Восточный фронт в МФГ

[Некромант 1488]

Очень интересно. А насколько вся эта туркофилия была взаимной - и в Турции вообще и для Ататюрка в частности?

Об этом будут в следующих главах. Но если в обших чертах то прогерманские симпатии среди турецких военных были очень сильны. Есть мнение что будь вместо Исмета Инёню мене расчетливий президент или успехи немцев большими Турция бы вступила в войну. В РИ она чуть не опоздала разривать дипотношения и обявлять войну Германии то есть чудом избежала судьбы Болгарии. Но и после обявления войны они тут имитировали бурную деятельность но так и нестали воевать против немцев хотя легко могли бы зачистить от немецких гарнизонов Родос и некоторие другие гречкеские острова на которие они претендовали. Это трудно обяснить чем то другим. 

[Некромант 1488]

10.5 Еврейский вопрос и Турция.

Если говорить об антисемитизме, то в Османской империи он исторически был менее сильным, чем в Европе, но вполне наличествовал. При этом наиболее яркими его носителями были местные христиане, в то время как султаны охотно покровительствовали евреям, бегущим в Турцию, спасаясь от инквизиции и погромов. Евреи, как и христиане, в Османской империи находились в статусе зимми, который означал подчиненное положение по сравнению с мусульманами, однако гарантировал неприкосновенность и свободу вероисповедания.  Во второй половине XIX века в империи осуществлялись преобразования, направленные на выравнивание прав подданных вне зависимости от этнического происхождения и религии. Эти преобразования затронули и евреев, которые в итоге получили формальное равноправие, а в 1887 году в османском парламенте даже было 5 депутатов-евреев. При этом реальное равноправие было достигнуто намного позднее.

Во время кровавых событий начала XX века турецким евреям относительно повезло – под геноцид младотурок попали их давние соперники армяне. Правда во время греко-турецкой войны в 1919-1921 годах еврейские общины Западной Анатолии и Восточной Фракии подвергались преследованиям со стороны греков, но это на фоне судьбы армян и тех же греков в Турции было просто пустяками.

К моменту провозглашения Турецкой Республики в 1923 году на ее территории проживало 200 тысяч евреев, в том числе 100 тысяч в Стамбуле. Евреи получили гражданское равенство, однако в дальнейшем погромы и преследования привели к массовой эмиграции, в результате чего численность еврейской общины сократилась в 10 раз.

На этот раз антисемитскую кампанию развернули противники режима Ататюрка. Она не добилось длительного эффекта и, со стабилизацией политического режима, сошла на «нет». Правда в нарушение Лозаннского договора правительство принудило еврейскую общину отказаться от культурной автономии, а еврейским организациям и учреждениям пришлось прекратить или в значительной мере свернуть свою деятельность. Им также строго запрещалось поддерживать связи с еврейскими общинами в других странах или участвовать в работе международных еврейских объединений. Было фактически ликвидировано еврейское национально-религиозное образование: отменены уроки еврейской традиции и истории, а изучение иврита сведено к минимуму, необходимому для чтения молитв.

Была начата кампания по насаждению турецкого языка в быту национальных меньшинств под лозунгом: «гражданин, говори по-турецки!». От евреев, настойчиво требовали, чтобы они отказались от родного языка джудесмо (ладино) и перешли на турецкий, что рассматривалось как свидетельство лояльности к государству. Евреев не принимали на службу в государственные учреждения, а тех, кто работал в них ранее, при Ататюрке уволили. В армии их не принимали в офицеры и даже не доверяли им оружия – военную повинность евреи отбывали в трудовых батальонах.

После прихода к власти в Германии нацистов в Турцию стала проникать нацистская идеология, поднявшая новую волну антисемитизма.

Рост антисемитских настроений опять был спровоцирован рядом расистских статей оппозиционных правящим кемалистам националистов пантюркисткого толка – генерала Джевата Рифата Атилхана (друга известного нацистского издателя Юлиуса Штрейхера и поклонника Адольфа Гитлера) и знаменитого в пантюркистской прессе писателя Нихала Атсыза.

Известный турецкий писатель, поэт и философ Нихал Атсыз (H?seyin Nih?l Ats?z) – пантюркист, туранист, антикомунист и антисемит. Жесткий критик Кемализма.

 

23 мая 1934 года, чтобы избежать погрома, еврейская диаспора обратилась с петицией к тогдашнему премьер-министру Турции Исмету Инёню, прося защитить ее от действий националистов. Петиция была передана в Министерство внутренних дел, затем в Главное управление безопасности и Министерство юстиции. Никаких действий предпринято не было.

21 июня 1934 года начались первые погромы в Чаныккале. Дома и магазины евреев грабили и разрушали. Самих евреев избивали и унижали, а их женщин - насиловали. В последующие две недели погромы прокатились по Эдирне, Текирдагу, Киркларели и двенадцати другим населенным пунктам в Восточной Фракии. Один жандарм во время уличных столкновений между погромщиками и полицией был убит. Более 15 000 человек стали беженцами и вынужденными переселенцами.

После этого, наконец, проснувшиеся от спячки турецкие власти решительно подавили беспорядки, ввели в Восточной Фракии чрезвычайное положение, а наиболее «отличившийся» погромщиков арестовали и предали суду.

В том же году был принят «Закон о переселении». По этому закону министр внутренних дел получил право переселять те или иные национальные общины в другие районы страны в зависимости от того, насколько они «адаптировались к турецкой культуре». В частности, евреи были выселены турецкими властями из города Эдирне. Впрочем, закон этот применялся в основном против курдов, а не малочисленных евреев, и в привел к крупному восстанию курдов-алевитов известных как народ Заза, которое было жестоко подавлено при помощи армии («Дерсимская резня»). Так что евреи опять отделались, по турецким понятиям, лишь легким испугом. За то курдам Заза досталось по крупному. 

Когда началось новая мировая война, немецкая стратегия по мобилизации мусульман на борьбу против «колонизаторов» встретилась с поднимающейся волной национализма мусульманских народов. В результате Турция оказалась втянута в интриги вокруг Палестины, где столкнулись интересы собственно арабских националистов, сионистов, французов и двух соперничавших тенденций нацисткой политике – одна из которых (условно «просионисткая») постулировала депортацию евреев в Палестину, а другая (условно «проарабская») выступала с происламских позиций и категорически возражала против этого.

Первоначально, еще до начала ВМВ, лидировали «просионисты»: в условиях мирного времени их вариант был одним из способов добиться добровольного отъезда евреев из Германии.

Причем в рамках сотрудничества с сионистами немцы способствовали переселению евреев именно в Палестину (например, при помощи льготного налогообложения). https://en.wikipedia.org/wiki/Haavara_Agreement Были и официальные планы о переселении европейских евреев именно в Палестину.

Гитлер в тот период выступал за союз с Англией и потому был категорически против поддержки антиколониальных движений народов третьего мира. Германия старалась наладить союзы с теми мусульманскими странами, которые уже имели хоть какой-то суверенитет, например, Турцией, Египтом, Саудовской Аравией, Ираком, Ираном и Афганистаном. На первом месте по приоритетам стояли неарабские страны из этого списка.

В результате сторонники арабского национализма в тот период не были в фаворе у Гитлера, тем более что большинством расовых идеологов Германии арабы рассматривались как «семиты» (в противоположность, скажем, «арийским» персам). В частной жизни фюрер считал арабов расово не совсем полноценными, но так как он рассматривал их как возможных союзников против Франции, то старался публично не оскорблять. Уже в 1935 году Министерство пропаганды рекомендовало избегать в прессе терминов «антисемитский» и «антисемитизм» и вместо них использовать слово «антиеврейский». Немцы же турецкого и иранского происхождения были освобождены от дискриминации Нюренбергских расовых законов.

Переход Гитлера после Испанской гражданской войны к антизападной стратегии и подписание им «Плана Зет» о строительстве большого флота для войны против Британии постепенно порождал большую потребность в арабах. Халиф, как изъяснял исламист Заки Али (Zaki Ali), был «фюрером верующих». «Созданный евреями, возглавленный евреями, большевизм является природным недругом ислама», – писал Магомед Сабри (Mahomed Sabry), пропагандист Мусульманского братства в книжке «Ислам, иудаизм, большевизм» (Islam, Judaism, Bolshevism), изданной в 1938 году в Берлине. Кстати эту книгу министерство пропаганды Рейха советовало выучить всем журналистам.

Война с Великобританией резко подняла акции «проарабской партии» ибо появилось нужда в дестабилизации британских колоний, тогда как расовый статус германских арабов так и остался очень неопределенным даже после сентября 1943 года, когда мусульманам предоставили право вступать в нацистскую партию. Впрочем, арабы и представляли собою арабоязычную расовую смесь из самих разнообразных типажей, от чисто европейских до почти негроидных. Тут как кому повезло. Так легендарный Фавзи аль-Кавукджи, по оценки современников «похожий больше на немца чем араба», в 1942 году, во время излечения в Берлине, познакомился с немкой Лизолеттой, ставшей впоследствии его женой.

Европейской внешностью обладал и Иерусалимский муфтий Хадж Амин аль-Хусейни, один из палестинских арабских лидеров, который пробовал уговорить нацистов расширить рамки геноцида евреев на Палестинский мандат. Еще находясь в Багдаде, в январе 1941 года, он написал Гитлеру письмо, где говорил о решении арабов развернуть борьбу против Англии. 11 марта по поручению Гитлера статс-секретарь МИДа фон Вайцзеккер передал личному секретарю муфтия в Берлине ответ, где говорилось: «Немцы и арабы имеют в англичанах и евреях общих врагов и стали союзниками в борьбе против них».

В апреле 1941 года (РИ 28 ноября 1941 года) муфтий встретился с Гитлером и Гиммлером в Берлине и попросил нацистов пообещать ему, что когда Вермахт вытеснит англичан из Палестины, Германия установит там арабский режим и поможет с «удалением» евреев. Гитлер тогда ответил, что Рейх не станет вмешиваться в дела царства муфтия, а разобраться с евреями поможет.

Муфтий и Гитлер.

 

Весна 1941 года, когда против англичан восстал Ирак, стала пиком популярности нацисткой «проарабской партии». В своей директиве от 23 мая Гитлер заявил, что «арабское освободительное движение на Среднем Востоке является нашим естественным союзником против Англии». Жесткое решение «еврейского вопроса» в России, перекликающееся с «турецкими методами», и фактический провал «Мадагаскарского проекта», означали четкое формирование перспективы расширения политики геноцида на еврейское население других стран. Однако в течение года произошли события, которые подорвали влияние «арабофилов» в германском правительстве и не позволили в этой АИ дойти событиям до «окончательного решения».

Ирак, как и в РИ, был быстро разгромлен, арабские войска при этом показали низкую боеспособность. Попутно выяснилось что Аль-Хусейни, рассказывавший Гитлеру, что является духовным вождем чуть ли не всех арабов, по сути, оказался мошенником. Он не имел серьезного влияния за пределами Палестины, да и в самой Палестине был муфтием и одним из лидеров восстания против англичан в 30-х, но все же не единственным бесспорным вождем. Дополнительной проблемой стала неспособность аль-Хусейни ладить с другими, причем более полезными, арабскими лидерами – Рашидом аль Гайлани и Фавзи аль-Кавукджи. В ситуации военных кризисов осени-зимы 1941-42 годов под Москвой, в Ливии и Сирии, муфтий нечем помочь не смог.

Помощь пришла от туда, от куда точно не ждали. Союз нацистам предложил Авраам «Яир» Штерн – лидер небольшой антибританской сионисткой террористической организации  «ЛЕХИ» («Борцы за свободу Израиля»). Штерн не верил в возможность победы стран антигитлеровской коалиции, и считал, что надо заключить союз с немцами и итальянцами для того, чтобы спасти европейских евреев путем их переселения в Палестину. В рамках предлагаемого сотрудничества Штерн предлагал мобилизовать в Европе еврейских добровольцев для завоевания Палестины.

«Просионисткие» нацистские деятели, несмотря на кажущуюся маргинальность группы Штерна, сразу ухватились за это предложение. Позже они воспользовались взбешенностью  Гитлера бегством муфтия и прочих арабских лидеров из Багдада с последующим развалом иракской армии, что заставило малочисленные передовые подразделения 5-й горнострелковой дивизии оставить уже занятый Мосул с его нефтепромыслами, для склонения фюрера на свою сторону и возвращения к «Палестинскому проекту», как наиболее быстрому, не хлопотному и даже выгодному способу избавится от евреев.

Во время встречи со Штерном в конце августа 1941 года, в Берлине, Гитлер уже высказался в том духе, что не имеет нечего против еврейской Палестины, ровно как и против арабской Палестины, но пока намерен временно отдать Палестинский мандат Франции. В этих рамках соглашение с «ЛЕХИ» было успешно достигнуто, после чего Штерн приступил к набору добровольцев.

И тут Турция, давшая Германии пример успешного геноцида, помогла серьезно сократить размер другого геноцида, согласившись пропустить набранных «ЛЕХИ» боевиков под видом «еврейских беженцев» в Сирию. К удивлению многих и Штерн выполнил свои обязательства, что резко контрастировало с практически полным бессилием аль-Хусейни в аналогичных условиях. Всего на территориях Ближнего Востока, подконтрольных Парижу, оказалось около 35 000 молодых евреев, которые внесли существенный вклад в последующих боях. Тем же путем в Сирию доставлялись еврейские рабочие бригады, которые строили укрепления, аэродромы, железные дороги и другие военные объекты. При этом Союзникам формально предъявить Анкаре было нечего.

По итогам завоевания Осю Ближнего Востока еврейские аскеры Шютцтруппе, в отличие от большинства местных арабов, показали себя отличными бойцами хоть и понесли при этом страшные потери. Однако с «ЛЕХИ» произошло то же что примерно в то же время имело место в Хорватии, где такая же маргинальная партия «усташей» получила власть из рук немцев и италянцев – с завоеванием Палестины и началом масового переселения туда евреев популярность и численность «Борцов за свободу Израиля» стали расти как снежной ком. Это многократно компенсировало понесенные потери. Впрочем, главным бонусом соглашения со Штерном для Берлина стала не помощь добровольцами или трудовая повинность переселенцев, а шпионские и диверсионные возможности «ЛЕХИ». Через людей «Яира»  немцы получили доступ к ценной информации из Англии и США, к которой самостоятельно подобраться никак не могли, а кроме того, с лета 1942 года быть известным антифашистом, высокопоставленным британским колониальным чиновником, союзным генералом, или так называемым «жидомасоном» (то есть еврейским противником «ЛЕХИ») стало реально опасно для жизни. Некоторые покушения силового крыла «Борцов за свободу Израиля» имели место даже в Лондоне.

Гитлер, с подачи Рейнхарда Гейдриха, очень скоро понял, что разные «акции возмездия» на территории Союзников лучше всего доверять именно Штерну. Например, в Англии, среди  наиболее известных террористических атак, стал случай массового отравления летчиков американской 8-й воздушной армии в ответ на разрушение Гамбурга после воздушных налетов лета 1943 года и ликвидация бывшего президента Чехословакии Эдуарда Бенеша, которого убили в отместку за убийство самого Гейдриха.

В свою очередь акции палестинских арабов, и Аль-Хусейни лично, на 1942-1943 год сильно упали. Из арабских стран важнейшим союзником стал Ирак, лидер которого Аль-Гайлани, успел крепко поссорится с Аль-Хусейни.

В целом, союз с Италией и Францией, имеющими арабские колонии, сильно ограничил возможности Германии по использованию арабского национализма из-за опасения получить проблемы с союзникам.

Несмотря на это, Гитлер не хотел полностью рвать отношение с палестинцами и Аль-Хусейни, к которому испытывал определенные личные симпатии. Фюрер, по сути, предложил Штерну и Аль-Хусейни устроить между собой соперничество «на полезность» для Германии. И даже намекнул, что хоть и силовые акции до окончательной победы над англичанами и большевиками не допустимы, Германия не будут вмешиваться, если евреи и арабы захотят решить свои спорные вопросы силой оружия после победы. Известно, что на встречах фюрер напоминал муфтию о том, что мусульмане всегда умели хорошо управляться с евреями и что он не особо верит в способность евреев представлять реальную опасность для десятков миллионов вооруженных ближневосточных арабов (да кто же на «райю» обращает внимание?!). Таким образом, Гитлер дал старт «гонке вооружений» между арабами и евреями. Сиюминутными выгодополучателями в ситуации подготовки будущей взаимной резни выступили Германия и Франция, в составе вооруженных сил которых создавались как еврейские, так и арабские боевые и инженерно-строительные подразделения.

Серезную поддержку муфтию оказивал Гиммлер, которому Аль-Хусейни помогал создавать подразделения Ваффен- СС из мусульман.

Муфтий и Гиммлер.

Муфтий тоже зигуют.

Муфтий и славянская молодеж.

Завербованных в СС боснийских мусульман просвещают на тему «кого надо бить и чего нужно спасать».

Видишь еврея? ... А он есть.

 

Кемалисти, отрицательно относившиеся к идеям панарабизма и панисламизма, видя в них угрозу турецким интересам, сами налаживали негласные контакты с людьми Штерна, рассчитывая приобрести  ценного союзника в лице будущего еврейского государства, если такое получит право на жизнь. Одновременно падение уровня «полезности» для Германии арабского  национализма, естественно увеличивало заинтересованность немцев в Турции в качестве потенциального основного союзника на Ближнем Востоке. 

[Tar-Mairon]

Я так понимаю, в конечном итоге Ось будет поддерживать не панарабизм, а местячковые идентичности? Дабы Палестина не так волновала кого-то, кроме самих палестинцев.

[Некромант 1488]

Я так понимаю, в конечном итоге Ось будет поддерживать не панарабизм, а местячковые идентичности? Дабы Палестина не так волновала кого-то, кроме самих палестинцев.

Примерно так ибо уже имея в союзники Италию поддерживать панарабизм = проблема. А тут ещо и Франция против, Турция против, Иран тоже против, Испания тоже против, а сами арабы как и в РИ хронически не в состояние договорится между собою. Так что тут практически без вариантов. 

[Некромант 1488]

Возможно проект панарабизма опять заинтересуют англичан. У них наработки остались ещо с ПМВ.

[Gerrit Dorbek]

Кемалисти, отрицательно относившиеся к идеям панарабизма и панисламизма, видя в них угрозу турецким интересам, сами налаживали негласные контакты с людьми Штерна, рассчитывая приобрести  ценного союзника в лице будущего еврейского государства, если такое получит право на жизнь.

Тут тонкий намёк на "пакт Штерна-Инёню"? Сотрудничество правых сионистов и кемалистов - это довольно перспективное занятие. Ибо враг у них один (арабские исламисты вроде аль-Хуссейни).

[Некромант 1488]

Тут тонкий намёк на "пакт Штерна-Инёню"? Сотрудничество правых сионистов и кемалистов - это довольно перспективное занятие.

Пока на уровне турецкой разведки но таки да - перспективно. И в РИ (до Эрдогана) Турция весма дружила с Израильем. 

[Некромант 1488]

10.6 Курды.

 

Собственно после частичного уничтожения и частичного изгнания христианского населения Анатолии курды оставались единственным крупным нетурецким этносом на территории Турецкой республики. Курды исторически жестоко враждовали с армянами и, в свое время, внесли огромный  вклад  в армянский  геноцид, позже присвоив дома и землю уничтоженных.

Хамидие - ирегульярная кавалерия созданная по образцу казаков. Курды служившие в Хамидие активно использовались османскими властями для борби с армянами.

 

В ходе Войны за независимость Ататюрк давал курдам обещания национальных прав и автономии, чем и приобрел их поддержку. Однако немедленно после победы эти обещания были забыты. Образовавшиеся в начале 1920-х годов курдские общественные организации были разгромлены и объявлены вне закона вслед за исламистами и коммунистами.

 

В феврале 1925 года началось массовое национальное восстание курдов, возглавленное шейхом суфийского ордена накшбанди Саидом Пирани. Ататюрк ответил на восстание террором. 4 марта были учреждены военно-полевые суды («суды независимости»), во главе которых поставлен Исмет Инёню. Суды карали за малейшее проявление сочувствие к курдам. Подавление восстания сопровождалось массовыми убийствами и депортациями мирных жителей. В середине апреля повстанцам было нанесено решительное поражение в Генчской долине, руководители восстания во главе с шейхом Саидом попали в плен и были повешены в Диярбакыре.

 

Осадное положение на курдских территориях продлевалось много лет подряд. Было запрещено использование курдского языка в общественных местах, ношение национальной одежды. Книги на курдском языке конфисковались и сжигались. Слова «курд» и «Курдистан» были изъяты из учебников, а сами курды объявлены «горными турками», по неизвестной науке причине забывшими свою турецкую идентичность. Трудно не заметить тут прямое сходство с политикой насильственной ассимиляции славян в фашисткой Италии.

 

Однако репрессии не остановили повстанческого движения: последовало Араратское восстание 1927-1930 годов во главе с полковником Ихсаном Нури-пашой, провозгласившим в Араратских горах курдскую республику. После ее разгрома в 1934 году был принят вышеупомянутый «Закон о переселении» (№ 2510), по которому министр внутренних дел получил право изменять местожительство различных народностей страны в зависимости от того, насколько они «адаптировались к турецкой культуре». В результате тысячи курдов были переселены на запад Турции, а на их место заселялись боснийцы, албанцы и прочие беженцы из Балкан.

 

Это не помогло -  в 1936 году началось вышеупомянутое восстание в районе Дерсима, населенном курдами-заза (алавитами). По предложению Ататюрка, вопрос об «умиротворении» Дерсима был включен в повестку дня ВНСТ, итогом чего стало решение о его преобразовании в вилайет с особым режимом и переименовании в Тунджели. Главой особой зоны был назначен генерал Альпдоган. Против заза были направлены жандармерия, регулярные войска и бомбардировочная авиация.

 

 

 

Сабиха Гёкчен – боснийка то есть славянка по происхождению, приёмная доч Ататюрка и первая в Турции женщина-военный летчик.

 

Сабиха Гёкчен позируют с предназначенной курдам Дерсима бомбой на фоне своего бомбардировщика Breguet 19 французского производства.

 

 

 

Турецкие военные вовсю использовали как проверенный опыт младотурок, так и передовой советский и британский, сочетая интенсивные авиационные бомбардировки мятежных племен с убийством гражданского населения тысячами.

 

Курды Дерсима, дикость и крайная нищета выдны неворуженым глазом. Потому их резня невызивало такое международное возмущение как геноцид армян или еврейские погроми. И тем боле осталось без последствий.

 

И турецкие солдаты несушие прогрес, образование и вестернизацию традиционными для Востока методами в стиле Петра Великого. Впрочем есть версия что изображенных на этой фотографии женщин и детей расстреляли сразу после того как сделали снимок.

 

 

Всего, по разным данным было перебито от 14 000 -80 000 курдов - похоже некто толком несчитал. Однако дерсимцы продолжали сражаться на протяжении двух лет. В сентябре 1937 года вождь дерсимских курдов Сеид Реза был выманен в Эрзинджан, якобы для проведения переговоров, схвачен и повешен, но только год спустя сопротивление повстанцев было окончательно сломлено.

 

Мустафа Кемаль Ататюрк.

 

Сеид Реза

 

+18

 

«Бремя белых» в турецком исполнение учитавала местные традиции но в целом соответствовала нормам колониализма (череп Хаджи Мурата недаст соврать). В соседнем Ираке англичане в 20-е применяли против курдов даже газы. 

ПС. Армия бережно хранит традиции.

 

https://hevalo.wordpress.com/2007/06/27/the-turkish-army-are-offering-rewards-for-beheaded-pkk-guerillas/

 

 

 

 

В этом контексте, хотя немцы и рассматривали курдов как арийцев, а также вели с ними определенную работу в Ираке и Иране, все же старались не задевать турецкие интересы.

 

Изменено 6 Jan 2017 пользователем Некромант 1488

[Некромант 1488]

10.7 Выбор союзников по-турецки.

 

Естественно, что при таком отношении нацистов к Новой Турции ее сотрудничество с Германией развивалось успешно. К 1936 году 51% турецкого экспорта отправлялся в Третий Рейх, откуда Турция, в свою очередь, ввозила половину своего импорта. До 1939 года турки закупали в Германии современное вооружение, включая боевую авиацию и подводные лодки. Для немцев была особенно важна турецкая хромовая руда, необходимая для производства нержавеющей стали. Союз, крепчал и ширился, но тем не мене осторожный Ататюрк решил подстраховаться, остерегаясь становиться открытым военном союзником своего германского поклонника.

 

Тем временем в 30-е годы советско-турецкие отношения имели тенденцию к постепенному охлаждению. С одной стороны режим Кемаля так и не стал коммунистическим, не оправдав надежды использовать Турцию в качестве одного из таранов Мировой Революции. С другой стороны в СССР шел процесс постепенного укрепления единоличной власти Сталина, а также усиления влияния некоторых других коммунистов родом из кавказских христиан, вроде Берия и Микояна. Сталин изначально  был противником передачи туркам районов Карса, Ардагана и Артвина, а также и признания новой северо-восточной границы Турции. Постепенно он уничтожил всех, кто протолкнул этот договор (правда по другим – более важным причинам), и все больше склоняясь к мысли о возвращении этих бывших территорий Российской империи, естественно при полном поддержке руководств Грузинской и Армянской ССР. 

 

Кроме того, переход от распространения Мировой Революции методами раннего большевизма к концепции  распространение ее при помощи наступления правильно организованной и хорошо вооруженной РККА фактически вернул СССР на империалистический курс Российской Империи, а это подняло извечный российский вопрос контроля над Проливами. Тем более Сталин сначала планировал, а затем инициировал грандиозное строительство Большого флота, что было прямой угрозой странам  Балтийского и Черного морей: им вскоре следовало ждать неприятностей, ибо какой толк от огромных океанских линкоров, если они заперты во внутренних морях.

 

В последние годы жизни Мустафы Кемаля во взаимоотношениях между Москвой и Анкарой появлялись все новые проблемы. Москва подозревала Анкару в желании реанимировать исторические связи Германии с Османской империей. В октябре 1937 Кемаль отправил в отставку премьера Исмета Иненю, одного из основателей и лидеров НРП, назначив на этот пост Джеляля Баяра, в юности работавшего клерком в филиале Deutsche Orientbank в Бурсе, что было воспринято в Москве как «политическая победа в Турции прогерманских сил».

 

И действительно, с началом кризиса, вызванного ревизионистской политикой Гитлера, правительство нацистской Германии попыталось включить Турцию в число своих союзников. В июле 1938 года, во время двухсторонней встречи, Иоахим Риббентроп предложил правительству Турции присоединиться к государствам Оси. В ответ на это предложение министр иностранных дел Турции Рюштю Арас ответил, что «Турция не намерена возрождать Оттоманскую империю», что, кстати, было чистой правдой.

 

В это же время, в июле 1938 года, Франция, демонстрируя дружбу, провела в Александреттском санджаке выборы в Законодательное собрание, которое в сентябре 1938 года провозгласило на подконтрольной ему территории Государство Хатай под турко-французским контролем.

 

Изменено 21 Jan 2017 пользователем Некромант 1488

[Некромант 1488]

Забавное. 

.......... Какой факт турецкой истории при Кемале, полностью опровергает тезис об «угнетении» женщин в Турции и об их «свободе» в Европе (Франции)? ..........

22 октября 1930 года женщины в Турции впервые участвовали в муниципальных выборах. Во Франции право голосовать прекрасному полу предоставили лишь… в 1944 году! А первые выборы (тоже муниципальные) с женским участием прошли во Франции только весной 1945 года.

https://vk.com/wall-54892648_63 

[Некромант 1488]

10.8 Исмет Инёню.

 

Ататюрк скончался 10 ноября 1938 года. Врачи поставили диагноз - цирроз печени, однако ходили слухи, что он был отравлен. Есть предание, что перед своей смертью Мустафа Кемаль советовал своим преемникам держаться на стороне Англии так как «в конечном счете, эта страна должна одержать победу». 

 

Президентом Турции был выбран Исмет Инёню. Новый президент, кроме сохранения экономического сотрудничества с Германией, стремился заручиться дополнительной поддержкой Великобритании и Франции для получения гарантий безопасности и независимости Турецкой республики. В этом свете отношения с СССР, вместо ожидаемого в Москве потепления, охладели еще больше.

 

 

Исмет Инёню - Президент Турции

 

 

 

Мустафа Исмет родился 24 сентября 1884 года в семье курда и турчанки. Сын османского чиновника Хаджи Решид-бея, он был выпускником военно-артиллерийского училища. Во время Первой мировой войны полковник на месопотамском фронте. Исмет относился к противникам участия Османской империи в первой мировой войне, справедливо полагая, что для его страны она закончится катастрофой.

 

В 1920 году, как и многие националистически настроенные офицеры, он примкнул к Кемалистской революции и вскоре стал одним из ближайших соратников М. Кемаля. С началом войны за Независимость Исмета назначают командующим Западным фронтом. Затем, он был одним из руководителей войсками, по подавлению мятежа Этхема в Кютахье. 10 января 1921 года одержал свою первую крупную победу входе войны с греческими интервентами, нанеся им поражение в первой битве при деревне Инёню. Затем, в течение 26 марта - 1 апреля 1921 года, нанес грекам еще одно поражение во втором сражении при деревне Инёню.

 

 

Ататюрк со своим будущим преемником - Мустафой Исметом Инёню. 1922 год.

 

 

 

По достоинству оценив значение этого кровопролитного сражения, Кемаль, писал Исмету: «Мало найдется полководцев, которым приходилось решать такие задачи, как Вам при Инёню… И сейчас Вы победили не только наших врагов, но несчастную судьбу нашей нации». Далее участвовал в битве при Думлупынар, за что получил звание генерал-майора.

 

В первом правительстве Исмет занял пост начальника генерального штаба.  Затем возглавлял турецкую делегацию на переговорах в Муданье, где продемонстрировал блестящие дипломатические способности.  С 1922 году - министр иностранных дел Турции. В 1922-23 годах - руководитель турецкой делегации на переговорах в Лозанне, где отказался подписать унизительный для своей страны договор и покинул конференцию. С 30 октября 1923 года по 20 ноября 1924 года и с 3 марта 1925 года по 1 ноября 1937 года — премьер-министр Турции. В 1932 году посетил СССР.

 

 

Инёню - премьер-министр Турецкой Республики.

 

 

Исмет Инёню и Иосиф Сталин. 1932 год.

 

 

 

Исмет пользовался практически неограниченным расположением Кемаля, что принесло ему не только высокие, хоть и по праву заслуженные должности, но и ненависть, людей из прежнего окружения первого президента Турции, которые не могли простить, что он обошел их по карьерной лестнице. В 1934 году при введении в Турции фамилий принял фамилию Инёню - в память о деревне, в битве при которой в 1921 году он дважды победил греческую армию.

 

Внешне Инёню был невысокого роста, очень молчаливым человеком, обладавшим прекрасными знаниями и богатым военным опытом. К интересам Исмета относились шахматы, бридж, он хорошо знал историю и литературу. Обладал неординарным мышлением и аналитическим складом ума. Всегда уделял огромное внимание к деталям, из-за чего принимал решения мучительно трудно, и даже семь раз отмерив, еще долго не решался отрезать.

 

 

На заседании Великого Национального Собрания Турции

 

 

 

После смерти Ататюрка став председателем правящей Народно-республиканской партии (НРП) и тогда же будучи избран президентом республики, Инёню сразу же привлек на руководящие посты деятелей находившихся, ранее, в оппозиции к Ататюрку. Также имело место некоторое возрождение идей пантюркизма в стране. 

 

Во внешней политике новый президент первоначально резко пошел на сближение со странами Антанты, ибо в мире все явнее пахло порохом, а Германия было далеко за то Антанта - близко. Желая максимально хорошо подготовиться к всевозрастающим военным угрозам, президент Инёню активно проводил политику милитаризации страны, возложив тяжелое бремя по модернизации и содержанию армии на население. Это, а также установленный им в стране фактически диктаторский режим, вызывали все большее негодование у оппозиционно настроенной части граждан.

 

Тем временем  в мире ситуация становилось все боле тревожной – в апреле 1939 года Италия оккупировала Албанию. В условиях большой дипломатической игры, идущей в Европе, в мае 1939 года Великобритания в одностороннем порядке предоставила Турции гарантии независимости, а затем подписала с ней предварительное соглашение о гарантиях безопасности. Сразу же начались переговоры о создании британско-франко-турецкого союза. Однако Турция выдвинула в качестве условия присоединения к союзу вхождение в ее состав Государства Хатай. 23 июня 1939 году французское правительство дало согласие на расширение территории Турции, и в этот же день был подписан секретный предварительный британско-франко-турецкий договор о взаимопомощи. Это было первая серьезная победа нового президента.

 

Активизировало свои действия и советское правительство. В апреле Анкару посетил первый заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Владимир Потемкин с целью воспрепятствовать укреплению отношений Турции с Германией и добиться ее сближения с Советским Союзом. 5 июня 1939 года между советским посольством в Анкаре и Министерством иностранных дел Турции произошел обмен нотами подтверждающий продление Договора о дружбе и сотрудничестве до 7 ноября 1945 года.

 

Заключение советско-германского Пакта в 23 августе 1939 года, развязавшее уже 1 сентября  новую войну, было воспринято в Турции негативно (ибо теперь СССР оказался в противоположном лагере) и заставило в дальнейшем осторожно относиться к советским дипломатическим инициативам.

 

В то же время советско-турецкие переговоры были продолжены в сентябре-октябре 1939 года во время визита в Москву министра иностранных дел Турции Ш. Сараджоглу. Турецкое правительство предложило СССР план военно-политического сотрудничества,  который предусматривал оказание взаимной поддержки при нарушении мира в регионе Балкан и Черного моря во всех случаях, кроме тех, когда это предполагало бы действия Турции против Англии и Франции. Переговоры не увенчались успехом по нескольким причинам. Во-первых, турки уже имели секретную предварительную договоренность о заключении турецко-британо-французского военного союза, а британский министр иностранных дел Э. Галифакс выступил категорически против присоединения к договору и Советского Союза. Во-вторых Советский Союз в ходе переговоров, стараясь учитывать интересы Германии, выдвинул турецкому правительству ряд неприемлемых для него условий (изменение условий пользования черноморским проливами в пользу СССР, неготовность оказать Турции помощь в случае ее конфликта с Германией, и наконец, требование предоставить военно-морскую базу в районе Проливов). Естественно подобные, нарушающие суверенитет Турции, притязания СССР были отвергнуты турками и отношения обоих стран продолжали ухудшаться.

 

Впрочем, еще летом 1939 года Сталин на встрече с Риббентропом (она была отражена в записях, сделанных по свежим следам немецким послом Шуленбургом), касаясь Турции, недовольно заявил, что «турки не знают, чего они хотят. Наверное, они хотели бы одновременно договориться и с Англией, и с Францией, а также с Германией и Советским Союзом. Если Турция будет упорствовать в своем странном поведении, то, возможно, возникнет возможность проучить турок».

 

В результате, 19 октября 1939 года турецкое правительство заключило британско-французско-турецкий военный союз о взаимопомощи в случае переноса боевых действий в регион Средиземноморья. Однако в протоколе № 2 договора о заключении союза турецкое правительство указало, что его положения не распространяются на Советский Союз. По мнению отдельных историков, именно наличие данного пункта и отрицательная позиция Турции предотвратила готовящуюся французско-британскую бомбардировку Баку.

 

В мае-июне 1940 года немецкая армия разгромила Францию. 10 июня в войну против Франции вступила Италия. Британско-французские союзники в связи с переносом боевых действий в средиземноморский регион потребовали от турецкого правительства выполнения своих обязательств. Однако, Инёню  и его правительство, формально сославшись на протокол № 2 к договору от 19 октября 1939 года, отказалось выполнить требования союзников и объявило Турцию «невоюющей страной», по-хамски заявив, что договор 1939 года действителен только в случае нападения на саму Турцию. Существует мнение, что турецкое правительство изначально не планировало выполнять свои союзнические обязательства.

 

 

Как видно из всего вышеперечисленного, вся политика Турецкой республики была построена на принципах эгоизма и необязательности выполнения обязанностей перед союзниками. При этом целю такой политики было избежание вовлечения страны в войну на чей-либо стороне. 

 

Изменено 24 Jan 2017 пользователем Некромант 1488

[Некромант 1488]

10.9 Сползание лавины.

 

И так, 19 октября 1939 г., с подписанием в Анкаре англо-франко-турецкого договора о взаимопомощи, Турция превратилась в невоюющего союзника воюющих Англии и Франции.

 

Дополнительный протокол устанавливал, что обязательства, взятые Турцией, ни в коем случае не могут толкнуть ее на вооруженное столкновение с Советским Союзом. Этот протокол был подписан по настоянию Турции. Тем самым турки демонстрировали желание улучшить отношения с СССР и предотвращать любые возможные попытки втянуть их в военные столкновения с СССР.

 

Несмотря на это  договор вызвал нешуточное возмущение не только в Берлине но и в Москве.

 

Бешенство  Германии было ожидаемо. Посол фон Папен даже угрожал руководству Турции, что покинет страну. Нацисткая пресса, мигом растеряв свое довоенное туркофильство  развернула против Турции истеричную кампанию. Берлинские газеты писали, что Турция перестала быть нейтральной страной и что она сильно пожалеет о том, что подписала договор.

 

Советский Союз проявил должную демонстративную сдержанность, однако также был сильно обижен на Турцию. В справке, подготовленной заведующим отделом Ближнего Востока Наркоминдела Н. Новиковым, указывалось, что, прервав переговоры с СССР в октябре 1939 года и демонстративно подписав пакт с англо-французским блоком, Исмет Иненю всецело разоблачил себя как политика-англофила. Советские дипломатические органы считали, что, став президентом, И. Иненю очень легко попал под влияние проанглийских сил, переориентировавших его с СССР на Англию. Советская сторона даже подозревала, что и президентом Турции Иненю стал с помощью англичан. И даже его окружение, будто бы подкупленное англичанами, доказывало ему, что единственный путь к спасению для Турции лежит через союз с Англией.

 

31 октября председатель СНК СССР и нарком иностранных дел В. Молотов выступил на заседании Верховного Совета СССР с докладом «О внешней политике Советского Союза», в котором сделал обстоятельный анализ событий осени 1939 года в Европе и в мире. Все тезисы доклада были направлены на оправдание советско-германского сотрудничества в августе-сентябре 1939 г. В. Молотов искусно переложил ответственность за начало мировой войны на англичан и французов, а раздел Польши между Германией и СССР назвал справедливым и законным актом. В. Молотов заявил, что отношения с Германией коренным образом улучшились. Это выразилось в укреплении дружественных отношений, расширении практического сотрудничества и оказании Германии политической помощи в ее мирных устремлениях. Этот доклад был опубликован 1–2 ноября в «Правде», «Известиях» и во всех республиканских газетах.

 

В этом докладе В. Молотов коснулся и московских переговоров с министром иностранных дел Турции в сентябре-октябре 1939 г. При этом, всю вину за неподписание союзного договора возложил на Турцию. Молотов отметил, что турецкое правительство связывает свою судьбу с группой европейских стран, в данный момент участвующих в войне. Турция заключила пакты с Англией и Францией, уже два месяца как воюющих с Германией. Тем самым Турция отбросила политику осторожного нейтралитета и вошла в сферу расширяющейся европейской войны.

 

10 ноября Коминтерн принял «Тезисы по турецкому вопросу». Сутью этого документа из 18 тезисов было поднять турецкий народ на борьбу с англо-французами. В связи с этим на турецкую Компартию возлагался ряд обязанностей. В этих тезисах высоко оценивался договор между СССР и Германией, а заключение договора между Турцией и Англией с Францией характеризовалось как попадание Турции в империалистическую ловушку. В документе утверждалось, что англо-франко-турецкий договор о взаимопомощи является не инструментом мира, а средством войны.

 

25 ноября Коммунистическая партия Турции подготовила документ «Первые плоды англо-франко-турецкого пакта» и направила его в Коминтерн, в Москву. В этом документе указывалось, что, подписав договор от 19 октября, кемалистская буржуазия жестоко обошлась с турецким народом. Турция, вовлеченная в империалистическую войну на стороне Англии и Франции, подставила свою национальную независимость под топор реакции. Анкарский договор о взаимопомощи готовился в течение 7 месяцев. По мнению коммунистов, именно подготовка этого договора подвигла министра иностранных дел Турции сорвать московские переговоры. В документе отмечалось: «Разоблаченный во время переговоров в Москве, турецкий министр сейчас выступает перед массами с ложной мотивировкой, как будто бы переговоры сорвались не по вине Турции, а по вине СССР».

 

Советское же посольство в Анкаре оценивало события осени 1939 г. как результат, сбалансированной политики Турции. Вдохновителем политики баланса между воюющими странами считался И. Иненю, но заслуга в ее осуществлении целиком принадлежала Ш. Сараджоглу. В донесение указывалось: «Достаточно указать на тот факт, что Сараджоглу сумел при сохранении союза с Англией в качестве основы турецкой внешней политики и весьма дружеских отношений с здешним английским послом добиться установления дружеских отношений с противником Англии — Германией и с ее представителем в Анкаре фон Папеном». Советское посольство в своих донесениях связывало растущий антисоветизм Сараджоглу со срывом московских переговоров и неподписанием выгодного для Турции пакта. В документе указывается: «…Сараджоглу не скупится на внешние выражения любезности и дружбы к СССР в разговорах с советскими дипломатами…», но «именно он являлся организатором и исполнителем всех антисоветских акций турецкого правительства за последние годы».

 

Советская агрессия против Финляндии не только обеспокоила политические круги Турции, но и вызвала бурю возмущения в турецкой прессе. Еще недавно пропагандировавшие дружбу с СССР газеты теперь называли его агрессором и захватчиком.

 

Однако турецкие политические круги в отношениях с СССР были крайне осторожны и осмотрительны. Когда в Лиге Наций был поднят вопрос об исключении СССР, Неджметтин Садак, с 1936 года представлявший Турцию в Лиге Наций, участвовал в обсуждениях, однако не голосовал за исключение СССР.

 

Попытки Турции мобилизовать балканские страны против германской или итальянской агрессии провалились. 2 февраля 1940 г. на состоявшейся в Белграде встрече государств — членов Балканской Антанты Ш. Сараджоглу выступил с предложением принять обязательные для всех решения против общей опасности. Однако часть балканских государств опасалась Германии, а другая часть желала с ней сотрудничать, и поэтому попытки Турции создать систему защиты против Германии оказались тщетными.

 

С другой стороны, желание Советского Союза согласовать свою балканскую политику со странами фашистского блока также угрожало Турции. Охладившиеся после нападения на Финляндию советско-итальянские отношения с лета 1940 г. снова вошли в режим сближения. По ходу июньских 1940 г. советско-итальянских переговоров об интересах обеих стран на  Балканах вновь проявилось недовольство советского руководства англо-франко-турецким договором. Молотов поощрял активизацию Италии в войне против Англии и Франции и заявлял о потере доверия к Турции, подписавшей договор с этими странами. «Это недоверие усиливается появившейся у Турции тенденцией диктовать Советскому Союзу свои порядки в Черном море, претендуя на единоличное господство в проливах и угрожая по привычке Советскому Союзу в южных зонах и к северо-западу от Батуми». В ответ на это советское руководство обещало всесторонне помочь Германии и Италии «прижать» Турцию в Средиземноморье.

 

Вступление Италии в войну против Франции вывело на повестку дня проблему выполнение обязательств, взятых на себя сторонами по договору от 19 октября.

 

В связи с тем что военные действия распространились на район Средиземноморья, послы Англии и Франции встретились в Анкаре с Сараджоглу и генеральным секретарем МИД Турции Н. Менеменчиоглу и потребовали вступления Турции в войну.

 

Несмотря на то что в советских секретных документах Н. Менеменчиоглу характеризовался как ярый националист и германофил, а Ш. Сараджоглу — как англофил, воевать против немцев нехотел не только первий но и  второй. Нехотели этого и президент Инёню с военными. В секретных советских донесениях указывалось, что начальник Генштаба маршал Ф. Чакмак является противником войны. Маршал  обладал большим авторитетом в армии, а потому имел возможность влиять на внешнюю политику Турции.

 

В результате,  как уже было отмеченно Турция откровенно кинула союзхников. При этом  МИД Турции оправдался тем что, по второму дополнительному протоколу к договору вступление Турции в войну может спровоцировать Советский Союз на нападение.  

 

После разгрома и оккупации Франции баланс сил в Европе резко изменился в пользу Германии и ее союзников. Для Анкары дело осложнялось еще и тем, что немецкие газеты опубликовали документы из захваченных французских архивов, в которых говорилось о планах  Англии и Франции бомбить советских нефтяных районов с территории Турции.

 

В новой ситуации турецкое правительство, несмотря на возмущение по поводу публикацмй «компромата», естественно, стало проводить более прогерманскую политику. Летом 1940 года было подписано соглашение о турецко-германском экономическом сотрудничестве. Этот формально безобидный договор в Москве восприняли как готовность Турции напасть на СССР в случае конфликта последней с Германией.

 

28 октября 1940 г. Италия напала на Грецию. Участники Балканской Антанты гарантировали неприкосновенность внутренних границ друг друга. Нападение Италии или любого другого государства на одну из балканских стран, выходило за рамки этого пакта. Тем не менее Турция заняла жестко антииталянскую позицию и предупредила Болгарию, что если та вступит в войну против Греции, то Турция будет защищать Грецию. Об этом был информирован и посол Германии фон Папен. Твердая позиция Турции позволила Греции перебросить свои войска с болгарской границы на итальянский фронт и нанести «римлянам» тяжелое поражение.

 

1 ноября 1940 г. в своей речи в Великом Национальном Собрании президент Иненю раскрыл основные грани внешней политики Турции в условиях расширения войны. Он отметил, что Турция не ищет ни пяди земли за пределами своих границ, не ущемляет ничьих прав. «Нейтралитет Турции Позволяет строить нормальные отношения со всеми миролюбивыми странами. Наш нейтралитет не позволяет воюющим странам использовать нашу землю, воды и воздушное пространство друг против друга, и так будет всегда, если мы сами не вступим в войну». Касаясь агрессии против Греции, Иненю сказал, что в последнее время ход военных действий привлекает внимание новыми тенденциями. «Греция, имеющая большое значение для нашей безопасности, к сожалению, втянута в войну. Эта новая ситуация тщательно анализируется нами и союзным английским правительством». Касаясь проблем мировой войны и перспектив англо-турецких отношений, Иненю сказал, что цивилизацию ждет большой период мучений, и это неизбежно. В течение этого периода Турция, проявляя чуткость к своим жизненным интересам, останется верной своим дружеским и союзническим обязательствам: «Считаю нужным заявить, что наши союзнические связи с Англией, ведущей героическую борьбу в тяжелых условиях, остаются крепкими и нерушимыми».

 

В СССР в это неповерили. Докладная записка НКВД «О положении в Турции и на Ближнем Востоке» от 5 ноября 1940 года прямо указывала, что «в случае предполагаемого возникновения военных действий между Германией и СССР турки намерены выступить против Советского Союза с целью отторжения Кавказа и образования на его территории Второй Кавказской Федерации».

 

Между тем, судьба Турции обсуждалась и на советско-германских переговорах в Берлине 13 ноября 1940 года, в ходе которых Гитлер предложил СССР полномасштабный союз на основе раздела на сферы влияния теперь уже не Восточной Европы, а всей Евразии.

 

Одним из условий присоединения к Тройственному пакту советское руководство выдвинуло размещение советских баз в Черноморских проливах. Это условие, как и ряд других (например, требование фактически разрешить СССР оккупировать  Болгарию, а также всех  територий (Восточная Турция, Иран, Ирак) к югу от Баку и Батуми вплоть до Персидского залива), было отвергнуто германским правительством, в результате чего укрепление советско-германского сотрудничества не состоялось, и в Германии был утвержден план «Барбаросса».

 

Сталин же считал, что решение вопроса о Проливах в пользу СССР невозможно без давления на Турцию в виде советских войск в Болгарии. Очень четко отражают ход мыслей И. Сталина слова, сказанные им Генеральному секретарю исполкома Коминтерна Георгию Димитрову 25 ноября 1940 г.: «Мы турок выгоним в Азию. Какая это Турция? Там два миллиона грузин, полтора миллиона армян, один миллион курдов и т. д Турок только 6–7 миллионов».

 

В январе 1941 г. Германия предприняла попытки закрепиться на Балканах; ответная реакция Англии не заставила себя ждать. 31 января У. Черчилль направил И. Иненю письмо, в котором обрисовал все неприятности, которые для Турции сулит расквартирование в Болгарии германских войск, и попросил Турцию вступить в войну. Турки опять отказались.

Возросшая угроза Балканам со стороны Германии привлекла внимание США. С целью воодушевить балканские государства президент Рузвельт послал туда полковника Уильяма Донована, а 1 февраля 1941 г. его представитель прибыл в Турцию. Соединенные Штаты обещали оказать помощь Турции как стране, лицом к лицу стоящей перед германской опасностью. Однако Турция, заявив о своей приверженности Англии и США, тем не менее никаких конкретных обязательств на себя не взяла. Придание такого большого значения Балканам, и особенно Болгарии, было связано с тем, что эта страна находилась на главном направлении сухопутных дорог в Турцию и на Ближний Восток. Чтобы предупредить германскую опасность и ослабить советское давление, Турция уделяла большое внимание Болгарии что увенчалось 17 февраля 1941 г. подписанием в Анкаре турецко-болгарской декларации, главным лейтмотивом которой была недопустимость использования территории Болгарии для нападения на Турцию. Однако 1 марта Болгария примкнула к Оси и на ее территории стали накапливаться германские войска для нападения на Грецию.  4 марта, фон Папен вручил Иненю личное послание Гитлера, который заверял президента, что не собирается нападать на Турцию.

На всех советско-германских переговорах периода 1940–1941 гг. советские дипломаты подчеркивали, что Болгария входит в зону интересов СССР. Поэтому ввод немецких войск в Болгарию в марте 1941 г. был расценен СССР как «нарушение интересов безопасности СССР» и вызвал резкий протест советской стороны.

 

У Турции возникли опасения, что Болгарию разделет между немцами и русскими а потом наступит очередь Проливов. Но Советский Союз объявил, что останется нейтральным в случае какой-либо агрессии против Турции. Турецкое правительство попросило письменно оформить это заявление, и 25 марта 1941 г. в Москве и Анкаре была опубликована советско-турецкая совместная декларация, в которой отмечалось, что в случае нападения какой-либо страны Турция может всецело быть уверена, что, исходя из имеющегося двустороннего договора, Советский Союз не воспользуется трудным положением Турции и останется нейтральным. Турция, в свою очередь, заверила, что, если СССР попадет в подобную ситуацию, можно быть уверенным в нейтральности Турции.

 

Нарастающее напряжение на Балканах подвигло министра иностранных дел Британии А. Идена в конце февраля провести в Анкаре серию переговоров с представителями Турции, в том числе и с Ш. Сараджоглу. В Анкару Иден приехал через Афины, а затем продолжил переговоры на Кипре. По результатам этих переговоров и с целью создать единый антигитлеровский балканский фронт обратились к Югославии, однако Белград,  25 марта подписал в Вене договор, примкнув к Оси. К договору был приложен и секретный протокол с обещанием при пересмотре границ на Балканах учесть и желание Югославии получить выход к Эгейскому морю.

 

Этот курс правительства вызвал в Югославии волну гнева среди сербов, вылившуюся 27 марта в государственный военный переворот, и пришедший к власти генерал Д. Симович денонсировал Венский договор. После государственного переворота в Югославии в Великом Национальном Собрании Турции состоялись собрания фракций, на которых ряд депутатов настойчиво требовали немедленно вступить в войну на стороне Англии. Иден также по ходу анкарских и кипрских переговоров оказал нажим на Ш. Сараджоглу с целью вступления Турции в войну уже весной 1941 г. Но начальник Генштаба маршал Чакмак категорически воспротивился этому и заявил, что вступление Турции в войну в данный момент равносильно преступлению против турецкого народа.

 

В тот же день в Берлине было принято решение атаковать Югославию и Грецию. 6 апреля начались военные действия, 17 апреля Югославия и 21 апреля Греция капитулировали. Их территории были поделены на зоны оккупации между Германией, Италией и Болгарией. Потом Германия захватила и остров Крит, вплотную подойдя к турецким границам. Возникла реальная угроза вторжения войск Оси на территорию самой Турции.

 

Несмотря на декларированный нейтралитет, советские спецслужбы также прподолжали вести разведовательную и подривную работу против турецкого правительства, оказивая помощ турецким коммунистам.

 

Разведотдел Закавказского военного округа Красной Армии в апреле 1941 г. выпустил отдельной брошюрой с грифом «для служебного пользования» секретные материалы по внешней политике и внутреннему положению Турции. В ней указывалось, что в турецкой прессе звучат формальные изъявления дружбы с СССР. Но в Восточных вилаятах ведется устная антисоветская пропаганда. Деревенские старосты призывают ускорить ход работ на благо защиты родины и рассказывают о возможности скорой агрессии со стороны СССР.

 

Турция действительно была перепугана.  Молненосный разгром Югославии и Греции вызвал шок у турок, ещо больше охладив головы стороников союза с Англией. Тут надо отметить, что на тот моменит участники антигитлеровской коалиции, в первую очередь Великобритания, а потом (после 22 июня) и СССР, были чрезвычайно заинтересованы в сохранении турецкого нейтралитета. В 1941 году Британское правительство считало, что даже вступление Турции в войну на стороне союзников теперь было бы худшим вариантом развития событий, так как потребовало бы переброски в Турцию британских войск, необходимых на других театрах военных действий.

 

В совместном заявлении Советского Союза и Великобритании от 10 августа 1941 года специально оговаривалось, что обе державы берут на себя обязательства уважать режим Проливов и территориальную целостность Турции и готовность оказать ей помощь, если Турция окажется жертвой агрессии.

 

Однако уже война в Ираке и Сирии серьезно поколебали позицию Турции. Поначалу турки старались держать весьма строгий нейтралитет. В апреле и июне 1941 года турецкое правительство отказалось пропустить через свою территорию войска Великобритании и Свободной Франции, направляющиеся для ведения боевых действий в Ирак и Сирию. В то же время, турецкое правительство отказалось пропустить через свою территорию и войска Вермахта и Франции, которые планировалось отправить на ближний Восток. Однако Анкара не мешала французам использовать железную дорогу из Сирии в Мосул, отдельные участки которой проходили по турецкой территории, для траспортировки оружия (но не войск) в Ирак и обратно. Весной 1941 года во время первого сражения за Мосул и последующей эвакуации иракского правительства, железной дорогой в Сирию также вывозилось демонтированное оборудование с нефтепромыслов.  

 

11 июня 1941 года была издана директива германского руководства, согласно которой после завершения операции «Барбаросса» предполагалось движение германских войск через Турцию, независимо от ее согласия, в Иран и в направлении Суэцкого канала. В этих условиях турецкое правительство еще больше склонилось в сторону проведения прогерманской политики. Разворот Турции от пробританской ориентации, к прогерманской был оформлен за четыре дня до начала Великой Отечественной войны, 18 июня 1941 года, заключением договора о дружбе и ненападении с Германией, подписанный министром иностранных дел Турции Сараджоглу и немецким послом в Анкаре фон Папеном. Немецкая пресса не преминула расхвалить этот договор как логический шаг в отношениях, «прошедших сотни испытаний в прошлом», между двумя «отважными нациями-воинами». Тем не менее, сущностью этого договора был «дружественный нейтралитет» Турции, а не военный союз. Стороны обязались уважать территориальную целостность и неприкосновенность национальных границ и отказаться от прямых или окольных попыток враждебной деятельности друг против друга. Договор от 18 июня не отменял обязательств Турции перед другими странами, и в первую очередь перед союзницей Англией. По требованию Турции это положение было включено в текст договора. Государственные деятели Турции, и особенно министр Ш. Сараджоглу, объясняли, что дружба Турции с Германией не противоречит ее союзничеству с Англией. По поводу подписания договора президент  Иненю отметил, что отношения Турции и Германии в период балканских событий выдержали серьезные испытания: «Видя обеспокоенность Турции, фюрер Гитлер написал мне личное письмо с выражением дружбы к нашей стране, и я, по рекомендации правительства, ответил ему, и дальнейшая наша переписка создала атмосферу взаимного доверия, материализовавшуюся в турецко-германский договор 18 июня 1941 года».

 

Договорились дружить и ненападать!

 

 

Германо-турецкий договор вызвал недовольство США. Немедленно прекратились поставки оружия и снаряжения по ленд-лизу. В дальнейшем по настоянию Британии эти поставки были возобновлены, но уже в усеченном виде.

 

Возмутились не только США и Англия, но и СССР. В секретных дипломатических документах посольства СССР в Турции указывается, что «заключение 18 июня 1941 года пакта о дружбе с Германией, как хорошо было известно Сараджоглу, развязывало руки Германии для нападения на Советский Союз».

 

Однако вовлеч саму Турцию в войну на свою сторону с ходу неполучалось.

 

Гитлер был бы готов уступить туркам некоторые мусульманские территории СССР. При этом в Турции пантюркисты, однозначно симпатизируя нацистам, сами хотели воевать с Москвой ради освобождения мусульманских и тюркских народов от советского ига, восстановления Империи и «собирания тюркских народов под единым крылом». Зверства гитлеровцев на оккупированных территориях и риск собственных жертв их не смущали, ибо на руках самих пантюркистов была кровь 1,5 миллионов армян, нескольких сотен тысяч греков, ассирийцев и других инородцев.

 

Проблемой было то, что у власти в Турции были не сильно потерявшие после ПМВ популярность пантюркисты, а предельно осторожный и аккуратный Инёню, который не спешил с выбором.

 

Пока Анкара выжидала, словно капризная невеста, вокруг Турции разгорались нешуточные страсти. Причиной тому было стратегическое положение этой страны, которая расположилась сразу в двух частях света – Азии и Европе, держа под контролем Черноморские проливы и Багдадскую железную дорогу. Кроме того, Турция граничила с советским Закавказьем, в котором находились бакинские месторождения нефти, с Ираком с его нефтеносными полями, и с Ираном, через который позже был проложен один из путей доставки грузов от Союзников по антигитлеровской коалиции в Советский Союз.  

 

Самим серозным испытанием турецкого нейтралитета стала война в Сирии. Когда в Анкаре поняли что французы и германский Азиатский корпус удерживают Сирию, турки стали трактовать свой «дружественный нейтралитет» более вольно. Через Турцию в Сирию поставлялись «невоенные товары», к которым турки отнесли, к примеру, даже грузовые автомобили. Также через Турцию прибывали «еврейские беженцы», в Сирии превратившиеся в  строителей или солдат «Шютцтруппе». По сути, турки жестко не пропускали лишь оружие, боеприпасы, боевую технику и войска. Однако и в этом вопросе постепенно появились сдвиги, о чем будут сказано ниже.

 

На русском фронте Инёню проявлял предельную аккуратность, играя «на грани». 25 июня 1941 года, на третий день после нападения Германии на СССР, Турция объявила о своем нейтралитете в конфликте, но в то же время провела частичную мобилизацию в провинциях, граничащих с территорией Советского Союза. Кроме того, на военную службу были призваны лица старше 60 лет и офицеры запаса старше 65 лет. Эти  действия вызвали серьезную озабоченность в Москве. Сталин летом-осенью 1941 года неоднократно объявлял, что не уверен в сохранении турецкого нейтралитета.

 

Мустафа Февзи Чакмак-паша

 

Особенно сильными были симпатии к Германии среди военных, а главным их выразителем постепенно стал начальник Генштаба Турции фельдмаршал Февзи Чакмак. В Берлине старались разогреть эти настроения, слив туркам информацию о требованиях Молотова во время последних советско-германских переговоров, а в Анкаре некто не был настолько наивен, чтобы верить в спешные опровержения ТАСС о «провокаторски лживых заявлений Гитлера по поводу мнимых претензий СССР на Босфор и Дарданеллы».

 

При этом если в турецкой правительственной прессе поддерживали атмосферу нейтралитета (хотя большинство из турецких газет уже давно  клеймили Советский Союз как зачинщика войны, за советско – германский пакт 1939 года и раздел Польши), то издания  пантюркистов и симпатизирующих им газеты, открыто призывали к войне с СССР и создания «Великого Турана» или «Великой Турции». На многочисленных пропагандистских картах в нее входили тюркские народы Союза, живущие на Кавказе, в Крыму, Средней Азии, Поволжье, в том числе в Башкирии и Татарии, и даже некоторые регионы Сибири. Понятно, что деятельность различных крикливых пантюркистских организаций не имела особое влияние на политику официальной Анкары, но Москву она раздражала сильно.

 

Сталин полагал, что турецко-германская агрессия на Кавказ вполне возможна (как это было во время гражданской войны) и уже 4 июля 1941 года наметил в Ставке Верховного Главнокомандующего два ее возможных направления: с самой территории Турции либо выброской морских и воздушных немецких десантов с турецких баз.

 

Советская внешняя разведка была убеждена, если Кавказ вдруг будет захвачен немецко-турецким альянсом, то там начнутся «необратимые процессы» ибо и без этого в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Карачае периодически возникали волнения на этнической и религиозной почве. Было даже распространено мнение, что потеря Кавказа, родины вождя, может стать непоправимой для судьбы всей страны.

 

В результате на Закавказье в кратчайшие сроки были сконцентрированы 25 дивизий. Закавказский военный округ был переименован в Закавказский фронт, задача которого заключалась в следующем: одновременно с прочной обороной Кавказа с севера и прикрытием черноморского побережья, не дожидаясь нападения со стороны Турции, упредить развертывание и активность турецких войск путем разгрома их в полосе Трабзон, Байбурт, Эрзерум, Карс, Артвин. К счастью до этого дело не дошло – в августе 1941 года, войска Закавказского фронта были использованы для оккупации северных областей Ирана. После чего Персия стала дорогой, по которой направлялись из Персидского залива к Каспийскому морю и Кавказу бесконечные транспорты американского оружия, машин, промышленного оборудования, съестных припасов и т.д. для нужд СССР.

 

Появление Красной армии в иранском Азербайджане вызвало у турецкого правительства серьезную озабоченность. Турки начали обдумывать возможность захвата северной части Ирана. Германский посол фон Папен доносил Риббентропу: «Хорошо осведомленное доверенное лицо сообщает: ввиду успехов немцев в России турецкие правительственные круги все больше начинают заниматься судьбой... азербайджанских турок».

 

Но пока Турция сотрудничала как с Германией, поставляя ей необходимые материалы и сырье для военной промышленности в обмен на немецкие кредиты, так и со странами антигитлеровской коалиции. В частности Турция отправляла Германии чрезвычайно важное стратегическое сырье – хромовую руду, одновременно продавая ее Британии, которая специально старалась путем более высокой цены перекупить весь турецкий хром. Торгуя своим нейтралитетам, Турция получила значительное количество различного оружия от обеих сторон, усердно развивая собственную экономику и оснащая армию новейшим вооружением. Это была политика, соответствующая формуле Ататюрка – «Турция превыше всего».

 

Со своей стороны руководители Третьего рейха продолжали прилагать немало усилий по вовлечению Турции во Вторую мировую войну и направлению турецких войск на Восточный фронт.

 

Еще в начале октября 1941 года, по приглашению Верховного главнокомандования вермахта и  по согласованию с фюрером, президент Инёню направил на Восточный фронт военную делегацию, которую возглавили два близких к пантюркистским кругам генерала - начальник военной академии «Йылдыз» Али Фуад Эрден и отставной Хюсню Эмир Эркилет. Последний был не только убежденный германофил, кримский татарин, по происхождению но и близкий друг детства президента Инёню.  

 

Они посетили Берлин, Крым, оккупированные Одессу и Николаев, побывали в лагерях советских военнопленных, были приняты Гитлером в Вольфсшанце. Желание Эрдена и Эркилета освободить из немецких лагерей бывших солдат Красной Армии тюркского происхождения способствовал принятию Гитлером решение создать мусульманских легионов Вермахта.

 

Али Фуад Эрден,  Хюсню Эмир Эркилет (в штатском) и немцы.

 

По возвращении генералов в Турцию пантюркийская печать стала восторженно пропагандировать временные успехи вермахта, полагая при этом, что дни Советского Союза сочтены, одновременно призывая к скорейшему нападению на СССР.

 

Однако правительство Турции  категорически не хотело ввязываться в авантюрную войну на два фронта. Их позицию четко выразил в своем донесении германский посол фон Папен: «Чем дальше оттягивается исход… войны, тем сильнее становится стремление Турции остаться вне войны, чтобы ни при каких обстоятельствах не очутиться на той стороне, которая окажется в проигрыше. Опытнейший генерал Инёню прекрасно осознавал все опасности и непредсказуемые сюрпризы, которые таила в себе война.

 

Изменено 8 Feb 2017 пользователем Некромант 1488

[СЕЖ]

А как французы относятся к зверствам немцев на советском фронте?

Все-таки ознакомится есть возможность, и есть возможность с честью выйти победителем. Этакий вариант Бис / Немыслимое по-французски.

[Некромант 1488]

А как французы относятся к зверствам немцев на советском фронте?

Скорее всего без особих переживаний - "не у нас и на том  хорошо". У них самих есть богатейший опит зверсив и карательных антипартизанских операций в колониях. 

[СЕЖ]

Скорее всего без особих переживаний - "не у нас и на том  хорошо". У них самих есть богатейший опит зверсив и карательных антипартизанских операций в колониях. 

Ну в РИ у всех был опыт, но немцы все же предпочли скрывать как они действовали в СССР. И пока война в пользу ОСИ, Франции по барабану - свидетелей о том что творится в СССР мало, то что немцы говорят (солдаты, офицеры с пьяни или хвалятся), то же особенно не интересует.

А вот когда / если война пойдет не в пользу ОСИ, и чем дальше тем хуже (русские, американцы, англичане наступают), тем больше мыслей о собственном будущем. Желательно спокойном, и может даже победным. А оставаясь с Осью - приятного мало. Ведь по факту союзник.

Поэтому, дожидаемся когда немцы ослабнут окончательно (СССР выходит на свою границу), и переходим на сторону АнтиОси. Получаемся что мы не союзник Германии, а может даже победитель

[Некромант 1488]

Естественно. Если Ось вдруг начнет валится то там как и в РИ мало кто небудут соскакивать при первой же возможности и Франция тоже за Германию воевать до последнего француза небудут (в Париже скорее хотели бы чтобы Германия воевала за Францию до последнего немца). Но моральные соображению там естественно будут играть самую последную роль. А вот пока Ось преуспевают Франция наоборот будут посильно вносить свой вклад особенно в морской и воздушной войне ибо в такой ситуации быть нахлебником и невигодно и опасно. 

[Некромант 1488]

10.10 Первая кровь.

 

С лета 1941 года стали возникать отдельные вооруженные конфликты на советско-турецкой границе. Гораздо больше было инцидентов на море.

 

Советские подводные лодки имели районы патрулирования исключительно к западу и северу от Босфора и почти никогда не вели поиска судов у анатолийского побережья. Часто подводные лодки получали категорические приказы начальства избегать атак турецких судов. Тем не менее, было несколько эпизодов потопления турецких шхун и пароходов. Так, в 1941 года советская подводная лодка потопила шхуну «Кайнакдере» и транспорт «Енидже».

 

11 ноября 1941 года судно «Красный водолей» (водоизмещение 665 т, скорость 8 уз.) вышло из Севастополя к берегам Кавказа, но его капитан Задорожный увел судно в Синоп.

 

5 декабря генеральный секретарь МИД Турции Менеменджиоглу в ходе беседы объяснил советскому послу Виноградову, что экипаж не хочет возвращаться в СССР. В начале 1942 года по договоренности между Сараджоглу и Виноградовым пароход был возвращен Советскому Союзу, но экипаж письменно обратился с просьбой, чтобы до конца войны их оставили в Турции. В процессе дальнейших переговоров и уговоров трое согласились вернуться на родину, а остальные 15 человек Турция выдать отказалась, ссылаясь на то, что требование СССР противоречит международным нормам.

 

Еще одна турецкая шхуна была потоплена утром 1 января 1942 года.

 

23 февраля 1942 года подводная лодка Щ-213 потопила небольшой турецкий пароход «Чанкая».

 

 

Яхта «Колхида», русский стационер в Константинополе, будущий турецкий транспорт «Чанкая»

 

 

 

24 февраля 1942 года та же подводная лодка Щ-213 у берегов Турции торпедировала болгарское судно «Струма» с 769 еврейскими беженцами из Румынии на борту и все пассажиры, за исключением одного, погибли.

 

Подводная лодка «Щ-213».

 

Командир «Щ-213» Д.М. Денежко (в центре) среди членов экипажа подлодки. Убийца 768 еврейских беженцев погиб во время налета германской авиации на Туапсе 23 марта 1942 года.  История иногда любят мрачные шутки.

 

 

 

18 мая 1942 года подводная лодка Щ-205, преследуя турецкий транспорт «Дуатепе», вошла в турецкие территориальные воды в районе города Игнеада, в 12 км от болгарской границы, и артиллерийским огнем потопила «Дуатепе» и шхуну «Кайнарджи». Через три дня та же подводная лодка Щ-205 потопила торпедой закамуфлированный транспорт «Шафак». Все три турецких судна, потопленные Щ-205, были зафрахтованы немцами и перевозили германские грузы, в том числе хромовую руду.

 

Турекое судно «Дуатепе», потопленное «Щ-205» 18 мая 1942 года.

 

 

 

Тут надо отметить, что даже максимально сохранив торговые связи с обеими сторонами, Турция страдала от постоянно роста цен на хлеб, масло, сахар и другие продукты, которые с января 1942 года давали по карточкам. Прекращение торговли со странами Оси привело бы к серьезному голоду, как это произошло в соседнем Иране после оккупации его Союзниками. В результате, несмотря на подводную угрозу, экспорт турецкого стратегического сырья, главным образом хрома, в Германию – возрос в 1942 году в два раза.

 

Не улучшило советско-турецкие отношения и неудачное покушение советских агентов на германского посла Папена 24 февраля 1942 года, аресты советских шпионов турецкой полицией и суд над ними.

 

В начале 1942 года Союзники предпринимали последние усилья по предотвращению вступления Турции в войну на стороне Германии. Накануне подписания 26 мая 1942 года в Лондоне союзного договора между СССР и Великобританией в совместном заявлении двух стран вновь подчеркивалось уважение суверенитета Турции и понимание стремления ее руководства избежать вовлечения в войну. Впрочем, в СССР к тому моменту уже считали войну с Турцией почти неизбежной.

 

Особенно напряженной ситуация с Турцией стала летом 1942 года, после разгрома англичан в Ираке и начала наступления немецких войск на Сталинград и Кавказ.

 

Анкарой была проведена дополнительная мобилизация, ее вооруженные силы достигли численности в 1 300 000 человек. С началом немецкого наступления около 750 000 из них турки перебросили на советско-турецкую границу.

 

Одновременно Третий рейх предоставил Турции кредит в сумме 100 млн рейхсмарок на приобретение военных материалов, поставляемых из Германии.

 

Кроме того в июле 1942 года правительством Шюкрю Сараджоглу был введен налог на имущество (Varl?k Vergisi (тур.)). Закон был ратифицирован парламентом 11 ноября. Заявленной целью ввода налога было увеличение бюджета государства на случай возможного вступления во Вторую мировую войну, но по мнению историков, настоящей причиной его введения было желание правительства Турции воспользоваться удобным случаем (что же может быть удобней войны) и уменьшить влияние на экономику Турции различных меньшинств, проживающих в стране, в пользу турецких предпринимателей.

 

Налог должны были платить владельцы земельных участков, зданий, торговцы недвижимостью и промышленники. Более всех от введения налога пострадали евреи, армяне, греки и левантинцы – представители меньшинств, контролировавших значительную часть экономики Турции.

 

Платить налог должны были все граждане Турции, но для представителей меньшинств ставка налога была гораздо больше, чем для остальных. Величина налога для евреев было 179 %, для армян 232 %, для греков 156 %, а для мусульман только 4.94 %.

 

Кроме того налог был наложен даже на тех представителей меньшинств, которые не владели имуществом, так, налог должны были платить водители, рабочие и нищие.

 

Наложенный налог нельзя было оспорить в суде. Если плательщик, не являлся мусульманином, то он обязан был заплатить налог наличными в течение 15 дней. Люди, у которых не было денег, были вынуждены брать взаймы у родственников и знакомых, или продавать имущество на публичных аукционах, чтобы собрать деньги. Тех, кто не мог заплатить налог (в том числе около 1500 евреев), отправляли в трудовые лагеря, расположенные в восточной Анатолии (позже они были использованы для выполнения разных тяжелых работ в интересах армии).

 

Также государство конфисковывало имущество у родственников неплательщиков, чтобы возместить необходимую сумму, причем это происходило даже если неплательщик уже был отправлен в трудовой лагерь. Введение налога привело к серии самоубийств среди представителей этнических меньшинств, проживавших в Стамбуле.

 

Однако нужно отметить, что при этом в период с 1933 по 1945 годы Турция охотно приняла еврейских беженцев, а турецкие дипломаты в Европе охотно снабжали их документам позволяющими выехать в Турцию.

 

Кроме того немцы и итальянцы перебросили в Турцию рабочие бригады польских евреев и советских военнопленных, которые строили разные военные и инфраструктурные объекты, что во многом помогло развернуть и обеспечить тыл Группы Армий «Кавказ».

 

Изменено 9 Feb 2017 пользователем Некромант 1488

[Некромант 1488]

Немного истории германской ближневосточной политики в картинках.

Кайзер Вильгельм II в Османской империи.

Mitteleuropa - кошмар британцев до и во время Первой Мировой войны. 

Balkanzug ("Балканский экспресс"), прямое железнодорожное собщение между Берлином и Стамбулом, запущенное с крахом Сербии в 1916 году, рассматривалось как первый шаг к Mitteleuropa.

[Tar-Mairon]

Весьма интересная информация из РИ, коллега. Продолжайте в том же духе! :))

 

 

[Некромант 1488]

Будем.)

[Некромант 1488]

10.11. Роковые решения.

 

Время окончательного выбора наступило после изгнание англичан из Ирака, когда в Анкаре наконец-то решили что – пора. Дальше медлить становятся, для Турции, слишком опасно.

 

Как доносил немецкий посол Франц фон Папен своему правительству, президент Турции Мустафа Исмет Инёню в начале 1942-го заверил его, что "Турция в высшей степени заинтересована в уничтожении русского колосса".

 

С июня, Багдадской железной дорогой, в Ирак хлинул поток грузов для армии Роммелья.

 

Против советского Закавказского фронта (повторно сформирован 1 мая 1942 года), 3-я турецкая армия, генерала Казима Орбая выставило около 750 000 солдат и офицеров (правда эта цифра включают частей позже переданных в подчинение немецкой 5-й танковой армии, в резерв  Группы Армий «Кавказ», а также  вспомогательных частей, частей охраны тыла итд). В это же время численность советских войск на границе не превышала 200 тысяч, причем большая часть представляла собой дивизии из новобранцев.

 

Также в июле в Турцию из Крыма прибыл штаб 11-й немецкой армии под командованием Манштейна, ставший штабом Группы Армий «Кавказ», первые германские и италянские регулярные подразделения. Дополнительные силы прибывали с Балкан и из Франции.

 

В августе 1942-го, новий премьер-министр Шюкрю Сараджоглу заявил Папену, что "как турок он страстно желает уничтожения России" и что "русская проблема может быть решена Германией, только если будет убита, по меньшей мере, половина всех живущих в России русских" .

 

Но даже в этой ситуации Инёню действовал осторожно, скорее из нежелания конфронтации с державами Оси в случае поражения СССР, чем из-за желания конфронтации с Союзниками, стремясь сохранить пути к отступлению.

 

Так в середине августа, когда скривать концентрацию германских войск на територи Турции стало невозможно, англичанам и американцам была передана информация, что Турция вынуждена занять некоторые области Кавказа и Ирана под угрозой нападения Италии и Болгарии. Эти действия будут проходить при поддержке Германии, но турецкая армия не будет участвовать в наступление на британские позиции в Иране или наступать за пределами Кавказа и северного Ирана, если англичане и американцы, в свою очередь, не будут бомбить территорию Турции и объявлять ей войну. По сути, это тайное послание, с элементами шантажа,  отразило реальные мотивы, которыми руководился президент Иненю, принимая это очень тяжелое для себя решение.

 

Череда почти непрерывных побед Германии и Японии, с примкнувшей к ним Францией (только две осечки – под Москвой и в Битве за Британию) создавала угрозу, что либо Англия, либо СССР могут сломаться и заключить с Осью сепаратный мир. То есть Германия вполне могла одержать победу без участия Турции, что потребовало бы от стран Оси больше жертв, чем с участием Турции. Потому дальнейшее промедление грозило привести к тому, что в случае заключения Советами мира на условиях Германии, какая не будь Италия или Франция, а то и сама Германия могут решить наказать Анкару за неучастие в общей победе.

 

Болгария охотно могла бы поучаствовать в таком деле, Франция могла бы припомнить подлую историю с Хатаем и нарушением союзнических обязанностей, Италия продолжала бредить Новым Римом и для войны против турок могла бы легко набрать солдат в оккупированной Греции. Греки в отличие от самих римлян были храбрым и жестоким противником, победа над которым в Войне за Независимость давалось с большим трудом.

 

Флот стран Оси теперь полностью господствовал в Средиземном море, делая все турецкое побережье доступным для десантов. Вместе с немцами на турок наступали бы их грузинские и армянские легионы. А то, что руководство Армянского комитета старается настроить немцев против Турции, разведка Анкары докладывала четко – грузинские коллаборационисты на немецкой службе, не особо ладившие с армянами, слили этот факт туркам.

 

Кроме того немцы активно заигрывали с исламистами и пантюркистами, и, конечно, все потенциальные враги могли бы сделать ставку на курдов.

 

Даже если бы союзники при помощи США потом одержали победу в войне, для Турции их помощь могла прийти слишком поздно. Какими методами будут воевать армяне и греки, да и те же дикие курды, в свое время активно помогавшие туркам «окончательно решать» «армянский вопрос», Инёню представлял слишком хорошо.

 

К тому же если бы, например, французы успели бы создать курдское государство, а немцы – Великую Армению, захотели бы англичане, а тем более американцы потом такие государства упразднить? Особенно если Турция будет к тому времени разгромлена и обескровлена?

 

С другой стороны имея неразрушенную страну, крепкие позиции на Кавказе и не разгромленную, хорошо вооруженную армию, Инёню имел бы шанс договорится с Союзниками если те бы разгромили Роммелья и приблизились к границам Турции.

 

Кроме того президент Турции прекрасно понимал что все выше изложенные доводы очевидны не только ему, а значит дальнейшее промедление могут грозить стране даже военным переворотом.

 

Как дипломат итальянского посольства в Анкаре доносил в Рим в 1942 году: «По мнению турецких руководителей, для них врагом № 1 является Россия, а страхом № 2 – Германия» и «Турецким идеалом было бы, если бы последний германский солдат упал мертвым на последний русский труп».

 

Также перед принятием «роковых решений» Инёню встретился с Дарланом на борту пришедшего с «визитом дружбы» в Стамбул тяжелого крейсера «Колбер». Протокола встречи не вели, но официально обсуждали взаимодействие французских и турецких сил в предстоящих боевых действиях на Кавказе и Иране. Впрочем, ходили слухи, что неофициально Инёню и Дарлан обговорили совместную стратегию Парижа и Анкары по дальнейшему взаимодействию с Римом и Берлином, вплоть до обстоятельств, при которых обе страны могли бы согласованно «отстранится от войны» в случае поражения Оси.

 

Тяжелый крейсер «Колбер».

 

 

 

По стратегическому турецкому плану предполагалось захватить Закавказье и северный Иран, выбив оттуда советские войска, чтобы потом, в зависимости от ситуации, аннексировать и превратить в протектораты Турции или использовать как разменную монету. Политическими целями было избавление от русской угрозы и приведение в Иране к власти строго про-турецкого правительства.

 

Для отвлечения внимания еще с начало 1942 года велись тайные переговоры с СССР, где советской стороне предлагали добровольно уступить Турции территории Аджарии и Нахичевани, которые Турция согласно Карсскому договору 1921 года имела право занять в случае угрозы их захвата третей стороной. Англия, узнав об этом, советовала СССР пойти на эти турецкие требования взамен на вступление Турции в войну на стороне Союзников. (Великобритания, после потери Египта и так безуспешно старалась склонить Турцию вступить в войну в соответствии с подписанным соглашением между  Турцией,  Великобританией  и  Францией  от  19 октября 1939.).

 

В Москве этот совет поначалу восприняли с возмущением и после довольно успешного зимнего контрнаступления под Москвой даже начали планировать наступление на Турцию.  24 февраля  1942 года в  Анкаре советскими агентами  было совершено неудачное покушение на германского посла Франца фон Папена. Однако покушение потерпело неудачу: бомбометатель – болгарский студент – погиб, подорвавшись на собственной бомбе, а двое советских разведчиков были арестованы и отданы под суд.

 

С 13 марта 1942 года в Закавказье проводились штабные учения, в которых Турция выступила в роли вероятного противника. Действия Красной армии начинались с наступления на Северо-Восточную Турцию и заканчивались взятием Олту, Сарыкамыша, Трабзона и Эрзерума. В документе под названием «Соображения по планированию операции Закавказского фронта» предусматривалось на площади в 210 км в направлении Черного моря и 300 км в направлении Эрзерума по линии Трабзон, Байбурт, Эрзерум разгромить турецкую армию, что входило в главную стратегическую задачу Закавказского военного округа.

 

Первый этап наступления включал окружение и разгром Карсской группировки противника с выходом войск фронта на рубеж Пазар-Артвин-Мерденик-Карс-Кагызман. Второй этап наступления предусматривал разгром олтинско-сарыкамышевской группировки противника с выходом на рубеж Егдем-Олту-Карс-Курт и захват подвижными отрядами узлов путей в районах Испир, Тортум, станции Чифтлик. На третьем этапе планировалось занятие Эрзерума. Хронологически на первый этап отводилось 10 дней, второй этап закончить на 16-й день, а третий этап - на 31-й день операции.

 

25 апреля для обсуждения положения в Закавказском военном округе Сталин принял генерала армии В. И. Тюленева. Беседа длилась с 19 ч. 50 мин. до 22 ч. 05 мин. Присутствовали также члены ГКО Л. Берия, Г. Маленков, А. Микоян, начальник Генштаба Б. Шапошников, его заместитель П. Бродин и другие. Было принято решение усилить Закавказский военный округ оружием и военной техникой в соответствии с директивой Генштаба, подписанной 26 апреля. В ЗакВО были направлены: одна стрелковая и одна кавалерийская дивизии, один танковый корпус, шесть авиаполков, шесть артиллерийских полков, шесть бронепоездов, сто грузовых автомашин.

 

Дополнительные силы разместились вдоль турецкой границы, и 1 мая снова был образован Закавказский фронт. 5 мая командирам 45-й и 46-й армий поступила директива быть готовыми к вступлению на турецкую территорию.

 

Летом 1942 года на советско-турецкой и ирано-турецкой границе произошло несколько перестрелок между турецкими и советскими пограничниками, имелись жертвы.

 

Однако операция «Блау», с последовавшим проривом немцев на Кавказ, спутала советским полководцам все карты.

 

Это дало немцам бесценное время для переброски своих сил в Турцию и подготовки наступления в спокойной обстановке но тут внезапно «отличился» Абвер.

 

23-го августа произошел вооруженный захват агентами 2-го отдела Абвера и бойцами германского спецназа советского пассажирского лайнера «Сванетия». С августа 1941 года «Сванетия» перевозила из Стамбула в Батуми сотрудников Советского посольства в Германии, генеральных консульств и торговых представительств СССР в рамках проведенного тогда обмена на сотрудников посольства Германии в СССР. Лайнер в Стамбуле использовалась в качестве плавгостиницы для работников советских дипучреждений, покинувших Германию и страны-союзницы Третьего рейха. Фактически же «Сванетия» стала в Стамбуле базой для шпионских (в том числе радиоразведки) и террористических операций. С корабля списали и отправили в Союз несколько десятков моряков, которых заменили агентами советских спецслужб (в РИ этот корабль покинул Стамбул в конце февраля 1942 года  и 17.04.1942  был потоплен германской авиацией; в АИ он задержался из-за общей ситуации и необходимости усилить разведывательно-диверсионную активность).  

 

Теплоход «Сванетия».

 

 

После ряда серьезных провалов советских разведчиков и массовых арестов по всей Турции,  было принято решение вывести «Сванетию» в Батуми. Судно шло вдоль самого Турецкого берега, по специальной договоренности с Турцией, не выходя в нейтральные воды, так как там оно могло быть атаковано Германской авиацией или флотом. Тем не мене теплоход был атакован катерами Абвера прямо в турецких территориальных водах, взят на абордаж и отвезен в Варну. В атаке участвовали бойцы переброшенного из Сирии специального егерского батальона «Пальмира» - сформированного Абвером в Пальмире из чеченцев, немецких горных егерей и «бранденбуржцев». Причем чеченские боевики Абвера поднялись на палубу лайнера  переодетие в форму турецких пограничников, а катера были под турецким флагом.

 

Существуют неподтвержденное прямими доказательствами версия что «добро» на захват «Сванетии»  немцам дали начальник турецкого генштаба маршал Чекмак и председатель Национальной службы безопасности Турции (МЭХ) (тур. Milli Emniyet Hizmeti) Мехмет Наджи Перкел (Mehmet Naci Perkel), которие опасались что президент Инёню, в последний момент могут дать задную.

 

Эта провокация по сути представляла собою аналог организованого адмиралом Сушоном, обстрела российских черноморских портов, для втягивания в войну Османской империи, вопреки желанию её правительства.

 

Однако на этот раз эфект был скорее противоположным желаемому. Во время кровопролитного штурма «Сванетии» были убиты несколько десятков граждан СССР, включая и нескольких сотрудников консульства в Стамбуле. По международным конвенциям это был канонический «казус белли», однако ситуация для русских на южном фронте была слишком шаткой и потому ... СССР провокацию просто проигнорировал, поставив её авторов в идиотское положение. Противник на бой просто не явился, за то грянул дипломатический скандал между немцами и турками.  Возмущение президента Инёню и многих турецких официальных лиц, таким откровенным произволом германских разведывательных служб на територии Турции, было неподдельным. Инёню и  Сараджоглу даже потребовали убрать из  Турции боевиков Абвера. Возмутился и Манштейн - германские и турецкие войска ещо незавершили выдвижение и концентрацию потому начни СССР превентивное наступление в конце августа они попали бы в сложное положение. Канарис оправдивался, за подвиги своих подчиненных, а тем временем графики и планы летели к чертям ибо логистика брала свое.  Стало понятно что полностю развернуть войска и завести на передовую достаточного количества боеприпасов до 1-го сентября неполучится ... план скорейшего открития Кавказского фронта опять оказался под вопросом. 

 

Изменено 12 Feb 2017 пользователем Некромант 1488

[Gerrit Dorbek]

Почему-то мне кажется, что Инёню перед вступлением Турции в войну против СССР мог бы говорить с Папеном вот так:

Это был поздний вечер 28 августа. Бывший канцлер Германии и нынешний посол в Турции Франц фон Папен сидел у кабинета Исмета Иненю в президентском дворце Анкары. Он ждал уже некоторое время, прислушиваясь к приглушенным звукам спора, разгоревшегося по ту сторону закрытой двери.

В 10.35 вечера дверь распахнулась и из нее вышли начальник штаба армии Февзи Чакмак и его помощник Азим Гундуз. Первый улыбался, губы второго были плотно сжаты, а лицо хранило мрачное выражение. Фон Папен почувствовал облегчение. Турки присоединятся к военным действиям!

Посла пригласили в роскошный кабинет Иненю. Президент выглядел изможденным. Очевидно, его аргументы, как и аргументы поддерживавшего его Гундуза, не произвели впечатления на Чакмака. Фон Папен хотел бы узнать, чем начальнику штаба удалось запугать своего президента. Отставкой или чем-то еще? Хотя и отставки было бы достаточно.

Иненю жестом указал фон Папену на стул, стоявший напротив его стола. «Сегодня в полночь мы объявим войну Советскому Союзу, — сказал он. — Это произойдет через час и двадцать минут, — добавил он, посмотрев на свои серебряные карманные часы. — Без сомнения, не пройдет и нескольких часов, как англичане и американцы объявят войну нам».

Иненю посмотрел в окно. Фон Папен думал о том, почему ему никогда не удавалось свыкнуться с мыслью, что турок может иметь при себе серебряные карманные часы. «Вам не придется сожалеть по поводу этого решения, — сказал он. — Турция сумеет восстановить свою былую славу. В…» Иненю перебил его: «Меня не интересует былая слава, — сказал он по-немецки. — И я искренне надеюсь, что нам не придется сожалеть по поводу этого решения. Вы говорили с Чакмаком? Вам известно, какое оружие нам необходимо и как скоро оно нам понадобится?»

«Оружие начнет прибывать в течение следующих двух недель, — ответил фон Папен. — Я получил личные подтверждения этому от фюрера».

«Пусть тогда все так и будет, — сказал Иненю. — Завтра утром, когда прибудет ваш новый военный атташе, мы снова увидимся».

Дэвид Даунинг "Московский выбор". 

[Gerrit Dorbek]

Также перед принятием «роковых решений» Инёню встретился с Дарланом на борту пришедшего с «визитом дружбы» в Стамбул тяжелого крейсера «Колбер». Протокола встречи не вели, но официально обсуждали взаимодействие французских и турецких сил в предстоящих боевых действиях на Кавказе и Иране. Впрочем, ходили слухи, что неофициально Инёню и Дарлан обговорили совместную стратегию Парижа и Анкары по дальнейшему взаимодействию с Римом и Берлином, вплоть до обстоятельств, при которых обе страны могли бы согласованно «отстранится от войны» в случае поражения Оси.

"Усы Инёню всегда полны второго смысла" (с) турецкая пословица.

[СЕЖ]

А как реагирует СССР на турецкие приготовления?

Ведь провокация с "Сванетии" это явно попытка втянуть Турцию в войну против СССР. И не смотря на то что она не удалась, это не означает что войны не будет.

[Некромант 1488]

Почему-то мне кажется, что Инёню перед вступлением Турции в войну против СССР мог бы говорить с Папеном вот так

Ну да примерно.

"Усы Инёню всегда полны второго смысла" (с) турецкая пословица.

Угу! )