Обезьяньи хроники

[John D. Long]

На выходе с аэродрома нас остановили полицейские - у всех въезжающих в Генерал-Губернаторство проверяют документы. По счастью, с паспортами у нас всё было в порядке. Полицейский поставил на нужных страницах штампы, и мы покинули аэродром.
  Теперь нам нужно было следовать за Мордоном - он обещал проводить к обещанной гостинице. По его словам, тут было недалеко; потому мы не стали нанимать повозку, а пошли пешком.
  Многое вокруг для меня было новым. Я впервые бывал в горах; свежий прохладный воздух придавал бодрости, красивые виды на далёкие снежные вершины радовали глаз. С интересом я разглядывал местные дома - всё больше не деревья с дуплами, а шалаши из веток и больших листьев; вслушивался в непривычный говор местных жителей. Бросалось в глаза обилие горилл - если у нас их совсем немного, и если видишь гориллу - то это наверняка либо грузчик или рикша, либо военный - то тут они встречались на каждом шагу. 
  Время от времени Мордон кивал кому-нибудь из встречных, здоровался с ними; иногда останавливался и перекидывался парой слов. Нравы здесь явно были проще, чем в наших чопорных краях. 
  Вот наконец Мордон остановился перед большим вытянутым шалашом с вывеской "Постоялый двор Дубинушки". 
- Эй, там! Сестрица, выходи-ка! - прокричал он.
- Пшёл вон! Кто там орёт? Сейчас бананом швырну! - послышалось из шалаша.
- Дубинушка, это ж я, Мордон!
  Из шалаша выбралась толстая пожилая бабуиниха.
- А, братец, вернулся из своего Царь, будь он неладен, града... а что это за господа с тобой?
- Это, Дубинушка, я тебе постояльцев привёл. Ты уж их уважь. 
- Уважу, уважу. Проходите, гости дорогие. Да и ты, Мордоша, заходи, отдохни с дороги.
  Мы зашли в шалаш и оказались в просторном зале, застеленном циновками; в дальнем конце зала находился закрытый занавеской проход в жилые номера. Хозяйка усадила нас на циновки; служанки принесли бананы, кузнечиков и манговый сок.
- Ну что ж, с приездом всех вас. Добро пожаловать в Гориллоград!
  Дубинушка разлила сок по бутонам. Прежде, чем начать есть и пить, Мордон встал и произнёс:
- Чикен-пикен, что не ешь, то выкинь! - с этими словами он ухватил одного кузнечика и бросил через правое плечо.
- Рувензорский обычай, - профессор толкнул меня локтем, - помните лекции по этнографии?
 Да, я помнил. Как бы мы не относились к рувензорцам, мы должны уважать их обычаи, если не хотим рассориться со всеми в первый же день. Все мы тоже встали и хором сказали:
- От страха, от дури, от злого лемура храните нас, высшие силы! - и тоже бросили через плечо по кузнечику. 
 Затем все сели и начали есть. Дубинушка расспросила нас о жизни в Ушаталовске и о цели нашей поездки - профессор сообщил, что мы намерены заняться изучением местных древностей. 
- Не забудьте, - сказал Мордон, - я хочу вам показать мои коллекции.
- Если хоите, мы можем осмотреть их прямо сейчас, - отвечал профессор.
- О,  нет. К сожалению, сейчас мне надо идти по делам. Но я обязательно загляну к вам завтра. 
  Мы заметили, что Мордон давно уже поглядывает на дверь. Тут он наконец поднялся и, откланявшись, удалился.
- Ну что ж, гости дорогие, - сказала Дубинушка, - я дам вам номера. Служанки принесут вам циновки и, если вам будет угодно, ещё еды и питья.
- Оченнно хорошо у вас обслуживают, - заметил Кокосыч, - а скажите-ка, красна девица...
- Что такое? - Дубинушка приосанилась.
- Не встречал ли я вас в достопамятном три тысячи сто пятом?
- Ох, вы уж спросите! Тридцать лет прошло, разве ж я упомню!..
- А вы попробуйте припомнить. В кабаке на Лягушачьей улице... я ещё в чан с соком свалился...
 Дубинушка вдруг закатила глаза и довольно неприятно заржала.
- Ах, вот оно что! Как же, помню! А какой был красавец, удалец...
- Зашиби меня кокос, - недовольно буркнул профессор, - молодые обезьяны, пойдёмте-ка в номера. Разговоров у них теперь на час, да только нам в этом интереса мало.
  Мы поднялись и прошли в дальнюю, отгороженную занавесками часть шалаша, где служанки уже постелили циновки.
- Если хотите знать, - усевшись в углу, сказал нам Гамадрилыч, - не нравится мне эта Дубинушка. И Мордон не нравится. Угощают нас, как же. Привечают. Улыбка до ушей. С Кокосычем вот сидит, вспоминает, как тридцать лет назад они тут развелкались. А того не вспоминает, что через три года была война. И готов поспорить, что эта милая Дубинушка носила провиант бамбулистам, а то и сама из арбалета в наших ребят стреляла. Нет, ребята, вы не обманывайтесь. На словах они все добряки, а сами только и думают, как бы нам подгадить...
-  Так зачем же вы согласились здесь поселиться? - спросил Киванга.
- А тут у меня расчёт есть. По всему видно, что Мордон вхож в круги местных сепаратистов. А с этими кругами наверняка связан и Понго. И вот как раз Мордон им раззвенит о нашем прибытии. Может, даже приведёт Понго прямо сюда. Вы ведь не забыли, что мы не древности изучать приехали?..
 Не очень-то мне понравились эти слова профессора. А ну как к нам заявятся не только Понго с Мордоном, а ещё и пара-тройка горилл, да с арбалетами? Честное слово, лучше бы мы обратились в полицию.
  Но спорить с Гамадрилычем было бесполезно. На следующий день мы запланировали с утра пойти в архив - всё же мне нужно было собирать материал для дипломной работы; а этим вечером отправились в ближайшие магазины. Мы купили кое-какой еды; Киванга приобрёл себе рувензорский шлем - надо сказать, выглядит он в нём как отпетый бандит. А я купил две книги - путеводитель по Генерал-Губернаторству и "Властелин Острова Гибели" Гапрагона Лупоглазого. Говорят, хорошая книга.
  К нашему удивлению и к неодобрению профессора, Кокосыч таки спелся с Дубинушкой. Видать, случайная встреча после стольких лет пробудила какие-то забытые чувства, и бабуин с бабуинихой весь вечер просидели в зале за лепестками сока. Интересно, как она относится к тому, что у Кокосыча есть медаль за битву с бамбулистами? А как он относится к тому, что Дубинушка явно помогала в той войне нашим врагам?..
  Впрочем, их дело. Я же сидел себе на циновке и листал путеводитель - перед глазами мелькали горы, пещеры, руины древних святилищ, поля битв... потом мне это надоело, и я открыл "Властелина" . 

Завеса тьмы разрасталась и крепла. Последние воины света отчаянно дрались на горных заставах - но ужас, пришедший с востока, должен был захлестнуть и их, чтобы силы зла воцарились безраздельно...

  Да, Гапрагон Лупоглазый это вам не Арья Хвостова!..

 

[ВИП]

Горы где они тусуются - это где-то на востоке Конго, или в Руанде/Уганде/Танзании?

[John D. Long]

Горы где они тусуются - это где-то на востоке Конго, или в Руанде/Уганде/Танзании?

https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Рувензори 

 

Граница ДРК и Уганды

[Magnum]

Нет, все-таки славянские окончания, фамилии, топонимы и т.д.  искажают атмосферу. Я бы при создании подобного мира ориентировался на Пьера Буля или Спрэг де Кампа. 

 

 

[неспециалист]

Сейчас бананом швырну

ща бананом в хлебало! 

Понимаю что это даже не АИ, а фэнтэзи , но оторваться не могу, укуси меня за хвост.

Изменено 20 Nov 2019 пользователем неспециалист

[John D. Long]

Нет, все-таки славянские окончания, фамилии, топонимы и т.д.

Ну, русский язык символизирует некий обезьянский (кстати, у рувензорцев немного отличающийся диалект, что дальше постараюсь показать).

 

Так-то по идее не должно быть и названий вроде Танганьики, Эфиопии, Конго... 

[John D. Long]

Глава 5. Ужас, пришедший с востока

  Здесь, дорогой читатель, я перехожу к описанию событий поистине странных, а порой и пугающих. Если до сих пор речь шла о простом путешествии, таком, какое при желании и известных возможностях мог бы совершить любой житель империи, то теперь я буду рассказывать о невероятных приключениях, выпавших на нашу долю, которые, несомненно, займут достойное место в обезьянской истории.
  Уже второй день мы путешествовали по горным лесам. Опасения Гамадрилыча насчёт Мордона подтвердились - он постоянно наведывался к нам, что-то выспрашивал, приводил каких-то подозрительных обезьян. Три дня мы жили в Гориллограде; вечером третьего профессор поставил вопрос ребром. Мордон должен немедленно сказать, связан ли он с Понго, и что ему нужно от нас. Поначалу бабуин запирался; и тогда я впервые в жизни увидел, каким может быть наш старый добрый профессор. Глаза его хищно заблестели; он ударил себя в грудь; велел Киванге загородить дверь; потом сбегал за арбалетом и закричал, что если Мордон немедленно всё не расскажет - он за себя не отвечает, и плевать, что назватра его порвут рувензорские сепаратисты.
  Тут Мордон всё и рассказал. Да, Понго ему - как и большинству бамбулистов - уже знаком. Да, у него есть шпионы, и да, это им Мордон рассказывал о профессоре. Нет, сам он Понго ни разу не видел. 
- Так, хорошо, - профессор немного успокоился и положил арбалет, - я, господин Мордон, не какой-нибудь бандит. И вам лично я не враг, хотя и презираю вас за ваши позорные взгляды и трусливый шпионаж. Но будьте уверены - я не нанесу вам никакого вреда, и не впутаю в это дело полицию. Мне нужна личная встреча с Понго. Вот ради чего я сюда приехал.
- Это можно устроить, - отвечал Мордон, - это можно. Я могу передать это друзьям Понго. И, если он согласится...
- Если у него осталась хоть капля совести - согласится. В своё время мы не закончили дуэль. Сейчас удобный случай, чтобы довести дело до конца. Но если совести у него не осталось - что ж, тогда и я имею право действовать любым способом. Не обижайтесь.
- Хорошо. Но вы оскорбили меня. Вы взяли меня в заложники в доме моей сестры...
- Протестую. Я не брал вас в заложники. Я вас лишь припугнул, и...
- Однако я оскорблён. Я передам вашу просьбу кому следует. Но вы немедленно покинете этот дом. 
- Ладно, - скрипнул зубами Гамадрилыч.
  В тот же вечер мы покинули гостиницу. Кажется, Кокосыч был этим немало расстроен. Дубинушка обещала ему, что они ещё встретятся; а Гамадрилыч на это заметил, что нисколько не сомневается, но уверен, что встреча не будет тёплой. 
  Переночевали мы в отеле "Империя" в центре - пришлось выложить целую сотню жужелиц [1]. В обед пришёл Мордон.
- Говорят, можно устроить. Приходите, говорят, если не страшно.
- Кто говорит?
- А это, профессор, не ваше уже дело. 
- Куда приходить-то?
- В храм Лемура Кокосовержца, - бабуин хитро улыбнулся и вышел. 
 Гамадрилыч довольно потёр руки.
- Узнаю Понго. Назначить встречу в открытых мною развалинах! Только учтите, молодые обезьяны. Это не близко. Два дня пути по горам. Готовы?
- Готовы, - ответил за двоих Киванга.
  Вот так мы и оказались в глухих горных лесах. Признаться, мне это всё совсем не нравилось - я опасался, что Понго не будет дожидаться личной встречи с профессором, а подошлёт своих агентов, чтобы прихлопнуть нас по пути. Но в первый день, пока мы шли по Слоновьей дороге, всё было спокойно. Светило солнце; в ветвях орали попугаи; дул прохладный свежий ветерок. Порой, когда лес вокруг был достаточно густым, мы сходили с дороги, взбирались на деревья и передивгались дальше, перепрыгивая с ветки на ветку и с лианы на лиану.
  На привале Киванга подстрелил двух попугаев, а Кокосыч наловил муравьёв; а уж по пути мы то и дело останавливались нарвать сочных ягод и фруктов. К вечеру добрались до городка Попугайска; здесь Слоновья дороа делает поворот на север, а нам предстояло идти на восток, к затерянному в лесах селению Лемуровы Броды, а оттуда - по ручью Вонючему к развалинам.
  ...Мы переночевали на постоялом дворе; утром проснулись с рассветом. 
- Что ж, друзья, - сказал за завтраком профессор, - вот теперь мы вступаем в настоящую глушь. Последний раз я здесь был ещё до войны, а Кокосыч - во время войны. 
- Отлично, - ухмыльнулся Киванга, - значит, сегодня начнутся настоящие приключения.

[1] Жужелицы - валюта Конголезской империи. В старые времена использовались настоящие сушёные жужелицы; сейчас их заменяют бумажные купюры определённого номинала

[John D. Long]

- Я правильно понял, что дорогие господа собрались в Лемуровы Броды? - рядом с нами неожиданно возник какой-то шимпанзе.
- А вам, простите, какое дело? - насторожился Гамадрилыч.
- Да мне, положим, никакого. Не я ж туда иду. А всё же чужим я бы в те края соваться не советовал. Гиблые места. Сгинете.
- Вы, молодой обезьян, меня не знаете. А между прочим, я в тех краях два года работал. Раскапывал храм.
- Ну так это ж когда было. Мне вот старый Хвостон рассказывал, что шарились перед войной тут какие-то учёные. О вас, наверное, и говорил. Что тут сказать - из-за вас ведь война и началась...
- Это каким же образом?
- А вот таким. Вы же храм лемура раскопали и дух поганый, лемурский на волю выпустили... тут-то всё и началось. 
- Ну, не порите чушь. Не бывает такого.
- Да уж мне лучше знать, чего бывает. Мы тут обезьяны нормальные, а вас в университетах невесть чему учат... вы ещё скажите, что исполинских чертеняк не бывает. 
- Кого!?.. - профессор аж поперхнулся.
- Ну, диких великанов таких. Навроде горилл, только уродливых - и в кошмаре не привидятся. Как раз у Лемуровых бродов живут.
- Ну и бред, - фыркнул Гамадрилыч, - когда я тут работал, ни разу никаких великанов не видел. 
- Так они недавно появились, с месяц назад.
- Вот как? - профессор посерьёзнел, - и что, видели вы их?
- Я-то нет, а другие рассказывают. Ходят по ночам в лесу такие страшилища и всё что-то вынюхивают, высматривают... ужас! Ну, я пойду, господа. У меня ещё завтрак не доеден. А то, что вам охота сгинуть почём зря - так то ваши проблемы, - с этими словами наш случайный собеседник удалился.
- Проделки Понго, как пить дать, - сказал Гамадрилыч, - ну как вам? Напугал вас этот тип своими исполинами?
- Меня, Гамадрилыч, в своё время - и как раз в этих местах - десять танганьикских аэростатов с огненным боем не напугали, - овтечал Кокосыч, - так что все эти исполины, Понго и прочая лемуровщина - полная для меня чепуха. 
- А я на дуэли с Кокошей Горбатым дрался, - подхватил Киванга, - чего мне какого-то придурка Понго бояться?
- Ну что ж, - сказал я, - мне ни на войне, ни на дуэли сражаться не довелось. Но куда вы - туда и я.
  Мы закончили завтрак, собрались и вскоре уже шагали по дороге. Вот городок остался позади; здесь мы свернули с широкой Слоновьей дороги на узкий, петляющий в лесу Старый Горный шлях - он ведёт к Перевалу Грома, и когда-то по нему шла торговля с Танганьикой; но после Малой Отечественной эта торговля почти заглохла, и теперь шлях доходит лишь до тех самых злосчастных Лемуровых Бродов. 
  Дорога ощутимо поднималась вверх. Увитые лианами джунгли вскоре сменились бамбуковыми зарослями - здесь уже не попрыгаешь по веткам, и нам приходилось идти по земле. Из-за этого продвигались мы медленно; задерживали нас и бурные ручьи, пересекавшие дорогу.
  В зарослях слыышались какие-то шорохи; на всякий случай Киванга держал наготове стреляло. Не только агенты Понго могли быть для нас опасны - здесь водятся леопарды.
  Когда мы поднялись ещё выше, бамбук сменился хагениями и древовидным вереском. Лес приобрёл странный, загадочный вид - искривлённые стволы, свисающие с них космы иссиня-серого мха; в воздухе стоял терпкий запах прелой листвы. Дорога была пустынной - за всё время мы не встретили ни одной повозки, ни одного путника. От этой пустоты, от мрачного, дикого горного леса становилось не по себе.
- Тише! - Кокосыч вдруг остановился, - слышите? 
- Что такое? - профессор прислушался, - нет, не слышу.
- За нами кто-то следит. Я слышал сверху чьё-то дыхание.
- Тебе не могло показаться?
- Не думаю. 
- Хм... - профессор поглядел вверх, - да, в этих мхах и листьях удобно прятаться...
- Вот именно. В таких местах во время войны на нас часто нападали партизаны.
  Гамадрилыч ещё немного постоял, вглядываясь в ветви, и вдруг заорал - так громко и неожиданно, что я аж присел:
- Эй, там! Прекращай прятаться и выходи!
 Ответа не последовало. 

[ВИП]

Что тут сказать - из-за вас ведь война и началась... - Это каким же образом? - А вот таким. Вы же храм лемура раскопали и дух поганый, лемурский на волю выпустили... тут-то всё и началось.

Прям как с гробницей Тамерлана

[Antabus]

Очень правильный выбор валюты. Одобряю! Жужелицы красивы и привлекательны. Когда у обезьяна достаточно жужелиц - ему сам лемур не брат! Хотя лемур по любому не брат.

[John D. Long]

 

- Может, выстрелить? - Киванга приготовил стреляло.
- Нет, это уже перебор, - остановил его Гамадрилыч, - мы не знаем, кто там. Ещё убьёшь, потом отвечать. Это ведь не дуэль, пожизненную каторгу схлопочешь.
- Да может, просто зверь какой? - предположил я.
- Если зверь, то крупный, - сказал Кокосыч. 
- Леопард?
- Вряд ли. Всё же готов поспорить, что это обезьяна. 
- Да слазить и посмотреть, - предложил Киванга.
- Я слажу, - сказал я.
  Уж не знаю, что за лемур меня попутал; видимо, мне надоело, что Киванга со своими спортивными навыками вечно в центре внимания, и захотелось самому совершить что-нибудь эдакое. Я подошёл к дереву.
- Эй, погоди! - Киванга протянул мне стреляло, - вот, возьми на всякий случай.
 Я взял. Потом обхватил узловатый замшелый ствол и полез наверх. Вот уже началась крона; я осторожно раздвигал листья. Теперь и я слышал чьё-то тяжёлое дыхание. Вскоре я различил между ветвей что-то большое, жёлтое; а в следующую секунду листья передо мной разлететлись в сторону, и на меня уставилась самая страшная рожа, какую я только видел в своей жизни. Да, это была, судя по всему, обезьяна - но какого-то странного, неведомого вида. Лицо - если это можно назвать лицом - было узким, бледным, уродливым; во все стороны торчали белёсые космы; большие глаза глядели прямо на меня, и в этом взгляде не читалось ничего кроме ненависти.
  Это сейчас я так подробно расписываю страшилище; а в тот момент мы глядели друг на друга не больше секунды. Я вскрикнул, оступился - и упал на дорогу.
  По счастью, тут было невысоко; я сразу вскочил.
- Что такое? Что случилось? - ко мне подбежали товарищи.
- Т-там... наверху...  чудовище...
- Спокойно, - профессор разжал мои пальцы - я всё ещё сжимал в левой руке стреляло, - хорошо, что оружие не пострадало. Где там это чудовище?
 Все мы посмотрели вверх - и увидели, как кто-то быстро метнулся в ветвях и куда-то прыгнул. В лесу послышались шаги. Среди деревьев мелькнули ещё два жёлтых силуэта.
- Окружают, - пробормотал Кокосыч.
- Бежим? - спросил профессор.
- Поздно, - ответил слуга.
- Что ж, - Киванга перехватил у Гамадрилыча стреляло, - встретим их.
  Жёлтые приближались. Киванга прицелился, выстрелил. Раздался хлопок - чудовища не остановились. 
- Очередями!.. - крикнул я.
 Киванга дал очередь. Жёлтые отпрянули - и вдруг что-то засвистело в воздухе.
- Арбалеты! - заорал профессор, - бежим! Зигзагами! 
  Но не успели мы сорваться с места, как увидели, что жёлтые развернулись и бегут прочь, теряясь в зелёных зарослях.
- Ха! - ухмыльнулся Киванга, - отведали автостреляла!..
- Нет, - нахмурился Кокосыч, - слышите?
 Какой-то гул и рокот огласил лес. Дорога едва заметно задрожала. 
- Сюда кто-то идёт. Целая толпа, - сказал Кокосыч.
- Главные силы подоспели! - схватился за голову профессор, - что делать?
- Подождите! - воскликнул я, - прислушайтесь!
  Нет, не только шум шагов доносился до нас, но и голоса и музыка. Не какая-то музыка - марш, хорошо нам знакомый гвардейский марш!

 

Шагают мерно носороги,
Взведён надёжный арбалет -
Пускай враги уносят ноги,
Для них уже спасенья нет!

 

Не боги мы и не герои -
Простые воины добра.
Когда нас пламенем накроет -
Мы грянем гордое "ура".

 

Великих дел отцов и дедов
Мы славной памяти верны -
И ждут нас новые победы
Во славу чести и страны!

 

Гордится нами император,
Мы бережём его народ -
А подлый варвар и предатель
Во прах расколотый, падёт!

 

- Наш военный патруль! Мы спасены! - воскликнул Кокосыч.
- Дорогу! - раздался грозный голос., 
 Мы отпрянули в сторную. Из-за поворота вышел отряд. Впереди верхом на осле ехал шимпанзе в блестящей кирасе; на шляпе блестела кокарда - корона с четырьмя зубьями, это был второй воевода. Следом верхом на носорогах ехали четыре гориллы-катафрактария; блестели панцыри, развевались султаны из страусовых перьев.; а за ними маршировали легионеры-шимпанзе с арбалетами наперевес. 
  От строя отделился один шимпанзе с кокардой сотника и подошёл к нам.
- Кто такие? Документы?
  Мы протянули ему наши бумаги. Он внимательно изучил их и вернул.
- Куда путь держите?
- В Лемуровы броды.
- Что тут случилось? Почему везде валяются болты, а у молодого обезьяна в руках стреляло?
- Господин офицер, - сказал профессор, - мы были атакованы неизвестным противником.
- Хм... и где противник?
- Скрылся в лесу.
- Ладно. Я доложу господину воеводе. В последнее время тут творится какая-то лемуровщина. А вы следуйте с нами - мы идём как раз в Лемуровы Броды. Там и выясним подробности.

 

Изменено 19 Nov 2019 пользователем John D. Long

[неспециалист]

Очень правильный выбор валюты.

Уровень проработки-"очевидец"

[Стержень]

ПРОДЫ!!!!!!!

[John D. Long]

ПРОДЫ!!!!!!!

Уже скоро)))

[John D. Long]

 

А вот и прода.

 

Глава 5. Наша компания разделяется

  Эх, если бы я знал, какие злоключения сулит мне наша экспедиция! Тогда я бы ещё подумал, стоит ли в неё отправляться. Как же мы были наивны, полагая, что там, где бессильны полиция и армия, справятся четверо простых обезьян - пусть и учёных! Подлец Понго приготовил нам ловушку - и, пусть она сработала не совсем так, как он ожидал - мне-то от этого не легче!
  Впрочем, обо всём по порядку. Вместе с военным патрулем мы прибыли в Лемуровы Броды; это оказалась небольшая деревня на берегу бурного потока. Здесь заканчивались леса; дальше, за ручьём, лежали бескрайние луга, где возвышались гигантские крестовники и лобелии, похожие скорее на небольшие деревья, чем на цветы. Луга эти поднимались всё выше и выше, перемежаясь отвесными скальными стенами; а над ними, уже, казалось, совсем близко, блестели шапки ледников. 
  Прежде всего по прибытии в Броды нам пришлось посетить военную часть, где с нами долго беседовал сам воевода. Он рассказал, что в последнее время в окрестных лесах пышным цветом расцвела партизанщина; и если раньше это были отдельные недобитые бамбулисты, чьи схроны и по сей день порой находят в глухих чащобах, то примерно месяц назад начали всё чаще поступать сообщения о каких-то диковинных обезьянищах, терроризировавших местное население. Воевода не сомневался, что они проникают сюда из Танганьики - до границы рукой подать. 
  Особенно, по его словам, опасным районом считаются луга за рекой, и в первую очередь развалины храма Лемура Кокосовержца. Узнав, что туда мы и направляемся, он не на шутку рассердился и сказал, что и слышать ничего об этом не желает. Не хватало ещё терять солдат из-за нашего безрассудства. Впрочем - заключил он - если нам так уж приспичило сложить свои головы, мы можем туда отправляться - но не стоит думать, что он бросится нас в случае чего спасать. 
  В общем, разговор с воеводой нас, прямо скажем, не обнадёжил. Покинув военную часть, мы прошлись по деревне. Делать тут было особо нечего - из достопримечательностей статуя императора перед домом старосты (возле статуи дежурил шимпанзе с арбалетом - чтобы селяне-бамбулисты не вздумали писать на постаменте непотребства) да рынок, на котором продавали лишь вяленых ящериц и сачки для ловли бабочек.
  Поначалу мы думали напроситься на нчолег к кому-нибудь из местных жителей; но, посмотерв на их угрюмые рожи и тесные лачуги, решили разбить собственный лагерь - у реки, неподалёку от военной части.
 Я и Киванга нарубили веток; потом мы сложили из них два удобных шалаша. Кокосыч сходил на базар и купил ящериц; Киванга наловил кузнечиков. Мы разложили на траве нехитрую снедь и приступили к ужину. Соолнце исчезло где-то в непролазных лесах на западе; из-за снежных гор приползла густая тьма. От ручья потянуло холодом и сыростью; утих ветер, и стало слышно, как стрекочут в траве кузнечики и плещется в воде рыба. 
  Невесело было у нас на душе - невесело и тревожно. По собственной воле мы забрались в глушь, где процветает беззаконие; что-то ждёт нас впереди? Неужели Понго - тот, что, судя по всему, не стесняется натравливать на мирных крестьян диких иноземных страшилищ - соблаговолит сделать для профессора исключение и решить всё честь по чести? Стоит ли нам продолжать нашу поход? Или лучше вернуться назад, предоставив разбираться со здешними проблемами военным?.. 
  Профессор был задумчив. Вопреки обыкновению, он почти не разговаривал; сидел, подперев голову кулаком - и молчал. Киванга щёлкал кузнечиков, время от времени с опаской поглядывая на ручей и непроглядную тьму на восточном его берегу. Стреляло лежало у его правой руки. Кокосыч прислонился к шалашу, закинул руки за голову и негромко затянул старинную печальную песню - говорят, её пели бабуины, когда двести лет тому назад их угоняли в Занзибарское пленение:

 

Прощай, родной и милый дом,
Прощайте, дети и жена -
Вся жизнь осталась за хвостом,
И мне погибель суждена.

В краях незнаемых и странных
Враги мне выроют могилу,
Я ухожу во тьму, изгнанник,
Что солнце навсегда застила...

 

- Прекрасно поёте, дружище, - послышался вдруг голос.
  Мы все вскочили. На поляну вышла какая-то обезьяна.
- Кто ты? - Киванга схватил стреляло.
- Спокойно, спокойно. Я Мордон. 
  Я присмотрелся. Действительно, это был уже знакомый нам антиквар из Гориллограда. На поясе у него болталось мачете, а за спиной - стреляло.
- Я погляжу, вы вышли на большую дорогу, - нервно усмехнулся профессор, - что, решили с оружием в руках постоять за дело бамбулизма?
- Что нам остаётся, когда вы, имперцы, готовы отнять последнюю жужелицу, последний кусок банана?! - вскинулся было Мордон, но тут же успокился, - впрочем, сейчас не время для споров. Я прибыл сюда как эмиссар господина Понго.
- Следовало ожидать! - откликнулся профессор, - ну, и что передаёт этот ваш так называемый господин?
- Он хочет видеть вас, профессор. Он ждёт в условленном месте - в храме Лемура.
- Вот как! И когда же?
- Немедленно.
- Хм...
- Он просит передать, что военные не должны знать об этом. Иначе...
- Полно вам! Я никогда не преступал законов чести.
- Кроме того, он хочет, чтобы вы шли один.
- А вот это уже странно. Если он собирается продолжить нашу дуэль - он должен помнить, что это невозможно без секундантов. Если он хочет просто поговорить - чего ему бояться?
- И тем не менее...
- Я профессора одного не отпущу! - вмешался Кокосыч.
- И я, - выступил вперёд Киванга.
- И я, - сказал я.  
 Мордон почесал в затылке. Видно было, что он растерян.
- Ладно, - сказал, наконец, антиквар, - до храма вы, так и быть, можете идти все вместе. Но разговаривать с Понго будет только профессор.
- И Кокосыч, - сказал профессор, - он мой секундант.
- Если Понго согласится - пожалуйста, - скрипнул зубами Мордон, - так вы идёте?
- Идём, - откликнулся профессор.
  Кокосыч достал фонарь, зажёг в нём свечу. Мы быстро и тихо собрались. Конечно, это было чистой воды безрассудство; но увы! Профессор отбросил все сомнения и вновь пылал азартом дуэлянта; а от него это передалось и нам. Вот мы покинули наш лагерь и вброд перешли ручей, ступая по скользким, холодным камням. Дальше начинались луга.
  Мордон вёл нас по узкой тропе, петлявшей меж древовидных лобелий и крестовников.
- Помните? - шепнул профессор Кокосычу, - Кривая Тропа!
- Как же не помнить, - отзвался тот, - уж находились мы с вами по ней в наше-то время.
  Позади исчез в темноте прожектор на вышке военчасти. Над нами светились в глубинах космоса созвездия - Горилла, Большой Банан, Южный Ромб; а по сторонам от тропы то тут, то там зажигались блёклые огоньки светлячков. 
  Вот впереди, в темноте, показалось что-то большое и чёрное; вскоре мы уже могли различить очертания полуразрушенного здания.
- Храм Лемура Кокосовержца, - шепнул Гамадрилыч.
  Ещё немного - и мы подошли к самому храму. Стена из грубых неотёсанных камней поднималась выше головы; прямо перед нами в ней зиял пролом. Осторожно, по одному, мы прошли в него - и оказались в просторном внутреннем дворе, заросшем травой и завленном каменными обломками. Посредине возвышался постамент, а на нём - что-то вроде истукана. Мы подошли ближе; Кокосыч посветил фонарём, и я чуть не вскрикнул - хотя мне уже доводилось видеть эту статую на картинке в учебнике археологии. Да, это был он - Лемур Кокосовержец. Длиннохвостый зверь стоял, ощеривщись, на задних лапах, попирая ими скрещенные кости; передние он занёс над головой, держа в них небольшой кокос. Постамент был испещрён полустёртыми знаками; я не мог их прочитать, но прекрасно помнил по лекциям Гамадрилыча их значение:

 

Я, бог и государь, всемирный царь Лемур -
Владыки и вожди, вам говорю я: горе!
Я - ваш господь, оракул и авгур,
И ваша смерть в моём суровом взоре.

 

 - Стойте здесь, - нарушил молчание Мордон, - я извещу Понго.

Изменено 13 Dec 2019 пользователем John D. Long

[ВИП]

Ну вот, на самом интересном месте...

[John D. Long]

Сегодня, 14 декабря, отмечается Международный день обезьян!

 

 

[John D. Long]

С этими словами бабуин прыгнул куда-то в темноту и исчез среди развалин. Мы остались стоять у подножия истукана.
- А ведь когда-то тут приносились кровавые жертвы, - профессор задумчиво погладил постамент.
- Как бы сегодня здесь снова не состоялась кровавая жертва, - проборомотал Киванга.
 Мы замолчали. Прошло ещё несколько минут; Мордон не появлялся.
- Куда он там подевался, - профессор тщетно вглядыался в темноту.
- Может, сбежал? - предположил Киванга.
- С какой бы стати, - возразил Кокосыч, - думаю, он вернётся не один и не с Понго, а с парой-тройкой тех давешних страшилищ. И на беседу с Понго нас поведут связанными по рукам и ногам, и хорошо, если не с простреленными головами.
- Пойти, что ли, посмотреть, где он там пропадает?
- Ага, и словить болт?..
 Мы ещё постояли немного. Было темно и тихо; Мордон как сквозь земю провалился.
- Нет, это какое-то издевательство! - профессор плюнул, - пойду посмотрю.
- Я с вами! - Киванга перехватил поудобней стреляло.
  Они обошли статую и скрылись в темноте. Кокосыч обернулся ко мне:
- Идиотство!.. Куда их понесло? Их же могут убить.
 Я поглядел вперёд. Профессора и Киванги уже не было видно - они ушли куда-то за развалины стены.
- Я догоню их, - сказал я.
- Идём, - кивнул Кокосыч.
 Мы обошли постамент, пербрались через груду камней, подошли к стене. Здесь было что-то вроде арки; за ней смутно проглядывался ещё один двор, поменьше, а в его конце - какое-то здание.
- Главное святилище, - сказал Кокосыч, - а там сокровищница. 
- Что-то не видно Кивангу с профессором, - заметил я.
- А они точно прошли в эту арку? Может, свернули у стены?
- Не знаю, от истукана ничего не было видно.
 Я набрал побольше воздуху в лёгкие и крикнул:
- Эй, есть здесь кто?!..
 Вдруг что-то тяжёлое упало мне на голову, и я отключился.

[John D. Long]

[Antabus]

что-то тяжёлое упало

Кокос, "полагаю" (c)

 

[неспециалист]

Сегодня, 14 декабря, отмечается Международный день обезьян!

на сколько  дней с конституцией промахнулись? на 2?...

[неспециалист]

Гиппопотамодром

Значит, бегемотов они одомашнили (это и люди не смогли), а слонов, хотяб индийских -не видно. И это...на фоне ослов... лошади вроде посильнее и побыстрее будут?

Изменено 22 Jan 2020 пользователем неспециалист

[John D. Long]

Значит, бегемотов они одомашнили (это и люди не смогли), а слонов, хотяб индийских -не видно

Индийские может быть и приручены. Что творится в Азии - пока что тайна, покрытая мраком. 

 

 

это...на фоне ослов... лошади вроде посильнее и побыстрее будут?

Это да, вот только центр обезьянской цивилизации далеко от ареала дикой лошади. А зебру приручить не вышло, как и в реале. А вот дикие ослы водятся в Эфиопии, где их и одомашнили, и они распространилтись по всей Африке. 

[неспециалист]

Спасибо, просветили и успокоили...

[Antabus]

Тысяча лемуров! Где прода?