Владимир Серебряков -- МЫ БОЛЬШЕ НЕ В КАНЗАСЕ, КОМАНДОР ШЕПАРД

[serebryakov]

-- Огонь!

Кинетическая пушка на «Мако» в четыре выстрела сносила колоссов гет. Ворота ангара под ударом разогнанной до сверхзвуковой скорости болванки даже не лопнули -- они разбились, будто стекло, осыпавшись металлическим дождем.

-- Вторая тройка -- держать позицию! Первая - за мной!

План территории, который передал Норкан вместе со своим предложением, описывал внутренние помещения хранилища крайне расплывчато. За воротами располагалось обширное помещение, где привезенные ценности перегружались с машин на антигравитационные, или, как тут говорили, репульсорные палеты -- очень удобное местное изобретение, -- для транспортировки в подземелье. К сожалению, тоннели, ведущие к внутренней броневой двери хранилища, намеренно были сделаны узкими, извилистыми и местами довольно крутыми. Протащить через них бронетранспортер не удалось бы и самому Гудини, а значит, сейфовую дверь придется вскрывать самим, без помощи консервного ножа калибра 155 мм.

Это, однако, тревожило Шепарда гораздо меньше, чем отсутствие сопротивления.

Прорываясь на территорию... поместья, решил про себя командор, «Мако» снес четыре охранных турели с тяжелыми скорострельными бластерами. На это у сидевшего за рулем Витора ушло ровно четыре выстрела. Защитные системы местных жителей были рассчитаны на плазменное оружие, а не на быстро летящие тяжелые предметы. Но после этого пиратская команда не видела ни одной живой души, и не столкнулась с подвижным противником. Что, на взгляд командора, было очень плохо. Это значило, что основные силы охранников сосредоточены у самого сейфа.

-- Вперед, вперед, вперед!

Вперед и вниз, по спиральному тоннелю, стены которого исцарапаны углами десятков антигравитационных палет. Хранилище было заглублено в землю метров на тридцать. Пожалуй, орудия «Нормандии» смогли бы проломить его крышу... но они и похоронили бы ценное содержимое под тридцатью метрами перемолотого камня.

Спуск закончился внезапно. Впереди лежал широкий -- вот тут бы по нему мог проехать и «Мако» -- коридор, прямой, точно стрела, и довольно длинный. А что было подозрительнее всего -- совершенно пустой. Коридор упирался в массивные металлические ворота, и простреливался на всем протяжении... вот только стрелять было некому, кроме незваных гостей.

-- Мне это не нравится, Шепард, -- проворчал Рив.

С собой командор взял обоих биотиков: в подземелье их способности были ценнее, чем дальность стрельбы. Кроме того, Лиара могла попытаться взять под контроль электронику сейфовых затворов, хотя на это Шепард особенно не полагался: если уж местные жители поручают ИскИнам бытовую работу, то и замок в хранилище может оказаться сложнее, чем привыкли жители Млечного пути. Еще трое -- Эшли, Гаррус и Дубнянский -- остались снаружи. Шепард уже предвкушал, как они обратно повезут на перегруженном «Мако» свою добычу. Бронетранспортер и так не был рассчитан на шестерых пассажиров.

-- Мне тоже, -- ответил командор. -- Лиара, что показывают датчики?

Асари гибко повела плечами.

-- Скрытых бойниц вроде бы нет, -- отозвалась она. -- Вообще почти нет сенсоров и электронных устройств. Но над нами... -- Она показала на потолок коридора, -- проходят две наклонных шахты, которые выходят в тоннель перед самыми дверями хранилища: вон, видите, там люки в потолке? Это не вентиляция. И я не понимаю, для чего они.

-- Заливают коридор? -- предположил Рив. В его исполнении даже самые безобидные фразы звучали кровожадно. -- Горящим бензином? Или серной кислотой?

-- Слишком широкие шахты, -- серьезно покачала головой Лиара. -- Проще было бы использовать форсунки на потолке. Я бы сказала, что по ним что-то сбрасывают... но это же просто средневековье...

Ее прервал нарастающий лязг. Что-то катилось по наклонным шахтам, что-то большое, круглое и...

Они вывалились из люков почти одновременно -- два железных колеса, покрытых ребристой броней. Выкатились, и грянулись о металлические ворота, и отлетев, развернулись, подобно отвратительным насекомым: три коротеньких ножки поддержали свернутое по-рачьи туловище, от груди отделились сдвоенные орудия-лапки, вспыхнули гроздья сенсоров на голове.

Роботы-охранники, мелькнуло в голове у Шепарда. Изящно. Сбрасывать на голову ворам роботов-охранников - это надо было додуматься.

Инстинкт уже бросил его за угол, когда вокруг каждого робота замерцала сфера защитного поля. Лиара метнулась в другую сторону. Рив же остался стоять, подняв огромный дробовик кроганского образца. Выстрелы прозвучали почти одновременно: оглушающий хруст ускоренной картечи и дробное шипение бластеров.

Рива отшвырнуло на шаг назад. Кинетический барьер сдержал первый удар плазмы, но раскаленная газовая волна окатила крогана, сжигая шкуру и оплавляя броню. Вынырнув на миг из-за укрытия, Шепард рванул великана за надгорбный воротник, немыслимым напряжением выволакивая из-под огня. И только затем бросил взгляд на роботов-охранников.

Выстрел крогана не причинил им никакого вреда. В отличие от более распространенных противоплазменных щитов, их сферические купола удерживали и материальные объекты.

-- А-аргх... -- прорычал Рив, прикрывая лапой полуослепшие от жара глаза.

Шепард похода изумился кроганской живучести. Человека плазменный удар подобной мощности отправил бы в ожоговый центр. Может, отключить кинетический барьер вообще, если плазма расплескивается о него с таким убийственным результатом? Командор представил себе, что же сделает с живой плотью концентрированный сгусток огня, и вздрогнул.

-- Что будем делать, командир? -- спросила Лиара деловито. В левой руке у нее уже подрагивал комок биотического свечения.

-- Будем надирать задницы и жевать бубльгум... -- ответил Шепард. -- Но жвачка у меня закончилась.

[serebryakov]

Мысли в голове командора неслись, обгоняя друг друга.

Чтобы добраться до хранилища, роботов надо уничтожить. Да те и не дадут иной возможности: коротенькие ножки цокали, шаг за шагом приближая охранников к тому месту, где прятались налетчики. А шквал плазменного огня не утихал. Можно было бы воспользоваться «барьером», но против бластеров он не годится -- опыт Рива это показал ясно. Биотика? Но для активации биотических способностей нужно время, а выстоять под шквальным огнем хотя бы минуту невероятно...

Стоп. Для активации биотических имплантатов нужно время.

Стиснув зубы, командор потянулся мысленно не к триггерам, запускающим внедренные в нервную систему усилители, а глубже, к памяти тела, к неясным ощущениям, въевшимся в нейроны за годы тренировок -- в те доли мгновения, когда невидимый, неощутимый океан темной материи колыхался, всплескиваясь черенковски-синей волной. Ухватился за это чувство. Укрепился в нем.

Это оказалось на удивление трудно: стоило потянуться посильней, и ощущение ускользало, утекало, словно вода, стиснутая в кулаке. Но тренировка морского пехотинца требовала дисциплины. Тренировка биотика -- дисциплины ума. Рефлексы бойца могут быть опасны в мирной жизни, но рефлексы биотика -- это оружие массового поражения. Поэтому владеть собой участников программы БААТ учили в первую очередь.

Тянулись секунды, прикрытые сферическими щитами роботы надвигались, а Шепард ждал, прислушиваясь, пока внутренний голос, которому командор привык доверять за годы службы, не скажет -- «пора».

Голоса не было: был неощутимый толчок в спину. Выметнувшись из-за укрытия, Шепард ушел в перекат, выставляя посреди коридора «барьер». Плазменные заряды ударили в пелену дрожащего воздуха, и сдетонировали, обдав командора волной удушливого жара, но позволив преодолеть еще несколько метров, прежде чем припасть на колено посреди тоннеля и ударить телекинетическим броском.

Время застыло. Жар проникал даже сквозь забрало шлема, и запах горячего пластика высек искру из окаменевшей чужой памяти. Снова, как в полные кошмаров ночи после высадки на Эдеме-Прим, всплыли в сознании жуткие образы Шифра -- картины гибнущих протеанских миров, тем более пугающие, что теперь командор в полной мере осознавал их значение. Черные щупальца Жнецов тянулись к нему сквозь пространство и время, и горела, горела планета.

Что-то сдвинулось в незримом океане темной материи. Будто перещелкнули невидимый выключатель.

И -- одновременно -- Шепард видел, как медленно-медленно отлетают назад, словно бумажные журавлики, два робота, как лопаются под нагрузкой защитные барьеры.

А потом время вернулось в строй.

Командор всадил очередь из автомата в ближайшего робота. Струя стремительных пылинок перерубила жестяное насекомое напополам, и поверх падающих обломков Шепард швырнул во второго, уже готового снова открыть огонь, «мясорубку». Проскрежетал сминаемый металл, потом что-то подалось внутри, и с короткой вспышкой пламени робот разлетелся на куски.

-- Хррр... -- Обернувшись, Шепард увидал, что Рив уже поднимается на ноги. Мутная пленка сходила с глаз крогана, обвисая мерзкими клочьями на красной от ожогов морде. -- Да, Шепард, твои четыре все на месте.

[serebryakov]

Миранда металась по тесной каморке, точно с силой пущеный теннисный мяч, отскакивая от стен и, кажется, даже от потолка. Ее переполняла энергия, подхлестываемая нетерпением и яростью.

Несколько часов прошло с того момента, как агентесса обнаружила в себе невозможную способность создавать биотические эффекты без помощи имплантатов. К сожалению, способность эта не была устойчивой. Стоило Миранде немного остыть и задуматься, как биотическое свечение гасло. Агентесса списала это на пониженную чувствительность нейронных узелков: только истерическое напряжение нервной системы позволяло создать в них активирующий потенциал. Но если для того, чтобы пробивать голой рукой титановый лист, надо поддерживать в себе беспрерывную истерику -- значит, так тому и быть, напряги свой актерский дар, Миранда! Годилось любое живое чувство, лишь бы искреннее: гнев, отчаяние, нетерпение, злоба, и даже ощущение абсурдности происходящего. Чем сильней была эмоция, тем легче давались знакомые приемы - а главное, они перестали отнимать силы, будто затраченная энергия черпалась не из нервной системы биотика, а из внешнего, неисчерпаемого источника. Когда, казалось, уже невозможно было поддерживать в себе достаточный градус ненависти, Миранда била кулаком по обломкам неразбиваемой пластиковой миски, заново рассаживая окровавленные костяшки, и боль подстегивала жар чувства настолько яростного, что его нельзя было назвать иначе, как страстью, неоформленной, бешеной, почти эротической. Страсть придавала биотические силы, сила давала власть над материей, а власть означала победу, означала -- свободу. Такую близкую свободу... только дождись подходящего момента.

-- Эй!

Миранда замерла на полушаге, едва слышно клокоча сорванным горлом -- пользуясь тем, что ее никто не слышит, она на протяжении трех часов исполняла оперные арии.

-- Ты что там грохочешь, церберша?

У Миранды не было ни унинструмента, ни выхода в корабельную сеть, ни даже простых часов, она не знала, вечер сейчас или утро. Но внутренний голос говорил ей: пора. Если она в забывчивости шумела так, что это слышано было за дверью, и в то же время только сейчас кто-то обратил внимание на грохот, значит на корабле заняты другими проблемами.

У охранника должно быть оружие. Можно было бы обойтись и биотикой, но пистолет в руке давал определенную... тактическую гибкость. А пока пистолета нет...

-- Ммхмм-м! -- пробулькала Миранда душераздирающе.

-- Чего тебе?

С более опытным сторожем этот фокус не прошел бы. Прислушиваясь, человек обычно подается к источнику звука. Если звук доносится из-за двери...

Миранда полоснула себя ногтями по руке и тем же движением метнула в дверь ком синеватой трепещущей мути. Титановый лист сорвало с направляющих и вместе с охранником впечатало в переборку. Агентесса переступила через порог, упиваясь своим успехом. Ощущение власти пьянило, мутило разум.

Своих действий Миранда не планировала далеко. Она не сомневалась, что сумеет выбраться с корабля, даже если кто-то попытается ей помешать. «Нормандия» невелика, но в ней достаточно укромных мест и темных углов, и найдется способ покинуть борт, избежав механического взгляда внутренних камер. А потом... потом она найдет безопасное место, где сможет успокоиться, потеряв силу, но взамен вернет холодный рассудок и обдумает происходящее. Потому что в той картине мира, которую выстроила для себя Миранда Лоусон, происходящему места не было.

А пока... в ее жилах текла биотическая мощь. Сила, дарящая свободу.

[serebryakov]

"Мако" вылетел на взлетное поле, точно ошпаренная кошка с привязанной на хвосте гирляндой консервных банок -- репульсорных палет, груженых контейнерами, коробками и ящиками. Навстречу бронетранспортеру распахнулась погрузочная рампа, и, едва снизив скорость, машина влетела в трюм.

Командор Шепард спрыгнул с брони раньше. Рив и Эшли последовали за ним.

"Джокер?"

"Так точно, командир", послышалось в наушниках. "К старту готовы".

"Только разберусь с провожающими. Запускай "Тантал". Линия чиста, работаем по сигналу".

Капитан Лашман Арри не тратил времени даром. "Мако" пропустили через оцепление, но за бронемашиной кордон вновь сомкнулся. Небрежно ступая по выщербленному пластобетону взлетного поля, Шепард кожей чувствовал на себе прицел станкового бластера.

Арри встретил его на полдороге. За спиной капитана маячили четверо пехотинцев в броне, но капитан оставался в полевой форме.

-- Как я вижу, вы весьма вольно исполнили мою просьбу, -- заметил Арри легкомысленно, будто продолжая незаконченный разговор. -- Но, боюсь, ценности из хранилища госпожи Мюлаксис вам придется сдать в казну. Как и все остальное.

-- Как я вижу, вы решили переиграть условия нашего договора, -- отозвался Шепард, останавливаясь. -- Или не собирались исполнять их изначально. Понимаю, наше двигательное ядро, сплошной слиток... как это у вас называется - вария? Большая ценность и большое искушение.

-- Ну что вы. -- Арри ухмыльнулся. -- Варий тоже отойдет в казну. Признаюсь, искушение было... Но я получу куда больше. Есть ценности важнее, чем деньги: внимание начальства, например. Неужели ты думал, -- внезапно перешел он на интимный шепот, -- что тебе удастся улететь, джедай?

Шепард моргнул. Беседа шла не по плану, а последнего слова он вообще не понял. Что такое "джедай"? Ругательство?

-- Не понимаю, о чем вы, -- попытался он потянуть время, а то и разговорить имперского офицера.

-- Отпираться, когда на поясе у тебя висит световой меч - это предел дерзости, -- ответил Арри. -- О твоем трюке в кантине мне доложили прежде, чем вы вернулись на борт.

Мысли командора неслись галопом. Световой меч - вот как называется этот резак-переросток, найденный среди костей на безымянной планете. Оружие биотика. Кажется, нас здесь не очень любят...

-- Я бы еще поверил твоей сказке о Диких пространствах, но меч! -- Капитан всплеснул руками. -- Мы здесь не такая уж деревенщина. Я еще помню покушение на императора и Чистку, когда вас выкуривали из убежищ и нор. Получить благодарность от инквизиции за пойманного джедая... -- Он зажмурился в сытом восторге. -- Возможно, мне не придется больше прозябать на Сарафуре.

-- Ничего не забыли? -- вежливо поинтересовался Шепард. -- Вы меня еще не поймали.

-- Но куда вам деваться? -- весело развел руками Арри. -- Взлететь не можете, потому что зенитные орудия разнесут вас в пыль. Через четыре часа на орбиту Сарафура выйдет патрульный фрегат -- я забыл упомянуть об этой мелочи? какая жалость! -- и возьмет ваш корабль на прицел сверху. А ты сам... ну да, джедаи великие воины. Но солдаты -- никакие. В тебе не десять футов росту, джедай. Все выходы перекрыты. Дежарик. -- В наушниках что-то пискнуло, и переводчик поправился: -- Шах и мат.

-- А теперь я укажу на ваши ошибки, капитан Арри, -- с устрашающей мягкостью заметил Шепард. -- Во-первых, я в первую очередь солдат. А во-вторых... видите зенитную башню?

Счетверенные стволы турболазеров едва выглядывали из-за крыши диспетчерской. Нельзя сказать, чтобы в воздушном пространстве Крайсё-порта движение было особенно оживленным -- за два дня, что "Нормандия" стояла на взлетном поле, рядом с ней взлетел лишь один подозрительного вида курьерский корабль -- но диспетчерская при нем имелась.

-- Мои ребята предупреждены, -- заметил Арри, непроизвольно оборачиваясь.

-- У нее есть один недостаток, -- продолжил командор. -- Она зенитная. И не может вести огонь по наземным целям. А обратное -- неверно. На счет "три".

"Раз", отозвался в наушниках голос Джокера. "Два". Шепард открыл рот.

Корабельные кинетические орудия не предназначены для использования в атмосфере: трение быстро отнимает поражающую энергию, снаряд испаряется, а гравитация планеты искривляет прямолинейную траекторию, заставляя делать поправки. Но когда до мишени не больше полукилометра... Гром едва не сбил командора с ног. Диспетчерская превратилась в облако пыли, тут же снесенное ударной волной. На месте зенитной башни осталась лишь проплешина из обломков, будто начерченная безумным геометром.

Лашману Арри выбило барабанные перепонки.

Капитан еще стоял, бессмысленно моргая и заливая кровью из носа только что чистенький, а теперь пропитанный мельчайшей бетонной пылью мундир, когда Шепард аккуратным ударом вышиб из него остатки сознания.

И тут какой-то идиот открыл огонь.

Очередь из станкового бластера расплескалась плазмой о наугад выброшенный Шепардом биотический барьер, а затем воздух над полем вспыхнул десятками алых молний, когда солдаты начали беспорядочную пальбу из автоматов. Повинуясь рефлексу, командор скорчился за стеной плотного, как поролон, раскаленного воздуха, прикрывая короткими очередями отступающую к люку Эшли. Огненные сгустки били в рассыпающийся барьер, пахло жаром и азотной кислотой.

-- Шепарррд! -- разнесся над полем рык крогана. -- Отходи! Отходи!

"Толстяк на месте", добавил Джокер по радио. "Ждем только вас".

[serebryakov]

Когда Шепард, пошатываясь, подошел к впечатанному в ложемент пилоту, на обзорных экранах глубокая синева стратосферы сменялась космической тьмой. Залитая недвижным солнцем поверхность Сарафура внизу сияла так ярко, что звезды терялись в ее блеске.

-- Где этот чертов грузовик? -- прохрипел командор, опираясь о спинку ложемента.

Джокер смял в пальцах голографический пульт. Откликаясь на его жест, в небе загорелась единственная алая звезда.

-- На экваториальной орбите. Эта штука слишком большая, чтобы сажать ее на планету. И, командор -- у нас могут быть проблемы.

-- Как всегда. Что теперь?

-- Обещаный фрегат обгоняет график.

-- Ч-черт! Сколько еще?

-- Может, час. Если они не прибавят ходу. Плохо, что мы с «Нормой» так и не выяснили, какая дальнобойность у его орудий. Вряд ли большая -- плазменные пакеты, которыми они стреляют, летят медленно, а рассеиваются быстро, но...

Шепард хмыкнул. Он уже столкнулся с абсурдной по меркам пространства Цитадели мощностью местного оружия. То, что здесь считалось пукалкой, пригодной только для пальбы по истребителям, во флоте Альянса сошло бы за главный калибр дредноута. Вот только скорострельность у этих "пукалок" была пулеметная.

-- Выходи на связь с грузовиком, -- приказал он. -- Самое время проверить, на что годится условный сигнал достопочтенного управляющего. Кстати, где он?

-- Господин Норкан счел нужным проверить сохранность своих сбережений, -- сообщила «Нормандия» услужливо.

-- Выясняет, не ограбили ли мы его, -- хмыкнул Шепард. -- Или боится, что мы хозяева своего слова - как дали, так и вернули - и сейчас выбросим его в шлюз, а деньги прикарманим. Хотя об этом надо было думать раньше. Доверился бы милости капитана Арри...

-- «Толстый кращ» подтверждает сигнал на погрузку, -- сообщила «Нормандия».

-- Стыковку, -- машинально поправил Джокер.

-- Погрузку, -- подтвердил Шепард.

-- Это как?

-- Заходишь на стыковку, а потом просто залетаешь внутрь. Ну, примерно как на Цитадели.

-- Все бы вам шутить, шкипер, -- проворчал пилот. -- Это же не... Блин!

-- Что?

-- Вы правы, шкип. Так и придется делать.

Шепард заранее запросил техданные на грузовики класса «Люкрехалк». Это очень пригодилось ему, когда груженый награбленным по самую башню «Мако» проехал сквозь ворота усадьбы портового управляющего, и командор на пальцах объяснил господину Норкану, что тому грозит скорая и неприятная встреча с имперским правосудием. Шепард уже знал, каким образом он сам и его корабль покинут Сарафур, и оставалось лишь убедить Норкана посодействовать в этом. В обмен на возможность использовать «Нормандию» вместо взятого под охрану имперцами челнока управляющий портом передал командору кодированный сигнал, по которому капитан «Толстого краща» должен был открыть грузовые люки своего корабля.

«Люкрехалк» имел добрых две мили в поперечнике. Трюмы у него были соответствующих размеров. А этот вдобавок еще был переоборудован в контейнеровоз, и там, где у другого корабля могли бы находиться отдельные бункеры или помещения (в конце концов, не всякий груз требует перевозки в объеме кубических километров), у «Толстого краща» зияли стальные пещеры гулких пустот, пересеченные редкими направляющими для типовых контейнеров. И только серебристое сияние барьеров отделяло эти пещеры от космической пустоты.

Черно-серебряной рыбкой нырнув в просвет между полукружьями грузовых отсеков, «Нормандия» продавила силовое поле, удерживающее атмосферу внутри большего корабля, и медленно вплыла внутрь, опускаясь на палубу. Фрегат поместился внутри трюма, точно селедка внутри кита.

-- Заглушить ядро «Тантала», -- скомандовал Шепард. -- Перейти в стелс-режим. Сколько до прибытия патруля?

-- Сорок три минуты, -- доложил Джокер.

-- Вот и хорошо. Будем надеяться, что нас не засекут до того, как мы войдем в гипер. У нас есть комм-связь с командиром этой посудины? Передайте, чтобы снимался с орбиты, как ошпаренный. А мы с господином Норканом навестим его, как только найдем дорогу.

Он глянул на обзорный экран. Гулкая бездна пустого, темного трюма уходила куда-то вдаль, постепенно загибаясь направо. Обойти корабль по периметру до штирбортного реактора, потом свернуть в центральный, жилой отсек, подняться в рубку... стоило надеяться, что тут есть какой-то внутренний транспорт. Пешком по такой громаде можно блуждать часами.

-- Командор, -- внезапно проговорила «Нормандия», и в синтезированном голосе ИскИна Шепард уловил намек на эмоции: смущение? Стыд? -- Я вынуждена доложить о чрезвычайном происшествии на борту. Не могу объяснить, каким образом это произошло, но... мисс Лоусон сбежала.

-- Как сбежала? -- вскинулся Джокер. -- Куда она денется, с борта-то?

-- Не знаю, -- с явным раздражением ответила Норма. -- Но на моем борту ее больше нет.

Послышался стук магнитных подошв. Растрепанная, покрасневшая Эшли влетела на мостик так стремительно, что, столкнувшись с командиром, едва не повисла у того на шее.

-- Мне уже доложили, -- вздохнул Шепард.

Если церберша действительно осталась на Сарафуре... командор искренне не мог определиться, кому больше сочувствует: ей или туземцам. На почве ксенофобии она могла бы найти общий язык с местными властями, если только не выдаст в себе биотика. Очевидно, что идея скрыть от нее загадочное возвращение биотических способностей без имплантатов, которое обнаружил у себя Шепард, провалилась: командор не мог себе представить иной возможности для пленницы улизнуть, кроме как воспользоваться биотикой. Только в дурных боевиках для этого хватает трех зубочисток и шпильки; в реальной жизни отмычки требуются посерьезней.

И - не забыть - выяснить у местных жителей, что все-таки означает загадочное слово «джедай».

[serebryakov]

Двери лифта раздвинулись с приглушенным шипением, и почти сразу же втянулись в стены другие двери -- тяжелые створы, отделявшие рубку от широкого дугообразного прохода. Норкал облегченно вздохнул: должно быть, опасался, что кабина не выдержит его веса.

-- Необычная конструкция, -- переступая порог, заметил Шепард как бы походя. -- Больше подходит для боевого корабля, чем для мирного грузовика.

Капитан поднялся гостям навстречу.

-- Это потому, -- просипел он басовито, -- что «люкрехалки» сразу строились как корабли двойного назначения. Наш «Кращ» вообще-то побывал дроид-транспортником в Войну, это уже потом его в счет репараций конфисковали, выпотрошили и продали с аукциона как военную добычу. Понятно, что после такого из него проще было контейнеровоз сделать: только направляющие в трюмах поменять.

По дороге командор уже заметил, что на корабле лежала явственная печать запустения. В рубке тоже видны были его следы: половина мест за пультами управления пустовала, четыре были заняты наскоро привинченными к полу астродроидами, в то время, как живых членов экипажа, помимо капитана, в рубке находилось всего трое - и никого из них, если судить по внешности, Шепард не подпустил бы управлять даже детским велосипедом.

Капитана Олева Танниса тоже время и невзгоды тоже не пощадили. Выглядел он потрепанным и нездоровым; даже полнота, обычно придающая видимость солидности, ему не шла, больше напоминая бледный отек.

-- Вы как раз вовремя, -- продолжал он. -- А то уже думал, что придется начинать, так и не подразнив этих паразитов.

-- Грузовик «Толстый кращ», ответьте немедленно, -- донеслось из динамиков коммлинк-пульта. -- Вызывает патрульный фрегат «Глефа». Вызывает патрульный фрегат «Глефа».

По лицу Норкана скатилась крупная капля пота.

-- Слушаю, «Глефа». -- бросил капитан фамильярно, и рыгнул. У Шепарда прямо-таки перед глазами встал синеющий от омерзения оператор по другую сторону канала связи. -- В чем дело?

-- Немедленно сбросьте ускорение и приготовьтесь к досмотру, -- процедил имперский связист.

-- С какой стати? -- Шкипер Таннис рухнул в потертое кресло перед пультом. Видно было, что удерживаться в вертикальном положении ему очень тяжело: мешало раздутое асцитное брюхо. Капитан явно нуждался в срочной пересадке печени.

-- Имеем основания полагать, что на борту вашего корабля находятся опасные преступники.

-- Попавшие на борт не иначе как гиперпрыжком с поверхности, -- съязвил капитан.

-- Вы приняли на борт...

-- Мы никого на борт не принимали, -- перебил Таннис, -- и сканирование это подтвердит. Только инертный груз в передней части штирборт-трюма.

-- Неме...

-- Подготовиться к переходу в гиперпространство! -- скомандовал шкипер резко.

Голос в динамиках оборвался. Звезды на обзорных экранах внезапно растянулись в слепящие белые нити, и корабль нырнул в клубящуюся синюю мглу. Таннис потянулся в кресле, отчего то скрипнуло, и хохотнул.

-- Кажется, вы не очень любите Империю, капитан, -- осторожно заметила Лиара, которую Шепард взял с собой, полагаясь на своеобразный эффект, который азари производили на разумных существ мужского пола.

Ответ Танниса состоял только из непечатных слов.

История злоключений «Толстого краща» началась три года тому обратно. До этого грузовик почти пятнадцать лет крутился по одному и тому же маршруту -- между Аннаджем, столицей сектора, и Бакурой, независимой планетой на границе Диких пространств, откуда на экспорт шли репульсорные пластины, что составляли важнейший компонент антигравитационных технологий известной Галактики и пользовались постоянным спросом. Больших прибылей на столь предсказуемом маршруте было не сделать, зато кусок хлеба с маслом - или что тут заменяло оба продукта - был верный. До тех пор, пока Империя не аннексировала Бакуру. Уже одно то, что теперь почти вся продукция «Бакур Репульсор» шла на какой-то сверхсекретный проект Имперского флота, было достаточно скверно - но и перевозки пластин теперь поручены были нескольким транспортным флотилиям, странным образом связанными с чиновниками из департамента снабжения флота. Частным перевозчикам делать на Бакуре больше было нечего. А перевозить такие объемы грузов в секторе Модделл -- больше негде. Для команды «Толстого краща» настали черные дни, и предложение управляющего сарафурским портом оказалось для шкипера Таннисадаром небес. Теперь после нескольких дальних прыжков у капитана оставалась на руках обещанная Норканом щедрая плата, которой хватило бы на перекалибровку гиперпривода и поиски нового постоянного маршрута где-нибудь в более цивилизованных местах.

-- Кстати, вот об этом поподробнее, -- перебил до этого с интересом слушавший Шепард. -- Куда мы направляемся?

-- На Беспин, -- уверенно ответил Таннис. -- То есть сейчас мы в прыжке на Церею, а оттуда через Руллор и Лорту в сектор Большего Джавина -- там сейчас на подъеме рудничная промышленность, и перевозки крупногабаритных грузов будут нужны. А на Беспине, если есть деньги, всегда можно купить себе новую личность -- или добела отмыть старую.

-- А не могли бы вы нас выбросить где-нибудь поблизости от Беспина? -- спросил командор. -- Нам нужна необитаемая система на торговом пути, но в реальном пространстве недалеко от Беспина, скажем... в радиусе трехсот световых лет.

Чтобы, если им не удастся своими силами настроить трофейный гиперпривод, «Нормандия» смогла своим ходом, на сверхсвете, дотащиться до беспинских доков.

-- Хм... -- Таннис задумался. -- Плохо знаю этот сектор, но... да. Да. Есть такое место. Редкая дыра, корабли ее обычно просто проскакивают с разгону, если их туда вообще заносит -- по Изонскому тракту обычно летают только до Беспина. И большой крюк делать не придется. Хотя я вам не завидую, если вы туда собрались. Система Хот.

[serebryakov]

Приходить в себя после долгого беспамятства, мучительно пытаясь вспомнить, что же к нему привело - что может быть банальней? Только приходить в себя прикованной к жесткой плите, леденящей голые лопатки и... хм... крестец. Могли бы и простыню подложить. Вместо того, чтобы накрыть ею сверху, будто покойницу в морге.

Искушение тут же открыть глаза было огромно, но Миранда Лоусон с ним справилось. Вначале - сориентироваться. В пространстве и, сколько позволит память, во времени.

Последним, что агентесса помнила отчетливо, было изумление в глазах придавленного выбитой дверью морпеха. Последующие воспоминания рассыпались колодой смазанных кадров, будто снятых со стороны. Вот Миранда взмахом руки сминает камеру наблюдения. Вот она уже на взлетном поле, перекат за перекатом, мимо одной горы мусора к другой уходит от медленно отрывающихся от земли опор "Нормандии". Вот, переведя дыхание, подходит, не скрываясь, под прицелом десятка стволов, к обсыпанному пылью растерянному мужчине в мундире непривычного покроя, и на пальцах колышется питаемое бешенством синеватое пламя.

Потом - белая вспышка за спиной, и темнота.

А сейчас? Металл за спиной, металл на запястьях. Тепловатый кондиционированный воздух. Чье-то тихое, терпеливое дыхание.

-- Можете открыть глаза, -- проговорил мягкий, властный, хорошо модулированный баритон. -- Я знаю, что вы очнулись.

Миранда повиновалась.

Серый ребристый потолок. Такие же серые стены. Надпись у двери... если эти угловатые фигурки - на самом деле буквы. Вживленный переводчик автоматически подгрузил словарь местного языка, как только тот попал в банки данных "Нормандии", закрыть доступ низшего уровня никто не догадался - но действие транслятора не распространялось на письменность. Сейчас Миранда Лоусон была неграмотна. Застывшие у двери часовые: один в сером мундире, с автоматом наизготовку, другой... Другой безоружен. Прямоходящему льву ростом с человека оружие не очень нужно: когти в полпальца длиной произведут впечатление даже на крогана.

И допросчик.

Человек в багряном плаще с черным подбоем был бы, на взгляд Миранды, даже симпатичен, если бы не три обстоятельства. Во-первых, у него не было половины лица. Меньшей половины, правду сказать, но тем не менее правую скулу, висок и бровь ему заменяла титановая пластина, с намеренной грубостью врезанная в живую кожу. Алый зрачок камеры выглядывал из глазницы, словно в древнем, как шутки пилота Моро, фильме. Во-вторых, даже если отрешиться от нечаянного уродства, он принадлежал к тому типу мужчин, который пробуждал в Миранде неудержимую гадливость. Она знала, что многим женщинам приятно общество холеных, обходительных немолодых джентльменов с благородной сединой на висках, но сама она в обществе подобных типов неизменно вспоминала об отце. А в-третьих, было в манерах, лице, фигуре допросчика нечто неуловимо опереточное. Все в нем было чуть слишком: оживший шарж на самого себя. Но этот шарж надежнее любой маски скрывал истинное лицо незнакомца.

-- Добрый день, сударыня, -- с неуместной вежливостью поздоровался допросчик. -- Позвольте представиться: Антиннис Тремейн. Генеральный инквизитор Тремейн.

-- Миранда Лоусон, -- проговорила агентесса гораздо спокойнее, чем сама от себя ожидала. Даже голос не дрогнул. -- И если вы хотели произвести на меня впечатление, я бы попросила вначале объяснить, чем занимается ваша инквизиция. Ну, кроме того, что ее никто не ожидает.

[serebryakov]

Смех у Тремейна был такой же располагающий, как и голос: глубокий, хорошо модулированный баритон. Чувствовалось, что инквизитор привык орудовать голосом, как инструментом, играя на чувствах собеседников.

-- Не знал, что это такая распространенная шутка, -- проговорил он, отсмеявшись. -- А ваш вопрос еще забавнее. Могу даже поверить, что вы не знаете на него ответа. Инквизиторий -- подразделение имперской разведывательной службы, подчиненное лично Его Величеству, и занятое поисками джедаев.

-- Кого? -- переспросила Миранда.

-- Джедаев, -- повторил Тремейн. -- Только не говорите, что и это слово вам незнакомо.

-- По крайней мере, в памяти моего автоматического переводчика его нет, -- уточнила агентесса.

-- О. -- Инквизитор задумчиво постучал кончиками длинных, наманикюренных ногтей по металлической скуле. От этого звука Миранду передернуло. -- Пожалуй, я не буду ничего объяснять. Пока. Замечу только, что вас арестовали именно как возможного джедая.

-- Не помню, чтобы меня арестовывали, -- хмуро заметила Миранда. -- Наверное, отшибло память.

-- Задержание, произведенное офицером имперской армии, считается арестом, -- педантично уточнил Тремейн, -- будучи подтверждено вышестоящими органами согласно протоколу юридического оформления особого режима заключения. Выдвигать обвинение при этом не требуется, и рассмотрение дела может быть отложено на неопределенный срок. Это я знаю совершенно точно, потому что сам и создал этот протокол.

-- Особый режим - это?.. -- Миранда обвела взглядом голую камеру.

-- И это в том числе, -- согласился Тремейн, -- хотя для задержания джедаев таких мер недостаточно. Но на этот случай есть я.

Про себя агентесса подумала, что этого недостаточно тем более. Пока что инквизитор не производил впечатления человека, способного самолично задержать кого бы то ни бы ло. Тем более - неких джедаев, для борьбы с которыми пришлось создать отдельную спецслужбу.

-- Вы очень вовремя появились на Сарафуре, -- заметила Миранда, пытаясь перевести разговор на другую тему.

Тремейн пожал пухлыми плечами. Ему не помешало бы сбросить килограммов пять дурного жирка, но чувствовалось, что инквизитор не пренебрегает физподготовкой.

-- Вам так кажется, потому что капитан Арри, несмотря на свой, -- инквизитор хрустнул костяшками, -- досадный промах, сделал из него выводы. Вашего спутника -- как его, Шепард? -- он упустил, но вас упускать не собирался. Потому последние десять дней вы провели в управляемой коме. Тоже очень надежный способ удерживать в заключении джедаев. Без сознания они совершенно безопасны.

-- Не опасаетесь, что я стану опасней, придя в себя? -- саркастически осведомилась Миранда.

Агентесса украдкой попробовала на прочность кандалы. Разумеется, человеческими силами их не разорвать... но если применить биотику... удастся ей сосредоточить зону деформации настолько, чтобы не превратить собственные запястья в фарш?

Тремейн явно не воспринял вопрос как риторический.

-- Станете, -- решил он, подумав. -- Но недостаточно.

Ах ты боров, подумала агентесса со внезапно вспыхнувшей злобой.

Плотина забытья прорвалась. Миранда вспомнила ощущение пьянящего бешенства, ласкающей тело мощи, безнаказанного бешенства. Комок ярости в груди проминал пространство до самых костей мироздания...

-- А вот этого, -- совсем другим голосом посоветовал инквизитор, -- не стоит.

Миранда не успела даже заметить, как тот поднялся на ноги -- движением настолько быстрым, что его нельзя было ожидать от полноватого мягкого джентльмена средних лет. Плащ распахнулся, и пухлая рука легла на рукоять без инструмента, свисавшую с пояса.

-- Как интересно, -- проговорила Миранда, не успев себя одернуть. -- Совсем такая же...

-- Какая? -- с цепким интересом спросил Тремейн. -- Не всякий в Империи знает, как выглядит световой меч.

-- Мы нашли такое оружие, -- пояснила агентесса, -- на планете... в системе, куда «Нормандию» забросило вначале. Когда мы поняли, что обратной дороги нет, и придется искать...

Она осеклась.

-- Вы, -- очень трудно было обвиняюще ткнуть пальцем в собеседника, когда у тебя прикованы руки, но Миранда справилась, -- чем-то меня опоили. Я слишком много болтаю.

-- Ну разумеется, -- благодушно отозвался Тремейн. -- Очень способствует ведению допроса. На обученного джедая не действуют всякие «сыворотки правды», но где те обученные? -- Он нехорошо усмехнулся, и на миг Миранде показалось, что лицо его не наполовину сделано из титана, а целиком.

И тут она осознала еще одну странность.

Инквизитор заметил, что она собирается воспользоваться биотикой до того, как вспыхнуло синеватое мерцание. Словно ощутил, как сгущается темная материя.

-- Вы биотик, -- выпалила она, проклиная себя за неспособность противостоять наркотику.

Тремейн пристально глянул на нее.

-- В словарном запасе вашего переводчика есть явные пробелы, -- заметил он, -- но, кажется, мы их заполняем. Да, я владею Силой. Как и вы. Это общее у джедаев... и тех, кто охотится за ними. Теперь надо выяснить, на какой стороне вы и ваш командор Шепард.

Он прищелкнул пальцами, и кандалы на руках и ногах пленницы разомкнулись.

-- Присаживайтесь, Миранда Лоусон, -- пригласил он. -- Нам предстоит долгая, интересная беседа.

[serebryakov]

-- И все-таки этот торговец нас надул, -- вздохнул Джокер, поглаживая голографические фигуры над пультом. Звезды на экранах дрогнули -- «Нормандия» корректировала курс.

-- Ну, он подсунул нам то, на что мы сами напросились, -- рассудительно заметил Шепард из-за спины пилота. -- Понятно, что более приятное место уже было бы заселено.

-- Да, но мы просили планету, пригодную для жизни, -- проворчал пилот.

-- Никто не просит тебя выходить наружу, -- отозвался командор.

-- Достаточно и тяготения. Плюс десять процентов к стандартной, бедные мои кости...

Джокер развернул «Нормандию» вокруг оси, так что планета выплыла на бортовой экран. В рубке посветлело. Шестая планета системы Хот отличалась высоким альбедо, как и положено миру, целиком закованному в ледяной панцырь.

Капитан Таннис добуквенно исполнил договор: его «Толстый кращ» доставил «Нормандию» в необитаемую систему на краю туманности Ивакс, откуда до Беспина было рукой подать -- двести восемьдесят световых лет, если исчислять в реальном пространстве. Причуды гиперпространственной навигации растягивали путь для туземных кораблей, так что на сверхсветовом приводе добираться было бы едва не быстрей. Вот только отбыл он прежде, чем команда «Нормандии» выяснила, насколько необитаема система Хота, и почему.

Внутренние пять планет жались к бело-голубому светилу, сплетая орбиты в сложном синхронизированном танце. Шестая располагалась гораздо дальше, на внутреннем краю плотного, комковатого пояса астероидов, осыпавшего планету регулярными метеоритными дождями. Кое-где на поверхности просматривались сквозь многокилометровую ледяную толщу очертания кратеров, следы давних космических столкновний. Оттуда же, из астероидного пояса родом были две из трех лун планеты.

Казалось невозможным, чтобы ледяная планета молодого, жаркого светила могла породить жизнь, но кислородная атмосфера была пригодна для дыхания... если холод не сожжет вам легкие. Горные хребты, как архипелаги, выступали над заснеженной гладью мирового ледника. И если избегать приливных разломов в ледовом панцыре, откуда выстреливали порой фонтаны воды, растопленной вулканическим теплом -- на планету можно было посадить корабль, и провести ремонт, не опасаясь разгерметизации, и перевести дух... Но как же там было холодно, даже на взгляд с орбиты!

-- Шкипер, тут что-то странное... -- проговорил Джокер, выводя на боковой монитор ничего не говорящую Шепарду диаграмму. -- Сенсоры ловят сигнал.

-- Что?! -- Командор нагнулся к пульту, ухватившись за спинку пилотского ложемента. -- Показывай.

Диаграмма сменилась упрощенной картой планеты: лед и твердь разделены чертой условной береговой линии.

-- Вот здесь. -- Касанием пальца пилот зажег на одном из полушарий красную точку. -- Чуть севернее экватора. На шельфовом леднике, лед неглубокий и прочный, вулканическая активность - практически нулевая... короче, самое место для базы. Я там и собирался нас посадить.

-- И это не военная база, -- докончил Шепард. -- Контрабандисты? Или пираты?

-- Или геологоразведчики, -- добавил Джокер. -- Или археологи. Или черт знает, кто еще. И они-то нас точно видят: мы и не пытались скрываться.

Шепард задумался на секунду.

-- Тогда пусть Кэролайн попытается их вызвать на связь, -- приказал он. -- Когда люди говорят, они не стреляют.

-- А у них есть чем стрелять? -- хмыкнул пилот.

«КСС «Нормандия» вызывает неопознанную базу», послышался в наушниках усталый голос. «Ответьте. КСС «Нормандия» вызывает...» Поверхность приближалась, шли минуты, но, только когда изображение на экранах размазалось клокочущей плазмой в верхних слоях атмосферы, монотонный речитатив внезапно был прервал незнакомым, хриплым мужским голосом.

-- Неизвестный корабль, вызвывает база Эхо, Говорит генерал Риекан. Заходите на посадку текущим курсом. Не пытайтесь улизнуть.

-- А то -- что? -- едко бросил Джокер, не сообразив, что связь работает в обе стороны.

-- А то, -- в голосе неведомого Риекана послышалась насмешка, -- вот.

Внизу, среди скал и льдов, что-то блеснуло, кольнув глаза ржавой иголочкой.

С реакцией у пилота все было в порядке. Как и у его капитана. Пол вздыбился, становясь на ребро, и подхватил падающего Шепарда на полпути. Капля алого огня прошла стороной -- запоздало командор сообразил, что зенитчики внизу и не пытались сбить «Нормандию», -- и лопнула, миновав цель.

-- Зарегистрирован ЭМ-удар средней интенсивности, -- сообщила Норма.

В голосе ИскИна слышалась нервозность. Достаточно сильное электромагнитное поле могло выжечь даже защищенные процессоры военного образца, нервную систему «Нормандии».

-- Вы под прицелом ионной пушки, -- проговорил Риекан. -- Так что... следуйте прежним курсом.

[serebryakov]

«Я-то думал, что холодный прием нам оказали на Новерии», мелькнуло в голове у Шепарда.

Там, по крайней мере, ледяные ветра, снег и холодное, яростное солнце оставались за стенами корпоративного компаунда. База Эхо была врезана в систему уже существовавших ледяных пещер: между естественными проходами, разломами, трещинами и проплавленными в толще ледника полостями не было четкой границы. Ангар, куда по указанию диспетчера загнал Джокер «Нормандию», был искусственным: слишком много прямых стен, геометрически правильных линий. А вот коридор, по которому делегацию с корабля проводили в конференц-зал четверо неулыбчивых охранников в термокомбинезонах, делал столько ненужных поворотов, что и это вызывало сомнения в естественном его происхождении: обороняться от десанта в нем было бы очень удобно.

Под ногами похрустывали льдинки.

«Я оцениваю численность персонала базы в восемь тысяч человек, плюс-минус пятьсот», послышался в наушниках спокойный голос Нормы. Конечно, не ей было отправляться на встречу с потенциально враждебными типами... но, с другой стороны, те фактически взяли в заложники саму «Нормандию». Эту мысль сменила другая -- для базы контрабандистов многовато. И жуткая ЭМП-пушка... на подлете видеодатчики «Нормандии» нашарили в снежном хаосе гигантский шар. А сенсоры -- заглубленные в ледник под базой реакторы, снабжавшие его энергией. Нет, не контрабандисты. Тем более Риекан отрекомендовался «генералом»... Пираты - возможно, но вряд ли. Для Тортуги это место слишком отдаленно, слишком безлюдно.

-- Прошу, -- бросил старший из охранников, открывая перед гостями дверь.

За металлическим столом сидели трое. Двое мужчин земного типа, светлокожих, один постарше, седоватый, сутулый и рослый, другой - помоложе и пониже ростом, рыжий, вздорный на вид: рядом они смотрелись как иллюстрация с подписью «англичанин и шотландец». И очень молодая стройная женщина в белом термокомбинезоне. Шепард обратил на ее костюм особое внимание: все остальные, встреченные им на базе, носили варианты зимней военной формы. У старшего из мужчин на груди виднелся сизый квадратик с алыми метками, подозрительно напоминавший знаки отличия имперских офицеров, но несколько иной.

Гостям стульев не предложили. Поэтому Шепард уселся на краю стола, порадовавшись про себя, что боевая броня позволяет хоть в азотном льду лежать. Иначе как пить дать отморозил бы себе что-нибудь важное.

Губы старшего из военных дрогнули на миг. Рыжий усач и девушка с туго уложенными на висках косами продолжали смотреть на пришельцев с прежней враждебностью. Нарушать молчание никто не торопился.

-- Меня зовут Карлист Риекан, -- промолвил, наконец, старший из офицеров. -- Генерал вооруженных сил Альянса за восстановление республики. Не знаю, кто вы, но, боюсь, вы надолго здесь задержитесь.

-- Именно на это мы и рассчитывали, -- спокойно ответил Шепард. -- Меня зовут Джон Шепард. Командор ВКФ Системного Союза, агент СПЕКТР Цитадели и капитан «Нормандии». А это, -- он указал на своих спутниц, -- доктор Лиара T’Сони и следователь Гаррус Вакариан.

Эшли здорово обиделась на командора за то, что тот не взял ее с собой, но в этот раз Шепард предпочел видеть рядом с собой турианца. Отчасти потому, что уже убедился в том, какое это опасное занятие - дипломатия. Разумеется, он никогда бы не признался Эшли, что бережет ее от шальных пуль: инстинкт самосохранения не позволил бы.

-- Следователь?.. -- переспросил рыжий.

-- Служба безопасности Цитадели, -- пояснил Гаррус.

Шепард поерзал на краю стола. Рукоять светового меча, которая по незаметно для самого командора образовавшейся привычке висела на поясе, брякнула о металл.

Девушка с косами, до сих пор молчавшая, не выдала, как ей казалось, своих чувств. И все же сквозь ее дипломатическую маску Шепард увидал изумление... недоумение... и страх. Подозвав жестом адъютанта, девушка шепнула ему что-то, и тот поспешно удалился. Похоже было, что и здесь древнее нелепое оружие вызывало странную реакцию у всех, кто с ним сталкивался.

-- Вы не представили своих подчиненных, -- заметил командор вслух.

-- Майор Дерлин, -- неохотно произнес Риекан, кивнув рыжему. -- Начальник оперативного отдела базы. И... -- Он промедлил. -- Принцесса Лея Органа.

-- Сенатор Органа из Древнего рода Органа, -- уточнила девушка голосом холодным, как стол.

-- Вот и славно. А теперь, когда мы закончили с любезностями...

Дверь за спиной Риекана распахнулась. В конференц-зал влетел растрепанный юноша в полурасстегнутой парке поверх зимней формы.

-- Лея, ты зва.. -- выпалил он с порога, и осекся.

Взгляд пронзительно-синих глаз уперся в рукоять светового меча на поясе у Шепарда. Лиара почти подавила изумленный вздох. На поясе у юноши болталась очень похожая рукоять.

-- Откуда у вас это? -- резко осведомился молодой человек, указывая на меч.

-- Мы нашли этот световой меч среди костей его хозяина, -- ответила азари, взмахом руки остановив Шепарда. Командор не стал вмешиваться: собственные дипломатические способности он оценивал здраво. -- На планете, название которой нам неизвестно, в Диких пространствах, как вы их называете. То было первое место, куда мы попали после того, как очутились в... вашем регионе галактики.

-- И забрали меч себе, -- обвиняюще заключил юноша.

-- Люк! -- укоряюще воскликнула девушка.

-- Кажется, для вас это оружие несет особенное значение, -- проговорила Лиара успокаивающе. -- Нам оно неизвестно.

-- Если не считать того, что имперский комендант на Сарафуре попытался нас задержать из-за этой штуки, -- уточнил Гаррус.

-- Световой меч - оружие рыцарей джедай, хранителей мира, -- проговорил юноша, будто цитируя по памяти. -- Не такое грубое и неточное, как бластер... изящное оружие более цивилизованной эпохи. -- Он вздохнул. -- Так говорил мой учитель, Оби-Ван Кеноби.

-- Возможно, прежний владелец этого меча был... рыцарем джедай, -- проговорил Шепард осторожно. Ему казалось, что он ступает по тонкому льду мнимого понимания. Люди, с которыми он имел дело, пользовались вроде бы переводимыми словами и понятиями, но смотрели на мир сквозь кривое стекло - или это мир, в котором они жили, был перекорежен до неузнаваемости. Черт побери -- рыцарем джедай, рыцарем?! Изящное фехтование на плазменных резаках? Принцесса уже есть, теперь еще рыцари... осталось найти подходящего дракона и показательно убить. Тут и сказке конец, а кто слушал - тому обратный билет в родную Галактику. -- Вы тоже принадлежите к их числу?

Юноша потупился.

-- Это меч моего отца, -- признался он. -- Я... не успел выучиться. Теперь джедаев не осталось: Империя избавилась от них.

-- Джедаев объявили изменниками еще до того, как Республика пала, -- уточнила девушка - принцесса Лея, поправил себя Шепард. -- Отец рассказывал мне: Храм взяли штурмом, чистка шла по всем обитаемым мирам. Кое-кому удалось скрыться, уцелеть, но их вылавливали по одному, а тех, кто объединялся, чтобы дать отпор -- брали группами. Последние выжившие дали начало нашему Альянсу... но их тоже разыскали и убили.

Шепард обратил внимание, что оба военных молчат. Видно было, что по крайней мере рыжему - Девлину - разговоры о рыцарях и световых мечах вовсе неинтересны, а интересно ему выяснить, откуда и зачем взялись подозрительные незнакомцы в зоне его ответственности. А вот реакция Риекана была сложней. Нетерпение и его снедало, но к разговору он прислушивался внимательно, и не перебивал. В голове у командора будто перемкнуто контакты. Риекан был командиром, но девушка - принцесса-сенатор - похоже, обладала властью иного рода: представляла то ли дипломатический корпус, то ли политические круги Альянса... за восстановление республики. То есть, перевел про себя Шепард, мятежников против Империи. Похоже, Лиара была права. Надо будет после того, как кончится беседа, проконсультироваться у нее. Жаль, Андерсона нет рядом. А еще лучше - Удины, прохиндея. Тут бы ему самое место.

-- Вы сказали, -- вмешался он, переводя разговор в более конструктивное русло, -- что нам придется задержаться на Хоте-6. Почему?

-- Потому что база Эхо находится в режиме повышенной секретности, -- ответил Девлин. -- Мы не можем позволить, чтобы сведения о нашем местонахождении попали к имперцам до того, как мы подготовим эвакуацию центрального командования.

Шепард открыл было рот, закрыл, открыл снова. За последние недели ему доводилось быть изумленным, потрясенным, впечатленным - но не до такой степени ошарашенным.

-- Вы хотите сказать, что на этой базе находится главный штаб восстания против Галактической империи? -- уточнил он неверящим голосом. -- И вы об этом спокойно рассказываете первому встречному?

Девлин кивнул.

-- Пока мы вас не отпустим, вы все равно никому не расскажете, а потом будет поздно, -- рассудительно ответил он. -- Основные силы Флота находятся... в других местах. Мы можем позволить себе потерять центральные фигуры восстания или большую часть боевых кораблей, но не то и другое сразу.

Шепард только головой покачал. По его мнению такое наплевательство на основы безопасности граничило с преступной халатностью. Дилетанты, подумал он. Мятеж, поднятый дилетантами...

-- Когда был создан ваш Альянс? -- внезапно спросила Лиара, пришедшая, видимо, к тому же выводу.

-- Формально - пять лет назад, -- ответила Лея.

И за пять лет вас еще не раздавили в труху? Шепард мысленно пожал плечами. Да имперские власти то ли играют с вами... то ли не чувствуют себя достаточно уверенно, чтобы прихлопнуть. Скорей - первое. Размещать генеральный штаб на базе, которую обороняет меньше десяти тысяч человек, полагаясь только на секретность... цирк с кроганами, право слово.

-- Нас, правду сказать, вполне устраивает перспектива здесь задержаться, -- проговорил командор вслух. -- Когда мы оказались в... известной вам части галактики, у нас не было на борту гиперпривода. Мы сняли свой с разбитого корабля, но он требует калибровки.

Гаррус на этом месте прокашлялся.

-- О, с этим проблем не будет, -- заметил Риекан. -- В пределах ангара делайте что хотите. Можем даже выделить вам кого-нибудь в помощь. После того, как имперцы разгромили конвой у Дерры-4, у нас гораздо больше техников, чем истребителей.

-- Говорят, это был Вейдер, -- проскрипел Девлин.

С этим словом температура в комнате, и без того невысокая, словно упала ниже точки сжижения воздуха.

-- Что такое вейдер? -- спросила Лиара, нарушив краткое молчание.

-- Не «что», а «кто», -- поправил Риекан. -- Дарт Вейдер. Главнокомандующий вооруженных сил империи. Правая рука императора Палпатина.

-- Убийца, -- добавила Лея сквозь зубы. -- Палач. Чудовище.

-- Предатель, -- почти шепотом добавил Люк.

-- Вейдер не остановится, -- проговорил Девлин угрюмо. -- Мы знали с самого начала, что долго база Эхо нам не прослужит, но, похоже, ее придется оставить раньше, чем предполагалось. Хорошо бы ускорить подготовку к эвакуации.

-- В таком случае, -- Лея резко поднялась на ноги, -- не будем задерживать наших невольных гостей. Люк... каптри Скайуокер, не уходите: мне нужно с вами поговорить. А что касается помощи в ремонте гиперпривода... у нас как раз есть два прекрасных специалиста, способных отправить в полет даже разбитую консервную банку. Я попрошу их вам помочь.

Что-то в ее голоса подсказало Шепарду, что от этой помощи следует ожидать только новой головной боли.

[serebryakov]

-- Ах ты сраный двуногий половик!

-- Шкипер, -- голос «Нормандии» в наушнике перекрыл шум, -- подойдите к....

-- Уже бегу, -- буркнул Шепард, ускоряя шаг.

-- Бегите быстрее, -- порекомендовал ИскИн, -- пилоту Моро угрожает опасность.

Двое местных «специалистов по ремонту нестандартных космических кораблей» оказались настолько подозрительной парой, что командор безо всякой охоты пустил их на борт. Один был инопланетянином устрашающего вида, заросшим гнедой шерстью до самого собачьего носа и не способным связать двух слов на общегалактическом языке. Как у него не валились из когтистых лап гаечные ключи - одному Богу ведомо было. Второй оказался невысоким, похожим на ожившую плетку парнем с подозрительно честным лицом и манерами не то коммивояжера, не то шулера-гастролера с Дикого Запада. Звали его Хэн Соло, а его зверообразного напарника - Чубакка, без фамилии.

На эту-то парочку и наскакивал набычившийся от возмущения Джокер.

-- Как ты назвал Норму?!

-- Рррргхрыррр!

-- «Нормандия», почему я не слышу перевода? -- уголком рта шепнул командор, останавливаясь у пилота за спиной.

-- Моя языковая база не включает полного словаря шириивуук, -- ответил мелодичный голос. -- Извините, шкипер. Я попробую подгрузить словарь на лету.

-- Антиквариатом, -- перевел Соло с ухмылкой.

-- Аыырррргхррх!

-- Хорошо сохранившимся антиквариатом.

-- Сказал человек, летающий на банке из-под сардин, -- огрызнулся Джокер.

-- Эй, эй! «Тысячелетний сокол» -- самый быстрый корабль в Галактике. Мы с Чуи брали рекорд на Кессельском броске...

-- Самый быстрый корабль не может быть похож на банку из-под сардин, -- перебил пилот.

-- По крайней мере на моем корабле гиперпривод стоит внутри! -- Чубакка поддержал партнера горловым рыком. -- А не болтается на талии, как балетная пачка у альдераа...

Неожиданно для командор Хэн Соло запнулся.

-- Как балетная пачка, -- поправился он, но видно было, что энтузиазм его покинул.

-- Ыаррвргхрыы!

-- Ваа уаамамаа угхаа?! -- прозвучало с потолка, а в наушниках Шепарда послышалось другое: «Ты зачем наехал на парня в четверть тебя самого?». Очевидно, Норма все же успела отыскать где-то недостающую языковую базу.

-- Ыыыы, -- проворчал вуки, поднимая взгляд. -- Рруарргх урруу... (У меня дурное предчувствие).

-- Кроме того, -- не сбиваясь с темы, вмешался Соло, -- мой корабль не дает мне советов.

-- О да, капитан, -- язвительно отозвалась «Нормандия», -- ваше самомнение этого бы не пережило.

Кореллианин только руками всплеснул.

-- Мало мне ее ледяного высшейшества...

-- Капитан Соло, -- проговорил Шепард, решив разрядить обстановку, -- вы что-то начали говорить - «альдера...» - и осеклись. О чем была речь?

Соло не то, чтобы помрачнел, но как-то посерьезнел.

-- Тут лучше не вспоминать об этом. На базе половина народу с Альдераана.

Наткнувшись на непонимающий взгляд командора, он подозрительно прищурился.

-- Вы что -- правда, что ли, из Диких пространств? Три года тому назад Империя уничтожила планету. Погибло... сколько, Чуи? Два миллиарда человек?

Чубакка тихонько простонал что-то утвердительное.

Шепард скривился. В геноциде не было ничего нового -- не только Жнецы выпалывали под корень разумные расы. Следы древних кровопролитий находили по всему Млечному пути. Да и собственная история землян была вовсе не безоблачной. Но, кажется, и в этой Галактике творилось то же самое.

-- Почти все альдераанцы в Имперском флоте после этого дезертировали. Многие перешли на сторону Восстания, -- добавил Соло. -- А их там и прежде было немало. Риекан как раз из старых кадров. Ну и ее высочайшество, понятно.

-- Сенатор Органа? -- переспросил Шепард.

-- Принцесса Альдераана, -- кивнул Соло с каким-то странным выражением на лице.

Значит, эта девочка пережила гибель родной планеты. Интересно, как?

-- Принцесса в изгнании, -- пробормотал командор.

Соло глянул на него с недоумением и жалостью.

-- Каком изгнании?

-- С Альдераана, -- влез в разговор Джокер.

-- ЫЫаарыррр! Ррар ааранн ынры уууывр! (непереводимо. По остаткам Альдераана нас чуть не размазало).

-- «Звезда Смерти» уничтожила планету, -- проговорил Соло так, словно это было очевидно. -- Не просто население, а саму планету. Одним выстрелом.

-- У вас странное чувство юмора.

-- Какие тут шутки?

-- Норма, какая нужна мощность, чтобы разбить планету одним выстрелом? -- осведомился Шепард у потолка. -- Хотя бы примерно.

Среди космолетчиков Альянса ходили полу-слухи, полу-легенды о древнем кинетическом орудии, оставившем на поверхности Клендагона скользящую рану глубиной в семь километров. Но -- орудие, способное расколоть планету?

-- Порядка десяти в тридцать второй степени ватт, -- отозвалась «Нормандия». -- Что эквивалентно светимости полумиллиона желтых карликовых звезд главной последовательности.

Соло пожал плечами.

-- Ну да, -- согласился он, -- впечатляет. Но ничего невозможного.

От дальнейших объяснений Шепарда избавила вовремя подбежавшая Лия. Кварианка мгновенно перевела разговор в инженерное русло, и командор с пилотом из беседы тут же выпали.

Отойдя подальше, Шепард активировал ларингофон.

-- Норма, -- беззвучно произнес он, -- загрузи откуда-нибудь базу данных ремонтного дроида. Хакни сервер. Подслушай. Укради. Но я должен знать, на каком принципе работают здешние корабельные реакторы и как их строить. Если этот прохвост Соло сказал хоть слово правды, одно это позволит нам выиграть войну.

-- Которую из войн? -- переспросил ИскИн.

Шепард закатил глаза.

-- Любую.

[serebryakov]

Ледяная глыба разлетелась брызгами осколков. Шепард машинально перезарядил пистолет, вернул на пояс и выпрямился.

Ком смерзшегося снега висел в дрожащем воздухе, заметно ниже того места, где колыхался минутой раньше.

-- Черт, -- выругался командор как-то без души. -- Не держится.

-- Шепард, -- промолвила Лиара отстраненно, -- до этой экспедиции я вообще не знала, что люди могут фиксировать биотически поднятые предметы и одновременно выполнять ган-ката. Это не под силу даже нашим коммандос.

Азари сидела, скрестив ноги, но не на ледяном склоне, а над ним -- в воздухе, окруженная переливчатым голубым мерцанием. Перед ней покачивались на ветру снежки, удерживаемые биотическимм силами: один, два... три.

-- И мои способности тоже... -- Левый снежок просел чуть-чуть, Лиара запнулась, сосредотачиваясь. -- Тоже увеличились. Качественно.

Снежок вернулся на место.

-- Утомление?

Азари покачала головой.

Это тоже было очень странно. Лиара левитировала на протяжении последних двадцати минут без перерыва. Любые биотические способности питались энергией из нервной системы оператора, выжимая того дотла. Азари полагалось бы уже посереть от усталости.

-- Я начинаю жалеть, что мы затеяли эту тренировку, -- проворчал Шепард. -- Мы чего-то не понимаем. Меня такое всегда пугает. Последний раз я себя чувствовал так, когда в голове у меня сидел проклятый протеанский Шифр...

огонь кровь смерть огонь тьма гибель огонь черные щупальца огонь робкое прикосновение в глубине огонь

-- ...и мы не знали, ни что это такое, ни как его понять, -- докончил он, даже не сбившись.

За спиной командора заскрипел под чьими-то подошвами снег.

--- Капитан Скайуокер! -- Лиара подняла взгляд, и снежки перед ее лицом дрогнули.

Шепард обернулся.

Лицо молодого пилота почти полностью скрывал толстый теплый платок, повязанный поверх рта и носа, под широкими очками, но эти голубые глаза не узнать было невозможно. А если бы их не было видно -- кроме самого Шепарда, только один человек на базе Эхо носил на поясе световой меч.

-- Я... -- Молодой человек запнулся, не сводя взгляда с парящей в воздухе Лиары. -- Я не помешаю?

-- Мы уже заканчиваем тренировку, -- ответил Шепард. -- Не будем нервировать вашего майора Дерлина долгой отлучкой.

-- Я тоже собирался... тренироваться, -- признался Люк. -- Но то, что вы делаете... это просто поразительно! Невероятно!

Шепард пожал плечами.

-- Сами удивляемся.

-- А в чем заключаются ваши тренировки? -- дипломатично поинтересовалась Лиара, выходя из транса. Шепард остро позавидовал тому, как ей удалось одним движением из падмасаны в воздухе перелиться в вертикальное положение.

Пилот понурился.

-- Я... тренируюсь чувствовать Силу, -- признался он. -- Вам, наверное, это кажется смешным...

Шепарду казалось, что программа-переводчик определенно сбоит.

-- Ничуть, -- безо всякого выражения в голосе ответил он.

Окончательно смутившись, молодой человек нахлобучил поверх теплой шапки потертый пилотский шлем с наваренным вместо лицевого стекла металлическим щитком. Что можно углядеть из-под этой маски, командор совершенно не понимал -- разве что молодой человек собрался тренировать эхолокацию. Из поясной сумки Люк не глядя, уверенно вытащил усеянный глазками, точно картофелина, белый шар в ладонь поперечником. Подбросил в воздух. Старые привычки умирают трудно: Шепард машинально проследил взглядом траекторию, которую должен был описать шар, если бы тот не повис в воздухе на высоте человеческого роста.

Зашуршал, вытягиваясь из рукояти, клинок голубого огня.

Летающий шар толстой мухой покружил, будто примериваясь, над истоптанной снежной площадкой, и плюнул в пилота огнем. Пистолет вернулся в руку Шепарда быстрей, чем командор успел сообразить, что опасности нет. Импульсы, которые выдавал тренажер, едва протапливали снег: что-то вроде страйкбольных пулек на местный манер.

А потом у Шепарда отпала челюсть.

Люк не просто уворачивался от выстрелов: он отбивал летящие искры огненным лезвием.

Не видя их сквозь жестяное забрало. И -- в этом командор был почти уверен -- не слыша.

[serebryakov]

-- Пятерка треф, король пик, дама червей, валет червей и... восьмерка пик?

-- Семерка, -- поправил Мордин. -- Путаются семерки, восьмерки и девятки. Возможно, есть связь с числом предметов, которое одновременно удерживает в памяти мозг человека. Следует продолжить эксперимент.

-- Не стоит. -- Шепард снял глухой шлем томографа. -- Я уже понял, что со мной не стоит больше садиться за покерный стол.

-- Только что подтвердили возможность прекогниции у биотически одаренных субьектов, -- запротестовал Мордин. -- Идет вразрез со всем корпусом научных знаний. Требует внимательной проверки. Результаты динамической томографии... пугают.

Командор пристально глянул на саларианина. Тот выглядел обманчиво безобидно: старый, увечный, не особенно крупный представитель своей хрупкой расы... если забыть о том, что Мордин Солус половину жизни прослужил в ССГ, мрачнопрославленой Специальной группе, объединявшей лучших шпионов, саботажников и убийц расы, чье представление о военной силе укладывалось в треугольник между шпионами, саботажниками и убийцами. И если этого саларианина что-то пугало...

-- Чем именно пугают? -- спросил Шепард.

Мордин пробежался по унинструменту длинными пальцами. Вспыхнул настенный экран.

-- Вот томограмма, -- пояснил ученый. -- Вот активация зрительной коры: образ перед глазами. Отматываем назад. Активация исходит из двух нейронных скоплений в коре лобных долей.

-- Дайте догадаюсь, -- с тяжелым сарказмом промолвил Шепард. -- Их там быть не должно. Я уникум.

Мордин шутки не принял.

-- Ничего подобного, -- ответил он. -- Хорошо изученные области. Ваши нейрофизиологи уже полтора столетия знают: эти участки отвечают за осмысление рефлекторных действий. Мозг вначале принимает решение действовать. Потом передает результат сознанию. Активируются эти узлы.

Шепард помотал головой.

-- Разве не наоборот? Я решаю действовать, и мозг запускает...

- Распространенное заблуждение, -- перебил его Мордин. -- Как правило, мозг действует бессознательно. Сознание подделывает решение постфактум. Получает информацию из лобной коры. Но в этом случае возбуждение не проходит через указанные зоны. Зарождается в них самопроизвольно. Источник не обнаруживается.

По спине у Шепарда побежали мурашки. Крупные такие, примерно с рабочую особь рахни.

-- Вы правы, доктор, -- согласился он. -- Это пугает.

Если неведомая сила, поставляющая информацию, способна протянуть свои щупальца прямо в мозг -- что еще она способна натворить, возможно, даже без ведома жертвы? И не так ли действовала зловещая индоктринация Жнецов?

-- Смотрите, -- проговорил командор, осененный внезапной мыслью, -- предсказание доступно только биотикам. Биотики приобрели новые способности, энергия которых поступает вроде бы ниоткуда. Информация для предсказаний тоже поступает вроде бы ниоткуда. Мне кажется, или тут есть связь?

-- Надо продолжить опыты, -- решительно промолвил Мордин. -- Подтвердить эффект у других биотиков...

-- Считайте подтвержденным, доктор, -- поправила из-за терминала Лиара. -- Я пробовала предугадывать карты одновременно с Шепардом. Результат был... почти такой же.

-- И обязательно поговорить с этим... Люком Скайуокером, -- докончил саларианин торопливо. -- Ему должно быть известно о прекогниции больше.

-- С этим вам придется обождать, -- вздохнул Шепард. -- Он отправился в патруль: вернется, конечно, до заката.

Жарким днем в окрестностях базы температура могла подниматься до нуля... по древней шкале Фаренгейта. Ночами она падала до минус семидесяти по Цельсию. Один глоток стылого воздуха без нагревательной маски мог выморозить легкие. После заката персонал базы закрывал тяжелые ворота-гермощиты и без особой необходимости наружу не ступал ногой.

-- Я пойду, -- предложил командор, -- попрошу кого-нибудь, чтобы нам сразу сообщили, как только кэптри Скайуокер вернется.

И заодно поразмыслю в тишине. У Мордина была дурная привычка петь за работой. Гилберта и Салливана в его исполнении еще можно было вытерпеть, но старинные саларианские распевы действовали командору на нервы.

[serebryakov]

На капитана Соло Шепард наткнулся в ангаре. Когда странная парочка не крутилась под ногами у занятых калибровкой гиперпривода кварианцев, больше мешая тем, нежели помогая, и не пребывала в нетях (обычно именно тогда, когда от нее требовался совет или помощь), обоих контрабандистов можно было скорей всего найти вокруг их ненаглядной банки из-под сардин, носившей гордое имя «Тысячелетнего сокола». Глядя на обшарпанные борта, легко можно было решить, что первая часть названия соответствует действительности.

Хэн Соло метался между посадочными опорами «Сокола», втолковывая что-то меланхолически затягивавшему болты Чубакке.

-- Капитан! -- окликнул его Шепард. -- Вы не видели кэптри Скайуокера?

-- Малыша? -- Соло остановился, в раздумье взъерошив волосы. -- А он разве не вернулся с патрулирования?

-- Это я и хотел узнать, -- ответил командор миролюбиво. -- Мне нужен его совет...

-- О. Вот сейчас и спросим, -- оживился Соло, почуяв, надо полагать, шанс улизнуть от работы.

-- Сэр, можно вас на минуту?.. -- перебил его торопливо подсеменивший протокольный дроид.

-- Что тебе, Золотник?

-- Сэр, принцесса Лея пыталась вызвать вас по комлинку...

-- Я его выключил. Что еще?

-- Принцесса волнуется за мастера Люка. Он еще не вернулся...

-- Малыш сегодня нарасхват, -- проворчал Соло.

-- И никто не знает, где он!

-- Никто?! -- напористо повторил Соло.

-- Сэр, простите, но...

Соло зажал ему динамик ладонью.

-- Офицер! Офицер! Вы не знаете, где сейчас капитан Скайуокер?

-- Нет, сэр. -- Задерганный дежурный по ангару покачал головой. -- Не видел его. Возможно, он вернулся через южные ворота.

-- Возможно?! -- совершенно сержантским тоном переспросил контрабандист. -- Так пойдите и узнайте, темнеет уже!

Пять минут спустя стало ясно, что через южный ангар Скайуокер тоже не проходил. Его вообще не было на базе, и связаться с ним по комлинку не удавалось.

-- Спидеры заправлены? -- резко осведомился помрачневший Хэн.

-- Нет, сэр, -- ответил дежурный так же хмуро. -- Мы так и не довели теплозащиту до ума.

-- Тогда придется взять таунтауна, -- пожал плечами контрабандист.

-- Сэр, температура падает на глазах, -- попытался урезонить его дежурный.

-- На глазах у моего друга, -- отрезал Соло.

-- Погодите, -- вмешался молчавший до того Шепард. Он давно заметил, что техника повстанцев была плохо приспособлена к экстремальным условиям Хота. Вовсе не от хорошей жизни патрульные отправлялись в разъезд не на антигравитационных спидерах, а на горбу у рогатых динозавроподобных таунтаунов.

-- Погодите. У меня есть идея получше...

[serebryakov]

«Мако» несся сквозь буран. Снаружи выл ветер, и неслись в свете фар параллельно земле белые, как ледник, полотнища колкого снега, а в кабине вездехода было тесно, душно, но, слава всем святым, тепло.

-- Что на сенсорах? -- спросил Шепард, разрывая голосом смурную тишину.

-- Ничего, -- механическим голосом ответил Витор, не отрываясь от панели управления. -- Все еще ничего.

Места, где пропал Скайуокер, они достигли еще до того, как солнце окончательно село: впрочем, сквозь глухую пелену туч не пробивалось ни лучика, и ориентироваться приходилось по приборам. Если бы не инерциальный картограф, «Мако» уже давно сбился бы с геометрически правильной спирали, которую раскручивал от той точки, где след патрульного таунтауна прерывался на полотне наста.

Но вездеход отмотал уже добрых шестьдесят километров по ледяной пустыне, а чувствительные приборы не обнаруживали покуда никаких следов жизни в округе. С каждой минутой лицо Хэна Соло становилось все мрачней.

-- Погодите... -- пробормотал кварианин. -- Я что-то вижу...

-- Что? -- жадно вскинулся Соло.

-- Там! -- Вездеход резко свернул с проложенного маршрута. -- Еще двести метров!

Машина еще не затормозила, а Шепард уже распахнул люк, впуская внутрь невыносимую стужу штормовой ночи.

-- Соло, оставайтесь в машине! -- гаркнул командор, перекрывая вой ветра. -- Замерзнете к чертям! Я его затащу!

-- Ситха с два! -- огрызнулся тот сквозь бандану, поспешно натягивая капюшон.

В снежной мгле лучи фар тонули, будто в песке. Только видеоусилитель позволил Шепарду различить темное пятно на снегу в нескольких шагах от вездехода. Замерзающий пилот уже не мог идти, не мог даже ползти -- последние силы оставили его протянувшим окоченевшую руку в направлении невидимой базы. Командор даже испугался на миг, что они опоздали, что лютый мороз вытянул последние капли тепла из крови, но Скайуокер пошевелился и застонал.

-- Бен... -- прохрипел он, поднимая голову, и подавился ледяным воздухом. -- Бен...

Холодные пальцы ветра потянулись сквозь броню, стискивая сердце. Чья-то биотическая сила проминала темную изнанку мира. Рядом.

Шепард обернулся.

В стороне от машины, не попадая в луч света от прожектора, стоял призрак.

Никак иначе командор не мог назвать это видение. Крепкий старик в бурой рясе внимательно смотрел на лежащего в снегу Люка, и пурга мела прямо сквозь него. Снежники пролетали полупрозрачное, чуть светящееся тело насквозь. Это было похоже на голограмму... но посреди вечного ледника неоткуда было взяться голограмме.

-- Люк, -- промолвил старик, и вой ветра не заглушал его слабого, как из дальней дали доносящегося голоса. У Шепарда возникло странное ощущение, будто слова возникают прямо в слуховых центрах его мозга, минуя уши - но тогда почему он их понимает, если они не прошли через переводчик?

-- Люк! -- окликнул старик снова. -- Ты отправишься в систему Дагоба.

-- Да..гоба, -- прошептал пилот, глядя на призрака.

-- Там ты станешь учиться у мастера-джедая Йоды, моего наставника, - заключил старик - Бен? -- будто изрекая пророчество.

Шепард шагнул вперед, собираясь затащить умирающего от холода пилота в машину, и натолкнулся на взгляд старика -- изумленный, пристальный, оценивающий.

-- Отправляйся с ним, -- приказал отстраненный голос. -- Йода поможет тебе.

И призрак растаял, словно унесенный пургой.

-- Бен! -- Скайуокер дернулся всем телом, пытаясь поймать привидение, и ткнулся лицом в снег. -- Бен...

Шепард поднял его, крякнув под неожиданным весом, и, отступая назад к «Мако», едва не сбил с ног замершего Хэна Соло -- тот так и стоял, глядя на то место, где миг назад виден был старик.

-- Ты тоже это... -- приглушенно спросил контрабандист, помогая пропихнуть обмякшего Скайуокера в распахнутый люк.

-- Да, -- коротко ответил командор.

Соло хмыкнул.

-- Я догадывался, что старого хрыча могила не удержит.

-- Кого? -- переспросил Шепард, пристегивая Люка к пассажирскому сиденью. -- Витор, гони на базу!

Пальцы командора сами, повинуясь наработанным рефлексам, уже выдергивали из аптечки аппликатор с медигелем.

-- Бена Кеноби, -- ответил Соло. -- Это запутанная история...

[serebryakov]

В лазарете было тихо. Жужжали сервомоторчики в торсе медицинского дроида, булькал в регенераторе местный аналог медигеля -- зеленоватая прозрачная жидкость. К концу долгого дня в медпункте обычно толпились обмороженные, но сейчас, по исходе столь же долгой ночи, когда выходить за ворота базы запрещалось, пострадавших не было.

Единственный пациент смотрел на Шепарда бесхитростным взглядом ярко-голубых глаз. Под этим взглядом командор даже стушевался на миг. В мире, где мальчишки смотрят на тебя такими глазами, не должно быть места обману, злу, военным преступлениям, свежезатянутым новой кожей ранам на лице парня и синюшным призракам, являющимся в буране.

Кроме того, командор уже не был до конца уверен, что старик ему не примерещился. А, чтобы выяснить это, был только один способ: спросить свидетелей. Витор ничего не видел, но кварианин сидел в кабине "Мако" и смотрел в другую сторону. Хэн Соло свою версию, совершенно невероятную, уже высказал. Кроме того, кореллианин вместе со зверовидным вуки отправился на ледник искать источник подозрительного комм-сигнала, и до возвращения связаться с ним не было никакой возможности. Оставался раненый Скайуокер. Правда, когда парня затаскивали в БТР, он был в полубессознательном состоянии, но чем черт не шутит?

-- Система Дагоба, -- вполголоса произнес Шепард.

Скайуокер медленно кивнул.

-- Ты... тоже это видел? -- проговорил командор, присаживаясь на соседнюю койку. -- Старик в коричневом балахоне. Седой, короткая бородка...

-- Бен, -- вымолвил молодой пилот сухими губами. -- Бен Кеноби... то есть Оби-Ван.

Погибший учитель мальчишки. Последний рыцарь-джедай... Нет. Не последний.

-- Он сказал -- найти мастера Йоду, -- вспоминая, проговорил Шепард. -- Значит, Оби-Ван Кеноби был не последним из уцелевших.

-- Я найду его, -- убежденно отозвался Скайуокер. -- Я стану джедаем... как мой отец.

-- У меня будут к нему другие вопросы, -- отозвался командор. -- Но когда мы сможем отправиться на его поиски? Пока что «Нормандия» скована приказом генерала Риекана.

Скайуокер пожал плечами.

-- Нашим кораблям тоже нельзя покидать базу, -- ответил он. -- Режим молчания. Но, кажется, скоро нам придется эвакуироваться -- как только закончим погрузку на транспорты. Тогда...

Он прервался.

-- Куда ты отправишься, если мы не найдем Йоду, Шепард? -- спросил он с интересом. -- Я-то останусь с Альянсом.

-- На Оброа-скай, -- ответил командор, уже задававший себе этот вопрос. -- Говорят, в тамошней библиотеке собраны данные о всех древних сооружениях галактики.

-- Вы не думали присоединиться к Альянсу? -- нерешительно поинтересовался Люк. -- Это было бы...

Шепард покачал головой.

-- Мы должны найти способ вернуться. Нашей родине угрожает...

Его прервала тревожная сирена. Ее унылый голос разносился по ледяным коридорам, и контрапунктом к нему служил нарастающий топот множества ног.

-- Кажется, с эвакуацией придется поторопиться, -- промолвил Скайуокер, поднимаясь на ноги.

-- Пойду, -- Шепард тоже встал. -- Может, сумеем чем-то помочь, пока мы еще здесь. И оставайтесь на связи, кэптри. Не хотелось бы потерять вас в суматохе. На Дагобу нам лучше бы отправиться вместе. -- Он покрутил головой, разминая затекшую шею. -- У меня дурное предчувствие.

[serebryakov]

-- Как только мы вернемся на Землю...

Удар взрывной волны сотряс «Мако» -- будто великан пытался прихлопнуть надоедливую мошку толстыми ладонями. В каком-то смысле так и было.

-- ...Я найду инженера, который проектировал этот чертов М35, -- продолжал Шепард, стискивая рукояти управления, -- и...

Снова удар. Накатила тошнота, полегчавший вездеход взлетел на прыжковых бустерах, проскакивая над рвущими вековой ледник в клочья пара сгустками плазмы.

-- ...И сверну шею идиоту, который поставил сюда пушку с фикси...

Грохот за броней.

-- ...рованным углом возвышения! Есть у этих сучьих мастодонтов какое-то другое уязвимое место, кроме брюха? Я не попадаю!

-- Еще есть загривок, -- коротко отозвался Гаррус из кабины. -- Цыпленок на два!

-- Вижу!

Шепард крутанул башню, нажал на спуск, почти не целясь. Нелепый аппарат на двух лязгающих ножках снесло кинетическим снарядом, и огненный шар взрыва пропахал по снежной равнине глубокую борозду. По крайней мере, легкая техника имперцев не могла устоять против земных пушек.

А вот броня шагающих танков те же снаряды попросту стряхивала с себя, точно дождевые капли. Шепард пытался выцелить сочленения неуклюжих ног, но даже непрочные с виду крепления опорных дисков выдерживали удар полуфутовой железной болванки. Единственным местом гигантской машины, которое не прикрывала броня, оставалось брюхо -- но как раз по нему нанести прицельный выстрел из орудия «Мако» не удавалось.... потому что какой-то придурок на Земле решил, будто ствол - не хобот, и задирать его не стоит!

«Справедливости ради», мелькнуло в голове у командора, «с колоссами гет мы расправлялись и так. Правда, тех не приходилось бить в мягкое подбрюшье. И сталкивались мы с ними не на плоском, как стол, леднике».

Конструкция делала шагающие танки уязвимыми против местного аналога РПГ, но имперская доктрина и не предусматривала, что титаны отправятся в бой без прикрытия из легкой техники, нелепых на вид, но быстрых шагоходов. «Мако» это прикрытие изрядно проредил, но пока что этим успехи командора Шепарда и его команды в обороне базы ограничивались. Повстанцы, впрочем, показывали себя не лучше. Со стороны траншей вели беспорядочный огонь из станковых лучевых орудий, пилоты скиммеров с самоубийственной решительностью поливали шагоходы огнем, делая заход за заходом, но имперские машины даже не сбавили ход -- а ведь сражение на подступах к базе служило единственной цели: задержать наступление противника, не дать ему расстрелять с земли генераторы щита, прикрывающего базу «Эхо» от орбитальной бомбардировки, до той минуты, когда из ангара вылетит последний транспорт. Как только генератор будет уничтожен, перед вражеским командующим раскинется море приятных -- для него -- возможностей. Например, прихлопнуть опасную, но беззащитную ионную пушку, после чего расстреливать поднимающиеся транспортники, точно в тире. Пока что основная часть флота скрывалась за диском планеты после того, как зенитчики повстанцев, прикрывая транспорт, врезали по «звездному разрушителю».

-- Падает! -- скрежетнул Гаррус, выворачивая машину так, что «Мако» понесло юзом сквозь истоптанный механическими мастодонтами снег. -- Падает!

Железный слон споткнулся на ровном месте, и повалился башкой вперед. Дула курсовых бластеров ткнулись в землю. Налетевший со стороны солнца скиммер всадил чудовищу заряд плазмы в уязвимое место на загривке, где голова-кабина сочленялась с туловищем, и «мастодонт» взорвался.

-- Что они с ним сделали? -- вслух изумился Шепард.

-- Стреножили тросом, -- отозвался турианец.

Некоторые вещи оставались неизменны в любой галактике: крепежные тросы и тут делали из углеродных нанотрубок. Командор даже удивился, встретив что-то до такой степени родное и привычное.

-- Повезло, -- проворчал командор. -- Но долго это везение не...

-- Пошли на новый заход, -- перебил Гаррус.

Звено скиммеров, атакующее четверку -- теперь уже тройку -- железных слонов, потеряло одну машину при первом же заходе, еще одна дымила на лету, покачиваясь. На глазах у командора третья машина исчезла во вспышке взрыва, не успев выстрелить, а подбитая, получив еще один заряд в двигатель, начала терять высоту.

-- Вперед! -- заорал Шепард, всаживая очередную болванку в ступоход «мастодонта» -- больше ради того, чтобы отвлечь пилотов. -- Вперед, к нему!

Подбитая машина зарылась носом в снег прямо на дороге у наступающего чудовища. Наступающего в прямом смысле слова. И выхватить пилота из-под нависшей над ним железной пяты было некому.

[serebryakov]

Оранжевый комбинезон мелькнул среди сугробов за секунду до того, как ступоход опустился на кабину скиммера, вминая машину в лед. Шепард перевел дух, и подвинулся к люку, ожидая сигнала от Гарруса, чтобы распахнуть дверь и втащить пилота внутрь.

-- Давай! -- скрипнул турианец, и Шепард распахнул люк, высунувшись до пояса в поднятую колесами вездехода пургу.

Пилота не было.

Долю мгновения командор тупо глядел в снег, прежде чем до его сознания дошел вскрик Гарруса:

-- Наверху!

Чудом выбравшийся из кабины Скайуокер болтался на тросе под брюхом у шагающего танка. В руке его сверкнул застывший луч огненного клинка, что-то отвалилось с лязгом. Размахнувшись, пилот зашвырнул что-то в распахнутый люк и отцепил трос, свалившись с высоты трехэтажного дома в сугроб. Если бы турианец не подал бронетранспортер назад, Скайуокера размазало бы по броне.

«Черт», мелькнуло в голове у Шепарда, «я недооценивал парня. Ему бы нашлось место в морской пехоте».

Он за плечи втянул пилота в «Мако». Над головами сверкнуло, грохнуло, и четвероногая машина, исходя черным дымом из сочленений, завалилась набок -- но вездеход уже сорвался с места, бороздя заснеженную равнину.

Шепард потянулся закрыть дверь, и в лицо ему плеснуло белым холодным огнем. Командор зажмурился, но перед глазами все равно плескались радужные пятна.

-- Генератор! -- хрипло вскрикнул Скайуокер. -- Они взорвали генератор!

-- «Нормандия», -- не открывая глаз, бросил Шепард в микрофон, -- доложите обстановку.

-- Защитного поля нет, -- донесся из динамиков голос вахтенного офицера. -- Ионная пушка еще действует, но генерал Кракен отдал приказ взорвать реакторы. Эвакуация заканчивается. Остался один транспорт. «Нормандия» выведена из ангара на временное взлетное поле на поверхности глетчера «беш». -- Пауза. -- Имперские штурмовики проникли на базу. Гарнизон ведет бой, но...

Шепард понял несказанное. Тактические схемы Империи не отличались изяществом: штурмовики делали ставку на подавляющее превосходство в силах.

-- Гаррус, -- приказал он, -- возвращаемся на корабль. Здесь нам больше делать нечего.

-- Капитан, -- прозвучал далекий голос старпома Прессли. -- Генерал Риекан просит нашей помощи. Командный центр отрезан противником от зоны эвакуации. Большая часть персонала выведена, но... принцесса Органа настояла на том, чтобы до последней минуты оставаться на посту.

-- Лея! -- Молодой Скайуокер вскинулся, едва не расшибив голову о низкий потолок.

-- Понял, старпом. Готовьте две тройки на выход, -- распорядился командор. -- А вы, кэптри, останьтесь лучше с истребителем. У меня на борту полтора десятка морских пехотинцев. Один пилот не решит исхода боя.

-- Рыцарь-джедай должен быть лучшим воином. -- Скайуокер набычился по-мальчишечьи, глядя исподлобья на командора.

-- Но вы пока не джедай, -- напомнил Шепард жестко. -- И опыта боя в замкнутом пространстве у вас нет. Мы вытащим вашу принцессу.

-- Куда теперь?

Шепард сфокусировал взгляд на прозрачной схеме уровня, отображавшейся на забрале шлема. Пользы от карты было немного. В целом прихотливая планировка базы «Эхо» играла на руку обороняющимся, но порой казалось, что проще было бы прорубать дорогу прямо сквозь лед... правда, при этом, скорей всего, обрушился бы потолок.

-- Вперед и налево! Соло? Соло, слышите меня?

Со связью творился кошмар отдельный и трудноописуемый. Встроенные коммуникаторы в боевой броне Альянса работали на радиоволнах. Коммлинки повстанцев -- на модулированном гравитационном излучении. Чтобы совместить две системы кодированной связи, требовались титанические усилия, вдобавок каждый сигнал приходилось ретранслировать через «Нормандию».

-- Лучше бы я вас видел! -- донеслось из наушников. -- С-станг!.. Скорей...

Зеленоватая точка на схеме сместилась.

-- Уточненный пеленг, -- пояснила «Нормандия» без запроса.

-- Скорей! -- Шепард махнул рукой своей тройке.

Эшли молча кивнула. На этот бой командор взял с собой только морпехов, без биотической поддержки. Применять биотику в хрупкой ледяной толще было смертельно опасно.

-- Нагоняют... -- прорвался сквозь сухой треск шагов и дальний рокот в наушниках голос Хэна Соло.

Впереди открылся длинный, довольно широкий коридор: один из проходов, соединявших командный центр с ангарами. Из-за поворота вылетели, разгоняясь на скользком полу, Соло и принцесса Органа. За ними семенил, причитая, золотистый протокольный дроид.

-- Первый, третий, -- бросил Шепард сквозь зубы, -- прикрыть.

И тут ледник содрогнулся.

-- ...открыл ого... -- Панический вскрик с «Нормандии» проскочил мимо сознания командора. Воздух вмиг насытился снежной мутью. Стены покрылись трещинами. И прямо на головы принцессе и ее провожатому начал валиться огромный кусок потолка.

Шепард отреагировал, не раздумывая. Вскинув руки, он остановил сверкающую глыбу в падении, усилием воли отсекая тонны льда от гравитационного поля Хота-6.

-- Сюда! -- заорал он, надсаживаясь. -- Быстро!

Удерживать обвал становилось трудней с каждой секундой -- не потому, что утекали силы, а потому, что все новые пласты льда стремились провалиться в колодец. Сквозь трещины уже сочился с поверхности пронзительный свет. Соло швырнул возмущенно взвизгнувшую принцессу в сужающийся проем между полом и синевато сверкающим краем биотического поля, прямо в руки рядовому Фредериксу, и нырнул туда сам, проехавшись животом по льду.

-- С3РО! -- вскрикнула Лея, оборачиваясь к Шепарду.

Командор догадался, почему ее так заботит судьба робота. С3РО служил, за неимением альтернативы, ее личным секретарем. Если его блоки памяти попадут в руки имперской разведке, Альянс за восстановление Республики можно будет распускать сразу, не дожидаясь, пока за каждым из сочувствующих не пришли.

Из последних сил командор потянул биотическим полем истошно заверещавшего дроида. Закрутившись, точно желтая юла, робот пролетел по коридору, переламываясь пополам в пояснице. Одна нога отлетела в сторону, другая зацепилась за трещину в полу, но торс и голова робота впечатались в стену рядом с Шепардом. И почти тут же коридор, наконец завалило. Гора снега и льда скрыла дальний конец прохода -- но не прежде, чем из-за угла вынырнул первый штурмовик в снежно-белой броне.

-- Фредерикс, тащи жестянку! -- рявкнул Шепард, тяжело дыща. -- Эшли, присмотри за Органой! Отходим, отходим! Сейчас они обойдут нас по поверхности и обвалят сраный глетчер нам на голову!

Поспешно отпустив принцессу, великан-морпех взвалил на спину молча помаргивающего от шока безногого дроида.

-- Назад, назад, назад!

-- «Сокол»! -- Хэн Соло дернулся было к заваленным трехметровым слоем льда дверям, ведущим к ангару.

-- Нет времени!

За ледяной стеной прогибало пространство чье-то биотическое присутствие, огромное и мрачное, словно тень Жнеца на стене.

-- Чуи! -- заорал контрабандист в комлинк, припустив по коридору впереди поспешно отступающих морпехов. -- Чуи, выводи «Сокол» из ангара! Я не успею, встретимся на орбите! Держи связь! Связь держи!

[serebryakov]

Атмосфера в командном центре «Нормандии» царила подавленная и нервная. Двое морпехов, взявших в клещи напряженного, как струна, Хэна Соло, переглядывались то друг с другом, то со старпомом Прессли, не осмеливаясь поднять на гостя руки. Сам кореллианин готов был, казалось, вцепиться Шепарду в горло, точно терьер, взявшийся вместо крысы давить волка. Эшли стояла рядом в натужной стойке «вольно», руки ее машинально соскальзывали на пояс, к рукояти пистолета. Лиара прижала руки к груди. Надежная и опасная в бою, она порой терялась, сталкиваясь с конфликтом внутри команды. Рефлексы расы дипломатов требовали от нее искать компромиссного решения. Шепард и сам бы не отказался найти такое, но не мог.

Урднот Рив подпирал стену немного в стороне и, казалось, наслаждался.

-- А я говорю, -- выпалил Соло, -- что не оставлю Чуи в лапах этих...

Он махнул рукой в сторону экрана, на котором застыл единственный кадр, отражавший причину ссоры.

Умом Шепард понимал, что боевые корабли в этой галактике должны быть огромны, если уж трехкилометровый «люкрехалк» считался тут ничем не выдающимся грузовичком. Но осознание это никак не помогло ошеломленному рассудку воспринять размеры «звездных разрушителей». Основные линейные корабли Империи всего лишь втрое уступали длиной лепесткам жилых секторов Цитадели. А их над планетой Хот-6 плыло семь.

И даже на их фоне «Палач» выделялся, как ястреб среди воробьев.

«Звездные разрушители» напоминали наконечники призрачных стрел. «Палач» был длиннее и уже, и больше походил на мизерикордию с незримой в видимом диапазоне рукоятью из зыбкого пламени дюз. Девятнадцать километров боестали, и сверхпрочного стекла, и термоядерного пламени, ощетинившихся тысячами орудийных стволов. Столкнись эта громада с «Сюзереном», и Жнеца размазало бы по броне горстью черных осколков.

Личный флагманский корабль Дарта Вейдера, темного владыки ситхов, царил в небесах в своем зловещем соверщенстве. Едва заметное пятнышко «Тысячелетного сокола» на его фоне казалось капелькой грязи, случайно брызнувшей из раздавленной имперским сапогом планеты.

Но корабль капитана Соло вовсе не случайно направлялся в разверстую пасть ангара. Тяговые лучи вцепились в него, чтобы через несколько минут после того, как был сделан этот снимок, затащить «Сокола» во чрево вражеского линкора. Вместе с единственным существом, которое Хэн Соло считал, не без оговорок, своим другом.

Поэтому удерживать кореллианина приходилось двоим морпехам, и Шепард начинал сомневаться, что этого будет достаточно.

-- Чтобы взять «Палач» на абордаж, у нас чуть-чуть недостает солдат, -- съязвил Прессли.

Соло обернулся к нему.

-- На Звезде смерти нас было трое, -- отрезал он. -- Я, малыш и старина Бен. Ну, и два дроида.

-- О да, -- скептически заметила сидевшая на свободном кресле сменного артиллериста Лея Органа, подперев щеку кулачком. -- Помню. Потом оказалось, что нам позволили удрать только затем, чтобы проследить за нами до базы на Явине.

-- И что предложит ваше вышейшество? -- яростно выпалил Соло. -- Бросить Чуи? Да имперцы его к вечеру же расстреляют! С беглыми рабами не церемонятся.

-- Беглыми. Рабами. -- Голос Шепарда разом понизился на октаву.

«Помни Миндуар».

Черная безлунная ночь. Выстрелы и огонь. Гортанные голоса батариан. Многоголосое мычание людей, превращенных в скот.

Всегда помни Миндуар.

Не осознавая того, командор от поисков оправдания бездействию перешел к поискам способов приступить к действию... ну, и не разлететься при этом в космическую пыль.

-- Кто-нибудь может предложить способ проникнуть на борт «Палача»? -- спросил он вслух. -- Нет, стоп. Кто-нибудь может предложить способ оттуда выбраться?

Молчание было ему ответом. Отключить систему тяговых лучей можно было, только получив доступ к центру управления кораблем, что было не проще, чем угнать флагман целиком. Вместе с тремястами тысяч офицеров и матросов на его борту, не говоря о штурмдесанте. Не говоря о том, что семь «звездных разрушителей» не погнушаются расстрелять «Палача» вместе с захватчиками, особенно если заодно в ад отправится и Дарт Вейдер, у большинства имперских офицеров вызывавший те же чувства, что и у повстанцев -- смесь ненависти и парализующего ужаса.

-- Значит, если мы не можем вытащить Чубакку из плена силой...

Шепард сделал многозначительную паузу. На командирских курсах этот прием «мозгового штурма» называли безотказным -- по какой-то причине оборванная фраза вызывала у большинства подчиненных неудержимое желание ее закончить.

-- ...То надо, чтобы нам его отдали по доброй воле, -- проговорила Лиара медленно.

Соло презрительно фыркнул.

-- А для этого надо предложить им в обмен что-то ценное, -- продолжала асари. -- Что-то особенно ценное для них.

-- Сделка, от которой имперцы не смогут отказаться, -- кивнул Шепард. -- Такая, чтобы они поверили нам безоговорочно. Имея в виду, что я не намерен отдавать им ничего -- что мы можем им предложить?

Под взглядами трех десятков глаз принцесса Лея Органа неловко поежилась.

[serebryakov]

-- Ты зря теряешь время, наемник. -- Лицо имперского связиста источало снисходительность напополам с презрением, причем того и другого хватило бы по меньшей мере на контр-адмирала, хотя плашки на груди у офицера были лейтенантские. -- Лорд Вейдер не станет тратить времени на таких, как ты.

Шепард пожал плечами.

-- Возможно. А может, он сорвет на тебе злость, когда узнает, что из-за тебя упустил одного из командующих Альянса.

Он переключился на другую камеру. Если первая отсылала на «Палач» только небритую физиономию командора и смутно видимый фон, то вторая показывала центр связи целиком. Посреди комнаты Лея Органа со скованными за спиной руками весьма правдоподобно рвалась из рук Дубнянского и Фредерикса, выбранных на свои роли за впечатляющие габариты. Возможно, отчасти возмущение принцессы объяснялось тем, что наручники были настоящие. Хэн Соло стоял чуть в стороне, всем видом изображая пассивную агрессию.

Имперский лейтенант слегка побледнел.

-- Оставайтесь на связи, -- с напускным безразличием приказал он. -- Я доложу командованию.

Ждать пришлось недолго. Правда, на экране появился не загадочный Вейдер, а до синевы выбритый имперский офицер с адмиральскими плашками. Веки его опухли от усталости, под глазами набрякли мешки, но сами глаза смотрели остро и цепко.

-- Принцесса Органа, -- промолвил он не спеша. -- Какая неожиданная встреча. Не стану спрашивать, как вы оказались в обществе известной смутьянки и мятежницы, капитан... Шепард, не так ли? Спрошу короче: во сколько вы цените ее голову?

-- Это я буду обсуждать только с лордом Вейдером, адмирал... -- Шепард скосил глаза на справочный экран. «Пиетт», подсказала «Нормандия» неслышно. Правда, в базах данных мятежников Фирмус Пиетт значился не адмиралом, а капитаном -- командующим флагманским кораблем «Эскадры смерти», как называли личный флот зловещего Вейдера. Должно быть, получил повышение. -- Адмирал Пиетт.

-- Почему? -- Казалось, что имперец не удивлен. -- Вы думаете, что сможете выговорить у него лучшие условия, чем у меня?

Шепард покачал головой.

-- Нет. Просто то, что мне нужно, не может мне дать флотский командующий. А вот правая рука Императора -- может.

Пиетт пожал плечами.

-- Как знаете. Но остерегайтесь вызвать гнев лорда Вейдера.

-- Спасибо за совет. -- Шепард коротко поклонился.

-- Это не совет. Это предупреждение.

Пиетт отключился, и еще несколько минут командору пришлось смотреть на пустой экран.

[serebryakov]

Затем изображение появилось вновь.

Шепард понял это лишь секунду спустя. Геометрическое переплетение фигур, черных на черном, не сразу сложилось в жуткую невыразительную маску, похожую на старинный самурайский шлем. В динамиках мерно накатывало и отступало хриплое сипение дыхательного механизма.

-- Шепард. -- Голос Вейдера звучал басовито и механически, будто в груди у великана стоял дешевый синтезатор речи. Командор не поручился бы, что дело не обстоит именно так, потому что слова падали независимо от ритма дыхания.

-- Вейдер.

Несколько секунд владыка ситхов (надо бы не забыть, сделал мысленную заметку Шепард, узнать, кто такие ситхи, если ими в этой галактике принято чертыхаться) разглядывал обвисшую на руках морпехов альдераанскую принцессу.

-- О чем ты просишь? -- пророкотал он.

-- У вас на борту кореллианский грузовик YT-1300, -- коротко ответил Шепард. -- Верните его мне вместе с пилотом-вуки, и я отдам вам принцессу.

-- Не гневи меня, Шепард, -- отозвался Вейдер, не шевелясь. Командору казалось, что с ним беседует злая кукла чревовещателя. -- Или ты думал, я не узнаю капитана Соло и его корабль?

-- С капитаном Соло мы пришли ко взаимопониманию, -- отмахнулся Шепард. -- Я верну ему корабль и раба, а он даст мне то, в чем нуждаюсь я.

-- Из праздного интереса, Шепард -- что может предложить тебе контрабандист, за голову которого назначена награда?

Командор пожал плечами.

-- Вариум. Наш корабль требует для ремонта больших количеств вариума. Капитан Соло знает, где его добыть... но для этого не годится его легковооруженный грузовик. Вы получите принцессу, капитан Соло -- свой корабль, а я -- вариум. Все в выигрыше. Кроме принцессы, конечно.

-- Да провались ты в девять преисподних, предатель! -- выплюнула Лея, вскинув голову. -- Провалитесь оба! Все трое!

-- Я ничем не обязан вам, принцесса, -- обернулся к ней Шепард. -- Скорей наоборот. Да -- и, конечно, нам потребуется имперская амнистия. Так мы договорились, лорд Вейдер?

Черный шлем чуть покачнулся.

-- Нет, -- отрубил владыка ситхов.

--- Э...

Шепард с Лиарой и Леей Органа потратили почти все доступное время на то, чтобы составить для Вейдера убедительную легенду и придумать способ, каким склонная к конструктивной паранойе персона бессовестного наемника, каким командор готовился себя выставить перед имперцами, могла бы организовать передачу обоих предметов торга -- «Тысячелетнего сокола» с пилотом и принцессы Органы -- причем так, чтобы настоящему капитану Шепарду не составило труда присвоить оба и удрать. На что они вовсе не рассчитывали, так это на то, что Вейдер вовсе откажется от торга.

-- Императора не интересуют неудачливые руководители неудачного мятежа, -- провозгласил Вейдер. -- Несколько месяцев, и их нелепое восстание будет подавлено окончательно.

Он сделал паузу, за время которой Шепард окончательно уверился, что их хитроумный план окончился пшиком.

-- Есть только одно, чем ты можешь меня заинтересовать, Шепард, -- продолжила черная маска. Ритмичное шипение дыхательного аппарата начинало действовать командору на нервы. -- Доставь мне пилота по имени Скайуокер.

-- Э! -- Соло вскинул голову. -- Зачем вам малыш?

Маска повернулась.

-- Не задавай вопросов, Соло. Доставьте мне Люка Скайуокера живым, и только живым.

-- Уговорились, -- решительно промолвил Шепард, перебивая кореллианина.

-- Ах ты!.. -- взвилась принцесса.

-- Я даю вам тридцать дней, -- объявил Вейдер.

Шепард кивнул.

-- Встретимся в системе...

-- ...Аноат, -- докончил за него Соло. -- На Беспине. Администратор там -- мой старый знакомый.

Вейдер молча кивнул. Экран погас.

-- Фредрикс, -- приказал командор, откидываясь в кресле, -- освободите, наконец, мисс Органа. «Нормандия» -- Джокера мне на связь. Мы летим за кэптри Скайуокером... в систему Дагоба.

[serebryakov]

Планета на экране даже с виду казалась непривлекательной. Обычно населенные миры окутаны здоровой кислородной лазурью из-за рэлеевского рассеяния. Атмосфера Дагобы, насыщенная болотными испарениями и летучим планктоном, превращала планету в шар цвета хаки.

-- И как мы будем искать малыша в этой каше? -- недовольно проворчал Соло.

Шепард недовольно обернулся. Кореллианин взял манеру торчать на мостике, где ему, вообще говоря, не было места во всех смыслах.

-- По маячку, -- лениво отозвался Джокер из своего ложемента. -- Кажется, тут, кроме его крестокрыла, фонить нечему, планета совершенно необитаемая... понятно, почему.

На свой лад Дагоба была не менее враждебна цивилизации, чем промороженный до мантии Хот-6. Древняя, лишенная массивного ядра планета давно пережила последний период орогенеза, постоянные дожди стачивали горы, медленные реки заносили океан осадками. Спустя полмиллиарда лет после того, как умер последний вулкан и остановились мантийные плиты, планета представляла собой одно огромное жаркое болото, заросшее дождевым лесом. Оставались еще крошечные моря, на экваторе пробивались сквозь зеленый полог леса облизанные дождем холмы, слишком низкие, чтобы называться горами, но этого было слишком мало, чтобы придать пейзажу разнообразие.

От одного взгляда на плывущий под ногами диск планеты Шепарду казалось, что между пальцами начинает расти плесень.

И -- одновременно -- срабатывало шестое чувство, то самое, что предупреждало командора об опасности. Сейчас оно вопило, заходясь в истерике.

-- Командор, -- донесся с потолка мелодичный голос «Нормы», -- инженер Лиа’Ваэль просит вас спуститься в трюм.

-- Хорошо, -- бросил Шепард, -- передай ей, я сейчас подойду.

Уже развернувшись, он бросил последний взгляд через плечо на буро-зеленый простор -- уже не диск, прилипший к небесам, а твердь, над которой несся окутанный молниями корабль.

На верстаке перед кварианкой валялся полуразобранный безногий дроид-секретарь -- к счастью, выключенный, так что от его стенаний командор был избавлен. Над грудой деталей висели, криво налепленные на переборку, три голографических монитора.

-- Ну как результат? -- спросил Шепард, остановившись в двух шагах от сосредоточенно прозванивающей контроллер кварианки.

-- Я подключила блоки памяти к центральному процессору «Нормандии», -- пропела Лия, разгибаясь. -- Результат не впечатляет: это очень специализированный робот, с минимальным самосознанием и неубедительным ВИ. Но кое-что показалось мне странным.

Шепард поднял брови, и только потом сообразил, что для собеседницы этот жест лишен смысла. Закованные в биозащитные скафандры, квариане поневоле заменили мимику -- пластикой, прекрасно считывая язык тела почти любой расы, но не выражение человеческого лица.

-- И что же?

-- Память этому роботу стирали, -- объяснила Лия. -- Вроде бы разумная мера -- без регулярной чистки у дроидов развивается неконтролируемая индивидуальность -- но очень подозрительна дата. Это было в 981 году от Реформации. Двадцать два года назад.

Хотя бы в такой мере Шепард с местной историей ознакомился.

-- Когда на престол взошел император.

Лия дергано кивнула.

-- С того времени робот принадлежал семье Органа. Вся информация о предыдущих владельцах стерта. Но...

Она обернулась к мониторам, набирая что-то на своем мультинструменте.

-- Мне удалось восстановить буквально считаные биты. Смотрите.

На экране появилось изображение -- чуть размазанное по краям. У глинобитной стены, рядом с невразумительной грудой металла, стоял светловолосый мальчишка лет десяти, и улыбался так счастливо и ясно, что Шепард невольно улыбнулся в ответ.

-- 968 год, -- прокомментировала Лия. -- К этому кадру были пришиты тэги. Они пострадали сильно, но... кое-что сохранилось. «Хозяин Анакин». И «создатель».

У мальчишки были голубые глаза. Очень знакомые голубые глаза.

-- Люк говорил -- его отца звали Анакин, -- проговорил Шепард. -- Получается, этот робот принадлежал его семье.

-- Получается, этого робота и собрал Анакин Скайуокер, -- уточнила кварианка. -- А потом, после переворота, дроид оказался у отца принцессы Органа.

-- Интересно, -- протянул командор. -- Получается, они были хорошо знакомы, эти двое. Но мне показалось, что принцессе имя Скайуокера ничего не говорило. Надо будет ее расспросить... И, «Норма» -- сохрани этот кадр отдельно. Думаю, кэптри будет приятно его увидеть, хотя трудно будет придумать объяснение тому, как мы добыли этот снимок.

[serebryakov]

-- Джунгли, -- пробурчала Эшли. -- Ненавижу джунгли.

Налегая на шест, Шепард про себя согласился с комендор-сержантом.

Шел нескончаемый мелкий дождь. За спинами небольшого отряда полыхала сквозь тучи окутанная молниями «Нормандия». Джокеру с трудом удалось отыскать невдалеке от места, откуда шел сигнал маячка, достаточно большую прогалину в джунглях, чтобы опустить корабль к самой поверхности. Никто не надеялся, что поверхность эта окажется твердой. «Мако» был прекрасной боевой машиной, но его создатели не рассчитывали на передвижение по густому лесу, затопленному грязной водой на высоту человеческого роста. В результате трое морских пехотинцев во главе с командором Шепардом спустили на воду самодельный плот и вот уже больше получаса петляли на нем по болоту, отталкиваясь алюминиевыми шестами от вязкого дна -- там, где было дно. Деревья в этом лесу пробивали стволами небо и землю, их кроны терялись за сплошной пеленой облаков, а корни расходились ярусами в стороны, утопая в болоте и цепляясь за далекую, залитую скользким илом почву.

-- Сенсор, -- предупредила Эшли, прежде чем всадить, развернувшись, с десяток пуль в темную воду омута.

Из глубины поднялся и лопнул пузырь. Накатила волна тошнотворной вони. Что-то пищало и ворошилось в ветвях над головами, и жужжала над ухом мошкара.

Какая-то тварь уже пыталась выбраться на плотик, чтобы позавтракать землянами. Дробовик Шепарда отвадил ее, но с той минуты продвижение отряда еще замедлилось -- пришлось выставить часового с датчиком движения.

-- И где истребитель? -- ни к кому не обращаясь, спросил Шепард, выдергивая шест из ила. -- Мы уже должны были... Ох.

Похоже было, что Скайуокер посадил свой крестокрыл прямо в болото -- то ли рассчитывал, что подушка из гнилой растительности выдержит машину, то ли просто не нашел лучшего места. Так или иначе, но теперь от машины на поверхности осталось единственное крыло. Остальное затянула мутная вода. Часть сознания Шепарда, прошедшая через ад офицерских курсов переподготовки, машинально принялась размечать, куда повесить блоки и где расставить лебедки, чтобы выдернуть истребитель из грязи.

-- Вон берег, -- указала Эшли. -- И там ящики. Должно быть, кэптри разбил там лагерь... но, кажется, теперь стоянка заброшена.

Шепард запрыгнул на жесткие, переплетенные корни, образовавшие неровную широкую площадку. Глянцевое покрытие брони, по всем законам физики несмачиваемое, каким-то образом уже обросло грязью.

-- И что дальше? -- поинтересовалась сержант. -- Покричать?

-- Погоди, -- вполголоса ответил Шепард. -- У меня странное чувство...

«Четыре часа, внизу!», бросила через ларингофон внезапно напрягшаяся Эшли.

-- ...Словно за мной следят, -- докончил командор, направляя дуло дробовика в сторону зашевелившихся кустов.

«Что бы это ни было», промелькнуло у него в голове, «оно не слишком большое».

Раздвинув листья, на полянку выковылял гоблин.

Или гремлин. Или леший. В общем, какая-то мелкая нечисть. Зеленокожее существо ростом едва по пояс командору куталось в рваную хламиду цвета болотной грязи, и если бы не эта хламида и не кривой посошок, воинственно сжатый трехпалой гоблинской лапой, Шепард вообще мог бы не признать в лесном госте разумное существо.

-- Оружие ты убери, -- проговорил гоблин высоким, дрожащим голосом. -- Вреда тебе не причиню.

Шепард опустил дробовик. Особой храбрости для этого не требовалось: трое морпехов продолжали держать гоблина на мушке, рассудив, что к ним просьба не относится.

-- Зачем пришел ты сюда, думаю, -- продолжал карла.

-- Мы ищем парня с вон того корабля, -- показал Шепард на полузатонувший крестокрыл. Командор старался говорить медленно и внятно, хотя и понимал, что «Нормандия» все равно прогонит его речь через автопереводчик. -- Ты его не видел?

-- О-о! -- пискляво протянул гоблин. -- Скайуокер! Ты искать Скайуокер!

-- Где он? -- спросила Эшли, оглядываясь.

Если это существо знает имя пилота...

-- Скоро будет! -- Гоблин мелко захихикал. -- Скоро!

Над головой Шепарда зашуршало. Посыпалась листва, что-то звонко лопнуло, и под ноги морпехам свалился, не отпуская оборвавшейся лианы, грязный и потный Люк Скайуокер, одетый только в тренировочные штаны и майку.

-- Командор! -- воскликнул он -- точней, попытался, но заглотал слишком большой кусок густого от вони болотного воздуха, подавился гнусом и закашлялся. -- Мастер Йо...

В голове у Шепарда с неслышным звоном взорвалось и осыпалось стеклянными осколками сатори.

-- Мастер Йода? -- повторил он неверяще. -- Вот это?

-- Никудышный ученик! -- проговорил гоблин строго. -- И ты никудышный! -- Он огрел Люка палкой по плечам. -- Может, из двое плохой ученик один толковый сделать я?

[serebryakov]

– Его величество желает видеть вас.

Мажордом поклонился, пропуская Миранду к медленно раздвинувшимся дверям в святая святых императорского дворца – той его части, которая была открыта для посторонних, конечно. На то, чтобы добраться до площади, которую даже Антиннис Тремейн по старой памяти, забывшись, называл Сенатской, с высокой орбиты над Корускантом, у нее ушло меньше времени, чем на то, чтобы дойти от титанических ворот до порога этой, последней, залы. Провожатые не давали ей ни на миг замедлить шага или сойти с назначенного пути, чтобы оглядеть бесконечные коридоры власти, или колоссальный купол Палаты аудиенций, или задохнуться от фантастических видов, открывавшихся со Звездной Галереи – и все же ноги у агента «Цербера» ныли так, что не спасало подавленное ощущение боли. 

Теперь она стояла на пороге малой тронной залы, места, куда могли попасть лишь немногие – а многие отдали бы половину внутренних органов лишь за то, чтобы на этом пороге постоять, не заглядывая внутрь. И все, о чем она могла мечтать – так это мягкий диван и таблетка ибупрофена.

«Не расслабляться», напомнила она себе. Большая часть нравоучений Тремейна казалась ей суеверной чушью, но среди этой чуши проскальзывали верные мысли. Боль придавала силы преодолевать боль. Она выслушает все, что соизволит ей сказать повелитель этой галактики, выслушает с идеальной улыбкой на идеальных губах, и только потом, за порогом, что-нибудь сломает.

Она шагнула в двери, и в лицо ей ударило солнце.

Длинный и узкий зал тянулся от преддверия к помосту в дальнем конце, а тот венчало огромное круглое окно, расчерченное ребрами жесткости. Окно выходило на закат. Миранда словно ступила в луч огненного прожектора. Глаза заслезились, и она торопливо сморгнула. Фигуры облаченных в алое императорских гвардейцев еще проглядывали по сторонам, но впереди виднелся, окруженный огнем, только черный трон в центре черной паутины, не то контура вездесущей имперской шестерни. Нехитрая символика, но мощная.

И кресло повернуто было спиной к залу. Сидевший в нем смотрел не на просителей, пришедших вымаливать его милости. Он смотрел на бесконечный город, облитый закатом.

Невольно вспомнился кабинет человека, которого она даже в мыслях не называла Джеком Харпером – только Призраком. Его виртуальное окно на станции «Кронос» тоже выходило на солнце, в нем бесконечно клокотала фотосфера красного супергиганта, чьи вспышки и колебания надежно маскировали крошечный аванпост среди обломков разрушенных планет. Призрак утверждал, что это зрелище учит его смирению пред лицом неумолимых сил природы. 

Здесь смирением не пахло. Философия темной стороны в изложении Тремейна вообще не придавала этому свойству ранга добродетели.

Кресло медленно развернулось. Кто сидит в нем, по-прежнему не было видно – все скрывала тень. Миранда с удивлением обнаружила, что стоит уже почти у самых ступеней, ведущих к трону – ноги сами принесли ее сюда.

– Посмотри на меня, дитя.

Голос повелителя известной галактики был некрасив. Скрипучий, незвонкий, он не смог бы зажечь толпу или вселить трепет. Сам по себе – не смог бы. И все же Миранду пробрала дрожь от одного его звука.

– Антиннис много рассказывал о тебе, – продолжал император. – Я решил проверить его рассказы лично… и он не подвел меня. Ты полнишься силой.

– Ваше величество. – Миранда склонила голову.

Магнетизм – так это, кажется, называлось в прежние времена? Животный магнетизм: сверхъестественная способность подчинять волю более слабых существ. Никогда прежде Миранда Лоусон не назвала бы себя слабой. Прежде.

– Затерянная в просторах Галактики, заброшенная далеко от дома… – В голосе императора сквозило сочувствие. – Не знаю, сможешь ли ты найти дорогу обратно, Миранда Лоусон. Но твои таланты несомненны, и они очень пришлись бы к месту при моем дворе, в моей Империи.

Миранда промолчала. Тремейн бегло познакомил ее с официальным двуличием имперской идеологии. Для масс были трескучая пропаганда КОМПНОР и узаконенный многослойный расизм, для внутреннего круга – бесстрастный прагматизм властолюбия, позволявший выдвинуться полезным нелюдям вроде чагрианина Мас Амедды, исполнявшего самые щекотливые поручения императора и облеченного его непреложным доверием, или чисса Митт’рау’нуруодо, возведенного в чин гранд-адмирала вопреки всем возражениям косного офицерского корпуса.

Женщин в Империи ценили лишь чуть больше нелюдей, отчего у Миранды сводило злобой челюсти. Но то – формально. А фактически к женскому полу принадлежала чуть ли не половина инквизиторов и других полу-секретных, вечно соперничающих с собой организаций, заменивших опозоренный и разогнанный Орден джедаев. Основным критерием для вступления в них было сродство с Силой. Чем бы она ни была.  

– Ресурсы Инквизитория могут весьма помочь тебе в поисках, – увещевал мягкий, чуть поскрипывающий, как старое, удобное кожаное кресло, голос. – И по возвращении – разве помощь Империи не будет кстати твоим соратникам?

О да! Миранда чуть не всхлипнула. Когда она узнала, какими мощностями оперируют имперские военные корабли, с какими скоростями переносятся от звезды к звезде безо всяких масс-реле… одна только тайна гиперпривода поставила бы на колени Совет Цитадели, завладей ею человечество… под руководством «Цербера», конечно, а не этих соглашателей-курощупов из Альянса. Это не говоря о реакторах на гиперматерии. И турболазерах.

И кто, в конце концов, сказал, что под именем Призрака должен выступать именно Джек Харпер – вот теперь она назвала его по имени! – а не та, кто принесла все эти секреты людям?

Миранда не могла для себя решить – ее это мысли, или их нашептывает исподтишка слабый вкрадчивый голос, неслышимый ушами. Но сопротивляться им не хотелось.

– Ваше величество, я безмерно благодарна вам за помощь, – произнесла она. – Разумеется, я со своей стороны помогу имперским инквизиторам в меру своих скромных сил, в тех областях, где вы сочтете мою помощь полезной.

Ей потребовалось почти физически согнуть себя в три погибели, чтобы только голос ее прозвучал убедительно. Смирение – не добродетель для адептов темной стороны, но имитировать ее бывает полезно.

Император медленно кивнул. Миранда не сразу вспомнила, что, если верить Тремейну, Сила позволяла читать эмоции собеседника. И, временами – мысли.

– Хорошо… хорошо. Думаю, мой верный Антиннис сможет найти тебе применение, дитя. До меня доходят нехорошие слухи. Кажется, адмирал Заарин в последнее время… слишком высоко замахивается. И водит дурную компанию. Да. Это будет неплохой проверкой твоих способностей. Можешь идти, дитя.

Миранда поклонилась снова и отошла спиной вперед на положенные три шага, чтобы только там развернуться к выходу. Ей показалось странным, что новообретенное послушание не кажется ей странным. Но неслышимый шепот уже заглушал веления рассудка.

И только в глубинах сознания заходится в истерике другой, тревожный голос, напоминая фразы из отчета о событиях на Новерии. У Призрака были хорошие источники, и последние слова матриарха Бенезии дошли до него. «Быть запертой в своем разуме, биться в стекло, пока твои руки пытают и казнят…».

…огонь и пламя и смерть и…

…зеленые лучи плазменных винтовок рассекают темноту, ненавистный скрещещущий гул мешается со стрекотом одурманенных…

…огонь и кровь…

…черный металл врезается в стонущую почву, релятивистские струи расплава кромсают укрепления базы…

…кровь и смерть и пламя…

…четыре желтых, козлиных глаза бросают на тебя полный отчаяния взгляд, прежде чем когтистые лапы крылатых трэлей выхватывают очередную жертву из стремительно редеющих рядов защитников, своей кровью секунда за секундой выкупающих у смерти время для миллиона беженцев в будущее, и лучше бы аватару Явику поторопиться с эвакуацией…

...пламя и кровь…

…их жертва не будет забыта грядущей Империей…

…смерть…

Несколько секунд после пробуждения Шепард лежал без движения, истекая ледяным потом сквозь поддоспешник, слепыми глазами глядя в беззвездное небо сквозь полог ветвей. Потом со стоном приподнялся и сел.

Джунгли перекликивались в темноте на тысячу голосов. Только над маленьким лагерем стояла неживая тишь. Даже дыхания спящих не слышалось.

К тому времени, когда командор и трое морпехов добрались вслед за с трудом преодолевающим импровизированную полосу препятствий Скайуокером до жилища мастера Йоды, свечерело: планета вращалась быстро. Возвращаться на корабль не имело смысла, вызывать кого-то с «Нормандии» – тоже, и тяжелый разговор решили перенести на утро, а четверым землянам – переночевать рядом с хижиной под корнями гигантского гнарла. Плотик вытащили из воды и устроили на нем условный лагерь. Собственно говоря, в этом не было никакой нужды – в боевой броне солдат мог ночевать хоть на голом камне, а закрытый шлем спасал от местной мошки, не слишком кусачей, зато пронырливой. Но первобытная привычка осталась. Только вместо костра – притушенный фонарь.

У Йоды в хижине горел огонь. Скайуокер удалился ночевать туда, пояснив, что ползучей живности у очага поменьше.

Датчик движения морпехи поставили, несмотря на все уверения, что вокруг нет опасных зверей, но реагировал сенсор в основном на копошение зеленого гоблина. Ложиться спать можно было без опаски, и все спали, кажется, без задних ног.

Кроме Шепарда, которому снился протеанский кошмар.

Командор со вздохом сел. Пробежался по списку контактов в унинструменте – вдруг да найдется открытый. Команда, конечно, спит, кроме вахтенных, которых отвлекать запрещено уставом, но, может, саларианец Солус найдет время поболтать? Его расе достаточно двух-трех часов забытья в сутки.

Однако профессор был вне доступа: то ли и правда спал, то ли в очередной раз заперся в медотсеке, воспользовавшись отсутствием Чаквас, и не хочет, чтобы его тревожили. Зато на удивление открытым оказался контакт Лиары. Потратив пару секунд на борьбу с неловкостью, Шепард нажал на значок вызова.

Азари находилась не в своей ячейке. За спиной ее проглядывали стены кубрика, на столе дымилась кружка с чаем, лиловым до черноты.

– Не спится? – неловко спросил Шепард.

Лиара неопределенно повела рукой, потом с силой потерла кончики гребней – так люди дергают себя за мочки.

– Кошмары, – призналась она. – Эта планета вызывает у меня кошмары. И почему-то по специальности.

По специальности.

– Меня тоже разбудил дурной сон, – признался командор. – Только… я видел что-то похожее раньше. В видениях после контакта с маяком. Правда, сейчас все гораздо яснее. Может, после Шифра… или нет.

– У протеан было четыре глаза, – вздрогнув, пробормотала Лиара.

Командор кивнул.

– Протеологи об этом спорили веками. Остатков почти не сохранилось… а строение черепа… впрочем, вам это вряд ли интересно.

Азари прерывисто вздохнула.

– Я никогда не видела черепов протеан, – призналась она. – Даже не особенно интересовалась этим вопросом. И теперь я не знаю, откуда у меня эти сны.

– Черные башни, расчерченные зеленым, – проговорил командор вполголоса. – И зеленые лучи плазменных винтовок. Крылатые трэли теряют голос, и только стрекочут, как геты. Защитников задавили массой… но их жертва не будет забыта грядущей Империей.

Лиару передернуло.

– Все так. А мы даже не знали, что протеане построили империю, – проговорила она. – По общему мнению тессианских протеологов, их государство представляло собой ассоциацию планетарных республик… азарийского образца.

– Очень жаль, что доктор Солус спит, – проворчал Шепард. – Возможно, он бы объяснил, каким образом мои видения передаются тебе…

Он поднял голову к невидимому небу.

– Стоп, – произнес он. – Предвидение. Передача информации в мозг. Способность, проявленная у биотиков… меня, тебя, кэптри Скайуокера… для контроля – Рива кошмары не мучают, интересно?

– Кому интересно? – донесся от невидимой Шепарду раздаточной стойки хриплый бас крогана. Что-то грохнуло, и Рив проворчал: – Поганые мелкие пыжаки, не разогнуться…

– Не спится? – спросила Лиара, не моргнув глазом.

Шепард давно пришел к выводу, что Рив держит азари за разумное существо (а не подзадержавшуюся на этом свете добычу, какой считал большинство встречных), потому что та его совершенно не боялась. А не боялась Лиара его по наивности – просто не могла представить, чтобы на борту «Нормандии» ей что-то угрожало. Тот факт, что большая часть команды стелс-фрегата отличалась исключительным талантом убивать других разумных – разница была только в излюбленном способе, – проходил мимо ее сознания.

– Снятся какие-то четыреглазые жуки, – буркнул кроган. – Вроде не пил, чтобы рахни мерещились… тут и выпить нечего… и пожрать нечего! – Он тихо и сильно вломил кулаком по стойке. – Где эти гребаные пайки?

 

– Двадцать восемь…

Дагобанское утро сочилось сквозь кроны вяло и медлительно, как дождь.

– Двадцать девять…

Заснуть Шепарду, конечно, не удалось. Мысль о том, что хмурая болотистая планета не просто навевала кошмары, а каким-то образом перебрасывала наведенные воспоминания из мозга в мозг, довела бы до бессонницы и менее подозрительного человека. До утра командор как-то перетерпел, глядя в костер и обдумывая планы, а, стоило чуть посветлеть, вколол себе стимулятор и взялся за разминку в формате N7.  

– Тридцать…

Сейчас он подтягивался на низко висящем суку и одновременно наблюдал, как мастер Йода гоняет по болоту сонного, невзирая на безмятежно продрыхнутую ночь, Скайуокера.

– Тридцать один…

Пока что экспресс-курс тренировки молодого джедая Шепарда не впечатлял. Сержант-инструктора Леброна он бы рассмешил до колик. Хотя идею взгромоздиться на плечи новичку и, подгоняя его клюкой, одновременно нудеть над ухом цитаты из устава сержант бы, пожалуй, одобрил.

– Тридцать два…

Молодой пилот выкарабкался из болотины, куда с размаху провалился по колено – и хорошо, что не по уши, – и решительно рухнул на выпирающий мшистый корень.

– Все, – просипел он, потянувшись за флягой. – Не могу больше.

– Плохой ученик! – заворчал Йода, для порядка огрев его палкой. – На второго посмотри! 

– Я записался в морскую пехоту Альянса, – (Тридцать четыре), – когда мне исполнилось восемнадцать, – (Тридцать пять), – и у меня на плечах двенадцать лет тренировок, – (Тридцать шесть), – заметил Шепард. – Не будьте к Люку несправедливы.

– Восемьсот лет джедаев я учу, – парировал Йода. – Нерадивых учеников я узнаю.

Шепард сделал себе заметку в памяти. Если зеленый гоблин не врал, то его раса – кстати, как она называется? – по продолжительности жизни соревновалась с азари и кроганами.

– Поднимайся! – Йода помахал палкой. – Отдых закончен.

– Сил нет, – пробулькал Скайуокер, пытаясь выдавить из флаги последние капли фильтрованной воды.

– Сила джедая, – нравоучительно заметил гоблин, – из Силы проистекает. Вперед!

– Погодите, мастер Йода. – Шепард решил прийти на помощь молодому пилоту, но отнюдь не из сострадания – к кадетам, курсантам и прочим недоделкам он никакой жалости не испытывал, «тяжело в учении – легко в бою». – Что все-таки такое эта ваша Сила?

– Что Сила есть, ты спрашиваешь, хм? – проскрипел Йода, оборачиваясь к Шепарду всем телом и шлепая по грязи трехпалыми лапками. Крошечный иномирянин, похожий на лысого ленивца, смотрел на командора снизу вверх, а тому вдруг сделалось неловко и жутко. Будто смещался, не давая приспособиться, масштаб происходящего, и на доли секунды не человек рядом с гоблином, а Йода – в сравнении с Шепардом – казался великаном, и что-то неосязаемое ворочалось рядом, за гранью. Командор отпустил ветку, не закончив свои полсотни подтягиваний, чтобы избавиться от этого фантазма.  – Что есть сила? Что есть свет? Что есть жизнь, хм?

Он повернулся к Люку.

– Что говорил тебе Оби-Ван?

Пилот задумался.

– Что Сила дает джедаю его силы. Это поле энергий, создаваемое всеми живыми существами. Она окружает нас, пронизывает нас. Она удерживает галактику воедино.

– Галактику воедино, – ответил Шепард, – удерживает гравитация.

Ему мучительно хотелось потереть лоб, но перчатки бронекостюма были сплошь покрыты давленым лишайником. После «рыцарей джедай» командор не удивлялся никакой эзотерической зауми, но, в конце концов – ведь как-то функционировал пресловутый орден на протяжении тысячелетий! Должно было найтись здравое зерно в учении здешнего Шаолиня.  

Йода треснул его клюкой по голени. Конечно, композитная пластина поглотила удар.

– О косной материи ты говоришь! Создания света мы, не эта грубая плоть! Все живое рождает Силу, им Сила прирастает! Не меня слушай. Не себя. Вокруг слушай. Почувствовать ты должен, как Сила течет вокруг тебя. И поймешь.

Шепард честно прислушался. Вокруг копошилось болото. Вверху, примерно в тридцати метрах, и столько же – в стороне, на четыре часа, колыхало ветви что-то крылатое и довольно крупное, но недостаточно, чтобы сработала сигнализация. Эшли качала пресс. Фредерикс чавкал пайком. Постепенно успокаивалось дыхание Скайуокера.

– Не понимаю, – честно признался он.

Йода вздохнул.

– Плохой ученик, – заключил он. – Ушами слушаешь.

Возможно, Шепард и спросил бы, чем еще можно слушать, но тут запищал датчик, и почти одновременно – унинструмент. Обернувшись, командор увидел в отдалении плотик, такой же, как тот, на котором приплыл сам. С плота ему махала рукой Лиара. Доктор Солус склонился над каким-то прибором, деятельно барабаня пальцами одновременно по двум гаптическим клавиатурам – на правой и левой руке. Моторчиком плоту служил здоровяк Дубнянский.

– Что-то случилось? – спросил Шепард по внутришлемной связи.

– Я же специалист по контактам, – напомнила Лиара. – Мне самое место здесь. А доктор напросился в компанию, потому что его очень интересует физическая природа Силы, – на этом месте Шепард чуть не застонал, – и кроме того, у него есть какая-то очень интересная информация для вас и для кэптри Скайуокера. Для этого он и попросил с нами отправиться…

Из-за ящиков, наваленных в середине плота, поднялась четвертая фигурка. Лея Органа оглядывала болото с холодной яростью человека, который прекрасно понимает, на какие жертвы идет, и не намерен дать никому забыть об этих жертвах.

 

Мордин Солус смотрелся в топях Дагобы органично. Умом Шепард понимал, что саларианцы родом не из болота: их цивилизация возникла среди бесчисленных, стремительных и чистых ручьев и рек тропического пояса планеты Сур’кеш. Но когда ученый и спецагент в одном лице машинально слизнул из воздуха пролетающую мошку, не сравнить его мысленно с жабкой было невозможно.

– Так что вы нам хотели рассказать, проф? – поторопил его Шепард.

– Закончил серию опытов, – сообщил тот, вкусно хрустнув хитином на зубах. – Результаты неожиданные.

Он раздвинул окошко гаптического монитора.

– Продолжал тестировать генетическое разнообразие местного населения, – пояснил он. – Человеческого, и прочих. По образцам, взятым у повстанцев на базе «Эхо». Отчасти выводы предсказуемые. Две линии ограниченных предковых популяций, с расчетным временем расхождения от нынешнего населения Земли пятьдесят тысяч лет и около миллиона. Следы массивного вмешательства в генокод у части популяций: так называемые околочеловеческие расы. – Он вздохнул. – У вас очень пластичная наследственность. Удобно для опытов.

Шепард решил не интересоваться, какие опыты добрый доктор собрался ставить на людях.

– Возможно, в этом причина доминирования людей в этой галактике, – продолжал саларианец. – Пластичность помогла созданию большого числа модифицированных групп. Эволюция довершила остальное. Но это неважно. Во время тестов ВИ попытался отбраковать два образца, поставленных на особый контроль. Провел двойную проверку. Вот один образец. – Он показал на мониторе что-то, похожее на взрыв серпантина. – Вот второй. Часть хромосом идентична.

Он обвел слушателей торопливым взглядом и перевел для профанов:

– Получены от общего предка. 

– И это должно нас интересовать… почему? – спросила бестактная Эшли. Шепард не задал бы этого вопроса – во-первых, потому что саларианец сам на него ответит, только дайте ему говорить, а во-вторых, потому что формально-бывший агент ГОР не стал бы отрываться от своих исследований и тащиться в лагерь посреди унылого болота ради какой-нибудь мелочи.

– Образец номер восемь, – указал Мордин. – Кэптри Скайуокер. Образец номер тридцать два…

И тут до Шепарда дошло, что сейчас скажет саларианец.

– …Сенатор Органа.

С макушки Люка свалился орех, которым Йода заставлял того балансировать во время медитации.

– Степень сходства, – докончил саларианин, – характерна для сиблингов. Поздравляю.

Похоже было, что он не шутит… впрочем, для салариан, с их безразмерными выводками-кланами, обнаружить неведомого родственника в разгар гражданской войны, наверное, не так невероятно.

– Но этого же не может быть… – растерянно вымолвил Скайуокер.

У Леи Органа вместо лица маячила фарфоровая жуть.

– Я всегда знала, что я приемная дочь, – проговорила она негромко. – Отец… не обманывал меня. Но… Люк?

Шепард развернулся, уткнувшись взглядом в опущенные уши Йоды.

– Рассказывайте, мастер, – скомандовал он. – Вы единственный здесь, кого эта новость не удивила.

– Детей Анакина Скайуокера мы от императора должны были скрыть, – вздохнул гоблин. – Разделить вас мы решили. Люка Оби-Ван его родичам доставил. Его сестру Бейл Органа удочерить решил.

Еще одна деталь головоломки встала на место.

– А этот снимок… – Шепард вызвал из памяти унинструмента сохраненный Лией’Ваэль кадр. – Это ведь Анакин Скайуокер, верно?

Йода прищурился.

– Да.

– Откуда?.. – недоверчиво и подозрительно спросил Люк, жадно вглядываясь в картинку. Глаза у него и правда были отцовские. А вот Лея гораздо меньше походила на светловолосого мальчишку на снимке – пошла в мать? Возможно.

– Вашему дроиду плохо стирали память, – обернулся Шепард к Лее. – Нашему инженеру удалось кое-что восстановить при ремонте. Мы гадали, как связаны дроид, собранный Анакином – и ваша семья. Теперь понятно.

– Мой отец собрал C3-PO? – изумился Люк.

– C3-PO собрал отец Л… наш отец? – Лея вскочила. – А R2-D2?

– Матери вашей он принадлежал, – вполголоса ответил Йода.

– Но кто… – Лея осеклась.– Если наш отец – Анакин Скайуокер, то наша мать…

Люк потупился. Похоже было, что в мыслях о героическом и героически погибшем отце он совершенно забыл, что детей рожают вообще-то матери. 

Лея медленно обернулась к Йоде. Глаза у нее были как плошки.

Зеленый гоблин медленно кивнул.

– Лея? – напомнил о себе пилот. – Ты что-то знаешь?

– Конечно. – Лея обхватила себя обеими руками за плечи, словно в болотной духоте ее колотил озноб. – Я в детстве бредила ею, заучивала ее речи, выступления, мечтала походить на нее… Падме Амидала Наберрие, сенатор от Набу. Все знали, что они были дружны с генералом Скайуокером… и мастером Кеноби.

– От дружбы не рождаются дети, – бестактно, но точно заметила Эшли.

– Ошибки прошлого ворошить не стоит нам, – укоризненно ткнул в ее сторону палкой Йода. – От Вейдера спасти ее Оби-Вану удалось. После вашего рождения она умерла.

– Падме Ами… – Лею снова заклинило. – Наберрие. Пуджа Наберрие – моя кузина?!

Она потрясла головой, словно пытаясь выбросить лишние мысли.

– Держать в тайне эту весть вы должны, – обвел всех указующей клюкой Йода. – В опасности большой дочь Скайуокера будет. Большей, чем сенатор Органа.

Не надо было быть политиком, чтобы понять, о чем он говорит.

– Вейдер, – проговорил Шепард. – Вейдер ищет не пилота мятежников Люка. Вейдеру нужен сын Анакина Скайуокера.

И это значило, что человек, уничтоживший местный супердредноут (в заявленные габариты так называемой «Звезды Смерти» Шепард попросту не поверил – по его мнению, такая конструкция должна была сложиться внутрь себя под действием собственного гравитационного поля, несмотря ни на какие масс-эффекты) интересует правую руку императора меньше, чем уцелевший потомок рыцаря джедай. Что само по себе многое говорило о душевном здоровье имперского руководства.

Кстати: а передается ли по наследству здешняя биотика, или сродство к Силе – как ни называй, вопрос интересный?

– И я тоже хотел бы с ним встретиться, – с ожесточением проговорил Люк.

– Мести ты ищешь, хм? – Йода повернулся к нему. – Много гнева в тебе. К ненависти ведет гнев. К страданию ведет ненависть.

Он прижмурил тяжелые кожистые веки, и стал совсем похож на старую мудрую черепаху.

– А гнев происходит из страха. На темную сторону они приводят. Как Вейдера привели. Страх и месть.

– Если бы я еще понимал, что такое эта ваша «темная сторона», – проворчал Шепард.

– Да, – неожиданно поддержал его Мордин. – Феномен Силы изучен крайне плохо.

Йода пожевал губами.

– Плохой ученик, – произнес он, глядя на Шепарда в упор. – Слушаешь, но не слышишь. Смотришь, но не видишь. Выбрось вопросы из головы. Идем.

 

[serebryakov]

Под корнями гигантского, без преувеличений – в Президиуме Цитадели он бы хорошо вписался на место разрушенного Проводника – гнаррла зияла пещера. Почему ее не затапливало бесконечное болото, Шепард понятия не имел.

Из пещеры несло душным холодом, сыростью и смертью. И еще пахло чем-то неуловимо знакомым, хотя командору мнилось, что это – не запах вовсе.

– Здесь что-то… нехорошее, – проговорил Скайуокер, передернувшись. Рука его тянулась к поясу, на котором висел световой меч, то отдергивалась. – Смертью пахнет.

– Место это, – ответил Йода, – темной стороны полно. Зло здесь царит. Идите.

– И что там, внутри? – с подозрением поинтересовался Шепард.

– То, – загадочно отозвался гоблин, – что вы принесете с собой.

Рука пилота сжала рукоять меча.

– Оружие… – Йода пожевал губами, – не понадобится вам.

Шепард покачал головой. Если бы такое насоветовал сержант-инструктор, он бы для надежности привязал к себе автомат веревочкой.

Люк решительно соскользнул в дыру, цепляясь руками за плетистые корни. Шепард просто спрыгнул, положившись на силовой привод брони.

Внутри было непроглядно темно. Только из дыры падал блеклый свет, бензиновой пленкой растекаясь по воде под ногами. Выходить из его пятна не хотелось решительно. Шепард включил нашлемный фонарь, но луч канул в темноту, не разгоняя ее. На пару шагов в сторону луч еще пробивал мрак, освещая все ту же неглубокую воду с торчащими из нее корнями, а потом – соскальзывал вдаль и терялся. То ли пещера была, как пресловутая телефонная будка, гораздо просторнее внутри, чем снаружи, то ли в ней действовали законы физики кошмара.

Оставалось двигаться вперед только по освещенной дорожке. Шаг, другой – Люк шагал смелее, и оказался чуть впереди, – и тогда…

Из-за плотной стены корней, высвеченной синеватым неверным светом, отраженным десятки раз от взбаламученной воды, выступила гигантская фигура в плаще темнее темноты. 

Черный шлем, похожий на самурайскую маску-мэнгу. 

Тяжелое механическое дыхание.

Вейдер сделал шаг вперед. Для такого великана он двигался неожиданно плавно и совершенно бесшумно.

Люк отшатнулся, отставляя руку, чтобы зажечь свой плазменный резак, и Шепард перехватил его запястье.

– Это обман, – проговорил он твердо и убежденно. – Откуда ему здесь взяться?

С «Нормандии» не докладывали о появлении над планетой имперских кораблей.

Люк судорожно кивнул, переводя дыхание. Черная фигура сделала еще шаг, и застыла, как неживая.

Шепард обошел замершего пилота и посмотрел прямо в черные линзы. Лже-Вейдер отступил, сливаясь с темнотой, и растворился в ней.

– Ч-черт… – пробормотал командор. – Чертовщина…

Он готов был поклясться, что черный великан был вполне материальным… пока не исчез.

– Шепард, – с усилием прохрипел Люк. – Я слышу…

Подавленный детский плач.

И так же, как Скайуокер за секунду до того, командор, не раздумывая, бросился на звук.

В узком прощелке между двумя толстыми корнями, куда взрослый человек не пролез бы, скорчился, закрывая голову руками, мальчишка в грязной серой кофте с капюшоном и джинсах. Совершенно земных джинсах. Слезы текли по его лицу, смешиваясь с грязью.

– Все умрут, – проговорил он ломким голоском.

– Давай руку! – Шепард попытался втиснуться в щель за мальчишкой, но не смог – мешала кираса. – Надо выбираться отсюда.

– Ты мне не поможешь, – вышепнул мальчик с горькой убежденностью.

И тогда из темноты блеснул багряный свет.

Медленно растворялись черные металлические веки, оплетенные алыми молниями, и кровавый глаз Жнеца готовился выплеснуть смертоносный луч. Мучительный скрежещущий стон леденил кровь.

– ШЕ-ЕПА-АРД…

Нечеловеческим усилием первый «спектр» человеческой расы выставил перед собой самый сильный биотический барьер, какой только мог, и примирился про себя со Всевышним.

Клинок синего света встал на пути алого луча, преградив ему путь. Наваждение рассеялось.

– Сопротивление бесполезно, Шепард, – прогремел из темноты голос Сюзерена. – Цикл должен повторяться.

Командор помотал головой, избавляясь от дурмана. Конечно, если в пещере под древесными корнями неоткуда было появиться Вейдеру, то тем более откуда там мог взяться Жнец? В тот момент, когда вспыхнул алый свет, Шепард не увидал, не смог заметить нелепого расхождения в масштабе – двухкилометровая громада, втиснутая в яму на болоте? – но теперь вспоминал его совершенно отчетливо. И мальчик – часть воспоминаний сохранила его, а часть – настаивала, что «спектр» пытался залезть в совершенно пустую щель.

Люк погасил световой меч и подал Шепарду руку. Тот выкарабкался из сплетения корней и попытался отряхнуться.

– Пойдем отсюда, – проворчал он.

Его все еще трясло, и вовсе не от пережитого. Действительно, в этой галактике неоткуда было взяться Жнецам, даже призрачным. А это значило, что сила – или Сила, – что таилась в темноте пещеры, выдергивала информацию из мозга своих жертв, и выстраивала иллюзию, с поразительной меткостью нажимая на болевые точки.

 

 

– Отправлять вас двоих нельзя было, – прокомментировал Йода их появление из ямы. – Не всегда тот, кто поможет избежать падения, рядом окажется.

Шепард посмотрел на него сверху вниз. Его охватило внезапное, острое желание вколотить маленького гоблина в болотную грязь, чтобы и уши не торчали, такой жуткий и резкий приступ несоразмерной злобы, что землянин сам себе поразился. Он понимал, что это не его, не собственное чувство, и одновременно переживал его всем сердцем.

– Страх, – повторил старый джедай, глядя на командора пристально и печально. – Дорога на темную сторону страхом начинается. К гневу ведет страх. К ненависти ведет гнев. Сильна темная сторона в этом месте.

Шепард сделал глубокий вдох. Потом еще один. Гоблин был прав. Проклятая пещера показывала самый страшный страх вошедшего – и самого заклятого врага одновременно. Не абстрактный страх неудачи или сверхъестественную безликую жуть. Скайуокер увидел убийцу своего отца. «Спектр» увидел Жнеца.

– Лучше бы вы, мастер, показали нам место, где сильна светлая сторона, – проворчал он, отводя взгляд.

Йода метко приложил его клюкой по шлему в лоб, прямо над бровями.

– Нет в Силе светлой стороны! – воскликнул он с жаром, какого за ним Шепард до этого не замечал. – Сила едина. 

– Тогда откуда у нее темная сторона? – логично возразил командор.

– Темная сторона в тебе, – загадочно ответил Йода. – Во мне. В нем. Джедай следует воле Силы. Тот, кто Силе навязать хочет свою волю, на темную сторону падет.

Шепард хотел было заметить, что в жизни не слышал более затейливого бреда, когда сознание его уцепилось за одну важную деталь услышанного.

– У Силы есть воля? – переспросил он, усаживаясь на ствол поваленного дерева.

– Сила есть воля, – отозвался Йода. – У травы есть ли воля, хм? Воля травы – расти. Воля Силы – дать расти траве. Джедая Сила направляет. Джедай Силой пользуется для познания и защиты, не для нападения. Остановись, слушай, и Сила тебе свою волю подскажет.

Командор вздохнул, глядя в сумрачный полог крон.

– Хороший довод забить на всю эту ересь.

– Почему? – изумился Скайуокер, до того буквально глядевший Йоде в рот.

– Потому что того, что я видел в пещере, не мог знать никто в вашей… части галактики, – ответил Шепард. – Ваша Сила, будь то черная сторона или белая, вытащила это знание у меня из головы, потому что больше ему взяться неоткуда. И вытаскивала, зная, что ей нужно, и на какие кнопки нажать, чтобы вызвать у меня нужную реакцию. Я не знаю, что она такое, но у нее есть разум. – Он перевел дух. – Лет двести назад один неглупый человек на моей планете сказал: «Никогда не доверяй тому, что способно мыслить, если не знаешь, чем оно это делает». Так вот, пока я не узнаю, каким местом думает Сила, я буду относиться к ее рекомендациям сугубо отрицательно.

Гоблин покачал головой.

– Плохой ученик. О страхе я вам обоим говорил уже. Страх тобой движет сейчас.

– Хотя от этого цирка была и польза, – продолжал Шепард, будто не заметив. По его мнению, поддавался страху – трус, но не испытывал страха – идиот. – Жуть в пещере напомнила мне, что я должен сделать. Я должен вернуться домой. Если мы не успеем остановить Жнецов, два триллиона разумных существ погибнет. Люк?

Скайуокер поднял взгляд.

– Да?

– До встречи с Вейдером на Беспине остается двадцать шесть дней. Это значит, что у нас есть минимум двадцать на разработку плана. Я поручу этим заняться вам, пока вы учитесь у… мастера Йоды. «Нормандия» отправляется на Оброа-скай.

– Зачем? – не понял пилот.

– Там расположен архив данных по древним артефактам, – пояснил Шепард. – Мы хотим отыскать устройство, способное вернуть нас домой, раз обратная Катапульта в системе, куда нас выбросило, была уничтожена.

– Архивы ордена джедаев обширны были, – вздохнул Йода. – Теперь же – да, на Оброа-скай надежда твоя.

– Вам лучше остаться здесь, да вы и не согласитесь прервать обучение, – размышлял Шепард вслух, поглядывая на кэптри Скайуокера. – Принце… вашей сестре – наверное, тоже. Как бы она ни стремилась вернуться к своим обязанностям в Альянсе повстанцев, здесь ее никто не догадается искать. Кроме того… мастер, способности джедая ведь передаются по наследству?

Гремлин неспешно кивнул, стряхивая капли дождя с ушей.

– Вряд ли Лея станет тренироваться со мной, – осторожно предположил Люк.

– Последним джедаем ты хочешь остаться, хм? – Йода бросил на него острый взгляд.

– Очень бы хотелось, – продолжал раздумывать Шепард, – поучить и кого-то из моей команды, но у меня есть обязанности, Лиару непременно надо взять с собой на Оброа-скай – кроме нее, в ксеноархеологии никто не разберется, не Мордину же это поручать, а больше на борту биотиков…

Он осекся. Пришедшая ему в голову мысль была на первый взгляд столь же нелепой, сколь и на второй, но если двое биотиков отпадали, то оставался третий – и Шепард дорого бы дал, чтобы посмотреть, как мастер-джедай Йода учит своим фокусам Урднота Рива. Хотя, пожалуй, оно и хорошо, что к этому моменту «Нормандия» вместе со своим капитаном окажется за пол-галактики от Дагобы.

 

Оказалось, что случай полюбоваться конфликтом с небезопасного расстояния Шепарду все же выдался.

– Ты много на себя берешь, Шепард. – В голосе Урднота Рива не слышалось особенных эмоций. Это значило, что кроган предельно зол: настолько, что готов сорваться в кровавую ярость берсерка. – Я не твой слуга. Я с тобой по слову главы клана… но его здесь нет.

Ах ты крокодил, подумал Шепард. Хозяин своему слову, нечего сказать. Ладно же. Ты хочешь драки – ты ее получишь.

– Тебе наскучило на «Нормандии»? – так же спокойно ответил он. – Тебя никто не держит, Рив. Все дороги, – он обвел рукой бесконечный сумрак дагобанских джунглей, – открыты.

Кроган притопнул ногой: за Рексом тоже водилась эта манера.

– Аргх! Хорошо, Шепард, я отработаю тебе перелет отсюда. Но потом дороги наши разойдутся. Ты можешь тратить свою короткую жизнь на поиски обратного пути. Я создам себе имя, краннт и клан. И я знаю, как это сделать.

– Хм? – Шепард поднял бровь.

– Старое доброе ультранасилие, – хмыкнул Рив. –  Лучший инструмент. Эти места населяют такие же мягкие пыжаки, как пространство Цитадели. Незачем менять методы. Так чего ты хочешь?

– Я уже сказал. Пока мы летим на Оброа-скай – учиться у мастера Йоды. Все, чему он тебя научит – передать мне. И можешь катиться на все четыре стороны… хотя если будешь под рукой, когда мы станем брать штурмом «звездный разрушитель», я разрешу тебе прихватить что-нибудь ненужное из нашего арсенала… да, и оплачу по стандартной ставке наемника. Здешней ставке, конечно. И, Рив? Если тебе захочется кого-нибудь убить, тут в болоте какая-то тварь попыталась закусить крестокрылом кэптри Скайуокера. Ее – можно.

Какие суточные принято платить здесь «солдатам удачи», Шепард понятия не имел, но был твердо уверен, что Соло распишет ему прейскурант с точностью до милликредита.

– Ха! – Кроган посмотрел на Шепарда искоса. – Ладно же. Посмотрим, чего стоит эта мошка. 

– По росту меня судишь, хм? Хм. На меня смотри. – У мастера Йоды имелась редкая способность появляться из ниоткуда, стоило чему-то привлечь его внимание – и так же таинственно растворяться, будто канув в тину, когда ему не хотелось отвечать на глупые вопросы. Сейчас гоблин сидел на высоком, по грудь человеку, изогнутом корне мангра, и совершенно непонятно было, кто его туда подсадил. – И зря. Рост неважен. Ибо Сила со мной – и могучий же она союзник!

– Мне не нужен краннт, чтобы вогнать тебя в землю, – буркнул Рив.

– Силой ты вопросы решать привык? Не путь джедая это, – укоризненно заметил гоблин.

– Я кроган. – Рив повернулся к крошечному зеленому существу всем телом. – Я воин. Покажи мне другой путь остановить того, кто хочет увидеть цвет твоих кишок, и я, может быть, тебя послушаю.

– Великий воин, хм? Война никого великим не делает. – Йода спрыгнул с корня.

– Ты сидишь в болоте, – указал Рив. – Ты двадцать лет живешь в страхе. Твой орден перебили до последнего выползня. Если бы такой позор пережил кроган, он бросился бы на врага в кровавом бешенстве, и погиб с честью. Не говори мне о величии. И о войне, потому что ты не знаешь о ней ничего.

– Многому надо учиться тебе, – печально отозвался джедай, – если не знаешь ты ничего, кроме войны. Темная сторона манит тебя.

Шепард не мог понять, нарочно гоблин дразнит Рива, или просто не понимает, насколько опасен может быть озлобленный кроган.

– Заткнись, мелкая тварь, – рыкнул кроган. – Я обещал Шепарду тебя не убивать… но поиграть тобой в мяч не против.

Он развернулся, чтобы потопотать прочь.

Йода протянул вперед трехпалую лапку.

Не произошло ничего.

То есть это в первый миг Шепарду показалось, что не произошло ничего, и только затем до него дошло, чего не случилось.

Рив не сдвинулся с места.

Вокруг него не мерцало характерное синеватое свечение «стазисного поля», но впечатление создавалось именно такое – что инерциальная масса его тела разом возросла на два порядка. Но проходили секунды, а глаза крогана не спешили мутнеть и закатываться. В стазисе отяжелевшая кровь застывала, лишенный кислорода мозг отключался через несколько секунд – примерно столько, сколько тренированный адепт мог поддерживать замедляющее поле. Рив оставался в полном сознании… но тело ему не подчинялось. 

– Я тебя не отпускал, – промолвил Йода. Под его босыми трехпалыми лапами чавкала болотная грязь, а Шепард слышал только грозный, тяжкий гул Силы. – Совсем плохой ученик будет. Учить тебя трудно. Не учить опасно. Иди к хижине. Там посмотрим, что с тобой делать.

И Рив пошел. Неловко, тяжело переступая ослабевшими ногами пошел туда, куда ему указал маленький зеленый гоблин.

– Просто не могу поверить, – пробормотал ошеломленный землянин.

– Вот поэтому и не можешь, – ответил очередным коаном Йода.