Алоха! Тысяча чертей!

[Изяслав Кацман]

Но, наконец, малопонятные, не принадлежащему к чиновному сословию человеку, циркуляры превратились в осмысленные для наших беглецов-горемык приказы.

Приказ первый: считать вернувшихся преступниками раскаявшимися, погибших же в пути и в междоусобной драке на Гавайях – преступниками, оставшимися в своём зломыслии.

Приказ второй: отрядить вернувшихся вместе с их домочадцами индейского происхождения для организации поселения на Гавайях, которое должно снабжать продуктами земледелия дальневосточные крепости Российской империи.

Для защиты поселенцев и надзора за ними отрядить роту под командой капитана Шмалёва. Придать сей экспедиции для духовного окормления отца Никодима, коему также надлежит приобщать к православной вере гавайских индейцев.

Сельскохозяйственный инвентарь предписывалось изготовить на камчатском железоделательном заводе, оружие же и порох должны были доставить из Охотска и Иркутска. Корабли (числом четыре штуки) уже имелись в наличии.

В это же время в Лондоне пан Мауриций продолжал обивать пороги Адмиралтейства и торговых домов. Наконец, нашлись господа из числа дельцов Сити, жадность которых превысила скептицизм. И в конце 1781 года была создана компания по освоению Гавайских островов. Пайщики снарядили три корабля, на которые было погружены железные орудия, ткани, три сотни ружей для создаваемой армии гавайского короля – нового союзника Англии, а также два спиртоперегонных аппарата, призванных сделать «огненную воду» из роскоши, доступной только знати, в предмет повседневного туземного обихода.

Осенью 1783 года три корабля, возглавляемые капитаном Куком, который вышел в отставку с королевского флота, прибыли на Гавайи. Каково же было удивление англичан, когда на острове Гавайи они обнаружили русский форт. А в гавани стояло два русских щлюпа.

В общем-то, мирные английские купеческие корабли могли справиться и с русским «флотом» у гавайских берегов, и с фортом. Тем более, что в составе экипажей хватало бывших военных моряков, а пан Мауриций утверждал, что выучки и боевого опыта у русских никаких нет. Он де, десять с лишним лет назад во главе нескольких десятков случайных, в общем-то, людей разгромил гарнизон крупнейшей крепости на Камчатке. Но англичане прибыли сюда торговать, в крайнем случае – подчинять себе диких туземцев, а вовсе не устраивать военные действия против державы, с которой у Королевства войны вроде бы не было. Потому Кук как глава флотилии и мистер Джекинс, как представитель пайщиков, предпочли вступить с русскими в переговоры.

Командир Екатерининского форта капитан Шмалёв не возражал, чтобы англичане пополнили запасы провизии и воды в обмен на сукно и железные изделия. Капитан Кук в свою очередь, соглашался, что, поскольку Гавайи находятся под российским протекторатом (вон и бумага имеется, с подписью его королевского величества Каланиопуу), торговать с русскими купцами, а не с туземцами напрямую.

Оставался только один единственный вопрос, омрачающий всеобщее согласие и благолепие: наличие пана Беньовского на корабле. Капитан Шмалёв, как человек военный назвал вещи своими именами: на английском судне находится беглый каторжник, мятежник и прочее, которого надлежит выдать российским властям.

Английские джентльмены задумались: с одной стороны - пан Мауриций один из пайщиков кампании, с другой стороны – а кто такой Козлевич он из человека, держащего в руках ключи от Гавайев, превратился в досадную помеху в торговле на островах.

Если капитан Кук колебался, сдавать или не сдавать «друга Мориса», то мистер Джекинс был категоричен: «Ничего личного, бизнес, есть бизнес… Этот господин преступник, значит, его надлежит выдать русским властям».

Пану Беньовскому такой оборот вовсе не понравился. Он уже чувствовал ледяное дыхание камчатских ветров, пробирающих насквозь. Но тут ему в голову пришла идея, если не гениальная, то не самая глупая.

Выслушав его, капитан Кук и мистер Джекинс признали, что идея неплоха. А гарантией того, что мистер Беньовски не обманет послужит его семья, оставшаяся в Лондоне.

На следующий день капитан Кук сообщил своему коллеге по званию Шмалёву, что проклятый поляк сбежал вместе со своим русским спутником по фамилии Устюжаниноу.

Комендант Порт-Гавайска англичанину не поверил, но всё равно устроить принудительный досмотр британских судов не мог. Потому вынужден был проглотить наглую ложь и сделать вид, что поверил (как у человека военного, к дипломатии мало склонного, получилось у него это плохо).

Хотя пана Мауриция действительно не было ни на одном из английских кораблей.

В это время он находился в нескольких вёрстах от русской крепости в обществе своих старых гавайских знакомцев. От них наш герой узнал, что его друг и собутыльник Каланиопуу умер год назад, наследовал королю его сын Кивалаа, правлением которого многие недовольны. В том числе и жрец бога войны Ка - Камеамеа.

Пан авантюрист оказался в своей стихии: зрел рокош, и его обязательно нужно возглавить. Слова о том, что заграница нам поможет на английских кораблях находятся три сотни грохочущих штуковин, которыми белые готовы поделиться с воинами Камеамеа, воодушевили жреца и его сторонников.

На следующий день в укромной бухте подальше от глаз короля и его русских покровителей пристал вельбот с первой партией оружия. Англичане вынуждены были на всякий случай маскировать перевозку оружия под поездки за водой, поэтому за один заход доставляли не более десятка ружей.

Частые визиты английских шлюпок на берег показались Шмалёву подозрительными и, он велел поручику Писареву с тремя десятками солдат понаблюдать, чем занимаются британцы. Король Кивалаа отрядил в помощь русским две сотни воинов.

Увидев, что англичане передают туземцам огнестрельное оружие, Писарев приказал задержать и тех, и этих. В завязавшейся стычке из шестнадцати человек экипажа шлюпки двое были убиты, остальных повязали солдаты Писарева. Воины Кивалаа в это время разбирались с людьми Камеамеа, из которых, впрочем, большинству удалось бежать. Но и из нескольких схваченных удалось вытянуть достаточно, чтобы нарисовать общую картину.

Узнав, что англичане передавали оружие его врагу, король пришёл в ярость, приказав схватить тех из них, кто был в это время на берегу. Капитан Кук пришёл в не меньшую ярость, когда получил известие, что часть его команды схвачена дикарями и русским.

Впрочем, он быстро взял себя в руки, справедливо полагая, что нужно выручать подчинённых из плена.

Высадившись на берег во главе отряда из восьмидесяти моряков, Кук двинулся в сторону русского форта для переговоров, но путь ему преградила толпа вооружённых гавайцев. Чуть позже подошли русские числом около полутора сотен.

Английский капитан спросил у Шмалёва, по какому праву задержали подданных Его Величества. Начальник русской колонии в ответ обвинил британцев в вооружении туземцев и поддержке мятежника Беньовского. И добавил, что арестованные моряки признались, что действовали по приказу капитана. Кук, понимая, что, в общем-то, вся предложенная проклятым поляком авантюра провалилась, и терять ему нечего, потребовал освобождения англичан, иначе он подвергнет обстрелу русский форт и побережье.

Шмалёв не знал, как поступить: с одной стороны, британцев поймали с поличным, и они сами признались, что действовали во вред русским интересам, но с другой стороны, ему вовсе не хотелось затевать войну, не зная, как к этому отнесутся в Петербурге.

Не известно, как бы поступил русский капитан, если бы не прозвучал случайный выстрел. С чьей стороны он раздался, так и не выяснили (англичане винили впоследствие русских, русские - англичан).

После этого обе стороны открыли стрельбу, быстро перешедшую в рукопашную. Гавайцев к этому времени огнестрельное оружие уже не приводило в ужас, потому всё решил подавляющий численный перевес. Из восьмидесяти человек, высадившихся вместе с Куком, к шлюпкам пробились только пятнадцать.

Потеряв командира, англичане не стали предпринимать никаких активных действий. 20 ноября 1783 года отплыли от Гавайских островов.

От капитана Кука, согласно рапорту Шмалёва, равно как и от других английских моряков, остались только кости и немного мяса. Куда туземцы дели остальное, «выяснить не удалось».

Что до Беньовского, то он возглавил армию Камеамеа (или по-крайней мере один из её отрядов) в неудачном нападении на Порт-Гавайск в декабре 1783 года. Полученные от англичан кремневые ружья без пороха были бесполезны, потому действовали туземцы по старинке – копьями и палицами. После поражения и гибели верховного жреца Ка пан Мауриций вместе со своим верным спутником Иваном Устюжаниновым сумел добраться до Мауи, найдя убежища у тамошнего правителя Каумуалии.

Сначала я хотел скормить пана Беньовского гавайцам вместе с Куком, а острова по-быстрому сделать русскими. Но потом подумал, что это слишком неспортивно. Так что пусть наш герой выступит в роли гавайского Белого Ягуара. Там, глядишь, к каким-нибудь французам или американцам за помощью обратится.

Изменено 14 Aug 2011 пользователем Изяслав Кацман

[Magnum]

От капитана Кука, согласно рапорту Шмалёва, равно как и от других английских моряков, остались только кости и немного мяса. Куда туземцы дели остальное, «выяснить не удалось».

"От судьбы не уйдешь", - была последняя мысль Кука...

[Изяслав Кацман]

На известие о том, что Россия приобрела колониальное владение на тропических островах в Тихом океане, в Европе почти не обратили внимания. Разве что несколько газет отреагировали карикатурами с медведем, забравшимся на пальму. Несколько больше занимал публику инцидент с арестованными и съеденными британскими подданными. Причём из-за путаницы при передаче сведений у многих европейцев сложилось неверное представление, что съели английских моряков именно русские. Впрочем, на численности иностранцев, готовых поступать на русскую службу, это заблуждение не сильно отразилось.

Равным образом и серьёзных проблем в отношениях между Россией и Англией события на Гавайях не составили. Британский король соглашался, что господа Кук и Джекинс, действуя на свой страх и риск, превысили нормы приличия, за что капитан Кук поплатился самым жестоким образом. Что до мистера Джекинса – то его счастье, что сумел избежать гибели от рук дикарей. Потому будем считать виновным во всём одного покойного капитана Кука.

Судьба арестованных моряков послужила причиной более чем двухлетней дипломатической перепалки, которая окончилась тем, что Екатерина согласилась освободить всех англичан и даже доставить их на русских кораблях в контролируемую англичанами Индию. Для этого с Балтийского моря на Гавайи было отправлено два фрегата, попутно доставившие в новые русские владения две сотни солдат и несколько десятков мастеровых с семьями для организации верфи.

К концу 1787 года фрегаты «Паллада» и «Орёл», пройдя Атлантикой и Тихим океаном, доставили подкрепление портгавайскому гарнизону и новых поселенцев. После ремонта корабли, взяв на борт груз сандалового дерева и англичан, направились к берегам Индии. Здесь они сдали своих пассажиров чиновникам британской Ост-Индийской компании. Далее корабли разделяются: «Орёл» возвращается на Гавайи, «Паллада» продолжила путь на запад, в Кронштадт она вернулась в мае 1789 года.

Но прежде этого фрегаты вместе с бывшими в распоряжении Шмалёва двумя судами участвовали в экспедиции против Мауи, где укрывался проклятый Беньовский. Предприятие было неудачным: высадка русского десанта, поддержанная огнём с кораблей, не встретила сопротивления, но углубившийся в глубь острова отряд под командой Писарева был атакован туземцами из засады. Потеряв почти сотню убитыми и пропавшими без вести, Писарев пробился к берегу. Что до туземных союзников русских, то они в этом походе практически не участвовали по причине эпидемии свинки, вспыхнувшей на Большом острове.

Эта вспышка малоопасной для европейцев болезни была первой из числа эпидемий, существенно сокративших население Островов Екатерины (как с 1784 года стали официально именоваться Гавайские острова). Первым под удар попал остров Гавайи, население которого плотнее всего контактировало с пришельцами. В результате обитатели других островов вышли вслед за населением Мауи из повиновения гавайскому королю и его русским союзникам.

Что до пана Мауриция, то он, после одержанной над русскими победы начал обучать туземцев обращению с захваченными в бою ружьями. Пороха было маловато, но даже простого факта наличия у обитателей Мауи огнестрельного оружия охлаждало порывы Кивалаа по приведению мятежного острова к повиновению. На других же островах с помощью русских корабельных пушек и солдат власть гавайского короля была восстановлена. Тем более, что и там начался мор от занесённых болезней.

[Изяслав Кацман]

На протяжении 90-х гг XVIII века на Острова Екатерины продолжали прибывать подданные Российской империи. К военным, чиновникам и мастеровым прибавились ссыльные и авантюристы разного пошиба, мечтающие разбогатеть в колонии. Всего с 1790 по 1800 гг. на Гавайи прибыло почти три тысячи человек, из которых примерно пятая часть, впрочем, нашла здесь свою смерть от болезней и в стычках с туземцами.

Что до гавайцев, то их судьба была печальна. Российские власти вполне лояльно относились к местному населению, вожди были приравнены к дворянству, для их детей возобновила работу основанная ещё Беньовским Школа Вождей. Но европейские болезни и водка выкашивали туземцев тысячами. Эпидемия свинки в 1787 году была только первым предвестником: за нею последовали эпидемия кори 1789 года, вторая вспышка свинки 1792, оспы 1793-1794 гг. Шмалёв пробовал ограничить продажу спиртного гавайцам, но потерпел неудачу: его запреты практически не соблюдались.

С 1792 года Острова Екатерины были переданы под управление Русско-Американской кампании, превратившись в места зимней стоянки и отдыха кораблей и их экипажей. Главной житницей российских дальневосточных владений Гавайи стали ещё раньше. Ну, а глава РАК Баранов со свойственной ему энергией принялся за развитие сельского хозяйства на островах: к пшенице и рису, выращиваемым для Камчатки, Колымы и Аляски, добавились сахарный тростник, кофейные деревья и бананы с ананасами. Первые плантации принадлежали РАК, но потом их стали заводить и частные лица: как местные вожди, так и приезжие, среди которых преобладали почему-то остзейские немцы.

Колониальные товары стали немаловажной частью поступлений в казну Русско-Американской компании и в бюджет империи.

Благостную картину освоения новых территорий портил только проклятый польский мятежник Беньовский, который сумел организовать правителю Мауи небольшую, но боеспособную армию, которая дважды (в 1789 и 1792) отбила попытки русских захватить остров. Появилось у него и оружие, которое он закупал у американцев.

Если европейские корабли в этих водах были редкими гостями на фоне революционных и наполеоновских войн, то американские торговцы и китобои, наоборот, появлялись у берегов Островов Екатерины частенько. Чаще всего они останавливались в Екатерининском порту (название Порт-Гавайска с 1790 года), но иногда закупали продовольствие и набирали воду и на других островах, в том числе и Мауи.

Дневники американских капитанов и моряков – единственный источник о пане Мауриции в последний период его жизни. Капитан Джонс в 1794 году описывал нашего героя как сильно хромающего на одну ногу глубокого старика (хотя было ему меньше пятидесяти!), в сильно поношенной европейской одежде, но при этом по-прежнему не унывающего и фонтанирующего планами по полному изгнанию русских с Гавайского архипелага.

Для этого он через капитанов американских судов пробовал склонить конгрессменов САСШ к аннексии островов. Но идеи пана Беньовского не нашли поддержки: торговцам и китобоям не были нужны лишние проблемы с русскими, которые здесь уже довольно прочно утвердились, да и политики в Вашингтоне считали, что какие-то острова довольно далеко от берегов САСШ не стоят ухудшения отношений со страной, которая до этого была настроена к молодой республике достаточно дружелюбно.

Периодические дипломатические демарши русского посланника в Вашингтоне и напоминания майора Шмалёва капитанам кораблей о том, что Беньовский – мятежник, поддержка которого не допустима, мало-помалу отвадили американцев от берегов Мауи.

Смерть в 1802 году правителя Каумуалии вызвала на непокорном острове гражданскую войну между его наследниками, спорившими, подчиняться России или же продолжать борьбу. Пан Мауриций решил борьбу в пользу принца Каумуалии (названного в честь отца), который был настроен на дальнейшую борьбу с чужеземцами.

Впрочем, независимость Мауи продолжалась недолго: в 1804 году, пользуясь поддержкой недорезанных противников Каумуалии II, экспедиция в составе трёхсот семидесяти солдат и моряков и полуторатысячного вспомогательного туземного отряда высадилась на острове. После разгрома и гибели короля пан Мауриций с остатками королевской армии отступил вглубь. Через два дня он с оставшимися с ним тремя десятками воинов был прижат к побережью отрядом под командой лейтенанта Чижова. Здесь наш герой и принял свой последний бой, в котором погиб. Как сходятся все очевидцы, пуля вошла ему в глаз. Спустя полчаса Август Мауриций Беньовский, барон лишённый баронства, генерал польской армии, ссыльный, советник королей Гавайи и Мауи умер на руках своего верного спутника Ивана Устюжанинова.

Так окончилась свою жизнь человек, ставший для всех борцов за независимость Гавайев кумиром и символом борьбы против Российской империи.

Устюжанинов, не оказавший после гибели своего товарища сопротивления, был в кандалах доставлен в Екатерининский порт, где почти год ждал решения своей участи. Решение государя Александра было следующим: приговорить его вечной ссылке, кою отбывать надлежит на Гавайях. Умер Устюжанинов в 1836 году.

С окончанием наполеоновских войн европейские державы вновь начали проявлять интерес к Тихому океану. То, что русские захватили здесь себе колониальные владения, подстегнуло Британию и Францию к исследованию и провозглашению открытых территорий своими.

Баранов слал в Петербург пространные письма, в которых призывал императора к более активному освоению восточных владений, иначе их легко можно лишиться. Слабость России на Тихом океане была очевидной, но огромное расстояние до европейской части страны и разбросанность самих дальневосточных территорий превращали любые меры по заселению и освоению их в весьма дорогостоящее мероприятие.

Но, если слабо связанные с Россией поселения на Охотском и Беринговом морях были никому не нужны, кроме самих русских, то жемчужина российской Тихоокеании, Гавайи, наоборот, притягивали жадные взгляды других государств.

Волей-неволей царь вынужден был выделять всё новые средства для обороны и освоения Дальнего Востока. К 1820 году Тихоокеанский флот насчитывал уже два десятка кораблей: перегнанных с Балтики, построенных на верфях Екатерининского порта, а также купленных в САСШ.

Постепенно в головах военных, чиновников (как государственных, так и Русско-Американской компании) созревали мысли о том, что слишком уж оторваны Острова Екатерины от материковых дальневосточных владений. Идеи о промежуточной базе на пути из Новоархангельска или Охотска в Екатерининский порт стали высказываться в самом начале 1810-х годов.

Китай казался ещё незыблемым исполином, да и сухопутных сил на дальнем востоке было маловато.

Другое дело Япония. Несмотря на официальное закрытие страны, русские корабли по пути из Охотска или Петропавловска на Гавайи и обратно иногда вынуждены были приставать к её берегам. Разумеется, японцы старались побыстрее избавиться от непрошенных гостей, но контакты постепенно налаживались.

Лучше всего русских встречали на самом северном из островов Страны Восходящего Солнца. На Эдзо, переименованном незадолго до этого в Хоккайдо, было немало недовольных центральными властями: начиная от коренного населения – айнов, кончая самураями, близкими к княжескому дому Мацумаэ, отстранённому от власти в 1798 году, когда управление островом перешло к назначаемому сегуном наместнику.

К 1815 году контакты населения Эдзо с русскими были делом обычным, несмотря на запреты властей.

Распространенность среди немалого числа обитателей острова настроений в пользу России, побуждала чинов в военном министерстве и министерстве иностранных дел строить планы по аннексии Эдзо.

[LokaLoki]

Для этого он через капитанов американских судов пробовал склонить конгрессменов САСШ к аннексии островов.

А с испанцами он не пробовал договориться? :dance2:

И еще:

"Здесь весной 1812 года Кусков с 25 русскими колонистами и 90 алеутами[2] основал укреплённое поселение, названное 30 августа (11 сентября) Росс.

Росс был самой южной русской колонией в Северной Америке и создавался как сельскохозяйственное поселение, предназначенное для снабжения Аляски продуктами питания. В первые годы компания также уделяла внимание развитию в Россе торговли пушниной, однако основой его экономики стало сельское хозяйство и мелкая промышленность."

При наличии базы на Гавайях, РАК может колонизировать все побережье Америки к северу от Калифорнии вплоть до Аляски? ;)

[Изяслав Кацман]

А с испанцами он не пробовал договориться?

Возможно и с испанскими капитанами подобные переговоры пан Мауриций вёл, но сохранились сведения только об обращении за помощью к американцам.

И еще:

"Здесь весной 1812 года Кусков с 25 русскими колонистами и 90 алеутами[2] основал укреплённое поселение, названное 30 августа (11 сентября) Росс.

Росс был самой южной русской колонией в Северной Америке и создавался как сельскохозяйственное поселение, предназначенное для снабжения Аляски продуктами питания. В первые годы компания также уделяла внимание развитию в Россе торговли пушниной, однако основой его экономики стало сельское хозяйство и мелкая промышленность."

При наличии базы на Гавайях, РАК может колонизировать все побережье Америки к северу от Калифорнии вплоть до Аляски?

По идее говоря, база на Гавайях делает ненужной Форт-Росс (как сельскохозяйственное поселение). А насчёт занятия всего западного побережья (и не от Калифорнии, а ключая калифорнию!) - почему бы и нет. Хотя, ИМХО, Япония более лакомый кусок. Правда, кусок, скорее всего, застрянет в горле и даже вызовет кровавую отрыжку: если Эздо/Хоккайдо с наполовину неяпонским населением* и недовольными центральной властью местными самураями относительно легко захватить, то остальные острова так просто не завоюешь.

*Стремительно росло число японских колонистов Хоккайдо: так в 1897 на остров переселилилось 64 тысячи 350 человек, в 1898 — 63 тысячи 630, а в 1901 — 50 тысяч 100 человек. в 1903 году население Хоккайдо состояло из 845 тысяч японцев и всего лишь 18 тысяч айну .

[Изяслав Кацман]

20 мая 1817 года на Эдзо начался мятеж самураев, выступающих за восстановление власти княжеского дома Мацумаэ. Войска, верные сегуну в течение недели разгромили мятежников, но 30 мая с кораблей подошедшей русской эскадры высадился десант. Через двое суток те из сохранивших верность центральной власти самураев, что не успели сделать сеппуку, капитулировали.

Так началась первая в череде Русско-Японских войн, определивших судьбу всего Тихоокеанского региона на многие десятилетия.

В общем свелась эта война к оккупации русскими Эдзо, уничтожению и захвату японских джонок и обстрелам японского побережья. Военный флот Японии не мог противостоять пушкам российских фрегатов и обеспечить переброску войск сегуна на Эдзо, а русский десант на Хонсю, понеся огромные потери, вынужден был отступить на корабли.

[Изяслав Кацман]

Пока Баранов, глава РАК, держал бразды правления компанией в своих руках, разговоры о войне с Японией оставались только разговорами - директор был строгим противником подобной авантюры, полагая, что нападение на закрывшуюся от внешнего мира страну - это то же самое, что разорить осиное гнездо: пока не разворошишь его палкой, осы тебя не замечают, но стоит только задеть, то всё, спасайся.

Увы, с конца 1816-го года он практически полностью отошёл от дел связи с тяжёлой болезнью. Чем сразу же воспользовались сторонники авантюристической политики, возглавляемые командиром Тихоокеанского флота Гагемейстером, заслугой которого и является вполне успешная военная кампания, приведшая к захвату Эдзо и выплате Японией контрибуции.

[Изяслав Кацман]

Окончание первой русско-японской войны почти совпало с перерастанием отдельных беспорядков в американских колониях Испании в полномасштбаные войны латиноамериканцев за незавимость.

В этих событиях Россия хранила в общем-то нейтралитет, более занятая освоением Гавайев и Эдзо, куда стали массово переселяться русские с Камчатки и из Сибири. Зато сотни роялистов из Мексики, Перу и Колубмии нашли убежище в русских владениях: к русской и немецкой речи на улицах Екатерининского Порта добавилось звучание испанского языка.

С точки зрения освоения восточных рубежей России наплыв переселенцев из Латинской Америки имел безусловно сугубо положительное значение: множество испанцев пополнило ряды российского офицерства, капиталы иммигрантов вкладывались в плантации Екатеринских островов, в железоделательные заводы Аляски и Эдзо, судостроительные верфи Гавайев и Ново-Архангельска. Кроме этого тысячи мексиканских пеонов, последовавших за своими господами, заменили на плантациях сильно поуменьшившихся в числе гавайцев.

Но с другой стороны испанцы принесли на новую родину свои счёты с республиканскими режимами, утвердившимися в бывших колониях. В сочетании с монархическими принципами, на которых базировалась российская государственность, а также стремлением урвать свой кусок из испанского наследства это было опасной смесью.

Гагемейстер, который своей активной деятельностью и наведением порядка в колониях нажил себе слишком много врагов, в том числе и высокопоставленных, сумел удержаться на своём посту только благодаря маленькой победоносной войне. При своём шатком положении удержаться на посту главного правителя Русско-американской кампании он мыслил с помощью новой победоносной войны - на этот раз в испанских владениях, где можно расчитывать на содействие местных роялистов.

Началась война в 1824 году с высадки экспедиционного корпуса на севере Мексики, в Сан-Франциско. Упования на поддержку мексиканских роялистов оправдались в самой незначительной степени: их поддержки хватило, чтобы удержать Калифорнию, но не хватило, чтобы разгромить мексиканскую армию, которая, впрочем, наполовину уменьшилась от эпидемий, а оставшаяся половина разбежалась из-за постоянных задержек жалования и проблем со снабжением. Итогом мексиканской экспедиции стало номинальное восстановление власти испанского короля в Калифорнии, которая держалась при этом на русских штыках.

Гораздо более трагичной была судьба южной экспедиции, направленной в поддержку удерживающих остров Чилоэ и Вальдивию чилийских роялистов. Восемь российских кораблей, преодолевших несколько тысяч миль от Екатерининского порта до Вальдивии, были потрёпаны переходом и не могли на равных противостоять чилийскому флоту, возглавляемому английскими и американскими капитанами, который действовал вблизи своих берегов. Остаётся только удивляться, что русским удалось, потеряв половину кораблей, потопить три чилийских.

Судьба экипажа одного из погибших русских кораблей заслуживает отдельного упоминания: оказавшись на берегу, они, спасаясь от преследующих их чилийцев, углубились вглубь материка и оказались в итоге в землях индейцев арауканов. В то время там действовал со своим отрядом предводитель роялистских партизан Бенавидес, пытавшийся использовать арауканов для борьбы с чилийскими патриотами. К нему-то русские и прибились.

Бенавидес спустя несколько месяцев погиб в стычке с отрядом чилийской армии, отправленным для его поимки, его люди разбрелись кто куда. Русские же остались в большинстве своём среди арауканов, немало поспособствовав укоренению среди этого воинственного племени цивилизации. И именно этим нескольким десяткам русских моряков обязаны мы дружественным отношениям Араукании и России в последующие годы.

Итогом южной экспедиции стало сохранение под властью испанской короны южной части Чили, получившей название Вальдивия (в отличие от Калифорнии, проданной САСШ в 1845 году за символические 1,5 млн долл., это владение оставалось испанским до конца 19-го века)

Что до русских интересов, то понеся расходы на экспедиции в Калифорнию и Чили, потеряв семь кораблей и две с лишним тысячи человек, убитых и пропавших без вести - Россия ничего не получила, кроме осложнения отношений с Англией и в меньшей степени Францией.

Это послужило главной причиной отставки Гагемейстера, который в 1827 году сдал дела новому правителю - Чистякову.

Изменено 22 May 2012 пользователем Изяслав Кацман

[Владислав]

Изяслав Кацман, ВЕЛИКЪ! АЛОХА! (срочно не хватает смайлика с негром)

[Урус-хай]

ВЕЛИКОЛЕПНО!

[Изяслав Кацман]

Вторая русско-японская война

Унизительное поражение от северных гайдзинов было для японцев настоящим шоком, настолько сильным, что среди самураев стали распространяться идеи ускоренного заимствования европейских новшеств, чтобы отомстить наглым варварам. Причём идеи эти проникали даже в бакуфу. В течении нескольких лет было написано и издано свыше ста трактатов, как призывающих учиться «европейским премудростям», так и предостерегающих от иноземной заразы.

С 1826 года сегунат приступил к практическим шагам. У голландцев закупили оружие для первых двух полков европейского строя, которые тренировали голландские же инструкторы (выбор в пользу голладцев определялся тем, что они были единственными европейцами, с которыми поддерживались кое-какие отношения). Кроме этого, в Нагасаки начали сооружать судостроительные верфи и арсенал, который должен был обеспечить создаваемую новую армию Ямато ружьями и боеприпасами.

К сожалению для сегуната, создание современной армии сильно тормозилось финансами: пятимиллионная контрибуция, выплаченная в 1820-1824 гг. лежала на экономике страны тяжким грузом. Попытки поправить бюджет дополнительными налогами привели к бунтам крестьян и городских низов, а военная и административная реформа дала повод к самурайским мятежам.

Так что первый боевой опыт части европейского строя получили, сражаясь с собственными соотечественниками.

Приготовления японцев к новой войне не ускользнули от русских. Впрочем, война, как обычно, разразилась, когда обе стороны были к ней не готовы. Начало ей положило восстание японского населения Хоккайдо (1830), недовольного наплывом переселенцев: как русских, так и испанцев (в массе своей – роялистов из Мексики). Сегун и его окружение решили воспользоваться благоприятным моментом. Несмотря на то, что японский флот начитывал всего четыре готовых линейных корабля (ещё два стояли на стапелях) против шести русских линкоров, такого же количества фрегатов и десятка мелких кораблей береговой обороны, мероприятие не было такой уж авантюрой, как это видится нашим современникам: российские военно-морские силы были разбросаны на огромном пространстве от Хакодате до Сан-Франциско, и от Петропавловска до Гавайев. Кроме этого, значительная часть русских кораблей требовала основательного ремонта: одни просто по причине солидного возраста, другие - после чилийской экспедиции.

Впрочем, голландские советники, фактически занимающие добрую треть офицерских должностей в японской армии, планы компании строили на подавляющем численном перевесе сухопутной японской армии над русскими – относительная слабость руского флота же учитывалась только в том плане, что у русских не хватит сил воспрепятствовать переправе японских войск через Сангарский пролив, отделяющий Хоккайдо от Хонсю.

Увы, тщательно разработанные планы пошли прахом из-за безобразного их исполнения. Во-первых, пока японцы сосредотачивали десятитысячную армию, в портах и рыбацких деревнях на северном побережье Косю, восстание на Хоккайдо было разгромлено: небольшие группы восставших отступили в безлюдные районы острова, преследуемые отрядами из испанских и русских переселенцев, айнов и японцев-христиан. Так что переброшенные ранее для подавления восстания русские войска смогли полностью сосредоточиться на отражении японского десанта.

Во-вторых, вымуштрованные голландскими инструкторами японские солдаты, несмотря на всю свою неоднократно проявляемую храбрость, не смогли сравниться выучкой с русскими солдатами. Потери японцев при неудачных попытках высадки составили свыше трёх тысяч убитыми и восемьсот пленными. Потери русских около семиста убитых (причём сюда же относятся погибшие при подавлении восстания на самом Хоккайдо).

А в двух сражениях на северном и восточном побережьях Хонсю японская армия европейского образца была окончательно уничтожена.

Зато молодой флот Ямато неожиданно выступил очень даже неплохо. Конечно, в итоге из четырёх японских линкоров два оказались на дне, один с десятком пробоин выбросился на мель вблизи Нагасаки, а последний русские захватили без серьёзных повреждений. Зато и российский флот потерял два линкора, фрегат и четыре вспомогательных корабля. Русскому командованию оставалось только рассуждать, что дескать они совершили выгодный размен: свои старые корабли в обмен на новые японские.

Впрочем, если верить голландскому капитану Ван дер Крюйту, этот относительный успех сынов Ямато был скорее заслугой низкой подготовки русских моряков, чем высокой - японских. "Никогда ни до ни после я не встречал, чтобы обе стороны так отчаянно мазали, и совершали самые идиотские ошибки при маневрировании во время боя" - писал он впоследствие в своих мемуарах.

Русская победа была омрачена дипломатическим демаршем Англии, Франции и Голландии, которые не допустили новых территориальных приобретений России за японский счёт. В благодарность за это англичане установили свой протекторат над княжеством Рюкю, которое спустя несколько лет сделали своей колонией. Голландцы и французы же вынуждены были довольствоваться открытием ряда японских портов для своей монопольной торговли.

После войны с Эдзо (так в России стал вновь называться Хоккайдо) было выселено почти всё японское население: исключение составили японцы-православные и члены смешанных семей. Данное мероприятие даёт повод некоторым историкам в Японии и Европе заявлять, что само восстание было провокацией русской администрации, которой нужен был повод для изгнания хозяев острова (забывая, что японцы здесь такие же пришельцы, пусть и чуть ранние, чем русские).

Изменено 23 May 2012 пользователем Изяслав Кацман

[Владислав]

так в России стал называться Хоккайдо)

Он так назывался до уничтожения одноименной республики. Япы его потом переименовали

[sigulin.maxim]

Прошу Вас, не прекращайте писать! Очень неплохо!

[Изяслав Кацман]

так в России стал называться Хоккайдо)

Он так назывался до уничтожения одноименной республики. Япы его потом переименовали

Хоккайдо остров именовать японцы стали после упразднения власти дома Мацумаэ (т.е. с 1798 года), а республика Эдзо - это 1867-1868 гг, когда туда бежали сторонники сегуната. В нашем же случае русские просто вернули острову старое название.

[Изяслав Кацман]

Победоносная, но не принёсшая никаких территориальных приобретений, война поставила перед русским императором Николаем вопрос выбора: или продолжать добивать Османскую империю, или же обратить свой взор на другой конец своих владений. Впрочем, уже было ясно, оба варианта одинаково вели к конфликту с европейскими державами. Единственное, что на Дальнем Востоке Россия не вступала в противоречие с Австрией, зато к числу недовольных добавлялась Голландия.

Выбрано было в итоге нечто среднее: и от претензий на Проливы не отказываться, и освоение Дальнего Востока усилить. Можно бесконечно спорить, удалось бы России преуспеть более, чем в реале, сосредоточься она на чём-нибудь одном.

Но увы, что получилось, то получилось. История не терпит сослагательного наклонения.

Невмешательство России в гражданскую войну в Османской империи, кульминационным моментом которой была бомбардировка египетским флотом Стабула, одни называют главной ошибкой Николая, другие - единственно верной политикой.

В любом случае, избежав как войны с османами в союзе с хедивом, так и поддержки султана против мятежного вассала, Россия получила, во-первых, возможность окончательно усмирить Кавказ к 1850-му году, во-вторых, отправить из Чёрного моря на Дальний Восток эскадру для усиления тихоокенаского флота.

Усмирив Кавказ, Россия начала стремительное продвижение в Туркестане, за считанные годы подчинив своей власти ханства и эмираты Средней Азии.

Несколько ранее первая Опиумная война показала всю слабость Китая, и в российских правящих кругах решили, что с Цинской империей теперь можно не считаться.

За высадкой колонистов РАК в бухте Золотой рог в 1845 году последовал русско-китайский договор 1849 года, узаконивший фактический захват северного берега Амура и Уссурийского края.

Из Владивостока (так с 1832 года стал называться административный центр Эдзо город Хакодате) на материк хлынул поток переселенцев всех национальностей. Одновременно из Забайкалья началось переселение казаков, основывавших стницы по берегам Амура. В районе Благовещенского поста эти две волны встретились.

Неменьшее значение имело и признание со стороны цинского правительства особых интересов России в Корее, которая являлась вассалом Китая. Ещё между 1-ой и 2-ой русско-японскими войнами корабли РАК заходили в корейские порты, но тогда контакты протекали с оглядкой на Пекин.

После 2-ой войны администрация РАК, понимая недостаточность собственных людских ресурсов, стала рассматривать Корею как возможного союзника в грядущем конфликте с Японией. Среди правящих корейских кругов эти планы нашли немало сторонников: сказывались и застарелая нелюбовь корейцев к японцам, и стремление при помощи России избавиться от китайского сюзеренетета.

Первые шаги по выращиванию корейского боевого хомяка были предприняты ещё в 1836-м, когда группа испанских офицеров, состоявшие ранее на русской службе, была приглашена для реформирования корейской армии. Затем (1840-1847 гг) последовала отправка нескольких сот молодых янбаней для обучения в Россию.

Впрочем, человек внимательных за всеми этими успехами царского правительства уже тогда мог учуять призрак грядущей катастрофы.