Боги Моря и Льда

[Сергей Орешин]

Ух ты, какой навороченный сюжет! я в восхищении!! Коллега Каминский велик! Прекрасное произведение!!! Не побоюсь этого слова, может шедевром стать. Обязательно продолжайте

[Ottokar]

Ух ты, какой навороченный сюжет!

Написано по вот этому таймлайну.

У Вас сообщение продублировалось.

[Каминский]

Ух ты, какой навороченный сюжет! я в восхищении!! Коллега Каминский велик! Прекрасное произведение!!!

Благодарю, коллега.

Обязательно продолжайте

В процессе)

Написано по вот этому таймлайну.

Ссылка на весь раздел .

[Сергей Орешин]

Написано по вот этому таймлайну

Да, таймлайн вообще супер! Я бы в жизнь такой не разработал, настолько этот мир оригинален

[Сергей Орешин]

Я ведь еще помню, как коллега Каминский, которому я на откуп отдал Австралию в (заброшенном) Мире проигранной битвы на Угре с жаром принялся за написание худлита по этой теме ("Новый Ханаан" в Австралии, ЕМНИП) - и определенно можно сказать, что образы, жанры, стиль уже давали намек на то, что потом он развернется в полную силу и раскроет свой талант альтисторика и писателя на полную мощь!

Так оно и вышло! Создан новый и очень оригинальный, интереснейший мир, ничуть не уступающий "мирам Конана" (с их королевствами, племенами, чародеями и красавицами), проработана его концепция - и вот пишется оригинальное произведение в жанре "исторический роман с элементами триллера и фэнтэзи". Это очень здорово!!

Остается только снять шляпу и искренне пожелать коллеге вдохновения и творческой удачи!!

[Каминский]

Остается только снять шляпу и искренне пожелать коллеге вдохновения и творческой удачи!!

Благодарю на добром слове коллега.

Прода уже вот-вот.

[Каминский]

День, когда у Риссы начались родовые схватки никто бы не назвал погожим: серое небо то и дело заволакивали  тучи,  моросил мелкий дождь. Сквозь зарешеченное окно глухо слышался рокот взволновавшегося моря с шипением выбрасывающего пенные валы на берег. Невесело было и в комнате Риссы: молчаливая волхвиня принимала роды у молодой матери, даже сейчас опасаясь смотреть на нее - Рисса запрокинув голову так, что железный ошейник казалось вот-вот перережет ее горло, вращала белками глаз  и скалила зубы,  уже не походя на существо рожденное на свет женщиной. С побелевших губ срывались жуткие завывания, в которых не отличавшемуся особой мнительностью волхву, временами чудились какие-то слова. Сам Богумил окуривал Риссу дымом от сгоравших трав, читая  молитвы  Солнечному Христу, Четырехликому и Богоматери.  При этом он старался не смотреть на огромный подрагивающий живот роженицы и ее широко раскинутые ноги, меж которых деловито копошилась Додола. По местным поверьям любой взгляд мужчины, даже волхва на таинство рождения мог сглазить ребенка.

 

 

 

За толстой дверью закрытой на массивный брус слышался взволнованный шепот - там стоял князь с несколькими приближенными, ожидавший когда громкий голос волхва возвестит о радости или новом разочаровании. Про себя Рогволод молча молился Свентовиту и Михаилу, чтобы сегодня родился наследник.

 

 

 

И боги услышали его. Метавшаяся  по кровати Рисса вдруг издала протяжный вой, пальцы ее судорожно сжали меховую накидку и тут же комнату огласил громкий плач. Торжествуя Додола выпрямилась, держа на руках плачущий, вымазанный в крови комочек плоти. Волхв бросил на него взгляд и его хмурое лицо озарила широкая улыбка.

 

 

 

-У князя сын!- зычно выкрикнул он.- У Юмны  есть наследник!

 

 

 

-Сыыыын!!!!!!- раздался оглушительный рев за дверью, от чего ребенок заплакал еще сильнее. Додола перевязала ребенку пуповину и с поклоном передала его волхву. Тот поднял младенцыа над большой серебряной купелью наполненной  ключевой водой:

 

 

 

- Именем Христа Солнцеликого, Живой Матери Его, Свентовита Четырехликого и всех богов и святых, нарекаю тебя…

 

 

 

Хрип и громкий стук за спиной заставил волхва недоуменно обернуться. Он увидел как, застыв в нелепой позе, скорчилась у кровати волхвиня и увидел бешеные глаза Риссы выдергивающей нож из глазницы женщины. Тело Додолы еще не упало на пол, когда ведьма   дикой кошкой метнулась священнослужителю. Тот не успел ничего сделать, когда десять дюймов  заточенной стали вонзились в его горло. Богумил захрипел из его рта полилась кровь и он начал оседать на пол, все еще сжимая в руках сына князя. Рисса, торжествуя, смотрела в угасающие глаза своего врага, потом выдернула нож. Струя крови упруго ударила ей в лицо, на руки и  грудь и она хрипло рассмеялась.

 

 

 

-Богумил, раздери тебя Чернобог! - послышался голос из-за двери: от волнения князь забыл об осторожности.- Что  происходит? Как зовут моего сына?

 

 

 

Рисса обернулась в сторону двери: синие глаза блестели адским огнем, алые губы кривились в дьявольской усмешке. Каждый шаг, каждое движение давались ей с огромным трудом, тело, измученное родами, молило об отдыхе, но Рисса чудовищным усилием воли перебарывала себя - она хорошо понимала, что второго шанса у нее не будет. Девушка наклонилась, вынимая плачущего ребенка из рук мертвого волхва и бережно положила младенца на кровать. Наклонилась к телу Боугмила и зачерпнула крови все еще текущей из страшной раны,  тщательно смазывая себе шею, особое внимание уделяя железному ошейнику. Затем она зачерпнула кровь в две пригоршни, поднялась с колен и принялась втирать алую жидкость в лежащего на кровати младенца. Тот не переставал плакать.

 

 

 

-Клянусь Свентовитом, Богумил ты меня слышишь или нет? -  вновь раздался голос Рогволода.- Если ты сейчас же не ответишь мне, то я вышибу дверь?

 

 

 

Не обращая внимания на эти угрозы, Рисса взяла на руки сына и с вожделением посмотрела на него. В ее взгляде не было и тени материнской любви и заботы - ребенок для нее был  лишь средством, воплощением коварного плана, давно вынашиваемого жрицей Змеи. Этот хнычущий кусок плоти, которым Рогволод надеялся  накрепко привязать Риссу к себе, послужит ее освобождению.

 

 

 

-Ты проклятая шлюха!- раздался гневный голос князя из-за двери.- Клянусь всеми богами, если хоть волос упадет с головы моего сына, - я собственноручно вырву у тебя кишки из груди и запихаю тебе в глотку. Открой дверь, ведьма!

 

 

 

-Откуда у него волосы, дурень,- скорей себе, чем князю ответила Рисса, глядя на лысую черепушку плачущего ребенка. Жуткая нечеловеческая улыбка искривила губы ведьмы, она наклонилась ниже и ее острые зубы впились в нежный живот зашедшегося в истошном крике младенца.

 

 

 

Она не зря внимательно слушала рассказы молодого жреца о богах и обычаях  Вендского Поморья. Кузнечное мастерство Богумила  имело в основе своей веру в то, что молот Свентовита и пламя Сварожича куют те незримые узы, что скрепляют все сущее на этой земле, выковывая основу существующего миропорядка. Узы, крепящие  отношения существующие в человеческом обществе: между Богом и волхвами, между государем и подданными, рабом и господином, мужем и женой, родителями и детьми.  Недаром одним из имен Свентовита было  - Прове,  даритель законов. Именно его силой накладывал Богумил заклятие, сковывавшее дар Риссы, превращая ее в обычную девку, наложницу князя. Разрушить это заклятие могло только что-нибудь вопиющее, в корне рушившее законы, которые даровал Прове людям.

 

 

 

А что может быть более беззаконным, более противоестественным, чем мать, пожирающая собственное дитя?

 

 

 

 Рисса рвала зубами плоть младенца, откусывая куски мяса с пухленьких ручек и ножек и, давясь, проглатывала их. От оглушительного крика ей казалось, что она вот-вот сойдет с ума, ей хотелось вцепиться в горло ребенка и скорей прекратить этот плач. Но она сдерживала себя - предсмертные мучения и крики собственного сына придавали ей особую силу. Она чувствовала, как стремительно нагревается сталь, охватившая ее шею, как расходится по ее телу,  пульсирующая боль, только усиливающаяся с каждым ее новым укусом, с каждым криком младенца, с каждым вновь проглоченным ею куском мяса. Кровь убитого  жреца создавала невидимую связь между тем моментом, когда на нее было наложено заклятие и сегодняшним днем, а кровь ребенка - помогала разрушить те чары. Превозмогая жуткую боль, она упрямо вгрызалась в маленькое пухлое тельце. За дверью кто-то бегал, сыпал угрозами, проклятиями, мольбами князь - Рисса давно уже не слышала ничего из того, что происходило там. Даже когда в дверь бухнуло что-то тяжелое и доски затрещали, она не повернула головы.

 

 

 

Оглушительная боль стала невыносимой, кольцо на ее шее превратилось в раскаленную удавку, перед глазами поплыли красные круги. Из последних сил Рисса вцепилась зубами в горло младенца, наконец, заставив его замолчать, и тут же ошейник с треском лопнул, разлетевшись по комнате множеством  железных осколков.

 

 

 

Дверь жалобно трещала, выгибаясь под ударами тарана, казалось, что она вот-вот слетит с петель. Рисса обернулась в ту сторону и ее глаза вновь блеснули огнем триумфа.

 

 

 

-Свободна!!!- выкрикнула она и безумно расхохоталась.

 

 

 

Она с радостью ощутила полузабытые доселе чувства - мир вокруг нее словно заиграл новыми красками, стал в несколько раз живее, интереснее, полнокровнее.  С насмешливым презрением она прочла мысли  вендов пытающихся взломать дверь в ее покои: доведенные до предела гнев, горе, растерянность, страх. Она подумала, не попробовать ли заставить их убить друг друга, но потом поняла, что еще не полностью восстановила силы. Поэтому она остановилась на другом решении: сложив пальцы направленной в сторону двери щепотью, она зашептала слова заклинания-приказа.

 

 

 

Тяжелые удары за дверью стали слабеть, а потом и вовсе стихли. Что-то ударило о пол- Рисса догадалась, что это упал таран, которым пытались взломать дверь в ее покои - послышался шум удаляющихся шагов. Князь вместе с дружинниками спускался вниз по лестнице - и Рисса знала, что они дойдут до ворот крепости в полном молчании, не реагируя ни на что. Потом  действие заклятия спадет и они снова побегут наверх, по дороге собрав  всю дружину - но это Риссу уже не волновало. Она  больше не собиралась ждать и обороняться – она жаждала мести. Они унижали и связывали ее силами своего ничтожного божка - пусть же теперь узнают ярость дочери Ранн. Тем более, что у нее по-прежнему были кровь жреца и тело собственного сына - незаменимые компоненты, открывавшие возможность для свершения самого страшного колдовства. Сейчас, когда силы вернулись к ней, в ее голове одна за другой с удивительной ясностью всплывали мельчайшие подробности обрядов, вычитанные ею в манускриптах старого пикта.

 

 

 

Кровью Богумила она начертила на полу большой круг. Небрежно перебрала  курения и травы, которые жег волхв, выбрав несколько связок и бросив их в курильницу, где еще тлели раскаленные угли. Дождавшись, когда в воздух повалит густой дым она села внутрь круга, держа в руках окровавленные останки младенца. Шепча заклинания, она чертила на полу тайные знаки и руны, складывавшиеся в причудливые гальдрастафы и эгисхьяльмы. Закончив с этим, Рисса отбросила истерзанный трупик и выпрямив спину замерла как струна. Очищая ум от всего лишнего и суетного, отстраняясь от всего вокруг, Рисса послала свой зов. Ее губы шевельнулись, произнося древнюю ужасную формулу.

 

 

 

В кромешном мраке глубочайшей океанской впадины что-то шевельнулось. Кто-то или что-то невыразимо древнее, злое и могущественное почувствовало призыв с поверхности. Кто-то из тех слабых и жалких существ, что живут на суше и содрогаются при малейшем намеке на Присутствие…кто-то, кто не побоялся совсем недавно установить связь…и тут же утратил ее. Мрачная безжалостная сила из глубины, порождение Изначальной Бездны впитывала в себя волны эмоций идущие с поверхности- волны ярости, унижения, жажды мести. Всепоглощающая испепеляющая ненависть и одновременно глубочайшее презрение к обидчикам пропитывали нечеловеческий разум, рожденный во Тьме, призывая его к мести, к ненависти, к тотальному истреблению…Безымянные темные существа из подводных пещер и  пропастей поднимали  безобразные морды, отзываясь на эманации бушующей злобы пронизывающие толщу первичных вод.

И вот, наконец,  расплелись чешуйчатые кольца…воплощением невыразимого ужаса полыхнули глаза…и из глубины  понесся ответный зов…

 

 

 

Буйгнев, стражник на одной из крепостей, охранявшей вход в бухту пристально вглядывался в  горизонт. Только что бушевавшее море неожиданно улеглось и по его серой глади теперь стелился сизый туман, стремительно разраставшийся ввысь и вширь. С нарастающей тревогой венд смотрел как серая стена поднимается все выше.

 

 

 

Рядом послышались шаги и к Буйгневу подошел сакс Хельмут..

 

 

 

-Ты слышишь?- спросил он.

 

 

 

-Что?- недоумевающее произнес Буйгнев, но тут же и сам услышал какие-то звуки раздающиеся из тумана. Вдобавок к ним в  клубах накатывающихся со стороны моря он различил смутное движение. Венд вгляделся пристальнее и его мгновенно пробил холодный пот. Судя по ужасу, исказившему лицо сакса, тот видел то же самое. Не сговариваясь, оба стражника метнулись к маяку, надеясь укрыться там от ужаса надвигающегося из моря и тумана. Но не успели – туман вдруг взметнулся ввысь, словно атакующая змея, хватающая взлетающую птицу, и тут же обрушился вниз, обволакивая  сторожевую башню. Два предсмертных крика раздались одновременно и тут же оборвались. А в то же время клубы тумана продолжали вползать в бухту.

 

 

 

Рисса сидела посреди колдовского круга, слушая как из-за двери вновь раздаются голоса, топот, слышала обращенные к ней угрозы, а затем – и тяжелые удары тарана. Но Рисса уже не обращала на это внимания: она читала древние песнопения и все ее существо трепетало в ликовании, чувствуя как циркулируют могучие энергии Изначальной Бездны, как они наполняют ее тело новыми силами снимая боль, усталость, слабость. Все громче и громче произносила она заклятия и в ее устах они превращались в ликующую песнь победительницы. Дочь Нектона чувствовала, как приближаются вызванные ею силы и все менее важным ей казалось все остальное - все в замке уже обречены.

 

 

 

Змейки тумана вползли сквозь железную решетку, скользнув мимо замершей Риссы, к двери.  Гомон за дверью сменился с гневного на недоуменный, потом встревоженный, а затем и вовсе панический. И вдруг - мощный удар сотряс крепость до самого основания, потом еще и еще, будто некий великан бил по  острову кулаком в железной перчатке. Этим ударам отозвалось безумное многоголосие: кричали воины, истерично выли женщины, плакали дети, тревожно ржали лошади. Еще один удар и тревожные крики сменились прямо-таки ужасающими - предсмертные вопли невозможно было спутать ни с чем. Крепость тряслась словно в лихорадке, дрожали стены, крики все чаще заглушались иными звуками, от которых кровь застывала в жилах - самыми «человеческими» из них было сытое урчание и чавканье. Рисса слышала как что-то тяжелое, передвигаясь, по всей видимости, небольшими прыжками прошлепало рядом с ее дверью. Еще что-то прошуршало с наружной стороны башни, послышалось оглушительное шипение, затихшее вдали. Издалека послышался раскатистый безумный смех, превратившийся в заунывный вой. Людские крики уже почти стихли, однако по всему замку слышалось теперь шлепанье, чавканье, звуки ползущих тел, цоканье копыт. Сквозь щели просачивались струйки тумана, о дверь то и дело билось чье-то тяжелое тело или скреблись когти неведомой твари.

 

 

 

И вдруг это все неожиданно прекратилась - мертвая гнетущая тишина воцарилась в крепости, пугающая еще больше чем все звуки, которые раздавались ранее. Рисса внезапно почувствовала на своей спине чей-то пристальный взгляд. Несмотря на то, что она не видела того, кто смотрел на нее в окно, перед ее глазами неизменно вставала картина чего-то огромного, голодного и абсолютно нечеловеческого. Комнату наполнило ужасающее, совершенно невыносимое зловоние, от которого Рисса чуть не потеряла сознание. Едва слышный звук послышался за ее спиной и Рисса похолодела - это был скрип прутьев решетки, на которые лишь слегка надавила чья-то исполинская тяжесть.

 

 

 

Медленно, стараясь не делать резких движений, Рисса обернулась и  замерла, будто окаменев. Сквозь решетку окна на нее смотрел огромный зеленый глаз, с вертикальным зрачком чуть ли не в рост девушки. Один удар сердца неведомое чудовище смотрело прямо в глаза ведьме, потом жуткое око  накрылось исполинским морщинистым веком и исчезло из окна. Вместо него за решеткой появились огромные щупальца, покрытые  сокращающимися присосками. Из раззявленных отверстий, будто голодная слюна, текла зеленая слизь. С чавкающим звуком щупальца впились в решетку и Рисса невольно вздрогнула, когда услышала, как жалобно скрипнули  стальные прутья. В тот же миг дверь дрогнула от нового сокрушительного удара, сквозь щели в досках просочились зеленые капли слизи и Рисса поняла, что оказалась в ловушке.

 

 

 

Она  шептала все известные ей заклинания,  вспоминая все, что говорили ей жрицы, все что она читала в колдовских галдробоках,  но ни один из известных ей ритуалов не был настолько силен, чтобы заставить чудовище убраться. В своей жажде мести и радости от обретенного вновь могущества Рисса вновь переоценила свое магическое умение, воззвав к силам, которые она не в силах была изгнать прочь.

 

 

 

Рисса затравленно оглянулась по сторонам, пальцы ее сжались на рукояти подхваченного  с пола ножа. Взгляд ее упал на купель, все еще полную воды и тут же безумная мысль осенила ее. Стараясь не обращать внимание на ломящуюся в комнату тварь, Рисса шагнула к купели, с ее губ полились слова заклятий.

 

 

 

Колдовству, за которое, как утопающий за соломинку уцепилась Рисса, не учили жрицы Змееногой Богини.  Это знание восстанавливалось девушкой по крупицам: из разрозненных, путаных записей об обрядах, что проводят жрицы  в Сассексе у наполненных ледяной водой Омутов Кнакера; из пьяных рассказов Эоганана и тайком подсмотренных камланий саамских и чудских нойтов, ворожащих над огромными чанами с водой.  Все что удалось девушке сопоставить, как-то совместить между собой она записала на листе бересты, но так и не набралась смелости провести  ритуал. Однако сейчас, когда у дверей и окна ее покоев извивались щупальца морского чудовища, иного выхода не было. Обрывочные, сумбурные воспоминания, словно сами собой всплывали в ее голове, обретая необыкновенную ясность, соединяясь одно с другим, словно звенья единой цепи. Изо всех сил стараясь не думать о скрипящей за спиной решетке, не смотреть на трещавшие и выгибающиеся доски двери, Рисса чертила  руны и знаки, сжигала травы, моля Морских Богов, о том, чтобы ничего не забыть или не перепутать.

 

 

 

 Наконец последний узор был завершен. Рисса выпрямилась, шепча заклинание, широко раскинула руки и тут же свела их, хлопнув в ладони  над купелью.  Запоздало она поняла, что ее руки все еще испачканы кровью младенца и волхва и алые тягучие капли падают в кристально чистую воду. Однако времени сожалеть об этом уже не было-  под страшным давлением оконная решетка, наконец вылетела из креплений и, с кажущимся оглушительным звоном, упала на пол. В этот же момент разломился огромный брус и дубовая дверь разлетелась в щепки. Рисса, выкрикнув последние слова заклятья и скрестив руки на груди,  лицом вниз рухнула в купель.

 

 

 

Ворвавшиеся в комнату Риссы щупальца разнесли в щепки кровать, стиснули тела волхва, послушницы и окровавленные останки младенца, жадно зачмокали присоски, выпивая все соки из обезображенных тел. Другие щупальца устремились к купели, перевернув ее и расплескав по полу воду. Но сколь бы жадно пришедшее из моря чудовище не шарило бы по комнате, сколь бы тщательно извивающиеся отростки не ощупывали бы самые отдаленные уголки покоев, оно никак не могло найти золотоволосую девушку.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Изменено 8 Oct 2015 пользователем Каминский

[Сергей Орешин]

Офигеть просто!!! Таких шедевров наш ФАИ давно не видел! Рискну предположить, что теперь в этом мире начнется нехилая заварушка

[Каминский]

что теперь в этом мире начнется нехилая заварушка

Она уже идет. Пол-Европы охвачено войной, вторая половина на подходе.

[Крысолов]

А что может быть более беззаконным, более противоестественным, чем мать, пожирающая собственное дитя?

Вот это по-нашему, по-АИшному!

[Ottokar]

День, когда у Риссы начались родовые схватки никто бы не назвал погожим: серое небо то и дело заволакивали тучи, моросил мелкий дождь.

Вот это, ИМХО, штамп. Можно было бы, наоборот, сделать его солнечным и ясным. Для контраста с тем, что начнется потом.

[Каминский]

Вот это, ИМХО, штамп.

Не штамп, а традиция.    Хотя может вы и правы.

[Волдик]

Вот это, ИМХО, штамп. Можно было бы, наоборот, сделать его солнечным и ясным. Для контраста с тем, что начнется потом

Контрасты такого рода - тоже штамп.

И, имхо, чего-чего, но недостатка в контрастах в теме не наблюдается.

 

 

Впрочем, автору, конечно же, виднее.

[Mixey]

Она уже идет. Пол-Европы охвачено войной, вторая половина на подходе.

Это анонсированная Пятидесятилетняя война?

[Каминский]

Это анонсированная Пятидесятилетняя война?

Да. Действие рассказа происходит в самом ее начале.

[Mixey]

щупальца разнесли в щепки кровать, стиснули тела волхва, послушницы и окровавленные останки младенца, жадно зачмокали присоски, выпивая все соки из обезображенных тел.

Множеством гнусных ртов приникает к вам эта тварь; гидра срастается с человеком, человек сливается с гидрой. Вы одно целое с нею. Вы — пленник этого воплощенного кошмара. Тигр может сожрать вас, осьминог — страшно подумать! — высасывает вас. Он тянет вас к себе, вбирает, и вы, связанный, склеенный этой живой слизью, беспомощный, чувствуете, как медленно переливаетесь в страшный мешок, каким является это чудовище.

Ужасно быть съеденным заживо, но есть нечто ещё более неописуемое — быть заживо выпитым. (с)

[Сергей Орешин]

Она уже идет. Пол-Европы охвачено войной, вторая половина на подходе

Ну тут теперь ТАКОЙ фактор включается, что мама не горюй! Древние хтонические боги - это, как говорится, вам не это!

[Каминский]

Ну тут теперь ТАКОЙ фактор включается, что мама не горюй! Древние хтонические боги - это, как говорится, вам не это!

Да не, это разовый фактор, строго направленного действия. Крепость разнесут и обратно в море.

Явление Ктулху в Европу мне тут ни к чему.

[Сергей Орешин]

Да не, это разовый фактор, строго направленного действия. Крепость разнесут и обратно в море. Явление Ктулху в Европу мне тут ни к чему.

Ну что же, тогда с нетерпением ждем продолжений и желаем Вам успехов, как говорится!!

[Каминский]

и желаем Вам успехов, как говорится!!

Благодарю.

[Каминский]

[Сергей Орешин]

Какие красивые и забавные зверушки

[Каминский]

Какие красивые и забавные зверушки

Вот примерно такие или схожие и пришли на помощь Риссе.

[Волдик]

В тему. Авось пригодятся

 

 

От тоже красавец.

[Каминский]

В тему. Авось пригодятся

Красота)

От тоже красавец.

Красавец...но с другой стороны Евразии, дотуда еще не скоро руки дойдут.