Аквилония и Немедия переносятся в средневековую Европу.

[uncleroot]

Исходим из того, что магия Ксальтотуна- реал и для нашего мира, но никаких аналогов ему в средневековой Европе нет и быть не может

/me категорически придерживается точки зрения, что "магия" - это естественный природный фон, вроде магнитного поля планеты, и маги только могут "пропускать" через себя эту энергию. Посему, или колдующих более-менее есть (% от популяции), или колдующих нет вообще. Причем даже в первом случае при переносе Ксальтотун в своей тушке колдовать не сможет - у него организм на другой, скажем так, "спектр магии" настроен.

По мне так с изменением границ материков будет забавнее.

Вы так хотите Балтийское озеро? Ну ладно, делайте, но только с сильным тектоническим ударом (от замены почти трети континентальной плиты) и чередой землятрясений по всему шарику.

[Каминский]

/me категорически придерживается точки зрения, что "магия" - это естественный природный фон, вроде магнитного поля планеты, и маги только могут "пропускать" через себя эту энергию

вы можете придерживаться какой угодно т.з, но у Говарда такого нет- "сила Ксальтотуна идет из бездны мрака" и основана на его знаниях и умениях, к настояшему времени давно и прочно забытыми всеми. А организм у него настроен на любое время- воскрешенный три тысячи лет спустя, после своей смерти он вполне мог колдовать и в новом для себя времени. Для этого собственно его и воскресили  в "Часе дракона" - как лом, против которого не приема.

[Урус-хай]

Глубины мрака? Это знакомо священникам-экзорцистам... Для них этот маг - посланец Сатаны.

А в 1099 году экзорцизмом владеют очень многие. Сила веры тоже на высоте.

Ксальтотун же с христианством и его духовной силой незнаком.

 

[Каминский]

Глубины мрака? Это знакомо священникам-экзорцистам... Для них этот маг - посланец Сатаны.

Ксальтотуну глубоко плевать на то, кто он для каких-то непонятных жрецов какого-то мутного бога. Никто из них ему не соперник.

не говоря уже о том, что экзорцизм применим только против одержимых бесами, а не против колдунов.

Христианские священники для него примерно то же, что и жрецы Митры, которых он вообще не воспринимал как соперников.

[Урус-хай]

Ксальтотуну глубоко плевать

Опасно недооценивать противника...

[Инженер]

Христианские священники для него примерно то же, что и жрецы Митры, которых он вообще не воспринимал как соперников.

Внедрение такой силы без возможности противостоять ей - неинтересное читерство.

Допустим, священникам он не по зубам. Как насчет христианских святых?

[Каминский]

Внедрение такой силы без возможности противостоять ей - неинтересное читерство

Есть Конан, асуриты и сердце Аримана. Ну и потом Ксальтотун даже в Хайбории не особо ориентировался, а в мире двух перенесенных держав в Срдневековье он и подавно будет действовать осторожнее. Магия магией, но даже в "Часе дракона" он не был всесилен.

[Урус-хай]

Как насчет христианских святых?

Допустим, Всеслав, которому приписывали магические способности, может получать силы от своего небесного покровителя. Или скажем от Перуна (Всеслава некоторые как Рыбаков считают язычником). А Перун в Харборийскую Эру, как и Иисус - антагонисты демонов - покровителей Ксальтотуна.

И по искренней молитве Всеслава у его противников возникают проблемы. Ну, а Ксальтотун по какой-то причине не может бороться с силой некоторых святых. Или допустим, испытывает, как представитель темных сил страх перед Крестом.

Изменено 15 Aug 2015 пользователем Урус-хай

[Каминский]

Еще раз- магическим путем никто из хроноаборигенов Ксальтотуну противостоять не может. Хотя бы потому, что Ксальтотун был мегамагом еще во времена Конана и с тех пор ничего сравнимого по магической мощи не появилось. Никакого креста он разумеется, не боится.

Единственное, чем можно перебороть Ксальтотуна это сердце Аримана, которое как раз перенеслось. Вот задействовав его с Ксальтотуном может справится даже относительно слабый маг. На текущий момент Сердце украл Тараск, король Немедии и отдал его вору, чтобы тот выкинул камень в море. Конан узнал про это и пустился в погоню, но камень по причине своей величины и красивости несколько раз переходил из рук в руки так что Конану пришлось мчаться за ним аж до Стигии. В данной реальности, вора могут прирезать где-нибудь в Альпах, пока он не сообразил, что немного не там и дальше сердце также может пойти по рукам.

[Наполускр]

Лет за пять они подогнут Европу под колено. С магией. Без магии за пять с половиной. 

Конан завоюет трон у русских...

И все заверте....

[Solowhoff]

Без магии за пять с половиной

Без магии они не выживут. Лишать их магии - это все равно, что лишать современных людей хайтека и бросить их в средневековье. Кошкинизм чистой воды.

[Наполускр]

Конан магией пользовался?

[Ottokar]

Конан завоюет трон у русских...

Но нафига, Холмс?..

[Наполускр]

Для крутизны закрута сюжета

[Каминский]

Без магии они не выживут. Лишать их магии - это все равно, что лишать современных людей хайтека и бросить их в средневековье.

Вообще-то нет. Аквилония и Немедия без магии вполне обойдутся- ее наличие или отсутствие для них некритично. Магия в Хайбории вообще играет куда меньшую роль, чем в Вестеросе или Средиземье. Ксальтотун именно тем и был страшен, что внезапно ворвался в мир, где у него не было соперников и никто толком ему не мог противостоять.

[Абрамий]

Ксальтотун

 

Величайший чернокнижник Хайбории, чья мумия была найдена сподвижниками Амальрика и оживлена при помощи древнего артефакта, Сердца Аримана. Ксальтотун легко подчинил своих «хозяев» и использовал их в качестве пешек в собственной войне.

Ксальтотун — вполне себе лавкрафтовский служитель забытых богов, гость из мрачного прошлого. Его целью было воссоздание исчезнувшей империи Ахерона и уничтожение «современных» хайборийцев как вида. При этом нельзя сказать, что Ксальтотун является стопроцентным воплощением зла. Он, скорее, классический лич, которому все живое в принципе безразлично, а во главу угла становится игра с мирозданием в целом. Любопытно, что способности величайшего хайборийского мага ограничиваются насыланием мора и вызовом дождя.

 

[Каминский]

Ксальтотун

Знатоки! Убивать бы таких знатоков! (с)

[Каминский]

Алый диск солнца наполовину закатился за Немедийские горы, озаряя кроваво-красным закатом окрестные земли. Этот вид как нельзя лучше подходил всему тому, что происходило по обе стороны границы, которую и разграничили эти невысокие хребты. Кровь и огонь воцарились нынче на сотни миль воцарились кругом, кровь и огонь, подобные цвету закатного солнца, предваряющего наступление кромешной Тьмы.

Одинокий всадник в потрепанном плаще, скачущий меж скал никогда не задумывался о столь высоких материях. Его желания всегда были просто и примитивны, как и у многих людей его происхождения, решивших жить вне закона.  Кражи, грабежи и убийства занимали большую часть жизни  человека, в которой  лишь однажды случился проблеск чего-то величественного-  когда судьба свела простого грабителя с королевским племянником, о котором тогда еще никто не думал, как о будущем короле Тараске. Тогда принц оказал вору благодеяние о котором не забывают - и теперь вор  спешил как можно быстрее вернуть нынешнему монарху старые долги.

Под плащом всадник держал некий тяжелый предмет, от которого, даже сквозь плотную ткань исходили отблески кроваво-красного цвета, подобного закатному солнцу.

Вор скакал весь день и теперь искал место для отдыха себе и своему коню. В этой части гор редко встречались деревни, но вор и не искал людского жилья, справедливо опасаясь, что местные жители смогут позариться на королевское золото у него в сумке и пуще того- на то, король поручил ему довезти до ближайшего моря. Даже сейчас, на узкой горной тропинке вор ехал поминутно оглядываясь по сторонам- в эти дни в горах встречалось немало разбойников, дезертиров из разбитой армии, наемников и прочего сомнительного народу, не отказавшегося бы выпотрошить одинокого путника.

Внимание всадника привлекла небольшое ущелье, отходящее в сторону от главной дороги. Несмотря на то, что тут очевидно никто давно не ездил, что-то было в этой расщелине наводящее на мысли о ее не совсем искусственном происхождении: не то слишком ровные, будто полированные стены, не то странные выступы на дне ущелья, напоминавшие давно стершиеся ступеньки, уводящие куда-то вниз. Повинуясь внезапному наитию, всадник повернул коня.

Чутье его не обмануло- это место некогда посещалось людьми. Через двести футов ущелье кончилось и взоры всадника предстал своеобразный «каменный мешок» со всех сторон укрытый могучими скалами. Чуть выше, на небольшом утесе росло большое дерево, надежно укрывавшее это место сверху. В тени разлапистых ветвей путник не сразу заметил большую плиту из черного камня, возложенную поверх ряда низких, колонн. На этих колоннах было виднелись какие-то полустертые изображения, однако в темноте всаднику нечего было и думать о том, чтобы их опознать. Больше всего это напоминало алтарь какого-то неведомого бога- но разбойник никак не мог взять в толк кому и когда могло понадобиться строить что-то подобное в такой глуши.

Так или иначе, лучшего места для ночлега вор уже не думал найти. Неподалеку журчал родник, из которого он смог напиться сам и дать напиться коню, после чего, расположившись рядом с возвышением, вор принялся раскладывать и нарезать на плите захваченную с собой нехитрую провизию - ковригу хлеба и ломоть вяленого мяса.

-Ах, чтоб тебя! – разбойник досадливо помотал рукой, засовывая в рот окровавленные пальцы. Он опасался разжигать костер и нарезал слишком торопливо- почему и порезался в темноте. Впрочем, порез был совсем пустячным и кровь  скоро перестала течь.

Наскоро поужинав,  разбойник привязал коня, к свисавшей над ними ветке, после чего прилег рядом с алтарем, накрывшись плащом. Мерцавший алым светом камень он положил  в небольшую выемку между колонн под алтарем, присыпав его пылью и каменной крошкой.  Он уже знал достаточно о Сердце Аримана, чтобы не рисковать засыпать рядом с этим колдовским камнем.  Вор спал крепким, словно смерть сном, в котором ему грезились крылатые черные тени кружащиеся в ночном небе, неведомые люди в богатых нарядах совершавшие странное действо у черного алтаря и встающие на закате пурпурные башни великого, никогда не виданного на его земле города, над которым, словно лик некоего недоброго бога, склонялось бледное лицо с величавой черной бородой. Вор спал так крепко, что не проснулся даже когда среди ночи камень засиял так сильно, что его цвет на мгновение вырвался из под алтаря озарив окрестные скалы.

Под утро землю тряхнуло - да так, что вор, спавший возле алтаря подскочил, как подброшенный. Да собственно так оно и было- земля под ним содрогнулась, послышался раскат грома, скалы над ним заходили будто ходуном…и все стихло. Напуганный вор, спешно выхватил из-под алтаря колдовской камень, завернув его в тряпицу и, запрыгнув на испуганного, «в мыле» коня, устремился к выходу из ущелья.

Горы вокруг него изменились- они словно стали выше и круче, с возносящимся чуть ли не до небес вершинами и бездонными пропастями. Вор никогда не бывал в этой части страны, но и он заподозрил неладное. Он скакал по горам, когда солнце уже стояло в зените- по его расчётам, он давно уже должен был выехать на равнину. Меж тем горы вокруг становились все выше и круче.

На одном из поворотов горной дороги, перед ним внезапно возникло двое всадников, в непонятных, никогда ранее не виданных вором доспехах- впрочем, он не так уж много их видел за свою жизнь. Куда более серьезным было то, что оба были вооружены арбалетами, направленными прямо на вора. Один из всадников окликнул его на совершенно незнакомом немедийцу языке- он даже не мог себе представить, кто к нему обращается. Зато он очень хорошо мог представить себе, что с ним произойдет, если эти двое попытаются заглянуть к нему в сумку. Пригнувшись вор, развернул лошадь и попытался исчезнуть за поворотом. Ему почти удалось это- но тут арбалетный болт ударил его в спину. Вор всплеснул руками и тяжело вывалился из седла.

-Странный тип,- один из всадников, спрыгнул с коня и склонился над телом убитого,- одет не-по-нашему и на шее не крест, а что-то непонятное…,- он сорвал с шеи амулет в виде бородатого лика, окруженного солнечными лучами.

-Язычник?- с интересом спросил оставшийся на коне,- похоже ты поторопился Руди, надо бы ранить его, а не убивать. Герцогу наверняка было бы любопытно взглянуть на такую диковину.

-Ты же знаешь, Людвиг,- усмехнулся худощавый рыжеволосый Руди, подходя к трупу,- я привык стрелять насмерть, когда кто-то показывает мне спину. Так что там у него? - Рудольф наклонился и перевернул тело. Из сомкнутых пальцев выпал, сияя алым светом камень- огромный кристалл, в котором, казалось, пульсировал живой огонь.

-Матерь Божья,- вполголоса произнес Людвиг,- представляю, что скажет герцог Бертольд.

-Не скажет,- усмехнулся Рудольф, вскидывая арбалет, который он успел зарядить на ходу. Через мгновение Людвиг уже валился из седла, с изумлением разглядывая выросший у него из груди болт. Он посмотрел на Рудольфа, пытался что-то сказать, но из его рта вырвался поток крови.

Через мгновение вниз по горной дороге мчался одинокий всадник. К груди он бережно прижимал сумку где, среди множества золотых монет с неизвестными символами, пульсировало, словно бурля огненной кровью, Сердце Аримана.

[Magnum]

Австрийцы или баварцы? 

[Каминский]

Австрийцы или баварцы? 

Ну. я не знаю, как тогда звались подданые вот этого товарища?

[Урус-хай]

Красивое начало.

[Каминский]

-Пятьдесят деревень,- владыка Пуантена залпом осушил чашу с вином и грохнул ее о стол,- плодороднейшие земли, сады, пастбища… и замки самых верных моих вассалов. Все это теперь под водой!

 

Кроме него в тайной комнате находилось еще двое. Первый - черноволосый  синеглазый гигант задумчиво смотревший на графа, меряющего шагами зал. Простая одежда не могла скрыть царственной осанки великана, выглядевшего сейчас даже более благородно нежели урожденный дворянин, наследник множества поколений владык Пуантена. Вторым был неприметный человек среднего роста, облаченный в черный балахон с капюшоном.

 

-Хватит, Троцеро,- произнес черноволосый, видя, что граф потянулся вновь к кувшину с вином,- не время напиваться. Так говоришь, к югу от Пуантена теперь  море?

 

-Уже не только к югу, но и сам Пуантен, - покачал головой граф,- весь юго-восток Пуантена, там где раньше была граница с Аргосом- все  залито водой.

 

-А что на границе с Зингарой? - произнес черноволосый.

 

-Там получше,- буркнул Троцеро,- хотя их тоже потрясло и много домов разрушено и Алимана выходила из берегов. И главное- мои вассалы  говорят, что за Алиманой нынче  нет Зингары.

 

-Как это нет?- опешил гигант,- а что тогда есть?

 

-Не знаю, Конан,- Троцеро повысил голос,- мои люди клянутся, что там какая-то иная земля! Местные люди немного похожи на зингарцев внешне, но одеваются по другому, говорят на непонятном языке, да и местность в тех краях стала совсем иной: горы возникли там где были равнины, реки появились там где их никогда не было,  деревья и травы совсем иные, нежели в то время года в Зингаре.

 

-Чертовщина какая-то,- проворчал Конан, поворачиваясь к человеку в балахоне,- что скажешь Хадрат? Неужели Ксальтотун столь могуч, что может сносить с лица земли целые страны и создавать на их месте новые?

 

-Не знаю, Ваше Величество,- с поклоном произнес жрец Асуры,- происшедшее пока вне моего понимания. Моих знаний пока хватило лишь на то, чтобы уразуметь, что тут не обошлось без Сердца Аримана, но Ксальтотун тут не причем. Возможно, он и сам пребывает в растерянности.

 

-Возможно,- хмыкнул Конан,- зыбкое слово. Будем надеяться, что это так, жрец. Значит, ты считаешь, в этом замешано Сердце?

 

-Скорей всего, ваше Величество.

 

-Что же, тогда тем больше поводов его отыскать,- произнес Конан,- тогда возможно с его помощью удастся вернуть все назад.

 

-Может оно и так, Конан,- вмешался в разговор Троцеро, - но передо мной сейчас стоят куда более срочные дела. Твой бог может рассказать мне- что сейчас находится к югу от Аквилонии?

 

-Если вас хоть немного  успокоит это, то не только к югу, граф.

 

 

 

Племя Черной Совы пробиралось сквозь боссонские топи, то ныряя, то вновь исчезая в тумане ползущим над чахлыми кустарниками и темными водами. Низкорослые смуглые воины, с причудливой раскраской на теле, скользили словно тени, ощупывая местность маленькими черными глазами.  Медные обручи перехватывали черные, взлохмаченные волосы, сильные руки сжимали мечи и топоры. В набедренных повязках и ожерельях из человечьих зубов они казались скорей призраками, тенями давно забытого прошлого, нежели живыми людьми.

 

Впереди шел Зораг-  мускулистый, довольно высокий для пикта, хмурый мужчина. В черных волосах торчали черные же перья птицы, ставшей тотемом племени, набедренную повязку перехватывал боссонский пояс, с которого свисал короткий меч- трофей, снятый им с одного из аквилонских солдат еще в битве под Конайохарой. Тогда Зораг был одним из самых удачливых вождей, преисполненный честолюбивых планов- да и ныне он не оставил их. Сейчас, когда даже до пиктских чащоб и болот дошла весть о свержении Конана-киммерийца и что боссонские лучники покинули свои дома, чтобы поддержать тех баронов, что не подчинились королю Валерию, зашевелились и пикты. Зораг решился на безумный план- вторгнуться на обнажившиеся земли Боссонского пограничья и отторгнуть самые западные марки для своего племени. Все оно вышло в набег- рядом с мужчинами-пиктами шли и их жены- жилистые, смуглые, с волчьим блеском в глазах. Дома, в уютных укрытиях остались только самые дряхлые старики, дети до десяти лет и женщины на сносях.

 

Бок о бок с вождем шел  худощавый старик, опиравшийся на длинный посох, украшенный причудливой резьбой. Из одежды на нем также была всего лишь набедренная повязка, обхваченная веревкой. С нее свисал и большой кожаный мешок, покрытый причудливой росписью, на который даже самые опытные воины пиктов смотрели с опаской. Этот мешок старый шаман Горан принес после того как свершил колдовской обряд на болотах, призывая   Гулла, Йихиля, Лунную Женщину и самого Джеббал Сага. Десять боссонских пленников легли на алтари темных богов и только им и самому шаману было известно, что ему было дано взамен на кровавую жертву.

 

Однако с утра и шаман чувствовал некоторое беспокойство- вокруг творилось что-то непонятное. С утра подземные боги трясли землю, что уже много зим не происходило в землях пиктов. Потом мимо них пронесся могучий поток, от которого они все с трудом укрылись на вершине большого холма, а в завершение всего на землю опустился кромешный туман. И даже сейчас, когда все вроде успокоилось шаман все еще тревожился. Похожие чувства обуревали и Зорага- местность вокруг, пусть и болотистая, все же сильно отличалась от тех топей, что он видел раньше. Он видел впереди маячившие где-то холмы и горы- верный признак близости земель киммерийцев, давних врагов пиктов. Не случилось ли так, что они сбились в тумане, забредя в Киммерию?

 

-Впереди деревня, вождь,- из тумана вынырнул один из разведчиков Зорага,- какая-то странная.

 

-Боссонцы? - коротко бросил вождь, стараясь не выдавать своего недоумения,- так быстро он не ждал никаких поселений.

 

-Непохоже,- покачал головой пикт,- по говору больше похоже на собак-кимри, хотя и выглядят немного иначе. Но я слышал, что кто-то называл другого так.

 

-Они все враги,- пожал плечами пикт,- показывай. Побереги чары, мудрый Горан,- произнес он, увидев, как старик потянулся к завязкам своего мешка, -чтобы расправиться с  киммерийской деревней, Зорагу, сыну Брона не нужно колдовство.

 

Шаман пожал плечами и пикты, все также бесшумно заскользили в тумане.

 

Небольшая гвинедская деревня оказалась застигнута врасплох нападением на заре. Взявшиеся неоткуда дикари обрушились на нее словно стая голодных волков, не щадя ни  стариков, ни женщин с грудными детьми. Лишь немногие валлийцы успели схватиться за оружие и дать отпор врагам, что вызывало еще их большее ожесточение. Через некоторое время все было кончено- полыхали дома, меж которых вповалку лежали окровавленные тела убитых и смертельно раненных, прижимавших к распоротым животам вываливающиеся внутренности. Те немногие, кому посчастливилось выжить, еще не знали, что скоро будут завидовать им.

 

Горан прошелся мимо разрушенных домов к стоявшей в центре селения небольшой церкви. На пороге ее еще корчился священник- на губах его пузырилась кровавая пена, но он все еще пытался заслоняться от шамана сорванным с груди крестом. Горан внимательно посмотрел на него, потом на церковь и мрачная тень легла на его лицо.

 

-Зораг,- крикнул он вождю, с грубым смехом сдиравшему одежду с молоденькой девушки на пылающем пороге ее  собственного дома,- это не Киммерия. И не Боссон.

 

 

 

-Беда государь,- запыхавшийся боярин в окровавленной, запыленной одежде ворвался в княжескую горницу,- Перемышль в осаде!

 

-Кто посмел?!- князь Володарь порывисто вскочил на ноги,-  ляхи мир нарушили! Или  с Киева, Святополк опять повадился?…

 

-Не те и не другие,- покачал головой боярин,- а вот кто неведомо! Ездят в железе, говорят не по нашему, и не по ляшски и не по угорски. И похоже креста на них нет. Да вот сам посмотри!

 

Князь выглянул из окна- как раз для того, чтобы увидеть, как над городскими воротами встал столп огня, после чего объятые пламенем ворота рухнули. Когда пламя слегка угасло в полыхающий проем устремилась тяжелая кавалерия. Над  колыхавшемся над ней  черном знамени  скалился алый дракон Немедии.

 

Изменено 20 Aug 2015 пользователем Каминский

[Серая Зона]

Коллега Каминский - восхитительно написано! С нетерпением жду продолжения!

Особенно интересна реакция на перенос Ксальтотуна, когда до него дойдёт.

[Curioz]

Проду! (с)

[Каминский]

С нетерпением жду продолжения!

Проду! (с)

Постараюсь что-то наваять. Тормозит "плавание" в персоналиях эпохи(