Meisie uit die hemel/Оранжевая Дочь

[ВИП]

В некотором смысле это уже произошло.)

Не, желательно чтоб по-настоящему

[Каминский]

Не, желательно чтоб по-настоящему

проблематично, она ведь даже языка не знает

[ВИП]

проблематично, она ведь даже языка не знает

Где-нибудь в тусовке МГИМО с детьми партбоссов будет норм. Или в общаге института Лумумбы

[Каминский]

Где-нибудь в тусовке МГИМО с детьми партбоссов будет норм. Или в общаге института Лумумбы

Осспаде, что она там забыла?Не то воспитание у девочки

[ВИП]

Осспаде, что она там забыла?:stop:Не то воспитание у девочки

Кстати говоря, насколько там африкаанс взаимопонимаем с немецким? А то есть предложение оправить её на Алтай или в Омскую область или в Казахскую ССР, куда-нить в деревню с большим количеством немцев. Короче говоря, варианты всегда можно найти при желании

Изменено 27 Jul 2023 пользователем ВИП

[Каминский]

Кстати говоря, насколько там африкаанс взаимопонимаем с немецким?

Ну...лучше чем с английским, но все же достаточно далек, как мне кажется Это ведь даже не голландский

[Magnum]

проблематично, она ведь даже языка не знает

???!!!    ЕМНИП, по канону для ее сородичей изучение земных языков не составляло не малейшего труда. На фоне космических полетов в разноцветных трусах (или без них) это была ничтожная мелочь. 

 

[Каминский]

ЕМНИП, по канону для ее сородичей изучение земных языков не составляло не малейшего труда.

Не помню такого. И не знаю, буду ли я тут это вводить.

зачем ей сейчас русский, по-большому счету?

[Magnum]

зачем ей сейчас русский, по-большому счету?

?  Если она собирается бороться с коммунизмом - пригодиться допрашивать пленных, читать секретные документы и т.д. 

 

Это и ко всем остальным языкам относится. Она может говорить с американским акцентом, если вдруг надо раствориться в толпе. 

Не помню такого.

Точно было.  

 

 

[Каминский]

?  Если она собирается бороться с коммунизмом - пригодиться допрашивать пленных, читать секретные документы и т.д.

Ну это да, но пока она ничего еще не собирается особо. Просто девушка, радуется жизни как может и все такое)

Ну и в любом случае, для того чтобы натурализироваться в СССР одного языка мало

Изменено 27 Jul 2023 пользователем Каминский

[ВИП]

? Если она собирается бороться с коммунизмом - пригодиться допрашивать пленных, читать секретные документы и т.д

А также разлагать нравы и подрывать устои. Я потому и писал про элитарных детей

[Каминский]

А также разлагать нравы и подрывать устои

С этим советская элитка и сама справится, Каре тут их учить нечему)

[Каминский]

[Каминский]

- И как же ты объяснишь все это?

 

Йонатан Клерк, скрестив руки на груди, стоял посреди комнаты Кары, сурово глядя на понуро опустившую голову дочь. Рядом с ним, с тревогой и болью смотрела на девушку Марта.

 

-Я не знаю, как это объяснить, - обреченно вздохнула Кара, - мы  отмечали мой день рождения, а потом появилась эта тварь и...

 

-Да, Ханна нам  уже  рассказала все это, - сказал Кент, - и нам же потом пришлось объясняться с отцом Сильвы, что случилось с его дочерью. Пришлось сказать, что она утонула - потому что если бы мы начали рассказывать про вылезшего в водохранилище Гротсланга, нас бы отправили в сумасшедший дом или еще куда похуже. Но ты, Кара - почему ты не вернулась домой? Мы пытались расспросить твою подружку, но она и слышать о тебе не хотела - интересно, кстати, почему? Раньше она в тебе души не чаяла - а теперь ее трясет от ненависти при одном лишь упоминании о тебе. Что, черт тебя дери, с тобой происходит, Кара?!

 

-Мы хотим тебе помочь, - подхватила Марта, - может, мы и не твои настоящие родители, но мы всегда желали тебе только добра. Расскажи, что с тобой случилось.

 

-У меня нет и не будет иных родителей, кроме вас, - сказала Кара, - и я бы рада поделиться с вами...если бы и сама знала, в чем  дело.

 

Наклонив голову она негромко принялась рассказывать все, что произошло  с начала того самого  злосчастного пикника - и  до самого возвращения ее домой. Единственное, что Кара утаила - это рассказ о встрече с советским космонавтом, а также о потери ее невинности в домике на калифорнийском пляже. Кара решила, что не стоит шокировать родителей такими подробностями, при одном воспоминании о которых у нее и по сей день лицо и уши горели алым. По ее словам  выходило, что они просто сидели на пляже, болтали о том о сем, а потом молодые люди упились пивом и заснули. Кара же, с ее нечувствительностью к алкоголю, воспользовалась этим и быстро улетела домой.

 

- Чудная история, - покачал головой Йонатан, - и снова этот метеорит. Но сейчас он подействовал на тебя как-то иначе.

 

-Я не знаю почему так, - жалобно сказала Кара, - но что мне оставалось делать? Дать этой твари сожрать Ханну? Я и так не могу себе простить, что не уберегла Марию.

 

-Что сделано, то сделано, - сказал  Йонатан, - если все это правда...

 

-Это правда, папа!  - воскликнула девушка, - разве я раньше тебе врала?!

 

- С взрослением у детей часто появляются секреты от родителей, - сказал Клерк и Кара  потупилась, принимая справедливость этого упрека, - но я тебе верю - кому же еще верить, иначе как своей собственной семье. Если все так, как ты сказала, то твоя вина невелика - ты не могла ничего этого предвидеть. И все же, пожалуйста - в следующий раз не пугай нас так.

 

-Никогда, папа!  - горячо воскликнула Кара, порывисто обнимая родителей.

 

-Ну, а теперь пойдем ужинать, - сказала Марта, погладив дочь по голове, - нужно еще будет как-то объяснить твое отсутствие  Клаасу и Фамке - знала бы ты, как он переживали.

 

 

Другой, куда более неприятный разговор, предстоял Каре на следующий день.

 

-Нам не о чем говорить, - отрезала Ханна, когда Кара устав ловить взгляд бывшей подруги на парах и перемене, прямо заявилась к редакцию студенческой газеты. И, хотя она была готова к недружелюбному приему,  все же Кару ошарашило от того холода, что веял из глаз девушки.

 

-Ханна, - умоляюще протянула Кара, - ну прости. Не знаю, что на меня нашло.

 

- Зато я знаю, - сказала Ханна, - кто-то слишком много возомнил о себе. Кара Клерк - отличница, спортсменка, красавица, примерная дочка своих родителей. Настоящая африканерка - все за что она не возьмется у нее получается! Зачем ей дружба с какой-то толстой дурочкой, да еще и из "порки"? Не говоря уже обо мне - кому как не тебе знать, что таким как я не место в нашей прекрасной Республике!

 

Она отвернулась, ее плечи дрожали. Кара, полная раскаяния коснулась плеча подруги.

 

-Не трогай меня!!! - дернулась Ханна, однако Кара не убрала руку.

 

- Я же говорю, что не знаю, что на меня нашло, - повторила она, - ты же сама помнишь, что тогда творилось. Кто бы не свихнулся, когда на нас полезла эта тварь - сама подумай.  Я была сама не своя.

 

- Это заметно, - буркнула Ханна, но уже менее непримиримым тоном, - ты не думай, я не забыла, что ты спасла мне жизнь. Но если ты думаешь, что это отменяет то, что ты наговорила потом...

 

- Ты бы сделала для меня то же самое, я не сомневаюсь, - горячо воскликнула Кара, - а что до моих слов  - мне стыдно в этом признаваться, но это от того, что я немного завидую тебе

 

-Завидуешь? Ты? Мне?

 

-Конечно, - кивнула Кара, - ты умная, талантливая...красивая, чтобы ты там о себе не думала. А главное -  у тебя есть цель в жизни, ты и вправду хочешь  улучшить этот мир. Я никогда раньше об этом не думала, как бы ты не пыталась открыть мне глаза, но когда я  пыталась понять, что именно нас разделяет, то осознала, что ты и впрямь во многом права. В нашей стране, к сожалению, все еще слишком много ненависти - и всем было бы лучше, если бы мы сосредоточились на том, что нас объединяет с остальным миром, а не отгораживаться от него стеной уверенности в своей ложной исключительности.

 

-Непривычные речи для тебя, - улыбнулась Ханна, утирая кулаком слезы из глаз, - чтобы сказал пастор Деларей, услышав тебя?

 

-Он пастор, но не Бог, - улыбнулась в ответ Кара, - и тоже может ошибаться. Христос призывал к любви, а не ненависти.

 

-Именно так!- воскликнула Ханна, - сейчас, когда во всем мире даже священники, один за другим возвышают  голос в поддержку прогрессивных сил в нашей стране, просто смешно верить в весь этот бред полувековой давности - об "избранном народе" и всем прочем! Кара, я так рада, что, наконец, нашла единомышленницу.

 

Она крепко обняла девушку и Кара с радостью приняла это примирение.

 

- Я бы хотела помогать тебе в газете, - сказала она, - помнится, ты раньше предлагала мне, но я отмахнулась...

 

- Толковая помощница мне всегда нужна, - кивнула Ханна, - и Люхтер, без сомнения, будет рад, когда узнает о твоем решении.

 

-А Люхтер здесь? - спросила Кара.

 

- Был еще вчера, - сказала Ханна, - и уже встречался со мной. Его очень заинтересовали те красные метеориты, что обнаружились  змеином логове. Насколько мне известно, его люди уже забрали камни для его лаборатории в Дурбане.

 

Кара с трудом сдержала вздох облегчения, при мысли, что красный криптонит теперь достаточно далеко от нее.

 

- Он обещал снова приехать в конце недели, - продолжала Ханна, - в том числе и, чтобы обсудить со мной темы будущего номера. Я бы так хотела, чтобы ты пошла со мной на эту встречу.

 

-Почему бы и нет?  - улыбнулась Кара, - я с радостью пообщаюсь в с мистером Люхтером.

 

В хижине сангомы Вусамазулу Кредо Мутвы снова стояла вонь от множества колдовских зелий и чадили, сгорая на огне в жаровне разные травы. Сидевший на скамейке Александр Люхтер  морщился от едкого запаха, но больше ничем не показывал свое недовольство. Сам же колдун сидел напротив него, внимательно разглядывая странный камень, мерцавший  алым светом.

 

-Несколько таких камушков уже исследуют в моей лаборатории, - сказал Люхтер, - но еще один я решил показать тебе. Что скажешь?

 

Старый сангома еще раз повертел камень перед глазами, после чего перевел взгляд на Люхтера.

 

-Это камень  из тех, что явились сюда из Великой пустоты, - сказал он, - и все же  немного не такой. Что-то изменило его.

 

-Моя рыжая дурочка что-то говорила о змеиной крови, -  задумчиво произнес Люхтер.

 

-Может и так, - кивнула колдун,  -  так или иначе, этот камень  стал более "земным" -  и теперь я  придумаю, как лучше использовать его. 

 

-Делай что считаешь нужным, - сказал Люхтер, -  только поскорее. Я, хоть и не сангома, но тоже чувствую в этих камнях силу - и хочу, чтобы эта сила принадлежала  только мне - прежде чем кто-нибудь другой не подобрал к ней ключика.

 

Вусамазулу Кредо Мутва молча кивнул, продолжая рассматривать кроваво-красные глубины странного камня.

[Каминский]

-Именно этого я и боялся!

 

Даже в голографической проекции Зор-Эл выглядел угрожающе: пожалуй, впервые, Кара видела "призрак" столь рассерженным. На лбу его пролегли глубокие морщины, глаза гневно смотрели на Кару.

 

- Ты слишком долго жила среди землян, - продолжал он, - и стала  думать как они, пропитавшись той самой гнилью, что погубила Криптон. Во имя Ситтоны и Рао и это моя дочь!

 

-Я не твоя дочь!  - Каре уже надоели эти поучения, - мой отец умер на Криптоне, вместе с самой планетой. А люди  о которых я говорю - прекрасные, замечательные, добрые. Они не какие-то террористы, не "Черный ноль" или как там звалось это ваше пугало? Они хотят мира без войн и угнетения - разве это плохо?

 

Зор-Эл сокрушенно покачал головой.

 

-Ты сама не понимаешь, о чем говоришь, - сказал он, -  что же, ты сделала свой выбор - и мне остается только надеяться, что он не окончательный. Для тебя я сделал все что должно - дальше действуй сама. Если ты все же передумаешь...ты знаешь, как меня вызвать.

 

-Я не...- начала было Кара, но проекция Зор-Эла вдруг дернулась, потом еще  по ней пошла крупная рябь и отец Кары исчез. Девушка пожала плечами и, засунув в карман черный кристалл, слетела с вершины Горы Ночи. Спустя миг она уже летела в ночном небе, в сторону дома, мучительно размышляя о сделанном выборе. Правильно ли она поступала сейчас? Тогда, повторяя Ханне слова  молодых бездельников с калифорнийских пляжей, она думала лишь о том как задобрить подругу, сломать появившийся между ними лед отчуждения. Однако с тех пор Кара успела поработать в газете, тесно общаясь с Ханной и другими студентами прогрессивных взглядов, что собирались по пятницам в доме Люхтера, обмениваясь смелыми мыслями и идеями. Общалась она и с самим Люхтером: молодой миллиардер относился к Каре с подчеркнутым уважением, хваля ее острый ум и бойкое перо.

 

-Такие как ты редкость, - говорил Люхтер, - не только в этой глубинке, но и в Кейптауне или Йоханессбурге. Тебе нельзя погребать себя в этом захолустье - и уж тем более, не стоит ограничивать свой кругозор проповедями пасторов с идеями прошлого века. Мир меняется - и наша страна должна меняться с ним, чтобы не погрязнуть в ничтожестве на задворках истории. 

 

Кара кивала, порой соглашаясь, порой и споря с миллиардером.

 

- Но разве наша страна не окружена врагами со всех сторон?  - говорила она, - каждый день мы слышим о зверствах коммунистов по всей Африке - от Эфиопии до Мозамбика. Скажете это все неправда? Скажете, что террористы, с которыми наши парни сражаются в Родезии и Анголе, не угрожают и нашей республике?

 

- Чрезмерный консерватизм наших властей порождает ответную реакцию в виде радикализма черных, - парировал Люхтер, - но большинство из них не питают личной ненависти к белым.  Как только мы отучимся называть коммунистом каждого, кто желает перемен и протянем руку помощи тем умеренным политикам, кто  хочет не крови, но равных прав для всех - уверен, что все вместе мы построим лучшее будущее для Южной Африки.

 

Он говорил так убедительно, ссылаясь на свой опыт общения с европейцами и американцами, что Каре все меньше хотелось с ним спорить. В самом деле, разве не прекрасно все это - забыть о вражде и ненависти, вместе строить светлое будущее? Она по прежнему любила свою приемную семью и все же у нее все чаще появлялись мысли, что в чем-то они, может, сильно ошибались.

 

С такими мыслями Кара подлетела к собственному дому. Скользнув в чердачное окно, она спрятала черный кристалл под грудами старья и осторожно начала спускаться в свою комнату. Однако, не успела она сделать и пяти шагов, как услышала  голос из комнаты родителей. Она напрягла суперслух и  поняла, что говоривший, хоть и не принадлежал к ее семье, но не был он здесь и чужим.

 

- Не иначе сам дьявол помутил твой разум, когда ты решил спрятать этого ребенка в своем доме!  - гремел пастор Деларей, - или ты не знаешь, сколько врагов нашего volk'a мечтали бы заполучить ее?

 

-Ты же сам сказал, оум, она лишь ребенок, - возразил Йонатан, -  какой от нее может быть вред? Я лишь хотел защитить несчастное дитя - разве это грех?

 

- Грех в гордыне, йонг,  - отрезал Корнелис, -  ты никак не можешь защитить ее. Подумай лучше, сможешь ли ты защитить себя и свою семью, когда черные узнают, что ты похитил принцессу королевских домов зулу и сото.

 

-Я ее не похищал! - воскликнул Йонатан, - она....

 

-Неважно, - сказал пастор, - все сочтут это именно похищением. Послушай меня, Йонатан Клерк: я был другом твоего отца и всегда желал тебе только добра. Поэтому я и говорю тебе - всем будет лучше, если ты сообщишь о ней в  BOSS.

 

-Но я...

 

-Даю тебе сутки на размышление, - сказал Корнелис, - или я сам расскажу все ван Рою. А сейчас извини, мне пора домой.

 

До Кары донесся  шорох одежды, потом стук двери и шаги на пороге. Если бы она была не так взволнованна, то без труда услышала бы и иные звуки: чуть слышное дыхание у замочной скважины и торопливое шлепанье босых ног по полу, за миг до того, как пастор вышел из комнаты родителей. Но сейчас Каре было не до этого: едва дождавшись ухода пастора, возмущенная девушка влетела в комнату родителей.

 

-Ты же не согласишься на это, папа? - горячо говорила она, - ты же не отдашь Лерато в госбезопасность?

 

- У нас нет иного выхода, - пожал плечами Йонатан, - так или иначе, мы не можем больше прятать ее. Сказать по правде, это нужно было сделать давным-давно.

 

-Не могу поверить, что ты это говоришь!- воскликнула Кара.

 

-Я должен думать о нашей семье, - сказал Йонатан, - а у нее - есть своя. И куда более влиятельная, чем наша.

 

-Только там ее совсем не ждут, - сердито сказала Кара.

 

-Рано или поздно это всплыло бы наружу,  - сказал Йонатан, - тот же Деларей - он ведь видел ее лишь несколько раз, но у него уже появились подозрения. Сегодня он заявился ко мне и прямо потребовал от меня подтвердить или опровергнуть их.

 

-И ты  сразу же все ему рассказал? - презрительно сказала Кара, - какой же ты слюнтяй все таки, папочка!

 

-Кара! - ахнула Марта, - немедленно извинись перед отцом!

 

-Он мне не отец!- выпалила Кара и, прежде чем кто-то успел ее остановить, выскочила за дверь. Марта кинулась было за ней, но Йонатан успел ухватить жену за руку.

 

-Пусть остынет, - сказал он, - когда она в таком состоянии ты сделаешь только хуже. Идем спать, а утром поговорим.

 

 

Кара же, влетев в свою комнату, рухнула на кровать, пылая одновременно от гнева и стыда. Она понимала, что отец в общем-то прав и, то, что она сказала ему ужасно несправедливо. Но  в то же время все в девушке восставало от негодования, при мысли о том, что Лерато сдадут в BOSS.  Причем, бессознательно, не признаваясь даже самой себе, она возмущалась не сколько несправедливостью такого решения, сколько тем, что чернокожая принцесса, похожая на экзотический цветок, окажется во власти каких-то скучных чинуш. Где-то час Кара вертелась на кровати, разрываясь между верностью семье и тем, что она считала правильным. Наконец, решившись, она встала с кровати и, быстро одевшись, выскользнула из комнаты.

 

Лерато уже спала, но тут же вскинулась, когда раздался скрип двери и в комнату вошла Кара.Черная девушка вопросительно уставилась на нее своими огромными глазами.
 

-Тшшш, - сказала Кара, приложив палец к губам, -  только не шуми. Тебе нельзя тут больше оставаться. 

 

Вопросов Лерато не задавала - после того, как Кара шепотом объяснила ей, в чем дело.  Похоже, чернокожая принцесса уже давно ожидала чего-то подобного. Кара помогла ей выбрать подходящую одежду и обувь, после этого, девушки осторожно спустились по лестнице и, выйдя во двор, побежали через кукурузное поле.

 

Как никогда Кара досадовала на необходимость скрывать свою силу - она ведь могла за  доли секунды доставить Лерато в безопасное место и в мгновение ока вернуться обратно. Но приходилось таиться - чернокожая принцесса была достаточно взрослой и слишком смышленой, чтобы Кара могла надеяться, что она забудет все это. Кроме того, Кара и не хотела быстро возвращаться - исчезновение Лерато все равно быстро вскроется и она всячески оттягивала тяжелый разговор с родителями.

 

Ферма Янсенсов находилась  милях в восьми от дома Клерков, но поскольку Кара старалась избегать открытых мест, им пришлось, пробираться узкими тропками меж островков дикой растительности, уцелевшей среди ферм и по течению небольших ручьев.  На эвесь путь у девушек ушло часа два. Наконец, они пробрались к дому Янсенсов, - собаки, охранявшие ферму,  залаяли, но сразу же замолкли, узнав часто бывавшую здесь Кару. Та осторожно пробралась к окну Ханны и тихо свистнула, запустив в окно небольшим камушком. Спустя миг в окне появилась растрепанная рыжая голова.

 

-Что еще за...О, Кара, что случилось? 

 

-Спускайся, - махнула рукой девушка, - я тебе все расскажу.

Голова Ханны исчезла в окне, чтобы вскоре появиться вновь: уже одетая девушка сноровисто спустилась на землю и только сейчас заметила державшуюся в тени Лерато.

 

- А это еще кто?  - спросила она и Кара сжато объяснила ей в чем дело, разумеется, скрыв все, что касалось ее способностей. Под конец рассказа Ханну буквально распирало от энтузиазма.

 

- Ее нужно отправить к Люхтеру!- воскликнула она, - я помню, он рассказывал мне о ней. У него она будет в безопасности.

 

-И когда ты отправишься к нему?

 

-Завтра!-   сказала Ханна, - до утра она побудет  в моей комнате, ну, а утром я возьму  машину, - отец все равно будет только рад, что я сама езжу на учебу, -  и отвезу ее к Люхтеру. 

 

-Хорошо, - кивнула Кара и повернулась к Лерато, - послушай, бояться нечего. Тебе помогут...

 

-Я и не боюсь, - перебила ее Лерато, - я знаю, кто такой мистер Люхтер. Это друг моего народа.

 

-Ну и хорошо, - кивнула Кара, - Ханна, я так тебе...

 

-Ты не останешься? - спросила девушка, - я думала, что...

 

-Нет, я не могу, - покачала головой Кара, - нужно спешить, пока родители не хватились.

 

-Береги себя, - Ханна во внезапном порыве обняла подругу, застигнув Кару врасплох. Жаркое дыхание обожгло ее ухо, девичьи губы коснулись ее шеи, но Кара аккуратно, но настойчиво высвободилась из объятий подруги.

 

-Мне  пора, - нарушила она неловкое молчание, - до завтра.

 

-До завтра, - эхом откликнулась Ханна, с ревнивой обидой глядя, как Кара прощается с Лерато. Затем она еще раз помахала на прощанье Ханне и растворилась в саду обступившем ферму .  Ханна молча смотрела вслед, пытаясь сглотнуть комок в горле.

 

-Ты хотела, чтобы она осталась с тобой? - послышался за ее спиной негромкий голос и Ханна почувствовала, как чернокожая принцесса положила  прохладную руку ей на плечо.

 

-Что, - Ханна словно очнувшись, глубоко вздохнула,- идем в дом, Лерато. Нам нужно выспаться и...

 

-Ты расстроилась, - продолжала Лерато, - потому что Кара не захотела быть твоей мотсоалле?

 

-Что? - Ханна недоуменно посмотрела на девушку, - о чем  ты?

 

В темных глазах Лерато читалась странная для ее возраста снисходительная  издевка.

 

-Я тебе расскажу, - белые зубы блеснули во мраке, - но потом.

 

-Почему потом? Почему не сейчас?

 

-Потом, - повторила Лерато, - когда я стану королевой.

 

Изменено 3 Aug 2023 пользователем Каминский

[Каминский]

Обычно на ферме Клерков не держали много слуг - лишь две-три негритянки помогали Марте и ее дочерям по дому. Еще несколько человек сезонно работали  в поле, как правило, во время уборки урожая. Все эти чернокожие давно знали и уважали своих хозяев: конечно, Йонатан и его семья всегда держали определенную дистанцию, но не более чем то, что  требовалось по законам апартеида и то, что сами банту воспринимали как  привычную норму. Зато на ферме  всегда сытно кормили, по праздникам выдавая даже выпивку,   сам Йонатан  расплачивался аккуратно в срок, ни разу не пытаясь обсчитать своих черных работников, а когда обстоятельства вынуждали выходить  и в праздники выдавал дополнительные премиальные. Служанкам Марта нередко дарила всякие мелочи, типа отрезов цветной ткани или дешевой, но красивой бижутерии. Кроме того, хозяин фермы  следил, чтобы у его работников никогда не  были просрочены пропуска и всегда заступался за них перед полицией.

 

Проблема состояла в том, что  со временем некоторым неграм всего вышеперечисленного стало казаться недостаточным.

 

В этот год Клерк задумал  перестроить пару комнат в доме, для чего он  привлек несколько дополнительных работников. Среди них оказался и Джошуа Лекота -   молодой сото с  серьезным лицом и мягкими темными глазами, был одним из первых абитуриентов в  Национальном университете Лесото. Именно там он  познакомился с активистами Панафриканского конгресса, а после вступил и в Армию освобождения Лесото. Как и многие чернокожие студенты летом он подрабатывал на фермах Оранжевого Государства, чтобы оплатить свое обучение. Однако в то же время он, по возможности, собирал  всякую  информацию, что могла оказаться полезной, когда его товарищи  все же решились бы перейти к жадно ожидаемой многими вооруженной борьбе за свободу сото. Ферма Клерков была выбрана  не случайно: все знали и о давней дружбе Йонатана с всеми уважаемым  пастором Делареем и о родственных связях его жены с одним из высших чинов вооруженных сил Родезии. Однако Джошуа никак не ожидал, что во время очередного визита Деларея на ферму, когда молодой сото подслушивал у дверей хозяйской комнаты,  узнать, что активно разыскиваемая всеми девушка, так долго была рядом  под видом одной из работниц. Услышанное так поразило Джошуа, что он со всех кинулся прочь с фермы, спеша донести столь поразительные вести.

 

-Прямо на ферме? - недоверчиво спросил Нцу Бахолло, - ты точно ничего не перепутал?

 

Тайный штаб Армии освобождения Лесото находился в небольшой деревушке на берегу реки Махаленг, служившей здесь границей между Оранжевым Свободным государством и маленьким горным королевством. До поры до времени борцы за свободу сото просто вели здесь разведку, досконально изучая один из возможных театров будущих боевых действий.

 

-Клянусь прародителем Даоталаном, это точно она! - горячо воскликнул Джошуа Лекато, - как только я сразу не догадался. Она работает меньше всех в доме, лишь у нее  есть отдельная комната - конечно же, никакая она не горничная! И выглядит она именно так, как и должна выглядеть принцесса зулусов и сото!

 

- Любая принцесса может хорошо выглядеть только мертвой. Плохо, боец, что ты распознал ее только сейчас, но хорошо, что ты сразу же поспешил донести!

 

Джошуа  сник  не зная радоваться или огорчаться этой похвале-порицанию, тогда как сам Бахолло мимолетно поморщился, словно у него заболели зубы. Снова ему указали на его место, показав, что Нцу, несмотря на свою черную кожу и происхождение чистокровного сото, не главный даже в этом отряде из нескольких десятков человек. Собственно сото в нем имелось меньше половины - причем никого из тех, кто принимал участие в  посвящении на Горе Ночи: те юнцы и по сей день тряслись от страха, уверенные  что к ним явился дьявол за то, что они покусились на королевскую кровь. Те же сото, кто пошел за Бахолло  были набраны уже вне Лесото, из обитателей "черных" пригородов Блумфонтейна. Остальные же  были родом не из этих мест - коса, зулусы, ндебеле, тсонга, даже несколько цветных из Кейпа. Лидер этого разношерстного отряда и вовсе не был черным и вообще уроженцем Африки. Белый, пусть и довольно смуглый, с резкими чертами лица и черной бородой, Рамон Акоста родился на другом берегу Атлантики, в стране, что подобные ему гордо именовали "Островом Свободы".

 

Совсем еще юнцом Рамон участвовал в борьбе против Батисты, став одним из самых рьяных участников Революции. Позже он воевал вместе с Че Геварой в Конго, а после падения португальского владычества в Анголе - прибыл на подмогу Агостиньо Нето в составе кубинского контингента. Но спустя несколько месяцев молодого перспективного офицера пригласил в Лусаку Григорий Солодовский, предложив ему совершенно новый фронт.

 

- В Анголе, - говорил советский посол, - вы воюете с главным оплотом реакции в Африке - с расистами ЮАР. И воюете достойно - однако враги, в своей звериной ненависти к нашему общему делу, не могут признать, что их дело проиграно. Но будут ли они также яростно сражаться, когда обнаружат, что опасность угрожает  им в собственном доме? Когда белые жители ЮАР обнаружат, что Национальная партия врала им, когда говорила, что воюя, они сдерживают коммунизм - и что пытаясь задушить ангольский порыв к свободе, они привели революцию в собственный дом! Именно вам, товарищ Акоста, предстоит свершить этот акт благородного мщения, протянув руку братской помощи угнетенным народам ЮАР.

 

- Правильно ли нас поймут, - осторожно поинтересовался кубинец, - если черных  поведет белый? Не лучше ли доверить дело местным?

 

-От них пока мало толку, - махнул рукой Солодовский, -  слишком много лояльных  властям, - и белым и своим вождям. Нужен кто-то вроде вас, чтобы показать народу Южной Африки пример подлинно революционного отношения к угнетателям. Вы пробудите этот священный гнев, покончите с манделовским "гандизмом" и разожжете пламя революционного пожара, что озарит чернокожим дорогу к свободе!

 

После таки слов Рамон, разумеется, отказаться не мог - также как не смог удержаться от искушения отомстить бурам за погибших в Анголе товарищей. Ему выправили паспорт на имя португальского колониста Франсишку да Кошта, - за время своего пребывания в Анголе, Рамон приучился бойко болтать по-португальски, - и, под видом беженца, кубинец эмигрировал в ЮАР.  С месяц назад он покинул Кейптаун и отправился на северо-восток, чтобы принять командование революционными сото. Нцу Бохолло был не в восторге от навязанного  командира, но возражать не стал - к тому времени он слишком зависел от помощи Москвы. Одной из главных своих задач Рамон считал поиск принцессы Лерато - и, узнав о ее местонахождении, тут же отдал приказ к  выступлению. Ферма Клерков находилась всего в трех милях от штаба Армии освобождения Лесото и Рамон  рассчитывал разобраться с этим делом за одну ночь.

 

 

- Не зли меня, гринго!

 

Кубинец подал знак и  зулус, стоявший рядом с Йонатаном, ударил его  в живот прикладом автомата. Фермер согнулся, хватая ртом воздух и с бессильной злобой глядя на своих мучителей.

 

-Еще раз, - на ломаном английском произнес Рамон, - где принцесса?

 

Йонатан продолжал молчать, сверля взглядом  кубинца, и тот, пожав плечами, подошел к плачущей Фамке, которую держал за плечо один из сото. Фермер дернулся, когда бородатый  революционер ласково погладил девочку по голове, искоса взглянув на фермера.

 

-Прежде чем строить из себе героя, -  со скучающим видом произнес кубинец, - подумай о семье.

 

Медленно, не торопясь, он расстегнул куртку, демонстрируя висевший на поясе большой нож. Вынув его из ножен  Рамон задумчиво провел лезвием по щеке дрожащей девочки, перевел взгляд на Марту и Клааса, которых удерживали еще по двое черных головорезов. Слабая улыбка тронула его губы, когда кубинец снова посмотрел на Йонатана, на котором повисло трое революционеров. Фермер все же еще раз  попытался кинуться на Рамона, когда тот обхватив рукой подбородок  Фамке, заставил ее задрать голову и взглянуть на отца. Тут же Йонатан получил еще один удар прикладом и одновременно к его голове  приставили ствол.

 

-Мое терпение кончается, гринго, - в голосе Рамона и впрямь прозвучали нотки злобной нервозности, - или ты расскажешь мне, что я хочу знать или я попытаюсь разговорить твоих домашних.

 

Он еще раз посмотрел на белую от страха Марту, потом на Йонатана, наслаждаясь бессильной ненавистью на его лице. Такой ненавистью  смотрят бесповоротно проигравшие и Рамон откровенно смаковал это удовольствие - смотреть на  бессильного, проигравшего врага. Кубинец гордился тем, как быстро они взяли ферму - хотя, по правде сказать, в этом была большая заслуга и Джошуа Лекато. Именно он скормил отравленное мясо хорошо его знавшим дворовым собаками. Он же указал где находится хозяйская спальня - и Йонатан с Мартой, застигнутые врасплох, ничего не могли противопоставить десятку громил с автоматами, вломившихся посреди ночи. Они заставили хозяев дома спуститься на веранду, куда остальные революционеры уже сгоняли детей и прислугу.

 

- Сеньор Клерк, у меня нет времени, - с некоторым даже сожалением произнес Рамон, - поверьте, до вас и вашей семьи мне дела нет. Мне нужна только принцесса. Скажите где она - и мы уйдем.

 

- Вы же обыскали весь дом, - мрачно ответил фермер, - неужели в нем трудно найти одну девчонку?

 

-В том-то и дело, что в доме ее нет, - сказал Рамон, - мы осмотрели комнату наверху - там никого. Постель не застелена, но нет обуви и верхней одежды. Куда вы ее спрятали?

 

-Если ее нет в доме, - пожал плечами фермер, - я не знаю где она.

 

Рамон мигнул зулусу и тот снова ударил Йонатана прикладом в живот. Мимолетно он подумал, что в Москве, с огромным трудом переправлявшей "калаши" южноафриканским "борцам за свободу" наверняка предвидели и такое использование "визитной карточки" советских оружейников. Впрочем, и более традиционное использование не замедлит себя долго ждать.

 

-Это все  домашние? - спросил он у Джошуа.

 

-Есть еще старшая дочь, - с готовностью ответил молодой сото, - в ее комнате тоже пусто.

 

-Вот оно что, - размеренно протянул Рамон, - ну раз так.

 

Нарочито медленно он прошелся через всю комнату и остановился перед женой фермера. Марта дернулась, когда Рамон вытянув руку, погладил ее по щеке.

 

-Разденьте ее, - бросил он, - вместе с дочкой. Джошуа, ты начнешь?

 

 - Как скажете, команданте, - заискивающе улыбнулся сото. Стоявший рядом Нцу Бахолло, с трудом сдержал гримасу омерзения, от такой услужливой готовности представителя его народа перед залетным белым. Не то, чтобы он осуждал такие методы...но уж точно подобный приказ должен отдавать черный.

 

Джошуа, как-то виновато ухмыляясь, подошел к Марте, которой держал руки за спиной высокий коса. Взявшись обеими руками за ворот  ночной рубашки, предатель с силой рванул ткань, обнажая белую грудь. Женский крик огласил комнату и в этот миг Клаас, вырвавшийся от державших его черных, с диким воплем кинулся на  Джошуа.  Тут же протрещала автоматная очередь и подросток рухнул - мертвый  прежде чем он коснулся пола.

 

-Клаас!!!  -закричала Марта, извиваясь в руках коса.

 

-Черный ублюдок!!! - рявкнул  Йонатан. Перед его глазами его поплыли красные круги, рот наполнился кровью из прокушенной губы, в висках словно забили молоты. В следующий миг он обнаружил себя сидящим на груди визжащего от страха Джошуа. Блеснул нож, сорванный с пояса одного из не удержавших пленника черных, и Джошуа затих, булькая кровью из перерезанного горла. В уши ударило сразу несколько очередей и Йонатан, весь изрешеченный пулями, упал на пол.  Глаза его были широко раскрыты, бледные губы отчаянно пытались что-то сказать.

 

 ...пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла...- донеслось до Рамона. Рядом снова грянул выстрел - это еще один зулус, вооруженный пистолетом выстрелил в голову Йонатана. Поймав взгляд Рамона, он забормотал что-то о проклятии, но  кубинец взмахом руки заставил его замолчать, не желая слушать суеверный вздор. Громко кричала Марта,  еще громче рыдала маленькая Фамке, круглыми от ужаса глазами смотря на мертвых отца и брата.

 

-Заставьте их замолчать!- приказал Рамон.

 

-Выстрелы могли услышать соседи, - заметил Бахолло, - очень скоро сюда может нагрянуть полиция. Надо уходить.

 

-Да, - кивнул успокаивающийся кубинец. Он уже мог трезво оценить ситуацию и понял, что операция по захвату принцессы провалена. До начала стрельбы у Рамона еще теплилась надежда дождаться старшей дочери и вытрясти из нее правду, однако сейчас   этот вариант отпадал. Однако, как и любой латинос, обожающий красивые жесты, он не мог удержатся от того, чтобы уйти красиво. 

 

Рамон полез в карман и, достав оттуда сложенный вчетверо листок, принялся прикреплять его на один из столбов веранды

 

-Заканчивайте с ними, - не оборачиваясь, бросил кубинец. За его спиной послышались женские крики, жалобный лепет черных слуг и вслед за этим - звуки глухих ударов, треск разрываемой ткани и  тяжелое дыхание "борцов за свободу". 

Изменено 7 Aug 2023 пользователем Каминский

[Q-silver]

У кого-нибудь есть картинка "Пачимууу, Джордж Мартин, пачимууу!?!?"?

[Magnum]

На всякий случай напоминаю, что 

любой криптонец может завернуть Землю в обратном направлении и вернуть ее в прошлое.  

[Каминский]

На всякий случай напоминаю, что

Ну это уже какое-то запредельное читерство, надо же и меру знать. 

К тому же, я решил придать Каре некоторые черты биографии другого супергероя DC

[Magnum]

Ну это уже какое-то запредельное читерство

1) Это канон! 

2) А летать в космосе без трусов - не читерство?   

 

биографии другого супергероя DC

там половина героев с такой биографией... 

 

[Каминский]

Ночь гнева

 

Кара отошла примерно на сто шагов от фермы Янсенсов, чтобы увериться, что ее уж точно никто не видит.  Убедившись в этом девушка раскинула руки и взмыла в ночное небо. Она  поднималась все выше, наслаждаясь дуновением  ветра на своем лице и лунным светом, охватившим ее тело лучистым ореолом. Пусть этот свет был лишь отражением солнечного - он тоже наполнял ее тело  особой силой, пробуждая в ней небывалый душевный подъем. На него накладывалось приятное осознание хорошо выполненного и, что главное, правильного дела, порождая эйфорию сродни опьянению. Кара не торопилась домой, где ожидала лишь нотаций и упреков, но в радостном восторге поднималась все выше, будто желая коснуться рукой ночного светила.

 

Внезапно в лунном лике что-то изменилось - пятна на нем вдруг пришли в движение и впрямь складываясь в подобие лица. Женского лица - и пораженная Кара сразу узнала его, пусть и созерцала его всего лишь раз, во время видения в церкви. Сейчас видение держалось всего миг, но этого хватило, чтобы Кара, обуянная внезапной тревогой, ринулась к родному дому.

 

 

 Первыми она увидела сторожевых собак: родезийский риджбек Бранди и бельгийская овчарка Дик лежали мертвыми посреди двора, скорчившись в неестественных позах. Из  распахнутых пастей, с вывалившимися языками, стекала густая пена. Кара, не задержавшись над верными сторожами, устремилась к дому.

 

-Отец! Мама! - взволнованные возгласы замерли у нее в глотке, когда Кара влетела  внутрь. Луна, сиявшая ей прямо в спину, заливала своим светом всю веранду - впрочем Кара, видевшая в темноте не хуже чем днем, и так наблюдала все в мельчайших деталях.

 

Перед ней предстала картина ужасной бойни.  Йонатан Клерк лежал  посреди веранды, в луже уже запекшейся крови из множества ран. Помимо следов от пуль, в боку мужчины зиял длинный разрез -  и Кара как-то сразу поняла для чего убийцам понадобилась вырывать у него печень. Рядом лежал и Клаас, также изрешеченный пулями. Марта Клерк, в разорванном  платье, лежала, раскинув руки, с содранными до крови ногтями, полными чужой плоти. Кто-то из насильников поплатился за свою похоть, самое меньшее,  ссадинами  по всему лицу, а то и выцарапанным глазом. Внизу живота женщины также растекалось темное пятно - разозленный неожиданной болью подонок выстрелил в Марту и бросил ее истекать кровью на полу. Мать умерла совсем недавно - возможно, когда Кара уже спускалась на ферму. Рядом  с ней лежала горничная Изабелла - с изорванной в клочья цветастой юбкой, подарком матери, - и десятком ножевых ран в груди. В отличие от взрослых у Фамке, на первый взгляд, не было ран на теле, но приглядевшись, Кара увидела иссиня-черные пятна на ее шее: кто-то из  бандитов, разозленный плачем и воплями девочки, просто задушил ее. Тела остальной прислуги, также валялись по всей веранде - этих, чтобы не тратить патроны, нападавшие просто перекололи ножами.

 

Сокрушенная ужасом и горем Кара не сразу заметила листок бумаги, приколотый к стене веранды. На нем, четким почерком с крупными буквами, виднелось послание сразу на двух языках - английском и африкаанс:

 

"Сегодня мы объявляем Ночь Гнева для угнетателей. Слезы наших материй и страдания наших детей больше не останутся безнаказанными: где бы проклятые буры не укрывались от народного гнева, всюду их настигнет рука мстителей. Пламя революции разгорается и в ее огне сгорят дотла все пособники расизма и апартеида, чтобы открыть дорогу новой эре свободы, равенства и справедливости".

 

Кара сорвала этот листок, лихорадочно сминая бумагу в руках, но в ее глазах уже сверкали огненные отблески. В следующий миг она взмыла вверх, пробивая крышу и тут же тепловые лучи ударили по дому.  Носясь вокруг него с бешеной скоростью, Кара вновь и вновь пускала из глаз лучи разрушения  - и языки пламени  плясали над крышей, пожирая все комнаты и пристройки. В круге, образованном метаниями Кары, поднялся шквальный ветер - и девушка видела, как  раздуваемый им огонь охватывает ее комнату, как проваливаются и обрушиваются внутрь стропила над комнатой родителей, как  черный дым окутывает веранду. Вся ее жизнь, до сегодняшнего дня, сгорала  в этом яростном пламени, превращавшем весь дом  в  погребальный костер для семьи Клерков.

 

Не прекращая движения, Кара вдруг отпрянула от горевшей фермы и взмыла в небо, с невероятной быстротой устремляясь на юг. Под ней  мелькнули лесистые холмы, серебрившаяся лунным светом река Оранжевая и гладь водохранилища. Вот и памятные склоны, вокруг которых все еще валялись камни, разбросанные извивающимся телом змея. Самих останков грутсланга, впрочем, здесь уже не было - люди Люхтера, во время своих поисков, забрали их вместе с красным криптонитом.

 

Однако Кару сейчас не волновал дохлый змей:  достигнув места побоища, она камнем ринулась вниз. В следующий миг она уже ворочала огромные камни, словно песчинки отбрасывая тяжеленные глыбы и стволы деревьев, выворачивая  целые пласты земли. Облако пыли окутало ее, покрыв одежду и волосы, в горле першило, а в глазах щипало, но Кара упорно продолжала  поиски, пока меж земляных комьев не блеснул тусклый  отблеск. С торжествующим возгласом девушка выпрямилась, держа  в руках осколок красного криптонита - столь мелкий, что ищейки Люхтера пропустили его. Жесткая улыбка искривила губы Кары, когда она что есть силы стиснула метеорит в  кулаке. Острые грани до боли вонзились в кожу, пока Кара не почувствовала, как ее ладонь  не стала влажной и липкой от крови.  С  яростным криком она  взмыла над лесом, быстрее ветра устремляясь туда, где девушка  уже чувствовала ауру крови и смерти окутавшую убийц ее семьи.

 

 

После резни на  ферме Клерков отряд "Армии освобождения Лесото" не стал возвращаться в  "штаб": вместо этого революционеры направились вниз по течению Махаленга, пока не остановились у места впадения его в Оранжевую. Здесь бойцы расставались: сото, в том числе и сам  Бахолло, уходили в Лесото, где и рассеивались, самостоятельно добираясь до дома. Остальные же, перейдя реку,  собирались затеряться средь хижин коса и зулу, растворившись для  белой полиции. Что же до Рамона Лакосты, то он намеревался вернуться в Кейптаун и ждать  новых распоряжений из Москвы. Однако, перед тем как распустить отряд, кубинец не удержался от еще одного агитационного выступления. Взобравшись на крупный камень на берегу реки, он обратился к соратникам с очередной пламенной речью.

 

-Сегодня вы доказали миру, что Африка пробуждается, - говорил он, - что черный человек больше не станет терпеть бесконечные унижения. Века угнетения уходят в прошлое - как и ваши братья в Анголе и Конго вы стали отвечать силой на силу: отвечать ножом и пулей, бомбой в  супермаркете, петлей и "ожерельем" на шее...

 

Нцу Бахолло  украдкой зевнул: сам сото давно уже не испытывал ничего, кроме раздражения от подобных речей, но он знал, что нужно дать понять молодым бойцам, как важно  сегодняшнее действо, перебить революционным пафосом страх перед наказанием. По заветам славных предков эти  потомки Метлехоа, сегодня вкусили плоти врага -  и сейчас Бахолло довольно подмечал как на лицах бойцов проступает одновременно гордость за содеянное  и жестокая решимость на подобное же прямое действие в будущем. Машинально он перевел взгляд на возвышавшиеся за спиной Рамона холмы и вдруг замер, пораженный ужасом. Жуткие воспоминания о Горе Ночи снова выползли на свет, забившись в его голове словно стая мошек у света лампы.

 

Полная Луна струила свой свет на воды обеих рек и на окружавшие их скалы - и на фоне желтого диска четко был виден зловещий  силуэт замерший на одной из каменных глыб. Золотые волосы развевались за  плечами и адским  пламенем мерцали глаза.

 

-Это дьявол!!! - заорал Бахолло, с безумными от страха глазами, - он пришел за нами!!! Он заберет нас в Ад!!!

 

На него стали оборачиваться с недоуменным взглядом, кое-кто, тоже заметив ночного гостя, схватился за оружие, но Бахолло, объятый животным страхом, уже отбросил автомат, кидаясь в реку. В тот же миг  призрак с огненными глазами взмыл в воздух - и из глаз его ударили алые лучи.  Несколько черных, оказавшихся на их пути, не успели даже вскрикнуть: испепеляющий лазер выжег, испарил их плоть, превращая террористов в  жирную золу с каплями расплавленного металла - остатков оружия. В мгновение ока отряд превратился в скопище обезумевших от страха людей. С дикими криками они разбегались, пока Кара носилась над ними как ангел мщения, снова и снова поражая террористов лучами смерти. И все же столь быстрая и легкая смерть  показалась ей слишком щедрым даром - и Кара ринулась к земле, словно коршун, настигающий пищащих цыплят. Под ней мелькнуло  серое от ужаса лицо, выпученные глаза, рот, распахнутый в истошном крике -  Кара резко дернула рукой и взмыла в небо, презрительно отбрасывая оторванную голову с торчащими  шейными позвонками. Обезглавленное тело еще пробежало несколько метров, брызжа  кровью, прежде чем рухнуть наземь. Другого революционера Кара просто пнула ногой - негр, взмыв в воздух, с диким воплем пролетел футов двести, прежде чем размазаться о ближайшую скалу. Никто не смог увернуться от носящейся между ними смерти - Кара то поливала террористов огненными лучами, то разрывала их  на части голыми руками, кроша кости и отрывая головы, разбрасывая по земле изуродованные куски плоти.

 

Наконец, кроме самой Кары на залитой кровью земле остался лишь один живой  -  Рамон Акоста. Криптонианка,  утолив первоначальную жажду мести, сейчас летела прямо на него - и в ее глазах кубинец увидел отблески адского огня, обещанного грешникам. Дрожащими руками он вскинул автомат - и разрядил всю обойму прямо в грудь и не думавшей уклоняться Кары. Суеверный ужас объял коммуниста, когда он увидел, что златовласая дьяволица,  даже не сбавив скорости, подлетает к нему.

 

- Эль Дьябло! - весь марксистский атеизм разом улетучился из  головы "команданте", - Санта Мария, Езус Крис...

 

Одним толчком Кара опрокинула Рамона на землю и уселась  ему на грудь. Рамон пытался оттолкнуть ее, но Кара, перехватив молотящие по ней руки, просто сломала их, одну за другой. Белые зубы блеснули в жуткой улыбке на залитом кровью лице, когда она положила руку на лицо кубинца.

 

-Пощади!!! - прохрипел Рамон, извиваясь как червяк под придавившей его дланью. Обезумев от животного страха кубинец вонзил зубы в девичью ладонь - и хотя для Кары этот укус был слабее комариного ее вдруг охватило дикое раздражение. Она чуть сильнее сдавила пальцы - и череп Рамона страшно хрустнул, разлетаясь брызгами крови и мозгов. 

 

Кара брезгливо отстранилась и встала, вытирая руку о штанины и без того безнадежно испорченных джинсов.  Словно красная пелена  спала с ее глаз  и девушка не верящим взглядом смотрела на берег реки - залитый кровью, заваленный частями тел, все еще исходящий слабым дымом от сгоревших заживо людей. Затем Кара подняла взгляд  - и стремительно взмыв, растаяла в  начавшем сереть  предрассветном небе.

1) Это канон! 

Не всякий канон во благо!

А летать в космосе без трусов - не читерство?

Читерство, но все же не настолько. Как тогда вообще развивать повествование, если в любой момент ГГ может открутить "время назад" и все поправить.

там половина героев с такой биографией...

Этот герой наиболее известный. Впрочем, и тут уже есть заметные расхождения

[Каминский]

- Восстань,  о  Великая Змея!

 

Вусамазулу Кредо Мутва стоял на  берегу реки Умгени, с высокого обрыва обрушивавшейся водопадом, который белые называли Ховик, а зулусы - Кванокгаза. Грохот падающего потока  разносился на мили вокруг, но даже они не могли заглушить рычащего, словно большой крокодил, голоса сангомы. Туристы, привыкшие видеть в Кредо Мутве добродушного хранителя тайн своего племени, весьма удивились бы, узрев черного мудреца сейчас. Лишь изредка  люди его племени видели своего сангому в  таком виде - и лишь один белый человек  допускался тогда к обряду.

 

-Кто скачет в ночи с развевающейся гривой? Кто холодна и безмолвна, живя  в речной глубине? Кто движется по земле без ног и чей рот убивает?

 

Лицо Кредо Мутвы, вымазанное белой глиной,  походило на страшную маску. С пояса его свисали тщательное выделанные мешочки из змеиных кож. Шею украшало ожерелье из зубов крокодила, посреди которых  выделялись два огромных клыка - зубы грутсланга, взятые людьми Люхтера  у водохранилища. Сангома выпросил их у своего покровителя для колдовских дел, также как и большой кусок змеиной кожи, из которого он сделал  набедренную повязку с глубокимим карманами.  На  груди Кредо Мутвы ухмылялись черепа двух бабуинов, а черная кожа блестела, натертая жиром и крови птицы-молотоглава.  В руке сангома держал хвост гну, которым он отчаянно размахивал, прыгая на берегу  в суматошном танце.

 

- Черную ведьму покрыл белый жеребец белого человека и от того брака родился сын. У того сына был сын от желтой рыбы. У того сына был сын от  крокодилицы. Тот сын сладил сынка со змеей, что жила возле водопада и так дал начало  Владычице Вод. Игази ли пума эгазини! Взываю к  Пожирающей Лица, Той кто любит шипение змей и льющуюся кровь, Хозяйке Штормов, Погибели Юношей, Госпоже Не Знающей Жалости!

 

Немногие зулусы рискнули бы выйти сюда в  ночью - и все же сангома был тут не один. На едва выступавшем из воды камне,  с трудом удерживаясь под натиском бурного потока,  завис мальчик, лет четырнадцати. Опасно балансируя над ревущей, исходящей паром бездной, он смотрел вперед  бездумными, почти слепыми глазами с закатившимися  зрачками. Но, несмотря ни на что, молодой зулус  еще держался на краю обрыва  - хотя водопад Ховик с давних пор имел дурную славу, чуть ли не каждый год беря жестокую дань людскими жизнями с несчастных случаев и самоубийств. 

 

- Из рек рождается море, из яиц рождаются змеи, из крови рождается только  кровь. Восстань же Мамламбо-Инканьямба, из глубин Уланги, древнего болота, что дало начало всему !

 

Он вскинул руки - и   мальчишка с ужасающим криком рухнул в дымящуюся паром пучину, разбиваясь об острые камни. В следующий  миг послышалось громкое шипение и из озера, образованного падающим водопадом, поднялось жуткое существо. Оно имело голову лошади, хвост рыбы, лапы крокодила и тело змеи, от морды до кончика хвоста в нем было футов семьдесят. Оглушительное ржание вырвалось из огромной  пасти, когда чудовище запрыгнуло прямо на утес и  в тот же миг Кредо Мутва выхватил из  кармана мерцающий красный камень.

 

-Смотри на него, о Мамламбо!- повелительно крикнул он, - смотри и запоминай. Властью  сангомы, человеческой жертвой и кровью твоего сородича, я призываю тебя - найти того, кто пришел с этим камнем из Великой Пустоты. Приведи меня к нему - и я не оставлю тебя без новой жертвы.

 

Безобразная голова приблизилась почти вплотную к колдуну, перед его лицом появились острые, как у крокодила, зубы и Кредо Мутва на миг задержал дыхание, когда на него пахнуло гнилостным смрадом. В следующий момент чудовище повернулось, подставляя могучую шею. Сангома крепко ухватился за пышную гриву и змееподобное божество,  изогнувшись всем телом, с оглушительным шипением нырнуло в ревущий поток.

 

Они опоздали всего на миг - ну или чудовище не решилось вступать в битву с противником, уничтожившим грутсланга. Вынырнув вместе с Мамламбо из вод Оранжевой, Вусамазулу Кредо Мутва успел увидеть только черную точку, растворяющуюся в предрассветных сумерках. Зато то, что он увидел на земле...даже колдун, привычный ко всему,  оказался поражен этой грандиозной бойней. Непроизвольно он прижал к груди красный камень, оказавшийся могущественным амулетом, когда до него донесся негромкий стон. Сангома метнулся к реке - и увидел лежащего на камнях немолодого сото, в  окровавленной одежде и совершенно седой головой. В глазах его читался дикий ужас, губы шептали одно и то же:

 

-Дьявол...явился...дьявол...убийца...

 

-Ты видел его? - зулус ухватил за плечи Нцу Бахолло, заглядывая  в безумные глаза, - того, кто пришел с неба?

 

- Это дьявол, дьявол, - сото рассмеялся визгливым смехом, - он пришел за мной, он придет за всеми!

 

Сангома замер, размышляя о том, можно ли как-то вернуть этому бедняге рассудок, когда позади него послышалось раздраженное шипение. Он обернулся - Мамламбо  сменила облик превратившись в подобие русалки с иссиня-бледной кожей и крокодильим хвостом. Выше пояса она казалась довольно привлекательной, - тонкая талия, плоский живот, округлые груди, - разве что глаза были змеиными, с вертикальными зрачками, а в раскрытом рту блестели острые зубы.  Чудовище переводило голодный взгляд с сангомы на бессвязно  бормотавшего сото, словно пытаясь выбрать.

 

-Ешь, Мамламбо, - колдун посторонился, выставляя перед собой красный криптонит и чудовище, оскалившись в жуткой улыбке, метнулось к революционеру. Новый ужас тот заметил лишь когда синюшные губы коснулись его губ, словно в поцелуе. Бахолло завопил, забился, дрыгая ногами, пытаясь вырваться из-под навалившегося на него монстра. А потом стихли и крики, все слабее становились движения - пока сытая тварь не отвалилась от своей жертвы и, снова приняв  чудовищный облик, прыгнула в реку.

 

Кредо Мутва  с  брезгливой жалостью разглядывал лицо Бахолло. Собственно лица у сото больше не было - острые зубы сглодали с него почти всю плоть, откусили нос и язык, а синюшные губы высосали глаза оставив лишь  зияющие чернотой  дыры. Как не странно, "это" все еще шевелилось, хотя минуты или даже секунды его жизни были уже сочтены.

 

-Плохи твои дела, - пробормотал сангома, - а что если...

 

Он еще раз осмотрел умиравшего террориста и вдруг его осенило. Он  выхватил из кармана  еще один осколок метеорита и вложил его в одну из пустых глазниц.  Внутренность черепа озарилась бледно-зеленым светом, пока сангома, достав из одного своего мешочка пригоршню жира молотоглава, тщательно смазал ободранный лик мертвеца. При этом он шептал заклятия - самые сильные и тайные, какие только знали колдуны зулусов.  Внезапно, тот, кто был Нцу Бахолло зашевелился и, пошатываясь, поднялся на ноги. Из горла его вырвались странные звуки - и словно в ответ в небесах прогремел далекий гром, а окровавленное поле озарил отблеск зарницы.

 

-Тихо, - прошипел Кредо Мутва, настороженно оглядываясь по сторонам, - не хватало еще, чтобы кто-то тут тебя увидел. Идем!

 

Он взял за руку ожившего мертвеца и повел его меж холмов - там где он уже приметил укромную пещеру для завершения своего колдовства. Живой труп покорно шел следом и небесный камень в его глазнице мерцал зловещим зеленым светом.

 

 

-Это  не обычный пожар, верно? - спросил Корнелис Деларей.

 

Старый пастор поднял вопрошающий взгляд на Виллема ван Роя. В ответ спецагент BOSS  пожал плечами, рассматривая простершееся перед ними пепелище - все что осталось от фермы Клерков.

 

-Не могу даже  представить, что здесь случилось, - сказал ван Рой, - как будто  взорвалась атомная бомба - но счетчики не показывают никакой радиации.

 

Он кивнул в сторону нескольких фигур в защитных костюмах, медленно перемещавшихся средь куч золы и пепла. Сегодня же, по запросу агента они срочно прибыли из Претории и с самого утра обследовали неожиданный феномен.

 

-Думаю, сегодня мы уже ничего не узнаем, - сказал ван Рой, - скоро сюда прибудет полноценная комиссия из столицы, может, им повезет больше. Одно могу сказать - скорей всего, никого из семьи Кларков уже нет в живых. И принцесса - если это и вправду была она, вероятнее всего тоже мертва.

 

-Думаете, все это устроено из-за нее? - спросил пастор. Ван Рой снова пожал плечами.

 

- С трудом представляю кто стал бы так заметать следы, - сказал он,  - разве что русские, да и то...Простите, нам пора.

 

С этими словами спецагент  двинулся вперед, отдавая короткие приказы. Эксперты с видимым облегчением прекращали свою работу, направляясь к стоявшему возле кукурузного поля, - как не странно не затронутому пожаром, - микроавтобусу.

 

-Вы с нами? - окликнул пастора ван Рой, однако Деларей  покачал седой головой. Не обращая внимания на пепел, тут же запорошивший его обувь и штаны, пастор медленно шел по пепелищу, негромко шепча слова псалма.

 

- Господь - Пастырь мой, что покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня.Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою...

 

Однако сейчас знакомые строки уже не давали привычного успокоения: никогда еще на сердце Деларея не было так тяжело. Впервые в жизни пастор усомнился в благости Божьей: что как не адское пламя вырвалось тут, пожрав всю семью Клерков? Чем они могли так прогневать Всевышнего, что он допустил такое? И чего стоило  само служение Деларея, если на излете лет он столкнулся с силой, превосходящей все, чему доселе доводилось противостоять его Volk'у? Что может он -  уже немощный старик, один из немногих, кто еще помнит героических предков, чтобы противостоять этой новой угрозе? И не тщетны ли были  усилия всей его, наполненной борьбой жизни, если  в конце ее все заканчивается вот так?

 

-Если ты слышишь меня, Господи! -  Деларей поднял глаза к небу, - дай мне знак! Знак, что все было не напрасно.

 

Отдаленный раскат грома стал ему ответом и в этот же миг небо рассекла змеящаяся молния, озарившая сгущавшиеся сумерки.  Что-то ярко блеснуло в ее свете, отразившись так, что Деларей на миг замер, ослепленный этой вспышкой. Когда же он открыл глаза, то увидел средь куч пепла некий блестящий  предмет. Подойдя ближе, пастор понял, что это черный кристалл, напоминающий   обсидиан. Причудливые огоньки плясали на его гранях, складываясь в цепочку незнакомых символов. Пастор, словно загипнотизированный этим мерцанием, протянул руку и кристалл вдруг вспыхнул ярко-зеленым пламенем. Оно стремительно росло перед застывшим в изумлении Делареем, постепенно принимая очертания человеческой фигуры. В следующий миг перед пастором уже стоял незнакомый мужчина - рослый, в причудливом одеянии, с холодными голубыми глазами. Призрачная рука коснулась груди пастора - и прошла в его тело, не встретив ни малейшего сопротивления. Новый раскат грома, уже громче, прогремел над головой, сверкнула зеленая молния - и  в тот же миг над пепелищем пронесся отчаянный крик, одновременно дикой боли и нечеловеческого восторга.

 

-Что там, черт  побери, происходит? - ван Рой остановил машину и выскочил на землю, вглядываясь во вспыхивавшие на месте сгоревшей фермы странные всполохи. В небе гремел гром, сверкали молнии - и  в их свете ван Рой вдруг увидел Корнелиса Деларея, неторопливо выходящего с пепелища. Облачение его покрывал пепел, но это не умаляло  достоинства, с которым шел пастор. Он сильно изменился - так, что ван Рой не сразу узнал священнослужителя: вместо редких седых волос на его плечи ниспадала черная грива, такой же черной, без единого седого волоска, была и окладистая борода. Морщины его разгладились, кожа стала упругой, шаг - тверд и быстр.  Под кустистыми черными бровями фанатичным огнем горели синие глаза.

 

- Господь дал знак, - изрек пастор, останавливаясь перед ошеломленным ван Роем, - и в неизмеримой  милости к недостойному слуге Своему сотворил великое чудо. Теперь я знаю все - и готов во всеоружии встретить врага рода человеческого.

[Каминский]

[Magnum]

Персонаж ДС с черными волосами и синими глазами? 

 

"С таким же успехом он мог носить фамилию Смит или Иванов" (С) 

 

 

[Каминский]

Персонаж ДС с черными волосами и синими глазами?

Не, конкретно вот этот персонаж - более-менее оригинальный)