Эллинская Америка:Последняя воля бога

[Гера]

Когда Александр прибыл в Пасаргады и в Персеполь, ему очень захотелось спуститься по Евфрату и по Тигру до Персидского моря, увидеть впадение этих рек в море, как видел он впадение Инда, и поглядеть, каково это море. Некоторые писали, что он задумал пройти морем вдоль большей части Аравии, мимо земли эфиопов, Ливии, номадов, по ту сторону горы Атлант и таким образом прибыть в наше Внутреннее море. Покорив Ливию и Карфаген, он, по справедливости, мог бы называться царем всей Азии. Цари персов и мидян, управлявшие совсем малой частью Азии, несправедливо называли себя великими царями. Другие же говорят, что он хотел плыть отсюда в Эвксинское море, к скифам и к Мэотиде, некоторые — что в Сицилию и к берегам Япигии: его начинали беспокоить римляне, слух о которых расходился все шире.

Я не могу в точности сказать, каковы были намерения Александра, и не собираюсь гадать об этом. Одно, думаю я, можно утверждать, что замышлял он дела не малые и не легкие и не усидел бы спокойно на месте, довольствуясь приобретенным, если бы даже прибавил к Азии Европу, а к Европе острова бретанов. За этими пределами стал бы он искать еще чего-то неизвестного и вступил бы, если бы не было с кем, в состязание с самим собой. И я поэтому с одобрением отношусь к тем индийским софистам, о которых рассказывают следующее: Александр застал их под открытым небом, на лугу, где они обычно и проводили время. При виде царя и его войска они только и стали делать, что топать ногами по тому месту, где стояли. Когда Александр через переводчиков спросил, что это значит, они ответили так: «Царь Александр, каждому человеку принадлежит столько земли, сколько у нас сейчас под ногами. Ты, такой же человек, как все остальные, только суетливый и гордый; уйдя из дому, ты прошел столько земель, сам не зная покоя и не давая его другим. Вскоре ты умрешь и тебе достанется столько земли, сколько хватит для твоего погребения».

И здесь Александр одобрил и эти слова, и тех, кто их сказал; действовал же он все равно по-другому, как раз наоборот. Сам он в душе лелеял необъятные планы: после покорения всех стран к востоку от моря переправиться из-за вражды к Карфагену из Сирии, в Африку, затем, пройдя все просторы Нумидии, направить свой поход на Гадес, ведь молва утверждала, что именно там находятся столбы Геркулеса. оттуда проникнуть в Испанию, которую греки называют Иберией, по реке Иберу, и пройти мимо Альп к побережью Италии; оттуда уже недалеко до Эпира. Поэтому он отдает приказ правителям Месопотамии — заготовить строительный материал на Ливанских горах, свезти его в сирийский город Тапсак, приделать кили к 70 кораблям — все они септиремы — и спустить их в Вавилонию. С царей Кипра он потребовал медь, пеньку и паруса.

В Сузах отпраздновали свадьбы и он сам, и его «друзья». Он, по словам Аристобула, взял в жены старшую дочь Дария, Барсину, и еще младшую из дочерей Оха, Парисатиду. Была уже его женой и Роксана, дочь бактрийца Оксиарта. Гефестиона он женил на Дрипетиде, дочери Дария, сестре своей жены: он хотел, чтобы дети Гефестиона и его были двоюродными. Кратеру он дал в жены Амастрину, дочь Оксиатра, Дариева брата; Пердикке — дочь Атропата, сатрапа Мидии; Птолемея, телохранителя, и Эвмена, царского секретаря, женил на дочерях Артабаза, одного на Артакаме, другого на Артониде; Неарха на дочери Барсины и Ментора; Селевка на дочери Спитамена, бактрийца.

Затем увенчал он Неарха в награду за путешествие от земли индов по Великому морю, — он в это время уже прибыл в Сузы, — затем Онесикрита, кормчего корабля, на котором ехал царь, и еще Гефестиона и остальных телохранителей. Александр велел Гефестиону вести большую часть пехоты к Персидскому морю, а сам посадил на суда щитоносцев, агему и небольшой конный отряд «друзей» и вместе с ними стал спускаться по реке Эвлею к морю. Александр, проплыв вдоль побережья Персидского залива расстояние между устьями Эвлея и Тигра, поднялся по Тигру до самого лагеря, где Гефестион расположился со всем войском.

Рассказывают, что некий Аполлодор один из «друзей» Александра назначенный стратегом войская наместника Вавилонии Мазея имел брата, гадателя по внутренностям жертв Пифагора. И будто бы он попросил его по возвращении Александра из страны Индов о их благополучии. На что Пифагор совершив все положенное увидел что в печени животного не хватает одной доли и Гефестиону в ближайшее время угрожает недуг. Аполлодор получив такое известие решил про себя что обо всем поведать царю полагая что это ему будет полезно и он будет вознагражден. Узнав об этом Александр тот же час помчался в Эктабаны вместе с конной агемой. Там принеся жертву Богам и Асклепию в особенности велел окружить Гефестион всемерной заботой, воздержатся от пьянства и отлучив от опеки его личного врача Главкия. Тому действительно нездоровилось однако вовремя пресеченная болезнь отступила. Проведя там некоторое время, он устроил гимнасические игры и привел в покорность коссеев. После он вместе с Гефестионом, не желая более отпускать того от себя, вернулся в Вавилон и призвав к себе Аполлодора и Пифагора и подробнее расспросил их обо всем, требуя устроить гадания и в свою пользу. Осуществив по поводу Александра еще одно расследование Пифагор, также увидел что животного нет одной доли, о чем честно поведал царю. На вопрос, что это предвещает, он ответил, что великое несчастье. Александр не только не рассердился на Пифагора, но стал оказывать ему больше уважения за то, что он честно сказал ему правду. Известно что и в последствии Пифагор пользовался большим уважением гадая Пердикке и Антигону.

Возвращаясь в Вавилон, он встретил посольство от ливийцев: ему воспели хвалу и увенчали его как царя Азии. За ними пришли посольства из Италии, от бреттиев, луканов и тирренов. Говорят, прислали посольство и карфагеняне; пришли послы от эфиопов и европейских скифов; пришли кельты и иберы просить дружбы. Эллины и македоняне впервые услышали их имена и увидели их одеяния. Рассказывают, что они поручали Александру рассудить их взаимные споры. Тогда-то в особенности Александр и самому себе, и окружающим явился владыкой мира. Тогда же он посылал гонцов чтобы в связи с гаданиями Пифагора выяснит свою дальнейшее предназначение, на что немедленного ответа не получил но явилось в Вавилон в скорости большое посольство из храма Зевса-Амона и египтян. О чем говорили эти философы Александру бывшие при дворце не сообщают, за то Арист и Асклепиад много говорят о якобы явившемся тогда же посольстве римлян. Якобы Александр, встретившись с этим посольством, осмотрел парадную одежду послов, обратил внимание на их усердие и благородную манеру держать себя, расспросил об их государственном строе — и предсказал Риму будущую его мощь. Чему я не склонен верить так как ни Птолемей, сын Лага, ни Аристобул ничего не говорят о нем.

Александр застил, в Вавилоне флот, поднявшийся из Персидского моря вверх по Евфрату где начальником был Неарх и другой, прибывший из Финикии: 2 пентеры от финикийцев, 3 тетреры, 12 триер и около 30 тридцативесельных судов. Их всех в разобранном виде доставили из Финикии к Евфрату, в город Фапсак; там их собрали и сбили, и они уже по реке спустились к Вавилону. Был у Александра, выстроен еще флот, для которого он велел нарубить в Вавилонии кипарисов; в ассирийской земле только этих деревьев и много, других, годных для кораблестроения, нет. Корабельщики, гребцы, водолазы, добывавшие багрянок, и прочие труженики моря толпами шли к нему из Финикии и с остального побережья. У Вавилона Александр вырыл гавань, где могла пристать тысяча военных кораблей; возле гавани выстроил верфи. Миккалу клазоменцу он вручил 500 талантов и отправил его в Финикию и Сирию с поручением набрать людей, знакомых с морским делом: одних соблазнить платой, других купить. Он задумал заселить побережье Персидского залива и тамошние острова. Земля эта казалась ему не менее богатой, чем Финикия. Флот он готовил, чтобы напасть на арабов под тем предлогом, что это единственные из здешних варваров, которые не прислали к нему посольства и ничем не выказали ему ни доброжелательства, ни уважения. На самом же деле, мне кажется, Александр был просто ненасытен в своих завоеваниях.

Аравийское побережье, по рассказам, не меньше, чем индийское; около расположено множество островов, всюду имеются гавани, в которые может войти флот и возле которых можно основать города, в будущем цветущие и богатые. Все это рассказал Александру отчасти Архий, которого он послал на тридцативесельном судне исследовать путь к арабам; он дошел до острова Тила, а дальше проникнуть не осмелился. Андросфен, посланный на другом тридцативесельном судне, прошел вдоль некоторой части Аравийского полуострова. Из посланных дальше всех зашел кормчий Гиерон из Сол, получивший от Александра тоже тридцативесельное судно. Ему было приказано проплыть вдоль всего Аравийского полуострова до Египта и Героополя. Дальше идти он не осмелился, хотя и проплыл вдоль значительной части Аравии. Вернувшись к Александру, он сообщил ему, что полуостров этот поражает своей величиной: он лишь немного меньше земли Индов и глубоко вдается в Великое море. Люди, плывшие с Неархом от индов, видели эту землю, прежде чем повернуть в Персидский залив: она лежала недалеко, и они чуть-чуть не пристали к ней; кормчему Онесикриту этого хотелось. Неарх же говорит, что этому воспротивился он сам, так как после плавания по Персидскому заливу он должен сделать доклад Александру о том, за чем он был послан. А послан он не за тем, чтобы плавать по Великому морю, а чтобы ознакомиться с прилегающей к морю страной, ее обитателями, пристанями, колодцами, людскими обычаями, с тем, плодородна она или бесплодна. Именно благодаря этому решению войско Александра и уцелело. Оно не осталось бы цело, если б они поплыли дальше за аравийские пустыни, откуда, говорят, повернул обратно и Гиерон.

Вернувшись в Вавилон, Александр застал Певкеста, пришедшего из Персии; с собой он привел тысяч 20 персидского войска. Привел он немало коссеев и тапуров: ему сказали, что из племен, пограничных с Персией, это самые воинственные. Явился и Филоксен с войском из Карии, Менандр с войском из Лидии и Менид во главе со своей конницей. В это же время явились и посольства из Эллады; послы эти, сами в венках, подойдя к Александру, надели на него золотые венки, словно он был богом, а они феорами, пришедшими почтить бога. Пока строили триеры и рыли гавань возле Вавилона, Александр часто производил учения на воде: триеры и те из тетрер, которые были на реке, неоднократно вступали в примерные сражения; состязались между собой гребцы и кормчие, и победители получали в награду венки.

В дворцовых дневниках стоит следующее: Александр пировал и пил у Медия; выйдя от него, он вымылся, лег спать, опять обедал у Медия и опять пил далеко за полночь. Уйдя с пирушки, он вымылся, вымывшись, немного поел и тут же заснул, потому что уже заболел лихорадкой. Его вынесли на ложе для жертвоприношения, и он совершил его по своему каждодневному обычаю; возложив жертвы на алтарь, он улегся в мужской комнате и лежал до сумерек. Тут он объявил военачальникам свои распоряжения относительно выступления в поход и отплытия: сухопутные войска должны быть готовы к выступлению через четыре дня; флот, на котором будет находиться и он, отплывает через пять. Затем его на постели отнесли к реке; он взошел на судно, переправился через реку в парк, там опять вымылся и лег отдыхать. На следующий день вымылся опять и принес положенные жертвы; улегшись в комнате, он беседовал с Гефестионом и Медием. Находясь среди друзей он пожелал взять с со своего преданейшего друга клятву что даже если не станет лучше и болезнь и слабость продолжит его мучения Гефестион не смотря ни на что выступит в море через три дня с половиной флота. Царь же проследует за ним позднее с большей частью войск по суше и оставшимся флотом. Военачальникам было приказано явиться с рассветом, где он пообещал подтвердить свое решение в широком кругу. Распорядившись этим, он немного поел; его отнесли в комнату, и лихорадка целую ночь не оставляла его. На следующий день он вымылся и, вымывшись, принес жертву. Неарху и прочим военачальникам было велено в подготовке похода во всем слушать Гефестиона и быть готовыми к отплытию через три дня. На следующий день он опять вымылся, завершил положенные жертвоприношения и возложил жертвы; лихорадка не утихала. Тем не менее, призвав военачальников, он снова подтвердил с ними свое решение. Вечером он вымылся и, вымывшись, почувствовал себя плохо. На следующий день его перенесли в дом рядом с бассейном, и он принес положенные жертвы. Было ему худо, но все же он пригласил главных морских командиров и опять отдал приказ об отплытии, взяв с Гефестиона в присутствии них клятву. Затем когда они все вышли он долго беседовал с ним за дверями. На следующий день его с трудом принесли к жертвеннику; он принес жертву и все-таки еще распорядился относительно отплытия.

И так как срок приказанный им уже подошел Гефестион и другой с болью сердце но не смея ослушатся божественного отбыли в гавань к войску и подняли якоря двигаясь по Ефрату к морю. Некоторое время, несколько дней, плывя по реке они еще пересылались гонцами с дворцом на что Александр продолжал неизменно настаивать на своей воле. Вместе с мужем в путешествие проследовала и его супружница Дрипатида, собираясь она прозорливо настаивала на своей сестре Статире не желая долгой разлуки, когда Александру донесли эту просьбу он молчаливо согласился будто предчувствуя трагедию. Ведь по прошествии всего короткого времени погибнет их мать оставшаяся в Вавилонии Сисигамбис, будет убита и другая жена царя Парисатида.

Однако вернемся к Александру, на следующий день, чувствуя себя плохо, он все же совершил положенные жертвоприношения и приказал, чтобы стратеги находились в соседней комнате, а хилиархи и пентакосиархи перед дверьми. Ему стало совсем худо, и его перенесли из парка во дворец. Вошедших военачальников он узнал, но сказать им уже ничего не мог; голоса у него уже не было. Ночью и днем у него была жестокая лихорадка, не прекратившаяся и в следующую ночь и следующий день. Так записано в дворцовых дневниках. Дальше рассказывается, что солдаты захотели увидеть его, одни, чтобы увидеть еще живого, другие потому, что им сообщили, будто он уже умер, и они вообразили, думается мне, что телохранители скрывают его смерть. Большинство же, полное печали и любви к царю, требовало, чтобы их впустили к Александру. Рассказывают, что он лежал уже без голоса, но пожал руку каждому из проходивших мимо него солдат, с трудом приподымая голову и приветствуя их глазами. В дворцовых дневниках говорится, что Пифон, Аттал, Демофонт и Певкест, а затем Клеомен, Менид и Селевк легли спать в храме Сараписа, чтобы узнать у бога, не будет ли полезнее и лучше принести Александра в храм и умолять бога об излечении. Раздался голос, исходивший от бога: не надо приносить Александра; ему будет лучше, если он останется на месте. «Друзья» так и объявили; Александр же умер, словно смерть и была для него лучшим уделом. Говорят «друзья» спросили у Александра, кому он оставляет царство? Он ответил: «Наилучшему». Другие рассказывают, что к этому слову он прибавил еще: «Вижу, что будет великое состязание над моей могилой».

Он умер на четвертый день от отплытия и на пятый весть достигла Гефестиона. Тяжелая печаль обрушилась на все войско но еще больше она ударила по любимому товарищу умершего, когда к тому обратились начальники войска, прежде всего Гиерон, Архий и Бахиас, он не в силах сбросить себя оковы клятвы приказал продолжать путь и надолго впал в горестную задумчивость. Говорят он не проронил не слова на протяжении двух недель бессильно отдавшись воле злого стихийного рока. Сатрапам и военачальникам у изголовья почившего даже и не пришло в голову взывать его обратно, ни Пердикка, ни Птолемей не сделали этого, занятые раздорами с Мелеагром и новопровозглашенным царем Арридеем. Лишь Неарх говорят с частью флота порывался догнать Гефестиона, но по какой то причине отказался от этого.

Существует много слов что Александр посылал возлюбленного своего Гефестиона на Аравию или наказывал не углубляясь ее делами двигаться дальше в обход Ливии с тем чтобы исследовать тамошние дальние воды, составить карты и основать поселения на путях, по истечении задуманого быть во Внутренном море. Мы не знаем трудов его биографов, сами же они и люди бывшие с ним теряются для нас. Стоит только предложить что Аравия была потеряна для македонян так как о большом походе сушей не могло быть уже и речи. Онесикрит сообщает нам что он делал короткую остановку в большом проливе отделяющем Аравию от Материка и будто бы повелел плыть вокруг Ливии, чтобы установит ее протяженность, выполняя последний долг перед царем обещая по возвращении через Геракловы Столпы отпустить тех кто пожелает, и будто сам он хотел поселится в уединении на родине где имел множество влиятельных родственников и уважение Антипатра. Однако зная Александра мы можем положить что он не удовлетворяясь сделанным все еще мечтал о завоеваниях, полагая что можно все таки достичь дальнего края Индии и неизвестно далекого Катая с обратной стороны, через Геракловы Столпы и наказывал возлюбленейшему Гефестиону узнать такие пути, которые мог полагать короче от Ливии возможно последовав тайному знанию египетских философов. Несмотря на невероятие я этому склонен верить, иначе бы Гефестион обогнул во главе столь большого флота Ливию и явился у Геракловых Столпов, чему нет известий и значит мог напрвиться и достичь дальней части волшебной страны Офира, как называют Индию финикияне. Ведь если следовать Эратосфену то если бы не существовало препятствия в виде огромного пространства запдного океана Атлантов, то можно было бы проплыть из Иберии в Индию по одной и той же параллели. И о том же нам говорит Диодор Сицилийский сообщая что финикияне из Гадира бывали уже вынесены бурей к превеликому острову, лежащему на запад от Ливии на расстоянии многих дней морского пути и он прежде по отдаленному своему от прочего света положению был неизвестен, но там есть сообщаемые реки, леса, горы, бесчисленные сады с плодами, приятными водами разделяемые, деревни там также богато выстроенные, и питейные дома в садах прекрасно расположенные везде встречаются, для охоты много там зверей всякого рода, которых изобилие делает пиры веселыми и пребогатыми. Неизвестно мог ли Александр доподлинно это знать и стремится в дальнейшем или же божественно прозревая ожидать большего в обладании миром. Предвещая предлагаемое Страбоном для нас размышление что обитаемым миром мы называем тот, в котором живем и который знаем, возможно, что в одном и том же умеренном поясе два обитаемых мира и даже больше, особенно поблизости от параллели, проходящей через Афины, которая проведена через Атлантический океан. И что дать точные сведения о всей земле и обо всем веретене, о котором он говорит выше, - это дело другой науки; например, поставить вопрос: обитаемо ли веретено также и на противоположной четверти? Конечно, если оно и обитаемо, то не такими людьми, как у нас, или мы должны рассматривать его как другой обитаемый мир, что вероятно. Александр наущая Гефестиона, вместе с которым они были соучениками Аристотеля проповедовавшего сферичность Ойкумены, в этом искании стремясь хоть душою вместе осуществить задуманное и пророчески вторя вместе с Медеей Луция Сенеки - смирились теперь моря и любой приемлют закон, и не нужен Арго, что был слажен самой Паллады рукой, любая ладья повсюду плывет. Нигде никаких нет больше границ, на новой земле встают города, ничто не оставил на своих местах мир, открытый путям: индийцев поит студеный Аракс, перс из Рейна и Альбиса пьет. Пролетят века, и наступит срок, когда мира предел разомкнет Океан, широко простор распахнется земной, и Тефия нам явит Новый Свет, и не Фула тогда будет краем земли…

Изменено 13 Nov 2010 пользователем serGild

[serGild]

Копирую из поста Геры

Экспедиционный флот что был собран в Вавилонских гаванях на Ефрате состоял из пяти специально построенных флагманских пятидесятивесельных пентер каждая могла загрузить на борт до 100 тонн груза и имела экипаж в 350 человек, две тетреры-гоплитогагос по 300 е??????? каждая, не считая команд, в основном женщин и квалифицированных мастеров и шесть триер-гиппогагос, перевозящих кавалерию и домашний скот. Основную массу флота составляли 100 диер(9000 человек) и 30 тридцативесельных унирем(2400 человек).

Вспомогательная часть флотилии состояла из грузовых палубных кораблей, треть из которых составляли транспорты(????????? ???????) грузоподъемностью 5 тысяч талантов или 130 тонн, остальные простые коммерческие транспорты для перевозки пассажиров и смешанных грузов грузоподъемностью 3 тысячи талантов – всего 200 кораблей. Большие торговые суда могут иметь команды до 30 человек, меньшие 15-20 +"каютные служители"-diaetarii - всего по условных 30 человек на судно - 6000 человек.

В целом, на 143 основных и 200 вспомогательных судах в путь отправлялось около 21 тысяча человек - матросов, гоплитов и офицеров, поселенцев, слуг и мастеровых

Команды матросов как минимум на треть состояли из финикиян, еще треть были малоазиатами и киприотами, остальные места делили приглашенные греки, египтяне и набранные местные по побережью местные рыбаки - халдеи и эламиты - в среднем по 20 матросов на каждом судне, их большее число на больших кораблях компенсируется в меньшим в основной массе коммерческих судов – округленно около 7 тысяч человек - 3500 финикиян, 2000 эллин-малоазиатов и киприотов, 1000 местных рыбаков вавилонян остальные египтяне и эгеадские греки

Остальные 14 тысяч человек плывут в качестве гребцов-гоплитов и пассажиров-??????????, в подавляющей массе это грекомакедонская пехота - около 8000 ахейцев, ионийцев и македонцев + еще 2000 малоазийской легкой пехоты + 1000лучников и дротикометателей из приведенных Певкестом ираноговорящих "зуавов"+ 400 кавалеристов персов + 2600 рабочих, слуг и рабов - вавилонян, эламитов, персов, сирийцев и индийцев.

Греческая диера, не хорошо использовать в нашей альтернативе столь явный латинизм "бирема", по ссылке реальная реконструкция диеры"Ивлия" http://www.nauticalpark.org/books/Zemlja/r...Book_WEB-13.pdf

В июне 323 года не упуская благоприятных ветров дующих из аравийской пустыни флот вышел из Шат эль Араб и за три месяца достиг Ормуздского пролива. Командование было поручено адмиралам Гиерону, Андросфену, Архию и Бахиасу - каждый для удобства вождения вел свою группу, флот был разделен на четыре относительно компактных группы, сигнализация впереди идущим была оговорена специальными оставляемыми знаками или отдельными посыльными. Шли по отработанной каботажной методике не удаляясь из прямой видимости берега. В сентябре после последней большой остановки в пределах "Пакс Македона", вслед изменившимся ветрам с северо-востока от материка он идут вдоль Адраманта на юго-запад. Акватория хорошо исследована, потери случайны. Больше сложностей возникает при переходе открытым океаном без ориентиров к Африканскому Рогу. Здесь возможны расхождения в прокладке курса отдельными группами, однако не столь значительны карта звезд знакома и мимо Рога промахнутся сложно. Скорее всего некоторая задержка на сбор отбившихся и пополнение воды и припасов при помощи местных жителей Пунта, имеющих давние торговые контакты, остановка не более месяца.

Подгоняемых все еще благоприятным ветрами и помогающим Сомалийским и затем Мозамбикским течением флотилии снова выстраиваются гуськом вдоль берега. Несмотря на краткие остановки средняя скорость очень хорошая до 2 узлов уже к февралю 322 года они успевают проскочить побережье Кении и Танзании до влажного сезона и периода штормов и приближаются к тропику Козерога. "Зимой попутный северо-восточный муссон благоприятствовал плаванию от Мальдивских островов к южной оконечности Африки", пишет Т. Хейердал. Северная часть Индийского океана образно именуется "морем муссонов". Сезонная смена господствующих ветров - муссонов - является главной чертой метеорологического режима этой части океана, определяющей и поверхностную циркуляцию вод. Действительно, зимний муссон и Муссонное течение способствуют плаванию парусных судов в юго-западном направлении. Для летнего сезона характерно противоположное направление муссона, соответствующим образом перестраивается и поверхностное течение. Эта природная закономерность издавна использовалась мореходами в Индийском океане. В кенийском порту Момбаса несколько лет назад я видел арабские парусники, ожидавшие наступления летнего муссона, чтобы плыть к берегам Персидского залива и Аравийского полуострова, откуда они прибыли с зимним северо-восточным муссоном. Но "море муссонов" имеет свою границу, за которой воздействие муссонов прекращается. Она проходит примерно по 10° ю. ш., тогда как южная оконечность Африки находится в умеренных широтах, около 34° ю. ш. Поэтому зимний муссон не будет сопровождать мальдивский парусник до мыса Игольного. Выйдя из зоны муссонов, он должен попасть в штилевую полосу, а затем в сферу действия юго-восточного пассата и Южного Пассатного течения. Здесь при общей тенденции сноса судна в западном направлении возможны два варианта: во-первых, имеется возможность обогнуть огромный Мадагаскар с севера и попасть в воды Мозамбикского течения, направленного на юг между Мадагаскаром и Африканским континентом. Моряки парусного флота рассказывали о коварстве ветров и водных круговоротов в Мозамбикском проливе. Недаром для африканцев с их немореходными лодками этот пролив был непреодолимой преградой, а вопреки географической логике Мадагаскар был заселен с востока малайскими мореплавателями, пускающимися в плавание на своих легких суденышках. Второй вариант - плыть в южной ветви Пассатного течения, вливающегося затем в Агульясское течение, и с ним обогнуть Африку. Это мощное устойчивое течение, сохраняющее направление на юг-юго-запад зимой и летом. Его скорость не менее 1,5 узла. Известно, что плавание вокруг мыса Игольного, особенно если дует юго-западный ветер штормовой силы, вершина мореходного искусства. При юго-западном ветре появляются очень крутые, горообразные волны, обрушивающиеся с огромной силой на палубы судов. Известно, что их не выдерживали даже современные стальные супертанкеры. Тем не менее, несмотря на встречный штормовой ветер, судно даже небольшой осадки все же продвигается на запад с Агульясским течением. В подобной ситуации оказался в 1958 году одиночный мореплаватель Джон Газуэлл на небольшой яхте "Трекка". Когда задул юго-западный ветер, он лег в дрейф, но за 10 часов яхта все же прошла на запад добрых полсотни миль.

Именно этот участок я считаю наиболее опасным для наших мореплавателей, с момента выхода под пассатное воздействие с момента вступления в Мозамбикский пролив и до прохода Капа. Тут их поджидают первые серьезные потери, проход Мозамбикским проливом в эту пору более опасен, на Мадагаскар в эту пору с февраля по май обрушиваются циклоны, пик штормов у юго-восточного побережья Африки в приходится на середину февраля - середину марта. В этот период возможна не менее чем месячная остановка – возможно в областях протообразований предМономотапы. Либо движение может пусть и замедлится но продолжатся. Следующую наибольшую опасность здесь представляет «противоход» Агульяс- Great Lagullas-Stream – очень опасная зона повышенного штормового волнения. После преодоления мыса Доброй надежды совокупные потери можно представить до 15-20% состава флота и здесь мае возможна более длительная остановка 322 года возможна более длительная остановка. Этому есть и внешние факторы. Помимо сильных встречных влажных западных ветров в «летний» период, это особенности Бенгельского апвеллинга, если летом он довольно спокоен и неупорядочен, то зимой происходит резкая интенсификация, наблюдается ускорение сгона поверхностных вод от материка и рост пассатной силы ветра которая резко возрастает в широтном направлении. Если остановку делать короткую, всего на пару месяцев – дальнейший путь в июне–августе выпадет на самый пик пассатов зимнего периода Южного полушария. Это будет создавать серьезную помеху дальнейшему движению и угрожать выносом в открытое море при пересечении опасного рубежа.

Поэтому остановка на Капе была достаточно долгой, по видимому в этом районе, климатически близком путешественникам, может рассматриваться мысль о основании промежуточной колонии на возможных последующих регулярных путях. А пока будут просто отдыхать, чинить суда, выпустят на выгул скот, проведут пахоту и сев, соберут урожай, будут охотится, ловить и заготавливать впрок. Преодолев условный рубеж Капа и увидев Атлантический океан в качестве долговременной остановки был выбран район бухты Салданья, Известный не только одним из крупнейших разливов нефти с танкера(252 тыс тонн) в 1983 году и не только визитом эскадры Элфинстона в памятном 1794 году, сколько самой южной в мире находкой костей неандертальца. Несмотря на в целом умеренный и привычный для большинства поселенцев климат Капских гор они выбрали не самое удачное место разбив свои посевы на фриганах западных склонов, которые более всего подвергаются влаге приносимой из океана. Из-за особенно сильных дождей августа собранный урожай был весьма скуден и земля была не слишком плодородна и вообще этот дикий край не показался эллинам благоприятным, На этот момент потери в судах до 20% , в людях до 30% - соответственно, осталось 3 флагмана, оба «пассажирских лайнера» затонули, но большинство эпибатов было пересажено на другие суда(моряки геройски спасали полковые бордели), 80 диер и 18 триаконтор, из коммерческих судов потери были неожиданно низки, 170 экипажей могли продолжать путь грузовых кораблей. Общее число путешественников сократилось до 16 тысяч человек – это только подготовка к основному прыжку. В течении долгой остановки показавшие полную мореходную несостоятельность но все еще оставшиеся на плаву шесть триер-гиппогагос были разобраны на ремонт остающихся кораблей и постройку двух новых коммерческих грузовых диер, груз и животные перевозимые на них были равномерно распределены по судам на освободившиеся по убыли экипажей и истощения запасов места. Первые вышедшие в октябре группы разведчиков- прокладывателей маршрута, понеся некоторые потери у берега Скелетов все таки вернулись доставив сообщения о дальнейшем маршруте, также стихли сильные влажные западные ветры и наконец можно было продолжить движение флота. В Салданье были оставлены несколько сотен больных и слабых в успевшем отстроится поселении, в ноябре 322 года флот более или менее равномерной массой продолжил плавание вдоль Африки.

Уже имея представление о опасностях Берега Скелетов, флот осторожно продвигался на север держась подальше от берега, вплоть до минования опасного побережья. И лишь севернее Кунеле позволил себе приблизится к суше, к сожалению тем не менее песок Намиба все таки взял положенную жертву. Ветра, иногда меняющие с южного направления на западное, несмотря на отчаянное сопротивление экипажей норовили выбросить не успевших убрать паруса в полосу прибоя откуда уже не было спасения, так погибло 20 «купцов». Район опасен также густыми туманами, миражами мешающими определятся по расстояниям, мелями и сильными приливами. Также у берегов Западной Африки были потеряны еще один флагман, четыре диеры и три триаконторы, в основном потому что около берега во многих местах наблюдаются буруны и сильный прибой. Мест высадки на этом берегу мало; высаживаться, как правило, трудно, а в ряде пунктов возможно только на специально приспособленных шлюпках. Из-за чего моряки не рисковали сверх необходимого высаживаться на берег каждую ночь, привыкая идти даже ночью по огням и звездам. Первое время, в том числе иногда и на восточном побережье Африки когда специально вперед выдвинутые экипажи, сравнительно легко сидящих триаконтор разжигали на приметных местах и мысах большие костры, по которым можно было ориентироваться в сумерках или даже ночью. Однако такая тактика вела с понятным высоким потерям этих кораблей, от этого приходилось постепенно привыкая отказываться сохраняя корабли для особо важных случаев.

В апреле 321 года прибывая в районе Гвинейского побережья и пройдя дельту Нигера решено снова сделать большую остановку На побережье Ганы корабли вытаскиваются на ремонт, устанавливают контакты с чернокожим населением и возможно пытаются основать поселение, в отличие от Капа здешний экваториальный климат совершенно не способствует тому сельскому хозяйству что они привыкли, скорее всего они ограничиваются лишь небольшими опытами с посевами, заготавливая продовольствие путем торговли с местными, собирательством съедобного и охотой. На этот момент флотилия насчитывает 2 флагмана и 75 диер, 9 унирем и 140 торговых кораблей и чуть более 13 тысяч человек. Остановка в примерно два месяца заканчивается и в июне 321 года флот продолжает движение, идя на запад вдоль Гвинейского побережья, у путешественников растет уверенность что они на правильном пути.

Атлантический же океан в приэкваториальных широтах имеет наименьшую ширину, с востока и запада его ограничивают массивные участки суши Африки и Южной Америки.

Зимой южного полушария юго-восточный пассат проникает до экватора и несколько севернее, в сторону Гвинейского залива и северной части Южной Америки. В теплую половину года основные направления движения воздушных потоков сохраняются, но экваториальная ложбина расширяется к югу, юго-восточный пассат усиливается, устремляясь в область пониженного давления над Южной Америкой, и вдоль ее восточного побережья выпадают осадки. Западные ветры в умеренных и высоких широтах остаются господствующим атмосферным процессом. Летом и особенно осенью над акваторией Атлантического океана между северным тропиком и экватором зарождаются тропические ураганы, которые с огромной разрушительной силой проносятся над Карибским морем, Мексиканским заливом, Флоридой, а иногда проникают далеко на север, вплоть до 40° с.ш.

В приэкваториальных широтах существует два пассатных течения — Северное Пассатное и Южное Пассатное, перемещающиеся с востока на запад. Между ними на восток движется Межпассатное противотечение. Северное Пассатное течение проходит вблизи 20° с.ш. и у берегов Северной Америки постепенно отклоняется на север. Южное Пассатное течение, проходящее южнее экватора от берегов Африки на запад, достигает восточного выступа южноамериканского материка и у мыса Кабу-Бранку разделяется на две ветви, идущие вдоль берегов Южной Америки. Северная его ветвь (Гвианское течение) достигает Мексиканского залива и вместе с Северным Пассатным течением принимает участие в формировании системы теплых течений Северной Атлантики. Южная ветвь (Бразильское течение) достигает 40° ю.ш., где встречается с ответвлением циркумполярного течения Западных ветров — холодным Фолклендским течением.

В августе 321 года двигаясь вдоль побережья на траверсе современных Либерии и Сьерра-Леоне, они попадают в зону неожиданного шквала предвестника казалось бы небольшой морской бури. Как зарождаются те разрушительные силы, что подобно Бичу Божьему, обрушиваются на Американский континент, отголоски которых ощущаются даже далеко в глубине континента сокрушительными торнадо? Они зарождаются именно здесь в приэкваториальных масштабных подъемах гигантских потоков воздуха вверх в тропосферу, где сталкиваются в во всей своей мощи юго-восточные и северо-восточные пассаты, и противоположные им муссоны с запада, а Мексиканский водяной насос неизменно качает свои мехи. Именно здесь поначалу небольшие бури и шторма прорастают в могучие силы во всей красе наблюдаемые из космоса.

С июля по сентябрь к северу от параллелей 8°-10° северной широты вероятность их зарождения особенно возрастает, основными эпицентрами тропических циклонов считаются наряду с Малыми Антилами острова Зеленого Мыса, к которым уже так близко приблизились наши одиссеи. Буря, налетевшая неожиданно и казавшаяся поначалу лишь небольшим шквалом, разметала флот будто непослушный ребенок надоевшие игрушки.

[serGild]

Итак, Великий флот, обогнувший уже большую часть Африки и после большой стоянки в районе Нигера двинувшийся дальше, теперь же все более начавший поворачивать к северу, приняла в свои неласковые руки налетевшая как убийца из за угла буря. Впрочем, для многих кораблей она и стала таким убийцей.

Видя невозможность укрыться у берега корабли стали готовиться к схватке за жизнь. Снабженные бульбами весельные корабли развернулись носами к волне и приготовились веслами удерживать курс. Торговые же суда, не имевшие ни такого количества весел придающих устойчивость бульб, вынуждены были ступить на более рискованный путь. Навархи поневоле становились по ветру, присобрав паруса, чтобы, двигаясь вместе с волнами, избежать их сокрушающих бортовых ударов. Части флота стали все более разделяться...

Буря длилась 3 недели. Ветер то немного стихал, то усиливался вновь, но продолжал оставаться западным, а позднее и юго-западным. В периоды легких затиший корабли пытались вновь сойтись, более свободно рыская по курсу

Раньше других решилась судьба тяжелых парусных транспортов. Обладающие наивысшим отношение масса/весельность они были отнесены к северному побережью Бразилии и выброшены на протяжении 500км примерно от нынешнего Форталезы до Сан-Луиса. Из 50 кораблей добрались до противоположного берега около 30 с 600 выживших. Поскольку часть кораблей оставалась на плаву, у попавших в беду людей в ближайшие годы и даже месяцы была возможность добраться до соплеменников, благо среднее расстояние между высадившимися было полтора десятка км.

Другой жребий ждал легкие транспортники. Наибольшая парусность(считая и корпус) относительно массы вела к тому, что сравнительно с остальными кораблями их сильнее сносило ветрами к югу и берег они увидели лишь южнее устья Сан-Френсиску. Поскольку ветер был уже практически вдоль берега, суда могли маневрировать и не были выброшены на берег. Несколько дней продолжалось маневрирование с целью собрать потерявшихся. При наличии нескольких десятков кораблей и видимого побережья сии эволюции не представляют значительных трудностей для опытных мореходов. До 70 транспортных судов удалось собрать вместе, правда 10 из них уже не годились к дальнейшему походу и были оставлены после перегрузки. Тянущееся на запад побережье привело их к мысли, что это все еще Африка, берег которой вновь повернул к югу, очертаниями своими напоминая материк Большого Зуба с двумя корнями, первый из которых был пройденным мысом доброй надежды а второй начинался перед ними. Переборов упадок духа и убедившись, что больше ждать некого, корабли отправились дальше вдоль побережья к далекому дому на север через юго-запад.

И совсем иная участь ожидала казалось бы лучше других подготовленные к выживанию в бурю весельные корабли.

Идущие на веслах диеры, монеры и даже пентеры изо всех сил день за днем старались держаться носом к волне, в результате чего скорость сноса у них оказалась куда меньше чем у тихоходных грузовозов и в результате наигравшись шторм оставил их рассеянными в западной части Центральной Атлантики. Сами потери были меньше, чем у транспортников, легче попадавших под удар волны и бившихся о берег, но рассеяние по пространству примерно 200х200км оставшихся на плаву 70 галер находились друг от друга на среднем расстоянии 24 км. Однако по закону больших чисел некоторое количество кораблей должно было оказаться в пределах видимости. Дальше началось движение в сторону приблизительного центра эскадры, как его представляли навархи судов, группы судов выстраивались в линии для более качественного прочесывания поверхности океана. При этом корабли продолжали общее движение на запад в надежде догнать транспортники с припасами, обеспечивающими саму возможность возвращения домой. В итоге до 2/3 кораблей обнаружив друг друга распустили паруса и хорошим ходом шли на запад, стараясь вытянуться в линию для более надежного обнаружения потерянных. Остальные шли туда же(транспортники), некоторые же повернули обратно, но идя против течения и господствующих ветров они были обречены.

Навархи флота не знали, что течения отнесли их куда севернее грузовых судов, но понимали, что если в ближайшее время они не достигнут земли или суда с основной частью припасов, то они погибнут без питья и еды. Ветер, весла и попутное течение позволяло идти со скоростью до 7 узлов, что давало до 280 км/сут. За неделю пути они прошли около 2000км, когда впередсмотрящий на уцелевшей пентере (он сидел выше всех) закричал наконец Таласса, Таласса Геа, геа! Это был остров Гваделупа

Всего на остров высадилось с 40 диэр, 4 монер и 1 пентеры около 4 тыс моряков и солдат во главе с Гефестионом.

[serGild]

Копирую у Геры

Южная группа мореходов, из 1500 человек на 60 малых транспортных судах двигается вдоль бразильского побережья все время на юго-запад, наконец в самом начале октября 321 года с немалой надеждой поворачивает на запад. К этому времени они уже не знают что предполагать об этой части Света, представляя себе что перед ними опять берег Ливии. Что скорее всего на север от их колонии на Капе вглубь суши вдается лишь довольно большой залив. Сама же Ливия снова выпрямляясь по прежнему ничуть не смущаясь продолжает уходить снова на юго-запад, а их просто выносило в открытый Южный Океан и затем опять прибило к суше. Другие же предполагают, видя столь протяженный берег, что это противоречит знаниям о Ливии и это должна быть уже другая земля. Закрадываются мысли что они заблудились, многие впадают в отчаяние.

Открытое ими широкое горло по видимому очень могучей реки снова разделяет их во мнении, которое впрочем не выходит за рамки общих рассуждений, не доводя до какой то вражды или разделения. Одни говорят что это Индия и они нашли устье пресловутого Ганга. Других эстуарий наводит их на мысль что это истоки Нила. В те времена существовало много различных географических представлений, например среди такое что величайшая река Ойкумены не имеет истоков в обычном смысле, бытовало мнение что она берет начало в Океане с другой стороны Ливии как будто перекачивая воду из одного своего конца в другой, это было отражено на известной дисковой карте Гекатея Милетского. Путешественники с надеждой ухватились за эту возможность. Тем более что посланные вперед дозорные сообщали что берег после эстуария опять как ни в чем не бывало идет на юг, русло же углубляется в материк на многие стадии. Решено было сделать долговременную остановку. После недолгого рассмотрения выбор пал на северную сторону горловины(где то чуть западнее Монтевидео), климат был хорош и местностью напоминал им Вифинию и другие равнинные области Азии.

Суда были вытащены на берег неподалеку от устья реки называемой местными ливийцами Йи, скот был выпущен на выгул, люди начали распахивать ближайшие поля, валился лес на поселок. Пока группы легковооруженных разведчиков были разосланы по окрестностям, один самый быстроходный и легкий корабль послан был исследовать новонайденную большую реку и как можно дальше для установления возможности дальнейшего анабазтиса. На ближайшее время была построена апойкия которая долгое время не имела собственного имени помимо просто Полиса. Колонистов было почти 1500 человек, большинство из них составляли македонцы, ионийские греки, критяне и карийцы - около восьмисот, остальные общины были представлены фрагментарно небольшими группами, за исключением финикийских моряков и главным образом персидских кавалеристов с близкородственными общинами наемных горцев-тапуро. Могущие обещать в будущем заметное напряжение эти ренегаты были морально подавлены, не выступая пока против подчиненного положения.

Политически вследствии гибели кораблей-флагманов и старших командиров поставленных Гефестионом, среди поселенцев не установилось сперва какой либо четкой системы иерархии. Однако фактически в колонии господствовали навклеры оставшихся кораблей, они располагали серьезными отрядами судовых экипажей спаянных совместным плаванием, благодаря чему диктовали свою волю разнородной массе поселенцев. Осень-зима были проведены в работах по обустройству на новом месте и севу, что несколько стирало мелкие разногласия и лонгировало крупные конфликты которые должны были быть неизбежны в ситуации анархии.

Весна 320 года впервые внесла уверенность материальном благополучии и подняла дух колонистов, был собран весьма неплохой урожай, что вкупе с обилием дичи и рыбы далеко отодвинуло угрозу голода. Одновременно из дальней разведки вернулся и посланный корабль. О ее навклере до нас не дошло никакой информации за исключением имени Каистробий и что он откуда то из Памфилии. Мы можем предполагать что это был недюжинной воли и способностей человек, какими качествами нужно обладать чтобы за столь долгое изнурительное путешествие сохранить в хорошем состоянии корабль, высокий дух и порядок в экипаже. И при этом продолжить искать путь вперед когда все остальные обессилели и разуверились. За три месяца движения в глубь речного мира он видимо заходит сначала в Уругвай, несколько поднявшись по нему возвращается назад и теперь углубляется вверх по Паране. Правильно определив ее за более крупную реку он поднимается довольно высоко до района Конкордии. После чего возвращается назад к поселению, из похода он привез помимо захваченных в рыбацких поселках автохтонов пленниц и достаточно серьезную уверенность в движении реки именно на север, а значит это река скорее южный рукав Нила чем Ганг. Тем временем поселенцы проводят после сбора урожая следующий сев и тут их постигает насмешка природы, в июле на всходы обрушивается сильный «памперо». По ночам температура падает до -5 градусов, помимо самих колонистов серьезно пострадал и урожай. К счастью потери не были столь велики, холодная погода не продержалась более недели, к тому же остались достаточные для повторения сева запасы. Но в условиях отсутствия общей власти вспыхнули до того момента тлеющие конфликты. Дело дошло до бунта заметной финикийской общины и тесно живущих с ними халдеев, дело в том что эти люди в качестве основного занятия избрали рыбную ловлю. Теперь же на них и легла вся нагрузка, дело доходило до прямого грабежа и вылилось ответ в вооруженное сопротивление. Попытка восстания была жестоко подавлена вождями дружин и в тоже время послужила катализатором складывание иерархии колонии. Власть в ней окончательно укрепилась в руках Буле из восьми лидеров-пританов, которых поддержала большая часть навклеров и команд.

[serGild]

Группа поселенцев оказавшаяся выброшеной в Северо-Восточной Бразилии была в гораздо более тяжелом положении. Они были вынуждены высадится в конце августа 321 года на побережье называемого в соседней параллельной реальности штатом Сеара северо-восточной Бразилии. Большая часть кораблей была разрушена штормами или посажена на мели. Крайне мало имущества удалось спасти, на берег был переправлен лишь мелкий домашний скот и небольшие запасы зерна. Путешественников собралось всего около тысячи человек и все совершенно разных национальностей, наибольшую группу, почти треть, составляли финикийцы, за ними вплотную шли малоазийцы, македонцы составляли лишь маленькую группу не больше сирийцев с арамейцами и египтянами. Однако тем не менее они до времени удерживали неоспоримое руководство.

По счастливому стечению обстоятельств один из руководителей флота, Бахиас оказался заболев на транспортнике и смог возглавить спасшихся Также неподадеку от него к берегу прибило еще два корабля. Число населения увеличалось и несоизмеримо выше поднялся дух. Пользуясь инерцией привычной субординации, он сосредоточил на себе все нити управления, навкратиский грек по происхождению быстро наладил отношения со всеми общинами, установив систему сдержек и противовесов. До нас не дошли циркулирующие среди поселенцев планы на дальнейшую судьбу предприятия, однако удивительно но поселенцы не предприняли никакой серьезной попытки продолжить движение. Хотя на плаву все еще было некоторое число кораблей, Бахиас, не иначе по какому наитию, отказался от дальнейших попыток. Сложилось так что колонисты не основали какого либо одного значительного полиса, возможно это было связано с отсутствием доминирующей общины обладающей силой притяжения. Все они разместились порознь отдельными общинами вдоль берега, рядом друг к другу и поддерживая тесные отношения. Занимались рыболовством, разведением сохранившихся свиней, скрещивая их с местными пекари, разводили коз и кур, коров и коней засеивали привезенные с собой семена и активно экспериментировали с местными культурами, заимствованными у немногочисленных аборигенов.

Нам неизвестно имелись ли серьезные общественные столкновения в первые же годы, несмотря на отсутствие жесткой консолидации система показала достаточную устойчивость, кроме того действовала общая тяга к стабильности и соглашению среди незнакомой природной среды вокруг, отсутствие амбициозных агрессивных коллективов внутри колонии. Политическое влияние такой компромиссной фигуры как Бахиас к тому наделенный по инерции некоей внешней официальной силой, играло скорее всего немалую роль. Какой то общей полисной колонии поселенцы на первых порах не создали, однако, когда в середине III века до.н.э. сильнейший ураган обрушившийся на побережье смыл небольшие рыбацкие поселки, их жители основали несколько в глубине берега новый большой полис назвав его Бахией, уже через многие годы после смерти первого гегемона амфиктионии.