За тысячи лет до Рагнарека

[sigulin.maxim]

от бронзового мало что останется

вообще то наоборот. Сталь еще не придумали, а железо мягче бронзы. Железо поначалу брало не качеством, а дешевизной. Условно было у нас 100 мужиков с дубьем и каменными топорами и 10 с бронзовыми мечами. А тут мы раз и притащили на поле боя всю сотню с железным оружием (пусть даже в основном не с мечами а топорами).

[Стержень]

Уважаемый коллега, сначала пара редакторских моментов:

Напряженность, вызванная унизительным поражением наследника Рудогорья, только усилилась после того как Борий пригласил гостей за пиршественный стол. Владыка Рудогорья не поскупился на угощение:

У вас же Борий король не Рудогорья, а Озерного края-и угощение он устраивает.

Женские руки обвились вокруг его шеи, жаркое обнаженное тело прильнуло к нему и Тейн, в мгновение ока словно лишился разума, — а заодно и одежды, что он лихорадочно сбрасывал с себя.

Ожесточенно двигая бедрами, Одрик все с большим воодушевлением вонзался в податливую влажную расщелину, в то время как Амала, откинувшись на спину, иступлено ласкала свои груди и мотала головой, закусив губы от сотрясавшего ее тело сладостных судорог.

Это всё-таки был Тейн, а не Одрик...

Черноволосые кочевники, — родня королевы Баркины, — продавали яростно хрипящих коней;

Похоже на скифов, но как-то далековато от Таврии...

Но прав ли я, что Баркина из каких-то индоевропейских кочевников?

ну а разномастные торговцы с юга выкладывали на своих прилавках золотые и серебряные украшения, искусно украшенное оружие, специи, вино и прочие товары из Микен, Хаттусы, Угарита и самого Египта.

А на Балтике в реале такое находили?

Это я чисто для информации спрашиваю...

Каждая из участниц кровавого действа старалась урвать хоть один кусочек мужской плоти и, прижав его к обнаженной, перемазанной землей и кровью груди, бежала вглубь леса, чтобы укрыть свою добычу в укромном месте.

ПМСМ уже немного перебор-но автор-барин...

[ЛАВ]

ПМСМ уже немного перебор

Не согласен!!!)

[Crusader]

Сталь еще не придумали, а железо мягче бронзы.

 Это смотря какое.

 Если метеоритное или природно-легированное, как в Индии - то вполне приличное. Цимес ещё и в том, что бронзовый меч не поддаётся заточке: затупился - в лом сразу. А железный такую процедуру выдерживает многократно.

 По истории железный меч местного "дьявола" (отсылки очевидны) - как раз из метеоритного железа, где металл может быть крайне-приличный.

[Magnum]

Это смотря какое.  Если метеоритное

Так в данном рассказе как раз метеоритное, об этом прямым текстом. 

 

[sanitareugen]

Метеоритное железо не очень удачный материал. Там слишком высоко содержание серы и фосфора. Ковать обычным образом, раскалив, нельзя - красноломкость, трещинами пойдёт. Когда англичане презентовали Александру I саблю метеоритного железа - её обрабатывали холодным способом. Где реально применяли - практически как каменные орудия, привязывая метеорит к палке. А так - либо чисто церемониальное оружие (от кинжала Тутанхамона до сабли Александра), либо в небольших количествах сплавляют с обычным железом, как легирующую никель-содержащую добавку.

http://www.knifehelp.net/pages/bulat/lba-klinki-s-neba.php

[Каминский]

Уважаемый коллега, сначала пара редакторских моментов

Спасибо!

Но прав ли я, что Баркина из каких-то индоевропейских кочевников?

Да, правы.

А на Балтике в реале такое находили?

Ну, может не прям такое, но торговые контакты так или иначе были:

Северный бронзовый век поддерживал тесные торговые связи с культурой курганов и микенской Грецией . Северный бронзовый век экспортировал янтарь по Янтарному пути и импортировал металлы взамен. Во времена Северного бронзового века металлы, такие как медь , олово и золото , импортировались в Скандинавию в огромных масштабах. ^[ 58 ] Медь импортировалась из Сардинии , Иберии и Кипра . ^{[ 58 ] [ 59 ]} Торговая сеть была на короткое время нарушена во время краха позднего бронзового века в 12 веке до нашей эры. ^[ 60 ]

По словам Кристиансена и Ларссона (2005), «иностранное происхождение наиболее сознательно демонстрировалось в формировании культуры скандинавского бронзового века с 1500 г. до н. э., основываясь на минойском/микенском шаблоне». ^[ 76 ] В течение 15–14 вв. до н. э. скандинавский бронзовый век и микенская Греция разделяли использование схожих мечей с фланцевой рукоятью, а также отдельных элементов общего образа жизни, таких как походные табуреты, сосуды для питья, украшенные солярными символами, и инструменты для ухода за телом, включая бритвы и пинцеты. Этот «микенский пакет», включая спиральный декор, был напрямую принят в южной Скандинавии после 1500 г. до н. э., создав «специфическую и селективную нордическую разновидность микенской высокой культуры», которая не была принята в промежуточном регионе Центральной Европы. ^[ 10 ] Эти сходства не могли возникнуть без близких контактов, вероятно, через путешествия воинов и наемников.

 

Также предполагались культурные связи с хеттами . К ним относится знак или символ, родственный хеттскому иероглифу, означающему «божественный», найденный среди наскальных рисунков в Фоссуме в Швеции, связанный с возможными изображениями божеств. ^[ 78 ] Согласно Кристианену и Ларссону (2005), «С восемнадцатого века до нашей эры до начала пятнадцатого века до нашей эры действовали сети между хеттами, степью и Карпатами, с прямой связью с Северной Европой. В этот период основные институты были переданы на север в обмен на янтарь и лошадей, в то время как в то же время институт колесниц был передан на юг из степи». ^[ 76 ]

Торговые и культурные контакты также были отмечены между скандинавским бронзовым веком и Новым царством Египта

Так что может и не так широко, как у меня описано, но торговля шла и активно. Это же - "первая в истории глобализация"

ПМСМ уже немного перебор

Жестокое время, жестокие сердца

Железо поначалу брало не качеством, а дешевизной.

ну вот я тоже где-то что-то такое слышал.

Вы не читали этот великий криптоисторический роман?! 

К слову сказать: Британия там уныла( Насколько хорошо описаны "атланты" и все тамошние дела, настолько так себе показана Британия - натурально каменный век какойто(

[Magnum]

там уныла

Так мы на вас рассчитываем 

[Каминский]

Два сына и два отца

 

— Я доверил тебе представлять Скадву в Озерном крае. Велел участвовать в состязаниях, достойно держать себя перед королем Борием и, упаси тебя Тиус, не лезть на рожон…

Раздраженно кусая отросший ус, король Рольф восседал на большом троне, сложенном из плоских каменных плит, устланном волчьими и медвежьими шкурами. Его плечи прикрывал синий плащ отороченный мехом рыси. Синие глаза хмуро смотрели на Тейна, стоявшего посреди чертога в Большом Доме — одновременно столицы и королевского дворца Скадвы. Стены здесь украшали головы и рога охотничьих трофеев Рольфа, а над троном висел большой бронзовый топор, с рукоятью выложенной пластинками слоновой кости и с алым рубином в навершии. Двое стражников из отцовской дружины стояли у входа, усердно отводя глаза, чтобы не видеть ссоры в королевской семье.

Не поднимал глаз и Тейн — с тех пор как он вернулся домой, с вестью, что Рольф скоро может стать свекром принцессы Озерного края, король почти не говорил со своим отпрыском. Только сегодня он вызвал его к себе — и разговор с отцом не сулил Тейну ничего хорошего. Вот и сейчас он, как и подобает послушному сыну, стоял перед троном, не смея взглянуть в лицо разгневанному родителю и про себя подбирая слова для ответа когда король, наконец, выговорится. Пока же Тейн, опустив голову, рассматривал огромные черепа, стоявшие у подножия отцовского трона, хмуро уставившиеся на молодого принца. Эти черепа много лет назад преподнесли в дар королю Краке, отцу Рольфа, охотники с далекого севера, клявшиеся, что сняли эти головы с волосатых чудовищ, что живут под землей и умирают при виде солнечного света. Посреди лба красовалось огромное отверстие, что вызывало у суеверных воинов толки, что устрашающие черепа принадлежат каким-то одноглазым великанам. Впрочем, опытные купцы говорили, что подобные черепа они видели у огромных зверей с длинными носами, что обитают на каком-то немыслимо дальнем юге: якобы после смерти те самые носы сгнивают и образуется именно такая дыра, и впрямь напоминающая огромную глазницу. Эти рассказы вроде бы подтверждались тем, что и у тех зверей и у чудовищ, найденных на севере, имелись огромные длинные зубы, торчащие из нижней челюсти — пластинками из той кости был инкрустирован и топор над головой Рольфа. Однако Тейну, сейчас смотревшему в эти самые «глазницы» невольно казалось, что чудовища в ответ недобро пялятся на него. Тейн не возражал — лучше смотреть в лицо мертвым монстрам, чем живому и разгневанному отцу.

— Оставьте нас, — бросил владыка Скадвы и, по раздавшимся за этими словами звукам шагов, Тейн понял, что королевская стража оставила чертог. Когда же они остались вдвоем, Рольф снова обратился к сыну.

— Ты теперь считаешь себя героем, верно? — продолжал Рольф, — плевать на отца, на то, что мы теперь разругались и с Борием и с Мароном; что мы теперь в шаге от войны с обоими — зато ты чуть не убил этого кичливого недоумка и отхватил себе самую роскошную красотку по обеим берегам моря.

Голос отца неуловимо изменился и Тейн, не веря своим ушам, поднял глаза на Рольфа. Тот широко улыбался, глядя на сына с явным одобрением.

— Я горжусь тобой, — король ухмыльнулся в усы, — давно уже воин Скадвы не ставил так на место этих южан — без кораблей и армий, один только человек. И этот человек — мой сын!

Не в силах больше сдерживать себя, Рольф подскочил с места и, прихрамывая, — все еще давало о себе знать действие змеиного яда, — подошел к сыну, крепко обняв его за плечи.

— Я, конечно, не мог открыто порадоваться твоему успеху, — сказал Рольф, — когда ты взойдешь на этот трон, то поймешь, что правитель редко может позволить показать свои чувства прилюдно. Если бы я поздравил тебя с победой при всех, рано или поздно это донеслось бы и до Бория — и он оскорбился бы еще больше и Марон вместе с ним. Пусть лучше знают, что я, конечно, разгневан и раздосадован, но если Борий не смеет идти против воли Нерты, то кто я такой, чтобы перечить богине? Ваш брак будет удачей для Скадвы — если только мы сумеем удержать эту удачу в руках. Ты уже думал о том, как достать олово для Бория?

— Думал, — с несчастным видом кивнул Тейн, — но так ничего и не придумал .

— Кто бы сомневался, — Рольф неодобрительно покосился на сына, — был бы я там, может я бы и сумел выторговать у Бория более выгодное приданное, но ты, конечно же, чувствуя себя виноватым, быстро согласился на все условия?

— Прости, отец, — смущенно сказал Тейн.

— Прибереги эти сожаления для Бория, — поморщился Рольф, — на случай если все же тебе придется вернуться к нему с пустыми руками. Шесть сотен оловянных слитков — это очень много. Есть только одно место, кроме Рудогорья, где ты мог бы разжиться этим добром — и успеть вернуться с ним ровно в назначенный день.

— И где же, отец?

— В Альбе, — сказал Рольф, — она богата оловом, может, и побольше Рудогорья. Но дорога туда опасна — и тебе не обойтись без надежной дружины. Я не могу тебе дать своих воинов — потому что не могу поручиться, что наши соседи статут спокойно смотреть, как я отсылаю на запад лучших дружинников. Но всегда найдется достаточно отчаянных голов, жадных до славы и добычи в чужой земле. Если хочешь — я помогу тебе найти нужных людей.

— Спасибо, отец! — произнес Тейн.

— Не торопись благодарить, — нахмурился отец, — я не только твой отец, но и король Скадвы, а ты — ее наследник. Ты должен не просто расплатиться оловом с Борием, но и действовать на благо королевства. Олово нам нужно, как бы не больше, чем Озерному краю — хотя бы потому, что у нас нет Рудогорья в соседях. Твоя задача — не просто добыть приданного для своей невесты, но и сделать так, чтобы наших людей начали привечать в Альбе, а олово оттуда шло бесперебойно. Причем как можно скорее — нам потребуется много бронзы, если война, которую ты привез в Озерный край, все-таки разразится.

— Я понял, отец, — кивнул Тейн, — и не подведу тебя.

— Надеюсь сейчас у тебя получится лучше, чем в Озерном крае, — усмехнулся Рольф, — там ты показал себя ярким, но в Альбе ты должен быть толковым.

 

Иной разговор состоялся за много миль к югу от Скадвы.

Цитадель Марона стояла на высокой скале, словно нависая над окружавшими ее густыми лесами. Окруженное стеной из каменных блоков, жилище владыки Рудогорья еще больше возвышало его над всеми подвластными ему вождями с их деревянными укреплениями и земляными валами. У подножия скалы на отвоеванном у леса участке, стояли дома селян, амбары и помещения для скота, тогда как многочисленные кузни и печи для плавки металла, были вырублены прямо на склоне скалы. Здесь всегда курился дым — именно сюда свозилась руда из раскинувшихся на востоке Рудных гор и здесь же не смолкал звон кузнечных молотов, денно и нощно ковавших силу и славу владыки Рудогорья. Средь суеверных селян ходило много темных слухов про эту гору: якобы Марон так богат и удачлив потому, что подмешивает в расплавленную бронзу кровь убитых им людей; что за внешним истовым почитанием Неба и Солнца скрывается поклонение безымянным подземным богам; что оружие ему куют таящиеся в недрах гор безобразные черные карлики, с которыми Марон расплачивается кровью и плотью своих врагов.

Самого же короля Рудогорья не особо тревожили эти слухи, никогда не выливавшиеся во что-то большее чем испуганное перешептывание по углам. Марона беспокоили совсем иные думы: даже сейчас, когда он сидел в своем пиршественном зале за блюдом жаренной дичи и кубком сладкого вина с юга, хмурое выражение не сходило с его лица. За столом кроме короля сидела еще Баркина, тогда как у входа в зал, прямо перед пиршественным столом, стоял Одрик, исподлобья глядя на отца. Пока они возвращались домой из Озерного края, Марон не перекинулся со своим наследником и десятком слов, так что от сегодняшнего разговора молодой человек не ждал ничего хорошего. Даже мать, время от времени бросавшая на сына сочувственные взгляды ничем не могла ему помочь.

Марон не спеша доел мясо, запил вином и отставив пустой кубок, наконец-то перевел тяжелый взгляд на сына.

— Ты подвел меня, Одрик, — негромко сказал он.

— Отец, я…

— Не перебивай, — сказал Марон и Одрик послушно смолк, — по твоей милости Озерный Край может уплыть из наших рук к королю Скадвы — если мы не найдем способ все исправить.

— Я готов, — с надеждой воскликнул Одрик, — тебе стоит только приказать, отец и я сам принесу тебе голову Тейна.

— Ты дважды сошелся с ним в бою, — пренебрежительно протянул король Рудогорья, — и оба раза проиграл. Думаешь, в третий раз у тебя получится лучше?

— Первый раз мы сражались не в настоящем бою, — возразил Одрик, — а второй раз ему помогла Амала — не кидаться же мне на нее с мечом? Третий раз я не подведу.

— Третий раз, — усмехнулся Марон, — что же, может вам и приведется еще раз скрестить клинки, но вряд ли это произойдет скоро. Тейну осталось меньше года, чтобы привезти олово Борию. Думаю, он станет искать его в Альбе, а значит поплывет на запад.

— Я могу отправиться за ним! — сказал Одрик, но Марон лишь покачал головой.

— После твоего провала в Озерном краю, — сказал он, — если ты потерпишь неудачу еще в незнакомой тебе земле и это выйдет наружу…нет, я не могу так рисковать. Ты покинешь мой дом — но отправишься не на запад, а на восток.

— На восток? — недоуменно спросил Одрик, — но почему?

— Потому что я не могу допустить, чтобы мой сын отсиживался дома, пока наследник Скадвы ищет подвигов, — прогремел Марон, — если он поплывет в Альбу, то ты отправишься в земли своей матери и вернешься оттуда славным воином — или не вернешься вообще.

За спиной Одрика послышались шаги и, оглянувшись, он увидел двух степняков — в высоких шерстяных шапках и куртках из вареной кожи, с нашитыми бронзовыми пластинами. Оба мужчины коротко поклонились королю и королеве, после чего застыли у входа.

— Эти воины — молочные братья Вораха, моего младшего брата, — сказала Баркина, — он правит сейчас одним из родов Клана Волка и не откажется принять родича в своем становище.

— Еще бы он отказался, — хмыкнул Марон, — откуда он берет олово для своей бронзы? У тебя славный меч, сын, пусть железо и не в чести в наших краях. Настала пора окропить клинок кровью — и вернуться домой героем во главе конной орды. Если дело дойдет до войны, всадники с востока нам пригодятся — если, конечно, ты сможешь завоевать их доверие.

— Я сделаю, что смогу отец, — мотнул головой Одрик, — клянусь, что кровью смою свой позор.

— Посмотрим, — сухо сказал Марон, — твой конь ждет тебя у ворот. Ступай.

— Пусть Сунна озаряет твой путь, — добавила Баркина, — передавай привет Вораху.

Одрик помялся, словно ожидая, что родители добавят, что-то еще, но, наткнувшись на холодный взгляд Марона, склонил голову и вышел вон, в сопровождении кочевников. Когда их шаги стихли снаружи, Баркина подняла взгляд на мужа.

— Не мне оспаривать твое решение, — сказала она, — и все же…не слишком ли много стараний ради какой-то наглой девки, к тому же еще порченной.

— Озерный Край — сердце наших земель, середина торговых путей, — сказал Марон, — туда стекаются янтарь и меха с севера, кони с востока и разные товары с юга. Даже сам Борий не понимает, каким сокровищем он владеет. Я завладею его землями, объединив их с Рудогорьем, выжгу скверну лесных ведьм, сокрушу морских разбойников Скадвы и раздвину границы своих владений до самого моря. В чертоги Диуса я войду как величайший правитель к северу от земли Хатти — и если ради этой цели мне понадобится свести Одрика хоть с десятком распутных девок с севера — пусть будет так.

— А если у тебя не получится? — спросила Баркина, — если сын короля Скадвы все же вернется со своим оловом?

— То ему недолго останется праздновать победу, — перебил ее Морон, — зря, что ли я отправил старшего сына договариваться с твоими сородичами? Если я не получу Озерный Край через брак, значит я заберу его войной.

 

Так мы на вас рассчитываем

Постараюсь не разочаровать!

[Стержень]

Спасибо!

Но так пока и не поправили

В чертоги Диуса я войду как величайший правитель к северу от земли Хатти

Не слишком ли круто?

Опять же-настолько хорошо знать про хеттов?

В Альбе

Шотландия?

Озерный Край — сердце наших земель, середина торговых путей, — сказал Марон, — туда стекаются янтарь и меха с севера, кони с востока и разные товары с юга.

Намек на Святослава?

То ему недолго останется праздновать победу, — перебил ее Морон, — зря, что ли я отправил старшего сына договариваться с твоими сородичами?

Вот есть у меня сомнение, что скифы (а это скорее всего они) как-то всё-таки далековаты от Прибалтики.

десь всегда курился дым — именно сюда свозилась руда из раскинувшихся на востоке Рудных гор и здесь же не смолкал звон кузнечных молотов, денно и нощно ковавших силу и славу владыки Рудогорья.

Современная Чехия?Или что-то севернее-типа Бранденбурга или Верхней Саксонии?

Тогда что такое Озерный край?

Скадва-то-это либо южная Швеция, либо Зеландия, либо Готланд.Так?

Вообще же рассказ отличный и с нетерпением жду проды.

[sigulin.maxim]

настолько хорошо знать про хеттов?

купцы точно доходили

Шотландия?

Британия

скифы (а это скорее всего они) как-то всё-таки далековаты от Прибалтики

К северу от Карпат появлялись точно (в долинах Вислы и Одера). Но это все же не скифы, чуть ле не киммерийцы (кстати где Конан?) или даже кто то более ранний (может срубники может катакомбники)

[Каминский]

Но так пока и не поправили

Подправлю!

Не слишком ли круто?

Зъисть то он зъисть...

Шотландия?

Британия

Правильный ответ прозвучал)

Намек на Святослава?

Врогде того

Современная Чехия?Или что-то севернее-типа Бранденбурга или Верхней Саксонии? Тогда что такое Озерный край?

Рудогорье, точнее крепость Марона - это вот.

https://de.wikipedia.org/wiki/Heidenschanze_bei_Dresden

Озерный Край - это вот ( ну и шире - весь Мекленбург)

https://ru.wikipedia.org/wiki/Мекленбургское_поозёрье

Скадва-то-это либо южная Швеция, либо Зеландия, либо Готланд.Так?

Сконе, да.

ли даже кто то более ранний (может срубники может катакомбники)

Срубники. Впрочем, я сделал некоторую вольность и отождествил их с киммерийцами.

Вообще же рассказ отличный и с нетерпением жду проды.

Спасибо.

как-то всё-таки далековаты от Прибалтики

Так они там и не живут

Вообще, ареал срубников реконструируют примерно так:

 

[Magnum]

— В Альбе

Я знал, я знал! 

 

[Каминский]

Дикая Охота

 

Дни становились короче, а ночи все длиннее, пока ветра, налетавшие с севера, приносили дожди и холод. Леса Озерного Края уже оделись в наряд из красно-желтых листьев, а по утрам вода на озерах все чаще подергивалась хрусткими льдинками. Студеное дыхание зимы чуялось все сильнее — и звери в густых лесах обзаводились теплым мехом, становясь завидной добычей, ценившейся как в здешних краях, так и далеко на юге. Сам король Борий, вместе со своей верной дружиной, нередко выбирался на охоту, чтобы показать, что он еще крепок и ловок для того, чтобы добыть даже самых опасных зверей.

На поляне слышался громкий смех и оживленные разговоры, пока воины в шерстяных туниках и плащах из волчьих шкур бронзовыми кинжалами разделывали пойманную дичь. Посреди поляны на огромном костре жарился освежеванный и выпотрошенный олень, насаженный на вертел целиком, здесь же запекались в золе медвежьи лапы, начиненные диким чесноком. Неподалеку от костра лежали окровавленные звериные шкуры, а к сучьям одного из деревьев, с уже облетевшей листвой, прикреплены большие оленьи рога — еще один трофей сегодняшней охоты. Рядом с этим импровизированным идолом висела часть охотничьей добычи — как жертва Герну, Богу Зверей, обитающему в глубине чащи. Всю поляну покрывали лужицы еще дымящейся крови и расплавленного жира, в воздухе висел густой смрад горящей шерсти, жареного мяса и сладковатый дух крови.

— Клянусь Герном, это была славная охота, — проревел Борий, — пусть Боги Леса взамен за наши подношения пошлют нам мягкую зиму!

Король Озерного Края сидел у входа в шатер из оленьих шкур, крепкими желтыми зубами терзая полусырую ляжку молодой лани, не обращая внимания на кровь и жир, стекавший по его бороде. От собственных воинов его отличал лишь тяжелый плащ из куньих шкур, скрепленный золотой фибулой, да золотой же браслет с алыми рубинами на запястье. В остальном он ничем не отличался от других охотников — сегодня он лично, не скрываясь за спинами дружинников, загнал и убил медведя, а сейчас вместе со всеми хохотал над грубыми мужскими шутками, терзая зубами плохо прожаренное, капающее кровью мясо и запивая его целыми мехами прихваченного с собой южного вина.

Оторвав кусок мяса, Борий швырнул обглоданную кость в огонь и расхохотался.

— Пусть никто не говорит, что я не щедр к здешним духам!

— Лесами, как и всей землей, правит Нерта, отец — голос Амалы был настолько сладок как мед, так что даже самый тугой на ухо мог бы уловить в нем насмешку, — ей потребуется что-то посущественнее, чем объедки — пусть даже и с королевского стола.

Борий хмуро посмотрел на дочь: обычно женщин не брали на охоту, но на принцессу, единственного ребенка короля, некоторые запреты не распространялись. Она твердо правила лошадью, загоняя дичь, умело орудовала копьем и бронзовым ножом и послушно держалась позади, когда охотники выходили на след действительно опасного зверя. Ее плечи сейчас прикрывала легкая шубка из лисьих шкур, голубые глаза блестели как от выпитого вина, так и от азарта недавней охоты.

— Я отдал богине достаточно, — поморщился Борий, — еще в день Равноденствия, когда ты мне навязала этого… зятя. А что до сегодняшней охоты — можешь сама выбрать подношение, что, как ты считаешь, умилостивит богиню.

Амала шальными глазами оглядела собравшихся — и смех с шутками невольно стихли: все хорошо знали, каких жертв порой требует богиня от своих служительниц — а ведь Амала свое первое кровавое подношение совершила совсем недавно. И не у одного охотника сорвался с губ невольный вздох облегчения, когда Амала указала глазами на одну из подвешенных в лесу туш — молодую важенку с перерезанным горлом. Шерсть на окровавленной морде свалялась; большие, напоминающие человеческие глаза смотрели на людей с молчаливым укором. Борий проследил за взглядом дочери и молча пожал плечами.

Солнце только зашло за верхушки деревьев, когда Амала остановилось у глубокого озера в самом сердце чащи. Двое молчаливых воинов, что дал ей в сопровождение Борий помогли принцессе разжечь костер и вскоре на берегу заплясали языки пламени, рассеивая надвигающуюся тьму и отбрасывая тени на обступившие озеро корявые деревья.

— Теперь оставьте меня, — приказала Амала и воины, с явным облегчением покинули озеро, оставив девушку наедине с богиней. Положив тушу оленя рядом с костром, Амала встала на колени у берега и начала читать молитвы Нерте, ее голос смешивался с шелестом листьев и далекими криками ночных птиц.

— Величайшая из богинь, мать земли и глубин вод, Хозяйка Леса и всего, что живет и плодится в нем, — говорила Амала, — прими это подношение и защити то, что связалось нерушимыми узами в твоей священной роще.

Склонив голову, она просила богиню, чтобы она не оставила своим покровительством, как саму Амалу, так и ее будущего мужа. Не то, чтобы принцесса так уж беззаветно полюбила Тейна, — хотя он и вправду пришелся ей по сердцу, — но пути назад у нее не было. Если Тейн, по какой-то причине не сможет выполнить условия отца, ей придется выйти замуж за Одрика и ни он, ни его отец — не говоря уже о матери, — не простят Амале своего унижения. Поэтому Амала вполне искренне молила Нерту о помощи, воспользовавшись удачным мигом, чтобы убраться из-под взора отца — тот все еще был недоволен тем, как Амала нарушила его планы и лелеял надежды, что этот брак не состоится. Амала же, с не меньшим пылом сейчас молилась об обратном.

Взывая к Нерте Амала не сразу заметила, как от озера поднимается густой туман, извиваясь и скручиваясь белесыми щупальцами, словно живое существо. Очень быстро он заволок поверхность воды и Амала, наконец заметившая обступившие ее белые клубы, с трепетом осознала, что не видит дальше протянутой руки. Дрожь пробежала по ее хребту, когда Амала увидела смутные тени, в полном молчании движущиеся в тумане, направляясь к замершей на месте девушке.

Пораженная ужасом, Амала смотрела, как перед ней возникает зловещая процессия, возглавляемая некоей фигурой, облаченной в черные одежды. Ночной странник, непонятно мужчина или женщина, приближался к принцессе, оседлав скелет лошади, покрытой остатками разложившейся кожи и мышц. За ним следовала череда не менее ужасных созданий: мертвецы в истлевших одеждах и с гниющей плотью, отваливающейся кусками, обнажая белые кости; уродливые черные карлики, ползущие, словно огромные черви или змеи; человекоподобные существа со звериными головами и иные создания, для которых у Амале не нашлось названия. Над головой всадника летела огромная белая сова, которую также седлал человеческий скелет; у ног мертвой лошади бежали огромные черные псы с человеческими головами и с глазами, похожими на горящие угли.

Процессия остановилось в двух шагах от Амалы и та, собрав все остатки мужества, все же нашла в себе мужество взглянуть прямо на черную фигуру.

— Уйди прочь дух ночи! — отчаянно пытаясь сохранить твердость в голосе, произнесла Амала, — это место Нерты и здесь ее жертва.

Словно в подтверждение ее слов она выставила перед собой бронзовый клинок, но лишь приглушенный смех вырвался из-под темного капюшона.

— То, что-то дано земле, должно умилостивить неведомое, — раздался шелестящий шепот, неясно мужской иди женский, — ты до сих пор не понимаешь, кому обязана тем, что случилось на Равноденствие, но твое неведение не помешает мне забрать свое.

С быстротой атакующей змеи метнулась костистая длань и Амала не успела ахнуть, когда зловещая тень ухватила оленью тушу, забрасывая ее на круп мертвой лошади. Волна невероятного холода обдала Амалу. Всадник тихонько хихикнул, и этот звук был самым жутким из всего, что Амала когда-либо слышала. Она застыла, ее сердце бешено колотилось о ребра, когда внутри ее голове раздался голос, подобный вздоху могилы.

— Берегись, красавица — Время Дикой Охоты близко. Когда Рогатый Король придет, ты еще не раз порадуешься, что я сегодня принял твою жертву.

В следующий миг зловещая процессия растворилась в тумане, а сам туман рассеялся так же быстро, как и появился, оставив после себя лишь слабый запах могилы в ночном воздухе. Нечеловеческий холод отступил и теперь Амала почувствовала, как вспотела под своим нарядом. Потрясение, вызванное этой встречей, порождало сомнения, что переплетались с ее страхами и в то же время внушали надежду. Кровавое подношение было принято силой, находившейся за пределами ее понимания и это вторжение в священное пространство, выглядело зловещим предзнаменованием, намекающим на темные, неизвестные силы в какой-то неведомой ей игре. Ей вспомнилась Бруна — мертвую служанку нашли на окраине леса, с искаженным от ужаса лицом. Амала прекрасно помнила, что на ее спине не было и следа от шрамов, что она показывала ей раньше — ремней из кожи, что, по словам Бруны, вырезала Баркина. Шатер короля Рудогорья стоял не так уж далеко от того места, где Бруну укусила змея и Амала, приказавшая сжечь тело верной рабыни, не сомневалась, что жена Марона приложила к этой смерти свою руку. Если в эту игру вмешались новые силы — может они защитят теперь и принцессу Озерного края?

— Все в порядке, принцесса?! — раздался встревоженный голос и, обернувшись, Амала увидела одного из воинов, посланных с ней отцом, — мы сразу вернулись, когда услышали здесь незнакомые голоса.

— Вам показалось, — Амала, уже вернув былое самообладание, надменно глянула на дружинника, — обряд свершился и боги приняли жертву. Возвращаемся в лагерь — я замерзла и мне не помешает глоток доброго вина и кусок горячего жаркого.

Я знал, я знал!

Вариантов выбора не так уж много

Изменено 13 November пользователем Каминский

[Magnum]

принцессу, единственного ребенка короля

А у Тейна с Одриком братья-сестры есть?  

 

 

[Каминский]

Король Борий

А у Тейна с Одриком братья-сестры есть? 

Есть, но о них не будет речи в этой саге

Пораженная ужасом, Амала смотрела, как перед ней возникает зловещая процессия, возглавляемая некоей фигурой, облаченной в черные одежды. Ночной странник, непонятно мужчина или женщина, приближался к принцессе, оседлав скелет лошади, покрытой остатками разложившейся кожи и мышц.

[Каминский]

А у Тейна с Одриком братья-сестры есть? 

Опять же:

зря, что ли я отправил старшего сына договариваться с твоими сородичами?

[Сеня]

Текст, представленный для анализа, демонстрирует множество литературных достоинств, однако также содержит определенные недостатки, которые могут повлиять на его восприятие читателем. Рассмотрим ключевые аспекты критики.

Структура и Повествование

Сложность структуры: Текст изобилует длинными предложениями и сложными конструкциями, что затрудняет восприятие. Например, описания сцен и персонажей часто перегружены деталями, что может отвлекать от основной линии сюжета. Читателю может быть сложно следить за развитием событий из-за избыточной информации.Проблемы с темпом: Замедленный темп повествования в некоторых местах приводит к тому, что сюжетные моменты теряют свою динамику. Например, сцены с королем Рольфом и его сыном Тейном могли бы быть более напряженными и эмоциональными, если бы автор использовал более короткие и резкие фразы, чтобы подчеркнуть конфликт.

Персонажи

Недостаточная глубина персонажей: Несмотря на наличие интересных персонажей, таких как король Рольф и принц Тейн, их внутренние конфликты и мотивации раскрыты не в полной мере. Например, изменения в настроении Рольфа кажутся несколько внезапными и недостаточно обоснованными. Читатель мог бы лучше понять его характер и отношение к сыну через более детализированные внутренние монологи или диалоги.Стереотипные образы: Некоторые персонажи представляют собой типичные архетипы (например, жестокий отец или непослушный сын), что может снизить интерес к их развитию. Углубление в психологию этих персонажей могло бы сделать их более многогранными и реалистичными.

Язык и Стиль

Избыточность описаний: Язык текста богат метафорами и образами, однако в некоторых местах это приводит к избыточности. Например, описание черепов у трона Рольфа кажется чрезмерно детализированным и отвлекает от основного сюжета. Более лаконичные описания могли бы сохранить атмосферу без перегрузки текста.Непоследовательность стиля: В некоторых местах наблюдается несоответствие в тоне и стиле. Например, переходы от серьезных сцен к более легким моментам могут восприниматься как резкие и неуместные. Это может нарушить общее восприятие текста и создать ощущение несогласованности.

Тематика

Повторяющиеся мотивы: Темы власти, предательства и семейных конфликтов являются центральными в тексте, однако их развитие иногда кажется шаблонным. Более оригинальные подходы к этим темам могли бы добавить глубины и свежести сюжету.Отсутствие новизны: Несмотря на наличие интересных элементов фэнтези, таких как боги и мифические существа, текст не предлагает новых идей или уникальных поворотов сюжета. Это может сделать его менее привлекательным для читателей, ищущих оригинальность.В заключение, текст обладает потенциалом благодаря интересной концепции и богатому миру. Однако для улучшения его восприятия необходимо работать над структурой повествования, глубиной персонажей и стилем изложения. 

[марик]

звери в густых лесах обзаводились теплым мехом, завидной добычей, ценившейся как в здешних краях,

Становясь завидной добычей. 

[Каминский]

Становясь завидной добычей. 

Спасибо

[ВИП]

Король Борий

Что там у него? Рыба или шашлык? 

[Каминский]

Что там у него? Рыба или шашлык? 

Что в тексте написано, то и у него.

[ВИП]

Что в тексте написано, т

Это я прочитаю всё сразу целиком только когда у меня закончится череда разных мероприятий Впрочем уже скоро  

[Каминский]

Предсказание

 

По десять весел поднимались с каждого борта, взрезая подернутую закатным багрянцем морскую гладь, когда пять лодей ходко шли вслед заходящему солнцу. Переднюю, самую большую лодью, украшало носовое украшение — искусно вырезанная голова коня с раздувающимися ноздрями и янтарными бусинами вместо глаз. Рядом, положив руку на конскую гриву, стоял молодой Тейн, смотря как приближается незнакомый берег.

— Гарн? — не оборачиваясь, бросил Тейн.

— Да мой принц? — поднял голову один из гребцов.

— Подойди сюда!

Гарн оставил весло и шагнул к принцу. Это был низкорослый, но широкоплечий и сильный мужчина, в теплой тунике из овечьей шерсти и грубых кожаных башмаках. Темно-серые глаза сузились под спадавшими на лоб черными волосами, когда Гарн встал рядом с Тейном, внимательно рассматривая выраставший перед ними берег.

— Ты ведь бывал в этих водах, верно? — спросил его Тейн, — это уже Янтарный берег?

— Не похоже, — прищурился Гарн, — для Янтарного берега рановато. Скорей всего, это Хлёс.

— Хлёс, — Тейн порылся в памяти, припоминая отцовские наставления. Да, кажется, именно так именовался этот остров, посреди пролива на полпути к Янтарному берегу. Позади оставалась западная Скадва с ее скалистыми берегами, на которых местные рыбаки и селяне оставляли рисунки, славившие здешних королей и богов. Среди этих рисунков теперь есть и четыре лодьи, сошедшие вниз по реке Гете, что вытекала из озера Венир, на котором строился будущий флот Тейна. Выйдя к морю, наследник Скадвы принес жертвы не только Тиусу и Сунне, но и морским богам, прося их об удачном плавании. Тут же он набрал и свою команду — средь здешних рыбаков и китобоев, не чуждых и морского разбоя, нашлось немало охотников до славы и добычи в чужих краях.

Гарн, впрочем, был не из местных — один из немногих королевских дружинников, которых Рольф, скрепя сердце отпустил с сыном на запад. В молодости, Гарн вместе с ватагами таких же удальцов не раз совершал дерзкие походы на соседей, ходил бить китов в западных водах, так что его советы Тейн выслушивал особо внимательно.

— Возможно, лучше встать на ночлег здесь, а уже утром выйти в Северное море, — продолжал Гарн, — так вы можете избежать высадок на Янтарном берегу.

— Пожалуй ты прав, — поморщился Тейн: он был бы не прочь устроить набег на земли соседей, взяв янтаря для торговли в дальних краях, однако отец не советовал ему этого делать.

— Свон, король Янтарного берега, богат и силен, — предупредил Рольф, — он не будет спокойно смотреть, если ты будешь грабить его янтарь. Тебе нужно достичь Альбы еще до зимних штормов, а эти стычки только задержат тебя в пути и проредят дружину.

Для торговли король дал сыну мехов и янтаря из собственных запасов и теперь Тейну не было нужды грабить соседа известного склочным нравом и вообще задерживаться здесь.

— На Хлёсе много соли, — продолжал Гарн, — можно набрать ее для торговли. А из местных здесь — только кучка жриц, служительниц Матери Девяти Волн — они не будут возражать, если мы высадимся на их берегу. А если вы оставите даров в морском святилище, то жрицы еще и дадут вам припасов на дорогу.

— Милость богов нам не помешает в открытом море, — кивнул Тейн, — ты знаешь, где это святилище?

— Конечно, — кивнул моряк, — остров небольшой, его недолго искать.

— Тогда правим к нему, — скомандовал Тейн, отходя от носа и усаживаясь на весло. Рядом с ним сел Гарн и головная лодья с новой силой устремилась к берегу. Вскоре им открылась небольшая бухта, при виде которой Тейн недовольно нахмурился: на воде покачивалось три большие лодьи и несколько лодок поменьше. На берегу же толпился какой-то народ, слышались горестные женские крики и мужские ругательства.

— Что-то не так, — озадаченно сказал Гарн, — не мы одни, похоже, решили поклониться богам.

— Что-то не похоже на поклонение, — ответил Тейн, внимательно рассматривая происходящее. Он уже, было думал повернуть обратно в море, однако с берега его уже заметили, закричали, замахали руками, словно приглашая причаливать.

— Это «Морской вепрь», — Гарн указал на одну из лодей, чей нос и вправду украшала резная свиная морда, — корабль Свона.

— Сам знаю, — раздраженно бросил Тейн, которому отец немало рассказал об их беспокойном западном соседе, — и что теперь делать?

— Решать вам, — пожал плечами Гарн, — но, если вы сейчас повернете прочь, он, пожалуй, решит, что мы явились сюда грабить и тогда точно не даст нам покою.

— И то верно, — кивнул Тейн и, обернувшись к остальным лодьям, крикнул, — правь к берегу! И держите оружие под рукой.

Сам он также сноровисто надевал бронзовый панцирь и пристегивал к поясу меч.

— Ждете схватки? — спросил Гарн.

— Надеюсь, что нет, — ответил Тейн, — но лучше быть готовыми ко всему.

Одна за другой лодьи Скадвы останавливались у хлипкого деревянного причала, сложенного из выброшенного морем плавника. Их уже встречали: едва Тейн сошел на берег, как ему навстречу шагнул худощавый парень с рыжеватыми волосами и едва пробивавшимися усами. Багряный плащ, отороченный мехом горностая, не мог скрыть всей тщедушности молодого человека, как и длинный меч, свисавший с увешанного золотыми бляшками кожаного пояса. Он был почти на голову ниже Тейна, но это не мешало ему пренебрежительно смотреть на наследника Скадвы. За его спиной стояло еще с десяток воинов в доспехах из вареной кожи, вооруженных мечами и бронзовыми топорами.

— Я Харед, сын короля Свона, — сходу заявил молодой человек, не дав Тейну и рта открыть, — а вы кто такие?

Тейн переглянулся с Гарном и шагнул вперед.

— Я Тейн, сын Рольфа, короля Скадвы, — сказал он, — мы пришли с миром — принести жертвы морским богам.

— Этот остров, как и святилище на нем теперь под защитой моего отца, — Харед вызывающе вскинул подбородок, — если хотите оставить здесь дары — платите теперь и мне.

Тейн глянул через плечо принца: помимо тех воинов, что стояли рядом с Харедом, на берегу находилось не больше двух десятков дружинников — намного меньше, чем у него. Все они стояли у святилища — девяти выставленных кругом камней, грубо обтесанных, так чтобы придать им человекоподобную форму. Десятый, самый большой камень, покрытый резными узорами, торчал посреди круга. Возле этого камня высился вбитый в землю столб, в тени которого на большой шаткой колоде стояла молодая женщина, с растрепанными светлыми волосами и в рваной тунике, едва прикрывавшей бедра. Шею ее охватывала петля, свисавшая со столба, в подбородок упирался наконечник копья, которое держал один из воинов. Вне круга камней стояла кучка женщин постарше в одеяниях цвета морской волны и ожерельях из ракушек и жемчуга, они хмуро смотрели на обступивших их дружинников. Чуть поодаль виднелось несколько строений из плавника, с крышами из сухих водорослей.

— Что-то не похоже на защиту, — усмехнулся Тейн, — в чем она провинилась?

— Она предрекала мне зло, — ответил Харед, мотнув головой в сторону девушки, — возомнила себя пророчицей. Я решил доказать ей, что провидица она никудышная.

— И что же она напророчила? — небрежно поинтересовался Тейн.

— Всякую чушь, — дернул плечом Харед, — мол, что я не доживу до заката, что явится какой-то воин с востока, который якобы отправит меня к праотцам…

Тейн, обманутый этим ровным, слегка насмешливым тоном, едва успел выхватить меч, когда Харед ударил без предупреждения, едва не пронзив горло принцу Скадвы. Тот в последний момент успел отразить этот выпад, когда Харед, мгновенно изменившись в лице, набросился на принца с такой яростью, что тот, защищаясь, едва не упал обратно в воду. На миг молодой человек поймал взгляд сына Свона и невольно испугался: такой дикой безумной гримасой исказились черты Хареда, когда он, брызжа слюной, набрасывался на Тейна, иступлено выкрикивая одно и то же.

— Я. Не умру. Сегодня. Умрешь. Ты. ТЫ. УМРЕШЬ!!!

— Я не хотел тебя убивать!!! — отбиваясь, кричал Тейн, — будь ты проклят, дурак, я впервые о тебе услышал!!! Я только хотел переночевать здесь!!!

С таким же успехом он мог пытаться убедить налетевший с моря ветер — Харед, ничуть не сбавляя темпа, продолжал бешено атаковать. Вместе с ним в бой вступили его воины, защищая своего принца. Воины Тейна тоже спрыгивали на берег и вскоре низкий берег стал полем жестокой сечи. С лязгом скрещивались мечи, звучали воинственные крики и предсмертные стоны, пока дружинники Хареда отчаянно пытались сбросить в море людей Тейна. Однако тех было куда больше — и недостаток боевого опыта они возмещали яростью, распаленной этим вероломным нападением. Один за другим воины Янтарного берега падали мертвыми, окрашивая красным соленые воды.

Харед, поняв, что проигрывает, пришел в полное безумие: выпучив глаза, он с диким воплем обрушил меч на Тейна, вложив всю силу в один страшный удар. Достигнув цели, он бы разрубил наследника Скадвы от плеча до пояса, но Тейн сумел отбить этот удар, отозвавшийся ноющей болью в руке от плеча до запястья. Скрипнув зубами, Тейн ударил в ответ — и Харед повалился, хлеща кровью из разрубленной ключицы. Бледные губы дрогнули, будто напоследок проклиная своего убийцу, но в следующий миг жизнь уже исчезла из широко распахнутых зеленых глаз.

— Сумасшедший ублюдок, — проворчал Тейн, оглядываясь по сторонам. Бой заканчивался — Гарн, возглавив высадившихся воинов, добивал последних дружинников Янтарного берега. Люди Тейна тоже понесли потери — не менее дюжины человек осталось лежать в набегающих волнах и принц с горечью подумал о том, что эту потерю он понес, едва отчалив от родных берегов. Если так пойдет и дальше — как бы ему не оказаться в Альбе одному.

— Пойдем, посмотрим, — Гарн, с ног до головы залитый кровью, — в основном чужой, — отвлек Тейна от невеселых мыслей. Кивнув, тот зашагал к святилищу, оставляя глубокие следы в рыхлом влажном песке. Здешние жрицы недобро глянули на Тейна, но расступились, когда он прошел внутрь круга. Девушка, стоявшая у столба, также молча смотрела на него — воин, державший у ее горла копье пал вместе с остальными, однако петля еще висела на ее шее и девушка явно старалась не шевелиться лишний раз. Только сейчас Тейн заметил, что и ее руки связаны у нее за спиной. А еще Тейн отметил, что незнакомка поразительно красива — может даже красивее Амалы, несмотря даже на ужасное рубище, кровоточащую ссадину на шее и синяк под глазом. Огромные сине-зеленые глаза, казалось, отражали морскую гладь; спутанные золотистые волосы ниспадали почти до талии; тогда как белоснежное тело, проглядывавшее сквозь прорехи в ее одеянии, поражало своим совершенством. Тонкую шею украшало ожерелье из алых кораллов, похожих на капли крови.

Тейн и незнакомка молча мерились взглядами. Девушка первая нарушила молчание.

— Я не вижу отсюда, — она выразительно повела шеей, — солнце село?

— Нет, — сказал Тейн, глянув поверх ее головы, — но вот-вот сядет.

— Это уже неважно, — алые губы искривила ухмылка, — я предупреждала, что он не доживет до заката.

— Ты пророчица? — спросил ее Тейн, — а знаешь ли ты, когда умрешь сама?

С этими словами он как бы случайно поставил сапог на колоду под ногами девушки, слегка качнув ее. Однако в глазах пленницы не мелькнуло и тени тревоги.

— Я знаю, что я умру не сегодня, — сказала она, — ты не из тех, кто убивает просто со скуки.

— Со скуки нет, — Тейн снова качнул колоду, уже сильнее, — а вот, чтобы избавиться от ведьмы — так запросто. С чего это вы не поладили с ним? — он кивнул в сторону мертвого Хареда.

— Он говорил, что пришел поклониться морским богам, — девушка пожала плечами, насколько ей позволяла поза, — может он и вправду хотел, но лишь пока не увидел меня…

— И что же изменилось тогда? — спросил Тейн, уже подозревая ответ.

— Он хотел взять меня силой, — сказала девушка, — и тогда я сказала то, что ему очень сильно не понравилось. Вот он и решил казнить меня, когда…

— Взять силой? — перебил ее молодой человек, — ты держишь меня за дурака? Даже сын Свона не посмел бы изнасиловать одну из жриц Матери…

— Она не одна из нас, — самая старшая из жриц, высокая сморщенная старуха в темно-синем одеянии и ожерельем из ракушек, оказывается, незаметно подошла к ним.

— Она не наша, — повторила она, — никто не знает, откуда она явилась. Мы нашли ее ночью на берегу: голую, всю в песке и с водорослями в волосах. Мы взяли ее к себе, потому что нам была нужна молодая помощница. Если бы я знала, чем это кончится — приказала бы бросить ее обратно в море.

— И вызвала бы гнев Владычицы, — рассмеялась девушка, — она сама вынесла меня на этот берег и не тебе отбрасывать ее дар.

— Она говорит правду? — спросил Тейн, — откуда ты?

— Издалека, — девушка выпрямилась, пытаясь сохранить равновесие, — с запада.

— С запада, — спросил Тейн, — с Альбы?

— Да.

Тейн подозрительно посмотрел на девушку — откуда бы ей знать, куда он направляется? Впрочем, если она знала, что он убьет Хареда, еще до того, как лодьи Тейна причалили к этому берегу, то может знать и иное.

— Ладно, — кивнул Тейн и его меч перерезал веревку стягивавшую шею девушки. Та, словно обмякла, колода выскользнула из-под ее ног и молодая женщина неловко упала на песок. Тейн сел рядом и, вынув нож, разрезал веревки на ее запястьях.

— Из-за тебя я сегодня потерял тринадцать человек, — сказал он, заставляя девушку подняться на ноги, — смотри, чтобы я не решил, что они погибли напрасно. Как тебя зовут?

— Сарси, — девушка странно посмотрела на него своими глазами цвета моря, — не беспокойся, Тейн, сын Рольфа, ты не пожалеешь о том, что случилось сегодня.

Тейн хмыкнул и, поднявшись на ноги, направился к своим людям, что уже собирали плавник для погребального костра убитым воинам. Сарси шла за ним, лишь на миг задержавшись возле старшей жрицы. Девушка мимолетно сжала ее руку своими тонкими, но сильными пальцами и на лице обеих женщин мелькнула одинаково хищная улыбка.

 

[Magnum]

Хлёс

https://ru.wikipedia.org/wiki/Амеланд

??? 

Сарси

Очередная инкарнация Риссы?