Сирийское Государство

[master1976]

Французы будут действовать крайне осторожно - как именно я пропишу в следующей главе. Прямых подготовительных мероприятий не будет вообще, а все контакты с курдами будут объяснятся (что будет на 90% правдой на самом деле) необходимостью поддерживать порядок на подконтрольной французам территории.

"Курдское" присутствие на всем протяжении границы с Турцией вызывало иногда осложнения. В свое время чтобы устранить опасения турок, верховный комиссар Французской республики принял постановление о выселении из Турции старшего из Бадрханидов, князя Сурейя, которому пришлось жить в Париже вплоть до своей смерти в 1938 году, сохранив верность своему национальному делу. Между прочим- при французском мандате культурная деятельность курдов выражалась лишь в распространении влияния журнала «Хавар» и его изданий.

Так что не вполне все ясно с французским хитрожо**** умением работать с туземцами. (могут и напортачить на радость врагу)

[Parafin]

"Курдское" присутствие на всем протяжении границы с Турцией вызывало иногда осложнения. В свое время чтобы устранить опасения турок, верховный комиссар Французской республики принял постановление о выселении из Турции старшего из Бадрханидов, князя Сурейя, которому пришлось жить в Париже вплоть до своей смерти в 1938 году, сохранив верность своему национальному делу. Между прочим- при французском мандате культурная деятельность курдов выражалась лишь в распространении влияния журнала «Хавар» и его изданий.

Я прошу прощение, но где Вы коллега увидели оплошность. Французы и англичане очень хотели заручится лояльностью турок перед ВМВ. Париж даже отдал Анкаре кусок Сирии. Поэтому тихое сидение сирийских курдов это не прокол, а заслуга Франции - смогла проконтролировать даже этих дикарей на предмет отсутствия провокаций и проблем с неуместными в той ситуации попытками национального самоопределения. Сработали чисто, притом, что в северной Сирии было много курдов и армян бежавших от турецких репрессий - так сказать горючий материал.

Так что по умению французов работать с туземцами мне лично как раз все вполне ясно.

Изменено 18 Jan 2014 пользователем Parafin

[Parafin]

 

 

Курды. Часть ІV: французские комбинации

 

 

Подготовку к курдскому варианту на экстренный случай французы начали очень осторожно. В первую очередь они навели порядок среди сирийских курдов. Со стороны это не выглядело подозрительно, особенно учитывая важность Джазира для коммуникации с иракской группировкой Армии Леванта. Во-первых, продолжались тесные контакты с новым главой конфедерации племен Хеверкан, Хаджо-Хасаном, который при поддержке французов вошел в Государственный Совет независимой Сирии. Французская поддержка укрепила власть Хаджо-Хасана в конфедерации, а в ответ последний четко согласовывал свои действия с представителями Парижа и обеспечивал порядок в провинции. При его помощи стали создаваться местные воинские формирования из курдов, позже включенные в состав возрожденных «Специальных сил Леванта».

 

Во-вторых, удалось сохранить хорошие отношения с Мустафой-беем ибн Шахином и Хасаном Ауни, представителями курдов двух анклавов на севере Сирии: района Джарабилес (Jarabulus) и Курдской горы (Kurd-Dagh). Этим была обеспечена лояльность местных курдских племен и возможность набирать среди их представителей добровольцев в левантийскую кавалерию французов. Кроме того обширные контакты Мустафы-бея и Хасана Ауни на сопредельной стороне позволяли французской разведке получать полезную информацию о ситуации не только в турецких пограничных районах, населенных курдами, но и в стране в целом.

 

В-третьих, французской и сирийской контрразведками были взяты под контроль все видные лидеры курдов националистического толка, проживающие на территории Сирии и Ливана. Парижу не нужны были провокации и деятельность агентов британского влияния на подконтрольной ему территории. Об эффективности работы служб безопасности может свидетельствовать практически полное отсутствие повстанческих действий со стороны курдов на территории Сирии вплоть до конца войны. В целом же была обеспечена не только пассивная лояльность сирийских курдов, но и поддержка их лидерами французской политики в регионе.

 

Одновременно с поддержкой «своих» курдских лидеров, французы активно расправлялись с вождями, запятнавшими себя контактами с немецкой, британской или турецкой стороной. Так представитель от провинции Джазира в сирийском парламенте созыва 1936 года, Халил ибн Ибрагим-паша, был в январе 1942 года арестован сирийскими властями и посажен в тюрьму. Поводом послужили многочисленные свидетельства об его подрывной деятельности против правительства Дамаска, но настоящей причиной стало активное сотрудничество Ибрагим-паши с немецкими агентами в Сирии. Кстати, «торговую» миссию von Hentig французы выслали из Ливана еще в декабре 1941 года. Местная контрразведка очень внимательно следила за деятельностью немцев, которые не только активно агитировали сирийских армян и курдов выполнять распоряжения Берлина, но и пытались организовать региональное информационное агентство. Терпение галлов лопнуло после того как von Hentig, находясь в Бейруте, стал побуждать уже ливанскую элиту «опереться на германское покровительство» – немцев предельно вежливо, но твердо попросили выехать из страны.

 

Впрочем, обычно французы старались действовать чужими руками – «мученики борьбы с колониальным режимом» им были не нужны. Например, видного курдского лидера, кстати тоже активно сотрудничавшего с немцами, первого курдского короля, шейха Махмуда Барзанджи, убрали руками иракского Рашида Али аль-Галани. Дело в том, что когда последний поднял свой мятеж в 1941 году, англичане предложили шейху Махмуду поучаствовать в подавлении этого выступления. Тот согласился и из южного Ирака, где он содержался под присмотром британских спецслужб, отправился на север, в провинции населенные курдами. Поднять курдские племена против Багдада шейху тогда не удалось, но Рашид Али этого факта не забыл. Когда французы вошли в Ирак, их разведка выследила и схватила Махмуда Барзанджи, который особо и не прятался, наивно полагая, что находится под покровительством Германии. Пленник был передан Рашиду Али и посажен им под замок в тюрьме Мосула. Когда же в Берлине разобрались в ситуации и потребовал освободить шейха, оказалось, что тот скоропостижно скончался от подхваченного в кутузке «воспаления легких». Учитывая общую тенденцию свертывания немецких контактов с курдскими националистическими лидерами, раздувать инцидент не стали, а французы оказались и вовсе не причем.

 

Махмуд Барзанджи

 

Тем временем на территории занятых войсками «Армии Леванта» северных и центральных провинций Ирака галлы проводили очень аккуратную оккупационную политику. С одной стороны они формально находились на территории «независимого» союзного государства, а с другой им нужно было обеспечить максимальную безопасность очень уязвимых к партизанским акциям нефтепромыслов и линий коммуникаций. Без контакта с местным населением обеспечить выполнение этой задачи было невозможно, поэтому все контакты с иракскими курдами в Париже и Дамаске объясняли только необходимостью обеспечения спокойствия на подконтрольной территории. Разумными мерами удалось стабилизировать ситуацию, но определенной черты французы не переходили – местным курдским племенам не давалось никаких долгосрочных обязательств. Во всяком случае, претензий по этому поводу ни у Берлина, ни у Багдада, ни у Анкары не возникало.

 

(продолжение следует)

Изменено 2 Jul 2017 пользователем Parafin

[master1976]

Париж даже отдал Анкаре кусок Сирии.

Собственно говоря, Хатай-это государство,которое возникло в результате турецко-французского конфликта в 1936-39 гг.

История этого государства связана с Александреттским округом, входившим до Первой мировой войны в состав Османской империи и затем включенным в Сирию, поставленную под французский мандат. С подписанием сирийско-французского договора в 1936г., по которому предполагалась отмена французского мандата на Сирию, турецкое правительство, в своей ноте открывшее дипломатическую битву за Александретту, указало, что Франция в свое время дала ему обязательство гарантировать автономный режим округа, а ныне, с прекращением мандата, передает округ в другие руки - арабскому правительству Сирии, которое не обеспечит прав и безопасности турецкого населения. Ввиду этого турецкое правительство требовало, чтобы округ был отторгнут от Сирии и превращен, как и сама Сирия, в независимое государство.

После длительных франко-турецких переговоров и обсуждения вопроса в Лиге наций Совет Лиги принял в 1937г. компромиссное решение. Округ был оставлен в составе Сирии, но получил, как того требовала Турция, полную независимость в своих внутренних делах, а во внешних делах - право добиваться через органы Лиги наций отклонения или заключения Сирией тех или иных затрагивающих интересы округа международных соглашений. В округе сохранились общие с Сирией таможенная и валютная системы. Турция получила одинаковое с Сирией право пользоваться портом Александреттой. Официальными языками в округе объявлялись турецкий и арабский. Над округом устанавливался контроль Лиги наций, осуществляемый делегатом Лиги - французом, наблюдающим за нерушимостью его статута и основного закона. Франция и Турция обещали гарантировать территориальную неприкосновенность округа и принять совместные меры для ограждения его от всякой агрессии.

Этот компромисс фактически передавал округ под совместный франко-турецкий контроль и удовлетворял основные требования Турции.

Французы и англичане очень хотели заручится лояльностью турок перед ВМВ.

Тем не менее, Турция, учитывая процесс ослабления Франции и пользуясь содействием Англии, заинтересованной в вовлечении Турции в англо-французский блок, добивалась новых уступок. (так что здесь налицо успех турок,поддерживаемых англичанами, и слабость французов).Накануне выборов 1938г. в Законодательную ассамблею округа Турция под предлогом возникших в округе "беспорядков" потребовала от Франции согласия на ввод турецких войск. Было подписано соглашение генеральных штабов Франции и Турции, разрешавшее ввести в округ "для поддержания порядка" турецкие и французские войска, равные по численности.

Пребывание турецких войск определило исход выборов. Турки, составлявшие около 40% населения округа, получили большинство мест в ассамблее. Ассамблея переименовала округ в "государство Хатай", распространила на него турецкое законодательство, установила таможенную и валютную общность с Турцией и отгородила его таможенными барьерами от Сирии и Ливана.

Особую роль в этой истории сыграл Ататюрк, начиная от названия, которое он придумал – Хатай (по имени жившего в Китае тюркского племени), заканчивая его посланцем, ставленником в президенты "государства Хатай" Тайфуром Секменом.

Вскоре последовало окончательное присоединение округа к Турции. Оно было оформлено франко-турецким соглашением, подписанным в Анкаре в 1939 г. французским послом Массигли и турецким министром иностранных дел Сараджоглу.

Сирия отказалась признать франко-турецкое соглашение. Отдав Турции Александретту, Франция тем самым ликвидировала свой конфликт с Турцией, но обострила турецко-сирийские отношения.

[Parafin]

Собственно говоря, Хатай-это государство,которое возникло в результате турецко-французского конфликта в 1936-39 гг.

Я написал ровно тоже самое, только короче. При этом, я надеюсь, Вы понимаете, что Франция именно "отдала", что при других обстоятельствах могла и не делать. Точно также и вопрос с сирийскими курдами французы приглушали, хотя могли бы и наоборот - как раз в Дерсиме шло активное противостояние турок и курдов. Кстати, на всякий случай, турки как и Александретту хотели еще и Джазир, вот только французам это было не нужно. Так и не отдали.

Тем не менее, Турция, учитывая процесс ослабления Франции и пользуясь содействием Англии, заинтересованной в вовлечении Турции в англо-французский блок, добивалась новых уступок. (так что здесь налицо успех турок,поддерживаемых англичанами, и слабость французов).

Откуда эта фраза - если Вы ее сами составили, она противоречит сама себе.

Пребывание турецких войск определило исход выборов. Турки, составлявшие около 40% населения округа, получили большинство мест в ассамблее. Ассамблея переименовала округ в "государство Хатай", распространила на него турецкое законодательство, установила таможенную и валютную общность с Турцией и отгородила его таможенными барьерами от Сирии и Ливана. Особую роль в этой истории сыграл Ататюрк, начиная от названия, которое он придумал – Хатай (по имени жившего в Китае тюркского племени), заканчивая его посланцем, ставленником в президенты "государства Хатай" Тайфуром Секменом. Вскоре последовало окончательное присоединение округа к Турции. Оно было оформлено франко-турецким соглашением, подписанным в Анкаре в 1939 г. французским послом Массигли и турецким министром иностранных дел Сараджоглу. Сирия отказалась признать франко-турецкое соглашение. Отдав Турции Александретту, Франция тем самым ликвидировала свой конфликт с Турцией, но обострила турецко-сирийские отношения.

Все это именно о том, что я и говорил. Французы шли на сближение с Турцией и тишина среди сирийских курдов это из той же оперы. То есть речь идет о успехах работы французских спецслужб с туземцами. Верно?

Кстати это как раз классика: помирится с Турцией за счет Сирии, которая тогда слишком активно хотела независимости: теперь Дамаск нуждается в поддержке своих претензий. А кто эту поддержку окажет? Ответ очевиден и французы снова контролируют Левант. И еще - соглашение по Александретте сильно подорвало позиции Национального блока, то есть сирийский националистов. Опять, кто от этого выиграл?

[master1976]

Просмотр сообщенияmaster1976 сказал: Тем не менее, Турция, учитывая процесс ослабления Франции и пользуясь содействием Англии, заинтересованной в вовлечении Турции в англо-французский блок, добивалась новых уступок. (так что здесь налицо успех турок,поддерживаемых англичанами, и слабость французов). Откуда эта фраза - если Вы ее сами составили, она противоречит сама себе.

Англия "рискует" французскими уступками в пользу Турции.Ничего не теряя.В чем противоречие?

[Parafin]

Англия "рискует" французскими уступками в пользу Турции.Ничего не теряя.В чем противоречие?

Да, скорее всего Вы правы - Англия старательно гробила своего недавнего союзника по Великой войне начиная с морских соглашений с Германией и подставой с Рейнской зоной до Дюнкерка включительно, а "Катапульта" стала апофеозом этой политики. Видимо не стоит удивляться тому, что в этой АИ Франция воюет против нее.

Карикатура тех лет:

[Parafin]

 

 

Курды. Часть V: французские комбинации

 

 

Просто в Париже решили действовать более тонко: при минимуме прямых контактов добиваться своих целей в Курдистане непрямыми методами. Так в Ливане и Сирии довольно спокойно смотрели на деятельность возрожденной курдской партии Khoyboun (Xoyb?n), одним из руководителей которой, еще до войны, был Хаджо-ага. Теперь его место занял дружественный французам Хаджо-Хасан, а главой партии становится Келадет Бедир-хан (Celadet Bedir Khan), проживающий в Сирии с 1931 года. Ранее он активно участвовал в национальном курдском движении, но с начала 30-х годов занимался только научной и литературной деятельностью. Подстать ему был заместитель главы партии – Осман Сабри, курдский поэт и писатель. За свои взгляды он несколько раз сажался в тюрьму британскими властями в Мосуле и Багдаде, пока в 1937 году не перебрался в Ливан. Член партии «Хойбун», он с марта 1942 года избирается заместителем ее генерального секретаря.

 

Само сирийское крыло партии «Хойбун» теперь функционировало исключительно в правовом поле, ставя перед собой, в первую очередь, культурологические цели: развитие курдского языка и литературы, сохранение обычаев, повышение уровня образования среди курдов и т.д. Националистические требования не озвучивались, впрочем, упоминалось о создании курдской автономии в составе Сирийского Государства. С учетом новой «мирной» сути руководства «Хойбун» и кажущейся безобидности направлений ее деятельности, партия своим существованием не вызывала особого беспокойства ни у Дамаска, ни у Анкары.

 

На самом деле сирийский «Хойбун» была не такой уж и безобидной организацией – она стала инструментом налаживания связей сирийцев с иракскими, турецкими и иранскими курдами. За это направление отвечал уже известный нам Хаджо-Хасан и его соратник по партии Каддур-бей (Kaddur Bey), которые имели многочисленные знакомства среди курдских вождей сопредельных стран. Впрочем, внешние контакты «Хойбун» хоть и не афишировались, внешне выглядели вполне цивильно, все в том же культурологическом ключе. Никаких заговоров, тайных инструкций, оружия или подрывной литературы – французам нужны были только налаженные каналы передачи нужной информации и потенциальные сторонники, те с которыми сейчас говорили только полунамеками, да и то от имени самих курдов. Даже если эмиссаров «Хойбун» или их местных визави схватили бы «на горячем», все что смогли бы им предъявить это безобидное сотрудничество культурного плана. При этом французы оказывались вообще не причем, максимум получилось бы, что независимый Дамаск недосмотрел за своими «домашними» курдами.

 

Таким образом, была создана серьезная сеть, можно сказать система «каналов», состоящая из проверенных людей, «явок», тайных способов доставки информации, личных и племенных связей. Пока эта сеть была «полупустая» (заполнена только «культурной» информацией), но в нужное время ее можно было быстро «наполнить» агентами, проповедниками, военными инструкторами и оружием. О масштабах сети знали только несколько человек в руководстве «Хойбун», но даже Хаджо-Хасан, главный координатор работы, не посвящался во все планы французов. Последние не только дали негласный «зеленый свет» на деятельность партии в подконтрольных им северных провинциях Ирака, но и тайно от самих курдов создали там систему небольших складов оружия, боеприпасов, медикаментов и продовольствия, которую в случае необходимости можно было негласно передать курдским повстанцам. При этом тыловые службы французской армии были абсолютно уверенны, что они занимаются снабжение собственных войск.

 

Что касается Турции то здесь, учитывая сложность ситуации, эмиссары «Хойбун» действами очень осторожно: в основном собирали информацию и налаживали контакты с проверенными людьми. Отрывать кусок турецкого Курдистана французы не планировали, но не исключали возможности организации волнений среди местных курдов для нейтрализации ответных действий Анкары. Интересная ситуация сложилась в Иране – там район Мехабада на западе страны превратился фактически в курдскую автономию. Советские войска, вошедшие сюда в августе 1941 года, вскоре были отведены, и единоличным правителем на этой территории стал кази Мухаммед (кази – духовный и светский судья) и градоначальник города Мехабада. Этот район, называемый еще «Мукринский Курдистан», превратился на время в нейтральную зону. С обострением военной ситуации в Ираке Красная армия вновь вошла в этот район, но взять его под контроль полностью не смогла.

 

Сам Кази Мухаммед был тесно связан с националистической организацией «Жиине Курдистан» («Жизнь Курдистана») с которой вскорости установили тесные контакты представители сирийского «Хойбуна». Учитывая соотношение сил в этом районе, французы, при поддержке курдов, могли бы без особых проблем занять район Мехабада, но на тот момент они никаким образом не хотели ссориться с СССР. Со своей стороны курдские лидеры также не вступали в конфронтацию с советскими войсками, одновременно не признавая власти Тегерана на территории Мукринского Курдистана. Отсюда были изгнаны иранские чиновники, организована собственные силы поддержания порядка, вся система делопроизводства и образования была переведена на курдский язык. Мехабаду еще предстоит сыграть важную роль в дальнейшем развитии событий.

 

Между тем с лета 1942 года французы стали активно возрождать свои «Специальные силы Леванта». С признанием независимости Сирии и Ливана задачи этих сил претерпевают определенные изменения, но, по сути, остаются прежними – обеспечивать контроль и порядок на важных для Франции территориях Ближнего Востока: Палестины, тех же Сирии и Ливана, а также северного Ирака. Набор добровольцев ведется из местных народов и племен по согласованию с правительствами Дамаска, Бейрута и Ирака. В рамках этой деятельности взялись французы и за курдов. Для поддержания порядка в провинции Джазира, с помощью конфедерации Хеверкан и лично Хаджо-Хасана, в течении мая-июля 1942 года создаются два курдских кавалерийских эскадрона.

 

С виду это были два обычных конных подразделения, получивших официальное наименование эскадроны улан Верхнего Джазира (Escadrons lanciers de Haute-Djezireh), но для их личного состава ловко рубить лозу было далеко не главным умением. Нет, они получили хорошую кавалерийскую и стрелковую подготовку, но одновременно с этим изучали тактику партизанских действий и премудрости агентурной разведки, учились работать с рацией и различными средствами визуального наблюдения, постигали подрывное дело и даже прошли теоретические парашютные курсы. Фактически это были добротно подготовленные потенциальные полевые командиры, инструкторы и технические специалисты возможного курдского выступления, доставить которых в эпицентр восстания можно было как раз по каналам, провоженным эмиссарами «Хойбун». Пока же они находились под французским контролем, неся обычную охранную службу в Джазире.

 

Интересно, что оба курдских эскадрона, которые получили номера «24» и «25» в общей нумерации «Специальных сил Леванта», сходили в состав Groupement d'Escadrons Lanciers de Dj?zireh, в которую также был включен третий эскадрон, 23-й. Это тоже было не совсем обычное подразделение – эскадрон состоял из сирийских чеченцев (Tch?tch?nes). Их предки перебрались на Ближний Восток в те же времена, что и черкесы, но с последними они крепко враждовали. По этой причине раньше их на французскую службу особо не звали, но ситуация изменилась. Теперь чеченцы понадобились для подрывной и агентурной работы на советском Кавказе, которую активно разворачивала французская разведка. Поэтому офицерский и рядовой состав эскадрона усиленно готовился по тем же дисциплинам, что и курды: диверсионная работа, тактика действий партизанских групп, минное дело, работа с радиостанцией, курсы парашютистов и т.д. Подготовка в эскадроне началась еще осенью 1941 года и к весне следующего французы имели около 150 достаточно хорошо обученных бойцов, которые пока использовались для выполнения охранных и поисковых миссий на территории северной Сирии.

 

Все три эскадрона Groupement d'Escadrons Lanciers de Dj?zireh к осени 1942 года закончили подготовку и были готовы выполнить любой боевой приказ. Командиром Группировки становится способный офицер, служивший до этого и в османской и во французской армии, курд по национальности, майор Хусни аз-Займ. Конечно ни он, ни кто-либо другой из французских или курдских офицеров не был посвящен в замыслы Парижа относительно «экстренного варианта». Позднее был сформирован еще один эскадрон укомплектованный курдами, проживающими на севере Сирии. Он получил номер «27» в общей нумерации «Специальных сил Леванта». Этот эскадрон не получил специальной подготовки и нес службу обычной кавалерийской части на востоке и юге Сирии до конца 1943 года.

 

 

Одновременно с этим в северном Ираке французы очень осторожно подходили к формированию местных вспомогательных подразделений. В конце концов, после продолжительных консультаций с Багдадом, принимается решение о формировании трех курдских кавалерийских эскадронов при французских Полках кавалерии Леванта (1-м, 2-м и 4-м), несших службу иракском Курдистане. Планировалось, что таким образом курды будут оставаться под постоянным присмотром, одновременно облегчая французским войскам охрану тыловых коммуникаций. Набор шел медленно, не в последнюю очередь вследствие высоких требований к добровольцам – например, желающие служить должны были явиться со своей лошадью, достаточно хорошей для строя (хотя при потере коня владельцу выплачивалась вполне адекватная компенсация). Поэтому к 11 сентября 1942 года при полках Леванта успели сформировать лишь по два конных взвода, которые впрочем, активно привлекались к различным операциям на территории Ирака, в том числе в качестве проводников.

 

 

 

С курдами закончил пока - продвинуться события АИ далее осени 1942 года, будет и продолжение.

Изменено 2 Jul 2017 пользователем Parafin

[Parafin]

 

 

«Специальные силы Леванта»

 

 

 

Французская служба – ассирийцы. Часть 1.

 

 

Эта история начинается в далеком 1915 году. После определения основных фронтов Первой мировой войны британцам пришлось обратить самое пристальное внимание на Ближний Восток. Тут разворачивалось противостояние с османской Турцией, но особенности ТВД сильно затрудняли действия регулярных частей. Это обстоятельство дало сильный толчок активизации партизанских действий, в которых опорой англичанам стали местные народы: арабы, курды и ассирийцы. Именно в 1915 году офицеры британской Специальной службы создают первый иррегулярный отряд из арабов района города Насирия в Месопотамии. К лету 1916 года он разросся до 250 человек и получил наименование «Насирийская конная гвардия». В целом начинание оказалось удачным и к концу войны в рядах этого и подобных формирований в Ираке уже числилось до 5450 добровольцев из арабов, курдов, туркмен, «болотных арабов» (Marsh Arab) и ассирийцев.

 

После окончания войны англичане получили под свой контроль весь Ирак и приняли решение сохранить отряды местной милиции. Их формирование осуществлялось путем добровольного набора, а общее название изменяется с «сил» (Force) на «сборы» (Levies). Общее число бойцов «Лив» определяется в 3075 человек активных штыков и 1785 человек территориальной милиции. При этом уже к августу 1919 года обозначились проблемы захватчиков с населением Северного Ирака: сначала курды, а потом и арабы поднимают несколько локальных вооруженных восстаний. Только ассирийцы остаются верными британцам и именно их отправляют воевать против бунтовщиков. Понимая, что с надежностью местных дальше будет только хуже, колонизаторы делают ставку именно на этот народ.

 

Впрочем, вербовка поначалу продвигалась достаточно вяло. До этого, во время войны с Турцией, англичане не скупились на различные обещания, в том числе и о независимости, но после победы явно не спешили их выполнять. Вот и ассирийцы оказались в положении обманутых, и только враждебное мусульманское окружение подталкивало их сотрудничать с офицерами Специальной службы. Тем временем, образование «независимого» Ирака вынудило Лондон отказаться от вербовки в «ливы» арабов – они должны были зачисляться в новую иракскую армию. Продолжили служить около 3250 пеших и 1400 конных добровольцев, среди которых половина была ассирийцами, половина курдами, батальон «болотных арабов» и небольшое количество туркмен. При этом непосредственно на курдов положиться было определенно нельзя. Что касается ассирийцев, то ими укомплектовали два пехотных батальона, три (позже два) конных полка, артиллерийскую батарею, пулеметную роту и конный эскадрон.

 

В лице ассирийцев англичане нашли многочисленных, надежных и достаточно умелых помощников в поддержании своей власти в Ираке.

 

Нехватка надежных местных кадров заставила британцев обратить внимание на езидов (Yizidis). Сначала планировали создать из них конный эскадрон, но ничего не получалось, так как езидов оказалось слишком трудно обучать. Тогда их перевели в 4-й транспортный батальон из чего также ничего путного не вышло. Езидов пришлось распустить. Такая же ситуация сложилась с халдеями (Chaldeans) – из них никак не получались «хорошие солдаты». С учетом таких тенденций и на фоне непрекращающихся волнений среди курдов, ассирийцы оказались практически единственной опорой англичан на севере Ирака. Именно им пришлось совместно с молодой иранской армией подавлять выступления в Киркуке, Сулеймании, Дахуке и других местах.

 

Тем временем ряды «Лив» редели. В 1927 году батальон «болотных арабов» пришлось передать в состав иракской армии, где он стал 7-м пехотным батальоном. В том же году расформировали практически все курдские подразделения, а также артиллерийские части из ассирийцев. Таким образом, в строю остались только три ассирийских пехотных батальона, транспортная и ассирийская пулеметная рота. Одновременно прекратили практику оставлять винтовки бойцам «Лив», уходящим в резерв. Венцом реорганизации стало переподчинение местных формирований министерству авиации Британии.

 

В июне 1932 года ассирийцы, встревоженные слухами о скором выводе британских войск из Ирака, коллективно приняли решение о концентрации «Лив» в районе Амедии. Все ассирийские офицеры совместно представили требование к командиру британской военной миссии с просьбой их уволить в течение тридцати дней. Их солдаты последовали примеру своих офицеров. Британские власти, опасаясь, что в случае реализации этой угрозы они потеряют контроль над ситуацией в Ираке, сумели договориться о продления срока ультиматума на четыре месяца – пока из Египта не будут переброшены английские войска. За это время конфликт удалось погасить и роспуска «Лив» не произошло (уволились лишь 8 офицеров и 288 рядовых).

 

К сожалению, для ассирийцев проблемы с британцами были несравнимы с теми сложными отношениями, которые складывались у них с Багдадом. Иракские власти не забыли о сепаратизме этого народа, и к 1933 году антагонизм достиг высшей точки кипения. 7-го августа в районе села Семела солдатами иракской армии было убито около трех тысяч безоружных ассирийских мужчин, женщин и детей. Верная служба их соотечественников Британской короне защитить мирных жителей не смогла… Ради сохранения своих жизней значительная часть ассирийцев вынуждена была бежать из Ирака в относительно безопасную Сирию, где они селились на севере страны под французским покровительством.

 

В этой неспокойной ситуации «Ливы» продолжали существовать, правда, в сильно урезанном виде. Транспортную и пулеметную роту распустили, а пехотные батальоны фактически разделили на отдельные роты. Одновременно вновь стали набирать на службу арабов и курдов. К началу 1934 года в распоряжении британцев были 4 ассирийские роты в Hinaidi, 1 ассирийская рота в Мосуле, взвод ассирийцев в Киркуке, 2 арабские роты в Басре и 1 курдская рота в Hinaidi. В основном они несли охранную службу в городах и в районе нефтедобычи. В 1937 году британские войска занимают иракскую Хаббанию где оборудуют авиабазу. Здесь же размещается штаб «Лив».

 

Британские и ассирийские офицеры штаба «Лив»

 

Обострение ситуации в Европе после Мюнхена сказалось и на Ближнем Востоке. На рост враждебных настроений в Ираке британцы ответили увеличением «Лив». При этом по-прежнему предпочтение отдавали волонтерам из ассирийцев. Впрочем, брали и курдов и арабов, брали даже «невоенных» езидов. Подавление восстания Рашида Али аль-Галани только ускорило этот процесс и к концу 1941 года численность «Лив» возросла до 11 000 человек. Большинство из них попадало во вспомогательные части – оружие иракским новобранцам, даже казалось бы надежным, англичане старались больше не давать. С другой стороны началось формирование парашютной роты из ассирийцев и курдов как элитного подразделения «Лив».

 

Французское весеннее наступление 1942 года в Ираке застало местные силы на британской службе в стадии развертывания. У большинства ассирийских рот даже стрелкового оружия не было. На момент начала обороны Хаббании англичане смогли включить в состав своей обороняющейся группировки 6 пехотных рот «Лив» и еще столько же встретило корпус Роммеля в Басре. Такое усиление не могло спасти ситуацию, а поражение в Ираке заставило Союзников отступать в соседний Иран. С ними отходили и вспомогательные части ассирийцев, курдов, арабов и езидов. Проблемой было то, что семьи этих солдат остались в подконтрольном силам Оси Ираке. Пользуясь этим французы, непосредственно занявшие территорию компактного проживания ассирийцев, практически сразу стали активно завязывать контакты офицерами «Лив» по ту сторону фронта.

Изменено 2 Jul 2017 пользователем Parafin

[Parafin]

 

 

Армия Государства Большой Ливан. Часть І

 

 

 

Первоначально Государство Ливан свою армию не формировало. Для поддержания внутреннего порядка была создана военная жандармерия (на основе эскадронов Garde Mobiles), которая была обучена французскими инструкторами. Со временем она значительно усилилась – мусульманская часть населения Ливана (около половины жителей) была недовольна тем, что христиане заняли все руководящие посты в стране, и роптала. В ответ президент Ливана попросил о размещении французских гарнизонов на территориях, где компактно проживали мусульмане, при этом во французской армии продолжали служить 4 батальона ливанских стрелков (Chasseurs libanais). Эти части оказались наиболее полезными из всего бывшего состава Специальных сил Леванта. В течении лета-осени 1942 года все они были моторизованы, оснащены бронемашинами и легкой артиллерией.

 

Местные христиане-марониты всегда были лояльны к французской власти, поэтому Париж был заинтересован в создании дополнительных ливанских вооруженных сил. Исходя из этого, осенью 1942 года, на основе эскадронов конной жандармерии (Мобильная гвардия) начинает формироваться Армия Государства Большой Ливан. Официальным днем ее создания считается 1 марта 1943 года. Впрочем, первые полурегулярные отряды создаются еще ранее – в октябре 1942 года. Во время Первого Арабского восстания христианские жители южных территорий Ливана больше симпатизировали еврейским переселенцам и довольно негостеприимно встретили палестинских беженцев. Вскоре пламя восстания перекинулось на населенные мусульманами области самого Государства Ливан, но было направлено уже на местных христиан. В ответ ливанцы-марониты создают «отряды самообороны», ядром которых становятся два эскадрона Мобильной Гвардии, расположенных на юге страны.

 

В октябре 1942 года в городе Сайда создается единый штаб «отрядов самообороны», объединяющих до 2000 человек. Эти силы становятся основой Южной бригады Ливанской армии, которая создается в декабре 1942 года. Вооружение, вплоть до 7,5-мм орудий, добровольцы получают от французов, с которыми заключили «договор» о взаимной поддержке. К моменту формирования национальных вооруженных сил бригада включает 6 пехотных батальонов, 4 конно-механизированные роты усиленные бронемашинами и 4 артиллерийские батареи. На границе с Палестиной была оборудована укрепленная линия с 37 опорными пунктами, оборону которых обеспечивали силы бригады. Ее воины с гордостью носили знак христианского ливанского кедра или двойного креста красного или черного цвета – эмблему молодой Ливанской армии.

 

Проблемой для Южной бригады в неспокойные месяцы осени 1942 года становятся не одни палестинские беженцы, но и мусульмане-шииты, компактно проживающие на юге от границы с Палестиной до города Сайда. Они не только помогали пришлым арабским повстанцам, но сами потихоньку стали браться за оружие. Ситуацию разрядило прибытие французских войск, но вражда не остыла, она лишь затихла на время. Это отлично понимали в Бейруте и принялись с удвоенной силой формировать свои вооруженные силы. Если подразделения юга страны изначально были добровольческими, то теперь была введена призывная система, причем призыву подлежали только ливанцы-марониты. Остальные этносы принимались в армию на добровольной основе, при этом было задекларировано, что никаких притеснений в продвижении по службе по национальному или религиозному признаку не будет. Зато предусматривалось ряд льгот для отслуживших в армии, в том числе пенсия и привилегии в государственной службе.

 

Формирование армии проходило довольно активно. Южная бригада уже существовала на момент создания ливанских вооруженных сил – оставалось только привести ее в единообразный вид. Отдельные подразделения были сведены в 4 пехотных батальона первой линии (1, 3, 7 и 8 ) и 2 – резервных (18 и 19), укомплектованных только кадрами на случай развертывания армии по мобилизации. Правда, учитывая ситуацию на юге страны, резервные батальоны бригады постоянно находились в укомплектованном составе, в полном объеме неся боевую службу. Кроме того в бригаде было 4 конно-механизированные роты, 4 артиллерийские батареи, вооруженные французскими 75-мм полевыми орудиями, а также тыловые подразделения. Командовал этим подразделением полковник Фуад Шидьяк. Изначально состав Южной бригады был только добровольческим, а с нового, 1943 года, стал пополняться молодыми ливанцами-призывниками.

 

Формирование Центральной и Северной бригад было начато в ноябре 1942 года – подбирался офицерский состав, создавалась какая-никакая инфраструктура, прибывало французское оружие. Ранней весной, по призыву, стали прибывать молодые ливанцы, а также был объявлен набор добровольцев. К удовлетворению командования молодой ливийской армии на него откликнулось достаточно много христиан старших возрастов, не подлежащих призыву. Обе новые бригады включали по 3 пехотных и по 2 резервных батальона, плюс в каждой бригаде формировалось по 2 конно-механизированные роты и 2 батареи полевых орудий. В дополнение к этим частям было начато формирование двух горно-разведывательных батальонов на контрактной основе. Они подчинялись напрямую командованию Ливанской армии и должны были стать ее элитой. Одновременно создавались части РГК: танковая рота, рота тяжелых бронемашин, 2 артиллерийских гаубичных и 1 зенитно-артиллерийский дивизион.

 

 

Значительных отличий от РИ три:

1. Продолжающаяся поддержка французов позволила христианам-маронитам не создавать с мусульманами общие вооруженные силы страны, а сделать ставку в армии только на ливанцев.

 

2. Это означало, что теперь не нужно было делать вооруженные силы «беззубыми» для поддержания баланса в стране (в РИ христиане боялись вооруженных мусульман, а мусульмане – доминирования христиан). Марониты старались максимально укрепить армию, как свой инструмент контроля власти.

 

3. Более ранние проблемы в Палестине вызвали более ранние проблемы с палестинскими беженцами и местными мусульманами. Хрупкое равновесие религий в Ливане нарушилось раньше и в других условиях.

Изменено 2 Jul 2017 пользователем Parafin

[Parafin]

 

 

Государство Большой Ливан

 

 

 

Хотя Государство Ливан оставалось основной опорой Франции на Ближнем Востоке и в Париже рассчитывали на ливанских христиан даже в случае гипотетического конфликта со странами Оси, здесь была своя специфика и сложности, обусловленные местными условиями. В первую очередь речь идет о многоконфессиональности ливанского общества и сложной системе влияния кланов на политическую и экономическую жизнь страны. Крепкие семейные связи и механизм политических отношений между кланами Ливана исторически сложились еще в Средние века. Корни этого явления зародились при Османской империи, где изолированность отдельных горных районов предполагала определенную автономию местной знати от Порты при сборе налогов и податей. Это стало основной причиной возникновения и укрепления клановой системы в Ливане. Многочисленная родня в семье, несмотря на различный социальный статус, беспрекословно подчинялись главе кровнородственного объединения – «заиму» (от арабск. лидер, вождь). Последние, получая реальную власть в своем клане, были крайне заинтересованы в консервации родственных отношений между членами семейств, путем покровительства и защиты «слабых» членов общины.

 

Данный способ общественной организации, пережив века, сохранил свои формы в современном Ливане, где использование механизма родственных связей в борьбе за власть стало нормой в политической жизни страны. Одновременно верхушки кланов вкладывали большие средства в сельское хозяйство, промышленность и торговлю, получив таки образом еще и экономический рычаг влияния на семью. Что касается политики, то сложилась ситуация когда реальная политическая карьера для «чужака» была фактически закрыта. Голосовать за человека, не являющегося членом клана, тем более выдвижение кандидата в депутаты без согласования с главами влиятельных семейств грозило серьезными последствиями. Решение всех важных вопросов в политике принадлежало лидерам кланов, имевших к тому же крепкие связи в правительстве, парламенте и в других социальных группах ливанского общества на основе личностных взаимоотношений и устных договоренностей сторон.

 

К этому нужно прибавить строгий конфессионализм кланов Ливана, при том, что религиозная ситуация в стране напоминала «слоеный пирог». Вторым центром формирования политических группировок становятся именно религии, в первую очередь христианство и ислам. Больше половины приверженцев христианства в Ливане – марониты, оставшаяся часть греки-ортодоксы, греко-католики, армяно-григориане и другие представители восточных христианских церквей. Существуют также небольшие общины протестантов, алавитов и иудеев. Среди мусульман большинством обладали шииты, проживающие на юге страны, далее идут сунниты и друзы. С давних времен, желая сохранить равновесие между религиями и кланами, в Ливане выстроилась компромиссная политическая система, обеспечивающая доступ к власти представителей всех основных религий с незначительным превалированием маронитов. Еще 40-х годах XIX века при ливанском эмире существовал Совещательный Совет в который входили по три представителя от маронитов и друзов, по одному – от мелкитов, суннитов, шиитов и православных. Всего в Совете было 10 представителей, выдвигаемых соответствующими религиозными общинами.

 

В 1864 году для управления Ливаном был назначен генерал-губернатор Горного Ливана (мутасарриф), христианин по вероисповеданию. При нем создавался Центральный административный совет, в который вощли представители местных общин: четверо от маронитов, трое от друзов, два места имели православные и по одному месту – сунниты и шииты. Фактически распределение власти осуществлялось в соответствии с численностью конкретной этнорелигиозной группы, проживавшей на территории данного государства. Этот же принцип впоследствии лег в основу устройства местных органов власти Ливана во время действия французского мандата. С 1922 года в стране начинает действовать Представительный совет при губернаторе, избираемый мужской частью населения, а в 1926 году была принята первая конституция, закрепившая конфессиональные принципы выборов в органы власти и был созван первый парламент, избиравший президента республики.

 

 

В парламенте больше всего мест получали марониты и сунниты – как самые многочисленные общины в стране. Здесь французы сами «заложили бомбу замедленного действия» добавив во время реформирования подмандатных территорий к Большому Ливану обширные территории населенные мусульманами. Если до первой мировой войны в стране проживало около 80% христиан и только 20% мусульман, то после присоединения долины Бекаа, городов Триполи, Сайда и Сур (Тир) эти проценты практически сравнялись с небольшим превалированием маронитов. Как следствие в парламенте число депутатов всегда было кратным 11, причем 6 мест отдавалось христианам, а 5 – мусульманам. В системе исполнительной власти за маронитами закреплялся пост президента страны и главы вооруженных сил, тогда как за суннитами оставалось кресло премьер-министра и министра финансов в одном лице, а представитель шиитов получал место спикера парламента. В этом «разделе» принимали участие и друзы, имеющие значительную квоту в правительстве и армии, тогда как, например, местные армяне были практически исключены их этой системы.

 

Французы, придя на Ближний Восток после ПМВ, нашли среди населения Ливана серьезную поддержку – марониты приветствовали усиление влияния Франции, тогда как сунниты придерживались националистических арабских взглядов, выступая против политики мандатных властей. Взамен Париж предоставил серьезные преференции христианским кланам Ливана, создав отдельную от Сирии республику и заметно округлив границы страны. Время от времени подмандатные территории сотрясали вооруженные восстания, в которых успели поучаствовать практически все здешние народы, но никогда серьезны волнения не затрагивали горный Ливан. Роты ливанских стрелков были наравне с черкесами самыми надежными подразделениями «Специальных сил Леванта». Впрочем, наивно думать, что в франко-ливанских отношениях не было острых углов и трений.

 

Например, шейх одной из самых влиятельных маронитских семей, Пьер Жмайель являлся убежденным националистом и противником Мандата. Он основал партию «Катаиб» («Ливанская фаланга»), изначально организованную по подобию «Испанской фаланги» и Партии фашистов Италии. Первое время в униформу членов «Катаиб» входили коричневые рубашки, как у немецких штурмовиков и использовалось нацистское приветствие. Однако партия никогда не опиралась на нацистскую идеологию, отстаивая позиции независимости Ливана и укрепления власти христиан-маронитов. В числе сподвижников Пьер Жмайель был также Шарль Элу, представитель еще одного влиятельного маронитского клана, стоящего на националистических позициях.

 

 

Впрочем, деятельность «Ливанской фаланги» никогда не выходила за рамки закона, не говоря уже о вооруженном сопротивлении. Да и французы в Ливане быстро научились лавировать между клановыми интересами, пользуясь их раздробленностью для укрепления своего влияния. Например, с 1936 по 1941 год пост президента страны занимал Эмиль Эдде – создатель еще одной партии, борющейся на независимость Ливана. Этот политик родился в Дамаске, в семье драгоманов Порты, служивших во французском посольстве. После школы Иезуитов в Бейруте учится в Экс-ан-Провансе. Во время Первой мировой войны Эдде жил в Египте и стал одним из создателей «L?gion d'Orient» (Восточного легиона французской армии, состоящего из сирийских и ливанских добровольцев). Одновременно через своего брата Джозефа, который проживал в Париже, он поддерживал регулярные контакты с самыми высокопоставленными французскими политиками, включая президента Раймона Пуанкаре.

 

После войны заслуги Эмиля Эдде были оценены по достоинству: сделав блестящую политическую карьеру, он с 11 октября 1929 по 25 марта 1930 года занимает пост премьер-министра Ливана. Реформы, проводимые его правительством в административной, образовательной, правовой, экономической и финансовой сфере затронули интересы некоторых консервативных политиков и лоббистов, вызвав бурную реакцию и, как следствие, отставку с места премьера. Возвращение состоялось через шесть лет – 20 января 1936 года Эмиль Эдде был избран президентом Ливанской Республики. Тогда же он создает свою политическую партию – Национальный блок. Она, как и партия «Катаиб», борется на национальную независимость Ливана, но исключительно законными методами. При всем этом сам Эдде остается президентом страны до 4 апреля 1941, по сути, верно служа французским интересам до самой своей отставки.

 

Тем не менее, несмотря на определенную оппозицию, в целом христиане-марониты поддерживали французское присутствие в Ливане. Основным носителем этой поддержки на севере страны стала семья Франжье. Этот влиятельнейший маронитский род получил свое имя от греческого ???????, что значит «франки» и происходил из Згарты (крупного города неподалеку от Триполи). Глава клана Франжье, Кабалан Франжье, был членом ливанского парламента, его старший сын, Хамид, занимал пост министра иностранных дел в правительстве французского мандата, а младший – Сулейман – занимался бизнесом семьи (экспортно-импортные операции в Бейруте). После создания Ливийского Государства Хамид Франжье, ставший к тому времени главой клана, безоговорочно поддержал подписание с Парижем договора «О дружбе и союзе» (Trait? d'Amiti? et d'Alliance) и «Военной конвенции» (Convention Militaire), закрепляющих французское присутствие в Ливане. Полученные в награду таможенные преференции позволили клану Франжье «оседлать» транзитную торговлю с Европой через Триполи и, частично, Бейрут.

 

Крупный бизнес семьи в короткий срок серьезно усилил финансовые возможности Хамида Франжье. Значительная доля заработанных денег использовалась для укрепления влияния маронитов на севере Ливана, в том числе и в военном смысле. Во-первых, клан из Згарты значительным образом поспособствовал становлению молодой Ливанской армии, вместе с видной маронитской семьей Карам участвуя в создании и содержании ее Северной бригады. Во-вторых, Хамид Франжье с санкции Бейрута организовал собственную христианскую милицию, получившую название Liwa al-Marada или просто «Марада» – в честь легендарных воинов-маронитов Marada (или Mardaite) раннего средневековья. Она должна была выполнять полицейские функции в провинции Горный Ливан и ряде городов побережья, взаимодействуя с эскадронами Garde Mobiles. Формирование милиции было начато в декабре 1942 года, а к марту 1943 года ее численность достигла уже 700 человек. В основном в ее составе были христиане-марониты, но достаточно серьезно были представлены также греко-католики и православные добровольцы. Вооружение – только стрелковое оружие и минометы французского производства. Бойцов тренировали французские инструкторы, привлеченные на контрактной основе.

 

 

Обострение ситуации в Южном Ливане заставило правительство в Бейруте и представителей Парижа активизировать формирование местных профранцузских сил. Милиция «Марада» попала в список наиболее лояльных местных формирований, и клан Франжье получил поддержку центральной власти для ее укрепления. Уже через месяц численность подразделений Liwa al-Marada возросла до 800 штатных и 1500 нерегулярных бойцов. Интересно, что в милицию активно вступали и христианские девушки севера Ливана, в основном во вспомогательные подразделения. Французы обеспечили отряды «Марады» стрелковым оружием, минометами, легкими и тяжелыми пулеметами, а клан Франжье закупил автотранспорт. Добровольцы создали даже небольшой бронеавтомобильный корпус, забронировав и вооружив пару десятков коммерческих грузовых автомобилей, а также усилив их машинами с установленными в кузовах тяжелыми пулеметами и зенитными мелкокалиберными пушками. Командование в Дамаске направила в Liwa al-Marada около 40 военных советников для всесторонней подготовки бойцов милиции.

 

Структурно Милиция «Марада» состояла их нескольких рот моторизованной пехоты, «специальных сил», подразделений военной полиции, медицинских, транспортных и других вспомогательных частей. Был даже небольшой «военно-морской флот», включающий несколько вооруженных рыболовецких судов, вооруженных пулеметами и зенитными автоматами. Он базировался на порт Chekka, тогдашний крупный промышленный центр северного Ливана. Здесь находились крупные бумажные и цементные фабрики, традиционное производство морской соли, мясных консервов, а также выращивали лучший ливанский инжир. Штаб Liwa al-Marada размещался в курортном городке Ehden, недалеко от Згарты. Командиром формирования стал молодой Элиас Макари, в свое время послуживший во французском Иностранном Легионе. При этом милиция оперативно подчиняется Министерству внутренних дел Ливана. Эмблемой «Лив» приняли христианский меч на фоне стилизованного ливанского кедра с желтой окантовкой. У милиции была даже собственная газета – «La Voix des Maradah».

 

Французы, заинтересованные в усилении своего присутствия на Ближнем Востоке, вскоре добиваются формирования на базе Liwa al-Marada подразделения под своим контролем. В мае 1943 года создается моторизованная Brigade de Voluntaires «Marada» численностью в усиленную роту, для которой Хамид Франжье выделяет лучших своих людей. Она поступает в распоряжение «Специальных сил Леванта» и привлекается к полицейской службе в районе Голанских высот. Но вооружение Бригады «Марада» поступают бронемашины AMD 42, бронированные грузовики Berliet GDR-В и 47-мм противотанковые орудия. В оперативное подчинение милиционеров переходит штурмовой бронепоезд «Альмас». До осени 1943 года бригада участвует в ликвидации шиитского повстанческого движения в Палестине и Южном Ливане. Постепенно она усиливается до двух моторизованных рот со вспомогательными подразделениями, комплектуемыми из состава Liwa al-Marada на ротационной основе.

 

(продолжение следует)

Изменено 5 Mar 2017 пользователем Parafin

[Некромант 1488]

 Интереснейшая статя про русских белогвардейцах в рядах Иностраного Легиона в Сирии. Вобше крайне познавательно про то что в этой стране творилось в 20-е  и как было устроенна служба в Легионе. 
http://www.sovsekretno.ru/articles/id/5650/

Изменено 4 Mar 2017 пользователем Некромант 1488

[Parafin]

«Специальные силы Леванта». Часть 8

Французская служба – сирийские ассирийцы

 

 

С приходом французов на подмандатные территории Ближнего Востока, их политическая и административная деятельность коснулась и ассирийского народа. Наследие им досталось тяжелое. В 1914-1918 годах в Османской империи при подавлении сепаратизма были истреблены около 750 тысяч ассирийцев вместе со многими другими немусульманскими народами, а большинству выживших пришлось бежать из страны. Значительная часть беженцев, с огромными трудностями, пробилось в занятый британцами Ирак, тогда как другие пополнили ассирийские общины в Леванте: Сирии и Ливане. Британцы сформировали из представителей этого народа вспомогательные вооруженные подразделения «Лива», которые охраняли их учреждения и нефтепромыслы, подавляли восстания арабов, курдов и персов, боролись с бандитами.

 

Впрочем, главное было в другом: с помощью ассирийцев англичане отняли у Турции богатый нефтью Мосульский вилайет и присоединили его к искусственно созданному государству – Ираку. Ассирийцам, как и курдам, англичане обещали содействовать в возрождении национальной государственности, но выполнять обещания не спешили. При этом семьям участников «Лив» выделялись земли на севере страны, конфискованные у арабов и курдов за антибританские выступления, что популярности ассирийцам среди местных жителей не добавляло. Летом 1933 иракская пресса начала подстрекать народ к погромам. Патриарх ассирийцев, Мор Шимон Ишайя, отправился в Багдад, но был там задержан, а на севере страны иракские войска и жандармы устроили кровавую резню. Погибло более 3000 человек, еще большее количество ассирийцев вынудили бежать.

 

В подмандатной французам Сирии проживало несколько десятков тысяч ассирийцев, преимущественно в северо-восточных районах страны. Кроме того, некоторое количество представителей этого народа расселилось в горох Ливана. В 1935 году французское правительство, в рамках сделки стран бывшей Антанты по иракской нефти, согласилось на переселение части ассирийцев в Сирию. В качестве первого шага 3000 человек из северного Ирака были размещены в районе Хабура. В дальнейшем таких крупных групп переселенцев больше не было, но поток ассирийцев, въезжающих на постоянное место жительства в подконтрольный Парижу Левант, был довольно заметным. Селились приезжие в северных и центральных районах, а также крупных городах Сирии. В целом французы вполне ладили и с местными и с приезжими ассирийцами. В их «Специальных силах Леванта» некоторое время даже существовал отдельный ассирийско-халдейский батальон.

 

С началом ВМВ хлопот с ассирийцами не прибавилось, и мандатные власти всегда смотрели на ассирийский народ как на вполне лояльную часть населения. После Первой сирийской компании в Алеппо даже приступили к созданию двух вспомогательных ассирийских рот, но вследствие ограниченности местных материальных средств этот процесс был приостановлен. С лета 1941 года территорию компактного проживания ассирийцев занимали силы Союзников. При этом, англичане с самого начала Второй мировой войны усилено укрепляли отряды своих «Лив» и активно их использовали для борьбы с силами пронемецко настроенного иракского премьера Рашида Али аль-Гайлани. Фактически ассирийцы являлись лучшими туземными войсками Ближнего Востока на службе Британии. 

 

Первые ассирийцы «Лив» попадают во французский плен после высадки сил Оси на Кипре. Здесь размещались несколько вспомогательных подразделений из иракских ассирийцев, которых английское командование, как и в Греции, бросило при спешной эвакуации своих войск. Французы взяли захваченных пленных по свою опеку и в дальнейшем перевели их в ливанский Триполи, где они содержались в достаточно хороших условиях. Во время наступления галльских подвижных колонн в Северном Ираке от путей отступления были отрезаны сразу несколько вспомогательных рот Levies среди которых были и ассирийцы. Так, например, 8 апреля в иракском Quayara была окружена и сдалась фактически в полном составе 17 транспортная рота ассирийцев. Всего же по итогам весенней кампании в плен попало около 400 представителей этого народа, носивших британскую форму.

 

С другой стороны assyriens показали себя отличными солдатами, сражаясь на стороне британцев в боях с немцами и французами за Хаббанию, Фаллуджу, Багдад и другие города Ирака. Первый и второй ассирийские батальоны, несмотря на потери и тяжелый переход в Иран, сохранили боеспособность и были включены в группировку Союзников, обороняющую Хуррамшехр. Они были дополнительно укреплены одной ассирийской пулеметной ротой и недавно сформированной парашютной ротой, которая состояла из 75% ассирийских и 25% курдских бойцов. В тылу, близ города Ахваз, заканчивал формироваться третий ассирийский батальон из четырех курдских и двух ассирийских рот. Их офицерский состав состоял из британцев и индусов. При этом, хотя в штабе … вполне рассчитывали на эти три батальона, но Союзники столкнулись с проблемой их доукомплектования, ведь места компактного проживания ассирийцев теперь находились под контролем стран Оси.           

 

Тем временем весной-летом 1942 года французское военное командование в Сирии, с «разрешения» дамасского правительства, начинает формирование подразделений из представителей ассирийского народа, проживающих на территории Леванта. Особое внимание в этом вопросе уделялось сирийской провинции Джазира, недавно освобожденной от войск Союзников. Здесь достаточно компактно проживало более 30 тысяч ассирийцев, большая часть которых переселилась сюда, спасаясь от преследований в Турции и Ираке. Умелая работа французских вербовщиков позволила достаточно оперативно сформировать из них сразу два отряда. Первый из них начал комплектование весной 1942 года в городе Аль-Хасака. Здесь в еще 1922 году французские войска создали укрепленный пост. Вскоре в город стали прибывать армянские беженцы из Турции, а чуть позже – ассирийские из Ирака. Последние создали многочисленные поселения вдоль реки Хабур, а также силились в самом городе.

 

Очень скоро численность населения Аль-Хасаки достигла практически 8000 человек, в основном ассирийцев и армян. Представители «Специальных сил Леванта» весной 1942 года развернули здесь, а также по всей провинции, мощную компанию вербовки, используя все средства, от пропаганды до материального стимулирования. Набор шел неплохо и после прибытия в Аль-Хасаку роты ассирийских добровольцев, набранных в Дамаске, на базе отряда был сформирован полноценный батальон. Он получил первый номер и включал также около 70 местных армян. Командование осуществляли французские офицеры и сержанты. Полностью укомплектованный ассирийский батальон был переброшен по железной дороге в Латакию, где на базе одного из левантийских полков прошел интенсивный курс боевой и тактической подготовки. Превратившись, фактически, в регулярную часть, он получил французское вооружение, до минометов включительно, и в начале весны 1943 года приступил к службе в северном Ираке. В апреле 1943 года 1-й Ассирийский батальон стрелков принял имя «Аль-Хасака». В его рядах насчитывалось 730 человек, которых также называли «Наторе д-Хабур» – «Стражи Хабура».

 

Второй отряд ассирийцев начал формироваться летом 1942 года в городе Камышлы (Qamichli), в 80 километрах от Аль-Хасаки. Это поселение было основано в 1926 году как станция на стратегически важной сирийской железной дороге, ведущей к побережью Средиземного моря. Первыми его жителями стали ассирийские беженцы из Турции, после начали прибывать армянские и еврейские. Городок постепенно разрастался, превратившись в христианский центр Сирии. Ассирийцы активно развивали сельское хозяйство, основав в районе Камышлы большое количество ферм. Не потеряла своего значения и местная железнодорожная стация: сюда подходила дорога из Алеппо, а после нее «железка» на Багдад проходила по сирийской территории. Весной 1942 года город был освобожден от Союзников и французы принялись старательно его укреплять. Здесь находился постоянный гарнизон, началось строительство грунтового аэродрома, технически переоснащалась сама станция. Учитывая религиозный и этнический состав жителей, принимается решение сформировать из них вспомогательные подразделения.

 

Упор изначально делался на ассирийцев и армян – местных христиан. Французы усиленно работали со старейшинами и представителями церкви, вели активную агитацию и предлагали неплохое материальное вознаграждение. Вскоре отряд ассирийцев насчитывал уже более 400 бойцов, а с включением в его состав армянской роты он был переформирован в батальон. Комплектование было завершено в начале 1943 года, после чего его роты приступили к службе по охране города и железной дороги на территории провинции Джазира. К этому моменту в составе батальона, получившего второй номер, числилось 720 человек, в том числе 210 армян и 22 европейца (офицеры и сержанты). На их вооружении находилось стрелковое оружие, легкие и тяжелые пулеметы, минометы и несколько единиц грузового транспорта французского производства. Всего, таким образов, в «Специальные силы Леванта» было привлечено около 1000 ассирийцев провинции Джазира, что составило чуть более 3% от числа жителей этой национальности.

 

В центральных провинциях Сирии набор продвигался не столь эффективно. Речь шла исключительно о добровольной службе с хорошим материальным обеспечением, но желающих на нее поступить оказалось не слишком много. Из личного состава двух существующих вспомогательных рот была сформирована одна пехотная рота, вскоре отправленная на пополнение батальона «Аль-Хасака» в Джазир. Еще одну добровольческую роту сформировали из молодежи католических общин ассирийцев Дамаска и Алеппо. Она стала основой нового батальона, который до штатной численности доукомплектовали кадрами из числа пленных assyriens, ранее служивших в подразделениях Союзников на Кипре и в Ираке. Таких в фильтрационном лагере близ Триполи содержалось более 650 человек и, после соответствующей идеологической и психологической обработки, многие из них были не прочь продолжить службу уже в составе французских войск. Для контроля над этим контингентом формируемый батальон снабдили надежным офицерским и сержантским составом.

 

Личный состав новой части был укомплектован к осени 1942 года, после чего началось его интенсивное трехмесячное обучение на полигоне близ авиабазы Райак. Офицеры батальона и инструкторы оказались, в целом, довольны своими солдатами, отмечая их старательность и дисциплинированность. В канун 1943 года батальон получил третий номер и имя «Ашшура» («крылатый диск» - древний символ ассирийцев, от которого и происходит название народа). Впрочем, неофициально его бойцы предпочитали называться «Войны Мар Шимуна Беньямина» – в честь патриарха Ассирийской церкви Востока, героя-мученика, погибшего в 1918 году. Символом части, как и других ассирийских формирований на французской службе, стала четырехконечная синяя звезда с желтым центром в красном круге на белом фоне, с тремя небольшими пятиконечными звездами в его нижней части. Последние символизировали три основные христианские деноминации, к которым принадлежат представители ассирийского народа: Ассирийская Церковь Востока, Католическая Церковь (Халдейская) и Сиро-Яковитская Церковь.

 

Весной 1943 года 3-й Ассирийский батальон стрелков закончил обучение и в составе 755 солдат и офицеров был переброшен в Ирак. На его вооружении находились легкие и тяжелые пулеметы, ротные и батальные минометы, противотанковые ружья и небольшое количество автотранспорта. В Дамаске продолжает функционировать вербовочное бюро для привлечения новых добровольцев-ассирийцев в ряды батальона. Французы, имея в своем распоряжении три батальона сирийских ассирийцев, сводить их в более крупные части не спешили, желая проверить надежность и боеспособность последних. Впрочем, в активных боевых действиях на территории Ирана они также не участвовали.             

[master1976]

черкесские эскадроны

https://bonapartiste.livejournal.com/tag/Французская Колониальная Империя

[Некромант 1488]

 https://bonapartiste.livejournal.com/tag/Французская Колониальная Империя

Спасибо.