Армия Российской империи

[wizard]

 

[wizard]

Когда состоялось сражение между ал-Мустаином б. Худом и королем неверных Ибн Рудмиром [Педро I], христианином, близ города Уэски, на границах ал-Андалуса, оба войска были почти равны по силам, каждое насчитывало около 20 тысяч воинов, как всадников, так и пехотинцев. Тот, кто состоял в войске и участвовал в битве, рассказал мне следующее:
Перед самим боем неверный Ибн Рудмир сказал одному из своих людей, полностью уверенный в его опытности в делах военных и познаниях:
- Узнай в точности, сколько отважных людей находится в мусульманском войске, известных нам и которых знаем мы, тех, кто в наличии и тех, кого нет на месте.
Человек отправился, потом вернулся, сказав:
- С ними находятся такой-то и такой-то...
И он перечислил семерых.
- Посчитай же теперь, – ответил ему неверный, – людей доказанной отваги, присутствующих в моем войске, и сколько из них отсутствуют.
Их посчитали, и оказалось, что их только восемь, не более этой цифры.
Неверный поднялся, радостно смеясь, и сказав:
- Какой благоприятный день!"

[wizard]

с 1650-х гг. стрельцы-молодцы оснащались большим количеством ручных гранат, стеклянных и чугунных. В боевых действиях 13-летней войны, и войн 1670-х гг. гранаты активно применялись. Анализ приказных материалов – росписей полкового имущества 1660-1680-х гг – позволяет заключить, что приказам «тысячного» состава из Пушкарского приказа выдавалось от 400 до 600 гранат. Так, в 1678-79 гг. в приказе стольника полковника С.Грибоедова (ок. 1000 чел) числилось 455 «ядер ручных гранатных нарядных», в приказе Г.Титова (947 чел.) - «489 ядер нарядных ручных в две и в три и в четыре гривенки», в приказе Я.Лутохина (ок. 1000 чел.) – «544 ядра ручных тощих», в приказе А.Карандеева (ок. 500 чел.)– «267 ядер гранатных ручных нарядных весом по одной и по две и по три гривенки», в приказе Н.Борисова (698 чел.) – «424 ядер ручных гранатных».Подобно солдатам, стрельцы учились бросать снаряды под присмотром инструкторов, которые придавались стрелецким приказам из состава «начальных людей солдатского строя». В некоторых актах (ОР РНБ, АВИМАИВиВС, АСПбИИ РАН) присутствуют упоминания об обучении стрельцов бросанию «маршлагов» - учебных гранат. Например, в июне 1671 г. царь «указал дати голове московских стрельцов в Михайлов приказ Уварова двадцать ядер гранатных ручных пустых для ученья наряду иво Михайлова приказу стрельцом ис Пушкарсково приказу безденежно». Планомерные обучения в полевых условиях вообще были характерны для всех пехотных соединений «старой» и «новой» организации.

Штатное количество гранатчиков в 1660-х гг. не было закреплено указами, поэтому судить о численности гренадеров в полках 1660-1680-х гг мы можем лишь по локальным документам директивного характера, применимых лишь для определенного района, для конкретного полка. Но, исходя из численности приказа и отдельных упоминаний в источниках о «гранатчиках», можно предположить, что в стрелецком полку 1670-х гг. находилось от 20 до 40 гренадеров, в зависимости от приказа (от 500 до 1500 чел.). В упоминаемом выше полку Уварова было около 500 человек, а для «учения» артиллерийское ведомство выделило каждому «гранатчику» по учебной гранате, итого 20 «гранатчиков». В солдатских региментах 8-10 ротного состава гренадеров было раз в два больше. Расчет показывает, что в боевых условиях на каждого метателя снарядов приходилось около 20 гранат. Непосредственно в одной сумке-перевязи, «что ручные гранаты носят» вмещалось 3-5 «шлагов».В 1667 г. от 500 до 1000 штук «шлагов» было выделено правительством на каждый стрелецкий приказ, направляемый на «астраханскую службу".

[wizard]

Парадная форма Лейб-гвардии кавалергардского полка

[wizard]

[wizard]

Фронтовые рецепты РИА.

ФРОНТОВОЙ КУЛЕШ

 берем кило грудинки на костях (можно заменить тушенкой). Срезаем мясо, а кости варим минут 15 минут в кипящей воде ( 2 литра). Добавляем 500 грамм пшена и варим до готовности. 5-6 очищенных картошек, нарезаем крупными кубиками и отправляем туда же. Срезанное с костей мясо обжариваем с луком (3 луковицы) на сковороде и добавляем в кастрюлю. Варим блюдо до готовности минут 10. Получается вкусное и сытное блюдо (то ли жидкая каша, то ли густой суп).

МАКАРОНЫ «БАЛТИЙСКИЕ»

Ингредиенты: макароны (700гр), мясо (желательно на ребрышках, 1000гр), лук репчатый (200гр)

-мясо варится до готовности, нарезается кубиками
-отвариваются до готовности макароны
-лук пассируется на сковороде до «золотистого» цвета
-мясо, макароны и лук смешиваем в казанке или кастрюле, добавляем немного мясного бульона и отправляем на 10-20 минут в горячую духовку (температурой 210-220 градусов).

ГОРОХОВЫЙ СУП
Замочить горох на ночь в холодной воде. Можно добавить в него перловую крупу. На следующий день отварить, незадолго до готовности добавить картошку и предварительно обжаренные на сале, лук и морковку (добавляли и просто так, без обжарки). В последнюю очередь добавить тушенку.

КАША С ЧЕСНОКОМ

Ингредиенты: пшено (1 стакан), вода (3 стакана), подсолнечное масло, чеснок, лук и соль.

Обжариваем лук на растительном масле. Заливаем крупу холодной водой и ставим на огонь. Как только вода закипит, добавляем туда нашу поджарку, солим кашу и варим еще минут 5. Чистим и мелко нарезаем головку чеснока. Снимаем кашу с огня, добавляем в нее чеснок и, закрыв крышкой, заворачиваем в "шубу", пусть распарится. Каша получается ароматной, мягкой и нежной.

ГРЕЧНЕВАЯ КАША

Ингредиенты: тушенка (1 банка, 300-400 гр.), гречневая крупа (300 гр.), 3-4 стакана воды, 3-4 луковицы, соль, лавровый лист. Лук обжарить на сале. Смешать в кастрюле тушенку, гречневую крупу и жареный лук. Залить водой, посолить и варить, помешивая, до готовности.

ПИРОГ С ГРЕЧКОЙ

Приготовить обычное дрожжевое тесто, отварить почти до готовности гречневую кашу (воду выпарить). Грибы обжарить с луком или тушить до готовности, затем остудить и смешать с кашей. Сделать пирог с тонкой верхней корочкой и выпекать в духовке до готовности. Результат будет очень вкусным, если предварительно сваренная гречневая каша будет рассыпчатой. Можно добавить в начинку обжаренный на сковороде фарш или тушенку.

ВОБЛА НА ПАРУ

Клали рыбку, не очищая, в кастрюльку, заливали кипятком, закрывали крышкой. Рыбка должна была стоять до полного остывания. (Наверное, лучше делать с вечера, а то не хватит терпения.) Затем варилась картошка, доставалась из кастрюльки рыбка, распаренная, мягкая и уже не соленая. Чистили и с картошечкой ели. 

«МАКАЛОВКА»

Мелко нарезать предварительно замороженную тушенку. Поджарить на сале или растительном масле мелко нарезанный репчатый лук и морковь, добавить туда тушенку и немного воду. Потушить 5-7 минут на слабом огне. Есть, макая хлеб в получившееся блюдо и накладывая на него сверху "густоту".

[wizard]

Оборона Самарканда 2-8 июня 1868 года — защита русскими войсками крепости Самарканд во время Туркестанских походов русской армии.

Силы противников.
Российская Империя. Гарнизон состоял под командою майора Штемпеля и представлял силу в 658 штыков: 4 роты пехоты, одна рота саперов, 2 орудия и 2 мортиры, в том числе больные и слабые, не взятые генералом Кауфманом с собой. При гарнизоне были и казахские джигиты.

Бухарский эмират - 65000 человек. 25000 шахрисабцев под командованием Джура-бека и Баба-бека, 15000 сарбазов Адиля-Дахты и 25000 жителей Самарканда.

Ход битвы.

2-го июня на эти несколько сотен русских воинов напали бухарцы. Горстке русских не по силам было оборонять весь город, и они сразу отошли в цитадель, располагающуюся у западной стены города
Вскоре бухарцы огромными толпами бросились на стены цитадели, цепляясь за них железными кошками.

Толщина стен цитадели достигала в отдельных местах 12 метров и пробить её нападавшие явно не могли. Слабым местом обороны были двое ворот: Бухарские в южной стене(оборонял майор Альбедиль с 77 солдатами) и Самаркандские в восточной(защищали 30 солдат прапорщика Машина). Боеприпасы и продовольствие у русского отряда имелись в количестве вполне достаточном для долгой обороны.

Шахрисабцы трижды пытались выломать Бухарские ворота и перебраться через стену, но каждый раз их отбивали метким ружейным огнем. Тяжелое ранение получил сам Альбедиль. Наконец, штурмующим удалось поджечь ворота. Одновременно враг наседал и у Самаркандских ворот. Здесь нападавшие также подожгли ворота, попытались через них пройти внутрь, но солдаты выбили их штыками. В разгар боя на помощь защитникам Самаркандских ворот подоспел взвод 3-й роты под началом прапорщика Сидорова, составлявший мобильный резерв. Он помог отразить вражеский натиск, а затем стремительно бросился к Бухарским воротам и поддержал отряд Альбедиля.

Утром 3 июня штурм возобновился. Оборону Бухарских ворот возглавил подполковник Назаров. В 8 ч. утра шахрисабцы, сломав обгоревшие остатки ворот, разобрали сооруженную русскими баррикаду и захватили одну пушку. Солдаты бросились в штыки, причем впереди всех был В. Верещагин. После ожесточенной рукопашной схватки осаждающие отступили, но вскоре возобновили штурм на других направлениях.

4, 5 и 6 июня неприятель хотя и предпринимал частные приступы, но энергия его, видимо, ослабела. В виду этого наш гарнизон стал сам делать вылазки и жечь городские сакли.

В 11 часов вечера 7 июня остатки русского гарнизона увидели на небосклоне взлетевшую со стороны Катта-Кургана ракету. Нельзя описать счастье и радость русских офицеров, солдат, казаков и джигитов, увидевших, что им на помощь идут братья. Ракета русских была грозным предупреждением и для тех, кто осаждал цитадель.

8 июня бухарские войска стал поспешно очищать город, и последние его толпы были атакованы гарнизоном цитадели. Когда 8 июня в Самарканд вошли войска Кауфмана, в городе уже не было ни шахрисабцев, ни остальных. Все разбежались в разные стороны, поняв, что с них сейчас очень строго спросят за содеянное. В наказание жителей приказано было сжечь городской базар, как главную часть города.

[wizard]

Битва при Молодях. Забытая победа

Поразительно, но одно из самых важных сражений русской истории практически не освещалось историками. Хотя, если бы войска Ивана Грозного проиграли битву при Молодях, Русь бы подверглась принудительной исламизации, а то и вовсе перестала существовать.

В преддверии большой войны

Османская империя, одно из самых крупных и мощных государств Европы и Азии в XVI веке, продолжало расширение своего влияния и захват земель. Однако амбиции турок были оспорены решимостью Ивана Грозного, захватившего в 1552 году Казань, а затем и Астраханское ханство – союзников и опору Османской империи на востоке.

Укрепление Руси мешало экономико-политическому доминированию турок, что повлекло за собой вторжение в Москву вассала Османской империи, крымского хана Девлета I. Тем временем шла Ливонская война, сильно обескровившая русские войска, и, воспользовавшись слабостью противника, Девлет сжег Москву – сгорело все, кроме каменного кремля.

Помимо этого, ханом было разорено множество городов на обратном пути. Гибель тысяч людей, начавшиеся на русских землях голод и эпидемии подталкивали Девлета к мыслям о полном подчинении Руси, и он начал готовиться к масштабному военному походу. Тем временем, Иван Грозный скрывался от наступавших турок в монастыре в Белоозере, заслужив титул «бегуна и хороняки».

При поддержке Османской империи, выделившей татарам несколько тысяч янычар, крымскому хану удалось собрать многотысячное войско, по разным оценкам, насчитывающее от сорока, до, как свидетельствует Новгородская летопись, ста двадцати тысяч воинов: «приехал царь Крымской к Москве, а с ним силы его 100 тысяч и двадцать».

В то же время Иван Грозный перевез казну в Новгород, а сам спешно поехал в Москву, чтобы дать указания по отражению атаки татар. Вернувшись в Москву к середине июня 1571 года, царь предложил хану военный союз в обмен на Астрахань, однако договор не состоялся. Как писал немец-опричник Генрих Штаден, участвовавший в битве при Молодях, «Крымский царь похвалялся перед турецким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого князя пленником уведет в Крым и своими мурзами займет Русскую землю». Русские земли уже были заранее распределены между крымскими военачальниками.

Тогда Иваном Грозным был назначен воевода, Михаил Воротынский, участвовавший уже в казанских походах, под командованием которого была всего лишь двадцатитысячная армия. Сам же Грозный уехал обратно в Новгород с десятитысячной армией.

27 июля 1572 года татарские войска перешли через Оку и неумолимо приближались к Москве по серпуховской дороге. Но чрезмерно большая армия хана очень сильно растянулась. Через день крымский арьергард был встречен отрядом князя Хворостинина при деревне Молоди в 45 верстах от Москвы, и, таким образом, войска Девлата, атакованные с тыла, вынуждены были отступить от первопрестольного града, чтобы дать отпор небольшому отряду, напавшему на них сзади. Воины Хворостинина были вооружены пищалями, благодаря чему побили издали множество татар, уничтожив практически весь арьергард. Но это было только начало.

Битва

30 июля, в день начала битвы при Молодях, войска хана вступили в схватку с обьединенными силами русских. Армия Воротынского была разбита на несколько полков: Большой, Правой руки, Левой руки, Сторожевой и Передовой.

Большой полк находился на холме в так называемом гуляй-городе – передвижной крепости. Гуляй-город представлял собой множество тяжелых телег, на которые были поставлены мощные дубовые щиты.

Телеги можно было мобильно перемещать при помощи лошадей, составляя укрепления практически любой формы и типа в разных местах. С помощью щитов было удобно отбивать атаки конницы, защищаться от стрелкового оружия и, к тому же, стрелять через бойницы из пищалей и даже пушек. За щитами скрывались от атака и пехотинцы, сводя к минимуму потери в боях. Помимо гуляй-города, войска находились за рекой Рожай – это были стрельцы с пищалями, надежно защищенные естественным рельефом. Прочие войска, пехота и кавалерия, располагались по флангам или прикрывали тыл.

Несколько десятков тысяч татар устремились в атаку: им удалось сломить отряд стрельцов, однако гуляй-город устоял, а выстрелы из-за деревянных щитов нанесли войскам хана непоправимый урон. Тогда через день, 31 июля, вся совокупная армия хана Девлета пошла на штурм передвижного города, но и ей не удалось справиться с русской военной хитростью. Атака была отбита, и на следующий день последовала новая – под предводительством легендарного Дивея-мурзы, но наступление не принесло результата, а самого Дивея-мурзу взяли в плен.

Тем временем в русском стане начинался голод, приходилось бить и есть своих лошадей – недостаток мобильности гуляй-города был в том, что тяжелые продовольственные обозы сильно замедлили бы его ход.

2 августа хан Девлет решил покончить с затянувшейся битвой и двинулся в решительное наступление, чтобы освободить Дивея-мурзу. Несмотря на то, что ханским войскам удалось серьезно потрепать русские отряды стрельцов и конницу, гуляй-город никак не хотел сдаваться. Тогда ханом был отдан приказ: всем воинам спешиться с коней и вместе с янычарами атаковать неприступную ходячую крепость.

Пехота пыталась вручную разрушить укрепления гуляй-города, но надежно защищаемые дубовой преградой полки смогли дать достойный отпор: «и тут много татар побили и руки пообсекли бесчисленно много». Воротынский же тем временем ударил в тыл татарским войскам, а армия Хворостинина вышла из-за стен гуляй-города, поддерживаемая сзади массивным пушечным огнем. В этой кровавой схватке погибли все янычары и бесчисленное множество других войск хана Девлета, а также его сын и внук. В ходе преследования остатков армии крымских татар, было убито еще несколько тысяч вражеских воинов, а несколько тысяч утонули при переправе через Оку. Назад вернулся только каждый пятый воин из армии хана.
 

[wizard]

[wizard]

получается 29 кг.

 не нам такое не надо. уменьшаем.

замена винтовки дает нам около -350 гр. веса.

винтовка обр. 1906 "Спринглфилд" легче на 450 гр. патроны тяжелее на 100 гр.

мелочь . смотрим дальше

полотнище для ппалаток -1,5 кг.

полустойка с приколышем и веревкой--1,5 кг

чо б еще убрать?

оптимально 22 кг.

убрать надо 7 кг. пока 3,350

забыл + шлем  еще 1,22 кг+

Изменено 18 Nov 2015 пользователем wizard

[wizard]

ручная граната обр. 1910 г.

тротил.

Корпус гранаты представлял переработанную, но почти не измененную в целом идею трехсотлетней давности – литой чугунный шар диаметром 7 см. с ребристой насечкой симметричной формы

 

 

Изменено 18 Nov 2015 пользователем wizard

[wizard]

женщины в РИА. в преддверии мировой войны надо думать...

[wizard]

С 1894 по 1910 в Русской Императорской армии состоялось 322 поединка (дуэли), из них 256 — по постановлению судов чести, 19 — помимо судов, 47 поединков — с разрешения командира части. В 315 поединках использовалось огнестрельное оружие с дистанции от 12 до 50 шагов. В остальных поединках применялось холодное оружие. В поединках чести за этот период приняли участие: 4 генерала, 14 штаб-офицеров, 187 капитанов и штабс-капитанов, 367 поручиков, подпоручиков и прапорщиков и 72 гражданских лица. Смертью или тяжелым ранением закончилось примерно 30 поединков. Остальные были бескровны или закончились легкими ранениями одного или обоих участников. Ни одно дело об офицерских поединках не было доведено до судебного разбирательства. В полку, кроме суда чести, существовало иное наказание: провинившемуся офицеру товарищи переставали подавать руку. И если дело доходило до этого, то данный офицер должен был либо перевестись в другой полк, либо подать в отставку.

[wizard]

[wizard]

Изобретателем кирзы, согласно архивам Политехнического музея, считается Михаил Поморцев. С 1903 года Поморцев стал проводить опыты с заменителями каучука, причём только с теми, составляющие которых производились в России. Уже в 1904 году он получил водонепроницаемый брезент, с успехом испытанный в качестве материала чехлов для артиллерийских орудий и фуражных мешков. Работы над непромокаемыми тканями натолкнули учёного на поиск такого материала для пропитки, который придавал бы тканям свойства кожи. Михаил Михайлович нашёл такой состав эмульсии, состоящей из смеси яичного желтка, канифоли и парафина, пропитал ею многослойную ткань и получил ткань, непроницаемую для воды, но проницаемую для воздуха — сочетание свойств, характерное для натуральной кожи и определяющее её гигиенические качества. Назван был полученный материал «кирза» — по названию ткани, являющейся основой. Ткань была успешно испытана в 1904 году во время Дальневосточной  войны как материал для изготовления конской амуниции, сумок, чехлов и т. п. Образцы тканей, разработанных по методу Поморцева, экспонировались Министерством промышленности на международных выставках в Льеже(июль 1905 года) и Милане (июнь 1906 года). В Милане труд Михаила Михайловича был отмечен Золотой медалью. Кроме того, за разработку способов получения заменителей кожи он получил поощрительный отзыв на Воздухоплавательной выставке в Петербурге (1911) и был награждён Малой серебряной медалью на Всероссийской гигиенической выставке в Петербурге в 1913  15 % (нижняя часть, в том числе носок) изготавливается из юфти, остальная часть (в том числе голенище) — из кирзы

 Использование кирзы позволяет значительно облегчить и удешевить обувь. Большая часть сапог является комбинированной: 15 % (нижняя часть, в том числе носок) изготавливается из юфти, остальная часть (в том числе голенище) — из кирзы

на вооружение российской армии и ОКВС приняты сапоги унтерофицерские ( 15% юфть и 85 кирза) обр. 1912г.

 

сапоги солдатские обр. 1912 г. кирзовые

 

[wizard]

Доклад военного министра

Служба офицеров в России .

 

Вооруженные силы Российской Империи делятся на:

 Российскую Императорскую Армию.

 Российский Императорский Флот

 Армия  комплектуется офицерами из двух источников:

 1. Военные училища.

 2.Вольноопределяющиеся, поступившие на службу нижними чинами, и сдавшие экзамен на чин прапорщика или подпоручика.

Прапорщик  это  первый офицерский чин, присваиваемый только в военное время или в мирное время вольноопределяющимся, сдавшим экзамен в конце первого года действительной службы нижним чином. В этом случае вольноопределяющийся еще  6 месяцев   служит действительную службу прапорщиком, после чего увольнялся в запас. Прапорщики, произведенные в этот чин во время войны или призванные из запаса во время войны, по ее окончанию подлежат увольнению в запас.

Во всех остальных случаях первым офицерским чином, присваиваемым в мирное время,  чин подпоручика. В том числе и  вольноопределяющимся, сдавших экзамен на чин подпоручика.

Чин прапорщика или подпоручика присваивается   вольноопределяющимся, имеющим высшее или средне образование. Юнкерам выпускникам военных училищ, присваивается чин подпоручика . Никаких ограничений по сословиям (за исключением Пажеского корпуса и  казачьих училищ) или имущественному состоянию, религии (кроме иудейской) не существует. Но офицерами не могут стать иностранные подданные. Иностранцы вообще не допускаются к службе в Русской Армии.

Основным источником пополнения армии офицерами  являются военные училища:

1.Пажеский корпус. Пажи выпускались во все рода войск, но в основном в гвардейские пехоту и   кавалерию. В корпус принимаются лишь дети военных в чине не ниже генерал-майора или дети высших гражданских чиновников в чине не ниже IV класса.

Офицеров пехоты готовят:

2. Александровское военное училище в Москве.

 3.Алексеевское военное училище в Москве.

 4.Киевское военное училище.

 5.Виленское военное училище . г. Вильно

 6.Владимирское военное училище. г. Владимир

 7.Казанское военное училище.

 8. Рижское военное училище

 9.Чугуевское военное училище.

 10.Одесское военное училище.

 11.Николаевское военное училище в Перми.

 12.Ташкентское военное училище.

 13.Иркутское военное училище.

Офицеров кавалерии :

14. Николаевское кавалерийское училище в Санкт-Петербурге.

 15. Тверское кавалерийское училище.

 16. Елисаветградское кавалерийское училище.

Офицеров артиллерии:

 17. Михайловское артиллерийское училище в Санкт-Петербурге.

 18. Константиновское артиллерийское училище в Санкт-Петербурге.

 19. Сергиевское артиллерийское училище в Одессе.

 20. Николаевское артиллерийское училище в Киеве.

 21. Владимирское артиллерийское училище в СПб

 22. Екатеринбургское  горноартиллерийское училище .

Офицеров специальных войск:

23. Николаевское инженерное училище в Санкт-Петербурге,

24. Алексеевское инженерное училище в Киеве.

25. Военно-топографическое училище в Санкт-Петербурге.

26. Военно-инженерное училище в Хабаровске

Офицеров Казачьих войск готовили (только из лиц казачьего сословия):

 27.Новочеркасское казачье училище,

 28.Оренбургское казачье училище.

Срок обучения в военных училищах  4 года.

В военные училища принимаются молодые люди в возрасте от 17 до 22 лет, закончившие средние учебные заведения (гимназии и т.п.) или кадетские корпуса.

Из военных училищ молодые люди выпускались по трем разрядам:

 1 разряд -отличники учебы и бывшие фельдфебели в чине поручика

2 разряд - все, успешно закончившие курс обучения в чине подпоручика.

 3 разряд - не освоившие полностью курс обучения и выпущенные унтер-офицерами с правом в дальнейшем получить офицерский чин.

Сроков службы офицеров не установлено.

 Увольнение производилось по предельному возрасту состояния на службе, по непригодности к дальнейшей службе по здоровью, по собственному желанию офицера  и по особым обстоятельствам.

 В зависимости от занимаемой должности генералы и полковники увольняются  в возрасте от 58 до 65 лет. Подполковники в возрасте от 56 до 58 лет. Майоры в возрасте 56 лет. Остальные обер-офицеры в возрасте 55 лет.

При увольнении по предельному возрасту, если офицер аттестуется положительно, ему присваивается очередной чин вне зависимости от должности.

По собственному желанию могли увольняться офицеры всех чинов в любое время, кроме военного времени.

По особым обстоятельствам. Офицеры, аттестованные неудовлетворительно по нравственным или служебным мотивам, снятые с должностей по неспособности их исполнять,  не исправившиеся после нескольких дисциплинарных взысканий, или по решению суда чести могут быть уволены. Офицеры, совершившие преступления, увольняются в отставку с лишением чина.

Офицеры всех чинов, награжденные орденом св.Георгия, по желанию могли оставаться на службе без ограничения возраста.

Офицеры увольняются в запас или отставку

Увольнение в запас или отставку.  Офицеры увольняются  в запас в возрасте  до 38 лет. В запасе они состоят 12 лет, после чего   увольнялся  в отставку. Если офицер увольнялся в более старшем возрасте, по неспособности к службе по здоровью, то он увольнялся в отставку. Не могут увольняться по собственному желанию или по некоторым особым обстоятельствам  офицеры, закончившие военные академии, Пажеский корпус, офицеры, которые поступали в военные училища по окончании кадетских корпусов до тех пор, пока они не прослужат на офицерских должностях по 1.5 года за каждый год учебы.

Пенсии и пособия офицерам и членам их семей.

 

Офицер мог рассчитывать на пенсию от военного ведомства при увольнении в отставку если прослужил (включая и службу нижним чином) 25 лет или более непрерывно или с перерывами. Служба на гражданской государственной службе засчитывается в военный стаж из расчета  5 лет гражданской службы за 4 года военной. При этом на военной службе офицер должен прослужить не менее 23 лет.

Пенсия офицеров подразделялась на:

 1.Пенсия из государственного казначейства.

     а) обычная,

     б) особая.

 2.Пенсия из эмеритальной кассы военного ведомства.

Пенсия из государственного казначейства.

При определении размеров пенсии из государственного казначейства учитывается денежное содержание, которое офицер получал на службе (основной оклад, усиленный оклад, столовые суммы, добавочные суммы). Но при этом расчет производится по окладам мирного времени.

 Размер пенсии зависел от выслуги офицера.

Особую пенсию как добавку к основной   получали офицеры, прослужившие на острове Сахалин, в Амурской, Приморской и Квантунской областях более 10 лет в размере 1/8 от основной пенсии, более 15 лет в размере 1/4 от основной пенсии.

После подсчета выслуги лет военной службы размер основной пенсии из государственного казначейства составляет:

 -при выслуге 25 лет - 50% денежного содержания,

 -при выслуге большей продолжительности - 50% плюс по 3% за каждый год службы свыше 25 лет, но не более 80% (35 лет и более).

Если офицер увольняется по болезни, то размер его пенсии зависит от присвоенного ему разряда:

 1 разряд - при наступлении паралича, потере зрения, потере рассудка.

 2 разряд - при заболевании тяжелой неизлечимой болезнь, требующей постоянного ухода за больным.

 3 разряд- при заболевании не позволяющем продолжать службу, но не требуется постоянный уход.

1 разряд - 40% при выслуге 5 лет, плюс по 2% за выслугу каждого года от 5 до 15 лет и далее по 1% за выслугу 16-35 лет, но не более чем за 35 лет службы.

2 разряд - 30% при выслуге 5лет, плюс по 2% за выслугу каждого года от 5 до 15 лет и далее по 1.5% за выслугу 16-35 лет, но не более чем за 35 лет службы.

3 разряд - 30% при выслуге 10 лет, плюс по 2% за выслугу каждого года свыше 10 лет, но не более чем за 35 лет службы.

Если офицер увольняется по ранению I класса (тяжелое ранение), полученному на войне, подавлении мятежей, массовых беспорядков, падении с воздушного шара то ему назначалась пенсия в размере полного оклада, который он получал к моменту ранения.

Если офицер получал на войне и т.п. ранение  II класса и оказывался вследствие этого неспособным к службе, то при выслуге до 5 лет пенсия составляла 60%, плюс 2% за каждый прослуженный сверх этого год. А если ранение получал офицер при выслуге 24 года и более, то он получал пенсию в размере полного денежного содержания.

Если офицер получал на войне и т.п.ранение  II класса, но мог продолжать службу, то при выслуге до 5 лет пенсия составляла 40%, плюс 2% за каждый прослуженный сверх этого год, но не более, чем 90 % оклада (35  лет и более).

Офицер, получивший ранение I класса в мирное время приравнивался к раненому военного времени II класса.

Офицеры, получившие ранение II класса в мирное время в общем то приравнивались в раненым военного времени, но с уменьшением пенсии на 10-20%

 

Кроме пенсий, полагавшимся самим офицерам, существовали пенсии семьям офицеров. Право на такую пенсию имели  семьи (жены и дети) офицеров, которые:

 1.Умерли, будучи в отставке или в запасе и получавшие при этом пенсию.

 2.Умерли в период действительной службы, имея выслугу не меньше 10 лет.

 3.Убиты, умерли от ран или пропали без вести на войне, при подавлении мятежей и массовых беспорядков.

 4.Убиты или умерли от ран, полученных при исполнении служебных обязанностей в мирное время.

 5.Умерли от заражения острозаразными заболеваниями при исполнении служебных обязанностей по карантинным мероприятиям.

 6.Покончили жизнь самоубийством, если оно не связано с преступлениями корыстного характера.

Размер пенсии семье умершего офицера по пункту 5 составляет от денежного содержания офицера на момент смерти 40% при выслуге до 5 лет включительно. За каждый последующий год службы по 2%, но всего не более 90% (35 лет службы).

Расчет пенсии семье умершего по другим пунктам определяется иначе. Прежде всего определялся   размер пенсии, который причитался офицеру, как если бы он уволился в запас или отставку в этот день ( в день смерти). Далее:

 1. Бездетная вдова или вдова, имеющая взрослых детей (17 лет и старше) - 50%.

 2. Вдова с детьми возрастом (сыновья до 17 лет, дочери до 21 года или до замужества) - 50%, плюс по 15% на каждого ребенка. Но не более чем 100%.

3.Сироты офицеров, т.е.дети, оставшиеся  и без попечения матери получают пенсию каждый в размере 25%, но всего не более 100%.

Во всех случаях минимальный размер пенсии семьям умерших офицеров не может быть меньше 28 рублей 59 коп.

Если сын или дочь  офицера  поступили в учебное заведение на казенный счет (это право оговорено законом), то выплата пенсии им прекращается.

Дети офицеров, являющиеся инвалидами или находящиеся в совершенной бедности, сохраняют все права на пенсию.

Семьи умерших  офицеров, не имеющие право на пенсию, все же имеют право на получение единовременного пособия.

Эмеритальные пенсии.

Эмеритальная пенсия назначается независимо от пенсии из государственного казначейства при увольнении офицера в отставку. Право на такую пенсию имеют офицеры:

 а) за выслугу не менее, чем 25  лет при условии, что офицер вносил деньги в эмеритальную кассу не

менее 20 лет,

 б) за ранения или тяжелые болезни. При этом право на эм.пенсию дают ранения I класса, ранения  II класса на войне с утратой способности к службе, заболевания 1 разряда.

Размер эм.пенсии зависит от  количества лет, в которые офицер отчислял по 6% своего содержания в эм. кассу

Пособия:

1.Единовременные пособия,

 2.Пособия при назначении на должность.

 3.Пособия на лечение и погребение

Единовременные пособия существовали следующие:

 а) По выпуску из военного училища на приобретение обмундирования - 500 руб.,

 б) По выпуску из казачьего училища на обмундирование 500 руб., на приобретение лошади - 700 руб.,

 в) Прапорщику запаса при призыве на действительную службу на приобретение обмундирования - 300 руб.,

 г) Офицеру по выпуску из Михайловской артиллерийской академии на первоначальное обзаведение - 1500 рублей,

 д) Слушателям военных академий на приобретение учебников и пособий на 1 курсе 240 руб., на 2 и 3 курсах 300 руб.

Пособия при назначении на должность составляют:

В пехоте и кавалерии 1500 руб. при назначении командиром бригады, генералом для поручений при командующем округом, начальником госпиталя, штаб-офицером управления местной бригады, уездным воинским начальником или его помощником, начальником штаба дивизии, начальником штаба крепости, начальником штаба бригады. Такие же пособия получают офицеры артиллерийского и инженерного ведомства при назначении на штаб-офицерские должности.

В пехоте и кавалерии 1000 руб. штаб-офицеры при переводах в другие гарнизоны не по их желанию, майоры, производимые в чин подполковника, и рад других должностей.

Для лечения и на погребение выдаются:

 *подполковнику - 375 руб.,

 *майору- 250 руб.,

 *штабс-капитану 125 руб.,

 * поручику и подпоручику -100 руб.

Присвоение очередных воинских званий (Производство в чины).

Для того, чтобы получить очередной чин нужно прослужить:

 1.Подпоручик до присвоения чина поручик - 4 года.

 2.Поручик до присвоения чина штабс-капитан - 4 года,

 3.Штабс-капитан до присвоения  чина майор - 4 года.

 4. Майор до присвоения чина подполковник - 4 года

 5.Подполковник до чина полковник - не регламентируется,

 6.Полковник до чина генерал-майор - не регламентируется.

 7.Генералы в более высокие чины - по усмотрению императора.

Однако, для того, чтобы получить очередной чин, выслужить срок  недостаточно.  В Русской Армии чин (звание) офицера и занимаемая им должность  неразрывно связаны.

Однако, в деле присвоения чинов существовали и исключения, т.е. очередной чин мог быть присвоен вне зависимости от правил, приведенных выше:

а) за отличия по службе в военное время, если должность предусматривает более высокий чин,

 б) при награждении орденом (св.Георгия), дающим право на следующий чин.

 в) за успешное окончание военной академии.

 г) члены Императорский фамилии чин майора  получают вне зависимости от должности,

 д) лица удостоенные чести стать флигель-адъютантом императора.

При увольнении в отставку офицеры могли быть произведены в следующий чин. От подпоручика до штабс-капитана включительно если в своем чине прослужил 4 года или более. Капитаны в подполковники, и подполковники в полковники при выслуге в чине 5 лет с общей выслугой офицером 25 лет.  Ну а полковники в генерал-майоры при выслуге в чине 5 лет с общей выслугой офицером 30 лет

Назначения на должности.

Правом назначения на  все должности в полку пользуется командир полка. На должность, ставшую свободной (вакантной) должен  назначаться офицер чином на одну ступень ниже той, которая была положена по этой должности,   или в чине, позволяющем занимать эту должность. В случае  кратковременного отсутствия офицера, занимающего данную должность (в командировке, в отпуске, болеет и т.п.), его обязанности временно исполняет  офицер, стоящий ниже по должности.

Офицер, занимающий должность постоянно именуется по этой должности. Например, "Командир 2 роты капитан Иванов".

 

Офицер, выполняющий обязанности по данной должности в период отсутствия того, кто занимает ее постоянно, именуется "Временно командующий..." или "Временно исправляющий должность...". Если же должность вакантна и обязанности по ней исполняет офицер, еще не назначенный приказом на эту должность, то он именуется "Командующий..." или "Исправляющий должность...".Например, "Командующий 2 ротой поручик Петров", "Исправляющий должность помощника командира 1 батальона капитан Сидоров".

Переводы офицеров.

Переводы офицеров из одной части в другую. Переводы  разрешаются в следующих случаях:

а) Для заполнения вакантных должностей с целью укомплектования полков.

 б) Для пользы службы, исходя из уважения к способностям офицера.

 в) При желании офицера служить вместе со своими родственниками.

 г) По желанию офицера после службы 5 лет или более в Керках, Термезе, Мерве, Кушке, в Амурской и Приморской областях, на острове Сахалин.

Офицеры, снятые с должности командира роты, субалтерн-офицеры аттестованные отрицательно, переводам в другие части не подлежат.

Перевод офицера из армии в гвардию считался  наградой и производился по следующим основаниям:

а) Для укомплектования должностей в гвардейских частях (только подпоручики и поручики).

 б) За отличия в службе в мирное время (только поручики, штабс-капитаны).

 в) За боевые отличия (никаких ограничений нет).

 г) Выпускники Пажеского корпуса, окончившие обучение по 1 и 2 разрядам, но только по выпуску.

 д) Выпускники военных училищ окончившие обучение по 1 разряду, но только по выпуску.

Перевод в армии из пехоты в кавалерию и наоборот.  разрешался для пользы службы, исходя из уважения к способностям офицера.

Офицеры могут назначаться на нестроевые должности не ранее чем через 3 года после начала офицерской службы в строевых частях.

На должность уездного воинского начальника назначаются офицеры в чинах от майора до полковника включительно в зависимости от того в каком чине должен быть воинский начальник в данном уезде. При этом офицер должен был иметь возраст не старше 55-60 лет, иметь годичный или более опыт командования,  иметь опыт службы на административных должностях в войсках.

 Для назначения на эту должность офицер предварительно заносился в списки кандидатов и должен был сдать экзамены по курсу военной администрации, уставам внутренней и караульной служб, уставу о воинской повинности,  и по Положению о военно-конской повинности.

На должность адъютанта к генералам назначались офицеры соответствующих родов войск. При этом адъютант не должен был быть родственником генерала.

На должность заведующего хозяйством полка назначаются только подполковники на срок не более 2 лет

На должности полкового адъютанта, командира нестроевой роты, начальника учебной команды   назначаются обер-офицеры чины которых позволяют занимать эти должности. Срок занятия этих должностей 2 года, после чего они подлежат переводу на строевые должности.

Суд чести

Основная задача судов чести  в охране достоинства военной службы и офицерского звания. Суды чести рассматривает:

 а) проступки, несовместимые с понятиями о воинской чести, служебном достоинстве, нравственности и благородстве,

 б) ссоры между офицерами.

Судам чести подлежат все обер- и штаб-офицеры за исключением командиров полков.

Суды чести для обер-офицеров создан в каждом полку, для штаб-офицеров в каждой дивизии.

Суд чести состоит из 5 действительных членов и 2 запасных членов. Членами могли быть штаб-офицеры, капитаны и штабс-капитаны, прослужившие в полку не менее 1 года. При этом хотя бы один из членов суда должен обязательно быть штаб-офицером.

Суд чести переизбирается ежегодно.

Суд чести рассматривает дело на основании произведенного дознания, которое назначается либо по приказанию командира полка, либо по собственному почину суда. Однако, суд может приступить к рассмотрению дела по материалам дознания  только если на это есть решение командира полка.

Суд   вправе вынести одно из трех возможных решений, если рассматривались проступки офицера:

 а) оправдать подсудимого,

 б)сделать внушение подсудимому,

 в) предложить уволить со службы.

На решение суда, если не были нарушены процедурные правила, жалобы не принимаются.

Если суд принял решение об увольнении, то командир полка вправе отменить решение суда или предложить офицеру в трехдневный срок подать рапорт об увольнении по собственному желанию. Если тот отказался подавать рапорт, то командир полка подает в вышестоящие инстанции документы на увольнение офицера по суду чести

В случае рассмотрения ссор между офицерами суд может вынести одно из следующих решений:

 а) если суд сочтет примирение офицеров совместимым с понятиями о чести - примирить офицеров,

 б) если суд сочтет примирение офицеров несовместимым с понятиями о чести - решение о необходимости поединка,

 в) если суд сочтет, что причиной ссоры было неблаговидное поведение одного из офицеров - назначить дознание для производства суда чести по проступкам.

Если офицер уклонился от поединка, то через 2 недели суд подает командиру полка  свое решение об увольнении офицера со службы. Командир полка вправе отменить это решение суда или предложить офицеру в трехдневный срок подать рапорт об увольнении по собственному желанию. Если тот отказался подавать рапорт, то командир полка подает в вышестоящие инстанции документы на увольнение офицера по суду чести.

Отпуска офицеров.

Офицеры имеют право на отпуск по болезни, для отдыха, по домашним делам. Отпуск может быть:

 *обыкновенным (продолжительностью до 2 месяцев),

 *по болезни (до 4 месяцев).

При обыкновенном отпуске для отдыха или  по домашним делам продолжительностью до 2 месяцев офицер полностью сохраняет свое денежное содержание.

Если же офицер получает отпуск по болезни продолжительностью до 4 месяцев, то он за время отпуска сохраняет все свое денежное содержание.

По окончании военных академий офицер имеет право на один 2-месячный отпуск с сохранением денежного содержания полностью. Причем, это право сохраняется в течение 3 лет.

Не предоставляются отпуска командирам полков и начальникам штабов, если их  полк находится в неудовлетворительном состоянии, или если полк проводит учебные стрельбы.

 

Выпускники военных училищ до прибытия в полк имеют право на 28-дневный отпуск с содержанием чина подпоручика и должности  субалтерн-офицера.

В военное время отпуска даются только по болезни.

Денщики офицеров.

Офицеры имеют право иметь денщиков, т.е. прислугу из числа нижних чинов. Одному офицеру полагается один денщик. Кроме того, генералам и штаб-офицерам отпускаются деньги на наем еще гражданских слуг.

генералам на 2 слуг, штаб-офицерам 1 слуги.

Права  и ограничения офицеров.

1. Офицеры не имеют   права принимать участие в торговых и промышленных товариществах и компаниях, а также в акционерных  и частных кредитных учреждениях (банках). Даже если они были уволены в запас или отставку с правом ношения военного мундира.

2. Офицеры не имеют права выступать с речами и суждениями политического характера.

3. Офицеры не имеют  права публиковать в газетах и журналах сведения об армии, ставшие им известными по службе.

4. Офицерам запрещается заниматься литературной деятельностью под своим именем. Разрешалось при публиковании книг использовать псевдоним, который следовало сохранять в тайне, но который офицер обязан был сообщить по начальству.

5. Офицерам запрещается участвовать в чествованиях, носящих общественный характер.

6. Офицерам запрещается брать в долг деньги у нижних чинов.

7. Офицер мог вступить только в пристойный брак, причем вопрос пристойности брака рассматривается командиром полка и полковым священником. Но во всех случаях считались непристойными браки с проститутками, актрисами, еврейками, женщинами скандальной известности, разведенными женщинами, эмансипированными женщинами, женщинами, занимающимися литературной, журналистской деятельностью. В случае брака или сожительства  с еврейкой офицер подлежит немедленному увольнению из рядов армии без сохранения чина и пенсии. Во всех остальных случаях вопрос о его службе в армии решается вышестоящим начальником с согласия священноначалия соединения.

8.Офицер имеет  право обучаться в высших учебных заведениях на правах вольнослушателей с разрешения командующего округом.

9.Офицер и члены его семьи пользуются правом на бесплатное лечение и бесплатные лекарства. В том числе и на санаторно-курортное лечение.

10.Дети офицеров пользуются правом на обучение в кадетских корпусах за счет казны.

11. Дочери офицеров имеют право на обучение в средних и высших учебных заведениях  за счет военного ведомства.

12. Офицер имеет право иметь одну лошадь с экипажем не облагаемые городским налогом.

Военные академии.

Военные академии имеют целью давать офицерам высшее военное образование.

В России  имеются следующие академии:

 1. Императорская Николаевская военная академия (численность обучаемых 645 офицеров).

 2. Михайловская Артиллерийская академия.

 3. Николаевская Инженерная академия.

 4. Александровская Военно-Юридическая академия.

 5. Московская Интендантская  академия.

Имеются следующие офицерские школы:

В СПб

1-я Офицерская автомобильная школа с бронеклассом.

1-я Офицерская инженерно-саперная и минная школа

1-я Офицерская Стрелковая Школа.

1-я Офицерская электротехническая школа.

Офицерская воздухоплавательная школа.

Гимнастическо-фехтовальная школа
в Киеве:
2-я Офицерская стрелковая школа
2-я Офицерская кавалерийская школа
2-я Офицерская артиллерийская школа стрельбы

2-я Офицерская автомобильная школа

2-я Офицерская инженерно-саперная и минная школа
в Казани :
3-я Офицерская стрелковая школа
3-я Офицерская артиллерийская школа стрельбы 

 в Вильно:

1-я Офицерская кавалерийская школа

в Москве:

3-я Офицерская автомобильная школа с бронеклассом

2-я Офицерская электро-техническая школа

Офицерская интендантская школа

 Квартирное обеспечение.

Офицеры имеют право на квартирное довольствие, т.е. им должны  предоставляться жилые помещения или выделяться деньги на наем жилых помещений.

Квартиры могут быть:

 а)казенные,

 б)наемные

К казенным квартирам относились квартиры в домах либо принадлежащих военному ведомству, либо в домах, арендуемых военным ведомством. Размеры жилплощади зависели от чина офицера и занимаемой им должности:

Чин и должность офицера Размер жилплощади (кв.м.)            Количество кухонь и комнат для слуг            Количество конюшен          Количество сараев

Обер-офицеры          78        1          1          -

Штаб-офицеры         119      1          2          1

Младшим офицерам рот конюшня положена только в кавалерии и конной артиллерии.

 Размеры квартир командирам полков и выше определяются персонально.

 Офицерам, имеющим жену и/или детей размеры квартир могут назначаться в несколько больших размерах за счет уменьшения жилплощади холостых офицеров.

Наемными считаются  квартиры, которые офицеры нанимают сами. В этом случае им выдаются "квартирные деньги".

Размеры выдаваемых сумм очень разнятся в зависимости от чина и от того, к какому разряду отнесена та или иная местность. Всего местности делятся на 9 разрядов. К 1 разряду относятся столичные и некоторые крупные губернские города, к 8 разряду мелкие городишки типа Жмеринка, Галич, Жиздра. К 9 разряду относится сельская местность.

 Суммы колеблются для  генералов от 1692 руб до 426 руб, для обер-офицеров от 246 руб до 72 руб. в год.

 Размеры  сумм должны  предусматривать наем квартир в тех размерах, которые предусмотрены нормативами казенных квартир.

Кроме денег на оплату самих квартир или предоставления казенных квартир офицерам выдаются деньги на отопление и освещение. Размеры сумм также зависят от разряда местности (здесь учитывается климат) и чина офицера ( здесь исходят из площади положенной офицеру квартиры).

[wizard]

Утверждены Нормы снабжения продуктами в военное время членов семей солдат и унтер-офицеров, призванных по мобилизации, на одного члена семьи на месяц: 
 Мука ржаная или пшеничная - 28 кг.;
 Крупа разная - 4 кг.;
 Соль- 1.6 кг.
 Масло растительное - 409,6 г.

Примечания: 
 1.Норма выдается деньгами по рыночным ценам данной местности.
 2. К членам семьи относятся- жена, дети, родители на иждивении.
 3. Дети до 5 лет получают половину нормы.

[wizard]

[wizard]

горным егерям посвящается

[wizard]

Присяга на верность Царю и Отечеству

"Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству Самодержцу Всероссийскому и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови и все к Высокому Его Императорского Величества Самодержавству силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности исполнять.

Его Императорского Величества государства и земель Его врагов телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление и во всем стараться споспешествовать, что к Его Императорского Величества службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может.

Об ущербе же Его Императорского Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать потщуся и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, а предпоставленным надо мною начальником во всем, что к пользе и службе государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание и все по совести своей исправлять и для своей корысти, свойства и дружбы и вражды против службы и присяги не поступать, от команды и знамени, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду и во всем так себя вести и поступать как честному, верному, послушному, храброму и расторопному офицеру (солдату), надлежит. В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий.
В заключение сей клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь."

[wizard]

[wizard]

Как свидетельствуют архивные и опубликованные материалы, российское правительство при назначении дипломатов и военных атташе в Корею  чаще всего избирало для дипломатической и военной службы в этой стране лиц, ранее бывавших в соседнем цинском Китае, а после аннексии Японией Кореи в указанном году — из своих служащих, живших либо работавших в Стране восходящего солнца. Так случилось и с назначенным 26 октября 1886 г. военным агентом (атташе) в Пекине подполковником Д. В. Путятой, которому в 1896 г. было поручено руководство российскими офицерами-инструкторами, приглашенными в Корею для реорганизации и модернизации ее армии.

Как видно из послужного списка, составленного 30 апреля 1902 г., Дмитрий Васильевич Путята родился 24 февраля 1855 г. в семье потомственных дворян Смоленской губернии. Начальное военное образование он получил в Московской военной гимназии с последующим обучением в 3-м военном Александровском училище (с получением диплома выпускника I-го разряда). Дальнейшее столь же успешное обучение в Николаевской Академии Генерального Штаба (после участия в русско-турецкой войне 1877-1878 гг.) позволило ему выполнять обязанности помощника заведующего Азиатской частью Генштаба. Благодаря энергичному руководству экспедицией в Средней Азии на Памир он завоевал авторитет не только активного военного деятеля, но и отважного путешественника.

С назначением Д. В. Путяты российским военным агентом (атташе) в столицу цинского Китая военный министр Д. А. Милютин предложил ему предварительно посетить Японию, как сказано в письме директора Азиатского департамента МИД И. А. Зиновьева от 1 декабря 1886 г. к российскому послу в Токио Д. Е. Шевичу, «для пополнения там имеющихся у нас сведений о вооруженных силах Китая». Соответствующее письмо Д. Е. Шевичу в Японию было отправлено и начальником Главного Штаба России Н. Н. Обручевым, который в связи с этим писал:

«Зная, что японцы зорко следят за Китаем и за его армиею, военный министр по предварительному сношению с МИД разрешил нашему военному агенту в Пекине подполковнику Генштаба Путя-те отправиться к месту [своего] служения через Токио для пополнения в Японии имеющихся у нас сведений о вооруженных силах Китая. Собирание означенных сведений возможно лишь при просвещенном содействии Вашего Превосходительства, а потому, рекомендуя подполковника Путяту Вашему вниманию, покорнейше прошу не отказать ему в Ваших указаниях, которым он будет строго следовать».

Об итогах поездки Д. В. Путяты в Японию отчасти позволяет судить приводимое ниже сообщение российского посла из Токио от 19 апреля /1 мая 1887 г.: «Подполковник Путята, наш военный агент в Пекине, прожив у меня три недели, на днях выехал к месту своего служения. Я сделал все от меня зависящее для того, чтобы облегчить гостю исполнение возложенного на него поручения, и благодаря отменной любезности японских военных властей ему удалось собрать обстоятельные сведения о положении военного дела в Японии, которые и сообщены им по начальству.

Что же касается до предполагавшегося сбора здесь сведений о вооруженных силах Китая, то подполковнику Путяте после некоторых попыток, сделанных в этом направлении, пришлось признать полную несостоятельность господствующего у нас мнения, будто бы в Японии можно получить такие сведения».

Несмотря на внешне подчеркнутое гостеприимство со стороны японских официальных властей, о чем свидетельствует приглашение россиянина на местный столичный праздник, полученное от японского министра иностранных дел Инноуе 8/20 апреля, ничего нового от участия в этом мероприятии российский военный агент по интересующему его вопросу не узнал, и 17/29 мая 1887 г. он отправился из Нагасаки в Китай к месту своего нового служения.

Последующая работа Д. В. Путяты по рекогносцировке местности в окрестностях Пекина в 1887 г., а затем в Маньчжурии в следующему году была высоко оценена соответствующими правительственными органами России,.

В том же 1891 г., в мае-сентябре, Д. В. Путяте довелось руководить русской экспедицией в северной части Маньчжурии, в районе Хинганского хребта. Проживая с семьей в Тяньцзине (на территории будущего российского сеттльмента, образовавшегося в период восстания ихэтуаней в 1901 г.), он в июле 1896 г. отправился в Корею, где занялся составлением плана реорганизации корейских войск, оказавшихся в тяжелом состоянии, несмотря на участие в их обучении японских и американских инструкторов.

Чтобы представить суть первоначального проекта модернизации корейской армии, достаточно ознакомиться с копией рапорта полковника Путяты от 20 ноября 1896 г. (№ 85), поданного начальнику Главного Штаба. В этом документе говорилось:

«Принимая 40 тыс. за норму численности корпуса  военному времени, для создания его необходимо образовать кадр обученных войск примерно в 1/6 или 1/7 общей численности, т. е. 6 тыс. чел.

Для обучения упомянутого кадра потребуется не менее трех лет, если принять во внимание, что в нынешней корейской армии в сущности нет ни одного обученного солдата и ни одного офицера, не введено никаких уставных положений, и все придется начинать буквально с самого начала. По прошествии трех лет обучения… можно… в один или в два года довести численность войск до надлежащей нормы… Одновременно с развертыванием ограниченного контингента придется приступить к переводу нижних чинов с действительной службы в запас для образования резерва, к окончательному установлению правил, касающихся отбывания воинской повинности, к определению штатов войск, дислокации частей и изданию руководств по разным отраслям воинской службы».

Однако русское военное министерство приняло решение о создании в Корее не призывной. а наемной армии постоянного состава включая гвардейскую бригаду(2 полка) и армии в составе 4 бригад ( 8 полков) к 1906г..

При ведении окончательных переговоров с корейским правительством следовало, по мысли Д. В. Путяты, принципиально договориться относительно следующих основных положений:

«1. Численность корейских войск в 6 тыс. чел.(королевская гвардия) признается достаточной для обеспечения [общественного] спокойствия в столице, но согласно требованиям современной организации [вооруженных сил] нынешний состав ядра будет изменен формированием в нем артиллерийских, кавалерийских и инженерных частей в установленной тактическими соображениями пропорции.

Независимо от сего надлежит иметь в провинциях не менее 8 полков сведенных в 4 бригады с соответствующими артиллерийскими и саперно-инженерными частями, а также жандармские части, которые совместно с полицией должны содействовать обеспечению порядка в главных населенных пунктах, на больших дорогах и водных путях [гражданского и военного назначения].

Россией будут приняты меры к обеспечению [надежной] обороны морского побережья корейского королевства. В чемульпо находится 2 полка которые возьмут на себя охрану сего важнейшего порта. Батальон находящийя в Сеуле будет развернут в учебную бригаду для подготовки корейской армии. Для  надлежащей охраны короля в Сеул будет переброшена гвардейская бригада Е,И.В.

Для наблюдения за ведением военных реформ и для направления [усилий] различных ведомств королевства к цели создания [своих] вооруженных сил при Его Величестве Короле будет находиться военный советник от российского правительства.

[Военные] инструкторы приглашаются на 5 лет, и если по истечении этого срока из доклада военного советника будет усмотрена необходимость их дальнейшего пребывания [в Корее], то контракт с ними может быть продолжен.

На инструкторов возлагаются задачи обучения войск, командование ими и ведение [военного] хозяйства, а также принятие мер к созданию корпуса [вполне] образованных офицеров, для чего им будет поручено сформировать кадетский корпус с 5-тилетним кур- ^ сом [учебы], а также учредить и военное училище с курсом обучения в три года. Для удовлетворения ближайшей потребности » в замещении офицерских и унтер-офицерских вакансий инструктора должны  организовать школу для подготовки унтер-офицеров с двухлетним сроком обучения…

Инструкторам поручается расширить деятельность нынешнего арсенала и учредить артиллерийские склады соответственно [профилю и] потребностям войск в целях снабжения их артиллерийскими принадлежностями; учредить мастерские [по ремонту оружия] и организовать склады для снабжения войск обмундированием, различными предметами вещевого довольствия и амуницией; выработать положение о продовольствии применительно к правилам, существующим в европейских государствах, установить положение об отбывании воинской повинности и выработать правила прохождения службы; для оказания медицинской помощи войскам учредить военный госпиталь с подготовкой будущих фельдшеров.

Военное ведомство по указаниям военного советника от российского правительства будет реорганизовано соответственно положениям, принятым в европейских странах с учетом возникающих потребностей.

Для определения способов обороны морского побережья будут приглашены русские офицеры — специалисты по артиллерийским, инженерным и морским делам, служившие по ведомству Генерального Штаба. Им будет поручено произвести [необходимые] изыскания на местах и приступить к сооружению [военных] укреплений по мере отпуска [казенных] кредитов.

В войсках будут введены российские уставы и [определены] командные слова [на русском языке]. В помощь инструкторам будет назначено достаточное число переводчиков из местных жителей.

На военное дело [королевства] предполагается ежегодно расходовать не более 1/4 части доходов страны. Недостающую сумму будет выделять Россия. Военный бюджет подлежит утверждению при участии военного советника от российского правительства, под наблюдением которого будут осуществляться расходы соответственно принятым сметам.

В Корее не будет инструкторов других наций, помимо россиян.

Вышеизложенное имею честь представить на усмотрение Вашего Высокопревосходительства».

Для придания предложенному варианту большей убедительности Д. В. Путята снабдил его небольшими пояснениями, которые в сокращенном виде приводятся ниже для большей иллюстрации идеи модернизации корейской армии. В цитируемом выше документе далее говорилось:

«Предпринятый ныне опыт организации королевской охраны, выявив высокие качества русского солдата и офицера в совершенно исключительной обстановке, дает весьма ценные указания по вопросу не только необходимой численности инструкторов, но и условиях их службы и деятельности в Корее. Выяснилось, что один инструктор — унтер-офицер в крайнем случае в состоянии вести обучение 80 корейских солдат и что один переводчик может быть назначен для трех унтер-офицеров [совершенно] без ущерба делу [обучения]. Если же одному унтер-офицеру поручить 60 учеников, то такая норма [для обучаемых корейцев] будет вполне удовлетворительной. Так как главная масса корейских войск будет состоять из пехоты, то число пехотных унтер-офицеров войдет в общий состав инструкторов наибольшим процентом. Причем эти же офицеры могут без ущерба другим служебным обязанностям исполнять в [реформируемых] войсках все офицерские назначения вплоть до должности ротного командира включительно.

Младших обер-офицеров, необходимых для надзора за обучением и для командования частями в составе одного батальона, можно назначить из расчета не более двух на 600 нижних чинов. Еще меньший процент в этом случае составят офицеры и нижние чины — инструкторы, предназначенные для формирования кадров специальных родов оружия, а также для постановки медицинской части, заведывания техническими и хозяйственными подразделениями и т. п.

Добавочное содержание, получаемое ныне инструкторами [дворцовой] охраны, следует признать слишком умеренным, но если за ими будет сохранено все положенное от казны довольствие и будут приняты меры к облегчению условий жизни в Корее, то с этим можно смириться»

Ко времени приезда Д. В. Путяты из С.-Петербурга в Корею политическая обстановка в этой стране с точки зрения русско-корейских отношений была вполне благоприятной, если обратиться к публикации, появившейся в газете «Свет» в ноябре 1896 г. под названием «Об отношениях Кореи к России», где было сказано:

«Корейский король [Кочжон] всё еще находится в российской [дипломатической] миссии, для охраны которой имеется десант нашей судовой команды. Король почувствовал отвращение к своему дворцу после убийства [японскими наймитами] королевы и думает построить небольшое здание возле русской миссии. В настоящее время он вместе с наследником занимает три комнаты в нашем посольстве, содержит небольшой штат прислуги и много занимается делами… За всё время своего пребывания в нашем посольстве он только раз и то по настоянию нашего посланника [К. И. Вебера] вышел за ворота миссии.

К России и ко всему русскому не только король, но, кажется, и его народ искренне расположены .

В настоящее время флотские офицеры обучают корейских офицеров приемам нашей военной службы, так как здесь раньше все делалось по японскому образцу. Немногочисленное корейское войско (около 3 тыс. чел.) производит приятное впечатление своим внешним видом и своею выправкою. Все они вооружены русскими берданками. В данное время приводятся в порядок оружейный и патронный заводы, сильно пострадавшие от японского погрома.

К сожалению, финансы здесь сильно расстроены, главным образом от постоянного казнокрадства, и поэтому затруднения встречаются при каждом новом деле».

Дополнительным штрихом для оценки тогдашней ситуации в Сеуле может служить письмо Ивана Ястребова из Чемульпо от 25 декабря 1896 г. к П. А. Дмитревскому, содержавшее такую информацию:

«Что Вам сообщить о Корее? Здесь всё по-старому. Король пока пребывает в [российской дипломатической] миссии и чувствует себя, как у Христа за пазухой.

Предварительное знакомство с состоянием корейских войск позволило Д. В. Путяте выявить серьезные недостатки в обеспечении их жильем, обмундированием и питанием. В этом полностью убеждает его краткая записка, приложенная к его упомянутому выше рапорту от 20 ноября 1896 г. на имя начальника российского Генштаба. В этом документе, литографированном для обсуждения среди компетентных лиц, в частности, указано:

«В приложении № 3 приведен списочный состав корейских войск. Кроме центральных учреждений в столице и провинциях положено иметь следующее число пехотных батальонов: 1. В Сеуле 5 батальонов — по 800 чел. рядовых в каждом [т. е.] 4 тыс. чел.; 2. В Пинъяне — 1 батальон (400 чел.); 3. В Чэнчжю — 1 батальон (400 чел.). Всего рядовых — 6600 чел.

Из всего состава этих войск сформированы и получили кое-какую [современную] организацию 5 батальонов столичных войск и 3 батальона в Пинъяне и Чэнчжю. Военные одеты в мундиры японского покроя. На головах имеют картонные каски, оклеенные сукном. [Они] носят узкие штаны и поверх их полотняные гетры. Обувью служат кожаные штиблеты. Каждый нижний чин при сформировании своей части получил суконную шинель с пришитым башлыком, а также красное байковое одеяло. Все предметы обмундирования были заказаны [за границей], и теперь их продолжают заказывать в Японии, причем средняя плата за одежду для нижнего чина определена в 25 иен 8 центов (в год). Предметы амуниции также заказываются в Японии. Войска эти не имеют второй смены платья и солдаты [уже] порядком обносились, хотя надевают форменную одежду лишь на время учений или при исполнении служебных обязанностей.

Вопрос о казарменном помещении решен довольно просто. Вокруг батальонного двора вытянуты покоем в одну линию низенькие деревянные постройки под черепичной крышей, разделенные до- счатыми перегородками на небольшие отделения, или каны. Обыкновенно кан имеет 3 аршина 12 вершков длины, 3 аршина 12 вершков ширины и 3 аршина 3,5 вершков в высоту. При объеме в 1,25 куб. сажени воздуха он составляет жилище для 8-ми чел. Люди спят на полу, который оклеен корейской бумагой и вместо подушки кладут под голову обрубок дерева. Мебели нет никакой. Двери и окна образуются решетками, заклеенными бумагой. Отопление кана производится под полом.

Теснота размещения солдат и система топки служат причиной почти повальной трахомы, признаки которой более или менее резко выражены у большинства [нижних] чинов…

Основную часть ежедневного рациона питания [среди нижних чинов] составляет рис, причем в количестве около одного фунта] в сутки на каждого служащего (в сухом виде). Затем следуют овощи,Ч главным образом редька и туземная капуста —“кимчи”, приготовляемая с красным перцем, черемшой, чесноком и другими “забористыми” приправами. Мясо получают не чаще двух, трех раз в месяц и то в количестве не более 1/8, 1/4 части нашего фунта».

Любопытные сведения о начальном этапе обучения корейских войск 15/27 февраля 1897 г. привела газета «С.-Петербургские ведомости», где появилась такая информация:

«В издающейся в Сеуле газете “Independent” мы находим нижеследующие сведения о вновь образованном батальоне королевской гвардии, обучаемом под руководством полковника Генштаба Путяты двумя русскими офицерами и 10 унтер-офицерами: “Батальон » состоит из 800 чел., выбранных из различных частей местных войск и предварительно осмотренных полковым врачом Червинским. Учение производится ежедневно с 9 час. утра до полудня и с 2 час. дня до 5 час. в казармах батальона. Вооружение солдат состоит из берданок, а команда производится на русском языке. При этом газета выражает удивление [по поводу того], как быстро корейские солдаты научились понимать русскую команду. Впоследствии этому батальону предназначено занимать внутренние и внешние караулы в королевском дворце.

Кроме этого батальона, который должен будет со временем выделять кадры для будущих европейски обученных корейских войск, на попечении русских [инструкторов] сейчас находятся 30 молодых людей (из хороших фамилий) — кадеты, обучавшиеся ранее под руководством лейтенанта Хмелева, ныне же обучающиеся под руководством лейтенанта Афанасьева. Свои строевые занятия они ежедневно проводят на солдатском плацу, куда ходят из школы, находящейся почти рядом с русской имп. [дип] миссией».

Некоторые подробности об обучении упомянутого батальона королевской гвардии сообщает 16 марта 1897 г. и газета «Владивосток». Ссылаясь на ту же газету «Индепендент», она сообщает о том, что «команда на русском языке» усваивается корейцами легко и обучение продвигается быстрыми шагами. Эта же газета «Владивосток» сообщает о том, что корейские курсанты-кадеты из школы в казармы и обратно проходят под своим знаменем, с музыкой и барабанщиками, что придает им действительно боевой вид.

Отмечая увеличение числа солдат, обучаемых в Сеуле русскими офицерами, на 260 чел., эта газета 6 апреля называла общую численность корейских обучаемых солдат в 1070 чел.

Довольно ценные и подробные сведения об участии русских инструкторов в реорганизации корейских войск путем обучения их правилам военной подготовки, принятым в большинстве стран Европы и России, даны С. Н. Сыромятниковым в корреспонденции из Сеула от 13 сентября, появившейся на страницах «Нового времени» 13/25 ноября 1897 г. Вот что он писал:

«По желанию короля были приглашены русские офицеры для об-разования батальона королевской охраны. 10 октября прошлого года на [военном судне] “Гремящий” вместе с Мин Юн-хуаном, , в Чемульпо прибыли полк[овник] Д. В. Путята, а также офицеры восточно-сибирских стрелковых [полков] и [одного] линейного батальона: Л. В. Афанасьев, [А. В.] Сикстель, И. Д. Кузьмин, д-р Б. К. Червинский и 10 унтер офицеров. Первое время [корейские] солдаты сильно страдали от непривычных [гимнастических] упражнений и даже уходили из [специально сформированного] батальона, несмотря на хорошее жалование и содержание.

Корейский солдат [тот, что] служит по найму, получает 5 долларов 40 центов в месяц, впрочем, 50 центов ему не выдают, удерживая их якобы для пенсионного капитала, а на самом деле на шампанское для [военного] министра. Получив в свое заведывание раздачу жалованья, русские [инструкторы] стали выдавать его полностью, чем произвели [сильное] смятение среди начальства других батальонов. Они же [русские] вывели воровство в приготовлении [для солдат] пищи, и теперь еда в их батальоне даже лучше, чем в русских войсках. [Инструкторы] стараются вывести воровство и в снабжении амунициею, но это им еще не совсем удалось. Инспирируемый японцами военный министр [ранее] то заставлял солдат надевать выкрашенные какой-то ядовитой краской шапки, отчего их лица покрывались прыщами и распухали, то выписывал из Японии негодные [для ношения] мундиры и т. п. сейчас для обмундирования корейских войск выбрана французская форма"

Я дважды осматривал батальон [императорской] охраны, и меня поразила разница не только между солдатами, обученными русскими, и солдатами, не обученными, но и между этими солдатами и общим типом [цивильного] корейца. Это — здоровые и рослые люди, бодрые и ловкие — с упоением занимающиеся учебой, с восторгом делающие гимнастику и марширующие с такою точностью, какую найдешь разве что у немцев. Офицеры, одетые в форму вроде австрийской, тоже совсем другие люди. У них появилась какая-то бравость: они [уверенно] командуют, рапортуют по-русски и молодцевато руководят обучением. Они очень привязались к русским офицерам и обещают уйти со службы, если русские [инструкторы] уйдут».

«Каждый день, — продолжал свой рассказ российский журналист, — одна рота батальона занимает караулами [императорский] дворец, где живут русские офицеры и находятся русские фельдфебели, так что до сих пор корейский король фактически находится под русской охраной. Из дворца в батальон проведен телефон, и король во всякое время может вызвать к себе солдат. Он очень любит русских офицеров, часто зовет их к себе, посылает им яблоки, орехи, рыбу, уток и пр.».

Критически описывая служебные помещения, в которых находились солдаты императорской охраны, С. Н. Сыромятников обвинял в недобросовестном ремонте казарм иностранцев. «Казармы батальона охраны, — констатировал он, — очень плохи, хотя и недавно ремонтированы американским авантюристом Кинстетом, который произвел себя в полковники корейских войск и считапся советником военного министра. [Ранее] он был писцом… на военном американском судне, и его “определил” в Корею какой-то китаец-повар.

Здесь [же] он устраивал разные делишки и поставки, нажил [немало] деньжонок и каждый год производил себя в какой-нибудь чин и шил себе новые мундиры. Но после того как мы занялись подготовкой корейских солдат он исчез и появился в Токио, где всячески пугает японцев нами.».

Касаясь прежнего участия японских инструкторов в обучении корейских войск, российский журналист, основываясь на личных наблюдениях, довольно резко, но справедливо отзывался о целях и результатах «реформаторской» роли Японии в Корее. Он подчеркивал: «Японские реформы — вымысел и болтовня, посредством которых японцы хотели втереть очки глупым европейцам. Японцы взялись обучать корейские войска, но из этого ничего [путного] не вышло, так как они намеренно не желали, чтобы у корейцев было [сильное] войско, и прошлой весной на параде с ужасом смотрели, как маршировал обученный русскими батальон королевской гвардии».

Сведения, сообщаемые С. Н. Сыромятниковым об обучении русскими инструкторами корейских солдат и офицеров, вполне согласуются с тем, что писал российский дипломат К. И. Вебер Приамурскому генерал-губернатору Н. И. Гродекову в период пребывания корреспондента «Нового времени» в корейской столице. В письме от 1 сентября 1897 г. Вебер сообщал:

К великому огорчению наших недоброжелателей, которых у нас здесь немало, месяца три тому назад поручик Кузьмин принялся за введение в батальоне королевской охраны внутреннего хозяйства, упорядочением которого урезываются нелегальные доходы и взятки чинов Военного министерства и командира батальона. Поэтому поручику Кузьмину приходилось энергично бороться со своекорыстными препирательствами корейцев, отстаивающих интересы своего кармана. Но благодаря спокойному и положительному характеру Кузьмина победа осталась за ним. [Корейские] солдаты и офицеры крайне рады такому успешному исходу… Старая консервативная партия чует, что введение порядка и реформ положит конец их своеволию и грабительству, но после прихода в Сеул бригады нашей гвардии король всецело предан нам.».

Особенно поражают результаты обучения корейцев стрельбе, которые приводят российские инструкторы Грудзинский и Афанасьев в совместной статье «Записки русских инструкторов в Корее», опубликованной 31 марта 1898 г. в газете «Приамурские ведомости». В качестве иллюстрации приведем из нее ниже лишь один пассаж: «Для стрельбы получили мишени, сделанные по нашему образцу, холостые патроны (работы корейского патронного завода) и боевые [в количестве] 46 тыс. Патроны хранились в беседке у пруда (в казарменном расположении)…

С 15 февраля ежедневно солдаты двух рот ходят… до стрельбища (3,5 версты от города). Дорогой — ученье, а на месте стрельбища после отдыха… — подготовительные работы. Обратно идут с песнями; кроме корейских поют русские. Сигнальщики и два барабанщика уже привыкли [к русской музыке] и порядочно играют русские марши…

5 мая полковник Путята в присутствии французских офицеров произвел смотр стрелков в [одновременной] залповой стрельбе на 200 шагов для одной роты, а для другой — на [расстоянии] 500 шагов под командою корейского ротного командира. Стрельба дала результат, которого и не ожидали [присутствовавшие]: (на расстоянии 200 шагов — 47 % попаданий в цель, а залповая стрельба на 500 шагов — 32 %), [причем] залпы были настолько хороши, что французы пришли в восторг»[23].

Замечательный пример преодоления языкового барьера во время обучения новых корейских войск с помощью русских инструкторов продемонстрировал штабс-капитан Кузьмин. Это видно из приводимого ниже сообщения, появившегося 10 декабря 1900 г. в «Приамурских ведомостях»:

«В числе русских инструкторов, командированных начальством Приамурского военного округа в 1896 г. в Корею… был штабс-капитан Кузьмин. До назначения в Корею [он] служил в войсках Новокиевского гарнизона. Живя в Новокиевске, центре корейских поселений Посьетского участка, штабс-капитан Кузьмин посвятил свои досуги изучению быта корейского народа  и его языка, так что когда он прибыл в 1896 г. в Сеул, он уже имел некоторые познания в корейском языке, а в Сеуле… стал заниматься изучением корейского языка не только с практической стороны, но и с научной, для чего ознакомился с корейскими учеными и некоторыми из англичан, работавших в Сеуле… Плодом этих занятий г. Кузьмина явилась книга под названием “Элементарное пособие к изучению корейского языка”. Книга эта есть… перевод самого популярного руководства для изучения корейского языка, составленного бывшим английским консулом в Корее, приспособленный, насколько было возможно, для русских. Сданная в печать в конце 1898 г. рукопись эта была напечатана только в ноябре 1900 г. — из-за технических трудностей, связанных с введением в текст корейских иероглифов с помощью литографии. Учебник напечатан в типографии окружного штаба… Полагаем, что книга Кузьмина явится во всяком случае полезной для лиц, изучающих Корею и имеющих в этой стране какие-либо дела».

Кузьмин подарил 75 экземпляров своей книги Приамурскому военному округу с целью получения выручки за них для выдачи пособия вдовам погибших в Китае воинов и 25 экземпляров для свободной продажи, чтобы с помощью вырученных денег также выдать пособия нуждающимся престарелым ветеранам — запасным и отставным нижним чинам.

За ходом русско-корейских переговоров в Сеуле относительно приглашаемых русских инструкторов для обучения местных войск с дотошным интересом следила японская печать, которая, следуя указаниям аккредитованных в корейской столице дипломатов Японии, пристрастно оценивала каждый факт. Так, сеульский корреспондент газеты «Майничи» сообщил, что российский посланник г-н Шпейер уведомил тамошнего японского посланника о том, что между К. Вебером и корейским правительством уже заключен  контракт относительно приглашения в Корею россиян для обучения корейской армии. Между тем в депеше от 18 сентября (по н. ст.), полученной в С.-Петербурге, со ссылкой на выходившую в Сеуле газету «Independent» [«Индепендент»], сообщалось лишь о том, что 13 русских инструкторов приступили к обучению строевой подготовке 500 корейских солдат, набранных из королевской гвардии[25].

Внимательно следя за успехами русских инструкторов в деле модернизации корейской армии, японская дипломатия путем подкупа и шантажа методически осуществляла серьезное давление на корейское правительство ради его отказа от услуг россиян, чему благоприятствовала острая борьба противоборствующих сторон как внутри Кабинета министров, так и в Государственном Совете, которая однако закончилась после перехода столицы под охрану нашей гвардии.

[wizard]

Генерал-лейтенант, командир лейб-гвардии Драгунского полка, командующий Императорской гвардией ( с 1914), герой  битвы за константинополь,(1918) и Иконийского сражения (1918) граф Федор Артурович Келлер родился 12 октября 1857 г. в Курске, в семье военного.

 

 

[wizard]

О пользе уроков англо-бурской войны

А что бы сделали вы?

Лейтенант Бэксайт Фортот (по-русски – «Заднеумов-Крепкий»), а для друзей просто БФ, должен во главе усиленного взвода из 50 человек удержать Дурацкий Брод, единственную пригодную для колесного транспорта переправу через реку Силлиаасвогель. Вот он, шанс для лейтенанта, окончившего офицерские курсы и сдавшего все экзамены, покрыть себя славой!

«Сейчас, если бы мне только поручили большое дело, — говорит БФ, — вроде битвы при Ватерлоо, или при Седане, или при Булл-Ран – я прекрасно знал бы, что делать, ведь я все это зазубрил…»

Хотя порученное БФ задание и кажется довольно простым, его противники-буры подкидывают одну проблему за другой; но вы, проницательный читатель, быстрый разумом и острый интеллектом, конечно же, догадаетесь, чем решится схватка, еще прежде, чем прозвучит первый выстрел.

Повесть «Дурацкий брод» написана в 1904 году британским офицером и писателем Эрнестом Суингтоном, не понаслышке знакомым с реалиями Англо-бурской войны.

ГЛОССАРИЙ:

БУРЫ – потомки голландских колонистов в Южной Африке

ВЕЛЬД – травянистая южноафриканская равнина

ВЕЛЬДКОРНЕТ – исторически в Южной Африке гражданский чиновник, наделенный военной властью, позднее – звание, аналогичное лейтенанту, в бурских армиях

ДОНГА – южноафриканское ущелье или овраг

КАФРЫ, или каффиры (нет, не те каффиры) – в 19 веке обозначение чернокожих племен в Южной Африке; в современном языке этот термин считается расистским и оскорбительным

КОПЬЕ – южноафриканский скалистый холм или сопка, обычно 200-800 м в высоту

КРААЛЬ – деревня южноафриканских аборигенов, обнесенная для защиты частоколом

КРЕСТ ВИКТОРИИ – высшая военная награда Великобритании

ПРЕДИСЛОВИЕ

Мы одни лишь виновны, виновны во всем,
Размышлять надо было заранее.
Миллионы причин неудачам найдем –
Но ни одного оправдания!
Киплинг

Эта история, что явилась мне во сне, посвящается «золотой молодежи» и «диванным полководцам» британской нации, особенно самым юным, что только начинают свой путь. В ней собраны действительные воспоминания о том, что делалось – или не делалось – в Южной Африке в 1899-1902. Я надеюсь, что приданный повести фантастический флёр поможет подчеркнуть необходимость применять на практике некоторые старые принципы военного дела и продемонстрирует, что может произойти, даже в ходе небольшой операции, если их не применять. Как часто в минуты напряжения об этих принципах забывали, лишь тогда осознавая, к каким ужасным последствиям это ведет, когда их являла сама жизнь. Если эта повесть, возбудив воображение читателя, позволит в будущем предотвратить хотя бы один случай такого пренебрежения основами, значит, она написана не напрасно. Эти сны суть не предупреждение, а всего лишь ограниченное описание опыта, который мы получили в борьбе с конкретным противником в конкретной стране, и выведенные из этого заключения. Однако из них не сложно при необходимости вывести рекомендации, подходящие для другой страны и другого противника, использующего другие методы и другое оружие.

Бэксайт Фортот

ПРОЛОГ

Под вечер, после долгого и изматывающего перехода, я прибыл в Дримдорп. Местная атмосфера вкупе с обильным ужином привели к описываемому далее ночному кошмару, состоящему из цепочки сновидений. Для полного понимания необходимо уточнить, что хотя каждое из этих видений разыгрывалось в одних и тех же декорациях, в силу каких-то причуд моего мозга я совершенно ничего не помнил, и в каждом сне местность передо мной представала совершенно незнакомой, а ситуацию приходилось оценивать с нуля. Таким образом, я был лишен того важного преимущества, которым располагает тот, кто действует в знакомых условиях. Одна, и только одна вещь переносилась изо сна в сон – а именно живое воспоминание о полученных мною общих уроках. Они в конечном итоге привели меня к успеху.

Однако же, когда я проснулся, вся цепочка снов осталась в моей памяти связанной друг с другом.

СОН ПЕРВЫЙ

«В яму залезть любой дурак сумеет» — китайская пословица.

«В покере не зарывайся, а в обороне — наоборот» — народная мудрость.

Стоя на берегу реки возле Дурацкого Брода, глядя на поднятые уходящей на юг далекой колонной красноватые клубы пыли, медленно превращающиеся в золотые под лучами послеполуденного солнца, чувствовал я себя одиноко и даже довольно уныло. Было только три часа дня, и вот он я, брошен нашими войсками на берегу реки Силлиаасвогель с отрядом из пятидесяти рядовых и унтер-офицеров и с приказом удержать брод. Это была важная переправа – единственная на несколько миль вверх и вниз по реке, по которой мог проехать колесный транспорт.

Река в это время была мелководной, и ползла ленивым ручейком по самому дну своего русла меж крутых, почти вертикальных берегов, по всем прикидкам, для повозок слишком крутых на любом участке, кроме самого брода. Берега от края реки до вершины и на некоторое расстояние дальше были густо покрыты колючими растениями и кустами, создавая непроглядную полосу. Также берега были изрыты небольшими оврагами и ямами, которые намывала река, когда разливалась, и соответственно, были довольно неровными.

Где-то в двух километрах к северу от брода высилась скалистая столовая гора, а где-то в миле к северо-востоку находилась типичная для этих мест сопка – копье, покрытая кустами и усеянная булыжниками, крутая с южной стороны, но плавно спускающаяся с северной; с ближней стороны сопки располагалась ферма. Где-то в километре к югу от брода стоял выпуклый и ровный холм, напоминавший вывернутый наизнанку котлован, увенчанный редкими россыпями булыжников. На вершине располагался каффирский крааль, состоящий из нескольких глинобитных хижин с соломенными крышами. Между рекой и холмами на севере раскинулся открытый и практически ровный вельд; на южном берегу вельд был более холмистым, но столь же открытым. Вся местность была усеяна крупными термитниками.

Мне было приказано удержать Дурацкий Брод любой ценой. Скорее всего, в течение трех-четырех дней должна подойти колонна наших войск. Возможно, за это время меня бы атаковали, но это было маловероятно, поскольку никаких сведений о том, чтобы на ближайшие сто миль был какой-то противник, не было. Сообщалось, что у буров есть пушки.

Дело казалось довольно ясным, хотя истинную суть последней части вводной я тогда еще не осознавал. Хотя меня и окружало полсотни достойнейших людей, я чувствовал себя несколько одиноко, словно меня бросили в этом безграничном вельде; но мысль о возможной схватке наполняла меня, как и, я был совершенно уверен, моих людей, боевым рвением. Наконец-то, шанс, о котором я столько мечтал! Это был мой первый «выход в свет», я впервые самостоятельно командовал подразделением, и твердо настроился довести дело до самого конца. Я был молод и неопытен, это правда, но я с отличием сдал все экзамены, мои отважные бойцы были готовы продолжить традиции своего славного полка, и я знал, что они исполнят все, чего я только от них потребую. У нас к тому же был хороший запас патронов, провианта, а также заступы, лопаты, мешки с песком и тому подобное – которые, признаться, мне всучили едва ли не насильно.

Я оглядел наш отважный маленький отряд, и перед моим внутренним взором предстали картины безумной и кровавой битвы – стрельба до последнего патрона, очарование холодной стали штыков, в итоге – победа и… но тут сдержанное покашливание за спиной вернуло меня  к реальности, напомнив, что главный сержант ожидает приказов.

После секундного размышления, я решил разбить наш маленький лагерь сразу к югу от брода, поскольку там было небольшое возвышение и, как я знал, для лагеря, если только это возможно, следует выбирать именно возвышение. Более того, оно было довольно близко к броду, что также говорило в пользу этой позиции, ведь все знают, что если вам велено охранять нечто, вы как можно ближе к нему выставляете сторожевой пост и, по возможности, прямо на охраняемую точку ставите часового. Также, выбранное мной место с трех сторон окольцовывала «подковой» река, создавая тем самым своего рода ров или, как это говорится в книгах, «естественное препятствие». Поистине, мне повезло, что в моем распоряжении оказалась столь идеальная позиция – хоть умри, не сыщешь лучше.

Я заключил, что так как на сотню миль вокруг противника нет, то нет и нужды до следующего дня приводить лагерь в состояние полной боевой готовности. Кроме того, людей вымотал долгий переход, и стоит дать им, не напрягаясь излишне, обустроить лагерь, аккуратно сложить все сваленные как попало припасы и инструменты и успеть поужинать до темноты.

Между нами говоря, от мысли, что оборонительные мероприятия можно отложить до завтра, я испытал большое облегчение, поскольку вопрос, а что же нужно делать, несколько ставил меня в тупик. Собственно, чем дольше я размышлял, тем больше озадачивался. Единственное, что я тогда мог вспомнить о построении обороны, это как завязать простой кноп и сколько нужно времени, чтобы срубить яблоню шесть дюймов в диаметре. Увы, особо полезными в данной ситуации эти важные знания не выглядели. Сейчас, если б мне только поручили большое дело, вроде битвы при Ватерлоо, или при Седане, или при Булл-Ран – я прекрасно знал бы, что делать, ведь я все это зазубрил и сдал по ним экзамены. Я знал, как выбрать позицию для дивизии или даже армейского корпуса, но при этом – вот странность! – глупая маленькая лейтенантская игра в оборону переправы небольшим отрядом оказалась наиболее каверзной задачкой. Я никогда по-настоящему не задумывался о таких материях. Впрочем, учитывая, как я наловчился управляться с армейскими корпусами, нет сомнений, что решить ее будет легче легкого, стоит лишь немного подумать.

Отдав все приказы по текущим задачам, я решил осмотреть близлежащую местность, но на мгновение задумался, в каком направлении пойти; лошади у меня не было, так что обойти все вокруг до темноты я бы никак не смог. Чуточку поразмыслив, я сообразил, что конечно, пойти надо на север. Главные силы противника где-то на севере, значит, север – это мой фронт. Я, конечно же, знал, что у меня должен быть фронт, поскольку на всех схемах, которые я когда-то рисовал, и на всех экзаменах, которые сдавал, всегда был фронт – или «место, откуда появляется противник». И конечно, какого часового ни спроси, он обязан знать, где у него «фронт» и «район патрулирования». Итак, север – это мой фронт, восток и запад – мои фланги, где может быть противник, а юг – мой тыл, где противника, естественно, нет.

Решив, к собственному удовольствию, эту трудную проблему, я поплелся вперед, прихватив полевой бинокль и, конечно, мой «кодак». Путь мой лежал до ярко-белых стен маленькой голландской фермы, примостившейся под сопкой-«копье» на северо-востоке. Это была довольно уютная южноафриканская ферма, окруженная эвкалиптами и фруктовыми деревьями. Не дойдя до нее где-то четверть мили, я встретил хозяина, господина Андреаса Бринка, лояльного либо приведенного к покорности бурского фермера, и его сыновей, Пита и Герта. Бринк был очень милый человек, с приятным лицом и длинной бородой. Он упорно называл меня «капитаном», и я, чтобы не путать его лишний раз, подумал, что незачем его поправлять – тем более, мое производство в ротные командиры маячило не так уж и далеко.

У этих троих был целый ворох помятых и запачканных «пропусков» от буквально каждого военно-полицейского начальника в Южной Африке, каковые они принялись мне показывать. Я даже и не подумал спрашивать у них документы, и это произвело на меня впечатление; должно быть, решил я, эти люди пользуются здесь особым уважением, раз им выдали столько бумаг. Они проводили меня до фермы, где нас встретили замечательная жена Бринка и несколько его дочерей; они напоили меня молоком, что после долгой дороги в пыли было очень кстати. Все в этой семье либо говорили, либо понимали по-английски, так что у нас вышла хорошая дружеская беседа, в ходе которой я узнал, что вокруг на много миль нет никаких бурских коммандос и что вся семья сердечно надеется, что они и не появятся, что Бринк целиком и полностью верен Британии и был совершенно против войны, а в бурское ополчение его вместе с обоими сыновьями забрали когда-то насильно. Лояльность Бринков была очевидна, поскольку на стене висела олеография королевы, а одна из девчонок, когда я вошел, как раз играла на фисгармонии наш государственный гимн.

Фермера и его сыновей очень заинтересовала моя экипировка, особенно новехонький, последнего образца полевой бинокль, который они с большим удовольствием испробовали, то и дело восклицая: «Allermachtig!»(Южно-африканское междометие, дословно «Всемогущий!», выражающее широкий спектр эмоций, от удивления или тревоги до ужаса или досады. Часто используется писателями для речевой характеристики персонажей-африканеров — прим. пер.) Очевидно, он им очень понравился, а вот в моем «кодаке» они никакого толку на войне не видели, даже после того, как я сделал их семейное фото. Смешные, простые ребята! Они попросили и получили от меня разрешение продать в нашем лагере молоко, яйца и масло, и я двинулся своей дорогой, радуясь про себя, как замечательно повернулось дело и для меня, и для моих солдат, которые уже несколько недель такой роскоши даже и близко не видели.

Дальнейшая прогулка прошла без приключений. Я немного побродил по округе, а потом направил свои стопы обратно, в сторону тянущихся в безветренном воздухе вертикально вверх тонких голубых струек дыма, по которым легко можно было найти мой маленький аванпост, и безмятежность картины переполнила меня. Пейзаж купался в теплых прощальных лучах заходящего солнца, делавших многочисленные возвышенности еще контрастнее, и тишь надвигающегося вечера нарушало лишь далекое мычание волов да расплывчатые и веселые шумы, доносящиеся из лагеря – становящиеся громче по мере моего приближения. В приятном расположении духа, я неспешно шагал и думал над теми довольно любопытно звучащими местными топонимами, которые мне назвал господин Бринк. Сопка над его фермой называлась Инцидентамба, столовая гора в двух милях к северу звалась Обломной горой, а плавно поднимающийся холм на южной стороне неподалеку от брода – Обережным холмом.

Все было хорошо, когда я вернулся, мои люди как раз ужинали. Добрый голландец с апостольским лицом и долговязые Пит и Герт были уже здесь, окруженные толпой людей, которым по непомерным ценам сбывали свой товар. Троица бродила по лагерю, живо всем интересуясь и задавая умные вопросы о британских силах и общем положении дел. Было видно, что появление по соседству британского аванпоста принесло им большое облегчение. Они даже не обиделись, когда кто-то из наших грубиянов обозвал их «проклятыми голландцами» и отказался с ними общаться или покупать их «жратву». Перед наступлением темноты голландцы ушли, пообещав вернуться завтра со свежими припасами.

Я выписал приказы на завтра – в частности, вырыть вокруг лагеря несколько траншей, занятие, которое, как я знал, мои люди как честные британские солдаты очень не любили и считали потогонкой – и направил двух часовых, одного у брода и второго чуть вниз по реке, обустроить наблюдательные посты на берегу.

Когда все отправились на боковую, и лагерь был почти безмолвен, было весьма приятно слышать каждые полчаса крики часовых: «Номер первый – все спокойно! Номер второй – все спокойно!» По этим крикам я мог понять, где они находятся, и знал, что они на посту. Около полуночи я обошел наблюдательные посты и был рад увидеть, что часовые бдительно несут службу и что, поскольку ночь стояла холодная, оба стража разложили по костру. Силуэт часового на фоне веселого пламени костра – ясно видимый всем вокруг символ того, что здесь, всегда начеку, стоит британский солдат. Четко обрисовав им задачи, указав, где их «фронт», докуда простирается их «район патрулирования» и т.п., я отправился спать. Зажженные часовыми костры, помимо удобства для них самих, оказались полезны и для меня, поскольку дважды в течение ночи выглянув на улицу, я мог, даже не покидая палатки, ясно видеть их на своих постах. Наконец, я заснул. Мне снилась орденская лента с Крестами Виктории и орденами «За выдающиеся заслуги» и красные генеральские петлицы.

Внезапно, когда предрассветное небо засерело, меня разбудил хриплый крик: «Стой, кто идет…», оборванный безошибочно узнающимся бабахом маузеровской винтовки. Прежде, чем я успел выскочить, хлопки «маузеров» загремели по всему лагерю, со всех сторон, перемешанные с чавканьем пуль, ударяющих в землю, свистом и треском свинцового града, рвущего палатки, и криками и стонами людей, раненых, когда они лежали в палатках или запнулись и свалились, пытаясь выбраться. Это была адская какофония. Кто-то из моих людей беспорядочно стрелял в ответ, но через мгновение все было кончено, и когда я выполз из палатки, все вокруг уже кишело бородатыми мужчинами, стреляющими сквозь колышущуюся ткань. В эту секунду меня, видимо, ударило по голове, поскольку больше я ничего не видел, пока не пришел в себя, сидя на пустом ящике, рядом с одним из моих солдат, перевязывавшим мою сочащуюся кровью голову.

Мы потеряли 10 человек убитыми, включая обоих часовых, и 21 ранеными; у буров был один убитый и двое раненых.

Позднее, пока по требованию не злого, но очень неопрятного бурского командира я с тоской стягивал с себя модный крапчатый теплый жилет, связанный для меня сестрой, я заметил наших вчерашних друзей, ведущих с «бюргерами» оживленный и теплый разговор. У «папы», к моему удивлению, были винтовка и нагрудный патронташ – и мой новенький бинокль. Бринк смеялся, указывая на какую-то лежащую на земле вещь, которую он в конце концов пнул ногой. В ней, к своему ужасу, я узнал мой бедный фотоаппарат. Здесь, полагаю, мой разум куда-то поплыл, и я лишь шептал латинские строчки, любимое занятие когда-то в школе, но с тех пор давно забытое…

«Timeo Danaos et dona ferentes…» (лат. «Я данайцев боюсь и дары приносящих» (Вергилий, «Энеида», пер. В. Брюсова – прим. пер.)

…когда внезапно в мои мысли ворвался голос вельдкорнета: «И бриджи тоже снимайте, капитан».

Прошагав весь день, без носков и в чужих ботинках, я имел возможность подумать о многом помимо моей больной головы. Вид длинной, с пушками, колонны буров, сумевших так легко переправиться через брод, порученный моей охране, служил постоянным напоминанием о моем провале и моей ответственности за те ужасные потери, что понес мой бедный отряд. Я постепенно разузнал у буров то, о чем уже сам частично догадался, а именно, что их проводил к нашему лагерю мой друг Бринк; в темноте они подползли по кустам на берегу реки и окружили его и аккуратно подметили позиции наших двоих бедняг-часовых. Их буры моментально застрелили прежде, чем те подняли тревогу, и сквозь густой растительный покров с трех сторон рванулись в лагерь.

К вечеру боль в голове стала сильнее, и ее ритмичная пульсация как будто начала что-то значить. Каждый удар словно вколачивал в мой мозг один из уроков, которые я усвоил, размышляя над этим провалом:

1. Не откладывайте принятие оборонительных мер на завтра, так как это важнее, чем комфорт ваших людей или аккуратное обустройство лагеря. Выбирайте позицию для лагеря в первую очередь из оборонительных соображений.

2. В военное время не позволяйте случайным людям вражеского племени шататься по всему вашему лагерю, как бы добры и угодливы они ни были, не позволяйте загипнотизировать себя многочисленными «пропусками» и не начинайте тут же им доверять.

3. Не позволяйте часовым являть свою позицию всему миру, и врагу в том числе, стоя в ярком сиянии огня и крича на всю округу каждые полчаса.

4. Если этого можно избежать, не стоит находиться в палатках, когда их рвут пули; в такое время одна лунка в земле стоит многих палаток.

После того, как эти выводы вдолбились в мой ум миллионы и миллионы раз, так, что я ни за что не смог бы их забыть, случилась странная вещь – словно стеклышки в калейдоскопе переменились, и мне приснился другой сон.

 

 

[wizard]

СОН ВТОРОЙ

«Что, должны они были, врага повстречав, научиться войне в один миг?
Сразу стать мастерами, Смерть вдали увидав – вы этого ждали от них?»
Киплинг.

И вновь я выброшен на берегу у Дурацкого Брода, с тем же приказом, что уже описал, и таким же отрядом, правда, состоящим из совершенно других людей. Как и раньше, и во всех последующих случаях, у меня было вдосталь запасов, патронов и инструментов. Наше положение было в точности таким же, как в предыдущем сне, но в голове моей вертелись четыре выученных тогда урока.

Поэтому, едва получив приказ, я, не теряя времени на любование пейзажем, заходящим солнцем или отправляющейся колонной, которая выгрузила наши припасы и вскоре исчезла, принялся работать над планом обороны. Я твердо намеревался, насколько сумею, воплотить усвоенные уроки в жизнь.

Чтобы никакие чужаки, дружественные или нет, не пробрались на наши позиции и не разнюхали, какую искусную оборону я собираюсь выстроить, я тут же выставил два поста охранения, по одному унтер-офицеру и три солдата на каждом, один на вершине Обережного холма, а второй посреди вельда, где-то в километре к северу от брода. Им было приказано наблюдать за округой, поднимать тревогу при приближении любой группы людей (появление буров было, конечно, маловероятно, но все равно не исключено), а также не позволить никакому одиночке, дружественному или нет, приближаться к лагерю. В случае неповиновения следовало немедленно открыть огонь. Если визитер желал бы продать нам какие-то продукты, их следовало отправить с одним из часовых, который потом вернулся бы с деньгами, но допускать посторонних в лагерь было запрещено при любых условиях.

Организовав таким образом защиту от возможных шпионов, я принялся выбирать место для лагеря. Я выбрал то же место, что описывал в предыдущем сне, поскольку оно по тем же причинам казалось мне привлекательным. Если мы окопаемся, то похоже, лучшей позиции вокруг не найти. Как только я очертил симпатичный маленький квадрат, в котором разместится наш лагерь, мы начали окапываться. Хотя север, разумеется, был фронтом, я счел, что лучше всего будет создать для противника мощное препятствие, выстроив круговую оборону. Большинству солдат было приказано рыть траншеи, что им не слишком понравилось, а несколько человек я отрядил обустроить лагерь и приготовить ужин. Для того количества людей, что были в моем распоряжении, траншея оказалась довольно длинной, а земля вдобавок – твердой, так что мы смогли закончить только к темноте. Измотанные за этот тяжелый день солдаты смогли выкопать неглубокую траншею и соорудить довольно низкий бруствер. Но все же мы теперь были, как по учебнику, «окопаны», что было просто замечательно, и траншея окружала весь лагерь, так что мы отлично подготовились к вражеской атаке, даже если она произойдет ночью или рано утром, что очень вряд ли.

а это время на наш северный аванпост вышла пара незнакомцев с фермы у подножия Инцидентамбы. Они хотели продать яйца, масло и прочее, что и было организовано в соответствии с моими распоряжениями. Солдат, который принес продукты, доложил, что старший голландец оказался замечательным человеком, просил передать его поклон, а также горшок масла и немного яиц в подарок, и спрашивал, не позволю ли я зайти в лагерь и побеседовать со мной. Но я был не такой дурак, чтобы пустить кого-то в свою крепость, и вместо этого, на случай, если у голландца есть какие-то ценные сведения, отправился к нему сам. Единственными его сведениями оказалось, что вокруг нет никаких буров. Голландец оказался пожилым человеком с целой коллекцией «пропусков», но я не дал ему себя загипнотизировать этими бумагами. Но поскольку гость выглядел дружелюбным и, вероятно, лояльным, я немного прошелся с ним в сторону фермы, чтобы заодно осмотреться вокруг. Когда стемнело, мы выставили два сторожевых поста возле того объекта, который я должен был охранять, то есть брода, на тех же позициях, что и в предыдущем сне. Однако на этот раз не было ни криков каждые полчаса, ни костров, а часовые получили приказ не окликать, а стрелять в любого, кого заметят за пределами лагеря. Часовые располагались внизу на берегу реки, так, чтобы они могли вести наблюдение поверх берега и при этом не были открыты для чужих глаз.

Мы покончили с ужином, на закате погасили все костры, а с наступлением темноты скомандовали отбой – но спать устроились не в палатках, а в траншеях. Я обошел сторожевые посты, удостоверился, что наша ночевка организована как следует и что я не пренебрег никакими возможными мерами безопасности, и сам лег спать с чувством выполненного долга.

Прямо перед рассветом произошло практически то же, что и в первом сне. Только теперь увертюрой схватки прозвучал выстрел нашего часового по кому-то, ползущему через кусты, и ответом ему был открытый по нам со всех сторон огонь в упор. На этот раз мы не позволили взять себя моментальным натиском, но беспрерывный град пуль хлестал со всех направлений, перед каждой траншеей, поверх бруствера и сквозь него. Стоило лишь поднять руку или высунуть голову, чтобы поймать сразу дюжину пуль – но, странное дело, мы никого не видели. Как печально заметил наш штатный острослов, мы бы увидели кучу буров, «если бы не кусты между нами».

Я тщетно пытался дотянуть до рассвета, чтобы мы смогли разглядеть противника и нанести ему урон в ответ, но мы уже потеряли столько человек и положение выглядело настолько безнадежным, что мне пришлось выкинуть белый флаг. К этому моменту у нас было 24 убитых и шестеро раненых. Как только показался белый флаг, буры прекратили стрелять и поднялись; казалось, что за каждым кустом или термитником в радиусе ста метров прячется по буру. Близкое расстояние объясняло потрясающую точность их стрельбы и огромное соотношение наших убитых (почти все из которых были застрелены в голову) и раненых.

Пока мы приходили в себя и готовились к переходу, меня поразили несколько вещей. Одной из них было то, что голландец, ранее приславший мне в подарок масло и яйца, вел самую дружескую беседу с командиром буров, который с искренней любовью называл его «Оом» (голл. «дядя» — прим. пер). Я также заметил, что здесь собрали всех мужчин-каффиров из ближайшего крааля и заставили их помочь перетащить повозки и пушки буров через брод, собрать нашу брошенную экипировку и вообще делать всяческую грязную работу. Эти самые каффиры делали свою работу с потрясающим рвением, и похоже было, что она им только в радость – никто не препирался, услышав приказ (обычно от нашего друга «Оома»).

И вновь я волок свои усталые, покрывшиеся волдырями ноги, вновь день казался вечностью, и вновь размышлял я над своим провалом. Все было очень странно: я сделал все, что знал, и все равно мы позорно угодили в плен, двадцать четыре человека погибли, а буры перешли брод. «Ах, БФ, мальчик мой, — думал я, — должно быть, кроме уже известных тебе уроков есть и другие, которые надлежит усвоить». Чтобы понять, что же я сделал не так, я принялся старательно обдумывать детали боя.

Бурам наверняка была известна наша позиция, но как им удалось приблизиться к нам в упор со всех сторон и не дать себя обнаружить? Какое гигантское преимущество они получили, разместившись для стрельбы за прибрежными кустами, где их было не увидеть, в то время как нам, чтобы высматривать противника, надо было выглядывать из-за бруствера – и именно там каждый бур нас и ждал. Похоже, в нашей позиции имелся некий изъян. И потому, что пули порой как будто пробивали бруствер навылет, и потому, что пули с одной стороны били в спину людям, защищавшим противоположную. И вообще потому, что излучина реки, «естественное препятствие», оказалась скорее для нас самих препятствием, а не защитой.

В итоге в моей голове оформились следующие уроки – некоторые совершенно новые, другие же дополняли предыдущие:

5. С современными винтовками, чтобы удержать переправу или другой местный объект, не обязательно сидеть на нем верхом (как будто его могут взять и унести), если только эта позиция не подходит для обороны по чисто тактическим соображениям. Может оказаться куда полезнее перенести свои позиции на некоторое расстояние от этой точки, подальше от непросматриваемых участков местности, которые позволяют противнику скрытно и не обнаруживая себя подползти на очень короткую дистанцию и открыть огонь с маскирующей его позиции. Будет лучше по возможности заманить противника на открытое пространство, в то, что называется расчищенным сектором обстрела. Бруствер или укрытие, которые пробиваются выстрелами и при этом заметны, не защищают от пуль, а только их притягивают. Действительную пулестойкость можно легко проверить на практике. Когда противник обстреливает вас с близкого расстояния и практически со всех сторон, от низкого бруствера и неглубокой траншеи будет мало проку – пули, которые не поразят защитников с одной стороны, поразят тех, что находятся с другой.

6. Мало просто не подпускать чужаков из враждебного племени к вашим укреплениям и при этом позволить им пойти к своим друзьям и рассказать о вашем существовании и местонахождении – даже при том, что у них не должно возникать искушения поделиться этим знанием. Есть, как пишут в кулинарных книгах, «другой рецепт», позволяющий сэкономить жизни. Соберите и тепло встретьте достаточное количество чужаков. Нафаршируйте их сведениями о том, что через несколько часов к вам подойдет большое подкрепление; добавьте гарнир из подтверждающих это деталей; приправьте виски или табаком по вкусу. Придется разориться на жирную и многословную ложь, зато вы обойдетесь без людских потерь.

7. Не дело позволять чернокожим лентяям (даже если они нейтралы и братья) сидеть и ковыряться в зубах у себя в краале, пока усталые белые люди надрываются, пытаясь проделать большую работу за короткий срок. Христианский солдатский долг велит научить смуглого нейтрала достоинству труда и оставить его под стражей, чтобы он не пошел и не рассказал никому об этом.

Когда эти уроки, словно каленым железом, впечатались в мой мозг так, что забыть их не было ни малейшей возможности, произошло странное. Мне приснился новый сон.