ВОССТАНИЕ БРИТАНСКОГО ВОЕННОГО ФЛОТА В 1797 ГОДУ как основа для АИ

["Ди"]

   В 1797 году в английском флоте произошло грандиозное восстание, едва не отнявшее у владычицы морей ее славу. Были также меньшие по масштабу волнения на кораблях в других местах в том же году. Мятежи были потенциально опасны для Королевства, так как в то время страна была в состоянии войны с революционным правительством Франции. Были также опасения среди ряда представителей британского правящего класса, что мятежи могли стать началом более мощного восстания, аналогичного Великой французской революции.

Непосредственной причиной восстания были непорядки в продовольственном снабжении флота. Но впоследствии восстание переросло в крупнейшее политическое событие.

В 1796 году команды кораблей эскадры Канала "Тезей", "Минотавр", "Беллерофон", флагманского корабля "Рояль Соверен" и других в глубокой тайне обсуждали выдвинутый безвестными смельчаками план петиции к адмиралу Гоу.

Это был популярный морской волк, прославившийся знаменитой битвой в 1794 году, когда он уничтожил франко-испанскую эскадру. Старый, 72-летний адмирал ("Черный Дик", как называли его матросы) номинально стоял во главе флота Канала (имеется ввиду English Сhannel/Пролив Ла-Манш). На самом деле адмирал проводил всё время в своем имении, выезжая только на отдых. В начале марта 1797 года адмирал Гоу, находившийся на курорте, получил от моряков четырех линейных кораблей, в том числе и от команды своего фрегата "Королева Шарлотта", анонимную жалобу.

Матросы жаловались на то, что им не выдают жалования в течение полутора лет, на жестокое обращение офицеров, на урезку пайков, на несправедливое распределение призов. Жаловались матросы и на то, что им её не платят за время болезни и даже за время лечения их, полученных в битвах. Старого адмирала как "друга матросов" моряки просили о заступничестве.

"Друг матросов" поспешит отослать жалобы командиру флота Канала Бриджпорту и адмиралу Паркеру - командиру соединения, в которое входили "мятежные" команды. Гоу послал также жалобу моряков и лорду адмиралтейства Спенсеру. Все они не придали никакого значения жалобе.

30 марта 1797 года почти весь флот Канала стоял в Спитхед-Портсмуте. Большинство офицеров сошло на берег. Оставил борт корабля и Бриджпорт. Команды получили сравнительно широкую возможность обсуждения своих дел. Палубы кораблей стали местом оживленных собраний.

Тайный матросский комитет разработал план восстания. Поднятие национального флага на "Королеве Шарлотте" должно было стать сигналом для начала выступления. Предполагалось, что офицеры пойдут на уступки, видя сплоченность команды эскадры. Матросы требовали списания на берег ряда командиров, отличавшихся особенной жестокостью.

12 апреля к адмиралу Паркеру явился предатель-матрос. Благодаря ему, командованию стало известно о плане комитета, и оно решило отвести суда в открытое море, где легче оправиться с восставшими.

16 апреля флот получил предписание сняться с якоря. Флагман "Рояль Соверен" отказался выполнить приказ. Мачты флагмана запестрели флажками: восставший корабль переговаривался с эскадрой. 17 и 18 апреля восстал весь флот Канала, состоявший из 16 кораблей. Шлюпки "Рояль Соверена" объезжали суда. К вечеру 18 апреля в адмиральской каюте "Королевы Шарлотты" заседал совет делегатов восставших - по два человека от корабля. Советом часть командоров была смещена, часть оставлена заложниками.

Перепуганный Бриджпорт попытался погасить пламя: он предписал капитанам принять жалобы моряков, - но было уже поздно. К восставшей эскадре присоединились конвойные корабли "Ромней" и "Венера". Эти корабли пришли в Спитхед, бросив конвоируемый ими отряд торговых судов.

Но собрание делегатов на "Королеве Шарлотте" стремилось завоевать расположение парламентской оппозиции. Оно боялось оттолкнуть оппозиционную буржуазию и поэтому предложило "Ромнею" и, "Венере" вернуться к торговым судам, так как "отказ от конвоирования повредил бы торговле".

Младшее офицерство стало на сторону команды. Высшему командному составу было разрешено оставить корабли по своему желанию. Не было пролито ни капли крови.

 

Флот был в руках делегатов. Они образовали из своей среды "Центральный комитет по делам внутреннего распорядка" и "Комитет 12" - по делам командования. На корабли, оставшиеся без командиров, были назначены капитаны из восставших. От моряков потребовали присягу в верности делегатам и флоту. Восставшие старались держаться лояльно. Была изготовлена петиция в адмиралтейство и в палату общин.

Как уже упоминалось, матросы рассчитывали на поддержку "новых вигов" - вождей парламентской оппозиции (Фокс, Шеридан, Уильберфорс и др.), недовольных войной и реакцией, во главе которой стояла антиякобинская Англия. В петиции моряки жаловались на (низкую оплату (много ниже чем в армии), требовали сохранения заработка на время болезни и отпуска на берег при стоянках. Требовали они также амнистии всем участникам восстания.

Восставшие имели 16 военных кораблей с десятками пушек, а требовали они всего лишь прибавки жалования. Скромность этих требований, касавшихся лишь повседневных нужд и погубила движение.

На восставшей эскадре соблюдалась безукоризненная дисциплина: строго соблюдался сложный морской церемониал подъема и спуска флага, отбивались склянки и аккуратно сменялись вахты. Совет делегатов утвердил специально составленные "правила распорядка" на кораблях. В этих "правилах" под угрозой плетей воспрещалось пить спиртные напитки и приводить женщин на корабль.

Правительство, учитывая серьезность положения, решило начать переговоры. К матросам с этой целью поехали адмиралы Гарднер, Колпойз и Поль. "Восставший флот к этому времени покинул Спитхед и перешел в Сент-Эллен, дальше от опасного соседства батарей крепостной артиллерии.

Здесь, на борту "Королевы Шарлотты", совет делегатов принял адмиралов. Матросы предъявили адмиралам свои требования: плата в 28 шиллингов для матроса, право сходить на берег, устранение нежелательных офицеров, уравнение заработной платы младшего офицера на корабле и в армии

и, наконец, безусловная амнистия. Никаких политических требований матросы не предъявляли.

Но адмиралы не сумели сохранить выдержки во время переговоров. Грубые угрозы адмирала Гарднера едва не стоили ему жизни, и адмиралы съехали на берег, не добившись ничего. 21 апреля 1797 года делегаты узнали, что правительство отказалось удовлетворить их требования.

В этот день восставший флот поднял красные флаги. Они в то время не были еще символом революционной борьбы за социализм (таким символом красное знамя стало лишь в 30-х годах XIX века): красное знамя тогда выбрасывалось и властью и восставшими перед применением вооруженной силы. Красный флаг на кораблях (первым его поднял "Король Георг") означал, что моряки вступили в открытую борьбу с правительством. Орудия на кораблях приводятся в боевую готовность.

На "Короле Георге" созывается "Комитет 12" с участием военных специалистов. Комитет решает просить адмирала Бриджпорта стать во главе восставшего флота. Адмирал поспешил отклонить эту сомнительную для его репутации честь. Он предпочел поездку в Лондон с хлопотами об амнистии и увеличении жалования матросам.

Правительство поняло, что восстание зашло слишком далеко. Дела на фронте шли очень плохо. Победы Бонапарта грозили Англии полным разгромом. Не время было идти на развязку гражданской войны, тем более что внутри страны не все было спокойно. Еще совсем недавно пронеслась волна голодных бунтов (1794 - 1795 годы), когда короля встречали камнями и криками "Долой войну!" и даже "Долой Георга!"

Лорды адмиралтейства, кабинет и королевский совет высказались за амнистию. Король утвердил ее, и 27 апреля Бриджпорт зачитал королевский декрет на борту "Короля Георга". Восстание утихло. Красные флаги были сняты, корабли вернулись к прежней жизни. Но матросские комитеты были сохранены. Моряки ждали парламентского акта о прибавке жалования и об увеличении пайка (собрание делегатов, заседавшее на "Королеве Шарлотте", требовало предъявления оригинала декрета короля). Опасения моряков были не напрасны: вместо парламентского акта матросы 1 мая получают приказ выйти в море под угрозой смертной казни за неповиновение. Страшное волнение охватывает корабли, и 7 мая восстание разгорается с новой силой; на этот раз оно носит более грозный характер.

 

Бесконечно длились в палате общин дебаты по поводу билля о прибавке жалования морякам. Только боязнь нового взрыва восстания заставила обе палаты принять 9 мая предложение премьера Питта о прибавке. Билль опоздал на два дня: во флоте 7 мая уже началось новое выступление.

В 9 часов утра палубы кораблей были полны возбужденных матросов. На мачтах взлетали флажки. К полудню все офицеры были отстранены. Снова избраны делегаты, и шлюпки с выборными от восставших одна за другой отплыли в Спитхед, где стояли крупные корабли: "Лондон", "Мальборо", "Нимфа", "Монарх" - и ряд вспомогательных судов.

"Мальборо" сразу примкнул к мятежу, но на борту "Лондона" находился адмирал Колпойз, уже знакомый восставшим. Так как матросы отказались стрелять по делегатам, он вооружил офицеров, и шлюпка делегатов была встречена мушкетным огнем. Первый лейтенант Бовер собственноручно застрелил моряка, отказавшегося стрелять, и это было искрой в пороховом потребе.

Солдаты морской пехоты и матросы "Лондона" мигом расхватали ружья и бросились на офицеров. Перестрелка стоила жизни 18 матросам, были ранены 4 матроса и 10 офицеров. Виновник расстрела Бовер был схвачен разоренной командой, его собирались немедленно повесить. За лейтенанта заступились капеллам и врач. Они заявили, что офицер выполнял приказ капитана. Матросы потребовали, чтобы им предъявили приказ, и затем арестовали капитана.

Остальные корабли примкнули к восстанию без пролития крови. Арестованные офицеры были свезены на "Лондон", где они жили на матросском пайке. Часть офицеров была отпущена на берег, без права доступа на корабли. Только на одном "Ужасном" остался младший лейтенант.

Корабль "Король Вильгельм" к восстанию не примкнул. 9 линейных кораблей - крупнейшие из восставших - ушли в Сент-Эллен. По тому времени это были морские гиганты, с 50 - 75 пушками каждый. По решению совета делегатов, мелкие корабли были оставлены в Спитхеде.

Правительство перепугалось не на шутку. 11 мая сам "Черный Дик" - адмирал Гоу - явился в эскадру. От своего имени он обещал принятие всех требований и полную амнистию. Матросы подвергли внимательному разбору предложения Гоу, тщательно обсуждая каждый пункт, особенно пункты, которые позднее могли бы обернуться против восставших.

В это время в Спитхед вошла эскадра адмирала Кертиса из 8 кораблей. Вновь прибывшие моряки сразу же присоединились к восстанию - и колебания правительства кончились: 14 мая парламент принял все требования моряков.

15 мая командам был дан парадный обед. Пушечные салюты знаменовали конец грозного восстания, причинившего столько тревоги правящим классам королевства.

Но события показали, что тревога еще была впереди. Восстал флот, стоявший в Норе, и это восстание в отличие от первого имело уже ярко политическую окраску.

26 апреля 1797 года страшное волнение царило в эскадре, стоявшей в Плимуте. Командам 4 кораблей было выдано червивое мясо. Контрадмирал Онсло сумел успокоить команду, но паек не улучшился, а "зачинщики бунта" были преданы военно-морскому суду. Их ждала петля.

6 мая тайно были избраны делегаты от кораблей. Местом их съезда был намечен корабль "Сэндвич".

12 мая на борту "Непреклонного" заседал военно-морской суд. По заранее условленному знаку, молниеносно вспыхнуло восстание. Офицеры были обезоружены и арестованы. Корабли перешли в руки делегатов. Комитет делегатов выделил особый "Комитет безопасности" из 12 человек для поддержания дисциплины.

Кроме "Сэндвича" и "Непреклонного" в восстании участвовали корабли: "Отпор", "Директор", "Чемпион", "Бриллиант", "Крепкий" - и ряд мелких судов.

Восстание было тщательно подготовлено. Его душой стал Ричард Паркер. Он был глубоко захвачен идеями французской революции XVIII столетия и пытался осуществить их в Англии.

Паркер был избран председателем ЦК делегатов с званием контрадмирала. Он отводит флот из Плимута в Нору. Матросы-капитаны прекрасно вели корабли. На кораблях соблюдалась строгая дисциплина. Беспощадно преследовалось пьянство. По приказу "Комитета безопасности", один из матросов был наказан плетьми за то, что привез на корабль спиртные напитки.

Первой задачей восставших было привлечь на свою сторону эскадру в Спитхеде. О событиях, происшедших в Спитхеде, они не знали. В Спитхед посылают выборных капитанов: от "Сэндвича" - Аткинсона, от "Паллады" -Мак-Карти, от "Клайда" - Хинда и матроса Холмистера, - но делегаты были арестованы по дороге властями как дезертиры с военных кораблей. Им удалось бежать, и 15 мая, как раз в день торжеств по поводу примирения флота с правительством, делегаты прибыли в Спитхед.

Их принял старый адмирал Гоу, оставивший свой отдых из-за грозных событий. Он понял, что разразилась беда, и попытался задобрить делегатов. Обратно они вернулись настроенные примиренчески (Хинд по дороге сбежал). Однако эта неудача не ослабила воли восставших. После доклада делегатов, ездивших в Спитхед, они формулируют свои требования к правительству.

Каковы же требования моряков, восставших в Норе?

Как и в Спитхеде, они требуют полной и всеобщей амнистии для всех участников восстания, права посещать берег, выплаты задолженности по заработной плате за 6 месяцев. Но мы видим и принципиально новые требования: моряки настаивают на введший в состав военного суда представителей матросов - требование для того времени неслыханное; они требуют смягчения морского устава и раздачи призов на справедливых началах (до сих пор львиную долю получали офицеры), возвращения на корабли офицеров только по выбору и с согласия команды.

Сохранилось несколько прокламаций, выпущенных ЦК делегатов. В этих прокламациях видно сильное влияние на восставших демократической партии, "Корреспондентских обществ", "Общества соединенных ирландцев", идей видного общественного деятеля Англии того времени - Томаса Пэна (бывшего членом конвента) .

Приводим одну прокламацию, адресованную парламенту:

"Соотечественники! Нам нужно объяснить свое поведение. Министры его величества знают, что наши намерения исходят из закона гуманности, чести и безопасности народа, с давних пор брошенных под ноги тем, кто должны быть нашими друзьями и защитниками собственности и законов.

Пресса допускает ложь( английская пресса много старалась, расписывая "зверства" матросов, и т. д. )и заставляет вас верить вещам, столь же далеким от наших целей, как далеко поведение правителей от чести и приличий. Мы, несшие тяготы утомительной и позорной войны, станем ли мы жертвами тиранов, которыми подлые мошенники, раззолоченные и разжиревшие, утопающие в изобилии и роскоши, намерены обременить нас? Мы, взбиравшиеся среди бурь и военной грозы по качающимся снастям на смертельную высоту гнущихся мачт, - будем ли мы терпеть, чтобы с нами обращались хуже, чем на улицах Лондона с собаками?

Мы, кто в яростной схватке сбивали и покоряли гордого врага, защищая сберег от нашествия, ваших детей - от смерти и ваше имущество - от грабежа, - будем ли мы мячами, марионетками в руках своры людей, добывших титулы, награды и богатство благодаря нашим рукам? Нет! Настал век разума, наконец! Мы долго пытались найти в себе человека, теперь мы себя нашли.

Мы бесконечно далеки от мысли о ниспровержении правительства нашей любимой родины. Мы самого высокого мнения о нашем короле, и мы убеждены, что не по его указанию принимаются против нас меры, дабы лишить нас прав человека( В этом явственно влияние французской революции и нашумевшей книги Пэна "Rights of man" ("Права человека". - М. К. ). Книга вышла в марте 1791 года (1-я часть) и в феврале 1792 года (2-я часть), и за нее Пэн попал под суд. Он бежал во Францию и заочно был приговорен к пожизненному изгнанию за "возбуждение к мятежу". Процесс Пэна и книга нашли широчайший отклик в Англии.)

Соотечественники! Вы и отдаленно не можете представить себе условий, в которых мы живем уже не один год. В Риме были Нерон и Калигула, но они есть и во флоте Британии. Без следов добродетелей, способностей, образования они позволяют себе позорные жестокости над теми, кто из-за нужды или патриотических чувств поставлен под их власть. Они пребывают под светилом благополучия, а мы - незачем объяснять, кто мы - работаем под страхом мучений, которые только может придумать бесчеловечный скот.

Матросы Британии - львы великодушные и благородные. Никто не должен причинять им вреда. До сих пор мы работали для вас и для нашего короля.

И теперь мы вынуждены подумать о себе. Многие из нас были в плену и с начала войны не имели ни фартинга. Разве мы не имеем права на жалобу? Да прикажет король уплатить нам, и огорчение, которое мы доставили ему, будет уничтожено, и мы с энергией приступим к любимому делу для защиты нашей родины. Но до вашего согласия на наши требования мы решили остановить всю торговлю и перехватывать все продовольствие ради нашего существования.

Военное командование повысило себе плату, чтобы закрепостить и оскорбить нас. Но нас не испугать! Наш девиз: "Dieu et mon droit" , и мы презираем попытки обмануть нас. Мы несклонны следовать примеру соседней страны , хотя и могли бы. Но мы хотим лишь добиться того, чего требуем, пусть даже дорогой ценой.

Соотечественники! Мы открыли проделки правительства, снабжающего наших врагов товарами. Возможно, что спустя несколько дней мы придем и к большему открытию.

Дорогие соотечественники! Мы ваши преданные и любящие братья!" .

 Он чрезвычайно интересен. Прежде всего, он напечатан. На кораблях не было типографии, - значит, у восставших были связи с берегом. Несмотря на повторяющиеся фразы о верности королю прокламация насыщена духом революционной буржуазии с ее "веком разума", "правами человека", нападками на аристократов, призывами к гуманности.

Грегори, один из авторов прокламации и один из капитанов восставших, в речи к экипажу "Сэндвича", между прочим, сказал: "Разве среди вас, друзья, нет таких, которые могли бы стать королем вместо Георга?"

После благополучного исхода восстания в Спитхеде правительство начало действовать решительно. По его приказу, эскадра адмирала Дункана, несшая блокаду Голландии, направляется для подавления восстания с моря, а с суши в Ширнес направляются два полка Кентерберийской милиции. 20 мая войска прибыли в Ширнес. В этот же день в торжественной обстановке Паркер спускает адмиральский флаг на "Сэндвиче" и поднимает красное знамя.

В одной из прокламаций восставшие грозят блокадой Темзы. Это был грозный удар, и делегатский ЦК решает его предпринять. В Граверенд - в устье Темзы - мятежники высылают десант, но количественно незначительный отряд взят в плен. Отважные моряки бегут из-под стражи (двое пойманы) и находят убежище во флоте Темзы. Так много горючего материала было в английском флоте, что и здесь 4 корабля ("Ланкастер", "Прозерпина", "Дисконери" и "Комета") примыкают к восстанию и уходят в Нору.

Снова правительство обеспокоено и снова в Ширнес едут уполномоченные адмиралтейства во главе с лордом Спенсером. Переговоры идут на берегу. Восставшие ставят на голосование вопрос о том, продолжать ли восстание, и большинством голосов решают: продолжать.

Посещения Паркером Спенсера

проходят в торжественной остановке: его сопровождает караул восставших, и перед ним несут красное знамя. Спенсер поражен дисциплиной "бунтовщиков".

Из переговоров ничего не выходит, и перед восставшими встает страшный вопрос: что будет дальше? Идти на Лондон? Объявить правительству войну? Идти в Ирландию - эту "английскую Польшу" (по словам Маркса) - на соединение с ирландскими революционерами, зажечь там пламя восстания? Отплыть во Францию, где провозглашены великие идеалы равенства? Сдаться на милость короля?

Восставшие обсуждают все эти пути, но ни к какому решению придти не могут. В эскадре разгорается внутренняя борьба. Центром реакции среди восставших стал "Сен-Флоренцо" - корабль, совсем недавно присоединившийся к движению.

"Сен-Флоренцо" и 5 других кораблей попытались сорвать красные флаги и уйти. Делегатский ЦК проявил неукротимую энергию и упорство. Он сумел поднять упавший дух моряков, и, когда "Сен-Флоренцо" поднял белый флаг, Паркер лично навел пушку на изменника. Однако ночью 29 мая "Сен-Флоренцо" и "Клайд" бежали под огнем пушек "Сэндвича", стрелявшего по ренегатам.

В устье Темзы беглецы встретили эскадру Дункана. Направленная на подавление восстания, она под красными флагами шла на присоединение к нему. Восстание снова получило мощную поддержку - 16 кораблей эскадры Дункана.

30 мая состоялась торжественная встреча пополнения. Две мятежных эскадры соединились, и это был кульминационный пункт восстания. Восставшие имели 24 корабля и несколько сот пушек.

Волнение охватывает и сухопутную армию.

Восставшие снова предпринимают блокаду Темзы. Кроме того они посылают агитаторов в эскадры в Нортшильд и Гулль, но агитаторов арестовывают.

Правительство решает покончить с затянувшимся восстанием. 1 июня король требует обуздать восставших. Питт проводит в парламенте билли о смертной казни в войсках за мятеж и о "подавлении бунта во флоте" .

С целью помешать блокаде Лондона правительство воспрещает отправлять суда вниз то Темзе и снимает буи, маяки и сигналы по фарватеру Темзы.

Восставшие тем временем делали ошибку за ошибкой. Они пассивно вели блокаду и, когда у устья реки скопилось около сотни судов, увидели, что блокируемый флот превышает блокирующий. Пришлось пропустить в Лондон суда, и блокада не дала эффекта.

4 июня во флоте стало известно, что король объявил экипаж восставших кораблей вне закона. Это вызвало упадок духа у моряков. 4 июня был день рождения короля, и, желтая показать верность королю, моряки расцветили корабли флагами и цветами короля и дали в его честь салют. Протесты Паркера были тщетны. Только "Сэндвич" сохранил красный вымпел, и его орудия безмолвствовали.

С этого дня восстание агонизирует. Оно потеряло свою цель. Героические усилия Паркера, Грегори, Хаустона ни к чему не привели. Тщетно Паркер для поднятия духа восставших назначал артиллерийскую стрельбу по мишеням, сделанным в форме голов министров Питта и Дундаса: корабли один за другим стали сдаваться правительству. 9 июня сразу ушло 5 кораблей, среди них даже "Отпор", еще недавно - центр революционной пропаганды эскадры Дункана. И снова непреклонный Паркер направляет жерла пушек против беглецов. Под ядрами пушек "Монарха" и "Директора" дезертиры бегут под прикрытие крепостной артиллерии Ширнеса.

11 и 12 июня один за другим откалывались корабли. 13 июня красный флаг одиноко висел только на "Сэндвиче", остальные суда несли британский синий флаг. В этот день адмирал Бэккер без всяких затруднений

на борту "Сэндвича" арестовал Паркера. Мужественный революционер не бросил своего поста, хотя мог легко скрыться.

Восстание умерло, и сразу начались репрессии.

Некоторые из вождей успели бежать во Францию. Командир "Стандарта" Уэльс покончил с собой в момент ареста. ...

Источник

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Итак, сложись обстоятельства немного удачнее для восставших и пара неудачных решений со стороны английского правительства помноженные на взаимодействие и большую организованность мятежных эскадр, плюс гражданское недовольство и беспорядок в армии вполне могли бы привести к началу если не революции, то гражданской войны в Британии. Чем бы обернулась для Франции и Наполеона ситуация "Что если?.." с исключением Лондона из Коалиционных Войн вследствие внутреннего конфликта? 

Изменено 10 Mar 2023 пользователем "Ди"

[Владимирович]

Чем бы обернулась для Франции и Наполеона ситуация "Что если?.." с исключением Лондона из Коалиционных Войн вследствие внутреннего конфликта?

Весь мир говорил бы по-французски, а в России разразилась бы кровавая революция, полагаю

[ALL]

Чем бы это обернулось для Англии?  Нельзя избрать такой парламент (к чёрту гнилые местечки и "курортные командиры" и т. д), чтобы мясо было не червивым, а зарплату платили вовремя?  В общем, ещё одна революция Англии и всему веку романтизма вряд ли навредит, но, скорее дело закончится временным исключением Англии из коалиций.  Павла не убьют?

Наполеона

Ему нечего делать в Египте?  Как бы он раньше власть не взял. 

А картина явно XVII века, первой половины.