Спасти Борисов

[Wilkas]

Решил отдохнуть чуточку от своего главного проекта и написать, что нибудь лёгкое. Обычную стреляльку первого уровня. На этот раз послал в прошлое вооружённую до зубов команду спецов. Они будет учить демократии всяких гадливых негодяев приползавших на Белорусь с целью грабить и убивать невинных людей. Ох как аукнется им спалённые с живыми людьми города и деревни. Не один гад неуйдёт не отомщённым Справедливость восторжествует.

Пролог

Сергей осмотрел сослуживцев и замолк. Операция как бы и прошла успешно, - точными выстрелами снайперов. Только какая-то целящееся мысль, о несоразмерности достигнутого успеха, бурчала в животе танцем пьяной бабочки.

Минский СОБР подняли по стандартной причине. В развалинах Борисовского замка засели пьяные реставраторы — ролевики и начали стрелять во всех подряд из старинных ружьев.

Уже было несколько убитых и раненных из местных, которых осматривали врачи скорой помощи. Тамошние чиновники, как обычно, сбежали в кусты и переложили это бремя на начальничков из столицы и его отряда.

То, что дело принимает именно политическую окраску, Сергей понял как только загрузился в автобус. Там сразу захотели пробраться всякие клерки из министерства со своими полномочиями, но полковник Карась выпроводил их пинками из машины. Когда захотевших прогнуться набралось больше, чем самих СОБРовцев, гражданские дружно заполонили иномарки следующие в место безумства пьяных археологов и поехали впереди кавалькады.

На месте тоже всё шло по плану. Сначала. Как выяснилось, какие-то придурки взяли в плен бригаду местных журналистов и высказали свои пожелания.

- Няхай у тэрыторыю крэпасьці прыйдуть трыцать тры волата з зброяй сваёю.*

Сергей сразу взял на мушку, что террористы говорили на древнеславянском языке, или, проще сказать, на деревенском белорусском наречии.

- Чокнутые интелирасты, - сразу подумал и отметил их слабость на этом поприще.

И выругался тихо. Воевать с безумцами, - себе дороже. Никто не знает, что они выкинут в последний момент. Его тихое мнение поддержали и другие высшие чины с самим замом в лице. Это означало только одно.

Ему с друзьями придётся отдуваться за какие-то недоделки на министерском уровне и избить пару гнилых интеллигентов. А потом на них накатает жалобу умники из Европейского Сообщества и всё пойдёт по накатанной дорожке. Он будет изображать невинного и утверждать, что его даже рядом не было.

- Всё же маска на лице делает неуязвимым любого, - усмехнулся в уме.

Сергей прислушался к разговорам начальства.

- Они, бл.д, стреляют в сторону каждого, бл.д, кто говорит с ними на русском языке! Требует, бл.д, только литвинов! А где сейчас я, на х.й, найду таких? - затрещал зам. министра.

Полковник СОБРа Карась усмехнулся:

- Па вёскам пажартуйте. Бабак падвязите. Ани вам перакладчыкамі і пабудуть.**

- Лучше придумай, бл.д, как с этими ёба...ми пидерастами разь..ываться будем. Мне они на х.й не ложились. Замочить их всех, к чёртовой бабушке, в сортире, и натянуть по полный афедрон.

Сергей отметил в уме новые ругательства, изливаемые замом министра. Слово «Афедрон» сразу выделил, как особо выразительный. Решил позже тоже похвастаться такими знаниями перед друзьями. Заметил, что зам. министра явно косит под Путина и решил, что сын Батьки его уже списывает. Придурок ещё не понимает, что теперь пошла мода на выражения европейских чиновников.

Тут из крепости вышел один из террористов, поддерживаем под руку молодой девушкой. Сергей с ребятами сразу взял его на прицел, но мужик, одетый в старинные лахмотья не выказывал ни каких признаков опасности. Это и было самое страшное. Террористы показывали, что готовы пожертвовать любим из своих, для достижения своей цели.

Мужика, направив свои автоматы в его сторону, сразу окружили ребята из СОБРа. Отодвинув в сторону зам. министра, к ему подошёл сам полковник Карась и преставился.

Мужик одеты в древнюю кольчугу, встал на колени и три раза поцеловал землю перед ногами полковника.

- Вітаю цябе, воевода волатау. Дазволь слова мовіць, ратунку прасіць.***

Сергей задвинул охоту рассмеяться в глубину подсознания. На столько глупо выглядела сцена с полковником, смотрящим на безумного ролевика. А иначе назвать молодого парня, одетого в старинные доспехи, с кровоточащей раной на правой ноге, он не мог.

- Допрыгался, молокосос, - со злостью подумал, вспоминая молодые годы и такие же игры в Толкиенистов.

В это время, его командир поднял парня, поцеловал по христианский его в щёки три раза и попросил мед. сестру осмотреть рану.

- Апаведай, хлопец, што там адбылось. Чаму вы узяли заложнікау і пачалі папастраляць.*

Тут затаротила заложница, молодая девушка с глупой причёской.

- Ничего, вы не понимаете! Там люди гибнут! Ваши прадеды! А вы тут в свои игры играете, - села и расплакалась.

Сергей с презрением посмотрел на очередную жертву Стокгольмского Синдрома и грустно усмехнулся. Девушка была очень похожая на Таню, такая же боевитая и ищущая правды даже в мелочах.

К раненному террористу подбежали санитары и начали вкалывать свои обезболивающие и перевязывать. Заложница, вместо того, что - бы сбежать на безопасное расстояние, выкручивалась от цепких рук рябят из СОБРа и кричала, что-то бессмысленное.

- Оставьте его! Это воин долга! Ему ещё вернуться надо.

Её правильно скрутили и повязали. Безумная помощница террористов могла наделать бед по самое не хочу. А потом и накать жалобу в ОБСЕ.

- Воевода, адпусці дзяўчыну!* - вдруг обратился к полковнику раненный террорист.

- Ёи яшчэ жить да дзяцей нараджаць. Адпусці дзяцё нявіннае.*

Сергей заметил, как стушевался полковник. Но тут в дело вступил зам. министра.

- Молчи, бляд! Быстро, бляд рассказывай сколько вас там, бляд, и чего хотите.

Сергей переглянулся с полковником. Гражданский явно съезжал с катушек, желая показать свою власть. Наверно новость, что придурка хотят уволить уже достигла ушей и его матери, и теперь зам. министра использовал последний шанс прогнуться. Как умел.

- Воевода, вамі маскавіт кіруе. Здаецца, усе нашы намагання – дарэмны. *

Грязный ролевик, сел на землю и заткнулся. Только как страдающий аутизмом шевелил корпусом вперёд назад. Вперёд - назад. Вперёд - назад.

Сергею это надоело и он вспомнил говор родителей из под Лиды. Уже понял, что обезумевшего террориста можно уговорить только сладкими речами и, сняв маску с лица, подыграл ему:

- Хлопец, небяры да галавы гэтых вырадкау. Мы усе дбаем табе і тваім сябрам дапамоч. Ты толкі кажы, што зрабить трэба.*

- Пан, нам трыцать тры волата, да зброя ихняя патрэбна. Няхай яны у крэпасьц прыйдуть да дзядоу сваих выратуюць.*

- Чаму менавіта трыцать тры? Болей нятрэба?*

- Гэта ж сьвяты лік Пяруна. Заходзьце у крэпасьц, ды усё зразумеете.*

Сергей переглянулся с полковником. Террористы — ролевики были явно не в своём уме. И это было самое страшное. Они выставляли глупые требования и сами просили, что-бы СОБР пришёл в их логово. Неужели глупцы думает, что их допотопное оружие сможет остановить людей, за плечами у которых уже была не одна успешно проведённая операция. Сергей решил, что всё это более смахивает на какой-то плохой американский боевик, чем на реальную жизнь.

Тем временем полковник Карась закончил убалтывать незадачливого террориста и договорился, что сам отберёт нужное число говорящих на белорусском языке воинов. Все двадцать СОБРовцев закивали головой, и подтвердили, что в жизни никогда по другому и не общались, только на родной речи. Хотя большинство из них были русскими, но представиться по белорусский и сказать пару слов на чужом языке умели все.

Проблемы начались, когда ребята уже хотели пойти в развалины замка. Террорист упёрся, что им нужны именно тридцать три богатыря в полной боевой экипировке. То ест об этом больше всех верещала заложница, грозя, что иначе они убьют всех археологов и журналистов.

Ситуацию спас подлетевший вертолёт Ми — 24. Из него выпрыгнул генерал со своими адъютантами и несколько десантников. Сергея заинтересовала реакция террориста. Попробовавший сначала зарыться в землю, он скоро пришёл в себя и тихо переспросил:

- А вы нават баявога змея мееце? Тады я у пакою.*

И сразу потребовал, что взяли с собой и боевого Змея, тем окончательно добив собравшихся спецов своим неадекватным поведением. Он уже собрался сам сесть в вертолёт, но пересчитав вооружённых людей загрустил. До требуемого числа всё равно не хватало пятерых людей. Ситуацию спас, что было совсем неожиданно, один из гражданских. Он открыл багажник своей машины и вытащил от туда помповое ружьё.

- Пора закончить это безобразие. А то мне мер Борисова голову снимет. И чё смотрите, разрешение на оружие у меня есть, как и удостоверение охотника. Думаю, у водителей, как и телохранителей других моих знакомых, тоже оружие есть.

- Бяры усе сваі кулі і порах, пан, - вдруг обратился к нему террорист. – Яны табе яшчэ патрэбны будуць.*

Сорокалетний мужик выругался, но взял из машины охотничную ленту с остальными потронами. Его примеру последовали и другие гражданские, в основном отправляя в бой своих телохранителей или водителей. Последним к отряду присоединился зам. министра. Гордо показывая отняты у своего помощника пистолет с двумя обоймами, смело запрыгну в вертолёт и начал командовать.

- Ну што, паусталі. У перад к гэцім сукіным дзецям.* - тоже заговорил на белорусском.

Террорист -ролевик встал на колени и трижды поклонился в сторону солнца.

- Дзякуй вам, ваякі добрыя. Выратуйте нашых жонак да дзяцеі. Прабачце за тое, што прадалі мы душу чорту, але нічога іншага нам незасталося.*

Сергею захотелось поскорей закончить этот бредовый спектакль и с другими сослуживцами побежал в сторону развалин. Парни принимали все средства предосторожности, но явной угрозы, как и засад по дороге не было. Зайдя в территорию крепости даже удивились царящей там тишине. Боевой вертолёт спокойно стоял в центре площади и на выпрыгивающих от туда десантников и других охотников на приключения. Вокруг, на коленях, сидели безумные ролевики и усердно молились. Ни у одного из них Сергей не заметил оружия, и их было слишком много.

- Даже детей припахали, - выругался в уме. - Явно кому-то не поздоровается.

Тут, из толпы поднялась молоденькая девушка в грязных джинсах. Сергей с ужасом узнал в ней одну из ведущих репортёрш главного канала и понял, что все влипли. Если уже телевизионщики играют на стороне террористов, - значит придётся действовать очень осмотрительно.

- Так сколько вас прибыло и как вы вооруженны? - невинным голосом спросила богатая шлюха.

- Тридцать три, как и заказывали, - ответил полковник Карась.

- Так что дети, перестаньте играть в заговорщиков и сдайтесь на милость правосудия.

Сергей смотрел, с каким интересом и боязнью осматривают его оружие и вертолёт местные дети и ролевики и начал понимать, что всё это начинает напоминать мистический триллер, где им уготовлена роль жертвы.

Журналистка тем временем повернулась к старцу в одежде монаха:

- Сьвяты баця, их сапраудна трыцать тры, і зброя у іх добрая. Можаце адпускаць ніць часу.*

Старик поклонился всем и схватил сидевшую рядом маленькую девушку. Как только он занёс над ней нож, пули буквально изрешетили его.

Сергей осмотрел сослуживцев и замолк. Операция как бы и прошла успешно, - точными выстрелами снайперов. Только какая-то целящееся мысль, о несоразмерности достигнутого успеха, бурчала в животе танцем пьяной бабочки. А вскоре стены вокруг крепости загорелись кровью и он потерял сознание.

* Пусть на территорию крепости придут тридцать три богатыря со своим оружием.( Здесь и дальше идёт перевод с белорусского)

** По деревням пошалите. Бабушек подвезите. Они то вам переводчицами и побудут.

* Здравия желаю тебе, воевода богатырей. Дозволь слово молвить, о помощи попросить.

* Расскажи, хлопче, что там случилось. Почему вы взяли заложников и начали отстреливаться.

* Воевода, отпусти молодуху!

* Ей ещё жить, да детей рожать. Отпусти детё невинное.

* Воевода, вами руководит московит. Значит все наши потуги оказались напрасными.

* Хлопец, не обращай внимания на этих выродков. Мы все стараемся помочь тебе и твоим друзьям. Ты только скажи, чем мы можем вам помочь?

* Шляхтич, нам нужный тридцать три богатыря со всем своим оружием. Пусть они войдут в крепость и спасут своих предков.

* Почему именно тридцать три? А больше вам не надо?

Это священное число Перкунаса. Заходите в крепость и вы всё поймёте.

А у вас даже боевой Змей есть? Тогда я спокоен.

*Забери все свои пули и порох, шляхтич, - вдруг обратился к нему террорист. - Они тебе понадобится.

*Ну что встали. Вперёд к этим сукиным детям.

*Спасибо вам, вои добрые. Спасите наших детей и жён. Простите за то, что продали мы души дьяволу, но ничего другому нам не осталось.

*Святой Отец, их и вправду тридцать три, и они хорошо вооружены. Можете отпускать нитку времени.

Обсуждение в этой теме: http://fai.org.ru/forum/index.php?showtopic=21928

Изменено 4 Feb 2011 пользователем Telserg

[Wilkas]

Первая часть

12 июня 1655 года

Андрей в очередной раз осмотрел дуло пистолета и воткнул его в свой рот. Потом представил, как будет выглядеть его мозги на стене и заплакал от безысходности.

Когда их всех перенесли в прошлое, бывший замминистра сник сразу. Его безумная храбрость и решение выслужиться теперь казалось такой глупой и никому не нужной. Убив монаха, воины из СОБРа почти отрезали себе путь домой и находились в похожей прострации. А когда мужики узнали, что на них движется войско численностью в сто тычась стрельцов и вспомогательных татар, несколько сразу сбежало, унося с собой все тайны. Андрей представил себе, что теперь эти предатели стараются выслужиться у Московских воевод, продавая своих и покрылся потом от страха.

Ведь если они ещё и могли использовать принцип внезапности, то эта пятёрка дезертиров, вдруг объявивших, что они считают себя русскими, а не белорусами всё испортила. Разругавшись под конец с полковником и своим генералом тройка СОБРовцев, а также его адъютант с капитаном десантником, забрали своё оружие и постарались смыться. До кровопролития не дошло только потому, что предателям оставили по одному рожку с боеприпасами и несколько гранат.

Только теперь остаться в одиночестве, стало очень трудно. К каждой двойке новоприбывших по приказу генерала Кривошейко приставили по одному местному. И, если раньше цивилизованные люди ещё могли общаться между собой в безопасности, то уже второй день они должны были смотреть на постные лица местных женщин и детей.

«Иш те чего придумали, жалостью взять», - горько усмехнулся Андрей.

«Жалость удел неудачников» - решил дальше и начал протирать Глок . Бывший замминистра не считал себя таким, ведь в свои тридцать лед достиг таких высот, значит и здесь он не сможет пропасть. Чего стоит только его знания по сетевому маркетингу полученные во время учёбы в Англии.

«Эх, где наша не пропадала» - вложил в кобуру пистолет и отряхнул пыль со штанов.

« Да я всех этих местных магнатов вытрясу на бабки, как последних лохов. Они передо мной ещё на коленях будет ползать. А может быть и королём сделает».

Осталось только одно. Выжить в предстоящим сражении, потом жениться на какой нибудь принцессе и, наконец, доказать всему миру, как нужно руководить государством. Не даром ему мама всё время твердила, что потомку благородного рода Селичко никакие преграды не страшные.

Выходя из комнаты встретился с первой из них и, повелевающим взглядом, захотел её уничтожить.

- Ну што — струсил! - окликнула его Анастасия. - А мне бы твой пистолет пригодился бы.

Бывшая звезда первого государственного канала, нечаянно попавшая в прошлое вместе с остальными, за прошедшие два дня успела потерять половину своей красоты. И теперь перед взором Андрея стояла страдающая аннорексией дура, с сухой лоснящейся кожей и немытыми волосами.

«Сама так хотела» - с ухмылкой подумал. - « Первая помощница этого чокнутого монаха. Решила вдруг в историю попасть, и теперь плачет по ночам кровавыми слезами»

- Уиди, сука! И без тебя тошно.

- Нет, вы посмотрите на этого придурка. - Не смогла остановить своей жидовской сущности маленькая стерва. - Все твердят, что тебе пора застрелиться и оставить пистолет мне, а ты ещё сопротивляешься. Совесть то у тебя есть?

Андрей выбросил руку в попытке задушит гадину, но его остановил телохранитель этой гадины.

- Попытка убийства одного из наших, считается как самооборона? - спросил этот двухметровый громила, а заодно и оператор журналисткой стервы, сопровождающего его монаха.

- Нет. Растерявшийся юноша хотел только припугнуть девушку. А по договору, если вы хотите вернуться назад, не можете убивать друг друга. И оружие друг у друга можете взять только после смерти одного из вас в бою, а не в простой драке.

Андрей почувствовал, как железная хватка, душившая его горло, ослабла. Потирая шею и покашливая ещё раз проклял эти глупые ограничения местных монахов. С другой стороны, они уже не раз спасли ему жизнь.

Когда все очухались и поняли, что натурально попали и попали в прошлое, где им придётся сразиться с сотнями врагов, - люди офигели. Даже телевизионщики и медперсонал, поддержавшие сначала идею помощи своим предкам. Мысль, что их теперь может спокойно убить любой проходящий мимо наёмник или московский воин, а перед смертью ещё и надругаться. Все женщины из бригад журналистов и скорой помощи сразу приуныли. Только медсестра, бабка Вера спокойно отшучивалась, перевязывая раненных солдат шляхтича Поклонского.

- Не беспокойтесь девки, перед смертью хотя удовольствие получите. Только ноги пошире раздвиньте, - говорила толстая баба, окончательно вгоняя женщин в уныние.

- Вона, некоторые из местных даже видели собственными глазами, как их детей и мужиков на кол садят, а тут у вас только простая истерика.

Генерал, услышав такие её речи, пригрозил ей розгами за снижение воинского духа и, тут же, чуть его не исполнил. Бабка Вера тогда надулась и начала крыть его матом, после чего была положена на доску с оголённой задницей.

Только заступничество женской части попаданок спасло её от розг, но с тех пор женщина притихла и держала себя в рамках. А каждая из девушек быстро нашла себе кавалера, который поклялся умереть, но не дать ей попасть в плен.

Андрей тоже теперь научился следить за языком. Кто-то из его недоброжелателей перевёл местным словосочетание «Твою мать» и он уже удостоился трёх вызовов на дуэль. Только жесточайший приказ генерала и шляхтича Поклонского спас его жизнь, но даже теперь, видя шляхтичей Полянских и боярина Прибылу Андрей прятал голову в плечах. Слишком грозно смотрели на его эти невоспитанные аборигены.

«Дайте мне только волю, всё вам припомню» - усмехался под себя видя их.

Андрей с Анастасией уверили монаха, что и вправду не желали друг другу зла. Эти служители дьявола уже пожертвовали своим учителем, что-бы забрать их сюда и только они могли вытащить их из этого ада. Хотя в последнем бывший замминистра был не уверен. Мало что могли наплести им униатские попы, что бы спасти свои жизни. Но то, что их учитель сумел всё же переступить через время огоньком надежды согревало сердце.

Раскланявшись на прощание Андрей в уме пожелал журналистке умереть в страшных муках, лучше бы распластав ноги перед сотней московитов.

- Прости меня, Настя. Иногда и я срываюсь. Даже при людях обещаю тебе свой Глок - 17, если меня убьёт. Только ждать тебе придётся...

- И тебе не кашлять, Андрей Борысыч. - ответила гадюка.

[Wilkas]

Сергей наблюдал как тихо переругивается генерал Чарнецкий с шляхтицем Констанцием Поклонским. Поляк, чудом отбившийся от стрельцов Юрия Борятинского, снова запылал храбростью и требовал от попаданцев пойти в наступление. Поглаживая перевязанную левую руку, хотел, чтобы они так же глупо умерли, как и большинство его войска.

- Пойми, воевода. Главные силы царя московитов сейчас пошли на Минск и Вильно с Новогрудкем. Если мы их теперь не остановим, оставшийся в живых будет завидовать погибшим.

Сергей посмотрел, как спокойно себя держал генерал. Военный, переваливший на вторую половину сотни лет, давал уроки выдержки спесивому поляку.

- Пан Констанций, я был в Блони и в Лошнице. Видел чем закончилась попытка местных жителей уладить всё миром, но это же война.

- Вы не то видели, - вдруг вмешался сидящий в углу представитель археологов.

- Если местных жителей, покуражившись, выгнали в неволю, то области западнее Минска Алексей Михайловичь приказал истребить полностью. За эту войну Беларусь потеряет две трети своего населения и четверть городов и сёл.

- Генерал, сможете ли вы спать спокойно, зная, что не смогли остановить этой напасти.

Сергей выругался в уме. Он слышал что то похожее до переноса, но считал это западной пропагандой, решившей вбить клин в дружбу Беларуси и России. Но когда археологи рассказали всем, какие усилия делали московские чиновники для замалчивания истории их страны, бойцы начали сходить с ума.

Чего стоил только мятеж десятерых из них, громко объявивших, что это поляки уничтожали белорусский народ, а не русские. Мужики чуть не перестреляли друг друга в взаимной ненависти. Еле удалось уговорить нескольких из них остаться, остальным разрешили убраться со своими автоматами и одним магазином в придачу. Хотя уходящие дали слово, что не поднимут руку на сослуживцев и этот городок, Сергей не верил им не на грош. Слишком много таких обещании он наслушался в жизни.

- Буду я спать спокойно или нет, пусть лежит на моей совести, - ответил генерал.

- Но своих ребят, как и других бойцов я не позволю глупо убить. Уважаемый историк, расскажите пану Конополскому, что вы знаете об истории этого края.

- После того, как вас в ночном бою разбили солдаты и драгуны князя Баратинского, вы отступили в крепость и успешно отразили их попытки захватить город. С большим уроном для московитов, осмелюсь сказать. Да только теперь у вас почти не осталось пороха и пуль. Потому и решились искать помощи у чернокнижника.

- Теперь у вас, с божьей или чёртовой помощью, ест мы. А на нас сейчас идёт отряд царского окольничего Б.М. Хитрова в количестве полторы тысячи стрельцов. По знакомым нам летописям, они всё же захватят замок, но вы героический отступите на правы берег Березины, спалив за собой мост. Но вам это уже не поможет. Вскоре московиты, имея стократное численное преимущество, форсирует реку и вас с остальными защитниками вырежет поголовно.

- Вы это хотели услышать, пан Поклонский, - устало закончил.

На гордого шляхтича было жалко смотреть. После его безумной атаки с сорок пятью крылатыми гусарами и их пахоликами на отряд Баратинского в живых осталась только половина из храбрецов. Oни не подумали, что теперешние московские стрельцы, это не тот жалкий сброд, которого они гоняли ещё двадцать лет тому назад, во время Смоленской войны.

- Пан Поклонский, вы наверно мало слышали о польках нового строя, введённых недавно московским царём. А я, например, закончил целые университеты слушая о непобедимости этих воинов. Потому, теперь прошу отдать мне все бразды управления и спокойно наблюдать, как мы маленьким числом будем одерживать большие победы. Надеюсь, что возможности нашего оружия заставили уже вас задуматься? Теперь прошу уяснить себе, предки вы наши дорогие, что и тактика войны за это время тоже далеко шагнула вперёд.

И поляк и предводитель гарнизона, немецкий наёмник фон Штрёме со страхом посмотрели на генерала, холодным тоном объяснившего им их место. За прошедших три дня они уже успели познакомиться с техническим превосходством оружия попаданцев, потому не находили слов, которыми могли доказать обратное.

- Когда, ты говоришь, они появятся? - обратился генерал к археологу.

- Думаю, первые отряды через четыре дня. Подождут пока потянутся остальные и обоз с пушками, и на следующий день начнут наступления всеми силами.

- То есть ночью они штурмовать не будет?

- Всё может быть. Они знают о своём численном превосходстве, потому могут решить взять нас холодным оружием. Ведь ночью не видно, куда стрелять. - Буркнул предводитель гарнизона.

- Это уже плохо, но ребята из СОБРа, наверно справиться с этой задачей. Что то не хочется мне раньше времени показывать возможности «Боевого Змея». Он нам понадобится, когда придёт главные силы Московского Царя. Кстати, чем он теперь занимается?

- Сидит около Смоленска и осаждает эту твердыню.

- А что делает масковиты около древнего литовского города Смоленска? Предки, вы совсем опустились, так и Минск с Вильно ещё потеряете. Непорядок. - весело спросил полковник Карась.

Сергей рассмеялся вместе со всеми попаданцами. Полковник Карась ещё раньше слыл заядлым приверженцем теории о том, что Великое Княжество Литовское было основана белорусами или литвинами, как они тогда себя называли. Даже сумел заразить этими идеями несколько десятков бойцов из своего подразделения. А потом рассказы археологов и местных жителей о творимых врагами зверствах над мирным населением, выбили из оствшихся последние остатки любви к восточному соседу.

- Хорошо, пан Штрёме. - Продолжил генерал. - Мы обещаем вам захватить весь обоз этого царского воеводы со всем порохом и пушками. Но нам понадобится и ваша помощь. Эта сотня с лишним воинов, что вы имеете, это слишком мало. Мне нужно минимум десть тысяч наёмников и через пол года на нашей земле не останется ни одного врага.

- Пошлите письма князю Радвиле и Сапеге и объясните ситуацию. И попробуйте собрать всё боеспособных мужчин с округи. Даже если они никогда сабли в руках не держали. Мы их быстро обучим родину любить.

«Это до первого боя» - грустно усмехнулся Сергей. - « И планы у нашего генерала, какие-то Наполеоновские. Самим бы выжить»

Изменено 3 Jan 2011 пользователем Wilkas

[Wilkas]

**

Игорёк попрыгал и крикнул:

- Папа, теперь колёса точно не сядут. Земля достаточно твёрдая.

- Он прав, Геннадий Михайлович, - пробубнил рядом Александр Сергеевич. - На этот раз вы обязательно проедете.

Когда все туристы, приехавшие полюбовться субботним днём июня на раскопки Борисовского замка, заметили как дрожит воздух, сначала смотрели на это, как на обычное развлечение. Но потом, среди них, из ниоткуда начали появляться раненные люди, одетые в старинные лохмотья и молить о помощи на белорусском языке. Многие увидели в них обычную шайку попрошаек, решившую подзаработать, но тут один из них взял да помер.

Панику, усилием всех, прекратили быстро. Поделились содержимым своих аптечек, вызвали скорую помощь и даже как умело перевязали раны безумцев. За это время скончался ещё один из странных людей и все поняли, что это не игра, а страшная история.

Кое как, с помощью археологов, сумели разговорить бедолаг и, к своему удивлению, поняли, что это войны из старинного замка. На них решил напасть какой-то враг и они уже успели отбить одну его атаку. Но их силы кончились и воины решили прибегнуть к последнему способу.

Спасти жизни ближних, они задумали продав свои души заезжему чернокнижнику и обратились за помощью к своим правнукам из будущего. Им требовалась именно помощь тридцати трёх доблестных мужей, известных своим воинским умением. Услышав это почти все собравшиеся на раскопках люди сразу приняли сторону пострадавших и начали им давать советы, как лучше всех собрать эту ватагу воинов.

А пока снимались в обнимку с «гостями низ прошлого» на мобилы и фотики со своими предками, раздавали им свои телефонные нумера и визитные карточки «если что» и звонили своим знакомым о необычном развлечении.

Вскоре приехала телевизионная бригада и занялась прибывшими всерьёз. Именно от репортерши поступила предложение прикинуться всем заложниками, что - бы вызвать СОБР и части армии. Они и были бы этими суперменами, которых надо послать в прошлое. За то журналистка попросила только все права на интервью, когда победители вернуться и попросила, что бы в кадре, во время прямой трансляции штурма мелькали только выбранные лица.

Многие из собравшихся на месте обиделись на самовольство светской дивы и уехали домой, решив не участвовать на очередной постановке. Отец Игорёка также хотел поступить, но он с сестрой его переговорили. Радостно щёлкая мобилами и посылая СМСки друзьям, дети упёрлись и сказали, что уедут только, когда снимут штурм СОБР.

Какая засада их взяла, когда увидели, что никто воевать и не собирается. Прилетел вертолёт, сел, выпрыгнули десантники и понаставили свои автоматы на своих предков. Потом СОБРовцы подбежали и тоже не стреляли.

Игорёк тогда думал, что его в очередной раз обманули, но солдаты всё же выстрелили в главного монаха и началась трястись земля.

Когда он очнулся, мир уже изменился.

Первая его мысль была, что кто-то хочет стянуть с ног дорогие Reeboks,ы. Сразу подтянул ноги под себя и закричал, что это его кроссовки, и всяким Мишам из Седьмого Б он их без честной драки не отдаст. И только потом Игорёк открыл глаза и посмотрел, что творится вокруг.

Рядом испуганно жались два оборванца и крестились как в новых кинофильмах.

- Прости нас, отрок, за причинённые неудобства. Но мы хотели только осмотреть твои дивные ботинки.

Игорёк заметил, что оборванцы, как и мнимые террористы, говорят на старинном Белорусском языке и вспомнил прошедшее.

Закрыл глаза, открыл, снова закрыл, ущипнул себя, открыл глаза и засмеялся.

Такого приключения никто из его школы ещё не пережил. Да что сказать, о школе. Увидев как тресёт головой его сестра, понял, что он теперь будет героем не только школы, но и всего района.

Все взрослые, как его отец пока валялись в отлучке и Игорёк быстро отогнал от них людей из прошлого.

«Ещё стянут что-нибудь» - подумал. «А потом придётся рассказывать взрослым, что он здесь не причём».

Увидел, как его сестра машинально подтянула фотоаппарат и бабскую сумочку к себе и обрадовался. «Посмотрим, как теперь выкрутится эта зазнайка». Тем временем начали просыпаться и взрослые. Они долго крутили головами, не веря своим очам. Ведь вместо разрушенной твердыни теперь стоял приличный средневековый замок. И они находились в его дворе.

Игорёк подбежал к отцу и весело крикнул:

- Папа, мы в прошлое попали. Представляешь, как тётя Галя удивится, когда мы не явимся к ней на ужин?

Отец покрутил головой, потёр виски и глаза и тоже понял, что приключения только начинаются. Сразу выругался так смачно, что Игорёк даже не узнал в нём своего родителя, всегда такого тихого и уравновешенного.

- Папа, представляешь какие фотки мы тут снимем. А сувенирчиков каких насоберём. Все твои друзья лопнут от зависти. Дай ключи от машины, я тут парочку фейерверков на их желязяки поменяю.

Отец машинально отдал ключи и остался сидеть на грязной земле, покачиваясь. Игорёк подбежал к воротам и захотел выйти, но его не выпустили угрюмые воины стоявшие на страже. Мальчик долго спорил с местными, пока к нему не подошёл один из тех мнимых террористов, с которым он уже успел пару раз сфотографироваться и переспросил о причине, его охоты оставить твердыню.

- Да мне только автостоянки добежать и пару фейерверков забрать.

- Пропустите отрока! - и сам пошёл с парнем.

Выбежав, Игорёк встал от неожиданного вида. Изменилась не только крепость из внутри, изменилась и весь окружающий мир. Замок опоясывал глубокий ров с грязной водой, а там где раньше была автомобильная стоянка, теперь простиралось выгорелое поле, где гордо выделялось несколько иномарок.

- А технику надо будет перевезти во двор. - вдруг послышался спокойный голос за спиной.

Игорёк повернулся и увидел одного из военных, прилетевших на вертолёте. Он стоял и разговаривал с статным воином, в дорогом средневековом одеянии. После он узнал, что это был сам генерал Чернецкий с шляхтичем Констанцием Поклонским.

Все четверо автомобили, среди которых был джип его папы, бусик «Мерседес» телевизионщиков, машина скорой помощи и невзрачный пикап «Митсубиси», местные люди буквально внесли в твердыню на руках. Ведь очутились они в чистом недавно распаханном поле и сразу провалились в раскисшую землю по самое дно. А единственная дорожка ведущая в замок была рассчитана на крестьянские повозки или кареты богачей, и была на много уже колёс автомобилей.

Именно исправлением этого теперь и занимался Игорёк и жители города Борисова. На верху созрел план, что и дорогу, и ближайшее пол километра до леса, надо утрамбовать до состояния, когда хотя бы джип или автобус могли бы ездит по нему и не застревать.

Фейерверки, которые папа Игорка вёз на день рождения тёти Гали, конфисковали военные, но парень не переживал. Ведь именно его и сделали ответственным за праздничный салют, который сегодня вечером и будут устраивать они для жителей Борисова. И даже решил, что сам позволит зажечь одну из шести, выделенных на этот праздник, ракет Мацею Кравице, главе местных мальчишек. Всё дружба с таким отчаянным парнем, того стоила.

[Wilkas]

**

Генерал Чернецкий хотел уже навестить начальника гарнизона, когда охрана к нему пропустила одного из попавших с ним гражданских.

Поняв, что ему в очередной раз придётся выслушать жалобы цивильных хлюпиков, выправил плечи и молвил:

- Александр Сергеевич, я всегда готов помочь вам. Какая проблема коснулась вас в этот раз?

Гость сразу повёл себя обычно. Попросил выпроводить всех ненужных слушателей, удостоверился, что никто не подсушивает его за дверью и начал разъяснять генералу о своей значимости. Только как то не правильно.

Подойдя к оконному отверстию, гражданский спросил:

- Я понимаю, почему вы оставляете эту ветку леса не тронутой. Она должна выглядеть единственным убежищем для разбитого вражеского войска, чтобы потом их окончательно уничтожить. Но вы не могли бы приказать отрубить нижние ветки у этих ёлочек за сосной на пол метра в вышину. Уж очень неудобно будет вашим солдатам наблюдать за залёгшими под ними Московитами.

- Каверзу, такую, как поджёг этого самого леса я не считаю хорошей идеей. Ещё никто не знает, как поведёт себя ветер и погода в день битвы. А если дым от туда начнёт валить в сторону крепости? Как тогда вы выкрутитесь, товарищ Генерал?

Чернецкий ошалел. Гражданский разобрал его гениальный план по ниточкам и сразу нашёл в нём изъяны. Решил доказать обратное.

- Не беспокойтесь, Александр Сергеевич. Мы совсем не собираемся поджигать этот лесочек. Мои солдаты и так попадают белке в глас за километр, что бы шкуру не испортить. И когда засевшие в этом лесу враги решит посопротивляться, вы отстрелим каждую слишком горячую голову у противника. А тогда они сами сдадутся нам в плен.

Спокойный гражданский, которого в толпе он бы и не заметил, ещё раз посмотрел в оконное отверстие и усмехнулся.

- Товарищ Генерал, перестаньте пудрить мне мозги. Прицельная дальность ваших солдат, вооружённых АК - 74 — пятьсот метров лёжа. Лес стоит на расстояние метров четыреста. Вы потеряет слишком много патронов, пытаясь попасть в цель. Потому, ещё раз, советую отрубить нижние ветки у ёлок за этой сосной. Так вашим солдатом будет легче наблюдать за противником.

Генерал опешил. Об этом он и не подумал. Лесочек в его планах играл одну из главных ролей, но такая мелочь ускользнула мимо его глаз. Но ещё больше его заинтересовала новость, что этот гражданский спокойно обсуждал технические данные вооружения его солдат. Как будто он всю жизнь провёл в конторе или в секретных мастерских.

- Вы могли и сами отдать приказ срубить эти ветки. Всё же местное население смотрит на нас, как на богов. Скажите прямо, чего вы хотите? - решил отыграться.

- Сначала, товарищ Генерал, местное население не смотрит на нас, как на богов. Многие в городе даже очень недовольные нашим появлением. Как бы удара в спину не получить, во время боя. Уж слишком мы выделяемся.

- А пришёл я к вам, потому что мне более некому предложить свои услуги. У меня есть товар, который по глупым обстоятельствам провалился вместе со мной в прошлое. И как понял из разговоров с местными, бежать мне тоже некуда. Но я прошу у вас, товарищ Генерал, клятвы, что если мы выпутаемся из этого дела и вернёмся домой, вы меня отмажете.

Чернецкий задумался. В последнее время эти провалившиеся вместе с ним в прошлое гражданские начали вытаскивать карты из рукова один за другим. А теперь и этот, казавшийся до этого таким незаметным, человек.

- Когда мы отсюда вырвемся, я сделаю всё возможное, что бы вас ничего не затронуло. Ни одна начальственная морда, не посмелит и пальцем до вас дотронуться. Это говорю вам я, генерал — полковник белорусской армии Сергей Чернецкий, - закончил со спокойной совестью.

Гость посмотрел на него с недоверием и тихонько вздохнул.

- Так вышло, что в багажнике моей старой Митсубиши находится СВДСМ с полным боекомплектом.

Генерал аж присел, хлопая ресницами. Снайперская винтовка со всем сооружением, спустилась на его голову, как дар божий. И он ещё раз уверовал, что высшие силы выбрали именно его для исполнения своих планов.

- Это всё меняет, Александр Сергеевич. Это всё меняет.

Генерал еле мог унять дрожь в своём голосе. Такого подарка от судьбы он не ожидал.

- Чего вы ещё за это хотите?

Незаметный мужичок горько усмехнулся.

- Мне нужно, что бы вы торжественно включили меня в список ваших тридцати трёх. Как я понял, сбежавшие солдаты освободили больше мест в недавно сплотившемся подразделении. А о ваших планах, принять в свободные места парту местных, сейчас судачит весь городок. Так мы в деле?

Генерал постучал по столу пару раз. Идею с списком из тридцати трёх небесных ангелов ему подкинули журналисты с монахами и теперь уже отбирались люди в Борисове, готовые выдержать все испытания. «Пять солдат с оружием сбежали, так пусть пятеро и вступить в ряды его пока маленькой армии» - такие мысли окончательно одолели воображение главнокомандующего.

- Почему вы, имея такой клад на руках, не сбежали. Ведь теперь ваши услуги пригодились любому королевскому двору Европы?

Человек поскрёб свой подбородок и ухмыльнулся:

- Потому, что и вы. Честно говоря мне жалко этих придурков, которые решили переметнуться на сторону Москвы. Они ещё не понимают, кому захотели продать душу.

Генерал потрогал свой гладко выбритый подбородок и согласился с железной логикой Александра Сергеевича.

- Снайпер, вот именно то чего мне не хватало. Что там у тебя ещё есть в твоём тайнике?

- Вообще, то я ни разу не снайпер. Не люблю крови. Я только испытатель и доставщик оружия к покупателю, - грустно начал гость.

- Захотел полюбоваться на старинные мушкеты и сабли и очутился рядом с вами. В щекотливом положении. Даже своих телохранителей отослал по дальше, что бы не маячились под ногами.

Генерал удивлённо посмотрел на собеседника и он продолжил.

- Мы выбрали людное место, где никто шалить не будет, - этот чёртов замок со своими вечными туристами. Но когда началась эта заварушка, покупатель испугался и не приехал. Кто же знал, что по старинному проклятию, в прошлое перекинут не только тридцать трёх богатырей, но и всех, которые считают себя таковыми со своим оружием. Обманули нас предки.

- Не мути мне мозги! Что там ест ещё в твоём багажнике?

- Полный комплект снайпера, действующего в отрыве от снабжения с двумя цинками в ящике, три гранаты, пара мин МОН — 50 и пистолет - пулемёт для отхода. Заказчик очень требовательным был. Как теперь я выкручусь, не знаю.

Генерал аж присел от такого подарка.

- Я вам отдам южный донжон твердыни. Все люди которые находятся там переходят сразу в ваше подчинение.

- Простите, тоаврищ Генерал, но мне лучше бы подошла смотровая башня.

- Это почему же?

- На донжоны все нападающие сразу сосредоточит всё внимание. Одиноки стрелец с помощником сможет за это время выбирать цели по значительнее. Главное, придумать возможность передачи сообщении, а то наши мобилы не работают.

Генерал задумался. Послал за своим адъютантом и полковником Карасём. Открывшиеся возможности обсуждали ещё долго.

[Wilkas]

**

Голодные глаза хитрых детей преследовали его на каждом углу. Вячеслав крыл себя последними словами за-то, что когда -то угостил некоторых из них жвачкой и шоколадом. Теперь ему осталось только полностью сосредоточиться на тренировках местных воинов и ребят из СОБРа и мечтать, что его, смертельно уставшего, никто не потревожит. Тем более какой-то мальчуган из Борисова с глупой просьбой вытрясти карманы и поделиться конфетами. Ни их, ни шоколада у Вячеслава уже давно не осталось, но маленькие попрошайки в это ни как не верили.

- А кто тут пялит глаза из под угла! - вдруг рявкнул посматривающий на обучение раненный жмудзинский боярин. - Отрок Кравеца, если до вечера вы не наполните бочки для умывания воинов небес, вся твоя шобла познакомится с розгами.

- Дядя Григас, мы уже исполнили ваш приказ. Разрешите же посмотреть на то, как дядя Вячеслав фехтует шпагой.

Вячик, а так звали все друзья тридцатилетнего мужчину, не смог удержать улыбки. Похвала детей затронула его сердце и он всё же вспомнил, что у бабки Веры ещё валяется где то кусочек шоколада.

- Ай, пан Григас. Что взять с малолеток? Разреши им тоже поучаствовать в обучении.

Тут же грозно развернулся к стоящим за его спиной ученикам и крикнул:

- А вам кто разрешил отпустить руки с саблей! Всем, кто не сдержал задания, по двадцать отжимании, и потом на битву в Березине по пояс!

- Пан Вячеслав, эти проказники уже давно не испытывали вкус розги на своей заднице. Совсем от рук оторвались, - продолжил жмудзин. - А ведь наши отцы и деды только так нас и испытывали.

Вячик совсем потерял терпение.

- Бить детей! Это же так непедагогично. По другому с ними надо. Добротой и лаской. Они же дети!

Он сосредоточился и вспомнил всё, что знал о характере детей. Сам спохватился об этом слишком поздно, когда после пяти лет совместной жизни с женой, накопил достаточно средств, что бы завести нормальный дом. Именно тогда, после нескольких лет безуспешных попыток, узнал что его семя - мёртвая. И мечтой завести собственных отпрысков придётся расстаться на всю жизнь. Тогда он даже запил от такой новости, но потом остепенился и захотел с женой взять пару маленьких сирот на воспитание. Но безумная затея с снятием умиротворение СОБРом странных террористов, окончательно перечеркнула его планы.

За то уже присмотрел в всегда шуршащей вокруг его банде - детей, которых, если выйдет вернутся домой, он заберёт с собой. Даже удостоверился, что они круглые сироты и начал потихонечку расспрашивать местного вайта, о документальном оформлении такого шага.

А пока Вячик вспоминал свои навыки по спортивному фехтованию и стремился вернуться к былым ощущениям мастера спорта в этом виде.

- Ногами работаем, ногами! Дистанцию держим, дистанцию!

Он уже давно знал, что знаменитые фильмы о мушкетёрах короля, это грубая подделка под старину. А теперь удостоверился, что его навыки опережают местную школу фехтования на три с половиной столетия

Когда Вячик поменял свой швейцарский ножик китайской сборки на Толедскую шпагу из коллекции фон Шпеера, долго не мог поверить в удачу. Но после двух дней тренировок с непривычным оружием наконец набил руку и вспомнил все свои навыки. Только тогда он согласился на спарринг с местным грозой дуэлянтов, французским наёмником де Рошфором на своих правилах.

Затвердив шурупами на деревянные прутья по кусочку покрышки из испорченного запасного колеса скорой помощи, они яростно отрабатывали смертельные удары. Де Рошфор, пропустив в очередной раз укол в лицо, окончательно согласился, что «небесные ангелы», а так их теперь начали называть все кому не лень, действительно опережают его на эпохи. Даже решил с некоторыми другими наёмниками стать его учеником. Только ни как не мог понять, почему теперь Вячеслава надо называть Учителем с большой буквы, а не просто преподавателем искусства фехтования.

- Ногами работаем, ногами. Укол в лицо, одновременно с опусканием гарды. Так вражеская сабля или шпага потеряет свою кинетическую энергию и пробивную силу.

Тут один из молодых шляхтичей перестал отрабатывать удар и начал креститься:

- Какую силу? Не бесовскую ли?

Стоящий рядом боярин Прибыла отвесил ему подзатыльник и прорычал:

- Невежа, кинетическая энергия по латыни- эта сила движения объекта в пространстве, когда на него оказывают сопротивление другими механическими путями. В академии надо было учиться, а не по бабам бегать.

Шляхтич сразу усиленно начал отрабатывать стойку, а Вячик упёрся об стену и еле сдержался, что-бы не расползтись мокрой тряпкой на земле. Средневековый боярин, говорящий на латыни и при этом знающий законы динамики, это было последнее, что он ожидал увидеть в новом мире.

Наконец тренировка кончилась. Вячик подождал, пока к нему подойдут те бойцы СОБРа, которые тоже решили попрактиковаться на шпагах, говоря, что это те самые ножи, но только подлиннее.

- Спасибо Мастер, - поблагодарил один из них.

- Да не за что, - усмехнулся снисходительно. - Теперь вы уже ведаете, что с боем на ножах, фехтование шпагой не имеет ничего общего.

- Поняли сразу, но теперь хотя будем знать как движется наш противник. Но мы тут по другому поводу. Надо, что бы из пятидесяти добровольцев, которые хотят сегодня ночью уйти с нами, вы отобрали только двадцатку.

- Если их отберём мы, другие обидятся. А вот вы, своим авторитетом, можете доказать слишком горячим, что некоторым ещё пока рано.

После некоторых расспросов Вячик понял, что через пару часов часть ребят из СОБР уходит в свободный поиск врагов. И им нужно прикрытие из умеющих работать холодным оружием. Оговорив некоторые детали, увидел, что на его с надеждой смотрит слишком много глаз местных воинов.

Движением шпаги приказав им встать в полукруг, начал высматриваться в лица.

«Я сам в боевых операциях не участвовал, но во время своей работы телеоператором навидался ещё и не такого. Парням нужны помощники, которые будет их слушаться во всём и не будут лезть куда не надо. Проще сказать, серьёзные мужики, привыкшие повиноваться, но одновременно не слишком тупые. Так что устроим кастинг для будущих героев».

Вячик отошёл чуточку назад, набрал в грудь воздуха и крикнул:

- Упор лёжа принять!

Последние десять, которые слишком поздно спохватились, красные от стыда, оставили лужайку перед крепостью. Знали, что на них со смехом теперь смотрит их друзья и близкие.

Вызвал поименно к себе ещё полтора десятка воинов, которые только что вылечились от ран или были слишком медленными. Поблагодарив каждого за храбрость, приказал всем появиться вечером здесь же для продолжения занятии. Осталось ровно двадцать пять. Вячик обратился к де Рошфору и боярину Прибыле:

- Друзья, выберите ещё трёх по своему усмотрению. В сегодняшней лёгкой прогулке вам будет мало чести, а для вас у меня ест другие планы. Остальным подойти к «Небесным ангелам» и стараться не ударить в гряз лицом.

- И помните, если вы дайте себя убить по глупости, домой не возвращайтесь.

Над этой шуткой тут никто не смеялся и Вячик уже знал об этом. Быть не похороненным по христианским обрядам, здесь считалось великой карой за грехи свои. Потому напоминание, что погибшим смертью труса никто не собирается устраивать проводы, жало сильней, чем любая угроза. За-то она заставляла защитников крепости отдавать последние силы во время занятии у Вячеслава или в обучении работы бердышом, проводимые одним из СОБРовцев, Сергеем Олеговичем. Парень раньше занимался серьёзно ВУ-Шу и борьбой с шестом. Теперь ему пришлось переквалифицироваться на старинное оружие, но тоже после двух дней тренировок освоил его так, что местные горожане просто умилялись быстрым выпадам из не откуда бердыша. Только истинных учеников он мог набрать всего пятерых. Слишком много силы требовала эта громадина, часто даже колоть дрова не годная.

Вячик представил дуэль с Сергеем или на его похожими знатоками из вражеского войска и задумался.

«Убить их надо, пока бердыш не набрал скорости, потом будет слишком поздно. Но хватить ли мне резвости отскочить и снова прыгнуть на такое длинное расстояние? Только работа ногами, а потом посмотрим, чья взяла» - решил про себя.

Тут к нему подбежал знакомый оборванец и попросил разрешения очистить его сапоги от грязи и натереть жиром. Вячик с этой стороной поклонения местной голоты уже был знаком и, мучаясь совестью, подумал, что кусочков шоколада для расплаты у него не осталось. А он так привык к тому, что его одежда и сапоги каждое утро подаются ему старательно вычищенными от грязи и помытые. Решился было отказать, когда рев пана Григаса взорвал перепонки ушей.

- И снова вы здесь! Отроки Иванько, Иван, Давид, Саул и Михай теперь дружно идите к кату и попросите по десять плетей. Вечером проверю! А если вы не будете воляться по углам с больной задницей, лично повторю процедуру.

- Вы меня поняли!

Дети ещё попробовали отговориться, но удар плоскостью сабли по задницам нескольких из них, быстро остудил эту не совсем гениальную затею.

- Бить детей нельзя! - запротестовал Вячик. - Теперь только ваше ранение не позволяет мне вызвать вас, пан Григас на дуэль и покарать за такой грех.

Шляхтич спокойно опрокинул из глиняной бутылки глоток местного пойла и спросил

- И что, Вячеслав Юрьевич? Убьёшь меня. Да тебе, детё неразумное, совесть не позволит. Слишком хорошо я вас узнал. В одно время грозитесь разбить все вражеские армии, а тут же не можете собственноручно покарать мелкого воришки.

- Ведь сладости заморские пропали из ваших карманов исчезли слишком быстро и не всегда по доброй воле. Мы несколько раз пресекли эти детские шалости, но в последнее время ими начал руководить двое из ваших. Отрок Игорёк со своей сестрой Кристиной. И тут наша городская стража оказалась беспомощной.

- Это как же? - не сумел скрыть своего удивления Вячик. - Они же только дети?

- Исчадия ада они, а не дети, - чуть не зарыдал шляхтич.

- Отроков, то хорошо, можно повесить, но как с городскими молодухами Они, после этого, как эта змеюка Кристинка избила нескольких пахоликов, совсем из рук отбились. Главное, меч против них поднять закон не позволяет.

- Помоги боярин, Христом Богом молю, дозволь их плетьми утихомирить! - вдруг начал ныть шляхтич.

Вячеслав стушевался. Не знал, что ответить. Переложить эту проблему на плечи Генерала то же не мог. Этот, наверно, бы выбрал петли и розги, а Вячику такого решения задания совсем не хотелось.

- Я переговорю с нашими, - отречённым голосом продолжил. - Отроки Игорёк и Кристина получит своё наказание, но о плетях и виселице для детей, забудьте. Этого из нас никто не позволит.

Шляхтич уходя ссыпал благодарностями, когда Вячика наспичело спросить.

- А почему, дети так хотят чистить нашу одежду?

Пан Григас замолк. Задумался и тихо проговорил:

- Гильдии сапожников и швеев им платит деньги за то, что-бы выяснить каждую вашу хитрость. А беглецов из Могилёва силой не допускает к ремеслу.

- Вот видете, там стоит заплаканная девчонка. Так её маме даже не дали возможности из близка посмотреть на то, как вы пришиваете свои карманы. Так она совсем без роботы останется.

- Рахиль, детко моё бедное, - вдруг опечалился шляхтич. - Подойди к нам. Видишь дядя не кусается. И совсем не собирается тебя съесть. Отведи его к маме, пусть она постирает ему рубашку.

Вячику, увидевшему это разводилово, захотелось рассмеяться. Пан Григас явно был в доле с «бедной вдовой» из Могилёва, но увидев грустные глаза черноволосой девушки, раскис.

«С другой стороны, какая разница, кто будет стирать мне рубашки», - решил про себя. «Уж лучше, чем эта дива с первого канала, в последнее время совсем съехавшая с катушек»

[Wilkas]

- Что, холодно? - Вероника Михайловна, или бабка Вера, как её все называли, натёрла мокрым полотенцем худое тело Анастасии.

- Да, - дрожащими губами ответила бывшая модель. - Очень.

- Терпи девочка, скоро всё пройдёт.

Вероника Михайловна смахнула пот со лба и посмотрела на чистое небо, где горячее Июньское солнце тщетно ждала одинокого облака. Только так тень могла накрыть изнывающих под жарой её девушек. Одна из них как раз вылезла из речки и подбежала к ней весело отряхивая влагу с волос.

- Ну что, Настюш, просохла? Айда в реку, на водяные процедуры. Так яд быстрей выйдет из тела.

Анастасия тяжко вздохнула и побрела к воде. Глядя на её исхудалое тело и еле прикрытые прозрачным нижним бельём силиконовые груди, Ирина тихо продолжила:

- А ведь раньше смотря на её в телевизоре, мечтал стать такой же стройной и красивой.

Вероника Михайловна подбросила ей полотенце и приказала:

- Завернись, красавица, а то не только твой благоверный, но и наши мужики сойдут с ума. И не завидуй ей. Насте пришлось многое пережить, что бы стать звездой телеэкрана. И кокаин не самое худшее из этого.

- Сама виновата. Не надо ей было нюхать его на завтрак, обед и ужин, а просто нормально питаться. Сколько ещё продлится ломка, а то своими перепадами настроения уже всем надоела.

- Обычно их лечит пол года, но так как ситуация экстремальная, всё может закончится на много раньше. А порошком сбивают чувство голода. Ведь там их, бедолаг, за лишние килограммы сразу из работы выгоняют. И Настю вскоре ждала такая же учесть. Слишком толстой стала.

Ирина осмотрела фигуру теледивы, похожую на высушенный скелет и с недоверием переспросила:

- Это она толстая? Что то не вериться?

- Так говорила. В последнее время именно по этой причине и хотели её выбросить из телеведущих. Репортаж о мнимых террористах и был последним шансом Насти. Слишком много новых желающих на её место появилось в канале.

Из реки вылезла и подбежала самая молодая из попаданок — Кристинка. Распласталась на своё полотенце и весело защебетала:

- Чудо то какое. Бабка Вера, а вы, не хотите ещё раз смокнуться?

Вероника Михайловна посмотрела на синяк под её глазом и улыбнулась. Этот чертёнок, член молодёжной сборной Беларуссии по кик боксингу уже успел стать любимцем всех местных и ново прибывших. Одна только история, что она отмесила двух пахоликов в городе, успела обрасти такими подробностями, что даже не верилось в крутость четырнадцатилетней пигалицы.

«Что бы она, да двух парней по старше?» - Вероника Михайловна потрясла головой. - «Такого быть не может».

Встала, отрясла песок и громко крикнула:

- Алёша! Там твои пахолики не будет смотреть, как я купаюсь? А то я очень стыдливая! - и потрясла грудями для убедительности. Жалела только об одном. В прошлое попала с единственным нижним бельём и теперь его приходилось мыть время от времени на теле.

- Бабка Верка, они не только на вас, они и на других боятся смотреть.

- А жалко. Я бы им и не такое показала. На всю жизнь запомнили бы. Я же ещё девушка в самом соку.

- Вероника Михайловна, в этом никто не сомневается. На вас уже купцы из города очередью стоят. Женится хочет, аж трясутся. Зачем вам молодых парней с ума сводить? Вон Иришкин избранник и так ночами не спит, - долетел весёлый голос из лесочка.

Ирина вдруг покраснела как рак в кипятящем котле и закрыла ладонями грудь. Только она и Кристинка имела купальники в тот памятный день, но всё равно - вид их загорелых тел сводил с ума всё местное население.

Студентка археологического факультета, заметив свалившегося ей под ноги раненного средневекового воина, влюбилась сразу по уши и теперь не знала, что делать со своими чувствами. Парень тоже отвечал ей взаимностью и даже объявил себя рыцарем её сердца. Одного он не рассчитал — разницы в поведении пришельцев и местных. Когда Ирина в первые искупалась в Березине, она не могла знать, что молодой парень, увидев её обнажённой, перестанет спать ночами и пойдёт на исповедь к попу. С этого момента все совместные купания женщин в речке проходили вдалеке от города и под присмотром нескольких СОБРовцев. Жителям Борисова и наёмникам запрещалось даже подходить к этому пляжу.

Вероника Михайловна покрутилась ещё перед солнцем, показала все свои прелести тихо наблюдавшим из лесочка молодым парням и решительно зашагала к воде. Поплескалась там некоторое время, посмотрела как постираны бинты и дала всем отбой.

«Удовольствие удовольствием, но пора вернуться к своим прямым обязанностям». - подумала.

За те несколько дней уже успели поднять на ноги большую половину раненных, но приставив себе сколько медикаментов и бинтов понадобится в будущем, Вероника Михайловна содрогнулась. После Афгана знала, что такое наплыв большого количества раненных и умирающих. А в её бригаде санитарной машины лекарств кот наплакал.

- Надежда Сергеевна, - приказала второй медсестре. - Собираем манатки и едем в город. Тихий час кончился.

Подогнанный заранее автобус телевизионщиков уже ждал в низу обрыва и женщины начали спокойно улаживать туда свои принадлежности, когда из крепости послышался хлопок выстрела.

Старшина охранников, Алексей посмотрел на след фейерверка и выругался:

- В нашу сторону движется враги. Девушки пошевеливайтесь!

Уговаривать никого не понадобилась. Алёша убежал в лесок, а девки запрыгнули в Мерседес и азартно крикнули водиле:

- Поехали, дорогой!

Молодой пацан дал газу и передние колёса бусика весело прокрутились на месте. Вероника Михайловна заметила в зеркале, как из рощи начали появляться конные и пешие незнакомцы. И их было много. Слишком много.

- Олежек, дорогой, ты только не нервничай. Попробуй поехать с места медленно.

- Медленно, я сказала! - закричала увидев, что паренёк тоже заметил преследователей и теперь усиленно жмёт на педаль газа, со всей силы вцепившись в руль.

Колёса автобуса дальше погружались в рыхлый песок побережья реки, когда Вероника Михайловна ударила придурка со всей силой своего сто килограммового тела. Парень обмяк сразу, а женщине пришлось выпрыгнуть из Мерседеса, обежать его спереди и, открыв двери водителя, выбросить тушу незадачливого героя. Заскочив в место водителя, включила заново зажигание, погладила панель приборов, и со словами — выручай любимая — медленно дала назад.

Мерседес попробовал вырваться из западни, но его колёса слишком прочно застряли в песке. Девки сзади уже перестали молиться и теперь кричали во всё горло, на столько быстро приближались враги.

Вероника Михайловна заметила в зеркале, как падают с коней преследователи и поблагодарила в мыслях Алёшу.

- Девки, надо подтолкнут бусик. Иначе нам всем хана. Выпрыгивайте!

Девушки неохотно, но послушались. Выскочили и попробовали сдвинуть с западни Мерседес, но сил на это им не хватило. Вероника Михайловна увидела, как из лесочка выбегают их охрана с Алёшой впереди.

«Неужели, всё так плохо» - подумала, увидев, что теперь почти не осталось конных врагов, а пешие стрельцы начали приближаться к ним очень осторожно. Подбежавший Алёша растолкал девушек и плечом упёрся вперёд автобуса.

- Давайте, бабка Вера! Только спокойно, - крикнул весело.

- Спасибо дорогой, - отшутилась Вероника Михайловна, смотря в зеркало заднего вида. Угрюмые бородатые мужики неминуемо приближались, а некоторые из них уже начали ставить бердыши на землю и целиться из своих мушкет.

С первого раз вытолкнуть машину не удалось, но потом подбежавшие пахолики дружно взяли и выдавили Мерс из западни. Алёша сразу отбегал в сторону и начал отстреливать вражеских воинов.

- Пригнитесь! - успела крикнуть Вероника Михаиловна своим девушкам, увидев струю дыма поверх мушкетов. Звук выстрелов взорвал барабанные перепонки ушей и она увидела, как падает на землю Алёша и один из стражников. Заметила и как из неоткуда появившийся Олег отодвинул Надежду Сегеевну и первым заскочил в автобус.

- Поехали, старая карга! - с безумным визгом закричал и свернулся в комок страха на заднем сидении.

Тем временем вторая медсестра встала с земли и начала отряхиваться, когда прилетевшая пуля снесла ей половину черепа. Вероника Михайловна подъехала к упавшему Алёше, около которого уже работала Иринка с Настей и крикнула:

- В машину! Быстро! И в молодые люди! - обратилась к оставшимся в живых Борисовцам.

Девки забросили в кабину тушку СОБРовца и его автомат, затоллкнули туда опешивших местных воинов и запрыгнули во внутрь, с треском захлопывая дверь.

- Как он? - спросила отъезжая

- Да жив я, -откашлялся Алёша. - Жилет спас. Только патроны все кончились. Слишком много мишеней было.

- Боярин, вы один убили около полсотни Масковитов. Воистину, вы ангел небесный. - проговорился один из Борисовцев.

Вероника Михайловна узнала в нём воздыхателя Ирины и пожелала девушке удачи. Парень и вправду был стройным и красивым. И, если переживут эту заваруху, из них могла сойти прекрасная пара.

Тем временем Мерседес выехал на дорожку к крепости и скоро пересёк замковые ворота. От туда выскочил внедорожник, полный угрюмых СОБРовцев. Через двести метров некоторые выпрыгнули из машины и начали крыть огнём Московских стрельцом.

Увидев, как стремительно падают на землю их мёртвые друзья, вражеские воины, развернулись и начали убегать, часто даже подбросив свои бердыши и мушкеты. Только джип был быстрее и мужики вскоре упали на землю и начали просить пощады. Ими занялся отряд шляхтича Констанция Поклонского, окруживший трусов и пинками сгоняющий их в толпу.

Вероника Михайловна всего этого не видела. В это время она с девушками вытаскивали из Мерседеса упиравшегося Олешку и крыла его отборным матом. Только подошедшие Генерал с полковником Карасём утихомирили разъярённых фурии и лаской выпросили белого от страха парня в наружу, где сразу он упал от ударов Алексея и его командира.

Валяясь под ногами парен ныл, что он не виноват, но, после пинка в печень, только поскаливал, а вскоре и совсем затих. Рыдающие женщины увидели, как во двор въезжает джип и из него выносит накрытое жилетом тело их подруги и заголосили, оплакивая утрату. Вероника Михайловна увидела, как из машины выносят окровавленного пахолика и крикнула:

- Всё девки! Плакать мы будем потом, о пока у нас ранены есть.

[Wilkas]

Прошу обратить внимание на название московитов в начале - "Чехи". Разьяснение в продолжениях.

С Уважением

Вторая часть

18 — 25 Июня 1655 года

Сергей смотрел на уходящего, чуточку жалея. Бедолага сам выбрал казнь и покинул крепость. С другой стороны, попасть в руки «чехам», ему тоже не советовал бы.

Два дня назад, он с парнями вышел на «свободное плавание». Руководил разведкой майор десантников, закалённы несколькими операциям на Кавказе и единственный из них имеющий серьёзный боевой опыт. Когда, по зову предков, вернулся на родную землю, сразу был с распростёртыми объятиями принят в ряды Белорусской армии. Теперь ему пришлось доказывать на деле, чего он научился гоняясь за неуловимыми войнами Священного Джихада. К каждому из десятки приставили по два местных пахоликов с надеждой, что все притрутся к друг другу и узнает больше об искусстве войны разных эпох.

Местные сразу показали себя хорошими следопытами и с лёгкостью выдерживали пробежки по пять и десять километров по пересечённой местности при полной укладке. Бурчали, только, что не видят в этом смысла, потому, что после такого бега у них руки трясутся и порох в мушкет трудно будет насыпать.

Бывшие СОБРовцы спокойно отнеслись к их отговоркам, сказав, что если всё пойдёт по плану, выстрелить даже не придётся. Но дойдя до Лошницы, дали всем отдохнуть. Деревня, бывшая до переноса не большой, теперь выделялась только смрадом кострищ и несколькими оборванцами, копающимися в развалинах. Оставаясь в тени леса, солдаты послали одного из местных сходить и поговорить с потерпевшими. Шляхтич Полянский вооружённый только саблей и пищалью подошёл к одному из холопов, потом к другому и коротко с ними переговорил. Вскоре вернулся в лесочек со сворой из десяти оборванцев.

- Это часть тех, которые убежали в лес, когда разбитые Московиты отошли назад. Никак не могут поверить, что к нам подошла подмога.

Сергей, оставаясь с другими в засаде, смотрел как пара бойцов из элитного полицейского отделения Беларуси показалась холопам во всей своей красе. Убитые горем оборванцы со страхом смотрели на одетых в чёрное незнакомых «рыцарей», счетно стараясь проникнуть взглядом через маски на их лицах. Одному молодому парню, глядевшему с ярко выраженным недоверием, СОБРовец воткнул в уши наушники от мобилы и включил заранее подобранную музыку. Психологическое оружие уже несколько раз опробованное на местных, сработала и на этот раз. Услышав «Амэно» незабвенной Эры, парень начал креститься как очумевший и долго не мог выговорить ни слова. Наконец у него отобрали наушники и шляхтич продолжил.

- Как видишь, слухи о воинах, посланных нам самим небом оказались правдивыми и ты только что услышал как они молятся. Если хочешь присоединиться к священной войне, иди в Борисов и вступи в ряды их защитников.

- И вам надо держать путь в Борисов!- величаво осмотрел испуганных холопов, среди которых было слишком много женщин и детей. - Там вы найдёте кров и защиту. Здесь вскоре появиться слишком много врагов и произойдёт большая битва. Наш круль тоже скоро пришлёт всем подмогу для победы. Идите, дома отстроите потом.

Сельчане посовещались между собой, ещё раз попросили дать послушать им небесные гимны и собрав манатки двинулись в путь. Трое местных парней решили присоединиться проводниками к группе и рассказали, что Московиты остановились по дороге в деревню Крупки на Наче через десять малых вёрст.

Сергей перевёл в уме это расстояние в знакомые числя всё время путаясь в русских и старинных белорусских мерах, пока не решил, что это где то пятнадцать с лишним километров. То есть три - четыре часа спокойного скоростного шага с остановками для тренированного бойца.

«Как раз под вечер и успеем» - решил.

Так и вышло, если не считать маленькой стычки по дороге с ногайским разъездом Московитов. О пыли на дороге заранее предупредили в перёд высунувшиеся разведчики и Сергей с друзьями сразу спрятался в лес. Хотя местность вокруг была болотистой, июньская жара высушила большинство влаги и парням мешали только кровожадные комары.

Разъезд из десяти разведчиков Московского царя проявлял обычнуную беспечность. Ещё бы, из войска королевства в этих краях остались только их остатки в некоторых крепостях. Эти жалкие литвины по всем правилам военного искусства должны были там сидеть и даже нос высунуть бояться, потому гордым ногайцам захотелось проехаться по дороге в Лошницу и захватить там пару холопов или девок для себя, из-за глупости своей, решивших покопаться в развалинах своих сгоревших домов.

Именно это понял Сергей, когда Полянский перевёл рассказ их предводителя, застигнутого врасплох видом бесшумно падающих с коней его воинов. Особенно ногайца испугало то, что он не слышал ни выстрелов мушкет, ни свиста стрел. Хотел уже пришпорить своего коня, когда толпа выбежавших литвинов сбросила его на землю ударами дрыней.

Пленник раскололся сразу, как только ему расплющили первый палец. Рассказал всё о лагере Московитов и о том, что там уже собралось более триста стрельцов и половины тумена ногайцев. Сергею этих данных хватило, что бы захотеть вернуться на базу, но тут упёрлись Борисовцы.

Увидев как работает винторезы СОБРовцев, они наконец поверили в силу своих союзников и бурно выражали радость победой и только приказ майора оттащить трупы в болото утихомирил гордецов. Туда же отправили и ставшим ненужным языка.

Осмотрев коней и оружие убитых местные сразу захотели пощупать так и лагер Московитов, предложив провести их к этой поляне тропинками через болота. Посоветовавшись с майором, Сергей с ребятами согласились, ещё раз взяв слово, что литвины будут действовать только по их приказу.

Те сразу начали бурчать, когда узнали, что всех коней убитых ногайцев с трофеями, майор отдал лужичанам. Он даже те несколько золотых и медных монет найденных в тайниках сёдел покойников засыпал в сумку одного из парней.

- Иди и отвези это всё своим односельчанам! Но помни, в безопасности вы будете только в Борисове.

- А вы, не жадничайте! - громко обратился к остальным. - Когда возьмём казну царя Московского, эти жалкие клячи и гроши вызовут у вас только омерзение.

Сергей усмехнулся. Майор явно играл на публику, с надеждой, что местные холопы и сбежавшие из поля боя остатки войск Короля Республики, скоро услышат о намерении «Небесных Войнов» ограбить самого Московского Царя. А там у них и жажда на халяву вспыхнет.

К стоящему отдельно от ногайцев лагерю московитов вышли под вечер и сразу поступил приказ всем отдыхать. На более близкую разведку пошёл только майор с Сергеем и шляхтичем Полянским. Последний долго не мог научиться обращаться с военным биноклем, но потом сумел показать в которой из нескольких палаток находится предводитель стрельцов. Одно беспокоило, стрельцов была только около сотни, остальные куда то исчезли. Но за то само собой родился план взятия хорошего языка.

Под утро уже вся стража моковитов уже была убрана без звука, а шляхтич Полянский даже сумел повторить приём майора, когда застигнутому врасплох охраннику, заткнув рот, ломается шейные позвоночники. А потом началась резня спящих.

Сергей с другими обычно только молча смотрели, как пахолики проходит через лагер убивая и закалывая саблями и шпагами полуголых стрельцов. Как и было запланировано, вскоре пробудившиеся московиты начали собираться в группки и стараться оказать сопротивление. В таких случаях СОБРовцы парами скупых выстрелов убивали самых опасных из них, а остальное доделывали уже борисовцы. Когда самые боевитые, успевшие избежать смерти стрельцы наконец собрались в отряд около сорока бойцов и выставив в перёд алебарды начали заряжать свои мушкеты, Сергей закричал:

- Свет! - и бросил в их сторону светозвуковую гранату.

Дальше наступило избиение младенцев и взятие в плен особенно хорошо одетых пленников, шуршание по московским вигвамам и выволакивание от туда всех спрятавшихся. Тут отряд потерял и первого своего бойца. Слишком рьяно заскочивший в проход огромной палатки пахолик свернулся от удара в живот саблей и вывалился назад.

Один из СОБРовцев было хотел отбросить несчастного, но от вышедшего московского боярина получил пулю из пищали в лицо. Это только потом парни выяснили, что убийца был от рождения глухонемым и спал в эту ночь заткнувшись лицом в подушку рядом со своей первой пленницей. Убил его ударом сабли приставленный к попаданцу другой пахолик, и именно он, вскочив во внутрь палатки, зарезал всех начинающих отходить от шока мужиков. А потом парнишка узнал в одной из избитых наложнице свою сестру и уже хотел взмахом сабли избавиться от семейного стыда, когда зашедший за ним Сергей вырубил его.

Эти потери и огорчили радость победы. Прошло ещё несколько минут, когда пошарив по палаткам и забрав всё более менее ценное, отряд погнал пленников по болотной тропинке домой. "Груз Двести" тащили на плечах пленники, освобождённые девушки тащились в середине колоны и очень замедляли продвижение.

Через час догнавший всех майор с подрывником группы скомандовал отбой и началось выяснение ошибок. Оказалось, что некоторые из местных не среагировали во время боя на приказ «Свет» и теперь совсем ничего не слышали. Их и, прикрывающих своё тело наскоро собранными тряпками, осквернённых женщин отправили в перёд в сопровождении половины отряда.

- Плохие новости сначала, - промолвил задыхавийся майор. - За время боя подошли ещё части стрельцов и начали нас преследовать.

- А хорошие новости потом будут, - весело переспросил один из СОБРовцев.

- Шуточки потом, выслушаем пленников и решим.

Сергей сразу понял, что майор с подрывником наготовил столько ловушек на маленькой тропе среди болот, что преследователи отстанут на долго

[Wilkas]

Через час догнавший всех майор с подрывником группы скомандовал отбой и началось выяснение ошибок. Оказалось, что некоторые из Борисовцев не среагировали во время боя на приказ «Свет» и теперь совсем ничего не слышали. Пришлось ждать пока они хоть немного очухается и пока женщины приведут наконец свою одежду в порядок. За это время Сергей с ребятами успели устроить пару «Вьетнамских ловушек» для преследователей.

- Плохие новости, - промолвил задыхавшийся майор. - За время боя подошли ещё части стрельцов и сейчас наступает нам на пятки.

- А хорошие новости будут, - весело переспросил один из СОБРовцев.

- Шуточки потом, выслушаем пленников и решим.

Сергей понял, что майор с подрывником уже оставил несколько ловушек на маленькой тропе среди болот и если преследователи отстали, то не на долго.

Подойдя к пленникам увидели, как около одного из них стоят рассерженные женщины и яростно кричат на его охранников из Борисова.

- В чём дело, сударыни? - командирским голосом прорычал майор.

- Почему нет порядка среди гражданских? - обратился уже к шляхтичу Полянскому.

Вышедшая в перёд статная женщина, в которой Сергей сразу, как только она держась пальцами за остатки грязного платья пригнула коленки перед майором, определил даму благородных кровей. На столько отточенными были её движения.

- Елжбиета Норавайшовна, из Седлесчинских, воевода. Московит этот убил мою дочку, детё невинное трёх лет, как и многих других наших близких взятых в неволю. Мы требуем скорого суда над ним, а охранники отказываются.

Майор подумал и спросил:

- Он ли самый главный среди пленников?

Оказалось, что руководил всеми молодой пацанёнок, сын Князя Борятинского, но этот сотник, Алексашка из Захаровых предавался своим утехам не встречая никаких возрожении от его стороны. Выслушивая рассказы женщин о других пленниках Сергей тихо улыбался. Им даже было не надо было ни кого пытать, женщины знали почти всё. И то, что отряд, на которого они напали сегодня утром, - это остатки войска Князя Борятинского и присланная им на помощь первая пара сотен царского окольничего Б.М Хитрого. Сам он должен был подъехать с обозом только сегодня, что бы завтра направиться к Борисову.

Как понял Сергей, эти враги, преследующие их по пятам и были из ново прибывшего войска. Осталось выяснить, где исчезли остальные две сотни стрельцов и конные ногайцы из рассказа первого языка. Женщины об этом не знали, пришлось ему подойти к испуганному Захарову и, сняв маску, по дружеский улыбнуться.

- Не бойся, милы, больно не будет. Ты только расскажешь, где пропали другие ваши войны и умрёшь. Вот так как он, - показал рукой на одного из пленников, простого боярина, по бедности своего рода не имевшего никакой ценности.

Шляхтич Полянский правильно понял его жест и, зайдя московиту за спину, одним движением свернул ему шею.

- А не расскажешь, - начал вытаскивать из спецовки ножы, иглы, плоскогубцы и даже разобрал перед ним свой пистолет. Знал, - чем больше деталей видит испытуемый, тем больше возможностей для пыток рисует его больное изображение. А так — как сотник по рассказам женщин был обычным садистом с маниакальными пристрастиями, значит, боли он должен был бояться — до усрачки.

Так и вышло. Едва увидев железяки Захаров поплыл и даже обоссался. Вскоре все узнали, что ещё вчера утром двести стрельцов и сотня ногайцев пошли на разведку к Борисову. Сергей выругался. « Как там теперь с его друзьями? Что бы только их не застали врасплох?»

Когда они ночью вернулись, твердыня уже была в трауре. Оказалось, что погибла одна из медсестёр, Наталия К. И погибла она из-за подлости своего - водителя скорой Олешки Т. Даже утрата ещё одного из попаданцев не смогла пересилить горечь от потери одной из женщин. Ведь, если Андрюша Р. был СОБРовцем и всегда готовым умереть в стычке с врагом, то Олег оказался обычным мальчиком мажором, способным прикрыться от пуль другой женщиной или своим товарищем.

Суд над ним состоялся вечером следующего дня, когда утихли страсти. Наконец парню дали выбор, - повеситься самому или добровольно уйти на запад без оружия.

Как все уже знали, в окрестностях города было слишком много «чехов», что бы парень мог спокойно дойти до Вильно и передать весточку Янушу Радзивилу. Потому и согласились дать ему последний шанс, с приказом не приближаться к крепости и городу Борисову на расстояние двадцать малых вёрст.

«Выживет — считай повезло парню» - подумал Сергей, провожая его глазами.. Он ещё раз посмотрел на гробы друзей, которых благодарные местные жители захотели похоронить в отдельной крипте и понял - « Слишком мало там места. Все не уместимся».

Уже захотел уйти, когда услышал грустную песню на польском:

„Tak li moja Magdalenka, jeszcze ?y? na ?wiece

Nie umiawszy, musiala w rannym umrze? lecie?

I nie napatrzawszy sie jasno?zi slonecznej

Poszla, nieboga, widzie? krajow nozy wiecznej!

A bodaj ani byla ?wiata ogl?dala?

Co bowem wi?cej, jeno rod a ?mier? poznala?

A miasto pociech, ktore winna s czasem byla

Rodzicom swym, w ci??kim je smutku zostawila.“*

Сергей заглянул во двор маленького деревянного домика, где жили другие женщины из отряда и увидел, как они все успокаивают Елжбету Норвайшовну. Шляхетка уже успела помыться и переодеться во всё чёрное, что очень хорошо шло к её светлым волосам.

Воин подошёл к ней и тихо сказал:

- Мы отомстим за твои и ваши обиды не только сотнику, но и остальным «чехам». Приди завтра на восточную башню, и увидишь смерть множества своих врагов.

Женщина подняла грустное лицо и Сергей понял, что пропал. Такой красоты он давно не видел.

- Я приду, воин. Я обязательно приду и буду драться рядом с тобой. Только объясни мне, почему вы все называете московитов «чехами»? Ведь с ними то мы не воюем.

- В мире откуда мы пришли тоже были такие же бородатые, которые ненавидели всего западного и кричали, что вся мудрость находиться в их священном писании. Московиты не знают нашего русского языка, любую книгу или даже такую красивую песню, как ваша, объявляет вымыслом дьявола и хотят уничтожить всё нам и вам ценное. Русскими, после этого называть их язык не поворачивается, вот и прозвали врагов по нашему.

  *>Не так ли моя Уршулка, жить в мире этом

  >Не умея, вздумала умереть ранним летом.

  >И не доверившись солнечному свету)

  >Ушла, бедняжечка, в вечный хлад одета.

  >Мир бы охватить ей с полудня до полночи;

  >Лишь глаза открыла - и закрылись очи!

  >И заместо радости, чем со днями стала

  >Сирым, неизбывную горесть нам достала.

Перевод Татьяны Алексеевной Мудровой

[Wilkas]

Ивашка поправил на плече мушкету и зашагал дальше. Скоро этот проклятый лес кончится и они подойдут к Борисову. Жажда поскорей отомстить за смерть друзей всё сильнее захватывала его и других стрельцов.

Вчера, под утро, они подошли к месту, где должен был стоять лагер Борятинского, сотников Алексашки Захарова и Логинова. Вид открывшиеся перед глазами ужаснул. Повсюду валялись трупы знакомых стрельцов, убитых во сне или при попытке сопротивления. Некоторые из них слабыми стонами ещё подавали приступы жизни, но Ивашке хватило одного взгляда, что бы понять, что они не жильцы.

Вскоре к месту побоища подъехал окольничий царя и всем пришлось засучив рукава искать причину побоища и измены. Ведь по всему выходило, что бывшие в лагере стрельцы были убиты не в честном бою, а просто вырезаны. По крайней мере, ни ран от мушкетных пулей, ни от картечи, на их теле не наблюдалось.

Он заметил, как все начали показывать в сторону леса от куда привели одного смердящего служивого. Ивашка, на правах сотника был на допросе бедолаги, но так ничего и не понял. Со слов нашедших его людей, узнал что трус прятался во рву, где все ходили по нужде и только, когда ему дошло, что пришли Московские люди, вылез из укрытия и начал просить о помощи, что то мыча о архангелах, пришедших с рассветом.

Окольничий послушала его, попробовал накричать и понял, что бедняга совсем не слышит его.

- Помойте его в речке! - приказал. - Слишком много говна ему в уши натекло, пока прятался.

- Кто-нибудь знает его?

- Это Емеля Шкенёв, Сергея сын. Из сотни боярина Логинова. - сказал писарь окольничего.

- Видел его не один раз ноющим, что соли и сукна ему мало выдают. Никчёмный человек. - закончил.

Окольничий усмехнулся:

- Гавно не тонет. Запомните это!

Тут прибежал начальник его обоза и проговорился:

- Нашли, татей нечестивых. Из леса пришли подлой ночью, числом около тридцати человек. И в лес этот же ушли, сделав пагубное дело.

Ивашка уже успел проклясть тот час, когда окольничий приказал именно его отряду найти татей и покарать. Лучше бы он остался с другими по христианский хоронить убитых, а вместо их пошла бы какая нибудь другая сотня, а именно - этого гада Кирюши.

Первые признаки грядущей неудачи появились, когда они вступили в лесную тропу. Уже пройдя пол сотни шагов услышал спереди громки крик боли, а потом и ещё один. Подбежав увидел, как два стрельца валяются по земле, обняв окровавленные ступни. Оказалось, шедший впереди воин вступил в обычную лужу и провалился туда до колена. А на дне её был вкопан острый деревянный штырь, который проткнул пятку несчастного даже через подошву. Второй поспешил ему на помощь и также попался на похоую ловушку.

Ивашка отдал приказ нескольким стрельцам отвести бедолаг к костоправу в лагер, уже зная, что с такими ранами считается везением если потеряешь только ногу. После некоторой заминки отдал приказ в ни коем случае не вступать в подозрительные лужи и снова сотня начала медленно идти в перёд. Только следующая похожая ловушка была покрыта не водой, а обычным песком. Ивашка помянул в слух всех святых и отправил ещё пару людей с раненным. Теперь они начали проверять каждый шаг древками бердышей и их продвижение замедлилось ещё больше.

Вскоре они поднялись в горку, где было сухо и где привлекли внимание отпечатки подошв татей на песке. Уж слишком они были странными. Посоветовавших, послали ещё пару людей назад с вестью о необычной находке и двинулись дальше.

- Смотрите, они так бежали, что серебряный Крест потеряли, - вдруг закричал один из стрельцов.

Он пошёл к блестящему на ветке берёзы священному символу и провалился в очередную ловушку. Подбежавшие его друзья вытащили бедолагу и только тогда сдернули крестик с ветки. Лучше бы они этого не делали. Отскочившая назад ветка соединила медной проволокой концы обычной батарейки для фонаря и маленькая искра в бочонке с порохом вспыхнула.

- Что это было? - спросил очнувшись в лагере Ивашка.

Никто не ответил, а голова трещала и он еле мог пошевелится. Рядом с ним лежали стонущие товарищи и их было много. Стрелец пощупал своё тело и успокоился. Открытых ран не наблюдалось, только обычные ушибы и синяки. С трудом встал, вышел из палатки и мокнул голову услужило поданное ведро.

- Плохо, сотник. Очень плохо — проговорился льющий холодную воду на затылок и спину дружок Артюха. - Зело осерчал на вас окольничий.

- Что это было? Как я очутился в лагере? Что с остальными стрельцами?

- Плохо. Очень плохо, сотник — мямлил Артюша. - Половина наших погибли или раненными валяются. Весь лагер гудит слухами о воинах из ада, призванных чернокнижником из Борисова по нашу православную душу.

Ивашка потёр руками виски и встряхнулся от холодной струи, нежно поливаемой другом.

- Кто погиб? И как я очутился в лагере? - крикнул и сразу схватился за голову, вспыхнувшую зарядами боли внутри. - Расскажи, только тихо.

Артюха начал пересчитывать погибших и раненных товарищей, когда подошедшие посыльные окольничего спросили:

- Ты ли служивы Ивашка? Окольничий зовёт тебя к себе!

Стрелец осмотрел своё мокрое исподнее и послушно последовал за охранниками. По дороге ругал себя, что не успел сходить по маленькому и теперь желание опорожниться взрывало все внутренности. Одно беспокоило, его назвали — служивым, а не сотником. Это могло быть началом большой опалы.

Вполз на коленях в палатку окольничего и заметил, что таких, как он, набралось слишком много. Чувство вины отпустило, на за то желание сходить по ветру заиграло ещё больше.

- Вот и Ивашка, сын потаскухи и пьяного чухонца наконец пришёл! - сердитый окольничий Борис Иванович Хитров с удовольствием выливал свою желчь.

- Расскажи, как ты погубил свою сотню! Поведай, почему она теперь не может выступить в поход.

Ивашка обдумал все варианты ответов, но ничего лучшего, кроме дьявольской хитрости нечестивых татей придумать не смог.

- Дьявольская хитрость, говоришь!- удар плетью, заставил его свернуться в комочек.

Краешком глаза Ивашка видел, как окольничий так же награждает и других в палатке, поговаривая:

- Емеля Шкенёв, сын собаки утверждает, что это архангелы небесные. Говно, в котором он плавал, в его голову через уши натекло, а не архангелы. Скрачкобор, атаман казацкий рассказывает о трёх поляках, которые уничтожили почти весь его отряд. Да эти воры наверно нашли бочку медовухи у корчмаря и напились до смерти. Манаша, пёс ногайский, поведай снова нам о том, как небесные гурии, купавшиеся в реке, начали убивать твоих людей и наших стрельцов одним только взглядом.

Ивашка по голосу окольничего уже понял, что тот уже остыл и ищет выход из создавшегося положения. И это вскоре подтвердилось.

- Встаньте, други мои. Обсудить надо кое-что.

Сотник дождался пока другие первыми приползут к окольничему и только тогда последовал их примеру, стараясь унять боль полного пузыря. Охота отпроситься становилось всё мучительней, но перебить озлобленного окольничего грозило очередной взбучкой начальника.

Встав с коленей и увидев рукой рисованную карту окрестностей на столе, Ивашка расслабился и сразу за-это поплатился. Знание о том, что его отряду отведена особая роль заставила забыть о боли в паху и тёплая струя потекла по ноге в башмак.

Окольничий Хитров прислушался, понюхал воздух и посмотрев на Ивашку, буркнул:

- Один воняет выгребной ямой, другой ссёт на мой ковёр! Все вон! - закричал, изменившись лицом.

На поляне, в чисто воздухе окольничий посмотрел, как охрана избивает плетьми провинившихся и через некоторое время скомандовал:

- Хватит!

Походив ещё некоторое время перед ними, продолжил:

- Тут пойманные нами местные холопы, один через другого утверждают, что униаты посредством чёрной магии позвали каких то воинов, числом в тридцать три.

- Так вот, казаки Скрачкобора зарубили двух из них, а этот вонючка Емеля Шкенёв утверждает, что видел, как уносили ещё одного из адовых чертей. И если он ещё раз назовёт их архангелами, пошлю к кату, что бы отрубил ему голову, в которой одно говно вместо мозгов плавает.

- Остатки ваших отрядов завтра утром выйдут в поход впереди всех, и если кто-нибудь попадёт в обычные ловушки охотников, зарубите его на месте, чтоб не мучился на дыбе за свою глупость. Проложите путь для моего полка, что бы больше не было ни каких неожиданностей. Воины те, - кем бы они не были, имеют свойство умирать и завтра мы в этом удостоверимся.

Ивашке дали целый вечер и ночь, что бы выяснить сколько людей из его сотни может ходить и отправить раненных домой. Он знал, что две трети из них умрут по дороге, но строгий приказ окольничего не оставлял выбора. Скинулся с остальными стрельцами и нанял писаря, чтобы послать весточки домой и оповестить близких погибших. Сотник отлеживался на соломе, давая отдохнуть своим ранам, когда к нему подошли другие сотники. Даже «вонючего архангела», как все начали называть Емелю Шкенёва, с собой приволокли и начали расспрашивать о хитростях врага. Мало мог им рассказать Ивашка, но за-то услышал как триста - никак не три - поляков убили почти всех казаков из сотни Скрачкороба и как Манаша наблюдал купающихся в реке небесных гурии. Ничего из этого не понял, только то, что оба они явно врут и решил, что завтра сам поведёт новую сотню впереди.

Вышли вместе с наступившей Июньской зарёй. И первые двадцать вёрст дались очень легко, так что начали выпускать вперёд ногайские или казацкие разъезды. Только когда они начали приближаться к Борисовской крепости время от времени начали появляться повешенные по краям дороги их сотоварищи — стрельцы из сотни Логинова. Их нежно снимали с деревьев и, накрыв кафтаном оставляли для сзади следующих обозников. Сначала к мертвецам приставляли по одному юнцу, но вскоре сотню догнал посланник из главного обоза с приказом не замарачиваться, и идти вперёд. Ивашка заметив, что все главные силы окольничего уже и так наступает ему на пятки, согласился.

« У них четверо шведских пушек и когда выйдем на расстояние пяти сотен шагов, именно они решат исход боя. Там врагам уже никакие хитрости не помогут» - решил про себя.

Но вид развешенных по дороге товарищей нагонял такую тоску, что сотник задумался.

« Что же это за враги, которые не придерживаются никаких христианских заветов?» - ещё раз решил про себя. - «Выжигать эту скверну надо калённым железом».

Про себя уже давно решил, что обычное сжигание в униатской церкви всех женщин и потомства врагов Москвы на этот раз будет слишком милостивой карой. Уже успел так побаловаться в некоторых деревнях отщепенцев от истиной веры, потому теперь в мыслях придумывали пытки одну страшнее другой.

Лес и болота наконец кончились. Ивашка вдохнул с облегчением. Чувство, что за ними приглядывают сотни глаз, не отпускало его всё дорогу, только сунуться туда охоты совсем не было. Помнил, чем закончилась последняя прогулка в местный лес. Не знал только, что окольничий Хитров не выдержал и послал одну полусотню посмотреть на особо не понравившиюся ему берёзовую рощу. Так от туда сразу потянулись раненные в хитрых ловушках стрельцы. Воевода вспомнил о своём приказе отрубать головы дуракам, попавшимся на вражескую хитрость и решил дальше не испытывать судьбу.

«Займу крепость, а татей изведу потом» - додумался и сосредоточился на охране обоза.

Тем временем Ивашка с передними отрядами Московской армии уже вышел к Борисовской крепости и застыл в недоумении.

От туда слышалась громкая дьявольская музыка на незнакомом языке, а ворота твердыни были открытыми. Только одиноко стоящая недалеко виселица портила настроение мирной жизни.

- Сотник, да там Алексашка Захаров висит! - послышались голоса стрельцов.

Ивашка присмотрелся и примерил на глаз расстояние от виселицы до деревянной крепости.

«Триста шагов. Они могут выстрелить из своих мушкетов, но вряд ли пули от туда попадут в нас. Остаются их пушки, у которых по данным разведки уже нет ни пороха ни ядер».

- А сотник Захаров то живой ещё — вымолвил Скрачкороб. - Повешен хитро, по нашенский, что бы кончиками пальцев ноги до земли доставал. Помню, мы так некоторых поляков вешали, то иногда до пол дня мучились.

Ивашка понял, что это очередная ловушка нечестивых врагов, но никак не мог найти подвоха. Приблизившись до расстояния пушечного выстрела осмотрел деревянную твердыню и счетно искал выхода.

Тут его нагнал очередной посыльный от окольничего, первые отряды которого, тоже начали уходить из леса.

- Сам погибай, но товарища выручай! Вам, что не понятен приказ! - заметив, что сотник с другими командирами ещё колеблется, накричал на них спесивый юнец.

Ивашка с другими штрафниками приблизился к виселице и решился. Выбрав особо провинившихся с «вонючим архангелом» впереди, приказал им добежать до виселицы и выручить друга. Одного не знал. На этот раз очень глубокая « Вьетнамская ловушка» была рассчитана на вес трёх людей и, когда в яму провалились первые подбежавшие, один из них захватил в преисподнюю и Алексашку Захарова. Захватив его тело в тщетной попытке удержаться, Емеля Шкенёв поломал ему швейные позвонки и всё равно свалился в яму. Ивашка смотрел на это с ужасом в глазах и сразу отдал приказ всем остальным напасть на крепость.

Одного не вял во внимание. Открытые ворота были очередной ловушкой. И когда две сотни разгорячённых московитов толпой пошли на штурм, перекрёстным огнём мушкетов их перестреляли как куропаток на охоте. Ивашка этого уже не заметил, как и того, как на оставленный без прикрытия обоз с порохом и пушками напали бойцы из СОБРа с похоликами.

На этот раз каждому из десятки воинов выдали по пятеро сопровождающих и «чехи» даже не успели очухаться от взрывов светошумовых гранат, как все пушкари и охранники были вырезаны холодным оружием.

Душа Ивашки поднималась над полем боя и видела, как испуганные людишки бежали от крепости во все стороны и как за ними гонялись кирасиры в смешных железных перьях. Ей уже было всё равно. Свет в конце туннеля звал и маячил очередным перерождением.

[Wilkas]

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С Московской силой тёмною,

С проклятою ордой!

- А теперь лучше? - спросила Ирина Анастасию и Элжбету.

Девушки уже который день выполняли задание Генерала перевести на для местных понятный язык патриотические песни ХХ века и делали это с большим удовольствием. Хотя мелодии услышанные жителями Борисова из телефонов или автомобильных проигрывателей сначала встречались с большим недоверием, вскоре весь город подпевал Александру Рыбаку или « Песнярям».

- Так уже подойдёт. - Ответила полячка.

- До вечера я научу эту и другие песни женщин из города и на скором торжестве по случаю победы обещаю нашу помощь.

- Значит репертуар готов, -Анастасия посчитала в уме. - На полтора часа, а если ещё мужчины присоединятся, то и на целые два. Послезавтра торжественный приём новых членов в ряда «Небесных Воинов», устроим всем концерт по пожеланиям. Ирина, твой там тоже будет. Заодно хоть какой-то праздник ему сделаешь, а то воин совсем измаялся вытворяя чудеса храбрости на поле боя. Так и до свадьбы не доживёт.

Ирина надулась. Анастасия хоть и перестала трястись в припадках кокаинового голода, но свой стервозный характер не потеряла. Что самое странное, это магнитом тянуло к ней половину молодых пацанов из СОБРа, а воины полковника Констанция Поклонского провожали её горячими глазами и старались выполнить каждую её прихоть. Девушка не понимала одного. По всем меркам местной красоты, красавицей была именно она, а не эта худая теледива. Но если парни, кроме возлюбленного, смотрели на её как на подружку, то Анастасия сразу прослыла женщиной княжеского рода.

Ирина надулась, но не обиделась. В свои семнадцать лет поучиться у такой женщины, как и у высокородной полячки не считала зазорным, потому принимала их советы с благодарностью. А о том, что потерять свою невинность надо с Алесем, так звали её рыцаря, сама подумывала уже давно - целые семь дней и ночей, с тех пор, как его впервые увидела. Пока твёрдо решила дождаться праздника Яна Купалы, когда, как всем объяснила Элжбета, у местных парней и девушек это не считается грехом, а даже богоугодным делом.

Девушки услышали стук в дверь и просьбу войти. По голосу они сразу узнали одного из СОБРовцев, Максима Бабина, парня решившего перевести патриотичные песни группы Любэ на белорусский язык. Иринка, вместе с другими женщинами в комнате, громко рассмеялась. Молодой человек явно был поклонником Анастасии и узнав, что им нужна помощь в стихоплётстве, вспомнил своё детское увлечение. Верши он сочинял наивные и глупые, но хоть рифмовать умел, а то его соперник на этом поприще, - Евгений творил что то безобразное и очень обижался, если слышал неодобрительные отзывы. Девушки даже знали, что парни прилюдно сделали пари, о том, что именно их творчество станет в этом новом мире заложниками новых поэтических и литературных мод и усиленно переводили чужие песни и стихи на белорусский язык, мечтая о славе первооткрывателей.

Но девушки смеялись не только по этому. Они уже знали, что вирши лучше всех сочиняет тихоня снайпер, редко вылезающий из Смотровой башни - Владислав Леонодович. Этот, самый незаметный и мирный из попаданцев, только пару раз спустился в их скромную обитель поговорить о творчестве Есенина и Блока и уже успел обворожить все женские сердца своим чувством прекрасного. А когда он прочитал стихи незнакомого до этого им Андрея Белянина, они совсем растаяли.

Вошедший высокий молодой человек сразу подвергся тщательному осмотру цепких женских глаз. Не укрылось от них и то, что одежда у него постиранная небрежно и щетиной лицо зарастает. У попавших на всех было только пятеро бритвенных принадлежностей и теперь все, кому не повезло, ждали бока местный брадобрей с кузнецом наконец изготовить для них настоящую бритву, которой они могли бы пользоваться в походах. Даже чертежи им набросили и один из попаданцев, инженер по образованию в кузнице помогал, но пока плохо выходило. А сидеть по полчаса в кресле брадобрея СОБРовцам не хватало терпения. Слишком много времени у них отнимали разные задания и тренировки с местными.

Ирина поблагодарила бога, что с ними в прошлое отправился отец Кристинки, вёзший в своём джипе закупки из Минска на праздник сорокалетия своей сестры в Новосады. Там даже шампунь с мылом оказался. И хорошо, что воины от этого богатства отказались, отдав все туалетные принадлежности им — женщинам.

- Соскучилась по тебе, - разлилась соловьиной трелью Анастасия, вошедшему парню. - Где так долго был?

Боец покраснел, но вскоре принял независимый вид. Только побитым взглядом стрелял по сторонам.

- Да у генерала письмо Московскому царю составляли. Позвать в гости решили.

- Это как? Почему? И что, вы, ему написали? - женщины напали с вопросами на беднягу, вытягивая из его вен последние секреты.

Изменено 5 Feb 2011 пользователем Wilkas

[Wilkas]

Сергей выпил глоток местного пойла под названием «пиво» и заржал. Победа была одержана и немалая, можно было и расслабиться.

Когда основные силы постельничего царя наконец вышли на поле перед твердыней, оставив чуточку посади обоз с пушками и всем запасом пороха, главная задача перед ними стояла, что бы груз в телегах остался невредимым. Все знали, что любая ошибка могла стоить всем им жизни, но иного выбора не было.

У защитников Борисова почти не осталось ни пуль, ни зарядов для пушек и только успешный захват обоза мог спасти город. На этот раз светошумовых гранат уже не жалели и сразу оглушили всех возничих обоза и стрельцов следующих за, - и впереди его. Пока похолики резали всех оглушённых, Сергей с друзьями бросил пару осколочных гранат в сторону последних рядов уходившего войска и начал отстреливать решивших повернуть назад. Патронов теперь не жалели и вскоре толпа стрельцов, понявшая, что позади них разыгралось настоящее инферно, начала убегать от этого места во все стороны, часто бросая слишком тяжёлые бердыши или мушкеты.

Сергей помнил приказ майора Конторовича, что охраной обоза займётся он сам, а ему приказано дальше сеять панику в рядах московитов и действовал по обстановке. Десятеро СОБРовцев, составляющих костяк полусотни защитников дороги постепенно вытеснили стрельцов из лесa и загнали их в стоящую не далеко отдельную рощу. Вскоре там собрались все недобитые ими и вылетевшими из твердыни крылатыми гусарами «чехи» и заняли круговую оборону.

Сергей сразу с друзьями отступил в лесок и приготовился к отражению возможной атаки. С другой стороны роща упиралась в пруд, за которым стояли ополченцы Борисова. Задумай стрельцы переплыть туда, их тоже бы ждала неминуемая смерть. Начались долгие часы ожидания.

Наконец люди майора Конторовича успокоили испугавшихся лошадей и захваченный обоз проехал в намеченное поле. К нему из ворот устремились джип с мерседесом и, под ошеломлённые выкрики московитов, переложив туда бочки с порохом, «звери на колёсах» быстро юркнули назад в твердыню. Стрельцы очень обиделись видя такое кощунство и попытались отбить обоз, но попали под перекрёстный огонь литвинов из леса и защитников крепости. Оставив на поле ещё около сотню своих товарищей, они с позором вернулись в рощу и снова заняли там оборону. Сергей в месте с снайпером, время от времени, мочили слишком выделяющихся «чехов» и вскоре стрельцы совсем сникли. Выстрелов оружия ХХ века в выкриках раненных они почти не слышали и ни как не могли понять, кто убивает их друзей.

«Это вам не звук пальбы из мушкетов или пушек» - злорадно подумал Сергей. «Ведь, как объяснил историк, для теперешних воинов звук «винтаря» слышится, как треснувшая под ногой сухая ветка».

Из твердыни выехал шляхтич Полянский с белым знаменем переговоров и предложил стрельцам сдаться. «Чехи» хотели пристрелить поляка, но как только кто-нибудь из них, засыпав порох в дуло своей мушкеты и затолкнув туда свинцовый камушек, начинал целиться в его, - тот сразу падал убитым выстрелом в голову. Сергей поблагодарил в уме снайперов и дальше высматривал в бинокль «винтаря» любое шевеление в роще.

Увидев, что переговоры с окружёнными стрельцами застряли, начальники из крепости высунули ещё один козырь из рукава. Подъехавший к шляхтичу Андрей Селичко переговорил с ним и закричал в громкоговоритель.

- Ей вы, сукины дети! Хотите спасти свои задницы от кола, переходите в лоно католической церкви?

Громкий рёв обиженных фанатиков вылился в крик ненависти и из лесочка поплыла река стремившихся отомстить на смертельное оскорбление людей. Бывший помощник министра быстро развернул свой жеребец и вместе с шляхтичем медленно отъехал на сотню шагов. Выбежавшие стрельцы снова попали под перекрёстный огонь защитников крепости и пахоликов из леса и, оставив с десяток тел на поле, быстро вернулись назад, под покров деревьев.

Селичко прогарцевал назад и, приложив к губам громкоговоритель, издевательский спросил:

- Ублюдки грёбанные, может ещё раз хотите напасть на меня? Так прошу, выходите в поле, милостью просим. Не унывайте, смерть ваша будет мучительной и долгой.

Тут из крепости выехал ещё один всадник, в котором Сергей узнал одного из местных. И по всему выходило, что это был сам полковник Поклонский.

Переговорив с Андреем Селичко, взял у него трубу и вымолвил в неё:

- Христом Богом клянусь, если сдадитесь, оставим вас в живых. И не заставим изменить своей вере. Подумайте об этом.

Прошло некоторое время, пока остатки тысячи окольничего начали выходить из укрытия. Сергей сразу тихо выругался. Около триста новых пленных резко увеличили шанс, что они вместе с другими попробуют при удобном случае взбунтоваться и решил посоветовать Генералу, поскорей избавиться от них.

Но сперва надо было посчитать своих раненных и убитых. Когда выяснили, что таких среди пахоликов и защитников Борисова набралось только пятнадцать, громкие крики радости охватили всю округу. Такой победы в никто не ожидал, ведь одних только стрельцов было убито около семи сотен, а где ещё казаки с ногайцами. Хотя половина этих успела сбежать, но никто не верил, что они по доброй воле вернутся назад.

Сергея и других беспокоило только одно. Среди легко раненных находился и один из них, Виктор Федосеев, раненный случайным осколком собственной гранаты. Хорошо, что только легко, но всё же пока срастётся рана на плече, придётся ему поваляться в кровати около недели.

Пленённые «чехи» до вечера похоронили своих друзей и были отправлены под конвоем в Минск, для поднятия боевого духа местного населения. Оставили только самых именитых из них для допросов и обмена на других местных заложников. А вечером состоялся разговор между своими, где оказалось, что ситуация не такая уже и радостная.

Из рассказов пленных уже узнали, что по пятам отряда убитого в бою Царского постельничего наступает войско Яна Черкасского и гетмана Ивана Золоторенко. Услышав одно только это имя, историк Левицкий схватился за сердце.

- Генерал, вы должны уничтожить это ублюдка!

- Это почему? - спросил Чернецкий.

- Помните, я рассказывал, что в нашей истории спалили Минск, Вильно и множество других наших городков и сёл. Во всех исторических анналах именно это имя проклинается, как главный злодей. Если вы не хотите узнать заново, как пылают деревни с согнанными во внутрь православных церквей женщинами и детьми, убейте его.

- Интересно, но я слышал, что казаки тогда переметнулись к польскому королю?

- Это атаман Нечай. Он тоже орудует где то не далеко, но перейдёт в сторону короля только через пару лет, когда и Хмельницкий и Золотаренко уже будут мёртвыми.

- Значит надо придумать способ выйти на атамана Нечая и предложить ему неопровержимые доказательства того, что перейти в нашу сторону выгодно уже сейчас. Всё же независимая Украина, наш союзник, это гарант того, что Москва ещё долго будет боятся вылезать со своих лесов. И противовес Польши в построении Великого Княжества Литовского.

Все собравшиеся в маленькой комнате призадумались. Всё же Генерал строил не только Наполеоновские планы, но и намечал пути, как их достичь. Интересно, только как на это посмотрит местные паны и олигархи?

[Wilkas]

Вскоре Андрей Селичко принёс докладные, сколько пудов пороха и сколько ядер с пулями взяли у противника. По всему выходило, что теперь новейшими мушкетами можно вооружить всё взрослое население Борисова и тех людей из окрестности, которые начали приходит сюда, услышав о громких победах первых дней.

« Слухи расходится быстро» - С усмешкой подумал Сергей. - « Может быть и этот отряд поляков в три тысячи сабель, о котором мямлил смертельно перепуганый казацкий сотник появиться у нас. Надо будет с этим пленником ещё раз переговорить, что то в его речах мне не нравится. И полковник Поклонский говорит, что стольких сил у местных здесь нет»

Решили на собрании одно. Так как СОБРовцы уже успели расстрелять половину своих патронов, в дальнейшем, разведку проводить только силами местных, посылая с ними только по одному двух диверсантов. Остальные сосредотачиваются на обучении ополченцев и подготовке разных неожиданностей для «чехов».

- У меня появилась идейка! - вдруг подал голос весельчак Алексей Герасимов.

- Ко мне уже подходили некоторые наёмники и спрашивали. А правда ли то, что мы собираемся ограбить обоз самого царя Московского? Пока отшучивался многозначительно, но идея всё же хорошая.

- Если нам вытащить его сюда, поближе и взять в плен? То война сама собой заглохнет? Только как нам это сделать?

Генерал и остальные задумались и Алексей, видя, что его идею никто не оспаривает, продолжил:

- Слышал Царь очень щепетильно относится к оскорблением. Не угомониться, пока не отомстит. Я если написать ему письмо в духе казаков к турецкому султану? Так он сразу прибежит сюда вместе со своим обозом. Заодно и казаков перекупим.

«Идея то хорошая, да минусов в ней слишком много» - задумался Сергей.

По угрюмым лицам сослуживцев видел, что и их одолевают похожие мысли.

- Двум смертям не бывать, а одной не миновать! - поставил точку в наступившей тишине генерал Чернецкий.

- У меня уже был план, как легко разбить отряд Яна Черкасского и Заруцкого. Но это не послужило бы концу войны, а только отложило бы дальше её конец. А если боевые действия идёт более одного года, в конце проигрывает все. Потому, когда мы победим и уйдём от сюда, хочу что бы родная Беларусь жила и процветала, а не лежала в руинах. Согласны ли вы с этим, друзья мои!

Громкие крики поддержки зазвучали со всех сторон и Сергей поймал себя на мысли, что готов пойти за Генералом, хоть на край света. Выпитое во время споров и обсуждении местное вино заиграла огнём в венах и началось жаркое обсуждение будущего послания. Пришлось пригласить для этого и знатоков письменности московской, полковника Поклонского с монахами, из-за чего спор стал ещё колоритнее.

К концу вечера, письмо уже начало обретать своё предназначение и все договорились, что начинаться оно должно словами:

«Царь всея Москва и своего джакузи. Ты чё, сын потаскухи и Виндовсa девяносто пятого, вентилятор Вавилонский, притащился сюда? Не время ли тебе, ламмеру конченому убраться назад, засунув свой скипетр в задницу, да так, что бы форматирование Велзевувское тебя достало!»...

Много там было слов и выражении, от которых вставали волосы на лысине у местных монахов, ведь имён таких демонов в аду они ещё не знали. Яростно споря с прибывшими, что так оскорблять не гоже даже своего врага, они наконец сломались под доводами, что словосочетание «инфузория, ты ползучая» означает чёрта из третьего круга ада, о чём писал сам великий Данте Алигъери.

Сам Сергей в написании этого бессмертного творения участия почти не принимал. Оставив всю суету более молодым и похабным, вдруг вспомнил среди этого пьяного шабаша лицо Элжбеты. Подошёл к Максиму и спросил - собирается ли он с другом вечером сходить в женские хоромы? Получив утвердительный ответ, что таких как он будет ещё несколько, попросил разрешения присоединится к ним и вышел во двор продцшаться. Очень жалел, что приказ Генерала отправил его сегодня в лес, а не на восточную башню, где обещала быть и она.

«Некрасиво получилось» - пребывал в сомнениях. - «Вроде и слово дал, и хотел показать себя. Да только злая судьба снова меня удалила от той, к которой я небезразличен»

Вернувшись видел, как писари закончили с письмом, торжественно переписали его в предоставленный монахами пергамент и, запечатали в воске каждый своим гербом. Сначала староста Борисова местной печатью, а потом и сам Генерал недавно придуманным и выстроганным свинцовым вырезом их мечтании. После этого отпустили всех младше по чину, вызвав для разговора одного из пленённых московских бояр.

Торжественно вернули ему пищаль, саблю, подвели в дворе коня и вручили письмо

- Сотник московских стрельцов, Анатолий Анатольевич, мы вручаем тебе письмо к твоему царю. Доставь его ему и предупреди, что бы не шалил. А то мы злые в последнее время.

Отпустив совершенно ошарашенного московского боярина, все уже собрались расходиться, когда Генерал попросил остаться.

« Свидание пошло прахом» - грустно подумал Сергей.

-Друзья, нам надо решить ещё одну загадку! - сказал вождь потирая виски, чтобы не упасть от усталости. - Меня беспокоит слухи об этих трёх тысячах поляках, которые разбили казаков. Что то там не сходится.

« И снова придётся спать на полу в комнате Генерала» - с грустью подумал Сергей.

Изменено 9 Feb 2011 пользователем Wilkas

[Wilkas]

Глава третья

Боль в вывернутых суставах отражалась в сознании висящего на дыбе человека чередой змеиных укусов. Кричать, умолять уже не было мощи и мужчина в очередной раз облегчился. Когда эти три капельки крови стекли по внутренней стороне ляшки к луже под его ногами, он наконец вздохнул свободнее. Катов на этот раз поблизости не виделось, к боли уже привык и, раз за разом теряя сознание, туша на дыбе начала искать причину своего провала.

Взрыв. Он, ещё молодой, поступает в десантное училище.

Взрыв. Драет там полы и переговаривается с дружками.

Взрыв. Первый марш бросок со всей поклажей на горбу .

Взрыв. Уже молодым лейтенантом прибывает в назначенную часть и узнаёт, что она расформируется.

Взрыв. Первое ранение на Кавказе.

Взрыв. Больница и Она.

Взрыв. Боль, когда узнаёшь, что детям запрещают видеться с отцом.

Служба, пьянки, бляди. Взрыв. И перенос в прошлое. Перенос. Взрыв. Перенос. Прошлое.

Кусок мяса на дыбе зарычал от безысходности.

А как всё хорошо выглядело. Начинать всю жизнь заново, опираясь на свои знания. Читал не один раз книги о попадaнцах к Сталину или Ивану Грозному и часто примерял их шкуру на себя. Потому, когда их так глупо украли эти жалкие поляки, сразу с друзьями понял откуда ветер дует и решил сбежать к Московскому Царю. Ведь только там ему открывались неограниченные возможности, а мечты о том уже давно будоражили воображение.

Взрыв. Друзья — предатели не подержали его. Ни как не могли понять доводов, что если теперь спасти этот жалкий городишко, то через триста лет Гитлер завоюет всю Россию. Или Наполеон на сто лет раньше.

- Предатели они, ненавижу! - вырвался рык из его потресканных губ.

Ублюдок Генерал, перед которым он так выслуживался, водкой поил, за закуской бегал. Мог по больше патронов им оставить, коммунист проклятый. Человеческими ценностями дорожит — либераст конченный.

Остальные тоже хороши, - хотели пойти, но дали себя переговорить грязным полякам с литвинами и их детям. Будь его воля, - сам бы спалил этот городок со всеми жителями, что бы всем показать, чем грозит их сопротивление Москве.

Когда они на прощание хлопнули дверью, пообещав монахам, что не будет поднимать оружие на своих сослуживцев, Виталий только усмехался в душе. Он то сразу решил, что чем меньше носителей знании XXI века останется в этом времени, тем ценнее станет он сам. Потому, когда его отряд из пяти человек наткнулся на бродячую свару каких то оборванцев и они с криком:

- Поляки!! - налетели на них, подождал в отдалении несколько секунд, пока СОБРовцы опустошат свои магазины и начнут отстреливаться из пистолетов. Только тогда заработал его автомат, сбивая с лошадей оборванцев. А потом солдаты забросали нападавших гранатами, но двоих из своих уже было не вернуть к жизни. Клинки, как понял по их «свинячей мове», казаков всё же дотянулись до них и оборвали эти никчёмные жизни.

Виталий тогда порадовался, что двое из его конкурентов вышли из игры и желающих занять пост главного советника Московского царя осталось только трое.

После такого облома тройка союзников решила, что будет продвигаться к Смоленску только так, что бы никто их не замечал. Как и подстраховывать друг друга. Закопав своих в лесу, поделились оставшимися патронами и оружием, из которых Виталику досталось Макаров с полной обоймой и совершенно бесполезный автомат. После некоторого рассуждения, что делать с ненужными вещами, которые всё же составляют не малую ценность, зарыли их там же, завернув в масхалаты и побрели дальше на восток, прячась от каждого звука.

« П.С. Не знали только, что весь бой и похороны с леса наблюдали перепуганные взгляды местных старожилов. После их ухода, холопы выкопали трупы и оружие, не веря своим глазам, что в их руки упало такое богатство. А потом, вместе с убитыми казаками, одежду которых тоже прощупали на предмет спрятанных монет, перезахоронили, отпев при этом по христианским обычаям.»

[Wilkas]

Через пару дней они наконец набрели на деревню, где всё казалось относительно спокойно. Проголодались, питаясь только лесными ягодами, да так, что живот к спине прилип и решили наконец выяснить - не в московских ли владениях находятся. Только не поняли их местные, хоть и как пистолетами всем угрожали. Пристрелив нескольких для устрашения, сумели отнять у них парочку яиц и буханку хлеба, чем ещё больше усилили своё чувство голода.

Выпытав у пойманного деревенщины, что кармелитов из монастыря в Беленичах заменили московские попы, посоветовавшись, решили обратиться туда. Ведь там то должны были принять страждущих православных и помочь им в святом деле.

Туша на крючке завыла от безысходности и боли. Только сейчас он понял слова ботаника-историка о том, что большинство царских поданных говорят на московско - финском наречии, а не на современном русском.

«Сука Белоусов. Он что-то чувствовал и остался присматривать, как пойдут дела у нас с капитаном Хоружевым. Наверно теперь мечтает один занять место у царя. Ненавижу!» - Пронеслись мысли в горячем мозгу.

Боль рвущихся суставов сводила с ума и заставляла вспоминать всё новые имена людей предавших его. «И Генерал, и майор, все они не уйдут от него мести. Дай только выяснить этим глупым монахам, что он хочет им добра»

Впустили их в монастырь только когда прокричали - «Слово и Дело». По мнению Белоусова, московские люди должны были реагировать на слова тайной канцелярии. И он не ошибся.

*

Встретившие их угрюмые монахи молча выслушали просьбу странно одетых людей накормить и помочь побыстрее встретиться с Московским Царём, переглянулись между собой и ударили польских шпионов по голове припрятанными в рукавах дубинками. Иначе поступать они не могли. Ведь назвать государя Московского презрительно просто Царём, могли только еретики иезуиты. Осмотрев их ладони и не увидев там характерных признаков выдающих воинов, монахи решили, что это посланные Римским папой тайные убийцы - чернокнижники способные навести порчу на расстоянии. Среди найденных в их одежде и железном оружии увидели, среди прочего, много подтверждении о том. Например, как маленькая коробочка, которая начинает светиться, нажав на таинственные символы на её поверхности. Монахи не знали, что перед входом капитан Андрей Хоружев включил свою Нокию и как раз собирался показывать достижения будущего, когда его вырубили привычным ударом. Из-за ней попы сразу определили главного католического чернокнижника и приняли пытать его очень основано. Знали, что слуга дьявола может навести порчу движением руки или взглядом, потому сразу закрыли ему глаза и связали пальцы. Отвечать на вопросы, разрешали только короткими фразами, прерываемыми криками боли, что бы еретик не мог правильно выговорить проклятия и не забывали время от времени поливать его ведром священной воды, для снятия вони скверны. Вскоре из бессвязных слов подлого, как они вычислили между собой, грека поняли, что безбожник, не знающий ни одной христианской молитвы, ни одного жизнеописания святых апостолов и вправду хотел заразить скверной их государя. А когда еретик упомянул во время пыток слова, что он хочет сношаться с матерью царя, инок Борис не выдержал и ударил его кулаком в грудь, от чего у чернокнижника остановилось сердце. Бывший стрелец, задумавший под конец жизни искупить свои грехи служением Богу, не смог выдержать такого оскорбления женщины, палаты которой он охранял многие года и перестарался.

Увидев, что римский шпион и вправду умер, монахи чуточку пожурили своего приятеля и решили с вторым пленником не спешить и вытряхнуть из его все сведения о том, как он собрался наслать порчу или отравить Государя. На будущее такие знание бы очень пригодились, ведь никто не знал, на какие изуверства могут ещё пойти проклятые иезуиты.

Тело неудачливого чернокнижника приказали спалить, а пепел выбросить в реку, что бы не смог вернуться из ада и начать мстить истинным православным.

Отправив гонца с письмом государю, где рассказали, о небывалом коварстве католиков и униатов, второго пленника пытали уже по всем правилам. С надеждой вытряхнуть ещё больше подробностей о заговоре. Ни как не могли понять, почему еретик всё время твердит им, что они не знают русского языка. Пока не плюнули наконец на его явную неохоту признаться, даже после самых жестоких пыток и не оставили в покое. Решили, что с таким упёртым еретиком должны разбираться сами греки из недавно приглашённых в Московское царство новых учителей.

*

Туша на дыбе услышала, как скрипнула дверь. В помещение хлынул холодноватый воздух подземелья, выгоняя от туда запах смрада. Обаянием, единственным, что осталось у его, почувствовал запах тёплой похлёбки и попробовал прислушаться.

В камеру вошли двое. Один на правах хозяина, а другой пленником. Сергеев собрался вскоре услышать новые требования, но знакомый голос ворвался в его мозг очередным признаком, что его предали.

- Ты, сука, побыстрей отвяжи моего друга, да по ласковей. А то, будешь, как и твои друзья - совсем мёртвым и не погребённым!

Человек на дыбе почувствовал, как его сначала отпускает на землю, потом омывает тело со сладкой речью:

- Боярин, только не осерчайте! Нельзя его сразу снимать. Никто не знает, какие флюсы течёт в жилах вашего друга. Осторожно теперь надо. А то не выдержит.

Бывший десантник наконец вдохнул запах свободы. Вскоре ему сняли повязку с глаз и он сумел различить фигуру лейтенанта и то, что он с удовольствием грызёт копчённый окорок.

- Ну что, майор, не послушали моего совета. По наглому дальше попёрли. И что вышло?

Белоусов отрезал ножом ещё один кусок от окорочка, и, закинув в рот, продолжил

- А я ведь вам говорил, что надо сначала выяснить, что тут вообще происходит и только потом ринуться помогать царю.

Майор Сергеев посмотрел на самодовольного лейтенанта и принял решение.

- Как? - еле сумел выговорить.

- Когда вы зашли в монастырь и не дали знать о себе весь день, сразу почувствовал неладное. Пришлось зайти сюда через чёрный ход и разведать обстановку в этом курятнике. Монахи тут какие странные, совсем не страдают христианской терпимостью и всё время хотели меня изувечить. Пришлось уговорить их посредством ласковых слов и автомата.

- Почему так долго? - тихо выговаривая слова, переспросил бывший адъютант Генерала, еле сдерживая ненависть к человеку, спокойно жрущему мясо.

Облизнул свои десницы с остатками зубов, выбитых осмотрительными монахами, что бы не смог правильно выговорить проклятие и признался себе, что мясо на долго ушло из его меню, как и многое другое.

- Долго? Да ты, всего два дня на дыбе провисел! А вот, что капитана не успел спасти, то жалею. Всё же прослужил с ним бок о бок пару лет. Жены его и детей жалко.

- А как ты? Ходить то сможешь? - лейтенант с недоверием посмотрел на поломанные пальцы ног у Сергеева.

Но тот не знал, что ответить, испугавшись перспективы быть оставленным и Валерий Белоусов вновь обратился к пленённому монаху.

- Святоша, у вас повозки есть в монастыре, или будешь на своих плечах тащить моего друга?

Монах объяснил, что около конюшни обычно стояли несколько повозок, но теперь он не уверен, что воры их оставили. Адъютант Генерала неожиданно понял, что понимает большинство из сказанного старым человеком, тонзура которого выдавала в нём католика.

- Кто он? - обратился к лейтенанту, спокойно заканчивающему жрать окорок.

- Скромный кармелит, аббат этого монастыря. - Пока Белоусов прожёвывал кусок мяса ответил грязный монах. - Схизматики оставили меня и ещё несколько братьев в живых с надеждой, что мы будем ухаживать за их воинами и хозяйством.

«Лекарь, значит» - превозмогая боль поломанных суставов, подумал майор Сергеев. - «Жалко, что он западник, но там всегда были хорошие специалисты. Авось и мне поможет»

- Язык ваш, незнакомый до селе мне, понимаю только из-за того, что являюсь скромным переписчиком старинных пергаментов и спокойно говорю на латыни, старо греческом, халдейском и многих других языках. Понять построение вашей речи хватило мне пару часов, как только этот хороший юноша освободил нашу братию из подвала. Н только не знаю, чьими подданными вы являетесь?

- Да прославится в Христе мой освободитель, но что за страны такие, мне неведомые — Советский Союз и Россия?

Бывший адъютант завыл от ненависти. Мало того, что теперь он долго не сможет ходить, так его сослуживец спокойно взирает на проклятого католика. От мысли, ударить осматривающего его раны старика воздержался, понимая, что Валера Белоусов тогда его точно оставит здесь выздоравливать и уйдёт один к Московскому Царю.

Тем временем в келью вернулся лейтенант, с хорошими новостями. Нашлась повозка, нашлись монастырские запасы и, после того, как Виталию полегчает, они смогут двинуться в путь.

Изменено 22 Feb 2011 пользователем Wilkas

[Wilkas]

Игорёк важно объяснял Мацею Кравице и другим детям периодическую таблицу Менделеева, стараясь скрыть при этом свои пробелы в химии.

Взглянул на ровные квадраты в бумаге, покрашенные в разные цвета и пытался вспомнить, почему медь стоит позже железа, а серная кислота не может уничтожить золота.

- Водород - это самый лёгкий атом в мире. Потому он и первый. И находится он в воде. Потому и назван водородом.

Почесав фломастером за ухом и окинув взглядом внимательно слушающих его друзей, решил блеснут ещё одним знанием из будущего.

- Вообще то вода состоит из молекул. Из очень многих молекул.

Ещё раз посмотрел на застывшие в идолопоклонстве лица ребят и постарался вспомнить, что ещё помнит из учебника. Да только звонкий подзатыльник прервал его думы.

- Кого мы здесь слышим? Невежу, который вместо того, что бы учиться, играл в компьютерные игры! И это, когда самая большая оценка, которую приносил домой, была тройка!

Сестра, как всегда, подкралась незаметно и теперь выливала на его свою желчь. Игорёк обиделся, но заметив, что вместе с ней пришёл и дядя Владислав, постарался не огрызаться. Он боялся этого тихого человека, который никогда не спорил, а только просил выслушать и его мнение. Но после разговора с ним, большинство взрослых в Борисове, делали то, что хотел охранник Смотровой башни.

Ещё одно привлекло взгляд Игорька. Его сестра, как бы невзначай, выставляла в перёд кобуру с пищалью. Это означало, что ей уже позволили носить оружие и парнишка сразу взгрустнул. Ему же, даже шпаги не разрешали носить, хотя мышцы от каждодневных тренировок уже перестали болеть. Дядя Вячеслав сказал, что клинок в его руках, будет смертельной угрозой начинающему ученику, а не его противникам и запретил покрасоваться.

Он уже и из пищали пару раз стрелял, но никак не мог попасть в столб на расстоянии семи шагов. Концентрации и силы не хватает — язвила Кристинка. - тренироваться надо. И парень занимался, да так, что вечером засыпал сразу, как только падал на кровать. Но взрослые, несколько дней тому назад, посмотрев на его потуги, приказали вспомнить всё, чего набрался в первом - седьмом классе и начать учить местных детей математики, письму и всему, о чём он сможет вспомнить из школьной программы.

Игорёк попробовал пару раз увильнуть от этой каторги и дальше заниматься боевыми искусствами, но взрослые вдруг стали нелюдимыми и разрешали ему посещать тренировки только пару раз в день, всегда спрашивая о его успехах в учёбе.

Это было обидно и очень неправильно. Воины из СОБРа получали раны или героический гибли и он никак не мог им помочь.

«Так ещё и война закончится» - горько думал. - «А я так и не стану героем»,

Тем временем сестра с дядей Владиславом села напротив местных детей и начали рассказывать об устройстве мира по химическим законам, помогая друг другу. Пока говорила Кристина, охранник смотровой башни при помощи воды, нескольких красителей и простого песка доходчиво объяснял сказанное ею. И вскоре Игорьку с другими стало ясно, из чего состоит вода, а из чего простая минералка. И почему, последняя так полезная для здоровья.

Когда школьный урок закончился, дядя Владислав подозвал одну из младших девочек.

- Ну что, Рахиль, надеюсь теперь ночью вставать вся в ужасе не будешь, узнав из чего состоит вода, которую ты пьёшь?

Бедняжка потёрла свой наконец помытый носик и потрясла головой. Многие вокруг рассмеялись, вспомнив историю о том, как малютка ночью проснулась и начала кричать, что вокруг одни микробы и они хотят её съесть. Только спокойное отношение к этому детскому кошмару всех «Небесных воинов» сумело успокоить вдруг объятых непонятным страхом Борисовцев. Теперь, в каждом уроке старался присутствовать один из мастеров своего дела и объяснить новое знание подробно и понятно каждому ребёнку.

Владислав Леонидович продолжил:

- Может у кого то из вас остались ещё какие-то вопросы по химии?

Стоявший недалеко один из праздных мещан не выдержал.

- А вы можете превратить свинец в золото? Или ртуть?

Владислав устало вздохнул, но ответил.

- Превратить свинец в золото можно, но это дело хлопотное и часто не стоит затраченного времени. Расскажу об этом, как только разобьём «чехов». А пока учитесь и усердно трудитесь.

Тут вперёд вышла Кристина.

- А теперь, дети, у вас будет уроки по гимнастике. А тебя, Игорь, ждёт папа. Поможешь с сыном кузнеца ему при починке автомобиля.

Парнишка вскочил и позвал одного из своих друзей с собой. Отец с другими взрослыми решил из старой Митсубиши сделать тачанку и уже давно ломал голову над этим заданием. Оставив полянку в которой проходили уроки с радостью поспешил в импровизированную мастерскую в городке. Только всё время приходилось останавливаться и подождать пока тугодумы дружок догонит.

А этот никуда не торопился и бурчал громко:

- Почему вы, пришельцы, всё время спешите и бежите, как будто за вами гонятся шайка разбойников. Поспешность движении выдаёт в человеке его суетливую душу. Так говорил мой дед, а он был уважаемым человеком. Вот теперь мы придём к нашим родителям, прошу тебя, не таскай его за рукав, если хочешь что-нибудь спросить. Он очень обижается, видя такую непочтительность.

Игорька бесили такие поучения его новых друзей. Уже давно он хотел привить им способ мыслить и действовать свободнее, поломать наконец их застарелую привязку никуда не спешить и делать все медленно с достоинством.

- А за нами гонятся не шайка разбойников. Мы должны разбить Московское войско. И быстро. И если не успеем подготовиться к их приёму, не выживем. Как вы не можете этого понять.

- Мой отец говорил, что уже давно надо было уйти в лес и переждать наплыв воров. Да только всё время остаётся помогать вам. Слишком много интересного узнаёт всё время. А вот меня, уже завтра утром отправит в Минск к родне. Как и всех, которые вместе с нами учились.

[Wilkas]

Игорёк остановился. Это как? Его друзья уедут. И не узнает так много нового, не увидят победы. Это же несправедливо.

- Я переговорю с моим отцом и он походатайствует, что бы вы все остались. Договорились?

У юного увальня блеснули глаза.

- Да, но только после работы. Тогда отец бывает уставшим и отходчивым. - подчеркнул.

Игорёк взял друга за рукав и потащил. Надо было спешить помочь отцу, а не долго и нудно объяснять парню, который и вправду был чуточку тугодум.

А вокруг импровизированной мастерской уже собралась группа местных бояр и купцов под руководством жмудина Григаса. Он важно мерил каждую выкрученную гайку или шуруп и клал в отдельные деревянные ящики.

Игорёк уже знал, что за такую помощь отец пообещав отдать средний ряд сиденьев из Митсубиши, открутив до этого все металлические части, Жмудин был счастлив, пребывая в небесах от одного вида того, что теперь все гости его дома будут бороться за право сесть по правую или левую руку около него. Он уже отдал приказ своим слугам выстрогать из дуба приспособление, позволяющие откидывать и утверждать спинку сидении назад в разные положения и мечтал о времени, когда сможет похвастаться перед гостями собственным чудом.

Наконец папа увидел своего сына с другом и подозвал к себе:

- Игорь, присмотри, чтобы местные не трогали моих ключей. Следи за ними, а то пара отвёрток и головка на восемь уже пропали. С ума сойти. Что за люди. При мне этот купец проглотил гайку и теперь доказывает, что я его оговариваю. Они что, думает, что все эти шурупы из золота?

Игорёк сел около ключей и начал старательно изображать стражника. Только скучно ему было. Никаких приключении, никакого геройства, сиди себе тихо и протирай грязной тряпкой ключи, когда из возвращает. А споры взрослых шли своей дорогой и его почти не касались.

Отец с друзьями усиленно спорил о весе кулеврины и её откате во время выстрела. Игорёк нечаянно засмотрелся на маленькую пушку и начал прикидывать, как бы он выглядел рядом с ней. Пожалел, что батарейки у Нокии снова сели, а взрослые не разрешали больше заряжать мобилу из розетки в джипе. А это означало, что следующих крутых фотографии у него уже не будет. Знал, что взрослые отдали свои телефоны в хранение Анастасии Брежневой, заранее приклеив к ним свои пинкоды, но пока не мог на это решиться.

Паренёк заметил, как к ним приближается сам Генерал со свитой.

Ну что, орлы, исполнили, наконец, свою задумку?

- И да, и нет, Генерал — с грустью сказал отец. - Времени не хватает и возможностей. Но думаю, что старушка ещё перед тем, как её разберём, сумеет удивить «Чехов»

- И почему вы так упёрлись с этой бредовой идей? Сидели бы тихо внутри крепости, помогали бы местным кузнецам — Генерал спросил взрослых.

- Их уже не переучишь. - грустно поставил точку над i Сергей Олегович. - Слишком большая разница в менталитете и привычках. Только детей, и то не всех.

- Скучно нам с ними, - продолжил отец. - Потому и решили поиграть в свою войнушку. Если сделаем тачанку и используем её пару раз, то хоть как нибудь поможем вашим воинам.

- А потом «старушку» - повторил хлопая по крылу Митсубиши - можем и разобрать по частям, как сделали с бусиком скорой помощи. Всё равно бензина для её нет. Пусть хоть так послужит, во имя победы.

Генерал обошёл пикапчик, потрогал кулеврину и спросил:

- Так что же вы задумали?

Отец с Сергеем Олеговичем, перебивая друг друга, начали рассказывать:

- Мы изобрели передвижную батарею стреляющую картечью. Взяли старую кулеврину, усовершенствовали картечь и порох к ней, вместо тяжкого лафета сварганили более лёгкую несущую часть. Теперь дальность и убойная сила её достигла полтораста метров и для неприятеля она может стать большой неожиданностью. Главное, из неё можно сделать пять выстрелов в минуту, что для теперешних времён немыслимо.

- А пробные выстрелы где проведёте? - спросил Генерал.

- На нашем стрельбище. Понадеемся, что местные мишени послужат достаточным аргументом.

Игорёк, сложив ключи и закрыв их в ящик на замок, поспешил за свитой Генерала. Вскоре в стрельбище собралось половина защитников крепости в надежде посмотреть, что придумали на этот раз «Небесные Воины».

Сергей Олегович и двумя пахоликами всё это время заскакивали в кузов и выпрыгивали назад, отрабатывая совместные движения. Когда собралась достаточная толпа они для презентации сделали три выстрела из кулеврины. Отец Игорька сидел за рулём и играл рычагом коробки передач, стараясь, что бы откат пушки не повредил её.

Генерал со всей свитой осмотрел рощу, срезанные картечью маленькие берёзы и разбитые вдребезги дубовые мишени, и поцокал языком от удовольствия.

- Добро! Даю добро! Жалко стрельбища, но даю добро!

Игорьку только вечером вышло поговорить с папой и убедить его в том, что его друзей не стоит выпускать из твердыни. Отец только устало махнул рукой и пообещал переговорить с Генералом.

[Wilkas]

Генерал с полковником Поклонским и, недавно поступившим в должность его зама по тылу, Алексеем Селичко закончил осматривать списки имущества. Вместе с захваченным обозом покойного окольничего в его руки попали большие запасы не только пороха и свинца, но провианта. Каша, сухари, твёрдый сыр, копчённое мясо. Всего этого могло хватить на долгую осаду и всего этого было слишком много. Маленькая крепость не могла вместить сотню с лишком повозок и триста вьючных лошадей и быков. А добавив к этому, что теперь в Борисов услышав об победе начали массово съезжаться шляхтичи и похолики со всего края, а также простые жители, голова у Генерала болела неимоверно. План прикинуться слабым и вызвать всю мощь Московской армии трещал по всем швам. Он, по учёбе в военной академии и рассказам историка Левицкого, знал, что царские войска, как только где нибудь получали отпор, сразу уходили с этого места и занимались грабежом окрестностей.

«Хорошая тактика, для того что бы сломать дух защитников» - выругался про себя Генерал. - «Да только и мы не лыком шиты»

Все ново прибывшие холопы, как и воины отправлялись на западную сторону твердыни, где в спешном порядке воздвигали земляной вал — редут. Местный ландшафт менялся на глазах. Леса вырубались, пруд углублялся, течение Березины очищалось от песка и утонувших деревьев - работа кипела. Да только завтра её уже придётся закончить.

Первые летучие отряды казаков Яна Золоторенко уже появились в окрестностях и даже успели обстрелять охранников. Было пара раненных из со стороны зашитников, в основном в среде пахоликов и тридцать патронов к «Винтарям», забравших свою добычу. Все пока избегали серьёзной драки, что тоже не нравилось Генералу. Главные силы врага надо было стянуть к крепости, любым способом.

« Времени, времени не хватает» - ругался. - «Боже, дай мне ещё парочку дней!»

Только железная воля, которой он гордился с малых лет, заставляла его не опускать руки и идти вперёд, искать выход дальше.

- Полковник, - решился наконец. - Завтра из крепости выйдет караван с беженцами в Минск. Его будет охранять около двести сотен недавно прибывших воинов. Все они должны уйти уверенными, что в твердыне остались несметные богатства, а «Небесные Воины» походя швыряются золотом и бриллиантами. Надеюсь, вы поняли мой приказ!

- Мне Бог не простит такого. - переменившимся лицом сказал шляхтич. - Да такой грех на душу.

- Когда станете перед Богом, скажите, что выполняли мой приказ. Он меня знает, и ваши грехи отпустит. - Генерал махнул рукой, показывая, что такими заморочками заниматься ему некогда.

Констанций Поклонский перекрестился. Хотя и сам раньше не раз целовал крест и тут же ломал присягу, но отношение «Воинов Небес» к Богу и церковным обрядам его вгоняли в ступор. Привычный до этого мир рушился на глазах и полковник начал часто себя ловить на мысли, что лучше бы - по старому, лучше бы этот чёртов чернокнижник со своими помощниками никогда не появлялся бы здесь.

- Пан Поклонский, вам нечего бояться. Это мой грех, а не ваш. Но если вы не выполните приказа — повешу сразу.

Генерал смотрел на средневекового жителя, как удав на кролика. Знал, что некоторые показательные казни новоприбывших шляхтичей, задумавших, несмотря на запрет, тут же нажраться и побуянить, влияли плохо на его рейтинг. Но не мог иначе.

Чего стоила одна только история, когда свора пьяных шляхтичей играла на спор, кто лучше стреляет из пищали. Ублюдки выбрали мишенями яблоки в руках своих похоликов. Когда этого оказалось мало, выпили ещё по полной кружке вина и положили их уже на голову своих слуг. Всё это закончилось смертью двоих из молодых парней и тяжким ранением третьего.

Суд был скорым и совсем непривычным для местных. Убийц выстроили перед собравшимися в площади жителями и быстро прочитали приговор — повесить. Много было несогласных с таким решением, одни просили отпустит невиновных, другие — посадить их на кол или колесовать. Генерал выслушал всех спорщиков и решил, что местный народ ещё не знает главных принципов Демократии. Он составил список законов военного времени и приказал вывесить его на каждом углу. В основном все казни за нарушения их там были одинаковыми - смерть через повешение.

Теперь всем ново прибывшим шляхтичам и другим воинам сразу показывали на покачиваемых ветром свежих покойников и читали их права и обязанности. Вступать во внутрь крепости разрешалось только после присяги на Библии и целования Креста. После этого самые умные шляхтичи сразу заворачивали назад со всей своей свитой.

Другие же прожив в лагере и наслышавшись слухов хотели покинуть Борисов, да таких ждало горькое разочарование.

На выходе из твердыни их встречали оператор Брежневой Вячеслав с кастилской шпагой в руке и Алексей Герасимов орудующий русской разновидностью нагинаты - совнёй. Парни бросали захотевшим уехать из крепости «храбрецам» вызов и показывали своё умение. После шестого труппа благородного шляхтича, количество задумавших изменить присяге резко пошло на убыль и теперь ребята развлекались тем, что когда суд признавал вину осужденного слишком мелкой для казни, иногда им давали возможность дальше оттачивать своё мастерство.

Так было и с теми шляхтичами, которые спокойно взирали на происходящее во время стрельбы по мишеням на головах похоликов и даже не задумали остановить безобразие. Им всем был дан выбор. Выкупить свою вину в штрафном батальоне или выйти за ворота твердыни, миновав Вячика с Алеком. Генерал спокойно смотрел как наполняется ряды елеаров, а так провинившихся называли местные жители, и жалел, видя сколько хороших воинов приходится списывать в расходы.

Снял с руки свои старенькие командирские часы, напоминавшие ему молодость и протянул полковнику.

- Вечером все, которых вы выберите для охраны обоза в Минск, пусть выпьют с вашими товарищами и пахоликами в корчме Гольдмана. Руководителю этого сброда покажешь мои часы и расскажешь, что если он со своими жолнежами доставит в Минск обоз, получит их в награждение. Каждый наёмник и шляхтич выступивший в поход должен знать, что когда успешно выполнить задание, обещанные пол сотни золотых зазвенят в их кошелках. Потому отбери туда самых беспокойных новоприбывших и помни. Именно в том, что крепости хранятся пара пудов золота все из них должны быть уверенными. Можешь даже пустить слух, что наши ребята умеют его делать из свинца.

- И ещё, - видя недоверчивое лицо полковника, продолжил. - Пусть эти пахолики, которые первыми присоединились к нам, покрасуется своими капитанскими или ротмистрскими званиями. Как и своими трофеями.

Генерал вспомнил лицо, обтянутые джинсами ноги Ириньки, её смешную майку и продолжил:

- Этот пахолик, который начал красоваться шкурой снежного барса на плечах, как его там?

- Мацей Квинта, пане! - шляхтич с удовольствием подсказал ему ответ. - На следующие воскресение свадьба намечается ему с одной вашей девицей.

- Рано пока. Родина в опасности. Вот его и назначим командиром, пообещав чин майора когда вернётся. И свадьбу на тысячу лиц, как признание его рыцарского звания.

Андрей Селичко сразу отметил в своём уме интерес Генерала к молодой девушке и решил напомнить о себе.

- Господин Генерал, вам явно не хватает секретарши. Думаю, что Ирине пора перестать играть в сёстры милосердия и начать заниматься более важным делом.

Генерал Чернецкий аж закашлял от открывшийся перспективы, и признал себе, что решение сделать своим адьютантом молодого, подающего надежды, бывшего помощника министра, была одной из самых лучших в последнее время. Парень прямо читал мысли, прямо на лету схватывая его желания.

- Секретарша! Это хорошо. Но придумай для этой должности другое название, а то люди ещё не то подумают.

Полковник Константин Поклонский снова перекрестился. Он сразу понял, что люди всё равно вспомнят библейское сказание о грехе короля Саламона, но решил промолчать. И пожалел своего похолика, который за последние дни дослужился до ротмистра, да слишком быстро получал звания. Его безумная храбрость и сообразительность стало пропуском в число «Тридцати Трёх Небесных Воинов», которого не досталось многим шляхтичам и ветеранам, как и самому полковнику. А вот если похолика не станет, как и некоторых других незаслуженно пролезших в эту дружину, - подумал. - То всё ещё может быть.

- Товарищ Генерал, - Поклонский ни как не мог привыкнуть к такому обращению. - Воевода! Пусть к сотне елеаров, присоединится и жольнежы ротмистра Мацея Квинты. Так их шансы выжить в стычке с казаками Яна Золоторенко повысятся. И пересудов меньше будет. А что бы московиты поверили, что в обозе, как и на крепости, находятся несметные богатства, то для этого у нас есть их «засланные казачки». Не успел вам рассказать, но боярин Григас уже успел вычислить пару из них.

Генерал схватился за голову. Времени, времени катастрофический не хватало. Находился тут только две седмицы, а служба контр — и разведки всё время ускользала от его внимания. Он слишком доверился майору Конторовичу и еле не попался на удочку местных.

Подошёл к открытому окну и машинально начал стучать пальцами по стеклу. На плацу, одна за другой, строились сотни для совместной прогулки в полевую кухню, исполняя патриотичные песни. Генерал заслуженно гордился этими новыми задумками, понимая, что новые марши значительно ускоряют шаг пехоты, а сама передвижная кухня чуть не на половину уменьшила потери гречки, мяса и дров для изготовления завтрака или обеда для множества солдат.

Его пальцы стучали ритм старой песни, когда он понял, что нашёл выход из положения.

- Тут рота майора Сергея Дубненского исполняет не в рифму песню о Борисщанах. Надо отдать её новой роте Мацея Квинты. И пусть сотниками у него будет, этот французский наёмник Реньяр, да боярин Прибыла. Они сумеют приструнить елеаров.

За окном новобранцы старательно пробовали одновременно стучать сапогами, крича во всё горло.

«Дан приказ ему на Запад,

Ей в другую сторону.

Уходили Борисчане

На священную войну».

Генерал обсудил с сподвижниками ещё пару важных вопросов и вышел посмотреть как идёт строительство редута. Усталость, накопившиеся за эти недели давила на чресла, но мысль о том, что надо наконец выспаться отбросил сразу.

«Только после окончательно победы» - дал себе слово.

[Wilkas]

Глава четвёртая

1-3 Июля 1655 года

Алексей продвинул берёзовые ветки кончиком совни и присмотрелся к дороге и ближайшим окрестностям. Нигде не виделось ни вороньих стай, ни пыли на дороге. Оставив условный знак, с друзьями побежал дальше.

Позапрошлым вечером его позвала к себе Анастасия Брежнева с компанией. Зайдя в комнату, полную заплаканных женщин, Алексей понял:

« Вляпался я по самые уши. Пора уйти в патруль»

Но женщины оказались коварнее. Со слезами на глазах они рассказали о злых замыслах Генерала и попросили его с друзьями сопроводить обоз беженцев до Минска. Ни он, ни попавшие под дружный огонь многообещающих взглядов из под ресниц Евгений с Максимом не смогли показаться моральными уродами и согласились помочь суженному Ирины. И забрав по десятке своих похоликов ушли в «Свободное Плавание»

Обоз со смертниками они встретили через пару десяток километров. И сразу договорились, что Евгений с Максимом будет охранять тылы, а он с елеарами Реньяра присмотрит за свободной дорогой к Минску. Первые признаки врагов воины заметили под вечер и сразу огородили табором из повозок ближайшую поляну. Алексей с ребятами вздремнул чуточку, пока сторожевой не дал знак, что в дали видится свет от костров. Подумав, что кроме «чехов» теперь никто так нагло не будет палить огня, сразу ушёл в безлунную ночь. Он знал, что в темноте казаки, как и другие наёмники не любят воевать, потому решил дать урок своим ученикам.

Накинув на себя маску ночника, Алек провёл свой десяток до середины поляны и увидел, что в сторону их табора движется целая толпа казаков. Они осторожно освещали себе дорогу парой факелов, тем самым выдавая свои совсем не дружеские намерения.

Алек дал насладиться своим спутникам, как выглядят пластуны в инфракрасном излучении и заблаговременно увёл их из вражеского пути. Потом прикинулся прибывшим сзади подкреплением и начал тихо убивать одного казака за другим, пока идущие впереди не услышали предсмертные крики друзей. Именно тогда Алек и показал всё своё искусство.

Совня в его руках играла и пела, обрывая жизнь незадачливых грабителей, не ожидая пока враги вспомнят о своих пищалях. Благодаря очкам ночного видения прошёл через их ряды архангелом Габриилом. Он прыгал, выворачивался, не стоял на месте, охотно употреблял железный шар на другом конце совни, пока вся эта тёмная масса не затихла.

- Пан Алек, вы успокоились? - услышал наконец тихий шопот.

Алексей осмотрел поляну ещё раз. Пока переводил дыхание, его помощники проверяли каждого трупа, заранее ткнув его шпагой.

- Сколько их тут? - спросил своего помощника.

- Около тридцати, и половина из них на вашей совести, пан капитан. И я давно не видел, что бы человека ударом делили на двое. О вас скоро песни будет складывать.

Алек выслушал похвалу и улыбнулся. С его двухметровым ростом и телом состоящим из одних мускулов, это не было трудной задачей. Он прощупал лезвие собственноручно выкованной смеси нагинаты и совни и решил, что ещё на один бой её хватит. Есть ещё в обозе и замена, но эту он смастерил собственноручно, взяв лучшую рукоятку от бердышей московских стрельцов.

- Думаю, что это одна из банд казаков Ивана Злоторенько. Их сейчас много рыскают по округе. - продолжил молодой шляхтич. - Только они достаточно безумные, что бы воевать в такую ночь. Мне только интересно, почему они решили сразу напасть, а не разведать сначала, кто тут палят костры.

Алек ничего ему не ответил. Причину такой жадности казаков знал, но объявлять о ней обозникам не хотел. Слишком это всё воняло предательством Генерала. Посмотрев на отблески костров на вражеской стороне, прикинул оставшееся расстояния до их. Прозвучавшие несколько выстрелов из пищали они там наверняка услышали, но видеть ничего не могли. Всё же до лагеря «чехов» было около пол километра и узнать, что тут произошло, они не могли.

- Пошли одного из солдат в нашу сторону. Пусть там не беспокоится и будут готовыми выделить ещё пару десятков человек. Что то мне не вериться, что казаков там слишком много. Надо нам ещё и «Языка» взять.

Алек решил, что батареек в очках на пару часов ещё хватит. А потом и заря наступит. Благо летние ночи на этой ширине в начале Июля очень короткие. Условным свистом подозвал остальных и, просматривая землю под ногами, провёл всех в рощу на самом крае стана казаков. Спокойно посмотрел, как стража счетно старается узреть в темноте признаки своих друзей размахивая факелами и, дав порадоваться этим видом пахоликам, тихо приказал:

- Через некоторое время они успокоятся. Тогда мы их и снимем. Стараемся употреблять только холодное оружие.

Алек дождался, пока стражники лагеря разойдутся в стороны и поманил с собой пару похоликов. Зайдя тихо сзади, сломал привычным движением шею первого стражника и перехватил его факел. Потом, прикинувшись своими, они убрали одного за другим остальных охранников и начали спокойно осматривать лагерь казаков.

По всему выходило, что тут их было около сотни с лишним, спокойно дрыхнувших или ждущих возвращения своих разведчиков. Оставить такой отряд позади обоза, значило вызвать большую головную боль во время переезда.

План сложился сам собой. Послал назад к Максиму Бабину и Мацею Квинте ещё одного похолика с запиской о числе врагов и попросил поскорей прислать сотню бойцов.

Время текло мучительно медленно и Сергей с другими начали изображать стражу лагеря, моля бога, что тёмной ночью никто из казаков не догадался подойти к ним поближе.

Вдруг со стороны Борисовского табора послышался крик.

- Измена, братья! Литвины нападают!

Алек выругался. Наверно кто-то из казаков сделавших вылазку, выжил, не сбежал слишком далеко и решился вернуться что-бы предупредить своих. Посмотрел в строну кричавшего через очки ночного зрения и увидел бежавшего к ним оборванца.

Когда тот подбежал слишком близко, что бы понять кто его встречает и спокойно прицелился из своего Макарова и влепил ему пулю в середину лба. Развернувших, приказал:

- Гранаты мне!

Несколько штук почти современных лимонок, которые успели настрогать народные умельцы за время пребывания в осаждённом Борисове, сразу очутились в его диспозиции и Алек привычным броском баскетболиста отправил их в ближайшие костры врагов.

Похолики за это время успели выстрелить из своих мушкетов и начали их перезаряжать.

- Упасть! - закричал им Алек, зная, что сейчас произойдёт.

Слава богу все исполнили вовремя приказ, ибо в лагере казаков творился сущий ад, а осколки от гранат начали свистеть над головами Борисчан.

- Встать! - снова отдал приказ, посчитав, что прошло достаточно времени.

- Заряжать! Пли! Шашки наголо! Вперёд за «языком»! Он в шатре в середине лагеря!

Алек ругал себя последними словами. План нападения, такой красивый и замечательный, полетел к чёрту. Теперь хотя бы заложника именитого взять, да убежать вовремя. Казаки и друг сброд, примкнувший к ним в надежде пограбить, лежали около костров кучами, иногда застигнутыми смертью на месте, иногда крича от неожиданной боли. Некоторые тупо смотрели на свои оторванные руки или раны в животах в надежде понять, что случилось.

Алек играючи зарубил пару таких бедолаг, обрывая их мучения и устремился к выбранному, уже загоревшемуся шатру. Помня о глупой смерти Виктора, пропустил в разрезанную дыру сначала двух похоликов и только потом заскочил туда сам.

Тучный казак в дорогой одежде заслонял собой молодую девушку, глупо выставляя перед своим животом маленькую саблю и пищаль. Алек наскоро осмотрелся и увидел, что в огромном шатре находиться ещё парочка годных для дознании объектов, привычным ударом совни отделил голову толстяка от тела и слабо стукнул концом рукоятки в лоб выбранного пленника.

- Этого и девушку забираем, других в расход, - перекричал шум расшумевшегося огня.

Еле успели выскочить, когда шатёр сзади задымил во всю. Свистнул всем знак уходить и начался безумный бег назад. Вскоре всех остановил спокойны голос Максима Бабина

- Герасимов, ты дышишь как загнанная лошадь. Можешь объяснишь, почему не дождался нас?

Алек сбросил со своего плеча совню и выругался.

- Непредвиденные обстоятельства! Скоро за нами погоняются много рассерженных казаков. Задержи со своими их, пока мы не выпотрошим «языков» и не узнаем сколько врагов за нами топают.

*

Максим посмотрел на зарю и кивнул головой. Решил, что до полного рассвета оставалось где-то четверть часа, потому вскоре он сможет на яву увидеть натворённое своим дружком. Подождав пока разведчики растворятся в утреннем тумане, приказал всем зарядить мушкеты и двумя шеренгами, медленно, выдвигаться вперёд. Включив свои очки на режим «В тумане» начал осматривать поляну перед собой.

А в лагере казаков тем временем царила полная неразбериха. Не ожидавшие подлого нападения литвинов бойцы куренного атамана Наливайки долго стреляли во всё, что шевелиться, убив и ранив при этом с десяток своих, пока среди них не нашлись холодные головы.

*

Петро Свитка, уважаемый за своё безрассудство казак, где криком, где пинками собрал всех выживших в одно место и приказал строиться во круг и подготовить свои мушкеты. Только осознав, что все его слушают, и увидев, как утренний туман медленно растворяется в солнечных лучах, прошипел всем тихо двигаться в перёд.

«Врагов не могло быть много» - решил. - «Иначе они не сбежали бы сразу».

Его беспокоило только одно. Трупы бывших товарищей, которых приходилось раз за разом переступать. Их было слишком много и слишком многие из них были убиты во время сна или сразу пробудившимися. Петро сразу отправил гонцов к тысячнику Кошелеву и попросил о подмоге.

Собрав в правильное карэ всех охочих отомстить, вступил с ними в утреннюю мглу медленно продвигаясь в перёд. Он вслушивался в каждый отзвук оттуда, высматривал любой контур, пока лазерный луч не пробежал по его глазам.

- Петро, смотри, а на твоём лбу точка светится. - Это были последние слова, которые он услышал перед тем, как уйти в небытие.

*

Максим Бабин закрыл окошко прицела. Пара выстрелов из расстояния в сорок метров и дружный залп всей его сотни не оставлял почти никаких шансов преследователям. Он в очередной раз пожурил себя, что нет возможности вооружить своих людей оружием двадцать первого века и всё время приходится скупо считать патроны. Хорошо, что этот совсем сошедший с ума Герасимов отдал им с Евгением свои магазины от винтарей, уверовав в свою китайскую штучку. Конечно, Алек почему то утверждал, что это старинное русское оружие — совня, но Максим нагинату видел в кинофильмах и был твёрдо уверен в своей правоте.

- Уходим! - прорычал.

Вся его сотня начало медленно отходить назад. Утренний туман мешал, да Максим со своими ночниками всё время свистками призывал бойцов держаться по ближе и наконец их вывел к табору. А там все уже были готовыми к отъезду. Уставшим он в валился в фургон к Алексею и спросил:

- Перед тем, как я набью тебе рожу, расскажи. Так что ты узнал?

Новости ему очень не понравились. Кто-то рассказал казакам, что в обозе находятся несметные богатства и теперь очень много казаков, не смотря на запрет гетмана Залоторенко, хотят их захватить.

Услышав это, Максим истерический рассмеялся, чуть не упав со стула. Алек посмотрел на него и спросил:

- Теперь, ты понял задумку Генерала?

- Вытянуть на наш обоз половину силы «чехов». А когда они, наконец, убьют нас всех, мысль о том, что кого-то жестоко обманули, должна окончательно поселится в их жадных мыслях. Тогда ворьё подумает что все эти богатства остались в Крепости.

- Бинго! И знаешь, что я решил? Помочь ему в этом. - ответил не дождавшись ответа.

Максим с недоверием посмотрел на друга, После этих новых знании, прогулка в Минск стала смертельным мероприятием. Он вдруг вспомнил о двух заколоченных тяжёлых ящиках, которых по просьбе Владислава Леонодовича загрузили в телеги и решил их перепроверить. Сбив с них замки и открыв, рассмеялся как безумец. Этот сочинитель плохих виршей, в очередной раз их надул. В ящиках среди разного тряпья и пластмассовых бирюлек находилась коробка с обычными чешскими бокалами от пива. Хорошо, что ещё пару петард туда вложили. Он, с Евгением, уже давно подозревал, что именно снайпер стал любовником Анастасии Брежневой, да этот незадачливый поэт, сумев втянуть их в смертельное предприятие, ещё и поиздевался.

- Удостоверился? - спросил его сзади Алек. - Побежишь назад, что бы отомстишь?

- Поздно! Слишком поздно, дружище! Пленники рассказали, что всё пространство вокруг уже заполнили банды казаков. И вернуться назад мы постыдимся. Женщины не поймут.

- Ах, сигарету бы? - с ностальгией продолжил Максим.

- Пивка нормального Белорусского, да водки Зубровской литр. - Алек улыбнулся. - Неужели ты ещё не понял, что нас кто-то поимел, проводя какой-то эксперимент.

- Это по чему то?

- Меня давно терзают смутные сомнения, - пафосно продекламировал. - Что ест на свете много тайн, мой друг Горацио.

- Это поэзия, которую ты так не любишь. А где проза?

Звуки выстрелов прервали их разговор. Оба вылетели пробками от шампанского из фургона и сразу начали высматривать дорогу на Борисов. Именно от туда послышалась пальба и, вскоре, Алек с Максом лежал рядом с Мацеем и Бурятом и осматривали заваленную тропами дорогу назад в Борисов.

- Суки, - Алек наблюдал, как Женя Бурят рвал тельняшку на свей груди. - Они убили моего похолика!

- Всё. Они отступили. - Мацей, прихлопнул комара на своё лбу. - Теперь весь день будут отпевать и хоронить своих.

- Ты уверен.

- Не знаете, вы, наших и Московских обычаев. Теперь им всем надо хорошо обдумать, что произошло и как нас взять. Так что ещё семнадцать малых вёрст до Смолевичей ещё успеем пройти, а там и подмога с Минска подойдёт.

Если бы Алек взвился в верх орлом и окинул с высоты соколиного полёта и научился читать мысли каждого муравья в низу, знал бы, что ответить.

А пока он грустно смотрел на друга. Литвин не ведал, что весь Минский гарнизон закрылся в городе и еле отбивается от казаков. Столицу будущего государства спасали только вести и посылки от защитников Борисова. Но вид пленённых стрельцов, заранее высланных туда, вселял надежду в счастливый исход войны, давая повод для переговоров с осаждающими. Казаки, узнав, что в городе вместо маленького гарнизона, благодаря хорошим вестям из Борисова, набралось около тысячи защитников и потеряв в первом приступе сотню людей, тоже задумались. Пока они резвились по окрестностям ища лёгкую добычу.

Алек бы знал, что Иван Золоторенько с собой привёл двадцать тысяч жадных грабителей и вернуться им ни с чем не позволяла казачья гордость. И воры растекались по всему краю, грабя и уничтожая всё до чего могли дотронуться. В ответ росла злость в сердцах простых жителей Литвы, Белой и Чёрной Руси. Слова песни о священной войне против московской орды, медленно находила путь к самосознанию великой страны, но скоро маленькие отряды ногайцев или казаков, решившие пограбить, начали исчезать в незнакомых для них болотах Полесья.

Но силы враждующих были не равные. С одной стороны простые пахари или мещане, в поте лица зарабатывающие себе на жизнь любимым трудом, с другой — профессиональные воины, с детства только саблю в руках державшие. Земля Беларуси горела, да только сами казаки и московские стрельцы стали оглядываться назад. Вместо обещанных лёгких побед, приходили слухи о разбитом отряде царского постельничего, о том, что сам чёрт прислал униатам свою помощь в несметном количестве демонов из ада. Рассказы о том, что три тысячи поляков, руководимых ими, идёт к Могилёву, заставляли всех держаться друг друга.

Все знали, что взяв этот город королевские войска отрежут последнюю возможность вернуться с добычей. Но ещё один слух ласкал уши каждого храбреца. Слух о том, что из Борисова выслали несметные сокровища адских демонов в Минск для передачи князю Радзивилу в Вильно. Никого не интересовало, откуда он пришёл и кто его распространяет, но теперь каждый казак в радиусе сотни вёрст знал — захватив этот обоз, он обогатится на всю жизнь. Когда пришёл приказ от гетмана Ивана Золоторенько, что не надо нападать на этот обоз, все куренные атаманы поняли.

« Этот выкрест решил забрать всю добычу себе. Жидовская кровь, что с него возьмёшь.»

И каждый из них послал проверенных людей в погоню за богатством, часто оставляя свои обозы позади себя. Первыми, на своё несчастье, на Борисовцев наткнулись отряды куренных атаманов Кошелева и Татаринова. Теперь оставшиеся в живых смотрел на горы трупов на своём пути, не понимая, как это могло произойти. Ведь столько хороших казаков, за такое короткое время, Сечь не теряла уже давно. Оба вожаки встретились, выкурили по трубке и начали делиться сведениями о обозе литвинов. По слухам и по подсчётам там и вправду было только около двести вооружённых сопровождающих. Но никто не подумал, что в нём на некоторых фургонах стоят лёгкие пушки и сколько их. О такой военной хитрости, казаки до этого не знали.

Тут к ним привели выживших в бойне и самые страшные догадки подтвердились. В обозе был один из демонов Борисова. Опись огромного детины, у которого вместо глаз растут рога, а видит и убивает он красным лучом посередине лба, заставила содрогнуться даже переживших многое воинов. Тем более, что спасшийся утверждал, что все эти расчленённые надвое трупы, именно его рук дело.

Атаман Кошелев сразу понял, что панику в рядах надо остановить любой ценой.

- Молчи, трус! Да вы все даже не стрельнули в его сторону.

Казак Жучило аж затрясся от такой обиды. Он вытащил свою пищаль и показал всем стоящим вокруг.

- Смотрите люди добрые. Из этого ружья я стрелял по демону. Как стреляли и мои товарищи, да побратимы. Но все пули отскакивали от его и мне пришлось спрятаться, что бы рассказать вам о чернокнижниках и их коварстве. Ответите мне, старому казаку никогда ни трусившему и ни оставившему друзей в беде, как нам, воинам истиной веры, бороться с исчадиями ада?

Атаман Кошелев сразу понял, куда клонит стары проныра и решил поддержать идею.

- А вы, пули перед боем освятили?

- Не додумались, но теперь мы точно знаем, что надо делать! — прокричал Жужило.

- Вот и я так говорю. - спокойным голосом продолжил атаман. - Надо освятить пули, или даже вылить их из серебра. Тогда нам никакие демоны будут не страшны.

Толпа казаков наконец нашла выход из щепетильной ситуации и радостно начала выкрикивать призывы покарать демонов и отомстить за смерть друзей. Но сначала им надо было похоронить их по христиански и догнать ушедший табор.

Изменено 21 Mar 2011 пользователем Wilkas

[Wilkas]

Алек отчистил совню от крови, выравнил на наковальне молотком зазубрины, стараясь снова придать ей остроту и отдал своим похоликам.

- Чтобы через час, я мог нею перерубить подбросанный в воздух шёлковый платок!

Табор всё же успел дойти до Смолевичей . Городок благодаря Борисовцам и гарнизону Минска ещё не был сожжён, но первые летучие отряды казаков уже успели показаться в её окрестностях. Местные жители со страхом и надеждой смотрели на прибывший табор и на то, что они сразу из фургонов и повозок сделали защитный полукруг на Северном хребте Плисы , прямо перед въездом в местные ворота. Часть тягловых волов, коров и лошадей отдали местным жителям, что бы они сами за ними присматривали, за одно и обозных накормили.

Алек завалился в первую приличную халупу и бросил хозяину рубль.

- Хочу выспаться пару часов. Похолики постоят за дверью и что бы никто мне не мешал.

И завалился на постель. Даже не почувствовал, как его оруженосец снимает ему ботинки. И не видел, как тот отнял у городского портного дарёный рубль и отсыпал ему несколько копеек.

- За эти деньги пусть твои дети почистят сапоги рыцаря, а жена сделает хороший ужин!

И сел перед дверьми, обнял подаренный хозяином мушкет, да закимарил. Грёзы у простого сельского паренька были удивительно спокойными и светлыми. Он молил Святую Деву Марию, что бы война шла ещё пару лет. Тогда он обязательно станет богатым и знаменитым, как и его хозяин. Глядишь, ещё и шляхетскую грамоту плучить, ведь пару казаков он уже убил. Главное, - «Небесный воин» доверил ему присмотреть за его, как говорил, финансами.

Алексей проснулся от того, что кто-то медленно дотронулся до его плеча.

- Что, уже! - воин выпрыгнул из кровати как ошпарены. Привычным движением схватил кобуру с пистолетом и открыл глаза.

Перед ним стояла девушка, которую он захватил в обозе. Она испуганно смотрела на двух метрового гиганта, так круто изменившего её жизнь и тихо что-то мямлила.

- Чего тебе надобно, малявка?

- Рыцарь, ясновельможный пан рыцарь! Отвезите меня к моему отцу. Он вам хорошо заплатит.

- Щчас, разбежался. Только сопли тебе утру. Тебя, вообще, кто сюда впустил?

Алек осмотрел комнату и заметил, своего оруженосца, усиленно подающего какие-то знаки. Ни черта не понял, но решил, что пацанчик мог ослушаться его приказа только по уважительной причине.

- Пошёл вон! - приказал. - Если ещё кого сюда пустишь и это будет не вестник о нападении врагов, отрежу тебе яйца!

Похолик исчез быстрее, чем Алек сумел осмотреть спасённую девушку.

- А бабы то у меня уже пару недель как не было. Так и свихнуться можно. А шляхтичка ничего себе. Даже очень ничего. - Отметил в уме.

Молодая девушка, так испуганно моргала глазами, прося о помощи, что Алек не сдержался и схватил её своими длинными руками. Смачно всасываясь в её губы, не забывал гладить руками её спину, ягодицы, целовать её шею или ушки, пока девушка перестала сопротивляться и обмякла.

- Рыцарь, не надо! Что родители подумают? - томно выдыхала она. - Я же Радзвилувна.

Алек дальше совращал молодуху, уже успев запустит руку под подол и начав тереть кончиками пальцев её коленки. Тут девушка совсем обмякла и сама начала неуклюже отвечать на поцелуи.

- Радзвилувна? Девушка королевских кровей. А принцессы у меня ещё не было! - удивился своим бесстыжим мыслям, расстёгивая ширинку.

Последней догаткой Алека, перед тем как отдаться безудержной скачке, было.

- Чёрт, а она ещё и девственница. Надо поосторожнее.

Иоанна Котрына Радзивилувна лежала обняв широкую грудь Рыцаря - Варвара и грустно думала о своём девичьем. Перед глазами стояли виды, как в их монастырь Святой Бригиты ворвались воры и грабители и как они начали издеваться над её подружками и сёстрами в Христе. Девушку спасло только то, что казаки знали о её высоком происхождении и сразу увели из монастыря. Так она не смогла увидеть, как надругавшись над кларисами, казаки прибили их гвоздями к монастырским деревьям, как посадили на кол абатису Дарату из Снеджинских, отрезав перед этим ей груди и нос. Милостью Святой Девы Марии, девушка всего этого не видела, а то бы сошла с ума.

А пока она гладила грудь Рыцаря — Варвара, понимая, что, что он совсем не подходить под описание куртуазных романов. Этот небесный ангел или демон вошёл в её жизнь сегодняшним утром, когда она совсем потеряла надежду сохранить доброе имя.

Пленивший девушку толстый грабитель сразу объявил, что эта монахиня его вполне устроит.

- Пусть остальные служительницы дьявола достанется вам, моим товарищам! - выкрикнул старик и сразу утащил её в свой шатёр.

- Молчи, неблагодарная! - приказал казак. - И никому не говори, кто ты такая. А я найду уже способ, как вернуть тебе отцу.

Толстый казак и вправду сдержал своё слово. Он со своим сыном всяческий оберегал её от чужих взглядов, говоря, что монахиня приглянулась младшему и он хочет на ней жениться после похода. Иоанна Котрына даже испугалась, впервые услышав о такой участи, но старик буркнул, что за спасённую дочку он надеется получить хорошие отступные с её отца, князя Андрея Радзивила.

Все их мечты о большом выкупе закончились рано утром, когда после взрывов в шатёр заскочили измазанные кровью воины. А когда туда зашёл и их предводитель, огромный варвар, сердце девушки упала в пятки. На столько чужеродным и ужасным выглядел высокий рыцарь в её глазах. Когда Иоанна Котрына увидела, как он одним взмахом своего ужасного оружия перерубил на двое пленившего её казака, закрыла глаза и приготовилась к смерти. Но тут её кто-то забросил на своё плечо и вынес из лагеря разбойников. Сначала она подумала, что это пришли люди её отца, но очутившись на стоянке

Борисовцев сразу поняла, - её, по чистой случайности, спасли воины короля.

Увидев, как после короткого допроса, убили сына старого казака, Иоанна Котрына решила не выдавать своего высокого сана. Ведь пребывание в неволе грабителей могло лечь тяжким пятном на её свадьбу с суженным, Якубом Велером. Прикинувшись своей далёкой кузиной из благородного рода Талатов, она поведала о том, как её украли из монастыря и хотели женить против воли. Тут послушались звуки выстрелов и всем стало не до неё.

Девушка тогда очень сильно испугалась. Зная из рассказов казаков, какую силу собрал московский царь для войны с Литвой, подумала что полоса её везения закончилась и сейчас напавшие буквально сметут преграды защитников. Тут Иоанна Котрына впервые и услышала о «Небесных Воинах» и увидела, как легко они отбили атаку врагов. Девушка, не выдавая своего происхождения, сразу начала искать среди путешествующих подданных своего отца и по крупицам собирать слухи о своём спасителе. Даже пару раз понаблюдала за ним исподтишка, пока не решила, что именно такой рыцарь может отвести её к отцу.

Уговорить его оруженосца пропустить в дом, где рыцарь завалился спать, не заставило труда. Да только воин тот оказался сущим варваром.

Иоанна Котрына замурлыкала от блаженства, чувствуя, как её спаситель медленно гладит её нижнюю часть спины.

Тут послышался стук в двери.

- Ваня, это ты? - прокашлял её спаситель.

- Ясновельможный пан, как вы любите, принёс ведро родниковой воды.

Оруженосец затолкал в комнату целую бадью и не поворачиваясь к ним лицом, заменил сгоревшую свечу на новую.

- Что там? Враги ещё не появились? - спросил варвар.

- Появились, да только паны Мацей Квинта и Евгений Бурят просили вас не беспокоиться. Казаки нападут только под утро. Ещё они попросили ясновельможного пана отдохнуть основательно, потому что утром понадобится все его силы.

Когда оруженосец ушёл, варвар взял полотенце и, замочив в воде, протёр своё мускулистое тело. А потом он решил убрать следы ночной битвы на ней.

- Ай! Холодно! - пискнула Иоанна Котрына, понимая, что этот необычный обряд важен для варвара.

- За то чисто и приятно.

Девушка следила за тем, как мужчина круговыми движениями водит мокрой тряпкой по её коже. Она, по первому велению этого странного великана, послушно переворачивалась на живот или спину и вскоре почувствовала, как приятная истомина полностью захватила её. Когда варвар перестал тереть и целовать разные части тела Иоанны Котрыны и, поставив на колени, зашёл в её сзади, девушка уже постанывала от удовольствия.

Алек поцеловал мирно спящую девушку и вышел на крыльцо. Взял от оруженосца миску с тёплым варевом и чуть не вылезал её. Утолив голод, спросил:

- Иван, сколько людей в лагере знает, кто она?

- Пятеро со мной? - соврал похолик.

- Пусть все остальные считают её моей невестой. А знающие пусть теперь держат язык за зубами, если не хочет потерять его вместе с головой.

- Но вы же только простой рыцарь, а она. - похолик поднял глаза к небу.

- Запомни, Иван. - Алек вспомнил, как на скорую руку сочинял свою родословную милой девушке. - Рыцари Джедаи всегда женятся только на принцессах, Христом Богом клянусь. А я один из них.

Молодой оруженосец выдал в уме хвалу Деве Марие и спросил?

- Надо бы ваш герб на шатре нарисовать. Какой он?

- А вот этого не надо.

Алек снял рубашку и показал ему татуировку акулы на левой руке.

- Мой герб всегда со мной.

Вытащил из внутреннего кармана золотой и дал похолику.

- Найди для девушки двух молодых служанок, по приличнее. И сделай это пока она проснётся. Охраняй её как свою голову и даже усерднее. После битвы я вернусь и проверю.

Алек осмотрел начищенные ботинки, отмытый от крови пуленепробиваемый жилет, острую как бритва совню и улыбнулся.

- А ты проныра, Иван. Но хороший проныра. Держись за меня и большим человеком станешь.

Полковник Нечай смотрел на писаря покойного атамана Кошелева и спрашивал:

- Ну и как я объясню их дурость родне ушедших казаков. Столько доблестных воинов положить за несколько часов? Жалко, что сами погибли. Утопили бы их в мешке, за глупость.

Полковник, конечно, кривил душой. Со своим отрядом подошёл, когда битва уже закончилась и решил сначала выяснить, что случилось. Трудности начались уже при поиске кого нибудь из атаманов и сотников. Оказалось, что все они вместе с атаманами погибли и теперь в лесу сидели только жалкие остатки двух полков. Наконец нашли хоть одного толкового казака, который сумел описать разгром.

Куренные атаманы Кошелев и Татаринов выбрали тактику простого нападения твердыни с самого слабого места, - обоза перед воротами. Как только ночная темнота, в которой демоны имеют самую большую силу, сменилась зарёй и закукарекали петухи, атаковали сразу.

Уже первые выстрелы двух городских пушек нанесли непоправимый ущерб. Хотя снаряды шлёпнулись только в первых рядах нападающих, скосив нескольких из них, неведомым способом осколки ядер дотянулись до коренных атаманов и сразу их убили. Это вызвало короткое замешательство, но вскоре командования приняли на себя сотники и десятники. Пушки выстрелили ещё один раз и воины забеспокоились. Слишком точным был их огонь, убивавший уважаемых казаков один за другим.

Когда курени вышли на расстояние полторы сотен шагов и сделать первый залп из своих мушкетов, заработали маленькие кулеврины на возах обоза. Хотя их было только пять, но пока казаки, пройдя ещё сотню шагов, пальнули во второй раз, они успели сделать по три выстрела картечью. Несмотря на огромные потери, ведь за это время и мушкеты осаждаемых не молчали, запорожцы всё же сумели добежать до повозок и даже вскарабкаться на них. Некоторые из них даже успели разрядить свои пищали, да только...

- Что да только? - не сдержал своего раздражения кошевой атаман.

- Мы думали, что демон там один. - грустно промямлил писарь. - А оказалось, что их там даже четверо.

- И снова эти демоны! - взорвался Нечай. - все вокруг только о них и говорят. Что, не нашлось серебренной пули на них? Или молитв?

-Рубашки у них заговорённые. Сам видел, как они падают от выстрелов, но скоро вставали. А этот, огромный с совнёй в руке, то вообще наверно сам Люцифер. Все, которые его наблюдали, радуется, что остались в живых, ведь он по несколько казаков одним махом на двое перерубал. Говорят, что он даже взглядом убить может.

- Именно увидев его, мы и сбежали, - закончил потерявший остатки мужества писарь.

Тут к кошевому подбежал один из стражников.

- Мы задержали ещё одного из этих трусов. Говорит, что его отпустили из крепости с сообщением.

Половник приказал привести предателя и задумался. Теперь к нему присоединились ещё около трёх сотен запорожцев и под его руководством оказалась сила в полторы тысячи сабель. Только ново прибывшие были полностью деморализованные и не уже хотят больше воевать с демонами. Это означало, что скоро слухи о их адовой силе достигнет остальных из его полка и завтра уже все казаки расхотят бросаться на укреплённый лагер.

Привели раненного казака, который, на удивление, вёл себя очень спокойно. Он явно прихрамывал на левую ногу, а его лицо украшали синяки и распухший нос.

Воин посмотрел куда то в даль невидящим взглядом и устало произнёс:

- Атаман, Небесный Ангел и рыцари Джедаи вам передали грамоту! - И снова замолк.

Нечай взял от охранников предателя пергамент, срезал восковую печать и вцепился глазами в его содержимое.

«Уважаемому атаману и доблестным казакам.

Прошу убрать все трупы ваших погибших и похоронить по христиански. Также заберите от нас всех ваших раненных, пока мы не посадили их на кол или не утопили в мешке. Так вам будет удобнее снова напасть на нас, а нам с удовольствием вас убивать.

С наилучшими пожеланиями, Искренне ваши

Небесный Воин, Рыцарь Джедай Майор Алексей Герасимов- подпись

Небесный Воин, Рыцарь Джедай Капитан Мацей Квинта - подпись

Небесный воин, виконт Раул де Реньяр - подпись

Небесный Воин, пан Сабонис из под Вилкмерге - подпись

Полковник долго не мог понять, что означает это странные слова и титулы и решил переспросить посыльного.

- Кто такие эти «рыцари джедаи»? Что означает титул - «Небесный воин»?

- Мы по ошибке называем их демонами, а на самом деле это ангелы с неба, которые пришли помочь литвинам. - грустно ответил казак.

- И одного из них я убил. Потому, нет мне прощения на этом свете. Даже если я до конца жизни буду жить в монастыре предаваясь самому строгому посту.

- Ты убил демона!? - не сдержали своего удивления все собравшиеся в шатре казаки

- Я убил ангела. И нет теперь мне прощения.

Казаки начали громко обсуждать неожиданную новость, пока полковник их не прервал.

- А почему если ты убил одного из демонов? Ангелов — поправил полковник, видя как зажглись безумством глаза казака. - То их тут снова четверо, а не трое.

- Мы убили двоих ангелов. Но потом, оставшиеся в живых рыцари Дждаи передали самым сильным войнам из отряда литвинов их заговорённые рубашки и пищали, могущие за пару мгновении убить множество хороших казаков и сказали, что теперь вся сила покойных перешла к новым членам Ордена.

- Так, - решил полковник. - Собрать погибших казаков и похоронить их по христианский, это хорошая мысль. Заодно и на вражеское укрепление посмотрим.

- Подать коня доблестному казаку! -скомандовал. - Расскажешь по дороге, как ты убил демона, и почему решил, что мы ошибаемся.

Пока выехали на поляну перед Смолевичами, Александр Бондаренко, а так звали угрюмого казака, успел рассказать, что, когда они ворвались во внутрь ограждения, странные зипуны ангелов сразу привлекли его внимание. А потом он заметил, что пищали их стреляют и убивают не требуя замены пороха и свинца, иногда прошивая пулями сразу по паре казаков на раз. Струсил он тогда изрядно, но потом решил, - «что двум смертям не бывать, а одной не миновать» и ринулся с освящённой саблей на убийцу многих его друзей. Ему повезло в том, что «Небесный воин» в это время повернулся к нему спиной, разя добрых казаков один за другим и он сумел рубануть ему по шее, незащищённой заговорённой рубашкой и странным шлемом.

А потом его кто-то ударил и он потерял сознание. Когда очнулся, битва закончилась и он лежал перед их главным связанным и беспомощным.

-Ты, убил моего друга и сослуживца! - грустно вымолвил высокий воин. - Выбери сам, какой смертью хочешь умереть, что бы всё было по божеским законам за такой грех.

Александр Бондаренко тогда вспомнил своего родителя, которого поляки посадили на тупой кол, срезав кожу со спины. По семейным преданиям, отец до самой смерти плевал в окруживших его предателей Христовой веры и молился православным мученикам, прося их защиты.

Да только главный демон решил иначе.

Приказав срезать путы с ног, он потащил казака с собой на поле битвы и начал рассказывать ему и окружающим о жизни в раю, где никто никого не хочет убивать, а все люди живут в мире и в согласии. Прохаживаясь между раненными и ушедшими на всегда, он решал, кого надо хоронить, а кого можно ещё спасти, не делая разницы между казаками и литвинами. Перед смертельно раненными, он вставал на колени и просил прощения, отпуская им все грехи. Иногда, осмотрев воина, воин говорил, что этого можно спасти и собственноручно перевязывал ему раны. Александр Бондаренко наблюдая, как литовский атаман приказывает отвести указанного казака в шатёр под названием «Лазарет», отвечал на его вопросы и, к своему ужасу, начал понимать, что таких святых людей, он ещё не встречал.

Когда ангел с небес показал всем странно блестящие картинки из своего кармана с видами на райскую жизнь, когда он грустно рассказал, как жили там его друзья, казак не сдержался и заплакал. Поняв, какой грех он совершил, Бондаренко начал просить, что бы его похоронили живьём вместе с убитым. Только так, став вечным рабом ангела, его душа могла искупить свою вину.

- Но предводитель литвинов посчитал меня недостойным такой участи, - грустно закончил свой рассказ.

Иван Нечай слушал одним ухом юродивого и осматривал сооружённую врагом преграду к воротам деревянной твердыни. Табор заинтересовал его одной новизной. Да, были там и обычные мешки с песком для защиты от пуль в возах или под ними. Но для правильного штурма мешали бердыши. Защитники прикрепили их железные лезвия таким способом, что могли ставить на их стволы свои мушкеты и стрелять прицельно, не боясь, что руки не выдержать веса оружия. Заодно железяки эти полностью закрывали тела литвинов, знавших, что если пуля и продырявит железяку, то пробить доспехи у защитников силы у неё уже хватит.

Полковник ещё раз пожурил в мыслях покойных атаманов, решивших с наскоку брать такой табор.

- Идеальное заграждение, несмотря даже на прошедшую битву, отметил, - решил. - Посмотрим как вы запоёте, когда подвезут пушки.

Наспех согнанные местные жители вперемешку с казаками утаскивали с поляны трупы, когда Иван Нечай заметил, как две повозки, замыкающие прямую дорогу в Смолевичи, разъехались и на поле вышел один из демонов.

- Это он! Ангел небесный! Самый главный!, - испуганно начал креститься Бондаренко.

Полковник Нечай презрительно посмотрел на сошедшего с ума казака и подогнал свою лошадь к высокому воину с совнёй. Осмотрев его и, не найдя ничего не обычного, вымолвил:

- Спасибо за заботу об убитых. За пленённых, что спросишь?

- Вообще, то надо сначала представляться, когда говоришь с другими, - подал урок Лукаша Горницкого* литовский атаман.

- Иван Нечай. Полковник гетманства запорожского, - процедил.

- Алексей Герасимом, представитель Ордена Джедаев в Литве, - ответил великан. - Хочу узнать, на каких условиях ваши воины сдадутся?

Полковник молча проглотил оскорбление. Видя, что враг не теряет самообладания, переспросил.

- Сколько пленённых казаков находиться в таборе и какой выкуп, ясновельможный пан просит за них?

Высокий воин с усмешкой передразнил:

- Ясновельможному пану и другим Рыцарям Джедаям не нужны ни ваши гроши, ни ваши жизни. Ясновелможный пан спрашивает на каких условиях, вы сложите свои знамёна и отдадитесь под суд его Королевского Величества. Только так он обещает вам жизнь.

- Лучи смерти! - внезапно послушалось со спины.

Полковник повернулся и увидел как на телах некоторых его сопровождающих показались красные точки. Казаки тщетно старались поймать эти отметины, уворачиваясь, прячась за круп лошадей, но лучи из крепости всё время их достигали. Иван Нечай слышал от уцелевших, о таких предвестниках смерти и стёр пот со лба.

- Чего, ясновельможный пан хочет?

- Справедливости божьей! Видя какую обиду вы наносите чадам его, Отец наш на Небесах прислал нас, что бы спасти этих вдов и сироток от мучении не людских. И предупредить вас, что он всё видит и запоминает.

Полковник вместе со своими сопровождающими перекрестился. Слухи о вызванных из ада демонов оборачивались совсем другой стороной.

«А может это и в прям карающая длань Господня» - пронеслись мысли в его голове. Говорящий с ним человек, - кем бы он не был, - настолько выделялся среди окружения своей необычностью, что Иван Нечай растерялся.

- А как докажете, что вы и вправду посланы Христусем в Небесах, а не Владыкой Адовым?

Предводитель литвинов подумал и переспросил.

- Чем больше всего гордятся казаки? Своим воинским умением. Завтра утром мы вдвоём выйдем против шестерых самых лучших ваших бойцов на саблях. Это будет «Божеский суд». Победим мы — вы сдаётесь на милость короля и это он уже будет решать вашу судьбу.

Полковник Нечай задумался. Больше всего на свете он любил вольность казацкую и презирал горожанинов и простых холопов всю жизнь горбатившихся за крающек хлеба. Но и Московские порядки ему уже осточертели.

- А если мы победим?

Враг посмотрел недобрым взглядом:

- Если вы победите, получаете назад всех наших пленных живыми и невредимыми. Думаю этого будет достаточно.

- А что с этим скарбом, который находится в таборе? - не сдержался один из сопровождающих полковника.

- Так вам золото нужно? - зло усмехнулся великан.

- Посмотрите на своих товарищей. Их ели успевает грузить в повозки и увозить на отпевание. Они уже получили свою часть добычи. И ты сейчас получишь! - показал пяткой совни в лоб любителя скорой наживы.

- Не трогайте оружия, а то мы вас всех здесь сразу убьём! -прокричал литвин объятым паникой казакам.

Сопровождающие полковника успокоились быстро. Лучи смерти пока только светили им в глаза или играли солнечными зайчиками на их телах, не делая ничего страшного. Но тут небесный ангел или демон молниеносным движением развернул своё оружие и во лбу слишком жадного казака появилась дырочка, а его затылок просто взорвался кровавыми отшётками.

- Ну что? Теперь поверили? Можете попробовать на нас напасть, но уверяю, никто из вас не увидят того жалкого богатства!

- Прекратить! - закричал полковник Нечай видя, что некоторые слишком горячие головы всё же стараются выстрелить из пищалей или взмахнуть саблей.

- Твоя взяла, рыцарь Джедаев. Завтра утром увидим, на чьей стороне правда!

И приказал всем возвращаться. Погибнуть во время переговоров — не видел смысла. Но за то остаться в живых и завладеть оружием демонов или ангелов, как бы они себя не называли, решил окончательно.

Всю остававшийсю ночь казаки хоронили своих. И когда из табора осаждённых поднялись в верх две звезды и там с треском взорвались, все поняли, - души ангелов вернулись к своему родителю.

Но шестерых отчаянных рубак на «Божеский суд» всё же нашли. Уж больно вызов был лакомым.

*Lukasz Gornicki (1527 – 1603) в 1566 году выпустил сборник „Dworzanin polski“ в котором в форме диалогов описывал как надо себе вести боярину или шляхтичу в приличном обществе. Там давались советы по манерам, риторике и этикету. Сборник был очень популярным в описываемое время в ЛДК и на Украине.

[Wilkas]

Глава пятая

1-5 Июля 1655 года

Борисов и его окрестности

Дуглас мак`Бивер, или Даниил Биверов на московский манер, смотрел, как воевода ходит с угла в угол старой избы и посматривает на запечатанный пергамент. Письмо еретиков к Государю, манило своей тайной, но прочитать его было равносильно смертному приговору.

- Холоп. Ты, и в правду не видел сколько войска находится в крепости?

Бывший сотник стрельцов жалобно поскуливал, вися на дыбе. Только он один и ещё несколько десятков беглецов остались от головного отряда постельничего. И все они рассказывали сказки о том, что их разбили какие-то архангелы, демоны, дьяволы. Да только вспомнить, как это произошло никто не мог. Выяснив, что стрельцы бежали с поля боя, воевода тут же повелел посадить всех их на кол, что бы вид этих трусов показал пример всему войску и напомнил, что отступников ждёт такая же участь.

Только вот сотник Логинов никак не подходил под их описание. Слишком знаменит он был своей храбростью во время взятия Смоленска или во время переговоров с Могилёвскими боярами. А тут, на горе, ни как не мог вспомнить, как сам попал в неволю. Мямлил что то, о небесных красавицах, которые купались в реке и начали убивать своим взглядом. И о их телохранителях.

Главное было в другом. Постельничий потерял треть своего отряда даже не напав на крепость. Хуже того, около триста стрельцов, гордости Московского войска трусливо сдались в плен и теперь становились заложниками в руках защитников. Оставшиеся в живых со своим командиром окопались в десяти вёрстах от Борисова и боялись даже нос высунуть из лагеря. Сам Борис Хитров решил перехитрить судьбу и теперь сидел уставшим и не выспавшимся в углу. Рассказ о том, что выставленную им стражу табора враги вырезали две ночи подряд, уже отправили к царю и теперь все с усмешкой смотрели на бывшего фаворита.

Именно по этому Ян Черкасский ходил по комнате кругами и с опасливостью посматривал на запечатанное письмо. Неизвестность манила его и всех собравшихся в комнате, да только не было у них полномочии, читать письмо царю.

- Хватит! - скомандовал. - Отпустите его!

Биверов подбежал к дыбе и помог снять тело сотника. Всё же испил раньше с ним не одну кварту пива и надеялся, что Христос Великомученик заметит это доброе дело.

Воевода тем временем принял решение:

- Холоп, тебя повезут с письмом к нашему Царю. И ты, расскажешь там, как погибли его стрельцы и ногайцы. Надеюсь, государь смилостивится и подарит тебе лёгкую смерть.

Биверов, сын скромного наёмника из далёкой Каледонии, как тогда называли Шотландию, презрительно смотрел, как выносят раба царя московского и в мыслях признался, что в похожей ситуации дрался бы до последнего. Но так унижать себя бы не позволил. Он в очередной раз вспомнил рассказы отца о том, как весь его клан бился в трагической для горцев битве при Дунбаре, после которого его семья сбежала аж в далёкую Московию. Прошло пять лет и теперь Дуглас мак`Бивер уже успел стать сотником в стране, которая остро нуждалась в воинах, знакомых с новейшими военными разработками. Службой он был доволен, платили хорошо, но одно терзало его душу. Ему слишком настойчиво предлагали принять православие, предать веру предков. Некоторые знакомые немцы или датчане уже успели вывернуть шкуру и теперь щеголяли в полковничьих нарядах, но честь горца не позволяла поступиться принципами.

Воевода снова обратился к постельничему.

- Тебе приказали занять крепость или хотя бы её осадить! А что мы видим! Эти несколько сот литвинов взяли в осаду именно ваш отряд. Именем государя нашего, Алексея Михайловича, повелеваю завтра, с рассветом, напасть на крепость и занять её любым способом.

- Мы с Иваном Золоторенко появимся там вечером, и горе тебе, если до этого времени схизматики не будет уничтожены! Наш милостивый Царь уже давно подозревает тебя в тайных сношениях с ними, так что докажи свою преданность.

Дуглас мак` Бивер дождался пока постельничий выйдет из шатра и застыл в ожидании. Если его, простого сотника, пригласили в совет воеводы, значит - не спроста. Осмотрел оставшихся, заметил там слишком много знакомых людей и понял.

«Приближённый Московского Царя явно нуждается в их университетских знаниях».

- Смотрите! - боярин развернул хламиду на столе. - Это мои драгуны нашли в хижине одного холопа. Все в его семье утверждали, что видели бой, как пятеро чужестранцев уничтожили около сотни казаков Залоторенко. Заметив, где оставшийся в живых незнакомцы похоронили своих товарищей, выкопали трупы и обокрали их. Плохо только в том, что литвины, каждый со своей добычей, после этого разбежались.

- А пока всех прошу ответить на вопрос. Что это за оружие?

Ян Черкасский смотрел на Дугласа и других оставшихся в шатре людей с нескрываемым нетерпением. Горец окинул взгляд выложенные перед им железяки и потерял дар речи. Такого совершенства инженерной мысли он не встречал ещё никогда в жизни. Только на оружие оно никак не смахивало, - скорее на разбитый инструмент гениального кузнеца.

- А вы, уверенны, что из этого механизма стреляли? - заикнулся, давно осевший в Москве, знакомый капитан из Франции. - Ведь в такой тонкий ствол нельзя засыпать порох?

- И стреляли, и убивали! - еле сдерживал своё раздражение воевода. - Холопы видели, как, после бойни, чужестранцы разобрали эти пищали по частям и снова собрали, что бы похоронить в месте со своими. И казаки Ивана Золоторенко сейчас гоняются по всему Литовскому княжеству за выжившими из них. Надеюсь, что тогда у нас появиться больше зацепок, чего мы ищем.

- Это тоже принадлежало к чужестранцам? - не сдержал своей любознательности Дуглас мак`Бивер, - видя разные пружины, коробочки и принадлежности сапожника.

Особенно его заинтересовали последние.

- Мои люди собрали всё, что нашли. И даже больше. Смотрите!

Воевода вытащил из кармана женские бусы на тонкой шёлковой нитке.

- Люди на местах боёв наших стрельцов с врагами и раньше находили похожие на бронзовые мундштуки для табачных трубок. Всё время гадали, - от куда они? Теперь, когда их нашли достаточное количество в одном месте, поняли. Они как то связаны с пулями литвинов. Разберитесь с этой стороной вопроса, тоже!

Дуглас мак`Бивер снова осмотрел кучу частей и на ожерелье из блестящих гильз. Кто-то, явно не оружейник, разобрал пищаль и теперь им всем приходилось решить эту головоломку.

- Эти холопы, что нашли оружие? Что с ними? - переспросил.

- Казаки погорячились, - угрюмо ответил воевода.

- Жалко! По моему они разбирали пищаль при помощи молота. Уже за это их можно было отправить на дыбу, что бы умерли в муках.

- Воевода, - решился. - Нам нужно спокойная обстановка, где бы никто не мешал. Кузница, толковые помощники и живые пленные литвины.

Ян Черкасский скривился. Пока он придумывал ответ, капитан из Франции разразился потоком брани, Он сумел втиснуть свой палец в ёмкость для пенала в прикладе, где его прищемило.

- «Южанин», - презрительно подумал Дуглас мак`Бивер. - «Всегда спешит».

- Мне нужен Свен Бюргерснон из шведских наёмников. Эти парни тоже понимают толк в мушкетах. Ведь, как вы говорите, - «Одна голова хорошо, а две ещё лучше».

- Одна срубленная башка может поменять настроение решившихся предать! - выругался воевода. - Все вы получите своих помощников! Но запомните! Если я не узнаю, каким образом работает пищаль, не снести вам головы!

Когда любимец Московского царя вышел из шатра, Дуглас и другие жадно припали к останкам пищали. Выживут они или нет, не имело значения. Такого вызова для своей учёной гордыни они не получали уже давно.

Изменено 15 Apr 2011 пользователем Wilkas

[Wilkas]

- Но почему он? - спросила «дочка».

Вероника Михайловна обняла плачущую Кристину и погладила её голову. Сегодняшняя победа далась очень дорогой ценой.

- Могли его остановить! - сказала с укором Сергею.

- Могли, но он слишком рвался в бой. Не хотел быть обузой и простым свидетелем.

Кристинка разревелась ещё больше.

- Поплачь, доченька, поплачь! - погладила её голову Вероника Михайловна. - Это помогает.

- Её брата то хоть нашли?

- Нашли! Теперь с ним Вячеслав и Алексей Афанасьев занимается. Плохо в том, что он видел смерть своего отца собственными глазами.

- Опиши, как всё произошло! - вдруг подал голос Кристина. - И почему, вы, не могли его спасти?

Сергей Дубненский грустно посмотрел на девушку, на её серьёзное лицо и начал, подбирая слова, рассказывать о сегодняшней битве, которая началась так несчастливо и закончилась Пировой победой.

Сведения разведки о том, что остатки отряда постельничего в количестве до трёх тысяч воинов утром выступят в поход, быстро достигли ушей всех защитников. И на этот раз Генерал разрешил испытать новую задумку своих оружейников — переделанный под передвижную батарею старый Митсубиши.

Сначала всё шло хорошо. Оставленные на лесной дороге «Вьетнамские ловушки», быстро доказали драгунам постельничего и ногайцам, что лучше в перёд пропустить пехоту.

Майор Конторович со своими пластунами разъяснил Московитам, что лучше всего, и безопаснее, продвигаться по проезженому тракту и не искать счастья в Белорусском лесу. Борисовские воины устраивали одну западню за другой «нежеланным гостям» Литосвкого Княжества, заманивая их болота или на самодельные мины.

Когда первые шеренги царских полков нового строя, потеряв пару сотен стрельцов и наёмников, наконец вышли из леса горя мечтой отомстить, там их поджидал старенький пикап с экипажем и несколько десятков конных охранников. Владимир Коваленко, отец Кристинки, сидел за рулём, а Женя Кусков с двумя пушкарями из венгерских наёмников в кузове.

- Хочешь, ли ты и дальше слушать? - переспросил капитан Дубненский, услышав, как Веронику Михайловно позвали к очередному раненному

Получив утвердительный ответ от серьёзной одинокой девушки, продолжил.

Как и было запланировано, мужики подпустили Масковитов на расстояние триста шагов и сделали первый выстрел из кулеврины. Пока автомобиль от отдачи прокатывался на нейтральной передаче пару метров и менял угол обстрела, пушкари успевали заменить картечный заряд и выпалить ещё раз. Именно из-за этой особенности кулеврины Генерал с оружейниками и выбрали ещё. Ведь пять выстрелов в минуту в эти времена не могли сделать никакая другая пушка или мушкет.

Когда попаданцы чуточку усовершенствовали местный порох и картечь, вбивая в трепетный стопор признанных мастеров своего дела из наёмников полковника Поклонского, именно она, уже успевшая прославиться допотопным оружием, стала объектом их пристального внимания. Кулеврина, иначе чем другие пушки этого времени заряжалась не через ствол, а была казнозарядной. А при некоторых, знакомых до боли, хитростей двадцать первого века довести до автоматизма слаженность обслуги этой длинноствольной пушки было легче простого. Чего только стоило то, что теперь каждый заряд картечи имел заранее подготовленное место на бортах Митсубиши, а порох засыпался из стандартных медных пороховниц. Во время тренировок на стенах крепости, когда рядом с секундомером стоял Генерал, пушкари научились заменять их по семь раз в минуту, пару раз даже выстрелив для показухи. А теперь им пришлось испытать всё это на практике, во время движения.

Сначала всё шло хорошо. Парни пальнули трижды в ошеломлённых московских стрельцов, каждый раз выкашивая аллею из убитых и раненных тел и, как было заранее решено, отъехали на сотню шагов. Прошло некоторое время, пока Московиты не поняли, что эта катающаяся на «телеге без коней» пушка стоит одиноко на широком поле и убежать не отомстив за смерть друзей — стыдно. И тут же решили догнать её. Ведь, что такое триста шагов для пехотинца с мушкетом или бердышом. А тут и гусары подобрались.

Литвины, тем временем, продолжали издеваться. Подпустив стрельцов поближе, пальнули ещё раз и снова отъехали. Тут самые умные начали понимать, что «телега без коней» заманивает их под стены крепости, да жажда мести была сильней всего и сотни царских гусаров устремились к кулеврине.

Они почти её догнали, недалеко от вовсю открытых ворот, когда попали под перекрёстный огонь всех пушек и мушкетов восточных донжонов Борисова.

Сеча эта была показательным уроком для учеников из семнадцатого века. СОБРовцам даже почти не надо было тратить патронов, на столько современная теория перекрёстного огня себя оправдала. Свинцовые заряды мушкет и картечи прошивали нападающих вместе с их конями насквозь, иногда даже отрывая целые части тела и не прошло даже несколько секунд, когда на дороге к воротам крепости выросла целая гора трупов. А тут ещё «телега без лошадей» ещё раз пальнула и царских драгун охватила паника. Оставшийся в живых из них еле находили дорогу из лабиринтов убитых лошадей и смертельно раненных людей, каждый раз попадая под пули защитников Борисова.

И тут случилось непоправимое. Экипаж Митсубиши увидев, что нападающие поскакали назад, устремился за ними. Подгоняемый несколькими десятками своих конных охранников, на задней передаче, он объехал все преграды и наткнулся на ровную шеренгу, вовремя остановившихся, Московских стрельцов.

Время на поле боя застыла на несколько мгновении. С одной стороны, защитники крепости, ещё откашливающиеся от дыма и гари тогдашнего пороха, с другой — обученные западными наёмниками стрельцы. Они, по всем законам военного знания, пропустили через свои ряды горстку оставшихся в живых гусаров и приготовились к нападению. Всё это Сергей видел, но он не знал, что творилось в головах экипажа.

«Первым очухался Евгений Кусков. Скомандовав:

— Пли! - он по привычке вцепился в утверждающие каркас Митсубиши трубы, не поняв, что автомобиль ещё находиться на задней передачи. Обслуга кулеврины автоматический выполнила приказ и тоже приготовилась движению, когда от отката пушки полетело сцепление и амортизаторы пикапа.

Женя Кусков вылетел из кабины мигом, поняв, что случилось не поправимое. Процедив:

, - Прости, Ника! - выстрелил несколько раз в приближающихся конных из своего Магнума. - Бежите все! Я вас прикрою!

Володя кричал ему что то, но охранник только отмахнулся его и начал опустошать обойму своего пистолета. Не видел, как пули от пищалей повернувшихся драгунов продырявили спины венгерских пушкарей и, как Коваленько вытащил кольцо из лимонки и вбросил её в кузов старой развалюхи.

Когда все заряды там взорвались, последняя мысль его была:

- А задание, так и не исполнил!

Душе Евгения Кускова, бывшего киллера на службе у одного известного олигарха, стало безразлично, что взрывная вольна от зарядов в Митсубиши опустошила всё на расстояние пол сотни шагов и, что выжившие московские стрельцы воспрянули духом, увидев гибель своих врагов. Он не стал дожидаться небесной сущности Владимира Коволенко, решившей попрощаться со своими физическими детьми.

А битва у ворот Босисовской крепости продолжалась дальше. Расстояние до них, почему то всё ещё открытых, составляло каких то жалких двести — триста шагов и вся масса московитов, окрылённая успехом устремилась туда. Некоторые из наёмников останавливались на некоторое время, что бы выстрелить из своих мушкетов, да только невдомёк им было, что защитники устроили за деревянными стенами современные укрытия от вражеских пуль.

Генерал Чернецкий с помощниками, как только очутился в Борисове, сразу выяснил всё о пробивной силе и скорострельности тогдашних мушкетов и придумал способ защиты. На каждой стене твердыни они устроили по пол сотни точек для прицельной стрельбы. Теперь пуля от мушкета, выпущенная даже из ближайшего расстояния, если и пробивала старые деревянные брусья, ещё должна была преодолеть пяти сантиметровый слой песка и железную жесть из переработанных останков бердышей. Благо, - этого материала в округе хватало.

Борисовцы, как на учебных стрельбах, отстреливали одного нападающего за другим, радуясь, что защитная конструкция не позволяет дыму от порох вернуться струёй им в глаза и разрешает спокойно прицеливаться, не загружая весом мушкеты мышцы рук и спины.

- Только заряжай по инструкции, - смеясь, говорили они незнакомое слово своим пахоликам, еле успевающим им подавать мушкеты и пищали.

Сами СОБРовцы употребляли силу своих «Винтарей» редко. Отстрелили только пару особо запоминающиеся личностей, да и то прислушались к приказу Генерала щадить московских бояр. Все знали, что царскому постельничему был отдан приказ любой ценой взять их крепость до вечера. И чуть за это не поплатились.

В одно время число наступающих и презирающих пули московитов стало таким большим, что стволы старинных мушкетов, кулеврин и остальных пушек начали уходить из строя один за другим. Они не выдерживали скорости перегрузок и начали разрываться прямо в руках. Так погибли ещё несколько « Небесных воинов». А Виктора Федосеева вообще шальная пуля прошила на сквозь, отскочив от угля жестяной преграды.

А Генерал всё выжидал и выжидал. Даже крупные потери среди защитников не остановили его. Только поняв, что враг не предпринимает обходного маневра и не хочет штурмовать западную стену, приказал выступить двум ротам штрафников.

- «Интересно, которая из задумок Генерала сыграла решительную роль в этом побоище? То, что этот сброд из холопов и наёмников пошёл на смерть с песней, или то, что сидящие на стенах ветераны отстреливали один за другим любого решившегося сколотить строй обороны у врагов?» - подумал Сергей пренебрегая болью продолжил рассказ.

На всяком случае, эти несколько сотен бродяг попытались изобразить правильное «каре» и безжалостно смели оказавшихся на их пути нескольких «чехов». Они прошли по полю, добывая раненных врагов пиками или саблями и повернули на право, где наблюдалось скопление выживших стрельцов. И, несмотря на отчаянную стрельбу из мушкетов и пищалей последних, заставили их дрогнуть и побежать.

Только тогда Генерал разрешил выехать гусарам полковника Поклонского, предупредив, что всем им разрешено удаляться от крепости только до ближайшего леса. На этот приказ гордые шляхтичи не обратили не малейшего внимания и занялись истреблением убегающего противника. Хорошо, что московиты улепётывая со всех сил смели татар Яна Черкаского и самые умные ветераны довольствовались взятием в плен богато одетых бояр. Остальные, в припадке военного безумства, наскочили на следующий по пятам полк шотландских наёмников, который спокойно принял их ощетинившийся алебардами и расстрелял из далека.

Сергей рассказал девушке, как ругал Генерал полковника Констация Поклонского узнав, что из трёх сотен недавно набранных гусаров вернулась только половина. Его самого ужасал вид, как из леса, одна за другой, начали выходить и строиться шеренги «чехов». Сергею даже пришлось признаться, что тогда его обуял страх. Что творилось в голове Генерала, он не знал, но что тот приказал всем им занят места и подготовить к бою всё своё сооружение, помнил.

Ситуацию спасли именно эти самые роты штрафников. Ведомые вечным залётчиком, польским шляхтичем из под Радома, Владиславом Конюшевским, они выстроили правильное каре около ворот крепости. А когда они запели свой гимн, смолкли все.

« Мы Чемпионы,

Мой друг!»

Услышав, как этот сброд горланит незабвенную мелодию легендарных английских рокеров, Сергей чуть не упал на землю от смеха. Но сдержался, как и все его друзья. Они наконец поняли смысл безумной затеи генерала с глупыми маршами под песни в столовую или на утреннюю зарядку. Люди семнадцатого века — они как дети. Всё воспринимали слишком близко к сердцу. Поющие о том, - что они самые лучшие, - штрафники самоутверждались в этом жестоком мире.

Именно это поняли и «чехи». Увидев перед собой ковёр из мёртвых и раненных людей и лошадей, а за ними стоящие шеренги литвинов, которые показывали свою готовность умереть, но не сдаваться, они остановились. И после недолгого совещания решили приступить к правильной осаде крепости.

Сергей закончил свой рассказ в тишине. Он даже не заметил как его раны начала осматривать Ирина. Кристина давно перестал плакать и это было самое главное.

Тут в комнату вошла Эльжбета. На её голове красовался белый платок с вышитым красным крестом, делая её совсем неотразимой. Она втиснула назад непослушную прядь чёрных волос и приказала женщинам вернуться в операционную.

- Ну что, мой рыцарь! Ты на столько погряз в войне, что совсем не находишь времени навестить нашу больницу, - выговорила, осматривая царапину на его плече.

Сергей ругал себя последними словами. За эту неделю, после первой их встречи, он никак не мог найти свободной минуты, что бы встретиться с спасённой им женщиной. То война, то приказы Генерала и длинные ночные марш броски забирали его последние силы. Помнил, как не один раз ругал себя, засыпая в казарме, что не смог найти прекрасную польку. Даже все уши прожужжал своим друзьям, расспрашивая о ней.

А тут эта царапина и приказ Генерала пойти в полевой лазарет.

Эльжбета тем временем сняла с него остатки рубашки и начала прощупывать пальцами его грудь, ища других ран. Глаза у неё вдруг стали такими влажными и отречёнными, что Сергей не нашёл другого способа утихомирить желанную, как только обнять и всосаться в её губы.

[Wilkas]

Вероника Михайловна положила ладонь на живот Алёшки. Как она и предполагала, увидев рану и страдания «сыночка», он стал плоским как доска. Мышцы напряглись и животик перестал быть мягким.

«Содержимое кишок уже разлилось там внутри. Впереди смерть в мучениях, если ничего не придумаю» - решила.

Парень схлопотал ранение по обыденному глупо, сняв из-за жары свой бронежилет. Кто знал, что считавшийся спокойным его пост наблюдателя, станет ловушкой, когда недалеко взорвётся маленькая пушка. Осколки от неё выкосили половину защитников восточной стены и ещё стольких праздных зевак.

- Ну что тебе не лежится, всё на подвиги тянет? Смотри, только подняли на ноги, а ты снова у нас валяешься. И даже со сквозным ранением брюшной полости. Ох ты наш миленький! Сейчас укольчик сделаем и ты всё забудешь.

Вероника Михайловна еле сдерживала слёзы. Она уже привязалась к молодому парню, который однажды спас её жизнь. И теперь видела, как он мучается в судорогах смерти и не могла помочь. Только сидеть около раненного и смотреть, как его тело покидает жизнь.

Ситуация в местном лазарете стала катастрофической. Попавшие в прошлое лекарства экипажа скорой помощи стали только каплей воды на раскалённом песке. Антибиотики и обезболивающие закончились уже через пару дней и, теперь,Вероника Михайловна крыла последними словами самодура Генерала, который запретил производство качественного самогона в самом начале их бед. Он боялся, что солдаты сопьются, а теперь об этом горячо жалел. Ведь для того, что бы приготовить бражку и сварить первые капли вторичного перегона, нужно время, а спирт требовался уже вчера.

Медицинская сестра прощупала ставшим твёрдым как доска живот Алёши:

- Перетонит. Кинжальные боли кончились и теперь, у мальчика шоковое состояние перед смертью. Но скоро мука вернётся! - отметила механический.

Слёзы у Вероники Михайловны усохли. Вспомнила своё унижение, когда она долго стучала в келью «монахов» и требовала вернуть их всех домой, где её Алёшку ждала бы нормальная операционная и обезболивающие лекарства. Дверей так никто и не открыл, испугавших наверное. Пришлось вернуться, глотая обиду и проклиная всех на свете.

Старшая медсестра наполнила шприц воздухом.

- Сделаем укольчик и твои мучения скоро закончатся. Вскоре нас всех перенесут назад в родное время, а там доктора вычистят твой животик и сошьют, как будто ничего и не было.

- Тётя Вера, спасибо! - Последним усилием воли, прошипел её любимчик.

Ясный взгляд умирающего остановил на некоторое время Веронику. Потом, сдерживая плачь в груди, она всётаки ввела шприц в вену

Разрыдаться позволила себе, только когда глаза у её любимчика потухли.

[Wilkas]

- Самым первым террористом был Господь Бог. Достаточно вспомнить Великий Потоп, Содом и Гоморру… Эти террористические акты повлекли за собой массовые человеческие жертвы. Но, поскольку Бога можно отнести к правящей Верхушке, то люди восприняли это не как терроризм, а как Генеральную Линию Партии в Сложившейся Исторической Обстановке.

Евгений Неменько продолжал учить своих похоликов азам полит корректности. Уже пол дня они таскали брёвна от леса до казацкого лагеря. По чистой случайности путь их проходил через обоз немецких пушкарей, где они всегда делали передышку. В начале стражники ещё обращали на них внимание, но, после предложения присоединиться и помочь отнести тяжёлый груз, быстро отстали. Присматривать за работающими и шныряющими по лагерю рабами царя Московского было ниже их достоинства. Тем более, что никто из них бежать не собирался.

Похолики Евгения, литвин Адамек и русин Мыкола полностью согласились с последним доводом своего вожака. Ещё бы, за эту неделю службы у него успели обзавестись уже стольким числом трофеев, что любой шляхтич позавидовал бы. А что пан «Небесный Рыцарь», по привычке богохульствует, то на то он и наёмник. Солдат удачи.

- Здесь! - поступил его приказ.

Сбросив бревно рядом с пороховой бочкой все устало свалились на землю, усиленно протирая пот.

- Нихт раухен! Я, я!* Знаем, знаем, - устало подтвердил Мыкола зло поглядевшему немецкому пушкарю.

Прислонившись спинами о холодные доски лже носильщики начали тереть больные мыши и суставы. Как только чуточку отдохнувший Неменько изобразил зевоту и со всей силы упёрся плечами в бочку, Адамек, привычным движением ладони, подсунул под неё пластиковую взрывчатку с часовым механизмом.

Три раза они проносили тяжёлый брусок от опушки, где майор Конторович со остальными изображал лесорубов, пока не просчитали самые удобные места для закладки мин. Генерал даже не пожалел для такого случая тех нескольких зарядов, которые оказались в стандартном оборудовании СОБРовцев при переносе. Слишком много запасов накопилось у «Чехов» в одном месте, что бы их можно было захватить безболезненно, потому и решили их уничтожить.

- Всё! Встали! - скомандовал изображавший из себя казака Неменько.

Диверсанты дружно навалили на свои плечи брусок и со стонами понесли дальше. Войдя к казацкому лагерю со вдохом облегчения его сбросили и тут же упали.

- Зверь у вас, а не куренной атаман - ту же услышали полный сострадания голос Ивана Беспалого. - Не гоже таких правильных казаков холопской работой нагружать.

- Да мы сами виноваты. Напились во время марша и теперь даже рады, что нам разрешили искупить свою вину трудом, - простонал Адамек. - Могли и голову отрубить. Потому отработаем кару, а там и снова в бой.

Евгений краешком уха слушал разговор своих похоликов о полной опасности жизни казацкой, о том, почему они не жнут и не сеют, сплетни о начальстве, пока его взгляд не зацепился за одной из полонянок.

- «Даша» - взрывы воспоминании о прошлой жизни пронеслись в его голове. - «Ведь она же погибла?»

Беременная на пятом - шестом месяце женщина сбросила с плеча большой комок постиранных тряпок и начала их завешивать на ветках. Именно такой запомнил свою жену Евгений, перед тем, как пьяный мальчик мажор на своём Ламборджини сбил её около троллейбусной остановки.

То же лицо, та же осанка, те же движение. Евгений сжал до крови кулаки и постарался невинно спросить.

- Что за полонянки тут работают? Наверно местные?

- Да нет. Местных мы тут мало нахватали. Все или в крепости, или уже давно угнанными в Крым ходят. В основном это полон ещё с Могилёва и Старо Быховца. Позабавились во время похода и теперь ждём, когда на Минск с Вильно пойдём. Литвинки, говорят, на много красивее будет.

- А, что с этими?

- Ну, некоторые из нас тут уже и жён себе нашли и с повозками домой отправили. А тех, кто слишком глупые или гордые, в расход пустили. Таскать личные рты, за которых и выкупа не дождёшься? За чем нам это надо?

- И беременных? - спросил Евгений словоохотливого казака.

-Ах, то ты об этой, - улыбнулся добряк.

- Обычно мы такой груз с собой не берём. Но тут особый случай. Паненку эту, шляхетскую, сначала взял для себя сам гетман Иван Золоторенько и забавлялся с ней аж три месяца. Потом он отдал её нашему полковнику, да только тот вскоре понял, что она носит чадо этого выкреста и скинул её нам, простым казакам. Не хотел связываться с этой проклятой фамилией.

- А что вы с ней сделали?- еле сдержал комок в горле Евгений.

- Чё, чё! Балуемся по тихому, да и боимся. А вдруг, этот жидовский выкрест переменит своё отношение к своему бастарду. Только когда вечереет забираемся ей под подол, пригрозив, что зарежем. Она же теперь за своё зародившиеся дитё всё готова сделать. Лишь бы оставили её в живых.

- Но, ни чего. Завтра наконец прибудет сам гетман и решит её судьбу. Прикажет, утопим, прикажет, на руках носить будем! Но только на последнюю ночь с ней я с друзьями наметился. Уж больно красивая паненка и горячая. Другого такого случая может и не случиться.

- И сколько вас будет? - как более отречённым голосом спросил Евгений.

- Трое. Но за хорошую плату, мы можем уступить вам всем эту честь. Вижу какими взглядами её провожаете. Довелось встретиться раннее?

Евгений еле сдержался, что бы не убить на месте этого уродливого казака. Ситуацию спас Мыкола.

- Это дочь соседа нашего бывшего пана. Тогда внимания на нас не обращала, лебедем ходила. А теперь в грязи валяется. Отдайте её нам, до завтра!

Казак подумал, прикинул в уме и начал торговаться.

- А у вас хоть деньги то есть?

Евгений ничего не слушая вытащил из-за голенища серебряную ложку.

- Этого хватить? Нашёл у одного покойного шляхтича.

Казак недоверчиво повертел её в руках и ухмыльнулся.

- От последнего отказываешся! Видно давно бабы не имел? А сам чем есть будешь?

- Попрошу ребят в лесу, выстругает деревянную. А то к серебряной так и не привык.

- Да ладно. Замётано. Но чем будут расплачиваться твои дружки? Они совсем нищими ходят, а паненка то денег требует.

Евгений устало осмотрел средневекового сутенёра и брякнул:

- Помоги лучше ещё одно бревно притащить! Тогда и о цене потолкуем. Может быть, что все наши дровосеки скинуться и вообще выкупят её у тебя.

Казак легко присвистнул и с издевкой ответил:

- Ещё чего? Сам провинился, сам и таскай! Золотой за паненьку на ночь.

Евгений уже и сам был не рад, что ввязался в такую авантюру, нот тут заметил каким затравленным взглядом смотрит на него эта женщина, так, до боли, похожая на его покойную жену.

- Пойду, покумекаю с друзьями по ненастью! Может быть решим перед боем позабавиться вместе.

И, показывая свою усталость, поплёл в лес посоветоваться с майором Конторовичем. Этот, услышав такую сногсшибательную новость, чуть не покрыл матом всю округу, но под конец обещал подумать.

Евгению с друзьями ещё пару раз пришлось потаскать бревно, пока цена за освобождение паненки окончательно была назначена. Офигевшие от такого развития событии его похолики не сдержались и купили себе тоже по паре полонянок, чем привлекли внимание всего казацкого лагеря, но воину уже было всё равно.

Каждый раз, как только он вступал в лагер казаков его встречал взгляд этой женщины. Сначала она смотрела со страхом, потом с брезгливостью, потом с непониманием. Когда с сутенёрами всех этих полонянок наконец договорились, глядела снова затравленным зверем.

Десяток казаков проводили всех их до лесной поляны, где договорились заплатить аж два залотых за такой быстро порчущийхся товар. Конторович и остальные диверсанты, увидев на кого упал взгляд Неменько, аж присвистнули. Утекать с беременной женщиной совсем не входило в их планы. Но выручать тупоголовых друзей стало традицией «Небесных воинов», потому сразу пригласили казаков к костру и налили им по чарке самогона.

Евгений, тем временем, оттащил свою пленницу в кусты, где никто не мог их видеть и тут же заткнул её рот рукой.

- Слушай, женщина! Я пришёл тебя спасти! Понимаешь? - прошипел ей в ухо. - Никто тебя насильничать не будет! Поняла! Но хоть изобразить свою страсть, ты сумеешь?

Маленький комок, под его телом, послушно закивал головой и раздвинул ноги. Глотая слёзы, женщина попросила:

- Только не делайте мне больно. И моему ребёнку тоже.

Евгений сел и схватился за голову. Похоже, что у паненки был явно выраженный «Стокгольмский Синдром» и она перестала адекватно реагировать на окружение. Он погладил её по животу, поправил причёску и прокашлялся.

- Я Евгений. А как зовут тебя?

- Дарья Зленчинская из рода Солярских , - после некоторой заминки ответила она. - Вы, не сделаете ничего плохого моему малышу?

Неменько снова схватился за голову.

- «Так же звали и мою жену! Это что - боги надо мною издеваются?» - еле сдержал тучу бабочек в груди.

- Я же тебе сказал, ничего плохого с тобой больше не случиться. Отныне все мои друзья будет оберегать тебя, как, - долго нее мог найти подходящего слова, пока его не прорвало. - Как свою сестру, маму, невесту!

- Поняла? - закончил, возвращая на колени её платье.

Женщина послушно закивала головой.

- Поняла! Сделаю всё, пане, что вы попросите! Только, Христа ради, дайте моему ребёнку родиться.

Евгений обнял дорогую и заплакал от горя. Терять самое драгоценное в его жизни, снова найти и снова потерять, было выше его сил.

Когда первые капли скупых мужских слёз упали на лицо пленницы, она тоже разревелась. И, вскоре, два одиноких, несчастных людей начали уговаривать друг друга не плакать и не переживать.

Тем временем, попойка около костра шла своим чередом. Майор Конторович налил из кожаного бурдюка всем казакам по чарке и попросил их к костру.

- Слушай сотник, а кто твой городовой атаман? Мы всё время гадаем и никак не можем его вычислить. Может наконец перестанешь его скрывать? - заголосили они.

- Сам подойдёт вечером. Ох и удивитесь узнав его? - майор подмигнул своим людям. - Лучше расскажите, когда атака то будет? Засиделись мы тут уже без настоящего дела.

Казаки присели, выпили по чарке и начали делиться своими мечтами.

— Как только сделаем подкоп и взорвём северную стену. Думаю, что до завтрашнего обеда справимся, уж больно тут почва мягкая. А татары и ногайцы уже с утра начнут изображать приступ перед главными воротами. Благо трупов уже убрали и поле перед ними освободилось. Только, почему Литвины их всегда полуоткрытыми держат?

- Хитрость латинянскую какую нибудь придумали! - перекрестились по старо православному даже католики в стане Майора Конторовича. - Нехристи они, что и сказать.

- Что и говори! - согласился Иван Беспалый с ним. - Два раза ходили туда, и два вернулись посрамлёнными. А скольких хороших казаков при этом потеряли?

- Царство им небесное! И отпевание в храме! Наверно пуд воска на свечи выйдет? - показал свою осведомлённость в арифметике майор.

- Пуд? - казак начал усиленно считать, переспрашивая у товарищей.

Все слушали и помогали друг другу решать эти внезапную задачу. Даже послали за одним знакомым одного из казаков писарчуком, что бы решить эту головоломку. Под конец все решили, что вместе с средними и большими свечами для людей знаменитых выйдет пуда аж два и один батман. Это означало, что погибло около девятьсот простых казаков, двенадцать куренных атаманов и один полковник.

Неутешительные цифры для всего войска Запорожского, выступившего в поход на Литву численностью в двадцать тысяч жадных до наживы воинов. Ведь если в зимней битве на Дрожи-поле с главными силами ляхов и крымчаков погибло приблизительно столько же доблестных воинов, то осада этой маленькой деревянной крепости грозила стать пятном над всеми соединёнными московскими и гетманскими войсками.

Собравшиеся около костра начали подсчитывать, сколько пудов воска уйдёт или ушло на отпевание стрельцов и грустно вздохнули. Московиты уже потеряли тут одну десятую своего войска, а перед ними ещё были главные сражения с силами литовского гетмана Яноша Радзивила.

- Чёртова крепость! Не добрая! Не иначе как защитниками униатские монахи руководят, - молвил Конторович и тут же перекрестился.

- А слышали ли вы, что водяной местного пруда встал на их сторону? И даже убил несколько татар, захотевших набрать воды от туда? - продолжил.

- Да это ногайцы! Они всегда врут, - отшутился один из казаков. - А вот у нас, на Днепре, водяной целые корабли в пучину утаскивает!

- Да не ужели!? - ещё раз перекрестился один из похоликов Конторовича.

- Христом Богом клянусь! - горячо начал утверждать свою правду казак.

Спор вышел нешуточный, но, после третей чарки, все согласились, что этого Борисовского водяного в пруду надо закидать бомбами и расстрелять из пушек. Только тогда приличные христиане смогут подойти к воде и набрать её для кипячения.

За одно вспомнили и другие богу противные дела литвинов, как постоянные убийства стражников ночью, или испорченное варево, из-за которого многие добрые казаки мучаются животом. А об их умении ставить ловушки молва шла уже не шуточная. В дружных спорах переубедили друг друга, что глупые масковиты имеют уже несколько сотен попавших в них и теперь им наверняка придётся отрезать ноги.

Вечерело. Пьянка подходила к концу, страшилки рассказывались одна другой ужаснее, наводя на мысль, что добрым казакам надо держаться от этой крепости подальше, перекинув все тяготы её штурма на плечи московитов и татар. Тут из главного лагеря прибежал посыльный и принёс весть, что там сам Ян Черкасский со свитой объявился и всех на кичку требует.

Казаки тут же собрались к своим, жалея, что такой хороший вечер с новыми друзьями испорчен, когда Иван Беспалый вспомнил о щляхтичке.

- Девку, то, - прокашлялся. - Вернуть надо, пока ничего не случилось.

Майор брезгливо посмотрел на сутенёра:

- Вообще то мы хлопнули ладонями на целую ночь, до первых петухов. А договор дороже денег!

Казак потрепался, потрепался и решил.

- Трясило, - обратился к своему напарнику. - Ступай с остальными в табор и скажи другим, что вернусь под утро! А я с Чубенко ещё тут побуду. Всё равно в бой пойдём только утром.

Он сел на пенёк и приготовился ждать.

- Вот это, по нашенский! - рассмеялся, после того, когда все чужие отпустили поляну, майор. - Сейчас выпьем ещё по чарке и позовём этого елеара, бабы шляхетской захотевшего.

- Елеара? Так он, что - поляк?- забеспокоился казак.

- Поляк? - удивился на всю округу майор. - Да ты бредишь! Наш Женя - русский из под Могилёва.

Зашёл со спины, по дружеский хлопнул обоим по плечах, подождал пока они закинуть в рот чарку водки и, привычным движением рук, сломал одному из них шейные позвонки.

- Всё время на мелочах попадаюсь! - проворчал оставшись недовольным своей работой. Ребята уже сумели скрутить незадачливого сутенёра и засунули ему кляп в рот

- Собираем манатки и уходим от сюда! Неменко и других, с их бабами, отъябу потом, когда всё успокоится. Захотелось же придуркам в благородство поиграть!

Забросив на плечи труп и слишком много знающего «языка», пахолики майора исчезли в лесу. Алексей Конторович, сверил, с вновь надетыми часами на руке, время, натянул проволоки среди деревьев и посмотрел на потухающий костёр.

- Как времени не хватает? Когда так много вокруг мишеней! - порадовался.

Майору, уже давно стало скучно от своего технического превосходства над Московскими воинами и он начал придумывать планы один коварнее другого. И опаснее. Как адреналиновый наркоман, он теперь не мог спокойно уснуть, не подкинув очередной гадости своим врагам.

Алексей уже уходил с поляны, когда туда вбежали пара казаков.

- Атаман Золоторенко свою бабу назад требует! - выдохнули они. - Скоро сам сюда заявиться.

Казаки осмотрели покинуты лагер дровосеков, призадумались и переспросили:

- А где Беспалы с Чубенко? Они что, в очередной раз решили на халяву напиться? Конторович прикинул сколько времени осталось до взрывов и спросил:

- Неужели сам атаман?.Ему, что, - делать больше нечего, как за беременной бабой гоняться?

- Грозный он, и злой? Наверно что то не доброе случилось. - Казаки прислушались. - Всё, нам утекать надо, сейчас вся его свита сюда заявится. И ты, холоп, беги, пока под его горячую руку не попал.

Два ножа просвистели в сумерках вечернего леса и нашли свои цели. Майор прокуковал тетеревом знак сбора и приготовился ждать.

Вскоре на поляну вернулись его пахолики и сержанты Евгений с Олегом.

- Из -за чего задержка? - спросили.

- Гостя дорогого ждём. Самого хахаля твоей новой пассии, Неменко! - угрюмо ответил. - А по нему у нас особое повеление. От всего Белорусского народа.

СОБРовцы только переглянулись и сразу начали указывать своим похоликам, где надо спрятаться. Скоро полянка опустела и на ней остался один майор, вытирающий от крови свой метательные ножи.

Через некоторое время послышался конское ржание и к костру вышли богато одетые паны казаки.

- Ей, холоп, ты чей будешь? - обратился к майору один из них, размахивая дорогим клинком.

- Генерала Чернецкого, а что? И кто из вас атаман Золоторенко?

Вышедшие на поляну казаки аж опешили от такой наглости. Но не найдя поблизости никого, на котором могли вылить свою злость, всё же переспросили угрюмого литвина.

- Ты, раб, говори, говори, но не заговаривайся! А то мы скоро тебя на куски порежем!

К майору подошёл статный казак за которым вели прекрасного скакуна.

- Где Дарья Зленчинская, холоп? Отвечай, пока не начали с тебя кожу срезать!

Алексей усмехнулся.

-У вас есть право молчать, есть право на адвоката, и ещё много прав! Но вы, арестованы.

- Шо? - глупо вылупил глаза казацкий атаман, не замечая, как за его спиной начали один за другим падать сопровождающие.

Алексей одним ударом вырубил Золоторенко и с разворота воткнул ножи в тела его охранников.

- Измена, - эхом послышалось в лесу.

Майор всунул кляп в рот опешившему атаману в рот и скомандовал.

- Неменко, из-за твоей прихоти мы попали в такую заварушку! Кровь износу, но задержи преследователей хотя бы на час, когда начнётся взрываться мины. Встретимся в условленном месте.

Алексей Конторович очистил ножи и лицо от крови, оставил сержанта с его людьми защищать тылы и ушёл в лес. Там сразу надел очки ночного видения и медленно повёл всех к пруду.

- Где то тут должна быть застава ногайцев? - прикинул, осматривая окрестности пруда в инфракрасном свете. - А вот и они!

Десяток кочевников усиленно высматривал поверхность воды в надежде увидеть лодку со своими друзьями. Алексей дал условный сигнал снайперу на вышке крепости и посмотрел, как они начали валиться на землю друг за другом.

- Снова Кристинка балуется, - решил. - Ах, Владислав Леонидович, испортишь ты девку.

Майор, сам имевший дочку одногодку, жалел сироты и понимал её, но никак не мог свыкнуться с мыслью, что она стала снайпером. А её жажда убивать буквально страшила взрослого мужчину.

- Не дай бог, с моей дочерью такое случится! - горько усмехнулся. - Мама не переживёт такого позора.

Оставшиеся в живых ногайцы решили уползти с поляны их смерти, но тут же натолкнулись на литвинов и были зарезаны, как бараны на скотобойне. Быстро, и не издав ни звука.

Алексей подошёл к берегу и взмахнул платком три раза, показывая, что с ним находится важные пленники. Вскоре, из прибрежных кустов показался нос лодки.

- Алексей, это я Сергей!

- Да узнал уже.

Двое боевых друзей обнялись и похлопали друг друга по спине.

- Только плавать сюда тебе придётся не два раза, а три. Этот мудак Неменко здесь свою бабу нашёл. Просит её в крепость отвести.

- Баба, это знакомо! А что это за уроды? - переспросил капитан Дубненский смотря на пленников.

- Не поверишь, но это сам Золоторенко и один из его сотников. Вроде завтра подкоп под северную стену сделать собрались. Выясните всё досконально.

Сергей аж присвистнул от неожиданности.

- Да ну, блин! Сам Золоторенко? Давно его ждём!

Обоих пленников и остальную добычу закинули в лодку и оттолкнули от берега.

- Слушай, майор, а может ты в следующий раз московского царя захомутишь? А то эта война уже начала надоедать. - Зло усмехнулся капитан.

- Как только он здесь появиться, так сразу, - отшутился Алексей.

Прошло около четверти часа, пока лодка не вернулась назад. За это время диверсанты сумели заменить сои запасы пороха и пуль, батарейки для очков ночного видения и обменяться новостями. Похолики даже успели привязать камни к ногам павших ногайцев и сбросить трупов в самое глубокое место пруда. Тут из леса послышались звуки взрывов и выстрелов и майор решил вернуться.

- Всё, капитан, надо спасать задницу Неменко! Присмотри за его бабой. Всё же теперь она одна из нас.

Испуганная беременная женщина смотрела как в лесу исчезают серые тени. Она не могла поверить, что этот ад на яву кончается. Высокий, такой близкий её душе, незнакомец сегодня выкупил её из неволи, обещал защитить и охранять со всех сил, а потом взял и пропал. За то она увидела, как его друзья забросили в свою лодку связанного источника всех её бед и поняла, что слухи, уже давно ходившие в лагере среди пленниц о том, что бог прислал на помощь Литве своих архангелов были правдой.

- Как зовут его? - спросила одного солдата, садясь в лодку.

- Кого? - не понял деревенщина.

- Моего рыцаря?

- Ах этого. Евгений Неменко!

- «Евгений, значит Благородный» - подумала гладя свой живот. - «Хорошее имя».

[Wilkas]

Глава шестая

4 — 7 Июля

Борисов и его окрестности

- Я заплачу выкуп!

Залитый кровью казак протянул ладони, стараясь защититься от стилета.

- Кончай его на фиг! Времени нету!

Евгений Неменько еле сдерживал своё раздражение. Пахолики швыряли среди убитых и раненных казаков, собирая свою законную добычу.

- Отруби пальцы! Что ты возишься с этим живым трупом, как нежная дева?

СОБРовец смотрел на глупые попытки обогатиться своих подчинённых и ругался в слух. Эти парни совсем потеряли признаки ума и теперь кошмарили карманы и одежду свиты этого бывшего хахаля Дарьи, выгребая от туда всё более менее ценное.

- А может и в прям заплатит? Смотри какие роскошные перстни на нём? - Не унимался похолик.

- Я приказал их убить, а не о выкупе думать! -рассердился Евгений, натягивая проволоку от взрывателя. - Эти красивые безделушки не стоит наших жизней, потому считаю до десяти и уходим отсюда!

- Но кони? Кони то возьмём с собой? Ведь за каждого из них не одну деревню купить можно. А ещё сбруя на них королевская.

- Кони, ты говоришь!

Неменько подошёл к слишком упёртому похолику и воткнул нож в его кадык.

- Кому ещё тут жадность разум затмевает? -повернувшись, ласково спросил у остальных из своей команды, не обращая внимание на булькание за спиной.

Сейчас и его подчинённые услышали, как весь лес наполнился голосами раздражённых врагов. Недалеко замелькали отблески факелов и раздались крики казаков. Выглядело так, как будто весь их лагерь вышел на охоту.

Пахолики, поняв в какую передрягу попали, сразу стихли и быстро исчезли из поляны в заранее оговорённом направлении. Евгений натянул последнюю проволоку, затвердил её на ремне своего бывшего солдата и медленно перевернул его на живот, стараясь, что бы она была достаточно натянута. Уходя, он услышал стон того самого казака, который выделялся богатыми перстнями.

- Смотри, ещё живой, - тихо проворчал ему на ухо. - И даже некоторые пальцы на месте остались. Передай своим, что они ошиблись номером, приходя на Литву. Не найдут они здесь воинской славы и богатства, а только свою смерть. Передай им это, перед тем, как сдохнешь.

Голоса преследователей слышались всё ближе и ближе. Евгений шлёпнул по крупу коня атамана со всей силой и та ускакала в темноту.

- «Бедной животинке и вправду не зачем умирать из-за наших глупых дрязг», - подумал убегая и натягивая маску ночника.

С ним он уже мог спокойно передвигаться по тёмному лесу, не боясь наткнуться лицом об ветки.

Впереди послышались выстрелы и крики.

- Мои попались, - сразу понял.

Евгений очень осторожно приближался к поляне с его людьми, замечая, как вокруг становится всё светлее, даже снял ночник, что бы глаза не ослепли и вскоре заметил первых врагов.

-Черкесы. Эти то здесь откуда? -выругался.

Союзники царя московского тем временем понатыкали везде стрелы с горящими наконечниками и окружили горстку литвинов. Уже успели прозвучать первые выстрелы и теперь началась перебранка между противниками.

- Сдавайтесь свиноеды! - кричали одни. - Или вас немножко резать будем!

- Хрен вам, нехристи! - отвечали недавно выученными фразами другие.

Внезапно, за спиной Евгения, раздался большой взрыв и ещё два поменьше. СОБРовец упал на землю и закатился за пень, понимая, что теперь осколки будут свистать по всюду. Пара из них и пролетела мимо, царапнув ошеломлённого черкеса. Он, как раз, смотрел на его и на то, что творилось недалеко в лесу, открыв от неожиданности рот.

- Шайтан! - успел выкрикнуть перед тем, как его голова лишилась части мозгов.

Евгений ещё пару раз выстрелил из пистолета в слишком любознательных врагов, когда загоревшийся за спиной лес выдал его с потрохами. Для всех черкесов он сразу стал выглядеть тёмным, убивающим пятном, за спиной которого бушует пламя.

- Шайтан! Ифриз! Во имя Алаха, правоверные, рай нас ждёт, если погибнем в борьбе с ним!

Безумство людей привыкших к смерти сразу была направленна на сторону величайшей опасности и в жилет Евгения ударила первая стрела. Он ещё пробовал увёртываться, перекатываться отстреливаясь, но врагов было слишком много. Когда пуля пробила его ногу, а стрела воткнулась в плечо, когда закончились патроны к пистолету и винтарю воин понял:

- «Вот и пришла нежданная».

Неменько последним усилием воли вырвал кольцо у гранаты и в последний раз блеснул своим остроумием:

«Ещё утром шутил над Богом, а он, в отместку, так надо мной поиздевался».

**

- И тут! - рык Якова Черкасского оглушил всю округу. Он только, что узнал взрывы были вызваны не пожаром леса, а глупыми суевериями казаков.

Они почему то решили, что истинным убийцей их предводителей является Борисовский водяной и начали забрасывать пруд гранатами, желая отомстить.

- Невежы! Они что не знают, что водяного ифрита можно убить освящением воды и церковным пением. А гранатами тут ничего не сделаешь.

Воевода нервно прохаживался перед боярами, мурзами и беками. Ночной разгром обоза пушкарей окончательно вывел его из себя. На этот раз эти гяуры сделали ложный выпад в лесу и, использовавших заварушкой, незаметно проникли в святая святых. В пороховой лагерь. У него теперь осталось слишком мало пороха, зарядов и немцев, что бы исполнить желание своего царя. А тут ещё и, гуль их побери, казаки со своими глупыми суевериями.

Урускана Мурзу, а так звали до крещения воеводу, беспокоили многие не стыковки в привычном для него образе войны. - «Как это можно, что бы малюсенькая деревянная крепость задерживала проход огромного войска? Почему, во время приступов погибает так много воинов? За чем, защитники её, как бы издеваясь, оставляет открытыми ворота? Почему, они так плохо поступили с покойным, постельничим?»

- Этот предатель даже не смог погибнуть как воин, а повесился, приняв недостойную для истинно верующего смерть, собака! - выпалил в слух, не сдержавшись.

Собравшиеся около шатра воеводы соратники угрюмо молчали. История о попытке перебежать к литвинам Бориса Хитрова, загубившего всё своё войско и его постыдное возвращение, облетела уже всех московитов. Литвины ему, как последнему латинянину, сбрили бороду, и пригрозили в письме, что также сделают и самим Яковом Куденотовичем. Хуже всего, когда постельничего возвратили в лагер, связанного и осквернённого, на его груди болтался еретический рисунок, где были похабно изображены Московский Царь и сам воевода с гетманом казаков.

Яков Черкасский ещё раз посмотрел на этот рисунок и еле сдержался. Он знал, что у него маленькие уши, но что бы они были такими маленькими? В припадке злости уже не один раз хотел порвать в клочья этот грязный кусок бумаги, но ждал, какое решение по нему примет думные дьяки и сам Царь.

А теперь и этот ночной выпад защитников Борисова.

- Расскажи, всем, почему этот шайтан и его гули погубили так много моих воинов, Балзан Узбаши!

В последние дни Яков Черкасский, под давлением своих детских воспоминании, снова вернулся к привычным выражениям, отбросив всю тонкую накипь православия. Груз испытании упал на плечи постигшего пятый десяток мужчины слишком неожиданно и он начал впадать в истерику.

- Совсем не много, Урускан Мурза! Только две пальцы рук, - оправдывался толстый черкес, целуя его ступни. - За то мы убили больше тумена гяуров и одного из этих джинов. Даже пленного взяли.

По приказному хлопку его ладоней к ним приволокли окровавленного литвина. Облитый водой, он наконец сумел приоткрыть глаза.

- Собака паршивая, - выступил Яков Черкасский, - почему ты воспротивился своему законному государю.

- Хрен вам, нехристи! - ответил непонятными, для окружающих, словами раненный воин. - Скоро к вам северный олень нагрянет.

Никто из собравшихся не знал, что Борисовцы давно уже вдолбили в голову всем своим подчинённым фразы, которые они должны были твердить в случае попадания в неволю. И даже показали показательную инсценировку для них с последующим объяснением, для чего это нужно.

- Тронулся разумом, бедолага, - сразу смекнули некоторые бояре и мурзы. Но продолжали молчать, дожидаясь действии воеводы.

Яков Черкасский тем временем решал, что делать с таким подарком судьбы. Почти все немецкие наёмники, набранные для того, что бы решить загадку Борисовцев погибли во время ночной вылазки, но тайны этих джинов манила его больше всего на свете. Ведь если он получить в руки их знание, власть в степи снова вернётся к его роду.

- Отдайте его моему палачу! Юродивый он или нет, пуст разбирается Христос Бог - всевышний.

Яков Черкасский ещё некоторое время походил высматривая застывшие лица своих воевод пока не решился.

-Что там с подкопом?

- Плохо, боярин, - ответил Юрий Барятинский. - Взорвали его враги наши. Сначала из подкопа повалил вонючий дым, от которого немцы - землекопы, сумевшие выбраться или бывшие рядом, все свои внутренности выкашляли, а потом от туда вылезли черти с большими глазами и носом, как у слонов знаменитого Ганибала и вырезали всех. Нет больше у нас землекопов, а те, кто остались - сбежали.

Яков Черкасский посмотрел с презрением на простого удельного князя. Батяринский славился своим воинским умением и даже пару раз разбивал литовские войска, в том числе и полковника Поклонского. Он знал и о том, что литвины предательский убили его младшего сына — Бориса. Но кто он был такой, что бы так пренебрежительно говорить с ним, потомком Чингиз хана.

- Юрий, Никитов сын, чем выкупишь свою промашку, какой план посоветуешь?

Поджарый воин, одержавший не одну победу и никогда не изменявший присягу своему царю, молча сглотнул обиду.

- В старину и сейчас если была возможность вокруг таких крепостей насыпали земляной вал, превышающий стены твердыни в высоту и расстреливали защитников из более удобной позиции. Предлагаю сделать это и теперь. Воздвигнем вал, поставим на верху пушки и расстреляем этих предателей веры Христовой.

- Хороший совет, - зло усмехнулся Яков Черкасский. - да только пушек у нас сейчас нет, как и зарядов для них! Может быт другие придунает план по лучше?

Собравшиеся прятали глаза или угрюмо молчали, когда этот выскочка Барятинский снова заговорил:

- Нам хватит двух недель, что бы насыпать вал перед северной стеной. Нагоним всех местных холопов, пленников и, как только закончиться лесной пожар, приступим к работе. По крайне мере, можем и этих воров, казаков заставить, ведь у них сейчас почти никого из власти не осталось. Сюда скоро придут и силы воеводы Семёна Урусова со своими пушками и тогда эти нехристи сами сдадутся.

Эта мысль Якову Черкасскому легла близко к сердцу и он сразу её развил:

- Вот и я это говорил! Надо насыпать вал вокруг всего Борисова, что бы не одна душа от туда не могла выскочить. А потом мы перестреляем их, как куропаток. А всех этих новоявленных джинов возьмём в плен и заставим служить нашему Царю, как заставил их служить сам Сулейман Великий, Царь Иерусалима. Вы, все согласный с моим мнением?

Радостные бояре и мурзы дружно подхватили идею и начали восхищаться мудростью Урускана Мурзы. Он тем временем обратился к воеводе Барятинскому.

- Князь, ваша отвага не знает границ! Нам нужны люди, которые отвлекали бы защитников крепости от начавшихся работ, потому ваш полк от ныне всегда будет сторожить их главные вороты и смотреть, что бы никто от туда не вырвался. Ответите за это свой головой и честью.

Высокий воин погладил эфес своей сабли и молчаливо повинился. Спросив разрешения, он вышел из душного шатра и вскочил на услужливо приведённого коня. Ему надо было ещё много обдумать, но даже эта обида не могла поколебать его принципов. Юрий Барятинский, хоть был и незнатного происхождения, но однажды давший слово служить, - не мог его нарушить.

Яков черкасский ещё раз прошёлся по кругу и выбрал очередную жертву:

- Балзан Узбаши, вы сегодня достигли большой победы. Выдайте всем своим людям по алтыну из захваченного лично вами, - подчеркнул воевода - обоза литвинов. Доблестные войны царя Московского требует солидного вознаграждения. А всех убитых гяуров приколите к крестам и поставьте напротив крепости, что бы все от туда могли видеть, что станет с ними, когда попадут в наши руки.

Совет подходил к концу, когда в лагер прискакал гонец от боярина Ордена - Нащёкина. Уставший, весь покрытый ожогами, он поведал о несчастье, постигшем его обоз. Пожар обрушился на них во время продвижения по лесной дороге и люди еле спаслись, но за - то погибли большинство из тягловых волов. Гонец просил выслать подмогу, что бы довести то войска хотя бы остатки царских даров. Сам он обещал приехать на следующий день, что бы составить доскональный отчёт своему царю.