Бастард

[boroda]

Впервые решил поучаствовать в конкурсе рассказов. Этот рассказ написан на конкурс - Конкурс АИ-рассказов "Мир Великих Империй-1: Молот и Крест". Где будут размещаться конкурсные рассказы, я так и не понял, а в указанной теме ни кто на это не ответил. Поэтому пока размещаю тут. Если уважаемые модераторы решать что это место не для него пусть перенесут туда, где он будет более уместен.

Рассказ написан по миру Скандинавских Империй.

Бастард

Мальмхог (Мальмё, в нашем мире) начало августа 1240 года.

Утром, из единственной церкви небольшого портового городка на юге Швеции – Мальмхога, после утренней мессы, вышла группа небогатых рыцарей. Одного, из этой ватаги, по одежде и по поведению, можно было определить как предводителя. Это был бастард ярла Биргена, Грегерс.

- Братья, отправляйтесь на дракар и сегодня же выходите в Стокгольм. Меня не ждите. Я прибуду туда по суше – обратился он, тоном, не терпящим возражений к другим членам рыцарского отряда.

Рыцари застыли в немой сцене.

- Ты что не с нами? – спросил самый рослый из рыцарей.

- Нет Олаф, друг мой, у меня есть дела в Свеаленде, которые я должен закончить до начала похода. Ну а из Свеаленда до Стокгольма ближе, чем до Мальмхога.

- Хорошо брат. До встречи в Стокгольме – ответил Олаф.

После этого группа рыцарей шумно пошла в сторону порта Мальмхога. Грегерс же отправился в другую сторону.

Где-то в Свеаленде. Начало августа 1240 года.

Могучие, вековые сосны скрывали от постороннего наблюдателя храм древних богов, где-то в самом центре Свеаленда. По неприметной тропке, изрядно поросшей травой и сорняками, в сторону древнего капища шёл одинокий рыцарь. Кроме меча и секиры на боку у него висела сума, заметно отягощавшая его бок.

На пороге храма рыцаря встретил старый как окружающие сосны жрец. Но по гордой осанке и широким плечам можно было сделать вывод, что в прошлом жрец был великим воином.

- Приветствую тебя Грегерс. Я давно тебя жду.

- Ты меня ждёшь? – на лице рыцаря выразилось истинное удивление.

- Да Грегерс. Не удивляйся. Жрецам истинных богов ведомо много из того что неведомо, простым смертным. Один ждёт от тебя даров достойных такого славного рыцаря как ты.

Грегерс начала торопливо выкладывать перед жрецом нехитрую снедь, которую он нёс в суме.

- Не торопись, Грегерс. Пройдём к алтарю – остановил рыцаря жрец.

Через некоторое время, в полумраке храма, перед ликом грозного скандинавского бога, на алтарь легли привезённые рыцарем дары, завершала которые аккуратная стопка золотых монет.

- Это всё что ты привёз, рыцарь – грозно сказал жрец.

- Тебе мало? – раздражённо ответил рыцарь.

- Мне всего этого более чем достаточно. А вот богу Одину нужно ещё кое-что. Я вижу у тебя на поясе боевую секиру.

- Где это видано что бы Одину потребовалось оружие смертных. У Одина есть Гунгнир. Или моя секира потребовалась тебе жрец?

- Ты меня не дослушал, Грегерс. Секира это не жертва. Это обмен.

Грегерс только пожал плечами. После чего он достал из-за пояса, свою обоюдоострую секиру на недлинном топорище.

- Ну, если так нужно богам, возьми её жрец. Но что ты можешь мне дать взамен?

- Терпение рыцарь – жрец медленно пошёл в помещение скрытое за алтарём и оттуда вынес другую секиру. Та выглядела совсем иначе чем та, которую рыцарь отдал жрецу. Длинное топорище было увенчано мощным лезвием. И всё лезвие, и всё древко, было испещрено древними скандинавскими рунами.

Грегерс с любопытством взял его в руки.

- Используй эту секиру в бою, Грегерс. И она принесёт славу тебе и победу детям древних богов.

После этого в недоумении рыцарь вышел из храма и направился по тропинке к своему коню, неся на плече смертоносный подарок древних богов.

Август 1240 года. Чрез четыре дня после описанных выше событий. Стокгольм

Сбор флота ярл Биргер назначил в своей новой столице – Стокгольме. В погожий августовский день, он стоял на берегу и с замиранием сердца смотрел на собравшийся флот. Столько дракаров и шнеков в одном месте одновременно он ещё не видел. Более сотни кораблей сгрудились недалеко у причалов. Но ни кто не теснился, места у Стокгольмских причалов было более чем достаточно.

На его призыв о крестовом проходе в земли русских язычников откликнулись не только многие ярлы Швеции. Страшными драконьими пастями скалились форштевни норвежских дракаров. Особняком выделялись огромные боевые когги из далёкого Гринланада и Винланда, пересёкшие океан ради богатой добычи, которая ожидала в Нойштадской земле. Рядом с ярлом за этим величественным зрелищем наблюдал его старший незаконнорожденный сын Грегерс.

- Твой дракар, уже давно пришёл, но тебя не было. Где ты задержался сын.

Дракар Грегерса.

- Я не хотел бы об этом говорить отец. Это моё личное дело. И поверь, на походе это ни как не скажется – ответил Грегерс.

- Хорошо сын можешь не говорить. Ты давно вырос из юношеского возраста и у тебя могут быть свои тайны. Зато есть кое-что важное, что должен сказать перед этим походом тебе я – продолжил беседу Биргер.

- Сынок, ты хорошо знаешь, что я не могу оставить тебе достойное наследство. Но у тебя есть меч, руки, бесстрашное сердце. И всё-то чему я тебя научил. В этом походе ты всё сможешь добыть себе сам. Причём, добыть больше, чем я бы смог тебе дать.

- Спасибо, отец. Я очень ценю и твою любовь, и дружбу с тобой. Я тебя не подведу – ответил Грегерс.

- В этом походе у нас слишком много кораблей и воинов. И я тебе решил доверить половину нашего войска. Я надеюсь, ты справишься?

- Не сомневайся отец.

Август 1240 года. Балтийское море

Утром следующего дня огромная флотилия вышла в море и взяла курс на устье Невы. Первый, основной отряд, состоящий исключительно из шведов возглавил сам ярл Биргер. Второй отряд, чуть поменьше возглавлял его сын Грегерс. Отряды друг от друга отличались не только по количеству кораблей. Если в первом отряде были только шведы и только дракары. То в отряд Грегерса была собрана всякая скандинавская вольница и разномастные суда.

План был таковым. Выходя из Стокгольма, Биргер знал, что на выбранном заранее для высадки, берегу Невы, места для стоянки всех судов недостаточно. Поэтому он отобрал в свой отряд ровно такое количество кораблей, которое могло разместиться на ранее разведанном берегу. Место же для стоянки кораблей Грегерса, ещё предстояло разведать. Именно для этого ещё за неделю до выхода из Стокгольма в устье Невы отправилась лёгкая шнека с разведчиками, которая должна была найти место для лагеря отряда Грегерса как можно ближе к лагерю Биргера. Шнека должна была ожидать подхода флота крестоносцев в устье Невы.

Биргер, не зря отобрал в свой отряд только дракары, с этими кораблями он должен был добраться где-то за двое суток. Грегерсу же со своей разномастной флотилией придётся идти не меньше трёх.

Как и планировалось, без особых приключений флотилия Биргера через двое суток подошла к устью Невы. Там её ждала посланная заранее шнека с разведчиками. Те сообщили Биргеру, что они нашли место для стоянки кораблей. Правда, не на Неве, а на Ижоре. А если быть совсем точным, то в месте впадания, уже в Ижору, неприметной речушки, известной в нашем мире, как Большая Ижорка. Там был обширный песчаный пляж, на котором могли разместиться все корабли отряда Грегерса.

Скандинавская Шнека в устье Невы.

Август 1240 года. Новгород

Во двор новгородского Детинца влетел всадник на взмыленном коне. Судя по одежде, он был родом из ижорян. Всадник уверенно направил коня к княжеским палатами.

- Куда ломишься нехристь – заорала на нежданного гостя дворовая стража.

- Мне нужно к князю. Срочное сообщение от деда Пелгусия. Беда православные – во всё горло заорал всадник.

Вскоре на пороге княжеских палат появился князь Александр со своим верным другом Ратмиром.

- Что за шум, а драки нет – обратился к страже Ратмир.

- Да вот, нехристь, орёт что беда. А какая беда не говорит – сбивчиво начали объяснять стражники

- Не вашего ума дело – грозно поправил стражников Александр.

- Проводите гонца в палаты. Не гоже гостя во дворе держать.

В княжеских палатах было всего несколько человек. Князь Александр, его ближайший друг Ратмир, пара стражников да девка в услужении.

- Садись посланник, выпей воды с дороги, да расскажи, что тебе велел передать дед Пелгусий – обратился князь к ижорцу.

Тот выпил чашу с водой, которую перед ним поставила служанка, перевёл дух и начал.

- Дед Пелгусий велел передать, что в устье Невы высадились шведы. Тьма тьмущая.

- А сколько это тьма тьмущая – ласково задал вопрос посланнику Ратмир.

- Дед насчитал одних дракаров шесть десятков. Но мог и ошибиться. Дракары так плотно стоят на берегу, что меж ними и человек не протиснется.

- А коней много у шведов? – задал вопрос князь.

- Да не очень. Не больше сотни сочли. Точнее счесть не получилось. Мельтешат всё время – ответил ижорец.

- Спасибо посланник. Передай мою благодарность деду Пелгусию и подарок.

Перед посланником князь положил увесистый кошель.

- Ну а это тебе от меня лично – князь высыпал перед посланником горсть монет.

- Пока ни куда не уезжай. Млава покажет тебе, где бы ты смог отдохнуть. А завтра скажу тебе, что передать деду Пелгусию.

Девка-служанка взяла посланника под руку и повела куда-то прочь из палат.

- Ну что Ратмир, собирай бояр на совет – обратился князь к своему другу.

План Новгорода

Август 1240 года. Новгород. Княжеские палаты.

В княжеских палатах собрались ближние бояре князя Александра: Гаврило Олексич, Михаил Борецкий, Савва Авинов, Протасий Анциферович и, конечно же, вездесущий Ратмир.

- Ну что делать будет други? – обратился к собравшимся Александр

- А мы говорили тебе князь, что нужно было отправить гонца за помощью к отцу – князю Ярославу. Ты же упорствовал. Гордыня в тебе взыграла. Вот теперь будет в осаде сидеть пока супостат всю нашу землю не выжжет – первым начал говорить Протасий Анциферович.

- Кто ещё так думает? – обратился к собравшимся Александр.

Бояре закивали головами. Один Ратмир уставился на руки и изучал на них свои ногти.

- Да все так думают – сказал Ратмир, оторвав взгляд от своих рук, - а делать то что?

- Ну, давайте посчитаем други. Сколько к нам супостата привалило? – продолжил князь – доставай Савва счёты.

- Дед Пелгусий передаёт о шести десятках дракаров. Сколько на один дракар воинов может сесть?

- Ну, обычно сотня. Ежели сильно припрёт и плыть недалече, то можно и полторы насажать – ответил за всех знатный мореход Гаврило Олексич.

- Считай Савва, сколько тех шведов к нам припёрлось, ежели по полной – снова взял слово князь Александр.

Заклацали костяшки счёт.

- Ну, если совсем по полной считать, то не более ста сотен – огласил вердикт Савва Авинов.

- А конников, так и вообще одна сотня – дополнил Савву Ратмир.

- А теперь бояре послушайте, что имеем мы – продолжил Александр

- Моя конная дружина – двадцать сотен. Сколько сможете быстро собрать вы? – князь вопросительно посмотрел на собравшихся, на совет бояр.

- Ну, ежели быстро и ежели поднапрячься то сотен тридцать – ответил за всех Гаврило Олексич.

- И какое у нас войско будет? – снова обратился князь к Савве.

- Да тут и без счёт понятно – пятьдесят сотен – бояре недоумённо уставились на князя.

- Итак, други. Пятьдесят сотен одоспшинных конных витязя против ста сотен пешцев, которые пока что бродят по берегу и к бою не готовы. Чья возьмёт? И это я ещё не подсчитал ополченцев. Хоть не много, но сотен десять – двадцать набрать за день успеем.

- К чему это ты клонишь князь? – снова взял слово Гаврило Олексич.

- А к тому. Да нешто мы отпустить супостатов с этого берега на нашу землю? Я так мыслю. Неделю они оттуда, ни куда не денутся. Сейчас они ждут лошадей. Потом день два будут их разгружать. А потом нам с ними сладить будет на много тяжелее. Так что нечего нам сидеть в осаде и ждать помощь от моего отца. Нужно бить сразу и всей силой. И ещё. Объявите о сборе ополчения. Конечно, много за один день не соберём. Но сотен десять – двадцать пеших ратников нам не помешают. Лошади то для них найдутся? Что бы на сечу от нас не отстали.

- Найдутся, найдутся, князь – бояре дружно закивали головами.

- Ну, так на том и порешили. Объявляйте о сборе ополчения и готовьте боярские дружины. Завтра выступаем – подвёл итог князь Александр.

Август 1240 года. Новгородское княжество.

На следующее утро, после военного совета, 5000 конных воинов покинули стены Новгорода. Собранное Александром войско продвигалось сушей вдоль Волхова до Ладоги, затем повернул к устью Ижоры. На первый взгляд наблюдателю показалось бы что войско состоит из конных воинов. Однако в нём были и пешие силы, правда, как и было, решено на совете, чтобы не терять время, они передвигались на лошадях.

Чрез два дня Новгородская рать уже была в лесах вблизи впадения Ижоры в Неву. О том, что, буквально, в километре от них, шумит второй шведский лагерь Грегерса, ни кто не знал.

Вторая половина августа 1240 года. Шведский лагерь Грегерса.

- Да когда уже прибудут наши кони? – Грегерс, в ярости, смёл кружку пива со стола в своём шатре, - сколько можно уже тут сидеть?

- Ты же знаешь, ярл. Что сегодня или завтра. Зачем лютовать? – спокойно ответил Грегерсу гигант Олаф.

Тут требуется объяснение. Кони для шведского войска были собраны в другом месте. Нужного количества пустых конюшен в Стокгольме просто не было. Около четырёх тысяч лошадей погрузили на грузовые когги и под конвоем отправили в устье Невы.

- Я это понимаю? Но почему нельзя было их отправить вперёд. Что бы тут не маялись от безделья? – продолжал бушевать Грегерс. На его необузданную ярость влияла явно не первая пинта выпитого им эля.

- А если бы их новгородцы или пираты перехватили? Где бы мы потом лошадей брали и как бы за них расплачивались? Как бы мы без лошадей воевали? – рассудительно ответил ярлу Олаф. На него, видимо, эль не сильно влиял.

- Так что, ярл Биргер, да хранит его господь, полностью прав. Без конвоя лошадей отправлять было нельзя. Ну а то, что лишних дракаров не было, ты и так знаешь. Поэтому пришлось, кому то сплавать в Швецию дважды – продолжил свой монолог Олаф.

- Сядь Грегерс, выпей эля. Когда ещё доведётся так посидеть? Кстати, а что это у тебя за секира? Никогда такой у тебя не видел. Можно посмотреть?

Грегерс подошёл к доспехам и оружию, лежавшим в углу шатра и взял в руки полученную в храме древних богов секиру. И тут его словно током ударило. Перед глазами пошли какие-то непонятные видения.

- Олаф, отдай приказ всем эту ночь провести в доспехах – не своим голосом сказал Грегерс.

- Ты что, эля обпился? – Олаф с удивлением посмотрел на друга.

- Просто, сделай, как я говорю, и ни о чём не спрашивай. Если я ошибусь, то из-за одной ночи в доспехах ни чего ни с кем не случится. А если я прав, то это может спасти многим жизнь.

- Да с чего у тебя такие мрачные мысли? Не унимался Олаф.

- Говорю ни о чём не спрашивай. Просто, выполни приказ и всё.

Олаф встал и в недоумении пошёл из шатра.

Вторая половина августа 1240 года. Шведский лагерь Грегерса. Раннее утро следующего дня.

На следующий день Грегерс проснулся от того что его кто-то дёргает за плечо и настойчиво повторяет одну и ту же фразу:

- Ярл, вставай! Беда!

Грегерс с трудом разодрал глаза. Давал о себе знать выпитый вчера эль.

- Что ещё случилось? – Грегерс грозно глянул на стоящего над походным ложем оруженосца, - если это не пожар, не ураган и не наводнение, клянусь богами, и старыми, и новыми, ты, жестоко, пожалеешь.

- Руссы напали на лагерь вашего отца – быстро затараторил оруженосец – только что прибыл оттуда гонец. Он ранен.

Сон как рукой сняло. Грегерс резко вскочил и сел на ложе. Его лицо изображало лихорадочную работу мысли.

- Магнус, где, чёрт возьми, Олаф? – мысли Грегерса начали приобретать стройность.

- Он у входа в шатёр – ответил Магнус.

- Олаф!!! – во всю глотку заорал Грегерс, - да заходи уже, чёрт бы тебя побрал.

Олаф зашел уже облаченный в доспехи.

- Слушаю тебя мой ярл – ответил он.

- Что говорит гонец? - обратился Грегерс к Олафу.

- Утром руссы напали на лагерь твоего отца, - начал Олаф, - Дружина не была готова, все спали без доспехов, сейчас в лагере настоящая резня. Нужно поторопиться.

- Я понял Олаф. Делаем так. Я с конной дружиной иду на помощь отцу. Ты же собираешь всех пеших и двигаешься как можно быстрее нам на помощь. Надеюсь, я смогу удержать руссов до вашего прихода.

Не прошло и получаса, как небольшой отряд рыцарей, количеством, не более ста человек, скорой рысью направился в сторону второго лагеря шведов.

Вторая половина августа 1240. Этот же день. Лагерь Биргера.

Не успели первые лучи солнца показаться из-за горизонта, как шведский лагерь огласил топот лошадей, лязг оружия и крики воинов. Конные дружинники Александра налетели на спящих шведов, и началась настоящая резня.

Звуки боя вырвали Биргера из сна. Он всё сразу понял. В отличие от своего сына он лёг спать без доспехов. А сейчас, облачаться в них, уже не было времени.

Единственное что успел сделать Биргер, так это взгромоздить на голову свой цервельер, взять в руки щит и меч. Через мгновение, Биргер, с обнажённым и мечом выбежать из шатра.

Шлем цервельер ярла Биргера

В лагере, уже во всю, кипела жаркая битва, однако к шатру Биргера она пока еще не докатилась.

У шатра ждал конь Бригерса под присмотром его оруженосца. Конь рвался в бой и с нетерпением перебирал своими ногами. Увидев ярла, конь призывно заржал. Биргер одним махом взлетел в седло, взял у оружейника заранее приготовленное копьё и бросился в гущу битвы.

Этому времени битва потеряла уже всякую стройность, все смешалось в лагере шведов, сражение разбилось на множество локальных стычек. Где-то, руссичи уже добрались до кораблей и начинали их жечь, а где-то, как например, на левом фланге, шведам удалось сформировать некое подобие хирда и оказывать упорное сопротивление.

Биргер окинул поле боя взглядом и заметил небольшую группу русских витязей, которая упорно прорубалась к его шатру. В этой группе воины отличались богатством доспехов и явно были знатного происхождения.

.jpg"]

Ну что же подумал Биргер. Это достойные противники, что бы скрестить с ними оружие. И направил своего жеребца в их сторону. Когда Биргер приблизился группе русских витязей на расстоянии считанных метров, битва вокруг, как бы сама собой затихла. И между Биргером и русскими само собой появилось свободное пространство. От группы русских отделился один витязь, в особенно богатых доспехах, на белом коне и жестом пригласил Биргера на поединок. Биргер, не раздумывая, послал коня в галоп.

Биргер был опытным поединщиком, он не раз участвовал и даже побеждал в рыцарских турнирах. Он рассчитывал нанести удар в туловище противника, и даже если тот закроется щитом силы удара должно было хватить, что бы выбить того из седла. Похоже, такую же тактику избрал и русский.

Расстояние между всадниками стремительно сокращалось. И когда, казалось, должен был произойти страшный удар сопровождаемый треском ломающихся копий, русский изменил решение и направил своё копьё поверх щита Биргера, целясь ему в голову. Единственное что успел сделать Биргер, так это интуитивно отдёрнуть голову, после чего его сознание померкло.

После того как Биргер упал с коня, поле битвы огласил дружный приветственный рёв тысяч глоток. Русские с удвоенной энергией набросились на шведов. А те, как то все разом поникли и, даже, кое-где начали складывать оружие и сдаваться. Казалось, битва уже проиграна.

Вторая половина августа 1240. Этот же день. Лес недалеко от лагеря Биргера.

Грегерс наблюдал за ходом битвы с невысокого, обильно заросшего кустами и деревьями песчаного пригорка, который нависал над лагерем Биргера. Грегерс ждал подхода основных сил, из своего лагеря которые двигались пешим ходом, и поэтому в сражение не вступал. Когда он увидел своего отца, то от напряжения прикусил губу. А когда Биргер упал с коня, по подбородку Грегерса побежала тонкая струйка крови. Ярость затуманила его сознание.

- Формируем клин, - зычно прокричал Грегерс своим рыцарям.

Клин получился, конечно, жиденьким, всего из сотни рыцарей. Но больше рыцарей у Грегерса просто не было.

Через мгновение Грегерс со своими рыцарями выкатились из леса, и рыцарский клин шведов галопом направился к месту недавнего поединка. Не попытаться спасти своего отца он не мог.

Русичи, не сразу, увидели новую возникшую для себя угрозу. А когда звуки топота лошадей нельзя было не слышать, шведские рыцари были уже настолько близко, что перегруппировать войска было просто невозможно.

Единственные, кто мог, хоть как то остановить убийственную атаку шведского конного отряда, были витязя князя Александра, во главе с самим князем. Правда, в этом локальном месте сражения русские имели численное меньшинство. Однако это их ни сколько не испугало, они развернули лошадей и бросились на встречу неумолимой атаке шведов.

Сшибка двух рыцарских лав была страшной. Треск ломающихся копий, ржание падающих лошадей и, конечно же, предсмертные крики умирающих людей на мгновение заглушили звук сражение.

В ходе этой сшибке у каждого рыцаря и у каждого витязя был свой локальный поединок. Ратмир, лишившийся своего копья перед этим, попытался отбить копьё шведского рыцаря своим мечом. Но усталость от предыдущего боя дала о себе знать, рука не оказалась такой же быстрой, как обычно и копьё шведа вошло в грудь Ратмира. Правда, Ратмир, уже насквозь пронзённый копьём шведа, успел нанести последний в своей жизни удар и снести голову своему противнику. Оба воина умерли абсолютно беззвучно.

Грегерс, сразу же направил своего коня в сторону белого жеребца Александра, он очень хотел посчитаться с убийцей своего отца.

В своём локальном поединке, уже втором за этот день, Александр решил повторить тот же трюк что и с Биргером, уже однажды, принесшим ему победу. Но, вот Грегерс, решил не искушать судьбу и сразу направил своё копьё в белоснежную грудь жеребца Александра. И, возможно, это спасло ему жизнь, так как до его головы копьё Александра не достало считанные сантиметры. У его жеребца подломились передние лапы, копьё ушло вниз и со всей силы ударило Грегерса в щит. И тот так же вылетел из седла. Однако это был не конец их поединка.

Удар спиной о песчаный грунт был болезненный, но, всё же терпимый. Грегерс тут же поднялся на ноги и попытался сразу обнажить свой меч. Но его на поясе не оказалось, во время падения он оборвался с пояса и улетел куда-то в сторону. Тогда он стремглав понёсся в сторону стоявшего недалеко коня и сдёрнул с его бока, притороченную там, секиру.

Александр поднялся уже давно, и обнажённым мечом следил за манипуляциями Грегерса. Как и в случае с Биргером, схватка вокруг затихла.

Ни кто не заметил, как над местом схватки предводителей двух воинств, стали сгущаться тучи. С моря налетел резкий порыв ветра.

Воины начали сближаться медленной пружинистой походкой. В каждом из них можно было распознать опытного бойца. Первым, свой удар нанёс Александр, сверху вниз. Грегерс его парировал древком своей секиры. На древке осталась глубокая зарубина. Грегерс в ответ, сразу же, попытался достать Александра в голову, однако, тот уклонился и секира, лишь, скользнула по его шлему.

Последующие удары Александра, Грегерс, так же парировал древком, и от древка уже начали отлетать щепки. Стало понятно, что долго так топорище не выдержит и ещё несколько ударов и Александр его просто перерубит. От выпадов же тяжёлой секиры Грегерса Александр легко уклонялся. Схватка котилась к закономерной развязке. Тем более, тяжёлая секира, выматывала Грегерса гораздо быстрее и он начал уставать.

- Пора с этим заканчивать – подумал Александр и вложил в очередной свой удар всю свою силу и ярость.

Грегерс опять привычно подставил древко секиры, но опыт многочисленных схваток ему подсказал, что на этот раз оно его вряд ли защитит. Так бы вероятно, и должно было случиться. Но тут случилось невероятное.

Вместо того что бы, перерубив топорище, врезаться в защищённое, только лёгкой кольчугой, плечо Грегерса, меч Александра, издав мелодичное «триньк», отлетел от топорища высоко в небо. В руках у Александра осталась только рукоять. Князь Александр, так и не ставший в этом мире Невским, от неожиданности опешил. И этого его мгновенного замешательства было достаточно Грегерсу, что бы таки достать Александра, первый раз в этой схватке. Его секира ударила по шее князя.

Князь повалился навзничь, а из страшной раны на шее фонтаном ударила кровь. Лёгкая бармица, призванная защищать от ударов вскользь и стрел, ничего не могла сделать с тяжёлой отточенной секирой. Грегерс понял, что отец отомщён.

В это время над полем битвы блеснула молния и ударил гром, но на это мало кто обратил внимание. На землю начали падать первые капли яростного летнего ливня, остужавшего дерущихся и смывавшего кровь, с тел живых и мёртвых.

Вторая половина августа 1240. Берег Невы. Место битвы шведов и русских

Над полем боя эхом прокатился зычный крик: «Князя убили !!!»

И из русских как будто воздух выпустили. А шведы наоборот снова воспряли духом. И стали выравнивать, ещё минуту назад, казавшуюся проигранной битву. Неизвестно чем бы кончилось сражение, но тут из нависающего над местом сражения леса начали появляться стройные шеренги шведов, возглавляемые гигантом Олафом. Олаф шёл впереди своих воинов, держа в руках огромный двуручный меч.

Стало окончательно ясно, что русским этого сражения не выиграть. Пешие руссичи уже начали бросать оружие и поднимать руки. А конные витязи направили коней на прорыв вдоль Невы, выскальзывая из убийственных клещей шведов. И многим из них этот манёвр удался.

Послесловие

Шведы не стали преследовать побеждённых. Им это делать было просто не на чем.

Вопреки мнению Грегерса, Биргер не погиб. Копьё Александра ему пробило щёку, выбило несколько зубов, но, всё же он остался жив. Хоть и весь следующий день после сражения прибывал без сознания.

В этот же день в лагерь шведов пришёл караван тяжёлых грузовых когов. Из него были выгружены около двух тысяч хороших рыцарских лошадей.

Но и после этого шведы не торопились развивать преимущество. Вместо этого в лагере закипела работа.

Вначале, они похоронили всех убитых, причём и шведов и русских. Правда, на разных погостах.

Псоле этого, пришедший в себя Биргер, направил большую часть воинов на строительство основательного частокола, который должен был протянуться от берега Большой Ижорки к берегу Невы. Эта стена должна была защитить шведский лагерь, который стал стремительно приобретать вид небольшого города, от всяческих сюрпризов. Наподобие того что закончилось Невской битвой.

Частокол строили действительно основательно. Благо песчаный грунт этому способствовал. У его подножии находился глубокий ров, получившийся после возведения высокой насыпи. Которую и венчал, собственно, частокол, построенный из толстенных сосновых и еловых стволов. Для усиления частокола шведы возвели довольно большое количество сторожевых башен.

Внутри бывшего лагеря, ставшего городом Биргерштадтом, главным строением были, конечно, мощные причалы и пристани.

Через седмицу после Невской битвы в Биргерштадт пожаловала депутация из Новгорода, состоявшая из знатных бояр. Прежде всего, она попросила тело погибшего князя Александра, а во вторую очередь узнали, чего же шведы хотят.

Ярл Биргер, принимавший делегацию, в ультимативном порядке заявил, что или они переходят под его руку добровольно, или он возьмёт Новгород силой. Правда, условия сдачи для Новгорода Биргер озвучил довольно мягкие. Он обещал сохранить все привилегия бояр и вольности новгородцев, кроме одной, выборности князя. Новгород должен стать вотчиной ярла Биргера и его потомков раз и навсегда, как когда то стал Вотчиной Рюрика. Кроме этого, Биргер, пообещал защиту от татар и, главное прекращение выплаты им всяческой дани, которая по началу, для Новгорода была довольно существенной.

Бояре почесали, бороды и пообещали подумать. На том новгородская депутация и удалилась.

В оставшееся в 1240 году время, шведы больше ни чего не предпринимали. Из Скандинавии в Биргерштадт прибыли каменщики и началось каменное строительство. Ни кто, тогда, ещё не знал, что эта местность очень подвержена наводнениям. В общем, Биргерштадт начал потихоньку обживаться.

Изменено 19 Apr 2015 пользователем boroda

[boroda]

Просьба модераторов отсюда рассказ удалить. Уже перенёс в раздел - Литературная мастерская - АИ тексты на форуме