МИГ - Обсуждение мира

[wizard]

Бердяев писал в статье "Религия германизма":

"Германец ощущает хаос и тьму в изначальном, он очень чувствует иррациональное в мировой данности ... Но он не потерпит хаоса, тьмы и иррациональности после совершённого его волей и мыслью акта. Где коснулась бытия рука германца, там всё должно быть рационализировано и организовано ... Отсюда рождаются непомерные притязания, которые переживаются немцем как долг, как формальный, категорический императив ... Он колет глаза всему миру своим чувством долга и своим умением его исполнять. Другие народы немец никогда не ощущает братски, как равные перед Богом, с принятием их души, он всегда их ощущает, как беспорядок, хаос, тьму, и только самого себя ощущает немец, как единственный источник порядка, организованности и света, культуры для этих несчастных народов ... Германец охотно признаёт, что в основе бытия лежит не разум, а бессознательное ... Но через германца это бессознательное приходит в сознание , безумное бытие упраздняется и возникает бытие сознательное, бытие разумное..."

И там же, в конце статьи:

"Германские идеологи даже расовую антропологическую теорию об исключительных преимуществах длинноголовых блондинов превратили в нечто вроде религиозного германского мессианизма... Немцы не довольствуются инстинктивным презрением к другим расам и народам, они хотят презирать на научном основании, презирать упорядоченно, организованно и дисциплинированно".

[wizard]

история про русского журналиста в Америке.

Он поселился в недорогом пригороде, рядом с ним жил пожилой бедно одетый китаец, целыми днями копавшийся на маленьком участке. Журналисту посоветовали на новый год подарить соседям что-нибудь дешёвое. В знак американской соседской симпатии. Он подарил старику два пакета с печеньем. Китаец обрадовался, долго кланялся и благодарил. От смущения один пакет выронил.

А на следующий день к журналисту пришли два молодых человека и передали ключ от нового автомобиля средней паршивости. От соседа. И с просьбой никогда его больше не беспокоить.

[wizard]

В обывательском представлении в межгосударственных отношениях есть состояние войны и есть состояние мира, государства дружат и ссорятся, ссорятся и дружат. На самом деле существует единый процесс фронтального контакта государственных мегакорпорации. Он совершается днём и ночью, 24 часа в сутки и по всем азимутам. Т.е.

1. Все государства постоянно совершают по отношению друг к другу какие-либо действия.

2. Эти действия преследуют только одну цель – собственную выгоду.

Дипломатия это бизнес и ни что иное. А война – форма дипломатии. С помощью армии противную сторону побуждают подписать соответствующую Бумагу.

В этих условиях было бы крайне наивно считать, что, например Германия и Австро-Венгрия совместно будут «воевать» против Франции, Англии и России. Речь идет об участии в сложной игре, где каждая из сторон боролась против всех и преследовала только свои интересы. Эти интересы определялись в какой-то степени «совестью» т.е. дипломатической инерцией, но простая конфигурация границ перебивала сентиментальные соображения на 300%. Например, для Австро-Венгрии РЕАЛЬНЫМ противником являются Россия и Германия, но отнюдь не Англия и Франция. Германия не считает своим противником Италию. И т.д. и т.п.

Профессионалы в своих действиях руководствуются именно нюансами. Любой глава государства прекрасно знает, что самый злостный враг после заключения мира станет обычным соседом, а при благоприятной конъюнктуре - союзником. И наоборот, сегодняшний союзник запросто обернётся злобным врагом. Поэтому у политика нет ничего личного ни к врагам, ни к союзникам. Человеческие пристрастия возможны, но они вторичны и легко обходятся путём замены той или иной фигуры, вплоть до премьера и президента. А монарх - космополит по определению. Во взаимоотношениях государств всё определяет равнодушный и беспощадный Штаб. Люди приходят и уходят, а штаб существует всегда. И работает 24 часа в сутки. До тех пор, пока его не разрушат.

То есть все крики о «кровожадных захватчиках, нагло попирающих нашу родину» или «доблестных союзниках, пришедших на помощь в минуту опасности» - простой механизм мобилизации, совершенно не принимающийся в расчёт штабистами. «У Англии нет постоянных друзей, у Англии есть постоянные интересы» конечно показательная фраза, но это характеристика не явления, а степени. На континенте государственный муж, найдя новую даму сердца, приходил домой и с порога бросал: «Значит так, дура, собирай манатки и выметайся из квартиры в 24 часа». Англичанин говорил иначе: «Дорогая, не совершить ли нам сегодня уединённую прогулку по озеру». Быстрота и степень кидания разная, но суть та же.

[wizard]

Одной из основных, если не основной особенностью английского менталитета является настырная наглость. Англичанин методично озирает окрестности в подзорную трубу и берёт на карандаш любые телодвижения и трепыхания: борьбу за равенство полов, сбор макулатуры, сухой закон, филателию, охрану редких животных, покер на раздевание, хоровое пение, изящную словесность, прыжки на батуте, выращивание камелий и прочее, и прочее и прочее. До всего недремлющему английскому лоботрясу есть дело. Наметив конкретный объект окучивания, англичанин появляется на пороге с блокнотиком и грабельками, и начинает людей выстраивать по ранжиру в некий клуб. По странному стечению обстоятельств он же занимает пост его председателя. После этого, устроившись на должности главзахребетника, англичанин начинает стричь с нечастных суфражисток, аболиционистов, велосипедистов или филателистов купоны. Иногда даже политические

и Англия в Антанте. этто хорошо

[wizard]

1907г.

Государственный Совет принял Гражданское Уложение (гражданский кодекс) Российской Империи.

Гражданское Уложение Российской Империи явилось законодательным актом, регулирующим общественные отношения в сфере частного права на территории России.

Гражданский кодекс принят во многом под влиянием Германского гражданского уложения, и отчасти под влиянием французского гражданского кодекса,

[wizard]

как сказал Макиавелли:

«Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от нее прочь, все отступают перед её напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так, — разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное время, возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег?»

[wizard]

в 1908 году в Росссии отмечалось 60-летие Венгерского похода.

в связи с этим Император дал интервью ряду российских и американских газет.

Треп был в общем то ни о чем, единственно запомнились два его ответа на вопрос Петербургской газеты "Русский инвалид".

Ваше величество а как бы вы действовали на месте вашего прадеда в той ситуации?

Император задумался минут на пять и ответил:

---я поступил бы так же.

На лицах русских журналистов стало читаться тягостное недоумение...

последовал второй вопрос ( наверное от горького разочарования)

---Ваше величество неужели бы Россия стала бы надеяться на благородство и добрую память наших соседей?

Император грустно усмехнулся..

---Вы о чем?

Русская часть зала облегченно вздохнула.

[wizard]

Дядя посмотрел куда-то мне за спину и согнулся в низком поклоне. Я обернулась. Как некстати. Я присела в реверансе, приветствуя принца. Теперь, после этой встречи, Томас только утвердится в своем мнении, будто мне есть у кого попросить денег. Мысли путались, голос дрожал, и я плохо представляла, как буду сейчас общаться с принцем. Однако Рауль обратился не ко мне:

— Томас Гридли, торговец из Рингдолла?

— Да, ваше высочество. — Дядя снова склонился. Спина у него определенно гибкая. — Я польщен тем, что вы знаете мое имя.

— Напрасно, — холодно бросил Рауль. — Ты пришел за деньгами?

— Вы хорошо осведомлены, ваше высочество.

Еще один поклон.

— Я всегда хорошо осведомлен. Прекрати кланяться, от тебя мельтешит в глазах. Ты получишь свои деньги, но при соблюдении нескольких условий. Ты никогда больше не побеспокоишь ни Говорящую, ни членов ее семьи. Кроме того, ты никогда не приблизишься к стенам моего дворца.

Томас согласно склонил голову, но я заметила, что он уже пожирает глазами туго набитый кошель, лежащий на ладони принца.

— Если нарушишь хоть одно из этих условий, пеняй на себя. Это понятно?

— Да, ваше высочество.

— Тогда держи.

Принц взял кошель во вторую руку, развязал и перевернул вверх дном. Золотые монеты покатились по земле, посверкивая в свете факелов. Не раздумывая, Томас опустился на колени и принялся ползать, выкапывая монеты из пыли. Мне стало до того тошно, что я отвернулась. Лицо обдало жаром; я почувствовала, что краснею до кончиков ушей. В течение нескольких секунд принц с нескрываемым презрением наблюдал за метанием Томаса, затем развернулся и зашагал обратно во дворец. Люди, прервавшие рутинную работу во дворе, тоже глядели на Томаса и негромко переговаривались. Слышать разговор они не могли, знать, кто такой Томас, — тоже, но все равно увиденного было достаточно, чтобы дать пищу для пересудов. Не в состоянии больше всего этого выносить, я побежала во дворец.

Я нагнала принца на втором этаже, в конце пустого коридора, ведущего к судебной зале и прочим предназначенным для государственных дел помещениям.

— Ваше высочество, зачем вы это сделали? — крикнула я ему в спину.

Рауль обернулся:

— Я нарушил какой-то твой план?

— Нет.

— Так в чем же дело?

— Это моя проблема, а не ваша. Я нашла бы решение.

— Ты совершенно не умеешь принимать помощь, верно?

Я смешалась под его пристальным взглядом. Да, не умею. Во взрослом возрасте, с тех пор как я уехала из дома, мне не приходилось получать от кого-либо помощь. И я научилась все делать сама, ни на кого не рассчитывая.

— Это очень большая сумма, — пробурчала я.

— А кто тебе сказал, что я стеснен в средствах?

— Просто нет никаких причин, чтобы эти деньги платили вы.

— Тут ты ошибаешься. Ведь он пришел потому, что считает тебя моей любовницей, разве не так? Стало быть, если бы ты на меня не работала, проблема бы не возникла. Так что считай, что это деньги на текущие расходы.

Так считать я не могла, хотя слова принца были по-своему справедливы. Наверное, мне следовало его поблагодарить, но слова застряли в горле. Должно быть, я слишком гордая. Да, я не умею принимать помощь.

— Зачем вы сделали это… так? — тихо спросила я.

— Разве это не очевидно? — изогнул бровь он.

Вполне. Высыпав деньги на землю, его высочество продемонстрировал, что представляет собой Томас. Продемонстрировал всем, кто наблюдал эту сцену, продемонстрировал мне, да и не в последнюю очередь — самому дяде.

— А если бы он не стал подбирать деньги?

Это была даже не улыбка, так, едва уловимый намек на улыбку, но я поняла. Перед тем, кто не опустился бы до того, чтобы ползать по земле, принц не стал бы переворачивать кошель.

[wizard]

Его Императорское и Королевское Величество Вильгельм II, По благодати Божией , германский император и король из Пруссии , маркграф Бранденбурга , бургграф Нюрнберга , граф Гогенцоллерн , герцог Силезии и графства Glatz , великий князь Нижнего Рейна и Познани , герцог Саксонии , Ангриа , Вестфалии , Померании и Lunenburg , герцог Шлезвига , Гольштейна и Кроссен , герцог Магдебурга , Бремена , Guelderland и Юлиха , Клеве и Берга , герцог венедов и кашубов , Лауэнбурга и Мекленбурга , ландграф из Гессена и в Тюрингии , маркграф Верхней и Нижней Лужицы , принц Рюген , в Восточной Фрисландии , в Падерборн и из Пирмонт , принц Хальберштадт , Мюнстера , Миндена , Оснабрюка , Хильдесхайма , Verden , Kammin , Fulda , Нассау и Мерс , Князь и Граф Henneberg , граф Марка , Ravensberg , Hohenstein , Текленбурга и Лингена , граф Мансфельд , Зигмаринген и Veringen, Господин Франкфурта .

[wizard]

1908г.

доклад ГШ РИА

"Следующий враг"

Если нам удастся сокрушить угрожающую нам коалицию Четвертного Союза и добиться значительного ослабления Великобритании на повестку дня встанет вопрос о том какие страны и народы могут бросить нам вызов.

Анализ ситуации на планете указывает что единственная держава могущая бросить нам вызов это США.

Для того что бы понять тактику и стратегию борьбы с ними надо рассмотреть стратегические вызовы которые бросят нам США.

Большинство американцев, как и почти все остальные народы Северной и Южной Америки, изначально не проживали на территории, которая затем превратилась в США. Американцы представляют собой помесь народов из дюжины Западно-Европейских государств, смешанных с более мелкими группами, прибывшими из сотни других стран. Все в Новом Свете стремились к тому, чтобы в результате упорного труда на американском континенте была создана современные нация и государство. Бразилия является прекрасным примером того, как тяжело может проходить подобный процесс. Пример Соединённых Штатов лежит по другую сторону спектра.

Американская география впечатляет. Бассейн реки Миссисипи вместе с Береговым каналом суммарно имеют большую протяженность внутренних судоходных путей. Американский Средний Запад может похвастаться как этими путями, так и расположенными здесь крупнейшими в мире неразрывными сельскохозяйственными угодьями. Атлантическое побережье США обладает большим количеством крупных гаваней, чем все остальное Западное полушарие вместе взятое. Два огромных океана изолируют США от азиатских и европейских держав, пустыни отделяют их от Мексики на юге, в то время как озера и леса отделяют канадские населенные пункты от американских. Соединенные Штаты обладают капиталом, излишками продовольствия и физической изоляцией, которые в значительной степени превышает те, что есть у любой другой страны. Таким образом, как и в случае с Османами, важность американцев для мира заключается не в том, кем они являются, а в том, где они расположены.

Ядро Северной Америки

Североамериканский континент представляет собой треугольник, расположенный в зоне умеренного климата в Северном полушарии. Размеры континента таковы, что его север достигает Арктики, а юг расположен в зоне тропиков. Преобладающие ветровые потоки несут влагу через весь континент с запада на восток.

С точки зрения климата континент состоит из ряда широких, тянущихся с севера на юг зон с осадками, количество которых в значительной степени определяется продольным рельефом суши. Скалистые горы (основной горный хребет в системе Кордильер Северной Америки), занимающие запад северной и центральной частей континента, создают «дождевую тень» (регион с относительно низким количеством атмосферных осадков по сравнению с окружающей местностью, находящийся на подветренной стороне горного хребта, который задерживает продвижение дождевых облаков) на территории, которую в просторечии называют Великими равнинами, и которая расположена к востоку от горной цепи. Восточнее этой полуаридной зоны находятся хорошо обеспеченные влагой равнины — прерии США и Канады. Пахотные земли, расположенные здесь, являются наиболее продуктивными и самыми большими непрерывными по площади пахотными землями на планете.

К востоку от этих главных американских пахотных земель находится вторая горная цепь — Аппалачи. Несмотря на то, что данная горная цепь много ниже и тоньше Скалистых гор, она все равно составляет значительное препятствие для перемещения и экономического развития. Однако меньшая высота над уровнем моря вкупе с широтой прибрежной равнины Восточного побережья не приводит к эффекту «дождевой тени» Великих равнин. Таким образом, прибрежные равнины Восточного побережья повсеместно получают достаточный объём осадков.

В северной и южной части континента подобное деление по долготе не столь ярко выражено. К северу от Великих озёр расположен Канадский щит, территория, где многократное оледенение уничтожило большую часть верхнего слоя почвы. Вкупе с более холодным климатом это привело к тому, что данные территории не такие производительные по сравнению с территориями на юге или на западе и поэтому даже в наше время остаются малозаселенными. На юге — в Мексике — размер континента резко сужается с 5000 километров до, в лучшем случае, 2000 километров, а в большинстве своём менее чем до 1000 километров. Мексиканская часть континента расположена в долготной зоне Скалистых гор и Великих равнин, поднятие значительного участка земной коры вкупе с сухим климатом являются причиной того, что у этих земель нет сельскохозяйственного потенциала, свойственного Канадским Прериям или американскому Среднему западу.

Географическим окончанием континента является перешеек переменной ширины, известный как Центральная Америка — территория со слишком влажным климатом и слишком изрезанным рельефом местности для того, чтобы развиться в нечто большее, чем ряд отдельных городов-государств, не говоря уже о возникновении единой страны, способной оказывать влияние на политику на континенте. Из-за гористого и болотистого ландшафта в месте, где встречаются два американских континента, нет дорожной сети, связывающей их, так что две Америки лишь косвенно влияют на развитие друг друга.

Наиболее отличительной и важной особенностью Северной Америки является наличие развитой речной сети в средней трети континента. Несмотря на то, что составляющие этой сети по своему объему и длине больше, чем все остальные реки мира, не это отличает их от всех остальных в лучшую сторону. Лишь немногие из входящих в эту сеть рек начинаются высоко над уровнем моря, что делает судоходными огромные участки этих рек. В случае Миссисипи — главой реки сети, которая берёт начало к северу от Миннеаполиса — речь идёт о 3000 километров вглубь страны.

Данная речная сеть состоит из шести отдельных речных систем: Миссури, Арканзас, Ред-Ривер (Южная Ред-Ривер), Огайо, Теннесси и, конечно, Миссисипи. Единство этой речной системы значительно повышает пригодность региона для развития, а также его экономическую и политическую мощь. Во-первых, перевозка товаров по воде на порядок дешевле их сухопутной транспортировки. Конкретный показатель зависит от уровня развития технологий и от ландшафта, но в США в век нефти стоимость перевозки по воде дешевле перевозки по суше от 10 до 30 раз. Один этот факт делает страны с развитым водным транспортом потенциально более богатыми по сравнению со странами, имеющими в своем распоряжении только сухопутные методы транспортировки.

Во-вторых, Большой бассейн Миссисипи накладывается на пахотные земли Северной Америки. Обычно пахотные земли, совпадающие по размеру со Средним Западом, не используются в полной мере, так как стоимость доставки продукции до густонаселенных территорий значительно влияет на стоимость продукции. Евразийские степи являются прекрасным тому примером. Российские урожаи порой успевают сгнить до того, как попадут на рынки сбыта. Для использования потенциала этих земель на все сто процентов требуется создание и поддержание огромных транспортных сетей. Но не в случае Большого бассейна Миссисипи. Основная часть сельскохозяйственных земель находится в пределах 200 км от судоходных рек. Автомобильный и железнодорожный транспорт до сих пор используются для сбора, но почти повсеместное присутствие речных портов позволяют фермерам легко и дёшево отправлять свою продукцию не только на рынки Северной Америки, но всего мира.

В-третьих, единство речной сети значительно упрощает вопрос политической интеграции. Все люди, живущие в бассейне реки, являются частью одной экономической системы, гарантирующей постоянство связи и общность интересов. Очевидно, что тут также не обходится без некоторого регионализма, но это не Северная Европа, где ряд отдельных речных систем привели к созданию нескольких национальных идентичностей.

( Во-первых, судоходные реки по определению «обслуживают» в два раза большую территорию (у рек два берега, у побережья — одно). Во-вторых, на реки не влияют приливы, поэтому постройка и поддержание необходимой инфраструктуры обходится дешевле. В-третьих, вместе с океанским штормом приходит и штормовой нагон воды, который может потребовать эвакуацию океанских портов. Ничто из вышеуказанного не отменяет полезности приморских портов, но с точки зрения способности генерировать капитал прибрежные районы уступают территориям с судоходными реками.)

Существуют три другие морские по своей сути особенности, которые усиливают преимущества, предоставляемые Большим бассейном реки Миссисипи. Первое — это крупные «вмятины» на североамериканском побережье, которые обеспечивают регион безопасными заливами и естественными глубоководными гаванями. Наиболее очевидными примерами являются Залив Святого Лаврентия, Залив Сан-Франциско, Чесапикский Залив, Залив Галвестон и пролив Лонг-Айленд вместе с Заливом Нью-Йорка.

Второй особенностью являются Великие озёра. В отличие от Большого бассейна Миссисипи они не являются естественно судоходными из-за замерзания воды и наличия препятствий типа Ниагарского водопада. Тем не менее, Канадой были проведены значительные инженерные гидрологические работы, призванные обеспечить полноценную навигацию по озёрам. Выгоду от этой системы получают, в основном, более теплые земли, расположенные в США, чем более холодные канадские, однако в связи с тем, что Великие озера являются единственным для Канады способом добраться до внутренних территорий страны, то и за инженерные работы платили в основном канадцы, а не американцы.

Третьей и самой важной особенностью являются острова-барьеры, которые расположены параллельно восточному побережью и побережью Мексиканского Залива. Эти острова позволяют речному траффику Миссисипи продолжать свое движение по безопасному Береговому каналу на протяжении всего пути на юг к реке Рио-Гранде и на пути на север к Чесапикскому Заливу. В дополнение к тому, что цепь островов служит своеобразной океанической рекой, их близость к дельте Миссисипи создаёт возможность для продолжения перевозки грузов речными судами, что, по сути, приводит к тому, что политические и экономические объединительные тенденции, происходящие в бассейне Миссисипи, распространяются и на восточную прибрежную равнину.

Таким образом, Большой бассейн реки Миссисипи является ключевой территорией на континенте, и тот, кто контролирует эту территорию, будет не только господствовать на восточном побережье и в районе Великих озер, но также будет иметь сельское хозяйство, транспортную систему, объёмы торговли и степень политической унификации, достаточные для того, чтобы стать мировой державой. И всё это будет возможно даже без необходимости взаимодействия с остальными частями глобальной системы.

Безусловно, североамериканский континент не ограничен приведённой выше ключевой территорией и её окрестностями. Есть и другие земли, пригодные для ведения сельского хозяйства: территория севернее Большого бассейна реки Миссисипи в южной части центральной Канады, территория к северу от озёра Эри и Онтарио, Приатлантическая низменность, окаймляющая южное окончание Аппалачей, Калифорнийская долина, прибрежная равнина на Тихоокеанском Северо-Западе, Мексиканское нагорье и земли в регионе Веракрус.

Но даже все эти регионы вместе взятые значительно меньше, чем американский Средний Запад и не так хороши с точки зрения ведения сельского хозяйства. Изначально несудоходным Великим озёрам требуются дорогостоящие каналы. Прериям юга центральной Канады также недостаёт речной транспортной системы. Калифорнийской долине нужна ирригация. Мексиканское нагорье наполовину состоит из пустыни, также там нет судоходных рек.

Стекающие с восточной стороны Аппалачей реки Приатлантической низменности не являются протяжёнными и не связаны между собой. Это делает их гораздо более похожими на реки Северной Европы в том смысле, что они локализуют экономическое существование и поощряют формирование разных политические идентичностей, в итоге разделяя регион, а не объединяя его. Формирование таких локальных идентичностей вместо одной общенациональной идентичности во многом привело к Гражданской войне в США.

Но и польза от этих регионов не распределяется равномерно. Территории, на которой сейчас расположена Мексика, не хватает даже одной судоходной реки любого размера. Её сельскохозяйственные зоны разобщены, страна является счастливым обладателем лишь небольшого числа хороших природных гаваней. Климат на севере Мексики слишком сухой, в то время как на юге — чрезмерно влажный, и обе зоны слишком гористые для обеспечения крупных населенных пунктов или развития сильного сельского хозяйства. Кроме того, регион обладает пересечённым рельефом местности, что делает любые перемещения дорогостоящими, а поддержание власти центрального правительства — затруднительным. Результатом является беззаконие в землях картелей на севере и периодические спазмы сепаратистской активности на юге.

Водная транспортная система Канады во многом превосходит мексиканскую, однако она бледнеет по сравнению с оной в США. Первым негативным фактором является то, что помимо необходимости в значительной инженерной переработке, Канада использует Великие озёра наравне с США. Во-вторых, имеющийся Морской путь Святого Лаврентия является добротным вариантом (опять же, при соответствующих инженерных работах), но он обслуживает регион со слишком холодным для возникновения многочисленных густонаселённых пунктов климатом. Канада не может похвастаться наличием судоходных рек, что приводит к тому, что для некоторых провинций, в частности дляПровинции Прерий и Британской Колумбии, привлекательнее выглядит интеграция с Соединенными Штатами с их более дешевой логистикой, климатом, поддерживающим больший размер населения и доступными рынками сбыта. Кроме того, Канадский щит существенно ограничивает возможности развития. Этот обширный регион, охватывающий более половины территории Канады и жестко отделяющий Квебек, Монреаль, Торонто и Провинции Прерий, имеет скалистый пересечённый ландшафт, идеально подходящий для гребли на каноэ и пешего туризма, но непригодный для сельского хозяйства или постоянного проживания.

Пока США сохраняют сплошной контроль над ядром североамериканского континента, который обеспечивает независимые и связанные между собой выходы в океаны, точное расположение южных и северных границ не слишком влияет на континентальную политику. Пустыни Чиуауа и Сонора являются серьезным барьером для движения в любом направлении, что делает неглубокую (её можно перейти вброд — примечание переводчика) Рио-Гранде естественной, но вряд ли безусловной границей между США и Мексикой. Восточная часть границы на юге может проходить как 300 км севернее, так и южнее от своего нынешнего положения (в настоящее время крупнейшие порты приграничной зоны, Браунсвилл и Корпус-Кристи, расположены на американской стороне границы). По мере продвижения границы на запад в бесплодные земли Нью-Мексико, Аризоны, Чиуауа и Соноры, вариативность прохождения линии границы значительно увеличивается.

На севере Великие озёра являются идеальным местом для проведения линии границы, однако точное положение границы по всей остальной территории не столь важно. На востоке от озёр территория состоит из невысоких гор и густых лесов, а это не тот тип ландшафта, который бы способствовал созданию капитала, способного бросить вызов Восточному побережью США. Граница здесь теоретически могла бы проходить в любом месте между Морским путём Святого Лаврентия и штатом Массачусетс без ущерба для населённых пунктов Восточного побережья (хотя, конечно, чем дальше пролегает граница, тем более безопасным будет положение оных). К западу от озер расположены прерии, которые можно легко пересечь, однако земля там слишком холодная и часто слишком засушливая, что, как и на востоке, делает невозможным создание и поддержание крупных населенных пунктов. До тех пор, пока граница проходит севернее обширного водного бассейна реки Миссури, вопрос о прохождении её точной линии является чисто теоретическим, а по мере приближения к Скалистым горам становится этот эффект лишь усиливается.

В западной части границы с Канадой есть одна зона, которая может служить причиной напряжения. Вход в Пьюджет-Саунд (система заливов на территории штата Вашингтон ) — одной из лучших в мире природных гаваней — контролируется островом Ванкувер. Большая часть территории здесь контролируется США, однако сам остров принадлежит Канаде, в действительности, столица провинции Британская Колумбия, город Виктория, расположен на южном конце острова именно по причине стратегической важности этого места. Однако значительная удаленность региона от Торонто (3000 километров) вкупе с соотношением населения 1:12 между Британской Колумбией и Западным побережьем сводит на нет вероятность агрессии.

Общеизвестно, что США начались с 13 восставших колоний, расположенных на восточном побережье центральной трети североамериканского континента. Но создание США как единого территориально-государственного образования поначалу не было неизбежным. Франция контролировала значительную часть пригодной земли, которая в дальнейшем позволила США прийти к власти, в то время как территории Испанской империи в Новом Свете имели более сильную экономику и большее население, чем молодое государство. Большинство из 13 колоний по европейским меркам были слабозаселёнными — только Филадельфию можно было без натяжки назвать городом в европейском понимании, да и та была обеспечена лишь базовой инфраструктурой. В дополнение ко всему, реки здесь текли с запада на восток через прибрежную равнину, скорее стимулируя изоляцию локальных идентичностей, а не их унификацию.

Но юные Штаты имели два преимущества. Во-первых, все без исключения европейские империи рассматривали свои территории в Новом Свете как второстепенные. Для них настоящая игра и настоящая война происходила на континенте, расположенном в другом полушарии. Заморские колонии были для европейцев дополнительным источником дохода или фишками на европейском покерном турнире. Франция даже не утруждала себя использовать свои американские колонии для того, чтобы избавиться от нежелательных элементов общества, а Испания предоставляла своим наместникам широкую свободу в методах управления имперскими территориями, так как до тех пор, пока поставки серебра и золота продолжали прибывать, было не столь важно, как они это делают. С учетом того, что внимание европейцев было сосредоточено на других местах, молодые Соединенные Штаты имели возможность развиваться, будучи относительно свободным от европейских притязаний.

Во-вторых, в момент своего рождения США не имели каких-либо значительных географических вызовов. Система островов-барьеров вкупе с наличием рек предоставляла возможности по проведению стремительной экономической и культурной экспансии по всему Восточному побережью. Прибрежная равнина, в особенности та её часть, которая потом станет Американским Югом, была достаточно широкой и хорошо орошаемой, чтобы позволить устойчивую экспансию городов и фермерских хозяйств. Выбор был ограничен, но и вызовы, стоявшие перед молодым государством, не были значительными. Это не Англия, остров, с ранних пор вкладывающий значительные средства в развитие морского флота. Это не Франция, страна, имевшая три побережья и две сухопутные границы, что заставляло Париж постоянно иметь в виду возможность отражения атак с нескольких направлений. Это не Россия, огромная страна, страдающая от короткого посевного сезона и вынужденная тратить огромные суммы на инфраструктуру, чтобы иметь возможность прокормить себя. Вместо этого в первые несколько десятилетий США имели возможность развиваться в относительной безопасности. Не было необходимости в постоянном беспокойстве по поводу любых значительных военных или экономических вызовов, таким образом, не требовалось содержание большой армии. Все силы молодой страны были направлены на устойчивое развитие. Если сложить все вместе, то прекрасная естественная транспортная система, наложенная на плодородные земли отличного качества, плюс соседство с двумя меньшими и слабыми силами в результате даёт неизбежное превращение в великую державу любому, кто контролирует среднюю треть Североамериканского континента.

С учетом данных базовых вводных американская политика представляла собой несколько целей, которые необходимо было достичь для того, чтобы стать успешным государством. Об этих целях редко говорят вслух, скорее речь идёт о неосознанном наборе рекомендаций, в основе которых лежит география, и которым следует большинство правительств, вне зависимости от их состава и идеологии. Стратегические императивы США представлены далее в пяти частях. В принципе, данные императивы расположены по порядку, однако между первой и второй двойками есть значительная временная разница.

1. Господство в Большом бассейне реки Миссисипи

Молодая нация была особенно уязвима по отношению к своему бывшему хозяину. Первые 13 колоний были жестко интегрированы в экономику Британской империи, а торговля с другими европейскими странами (в то время в Западном полушарии не было других независимых государств) требовала перемещений по океану, где господствовали британцы. В дополнение к этому изначально прибрежный характер колоний делал их легкой добычей для того же флота в случае эскалации конфликта, примером чего были события 1812 года, когда был разорен Вашингтон.

Есть только два способа защиты прибрежных зон от атаки с моря. Первым является строительство собственного флота. Но создание и содержание флота очень дорого, а все, что могли себе позволить США в первые полвека своего существования — создание торгового флота для поддержки торговли. Французский флот был на стороне США во время Войны за независимость, дабы противостоять британскому флоту, но после того, как суверенитет страны был обеспечен, Париж более не был заинтересован в сохранении своего влияния на восточном побережье Северной Америки (в действительности же почти вступил в войну с новообразованным государством в 1790е).

Второй способ защиты побережных поселений заключается в развитии территорий, которые не зависят от моря целиком и полностью. Именно в этот момент и был сделан тот задел на будущее, благодаря которому США станут мировой державой, ибо той необходимой стратегической глубиной, которую предлагал североамериканский континент, был Большой бассейн реки Миссисипи.

Достижение стратегической глубины было как экономическим, так и военным требованием. Помимо нескольких исключений, американское население располагалось вдоль побережья. Но и эти исключения не были защищены от морской экспансии, например, до Филадельфии можно было добраться по рекам. США полностью зависели от готовой продукции и рынков сбыта Британской империи, а также от многих типов сырья, в особенности от угля и железной руды. Экспансия вглубь континента позволяла штатам заменять внешние поставки сырьем из шахт, расположенных в Аппалачах. Но те же самые горы являлись границей того, насколько американцы могли продвинуться в своей экспансии. Аппалачи хоть и не являются Швейцарскими Альпами, но они были достаточно массивны для того, чтобы быть препятствием на пути быстрой и основательной экспансии. Даже путешествие до долины реки Огайо, которая с самого начала была территорией США, было трудным именно из-за Аппалачей. Также с Огайо была связана еще одна проблема: она впадала в Миссисипи, западный берег которой являлся частью французской Территории Луизиана, а дельта Миссисипи контролировалась с помощью основанного французами Нового Орлеана.

США решили эту проблему в три подхода. Первой частью была покупка Территории Луизиана у Франции в 1803 году. (Технически, Территория Луизиана в тот момент была закреплена за Испанией. Право владения перешло к испанцам в результате Парижского мирного договора 1763 года, который положил конец Семилетней войне. В октябре 1800 года Испания и Франция тайно договорились о возврате этих земель Франции, однако информация об этой договорённости не была предана публичной огласке до момента продажи её США в июле 1803 года. Таким образом, между 1762 и 1803 годами данные земли являлись собственностью испанской короны, но управлялись они вперемешку испанцами, французами и американцами.)

В то время Наполеон готовился к войнам, которые позднее будут названы его именем. Франции не только требовались наличные, ей также хотелось избавиться от необходимости обеспечивать безопасность большой, но слабозаселённой территории в другом полушарии. Покупка Территории Луизиана не только удвоила размеры США, но также обеспечила владение практически всей территорией бассейнов рек Миссисипи и Миссури. Включение в условия сделки Нового Орлеана предоставляло США полный контроль над всем бассейном реки. После покупки встала задача освоения новых земель. Некоторые из поселенцев прибывали из Нового Орлеана, однако большинство из них прибыло другим маршрутом.

Создание оного маршрута стало следующим этапом плана по стратегическому углублению. Этот тракт назывался Национальное шоссе, или шоссе Камберленд. Оно соединило Балтимор сначала с Камберлендом, штат Мэриленд, основным местом навигации по реке Пото?мак, а затем к 1818 году было продолжено далее до долины реки Огайо, города Уилинг, штат Западная Виргиния. В дальнейшем шоссе пролегло через штаты Огайо (1818 год), Индиана (1832 год) и Иллинойс (1838 год), пока в 1840-ене достигло Джефферсон-Сити, штат Миссури. Именно эта дорога (теперь известная как U.S. Route 40 или Interstate 70) позволила американским пионерам заселить штаты Огайо, Индиана, Иллинойс и Миссури и обеспечила им первоначальный доступ в штаты Мичиган, Висконсин, Айова и Миннесота. На протяжении большей части XIX века это шоссе было самым загруженным, оно позволило американцам не только заселить приобретенную Территорию Луизиана, но и использовать земли, уступленные им англичанами в 1787. С окончанием постройки дороги первые 13 колоний, наконец, связали себя с Большим бассейном реки Миссисипи с помощью пути, который был защищён от посягательств извне.

Третьим этапом ранней американской экспансионистской стратегии было расширение Национального шоссе с помощью нескольких поселенческих путей, наиболее известным из которых стал Орегонский путь(тропа). Будучи менее развитым с точки зрения инфраструктуры, чем Национальное шоссе, Орегонский путь сделал доступными куда более обширные территории. С помощью него заселялись штаты Канзас, Небраска, Вайоминг, Айдахо и Орегон. От пути также ответвлялись Мормонская, Бозманская, Калифорнийская и Денверская тропы, при помощи которых поселенцы достигли штатов Монтана, Колорадо, Юта, Невада и Калифорния. Эти тропы активно использовались с начала 1840-х годов и до 1869 года, когда была запущена первая трансконтинентальная железная дорога США. Она снизила время путешествия с Западного до Восточного побережья с шести месяцев до 8 дней и снизила издержки на 90% . Река поселенцев превратилась в поток, что окончательно цементировало гегемонию США над этими территориями.

Луизианская покупка, Национальное шоссе и Орегонский путь вместе обеспечили самую масштабную и быструю культурную экспансию в истории человечества. Весь процесс от начала и до конца потребовал меньше 70 лет. Однако следует заметить, что последняя часть этого процесса, обеспечение безопасности Западного Побережья, не был критичным для американской безопасности. Долина реки Колумбия и Калифорнийская долина не являются критически важными для Америки. Будучи независимыми, они не способны стать силой, которая бы могла угрожать Большому бассейну реки Миссисипи. Это не значит, что данные территории не являются привлекательными или являют собой чистый убыток для США. Помимо прочего, они обеспечивают выход США к торговому бассейну Тихого океана, но всё же контроль над ним не является императивом для США в области безопасности.

2. Избавление от всех наземных угроз Большому бассейну реки Миссисипи

Вторая угроза, которой подверглись молодые Штаты, была, в сущности, вторым этапом Войны за независимость — попытка Британской империи отыграться в Англо-американской войне1812–1815 годов. Было очевидно, что Британский флот может легко уничтожить все, что бы ни противопоставили ему США на море, так что морская блокада была бы сокрушительной для экономики, основанной на прибрежных перевозках. Геополитически самым критическим было участие в войне полунезависимой от Британии Канады. И дело было не в участии канадцев в какой-либо из конкретных битв (хотя канадские войска сыграли ключевую роль в разграблении Вашингтона в 1814 году), а в том, что они, в отличие от британских войск, не имели линии снабжения, которая бы пролегала через Атлантику. Они уже находились в Северной Америке и являли собой прямую физическую угрозу существованию США.

У Канады отсутствуют многие естественные преимущества, которые появились у США благодаря приобретению Территории Луизиана. Первым и наиболее очевидным является то, что Канада расположена севернее США и её климат намного жестче штатовского, со всеми вытекающими осложнениями для населения, сельского хозяйства и инфраструктуры. Те немногие реки, к которым Канада имела доступ, либо не пересекались друг с другом, либо не могли быть использованы круглый год. В то время как Великие озера обычно не замерзают, некоторые из рек, соединяющие их, не могут похвастаться этим. Большинство из этих рек имеют водопады и пороги, которые значительно снижают их пригодность в качестве транспортной системы. Канада попыталась исправить это с помощью строительства каналов, однако малое население и сложный климат значительно снижают возможность создания местного капитала. Каждый инфраструктурный проект имеет огромную альтернативную стоимость, примером чему может являться Морской путь Святого Лаврентия, который представляет собой группу шлюзов, соединяющих реку Святого Лаврентия с Великими озёрами и делающих возможным выход в океан, строительство которого было закончено только в 1959 году.

Канада также страдает и от своей географии, морские провинции, в особенности остров Принца Эдварда и Ньюфаундленд, не связаны с континентальной Канадой и не могут рассчитывать на то, что доступно остальной части страны. У них также отсутствует возможность интеграции с США на юге, так что они бедны и слабо заселены даже по сравнению с остальной частью Канады. Даже в наше время крупные населенные пункты страны отделены друг от друга Канадским щитом и Скалистыми горами.

По прошествии времени ни одна из канадских географических сложностей не была преодолена. Даже её западные провинции: Британская Колумбия, Альберта, Манитоба и Саскачеван соединяются с основной частью страны с помощью единственного транспортного коридора, длина которого составляет 1500 км и который проходит через пустоши западного и центрального Онтарио севернее Верхнего озера. География и потребности способствуют большей экономической интеграции всех четырех провинций со своим южным соседом, а не с остальными провинциями Канады.

Подобные вызовы единству и развитию были затруднительными и требовали дополнительных затрат. Однако они стали просто опасными, когда британцы завершили своё участие в Англо-американской войне в феврале 1815 года. Британия была истощена участием в Наполеоновских войнах в Европе и, в связи с окончательным крахом Французской империи, была более заинтересована в перекраивании европейского баланса сил, чем в противостоянии с США в далекой Северной Америке. С их точки зрения американцы были мобилизованы, злы и, памятуя о разграблении Вашингтона англо-канадскими войсками в 1814 году, жаждали мести. Все это привело к тому, что географически и культурно разделённая Канада с ужасом ожидала долгого противостояния один-на-один с набирающей силу враждебной державой, расположенной на этом же континенте. В последующие десятилетия канадцам ничего не оставалось, как снизить свои связи с утратившей к ним интерес Британской империей, принять политический нейтралитет с Вашингтоном и начать формальную экономическую интеграцию с Соединенными Штатами. Любой другой выбор привел бы Канаду к войне с США (скорее всего, в этот раз без участия Британии), а у этой войны был возможен лишь один исход.

С обеспечением безопасности своих северных границ США приступили к выполнению плана по максимально возможному снижению влияния любых других сил на происходящее в Северной Америке. Наполеоновские войны не только оттянули на себя британское внимание, но и расшатали Испанскую империю (Наполеон захватил испанского короля в начале своей войны с Испанией). Используя комбинацию из нелегальных поселений, военного давления и дипломатии, Соединенным Штатам удалось получить у Мадрида контроль над восточной и западной Флоридой в 1819 году в обмен на признание испанских притязаний на территорию, ныне известную как Техас (Тэхас на испанском).

Однако это «признание» не было серьёзным. С учетом того, насколько сильно пошатнулась испанская государственность в результате Наполеоновских войн, её контроль над своими колониями в Новом Свете был, в лучшем случае, ослабленным. Когда состоялась передача Флориды, большая часть испанских владений уже либо обеспечила свою независимость, либо, как Мексика, отчаянно сражалась за неё. Мексика стала независимой через два года после того, как Испания передала США Флориду, и теперь старания США по обеспечению безопасности своих юго-западных границ вылились в неприкрытые попытки подорвать и, в конечном счете, расчленить последнюю оставшуюся в Западном полушарии силу, потенциально способную бросить вызов Соединенным Штатам: Мексику.

Бассейны рек Огайо и Верхняя Миссисипи были чрезвычайно важными активами, ибо они обеспечивали не только обширные земли для поселенцев, но также значительное количество зерновой продукции и доступный транспорт. С тех пор как логистика позволила американским торговцам легко получать выход на рынки зарубежных стран, они быстро превратились из бедной прибрежной нации в крупного экспортера сырьевых товаров. Однако у внутренних территорий имелся один потенциально существенный недостаток: Новый Орлеан. В случае контроля города любым другим государством кроме США вся транспортная водная сеть, сделавшая Северную Америку такой ценной территорией, будет заложником прихотей иностранной державы. Именно поэтому США купили Новый Орлеан.

Однако владение не всегда означает обеспечение безопасности, и после Луизианской покупки все преимущества, проявившиеся от заселения Огайо и Луизианы, требовали постоянного укрепления Нового Орлеана. Очевидно, что самой большой потенциальной опасностью для США была недавно обретшая независимость Мексика, граница с которой проходила всего лишь в 150 км от Нового Орлеана. Фактически, безопасность Нового Орлеана была еще более неустойчивой, чем предполагало даже такое небольшое расстояние.

Большая часть восточного Техаса была покрыта лесистыми равнинами и холмами с достаточным водоснабжением, а это — идеальная территория для размещения и снабжения существенной армии. Напротив, южная Луизиана представляла собой болото. Только сам Новый Орлеан был способен разместить достаточные силы, а их снабжение должно было производиться при помощи кораблей. Все это не требует глубоких знаний военной стратегии для того, чтобы предположить нападение Мексики на город.

Соединенные Штаты обезвредили и сняли эту потенциальную угрозу путем поощрения заселения не только своей, но и мексиканской стороны границы, идя вглубь до тех пор, пока государственная граница не совпала с пустыней, являвшейся границей естественной. Как и американский план по борьбе с Канадой был основан на использовании слабых мест канадской географии, так и усилия Вашингтона по созданию первоначального щита и, в конечном счете, захвату части Мексики в основе своей имел географические недостатки мексиканской территории.

В начале 1800-х годов Мексика, как и США, являлась молодым государством, и большая часть её территории была незаселенной, однако она не имела возможности расширяться так же быстро, как и США по нескольким причинам. Очевидно, что Соединенные Штаты имели преимущество в виде раннего старта, т.к. страна обрела независимость в 1783 году, тогда как Мексика — только в 1821, однако глубинные причины коренятся в разнице географии двух государств.

Дешевая логистика Штатов позволяла первым поселенцам быстро достигать своих собственных земельных участков. Это было той привлекательной опцией, которая поддерживала ранние волны миграции в США и далее вглубь континента. Растущие ряды землевладельцев экспортировали свою сельскохозяйственную продукцию обратно по Национальной дороге на Восточное побережье или вниз по рекам Огайо и Миссисипи и далее в Европу. По мере увеличения достатка населения на новых землях возникали небольшие городки, со временем было аккумулировано достаточно капитала для того, чтобы в некоторых частях США началась индустриализация. Взаимосвязанный характер Среднего Запада обеспечил достаточную экономию на масштабах, способствовавшей процессу индустриализации, а связи между Средним Западом и Восточным побережьем были достаточными для того, чтобы достижения одного региона могли быть использованы и в других.

Мексика, напротив, страдала от полного отсутствия судоходных рек и имела только один пригодный порт, Веракрус. К тому же пахотные земли, находившиеся в её распоряжении, были разрозненны, не представляли собой единое целое, как это было в США, а также не располагались в низинах. При этом область вокруг Мехико может быть использована в сельскохозяйственных целях исключительно благодаря тому, что она расположена высоко над уровнем моря (минимум 2200 метров), что поднимает её из субтропической климатической зоны, которая преобладает в этой широте.

Все это приводит к тому, что Мексика сталкивается с несколькими проблемами. Первой и наиболее очевидной является отсутствие судоходных путей и малое число гаваней, которые значительно снизили возможности Мехико по транспортировке товаров и, таким образом, по созданию собственного капитала. Во-вторых, разделение сельскохозяйственных регионов требовало строительства отдельной, не интегрированной между собой, инфраструктуры в каждой области, что значительно повышает затраты необходимые даже для базового развития.

В связи с этим имеется мало возможностей для экономии на масштабе, а преимущества одного региона не подстёгивали развитие других. В-третьих, расположение Мехико в высокогорье приводило даже к большим затратам на инфраструктуру, в силу того, что всё необходимое приходилось везти из порта Веракрус в горы. Инженерные задачи и затраты были настолько чрезмерными, а способность Мексики к их финансированию настолько скудной, что 410-километровая железная дорога, связывающая Мехико и Веракрус не была завершена до 1873 года. (К этому моменту Соединенные Штаты имели две трансконтинентальные линии и около 60000 километров железных дорог).

Более высокая стоимость развития в Мексике привела к созданию отличной от США экономической и социальной структуры. Вместо значительного числа небольших землевладельцев в аграрном секторе Мексики превалировали несколько богатых испанцев (или их потомков), которые могли позволить себе значительные инвестиции в создание плантаций. В отличие от американских поселенцев, бывших в основном мелкими землевладельцами, мексиканские поселенцы в массе своей были наемными работниками или де-факто крепостными на службе у местных олигархов. Мексиканские землевладельцы, в сущности, создали города вокруг своих компаний. Они не видели смысла в их индустриализации, которая подточила бы экономический и политический контроль олигархов над своими вотчинами. Подобная социальная структура сохранилась и в наше время, когда большая часть экономической и политической власти сохраняется в руках тех же 300 семей, которые контролировали Мексику в её ранние годы, каждая из которых расположена в центре своего отдельного района.

В Соединенных Штатах для большинства европейских эмигрантов самым привлекательным было то, что там человек сам был хозяином своей судьбы. Когда Мексика обрела независимость, её население составляло 6,2 млн. человек, в США на тот момент же проживало 9,6 млн. человек. Через два поколения, к 1870 году, население США увеличилось до 38,6 млн., тогда как в Мексике — до 8,8 млн. Взрывной рост населения США вкупе с их способностью к естественной индустриализации не только позволили им развивать свою экономику, но также позволили обеспечивать себя товарами, необходимыми для этого развития.

Борьба Штатов с Мексикой проходила на двух театрах. Первым был Техас, где основным средством борьбы были поселения. Большинство школьников в Техасе начинают знакомство с историей штата со Стивена Фуллера Остина, считающегося ключевой фигурой в истории возникновения Техаса. Стрэтфор же отсчитывает историю с отца Стивена, Мозеса Остина. В декабре 1796 года Мозес переехал из Вирджинии в тогда принадлежавший испанцам штат Миссури, регион, который через десятилетие станет частью Луизианской Покупки, и вложился в шахты. Он поклялся в верности испанской короне, но, получив разрешение для оказания помощи в заселении региона, он проводил его с помощью американских, а не испанских граждан. Как только штат Миссури стал американской территорией, Мозес перевел свой взгляд на юг, к новой границе, и использовал свои контакты в испанском правительстве для того, чтобы повторить опыт Миссури в испанском Тэхасе.

После смерти Мозеса в 1821 году его сын наследовал семейный бизнес по отстаиванию американских демографических и экономических интересов по мексиканскую сторону границы. Были ли Остины агентами Федерального правительства или же просто спекулянтами уже не важно, конечным результатом было смещение Тэхаса в сторону США. Стефан взялся за дело в один год со смертью отца, которая случилась в том же году, что и окончание длительной войны Мексики за независимость против Испании. В то время испанский/мексиканский Тэхас был почти лишен как англо-саксонских, так и латиноамериканских поселенцев, поэтому первоначальные 300 семей, которым Стивен Фуллер Остин помог обосноваться в Тэхасе, сразу же заняли господствующее положение в демографии и экономике территории. И с этого момента Соединенные Штаты начали поощрять иммиграцию в мексиканский Тэхас уже не так скрытно.

После того, как население Тэхаса начало идентифицировать себя с США, а не с Мексикой, можно было сказать, что самая трудная часть работы была выполнена. Оставшимся не менее важным вопросом было то, как формализовать американский контроль над данной территорией. Когда начались военные действия между Мехико и так называемыми «техасцами», американские финансовые круги, прежде всего Федеральные резервные банки штатов, финансировали Техасскую революцию 1835-1836.

Во время этой войны произошла одна из самых важных битв нашего времени. После захвата Аламо мексиканский диктатор генерал Антонио Лопес де Санта-Анна двинулся маршем на север и потом на восток с намерением разбить силы техасцев в серии столкновений. С учётом того, что соотношение войск было пять к одному в пользу мексиканцев, все говорило о том, что мексиканские войска возьмут верх над техасскими повстанцами. Но не без удачи техасцам удалось не только нанести поражение мексиканцам в битве при Сан-Хасинто, но и взять в плен Санта-Анну и подписать договор об их отделении от мексиканского правительства. Итогом было создание независимого Техаса, а тэхасцы стали техасцами.

Однако будь результат сражения противоположным, тэхаские силы были бы не просто разбиты, а сокрушены. Мексиканцам было очевидно, что против них сражались люди с оружием, сделанным в США, купленным у США на деньги, которые были ссужены Штатами. Если бы между Новым Орлеаном и мексиканскими войсками не было никакой военной силы, то мексиканцам не потребовался бы какой-то хитроумный план для того, чтобы захватить город. В результате Мексика, а не США могла бы контролировать доступ к североамериканскому ядру.

Но мексиканскому господству над Северной Америкой не суждено было состояться, и США продолжили свою консолидацию. Следующим пунктом плана была необходимость удостовериться в том, что Техас снова не попадет под мексиканский контроль, а также не сохранится как независимое территориально-государственное образование.

Техас был практически мертворожденной республикой. Западная его часть страдает от каменистой почвы и засушливости, а его реки, по большей части, несудоходны. Как и в случае Мексики, успешное развитие Техаса требует массового использования крупного капитала, ведь даже свою независимость он обрёл, лишь используя крупные заемные средства. Эта задолженность была, в первую очередь, перед Соединенными Штатами, которые решили не списывать долги после завершения войны. Если добавить к этому тот факт, что независимый Техас — это лишь 40 тысяч человек (по сравнению с 14,7 млн. населением США в то время), то будущее новой страны, в лучшем случае, было мрачно.

Техас немедленно подал заявку на то, чтобы получить статус штата, но внутренние (как техасские, так и американские) политические дрязги и отказ Вашингтона признать долг Техаса долгом федерального правительства помешали немедленной аннексии. В течение нескольких лет ухудшение финансового положения Техаса в сочетании с соседством настроенной на реванш Мексики и жесткими спорами с ней о границе Техаса вынудили последний присоединиться к Соединенным Штатам в 1845 году уже на условиях Вашингтона. С этого момента Соединенные Штаты влили достаточное количество ресурсов в свою новую территорию (в конечном счете, обмен примерно одной трети территории Техаса в качестве уплаты долга бывшей республики в 1850 году дало Техасу его современные границы) и приступили к укреплению новой американо-мексиканской границы.

Всё это приводит нас ко второй части американской стратегии борьбы против Мексики. Пока США были заняты поддержкой техасской автономии, они также подрывали испано-мексиканский контроль над землями дальше на западе, которые позже станут Американским Юго-Западом. Стержнем этой стратегии была еще одна из известных американских троп — тропа Санта-Фе.

Вопреки общепринятому мнению, тропа Санта-Фе была создана до того, как территория штата Нью-Мексико стала американской, раньше, чем Техас стал американским штатом, и даже прежде, чем эта территория стала официально мексиканский. Соединенные Штаты основали тропу Санта-Фе когда земли Санта-Фе еще принадлежали испанцам. Назначение тропы было двояким. Во-первых, надо было заселить американскими поселенцами область по ту сторону границы, их количество должно было быть достаточным для того, чтобы люди в регионе идентифицировали себя с Соединенными Штатами, а не с Испанией или Мексикой. Во-вторых, требовалось установить экономическую зависимость между северными мексиканским территориями и Соединенными Штатами.

Более привлекательные логистические возможности Штатов и демографическая ситуация обеспечили капитал и квалификацию, необходимые для проведения индустриализации в то же время, пока Мексика сражалась за независимость с Испанией. Тропа Санта-Фе не только позволила добраться сюда американским поселенцам, но и открыла мексиканцам доступ к американским промышленным товарам, альтернативы которым для мексиканцев в этом полушарии не было.

Даже если бы гонка по освоению земель Нью-Мексико и Аризоны была честной, пустыни Чиуауа, Сонора и Мохаве сильно мешали Мексике заселять эти регионы своими гражданами. Мексика быстро отставала экономически и демографически в борьбе за собственные северные территории. (Кстати, США пробовали проводить похожую политику по заселению западной Канады, однако этому помешала Англо-Американская война 1812 года.)

Два этих направления — попытки вырвать Техас плюс демографическое и экономическое доминирование на юго-западе привели к Американо-Мексиканской войне 1846-1848 гг. Во время этой войны США осуществили серию диверсионных атак в пограничных регионах, заставляя большую часть мексиканских войск проводить время в длительных маршах по мексиканским пустыням. Когда армии Мексики оторвались от своих центральных территорий и находились по ту сторону пустыни (ближе к США, а не к центру Мексики), американцы высадили десант и быстро захватили Веракрус — единственный мексиканский порт, а после дошли и взяли Мехико, столицу Мексики. По условиям мирного договора Соединенные Штаты получали все территории северной Мексики, которые могли обеспечить проживание большого количества людей, а граница между двумя государствами теперь проходила по пустыне Чиуауа, которая являлась идеальным местом для обозначения межгосударственной границы в Северной Америке. Это окончательно исключило Мексику как военную угрозу для США.

3. Контроль над океанскими подступами к Северной Америке

После того, как Соединенные Штаты не только обеспечили безопасность своих территориальных границ, но и сделали так, что их североамериканские соседи не имели географической возможности повлиять на них, внимание Вашингтона переключилось на устранении следующей потенциальной угрозы — атаки с моря. Будучи основанными британцами и экономически интегрированными в их империю на протяжении более чем столетия, американцы как никто понимали, что морскую мощь можно использовать для того, чтобы добраться до них из Европы или откуда-то ещё, обойти их силы и ударить там, где будет выгодно тому, кто контролирует корабли.

Также американцы понимали, что у морских сил есть свои требования. Пересечение Атлантики было задачей, которая требовала времени и выматывала как команду, так и пассажиров. Войска не могли просто пересечь океан, а потом выгрузиться и сразу же быть готовыми к бою. Перед выступлением требовалось восстановление сил. Кораблям и их командам также требовалось снабжение. Погрузка всех необходимых припасов как для путешествия, так и для ведения кампании просто не оставляло места на кораблях для самих войск. По мере развития морских технологий кораблям также требовался уголь, что потребовало создание угольных хранилищ около любого театра боевых действий. В результате морская атака требовала размещения передовых баз, которые имели бы такой же интенсивный траффик, как и острие любой атаки.

В 1821 году Россия формализовала свои притязания на северо-западное побережье Северной Америки, которые включали в себя возможность останавливать любое судно, находящееся в пределах 100 миль от береговой линии. Притязания распространялись до 51 параллели на юге (северное окончание острова Ванкувер). Особо дерзким было создание поселения Форт-Росс в 160 км к северу от залива Сан-Франциско с целью обеспечения местной сельскохозяйственной продукцией российских колоний в Северной Америке.

В 1823 году США выпустили доктрину Монро как ответ на геополитические вызовы в целом и на наши притязания в частности. Она утверждала, что европейские державы более не могут формировать новые колонии в Западном полушарии и что если европейская держава утратит власть над существующей в Новом Свете колонией, то американцы будут готовы использовать силу, дабы предотвратить её повторный захват. Это было политикой блефа, однако же, она заронила как в американское, так и в европейское сознание мысль о том, что Западное полушарие не является зоной интересов европейцев. С каждым годом позиция американцев становилась все более убедительной, так как никто не поймал их на блефе.

Всё это время Соединенные Штаты использовали дипломатию и их растущий экономический вес для расширения. В 1867 году США приобрели Аляску у России, тем самым ликвидировав слабое влияние России на Западное полушарие и обезопасив Соединенные Штаты от любых посягательств на северо-западную прибрежную зону со стороны Азии. Частично нам удалось вернуть это влияние когда смелый командир крейсера рассеял толпы плантаторов и привел Гавайи к нашему покровительству. Даже совместный протекторат над Гавайями дает нам возможность проецировать влияние на Западном побережье, так как именно Гавайи могут стать базой для атаки на Западное побережье США.

Атлантика оказалась куда более проблемным регионом. В Тихом океане не так много клочков суши и большинство из них расположены в западной части океана, что делает закрепление на буферных территориях относительно легкой задачей. В Атлантике же владения многих европейских империй были расположены очень близко к американским берегам. Британцы имели базы в береговой Канаде и на Багамах. Несколько европейских держав имели колонии на Карибах, многие из которых вели активную торговлю с конфедератами во время Гражданской войны в США. Испанцы до сих пор удерживают за собой Кубу, Пуэрто-Рико и восточную часть Гаити (вице-королевство Доминикана).

Все вышеперечисленное было проблемой для растущих Штатов, однако именно Куба была наиболее неприятной проблемой. Так же как Новый Орлеан критически важен для США (ибо является ключевой территорией для всего бассейна реки Миссисипи), так же важна и Куба, находящаяся на пути кораблей, идущих из Нового Орлеана в открытый океан через Юкатанский и Флоридский проливы. Никакое независимое кубинское государство не способно напрямую угрожать США, но, как и Канада, Куба может служить стартовой площадкой для державы из другого полушария. На пике своего могущества Испания контролировала Флориду, Юкатан и Кубу — территории, необходимые для нейтрализации Нового Орлеана. К концу XIX века единственным из владений испанской короны оставалась Куба. К этому времени когда-то государство-гегемон было раздавлено в результате ряда европейских войн. Исход этих войн превратил Испанию во второсортную региональную державу, в значительной степени ограниченную территорией юго-западной Европы. Вашингтону попытался решить кубинский вопрос.

В 1898 году Соединенные Штаты начали свою первую заморскую экспедиционную войну, которая включала в себя десантные операции, протяженные линии снабжения и поддержку флотом сухопутных операций. Германия придя на помощь Испании сокрушила флот и Армию США

Теперь союзные германо-испанские силы владея Гаити и Кубой могут легко напасть на Новый Орлеан — единственное место, откуда можно угрожать американским позициям. Также владея Кубой и портами Гаити немецкий флот может блокировать порты СШа и пресечь их торговлю.

После войны с Испанией американцы осознали важность флота , поскольку Британская империя долго считалась самой большой угрозой американской безопасности. В дополнение к двум Англо-американским войнам США имели десятки мелких конфликтов со своей бывшей метрополией. Именно флот Британии почти уничтожил США в их ранние годы и именно британский, а теперь и германский флот мог ограничивать рост американской экономики, а в перспективе поставить под вопрос позиции США в Северной Америке.

если мощь Британского флота будет сокрушена, то мы столкнемся со следующими этапами экспансии США:

4. Контроль над мировым океаном

5. Устранение в зародыше любых возможных вызовов

С функциональной точки зрения США контролируют североамериканский континент, так как удерживают почти всё, что требуется удерживать. За исключением Кубы и нескольких территорий юга Канады остальная территория принесет больше хлопот, нежели выгод. В дополнение к этому, отношения, которые имеют США с Канадой и Мексикой в сфере безопасности, подтверждают, что ни одна из стран не несёт существенной угрозы американскому господству. Любая угроза США придёт из-за пределов североамериканского континента. И единственная держава, способная в потенциале сместить США с пьедестала, должна будет так же охватывать целый континент, как и сами Штаты.

На самом деле есть только два места на планете (за пределами Северной Америки), на территории которых потенциально может возникнуть соперник США. Одним из этих мест является Южная Америка. По большей части континент не заселен, люди живут лишь на побережье, а в центре континента преобладают тропические леса и горы. Однако на территории Южного конуса расположен второй в мире естественный водный бассейн со связанными между собой судоходными реками, который «наложен» на пахотные земли, могущий стать фундаментом возможной державы. Но эстуарий Ла-Плата, а именно о нём и идёт речь, значительно меньше, чем североамериканское ядро и в дополнение ко всему разделён между четырьмя государствами. Крупнейшее из четырёх, Бразилия, имеет полностью отличную от остальных культуру и язык, что препятствует объединению.

Конкуренция между четырьмя государствами на территории эстуария делает вызов гегемонии США невозможным до тех пор, пока не произойдёт политическая консолидация, которая потребует не просто признание главенствующей роли Бразилии, но и фактического поглощения Парагвая, Уругвая и Аргентины единым бразильским мега-государством. Учитывая то, насколько более сильной является Бразилия по отношению ко всем трем остальным государствам вместе взятым, вопрос консолидации и последующего вызова могуществу США является лишь вопросом времени. Однако подобная консолидация не будет скорой.

Оставшимся местом, откуда можно ждать появления соперника, является Евразия. Континент представляет собой территорию с чрезвычайно разнообразной географией, и он же является наиболее вероятным местом возникновения конкурента Соединённых Штатов. Однако география континента делает создание подобной державы (или коалиции держав) чрезвычайно сложным предприятием. В действительности, южный субрегион Евразии не может способствовать формированию подобных государств. Бассейн Ганга является самой продуктивной сельскохозяйственной территорией в мире, но Ганг не является судоходной рекой. Комбинация плодородных земель и несудоходных рек делает регион чрезвычайно перенаселенным и бедным.

В дополнение, горы и джунгли Южной и Юго-восточной Азии являются самой труднодоступной территорией на планете. Государства, расположенные в этих субрегионах не могут расширяться за пределами их горных границ, и им еще предстоит доказать, что они способны объединять ресурсы внутри своих регионов (пример соперничества Индии и Пакистана является хрестоматийным примером подобной раздробленности субрегиона). Земли на Ближнем Востоке представляют собой в основном пустыню. Большая часть населения проживает либо на побережье, уязвимом для атаки американского флота, либо в долинах рек, которые недостаточно плодородны для того, чтобы поддержать какие-либо планы по региональному господству, или имеют недостаточно развитую транспортную систему для того, чтобы способствовать объединению в единое целое. Только Плодородный полумесяц имеет развитое сельское хозяйство, однако его ведение возможно лишь при условии капиталоемкой и трудоёмкой ирригации. Реки в регионе не судоходны, а земли разделены между тремя государствами, приверженным трём разным религиям (помимо капризного Ливана).

В результате претендентами на силу, способную бросить вызов Америке, остаются только земли в Северной Евразии: Европа, страны СНГ и Китай. В Северной Евразии находится больше пахотных земель, чем в Северной Америке, однако они разбиты на три отдельных региона: Северо-Европейскую равнину, Евразийскую степь и долину реки Хуанхэ. Хотя развитые земли Северо-Европейской равнины примыкают к Евразийской степи, их не соединяют судоходные реки, и даже внутри Северо-Европейской равнины ни одна из рек не пересекается с другой естественным путём.

Однако потенциал для объединения существует. Европейцы и русские в течение долгого времени строили каналы, которые бы создали большую экономическую связь между регионами (хотя российские каналы зимой замерзают). И помимо чудовищных расстояний лишь немногие географические барьеры отделяют долину реки Хуанхэ от Северо-Европейской равнины и Евразийской степи, позволяя представить беспрепятственное путешествие из Бордо до Желтого моря.

Конечно, здесь присутствует эффект синергии. Многочисленные судоходные реки Северной Европы делают этот регион вторым после Северной Америки по капиталоёмкости. Следствием плодородности долины Хуанхэ является её огромное население. Трудности, испытываемые в засушливой и климатически непредсказуемой Евразийской степи, помимо того, что значительно снижают полезность 106 миллионов гектаров пахотных землей, с другой стороны дают неожиданные выгоды: географические трудности региона заставляют русских консолидировать военную, экономическую и политическую власти в руках единого правительства — другие альтернативы приводят к развалу государства. Три северных региона Евразии имеют капитал, рабочую силу и лидерство, необходимые для создания силы, крушащей всё на своём пути. Неудивительно, что внешняя политика России на протяжении большей части последних двух веков была направлена на господство или союз с Китаем или крупными европейскими державами для формирования мега-государства именно такого рода.

Таким образом, последним императивом господствующей власти в Северной Америке будет являться приложение всех сил для того, чтобы подобного объединения никогда не произошло. Для США необходимо держать Евразию разделённой на как можно большее число государств (желательно враждебно настроенных по отношению друг к другу).

Период формирования американского опыта начался с открытием долины реки Огайо с помощью Национального шоссе. В течение следующего века американцы продвигались вглубь континента, находя все больше пригодных земель, соединенных между собой все большим количеством рек. Можно было рассчитывать на регулярность осадков, стабильность качества почвы, на реки. Все это убеждало людей в успехе и процветании. Даже когда ручеек поселенцев превратился в поток, пригодных пахотных земель, соединенных между собой реками, все так же хватало с лихвой.

Все это проходило в относительной изоляции. За исключением Англо-американской войны 1812-1815годов в XIX веке США не сталкивались с крупным иностранным вторжением. Существовавшие угрозы со стороны Мексики и Канады были подавлены с минимальным влиянием на жизнь рядового американца и положили конец возможным конфликтам с соседями. Северная Америка казалась в высшей степени безопасным местом.

Даже Гражданская война в США не пошатнула данное убеждение. Значительное преимущество в индустриальном развитии и человеческих ресурсах между Севером и Югом означало, что исход войны никогда не ставился под сомнение. Население Севера превосходило свободных южан в четыре раза, в то время как индустриальная база была выше уже в 10 раз. С того момента, как стратегия Севера начала учитывать данные факторы, Юг был сокрушён. В дополнение к этому большая часть поселенцев на Среднем Западе и Западном Побережье были северянами (южане перемещались на земли, которые потом станут штатами Техас и Нью-Мексико), так что господствующая американская культура лишь усилилась благодаря ограничениям, наложенным на Юг во время его Реконструкции.

В результате жизнь для типичного представителя культуры Севера становилась все лучше и лучше на протяжении уже 2 поколений. Американцы убеждены, что подобное состояние вещей, то, что все вокруг может, будет и должно улучшаться с каждым днём, естественно. Американцы пришли к убеждению, что их процветание и безопасность являются результатом Явного предначертания (англ.Manifest Destiny), которое отражает разницу между американцами и остальным человечеством. Американцы почувствовали, что они в какой-то степени лучше, что судьба уготовила им великие свершения, что им не просто повезло жить там, где они живут. Это неуравновешенное и ошибочное убеждение, но именно оно лежит в основе американской мании и высокомерия.

Многие американцы не осознают, что русский пшеничный пояс находится в степях, где лето жарче, зима холоднее, а осадков меньше, чем в даже засушливых Великих равнинах. Также для американцев не является непреложной истиной то, что история Китая или Европы наполнена жестокими конфликтами, так как люди разных национальностей проживали слишком близко друг к другу, что плоскогорья препятствуют экономическому развитию Африки. Вместо всего этого присутствует базовое понимание, что США были более успешными, а весь остальной мир — менее. Американцы не ценят «хорошие времена», ибо им кажется, что рост и безопасность являются естественным состоянием вещей, они более чем озадачены, почему весь остальной мир страдает, пытаясь выживать. Поэтому то, что американцы считают естественным ежедневным состоянием вещей, остальному миру кажется высокомерием.

Но не всё всегда идёт хорошо. Что происходит, когда что-то идёт не так, когда остальной мир дотягивается до Америки и начинает взаимодействовать с ней на своих условиях? Когда кто-то убежден, что вещи должны и будут улучшаться с каждым днём, шок от негативных событий или от иностранного влияния весьма заметен. Мания становится депрессией, а высокомерие превращается в панику.

Подобная паника и чрезмерная реакция является источником современной мощи Америки. США являются крупным, физически защищённым, экономически диверсифицированным и трепещущим политически-территориальным образованием. Когда США действуют, они могут вносить изменения в мировом масштабе относительно легко. Но когда они паникуют, то обращают всю свою мощь на текущую проблему и тем самым сотрясают мир.

Подобный менталитет и паника, которая из него вытекает, не ограничивается военными конфликтами.

Земля, Труд и Капитал

Всякое экономическое взаимодействие подпитывается и ограничено доступностью трех ресурсов: земли, труда и капитала. Все три фактора показывают, что США имеют перед собой десятилетия роста, в особенности, если сравнивать их с перспективами остальных державами.

Земля

Соединенные Штаты представляют собой наименее густонаселенное государство среди крупнейших мировых экономик по отношению населения на единицу площади пригодной земли (Россия, Канада и Австралия являются ещё менее густонаселенными, однако большая часть Сибири, Канадского Щита и Аутбэка (англ. Outback — внутренние районы австралийского материка — примечание переводчика) непригодны. Цена земли в США, одного из трёх базовых элементов экономики, относительно низка. Даже без учета территорий, которые слишком холодны или слишком гористые для того, чтобы развивать там что-либо, средняя плотность населения в США составляет 76 человек на км2, на треть меньше, чем в Мексике и в четыре раза меньше Германии и Китая.

Доступные территории не сконцентрированы в одной части страны, как в случае с внутренним южным регионом Бразилии. Среди всех крупных городских агломераций США только Новый Орлеан и Сан-Диего не могут расширяться в любом направлении. В действительности, более половины из 60 крупнейших по численности населения американских агломераций не сталкиваются с ограничением по расширению ни в одном направлении: Даллас-Форт-Уэрт, Филадельфия, Вашингтон, Атланта, Феникс, Миннеаполис-Сент-Пол, Сент-Луис, Денвер, Сакраменто, Цинциннати, Кливленд, Орландо, Портленд, Сан-Антонио, Канзас-Сити, Лас-Вегас, Колумбус, Шарлотта, Индианаполис, Остин, Провиденс, Нэшвилл, Джэксонвилл, Мемфис, Ричмонд, Хартфорд, Оклахома-Сити, Бирмингем, Роли, Талса, Фресно и Омаха-Каунсил-Блафс. Большинство остальных городов таких, как Чикаго или Балтимор, сталкиваются только с ограничениями роста в направлении побережья. Соединенные Штаты имеют значительные пространства для роста и американская цена на землю отражает это.

Труд

США являются наиболее молодой и быстрорастущей страной среди крупнейших промышленно развитых стран.

Причина относительной молодости населения США имеет три основания, два из которых корнями уходят в историю США как государства, основанного переселенцами, а последнее связано исключительно с близким расположением Мексики. Во-первых, тот факт, что основная часть населения США прибыла из других стран, имеет следствием то, что обычно к переезду стремятся в среднем более молодые люди. Это сразу дало США и прочим странам, основанным переселенцами, демографическое преимущество.

Во-вторых, общества, основанные переселенцами, имеют достаточно податливую идентичность, которая более открыта к переоценке и расширению, нежели её аналоги в Старом Свете. В большинстве национальных государств доминирующий этнос может выбирать, принимает ли он кого-либо как часть группы или нет. Даже если ты родился здесь или твои предки имели гражданство страны, это не всегда служит достаточным условием для включения в группу (нацию — примечание переводчика). Франция является прекрасным примером, описывающим это явление. Выходцы из Северной Африки, которые в течение нескольких поколений проживают в Париже и его областях, до сих пор не считаются полностью французами. Общества поселенцев подходят к данному вопросу с другой стороны. Идентичность выбирается, а не даруется, так что человек, который переезжает в общество поселенцев, и присваивает себе новую национальность, в большинстве случаев имеет на это право. Это не означает, что здесь нет расизма, но, по большей части, есть факт принятия того, что население, а может, и само государство состоит из представителей многих культур. Следовательно, государства, основанные поселенцами, могут быстрее интегрировать гораздо большее количество иммигрантов, чем устоявшиеся нации.

И все же два других государства, основанные колонистами, Канада и Австралия не могут похвалиться таким же молодым населением, как в Штатах. Причина кроется в американской географии. У Австралии нет сухопутных границ со странами-источниками иммиграции. Канада имеет свою единственную сухопутную границу с США, которые являются скорее местом назначения для иммигрантов, а не их источником.

Однако у США есть граница с Мексикой, а через неё — с Центральной Америкой. Иммигранты, которые едут в Австралию, должны использовать самолет или корабль, а это способ, требующий больших денежных вложений и позволяющий проводить больший отсев в месте назначения, что делает иммигрантов, воспользовавшихся им, в среднем более взрослыми, а их количество меньшим. Напротив, даже с учётом последних улучшений, граница между США и Мексикой остаётся достаточно уязвимой.

Приток молодых работников также позволяет стабилизировать американскую налоговую базу.

Даже нелегальные иммигранты приносят значительную выгоду системе, несмотря на пагубные последствия в виде преступности и затрат на социальные службы. Их воздействие на стоимость рабочей силы аналогично воздействию легальных мигрантов, но это не все. В то время как мексиканская система образования, очевидно, не может сравниться с американской, большинство мексиканских иммигрантов всё же имеют некоторое образование. Воспитание поколения работников является одной из наиболее дорогих задач, которыми занимается правительство. По крайней мере часть мексиканских мигрантов имеет некоторый уровень образования, затраты на обеспечение которого легли на мексиканское правительство, однако с точки зрения выпуска продукции именно экономика Соединенных Штатов получает выгоды.

Все эти демографические и географические факторы, взятые вместе, дают США не только здоровый и самый устойчивый рынок труда в развитых странах, но также обеспечивают способность привлекать и ассимилировать еще больше работников.

Капитал

Как обсуждалось ранее, США являются наиболее богатым с точки зрения капитала местом на земле за счёт большой концентрации полезных водных путей. Однако они также могут похвастаться одним из самых низких показателей спроса на капитал. Водные транспортные линии снижают необходимость в создании инфраструктуры, а благоприятная обстановка не требует содержания значительных военных сил на границах. Высокое предложение капитала вкупе с низким спросом на него позволили государству, в общем и целом, не вмешиваться в экономику, что на языке экономической науки называется принципом невмешательства государства в экономику (фр. laissez-faire). Соединенные Штаты Америки являются единственным государством с крупной экономикой, которое может похвастаться естественностью подобного состояния в отношении использования капитала — все остальные страны гораздо сильнее вмешиваются в экономику:

• Германия расположена в центре Североевропейской равнины и не имеет значительных барьеров, которые бы отделяли её от держав к западу или к востоку. Также у неё разделенная прибрежная зона, которая открыта для удара с моря. Так что Германия использовала в качестве экономической системы корпоративизм, при котором государство напрямую доходит в экономическом планировании до уровня советов директоров компаний, особенно в отраслях, связанных с инфраструктурой. Крупп наглядное тому доказательство.
  
• У Франции три побережья, которые необходимо защищать, плюс она открыта для атаки со стороны Германии. Из-за этого у Франции смешанная экономическая модель, в которой государство имеет приоритет над частным предпринимателем и которая обеспечивает наличие у центрального правительства достаточное количество ресурсов для того, чтобы иметь дело одновременно с несколькими угрозами. Дополнительным результатом нахождения в опасном окружении было развитие во Франции разносторонней и талантливой разведывательной сети.
  
• Ключевые области Китая на реке Хуанхэ остаются открытыми для атак как со стороны евразийских степей, так и из субтропических зон с изрезанным рельефом местности, делая экономическую унификацию ненадежной и открытой для любой силы, способной господствовать над побережьем Китая со стороны моря.
  

Финансовые ресурсы имеют США возможность перемещаться в те области, которые рынок считает наиболее привлекательными. В середине XIX века, в то время как французы направляли огромные ресурсы во внутреннюю безопасность, а Пруссия реорганизовывала частные местные железнодорожные ветки в единую транснациональную сеть, в США ключевым вопросом, которому были посвящены дебаты, был вопрос о том, стоит ли федеральному правительству финансировать строительство ответвлений от Национального тракта. Небольшой проект относительно приведённых выше примеров в других странах. Результатом подобного невмешательства явились не просто низкие налоги, но и отсутствие единого налога на доходы .

Подобное отношение имело несколько эффектов на развивающуюся экономическую систему США. Во-первых, из-за того, что количество ресурсов в распоряжении федерального правительства всегда было относительно низким, правительство не занималось деятельностью корпораций. США никогда не развивали «чемпионов в своей отрасли», что европейцы и азиаты считали само собой разумеющимся и осуществляли при помощи государственного аппарата. Вместо одного чемпиона в каждой отрасли американцы имели несколько фирм-конкурентов. В результате американские компании, как правило, оказывались более эффективными и производительными, чем их зарубежные аналоги, что способствовало не только большей генерации капитала, но и, в долгосрочной перспективе, более высокой занятости.

В результате подобной политики американцы, как правило, менее комфортно относятся к санации компаний (если это не компании с участием государственного капитала, то государство имеет мало заинтересованности в сохранении проблемных компаний на плаву). Выжившие фирмы при этом становятся гораздо более эффективными в долгосрочной перспективе. Это вовсе не означает, что спасений не бывает, но они случаются редко, как правило, только в нижних этапах экономических циклов, так что считается вполне нормальным, когда целые сектора экономики прекращают свое существование.

Другим последствием является то, что в США больше развита культура малого и среднего бизнеса, а не крупного капитала. Благодаря отсутствию «чемпионов в отрасли» здесь мало компаний, которые критически важны для экономики именно в силу своих размеров. Большое количество небольших фирм в результате дают более стабильную экономическую систему, благодаря тому, что несколько фирм тут или там могут выйти из бизнеса без нанесения вреда экономике в целом. крупнейшие немецкие компании, такие как Deutsche Bank, Siemens и Bayer находятся на вершине немецкого корпоративного мира с середины XIX века.

Благодаря тому, что речная система США сохраняет стоимость транспортировки низкой, а предложение капитала высоким, барьеры для входа на рынок для небольших фирм малы, что было важным во время формирования США. Любой человек с Восточного побережья, имеющий возможность приобрести плуг и несколько голов скота, мог направиться на запад и при помощи водного транспорта экспортировать свои товары. В более позднее время постоянные разорения крупных фирм привели к тому, что многие работники становятся частными предпринимателями. В США на 20 крупнейших американских фирм работают в три раза меньше работников, чем французских работников во Франции.

Американская политика невмешательства государства в экономику приводит к циклам подъема и спада. Во время рецессии капитал «замирает», выжившие фирмы становятся здоровее. Подобная цикличность встроена в американскую экономическую модель. Таким образом, американцы более терпимы к экономическим изменениям, чем их коллеги в других странах, что, в свою очередь, снижает потребность правительства вмешиваться в деятельность рынка и стимулировать американских работников для их переориентации и переподготовки в целях овладения другими специальностями. Результатом является высокий уровень социальной стабильности (даже в плохие времена) и все более эффективная рабочая сила.

Несмотря на проблемы роста и падения, главное преимущество либеральной экономической модели заключается в том, том, что рынок является гораздо более эффективным распределителем ресурсов в долгосрочной перспективе, чем любое правительство. Результатом является более высокие и стабильные темпы роста, чем при любой другой экономической модели.

Американская политика невмешательства государства в экономику является не единственным способом, с помощью которого американская география формирует американскую экономику. Соединенные Штаты также имеют гораздо более децентрализованную структуру населения, чем большая часть остального мира, как развитые, так и развивающиеся государства. Благодаря речному транспорту рос достаток людей, мелкие хозяйства объединялись, чтобы превратиться в небольшие городки. Капитал, который они совместно генерировали, посеял семена индустриализации, и всё это, как правило, происходило на местном уровне. Население быстро распространялось за пределы крупных портовых городов Восточного побережья и сформировало несколько экономических и политических центров по всей территории страны, причём развитие этих центров часто финансировалось за счет местного капитала. Какими бы большими и влиятельными ни были Нью-Йорк, Балтимор и Бостон, они уравновешиваются благодаря Чикаго, Питтсбургу, Сент-Луису и Миннеаполису.

США имеют не менее 20 крупных агломераций и только 4 из них: Нью-Йорк, Филадельфия, Бостон и Вашингтон-Балтимор находятся в центральной части Восточного побережья. В отличие от большинства других государств, имеющих единый главный политический и экономический хаб, например, Лондон, Токио или Париж, в США степень экономической и политической диверсификации гораздо выше, что, в свою очередь, привело к созданию потребительского рынка, причем большего, чем все остальные потребительские рынки вместе взятые.

Несмотря на своё европейское происхождение, США также обязаны своим созданием и Азии. США являются единственной крупной страной в мире, которая может похвастаться не только развитой портовой инфраструктурой, как в Атлантическом, так и в Тихоокеанском регионе, но также и непрерывной транспортной сетью, связывающей их. Это позволяет Штатам получать выгоды от роста и торговли с обоими регионами, что частично предохраняет США в периоды кризисов в любом из них. Во время подобных событий США не только могут стимулировать экономическую активность с регионом, в котором нет кризиса, но и могут быть уверены, что существующие связи сделают их первым местом, который выберет капитал, ищущий «тихую гавань». Как ни парадоксально, США получают выгоду как в момент роста этих регионов, так и во время их трудностей.

Если сложить все вышеуказанные факторы, то становится ясным, как география подтолкнула Соединённые Штаты к политике невмешательства государства в экономику, которая воздаёт должное экономической эффективности и поощряет предпринимательство. Также становится понятно, как география способствовала созданию сети экономических центров, транспортных коридоров и объемного внутреннего рынка, и обеспечила легкий доступ к двум мировым торговым регионам. При этом побочными продуктами этого являются культура, приспособленная к изменениям, и экономика, характеризующаяся стабильным долгосрочным ростом без зависимости от внешней подпитки. Короче говоря, есть географический базис, объясняющий процветание и могущество Соединенных Штатов Америки, и нет географического базиса, который бы дал основания полагать, что что-то изменится в обозримом будущем.

Соединённые Штаты Америки

Наибольшей угрозой для Штатов является их же склонность к исключению себя из международной политики. Отцы-основатели Америки предостерегали молодую страну от вмешательства в международные дела, и в особенности в дела европейские. И этот совет сослужил США хорошую службу в первые 140 лет их существования

Формирующий опыт поселенца укоренил в психике американца мысль о том, что жизнь с каждым годом должна становиться все лучше и лучше, а армия играет в этом развитии незначительную роль.

[wizard]

Акт первый

Медведь пребывал в благодушном настроении. Тому было две причины. Во первых он выиграл у всех в снежки, во вторых, ему наконец-то пришла заказанная по почте книга. Для этого правда пришлось немало постараться (выяснилось, что адрес: "В лес. Медведю.", сбивает курьеров с толку), но прибитые на просеки указатели, и нарисованные стрелки дали результат. Почтальон даже взял за доставку деньги, хотя и пытался объяснить, что трофейные рейхсмарки уже не в ходу, но от предложения проводить, твердо отказался.

Книга называлась: "Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей" - медведь был решительно настроен поработать над собой. Однако, от чтения его сильно отвлекал шум на соседней полянке - как выяснилось мысль о самосовершенствовании пришла не ему одному. У хряка внезапно начался очередной приступ активности.

В принципе, этот процесс носил регулярный характер - периодически, в поросячью голову била очередная идея, и он начинал неистово бороться за все хорошее против всего плохого в собственной жизни. Заканчивалось все тоже довольно одинаково - пошумев и учинив погром, хряк снова заваливался на бок, в ожидании начала новой светлой поры.

- Эй, кабан, против чего в этот раз борется?

Кабан был хряку родственник, и проживал с ним на одной территории, но имел менее мечтательный склад ума, и большую часть времени проводил упорно копая землю в поисках полезного, потому что твердо был уверен в одном: "Лучшую жизнь строить можно вечно, а жрать надо каждый день." К идеям хряка отношение у него было индифферентное, поэтому на вопрос медведя он только недоуменно мотнул головой и снова принялся ковырять грунт.

Хряк, тем временем гордо оглядывал разгромленную полянку, прислушиваясь к завывающему в голове "ветру перемен".

- Эх вот теперь-то все будет по другому... - мечтательно хрюкнул он оглядывая ободранную елку и растрепанные кусты.

- И че у тебя там будет по другому? - высунувшийся из шиповника заяц оценил масштабы разгрома и присвистнул, - А ягоду то пошто потоптал? Весна придет - че жрать то будешь?

- Да к черту цую ягоду! Главное свободно-то, вольно то как стало! Я теперь все могу! Никого не боюсь! Кто только не по нраву, того сразу "Гэть"!

- И с какого это перепугу ты так осмелел?

- А ты знаешь, что волк теперь свинину не ест? Он сам мне сказал. И тигр тоже не ест - говорит: "Жирная она, диета у меня". Даже дружить предлагали. Вот документ, если не веришь. "Ассоциацию" предлагают - не хухры-мухры. Кто теперь посмеет на меня, если я в ентой самой "ассоциации"?

- А нука дай гляну. - заяц принялся внимательно изучать гордо протянутый хряком листок.

- От так-то, косой. Тебе, небось, они ассоциаций не предлагали? Только мне!

- Ты енто вообще читал?

- А зачем? Сам факт того, что они меня достойным считают...

- Зря. Это вообще - то страница из кулинарной книги. Рецепт свинины под соусом... Они просто сверху карандашом написали "соглашение об ассоциации", а внизу приписали: "... и казан с крышкой".

- Ты просто завидуешь!

- Ага. Прям обзавидовался весь. Еще, кстати, неясно, как к этому медведь отнесется - ты ему за дрова уже два мешка орехов "торчишь". Если они тебя "ассоциируют" - кто отдавать будет? Да и кабан вряд-ли с энтузиазмом отнесется к перспективе с тобой в одном казане оказаться.

- Кабан? Да кто его спрашивает. У нас тут мозг - я. А он так - роется себе и роется. Скотина - че с него возьмешь? Что же касается медведя - то я его тоже не боюсь!

- Да ты чо? А он об этом в курсе?

- Не веришь? - хряк обвел налитыми кровью глазками поляну, - Смотри - вон его батя метки ставил. Видишь?

Он разбежался и со всего маху втемяшился в березку. Дерево слегка вздрогнуло. Помотав головой, хряк попятился и снова взял разгон. От удара сверху посыпались ветки. На третий раз ему наконец таки удалось совалить березу, и он, победно улыбаясь, повернулся к зайцу.

- И чо ты этим добился? Лоб себе расшиб?

- Уничтожил следы прежнего кровавого правления! Гэть! Все старое долой! Не боюсь я медведя!

- Ну, того, который эти метки ставил, положим, уже нет. Помер он - понятно почему ты его не боишься. А сынка?

- И его не боюсь! И не должен я ему ничего. И вообще мне ничего от него не надо - пусть подавится своими дровами!

- Ага. Тебя же скоро "ассоциируют" под соусом - казан с тебя, а дрова у них, походу, свои.

- Да ты вообще что все мои решения критикуешь! Ты вообще медвежий прихвостень! Гэть отседова пока я...

- Пока что? - спокойно осведомился заяц, - Я тебе сейчас ногами, задними, по рылу пропишу - пятак до хвоста вомнется.

- Гэть. - уже менее уверенно буркнул хряк, - Не беси меня, тварь ушастая. Я сейчас опасный.

- Угу. Для самого себя в основном. Ладно, покедова, свинятина, зайду когда оклемаешься.

Заяц ускакал, хряк принялся трепать поваленую березку, расправляясь с памятью о "проклятом прошлом", а за кустами, тем временем, медведь отчаянно листал книжку, пытаясь отогнать навязчивые мысли о шашлыке.

Книга советовала не поддаваться гневу. Следовало срочно успокоится, и взять себя в руки. В этом, советовал автор, хорошо помогали всякие приятные мысли, хорошие воспоминания. Медведь покопался в голове - самым приятным воспоминанием была рыбалка. Батя нашел шикарное место - тепло, солнечно, ласточки вьются над головой... Правда он, тогда еще по дружбе его хряку презентовал... При мысли о хряке снова всплыли мысли. На этот раз о буженине. С другой стороны, хряк решил порвать с прошлым? Хряку от него ничего не надо? Долой прошлое? Губы сами растянулись в ухмылке...

Акт второй

- Эй, как дела с переустройством? Ассоциацию будем подписывать или как?

Тигр постарался выглядеть максимально дружелюбно, однако хряка все равно отнесло метра на два - в его голове крупные хищники все еще проходили по статье "плохие новости".

- Э-э нормально дела... С ассоциацией тут, правда вопростики возникли...

- Какие? Да не боись ты - не сьем. Вон, даже печенек принес.

- Да практически никакие... - хряк, все еще дрожа, принялся жевать печенье, глядя на тигра максимально преданным взглядом, - В основном насчет казана. Обязательно чугунный, или алюминиевый тоже пойдет?

- Неси какой есть, - волк, выглянув сбоку, сглотнул слюну, - Мы же не звери, мы понимаем твою тяжелое финансовое положение. Ты главное не волнуйся - после ассоциации тебе уже ни о чем не нужно будет волноваться...

- Это как? Это потому, что у меня всего будет много?

- Да. Много. Много петрушки, укропа, сельдерея, помидоров, перчика, сольки...

- И другой вкусной еды. - тигр аккуратно задвинул слюноточащего волка на задний план, - Ты главное аккуратно выполни все условия. И помойся. Это обязательно. Как же мы тебя немытого будем ассоциировать?

- Помыться? Это я сейчас. Это я мигом. - развернувшись, хряк почесал к речке. Через несколько мгновений оттуда донесся пронзительный визг.

- Пошли посмотрим. - тигр покосился на волка и озабоченно кивнул в сторону источника шума, - А то как бы его кто до нас не "ассоциировал".

Хряк в панике метался взад вперед обиженно вереща, а чуть дальше, на бревне, сидел медведь, с книжкой в одной руке, и здоровенной дубиной в другой. К дубине была привязана тоненькя лесочка с поплавком из пробки от портвейна "Крымский". Над медведем кружились вспугнутые воплями ласточки-береговушки.

- А ну прочь! Гэть! Кыш! Ты чо, косолапый, тут мое все! Все мое! Ты куда залез?

- Не ори - сейчас разберемся, - сделав хряку жест "заткнуться", тигр осторожно подошел поближе, - Эй, косолапый, хряк тут нервничает - говорит, что ты на его территорию залез.

- Кто залез?

- Ты залез!

- Да? А куда я залез?

- На территорию хряка!

- Какого хряка?

- Вот этого, - тигр ткнул пальцем куда-то, где, судя по визгам, находилась постадавшая сторона.

- О! Хряк! А чо с ним?

Тигр со стоном оформил себе смачный "фейспалм" - медведь виртуозно эксплуатировал свой образ медлительного тугодума, хотя все уже убедились, (кое-кто, кстати, посмертно) что при необходимости он может думать и двигаться молниеносно.

- Вот. Этот. Хряк. Говорит. Что. ТЫ! Залез. На. ЕГО! Территорию. Что ты можешь нам пояснить?

- Я? Да я ниче. Я рыбачу. Вот удочка. - медведь продемонстрировал всем дубину, - А в чем проблема?

- Проблема в том, - устало вздохнул тигр, - что это территория хряка.

- С какого перепугу?

- Потому, что он тут живет.

- Да нефига. Вот они, - медведь указал на ласточек, - тут живут. А он сюда только пожрать ходит.

- И тем не менее, на чужую территорию без приглашения лезть нельзя?

- Полосатый, ты что - совсем опух? Ты на себя сперва посмотри. Кстати, меня-то как раз приглашали.

- Кто? Ласточки?

- Ага! Как раз именно они! - медведь радостно помахал кружащим в небе птицам. - Говорят хряк совсем разбушевался - носится как оглашенный, деревья ломает, кусты топчет, может берег обрушить. А у них там гнезда между прочим. Вот они меня и попросили посидеть. Покараулить. Чтоб всем спокойнее было.

- Да что мы с ним разговариваем вообще! - осмелевший, в присутствии тигра и волка, хряк, воинственно копнул копытцем землю, и ринулся в атаку, - Гэть его!

Книга советовала чаще улыбаться. По словам автора, это располагало окружающих. Поэтому медведь улыбнулся, продемонстрировав всем частокол длинных, хотя и не очень чистых, клыков. Хряк, увидев их, затормозил так, как будто налетел на бетонную стену, а тигр с волком прыжком набрали безопасную дистанцию.

- Ты это чего? Угрожаешь?

- Не. Это новая фишка такая - "вежливость". Улыбаемся, не грубим, здороваемся со всеми. Привет, хряк...

- Да ну и плевать. И не очень то и хотелось, - не спуская глаз с "улыбки", хряк принялся сдавать назад, - Подавись. У меня скоро много всего будет, а вы будете локти кусать...

- Мы санкции наложим, - снова высунулся волк, - Прям на порог.

- И я рад вас видеть, - медведь повернулся, продемонстрировав всем троим необьятную косматую задницу, - Жаль что вы уже пошли отсюда к черту.

- Уходим, - хмуро скомандовал тигр, - На счет санкций подумаем. Надо что бы они не жидковаты были, но и не слишком твердые - правильной консистенции.

Акт третий - не оконченый

- Ты мне уже что-то толковое посоветуешь?

Хряк возбужденно бегал вокруг козла, который сидел и задумчиво жевал галстук. Галстук ему нужен был для солидности - козел уже огреб от медведя, и теперь считал себя экспертом-медвежатником с мировым именем, поэтому старался выглядеть презентабельно. Поправив рога, которые, после этого, держались на скотче и постоянно сваливались, он принялся задумчиво чертить по земле копытом.

- Ну, если учесть твою щетину, шкуру, и процент жирности, то, если ты наберешь еще пару кило, у медведя вполне может случиться изжога. А если в грязи изваляться, то и расстройство желудка. Это, знаешь-ли не хухры-мухры. Кстати, если еще и кабан подключится - там вообще... Кабан и щетинистей, и шкура потолще. Хехе - он месяц с животом мается будет.

- Ты чо? Совсем? Какая нахрен изжога?

- Сильная.

- А я? Он же что? Сожрет меня?

- Ну конечно - это же медведь. Но сам понимаешь - если столько жирного за раз сожрать...

- А если тигра подключть? Волка? Вместе на него навалиться.

- Было бы хорошо. Тогда бы он тебя сожрать не успел бы, пожалуй. Задавть - задавил бы, но сожрать бы точно не успел. - козел задумчиво почесал голову, - Только они не согласятся.

- Почему? Мы же с ними теперь друзья.

- Не друзья, а партнеры. Не путай.

- А в чем разница?

- Партнеры они как бы за тебя, но как бы вобщем. До определенного предела. У пратнерства есть четко установленные границы.

- А как определить, где эта граница?

- Легко. Где у медведя когти начинаются - там и граница.

- Тю. - хряк разочарованно хрюкнул, - А я то думал...

- Я тоже думал. - козел мрачно показал на отваливающиеся рога, - Потом мне объяснили. Тут дело ведь такое - медведя завалить можно, если толпой.

- Так чеж они?

- Дело в том, что и медведь может кого-нибудь завалить. Тварь-то здоровая.

- Ну да - может.

- И тогда остальные поделят его территорию. Чего ей пропадать-то?

- Резонно.

- Так вот. - козел тяжело вздохнул, - Все хотят делить освободившуюся территорию, но никто не хочет быть тем, кто ее освободит. Поэтому все сидят и ждут, пока кто-то с медведем не сцепится, что бы со спины навалиться и целым остаться. И все понимают, что тот, кто сунется первым - не жилец. Поэтому друг друга подзуживают, но никто с места не двигается. Так что на них надежды нет.

Но у тебя остается кабан!

- Да ну его скотнину эту! - хряк разочарованно махнул копытцем, - Только знает что в земле ковыряться, а толку от него ноль!

- Дык вы же вроде вместе жрете, что он выкапывает.

- Ага. Только за это его и терплю. В остальном - тупая безыдейная скотина полностью лишенная полета мысли. Быдло, если ты понимаешь о чем я. Ты ведь понимаешь?

Хряк удивленно огляделся по сторонам, и не обнаружил козла. Вместо него перед ним стоял кабан. И судя по виду, последний его монолог он слушал, и слушал внимательно. Хряк опасливо ткнул его в пятак, и пискнул "кыш", однако на кабана это впечатления не произвело. К тому же выяснилось, что граница партнерства проходит не только там, где начинаются медвежьи когти, но и по линии кабаньих клыков тоже - тигр с волком сидели на взгорке, и старательно делали вид, что работают над санкциями. С противоположной стороны поляны, в кустах, сидел медведь, и старательно делал вид, что его там нет... Вечерело.

[master1976]

В 1895 году королева Лилиокалани посетила Россию, побюывала в СПб, посетила Крым и в общем хорошо провела время.

Свадьба состоялась зимой 1896 года в Гонолулу. Новобрачные до лета 1897 совершали круиз по Европе, а затем АМ с супругой отправился в Корею Верховным Комиссаром России, одновременно он был назначен Комиссаром России на Гавайях.

Гавайские ордена будут введены в наградную систему РИ?

КОРОЛЕВСКИЙ ОРДЕН КАМЕХАМЕХИ I( Император Александр III награжден большим рыцарским крестом в 1893 году. )

КОРОЛЕВСКИЙ ОРДЕН КАПИОЛАНИ (В 1883 г. командорским крестом были награждены русские капитаны Полянский и Алексеев, а в 1884 г. был награжден целый ряд русских военных моряков: командорским крестом – кавторанг Небогатов, офицерским крестами – лейтенанты Белов, Залесский, Иванов, Каликанов, Пронго, Фортман, Юнг, хирург Сарториус.)

[wizard]

Не будут. Гавайи протекторат России и США.

зафига нам ордена протектората?

а орден Георгий получил в 1893 при спасении Лилиокалани от плантаторов парой руссских кораблей.

Они чисто случайно оказались на Гавайях..

Абсолютная случайность.

[wizard]

политика - это совсем не та область человеческой жизни, где оперируют эмоциями. Сами эмоциональные категории абсурдны. Или "загнать в землю", "стереть до океанического дна", "сожрать с потрохами" или "верные союзники","одна банда", "одно и то же".

Но в политике нет союзников в том смысле, какой в это слово вкладывают обыватели. И непримиримых врагов нет. Есть игроки, которые, закончив одну партию, тут же переходят к следующей. Или играют за несколькими столами одновременно. За одним столом играют на пару, за вторым - друг против друга, за третьим уже разделили банк.

Поэтому, договорившись по одним вопросам, Чужой и Хищник продолжают оживлённо дискутировать по другим. Иногда шутят.

Шутить умеют и те и другие.

[wizard]

Клео де Мерод (фр. Cl?o de M?rode, полное имя Клеопатра Диана де Мерод, 27 сентября 1875, Париж — 11 октября 1966, Орлеан) — французская танцовщица, звезда Прекрасной эпохи.

Клео родилась в дворянской и весьма небедной семье. И начала танцевать в 7 лет. В 11 состоялся её дебют на профессиональной сцене в балетной труппе Парижской Оперы. Тут надо сделать пояснение. В те времена женщины не работали, а все поголовно актрисы и балерины автоматически записывались молвой в куртизанки. Балет Парижской Оперы не был исключением и более того- во многих случаях подтверждал это правило. Туда шли девушки из небогатых семей и счастьем считалось стать содержанкой богатого кавалера. Или двух. Или многих, как повезет. И в конце карьеры выйти замуж за какого нибудь пожилого графа. Но если девушка не подпадала под эти стандарты- никаких шансов избежать славы куртизанки у неё не было. Клео, как уже сказано, была из семьи с достатком, просто она с детства мечтала танцевать на сцене. Танцором она была хорошим, но скорее всего не гениальным. Зато красота её потрясла Париж. Её ваяли знаменитые скульпторы, её портреты писали гениальныe художники. На неё ходили смотреть августейшие особы.

В 1895 году журнал L'Illustration обьявил Клео королевой красоты. И не зря. Лицо её таинственно, а красота-выше минутной моды. Она стала одной из наиболее часто фотографируемых женщин своего времени, одним из классических персонажей Belle Epoque.

В том же 1895 году Король Бельгии Леопольд Второй посетил Парижскую Оперу и после первого же представления стал по образному выражению современников "Клеопольдом".

Балерина была на 40 лет младше короля и не проявила интереса к нему как к мужчине, но ухаживания такого кавалера думаю ей льстили, да и попробуйте отвязаться от такого поклонника. Король за ней ухаживал, посылал цветы и подарки. Но Клео была непреклонна. Что в общем то неудивительно так как красавец король был еще тот. Что, естественно, не помешало публике сочинять ужасные сплетни и плодить вымыслы.

В своих мемуарах, написанных в 1955 году, Клео решительно отвергла какую либо связь с королем, а также все обвинения в куртизанстве. В конце концов, она была из дворянской семьи и имела более чем достаточные средства к существованию. В тo время, как сама Клео в мемуарах раскрыла свои секреты- по её словам у неё в жизни было всего трое мужчин, с ними она имела романтические отношения в течение многих лет. Хотя официально она и не была замужем. Что такое по нынешним временам 3 мужчин за всю жизнь? Почти монашка.

Двух она назвала. Один был известным французским театральным режиссером, второй-- богатым банкиром, с ним она так и прожила до его смерти в 1958 в Квебеке. Потом она вернулась на родину. Третьего и отца её сына она так и не назвала.

На самом деле до 24 лет Клео жила со своей мамой, суперзаботливой и старавшейся ограждать дочь от любых практических проблем. В жизни она не была зазнавшейся красавицей, была скромна и как будто не осознавала насколько сильно её красота действовала на современников. Толпы народу следовали за ней во время прогулок по улицам. Любой выход по магазинам за покупками сопровождался ажиотажем.

Интересно, что на гастролях в России Клео стала первой в истории российского балета женщиной танцевавшей в паре с мужчиной. Да, да- это сейчас парный балет классика, а до поры до времени выступление мужчины вместе с женщиной считалось непристойным явлением. Ну а женщина, которую какой-то мужик на сцене хватает за талию- точно куртизанка, не так ли?

Приличные женщины того времени обязаны были ходить в платье до пола и потупив взор краснеть от прикосновения мужчины к её руке. Танцевала она до пятидесяти лет, потом была продюсером театра балета в Монреале. Танцевала она в королевском балете в Квебеке. после 24 года.

http://ic.pics.livej.../167615_600.jpg

[wizard]

Свадьба Жуана I и Филиппы Ланкастерской.

Виндзорский трактат, подписанный в Виндзоре в 1386 году при бракосочетании Жуана I, первогопортугальского короля Ависской династии, с Филиппой Ланкастерской, дочерью Джона Гонта, положил начало англо-португальскому союзу, самому длительному в дипломатической истории, продолжавшемуся вплоть до мировых войн XX века. Родившийся в этом браке монарх получил имя деда Филиппы, английского короля Эдуарда III.

На протяжении практически всей своей истории Португалия ценила связи с Англией в качестве противовеса усилению соседней Испании, особенно в годы борьбы англичан и испанцев за мировое господство. Исключение составляет 60-летний период испано-португальской унии, а также Наполеоновские войны (хотя даже тогда португальские монархи в обход блокады торговали с англичанами, а Жуан VI бежал в Бразилию под прикрытием британского флота).

В 1908 г. Великобритания договорилась с Португалией об аренде британцами военной базы на Азорских островах.

[wizard]

Новый национализм

Наша страна ничего не будет представлять собой, если она не будет символизировать триумф истинной демократии, общенародного правительства и в конечном счете экономической системы, в условиях которой каждый человек будет обладать гарантией возможности для проявления всего наилучшего, что в нем есть. Вот почему история нашей страны лежит сейчас в основе всемирной истории, поскольку мир с надеждой повернулся лицом к нашей демократии; и, о мои сограждане, каждый из вас несет на своих плечах не только бремя долга осуществить все возможное для пользы своей собственной страны, но и бремя не только сделать добро, но и обеспечить условия, чтобы наша страна сделала такое добро в интересах человечества.

На многих этапах развития человечества основным состоянием прогресса является конфликт между теми людьми, которые обладают большим богатством, чем они заслужили, и теми людьми, которые заслужили больше того, чем они обладают. В наши дни это выглядит борьбой свободных людей за завоевание и сохранение права на самоуправление против особых интересов, которые извращают методы свободного правления, превращая их в механизм подавления народной воли. Всегда и при всех обстоятельствах суть борьбы заключается в установлении равенства возможностей, ликвидации привилегий и придании жизни и гражданству каждой отдельной личности наивысшей ценности для нее самой и для всего общества.

Практическое равенство возможностей для всех граждан, когда мы его добьемся, будет иметь два основополагающих результата. Во-первых каждый человек получит реальный шанс полностью использовать все заложенные в нем возможности; добиться высшей степени успеха, к которому ему позволят прийти его личные способности, не подкрепляемые его собственными привилегиями и не сдерживаемые привилегиями других, и получить для себя и своей семьи, по сути, то, что он заработал. Во-вторых, равенство возможностей означает, что общество получит от каждого гражданина максимум того, что он в состоянии создать. Ни один человек, несущий бремя привилегий другого человека, не может принести обществу ту пользу, которую оно ожидает от него.

Я стою за справедливый расклад. Но когда я говорю, что я за справедливый расклад, я имею в виду не то, что я стою за справедливый расклад в рамках существующих правил игры, а то, что я стою за такое изменение этих правил, чтобы они обеспечивали более существенное равенство возможностей и равенство вознаграждения за одинаково выполненную работу.

Когда я говорю, что хочу справедливого расклада для бедняка, я не имею в виду, что я хочу справедливого расклада для человека, который остается бедняком потому, что недостаточно энергичен, чтобы работать для себя. Если человек, получивший шанс, не добился успеха, он должен будет выйти из игры.

Итак, это значит, что наше правительство, общенациональное и на уровне штата, должно быть освобождено от зловещего влияния или контроля со стороны особых интересов; подобно тому как особые интересы хлопковых плантаторов и рабовладельцев угрожали нашей политической целостности до начала Гражданской войны, сегодня особые деловые интересы слишком часто вовлекают в коррупцию людей и правительства во имя своих собственных выгод. Мы должны изгнать особые интересы из политики.

Истинным другом собственности, истинным консерватором является тот, кто настаивает, что собственность должна быть служанкой, а не госпожой общества; кто настаивает, что создание рук человеческих должно служить человеку, а не быть хозяином своего создателя. Граждане Соединенных Штатов должны эффективно контролировать могущественные коммерческие силы, которые они сами создали.

Нельзя говорить о действенном контроле над корпорациями, пока продолжается их политическая активность. Положить этому конец не удастся ни быстро, ни легко, но эта задача выполнима.

У нас должна быть полная и действительная гласность относительно деятельности корпораций, с тем чтобы народ, без сомнения, мог знать, соблюдают ли корпорации закон и заслуживает ли их руководство общественного доверия. Необходимо, чтобы были приняты законы, запрещающие прямое или косвенное использование денежных средств корпораций в политических целях; в еще большей степени необходимо обеспечить строгое выполнение таких законов. Корпоративные расходы на политические цели, и особенно подобные расходы корпораций, находящихся на службе общества, стали одним из основных источников коррупции в нашей политике.

Стало совершенно ясно, что нам следует установить правительственный контроль за процессом капитализации не только в отношении корпораций, работающих в сфере общественных услуг, включая, особенно, железные дороги, но и в отношении корпораций, осуществляющих деловые связи между штатами. Мне бы не хотелось, чтобы государство было вынуждено вступить во владение железными дорогами, если этого можно избежать; и единственным выходом является установление тщательного и эффективного регулирования, основанного на полном обладании всеми фактами, включая материальную оценку собственности. Такая материальная оценка не нужна или нужна лишь в редких случаях для установления расценок, но она необходима в качестве основы честной капитализации.

Мы пришли к признанию того, что привилегии следует предоставлять лишь на короткое время и только при должном учете необходимости выплаты компенсации обществу. Я лично убежден, что форма и степень контроля, аналогичные тем, которые применяются в отношении корпораций, находящихся на службе у общества, должны быть применены и в отношении корпораций, контролирующих производство товаров первейшей жизненной необходимости, таких, как мясо, нефть и уголь, или же основательно занимающихся их производством. Я уверен, что осуществляющий такой контроль человек похож на каждого из нас. У меня нет никаких сомнений в том, что он хочет преуспеть, но мне бы хотелось установить над ним достаточно серьезный контроль, дабы помочь ему реализовать это желание преуспеть.

Я считаю, что руководящие работники, и особенно директора корпораций, должны нести личную ответственность, если какая-либо из корпораций нарушит закон.

Промышленные корпорации являются результатом действия экономического закона, который не может быть отменен политическим законодательством. Попытка запретить создание корпораций, по существу провалилась. Выход заключается не в запрещении таких объединений а в установлении полного контроля над ними в интересах общественною блага.

Ни один человек не может получить ни доллара, если этот доллар не был им должным образом заработан. Каждый полученный доллар обязан соответствовать оказанным услугам стоимостью в один доллар — не спекуляции акциями, а оказанным услугам. Действительно крупное состояние, огромное богатство приобретает качества, отличающие его по сути и по размерам от того, чем обладает человек с относительно меньшими средствами. Поэтому я верю в прогрессивный подоходный налог на крупные состояния и в другой налог, который гораздо легче собирать и который является гораздо более эффективным, — прогрессивный налог на наследство, распространяющийся на крупные состояния, заметно увеличивающийся в зависимости от размера наследуемого и должным образом защищенный от возможности его неуплаты.

Народ Соединенных Штатов страдает от периодически возникающих финансовых кризисов, масштабы которых, по существу, не знакомы другим государствам, приближающимся к нам по финансовому могуществу. Не вижу причин, почему мы должны страдать от того, чего им удается избежать. Крайне необходимо безотлагательно изучить нашу финансовую систему и столь основательно и эффективно ее изменить, чтобы гарантировать, что отныне денежная система страны больше не подведет нас в критическое время и обеспечит наши нужды.

Об охране природы я буду говорить подробно при других обстоятельствах. Охрана природы предусматривает как развитие, так и защиту. Я признаю право и долг нынешнего поколения осваивать и использовать природные ресурсы нашей земли; но я не признаю права бездумно растрачивать их или же грабить следующие за нами поколения в результате расточительного использования этих ресурсов. Я не прошу у государства ничего большего, кроме как такого же поведения, которое характерно для каждого фермера в отношении его собственных детей. Тот фермер, который обескровливает землю и оставляет ее своим детям совершенно никчемной, является жалким существом. Хорошим фермером является тот, кто превратил свою землю в источник своего благополучия и обеспечения образования своих детей, кто оставляет землю им в наследство в лучшем состоянии, чем сам ее получил. То же самое, по-моему, должно относиться и к государству.

Ничто не может быть большей истиной, чем утверждение, что за любой крайностью следует реакция; и этот факт подлежит осмыслению в равной степени как реформатором, так и реакционером. Мы столкнулись липом к лицу с новыми концепциями отношений между собственностью и благосостоянием человека в основном по причине того, что некоторые проповедники приоритета прав собственности перед правами человека стали слишком уж перебарщивать.Гражданин, ошибочно утверждающий, что любое право человека вторично по отношению к его доходам, должен сейчас уступить место стороннику повышения благосостояния человека, который совершенно верно утверждает, что каждый гражданин обладает собственностью, которая, согласно общим правилам жизни общества, подлежит регулированию в той степени, в какой это может потребовать общественное благосостояние.

Существует множество факторов дееспособности государства. Это закономерный результат широкого применения принципа охраны природы. В конечном счете именно это определит наш успех или поражение как нации. Дееспособность государства должна зависеть не только от его природных ресурсов и людей, но и в равной степени от его институтов. Штат должен стать дееспособным, чтобы осуществлять деятельность, касающуюся лишь населения данного штата, а государство должно обладать дееспособностью, затрагивающей весь народ. Не должно существовать никаких лазеек, которые могли бы служить убежищем для нарушителей закона, и особенно для нарушителей закона, обладающих большим состоянием, которые могут нанять хитрых и ловких юристов, чтобы обучить предпринимателей способам уклонения от исполнения законов штата и графства. Несчастьем является ситуация, когда государственное законодательство оказывается неспособным выполнить свои обязанности в обеспечении излечения нации, когда единственной формой государственной деятельности являются сугубо негативные действия судебного органа, запрещающего штату осуществлять власть в пределах своей юрисдикции.

Я не отстаиваю сверхцентрализацию. Но я действительно прошу, чтобы мы работали в духе широкого национализма, в интересах всего народа в целом. Мы все американцы. Наши общие интересы столь же широки, как и наш континент... Национальное правительство принадлежит всему американскому народу, и, когда весь американский народ в чем-то заинтересован, этот интерес может быть эффективно защищен лишь общенациональным правительством. Улучшения, которых мы стремимся добиться, могут быть, по-моему, достигнуты в основном с помощью национального правительства.

Американский народ прав, требуя придерживаться идей нового национализма, без которого мы не можем надеяться, что нам удастся справиться с новыми проблемами. Новый национализм ставит общенациональные нужды над групповой или личной выгодой. Он не терпит полнейшего беспорядка, возникающего в результате попыток местных законодательных органов рассматривать общенациональные проблемы как явления местного масштаба. С еще большим неприятием он относится к бессилию власти, возникающему как следствие излишнего раздела государственных властных полномочий и позволяющему местническому эгоизму или хитрым юристам, нанятым богатыми, препятствовать деятельности государства. Этот новый национализм рассматривает исполнительную власть как управляющего общественным благосостоянием. Он требует от судебных органов, чтобы они проявляли интерес в первую очередь к благосостоянию человека, а не к собственности, точно так же как он требует, чтобы представительный орган представлял весь народ, а не отдельный класс или группу людей.

Я верю в то, что задачей правительства является защита как собственности, так и благосостояния человека. В принципе, в конечном счете обе цели важны, однако если выбирать основную, то я стою за человека, а не за собственность.

Я далек от того, чтобы недооценивать важность дивидендов, но я ставлю дивиденды ниже человеческой сути. И еще, мне не нравится реформатор, заявляющий, что его не интересуют дивиденды. Нет сомнения, что экономическое благополучие необходимо, поскольку человек должен обладать достаточной силой и быть в состоянии содержать свою семью. Я хорошо знаю, что реформаторам не следует способствовать экономическому разорению людей, иначе сами реформаторы окажутся разоренными. Но мы должны быть готовы столкнуться с временным бедствием, независимо от того, возникло ли оно в результате действий тех, кто готов сразиться с нами не на жизнь, а на смерть. Тем, кто выступает против любых реформ, следовало бы помнить, что разруха в ее самой тяжелой форме неизбежна, если в жизни нашего государства нет ничего предпочтительнее непомерно огромных состояний небольшого числа людей и триумфа в политике и бизнесе корыстного и эгоистичного материализма.

Если бы наши политические институты были совершенными, они обязательно предотвратили бы политическое господство денег в любой области нашей деятельности. Нам необходимо сделать наших политических представителей способными к более быстрому и искреннему восприятию желаний людей, чьими слугами они являются. Жизненно необходимо, чтобы люди могли более непосредственно участвовать в решении своих собственных дел, обладая необходимыми гарантиями. Прямые зрительные выборы являются шагом вперед в этом направлении, если они проводятся при соблюдении закона о коррупции, эффективно сводящего на нет преимущества человека, безрассудно и бессовестно расходующего большие деньги, чтобы победить своего более честного конкурента. Особенно важно, чтобы по всем денежным средствам, полученным или израсходованным на ведение кампании, существовала подотчетность обществу не только после выборов, но и до их проведения. Политическая деятельность должна быть более простой и понятной каждому гражданину. Я убежден, что процедура быстрого устранения бесчестных и некомпетентных государственных деятелей должна быть упрощена и обеспечена тем путем, который подсказывается опытом и представляется наиболее целесообразным в каждом конкретном случае.

Одной из основных необходимостей в представительном правительстве, подобном нашему, является обеспечение того, чтобы лица, которым народ делегирует свои властные полномочия, служили бы избравшему их народу, а не особым интересам немногих. Я убежден, что всем государственным чиновникам, избранным или назначенным, должно быть запрещено оказывать услуги или получать какое-либо вознаграждение, прямое или косвенное, от корпораций из других штатов: причем аналогичный запрет может оказаться полезным и в пределах самих штатов.

Целью работы правительства является благополучие народа. Материальный прогресс и процветание государства желательны в той мере, в каком они ведут к моральному и материальному благополучию всех граждан. В стране должно быть как можно больше мужчин и женщин честных, способных к здравым суждениям и высоким идеалам, активных в общественных делах, но прежде всего порядочных в домашнем кругу, отцов и матерей здоровых детей, правильно ими воспитываемых, — только при таком условии мы можем рассчитывать на то, что наша цивилизация добьется успеха. Должно наступить, и я считаю, что уже наступило, истинное моральное пробуждение, без которого ни мудрость законодательной, ни мудрость исполнительной власти фактически не имеют значения. В то же время мы должны попытаться создать социальное и экономическое законодательство, без которого любые улучшения, основанные на сугубо высоконравственной агитации, оказываются сведенными к нулю...

В 1910 Георгий поймет что противников стало Трое.

Лиса умное животное...

[Иван Ситников]

Неизбежная Империя - это хорошо, это годный материал. Кстати, про Россию там тоже есть подобное.

[wizard]

Неизбежная ли?

вот в чем вопрос...

и какая империя США?

Разумеется они станут империей. но вот какой?

в тексте есть рецепт трансформации США внешними силами в нужную сторону.

но это после 1912 , когда к власти придет второй чистый империалист. Теодор Рузвельт.

Посмотрим как он закончит...

США при Фрэнсисе действуя в союзе с Россией добились весьма многого, но у Фрэнсиса второй срок ион последний в 1908-12.

Дальше увы Рузвельт.

[Иван Ситников]

Неизбежная ли?

вот в чем вопрос...

Если по голове не настучать - то неизбежная практически.

А времени настучать все меньше...

Условно говоря, начиная с 1918 в нашем мире уже неизбежная.

в тексте есть рецепт трансформации США внешними силами в нужную сторону.

А какая сторона - нужная?

И самое главное, кому нужная?

[wizard]

Настучать ума много не надо.

надо знать как настучать.

а еще лучше чтобы не мы...

но все в свое время...

[Иван Ситников]

Настучать ума много не надо.

надо знать как настучать.

Не знаю, я до сих пор в раздумьях, как же провернуть победу над США для своего мира. Уж больно сложная это, как по мне, задача. Хотя решаемая, разумеется.

Одно могу сказать точно - в ней должны участвовать как минимум две державы - Германия и Япония. Даже если Россия стоит "над" ними и по сути является главой Евразийского Союза, флот она ТАКОЙ осилить не сможет, ей свою армию кормить надо. А вот японцы и немцы еще и опыт подходящий имеют. Убедить их делать это под руководством РИ - та еще задача, но решаемая.

[wizard]

В тексте прямо написано как победить США. но нам до нейтрализации Германии надо с США дружить.

Как дружить вопрос второй.

Победить США когда они разгонятся сложно очень сложно из-за того ГДЕ они находятся.

Но самое уязвимая позиция--взлет...

Но опять таки нам нужны США сильные и спокойные....

Еще раз проблема КАК сильные и как спокойные.

[Иван Ситников]

В тексте прямо написано как победить США. но нам до нейтрализации Германии надо с США дружить.

А разве она не нейтрализована, уже? Стала младшим партнером в Евразийском Союзе, как и Япония?

Победить США когда они разгонятся сложно очень сложно из-за того ГДЕ они находятся.

Но самое уязвимая позиция--взлет...

Разве МИГ затрагивает это временной период вообще? Взлет США - это и из статьи следует - это "до гражданской войны", условно говоря. Потом-то они уже взлетели, нет?

Но опять таки нам нужны США сильные и спокойные....

Еще раз проблема КАК сильные и как спокойные.

А зачем они нам сильные? И сильные и спокойные - плохо сочетается...

Нам по-идее нужна сильная Британия, которая бы удерживала от США свой рынок, пока Росимперия встает с колен. И потом сняла эти все ограничения, когда мы уже евразийская сверхдержава. И тогда США с базой в Америке не смогут пролезть контролировать Евразию, а контролировать ее будет Москва.

[wizard]

США в 1907 году одна из 6 великих ( Англия,США,ГЕрмания, Россия, Франция, АВИ)

Претензии у нее на сверхдержаву.. Претензии правомерные под стать промпотенциалу.

Сумеет или не сумеет.

Пока она выруливает на взлет... Как и мы...

РОссия на колени встает только в воображении правителя или интеллигенции.

А уж тут в 1907 все вообще нормуль... Проблемы решаются по мере возникновения.

Просто в 12 году Рузвельт заявит о притязаниях на сверхдержавность...

Просто заявит... США до сверхдержавности еще очень далеко и даклеко

а песочку в бензобак? Дипломатия великая вещь.

США после Гражданской стали великой державой. Вошли в клуб.

а сверхдержав в МИГе нет. вообще нет.

Это мир замкнутых локальных рынков