Медведь и Пингвин

[Дюрнкурт]

А когда трахал Надежду

Это канон или неканон?

[Magnum]

Это канон или неканон?

Это грязные сплетни.

- кто был по национальности тот чувак в честь которого была названа "стэллерова корова"?

Баварец.

события на советско-скандинавском фронте до сих пор подробно не раскрывались.

Непорядок)

Всё в наших руках!

[Дюрнкурт]

Это грязные сплетни.

Истина где-то рядом?

[Дюрнкурт]

Баварец.

Такой национальности не существует .

По крайней мере, в РИ, где Германия едина.

[Magnum]

Такой национальности не существует

В 1709 году существовала:

http://goo.gl/IaVy8o

[Дюрнкурт]

это у вас в Новом Альбионе, Америке и прочих англофонских странах все время путают подданство и происхождение, документы и кровь

Изменено 9 Jan 2015 пользователем Ottocar

[Magnum]

Отправлено Сегодня, 14:13:07

Эти альбионцы вообще тупые, бьют по паспорту.

[Wrangler]

На каком языке Хеллборн разговаривал с Магрудером и Киндлером? В английском ведь нет слова "ты".

[Дюрнкурт]

Эти альбионцы вообще тупые, бьют по паспорту.

Ну это как раз их характеризует положительно . Хотя:

Барон Стеллер, странный человек, очень восхищался этой глупой британской королевой, и назвал дочку в ее честь - Виктория. Очень удачное имя -- оно помогло твоей матери раствориться в альбионском обществе задолго до проклятого 1913 года. Ты представляешь что бы с ней было, если бы ее соседки и подружки, эти гордые альбионские дамы, узнали, что она чертова немка?! В то время как их мужья, сыновья и братья сражаются против кайзера на Западном фронте или в Северном море? Ее бы просто затравили.

Или Киндлер врет?

[Дюрнкурт]

хорватские тренировочные лагеря

О! Ну наконец-то этот мем литературно обыграли.

P.S. С другой стороны - какая Хорватия, тут же вроде Иллирия?

[Magnum]

На каком языке Хеллборн разговаривал с Магрудером и Киндлером? В английском ведь нет слова "ты".

По-английски, в котором нет слова "вы".

С этой проблемой переводчики с английского сталкивались еще в незапамятные времена. Текущая конвенция, насколько мне известно, выглядит примерно так:

Говорят два приятеля - пишем "ты".

Говорят два иностранных дипломата - пишем "вы".

Говорит начальник с работником - пишем "вы" и "ты".

И все это будет считаться грамотной передачей англоязычной беседы.

А вот писать открытым текстом что-то вроде "он так презирал его, что перешел на "ты" -- неграмотно.

(Хотя, к стыду своему, еще где-то в первом томе я одну такую ошибку совершил).

[Каминский]

А какие "сотни тысяч солдат" имел в виду Киндлер? Блеф?

[Magnum]

Или Киндлер врет?

Коллега, так он говорит про далекий 1913-й, когда ее могли теоретически затравить, а на дворе 1961-й, когда даже в том альтернативном мире терпимость постепенно овладевает и превозмогает.

какая Хорватия, тут же вроде Иллирия?

Но даже в Иллирийском государстве есть географическая область Хорватия. Так что никакого противоречия нет.

[Дюрнкурт]

Ясно.

[Magnum]

А какие "сотни тысяч солдат" имел в виду Киндлер? Блеф?

"Сколько военов наберет мелкий Рем?" (С)

Десятки тысяч у него действительно есть. Всевозможные "общества немецкой культуры" по всему миру. Остафриканцы, которых пока еще очень много в новой мадагаскарской армии. Плюс армия как минимум одного из немецких государств, которое готово поддержать его организацию (Бавария, Саксония или Вестфалия).

[Magnum]

Глава 7

Судьба клоуна.

"Александр умер, Александра похоронили, Александр превратился в прах".

У. Шекспир, "Гамлет, принц датский".

* * * * *

Прогнав Франца Киндлера, Джеймс Хеллборн заодно отогнал подальше всякие мысли, связанные с Вагнером, Вертером и Вартбургом. Сейчас не время думать об этом. Только не сейчас.

Еще раз осмотрев номер и тщательно заперев дверь, Хеллборн пристально изучил папку, полученную от Лео Магрудера. Действительно, все очень туманно и неопределенно, из этих крупиц информации большой пользы не извлечь. Но и это лучше, чем ничего. Джеймс тяжело вздохнул, сжег документы в туалетной комнате и спустил пепел в унитаз. Осталось дождаться вечера и агента, которого обещал привести Магрудер. Потом двинемся дальше.

В ожидании бразильских шпионов Хеллборн позвонил в обслуживание номеров, заказал обед из пяти блюд, а к нему - целый термос чая. Чай оказался неплох. Интересно, с того же склада наркополиции или свежий импорт? Судя по счету -- импорт, но этим бразильцам, то есть пиндосам нельзя доверять.

Вместе с обедом принесли более-менее свежие газеты. Так и есть, "По сведениям от нашего источника в правительственных кругах..." Франц немного лукавил - вовсе не на первой полосе. Обычно на второй, кое-где на четвертой. Все заметки короткие, перепечатки из альбионской "Дракенсберг Майкроскоп" - газеты не то что бы желтой, но уж точно оранжевой. "Источник пожелал остаться неизвестным". Тоже неплохо. Официального заявления нет, подтверждения из президентской канцелярии тоже нет. Не исключено, что я по-прежнему генеральный директор РСС. Дик Спенсер понял свою ошибку и раскаивается. Вернусь домой - еще в ногах у меня будет валяться и просить прощения... Так, а что у нас на Огненной Земле? "Тревожные слухи", "Подозрительные передвижения военного флота", "Участившиеся полеты армейской авиации", "Министр иностранных дел никак не прокомментировал"... Черт знает что. Но будем считать это добрым знаком. Время пока еще терпит.

К черту знаки. Чай остывает!

Джеймс Хеллборн наполнил еще одну чашечку и вышел на балкон. Посмотрел вниз, потом по сторонам, потом снова вниз. Окрестные небоскребы были увешаны плакатами и гирляндами, а внизу на проспекте собиралась празднично разодетая -- иногда не совсем одетая -- толпа. Один из тех самых бразильских карнавалов. При старом режиме их то запрещали, то разрешали, то опять запрещали, то снова разрешали -- но следили за идеологической строгостью нарядов и правильным цветом воздушных шариков. Новая власть сняла все ограничения, народ охотно развлекался при каждом удобном случае. Как сегодня, например. Хеллборн вернулся к газетам. Ага, сегодня у нас "День всех святых смертей". Ну что ж, каждый сходит с ума по-своему.

В дверь постучали. Два длинных, три коротких. Заранее оговоренный условный стук, но Хеллборн все равно позволил себе уточнить:

- Кто там?

- Обслуживание номеров, сеньор, - ответил Лео Магрудер.

Джеймс открыл дверь и впустил старого врага и его спутника - бородатого молодого человека в каком-то нелепом разноцветном костюме. Карнавальном, надо полагать. Логичная маскировка. Да и сам Магрудер неплохо замаскировался, даже лицо разукрасил - клоун да и только. Но Хеллборн даже не улыбнулся. Сегодня старый бразильский шпион играл роль Печального Клоуна.

- Джеймс, познакомься, - начал Магрудер. - Один из моих лучших агентов, капитан Барбоза...

Хеллборн все еще держал в левой руке полупустую чайную чашечку -- и в этот самый момент она разлетелась во все стороны градом осколков и черных капель. У директора секретной службы был слишком богатый опыт -- он сразу понял, почему лопнула чашка и поэтому немедленно бросился на пол, сопровождая свой прыжок криком "Ложись!" Через долю секунды где-то у него за спиной лопнуло оконное стекло. Потом все стихло. Джеймс перекатился на спину, извлек пистолет и осмотрелся. Лео Магрудер и Барбоза лежали на полу рядом с ним. Барбоза с дырой в груди еще дышал, а Магрудер с дырой во лбу - уже нет. Стреляли из здания напротив, предположил Хеллборн. Интересно, он меня видит под таким углом? Скорей всего, нет, а то бы уже добил. Интересно, кто? Русские -- соратники Суздальского? Немцы -- дружки Киндлера? Непримиримые апсаки -- враги Магрудера? Хм, а вдруг я вообще ни при чем? И целью неизвестного снайпера были только Магрудер и/или Барбоза? А я здесь случайно оказался?

Случайно? Как бы не так.

Так или иначе, здесь оставаться нельзя. Хеллборн на секунду представил, как он дает показания в Позитивной Пиндорамской Полиции... Только этого не хватало. Вот и Барбоза больше не дышит. А Лео... Прощай, старый враг. Да, ты был гораздо лучше новых. Я буду скучать по тебе.

Хеллборн перевернул тело и снял с Магрудера плащ, сверкавший всеми цветами радуги. Размазал по лицу его кровь и пополз к выходу. Таинственный снайпер больше не стрелял. В коридоре снова никого не было. Через несколько минут Джеймс был на улице, где успешно смешался с карнавальной толпой. Еще через несколько минут он отыскал телефон-автомат.

- Слушаю, - сказал голос в трубке.

- Ради всего святого, Монтрезор, - сказал Джеймс Хеллборн.

-------------------------продолжение-следует--------------------------

[Wrangler]

Слишком короткая глава получилась, только аппетит раздразнили. :)

[Magnum]

Слишком короткая глава получилась, только аппетит раздразнили.

=>

Лейтенант Вульф отвернулся. Он не любил все эти азиатские излишества - мечи, топоры, бензопилы. Проще надо быть. Пуля в голову - и делу конец.

Следующая подлиннее будет.

И гораздо страшнее...

[Q-silver]

Судя по тому что Бог любит троицу не предстоит ли нам узнать еще интересных фактов из жизни баронессы фон Стеллер-Белкиной?

[Magnum]

Судя по тому что Бог любит троицу не предстоит ли нам узнать еще интересных фактов из жизни баронессы фон Стеллер-Белкиной?

Так ведь это:

Отправлено 08 Январь 2015 - 23:49:40

Как вы уже догадались, это далеко не последний эпизод, проливающий внезапный свет на темные пятна в генеалогии Хеллборна.

Какой у нас сегодня день? Надеюсь до конца недели.

[Ostgott]

Как вы уже догадались, это далеко не последний эпизод, проливающий внезапный свет на темные пятна в генеалогии Хеллборна.

Я как-то запамятовал- кто был по национальности тот чувак в честь которого была названа "стэллерова корова"?

Неужели Хеллборн убьет и ее? :)

[Каминский]

Неужели Хеллборн убьет и ее?

Корову-то? Всем может быть

Даже то, что в этом мире Стеллеровы коровы были названы в честь Надежды Стеллер и истреблены Хеллборном

[Magnum]

Глава 8

Ультиматум Хеллборна.

"Министерство здравоохранения Нового Альбиона предупреждает: чтение этого текста может представлять опасность для вашего психического здоровья и душевного равновесия".

Министерство здравоохранения Нового Альбиона.

* * * * *

Очередной черный автомобиль остановился в очередном подземном гараже. Бруно покинул водительское кресло, осмотрелся по сторонам и открыл багажник:

- Вылезай.

Джеймс Хеллборн издал протяжный стон и выбрался наружу.

- Вернусь домой - прикажу техническому отделу построить специальную машину, где будет багажник со всеми удобствами -- и велю держать такие машины в каждой резидентуре, - переведя дух, заявил несчастный альбионец.

- С нами поделишься? - расхохотался Бруно.

- Ради всего святого, Монтрезор, - повторил Джеймс Хеллборн. (Это был очень старый пароль, но до сих пор действующий). - Разумеется, поделюсь. Или нет. Продам лицензию, сами выпускайте...

- Ты обязательно должен был меня побеспокоить? У тебя что, своих агентов в Бразилии не осталось? - сган-алуф Бруно Заполянский, резидент Моссада в Пиндораме, выглядел рассерженным - и был таковым. - Тебе повезло -- еще несколько дней, и я покидаю этот материк. Мы сворачиваем богадельню.

- ???!!!

- Ну, не совсем, но здорово сокращаемся, - уточнил союзник. - Апсаки пали, новая власть больше не тратит половину бюджета на борьбу с "иудо-марранской угрозой", так что работы у нас заметно поубавилось. А на других континентах -- наоборот. Но давай поднимемся наверх.

Квартира была так себе, но жить можно. Хотя дышать - не очень, очень скоро понял Хеллборн. Повсюду господствовала пыль - никаких сомнений, вот уже много лет здесь не ступала нога человека. Бруно прошелся по комнатам, срывая чехлы с мебели. Протер зеркало, полюбовался на свое отражение. "Красавчик Бруно" - так называли его коллеги. Чуть старше сорока, а выглядит на все тридцать. Высокий и стройный жгучий брюнет, слишком экзотическая внешность для родной Европы, поэтому он всегда работал в теплых южных краях, где легко выдавал себя за латиноамериканца, араба или даже индостанца. Подполковник Заполянский поправил прическу и заглянул в холодильник, но тут же захлопнул его - тот был пуст и отключен. Открыл шкафчики на кухне, достал консервную банку и внимательно изучил этикетку.

- Срок годности еще не истек, - удовлетворенно отметил мосадовец. - Надеюсь, ты ничего не имеешь против кошерной пищи?

- У себя дома я только её и ем, - буркнул Хеллборн. - Столовую комнату секретной службы несколько лет назад захватила еврейско-голландская мафия. Они называют это "здоровым питанием". Так привык, что даже в ресторанах заказываю себе исключительно говядину или рыбу. Никаких поросят или кальмаров, меня тошнит от одного их вида.

- Кто бы сомневался, - пробормотал себе под нос Заполянский, но тогда Джеймс не придал значения его словам. Вместо этого он осторожно выглянул в окно. За окном был другой город - Порт-Сальвадор, что в штате Баия. Чтобы добраться до места, ехать пришлось остаток дня и всю ночь. Остается надеяться, что ФБР, то есть ППП, уже не та, что была при старом режиме, и союзникам удалось замести следы. Другой город, он хранил отпечаток прошлого, в отличие от построенной на пустом месте Бразилиа-сити. Кусочек иберийской Европы в Южной Америке. Церкви и другие постройки еще императорских, если не колониальных времен...

- Ты так мне и не ответил -- почему ты не обратился к своим агентам? - напомнил о себе Бруно.

- Я не уверен в своем статусе, - промямлил Хеллборн, оторвавшись от окна.

- Ты что, в бегах?! - удивился израильтянин. - Что ты натворил?!

- Поссорился с президентом, - небрежно признался Джеймс и плюхнулся в ближайшее кресло. - Shit happens. Бывает.

- Бывает, - согласился Заполянский, приземляясь в кресло напротив. - Ладно, можешь оставаться здесь, сколько захочешь. Это надежное место. Здесь тебя никто не найдет. Я сам узнал о существовании этой квартиры несколько часов назад.

- ???!!!

- В моем сейфе лежит пачка запечатанных конвертов с ключами и адресами, - пояснил Бруно. - Я выбрал наугад один из них -- и вот мы здесь.

- Понятно, - кивнул Хеллборн. - Стандартный протокол, у нас аналогичная система. Что как-то раз не спасло меня от дурацкого прокола в Харбине...

Бруно молча показал ему потертый портсигар серебристого цвета -- надо полагать, с таким же глушителем "жучков" и постановщиком помех, каким Хеллборн воспользовался в столичном отеле "Амбассадор". Альбионец только пожал плечами -- остается надеяться, что прибор работает.

- Так что ты там говорил - сворачиваете богадельню? - вспомнил Джеймс. - А не рановато ли? Ты знаешь, что происходит на Огненной Земле?

- Про Огненную Землю ты должен говорить с нашим аргентинским резидентом, но он сейчас недоступен, - начал с конца Заполянский. - Нет, не рановато. Апсаки уже не те, и больше не апсаки. Им надоело строить свой нелепый католический коммунизм, и они вернулись в свое обычное состояние - "самба, мамба, сиеста, фиеста, карнавал". Та же Огненная Земля - это всего лишь... - Бруно замялся. - Забыл, как это по-латински. Посмертные судороги, короче.

- Spasmus postmortem, - наобум предположил Джеймс.

- Точно, spasmus postmortem, - щелкнул пальцами Бруно. - Они все равно что сдохли. Кстати, если я правильно понял, вчера сдох еще один, - ухмыльнулся мосадовец.

- Зря ты так, - укоризненно заметил Хеллборн. - Лео Магрудер был не самым плохим из них.

- Не самым плохим? - прищурился собеседник. - Что-то я тебя не узнаю, Джеймс. Каких-нибудь десять лет назад ты был готов рвать их на куски.

- И даже три года назад, - уточнил Хеллборн. - С тех пор многое изменилось. Новые враги, новые проблемы... Кстати, о новых врагах.

- Новые? Я бы так не сказал, - возразил Бруно. - Ты как будто проспал три последних года.

- Я был слишком занят в Бангладеше и его окрестностях, - напомнил Хеллборн.

- Как будто они и там не засветились, - заметил Заполянский.

- На вторых, если не на третьих ролях, - пожал плечами Джеймс. - Мы не думали, что дело зайдет так далеко.

- Мы тоже, - неохотно признался Бруно. - Они... Они как будто сошли с ума в одночасье. Казалось, еще вчера в Москве сидела Маша Спиридонова и ее наследники. Пока спиридоновцы были у власти, у нас были неплохие отношения с Россией. Сотрудничество в годы войны - само собой, какие-то экономические проекты после нее... Как ты сотню раз говорил, "не бывает дружественных разведок" - сталкивались там и здесь, но серьезных конфликтов не было, так, "мушкетерские поединки". И вдруг... Знаешь, я никогда не питал иллюзий на счет коммунистов. Я видел, во что превратились апсаки или, например, красные лаоситы. Но я думал, что хоть у "сфинксов" есть какие-то принципы...

- Они больше не "сфинксы", - напомнил Хеллборн.

- Да, но такого падения нравов я от них не ожидал. Коммунисты заключают тайный договор с нацистами, поставляют им оружие и боеприпасы, договариваются о разделе третьих стран... - Заполянский выглядел расстерянным - и был таковым.

- Продолжай, - насторожился Джеймс.

- Мы славно потрепали сирийцев три года назад...

- Да, я помню, я там был, - скромно пробормотал Хеллборн.

- ...но они восстановили свою мощь в два счета. Новенькие танки и самолеты, прямиком с уральских и петроградских заводов. А все почему? Потому что Иерусалим - православный город, и иудеи владеют им незаконно! - Бруно развел руками. - Какое дело коммунистам до православности Иерусалима?!

"Надо будет при случае задать этот вопрос православному коммунисту Суздальскому".

- Разумеется, президент Антун Сааде с ними полностью солидарен, - продолжал мосадовец. - Иерусалим - православный город! Единственное, о чем Москва и Дамаск пока не договорились -- православный великосирийский или православный великорусский. Да-да, ты не ослышался. Иерусалим основали древние русские племена. Пять или шесть тысяч лет назад. Я своими глазами видел этот учебник истории. Мне его один русский военный советник в Дамаске подарил, несколько месяцев назад.

- Он знал, кто ты такой на самом деле? - поинтересовался Джеймс.

- Странный вопрос -- нет, конечно. Я играл роль нейтрального бразильского журналиста, - усмехнулся Бруно. - Этот парень очень сокрушался, когда узнал, что я приехал из Пиндорамы. Его крайне огорчал тот факт, что бразильцы сменили режим, отреклись от своих корней, потеряли духовные скрепы...

- Чего потеряли? - не понял Хеллборн.

- Духовные скрепы, - повторил Заполянский. - Spiritual buckles. Не спрашивай меня, что это такое. Знаешь, мне всегда казалось, что я неплохо знаю русский язык, но, похоже, у них там недавно какая-то реформа случилась -- и я перестал что-либо понимать. Вот, например. Когда я его спросил, что русские военные советники делают в Сирии, знаешь, что он мне ответил?! "Сирия - это духовная матка мира, земля, по которой ходил Иисус. И если мятежники выйдут к алавитским анклавам, мир покатится по глиссаде, которую хотели бы видеть в Вашингтоне, а на землю прольется черная сперма фашизма".

В комнате воцарилось неловкое молчание.

- Вот это самое, что ты только что сказал, - осторожно уточнил Хеллборн, - что это было вообще?!

- Дословная цитата, - сообщил Бруно. - Я записывал наш разговор на диктофон, потом сотню раз прослушал и выучил наизусть. Слово в слово, до последней буквы.

- Но зачем?!

- Пытаюсь понять, что он имел в виду. Ты ведь сам говорил - "нельзя победить врага, которого не понимаешь!"

- Плохо дело, - пробормотал Джеймс. - Я вообще ни хрена не понял!

- Я тоже. Одно утешает -- они нас вообще не понимают, поэтому преимущество пока на нашей стороне, - утешил его Заполянский. - Дьвол, когда я возвращался из Дамаска, меня просто всего трясло...

- Ты просто ненавидишь все русское, - заметил Хеллборн.

- Происхождение обязывает, - ухмыльнулся Бруно. - Я наполовину поляк, наполовину еврей, а значит - русофоб в квадрате. Еще и сионист, агент Моссада... русофоб в четвертой степени.

- Между прочим, - спохватился Хеллборн, - как звали этого русского парня в Дамаске?

"Если это был Суздальский..."

- Я так старался выучить этот нелепый монолог, что забыл его имя. - смутился Бруно. - Такая простая русская фамилия... То ли Пахомов, то ли Паханов... что-то в этом роде. Совсем молодой парень, двадцать с небольшим...

"Нет, не Суздальский", - со странным облегчением подумал Джеймс. Хотя, казалось бы, какое ему дело до гипотетического визита Суздальского в Дамаск?!

- ...двадцать с небольшим, но законченный фанатик, - добавил Заполянский. - На него было страшно смотреть. И страшно слушать. "Черная сперма фашизма", это надо же.

- Он не мог тебя с кем-то перепутать? - предположил альбионец. - Это мог быть пароль, например. Или цитата из какого-нибудь русского классика...

- Если это и был классик, то ХХ века. Скорее, чернокнижное заклинание для вызова потусторонних сил, - криво усмехнулся Бруно. - Но оставим это. Оборона наших границ от сирийских ураганщиков и их помощников -- это только половина проблемы. Сегодня в пределах России проживают несколько миллионов евреев. И новая власть, которая строит русский православный коммунизм, еще не решила, что с ними делать. То ли выслать Сибирь, то ли вернуть в черту оседлости, то ли основать новую черту оседлости в Сибири. Но уже сейчас людей поражают в правах, изгоняют из университетов и государственных офисов, бросают в тюрьмы... Как ты понимаешь, мы совсем не в восторге от такого положения вещей.

- Несколько миллионов? - переспросил Хеллборн.

- Точная цифра неизвестна. Спиридоновский режим принципиально не делил граждан по национальностям, - пояснил Заполянский. - Новым властям приходится изрядно попотеть, чтобы выявить всех. Например, в евреи записывают всех носителей немецких, польских и даже белоруских фамилий...

Джеймс живо вспомнил Харбин 21-летней давности, торжественный банкет в имперском Министерстве Обороны и генерал Бронислав Заполянский-старший.

"... Все российское правительство и высшее армейское офицерство состоит из евреев! Спиридонова - еврейка. Министр пропаганды Лео Каннегисер - еврей. Министр иностранных дел Вольф Мессинг - еврей. ...Маршал Котовский - из наших, из польских евреев. Маршал Рейснер - еврейка. Генерал Бочкарева - еврейка. Генерал Зорге - еврей. Генерал Рита фон Майенбург - еврейка. Маршал Блюхер - тоже еврей. Генерал Клара Шаббель, горный министр Хюбнер, адмирал Шульце, маршал Феликс Вольф, генерал Розе, министр безопасности Блюмкин, его заместитель Цайссер, министр внутрених дел Ауссем - одни сплошные евреи! Несчастная Россия!!! Маршал Штерн - еврей. Маршал Егоров - еврей. ...Генерал Бергер - еврей. Маршал Кулик - еврей. Генерал-капитан Ладинский, герой Персидского похода - еврей. Генерал Дюзенберг, герой Шпицбергена - тоже еврей. ...Британской Империей всегда управляли евреи - Дизраэли, Черчилли, Чемберлены, Керзоны, Глостеры - да все, начиная с короля Артура. ...Они везде! Они забрались даже ко мне домой! Моя жена - еврейка. Мои дети, получается - тоже евреи. Мои внуки - евреи! Что будет завтра?! Куда катится этот мир?!"

- Им стоило привлечь к работе твоего отца, - горькая усмешка тронула губы Хеллборна. - Кстати, как он себя чуствует?

- Старик еще всех нас переживет, - в свою очередь усмехнулся Заполянский.

- Передавай привет.

- Лучше приезжай в гости. Тебе многие будут рады видеть. Как и три года назад, - напомнил Бруно.

- Да, три года назад мы неплохо развлеклись, - согласно кивнул Джеймс.

"Горящие машины, от горизонта до горизонта, и тысячи дохлых бангов и ураганщиков... пустыня поменяла свой цвет".

- Но сам видишь, - продолжал Хеллборн, - мне сейчас не до дружественных визитов. Однако чем смогу -- помогу. Как и в прошлый раз.

- Не сомневаюсь, - кивнул Бруно. - Ведь ты один из нас.

"Они что -- сговорились что ли? - с тоской подумал Джеймс Хеллборн. - Разве могут быть такие совпадения? Черт побери - да, могут. Мне ли не знать. Вся моя биография - одна сплошная цепочка совпадений".

- Мне кажется, ты меня не расслышал, - осторожно заметил подполковник Заполянский.

- Я тебя прекрасно расслышал, но ничего не понял, - угрюмо буркнул Хеллборн. - Пдозреваю, ты что-то другое хотел сказать, и просто оговорился.

- Врешь ты все, - не поверил Бруно. - Все ты прекрасно понял.

- Допустим, - процедил Джеймс, - теперь бы мне хотелось услышать маленькие грязные детали, в которых скрывается дьявол.

- Дьявол... - протянул Заполянский. - Целая стая чертей и демонов...

- Меньше пафоса, больше полезной информации, - посоветовал альбионец. - В каком смысле "один из нас"?

- В самом прямом, - отозвался Бруно. - Джеймс, ты еврей.

"Двадцать - ноль".

- Оригинально, но неправдоподобно, - Хеллборн изобразил на лице растерянность и смущение, хотя именно такой ответ и предвидел. - С каких это пор? Разумеется, я мог бы стать евреем, если бы только захотел, но не припоминаю, чтобы я проходил специальную процедуру...

- Ты уверен? - хихикнул собеседник. - Одна наша общая знакомая как-то раз видела тебя без штанов...

- Бруно, ты грязный извращенец и дурак, - густо покраснел Хеллборн. - Да будет тебе известно, что мы - англосаксонские протестанты - тоже практикуем обрезание. У тебя есть еще какие-нибудь доказательства моего еврейского происхождения?

- Хеллборн - это еврейская фамилия, - заявил мосадовец. - Вот, например, был в прошлом веке такой известный художник, Людвиг Хеллборн. Не твой родственник случайно?

"Жаль, что Франц Киндлер этого не слышит".

- "Людвиг Зюссман-Хеллборн", ты хотел сказать, - ухмыльнулся альбионец. - И я не уверен, какая из двух его фамилий является еврейской. Ты будешь истинным сыном своего отца, если станешь утверждать обратное, господин Пташек-Заполянский. Что-нибудь еще?

- Не торопись, Джеймс, - сказал Бруно. - Это были только предварительные ласки. Каждый из этих фактов по отдельности можно оспорить и проигнорировать, но все вместе они демонстрируют настолько эпическую и величественную картину. что просто дух захватывает. Самое интересное тебе только предстоит услышать. Понимаешь, тут такое дело... Еврейкой была твоя мама.

"Согласно еврейской религиозной традиции сын еврейской матери тоже считается евреем, - отстранено подумал Хеллборн. - Происхождение отца при этом не имеет никакого значения. Вот, Бруно Заполянский, например. Отец у него поляк, а Бруно все равно еврей. Интересно, у немцев или русских тоже? Нет, вроде бы нет. Впрочем, Суздальского или Киндлера подобные мелочи не смутили. Так страстно они хотели заполучить меня в свои банды..."

- Ты не собираешься это как-нибудь прокомментировать? - поинтересовался сган-алуф Заполянский.

- Стоит ли комментировать очевидный бред? - огрызнулся Джеймс. - Знаешь, я не имею ничего против, но когда это Виктория Александровна Белкина, урожденная баронесса фон Стеллер, успела стать еврейкой? Впрочем, я всегда подозревал... Неужели Стеллеры были евреями?! Вот и Надежда как-то неубедительно отпиралась, когда я ее спросил об этом двадцать один год назад.

- Нет, фон Стеллеры были самые настоящие немцы, - поспешил заверить Бруно. - То есть русские немцы... впрочем, неважно. Вот только твоя мать не имела к ним никакого отношения.

- Я весь внимание, - проворчал Хеллборн.

- Это длинная история, - предупредил Заполянский.

- До утра управишься? - Джеймс машинально посмотрел на часы. - Утром я планирую убраться из этого города.

- Все началось в 1881 году... - начал было Бруно.

- Ну да, год рождения моей матери, - кивнул Хеллборн.

- Не перебивай. В 1881 году террористы из организации "Народная воля" убили русского царя Александра.

- Да, как сейчас помню, - снова не удержался от замечания Джеймс.

- ??? Что за глупые шутки? - не понял мосадовец.

- Разумеется, я при этом не присутствовал, - пояснил альбионец. - Просто как-то раз по долгу службы я составлял каталог успешных покушений на коронованных особ. Мы готовили одну операцию...

- Пригодилось? - живо заинтересовался Бруно.

- Столько трудов - и все коту под хвост, - пожаловался Хеллборн. - Эта сволочь сдохла без нашей помощи. Нет, вру. Это другой был. Того мы накачали парафином.

- Чем накачали?! - изумился Заполянский.

- Ты не отвлекайся, продолжай, - велел коварный альбионец.

- Черт бы тебя побрал, - вздохнул Бруно. - На чем я остановился? Ах, да. 1881-й год. Русские террористы убили русского царя, и возмущенные этим русские патриоты устроили по всей стране еврейские погромы.

- Эээ... Ты ничего не перепутал? - осмелился уточнить Хеллборн.

- Ни в коем случае, - заверил его Заполянский. - Именно в таком порядке - русские террористы, русский царь, русские патриоты, еврейские погромы.

- Логика этой последовательности ускользает от меня, - признался Джеймс.

- Не пытайся ее понять, просто прими как данность, - отмахнулся мосадовец. - Это исторический факт. Можешь потом в учебниках проверить. Так или иначе, среди прочих городов старой империи такой погром случился в Воронеже. Слыхал про такой?

- Да, - коротко ответил Хеллборн. "Разумеется, слыхал. Крупный промышленный центр, авиационный завод, ракетно-космическое бюро. Поэтому он в списке целей для наших бомбардировщиков -- где-то в первой половине первой сотни".

- В 1881 году начальником полиции Воронежа был молодой полковник Александр фон Стеллер, - сообщил Бруно и сделал паузу. Но на этот раз Джеймс никак не отреагировал на прозвучавшую информацию, поэтому Заполянский продолжал: - Добросовестный служака, поэтому он честно выполнил приказ губернатора: "Не препятствовать проявлениям справедливого народного гнева". И только на третий день пришел новый приказ - разогнать погромщиков и восстановить в городе порядок. И вот полковник фон Стеллер со своими офицерами, солдатами, казаками и пожарными рассекает по еврейскому кварталу, отдает приказы и ценные указания -- тут остановить, там задержать, здесь погасить пожар, етс, етс, етс. Между делом заходит в один из домов. Все перевернуто верх дном, в салоне два мертвых тела - хозяева дома, муж и жена. Судя по всему, мужчину убили сразу, а женщину успели изнасиловать. А в соседней комнате младенец плачет. Полковник некоторое время предается размышлениям, а потом подзывает своего ординарца, велит забрать ребенка и отнести к себе домой.

- Но... зачем?! - вырвалось у Хеллборна.

- Жена полковника перенесла тяжелую болезнь и не могла иметь детей, - сказал Заполянский. - Фон Стеллер решил, что это знак свыше, что сам бог посылает ему этого ребенка, и все такое. Здоровая девочка, примерно десяти дней от роду. В тот же день крестили в церкви, нашли кормилицу и оформили все необходимые бумаги. И дело в шляпе. Девочку назвали Викторией -- полковник фон Стеллер был большим поклонником английской королевы и вообще англофилом. Собрал в домашней библиотеке всего Шекспира, Байрона и Шелли, разбил сад в английском стиле, зеленую английскую лужайку...

- К черту лужайку, - прошипел Джеймс.

- Да, ты прав, - поспешно согласился Бруно, - к черту лужайку. Девочка выросла, получила хорошее воспитание и образование, ее собирались выдать замуж -- обычная биография для российской аристократки в конце XIX века. Более чем обычная, потому что Виктория Александровна связалась с левым движением. Принялась ходить на демонстрации, участвовать в антиправительственных акциях, научилась стрелять из револьвера... До откровенного криминала дело не дошло, а от мелких неприятностей ее до поры до времени спасал отец-генерал -- уже генерал. И тут девочка принялась задавать неудобные вопросы. Она ведь не дура была, и в очередной раз посмотрев в зеркало, обратила внимание на свою внешность -- милое дитя, не имеющее ничего общего с папой, мамой или старшим братом...

- Стоп-стоп-стоп, - прервал его Хеллборн. - Откуда взялся старший брат? Если жена фон Стеллера не могла иметь детей...

- Еще один приемный ребенок, - щелкнул языком Бруно. - Нет, на этот раз не еврейский -- русский, отобрали у голодавшей крестьянской семьи. Это случилось чуть позже, но мальчик был старше Виктории примерно на год, так что его оформили как старшего брата. Короче говоря, Виктория принялась задавать неудобные вопросы -- и в конце концов докопалась до правды. Она даже обрадовалась, когда поняла, что царский генерал, один из кровавых палачей тиранического режима -- вовсе не ее родной отец. И сбежала из дома. Судя по всему, она собиралась разыскать своих настоящих родственников. У ее погибших настоящих родителей были братья, сестры, кузены - не все погибли в тот день, но почти все уехали из страны, кто куда -- в Америку, в Бейрутский вилайет, даже в Белголландию. Но до цели Виктория не добралась. Сначала вышла замуж за симпатичного морского офицера, потом застряла на Гавайских островах, где работала сестрой милосердия в военном госпитале. А потом началась война, белголландское вторжение, на горизонте появились альбионские морские пехотинцы... Что было дальше -- ты и так знаешь. Вот, вроде бы и все. Почти все. Что ты на это скажешь?

- Отличная история, - Хеллборн демонстративно захлопал в ладоши. - Браво. Сам придумал?

- Александр фон Стеллер был настоящий немец до мозга костей, - невозмутимо продолжал Заполянский. - Строгий порядок во всем, все разложено по местам, все расставлено по полочкам... Он вел дневник, где описал эту историю во всех подробностях, от первого до последнего слова, а потом спрятал его в сейф. В 1940-м году генералу было 90 лет, но ему не довелось умереть собственной смертью. Поляки разгромили Восточную Пруссию, и...

- Поляки? - ехидно переспросил Джеймс. - Мне помнится, там еще русские были, и Литбел...

- "Войско Польское Кенигсберг брало, а русское - только помогало", - наставительным тоном сообщил Бруно. - Пора бы уже запомнить.

- Да-да, конечно, - не стал спорить Хеллборн.

- Короче говоря, шальной снаряд прилетел фон Стеллеру прямо в кабинет, - продолжил Заполянский. - Сейф - целый и невредимый, а генерал - в клочья. Видишь, в нашем мире остро не хватает справедливости. Это грязный вонючий ублюдок слишком долго коптил воздух.

- Ну, он все-таки спас ребенка... - неуверенно пробормотал Джеймс.

- ???!!! Ты сам себя слышишь?! "Спас"?! - взорвался мосадовец. - Он его украл!!! Порядочный человек на его месте разыскал бы родственников семьи -- они все еще оставались в городе, а он как будто уволок трофей в свою коллекцию!!!

- Ты прав, - снова не стал спорить Хеллборн. - Что было дальше?

- Документы фон Стеллера достались польской военной разведке, - уже более спокойным тоном поведал Бруно. - Но тогда было захвачено столько трофеев, что дневники затерялись в общем потоке. Тут началась война с белголландцами, и восточно-прусские архивы резко упали в цене. Когда Заполянский-старший после войны перебрался ко мне, в Израиль, он прихватил с собой несколько тонн документов - покопаться на досуге, вспомнить молодость. Иногда я или мои сотрудники помогали ему. Пусть редко, но иногда в этой куче бумаг находились жемчужины -- так, благодаря одной старой записке мне удалось добраться до хорошо спрятанного остафриканского шпиона. А всего несколько месяцев назад -- да, я как раз вернулся из Дамаска и провел несколько дней дома, прежде чем снова отправиться в Южную Америку -- мне на глаза попался дневник фон Стеллера. Там было все - даже точный адрес дома, в котором начальник полиции подобрал девочку. Мой агент побывал в Воронеже, заглянул в городские архивы и выяснил, кто жил в этом доме в 1881 году. Мы разыскали родственников этой семьи -- и в Израиле, и в Америке. Сравнили фотографии всех этих теток, сестер и кузин за разные годы с фотографиями твоей матери...

- Да откуда вы взяли фотографии моей матери?! - не выдержал Хеллборн.

- Не волнуйся, мы не стали копаться у тебя дома, - покраснел Бруно. - Но они были в твоем личном деле, в подшивках старых альбионских газет, на стене одного дамского клуба в Дракенсберге...

- Понятно, понятно, можешь не продолжать.

- Короче, удивительное фамильное сходство. Настоящее имя Виктории Хеллборн -- Рейчел Марголина.

- ...

- Как я уже сказал, родственники разъехались по всему миру, - Заполянский был сама невозмутимость. - Помнишь генерала Марголлена? Он командовал 11-й дивизией белголландской морской пехоты во время войны. Твой кузен. Правда, я не сразу соображу в какой степени, да это и неважно. А генерал ван Рубен, который на самом деле Рубинчик, старый добрый дядюшка Дэвид? Он на самом деле твой дядюшка. Девичья фамилия его жены - Марголина. Твоя двоюродная тетка. Старая добрая Белголландская империя охотно принимала российских евреев -- викинги тогда готовились к войне с Россией, и как будто специально издевались над Петербургом. Кстати, знаешь Тессу ван дер Марк, министра финансов новой Танзании? Она тоже Марголина. Ты ее видел? Вылитая Виктория Хеллборн в молодости...

- Довольно, - резко оборвал его Джеймс Хеллборн. - Допустим. Допустим, все это правда...

- Ты называешь меня лжецом?! - возмутился мосадовец. - Я же сказал, приезжай в гости. Я покажу тебе дневник, фотографии...

- Нет, не называю, но даже ты можешь ошибаться или добросовестно заблуждаться, - заметил Хеллборн. - Неважно. Допустим, все это правда. Вернусь домой -- прикажу выбить на могиле моей матери еще одну фамилию. Ты ведь не ждешь от меня большего?

- Как раз жду, - укоризненно посмотрел на него Бруно. - Ты ведь не станешь просто так отмахиваться от народа своей матери?

- Мне сорок девять лет, - сказал Джеймс. - Я всю жизнь считал себя альбионцем, и как-то поздновато становиться евреем...

- Авраам сделал обрезание в девяносто девять лет, - небрежно сообщил Заполянский. - Моисей тоже не сразу узнал о своем истинном происхождении...

"Авраам? Моисей?! Точно сговорились, - вздрогнул Хеллборн. - Или Бруно просто подслушивал наш разговор в Кейптауне? Спросить его об этом? Нет, не стоит. Все может быть еще проще. Уж израильским офицерам никто и никогда не запрещал читать Библию..."

- Спасибо за информацию, - пробурчал Джеймс.

- И это все, что ты хочешь мне сказать? - не отставал Бруно.

"Иногда самый простой ответ - самый правильный".

- Я должен подумать, - прошептал Хеллборн. - Обдумать все это, понимаешь?

- Твое священное право, - немедленно согласился Бруно. - Не буду тебе мешать. - Мосадовец оставил кресло и сладко потянулся. - Раз уж я оказался в этом городке -- навещу своих агентов, схожу на рынок за сувенирами и все такое. Как я уже сказал - можешь оставаться здесь сколько хочешь.

- Как я уже сказал раньше -- только до утра, - передразнил его Джеймс.

- Полагаю, тебе снова потребуется транспорт? - уточнил подполковник Заполянский.

- Верно.

- Тогда я вернусь за тобой... скажем, в четыре ноль-ноль.

- Годится, - согласился Хеллборн.

- Договорились, в четыре утра. Отдыхай, развлекайся, не скучай.

Джеймс Хеллборн так и сделал. Пообедал, а потом и поужинал кошерными консервами, принял ванну, побрился и переоделся (в одном из шкафов нашлись костюмы на любой вкус), послушал радио, найденное в том же шкафу (батареек не было, приемник работал от динамо-машины). Музыка в этом сезоне очень даже ничего, международные новости гарантировали еще несколько часов тишины. Около девяти часов вечера Хеллборн выключил радио и отправился спать.

И все это время он старался не вспоминать про многочисленную династию Марголиных. Ни наяву, ни во сне. Не сейчас. Как-нибудь в другой раз.

В три сорок утра Джеймс был уже на ногах. Ровно через двадцать минут - точно в срок - появился сган-алуф Бруно Заполянский. Они перекинулись парой ничего не значащих фраз, заперли входную дверь и спустились в подземный гараж.

"Как-то тесновато здесь", - хладнокровно отметил Джеймс Хеллборн.

Рядом с черной машиной Заполянского стояла еще одна черная машина - старый, видавший виды американский "корд". У переднего бампера ошивались двое парней в помятых дешевых костюмах явно с чужого плеча. Нет, эти ребята не из тех, что обычно носят гражданское платье. Одного из них Хеллборн мысленно окрестил "Очкариком" - потому что тот носил очки. Недорогие, но хорошие очки в тонкой стальной оправе. Судя по всему, ровесник Бруно - сорок с небольшим. Такой же высокий, но не брюнет, напротив, лысеющий голубоглазый блондин. Второй - гораздо моложе, лет двадцать пять максимум, угрюмый низкорослый крепыш с расплющенным носом, немедленно заработавший кличку "Боксер". Рыжеволосый и коротко стриженный. Породистый мерзавец. Знакомые лица, никаких сомнений. Нет, не старые друзья или враги -- просто люди из бесконечного множества "как-то раз столкнулись в коридорах".

- Вице-адмирал Хеллборн, сэр? - первым заговорил Очкарик. Голос у него был чуть-чуть хриплый -- скорей всего, в прежние времена парень много курил, но недавно бросил. - Вы не представляете, как мы рады вас видеть!

- С кем имею честь? - нахмурился Джеймс.

Очкарик охотно продемонстрировал золотой значок, украшенный буквами "NCIS New Albion".

- Я специальный агент коммандер Макхолланд, а это мой коллега, лейтенант Преториус, - Очкарик кивнул в сторону Боксера.

- И какого черта вы здесь делаете? - еще больше нахмурился сэр вице-адмирал.

- Извините, что беспокоим вас в столь ранний час, но мы будем очень признательны, если вы сядете в нашу машину, - коммандер Макхолланд был само добродушие.

- Мне не нравится ваше предложение, - Хеллборн потемнел так, что дальше некуда. - Вы не могли бы выражаться яснее? Зачем я должен садиться в вашу машину? Это что, арест?

- Как вы могли такое подумать?! - Очкарик очень натурально изобразил оскорбление в лучших чувствах. - Арестовать вас, здесь и сейчас?! Во-первых, у нас и мыслей таких не было. Во-вторых, даже если бы мы имели такие мысли -- это невозможно. Мы находимся на пиндорамской территории, у нас здесь нет никаких полномочий. Мы просто два альбионских моряка в увольнительной, которые рады встретить в этом чужом городе знаменитого соотечественника. Мы хотим пригласить вас в гости. Наш корабль прямо сейчас стоит в гавани. Парни на борту будут рады вас видеть!

- А если я откажусь принять ваше приглашение? - поинтересовался Джеймс. - Просто повернусь и пойду в другую сторону?

- Мы печально посмотрим вам вслед, только и всего, - заметно огорчился Макхолланд. Угрюмое лицо молчаливого лейтенанта Преториуса тем временем говорило обратное: "Только попробуй повернуться. Далеко не уйдешь".

- Хм. И давно ваш корабль стоит в порту? - как бы между прочим уточнил Хеллборн.

- Всего несколько часов. Откровенно говоря, мы зашли в гавань только ради вас, - поведал Очкарик. - Наш корабль возвращался из Европы, мы находились ближе всех к Сальвадору, поэтому приказ переслали нам... - Макхолланд запнулся и замолчал.

Все это время Бруно Заполянский молча стоял где-то за спиной у Хеллборна и старательно делал вид, что его здесь нет. Теперь Джеймс повернулся к старому приятелю лицом, и их взгляды встретились.

- Бруно, это ты меня сдал? - прошипел Хеллборн. - А как же "один из нас"? Вот так просто отдаешь одного из своих на растерзание волкам?

- Не драматизируй, Джеймс, - невозмутимо сказал Заполянский. - Какие волки? Это же твои сограждане. Я бы никогда не сдал тебя оркам, бангам, апсакам, харрикейнерам или другой красной или коричневой сволочи. Полиция дружественного демократического государства - совсем другое дело.

- Действительно, это ведь и не предательство вовсе, - презрительно усмехнулся Джеймс.

- Вот видишь, сам все прекрасно понимаешь, - как ни в чем ни бывало сказал Бруно. - Нам сейчас только не хватало поссориться с Новым Альбионом. Тем более, что ты наверняка ни в чем не виноват, и быстро со всем разберешься. Так что, как только ты закончишь дела с этими джентльменами, я рассчитываю на твою помощь.

- Что?! - Хеллборн едва не задохнулся от возмущения. - И у тебя еще наглости хватает?! Что бы я стал тебе после этого помогать...

- Станешь, - спокойно произнес мосадовец. - Нет, не мне и не ради меня. И не ради моей страны. И даже не ради НАШЕГО народа. Ради твоей матери. Ты сам рассказывал, она была добра к тебе, ты ее любил. Вот ради нее ты нам и поможешь. Чтобы больше никто не смел похищать новорожденных младенцев у мертвых родителей.

- Как скажешь, Бруно, - горько усмехнулся Хеллборн. - Прощай.

- До свидания, Джеймс.

- Как скажешь, - повторил Хеллборн и повернулся к ожидавшим его альбионским агентам. - Что теперь? Багажник?

- Мне было неудобно об этом говорить, - промямлил коммандер Макхолланд, - но вы правы. Багажник. Так будет безопаснее. Вам не стоит светиться в городе, вас могут узнать пиндорамские шпионы.

- Хорошо, пусть будет багажник, - покорно согласился сэр вице-адмирал.

"Мир полон наивных людей, - думал Джеймс Хеллборн, в то время как черная машина неслась по улицам Порт-Сальвадора в неизвестном направлении. - Алексей Суздальский, Франц Киндлер, Бруно Заполянский - каждый из них думал, что знает всю правду".

Каждый из них не знал ровным счетом ничего.

Потому что 96, 97 и даже 98 процентов - все равно что ничего, когда речь идет про Джеймса Хеллборна.

-------------------------продолжение-следует--------------------------

[Antabus]

"Сирия - это духовная матка мира, земля, по которой ходил Иисус. И если мятежники выйдут к алавитским анклавам, мир покатится по глиссаде, которую хотели бы видеть в Вашингтоне, а на землю прольется черная сперма фашизма".

Дословная цитата или "по мотивам"? Вот только не узнаю, из кого? Дугин?

Изменено 22 Jan 2015 пользователем Antabus

[Magnum]

Дословная цитата или "по мотивам"?

Компиляция из двух-трех цитат.

Вот только не узнаю, из кого?

Так ведь почти прямым текстом:

То ли Пахомов, то ли Паханов..