Оскорбление

[Serafim]

Скорее на Незападе. Ведь именно на Незападе любят поплёвывать нечистотами в сторону прогресса и именно на Незападе считается доблестью вступление в содомский акт против воли задообладателей.

А вот и первый читатель подъехал!

[Affidavit Donda]

А вот и первый читатель подъехал!

Любите вы помечтать.

[Serafim]

Про самое главное спросить забыл:

Ведь именно на Незападе любят поплёвывать нечистотами в сторону прогресса и именно на Незападе считается доблестью вступление в содомский акт против воли задообладателей.

Про прогресс и содомию к чему вообще было? До вас никто на эти темы тут не писал.

[Affidavit Donda]

До вас никто на эти темы тут не писал.

А это чьи излияния?

[Serafim]

А это чьи излияния?

Естественно мои. Но где там про "поплевывание нечистотами в сторону прогресса" и "содомские акты"? 

Изменено 5 Jun 2017 пользователем Serafim

[Treau Garold]

Я НЕ МОГУ ЭТО ПРОЧИТАТЬ

Вы же не хотите сказать, что "Хьюго", "Небьюлу" и "Локус" одновременно "Вспомогательные компоненты универсального десантного корабля типа "Справедливость" получили из чистого феминизма? 

Про прогресс и содомию

Черт! Так вот чего мне не хватало в сюжете! *с бешеной скоростью что-то пишет в книжечку* 

[Изяслав Кацман]

Злобные инопланетяне набегают на Землю, но используют только нелетальные средства борьбы, никого не убивают, а женщин вообще не трогают. Вместо этого они последовательно просеивают через плен всех мужчин, где их максимально безболезненно и гуманно оскопляют, а также вводят в кровь некие вирусы, которые не дают прижиться достоинству в случае пересадки.

Может операции по смене пола всем мужикам делают (привет от "Новых амазонок", они же "Секс-миссия"). Или вообще наноботы, которые проводят перестройку организмов с мужских на женские, вводят?

[Serafim]

Может операции по смене пола всем мужикам делают (привет от "Новых амазонок", они же "Секс-миссия"). Или вообще наноботы, которые проводят перестройку организмов с мужских на женские, вводят?

Может. Но тогда название не подходит и слишком гуманно получается.

Вы же не хотите сказать, что "Хьюго", "Небьюлу" и "Локус" одновременно "Вспомогательные компоненты универсального десантного корабля типа "Справедливость" получили из чистого феминизма?

Не хочу, так как не читал. СтОящая вещь? 

[Владимирович]

Вы же не хотите сказать, что "Хьюго", "Небьюлу" и "Локус" одновременно "Вспомогательные компоненты универсального десантного корабля типа "Справедливость" получили из чистого феминизма?

Чем более позднее Хьюго, тем больше вероятность, что оно получено именно из чистого феминизма, увы

[Крукс]

См.

[Treau Garold]

Не хочу, так как не читал. СтОящая вещь? 

Для лавбургера и под пиво - вполне сойдет.

См.

Ок.

[Treau Garold]

Огненная река бесшумно вращалась в пустоте космоса.

Газовый поток, сорванный тяготением с поверхности маленькой, легкой, тусклой звезды, устремлялся в небо, чтобы, преодолев расстояние около тридцати диаметров Земли, скрутиться в пульсирующий водоворот. Вихрь пульсировал, кружился, звезда танцевала вокруг него в стремительном ритме – меньше часа на оборот. Газ, разогретый до температуры ионизации, выплескивался в его середину, огненным потоком обрушиваясь на скрытую в ней вторую звезду – крохотную, тяжелую, яркую, раскаляя ее до двадцати с лишним тысяч градусов. Ежемесячные вспышки озаряли планеты системы – каменистую безжизненную глыбу поближе к светилам, укрытый замерзшими газами второй скалистый шар чуть подальше, пояс каменно-ледяных обломков посредине. Изредка нагретый вспышками, вытянутый приливной гравитацией вихрь касался тусклой звезды краем – и яростным водопадом рушился внутрь себя, привлекая любопытные взоры земных астрономов.

Гости явились в эпоху, когда на относительно недалекой отсюда Земле растения наконец научились обходиться без светового дыхания, а предки человека – без хвоста. Это было семя – скорлупа из сотен тонн металлов и полимеров, заключавшая в себе несколько охлажденных клеток. Механическая жизнь, предназначенная для служения и сохранения жизни биологической. Такое очень редко, но случалось – вечная триада воды, углерода и кислорода рождала жизнь достаточно любопытную и неуемную, чтобы вырваться за пределы своей звездной системы. Одна колония, две, три… а затем цветок экспансии увядал, когда материнский мир исчерпывал брошенные в межзвездную пустоту ресурсы, замыкаясь в добропорядочном одиночестве.

Мир пульсирующего звездного маяка никто бы не назвал пригодным для детей воды и углерода. Возможно, это было ошибкой, случайным визитом заблудившегося семени-странника. Возможно – самонадеянной попыткой гордого вида застолбить все, что излучало свет. Кто знает?

Так или иначе, цепкая, упорная, стойкая жизнь, принесенная волной колонизации, очнулась под светом двойного солнца. Не сдалась. Выгрызла изнутри ледяные горы, создала удивительное царство безысходной бережливости, замкнутое в тонкой пленке того, что с добавлением ледяной толщи сходило здесь за зону Златовласки. Соткала хрупкие взаимосвязи технобиономик, основанных на имеющихся во льду залежах. Превратила древний корабль в источник тяжелых элементов, совершала на поверхность каменистой планеты рискованные походы, по эпичности своей стократ превосходящие легенду об аргонавтах. Робкие радиосигналы наполнили систему, источники их приумножились – и в двух десятках световых лет отсюда ближайшее кольцо встрепенулось, понимая, что время пришло.

Масс-пульсация разогнала сложную комбинацию металлоорганики и стабилизированного антивещества до околосветовой скорости, аннигиляция дала достаточно энергии для торможения конструкции. Удар пришелся в центр карликовой планеты, обращающейся на холодных задворках двойной системы. Большая часть металлической скорлупы испарилась при столкновении, центральная часть – погрузилась в лед почти на два десятка километров. Цепочки, впечатанные в сердцевину металлоорганической иглы с довольно наглым пренебрежением к условностям квантовой механики, активизировались. Два килограмма вещества, которое при пристальном изучении довело бы земного физика до ближайшего психодиспансера, расползлись по внутренним полостям и кавернам астероида. Газовые шлейфы тепловых выбросов взвились над ледяными расщелинами, заставив обитателей системы внимательней присмотреться к неожиданно проснувшимся криовулканам. Затем на поверхности начали проступать кратеры осыпей и заросли псевдометаллической плесени, планетка засияла в нескольких диапазонах сразу. И когда конструкция обратилась к жителям негостеприимной системы, те уже пребывали в ожидании.

Зов коснулся насельников, созывая их к неприметному ледяному шарику, суля бесчисленные богатства, прельщая щедрыми дарами, соблазняя лишь отчасти лживыми посулами. Межпланетные ладьи, чье создание само по себе было для жителей системы великим подвигом, направились к планетке, словно мотыльки, привлеченные светом. Первые жертвы были принесены – грузы элементов, которых отчаянно не хватало пожирающей планетоид конструкции, и первые награды розданы, суля спасение от ледяной нищеты и яркости двойного солнца. Обод черного кольца проступил на поверхности, опоясывая бугорчатое ядро. Расходуя немногочисленные запасы первичной связности, приведя в движение материю, сотканную из топологических деформаций, конструкция наконец-то восстановила связь с источником, от которого отпочковалось.

И оттуда явилось алчное воздействие.

Оно ударило прямо в мыслительное ядро конструкции – разросшейся, поглотившей свой астероид и металлические дары жителей системы. Оно несло странные приказы – нелепые, противоречащие изначальной цели, безумные, алчные. Бывшее семя воспротивилось, пытаясь выстроить барьеры против безумия, звучащего в, казалось бы, знакомых голосах. Выпустило в собственную структуру рои защитных алгоритмов, стремясь отделить те зоны, в которых шепот Алчности запустил разрушительные процессы. Корабли отпрянули в ужасе, видя, как поверхность того, что уже представлялось им добрым советчиком и благодетелем, охватил шторм изменений, подсвеченный вспышкой аккреции. Война кодов и частично-разумных субагентов Алчности и Щедрости сотрясала то, что уже не было планетоидом. Конструкция содрогалась, пульсировала гештальт-сфера. Возвышались и рушились структуры, не имеющие предназначения, искрились вспышки энергетических выбросов.

Процесс должен был завершиться очередной победой Алчности – как завершился многажды в иных мирах. Но у Галактики в этот раз были другие планы.

Неторопливое в сравнении с вращением звездной пары покачивание аккреционного водоворота прервалось, когда наложились друг на друга внутридисковая турбулентность, приливная деформация диска, прохождение звезды-компаньона и флуктуация магнитного поля. Новая волна звездного вещества была обильнее и ярче. Удар о поверхность карлика оказался достаточно силен, чтобы зажечь ядерный огонь – не первый случай в истории звезды, но первый – для обреченной колонии.

Судьба жителей системы была милосердной. Большая часть колоний и кораблей погибли сразу, агония уцелевших оказалась короткой. Технобиономики распались, и в пустоте поплыли безжизненные скорлупки паромов и орбиталищ – тех из них, кто оказался достаточно далеко, чтобы избежать плавления и испарения

Конструкция была рассчитана на напряжения масс-пульсационных полей, жар тормозной аннигиляции и столкновение с планетоидом. «Была» - ключевое слово. Сейчас, когда ее рост и развитие еще не завершились в полной мере, когда под ее поверхностью шла отчаянная внутренняя борьба, ни о какой защите речи не шло.

Поток излучения ударил по внешней обшивке конструкции, испепеляя несущие слои и защитников, и вторгшихся. Черное кольцо истончилось, протаяло с той стороны, что была подставлена новой. Конструкция горела зеркальным блеском, стремительно набухая багровым, ее наружный слой кипел, оплавлялся и улетал в космос. Обратная сторона переливалась во всех электромагнитных диапазонах, пытаясь перенаправить избыток энергии. Восстановительные протоколы кричали в ужасе, слепо лавируя среди хищников Алчности и стражей Щедрости, пытаясь сохранить хотя бы малую долю обещанных призрачных сокровищ. Рыдал плачущий призрак, чувствуя, как обрывается его связь с источником и прародителем, оставляя его неприкаянно нырять из кольца в кольцо.

Вспышка угасла - не первый и не последний раз на веку светила. Миллионы лет спустя земной астроном загрузит в компьютер спектрограмму звезды и кивнет сам себе, рассмотрев в спектральных отпечатках следы древних бурь. Конструкция теперь двигалась по вытянутой эллиптической орбите – световое давление и реактивный эффект при испарении подсолнечной стороны изменили ее траекторию. Ей предстоял долгий путь – сперва в одиночку, потом под влиянием тяготения ледяной планеты, которое толкнуло ее ближе к двойному солнцу. Прямо в объятья пульсирующего огненного водоворота.

 

 

Они гасили скорость, с опаской приближаясь к пульсирующему звездному маяку. Осторожность была вызвана больше страхом перед светилом, чем перед тем, кто объявил себя его хозяином. Слабый владыка миллионы лет назад обыскал немногочисленные уцелевшие руины прежних обитателей, забрав все мало-мальски ценное, оставив лишь формальную метку своего владения. Эти сторожевые конструкции обладали лишь малой толикой разумности, о связующих кольцах речи не шло, и авангардные рои расправились с ними, не дав подать даже электромагнитный сигнал тревоги.

 - Цель?

 - Не обнаружена. Вести от авангарда лишь о победе, не о цели. Мы оскорблены, кровные братья.

Авангардный рой сбрасывает боевую скорость, кружит у звезд на безопасном отдалении. Сенсоры цепко впиваются в огненный водоворот. Сканирующие лучи впиваются в безжизненные астероиды-пустышки.

Страх.

 - Цель не обнаружена.

 - Плачущий призрак не мог солгать. Невозможно. Продолжаю поиск, кровные братья.

 - Ошибка координат? Нерасчитанное смещение? Разрушение цели при взрыве? Много путей для неудачи.

 - Отступление? Воссоединение с отделившимся? Вновь бег, вновь оскорбления? Голод силен.

 - Продолжаю поиск. Продолжаю поиск.

Мобильные сенсоры ныряют в выжженые радиацией полости внутри камней и льдин. Натыкаются на следы былых нищенских сокровищ – не нужные больше никому, собранные, помеченные, запечатленные. Стая описывает вокруг двойной звезды виток за витком, озаряемая ритмичными вспышками.

 - Опасность. Стабильна ли звезда? Уровень опасности не определен, цель не обнаружена.

 - Анализ завершен, аккреционная модель составлена. Реакция синтеза маловероятна. Требуется изучение структуры диска для подтверждения модели.

 - Отказ. Продолжаем поиск. Продолжаем поиск. Голод силен.

Лучи нейдаров просвечивают планеты, обращают астероиды в бледные неразличимые тени.

 - Цель не обнаружена. Голод силен. Слабый владыка в ярости и оскорблен. Ускоряемся.

Отчаяние. Усиление мотивации.

 - Отказ! Отделившийся произносит оскорбление, ведет удачную охоту! Продолжаем поиск! Продолжаем поиск!

 - Ускоряемся. Риск нестабильности сохраняется. Наши оскорбления угаснут на фоне ярости новой. Слабый владыка оскорблен. Отделившийся один. Ошибка плачущего призрака Щедрости. Ускоряемся, кровные братья. Голод силен. Время искать новую жертву, время произнести оскорбление и насытиться.

 - Отказ! Запрашиваю определение уровня опасности. Запрашиваю изучение структуры диска.

 - Рассредотачиваю сенсорные рои, начинаю сканирование. Рисунок гравитационного поля изучен, нейтринный рисунок изучается, структура турбулентностей изучается. Модель не подтверждена. Несовпадение параметров.

 - Риск нестабильности увеличивается?

 - Нет. Отклонения незначительны, источник отклонений имеет малую массу. Жертвую сенсором. Погружение в диск. Разрушение, сканирование. Результаты получены. Структура возмущения турбулентностей изучена. Высокая устойчивость при малых размерах и массе. Источником отклонений является крупный объект схожих с нашими габаритов на стабильной орбите. Необъяснимо плотная структура при нейтринном сканировании. Необъяснимая устойчивость в условиях диска… что?

Недоверие. Надежда. Восторг.

 - Сближение с диском! Повторное сканирование! Сосредотачиваю сенсорные рои на источнике! Взываю к плачущему призраку!

Стая срывается с орбиты каменной планеты, устремляется к двойному солнцу. Бело-голубое сияние растет впереди, жара, ультрафиолет и рентген обжигают обшивку.

 - Характеристики источника плачущего призрака близки к характеристикам возмущающего объекта. Даю поправку на воздействие вспышки. Даю поправку на воздействие диска. Даю поправку на срок, прошедший с момента разрушения. Характеристики источника плачущего призрака полностью совпадают с возмущающим объектом!

 Ликование.

 - Успех. Успех! Спасение!

 - Кровные братья, сближение с диском на предельную дистанцию безопасности! Успех подтвержден! Мы нашли Архив первых правителей Щедрости!

 

 

Ник потер лоб кулаком. Наперекор реальности он еще испытывал детскую надежду проснуться в своей постели.

Серые стены, тусклое свечение, двое сказочных чудищ посередине. Привалившаяся к стене Сьюзен, лицо – белая тряпка с провалами рта и глаз.

 - Давай попробуем еще раз, - Каят из семьи Кечесин то принимался метаться по камере, то опускался на одно из возвышений, в то время как Ш-Телл пытался следить и за людьми, и за сородичем. – Скажи что-нибудь на языке, который я не смог различить.

 - Он’на хатсе уитвэрк, кена онт, - процедил третий капитан Стратосферных сил. – Это на низкохрамовом. Не то чтобы я хорошо его знал, но образованному ли-ча…

Ш-Телл развел руками.

 - Не могу понять. А ты… Ник? – он осторожно покосился на землянина. – Можешь сказать что-нибудь на языке, которого мы еще от тебя не слышали?

Ник сглотнул, пытаясь отогнать головокружение. Маячащая перед ним звериная морда мешала сосредоточиться.

 - Эээ… My name is Nickolay.

 

 - Это значит «Мое имя – Ник-о-лай»? – после секундной задумчивости выговорил гоблин. – Скажи что-нибудь, чтобы я не мог догадаться о значении.

Кажется, на этом познания Ника в английском кончились. Он напрягся в попытке выудить из глубин памяти что-нибудь еще.

 - London is the capital of the Great Britain. Тhere is the Tower and the Buckingham Palace, - выдавил он наконец.

Гоблин покачал головой.

 - Тоже не понимаю.

 - На этом языке говорит она, - Ник ткнул рукой в сторону Сьюзен. Ш-Телл находился ближе к нему, и Ник внезапно понял, что шерсть гоблина вовсе не серая – она отражает слабое свечение стенок камеры. Движение тоже отразилось в ней размытой тенью.

 - Твою мать, - выдохнул он. Голова вновь закружилась, сердце было готово выскочить из груди. – Вы… что, зеркальные?

 - Что? – инопланетный собеседник покосился на собственный мех. – Да. Конечно. В книгах написано… ой, то есть Книжницы говорят, когда предки ли-ча миллионы лет бродили по пустыне от озера к озеру, их шерсть стала накапливать вещество, которое отражало солнечные лучи, - похоже, раньше гоблин даже не предполагал, что это может показаться кому-то странным.

Каят заворчал.

 - Безумие, - сообщил он. – Я взят в плен Оскорбителями. И не ослеплен, не освежеван, не обращен в мутанта или безумца. Вместо этого я сижу в их тюрьме с двумя чудовищами из сказки и женщиной, родившейся через шестьсот с лишним лет после меня. Обсуждая цвет шерсти и вопросы языкознания.

 - Женщиной? – переспросил Ник. Почему-то это удивило его сильнее, чем неведомо откуда взявшиеся способности к языкам и зеркальная шерсть инопланетных монстров.

 - К-ш-ш-с! – Ш-Телл зашипела, словно скороварка. Ник понадеялся, что это не означает агрессивные намерения, но на всякий случай отодвинулся от гоблинши подальше.

Каят из семьи Кечесин тоже издал короткое шипение.

 - А мне, наоборот, кажутся удивительно похожими два голокожих призрака, - сообщил он. Тревожно поднял голову. – Клянусь Путем… Вам не кажется, что воздуха не хватает?

Теперь и Ник понял, что учащенное сердцебиение, пот на лбу и звон в ушах вызваны не только страхом. В камере явно становилось душно.

 - Мы здесь не больше часа, - выдавил он, бледнея. – Воздух не мог кончиться так быстро!

 - Не мог, - Каят кивнул очень человеческим движением. – Значит…

Ш-Телл обвела камеру затравленным взглядом.

 - Какой смысл, - пробормотала она. – Какой смысл брать пленников, чтобы удушить их заживо?

 - Удовольствия ради, - последовал мрачный ответ.

Ник судорожно втянул в себя удушающе горячую атмосферу. Камера принялась ритмично покачиваться из стороны в сторону, будто они угодили в качку.

Сьюзен вскинула голову.

 - Выпустите меня, - выдохнула она. – Выпустите. ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ!!!! ВЫПУСТИТЕ!!!!! – крик перешел в вопль, она вскочила. Ник отшатнулся, но девушка бросилась к стене и принялась яростно барабанить по ней кулаками.

Ш-Телл зажала уши. Ник осторожно протянул руку, гадая, попробовать ли успокоить Сьюзен или сразу дать пару пощечин. Но та рухнула навзничь и зарыдала.

 - Она расходует воздух, - буркнула гоблинша. – Ей лучше успокоиться.

У Ника темнело в глазах при резких движениях. Он предпочел молча усесться и привалиться к серой поверхности. Стена камеры больно давила на позвоночник.

Интересно… Не пришла ли в голову Каяту та же мысль, что и ему сейчас? Двоим воздуха хватит подольше… Даже под мехом мышцы гоблина выглядели внушительно – самому Нику на зависть. Это не говоря про усаженную клыками пасть и мощные челюсти. Сьюзен, ясное дело, не помощница, а вот что сделает Ш-Телл, если ее соотечественник постарается и впрямь сократить количество людей в клетке?

 - Может, и впрямь продырявить стену? – спросил в пространство Каят. Подойдя к противоположной стороне, принялся ее простукивать. Потом саданул кулаком. Поморщилася.

Ник постарался не встречаться с Каятом глазами, опасаясь, как бы гоблин и правда не догадался о направлении мыслей Ника. Уронил подбородок на грудь, теперь явственно ощущая, что дыхание спирает.

Он не знал, сколько так просидел. Отвлекло его лишь движение поблизости. Он заполошно взметнулся, ожидая, что сейчас ему вцепятся в глотку.

 - Ник, - Ш-Телл тяжело дышала, будто пробежала десяток километров. – Я хочу кое о чем попросить.

Если она и догадалась о причине испуга Ника, то не подала виду. Или же этого нельзя было сказать по гоблинской мимике.

 - Что?

 - Пожалуйста. Повтори Каяту ту фразу, что я произнесу. Каят, не слушай моих слов, пока их не повторит Ник.

 - Зачем? – проворчал Каят, вновь сидевший на корточках посреди камеры. Его бока тоже вздымались. – Это не поможет нам не задохнуться.

 - Мне любопытно, - пропыхтела Ш-Телл. – Это лучше, чем сидеть и ждать конца.

Каят щелкнул горлом. Видимо, это значило согласие.

Гоблинша наклонилась ближе.

 - Итачик, алл шиа чейли Ник? – проговорила она негромко. – Повтори не смысл. Повтори звуки.

Ник тоже вполголоса повторил сказанное. «Житель Бриллианта, ты понимаешь сказанное Ником?». Странное ощущение. Он был уверен, что ни разу в жизни не слышал ничего похожего на шипящие переливы языка ли-ча – и все же отлично знал, что означают слова, вырвавшиеся из уст гоблинши.

Шатаясь, он поднялся. Подошел к растянувшемуся навзничь Каяту.

Заплетающимся языком проговорил шипящую фразу. Инопланетное создание призадумалось.

 - Что-то про Бриллиант? – полуутвердительно произнес Каят. – Нет. Не разберу. – втянул воздух. – Алмазное и экваториальное наречия и так-то разошлись на добрых пару сегментов… а на строительство разгонного моста пригнали народ со всех побережий скопом. Я так понимаю, Ш-Телл… от строителей комплекса твое племя и происходит?

Ш-Телл сидела на возвышении с закрытыми глазами. Услышав слова Каята, она встрепенулась.

- Не… не понимаю, - Ник чувствовал, как звенит в ушах от чертовой жары и удушья. У него даже не достало сил вернуться в свою половину камеры. Пол опять вздыбился, или это кружилась голова. Ш-Телл продолжала задыхающимся голосом, - То есть мы понимаем друг друга… Языки, на которых говорим хорошо – если говорящий знает его сам… И не понимаем язык, если собеседник на нем не говорит… Или говорит, но мало… Нас не научили языку друг друга… Нам словно подсказывают смысл… Но мы должны сами его знать… Что-то забирает смысл из… из наших голов?

 - Читает мысли? – Ник судорожно втянул удушающий жар – и не сразу понял, что изменилось.

Воздух! Воздух!!! Прохладная, освежающая струя струилась по камере, унося жару, освежая лицо, заполняя легкие. Ник изо всех сил втягивал в себя прохладу, за двадцать четыре года впервые поняв, какое это блаженство – иметь возможность дышать.

Изменено 11 Jun 2017 пользователем Treau Garold

[Серая Зона]

Адски восхитительно! Не могу дождаться продолжения!

[Крысолов]

Да уж! И побольше про этих непонятных межзвездных летунов.

[Владимирович]

Отменно

[Serafim]

Это, конечно, годнота. Но в плане понимания происходящего есть некоторые проблемы. Я, например, долго не мог понять находится ли  кольцо и аборигены системы на одном планетоиде или на разных

[Treau Garold]

Это, конечно, годнота. Но в плане понимания происходящего есть некоторые проблемы. Я, например, долго не мог понять находится ли  кольцо и аборигены системы на одном планетоиде или на разных

Кольцо не ставило перед собой задачи уничтожить аборигенов таким незатейливым способом, как импактный таран  Ок, внесу уточнения.

[Serafim]

Черт! Так вот чего мне не хватало в сюжете! *с бешеной скоростью что-то пишет в книжечку* 

Фу! Классика. Тренд завтрашнего дня это прогресс через содомию: предающиеся греху получают буст к научным изысканиям. Конечно, никто не хочет этим заниматься но +10 к науке это +10 к науке... 

[Serafim]

Кольцо не ставило перед собой задачи уничтожить аборигенов таким незатейливым способом, как импактный таран  Ок, внесу уточнения.

И это хорошо. 

Опечатка

совершала на поверхностой каменистой планеты рискованные походы

[Treau Garold]

С начала войны прошло немало времени. Достаточно, чтобы Званцев начал слегка забывать, что означает слово «отпуск».

Поэтому, оказавшись в комнатке без окон, лишенный связи с окружающим миром, он отнесся к происходящему философски.

Первые три дня ему пришлось провести на больничной койке. Не из-за боевых ранений – если быть точным, синяков и ссадин. А из-за количества крайне садистских проб, анализов и медосмотров, которым безымянный медицинский персонал в защитных костюмах вознамерился его подвергнуть.

А еще на руках Званцева прочно обосновались наручники, а в больничной палате – два охранника невзрачной комплекции с характерно цепким взглядом и плавными движениями.

Помня случившееся с Джо, капитан скорее радовался таким мерам предосторожности. Это доказывало, что к его докладу отнеслись серьезно. Вот только огорчал упорный отказ тюремщиков сообщить о судьбе роты. И Тэсс с Джеком.

Потом медосмотры свелись к двум в день. Охрана, впрочем, никуда не делась, но хоть наручники с него сняли. Больничный рацион, сытный, но без изысков, появлялся через окошечко в двери.

На седьмой день Званцев принялся излагать потолку и видеокамере в углу свои пожелания. В основном они сводились к вестям с фронта, новостям о товарищах и чашке кофе. Первые две остались без внимания, третью удовлетворили в тот же день – стаканчик растворимого кофе оказался включен в дневной паек. Званцев отдыхал, разминался, снова отдыхал, мысленно, а порой вслух по новой редактировал свой доклад о визите к инопланетянам. Так прошло еще десять дней, и капитан начал подозревать, что выпускать из застенка его не собираются. К исходу четвертой недели – принялся отгонять мысли о побеге.

Он валялся на койке и даже головы не повернул, когда дверь отворилась, знаменуя очередной осмотр.

 - Подъем, - буднично сообщил по-английски конвоир в костюме химзащиты.

Званцев меланхолично прошел мимо охранника, готовясь занять свое обычное место посередине.

 - Вытяните руки, - внезапно приказал тот.

 - Зачем? – кротко спросил капитан. – Зомбируй меня пришельцы, наверное, это уже бы проявилось.

 - Приказ. Вытяните руки, - голос охранника по эмоциональности уступал, наверное, даже обживаемым чужаками берегам Антарктиды. Званцев подчинился. Его это не обрадовало – а когда он увидел вторую пару охранников с автоматами, не порадовало еще больше. Что произошло снаружи за время его заточения?

К его удивлению, они прошли мимо ведущего к знакомому комплексу поворота. Вошли в лифт, беззвучно заскользивший вниз. Охраннники рассредоточились по углам, как уверенно твердили рефлексы Званцева – чтобы не мешать друг другу, если он вдруг по примеру негра сорвется в зомбический амок.

Дверь скользнула в сторону. Стены здесь были обшарпанными, а освещение – тусклым.

Далеко идти не пришлось. Уже через метров десять они оказались в небольшой комнате, надвое разделенной стенкой из бронестекла – как и та, в которой капитана подвергали чуть ли не вивисекции до этого. За стеклом виднелись еще два автоматчика, а по эту сторону ожидал медик – прозрачное забрало не скрывало бегающего взгляда.

 - Ложитесь, - охранник указал Званцеву на кушетку посередине. Рядом виднелся штатив с закрепленной на нем капельницей и какими-то аппаратами.

Капитан послушно опустился на ложе. Второй страж освободил его от браслетов и тут же защелкнул новые – соединенные с на удивление массивными опорами кушетки. Прочный ремень охватил кольцом грудь Званцева, затем скоба закрылась под подбородком.

 - Что происходит? – наконец открыл рот Званцев. Как-то не нравились ему все эти приготовления.

Охранник промолчал. Вдвоем они прижали ноги капитана и закрепили еще пару наручников на его щиколотках.

 - Повторяю вопрос, - глаза Званцева сощурились.

Первый охранник обернулся на врача.

 - Доктор Сандерс. Действуйте.

 - Черт, - в свете тусклой лампы была видна испарина на лбу врача. – Почему я?

 - Потому что это приказ, - охранник смерил медика взглядом. – Исполнять.

 - Что за приказ? – Званцев был уверен, что его игнорируют не из-за того, что не могут разобрать его английский.

 - Хорошо. Хорошо, - медик сделал попытку утереть пот, но рука натолкнулась на шлем. Он подошел к кушетке, Званцев ощутил прикосновения к отведенной руке, затем – холод металла. Затем его висков коснулась пара липких присосок, а на голову опустилось что-то тяжелое и давящее на череп. Раздался негромкий низкий гул.

Капитан незаметно напряг мышцы. Кажется, сковали его на совесть.

 - ДА СКАЖЕМ ВАШУ МАТЬ ТАК!!! – внезапно ударила звуковая волна даже сквозь бронестекло. – СКАЖИ СЕБЕ В ТАК СВОЕ «НЕ ПОЛОЖЕНО»!!!

Званцев вскинулся, насколько позволяли цепи. Скосил вбок глаза.

 - Товарищ полковник?!!

 - Нет, скажем так, конь в пальто!!! – на той стороне виднелась медведеобразная фигура Мельникова. Командир отряда был не просто сердит – взбешен. Один из охранников попытался заступить полковнику дорогу. Мельников даже не посмотрел в его сторону – просто пошел дальше, а охранник вдруг обнаружил, что с глупым видом загораживает путь дверному косяку.

 - Здорово, радиостойкий, - Мельников опустился на стул у самой перегородки.

 - Здравия желаю, товарищ полковник, - Званцев выдавил улыбку. – Виноват, честь отдать не могу.

 - Чести меня тут уже лишили, причем церебрально и с особым цинизмом, - прорычал Мельников. – Скажем тебя так! Как тебя угораздило?

 - Так сложилось, - Званцев изобразил пожатие плечами. – Что с ребятами?

Мельников посмотрел куда-то вверх его головы.

 - Ты уж прости, - глухо выговорил он. – Я без хороших новостей.

Званцев помолчал секунду.

 - Как именно? На отходе?

Еще пауза.

 - За последний месяц, - Мельников говорил, будто робот, и этот контраст с его появлением пугал даже больше его слов, - произошло два десятка инцидентов с деструдо. Двенадцать из них – с человеческими жертвами от десятка и выше. В трех случаях эти сукины дети дорвались до военного снаряжения, причем в одном случае – подняли на воздух склад с боеприпасами в Германии.

 - Деструдо?

 - Так их теперь, скажем так, называют. Словечко прижилось, в отличие от, скажем так, «зомби». Вообще говоря, тебе спасибо. Это после твоего рапорта этих сказанных так сучьих детей стали отлавливать, скажем так. Иначе бы сказанные так гейропейцы полгода бы жопу чесали, гадая, откуда вдруг, скажем так, вылезло такое, скажем так, количество диверсантов.

 - А группа? Да – и Райт с парнишкой?

 - То же самое, - Мельников скривился, будто сожрал лимон. – Все. Все, кто побывал в этих сказанных так куполах. У любого в башке сидит сказанная так программа, которая, скажем так, делает из человека, скажем так, супертеррориста. Сказать их так… Приказ Ведьмы – всех пленных, парень, отправляют в расход. Уяснил?

 - … …

 - Да, скажем так. – Мельников набрал в грудь воздуха, будто готовился прыгнуть в холодную воду.

 - Сэр, - человек в медицинской форме США навис над полковником. – Я все понимаю, но все же мы получили четкий приказ… - он отпрянул, встретившись с Мельниковым глазами.

 - Слушай меня, - из речи полковника исчезли нецензурные вставки, и, похоже, не только из-за перехода на английский. – Ты собираешься убить моего человека. Моего лучшего комроты. Я объясню ему, что происходит – и не мешай мне. Как понял?

Медик молча отвернулся. Шагнул в дальний угол, поднял телефонную трубку и принялся говорить что-то неслышное.

 - Так-то, - выдохнул полковник. – С твоими англичанами уже все. А сейчас… Пойми – они это делают не просто так. Ты тоже заражен, скажем так. Мы не знаем, что запускает это дерьмо, но рано или поздно оно сработает. И тогда ты сам положишь своих парней, а потом пойдешь готовить засаду на командование. Хочешь?

 - Никак. Нет, - процедил Званцев. – Я понял, товарищ полковник. Задача ясна. Такая работа.

Мельников отвернулся.

 - Извини, - буркнул он. – Ничего не могу. Нельзя по-другому. Сюда еле прорвался, скажем их так.

 - Подождите! – врач, уже возившийся с каким-то экранчиком над головой капитана, дернулся всем телом. – А группа? Как их…

На лице полковника вздулись желваки.

 - Я же сказал, - выговорил он. – В расход. Всех.

 - Что? – вот теперь Званцев попытался вскочить, так, что крепления жалобно затрещали, а врача отнесло прочь. Автоматчики синхронно нацелили стволы в грудь капитана. – Да какого…? Они там не были! Я, мать вашу, отослал Осипова с группой на точку еще до того, как нас взяли!

 - Никакого риска, - Мельников сжал кулаки. – С «Энсона» - в изолятор. И твоих, и детишек. Скажем так, если от этого легче… Никто не мучился. Просто доза «эфтешки» в вентиляцию.

 - Суки, - Званцев не мог даже толком повернуть голову. – Что же вы…

 - Никакого риска, - Мельников снова говорил бесстрастно, будто робот. – А, скажем их скажем так… Прости, - он с ненавистью посмотрел в спину врача. – Что стоим? Выполняйте свой приказ, сволочи!

Званцев рванулся в бессильной злобе. Еще, еще. Наручники держали крепко. Все, что ему оставалось делать – скрипеть зубами, глядя, как медик поворачивает маленький вентиль на ведущей к руке Званцева тонкой трубочке.

Изменено 20 Jun 2017 пользователем Treau Garold

[Владимирович]

Духоподъемно то как

[Serafim]

Сурово то как. Надеюсь это не конец.

[Treau Garold]

Капсула покачивалась теперь мягко, но безостановочно. Порой качка превращалась в едва заметную дрожь, порой их мотало от стенки к стенке. Ник уже заработал пару синяков и резонно опасался, что ими дело не ограничится.

Уверенность, с какой инопланетяне держались на ногах, раздражала.

 - Вы вообще не замечаете, что нас трясет? – не выдержав, спросил он у Ш-Телл.

 - Нас пять или шесть раз заставал в лодке шторм, - кратко ответила гоблинша.

Каят щелкнул.

 - После тренировочной корзины это не кажется качкой, голокожий призрак, - заметил он.

Ник постарался кое-как вжаться в стену камеры, более-менее уперевшись в пол и потолок. Поскреб ногтем материал стенки. Тот слегка поддавался под пальцем, оставляющим темный след, но тут же светлел и разглаживался.

 - Эй, призраки, - негромко проговорил Каят.

Ник вяло поднял голову.

 - Почему призраки? – вяло спросил он. Сьюзен даже не пошевелилась.

 - Старая легенда. Сказочные чудовища, что преследуют неправедных на Пути. У одних народов их описывают, как ли-ча с содранной кожей, у других – как бледных и исхудавших существ с выпавшей шерстью… Что такое? Почему ты смеешься?

Как мог, Ник постарался объяснить чужакам, кто такие гоблины и какую роль играют в сказках.

 - М-да, - протянул Каят после недолгого молчания. – Итак, и у нас, и у вас есть легенды, описывающие очень похожих на нас с вами существ? Интересно… Поневоле задумаешься, в самом ли деле мы первые, кто покинул родную планету?

Ник развел руками.

 - Я смотрел много передач на эту тему. Не знаю, верить им или нет.

Опустилась тишина.

Точнее, молчание.

Потому что о тишине речь не шла. Только сейчас Ник понял, что камеру пронизывает мощный утробный гул – до того низкий, что ощущается костьми, не ушами. Будто они находились внутри мощного двигателя, пущенного на пониженных оборотах.

 - Слышите? – спросил он.

Каят кивнул.

 - Мне это не нравится, - мрачно заметил он.

 - Почему? – с любопытством уставилась на него Ш-Телл.

 - Потому что мы явно внутри какой-то машины. И кажется, я знаю, чьей именно.

 - И если это так…

 - То сбежать с корабля Оскорбителей будет куда сложнее, чем из тюрьмы на Кольце Речи, - проворчал ли-ча. С течением времени Ник начал различать разницу в произношении его и Ш-Телл. Речь Каята изобиловала щелкающими и рычащими звуками, выговор гоблинши был гладкой цепочкой шипяще-сонорных вперемешку с гласными. Так звучал бы, наверно, финский в сравнении с итальянским – Ник не знал ни того, ни другого, но итальянскую речь пару раз слышал по телевизору, а финскую – от одного из зарубежных партнеров их фирмы.

Ш-Телл посмотрела вверх.

 - На Кольце Речи нет голокожих призраков. По крайней мере, нет похожих на вас голокожих призраков. Как на Земле нет го-уб-лин – так? Кто-то из нас четырех как минимум уже летал между звездами вместе с Оскорбителями. - сказала она.

Третий капитан вздохнул.

 - Я не чувствую себя на шестьсот лет. Здорово похоже на то, что именно мне пришлось помотаться в космосе за компанию с Оскорбителями. И видимо, на чертовски большой скорости.

 Шерсть Ш-Телл взъерошилась.

 - Никогда не могла понять эту часть Учебника, - призналась она. «Парадокс двух часов»… Время – это время! Как оно может течь быстрее или медленнее? Словно предки говорили о течении в океане, а не о часах и днях… Ой! – она зажала себе рот ладонью, испуганно глядя на Каята с Ником.

Оба молча ждали объяснений.

 - Да… Теперь мне точно нечего бояться Матери-Книжницы? – Ш-Телл коротко зашипела. – Закон племени запрещает несведущим рыться в Библиотеке. Книги очень хрупкие, а переписывать их слишком сложно. Если кто-то, кроме Книжниц, дотрагивается до Книг, его ждет наказание.

Каят рывком поднялся со своего помоста.

 - А что еще из веселых обычаев вспомнили ли-ча за эти шестьсот лет? – спросил он. – Вы топите младенцев в голодный год? Свежуете пленников и делаете мантии из их меха? Изгоняете в пустыню тех, кто кладет в белый круг черный камень?

Ш-Телл вздрогнула.

 - Ничего не знаю о черных кругах и белых камнях, - пробормотала она. – Каят из семьи Кечесин, пусть ты и из великих предков, но кто дал тебе право судить нас? У ли-ча Подпорок нет ничего из того, чем владели вы в свое время – ни Мостов-до-Космоса, ни электрического огня, ни воздушных кораблей! Только лодки, руки и копья, что кормят нас и наших детей!

Даже на нечеловеческом лице Ник отчетливо видел боль и ярость.

 - Я и в мыслях не держал осуждать вас, Ш-Телл. Это мы виноваты перед вами. Мы – и Оскорбители. Мы проиграли эту чертову войну… а что до чудовищ из глубин космоса… Да приведет их Путь к тем, кто сумеет отомстить за нас и вас по достоинству!

Вот теперь Ш-Телл дернулась так, словно получила пощечину.

 - Нас и вас? – повторила она.

Кажется, Каят тоже что-то сообразил. Только до Ника никак не доходило.

 - Если я нахожусь здесь… - медленно протянула гоблинша. – Если создание Оскорбителей забрало меня с Одиннадцатого…. Великие предки и морское дерьмо! Значит, они вернулись на Кольцо Речи… Вернулись – с Третьей Атакой! – Ш-Телл спрятала лицо в ладонях.

Ник вскинул руку, привлекая внимание.

 - Ш-Телл, - осторожно окликнул он инопланетянку. – Все что ты видела – машину Оскорбителей, которая тебя похитила, правильно? Ну а на наш мир они обрушились со всей своей силой, да еще и получили по зубам на подлете. Может, у этих космических сволочей не хватит силенок на обе наши планеты?

Ш-Телл медленно перевела взгляд черно-оранжевых глаз на землянина.

 - Много ли вы о них знаете? Кто они, откуда явились? – спросила она.

 - Почти ничего. Война началась три года назад, когда они разбомбили несколько наших городов, тогда мы про них и узнали впервые, - Нику казалось, что с того дня, когда вещание прервалось срочным выпуском новостей, и в телевизоре замелькали кадры испепеленных Пекина и Токио… Сан-Франциско и Нью-Йорка… Сан-Паулу и Дели… Лондона и Берлина – с начала войны прошли не три, а тридцать года.

 - С того дня мы готовились их встретить, - продолжал он. – Объявили военное положение, выводили в космос ракеты и бомбы. Одну ракету выпустили им навстречу, сбив часть кораблей. Но, кажется, остановить на орбите их не удалось – они прорвались к Земле, - только сейчас Ник понял, что, захваченный невероятными событиями вокруг, до сих пор не задумывался, что происходит на Земле.

 - Как знакомо, - буркнул Каят. – Помню начало войны… Я тогда был надсмотрщиком-штурманом на «Звездной Салла», вся команда отдыхала в кабаке после надпустынного рейса. Мне хотелось погулять по городу, оставался целый час времени. Я шел мимо Высоких Бассейнов, когда сработала большая табличка. Сообщили, что кто-то сжег Коллот «солнечным» зарядом или чем-то на него очень похожим. Бриллиант и Тейчан привели высотные войска в полную готовность…

 - Они действовали одинаково на обоих планетах? – какая-то мысль вертелась в голове Ника, но он никак не мог ее ухватить за хвост. К тому же очень хотелось пить. – Хорошо бы сообщить об этом на Землю.

Впервые за последние три часа Сьюзен пошевелилась.

 - Никто из нас не вернется на Землю, - пробормотала она, обводя камеру безумным взглядом. – Слышите? Никто!

 - Тише, тише, - Ник аккуратно, чтобы не напугать, похлопал девушку по плечу. – Они же нас до сих пор не убили? Значит, зачем-то хотят оставить в живых. А там, глядишь, получится сбежать, - он сам не задумывался над собственными словами, резонно полагая, что успокаивающий тон сейчас важнее.

Каят уже, кажется, в тысячный раз осмотрел камеру.

 - Вернуться домой… У кого-нибудь есть идеи, как это сделать? – бросил он. Требовательно обвел взглядом землянина и соотечественницу.

Молчание было ему ответом.

 - Выхода нет. Никто не появляется. Свет и воздух, наверно, подаются автоматически. Мы могли бы что-нибудь сломать и подождать, пока не придет ремонтная команда – но как это сделать голыми руками? – продолжил Каят, не дождавшись ответа.

 - Ну… - кашлянул Ник после еще одной паузы. – Мы могли бы что-нибудь изобразить, чтобы привлечь внимание…

 - Что, например?

Ник развел руками.

 - Я откуда знаю? – он отвернулся к стене. Попытался изобразить пальцем «пифагоровы штаны». След выцветал слишком быстро.

 - Хочешь что-то нарисовать? – Ш-Телл посмотрела через плечо землянина, сглотнув. – Тогда нам придется чертить кровью одного из нас.

Ник от всей души понадеялся, что сейчас имел дело с образчиком инопланетного юмора.

 - Если бы мы могли хотя бы предположить, что нужно Оскорбителям? – неуклюже попробовал он увести разговор в другую сторону.

Никто не отозвался. Каят улегся, опустив голову на помост, и принялся буравить взглядом потолок. Сьюзен снова свернулась калачиком у стены. Ш-Телл подперла голову ладонью и, насколько у Ника была возможность судить, погрузилась в задумчивость.

 - Каят-предок! – внезапно воскликнула она.

Третий капитан Стратосферных Сил мгновенно вскинул голову.

 - Да?

Губы гоблинши шевельнулись, однако Ник не услышал ни слова.

 - Что-что? – переспросил и Каят.

 - Ничего… - гоблинша обернулась к землянину. – Ник!

 - Ш-Телл?

 - Повтори то, что я скажу - … - и снова неслышное движение губ. Кажется, с уст Ш-Телл сорвался еле слышный шепот, но Нику не удалось разобрать слов.

 - Я ничего не слышу. Ты не могла бы говорить громче?

Шерсть Ш-Телл взъерошилась.

 - Я подумала, - задумчиво сказала гоблинша, - если что-то разбирает смысл наших слов и подсказывает собеседнику – тогда я могу говорить неслышно, но вы все равно поймете меня. Но это не так. Я запуталась.

«Надо же! А мне, значит, все понятно и ясно?!» - Ник едва удержался от того, чтобы выкрикнуть это в полный голос. Спрятал лицо в ладонях, подтянув колени к подбородку. Рядом раздался громкий всхлип – должно быть, Сьюзен.

 - Уррр, - негромкое ворчание Каята вывело его из секундного оцепенения.

Ник поднял голову. Увидел Ш-Телл, не менее задумчиво разглядывая центр камеры.

Вернее, на дрожащую в такт качке тарелку с бахромой из тонких щупалец по краю. Тарелка покачивалась на растущей из центрального возвышения длинной тонкой ножке. На две трети тарелку наполняло то, что на вид казалось чистой водой.

Каят прошипел неразборчиво. Подошел к чаше, пристально в нее вгляделся, обнюхал.

 - Так, - и, опустившись на колени, сделал большой глоток.

Ник невольно подался вперед. Ли-ча вскинул руку предупредительным движением.

 - Ждите, - велел он. – На вкус вода водой, но кто знает, сколько ядовитых луж уготовил нам Путь… Если я не начну блевать через десять минут – будете пить.

Эти десять минут тянулись очень долго. Нику казалось, его язык превратился в сушеную тряпку. Он даже позавидовал впавшей в прострацию Сьюзен – та, похоже, даже не заметила появления чаши. Ш-Телл часто сглатывала, должно быть, и ее мучила жажда.

Наконец Каят встряхнулся, оглядев сокамерников.

 - Вроде бы все в порядке, - буркнул он. – Пейте.

Вода на вкус была слабо соленой – будто выдохшаяся минералка. Впрочем, сейчас Нику было не до изысков. Он с трудом заставил себя удержаться от того, чтобы не проглотить всю миску залпом.

 - Сьюзен, - Ник обернулся. – Попей.

Девушка развернулась. Осторожно подалась вперед, испуганно поглядывая на ли-ча.

По меху Ш-Телл вновь прошла блестящая волна. Она отступила к стене, смерив землянку взглядом. Ник протянул Сьюзен руку – та вцепилась в нее мертвой хваткой. Сделала несколько жадных глотоков и отпрянула.

[Treau Garold]

На сей раз наручников надевать не стали. Что компенсировалось удесятеренным количеством охраны в коридоре и в «предбаннике» кабинета.

Впрочем, в самом кабинете охранник имелся только один, в дополнение к той паре, что стерегла вход. Обтянутое белым пластиком помещение перегораживал стол, в свою очередь перегороженный пополам стеклянной стеной. По обе стороны размещалось два довольно комфортных на вид кожаных кресла.

Кресло по ту сторону было занято.

Званцев вытянулся и щелкнул каблуками.

 - Здравия желаю, госпожа генерал, - бросив короткий взгляд на синие погоны с пятью крупными звездами.

Он знал, кто находится перед ним, хоть до этого им не приходилось встречаться лично. На Земле оставалось не слишком много человек, которые бы не узнали хищное крючконосое лицо и острый внимательный взгляд из-под седеющей челки хотя бы по телепередачам.

 - Вольно, капитан. Можете садиться, - протянула Ведьма на неплохом русском.

Званцев исполнительно опустился в оказавшееся действительно мягким кресло. Наверно, месяц назад его бы взволновало общение с женщиной, отвечавшей за координацию всех боевых действий против чужаков на международном уровне. Но не после лондонской одиссеи.

 - Надеюсь, вы простите моих людей за этот маленький спектакль, - тоном, который ясно давал понять, что мнение Званцева о «спектакле» мало кого интересует, проговорила та. – Поверьте, у них имелись на это все основания.

 - Разрешите спросить. Это как-то связано с деструдо?

Ведьма коротко кивнула.

 - Мы не знаем, как работают их мозги после… трансформации, но кое-что наши лаборатории все-таки выяснили. Есть определенный комплекс гормонов, свойственный деструдо, определенный рисунок возбуждения коры головного мозга – который проявляется в момент сильного стресса. Он не всегда приводит к немедленной… трансформации, но присутствует у всех подопытных, которых удалось обследовать.

 - Подопытных? – глаза Званцева еле заметно прищурились.

 - Ради бога, капитан. Мы вполне в состоянии обойтись без вивисекции. На самом деле, сейчас яйцеголовые больше озабочены тем, чтобы сохранить жизнь тем деструдо, которыми они располагают. Если им не удается нападение – деструдо впадают в жесточайший ступор, их даже кормить приходится принудительно. И в любом случае – вас должно больше заботить то, что ни одного из этих признаков у вас в ходе этого небольшого шоу не обнаружено. Поздравляю.

 - Благодарю, госпожа генерал. Мои люди живы?

 - Это не единственная хорошая новость, - Ведьма усмехнулась, - но я решила начать с нее. Да, ваша спецгруппа благополучно вернулась и вывела гражданских. В связи с чем… - она прервалась на секунду, чтобы опустить перед барьером обтянутую алым бархатом коробочку, - Медаль Легиона Почета первой степени. Благодарю за безупречную службу, капитан.

 - Рад стараться, - облегченно проговорил Званцев.

 - Я вызвала вас, - Ведьма откинулась на спинку кресла, - не только для того, чтобы лисно вручить награду. У меня есть к вашей тройке несколько вопросов.

 - Я доложил о ходе операции.

 - А я читала ваш доклад. Меня интересует ваше личное мнение. Вы были там. Видели их логово своими глазами. Я хочу знать, на что это похоже.

Капитан призадумался.

 - Я считаю, эти твари пытаются запугать нас, - проговорил он уверенно.

 - Интересно. Основание?

 - Статуя.

Ведьма раскрыла лежащую на столе папку. Повернула распечатку воздушного снимка так, чтобы тот был виден Званцеву.

 - Именно, - на скверной фотографии детали были смазаны, но Званцеву их хватило, чтобы понять – изображен именно тот островок в русле Темзы, на которой они смотрели с полуразрушенной башни.

 - После вашего доклада мы выполнили несколько разведывательных полетов над Ливаном, - сообщила Ведьма. – Информация о… любви пришельцев к скульптурному творчеству подтвердилась. Правда, материалом для ливанских статуй послужил местный песчаник, но лейтмотив изображений – тот же.

 - Лейтенант Райт упоминала о них, - пробормотал Званцев, рассматривая другие снимки – как он предположил, сделанные уже над Ближним Востоком. – И мутанты с деструдо… Разрешите спросить? Ущерб серьезен?

 - Смотря что считать ущербом. Была одна удачная акция по нападению на военную базу в Бонне. В остальном – погибших довольно немного, единицы и десятки человек. Преимущественно – гражданские и служащие военной полиции. Ваше предупреждение здорово сыграло нам на руку – иначе жертв действительно могло быть больше. Это – если мы говорим об уроне, нанесенном непосредственно деструдо.

 - А общий?

Лицо Ведьмы посуровело.

 - Значительный, - коротко бросила она. – Слишком.

 - А от мутантов? – Званцеву вспомнилась кошмарная коллекция в инопланетном куполе.

 - Наши биологи предполагают, что мини-формы могут быть переносчиками болезней. В том числе – биологического оружия. Хотя до сих пор не удалось выявить ни одного возбудителя, который бы не относился к обычной земной микрофлоре. И мелкие хищники довольно успешно сдерживают их распространение. Остальные преобразованные угрозы, похоже, не представляют. Та же ситуация, что и с деструдо – нам приходится прилагать все силы, чтобы сохранить имеющиеся экземпляры.

 - Вначале мы подумали, нас используют, как заложников. Но пришельцы и так прорвали оборону, - проговорил Званцев.

 - Отчасти – потому что мы не ждали атаки со стороны моря, - Ведьма поморщилась. – До сих пор все налеты происходили на континентальную часть Британии, кроме того, это был первый случай, когда огонь велся в первую очередь по военным объектам, а не по гражданским… Но да. Нам очень убедительно продемонстрировали, что стоит инопланетянам задействовать огневую мощь своих кораблей – и нашего валета бьют джокером.

 - Или они хотят, чтобы мы так думали. При всем уважении, госпожа генерал.

 - Вот как? – Ведьма прищурилась. – Раскройте ваше мнение подробнее.

Званцев помолчал с минуту, подбирая слова.

 - Мутанты. Деструдо. Статуи. Военного значения – ноль. «Диски» с «пауками» гораздо эффективнее. Но пришельцы зачем-то тратят силы и время. И… есть у этого дерьма, виноват, - Ведьма качнула головой, приказывая продолжать, - есть общий признак. Оно будто рассчитано давить на мозги. Они словно бьют по болевым точкам. Показывают, что могут издеваться над нами, как хотят. Пытаются посеять панику. Психологическая атака.

Ведьма промолчала. Перелистнула несколько листов в папке, снова пододвинула фотографию к Званцеву.

 - Узнаете?

Эта фотография была снята в хорошем качестве. В первую секунду ему показалось, что на изображении – лицо анфас в очках-гоглах. Потом капитан присмотрелся повнимательнее и понял, что у изображенноого на фотографии создания вместо глазниц бугрятся два уродливых вытянутых вперед нароста.

 - Мутант. В нашей тюрьме было таких как минимум два. И, кажется, один из них – на снимке, - произнес Званцев.

 - Биологический отдел назвал эту форму «золотой рыбкой». Она чаще всех встречается среди тех экземпляров, что нам удалось захватить живыми или мертвыми – более полутысячи особей. Потом научники провели вскрытие тел… все стало еще интереснее.

Званцев покосился на остальные фотографии. Недоуменно поднял глаза на Ведьму.

 - Под этими костяными наростами – полноценные глаза. Насколько можно судить – зрячие. С сетчаткой, зрительными нервами и всем, чем полагается. Заключенные в костную оболочку. И развернутые на сто восемьдесят градусов. Зрачком вовнутрь. Между глазом и оболочками головного мозга – заполненная прозрачной жидкостью полость. Стенки которой выстланы фосфоресцирующим эпителием. А сами глазные яблоки имеют такую форму, что взгляд оказывается сфокусирован на точке в сантиметре-другом от них.

Секунды через две до Званцева дошло, и он вполголоса пробормотал кое-что из специфических русских идиом.

 - Да, капитан. Эти создания непрерывно рассматривают свой собственный мозг.

Неслышно ступая, через боковую дверь вошел адъютант. Опустил на стол перед Ведьмой лэптоп. Та скользнула по экрану взглядом, кивнула. Так же бесшумно адъютант удалился.

 - Аналитики выдвинули несколько десятков версий, объясняющих действия пришельцев. Ни за одну из них нет четких доказательств. И сейчас вопросов стало еще больше, чем ответов. Кто или что они? Чего хотят? Зачем напали на нас и почему действуют именно так?

 - Знаете, генерал, - задумчиво протянул Званцев. – Я еще в детстве понял простую вещь. Если перед дракой тебя стараются запугать – значит, противник в себе не уверен. А тот, кто уверен – бьет, а не угрожает.

 - Вот как? – снова проговорила Ведьма, пристально изучая «радиостойкого». – Итак, вы считаете, что чужаки не уверены в своих силах – а значит…

 - А значит, нам следует бить по ним всем, что есть, - Званцев подался вперед. – Не жалея сил и не считаясь с потерями.

 - Вы только что в сжатом виде изложили версию номер двенадцать из доклада, который положили мне на стол сутки назад, - резко бросила Ведьма. – Кроме нее, там были и другие интересные варианты. Например – что пришельцы пытаются спровоцировать нас. На какие-то действия, которые позволят им, в свою очередь, попросту подавить огнем с орбиты любой намек на сопротивление.

 - А что им мешало раньше?

Ведьма пожала плечами.

 - Вопросов больше чем ответов, - повторила она. – Может быть, воевать с дикарями в полную силу им запрещает галактическая ООН. Или закон об охране дичи в заповеднике. Все астрономические подразделения – да, астрономия в наше время снова превратилась в военно-прикладную науку – работают в три смены. Большинство заняты слежением за вражеской орбитальной группировкой, но некоторые – обшаривают и межзвездное пространство. Есть некоторые наметки – слабые свидетельства, которые могут оказаться, а могут и не оказаться следами деятельности космических цивилизаций. Слишком мало информации для принятия решений, капитан.

 - Когда у нас слишком мало информации для принятия решений, - рубанул Званцев, - мы проводим разведку. Боем, если потребуется.

 - Разведку боем? – Ведьма усмехнулась. – Ладно, капитан. Оставим стратегию и перейдем к вашей дальнейшей судьбе.

 - Прошу разрешения вернуться в войска, - мгновенно среагировал Званцев. – Я там нужнее.

 - Не терпится в бой? Боюсь, вы недооцениваете свою значимость. Вы с Райт – единственные офицеры, побывавшие на одной из основных баз пришельцев. Увы, капитан, на ближайшие месяцы исследовательский отдел слишком прочно запустил в вас свои когти.

 - Госпожа генерал, а что насчет мнения моего командования? – аккуратно поинтересовался Званцев. Формально говоря – Ведьме он подчинялся постольку, поскольку его группа была придана коалиционным силам. У него, конечно, не было иллюзий насчет желания и возможности даже самого Мельникова спорить со всемогущей Ведьмой.

 - Боже, - Ведьма подняла глаза к потолку. – Капитан, как можно руководить тем бедламом, что представляет из себя объединенная группировка, если при каждой попытке добиться более-менее плотного взаимодействия офицеры начинают мяться, будто девственницы в брачную ночь, и ссылаться на иные приказания собственного начальства?

Званцев предпочел смолчать.

 - Оставим это. Я подумаю о вашей просьбе, но на ближайшее время вы – добыча моих Менгеле. А сейчас… - она нажала кнопку на селекторе. – Чарльз, проводите капитана Званцева в конференц-зал и заодно – покажите расположение новых апартаментов. Я полагаю, - это уже Званцеву, - необходимости в особом режиме содержания больше нет. А как утешительный приз – вам дадут возможность видеться с сотоварищами по рейду.

- Благодарю, генерал, - это было самым радостным известием за последний месяц, пожалуй.

- И вам спасибо, капитан. Можете быть свободны, - Ведьма погрузилась в глубокую задумчивость, глядя то в лэптоп, то в папку с фотоснимками. И следующие десять минут после того, как Званцев скрылся за дверью, провела в неподвижности, лишь изредка перебирая кнопки селектора, но не нажимая ни одну.

Наконец ее рука прижала переключатель.

 - Ваше мнение?

 - Без изменений, мэм, - прозвучал сухой, безэмоциональный голос из селектора. – Я по-прежнему не исключаю, что мы имеем дело с попыткой внедрения. Довольно неумело срежиссированной, но все же менее топорной, чем заброска деструдо.

 - И ваши рекомендации?

 - Я бы, конечно, посоветовал решить проблему самым простым из доступных способов… - задумчиво проговорил собеседник Ведьмы. В его словах отчетливо звучало «но».

 - Но это наш первый шанс, в свою очередь что-то узнать о противнике? - не заставило себя долго ждать продолжение от Ведьмы. – К тому же подозрения – это подозрения, и мне не улыбается расстреливать хороших офицеров, руководствуясь исключительно ими.

 - Безусловно. Вот моя рекомендации – отдайте этому русскому терминатору – полковник Мельников, не так ли? – отдайте ему его кость. Точнее, его человека. Не сразу, конечно – помаринуйте его на положении лабораторного кролика месяц-другой. Отдайте ему и лейтенанта Райт, если захочет. А мы предупредим русские спецслужбы о наших подозрениях. Пусть они организуют нашему герою рост в званиях и доступ к каким-нибудь не очень ключевым закрытым сведениям. Ну а мы – по официальным и не очень каналам – будем наблюдать и смотреть, будет ли – а если будет, то как и какую – наш бравый капитан сливать информацию. Думается мне – это то поле, где у нас есть шанс переиграть пришельцев.

 - Подтверждаю, - произнесла Ведьма. – Если потребуется моя помощь для выхода на ваших русских коллег – дайте знать.

 - Да, мэм, - собеседник отключился. Теперь Ведьма уже не сидела неподвижно, а с интересом изучала экран принесенного ординарцем лэптопа, порой что-то бормоча под нос и машинально оглаживая прическу.

Теперь ее рука опустилась уже не на селектор, а на трубку аппарата закрытой связи.

 - Соедините меня с мистером Мюллером.

Ожидать ответа ей пришлось в течение еще десяти минут. Ведьма ничем не показывала нетерпения, продолжая просматривать содержимое компьютера. На крохотном экранчике то ползли строчки букв и цифр, то беззвучно запускались короткие видеоролики.

 - Отлично, - произнесла она наконец. – Том, я получила ваш отчет об испытаниях. Поздравляю с успехом.

Ответа собеседника в трубке было не слышно – эта модель не предназначалась для того, чтобы дать кому-либо, кроме участников беседы, подслушать ее.

 - Превосходно. Дело в том, что изначальные сроки придется сдвинуть. Я хочу, чтобы через три месяца вы предоставили нам прототип, готовый к боевым испытаниям. С полной боевой загрузкой.

Помолчала, выслушивая ответ. Судя по прошедшему времени – собеседнику имелось что сказать по этому поводу.

 - Мистер Мюллер, - наконец, холодно произнесла Ведьма. – Да, я отлично знаю, как положено испытывать любую боевую технику, не говоря уж о изделии, не имеющем никаких аналогов. Я понимаю, что тридцатисекундный полет нельзя назвать полноценными ходовыми испытаниями. Более того, я прекрасно себе представляю, что составить представление о его реальной боевой работе можно только после полного цикла тестовых пусков – потому что нельзя заранее предугадать, с какими возможными отказами оборудования и оружия мы столкнемся в ходе эксплуатации. И тем не менее – я собираюсь послать прототип в бой, как только вы закончите над ним работу.

На сей раз возмущенный голос собеседника пробился через звукоизоляцию микрофона.

 - Мистер Мюллер, боюсь, вы не до конца представляете себе ситуацию, - голос Ведьмы сделался холоден как лед. – У нас нет возможности провести нормальные испытания. Нам с великим трудом удалось замаскировать от пришельцев даже тот пробный запуск, презентация по которому лежит у меня на столе. Внезапность – наше лучшее оружие. Наши шансы на успех основаны лишь на том, что чужаки не подозревают о ваших разработках в этой области. И я не собираюсь рисковать. Если информация о них попадет к пришельцам – мы можем лишиться последней надежды нанести им неприемлемый ущерб. Поэтому вы выполните приказ и предоставите в распоряжение объединенных сил боеспособный образец – или я вспомню об опыте наших русских союзников в организации военных разработок восьмидесятилетней давности. Вы меня хорошо поняли?

- Превосходно. В таком случае я жду от вас реальный план работ, рассчитанный на квартальный срок реализации – а не тот рекламный проспект, что я получила. Я рада, мистер Мюллер, что мы поняли друг друга.

Изменено 5 Jul 2017 пользователем Treau Garold

[Владимирович]

Какой коварный автор !