Reduction "Катехона"

[Q-silver]

Коллеги, я в курсе, что Reductio ad Hitlerum – это фу-фу-фу, но спокойно пройти мимо настолько явного (So they play that on their fascist banjos, eh?)  мотивчика морального превосходства полноценных наций над неполноценными не мог.

 

В обсуждении прозвучал тезис, что плевать на идеологию, главное чтобы костюмчик сидел худлит был хорошим.

 

Я заменил идеологию. Вопрос – остался ли худлит настолько же ….хорош?

***************************************************

 

Новый порядок.

 

 Участвовал в сборнике Йорга Мойтена "Немецкий Фронтир". Выгнан за жестокость.

 

 

 

Новичок появился в Школе в середине сентября. Это было необычным – редко бывает, чтобы кто приходил после начала учебного года. Чуть нескладный мальчик двенадцати лет с самой выдающейся в классе совершенно белой шевелюрой, изрядно взъерошенной. Шульляйтер, герр Конрад Алекзандер, представил его ребятам со словами:

 

- Ребята, у нас в классе теперь новый ученик. Его зовут Рудольф Шмидт. Он совсем недавно прибыл в нашу страну. И он не будет уезжать на выходные, как могут многие из вас. Прошу вас, примите его хорошо.

 

Начало было интригующее: иностранец, немец, скорее всего беженец? Расспросить мальчика немедленно было интересно многим. Но это не удалось. Первое, что сделал новичок, посаженный герром Конрадом за парту, положил на неё линейку, словно отделявшую его от соседа, и сказал с чуть заметным акцентом:

 

- Это есть моя территория. Не ходи сюда!

 

Сосед, его звали Фрицем Вюрцелем, немного подумал и ответил:

 

- Тогда и ты не за ходи ко мне – и твёрдо отгородился от соседа крепкой узкой ладошкой.

 

Рудольф согласно кивнул. Это было справедливо, и сосредоточился на уроке.

 

Вражды меж соседями не приключилось. Фриц не был обидчивым или мстительным, не держал на соседа зла. Спокойно слушал учителя, писал, отвечал на вопросы. Светловолосый действовал также. Поперву проявлял осторожность. Бдительно присматривался к соседу и одноклассникам.

 

Те, в свою очередь, отнеслись к новенькому спокойно, по-доброму. Никто не пытался его обижать или задирать ни на уроках, ни на переменах.

 

Перемен же ребята ожидали с нетерпением. Особенно большой, продолжительностью почти на полчаса! Подобно охотничьему горну на собак действовал на них звон колокольчика, с которым дежурный проходил по холлам и коридорам Школы! Едва дождавшись «хабахта» от учителя, они стремительно укладывали перьевые ручки в выемку на столе, скидывали тетради в ящик и с ликующим воплем устремлялись к выходу из аудитории. Резво проносились они по лестницам с такой скоростью, что ветер, поднятый ими, казалось, загашал газовые лампы на стенах. Массивная старинная деревянная дверь на улицу чуть не вылетала вместе с косяком от энергии «школьной лавы». Снаружи каждый из мальчиков ударялся кто во что горазд. Рудольф в первый раз выйдя на крыльцо обнаружил, что обширный школьный двор уже поделен на участки, где кипит бурная деятельность. Деревянный городок по правую руку был активно штурмуем его, Рудольфа, одноклассниками. Поверх обычной школьной формы они накинули странные накидки-безрукавки с одинаковым гербом – дыбящимся грифоном. (Накидки эти назывались «сюрко».) Защитники из параллельного класса щеголяли геральдическим орлом. «Грифоны» энергично атаковали крепость, прикрываясь небольшими круглыми щитами. Защитники не оставались в долгу, осыпая агрессоров чем-то сходным с крупными шишками. «Убитые» распознавались по масштабным зелёным кляксам, которые растекались в местах «ранений» от «шишек». Впрочем, кляксы по неведомому физическому закону получались только на сюрко – форма оставалась незапятнанной.

 

На ближайших турниках кто-то висел, кто-то оживлённо лазил, кто-то увлечённо стоял на голове. Прямо на лужайке у крыльца, рядом с аккуратной гравийной площадкой, четверо молодцев, явно младше Рудольфа устроили «рыцарский турнир». Двое залезли на плечи своих товарищей – каждый на своего – и отчаянно пытались друг-друга завалить.

 

По левую руку был футбольная площадка, откуда доносились вопли, не уступающие по оживлённости тем, что шли от городка. С ними всё было понятно.

 

- Чего стоишь и смотришь? – Рудольф обернулся. Фриц в ярко-жёлтой майке спешно натягивал вратарские перчатки. – Играешь в футбол?

 

- Конечно! – радостно сказал тот.

 

- Айда со мной. Нам уже вторую неделю игрока не хватает для равенства!

 

Рудольф задумался было. И в этот миг начали выходить первые девочки. Девочки с мальчиками учились раздельно и встречались только вне уроков – на переменах, например. Барышни несли скакалки, хулахупы и нечто ещё, сугубо девчачье. Видимо, мысль оказаться среди толпы девчонок, прыгающих через резиночку, стала последней каплей, переполнившей чашу нерешительности мальчика.

 

- О’кей, давай играть!

 

***

 

Ночевали в мальчишечьем корпусе, стоявшем сразу за деревянным городком, у ограды, отделявшей Школу от леса. Девчачий, утопавший в кустах ирги, скромно прятался за старинным зданием Школы. Корпуса были новыми, но эта новизна была старательно замаскирована строителями так, чтобы сохранить гармоничный архитектурный стиль учебного комплекса.

 

Старое здание было трёхэтажным, в «немецком стиле», выстроено из красного кирпича в эпоху Третьего Рейха для юношеской школы. Судьба той была нелёгкой. Храм (Окружное здание нацистов) разбомбили союзники. Преподаватели были частью ими же осуждены, части удалось скрыться. Работать с молодежью сделалось некому. Здание отдавали под различные учреждения, которые как-то не приживались.

 

За ХХ век окрестные земли пришли в запустение, деревни обезлюдели и новое тысячелетие здание встречало пустым и заброшенным. Некоторое время оно принадлежало каким-то особо секретным военным – неподалёку находилась старая ракетная база. Уже недавно военную часть упразднили и ветхое сооружение передали Фюрерюгенду для устройства кадетской школы. Для неё были выстроены и жилые корпуса, и газовая котельная с водонапорной башней, даже лодочная пристань на озере, куда и мальчишки, и девчонки регулярно бегали купаться и удить рыбу.

 

Рудольфу очень понравилась его комната. С высоким окном, выглядывающем на лесную опушку, двухэтажной кроватью, под которой прятались два рундука – для него и его несуществующего соседа. Рундуки были деревянными, обитыми медью, потёртые словно в дальних странствиях. Они были надёжными хранителями любых секретов, ведь открыть их можно было только приложив свой палец к выглядящему совершенно по старинному висячему замку.  Вечером комната освещалась уютными газовыми лампами с изысканным стеклянным фонарями и свечами, под которые на крышке бюро стоял канделябр. Всё это было внове и очень нравилось. Впрочем, Рудольфу глянулся бы и стандартный жилой отсек с металлопластиковой мебелью и диодными панелями. Главное – это была его собственная комната.

 

Полное отсутствие электричества и здесь, и почти всюду на территории школы было, конечно, непривычно. Как? Почему? – раз после футбола спрашивал он Фрица, с которым к исходу первой недели, вроде, начинал дружить.

 

Тот стянул адгезивку[1] с ноги и пожал плечами:

 

- Говорят, мы должны быть не рабами техники, а её хозяевами. Чтобы мы сами всё делать могли, - он погрустнел. – Мне моего наруча не хватает.

 

- Является ли наруч аналогом handcomp? – уточнил Рудольф.

 

- Hand comp - ручной вычислитель?

 

Светловолосый согласно кивнул.

 

- Да, - подтвердил Фриц.

 

- Это несправедливо! – твёрдо сказал новичок.

 

- А ты не знал про запрет наручей здесь?

 

- Знал, конечно… - с огорчением ответил тот. - Но ведь это нужная вещь! Вот как с родителями связаться?

 

- Через радиоточку, - ответил старожил. – Там есть терминал. Он от батарей работает.

 

- Да знаю… - стремительно терял горячность Рудольф.

 

- И тебе что, есть кому позвонить? – осторожно спросил приятеля Фриц.

 

Мальчик в печали склонил голову, помолчал, и кратко ответил:

 

- Нет.

 

***

 

Дни сменяли дни. Рудольф начал привыкать к непривычному для него, городского человека, быту. Не внове для него были, конечно, торжественный подъём Флага, пусть и непривычного, учёба, домашние задания, футбол. Последний он очень любил. Привыкать пришлось к общей политинформации в уютном зале собраний корпуса мальчиков. Необычными были уроки научного национал-социализма, логики, этикета. Никак не удавалось свыкнуться с отсутствием электричества и, особенно, полным запретом на handcomps и в целом – gadgets. Непривычным был сам образ жизни. Это созерцание за окном глухого леса, недра которого живое воображение быстро населило лесными персонажами из детских сказок. И ежедневные побеги на озеро: купаться, пока не сошли тёплые деньки; ходить на лодке; не успел он только поудить рыбу с упрятанных за поросшим боярышником мыса мостков. Ещё была потрясающая, почти оглушающая, тишина в те часы, когда окрестности не оглашаются воплями ребят.

 

Эта жизнь, эти отношения были такими непривычными для него, что он ощущал себя так, словно попал к инопланетянам из фантастических вирт-сеттингов[2].

 

Огорчали выходные дни.

 

На субботу и воскресение кадеты разъезжались по домам. На вечерней заре в пятницу грузились они в массивный турбовоз. Тот величественно воспарял над верхушками деревьев и неспешно разгонялся, следуя восвояси. Возбуждённых, радостно гомонящих мальчишек и девчонок уже ожидали в районном аэропорту, быстро распределяли по самолётам и редкое чадо было встречаемо своими родителями заполночь. Рудольф же остался.

 

 

 

***

 

Он пристроился в актовом зале, на ступенях лестницы, ведущей на сцену и отчаянно грустил. Здесь царил полумрак, чуть разгоняемый последними багряными сполохами заката, проникающими сквозь высокие узкие окна. Взгляд мальчика свободно скользил по стенам, возносился ввысь, к потолку. Весь актовый зал изнутри был деревянный, покрытой дивным узорочьем. Вот имперский орел гордо раскинул крылья и сжимает в лапах свастику. Вот грифон тянет лапы к виноградной лозе. Наконец, он сосредоточился на изображениях Фюрера и Реставратора, подсвеченных тихим светом лампад.

 

Здесь Рудольфу не было так одиноко, как во всех остальных местах опустевшей Школы. Только здесь нашёл он успокоение от тоски, в будние дни забиваемой школьной суетой.

 

Послышались тихие шаги. Фриц, не заметивши сверстника, прошёл к трибуне, дважды старательно зиганул, поцеловал портрет Фюрера. Затем он наполнил маслом лампады у портретов, поправил фитили, когда, наконец, заприметил в сгущавшейся полутьме светлую шевелюру приятеля.

 

- Здравствуй, - сказал он.

 

- Привет, - качнул тот головой.

 

- Можно к тебе? – уточнил Фриц. Мальчик молча подвинулся.

 

Посидели в тишине, смотрели на святые лики. Красноватые солнечные отсветы медленно поднимались по стенам, чтобы растаять в вышине. Они уже едва видели друг друга: светлое пятно разлохмаченных волос одного, да тёмный профиль другого.

 

- Скучаешь по папе и маме? – спросил маленький служитель. Рудольф тихо склонил голову. – Что с ними случилось?

 

Белобрысая голова замерла в задумчивости: - А что с твоими?

 

- Не знаю, - тёмный силуэт также склонил голову к перекрещенным на коленях рукам. – Пропали без вести. Они построили космолёт под названием «Гибель Богов». Папа мой – инженер по ядерным двигателям, мама – по системам жизнеобеспечения. Готовили «Гибель Богов» к дальнему полёту. После наладки должны были вернуться. Вот… - помолчал. – Они были на окололунной орбите. И что-то случилось. И «Гибель Богов» пропала. Где они, что с ними – никто не знает.

 

- Ничего себе… - покачал головой Рудольф. Скорее почувствовал, чем увидел, как Фриц пожал плечами. – Тогда я буду рассказывать свою историю. – Собрался с мыслями. – Мой папа – сын иммигрантов из Германии. Маму встретил в Фюрерюгенде. Мы – национал-социалисты, поэтому меня воспитывали в соответствии с моим гендерным статусом. Это запрещено.

 

Едва видимый во тьме собеседник помолчал, собираясь с мыслями:

 

- Рудольф, прости… Я не понял про статус…

 

- Гендерный статус. Детей в моей… В той стране нельзя воспитывать как мальчика или девочку. Когда вырастаешь, то сам определяешь, кем ты будешь. Понятно?

 

- Да. Я слышал об этом. Только в голове не укладывается…

 

Светловолосый пожал плечами:

 

- Папа с мамой были за это арестованы и заключены в тюрьму… - он сжался. – For thirty years…

 

- Тридцать лет… - прошептал Фриц и приобнял друга за плечо.

 

- Тюремное начальство запретило звонить к ним… - светловолосый всхлипнул и замолчал.

 

Так они и сидели в темноте, чуть тронутой светом двух лампад.

 

 

 

***

 

Утро встретило ребят ярким и тёплым солнцем. Лето удивительно не сдавало свои позиции. Политинформация в актовом зале, будто заполненном медовым древесным светом, была в радость измученному переживаниями Рудольфу. После зарядки и завтрака, когда суета отступила, он полностью осознал, что Школа в самом деле опустела. Не слышны были обычные вопли из самых неожиданных концов, пустовали коридоры корпуса, редкий взрослый оживлял пейзаж, когда проходил по улице.

 

Лесная живность, в будни вытесняемая даже и с опушек возле ограды, начинала сторожко разведывать людскую территорию. Первыми были птицы. К привычным синицам да зябликам начали присоединяться алогрудые зарянки. Нежданно вплели в единообразный осенний переклич пернатой братии свиристели свой резкий «свиррррььь!!!». Вторыми подтянулись и белки. Они начали по-хозяйски исследовать лужайки Школы.

 

Дежурный учитель попросил Фрица с Рудольфом помочь поработать в теплице с клубникой. После выходных всю Школу ожидали уборка и сладкое угощение последнего урожая. К этому радостному событию следовало подготовиться. Просьба «не съедать всё» не поколебала энтузиазма мальчиков.

 

Весёлыми ногами побежали они к цели… Где встретили ещё одного «выходного затворника». Это была белокурая девочка с невероятно большими голубыми глазами. Ровесница оделась в рабочее платье, из-под строгой юбки до щиколоток выглядывали носки начищенных до блеска сапог.

 

Мальчики застыли как вкопанные. Им сделалось понятно, что «помочь» поработать следует именно ей.

 

Девочка восклонилась от ведра, забитого сорной травой, немного картинно утёрла предплечьем покрытый испариной лоб и спросила:

 

- Фриц, это вы, значит, помощнички мне?

 

- Да, - преувеличено бодро ответил парень.

 

- Ясно… - протяжно сказала та. – Друга бы представил. Мы незнакомы.

 

- А… Да! – опомнился Фриц. – Позволь представить – Рудольф Шмидт, наш новый товарищ.

 

Рудольф вежливо поклонился, как успел усвоить на уроках этикета.

 

- Мария Гутенберг из четвёртого девичьего класса, - девочка повторила жест новичка, изящно склонив крытую цветастым платочком голову. Затем в сомнении посмотрела на ребят, старающихся сделать как можно более честные глаза. – Я в курсе, что решения двадцать восьмого съезда Национал-Социалистической Рабочей Партии Германии отмечают успехи нашего Рейха в деле обеспечения немецкой молодежи полезными для здоровья витаминами… И всё же! – она выпрямилась и сложила за спиной руки в кожаных перчатках. – Я попрошу вас не сьедать всё, ладно?

 

***

 

…Обедали вместе. Молитву Перед едой дети декламировали нацистские речевки, запевалой в этот раз выступал сам директор с женой. Герр Конрад солировал на общем пении «Хорста Весселя» среди таких же, как и они «невыходных». Таковых, впрочем, было немного – в основном из перво- и второклашек. Те споро поглощали обед под зорким оком дежурного Наставника. На эти выходные эту роль исполнял глава клуба исторического фехтования Дитрих Генске. Он был здоровым как медведь, с небольшой бородой. Разумеется, основным его занятием было преподавание истории, и потому он иногда оставался «невыездным» на субботу-воскресенье, чтобы присмотреть за оставшимися детьми. Вне школы он состоял в сборном штурмовом отряде страны по исторической реконструции, где не раз обращал в бегство превосходящего противника.

 

При таком роде занятий неудивительно, что с малолетними подопечными он немного тосковал. Те, в свою очередь, ходили у него по струнке.

 

Фриц с Марией заслужили доверие Дитриха Генске, потому плотно он их не опекал. Они же старались его не огорчать. Троица «клубничных работников» вовремя пришла на обед, но поглощать его в том же темпе, что и младшие не спешила. У них завязался оживлённый разговор. Девочка любила птиц, зверей, лес, знала их. Когда Рудольф упомянул, что хочет завести у себя «муравьиный дом» - с энтузиазмом его поддержала. На последней перемене блюд выяснилась причина интереса Марии к природе: Фриц спросил, отчего в эти выходные она осталась в Школе?

 

- Папа и мама уехали бороться с плутократией в Западную Африку, - важно ответила она. И с грустинкой добавила: – На полгода… - Но быстро взяла себя в руки и продолжила. – Они участвуют в экореконструкции биоценоза в стране под названием Агбогблоши. В соседней с ними стране под названием Бенин [3] плутократы устроили свалку ядовитых отходов со всего мира. И это очень вредит людям. Но Бенин не пускают к себе экореконструкторов, а в Агбогблоши сильны симпатии к национал-социализму, они уважают Фюрера и Восстановителя, и еще там много унитазов и золотых вилочек. – Мария снова вздохнула. – Меня они брать отказались. Опасно, говорят…

 

- Плутократия? Экореконструкция биоценоза? – Рудольф помотал головой. – О чём ты говоришь? Я понимаю эти слова по отдельности. Вместе – не понимаю вообще!

 

- Ты знаешь, что такое биоценоз? – с сомнением в голосе спросила девочка.

 

- Биоценоз - исторически сложившаяся совокупность живых организмов на однородном жизненном пространстве, связанных между собой окружающей их средой, - отбарабанил тот.

 

Мария уважительно посмотрела на светловолосого: - Молодец, все бы так!

 

- Зато я знаю звёздное небо и строение Солнечной системы, - сообщил Фриц. Он был уязвлён восторгом девочки перед знаниями приятеля.

 

Их прервал Рудольф:

 

- Как связаны экореконструкция и плутократия?

 

- Как можно не знать таких простых вещей! – с показной скорбью покачала головой Мария. – Что говорит шестая заповедь?

 

- Эээ… - Рудольф заозирался, словно в поиске подсказки. – «Не убий»?

 

Мария немного картинно схватилась за голову:

 

- Ты из какой глухомани свалился?! Шестая заповедь строителя национал-социализма, думкопф!

 

Мальчик помрачнел и, может, обиделся бы, когда на помощь пришёл Фриц:

 

- Знаем мы эту заповедь, Мария. Прошу тебя, не обижай Рудольфа.

 

Девочка смутилась и огорчилась:

 

- Я опять веду себя как зазнайка?

 

- Есть такое.

 

Девочка с грустью вздохнула и обратилась к светловолосому:

 

- Прости, Рудольф!

 

Тот удивился такому обороту событий, и на всякий случай кивнул:

 

- Прощаю!

 

Образовавшуюся тишину прервал вопрос незаметно подошедшего директора:

 

- Так какая шестая заповедь?

 

Дети подскочили со стульев как Ваньки-встаньки:

 

- Да здравствует Фюрер, - хором грянули они.

 

- Да здравствует Победа. Присаживайтесь, - сказал он и присел сам. – Ты, Мария, конечно знаешь заповедь. Рудольф, тебя пытать я не буду. Пускай, всё же, тебе поможет Фриц. Согласен? – обратился к мальчику. Тот кивнул. - Только если ты уверен, что помнишь?

 

- Да, герр Конрад.

 

- Тогда говори.

 

Фриц сосредоточился, и сказал:

 

- «Одной из составляющих морального превосходства немецкой нации над остальными народами мира является ответственное отношение к экологии, к нашему жизненному пространству.  Земля дарована Провидением Рейху, потому что Рейх заботится о ней.».

 

- И причём здесь экореконструкция родителей Марии и плутократия?

 

- Национал-социалисты берегут и приукрашают природу, презренные плутократы – хищнически эксплуатируют. Наш Рейх, Церковь и Фюрер борются с этим. Потому что мы – сверхчеловеки. Удерживающие беззаконие. И родители Марии поехали восстанавливать природу и давать отпор плутократам, как и заповедал Бог.

 

- Молодец, Фриц, - одобрительно кивнул директор. – Преподаватель логики поставил бы тебе «А». По Закону Божьему ты тоже хорошо сказал… Рудольф, тебе понятно?

 

- Да!

 

- Уверен? Я ведь переспрошу на уроке, - серьёзно сказал тот.

 

- Мы вместе повторим, герр Конрад! – вступилась за Фрица и Рудольфа Мария.

 

- Будет замечательно, - директор улыбнулся. Затем, немножко подумав, спросил. – Теперь у меня есть просьба к вам, мальчики. И ты, Мария, если хочешь, можешь им помочь. Выслушаете меня?

 

Дети переглянулись, кивнули друг другу.

 

- Конечно, герр Конрад, - передал общее решение Фриц.

 

***

 

Строители школы для юношества когда-то возвели к ней флигель. Был он весьма велик. Стены сложили из того же красного кирпича, что и саму школу. Всего в один этаж, флигель был высок, словно имел их все два. Внутри пристройку почти целиком занимал огромный зал – изначально спортивный, для зимних занятий с сельскими ребятишками. И ныне он представлял собой жалкое зрелище. Когда-то насквозь освещавшийся солнцем, заглядывавшем через множество высоких и широких окон, теперь он заполнялся сумраком – оконные проёмы были заложены уродливым силикатным кирпичом. Когда-то просторный – теперь забит множеством различных вещей. Торцевая стена была частью разрушена для устройства массивных железных ворот – крепко ржавых.

 

Фриц осветил налобным фонариком полки, ящики, сваленные на полу груды разных предметов, какие-то устройства. Здесь вперемешку лежало всё, что оставалось от предыдущих владельцев – военных и ещё невесть кого, что снесли со всего здания несколько лет назад, при открытии Школы. Затем уже школьный завхоз, некоторые учителя начали подкладывать сюда свои вещи.

 

В этом учебном году герр Конрад решил покончить со «свалкой» и возродить спортивный зал. Но следовало отделить «своё» от «чужого». Вещи Школы от бывшего имущества военных и ещё невесть кого. Бумаги со списками «своего» ребятам выдали, также и маркерную ленту. Ею следовало обмотать подлежащие вывозу предметы по выступающим частям, мелкие вещи сгрузить в ящики, которые отмаркировать таким же образом. Лента имела свойство «выборочной адгезии», как футбольные бутцы. Она легко прилипала там, где надо и не прилипала, где не надо – лишь бы обращаться уметь. Рудольф умел. Как выяснилось – мальчик очень сведущ в роботехнике и вообще - компьютерах. Он подсказал, что и как надо делать. По этим лентам-маркерам будут ориентироваться роботы-погрузчики, которых пришлют через месяц. Ребята думали, что времени у них навалом, но усомнились, когда увидели масштабы задачи. Фриц вздохнул:

 

- Ну что, работаем?

 

- Конечно, работаем! – это непреклонно сказала Мария. – И давайте начнём дело как национал-социалисты – с клятвы верности Фюреру!

 

И вскоре под старинными сводами зазвучали трогательные и строгие слова:

 

- Наш Фюрер – стойкий непреклонный мужественный. Как Вождь нации, Вы для нас — гарант окончательной победы! Клянемся быть верными Вам и Четвертому Рейху!

 

Они прошлись по складу. По предложению Фрица, разделили зал на условные участки – и работа закипела. Периодически раздавался шум и грохот, когда что-либо падало или было переворачиваемо. Фриц и Мария нередко отвлекали Рудольфа, чтобы он подсказал – как правильно обмотать ту или иную бандуру. Через сорок минут Фриц объявил перерыв.

 

- Зачем прерываться? – возмутилась Мария. – До политинформации едва полтора часа осталось! Тут же работы – море!

 

- Ты за полтора часа тут всё сделаешь? – спросил Фриц.

 

Мария негодующе сверкнула глазами и неохотно признала:

 

- Нет, не успею. Тут работы на много часов… Даже дней!

 

- Согласен с тобой. И значит нам следует наладиться делать её также, как ты работаешь в твоих теплицах: долго и терпеливо.

 

Мария поникла. Ей не понравилась перспектива провести здесь, в темноте и затхлости, много дней.

 

- Не огорчайся, Мария. Мы здесь будем работать два раз в неделю, по паре часов. Так управимся даже и раньше срока.

 

- Правда?

 

- Конечно. И вообще: «немецкая молодежь упорна в труде и выполняет приказы».

 

- Да, так в Моральном Кодексе Строителя Национал-Социализма именно так и сказано! – Мария выпрямила спину и явно наметила спасаться в терпении, когда в разговор вклинился Рудольф. Он до сих пор молчал и, наконец, не выдержал:

 

- А ещё здесь много интересного! – он выдержал театральную паузу. – Я кое-что нашёл! Идёмте!

 

Он провёл друзей к своему углу и торжественно указал на свою находку. Это был металлический чемодан. Прямоугольный, с ручкой. Только по ней и моно было понять – чемодан, иначе бы приняли за толстую металлическую плиту, невесть зачем оказавшуюся тут.

 

- Что это? – Мария была раздосадована. Стоило бы ради такого пустяка делать столько сенсации?

 

- Это – компьютер! – торжественно сказал он.

 

- И что тут особенного? – пожала плечами практичная Мария. Тем временем Фриц присел на корточки возле чемодана, всмотрелся в маленький значок в углу крышки.

 

- Что там? – хором спросили товарищи и также склонились, рассмотреть поближе неведомый знак. В лучах фонарей тускло замерцала эмблема: ладья с наполненным ветром парусом на фоне Солнца.

 

- Это – эмблема Департамента Особых Проектов, - сказал Фриц. – Когда-то такая же эмблема была на «Гибели Богов»!

 

Мария осторожно коснулась его плеча:

 

- «Гибель Богов» - это ведь тот космолет, на котором были твои папа и мама?

 

Фриц кивнул. Попытался найти замок – не вышло. Впустую скользил пальцами по гладкой металлической поверхности, даже заозирался – может быть в поисках стамески.

 

- Так ты его не откроешь, - сказал Рудольф другу. Тот склонил голову и застыл недвижимо, боялся заплакать.

 

- Это особый компьютер. Я такие видел в своей стране. Они очень крепкие: их можно бить молотком, кидать в огонь – бесполезно. Внутри у них автономный атомный источник питания...

 

- Атомный? - немного испуганно спросила Мария. – А защита от радиации там хорошая?

 

- Хорошая, - улыбнулся Рудольф. – И всё же открыть их можно…

 

Он немного поколебался под взглядом Фрица, наконец, задрал рукав рубашки. Вокруг руки засияли разноцветные голографические пиктограммы, надписи.

 

- Ничего себе - наруч! – восхитился тот. – Как ты сумел? – но ответа не дождался.

 

- А датчики электроники? – спросила Мария. – Ты ещё не привык, но в нашей Школе с проносом такой техники очень строго!

 

- Здесь их нет, - успокоил  её Фриц. –На чердаке – дронпорт охранников. Тут постоянно работает электроника… Рудольф, а ты уверен, что можешь с помощью простого наруча взломать секретный спецкомпьютер.

 

- Конечно сумею, - самоуверенно ответил тот. – Я же гений... – тут же сник. – Из-за этого моих папу с мамой и осудили. – Он присел возле невскрываемого компьютера Департамента Особых Проектов. Пиктограммы словно разбежались во все стороны от его руки. Прямо в воздухе словно соткался холст, заполненый этими бесчисленными значками. Рудольф быстро управлялся с ними, открывал программы, что-то включал, активизировал – и подробно рассказывал свою историю.

 

Родители воспитывали его не как «гендерно неопределившегося», как было положено по неполноценному закону его плутократической страны, а в нарушение – мальчиком. Они так делали, потому что были полноценные люди. С ранних лет и Рудольфа приучали к национал-социализму. Многие так поступали – власти не могли принудить все своих граждан действовать по закону.

 

Рудольф рано проявил повышенные способности к управлению компьютерами. В десять лет от роду он сумел взломать очень похожий на этот компьютер человека, пришедшего к ним в гости. Человек был военным, имевшим доступ к секретной информации и его компьютер регулярно проверяли. Обнаружили следы взлома. Человека чуть самого не посадили в тюрьму и очень быстро нашли Рудольфа. Против десятилетнего возбудить уголовное дело нельзя. Но при следствии обнаружили нарушение закона при воспитании и родителей арестовали за это.

 

- Меня вывезли в Рейх, к двоюрдному дедушке. Он совсем старенький, живёт в доме престарелых в ЭнЭсВэ. За ним фрауэншафтовки присматривают. Посол Рейха в той стране пытается помочь родителям … - он вздохнул, что-то внимательно посмотрел, сделал резкое движение рукой и на забытом компьютере заалел какой-то индикатор.

 

История была очень грустной, поэтому ребята молчали.

 

- Я не хочу заниматься компьютерами больше. Но тебе решил помочь, - Рудольф встал. – Прошу не смотреть на индикатор. Это только начало. Я должен ещё много поработать, чтобы открыть его.

 

- Спасибо тебе! – Фриц порывисто схватил Рудольфа и обнял его.

 

- Эй, друг, ты полегче, - чуть отстранился и ухмыльнулся Рудольф. – А то нас неправильно поймут.

 

- Неправильно? Это как?

 

Рудольф всмотрелся в искренне недоумевающее и восторженное лицо Фрица.

 

- Ты прав. Неправильно поймут только дураки, - обнял Фрица, отпустил и посмотрел на часы.

 

- Да, мальчики, нам пора на политинформацию! – сообщила Мария.

 

- Так ведь ещё едва четыре прошло! – возмутился Рудольф.

 

- Это для тебя «ещё четыре». А для меня – «уже», - парировала Мария. – Я – девочка, я не могу отряхнуться и на политинформацию идти. Мне подготовиться надо.

 

Ребята не поняли, но послушно встали и пошли готовиться.

 

***

 

Воскресное утро заглянуло в окна ребят лёгким солнечным теплом. На службу Рудольфа разбудил Фриц. Он не любил дожидаться Наставников.

 

До Школы, где находился актовый зал, добежали споро – босыми ногами по росистой траве. Лето отступало. Воздух был ещё стылый, редкими были цветы, не перелетали между ними деловитые насекомые. Лишь птицы щебетали без умолку. Бутцы натянули на крыльце. Осмотрели форму. (Несминаемая, она всё же иногда подводила своих носителей.) Тёплым, подсвеченным газовыми фонарями коридором прошли они до флигеля.

 

Видимо, тут были все «выходные» обитатели. Герр Конрад ходил с женой от портрета к портрету. Вот образ Германа Геринга, а вот – незабвенного Хорста Весселя… Вон Мария украдкой помахала им рукой с половины Союза Немецких Девушек – она присматривала за тремя девочками первых классов. Вслед за друзьями в сопровождении герра Дитриха зашли младшие мальчики. Они начали старательно зиговать и всячески демонстрировать Наставнику верность Фюреру.

 

Фриц с Рудольфом приложились к портрету Фюрера, когда вышел оберберайтсшафляйтер Фердинанд. Это был весёлый довольно молодой человек с примечательно густой и шевелюрой, которая явно старалась соответствовать лёгкому характеру своего носителя.

 

Оберберайтсшафляйтер Фердинанд  позвал первых отчитывающихся о морально-психологическом состоянии.

 

Пока Фриц сосредоточенно о чём-то размышлял в очереди, Рудольф глазел по сторонам. Школьный Храм был изнутри не деревянным, как корпусная часовня, а каменным. По стенам шла роспись вьющейся лозы, охватывающей сюжеты из истории Рейха. Мальчишечья половина была заполнена ближе к алтарю картинами событий Ветхого Завета (изгнание из Рая, Потоп, Жертвоприношение Исаака), а далее -  сюжетами немецкой истории. Битва в Тевтобургском лесу – эту историю Рудольф знал прекрасно. Святой Бонифаций. Затем нечто из истории Средних веков – здесь мальчик не ориентировался. Справа от него, выше икон, шли эпизоды Пленения: вот люди в одинаковых зелёных одеждах и остроконечных шапках сталкивают в ров штыками партийцев, вот расстреливают Адольфа Гитлера с женой … Прямо над собой он увидел Реставрацию. Рудольф в общих чертах знал эту историю. Тогда парламент Германии по решению всенародного онлайн референдума провозгласил федерального канцлера Фюрером…

 

- Рудольф, ты столь откровенно ворон не считай, - мягко сказал незаметно подошедший Герр Конрад. Светловолосый ойкнул, вытянул руки по швам, застыл, и с деланным испугом заозирался – одними глазами. Как бы говоря: «ой – попался». Герр Конрад усмехнулся. – Подумай над отчетом о морально-психологическом состоянии.

 

Рудольф погрустнел. После ареста родителей ему всегда было в чём отчитываться…

 

- Не падай духом, - попросил его директор. – Унынием делу не поможешь.

 

Мальчик молчал. Герр Конрад покачал головой.

 

– Скажу тебе сразу, а то ты совсем заунываешь... Тюремное начальство дало разрешение на твои звонки родителям каждые две недели, - Рудольф весь словно засиял от радости. – Сегодня ночью посольство сообщило… - тут директор был прерван, потому что мальчик обнял его, уткнулся носом в пояс и зарыдал.

 

 

***

 

Утро понедельника началось на традиционном построении. Оберберайтсшафляйтер Фердинанд отдал приказ и Герр Конрад поднял флаг. Затем директор обратился к ребятам, что бывало нечасто.

 

- Приветствую вас, дорогие кадеты. Я рад видеть, что не у всех вас глаза квадратные от вирт-сеттингов. Вам же, кто провёл выходные в виртуале… Да-да, тебя в первую очередь касается… Напоминаю, что в ближайшие пять дней вы отдохнёте от своей пагубной зависимости.

 

По рядам пробежался лёгкий смешок.

 

- На этой неделе у нас сразу два особенно радостных события. Напоминаю, что на эти выходные, по традиции нашей Школы, пятые классы идут в поход. Мы пройдём к старинной ракетной базе, заночуем в палатках под открытым небом. Особо невезучие могут поймать медведя.

 

Со стороны особенно яро зависимых от виртуальности ребят послышался тихий стон. Уклониться от этого похода было делом постыдным, деваться было некуда.

 

- Второе радостное событие состоится сегодня. Праздник урожая!

 

Громовое «Ура» было ему ответом.

 

***

 

Праздник Урожая любили почти все кадеты. Только в этот день, после уроков, их запускали в старательно лелеемые Марией и некоторыми другими любителями выращивать вкусности теплицы, где они «убирали» последний в году урожай. Клубники было очень много, потому до школьной столовой ягоды доходили. Немало, разумеется, оседало в животах добытчиков.

 

Вскоре они, уже наевшиеся клубникой и довольные неспешно шли во флигель с маркерными лентами наперевес. Мария радовалась, что налетевшие на клубнику кадеты не поломали ни подвесных контейнеров, ни грядок, ни теплиц, вместе с Фрицом они радовались походу. Заосторожничавшего Рудольфа успокоили, что медведь сам человека боится, и что их будут прикрывать с воздуха охранные дроны, и что с ними будут учителя и Герр Конрад с ружьями – как последняя линия обороны против несметных медвежьих полчищ.

 

Здесь Рудольф понял, что над ним подшучивают и успокоился.

 

Друг пообещал ему помочь со снаряжением и тут же они договорились спать с ним в одной палатке.

 

Мария важно сказала, что девочки спят отдельно. Они посмеялись, и Фриц спросил:

 

- Мария, вот мы сейчас с тобой замечательно дружим. Ты нам помогаешь, прикрываешь. С тобой интересно. Почему раньше было иначе?

 

Мария изящно улыбнулась.

 

- Фриц. Девушке с парнем в нашем возрасте дружить можно только в компании. Иначе неприлично.

 

- Почему это?

 

- Если парень ходит с девушкой, он даёт повод ей и окружающим думать, что они жених и невеста. А в компании – нет.

 

- Чего-оо? – поразился мальчик.

 

- Ох, Фриц. Чем ты на уроках этикета слушаешь? Их ведь любимый тобой Герр Конрад ведёт!

 

В задумчивом молчании они зашли во флигель.

 

Фриц с Марией принялись споро маркировать мусор. Рудольфа они единогласно освободили от этой работы – он всецело занимался взломом компьютера Департамента. Им стоило огромного усилия воли не бегать к нему через десять минут. Но каждые сорок, когда Фриц давал сигнал на отдых, они исправно собирались возле светловолосого друга.

 

Первый же перерыв дал радостную новость: открыть казавшийся неприступным «кейс» удалось. Теперь Рудольф подбирал пароль для входа в операционную систему. Рядом с ним, на перевёрнутом деревянном бочонке, как бы не столетней давности, лежала узкая ярко красная полоска.

 

- Не трогайте, просто посмотрите, - сказал им Рудольф. – Это ключ. Выполнен из графена. Его легко обернуть вокруг запястья и носить на манер браслета. Что он открывает – интересный вопрос…

 

К концу второго захода на маркировку мусора Рудольф торжествующе показал им рабочий стол операционной системы.

 

- В моей бывшей стране она зовётся «Окна», у вас – «Папки»… - он немного вымученно улыбнулся. – Спасибо, что не бросаетесь сразу смотреть. Тут ещё работать и работать.

 

- Тебе спасибо, Рудольф.

 

- You’re welcome! – улыбнулся тот.

 

***

 

Ко вторнику жизнь кадет вошла в привычную колею. Любители вирт-сеттингов отоспались, общая грусть по родителям сменилась радостным ожиданием следующей встречи. Опять на переменах начались штурмы городка, а после занятий – уже более серьёзная отработка ребятами приёмов боя и штурма городов без игрушечных «шишечек», а с учебными мечами, алебардами, лестницами. Активно гонял их герр Дитрих. В футбольной команде же дела шли ни шатко ни валко. Фриц, один из основных игроков, играл из рук вон плохо. По счастью, ситуацию выправлял новичок. Но не в этот день.

 

Потому что в этот день предстоял разговор по дальней связи с представителями тюремной власти его бывшей страны.

 

- Ничего не бойся, - инструктировал светловолосого пацанёнка директор. – Эта беседа – чистая формальность. Там будет один чиновник. Он спросит тебя о том, добровольно ли ты хочешь общаться с папой и мамой…

 

- Что за чепуха!!! – возмутился Рудольф. – Я мечтаю об этом день и ночь!

 

- Таков порядок в твоей стране. Не надо волноваться. Именно волноваться - не надо, хорошо? – мальчик кивнул. – Рядом с тобой, к сожалению, никого быть не должно, чтобы там не решили, будто мы принуждаем тебя. Зато рядом с чиновником будет представитель посольства и ваш семейный адвокат.

 

Рудольф повеселел.

 

- Давай, иди, - и директор подтолкнул Рудольфа в двери радиоточки.

 

***

 

Во флигеле Рудольф был весел и доволен. Даже напевал какую-то песенку. Фриц и Мария сразу же начали расспрашивать его об итогах переговоров и очень обрадовались, когда узнали – разрешение получено. Первый сеанс связи будет через неделю, в среду. Ночью. Но Герр Конрад персональным приказом изменил для несчастного мальчишки режим.

 

Ребята схватили его за руки и запрыгали на месте от восторга, закружились в радостном хороводе, оглашая старинный спортзал криком «Ура!».

 

Затем принялись за работу. Фриц и Мария сверяли списки, маркировали. Мелкий мусор сгребали в ящики и их тоже маркировали. Рудольф взламывал папки с информацией.

 

- Это компьютер высшего офицера той самой ракетной базы, куда мы идём, – сказал он во время первого перерыва. – Я проверяю папки. Масса ненужной нам информации! Счета, товарно-транспортные накладные, тексты договоров… И каждая папка закрыта собственным паролем! Это паранойя какая-то…

 

После окончания работы они шли тихой вечерней зарёй к пристани. В озере уже никто не купался – было холодно. Может быть на невидимых отсюда мостках кто и раскладывал удочки для вечернего клёва. Воду не трогал даже лёгкий ветерок. Казалось, у берега начинается огромное зеркало, на котором стоят лодки, островок невдалеке, куда любят заплывать особо хвалящиеся своей лихостью парни.

 

- А вы знаете, что случилось с ракетной базой, куда мы идём? – спросил Рудольф.

 

Фриц пожал плечами.

 

- Бросили, полагаю.

 

- Да ну? – картинно удивился Рудольф. – И забыли компьютер с секретной информацией?

 

Фриц задумался.

 

- И я тебе точно могу сказать, что бросили её шесть лет назад… Ведь у нас тогда правили коллаборационисты, верно? – неожиданно спросил он.

 

- Предатели, - подтвердила Мария. – Не тяни, Рудольф. Ты чего сказать хочешь?

 

- Хочу проверить догадку. Фриц, ты базу видел. Он ведь горела, правильно?

 

- Ну…

 

- Её не бросили. Её разгромили.

 

Теперь уже вмешалась Мария.

 

- А ведь точно! Папа с мамой говорили мне, что, когда я была маленькой, они работали на Департамент Особых Проектов. Тот самый, который…

 

- Который запустил «Гибель Богов». Шесть лет назад, - сказал Фриц.

 

Ребята подошли к кромке воды. Фриц молча тыкал носком бутца влажный песок на кромке озера.

 

- Фриц, в компьютере слишком много файлов. Я не могу найти то, что нам нужно. Мне нужны подсказки. На радиоточке я скачал информацию по «Гибель Богов». Оказалось, ее пытались уничтожить! Чего особенного было в этом космолёте? Поиск по слову «Гибель Богов» не дал ничего!

 

Фриц кивнул и рассказал:

 

- «Гибель Богов» - экспериментальный космолёт. Мои папа и мама готовили его в первый полёт. Экипаж должен был достигнуть границ Солнечной системы и доказать, что облака Оорта не существует. На нём была были два вида двигателей: обычные и экспериментальные, наиновейшая система связи и самый мощный сверхкомпьютер. Искусственный интеллект, - он посмотрел на Рудольфа.

 

- Там что, был бунт искусственного интеллекта?! Неужели?!

 

- Ты что, не знаешь истории коллаборационистов? – удивился сын космонавтов.

 

- Нет…

 

Мальчик задумался. К нему на помощь пришла Мария:

 

- Можно я расскажу? – тот кивнул.

 

- Слушай, Рудольф. После гибели Третьего Рейха Германия оказалась оккупированной и расчлененной на многие годы. И даже после объединения политическая власть в стране принадлежала пособникам всемирной плутократии. Плутократы опасались, что немецкие ученые создадут искусственный интеллект. Они говорили, что компьютер может стать разумным и уничтожить всех людей.

 

- Да, этого все боятся! Потому и не делают искусственный интеллект.

 

- Не потому. Плутократы боялись, что с помощью искусственного интеллекта немецкие ученые изобретут чудо-оружие и вернут Рейху мировое господство.

 

- Ну не знаю…

 

- Зато я знаю, - твёрдо сказала Мария.

 

- Ну о’кей. И что дальше?

 

- Дальше очень просто. Искусственные Интеллекты создавали в Департаменте Особых Проектов. Коллаборационисты обвинили Департамент в измене. Его начальников казнили, все места, где были Искусственные Интеллекты уничтожили. Люди ужаснулись такой расправе. Вспомнили времена Удара-в-Спину и устроили коллаборационистам новую Хрустальную Ночь. Во главе штурмовых отрядов шел сам Фюрер-Восстановитель.

 

- Ничего себе…

 

- Про «Гибель Богов» я мало знаю, - скорбно сообщила девочка.

 

- Фриц, - Рудольф повернулся к другу. – Какие ключевые слова могут сработать?

 

Тот подумал и сказал:

 

- Искусственный интеллект был модели «Оливо-9000». Вундерфункен – это устройство дальней связи. Я его видел. Такой забавный, словно яйцо с метр высотой. Вроде как связь между двумя одинаковыми вундерфункенами мгновенная на любом расстоянии. Скорость света для него не преграда… Что ещё? Ядерные двигатели там были серийные... Ничего особенного. Был дополнительный двигательный контур – о нём я ничего не знаю.

 

- Спасибо, попробую разыскать…

 

Они постояли на берегу. Солнце закатывалось за деревья на противной стороне озера. На водной глади отражался весь небесный свод, словно опрокинутый навзничь. Казалось, каждое облачко можно было рассмотреть во всей его красоте.

 

- Мария, а как твои родители пережили этот кошмар? – спросил Рудольф.

 

Та пожала плечами.

 

- Предатели боялись Искусственного Интеллекта. Экореконструкцию они просто игнорировали. Видимо - не любили заботу о Жизненном Пространстве.

 

***

 

В четверг вечером, накануне выхода в поход, работа во флигеле накрылась медным тазом. Потому что Рудольф доложил о находках.

 

- Слова «Вундерфункен» и «Оливо-9000» я нашёл там, где в жизни бы не догадался! – он возмущённо поднял палец. – Я думал найти секретный проект или приказ. И что, вы думаете, я нашёл?

 

- Не тяни, Рудольф! – сказала Мария. – Выкладывай!

 

- Товарно-транспортные накладные! Представляете? В скучных бухгалтерских документах!

 

- Значит, база и наша Школа связаны с «Гибелью Богов»? – тихо спросил Фриц.

 

- Нет, - Мария ответила за задумавшегося Рудольфа. – Наша Школа создана четыре года назад.

 

Фриц кивнул. Рудольф пробормотал нечто вроде «логично» и продолжил:

 

- Накладные как-то связаны с блоком «Б» базы. Что-то говорит?

 

Юный знаток баз пожал плечами:

 

- Там всё в руинах. Был сильнейший пожар. Много коридоров. Мы посмотрели шахты, где сто лет назад были ракеты… Что там осталось от «блока Б» - не знаю… - он приуныл.

 

- Мда… - Почесал светлую макушку Рудольф. – Я нашёл планы эвакуации. Посмотри, сможешь понять? – он включил свой наруч. Спустя несколько мгновений в воздухе перед ребятами соткалась голограмма банальных листов с казёнными подписями.

 

Фриц задумался. Долго смотрел одну схему, другую, третью…

 

- Вот здесь мы ходим, - он накрыл своей небольшой пятернёй часть голограммы. – А здесь мы не бывали… Там вообще – скала с лесом поверху. Под ней нет ничего… Или кажется, что нет ничего.

 

Они помолчали.

 

- Ты можешь наложить эту схему на эту?

 

Рудольф повозился с наручем и сделал, как просил его Фриц.

 

- Думаю, я знаю, где вход в блок «Б».

 

***

 

И вот, в пятницу днём, после уроков пятые классы бодро потопали по сухим, заваленным сухой сосновой иглой тропкам. Шествие возглавлял герр Конрад лично. С ним шёл оберберайтсшафляйтер Фердинанд. Каждый класс сопровождал Наставник. Замыкал шествие герр Дитрих. Где-то в стороне от их пути над и среди деревьев тихо порхали охранные дроны. Именно глава реконструкторов Средних Веков контролировал их со своего наруча. Все взрослые были вооружены. Директор нёс многозарядный карабин – делал он это с какой-то элегантной изящностью. Ружьё «хозяина дронов» терялось на фоне его массивного тела. Даже о.б.ш.л. Фердинанд нёс электроразрядник на случай встречи с хозяином леса.

 

На первом биваке герр Конрад пояснил такие меры предосторожности.

 

- Вообще медведь человека обходит стороной. Но – увы. Базы нет уж много лет, Школа появилась недавно, и мы не ходим по лесу. Люди, которые уезжают из городов, пока селятся на юге гау, а мы – на севере. За последнее время здесь развелось много зверья, которое человека не видело.

 

- Герр Конрад. Неужели кто-то соглашается уехать из города в такую глушь? – это вклинился Рудольф. – Мне тут нравится, но в городе же лучше!

 

- Почему ты так думаешь? – спросил директор.

 

- Ну-у… - мальчик сильно пожал плечами. – В городе работа есть, магазины, электричество, развлечения! А тут что делать?

 

- А какая работа есть в городе? – улыбнулся тот.

 

- Ну, заводы всякие, проектные центры, продавцы, наконец!

 

- Заводы сейчас почти все роботизированы и у нас многие вынесены за пределы городов. Их обслуживают порой несколько человек всего. Проектные центры тем и хороши, что разработчики могут сидеть у компьютера хоть на Луне и пересылать свои проекты кому они нужны. Продавцы же тянутся к первым и вторым – в деревни, - герр Конрад улыбнулся. – У нас в стране эта политика поддерживается Фюрером больше, чем я живу. И сейчас городов крупнее пяти миллионов человек в Рейхе нет.

 

- Ну-у… - Рудольф почесал в затылке.

 

- Электричества нет в Школе, чтобы вы выросли самостоятельными от техники людьми. Которые владеют техникой, а не она – ими. Как некоторыми вирт-зависимыми, - кто-то среди ребят покраснел и спрятал глаза. – Развлечения же у каждого – свои.

 

Рудольф явно не спешил соглашаться. Герр Конрад решил перейти от общего к частному:

 

- Слушай. Всё равно города до конца не исчезнут. Они будут до самого конца времён. Ты сам волен выбирать себе место для жилья. Понимаешь?

 

- Ну, да…

 

- Рудольф. Можешь осваивать город, можешь заселять землю. Можешь исследовать компьютеры, можешь ехать миссионером или экореконструктором в дальние страны. Даже в космос можешь полететь. Земля дана немецкой нации Провидением. Мы должны её хранить и возделывать. И никто из людей не имеет права лишить нас этого. Понимаешь?

 

Это Рудольф понял и энергично закивал головой.

 

- Вот и отлично, - резюмировал герр Конрад. – Конец привала! – неожиданно зычным голосом прокричал он.

 

И они тронулись дальше.

 

***

 

К цели путешествия вышли в сумерках. Леса тут не было – только начинали расти молодые, в несколько лет, берёзы, сосны, несколько елей. Инородно возвышались бетонные остовы ракетных шахт с лежащими рядом люками.

 

Фриц смотрел на это новыми глазами. Теперь он иначе видел эти руины. Лес здесь если и был – сгорел под чудовищным ударом с небес. Люки шахт лежали неестественно далеко, словно отброшенные гигантской силой. Ядерных войн не было, значит они отбрасывались не при запуске ракет.

 

- Где ТО место? – страшным шёпотом спросил его Рудольф.

 

Фриц указал на возвышающуюся невдалеке скалу:

 

- Надо поближе к тому краю лагеря разбить нашу палатку, - пошёл в указанном направлении. – Вон, Мария всё без слов понимает.

 

И точно. Мария, увлекая свою подругу, аккуратно шла вслед за ними.

 

Палатку поставили споро. Светловолосому эта премудрость была малознакома. Фриц ему всё показывал и рассказывал. Девочки управились быстрее. По-над границей лагеря порхали дроны. Скала, где должен был находиться вожделенный вход, находилась в сотне метров дальше за ними.

 

- Дроны могут нам помешать… - задумчиво изрёк Фриц.

 

Но Рудольф успокаивающе приподнял рукав. На руке мирно покоился дезактивированный наруч и тревоги его друга улеглись.

 

Из центра тем временем донёсся перебор гитарных струн. Пахнуло рыбным шашлыком (пятница ведь на дворе! Постный день). Герр Конрад предложил ребятам:

 

- Это такая песня хорошая. Я её пою. А припев поёте вы. И как можно громче, не жалея сил. Договорились?

 

Ребята выразили своё согласие. Туда устремилась и подруга Марии.

 

- Тогда начинаем, - сказал он.

 

- Начинаем и мы, - сказал Фриц. Рудольф кивнул и наруч его тихо засветился в тишине.

 

Я - Хватайка, малютка крокодил

 

Из Египта, где воды катит Нил…

 

Хвать-Хватайка, хвать-хвать-хвать-Хватайка! – восторженно закричали дети.

 

От невидимых команд Рудольфа охранные дроны начали смещаться в сторону, раздвигая контролируемую зону. Вот, наконец, в неё попала и скала.

  

Осторожными тенями проскользнули ребята за границы лагеря. В темноте они смело распрямились и быстро пошли к скале. Но даже сюда доносилась песня:

 

Я - Хватайка, малютка крокодил

 

Лапку папе я чуть не откусил…

 

Хвать-Хватайка, хвать-хвать-хвать-Хватайка!

Лапку папе я чуть не откусил….

 

Рудольф что-то сделал с наручем и часть скалы, казавшейся недвижимой, плавно отъехала в сторону. Перед ними была массивная дверь. Не поймёшь – стальная ли или сделанная из чего-то иного. На ней не было никакого видимого сенсора, куда можно было нажать, тем более – ручки. Ребята замерли, впервые осознав, насколько далеко завело их расследование. Фриц посмотрел на друзей. Те кивнули. Он освободил рукав, открывая графеновую полоску на своём запястье и приложил её к двери.

 

Я - Хватайка, и хоть я  очень мал -

 

- щелк зубами – и маму напугал…

 

Хвать-Хватайка, хвать-хвать-хвать-Хватайка!

Щелк зубами – и маму напугал…

 

 

И дверь открылась.

 

***

 

Блок «Б» был нетронут нападавшими. Они его даже не заметили.

 

Ребята шли по коридорам – и там исправно включалось освещение. Двери открывались при малейшем прикосновении «красного пропуска». Даже лифты приглашающе распахивали свои двери, но гости предпочли идти вглубь по лестницам. Спускаться пришлось долго.

 

Наконец, они пришли в круглую комнату с белыми, одновременно будто зеркальными стенами. В середине неё стоял яйцеобразный аппарат высотой не более метра.

 

В комнате непрерывно звучал голос. Чуть уставший женский голос, он повторял одну только фразу:

 

- Я – «Гибель Богов», я – «Гибель Богов ». Земля, ответьте! Мы летим домой!

 

Изменено 30 Jul 2021 пользователем Q-silver

[imnot]

Хорошо же. И даже правильно. Я бы хотел бы жить в таком рейхе 

[Zlыdеnь]

*купил попкорна, подписался на комменты*

[renyxa]

1. "Пишут пародию. Жизнь удалась".

2. Мэшап есть зло и ересь пред лицом Аполлона, покровителя искусств.

3. 

Хорошо же. И даже правильно.

Как в Катехоне не было ничего, что явно указывало бы нам на антиутопичность происходящего, так и тут ничего такого нет. Читатель - человек занятой, а то и не особо умный, поэтому полутора тонкими намеками здесь не обойтись.

[Han Solo]

Самая лучшая антиутопия, как известно - это когда для половины людей она выглядит как утопия, а для второй половины - как дистопия.

[renyxa]

Ну ОК, не "антиутопичного", а "дистопичного".

[prostak_1982]

- Я – «Гибель Богов», я – «Гибель Богов ». Земля, ответьте! Мы летим домой!

За время своего путешествия через естественные гиперпорталы корабль "Гибель Богов" побывал возле планеты, которую потом наглые русские варвары назвали Новым Крымом.

[Zlыdеnь]

За время своего путешествия через естественные гиперпорталы корабль "Гибель Богов" побывал возле планеты, которую потом наглые русские варвары назвали Новым Крымом.

Предлагаю не ограничиваться полумерами и сразу пилить кроссовер с MLP.

[Владимирович]

можно заподозрить приравнивание сами знаете чего сами знаете к чему, а так жизненно, полагаю

[Kifa]

Смею надеяться что это - всё же бомбаж. Потому что столь настойчивый интерес представителей, формально принадлежащих к мужскому полу, меня несколько обескураживает. 

Что можно сказать по сути. Автозамена, конечно, сила. Как и вырезание совсем уж не вписывающихся в концепт фрагментов. Но всё же нестыковок при... эээ... новом прочтении вылезает ну очень много. Я понимаю, что требую прыгнуть выше головы, но креативнее надо. Исключительно ножницами и "белым штрихом" всего достичь - это чересчур... Эээ... "По-немецки".  

[prostak_1982]

Участвовал в сборнике Йорга Мойтена "Немецкий Фронтир". Выгнан за жестокость.

А я бы почитал такой реальный сборник.

О чем пишут российские младо-монархисты и так понятно по "Победителюъ" и отдельным прочим отрывкам.

О чем пишут псевдокоммунисты я понял по чтению отрывков из сборника "СССР против Чужих". (Такого беззубого гандистского чтива у меня давно не было.)

А, вот, о чем написали бы современные национал-сфокусированные идеологизированные авторы немонархисты - это интересно. Камеррера не предлагать, его монархисты покусали.

Изменено 1 Aug 2021 пользователем prostak_1982

[renyxa]

О чем пишут российские младо-монархисты и так понятно по "Победителюъ"

О еде?  Серьезно, основное впечатление по итогам медленного домучивания - что автор застряла даже не в 90х, а в 80х, и до сих пор не может простить проклятым коммунистам дефицит.

[Kifa]

А, вот, о чем написали бы современные национал-сфокусированные идеологизированные авторы немонархисты - это интересно.

Ранний Авраменко. Кажется "Чёрное солнце" называется - футуристическое продолжение его трилогии. Вот он, гм, эталон. 

Изменено 1 Aug 2021 пользователем Kifa

[prostak_1982]

Ранний Авраменко. Кажется "Чёрное солнце" называется - футуристическое продолжение его трилогии. Вот он, гм, эталон. 

Уже 15 лет прошло.

Чудинова и то в 2015-2016-м написала.

[Vasilisk]

О чем пишут псевдокоммунисты

 

А сейчас есть не-псевдо?

[Владимирович]

А сейчас есть не-псевдо?

нужна Комиссия по Партийной Чистке, полагаю

[prostak_1982]

А сейчас есть не-псевдо?

Ну, точно не я.

А в остальном:

– Наша страна, которой мы когда-то гордились, сейчас оказалась не в тех руках, – сказал Джонс. Он кивнул, а вслед за ним отец Кили и Черный Фюрер. – И, чтобы она снова вернулась на путь истинный, кое-кому надо свернуть голову.

[Han Solo]

А сейчас есть не-псевдо?

Партия истинных шотландцев!

[ALL]

сборника "СССР против Чужих"

Это цитаты из книг?

[prostak_1982]

Это цитаты из книг?

Группа "СССР-2061" устраивала литературный конкурс "СССР будущего против инопланетной расы, с которой невозможно договориться". Потом выкладывали сборник на, кажется, Литресе. Там в свободном доступе было ознакомительных 2,5 рассказа. Удивительно беззубые миру-мирские вещи.

[ALL]

литературный конкурс "СССР будущего против инопланетной расы, с которой невозможно договориться"

Коллега, задал поисковику это, яндекс ничего не нашёл.  Ссылкой не поделитесь?

[prostak_1982]

Коллега, задал поисковику это, яндекс ничего не нашёл.  Ссылкой не поделитесь?

Пардон, все официальные названия я переврал, но тему конкурса передал правильно. )))

https://lightday.livejournal.com/517226.html

https://www.goodreads.com/author_blog_posts/18682705

https://www.labirint.ru/books/732203/

 

 

[ALL]

Пардон, все официальные названия я переврал, но тему конкурса передал правильно.

Спасибо.