Последняя амазонка. Цена свободы

[Владимир Станкович]

 

 

Решил выложить начало третьей (две вышли на бумаге) книги о Гипсикратии - царице Понтийской и воительнице. С учетом того сколько о ней мы знаем ""Ничего -и то не все!"(с)) может считаться и АИ и фэнтези

 

 

 

 

 

Гипсикратия   подняла голову, посмотрела на паруса... Хорошо  наполнены ветром, ходко бежит корабль, аж шипит вода, обтекая крутые бока. Северный   ветер дует прямо в корму, несет корабль к Александрии На синей поверхности моря, распыляющейся вдали голубой дымкой, ходили плавные волны мертвой зыби. Со стороны Пелопоннеса   дул несильный, но упорный  теплый  ветер .

    Атей с некоторой робостью  вглядывался в темно-синие впадины между волнами, может быть стараясь представить себе, бездонную морскую глубь.

-Варка, я пойду вниз. – бросил он. Что то муторно.

Та кивнула, не без тени превосходства поглядев  на возлюбленного. 

  Она  неплохо  переносила  качку а вот Атей -довольно скверно... Сегодня утром он отдал свой завтрак рыбам –еле добежав до борта. Но скоро их путешествие кончится –цель недалека.

Два дня назад  корабли прошли близ западной оконечности Кипра, обогнули Холодный мыс, и свернули к югу…Пройдет не так много времени и  она снова сменит море на сушу. Море – вотчина Посейдона-Фагимасада – переменчивого как сама водная стихия. Море – плывущие по которому считаются у эллинов не живыми и не мертвыми.  Море – принесшее ей Теокла а потом - отнявшее.  А теперь - несущее ее к свободе.

... Старина «Дельфин» насчитывал уже лет сорок как говорил его наварх, Беотик –для корабля –можно сказать дедушка. Это была онерария –  любимый римлянами  вид торгового корабля. Простой, широкий, толково построенный –не быстрый ходок но надежный и вместительный. На таких везли  в Рим зерно с Сицилии, вино из Эллады, свинец и железо из Испании –да все что угодно… Шестьдесят с гаком футов в длину и два десятка в ширину, с солидным  прямоугольным парусом на главной мачке усиленном парой небольших треугольных лиселей.

На носовой мачте, короткой и наклоненной вперед  висел маленький парус –артемон. Что занятно – на стоянке команда превращала эту мачту в подобие подъемника – затаскивая лебедкой груз на палубу с причала…

Опять таки –вспоминая Синопу она не могла не признать что устроено корабельное хозяйство толковее чем у греков. (Хотя тут в команде тоже были все больше греки). Вот например та лодка которая тащиться на привязи за «Дельфином» . Это не просто шлюпка чтоб съехать на берег – или скажем добраться до встречного корабля. Там на большом железном тагане варят в бронзовом котле густую кашу-похлебку для команды и пассажиров –в тихом месте конечно – и люди могут поесть хоть раз  в день нормальной пищи а не всухомятку.

Корабельные бока, плотно сшитые деревянными гвоздями и дорогими бронзовыми скобами, не пропускали воды: и днище обивал свинцовый тонкий лист – чтоб не обрастал корабль ракушками да водорослями… (Сто с гаком талантов пошло на обшивку как обмолвился  матрос).

Невзирая на не шибко юный возраст, корабль оставался крепким и мореходным, а кормчий был достаточно уверен в своем мастерстве. Круто изогнутая корма венчалась акростолем в виде дельфиньего хвоста. На выступающих балконах -  крепилась пара мощных рулевых весел. Наварх и кормчий взирали на корабль и море с высокой надстройки…

. На палубе под навесом и в трюме лениво разлеглись люди. Более крепкие или более нетерпеливые, стояли, прислонившись к ивовым плетенкам над бортами, и пытались найти прохладу.

Возле него на палубе стояли  направлявшихся в Египет  пассажиры: несколько купцов средней руки, италиец с молодой женой (или не женой) -по имени Лидия и парочка грамматиков - все время о чем то беседовавших - кажется о литературе и философии -сыпя неведомыми ей именами и цитатами. Она при возможности старалась послушать - все ж умные люди. Вот как раз сейчас они вели разговора, высокопарно взмахивая руками...

-Увы - мир стареет.. Подобно твоей, друг Калхант, хламиде он износился  за многие тысячи лет. Падает плодородие полей, перепаханных плугом несчитанное число раз, падает плодородие женских чрев, падает сила мужей и их доблесть...

Во всей Греции не наскрести  гоплитов на приличное войско -а прежде ее сыны доходили до Индии.

-Ты прав. Где-где а в Греции видны признаки угасания народа эллинов...

Многие города полностью обезлюдели, угодья заброшены. Ни войны, ни эпидемии здесь не при чем. От скаредности ли или от развращенности, но люди отказываются  производить на свет потомство... В лучшем случае в семье один-два ребенка... Кто сейчас считается лучшим эллином - полуперс Митридат?

   Да - мир наш явно клониться к закату. В святилище Артемиды,  мыши изгрызли золотое одеяние богини. Мыши покусились на божественное золото... Мыши!!

Гипсикратия пожала плечами, подумав что может просто кое кто свалил свою жадность на мирных грызунов...

. Близился вечер, «Дельфин» шел  оставляя за кормой берег...

 Успеем прийти в Аскелон до наступления следующей ночи? — спросил купец подойдя к мостику. Беотик  на мгновение задумался.

— Боюсь, что нет… — корабельщик чуть улыбнулся поджав губы. — Не хочу даже пытаться подходить к берегу в темноте. Корабль тяжело гружен и глубоко ушел в

воду. Можем сесть на камни.

— Тогда что будем делать  ночью?

— Постоим возле берега, а с рассветом  войдем в гавань. Придется потерять

день, но другого выхода нет. Лучше помолимся Посейдону, чтобы, напоследок не случилось чего-то…

 Громко топая, подошел матрос...

-Эй, как тебя - девица - сыграть не хочешь? В мору...

-Медяка даже нет, - привычно соврала скифянка.

-Ну у меня есть... А ты сыграй на удовольствие... – Сыграем, а?

Она не удостоила матроса ответом.

Это было не первый раз уже - когда рядом не было ни их хозяина ни Атея - тоскующие по любви "мужи промышляющие морем" обращали на нее внимание...

За это плавание она пригляделась к жизни матросов и невольно посочувствовала им. Теснота, духота под палубами, непрерывная качка, тяжелый труд на снастях - и в ветер и в шторм, работа на веслах когда ветра нет, еда из прогорклого инжира и маслин, запиваемая дрянным вином и подтухающей водой из старых амфор. А еще -побои проревса и кибернета -неважно свободен ты или раб,  и привычное мужеложство – матросы порой месяцами а то и годами не видят жен -у кого они есть, а бордели имеются не везде и не всегда есть монета на услуги веселых девчонок.

Может - подумалось ей даже - у эллинов это дело потому и любят что они издревле ходили по морям - кто грабить кто торговать?  Так что и остается только -подкатываться к рабыням попутчицам -авось обломится.

 Ладно - все  это скоро  закончиться - цель их недалека.

 

***

 

И Гипсикратия принялась вспоминать это странное плавание.

Когда эйфория и радость от скорой свободы улеглись -она придя домой в ожидании Атея принялась собираться в дорогу...

В свой потрепанный мешок с каким выезжала на игры положила новую кипарисовую миску и ложку. К ним присоединилась луженная медная кружка с почти стершимся оловом - доставшееся ей по жребию от умершей от горячки Беллонии. Туда же -завернутая в чистую тряпицу соль - все их небогатые запасы (все думала докупить да случая не было). Сточенная бронзовая бритва - мужчины тут все больше мучают себя железными -их надо долго точить и править да еще лить масло -а бронза остроту держит хорошо. Женщины опять же мучают себя выщипывая волосы - а ей не с руки такое - взмах-другой

 бритвой — и все! А что бритва может быть еще и оружием - так у доброго бойца все будет оружием.. Чистые тряпки и рубахи, теплый войлочный плащ - ветхий и чиненный но чистый.

Пришедший Атей спокойно -хоть и явно обрадованный -выслушал новость. Ему она поручила забрать припасы -  хлеб, вино и  одеяло...

И вот они следующим утром  с вещами стоят у хозяйской двери.

К ним вышел сам Руфус - в сопровождении двух человек -прежде гладиатриссе незнакомых.

Одежда высокого тощего лысого  мужчины состояла из рубашки с короткими рукавами, длинного полосатого плаща и кожаных добротных сандалий. Голова была обмотана наподобие платка  широким белым шарфом -от солнца. Второй - широкий как причальный камень крепкий с рассеченным шрамом грубым лицом имел на поясе длинный меч неплохой работы. Не надо было быть мудрецом чтобы понять что второй -телохранитель первого.

Это -почтенный Лар Толумний Метелл - и сопровождающий его... -пояснил ланиста.

А это - Фульга и Атей -и пусть тебя не смутит что Фульга -не мужчина - ей бы я доверил даже спину в бою.

Отныне и до конца... дела ты Фульга - и ты (кивок в сторону Атея) поступаете в его подчинение

Да -меня зовут Лар Толумний, - поджав губы изрек чужак с минуту осматривая их обоих.

А я -Фес - с оскским акцентом сообщил второй. Так меня можно звать.

Обращаться ко мне можно почтенный или доминус, - изрек Лар. Сегодня после полудня я жду вас на пристани.

 И этруск с оском их покинули.

...Затем Адволант провел из в оружейную и выдал каждому про гладиусу. Она было стала присматриваться к копьям -но наставник лишь буркнул -мол хозяин не велел.

А еще вручил Атею узел...

Это от меня... -ухмыльнулся он. На кухне собрали - сухари, изюм да вина немножко...

Потом была городская  пристань и погрузка на одну из того сонма барок что сновали по Тибру до Остии и обратно.

Фес и   Толумний  разместились на корме под ветхим полотнищем -где и хозяин барки, а Атей и скифянка устроились неподалеку прямо на досках.

Она смотрела как мимо проплывают берега Тибра. Поля, сады, виллы. рабы -иногда в кандалах - налегающие на плуг, и немногочисленные паганусы

перегоняющие стада или собирающие  фрукты...

В морских воротах Рима они не задержались даже пары часов, погрузившись на "Нимфу" -небольшое суденышко-зерновоз - видать с его капитаном все было обговорено.

Из Остии их корабль отплыл от на юг - вдоль кампанийского берега, сперва Нижним морем   потом  прошел Мессинским проливом -где когда то вроде жили два чудища - Сцилла и Харибда, и прибили в "Сиракузы".   Там с "Нимфы" они перебрались на "Дельфин" и двинулись на Кипр  -  где надлежало сгрузить серу и свинец, купленные в Сиракузах, запастись водой и провизией для перехода к Египту и погрузить местный товар - кипрскую красную медь, вино и местное полотно что не горит в огне -ибо делается из расщепленного в тонкие нити ударами деревянных молотков камня..

 Сицилию  обогнули и дошли до Керкиры  благополучно. Зато потом  было семь суток полного безветрия и  противный ветер. Медленнее черепахи полз корабль по морской глади. Дальше был Крит .

    "Дельфин"  однако лишь один день и ночь простоял  в широком, ветреном Срединном заливе, где среди лесов и скал торчали руины. Как рассказывали старые моряки -тут стояло сразу три древних города, , чье основание тонет во тьме прошедших времен -Кносс, Фест и Лимассол.

Взяв воду и десяток палубных пассажиров они отплыли на восток.  

Но вот наконец они пристали к Кипру.

Это была уже не римская земля - а владение египетский царей из династии Птолемеев. Они пристали к Лапифосу  на юго-востоке острова, где в дремучих лесах, по преданиям, еще обитали древние демоны

Тут правда капитан испытал разочарование - меди закупить почти не удалось, так что ограничились тюками асбеста и вином...

Остров ей показался довольно красивым.     Чеканные абрисы горных склонов, покрытых лесами, спускались к воде, разделенные серповидными вырезами светлых бухт, сверкающих на солнце пеной наката и колеблющимися зеркалами прозрачной воды. Сияющая синева открытого моря  превращалась в лиловую, а ближе к берегу в зеленую кайму, с упорным равнодушием моря плескавшуюся на источенные черными   пещерами белые известняки.

. Леса покрывали весь остров, казалось, состоящий из одних гор, почти черных вдали и светлых, белеющих обрывами известняков у побережья.  

Она невольно оглянулась на корму- там на циновке сидел     хмурый этруск. Около него сняв всю одежду устроился его телохранитель - показывая всему миру жуткие шрамы... (Сперва она думала что Фес - гладиатор - но потом глядя на его редкие тренировки поняла - что он пожалуй обычный солдат - хоть и толковый).

 .Взгляд ее остановился на оружие на поясе  этруска. Необыкновенный, явно старинный и дорогой нож. Точнее, кинжал.

Узкое изогнутое лезвие украшали диковинные, непривычные узоры, в которых виделось не то морское, не то небесное. В узоры гармонично вплелись острые знаки, напоминающие руны. -Резная рукоять прозрачно -зеленоватого цвет с розово-теплым оттенком - такую кость изредка привозили в Степи торговцы с севера.

Говорили что это кость подземных огромных созданий что иногда вылезают на свет солнца да и помирают...

. И странный пугающий знак ей знакомый -  похожий на осьминога с распластанными щупальцами - коловрат с загнутыми против хода Солнца . Знак мертвого солнца. Откуда тут древний символ тьмы и ночи из ее степей?? 

Но это еще не все. Металл клинка - темный, с золотистыми переливами и завитками...

. Рисунок  на темном зеркале клинка  напоминал сетчатый узор  из сложного переплетения блестящих тёмно-серых линий, которые казались  серебристыми на угольно чёрном с золотым отливом фоне.

.   Увидев хоть однажды клинок из чёрного булата, любой навсегда запомнит его отблеск   искрящегося холодным серебром   узора на отливающем старым золотом чёрном фоне. Литая сталь - булат - подобный металлу парфянских и индийских клинков -что рубят обычное железо как деревяшку. Такой могут делать редкие мастера - и не всегда даже у них он выходит . Ее отец так и не смог открыть его секрет... Оружие лучших воинов  и князей. Если простой воин находит такой на поле битвы -выпавший из руки мертвого врага -то не вешает на пояс -а с поклоном подносит вождю... Правда... вутц -это металл не для кинжала - для хорошего тяжелого клинка  -на худой конец для топорика-сагариса. Умения не хватило выплавить крицу для доброго  меча? Да нет - видно что клинок этот ковал мастер - даже не беря его в руки она видела что оружие это удобное и ухватистое. Толково сведенное на клин острие, чуть изогнутое лезвие - и колоть и рубить и резать... Причем тоже можно понять что все же это не оружие воина - - слишком вычурная гарда, слишком короток для того чтоб идти в бой -и слишком  пожалуй длинен чтобы тайно носить под одеждой как любят криптии. Дорого стоит...

Кинжал был настоящим оружием -но... как бы это сказать -неуместным... Как к примеру если бы степной воитель (или воительница) вместо акинака

вооружилась гладиусом или сикой.

Сказать по правде - она бы - в настоящем бою предпочла обычный меч.

Пусть из не слишком хорошего железа - из тех какие после жаркой схватки приходится  нести к обозному кузнецу и выпрямлять молотом; тех,  что легко зубрятся и не особо держат заточку - но при этом достаточно длинны чтоб держать врага на расстоянии.

И еще - те несколько знаков что были рядом с иероглифами на спрятанном в поясе перстне -подарке Камиллы, были похожи на те что вычеканены на лезвии.

Не то чтобы такие же -но похожи -как собака на волка...

Чутье говорило, что от человека с таким оружием можно было ожидать неприятностей.

Подобным кинжалом бы  резать жертвы богам -да не козочек или даже бычков...

Откуда у этого  Метелла такой? Откуда же наверное откуда сам этот темный человек...

О странном этруске она знала немного -только то о чем он случайно проговаривался. Например был он жрецом при легионе -да не простым а предсказателем "цыплятником". У римлян -какое дело - гадали по курам да петухам - поест ли птичка зерна да хорошо ли петушок курочек потоптал...  Но у кого именно служил и долго ли? Почему ушел от воинской сытой  похлебки и жалования? На вид то он не особо богатый... Вот только разве перстень у него -  большой, увесистый - очень старой работы  тяжелый, из бледного золота.

 Гравировка мелкая и нечеткая - быкоглавый могучий муж овладевавший «по -конски» пышнотелой многогрудой женщиной с крохотной головой.

Что то похожее  она однажды видела...

Неужто Лар Толумний  имеет какое то отношение к слугам Матери? Отчего то это ее встревожило.

Но была у перстня и вторая печатка -что необычно  -и она видела лишь два или три раза - мельком. Что там было -она не разобрала -да и боги с ним.

А еще  - он этруск. Странный народец - когда то - века назад - половиной Италии владел а сейчас уже немного  их. При этом давно уже состоят в подданстве и имеют права граждан - в Риме самом их много. Да что говорить - старые цари римские из них и треть патрициев их в предках имеют.  При этом например среди гладиаторов их нет - ни у Руфуса ни в прочих лудусах. А ведь именно от них - которых римляне называют то лукумонами то тусками или «толстяками» и посмеиваются -этот обычай и пошел. Зато много среди колдунов да жрецов;  гадатели - особенно гаруспики - по требухе гадающие - сплошь этруских. Еще парнишки Руфуса много болтали что женщины у этрусков развратные до невозможности и но в лупанариях их как будто не особо видно(Ну да мужиков послушать -так любая перед ними на спину падать готова).  Да... и колдовство у этрусков особое и сильное- в старые времена чуму в Риме укротили. И римляне как она понимала их побаиваются -несмотря на то что тех все меньше даже в коренных городах и насмешки. А если это племя кого то побаивалось –то лучше и ей остеречься.  Причем то что она видела, плывя с ним бок о бок, настроения не улучшало...

...Когда "Дельфин" стоял на Кипре -где они должны были пробыть несколько дней пока наварх уладит торговые дела,  Метелл оставил сторожить добро Феса, а сам с ней и Атеем двинулся за город... За десять драхм с лицом фараона Птолемея Сотера  он нанял осла и поехал на нем, предоставив им с Атеем плестись пешком...

Путь их лежал не так далеко - на дорогу ушло часа два с небольшими провалами. Атей словно чего то боялся, а вот Гипсикратии неожиданно понравились пейзажи острова -где по древним легендам родилась Апи-Афродита. Даже промелькнула на заднем плане странная мысль а хорошо бы потом когда все кончится - забрав Олимпиаду и золото, поселиться с Атеем тут - вдали от Рима и Понта с их сварами и храмов Черной Матери...

Целью Лара Толумния оказалось довольно странное место - среди туманной синевы плоскогорий возвышались  развалины циклопических стен  невообразимой древности. Платаны и кипарисы, поднявшиеся высоко, затеняли остатки стен, где из-под обрушенных обломков, там, где уцелевшие перекрытия защищали внутренние росписи, проступали человеческие фигуры в красках ярких и живых. Старые корявые оливы - каким не один век, торчали  из расселин  фундаментов и лестниц. Колонны еще подпирали рухнувшие портики; недобро -как глаза черепов,  темнели  входы в давным-давно заброшенные дворцы и храмы. Что за государи тут правили? Каким богам молились??

    У одного из лучше  сохранившихся зданий этруск, привязав осла,  взобрался по уцелевшим ступеням Лестница  состояла из зализанных временем , сглаженных блоков черного базальта, упиравшихся в  обрушившуюся арку циклопических ворот, оказавшихся на верхней площадке.

Там, в кольце растрескавшихся колонн, обожженного мрамора -  след давнего пожара, под уложенными ступенчатыми плитами кровли   лежал ноздреватый тяжелый камень - напомнившей ей вдруг древний идол в пещерах храма Матери.  . -Подождите тут - снимая сандалии, указал он Атею и Гипсикратии на щербатые ступени. Не входите в круг но и не отходите далеко. В этих местах ... можно заблудиться... Да и вообще... Населявшие эти руины  давно умерли, но само... место все еще живо…

Подойдя к камню он достал свой кинжал и надрезал палец, стряхнул  на серый камень несколько рубиновых капель. Что то забормотал на греческом.

До ее слуха лишь донеслось..

— Великая  охота… Опять...  Крылатые змеи владеют темнотой... Великий Ферсу что старше богов и Хозяин Тьмы и тот кому служат демоны смерти... и Вейовис - царь нижнего мира ... Говорил он странным полушепотом -вроде все слышно и слова понятны -но  о чем идет речь —не уразумеешь  хоть тресни! Разве что смутно знакомыек имена

Горго... Мормо... Демогоргон...

А затем на непонятном языке.

— Hfattakat-rhga ert !. Hfattakat-rhga ert !.

Ana mator-i um-iesa-i Mukula-i Lasana Ta kana kuno sot-i, ail-o kail-i pot-i

La rabbatu la Ashtarot, ashar qodesh ha za ash paal, we ash ... malek al Keshria.

Be jarhu zebah shemesh, be matan ha be bejt, we banuj taw... Ki Ashtarot arosh be jad la malekia shanot shalosh, be jarhu kurvar, be jom qbura alohim. We shanot lomash alohim be bejti shanot kamo ha kokabim meal..

А потом вдруг  принялся танцевать вокруг камня - без пения или каких то жестов,  даже не отбивая такт ударами в ладоши - и неторопливо -но не без грации. Недолго потанцевав он как ни в чем не бывало обулся и покинул руины .

По дороге он не обмолвился словом...

А Гипсикратия и виду не подала что узнала из этой чужеземной тарабарщины лишь одно слово... Ashtarot -Астарта -имя Великой Матери на одном из древних языков...

... Задудели в рог -сообщая о том что пришло время дневной трапезы - и она заспешила на нос, где проревс раздавал матросам и пассажирам обычную обеденную  порцию.  Вяленое мясо, соленое сало, сухари, твердый пахучий сыр сушеные овощи политые оливковым маслом, и инжир... Запить все это можно было водой без ограничений - ее пока хватало... Горячая похлебка с уксусом будет вечером... Поев, она вернулась к размышлениям о путешествии.

Она вспомнила как во время стоянки в Сиракузах показала кольцо убитой ею гладиатриссы ювелиру в припортовой лавке.

Правду сказать - Сиракузы ее восхитили.

Белый шумный город. Синее сверкающее море. Над городом - лиловые горы. Над морем, городом и горами - солнце. Солнце казалось затапливает  город, море и горы. Солнечным светом и теплотой было пронизано все - жесткая листва кустарников и деревьев, горячая и твердая земля и белый мрамор и серый известняк домов и стен... Город ей понравился не только больше Рима -где все хоть и внушительно но как то однообразно -как в легионном строю, но  даже небольшой плоской Синопы... Перекрестье путей между востоком и западом, между богатствами Африки, Испании, северных земель -где янтарь с берегов холодных морей встречался со шкурами пантер и леопардов. 

 На самом высоком месте города -на акрополе возвышался  храм Афины.  Из порта был виден театр -самый большой в мире как она слышала.

Люди  с трудом пробирались  по улицам Сиракуз, заполненным разнообразной публикой. Кого тут только не было: нищие укутанные в грязные  тряпки, бродячие философы в хитонах и как на подбор с седыми бородами - она уже успела от них отвыкнуть, высокомерные квириты,   уличные ремесленники, торгующие прямо на камнях мостовой…Скороходы расчищали кулаками и палками дорогу носилкам важных господ,   но при таком многолюдье это не слишком помогало.

Порт был полон народу - римские чиновники  направлявшиеся к месту нового назначения или с инспекцией провинций, солдаты  плывущие к месту службы,  торговцы  ищущие где бы купить подешевле а продать подороже -богатые юнцы мечтающие приобщиться к греческой учености в Афинах и Коринфе с Александрией... Просто странники перекати-поле... На ее глазах целая толпа этого разномастного люда поднималась  на  солидную двухмачтовую эпибатигу - навскидку  -полторы а то и все две сотни людей если не больше..

У самого порта шумел базар - улочки по которым тянулись лавки-клетушки, увешанные многоцветным товаром. Многоголовая, многоликая, шумная  толпа. Ошеломляющий крик ослов сливался с возгласами водоносов .  Гипсикратия увидела нечто новое для себя - продавцов льда - вытаскивавших из сырых глубоких погребов ноздреватые серые глыбы - наверное привезенные с гор, где снег по зиме выпадает.   Стояли вперемешку лотки  с горшками, посудой, съестным... У мясных лавочек были выставлены  блюда с нарезанными кусочками копченостей и колбас -на пробу... На мраморном прилавке навалены сыры - овечьи, козьи, с  орехами и с шафраном...

... Впечатление правда портил запах, рыбьей, говяжьей, свиной требухи, дешевого вина и блевотины из таверн. И  особую нотку всему этому смраду придавал сладковатый запах ладана, доносящийся из нескольких храмов. Этот коктейль,  буквально пропитывал все вокруг и единственное спасение от него могло быть только одно — привыкнуть к нему. Похоже пах и Рим - но за время морского пути она просто отвыкла от ароматов города. И надписи - в Риме их было поменьше -а жившие тут эллины казалось пользовались любой возможностью показать что умеют складывать буквы в слова. Из всех ей запомнилось "Да отымеет тот кто писал того кто это читает в рот!".

Внимание ее привлекла ювелирная лавка - и она решила -раз представился случай, узнать что за кольцо ей теперь принадлежит.

Продавец стоял за прилавком  и рассеянно смотрел на улицу. Тощий моложавый но уже седой и даже поклонился...

На полочках за его спиной расположился товар - недорогой. Ни сапфиров ни изумрудов, ни бериллов.

Брошь  красных мутных гранатов,   довольно уродливый браслет,

с сердоликом,  тяжелая нитка яшмовых бус, кораллы, серебро, позолоченная бронза. Многочисленные бусы и перстеньки с агатами... Хватало и украшений из дешёвого цветного стекла.

— Здравствовать тебе, почтенная матрона! — бросил хозяин  лавки и даже чуть поклонился.

Я не матрона, - ответила она.

— Для меня любой покупатель - доминус или домина...  Чем тебе может услужить скромный торговец Аргол?

Греческое имя не вязалось с его левантийским профилем и полными губами. Похожие черты были у Сириски - отошедшей от дел проститутки из соседней инсулы -дочери грека и финикиянки. Может он тоже от такого брака? Скажем потомок карфагенян? Хотя нет - тому уже два века -и те внуки правнуки рабов что дожили - давно уже получили вольную и приняли римские имена. Ладно -это не ее дело...

— Да вот, не скажешь ли что за кольцо?. — Скифянка вытащила из кошеля перстень Камиллы. Сколько может стоит?

— Посмотрим, посмотрим… — хозяин вытащил из ящичка на прилавке отшлифованный как чечевица кристалл горного хрусталя и пригляделся...

— Вроде не египетская  работа, — заметил ювелир. А знаки египетские...

"Без тебя знаю!" -фыркнула она про себя.

-Сейчас мало кто может их читать.. А вот что это за буквы и не пойму -не видел.   

-А сделан из чего?

-Хм... -вот это и диво. Это «белый свинец».

-Что за свинец такой?

-Это как бы тебе домина сказать - такой  металл, вроде твердого серебра. Его бывает, находят в испанских золотых россыпях.

Но вот украшений из него не видел -ни египетских -никаких - иногда разве что самородочки вставляли в обычное золото.

Он ведь даже  не плавиться толком -ни в тигле ни в кузнечном горне .

-А камень? - она была разочарована - перстень на крайний случай можно было бы продать.

-Камень -адамас... Редкость -его изредка привозят из глубин Африки - наверное отсюда и Египет.

Его тоже из за твердости не умеют обрабатывать

Но  из разбитого в осколки иные александрийские мастера делают резцы для гемм -так я слышал.

Так что если и надумаешь продать -много не дам. Купит его разве любитель редкостей -а у меня тут таких нечасто увидишь - все больше моряки что покупают зазнобам серебришко да продают случайно оказавшиеся у них колечки да браслеты...

Гипсикратия подумала про себя - что наверное и морские разбойники и прост о воры бежавшие морем из города где им стало слишком жарко сбывают ему добычу, сойдя с корабля...

Впрочем -это тоже не ее дело.

— Не знаю кто сделал такое кольцо... -продолжил он. Даже и не подумать не на кого. Разве что в Атлантиде может быть... -вдруг изменившимся тоном добавил он.

-Где?? - не поняла она. Про Атлантиду она слышала пару раз еще в Синопе но толком не узнала и не расспросила -а потом стало не до того.

-Мудрецы говорят, -скучным голосом сообщил ювелир - что к к западу от

Столбов лежал большой остров именовавшийся Атлантидой, что был заселён мудрым и могущественным  народом . Им правили цари -потомки самого Посейдона - что именовался также и Дагоном. Они завоевали многие земли и построили великие города -но  с они прогневали праотца Дагона... то есть Посейдона, и ужасное землетрясение разрушило их землю и погрузило в  пучину океана.

– Чем же навлекли они гнев богов?

– Кхм! –  ухмылка исказила полные губы золотых дел мастера. Говорят гордыней и грехами. Но как знать - боги обычно ничего не объясняют смертным.

Так по крайней мере  рассказали мудрецу Солону ("А это еще кто??")  жрецы Египта. Атланты знали некий неведомый металл "орихалк" -может это он и был?

— Ну  жрецы... Они еще и не такое расскажут, и не такого наплетут!  — заметила Гипсикратия, пряча перстень в кошель. Хорошо - спасибо, - уважаемый Аргол -и покинула лавчонку.

Она вздохнула.

Путешествие не сулило ничего доброго и легкого... Вроде и просто - добраться до неведомой гробницы и вынуть несколько ритуальных чаш и жезлов... -как сказал Лар Толумний.  Ну и прочую добычу...

А потом - рудис, свобода и возвращение домой.

Она само собой не скажет об этом хозяину. Скажет что хочет открыть таверну в Остии  - у Руфуса там немало дел. А там - первый же корабль идущий прочь из республики детей волчицы - их с Атеем. Но что то нет радостного предвкушения свободы. Темным и недобрым веяло от всей этой истории и путешествия. Не тот ч6еловек этруск, чтоб пути его -а значит и их -были простыми и светлыми.

...Однажды на стоянке у безымянного островка -где "Дельфин" принимал какое то особое местное вино случилось занятное происшествие.

Последние двое суток  капитан вёл судно в таком густом тумане, что его, казалось, можно резать ножом. Входить в бухту при полнейшем отсутствии видимости он не решился, предпочтя дожидаться рассвета в открытом море.

И вот поутру, лежа в закутке у двери каюты -она проснувшись. услышала из за двери  полушепот. Сперва она подумала что хозяин молится - но потом поняла с удивлением -тот читает вслух какую то из своих книг.

...Есть места где дверей слишком много дверей. Открываешь одну, потому

другую и оказываешься в том же месте, откуда вышел. Там трудно  найти дорогу.

 Эвситей пишет что последнюю дверь нашел некий Букол в горах Эпидавра но она переместилась...

Двери лучше искать в дни мертволуния или Немеи.

Тут она невольно навострила уши

Мертволуние как ей поведали в храме -название новорожденного месяца.

...Что есть Великая Богиня? -читал он нараспев.  Тьма. Многие профаны и глупцы считают Тьму злом, и стремятся к   Свету. Свет ослепляет и

вводит в заблуждение, ибо этот Свет извне. Тьма не есть зло, Тьма – это

лишь отсутствие Света. Вера твоя и есть тот Свет, с помощью коего ты

разглядишь сокрытое во Тьме, не обманываясь и не входя в заблуждение.

Снова невнятное бормотание

 ...Они есть подлинные Хозяева

Земли, те, кто были здесь изначально.

Подземные глубины - это абсолютный Мрак и Мгла, где первородные силы

 сплетается с миром Смерти, и где в глубинах Царства Аида

стоит Вечная Тьма – Скотий, – клубящаяся и изначальная, и за Вратами в

Тартар царит Вечная Ночь - Никта, - прячущая в себе множество чудовищ. 

Помни, ищущий, что принадлежишь не пёстрому царству живых, а безвидному

Гадесу, ты от несметного числа душ, спустившихся вниз, но от числа

малого, сумевших подняться вверх...

Царствует Аид над всеми мирами из века в век, сидя на своем золотом

троне, вместе со своей женой – Гекатой. Здесь же, возле трона,

присутствует его свита - могущественные отпрыски Скотоса и Нукты.

 Будь готов узреть Мрак, Мглу

и Смерть, подобно мёртвым и призракам, ибо темны и непроницаемы глазницы

пребывающих в истинной наготе, взирающих во Мрак с безмолвием

И опять - полушепот -как речь умирающего...

По миру раскинулись Их любимые тропки, разорванные, разрозненные тропки, прежде их использовали на славу. И они пройдут по ним вновь. Скоро.

  Чрез Путь…  обряд освобождения.

 – Холодные миры скрываются во тьме, – прохрипел голос  , – и хранят они тайну смерти. Тайна эта велика.   время, быть может, не так уж и нескоро, когда смерть найдёт собственное лицо во множестве граней и родится нечто новое....Но прежде, чем открыть Врата, нужен Ключ. Ключ изобрази на цельной

серебряной пластине с двух сторон. При открытии Врат прикладывай Ключ к

ним, и распахнутся Врата в Гадес,  и сам сможешь войти в них...

 И как то по особому зловеще звучали эти слова сейчас - когда их от морской черной бездны отделяли казавшиеся такими непрочными доски корабельного днища.

А еще она  случайно услышала разговор Метелла с Фесом. Фес против обыкновения был разговорчив и вовсе не косноязычен. Они говорили о тайном деле, которое поручил им некий Господин, — но не Руфус - ибо было сказано что "ланиста ничего не должен об этом знать".. Трудно было догадаться, о чем идет речь но нехорошие предчувствия нет-нет да и шевелились в ее душе. Вспоминалось все, что она слышала о колдунах. Например -что когда в ее степях разоряют курган -то вперед пускают молодого глупого искателя счастья или раба - чтоб духи-стражи обрушились на него, не тронув прочих. Что то одолели ее всякие мысли?

Может это оттого что за эти почти три недели она толком не обмолвилась ни с кем из пассажиров и словом - видать те считали ниже своего достоинства общаться с женщиной да еще рабыней.

Даже не столь многочисленные путешественницы на не внимания не обращали.

Только однажды, на Керкире, спутница севшего там торговца, бабенка лет под тридцать с запудренными синяками на лице спросила ее украдкой -мол не знает ли она средства каким  смазывать задний проход -чтоб не сильно болел после сношения?

Гипсикратии пришлось разочаровать ее... Ни Теокл ни Атей не были поклонниками такого  способа любви...  Да и вообще скифянка считала что задница приспособлена для того чтоб нужду справлять... И есть немало способов доставить мужчине удовольствие и без подобного  грубого приема...

Ладно...  Лучше будем думать о деле... Впереди Египет - где время от времени случаются мятежи, а жители не слишком любят чужаков -будь то эллины, иудеи или хоть римляне.

В прошлом как она знала - Египет старых фараонов много воевал с предками эллинов и этрусков - "народами моря" и хоть тому уже много веков... Само собой правление наследников Птолемея, раздавшего должности с чинами и лучшие земли эллинам не прибавило почтения и любви к северянам.

Это не считая что в пустыне водятся разбойники -как и везде.

По дороге из разговоров путников она узнала еще кое-что

Население, измученное бременем налогов, многочисленных повинностей,  стало  в немалом числе разбегаться из  поселений и городов,

Торговые пути стали небезопасны да и пираты все шустрее пощипывали берега страны пирамид...

Четверо путников одна из которых -женщина - могут показаться легкой добычей.

Когда она собиралась в путь, Руфус не разрешил взять ей копье - мол привлекает внимание. Они взяли с собой только мечи -обычные гладиусы и еще она прихватила небольшой короткий нож. Оно конечно так -не откажешь. Но он же не запретил ей обзавестись им по дороге?

В порту она купит хороший посох что сойдет за древко, а вот навершие... Сделать из ножа как бывало? Или тоже купить?

Ладно -об этом подумаем по приходу в Александрию. По крайности она увидит город  о котором так много слышала от друзей Теокла и тот самый маяк высотой в две трети стадии... А потом - свобода!

 

***

 

Говорит Гипсикратия...

Я как уже говорила не слишком верю в жрецов и их таинства... Но также знаю что есть силы нам смертным неведомые...  Сколько жив людской род – столько верит человек в них и призывает на помощь. Верит – и боится. Призывает и боится  Дрожит от страха перед тем, что за гранью и ищет способ как бы воззвать к ним. Страшится того, чего не может объяснить и понять. Силу, которая людскому уму непонятна  неподвластна. От этруска такая сила временами исходила - может быть это всего лишь бабский страх  а может -толика того чутья которым наделило меня посвящение Богине - ведь говорят она тоже из Древнейших... А еще говорят что есть кое кто над ними - Древнейшими. Старыми и молодыми богами - над богами германцев и эфиопов сколотов и египтян.

 Говорят, у него нет имени -или оно неведомо - и мудрые именуют его  Незримый Владыка, Тот, кто выше и сильнее богов, Тот, кто не имеет имени и лица, Тот, кто никогда не показывается людям, но вмешивается во многое... Может -Он тогда меня направлял -ибо неугоден Ему был замысел мага?

[ALL]

То есть, до Митридата она ещё не доехала? 

Скажем потомок карфагенян? Хотя нет - тому уже два века -и те внуки правнуки рабов что дожили - давно уже получили вольную и приняли римские имена. Ладно -это не ее дело...

- 146 + 200 = 54 н. э. Клавдий, а не Митридат. 

[Владимир Станкович]

- 146 + 200 = 54 н. э. Клавдий, а не Митридат. 

Мда...Поправлю...  Впрочем на момент действия прошло уже больше 100 лет - второй век пошел. А для ГГ эти разборки в античном средиземноморье не очень близки - хотя предок ее первого мужа воевал на стороне Рима (и привез золотой этрусский кубок, который она спрятала)

[Владимир Станкович]

***

Говорит Гипсикратия.
Я как уже говорила не слишком верю в жрецов и их таинства... Но также знаю что есть силы нам, смертным, неведомые...  Сколько жив людской род – столько верит человек в них и призывает на помощь. Верит – и боится. Призывает и боиться  Дрожит от страха перед тем, что за гранью и ищет способ как бы воззвать к ним. Страшится того, чего не может объяснить и понять. Силу, которая людскому уму непонятна  неподвластна. От этруска такая сила временами исходила - может быть это всего лишь бабский страх  а может -толика того чутья которым наделило меня посвящение Богине - ведь говорят она тоже из Древнейших... А еще говорят что есть кое кто над ними - Древнейшими. Старыми и молодыми богами - над богами германцев и эфиопов сколотов и египтян. 
 Говорят, у него нет имени -или оно неведомо - и мудрые именуют его  Незримый Владыка, Тот, кто выше и сильнее богов, Тот, кто не имеет имени и лица, Тот, кто никогда не показывается людям, но вмешивается во многое... Может -Он тогда меня направлял -ибо неугоден Ему был замысел мага?

***

Вдруг она ощутил, как дрогнула палуба под босыми ступнями, и огляделась. В лицо подул холодный ветер...
    Моряк, дремавший в глубине навеса, вышел на палубу. Он внимательно вглядывался в море и, явно встревоженный, подошел к кибернету. Они долго переговаривались. 
     Тяжелые свинцовые тучи медленно, будто издеваясь, наползали со стороны заката, закрыв солнечный диск плотной непроницаемой завесой. Заметно похолодало, усилился ветер, предвещая   бурю. Волны, окрасившись в грязно зеленый цвет и вздыбившись белой бахромой, с нарастающей  силой налетали на "Дельфина"
    Ветер резко повернул и яростно набросился на корабль, волны громоздились все выше, заливая палубу. 
Когда кормчий схватился за рулевое весло, наварх обратил яростный взор кк
остальным мореходам:
— По местам! Шевелитесь! Живо!
 "Дельфин" начал терять ветер, но кормчий налег на весло, и корабль вернулся к первоначальному курсу.
 — Ах ты, дерьмо… и какой преисподней ради согласился я путешествовать морем? -простонал  пробегая мимо  купец.
Метелл промолчал но впервые за время недолгого знакомства ей почудился страх в глазах этруска..
 —И что, во имя Аида, ты стоишь как статуя Афины в Афинах? — громыхнул Беотик  на кормчего. — Живо на свое место, возвращай корабль на курс!
 Гипсикратия последовала  на корму "Дельфина", где десяток  матросов подтягивали к борту плясавшую за кормой лодку... Вот они напряглись –и она поднялась из воды.
Лодка покачивалась над палубой на двух канатах, то взмывая вверх, то с размаху стукаясь о просмоленные доски. 
— Бар-раны!  — визгливо выкрикнул проревс, подойдя. — Нептун свидетель, попробуете уронить лодку -  пожалеете, что на свет родились!  Надеюсь, мне никого не придется предупреждать дважды!
— Эй, Легис, одноухая скотина, куда мешок попер? -бушевал он.  Сюда ложи, под рогожку… Да тросом  затяни потуже, а то смоет волной, точно смоет! Макарий, кто ж так канаты крепит, пенек дубовый? Сдается мне, папаша тебя ослицы соседской нагулял - вот ты и вышел  такой тупой!
Погода портилась.  Море волновалось, бурлило, цеплялось за чёрные борта  пенными щупальцами – будто стихия настойчиво  пыталась добраться до незваных пришельцев, посмевших явиться сюда - покинув сушу. каковую  им определили для житья боги.
От удара накатившей водяной горы затрещали фальшборты, и она  едва устояла на ногах, схватившись за подвернувшуюся под руку снасть. Кипящий вал ударил в палубу как в барабан, разлился по  доскам, вскипая  водоворотами , докатился до мачты и схлынул. Гипсикратия  вцепившись в канат стояла как вкопанная,  промокнув  до нитки и отплёвывалась ...А волны все громче  били в доски палубы,  так что корпус корабля отвечал гулом. Похоже удача и милость Владыки Морей отпущенная кораблю и плывущим на нем – иссякли. 

***

. Звезды мелькали в просветах туч,  скрываясь в темноте хмурого неба, а унылый голос ветра, постепенно понижаясь, переходил в угрожающий гул. 
    Борьба с волнами и ветром становилась все отчаяннее. Наварх, бормоча себе под нос  не то молитвы, не то проклятия, приказал повернуть корабль к западу.
Пассажиры вели себя как стадо овечек слушавший волчий вой -кто то сжался нервно озирая, кто то плакал - а спутница  римлянина рыдала взахлеб.
— Ну, полно, Лидия, полно - царевна моя, — успокаивающим тоном говорил он, поглаживая женщину по густым  черным волосам, — не волнуйся так. 
Несколько человек попадали на колени и принялись возносить
отчаянные  молитвы богам. 
Впрочем нашлись и сохранивши е твердость и разум. 
Один из пассажиров подошел к кормчему… 
— Может, и мы сумеем чем-то помочь?
Тот как раз выпустил из рук рукоятку громадного рулевого весла, находившегося на корме «Дельфина», и укрылся под кормовым украшением судна, уже медленно разворачивавшегося
Моряк нервно сглотнул.
— Можете! - каркнул он. Не путайтесь под ногами!
Повернувшись к морю  спиной, наварх начал раздавать приказания экипажу; моряки принялись распускать рифы  на громадном главном парусе.
 Кормчий, напрягаясь, и наваливаясь грудью на весло,  разворачивал «Дельфин» носом к закату.
Подхваченное ветром, судно быстро понеслось в неведомую черную даль  моря.  Молодая женщина  пробежала по палубе и по короткому трапу соскочил вниз в
пассажирское отделение, узкие каютки которого вмещали тех, кто заплатил полновесным серебром за дорогу. 
Обняв Гипсикратию, Атей  посмотрел поверх ее головы в люк где блестели дальние  молнии, а потом задвинул крышку...
Через полчаса люк сдвинулся и в темный наполненный скрипом корпуса и шумом волн трюм сунул лохматую голову матрос
-Кто желает - может выйти и привязать себя к мачтам...Или к чему-нибудь еще, чтобы волна не смыла за борт.
—А нахрена Сатирова? -бросил один из купчишек.
—Если наше  корыто начнет идти ко дну  - то не потонете как мыши в ведре... А тут и ахнуть не успеете!
Атей первым полез наверх по жалкой лесенке...
Она огляделась и замерла на месте в тревоге...Волны швыряли корабль -казалось чудом не стряхивая людей за борт. Наварх присоединился к кормчему на его небольшой палубе; оба они крепко держали рулевое весло, вперив мрачные взоры в набегающую волну.
Лидия  в ужасе оглядываясь,  замерла на месте. Спутник схватил ее за руку и потащил к мачте.
— Живо, девочка! -рявкнул над ухом грубый сорванный бас - проревс был тут как тут. Привязывайся или вали обратно! 
Гипсикратия повиновалась. Старый скифский узел каким привязывали коней - чтобы если что сразу дернуть и освободить скакуна, должен был выручить и  сейчас. Фес  тоже  привязал Толумния   к мачте и неторопливыми выверенными движениями завязывал шкот  на себе. Вокруг прочие пассажиры и экипаж тоже старательно привязывали себя к чему-либо прочному.
...Быстро прошла ночь. Светало. В сером сумраке стали яснее видны метавшиеся грозные волны. Буря не утихала. Ветер, не ослабевая, налетал  на корабль как ястреб на цыпленка..
 С коротким воплем один из матросов упал с реи на палубу, и крик оборвался , когда голова несчастного разбилась о доски . Потом волна залила корабль смывая и кровь и тело...
 —Эй, борода!  -выкрикнул один из торговцев когда мимо пробежал кормчий.  И что же нам теперь делать?
— Что делать? — корабельщик коротко рассмеялся ( она чуть вздрогнула -так бывало смеялись тироны перед боем). — Помолиться! В старые времена девку, сказывают, надо бы пожертвовать целую - так нету у нас девок, - сально ухмыльнулся он. Да и без толку - что ему надо Отец Синевласый заберет сам...
-Расен -может ты обратишься  к своим духам? -вдруг спросил спутник Лидии. Если, говорят, их призвать...
Лицо Метелла вдруг перекосила презрительная гримаса
—Призвать?? ИХ?? Они  не солдаты   и не слуги, чтобы кто-то приказывал им, квирит. Можно выпросить совсем не то что хочешь...
. Перед кораблем внезапно вырос целый водный холм, гребень которого поднимался над носовой палубой.  Ощутив, как сжался в комок желудок, она
скрипнула зубами и впилась  в черную громаду.
Палуба вздрогнула, нос корабля подбросило вверх, воздух наполнили полные ужаса крики и стенания, а также страшный грохот волны о борт «Дельфина».
Собравшиеся возле мачты прижались друг к другу, палуба задралась под немыслимым углом. .Когда море обрушилось на них, ее приложило головой о мачту так что в глазах брызнули искры. Инстинктивно открыв рот в крике,
она ощутила губами соленую воду. . Сил хватило лишь на то чтобы изо всех сил  вцепиться в веревку, перехватывавшую тело.
Всякое ощущение направления было утрачено, корабль крутило и вертело.
Уши   наполнял грохот кипящей вокруг воды. . 
С оглушительным хлопком лопнул по шву и оглушительно защёлкал на ветру артемон. Вслед за этим раздался леденящий душу  треск – мачта, расколовшаяся почти до половины покосилась, и висела, удерживаемая лишь стоячим такелажем
На палубе воцарился хаос и ужас. 
Между тем шквал ушел, прокатился дальше, оставив за собой кружащий водоворот.
Постепенно корпус  корабля уже не зарывался в волны, а возвышался  посреди пены и водяной пыли. Блеснув бортами под лучами рассвета , "Дельфин"  неторопливо начал выравниваться. Когда светило вылезло над горизонтом, корабль  невозможно было узнать. Украшавшая нос фигура морского зверя  - давшего имя кораблю - была снесена напрочь, оставив только расщепленный обрубок. Мачту, парус,  и рулевое весло также унесло с собой море, прихватив заодно наварха и кибернета -да и от матросов осталось хорошо если половина.  «Дельфин» продолжал раскачиваться, и на мгновение показалось, что их может перевернуть.
Но в последний момент корабль успокоился и остановился, осев поглубже в воде — плавучей руиной, оставшейся от крепкого надежного  судна.  Кто то  изверг остатки воды, казалось, уже с самого дна своего желудка, кто то благодарил Посейдона и прочих богов. Кормовая надстройка была разбита.  Вокруг корабля кружили обломки мачты и такелажа, тянулись щупальцами огромной каракатицы канаты. Несколько тел вынырнули на поверхность и как те же каракатицы -только дохлые  - тряпками распростерлись на ней.  На палубе шевелилась горстка выживших людей . 
Повернув голову, она увидел перед собой Атея -  сбросив с себя охватившую его  его тело петлю он стал рядом с ней. Только тогда она огляделась. 
Глазам ее предстал  корабль, а точнее, то, что осталось от него: .
— Что будем делать, матрос? -обратился купец -сицилиец к бродившему по палубе члену команды. 
— Что, господин? - переспросил тот, еще не понимая похоже на каком он свете.
— Что мы будем делать теперь?
Мореход поскреб подбородок.
—А что тут делать? Попытаемся удержать корабль на плаву, чтобы  не потонул. А потом посмотрим, что да как.
 —И всё? -прозвучало несколько голосов.
— Наш наварх  погиб, — объявил он. — Как и кибернет, он как раз  стоял у руля. Проревса -Самария -  смыло. Архелая-афинянина -смыло...
—А кто из вас теперь старший?
Матросы переглянулись, и вперед выступил моложавый галл.
— Это буду я, доминус. Меня Ингиторий звать
— Сумеешь управлять этой лоханкой?
— Наверное, да, господин. Я подменяю кормчего. Ну, то есть подменял, пока…
—Ну тогда  говори - что делать??
— Сначала нам надо облегчить корабль. Надо выбросить  груз за борт. Как только корабль  подниметься, мы начнем вычерпывать воду.
— Ну так давай начинай... -бросил вдруг Толумний. 
—Что?? -спросил галл.
—Открывай  трюм и  приступаем к делу.
Доски люка растрескались под ударами груза, когда корабль встал на дыбы.
Как только веревки оказались развязанными, Макарий и все прочие оторвали треснувшие доски и побросали их за борт «Дельфина». Внутри  глазам их предстал хаос из  битых амфор, мешков с зерном и тюков с тканями, наполнявших трюм. Под ними плескалась вода.
— Беритесь за работу, — распорядился Ингиторис. — Берите все, что попадет под руку, и бросайте в море. — Он ткнул пальцем в ближайших к нему
моряков. — Вы, четверо, спускайтесь в трюм и подавайте грузы наверх.
Остальные будут принимать и бросать за борт.
Те   опустились в трюм, стараясь осторожно ступать на груду груза. 
— Не можем ли мы помочь? -спросил Атей у галла. 
— Конечно, можешь, господин. Чем больше рук — тем лучше. . Нам нужно облегчить корабль как можно скорее.
— Э, - тут дело для мужских рук -остановил он Гипсикратию.  Не хочу обидеть, но ты будешь только мешаться…
— В самом деле? — глаза скифянки сузились. Она сбросила   промокший
плащ на взгорбившиеся доски, и  спрыгнула в трюм. Подняла на плечо амфору и передала ее  на палубу. Поглядев на нее, Ингиторий пожал плечами.
— Ну, как тебе угодно,  девчонка...
Атей тоже   спрыгнул через край люка, остановившись чуть позади гладиатриссы. Нагнувшись, чтобы помочь
девушке, он отвел в сторону ее руку, берясь за тюк с намокшим асбестом. Она передернув плечами отрезала:
— Сама справлюсь!
Не справилась - тот был уж очень тяжел.
Выронив тюк, Гипсикратия распрямилась, повернулась и вдруг бросилась Атею  на шею.
.Она посмотрела ему в глаза, губы ее дрожали. А потом скифянка уткнулась
лицом в его  грудь и стиснула руки на его спине. Ощутив дрожь и услышав сдавленные всхлипы,  чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Ну же, все в порядке, Варка. Успокойся,  любимая. Нет нужды плакать, мы живы и здоровы. Фагимасад, похоже, еще не свел с нами счеты.
...К всеобщему облегчению, «Дельфин» поднимался все выше над волнами. Однако становилось ясно, что корабль
изрядно хлебнул воды.
— Можем начать вычерпывать, как только выбросим еще сколько-то товара... — резюмировал галл. — Так мы вернее останемся на плаву.
—А если вода продолжит просачиваться в внутрь нашего корабля??
Ингиторий пожал плечами:
— Тогда нам придется вычерпывать воду быстрее, чем она поступает.
— Можно попробовать…
Новоявленный капитан  указал на запасную мачту, привязанную у левого борта. — Придется поставить новую. Найдутся и канаты, и старый парус. Затем
нужно будет сделать новый руль с рукояткой из обломков крышки трюма. Тогда мы сможем кое-как поворачивать, однако плыть будем медленно, и
никакого шторма уже не переживем... — он поежился. — И даже просто сильных волн.
— Тогда за дело. Как только мы вернем судну ход, сразу же направляемся к ближайшему берегу. 
Ингиторий  задумался на мгновение и кивнул:
 —Как только поставим мачту, выделим две смены людей вычерпывать воду 
С помощью пассажиров моряки отвязали запасную мачту и приставили ее конец к пеньку, оставшемуся от основной. Затем, привязав канаты 
к верхнему концу, Макарий вместе с пятью моряками поставили ее вертикально. В то время как еще двое закрепили ее – забив клинья…
Потом галл и его люди торопливо примотали новую мачту к обрубку, насколько это было возможно, и укрепили ее канатами, поняв, что
ничего лучше у них уже не получится.  Наконец, из кладовой извлекли старый парус и кое как закрепили его к рее.  Импровизированный руль спустили за кормой в воду и приставили к нему сразу двух - одного матроса и Феса, после чего парус аккуратно подтянули  на мачту.
Легкий ветерок наполнил своим дуновением затрепетавший парус, и «Дельфин» начал набирать ход по невысокой волне...

***

Ингиторий смотрел в воду, приглядываясь к темным пятнам подводных камней,рассыпавшихся возле мыса. Наконец он выпрямился и указал на полоску
галечника под скалой .
— Я собираюсь  выбросить корабль на берег в этом месте. Судно теперь недолго продержится на плаву, почтенные, — пояснил он. — А на берегу его
еще можно починить -да и спасти, что еще осталась от груза.
И добавил
—Знать бы куда нас принесло... Что то на Благодатном Полумесяце я таких мест не помню - хотя три года плавал от Библа до Аскелона. Ладно - главное - земля... 
Вскоре под днищем заскрежетала галька мелководья.
—Спустить  парус! — скомандовал Ингеторий и энергично бросил что то по кельтски - наверное выругался а может возблагодарил своих богов.
Моряки отвязали шкоты, удерживавшие  парус, и аккуратно опустили на палубу рею. И тут, наконец, покорившись усталости  и
напряжению наполненных отчаянием ночных часов и целым днем вытаскивания груза и откачивания воды из трюма, экипаж и пассажиры дружно повалились на палубу отдыхать.
Впрочем -Ингиторий не забыл оставить пару людей на страже -а мужчинам раздал хранившиеся как оказалось в трюме пики и топоры -кому не досталось, вручил тяжелые палицы из старых корабельных досок. 
И не случайно. 
...Не только в морском просторе орудовали пираты. Еще задолго до тех времен когда севера на берега Средиземного моря  пришли из лесов и степей бородатые воинственные греки  по морским побережьям процветал особый промысел. Заключается он в следующем: местные обитатели, жадные до наживы, умышленно гасили маяки  или  зажигали свои, ложные огни, указывающие ни в чём не подозревающим мореплавателям вместо пути к спасению путь к гибели. Суда разбивались о скалы, садились на мели, выскакивали на ощетинившиеся в полосах прибоя каменные гряды. После чего становились законной добычей местных грабителей. Команды ждала разная судьба - от немудрящего удара по черепу дубинкой и возвращения бренного тела водную  стихию до рабских колодок.. Ну или в виде особой удачи -команде разрешали починить корабль - и плыть восвояси -даже могли помочь с починкой и едой - разумеется при этом освободив мореходов от всего ценного.
 Береговые пираты встречались  по всему великому внутреннему морю  и Понту Эвксинскому– от Геракловых Столпов до Меотиды. Теперь то конечно не то что раньше -но все равно -когда  добычу морские боги  доставляют прямо  к твоему  порогу,  –  что ни говори, трудно удержаться...
Не прошло и часа - как поднялась тревога.
К ним шлепая веслами плыла большая лодка где сидели мускулистые бородатые оборванцы -числом с дюжину. Оружия при  них видно не было -но долго ли его поднять со дна ладьи? 
Подойдя футов на пятьдесят, те принялись что то орать...
—Не разбираю - какой у них изуродованный греческий -пробормотал учитель. Варвары...
И в самом деле -речь была далека от обычного койне. И не понять -не то спрашивают -откуда мол гости дорогие? - не то предлагают добром сдаться, обменяв жизнь на кошелек...
Приложив ладони ко рту, Ингиторий однако ответил им - на их же языке.
Последовала перебранка - в которой греческие слова соседствовали с неведомым языком.
Затем галл выругался помянув богов в неудобосказуемом сочетании.
—Как думаете, уважаемые -куда нас занес Посейдон? -саркастически расхохотался он. Не ведаю уж -чем мы старика прогневали - но выкинуло нас аж в сотне римских миль от Эфеса.
Атей тихо охнул.
—Азия?? - недоуменно произнес учитель. Но как?
Некая мысль промелькнула у нее - и пропала прежде чем она ее толком ухватила. 
Прошел час или около того, и кто-то  грубовато тронул ее за плечо. Подняв глаза она увидела стоявшего рядом Феса с мешком на плече. Позади него нахмурившись возвышался статуей этрусского бога Лар Толумний. 
—Берите свое барахло и быстрее. Мы уходим.. -сообщил господин. Я не собираюсь торчать тут и ждать неизвестно чего...
—Вы уходите, почтенные? -только и спросил галл. Ну удачи тебе, господин...
По прошествии некоторого времени они   уже шли по мелководью от брошенного с носа причального трапа. 

 

Изменено 6 June пользователем Владимир Станкович

[Владимир Станкович]

***

 Два дня спустя

...По безлюдным береговым скалам узкой пыльной тропой медленно шли четверо: трое мужчин и женщина. Издали их можно было принять за местных жителей: пастухов или крестьян – сборщиков винограда. Однако вблизи становилось ясно, что путники – иноземцы, неведомо каким путём попавшие на азийское побережье.

– Фес, ты не устал?- не оборачиваясь спросил этруск. Со вчерашнего дня мы прошли примерно сотню стадиев.

—Я могу пройти еще столько же, доминус...

– Конечно, сможешь, но ты же помнишь, что до ночи нам нужно всего лишь добраться до до любого города где есть гавань и корабли... Да! - злое фырканье - я бы с большим удовольствием отправился в Египет по суше - но это слишком долго... -добавил этруск. До Дельты путь неблизкий – около четырех тысяч стадиев.

Надеюсь, что нам повезёт, и мы найдем корабль что пойдет прямо в Александрию. Только бы хватило денег - иначе придется возвращаться в Рим... Да -деньги... я знаю какие они жадные эти торговцы...

—А ты что скажешь, Фульга? - осведомился вдруг Лар.

Гипсикратия подумала что настоящий римлянин никогда бы не спросил ее -не потому что рабыня а потому что женщина... Но у этрусков женщины в прежние времена были свободы -а вот мужчины слабы... Даже когда жены отдавались рабам - те не обращали внимания - так по крайней мере говорили в лудусе...

—Я думаю, почтенный Метелл, -вслух изрекла она со всем возможным уважением - что тут боятся незачем. Жадные люди любят деньги. А они у нас есть.

—Верно -не так много но... Надеюсь достаточно, чтобы утолить их жажду.

 

 

 

***

 

Гипсикратия думала сейчас не о дороге -хотя устала но могла бы пройти еще столько же.

Сейчас она думала совсем о другом.

О свободе.

И о пути к ней. Точнее - о коротком хорошо отточенном ноже спрятанном под туникой. Нож — это тихое и смертоносное оружие, которое легко спрятать. Оружие которое обычно презирают те у кого на поясе длинный клинок ."Главное правило - враг не должен увидеть нож в твоих руках, -снова звучал в ее ушах голос Дараны. Вовремя нанести удар первому, быстрый и неожиданный удар в уязвимое место. Удар должен быть один и смертельный. От этого зависит ваша жизнь и честь, девчата!"

Все духи Аида и Маналы - как жаль что нельзя сговориться с Атеем!

Что ей -точнее им - надо делать сейчас, когда судьба сделал новый поворот -неожиданный и невероятный, выбросив ее на берега Малой Азии - откуда считанные дни до Понта -где нет ни Рима ни лудуса с ареной ни креста. И где ее ждет дочка -ее Олимпиада, ее кровиночка...

Мысль эта пришла ей вчера ночью.

Под вечер они стали искать место для привала, их глазам вдруг предстала заросшая жимолостью и орешником самая настоящая римская вилла.

Тут видать жил какой то уроженец Италии – немало их пыталось обосноваться в Малой Азии - до того как десяток с лишним лет тому Митридат их приказал перерезать…

— Может, господин переждем здесь? Дождь того и гляди... - произнесла она.

— А привидений не боишься? – осведомился Лар Толумний с какой то странной ухмылкой, - Старые развалины так и кишат всякой нечистью.

—Я сколько ни живу - беды только от живых имела, - ответила она.

—Это потому что ты еще мало живешь... - так же ухмыльнулся этруск. Но ты пожалуй права...

...Краски фресок, которыми дом был расписан изнутри, поблекли; лицо Минервы на полу перистиля было испещрено маленькими серыми пятнами — там, где мозаичные квадратики выпали, обнажив грубое каменное основание.

Они зажгли смолистую ветку пинии и начали осторожно спускаться в подземелье. Этот дом был еще крепким, сводчатый потолок подпирали несколько колонн, на которых хоть и облупилась облицовка, но пол, сложенный из плотно пригнанных друг к другу мраморных плит, был цел. И признак того что места глухие - не было ни вони испражнений ни кострищ. Оттого караулов и не оставили. И вот ночью, под похрапывание спутников, она и поняла что ей следует делать...

...Переночевав и перекусив сухими лепешками и салом они продолжили путь.

Шли молча - разве что Метелл изредка командовал - ускорить шаг или сбавить ход. Пару раз замечали вдали людей - и всегда он приказывал уходить в заросли. Не так то и глупо... Хотя все равно придется выйти к людям.

Думала она не об этом впрочем. Совсем о другом. Нож под одеждой словно бы нагревался от этих мыслей.

У нее будет лишь один удар - прикончить надо Феса. Потом их будет двое против одного... Как бы предупредить Атея... Нет -не выйдет - Метелл может почуять. Один удар и считанные мгновения на него. Спина Феса маячила впереди - и она старательно отводила глаза смотря себе под ноги - даже обычный человек может почуять чужой недобрый взгляд. А это явный битый волк...

...Убить человека ударом в сердце нелегко. Не зря боги, творя человека, дали ему ребра. В большинстве случаев, нож просто соскальзывает по рёбрам, причиняя может быть и кровавую но поверхностную рану. Но есть и другие варианты. Например сугубо смертельный удар – туда, где череп сзади соединяется с шеей. Там есть небольшая впадина, но точно попасть в неё трудно. Но и смерть наступает сразу. Однако, один из лучших ножевых ударов – сзади в почку. Адская боль и распоротые внутренние жилы - человек еще живет какое то время но он не боец...

Нужно бить сильно и прямо слегка снизу-вверх с подворотом в ране, в поясницу, чуть сбоку от позвоночника. Затем -быстро разорвать дистанцию - чтоб враг не успел достать -пока боль не свалит его...

Нет -не смотреть в спину! Думай о том как будешь резать не его а кого-то другого!

И жди подходящего момента...

Подходящий момент наст упил когда время приблизилось к полудню. Они растянулись на узкой тропе в зарослях олеандра - одуряюще пахнущего...

Впереди - Атей, за ним важно вышагивающий Толумний , дальше Фес - а последняя - она...

Фес кажется приустал... То замедлял шаг, то ускорял. Кажется он даже дремал на ходу - по привычке многих старых солдат...

"Ну -сейчас или никогда!!"

Пряча нож в кулаке она ускорила шаг.

Он все же успел что то почуять и начал разворачиваться.

Блеск лезвие , удар, ощущение знакомо входящего в плоть металла в ладони!

Качей и все боги!!!

Он все же успел дернуться и уклониться - и рана оказалась не смертельной. Взревев, он рванулся к ней но замер, пошатываясь...Затем оск левой рукой отшвырнул кожаный мешок, что тащил на плече, а правой обнажил меч, да так быстро словно из него не текла кровь...

Все это промелькнуло у нее когда она отбегала прочь, вытаскивая гладиус...

А потом она увидела как отшвырнув с дороги этруска к ним бежит Атей!

"Слава Папаю -сообразил!"

Сейчас добить телохранителя и...

Не все так просто - Атей с трудом сумел увернуться от кривого фракийского клинка — Фес орудовал мечом с поразительной ловкостью. Оказавшейся бесполезной - Гипсикратия подняв большой камень с усилием метнула в лоб истекающего кровью телохранителя... Лежа на каменистой земле, оск все еще бился, как огромная рыбина, и рычал, пытаясь встать. Но Атей такого шанса не дал: в два прыжка очутился рядом и огрел палкой по голове. Фес обмяк. После этого Атей первым делом забрал меч и развернулся к набегающему Толумнию. Надо отдать должное -тот не был трусом.

Он довольно ловко атаковал скифа.

Атей увернулся, но удар плашмя угодил ему по правому плечу. Он зарычал от боли. Этруск быстро отвел руку с мечом назад, собираясь заколоть Атея, но скиф снова прыгнул вперед, одновременно перебросив гладиус в левую руку, и сделал выпад, целясь Метеллу в шею. Тот отступил на шаг, резко взмахнув мечом, но Атей шагнул вбок и рубанул этруску по вытянутой руке, и его клинок врезался глубоко в правое предплечье.

Этруск вскрикнул, снова отступил, но его правая нога соскользнула , и он упал ничком. Скиф поднял гладиус и изо всех сил ткнул им. Меч на ладонь погрузился в живот Метелла. Маг охнул, опрокинулся вбок. Вытащив меч, ее муж ударил в лицо этруска.

Острие угодило колдуну прямо в рот, выбило передние зубы, рассекло язык и застряло в мясе... Он упал на спину, взмахнув руками и замер. Пара судорог - и Лар Толумний Метелл, чародей и тайнознатец -закончился...

С минуту они смотрели друг на друга. Потом лицо Атея осветила улыбка и ей показалось что он сейчас запляшет от радости, выкрикивая что-нибудь вроде "Свободны! Свободны!".

Но он только шумно вздохнул.

-Варка, надо бы мертвецов прибрать куда-нибудь... - произнес он, и воткнул клинок в землю, очищая от крови...

Сперва они оттащили Феса подальше в чащу -затем -этруска. Потом Гипсикратия вернулась и тщательно присыпала землей и камнями следы крови...

Затем молча принялись обыскивать тела.

Им нужны были деньги и еда. С едой -так себе -сало с кусками лепешки и фляга с вином. У Метелла нашелся кошель -не особо большой. Пересчитав содержимое она невесело присвистнула. Двадцать серебряных сестерциев, пригоршня разнообразного -многих городов и земель серебра, полсотни медных египетских оболов.

Неужто с такой жалкой суммой он пустился в странствия?? Им то уж точно на дорогу до Понта будет мало.

Атей тем временем парой ударов камня -ох, не обидели боги силой! - раскурочил сундучок этруска. Запустив туда руку он разочарованно вытащил пару свитков и переключился на мешок который тащил Фес.

Хитрый узел не поддавался и скиф с усилием перерезал завязки мечом.

А Гипсикратия заглянула в кипарисовый ларец.

Ворох свитков и пара кодексов, россыпь мелких непонятных штучек- амулеты-антропеи, четки из камня и кости, защищающие владельца от злых сил, фаллосы, черепа, скарабеи, кулаки с пальцами, сложенными в виде кукиша и тому подобное. Такое базарной гадалке больше пристало...

Было там еще странное зеркало - из черного камня или стекла -блестящий черный круг, в котором видела в нем свое отражение почти так же ясно, как в зеркале из бронзы или серебра... Его она сразу решила оставить себе... Такие доводилось видеть в храме Матери -они дошли из старых времен...

Она пригляделась к развернувшемуся свитку...

"Добудьте плоть Хазрула, Горсть красной земли... Взять одну треть Царя Утренней Звезды..." - не без труда прочла она, шевеля губами

Ясно -всякая волшебная премудрость ей не понятная и ненужная. Может за них и можно сколько то выручить... Но мало ли -такие книги могут навести на след и вообще привлечь внимание. Да где же деньги??

...Искомое нашлось в небольшом пенале тисненной кожи - маленькие свиточки папируса печатями, небольшие квадратики пергамента, густо заполненные разноцветными чернилами, украшенные печатями, да еще оснащенные тайными знаками – векселя и заемные письма... Тут же лежали и свитки рекомендательных писем - какому то "почтенному Филострату", архонту чего то там, и Сексту Помпилию - эдилу города Эфес - у странного этруска большие связи... Были... Она поморщилась. Сколько там можно было получить по бумагам серебра - уже не важно -чужаку ими не воспользоваться. Потому как есть в них всякие тайные штучки, вроде незаметных непосвященному знаков, спрятанных среди завитушек почерка писца, да паролей, которые надлежит сказать тому, кто их к оплате предъявит.

– Дерьмо! -выругалась она. Деньги вроде как нашла а проку? Этим и не подотрешься толком!

-Ты точно это знаешь? -осведомился Атей, выслушав ее объяснения - для чего отвлекся от переборки барахла - туник и сублигариев .

– Я все таки была замужем за купцом, - бросила она.

Рассказывать что эту премудрость -про тайные знаки и обычаи менял ей поведали, когда она состояла прознатчицей и тайной убийцей при тетушкином храме она сочла излишним.

Атей вдруг разразился скифской и греческой бранью вперемешку а в конце назвал Руфуса феллатором.

– Твои деньги! Серебро какое тебе платили за кровь! Почти три тысячи сестерций!

Свое серебро гладиаторы -если хотели сохранить - отдавали ланисте - так -полагалось

– Пусть... все равно бы пошло на выкуп... -улыбнулась она.

И подумала что пожалуй Атею она этого не расскажет - но в узелке с ее вещами за заплаткой лежит увесистая золотая брошь с аметистами и сапфирами - - купленная на сохраненные деньги -именно для подобного случая...

А - вот кстати...

Она стянула с пальца колдуна (на какой то краткий миг ей почудилось что он сейчас воскреснет и вцепиться в нее) - его перстень. Повертела в руках.

Еще раз изучила чеканку. Ну да - почти квадратный мощный муж с головой быка или в бычьей маске, своей большой ...кхм елдой сношает Многогрудую Мать - вполне по хозяйски облапив бедра богини. На второй же печатке оказалось что то вообще непонятное.
На стершемся металле было изображено нечто вроде сидящего на корточках ("Будто посрать решил!") уродливого человека или демона с когтистыми руками-лапами, головой осьминога, и торчавшими за спиной большими как у нетопыря крыльями... При этом у нее возникло странное ощущение - что мастер делавший кольцо видел жуткую тварь - и не во сне. Такого ни на храмовых росписях ни в поучениях жриц, наставлявших неофитку - прознатчицу не было. Но то что чудище соседствовало с Великой Апи-Анахиттой на одном кольце что то да должно было значить. Вряд ли, конечно ей открыли все храмовые тайны и даже половину... Точно также незнакомы Гипсикратии были небольшие искусно нанесенные по краю печатки знаки - но то что это письмена вряд ли можно было усомниться... Какие тайны хранил мертвый этруск??Все боги и Аид с Маналой - неужто она нарушила какие то планы служительниц Матери?? Она даже прикинула - не выкинуть ли приметную вещицу но тут же передумала. Как бы то ни было - денег у них почти не было, а весило кольцо немало, так что можно им будет оплатить проезд на корабле или в торговом караване, -так решила она, пряча перстень в узелок.

Оставалось последнее. Отцепив от пояса мертвеца ножны она вытащила клинок этруска…

Держать в руке эфес показалось почему-то не очень приятно. Он холодил ладонь как кусок льда, рукоять показалась липкой, словно вымазанной какой-то слизью. Но ощущение это почти сразу прошло -хотя в глубине души проскользнуло - странное оружие ей подчинилось но до конца не признало. Молча вернула его в тисненные кожаные ножны и привесила их к заменявшей пояс веревке.

Оттащив трупы подальше -в самые заросли и забросав камнями и ветками , они тронулись в путь. Они шли по горному лесу, продираясь сквозь кустарник и бредя низким кривым сосняком. Вспугнули пару оленей -нет ни лука ни копья ни времени чтоб охотится. Им нужно отойти подальше. Прежде всего побыстрее уйти подальше. надо идти пока смогут а потом – выбрать место для привала. Им нужна вода. Им нужно укромное место куда мало кто суется. Им нужно укрытие. Нора. Берлога.

Обо всем прочем они подумают завтра.

Такие мысли вертелись в голове Гипсикратии, пока они сидели в самой чаще, разведя маленький костерок в котором горел сундучок со всем содержимым. Скукоживались в огне пергаменты, истаивал жесткий папирус; тихо лопались в углях костяные, деревянные и каменные амулеты, истребляя возможные недобрые чары. Авось духи не тронут их -изгнанные пламенем...

С этими мыслями она и провалилась в сон в неглубокой пещерке под корнями старого выворотня...

... Атей осторожно уложил возлюбленную головой себе на колени и укрыл плащом…