Я: Великий и Ужасный (Хрен с Горы-2)

[Изяслав Кацман]

Ни под кого Великий и Ужасный идти не собирается. Типичная багатовекторная политика мелкой страны - всем все обещать, но не все и не всем обещанное выполнять. 

Типа того.

Погодите, он еще в верности идеям марксизма-ленинизма поклянется, если решит, что ирсийцы на это клюнут и поделятся дополнительной порцией ништяков 

Ирсийцы прагматики - даже в своей "гуманитарной" и просветительской деятельности. Чему там папуасы клянутся - их мало занимает, главное, что папуасы делают (для "пырг-хырша").

[Крукс]

Но у нас есть Ирс.

У вас НЕТ Ирса. Вы, Неуловимый Джон Ралинга, нафиг ему не нужны. До вас тупо не доходят руки: всяких разных папуасов в том мире как  грязи, и многие даже поэкзотичнее  будут и большинство - просто масштабнее. Вам пока что просто нечем привлечь внимание. Вас взяли на заметку - но в приоритете третьей очереди. Или четвертой. Молодцы, идите учитась дальше, читайте пока учебники...  

Погодите, он еще в верности идеям марксизма-ленинизма поклянется, если решит, что ирсийцы на это клюнут и поделятся дополнительной порцией ништяков 

Я бы на его месте тоже поклялся (благо примеров успешных - куча, начиная с Фиделя). Если бы Ирс был СССР. Но они явно не он.  Активного и поспешного советского прогрессорства с торопливым залезанием, не считаясь с расходами, во все щели и дыры мира, едва они обозначились,  явно не наблюдается.

Так что если там и марксизм, то явно не в интерпретации Ленина-Сталина (Хрущева или Мао тож).

Максимум - что-то вроде еврокоммунизма. Или даже помягче, потому что в этом мире явно нет не только Холодной войны. но даже и того, с кем её можно было бы вести - а значит, нет ГОНКИ. Ирс - не осажденный "лагерь социализма", так что там вполне себе можно жить по системе тов. Саахова из "Кавк. пленницы": "Э-э, тарапица нэ нада! "  

 

[Роман Широков]

И ещё такой момент почему ГГ думает о том что обязательно гонения на тенхорабитов? Он аедь знает что на нашей планете тенхорабитоподбные христиане преуспели

Хм ну христиане преуспели а вот эти нет  https://ru.wikipedia.org/wiki/Манихейство , http://encyclopaedia.bid/википедия/Митраизм .

Да и среди христиан эти  https://ru.wikipedia.org/wiki/Несторианство и эти https://ru.wikipedia.org/wiki/Арианство не смотря на хороший старт в итоге ушли в небытие.

Так что победа учения технорабитов не разу не предопределена. 

[Изяслав Кацман]

Хм ну

Даже победа, как я выше говорил, не исключает гонений на них сейчас.

У вас НЕТ Ирса. Вы, Неуловимый Джон Ралинга, нафиг ему не нужны. До вас тупо не доходят руки: всяких разных папуасов в том мире как  грязи, и многие даже поэкзотичнее  будут и большинство - просто масштабнее. 

Абсолютно верно. Ирс он есть сам у себя.

У него только начали доходить руки до лежащего под боком Юго-Западного архипелага.

[Роман Широков]

не исключает гонений на них сейчас.

весь 20 век ими просто пестрит, да и начало 21 особенно на БВ то же

[Роман Широков]

На данный момент под сто миллионов уже получается

скорей всего даже меньше в разы а то и на порядок. Общество там пост индустриальная судя по уровню развития, значит по 10 детей в семье вряд ли имеют. А из родного мира ИРИСцев то же вряд ли миллионами прибывают, массово люди мигрируют за лучшей жизнью, а на диком фронтире она как минимум не лучше чем дома а за частую хуже и сложней. Так что  10-20 миллионов это максимум. С учетом прибывших , родившихся на месте и отцивилизованых местных дикарей.

А если ИРИСцы к тому же Земляне а не из параллельной вселенной, то с Земли максимум могла прибыть несколько десятков тысяч человек, так что бы об дырки в другой мир не узнали все на земле и не началось великое колониальное движения, когда все государства мира начнут делать свои дырки между мирами и захватывать себе планеты населенные дикарями.

В таком случаи ИРИСцев максимум 1-3 миллиона всего.

 

Изменено 5 Feb 2018 пользователем Роман Широков

[ВИП]

А из родного мира ИРИСцев то же вряд ли миллионами прибывают, массово люди мигрируют за лучшей жизнью, а на диком фронтире она как минимум не лучше чем дома а за частую хуже и сложней.

Всяко бывает, на диком фронтире может не везде быть 4G связь, зато мяса 2 центнера на душу в год - легко

Мотивов куча может быть и индивидуально может казаться многим лучше. Это примерно как из Европы в нищую Бразилию ехали миллионами, потому что на халяву землю давали. А тут я не уверен что разрыв такой большой, если вообще есть.

[ВИП]

В конце концов, мы до сих пор не знаем, откуда взялись эти люди на Ирсе, и что там происходит сейчас. Может они все принудительные попаданцы, или вообще туда попадают все люди Земли, умершие в молодом возрасте.

В пользу этой версии говорит и попадание ГГ. Тогда получается что Ирс и поныне пополняется попаданцами, только некоторые мимо промахиваются

[Роман Широков]

Это примерно как из Европы в нищую Бразилию ехали миллионами

Когда из Европы миллионами ехали жить за Океан там фактический уровень жизни для основной массы народа был примерно как шас в Африке у негров. Свободной земли нету, жрать не чего, на заводе за три копейки здоровье гробишь, если например в том же Стокгольме чуть ли не до конца 19 века средняя продолжительность жизни была 20 лет, а Англии в середине 19 века когда она уже была Мастерской Мира и Метрополией огромной империи люди с голоду массово мерли. От такого не только в Бразилию с радостью уедешь.

В конце концов, мы до сих пор не знаем, откуда взялись эти люди на Ирсе,

а вот тут да

  

[Крукс]

А если ИРИСцы к тому же Земляне а не из параллельной вселенной, то с Земли максимум могла прибыть несколько десятков тысяч человек, так что бы об дырки в другой мир не узнали все на земле и не началось великое колониальное движения, когда все государства мира начнут делать свои дырки между мирами и захватывать себе планеты населенные дикарями.

Судя по судьбе ГГ (да и ряду косвенных признаков) - те, кто переносит на эту планету, не спрашивают желания переносимых. Это именно что "принудительные попаданцы" - и логика отбора как по качеству, так и по количеству может быть любой, в том числе - негуманоидной.

P.S. В том числе смерть ГГ на Земле - лишь догадка. Его вполне могли скопировать эти самые ИЛМ. (Не хочу употреблять слово "клонировать" - оно сейчас заюзано в несколько ином смысле, чисто медицинском).

P.P.S. Подозреваю, что и Ирсийцы, и прочее население этого (до сих пор, кстати, безымянного) мира - земляне. И потому - из параллельной вселенной.

[Роман Широков]

Судя по судьбе ГГ (да и ряду косвенных признаков) - те, кто переносит на эту планету, не спрашивают желания переносимых. Это именно что "принудительные попаданцы" - и логика отбора как по качеству, так и по количеству может быть любой, в том числе - негуманоидной.

если так то да, я рассматривал ситуацию с точки зрения что ИРИСцы прибыли в этот мир по совей воле (построили портал, нашли волшебную пещеру, открыли особую технику медитации и т.д.) а ГГ был переброшен чисто случайно в ходе одного из их перемещений, ну типо ударной волны при взрыве.

А если все это эксперимент ИЛМ то с помощью логики заранее не чего не просчитать, потому как хз какая у них логика

[Крукс]

а ГГ был переброшен чисто случайно в ходе одного из их перемещений, ну типо ударной волны при взрыве.

ГГ был как минимум вылечен при этом. От пули в затылок или в спину, куда там его... Это не то чтобы на 100% исключает случайность, на технологии ИЛМ при желании можно, конечно, всё списать - но как-то сильно подозрительно.

Изменено 6 Feb 2018 пользователем Крукс

[Роман Широков]

Это не то чтобы на 100% исключает случайность,

то есть по вашему ГГ спецом закинули к папуасам педофилам-гомосекам?

[Крукс]

то есть по вашему ГГ спецом закинули к папуасам педофилам-гомосекам?

Тут два  разных вопроса, - и два ответа:

1) ГГ спецом закинули на эту планету (оцениваю вероятность в 99%)

2) Зачем на этой планете именно туда, куда попал - ИЛМ его знает. Может и специально, может и случайно, в рамках обычного разброса. Может он - контрольный образец, для сравнения с тем же Ирсом. Может, в Ирс им и целили, да мышепортал глюкнул, один раз на миллион переносов и ИЛМ-овская техника сбоит. Может, таких "попаданцев-робинзонов", одиночек, вообще полно по планете, только бОльшая часть никак себя не проявила (а то и съели их сразу).

Плюс автор прозрачно намекал, что папуасы - тоже люди с Земли. Только, видимо, "давно тут сидим"(с). То есть неведомые экспериментаторы балуются переносакми не один век - а Ирс образовался совсем недавно по историческим меркам.

В общем, не зная целей эксперимента невохможно судить о его результатах.

 

 

[Роман Широков]

что папуасы - тоже люди с Земли

если честно, не помню такого момента, такие же люди как мы да, но вот что бы именно из нашего мира

[Роман Широков]

а Ирс образовался совсем недавно по историческим меркам. В общем, не зная целей эксперимента невохможно судить о его результатах.

все таки если ИРИС это сознательный шаг людей пусть и не с нашей Земли, а скажем паралелил отколовшийся в начале 20 века , это интересней, чем планета потеряшек, куда веками не ведомо для каких целей неведомо кто веками людей то ли перемещает то ли копирует. Ну и тут такое дело во всем том мире бронзово-каменный век, а ИРИС на ровном месте за менее 100 лет современную цивилизацию построили уровня не ниже 20 века, почему скажем ранее по паданцы не смогли спрогресировать аборигенов хотя бы до уровня 18 века?

Изменено 6 Feb 2018 пользователем Роман Широков

[Крукс]

такие же люди как мы да, но вот что бы именно из нашего мира

Я так понимаю, что из нашего мира - их достаточно дальние предки.

почему скажем ранее по паданцы не смогли спрогресировать аборигенов хотя бы до уровня 18 века?

Простейшее объяснение (естественно, я гадаю - знает только автор) - потому что переносились "россыпью". А тут более-менее обновременно перенеслось достаточно много народу (имхо, сотни тысяч как минимум и потом подходили подкрепления). И они не аборигенов прогрессировали, как ГГ, а строили свою цивилизацию для себя. Как космические колонисты коллеги Тро, например. Это совсем другая задача.

 

То есть аборигенов в полном смысле, зародившихся на этой планете, видимо, нет вообще - все земляне. Но было несколько этапов переноса, кого-то выдернули вообще из каменного века. кого-то - из бронзового - и ни тут как-то жили-были... много поколений.... Сформировав кучу разных стран и народов... Более-менее диких.   А несколько десятков-сотню лет назад пошел массовый перенос из нашей современости. Такая сейчас рабочая гипотеза у меня.

[Роман Широков]

А тут более-менее обновременно перенеслось достаточно много народу (имхо, сотни тысяч как минимум и потом подходили подкрепления).

погибшие в какой ни будь войне? например ВМВ или от Испанки

Изменено 6 Feb 2018 пользователем Роман Широков

[Крукс]

погибшие в какой ни будь войне? например ВМВ или от Испанки

Кстати, да - вариант.

[Изяслав Кацман]

В последних обсуждениях коллеги довольно близко подошли к тому, каким образом сформировалось население Ирса.

Некоторые подробности - в конце истории данного моего героя  А история Ирса - отдельный цикл будет.

Изменено 9 Feb 2018 пользователем Изяслав Кацман

[Владимирович]

А история Ирса - отдельный цикл будет.

Заранее рад и предвкушаю, с удовольствием ознакомлюсь, полагаю

[Изяслав Кацман]

Прода. Не прошло и полгода

 

 

Глава шестнадцатая

 

В которой герой выступает в несколько неожиданной для самого себя роли.

 

 

 

«Ветер по морю гуляет, и кораблик подгоняет» - крутилось в голове пушкинское. В нашем случае, правда, «корабликов» было целых четыре: два наших шухона, только что сошедших со стапелей тоутской царской верфи, и два парусника вохейского Флота Внешнего Моря. Посудины Старшего Брата нашей правительницы несколько уступали первенцам «Оловянной компании», даже нагруженным чибаллой, в скорости, зато намного превосходили в размерах и грузоподъёмности. Потому движение эскадры определяли именно наши новые друзья.

 

Мне, к сожалению, не удалось отвертеться от сомнительной чести, вместе с нашим «упавшим намоченным», плыть на «Копье Шхиштубала», в компании посла Повелителя Четырёх Берегов и его свиты. Тагору же посчастливилось избежать общества столь высокопоставленной особы, оказавшись с остальными папуасами, размещёнными пассажирами на «Молоте Тинхи». А новые приобретения нашего торгового общества – «Пилапи Великий» и «Каноку Завоеватель» – кроме шести сотен слитков олова везли принятых на службу наёмников и очередную партию тенхорабитов.

Причём, в отличие от предыдущих групп сектантов, эта поголовно состояла из квалифицированных ремесленников. Здесь были специалисты самых разных профессий, но выделялась среди них сплочённая кучка мастеров, до недавнего времени работавших на металлообрабатывающей мануфактуре столичного вельможи, ставшего первой жертвой разборок среди вохейской знати, спровоцированных восстанием, в котором засветились Люди Света и Истины.

Простая смена хозяина, на первый взгляд, не грозила серьёзными неприятностями рядовым кузнецам и литейщикам – никто же не собирается резать курицу, несущую золотые яйца. Но тенхорабиты начали разбегаться: одно дело работать на уважающего их веру и неплохо разбирающегося в производстве и связанных с эти тонкостях и проблемах Кушму-Тухчу, а совсем другое - иметь дело с Тушхами, для которых мастерская не более чем источник денег.

Ещё двое из числа пассажиров вели себя тише воды ниже травы, и об их профессиональной принадлежности никто, кроме посвящённых не знал. Что и понятно: если до работников частного предприятия вохейским властям особого дела не было, то изготовители «палеовийских жезлов» из царской оружейни стояли на особом учёте.

Хиштта планировал вообще отправить их на попутных купцах «односторонними» матросами, причём порознь. Но я, помня, что лучше всего прятать листья в лесу, решил, что рядом с вохейским посольством беглецам проще остаться «невидимыми». Так и вышло: относительно сложно было им попасть только на борт «Пилапи Великого», а ни в Шутир-Шуфе, ни в Цхолтуме никому не пришло в голову проверять на предмет подозрительных пассажиров корабли, относящиеся к эскадре, посланной Повелителем Четырёх Берегов в «визитом доброй воли» к иноземной правительнице.

Что до самого посла….

Господин Мудая-Хитва, чьё назначение было результатом малопонятной мне подковёрной борьбы в окружении Тишпшок-Шшивоя, мне отчасти напоминал икутнского наместника, хотя и принадлежал к партии, враждебной нашим «друзьям» Тушхам. Дядя Шиншоя уже успел высказаться насчёт «конкурирующей фирмы» в беседе, которую мы с ним имели на прощание: дескать, не знают, как нагадить, так сунули на должность посла своего никчёмного родственничка. По словам держателя печатей и жезла, никто из посторонних ничего об оловянных махинациях ещё не успел разнюхать, и клан Хитва своего человека пропихнул сугубо «из вредности», чтобы Тушхам жизнь мёдом не казалась.

Языковый барьер немного мешал общению с благородным Мудаей (ну и имечко мужику дал родной папаша), но первое впечатление о нём полностью подтверждало версию Падлы-Тушхи: дослужившийся до цбу-шихета, по-военному прямолинейный, представитель вражеского клана мало подходил в качестве участника интриг при дворе иноземной правительницы.

Обстоятельства, заставившие свежеиспечённого командира гвардейского цаба переквалифицироваться в дипломаты, были довольно туманными. Дядя моего друга-наместника отделался самыми общими фразами. Информаторы-тенхорабиты ничего, кроме слухов, сообщить не смогли. Но, судя по однообразию сплетен, касающихся персоны бравого вояки, нужно было «шершать ляфаму». Что именно вызвало монарший гнев, только благодаря высокопоставленным родственникам вылившийся не в заключение в каменный мешок или удавливание по-тихому, а всего лишь в замаскированную ссылку, оставалось только догадываться. Хиштта пересказал добрый десяток гуляющих по Шущим-Вохе версий: от массовой дефлорации незамужних девиц из аристократических семей до аналогичных по масштабу деяний в гареме Повелителя Четырёх Берегов.

Два пункта оставались неизменными во всех вариантах: явно амурная подоплёка превращения бравого вояки в посла, а также сугубо гетеросексуальный характер действий Мудаи. Впрочем, свою аномальную для местных ориентацию строго на противоположный пол он недвусмысленно продемонстрировал, протащив на «Копьё Шхиштубала» наложницу. Разумеется, славный представитель рода Хитва выдавал девку за обычного мальчика-раба для сексуальных утех, но никого эта неуклюжая попытка соблюсти нормы приличия не обманывала. Ретабушва, капитан корабля, и все его офицеры старательно делали вид, что не замечают творимого высокородным пассажиром безобразия – ни характерного шума из его каюты по нескольку раз в день, ни ежевечерних омовений наложницы на нижней палубе возле гальюнов, когда никого из экипажа в тот закуток не пускал слуга с характерной внешностью евнуха.

Чисто теоретически командир четырёхпалубной громадины был равен в вохейском аналоге табеля о рангах цбу-шихету, а принадлежность «Копья Шхиштубала» к линейному флоту Внешнего моря автоматом приравнивала его к гвардии. И имел все права, как первый после царя и бога на вверенном судне, указать пассажиру на общепринятые нормы поведения, а в случае упорства со стороны Мудаи и принять соответствующие меры. Но выслужившийся до нынешнего своего звания благодаря собственным талантам кораблеводителя и руководителя сын перешедшего на службу к вохейцам тоутского «морского сотника» прекрасно понимал, что не ему искушать судьбу, переча представителю одного из могущественных семейств страны.

Так и протекала корабельная жизнь: господин посол предавался своим утехам, команда же демонстративно обращала на него внимания только в пределах того минимума, без которого совсем уж не обойтись в общении между экипажем и пассажирами.

Причём сам герой-любовник нисколько не тяготился объявленным ему бойкотом. Не знаю уж в чём дело: то ли аристократическое высокомерие потомка Хитвы Сжигателя Своих Кораблей, то ли явная тупость и непонимание мотивов окружающих.

Меня и Гокурегуя, впрочем, вохейские флотские заморочки не касались. Так что я не терял время, в беседах с благородным цбу-шихетом пытаясь понять, что за фрукта подсунули в качестве полномочного представителя «старшего брата» при дворе Солнцеликой и Духами Хранимой конкуренты наших «друзей». Тот в свою очередь счёл статус посланника «младшей сестры» Повелителя Четырёх Берегов достаточно высоким, чтобы общение с ним не нанесло урону чести. А ваш покорный слуга в роли переводчика шёл довеском к «зиц-председателю». Что не так уж и плохо: внимание Мудаи больше к «недомоченному» приковано, а я между тем могу понаблюдать за дипломатом-военным.

Правда, в свою очередь меня самого также внимательно рассматривали и изучали. И если Кушма-Шушча, командир выделенной для сопровождения господина посла полусотни глядел на меня взором профессионального охранника, то писец Тхурва-Шурым своими нехорошими вопросами с двойным дном напоминал икутнского «особиста» Ктур-Тишву. Чем сразу же мне активно не понравился, несмотря на информацию Падлы-Тушхи, что именно этот спутник Мудаи-Хитвы будет человеком наших «друзей», с которым и предстоит на месте решать все вопросы, связанные с оловянной торговлей. Хотя точнее будет сказать, что как раз статус контролёра вкупе с проявляемой сообразительностью и дотошности и вызвал устойчивую неприязнь.

 

 

«Хороший ветер» - негромкий голос помощника старшего рулевого Хубал-Укчала вырвал меня из состояния задумчивости.

«Да, хороший» - соглашаюсь с вохейцем. Чего отрицать очевидное: уже несколько дней дует очень сильно, так что все паруса наполнены и наша эскадра движется весьма бодро.

Вчера и позавчера волнение усилилось настолько, что брызги долетали до второй (если считать сверху) палубы. Но сегодня, благодарение Морскому Владыке, ветер слегка ослаб – ровно настолько, чтобы вволю наполнять паруса, но при этом не заставлять нервничать команду и пассажиров.

Так что я могу стоять, опираясь на фальшборт, и любоваться однообразием моря. Расположенные на второй палубе офицерские каюты, часть которых была на время нынешнего рейса выделена нам с Гокурегуем и Мудаи со свитой, всё же тесноваты, хотя в целом уровень комфорта повыше, чем на купеческих посудинах. На третьем же уровне находились матросские кубрики и орудийные порты. «Копье Шхиштубала» несло целых два десятка бронзовых пушек, хотя мест под них при строительстве зарезервировано куда больше – в том числе и на четвёртой палубе, используемой в нынешнем рейсе в качестве грузовой. Там отверстия для стволов заделаны намертво.

Вообще два этих корабля, на данный момент являющие собой мощь и гордость вохейского Флота Внешнего моря, отличала печать промежуточности и недоделанности: введённые в строй после того, как палеовийцы играючи превратили в щепки все до одного многопалубные океанские «сундуки» прежней формации, «Копье Шхиштубала» с «Молотом Тинхи» были призваны… нет, не заткнуть образовавшуюся дыру в военно-морских силах, а просто продемонстрировать наличие этих самых сил. Хотя бы чисто символическое. По большому счёту, всё, что лежало дальше нескольких тысяч «перестрелов» от западного побережья Вохе, отныне было зоной влияния тюленеловов. А деревянные парусники со своими примитивными пушками слабые противники металлическим пароходам-теплоходам, оснащёнными скорострельными и дальнобойными орудиями. Последний военный конфликт, в котором корабли Повелителя Четырёх Берегов уже использовали артиллерию, это наглядно показал: ядра из бронзовых пушек не доставали проклятых варваров, и те по-прежнему безнаказанно топили вохейцев.

Потому Тишпшок-Шшивой и не стал восстанавливать прежний Флот Внешнего моря, ограничившись кроме «Копья…» и «Молота…» несколькими парусниками меньших размеров. Держать в повиновении союзников, осаживать соперников и гонять «береговых пастухов» в пределах Внутриморья этой небольшой эскадры вкупе с галерами хватало. А против палеовийцев требовались совершенно новые ВМС, которые предстояло создавать с нуля. Именно для этого, по мнению некоторых моих информаторов, вохейскому царю и понадобился целый металлургический комбинат.

Офицерский состав столь же молод, как и нынешний «недофлот» Внешнего моря. И для бронзового века не совсем обычный. Прежние кадры практически в полном составе уничтожены – наш капитан один из немногих уцелевших. В общем-то, и своей карьерой он обязан бурным событиям последних лет, после которых старая титулованная аристократия, составлявшая верхушку командного состава, сильно поредела, а подрастающее поколение могущественных семейств не рвётся замещать погибших отцов и старших братьев на капитанских мостиках. Это раньше состояния и карьеры делались на богатых и беззащитных перед мощью Вохе островах Южного архипелага. Теперь же как-то надежнее в сухопутных войсках служить или, на крайний случай, пиратов по Шщукабе гонять: может, славы особой не обретёшь, зато и на корм рыбам отправиться шансов куда меньше, чем при встрече с палеовийцами.

А во вновь создаваемый Флот Внешнего моря приходится теперь набирать в качестве офицеров отпрысков «кормящихся из царских закромов», то есть служилых самых низших разрядов – всяких младших и простых писцов с десятниками да полусотниками. Хубак из рода Укчал как раз из таких – третий сын заместителя командира стражи в небольшом приморском городке.

 

 

-Если ветер не ослабнет, через три или четыре дня мы должны достичь берегов Пеу – сказал Хубак-Укчал.

-Хорошо – отвечаю по-папуасски. Не знаю, из каких именно соображений помощник штурмана вздумал учить язык острова, к которому направляется корабль, но пока что делает это он с энтузиазмом. Слава духам-покровителям, не так уж и часто Хубак достаёт меня с этими занятиями – служебные обязанности оставляют немного свободного времени.

Нельзя сказать, что «третий кормщик», как переводится его официальная должность, вызывает у меня какую-то особую неприязнь. Скорее, наоборот – чисто по человечески молодой выпускник офицерского училища (ещё одно новшество, введённое текущим Тишпшок-Шшивоем, столкнувшегося после учинённых тюленеловами побоищ с дефицитом командных кадров для флота) вызывал симпатию отсутствием снобизма и вроде бы бескорыстной тягой к знаниям. В любом случае, общаться с этим представителем новой генерации вохейского офицерства было куда приятнее, чем со сводящим всё к бабам и благородству предков Мудаей-Хитвой, и Тхурвой-Шурымом с его поиском слабых мест у Сонаваралинги-таки.

Так что в иных обстоятельствах я бы с удовольствием надиктовывал добровольному лингвисту-филологу папуасские слова с объяснением значений, формулировал правила построения предложений, а в паузах послушал бы о жизни вохейских «Акакиев Акакиевичей» - эта категория тамошнего населения ранее как-то не попадалась в поле моего зрения: торговцы – да, религиозные фанатики – пожалуйста, мастеровые – сколько угодно, немалых чинов вельможи – тоже. С мелкими же чиновниками и низшими офицерами тесно общаться не доводилось.

Но, увы, голова моя всё путешествие от Шущим-Вохе до Цхолтума и далее по Великому Внешнему морю занята была совсем другими вещами. Терпения у меня хватало ровно настолько, чтобы изображать интерес и внимание в общении с будущим послом и его помощниками, а также с капитаном с высшими офицерами. На мальчишку-штурмана же запасов вежливости и великосветских манер уже не оставалось. Впрочем, воспитанный в бронзововековой традиции чинопочитания и априорности авторитета старших Хубак не сильно обижался, когда высокопоставленный чужеземец от него просто отмахивался.

В первую очередь, конечно, нужно было как-то по прибытии домой объяснять Солнцеликой и Духами Хранимой и всему Совету Солидных и Разумных Мужей, что наша повелительница отныне «Младшая и Любимая Сестра» вохейского Повелителя Четырёх Берегов. Но кроме этого, были по-прежнему неизвестные, несмотря на все старания тоутских тенхорабитов, похитители рабов из числа плавающих к нам торговцев. Впрочем, сильно умные купцы, решившие повысить рентабельность бизнеса захватом невольников, это дело будущего: рано или поздно люди Тинчо Горшечника дойдут по цепи посредников до тех, кто привозит на Тоут дикарей, каковых пока нашли, кроме Кимиу, всего двоих, а уж я постараюсь, чтобы работорговцам-любителям жизнь мёдом не показалась.

Да и положительный багаж, приобретенный в подходящей к концу поездке, тоже требовал внимания. Хотя бы сбор «авторского коллектива» по созданию папуасской азбуки. Задача отнюдь не тривиальная: по настоящему освоившие творение Тагора наперечёт, плюс к этому задание ирсийским печатникам нужно предоставить на вохейском, а среди тинса-бунса, составляющих на данный момент основной контингент грамотных, владеющих иностранными языками практически не наблюдается, так что придётся включать в комиссию по разработке учебника или автора алфавита, или Шонека.

С наёмниками, взятыми на службу, и с ремесленниками-тенхорабитами тоже мороки предстоит немало. Первых нужно сразу же приставить к делу, дабы не зря получали свои золотые. Вторые, конечно, способны прокормиться самостоятельно и, без пригляда Сонаваралинги-таки пользу Пеу принести. Но мне-то требуется не простое создание некоторого количества ремесленных мастерских силами пришельцев: в планах было разворачивание сети мануфактур с привлечение сотен или даже тысяч папуасов, которым суждено освоить всего одну-две операции, но уж их-то должны отработать до автоматизма. Потому следовало сразу же по прибытии в Мар-Хон брать металлистов и оружейников в оборот, чтобы они не успели разбежаться и наоткрывать своих собственных дел.

Впрочем, над трудоустройством навербованных кадров и «Азбукой» я думал, скорее, дабы поменьше грузиться насчёт грядущих разбирательств в Совете Солидных и Разумных Мужей. Ну и чтобы отвлечься от всё чаще посещающих меня мыслей о том, что я оставил дома, и как это оставленное встретит блудного Ралингу-соная по возращении.

Что происходит на Пеу в моё отсутствие, заботило ещё тогда, когда я расстался в Кесу с большей частью своей свиты, но круговращение новых впечатлений и забот предоставляло мало времени для раздумий по этому поводу. Теперь же, на пороге дома, в голове постоянно крутилось: как там встретят папуасы вздумавшего отправиться в заморский вояж «пану олени» братства «пану макаки», Глаза, Уста, Десницу и прочие органы Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками.

Причём с каждым днём, приближающим берега нашего острова, воображение разыгрывалось всё сильнее: мелькали самые разные варианты развития событий – от свержения Рами с гибелью её и детей до появления у внучки Пилапи Великого нового фаворита. Как уж тут нормально общаться с любознательным выпускником школы гардемаринов.

 

 

Высадка в Мар-Хоне произошла как-то буднично. Даже обидно немного стало – больше полугода Сонаваралингатаки пропадал невесть где, слухи, небось, среди папуасов самые разные ходили про его отсутствие, наконец, колдун-полукровка появляется, и…. Нет, появление двух огромных кораблей, конечно, вызвало немалый ажиотаж, близкий к панике. Но едва только до собравшейся на берегу толпы дошло, что никакое это не вторжение чужеземцев, а просто возвращение Ралинги-соная, так публика быстро успокоилась. Теперь вохейские громадины рассматривали просто с интересом, громко комментируя в обычном туземном ключе.

Свою долю реплик со стороны зевак получил и посол Мудая-Хитва со свитой, но больше внимания, разумеется, досталось его охране – вид чеканящей шаг колонны бородачей в доспехах и при полном вооружении впечатлял. Хоть и успели повидать мархонские обитатели марширующих «макак», но то, что показывали мои орлы, выглядело довольно бледно по сравнению с сегодняшним зрелищем.

Нет, положительно, надо срочно озаботиться парадно-строевой подготовкой будущей армии Великого Пеу: отнимать на столь бесполезное занятие время у всех «макак», конечно, не стоит, но создать церемониально-караульную полусотню, дабы демонстрировать туземцам и иноземным гостям, придётся. С точки зрения военно-практической от всей этой шагистики толку никакого, а в свете начинающегося внедрения огнестрела и вообще один вред, но зато она важный элемент идеологической борьбы за умы и чувства подданных. Вон как сейчас глядят во все глаза мархонцы и гости города.

Это была первая связная мысль после того, как ноги мои встали на береговой песок. Второй же были недоумение и обида: где всеобщее внимание и ликование по поводу возвращения Великого и Ужасного Сонаваралинги-таки. Впрочем, нет: тесная группа «сильных мужей» и «макак» всё же больше смотрит на меня, чем на марширующих чужеземцев. На лицах – неподдельная радость.

Во главе импровизированного «комитета по встрече» Ванимуй. Вот кого не ожидал увидеть здесь: как-то само собой получалось, что члены Совета Солидных и Разумных Мужей больше находились в Тенуке, чем в своих родных краях.

 -Приветствую вас, друзья – говорю. Голос предательски дрожит – Как ваше здоровье?

В ответ слышу нестройное: «Здоровье отличное. А у тебя как, Сонаваралинга?».

-Тоже не жалуюсь – отвечаю – Хорош ли урожай коя и баки? – продолжаю стандартную процедуру. Ранее раздражающий многословный и неторопливый ритуал папуасского приветствия неожиданно для меня самого сегодня отзывается какой-то теплотой: всё такое родное и знакомое.

Покончив с обычными вопросами и ответами, переходим тут же к насущному: нужно определить ораву тенхорабитов и приравненных к ним (то бишь, наёмников) и разместить без малого семь десятков участников вохейского посольства. Да и об экипажах «Молота…» и «Копья…» тоже следует позаботиться. К счастью, стараниями прежних партий сектантов и мархонских обитателей уже сооружён целый комплекс для вновь прибывших: несколько просторных бараков с отхожими местами и площадками для приготовления пищи. В ближайшие дни там будет немного тесновато – как-никак рассчитывался пункт временного пребывания мигрантов на сотню или чуть больше человек, а отнюдь не на нынешнюю массу народа.

К полудню худо-бедно разобрались: единоверцев Шонека определили в одно строение, рядовых из посольства и охрану – в другое, морякам выдели два оставшихся. Самого Мудаю-Хитву с Кушмой-Шушчей и Тхурвой-Шурымом, а также флотских офицеров пригласили в Цитадель. Если предложение расположиться в резиденции местного наместника заморские гости восприняли как должное, то численность охраны, которую они могут взять с собой, вызвала длительное обсуждение. «Нет, мы доверяем нашим гостям и понимаем, что столь важные люди не могут ходить в сопровождении всего пары воинов, но размеры крепости на горе не позволяют разместить всю полусотню под началом славного Кушмы-Шушчи и столько же людей Ретабушвы». В итоге сошлись, что никакого урона чести адмиралу и посолу не будет, если каждый возьмёт по десятку вооружённых сопровождающих.

Комендантом импровизированного общежития для мигрантов и временно пребывающих пришлось назначить Тагора. Как ни жалко было моего ручного «дикого гуся», которому не мешало бы отдохнуть с дороги вместе с остальными, но иных кандидатур на эту должность в зоне видимости просто не наблюдалось: мало того, что тузтец относился к немногим, хорошо говорящим и на папуасском, и на вохейском, так ещё его жизненный опыт вкупе с немалым авторитетом среди туземцев и признанием за равного в пришлой военно-морской тусовке позволял надеяться, что бывший наёмник сумеет разрулить ситуацию, возникни каких-либо недоразумения между моряками или солдатами и мархонцами. Насчёт тенхорабитов-то я бы был более-менее спокоен – папуасы к Идущим по Пути Света и Истины уже успели привыкнуть, воспринимая их в качестве полезных мастеров и людей серьёзных. А сами сектанты на рожон не лезли. Но вот в подчинённых посла и адмирала такой уверенности не было – вояки есть вояки. Учитывая, что обитатели Пеу отнюдь не подданные Повелителя Четырёх Берегов, за многие поколения приученные в лучшем случае на «проказы» служивых жаловаться их начальству, можно было ожидать всяких разных эксцессов.

Так что Тагор здесь будет к месту. Его вполне мог бы заменить Кирхит, но того среди встречающих не наблюдалось. Невольно вырвавшая у меня фраза насчёт иноземного инструктора, который не помешал бы сейчас здесь, отозвалась на лицах «сильных мужей» и прочих странной гаммой чувств: будто упомянул о чём-то нехорошем или неприличном. Неужели толстяк и любитель мальчиков успел со всеми здесь перессориться? Странно: за те два года, что он занимался обучением «макак» на моих глазах, в какой-то особой склочности или паскудности замечен не был. Скорее уж наоборот – наиболее доверенные лица недоумевали, чего это Сонаваралингатаки недолюбливает такого отличного бойца, хорошего наставника и, вообще, рубаху-парня.

Ну да ладно, со всем произошедшим в моё отсутствие разбираться будем чуть позже. Пока основная задача – расквартировать всех иноземных гостей да приготовиться к пиршеству по случаю нашего благополучного возращения домой. Глядишь, за трапезой что-нибудь само собой разузнается.

 

 

Пир вышел каким-то… не праздничным.

Нет, сначала всё шло по заведённому у папуасов порядку: хозяева и заморские гости, как и полагается, приложились к спиртному и мясу. На общем блюде предо мной выделялись куски непривычно красного цвета: больше похоже на ослятину или говядину, чем на свинину. Я, разумеется, спросил, откуда это.

Кано, сидящий слева от меня, ответил: «Вчера молодой витук переломал передние ноги, попав с перепуга в яму. Ного пацанам, не углядевшим за ним, самолично лианами отмерил, а зверя пришлось зарезать. Мясо ещё вечером сварили и запекли, но съесть всё не успели». Я понимающе кивнул.

Дальше были витиеватые папуасские тосты: за возвращение, за новых заморских друзей, за здравье Солнцеликой и Духами Хранимой, за будущего наследника престола Пеу, Каноку Нового. Здесь я вынужден был уточнить у сидящего по левую руку Кано. Мой сородич подтвердил: да, действительно, Рами благополучно разрешилась три месяца назад от бремени, да, родился мальчик, которого назвали в честь дяди первого типулу-таки, имя выбрали по совету говорящих с духами, которые ради этого собрались со всей Западной равнины. Если честно, мне сейчас стало немного стыдно: сам-то я на берегу не догадался поинтересоваться насчёт тэми, полгода назад дохаживавшей последние недели беременности.

Народ продолжал толкать обычный набор пиршественных речей. Я слушал из вполуха…. До Ванимуя, посвятившего свой спич государственной мудрости типулу-таками. Первые фразы на «торжественном языке» были вполне стандартными, и из состояния лёгкого осоловения, отягощенного столь же лёгким опьянением, меня не вывели. Но потом пошли какие-то намёки о дурном влиянии, от которого следует избавить всеми нами обожаемую и почитаемую повелительницу – непонятные мне, зато нашедшие живой, отклик у остальных присутствующих. Именно то, как построжели и напряглись присутствующие на пиршестве туземцы, и заставило прислушаться, что же там такое «чешет» хонский регой: не в том сейчас я состоянии, чтобы вникать в заковыристые обороты. Но едва до меня дошёл смысл слов Ванимуя, благодушное отупение как рукой сняло. Ничего конкретного сказано не было, но и маловнятных намёков хватило для создания нервозной атмосферы: вохейцы, видя нехорошее возбуждение хозяев, невесть чем вызванное, тоже напряглись. Некоторые из них машинально потянулись за отсутствующим оружием. Ответная реакция папуасов не заставила себя ждать – мои орлы и «сильные мужи» тоже потянули руки к поясам, тут же впрочем, спохватываясь, и от этого начиная раздражаться. Не хватало ещё драки между заморскими гостями и туземцами. Нужно было что-то делать…. Я выцепил глазами Хиштту, присутствующего здесь в качестве переводчика. Тот, поймав мой взгляд, вопрошающе посмотрел в лицо. Короткого кивка хватило, чтобы молодой сектант оказался рядом со мной. Вместе мы пробираемся мимо пирующих к Тхурве-Шурыму. Тенхорабит заметно нервничая, переводит слова Сонаваралинги-таки: «Тут наше, внутреннее дело. К гостям это совершенно не относится, пусть помощник посла успокоит соотечественников». «Господин контролёр», согласно кивает и начинает громко «шипеть» по-вохейски: «Не дёргаться! Местные о своих проблемах говорят. К нам никаких претензий ни у кого нет!». Постепенно народ успокаивается. Кое-кто пытается опять улыбаться соседям-иноплеменникам. Но прежняя атмосфера доброжелательного взаимного интереса улетучилась. Минут десять мы ещё сидим, в почти полной тишине, пока Ретабушва, на правах командира экспедиции, не говорит: «Дорога была дальняя и нелёгкая. Благодарим мужей Пеу за гостеприимство. Но нашим людям пора отдыхать».

Кано тут же начинает распоряжаться насчёт сопровождающих для заморских гостей. Несколько минут занимают взаимные расшаркивания и реверансы, и вохейцы отбывают восвояси, то есть в бараки на берегу. Назначенные сонаем в качестве провожатых «макаки» тащат несколько громадных корзин с мясом и сладкими корнеплодами. «Чтобы уважаемым гостям было чем подкрепиться утром» - комментирую на прощание.

Наконец чужеземцы покинули нас – даже Хиштта. Но тот просто сопровождает гостей в качестве переводчика, на всякий случай, до места ночлега, где передаст в руки Тагора. И я могу приступить к выяснению: что же такое творится в «датском королевстве», на Пеу то есть. Зная своих папуасов как облупленных, понимаю всю бессмысленность расспросов прямо здесь, на пиру: получу море ответов от всех сразу, но только не хором, а в разнобой. Потому объявляю торжественную часть трапезного мероприятия завершённой, но не запрещаю желающим продолжать банкет, так сказать, в частном порядке. А затем командую Гоку, Кано, Ванимую и ещё нескольким наиболее толковым из присутствующих следовать за мной. Направляюсь к кирпичному зданию, ещё до моего отъезда получившее практически официальное наименование «Вохейского» или «Заморского» Дома. Причём из всех существующих в папуасском языке слов, означающих строения, народ выбрал, проникшись необычностью сооружения, то, которым принято именовать сооружения для общественных нужд или мероприятий.

Пока я «ходил за моря-окияны», будущий учебный корпус с архивом и библиотекой успели отстроить «под ключ» и даже ввести в эксплуатацию: выложенный камнем и плиткой пол был, допустим, ещё при мне, а вот низкие столики для письма и плетёные из тонких ветвей и травы перегородки, разделяющие помещение  на полдюжины кабинетов, этого я не застал.

«Здесь Тонеки с помощниками учит грамоте юных отпрысков, которые проживают в Обители Сынов Достойных Отцов» – поясняет Кутукори, мой старый секретарь. Не знаю, чем он занимался, пока я плавал туда и обратно, но сегодня практически не отходил от меня, быстро настроившись на рабочий лад – в отличие от остальных, пребывающих с утра в состоянии эйфории по поводу возвращения Сонаваралинги-таки.

-А это что? – указываю на связку тонких бамбуковых палок у стены-перегородки в том классе, который Кутукори определил, руководствуясь неизвестными мне соображениями, для сегодняшнего совещания.

-Не все подопечные почтенного Тонеки прилежны и достаточно почтительны к наставникам – как нечто само собой разумеющееся отвечает молодой тинса.

-Понятно – пожимаю плечами. Неужели Вестник практикует телесные наказания…. А ведь производит впечатление конченого гуманиста…. Хотя с нашим молодняком, тем более из благородных семейств, озвереет даже кот Леопольд. Кстати, только сейчас до меня доходит, что Шонека почему-то не было среди встречающих на берегу, да и в Цитадели я его не видел. Тут же спрашиваю, не случилось ли чего со старым тенхорабитом.

 «Почтенный Тонеки отправился в Тин-Пау» - поясняет Кутукори – «Два дня тому назад».

-Зачем?

-Помочь наставникам, которые учат письму при тамошнем Мужском Доме.

Как-то само собой получилось, что неугомонный лидер сектантов стал курировать зарождающуюся систему папуасского образования целиком: кроме Обители Сынов Достойных Отцов в его ведение попали и  все, то есть обе, начальные школы. Вот и приходится Шонеку разрываться. Что будет, когда мы и на Тенук с Хопо-Ласу распространим ликвидацию неграмотности.

-Когда вернётся? – интересуюсь.

-До новой луны обещал.

Делаю мысленный подсчёт: полностью луна истаяла дня три назад, значит ждать патриарха-тенхорабита  не больше этих самых четырёх суток. Если честно, первые годы своей жизни мне, привыкшему к наличию календаря под носом, этот туземный счёт дней по фазам ночного светила был малопонятен, но затем я разобрался, и научился пользоваться не хуже остальных, главное, не забывать следить за ростом и убылью жёлто-красного диска.

Меж тем мы занимаем места за низкими столиками для письма – массивные столешницы, вместо ножек по бокам толстые плахи. Стульев нет. Ученики на корточках что ли сидят на уроках? Ладно, спрошу потом, если не забуду. Теперь же лучше выслушаю, чего тут такое творилось в моё отсутствие.

 «Говорите» - обращаюсь к рассевшимся на карачках папуасам. Сам я же примащиваю свою «мятую точку» на стол. «Под чьё вредное влияние попала Солнцеликая и Духами Хранимая типулу-таками?» Ванимуй, тяжело вздохнув, открыл рот. Чем дольше говорил хонец, тем больше я мрачнел. Кано с Гоку и Итомури иногда добавляли свои пять ракушек. Мне почти не пришлось уточнять и переспрашивать. Впрочем, не надеясь на свою память, командую Кутукори записывать перечисляемые сейчас имена. Мой секретарь старательно чиркает пером по листу бумаги – света от пары масляных плошек совсем мало, ему приходится сгибаться чуть ли не вплотную к столу.

 «Я услышал вас, друзья» - подвожу черту под разговором.

Да, наворотила наша правительница дел. Папуасы, конечно, выкладывая мне о творящемся в последние месяцы, упор делали на дурное влияние приближенных выскочек. Но, помня нрав юной типулу-таками, в это верилось с трудом: головы с плеч текокских «сильных мужей» и приравненных к ним летели, скорее всего, по прямой указке Рами, а «негодяи» являлись просто-напросто послушными орудиями моей перьеплащеносной подруги.

«Спасибо, друзья» - говорю, держа в руках перечень казнённых в моё отсутствие именем Солнцеликой и Духами Хранимой. Его ещё предстоит вдумчиво изучить для оценки последствий самодеятельности правительницы. Под раздачу попали по большей части те представители столичной знати, от которых я сам бы с удовольствием избавился – некоторые из списка уже успели пройти через «трудотерапию» в Болотном краю,  несколько поубавившую спеси, но не излечившую полностью от оппозиционных настроений и «невосторженного образа мыслей», другие же избежали «перевоспитания» только потому, что заменить их можно было точно такими же надутыми индюками, ненавидящими «сонайского выскочку». Впрочем, иных кадров у меня просто нет: все более-менее толковые не в Тенуке глаза Раминаганиве мозолили на свою беду, а при деле – кто на медеплавильнях и связанных с ними предприятиях, кто на осушаемых и осваиваемых землях Бунсана, кто в порту.

Так что для дела прогресса и величия Пеу уничтоженные «негодяями» представители папуасского истеблишмента не представляли особой ценности. Проблема была в изменившихся раскладах среди элиты: все «экстерминированные» чьи-то родственники или друзья, и с их гибелью одни группировки знати неизбежно усиливаются за счёт других. И я даже догадываюсь, кто именно выигрывает от действий типулу-таками: ласунгских или хонских «сильных мужей» в списке не наблюдается.

«Сейчас уже поздно. Всё мы устали за сегодняшний день» - встаю со стола – «Я буду думать, какого наказания заслуживают те, кто ввёл нашу повелительницу в заблуждение». Мои информаторы согласно пожимают плечами. На самом деле меня  больше заботят перемены в папуасской верхушке, а не вовсе не наказание причастных к «незаконным репрессиям». С исполнителями воли Солнцеликой и Духами Хранимой то всё просто – не велики сошки. Одним пару-тройку лет «улагу», других перевести в Тинсок или Кесу с понижением в должности, ну а кто сильно «отличился»  – показательно казнить. О предстоящем же неприятном разговоре с Рами я старался не думать.

 

 

Я молчал, вопрошающе глядя в глаза своей перьеплащеносной подруги. Официальное облачение правителей Пеу топорщилось у неё  за спиной, придавая в сочетании с  кругленьким личиком и большими глазами вид совёнка. Несчастного, нужно сказать, совёнка, ожидающего трёпки от…. Интересно, я со своим носом, довольно тонким и выступающим, в сравнении с папуасскими,  на орла или какого сокола тяну? В общем, самодержица острова с испуганно-виноватым видом стояла в предчувствии громов и молний с моей стороны.

А чего ещё ждать, когда официальная и торжественная встреча Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками с верным Сонаваралингой-таки, пропадавшим столько времени в заморских землях, быстро переросла в предъявление обвинений в адрес одиозных личностей из окружения повелительницы и моментальный их арест.

Наконец я не выдержал и спросил: «Что ты можешь сказать про те убийства, которые творились твоим именем, Рами, в моё отсутствие?» Солнцеликая шмыгнула носом и… разревелась, уткнувшись мне в грудь. Сквозь всхлипывания удавалось разобрать: «Я боялась… за себя… за детей… Тебя так долго не было…» В общем, мне только и оставалось гладить тэми по курчавой головёнке и успокаивающе бормотать, что, дескать, больше я никуда от неё ни на шаг.

Выяснение отношений с моим чертёнком, как ни странно, ничем страшным или тягостным не обернулось. В отличие от наказания причастных. Точнее, одного, самого запятнанного кровью. Вот не любил я никогда Кирхита, несмотря на его явную пользу в качестве инструктора для «макак»  и регоев, а как дошло дело до возможности избавиться от толстяка обычным для этого мира  способом – какую-то жалость даже испытываю к наёмнику. Ведь жил себе человек, зарабатывал свой нелёгкий хлеб «солдата удачи», сношал всё, что шевелится, пил кислое вино, и не повезло – оказался в неудачное время подле перетрухавшей за себя и малолетних детей  правительницы дикого острова, навалив по её приказу кучу трупов, и теперь все, буквально все, жаждут его крови.

И ведь, как назло, самый удобный кандидат в «козлы отпущения»: мало того,  что практически всех серьёзных людей, казнённых за эти месяцы, считай, собственноручно по Тропе Духов отправил, так ещё и чужак, за которым не будет никаких кровников. В общем, ничего личного, голая политика. Так что в команде иностранных военных специалистов на одного меньше….

Впрочем, очень скоро мне стало не до мыслей о государственных делах: Раминаганива всё никак не успокаивалась, уткнувшись в грудь, а тут ещё определённая часть моего организма повела себя совершенно безответственным и пошлым, хотя и вполне предсказуемым, образом. Солнцеликая и Духами Хранимая, продолжая орошать слезами отсутствующую жилетку, среагировала на несоответствующее ситуации шевеление в районе набедренной повязки автоматически. Реветь-то она довольно скоро прекратила, но сказать, что хижина, где мы уединились для «серьёзного разговора», являлась в течение ближайшего времени средоточием тишины и покоя, язык бы ни у кого не повернулся.

 

 «Негодяи, обманувшие всеми нами обожаемую и безмерно почитаемую повелительницу», понуро стояли на земле у помоста, изредка бросая настороженные взгляды, прямо как в песне «искоса, низко голову наклоня», на Рами, восседающую на своём троне и стоящих рядом с типулу-таками «солидных и разумных мужей», несколько поубавившихся в числе. Я же занимал своё обычное при официозных мероприятиях место – справа и на полшага впереди от Солнцеликой и Духами Хранимой. Кинумирегуй зычным голосом перечислял список прегрешений обвиняемых, творивших беззаконие именем всеми нами обожаемой и почитаемой повелительницы. Наконец он закончил.

Наступила недобрая тишина: сотни столичных обитателей, теснившихся за двойной шеренгой «макак» и регоев, отделяющих пятачок с «негодяями» от толпы зевак, с нетерпением ждали вердикта правительницы Пеу.

Настроение было препаршивейшее: вместо нормального правосудия устроили какой-то фарс, в духе сталинских судилищ над «врагами народа», когда и следствие, и сами подсудимые понимают, натянутость и абсурдность обвинений. А чего ещё остаётся делать: «Жена цезаря должна быть вне подозрений». У нас же «жена» сама «цезарем» является. Вот и пришлось в течение двух дней работать с участниками расправ над «сильными мужами», вбивая в их головы нехитрую мысль: только добросовестное сотрудничество со следствием способно облегчить их участь. Проще всего, как ни странно, оказалось с Кирхитом. Тому доходчиво объяснили, что всё равно он не жилец, и остаётся выбирать только какой будет смерть: быстрой и лёгкой или медленной и мучительной. Немного подумав, тузтец согласился: «Ладно, подтвержу всё, что скажете на вашем суде. Только чтобы действительно быстро». Остальным – Вахаку и десятку бойцов из его отряда, разжёвывать, что к чему, пришлось несколько дольше. Но и «макаки», поставленные перед выбором – или подтвердить, что толстяк-чужеземец, прикрываясь именем Солнцеликой и Духами Хранимой, совершал убийства почтенных мужей Текока и Тенука, вовлекая обманом в свои дела и их, ничего не подозревающих, или же сказать, как было на самом деле, и принять смерть за клевету на нашу правительницу.

Мне пришлось, правда, пообещать лично урегулировать все вопросы с духами, богами и прочими сущностями, именами которых подсудимые будут клясться на публике. Только после этого «макаки» согласись говорить то, что нужно.

-Какое наказание Разумные и  Солидные Мужи полагают необходимым чужеземцу Кирикиту? – спросила, наконец, Раминаганива, нарушив затянувшуюся тишину.

-Негодяй, погубивший достойных мужей, обманувший всех, включая и нашу повелительницу.  Оскорбивший Солнцеликую и Духами Хранимую типулу-таками тем, что говорил и действовал от её имени. Заслуживает смерти – сказал Ванимуй.

-Смерть – поддержал хонца его сосед слева.

-Смерть.

-Смерть.

-Смерть! – с небольшой запинкой подытожила Рами высказывания членов совета. И тут же добавила – Какое наказание следует назначить «олени» Вахаку?

-Он повинен в убийстве двух сильных мужей – напомнил Кинумирегуй.

-Но сделал это по приказу чужеземца, который говорил всем, что действует именем Солнцеликой и Духами Хранимой – сказал Локуримуй, представляющий ласунгского таки.

-Всё равно на Вахаку и прочих из «пану макаки», которые помогали Кирихиту творить бесчинства, лежит вина – вмешиваюсь я – Не такая большая, как на чужеземце, конечно. Потому думаю, что достаточным наказанием Вахаку за его доверчивость будет год улагу. На этот срок лишаю его своей властью как «пану олени» братства «пану макаки»  должности «олени». Но из нашего братства его не изгоняю. Через год же совет «олени» и сотников «пану макаки» примет решение – поставить ли вновь Вахаку  «олени» или же оставить в рядовых бойцах. Остальным же достаточно, на мой взгляд, и того, что им на пять лет будет запрещено находиться в Текоке и появляться пред Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками.

«Солидные и Разумные Мужи» недоумённо зашумели – слишком уж мягким выходил приговор. Я пробежался по господам-советникам тяжёлым взглядом. Из-за препоганейшего настроения ничего хорошего в моих глазах прочитать они не могли, потому недовольство стихло.

«Все были введены в заблуждение чужеземцем» –  ещё раз повторяю официальную версию – «Они думали, что выполняют приказы повелительницы, хотя это было не так. Потому наказание должно быть именно таким, не слишком строгим». Десяток бойцов под командой Гоку за спиной придают нужную убедительность словам. И Солидные и Разумные Мужи соглашаются. Особой радости, правда, не видно. Публика тоже не сильно довольна принятым решением. Нехорошее настроение сегодня у народных масс. Как бы бойни не получилось, с неясным исходом: оцепление из вооружённых до зубов воинов вроде бы должно перемолоть неорганизованную толпу, но смогут ли макаки», а тем более регои, быстро и без сантиментов разобраться с «мирными» гражданами – как-никак,  это же «свои».

Надо что-то делать. Фокусирую взгляд на приговорённом к смертной казни тузтце. Тот усмехается одними губами. На сером от напряжения лице ни кровинки. «Убить» - приказываю Гоку, показывая пальцем на толстяка-наёмника – «Немедленно». Сонай пожимает плечами, подскакивает к чужеземцу и скупым движением меча перерезает тому горло, затем с размаху отрубает голову и, держа за волосы, подымает на вытянутой руке. Толпа начинает орать в разнобой. Пробую разобрать, чего там кричат. Ага: кто о справедливости типулу-таками, кто жалеет, что не лично убил проклятого чужака.

«Отдайте труп и голову людям» - тихо распоряжаюсь своему начальнику охраны. Тот опять пожимает плечами и командует воинам. Двое хватают обезглавленное тело за руки и волочат его по земле. За ними тянется тёмная полоса. Оцепление расступается, пропуская. Десятки рук тянутся к казнённому. Кто-то вырывает у Гоку голову Кирхита – тут же её начинают кидать друг другу. Труп исчезает под шевелящейся людской массой. Кажется, обошлось. Не дело, конечно, марать кровью площадку перед помостом для заседаний и собраний, но лучше уж пусть это будет кровь одного человека, чем нескольких десятков или сотен.

 

 

Хорошо сидеть и ни о чём не думать. Последнее, правда, не получалось: события сегодняшнего дня всё крутились в голове: суд, выглядевший в моих глазах издевательством, толпа, жаждущая крови, казнь главного обвиняемого, на которого повесили всех собак, надругательство над трупом. Обитатели Тенука и окрестностей ещё  продолжаются, судя по всему, глумиться над останками Кирхита, удовлетворяя жажду справедливой мести. Остальных подсудимых, хвала духам-покровителям, удалось под шумок увести – никто и не обратил внимания на исчезновение Вахаку и Ко.

«Пану олени» - оторвал  меня от мрачных раздумий Гоку – «Народ разошёлся. Труп чужака лежит на площади. То есть, что от него осталось. Что с ним делать?»

«Закопать» - ответил я. Но тут же передумал: «Хотя нет, лучше привяжите к  столбу, где обычно стоят наказанные».

-А голову куда?

-Найди кусок рыболововецкой сети, заверни в него, да и прикрепи к телу – начинаю раздражаться, неужели пятидесятник не может без меня справиться – Не найдёшь сеть, в мешок засуньте.

Меняю тему: «Вахаку как?»

-Сидит в доме для пойманных злоумышленников.

Тюрьма в Тенкуке отстроена совсем недавно, и в отличие от Мар-Хона, почти всегда пустовала. Так что моим проштрафившимся подчинённым сидеть в свежесрубленных помещениях довольно комфортно. Вреда не будет, а польза выйдет:  пусть посидят, подумают над своим поведением. А завтра с утра отправятся в Кесу. Временно разжалованный «олени»,  скорее всего, будет за бригадира над остальными каторжниками – не такой уж Длинный садист, чтобы старого товарища заставлять работать как простого «улагу-хи». А рядовые «макаки» пополнят местный отряд верных центральному правительству сил.

А Кано с Паропе люди в ближайшее время точно понадобятся: пришёл черёд и Талу подминать под себя. За последние два года тамошние расклады уже изучены досконально и доложены мне во всех подробностях. И в отличие от Кесу, куда влезли под предлогом помощи «другу Ботуметаки» против непокорных подданных, в этом случае придётся свергать самого местного Главного Босса. С «сильными мужами» тех мест налажены контакты – обиженным на Тикоретаки сделаны намёки насчёт возможности поквитаться с вышестоящим начальником, вождям, ищущим своей выгоды, столь же завуалировано обещана куча разных благ и благодеяний со стороны Солнцеликой и Духами Хранимой. Дело только за подходящим поводом для вмешательства в местные дела. Ну, а уж  предлог-то мы найдём. Не знаю ещё, будет ли «казусом для белли» мелкий конфликт между людьми талского таки и «макаками» или же всё начнётся с жалобы кого-нибудь из вассалов Тикоретаки. Ну, это не важно…. «Война план покажет».

 

Коллеге Круксу спасибо за идею. Которой я воспользовался.

Изменено 8 May 2018 пользователем Изяслав Кацман

[ВИП]

Это величественно!!

[Владимирович]

Автор растет над собой по стопам Эрика Флинта, полагаю

[Изяслав Кацман]

по стопам Эрика Флинта, полагаю

Не совсем понял....

Если про Флинта, который "16 какой-то там год", то не читал.