Львица ночи

[Каминский]

-Значит, вы пришли за помощью? - Серсея откинулась на спинку кресла с бокалом вина и с удовольствием сделала глоток,- даже несмотря на мое «предательство».

Она издевательски подчеркнула последнее слово, давая понять, что ее только забавляет подобная оценка ее действий. С насмешливым презрением она смотрела на стоявшего перед ней черноволосого парня, даже здесь, в жарко натопленной комнате, не снимавшего мехового плаща. За его спиной маячил великан в броне - несмотря на то, что бастард Старков, как и обещал, пришел в столицу один и без оружия, королева решила подстраховаться.

-Мы знаем о вашем вероломстве,- сдержанно произнес Джон,- но сейчас у нас нет лишних войск, чтобы привести вас в чувство.

«А вот за это спасибо, мальчик»- подумала Серсея.

- Война приближается к вам,- продолжал Джон,- Стена пала и воинство мертвых заполонило почти весь Север. Винтерфел пал, также как и Белая Гавань, мой брат и сестра погибли при штурме. Сейчас войско Севера отступает в Речные Земли. Даже вы не можете не понимать, что следюущей будет Королевская Гавань.

-Я понимаю больше, чем вы думаете,- огрызнулась Серсея,- вы давно говорите, что я нужна вам, но зачем нужны вы мне? Вы умудрились проиграть имея на своей стороне орду дотракийцев, воинство безмозглых евнухов и трех драконов…

-Прошу прощения, ваше величество,- подал голос стоящий за креслом Квиберн,- уже двух.

-Ах да,- Серсея кивнула,- я забыла, что Мать драконов умудрилась пролюбить даже одного сыночку. Так на что вы вообще способны, Джон Сноу с вашей законной королевой?

В последнее словосочетание она постарался вложить как можно больше яда и, на мгновение, увидела отблеск гнева в глазах бастарда. 

-Вы по-прежнему плохо понимаете с чем мы имеем дело, - сдержавшись, произнес Джон.

-Я понимаю одно, - отрезала Серсея, - если вы второй раз пришли сюда за помощью, значит я вам нужнее, чем вы мне. Вам нужен мой флот, мои Золотые Мечи и мой дикий огонь -значит не вам, а мне выставлять условия. Преклоните колено, признайте меня законной правительницей Семи Королевств и я помогу вам. Иначе - я уже сказала: воюйте сами, а мы добьем то, что от вас останется. Или от Короля Ночи.

Джон посмотрел на Серсею со смесью гнева и презрения.

-Ваш брат говорил, что ваша злоба уступает только вашей глупости, - сказал он,- но даже я не представлял что он мог преуменьшить это.

Серсея нахмурилась, стоявший за спиной бастарда Гора потянул меч из ножен. Однако королева все же не отдала приказ - что-то в интонациях бастарда ее насторожило.

-Мой младший брат всегда переоценивал свой ум,- процедила королева,- и недооценивал его у других. Иначе он никогда не отправил бы вас сюда.

-Вы убьете гостя?- спокойно ответил Джон.

-Вы враг,- произнесла Серсея,- а враг не может быть гостем. Если враг в моих руках, значит он пленник.

-Вы считаете, я в ваших руках? - Джон усмехнулся,- вы даже не представляете как ошибаетесь. И я пришел не просить к вам - я пришел требовать. Если вы не согласитесь на мои условия до утра - с вами будет иной разговор.

-Ты свихнулся, бастард,- прошипела Серсея,- сир Григор!

-Он умрет также как и вы,- произнес Джон,- и я не бастард. Эддард Старк воспитал меня, но отцом мне он не был. Меня зовут Эйгон Таргариен, я сын Рейегара Таргариена и Лианны Старк, от крови дракона, как и Дейнерис. Рейегаль!

Последние слова он произнес особенно громко и в этот момент послышался оглушительный рев и над открытым двором с картой Вестероса промчался исполинский крылатый зверь. Перед пораженной Серсеей в окне мелькнула изумрудно-зеленая чешуя, огромный глаз и всполохи пламени вырывавшиеся из клыкастой пасти.

-Вы же не думали, что я отправлюсь в ваше логово один и безоружный, не позаботившись о собственной защите? - Эйгон снисходительно посмотрел на ошеломленную королеву,- я пообещал вашему брату, что сначала поговорю с вами, но если я со мной что-то случится, то Рейегаль сожжет Красный Замок. Вновь я предлагаю вам союз. У нас есть общий враг, который не ведет переговоров и не устраивает интриг, который мечтает превратить Вестерос в одно бескрайнее кладбище. Вместе мы сможем одолеть его.

Серсея быстро переглянулась с Квиберном и тот чуть заметно кивнул.

-Что же,- Серсея восстановила самообладание, когда дракон растаял в темнеющем небе,- пожалуй,это меняет дело. Я согласна на этот союз, Эйгон- без всяких условий. Десница!

Квиберн наполнил бокалы и с поклоном протянул их королеве. Он тоже быстро восстановил самообладание- пусть и его руки слегка тряслись, он не пролил ни капли. Серсея, взяв один из бокалов, протянула второй Эйгону.

-Скрепим наш союз!

Видя, что Король Севера не торопится, Серсея первой сделала большой глоток и Эйгон, усмехнувшись при виде этой неприкрытой попытки восстановить самообладание, слегка пригубил. Вино оказалось отменным арборским и бывший бастард, тоже изрядно утомившийся этими переговорами, жадно припал к кубку. Неладное он почувствовал лишь на четвертом глотке: язык и гортань вдруг перестали чувствовать вкус терпкого напитка. В глазах Эйгона потемнело, голова закружилась и он, цепляясь за край стола, рухнул на пол. Серсея какое-то время выжидающе смотрела на него, потом перевела взгляд на Квиберна.

-Думаю, нам стоит поспешить,- усмехнулась она,- судя по его словам у нас мало времени.

-Можете не волноваться, ваше Величество,- некромант склонил голову,- я значительно усовершенствовал свои методы. До утра времени мне хватит.

-Хорошо,- Серсея кивнула,- сир Григор, отнесите его в подземелье.

Великан, нагнувшись, легко как ребенка, подхватил бесчувственное тело молодого Таргариена. Тяжело ступая, он начал спускаться вниз. За ним черными тенями скользнули Серсея и Квиберн.

Джон очнулся находясь в кромешном мраке- первое время он даже думал, что ослеп. Лишь спустя несколько мгновений он разглядел белеющие во мраке устрашающие силуэты. Когда его глаза достаточно привыкли к темноте, он понял, что это черепа драконов. Он постарался подняться и тут же почувствовал боль в запястьях, отозвавшейся негромким звяканьем металла. Джон осмотрелся - он лежал на собственном меховом плаще у стены огромного зала, совершенно обнаженный. Его руки удерживали кандалы.

Что-то зашевелилось между драконьими черепами и вперед шагнула женщина – бесстыдно-голая, с выпуклым животом и набухшими грудями. В руке она держала склянку внутри которой мерцала ядовито-зеленая жидкость. Отблески пламени отражались в зеленых глазах, полыхающих веселым безумием и Джон невольно отшатнулся, поняв, что держит его гостья. Улыбнувшись, она поставила склянку на один из черепов и, опустившись на четвереньки, поползла к нему, похотливо облизывая блестящие губы. Волна постыдного, но неожиданно мощного возбуждения обожгла его чресла, все мысли о долге и чести, проваливались куда-то вглубь его памяти, уступив захлестнувшей его похоти. Вот подрагивающий язык коснулся его гениталий, руки легли на его бедра и Эйгон-Джон невольно застонал, чувствуя, что не может больше сопротивляться своим животным порывам.

Словно прекрасные дикие звери они сходились друг с другом, объятые неутолимой животной похотью. Сладострастные стоны срывались с искусанных губ, острые ногти чертили кровавые полосы на мужской спине, пока клинок плоти терзал податливую влажную глубину. Сливаясь своей жаждущей плотью, они превращали любовное ложе в настоящее поле боя, где мог быть только один победитель. Вот, наконец, протяжный крик, словно рык раненной львицы, огласил покои и женщина сильно, до крови, укусила в губу своего любовника. Он дернулся, вскрикивая от неожиданности и боли, непроизвольно разряжаясь в нее и бессильно падая на мокрый от пота плащ. Обнаженная женщина легла на него сверху, порывисто дыша и заглядывая в глаза невольного любовника, выжатого ею словно половая тряпка. Торжествующая улыбка раздвинула алые губы, когда она увидела, как смыкаются веки погружавшегося в сон мужчины.

-Спи, юный дракон, - прошептала Серсея, касаясь губами лба изнеможенного Джона,- если бы твой отец в свое время оказался на моем ложе, все могло быть совсем иначе.

Она печально посмотрела на него и упруго поднялась на ноги.

-Квиберн!- негромко бросила она.

Некромант возник, словно призрак из-за драконьих черепов, держа в одной руке бокал с темно-красной жидкостью, а во второй- перекинутый через локоть черный халат. Серсея, совершенно не стесняясь своей наготы, приняла из рук десницы свое одеяние и набросила на плечи.

-Ты уверен, что он ничего не будет помнить, когда очнется?- спросила королева.

-Более чем, ваше величество,- Квиберн склонился в поклоне,- мое искусство не даст сбоя.

-Хорошо,- кивнула Серсея,- проводишь его в Логово. А пока - как договорились. Оставляю его в твое полное распоряжение.

-Будет исполнено, ваше величество,- склонился в поклоне Квиберн. Серсея кивнула и, шлепая по полу босыми ногами, вышла наружу. Десница, подойдя к лежащему без сознания молодому человеку, достал из складок одеяния некий предмет и вложил его во внутренний карман мехового плаща. Следом, Квиберн поднес к губам Эйгона-Джона бокал с красной жидкостью.

Наутро королева Семи Королевств и Король Севера прощались без излишней теплоты, но во всяком случае и без прежней враждебности. Эйгона, правда, обеспокоило неожиданно наступившее беспамятство после одного единственного стакана вина, но никаких неприятных последствий это не возымело. Он проснулся не в темнице, но в постели в одном из покоев Замка, а явившийся наутро Квиберн заверил его в полной лояльности королевы. Сама Серсея также подтвердила вчерашние обязательства, когда они вновь встретились в Драконьем Логове. Она даже вымученно улыбнулась, при виде дракона опустившегося рядом с Королем Севера.

-Передавайте привет братьям,- сказала она,- скоро я лично приду их навестить. И не одна.

-Поспешите,- усмехнулся Эйгон,- или мы сами придем под ваши стены. И над стенами тоже. А если не мы – так Король Ночи.

Он поднялся на спину дракона, обнимая руками его шею и Рейгаль, взревев, взвился в воздух с каждым взмахом крыльев набирая высоту. Серсея смотрела ему вслед и выражение вымученной доброжелательности на ее лице, постепенно сменялось злобной гримасой.

-Вы и вправду отправите армию им на помощь? - осторожно спросил Квиберн.

-Разумеется нет,- Серсея презрительно хмыкнула,- ведь для нас ничего не изменилось. Правда, столицу мне придется оставить- здесь становится небезопасно для будущего наследника тысячелетней династии. Тут останутся Золотые Мечи - а я отправлюсь в Кастерли Рок.

-Там остались еще евнухи Дейнерис,- заметил Квиберн и чуть не отшатнулся, завидев каким хищным, нелюдским блеском сверкнули глаза Серсеи.

-Не волнуйся,- оскалилась она, - им осталось недолго владеть Утесом.

[ВИП]

Видя, что Король Севера не торопится, Серсея первой сделала большой глоток и Эйгон, усмехнувшись при виде этой неприкрытой попытки восстановить самообладание, слегка пригубил. Вино оказалось отменным арборским и бывший бастард, тоже изрядно утомившийся этими переговорами, жадно припал к кубку. Неладное он почувствовал лишь на четвертом глотке: язык и гортань вдруг перестали чувствовать вкус терпкого напитка. В глазах Эйгона потемнело, голова закружилась и он, цепляясь за край стола, рухнул на пол. Серсея какое-то время выжидающе смотрела на него, потом перевела взгляд на Квиберна.

Не ожидал такой глупости от него

Лучше бы он ответил "спасибо, но у меня аллергия на новичок" или как там у них эта отрава называлась

Изменено 1 Oct 2018 пользователем ВИП

[Каминский]

Не ожидал такой глупости от него

И это странно, потому что от кого-кого, но уж от него такой глупости ожидать как раз стоит.

[СЕЖ]

Если бы он не глупил, то не было бы сюжета!

Ведь отправляясь к врагу, надо исходить из того что враг коварен. Убить не убьёт, но здоровье помучает.

Великан, нагнувшись, легко как ребенка, подхватил бесчувственное тело молодого Таргариена. Тяжело ступая, он начал спускаться вниз. За ним черными тенями скользнули Серсея и Квиберн.

Внезапно сир Григор замер, затем развернулся и пошел в обратную сторону. Серсея и Квиберн едва успели отскочить от Горы.

- Ты что делаешь? Неси его в низ - закричала Серсея.

Сир Григор повернулся, и попытался что-то сказать в ответ. К сожалению речевой аппарат Бамбалби был поврежден, а песни воспроизвести не удалось. Издав несколько звуков "М-м-м-м", "Н-н-н-н", "Б-б-б-б", сир Григор прекратил попытки связи. Вместо этого заговорил Квиберн.

- Мы могли бы вас убить, но нам нужен союзник. Добровольный союзник. Мы ведь пришли к соглашению?

Серсея в едва придя в себя от странных действий сира Григора (который повернулся к ней) со страхом смотрела на десницу. Самое страшно было то, что Квиберн говорил абсолютно бесцветным голосом - там не было ни капли эмоций. Ни гнева, ни радости, ни печали.

Серсея судорожно кивнула.

- Хорошо. А это вам напоминание - произнес Квиберн, и....

.... Серсея в полной растерянности уставилась на свое кровоточащие запястье, на котором была вырезана буква "С" - союз. Сир Григор тем временем спокойно отнес тело Джона Сноу/Эйгона Таргариена к дракону. Стоило Рейгалю взмыть в небо, как Гора начал растерянно озираться.

Бывший Бранн Старк

[Ярослав Дмитриевич]

А зачем Серсеи сношаться с Джоном? И я надеюсь, что будет продолжение.

[ВИП]

А зачем Серсеи сношаться с Джоном? И я надеюсь, что будет продолжение.

Чтоб родить чувака драконьей династии?

А вообще уже говорил, не нравится она мне к сож-ю. Вроде всё при ней, моск какой-то есть, и как к власти стремится наблюдать весело. Но в Средневековье в её возрасте уже фигово выглядели, болели, и о спасении души подумывали. Надо было её персонажа в фильме помоложе делать. Ну хотя бы что б она в последнем сезоне была такая как в в реале была в 1 сезоне.

А она ещё постоянно кого-то рожать собирается, неугомонная. То от братца собиралась, в конце сериала, а теперь ещё и от северянина

 

Если бы он не глупил, то не было бы сюжета!

Ну эт понятно, задумка того стоит, интересно что дальше будет

 

А зачем Серсеи сношаться с Джоном?

А как быстро сориентировалась! :

 Серсея быстро переглянулась с Квиберном и тот чуть заметно кивнул.

Как будто это предполагалось и у них был наготове план Б

Изменено 1 Oct 2018 пользователем ВИП

[Каминский]

А зачем Серсеи сношаться с Джоном?

Это один из довольно популярных фейкоспойлеров на восьмой сезон.Отчасти основанных на  фото со съемок.

Ну хотя бы что б она в последнем сезоне была такая как в в реале была в 1 сезоне.

Ну Хиди уже за 40-ковник, куда уже ей. Помоложе...ну да, было бы неплохо, но Серсея и по книге уже не так молода.

А как быстро сориентировалась! :

Хочешь жить, умей вертеться

 

Изменено 1 Oct 2018 пользователем Каминский

[Ярослав Дмитриевич]

Ну Хиди уже за 40-ковник, куда уже ей. Помоложе...ну да, было бы неплохо, но Серсея и по книге уже не так молода.

Для вас книжные 33 "уже не так молода"?  А насчёт Хиди, то косметика и компьютерная графика творят чудеса.

[Каминский]

Для вас книжные 33 "уже не так молода"?

По сравнению с ее предполагаемой антагонисткой - да.

Собственно ее прогулка по КГ показала, что за собой пора следить тщательнее.

А насчёт Хиди, то косметика и компьютерная графика творят чудеса.

Ну, в рамках того, как хотят показать ее внутренний "катарсис" на мой вкус образ выбран вполне удачно.

Опять же, она должна контрастировать с "молодой и красивой" Дейенерис

 

[Каминский]

Негромкий рык разорвал ночную тишь, заставив испуганно смолкнуть ночных птиц. Луч лунного света упал в лесистую расщелину между холмов, осветив крадущуюся тень. Мгновение - и гибкий силуэт оказался на вершине крутого холма, вздымавшегося над густым лесом. Горящие зеленые глаза неотрывно смотрели в сторону нависшего над морем исполинского утеса. Огромная кошка подняла окровавленную морду и ее оглушительный рык разнесся в притихшей ночи. Ее рев был столь громок, что был слышен и со стен Утеса Кастерли, захваченного евнухами-Безупречными, пришедших сюда по воле врагов человеческого «я» львицы.

Одетая в черный халат королева Серсея стояла у раскрытого окна и, потягивая арборское вино из золотого кубка, разглядывала погруженную в ночь столицу. Она и раньше чувствовала презрение к ее жителям, но к прежним чувствам добавились иные, еще более страшные. Она думала о миллионе двуногих жалких существ, копошащихся где-то в городе, с их нежной трепещущей плотью и сладкой, теплой кровью. Ее губы еще помнили вкус крови и семени ее недавнего любовника, напоминая о давних девичьих мечтах, заставляя вновь и вновь переживать старые обиды, пробуждавшие, в свою очередь, давние кровожадные сны.

Мягкие лапы бесшумно ступают по черной земле усеянной прелыми листьями. Зеленые глаза мерцают во тьме, улавливая малейшее движение слабых, ничтожных существ, тщетно пытающихся укрыться от беспощадной охотницы. Прыжок, хруст костей под могучими лапами, кровь на губах и языке, сырое кровавое мясо, еще трепещущее на клыках. Лучше чем власть, чем занятия любовью, лучше всего на свете – пусть раньше она и считала этот дар проклятием демонов, обитающих в деревьях. Лишь сейчас, вдосталь испытав пресыщение властью, богатством, похотью, претерпев горечь падения и радость возмездия, пережив трех своих детей, Королева-Львица осознала, что нет наслаждения превыше того, что испытывает, охотясь, ее звериный двойник.

Она хорошо помнила день, когда они с Джейме в очередной раз спустились в львиную пещеру. До этого они часто подначивали друг друга залезть внутрь и сегодня Серсея, наконец, осмелилась просунуть руку между прутьями и коснуться огромного зверя. Лев повернул голову и посмотрел на неё золотыми глазами. А потом лизнул ей пальцы. Язык у него был шершавым как щётка, но она не убирала руку, пока Джейме, схватив её за плечи, не оттащил от прутьев.

– Твой черёд, – заявила она ему. – Дёрни его за гриву, если не слабо.

Джейме так и не дернул, несмотря на подначки сестры. Они уже собирались уходить, когда Серсея бросив последний взгляд на львов, увидела, как в самом дальнем углу на нее уставилась пара светящихся зеленых глаз. Замерев на месте Серсея увидела как из темного угла вышла молодая львица, почти львенок, подбежавший к решетке. Две пары зеленых глаз встретились и Серсея вновь просунула руку сквозь прутьев, касаясь головы зверя. Горячий влажный язык лизнул ее пальцы и девочка вздрогнула всем телом. Странное волнение охватило ее и весь оставшийся день она была непривычно тиха и задумчива.

А ночью ей приснился сон: детальный, пронзительно-яркий, непохожий на все другие сновидения. Серсея пребывала во мраке, но видела все так же ясно, как и днем. Видела огромные тела, мелькающие рядом с ней, слышала утробный рык больших кошек, что веками глядели на нее со знамен дома Ланнистеров. И она сама была одной из тех кошек - прекрасным юным зверем, мечущимся средь каменных стен. Она чуяла острый звериный запах ее братьев, ощущала мягкими подушечками поверхность камня, слышала малейшие звуки доносящиеся с той стороны решетки. Вот раздался негромкий лязг и вслед за ним – жалобное блеянье. В следующий миг она увидела олененка, жмущегося к прутьям решетки и обезумевшими от страха глазами, оглядывавшего приближавшихся львов. Голод хищника слился с охотничьим азартом человека и она, откликаясь на зов инстинктов, прыгнула, опередив старших собратьев. Жалобный крик заглушил хруст костей и грозное рычание, пока она смаковала вкус нежной трепещущей плоти.

И проснулась на мокрых от пота простынях, тяжело дыша и вновь переживая свое сновидение. Откуда-то она знала, что эта добыча была первой и для того молодого прекрасного зверя, с которым они слилась душами в эту ночь.

Она никому не рассказывала о том сне и вообще с тех пор больше не спускалась ко львам, как бы не уговаривал ее Джейме. Так прошло несколько лет и Серсея, превратившаяся к тому времени в прекрасную златовласую девушку почти убедила себя, что это лишь случайность. Она покинула Утес Кастерли проживая при дворе и именно тогда она убедила брата вступить в Белую Гвардию, чтобы всегда быть рядом с ней. Однако ее планам был нанесен жестокий удар: разгневанный Тайвин снял с себя цепь Десницы и удалился в родовое гнездо, забрав с собой Серсею. Горе девочки было неописуемо: проплакав весь день, уткнувшись в подушку, ночью она тайком выскользнула из замка, решив броситься в море с тоски и досады.

Но вместо моря она почему-то пришла в тайную, редко посещаемую пещеру. Здесь росло чардрево: уродливое, причудливо искривленное, с устрашающе оскаленным ликом. Словно завороженная уставилась Серсея на переплетение ветвей и толстых корней, похожих на клубок белых змей или щупальца кракена. А потом…словно яркая вспышка блеснула перед ее глазами и Серсея вновь обнаружила себя в темной пещере. В ноздри ей ударил резкий звериный запах и она ощутила на спине тяжесть мохнатого мускулистого тела. Острые зубы впились в ее загривок и она, выгнув спину, взревела, когда огромный лев ворвался в ее лоно.

Серсея не знала сколько длилось это соитие,- грубое, животное, страстное, - только вдруг обнаружила себя лежащей меж корней чардрева, в изорванной ночнушке и дрожащей от холода. Однако, несмотря на весь страх и смятение, тело ее еще охватывала сладкая истома, а пальцы не находили себе места, лаская увлажнившееся лоно – даже связь с братом не пробуждала в ней столь острого наслаждения, охватившего все ее существо. Забыв о своем первоначальном намерении, Серсея пробралась в свою комнату и провалилась в глубокий сон без сновидений.

После этого ей часто снились «львиные сны», одновременно пугающие и притягивающие. Серсея спускалась вниз чаще, чем кто-либо в замке, сидя рядом с решеткой, по другую сторону которой лежала, вылизывая ее руки, молодая львица. В конце концов, об этом донесли отцу и тот, призвав к себе дочь, потребовал объяснений. Серсея рассказала Тайвину все и была поражена тем, как изменилось его лицо - таким она отца еще не видела. Он строго-настрого запретил ей рассказывать кому-либо об этом и испуганная девушка подчинилась. После этого Тайвин вызвал к себе главного егеря Утеса и Серсея, задержавшись под дверью, услышала, как отец дает распоряжение наутро истребить всех львов.

В ту памятную ночь Серсея опрометью сбегала вниз по каменным ступеням, прижимая к груди связку украденных ключей. Петляя черными коридорами, она выбежала к закрытому решеткой входу. Звери спали, уснув после сытной трапезы, но молодая львица уже стояла у решетки, нетерпеливо вставая на задние лапы. Ее шершавый, как терка, язык облизывал пальцы девушки, пока она, нетерпеливо перебирая ключи, искала подходящий. Потом она долго не могла провернуть его в замке, чтобы, наконец, распахнуть огромную дверь. Все прочие звери тоже проснулись и внимательно разглядывали златовласую девушку, сидевшую перед распахнутыми дверьми, уткнувшись лицом в шею стоявшей рядом львицы. А потом, глотая слезы, Серсея смотрела как звери, спускаются в нижние пещеры - откуда по легенде проник в Утес Ланн Умный.

В эту ночь Серсее приснился особенно яркий сон: залитый лунным светом лес, высокие холмы и огромные звери, бегущие меж высоких деревьев, наслаждаясь полученной свободой. Она охотилась, насыщалась, спаривалась, наслаждаясь каждым новым запахом, каждым новым видом, вкусом самолично схваченной жертвы. А потом, когда солнце уже начало вставать и львы укрылись на ночлег в одной из пещер, Серсея проснулась от сильного стука в дверь. Она боялась, что ей сейчас придется расплачиваться за содеянное, но оказалось, что отец уже забыл про львов. В Утесе уже давно говорили о том, что творилось по всему Вестеросу, пока обходя стороной Западные Земли: о восстании Роберта Баратеона против Эйриса Таргариена, о смерти принца Рейегара и многом другом. Призвав Серсею отец сказал, что он готовится выступить в поход , который принесет его дочери золотую корону и мужа-короля.

Через несколько месяцев они уже играли свадьбу с Робертом в Королевской Гавани, которой суждено было стать новым домом Серсеи. С тех пор она никогда не видела львиных снов - до сегодняшней ночи. Впервые королева-львица стала таковой в полном смысле этого слова.

И большая кошка была голодна.

Уходя из Утеса Кастерли Серый Червь, оставил гарнизон всего в пару сотен человек. Для того, чтобы оборонять несокрушимую твердыню Ланнистеров этого должно хватить. Иного выхода у командира Безупречных все равно не было: продовольствия, наспех реквизированного у окрестных крестьян, не хватило бы надолго большому отряду. Что же до огромных кладовых Утеса, то их заранее опустошил Джейме Ланнистер, подчистую вынеся все продовольствие, за одним единственным исключением.

Винные погреба остались нетронуты.

Эту деталь подсказала Джейме его сестра-королева, когда узнала подробности его хитрого плана. Серый Червь не придал этому значения: привыкнув к железной дисциплине, смыкавшей ряды братьев, он считал, что они останутся на высоте и в его отсутствие. Но он недооценил степень разложения некогда непобедимого воинства: расслабленные бесчисленными поблажками Матери Драконов, Безупречные утратили многие качества, старательно взращивавшимися в них Добрыми Господами Астапора. Кроме того скудные запасы продовольствия быстро заканчивались, крестьяне, уже наученные горьким опытом, прятались от реквизиций, так что боевым кастратам приходилось заглушить голод хотя бы вином.

И вот этот день настал. С вершины холма огромная желтая кошка огласила окрестности громким рыком и ей тут же ответило не менее двух десятков голосов: потомки львицы и других львов, выпущенных на волю Серсеей Ланнистер и размножившихся в окрестных лесах. Сбегаясь на зов своей прародительницы они готовились отдать долг, как было принято у двуногих собратьев.

Быстрым шагом, порой переходящим на бег, львица мчалась по извилистым ходам недр утеса Кастерли. Чутье и зрение зверя помогали ей находить путь в темноте, а человеческий разум в ее голове подсказал ту единственную пещеру, через которую можно было проникнуть внутрь.

За ней, негромко рыча, следовали и остальные львы: той самой дорогой, которой подобные же звери некогда шли за Ланном Умным, дабы растерзать и пожрать семейство Кастерли, освободив место новому хозяину Утеса.

Львы возвращались домой!

Охотничий инстинкт львицы, слившийся с человеческими разумом и памятью Серсеи, помог ей вывести львов в главный зал Утеса, где обосновались Безупречные. Почти все евнухи собрались здесь, не считая нескольких выставленных на стенах караульных. Упившись дармовым вином и разгорячившись, многие из них сняли доспехи и отставили оружие в сторону, усыпленные иллюзией безопасности. Они хорошо знали, что крупных войск поблизости нет, а мелкие отряды легко отбить из Утеса.

И, конечно, они никак не ожидали клыкастого и когтистого ужаса, что обрушится на их головы.

Устрашающий рык прервал хмельные разговоры евнухов и над их головами взметнулись серо-желтые тела. Львы носились меж застигнутых врасплох, опьяневших людей, сбивая их с ног, одним движением когтистой лапы превращая их лица в кровавое месиво, сворачивая шею с силой не большей чем требуется кошке, чтобы расправится с мышью. Звери, впав в кровавую горячку, убивали, даже не притронувшись к добыче - бросив на полу истерзанное тело, они бросались за следующей жертвой. Весь зал превратился в арену кровавой бойни, перед которой померкли бы самые жестокие зрелища в бойцовых ямах Миерина. Иные из евнухов все же успели схватиться за оружие, ранив и даже убив нескольких львов, но внезапность нападения сделала свое дело и скоро в зале не осталось живых людей. Огромные кошки, урча, волокли тела убитых к выходу, чтобы в подземельях Утеса без помех насладится человеческой плотью. Несколько львов, впрочем, отправилось наружу, чтобы убить оставшихся на стенах евнухов.

Львица, ухватив одного из Безупречных за сломанную шею, поволокла его наверх, оставляя лужи крови на полу. Наконец она остановилась перед большой дверью, расположенной в верхних помещениях замка. Львица ударила лапой и дверь неожиданно распахнулась. За ней очутилась обширная комната, с аккуратно застеленной кроватью и большим зеркалом в углу. Иных свидетельств человеческого пребывания тут не было: перед отъездом в столицу Серсея Ланнистер забрала отсюда все свои вещи.

Львица запрыгнула на кровать и, оставляя пятна крови на пыльных простынях, приступила к кровавой трапезе. В такт ее довольному урчанию в дальних уголках львиного мозга слышался довольный смех Серсеи Ланнистер, вернувшей Утес своему дому и своему королевству.

Утес ждал хозяев.

[Крукс]

[зевая]

Ну вот, обмен шила на мыло не вышел: как ни старайся, всё равно у Тро выходит сай-фай, а у Каминского - порнуха.

 

И каким ты был, таким и умрёшь,
Видать ты нужен такой
Небу, которое смотрит на нас
С радостью и тоской.

[Каминский]

Ну вот, обмен шила на мыло не вышел: как ни старайся, всё равно у Тро выходит сай-фай, а у Каминского - порнуха.

А я в этом "обмене" и не собирался участвовать.

А для вас "сиську показали"- уже порнуха?

[Крукс]

А для вас "сиську показали"- уже порнуха?

А вот юмор - это, как и сай-фай, не Ваше. Юморист не может быть обидчив.

Тем более - на комплименты.

 

P.S.

Впрочем, с юмором на ФАИ вообще сложно, и чем дольше - тем сложнее. 

[Каминский]

А вот юмор - это, как и сай-фай, не Ваше.

Никогда и не претендовал. 

 

[Талиус]

О, второй раз вижу как Серсея дерет Джона

[Antabus]

Автор, кнешно, адский сотона. Ну так мы его ценим и за это в том числе. Написано интересно, читается легко. Жду продолжения.

[Каминский]

Желание возмездия сверлило его голову словно раскаленный бурав, нестерпимо мучительным пламенем обжигая все его существо. Казалось, что вот-вот и его тело сгорит в этом испепеляющем огне и лишь миг спустя, он понимал, что это лишь отражение тех неведомых ему доселе чувств, сжигающих его изнутри.

Странное чувство. Странно  что-то чувствовать… снова

Проигранная война возродила в нем то, что он считал умершим давным-давно. Все его братья пали в ужасающей битве, доселе небывалой в Вестеросе. На подступах к огромному городу разыгралась эта ужасающая бойня, где смерть представала в тысяче обличий. Испепеляющий огонь срывался с небес, пожирая мертвых и живых и мертвых, вставших подобно живым. Огромные крылатые тени метались в ночном небе, озаряя мрак всполохами пламени, заставляя выкипеть до дна скованную льдом реку. Воинственные крики кочевников , приказы командиров, испуганное ржание лошадей заглушались рычанием тварей, разрывающим в клочья людей и животных. Кровь заливала поле битвы, разливаясь меж обрубков тел, в которых уже давно не было и капли крови, но которые, несмотря на это, все еще дергались, порываясь встать. По полю метались кричащие от боли и ужаса живые факелы, ибо пламя не разбирало своих и чужих, но каждый павший, не охваченный огнем, поднимался вновь и вступал в бой, повинуясь приказам всадника на крылатом чудовище с холодными синими глазами.

Он проиграл будучи в шаге от победы, когда орды мертвых уже грозили захлестнуть немногих оставшихся в живых, а изрыгающие огонь твари издыхали в кровавой грязи. Но сверкнул меч во Тьме, рассекая живую плоть и с криком, от которого шарахнулись даже вихты, навстречу метнулась фигура в черном плаще. Рев дракона перекрыл шум битвы, когда колдовской меч прорубил чешую, разом дойдя до сердца. Следующий удар меча настиг всадника, хоть и не ударив с должной силой, чтобы разом покончить с ним. И все же он выпал из седла, орошая снег холодным ихором – и отхлынула волна восставших мертвецов и вражеская армия перешла в наступление.

Теперь он остался один…почти. Лишь где-то далеко на Западе чувствовался ему зов: слабый, почти неслышный, но все же хорошо ощутимый. Он шел на этот зов, чувствуя где-то там вдалеке кого-то, пусть и пока из живых, но с такой же заледеневшей душой, как и у него…он ведь тоже когда то был человеком. Копыта мертвой лошади месили оттаивавшую болотную грязь, а льдисто-синие глаза Короля Ночи неотрывно следили, как на горизонте медленно вырастают холмы и невысокие горы, усеянные глубокими пещерами. А еще дальше виднелся огромный Утес, где он мог найти свою королеву.

                                                                                                                           ***

Возвращение Утеса стало последней удачей Серсеи, вернувшейся в родовое гнездо после стольких лет отсутствия. Здешняя прислуга разбежалась после захвата замка Безупречными, вассалы, вернувшись на родину, разбрелись по замкам, готовясь к наступающей тяжелой зиме и Серсея не смогла их остановить. А кто-то из лордов Западных Земель и вовсе предал Леди Утеса, присоединившись к Джейме, отступавшему  с Севера вместе с Эйгоном и Дейнерис Таргариенами. Эурон, вырвавший все же у Серсеи желанный брак, не смог закрепить его в спальне королевы – Серсея отказала, сославшись на беременность. Разгневанный Эурон попытался взять ее силой, но Гора и львы защитили хозяйку и король Железных Островов едва ушел живым из Утеса. Отплывая обратно на Пайк, Эурон громогласно грозил вернуться с войском, которое еще не видел мир, взять Утес Штурмом и повесить королеву на воротах. Его угрозы были вполне выполнимы: Кастерли охранял лишь небольшой гарнизон да молчаливый Григор Клиган. Только Гора, да несколько огромных львов, молчаливо признавших в Клигане зверя не уступавшего им в  свирепости, неотступно следовали за своей королевой бродившей по самым глубоким пещерам Утеса, либо проводившей время возле чардрева в пещере. Внимательно вглядывалась Серсея в уродливый лик, искаженный в свирепой гримасе. Что-то неуловимо нечеловеческое в лице чардрева делало его схожим с мордами огромных зверей, неотступно следовавших за Серсеей, еще больше скрепляя возникшую связь между королевой и  ликом Старого Бога.

Квиберн, не оставивший свою королеву и в эти дни, пропадал в выделенной ему комнате в  Утесе, разбирая книги, что еще до разрыва с Серсеей, приподнес ему Эурон из разграбленного Староместа. В  давно заплесневевших фолиантах он надеялся найти нечто, что помогло бы вернуть королеве былую силу и славу. 

Вторая Война за Рассвет обошла стороной Западные Земли – войско мертвых так и не добралось сюда. Ночи становились все короче, а дни все холоднее, выпадал и все реже таял снег, хотя морские воды под стенами замка пока оставались чисты ото льда. Изредка доходили до Серсеи слухи о том, что происходит в Вестеросе: об армии мертвых опустошившей Север, о драконах узурпаторши, выжигавших полчища мертвецов, о жесточайших, небывалых доселе битвах, сотрясавших континент. Приходили слухи и с запада: на Железных Островах Эурон пал от руки  племянника, а Яра Грейджой, провозгласив себя королевой, увела Железный Флот на помощь  Таргариенам. Серсея видела со стен замка, как шли мимо Утеса корабли под знаменем с Черным Кракеном. Ее охватило странное чувство, смесь облегчения и тревоги: нависавший над ними устрашающий меч хоть  на время убрался от ее шеи, но отныне Железный Флот утрачен для нее навсегда .

А спустя некоторое время (Два месяца? Полгода? Год?), Серсея стала замечать, как отступает леденящий холод, обступивший ее покои. Снег перестал идти и начал таять. Чуть позже до нее дошли слухи и о великой битве под стенами Королевской Гавани. Золотые Мечи, разорвав контракт с Королевой, перешли на сторону армии Таргариенов- чтобы пасть под стенами столицы Семи Королевств. Пали все драконы, дикари-дотракийцы и Безупречные, войско Белых Ходоков уже готовилось нанести последний удар, что окончательно погрузил бы Вестерос во мрак Долгой Ночи. Но прямо на поле боя, в огне выдыхаемым умирающим драконом, был выкован меч, которым Эйегон пронзил сердце супруге. И так был выкован Светозарный, которым был сражен мертвый дракон и Король Ночи. Все Ходоки погибли и их войско рассыпалось прахом.

В Вестерос пришла Весна и новый король воссел на Железный Трон. Но и на этом торжество Таргариенов не окончилось- вороны, носящиеся над Вестеросом донесли до них весть о воскрешении молодой королевы, возрожденной к жизни Красным Богом. Вороны донесли и иную весть- о беременности грозной Матери Драконов. Серсея узнала об этом будучи сама на сносях, готовясь разродиться своим наследником трона. Но боги вновь жестоко насмеялись над ней - в ту страшную ночь, когда она, выкрикивая проклятья извивалась на ложе, а меж ее раздвинутых ног копошился Квиберн. Превозмогая ужасающую боль,  она взывала к Семерым, прося их скорее облегчить ее чрево. Когда это все же произошло она, нетерпеливо  попросила Квиберна показать ей ребенка, каждый миг ожидая звука детского плача. Но мейстер-расстрига с печальным лицом показал ей окровавленный комок плоти - мертвого от рождения младенца.

И яростный вой смертельно раненой львицы сорвался с губ Серсеи. И прокляла она свою жизнь и породивших ее родителей и весь род людской. Разорвав на себе одежды, Серсея стояла на крепостной стене нависшей над морем, взывала к Врагу проклятого Рглора, которому поклонились, отринув богов предков Тирион и Яра, присягнув возрожденному Азор Ахаю. Серсея же, в своей оскорбленной безумной ярости была готова отдаться самому злобному из демонов Тьмы, лишь бы поквитаться с ненавистными соперниками.

И Квиберн вновь помог ей, удержав от того, чтобы наложить на себе руки. В самой глубокой из пещер Утеса он свершил жуткий обряд над телом обнаженной Серсеи, используя кровь и плоть ее ребенка. И там, во мраке подземелий, Серсея отреклась от Семерых, присягнув кровожадному богу, поклонение которому Квиберн вынес из мрачных храмов далекой восточной империи. Некромант готовил новый, ужасающий эксперимент, что в случае успеха оставил бы далеко позади все прежние достижения его опытов.

Из темных чар, людского хитроумия и женского коварства ковался смертоносный клинок, готовый поразить врагов в момент их наивысшего торжества.

Изменено 2 Oct 2018 пользователем Каминский

[Владимир Станкович]

Не хватает секса Серсеи в человеческом обличье со львами...

[СЕЖ]

Не хватает секса Серсеи в человеческом обличье со львами...

Нельзя потакать просьбам читателей!

А то пойдут потом олени, драконы и естественно кракен. С щупальцами.

[Крукс]

А то пойдут потом олени, драконы и естественно кракен. С щупальцами.

Вы так пишете, как будто это что-то плохое.

[Каминский]

Нельзя потакать просьбам читателей!

Эт смотря каких.

 

[СЕЖ]

Нет, это была провокация направленная на то то бы автор написал про оленей, драконов, и кракенов. Про рыб можно не писать.

[Каминский]

Нет, это была провокация направленная на то то бы автор написал про оленей, драконов, и кракенов.

Про оленей и кракенов не обещаю, а драконов можно. Даже секс тут в некотором роде подразумевается.

- Мне не терпится увидеть его,- Джон осторожно положил руку на округлившийся живот.

-«Его»,- улыбнулась Дейнерис,- ты так уверен, что будет сын?

-Мейстеры уверяют, что это мальчик,- сказал Джон.

-Надеюсь, что они ошибаются,- рассмеялась Дейнерис.

-Думаешь Семь Королевств выдержат трех королев подряд? – пошутил Джон.

-Куда они денутся? - королева хотела пошутить в ответ, но внезапно ее лицо исказилось и она со стоном прижала руки к животу.

-Опять эти боли?- озабоченно спросил Джон.

-Да,- на глазах Дейнерис выступили слезы,- ничего не могу с этим поделать. Он или она…так сильно бьется в животе.

-Торопится выйти в прекрасный мир, который он унаследует от тебя,- Джон ободряюще улыбнулся супруге, затем наклонился и поцеловал ее. Королева улыбнулась супругу, но почти сразу ее лицо исказила гримаса боли. К мукам телесным примешивались и душевные страдания: снова и снова Дейенерис вспоминала проклятие злобной ведьмы, обрекшую ее на бесплодие. И хотя мейстеры уверяли ее, что беременность протекала нормально и беспокоится не о чем, а сам Джон призывал выбросить проклятие из головы, все же королева не могла успокоиться. Мрачные, тревожные мысли раз за разом посещали ее голову, доставляя дополнительные мучения, наряду со спазмами раз за разом сотрясавшими ее тело.

-У меня, кстати, кое-что есть для тебя,- сказал Джон, доставая из-за пазухи небольшой пузырек с темно-красной жидкостью,- Сэм сказал, что это снадобье смягчит боль.

-Что бы мы делали без Сэма, - Дейенерис попыталась улыбнуться, но вместо этого с ее губ сорвался стон от очередной судороги. Жадно она проглотила лекарство и почти сразу почувствовала, как все ее тело охватывает облегчение. Она снова откинулась на подушки и благодарно улыбнулась супругу.Эйгон-Джон ободряюще подмигнул королеве и покинул ее покои, когда Дейнерис отходила ко сну.

Дейнерис уже давно не чувствовала себя столь умиртворенной как в эти дни: самые спокойные в ее жизни, полной скитаний на чужбине, бесконечных войн, огня и крови, любви и предательства, сопровождавших ее путь к Железному Трону. Всего ничего прошло с тех пор, как страна стала оправляться от последствий Долгой Ночи, обращенной вспять после уничтожения Белых Ходоков и их воинства мертвых. Оно сгинуло, а вместе с ними отступила и Зима, сменившись преждевременной Весной. А на континент пришла Весна и новая королева уселась на Железный Трон- ибо Дейнерис, возложенная на погребальный костер, восстала из него вновь - неопалимая и воскресшая. Красные Жрецы объявили это чудом Р’глора ознаменовавшим начало новой эры в истории Вестероса.

Истерзанная войной страна постепенно отстраивалась под правлением вернувшей себе престол династии Таргариенов. Немногочисленные противники правящей пары, уцелевшие после Великой Войны, либо сдались с повинной, либо скрывались по Вольным Городам. Только в Утесе еще оставалась всеми покинутая Серсея Ланнистер, но и ее ждало скорое пленение и справедливый суд за все ее преступления против народа Вестероса.

Жизнь была прекрасна и удивительна, а маленькое чудо, зревшее в чреве королевы, только добавляло радости в казавшееся таким прекрасным будущее. Оберегая жизнь наследника, Бурерожденная отстранилась от дел, погрузившись в ожидание будущего принца или принцессы, с нетерпением ожидая момента, когда сможет взять его на руки. И лишь давнее предсказание ведьмы Мирри Маз Дурр все еще омрачало мысли Дейенерис, хотя и оно все больше отступало на задний план. Красные жрицы, получившие свободу проповеди по всему Вестеросу, говорили, что зло всего мира повержено в Великой Войне, а значит и все злые чары, проклятия и недобрые пророчества ныне потеряли силу. Воскрешение самой Дейнерис, сохранившей плод в своем чреве, казалось наилучшим подтверждением их слов.

Ночь в которую Дейнерис готовилась разродиться была тихой и светлой, словно вся природа радовалась младенцу царственной четы. Стоны роженицы в покоях приглушались тяжелой дубовой дверью, роды у которой принимали Миссандея и красная жрица Кинвара. Все знамения предвещали благополучный исход родов и здорового крепкого малыша, которого все мейстеры уверенно предрекали мальчиком.

Сам Джон Сноу (так еще по привычке называли его Величество короля Эйгона Таргариена близкие друзья) не присутствовал при родах. Томясь ожиданием, он решил скоротать время в лаборатории Сэмвелла, благо тех пор как он начал присматривать за беременной королевой, его обиталище переместилось непосредственно под покои Дейенерис. Сам толстый мейстер сейчас копошился среди своих склянок и книг.

-О, ваше Величество,- Сэм неуклюже повернулся к нему,- с королевой все в порядке?

-Твое снадобье подействовало как нельзя лучше,- рассмеялся король,- благодаря ему, она выбросила из головы все эти мысли о пророчестве и прочем вздоре.

-Мое снадобье?- недоумевающее переспросил Сэм,- так ведь вот же оно.

Он кивнул на стоявшую на столе небольшую реторту с бледно-зеленой жидкостью.

-Я приготовил его из редких трав, что еще можно найти в Просторе,- продолжал Сэм,- я еще удивился, что ты не взял его.

-Я был уверен, что сунул его в карман плаща,- медленно проговорил Джон,- но если это не оно…

Король замолчал на полуслове, чувствуя, как неясное смутное беспокойство превращается в необъяснимый панический страх.

-Джон, что случилось,- обеспокоенно посмотрел Сэм на лицо Джона, с которого, казалось, отхлынула вся кровь.

-Что…я ей дал? - выдавил Джон.

-Именно так все и было, ваше Величество. Дело в том, что еще во времена обучения в Цитадели, мне довелось основательно проштудировать труд септона Барта. Нигде нет полного экземпляра «Неестественной истории», но мне удалось найти в цитадели еще один, утерянный фрагмент. Барт обосновывал свою теорию о том, что драконы были выведены валирийскими магами из виверн Соториоса, тем, что иные из тех магов готовили снадобья из крови и желчи виверн, якобы придающих Драконьим Лордам неких, «особых» сил. Барт не вдавался в подробности, но упоминал, что эти снадобья категорически запрещалось принимать дочерям и женам драконьих лордов во время беременности. На этом труд обрывался, но оставшиеся данные я почерпнул из других книг, касаемо истории Валирии. Купец из Лиса привез мне кровь и внутренности виверны – он сказал, что купил их у пирата с Островов Василиска, нужные травы я приобрел у квохорского купца.

-Но как вы дали это снадобье этому…бастарду.

-В ту ночь, в подземелье, когда он валялся без сознания, я применил кое-какие умения , которым я обучился в Квохоре. Я внушил мальчику, чтобы он хранил эту склянку как зеницу ока, дождавшись, когда у Дейнерис начнутся родовые схватки. Септон Барт писал, что драконов вывели из виверн, а раз валирийцы от крови дракона …

-Я всегда говорила, Квиберн, что вы умнейший человек в Вестеросе. Выпьем же за новое чадо счастливых родителей.

-Вы так добры, ваше величество.Думаю, нам осталось недолго ждать.

Крик, полный ужаса и боли, разорвал спокойствие тихой ночи и Джон, забыв о Сэме, обо всем на свете, кинулся вверх по лестнице. По пути он столкнулся с Миссандей: в слезах, с разорванной одеждой и длинным рваным шрамом на груди. В широко раскрытых глазах плескался ужас, с дрожащих губ срывалось только:

-Там-там-там…

-Что с ней?!- крикнул король, изо всех сил встряхнув Миссандею за плечи,- где моя жена?

-Она…она…,- девушка разразилась истерическими рыданиями и вдруг, резко дернувшись, кинулась вниз по ступеням. Джон же, с не меньшей быстротой взбежал вверх.

Дверь в королевские покои была открыта нараспашку. На полу рядом с кроватью лежала Кинвара – из-за ее красного одеяния, Джон не сразу увидел лужу крови на полу. А на самой кровати…

Только по спутанным серебристым волосам признал он свою супругу, да и это было нелегко из-за корки запекшейся крови, покрывшей некогда прекрасные пряди. Простыни и одеяла, также пропитывала кровь, все еще струившаяся из страшной раны внизу живота и из искромсанных, изгрызенных обрубков, что должны были стать кормящей грудью. А поверх истерзанного уже частично обглоданного тела восседала уродливейшая тварь. Тощее тело покрывала змеиная чешуя, руки напоминали лапы львоящера, вдоль хребта тянулся гребень, по обе стороны от которого вздымались перепончатые крылья. Ног у мерзкого существа не было вовсе - вместо них извивался длинный как у змеи хвост. На глазах Джона чудовище изогнуло длинную шею и резким движением голову оторвало кусок плоти от изуродованного лица королевы.

Помутившись в уме от горя, Джон шагнул вперед , занося меч, но тут чудовище с мерзким шипением повернулось к нему и он застыл не в силах нанести карающий удар.

Глаза. Огромные, причудливо-фиалкового цвета, прекрасные очи взирали на него с безобразной морды, оскалившейся окровавленными клыками. Взгляд этот зачаровал Эйегона-Джона, на миг сквозь уродливый, покрытый чешуей лик, проглянуло прежнее милое лицо…то самое лицо, что сейчас терзали острые зубы!

Словно очнувшись от наваждения Джон вскинул опущенный было меч, но чудовище оказалось быстрее: с быстротой атакующей змеи, оно сорвалось с кровати и разбив окно, вырвалось наружу. Мерзкий квакающий крик разнесся над королевской гаванью и тварь, сделав круг над городом, понеслось на юго-восток: туда где в гнилых болотах и джунглях Соториоса и по сей день копошатся огромные рептилии, чудовища, чью кровь мешали со своей Драконьи Лорды, богохульной противоестественной магией закладывая первый камень в основание величия Древней Валирии.

 

Изменено 2 Oct 2018 пользователем Каминский

[wizard]

Прикольно

[Vasilisk]

кракен. С щупальцами.

 

Тентакли - это кавайно и анимешно.