МОРФАС 4.0

[Каминский]

Лучше там к власти в 30-хх гг. пришёл бы какой-нибудь  местный гитлер и восстановил страну.

Это уже было в предыдущем МОРФАСе. Тут будет что-то другое.

[Каминский]

Война в Испании и участие в ней «добровольцев» с юго-запада КША усугубила объективно нараставшие противоречия  среди конфедератов. Как уже говорилось юго-запад,- прежде всего Техас,  - находился в «особых отношениях» с Мексиканской Империей, многие представители плантаторско-скотоводческой верхушки имели владения по обе стороны границы. Тем более, что Северная Мексика имела особый статус – формально являясь частью Империи и одновременно зоной особых интересов КША – политических и экономических,  многие земли которой находились в бессрочной аренде у северных соседей. Де-факто же эта территория представляла собой некую «серую зону» не подчинявшуюся ни Ричмонду, ни Мехико. Верховодила тут землевладельческая олигархия – результат слияния богатых плантаторов и скотоводов юго-запада КША с мексиканской креольской верхушкой. Здешние богатые семейства были связаны многочисленными родственными связями, вполне осознавая себя как консолидированное целое, понимающее общность своих интересов и готовое сообща отстаивать их от любых посягательств извне. При этом данная общность вовсе не замыкалась в себе, распространяя свое влияние и дальше на юг, все больше связывая свои интересы с Мексикой, а также расположенными к югу от нее «банановыми республиками»  Центральной Америки с их креольско-конфедератской верхушкой и находящимся в полурабском состоянии афро-индейско-метисным населением.

 

Сюда вмешивались и иные игроки – в частности те же англичане, хоть и считались союзниками Конфедерации, всегда готовы были поддержать в ней центробежные тенденции если усматривали в том для себя выгоду. А выгода в обособлении юго-запада просматривалась четко: после нахождения в Техасе богатых нефтяных месторождений. Да и местные «бароны» были непрочь сами ими распоряжаться без оглядки на Ричмонд. Который, как нетрудно догадаться, не собирался отпускать нефтяной регион.

 

Имелись и иные противоречия – в частности, как уже поминалось, местная верхушка, породнившись с мексиканским дворянством, сама желала обладать аристократическими титулами и проистекавшими из них привилегиями, что прямо запрещалось конституцией КША. Меж тем в Мексике все это не просто позволялось, а считалось весьма престижным, что естественно склоняло симпатии юго-западных «баронов» в сторону Империи. Именно эти симпатии и предопределили вмешательство юго-запада в испанскую гражданскую войну на стороне Мексиканской империи, при официальном нейтралитете Ричмонда.  После возвращения «добровольцев» из Испании, правительство КША потребовало от властей юго-запада выдать их полиции, для проведения тщательного «расследования всех обстоятельств», включая и источники финансирования заморской экспедиции. Спонсоров также предлагалось «призвать к ответу», а  поскольку таковыми были местные «бароны», то всем стало ясно, что претензии по поводу Испанской войны – всего лишь предлог для того, чтобы наконец расправиться со своенравным Юго-Западом.

 

Впрочем, войны хотели с обеих сторон – власти Техаса демонстративно отказались выдать «добровольцев», резонно заявив, что их действия не нарушали законы КША. Отказались они и содействовать в расследовании деятельности местных баронов – которым  к тому времени выдвинули ряд еще более тяжких обвинений, нежели снаряжение «добровольцев» на войну в Испании»- вплоть до государственной измены. Более того, следователям прозрачно намекнули, что если они будут упорствовать в своих намерениях, то  в Техасе с ними может случиться что-то нехорошее. В Ричмонде поняли все правильно – и объявили о готовности принудить местные власти к содействию силой – в том числе и военной. В ответ Техас объявил о вооружении ополчения, его примеру последовали и иные штаты юго-запада. Через Рио-Гранде потянулись вооружённые отряды, снаряженные тамошними родичами техасской верхушки.

 

23 августа 1926 года армия КША обстреляла город Ньютон на границе Техаса и Луизианы. Этот день считается официальным началом войны, получившей название «Техасской». Война шла преимущественно на восточной границе Техаса – Индейская Территория и Дезерет фактически саботировали боевые действия, что несколько сравняло изначальное неравенство сил. Однако остальная КША, включая и «Центральную Конфедерацию» были настроены карать мятежников – несмотря на то, что техасцы прямо апеллировали к примеру самой Конфедерации  более чем полвека назад точно также начавшей свой выход из Союза. Чтобы избавиться от неудобных ассоциаций, пропаганда конфедератов распространяла всяческие страшилки: в них подчеркивалась грубость и алчность «скотоводческих баронов», их тяга к феодально-монархической системе правления, приписывалось стремление насадить католицизм и отторгнуть Техас в пользу Мексики. Не все кстати, было такой уж неправдой – конечно, власти Техаса и в страшном сне не подумали бы о смене веры ( религиозный вопрос старались деликатно не трогать, учитывая сложную конфессиональную ситуацию в регионе) однако связи с Мексикой и впрямь были обширными,  хотя официальный Мехико, конечно же, объявил нейтралитет. Император Августин к тому времени уже скончался и на трон взошел его старший сын Максимилиано Второй, названный в честь приемного отца покойного императора. Официально он не вмешивался в войну, но без сомнения, сочувствовал мятежникам, также как и его брат Хуан, все еще лелеющий планы восхождения на испанский престол. Именно при его содействии в Техас и прилегающие окрестности потянулись отряды испанских карлистов, считавших Хуана своим законным королем, а конфедератов юго-запада – «братьями по оружию».

Однако наибольшую активность в Техасе проявил отпрыск иной ветви императорского дома Мексики – той, что представлял двоюродный брат покойного императора Августина – Сальвадор де Итурбиде. Сам Сальвадор к тому времени также пребывал в могиле, но он оставил после себя несколько дочерей, старшая из которых, Мария-Хосефа де Итурбиде, в 1897 году вышла замуж за Иоганна Георга, представителя королевского дома Саксонии. Через два года у них родился сын Альберт, который, как и его родители, жил на два континента, между Европой и Мексикой.  После краха германской монархии, когда Иоганн Георг был расстрелян трибуналом Коммуны, его сын вместе с матерью окончательно перебрался  в Мексику. Энергичному юноше пришлись по вкусу нравы мексикано-техасского пограничья. С 1918 года он постоянно проживал в Техасе, даже женившись на Мэри Лавинг, наследнице одного из самых влиятельных семейств Техаса. К началу Техасской войны Альберт успел повоевать в Испании и во Франции, так что опыт военного дела у него имелся. И он оказался достаточно удобной компромиссной фигурой чтобы «бароны» и плантаторы Техаса, Аризоны и Нью-Мексико сочли возможным предложить ему корону «Техасского Королевства», включившего в себя весь Юго-Запад. 16 октября 1926 года в Хюстоне прошла церемония коронации, где присутствовали, среди прочих гостей, принц Хуан и британский посланник в Мексике.

Первые полтора года войны шли не так уж плохо для Техаса: оборонять по сути приходилось всего лишь восточную границу, тем более, что у КША в тот момент имелись проблемы в иных регионах. Тыл техасцам надежно обеспечивала Мексиканская империя. И хотя флот КША полностью блокировал техасское побережье, разнообразные суда, без опознавательных знаков, спокойно бросали якорь в Матаморосе, где  выгружалось оружие и боеприпасы для мятежников. Техасские войска, под личным командованием своего короля, бойко отбивали наскоки конфедератов, то и дело переходя в контрнаступление. Болота и сосновые леса луизиано-арканзасо-техасского пограничья стали ареной постоянных стычек, сопровождаемых сожжением ферм, убийством мирных поселенцев, насилием над женщинами и прочими сопутствующими прелестями. Почувствовав ослабление хозяев начали бунтовать негры, внося  в и без того ожесточенное противостояние характерные  элементы африканского колорита.

 

Кульминацией успехов «короля Альберта» стал состоявшийся  в сентябре 1927 год дерзкий рейд через всю Луизиану, закончившийся временным захватом Нового Орлеана и сопровождавшийся крупнейшим восстанием негров за всю историю штата. И хотя вскоре техасские войска оставили город, а затем и штат, тем не менее, КША наводили тут порядок до конца года.

 

Данный успех подтолкнул Индейскую Территорию к выходу из состава Конфедерации и вступлению в войну на стороне Техаса – король Альберт обещал индейским вождям независимость, территориальное расширение на север, союз и дружбу.

 

Однако с началом 1928 года ситуация стала меняться в худшую для Техаса сторону. КША, уладив, наконец, свои проблемы в ином регионе, получила возможность  сосредоточиться на мятежном Техасе. Теперь уже техасцы с большим трудом отбивались от конфедератов, уже не думая о контрнаступлении. Видя это, начали потихоньку сворачивать помощь и «дружественные страны»- в том числе и Мексика. Альберт попробовал исправить ситуацию, вмешавшись в разгоревшуюся в Империи династическую смуту. Принц Хуан попытался силой свергнуть брата и взойти на трон, после чего, используя ресурсы Империи, он планировал вновь вступить войну за испанское наследство, объединив  короны  по обе стороны Атлантики. Он склонил на свою сторону троюродного брата, пообещав, после  восшествия на трон, полную поддержку Техаса, вплоть до интервенции – в обмен на вассальную присягу нового королевства. В границы которого, кстати, должны были войти все земли утраченные Мексикой в ходе американо-мексиканской войны.

 

Если вкратце – план Хауна провалился, мятеж был задушен, а сам принц схвачен и привезен в Мехико. После некоторых душевных терзаний, Максимилиано отдал приказ о его расстреле. С тех пор он полностью изменил  отношение к Техасу, поддержав территориальную целостность КША и выразив готовность помочь им подавить мятеж. В обмен на военную помощь он хотел восстановление полноценного контроля Мексиканской империи над «северными территориями».

 

Британия, видя такое изменение конъюнктуры, также свернула помощь Техасу.

 

В октябре 1928 года началось полномасштабное наступление на Техас – КША с востока и Мексика с юга. В первых числах декабря армия КША заняла Индейскую территорию, жестоко поплатившуюся за свой союз с мятежниками. Альберт еще сопротивлялся – перебрасывая войска с одного фронта на другой, маневрируя и контратакуя, он удерживал мексиканцев на южном берегу Рио-Гранде и как мог замедлял движение  конфедератов к Хьюстону. Как мог он и старался восполнить потери освобождая негров, индейцев, пеонов и зачисляя их в армию.

 

Подобные меры, мягко говоря, не способствовали популярности Альберта у местной верхушки – постепенно от него стали отворачиваться даже его верные союзники, втихомолку ведя переговоры с командованием конфедератов и мексиканцев. Произошла парочка мятежей, подавленных оставшимися верными королю войсками, а также одно покушение.

 

И в этот момент против Техаса открылся новый фронт.

 

Дезерет, хоть и являлся формально частью Конфедерации, тем не менее, пользовался широчайшей автономией, благодаря чему ему удавалось долгое время оставаться нейтральным. В то же время мормоны пристально следили за ходом военных действий, ожидая благоприятного момента для вмешательства. С королем Альбертом отношения у них не сложились – тот, проводя централизацию королевства, нет-нет, да и ущемлял мормонских поселенцев в Нью-Мексико и Аризоне, где у Церкви Святых Последних Дней к тому времени сложилась обширная диаспора. Иные из местных мормонов одновременно являлись и крупными землевладельцами, с самого начала не воспылавшими теплыми чувствами к новому королю.

 

В общем, в декабре 1928 года мормонское государство вступило в коалицию против Техаса.

 

Далее все шло быстро: в первых числах января мексиканская армия прорвала Южный фронт и начала быстрым маршем двигаться на соединение с армией КША, наступавшей с севера. Мормоны тем временем планомерно подминали западные владения Техасского Королевства. 2 февраля 1929 года мексикано-конфедератские войска, после варварской бомбардировки начали штурм Хьюстона, закончившийся 12 февраля. Король Альберт погиб средь дымящихся развалин столицы. Свою супругу, вместе с малолетним наследником он  эвакуировал еще в конце 1928 года на британской подводной лодке, через Калифорнийский залив.

 

Техас  вернулся в состав КША на правах обычного штата – там было сформировано правительство из плантаторов и «баронов», более-менее лояльных Ричмонду, сдавших конфедератам  оставшихся сторонников Альберта и всех, кто считался «ненадежным». С давними техасскими вольностями было покончено – также как и с «серой зоной» в Северной Мексике, перешедшей под плотный контроль имперского правительства. Впрочем, часть местной верхушки также сохранила свои позиции на условиях полной лояльности Мехико.

 

С автономией Индейской территории было покончено, а сама она – оккупирована армией КША.

 

Зато увеличила свои размеры и влияние мормонская автономия. К западу от Техаса и до самого Тихого океана все земли подмял Дезерет. Еще с 60-х годов мормонская теократия отличалась устойчивым демографическим ростом, подстегнутым мормонским многоженством и общей религиозностью  населения. Вследствие чего мормонские диаспоры, как уже говорилось, обладали немалым влиянием в указанных регионах, обеспечив тем самым относительно быстрое их  присоединение к Дезерету. Местным  не-мормонам предстоял суровый выбор – или эмиграция или поражение в правах ( для не-белых означавшее фактическое рабство) или принятие веры Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней. Не так уж мало местных «баронов» приняли третий вариант, плавно влившись в элиту мормонского государства.

 

Изменено 18 Sep 2019 пользователем Каминский

[Каминский]

Как уже ранее говорилось, КША не могли сразу подавить техасский мятеж, в том числе и потому, что были заняты в другом месте. Этим местом был остров Гаити, с давних пор представлявший несерьезную, но досадную проблему. Собственно проблему представляла западная часть острова: в восточной же части, в Доминикане, президент Буэнавентура Баэс еще в 1869 году убедил КША аннексировать республику. Баэс рассчитывал получить права штата, но сумел выбить только статус протектората. Американские плантаторы быстро выкупили большую часть земель, пригодных под плантации, некоторые породнились с креольскими семьями, другие направили сюда своих незаконнорожденных отпрысков-мулатов, помогая строить карьеру и устраивая им браки с местной мулатской верхушкой. Позже в Доминикану эмигрировало некоторое количество немецких и итальянских предпринимателей, которые слившись с уже имевшейся верхушкой, образовали местную аристократию, копирующую порядки в КША. Основой экономического могущества этих магнатов стали плантаторское хозяйство и скотоводческие латифундии.

 

Аналогичные порядки, пусть и с местными вариациями, развились на Кубе и Пуэрто-Рико.

 

Иначе обстояло дело в Республике Гаити. В годы Гражданской войны в США, президент Гаити Фабр Жеффрар поддерживал Союз, сочувствовал американским аболиционистам и принимал у себя беглых рабов, что соответствующим образом сказалось и на его отношениях с победившей КША. Установление протектората КША над Доминиканой мотивировалось, среди прочего, и возможностью нападения Гаити. Фабр к тому времени уже был свергнут генералом Сильвеном Сальнавом, который тоже долго не продержался на высшем государственном посту Гаити. Началась очередная кровавая заварушка, в которую не преминули вмешаться КША. Кончилось это тем, что в 1870 году в Гаити установилась диктатура Луи Саломона, бывшего министра «императора» Фостэна, ныне ставшим премьер-министром при его дочери Селестине провозглашенной «императрицей» Гаити. В  последующие годы в новоиспеченную империю стекались чернокожие отпрыски плантаторских семейств Юга, которые, породнившись с «императорской фамилией» и местной мулатской элитой заняли доминирующие позиции в местной политике и экономике. Сюда же со временем переместились и некоторые из мулатов-плантаторов Доминиканы, где они все же считались людьми второго сорта, по сравнению с белой элитой. В игрушечной империи династии Фостэна они являлись полноправными хозяевами, исправно поставляющими продукцию своих плантаций белой «родне» в Конфедерации.

 

Вся эта система окончательно оформилась к началу 20 века и до поры до времени функционировала относительно исправно. Однако плантаторы Доминиканы, к тому времени уже полностью подмявшие под себя и Пуэрто-Рико, стремились распространить свою власть и на западную часть острова. Они убеждали политиков в Ричмонде, что существование «черного королевства» в Западном полушарии плохо влияет на чернокожих в Америке – и были не так уж и неправы:  расовое самосознание афроамериканцев росло, вдохновляясь победами дагомейцев и эфиопов в Африке,  а также  отменой всех форм рабства в Бразильской Империи. Свое влияние оказывали и события в Европе. Все кончилось тем, что в 1923 году малолетний «император» был смещен,  «Империя Гаити»  упразднялась и присоединялась к Доминиканской Республике, в честь такого события переименованную в «Республику Экспаньола».

 

Все это всколыхнуло черных гаитян и ранее без всякого восторга смотревших как навязанная им элита, попирая все заветы «отцов-основателей» независимого Гаити, с потрохами продает страну расистам-рабовладельцам. Ликвидация королевства и возвращение колониального названия стало последней каплей: через несколько месяцев Гаити заполыхало огнем непрерывных восстаний. Отряды черных «революционеров» жгли усадьбы и плантации, убивали белых, мулатов и черных «предателей», разрушали инфраструктуру и вообще веселились, как могли, вспоминая славные времена Жан-Жака Дессалина и Анри Кристофа. Очень быстро волнения перекинулись и в Доминикану, где поднялись  черные «контрактники» из Африки. Начались волнения и на Кубе и в Центральной Америке и даже в самих КША.

В Ричмонде какое-то время не желали вмешиваться, полагая, что наемники местных плантаторов справятся сами. Но, несмотря на драконовские меры, предпринимаемые местной элитой, окончательно восстание подавить не удалось. Меж тем назревал конфликт в Техасе, для подавления которого предполагалось использовать элитные части – ведь воевать приходилось с такими же конфедератами.  Свободных войск у Ричмонда не было и тогда в чью-то светлую голову пришла идея  «давить ниггеров илотами»  - в Гаити  направили несколько полков из Центральной Конфедерации, укомплектованной теми, кого считали «белыми второго сорта»: ирландцами, славянами, евреями, немцами, финнами. Все они были еще большими расистами, чем элита КША, мотивированными тем, что по условиям контракта, прослужив определенный срок, они могли рассчитывать на  небольшую пенсию, участок земли и вообще куда более почетный статус, нежели у их собратьев, надрывавшихся на тяжелой работе.

 

И вот тут командование КША допустило ошибку, поставив во главе одного из полков Яна Красницкого – потомка старинного шляхетского рода, бывшего подданного Российской Империи, а позже – созданного немцами марионеточного «Королевства Польского». С провозглашением Коммуны в Германии, России и Польше, Красницкий покинул страну и волею судеб угодил в КША, где и завербовался в местную армию. Здесь его шляхетский гонор претерпел жестокое столкновение с реалиями Центральной Конфедерации, где к полякам, да и вообще славянам относились немногим лучше чем к неграм. Впрочем, конкретно к Яну относились более-менее с уважением, учитывая его воинский опыт и высокое происхождение. И все равно пребывание в Конфедерации его тяготило - особенно когда Ян узнал, что в Польше свергли Коммуну. Красницкий, разумеется, засобирался на родину, но его пыл быстро охладили, напомнив, что он подписал контракт на десять лет и обязан его отслужить. В случае же самовольного оставления своего полка Красницкий мог считаться дезертиром, к которым закон КША был весьма строг – даже к самым что ни на есть чистокровным дикси. Красницкий продолжал служить, но сердце его рвалось на родину – даже после того, как от собственно Польши остался лишь клочок восточных земель, вошедших в Государство Четырех Народов.

 

Так он и служил, пока на Гаити не вспыхнул мятеж и кому-то в высшем военном руководстве КША не пришла в голову идея отправить туда илотов. Яну намекнули, что в случае успешного завершения кампании, срок его службы может быть и сокращен, так что шляхтич  охотно направился давить  восставших негров

 

Что произошло с ним вскоре  после высадки в Порт-о-Пренсе доподлинно неизвестно. По местной гаитянской легенде навстречу солдатам Красницкого,- преимущественно полякам, - вышла негритянская процессия с изображением вудуистской богини Эрзули Дантор ( как не трудно догадаться, вуду быстро стало идеологией восставших гаитян). Красницкий признал в богине икону Божьей Матери Ченстоховской, отождествлённой с вудуистским божеством еще во времена Гаитянской революции. Тут с Красницким и случился некий катарсис – он перешел на сторону восставших, как в свое время сделали польские легионеры Наполеона. Вместе с ними перебежали и практически все поляки, а также «илоты» иных народностей. Тех же, кто сохранил верность КША  вырезали, также как и офицеров-конфедератов.

 

 

Разумеется, имелись и иные версии произошедшего, более прозаичные, но в тот момент это было и неважно. Важным оказалось то, что Красницкий сумел объединить разрозненные отряды мятежников и нанести плантаторам ряд чувствительных поражений. Его любовницей стала Аделина Бланше – красивая мулатка с зелеными глазами, жрица вуду и отпрыск боковой ветви династии Фостена. Она провозгласила Красницкого избранником Эрзули Дантор и перевоплощением Анри Кристофа, «черным императором с белой кожей». Данный расовый казус ничуть не смутил чернокожее население Гаити, с этого момента слепо шедшим за Красницким, узрев в нем своего нового бога. 

 

В течение 1926- начале 1927 года восставшие полностью захватили бывшее Гаити, перенеся боевые действия уже и на территорию собственно Доминиканы.   Новоиспеченный император уже видел себя владыкой всего острова. Ситуация облегчалась тем, что уже начался Техасский мятеж и КША, фактически, воевала на два фронта. Красницкий использовал весь свой авторитет «воплощения короля Кристофа», дабы поднять на мятеж негров КША – во многом он считается ответственным за Луизианское восстание. По сей день звучат обвинения,- пока никем не доказанные, - о координации им действий с «королем Техаса», Альбертом Первым.

 

Вскоре на Гаити высадились войска собственно КША, наконец-то принявших всерьез восставших рабов, но и их на первых порах преследовали неудачи. Наибольшая опасность исходила не от конфедератов, а от  уроженца самого Гаити, Рафаэля Эро Мура – отпрыска «черной ветви» влиятельного семейства Муров, владевших обширными плантациями в Луизиане и Алабаме, а также на Кубе, Доминикане и Гватемале.

 

 Рафаэль Мур был внуком Томаса Мура, один из сыновей которого имел длительную связь с мулаткой из Доминиканы, внебрачной дочерью Улиссеса Эро . Рафаэль Мур получил хорошее образование, служил в армии КША и,  со временем, благодаря отцовским связям стал весьма влиятельным человеком в Доминикане. Цвет кожи, правда, не давал ему напрямую войти в «белую элиту», однако он сумел компенсировать этот недостаток глубоким знанием местного «дна», тесно сойдясь с местным криминалом: содержателями публичных домов, контрабандистами и тому подобной публикой. Используя связи семьи Рафаэль периодически покрывал кого-то из криминальной верхушки, заручаясь тем самым его поддержкой для тех или иных действий - как правило, весьма неприглядных. Также он прославился как организатор изощренных развлечений для богатой «белой публики» - тех самых, которые запрещал даже не особо строгий закон Доминиканы. Связи Рафаэля простирались не только на Доминикану, но и на Гаити, где он работал рука об руку с тамошними «черными бастардами». Все это, а также умелое распоряжение ресурсами семьи, - Эро являлся главным управляющим всех земельных владений Муров на Гаити,- сделало его самым богатым человеком острова. Как и его будущий противник Рафаэль глубоко погрузился в колдовство вуду, - как в его гаитянском, так и доминиканском варианте,- используя суеверия черных для укрепления своего влияния на них.  Рафаэль любил наряжаться в черный костюм и носить темные очки, украшал свои апартаменты кладбищенской и колдовской атрибутикой, активно способствовал распространению о себе самых диких слухов. Еще до Красницкого Рафаэль Мур обзавелся собственной любовницей из жриц вуду – правда доминиканского, - Марией-Анжеликой Кастро. Она также претендовала на знатное происхождение, уходящего корнями в совсем уж седую древность – Мария-Анжелика считала себя потомком касиков Таино, правивших Гаити еще до испанцев и воплощением Анакаоны. С ее подачи Рафаэль стал участвовать в самых диких  оргиях, а точнее сказать шабашах  с участием молодых людей обоего пола и всех рас, а также больших змей, черных собак, свиней и козлов. Рафаэль и сам получил прозвище «Козел», без всякого уничижения – как за чрезмерную похотливость, никак не останавливаемую Марией-Анжеликой, так и за привычку появляться на этих сборищах в черной рогатой маске. Вскоре среди суеверных негров поползли суеверные слухи об оборотничестве, как самого Эро, так и его супруги. Впрочем, подобные слухи ходили и о Красницком- говорили, что он умеет превращаться в черного медведя.

 

Параллельно с этим  Рафаэль  вооружал и натаскивал отряды головорезов, которых обучали германские беженцы-офицеры. К началу восстания Эро уже стоял  во главе своей личной армии, показавшей куда большую боеспособность, нежели опереточная «армия Эспаньолы». Именно Рафаэль, действуя в тесном взаимодействии с войсками Конфедерации,  нанес повстанцам несколько серьезных поражений, выбил их с территории Доминиканы  и перенес войну непосредственно на Гаити. Когда поражение Красницкого стало выглядеть неизбежным, КША вывели войска с острова, дабы сосредоточиться на Техасе. Добивать остатки восставших было предоставлено Эро-Муру – и тот оправдал возложенные на него ожидания, окончательно потопив в крови восстание. Его армия весьма разрослась, превратившись в самую значительную военную силу на острове. Рафаэль вел сложную игру – с одной стороны, с помощью разных интриг он сумел оторвать от Красницкого ряд черных лидеров, пообещав им разные послабления и привилегии. С другой – он вел сложные переговоры с плантаторами и военными КША, убеждая их в том, что «единая власть» на острове дело, конечно, нужное, вот только способы ее реализации были выбраны неправильные. А он, разумеется, знает как правильно.

 

В КША к тому времени намечались президентские выборы, кандидатом на которых был и Ричард Мур, белый кузен Эро. Финансовая поддержка Рафаэля стала одним из решающих факторов избрания Мура, который не преминул, после своей победы, помочь столь щедрому родственнику. 8 апреля 1928 года, при полном одобрении Ричмонда, Рафаэль Эро Мур совершил переворот, и провозгласил себя «Императором Объединенного Гаити». Его поддержали все «черные бастарды», ряд гаитянских лидеров, а также часть белых плантаторов, тесно связанных с семьей Муров. Совершив ряд популистских жестов в сторону черных,- таких как возвращение прежнего названия острова и помолвка собственного сына с одной из принцесс Фостенов, - Эро тем не менее обещал белой элите  сохранение ее позиций на Гаити – и слово это, в общем, держал.

 

К тому времени гаитянское восстание было полностью подавлено, а те его лидеры, что не подались на посулы Эро  – схвачены и жестоко казнены. Однако сам Красницкий, вместе с женой, сумел покинуть остров на бразильском крейсере. Впоследствии он объявился сначала в Африке, а потом и в Европе, где сыграл свою роль в разворачивающихся там событиях.

 

Но это уже совсем иная история.

 

Изменено 28 Sep 2019 пользователем Каминский

[Каминский]

Обновил таймлайн на первой странице и закинул карту на 1933

Изменено 28 Sep 2019 пользователем Каминский

[Оцелот]

Обновил таймлайн на первой странице и закинул карту на 1933

А разве конфедераты не лишили Индейскую территорию статуса автономии после Техаской войны? 

[Каминский]

А разве конфедераты не лишили Индейскую территорию статуса автономии после Техаской войны? 

Лишили, да. Поправил

Изменено 28 Sep 2019 пользователем Каминский

[boroda]

Нет смысла вдаваться в подробности русско-японской войны – в общем и целом, она мало чем отличалась от РИ. 

Только у одного меня это резануло слух? Александр правит до 1904 года. Руководитель на три головы лучший чем РИ Николай, значить к РЯВ Россия будет готова на много лучше. Я не представляю что Александре на кораблях могут быть бракованные снаряды. Да и корабли ЕМНИП должны быть другими. Варяг и Ретвизан у нас хоть будет у кого закупать? Учитывая славянофильство Александра скорее всего он все корабли купить в России. Но не в этом суть.

Всб войну японцам везло просто неимоверно. Я не представляю как они смогут выиграть бой в Жёлтом море или Цусиму если у нас будут нормальные снаряды? Как да ни как? РЯВ Россия выиграет, со всеми вытекающими. То есть Аляску не будет нужды продавать, нам эти деньги японцы заплатят.

Ну ладно это проехала. А за что Николая в Японии убили? Как на это могла повлиять победа КША?

Изменено 7 Oct 2019 пользователем boroda

[Каминский]

А за что Николая в Японии убили? Как на это могла повлиять победа КША?

Бабочка. Это могло быть вообще другое покушение с иным исполнителем, вызванное цепью разнообразных событий, запущенных изменением в судьбе Гавайев=>изменение политики Англии в регионе=>изменение политики Японии=>изменение настроений в японском обществе.

А вообще поздновато вы начали кулаками махать. 

Изменено 7 Oct 2019 пользователем Каминский

[Каминский]

Pax Britannica: падение исполина

 

Великобритания оказалась главным победителем по итогам Великой Войны, в которую она вступила позже, нежели в РИ, понеся куда меньшие убытки и людские потери. Ее главные конкуренты, разоренные войнами и революциями, вышли из войны сильно ослабленными, а то и вовсе дезинтегрированными, фактически прекратив свое существование как единое государство. Возрожденная Французская империя, под руководством Наполеона-полуангличанина, находилась в зависимости от Великобритании, также как и сильно урезанная Российская Империя, фактически находившаяся под двойным, англо-шведским протекторатом. Сама объединенная Скандинавия без помощи  Британии была не в состоянии более-менее эффективно контролировать столь огромные территории. В союзе с Британией находилась и Италия со всей своей романистской «Осью», где Греция и Руменгрия видели в Британии своего защитника от чрезмерного гегемонизма Рима. Поддерживало тесные отношения с Лондоном и Государство Четырех Народов. Что же до социалистических Германии и России, то эти страны, громогласно обличая британский империализм, не могли причинить Лондону серьезного вреда, тогда как у самих бриттов находилось множество инструментов давления на красные правительства.

 

Вместо единого колосса – США, в Северной Америке простиралось лоскутное одеяло из нескольких государств и автономий, находящихся в разной степени зависимости от Британии  – и это не считая огромного Канадского Доминиона. В Южной Америке в тесном союзе с Британией находились Бразильская империя и Чили, что определяло и общую ситуацию на континенте. Конфедерация, в отличие от РИ-Америки, не  могла на равных конкурировать с Британией на местных рынках, также как и ослабленные войной Германия и Франция. По сути, Британия являлась монополистом во многих сферах, а Лондон оставался важнейшим торговым и финансовым центром мира.

 

 В Азии продолжал действовать англо-японский союз, определявший основные политические процессы на Дальнем Востоке и на Тихом океане. В Средней Азии находились Туркестанские Эмираты, на которые англичане оказывали влияние, как напрямую, так и опосредованно, через подконтрольные им Афганистан и Иран.  Ближний же восток представлял собой лоскутное одеяло из государств, возникших на развалинах Османской империи, полностью зависящих от гегемона. Африка, большей частью, также находилась под контролем Британии или зависимых от нее государств. 

 

Ореол главного победителя в Великой Войне окружал как саму Британскую империю, так и ее правящие круги, где уверенно доминировала Консервативная партия, во главе с премьер-министром лордом  Джорджем Керзоном. Внутренняя политика Керзона была, что называется «реакционной», сосредоточенной на  максимальном сохранении, а то и возрождении иных «старых порядков». Поскольку усталость от войны в британском обществе была куда меньше, нежели в РИ, следовательно, и социальная напряженность была куда ниже. Соответственно и надобности в реформах, которые в РИ проводил Ллойд-Джордж, Керзон не видел.

 

Сам будучи лордом и пэром, Керзон всячески укреплял значимость Палаты Лордов, добившись отмены «Акта о Парламенте» 1911 года, в свое время заменившего её абсолютное вето в отношении решений палаты общин отлагательным. Теперь же данное вето вновь вернулось лордам. Естественно, в этой РИ не было и никакого «Народного бюджета», предусматривавшего повышенные налоги на предметы роскоши, доходы и пустующие земли лендлордов.  Керзон не стал проводить и иные реформы РИ-Ллойд Джорджа: не было, например, «Закона о народном представительстве», что в РИ расширил право голоса для мужчин в возрасте 21 года и старше, независимо от того, имеют ли они собственность и увеличил мужской электорат с  5,2 миллиона человек до 12,9 миллиона человек. Керзон же, напротив повысил имущественный ценз, позволивший отсечь от голосования еще около двухсот тысяч избирателей. О том, чтобы дать право голоса женщинам он и слышать не хотел. Ряд социальных реформ Керзон все же провел (об образовании, о строительстве муниципального жилья и помощи нуждающимся), однако в сравнении с РИ, данные реформы имели куда меньший размах. Керзон последовательно противился дальнейшему укреплению самостоятельности доминионов, отвергал он и расширение самоуправления Индии. Восстание в Ирландии было подавлено со страшной жестокостью, с привлечением, помимо армии, ольстерских добровольческих отрядов, а также гуркхов и раджпутов.

 

В РИ Керзон скончался в 1925 году, возможно, подкошенный неудачами в политической карьере. Здесь он протянул чуть дольше, оставшись на посту премьер-министра до самой смерти в 1927 году. Его место занял новый лидер консерваторов Джозеф Чемберлен, пошедший на некоторые  реформы, но в общем продолживший внутреннюю политику Керзона. В области внешней политики отличался крайней германофобией, всячески способствуя усилению весьма симпатичной ему Франции.

 

 

Выборы 1929 года также выиграли консерваторы, однако в этот раз они с трудом  набрали требуемое большинство для формирования правительства. Эффект от выигранной войны и последовавшего за ней экономического роста начали давать сбои,  население сталоо все громче требовать разных прав и свобод, а также социальных гарантий.  Расходы на поддержание британского военного присутствия по всему миру становились все накладней, восстания в колониях происходили все чаще, а доминионы стремились к все большей независимости и к тому, чтобы играть большую роль в международных делах. В частности, в Канаде все больше тяготились англо-японским союзом, пусть возмущение было тише чем в РИ – ведь не было надобности постоянно оглядываться на могучего южного соседа. И тем не менее, правительство  Макензи Кинга, стремилось к большей автономии – как и в Австралии и в Новой Зеландии и в ЮАС. В котором расовые, национальные и социальные противоречия проявлялись с особой остротой, усугубляясь с каждым годом.

 

В самой Британии сложился широкий фронт требующих перемен: от левых либералов до самых радикальных социалистов, иногда и с приставкой «национал». «Демократическую коалицию» поддерживали драматург Бернард Шоу;  теософ, суфражистка и социалистка Анни Безант;  социалисты Сидней и Беатриса Веббы; лидер лейбористов Рамсей Макдональд;  еще один социалист, еще более радикальный, Генри Панкхёрст; сторонник «германской модели социализма», Джеральд Мосли и тому подобные деятели. Все они требовали расширения избирательного права для мужчин и предоставления его женщинам, расширения социальных гарантий, сокращения расходов на армию, введения «Народного бюджета» и ограничения влияния Палаты Лордов. А наиболее радикальные деятели, типа Панкхёрста требовали вообще ее упразднения. Анни Безант, несмотря на крайне преклонный возраст, все еще политически активная, установила тесные связи с ирландскими и индийскими националистами поддерживала их стремление к независимости и, хотя в данных требованиях ее поддерживали не все «в демократической коалиции», тем не менее, все соглашались, что какое-то самоуправление необходимо. В колониях и доминионах сложились свои аналоги «демократической коалиции», поддерживавших тесные связи с  «товарищами» из метрополии.

 

 

К началу 30-х гг ухудшилась  общая экономическая и финансовая конъюнктура: возвращение к «Золотому стандарту» сделало британский экспорт более дорогим на мировых рынках и  менее конкурентоспособным.. Чтобы компенсировать последствия высокого обменного курса экспортные отрасли пытались сократить издержки, снижая заработную плату рабочим. Усиливался  разрыв в благосостоянии между различными регионами в Великобритании – особенно падение уровня жизни стало заметно в угледобывающих районах, где было закрыто множество шахт, а оставшимся работать шахтерам сокращали заработную плату и увеличивали рабочий день. Были и иные факторы, способствовавшие усилению социальной напряженности и росту леворадикальных настроений.

 

Кризис переживал и институт британской монархии. В отличие от РИ, здесь  от эпидемии гриппа скончался принц Георг, а не Альберт-Виктор, который и стал в 1910 году монахом Соединенного Королевства. Слухи, сопровождавшие принца с 1889 года, по восшествии на престол обрели новую плоть – также как и иные, еще более жуткие. Лорд Керзон как мог, оберегая престиж британской монархии, препятствовал распространению этих слухов, что ставило короля Алберта в зависимость от премьер-министра.

 

 

В 1891 году Альберт-Виктор женился на принцессе Алисе Гессенской от которой в 1905 году родился названный в честь деда принц Эдуард, страдающий от гемофилии. Других сыновей у короля не было и будущее королевской фамилии представлялось в весьма мрачных тонах.  Сам Альберт-Виктор скончался в 1930 году и на престол взошел Эдуард, на которого быстро распространились иные слухи, связанные с его отцом – их не смогла остановить даже женитьба Эдуарда на великой княжне Кире, дочери Кирилла Романова.

 

В 1933 году состоялись очередные выборы, на которых снова победили консерваторы. Недовольство этой победой оказалось столь велико, что уже на следующий день по всему королевству начались стачки, митинги и демонстрации, быстро перекинувшиеся  сначала в Ирландию, а потом  и в доминионы с колониями. Действиями руководила все та же «демократическая коалиция» получившая название «Народный фронт». Возглавляли ее Панкхёрст и Мосли. Оперативность их выступлений, а также синхронность по всей Империи, наводит на мысль о том, что к такому повороту «Народный фронт» готовился давно. Наводили на нехорошие мысли и участившиеся в преддверии выборов визиты некоторых его лидеров в Берлин и Москву. Надо сказать, что множество беженцев-социалистов, проигравших межпартийную борьбу в своих странах, осело в Лондоне, приняв активнейшее участие в начавшейся буче.

 

Очень скоро митинги и демонстрации переросли в потасовки с полицией, а потом – и в настоящие уличные бои. Снова полыхнуло в Ирландии, а вслед за ней – и в Индии и иных колониях. В самом Лондоне полиция уже не справлялась с беспорядками и в столицу ввели войска, однако часть солдат отказалась «стрелять в народ», другие напротив проявили излишнее рвение, устроив настоящую бойню, которая, не сбила, а только подхлестнула негодование. Некоторые военные и полицейские стали переходить на сторону восставших, спешно формирующих свои вооруженные силы. Генералы советовали королю ввести военное положение по всей Англии, но Чемберлен отсоветовал ему это делать. Свято веря в незыблемость британских демократических институтов и недопустимость гражданской войны, он подал в отставку вместе со всем кабинетом министров, после чего король назначил новые выборы. Чемберлен встретился с лидерами оппозиции, в которой к тому времени задавали тон самые радикальные элементы, и договорился о прекращении насилия на время выборов. Однако по возвращении домой, Чемберлен был застрелен неизвестным.

 

Поскольку одним из условий «гражданского перемирия» был вывод войск из Лондона, начавшееся с новой силой восстание застало врасплох руководство страны – также как и убийство Чемберлена. В столице началось настоящее побоище, возглавленное Мосли и Панкхёрстом. Теперь  восставшие требовали отречения короля, роспуска Палаты Лордов, социальных гарантий, национализаций, расширенных автономий и независимости. Теперь даже элиты доминионов крепко задумались о том, какие силы они пробудили. Однако в самой Англии уже некому было сдать назад: 12 декабря 1933 года король, в страхе за себя и свою семью, покинул столицу, власть над которой, также как и над всей Британией взял Временный Революционный Комитет Народного Фронта. Спешно прошедшие выборы установили новое правительство, которое объявило короля низложенным, а саму монархию – упраздненной. Провозглашалась Вторая Республика, во главе которой встал Революционный Протектор Генри Панкхёрст. Он же объявил о преобразовании Британской империи в Федерацию Автономных Протекторатов, со столицей в Лондоне, но широчайшим внутренним самоуправлением.

 

Но из всех доминионов лишь один признал новые преобразования – ЮАС, где власть взяла Народная революционная партия. В руководстве ее преобладали британско-еврейско-индийские интеллектуалы, тогда как буры относились к ней настороженно – особенно их отпугивал демонстративный атеизм данной партии, хотя социалисты и пытались привлечь буров потаканием их расовым предрассудкам («проклятые капиталисты хотят заменить ваш труд черными штрейкбрейхерами»). В итоге, партийцы оттолкнули от себя  черных и  добились весьма ограниченной поддержки буров, ну а высшие слои местного британского общества с самого начала были против социалистов. В скором времени в ЮАС заполыхала  ожесточенная гражданская война.

 

Остальные доминионы не признали ФАП и Протектора, сохранив верность королю Эдуарду – даже в Канаде нашлось достаточно лоялистов, удержавших доминион от свержения монархии. В Канаду и отправился король Альберт, не отрекавшийся от престола и не признавший новые власти. В Северной Америке, к тому времени, уже вызревали силы, готовые поддержать низложенного короля в его притязаниях и стремлениях. Самое занятное, что силы эти вызревали  не в Канаде, точнее не только и не сколько в ней, хоть и совсем рядом. Новая сила, способная перевернуть всю политическую карту и Северной Америки и Британской Империи и всего мира, решительно и властно готовилась заявить о себе.

 

Изменено 15 Jan 2020 пользователем Каминский

[Magnum]

власть над которой, также как и над всей Британией взял Временный Революционный Комитет Народного Фронта.

У меня складывается впечатление, что когда вы читаете чужие таймлайны и видите очередную победу коммунистов (социалистов, красных, левых - называйте как хотите)  где-нибудь в Англии, Америке, Австралии или Южной Африке, вас возмущает не сам факт очередной коммунистической победы.

Вы возмущены, потому что этот шикарный сюжетный поворот кто-то придумал раньше вас.    

 

 

[Каминский]

Вы возмущены, потому что этот шикарный сюжетный поворот кто-то придумал раньше вас

Ну, вы же понимаете, что это лишь преддверие подлинного Ужаса?

Просто лепить очередную Величайшую Британию как-то скучно, оно у меня уже было

тем более, что я обещал в свое время Великую Францию

Хотя ничего еще не предрешено

За одним исключением

Кое-что остается неизменным

пусть и не всегда своевременным

[Magnum]

Ну, вы же понимаете, что это лишь преддверие подлинного Ужаса?

Ясный пень, никакая победа коммунистов не может быть окончательной. 

 

[Каминский]

Марсианский Мессия

 

 

США, как уже было сказано, представляло собой небольшое, индустриально развитое государство в Новой Англии. Высокий уровень жизни и относительно демократическое устройство привлекало часть того иммигрантского потока, что в РИ-растекался по всей Америке. Там же давалось убежище и разномастным беженцам из КША. Экономически и политически, страна зависела от Британии, что и привело к ее вступлению в Великую Войну на стороне Англии.  Именно война стала рубежом и одновременно мотором  радикальных преобразований   США.

 

Главной национальной идеей США был реваншизм – страна рассматривала себя как преемник Союза, претендуя на все территории, возникшие после его развала. К  реваншизму подталкивали не только фантомные боли, но вполне себе прагматичные соображения:  бурно развивавшаяся промышленность требовала все новых источников сырья, на которое маленькое государство, было не сильно богато.  Растущее население требовало все больших запасов продовольствия, которое не могло обеспечить сельское хозяйство Новой Англии. Сырье и еду приходилось экспортировать из-за рубежа, прежде всего из Канады и иных британских владений. Возрастающая зависимость от Британии,  приводила к тому, что идеалы Войны за независимость подвергались все большей эрозии: демократия не спасла, а, по мнению иных кругов, так и прямо погубила Союз, приведя к его развалу. Политическая мысль в Новой Англии пытливо искала новые способы политического существования, способного вернуть стране былое величие.

 

Одновременно в стране нарастал рост ксенофобских, антисемитских и расистских настроений. Идеализм первых послевоенных президентов, вынуждавший их принимать всех беженцев из Конфедерации, и относительное сочувствие к ним  общества, сменилось плохо скрытой неприязнью. Беглые негры, оседавшие в Новой Англии, часто не находили там себе места, скатываясь в маргинальное существование, часто криминальное. То же касалось и многих белых «илотов» из ирландцев, поляков, итальянцев, евреев.  Все эти настроения усилились когда, после всех войн и революций в Европе, в страну устремился очередной поток беженцев, а после подавления негритянских восстаний в Луизиане и на Гаити, к ним добавились еще и черные.

 

Расизм, в разных его формах, накладывался на популярные у американских интеллектуалов идеи Дарвина, Геккеля, Гобино, Ницше. Не отставала и религиозная мысль: популярный в сельской округе кальвинизм испытывал все большее влияние иных учений  КША, постулирующих расовое смешение как подлинное и самое ужасное грехопадение. В городах тем временем все более распространение получали «новые религии»: некогда популярный трансцендентализм все больше вытесняли спиритизм, теософия и иные, еще более экзотические учения.

 

Ничего удивительного в том, что именно в такой атмосфере  зародился человек, ставший вдохновителем, организатором и исполнителем тех великих и страшных событий, что в очередной раз  радикально перекроили политическую карту мира.

 

Гарольд Френсис Хейткрафт.

 

Запомните это имя, ибо оно стоит того.

 

Разумеется, настоящая фамилия данного деятеля звучала иначе, но в историю он вошел именно под этим, нарочито провокационным прозвищем. Оригинальная фамилия принадлежала одному из старинных родов Новой Англии, чьи представители гордились тем, что могут проследить свое родословное древо до первых пуритан-колонистов и еще дальше – к провинциальным сквайрам Дорсета, Суссекса и Девоншира. По крайней мере, сам Хейткрафт всегда позиционировал себя именно так.

 

Он родился в 1892 году, в небольшом городке, на границе штатов Род-Айленд и Массачусетс. С ранних лет он воспитывался на примере своих предков-пуритан, участников войн с индейцами, голландцами и французами, покрывшими себя славой в боях Войны за независимость. Однако юный Гарольд относительно рано преисполнился скепсиса по отношению к идеалам «Американской революции», тем более, что менее за тридцать до его рождения данные идеалы подверглись жесточайшему испытанию. С подросткового возраста Гарольд позиционировал себя как консерватор и англофил, не отступая от данных принципов до конца своей бурной и насыщенной жизни. Ярко характеризует эти свои  убеждения сам Хейткрафт в своих мемуарах, впоследствии многократно обыгранных его бесчисленными биографами:

 

«…Как-то в Массачусетсе я посетил памятник первым колонистам, павшим в Войне за независимость. Когда меня спросили, испытываю ли я какие-нибудь чувства, я выпрямился и громко крикнул: «Так умрите же все враги и предатели его законного величества короля Георга Третьего!» Какая-то внутренняя сила принудила меня петь „Боже, храни Короля“ и взять противоположную сторону всему тому, что я читал в проамериканских детских книжках о Войне за независимость. Уже в трехлетнем возрасте я хотел красную униформу британского офицера и маршировал вокруг дома в неописуемом „мундире“ ярко-малинового цвета, части ставшего мне маленьким костюма, и в живописном подобии килта, в моем воображении представлявшего двенадцатый Королевский шотландский полк. Правь, Британия! И я не могу сказать, что в моих чувствах произошли какие-то значительные изменения… Все мои глубокие душевные привязанности относились  к нации и империи, а не к американской ветви — и эта приверженность Старой Англии все более усиливалась, по мере того, как Америка механизировалась и вульгаризировалась, все более удаляясь от изначального англосаксонского направления, которое я представляю»

 

С ранних лет у парня развился вкус к литературе ужасного и таинственного. Его любимцами были готические писатели конца восемнадцатого-начала девятнадцатого веков: Анна Радклифф, Мэтью Грегори Льюис и Чарльз Мэтьюрин. Его дед Альфред Френсис развлекал мальчика, выдумывая для него страшные сказки о «черных лесах, огромных пещерах, крылатых кошмарах… старых ведьмах с ужасными котлами и „низких завывающих стонах“». Где-то в 1910 году Гарольд познакомился с творениями По, Мэйчена и иных, более молодых авторов, открывшими ему новые грани «ужасного и таинственного». Еще ранее он увлекся астрономией, астрологией и только-только начинавшими входить  в моду рассказами об иных планетах, пришельцах из космоса и войнами между мирами. Одно время он даже подписывал свои письма как «Вуал Ксот, старший легат Четырнадцатого легиона Марсианской Империи».

 

Уже  к семнадцати годам более-менее оформились и его  политические убеждения: помимо стойкой англофилии и монархизма, они включали социал-дарвинизм, антисемитизм и расизм. Хейткрафт, преклоняясь перед всем англосаксонским, был ярым сторонником «нордического мифа» и «превосходства тевтонской расы». Обратной стороной данных убеждений было пренебрежительное отношение к французам ( кроме выходцев из Нормандии), испанцам, итальянцам, грекам ( что не мешало ему  преклоняться  перед Античностью), славянам и ирландцам. Неевропейские народы ( к которым он относил евреев, венгров и финнов) Хейткрафт открыто презирал, причем на низшей ступени представляемой им расовой иерархии он помещал негров. Тогда он еще симпатизировал порядкам в КША, хотя уже тогда критиковал их за излишнюю мягкость к чернокожим. В Конфедерации хотели, чтобы «негры знали свое место», Гарольд же хотел, чтобы у негров вообще не было никакого места в Северной Америке.

 

Довольно рано Хейткрафт стал писать: рассказы о «таинственном и ужасном» совмещались у него с  публикацией в местных изданиях очерков и статей на острополитические темы. Начало Мировой войны, поначалу, не вызвало у него особого интереса, до тех пор, пока в нее не вступила Англия. Гарольд чуть ли не каждый день бомбил публикациями, гневно требуя от правительства вступить в войну на стороне Британской Империи. Когда же это произошло, он записался добровольцем в американскую армию и, после нескольких месяцев подготовки, отправился в Европу, как военный корреспондент сразу нескольких газет. Он воевал в Нормандии и на севере России, был в «добровольческом отряде», высаживавшегося в восставшем Ганновере, получил множество наград, как от своего правительства, так и от английского, причем английскими наградами он дорожил куда больше чем «родными».

 

Демобилизовавшись в 1920 году, овеянный славой Гарольд Френсис вернулся домой в звании первого лейтенанта, еще более укрепившись в своих политических убеждениях, к которым, ко всему прочему, добавился и ярый антикоммунизм. На последнее обстоятельство немало повлияла и неожиданно удачная женитьба, не сулившая Гарольду особых доходов, но зато резко поднявшая его значимость в собственных глазах: перед отбытием в Америку, он обвенчался в одной из лондонских церквей  с Ольгой Романовой, одной из дочерей-близняшек Михаила и Беатрис. Хотя оба ее родителя к тому времени были мертвы, тем не менее, оставшаяся родня да и вообще высшее общество всячески противилось этому мезальянсу. Однако Ольга проявила незаурядную твердость характера и сумела настоять на своем, отбыв вместе с мужем в Америку. Уже тогда она не шутку прониклась его политическими и прочими идеями, став ярой сподвижницей Гарольда на новом этапе его жизни – политическом.

 

Политическая жизнь в Новой Англии к тому времени кипела и бурлила: наплыв эмигрантов, ухудшение экономической конъектуры и оживившиеся после европейских революций социалисты делали свое дело.  Естественно, что всему этому вскоре возникло и неизбежное противодействие.

 

Чуть ли не с первых дней своего появления в Америке, супруги активно включились в политическую борьбу. Именно тогда Гарольд Френсис  принял тот партийный псевдоним, под которым он и вошел в историю. Как писал сам Гарольд:

 

« Ненависть  есть тот источник величайшей мощи, из которого мы черпаем силы к борьбе. Но ненависть наша обращена не на гнусный крысиный сброд из гетто и крысомордых азиатских полукровок – эта псевдочеловеческая скотина не заслуживает столь величественных чувств. Предатели нашей великой расы, дегенераты-псевдоинтеллектуалы, разрушители-революционеры и потакающие им лживые политиканы – вот против кого устремлены мечи нашей ненависти – и мы не уберем их в ножны до тех пор, пока их лезвия не оросит кровь последнего из изменников.»

 

 В начале 20-х гг в американской политической элите сформировалось два основных направления, примерно совпадающим с традиционным партийным делением. Республиканцы выступали за  дальнейшее дистанцирование США от Конфедерации, развитие национальной промышленности, автаркию и активную поддержку в КША всех «антирабовладельческих сил», а в перспективе –откол «колеблющихся» штатов и их «возвращение в Союз». Также они выступали за объединение с Озерной Республикой. Демократы же выступали за расширение и углубление всех возможных контактов с КША, поиск «национального примирения» и возможностей для компромисса, за которым бы последовало долгожданное воссоединение расколотой страны.

 

Позиция  Хейткрафта по некоторым вопросам была близка позиции республиканцев, по другим – позиции демократов, но по ряду пунктов кардинально расходилась с обеими политическими силами. Центральным пунктом его «Манифеста англосакса» было укрепление связи с Британской Империей и особенно Канадой, вплоть до объединения с ней, а также с Озерной Республикой и «вольным городом» Нью-Йорк в некий  федеративный «супердоминион». Верховной властью в нем, разумеется, становился британский монарх. И сам доминион и всю Британскую империю ( точнее «белую» ее часть) предполагалось перестроить на основе программы Хейткрафта, предусматривавшей, среди прочего, изгнание или, как минимум, максимально возможное принижение «низших рас»; всемерное поощрение англосаксонского супрематизма; установление власти аристократической нордической элиты; всемерное искоренение всего, что напоминает социализм ну и так далее в таком же духе.

 

В отношении КША позиция Хейткрафта сильно изменилась - не в последнюю очередь, после того как его супруга совершила визит вежливости в Ричмонд, Новый Орлеан и Чарльстон. Великую княжну принимали на высшем уровне в самых влиятельных семьях Конфедерации, она посещала крупнейшие плантации и лично знакомилась с местными условиями. Вернувшись, Ольга Хейткрафт предоставила мужу подробнейший отчет о своем пребывании на Юге –  а уже через две недели Хейткрафт разразился проникновенным «антиюжным» памфлетом:

 

«Южная Конфедерация являет собой  мерзость перед Богом –  не менее отвратительную, чем современная демократия и даже большую, поскольку либералы хотя бы не маскируются под приличное  общество. То, что должно было служить средством подчинения негров, обернулось средством их возвышения – и  уже сейчас черные ублюдки южных «джентльменов», находятся в нескольких шагах от того, чтобы встать вровень со своими господами – да и можно ли их  считать таковыми сейчас? Южная нега, пагубный климат, омерзительные болота и джунгли, сходные с теми, откуда явилась эта нечистая раса, развратили некогда гордый  Юг. Черные женщины воспитывают белых детей, черные девушки делят постель с белыми  хозяевами, бесстыдно нарушающими одну из важнейших заповедей Божьих. Они сходятся даже со своими цветными дочерями, умножая тем грех кровосмешения.  Да и только ли  об этих развратных самках может идти речь, когда  их детеныши, созревающие столь  быстро, сколь и любая низшая форма жизни, прислуживают   прославленным «южным красавицам» за столом в одной рубашке,  не прикрывающей даже их гениталии!  Можно ли представить себе большую скверну – но на Юге она в порядке вещей! Вот он новый Содом, вот она Гоморра! Белые люди едят африканскую пищу,  слушают  дикарскую музыку, чьи истоки - от каннибальских обрядов негритянского фетишизма, проникаются их грубейшими суевериями и нелепыми байками. Вновь и вновь говорю я – нет и не может быть никакого совместного нахождения между негром и белым, поскольку даже самые жесткие ограничения, оборачиваются в итоге скверной расового смешения. Только размежевание, только изгнание, только нордическая Америка, белая, как те гиперборейские снега, из  которых некогда вышла наша великая раса».

 

В данном памфлете Хейткрафт также призывал поощрять центробежные силы в КША, особенно в Центральной Конфедерации, которую он считал менее оскверненной, нежели остальные южные штаты. Впрочем, его планы шли и дальше, в идеале предусматривая «освобождение» и «великое очищение» всего Юга.

 

Не забывал Хейткрафт и религиозную сторону вопроса: в 1925 году он написал так называемую «Историю Великой Расы», ставшую настоящей Библией для его сторонников. В данном труде причудливо смешались расистские проповеди наиболее непримиримых священников Центральной Конфедерации, расистские теории того времени, теософские, спиритуалистические и неоязыческие идеи, а также убеждения и пристрастия самого Хейткрафта. Именно тогда он заявил о себе не только как о политике и писателе, но и как о священнослужителе, вернее даже Пророке, раскрывающим глаза людям на «великие тайны прошлого, настоящего и будущего».

 

Центральной темой «Истории Великой Расы» стала сформулированная самим Хейткрафтом теория марсианского происхождения англосаксов. Марс с давних пор занимал особое место в мировоззрении нового пророка, понимавшего символизм Красной Планеты одновременно в астрологическом, мифологическом и уфологическом смысле ( пусть и самого понятия «уфология» еще не возникло). Согласно Хейткрафту марсиане некогда построили великую цивилизацию, но из-за не менее великой катастрофы покинули родную планету, переселившись на Землю. Возглавлял их великий вождь, обожествленный после смерти прототип римского Марса и германского Тюра, как известно, отождествляемого Тацитом опять же с Марсом. Как Сикснот, он выступал прародителем саксов, что, по мнению Хейткрафта, было лишним подтверждением, что великие англосаксонские предки помнили о своих великих истоках. Он также считал, что изначально название именно планеты, по которой позже назвали римского бога.

Поскольку Марс находится дальше от Солнца, нежели земля, то и марсиане, привыкшие к более холодному климату высадились на северном полюсе, где в то время находился Гиперборейский Материк, населенный  расой светловолосых и голубоглазых дикарей. Марсиане, схожие с ними обликом, взяли в жены самых красивых из местных женщин и оба народа, смешавшись, дали начало нордической расе. Впоследствии это отразилось в библейском предании о «сынах божьих, бравших в жены дочерей человеческих».

 

Однако в то же время, в топких болотах и джунглях на экваторе существовала раса иных существ – невыразимо мерзких тварей, обладающих, тем не менее, отдаленным подобием человеческого облика и зачатками разума. Хейткрафт писал, что у этих существ имелось великое множество разновидностей, но назвал лишь некоторые, такие как: «calamary-nigga», «black anacondas» и «bestial pygmies-toads». Уже тогда эти существа обладали характерными чертами негроидной расы, такими как курчавые волосы, пухлые вывороченные губы и  черная кожа. Все они отличались крайней жестокостью, мерзкими обычаями и ненасытным сладострастием.

 

Потомки нордических марсиан разгромили этих существ, однако, - не иначе как из-за примеси земной крови, - проявили недопустимое милосердие, не добив их до конца. И так свершилось Грехопадение – под покровом ночи некая болотная тварь вползла в жилище марсианских господ и, воспользовавшись отсутствием мужа, колдовством склонила его жену к прелюбодеянию. Из текста не совсем ясно как дальше развивались события, однако  спустя века и тысячелетия, процесс смешения уже зашел очень далеко, дав начало тому расовому и этническому разнообразию, что мы наблюдаем сегодня. Память о грехопадении сохранилась в бесчисленных фаллических культах, религиях плодородия, ритуальной проституции, ритуальной педерастии, демонолатрии, поклонении змеям и прочим животным.

 

Преградой на пути расового хаоса и омерзительных культов стало явление Христа – второго Сына Божьего (первым был Тюр-Марс), а точнее нового воплощения старого. Само собой, Христос понимался Хейткрафтом как истинный ариец, в земном своем теле - прямой потомок марсианских нордических царей. Однако христианство было сильно замутнено кривыми толкованиями, на которые толкала ересиархов их смешанная кровь. Были и более-менее верно толкующие учение Христа деятели – такие как Кальвин. Но лишь с явлением Хейткрафта истина открылась людям во всей своей полноте.

 

Важным элементом учения Хейткрафта был спиритизм: он заявлял, что беседует с духами нордических царей и марсианских героев, которые диктуют ему «Историю Великой Расы». Утверждая, что царство духов находится «вне времени  и пространства», Хейткрафт говорил, что общается с духами не только прошлого, но и из будущего. Того будущего, где потомки его сторонников,  истребят «недочеловеческий сброд болотного отродья» и возродят великую Империю – и на Земле и на Марсе. Начало же этой империи должно быть положено уже сегодня, буквально со дня на день.

 

Изменено 10 Dec 2019 пользователем Каминский

[Serafim]

Центральной темой «Истории Великой Расы» стала сформулированная самим Хейткрафтом теория марсианского происхождения англосаксов. Марс с давних пор занимал особое место в мировоззрении нового пророка, понимавшего символизм Красной Планеты одновременно в астрологическом, мифологическом и уфологическом смысле ( пусть и самого понятия «уфология» еще не возникло). Согласно Хейткрафту марсиане некогда построили великую цивилизацию, но из-за не менее великой катастрофы покинули родную планету, переселившись на Землю. Возглавлял их великий вождь, обожествленный после смерти прототип римского Марса и германского Тюра, как известно, отождествляемого Тацитом опять же с Марсом. Как Сикснот, он выступал прародителем саксов, что, по мнению Хейткрафта, было лишним подтверждением, что великие англосаксонские предки помнили о своих великих истоках. Он также считал, что изначально название именно планеты, по которой позже назвали римского бога.

Г-споди, как же это прекрасно! Каминский, спасибо что вы есть!

 

Изменено 10 Dec 2019 пользователем Serafim

[Каминский]

Каминский, спасибо что вы есть!

[sanitareugen]

Не скажу "Тема себя оправдала". Оправдала она себя куда ранее, но вот воистину заблистала теперь.

[Каминский]

В иные времена и в иной стране, подобное учение вряд ли было принято всерьез, но в этих США  все еще травмированных поражением в Гражданской войне и последующими беспорядками, усугублённых нашествием разномастных мигрантов, могли прийтись ко двору самые дикие идеи. Учение Хейткрафта, помимо экстравагантных идей о происхождении рас, содержало  множество иных, более приземленных моментов, вошедших в программу созданной им в 1923 году Юнионистской консервативной партии и пришедшейся по душе неожиданно широким слоям общества американского общества. Ореол героя войны привлекал множество ветеранов – по обе стороны американо-канадской границы, составивших костяк будущих «штурмовиков Хейткрафта».  В своем учении он парадоксальным образом сумел объединить два разнонаправленных вектора религиозной жизни  Новой Англии – условно «городских» и «сельских» верующих. Способствовало его популярности и написание рассказов, в которых он всячески популяризировал свои идеи. Ну а  представители высших слоев общества  – не только новоанглийского, но и канадского и  британского и отчасти конфедеративного,- с удовольствием посещали спиритические сеансы, медиумом на которых часто выступала Ольга  Хейткрафт.

 

Активно поддерживали политика-англофила  и за океаном – лорд Керзон немало сделал для того, чтобы ЮКП превратилась во влиятельную политическую силу. Эту же политику продолжил, пусть и с меньшим рвением, и Джозеф Чемберлен. И вот уже в 1928 году, в ходе очередных президентских выборов в США, произошло полуизбрание-полупереворот, сделавший 36-летнего Хейткрафта  президентом - самым молодым в истории США.

 

Уже через два года он  осуществил бескровное присоединение Озерной Республики, давно превратившейся в придаток Новой Англии и вполне созревшей для «аншлюса». На волне популярности, Хейткрафт сумел, опираясь на своих фанатичных сторонников, установить в Новой Англии настоящую диктатуру. Тогда же он совершил еще одно территориальное приращение - в Нью-Йорке, в начале 30-х сотрясаемым жесточайшими расовыми, национальными и социальными бунтами. КША все еще разбирались с Техасом и Гаити, поэтому и пропустили тот момент, как олигархия «Таммани-Холла», где нашлось немало завсегдатаев спиритических сеансов в доме Хейткрафта, призвали войска Новой Англии для усмирения восставших. Хейткрафт ввел войска в Нью-Йорк, но выходить уже не собирался: 15 декабря 1932 года он объявил о воссоединении «вольного города» с исторической родиной.

 

В Британии, спокойно отреагировавшей на поглощение Озерной Республики, аннексия Нью-Йорка вызвала куда более нервную реакцию: правительство Его Величества даже успело заявить протест совместно с КША. Однако отношения между «старой» и Новой Англией испортиться не успели: начались описанные ранее события на Острове, кончившиеся, как мы помним, провозглашением Британской Республики и ФАП. Король Эдуард, бежавший в Канаду, безоговорочно признал аннексию  Нью-Йорка и Озерной Республики, подписав договор о дружбе с правительством Хейткрафта. Подобная покладистость монарха была вызвана, среди прочего, и поиском союзников: англофилию Хейткрафта не  поколебало даже кратковременное охлаждение из-за Нью-Йорка. В Канаде же, несмотря на относительную лояльность Короне, положение короля было весьма шатким:  там существовали достаточно серьезные силы, выступавшие за провозглашение Республики, а то и за присоединение к ФАП. К маю 1935 года эти силы оформились в так называемый «Канадский народный фронт», в который вошли столь разные политические течения, как левые либералы-республиканцы, квебекские националисты и разномастные социалисты. Летом этот фронт поднял восстание, принявшее необыкновенно широкий размах и Эдуард, и без того нервированный событиями на родине, готовый на все, чтобы удержаться хотя бы здесь, призвал на помощь Новую Англию, к тому времени, резко увеличившую свою армию. Хейткрафт согласился помочь на своих условиях: Канада и США должны были объединиться в одно федеративное государство, во главе с королем и Хейткрафтом в роли премьер-министра, а фактически – диктатора. Король, не видя иной альтернативы, был вынужден согласиться – да он и изначально был не особо   против такого решения, изрядно разочаровавшись в парламентской демократии.

 

Войска Новой Англии, опираясь на поддержку оставшихся верными Короне войск и отрядов добровольцев-лоялистов из Оранжевого Ордена Канады , ворвались в доминион и буквально за год подавили восстание. А в сентябре 1936 года было объявлено об объединении государств в единую Спиритуалистическую Англо-Саксонскую Империю. Императором стал Эдуард, премьер-министром, с диктаторскими полномочиями – Гарольд Хейткрафт. Своей следующей задачей неугомонный «марсианин» видел освобождение священной прародины англосаксонской расы  от «предателей и разрушителей цивилизации».

 

Изменено 15 Jan 2020 пользователем Каминский

[ЛАВ]

Коллега Каминский Велик!!!!

[Стержень]

Коллега Каминский внушаетЪ и доставляет, хотя у меня это и не вызывает прямо такого восторга как у иных коллег-хотя мир и прекрасно проработан

Но вот один момент относительно Хейткрафта я вижу крайне противоречивым

С одной стороны сказано, что 

Обратной стороной данных убеждений было пренебрежительное отношение к французам ( кроме выходцев из Нормандии), испанцам, итальянцам, грекам ( что не мешало ему  преклоняться  перед Античностью), славянам и ирландцам.

с другой стороны-женитьба на русской княжне...

То есть я конечно в курсе про брак Лавкрафта...Но все же как ни странно от альтернативного мира ждешь бОльшей логичности чем от реального

[ВИП]

Да, сейчас дела пошли особенно интересно.

Войска Новой Англии, опираясь на поддержку оставшихся верными Короне войск и отрядов добровольцев-лоялистов из Оранжевого Ордена Канады , ворвались в доминион и буквально за год подавили восстание. А в сентябре 1936 года было объявлено об объединении государств в единую Спиритуалистическую Англо-Саксонскую Империю. Императором стал Эдуард, премьер-министром, с диктаторскими полномочиями – Гарольд Хейткрафт. Своей следующей задачей неугомонный «марсианин» видел освобождение священной прародины англосаксонской расы от «предателей и разрушителей цивилизации».

До 1984 как раз успеет - Только вместо ангсоца будет ангспирит

Изменено 10 Dec 2019 пользователем ВИП

[Каминский]

с другой стороны-женитьба на русской княжне...

Так она немка по отцу и англичанка по матери, с расовой точки зрения все безупречно.

[sanitareugen]

с другой стороны-женитьба на русской княжне...

"Русская принцесса" и "русская" не синонимы.

Если считать Петра I чистокровным русским (несмотря на то, что "Андрей Кобыла выехал из немец"), то Анна Петровна 50% русская, 50% латышка (или эстонка), Пётр III 25% русский, 25% немец, 25% латыш(?), 25% швед, Павел 12.5% русский, на столько же латыш и швед, 62.5% немец, Николай Первый по 6.25% русский, латыш и швед, 85.25% немец, Александр II по 3.125% РЛШ, 90.625% немец, Александр III по 1.5625% РЛШ, 95.3125% немец, его дети, включая Михаила, 47.65625% немцы, 50% датчане, по 0.78125% РЛШ, Ольга 50% англичанка (не разбирая тонкостей английской наследственности - но норманнов Хейткрафт уважает, как и саксов), 25% датчанка, 23.828125% немка, и только на 0.390625% русская. 1/256 часть. Напомню, что классификации потомков смешения негров с белыми доходили до гексадекарона (1/16) и тригинтадуона (1/32), а самые продвинутые до 1/64 (Sang-mêlé, на Доминике), далее не отслеживали. .

[Vanga Vangog]

Соглашусь с коллегами, Каминский великЪ.

Только у Спиритуалистической Англо-Саксонской Империи аббревиатура выходит не очень серьезная. Там разве обязательно уточнять что она спиритуалистическая?

[Каминский]

Там разве обязательно уточнять что она спиритуалистическая?

Ну просто Англо-Саксонская Империя выглядит как-то простенько. 

Только у Спиритуалистической Англо-Саксонской Империи аббревиатура выходит не очень серьезная.

Нет в мире совершенства. Зато забавно. Причем только в русской вариации.

Изменено 11 Dec 2019 пользователем Каминский

[Данил Писарев]

Каминский МЕГАВЕЛИК! Давно ждал Лавкрафта как правителя США или их аналога Главное пережить детермичный рак, хотя учитывая настолько глубокие отличия от нашего мира, тут Лавкрафт может и доживет до 1984, как выше написал коллега ВИП.