Мир императора Германа - обсуждение

[Georg]

Задумка этого мира возникла давно. Теперь же попутно накопилось столько материала, что конструировать сей мир вполне можно без особых усилий, в рамках «культурного отдыха» за бокалом рома.

Итак, мир императора Германа. Для отличия от МИГ коллеги wizard`a возьмем для него аббревиатуру МГиВ – «Мир Германа императора Византии».

Витигес был приведен в Константинополь и почтен саном патриция; он прожил там более двух лет, пребывая в милости у императора, после чего ушел от дел человеческих. Матасунту же, супругу его, император сочетал браком с братом своим Германом, патрицием. От них родился сын, тоже Герман. В нем соединился род Анициев с поколением Амалов, и он, с божьей помощью, таит в себе надежду и того, и другого рода.

Иордан. «Гетика».

Развилка этого мира произошла в тяжелых для Римской империи 540ых годах. Все дело управления империей в этот период испытывало большие затруднения в связи с экономическими потрясениями, вызванными Чумой. Все виды человеческой деятельности надо было начинать заново, но ни для одной отрасли это положение не верно настолько, насколько верно для финансов. Система налогообложения пришла в расстройство, и ее едва ли удалось восстановить до конца правления Юстиниана. Состояния колебались, изменялись и исчезали. Нечто подобное происходит с земными пейзажами после землетрясения. Для того чтобы вернуться к прежнему порядку, надо было кропотливо работать много лет. В результате правительство Юстиниана стало бедным правительством.

Сам Юстиниан, хотя и несколько оглушенный и ослабленный, был готов до конца идти по намеченному пути и толкать по нему других. Его иллирийская кровь, будучи упрямой стихией, не позволяла ему задуматься о том, что на свете существует отступление. Подданные Юстиниана с благоговением и ужасом взирали на растущую суровость цезаря, понявшего, что его усилия тщетны, но не оставившего свою решимость даже после того, как решимость растаяла в сердцах его подданных.

Юстиниан, положив остаток жизни на реанимацию экономики империи, стал очень неохотно тратить деньги. Весь остаток его царствования государственная мудрость диктовала необходимость строжайшей экономии, и, хотя расходы были уменьшены ниже всякого допустимого уровня, доходов все равно не хватало на содержание самых необходимых государственных служб.

Именно эта ситуация обусловила неудачу второй экспедиции Велизария в Италию. Юстиниан не имел свободных средств для финансирования войны с Тотилой, и предоставил Велизарию самому содержать себя и свое войско за счет той же Италии. Не было особых причин сомневаться, что такая задача по плечу Велизарию. Предыдущие войны в Африке и Италии кормили себя сами. Инновация заключалась в том, что отныне упразднялся государственный финансовый контроль, имперский командующий в Италии имел свое независимое казначейство, неподконтрольное правительству.

Поддерживать и пополнять свою казну командующий должен был самостоятельно, на свой страх и риск. Это таило в себе определенную угрозу - предоставление командующему итальянской армией независимых от государства финансовых полномочий могло автоматически привести к созданию независимого итальянского королевства. В некоторых кругах, так утверждает Прокопий, были уверены, что Велизарий немедленно поднимет знамя независимости, как только окажется на достаточном расстоянии от Константинополя. Возможно, Прокопий писал только о своих ожиданиях. Если так, то ему пришлось разочароваться. Велизарий отнюдь не рассматривал сложившуюся ситуацию как повод к мятежу. Ибо хорошо знал предел своих возможностей.

До того, как Велизарий прибыл в Италию и ознакомился со сложившейся там обстановкой, он сам выступил с предложением, чтобы война кормила себя сама. Первая горькая истина, которая дошла до его сознания, заключалась в том, что отныне в Италии такие методы ведения войны невозможны. Тотила захватил позиции, которые невозможно было отбить без больших сил, но Велизарий не мог даже собрать собственную дружину из людей, которых мог получить в свое распоряжение в Италии. Рушилась дисциплина и управляемость войск. Они не стали хуже, но утратили ту надежность, которую каждый военачальник должен чувствовать в своих подчиненных. Войска бунтовали и требовали денег, которые Велизарию негде было взять.

Окончательно лишила Велизария надежд смерть Феодоры, скончавшейся от рака в 548 году. Благодаря тому что Антонина долгие годы являлась alter ego Феодоры, Велизарий не только полагался на поддержку императрицы, но и оказался благодаря Антонине связан е ее придворной партией. Теперь эта партия рушилась. На первое место при дворе выходили враждовавшие с Феодорой родственники Юстиниана по мужской линии, прежде всего – его племянник Герман, благодаря браку и усыновлению причисленный к знаменитому римскому сенаторскому роду Анициев.

В Византийском временнике я неоднократно встречал мнение разных авторов о том что как полководец Герман превосходил Велизария. Но благодаря вражде с Феодорой его регулярно задвигали. Пока Велизарий покорял королевства, Герман оборонял старые рубежи Восточной империи (громя славян и кутиргуров во Фракии) либо подчищал хвосты за Велизарием (давя восстание Стоцы в Африке). Теперь была очевидна решимость Германа вернуть свое. Велизарий, не добившийся за это время в Италии ничего, благоразумно отступил и подал в отставку с поста магистра Италии.

Впрочем он не слишком прогадал. К моменту когда он прибыл в Константинополь, был раскрыт «заговор Артабана», в коем косвенно засветился Герман (в заговоре не участвовал, но именно его заговорщики собирались возвести на трон империи). Входя во все более жесткое противостояние с аристократией, которую облагали налогами и принуждали (в целях заново создать исправных налогоплательщиков ) передавать земли крестьянам в эмфитевзис (бессрочную аренду, практически квазисобственность), а так же с финансовой олигарихией, которую ограничение ростовщического процента и введение госмонополий лишало прибылей (и которая в ближайшем будущем составит «заговор аргиропратов» с целью убийства императора) Юстиниан нуждался в прочной опоре в столице. Герман, по смерти своего брата Вораида сосредоточивший в своих руках крупнейшее состояние в империи, становился центром притяжения аристократии.

Посему прибывший Велизарий был назначен командующим императорской гвардией. В сложившейся ситуации императору было гораздо спокойнее, когда Велизарий находился в Константинополе, а Герман — в Италии. Вопреки традиционной версии об «опале Велизария» должность, занимаемая им теперь, вовсе не была синекурой – в этой напряженной ситуации Велизарий снова, как во времена Ники, обеспечивал Юстиниану опору в столице. Велизарий пышно титуловался презентальным магистром востока, комитом схол и патрицием. Как пишет Гетеростеригос, Велизарий в это время принимал участие в работе Шестого Вселенского собора, ведя переговоры с итальянскими епископами и папой Вигилием (точнее прессуя их по поручению императора ).

Только в 562 году, когда несколько доверенных офицеров Велизария приняли участие в заговоре аргиропратов, Велизарий по постановлению сената официально оказался в опале, на его имения был наложен секвестр а сам он показался под домашним арестом, но по окночании следствия Велизарий был оправдан. Как пишет Феофан Исповедник в своей хронографии под 562 годом:

"19 июля месяца патриций Велизарий был принят царем, причем получил по прежнему и все свои достоинства. Тогда же возвратился из Персии и магистр Петр, который заключил мирный договор с Хосроем на 7 лет относительнно Лазики и восточных провинций."

Скончался Велизарий в почете в марте 565 года, за полгода до смерти самого Юстиниана. "И это все о нем."

Напротив, Германа, идя на встречу его желанию, Юстиниан назначил магистром Италии. Этим ходом император не только убирал становившегося опасным племянника из столицы, но и обеспечивал частичное финансирование войны в Италии, где дела шли из рук вон плохо – Тотила снова захватил Рим и напал на Сицилию и Иллирик. Герман принял назначение будто концессию – он получал наместничество в Италии с широкой автономией, объединяя в своих руках административную, военную и финансовую власть едва ли не в тех пределах, в которых ею официально обладал Теодорих (тоже титуловавшийся патрицием и магистром Италии). В обмен Герман как богатейший землевладелец империи брал на себя частичное финансирование похода.

Герман взялся за дело очень энергично и создал ту армию и подобрал тот офицерский корпус, с коими позднее Нарзес в РИ завоевал Италию. Как пишет Прокопий:

«Своего племянника Германа император назначил полномочным вождем для того, чтобы вести войну против Тотилы и готов. Войско ему он дал небольшое, но денег дал значительную сумму и поручил ему собрать возможно более крупные силы во Фракии и Иллирии и со всей поспешностью двигаться в Италию. Он приказал вместе с ним двинуться в Италию и герулу Филемуту с отрядами симмахов, и Иоанну, бывшему зятем Германа и племянником Виталиана (назначенный магистром Иллирика, он имел там свое пребывание).

Тогда Германа охватило великое честолюбие, он захотел увенчать себя победой над готами, чтобы за ним в будущем осталась слава, что для Римской империи он сохранил Ливию и Италию. Когда в прежнее время Стоца стал узурпатором власти в Ливии и очень сильно упрочил за собой власть над нею, то Герман, посланный императором, победив сверх ожидания в открытом бою восставших, прекратил этот незаконный захват власти и вновь возвратил Ливию под владычество римлян, как мной рассказано в прежних книгах. И теперь, когда дела в Италии пришли в такое критическое положение, как я только что рассказал, он хотел приобрести себе и здесь великую славу за то, что покорив Италию, он вернул ее под власть императора. Прежде всего (так как у него давно уже умерла жена по имени Пассара) он взял себе е законные жены Матазунту, дочь Амалазунты и внучку Теодориха, так как Витигис уже умер. Он надеялся, что если вместе с ним при войске будет она в качестве его жены, то готы естественно постыдятся поднять оружие против нее в память владычества Теодориха и Аталариха. Затем, тратя большие деньги, полученные от императора и не щадя никаких личных средств, он неожиданно для всех собрал в самое короткое время большое войско из очень воинственных людей. Дело в том, что римляне, как люди опытные в военном деле, покинув без внимания многих начальников, у которых они были их личными букеллариями, последовали за Германом как из Константинополя, так и из Фракии и Иллирии. Большую энергию в этой вербовке проявляли сыновья Германа, Юстин и Юстиниан, которых, уходя на войну, он взял с собой. С разрешения императора он набрал себе некоторые отряды и из регулярной конницы, находившейся во Фракии. Также многие из славян, которые жили около реки Истра, привлеченные славой имени Германа, явились сюда и, получив крупные суммы денег, соединились с римским войском. Стекались сюда и другие варвары, собираясь со всех концов земли. И король лангобардов, имея готовыми тысячу тяжело вооруженных всадников, обещал немедленно их прислать.

Когда слухи об этом, даже превосходя действительность, стали достигать Италии (а в человеческих делах всегда так бывает, что молва, чем дальше, тем больше растет), готы отчасти испугались, отчасти почувствовали себя в безвыходном положении, если им придется воевать с потомками Теодориха. И римские воины, которые принуждены были против воли быть в рядах готов, отправив к Герману посла велели ему дать знать, что как только они увидят, что он явился в Италию и что его войско стало там лагерем, они без промедления всеми средствами постараются соединиться с ними. Ободренные всем этим, воины императора в Равенне, а также и в других городах, которые еще удалось их удержать в своей власти, воспрянули надеждами, почувствовали новую силу и решили со всей тщательностью охранять эти места для императора Также к те, которые раньше с Вером или с другими вождями, вступая с врагами в открытый бой, были побеждены при столкновении с неприятелями и бежали и теперь поодиночке скитались, кто где мог, когда они услыхали, что этим путем идет Герман, собрались все в Истрии и, поджидая его войска, не предпринимали ничего. В это время, так. как наступал срок, условленный между ним и Диогеном относительно Центумцелл, Тотила послал к нему и велел согласно договору сдать город. Но Диоген ему ответил, что он уже не уполномочен это сделать, так. как он слыхал, что полномочным военачальником в этой войне назначен Герман и что он ее своим войском находятся недалеко; что касается заложников, то он желает получить обратно своих, возвратив тех, которых он получил от готов Отпустив тех, которые были ему присланы, он усиленно наблюдал за охраной города, с нетерпением ожидая Германа с его войском. Вот в каком положении были здесь дела. Окончилась зима, и с ней кончился и пятнадцатый год (549-550) войны, которую описал Прокопий.»

Быстро выступить в Италию Герману не удалось – Тотиле удалось натравить на империю славян. Герман, стянув к этому времени армию в Сердике, выступил против них. Как пишет Прокопий:

«Славяне же, узнав точно от пленных, что Герман находится в Сардике, почувствовали страх. Среди этих варваров Герман пользовался большой известностью по следующей причине. Когда Юстиниан, дядя Германа, вступил на престол, анты, ближайшие соседи славян, перейдя Истр, с большим войском вторглись в пределы римлян, Незадолго перед тем император назначил Германа начальником войск всей Фракии. Герман вступил в бой с войском неприятелей и нанеся им сильное поражение, почти всех их перебил. За это дело Герман получил великую славу среди всех, а особенно среди этих варваров. Боясь его, как я сказал, и полагая, что он ведет с собою весьма значительную силу, как посланный императором против Тотилы и готов, славяне тотчас прервали свой поход. Избавившись от этой заботы, Герман велел всему войску готовиться, чтобы через два дня начать поход на Италию. Но какая-то злая судьба поразив его внезапной болезнью, заставила его окончить свой жизненный путь.

Так внезапно умер Герман, человек исключительной храбрости и энергии, во время войны прекрасный и искусный военачальник, все делавший самостоятельно, хороший организатор, во время мира и при счастливых обстоятельствах умевший очень твердо охранять законы и порядок государственной жизни; он был самый справедливый судья, ссужавший всем нуждающимся большие суммы и за них не бравший никогда никаких процентов, во дворце и при народе наиболее строгий и гордо державшийся, дома же радушный, приятный в обращении, откровенный и приветливый. Насколько у него было сил, он не позволял, чтобы во дворце происходили какие-либо правонарушения против установленных порядков; он никогда не принимал участия в заговорах византийских партий и не имел с ними общения, хотя многие из власть имущих доходили до такой глупости.»

Итак, злая судьба решила подождать. Герман не заболел, и прожил еще долго…

Продолжение следует.

[Telserg]

тема опубликована

[Georg]

Отразив славян, Герман выступил в Далмацию, где было решено зазимовать, организовав в Салоне базу для весеннего вторжения в Италию. Здесь, в Салоне, в старом дворце Диоклетиана, Матасунта родила сына, названного Германом Младшим. Этот ребенок в глазах остготов должен был стать неоспоримым кровным наследником Теодориха Великого.

Тотила осознавал весь масштаб угрозы, и всеми силами пытался предотвратить вторжение. С одной стороны он, желая отвлечь римские силы, начал вторжение на Сицилию, чрезвычайно важную для империи, с другой же развил дипломатическую активность на Балканах. Результатом стало очередное вторжение славян на Балканы. В это же время враждебную к империи позицию заняли гепиды, которые пропустили славян через свою территорию, а сами вскоре атаковали союзников империи, готовых принять участие в походе Германа – лангобардов, при этом вызвав на помощь кутиргуров.

Таким образом Тотила добился своего - весной 551 года Герман не смог двинуть армию в Италию, ибо необходимо было отразить вторжение славян и кутиргуров в Иллирик и Фракию.

В отличии от РИ, где за смертью Германа последовала временная дезорганизация, здесь Герман по прежнему осуществлял верховное командование и отслеживал всю ситуацию на Балканах. Получив известие о движении большого отряда славян во Фракию, он послал против них отборное войско во главе со своим зятем Иоанном (племянником знаменитого Виталиана) магистром Иллирика, получившим от остготов за свои кампании в Италии почетное прозвище Иоанн Кровавый.

(В РИ против славян было двинуто сборное из разных отрядов войско под командованием евнуха Схоластика. Это войско окружило славян у Адрианополя, но из-за раздоров полководцев и недисциплинированности вступило в непродуманное сражение и было разбито. Славяне продвинулись в Астику, и лишь у самых длинных стен их атаковали подошедшие войска из армии Германа, разгромили их и отбили полон и добычу.)

Здесь же своевременно посланный Германом Иоанн успел соединиться с фракийскими войсками и сосредоточив командование, разгромил славян под Адрианополем. Вырваться из окружения удалось не многим. Известие об этом сражении заставило второй отряд славян, целившийся в Македонию, спешно отойти обратно за Дунай.

Однако нашествие отнюдь еще не закончилось. Главные и наиболее мощные силы словен («огромное полчище»), пропущенные гепидами через свою территорию, оказались Иллирике. В то же время во Фракию вторглись кутригуры, которых призвали гепиды в качестве наемного войска для борьбы с лангобардами. Не желая кормить за свой счет кочевников до окончания (в 552г.) перемирия с соседями, гепиды натравили их на Империю. Герману пришлось лично выступить против славян, причем с явно недостаточным войском – лучшие силы были посланы с Иоанном во Фракию, к тому же необходимо было оставить часть войска в Салоне, которой угрожал флот Тотилы. Герману пришлось отказаться от сражения и применить иную тактику - следуя за славянами, непрестанно маневрируя и беспокоя их нападениями, не давать им распускать войско для захвата добычи и пленных.

Иоанн меж тем должен был прикрыть Фракию от кутиргуров, но этого не потребовалось – утиргуры, отрабатывая получаемую от Юстиниана субсидию, напали на кочевья кутиргуров, и тем пришлось быстро уйти с римской территории. Недалеко от устья Дуная между кочевниками произошло сражение, в котором кутиргуры были разбиты. Иоанн срочно двинулся на помощь Герману в Иллирик. «Полчище» славян было перехвачено Германом и Иоанном у Дуная и разгромлено. Пленные славяне были включены в армию для похода в Италию.

Тотила все это время безуспешно пытался взять Анкону. Его флот курсировал в Адриатическом море вдоль побережья Греции, блокировал Салону и оказывал помощь войскам, осаждавшим Анкону. Остготы разорили Керкиру и сделали высадку на побережье Эпира, очевидно рассчитывая действовать совместно со славянами. Но в конце лета имперский флот во главе с патрицием Либерием атаковал остготов у Анконы. Как писал Прокопий, «варвары, вследствие неумения вести морской бой, вели это сражение в полном беспорядке». Победа, одержанная Либерием, вернула имперцам господство на море, позволив свободно использовать морские коммуникации.

К началу 552 года были устранены все препятствия для похода в Италию. Обескровленный понесенными потерями дунайский союз славян более не угрожал империи, и, как и в РИ во все оставшееся царствование Юстиниана не было ни единого славянского набега. Кутиргуры были заняты войной с утиргурами, а гепиды – с лангобардами. Флот Тотилы был разгромлен, что обеспечило безопасность Сицилии и побережья Иллирика, а так же позволило снабжать уцелевшие имперские гарнизоны в Италии. Иоанн Троглита, завершивший разгром маврусиев в Африке, изгнал остготов с захваченной было Тотилой Сардинии. Герман послал своего старшего сына Юстина с войском в Паннонию на помощь лангобардам против гепидов, и оно приняло участие в решающем сражении. (В РИ войско на помощь лангобардам так же посылалось, но не успело к бою; впрочем Аудоин разбил гепидов и своими силами). На поле сражения молодой Юстин обменялся оружием с сыном Аудоина, будущим королем лангобардов Альбоином.

Настала весна, и объединенная армия Германа двинулась из Салоны. Это была устрашающая сила. По численности это было самое большое войско из всех, какие Юстиниан посылал против готов. Велизарий завоевал Африку Гелимера и Италию Витигиса, имея армии численностью пятнадцать—двадцать тысяч человек. Армия, во главе которой Герман вышел из Салоны, насчитывала до двадцати пяти тысяч воинов. Оно составляло четыре соединения. Главной силой были букелларии, в которые Герман привлек лучших воинов империи, квалифицированных всадников, отлично управлявшихся как с копьем, так и с луком. Второе соединение состояло из регулярной иллирийской кавалерии Иоанна Кровавого. Третьим соединением командовал старый соратник Велизария Иоанн Фага, четвертым — Дагисфей, опытный ветеран лазикских и персидских войн. В качестве «симмахов» с армией Германа двигался навербованный из эмигрантов персидский отряд под предводительством Кавада, беглого племянника Хосрова. Был здесь также большой отряд гуннов во главе с Саннием и несколько меньший отряд замиренных теперь гепидов, которых вел Асбад. Было также два отряда герулов — общей численностью около трех тысяч под началом короля Филемута и приблизительно столько же под началом другого вождя, Арута. Последним по списку, но не по значению, выступал со своей дружиной около пяти тысяч сильных, закованных в железные латы всадников король лангобардов Аудоин.

Когда армия прибыла на Адриатическое побережье в районе Истрии, Герману пришлось соблюдать осторожность. Вокруг простирались владения франков, которые оккупировали в Италии часть Лигурийской провинции и почти всю Венетию.. На просьбу о разрешении свободного прохода к Равенне франки ответили вежливым отказом, мотивируя его тем, что не могут позволить войску лангобардов пройти по франкской земле. ,Вкоре выяснилось, что отказ франков не имел практического значения, так как войско не могло пройти на юг: в Вероне расположился Тейя с авангардом готского войска, и все мосты через Аджидже были блокированы.

Проблема была решена дерзким советом Иоанна, который хорошо знал здешнюю местность. Вместо того чтобы идти к югу по дорогам, ведущим к Вероне или побережью, он предложил отойти к Альтинуму и двинуться по берегу моря. Воспользовавшись понтонами для переправ через устья рек и лагуны, войско сможет обойтись и без мостов. Таким способом армия приблизительно 6 июня добралась до Равенны, где все еще сидел имперский гарнизон. Матасунта после многолетнего отсутствия вступила в родной дворец.

[FL]

либо подчищал хвосты за Велизарием (давя восстание Стоцы в Африке).

Любимая "АИ-загадка от Магнума" из архивов у меня-про это восстание

"А как же Константинополь-?"-"А зачем тебе,солдату,Константинополь-? Что,на базаре там торговать будешь-!?"

скрыть

[Georg]

Остготы явно были «повергнуты в уныние». Тотила еще зимой пытался провести с империей переговоры, выговорить сохранение остготского королевства в Италии с обязательством платить дань и выставлять войско для империи. Но Юстиниан отказал. Непреклонной была и позиция Германа – остготы должны подчинится римской власти и римским законам, и лишь в этом случае смогут сохранить привилегированное положение в Италии, будучи зачислены на римскую службу. От них будет зависеть их дальнейший успех на этой службе.

Предложенные Германом условия были отвергнуты большинством, которое поддержало Тотилу и решило продолжить войну «за господство над италиками». Но тем не менее в Италии разительно изменилась духовная атмосфера. Многие готы не желали сражаться против супруга Матасунты. Многие имперские воины, вступившие в готское войско, зная о славе и щедрости Германа, готовы были перейти на его сторону. Еще когда Герман находился в Салоне, готский аристократ Рагнарис, командовавший на юге Италии и имевший резиденцию в Таренте, вступил в секретные переговоры и поклялся перейти на сторону Германа. Когда Герман вступил в Италию, часть воинов Тотилы (в основном из римлян) – перебежали к нему. Но и многие готы воевали теперь «без энтузиазма». Тотила прекрасно осознавал это, и в обращении к войску представил грядущее сражение «божьим судом», который определит, суждено ли народу остготов остаться державным, либо же превратится в служилых римских федератов. Дождавшись подхода с севера Тейи, Тотила выступил на встречу Герману.

Битва произошла у тех же самых Галльских могил, и ход ее не отличался от РИ. Тотила пал.

Но последующие события развивались совершенно иным образом нежели в реальной истории. Признав произошедшее «божьим судом», готы организованно приняли решение покорится супругу Матасунты. Племянники Тотилы Тейя и Алигерн, возглавившие остготов после гибели Тотилы, вступили в переговоры с Германом, который принял их в Равенне, восседая на троне Теодориха рядом с Матасунтой.

Уступки готам были сделаны в общем большие. В этом Герман отчасти пошел против воли Юстиниана, но теперь было очевидно, что Юстиниан вынужден будет признать решения нового правителя Италии. Остготы во многом сохранили то положение в стране, которое имели при Теодорихе. Их обязали подчиняться римским законам, но их семейные и личные отношения были оставлены под юрисдикцией готского обычного права. Все воины армии Тотилы были зачислены на римскую службу. Властные полномочия войскового собрания готов, игравшие решающую роль по свержении Теодата, были упразднены, а готская знать отныне могла иметь политическую власть лишь по статусу, занимаемому на имперской службе.

Сложным оказался вопрос материального обеспечения готского войска. При Теодорихе не было проведено ни конфискаций, ни разделов земли. Вместо земельных владений готы получали часть собираемых с этих земельных владений налогов, которые собирались городскими куриями и передавались местным «комитам готов». Но теперь, в разоренной стране с опустевшими городами этого было недостаточно. Герман, восстанавливая данный налог на содержание войск, вынужден был уменьшить его и перевести в значительной степени из денежного в натуральный. Взамен готам были выделены участки земли из выморочных владений римской знати (значительное количество которой погибло во время прошедшей войны).

Герман понимал, что военная победа, одержанная готами под его предводительством, укрепит верность готов новому правителю Италии. Поэтому, объединив под своим командованием остготское и римское войско, он развернул военные действия против франков, удерживавших Венетию и часть Лигурии. В ответ на это, как и в РИ , огромное войско австразийских франков и алеманнов во главе с Левтарисом и Бутилином вторглось в Италию.

Но в отличии от РИ, где Нарзес вынужден был добивать готов в южной Италии (что дало возможность франкам продвинуться на юг), здесь Герман, имея готов на своей стороне, встретил врага на севере, на берегах Треббии. Битва была более грандиозной, так как сражающиеся армии были в два раза многочисленнее (франки еще не понесли потерь от эпидемий, а армия Германа была усилена остготами). Но протекала она по той же «схеме Канн» - попытка франков продавить римский центр плотной фалангой, охват флангов римской кавалерией и перекрестный расстрел франко-алеманнской фаланги конными лучниками. Битва как и в РИ закончилась грандиозной бойней бегущих, заполнивших Треббию трупами. Из армии вторжения почти никто не вернулся обратно за Альпы.

Разгромом франков было завершено завоевание Германом Италии. Симмахи были теперь отпущены (лангобардов, чинивших насилия над населением, выпроводили домой еще раньше, сразу же после разгрома Тотилы), регулярные части, приданные Герману Юстинианом, теперь были переданы Либерию для экспедиции в Испанию. В распоряжении Германа остались лишь войска, навербованные им самим, и большая часть подчиненных ему вооруженных сил оказалась теперь готской. Впрочем Герман уже успел создать в готском войске преданный себе офицерский костяк, имевший статус его личной дружины. В то же время он избавился от ненадежного элемента – значительный корпус остготов, в который вошли Тейя, Алигерн и несколько других готских аристократов, под предводительством старшего сына Германа – Юстина – выступил теперь на восток, дабы принять участие в войне с персами в Колхиде.

[Леший]

значительный корпус остготов, в который вошли Тейя, Алигерн и несколько других готских аристократов, под предводительством старшего сына Германа – Юстина – выступил теперь на восток, дабы принять участие в войне с персами в Колхиде.

<{POST_SNAPBACK}>

А они пойдут? Все же это "у черта на куличках" и готы могут заявить: "мы так не договаривались"?

Изменено 19 Nov 2010 пользователем Леший

[Georg]

А они пойдут? Все же это "у черта на куличках" и готы могут заявить: "мы так не договаривались"?

Договаривались. На это собственно и Тотила был согласен. В РИ перед походом Нарзеса Тотила пытался заключить мир с Юстинианом, прося оставить Италию за готами и обещая признавать верховную власть императора, платить дань и выставлять вспомогательное войско, в том числе и для войн с персами. Так что все в рамках.

[Georg]

Настало время «залечить раны Италии». Герману предстояло устроить мирную жизнь многострадальной страны. Хотя разорение Италии в этом мире было меньше чем в РИ – ибо нашествие франков и алеманов, в РИ прошедшее весь Аппенинский полуостров, здесь удалось остановить на севере – все же постигшая Италию экономическая и демографическая катастрофа была очевидна. Предстояли десятилетия кропотливого труда для восстановления.

Новое правительство приложило большие усилия к восстановлению экономики. Были заново отстроены разрушенные города – Медиолан, Форум Корнелия и пр., проводились масштабные восстановительные работы в Риме – восстановление государственных мастерских, очистка русла Тибра, благоустройство форума, реставрация зданий. Постепенно производилось восстановление акведуков и бань. Стремясь поддержать разоренный, опустевший Рим и вновь превратить его в густонаселенный город, правительство восстановило выдачу аннон беднейшим гражданам и государственные раздачи. Зерно доставлялось из Сицилии, где оно взымалось в качестве натурального налога. За время правления Германа были так же восстановлены школы и государственное содержание грамматиков, риторов, медиков и юристов.

Принимались меры по восстановлению городского ремесла. Источники свидетельствуют о сохранении в городах Италии ремесленного производства и после готской войны, а организованный Германом приток искусных ремесленников с Востока, призываемых на льготных условиях, этому способствовал. К концу правления Германа в таких городах как Рим, Медиолан, Неаполь, Равенна существовало уже развитое ремесленное производство. Ремесленники по прежнему были объединены в старые римские корпорации, имевшие свои статуты.

Возвращение Италии в лоно империи привело к восстановлению оживленных торговых связей с Востоком – Константинополем, Александрией и Сирией, что стимулировало и возрождение торговли внутри страны. Для облегчения связей с востоком была проведена унификация монетной системы. Греческие и сирийские купцы стали не только регулярно приезжать в Италию, но и обосновываться в ее городах на постоянное жительство. В Риме к середине 560ых годов существовала отдельная корпорация купцов из Александрии. Правительство стремилось к восстановлению полноценного муниципального управления. Городские курии пополнялись новыми богатыми собственниками, по прежнему оправляли свои судебные и налоговые функции, управляли городским хозяйством и были окружены внешним почетом. Административно-финансовая и полицейская власть в городах находилась в руках куратора, избираемого сроком на один год принципалами курии и епископом.

Правительством была принята масштабная программа ремонта и строительства дорог, мостов, портов и гаваней. Из-за постоянной нехватки средств программа эта осуществлялась медленно и была завершена лишь к концу правления Германа.

Несколькими законами были урегулированы поземельные отношения. Как и в РИ, римские посессоры получили всю ту недвижимость, которой они владели при Теодате – последнем остготском короле, которого Империя признавала законным. Римский сенат сильно пострадал во время войны, но все же меньше чем в РИ – ибо не было той резни знатных римских заложников, истребившей под корень целые фамилии, которую в РИ Тейя устроил в Павии после разгрома и гибели Тотилы. Сенаторы получили все свои землевладения, сенат был окружен прежним почетом. Но реальное значение сената было невелико. Он практически превратился в городскую курию Рима. Отошла в прошлое пышная бутафория – ни выборов консулов, ни великолепных игр более не устраивалось за неимением средств. Полуразрушенный Рим нуждался в первую очередь в восстановлении инфраструктуры, и это должно было стать основной заботой и сферой компетенции сената. Через несколько лет, когда сенаторы восстановили хозяйство в своих имениях, Герман обременил их, как римскую курию, литургиями на восстановление города. В то же время в гражданской администрации почти все посты были снова заняты знатными италийцами, преимущественно из тех римских сенаторов, которые сражались в византийской армии либо служили в Константинополе. Префектом претория Италии стал сенатор Флавий Аврелиан, важное место заняли доверенные офицеры Германа, примкнувшие к нему еще при вербовке армии - братья Авл Адуаций, Гай Туберон и Луций Рейциард, сыновья римского сенатора Луция Гальбина Тициона, который сражался еще в армии Велизария и погиб при осаде Равенны.

Впрочем, и готы, доказавшие свою лояльность Герману сохранили часть своих позиций в управлении. Высшими военными командирами оставались комиты Трасарих, Синдила и Унигильд. Гот Гудуин стал дуксом Фриуля, гот Гудискалк – дуксом Венетии, гот Гульфар – дуксом Истрии (в северных пограничных областях – дукатах – военная власть была соединена с гражданской).

В РИ землевладения готской аристократии и готских воинов, не покорившихся империи, были конфискованы Юстинианом и обращены в императорские домены, а вскоре путем пожалований перешли к византийским офицерам, чиновникам и римской церкви. Здесь все эти земли остались за готами, мало того в качестве компенсации за снижение жалования готам были переданы новые участки из состава выморочных имуществ римских землевладельцев. Север Италии стал зоной преимущественно готского землевладения. В руки Германа перешли государственные домены, существовавшие при Теодорихе и расположенные преимущественно в южной Италии.

В Равенне Герман и Матасунта попытались в меру финансовых возможностей восстановить традиции двора Теодориха Великого. Наряду с римскими традициями при нем культивировались и готские. Проводились военные игры готской молодежи – прообразы грядущих турниров, в каковые втягивались и природные римляне, на пирах исполнялись произведения германского эпоса, сохранялась литература на готском языке. Глубокое отчуждение между римской и готской элитой постепенно преодолевалось. Законодательное разделение между готами и римлянами было уничтожено, смешанные браки, ранее запрещенные, теперь поощрялись. Начинался процесс аналогичный тому, который в то же время интенсивно шел в вестготской Испании – процесс формирования новой нации. Случаи перехода готов из арианства в православие учащались. Уже после смерти Германа, в 579 году сын вышеупомянутого комита Унигильда, воспитанный в православии, станет папой Римским под именем Пелагия II, и именно ему удастся совершить окончательное воссоединение – собор остготского арианского духовенства примет решение о принятии православия. А через несколько лет, в понтификат того же папы-гота аналогичное решение будет принято и Толедским собором в Испании – вестготы последуют за остготами.

Из своего монастыря в Бруттиуме был извлечен старик Кассиодор. Будучи уже в духовном сане, он не мог, да и не стремился занять никакой государственной должности, однако стал близким советником Германа. В Равенне была под руководством Кассиодора организована академия семи свободных исскуств и крупнейший на западе переводческий центр, занимавшийся переводом и продажей книг.

[moscow_guest]

Вопрос: а какой язык распространится в Италии? Похоже, что при таком влиянии Константинополя греческий быстро встанет наравне с латынью.

[Georg]

Вопрос: а какой язык распространится в Италии? Похоже, что при таком влиянии Константинополя греческий быстро встанет наравне с латынью.

Навряд ли. Несомненно для лиц с "высшим образованием" знание греческого само собой разумеется. Но государственый язык империи при Юстиниане - латынь. На ней говорит неселение Иллирии и Фракии, а поскольку византийская знать имеет иллиро-фракийское происхождение - она почитает латынь родным языком. Будущий папа Григорий Великий, будучи папским апокрисарием в Константинополе при Маврикии, вовсе не знал греческого, но по его воспоминаниям свободно общался со всей местной знатью - ибо вся она знала латынь. На латыни в Константинополе при Юстиниане писались некоторые исторические (хроника Марцеллина Комита) и даже литературные произведения.

Так что "византийское влияние" само по себе греческим не является. Хотя греческий язык, учитывая значительное количество переселенцев с востока, будет очевидно распространен в городах Италии не менее чем во времена Нерона.

[Georg]

Пока Герман трудился надо восстановлением экономики Италии, ту же работу на востоке проводил Юстиниан, и проводил весьма успешно. Эмфитевзис, эпиболэ, жесткий контроль над корпорациями и гибкая налоговая политика были теми мерами, коими ранее процветающее хозяйство востока теперь поднималось из руин. Снова оживали города, товаропоток снова устремился по привычным руслам. Доходы государства по сравнению со временами дочумного процветания были чрезвычайно низкими (и в ряде случаев приходилось переводить денежные налоги обратно в натуральные и возвращаться к практике Диоклетиана), доходы элиты резко сократились, публицисты исходили ядом в адрес императора, знать и финансовая элита кипели негодованием и устраивали заговоры. Но благодаря обилию свободной земли и дефициту рабочей силы уровень жизни народа значительно повысился – а это означало и резкое повышение рождаемости и позволяло надеяться на скорое восстановление.

Во второй половине 550ых годов империя была стабильна и хорошо защищена. В Италии Герман восстановил альпийские крепости и создал пограничные дукаты в Истрии, Фриуле, Триденто, северной Лигурии и Коттийских Альпах, оборудованные множеством крепостей и связывающих их дорог, защита которых была поручена остготам. В Испании Атанагильд, взошедший на престол при помощи византийских войск, попытался было изгнать византийцев из Бетики, но, потерпев поражение и имея в тылу союзных империи свевов, овладевших Лиссабоном и Саламанкой, уступил империи большую часть Бетики и побережье Испании Картахенской и признал верховную власть императора. На границах Африки благодаря блестящим победам Иоанна Троглиты еще в 548 году был установлен стабильный мир, продолжавшийся до конца правления Юстиниана. Победы Троглиты были настолько решительными и впечатляющими, а дипломатические усилия умелыми, что по словам Прокопия Кесарийского, «мавры были покорны, как рабы».

Не менее успешно складывались дела и на востоке. Дунайский союз склавинов был обескровлен и долго еще не смел выступить против империи. Анты стали верными союзниками, и несколько тысяч антов, поселенных в крепости Тирас в устье Днестра, стерегли рубежи империи. Кутиргуры были разгромлены союзными империи утиргурами, и 2 000 их воинов, перебежавших в империю, участвовали в походе Германа в Италию.

По приказу императора на всем правобережье Дуная и реки Савы строились крепости. Целая система бастионов — новый великий лимес Империи. Две линии крепостей – первая по рекам Дунаю и Саве вторая по хребтам Балканских и Иллирийских гор с множеством кастелл в промежутке. Это несокрушимый вал, который отныне защитит всю балканскую часть ромейской державы: Иллирик, Далмацию, Фракию, Македонию, Элладу и, конечно же, сердце страны, центр мира, мозг Вселенной - Константинополь.

Но крепости - лишь последний рубеж обороны, за который нельзя отступать. Перед ними же надо расположить союзников — варварские племена, готовые верой и правдой служить новому Риму. К 550ым годам Юстиниан выстроил целую систему «клиентских царств» на северной границе. Лангобарды, после падения остготского королевства Витигиса получившие внутренний Норик и остготскую Паннонию, верой и правдой служили империи. Гепиды, усмиренные совместным оружием империи и лангобардов, ныне тоже попросились в федераты и обещали оборонять рубежи империи. Были приняты и пожалованы. Знает император, что крепко не любят друг друга лангобарды с гепидами. Но в империи от этого только мир и покой — пока варвары режут горло соседям, в их головы не лезут мысли о набегах на ромеев.

Боспорские города. Сколько усилий было приложено, чтобы защитить их, оставить в руках империи. Но Боспор возвращен. И теперь аланы, как верные часовые, сторожат проходы в Кавказских горах и подступы к богатым черноморским городам.

А сколько денег ушло, сколько посольств отправлено, дабы склонить на сторону римлян безбожных гуннов-савиров и воинственных утигуров. Стоило все это недешево, но ведь и вторая линия укреплений — дружественные союзные варвары — была также возведена: лангобарды и гепиды, анты и утигуры, савиры и аланы — вот кто должен отражать всех врагов еще на дальних подступах к империи.

Только на востоке существует равный противник – Сасанидская Персия. Сама граница с персами спокойна в силу заключенного соглашения, но в Колхиде идет война за контроль над этой стратегически важной страной, и победа пока не склонилась ни на ту, ни на другую сторону.

В конце 553 года император Юстиниан принимал в Священном Палатии своего внучатого племянника Юстина, приведшего остготскую кавалерию для войны в Колхиде. Император удовлетворенно взирал на рослых остготов, стоящих рядом с Юстином перед его троном. Сколько крови выпили из Римской империи эти готы, и вот наконец они – ее послушное орудие. В письме Германа, которое император читал накануне, говорилось что Тейю и Алигерна по окончании похода следует наградить, пожаловать высокими титулами, поместьями и… оставить в Константинополе, не отпустив обратно в Италию. Что ж, разумно. А войско пусть отдохнет и через пару недель выступает на восток. Только что пришло неутешительное известие – римская армия разбита персами при Телефисе. Командующий Мартин обвиняет в этом царя Лазики Губаза, а Губаз – нерадивость Мартина. Как раз с Юстином и его войском и следует отправить комиссию на восток.

Получив приказ императора, Юстин выступил на восток. Но опоздал – к моменту его прибытия конфликт уже привел к катастрофе. Полководцы, возненавидевшие Губаза, который, со своей стороны, ругал их, называл трусами и хвастунами, решили избавиться от него. Они сообщили императору о мнимой измене Губаза, на всякий случай, затем призвали его якобы для обмена мнениями на реку Хобисцкали и предательски убили (554 г.).

Это убийство всколыхнуло все слои населения Лазики. Под руководством знати было спешно созвано тайное собрание вождей лазского народа. При обсуждении создавшегося положения, сложного вопроса — не пора ли решительно отречься от союза с Византией в пользу Персии, мнения разделились: представители крайнего течения требовали окончательного изгнания византийцев из Лазики и сближения с персами. Они утверждали, что Лазика лишь вследствие гнета Византии лишилась древней славы; а так как в сложившейся военно-политической обстановке лазы бессильны и не могут «надеяться на самих себя», то, заключали они, необходимо, чтобы лазы выступили против империи в союзе с шахиншахом. Такое мнение было высказано на собрании одним из ораторов — Айэтом.

Но горячие прения привели к победе сторонников осмотрительных действий по отношению к Византии. Вопреки выраженному Айэтом мнению, участник собрания Фартазий высказался за сохранение союза с византийской империей, что, по мнению оратора, диктовалось создавшейся обстановкой: шла война, и Лазика была наводнена византийскими воинами, так что войска императора жестоко подавили бы восстание. К тому же лазы по своему государственному устройству и жизненному укладу стояли ближе к византийцам, с которыми они имели и общую религию, чем к персам, которые были чужды лазам. Собрание одобрило мнение Фортазия. После чего лазы направили в Константинополь депутацию и потребовали от Юстиниана наказания убийц Губаза и утверждения в царской власти Цатэ — брата погибшего царя, находившегося в Константинополе.

Эту ситуацию и пришлось разбирать Юстину по прибытии. Наличие за спиной остготских копий позволило ему отстранить от командования и арестовать Мартина. Командование в Лазике перешло к Вузе, сыну знаменитого Виталиана. Вскоре Юстиниан, не поверивший доносу об измене Губаза, прислал сенатора Афанасия для расследования, и Цатэ – для занятия трона Лазики. Меж тем персидский командующий Нахогаран предпринял из Кутаиси наступление. Решающая битва произошла в 555 году при Фазисе. В РИ Юстин, командуя одним из отрядов византийского войска, сыграл решающую роль в победе над персами, но здесь, за счет усиления византийской армии остготами (которые и произвели решающую фланговую атаку) разгром персов был совершенным (и если в РИ остатки персидского войска отступили в Иверию, здесь оно было практически уничтожено). Ромеи долго преследовали персов и отбили Кутаиси и иные города Лазики. Нахогаран, бежавший в Персию, был казнен Хосровом.

По окончании военных действий состоялся суд над убийцами Губаза. Агафий писал, что это был аттический (греческий) суд у подножья Кавказа. Полководца Рустика и Иоанна, непосредственных убийц Губаза, суд признал виновными и вынес им смертный приговор. В отношении Мартина Юстиниан поступил более лояльно, приняв во внимание одержанные им победы. Мартин отправился в ссылку. Поскольку престарелый Вуза по болезни не мог далее выполнять функции командующего, Юстиниан передал верховное командование в Лазике Юстину, сыну Германа. Как писал Агафий Миринейский «Юстину, связанному с ним близким родством и вообще человеку большого авторитета в то время, он передал власть, вызвав его в Константинополь, и снова отослал к колхам уладить там последовательно все дела».

Юстину действительно удалось «уладить дела». В 556 году он не только подавил восстание мисимиян, но и (за счет того что персы, наголову разгромленные в прошлом году, уже не могли предпринимать значительных военных действий в Лазике) предпринял экспедицию в Сванетию, посадив том проримского князя и лишив персов последнего плацдарма в Колхиде.

Далее воевать Юстину и готам не пришлось. Как напишет Агафий: «Хосров же убедился, что он не в состоянии воевать против римлян в Колхидской земле, так как они, владея морем, легко посылают туда все, в чем нуждаются, он же вынужден с величайшим трудом длинными и пустынными путями посылать в свои лагеря даже небольшое количество продовольствия при помощи носильщиков и вьючных животных. Поэтому он решил заключить мир повсеместно, чтобы он не был частичным и неполным, ограниченным только определенной местностью, и поэтому шатким, но таким, какой одинаково везде был бы прочным.»

Перемирие было подписано в 557 году (позднее, в 562, был заключен мир на 50 лет, по которому Лазика признавалась сферой римского влияния, а Империя в свою очередь по прежнему платила Ирану каждые 5 лет субсидию за оборону кавказских проходов).

В этом же году Юстин вернулся в столицу. Готское войско было щедро пожаловано и отпущено домой, кроме нескольких аристократов, включая Тейю и Алигерна, которые были пожалованы сенаторским достоинством и поместьями и оставлены в Константинополе. Юстин вернулся в Италию. Но ненадолго. Вот-вот явлению «народа незнаемого» из глубины азиатских степей предстояло опрокинуть хитроумную систему Юстиниана на северных подступах к рубежам империи.

[Telcontar]

А в РИ этот экономический подьем после чумы и строительство линии крепостей на Балканах тоже были?

[Georg]

А в РИ этот экономический подьем после чумы и строительство линии крепостей на Балканах тоже были?

Строительство крепостей - было, и описано Прокопием в трактате "О постройках", да и археологией подтверждается. Описанные меры Германа в Италии по большей части принимались и в РИ (источник - исследование Удальцовой "Италия и Византия в VI-VII веках"), но не успели дать полного эффекта до нашествия лангобардов (а за компанию с ними саксов, гепидов и кутиргуров), которое окончательно "вбомбило в каменный век" Италию.

Относительно реанимировать хозяйство империи Юстиниан так же сумел. Но в РИ намечавшийся рост был по большей мере сведен на нет чрезвычайно высокой нагрузкой военного бюджета (и налогового бремени) благодаря войне с персами, аварами и лангобардами одновременно. Поэтому новая масштабная эпидемия 599 года повергла империю в кризис, приведший к гражданской войне и едва ли не к гибели страны.

Кардинальное отличие данной АИ будет в том, что Аварский каганат и вовсе не возникнет а война с Ираном пойдет в тесном союзе с Тюркским каганатом. Италия и Балканы не будут разорены и потеряны империей. Кризис 599 будет соответственно куда мягче. А далее - "период восстановления". Подробности последуют.

[pythonwin]

Перемирие было подписано в 557 году (позднее, в 562, был заключен мир на 50 лет, по которому Лазика признавалась сферой римского влияния, а Империя в свою очередь по прежнему платила Ирану каждые 5 лет субсидию за оборону кавказских проходов).

<{POST_SNAPBACK}>

бедный Шах Кушан...

Если бы не послезнание и сведения о аварах, а также без оглядки на расстроенные финансы, то логичнее совершенно другие действия - взять Кутаиси, далее либо захватить города в Армении, либо потребовать их у Хорсова, как условие при заключении мира. Одновременно послать дипмисию к Шаху Кушан с предложением совместной войны против Хорсова. Как вариант соблазнить согдийцев торговлей через Гирканию, а Шаха Кушан - городами Гиркании и транзитом товаров между Индией и Византией, а поводом может стать отсрочка в выплате дани персами эфталитам. Если мисия удастся, то Персии прийдётся отдать часть территории и выплатить дать, а также получить 3-ю интервенцию белых гуннов с потерей северо-восточных территорий. Правда у персов возникает другой шанс - тюрки уже граничат с эфталитами и имели место первые столкновения, следовательно в византийско-персидскую войну влазят ещё и тюрки на стороне Хорсова, что приведёт к войне один на один Византия-Персия и эфталиты-тюрки. Без разгрома персами южного государства эфталитов высок шанс, что Север и Юг под Бухарой/в Семиречье в 562/563 году вместе победят западных тюрков или даже перетянут во время битвы Теле на свою сторону.

Разгром тюрков от эфталитов не означает конец Гёктюрк, но ведёт к ослаблению западного крыла Каганата, поэтому Теле могут восстать против тюрков и перекочевать к Аральскому морю и Уралу, где столкнуться с аварами и либо усилят их, либо вытеснят аваров ещё дальше на Запад, что более вероятно.

Далее к 565/56 году силы персов в войне против Византии иссякнут и над страной нависнет опасность ещё одной эфталитский интервенции, также Константинополю не нужно будет замену сасанидов гуннами, поэтому будет заключён мир, но на совершенно других условиях - более выгодных Византии. Правда смерть Юстиниана может смягчить условия договора.

Изменено 20 Nov 2010 пользователем pythonwin

[Georg]

бедный Шах Кушан...

Если бы не послезнание и сведения о аварах, а также без оглядки на расстроенные финансы, то логичнее совершенно другие действия - взять Кутаиси, далее либо захватить города в Армении, либо потребовать их у Хорсова, как условие при заключении мира. Одновременно послать дипмисию к Шаху Кушан с предложением совместной войны против Хорсова. Как вариант соблазнить согдийцев торговлей через Гирканию, а Шаха Кушан - городами Гиркании и транзитом товаров между Индией и Византией, а поводом может стать отсрочка в выплате дани персами эфталитам. Если мисия удастся, то Персии прийдётся отдать часть территории и выплатить дать, а также получить 3-ю интервенцию белых гуннов с потерей северо-восточных территорий. Правда у персов возникает другой шанс - тюрки уже граничат с эфталитами и имели место первые столкновения, следовательно в византийско-персидскую войну влазят ещё и тюрки на стороне Хорсова, что приведёт к войне один на один Византия-Персия и эфталиты-тюрки. Без разгрома персами южного государства эфталитов высок шанс, что Север и Юг под Бухарой/в Семиречье в 562/563 году вместе победят западных тюрков или даже перетянут во время битвы Теле на свою сторону.

Разгром тюрков от эфталитов не означает конец Гёктюрк, но ведёт к ослаблению западного крыла Каганата, поэтому Теле могут восстать против тюрков и перекочевать к Аральскому морю и Уралу, где столкнуться с аварами и либо усилят их, либо вытеснят аваров ещё дальше на Запад, что более вероятно.

Далее к 565/56 году силы персов в войне против Византии иссякнут и над страной нависнет опасность ещё одной эфталитский интервенции, также Константинополю не нужно будет замену сасанидов гуннами, поэтому будет заключён мир, но на совершенно других условиях - более выгодных Византии. Правда смерть Юстиниана может смягчить условия договора.

В данном случае я просто не отступаю от РИ. Более выигрышное сражение при Фазисе (почти полне уничтожение армии Нахогарана) дает ромеям бонус - Сванетию (которая в РИ оставалась персидским сателлитом до 575 года). Остальное без изменений. У Хосрова войск еще достаточно, чума обошла его государство, наступившее после Кракатау похолодание и увеличение увлажнения дает бонусы сельскому хозяйству Ирана, вводя в оборот засушливые земли. У персов кризиса нет.

Юстиниан желал мира (именно из-за расстроенных финансов) но не мог отдать персам Лазику. Условия на которых мир был заключен в РИ, его устраивали. С чего ему продолжать войну здесь?

[Georg]

Этим народом были авары. Как напишет Менандр Протектор: «558 год по Р. Х. Авары, после долгого скитания, пришли к аланам и просили их вождя Саросия, чтобы он познакомил их с римлянами. Саросий донес о просьбе Аваров царю Юстиниану, который велел отправить посольство аваров в Византию. Первым посланником этого народа был избран некто по имени Кандих».

Формально Юстиниан аварам ни в чем отказывать не стал и даже отправил к ним спафария Валентина (одного из видных дипломатов) с подарками. Но пришлое племя быстро раскусило политику хитромудрых византийцев — тянуть время и выжидать, наблюдая, чем все обернется, а земли для поселения пока не давать.

В июле 558 года, буквально через несколько месяцев после того, как аварских послов привечали в Константинополе, там же весьма любезно приняли делегацию лютых врагов аваров - тюрок. Сразу за тем, как свидетельствует Менандр, авары «завели войну с утригурами». Это был вызов, брошенный беглецами самой могучей державе того времени. Ибо напасть на утигуров, являвшихся проводниками интересов Византии в Причерноморье, значило объявить Юстиниану: «Иду на вы!».

Обрадованный таким поворотом событий вождь чуть было не истребленных кутригуров Заберган, едва лишь почувствовав себя в безопасности с Востока, тут же предпринял новый поход на Константинополь, первый за последние семь лет. В марте 559 года, перейдя Дунай по тонкому весеннему льду, кутригуры вторглись в пределы империи и отправились грабить Фракию. После описанного Агафием Миринейским страшного землетрясения 558 года многие крепости в Балканских горах и даже часть «Длинных стен» на подступах к Константинополю оказались разрушенными, и их еще не успели восстановить. Заберган проник на территорию, прилегающую к византийской столице.

В Константинополе началась паника — лучшие войска и полководцы еще стояли на границе с Персией и защищать столицу было практически некому. Престарелый патриций Велизарий как командующий гвардией возглавил столичный гарнизон. Прославленный военачальник сумел организовать оборону, и во многом благодаря хитрости и смекалке отбил кочевников.

Впрочем, Заберган так быстро уходить за Дунай не собирался. Вдоволь пограбив, он согласился вернуться к себе не иначе как после получения выкупа. Юстиниан был согласен на любые условия, лишь бы только варвары убрались восвояси. Он обещал даже выплачивать кутригурам точно такую же субсидию, как и их родственникам утигурам.

Но лишь на словах. Как только Заберган согласился уйти, император дал знать утигурам, что их соседи возвращаются с богатой добычей. Салдих напал на груженного награбленным добром Забергана. Неудачники-кутригуры в очередной раз оказались разбиты, богатство их изъято, а пленники возвращены ромеям.

Жадность, однако, стоила утигурам свободы. Аварская армия, внезапно налетев на их владения, наголову разгромила это воинственное и могучее племя. Произошло данное событие настолько неожиданно, что Византия не сразу даже осознала, что же, собственно, случилось. Тем более что эти непостижимые авары тут же принялись громить еще и другое гуннское племя — залов, а затем и третье — савиров.

Невероятно было не только то, что немногочисленная орда беглецов с Востока разгромила сильнейшие гуннские племена, но и та быстрота, с которой это все имело место быть. Растерянный Менандр напишет в своем труде всего одну строчку, отражающую некую степень офигения византийцев: «Авары вскоре завели войну с утигурами, потом с залами, которые уннского племени, и сокрушили силу савиров.

В течение одного года аварам удалось полностью сломить сопротивление и подчинить себе практически все остатки державы Аттилы — агрессивные племена Поволжья, Северного Кавказа и Причерноморья. Одни лишь кутригуры воевать с ними не стали, а сразу и безоговорочно признали себя подданными аварского вождя. Пришельцы называли его каганом. А имя ему было Баян.

Юстиниан мгновенно осознал – его система в Причерноморье рухнула. Появился новый сильный враг, коему может быть противопоставлена только сила. Необходимо было срочно сосредоточить сильную армию на нижнем Дунае.

В то же время нельзя было оголять восточную границу – с Ираном ведь лишь хрупкое перемирие (мир будет заключен лишь в 562 году). Император обратился на запад, и назначил Юстина, сына Германа, комитом федератов. Когда то корпус федератов был могучей силой, стоял на Дунае и его командующий Виталиан вел полномасштабную войну с императором Анастасием. Но теперь он был малочислен, расквартирован в окрестностях столицы и служил для поддержания порядка внутри империи. Теперь Юстин получил под свое командование этот корпус, регулярную иллирийскую кавалерию и средства для вербовки новых федератов. Зная огромный авторитет, который имели Герман и его старший сын среди дунайских варваров, Юстиниан не сомневался в том, что Юстину быстро удастся создать многочисленную армию.

В то же время император, которому перевалило за 70, решил окончательно определится с преемником. Действия Германа как на поле брани, так и в гражданском управлении Италией показывали что именно Герман будет наилучшим преемником. В то же время зная характер Германа и понимая что тот не пожелает пятнать свою репутацию узурпацией, Юстиниан не опасался что племянник возжелает власти до строка. Герману был официально пожалован титул цезаря.

Юстин явился на Дунай с дружиной навербованных остготов и половиной корпуса испытанных отцовских букеллариев, принял под командование иллирийцев и федератов, и приступил к вербовке. И действительно довольно быстро сумел сформировать сильную армию, окружив регулярное ядро отрядами симмахов – герулов, гепидов, лангобардов и дунайских склавинов.

Но пока эта армия формировалась, последний союзник империи, стоявший меж ее границами и победоносными аварами – анты – истекал кровью.

Анты, представлявшие собой «бессчетные племена», когда-то «самые могущественные» среди «венедов», имели немало оснований надеяться на успех. Но с началом военных действий их князья «были поставлены в бедственное положение и против своих надежд и впали в несчастье». Авары имели возможность атаковать антов по всей границе — от днепровского Левобережья до Подунавья. При таком натиске отдельные племена-«княжения» не смогли соединить свои силы, тем более что до создания единой «монархии» антов было далеко. Первенствующий среди их равноправных князей — Мезамер, брат Келагаста,— только выделялся, обретая неформальное влияние. Каковы бы ни были причины поражения антов (а здесь мы неизбежно не сможем зайти дальше догадок), итог его ясен— «авары сразу же стали опустошать землю и грабить народ».

Последствия нашествия авар для антов могут быть с достаточной ясностью восстановлены из последующих событий. Авары утвердились на Левобережье Дуная в его низовьях, создав непосредственную угрозу для границ Империи. Тыл их был не только надежен—он был открыт для далеких рейдов в обход Карпат, через редконаселенные пока земли нынешней Польши вплоть до границ Франкского государства. Таким образом, анты — даже племена, жившие далеко на севере, на Верхнем Днестре,— перестали представлять для авар не только угрозу, но и преграду. Нет, таким образом, никаких оснований сомневаться, что авары добились на том этапе от большинства антов покорности и дани. Но не все антские племена согласились покорится пришельцам. Наиболее воинственные и неукротимые из антов – сербы со среднего Днестра и большая часть Хорватов с верхнего Днестра – снялись с насиженных мест и ушли на запад, к берегам верхней Одры и верхней Лабы, унеся с собой ненависть к завоевателям (и еще отыграют свою роль в этом мире).

Впрочем с точки зрения Юстиниана анты свою службу исполнили – задержали авар. Теперь авары встали на Дунае и ждут обещанной земли для вечного поселения. Ссылаются на обещание, которое дал им василевс еще в 558 году. И главное, хотят земли не просто по Дунаю, как обещано было владыкой ромеев в легкой и непринужденной беседе их послу, а непременно на правобережье. Знает император, отчего на правый бережок великой реки просятся: тюрок, заклятых врагов своих боятся. На них и понадеялся василевс. Но те оказались пустыми хвастунами. Бахвалились — подайте нам аваров, мы с ними живо справимся. Ну, и где теперь они, эта гроза Востока? Застряли в Средней Азии, учинили войну с эфталитами. Нынче в горах за остатками этого племени бегают. Ну ничего, теперь нам есть чем встретить заносчивых варваров.

В 562 году в Константинополь второй раз пришли послы от новоявленных варваров. Как записал Менандр: «Юстиниан принял посольство аваров, которые требовали, чтобы им было позволено осмотреть землю, куда их племя могло бы переселиться». Послам вежливо ответили, что император выделяет кагану, да продлит Бог его дни, и всему аварскому племени богатую провинцию и действительно за Дунаем — вторую Паннонию, что расположена между реками Савой и Дравой. О лучшей земле и мечтать нельзя.

Провинция была, и правда, чудо как хороша. Кто владел второй Паннонией и ее столицей Сирмием (ныне сербский город Сремска-Митровица), тот держал в то время за горло всю Иллирию и Далмацию, да что там Балканы — в Северную Италию ходить мог, как к себе домой, ибо именно здесь располагались самые удобные переправы через великий Дунай. Только вот одна неувязочка — земли эти только считались византийскими. А жили на них частично лангобарды, частично гепиды и именно за этот лакомый кусок постоянно ссорились и враждовали между собой.

И еще. Император отказал аварам в пропуске их войска по территории империи. А это значит, что во вторую Паннонию им, непременно форсируя такие реки как Тиса и Дунай, придется идти самим через земли обоих германских племен — и гепидов, и лангобардов, которые, надо полагать, пришельцам не обрадуются.

Мало того. Император отказался продать аварам оружие и металлы, которые они пытались закупить в большом количестве в Константинополе (ибо пока им негде было обновлять свои доспехи и копья).

Разъяренный Баян предпринял попытку перейти Дунай, но эта попытка была отбита войсками империи. Как и в РИ, причем и в РИ командовал ими тот же Юстин Германович. К сожалению исторических подробностей не сохранилось – соответствующий отрывок хроники Менандра до нас не дошел, а Агафий, не доведший свою историю до этого события, лишь сообщает в строках посвященных Юстину, что тот «стяжал великую славу отражением варваров на Дунае». Как бы то ни было, Баян понял что прорыв напрямую нереален и нужно искать обходных путей.

В сентябре 565 года Юстиниан Великий скончался. Переход власти к Герману не встретил никаких возражений – слишком очевидно было что совокупные военные силы Германа и его сына Юстина подавят любую попытку узурпации. Первым прибыл в столицу с Дуная Юстин, взявший временное управление, а через несколько месяцев Герман, прибывший из Равенны, был провозглашен на Ипподроме «сенатом, войском и народом римлян» и принял корону империи.

[moscow_guest]

Переход власти к Герману не встретил никаких возражений – слишком очевидно было что совокупные военные силы Германа и его сына Юстина подавят любую попытку узурпации.

<{POST_SNAPBACK}>

Единый император для Константинополя и Рима? Это же получается, что возрождается не просто Византия, но Римская Империя, как единое целое?

Снова "триумф куполов над шпилями"? :)

Изменено 21 Nov 2010 пользователем moscow_guest

[Antonius Block]

Наиболее воинственные и неукротимые из антов – сербы со среднего Днестра и большая часть Хорватов с верхнего Днестра – снялись с насиженных мест и ушли на запад, к берегам верхней Одры и верхней Лабы, унеся с собой ненависть к завоевателям (и еще отыграют свою роль в этом мире).

Судя по всему, сербы и хорваты перекроют аварам пути отхода (Карпатские перевалы) из Паннонии?

[Georg]

Судя по всему, сербы и хорваты перекроют аварам пути отхода (Карпатские перевалы) из Паннонии?

Терпение, коллега, терпение.

Единый император для Константинополя и Рима? Это же получается, что возрождается не просто Византия, но Римская Империя, как единое целое?

Снова "триумф куполов над шпилями"?

Ну так он и был единый аж до времен Льва Исавра, с той лишь разницей что в РИ большую часть Италии оттяпали лангобарды. Но я лично не думаю что это так уж надолго. Стоит Италии набраться сил - и она не захочет быть провинцией Константинополя и снова потребуется 2 римских императора. Впрочем не будем забегать вперед.

[Крысолов]

А прода когда будет?

[Georg]

А прода когда будет?

Сегодня так и не удалось толком сесть - был на дне рождения. Думаю послезавтра к утру что-нибудь увидите. :huh:

[LAM]

а через несколько месяцев Герман, прибывший из Равенны, был провозглашен на Ипподроме «сенатом, войском и народом римлян» и принял корону империи.

<{POST_SNAPBACK}>

А в Италии кто "на хозяйстве" остался? Мне почему-то кажется, что противоречия между готами и римлянами-ромеями преодолены далеко не полностью и вспыхнут снова при любом ослаблении власти.

Да и лангобарды вот-вот должны напасть

Изменено 21 Nov 2010 пользователем LAM

[Georg]

А в Италии кто "на хозяйстве" остался?

Здесь без вариантов - Герман Младший. Ему уже 16, и для готов он свой, Амал по крови. Естественно рулить при нем будет подобранный Германом совет, в составе которого как готы, так и римляне. А со временем - та компания из знатных римских и готских мальчиков, которую воспитывали вместе с ним .

15 лет правления Германа, согласен, мало чтобы сгладить все противоречия, и раздоры могут иметь место быть. Скорее всего Герману еще придется являться в Италию

Да и лангобарды вот-вот должны напасть

Дело в том, что без аваров на Дунае лангобарды не смогут, да и не подумают напасть на империю. Союз с аварами был для лангобардов подобен союзу с Вельзевулом, но Альбоину нужно было спасать свой народ от верной гибели. Там была зело интересная интрига, в которой Баян показал себя асом дипломатии, а Юстин II - надменным болваном, толкнувшим лангобардов в аварские объятия.

Но подробности позже. :(

[wizard]

раздоры могут иметь место быть.

франков достаточно, чтобы забыть о разногласиях.

Понятно, что без Империи не отобьются.

Поэтому могут просить только больше автономиии и то в долине ПО.

[Georg]

франков достаточно, чтобы забыть о разногласиях.

Понятно, что без Империи не отобьются.

Поэтому могут просить только больше автономиии и то в долине ПО.

У самой Италии в рамках империи автономии достаточно. А готам зачем автономия? Отделяться от италийского общества и упускать свою долю преференций им никчему, тем более за время правления Германа появится изрядно сторонников интеграции. Не думаю чтобы еще оставались желающие вернуться к "сегрегации" времен Теодориха.

А в пограничных дукатах на севере готы, как отмечалось выше, и так рулят.

Я имел в виду конфликты между готской и римской элитами Италии. Ежели чего не поделят.