Оскорбление

[Treau Garold]

Что-то проды давно не было...

Пока - на паузе  Посмотрим, что пойдет лучше - Оскорбление или вторая часть.

 

Атмосферно и, не постесняюсь этого слова, пост-модернистски

[Affidavit Donda]

или вторая часть

Вторая часть чего?

[Крукс]

поэтому непонятно что к чему.

Дык и не должно.  

Привыкший за последний год к интересу коллег и журналистов, он робел, оказавшись перед комитетом, в котором военных было примерно вдвое больше, чем астрономов и инженеров.

Смешно. Клали мы на этих генералов. Даже когда сами носили звёздочки. 

[Treau Garold]

 

Смешно. Клали мы на этих генералов. Даже когда сами носили звёздочки. 

[patriotic mode on]

А вот не надо сравнивать брутальных операторов мирных советских телескопов класса "земля-воздух" с зашуганными заокеанскими нердами

[patriotic mode off]

[Serafim]

Дык и не должно.  

Это тот случай когда не ясно: не понимаешь потому что так задумано, или не понимаешь потому что не догоняешь. 

[Крукс]

Это тот случай когда не ясно: не понимаешь потому что так задумано, или не понимаешь потому что не догоняешь. 

Это тот случай, когда понимать "до буквы" не нужно. Как музыкальную фразу без текста. Вокализ.

 

[Serafim]

Это тот случай, когда понимать "до буквы" не нужно. Как музыкальную фразу без текста. Вокализ.

Надеюсь на это. А то обидно будет если произойдет ШОКИРУЮЩИЙ СЮЖЕТНЫЙ ПОВОРОТ, а ты в него не въедешь потому что 5 страниц назад что то не (так) понял. 

[Крукс]

А то обидно будет если произойдет ШОКИРУЮЩИЙ СЮЖЕТНЫЙ ПОВОРОТ, а ты в него не въедешь потому что 5 страниц назад что то не (так) понял. 

Обидно при таком повороте пусть будет автору. (Абстрактному, разговор давно ушёл от конкретной книжки). Загадки по системе армянского радио "а пищит - чтобы ты не догадался" быстр надоедают читателю. Худлит - не курс Ландавшица и не сборник теорем. Чтобы требовать от читателя держать в голове весь  курс, да без шпаргалок. Единственный жанр, где допустимо что-то подобное - детектив. Но и там 5 страниц - многовато и допустимо не чаще пары раз на сюжет. Притом, что это "что-то" - достаточно заметная деталь. А так вообще-то лучше ненавязчиво напомнить читателю, что там было 5 страниц назад. 

 

[Serafim]

А так вообще-то лучше ненавязчиво напомнить читателю, что там было 5 страниц назад. 

Вот это просто +100. Хотя тоже мера нужна. 

Худлит - не курс Ландавшица и не сборник теорем. Чтобы требовать от читателя держать в голове весь  курс, да без шпаргалок. Единственный жанр, где допустимо что-то подобное - детектив. Но и там 5 страниц - многовато и допустимо не чаще пары раз на сюжет. Притом, что это "что-то" - достаточно заметная деталь.

Так то с вами не поспоришь, но по мимо крупных сюжетных поворотов есть еще какие то нюансы которые можно пропустить так как не понял что то до этого. Например, кто что кому сказал, кто был инициатором какого либо действа и так далее. Вот такие вот штуки иногда напрягают.  

[Treau Garold]

Худлит - не курс Ландавшица и не сборник теорем. Чтобы требовать от читателя держать в голове весь  курс, да без шпаргалок. Единственный жанр, где допустимо что-то подобное - детектив. Но и там 5 страниц - многовато и допустимо не чаще пары раз на сюжет. Притом, что это "что-то" - достаточно заметная деталь. А так вообще-то лучше ненавязчиво напомнить читателю, что там было 5 страниц назад. 

Имхо Ваше, по большому счету, обоснованное и право на жизнь вполне имеет.

Но с другой стороны - и колокольни моих личных вкусов и пристрастий - мне доставили чистое эстетическое наслаждение уже упомянутые в соседней теме Квантовый Вор с Анафемом. Где страниц не то что через пять - через сто пять начинаешь догадываться, что имели в виду на первых трех пейс-онажи, обсуждая тирьямпампацию глокой куздры лорем ипсум. На вкус и цвет фломастеры разные, как говорится.

[Treau Garold]

Ретранслированный со спутника радиосигнал подтверждает автоматическую команду. Корректирующие двигатели включаются, выправляя траекторию земных посланцев. Шесть аппаратов, по три боевых блока на каждом, почти две с половиной мегатонны общего тротилового эквивалента. Семнадцать тысяч километров до цели.

 - Две минуты до отделения блоков, – в полутемный ЦУП, укрытый под Скалистыми горами, стекаются данные с полудесятка спутников, наземной обсерватории и двух беспилотных зондов.

Писк зуммера, новый огонек на мониторе. Там, в вышине, сине-белое пламя отражается в зеркальных впадинах и вздутиях на боку блестящего километрового клина.

 - Внимание! «Игла Один» - изменение траектории! Повторяю, объект «Игла Один» изменил скорость и направление движения! Смещение к центру построения на двести километров, тормозное ускорение снизилось на пятнадцать метров в секунду за секунду!

Глаза диснеевской ведьмы сужаются.

 - Поздравляю с первой реакцией на наши действия. Хороший признак.

 - Генерал? – оператор недоуменно вскинул голову.

 - «Игла Один» готовится встречать наши ударные аппараты. Они перестраиваются, чтобы прикрыть «Конус» от нашей атаки. И это хорошо.

 - Мэм?

 - Это означает, что наши боеголовки все же опасны для их кораблей.

На дисплеях стремительно менялись цифры.

 – Капитан Джефферс! Приказываю перенацелить боевые блоки на цель «Игла Один»!

 - Обоснование? – раздалось с экрана, на который транслировался вид из бункера, расположенного за половину континента отсюда.

Сухой кашель.

 - Я не настолько наивна, чтобы рассчитывать, что наши ракеты сумеют пройти мимо их перехватчика. Ударим по тому из пришельцев, что подставляется – и будем надеяться на удачу.

Срабатывают вышибные заряды, и разгонные ступени продолжают свое движение навстречу пришельцам в окружении укрытых конусами носовых экранов восемнадцати ядерных зарядов. Затем вспыхивает водородное пламя, и к сверкающей игле устремляются голубые стрелы.

 - «Игла Один» - разделение цели! Повторяю, «Игла Один» - разделение цели, наблюдаем отделение четырех новых меток! Скорость двести восемьдесят метров в секунду, направление… - оператор замялся на секунду, - на боевые блоки!

 - Запуск перехватчиков, - генерал наклонила голову, вглядываясь в монитор. – Капитан, увеличьте скорость «Орла Четыре». Я хочу посмотреть, чем его встретят.

Рука оператора скользнула по клавиатуре. В космосе один из языков голубого огня вспыхнул чуть ярче, и венчавшая его металлическая скорлупка вырвалась вперед. Бег времени словно замедляется, взгляды десятков людей прикованы к экранам.

 - Три минуты до контакта с «Иглой Один», сорок секунд до контакта с аппаратами прикрытия, - проговорил оператор. – Десять до входа первой цели в зону предполагаемого поражения… проклятье!

На экране мгновенно погасла одна из точек, отмечавших земные ракеты. Весь персонал ЦУПа выдохнул одновременно.

 - Генерал, связь с «Орлом Четыре» потеряна! - выпалил оператор. – Данные телеметрии не прошли, но инфракрасные детекторы с зонда отмечают резкое увеличение температуры, предположительно – подрыв топливных баков. Действия?

 - Выдвигайте «Орла Два» и «Орла Три» на двадцать километров ближе к противнику. Подрыв за пятнадцать секунд до сближения с перехватчиками. Остальным аппаратам готовность к переходу в баллистический режим, подрыв по таймеру при входе в зону поражения цели!

 - Есть, мэм! – Джефферс торопливо ввел новые команды.

И вновь потянулись минуты, пока корабли чужаков сближались с земными боеголовками. Тридцать секунд, двадцать… и новое солнце нестерпимой яркости расцветает в космосе, достаточно ослепительное, чтобы привлечь множество взглядов с ночной стороны Земли.

 - Состояние цели?

 - «Зонд Один» передает только свою телеметрию, «Зонд Два» слишком удален от цели… передайте команду на «Двойку» сблизиться с целью, лейтенант… - руки Джефферса жили, казалось, отдельной жизнью. – Есть контакт! Наблюдаем только два перехватчика противника, расходятся с боевыми блоками на высокой скорости, но быстро ее гасят!

 - Сколько «Орлов» уцелело? – резко спросила генерал.

 - Наблюдаем четыре блока из пятнадцати. Шестнадцатый и пятый отклонились от цели, восьмой и шестой сближаются с противником. Тридцать секунд до подрыва. Двадцать. Пятнадцать… дерьмо! Виноват, наблюдаем разрушение обоих боевых блоков до подрыва! Поправка – наблюдаю разрушение всех четырех боевых блоков! Цель не поражена! «Игла Один» изменяет положение, возвращается на исходную позицию.

По бункеру пронесся зубовный скрежет.

 - Характер разрушения?

 - Чувствительности приборов недостаточно, к тому же через десять минут цели выйдут из зоны уверенного наблюдения «двойки». Может быть, ударное, а может – тепловое воздействие. Так… Мэм, один из вражеских перехватчиков идет на сближение с «Зондом Два». Похоже, они не собираются дать нам и эти десять минут.

 - Постарайтесь получить максимум данных, - последовал приказ. – Чем больше мы выясним о пришельцах – тем больше шансов остановить их на земной орбите.

Мрачная тишина опустилась на ЦУП. Неторопливо сближались две крохотные точки на мерцающем дисплее.

 - Цель сблизилась с зондом на расстояние ста семидесяти метров, огня не открывает. Есть изображение в оптике высокой четкости, генерал, - наконец выговорил оператор зонда. – Вывести на главный экран?

 - Давайте.

Картинка сменилась. Впервые с начала этой войны у людей появилась возможность настолько близко увидеть противника.

Экран пересекла крестообразная тень. Изображение все-таки расплывалось, к тому же камера зонда оставалась направлена на вражеские корабли, а не на перехватчик. В зоне охвата камеры виднелся только кинжалообразный силуэт и отходящее от рукояти «кинжала» подобие увенчанного двумя сигарообразными выступами хвостового оперения.

 - Взгляните на тепловой рисунок, - донесся голос из дальнего кресла. – Утолщения разогреты сильнее, чем ближайшая к нам часть. Разнесенные вокруг центра тяжести двигатели?

 - Возможно, - пробормотал еще кто-то из операторов. – А носовая часть – орудийный модуль? Если… эй!

Экран залила голубая вспышка.

 - «Двойке» конец?

 - Никак нет, - бросил Джефферс. – Зонд продолжает движение по заданной траектории, цель удаляется по пересекающемуся с курсом «Иглы Один» направлению. Выход из зоны наблюдения через три минуты.

 - Значит, они в состоянии селектировать наши разведывательные и боевые модули… - себе под нос пробормотала генерал. Обвела взглядом подчиненных.

 - Что ж, джентльмены. Поздравляю с достигнутыми результатами. Мы получили кое-какую информацию о наших гостях, и это уже – маленькая победа, если вспомнить, какая технологическая пропасть нас разделяет, - она коснулась собственного селектора. – Доктор Маккарти! Через час подготовьте предварительный отчет ваших специалистов по итогам боя.

[Serafim]

Не читал но одобряю и не одобряю одновременно.
Одобряю потому что наверняка крутота.
Не одобряю потому что мало. 

[Treau Garold]

 Как по заказу, погода выдалась на редкость хорошей. Горизонт на западе еще затягивали облака, но ветер торопливо гнал их в сторону города.

От опоры ЛЭП все еще доносилось потрескивающее гудение. А вот гул человеческих голосов, наоборот, вдруг как-то резко притих, и толпа запестрела пятнами вскинутых лиц. Кто-то, поддавшись моменту, даже прикрутил громкость у динамиков проекционного экрана, выставленного в дальнем конце полустанка. Нацгвардейцы, отделявшие толпу от перрона, тоже задрали головы. Тысячи взглядов – ненавидящих, испуганных, любопытных – уперлись в шесть ярких огней на восточном небосклоне.

 – … и считанные секунды отделяют нас от момента, когда объединенные космические силы человечества нанесут агрессору ответный… - вещал торопливо и неслышно для всех, кроме ближайших к колонкам рядов беженцев, диктор. Ник прислушивался к новостям вполуха. Наверно, за последние пятьдесят лет это был первый случай, когда за боевыми действиями могло воочию наблюдать не меньше народу, чем по Сети и телевидению.

Порыв ветра зашуршал бесчисленными бумажками, взвыл в балках навеса. Ник поежился, отвел на секунду взгляд от шести звездочек, теперь, впрочем, походивших скорее на крохотные луны.

И пропустил тот момент, когда одна из вражеских звезд вдруг сверкнула ослепительно ярко, налилась сине-белым пламенем, словно разряд от сварочного аппарата.

Все, кто находился на платформе, выдохнули разом. Кажется, свет был достаточно ярким, чтобы отбросить слабые тени людей и предметов. Сверкание длилось всего две или три секунды – а затем голубой огонь съежился, вернувшись к своему обычному трепетному свечению.

Полная тишина продержалась недолго. Сотни человек заговорили одновременно, «Видел?!», «Удалось?!», «Нихрена себе!», «Это что, все?!» смешались в возбужденный ропот. Колонки подкрутили обратно, и над полустанком раздалось казенно-жизнерадостное: «Пока мы не получили никаких комментариев от Министерства обороны, однако наш корреспондент, дежурящий в Пулковской обсерватории…»

Ник медленно отвел взгляд от шести звезд.

 – Так что? – спросил он у пустоты.

 – Обреченная попытка, – ответил, тем не менее, его сосед, сидящий на обшарпанном и перетянутом веревкой чемодане обладатель вытертого и полинялого чесучового костюма. Он нервно подергивал клочковатый клинышек собственной бородки. Морщинистое личико, похожее на печеное яблоко, сморщилось. – Ну подумайте сами, молодой человек! Высшая цивилизация, создания, способные путешествовать между звезд! Они управляют антиматерией, могут разнести нашу планету на атомы силой одной мысли!  Вы серьезно считаете, что у человечества есть против них какие-то шансы? Мы должны выглядеть рядом с ними, как индейцы перед европейцами, даже хуже – как микробы перед естествоиспытателем! Если они захотят нас уничтожить – им достаточно синтезировать несложный микроорганизм, способный поразить все живое на поверхности Земли! – в азарте сосед принялся размахивать пальцем перед носом Ника и тот поспешил отстраниться.

Второй сосед, затрапезного вида мужичок в толстовке, фыркнул.

 ­– За индейцев я вам так скажу, - заметил он. – Был я в пятнадцатом году в командировке в Уругвае. Так вот что – индейских физий у них на улицах больше, чем таджикских – в Душанбе.

Чесучовый костюм сбился и затряс головой, видимо, не в силах поймать нить собственной мысли.

 – Думаете, у нас есть шансы? – спросил Ник у толстовки.

 – Да хрен их знает, - откровенно ответил тот. – А знал бы, работал бы, наверно, в Генштабе, а не в слесарке. Я вон в детстве читал «Зверобоя» - так там те индейцы, как попривыкли, бодренько так начали бледнолицых резать на скальпы, да еще и с прибытком – прирежут наглосакса, скальп загонят французам, и наоборот, – он прервался, нашарив в кармане пачку дешевых сигарет.

 – Ну и что вы тогда не под ружьем с такими мыслями? – визгливо осведомился чесучовый.

 – Не взяли в свое время по сердцу, – охотно призналась толстовка. – Да и мобилизацию ж так и зажали. Генералы, я так думаю, нихрена не могут решить, как будем воевать – то ли трупами заваливать, то ли лупить сразу ядреной бомбой. Вон тебя, парень, тоже ж не загребли.

Ник фыркнул.

 – Загребли, - сообщил он. – Прямо на рабочем месте. Всей фирмой. Пришли из военкомата, дали подписать приказ и сказали, что теперь мы типа как гражданский персонал на контракте с Минобороной. А дальше как работали – так и работали, только бумажек стало больше, – он вовремя оборвал себя на полуслове. Конечно, очень сомнительно, что рядом притаился шпион пришельцев, которого бы заинтересовало содержимое армейских накладных. От гражданских отличающихся только загадочными абрревиатурами «изд. 2П47-12, 10 шт» вместо привычных «ламп светодиотных, 5 коробка». Но все же его подпись значилась и под формально-канцелярскими оборотами приказа о неразглашении рабочей информации.

 – Надо же, – толстовка жадно затянулась. – А здесь чего делаешь?

Ник неопределенно хмыкнул. Он мог бы рассказать и о пришедшем в последние дни новом приказе – предписывавшем их мелкой вагонотранспортной фирмочке перебраться куда-то в оренбургскую глушь. Насильно никого не держали, и несколько человек предпочли увольнение внезапной командировке-переезду. Однако Ника не держало в Екатеринбурге ничто серьезное, и он с легким сердцем собрал чемодан и запер дверь съемной квартиры.

В этот момент лица окружающих дружно повернулись к экрану. И чесучовый костюм, и толстовка вскинулись, обратившись в слух.

 – Атака завершилась определенным успехом, – на сей раз на экране появился не примелькавшийся уже диктор, а кто-то в форме ВКС. – Уничтожена часть легких аппаратов пришельцев, удалось получить ценную информацию о противнике и методах противодействия ему. Тем не менее значительная часть вражеских кораблей продолжает движение к Земле. Если их текущее ускорение не изменится, они войдут в атмосферу через восемь часов.

Всем гражданским лицам приказывается укрыться в бомбоубежищах согласно расписанию воздушной тревоги и выполнять распоряжения уполномоченных гражданской обороны! Организованно следуйте к пунктам сбора, взяв с собой личные вещи и документы! Следуйте указаниям сотрудников органов внутренних дел и государственной власти!

Объявление заглушила взвывшая над полустанком сирена. Среди солдат наметилось движение, мимо рысью пробежало несколько молоденьких срочников.

Чесучовый мелкими шажками приблизился к одному из нацгвардейцев, стоявших у ограждения.

 – Прошу извинить, товарищ военный, - пробормотал он. – А куда нам укрываться?

Старлей смерил его холодным взглядом.

 – Сами ждем приказа, – буркнул он. – Говорят, на переезде «Камаз» не разъехался с эшелоном. Вот и стоим. Когда надо будет прятаться – вам доведут, куда, – он отвернулся.

 – Дурдом, – толстовка сплюнула. – Куда ехать – не знаем, что творится – не представляем. Одно утешение, никому нахрен не нужен этот полустанок, чтобы его бомбить.

 – А вы откуда знаете?! – чесучовый, похоже, вновь оседлал любимого конька. – Вы уверены, что они не испепелят всю земную поверхность?

 – Хотели бы – испепелили, - буркнул его собеседник.

Ник не прислушивался к разговору. Снова вернулась ставшая привычной в последние дни спасительная отстраненность. Когда весь твой мир разлетается на части, сменяясь калейдоскопом лиц, мест и новостей под голубым сиянием шести звезд апокалипсиса – и не остается другого выхода.

Холодный весенний ветер забирался под куртку и гонял бумажки по перрону. Галка опустилась на перрон, принялась выковыривать что-то съедобное из щели между камнями. Недовольно скосила глаз в сторону людей.

 

Тичиак опустился на выветрившийся бетонный склон, принялся выковыривать что-то съедобное из щели между плитами. Недовольно скосил глаз в сторону ли-ча.

Ш-Тилл наморщила губу, ответив тичиаку недовольным взглядом. Три часа в засаде – и все может пойти насмарку из-за проклятого летуна. Чиллаты – звери умные, и недовольный крик летучего ящера может их встревожить.

Она замерла в полной неподвижности, надеясь, что тичиак примет ее за кусок бетона. Сплетенная из обрывков пластиковых мешков накидка с прихваченной рыбьим клеем бетонной крошкой не только хорошо маскировала блестящую в лучах утреннего солнца шерсть ли-ча, но и худо-бедно защищала от порывов свежего бриза.

На фоне рассекающего горизонт обломка шпиля Двенадцатого маячили паруса двух лодок племени. Болид, который племя видело на прошлой восьмидневке, и впрямь оказался дурным предзнаменованием – рыбьи косяки покинули прибрежные воды острова. Ши-Лейе со своими дружками уже заговаривал – пока не в присутствии Старшего – о рыбалке в водах Двенадцатого острова. Да, повод к войне между племенами – но разве лучше позволить голодать женщинам и детям? Даже если война пойдет неудачно – что же, племя избавится от лишних ртов.

Ш-Тилл усилием воли заставила себя успокоиться, и ее мех разгладился. Если ей повезет на этой охоте – дурачье утихнет. Мяса одного чиллата хватит племени на дня два-три, а там, глядишь, уловы станут обильней.

Тичиак взмахнул перепончатыми крыльями и взвился вверх. Чиллаты, пасущиеся под обрывом, где гарпун Ш-Тилл не мог их достать, вскинули головы над водой. Проводили взглядом мелькающие серо-голубые крылья.

Неужели удача? Один из тяжеловесных чиллатов, неуклюже шлепая по воде длинным плоским хвостом и толкаясь ластами, кажется, выбирался на мелководье. Он обвел берег подслеповатым в воздухе взглядом. Склонил голову и принялся обрывать с пологой древней бетонки плети водорослей.

Ш-Тилл затаила дыхание. Ее четырехпалая ладонь очень тихо сжала древко гарпуна. Черные глаза впились в поднимавшуюся над волнами спину.

Сейчас… сейчас… Сейчас!

Сброшенная накидка отлетает в сторону. Заученное движение – гарпун вверх, ногу под себя – и Ш-Тилл выгнулась, словно лук, и снова согнулась, всем телом посылая в полет копье со стальным зазубренным наконечником. Тонкая черная нить протянулась вслед за гарпуном.

Чиллат завизжал. Гарпун глубоко вонзился в толстый бок животного. Древний трос, привязанный к заржавелой скобе, натянулся, словно струна, когда чиллат попытался уйти в спасительную глубину. Ш-Тилл запрокинула голову, насколько позволяло ей телосложение, и издала пронзительный визжащий вопль.

Над краем парапета поднялось еще две блестящих сутулых фигуры. Ши-Алч и Ши-Те бросились вслед за Ш-Тилл, подняв фонтаны брызг, ворвались в морскую воду. Занесли копья, поочередно метнули в судорожно бьющегося чиллата. Копье Ши-Алча скользнуло по гладкой шкуре, зато Ши-Те удалось метко всадить гарпун в ласт животного. Чиллат выгнулся, пытаясь достать пронзившую конечность палку зубами, и Ш-Тилл, рискованно бросившись вперед, всадила копье в подставленную шею.

 – Третья Атака! – Ш-Телл торопливо затягивала петлю под ластами туши. – Тащите, тащите! Пока не пришли морские пасти!

Ли-ча налегли на тросы. Чиллат весил немало, но и силой троица не была обижена – и вскоре мокрая серая туша оказалась вытащена далеко от уреза воды, туда, где не приходилось волноваться об угрозе со стороны морских хищников.

 – Ура! – Ши-Алч неуклюже выплясывал вокруг туши, размахивая копьем. – Мы сыты! Мы сыты!

 – Мы будем сыты, когда притащим мясо в сушильню, – охладила его пыл Ш-Тилл. – Помогите мне с разделкой!

Китичиаки, привлеченные запахом крови, закружились над берегом, издавая щелкающие возгласы. Ши-Те погрозил ящерам копьем. Началась нудная и привычная работа – освежевать, срезать мясо, завернуть ломти в лоскуты шкуры, обвязать веревками.

Когда солнце зависло напротив сверкающей вершины шпиля, охотники сделали перерыв. Затрещали в челюстях три крохотные сушеные рыбки, скудный обед был запит морской водой. Прошли миллионы лет с тех пор, как предки ли-ча выбрались из соленых пустынных болот на сушу, но способность без вреда для здоровья утолять жажду морской влагой они так и не утратили. Полезное качество, когда-то позволившее ли-ча за считанные сотни лет расселиться по всем берегам Кольца Речи. А теперь – выжить племенам, населяющим бетонные атоллы Подпорок.

 - Славная охота! – заметил Ши-Те, одобрительно похлопал Ш-Тилл по руке. – Клянусь Мостом, хоть ты и девушка, с тобой что в лодке, что в засаде добыча лучше, чем с любым из рыбаков!

Ш-Тилл смерила охотника взглядом. Она давно подметила, что Ши-Те чаще прочих рыбаков старается оказаться с ней в одной команде. Не то чтобы это ее раздражало. Блестящая шерсть, сильные руки – Ши-Те был довольно привлекательным юным ли-ча. И знал, надо отдать ему должное, какой комплимент придется Ш-Тилл по душе.

Может, когда наступит сезон праздников, и лодки с женихами и невестами возьмут курс на Торговый остров, ориентируясь днем по блеску шпилей, ночью – по звездам, стоит задержаться с ним на ночном берегу?

Она перевела взгляд на тушу. Вернее, на костяк, за которым им предстояло вернуться вечером. Конечно, кость – не драгоценный пластик, но и она на многое сгодится.

 - Знаешь, что я думаю? – решившись, произнесла она.

 - Да? – Ши-Те повел ухом. Вряд ли догадываясь, о чем намерена заговорить охотница.

 - Предки разводили чиллатов. Так говорит Книжница. Держали в загонах, выкармливали, выводили породы для мяса и для яиц. Почему нам не попробовать?

Ши-Алч фыркнул. Ши-Те тоже выглядел настроенным скептически.

 - Как же ты попробуешь? Вытащишь чиллата на берег и потащишь связаннным?

 - Племя Двенадцатого говорит, что торговцы с Кольца рассказывают, что тамошние племена охотятся на лежбищах на манер рыжешерстных зверей. Один охотник отвлекает самку, второй хватает яйца или набрасывает петлю на детеныша. Летом чиллаты устраивают лежбище на этом самом берегу. Почему не рискнуть?

 - И где же его держать? – осведомился Ши-Те. – На воздухе шкура чиллата засохнет и воспалится.

 - Квадратное озеро? – предложила Ш-Тилл, на ходу обдумывая идею. – Там есть водоросли, там достаточно глубоко для чиллата. А если их не хватит – мы все равно каждый день ходим к берегу, почему не прихватывать охапку-другую водорослей? Зато у нас даже в голодный сезон будут яйца! Не хуже, чем у предков!

Ши-Алч издал насмешливый щелчок.

 - У предков были чиллаты, машины и вдоволь железа и пластика, - напомнил он. – У предков был электрический огонь, Мост-До-Космоса и Дом-В-Небесах. Помогло ли это им против Оскорбителей?

 - Они отбили Первую Атаку, - затараторила Ш-Тилл, на ходу вспоминая слова Книжницы. – Они зажгли в небесах «солнечный огонь» и спалили космические лодки Оскорбителей. Они отстроили сожженные города и подвесили в космосе дома для войны.

 - А потом была Вторая Атака, и небеса потемнели, - теперь и Ши-Алч цитировал тексты, что вечерами прилежно переписывали Книжницы. – И не осталось ни единого города, и не помогли «копья солнечного огня». И Подпорки были разбиты, а Мост-До-Космоса стал Лентой-Из-Пламени. И если мы будем жить так, как жили предки – Оскорбители явятся с Третьей Атакой. И тогда – не останется ни единого ли-ча ни в море, ни на берегах Кольца Речи.

 Ш-Тилл вздохнула. Как давно приходили Оскорбители? Сто поколений назад, тысячу? Книжницы даже не могли назвать сроков. Как много правды было в древней и страшной легенде? Но вслух она не осмеливалась произнести столь кощунственные слова даже рядом с друзьями.

 – Пора идти, - сказала она, поднимаясь на ноги и взваливая на сутулую спину тюк с мясом.

Охотники двинулись прочь от берега вдоль железной тропы. Конечно, узкая стальная дорожка, протянувшаяся над кораллобетоном, давно рухнула с опор и была частично перекована кузнецами племен на наконечники, ножи и прочие полезные вещи, частично – выменяна на товары с Кольца Речи. Но название для пути, соединявшего центр рукотворного острова с набережной, сохранилось.

Полуденное солнце блестело на решетчатых очертаниях Подпорки. Удивительно тонкая ферма устремлялась в небеса, обрываясь там, где когда-то ее срезало (если верить легендам) пламя оружия Оскорбителей. Ш-Тилл задержала на ней взгляд, вновь задумавшись. Верно ли говорят – если найдется смельчак, что поднимется до деформированной, оплавленной вершины Подпорки, гнев Оскорбителей пробудится вновь, и начнется Третья Атака?

Тут же перевела взгляд под ноги – на этом пути встречались острые сколы и выбоины в кораллобетоне, грозящие падением неосторожному путнику. Краем глаза отметила скользнувшую по бетону тень, должно быть, от давешнего тичиака.

 - Что это?! – услышала она удивленный возглас Ши-Те. Подняла голову.

Создание, что описывало низко над ними круги, и впрямь походило на тичиака. Тот же серый окрас с голубоватыми переливами, та же манера покачивать крыльями… Вот только вместо перепончатых крыльев тичиака существо раскинуло широкие блестящие плоскости, больше походившие на крылья насекомого. Насекомыми были и узкая талия неведомого создания, и толстый хвост – больше смахивающий на хвостовой плавник морской пасти, и венчающий его безглазую голову пучок то ли усов, то ли щупалец.

 – Ну и урод, - фыркнул Ши-Алч. – Откуда он прилетел, с материка? В жизни таких не видел?

Ш-Телл продолжала наблюдать за странным летающим гостем. Что-то ей в нем не нравилось.

 – Что ему от нас надо? – она выхватила гарпун из перевязи.

 - Мяса, - предположил Ши-Те, последовав ее примеру. – Чует свежатину.

Ш-Телл недовольно прижала уши.

 - Не бойся, - Ши-Те успокаивающе положил руку на плечо напарницы. – Он не слишком-то велик, в половину ли-ча величиной. Если и бросится, мы его…

Создание резко сложило крылья, проваливаясь вниз и вперед. Раздался резкий щелчок, словно удар кнута.

Ш-Телл увидела, как вырвалась из груди загадочной твари крохотная черная точка. Услышала резкий свист и увидела, как Ши-Те, вздрогнув, словно невидимый кнут дотянулся до его спины, сгибается в поясе и рушится на бетон.

­– Морское дерьмо! – раздался испуганный крик Ши-Алча. Создание мчалось к ним, снижаясь. Словно сама по себе, рука Ш-Телл вскинулась – и послала гарпун прямо в тупорылую безглазую морду.

Крылатая тварь вильнула в сторону в последнюю секунду, разминувшись с летящим копьем. Снова раздался щелчок и свист. Какой-то инстинкт подсказал Ш-Телл броситься назвничь.

Удар пришелся ей в поясницу, чуть выше перевязи, и был даже не слишком сильным. Скорее, жалящим и обжигающе-холодным. Ш-Телл вскочила, выхватывая следующее копье – и в движении ощутила, как конечности перестают ее слушаться.

Она ударилась спиной, падая снова. Но боли не почувствовала. Крылатая тень на секунду затмила солнце и Ш-Телл услышала сдавленный крик Ши-Алча. Ли-ча попыталась хотя бы оскалиться – и поняла, что ее голова бессильно откинулась на кораллобетон, а изо рта сочится тонкая струйка слюны.

Тень надвинулась снова. В поле зрения вплыла тупорылая безглазая морда. Чудовище висело в воздухе неподвижно, как не сумел бы ни один тичиак. Шерсть Ш-Телл шевелил исходивший от него ветер.

Морда чудовища раскололась надвое вертикальной щелью. Дрожащие щупальца разошлись, открывая богатый набор… зубов? Нет, скорее венчающих такие же щупальца острых игл и тонких лезвий.

Ш-Телл закричала бы, если бы могла. Но язык ее не слушался. Даже отвести взгляд не удалось, и все, что оставалось – смотреть, как медленно опускаются лезвия к ее лицу.

[Magnum]

Тичиак опустился на выветрившийся бетонный склон, принялся выковыривать что-то съедобное из щели между плитами. 

Лучшая глава. 

[Крукс]

Лучшая глава. 

Эк Вы...

[Serafim]

Действительно не плохо. Я прямо проникся

[Владимирович]

Мрачно

[Magnum]

Эк Вы...

Вы договаривайте. 

 

[Крукс]

Вы договаривайте.

Эк вы...

[Treau Garold]

Кодовое наименование, которое Объединенный штаб присвоил объекту «Конус», уже не слишком-то ему подходило. Еще на расстоянии пяти астрономических единиц от Земли он начал менять форму, превращаясь из изрытой отверстиями и бугрящейся наплывами «сахарной головы» в таких же неправильных очертаний тридцатикилометровый шар. По зеркальной поверхности пришельца пробегали пульсирующие черные разводы. Погасив остаток скорости, сфера вышла на идеально круговую земную орбиту, точно в плоскости экватора, на расстоянии около ста пятидесяти тысяч километров.

Объект «Кольцо», в отличие от своего переменчивого собрата, своему названию отвечал в полной мере. Тор величиной с московскую кольцевую, да и ширины схожей, расположился примерно на семьдесят пять тысяч километров выше своего сферического собрата, и орбита его пролегала через оба земных полюса. Вокруг кольца раскинулась паутина протянутых во все стороны длинных переплетающихся волокон, придавая ему еще большее сходство с дорожной схемой.

А вот три «иглы» из четырех – четырех длинных, вытянутых сужающихся четырехгранных клинков, чья поверхность ярко сверкала в солнечном свете – отключили расположенные на их расширенных оконечностях двигатели гораздо позже своих громоздких товарищей. Продолжив падение к далекому голубому шарику Земли, пока тот не увеличился и не закрыл полгоризонта. Последний раз «иглы» полыхнули двигателями на высоте полутора тысяч километров, откуда их можно было различить в ясном небе невооруженным глазом. Но задолго до этого утолщения на плоских боках-бортах «игл» лопнули – и оттуда вырвались, окружив их роем мошкары, десятки крохотных юрких «кинжалов».

И небо раскололось.

Земля не собиралась покорно ждать вторжения. Перемещения вражеских кораблей отслеживали десятки телескопов и локаторов, как наземных, так и орбитальных, все космодромы планеты последние три года безостановочно работали на развертывание космической группировки. Рои ракет сорвались с боевых платформ, нацеливаясь на «иглы» и на «кинжалы». Развернулись навстречу врагу стволы малокалиберных орудий на крупнейших платформах.

Над Землей забушевало пламя. Осколочные заряды заполнили пространство потоками картечи, ядерные окружили планету новыми недолговечными радиационными поясами. Ложные цели и помехопостановщики почти не возымели действия – «кинжалы» уверенно наводились на ракеты, когерентными пучками жесткой радиации прожигая обшивку, подрывая топливные баки, расплавляя боеголовки и ослепляя системы наведения. В отличие от вражеских – ракеты слепли и глохли и от близких подрывов собственных товарок, и захлебываясь в наведенных чужими помехах.

Тем не менее несколько истребителей система глобальной обороны записала на свой счет. Прежде чем выйти из строя окончательно, спутники наблюдения уверенно засекли, как двое или трое чужаков распалось на фрагменты, не успев уклониться от потока осколков. Еще пятеро оказались слишком близко к сработавшим ядерным БЧ – и тут же выяснилось, что установленные на ракетах лазеры с ядерной накачкой добивают куда дальше, чем вооружение кинжальных истребителей.

Высокоорбитальные боевые платформы успели произвести целых два залпа. А затем «иглы» нацелили свои заостренные носы на планету – и космическая компонента земной ПКО перестала существовать почти целиком.

Земное небо расчертил целый рой падающих звезд, когда выпущенные «иглами» крохотные снаряды вонзились в атмосферу. Тысячи дробинок были слишком малы, чтобы достигнуть поверхности, а тем более – нанести какой-либо ущерб наземным целям. В отличие от спутниковых платформ. Прошли часы, прежде чем небосвод рассекли новые метеоры, более крупные и медленней сгорающие – это вспыхнули в плотных воздушных слоях обломки боевых спутников, сброшенных попаданиями с орбиты.

Мегатонные ядерно-лазерные боеголовки, выведенные на низкие орбиты, в большинстве своем превратились в космический мусор безо всякой пользы. Восемь единиц – сработало, выплюнув во врага потоки жесткого излучения и сократив число «кинжалов» еще на четыре аппарата. А еще одна сработала достаточно близко к «игле», и борт вражеского корабля рассыпался слепящими искрами, когда в него ударил расходящийся пучок рентгеновских импульсов. И это оказался самый существенный успех землян за космическую фазу сражения.

Радары и телескопы успели засечь, как отделяется от «игл» множество каплеобразных силуэтов, устремляясь к земной поверхности. А затем «иглы» дали новый залп, несколько увеличив массу зарядов.

Выстрелы пришельцев, занявших позицию на орбите, были менее мощными – три года торможения забрали у снарядов большую часть их энергии. Теперь снаряды не растрачивали ее большую часть на создание зрелищно и малоэффективно разогревающих стратосферу огненных потоков. Тепловые взрывы происходили на высоте не более километра над целью. И пусть мощность этих взрывов снизилась в тысячи раз – нацелены они тоже были куда лучше.

На радарные поля и оголовки шахт, аэродромы и пусковые. На позиции земных войск и города земных жителей.

 

 

 - Давайте, давайте! – Званцев подгонял придушенными выкриками не столько подчиненных, сколько самого себя. Порывы ветра доносили то вонь горелого леса, то странный, едко-химический запах. Трехчасовой безостановочный марафон по тлеющим лесополосам, в полном боевом, несмотря на всю подготовку и вколоченную еще в училище привычку к маршброскам, вымотал и его, и весь взвод.

Сократившийся уже до размеров отделения.

Все пошло не так с самого начала. Ночная тревога, пляска огней в ночном небе, торопливо зачитывающий приказ командир батальона. Гул двигателей вертушек, водопад помех в наушниках, рывок парашюта.

Никто из десантников так и не рассмотрел противника толком. Батальон высадился четко, как на учениях, заняв позицию на окраине брошенного жителями райцентра. Тех немногих упрямцев, кто не поторопился сбежать при первых зарницах в стороне областного центра, загнали в подвал местного ДК, велев не высовывать носа. Приказ гласил – держать оборону, ожидать подхода основных сил бригады с тяжелым вооружением. Периодически по ушам ударяли двигатели самолетов, звеньями проходивших над их позициями в южном направлении. Там горизонт периодически озаряли вспышки, прожигая тучи, били куда-то в горизонт спрямленные молнии, а один раз – подсвеченные облака вздыбились шапкой гриба. Званцев, заученно вжавшись в землю, ощутил, как ползет по коже неприятный холодок. К чему-то подобному их выпуск готовили – но мельком увидеть своими глазами, как поднимается вдалеке столб не имитационной шашки, а настоящего ядерного взрыва, невзирая на успокаивающий доклад дозиметриста…

Связь так и не восстановилась. Тем не менее батальон торопливо окопался, распределил сектора обстрела и принялся дожидаться обещанного усиления. Комбат отправил вестовых к соседям, а заодно и в тыл – с приказом разыскать штаб и подкрепления.

Ровно через десять минут после этого окопы залил свет нестерпимой яркости, грохот ударил по ушам, и стена рухнувшего из туч огня протянулась с севера к их позициям.

Полуоглохший Званцев пришел в себя в полуобвалившемся окопе. Рука сама принялась шарить вокруг, пока не нашарила оружие. Но стрелять было не в кого. Райцентр горел. Точнее, его остатки. Сквозь середину городка протянулась черная полоса воронок, окутанная дымом. Казалось, по городку наотмашь рубанули гигантским огненным топором.

Лейтенанту приходилось видеть, на что способен ракетно-бомбовый удар, так что масштабы разрушений его не поразили. А вот быстрота… Чтобы сравнять с землей райцентр и позиции их батальона, пришельцам потребовалось меньше секунды. Прокашлявшись и отплевавшись от песка и пыли, Званцев попытался созвать своих людей.

Собрать удалось почти весь взвод. Их спасла случайность – они находились на фланге, между крайними домами и тянущейся через городок асфальтированной дорогой. Большей части батальона повезло меньше.

Услышав удивленный возглас сержанта, Званцев обернулся. Стволом автомата десантник проводил упорхнувший в дым еле заметный силуэт – совы? подхваченного потоком воздуха обрывка? Званцев открыл было рот, чтобы спросить, что насторожило бойца.

В следующую секунду из мрака донеслось резкое стаккато щелчков, и десантников рядом со Званцевым начало отбрасывать во тьму, словно отброшенных ударами кулака.

Загрохотали очереди. Стреляли на звук, высаживая в ночь магазин за магазином. Званцев не смог бы сказать, был ли противник один, из чего тот ведет огонь. Он перекатывался, видел, как взлетают рядом фонтанчики земли, стрелял, стрелял. Услышал грохот «Вампира», обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как вспыхивает гранатометчик, а из дыма вырывается округлый силуэт величиной с суповую миску.

Не слыша себя, лейтенант выкрикнул «Воздух!». Автоматы били вверх, пытаясь зацепить верткий диск, вокруг стреляли, горели и падали десантники, кто-то подхватил РПГ и тут же рухнул, сбитый выстрелом. Чья-то пуля, должно быть, достала диск, потому что на месте того вздулся мгновенно ослепивший Званцева огненный шар. Он ощутил тепло, заморгал слезящимися глазами. Тут же щеку и веки опалил жар новой вспышки, раздались хлопки рвущихся патронов, затрещали волосы. Разлепив глаза, он увидел перед собой что-то слабо светящееся, присмотрелся, и понял, что это тлеет одежда на телах сержанта первого отделения и двоих его бойцов.

Тогда Званцев вскочил и бросился бежать.

Не он один.

Сейчас семеро уцелевших осторожно пробирались сквозь казавшиеся бесконечными заросли пожухлого ковыля, рассеченные тонкими полосками леса. Светало. Под ногами чавкало, отзвуки далекого воздушного боя затихли, хотя севернее, в направлении тылов, порой раздавался грохот орудий. Авиация тоже не показывалась.

По крайней мере, своя.

Уже дважды Званцев замечал в небе что-то неясное и бесформенное. В первый раз он подумал, что порыв ветра подхватил большой клок прозрачной пленки с черным тиснением посредине. А в следующую секунду понял, что «пленка» движется, игнорируя дующий в противоположную сторону ветер, и тут же яростным шепотом подал команду. Бойцы дружно рухнули в холодную грязь.

Слава богу, оба раза «клок», чем бы он ни был, проигнорировал их потрепанный отрядик, продолжая свое неспешное движение в двухстах метрах над землей. Десантники дождались, пока он не скроется окончательно в сером мареве, и лишь тогда поднялись на ноги.

Порой низко в облаках мелькало что-то крылатое и блестящее – машины пришельцев, если это были они, двигались так быстро и высоко, что никто не мог разобрать подробностей. Званцеву оставалось радоваться, что чужаки то ли не замечают его взвод, то ли не хотят расходовать на него боезапас.

Они по широкой дуге обходили город, точнее, то, что от него осталось, надеясь, что им удастся, не привлекая внимания пришельцев, выйти к позициям своих войск. Полевая рация пропала после ночного боя, пара телефонов, что нашлись у солдат, отказывались работать. Постепенно Званцев заворачивал к тянущейся мимо городка железнодорожной ветке, ориентируясь по компасу.

– Слышишь? – поравнявшись с ним, негромко произнес Осипов. Званцев не обратил внимания на фамильярность сержанта. Бойцы их не слышали, а успевший за время своей службы повидать не одну горячую точку контрактник был хорошим советчиком.

Лейтенант кивнул.

 – Километров десять, не больше, - проговорил он, вслушиваясь сквозь туман в далекие хлопки очередей и снарядные разрывы, перемежавшиеся знакомыми по ночному бою быстрыми и резкими сериями щелчков.

 - Ближе к пяти, от станции, - сержант сплюнул. – Обойдем?

Званцев задумался.

 - Там должны быть наши. Кто-то еще держится.

 - Блин, - Осипов нахмурился. – У этих сволочей господство в воздухе. И в космосе, катись он конем. Лучше не нарываться.

Лейтенант прищурился, вглядываясь в закрывавшую обзор в северном направлении рощицу.

 - Короче говоря, - он повысил голос, чтобы слышали все десантники. – Двигаемся потихонечку к железке. Как дойдем до полустанка, осмотримся и сообразим, уходить или прорываться.

Вскоре впереди замаячила средней вышины насыпь железной дороги, вдоль которой тянулась цепочка столбов ЛЭП. Ближайшая к отряду опора была повалена, провода валялись в придорожной канаве. Поэтому, и чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Званцев повел взвод чуть поодаль, укрываясь среди окружавшего дорогу с правой стороны кустарника. Он сильно сомневался, что этого хватит, чтобы обмануть спутниковое наблюдение, и лишь надеялся, что им удастся уйти подальше, прежде чем чужаки поплотнее заинтересуются горсткой уцелевших.

Осипов вновь привлек внимание командира, жестом указав на вершину насыпи. Рельсы в этом месте были разорваны, скрутившись и почернев, потеряв форму. Шпалы исчезли, посреди насыпи зияло темное пятно.

 - Воронки нет, - негромко заметил он.

 - Пирогелем полили? – предположил Званцев.

 - Может быть, - сержант поморщился. – Ночью эта штука, с воздуха… Тоже поджигала, а не стреляла.

 - Лазеры-гразеры-хреназеры. Пришельцам на летающих тарелках по уставу положено, - невесело подытожил Званцев. Оглядел окутанный туманом горизонт. Ни летающих тарелочек, ни полупрозрачных пятен вблизи не замечалось.

Наконец из постепенно расходившегося тумана проступили очертания зданий. Вокзал покосился, из провала посреди крыши тянулся, смешиваясь с туманом, густой дым. Ближайшие теплушки превратились в нагромождение кирпича и досок. Поодаль одиноко стоял на рельсах развороченный вагон.

 - И сюда долбанули, - прошептал Званцеву на ухо Варварин, снайпер второго отделения. Они, вжимаясь в землю, наблюдали за происходящим из-за насыпи, метрах в двухстах от ближайшей подсобки. Остальной взвод залег позади, под командованием Осипова ожидая их возвращения.

 - Видишь кого-нибудь?

 - Пока нет… - снайпер повел стволом винтовки вдоль путей. – А, бл…, Товарищ лейтенант, на десять метров влево от вагона!

Званцев направил бинокль на указанное десантником место. И тоже ругнулся шепотом.

 - Человек двадцать, - процедил он. – Мирняк.

 - Ур-роды, - десантник не отрывался от прицела. – А ну-ка… Ах ты ж!

Зрелище, которое теперь и Званцев видел в окулярах, было омерзительным. Копошившиеся в тумане серые тени больше всего походили на гигантских насекомых. Тонкие ножки, широкие крылья, словно у майских жуков. Богатый набор то ли жвал, то ли челюстей вперемешку с то ли антеннами, то ли щупальцами.

А самым омерзительным было то, чем занимались четыре твари на привокзальной площадке.

 - Уроды, - вновь пробормотал Варварин, выцеливая существо, в эту минуту подхватившее тело передними лапами и вцепившееся в затылок жертвы. – Командир, стреляем?

Званцев, сам сменивший бинокль на автомат, покачал головой.

 - Демаскируешь.

 - Они же там наших жрут, - с ненавистью прошептал Варварин. – Хотя бы пару положим, а?!

Званцеву и самому хотелось нажать на спуск. Тем не менее он продолжал смотреть на отвратительное пиршество. Пришельцы не торопились – каждое «насекомое» подолгу замирало над трупом, вгоняя лезвия челюстей в шею и череп. Когда пришельцы вскидывали тупорылые морды, Званцев видел на них и на бетоне темные подтеки.

 - Жди здесь, наблюдай, - наконец приказал он. – Я за нашими, - ползком он двинулся сквозь высокую траву обратно вдоль дороги. Нырнув в кустарник, он приподнялся и перебежками двинулся в сторону рва, укрывшего остатки взвода в полукилометре позади.

Добравшись до канавы, он кратко обрисовал Осипову и бойцам ситуацию.

 - Их четверо, - проговорил он, наконец, стараясь не выдать владевшей им неуверенности. – Ждем, что будут делать. Если уйдут – выходим на полустанок, посмотрим, что они делали с телами. Если нет… по обстановке. За мной, - он махнул рукой в сторону разъезда.

Варварин встретил их на окраине зеленки, впрочем, поздней осенью заросли кустарника такого названия не особо заслуживали. Званцев собрался было спросить, почему боец оставил позицию, но десантник его опередил.

 - Там эта хреновина, тарщ лейтенант, - горячо прошептал он. – Прозрачная с пятном посередке. Висит, крутится словно антенна. Прилетела с северо-запада. Я решил предупредить.

 - Мать твою, - выдохнул Званцев. Оглянулся на десантников. – Леха! Сколько выстрелов осталось?

 - Один, - немногословно ответил гранатометчик, левую сторону головы которого покрывала наспех наложенная повязка. – Та тарелка вчера, она гранату взорвала в полете. Видели?

 - Видел, - Званцев не успел сформулировать следующую команду, когда услышал негромкое гудение. Над верхушками деревьев заскользила тень, и даже одного взгляда на ее разлаписто-угловатые очертания было достаточно, чтобы понять – аппарат построен не людьми.

 - Воздух! – Званцев попытался одновременно заорать и прошептать, впрочем, десантники рухнули наземь и без команды. Осторожно выглядывая из-за кочки, он провожал взглядом снижавшуюся машину пришельцев. Она тоже имела «насекомые» очертания, торчали из голубого каплевидного брюха восемь не то крыльев, не то конечностей, увенчанные вздутиями. Воздух колыхнулся теплой струей, зашумели голые ветви.

Летательный аппарат разминулся с висящим в воздухе полупрозрачным полотнищем, скрылся за теплушками.

 - Товарищ лейтенант, - на сей раз Осипов не пренебрег уставом. – Можно бинокль?

Званцев молча протянул сержанту старую комзовскую «восьмерку». Тот на несколько секунд замер, вглядываясь в висящее над полустанком полотнище, затем вернул бинокль.

 - Эту тряпку обстреляли, - произнес он. – Видите дырки?

Званцев тоже прильнул к окулярам. Действительно, вдоль подрагивающей пленки виднелась цепочка небольших отверстий, выделяющихся на черном фоне центрального пятна яркими точками.

 - Стреляли, да не дострелили, - пробормотал он. – Как-то она… Прижмись!

Полотнище резко дернулось, выгибаясь. Подрагивая, сделало полный разворот вокруг вертикальной оси. Званцев не смог отделаться от неприятного ощущения, что черное пятно в центре слишком походит на следящий за ними огромный зрачок. И когда бесформенное покрывало, повисшее в воздухе, развернулось к нему, рефлекторно вдавил голову в землю, укрываясь за кочкой.

 - И правда словно антенна, - проговорил он одними губами. Осипов, так же вжавшийся в траву, ответил движением подбородка, которое, видимо, обозначало кивок.

Лейтенант осторожно приподнялся, одним глазом бросив взгляд на полустанок. Инопланетная антенна, или чем там на самом деле была эта пакость, снова развернулась в дальнюю от них сторону, по ее поверхности пробегали быстрые волны-сокращения. «Принюхивается» - подумалось Званцеву.

Он обернулся к своим.

 - Ползком вперед, - решившись, бросил он негромко.

«А, черт! Хоть сочтемся напоследок!»

Рисковый бросок-ползок пресекся почти сразу – стоило инопланетному глазу-покрывалу снова крутнуться в их сторону. Но они уже были за поворотом насыпи, в слепой зоне антенны – и на расстоянии прямого пуска гранаты.

Резкое жужжание. Насыпь загораживала обзор, и Званцев увидел только, как одна за другой взвились вверх три насекомоподобные твари. Не обращая на горстку людей особого внимания, они стремительно пронеслись над путями и канули в туман. Лейтенант осторожно приподнял голову.

Четвертое «насекомое» высвободилось из выпущенного восьмилапой «маткой», что расположилась напротив остатков вокзала, мотка щупалец. Без разбега по дуге поднялось в воздух, крылья чуть качнулись. Пришелец унесся вслед предыдущим собратьям.

Из тумана, с дальней стороны развалин, донесся негромкий стук. Словно дожидаясь ухода предыдущих созданий, по полуразрушенной бетонке проскакали три… Если продолжать цепочку членистоногих ассоциаций, то это были пауки. Примерно метровой высоты, такого же голубовато-серого окраса, шустро перебирающие членистыми лапами, поднимающимися над округлым туловищем. Потом Званцев рассмотрел выступающие из расположенных точно в центре туловищ бугристых «голов» длинные – длиннее самого тела – стержни с черными отверстиями на срезах, и следующей мыслью было «танкетки». С боков танкопауков виднелись какие-то шипы, рожки, белые полосы.

Двое танкопауков крутнули головами, нацелив оружие в ту сторону, откуда пришли, метнулись в стороны, держась по краям площадки. Третий пробежал по бетону, один раз наступив прямо на тело, почти уткнулся в щупальца «матки». Та покачнулась. Моток щупалец развился, облепив танкопаука, донесся высокий гул и череда пощелкиваний.

 - Леха, - Званцев сполз чуть ниже, обернулся к гранатометчику. – В большую тварь. Огонь.

Из-под повязки сверкнула злая улыбка. Резким движением десантник оглянулся, вскинулся на колено, забросил трубу на плечо и нажал на спуск.

Первый паук как раз высвободился из объятий большого визитера, и на его место направлялся второй. Оба среагировали сразу. Разворот стволов, знакомый оглушительный щелчок – и гранатометчика отбрасывает с насыпи, словно куклу. Но реактивная граната уже чиркнула огненной струей над бетоном и ударила в раздутое брюхо матки.

Званцев моргнул в момент выстрела – и благодаря этому не ослеп повторно. Жар ударил в лицо, красная вспышка полыхнула сквозь закрытые веки, затем пришла ударная волна. Он покатился по насыпи, уцепился за что-то, вскочил на ноги. Над путями поднимался столб огня. Грохотало, трещало и рушилось.

 - ПОШЛИ! – перекрикивая треск пламени, рявкнул он на бойцов. На одних инстинктах бросился прочь от насыпи.

Вовремя. Разлапистый черный силуэт взметнулся над путями, прижался к земле, и щелчки выстрелов слились в громкий вой. Перекатываясь, Званцев вскинул автомат, выпустил очередь в бугристую то ли башенку, то ли голову танкопаука. Тварь сиганула в сторону мгновенно, чтобы нарваться на выстрел Осипова, отшатнулась, вздыбившись. Вторая очередь Званцева ударила в открывшееся брюхо. Над ухом знакомо свистнуло, танкопаук мотал стволом туда-сюда, поливая их огнем. Краем глаза Званцев увидел, как сползает наземь Варварин, как взлетает вверх рука Осипова с зажатой гранатой, и взрыв рвет землю под лапами танкопаука. Восьмилапую тушу подбросило, сбило с путей, неуклюже кувыркаясь, пришелец покатился вниз, подминая кустики.

С нечленораздельным воплем Званцев бросился вперед. Тварь уже поднималась на ноги, когда в нее в упор ударили автоматные очереди, разнося шипы и выступы, сбивая с ног, рикошетируя от синей обшивки. Голова чудовища крутнулась, наводя ствол, и в этот момент Званцев обрушился на танкопаука сверху, вогнав разряженный автомат, словно рычаг, между стволом и корпусом, не давая повернуть оружие.

Тварь встала на дыбы. Вскинулась, словно норовистый скакун, в безумной череде лансад и свечек. Многосуставчатая лапа саданула по ноге Званцева, тот лишь стискивал зубы, повиснув на пришельце мертвой хваткой. Секунда - и на чужака навалилось еще два десантника, будто собаки на медведя. Матерящийся клубок из пришельца и человеческих тел покатился по мелкой луже, вздымая брызги. Пути затянуло горячим паром.

Осипов чертыхнулся, сплевывая грязь.

 - Сука, - выдохнул он.

Званцев обвел взглядом Дымского и Осипова.

 - Четверых, - произнес лейтенант. – Четверых эта тварь положила за пять секунд.

 - Зато счет размочили, - сержант с силой пнул пришельца по лапе. – Что с ним? Забили?

Званцев вогнал в оружие последний магазин. Направил ствол «калашникова» на врага.

 - Он вообще живой? – поинтересовался в пространство Дымский. – Или это робот какой-нибудь.

Званцев медленно, с опаской опустился на колено. Дотронулся до гладкой, теплой поверхности чужака. Танкопаук оставался совершенно неподвижен, прижав к бокам многосуставчатые лапы, ствол смотрел прямо перед корпусом.

 - Одному богу известно, - и замер от пришедшей в голову мысли.

 - Товарищ лейтенант, - заметил Осипов. – Уходить бы. Если эта хрень связалась со своими… Щас нам как вжарит приветом с орбиты.

Званцев наклонился, хватая вражескую машину/солдата за лапу.

 - А не такой уж и тяжелый, - произнес он. Напрягшись, приподнял танкопаука с одного бока.

 - Эээ… - пробормотал Дымский. – Тащить с собой? – он и Осипов переглянулись.

Званцев посмотрел на бойцов.

 - Слушайте сюда. Они весь батальон положили, считайте, всухую. Допустим, вот выйдем мы. Дальше что? Мы не выполнили задачу, нихрена не сделали, понимаете? Если выйдем – спасем свои задницы, и все! И то вопрос, надолго ли! Эти твари сквозь нас проходят, как сквозь масло. Сейчас важен любой шанс. Если выйдем с этой штукой – шансов будет больше. На процент, на полпроцента, но больше! А если и поляжем…

 - Поняли, - прервал его Осипов. – Красиво сказали, товарищ лейтенант, жаль, на Ютуб не выложить. Кроме нас, некому, как обычно?

 - Я тебе выложу, - усмехнулся Званцев. – Дымский, мы с тобой тащим, Осипов, ты прикрываешь. Вперед!

 - А куда пойдем? – полюбопытствовал Дымский.

Званцеву не понадобилось отвечать. С северо-запада, из-за путей, донесся отдаленный раскатистый грохот, в  котором ухо Званцева уверенно распознало рявканье танковых орудий.

 - Вот туда и пойдем, - он обернулся на размочаленные стрельбой кусты. Сбросил подсумок.

Импровизированная упряжь давила на плечи. Осипов шел впереди с автоматом наизготовку, Званцев и Дымский двигались за ним, слегка пошатываясь под тяжестью пришельца.

 - Нихрена себе! – проговорил Осипов, стоило тройке выживших подняться на склон.

Здания вокзала не было. Вместо него виднелись обгоревшие остатки фундамента, по которым плясали крохотные язычки пламени. Рельсы потеряли форму и покрылись окалиной, бетон схватился блестящей коркой. От места взрыва шел обжигающий жар, полустанок скрылся в черном дыму.

 - Господи, - пробормотал Дымский. – Что это рвануло?

 - Боекомплект, - предположил сержант, двигаясь вперед пружинистым шагом. – Или… - он выдернул откуда-то трубочку инддозиметра, глянул в окуляр. Вздохнул.

 - Сколько? – мрачно спросил Званцев, вспоминая прочитанную им перед выпуском лекцию по свойствам антивещества.

 - Жить будем, - утешил их Осипов. Впереди продолжалась стрельба, уже слышалось далекое лязганье гусениц. Они уже обогнули полустанок, и теперь двигались мимо нагромождения мусорных контейнеров и старых вагонов, расположенное с этой его стороны.

Званцев услышал вдали уже знакомый гул одновременно с Осиповым. Сержант обернулся, скользнул взглядом над руинами.

 - Бегом!!!

Предыдущий марш-бросок был по сравнению с этим детской забавой. Рискуя споткнуться, с грузом на плечах, задыхаясь, они мчались мимо проржавелых пухто и куч мусора, увязали в грязи. Гул моторов впереди слышался все отчетливее, гудение вражеских аппаратов тоже приближалось. В какой-то момент Осипов приостановился, вскинул автомат, ударил длинной очередью. Тут же прошипело, слабо сверкнуло и их окутало паром. Званцев услышал вскрик Дымского, ощутил, как груз резко завалился вбок и сам не удержался на ногах. Не прекращая материться, Осипов рухнул на колено, снова открыл огонь. Борясь с постромками, Званцев увидел, как над ними промелькнул смертоносный диск. Сорвал ремень с плеча, уже понимая, что не успеет выстрелить.

Слитная череда выстрелов прозвучала куда громче автоматных очередей. Пар высветило, будто вспышкой светошумовой гранаты. В вышине брызнуло искрами, тут же угасшими.

 - Черт, - он вскочил. Бросил на Дымского один лишь взгляд и поморщился.

 - Вот же, - Осипов наклонился, снимая с плеча Дымского ремень и взваливая груз на себя. – Взвод за сутки. В Чечне было легче. Погнали?

Вдвоем они поволокли свою ношу туда, откуда пришла спасительная пушечная очередь. Из вновь спустившегося на поле тумана доносились неразборчивые выкрики, порой раздавалась стрельба.

 - А если в нем бомба? – выдохнул сержант.

 - Бомбу они и так могут скинуть, - процедил Званцев. – А мы не на КП его тащим.

В тумане залязгало. Затем из него проступили смутные силуэты – как через несколько секунд с облегчением рассмотрел Званцев, двуногие, двурукие и одетые в знакомую форму.

 - Свои! – выкрикнул он во мглу.

 - Стоять! – проревело оттуда. Званцев увидел нацеленные на них дула и подчинился. Стоило им остановиться, и он почувствовал, как земля уходит из-под ног.

 - Вы кто… - начал было один из мотострелков. Перевел взгляд на чужака. – МАТЬ ВАШУ! Это что за г…но?!!

 - Восемьдесят третья отдельная ДШБ, - процедил Осипов. – А это захваченный образец техники противника.

 - Да… да… - старший сержант перед ними не мог найти слов. – Ну десантура, мать вашу за ногу, ну вы даете!

 - Даем и еще дадим, - Званцев усилием воли заставил себя выпрямиться. – Это надо вывезти. В тыл. Срочно.

 - Вывести? – мотострелок разглядел погоны Званцева и подобрался. – Товарищ лейтенант, нет возможности! Надо уходить!

 - Уходить? – переспросил Званцев. – Вы что, отходите?

 - Так точно, отходим. Приказ уже передали.

 - Чего?

 - Того, - пехотинец посмотрел на Осипова. – Приказ по батальону – готовиться к отходу. Эта штука… она и в БТР не влезет ведь.

Званцев шагнул вперед.

 - Слушать мою команду, - отрывисто проговорил он. – Я весь взвод положил, чтобы дотащить сюда пришельца. Это, может быть, наш шанс не просрать эту войну. Хочешь, грузи ее в БТР, хочешь, вези на броне, но доставь ее в расположение! Уяснил?

Сержант сокрушенно вздохнул.

 - Давайте за мной, товарищ лейтенант, - бросил он. Рысцой они помчались к чернеющим в тумане контурам тяжелых бронетранспортеров.

Пехотный капитан ситуацию оценил с одного взгляда.

 - В третью машину, - скомандовал он. – У Федотова осталось четверо, как-нибудь потеснится. Оно точно не рванет по дороге?

 - А хрен знает, - откровенно признался Званцев. На пару с Осиповым и сержантом они подналегли на пришельца, кое-как, но пропихнув обтекаемый корпус внутрь «коробочки». Ноги пришельца пришлось, правда, чуть ли не завязать в узел, но в итоге чудо инопланетной техники все же уместилось между сиденьями и люком, уперев ствол своей пушки куда-то под потолок.

 - Ладно! Ходу! – крикнул Федотов, то ли им, то ли уже мехводу. Втиснув себя в переполненный БТР, Званцев ощутил, как чье-то колено жестко вдавливается в ушибленную ногу. Машина рванула с места, взревев мотором, выскочила на проселок и поперла, судя по тряске, прямо по бездорожью.

Сквозь броню и гул мотора было трудно судить, но Званцеву показалось, что он снова слышит вперемешку танковую стрельбу и очереди зениток. Жаль, обстановка не располагала к расспросам.

Да и сформулировать вопрос ему случая не представилось. Через пару минут снаружи загрохотало так, что все временно оглохли, машину затрясло. Залаял башенный пулемет, броня зазвенела от попаданий. А затем…

БТР, похоже, передумал опрокидываться. Пошатался долю секунды в наклонном положении – и обрушился обратно на колеса.

Во всяком случае, так показалось Званцеву. Он потряс головой, тут же треснувшись каской о стенку десантного отделения. Уши заложило, нос, которым Званцев врезался в обшивку, онемел, в голове стояла странная легкость, будто та норовила всплыть кверху. Лишь через несколько минут он понял, что двигатель машины, судя по вибрации, работает, и БТР куда-то движется, а не валяется сброшенным с дороги.

Лейтенант сглотнул. Закашлялся, давя подступающую к горлу тошноту. Блевать в переполненном отсеке было не лучшей идеей.

 - … килотонн сто, не меньше! – услышал он сквозь глухоту очень далекий крик Федотова. Сержант орал, похоже, не обращаясь ни к кому конкретно. – Дождались, пока накопится побольше этих, и долбанули! Так!

Званцев устало закрыл глаза. Откинулся на сиденье, уже не обращая внимания на давящие в бока локти соседей и постукивающий по каске ствол инопланетного оружия.

 

 

В бункере дышалось тяжело. И то, что системы вентиляции подвергались капремонту последний раз во времена холодной войны, отношение к этому имело самое малое.

Сегодня среди сидящих за столом не было гражданского персонала. Все присутствующие носили погоны, большинство пребывало в весьма высоких чинах.

Четырех разных армий.

 - За три дня боевых действий, - в распоряжение объединенного штаба были предоставлены переводчики-синхронисты самого высокого класса, и задержки в переводе слов диснеевской ведьмы не возникало, - мы потеряли до девяноста процентов нашей авиации. Высотные ЗРК в ядерном оснащении показывают себя чуть лучше, но, к сожалению, мы не успеваем развернуть достаточное их количество, чтобы обеспечить прикрытие наземным силам.

 - Что говорят аналитики о выборе пришельцами зон атаки? – уточнил низкорослый азиат с ничего не выражающим морщинистым лицом. На сей раз переводчик задержался на секунду, переводя его реплику с китайского на английский.

 Ведьма перевела взгляд на НОАКовца.

 - Есть ряд различных версий, господин Вэй, - она помедлила. – От лица своей страны могу заверить всех присутствующих, что высадка пришельцев в зоне три для нас – такой же сюрприз, как и для всех вас. Среди размещенных в этом регионе военных объектов нет ни одного, который бы мог представлять для чужаков особый интерес. Да, мы использовали ряд полигонов для отработки засекреченных оборонных проектов, - армейско-уставная маска на миг дала трещину. – В основном эта секретность касается цифр не в технических отчетах, а в бухгалтерских!

 - Тем не менее, - упорно продолжал китаец. – Вы же не хотите сказать, что выбор зон для десанта полностью случаен? Все зоны, кроме второй, объединены по одному признаку… и, полагаю, мне не надо его называть вслух?

Представитель державы, чьи ракеты до недавнего времени считались первоочередной угрозой для этого бункера, и единственный из присутствовавших, не носивший мундира (впрочем, звание у него, как и у любого выпускника «консерватории», имелось), кашлянул.

 - Вторая зона также под него подпадает, - на чистом английском сообщил он. – Боюсь, господа, вы просто не в курсе… скажем так, внутреннего культурного контекста. В нашем национальном позднейшем мифотворчестве с этим районом связано достаточно упоминаний схожего характера, просто они редко выходят за пределы русскоязычного пространства.

 - Отлично, - заметил француз. – Итак, британская, русская, американская, ближневосточная, тихоокеанская, южноамериканская и антарктическая зоны. Леди генерал, так каковы выводы аналитического отдела о резонах, которые заставили пришельцев выбрать для высадки Стоунхедж, Челябинск, Неваду, Баальбек, остров Пасхи, плато Наска и Землю Королевы Мод?

Воцарилась тишина.

 

 - Основная версия – возвратно-культурная, как она озаглавлена в отчете, - наконец проговорила ведьма. – Они, очевидно, следили за Землей достаточно долгое время… возможно, имели какие-то средства наблюдения непосредственно в Солнечной системе. Скорее всего, они в курсе, какое значение придается в нашей массовой культуре этим районам… Возможно, это как-то связано с их собственным «культурным контекстом». Может быть, они хотят что-то сообщить нам таким способом.

 - Все, что хотели, они сообщили нам в своем радиопослании, - враждебно бросил англичанин. – «Оскорбляющие космос извращенные ничтожества, вы недостойны существовать. Ваше уничтожение неизбежно. Ваше сопротивление бесполезно. Ваша гибель станет долгой и мучительной». Я цитирую верно?

 - Содержание послания, - более спокойно проговорила ведьма, - еще одна опорная точка, исходя из которой аналитики делают вывод о ритуальном характере этой агрессии. Удары из космоса наносятся ограниченно, только для поддержки наземных сил, города, расположенные вне зон высадки, вообще не подвергаются бомбардировкам. Хотя на текущий момент нам просто нечего противопоставить их кораблям, а они могут поразить любую цель на земной поверхности! Эта фраза больше смахивает не на декларацию намерений, а на преднамеренное оскорбление нас перед нападением. Ритуал, господа. Поношение… или рыцарский картель. Перчатка в лицо.

 - Оскорбляют перед битвой, - вмешался китаец, - в двух случаях. Когда хотят испугать – или разозлить – противника. Когда знают о своей слабости и хотят получить преимущество. Война – путь обмана, и раз наши враги пытаются нас оскорбить – тем самым они говорят нам о своей неуверенности. Я полагаю, это может послужить нам слабым, но утешением.

 - Утешением? – переспросил главный маршал авиации Соединенного Королевства. – Только за прошедшие сутки мы потеряли сорок истребителей. Флот и авиация полностью исчерпали запас крылатых ракет и израсходовали семьдесят процентов баллистических. Потери сухопутных войск и гражданского населения еще даже не подсчитаны достоверно. Это при том, что десант чужаков до сих не предпринимал против нас активных наступательных действий! Я боюсь представить, что будет, если они перейдут в атаку!

 - Господин маршал, представлять незачем, - снова вмешался русский. – Наши войска уже имеют большой опыт… противодействия вражескому наступлению. Хочу напомнить, что аркаимский оперативный район – единственный, на котором враг предпринимает активные действия против крупной городской агломерации.

 - Мы ознакомились с вашим опытом. К сожалению, мы пока не смогли сконцентрировать против пришельцев довольно артиллерийских подразделений, чтобы заставить их отвлечь на перехват снарядов достаточно аппаратов, - сухо заметил британец. – И тем не менее, ваша армия была отброшена от Магнитогорска, невзирая на применение ядерного оружия и запредельный расход боекомплекта – не так ли?

 - Стивен, я напомню вам, что Россия – единственный участник договора, чьим вооруженным силам удалось уничтожить больше полусотни боевых аппаратов противника, - вмешалась ведьма. – И один – захватить неповрежденным.

 - Естественно, - процедил англичанин. – Если бы Англия располагала ядерным зонтиком ПВО, возможно, и мои люди бы хвастались десятками сбитых пришельцев. Мы в неравном положении, не находите?

 - Довольно! – резко бросила ведьма. – Мы собрались здесь не для того, чтобы мериться количеством пораженных целей! Я хочу, господа, чтобы вы выработали и представили мне как председателю объъединенного командования согласованные предложения по отражению наземной агрессии, раз уж битву в космосе мы проиграли с треском!

Какое-то время шуршали перекладываемые бумаги и мигали экраны планшетов. Адъютант подал китайскому генералу кожаную папку, тот принял ее, поблагодарив кивком. Русский представитель изучал крупномасштабные карты зон высадки, выведенные на проекционный экран.

 - Госпожа председатель, разрешите?

Диснеевская ведьма кивнула.

 - Как уже заметил господин маршал, на текущий момент наши войска применяют следующую тактику. Сперва по наступающим войскам противника наносится массированный артудар. Вскрыть точные позиции наступающих без радиосвязи и целеуказания с воздуха, конечно, невозможно, но мы к этому и не стремимся. Главное – вынудить авиацию противника отвлечься на прикрытие наземных сил от наших орудий. Лишенные поддержки с воздуха, их наземные машины лишь ограниченно эффективны против нашей бронетехники и мотострелков. Противник вынужден концентрировать силы для продолжения наступления – и тогда наши РВСН получают шанс нанести ему максимальные одномоментные потери. Да, мы вынуждены применять стратегическое ядерное оружие по своей территории – но эта мера позволяет свести соотношение потерь к более-менее приемлемому, а на отдельных фронтах – даже отбросить противника с занимаемых позиций.

 - Пока у вас не закончатся снаряды, танки и пехота, - заметила ведьма. Перевела взгляд на китайца.

 - Господин Вэй! Как скоро ваша держава обеспечит переброску подкреплений в челябинскую оперативную зону?

 - Двадцать первая армия будет готова к перебазировке в течение недели, - мгновенно отреагировал представитель НОАК, не обращая внимания на дернувшийся уголок губ своего русского визави. – Однако на текущий момент мы уже приступили к развертыванию сто восемьдесят четвертой бригады сил спецназначения, и через сутки она усилит позиции русских войск под Кустанаем и Курганом. К переброске также готовятся до двух бригад ПВО из состава наших сил оперативного реагирования. К моему стыду, госпожа председатель, скорость развертывания наших войск существенно ограничена, как и возможность их снабжения. Разрушения после вражеских бомбардировок… слишком значительны.

 - Нам всем это известно. Господин Богданов, Российская Федерация в состоянии организовать боевое снабжение союзных войск?

 - В полном, - тут же произнес русский офицер. – Наша основная проблема – в восполнении потерь. Если пришельцы не перейдут к космической бомбардировке коммуникаций… - он осекся, вглядываясь в поданную адьютантом папку с распечатками.

 - Генерал? – кашлянула ведьма, когда молчание русского вышло за пределы разумной паузы.

 - Виноват, - тот поднял взгляд от бумаг. – Из Москвы только что передали по закрытой связи сведения особой важности. Я полагаю, с ними следует ознакомиться всему штабу, - он осторожно, словно та могла укусить, опустил на стол пачку листов бумаги. – Это отчет лаборатории, занимающейся исследованием захваченной вражеской машины.

Последовала новая пауза.

 - Семислойный композит из пластика, параамидовых волокон и углеродных трубок в качестве внешней обшивки… Структура ячеек… уникальные сольватонные свойства… противоречит данным современной химии… последовательность расположения микрофильтрирующих мембран удовлетворяет классической формуле Бине… сеть микроканальцев… Низкотемпературный расплав углеродных соединений редкоземельных металлов… противоречит данным современной физики… Керамические пеноблоки с наполнением из метастабильных металлизированных соединений… Астрален-торсионные материалы динамических движителей… демонтаж предполагаемого источника энергии привел к разрушению автоматизированной лаборатории… - ведьма опустила распечатку. – У меня одной ощущение, что я читаю осовремененный римейк Уэллса?

 - Самое интересное, - представитель РФ быстро пробегал глазами бледные строчки, - находится на страницах сорок два и шестьдесят девять.

Раздался дружный шорох страниц.

 - Расположение предполагаемых основного и вспомогательного сенсорных блоков, - снова прочла ведьма вслух. – Коленные сочленения. Уязвимое расположение систем энергоснабжения оружия. Понятно. Перечень уязвимых мест?

 - Дырки в броне, - кивнул русский. – Наши бойцы уже составили этот список, я бы сказал, на эмпирической основе, но теперь мы можем дополнить его и углубить.

 - А страница шестьдесят девять?

 - Особенности строения, - генерал вновь склонился к распечатке. – Типичны для биологических систем… для живых организмов.

 - То есть… это не машина, а живое существо?

 - Возможно, - далее русский читал вслух. – «Не обнаружено свойственных земным организмам клеточных структур, однако ряд составляющих объекта, химический анализ которых удалось провести, показал высокое содержание сложной биологической органики, включая белковые молекулы. Внутреннее строение явно носит следы последовательного деления микроструктур, аналогичного клеточному. Уровень организации внутренних химических процессов объекта более характерен для сложной биохимической системы, чем для технологического изделия. Вместе с тем предполагаемая рабочая температура, содержание тяжелых металлов и высокоактивных полярных растворителей превосходят пределы устойчивости большинства земных биополимеров. В целом не представляется возможным сделать однозначный вывод о техническом или биологическом происхождении…»

 - Довольно, - оборвала ведьма. – На самом деле, не так уж важно, машины наши противники или живые существа. Важно другое – откуда они пришли, почему на нас напали. И как их уничтожать. Ваши эксперты могут ответить на эти вопросы?

 - Пока – нет. Госпожа председатель, я хотел бы поднять вопрос о создании для изучения останков пришельца международной комиссии…

 - Непременно. Майкл, прошу вас организовать соответствующий комитет, - бросила ведьма в небольшой микрофон. – А пока – вернемся к военным вопросам, господа.

Изменено 12 Mar 2017 пользователем Treau Garold

[Владимирович]

Разве что ритуальный характер атаки хоть что-то объясняет

Впрочем, поедание трупов необъяснимо, полагаю

[Serafim]

ВеликЪ!

[Крукс]

Впрочем, поедание трупов необъяснимо, полагаю

С тем же успехом это может быть считывание памяти. Или изготовление хаски. Или что автору угодно ещё.

 

[Treau Garold]

Первым, что увидел Ник, был потолок.

Купол-шестигранник с закругленными углами и сочленениями. Ровного матового цвета и словно бы слепленный из микроскопических все время чуть подрагивающих песчинок. Он висел над Ником, кажется, почти на расстоянии вытянутой руки.

Ник с усилием втянул горячий воздух в легкие, закашлявшись. Попробовал повернуть голову, затем рывком сел, поджав колени к груди.

 - Где я? – произнес он в пространство, озирая пустую серую шестиугольную комнату.

Пустую, не считая пяти круглых возвышений на полу – одно посередине, четыре по углам квадрата.

А еще человеческого тела напротив – и двух комьев серого меха между ними двумя.

Память хлынула поток.

Чужаки. Эшелон. Полустанок. Голубая вспышка в небесах. Стремительная смена кадров на проекторе. Сирена. Крики. Грохот. Огонь.

И крылатый силуэт, который два часа назад мелькнул на экране, во плоти медленно спускается из утреннего неба, на лету разворачивая безглазую морду пучком даже на вид острых игл и лезвий.

Ник медленно поднес руку ко рту. Вцепился в нее зубами.

Боль казалась вполне реальной.

 - Shit, - проговорил второй голос. – What’s a damned местечко и ваще здесь кто-нибудь есть?

Фигура напротив тоже перешла в сидячее положение. Тряхнула копной густых светлых кудрей, оторопело закрутила головой.

Ник уставился на женщину, не очень-то воспринимая сказанное. Облаченная, как и сам Ник, в какое-то подобие мешковатых штанов и рубашки, макушкой она достала бы Нику разве что до подбородка. Расширенные от испуга синие глаза скользили по стенам… вот сфокусировались на Нике и женщина закричала.

Нет. Не на молниеносно вскочившем Нике.

Ком шерсти справа молниеносно развернулся. Низкорослое, серое и мохнатое существо очутилось на ногах мгновенно, черные зрачки, окруженные узкой янтарной радужкой, уставились на Ника с женщиной. Клыкастая пасть приоткрылась, уши прижались к голове.

Ник сам не понял, как врезался спиной в стену. Женщина продолжала сидеть меж двух выступов на сером полу, теперь она зажимала рот обеими ладонями. Сгорбленное создание со звериной мордой переводило взгляд с нее на Ника и обратно. Затем покосилось на своего второго сородича, что встряхивался и потягивался напротив, что-то бормоча и порыкивая. Осторожно шагнуло вперед.

Ник сглотнул. Сделал шаг навстречу. Еще один.

 - Назад, - выговорил он пересохшими губами. – Назад.

Создание пристально на него посмотрело. Большая голова дважды качнулась. Оно медленно попятилось.

 - Кто ты? – проговорило существо.

Ник тряхнул головой.

 - Эээ. А кто ты? – уголком глаза он заметил, как поднимается на ноги второй двуногий зверь. «Гоблин», - пришло в голову. Существа и не казались особо похожими на обезьяноподобных уродцев из джексоновского фильма, но что-то схожее – было. Наверно, манера держаться – оба чужака стояли сгорбившись, едва не доставая длинными руками до пола. Еще они походили на серых мохнатых коротконогих обезъян, на широкие плечи которых присобачили щенячьи головы. Широкие челюсти выдавались вперед, черные влажные носы подергивались, принюхиваясь к горячему воздуху. Треугольные мохнатые уши прижимались к головам. Единственной одеждой обоим служили короткие юбки из той же ткани, что и штаны на Нике.

Гоблин перед Ником издал кашляющий звук.

 - Что это за место? – спросил он.

Вряд ли среди моментов жизни Ника были случаи, когда он оказывался менее способен на вразумительный ответ.

В эту секунду женщина вновь завопила и бросилась вперед. Проскочив между гоблинами, она запнулась и рухнула прямо на Ника. Наверно, герой кинофильма бы в такой момент подхватил девушку на руки, но все внимание Ника было приковано к гоблину, и влетевшее в ноги тело заставило его потерять равновесие. Пытаясь удержаться на ногах, он ощутил, как ему вцепились в полу рубашки, запнулся вновь – и очутился стоящим на четвереньках, почти упираясь лицом в пол. Не отпрыгни гоблин назад – и голова Ника врезалась бы ему в колени.

 - Морское дерьмо, - заметил второй низкий ворчащий голос. – Где я?

 - Хороший вопрос, - услышал Ник. – Не хочешь задать его этим чудовищам?

 - Морское дерьмо, - снова проговорил второй гоблин. – Что… кто они?

Ник снова поднялся. Внимательно посмотрел на гоблинов. Те сдвинулись ближе друг к другу, так, что теперь полкамеры оказалось занято чужаками, половина досталась людям.

 - Ммм, - выдавил он. – Мне очень хочется спросить то же самое.

Гоблины обменялись взглядами.

 - Вы, - первый чужак подался вперед, буравя Ника взглядом. – Вы – Оскорбители?

 - Оскорбители? – ошеломленно повторил Ник.

Губа гоблина дернулась.

 - Машины-звери. Твари из космоса. Пришельцы, напавшие на нас. Это – вы?

Ник потряс головой.

 - Кажется… - проронил он. – Кажется, я знаю, о ком ты говоришь. Нет. Мы – не они.

 - Тогда – кто же вы такие, во имя Пути-Испытания?!

Пол камеры ощутимо качнулся. Ник еле удержался на ногах, нелепо взмахнув руками в воздухе. Гоблин перед ним не повел и глазом, лишь слегка присел, сохраняя равновесие.

Второй чужак, тоже оставшийся в вертикальном положении, подался вперед.

 - Может быть, начнем с того, что назовем себя по очереди? – предложил он.

Первый обернулся в его сторону.

 - Хорошо, - медленно процедил он. – Я - Каят из семьи Кечесин, третий капитан Стратосферных сил Бриллианта.

 - Капитан… кого и чего? – голос второго гоблина был недоуменным.

 - Высотные воздушные войска Бриллиантового Союза Городов, - теперь недоумение звучало и в тоне Каята.

Гоблин поднял лапу. Прижал ее к лицу.

 - Бриллиантовый Союз рухнул со Второй Атакой, - пробормотал он. – Вместе со всем Кольцом Речи.

 - Что?!! – Каят отшатнулся. – Мы… проиграли?

 - Мы проиграли Оскорбителям шестьсот лет назад, - глухо выдавил собеседник Каята.

Ник кашлянул, когда пошла третья минута тишины.

 - Меня зовут Ник, - сообщил он гоблинам. – Николаев Николай Харитонович, если полностью. Менеджер по продажам ООО «Екатранс», из России. И мы тоже воюем с теми, кого вы зовете Оскорбителями.

Каят неловко повернулся в его сторону.

 - Успешно?

Ник пожал плечами.

 - Знаю, что мы запустили в них на орбите ядерной бомбой и вроде бы кого-то сбили. Потом они высадились и принялись бомбить все подряд. Станцию, где я находился, тоже, кажется, бомбили. Последнее, что помню – такое… - он пошевелил руками в воздухе, пытаясь изобразить шевелящиеся лезвия.

 - Тичиака, что не тичиак? С пастью, полной ножей? – второй гоблин вздрогнул.

Первая часть фразы Нику ничего не говорила. А вот вторая – очень даже. Он молча кивнул.

 - Ш-Телл, - второй гоблин охватил себя руками, словно пытаясь согреться. – Ш-Телл с Одиннадцатого острова Подпорок Моста-до-Космоса. Бывшего Моста-до-Космоса.

 - Мост-до-Космоса? – медленно переспросил Каят. – Ты говоришь о магнитно-разгонном комплексе?

Ш-Телл щелкнул горлом.

 - Мы зовем его Мостом-до-Космоса. Книжницы говорят, что когда-то по нему можно было подняться выше атмосферы. Оскорбители уничтожили его во время Второй Атаки. Каят, ты… ты действительно застал эпоху Бриллианта? Как? Как это может быть?

Ник втянул разогретый воздух. Он чувствовал, как стекают по лбу капли пота, и не от одной только жары.

 - А как тебя зовут? – неловко спросил он.

 - Сьюзен, - женщина заговорила, когда Ник уже начал думать, что ответа не услышит. Она вжималась в стену, не сводя взгляда с чужаков. – Сьюзен Харроу. Кто… КТО ЭТО???

 - Ну они вроде как представились? – пробормотал Ник. – Одного зовут Каят, другого Ш-Телл, что бы это не означало. Они, как я понимаю, тоже воюют с этими инопланетянами. А ты откуда? С Земли же, вроде бы, нет? – он опасался, что, замолчав, сам через секунду сорвется на истошный вопль.

 - Южный Хэмптон, - пробормотала Сьюзен. – Объявили тревогу. Слышала, как гудят самолеты, вдали что-то гремело. Мы боялись выходить. Потом грохнуло, свет погас. Больше ничего не помню… ГДЕ МЫ?!!

Тот чужак, что назвал себя Ш-Телл, подался вперед.

 - В руках у Оскорбителей, - полуутвердительно, полувопросительно проговорил он.

Каят покачал головой.

 - Четыре боевых крыла, - выдохнул он. – Поднялись с Северной Россыпи, ушли к западу с набором высоты. Шестнадцать автономных пусковых, пять машин управления, одна резервная. Сорок солнечных зарядов на подвеске. Встретили «кинжалы» на ста двадцати, дали сдвоенным. Я поймал луч на уходе, отделился, спланировал. Понял, что иду к отрогам Коллот, к занятой территории. Связь не работала, малые крылья оплавило, пытался выровняться… Посадку не помню. Больше ничего не помню. Тоже, - он обвел взглядом скошенные стены камеры.

Ноги все же подвели Ника – он пошатнулся, отступил назад, сполз по стене камеры, чувствуя, как сбегает по бокам ледяной пот.

Вовремя. Камеру снова качнуло. Каят и Ш-Телл пошатнулись, Сьюзен и Ник и так были на полу. Ник с внутренним смешком подумал, что валиться с ног перед инопланетянами недостойно представителей человечества при Первом Контакте… ПЕРВОМ КОНТАКТЕ. ПЕРВОМ. КОНТАКТЕ.

Или за него теперь надо считать удар Оскорбителей?

 - Как… Как закончилась война? – словно сквозь туман, услышал он голос Каята с другой стороны.

Щелкающе-рычащий голос Ш-Телл что-то ответил. Ник не сразу разобрал слова, но постепенно начал прислушиваться.

 - … Три лодки Оскорбителей сгорели, четвертая бежала в ужасе. Все народы Кольца объединились и создали могучие Дома Для Войны, подняв их по Мосту и подвесив на орбите. Каждый из Домов нес тысячи «солнечных огней» и метателей молний, каждый мог сжечь половину Кольца своим ударом. Но против Оскорбителей это не помогло.

 Они вернулись двадцать лет спустя. У предков, - Ш-Телл запнулся, посмотрев на Каята, - У нас были крепости на других планетах, были боевые лодки и Дома Для Войны. Но машина Оскорбителей была величиной с Медленную луну. Она выпустила сотни тысяч меньших, и всей мощи «солнечных огней» не хватило, чтобы сжечь их всех. Дома Для Войны превратились в кольца Кольца, Мост-до-Космоса обрушился. Каждое поселение было сожжено, девяносто девять ли-ча из ста погибли. Остатки – бежали. В пустыни, в горы, в леса. С тех пор… Море и зной! Я и не верил-то особо в древние легенды! Мечтал сам однажды взобраться на Подпорку, разгадать секреты предков! А потом… увидел эту тварь в небесах – и очнулся здесь. Увидел тебя. Увидел этих голокожих призраков, - движение руки в сторону Ника и Сьюзен.

Каят заворчал. Полуприсел на коротких толстых ногах, выпрямился.

 - Тяжесть слабее, чем на Кольце, - заметил он. – Не ощущаете?

Ник наконец отлепился от стены, последовал примеру чужака, чувствуя, как трясутся колени.

 - По-моему, она сильнее… - он осекся. Посмотрел безумным взглядом на подтянувшую колени к груди Сьюзен. Встретился взглядом с Каятом.

 - Хм, - задумчиво проворчало клыкастое и лохматое гоблиноподобное создание. – А как мы вообше друг друга понимаем?

[Serafim]

Опубликовано: 9 минут назад

Прода раз в полтора месяца это просто издевательство!