Литературные виньетки

156 сообщений в этой теме

Опубликовано:

В первый выход решили отправить два каравана: один – караван-ловушка, охраной которого руководил Строев, вёз 20 пограничников, другой вёз товары и сопровождался конвоем из тридцати кавалеристов под командой Малеева.

Для довооружения своих солдат Антон выпросил в оружейке десять «Смит-вессонов», оружия хотя и устаревшего, но значительно повышавшего огневую мощь засадников накоротке. Хотя, как думал про себя Антон: «Митральеза была бы полезней»! Сам он, сняв для маскировки фуражку, и накинув поверх формы шёлковый халат, взял с собой два нагана и приехавший вчера «маузер».

Караван должен был выйти из Гунджулина и, пройдя до Бухая, отправиться через Чанчунь в Гирин.

Купцы, сообщили русским, что через своих агентов они распустили слухи о том, что караван повезёт в Гирин шёлк и всякие европейские диковинки и немного оружия.. Оставалось надеяться, что «краснобородые» клюнут на приманку.

Второй караван шёл в Чаньчунь и должен был встретиться с первым на полдороге между Бухаем и Гирином. Предполагалось, что сам вид русской кавалерии отпугнёт разбойников.

Первые верст 10 Антон ездил вдоль длинного – тридцать повозок и около полусотни вьючных мулов, каравана. Ему казалось, что сейчас вот из-за одного из холмов должны выскочить визжащие орды разбойников. Наконец полог одной из повозок откинулся, и выглянувший оттуда унтер окликнул Антона:

- Вы, вашбродь, не мельтешили бы зазря. А то лошадку притомите, да и сами замучаетесь. А татей мы всё одно не пропустим. А ежели издалека заметим, то всё одно, догонять их нам не на чем.

Строев поравнялся с повозкой и спросил:

- Кто таков?

- Унтер-офицер Егор Мелихов, вашбродь!

- А не боишься советы офицеру давать, Егор Мелихов?

- Ежели офицер понимающий, то он и от совета унтера не откажется.

- Верно. А что ещё присоветуешь?

- Вы, вашбродь, леворверт один в кобуре на седло повесьте, и под хламидой доставать, ежели чо, незаметно удобно будет.

Следующие три часа были для Антона наполнены пылью, протяжными криками возниц и погонщиков и неспешной беседой с Мелиховым.

- Китаец-то, вашбродь он народец сильный, вы не смотрите, что тщедушные они. Упорны они, как чёрт. И работящ, ой, работящ! Уж на что наш крестьянин горбатится, но такого и у нас завсегда не увидишь!

- Ну а как людей ты их как оцениваешь?

- Дак всякие среди них есть. Вот маньчжурцы – все, как один, задаваки. Иной и голытьбы в рванине, а смотрит князем. Ну прям как кавказцы наши.

- Ну, а воевать, они как, умеют?

- Не, вашбродь. Вояки они не важные. Хотя любителей помахать кулаками хватает. Но в армии али полиции таких немного. А по праздничным дням они на помостах часто дерутся.

- Как у нас стеношники, что ли?

- Не, один на один. Как в циркусах чемпионаты. Но драчуны у них изрядные есть. Я, полгода тому, с одним сцепился. Так он, егоза такая, как подпрыгнул, от стенки ногой оттолкнулся и другой мне по уху съездил. Я аж обалдел. А потом мне зуб коренный вышиб, как и не было. Но заломал я его, легкий больно попался.

Так, за неспешной беседой и ложились вёрсты под копыта и колёса каравана.

Когда до Чанчуня оставалось вёрст десять один из ехавших впереди караванщиков крикнул и предостерегающе замахал рукой.

- Кажись началось, вашбродь. – сказал Мелихов и скрылся за пологом повозки, и оттуда послышалось характерное клацанье затвора винтовки.

Антон дал коню шенкеля и поскакал в голову каравана. Он уже почти поравнялся с головной повозкой, когда впереди на дороге показался одинокий всадник в красных одеждах. Сидевший на передней повозке купец взволновано что-то заговорил, обращаясь к Антону. Подъехавший переводчик начал переводить:

- Господина офицела, это плоклятый Хун Мэй (Красные Брови, прозвище главаря шайки). Он налочно носит класные одежда и класит блови в класный цвет. Он говолита никого не боится. Свилеп и жесток. Обычно они пледлагают отдать им товал, а только потом нападают.

- Поедем посмотрим, что это за Хун Мэй такой. – и Антон махнул рукой, отдавая команду своим приготовиться.

Разбойник остановился, не доехав до каравана саженей сто. Когда Строев вместе с купцом и переводчиком проехали по направлению к нему примерно полдороги, он повелительно поднял руку и что-то прокричал.

- Он пликазавать нам стоять. И говолит что долго говолит не будет.

- Спроси, а что он будет делать если мы откажемся?

Переводчик прокричал вопрос и разбойник, в котором Антон уже узнал всадника, виденного им во время путешествия по железной дороге, протянул руку за плечо и вытащил из-за спины зло блеснувший в лучах низкого солнца клинок. По этому сигналу на гребнях двух ближайших сопок появилось около сотни всадников.

- Скажи ему, что товары наши он получит, когда поцелует мне… ноги. – сказал Антон и незаметно расстегнул скрытую полой халата кобуру маузера.

После того, как толмач выкрикнул перевод, разбойник пронзительно завизжал и махнул саблей в сторону каравана. Антон в тот же момент пришпорил коня и помчался в сторону главаря разбойников. Увидев, что начальник каравана скачет к нему, Хун Мэй решил показать свою смелость и, размахивая саблей, поехал навстречу рослому караванщику.

Когда противников разделяло саженей 20, хунхуз привстал в стременах и занёс свой клинок. В этот момент Строев выхватил из под полы маузер и выстрелил два раза в коня разбойника. Ноги скакуна подкосились, он рухнул на землю и главарь хунхузов вылетел из седла. Антон спешился, и, подбежав к оглушённому противнику, ударил того рукоятью пистолета по голове. До атакующих разбойников оставалось ещё саженей 200, и Строев, взвалив бесчувственное тело поперёк седла, поскакал в сторону каравана.

«Только бы успеть»! – стучало в голове. – «Ну, зачем я вперёд сунулся, покрасоваться захотелось. Что бы потом в каком-нибудь модном салоне рассказывать, как самолично поймал неуловимого разбойника… Дурак!»

Оглянувшись, Антон выстрелил из маузера в нагонявших хунхузов. Один из преследователей вылетел из седла. Когда до спасительных, как казалось Антону, повозок каравана оставалось буквально пару десятков саженей, те будто взорвались! Несколько слаженных залпов двух десятков мосинских винтовок, кое где поддержанный ружьями китайских караванщиков, серьёзно сократил число преследователей. Проскакав мимо первых трёх повозок, Строев осадил коня, и сбросив тело Хун Мэя в повозку, открыл частую стрельбу из своего маузера. Из первой группы разбойников до повозок не доскакал никто…

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Великолепно!!!!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Народ, а такое в реальности могло быть?

Приключения и художественная литература - это замечательно. Но получится ли у нас, как у Ал. Дюма, или, ещё хуже, как в современном Голливуде, когда современные отношения и мораль переностися в прошлое и рядится в исторические одежды?

А автору респект, прошу не воспринимать как критику, а просто как риторический вопрос.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Народ, а такое в реальности могло быть?<br>Приключения и художественная литература - это замечательно. Но получится ли у нас, как у Ал. Дюма, или, ещё хуже, как в современном Голливуде, когда современные отношения и мораль переностися в прошлое и рядится в исторические одежды?<br><br>А автору респект, прошу не воспринимать как критику, а просто как риторический вопрос.

А что именно вас смущает? И где вы увидели современную мораль?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

понравилось.... ждем продолжения...........

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

А что именно вас смущает? И где вы увидели современную мораль?

<{POST_SNAPBACK}>

Просто меня терзают смутные сомнения, что в начале ХХ века были такие приключения. Тем более по инициативе какого-то обер-офицера на Дальнем Востоке.

А ещё смущает не сколько мораль, сколько современный штамп "супергероя", умеющего и драться (да ещё и бравшего уроки кунг-фу), и стрелять. ИМХО белые люди не интересовались восточными единоборствами в то время, да и нынешний их бум - продукт рекламы в Голливуде эпохи Брюса Ли и Чака Норриса. Как-то на ВИФе перетирали все эти моменты, пришли к выводу, что во время "Боксёрского восстания" европейцы ни разу не впечатлились единоборствами и предпочитали просто "мочить в сортире" из огнестрела.

Но я ещё раз повторю, что в качестве художественного произведения в стиле Александра Дюма - просто замечательно.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Как-то на ВИФе перетирали все эти моменты, пришли к выводу, что во время "Боксёрского восстания" европейцы ни разу не впечатлились единоборствами и предпочитали просто "мочить в сортире" из огнестрела.

<{POST_SNAPBACK}>

В массе - да, но почему бы одному конкретному поручику не впечатлиться и не перенять? Вполне допустимая флуктуация.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

еня терзают смутные сомнения, что в начале ХХ века были такие приключения. Тем более по инициативе какого-то обер-офицера на Дальнем Востоке.

А ещё смущает не сколько мораль, сколько современный штамп "супергероя", умеющего и драться (да ещё и бравшего уроки кунг-фу), и стрелять. ИМХО белые люди не интересовались восточными единоборствами в то время, да и нынешний их бум - продукт рекламы в Голливуде эпохи Брюса Ли и Чака Норриса. Как-то на ВИФе перетирали все эти моменты, пришли к выводу, что во время "Боксёрского восстания" европейцы ни разу не впечатлились единоборствами и предпочитали просто "мочить в сортире" из огнестрела.

Но я ещё раз повторю, что в качестве художественного произведения в стиле Александра Дюма - просто замечательно

<{POST_SNAPBACK}>

Эх, не понимаете вы прелести постмодернизму :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Просто меня терзают смутные сомнения, что в начале ХХ века были такие приключения. Тем более по инициативе какого-то обер-офицера на Дальнем Востоке.

А ещё смущает не сколько мораль, сколько современный штамп "супергероя", умеющего и драться (да ещё и бравшего уроки кунг-фу), и стрелять. ИМХО белые люди не интересовались восточными единоборствами в то время, да и нынешний их бум - продукт рекламы в Голливуде эпохи Брюса Ли и Чака Норриса. Как-то на ВИФе перетирали все эти моменты, пришли к выводу, что во время "Боксёрского восстания" европейцы ни разу не впечатлились единоборствами и предпочитали просто "мочить в сортире" из огнестрела.

<{POST_SNAPBACK}>

Как человек занимающийся этими самыми БИ вот уже четверть века, отвечу. Стрелять и фехтовать офицеру БЫЛО ПОЛОЖЕНО. Восприятие китайцев европейцами и РУССКИМИ довольно сильно различалось, как и поведение в Китае. Насчёт "не интересовались" - бум "джиу-джицу" конца 19-начала 20 напомнить. Ах да, одно дело культурная самурайская Япония, совсем другое - варварский Китай. :)

Что же до масштабов приключений, то отвечу - невелики они. К моему сожалению, не могу дать описаний работы сотрудников ОКПС в Средней Азии и на Дальнем Востоке о которых читал в своё время в архивах ФПС (ПВ КГБ). Служба у людей была - или очень скучная, или -шо писец! :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Насчёт "не интересовались" - бум "джиу-джицу" конца 19-начала 20 напомнить.

Да, кстати, в газетах того времени неоднократно наталкивался на упоминания о всяких состязаниях в джиу-джитсу и соответствующих курсах.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Да, кстати, в газетах того времени неоднократно наталкивался на упоминания о всяких состязаниях в джиу-джитсу и соответствующих курсах.

<{POST_SNAPBACK}>

Большинство моих учителей. кстати, начали заниматься восточными БИ задолго до "бума каратэ" конца 70-х. Кому надо, тот знает.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Утром во время завтрака вернувшийся гонец передал Антону записку гласившую следующее:

«Поздравляю господин штабс-ротмистр! А вы – баловень судьбы! Рассчитываю встретиться с вами вскоре после полудня. Сами понимаете – дела.

Ваш ВМ.»

«Как всегда, загадочнее пресловутого графа Монте-Кристо», - подумал, усмехнувшись, Антон.

После обильного завтрака Строев с пограничниками предавались «томной неге», расположившись на веранде постоялого двора. Конечно, «штабс-поручик», как его иногда в шутку называл Малеев, не сидел за одним столом со своими солдатами. Его сотрапезниками были господин Лу Ся, хозяин постоялого двора, господин Ван Мин Ду – доверенное лицо и дальний родственник господина Ван Чжи Ся и переводчик Ли Мин. Неспешная беседа, осложненная к тому же необходимостью перевода, вращалась вокруг вчерашнего сражения и перспектив борьбы с разбойниками.

- Господина Ван Мин Ду говолит вы – вели себя подобно гелою великих книг плошлого. Ваша хлаблость подобна доблодетелям молодцов с голы Ляньшаньбо! – переводил Ли Мин.

В этот момент ворота, ведущие во внутренний двор постоялого двора, распахнулись, и сидящие на веранде увидели коренастого китайца средних лет, уверено вошедшего во двор. Идущие за ним два молодых китайца несли с собой связку… копий.

Китайцы, составлявшие компанию Строеву, возбужденно загомонили, а хозяин таверны выскочил из-за стола и торопливо пошёл навстречу вновь прибывшему.

- Кто это? – спросил Антон у переводчика.

- Это – непобедимый наставника Лян Чжэн Лян, сталшина калаванных охланников уезда и глава мэнь, думая один лучший в пловинция.

- Интересно, а что ему надо?

Именно в этот момент старшина караванщиков, не обращая внимания на что-то быстро говорившего ему содержателя гостиницы, остановился напротив Строева и, повернувшись к нему, громко заговорил хорошо поставленным голосом, явно обращаясь именно к русскому офицеру.

- Ли Мин, переводи! – уголком рта прошипел Строев, внимательно разглядывая Лян Чжэн Ляна. Старшина был высок для китайца – вершков 10, если не 11, и очень крепко сложен. Речь свою он сопровождал жестами, поразившими Антона своей отточенностью. Похоже двигались танцоры ЕИВ балетной труппы, выступление которой Строев видел в Варшаве.

- Почтенная Лян Чжэн Лян говолит он узнала луские офицела побила Хун Мэй. Эта холошо. Но он говолит луская теперя охланять калавана не говолить с ним. Эта – плоха. Его мэнь не слабый, а если луска думать что слабая, он вызывае луска начальника на бой. Если луска начальника побила Хун Мэй ему должна не стлашно быть.

То ли восхваления собеседников сыграли свою роль, то ли воспоминания о том, что он – «вторая шпага» училища, а может, это был не выветрившийся юношеский романтизм, но Антон, отхлебнув глоток чая, встал из-за стола.

- А что? Дуэль так дуэль! Каковы правила?

Мелихов, до того момента обсуждавший вполголоса происходящее со своими соседями-пограничниками крикнул:

- Вашбродь! Господин поручик, да что вы право на нехристя завелись. Пущай поговорит, а то и мы с ребятами можем ему дорогу до дому показать. Робя пошли!

Пограничники, все как один мужики дюжие и не слабосильные, гомоня, полезли из-за стола. Антон несколько опешил от такой заботы о своём командирском здоровье и потому не успел даже слова сказать, как Мелихов и ещё два старослужащих, перекинувшись через невысокие перильца веранды, подошли к невозмутимо стоящему китайцу. Егор сграбастал рукав темно-синего шёлкового халата и, явно намеревался препроводить докучливого «китаёзу» к выходу. На глазах у Антона, китаец, не меняясь в лице, как-то по особенному дернул плечом, одновременно шагнув вперёд. Мелихов, что был на пару-тройку вершков выше и на пуд тяжелее, птицей ВЗМЫЛ в воздух и грохнулся на мощёный двор позади караванного старшины, а один из солдат, тоже далеко не карлик, пролетев спиной вперёд примерно сажень, сломал собой перила и своротил один из столов. Китаец, не обращая никакого внимания на третьего пограничника, сделал Антону приглашающий жест.

За воротами раздались крики и множественный конский топот и, спустя пару мнгновений, на двор вошёл их благородие поручик Малеев, собственной персоной. Мгновенно оценив мизансцену, он потянулся к кобуре с наганом.

- Виктор, не надо! Это дело чести! Ребята сами погорячились... – крикнул Антон.

- Надеюсь ты понимаешь, что делаешь? – ответил Малеев – Мне лично кажется что это не тот случай, когда героизм – это единственный выход.

Антон, расстегнув и сняв мундир, спустился на плиты двора.

- Ли Мин, так каковы правила поединка?

Переводчик, поясно поклонившись, что-то спросил у нарушителя спокойствия.

- Господина Лян Чжэ Лян сказала, он будет бой своим цян… палка острый.

- Да, его копьё трудно не заметить.

- Господина офицела может выблать любое олужия.

- Револьвер?

- Вы господина можете, но люди думать вы телять лицо!

- Поединок, до раны или до смерти.

- До лана, но вы должны писать бумага не возлажаете.

- Что? Не понял?

Переводчик сказал короткую фразу по-китайски. Услышав её Малеев нахмурился и покачал головой.

Один из пришедших с Лян Чжэ Ляном помощников вышел вперёд и, вытащив из-за отворота халата какой-то свиток, протянул его Ли Мину. Тот почтительно развернул его перед Антоном.

- Сидеся писано вы не иметь плетензий если лана или смерть. Господина Лян Чжэ Лян уже писать тут.

- Хорошо! – не смотря на бодрый тон, Антону стало не по себе. «Вот это влип, романтик…» - подумалось ему. «Но делать нечего, прикусим, пожалуй, пулю!»

Подошедший к нему Ван Мин Ду с уважительным поклоном протянул офицеру письменный прибор. Машинально взяв в руку кисть, Антон совершенно некстати подумал: «Некрасивая подпись выйдет». Кое как поставив закорючку тушью в указанном Ли Мином месте, он молча взял лежавшую на стуле шашку и спустился на двор.

Спустя минуту они уже стояли разделённые несколькими саженями и всей жизнью: молодой русский офицер, высокий, статный и, как он надеялся, сильный, и пятидесятилетний наставник школы «Искренности», нашагавший по дорогам Поднебесной бессчётные тысячи ли. Бриджи и белая сорочка Строева контрастировали с темно-синим, почти чёрным, халатом Ляна. Один сжимал рукоять драгунской шашки образца 1881 года, другой – древко саженного копья, заботливо поданного ему помощником. «Эх, давно я шашку не точил», - промелькнуло в голове у Антона.

Китаец, отставив зажатое в правой руке копье в сторону, низко поклонился своему противнику и взял копьё на изготовку. Строев в ответ отсалютовал и встал в стойку.

Тяжёлая, вязкая тишина повисла над двориком. Резко и громко выдохнув, Лян приставным шагом, нет, скорее прыжком, метнулся вперёд, сократив расстояние на целую сажень и стремительно послал копьё в лицо противника. Строев парировал в третью позицию и попытался контратаковать в кварту. Однако противник, вместо отдергивания оружия, просто толкнул Антона древком, чуть не смяв его защиту. Строева потрясло, с какой силой этот китаец его толкнул. Отпихнув древко копья чуть в сторону, поручик скользнул вперёд – в «мёртвую зону» и попытался атаковать двумя горизонтальными ударами на уровне плеча и бедра. Китаец просто «спрятался» за вертикально поставленное копьё и, неожиданно сильно пнул Антона в бедро. Сбитый с ног, офицер покатился по земле. Гортанно выкрикнув, мастер (теперь это было понятно даже самому неискушенному наблюдателю), крутанул, перехватывая, копьё вокруг кисти, и попытался поразить противника уколом сверху. Каким то чудом Строев ухитрился отвести древко копья в сторону и наконечник звякнул о камень в паре вершков от его плеча, оставив на плите двора здоровенную выщербину. Антон отскочил на пяток шагов назад и занял выжидательную позицию. Противники замерли напротив друг друга. Антон заметил озабоченный взгляд, который его противник бросил на те места, где Златоустовский клинок врубился в древко его оружия.

- Сокращай дистанцию, руби его. – доносились подсказки со стороны ворот, где толпились прибывшие с Малеевым пограничники.

Новый шаг-прыжок китайца. На этот раз он целился в колено выставленной вперёд ноги Строева. С трудом увернувшись от атаки, Антон ринулся вперёд, нанося короткие удары справа-слева… Лян обошёл его по большой дуге и, подтянув к себе копьё, совершенно неожиданно атаковал Антона тупым концом копья в голову. Пригнувшись, Строев выиграл ещё десяток вершков дистанции и рубанул, целясь противнику в ногу. Отскочив куда-то в сторону, караванщик замер, стоя на одной ноге, а затем обрушил на противника град хлёстких ударов древком. С трудом парируя, Антон, тем не менее, вершок за вершком сближался с китайцем. Вдруг Лян сделал какое-то хитрое воронкообразное движение копьём и шашка, как живая вырвавшись из руки Антона, улетела в дальний угол двора. Звон клинка по плитам показался Строеву похоронным набатом. В отчаянии он схватился за древко копья и, что есть силы, рванул его на себя. Раздался хруст дерева. Одновременно Антон краем глаза заметил что-то мелькнувшее в воздухе, инстинктивно дёрнул головой и локоть китайца, вместо того, что бы вышибить из него дух, только смазал его по уху. От удара Антона развернуло… Словно по наитию Строев толчком прижал Ляна к створке распахнутых ворот и последним усилием ударил правой, с зажатым в ней обломком копья. Потом Антон сам не мог понять, что же заставило его поступить именно так… Вместо того, чтобы вогнать иззубрившийся кусок метала в грудь или голову китайца, Строев глубоко, пальца на три, вогнал своё импровизированное оружие в полотно ворот. Мимолётный взгляд глаза в глаза… И оттолкнувшись левой рукой, всё ещё сжимавшей ткань халата, Антон повернулся и на подгибающихся ногах пошёл под ликующие крики пограничников к веранде…

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Уже почти поднявшись на веранду он остановился, и, повернувшись, молча поклонился Лян Чжэ Ляну. В этот момент к нему подбежал радостно улыбающийся Малеев и заключил его в объятья.

- Ну, ты и силён, ваше благородие! Показал этому… как русские дерутся! Вихрь! Смерч! И «Девятый вал» в придачу!

- Витя, - устало проговорил Строев, - сходи, пригласи глубокоуважаемого господина Ляна, за наш стол…

- Да, сейчас! Что? На кой он тебе за столом сдался?

Покрепче прижав к себе Малеева, Антон прошептал тому на ухо:

- Потому, что мне просто повезло. Воспринимай он меня хоть на йоту серьёзней – убил бы, и не поморщился…

Антон поднялся на веранду, где и был почтительнейше встречен купцами. Было послано за горячей водой и полотенцами, а господин Ван Мин Ду даже предложил Строеву воспользоваться услугами своего массажиста, дабы восстановить силы. Антон невпопад благодарил, а сам неотрывно следил за тем, как Виктор пытается что-то втолковать так и стоящему у ворот Ляну. Наконец поручику, видимо, удалось преодолеть языковый барьер, потому что китаец кивнул, и двинулся по направлению к веранде. Когда старшина Лян остановился у ступеней, ведших на веранду, все присутствующие за столом разом замолчали, а Антон, сделав знак Ли Мину, попросил глубокоуважаемого противника не держать зла в сердце, и, в знак примирения, разделить с ним – офицером русской армии, стол. В ответ Лян произнёс речь, в которой сообщил, что ему было отрадно сражаться с таким храбрым и умелым соперником, посетовал, что не часто можно встретить у «иноземных варваров» подобное благородство поступков и искренность помыслов, а также выразил надежду, что победитель не будет настаивать на немедленном закрытии его, Ляна, школы.

- О чём это он? – спросил Антон у Ли Мина.

- У у-цзя – воинов плинята выяснять вбоя чия школа лутсе. Победителя остается голодб а плохо иглать обычна уходить.

- Ты что? Скажи ему я и в мыслях не имел изгонять его из города! У нас поединок – дело личное.

Лян Чжэ Лян очень пристально посмотрел в лицо Антону, и сказал что-то по-китайски. Строев уловил только «лусикэ», что, как он знал значит «русский».

- Учителя Лян плиглашает луский офицела посетитя его шикола. Не сегодня – заватла. Она сказала чито он хотеля говолитя офицела один-один.

….

Триумфаторами возвращались наши герои в родной Куанчэнцзы. Ещё бы: банду разгромили, злыдня главного местным властям сдали, да и авторитет русского офицера среди туземцев как подняли! Кстати, как выяснилось, прошедший день принёс Антону и новое имя, что выяснилось буквально через пару дней. На местном рынке. Когда Ли Мин, во время бурной торговли закричал на торговца, тыча пальцем в русского офицера, Антон разобрал многократно повторявшееся словосочитание: «ДуАнь Мяо Хунмэй Шенлицзя». В ответ на эти выкрики продавец – дородный и важный китайский купчина, семеня, подбежал к Строеву и стал низко кланяться, а товар (поручик решил купить замечательный фарфор в подарок родителям) был куплен по удивительно низкой цене. Слегка заинтригованный, но уже начавший догадываться, Антон спросил у толмача, что же тот такого сказал.

- Плавда сказала. Не холошо отказывать господина офицела котолая естя сама Колоткая копья победителя Хун Мэй и длуга Лян Чжэ Лян…

Встреча с командиром была несколько менее тёплой. Подполковник Рослейн довольно сухо поприветствовал наших героев и предложил садится.

- Ну что же господа офицеры, успех ваша миссия имела, но Антон Сергеевич! Виктор Владимирович! Я же просил в точности согласовывать ваши планы со мной. Поручик Малеев! – внезапно громко скомандовал Рослейн.

- Я, ваше высокоблагородие!

- На сколько ваш отряд вышел за пределы полосы отчуждения?

- 17 верст, господин подполковник!

- То есть вы понимаете, что нарушили сразу несколько пунктов Русско-китайского договора?

- Никак нет, господин подполковник!

- Хорошо то пони… то есть что значит «никак нет»!

- Понимаю! не нарушил!

- Ничего не понимаю… Выражайтесь яснее поручик!

- Я говорил вожаку каравана, что мы, похоже, удаляемся от нашей территории, но эта бестия нерусская только лопотала что-то по-своему, по-бусурмански, а караван не заворачивала. Что же мне, каждого осла лично на путь правильный вертать?

Поняв, что Малеев виртуозно перешёл сразу в режимы «Ваньку валяю» и «Ты начальник, я - дурак», Рослейн про себя облегчённо вздохнул, и переключился на Строева.

- Ну а вы, господин штабс-ротмистр?

- Пока поручик, господин подполковник.

- Со вчерашнего дня – штабс-ротмистр… Геройствуете где попало? Единолично города штурмом брать, я надеюсь, не собираетесь? В нашей службе Георгиев не дают, да-с.

- Военная необходимость, ваше высокоблагородие.

- Да будет вам тянутся-то Антон Сергеевич. А что это за дуэль? Мне как пересказали, так захотелось у художника какого картину заказать и здесь, в присутствии, повесить. Эпическая картины бы получилась: «Поручик российский копьём поражающий Дракона Восточного моря». Как вам?

Антон почувствовал, что щёки стремительно пунцовеют.

- Господин подполковник, а вы бы стали меня уважать, зная что я от дуэли отказался?

- Так то дуэль… А я наслышан про этого Ляна… В первом году он в Циндао пятерых немецких матросов побил… И знаете чем? Корзинкой с рисовыми колобками! Немцы потом в госпитале с неделю провалялись!

- Прошу считать происшедшее дуэлью, господин подполковник! Ну не мог я отказатся, не мог!

- Что, небось Виктор Владимирович вом про «потерю лица» наплёл?

- Нет, поручик Малеев тут не причём, но про то как плохо воспринимаю потерю лица местные жители мне действительно рассказали.

- Так, отставим на минуту лирику, господа. Посмотрим чем была ваша эскапада для службы. Банду вы если и не разгромили, то потрепали изрядно – это первое. Единоборец наш, Антон Сергеевич, авторитет офицеров службы поднял среди туземцев преизрядно – это два. Чем ещё порадуете?

- Связь с местным купечеством укрепили – это три! – ответил Строев. – Да ещё и приработок для отряда – это четыре. При этих словах Малеев несколько помрачнел…

- А теперь слушайте МОЁ – Рослейн голосом выделил последнее слово, - решение. Вы, Антон Сергеевич, назначаетесь старшим в отряде за подобные операции. Тем более, что должность для вас пока не освободилась – тянут в столице с решением по отставке Кульчина. А Виктор Владимирович в меру своих скромных сил вам в этом помогать будет, НО… но не в ущерб своим прямым обязаностям старшего офицера сотни. Заодно и вы, Антон Сергеевич, я надеюсь, больше времени посвящать будете разведке, а то мотаться по степи в рассчёте на наш русский «авось» - это несколько самонадеяно и непрофессионально… Господа! Вы свободны!

Строев с Малеевым были уже в дверях, когда раздался голос Рослейна:

- Поручик Малеев, а когда купчишки плату за охрану обещали принести?...

Покинув расположении Антон с Виктором вышли на главную улицу Куанченцзы.

- Антон, ну что ты встрял с платой-то? – накинулся пору…, то есть штабс-ротмистра Малеев.

- Так мы же для отряда лучше сделаем…

- Держи карман шире! Только всё началось… Эх, может шанса такого больше и не будет – честно приварок какой заработать…

- Так ты ради денег всё это затеял? – спросил Строев, вглядываясь в лицо друга.

- Ты что? Не веришь мне? Антон, понимаешь, это был шанс и службу справить и денежку на старость заработать. Ну не всем же дано училища по первому разряду кончать и в 23 года штабсами становиться… - горячо заговорил Виктор. – А тут такой шанс был, китаёз прикормить…

Некоторое время друзья шли молча, не глядя на друг друга. Наконец Антон нарушил молчание:

- Витя, а сказать мне всё сразу сложно было, да? И много ты потерял?

- Да не взял я в рассчёт, что ты такой… честный. Много, не много, а рубликов на десять в месяц я рассчитывал. А там и в дело вложиться можно было… Глядишь, к пенсии чего и набежало бы. Ты, может, в гвардиях своих и не слышал, как корпус наш называют?

- Как?

- «Последний приют неудачников» - вот как.

- Но почему?

- А рости некуда, да и по окраинам империи мы всё больше сидим. У армейцев хоть война может приключится, или экспедиция, а у нас. Потому и содержание у нас такое…

Услышаное заставило Антона глубоко задуматься… Поэтому следующую фразу Малеева он сначала даже и не понял…

- … «Рыбу»?

- Какую рыбу? – переспросил Строев.

- Э, брат, да ты не слушал… Я предложил пойти « Яшмовую Рыбу» отметить чин твой, да и вообще, после всех волнений расслабиться было-бы неплохо.

Тут Антон, наконец, поймал за хвост всё время ускользавшую от него мысль, и, глядя Виктору в глаза, сказал:

- А трофеи?

- Какие трофеи?

- Ну, допустим, плату мы в отряд целиком отдаём, но трофеи то наши!

Малеев на мгновение замер с открытым ртом, поперхнувшись очередной фразой:

- А-а-а… Антон, Антоша… Голова у тебя… Куда уж нам сиволапотным супротив столичного отличника-гвардейца!

- Но-но, я попросил бы вас, господин поручик, быть повежливей со старшим по чину! – сказал Строев, ухмыляясь.

- Так, решено. Сейчас мы идём в «рыбью церкву», вызываем туда наших контагентов туземных… Ийэх… Не, не сегодня вызываем. Завтра. Пока негоцию обмозговать надо. А сегодня – гуляем!

….

"- Э-э, слющай, какой-такой генеральша... тут на весь Владик я один переводчик - не до генеральш, а Вы, господин лейтенант, на вчерашний улов пришли полюбоваться? Извольте, вот Вам: два маньджура, три сычуаньца, два шандуньца, один шанхаец - и в довесок два коренных Ниппонца, первый, скорее, с Цуруги, а второй - вероятно, с Идзумо... впрочем, я могу и ошибаться... тогда уж точно с Муцу...'

- Слушай, Вася, а как ты их вообще различаешь-то? Я вот, китайца от корейца с трудом отличу...

- Да ты, Паша, мингрела от абхаза, и то не отличишь... разные они, по лицу, по телосложению, разрезу глаз, цвету кожи и волос, по особенностям поведения, ну и конечно - акцент... ухо режет...

- 'В смысле, настолько речь отличается?'

- 'Нет, ЯПОНЕЦ ШАНХАЙЦУ УХО РЭЖЭТ!!'

И в правду - один из азиатов, зажав голову другого азиата между своих худых коленок, старательно перепиливал ему ушной хрящ крохотным осколочком стекла... "

"Сыскные рассказы." Валера-Холера. Изд "Сабантуй". Казань. 1944.

… Спустя два дня после запомнившейся гулянки в «Яшмовой рыбе» Малеев нашёл Антона, когда тот занимался с солдатамисвоей роты чисткой оружия перед походом на стрельбище. Радостно потирая руки, он сообщил , что к нему сегодня прибегал посыльный от господина Ван Чжи Ся и сообщил, что господ офицеров ожидают сегодня на одном из складов для раздела добычи. Уже вечерело, когда освободившиеся от службы друзья сопровождаемые Ли Мином, дошли до указанного им места. Господин Ван явно пользовался в городе немалым влиянием – его склад находился всего в четверти версты от станции и одной из стен примыкал к пакгаузу, принадлежавшему купцу первой гильдии Балабуеву – местному столпу торговли. На складе их встретили сам господин Ван Чжи Ся со своим неизменным помошником. На длинном столе было разложено разнообразное оружие, собраное во время разгрома банды, а также конская упряжь и одежда.

Тепло поприветствовав офицеров, господин Ван разразился короткой, но эмоциональной речью из которой следовало, что он всегда рад помочь «лусыкэ гелоям», и что это – всего лишь малая награда за их подвиги. Осмотрев добычу и отложив в сторону пару кинжалов и сабель самого экзотического вида – как сказал Малеев: «на стенку повешу, на добрую память.», Виктор поманил к себе Ли Мина.

- А спроси ка их друг любезный, сколько они за всё за это нам денег дадут.

Ли Мин перевёл…

- Господина Ван Чжи Ся сказала из уважения к вама тыли по десять лян "цзю-цзю инь".

- Хм, это если по их официальному курсу считать меньше шестьдесяти рублей за всё про всё. Маловато будет! Одних ружей восемь штук, да винтовок 5… А револьверов - 6. Скажи уважаемому Ван Чжи Ся, что как бы он не проторговался…

Послушав перевод, господин Ван рассмеялся и что-то сказал сквозь смех…

- Господина Ван Чжи Ся сказала что он жалеть вы есть офицела из вас могла бы быть холошия купца. Он говолитя пледложитя ваша цена.

- Не будем скаредными: ружьё – по два ляна, винтовка – по семь. Револьверы – тоже по семь. Припасы пусть так берут, на дружбу. Железки эти, - Виктор кивнул на груду холодного оружия, - 20 лян за всё. Рухлядь… Ли, сколько с него запросить?

- Пять лян!

- Итого выходит… - он наморщил лоб…

- 118 - подсказал Строев.

- Угум… 120 для ровного счёта. Хао? – спросил Малеев, глядя на Ван Чжи Ся, выслушевавшего первод.

- Хэнь хао! – ответил тот – И бай цзы?

- А чёрт с тобою, идол нерусский, давай сто десять!

Но на лице его не было ни тени досады. 110 лян по официальному русскому курсу равнялись 130 рублям, а по местному – почти 200. То есть друзья заработали больше чем по два месячных оклада армейского поручика… А если принимать во внимание, что это за 3 дня «работы»… Совсем неплохо!

Негромкое покашливание Строева выдернуло Виктора из власти «золотого тумана».

- Гхм, Витя, ты не верещи от восторга, пока не известно, когда ещё трофеи возьмём.

….

Случай на складе заставил Антона серьёзно задуматься о своём будущем.

«Во-первых, Виктор если и лукавил, то не сильно… Карьерный рост дело нужное. И, если расти вверх сложно, то чтож, будем расти вширь. А это значит, что во-вторых, язык местный надо учить, да и обычаи – тоже. А то попаду, как с дуэлью этой – и поминай как звали… В-третьих, финансы. Ну, тут с Витей посоветоваться надо. Хотя может создать что-нибудь русско-китайское, навроде «Наши валенки – ваш шёлк». Да уж коммерсант из меня аховый…»

Буквально на следующий день Антон договорился с Ли Мином об уроках китайского. Первое занятие чуть не повергло нашего героя в ужас. Ну скажите, легко ли понять, что «ма», «мА» и «ма’» -это три разных слова, а не детская песенка! И, если с иероглифами выручала с детства цепкая зрительная память и глазомер, то оттоптаные национальным зверем уши причиняли страшные неудобства! На самом деле слух у Антона наличествовал, но полное незнакомство с вокальным исскусством и отсутствие поставленого голоса приводили к тому, что в течение занятия Ли Мин раз шесть принимался хихикаит и качаться из стороны в сторону, ну точь-в-точь китайский болванчик.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

что «ма», «мА» и «ма’»

<{POST_SNAPBACK}>

Мама ругает лошадь? :scare2:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Может быть сам текст надо выделить в отдельную тему в Мастерской?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Зачем? Это не отдельная тема в подфоруме???

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

В принципе, я непротив.А так - целиком произведение выкладывается на СИ, обсуждается здесь и на махровском форуме.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Подскажите неофиту, что есть СИ и с чем его едят?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

СИ - Журнал "Самиздат" (http://zhurnal.lib.ru/).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Уважаемый коллега Artof, а не пробовали как-нибудь закопирайтить произведение? Мне так и видится киносценарий из него.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

уважаемый Artof! К сожалению, не нашёл на СИ данного произведения. Не подскажете ли. под каким именем Вас там искать?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

уважаемый Artof! К сожалению, не нашёл на СИ данного произведения. Не подскажете ли. под каким именем Вас там искать?

<{POST_SNAPBACK}>

Иэххх, палится, так палится... http://zhurnal.lib.ru/r/rybakow_artem_olegowich/

Уважаемый коллега Artof, а не пробовали как-нибудь закопирайтить произведение? Мне так и видится киносценарий из него.

Профессия сказывается...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Artof - давайте я попробую все-таки написать Интерлюдию №№

Например к фрагменту где про Телинское сражение Вы писали

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Artof - давайте я попробую все-таки написать Интерлюдию №№ <br>Например к фрагменту где про Телинское сражение Вы писали

<{POST_SNAPBACK}>

Не возражаю.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Случай на складе заставил Антона серьёзно задуматься о своём будущем.

«Во-первых, Виктор если и лукавил, то не сильно… Карьерный рост дело нужное. И, если расти вверх сложно, то чтож, будем расти вширь. А это значит, что во-вторых, язык местный надо учить, да и обычаи – тоже. А то попаду, как с дуэлью этой – и поминай как звали… В-третьих, финансы. Ну, тут с Витей посоветоваться надо. Хотя может создать что-нибудь русско-китайское, навроде «Наши валенки – ваш шёлк». Да уж коммерсант из меня аховый…»

Буквально на следующий день Антон договорился с Ли Мином об уроках китайского. Первое занятие чуть не повергло нашего героя в ужас. Ну скажите, легко ли понять, что «ма», «мА» и «ма’» -это три разных слова, а не детская песенка! И, если с иероглифами выручала с детства цепкая зрительная память и глазомер, то оттоптаные национальным зверем уши причиняли страшные неудобства! На самом деле слух у Антона наличествовал, но полное незнакомство с вокальным исскусством и отсутствие поставленого голоса приводили к тому, что в течение занятия Ли Мин раз шесть принимался хихикать и качаться из стороны в сторону, ну, точь-в-точь китайский болванчик.

Но, не взирая на эти трудности, уже через три недели, во время очередной встречи с господином Ван Чжи Ся, Антон собственноручно начертал записку, в которой просил вышеупомянутого господина принять в оборот 100 лянов серебра. Прочитав записку, господин Ван несколько изумлённо посмотрел на Строева и с почтительным поклоном что-то сказал (Из всего сказанного Антон понял только «вы» и «очень»). Однако, Ли Мин пришёл ему на помощь:

- Она сказала ваша упорность очень восхищать его.

- Передай господину Ванну, что мои успехи невелики, а способности оставляют желать лучшего… Да, и спроси, каков его ответ на моё предложение?

- Хао. Хэнь хао.

- Ну и ладушки…

Глава 6.

Грунтовые дороги Южной Манчжурии представляют собой углубленный накат, окаймленный по сторонам полями гаоляна выше человеческого роста, что серьезно препятствует ориентированию. В сухое время дороги очень пыльны, а во время дождей покрываются липкой, медленно высыхающей грязью, по которой иногда невозможно движение не только повозок, но даже людей. Высыхая, дороги образуют крупные комья, затрудняющие движение. Постепенное понижение уровня полотна дороги вынуждает жителей накатывать новые пути и иногда по новым направлениям. Искусственные переправы через реки существовали только на мандаринских дорогах и находились обычно в запущенном состоянии. Узлом мандаринских путей являлся Мукден, к которому стекаются дороги из Телина, Факумыня, Инкоу, Шанхайгуаня, Порт-Артура и Фынхуанчена.

Население Южной Манчжурии состояло почти исключительно из китайцев. К 1904 г. численность населения возросла до 9 с лишком миллионов. Рост населения объясняется отчасти массовым переселением сюда китайцев, страдавших от наводнений во время разливов реки Желтой и от жестокой безработицы. Главный город Южной Манчжурии - Мукден, торговый и промышленный центр, насчитывавший около 300 000 населения. Город окаймлен двумя толстыми стенами: внешней - глинобитной и внутренней - каменной. Другим крупным городом был обнесенный каменной стеной Ляоян, насчитывавший 70 000 жи-телей. Сюда вели пути из Мукдена, Фынхуанчена и Инкоу. У подножья Ляодунского хребта лежал г. Фын-хуанчен с 40 000 жителей.

«История войны 1904-05 годов" Глухих Г.С., Гук К.С. Тов. Сытина, Москва 1927 год.

Жизнь вошла для Антона в некую колею: выезды на патрулирование и занятия с нижними чинами, уроки китайского и посиделки «у Рыбы» - всё это составляло его обыденное времяпрепровождение. Трюки с караванами удавались ещё 2 раза, после чего хунхузы, видимо, решили что удача ждёт их где-то в другом месте. По решению командира отряда, количество солдат, выделяемое на сопровождение, было сокращено. Если в начале с караваном ехало 20, а то и 30 солдат, то к середине июня – не больше 5. Правда, китайские возницы и караванщики щеголяли в старых солдатских фуражных шапках, а их начальники – в мохнатых папахах казаков-забайкальцев. (И не одна штука великолепного шёлка в результате этой мены уехала в Алтайский край, на Брянщину или Новгородчину!)

Утром 17 июня, когда Строев бесцельно слонялся по расположению, в безнадёжной попытке найти хоть какое-нибудь осмысленное занятие, к нему подбежал один из солдат.

- Ваше благородие, вас там китаёза какой-то спрашивает. Важный такой, аж три прихлебателя с ним.

- Хм, как одет то? Богато?

- Не, не очень, но опрятно… И такой он – основательный мужик…

?Как выяснилось, на огонёк решил заглянуть сам господин Лян Чжэ Лян! Увидев мастера Ляна, стоявшего окружении трёх дюжих учеников, в коридоре штаба, Антон улыбнулся, и, поприветствовав пришедшего коротким поклоном поздоровался:

- Ни хао, сяньшен Лян!

Брови китайца изумлённо взлетели вверх. Поклонившись в ответ, он поздоровался:

- Ни хао сяньшен Антэ! – и быстро добавил какую-то фразу из которой Строев понял, что чем-то удивил Ляна. Однако требовалось как можно быстрее объяснить, что дальнейший разговор вряд ли возможен, поэтому Антон достал из кармана офицерский блокнот и быстро начертал иероглифы, гласящие: «Прошу меня извинить, но я плохо говорю по-китайски». После чего показал свои каракули Ляну. Тот понимающе покивал головой и жестом попросил у штабс-ротмистра блокнот. Взяв у одного из учеников письменный прибор, он несколькими взмахами кисти что-то написал на одной из страниц, после чего вернул блокнот Строеву. С трудом разобрав каллиграфическую скоропись, Антон понял, что караванный старшина предлагает ему отобедать вместе. Пробормотав «хао» и сделав извиняющийся жест, Строев подозвал всё ещё отиравшегося в коридоре солдата и велел тому разыскать Ли Мина, а разыскав, привести того в «Храм Яшмовой Рыбы».

Быстро написав на листе??? ? он показал надпись Лян Чжэ Ляну. Но тот отрицательно покачал головой.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Эта тема закрыта для публикации сообщений.