Колонизация Ацтеков, Майя и Инков по индийскому варианту

[mactuca]

Религиозные взгляды - даже в Испании до сожжения дай бог 1 из 10 случаев доходил. А если отрекся - то костер уже точно не светит.

По разному бывало. Бывало судьи или епископ знали всех местных ведьм и религиозных отступников. и им ничего, а бывало целыми деревнями уходили под суд и "расход" или в целом регионе делались массовые акции по отлову. Повышенных обязательств в этом плане никто с местных властей не брал.

В Европе? В XVI веке?

Э не не. Вот в этом пункте Престес прав как раз xVI веке с распространением сифилиса нравы сильно поменяюсь, и наказание за "блуд" стали применять чаще.

[Lestarh]

Религиозные взгляды - даже в Испании до сожжения дай бог 1 из 10 случаев доходи

Ну как нам говорит Вики, касательно содомии в Англии:

С 1317 по 1789 г. прошло 73 процесса.

То бишь - в среднем по одному в шесть лет (причём не каждый процесс завершался признанием обвиняемого виновным - были и оправдания, мало того известны и факты помилования признанных виновными). Причём в основном уже в XVIII веке, как ни странно. Суровое средневековье как-то не отметилось массовым преследованием содомитов. По крайней мере в Англии.

И кстати с 1533 - полагалось повешение, поскольку дела о содомии были переданы в юрисдикцию светских судов.

Челлинни(который трахал все что движется, мужик или баба ему пофигу) отделался 3 раза штрафом и 1 раз 4 годами.

Ну можно ещё привести длинный перечень узаконенных бастардов и прочих "продуктов порочной связи" вплоть до дона Хуана Австрийского включительно... Что показательно - сиротами они не были.

Э не не. Вот в этом пункте Престес прав как раз xVI веке с распространением сифилиса нравы сильно поменяюсь, и наказание за "блуд" стали применять чаще.

Я конкретно о "побивании камнями". Я как-то таковой практики в христианской Европе вообще особо не припоминаю, не говоря уже о XVI веке. Если есть примеры - скажите. Мне не попадались.

Изменено 29 Aug 2012 пользователем Lestarh

[mactuca]

Я конкретно о "побивании камнями". Я как-то таковой практики в христианской Европе вообще особо не припоминаю, не говоря уже о XVI веке. Если есть примеры - скажите. Мне не попадались.

Ну просто у семитов это целый ритуал, а у христиан такого ритуала не может быть ибо забивание камнями один из основополагающих моментов в христианских легендах. Впрочем позорные столбы и процессии делались с таким расчетом что каждый желающий мог кинуть что то в наказуемого, так что этот этический момент они нашли как обойти. А чем отрезание носа или ушей гуманней ?

Ну можно ещё привести длинный перечень узаконенных бастардов и прочих "продуктов порочной связи" вплоть до дона Хуана Австрийского включительно... Что показательно - сиротами они не были.

Тут есть загвоздка что на протяжении веков нравы знати и простого народа были весьма различны, а так же равноправие перед законом разное. В этом случае это очень важно, оставить богу ребенка от блуда, у знати и народа это словосочетание значило совсем противоположные вещи. Если у знати традиция что повзрослев он идет в монастырь(исключения из правила я знаю, если что), то у простого люда мораль не осуждает оставить на улице такого младенца, в этом случае тоже господу оставляют, ибо на все воля его.

[чукча]

Челлинни(который трахал все что движется, мужик или баба ему пофигу) отделался 3 раза штрафом и 1 раз 4 годами.

Ну можно ещё привести длинный перечень узаконенных бастардов и прочих "продуктов порочной связи" вплоть до дона Хуана Австрийского включительно... Что показательно - сиротами они не были.

Не, 3 раза штрафом и 1 раз тюрьмой он отделывался за содомию. За обычный трах никто к нему не придирался.

[sergey289121]

Японцы тоже независимы были всегда.

Они почти потеряли независимость при Перри, захоти США их колонизировать, колонизировали бы. Поэтому японцы и зашевелились.

Так и тут будут отбиваться долго и упорно. Золото привлечет много желающих.

Так вроде здесь 19 век - МАКСИМУМ как в Китае концессии. НЕТ стимула.

Не скупили, но крови многим попортили в Европе. Приоритеты у испанцев другие были - всеевропейская монархия. А у инков приоритет - выжить в борьбе за независимость.

Голандии разве что.

Не сочтите меня ретроградом и домостроевцем, но что тут не правильно??

ВСЕ!!! За Такое Растреливать НАДО!!! - Чем это лучше? - Растреляв тысячу спасем миллионы.

И не думал даже... Может все это излишне жестоко, но по сути все верно.

Может с ВАС начать?

А ведь сочтём.

И Растреляем!!!

Все бы хорошо, да только вопреки этим заботам население росло. Тут именно строили "справедливое" общество. Духовное такое.

Вот Именно.

Да-да-да!!!!!

+1

Ага. Вкушаю тело Христово и кровью его пью, есть есть подсознательный каннибализм христиан, а значит они не чем не лучше, нигры-людоеда.

+1

Ну просто у семитов это целый ритуал, а у христиан такого ритуала не может быть ибо забивание камнями один из основополагающих моментов в христианских легендах. Впрочем позорные столбы и процессии делались с таким расчетом что каждый желающий мог кинуть что то в наказуемого, так что этот этический момент они нашли как обойти.

Так камни Запрещались, помидоры, тухлые яйца это совсем НЕ камни.

[sanitareugen]

XVI век, открытие Америки. Три великих цивилизации ацтеки, майя и инки были сокрушены небольшими по численности группами конкистадоров. Но Но в мире был другой пример колонизации - Индия. Сперва португальцы захватили несколько прибрежных государств, Потом пришли голландцы, французы и англичане, которые медленно - почти 300лет покоряли страну, конкурируя друг с другом. Почему такая разница? Что способствовало такому быстрому покорению американских государств? Железо, лошади, болезни и отношение индейцев к белым как к богам - только в этом причина? А если исключить вышеперечисленные факторы? То есть к моменту прихода европейцев индейцы освоят обработку железа, верховую езду на лошади и не будут считать белых богами сошедшими с неба... Есть шанс индийского варианта колонизации?

Чистая география

В Америку течения благоприятные. Рентабельно возить безработных бандитов, а оттуда массовые товары.

В Индию плавать сложнее, так что до сильного продвижения в мореплавании рентабельно возить только особо ценные товары, так что фактория оправдывается, а захват земель - нет.

[nicksnerg]

Голандии разве что.

Англия, Франция, Итальянские княжества... Голландию вообще можно не считать - это разборки внутри страны

Чистая география

Ну, да... особенно в случае с инками. География рулит... Вы шутите?

Может с ВАС начать?

И Растреляем!!!

Белые колпаки не жмут? Линчеватели...

почти потеряли независимость при Перри

Почти не считается... При Ельцине Россия тоже ПОЧТИ потеряла независимость и что?

НЕТ стимула.

ЕШЕ раз спрашиваю - какой был стимул у англичан?? Ну, кроме того что они англо-саксы, конечно...

Не, 3 раза штрафом и 1 раз тюрьмой он отделывался за содомию. За обычный трах никто к нему не придирался.

Показательный пример: В 1476г Леонардо да Винчи с группой товарищей дважды обвинялся в содомии обвинение сняли только благодаря тому, что среди содомитов был сын очень высокопоставленного вельможи.

.

[sv19]

в Мексике, между прочим, сапотек Хуарес - президент и национальный герой в честь которого города называют.

Он героем был бы, будучи и "негром преклонных годов", так как прогнал французов. А его "сапотекство" подняли на щит уже сегодня, когда начинается "индейское возрождение".

[sv19]

Англичане справились примерно за 60. С 1756 по 1819 от Клайва до завершения третьей англо-маратхской. При том, что население Индии и население Америки и рядом не стояли по численности, в у англичан ещё параллельно были небольшие затруднения с французами и особенно с одним таким корсиканцем

И еще трудности с одной мятежной провинцией и с одним таким генералом Вашингтоном. Так что справились действительно быстро.

[sv19]

И да.

Сдаётся мне, что жизнь простого месоамериканского пейзанина, сидевшего себе в горах и починявшего свой примус растившего свой маис, при испанцах не то чтобы стала принципиально хуже (выживи он, конечно, в ходе волны последовавших эпидемий). А в чём-то даже и лучше (ослов и прочую скотину завезли, шанс быть торжественно сьеденным в ходе очередного жертвоприношения убрали).

Карибские вымершие индейцы вот только с Вами не согласны. Хотя можно возразить, что решающее слово в их вымирании сказали эпидемии.

Да, и на население Тауантинсуйю отмена колонизаторами жертвоприношений особо не повлияла, и скотина у них своя - лама, лучше для гор приспособлена. И на рудниках при Инках население так не погибало.

[sv19]

Напомните во сколько разсократилось индейское население?

Вот тут Вы очень крепко ошибаетесь. Так чисто для справки..

...очень вероятно, что от одного, даже может до трех процентов населения древней Мезамерии в год поедалось...

Нет, я понимаю, что сьеденному в общем всё равно собаки это сделают или соплеменники, но всё же.

Теперь цифры:

For the re-consecration of Great Pyramid of Tenochtitlan in 1487, the Aztecs reported that they sacrificed about 80,400 prisoners over the course of four days, though there were probably far fewer sacrifices.

Это один отдельный ритуальный акт. 80.000 трупов за четыре дня. И это не испанская пропаганда, это сами ацтеки фиксируют. Верден нервно отдыхает в сторонке...

Возможно преувеличение, но культура которая в порядке хвастовства преувеличивает количество убитых. В общем как бы наводит на мысли.

Michael Harner, in his 1977 article The Enigma of Aztec Sacrifice, estimates the number of persons sacrificed in central Mexico in the 15th century as high as 250,000 per year.

Идём дальше:

Fernando de Alva Cort?s Ixtlilxochitl, a Mexica descendant and the author of Codex Ixtlilxochitl, estimated that one in five children of the Mexica subjects was killed annually

Каждый пятый ребёнок. Какой нафиг Кортес... У него солдат не хватит так детей резать.

И так две тысячи лет:

Так-таки все 2 тысячи лет каждый пятый ребенок?

[sv19]

Там большинство вписалось. Вы сравните с США - где индейцы до сих пор полностью изолированные а выставленные фактически за пределы общества меньшинства. А в Мексике, между прочим, сапотек Хуарес - президент и национальный герой в честь которого города называют.

А корректно ли сравнение? Мексика и США очень разные государства вне зависимости от "индейской политики". На севере США индейцы охотятся с современными карабинами, рассекают на снегоходах, и могут себе позволить нормальную медицину, а в Мексике во многих деревнях индейцы живут почти как 500 лет назад.

[Звёзды Светят]

На севере США индейцы охотятся с современными карабинами, рассекают на снегоходах, и могут себе позволить нормальную медицину, а в Мексике во многих деревнях индейцы живут почти как 500 лет назад.

Только вот как сами индейцы относятся и к тому, и к этому?!...

А вот так: http://lib.ru/LONDON/league.txt

.

[Dzedatis]

А вспомните что в Европе в эти годы полагалось за аналогичные преступления:

Денежный штраф. А что?

[sv19]

На севере США индейцы охотятся с современными карабинами, рассекают на снегоходах, и могут себе позволить нормальную медицину, а в Мексике во многих деревнях индейцы живут почти как 500 лет назад.

Только вот как сами индейцы относятся и к тому, и к этому?!...

А вот так: http://lib.ru/LONDON/league.txt

.

Джек Лондон - не современный писатель

А про жизнь индейцев в Гватемале или Венесуэле тоже можно нарыть какой-нить страшный худлит

[Lestarh]

А чем отрезание носа или ушей гуманней ?

Тут вопрос не в гуманности, а в попытке приводить нормы шариата в качестве иллюстрации дурных обычаев европейцев.

Тут есть загвоздка что на протяжении веков нравы знати и простого народа были весьма различны, а так же равноправие перед законом разное.

И это тоже показатель отличающий европейцев от инков. При этом нравы знати всегда влияют на простой народ ибо престижны.

Если у знати традиция что повзрослев он идет в монастырь(исключения из правила я знаю, если что), то у простого люда мораль не осуждает оставить на улице такого младенца, в этом случае тоже господу оставляют, ибо на все воля его.

Ну согласитесь что и то, и другое это сильная разница с гарантированной казнью обоих родителей?

Почти не считается... При Ельцине Россия тоже ПОЧТИ потеряла независимость и что?

Эх завязать что ли ср... плодотворную дискуссию

Он героем был бы, будучи и "негром преклонных годов", так как прогнал французов. А его "сапотекство" подняли на щит уже сегодня, когда начинается "индейское возрождение".

Вы можете себе представить чернокожего генерала у Конфедератов?

Тот факт, что Хуареса вообще избрали президентом (а ведь избрали) указывает на то, что для мексиканцев той эпохи индеец вполне "избираемопригодный кандидат".

Карибские вымершие индейцы вот только с Вами не согласны. Хотя можно возразить, что решающее слово в их вымирании сказали эпидемии.

Весьма вероятно. В Мексике население сократилось на порядок если не больше только одной оспой. Для небольших островов этого может оказаться вполне достаточно чтобы довести популяцию до невосстанавливаемого уровня.

Но тут сложно списать на исключительные зверства испанцев. Тем более, что оспу индейцы бы получили и без завоевания (как те жи инки). И вполне возможен коллапс их и без конкисты - умрут незавоёванными - как случилось, видимо, с культурами долины Миссисипи. Где де Сото описывает многочисленные земледельческие племена, а когда туда полтораста лет спустя приходят французы - только степь пуста и тишина...

И не забываем взаимную дружбу самих индейцев. Натчезов, последний осколок довольно развитых миссисипских культур, с упоением порезали собственные соседи, а апачам окончательно поделить на ноль индейцев пуэбло не дали только "гнусные испанские колонизаторы".

Так-таки все 2 тысячи лет каждый пятый ребенок?

Этим хвалились сами ацтеки. Даже если преувеличивали сама концепция, так сказать наводит на мысли...

А корректно ли сравнение?

Корректно.

Мексика и США очень разные государства вне зависимости от "индейской политики"

Там разница в другом.

В Мексике - индейцы изначально, ещё с конкисты - граждане и подданные. И плохое к ним отношение во много имеет социальные корни - к испанским крестьянам тамошние идальго и гранды тоже относились не шибко щепетильно. А для конкистадора - индейцы это в первую очередь крестьяне, с которых надо выбивать положенную ренту.

В США всё иначе. Для американского колониста они лишь досадное препятствие, занимающее землю, которую надо освоить. Испанцы ехали в Америку чтобы получить поместье и крестьян, которых можно эксплуатировать. Англичане - чтобы получить землю, которую они сами будут обрабатывать. Поэтому в США индейцы всегда были совершенно инородным телом. Резервации - это некие "недогосударства" с административной автономией и отсутствием полноценного гражданства у зарегистрированных членов племён. Это самостоятельные образования, находящиеся на американской территории, но строго говоря не включённые в единую политическую систему - классическое "шерифа проблемы индейцев не волнуют". Индеец может быть либо гражданином США, но тогда он не считается индейцем, а уже американцем индейского происхождения. Либо он приписан к официально признанному племени, получает пособия и господдержку как член такового, но строго говоря при этом не совсем гражданин США, а лицо вполне специфичного юридического статуса, административно подчинённое своим вождям и законам резервации за которой числится.

[чукча]

Индеец может быть либо гражданином США, но тогда он не считается индейцем, а уже американцем индейского происхождения. Либо он приписан к официально признанному племени, получает пособия и господдержку как член такового, но строго говоря при этом не совсем гражданин США, а лицо вполне специфичного юридического статуса, административно подчинённое своим вождям и законам резервации за которой числится.

В настоящий момент это уже не так. Быть аборигеном в США, Канаде, Австралии - огромный бонус, за него борются, у вождей в резервациях одно из самых сильнодействующих средств - лишить неугодного соплеменника статуса индейца и сделать его простым австралийцем/канадцем/американцем. Статус приносит очень существенную финансовую выгоду и расширенный набор прав. Поменялась система наверное где-то в 1950-1960ые.

[Lestarh]

В общем да. Но суть - "индеец" не равно "американский гражданин" осталась. Просто за счёт кучи бонусов изначально дефектное их положение перешло в преимущественное.

Плюс к чисто правовым бонусам за коренное происхождение работает ещё экономика. Резервации - формально широкие автономии (вплоть до собственного законодательства) часто с возможностями по организации спефического бизнеса сложнореализуемого за их пределами, при этом они находятся в собственности племени, которое может извлекать из всего этого доходы с дальнейшим дележом среди участников.

Но это именно развитие системы с 60-х на волне общей борьбы за гражданские права.

Индейцы же выброшенные за пределы резервации и племени довольно резво ассимилируются (или спиваются).

Изменено 29 Aug 2012 пользователем Lestarh

[mactuca]

Тут вопрос не в гуманности, а в попытке приводить нормы шариата в качестве иллюстрации дурных обычаев европейцев.

Я вот не отдуваюсь Престеса, он действительно ошибся, просто когда пытаются кому то "разорвать шаблон", умалчивают о каких то моментах, что может возникнуть уже противоположное по направильности, но почти так же далекая от относительной правдивости.

И это тоже показатель отличающий европейцев от инков. При этом нравы знати всегда влияют на простой народ ибо престижны.

Казалось бы правильное утверждение, но вот другой нюанс все рушит. Может влиять лишь в том случае если наблюдается переход из разных социальных групп, то есть если простой крестьянин будет себя вести как человек из высшего класса он заслужит презрения общины а учитывая неравность перед законом то очень большие проблемы с законом. вот вам пример Флоренция Лоренцо Медичи обладала свободами такими какие появится только XX веке, после революции слова Савонаролы легли в благоприятную почву, среди простого народа нашлись те кто отозвались, то есть то что касалось богатого люда особо не коснулось остальных, не обошлось и жестокостей, и даже после свержение монаха доминиканца, нравы никак не получили послабления.

Ну согласитесь что и то, и другое это сильная разница с гарантированной казнью обоих родителей?

Так и в Европе нравы основной части народа, а не узкой части которому нечего бояться, весьма были не такими как можно судить по донам и нобилям и внебрачная связь почти что проституция и изнасилование. Справдливо другое утверждение что индейцы находились в разных обстановках развития, и Европе общество уже не нуждалось в применении смертной казни.

[Lestarh]

вот не отдуваюсь Престеса, он действительно ошибся,

Вполне возможно. Мы действительно несколько увлеклись в осуждении коллеги

Признаю. Не всегда совсем уж справедливо.

Просто очень уж он упрям.

Справдливо другое утверждение что индейцы находились в разных обстановках развития, и Европе общество уже не нуждалось в применении смертной казни.

Имхо принципиально другое.

В Европе (не без растлевающего влияния емнип Рима) существует понятие вины и её степени. И наказание есть кара за вину пропорциональная этой степени.

У инков, насколько можно судить по описанной модели, доминирует куда более архачиное представление "скверны". То есть преступление есть осквернение общества перед богами. Поэтому у него не может быть степени и наказание есть "очищение" общества от таковой. Грубо говоря там никого не волнует виноват, невиноват, хотел, не хотел, мог сопротивляться,не мог, осознаёт вину или нет. Это как пятно грязи. Оно или есть или нет. И если есть - подлежит удалению. Поэтому карают и преступника и жертву, ибо оба "осквернены" и не наказать их - что самим в деянии поучаствовать. И поэтому даже если жертва выживет - она пожизненно лишена нормального статуса.

Это очень архаично. И привитие тоже жестоких испанских норм, как ни странно это большой шаг вперёд. Во многом именно за счёт внедрения принципиально иного взгляда на само понятие преступления и наказания. Без испанцев зрели бы инки до этого ещё долго.

Изменено 29 Aug 2012 пользователем Lestarh

[Престес]

вот не отдуваюсь Престеса, он действительно ошибся,

Вполне возможно. Мы действительно несколько увлеклись в осуждении коллеги

Коллеги, вот вынуждаете написать, тк вопрос коснулся меня лично. Хотя в принципе некоторое время хотел воздержаться от дискуссий.

В Европе (не без растлевающего влияния емнип Рима) существует понятие вины и её степени. И наказание есть кара за вину пропорциональная этой степени.

У инков, насколько можно судить по описанной модели, доминирует куда более архачиное представление "скверны".

А в Европе понятия "скверны" и коллективной отвественности не было? И то что судили крестьян в массе не по римскому праву, а на основании местного "права обычая". Но не будем удаляться, вопрос был о смертной казни:

А между тем в том же XVI веке столицу Англии г. Лондон называли "городом виселиц". В царствование Генриха VIII (1509-1547 гг.) там было казнено только за бродяжничество 72 тыс. человек. В последующие столетия Лондон не терял своего мрачного лидерства. В период 1749-1772 гг. на его территории были приговорены к повешению 1 121 чел., из них реально повешены 678 чел. (по подсчетам англ. историка Говарда). В период 1810-1826 гг. на территории Лондона и относящегося к нему графства Мидлсекс были приговорены к казни 2 755 чел. Поистине рекордным в этом отношении можно считать 1831 г., когда по подсчетам известного немецкого криминалиста Миттермайера был вынесен 1601 смертный приговор. Это в одной только Англии с Уэльсом, не считая Ирландии и Шотландии. Правда, следует отметить, что по английской традиции кассировать судебные решения, реально исполнялась лишь половина (или около того) вынесенных смертных приговоров.

Еще в начале XIX столетия Англия была безусловным лидером по количеству преступлений, караемых смертной казнью. По некоторым данным их было 160 (Блэкстон), по другим их число доходило до 240. Причем, наравне с государственными преступлениями и тяжкими посягательствами на личность, как убийство, изнасилование, такой же мерой наказания угрожал закон за угрозу на письме, за увечье животных, за лесные порубки, за кражу из лавок на сумму свыше 5 шиллингов, кражу в церкви, на ярмарке на сумму свыше 1 шиллинга, кражу животных и.т.д. Масса проступков чисто формального свойства, не заключавших в себе нарушения никакого материального права, облагались смертной казнью; таковы бродяжничество, нищенство и т.п. Ситуация начинает меняться только с 30-х годов XIX века. С этого времени число преступлений, караемых смертью, постепенно сокращается. А после консолидированных статутов 1861 года к этой группе относятся лишь: посягательство на особу королевы и членов царствующего дома; бунт, сопровождающийся насилием и т.п.; убийство, злоумышленное нанесение ран, окончившееся смертью; морской разбой и поджог доков и арсеналов.

И заметьте, в стране уже давно действует Великая Хартия Вольностей и прочие замечательные вещи, а составов преступлений какрающихся смертью - около 200 ЕМНП.

Поехали дальше:

так, несколько очень важных фактов о "Марии Кровавой".

Во-первых, при жизни Марию никто и никогда не называл "кровавой"! Наименование королевы Марии как "Кровавая Мэри" появляется в английских письменных источниках только в начале 17-го века, то есть примерно через 50 лет после её смерти!

Именно с того времени Марию начинают называть "жестокой" и "кровавой" властительницей, омрачившей своё правление "многочисленными казнями".

Однако в действительности Мария была самой доброй и милосердной правительницей Англии в 16-м веке!

За время правления Марии "Кровавой" было казнено 287 (двести восемьдесят семь) человек. Всего 287 человек за 5 лет.

Для противников смертной казни и одна казнь - уже трагедия. Однако давайте-ка сравним "кровожадность" королевы Мэри с её "коллегами по престолу".

Итак, за годы правления отца Марии, короля Генриха VIII (1509-1547), в Англии было казнено 72 000 (семьдесят две тысячи) человек. За время правления младшей сводной сестры и преемницы Марии, королевы Елизаветы I (1558-1603), в Англии было казнено 89 000 (восемьдесят девять тысяч) человек.

Ещё раз сравним цифры: при Генрихе VIII - 72 000 казнённых, при Елизавете I - 89 000 казнённых, а при Марии - всего 287. То есть "Кровавая Мэри" казнила в 250 раз меньше народу, чем её отец, и в 310 раз меньше, чем её младшая сестра!

При Марии I, якобы "Кровавой", казням подвергались в основном представители элиты, вроде архиепископа Томаса Кранмера и его приближённых (отсюда и такая низкая цифра казнённых, так как простых людей казнили в единичных случаях), а при Генрихе VIII и Елизавете I репрессии прошлись по широким народным массам.

При Генрихе VIII основную массу казнённых составляли крестьяне, согнанные со своих земель и оставшиеся бездомными. Король и лорды отбирали у крестьян земельные наделы, и превращали их в огороженные пастбища для овец, так как продавать шерсть в Нидерланды было выгоднее, чем продавать зерно. В истории этот процесс известен как "огораживания".

Чтобы пасти овец, нужно меньше рабочих рук, чем на выращивание зерновых. "Лишние" крестьяне вместе с землёй и работой лишались жилья, так как их дома разрушали, чтобы освободить место под те же пастбища, и были вынуждены заниматься бродяжничеством и просить милостыню, чтобы не умереть от голода. А за бродяжничество и попрошайничество была установлена смертная казнь.

То есть Генрих VIII целенаправленно избавлялся от "лишнего" населения, которое не приносило ему экономической выгоды.

В правление Елизаветы I к массовым казням бездомных и нищих, возобновившимся после недолгого перерыва, наступившего в правление Эдуарда VI (1547-1553) и Марии "Кровавой" (1553-1558), прибавились также массовые казни участников народных восстаний, происходивших почти ежегодно, а также казни женщин, заподозренных в колдовстве.

В 1563 году Елизавета I издаёт "Акт против заклинаний, чародейства и ведовства", и в Англии начинается "охота на ведьм".

http://www.zaxodi-v-internet.ru/bloody-mary.html

Про Инквизицию, коллега Лестарх, в я вовсе не про испанскую говорил, вернее не только и не столько про неё. Я про протестантстскую сельскую, вроде салемской или женевской, действовавшей в Германии, Скандинавии, Швейцарии, потом в Англии и Шотландии. Вы же в курсе что протестанты народу сожгли уж как бы в разы побольше чем католики. Смысл продолжать флуд по этой теме есть? Эта эпоха чуть ли не самая кровавая в истории Европы - Тридцатилетнаая война и предшествующий ей период религиозных раборок Реформации, с чем тут спорить и сравнивать с индейским душегубством я не понимаю. Вся Европа той эпохи такова, Англия - не исключение. Если сейчас начнем перечислять: коллективно приговореннную и "недосожженную" Альбой Голландию, Варфоломеевскую ночь и иные гугенотско-католические погромы во Франции, абсолютный сеньориальный шляхетский произвол над холопостовом в Речи Посп., методы шведов и Валленштейна в Германии, совсем уж калоритных персонаженй Венгрии - Влада Цепеша и Эржебету Батори, даже Эрика Безумного резвившегося в небольшой Дании.

Вы конечно можете сказать что "жестокости безусловно были но причины их принципиально отличаются от инкских", но разговор то был не о причинах. Разговор был о том что европейское общество 16-17 веков представляли как качественно более гуманное чем инкское (за счет христианства, европ.гуманизма или приверженности римскому праву - неважно), с чем я принципиально не согласен. Инки жили в своем обществе, жестоком и консервативном - как и любое традиционное общество, но тогда других обществ не было, ни в Европе, ни в Китае, ни у Османов. Подходить к инкам с современной меркой толерантности невозможно. У инков наказывали всю "марку" - ладно, а когда польский шляхтич выкалывал глаза всей деревне за неповиновение, или германский рыцарь отрубал руки всем крепостным епископа, тк не мог насолить ему лично - это что качественно более высокий гуманизм? Я просто не хотел превращать эту тему фильм ужасов с перечислением конкретных казней и иных наказаний Европы того периода. Да и тема о наказаниях за половые преступления изначально эстетически неприятна чтобы детально её жевать. И почему вы о Шариате? Христианское каноническое право Европы (обязательное к исполнению в Средневековье) базируется с том числе и на Ветхом Завете, а там побивание камнями блудниц, казни содомитов итд - это обязательная норма. Другой разговор что не всё реально выполнялось и втихаря блуд и содомия имели место, но кто сказал что и жестокие нормы инков выполнялись во всей империи неукоснительно? Вот у мусульман отрубание руки есть за любое воровство, и что много одноруких ходит по улицам? С дргой стороны если интересно понимание "вины жертвы изнасилования" с точки зрения морали традиционного общества, то мысленно переведите отношение современного российского общества с изнасилованной женщины, на изнасилованного мужчину. Ему никто не сочувствует, он считается предельно униженным, как неспособный отстоять свою честь. Вот аналогичным было отношение к обесчещеной женщине раньше, в лучшем для неё случае - общественное порицание с невозможностью создать семью или вообще проживать в данной местности, так что свести счеты с жизнью было для неё вполне логичным решением. А если ещё вскроются обстоятельства что она своим поведением якобы "сама спровоцировала", то жизни ей уже не будет.

Хотите поговорить о понятии вины в Европе, пожалуйста:

Новые европейские народы не представляют в этом случае исключения: они также держались обычая убивать не только виновного, но и его семью. По закону саксонскому, в случае неплатежа денежного вознаграждения за убийство, мести подвергался не только убийца, но и его сыновья. По закону зеландскому мститель в подобном случае мог убить, кроме убийцы, трех его родственников с отцовской и трех с материнской стороны. Законы острова Готланда предписывают убийце до примирения с родственниками убитого спасаться бегством в сопровождении отца, сына, брата или, за неимением их, других ближайших родственников; здесь бегство родственников имеет то же значение, как и бегство убийцы, т.е. значение спасения от мести родственников убитого. В древней Англии семейство убитого из высшей породы, по законам Ательстана, могло продолжать вражду до тех пор, пока не будет в семействе убийцы убито столько личностей, сколько необходимо для того, чтобы их Wehrgeld'ы равнялись Wehrgeld'у убитого: так, когда Wehrgeld убийцы был в 200 шиллингов, а плата за голову убитого положена была в 1200 шиллингов, то семья последнего имела полное право убить 6 человек из семьи убийцы. По закону Этельреда Неблагоразумного, если в каком-нибудь городе будет нарушен мир, то жители города сами должны захватить убийцу, живого или мертвого, или его ближайших родственников, "голову за голову". По древним же английским законам даже колыбельные дети, которые еще не употребляли никакой пищи, считались как бы совиновниками своего отца, совершившего воровство; как эти дети, так и все домашние, знавшие о воровстве, поступали в рабство. Словом, убийство в виде мести невинных родственников было так же во всеобщем употреблении в период варварского состояния европейских народов, как взыскание с тех же родственников выкупа: одно неразлучно с другим; невинный род мог избавиться от мести посредством выкупа, но он же мог погибнуть, если не хотел или не мог заплатить его, или же не успел склонить обиженную семью на сделку.

Общегосударственная власть рано стала стремиться к искоренению обычая карать за обыкновенные преступления кроме преступника, его невинную семью. Так, англосаксонский закон Эдмунда объявляет врагом короля и его друзей и лишает имущества всякого, кто отомстит не тому, кто совершил убийство, а кому-нибудь другому из его рода. В XIII в. в Скандинавии, когда еще во всей силе держался обычай убивать лучшего из рода убийцы, хотя бы преступление совершено было без его ведома, желания и пособия, вооружился против этого как уже против беззакония, долго гнездившегося, король норвежский Гакон Гакансон. "У многих из-за такого обычая, - говорил он, - погибло много родни. Мы причисляем эти действия к уголовным преступлениям, и всякий, кто станет вперед мстить мимо убийцы кому-нибудь другому за родную кровь, лишается имения и безопасности". "Никто, - говорит остготский закон, - не может мстить другим, а не тем самим людям, которые совершили убийство, в противном случае нарушается королевский мир". Но, распространяя понятие нравственного вменения на общие преступления и доставляя защиту невинным родственникам преступника, общегосударственная власть сама долго держалась гонимого обычая в применении к государственным преступлениям. Английский юрист XIII столетия Брактон выразился о детях государственных преступников так: "Для них уже будет много, если им позволить жить". Подобно тому, как римская юриспруденция находила основание для наказуемости невинной семьи, английская изобрела для оправдания такого варварского обычая свой аргумент, известный под именем порчи крови (corruption du sang); этим термином она выражала то убеждение, что преступники передают своим детям кровь в испорченном виде, а вместе с испорченною кровью и свою преступность. Еще в 1817 г. английский парламент отверг билль Ромильи об уничтожении этого остатка первобытного варварства, и только в 1827 г. он был уничтожен. Во Франции даже в XVII и XVIII столетиях вместе с государственным преступником подвергалась наказанию и вся его семья: так, в 1610 г. родители Равальяка, а в 1757 г. родители Дамиана изгнаны были из Франции, причем им было объявлено, что если они возвратятся, то будут повешены или задушены. Наследственность преступлений и наказаний уничтожена была во Франции законом 21 февраля 1790 г. В Пруссии этот обычай удержан был в законе до новейших времен; на основании изданного в 1794 г. Allgemeines Landrecht fur die Preussischen Staaten ("Общего земского права для Прусских провинций") и остававшегося в действии до 1851 г., дети государственного преступника приговариваются или к вечному изгнанию, или к вечному заключению*(21). Все эти наказания, очевидно, заменили смертную казнь только в позднейшее время.

Славяне также убивали невинную родню за преступления одного. У черногорцев до позднейшего времени "многие падали жертвою за обиду, причиненную одним". По Русской Правде разбойник выдается вместе с женою и детьми на поток и разграбление*(22). По договору Мстислава Смоленского с Ригою князь или отдает виновного в холопство вместе с женою и детьми, или велит его "разграбить с женою и детьми". Летописи наши представляют не один пример кары невинных за вину других. Князь Василько за свое ослепление мстил не только виновнику его, но и народу, находившемуся под его управлением: "и сотвори мщение на людях неповинных". В 1284 г. князь Александр за убийство своего брата Святослава убил Олега-убийцу и "два сына его мала". Но самым сильным доказательством существования в России этого обычая уже в довольно позднее время служит юстиция Ивана Грозного. В 1561 г. он повелел казнить Марию с пятью сыновьями за дружбу с Адашевым и колдовство. Брат Адашева был казнен вместе с двенадцатилетним сыном. Жены казненных в 1571 г. дворян, числом 80, были по приказанию царя утоплены в реке. Он казнил вместе с мужьями не только жен и детей, но часто и всех родственников; так казнены были Колычовы, род митрополита Филиппа, князья Ярославские, Пронские, Ушатые, Заболотские, род Бутурлиных и многие другие*(23). Нет сомнения, казни Ивана Грозного невинных семей, как вообще его казни, по своим размерам были исключительного свойства; но, по существу, они основывались на стародавних обычаях, которых некогда держались славянские племена в применении ко всем преступлениям. Еще в XVII столетии преступников ссылали в Сибирь с женами и детьми; иногда даже всю семью с домочадцами. Все это, конечно, только обломки стародавнего обычая смертной казни невинной семьи. Хотя по Соборному Уложению семья государственного преступника подлежит казни только тогда, когда она ведала про измену своего главы, и, таким образом, в нем господствует настоящее понятие о вменении, тем не менее сама форма этого закона служит доказательством того, что прежде держались другого обычая. "А будет которая жена про измену мужа своего или дети про измену же отца своего не ведати, и их за то не казнити и никакого наказанья им не чинити". К чему бы законодателю было говорить, что семья, не ведавшая про преступление своего главы, не должна быть казнима, если бы прежде не делалось на практике то, что закон с этих пор запретил. Очевидно, что на статьи 7-10 гл.II Соборного Уложения должно смотреть как на закон, которым окончательно отменено наказание вообще и смертная казнь в частности за одно родство с государственным преступником. То же самое значение имеет и следующее место Кормчей: "да не умрут отцы за сыны, не сынове да не умрут за отцы, но каждый за свой грех да умрет"; закон Моисеев внесен в сборник наших церковных законов как запрещение сохранявшейся в практике наследственности преступлений и наказаний и как выpaжение взгляда нашего духовенства, воспитанного на византийском, более развитом, законодательстве*(24).

IV. У первобытных народов смертною казнию в виде убийства в отмщение казнили малолетних детей, без всякого внимания к их возрасту. Это уже само собою вытекает из того общего безразличия и той необузданности, которые составляют отличительную черту периода исключительного господства мести. Летописи переходного времени от этого периода к следующему содержат бесчисленное множество свидетельств об истреблении целых семей; легенда о умерщвлении малолетних детей обидчика, о приготовлении из них пищи и поднесении ее обиженному встречается у многих народов. Самые законы периода ограничения мести в значительной степени держатся обычая наказывать малолетних детей. Из истории еврейской известен случай наказания смертью сорока двух детей ("дети малы изыдоша из града, и проклят я... и растерзаша от них четыредесят два отрочища"). По законам афинским, кто осквернит храм Аполлона, тот подлежит смертной казни: если это сделает дитя, оно несет ту же участь. Есть известие, что афинский ареопаг предал смерти дитя за то, что оно выкололо глаза перепелке. У римлян было несколько возрастов невменяемости: до 7 лет - полная невменяемость; с этого возраста до 9, а потом до 12 и иногда 14 лет продолжался период смягченных наказаний. Но возраст с семи лет не был принимаем во внимание в случае совершения тяжких преступлений (crimina atrocissima), и дети этого возраста подлежали смертной казни. Римская юриспруденция формулировала свой взгляд на этот предмет в следующих выражениях: "В преступлениях возраст никого не извиняет (In delictis neminem aetas excusat); злость дополняет возраст (Malitia supplet aetatem)". По скандинавским законам за удар или убийство, причиненное малолетним ниже 12 лет, полагается выкуп, хотя и запрещается мщение. Но самое это запрещение мести свидетельствует, что месть не щадила детей. Законы норвежские предписывают убийцам подобного возраста удаляться из страны, чтобы уйти с глаз родственников убитого и не воспламенять их мести. Известно, что удаление из страны у всех народов является вообще мерою, ограничивающею убийство в виде отмщения. Выше было сказано, что в Англии даже дети в колыбели делались рабами в наказание за воровство отца; в России также все дети без различия возраста поступали в холопство за вину отца; подобное же уголовное рабство существовало и у других народов в известный период времени, и конечно, оно было только заменою прежнего убийства в отмщение. По китайским законам до сих пор все родственники государственного преступника моложе 16 лет поступают в рабство, которое есть только позднейшая замена смертной казни.

Семилетний возраст оставался в Англии до конца XVIII столетия как возраст, с которого виновный за тяжкие преступления подлежал смертной казни: английская юриспруденция так же, как и римская, твердила: malitia supplet aetatem. Смертная казнь, действительно, была приводима в исполнение, если только присяжные находили, что дитя действовало с разумением. По свидетельству Блакстона, еще в его время были приговорены к смертной казни за убийство двое детей, один - девяти лет, другой - десяти, и из них десятилетний был действительно казнен. С семилетнего возраста виновные подлежали смертной казни также по законам византийским, некоторым средневековым немецким (швабское зеркало) и русским XVII столетия. Средневековые и даже некоторые юристы XVIII в. держались римского правила дополнения злостью возраста. Озенбрюген приводит несколько случаев смертной казни малолетних 11 и 12 лет за удушение в гневе, 13 лет за скотоложство. С 1625 по 1630 г. в епископстве Вамбергском в числе 600 ведьм было сожжено 23 девочки семи, восьми, девяти и десяти лет. В Виртемберге с 1627 по 1629 г. сожжено было 16 детей, от 8 до 12 лет. В Швеции в 1670 г. сожжено было 72 женщины и 15 детей. По свидетельству лейпцигского профессора Бока, в княжестве Рейс с 1640 по 1652 г. казнено было тысяча волшебниц, и между ними были дети от одного года до шести лет. И естественно! Если в близкое к тому время (1474 г.) в Швейцарии обвинили, приговорили к смерти и сожгли на костре петуха за колдовство, то казнь детей, по законам логики, является вполне последовательным действием. Таким образом, даже во время полного господства общегосударственной власти возраст, не подлежавший смертной казни, был так низок, что он граничил, или почти граничил, с тем детским возрастом, в котором человек едва ли способен совершать преступления. Только в конце XVIII и в нынешнем столетии выработан был более правильный взгляд на возраст и на его значение в деле вменения. Из нынешних уголовных кодексов нет ни одного, который бы назначил смертную казнь преступникам моложе 16 лет. Многие из европейских кодексов простирают этот возраст до 18 лет, как то: кодексы испанский, гессен-дармштадский, баденский, Пармы и Сицилии (1819 г.), цюрихский, саксонский (1838 г.), голландский проекта бельгийского уголовного кодекса 1854 г.; иные кодексы отодвигают его до 19 лет, как новейший проект португальского кодекса; некоторые - до 20 лет, именно: римский, австрийский; наконец, иные - до 21 года, к ним принадлежат: бразильский, Луизианы, брауншвейгский, баварский (1861 г.), сардинский (1839 г.). Словом, тогда как прежде, при господстве некоторых унаследованных от периода мести обычаев, срок вменяемого возраста за смертные преступления старались как можно более понижать, в настоящее время мы замечаем стремление в обратном направлении: к специальному возвышению этого возраста до полного совершеннолетия....

В Каролине, или уголовном кодексе Карла V, следующие преступления наказываются смертною казнью:

1) богохульство и даже вольные речи, хотя бы они не содержали ни богохульства, ни прямого нечестия, если они произнесены в третий раз;

2) лжеприсяга, на основании которой был казнен невинный;

3) нарушение клятвы при известных обстоятельствах;

4) волшебство;

5) пасквили и обидные сочинения;

6) те, которые делают фальшивую монету или ставят на ней знаки, или меняют, или приобретают и потом сбывают;

7) те, которые предоставляют свой дом для выделки;

подделка печатей, писем, контрактов, обязательств, реестров;

9) повторение подделки и употребления поддельных мер, весов и разных товаров;

10) подделка и ложная перестановка граничных знаков в некоторых важных случаях;

11) скотоложство;

12) содомский грех: преступление мужчины с мужчиною, женщины с женщиною;

13) кровосмешение;

14) похищение замужней женщины или девицы, хотя бы с их согласия;

15) изнасилование;

16) прелюбодеяние;

17) двоебрачие;

18) содействие со стороны мужа проституированию жены или дитяти;

19) измена;

20) поджог дома, леса, сена и т.п.;

21) воровство на большой дороге;

22) возмущение и бунт;

23) бродяжество в известных проявлениях;

24) некоторого вида угрозы;

25) отравление, хотя бы и неудачное, а также приготовление и снабжение яда для этой цели;

26) недонесение об этом в некоторых случаях;

27) детоубийство;

28) оставление дитяти в каком-нибудь месте, повлекшее за собою смерть;

29) изгнание плода как самою женщиною, так и посторонним;

30) кто сделает бесплодным мужчину или женщину;

31) медик, причинивший намеренно смерть лечением;

32) убийство, хотя бы и в гневе, и увлечении;

33) убийство господина и родственное убийство;

34) убийство в драке;

35) воровство со взломом или с оружием в руках, как бы мала ни была цена украденного;

36) воровство выше пяти дукатов;

37) простое воровство в третий раз ниже пяти дукатов;

38) воровство в поле и вообще плодов, если оно сопровождалось увеличивающими вину обстоятельствами;

39) воровство рыбы при известных отягчающих вину обстоятельствах;

40) мошенничество;

41) святотатство в самых разнообразных видах;

42) пособничество в совершении преступлений;

43) покушение на преступление;

44) содействие побегу из тюрьмы преступника или выпуск его.

Исчисленные преступления не обнимают всех родов и всех видов преступлений, за которые в XVI, XVII и отчасти XVIII в. определялась в Германии смертная казнь: так, в Каролине не упоминается о ересях, о преступлениях против разных уставов, например таможенного; о государственных преступлениях, которых считалось в это время несколько видов, в этом кодексе говорится очень кратко.

Во Франции перед революцией считалось 115 преступлений, за которые закон грозил смертною казнью. Преступления эти следующие:

1) тяжкое богохульство, по декларации Людовика XIV, 1666 г.;

2) составление сочинений против религии, по декларации Людовика XV, 1757 г.;

3) кто заставляет сочинять их, по той же декларации;

4) печатание их, там же;

5) святотатство (sacrilеge), соединенное с суеверием и нечестием, по эдикту Людовика XIV, 1682 г., ст.3;

6) святотатство с профанациею священных вещей;

7) разбитие и разрушение крестов и изображений, по эдикту Карла IX, 1561 г.;

всякое действие, производящее скандал и нечестивое возмущение, там же;

9) собрание еретиков с оружием в руках, по декларации 1724 г.;

10) исполнение протестантскими проповедниками своих обязанностей, там же;

11) волшебство и магия, по декларации 1682 г.;

12) убийство короля, по ордонансу Франциска I, 1513 г.;

13) покушение на личность детей королевских, там же;

14) лиги и ассоциации, по ордонансу 1562 г., 1563 г. и 1583 г.;

15) противозаконный набор войска, там же;

16) заговор, по ордонансу 1531 г.;

17) неоткрытие заговора, по ордонансу 1477 и 1534 г.;

18) вступление в переговоры с неприятелем без позволения начальника армий, там же;

19) неизвещение своего начальства о получении письма или известия от неприятельского государя или сеньора, там же;

20) сбор войск без позволения короля, по закону 1615 г.;

21) незаконные сборища под каким бы то ни было предлогом, по ордонансу Генриха III, 1487 г., и ордонансу блуасскому;

22) ношение оружия, когда носящий не состоит в гарнизоне или на службе короля, по ордонансу Франциска I, 1546 г.;

23) содействие тем, которые носят, там же;

24) дезертирство, ордонанс Франциска I, 1534 г.;

25) запас оружия для пехоты и конницы, ордонанс Людовика XIII, 1629 г.;

26) покупка без позволения пороху, свинцу, фитилей больше, чем нужно для необходимого обихода своего дома, там же;

27) литье без позволения, удерживание или имение у себя пушек и других орудий каких бы то ни было калибров, там же;

28) укрепление крепостей или овладение теми, которые уже укреплены, там же;

29) подделка монеты, имеющей курс, по ордонансам Людовика IX, 1262 г., Филиппа III, 1273 г., Генриха IV, 1599 г., Людовика XV, декларация 1726 г.;

30) содействие выпуску подделанной монеты или ввозу ее в королевство, эдикт Людовика XV, 1718, декларация 1726 г.;

31) обрезывание экю и другой золотой или серебряной монеты, ордонанс Франциска I, 1536 г. и 1540 г.;

32) покупка этих обрезков, ордонанс Генриха IV, 1599 г.;

33) несдача монетными работниками монеты по весу и пробе, ордананс Генриха IV, 1599 г.;

34) получатели и плательщики, которые заведомо распространяют фальшивые монеты, ордонанс Генриха IV, 1599 г., декларация Людовика XV, 1726 г.;

35) менялы, которые не исполнят известных формальностей при покупке золотой и серебряной монеты, ордонанс орлеанский;

36) вывоз из королевства золота и серебра больше того количества, которое необходимо для путешествия, декларация Людовика XV, 1726 г.;

37) доставление золота и серебра фальшивым монетчикам;

38) слесаря, кузнецы и другие мастера железных изделий, которые выделывают инструменты и орудия, служащие для монеты, хотя бы употребление их было им неизвестно, декларация Людовика XV, 1726 г.;

39) те, которые выделывают штемпеля и другие орудия, годные для фабрикации монеты без позволения монетного чиновника, там же;

40) извозчики, которые заведомо перевозят инструменты, служащие для выделки монеты, не давши знать генеральному прокурору или интенданту, там же;

41) сборщики общих и частных доходов, имеющие в руках своих государственные имущества, если они растратят больше 3 тысяч ливров, Людовик XIV, 1690 г.;

42) казначеи, сборщики и другие приставы, которые похищают казенный деньги или употребляют их в свою пользу, декларация Людовика XIV, 1701 г.;

43) лихоимство при известных обстоятельствах;

44) оскорбление судей, судебных чиновников, экзекуторов, приставов во время отправления ими судебных обязанностей, ордонанс Мулен и блуасский;

45) принятие и скрытие в своем доме осужденного на смерть, ордонанс Франциска II, 1559 г.;

46) взлом тюрем в некоторых случаях;

47) убийство в засаде, ордонанс Генриха II, 1547 г.;

48) сопутствие убийцам, под каким бы то ни было предлогом, ордонанс блуасский;

49) одно приготовление убить, хотя бы оно не сопровождалось даже никакими последствиями, ордонанс блуасский, ордонанс 1670 г.;

50) воровство на большой дороге, ордонанс Франциска I, 1534 г.;

51) воровство со взломом в домах;

52) домашнее воровство, ордонанс Людовика IX, 1270 г., декларация Людовика XV, 1724 г.;

53) воровство в королевских домах, как бы цена украденной вещи ни была ничтожна, декларация Людовика XIV, 1677 г.;

54) воровство в монетном дворе, декларация Людовика XV, 1724 г.;

55) воровство в церкви и сообщничество по этому воровству;

56) сопутствие ворам, учреждение Людовика IX;

57) скрытие украденных вещей, когда само воровство наказывается смертною казнью;

58) воровство ночью с оружием;

59) в некоторых случаях воровство ночное с лестницею;

60) воровство с поддельными ключами;

61) воровство морское, смотря по обстоятельствам;

62) изуродование себя галерником, декларация Людовика XIV, 1677 г.;

63) отравление, последовала ли от того смерть или нет, эдикт Людовика XIV, 1682 г.;

64) составление и раздача яда для отравления;

65) знание о просьбе или даче яда и недонесение генерал-прокурору или его субституту, смотря по обстоятельствам и требованиям случая;

66) дуэль, ордонанс Карла IX, 1566 г., ордонанс Людовика XIV, 1679 г., эдикт Людовика XV, 1723 г.;

67) поджог;

68) отцеубийство;

69) кровосмешение в прямой линии;

70) духовное кровосмешение;

71) похищение, декларация Людовика XIII, 1639 г.;

72) изнасилование;

73) обольщение, смотря по обстоятельствам, ордонанс блуасский;

74) лишение свободы девиц в силу lettres de cachet, с тем чтобы жениться или заставить выйти замуж, без согласия родителей, пап-опекунов, ордонанс орлеансний, ордонанс блуасский;

75) принуждение сеньорами своих подданных или других выдавать своих дочерей замуж, ордонанс блуасский;

76) скрытие беременности, эдикт Генриха II, 1566 г.;

77) изгнание плода;

78) преступление против природы;

79) предумышленное насилие;

80) злостное банкротство, эдикт Генриха IV, 1607 г., ордонанс Людовика XIV, 1673 г.;

81) монополия на пшеницу;

82) подлог в отправлении общественной должности, эдикт Людовика XIV, 1680 г.;

83) подделка канцелярских бумаг, печатей;

84) подделка подписи государственных секретарей, декларация Людовика XIV, 1699 г.;

85) подделка, ложное составление, изменение ордонансов или бумаг королевского казначейства и других бумаг королевских или государственных, декларация Людовика XV, 1720 г.;

86) подделка бумаг, относящихся до сборщиков податей, казначеев и т. д.;

87) люди финансовые, какого бы состояния они ни были, которые подделывают квитанции, отчеты и т.п., Франциск I, эдикт 1532 г.;

88) ложное упоминание контроля в актах, декларация 1754 г. Людовика XV;

89) подделка штемпелей откупщиков, декларация Людовика XV, 1724 г.;

90) злоупотребления штемпелями для контрамарок, выделка их, паяние и приложение к золотым и серебряным работам, которые не были представлены, испытаны и заклеймены в бюро общинных домов, декларация Людовика XV, 1739 г.;

91) ложное свидетельство, последствием которого было осуждение на смерть невинного, ордонанс Франциска I, 1531 г.;

92) ввоз табака, ситцев посредством контрабанды шайкою не менее пяти, с оружием в руках, декларация Людовика XV, 1739 г.;

93) стачка служителей с контрабандистами;

94) насилие контрабандистов против стражи;

95) если чиновники уличены в контрабанде соли или в участии в контрабанде, ордонанс Людовика XIV, 1680 г.;

96) продажа соли чиновниками, имеющими надзор за амбарами и складами;

97) контрабанда солью с оружием и шайкою, в числе пяти, ордонанс Людовика XIV, декларация 1704 г.;

98) печатание и сбыт книг без испрошения в установленной форме позволения, ордонанс Карла IX, 1563 г., декларация Людовика XIII, 1626 г.;

99) хозяин, уличенный в том, что он отдал свой корабль неприятелю, ордонанс Людовика XIV, 1681 г.;

100) хозяин, уличенный в том, что он злонамеренно посадил свой корабль на мель или способствовал его погибели;

101) матросы или пассажиры, которые произведут какую-нибудь смуту при отправлении на корабле католического богослужения;

102) письмоводитель, который запишет в свой реестр что-нибудь противное истине;

103) матрос, который злонамеренно способствует погибели судна;

104) лоцманы, виновные в том же преступлении;

105) матрос или кто другой, который произведет течь напитков или порчу хлеба;

106) кто способствует течи на корабле;

107) возбуждение к возмущению с целью прекратить путешествие;

108) нанесение удара начальнику с оружием в руках;

109) арест капитанов кораблей, принадлежащих подданным или союзникам, в то время как спущен был флаг и представлены фрахтовые бумаги или полисы, и взятие какой-нибудь вещи;

110) потопление взятых кораблей;

111) высадка пленников на острова или отдаленные берега, чтобы скрыть приз;

112) воровство снастей и корабельных снарядов, если из-за этого случится погибель корабля или смерть человека;

113) зажжение ночью фальшивых огней на морских берегах и опасных местах, чтобы привлечь и погубить судно;

114) покушение на жизнь и собственность потерпевших кораблекрушение;

115) солдаты, которые нападают на потерпевших кораблекрушение.

В Англии количество преступлений, за которые закон угрожал смертною казнью, было еще больше. По свидетельству Блакстона (1765 г.), в его время было 160 преступлений, подлежавших безусловно смертной казни, т.е. на эти преступления не распространялась привилегия духовенства. Еще в первой четверти нынешнего столетия количество смертных преступлений простиралось, по счету одних - до 150; по счету других - до 223; а по счету третьих - до 240; а если принимать исчисление немецкого тюрьмоведа Юлиуса, который свел в одну сумму всю массу смертных случаев, встречающихся в статутах, то оно доходит до 6 тыс. 789. Не имея возможности передать весь длинный список этих преступлений, я укажу на некоторые, которые могут характеризовать расточительность прежнего английского законодательства на смертные казни. Так, смертью наказывались: 1) злонамеренная порубка или уничтожение дерев; 2) злонамеренное увечье животных; 3) всякий, кто найден был вооруженным в лесу или на дровосеках, или в зверинце, или на дороге, или при воровстве дичи; 4) воровство выше одного шиллинга, если оно совершено в церкви, часовне или в лавке во время ярмарки, или, наконец, в частном доме, со взломом или испугом живущих в нем; 5) каждое мошенничество, совершенное над человеком в сонном состоянии или бодрственном, но так, что он не мог заметить; 6) воровство в лавке в обыкновенное время пяти шиллингов; 7) в жилом строении - 40 и больше шиллингов; воровство лошадей, скота и овец; 9) воровство писем; 10) воровство на мануфактурах льна; 11) злонамеренное банкротство; 12) разрушение башен; 13) угрозы на письме; 14) побег преступников; 15) содомский грех; 16) скотоложство; 17) подделка монеты; 18) содействие этой подделке; 19) продажа, покупка и имение у себя инструментов для подделки и вывоз их из монетного двора; 20) окрашивание и подделка серебряной монеты в золотую или сообщение медной монете вида серебряной; 21) подделка печатей, штемпелей, банковых билетов, всяких публичных бумаг и документов....

Такому количеству смертных преступлений соответствовала расточительность действительных казней. Как велико было количество действительных казней в Германии в XVII и даже в XVIII столетии, можно судить по следующим фактам: Карпцов, известный германский криминалист XVII в., который, хотя в теории держался того мнения, что к смертной казни следует прибегать только тогда, когда она необходима, и только за тяжкие преступления, тем не менее в качестве практического юриста в течение своей судейской карьеры произнес 20 тысяч смертных приговоров. В Мюнхене до вступления в управление Максимилиана Иосифа в XVIII столетии каждую субботу совершались казни, и в один раз иногда казнили по 5 человек. С 1748 по 1776 г. в одном округе в Баварии с населением в 174 тыс. 58 человек приговорено было к смертной казни 11 тыс. человек. Во Франции во второй даже половине ХVIII в., когда сочинение Беккариа уже получило в этой стране такую известность, количество казней было еще очень велико. По свидетельству Филипона Маделенского, писателя XVIII в., в 1760-1770 г. в одном городе Лионе было казнено 200 человек; в тот же период времени парламент дижонский казнил 36 человек, парламент Э - 162 человека, гренобльский - 58 человек, сенат Шамбери - 22 человека, комиссия, учрежденная в Валенсии, - 46 человек. Приведенные цифры из уголовной практики Франции, как выражающие практику отдельных парламентов, только отчасти дают понятие о количестве смертных казней во второй половине XVIII столетия. В течение четырех лет и одного месяца, т.е. с 21 сентября 1792 г. по 25 октября 1795 г., революционные трибуналы во Франции казнили, по исчислению Прудомма, 18 тыс. 613 человек, а по исчислению Кар. Бериа-Сент-При - около 16 тыс. человек. Англия издавна была классическою страною смертных казней, а город Лондон получил нелестное прозвище города виселиц. Фортескью, канцлер Генриха IV (корол. с 1399 по 1413 г.) и известный старинный юрист-писатель, уверяет, что в Англии в один год казнят за разбой гораздо более, чем во Франции в семь лет. По исчислению Дюбуа, на каждый год из последних 14 лет царствования Генриха VIII приходится по 5 тыс. казней за бродяжничество; если даже, следуя исчислению Ромильи, разложить 72 тыс. казней на целое его царствование, все-таки на каждый год его царствования с 1509 по 1547 г. придется по 2 тыс. казней. На каждый год царствования Елизаветы (с 1558 по 1603 г.) упадает по 400 казней. А по свидетельству лорда Галя, писателя XVII столетия, в его время одним акцизным судом было казнено зараз 30 человек. По таблицам, изданным Говардом, в Лондоне с 1749 по 1772 г. было приговорено к смертной казни 1 тыс. 121 человек, из них действительно казнено 678 человек; в округе Майдлэндт с 1750 по 1772 г. казнено 106 человек, а в округе Норфольк в тот же период - 117 человек. По таблицам Юлиуса, с 1810 по 1826 г. в Лондоне и принадлежащем ему Мидльсекском округе приговорено было к смертной казни 2 тыс. 755 человек, а в тот же период в целой Англии и Уэльсе 15 тыс. 652 человека. Даже в 1831 г. в Англии с Уэльсом (без Шотландии и Ирландии) произнесен был 1 тыс. 601 смертный приговор.

http://www.ex-jure.ru/law/news.php?newsid=43 Вообше очень советую прочитать эту монографию чтобы иметь ясное представление о юстиции Европы той эпохи, хотя она довольно большая.

Восприятие адюльтера:

Супружеская неверность мужчин разумелась сама собой и отнюдь не наносила ущерба их достоинствам, у женщин наказывалась — в легендах эпохи — сожжением на костре. Правда, когда виновную с распущенными волосами вели к месту казни, в последнюю минуту появлялся рыцарь на белом коне, готовый мечом доказать её невинность, причем "невинность эта, вопреки всякой очевидности, оказывалась бесспорной".

Даже Бог на божьем суде (ордалиях) позволял легко себя обмануть, когда речь шла об испытании невинности вероломной супруги. Как известно, Изольда, которой пришлось на ордалиях держать раскаленный брусок железа, вышла из этого испытания с честью, поклявшись, что никто не держал её в объятиях, кроме законного супруга — короля Марка, и нищего поломника (который был переодетым Тристаном). Жена короля Артура, роман которой с Ланселотом продолжался годы, поклялась, что никто из одиннадцати рыцарей, спящих в соседних покоях, не входил к ней ночью; Ланселот, воспользовавшись этой привилегией, был непредусмотренным в расчетах двенадцатым рыцарем. Этой клятвы оказалось достаточно, чтобы спасти королеву от сожжения на костре.

http://decameron-show.ru/novelli/Izmena/75

А это уже Речь Посполитая 16-17 веков:

Супружеская неверность считалась в средние века не только грехом, но и тяжким преступлением. Карали за него строго. Причём, существовала многоступенчатая система наказания. Иллюстрацией тому может служить дело, возбужденное против Ильи Онопреевича и его возлюбленной Дарьи Козлевны.

Началось все с того, что тесть Ильи обвинил его в измене своей настоящей жене. На первый раз Илью предупредили. Он, было, покаялся и внёс значительный денежный залог. Часть денег в случае повторной измены должна была перейти в городскую казну, часть — досталась бы обманутой жене.

На этот счет было составлено соответствующее соглашение, занесенное в магистратские книги. Но Илья не успокоился, всё продолжал и продолжал навещать свою Дарью. Однажды их поймали с поличным. Сотник застал пару тёмной ночью в доме любимой. Факт измены на суде подтвердили, очень красочно, с подробным описанием виденного семеро свидетелей «прелюбодеяния».

Основываясь на существовавшем в те времена законе, обоих любовников приготовили к казни — отсечению головы. После суда законный муж Дарьи сказал: «Я её предупреждал — так, что пускай теперь винит только себя».

http://www.mogilev.by/main/13035-supruzheskaya-nevernost-po-mogilevski.html

[Престес]

По реальной борьбе Канонического права Церкви с содомией, а также иноверцами, еретиками, оккультистами, и вообще всеми думающими отлично от Канонов.

Основной задачей инквизиции являлась борьба с новообращенными евреями («новохристианами», «маранами»), продолжавшими тайно придерживаться иудаизма. Хотя суду инквизиции подлежали также еретики, двоеженцы, содомиты и так далее, однако большинство осужденных были евреями. Так, в 1488-1505 гг. из всех осужденных инквизицией в Барселоне 99,3 % были евреями; в Валенсии в 1484 - 1530 их число составило 91,6 %.

http://forum.sherwoo...php?id=2027&p=2 К слову даже в сравнительно мягкой Италии Возрождения эти категории были подвергались опасности, их в частности обвиняли в распространении чумы.

О казнях Средневековой Европы, втч за половые преступления:

С особой жестокостью средневековая Европа преследовала преступления против государства, религии и нравственности, к числу которых отнесены были и деяния, ничего общего с названными правонарушениями не имеющие. Так, напр., в Англии при Генрихе VIII карались смертью, как оскорбление величества, обрезывание монеты и поджог дома с целью кражи, а по законам французским — ношение оружии не на службе, отказ платить налоги, оскорбление судьи при исполнении им обязанностей службы и т. д. Преобладающее значение, которого достигла духовная власть в средние века, отразилось в чрезвычайном увеличении караемых смертью преступлений против религии. Сюда были отнесены: богохульство, оскорбление святыни, прервание богослужения, ересь, вроотступничество, святотатство, колдовство и даже лжеприсяга. Тем же преобладанием духовенства обясняется, почему в средние века почти не было таких преступлений против нравственности, которые бы не наказывались смертью. Наравне с изнасилователями смертной казни подлежали кровосмесители, прелюбодеи, педерасты, проститутки, сводни и т. д. При таких условиих число казненных достигало в средние века и в XVII-м стол. ужасающих размеров. Самыми кровавыми были казни альбигойцев, еретиков, испанских мавров и евреев, французских и нидерландских протестантов. 16-го февраля 1568 г. инквизиция осудила на смерть всех жителей Нидерландов, за исключением поименно указанных, а на основании этого приговора казнено было 25000 человек. В тех же Нидерландах суды Карла V казнили около ста тысяч еретиков. Громадно было также число казненных за волшебство, колдовство и черную магию, в особенности в Германии. Два суда, бамбергский и цейльский, с 1625 по 1630 г. казнили за колдовство 900 чел.; епископ бамбергский в течение десяти лет сжег 600 чел., епископ вюрцбургский, в то же время — 900 чел.; в графстве Нейсе с 1640 по 1651 г. погибло на костре около 1000 чел. Известный германский криминалист Карпцов, по собственному заявлению, в течение своей судейской практики подписал по религиозным и иным делам до 20000 С. приговоров. В XVI ст. в Англии казнено было при Генрихе VIII 72000, при Елизавете — свыше 89000 чел. В России, при Алексее Михайловиче, за подделку монеты подверглись смертной казни 7000 чел.

http://dic.academic..../95081/Смертная

А это монография о средневековом восприятии половых преступлений и обычных наказаниях за это:

И все же начать, пожалуй, следует с женщин. Ведь они, в отличие от мужчин, были не слишком частыми гостями в средневековом суде: редко выступали в роли ответчика или истца, только в исключительных случаях (как, например, в делах о колдовстве) заслушивались в качестве свидетелей. Единственной, пожалуй, сферой уголовного судопроизводства, касавшейся преимущественно женщин и требовавшей их присутствия в зале суда, были дела, связанные с преступлениями, совершенными на сексуальной почве: с проституцией, изменами или абортами. И именно эти преступления, как, впрочем, и преступления, совершенные против женщин, но также связанные с сексуальной сферой (изнасилования, оскорбления, похищения), имели непосредственное отношение к вопросу о понимании чести и достоинства женщины в средние века. Как отмечает в своей недавней статье Клод Говар, именно сексуальное поведение играло первостепенную роль в формировании репутации женщины в средневековом обществе, сексуальная чистота была основой ее чести и достоинства[1]. Это правило в равной степени распространялось как на знатных дам, так и на простолюдинок; на юных девушек и на замужних матрон.

Незамужняя особа обязана была быть (или казаться) «доброй девственницей» (bonne pucelle), дабы со временем удачно и без проволочек выйти замуж. Малейший намек на «распущенность» (vie dissolue), тем более, прямое обвинение в утрате невинности могли стать серьезным препятствием для заключения брака и уж во всяком случае полностью компрометировали девушку в глазах общественности. Именно так восприняли оскорбление, нанесенное дочери Жака де Марваля, ее родные. Некий Симон Шартье многократно публично обзывал ее «проcтитуткой» и «гулящей девкой» (putain, ribaude), что могло, по мнению братьев потерпевшей, «весьма помешать ей выйти замуж» (estre moult reculee de mariage)[2]. Если в данном случае за честь девушки вступались ее родственники, то в другом деле, приводимом К.Говар, речь шла об отпоре, который вынуждена была давать сама жертва: Перрот Тюрелюр, «страшась бесчестья, оскорбления и потери девственности»[3], убила некоего Брюне, напавшего на нее и пытавшегося ее изнасиловать[4].

Страх Перрот был вполне оправдан, если учесть, насколько ее будущее зависело от ее чистоты и невинности. Недаром во многих случаях жертвы сексуального насилия и их родственники пытались умолчать об обстоятельствах дела, дабы скрыть позор и попытаться все же устроить судьбу несчастной. Этим стремлением объясняется, в частности, малое количество упоминаний о преступлениях такого рода в уголовных судебных регистрах[5].

Как отмечает Клод Говар, о достоинстве женщины не принято было говорить, предметом живого обсуждения ее репутация становилась лишь тогда, когда она бывала серьезно подорвана – и прежде всего, в результате сексуального насилия[6]. В этом случае девушка превращалась – по крайней мере, в глазах окружающих – в публичную женщину, проститутку, выставляющую напоказ и на продажу собственное тело. Репутация таких женщин и их достоинство, вернее, отсутствие такового, также прочно увязывались с сексуальной сферой.

Интересно, что распущенное поведение могло в глазах сообщества сделать проституткой и вполне благополучную замужнюю особу. Например, некая Жанетт, супруга Гийомина Лорана, «принимала у себя священников, клириков и других [мужчин] так, что ни во что не ставила собственного мужа, и являлась публичной женщиной и вела себя как проститутка»[7]. Жанна, несмотря на наличие законного мужа Тибо, отличалась «дурным поведением и в течение двух лет находилась среди солдат»[8]. Столь же «дурное поведение» было свойственно и Маргерит, женщине замужней, однако живущей самым «греховным и распущенным образом со многими»[9].

Достоинство замужней женщины, в не меньшей степени чем достоинство юной девушки, зависело от ее сексуальной чистоты и поведения. Равным образом любой эксцесс – оскорбление, изнасилование, адюльтер или следовавший за ним аборт – мог отразиться на ее репутации. Более того, подобные преступления ставили под удар жизнь всего общества. Так во всяком случае рассуждали королевские легисты во Франции XIII-XIV вв., пытаясь обосновать право светских судов рассматривать подобные дела. К середине XV в. этот процесс был завершен, так что королевский прокурор вполне имел право заявлять, что «похищение, адюльтер и аборт являются тяжкими уголовными преступлениями»[10], за которые виновным полагалась смертная казнь. Сексуальная сфера оказывалась таким образом связана с самой жизнью женщины – преступницы или потерпевшей. Не случайно упоминавшаяся выше Перрот Тюрлюр боялась «бесчестия или смерти» (estre deshonoree ou morte) [11]. С ее точки зрения, утрата девственности ничем не отличалась от утраты жизни.

Но как на этом фоне обстояло дело с честью и достоинством мужчины? Клод Говар решительно заявляет, что его репутация в средневековом обществе не была связана с сексуальной сферой. Если в оценке женщины преобладали морально-нравственные коннотации, то достоинство мужчины, по мнению исследовательницы, обычно связывалось с воинскими (рыцарскими) свершениями, с проявлением силы (и насилия), со службой королю (для людей знатных) или с профессиональными достижениями (для простолюдинов)[12]. Иными словами, в случае женщины упор делался на ее природу, естество, в случае мужчины – на его разум и ум[13].

Это суждение – безусловно, в общих чертах совершенно верное – требует все же, как мне кажется, уточнения. На мой взгляд, в средневековом обществе возникали ситуации, когда честь мужчины напрямую оказывалась связана с его сексуальной жизнью и половой идентичностью. И особенно ярко это проявлялось, как ни странно, именно в судебных или парасудебных конфликтах.

***

Начнем с одного из примеров, также приводимых в статье Клод Говар. В ноябре 1400 г. некий Робер де Саль, экюйе из Пуату, получил королевское письмо о помиловании. Речь шла о супружеской измене, виновными в которой признавались жена Робера и его слуга Мериго де Мень, незадолго до того принятый на службу. Застав их на месте преступления, Робер погнался за Мериго, успевшим сбежать через окно[14], но не смог его поймать. Тогда, призвав на помощь братьев жены, своего племянника и двух слуг, обманутый муж снарядил настоящую карательную экспедицию и устремился на поиски обидчика. На восьмой день утром он нашел его спящим в доме матери, пинками выгнал на улицу, отвел в ближайший лес, где «с помощью маленького ножика отрезал этому Мериго пенис и яички, говоря при этом, что не причинит ему никакого иного ущерба, кроме как в той части тела, которой тот оскорбил его жену»[15]. Судя по документам, сохранившимся в архивах Парижского парламента, Мериго пытался опротестовать письмо о помиловании, дарованное Роберу, однако безуспешно: решение по этому делу так и не было вынесено[16].

По мнению К.Говар, перед нами типичный пример того, как могла пострадать репутация женщины в результате преступления, совершенного на сексуальной почве[17]. Однако вместе с тем, как представляется, должен был страдать и обманутый муж, честь семьи которого оказывалась под вопросом. В первую очередь это касалось его возможного будущего потомства, чье законное происхождение ему отныне было очень трудно доказать: адюльтер матери лишал ее сыновей права на наследство и также сказывался на их репутации.

Характерным примером такой ситуации может служить история борьбы за английский трон между Вильгельмом Завоевателем и Гарольдом, внебрачным сыном Эльфгивы, супруги Кнута Великого[18]. На ковре из Байо мы можем наблюдать эту историю как бы в ретроспекции. Мы видим Гарольда, стоящего перед троном Вильгельма и пытающегося опровергнуть факт адюльтера Эльфгивы. Он указывает рукой на следующую сцену, которая на самом деле является воспоминанием о преступлении, совершенном около 30 лет назад: клирик соблазняет Эльфгиву[19], и для того, чтобы исход этой встречи не вызывал сомнений у зрителей, в самом низу изображен маленький голый человечек с выдающимися гениталиями, который воспроизводит жест клирика в зеркальном отражении[20].

Гарольд, как мы знаем, не смог доказать свои права на английский трон и потерпел сокрушительное поражение при Гастингсе в 1066 г. Однако его история лишний раз свидетельствует: адюльтер женщины больно ударял не только по ее репутации, но и по чести всей ее семьи, всех ее родственников - прежде всего по мужской линии. Такое восприятие адюльтера было характерно уже для раннего средневековья[21], сохранилось оно и позднее. Так, в 1408 г. письмо о помиловании смог получить Кардине де Претреваль, экюйе из Тура, подрезавший сухожилия на ногах (les nerfs des jarrez) священника, повадившегося навещать вдовую мать истца, что было названо последним «бесчестием для всего его рода»[22]. В одном из писем о помиловании за 1385 г. говорилось о том, что некий Жак де Рошфор, клирик, соблазнивший замужнюю женщину, был убит ее мужем, дабы положить конец «угрозам ему самому, его роду и роду этой женщины»[23]. В 1400 г. письмо о помиловании было даровано Жаннену дю Бовею, отчиму замужней женщины (сожительствовавшей с каким-то бретонским сапожником), который принял участие в наказании виновного исключительно из-за «естественного чувства любви к этой Жаннетт, являющейся дочерью его жены, и из-за бесчестия, которое этот Торрой ему причинил»[24].

Та же ситуация повторялась, если жертвой сексуального насилия оказывалась еще незамужняя девушка. Так, родственники Элоизы, ставшей возлюбленной Абеляра и родившей ему сына, расценили их отношения как позор для всей семьи. Они настояли на заключении брака, обещав хранить случившееся в тайне. Однако, как писал сам Абеляр, «желая загладить свой прежний позор, начали говорить всюду о состоявшемся браке и тем нарушили данное мне обещание»[25]. Так же воспринял изнасилование двоюродной сестры и некий молодой человек из Сен-Пьера-ле-Мутье, убивший ее обидчика «из чувства глубокой любви и уважения к своему роду, [для восстановления] своей собственной чести и чести своей кузины»[26].

***

Если муж неверной женщины и/или его родственники-мужчины воспринимали адюльтер как личное оскорбление и мстили прежде всего за свое собственное унижение, то наказание, к которому они прибегали, часто свершалось над той частью тела обидчика, которой и был нанесен урон[27]. Кастрация прелюбодея указывала прежде всего на сексуальный характер совершенного им преступления.

История незадачливого Мериго де Меня – далеко не единственный случай, когда кастрация становилась достойным ответом на нанесенное оскорбление. Так, в 1353 г. в Парижском парламенте было вынесено решение по делу о «случайной» кастрации некоего монаха. Будучи многократно застигнут в постели своей любовницы, он всякий раз отпускался ее мужем с миром – вплоть до того момента, когда терпению последнего, видимо, пришел конец. Однако, несмотря на все требования потерпевшего, ответчик смог получить письмо о помиловании[28]. А в одном из писем о помиловании за 1482 г. прямо заявлялось, что его получатель не постеснялся «отрезать причиндалы» (couper les genitoires) любовнику своей жены[29].

Преступление, совершенное прелюбодеем, воспринималось средневековыми обывателями как «бесчестье» (deshonneur) и «оскорбление» (villenie)[30], а потому восстановить достоинство потерпевших возможно было, лишь ответно обесчестив, унизив противника: именно этот принцип лежал в основе всего средневекового судопроизводства[31]. В данном конкретном случае подобное унижение мыслилось возможным только посредством физического насилия над половыми органами преступника, чье достоинство таким образом напрямую связывалось с сексуальной сферой, ставилось в зависимость от тела мужчины, от самых интимных его частей. И если в истории с Мериго эта тема не получила эксплицитного выражения в силу специфики самого судебного документа, в котором она излагалась[32], то в случае с Абеляром она выходила на первый план и звучала совершенно определенно.

Отъезд Элоизы из дома и ее пребывание в монастыре Аржантейль дали ее дяде, канонику Фульберу, предлог обвинить Абеляра в желании постричь ее в монахини и навсегда о ней забыть: «Придя в сильное негодование, они составили против меня заговор и однажды ночью, когда я спокойно спал в отдаленном покое моего жилища, они с помощью моего слуги… отомстили мне самым жестоким и позорным способом, вызвавшим всеобщее изумление: они изуродовали те части моего тела, которыми я свершил то, на что они жаловались»[33]. Несмотря на то, что кастрация в данном случае противоречила неким неписаным правовым нормам (ведь пострадавший уже являлся мужем обесчещенной девицы[34]), сам Абеляр никак не комментировал незаконность действий своих противников, подчеркивая прежде всего собственные нравственные страдания от перенесенного унижения: «Особенно терзали меня своими жалобами и рыданиями клирики и прежде всего мои ученики, так что я более страдал от их сострадания, чем от своей раны, сильнее чувствовал стыд, чем нанесенные удары, и мучился больше от срама, чем от физической боли. Я все думал о том, какой громкой славой я пользовался и как легко слепой случай унизил ее и даже совсем уничтожил;… как по всему свету распространится весть о моем величайшем позоре»[35].

Тема сексуальных проступков (в частности, адюльтера) и следующей за ними кастрации виновного обыгрывалась и в средневековых нравоучительных «примерах» (exempla). Так, в сборнике Этьена де Бурбона рассказывалась история некоего развратника, столь сильно страдавшего вследствие своего поведения от боли в гениталиях, что он просил окружающих дать ему нож, дабы отрезать их и не позволять Дьяволу терзать его более[36]. В сборнике Цезария Гейстербахского приводился похожий «пример» о священнике, убитом молнией во время сильной грозы. У него оказались сожжены гениталии, хотя все тело осталось нетронутым, из чего окружающие сделали вывод, что погибший был прелюбодеем[37]. Приводящий эти истории в своем исследовании об “exempla” А.Я.Гуревич замечает, что чувство стыда, на которое делался в них особый упор, являлось важным средством социального контроля в средневековом обществе: «В “примерах”, касающихся сексуальных проступков, вина и стыд идут рука об руку»[38].

***

Кастрация мужчины, виновного в сексуальном преступлении, заставляет нас вспомнить о законе талиона, известном еще по Закону XII таблиц и представлявшем собой промежуточную ступень между правом убить человека и принять от него денежный штраф[39]. Однако, в самом Риме принцип талиона и, как следствие, система уголовных наказаний, предусматривавшая «символическое членовредительство» виновных[40], не получили особого развития[41]. Напротив, подобные наказания были широко распространены в Византии, в частности, в случае адюльтера или иных преступлений на сексуальной почве[42]. Как полагают историки, именно отсюда принцип талиона и был в целом воспринят на Западе[43].

Во Франции влияние принципа талиона ощущалось вплоть до конца средневековья не только в законодательной, но и в судебной практике[44]. В частности, практически неизменными, начиная с XII в., оставались нормы права, касающиеся случаев богохульства. Согласно ордонансам Филиппа Августа (1181 г.), Людовика Святого (1268/1269 г.), Филиппа Смелого (1272 г.), Филиппа Красивого (1293 г.), Филиппа Валуа (1329 г.), за поношение Господа, Богоматери или святых виновному должны были проколоть язык каленым железом[45]. То же наказание полагалось, если преступник оскорбил свою жертву. Так, в 1390 г. некий Шарло Конверс был приговорен к позорному столбу, прокалыванию языка и изгнанию за то, что обозвал сеньора де Турень «отродьем проститутки» (un ribaut putier)[46]. Галео де Шуасоль, экюйе и брат сира д’Эгремона, легко получил в 1380 г. письмо о помиловании за то, что отрезал кончик языка человеку, назвавшему его «сыном грязной проститутки» (filz d’une mauvaise putain)[47]. Отрезание языка за богохульство предусматривалось еще ордонансом Людовика XIV от 1666 г., правда, только в том случае, если это преступление совершалось в седьмой раз[48].

Весьма популярной мерой борьбы с воровством во Франции XIV-XV вв. считалось отрубание руки. Так, в 1357 г. Парижский парламент был вынужден рассматривать апелляцию одного из осужденных, несогласного с тем, что ему отрубили кисть правой руки, тогда как он просил отрубить кисть левой руки. В качестве возмещения причиненного ему ущерба вор требовал, чтобы его судье отрубили обе руки[49]. Принцип «око за око, зуб за зуб», похоже, был весьма популярен в средневековом обществе. Податель судебного иска считал вполне законным, например, требование отрубить палец его обидчику взамен утраченного в стычке с ним[50]. Точно так же можно было добиваться проведения пыток в отношении судьи, который прежде под тем или иным предлогом (но, конечно же, незаконно!) пытал самого истца[51].

Что же касается кастрации, то ее использование в качестве наказания за сексуальные преступления было известно уже салическим франкам: «Если раб причинит насилие чужой рабыне и вследствие этого преступления рабыня умрет, раб должен или уплатить господину рабыни 240 ден., что составляет 6 сол., или же должен быть кастрирован»[52]. То же наказание полагалось насильникам (mulierum oppressores) в XI в.[53] Позднее, как видно из приведенных выше примеров, такая мера применялась почти исключительно в парасудебных ситуациях – в случае самосуда, хотя и считалась вполне допустимой: именно поэтому месть оскорбленных родственников так легко извинялась королевским судом.

Интересно, что в качестве нормы права (безусловно, также под влиянием византийского законодательства) кастрация прелюбодея рассматривалась в городах средневековой Италии: Флоренции, Перудже, Венеции. Здесь, как мне представляется, особое звучание приобретало «теоретическое» обоснование членовредительства, разработанное византийскими теологами. В основе его лежало понятие “porneia”, обозначающее любые незаконные сексуальные отношения и, в частности, адюльтер[54]. С религиозной точки зрения, “porneia” являлась грехом телесным (а не духовным), что делало само тело опасным для окружающих, особенно, когда бывало обнажено и прекрасно[55]. Именно поэтому в качестве единственного действенного средства для борьбы с данным грехом (или преступлением) византийские правоведы рассматривали членовредительство[56].

Ту же картину мы наблюдаем и в средневековой Италии: если мужчину, виновного в адюльтере, ждала кастрация, то женщине отрезали нос, дабы своей красотой она не привлекала более мужчин[57]. И в том, и в другом наказании прежде всего подчеркивался производимый им диффамационный эффект, позволявший за счет унижения преступников восстановить честь и достоинство не только непосредственных жертв, но и всего городского сообщества[58]. Таков был основной принцип итальянского судопроизводства, особенно, как отмечает Гвидо Руджеро, в отношении преступлений, совершенных на сексуальной почве[59]. Тот же принцип, насколько можно судить, доминировал и в представлениях итальянцев о страданиях грешников в загробном мире. Изображая мучения, уготованные им в аду, художники, по мнению специалистов, часто воспроизводили знакомые из повседневной жизни сцены наказания преступников[60]. Так, на картине Джотто «Страшный суд» перед зрителями представала некая пара, очевидно, признанная виновной в адюльтере: мужчина был подвешен на веревке, привязанной к члену (намек на кастрацию), а женщина висела на крюке, зацепленном за вагину (Ил. 2) Только в XV в. под влиянием гуманистических идей в итальянской системе уголовных наказаний произошли видимые изменения: «символическое членовредительство» начало постепенно уступать место денежным штрафам[61].

В отличие от Италии, во Франции – при всем понимании унизительности кастрации – на первый план выходил все же не ее диффамационный эффект, но, как ни странно, ее близость к смерти (убийству) виновного мужчины. Убийство действительно являлось здесь наиболее «популярным» в случае самосуда наказанием за адюльтер[62]. Например, в 1392 г. письмо о помиловании было даровано Симону де Ламуа из Котентена, на протяжении восьми лет терпевшему сожительство собственной жены с местным кюре Робером Жильбером и даже согласившемуся взять на воспитание девочку, родившуюся от этой связи. Симон пытался обратиться в арбитражный суд, где заключил со своим соперником соглашение, и «упомянутый Жильбер пообещал и поклялся на святых евангелиях, а также пообещал принести клятву перед распятием, что более никогда не придет к истцу и к этой женщине в дом и не оскорбит ее»[63]. И все же «перемирие» длилось недолго: застав любовников на месте преступления, Симон убил их обоих.

Однако понимание равноценности двух возможных в случае адюльтера наказаний – убийства и кастрации – прослеживается и по нормативным документам, например в «Салической правде». Так, за кастрацию свободного мужчины полагалось заплатить точно такой же штраф, как за его убийство или кражу его жены – 8000 денариев[64]. Наличие гениталий таким образом вполне логично связывалось с самой возможностью жизни, поскольку их отсутствие лишало мужчину надежды на продолжение рода, на отцовство[65].

Любопытную параллель к такому восприятию мужских половых органов мы находим в Библии. В книге Бытия упоминается интересная форма клятвы, имевшая хождение у евреев: «И сказал Авраам рабу своему, старшему в доме его, управляющему всем, что у него было: положи руку твою под стегно мое, и клянись мне Господом Богом неба и Богом земли, что ты не возьмешь сыну моему жены из дочерей Хананеев, среди которых я живу. Но пойдешь в землю мою, на родину мою, и возьмешь жену сыну моему Исааку… И положил раб руку свою под стегно Авраама, господина своего, и клялся ему в сем»[66]. Таким образом, если дело касалось продолжения рода (т.е. самой жизни), клятву приносили на пенисе того, кто, собственно, являлся наиболее заинтересованным лицом[67].

В более поздних, по сравнению с «Салической правдой», правовых документах кастрация в понимании как потерпевших, так и судей также приравнивалась к смерти (убийству). Судя по уголовным регистрам Парижского парламента, возмещение ущерба за кастрацию или надругательство над мужскими половыми органами составляло 10000 парижских ливров[68] – столько же, сколько обычно требовали за создание угрозы жизни истца или за убийство[69]. В некоторых случаях за «незаконной» кастрацией могла последовать казнь совершившего ее преступника. Именно такой приговор был вынесен в 1376 г. с целой группе обвиняемых, напавших на свою жертву ночью, около его дома. По свидетельству потерпевшего, они приехали к нему, когда уже стемнело и все спали, выпустили привезенную с собой курицу и заставили ее кричать. Истец, думая, что это лиса залезла в его курятник, вышел безоружным во двор, где был схвачен и кастрирован – всего лишь потому, что незадолго до того выиграл у своих обидчиков несколько судебных процессов[70].

Таким образом в позднесредневековой Франции кастрация воспринималась, скорее, как преступление, нежели как достойное наказание виновного. Не удивительно, что все рассмотренные выше случаи представляли собой ситуации парасудебного разрешения конфликта. Система французских судебных наказаний за сексуальные преступления и, в частности, за адюльтер вообще довольно долго оставалась слабо разработанной и, в связи с этим, сильно различалась в зависимости от провинции, где рассматривалось то или иное дело. Например, в Арле обычным наказанием за измену было изгнание виновных из города[71]. В Тоннерре, напротив, адюльтер наравне с изнасилованием и убийством расценивался как тяжкое уголовное преступление и карался смертью[72]. Неверных жен также весьма охотно заключали в монастыри[73]. Кастрация же прелюбодея в качестве нормы права была известна, как кажется, только обычному праву Тулузы, о чем свидетельствует хорошо знакомая историкам миниатюра. (Ил. 3) Однако, как следует из документов судебной практики, на деле такая процедура не применялась[74]: чиновники Тулузы (как и их коллеги в других городах Южной и Северной Франции) предпочитали иные наказания за адюльтер – имевшие, впрочем, также значение в первую очередь в плане диффамации, унижения достоинства преступивших закон мужчин.

***

Прежде всего к ним относился т.н. «бег» (course), известный нам по многочисленным документам, происходящим из Тулузы, Ажена, Периго, Эг-Морта, Сен-Бернара, Драгиньяна, Лурда и других городов.[75] Суть этого наказания состояла в следующем.

Мужчина и женщина, признанные виновными в адюльтере, обязаны были пробежать через весь город по заранее установленному или определенному местной кутюмой пути – обычно от одних ворот до других[76]. Впереди них бежал глашатай, трубивший в трубу и призывавший жителей насладиться зрелищем. Естественно, что, как и любое иное публичное наказание, «бег» проводился исключительно днем – “non de nocte sed de die”.

Для нас особенно важным представляется то обстоятельство, что очень часто претерпевающие наказание любовники должны были бежать по улицам города голыми. Схваченные на месте преступления “nudus cum nuda”, в точно таком же виде они расплачивались за свой проступок[77]. Судя по документам, чаще всего они бывали раздеты полностью[78]; иногда мужчина был раздет, а женщина одета[79]; иногда мужчине оставляли его брэ, а женщине – нижнюю рубашку[80]. При этом бегущая впереди женщина должна была держать в руках веревку, второй конец которой привязывали к гениталиям (per genitalia) ее любовника[81]. В некоторых случаях, насколько можно судить по миниатюре из «Кутюм Тулузы», веревка бывала пропущена между ногами женщины, доставляя ей тем самым дополнительные мучения. (Ил. 4) «Бег» также мог сопровождаться публичным бичеванием, иногда – «до появления крови»[82].

Такое наказание оставалось популярным в городах Южной Франции весьма долго - собственно, на протяжении всего позднего средневековья. В Тулузе «бег» использовали не только в XIII в., но и в конце XIV в. и даже в начале XV в.[83] В XIV в. он упоминался в материалах судебной практики Драгиньяна, Периго, Руэрга, Фуа, Гурдона[84]. И даже в конце XV в. он еще применялся в Кордесе[85]. И хотя Жан-Мари Карбасс, посвятивший этому типу уголовного наказания специальную работу, настаивал на том, что в данном случае мы имеем дело исключительно с южнофранцузской практикой[86], недавнее исследование Сирила Понса показало, что точно так же «бег» был популярен и в некоторых городах Северной Франции, например, в Труа, в Лионе и его окрестностях[87].

В отдельных, правда, весьма редких случаях наказанием за адюльтер вместо привычного «бега» в Южной Франции могла стать смертная казнь виновного в преступлении мужчины. Как отмечает Ж.-М.Карбасс, происходило это только тогда, когда виновным в адюльтере признавался ученик или подмастерье, а соблазненной им женщиной была жена его мастера. Такое дело в конце XIII в. рассматривалось, в частности, в Тулузе, где перед судьями предстали ученик булочника (приговоренный затем к казни через повешение - “ad perdendum capud”) и его хозяйка[88].

Однако, в плане диффамации виновного, «бег» был, безусловно, значительно более эффективным наказанием, нежели смертная казнь[89]. Пробежка по городу в голом виде, в компании собственной любовницы, под градом ударов вела к публичному осмеянию, унижению мужчины, к превращению его в преступника – и не только.

Особое значение здесь, как представляется, имело даже не раздевание мужчины, виновного в адюльтере, но веревка, привязанная к его гениталиям, самым серьезным образом угрожавшая его мужскому достоинству. Подобным образом достигался эффект имитации кастрации, приводившей не просто к унижению человека, но к символическому лишению его половой идентичности, к превращению его в женщину и, как следствие, к исключению его из общества полноценных мужчин[90].

http://www.gumer.inf...le/tog_unig.php

Коллега Лестарх, вот Вы мне сказали что не имеете возможности проводить ликбез по монголам начиная с азов, я с этим не спорю, так и быть поверю Вам как специалисту-монголоведу. Но не заставляйте меня начинать с Вами спор о Римском праве начиная с "Законов 12 таблиц" и его дальнейшей эволюции. Пользы этот спор всё равно не принесет, только поругаемся опять. А вообще коллеги, я не хочу ни с кем ругаться здесь, так что на дальнейшие выпады и склонения моего ника постараюсь не отвечать. Кто имеет глаза и разум - прочтет хотя бы указанные монографии и увидит что Европа позднего Средневековья ничуть не гуманней инков, даже думаю более жестока и масштабна по числу жертв. И Европа, и Османы, и Китай - здесь все хороши, ибо времена были такие. И говорить что индейцев облагодетельствовали европейским завоеванием - это некорректно и явное передергивание истины. У индейцев было полно своих грехов, а испанские хронисты чтобы подчеркнуть "мерзость язычества" ещё и дорисовали пару нулей к числу жертв, обьявив заодно индейцев поголовно людоедами и содомитами (имело место, но вряд ли поголовно).

[Lestarh]

Начну с конца. С выводов:

Разговор был о том что европейское общество 16-17 веков представляли как качественно более гуманное чем инкское (за счет христианства, европ.гуманизма или приверженности римскому праву - неважно), с чем я принципиально не согласен.

Да нет. Вопрос скорее как раз о том, что общества были во многом равноценны. И индейцы ничуть не были столь уж белыми и пушистыми жертвами.

По этому пункту, я так понимаю, мы с Вами вполне единодушны?

Второе - инкское общество было склонно очень жестко регулировать частную жизнь своих граждан. И не в плане наказаний, к которым все дружно прицепились, а в плане того же запрета в брак вступать без санкции администрации. Именно это (а также наложение наказания на явную жертву изнасилования с пожизненными санкциями) там и есть наиболее существенное.

Тут разговор о "тоталитаризме" (ага, о нём родимом), а не о жестокости в первую очередь. По части жестокости все без исключения хороши.

А по деталям, с Вашего разрешения завтра - поздно уже.

Изменено 30 Aug 2012 пользователем Lestarh

[mactuca]

1.

вот не отдуваюсь Престеса, он действительно ошибся,

я не хочу ни с кем ругаться здесь, так что на дальнейшие выпады и склонения моего ника постараюсь не отвечать

Никто не склонял ваше имя таким образом что бы на что то имели бы обиду, написать что кто то ошибся, это нормально, возможно вы не ошиблись в сообщении, так докажите...

Христианское каноническое право Европы (обязательное к исполнению в Средневековье) базируется с том числе и на Ветхом Завете, а там побивание камнями блудниц, казни содомитов итд - это обязательная норма

.. а не плодите с помощь одного не доказанного еще и другой теперь еще оказывается суды тех времен должны исполнять и нормы права Ветхого завета, кстати вы не в курсе как зовут побитую камнями героиню Нового завета ?

2. Касательно ссылок. нагуглить "история смертная казнь", когда правда наполовину, это ложь.

Вот почему жестокость/гуманизм при разных обстоятельствах, социальных групп, времени и тд. разнятся, понятие относительное. Поэтому доказывать эфемерную жестокость,это уже передерг. Если бы было например сравнение индейцев и европейцев друг с другом это еще понятно, но просто показать что мол они жестоки, не то. С таким бы успехом я доказал бы гуманность, надергав цитат сексуальная распущенность итальянской коммуны, живые ведьмы и еврей мирно живущие в тех местах где их должны постоянно убивать, весьма мягкие приговоры по тем статьям за которые в ссылке полагается смертная казнь, это будет полу правдой, а значит ло... Вот вы привели пример различных людей прославившихся как "тиранусы" и сосем не в курсе почему их считают таковыми, вы думайте что и за того что применяли казни, для того общества это норма, люди идут зрителями как в театр смотреть на казнь, для них нормально что за преступление могут казнить. Этих людей что вы привели еще при жизни считали тиранами за несправедливость, герцога Альбу ненавидели даже свои католики за то что он творил свои дела без суда и следствия, а не за то что "смертная казнь".

_______

Было в Европе Тиранусы но ведь их таковыми изуверами не пропоганда сделала, большую часть при жизни таковыми считали , была смертная казнь но не всех казнили, было преследование но не тотальное. Возможно автор той работы про инков и за которой весь сыр бор, имел целью доказать "жестокость" инков, и у них было не все так однозначно, как и в Европе. Как человек ненавидящий европейский эгоизм, я буду рад если инки не буду так уж выглядеть плохо, просто если дикари есть дикари то не зачем скромничать.

Изменено 30 Aug 2012 пользователем Мушат

[Читатель]

Мужчина и женщина, признанные виновными в адюльтере, обязаны были пробежать через весь город по заранее установленному или определенному местной кутюмой пути – обычно от одних ворот до других[76]. Впереди них бежал глашатай, трубивший в трубу и призывавший жителей насладиться зрелищем. Естественно, что, как и любое иное публичное наказание, «бег» проводился исключительно днем – “non de nocte sed de die”. Для нас особенно важным представляется то обстоятельство, что очень часто претерпевающие наказание любовники должны были бежать по улицам города голыми.

Серсею Ланнистер так наказали, правда одну, без любовника :resent: