Националистические партии Веймарской республики в Мире ОСП

[de_Trachant]

Часть 1. Для начала о терминологии и об истоках

Часть 2. О том, как спрятать чёрную кошку армию в тёмной комнате

Часть 3. О роли личности и о роли наличности

Глава 4. Дас шпиль дер Троне

Глава 5. Губит людей не пиво...

Часть 6. Новая надежда

Часть 7. Орк-вопросы

 

 

Часть 1. Для начала о терминологии и об истоках.

 

Для Германии конца XIX - начала XX века было характерно любопытное разделение шовинизма на две части - государственническую и национальную; тем забавнее, что назывались они следуюзим образом: шовинизм этатистский, государственнический - nationalische, а шовинизм национальный, почвеннический - volkische. Об этой особенности стоит помнить, расшифровывая название партий. Так, например, национал-консервативная Немецкая национальная народная партия, НННП (Deutschnationale Volkspartei, DNVP), как и национал-либеральная Немецкая народная партия, ННП (Deutsche Volkspartei, DVP) были "народной" именно в этом смысле - шовинистическом, а отнюдь не в "общемировом" понимании такового термина (впрочем, именно эти две партии как раз не относились к движению "консервативной революции" (по терминологии философа Армина Моллера) - НННП своей правокрылой частью стояла на этой позиции, но монархическая её часть, конечно, была против). Перевод "фёлькише" как "народников", и тем более попытка связать их на этой основе с русскими эсерами суть прямая фальсификация или невежество, и этого делать конечно же не стоит. 

 

Моллер делит "консервативных революционеров" на четыре части - "фёлькише", "бюндише", "национал-революционеров" и "крестьян". Последних мы трогать не будем, так как организационно оформились оные уже к началу 30-х, а вот остальных рассмотрим подробнее.

 

Фёлькише, как мы уже сформулировали, почвенники-шовинисты, возникли ещё в XIX веке на дикой смеси теософии и немецкого национального возрождения, как фёлькиш-ферайны, то есть общества интеллигентов, пытавшихся понять "народный дух" через призму теософии и мифологии. Круг их был не то чтобы узок, но далеки от народа они были ещё страшнее чем декабристы. Моллер указывает, что идеалом для фёлькишистов были мифологические "кимвры и тевтоны", германские варвары-язычники, так как по их мнению, именно тогда и жил настоящий немецкий дух. Нельзя в связи с этим не вспомнить отечественных долбославов, лобзающих деревянные статуи неприличной формы, и считающих, что одеться в домоткань и лапти и прыгать через костёр, славя Ярило - это значит прикоснуться к истокам. В принципе, первичных фёлькишистов можно вполне уверенно считать немецкими интеллигентами-"долбославами" (долбогерманами?). Одним из ярких представителей движа был некто Йорг Ланц "фон Либенфельс", бывший австрийский монах, ученик ариософа Гвидо "фон" Листа и основатель "Ордена новых тамплиеров" в австрийских горах. Либенфельс - это как бы троп фёлькишиста той эпохи: интеллигент, публицист, исследователь таких важных и научных тем, как превосходство арийской расы над зверочеловеками, происхождение белокурых ариев из льдов острова Туле, и прочей чепухи, которой он забивал издаваемый с 1905 года журнал "Остара". В числе читателей этого, с позволения сказать, средства массовой информации, был венский малообеспеченный резидент Адольф Г., который даже лично посещал Либенфельса, выклянчив у него недостающие для ПСС два номера. Как вы уже поняли, большинство своих познаний, включая животный антисемитизм, расовую теорию и прочее, Гитлер почерпнул именно оттуда.

 

"Второе поколение" фёлькишистов возникло уже в начале XX века, и уже не было столь эзотерическим и теософским, хотя конечно же оставалось антисемитским и расистским. Это поколение приобретает чёткие пангерманистские черты. В 1912 году Теодором Фричем были основаны "Германенорден" и "Рейхсхаммербунд", в 1916 Герман Поль, бывший "канцлер" Германенордена, вместе с Рудольфом Зеботтендорфом основывает "вбоквел" под названием Walvater, а в 1918 году уже сам Зеботтендорф основывает в Мюнхене "Группу изучения германской древности", больше известную как "Общество "Туле". Эти общества были де-факто "кружками по интересам" для интеллигентов, как и их предшественники, но уже носили не отвлечённо-философствующий характер на манер рассуждений об идеях Блаватской, а были цетрами сосредоточения влиятельной интеллигенции. "Туле", например, плотно работало с рейхсвером над свержением Баварской советской республики, а входили в него на правах членов или "приглашённых гостей" такие весёлые ребята, как журналист Дитрих Эккарт, спортивный обозреватель Карл Харрер, студент-юрист Ганс Франк, бывший лейтенант-лётчик, ученик профессора Хаусхофера и студент-экономист Рудольф Гесс, слесарь и политический активист Антон Дрекслер, экономист Готтфрид Федер, а также бывший лейтенант и студент-агроном Генрих Гиммлер. Общество также издавало газету "Мюнхенер беобахтер", которое потом, после выкупа капитаном Рёмом на деньги генерала фон Эппа, станет называться "Фёлькише беобахтер" (и после этого кто-то говорит, что Гитлер сам создал национал-социализм в Германии. Ха! Адольф Алоизьевич пришёл на всё готовенькое!).

 

"Третье поколение" фёлькишистов образовалось сразу же после войны, либо под влиянием второго, либо прямо отпочковавшись от него. Это были уже не дискуссионные клубы, а низовые ячейки локальных политических партий, которые имели перспективы разрастись до национального уровня. Ячейки эти были вполне демократичны, то есть доступны для не только лишь интеллигенции, посему заигрывали с бюргерами в том числе своими "пролетарскими" названиями, хотя, конечно же, рабочих в Немецкой рабочей партии (Deutsche Arbeiterpartei, DAP) или социалистов в Немецкой социалистической партии (Deutschsozialistisch Partei, DSP) практически (или совсем) не было. Расплодились эти "лиги" и "союзы" практически повсеместно, а от названий иногда волосы стынут в жилах, чего стоит, например, "Немецко-фёлькишский союз обороны и наступления" (Deutschvölkischer Schutz- und Trutzbund) фон Гебсаттеля и Альфреда Рота (туда входили такие "замечательные" люди как Мучманн, Горслебен, Заукель и Гейдрих, а сама организация прямо выросла из "Рейхсхаммербунда"), или "Ассоциация против высокомерия еврейства" (Verband gegen die Überhebung des Judentums) Людвига Мюллера фон Хаузена (его членом состоял Мартин Борман), ну или детище Матильды фон Людендорф - "Танненбергбунд" (помимо всего ещё и антихристианский и антиязыческий одновременно! Воистину, некоторые женщины достойны восхищения за то, что творится у них в голове) и Немецко-фёлькишистская партия свободы (Deutschvölkische Freiheitspartei;, DVFP) Эрнста цу Ревентлова и Альбрехта фон Грефе (отколовшееся от НННП фёлькишистское крыло). Организации "третьего поколения" уже почти не практиковали теософские ритуалы, но были точно так же антисемитскими, расистскими, а теперь ещё и чётко антикоммунистическими и антивеймарскими. Свои идеи они черпали из книг видных консервативных или младоконсервативных политических теоретиков того времени - Шпенглера, Мёллера ван ден Брука, Хайдеггера и Класса. Практически все они так или иначе присоединились к НСДАП, хотя многие потом ушли в оппозицию вслед за Отто Штрассером либо независимо.

 

Бюндиш-движение, далеко не такое распространённое, и с зоологической точки зрения куда как менее интересное, возникло в конце XIX века в виде студенческих обществ для занятий на свежем воздухе - эдакая смесь пионеров с ЗОЖниками. Их идеология ориентировалась на прекрасные дни Первого Рейха, то есть империи Каролингов и Священной Римской Империи Германской Нации. Отсюда и их названия, взятые в честь деятелей или объединений той, довольно обширной, эпохи: Die Geusen, Nerother Bund, Freischar Schill (Schilljugend), Wandervogel, Jungdeutscher Orden. Довольно чёткие отличия от фёлькише было в том, что ориентация бюндише была в сторону Gemeinschaft, то есть "общности", а не Gesellschaft, "обществу", и воплощала в себе  определенный экзистенциальный ориентир, то есть идеалом была "община", "братство", узкая группа единомышленников, а не широкий "народ" или "раса". Поэтому бюндиш-движение выливалось в организацию "братств" и "орденов", и никогда не было особо широким. Здесь можно выделить существовавший в 1900-1920 общество любителей пошагать по природе и попеть хором "Перелётные птицы" (Wandervogel), католические пионеры "Quickborn" (не "быстророждённые", как можно было подумать, а вполне себе "Бодрый ручеёк"), ну и "Младогерманский орден" (Jungdeutscher Orden, Jungdo) Артура Марауна (либерально-антисемитское молодёжное культурное движение, имевшее своим девизом "Deus vult!" и наяривавшее на Великую Германию от моря до тирольских Альп), Артаманен (фёлькише-бюндише-движение, пытающееся привлечь молодёжь к крестьянскому труду) и "Шилльюгенд" Герхарда Россбаха и Эрнста Юнгера (выросший из фрайкора Россбаха и в целом стоящий скорее на национал-революционных идеях). В целом, уже к середине 20-х бюндиш-движения скатились до уровня либо чисто культурно-просветительских молодёжных групп, либо до правофланговых союзников национал-либералов или левофланговых союзников национал-консерваторов, и перестали представлять из себя что-либо значимое.

 

Немного в стороне стоят относящиеся к "консервативной революции" постольку-поскольку чисто консервативные и младоконсервативные организации. Они, как и "второе поколение" фёлькишистов, являлись дискуссионными кружками влиятельных интеллектуалов, однако имели перекос не в сторону антисемитизма и расизма, а в сторону либо этатистского национализма, либо в сторону национального социализма (не путать с национал-социализмом). 

 

Национальный социализм младоконсерваторов был "социализмом сверху" с чисто немецким, я бы даже сказал, пруссаческим окрасом, оттого имел довольно серьёзный "восточный" внешнеполитический крен. Идеологическим центром младоконсерватизма было "Ринг-движение", выросшее из "Июньского клуба" и "Немецкого клуба господ" (не в смысле "властителей", а в смысле "джентльменов"). Программным документом младоконсерваторов была книга Артура Мёллера ван ден Брука "Третий Рейх" (дословно "Третья Империя"), в которой одной из ключевых фраз является высказывание "у каждого народа есть собственный социализм". Идеология младоконсерваторов была популистской, пангерманистской и панъевропейской ("Миттель-ойропа" с Германией во главе, конечно же), корпоративистской, в целом их можно отнести к интегралистам. Здесь же культивировался "фюрер-принцип", то есть явный перегиб в сторону вождества яркой личности. Младоконсерваторы "идеологически вооружили" как национал-революционеров, так и фёлькишистов пост-"третьего поколения", то есть нацистов, их идеи перенял широчайший спектр право- и леворадикалов, от Никиша, Отто Штрассера и Юнгера до Пабста, Штеннеса, Бухрукера и Эрхардта. 

 

Консерваторы, стремительно сходя со сцены после Версаля, являлись главенствующими идеологами конца Второго рейха. Ключевое их объединение, "Пангерманский союз "(Alldeutscher Verband), основанное в 1891 году Эрнстом Хаазе и Генрихом Классом, было куда ближе к фёлькише, чем к национал-революционерам, хотя и оставалось этатистским по своей сути. Отчасти последователями ADV была НННП, вернее, её консервативное крыло во главе с Гугенбергом. Пангерманисты стояли на позициях, естественно, пангерманизма или даже "пан-арийства", и рассматривали остальную Европу, в особенности восточную, как "лебенсраум", который должен был быть очищен от недочеловеков и германизирован. ADV принял активное участие в Капповском путче, создал в качестве "своей" политической партии "Немецко-фёлькишский союз обороны и наступления", и в целом являлся довольно важным предшественником и "идеологическим отцом" гитлеровского нацизма.

 

"Национал-революционные" группы были весьма широким спектром движений, общим у которых являлось неприятие Версаля и Веймара, антилиберализм, антикоммунизм и антидемократизм, а также чёткая направленность на действия, а не на теоретизирование. Оно и неудивительно, если вспомнить, что вышли национал-революционеры поголовно из таких интересных организаций, как фрайкоры. Созданные в конце 1918-начале 1919 года "добровольческие корпуса", которые снабдил оружием и карт-бланшем на действия "кровавая собака" Носке, были весьма своевольным орудием в руках республиканских властей: минимум трижды (путч Пабста, Капповский путч, Кюстринский путч) они выходили из повиновения и пытались обратиться против "хозяев". Входили во фрайкоры исключительно добровольцы - офицеры и солдаты Великой войны, причём офицеры и солдаты непобеждённой армии проигравшей страны. Естественно, на их настроения идеально ложились идеи "удара в псину спину" со стороны коммунистов и вообще левых. Фрайкоры были сплочёнными группами единомышленников с железной дисциплиной, спаянной множеством боёв, от Прибалтики до Рура, и были прекрасным материалом для ультраправой агитации. В основном это были строго реакционные и антикоммунистические группы, здесь можно выделить такие фрайкоры как "морская бригада Эрхардта" во главе с самим капитаном Германом Эрхардтом, обладающим огромной харизмой, неплохими организаторскими данными и нечеловеческим чутьём, позволившим ему в 1920 году улизнуть от правосудия после Капповского путча, в 1922 - от Закона о защите республики, в 1923 - от участия в Пивном путче, а в 1934 - от Ночи длинных ножей. Креатура правого фланга рейхсвера и лично Секта (последнее не доказано и является только лишь моим выводом), он был "серым кардиналом" и тайным агентом влияния от рейхсвера в националистической среде (в то время как Шлейхер был открытым агентом влияния сначала Грёнера, потом Секта). Огромное число политических фигур 20-30-х предоставил баварский фрайкор фон Эппа, откуда вышли Карл Майр, Эрнст Рём, Грегор Штрассер; не меньше интересных личностей служило в Прибалтике (Пфеффер фон Заломон, Отто Вагенер, Гейнц Гудериан, Вернер Фрич) и во фрайкоре Россбаха (Лео Шлагетер, Эрих Кох), ну и не будем забывать Вальдемара Пабста, агента влияния крупного германского капитала в австрийском Хеймвере а также человека, приказавшего расстрелять Розу Люксембург и Карла Либкнехта. Взгляды всех этих фрайкоровцев были чрезвычайно близки к младоконсерватизму, таковыми же были и взгляды пост-фрайкоровских объединений - "Викинга", "Оберланда" и правой части "Штальхельма". Однако, часть фрайкоровцев была радикальна "с другой стороны" - их взгляды были национал-большевистскими (в немецком понятии большевизма, конечно же, который противопоставлялся "бюрократиизированному" коммунизму и был антисемитским и антикапиталистическим), то есть противопоставлялись крупному "еврейскому" капиталу и защищали рабочий класс. Таковыми были взгляды Эрнста Никиша (он не был фрайкоровцем, но перешёл направо под влиянием Локарно и Дауэса), Отто Штрассера, Йозефа Геббельса, сюда частично примыкал "левый фланг фёлькише" - цу Ревентлов и Хирль, а также левый фланг "Оберланда" во главе с Йозефом "Беппо" Рёмером. В конце концов к национал-большевистскому "Чёрному фронту" примкнули и остатки "Чёрного рейхсвера" во главе с Бруно Бухрукером и Вальтером Штеннесом, хотя взгляды обоих не были национал-большевистскими, скорее, младоконсервативными.

 

В конце надо также сказать о таких группах, как монархисты и регионалы. Монархисты "общегерманские", то есть про-гогенцоллерновские, стояли за возвращение Вильгельма или взошествие на престол одного из его сыновей. Концентрировались в НННП и "Штальхельме", возглавлялись Теодором Дюстербергом и Куно фон Вестарпом, уступили национал-революционным крыльям своих организаций в середине-конце 1920-х. Регионалы были представлены в основном баварцами, среди которых сильны были позиции баварских монархистов, то есть про-виттельсбаховских, во главе с Густавом фон Каром. Баварцы пытались организовать собственные силовые группы, наиболее крупной из них была "Организация Эшеринга-Канцлера" ("Оргеш-Орка" или просто "Оргеш"). Распущенные по требованию союзников в 1921, "Оргеш" почти целиком перетекла частично во фрайкоры, в частности в "Оберланд", частично в Юнгдо, и потеряла свою региональную ориентацию.

 

Это была прелюдия, теперь перейдём к тому, как же всё это счастье развивалось без "барабанщика" ((с) сам про себя) и "буржуа" ((с) Геббельс) Адольфа Гитлера.

Изменено 18 Aug 2022 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

Часть 2. О том, как спрятать чёрную кошку армию в тёмной комнате

 

Но эта глава будет неполной без объяснения некоторых собенностей административно-территориального деления Второго Рейха (и почти полностью унаследовавшей оное Веймарской республики). 

 

Многие люди удивляются образованию нацистской партии именно в Баварии. Мол, чем Саксония или какой Брауншвейг хуже. На самом деле подобное суждение - пленник текущего террделения Германии, которое по карте поделено более-менее равномерно. Во времена 1871-1945 это деление было далеко не таким ровным. 5/8 территории и 38 млн населения занимало королевство (до 1918) или фрайштат (после 1918) Пруссия. Собственно, Пруссия занимала практически всю Германию кроме южной части и Мекленбурга. А крупнейшим после Пруссии субъектом была как раз королевство/фрайштат Бавария (6,5 млн чел). По этому поводу очень многие пытаются пристегнуть сюда аналогию Россия-Украина, хотя аналогия эта, мягко говоря, некорректна (даже если вспомнить, что русские националисты на 1917-18 год в лице Шульгина и других вили себе гнёздышко как раз в Киеве). Из других крупных субъектов присутствовала Саксония (4,8 млн), из средних - Вюртемберг (2,4 млн), Баден (2 млн), образовавшаяся в 1920 году Тюрингия (1,5 млн) и Гессен (1,2 млн), ну и разная там мелочь типа графства Вальдек-унд-Пирмонт, княжества Шаумбург-Липпе, ганзейских городов и т.п. Поэтому когда смеются над Баварской и Бременской советскими республиками - делают это зря, поскольку их наличие означало, натурально, переход на советские рельсы двух субъектов Германской Империи из 24, причем один из этих двух был крупнейшим после прусского гегемонстра.

 

 В чём же был специфический пойнт такого деления относительно политических партий, движений и прочего? Тут две хитрости. Первая - то, что каждое из фрайштатов Веймарской республики обладало собственным парламентом и собственным законодательством, и могло с чистой совестью класть баварский, или, скажем, гессенский болт на имперское законодательство, если оное не было ратифицировано парламентом (который у каждого свободного государства был, разумеется, свой). И, соответственно, правительство фрайштата могло делать у себя вообще что хочет. Хотите вооружать рабочих? Пожалуйста (почти получилось у коалиционного правительства Саксонии в 1923)! Хотите посылать прилюдно Министерство рейхсвера и приводить войска к присяге себе родимым? Легко (фон Кар и фон Лоссов осенью того же 1923 в Баварии). А хотите отменить на своей территории законы о поимке особо опасных преступников? Да вообще не вопрос (именно так в Баварии ВНЕЗАПНО оказался весь цвет "Консула" с самим Эрхардтом во главе). Второй пойнт заключался в том, что "кто контролирует Пруссию - тот контролирует Германию". Ну, не всю, но 5/8 - это всё же перевес и в Рейхстаге, и вообше во всём. Не случайно такими желанными были посты спикера прусского ландтага и прусского полицай-президента (куда нацисты в своё время пропихнули Геринга, что позволило им творить знатные кунштюки). Поэтому в условиях Веймарской республики силе, претендующей на верховенство, достаточно было прямо управлять Пруссией, отпустив вожжи в остальных свободных государствах.

 

"Люблю дождь - в нём легко прятать слёзы" - любая ванильная дура.

"Люблю фрайкоры - в них легко прятать мобрезерв" - генерал Грёнер.

 

В ноябре 1918 года Германия проиграла мировую войну. Уже тогда было ясно, что Антанта не оставит от германской военной машины даже фундамента. Хотя было бы чего оставлять - армия в большинстве своём практически разбежалась, не дожидаясь демобилизации. А так как СДПГ отдавать свежеприобретённую власть этим вашим спартакистам и прочим уполномоченным очень не хотелось, а пачкать руки самим не хотелось ещё больше, Кровавая Собака Носке нашёл беспроигрышный выход - он выдавал мандат, немного оружия и ещё меньше денег всем, кто приходил к нему и предлагал свои услуги в качестве хорошего, годного кованого сапога для потоптания гнусной большевицкой рожи. Так появились фрайкоры. Было их огромное количество, и описать все я не возьмусь, так как их действительно много, да и информации по ним на русском либо же английском языке весьма скудное количество, лишь озорник-затейник, ряженый в корниловский мундир, Вольфганг Акунов, фрик-антикоммунист с языком как из махровейшей агитки про жида-политрука-рожа-просит-кирпича. Само собой мосье Акунов, как и полагается почтенному белодельцу, махровый анти7ит, что ещё больше расцвечивает его произведения. Всё это, а также навязчивое желание автора ставить знак равенства между белогвардейцами русскими и фрайкорами немецкими, вызывает интерес скорее зоологический, нежели историографический. Но суть не в этом; суть в том, что фрайкоры, аккумулировавшие в себя действительно пассионарную часть нации (пассионарную справа, само собой), внезапно оказались чрезвычайно полезным инструментом и для военных. Дело поворачивалось так, что германскую военную машину(тм) действительно начали резать. Немцы настаивали на шестиста тысячах, но Антанта упрямо стояла на ста. Немцы были уже согласны и на две сотни, но Версаль был подписан именно в том виде, в котором был подписан, и Германии запрещалось иметь систему подготовки армейского резерва, сам этот резерв, да и академию генерального штаба тоже, и вообще возникал серьёзный вопрос - куды бечь? что же делать, и вообще - как быть в ситуации, когда надавать по щщам оккупантам-лимитрофам надо, а нечем. Фрайкоры давали на него вполне конкретный ответ: высокомотивированные добровольческие негосударственные военизированные отряды, которые как бы не связаны с рейхсвером совсем никак, в случае серьёзной заварушки типа новой войны с Францией могли бы мгновенно дать рейхсверу несколько десятков или даже сотню-другую тысяч солдат, сдержавших бы фронт до окончания мобилизации. К тому же ими можно было под шумок давить полячишек в Силезии. Так интересы СДПГ и рейхсверовской верхушки сошлись в части взглядов на положение фрайкоров в стране.

 

Правда, потом оказалось, что фрайкоры - это палка о двух концах. Сицилистов и полячишек, конечно, давят, и давят успешно, но саму Веймарскую республику ненавидят лютой ненавистью, половину эсдеков и либералов перевешали бы на первом же фонаре, а мирные инициативы эти ребята видели примерно в гробу. Получилось так, что дав фрайкорам силу и намёки на избранность, Эберт с Носке и Грёнер с Сектом дали им и уверенность в собственной непогрешимости, и желание перекроить ситуацию под себя. Первой ласточкой стал фрайкор Вальдемара Пабста "гвардейская конно-стрелковая дивизия", учинивший зимой 18-19 годов погром в Берлине с убийством Люксембург и Либкнехта, а следующей зимой попытавшийся повторить то же самое с бастующими железнодорожниками. Капитана (или майора, чёрт его разберёт, самоповышение - штука универсальная, она не только у белогвардейцев была) Пабста пожурили, выгнав в Венгрию (ИРЛ; в Мире ОСП это будет Балтенланд), фрайкор распустили. Однако, следом из искры возгорелось пламя, и грянул так называемый путч Каппа-Люттвица, в котором ультраконсервативная прусская юнкерщина и такая же военщина руками фрайкоров попыталась захватить Берлин и сменить власть в стране. С Берлином получилось успешно, с властью - нет: напуганные до дрожи в коленках эсдеки бросились в объятья народа, который и спас их трусливые душонки (армия в это время жевала попкрон вёдрами и смотрела, чем дело кончится), устроив тотальную забастовку и дав понять путчистам, на чём их именно народ крутил. Разумеется, СДПГ тут же отплатила народу звонкой монетой, бросив прощённые "на полшишечки" фрайкоры на подавление этого самого народа, который стал активно вооружаться во избежание новых попыток правых путчей. Бойтесь данайцев, да. Главную ударную силу в путче играла "Морская бригада Эрхардта", во главе с отъявленно честолюбивым, нечеловечески изворотливым и адски харизматичным корветтенкапитаном Германом Эрхардтом. Правда, после подавления Рурского мятежа, бригаду распустили, а сам Эрхардт вошёл в число подсудимых по делу о государственном перевороте - де-юре, так как де-факто капитан залёг на дно. Разумеется, на дне он не праздношатался, а создавал из своих фрайкоровцев "Организацию "Консул" - законспирированное террористическое движение, специализирующееся на политических убийствах, конкретно - убийствах ярых сторонников Версаля и Веймара, и "виновников версальской катастрофы" (Вильгельм II, втянувший страну в войну, в их число почему-то не вошёл). Что же касается других фрайкоров, то здесь мы можем отметить баварский фрайкор генерала Франца Ксавьера риттера фон Эппа, ставший инкубатором для огромного числа будущих нацистов.

 

После капповско-рурских событий сложилась довольно парадоксальная ситуация: официально путчисты были осуждены, а их силы распущены, но неофициально власть и армия продолжали сливаться с ними в объятьях братских. Более того, часть фрайкоровцев была полулегально переведена на практически армейское положение, сформировав т.н. "Чёрный рейхсвер" во главе с майором Бруно Эрнстом Бухрукером. Часть фрайкоровцев продолжало сражаться с поляками в Силезии ("Оберланд", отряд Россбаха и др.). Даже регионалы заинтересовались подобными организациями - в Баварии была сформирована "Организация Эшера" - "Оргеш", как бы вспомогательная то ли полиция, то ли лесничество, то ли спасатели Малибу, подчинённая лично баварскому президенту. Создавались и не-парамилитарные организации, например, "Штальхельм" Франца Зельдте, который был скорее полудвижением-полупартией бывших фронтовиков, симпатизировавшим НННП и вообще правым. Кончилась фрайкоровская песня в 1921-22 году в течение ряда событий. Во-первых, Эрхардт и его ультраконсервативные покровители провели ряд терактов, в ходе которых погибли высокопоставленные известные политики - Вальтер Ратенау, Карл Гарейс, Матиас Эрцбергер, и даже Филипп Шейдеман, особа, приближённая к сотворению геополитических раскладов двадцатых годов и человек, подписавший Версаль со стороны Германии, не избежал покушения. Этого терпеть было нельзя, и в июле 1922 года подписывается Закон о защите Республики, по которому "Консул" запрещался, а его члены объявлялись в розыск. Оные члены очень быстро перебрались в Баварию, которая ЗоЗР подписала на особых условиях, а в 1923 и вовсе отменила, после чего туда перебрался и сам Эрхардт (которого фон Кар пытался пристегнуть к баварским парамилитарным формированиям, ну а Рём соответственно к нацистам). Немногим ранее Антанта предъявила Германии ультиматум о роспуске всех парамилитарных образований. Немцы подсуетились и формально распустили несколько фрайкоров, в том числе (не германский а чисто баварский!) "Оргеш", фактически переведя людей в "Чёрный рейхсвер" и другие организации. Ну а в 1923 году была оккупация Рура, и было "пассивное сопротивление", и были теракты фрайкоровцев на французских и оккупированных объектах, и расстрелянный Шлагетер... Правда, чисто формально правительство сказало что оно тут ни при чём и отказалось хоть как-то компенсировать фрайкоровцам все их усилия. Это привело к тому, что "Чёрный рейхсвер" взбунтовался, захватил крепость Кюстрин и попытался двинуться на Берлин. Это стало последней каплей, и подобные формирования были распущены, а их вооружение передано обратно в армию.

 

На этом, разумеется, ничего не закончилось, а только лишь началось. Рейхсверовцы пошли дальше, и, обжегшись с фрайкорами, которые были всё-таки явлением не массовым, и уж тем более не имели поддержки в народе, перешли к следующей стадии - теперь армейцы начали создавать собственные инструменты влияния и давления, как силовые, так и политические. Ещё в 1919 году, сразу после подавления Баварской советской республики, рейхсвер организует на базе фрайкора фон Эппа, ставшего 7-й пехотной дивизией, курсы пропагандистов при "департаменте образования и пропаганды группенкомандо 4". Возглавляет эти курсы капитан Карл Майр,  он сотрудничает с Мюнхенским университетом, в частности с профессором Хаусхофером, Готтфридом Федером, Гансом Франком, и с "Обществом "Туле", то есть со старыми националистическими интеллигентскими кругами. Кандидаты на поступление на курсы проходят собеседование у начальника штаба комендатуры Мюнхена, капитана Эрнста Рёма. Как мы знаем, одним из тех, кто поступил на эти курсы, был тридцатилетний ефрейтор, кавалер ЖК обоих классов Адольф Гитлер. В этой альтернативе солдат 16-го баварского полка Гитлер был убит 15 мая 1919 года при подавлении БСР. Как это случилось - мы не знаем, и навряд ли узнаем, настолько незначительным был этот эпизод для его участников. Скорее всего Гитлер попал под горячую руку фрайкоровцам, пытаясь перейти на их сторону. Вызвал, так сказать, подозрение своей нездоровой возбуждённостью. В любом случае, жизнь от этого не остановилась, совсем наоборот: внимание Майра и Рёма привлёк своей пылкостью другой молодой человек, социал-демократ и журналист Герман Эссер, лишь недавно разменявший своё двадцатилетие. Восьмого ноября того же 1919 года, после нескольких успешных публичных лекций в "Хофбройкеллере", Эссер по заданию Майра вступает в ряды DAP - Немецкой рабочей партии, небольшой ультраправой организации, связанной с "Обществом "Туле" через своих основателей Антона Дрекслера и Готтфрида Федера. Примерно в то же время нюрнбергский учитель начальной школы Юлиус Штрайхер вступает в Социалистическую партию Германии (которая такая же социалистическая, как DAP - рабочая). Ничто не предвещало того, что мир обещал быть.

[чукча]

Спасибо, очень здорово и интересно читать!

[de_Trachant]

Спасибо за отзыв

Немножко устал от написания чистых таймлайнов формата "дата - событие", вот, решил разбавить выжимкой.

Полагаю, дальше буду чередовать одно с другим.

[de_Trachant]

Часть 3. О роли личности и о роли наличности.

 

Антон Дрекслер был настоящим патриотом. В собственном понимании, разумеется. Родись он на сто лет позднее - наверняка сидел бы в уйутненьком и фейсбучике, и поносил СЖВшников и либерастов в гневных филиппиках. Но он родился в 1884 году, поэтому охранительствовал в рамках тогдашних технологий. В армии не служил, но выступал за войну до победного конца. Считал себя социалистом, так как именно добрый немецкий социализм спасёт Германию от хищнического международного (говорим - "международного", понимаем - "еврейского") капитала, но вступил почему-то в правую Deutsche Vaterlandspartei, в составе агитбригад которых гастролировал с песнями по нейтральной Швейцарии. Поддерживал полностью все решения кайзера и правительства, но почему-то недоумевал, откуда же берётся недостача продовольствия и дороговизна. В общем, такой вот der Watnik. Неудивительно, что нормальные левые рабочие через давление профсоюзов добились увольнения Дрекслера из вагоноремонтных мастерских. А когда рейхстаг принимает резолюцию о мире, Дрекслер вообще разочаровывается в правительстве, выходит из Фатерляндспартай, и ударяется правее, вступая в Общество Туле. Правда, считая себя уже крупной фигурой в местной политике, он основывает кружок под названием "Комитет независимых рабочих", куда входит пара десятков таких же как он правонастроенных рабочих. Было это зимой 1917/18 годов, то есть было Антону Дрекслеру 33 года. А вот автор этих строк в свои 32 такой ерундой не занимается!

 

Антон Дрекслер, 34 года на момент Компьенского перемирия. Но у этого персонажа хотя бы руки в честных трудовых мозолях.

 

7 марта 1918 года этот кружок сливается с другим таким же, "Политическим рабочим кружком" спортивного журналиста Карла Харрера. Новое объединение получило название "Freier Arbeiterausschuß für einen guten Frieden", сиречь "Свободный рабочий комитет за добрый мир". Включал он в себя аж сорок человек. Какой же мир эти сорок человек считали добрым? "Мы должны предоставить выработку деталей мирного договора верховному командованию, заслуживающему неограниченного доверия", писал Дрекслер. Ну, то есть вся власть генералам, война до победного конца и т.п. Нечто подобное мы видим и в России, на Государственном совещании, где некоторые группы правых рабочих рукоплескали Корнилову, который, как известно, тоже заслуживал неограниченного доверия широкого спектра буржуазии - от Милюкова до Гучкова и Рябушинского. "Комитет за добрый мир" состоял ассоциативным членом "Северогерманской ассоциации содействия миру", который, понятно, стоял на тех же самых позициях.

 

Карл Харрер, 28 лет на момент Компьенского перемирия. Интеллигент в квадрате, что поделать.

 

5 января 1919 года "Комитет за добрый мир" был переименован, видимо, ввиду того что мир ожидается совсем недобрый, в Deutsche Arbeiterpartei, Немецкую рабочую партию. Председателем её становится Карл Харрер. Кстати, Муссолини основал "Фасчи ди комбаттименто" в марте, так что формально пальма первенства тут у немцев.Во время Баварской советской республики и DAP, и Общество Туле сидело не высовываясь. Антон фон Арко ауф Валлей, убийца Курта Эйснера, правда, пытался вступить в Туле до всех событий, но ему было отказано, вроде как за еврейские корни. В то же самое время (май-июль 1919 года) образуются и другие правые и фёлькише-группировки, позже слившиеся с нацистами - в Нюрнберге Адольф Хайсс создаёт будущий "Рейхсфлаг", в северной Германии "Немецко-фёлькишский союз обороны и наступления" впитывает в себя остатки "Рейхсхаммербунда" и другие мелкие группы, и становится "Сообществом немецко-фёлькишистских союзов" под руководством генерала фон Гебсаттеля. А чуть позднее, осенью того же года, первые "ласточки" курсов пропагандистов Карла Майра начинают активно выступать на мюнхенских политтусовках и просто в скоплениях людей. 16 октября в "Хофбройкеллере" на собрании DAP, выступает 19-летний журналист Герман Эссер, бывший социал-демократ. Он произносит зажигательную речь о необходимости объединения против евреев и поддержки реальной "чисто немецкой" прессы. Речь вызывает довольно активный отклик у DAP-овцев, и Эссеру устраивают овацию.

 

Герман Эссер, 18 лет на момент Компьенского перемирия. Правда, на фото он уже вальяжный и отъевшийся, что поделать, старых фото того периода фиг найдёшь...

 

Надо сказать, что по причине отсутствия наличия бложиков и возможности срать в камменты, доносить свои идеи и дискутировать приходилось либо вживую на подобных собраниях, либо в газетах. Последнее было дико популярным явлением: примерно каждый, могущий связать хоть пару слов, мог стать колумнистом в каком-нибудь мелкопартийном листке, и вещать на аудиторию этого самого листка. В составе ДАП любили, умели и практиковали это более других несколько членов, например. 51-летний (на момент Компьена) Йоханн Дингфельдер, спамящий из-под виртуала печатавшийся под псевдонимом "Германус Агрикола", или экономист-самоучка Готтфрид Федер (35 лет на 11.11.18), автор навязчивой идеи "освобождения немецкого народа от цепей процентного рабства", национализации банков и бирж, и отъем с поделением еврейского международного капитала. Не правда ли, весьма напоминает современных радикальных патриотов? Эти двое также состояли и в Туле, в отличие от журналиста и мелкого локального издателя Дитриха Эккарта (он состоял в "Немецко-фёлькишистском союзе обороны и нападения"). Эккарт был регулярным приглашённым спикером в ДАП, хотя сам до поры до времени в партию не вступал. В общем, в терминологии ещё недавно живого и трепыхающегося ЖЖ, DAP и "Хофбройхаус", где оная собиралась употребить пенного и послушать лекции, была популярной комьюнити-площадкой правого толка, довольно известной и слегка влиятельной. То есть, с точки зрения майора Майра, весьма перспективной. 8 ноября 1919 года Герман Эссер по заданию Майра и Рёма вступает в ДАП. и почти сразу же - 26 ноября - организует круглый стол на тему австро-германского слияния (которое весьма живо обсуждали почти везде в это время). Стол привлёк аж 170 участников, которые, надо думать, сделали неплохую выручку пивной "Эберльбройкеллер".

 

Готтфрид "я не марксист" Федер, 35 лет на момент Компьенского перемирия. Ходячая иллюстрация к проблеме полноты самообразования.

 

Интересным будет углубиться в состав Комитета учредителей ДАП на момент вступления в него Эссера. Он состоял из шести человек: Рейхспредседателя Харрера, просто председателя Дрекслера, первого секретаря Лоттера (слесарь в ж/д мастерских), первого казначея Биркхофера (студент), второго секретаря Кёльбля (безработный) и второго казначея Гириша (рабочий-металлург). ИРЛ в конце 1919 года в качестве главного по пропаганде был введён Адольф Гитлер, но здесь по причине отсутствия такового, место остаётся за молодым и горячим Эссером.

 

Круглый стол помимо всего прочего имел целью и привлечение новых членов, и эта задумка оборачивается успехом: в партию вступают новые лица, в том числе предприниматель Рудольф Шусслер, "коллега" Эссера по отделу пропаганды Майра, и, кстати, сослуживец Гитлера. Он вводится в Комитет учредителей как управляющий директор, и с этого момента ДАП начинает получать крохотное финансирование от Майра. До того денег у партии не было совершенно, что, конечно же, не позволяло содержать освобождённых членов, но тут за 50 марок в месяц получается снять угол в "Штернеккерброй", где с помощью пары конторских столов и пары шкафов организуется "штаб партии", в котором постоянно пребывал ещё один нововведённый член КУ, Фриц Мильх, "офис-менеджер". Помимо направленных Майром персон, в партию также вступает настоящий героей войны - корветтенкапитан Гельмут фон Мюке, моряк с крейсера "Эмден". На начало января 1920 года в ДАП состоит 63 человека, то есть руководящий состав составлял ровно 1/7 от общего числа. Вот уж где забюрократизованность! 27 января в партию, признанной перспективной, вступает капитан Рём, руководитель отдела вооружения и снаряжения баварской бригады, будущей 7-й дивизии рейхсвера, а 5 февраля - Оскар Кёрнер, владелец магазина игрушек, который стал отдавать половину прибыли на партийные дела, фактически - первый спонсор партии. К этому времени зажигательные речи Эссера собирают до 400 слушателей. 

 

Рудольф Шусслер, 25 лет на момент Компьенского перемирия. Silent Workhorse, по терминологии Парадоксов.

 

Назревала реорганизация. В начале января Дрекслер и Шусслер общими усилиями "уходят" Харрера, и руководителем ДАП становится Дрекслер. К февралю  Федер, Эккарт, Дрекслер и Эссер разрабатывают программу партии, которую оглашают 24 февраля, на собрании в "Хофбройхаусе". Эти "25 пунктов" представляют собой демагогичные, пространные и путанные "общие пожелания за всё хорошее против всего плохого". Их оглашает перед 2000 слушателей Дингфельдер ака "Германус Агрикола". На этом же собрании Эмиль Морис создаёт небольшой, энергичный и напористый отряд для защиты нацистских собраний и распространения программы партии. "Служба добровольцев" (Zeitfreiwilligen) Мориса позднее будет переименована в службу партийных руководителей — "орднеров" (Ordnertruppe). Именно об этой дате можно говорить как о дне рождения того, что в нашем мире получило название НСДАП - партия обзавелась программой и силовым крылом. Да, это по-прежнему скорее зародыш партийной организации, но этот зародыш уже готов заявить о себе, вмешавшись в большие дела. Такой случай представляется скоро. 13 марта "морская бригада" Эрхардта входит в Берлин, где у Бранденбургских ворот её встречает маршал Людендорф. Сект заявляет что "рейхсвер в рейхсвер не стреляет", хотя назвать фрайкор Эрхардта рейхсвером язык как-то не поворачивается, если честно, и правительство Эберта бежит в Дрезден а затем в Штуттгарт. Начинается Капповский путч. В Баварии он выливается в смещение "Оргеш" земельного правительства и замену его главой БНП Густавом фон Каром. Эккарт и Эссер арендуют самолёт и пытаются добраться до Берлина, чтобы предложить свои услуги правительству путчистов, но... самолёт терпит аварию, а пока два баварских нациста на перекладных доезжают до столицы, путч уже подавлен. Рикошетом это подавление бьёт и по ДАП - уволен, в связи с подозрением в симпатиях к путчистам, куратор партии Карл Майр, и таким образом "Немецкая рабочая партия" отправляется в свободное плавание.

 

майор Карл Майр, серый кардинал Мюнхена 1919 года. 35 лет на момент Компьенского перемирия. А ведь потом будет строить боевые отряды социал-демократов!

 

Лишившись поддержки рейхсвера, ДАП на некоторое время теряет темпы роста, временно уступая пальму первенства в юго-западной Германии другой партии - Deutschsozialistische Partei, Немецкой социалистической партии. "Шутц унд трутцбунд", то есть "Немецко-фёлькишский союз обороны и наступления", был запрещён в Пруссии и ряде других земель, поэтому последователи Гебсаттеля и Класса начали активно вступать в другие партии, в том числе и в нюрнбергско-франконскую DSP. Партию, которая была детищем "Туле" в той же степени, в которой ДАП была детищем мюнхенских рейхсверо-фрайкоровцев Эппа, основали в 1918 году Альфред Брюннер, Генрих Крегер и Филипп Штауф, но вскоре первую скрипку стал играть нюрнбергский школьный учитель и немножко журналист Юлиус Штрайхер. К лету 1920 года только нюрнбергский филиал DSP состоял из 350 членов, что было в несколько раз больше чем во всей ДАП. DSP настолько осмелела, что рискнула выставить свои списки на выборы в Рейхстаг, которые прошли в июне. Разумеется, партия с таким названием не могла не пролететь как фанера над Парижем: 0,03% - явно не то, на что рассчитывали партийные лидеры. На этом фоне лидеры баварцев решаются на "разграничение сфер влияния" между тремя партиями - DAP, DSP и DVSTB: первые получали "землю" к югу от Майна и Нюрнберга. DSP в итоге решает перенести основной упор работы на Пруссию, и переезжает осенью в Берлин, причем руководителем становится глава её берлинского филиала Эмиль Хольц. Штрайхер и нюрнбергские камрады начинают тяготеть к Мюнхену.

 

Юлиус "я не Хью Хефнер" Штрайхер, 33 года на момент Компьенского перемирия. Он ещё не знает, во что превратится "Дер Штюрмер"...

 

ДАП же 7-8 августа 1920 года участвует в конференции националистических партий южной части "германосферы" в Зальцбурге. Организаторами этой конференции была DNSAP - Deutsche National-sozialistische Arbeiterpartei; не путать с НСДАП, хотя спутать можно легко - Немецкая национал-социалистическая рабочая партия была основана 5 мая 1918 года на базе Deutsche Arbeiterpartei; но другой, не мюнхенской, а венской, и была партией австро-венгерской, а точнее, уже австрийской и немного чехословацкой, вернее, судетской. Присутствовало 235 делегатов с правом голоса и около 100 гостей из разных частей центральной Европы. Тон задавал председатель DNSAP Вальтер Риль. Конференция пафосно объявила о слиянии всех немецких национал-социалистов Германии, Австрии, Чехословакии и Польши, хотя на самом деле конечно же об организационном слиянии речи не шло. Провозглашена была разве что общность интересов. Более того, мюнхенские "выскочки" в лице Дрекслера и Эккарта (формально в партию не входящего!) получили лишь один голос из семи в свежеобразованной Межгосударственной канцелярии национал-социалистических партий. Что, опять же, строго логично, ведь членов в ДАП тогда было ещё очень мало. ИРЛ у Гитлера от этого жесточайшим образом припекло, и он, как молодой Лейба Бронштейн (по легенде), своровал у своего обидчика самое ценное - его имя, то есть переименовал ДАП в НСДАП, сделав всё, чтобы эта аббревиатура ассоциировалась исключительно с Мюнхеном. Что характерно, получилось. В этой же АИ переименования не произойдёт, и ДАП останется пока что ДАПом.

 

В это же примерно время, на другом конце Европы, в Риге, чиновник бывшего "Оберкоммандо-Ост", Эрвин фон Шойбнер-Рихтер, основывает общество "Ауфбау" (Wirtschaftliche Aufbau-Vereinigung) - русско-немецкое националистическое объединение. В него вошли, помимо Шойбнера-Рихтера, его коллеги по бывшей оккупационнной администрации Прибалтики и члены студенческого братства Рижского политеха Альфред Розенберг, Арно Шикеданц, Отто фон Курсель, а с "русской" стороны постепенно присоединяются черносотенцы, остзейско-русские националисты и националисты из экс-лагеря гетмана Скоропадского: генерал-майор св.князь А.П.Ливен (начальник дивизии в армии Балтенанда), генерал от кавалерии П.Н.Краснов (экс-Донской атаман), генерал-майор В.В.Бискупский (политический советник в.к.Кирилла), полковник И.Полтавец-Остряница (адъютант Скоропадского, глава администрации Гетманата), герцог Г.Лейхтенбергский (один из основателей монархической Южной армии), Николай Тальберг (министр внутренних дел Гетманата, один из идеологов черносотенничества), барон М.А.Таубе (юрисконсульт в.к.Кирилла), Пётр Шабельский-Борк (соратник Пуришвеича, участник покушения на Милюкова), Павел Гукасов (бывший председатель Русского Торгово-промышленного банка), полковник Ф.Винберг (шталмейстер двора и командир кавполка в армии Балтенланда, издатель "Протоколов сионских мудрецов" на немецком языке), и другие. 

 

Макс Эрвин фон Шойбнер-Рихтер, 34 года на момент Компьенского перемирия. Очень, очень странная жертва Фельдхернхалле.

 

Размеры и влияние ДАП, между тем, продолжали расти, а влияние их "конкурентов" - снижаться.  17 декабря Дитрих Эккарт, получив от начальника 7-й дивизии рейхсвера, генерала Франца Ксавье риттера фон Эппа, 60 тысяч марок, выкупил у "Туле" газету "Мюнхенер беобахтер", которая переименовывается в "Фёлькишер беобахтер". Это уже не самиздат на ротативных машинах - тираж газеты колебался от 7 до 11 тысяч, иногда подскакивая до 17500. Количество членов ДАП вырастает до 3000, а аудитория нацистских спичей растёт до космических каких-то пределов: 3 февраля 65000 человек присутствуют на митинге ДАП на стадионе "Кроне". В спонсорах партии появляются обеспеченные люди, такие как Хелена Бехштейн, владелица фабрики пианино "Карл Бехштейн". Как итог, вчерашние соперники начинают подкатывать к мюнхенцам с предложениями об объединении. 15 марта 1921 года в Нюрнберге проходит учредительный конгресс новой партии, Deutschen Nationalsozialistischen Partei (DNSP), в которую входят DAP, DSP, полуживой DVSTB и "Рейхсфлагге". В руководящую группу новой партии вошли Эмиль Хольц и Юлиус Штрайхер (DSP), Дитрих Эккарт, Антон Дрекслер, Оскар Кёрнер, Герман Эссер (DAP), Альфред Рот (DVSTB), и Адольф Хайсс ("Рейхсфлагге"). Получившаяся таким образом партия могла действительно претендовать на высокий статус "общенемецкой". Оформляются берлинское и нюрнбергское отделения. (ИРЛ проект слияния провалился ещё на стадии обсуждения, ибо против был один человек - естественно, Адольф Гитлер, который смотрел на это как на попытку ограничить его власть над партией)

 

Наконец, на партию обращают внимание и на государственном уровне. Некто, дёргающий за ниточки ультраправых организаций Германии, решает ввести в DNSP свой элемент влияния, и, одновременно, подстраховать свой силовой блок перед будущими событиями. В начале августа в DNSP на базе групп "орднеров" организовано "гимнастическое и спортивное отделение" - то что позднее получит название "Штурмовые отряды" - СА. Фактически, штурмовые отряды были не чем иным, как продолжением бригады Эрхардта в мюнхенской ссылке: первоначальные отряды из силовиков ДНСП были влиты в новообразованные отряды ветеранов бригады Эрхардта, "Викинга" и "Консула". Первый руководитель штурмовых отрядов — Йоганн Ульрих Клинцш — был лейтенантом в бригаде Эрхардта. Все они были преданы Эрхардту, обожали его с оттенком какого-то идеализма. Сам капитан со времени капповского путча скрывался от ареста. К октябрю в СА вступают известные офицеры Эрхардта, такие как Гофман и фон Киллингер. "Боевым крещением" штурмовиков становится драка в "Хофбройхаусе" 4 ноября, в попытке сорвать митинг социал-демократов, за что Эссера и Штрайхера, как активных участников (вернее будет сказать - ораторов) драки даже приговаривают к трёхмесячному заключению (отсидят они всего месяц). 25-31 января 1922 года проходит первый партийный съезд DNSP. Число членов партии возросло по сравнению с 1921 г. почти вдвое: с трех тысяч до пяти. Проведена реогранизация партии на местах и её централизация. Штрайхер окончательно перебирается в Мюнхен, становясь одним из главных партийных ораторов. В Германии появляется новая, молодая и дерзкая политическая сила, готовая пока ещё плясать под дудку старых игроков, но втайне строящая собственные далеко идущие планы... А что же Гитлер, спросите вы? А оказывается, что на этом этапе он не очень-то и нужен: процессы крутятся, аудитория мутится, "25 пунктов" написаны по большому счету Федером и Эккартом, талантливых ораторов хватало, да и вообще капризный (уже тогда) герр Барабанщик провалил очень много возможностей из-за нежелания делиться властью. Отличия начнутся уже позднее, когда игра в Германии пойдёт по-крупному. Об этом - в следующей части.

 

Изменено 12 Mar 2020 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

Глава 4. Дас шпиль дер Троне

 

Итак, что же происходило в верхах немецкой политики в то довольно-таки смутное время?

 

Для понимания всех процессов надо будет вернуться назад на несколько лет - а именно в ноябрь 1918 года. Моряки двух линкоров отказались идти в самоубийственную атаку, и были арестованы. Судно с ними пришло в Киль, где в тот же день после вооружённого инцидента полыхнули и остальные экипажи, а затем посланные адмиралом Сушоном на подавление пехотные части перешли на сторону восставших. Сразу же полыхнули и другие города - Мюнхен, Брауншвейг, Берлин... Правительство Макса Баденского моментально объявило об отречении кайзера и о начале мирных переговоров, но помогло слабо, вернее, никак: общее собрание берлинских рабочих и солдатских советов избрало временные органы государственной власти — Исполнительный совет рабочих и солдатских советов Большого Берлина и Совет народных уполномоченных, который возглавили представители двух социал-демократических партий - от СДПГ Фридрих Эберт и от НСДПГ Гуго Гаазе. Кайзер телепортировался в Нидерланды, в Компьене подписали перемирие, и многочисленные политические силы начали делить власть. Правда, в отличие от России, консолидации левых сил не случилось, и задававшие основной тон в политике СДПГ предпочли альянс с центристами и правыми. Чем это кончилось, мы конечно же помним из главы №2, но пока Эберт и ко были уверены, что удержат власть, и не отдадут её ни спартакистам, ни правым. Собственно, уверенность эта сразу же начала претворяться в жизнь реакционной политикой. 6 декабря произошла попытка путча с роспуском СНУ и передачей диктаторских полномочий Эберту, неудачная. 19 декабря - Советы проголосовали большинством против советской системы в качестве основы будущей конституции. На этой почве 23-25 декабря прошли столкновения про-СДПГшных и про-спартакистских частей. Мелкие столкновения и крупные митинги проходили всю зиму 1918-19 годов, но не привели к каким-то большим последствиям: на прошедших выборах в Национальное собрание НСДПГ провалилась, и власть взяла т.н. "Веймарская коалиция" - СДПГ, Центр и Народно-Демократическая партия. Это раскалывает и так не самых сплочённых независимых социал-демократов, и радикалы этой партии основывают КПГ, стоящую за вооружённое восстание. Отвратительно подготовленное и ещё более плохо проведённое, начавшееся вопреки настойчивым требованиям Коминтерна, восстание 1-8 марта 1919 года было потоплено в крови: фрайкоры разбивают восставших, в процессе убиты их лидеры - Лео Йогихес, Роза Люксембург и Карл Либкнехт. Одновременно с этим гораздо более мирным путём устанавливается Баварская советская республика, но потерявшие власть баварские правые запрашивают помощи у Берлина, и БСР также топят в крови. 

 

Казалось бы - для союза СДПГ и правых наступает золотой век: коммунисты подавлены, угрозы революции больше нет. Однако, здесь появляется камень преткновения размером с Эверест. Имя ему было "Версальский договор". Неугомонные правые, которые всерьёз рассматривали возможность возобновления мировой войны (!!!), посчитали подписание оного ударом в псину. Именно здесь вбивается клин между СДПГ и самой правой частью реакционеров, т.е. НННП и правее. Реакционеры пока ещё шли в одной упряжке с Эбертом и Носке, подавляя польских повстанцев, но после ратификации и вступления в силу Версаля готовили свой ответ. 13-17 марта 1920 этот ответ вылился в Капповский путч, который, как известно, лопнул. Но правые заблаговременно решили не класть все яйца в одну корзину (или, что более вероятно, тоже не были едины во мнениях, и "умеренные" в лице Секта поддержали "радикалов" в лице Люттвица, Каппа и Ко лишь морально, не вмешиваясь в события). Как ни странно, это лишь повысило доверие к Секту и его более либеральному коллеге Грёнеру со стороны Эберта. 27 марта, после событий Капповского путча и на фоне подавления Рурской республики, был сформирован кабинет во главе с социал-демократом Мюллером, куда вошли представители НДП и Центра. На выборах в Рейхстаг в июне 1920, однако, стало понятно, что народ резко качнулся влево: списки НСДПГ-КПГ набрали 19,7% (после 5,3% в прошлый раз). Наверх также вылезли ННП Густава Штреземанна (с 10,45% до 13,9%)  и НННП (15%), в то время как СДПГ упала с 38,7% до 21,9%, Центр - с 21,6% до 13,6%, ну и НДП - с 17,8% до 8,3%. Переводя на наш, население резко радикализовалось: радикальные социалисты, радикальные либералы и радикальные консерваторы резко увеличили присутствие, а "умеренные" партии, соответственно, снизили.  Веймарская коалиция не смогла набрать большинства, и кабинет сформировали радикал-либералы из НДП, либералы из НДП и католики-центристы из Центра. Возглавил  его Константин Ференбах, из Центра.

 

Этот кабинет ни шатко ни валко существовал около года, пока очередной внешнеполитический кризис не убрал его со сцены. Кризис был связан с решениями Лондонской конференции по вопросам репараций, определившей, сколько именно, кому и когда должна платить Германия. Подписанный Ференбахом договор всё сильнее вбивал клин между центристами и правыми, вторые теперь обвиняли первых в ограблении Германии в пользу Антанты. В новом кабинете, главой которого стал Йозеф Вирт из Центра, также стали участвовать и члены СДПГ, которые соскучились по власти, таким образом, сформировалась околоцентристская коалиция - от левоцентристов из СДПГ до радикал-либералов ННП. Но тут вдруг нанесли удар затаившиеся было националисты. Скрывавшийся после Капповского путча Эрхардт создал разветвлённую тайную террористическую организацию "Консул", которая с лета 1921 начала промышлять политическими убийствами. Одним из первых стал баварский пацифист Карл Гарейс, в авсгусте был убит Матиас Эрцбергер, бывший министр финансов и член Национального собрания, сторонник принятия наиболее жёстких требований Версальского договора. Кроме того, в октябре Антанта жёстко продавила раздел Силезии по сложившемуся на момент окончания боёв статус-кво, что вызвало новую бурю наверху. Вирт подал в отставку, сформировал по просьбе Эберта ещё один кабинет, который просуществовал меньше года, пока не был распущен под давлением СДПГ. 22 ноября 1922 года канцлером был назначен директор HAPAG и бывший член ННП (покинувший партию после Капповского путча) Вильгельм Куно. Он формирует т.н. "кабинет профессионалов", вне зависимости от их политической ориентации. По странному стечению обстоятельств, большинство профессионалов принадлежало к правоцентристским партиям. Кроме того - и это является ключевым пунктом - в 1921 году в политику приходит новый "серый кардинал" - промышленник Гуго Стиннес.

 

Собственно, в политику вообще Стиннес приходит немногим ранее: миллионщик из "Рейнского клана", сделавший бизнес на угольной, металлургической, химической и электротехнической промышленности, он начал активно влезать в политические дела ещё в ходе мировой войны, предлагая канцлеру Беттману-Гольвегу отнять и поделить промышленные объекты противника после будущей победы. В 1919 году Стиннес ничтоже сумнящеся начал нагревать руки на банкротящихся коллегах, одновременно выстраивая систему рейдерских захватов и антикоммунистической пропаганды. Через председателя Hugo Stinnes GmbH Фридриха Мину, например, Стиннес финансировал фрайкор Пабста, который часто использовал в качестве силового элемента. В 1920 году он вступает в ННП Густава Штреземанна, и избирается членом Рейхстага. С этого момента Стиннес спит и видит себя теневым руководителем всей немецкой экономики, если не Германии вообще. В этом ему мешают, естественно, не только крайне левые, но и крайне правые в лице националистов. Стиннес не поддержал Капповский путч (что логично: не понимающие ни черта в экономике прусские юнкеры отнюдь не являлись сторонниками его идей), и вообще был скорее центристом. Не вылезая на передний план, в экономику он предпочитал входить через Фридриха Мину, а в политику - через Вальтера Ратенау. Собственно, приобретя в лице кабинета Куно инструмент действия, Стиннес употребляет его на реализацию "многоходовочки", которая позволила бы, по его плану, избавить Германию от репарационных платежей. Делалось это через гиперинфляцию - марку необходимо было загнать в бездны с огромным количеством нулей, после чего выплатить репарации парой вагонов резаной бумаги, попутно скупив и отжав на корню остававшуюся пока не под Стиннесом половину немецкой промышленности. Естественно, такой план не очень понравился националистам (которые почему-то смотрели на банкротство своей страны как на хтонический ужас), и те попробовали повлиять на ситауцию, как умели. 24 июня 1922 г. "Консулом" был убит Вальтер Ратенау. Центристы ответили введением "Закона о защите Республики", запрещающего организации, действующие или декларировавшие свою направленность против "конституционной республиканской формы правления". Правда, баварское правительство приняло этот закон с многочисленными оговорками, приведшими в итоге к тому что всё эрхардтовское подполье перекочевало в Мюнхен. Есть мнение, что убийство Ратенау было личной инициативой Эрахрдта, вышедшего из-под контроля своих рейхсверовских кураторов, и именно поэтому они не стали прикрывать его от ЗоЗР. Скорее всего, так и было, и именно поэтому баварцы постарались переманить полезного человека в свою политическую комбинацию.

 

Между тем, "многоходовочка" Стиннеса с гиперинфляцией наращивала обороты. В июне 1922 за 1 доллар давали 272 марки, на момент убийства Ратенау - 670, ещё через месяц - 2000, в октябре, когда Муссолини шёл маршем на Рим - 45000, а когда премьером стал Куно - 100000. В начале января 1923 года, когда комиссия по репарациям заявила, что Веймарская Республика умышленно задерживает платежи, за доллар давали полмиллиона марок. Здесь началась вторая часть многоходовочки. Французы и бельгийцы ввели войска в Рур, взяв находящееся там мощности по производству угля и кокса в качестве "производственного залога" в обеспечение исполнения Германией своих репарационных обязательств. В результате оккупации было занято около 7 % послевоенной территории Германии, где добывалось 72 % угля и производилось более 50 % чугуна и стали. Правительство во главе с рейхсканцлером Вильгельмом Куно призвало население к "пассивному сопротивлению". Выплата репараций была прекращена, промышленность, управленческий аппарат и транспорт охватила всеобщая забастовка. Бастующим выплачивалось полное содержание за счёт германского бюджета. Это привело Германию к дальнейшему росту инфляции, перешедшей к середине года в гиперинфляцию. "Пассивное сопротивление" на местах было очень даже активным - как националисты, так и коммунисты организовывали акты саботажа и совершали нападения на оккупационные войска. Оккупационные власти отвечали карательными операциями, в результате которых в накалившейся ситуации погибло 137 человек. Однако, это не приводит ни к желанным результатам, ни к росту империи Стиннеса - только лишь к разрастанию кризиса. В феврале начавшее о чём-то подозревать правительство Германии начинает выкуп папир-марки, во избежание коллапса экономики, курс стабилизируется как 1 доллар за 20000 марок. Сил и средств хватает до июля - к началу этого месяца, при курсе в 150000 марок за 1 доллар, гиперинфляция начинает весело и с визгом катиться вниз по наклонной. Когда Эберт даёт отставку "кабинету профессионалов" Куно, за 1 доллар дают уже 3,5 миллиона марок. Во главе становится Густав Штреземанн, изначально относившийся к идеям Стиннеса с подозрением. Он формирует кабинет старой доброй Веймарской коалиции, объявляет о введении фиксированной заработной платы, и, когда за доллар дают уже 10 миллионов марок, начинает переговоры с Антантой о прекращении "пассивного сопротивления". Штреземанн предвидел, что националисты и коммунисты начнут все виды протестов и беспорядков перед лицом этих непопулярных мер, поэтому рейхспрезидент Ф. Эберт ввёл на всей территории Германии чрезвычайное положение и временно передал всю полноту исполнительной власти министру рейхсвера Гесслеру, который осуществлял свои полномочия через командующих военными округами. Таким образом, командующий армией генерал Ганс фон Сект стал главным органом власти Республики, а Штреземанн фактически оказался перед цугцвангом: пойдёшь налево - коммунисты победят на вот-вот пройдущих земельных выборах, пойдёшь направо - генералы отожмут власть себе, останешься на месте - потеряешь остатки экономики. Штреземанн был, безусловно, голова, и посчитал, что лучше купировать явно недружественную левую угрозу, а уж с правой он как-нибудь договорится. Никогда в жизни он так не ошибался.

 

 

Изменено 16 Mar 2020 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

Глава 5. Губит людей не пиво...

 

Дело в том, что успешный пример Бенито Муссолини будоражил умы праворадикалов уже почти год как. Сама идея вооружённого мятежа, провалившаяся в 1920 году, конечно же, уже не была такой привлекательной, но вот припугнуть Эберта правым мятежом чтобы выбить у него расширение полномочий - почему бы и нет? Собственно, почти к такому же плану одновременно пришёл и Густав фон Кар. Его идеей был шантаж Берлина восстановлением Виттельсбахов и отпадением Баварии. Конечно же, ни то, ни другое Кар делать не собирался (а даже если собирался, то быстро отказался от этих идей). Правда, до сих пор выходило не очень: сами баварцы без помощи того же Берлина мало что могли. Планировавшийся путч Питтингера-Пёнера с восстановлением виттельсбаховской монархии, инспирированный Классом и его старыми консерваторами, не нашёл поддержки у националистов, и протеже оных Рём протеже консерваторов Питтингеру в поддержке отказал, после чего Кар стал переманивать Эрхардта. Куратор баварских нацистов, генерал Людендорф, начал с февраля 1923 года сколачивать из всех более-менее активных партий и движений ударный кулак, который и должен был угрожать Эберту "маршем на Берлин", если тот откажется вручать власть Секту и Ко. По инициативе  Людендорфа было образовано "Рабочее содружество патриотических военизированных организаций", в которое на правах коллективного членства вошли отряды СА и "Оберланд". Содружество также сотрудничало с объединением "Патриотических союзов Мюнхена" и военизированными организациями Нижней Баварии. Пока что эти ребята оттачивали взаимодействие в оккупированном французами Руре. Националисты также вводят в DNSP своих людей - руководителем СА становится Герман Геринг, бывший лётчик из состава эскадрильи Рихтхофена. Начальником штаба при нём становится капитан Гофман, из людей Эрхардта. Клинцш же создал из бывших бойцов фрайкоров Эрхардта и Россбаха "Ударный отряд".  В сентябре, после замены Куно на Штреземанна, Людендорф объединяет СА, "Оберланд" и "Рейхскригсфлагге" в "Немецкий боевой союз", военным руководителем которого стал доверенный представитель фон Людендорфа подполковник Герман Крибель, а управляющим делами — представитель DNSP Геринг. Политческим вождём выбран Фридрих Вебер, руководитель "Оберланда". ИРЛ Адольф Гитлер сразу же наныл себе политическое руководство, но здесь его, понятное дело, нет, и руководят всем люди Людендорфа. Согласно разработанным планам, если Эберт и/или Штреземанн не подчинятся давлению Секта и Ко, штурмовики и отряды националистов должны были вступить в Мюнхен и склонить части армии и полиции на свою сторону. Захватив власть в Мюнхене, Вебер собирался двинуться на Берлин, чтобы совершить переворот по примеру Муссолини. Начало восстания назначили на 10‒11 ноября. При этом надо понимать, что и Людендорф, и курируемые им нацисты, не были осведомлены ни о каких кулуарных переговорах на высшем уровне, и всерьёз рассчитывали пойти на Берлин вместе с рейхсверовскими солдатами как минимум из баварской дивизии. Ещё одни предполагаемые союзники - "Чёрный рейхсвер" - был только что распущен Штреземанном после неудачного Кюстринского путча, когда после объявления об отмене всех ветеранских выплат участникам сопротивления в Руре, майор Бухрукер возмутился и повёл своих людей на Берлин, но был бескровно подавлен.

 

26 сентября, в день официального объявления Штреземанном отмены "пассивного сопротивления" и ввода чрезвычайного положения, фон Кар вылез из-за спины Книллинга, и назначил сам себя государственным комиссаром Баварии с чрезвычайными полномочиями, после чего приостановил отчисления в федеральный бюджет, вывел 7-м баварскую дивизию из подчинения Берлина и отменил "Закон о защите Республики" на территории Баварии. Последнее позволило скрывавшемуся год с лишним Эрхардту появиться в Мюнхене. По предложению Кара Эрхардт организовал "пограничную стражу" якобы для защиты территориальных границ региона. Целью фон Кара было подавление левых правительств в соседних регионах, и, пользуясь ситуацией, навязывание Берлину изменения в конституции, ведущие к большей федерализации. Он радостно протянул руку доморощенным ультранационалистам с Людендорфом во главе, потому что пока что они отвечали интересам друг друга. Более того, командующий 7-й дивизией, генерал фон Лоссов был уже "обработан" как Людендорфом, так и фон Каром, и был на стороне "марша на Берлин". Поэтому когда не на шутку разбушевавшиеся нацисты открыли газетную кампанию против "еврейской диктатуры Штреземана — Секта", намекая на происхождение супруги генерала, и взбешенный Сект приказал Лоссову закрыть издание, Лоссов отказался выполнить распоряжение. Более того, когда министр рейхсвера Гесслер отправил Лоссова в отставку, Книллинг и фон Кар назначили фон Лоссова командующим вооруженными силами на территории Баварии, а сам Лоссов привёл отряды рейхсвера к форменной присяге себе, заставив их произнести следующую формулу: "Признаю, что мой долг служить Баварскому правительству, как носителю заветов германского народа, пока не будет восстановлено согласие между Баварией и Империей, — и настоящим возобновляю обещание повиноваться своему непосредственному военному начальству". 

 

6 октября Штреземанн формирует новый кабинет, старательно вычищая его от сторонников Стиннеса или правых. 10 и 16 октября коммунисты входят в правительства Саксонии и Тюрингии в коалиции с социал-демократами. Опасаясь ещё и угрозы слева, Штреземанн проталкивает через Рейхстаг закон, который должен был способствовать установлению диктатуры де-юре канцлером, то есть им.  Закон о полномочиях разрешал правительству отменить социальные достижения ноябрьской революции, включая восьмичасовой рабочий день. Баварцы и мюнхенские националисты провели репетицию "Марша на Берлин" в виде военных учений в составе 7-й дивизии рейхсвера. Казалось, что вот-вот грянет. Однако, именно в это время происходит две занимательных поездки. Во-первых, 30 октября в Берлин прибывает полицай-президент Баварии Зайссер, доверенное лицо Кара. Зайссер ведёт переговоры с Сектом и его группой об урегулировании разногласий, так как фактически и те и те имеют общий интерес. Одновременно с этим, жена Секта — Доротея фон Сект, происхождение которой послужило предлогом для столкновения между обеими фракциями милитаристов, в разгар перебранки между командованием рейхсвера и баварскими правыми кругами находилась в Мюнхене, где от имени своего мужа также вела секретные политические переговоры. Кар и Сект успешно договариваются о союзе против Эберта и Штреземанна. Сект пишет Кару письмо, где говорит, что не может сейчас в открытую идти против Веймарской республики, которую конечно же ненавидит, но он уже выдвинул требование, чтобы канцлер Штреземан ушел в отставку и уступил место единому фронту всех национально настроенных сил, который мог бы с твердостью встретить якобы неизбежную гражданскую войну (против коммунистов, ага). Самого Кара Сект пытался улестить предоставлением поста члена Директории, которой, как он утверждал, будет передана вся полнота власти. На переговорах с Эбертом и Штреземанном, Сект выдвигает требования о создании единой Директории. Во главе нового правого кабинета предполагается нейтральная и потому устраивающая обе стороны фигура - бывший посол в США Отто Видфельд. Штреземанн готов уступить власть, с условием участия в Директории себя и Фридриха Мину, директора стиннесовского концерна. Сект согласен с этими условиями, и обещает Эберту поддержку армии в борьбе с коммунистами, в том числе с демократически избранными правительствами Саксонии и Тюрингии.

 

А что коммунисты? А коммунисты, конечно же, не хотят быть мальчиками для битья. Ещё летом на пленарной сессии ИКРИ председатель Интернационала Троцкий и руководитель фракции Коминтерн Радек продавливают идею о коалиционном выступлении на будущих выборах в германские земельные парламенты. Предлагалось переправить в Саксонию и Тюрингию специалистов и оружие на случай попыток подавления со стороны центральных властей. Никакого экспорта революции - исключительно в целях обороны от новой корниловщины. Был сформирован Комитет Обороны, в который со стороны Интернационала вошли Радек, Уншлихт, Шмидт, а со стороны КПГ и НСДПГ - Генрих Брандлер, Рут Фишер, Аркадий Маслов, Герман Реммеле и Эрнст Тельман (то есть в основном радикалы-леваки). В сентябре из Венгрии в Германию начало поступать оружие. В октябре в Саксонии коммунисты вошли в правительство в коалиции с социал-демократами, в значительно большем количестве чем ИРЛ (за счет большей подготовки и более гибких отношений с СДПГ на местном уровне по линии Интернационала). Коммунисты  получили посты министров внутренних дел, финансов и экономики, а Генрих Брандлер стал главой государственной канцелярии саксонского правительства, возглавляемого социал-демократом Эрихом Цейгнером. Началось вооружение пролетарских сотен оружием полиции, а также переправленным в Саксонию через венгерскую границу по линии Коминтерна. Чуть позже такое же вооружение рабочих началось в Тюрингии. 21 октября, на фоне принятия Штреземанном закона о полномочиях, в Хемнице состоялась конференция рабочих. Она поддержала Брандлера, потребовавшего проведения всеобщей забастовки. 7 ноября президент Эберт применяет Рейхсэкзекуцию в отношении Саксонии. доктор Зайнер, глава правительства Саксонии, социал-демократ, был отправлен в отставку, а на его место был назначен рейхскомиссар Альфред Мюллер, начальник дивизии рейхсвера. Мюллер первым же приказом запретил пролетарские сотни, однако к этому времени уже было вооружено до 20000 рабочих. На следующий день в ответ на требования Мюллера, началась всеобщая забастовка в Саксонии. Начинаются столкновения рабочих сотен с частями рейхсвера. На улицах городов появляются баррикады. Общая численность войск рейхсвера в Саксонии и Тюрингии составляла до 15000 человек. 9 ноября СДПГ выносит правительству Штреземанна вотум недоверия из-за введения Рейхсэкзекуции. По сигналу КПГ начинается восстание коммунистов и социал-демократов в Гамбурге, Киле, а также в городах Тюрингии - Веймаре, Эрфурте и других. Но в портовых городах восстание проваливается из-за нежелания масс поддержать восставших. В нашей истории из-за больших противоречий между СДПГ и КПГ, вооружить рабочих не получается, и вместо восстания происходит только пшик, быстро подавленный силами полиции. Но в ЭАИ кое-кому и правда может показаться, что это начало настоящей, крупномасштабной, германской революции.

 

В это время приведённые в полную боевую готовность штурмовики "Немецкого боевого союза" начинают роптать: то, зачем их собрали и три недели держат в поле - марш на Берлин - никак не может начаться. Ещё немного, и не имевшие в большинстве своём ни гроша нацисты начнут банально разбегаться. Но вот 8 ноября фон Кар и фон Сект договариваются о установлении общегерманской Директории и вхождении Кара в оную. Фон Кар решается выступить с программной речью и внести ясность во всеобщее замешательство. Коммерческий советник Ценц берёт на себя функцию уговорить владельцев крупных пивоваренных заводов отпустить бесплатно пиво, чтобы поднять настроение на этом собрании. Снимают самый большой зал в Мюнхене, зал Бюргерброй, и для понимания сути программы приглашают также руководителей всех боевых союзов. 3000 сановников слушают выступление генералкомиссара Густава фон Кара на тему "От народа к нации". Полная патриотических банальностей, сама речь ничем не примечательна. ИРЛ именно здесь и всё пошло не так, как планировали берлинские тузы: Гитлер, сам себя считающий мессией, не может смириться с мыслью, что его банально кинули, использовав как пугало для Эберта, и решает всё-таки провести "Марш на Берлин" - с собой, Людендорфом и фон Каром (под дулом пистолета) во главе. Но здесь Адольфа нет... К счастью для нацистов, Эберт издаёт указ о Рейхсэкзекуции в Саксонии и Тюрингии. Так как войска Рейхсвера заняты подавлением восстания в Саксонии, баварским националистам дана команда на подавление мятежной Тюрингии. "Марша на Берлин" не получается, наоборот - получается в чём-то символичный "Марш на Веймар". Около 10000 солдат 7-й баварской дивизии под командованием Лоссова и около 8000 штурмовиков под общим командованием Эрхардта переходят баварско-тюрингскую границу и начинают столкновения с вооружёнными рабочими. 13 ноября второй кабинет Штреземанна распущен и на его место приходит Директория в составе рейхсканцлера Видфельда, вице-канцлера Ярреса (ННП), министра иностранных дел Штреземанна (ННП), министра финансов Лютера, министра экономики Мину, министра юстиции фон Кара (БНП), министра рейхсвера Гесслера, командующего Рейхсвером фон Секта и других. 14 ноября указом нового канцлера, КПГ официально запрещена по всей территории Германии. 15 ноября введена рентенмарка, стоимость которой гарантирована государственной собственностью, стоимостью 1 доллар = 4,2 рентенмарки = 4,2 млрд папирмарок. К двадцатым числам Тюрингия "зачищена", убито и ранено около 10000 человек. К концу ноября переговоры с репарационной комиссией Антанты приводят к заключению договора между рурскими промышленниками и французской комиссией по эксплуатации угольных шахт в оккупированных областях, и к образованию эконоического комитета экспертов под руководством американца Дауэса. Комитет должен был заняться вопросами стабилизации германской марки и уравновешения бюджета. 

 

К концу декабря 1923 года заканчивается "зачистка" Саксонии, жертвы сравнимы с подавлением Рурского восстания. Руководство КПГ перебирается в Чехословакию, а затем в Венгрию и РСФДР. Вместо неё создаётся Социал-революционная партия Германии, которую представляют в основном экс-члены КПГ, не осуждённые за госизмену и мятеж. Во главе новой партии стоят Карл Корш, Вернер Шолем и Артур Розенберг. Парадокс - но толкнувшие правое крыло на мятеж леваки вышли сухими из воды и даже стали во главе обновлённой компартии! КПГ-в-изгнании возглавляется Брандлером, Тальгеймером и Фрёлихом, то есть правыми. Эрхардт официально "прощён" правительством за "Консула" и Капповский путч. На новом, третьем съезде DNSP, Герман Эрхардт торжественно входит в состав руководителей партии, занимая место "политического руководителя". Помимо этого, съезд отмечен роптанием левого крыла, недовольного, что партия приняла участие в подавлении рабочих, фактически являясь при этом орудием капитализма. В мае DNSP принимает участие в выборах в Рейхстаг, единым списком с людендорфовской DVFP, и набирает 7,6%, конвертировавшиеся в 36 мест. Правда, сразу же после выборов идёт и раскол. Формируется правая коалиция большинства из НННП, ННП, Центра, БНП и НСДС: 272 места из 472. Предводительствуемые Людендорфом националисты входят в коалицию, но в правительство никто из них не входит, более того, DNSP отказывается войти в коалицию из-за неприятия переговоров по репарациям. НННП испытывает серьёзный раскол из-за того же вопроса. Националисты всех мастей чувствуют, что их обманули: план Дауэса не просто обсуждается, но и принимается правительством, и даже ратифицируется в Рейхстаге! Это был как удар грома ниже пояса. 

 

9 сентября 1924 года состоялось совещание лидеров "Германского боевого союза" в мюнхенской пивной. Председательствовали Вебер ("Оберланд"), Рём (DSNP/"Рейхскригсфлагге"), Эрхардт (DNSP) и Людендорф. Решено было немедленно начать "марш на Берлин" по лекалам осени 1923-го. Согласно плану, Людендорф объявлял себя верховным военным руководителем, на трон Баварии сажали принца Рупрехта, под знамёнами которого совершался переворот в Мюнхене, а в качестве центральной власти объявлялся бы Вильгельм Вильгельмович или Эйтель Фридрих. Надо ли говорить, что весь мятеж был с начала и до конца одной большой импровизацией? 10-11 сентября под предлогом "ночных маневров" севернее Мюнхена были сконцентрированы подразделения штурмовиков DNSP и их союзников, в том числе "Оберланд" Вебера. Общее военное руководство осуществлял военный руководитель "Германского боевого союза" подполковник фон Крибель, реально операцией руководил имевший куда как больше опыта в захвате городов капитан Герман Эрхардт. По его приказу отряды нацистских СА (которыми командовал Геринг) ,"Оберланда" (под командованием доктора Фридриха Вебера), "Германского боевого Союза" под командованием капитана Томаса Целлера, "Рейхскригсфлагге" Эрнста Рёма – двинулись на захват важнейших зданий Мюнхена. 

 

Министру-президенту Баварии Ойгену фон Книллингу и его сторонникам удалось спастись бегством и укрыться в казарме 19-го баварского пехотного полка. Оттуда Книллинг своей прокламацией объявил восстановление на территории Баварии "Закона о защите Республики", также он объявил распущенными DNSP, СА, "Германский боевой Союз" и другие мятежные организации. Добровольцы "Оберланда" захватили Центральный мюнхенский вокзал. Однако попытка путчистов захватить также казарму I батальона 19-го пехотного полка, натолкнувшись на ожесточенное сопротивление баварского рейхсвера, окончилась неудачей. На сторону Эрхардта перешло некоторое количество чинов рейхсвера и баварской земской полиции, а также все Мюнхенское пехотное офицерское училище, курсанты которого были распропагандированы Герхардом Россбахом. Решающую роль сыграло то, что баварцы, в особенности баварские монархисты, Эрхардта в основном не знали, а знали лишь его приверженность центральной власти, а не дому Виттельсбахов. А вот с домом Виттельсбахов вышел былинный отказ. Рупрехт Баварский, недолюбливавший Людендорфа ещё со времён мировой войны, не просто отказал путчистам в поддержке, но и выпустил воззвание не подчиняться нацистам. Пришлось на ходу менять планы и присягать черно-бело-красному имперскому флагу единой Германии. К утру 11.09 путчисты контролировали центр города по линии Хофбройхаус - Мюнихер-Киндль - Францисканер-келлер - Рейхенбахский мост - Зендлингер-Тор-платц - Центральный вокзал - дворец Виттельсбахов - государственная библиотека - мост Луитпольда.

 

Тем временем командующий 7-м округом генерал-лейтенант Фридрих Крайс фон Крассенштайн мобилизовал 7-ю дивизию рейхсвера, а фон Зайссер – баварскую полицию. Он сконцентрировал ударные колонны в Английском саду, у Тюркен-казарм и в Максимилиананлаген. Захватившие здание Командования мюнхенского военного округа (а фактически – баварского военного министерства) отряды СА Грегора Штрассера и "Рейхскригсфлагге" Эрнста Рема, а также "Кампфбунда»" Томаса Целлера были окружены превосходящими силами баварских правительственных войск. Стянув против путчистов 2 батальона пехоты, 1 саперный батальон, 1 минометную роту, 3 артиллерийские батареи и 8 бронеавтомобилей, баварцы убедили путчистов сложить оружие. Основная масса путчистов под командованием Эрхардта, Крибеля и Штрайхера, находилась в районе Хофгартена. Велась активная запись мюнхенского населения в добровольцы. Колонны баварской армии и полиции полуокружили путчистов, подходя от Принцрегент-штрассе и Максимиллиан-штрассе. К этому времени Эрхардт уже понял, что дело проиграно: баварское правительство продолжало действовать, рейхсвер не перешёл на его сторону. Он приказал сворачивать операцию. Но было уже поздно. Перед зданием Фельдхеррнхалле - "Зала Полководцев" - на площади Одеонсплац колонна путчистов была расстреляна и разогнана баварским рейхсвером и полицией. При этом были убиты более 50 путчистов, в их числе один из командующих DNSP'шными СА капитан Герман Геринг. Это был провал "Пивного путча" и надежд мюнхенских националистов на военный захват власти.

 

Судили  причастных к перевороту в подведомственном баварскому МВД Народном суде Мюнхена. Согласно реформе Эммингера от 4 января 1924 года, суд присяжных был отменён, и дела должны были слушать коллегией из трёх судей-профессионалов и шести "народных заседателей". Правда, почему-то вышло так, что председательствующий судья Нойтхард персонально сочувствовал правым, и выступал против плана Дауэса, и в связи с этим позволил на заседания цвести пышным цветом авторитету Людендорфа, остроте Эссера и пылу Штрайхера. 1 декабря 1924 года скоротечный судебный процесс против руководителей мятежа в Мюнхене вынес приговор. По обвинению в государственной измене к пяти годам заключения были приговорены: генерал Эрих Людендорф; капитан Герман Эрхардт, политический руководитель DNSP; оберст-лейтенант Герман Крибель, военный руководитель "Боевого союза" (на которого и повесили всех собак); Эрнст Пёнер, экс-полицай-президент Баварии, предполагаемый премьер-министр Баварии; и доктор Фридрих Вебер, политический лидер "Союза "Оберланд".  За пособничество в совершении государственной измены до 1 года и 3 месяцев заключения получили также Вильгельм Фрик, Эрнст Рём, Грегор Штрассер, Ганс-Ульрих Клинцш, Герхард Россбах, Юлиус Штрайхер, Герман Эссер, а также лейтенанты Вагнер и Брюкнер. Различные приговоры также получило ещё около ста человек. Впоследствии приговоры были значительно смягчены, а большинство осуждённых отсидело не больше месяца. Людендорф, Эрхардт и компания отправились "в крепость" Ландсберг, где с комфортом провели следующие пару лет.

 

13 декабря 1924 года на пороге своего дома неизвестными был застрелен Густав Штреземанн. Выстрел был произведён с большого расстояния из винтовки с оптическим прицелом. Убийц так и не нашли. Естественно, главными подозреваемыми были члены "Консула", но Эрхардт находился в баварской тюрьме и был как бы ни при чём, сидели также и организаторы убийств 22 года - фон Заломон и другие. 16 января 1925 Видфельд сформировал второй кабинет из всё тех же лиц, разве что вместо Штреземанна министром иностранных дел стал представитель ННП Юлиус Курциус, а на пост министра экономики был назначен президент Рейхсбанка Яльмар Шахт (креатура Рехберга). 28 февраля рейхспрезидент Фридрих Эберт скончался от аппендицита. Кривая истории сделала свой очередной виток...

Изменено 21 Jul 2020 пользователем de_Trachant

[Дарт Аньян]

13 декабря 1924 года на пороге своего дома неизвестными был застрелен Густав Штреземанн.

Я так понимаю, аналог убийства Вальтера Ратенау?

[de_Trachant]

аналог убийства Вальтера Ратенау?

Да, хотя и не совсем. Ратенау Эрхардт убивал, пытаясь рассорить правых с центристами, а Штреземанна - уже после того, как стало понятно, что новые правители его кинули, добившись власти но не хотя идти на дальнейший конфликт с Францией. Собственно, план Дауэса ИРЛ вызвал жесточайшие срачи в среде правых, многие резонно считали, что это резкое расхождение со всеми предыдущими заявлениями и действиями. В данном случае Эрхардт в ноябре 1923-го ликвидирует для Директории угрозу слева (угрозу коммунистической революции), будучи уверен в обещаниях Секта: "как только получим власть, так и вдарим по Версалю". Оказалось, что нет: курс Штреземанна продолжается. Эрхардт, конечно, даёт Людендорфу себя увлечь во внезапный путч (а вдруг получится?), но и заодно решает действовать излюбленными методами, наверняка, чтобы сорвать дальнейшие переговоры с Антантой.

 

Апд. Да, я что-то напустил дыма в виде таинственных "кураторов Секта". Всё довольно просто, после отхода от дел юнкерщины в лице Каппа, идеологами и руководителями правого крыла стали Макс Гофман и Арнольд Рехберг, которые "рулили" рейхсвером как косвенно, через Отто Гесслера, министра рейхсвера, так и напрямую, через генерала фон Секта. Сект, конечно же, не был рядовой пешкой, а претендовал на самостоятельную фигуру, поэтому его отношения с Гофманом и Рехбергом были не патроно-клиентскими, а, скорее, партнёрскими. В эту же ультраправую группу входили и прибалтийские белогвардейцы и националисты во главе с Бискупским и Шойбнером-Рихтером, которых спонсировал небезызвестный Генри Детердинг, ну и западногерманские националистические круги во главе с Людендорфом и "Туле". Эта группа занимала крайне правый фланг "серых кардиналов", и была ориентирована на экспансию на восток с помощью Англии. Гесслер относился к Секту с ревностью, и имел связи с промышленными кругами "правоцентра" - "Рейнским кланом" Тиссена-Пёнсгена-Варбурга (Thyssen-AG, Phoenix-AG, IG Farben и т.д.) и кланом Круппа (Krupp AG, Hoesh AG и др.), которые также были сторонниками "похода на Восток", но уже в качестве союзников смотрели благосклонно на французов, а в качестве базы имели НННП Гугенберга. С ними конкурировали за рейхсвер промышленные круги "центра" из "Рурского клана" - группа Стиннеса-Ратенау (Stinnes AG, AEG, Siemens, Rheinmetall)  которые, ориентируясь на Веймарскую коалицию в качестве базы и имея в загашнике генерала Грёнера (и его протеже Шлейхера) в качестве креатуры для рейхсвера, делали ставку на Штреземанна и противостояние с французами в пользу англичан, имея конечной целью построение "Миттельойропы".

 

Вот и получается, что вместо прочной и единой правофланговой Директории у власти оказался конгломерат из "рурских" (Мину, Штреземанн, отчасти Яррес и Лютер), "рейнских" (Гесслер, Сект, Эзер), "крупповских" (Видфельд), "правых" (Хергт, Браунс, Шахт) и "баварских" (Кар, Штингль). При этом "правые", вернее, "ультраправые" посчитали себя "кинутыми", так как Штреземанн продолжил продавливать "политику выполнения" (согласившись на комиссию Дауэса), а Мину - стиннесовскую "политику катастрофы" (продолжив на почве гиперинфляции отжимать себе всё больше промышленности"). Стиннес в апреле 1924 скончался от холецистита, и его структура почти сразу же немножечко развалилась, а Штреземанн был жив и здоров, и готовился дальше сдавать позиции за позицией - не за горами было Локарно. Вывод? Устранить Штреземанна, и тогда "правые правые" сделают всё правильно.

Изменено 18 Mar 2020 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

Часть 6. Новая надежда

 

10 апреля 1924 года Гуго Стиннес скончался от холецистита. 23 апреля железнодорожная катастрофа унесла лидера НННП и одного из наиболее активных правых деятелей Карла Гельфериха. После сентябрьского мятежа ультраправые "силовики" во главе с Людендорфом успешно были засажены в крепость и лишились возможности вести политическую деятельность. 13 декабря был убит Густав Штреземанн, и вместе с ним покатился "левоцентристский" край Директории, лишившийся вместе с финансовым центром ещё и мозгового. 28 февраля умер Фридрих Эберт, и казалось что власть целиком и полностью сосредоточена в руках "правого центра", поддерживаемого "рейнско-рурским" альянсом Круппа и Тиссена.  Осталось лишь провести "своего" рейхспрезидента на выборах. Не тут-то было.

 

Во-первых, ликвидация коммунистического восстания в Саксонии и Тюрингии и выход СДПГ из правительства привёл не просто к отдалению демократических партий от Директории, но и к началу противопоставления демократии и правой "демократической диктатуры". 22 февраля 1924 года член СДПГ Отто Хёрсинг, ещё недавно вместе с Зеверингом давящий рурских повстанцев, основывает в Магдебурге межпартийную организацию "Рейхсбаннер Шварц-Рот-Гольд" - ветеранский союз демократически настроенных людей, аналог "Штальхельма" слева. В него вступают в основном члены СДПГ, НДП и части Центра, не желающей сотрудничать с правыми. После "Пивного путча" в Мюнхене всплывает разочаровавшийся в правых идеях Карл Майр, который присоединяется к "Рейхсбаннеру" и становится его военным лидером. В октябре подобную организацию - "Ротфронт-кампфбунд" - основывает СРПГ. План Дауэса вызывает возмущение не только DNSP - "Штальхельм" объявляет о неприятии этого плана, и начинает аккумулировать в себе недовольных членов НННП и ННП - например, монархиста Теодора Дюстерберга, привлекшего в организацию кронпринца Оскара и Карла-Эдуарда Саксен-Кобург-Готского. В Штальхельм также вступает офицер берлинской полиции и участник Кюстринского путча Вальтер Штеннес. Наконец, вышедший досрочно по амнистии весной 1925 года Эрнст Рём восстанавливает из пепла СА под названием "Фронтбанн", куда входит функционировавшая подпольно бригада Эрхардта ака "бунд "Викинг"  (а также "Консул") во главе с Фридрихом Вильгельмом Хайнцем, бывший фрайкор Россбаха а ныне "Шилльюгенд" Вернера Ласса, и бывший "Оберланд", ныне "Альте-Оберланд" во главе с Беппо Рёмером. Так, за относительно короткое время все четыре основных направления - ультралевое, центристское, правое, ультраправое - обзаводятся своими боевыми крыльями.

 

Во-вторых, на выборах в президенты требовалось выставить нужную кандидатуру, устраивающую всех правых. С этим были проблемы. Во-первых, таковой фигурой очень хотел стать Ганс фон Сект. Немного обиженный результатами расстановки в Директории (он получил лишь должность "министра без портфеля" и члена Директории, хотя замахивался на министра рейхсвера). На такой шаг его активно подталкивал "одолженный" у временно безработного Грёнера подполковник Курт фон Шлейхер, сотрудник военного министерства. ННП предлагала в качестве единого кандидата от правых Карла Ярреса, Расколотая НННП не смогла выдвинуть ни лидера "умеренных" Хергта, ни лидера "правых" Гугенберга, и сошлась на "нейтральном" для обоих флангов Куно фон Вестарпе - участнике Капповского путча и члене "Клуба 1919" с одной стороны и стороннике "мягкой" политики с другой. В итоге, правые к первому туру так и не договорились о едином кандидате, и пошли на выборы отдельно - ННП с Ярресом, НННП с Вестарпом, БНП с Гельдом. У левых и левоцентристов, впрочем, были точно такие же проблемы. Предложенный НДП Симонс не устроил социал-демократов, их вариант - президент рейхстага Пауль Лёбе - не устроил уже Центр. В первом туре единого кандидата от левых также не наблюдалось, и те пошли каждый со своим - СДПГ с Брауном, НДП с Гельпахом, Центр с Марксом, а социал-революционеры выставили Артура Розенберга, протеже заправлявшего на то время в партии Корша.

 

Само собой разумеется, никто из вышеперечисленных не набрал и тридцати процентов. Больше всех к этому числу приблизился Отто Браун из СДПГ с 29% голосов. Дальше шли Яррес (ННП) - 24%, Маркс (Центр) - 17,5%, Вестарп (НННП) - 13,9%,  Розенберг (СРПГ) - 7%, Гельпах (НДП) - 5,8% и Гельд (БНП) - 3,7%. Стало ясно, что надо договариваться. Подходящим единым кандидатом от правых стал бы какой-нибудь герой войны, но Людендорф сидел в крепости, а кроме него из известных генералов политикой не занимался никто. Гонцы поспешили к ветеранам, но Гинденбург грубо отказал, ссылаясь на то, что его старого друга втравили в политику, и где он теперь? Тирпиц, в общем-то, был бы и не против, но ему было уже 76 лет, и экс-гросс-адмирал явно дышал на ладан. В итоге, всеми правдами и неправдами, заручившись поддержкой ННП через Грёнера и баварцев через Кара, единым кандидатом от правых, т.н. "Рейхсблока", стал Ганс фон Сект. Ради этого ему пришлось уйти с поста командующего рейхсвером, то есть конечно же с поста "начальника управления сухопутных войск", который с удовольствием занял на это и рассчитывавший Грёнер. Торговались друг с другом и левые. Было ясно, что голоса представителей буржуазных партий навряд ли будут отданы социал-демократу. Маркс, с другой стороны, был католиком. Впрочем, "старая добрая веймарская коалиция" смогла относительно быстро договориться: если Маркс становился бы рейхспрезидентом, то Браун в ответ избирался бы премьер-министром Пруссии. Пытались договориться с СРПГ, пообещав отменить запрет на функционирование КПГ, но левакам возвращение куда как более опытного и тем более пользовавшегося поддержкой Москвы и промосковского Коминтерна Брандлера, было как ножом по сердцу. В итоге "Фольксблок" выдвинул Вильгельма Маркса, а СРПГ продолжили носиться с Розенбергом.

 

Второй тур прошёл 26 апреля 1925 года. "Фольксблок" делал упор в агитации на возможные последствия во внешней политике, которые не замедлят прийти после выборов генерала на пост президента, избирателей стращали новой гиперинфляцией, политическими убийствами и путчами. "Рейхсблок" давил на патриотизм, на защиту национальных интересов, слоган был "Выбирая Секта ты выбираешь Германию". Но Сект, несмотря на все свои заслуги и черты характера, всё-таки не был Гинденбургом. Генерал набрали лишь 42,3% голосов, ещё 4,4% оттянул на себя Розенберг, и новым рейхспрезидентом Германии с 53,3% стал представитель партии Центра Вильгельм Маркс. Для Секта на этом политическая жизнь закончилась. Он сделал ставку на эти два политических события - Директорию и выборы - и оба проиграл: не стал сколько-то влиятельным членом правительства, потеряв поддержку ультраправых, и не стал президентом, потеряв пост главнокомандующего. По инерции Сект ещё какое-то время был членом рейхстага от ННП, но, окончательно потеряв всё политическое влияние, уехал военным советником в Китай. Веймарская коалиция после выборов находилась в воодушевлении. На июнь были назначены парламентские выборы, на которых она всерьёз могла рассчитывать на победу. Но результаты оказались не очень оптимистичными. 26% СДПГ, конечно, выводили её на первое место с 131 местом в рейхстаге, однако большинства снова не получилось, коалиция набрала всего 232 места из 493. И Марксу не оставалось ничего кроме как позволить Видфельдту сформировать кабинет меньшинства. СДПГ традиционно отказалась участвовать, а вот Центр - нет, что ознаменовало собой очередной распад веймарской коалиции. Место вице-канцлера получил представитель НННП Вестарп,член этой же партии Хергт стал министром внутренних дел. ННП получила министерство иностранных дел (Курциус) и транспорта (Кроне), Кар и Гесслер традиционно заняли места министров юстиции и рейхсвера, а Центру достались посты министров финансов (Кёлер) и экономики (Брюнинг), сельского хозяйства (Гаслинде) и оккупированных территорий (Белл). Фактически правительство получилось строго центристским с лёгким правым оттенком. 

 

Именно этот правый оттенок, в итоге, и сработал на очередной кризис. Следующим этапом "реинтеграции Германии" после плана Дауэса были переговоры по взаимному урегулированию границ в Европе. В начале октября 1925 года в Локарно по инициативе британского МИДа была созвана конференция. Присутствовали Курциус и фон Вестарп (Видфельдт был уже старый и больной), Муссолини, Чемберлен, Бриан, Бенеш, Скшинский (Польша), Вандервельде (Бельгия). РСФДР прислала только наблюдателей. Первоначальный энтузиазм был быстро погашен настроением предводителя немецкой делегации - Куно Вестарпа. Не такой гибкий как ИРЛ возглавлявший делегацию Лютер, он противился компромиссам, к тому же Вестарп видел, что раз даже подписание плана Дауэса вызвало острую реакцию у ультраконсервативных кругов, то что же сделает со страной официальный отказ от Эльзаса и Лотарингии? Против соглашений был и Курциус - давний политический оппонент Штреземанна стоял на стороне конфронтации с Францией. Ухватившись за мелкие противоречия, Вестарп развалил все попытки компромисса, и в итоге сорвал конференцию. Провал переговоров в Локарно вызывает правительственный кризис слева, и кабинет Видфельдта уходит в отставку. Так как СДПГ всё ещё отказывалось входить в коалицию, было сформировано правительство меньшинства во главе с независимым Гансом Лютером. Здесь уже было куда больше представителей НДП, а члены НННП и вовсе не вошли в число министров. Правда, перед тем как сдать свой пост Вильгельму Кюльцу, министр внутренних дел Оскар Хергт с подачи Видфельда были амнистированы осуждённые по делу о мюнхенском путче. Был снят запрет на DNSP и СА - консерваторам требовались старые испытанные боевые силы для будущей политической борьбы.

 

В ноябре в киосках снова появилась "Фёлькишер Беобахтер". В номере, первом после снятия запрета на деятельность нацистской партии, была помещена пространная статья Грегора Штрассера под названием "Новое начало". В ней он призвал все здоровые силы движения "объединиться против общего врага — еврейского марксизма". 27 ноября в "Бюргербройкеллере" состоялось первое после путча собрание руководства DNSP. В Мюнхен в тот день съехались национал-социалисты со всей страны, в том числе Штрайхер, Рём, Россбах, Хайнц, Гесс и Эрхардт. Последний приехал из Берлина, где он встречался со своими старыми покровителями - Рехбергом, Гофманом и Сектом, а также с Шойбнером-Рихтером и Бискупским. Капитан выступил с программой, которую согласовал с ультраправыми политиками - создание массовой политической партии, объединяющей ультраправый и правый фланги в борьбе с марксизмом. Предполагалось объединить все фёлькишистские и консервативные движения, от Юнгдо до СА, а также засоюзиться с правым крылом НННП и Штальхельма. Была принята новая организация. Гешафтфюрером (исполнительным секретарём) был назначен Грегор Штрассер, казначеем - Оскар Кёрнер, а главным редактором "Беобахтера" - Герман Эссер. Во главе партии встал триумвират - организационный лидер - Россбах, политический - Эрхардт, идеологический - Штрайхер. Во главе СА был поставлен двоюродный брат адъютанта Эрхарда Бруно фон Заломона - Франц Пфеффер фон Заломон, охранный штурмбанн "Маринебригаде "Эрхардт" возглавил Фридрих Вильгельм Хайнц (СА всё ещё организационно входило во "Фронтбанн", возглавляемый Рёмом, но тот предпочёл приблизиться к Людендорфу, создававшему вместе со своей женой "Танненберг-бунд"). Вместе с Пфеффером, по согласованию с остзейскими нацистами, приехали и другие опытные организаторы и реакционеры - капитан (самоназначенный майор) Вальдемар Пабст и один из лучших асов мировой войны Рудольф "Айзерне Адлер"* Бертольд.

 

На колу было мочало - начинай сначала...

 

__________________

* Да, Пауля Боймера тоже так называли, я знаю.

Изменено 18 Mar 2020 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

Часть 7. Орк-вопросы

 

Рост численности партии привёл к организационным изменениям. Для управления местными организациями было создано 9 региональных гау во главе с гауляйтерами. Гау Баден-Эльзас возглавил организатор бунта юнкерского училища во время путча Роберт Вагнер, гау Берлин - сторонник Штрассеров Эрнст Шланге, гау Бавария - фрайкоровец и учитель химии Ганс Шемм, гау Франкония - старый друг Штрайхера Карл Хольц, гау Саксония - шутц-труц-бундовец Мартин Мучманн, гау Гамбург - Альберт Кребс, гау Мекленбург - фрайкоровец Фридрих Гильденбрандт (член людендорфовской НФПС), гау Шлезвиг-Гольштейн - штрассеровец Генрих Лозе, гау Тюрингия - драматург Артур Динтер. Таким образом, часть северных гау (Берлин, Саксония, Мекленбург, Шлезвиг) оказались под сильным влиянием братьев Штрассеров, которые открыли в Берлине издательство "Кампф-ферлаг", и начали активно распространять среди националистов собственные идеи, довольно левые. В Берлине и вообще на севере ДНСП во главе со Штрассерами активно сотрудничали с НФПС в лице её лидеров цу Ревентлова и Грефе, а также порученца Людендорфа Константина Хирля, организационного руководителя "Танненберг-бунда". 

 

Результатом такового сотрудничества стала т.н. "Бамбергская программа" авторства Отто Штрассера. Ключевым пунктом этой программы, которая должна была заменить "25 пунктов", стала идея об образовании "Соединённых штатов Европы", с Великогерманским рейхом во главе, причём этот рейх должен был быть построен на сословной, а не на расовой, системе, то есть построенной не на идеях расового превосходства, а на идеях превосходства культурного. Землю предполагалось поделить и раздать в качестве "наследственных дворов", что подрывало бы кономичесую базу власти прусской юнкерской аристократии и традиционных союзников пангерманских кругов — рурских магнатов. В части экономики предполагалось все промышленные коллективы, насчитывавшие свыше 20 рабочих, превратить в акционерные общества. Те из них, которые представляли жизненно важные отрасли промышленности, следовало на 51 % передать в общественную собственность в таком долевом соотношении: "рейху — 30 %, занятым в них рабочим и служащим — 10 %, землям — 6 %, общинам — 5 %. Для "не жизненно важных" отраслей доля общественного участия должна была составить 49 % (то есть с перевесом в 1 % в пользу частных владельцев). Это также характеризовалось как "передача в общественную собственность". 

 

Нетрудно догадаться, что такая программа была слишком левой для кураторов националистов в лице рейнских и крупповских кланов, не говоря уже о том, что она не отвечала их внешнеполитическим устремлениям, направленным не на таможенное сотрудничество с Францией, а, наоборот, на соперничество и реваншизм. На Втором съезде партии в начале июля 1926 года в Нюрнберге, частично профинансированном "Ауфбау", состоялось закрытое заседание руководства ДНСП. Страсти кипели нешуточные. Федер в открытую раскритиковал "Бамбергскую программу", на что Отто Штрассер и Геббельс швыряли ему в лицо оскорбления в стиле "Долой мюнхенских реакционеров! Долой прислужников князей!". Руст заявил, что Мюнхен Берлину не указ. Однако, на открытый разрыв левое крыло партии всё-таки не решилось. Остававшийся в тени Эрхардт предоставил роль "бешеной собаки" Штрайхеру, на которого и легла основная тяжесть дебатов с Штрассерами. Капитана некоторые пункты программы вполне устраивали - он всё-таки не был животным расистом наподобие Гитлера и Розенберга, но левый уклон ему был органически неприятен. Под конец Отто Штрассер добился публичных дебатов, на которых с треском проиграл более опытным Эссеру и Штрайхеру. Геббельс, увидев изменения в настроении съезда, моментально переобулся. Ещё недавно писавший в дневнике "требую вывода из партии омещанившегося буржуа Федера!", помощник Отто Штрассера вскочил и с пафосом заорал: "Господин Штрайхер, вы меня убедили. Мы все сделали неправильно!". Его встретили громкими криками "браво". И тогда Геббельс ринулся с места в карьер,обращаясь к Штрассеру: "Господин Штрайхер прав, и нет ничего постыдного признаться в собственных ошибках. Я присоединяюсь к господину Штрайхеру!". 

 

Тем не менее, стало ясно, что старые "25 пунктов" требуют реформирования. Требовалось кинуть левому крылу кость, т.к. из-за позиции партии по экспроприации имущества имперских князей (ДНСП голосовала против, как и весь правый фланг), уже Грегор Штрассер грозил разрывом. Третий съезд, проходивший в августе 1927, там же в Нюрнберге, собрал более 40000 членов со всей Германии. К этому времени Ревентлов рассорился с Грефе и вышел из НФПС, в результате чего вся его фракция целиком, в том числе Бернард Руст, Франц Штер и Вильгельм Кубе, вошли в ДНСП. Это значительно улучшило положение последней в северной Германии, где НФПС всегда был сильнее, чем ДНСП. Группа Ревентлова сразу же объединилась с левым крылом Штрассеров. Готовился выйти из "Танненберга" и Хирль, тяготеющий к Штрассерам и Ревентлову. Была выработана новая программа партии, куда осторожно вошли наименее левые из тезисов Бамбергской программы: внешнеполитические пункты провозглашали теперь "органическое соединение и могущественное объединение германской нации на расовой основе в Великогерманский рейх, который должен стать стержнем и сердцевиной для Соединенных Штатов Европы".  Во внутренней политике - "предпосылкой осуществления национального социализма является национальная диктатура", в экономике - расплывчатый тезис "порожденная судьбой причинная связь экономического освобождения всех работающих по найму рабочих и служащих с политическим освобождением немецкого народа", в аграрной политике - "земля — собственность нации", со сдачей земельных участков в аренду всем желающим "до тех пор, пока в семье имеется потомок мужского пола".  Из "25 пунктов" были вымараны пункты №№ 8, 11, 13, из пункта № 16 убрали слова о сдаче крупных магазинов внаём мелким собственникам, превратив этот пункт просто в слова о здоровом среднем сословии. От всего этого старые члены партии вроде Федера и Дрекслера возмутились, но их особо никто и не слушал. Как финальный аккорд, Грегору Штрассеру поручили создание II организационного руководства, которое занялось вопросами построения будущего Рейха (соответственно, I оргруководство занималось текущими делами партии). 

 

II оргруководство состояло из отделов: 1 (внутренней политики) - его возглавил фрайкоровец Гельмут Николаи, 2 (рейхсполитика) - Ганс Франк, 3 (экономика) - фрайкоровец Отто Вагенер, 4 (сельское хозяйство) - фрайкоровец Рихард Дарре, 5 (инженерно-техническая политика) - Федер, 6 (трудовые ресурсы) - фрайкоровец же Пауль Шульц, 7 (морской отдел) - Гельмут фон Мюке, и 8 (авиационный отдел) - Рудольф Бертольд. Фактически, почти все места руководителей заняли экс-офицеры фрайкора, причем в большинстве своём - прибалтийских фрайкоров; таким образом Эрхардт уравновешивал "леваков" Штрассера своими людьми. Осенью 1927 года II оргруководство возглавил покинувший Людендорфа майор Хирль.

 

Деятельность партии ширилась, и начала выплёскиваться за границы собственно Германии. Рассматриваемая как неотъемлемая часть Рейха Австрия давно притягивала взгляды немецких националистов. Однако, там ниша ультраправой силовой организации была занята Хеймвером - военизированной организацией правого толка, возглавляемой главой национальной безопасности Тироля христианским социалистом Рихардом Штейдле, членом тирольского ландтага и австрийского Бундесрата. Его власть в Хеймвере оспаривал глава национальной безопасности Штирии Вальтер Пфример, более радикальный и менее популярный политик. Тем не менее, оба они не желали чего-то большего кроме как просто сотрудничества в обычных рамках. В октябре 1927 года различные отряды Хеймвера объединились во главе с Штейдле, Пфример стал его заместителем. Другой крупной организацией был "Фронткампфферайтунг" (ассоциация фрнтовиков) Германа Хильтля. Похожая на "Штальхельм", но более радикализованная, эта группа имела чёткий антимарксистский дискурс с лёгким монархическим оттенком.

 

Эрхардт и Пабст подняли старые связи. Через Канариса вышли на отставного генерала австрийской разведки Максимиллиана Ронге, члена тайной националистической организации. Ронге вывел немецких националистов на Хильтля и его ФКФ. Кандидат на группу влияния был найден, оставалось за малым - финансирование. "Дела" в Австрии от "крупповских" и "рурских" вёл Фриц Мандл, бизнесмен еврейского происхождения, владелец Ваффенфабрик Солотурн, партнёр Рейнметалла и Круппа по торговле оружием. К нему "зашли" через старого друга Мандла, князя Эрнста Рюдигера Штаремберга, депутата Бундесрата, экс-бойца Оберланда, ветерана Силезии и Фельдхернхалле. Штаремберг и Пабст были "кооптированы" в ФКФ - первый создавал организации политический вес, второй работал над созданием боевых отрядов. Боевым крещением стало подавление Июньского восстания - после столкновений в январе 1927 года в Шаттендорфе с шуцбундовцами, приведших к человеческим жертвам, трое ФКФовцев были оправданы судом присяжных, что привело к всеобщей забастовке. Митингующие двинулись на здание парламента, но были оттеснены полицией, после чего взяли штурмом и подожгли Дворец правосудия. Йоган Шобер, полицай-президент Вены, подавил мятеж силой, раздав винтовки полиции, погибло 5 полицейских и 89 протестующих. ФКФ в этих событиях показал себя как довольно мощный конкурент Хеймверу, оттягивая на себя правый электорат, а ДНСП получила мощный инструмент австрийской политики.