Победоносная Казанская война 1530

[Chugayster]

Это ж надо было додуматься - католик поднимает мятеж под предлогом защиты прав православных!

Может он был не чужд общечеловеческих ценностей и хотел жить не по лжи

А АИ с династией Глинских на московском троне ещё не было на ФАИ?

[Ottokar]

Прикол в том, что сразу после начала мятежа он, ЕМНИП, написал письмо кайзеру Максимилиану, в котором уверял его, что остается католиком.

[Chugayster]

Прикол в том, что сразу после начала мятежа он, ЕМНИП, написал письмо кайзеру Максимилиану, в котором уверял его, что остается католиком.

Ну дык надо было сразу дать понять покровителю, что он не всерьёз за православие. А император за него потом и заступался.

[Ottokar]

А император за него потом и заступался.

Ага - причем уже тогда, когда Михаилу досталось от (будущего) зятя.

[ВАЛХВ]

А если сделать развилку более удачной войны, то России могла очень хорошо побить Литву с отжатием многих земель. В потом ещё за 1-2 войны ещё до Ивана 4 практически добить Литву, остатки которой присоединились бы к Польше.

А возможно было залудить в духе коварной дипломатии Ивана 3 концентрический прессинг ВКЛ: Московиты + Орден + Молдова + Крым? Цель раздел ВКЛ, к которому на заключительном этапе присоединяются и поляки.

[Ottokar]

Орден

В Пруссии Орден скатился в УГ, а с Ливонией Россия поссорилась вследствие разрыва с Ганзой.

Крым

После развала Большой Орды, увы, неизбежен конфликт с Крымом за "ордынское наследство".

присоединяются и поляки

А нафига полякам принимать участие в расчленение своего единственного реального союзника?

[Ottokar]

А вообще - это всё лютый офф-топ в хороший и проработанной теме. Предлагаю закругляться.

[Chugayster]

А возможно было залудить в духе коварной дипломатии Ивана 3 концентрический прессинг ВКЛ: Московиты + Орден + Молдова + Крым? Цель раздел ВКЛ, к которому на заключительном этапе присоединяются и поляки.

Не думаю, что Василию 3 удасться сплотить такую антилитовскую коалицию.

Скорей всего будет крым+ литва против московии и др.

Либо литва + ливония против Московия + Крым и др.

Не понятно реальное участие Польши.

После развала Большой Орды, увы, неизбежен конфликт с Крымом за "ордынское наследство".

Противовесом Крым может быть Казань и прочие ногайцы, главное иметь такого противника Крыма в союзниках Московии, если Крым против нас в такой делёжке Литвы.

А нафига полякам принимать участие в расчленение своего единственного реального союзника?

Они могут присоединиться, когда Литва обречена, что бы урвать и свой кусок как бы им не был не выгоден был развал Литвы. Собственно Московия могла бы на этом и сыграть. Жадность поляков вполне может превысить благоразумие.

А вообще - это всё лютый офф-топ в хороший и проработанной теме. Предлагаю закругляться.

Не согласен. Обсуждение имеет прямо отношение к теме, хотя и приходиться на РИ, предшествующую АИ-сабжу.

Но порассуждать о более удачной литовской политике Василия 3 можно.

Изменено 3 Mar 2015 пользователем Chugayster

[Ottokar]

Противовесом Крым может быть Казань и прочие ногайцы

Может быть, а может и не быть. В РИ казанцы пошли на антимосковский союз с Крымом.

Жадность поляков вполне может превысить благоразумие.

Эмм, не надо все-таки судить о тогдашней Польше по Речи Посполитой эпохи упадка.

[Лука]

Эмм... Может следует организовать отдельную тему для данного нового ТЛ и его обсуждения, а тут по теме весть разговор?

[Chugayster]

Эмм... Может следует организовать отдельную тему для данного нового ТЛ и его обсуждения

А нет никакого нового ТЛ. :)

[Леший]

Окончание 11-й части:

Меж тем, затянувшаяся война со Швецией всё сильнее вскрывала противоречия между царём и оппозицией в лице представителей высшей русской знати, которые используя своё влияние на Думу и административно-управленческий аппарат, активно противодействовали его политике, неоднократно срывали претворение в жизнь царских планов (как по проведению внутренних реформ, так и военных действий). В некотором роде вехой стала кончина 31 декабря 1563 года митрополита Макария, смерть которого привела к крупным изменениям во внутренней политике. Макарий был весьма авторитетной личностью в обществе и пользовался огромным уважением царя, который постоянно прислушивался к его советам. Долгое время Макарий, будучи сторонником компромиссной политики, сдерживал Ивана IV в его попытках жесткими мерами обуздать знать и добиться от нее полного повиновения. Но с его уходом положение резко поменялась. Так, на последовавшем 9 февраля Освящённом Соборе по личному предложению Ивана IV было принято решение уравнять митрополита в знаках святительской власти с новгородским и казанским архиепископами. Отныне митрополит должен был носить белый клобук, на него распространялась та привилегия, которой до того времени пользовались лишь новгородский архиепископ. Получил он право запечатывать свои грамоты красным воском подобно казанскому и новгородскому владыке. После чего царь сделал неожиданный шаг – в обход высших иерархов Церкви предложил на место митрополита своего личного духовника Афанасия, которого Собор под сильным давлением царя утвердил 24 февраля 1564 года. Эта кандидатура вызвала недовольство среди высшего духовенства, но более чем устраивала Ивана IV, поскольку новый митрополит не обладая большим авторитетом и влиянием был сильно зависим от поддержки суверена и не мог столь же решительно, как Макарий, противостоять намерениям царя по укреплению самодержавной власти.

Впрочем, стремления Ивана IV к установлению своей единоличной власти не были прихотью одного человека. Перед страной стоял ряд проблем для решения которых требовались радикальные меры. Прежде всего это касалось влияния крупной знати на дела государства. Одной из мер, благодаря которой знать влияла на царя, было т. н. "поручительство" (или "печалование"). Когда кто-то из вельмож совершал преступление и навлекал на себя этим царскую опалу, то тут же группа знатных лиц вступалась за него перед царем, поручаясь на него крупной суммой денег, которую они обязывались выплатить в случае совершения им повторного преступления. Будучи внешне верноподданнической акцией "печалование" фактически превратилось в открытый шантаж власти со стороны власть имущих, в результате чего царь часто не мог покарать даже лиц совершивших государственную измену. Дело доходило до того, что царь не мог укомплектовать правительство – Думу компетентными сотрудниками, поскольку знать упорно требовала комплектования правительства "по породе", что не самым лучшим образом сказывалось на качестве работы правительства.

В июне 1564 года Иван IV неожиданно для всех объявил о созыве Земского собора, на который были приглашены, помимо членов Думы и высшего духовенства, представители дворянства, приказные люди и богатейшее купечество. Одновременно к Москве подтягивались верные царю силы – в первую очередь стрелецкое войско, а так же ряд поместных полков, на чью преданность Иван IV мог рассчитывать. И по открытии "Собора вся земли", от имени царя собравшимся была зачитана речь царя в которой он жаловался на "теснины и неправды великие" которые он претерпевает от знати, и от которых "большие убытки государству", после чего Иван IV потребовал ликвидировать традиционное право членов Думы и высших церковных иерархов "печаловаться" за вельмож, совершивших те или иные проступки, которое Дума активно использовала для защиты своих членов в противостоянии с царем, и с которым в предшествующие годы ему приходилось считаться. Царь ставил перед обществом дилемму: или он получит право наказывать изменников по своему усмотрению, или государство будет не в состоянии успешно вести борьбу с внешними врагами по вине светской и церковной знати.

Но царское предложение встретило яростное сопротивление среди высшей знати и духовенства, которые яростно отстаивали свои интересы на Соборе. И тогда Иван IV пошел на крайние меры, объявив, что ввиду непринятия своих условий он отрекается от власти, оставляя престол своему сыну (поскольку в реальной истории Екатерина Ягеллонка, будучи супругой шведского короля Юхана III, родила последнему одного сына и двух дочерей, то эта ситуация спроецирована и на её вероятный брак с Иваном IV). Подобное решение вопроса было с удовлетворением воспринято оппозицией, рассчитывавшей развернуться при малолетнем царевиче, но тут в дело вмешалась "третья сила", а именно "чёрный люд". Перспектива ухода государя и наступления "безгосударного времени", когда вельможи могут делать все что захотят, не могла не взволновать московских горожан. В конфликте царя со знатью население столицы решительно встало на сторону Ивана IV. Слух о возможном отречении царя мгновенно распространился по всей Москве. Вскоре площадь перед дворцом запрудила громадная толпа вооруженных горожан, окруживших место заседания Собора и её представители допущенные в покои, предъявили заседающим свое требование полностью согласиться с царскими предложениями, а то иначе "они сами тех потребят". Фактически правящей элите был поставлен ультиматум. Она должна была отказаться от традиционных обычаев, ограничивавших свободу действий государя, или ей угрожала война со своим законным правителем, и в этой войне к услугам царя было сосредоточенное под Москвой вооруженное дворянское войско и поддержка населения Москвы. Решившись выступить против своего государя, правящая элита оказалась бы в весьма неблагоприятных условиях, особенно учитывая явную враждебность к ним населения. Детей боярских невозможно было поднять на войну для защиты прав узкого круга вельмож, а ведь только об этих правах шла речь в царском послании. К этому стоит добавить, что в отличие от ряда стран средневековой Европы эти права нигде не были письменно зафиксированы, государь не приносил присяги их соблюдать, и, соответственно, не существовало "права на сопротивление" в случае их нарушения. В результате высшее духовенство и Дума обратились к царю с челобитьем, чтобы "гнев бы свой и опалу с них сложил и на государстве бы был и своими бы государствы владел и правил, как ему, государю, годно; и хто будет ему, государю, и его государьству изменники и лиходеи, и над теми в животе и в казни его государьская воля". По сути это была их полная и безоговорочная капитуляция.

Вдохновленный этим успехом Иван IV, решил воспользоваться благоприятным моментом и вновь перейти в наступление на церковь с целью сокращения ее землевладения. Еще Собор 1548 года отменил иммунные привилегии (налоговые льготы) церковных земель, запретил отдавать в монастыри земли "на помин души" и повелел заменять их денежным эквивалентом, отдавая сами имения дальним родственникам или государю. Также монастырям и епископату было запрещено покупать вотчины, брать имения под залог и вообще увеличивать церковные земли. В случае необходимости иметь земли для пропитания братии (например, при основании нового монастыря), велено было обращаться к царю – "бить челом государю". Таким образом, Собор 1548 года существенно ограничил экономическую независимость Церкви. Соборное решение стало поворотным моментом в истории монастырского землевладения, что было связано, с одной стороны, с возраставшими притязаниями государства, с другой, – с имевшими место злоупотреблениями, которые в это время все чаще стали встречаться в монастырской жизни. Тем самым был сделан крупный шаг в направлении еще большего подчинения Церкви государству.

Но, не смотря на это в руках Церкви все еще оставались огромные богатства. И весьма значительную часть этих обширных владений составляли земли, которые Иван IV твердо решил вернуть государству. Для чего вынес и добился принятия на Соборе постановления о проверке всех владельческих грамот находящихся на руках у монастырей и епископов. Отдельной строкой шли митрополичьи земли. Не желая ссориться митрополитом Иван IV не стал упоминать о его владениях на Соборе и трогать его личные земли.

Однако этим дело не ограничилось. По успешному завершению Собора царь в своем указе заявил о своем желании "учинити ему на своем государстве себе опричнину" - особый государев удел, которым он мог бы править в обход Думы и существовавших местнических порядков.

В опричнину переходила старая структура "Государева Двора". И если вне её оставались общегосударственные чины, то чины двора - оружничий, кравчий, конюший и т. д переходили в опричнину. Традиционная иерархия знатности сохранялось, однако местничество между собой строго воспрещается - служат "где государь укажет", и опричные службы не могут являться местническим прецедентом для потомков опричника. Традиционная практика предоставления думных чинов и высоких военных и административных должностей в строгом соответствии со знатностью происхождения ("породой") делало высшие государственные должности монополией группы наиболее знатных родов потомков Рюрика и Гедимина. Это закрывало для отпрысков младших ветвей знатных родов и для представителей менее знатных старомосковских боярских фамилий (потомков старинных бояр московских князей, отодвинутых на задний план княжескими родами) путь к успешной карьере. Создание особого опричного двора открывало для них такие возможности. В состав опричной Думы вошли члены старомосковских боярских родов - Плещеевы, Колычевы, Бутурлины, Годуновы, Захарьины. Впрочем, и некоторые княжата, решившие пойти за царем, отличились на опричной службе – так "всем родом" в опричнине служат Шуйские, и даже удельные князья Северщины - Трубецкой и Одоевский.

В составе опричнины оказывается вся структура царского двора со всем дворцовым хозяйством (и все придворные должности - оружничий, кравчий и т. д. становятся опричными), отдельная царская казна. Туда же царь забирает промысловые районы севера и все пункты соледобычи, а так же черноземные районы юга, колонизируемые по мере строительства "Засечной черты", и объявленные собственностью "Государева Двора", под управлением которого оказываются не только дворцовые земли, но и часть черносошных, взятых царем "на свой обиход" и ряд государственных предприятий. Опричному командованию был подчинены как личное войско (рейтары, гусары, драгуны, Стремянной полк) царя, так и московский стрелецкий корпус – всего более 20 тыс. чел, ставшие в своем роде царской гвардией, предназначенной не только для подавления оппозиции, но и для проведения его политики. Все государственные дела шли обычным путем через Думу (во главе которой царь ставит двух преданных ему родственников - князей Бельского и Мстиславского), однако любое дело могло быть изъято царем из Думы и решено независимо от нее с помощью чиновников Двора. Широко распространяется практика ввода представителей опричнины в состав местного "земского" руководства с целью более эффективного влияния на ход дела и повышения их личной ответственности.

Другим ударом по верхушке знати стала ликвидация т. н. "белых слобод" – городских земель принадлежащих духовным лицам и светским феодалам и освобожденных от налогов, благодаря чему туда из Посада переходило множество ремесленников уходя тем самым от "государева тягла" и составляя серьезную конкуренцию мастеровым оставшимся под "тяглом". Осенью 1564 года царским указом было введено новое положение о городах, важнейшими постановлениями которого, в практическом его применении были следующие: 1) Все городские слободы светских и духовных землевладельцев с их населением безвозмездно передавались в посады в тягло. 2) Подгородние слободы и дворы землевладельцев "по посадской близости" также включались в посад с вознаграждением владельцев. Слободы и дворы, расположенные на бывшей посадской земле, "по посадской старине" отдавались в посад "без лет и бесповоротно за то: не строй на государевой земле слобод и не покупай посадской земли". Их население, если оно состояло из торговых, промышленных и ремесленных людей, "по торгу и промыслу" включалось в посадское тягло, а если из пашенных людей, то могло быть выведено владельцами слобод. 3) Подгородние земли в Москве на 4 версты от Земляного вала, а в остальных городах "по посадской старине" или "по посадской близости" конфисковались и безвозмездно передавались посадским людям. 4) Все посадские люди закладчики, за кем бы они ни жили, возвращались в тягло "по посадской старине"; "по посадскому родству" возвращались также ушедшие с посада сыновья от отцов, племянники от дядьев и т. п., если даже они успели превратиться в кабальных людей. 5) Все торгово-промышленные люди города, члены церковного клира, служилые приборные люди, владельческие крестьяне и бобыли, кроме кабальных людей, отдавались в посад в тягло "по торгу и промыслу". 6) Остальные должны были в трехмесячный срок продать посадским людям свои лавки, амбары, кузницы и другие торгово-промышленные заведения; после указанного срока эти заведения отбирались безденежно и передавались посадским людям. Люди, не входившие в состав посадской общины, - гости, гостинной и суконной сотен торговые люди, стрельцы и т. д., могли сохранить за собой эти промысловые угодья на посадах, только если они соглашались платить посадское тягло. 7) Заниматься в городе торговлей, промыслами, ремеслами, откупами и т. п. могли только черные посадские тяглые люди, а не духовенство, не владельческие крестьяне и бобыли и не служилые приборные люди.

Этот указ буквально привел в ярость представителей крупного светского землевладения и высшего духовенства, для которых "белые слободы" были крупнейшими источниками дохода. Многие члены Думы, такие как Александр Горбатый-Шуйский, Михаил Репнин, Иван Федоров-Челяднин, даже отказались подписать документ. А архиепископ Новгородский Пимен не выдержав, открыто назвал этот указ "бесовским, составленным по совету антихриста". Стало ясно, что миром дело решить не удастся.

Первым делом опричнины стал разгром верхушки Думы - Ростовских, Ярославских и Суздальских княжат, занимавших почти все боярские места. Землевладение бояр московских великих князей (как, вероятно, и бояр других княжеств, на которые делилась средневековая Русь в эпоху феодальной раздробленности) сформировалось сравнительно поздно - уже в XIV-XV веках, главным образом за счет княжеских пожалований. Владения не только членов виднейших боярских родов, но и князей Гедиминовичей, выехавших на русскую службу и породнившихся с великокняжеской семьей, были разбросаны по многим уездам, не образуя никакого компактного единства. Владения членов одних и тех же родов могли располагаться в совершенно разных уездах. Совсем иной характер имело родовое землевладение княжат. Это были земли, унаследованные ими от предков - бывших удельных государей. Поэтому, в отличие от владений московского боярства, родовые вотчины князей располагались компактно на территории того княжества, которым некогда владел их предок. Нормы права, установившиеся, по-видимому, еще в правление Ивана III, способствовали сохранению этих вотчин в руках княжат, запрещая продавать их родовые земли "мимо вотчич" (то есть за пределы круга родственников). Наличие в руках княжеских родов компактно расположенного значительного родового землевладения делало их влиятельной силой на территориях их бывших княжеств, центром притяжения для местных землевладельцев. Сверх того по неписанной традиции, шедшей со времен присоединения этих земель к Москве, наместники например Ярославля назначались только из ярославских княжат. Содержа многочисленные свиты боевых холопов, и даже жалуя земли в поместья своим вассалам, они представляли внушительную силу, и именно они составляли основу оппозиции царю. В среде князей - потомков Рюрика, хорошо знавших, что они принадлежат к тому же роду, что и правитель, власть и личность монарха не были окружены таким ореолом, как в глазах других слоев дворянства.

В борьбе с ними царь действует формально по закону, в рамках правового поля. Прецедент был найден в деятельности Ивана III. Некогда он, желая отобрать у московских бояр пожалованные им после завоевания Новгорода вотчины на Новгородчине и раздать их в поместья, передал Новгород в удел своему сыну Василию. Московские бояре, служившие князю московскому, а не новгородскому, вынуждены были оставить свои новгородские вотчины.

Царь разыгрывает ту же комбинацию. Объявив сына Дмитрия соправителем, царь жалует ему в удел Суздаль, Ростов и Ярославль. Землевладельцы этих уездов должны были либо перейти из Москвы служить удельному князю, либо расстаться с вотчинами. Но "князь Дмитрий Иванович вотчинников местных на службу к себе принять не изволил".

На момент объявления указа о создании удела все княжата, имевшие боярский чин, были в Москве, откуда их уже не выпустили. После того, как вся верхушка Думы "едиными усты" выразила возмущение, на нее обрушились заготовленные царем репрессии. Все бояре-княжата, участвовавшие "в акции протеста" были арестованы опричниками. Признанный лидер Думы, князь Александр Горбатый-Суздальский, а так же князь Шевырев были обезглавлены, а на прочих участников "опалу свою клал и животы их имал за себя: а иных сослал в вотчину свою в Казань на житье з женами и з детми". "Тово же году послал государь в своей государской опале князей Ярославских и Ростовских и иных многих князей и детей боярских в Казань и в Свияжской город на житье и в Чебоксарской город".

В то же время опричные отряды вступают в Ростов и Ярославль. Управление этими землями получает один из ближних советников царя Василий Михайлович Захарьин с чином Ростовского дворецкого (для управления уделом Дмитрия составляется особое ведомство - Ростовский Дворец, подведомственный лично царю). Княжеские вотчины описываются и идут в поместную раздачу дворянам, боевые холопы опальных княжат распускаются на волю, многие из них принимаются на государеву ратную службу и верстаются поместьями из вотчин их бывших хозяев. Движимое имущество и казна опальных отписывается на государя.

Большая часть опальных была в следующем году помилована, движимость и казна возвращены, но вместо конфискованных вотчин им были пожалованы поместья, разбросанные в разных уездах России. Что обернулось для них изменением статуса. Царь велел по служилой принадлежности написать их дворянами по колонизируемым окраинным уездам. В состав "Государева Двора", в котором ростовские, стародубские и ярославские князья до опричнины занимали видное и почетное место, не входили представители дворянства окраин - Поволжья (начиная с Нижнего Новгорода), Смоленщины, Северской земли. Поэтому превращение князей - потомков Рюрика в земских помещиков Северщины означало их фактическое исключение из состава Двора как объединения людей, причастных к управлению Русским государством. В новом положении они могли рассчитывать на какую-то карьеру лишь в пределах Северщины, либо в опричнине (но для них врата в "государеву светлость" были узкими, и открылись впоследствии только для их детей). Только в виде особой милости за верную службу царь возвращал некоторых великородных потомков Всеволода Большое Гнездо в "московские списки", снова открывая им доступ к высшим государственным должностям.

В то же время, многие из конфискованных земель царь передавал в качестве поместий опричникам, во-первых, развивая поместную систему, систему "службы от земли", свободную от старых местнических привилегий и ставшую со временем основной базой материального обеспечения дворянского войска. Во-вторых, таким образом "разбавлялись" ряды коренных землевладельцев, не позволяя им выступит единым фронтом.

Среди прочего состава Думы - Гедиминовичей и старомосковских бояр - расправа с княжатами-Рюриковичами вызвала неоднозначную реакцию, многие отнеслись негативно, понимая, что ставится под сомнение сам принцип осуществления назначений в соответствии с "породой". Но царю удается расколоть данный слой, пожаловав в бояре вместо "выбылых" княжат ряд представителей старомосковских фамилий, и повысив до боярства окольничих - Челядниных, Шереметевых и Морозовых. Во главе Думы встают вполне преданные царю его родственники Гедиминовичи - Мстиславский и Бельский.

В 1567 году царь вновь изъял у двоюродного брата Владимира Андреевича его удел - Старицу, Верею и Алексин, и дал ему новый - Дмитров, Звенигород и Боровск. В этом же году царь возвращает из ссылки Михаила Воротынского, и жалует ему вместо отобранного Новосиля Стародуб-Ряполовский.

К 1569 году положение относительно стабилизируется. Несколько бояр попадают в ссылки и тюрьмы, несколько бегут в Литву, но массовых репрессий нет - благодаря отсутствию войны и снижению налогов нет голода 1568-69 годов и последующей эпидемии, недоимок и свирепых правежей. Правящее боярство недовольно существованием опричнины, при которой царь может легально изъять из его ведения любое государственное дело, а присланные им опричные представители (как правило на роль "вторых воевод") отслеживают деятельность своих "земских" начальников. Но, не имея никакой поддержки в народе и дворянстве, которые вполне довольны царем, помалкивает.

Начало 60-х гг. также ознаменовалась в стране массовым городовым строительством. Рост доходов и отсутствие войны привело к строительному буму, как государственному, так и частной застройки. Так, в 19 верстах ниже по течению от Динабурга, на месте впадения речки Шуницы в Западную Двину, по приказу царя была заложена новая крепость, которая должна была прикрывать западные рубежи Русского государства, а также дороги, ведущие на Полоцк и Псков. Она представляла собой совершенно новое в фортификационном отношении укрепление и была рассчитана на ведение оборонительных боев в условиях широкого применения артиллерии. Со стороны набережной Западной Двины крепость ограждалась земляным валом длиной 170 метров, а с других сторон — примерно 100 метров. С трех сторон укрепления дополнительно были усилены шестью небольшими земляными бастионами. Впоследствии из этой крепости вырос город Двинск. Было начато строительство новых укреплений в Пскове, Велиже, Смоленске, которые должны были прикрыть западные границы государства в случае возможной войны с Литвой. Масштаб строительства был таков, что потребовалось создание особой структуры занимавшейся конкретно этой деятельностью. Поэтому в 1563 году был образован Приказ каменных дел, занимавшийся как заготовкой строительного камня (включая кирпич) так и строительством каменных сооружений. Одновременно с этим правительство, пользуясь установившимся миром с Крымом, форсировало завершение грандиозных оборонительных работ по всей пограничной линии, начатых еще в начале 20-х гг. XVI века. Ежегодно там трудились тысячи посошных людей, собранных из различных уездов, возводя засеки от северских городов до мещерских лесов, стараясь управиться до той поры, "когда лес листом оденется". После этого работы прекращались, чтобы возобновится весной следующего года. Возводились дополнительные укрепления и регулярно возобновлялись старые фортификационные сооружения по "берегу" - второго рубежа русской обороны. Строятся новые города, например Воронеж (1565 г.), Ливны (1565 г.), Белгород (1576 г.), Старый Оскол (1573 г.) или Валуйки (1573 г.), которые при этом варианте основываются на два десятилетия раньше, чем в реальной истории. Для охраны возводимых укреплений был принят "Приговор о станичной и сторожевой службе", который регламентировал пограничную охрану, устанавливая "разряды" порубежной службы.

Продолжалось освоение Поволжья. После присоединения Казанского края из него насильно была вывезена значительная часть местной знати, которой предложили принять крещение. Часть согласилась и была принята в состав служилого российского дворянства, и наделена "дачами" как в Казанском крае, так и во внутренних областях Русского государства. Отказавшиеся закончили свою жизнь в заключении.

В отношении основной массы населения бывшего Казанского ханства проводилась несколько иная политика – политика возвышения части средних слоёв до положения господствующих кругов среди нерусской части населения, которые будучи обязанными своим привелегированным положением новым властям ради сохранения своего нового статуса становились верными проводниками государственной политики на местах.

Таким образом, формировались две основные группы нерусского населения: служилые татары, которые в определённом смысле получали права, чем-то напоминающие права русского служилого сословия (но не сливались с ним), и ясачные люди, которые должны были платить налоги и нести те или иные повинности в пользу государства или местной аристократии.

Но создание верной царю прослойки служилых татар было решением лишь одной задачи, которую поставило перед собой русское правительство. Второй не менее важной, а скорее основной задачей было создание мощного слоя русского населения и дворянского землевладения в крае.

Испомещение в Среднем Поволжье русских служилых людей началось сразу же после присоединения земель Казанского ханства. В первую очередь это касалось Казани и близлежащей территории, ибо начавшееся в конце 1530 г. восстание надолго задержало освоение русским дворянством глубинных земель Казанского края.

В Казани в начале 1530-х гг. шло бурное строительство дворов русскими служилими людьми, и заведение ими хоть и наспех сделанного, но полного хозяйства. В 1545 г. среди служилых людей Казани было 32 князя, 167 детей боярских и 1000 стрельцов, составлявших гарнизон города.

Для заселения присоединённого края и включения его в общероссийские экономические связи правительство, наряду со служилыми людьми, использовало и торговых людей, некоторые из которых в дальнейшем связали свою судьбу с Казанью.

Восстание 1530 – 1535 гг. привело к частичному уничтожению, а частично выселению непокорной части населения бывшего Казанского ханства. После завоевания края все земли, принадлежавшие хану и представителям казанской знати, эмигрировавшим из Казанского края или погибшим в ходе восстания, были объявлены дворцовыми. Эти земли по мере надобности шли в поместную раздачу как русским служилым людям, так частично татарским (под этим термином подразумевались все выходцы из местных нерусских народов поступившие на государственную службу). Результатом этой политики явилось то, что уже через 10-15 лет после присоединения Казанского ханства к России только в левобережной части татарских землевладельцев оказалось более чем в три раза меньше, чем русских (200 татарских и 700 русских помещиков).

Одновременно шла массовая русская крестьянская колонизация края. Образовавшийся после подавления восстания обширный массив "свободных" земель привлекал людей из внутренних областей Русского государства. К тому же, на новых землях, переселенцы получали льготу от повинностей на три года. Уже очень скоро вокруг городов и крепостей возникла густая сеть русских поселений, численность которых к середине 1540-х гг. оценивалась в 260 сёл и деревень.

В 1550-е гг. начинается проникновение русских и во внутренние районы края. Территория расселения русского населения всё более расширяется. Границы распространения помещичьей колонизации передвигаются в малоосвоенные земли, соседствующие с "Диким полем". Этому способствовало возведение в 1550-е гг. укреплённых засек по рекам Кубне и Карле, притокам р. Свияги.

Наряду с поместным землевладением широкое развитие получило церковное и монастырское землевладение. Церковные организации проявили большую активность в освоении земель края. Для распространения христианства правительство стало способствовать насаждению монастырей. Два монастыря были основаны в крае в первые годы после его присоединения: Богородице-Успенский в Свияжске и Спасо-Преображенский в Казани. Почти одновременно возник третий монастырь – Свято-Успенский (Зилантов) в Казани. Вскоре Троице-Сергиев монастырь основывает в Казанском крае дочерние монастыри: Троице-Сергиев монастырь в Казани и Троице-Сергиев монастырь в Свияжске. В 1533 г. образовалась казанская архиепископская кафедра. В последующие десятилетия XVI века были основаны Богородицкий женский монастырь в Казани, Казанский Иоанно-Предтеченский монастырь, Троице-Фёдоровский монастырь, Свято-Троицкий монастырь в Чебоксарах и др.

Кроме этого одним из важнейших мероприятий строительства было строительство городов. Большинство их основывалось как военные пункты русского владычества над местным населением. Некоторые из них возникали для охраны от нападений крымских татар и ногайцев. Вскоре после постройки укреплений в городах селились купцы и посадские, занимавшиеся ремеслом, промыслами и мелким производством на рынок и торговлей.

Сама Казань превратилась в сильную крепость. В 1534 г. в городе началось строительство стен Кремля из "белого камня". С этой целью из Новгорода и Пскова прислали 200 каменьщиков. Кремлёвская стена имела 13 башен, вооружённых пушками и пищалями. Вблизи Булака были расположены пороховой, а вскоре и пушечный дворы.

Строились укреплённые крепости – Свияжск (1531 г.), Арск, Чебоксары (1533 г.) и Лаишев (1534 г.). Укреплён был прежний татарский город Тетюши. В 1551 г. строится город Кокшайск, а вскоре на Вятке – Малмыж (1568 г.) и Уржум (1572 г.).

Несколько иначе шли процессы установления русской власти в Башкирии. Будучи кочевым народом, они не имели городов, захватив которые можно было поставить местное население под свой контроль. К тому же по своему подданству башкиры были разделены между Казанским ханством (власть которого признавали западные башкиры) и Ногайской ордой (основная часть башкир). После падения Казанского ханства западные башкиры заняли выжидательную позицию, не спеша признавать новую власть, но и не примыкая к восставшим против русского владычества. Но успешные действия русских войск заставили их пересмотреть свою позицию. Осенью 1532 г. Западная Башкирия согласилась принять подданство Русского государства и обязалась платить ясак "чем богата башкирская земля": пушниной и мёдом, а также нести воинскую службу. В свою очередь Иван IV признавал вотчинное право башкир на занимаемые ими земли.

Присоединение к Русскому государству основной части Башкирии произошло в начале 1550-х гг. Так получилось, что находившиеся под властью Ногайской орды центральная, южная и юго-восточная части Башкирии находились зоне влияния тех ногайских мурз, которые были подчинены бию Юсуфу, поражение которого в междоусобной борьбе с Исмаилом привело к их массовому исходу за Яик, в казахские степи, и на Кубань. Вследствие чего в башкирских землях возник вакуум власти и рост внутренних противоречий, обострявшийся тем, что оставшиеся мелкие ногайские улусы стали претендовать на доминирование над башкирами, вместо ушедших. В этой ситуации среди башкир стала популярной идея найти нового сильного сюзерена, власть и влияние которого будут достаточны для обеспечения относительной внутренней стабильности.

Первыми сориентировались т. н. "минские башкиры", занимавшие обширную территорию по долине реки Дёмы. Северные границы их земель доходили до среднего течения реки Белой с охватом её правой (горной) стороны и низовьев реки Уфы. К югу от Уфы из территории простирались до самых верховьев Дёмы и Уршака. На западе земли "минцев" доходили до истоков рек Кармасан, Чермасан, Усень и Ик. По подсчёту В. С. Юматова, "во всех тюбах или волостях минских башкирцев имелось более миллиона десятин".

Именно на землях "минцев" был основан город Уфа, построенный у слияния трёх больших рек Башкирии. С правой стороны Белая принимает горную реку Уфу, текущую с северо-востока, с левой стороны – Дёму, берущую начало далеко на юге Башкирии.

Территория минских башкир отличалась богатыми и выгодными для кочевников-скотоводов природными условиями. Здесь широко раскинулись степи с сочными травами, перемежающиеся с лесными массивами. Обширные луга по долинам рек Белой и Уфы, Дёмы и Уршака также представляли собой великолепные пастбища. На этой земле много полноводных степных рек и озёр, удобных не только для водопоя скота, но и богатых рыбой и дичью. Придёмские леса изобиловали дикими пчёлами и пушными зверями. Территория "минцев" была удобна как для летней кочёвки, так и для зимовки. Зимой снега здесь бывают сравнительно не глубокие, и весной земля открывается из-под снега раньше, чем в других местах Башкирии. Скрещивание водных путей, богатства природных ресурсов, центральное положение этого района в Башкирии способствовали тому, что этот район издавна был довольно густонаселённым. Кочевые племена, попавшие в Приуралье, прежде всего направлялись на эти удобные территории.

Отсюда вполне понятна та острая борьба, которая шла всё время за обладание этим районом. Как и понятно желание "минских башкир" найти такую опору, которая бы позволила им сохранить контроль над столь благоданой землёй.

В 1551 г. посольство "минцев" появилось в Москве, где "било челом" о принятии в русское подданство на тех же условиях, что и западных башкир. А разгром турецких войск под Астраханью в 1552 г. и полное поражение Юсуфовичей в борьбе за власть в Ногайской орде окончательно прояснило для остальных башкир "кто хозяин в доме". После чего посольства с просьбами о переходе "под высокую государеву руку" пошли от них косяками. В результате чего к середине 1550-х гг. вся Башкирия официально вошла в состав Русского государства. Нельзя сказать, что нагайцы были довольны уходом своих подданных, но ослабленные междоусобицей, уходом части улусов и голодом они могли только протестовать, не имея возможности подтвердить свои претензии силой.

Также шла русская колонизация Нижнего Поволжья, начавшаяся непосредственно после занятия Астрахани. Первое время этот первый пункт русской осёдлости на Нижнем Поволжье был слишком отрезанным от остальной России. Поэтому он не обеспечивал в достаточной степени те интересы, которые были связаны с обладанием этого региона, и даже сам был плохо обеспечен от всевозможных опасностей, как слишком далеко находившаяся колония. Этот пункт связан был с остальной Россией рекой Волгой. По ней в Астрахань отправлялись суда со съестными и боевыми припасами для служилых людей. Рекой Волгой ездили в Астрахань воеводы и приказные люди. По этой же реке ходили купеческие и рыболовецкие суда. Но путь этот был чрезвычайно опасен. Суда подвергались нападениям русских разбойников, крымских татар и ногайцев. Всё это наводило русское правительство на мысль о постройке укреплений в разных местах Волги для обеспечения этого водного пути. Эта мысль подсказывалась русскому правительству и татарскими отношениями. Дело в том, что через реку Волгу происходили сношения и соединения ногайцев с крымцами. Переправы с ногайской стороны на крымскую чаще всего совершались при впадении в Волгу рек Самары и Иргиза, по которым кочевали ногайцы. Переправа с крымской стороны на ногайскую чаще всего происходили на "переволоке", т. е. на том месте, где Волга сближается с Доном, по левым притокам которого кочевали крымцы. В интересах русского правительства было разъединять эти орды, не допускать перехода крымцев к ногайцам и наоборот. Средством для этого прежде всего могла служить постройка укреплённых городов в местах обычной переправы татар через Волгу. Ещё в 1553 г. царь велел "в тех местах учиня крепости", но подоспевшая война в Ливонии, поглотившая всё внимание правительства, вынудила отложить постройку городов на Волге. Ограничились только тем, что поставили на Волге постоянные сторожевые посты для наблюдения за переправой и воспрепятствования ногайцам и крымцам переезжать с одной стороны Волги на другую, а также для преследования "лихих людей".

Но в середине 1560-х гг. с прекращенирем войны против Швеции ситуация изменилась. В 1566 г. при устье р. Самара на левом берегу Волги правительство построило город Самару. Вслед за Самарой построен был город Царицын, при впадении реки Царицы в Волгу, так называемой "переволоке". Назначением этого города было препятствлвать сближению ногайцев и крымцев. Затем, приблизительно на пол пути между Самарой и Царицыным, построен был город Саратов, который имел своим предназначением быть вспомогательным пунктом для Самары и Царициына. В 1595 г. был построен Чёрный острог (через несколько лет переименованный в Чёрный Яр), ниже Царицына, для подачи помощи купеческим речным караванам против разбойников и кочевников.

Значительные изменения в жизни Русского государства проявились в сфере внешней торговли. Начало 50-х гг. XVI века стало временем её расцвета. После завоевания Казани и Астрахани установились прямые и систематические связи России государствами Средней Азии и Ираном. Русские купцы стали постоянно бывать в Дербенте и Шемахе – столице Ширванского ханства, откуда вывозили шёлк-сырец, шёлковые и хлопчатобумажные ткани, москательные товары (краски, клеи и пр.), пряности, транзитную нефть и т. д. Затем их путь лежал в Тебриз, Казвин, Кашан – самые оживлённые города Ирана и даже в Ормуз, где добывался самый крупный в мире жемчуг ("гурмыжские зёрна"). Маршрут в Среднюю Азию пролегал вдоль северо-восточного берега Каспия до Мангышлака, затем вёл к озеру Сара-Камыш, через г. Селлизгор или Везир в Угренч – столицу Хивинского ханства.

Астрахань в рассматриваемый период сделалась главным пунктом восточной торговли России, где постоянно гостили купцы бухарские, хивинские, иранские, ногайские, армянские, турецкие и др. Русская казна содержала для них два гостиных двора – Гилянский и Бухарский. Для русских купцов (по сообщениям англичан, каждое лето к низовьям Волги ходило до 500 больших и малых судов за солью и рыбой) существовал отдельный гостиный двор – Русский.

Русские купцы привозили в Астрахань и отпускали в восточные страны сырые и обработанные кожи (красную юфть), меха, воск, мёд, деревянные ларцы и посуду, сёдла и конскую сбрую, хлеб и другие съестные припасы, водку, зеркала, кошельки, моржовую кость, музыкальные инструменты (накры, зурны, бубны), гвозди, ножи, топоры, сабли, рогатины, железные наконечники и древки стрел, кольчуги, серебряные московские кубки, стопы, ковши, золотые перстни, позолоченные рукомойники и лохани и др. В режиме реэкспорта в незначительных размерах вывозились европейские сукна, цветные металлы (олово, свинец, медь), ртуть, стекло, писчая бумага и др.

В восточном импорте преобладали шёлковые и хлопчатобумажные ткани, кожи. Свалянные шерстяные материи белого цвета, из которых делались красивые и хорошо защищавшие от дождя епанчи, ковры, предметы вооружения и конского снаряжения, керамика, благородные металлы, самоцветы (драгоценные камни), пряные коренья, мускус, серая амбра, ревень. Бухарские, хивинские и изюрские (из г. Везир) купцы привозили хлопчатобумажные ткани, полушёлковые, шёлковые и льняные ткани, сёдла, краски и др. Персидские купцы – шёлк-сырец, камку (узорчатая ткань с шёлковой основой), объяри (узорчатая шёлковая ткань), байберек (ткань из крученого шёлка с золотыми и серебряными узорами), бархат, атлас, тафту, нитки, сафьян, холодное оружие (сабли в ценной оправе, топоры. Кинжалы и ножи) и другие предметы вооружения, музыкальные инструменты (тулумбасы и небольшие бубны), роскошные седла, ковры, драгоценные камни, пряности, сухофрукты, нефть и т. д. Ещё при Василии III ногайские мурзы выхлопотали себе право поставок в Русское государство большого количество лошадей. Их и пригоняли табунами по 30-40 тыс. голов ежегодно.

Середина XVI века стала временем возрождения Беломорского торгового пути. Ещё в конце XV века русские купцы направляли по нему суда с товарами в страны Западной Европы (один из торговых караванов вёз послов великого князя Ивана III, благодаря чему факт русской морской торговли в этом регионе был документально зафиксирован в московских архивах). В 1555 г., как и в реальной истории, Иваном IV, дабы придать новый импульс к развитию регулярных торговых отношений между Англией и Россией, была выдана т. н. "Московской компании" привилегия, в которой установлена беспошлинная торговля англичан, свободный приезд в Россию и обратный выезд, а также было гарантировано, в случае кораблекрушения, возвращение компании всего спасённого имущества. Страна вела тяжёлую войну с Ливонией и Швецией, и налаживание торговых контактов с Западной Европой, с целью получения оттуда металла, оружия, селитры и специалистов было одной из первостепенных задач. Но после разгрома Ливонии и признания Швецией своего поражения, одним из следствием которого стало то, что русские купцы по договору получили право торговать не только в Швеции, но и ездить через шведские владения "в Любок, Антроп (Антверпен. — Авт.), и во Ишпанискую землю, и во Англию, и во Францыйскую землю", значение торговых связей с Англией резко упало, из-за чего английские купцы не получили того влияния в России, которое у них было в реальной истории. Впрочем, северный торговый путь не прекратил своё существование. Путь через Балтийское море имел и свои минусы, к коим прежде всего относились необходимость выплачивать Дании особую пошлину за право прохода проливом Эресунн (Зунд), поэтому, получив широкие торговые привилегии, англичане стали активно торговать с Россией, огибая Скандинавский полуостров с севера. После 1555 г. они ежегодно в конце мая – начале июня посылали в Русское государство несколько торговых судов, чтобы к осени вернуться в Англию с русским товарам. Уже в 1557 г. "Московская компания" отправила в Россию 4 корабля с товарами. А к 1570-м гг. компания направляла уже от 6 до 10 кораблей ежегодно, которые разгружались в устье Северной Двины, где в Холмогорах англичане устроили предприятие по производству канатов, где 8 мастеров ежегодно переделывали в канаты 90 тыс. фунтов пеньки.

После Холмогор важнейшим центром северной торговли была Вологда. Именно отсюда начинался Беломорский торговый путь, который вёл по рекам Сухоне и Северной Двине в Холмогоры (к этому водному пути также тяготели Великий Устюг, Тотьма, Сольвычегодск, Яренск и Усть-Сысольск). Через Вологду осуществлялись сухопутные коммуникации с Ярославлем, а также с Костромой и другими городами Верхнего Поволжья, а значит, осуществлялась связь Северного речного пути с Волжским. От Вологды начинался сухопутный тракт на Москву (через Ярославль, Ростов Великий, Переяславль). Вологда имела пути сообщения с Белоозером, Каргополем, Важским уездом (где расцвела т. н. "Благовещенская ярмарка"). Всё это делало Вологду важнейшим звеном российской транспортной системы и превращало её в крупнейший узловой центр торговли.

Вслед за англичанами потянулись и другие нации. Уже с 1550-х гг. у Мурманского берега (Кольский полуостров) регулярно появлялись торговые суда норвежцев, датчан и нидерландцев, заходивших в бухту у мыса Кегор – северной оконечности полуострова Рыбачий. Иностранцы привозили золото, серебро, серебряную посуду, олово, ювелирные изделия (позолоченные кольца, украшения для поясов, ожерелья с серебряными цепочками), жемчуг, разные сукна, муку, пиво, вино, выменивая эти товары у русских, лопарей и карел на местные – треску, семгу, рыбий жир, пушнину, сало и кожи морских животных. В те же годы иностранцы стали посещать и Печенгскую губу, где завели торговлю с богатым Печенгским монастырём. Затем они появились в Кольской губе и на Соловках. Развитие этой торговли продолжилось и в последующие десятилетия.

В 1570-х гг. центр мурманской торговли переместился в Колу, расположенную на мысу у впадения р. Кола в залив на расстоянии 75 верст от моря. Этот незамерзающий порт превратился в крупный центр русской внешней торговли с Западной Европой, где наряду с местными продавались товары, привозимые из внутренних районов страны. Только из Нидерландов к берегам Баренцева и Белого морей ежегодно приходило 20 – 30 судов. Благодаря чему, к середине 70-х годов Кола – ранее небольшой посёлок из нескольких домов – превратилась в настоящий город. Однако подобное "соседство" не понравилось "Московской компании", которая в самом начале своей деятельности ставила своих агентов в известность о намерении монополизировать торговлю России с Западной Европой, "добиваясь, чтобы они предлагали русским по возможности выгодную цену за их товары, чтобы купцы охотнее везли свои товары в Вологду к англичанам, чем в Новгород к купцам ганзейским". Они и в дальнейшем продолжали хлопотать о том, чтобы все товары из России и Ирана сначала поступали северным путём в Англию и уже затем "через английские руки распространялись далее во Фландрию, Германию, Францию, Испанию и Италию".

Однако установление подобной монополии было не в интересах русского правительства, которое после захвата большей части Ливонии, имело, в отличие от реальной истории, некоторую свободу манёвра, и соглашаясь на частичную монополию англичан в т. н. "поморских городах" (в которые включались и Вятка, Тотьма, Пермь и Великий Устюг), отказалось распространить привилегии компании на прибалтийские порты, которые после присоединения к России стали своего рода "воротами" страны на Запад. Не смотря на войну со Швецией, торговля в Колывани, Ругодиве и Пернове (бывшие Ревель, Нарва и Пернау) процветала. Так, к середине 60-х гг. одних нидерландских кораблей приходило ежегодно от 200 до 300. Не считая английских (более 70 кораблей в год), ганзейских (из одного Любека около 70 кораблей в год), французских и пр.

Из Европы в Россию везли сукна, оружие, металлы (железо, медь, свинец, олово и пр.), бумагу, драгоценные камни, жемчуг, сахар, приправы и пряности, вино, бакалейные товары (купорос, квасцы, мышьяк, нашатырь, сулема, камфара, мастика) и т. д. Обратно вывозились кожи (особенно ценилась юфть), свиная щетина, сало говяжье, воск, меха, мед, лён, конопля, пряжа канатная и сами канаты, рукавицы, масло коровье, мясо, смола, дёготь, слюда, пшеница, клей-карлук (рыбий), зола и поташ, сёмга, треска, гвозди, мыло, а также "транзитные" товары из Индии, Ирана и Средней Азии (прежде всего шёлк).

Вместе с тем русское правительство всячески поощряя экспорт, старалось ограничить импорт, как путём повышенных пошлин, так и пытаясь наладить производство тех или иных товаров внутри страны. В целом, в 1560-х - 1570-х годах в России продолжается дальнейшее развитие ремесла, совершенствование техники, орудий производства и навыков мастеров. Как и в реальной истории, усилилось развитие как в городе, так и в деревне мелкого товарного производства. Все с большей отчетливостью выделяются районы, специализирующиеся на производстве тех или иных предметов. Развивается металлургическая промышленность. Еще во время войны в Ливонии, когда Священная Римская империя объявила России торговую блокаду, Иван IV обратил внимание на необходимость снижения зависимости страны от ввозного железа и изделий. В традиционных центрах кузнечного ремесла и добычи железа - Туле, Устюжне, Ладоге - организуются "белые" (освобожденные от податей) Кузнецкие слободы (позднее называвшиеся также Оружейными), обязанные выполнять государственный заказ (но в остальное время работают на себя и сами сбывают свои изделия). Выплавлять железо для государевых "белых" слобод обязаны вместо государева оброка местные черносошные крестьянские волости. В 1569 г. англичанам разрешено было устроить железоделательный завод в Сольвычегодском уезде. Кроме того, недалеко от Тулы, вблизи Дедиловского месторождения бурых железняков, в середине 70-х годов с помощью вывезенных из Нидерландов специалистов были построены Городищенские (Тульские) доменные и железоделательные вододействующие заводы, на которых производились в основном пушки, пищали, ядра, выделывалось прутковое и связное железо.

Ввод в эксплуатацию Городищенских заводов послужил началом строительства ряда других металлургических предприятий в России. В течение второй половины XVI века были построены две плавильни ("домны") на Олонецких заводах и по одной плавильне на Поротовском, Угодском (Калужский уезд), Вепрейском (Алексинский уезд) и Павловском (Подмосковье, вблизи г. Можайска) заводах.

Впрочем главной проблемой производства вооружений и пороха остаётся отсутствие на Руси собственных месторождений меди (будут обнаружены несколько позднее). Пока приходится закупать её в Германии и Англии. Расцветает железоделательная промышленность Устюжны (получившей даже название Устюжна Железная). Железо производилось также в Новгородском районе, Тихвине, Белозерском крае, Карелии, Ижорской земле. Так, согласно Писцовой книге Водской пятины конца XVI века в 3-х уездах - Ямском, Копорском, Ореховецком - зарегистрировано до 215 домниц, в каждой из которой за сезон (с декабря по апрель) выплавлялось от 1,5 до 3 тонн металла.

Росло производство поташа для вывоза за границу. В документах 70-х гг. XVI века упоминаются и "бумажные мельницы". На конец 1560-х гг. приходится попытка царя завести и собственное стекольное дело. В 1569 г. он приказал "вывести к Москве из Венеции золы лутчей. В чем стекляничные всякие суды делать на хрустальной цвет, с тысячью пудов", а в следующем году требовал, кроме присылки земли, "в чем делается веницейское стекло", доставить ещё "и мастеров стеклянишных самых добрых". В селе Измайлове был устроен "анбар, где стекляницы делать", где приготовлялись "стеклянные суды", стаканы, рюмки гранёные, кубки, "склянницы виницейские" и т. д. А спустя три года был заложен ещё один стекольный завод – в Черноголовке.

Менее удачно пошло другое производство – сафьянное. Нанятый мастер-армянин вскоре скончался, а приставленные к нему русские ученики не успели овладеть искусством выделки козлиных шкур с достаточной степени, чтобы продолжить дело.

Большое внимание обращалось на отыскание руды всякого рода, и для этой цели вызывались иноземные "рудознатцы". Был отправлен ряд экспедиций для обследования различных местностей Русского государства в отношении металлов и минералов – "сыскивать руд, слюды, соляных разсолов". Первоначально они возглавлялись приглашёнными для этой цели иностранцами, но в результате удалось приохотить к этому делу и русских людей. Появились "изветчики", которые знали "призначные рудные места" и "сыску всяких руд… имеют раденье великое".

Предпринимались даже попытки завести тутовые сады и хлопчатобумажные плантации под Москвой (закономерно закончившиеся неудачей) – и то и другое с целью насаждения на Руси шёлковой и хлопчатобумажной промышленности.

Но если разведение не только хлопка, но и тутовых деревьев под Москвой являлось фантазией, совершенно неосуществимой, то насаждение самого производства шёлковых тканей из привозного шёлка было делом вполне возможным. Был устроен Бархатный двор, на работу в который пригласили иностранных мастеров. Но большого распространения это предприятие не получило, и ограничилось только обслуживанием потребностей дворца.

Таким образом, хотя в то время указанные явления носили характер единичных случаев, но всё же все эти предприятия, подготавливали почву для деятельности в этом направлении последующих поколений. Хотя все они и были весьма небольших размеров и с очень незначительным числом рабочих, хотя они часто и не производили ещё для рынка, а в иных случаях содержались за казённый счёт, хотя, наконец, многие из них были недолговечны, но всё же первый шаг был сделан – Россия стала создавать у себя новые отрасли производства – шёлковое, стеклянное, бумажное, расширять ранее существовавшие – суконное, металлургическое, пушечное. И со временем все эти зачатки могли получить надлежащее развитие.

Изменено 9 Mar 2015 пользователем Леший

[Shnurre]

Большое спасибо за продолжение. Как всегда, очень интересно и продуманно, однако есть пара не вычищенных анахронизмов:

1. "Начало 60-х гг. также ознаменовалась в стране массовым городовым строительством. Рост доходов и отсутствие войны...". Вона со Швецией продолжалась как минимум до 1564 года, а возможно и дольше(про мирный договор пока ничего не говорилось). Возможно, "отсутствие войны" стоит заменить на "отсутствие активных боевых действий" или что-то подобное. Абзацем выше говорится про отсутствие войны в 1568-1569. Ничему из написанного на данный момент это не противоречит, однако на всякий случай обращаю внимание на это, чтобы автор смог исправить и этот фрагмент, если война в эти годы входит в его планы. Еще один аналогичный фрагмент ниже: "Но в середине 1560-х гг. с прекращенирем войны против Швеции". Мирный договор вполне может быть заключен в середине 1560-х годов, однако так ли это на самом деле, может знать только автор.

2. "Путь через Балтийское море имел и свои минусы, к коим прежде всего относились необходимость выплачивать Дании особую пошлину за право прохода проливом Эресунн (Зунд), а также деятельность ревельских каперов, которые не смотря на заключенный между Россией и Швецией мирный договор продолжали активно перехватывать торговые корабли идущие в русские порты в обход их города." В этой версии Россия взяла Ревель до заключения мирного договора, поэтому ревельские каперы вряд ли возможны.

3."Еще во время войны в Ливонии, когда Священная Римская империя объявила России торговую блокаду...". Мне не удалось найти упоминаний о блокаде в уже выложенном тексте. Однако, я мог пропустить его.

[Леший]

1. "Начало 60-х гг. также ознаменовалась в стране массовым городовым строительством. Рост доходов и отсутствие войны...". Вона со Швецией продолжалась как минимум до 1564 года, а возможно и дольше(про мирный договор пока ничего не говорилось). Возможно, "отсутствие войны" стоит заменить на "отсутствие активных боевых действий" или что-то подобное. Абзацем выше говорится про отсутствие войны в 1568-1569. Ничему из написанного на данный момент это не противоречит, однако на всякий случай обращаю внимание на это, чтобы автор смог исправить и этот фрагмент, если война в эти годы входит в его планы. Еще один аналогичный фрагмент ниже: "Но в середине 1560-х гг. с прекращенирем войны против Швеции". Мирный договор вполне может быть заключен в середине 1560-х годов, однако так ли это на самом деле, может знать только автор.

2. "Путь через Балтийское море имел и свои минусы, к коим прежде всего относились необходимость выплачивать Дании особую пошлину за право прохода проливом Эресунн (Зунд), а также деятельность ревельских каперов, которые не смотря на заключенный между Россией и Швецией мирный договор продолжали активно перехватывать торговые корабли идущие в русские порты в обход их города." В этой версии Россия взяла Ревель до заключения мирного договора, поэтому ревельские каперы вряд ли возможны.

3."Еще во время войны в Ливонии, когда Священная Римская империя объявила России торговую блокаду...". Мне не удалось найти упоминаний о блокаде в уже выложенном тексте. Однако, я мог пропустить его.

1. По мирному договору. Будет заключен со Швецией в 1565 г., когда в результате государственного переворота свергнут Эрика XIV (в РИ в 1568 г., но тут более раннее начало войны ускорит процесс), когда взошедший на трон Юхан попытается, как и в реале, заключить мир. А поскольку Россия уже добилась сего что хотела, то продолжать войну для царя нет смысла. Но об этом в следующей части.

2. Спасибо за замечание! Исправил.

3. В тексте нет. Была в реале, значит будет и тут. Но поскольку неизвестно, какие последствия она имела для России (по некоторым данным, даже немецкие города забивали на нее большой болт), то расписывать историю ее ввода не стал.

Изменено 8 Mar 2015 пользователем Леший

[Ottokar]

Будут ли "заповедные лета" и отмена перехода - или нет?

[Леший]

Будут ли "заповедные лета" и отмена перехода - или нет?

"Заповедные лета" сначала как временная мера были введены в РИ "на волне" обнищания от Ливонской войны, когда потребовалось удержать крестьян в поместьях, дабы избежать разорения помещиков и заручиться поддержкой дворян (в то время главную боевую силу государства). Причем ввели только при Федоре Ивановиче "по наговору Бориса Годунова". А после Смуты утвердившихся окончательно. Так что причин появления "заповедных лет" в этой АИ не вижу.

[Chugayster]

"Заповедные лета" сначала как временная мера были введены в РИ "на волне" обнищания от Ливонской войны, когда потребовалось удержать крестьян в поместьях, дабы избежать разорения помещиков и заручиться поддержкой дворян (в то время главную боевую силу государства). Причем ввели только при Федоре Ивановиче "по наговору Бориса Годунова". А после Смуты утвердившихся окончательно. Так что причин появления "заповедных лет" в этой АИ не вижу.

ЕМНИП требования отменить заповедные лета дворяне выдвигали и без Ливонской войны. Но в РИ этим требованиям поддались. Поэтому в этой АИ такие требования дворян всё равно будут, т. к. никуда не исчезнет конкуренция с крупными землевладельцами за лучшие условия для крестьян.

Тем более, что тяжелые войны для России и в этой Аи всё равно будут.

А вот пойдёт ли власть на такую уступку - это уже воля автора.

[Neznaika1975]

"когда лес листом оденется". После этого работы прекращались, чтобы возобновится весной следующего года"

Не совсем понятно - работы велись летом или зимой? Если летом - то науерное, до тех пор пока "лес листвуне сбросит"?

Или работы велись в короткий период с февраля по апрель/май?

Еще небольшое противоречие - опричинина вводится после собора 1564 года, но уже перед собором к Москве стягиваются опричные войска

А в целом - спасибо за рассказ

Продолжение будет или на этом все?

[Ottokar]

Проблема в том, что, ЕМНИП, уже к концу 40-ых годов за счет поместной системы в ряде районов Российского государства большая часть земельной собственности была роздана дворянам. Иван Грозный, прозванный за жестокость Васильевичем ©, развернул свою бурную завоевательную политику во многом на базе стремления дворянства поправить свое материальное правление. Однако завоеванные земли Казанского ханства ещё предстояло освоить (а местное население - привести к реальной покорности), а с Ливонией, увы, сорвалось. Здесь Казань покорена (и освоена) раньше, а Ливония успешно завоевана - но в целом поместная система сохраняется, и, боюсь, социальный взрыв рано или поздно произойдет. Ещё Курбский (при известной пропагандистской направленности его сочинений) пишет о том, что многие дворяне беднеют и не могут служить.

[Леший]

"когда лес листом оденется". После этого работы прекращались, чтобы возобновится весной следующего года"

Не совсем понятно - работы велись летом или зимой? Если летом - то науерное, до тех пор пока "лес листвуне сбросит"?

Или работы велись в короткий период с февраля по апрель/май?

Летом работать было некогда - страда (не забывайте, что основная рабочая сила - привлеченные крестьяне). Зимой тоже не поработаешь (земля промерзла). Так что оставалась ранняя весна, когда снега начинали сходить, но время пахоты (апрель) еще не наступало.

Еще небольшое противоречие - опричинина вводится после собора 1564 года, но уже перед собором к Москве стягиваются опричные войска

Очередное спасибо, исправил на стрелецкие.

Продолжение будет или на этом все?

Будет.

ЕМНИП требования отменить заповедные лета дворяне выдвигали и без Ливонской войны.

Выдвигали, но не очень удачно. А тут сложились три условия:

1. Уменьшение численности населения.

2. Разорение дворян грозило государству лишением части поместной конницы (что придавало требованиям дворян дополнительный вес).

3. Борис Годунов стремился заручиться поддержкой дворянства, и пошел в этом вопросе им на встречу.

Ещё Курбский (при известной пропагандистской направленности его сочинений) пишет о том, что многие дворяне беднеют и не могут служить

В реальной истории, первый этап Ливонской войны изрядно обогатил "воинников" (которые неплохо прибарахлились в богатых ливонских городах и мызах), что будет и в этой реальности. Изменение наступило где-то в 70-х гг., когда от дворян по прежнему требовались расходы на войну, из поместья обнищали (по причине резкого похолодания), а разоренная всеми кому не лень Ливония уже не давала прежней добычи.

Изменено 9 Mar 2015 пользователем Леший

[Ottokar]

Ну так если дворяне получают больше земли в поместную раздачу за счет успешного покорения Поволжья и Ливонии, то они и размножаются быстрее (можно больше оставить детям). А это точно также приводит к дроблению наделов, пусть и позже.

[Neznaika1975]

Ottocar,

Ну, здесь есть еще земли на юге, га север от засечной черты

[Ottokar]

Так они и в РИ были, но их же ещё предстояло освоить и заселить. А пахать аки смерды дворяне не очень хотели.

Недаром взбунтовались против Годунова во время похода Лжедмитрия I на Москву первыми именно южные области.

[Леший]

Так они и в РИ были

Не были. Фактически южная граница проходила по линии Тулы. Осваивать и заселять эти земли стали при Иване Грозном, Федоре Ивановиче и Борисе Годунове. Но во время Смуты кочевники (крымцы и ногайцы) буквально опустошили оставшиеся без защиты эти земли, вновь отбросив "черту оседлости" на север (по сути при Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче пришлось начинать все сначала).

можно больше оставить детям

Поместья не наследовались. После кончины дворянина, его поместье вновь отходило государству (разве что вдове могли оставить "вдовью долю"). Его сыновья, как правило, получали "дачи" в других местах (хотя могли быть исключения). Только после Смуты, правительство идя на встречу дворянам ввело понятие т. н. "родовых поместий" (даваемых за службу представителям одного и того же рода), а окончательно разница между вотчиной и поместьем была ликвидирована только при Петре I.

А пахать аки смерды дворяне не очень хотели.

В реале вполне себе пахали. Даже термин такой появился - однодворцы.

Изменено 9 Mar 2015 пользователем Леший

[Ottokar]

Поместья не наследовались.

А как же описанное Скрынниковым дробление дворянских владений?