Интербеллум (Между войнами)

[Antabus]

На борту К.И.Б.О. "Саарти Спекс".  - Перезарядить торпедные аппараты! Беглый огонь по готовности! - приказал ван дер Молен. 

Я ни разу не флотофил, поэтому стесняюсь спросить - а в нашем мире так тоже можно? В смысле - очередями беглым огнём из торпедных аппаратов. Хотел бы на это глянуть краем глаза, правда, ни в коем случае, не в реале, а в записи, издалека, без звука и не долго.

Морской бой от Магнума - это всегда эпик вин!

[Magnum]

а в нашем мире так тоже можно? В смысле - очередями беглым огнём из торпедных аппаратов.

Разумеется. Зарядить несколько аппаратов и быстро выпустить один снаряд за другим. Или даже все сразу. Это и есть беглый огонь. По-моему так! (С) 

 

 

Я ни разу не флотофил

Я тоже! Кто на флоте служил - тот в цирке не смеется! 

[Antabus]

Проды нет и нет, поэтому я с горя напился. Среди собутыльников были бывшие подводники, 2 шт. Правда, они говорили, что их "бывших не бывает". На что я им ответил: "вы ещё мне скажите, что корабли не плавают". Спросил про беглый огонь торпедами. Ответили, что за современный украинский флот не знают, а советский в этом вопросе сильно отставал, там такое было невозможно. 

[Magnum]

Проды нет и нет, поэтому я с горя напился.

Вот теперь меня будет мучить совесть! 

 

[Antabus]

Последуйте моему примеру. В компании с похмельем ей будет веселей Вас мучить.

[Magnum]

Глава 7. Тетрик. 

 

* * * * * 

 

"Он уже знал ответ.

— Это независимое государство всех населяющих Галлию народов. Я провозгласил его. Я его император.

Эверард притворился ошеломленным.

— Прошу прощения, сир! Я не слышал об этом, поскольку прибыл сюда совсем недавно.

Классик язвительно ухмыльнулся. И в этой ухмылке было не только тщеславие.

— Империя как таковая создана только-только. Пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу править не из седла, а с трона". 

 

Пол Андерсон, "Звезда над морем". 

 

"Единственное, что требуется, — перейти на сторону Облака. Почему бы и нет? Разве он присягал на верность Империи?..

Диктатор продолжал свои речи, но Гордон не слушал. Коварный внутренний голос нашептывал в его уши, говорил, кричал..." 

 

Эд Гамильтон, "Звездные короли". 

 

* * * * * 

Над Сайгоном бушевал банальный тропический ливень. Фамке ван дер Бумен увидела в этом недобрый знак, потому как была убежденным врагом всякой банальности. "Прольется не только вода", - думала она, шлепая по лужам, украшавшим военный аэродром на окраине индокитайской столицы. Фамке могла себе это позволить - она знала, куда направляется, поэтому облачилась в настоящие кавалерийские сапоги с серебряными шпорами. 

"Прольется не только вода". 

Как в воду глядела. 

За рулем старомодного черного лимузина сидел абориген в имперском мундире. Других пассажиров не было. В индокитайской столице царили здоровые провинциальные нравы -- водитель даже не потрудился выскочить наружу и распахнуть дверь перед белой госпожой -- нет, Фамке пришлось самостоятельно устраиваться в салоне автомобиля. Едва она захлопнула дверь, как лимузин тут же рванул с места. 

Дороги в Сайгоне были хорошие. Просвещенное белголландское правление определенно пошло на пользу этой бывшей черной дыре старой французской империи. Архитектура ничего особенного из себя не представляла - традиционное для азиатских колоний барокко космополитано, смешение восточных и европейских стилей. Генерал-губернаторский дворец, в свою очередь, был построен еще французами и потому был ужасен. "Бордель какой-то", - мысленно содрогнулась Фамке. - "После войны непременно перестроим". Кажется, у двухэтажной резиденции губернатора было какое-то дурацкое местное прозвище, "Дворец на голове дракона" или что-то в этом роде. "Не только перестроим, но и переименуем". 

Охрана дворца была куда более воспитана - один из гвардейцев не только распахнул дверцу, но и развернул зонтик. Очень кстати, потому что ливень заметно усилился. "Прольется не только вода". 

- Император ждет вас, - сказал другой гвардеец, рангом повыше, почти без акцента. - Прошу следовать за мной. 

"Какой еще император?!" - не сразу поняла Фамке, а когда поняла - тяжело вздохнула. Этого не следовало ожидать, но удивляться тут было решительно нечему. 

Несколько минут спустя почетная гостья оказалась в просторном кабинете, наедине с человеком, который поднялся ей навстречу из-за гигантского письменного стола: 

- Дорогая племянница! Сколько лет, сколько зим! Добро пожаловать в Сайгон! 

- Здравствуйте, дядя, - пробурчала в ответ юфрау ван дер Бумен. - Рада вас видеть и все такое. 

Собеседник ласково улыбнулся. Был он высок и суров, слегка за пятьдесят - но выглядел на тридцать пять, не больше. Здоровый образ жизни, не иначе. Два сабельных шрама через все лицо, полученные в противоположных концах империи - в Японии и Ачехе соответственно, рыжеволосый и голубоглазый (разумеется), эталонный белголландец, один из властелинов мира де-юре, а теперь еще и Сайгона де-факто.  

- Ты случайно не промокла? - генерал Джерард Преториус был само участие. - Присаживайся. Чай, кофе? 

- Водку, - сказала Фамке. - Можно безо льда. 

- Не держу, - слегка нахмурился генерал-губернатор, бывший убежденным трезвенником - как по религиозным, так и по медицинским соображениям. 

- Хорошо, пусть будет чай, - вздохнула Фамке. - Это цейлонский или индийский? 

- И я рад тебя видеть, - невпопад ответил Преториус. - Какими судьбами? 

Фамке откашлялась и затянула самым официальным тоном, на который была способна: 

- Его императорское величество кайзер Альберт из дома Оранж-Нассау приветствует своего верноподданного генерала Преториуса, губернатора и протектора наших индокитайских провинций, а также... 

- Короче, - дядя Джерард был не только типичным белголландцем, но и таким же типичным солдафоном. Пусть и не всегда. 

- Альберт хочет, чтобы ты ему присягнул и поддержал в войне против Юлианы, - послушно отбарабанила Фамке. 

- Забавно, - усмехнулся генерал, - некоторое время назад здесь побывал посланник Юлианы - и он хотел того же самого. 

- Чтобы ты присягнул Альберту? - уточнила гостья. 

- Знаешь, что я ему ответил? - Преториус даже не обратил внимание на ее плоскую шутку. 

- Попробую догадаться, - пробормотала Фамке. - Ты ему отказал? 

- Ты всегда была самой умной в семье, - грубо польстил ей дядя. - Но в этот раз ты превзошла саму себя! 

- Один из твоих парней, у входа во дворец, назвал тебя императором, - небрежно уточнила Фамке. - Я правильно его поняла? Ни Альберт, ни Юлиана тебя не устраивают, и ты решил сам побороться за трон? 

- И да, и нет, - отозвался Преториус. - "Да" - побороться за трон. "Нет" - не за Новый Кейптаун. Меня вполне устраивает Сайгон. Извиню, что повторяюсь, но добро пожаловать - в свободную Индокитайскую Империю! 

- А, вот оно что... - слегка удивилась Фамке. - Это... Это в некотором роде оригинальная идея. 

- Между прочим, ровно то же самое я посоветовал Юлиане, - продолжал дядюшка. 

- Стать императрицей Индокитая? - поспешила уточнить Фамке. 

- Стать императрицей Японии, - невозмутимо пояснил Преториус. - Так будет лучше для всех. 

- Окончательно развалить империю - лучше для всех?! - искренне изумилась племянница. - На кого ты работаешь, дядя?! Кто тебе платит? Русские? Англичане? Китайцы?! 

- Ну что за глупости, - столь же искренне огорчился собеседник. - Ничего банальнее ты сказать не могла? Неужели всякий поворот событий, который ты не готова понять или принять, следует немедленно выдавать за происки внешних врагов? 

- Хорошо, - не стала спорить Фамке. - Пусть не внешних. Внутренних. Зачем ты это делаешь? 

- Пытаююсь опередить события и приручить неизбежный шторм, пока он еще маленький, - только и сказал генерал Преториус. 

- Эээ... - только и смогла выдавить из себя юфрау ван дер Бумен. - Какой еще к дьяволу шторм?! 

- Ничто не вечно под луной, - невозмутимо продолжал генерал, - и наша империя в том числе. Ее распад был неизбежен. Не мы первые, не мы последние. Я мог привести десятки примеров - ну да ты сама их знаешь, мы читали одни и те же книги. Хватит и одного. Мы - Рим, который вступил в эпоху солдатских императоров; не только вступил, но и глубоко погрузился. Вот Италия, вот Галлия, а вот и Пальмира... 

- А ты - царица Зенобия! - натужно расхохоталась Фамке. - Помнишь, как она кончила?! 

- Я не Зенобия, а твой Альберт - не Аврелиан, - спокойно ответил Преториус. - Что же касается Аврелиана, то он всего лишь оттянул неизбежный конец Рима и продлил агонию, что привело к напрасным и бессмысленным жертвам. Нет, мудрый человек бы сам возглавил процесс распада. Империя стала слишком огромной, непоротливой и дряхлой, чтобы эффективно бороться с врагами внешними и внутренними. Наследники Аврелиана в конце концов это поняли. Так появился Константинополь, Рим был брошен на произвол судьбы, а новая империя - Византия - простояла еще тысячу лет. 

- И ты... - начала было племянница. 

- Я хочу построить свой Константинополь! - воскликнул Преториус. - Здесь, в Индокитае. И пусть он простоит тысячу лет - в то время как на развалинах Нового Кейптауна варвары будут пасти коз и овец. 

- Ты это несерьезно, - неуверенно пробормотала Фамке. - Аборигены. Зачем им белый император? Они захотят своего... 

- Какого своего? - усмехнулся генерал. - Вьеты презирают кхмеров, кхмеры ненавидят вьетов, лаосцы едва терпят и тех и других, местные китайцы презирают всех сразу, а боятся - еще больше, как и французские колонисты. Они никогда не договорятся, поэтому белголландская династия может спокойно сидеть на троне до скончания веков - или хотя бы тысячу лет (ничто не вечно, помнишь?) Разделяй и властвуй, как говорили римляне. 

- Это не римляне, это британцы придумали, - заметила Фамке. 

- Тем лучше, - пожал плечами Преториус, - англосаксы кое-что в этом понимают. В имперском строительстве и так далее. В свое время они поступили мудро, когда отпустили Америку -- она стала английской Византией. А потом Ирландию и так далее. Нам следует взять с них пример. Япония отдельно, острова отдельно, Индокитай отдельно. И поверь мне, свободный Индокитай будет процветать! У нас есть все, необходимое для процветания. Удобные естественные границы, полезные ископаемые, трудолюбивые подданные. Вьетнамцы будут служить в армии, кхмеры - в тайной полиции, китайцы - торговать; и те, и другие, и третьи - работать на рисовых полях. Тайцы и бирманцы готовы поддержать нас - они предпочитают вести дела с Сайгоном, а не с далекой Новой Голландией. Ты знаешь, что добрая треть бывшего имперского флота базируется на индокитайские порты? Более чем достаточно. Да, кстати, можешь меня поздравить. Я собираюсь жениться. 

- Опять? - пробормотала ошеломленная (и вовсе не фактом дядиной женитьбы) Фамке. - Кто счастливая невеста? 

- Невесты, - уточнил генерал Преториус. - Одна вьетнамская принцесса, одна камбоджийская, плюс одна богатая китайская наследница... 

- Оригинально, - не могла не признать племянница. - Так вот как ты собираешься привязать аборигенов к своей импеаторской особе. Оригинально. Браво. Апплодирую стоя, - добавила Фамке, даже не пытаясь встать. - Отличный план. 

- Я знаю, - самодовольно усмехнулся дядюшка. - Разумеется, ты приглашена. Свадьба назначена на конец недели. 

- Не знаю, смогу ли я задержаться... - неуверенно развела руками Фамке. 

- А почему бы и нет? - в свою очередь развел руками Преториус. - Ты не обязана возвращаться к Альберту. Нет, не обязана. Ты можешь остаться здесь. Да, именно так. Наша молодая империя уже стоит на прочном фундаменте, но мы начинаем с чистого листа. Я могу дать тебе целый авианосец. Или всю морскую авиацию. Как тебе понравятся адмиральские погоны? А может тебе надоела униформа? Хочешь - станешь министром иностранных дел? Нет, я не шучу. Переговоры ты вести умеешь, языки знаешь - почему бы и нет? Не готова? Можно начать с чего-нибудь попроще -- поедешь послом в Лондон, Париж, Афины, да куда угодно!!!  

Фамке ответила не сразу. 

______________

[Antabus]

Хорошо, но мало. Надеюсь на скорое продолжение. Перечитал, внезапно понял, что 

[1] - в оригинале - "scout car", но автор понятия не имеет, как это перевести на литературный русский язык. 

это ж БРДМ! Битард-мобиль.

[Magnum]

это ж БРДМ!

Но это не литературный язык, это военный бюрократизм.  

 

[Magnum]

 

Глава 8 - КРОВЬ, МЯСО, САМУРАИ 

* * * * * 

"Началось с коровы, перерезанной пополам. Кончилось тем, что в полках говорили, как ходя головы отрезает на 2 тысячи шагов. Головы не головы, но действительно было исключительно 100% попадания. Рождалась мысль о непрочности и условности 100! Может быть, 105? В агатовых косых глазах от рождения сидела чудесная прицельная панорама, иначе ничем нельзя было бы объяснить такую стрельбу". 

М.Булгаков, "Китайская история". 

 

* * * * * 

Прошли те времена, когда китайцы смотрели на белых людей снизу вверх, с легкой печалью констатировал Джек Спринг некоторое время спустя. Слава Будде, они пока еще готовы смотреть на нас, как на равных. За те несколько месяцев, что Джек провел на северном фронте, он ухитрился дослужиться до командира роты. Что ж, было бы глупо надеяться, что китайцы с порога подарят ему генеральскую шапку и командование над какой-нибудь Постоянно Победоносной Армией, как во времена фельдмаршала Гордона - потому что прошли те времена. 

Поэтому Джек немного удивился, когда на фронте появилась дама откровенно европейской внешности в генеральском мундире, сопровождаемая целой толпой китайских офицеров, которые как раз смотрели на нее снизу вверх. Высокая стройная блондинка, лет сорока пяти, коротко стриженная и немного печальная. 

- Кто такая, почему не знаю? - спросил Спринг, обращаясь к капитану медицинской службы Патриции Бладфильд. В настоящий момент они стояли у госпитальной палатки и делали вид, что курят. 

Патриция проследила за его взглядом и выпустила изящное колечко дыма. 

- Это же Берта Шварц, - поведала альбионка. - Мать Доры. Мы были как-то раз представлены в Бандунге. 

- В самом деле? - удивился Джек. С капитаном Дорой Шварц, которая ошивалась при штабе бригады (то ли в разведке, то ли в контрразведке), Спринг был, разумеется, знаком. Пусть и на уровне "добрый день - добрый вечер". - Я был уверен, что ее мать - китаянка. 

- Наоборот, - уточнила Патриция. - Ее папа - китаец. А мать - генерал Берта Шварц, она же Мать Драконов. 

- Типичное китайское прозвище, - пробормотал Джек, - много пафоса, мало смысла. За какие заслуги она его получила? 

- Понятия не имею, - пожала плечами Патриция, выпустила еще одно колечко и поежилась. - Холодает. 

- Смотрите, кто жалуется, - ухмыльнулся Спринг. 

- Зима близко, - пробормотала мисс Бладфильд. - Мы, альбионцы, особенно остро это чувствуем. 

- Так почему она все-таки получила это прозвище? - задумчиво сказал Джек. - К генеральскому мундиру это тоже относится. 

- До меня доходили слухи, - в свою очередь усмехнулась Патриция. - Только они совсем неприличные. 

- Ну, мне не привыкать... - демонстративно покраснел американец. 

- Это как-то связано с ее мужем, а муж ее - генерал Сунь Лижэнь... - начала Патриция. 

- Сам "китайский Роммель"? - не поверил Джек. 

- Ну да, он самый, - кивнула мисс Бладфильд. - Одна большая и счастливая семья. Так она получила мундир - а прозвище якобы заработала от товарищей супруга, пока муж пропадал на очередном фронте. 

- Можешь не продолжать, - еще больше покраснел Спринг. - Китайцы. Вечно все к драконам сведут, даже... - он запнулся. Патриция поняла его затруднения и только хихикнула. В ее родном Новом Альбионе царили куда более свободные нравы, чем в той радикальной евангелистской общине, из которой происходил Джек. Поэтому в самые кратчайшие сроки Патриция наградила Спринга прозвищем "Мормон". "Да не мормон я, дурочка..." - вяло отругивался Джек. "Мормоны, квакеры, да все вы на одно лицо", - смеялась Патриция. 

- Совещание в семь часов, - комиссар Веллингтон Чжоу как всегда подошел незаметно. - Все офицеры бригады от капитана и выше. Не опаздывайте, леди и джентльмены. 

- Внимание и повиновение, товарищ комиссар! - одновременно рявкнули Джек и Патриция. Чжоу удовлетворенно кивнул - они питал слабость к пафосным демонстрациям командной цепочки - и последовал дальше. 

- Значит, все-таки наступление, - прошептала Патриция, когда комиссар удалился на приличное расстояние. Джек согласно кивнул. Слухи о наступлении ходили не первый день. Упорные слухи, один упорнее другого. 

Плохи дела. 

Солдат, не спрашивай. 

Приказы выполнить и сдохнуть. 

* * * * * 

Разговор происходил в той же самой палатке, но теперь их было трое - Мэгги, генерал Адачи и принц Пуцзе из маньчжурского генерального штаба. 

- Здесь все свои, поэтому я даже не попытаюсь скрыть свое невежество, - говорил принц. - Вы же знаете, я не готовился к военной карьере. Только мой долг перед страной и династией... Гм. Хм. Ладно, неважно. Прошу вас, Адачи-сан, Очень краткое содержание. 

- Как пожелаете, ваше высочество, - поклонился японец. - Наш план крайне прост. Мы дождемся завершения очередного китайского артобстрела, и тогда наши орудия откроют ответный огонь, а пехотинцы пойдут в атаку. Одновременно. 

- В смысле, пехота пойдет вперед, а в это время у нее над головой будут пролетать наши же снаряды? - недоверчиво уточнил Пуцзе. 

- Так точно, ваше высочество, - кивнул генерал. - Больше того, некоторые снаряды будут падать нам на головы. Скорей всего. 

- То есть риск и потери... - начал было принц. 

- Гораздо ниже, чем в том случае, если наши пушки будут молчать, - хладнокровно пояснил Адачи. - Китайцы станут прятаться от наших снарядов в укрытиях, и не успеют ничего понять, как мы уже окажемся в их окопах. 

- Я преклоняюсь перед вашим мужеством, Адачи-сан, - поклонился Пуцзе. 

- Я всего лишь исполняю свой долг, - самурай поклонился в ответ. 

Мэгги мысленно закатила глаза. "Надо что-то делать с этим нашим азиатским пафосом, - подумала она. - Вот только выиграем войну..."  

"Обязательно выиграем", - думала она на следующее утро. - "У нас лучшие бойцы по эту сторону экватора". 

Разумеется, она имела в виду японцев. Принцесса Восточная Жемчужина была горячей патриоткой Маньчжурии, но сей факт нисколько не отражался на ее объективности. Японцы все-таки были лучше. Самую малость, но все-таки лучше. Возможно, мы только выиграем от раскола Белголландской Империи. Если у нас получится крепко привязать Японию к азиатскому материку и заставить сражаться на нашей стороне... Потом. Рано об этом думать. Программа-минимум - дожить до обеда, а еще лучше - до вечера. 

Мэгги собиралась принять участие в атаке. Причины такого ответственного решения были как-то связаны с трижды проклятым азиатским пафосом и другими высокими материями, что-то вроде долг, честь, удар грязи в лицо, ну и так далее. К счастью, от принцессы никто не требовал идти на китайские позиции впереди всех, верхом на белом коне и в золотом мундире. Сойдет и вторая волна. Пешком. В полевой униформе. А генеральские погоны надежно укроются под бронежилетом - и не только погоны, но и хоть какая-то часть ее вне всякого сомнения прекрасного тела. Тело будут сопровождать телохранители - два десятка императорских гвардейцев. Мэгги вздохнула и примерно в десятый раз проверила револьвер, в пятнадцатый раз - винтовку. И штык. Не забыть присоединить штык. Нет, не во имя пафоса -- хотя именно об этом подумают японцы. Если уж прикидываться рядовым солдатом, так до самого конца. 

"До самого конца..." Как-то двусмысленно прозвучало. Мэгги снова вздохнула, поудобнее устроилась на дне окопа и приготовилась терпеливо ждать. 

Ждать пришлось недолго - первый китайский снаряд прилетел через несколько минут. А потом еще один, и еще, и еще, и тогда Мэгги поняла, что здесь что-то не так. 

С той стороны вели огонь не старые добрые китайские гаубицы и мортиры, а что-то новое. 

Потому как количество вражеских снарядов и скорость их полета не поддавались никакому подсчету. 

"Раз!!!!-----ведка... НЕ!... о-----шибалась!!!" - прыгали мысли в голове Мэгги, в то время как она сама пыталась зарыться поглубже, желательно как можно ближе к центру Земли. - "Это-------ОНО!!!!!111111 - ракет-------НОЕ!-----ооооооооооооРУ!!!!!-жие!!!!111"

Вот почему на той стороне перед наступлением видели Дору Шварц, а потом и ее мать Берту, талантливого немецкого инженера, известную под прозвищем Мать Драконов. 

Драконы выли, ревели, плевались огнем, несли смерть, ужас и разрушение - необязательно в таком порядке - и много-много старого доброго азиатского пафоса. 

"Черт побери, я должна это видеть", - подумала Мэгги несколько минут спустя, когда мысли более-менее пришли в порядок. Мысль казалась безумной только на первый взгляд, ибо совсем безумной являлась мысль последовавшая -- "Жизнь дается лишь дважды. Когда смерти смотришь в глаза". Это был даже не азиатский, а какой-то совсем евразийский пафос. Или - скорей всего - последствия контузии средней тяжести. Так или иначе, Мэгги Хан решительно отпихнула в сторону лежавший на ней труп гвардейца, привстала, отряхнулась и осторожно приподняла глаза над линией бруствера. 

Первое, на что она обратила внимание, были не огненные болиды ракетных снарядов, разрезавшие серое предрассветное небо, а сотни-тысячи-тысячи!!! человек в грязной темно-зеленой униформе, торопливо пересекавшие ничейную землю между китайскими и маньчжуро-японскими позициями. 

Демона неба и духи пучин. 

- Китайцы, - удивленно пробормотала Мэгги. - Но ведь это же нечестно! Ведь это же был наш план!!! 

Не обращая внимания на продолжавших падать с неба драконов Берты Шварц, Мэгги побежала вдоль траншеи, от всей души пиная лежащих на дне союзных солдат - как живых, так и мертвых. 

- Вставайте! Вставайте, трусливые ублюдки!!! Китайцы! Китайцы идут!!! 

Разумеется, через Поле Мертвых (это название как-то было связано с азиатским пафосом) шли не только китайцы, но всевозможные иностранные добровольцы, пусть и бывшие в явном меньшинстве. Одним из них, конечно, был капитан Джек Спринг. 

Ночь после совещания в штабе бригады и перед наступлением Джек провел перед зеркалом, пытаясь нанести на лицо боевую раскраску. Именно так. Почти все солдаты под его командованием были кантонские христиане, готовые без малейших сомнений и колебаний умереть за Императрицу-Девственницу, земное воплощение Девы Марии или вроде того. Еретики, что с них возьмешь, но Спринг давно и прочно проникся к ним самым глубоким и искренним уважением. Еретики, но они верили. Верили, а Джек Спринг, урожденный мормоно-квакер, в настоящее время верил во все, что угодно, но только не в того парня, который девятнадцать веков тому назад умер за его грехи. На то были особые причины, но в настоящий момент Джек решил отложить их в сторону и не ударить в грязь лицом перед своими солдатами. Почти в буквальном смысле. Красная краска отыскалась в обозе, прекрасного качества, "сделано в Германии" (немцы и химия -- брак, заключенный на небесах!), осталось нарисовать на лице аккуратный крест, проходящий через переносицу по вертикали и горизонтали одновременно. Еретики, погрязшие в гордыне, которая есть смертный грех. Ведь достаточно маленького нательного крестика, зачем так демонстративно выставлять свою веру напоказ? Ответ, впрочем, был Джеку Спрингу прекрасно известен.  Азиатский пафос... 

* * * * * 

...Бежать в бронежилете было тяжело. Мэгги остановилась, чтобы перевести дыхание, а заодно совместить приятно с полезным. Именно поэтому она притормозила у очередной пулеметной ячейки. Сам пулемет скрывался на дне окопа - все как положено, дабы ценное оружие не пострадало во время вражеского артобстрела. Мэгги вцепилась в станок и принялась яростно вращать рукоятки подъемного механизма. Полминуты спустя ствол тридцать пятого калибра уже торчал над бруствером. Принцесса передернула затвор и ударила ладошкой по гашетке. Пулемет выплюнул короткую - очень короткую очередь, после чего Мэгги только чудом увернулась от летящей ей в лицо возвратной пружины. Очевидно, пулемет все-таки пострадал - один из китайских осколков нарушил целостность корпуса или что-то в этом роде. Было так обидно, что Мэгги едва не заплакала. То есть все-таки заплакала. Размазывая слезы по лицу, осмотрелась по сторонам и подобрала со дна окопа винтовку, владелец которой лежал тут же рядом - кажется, без головы. Винтовка оказалась с оптическим прицелом. Принцесса вцепилась в приклад и принялась искать цель. Тупые тайпинские ублюдки, зачем они рисуют мишени у себя на лице? Получай! БРАНГ! Ахахаха, он сдох! Мэгги передернула затвор и прицелилась в следующего китайца. БРАНГ! Еще один готов, а их там тысячи, и через каких-нибудь двести-триста метров (???!!!) они будут здесь!!! 

Очередной противник, попавший в оптический прицел, не был похож на китайца. И на японца не был похож. Вообще не азиат. Европейский наемник, наверно. Не ходи в Китай, здесь живет белая смерть!!! 

Мэгги Хан спустила курок, но Джеку Спрингу повезло -- принцесса просто-напросто промахнулась. Бывает. Ну что тут скажешь - не повезло! 

В четвертый раз Мэгги выстрелить не успела, потому что ей не повезло еще больше - где-то совсем рядом с неба упал очередной "дракон" генерала Шварц, и принцесса на всякий случай потеряла сознание. 

Джек Спринг тем временем добежал до переднего окопа. Еще несколько минут назад ему могла помешать колючая проволока, но, как легко можно догадаться, на этом участке она отсутствовала, потому что испарилась - прямое попадание "дракона". 

Дальнейшие события были не то что бы скучны, но предсказуемы. Сначала Джек застрелил одного японца, потом второго, третьего зарезал штыком, а четвертого забил прикладом. Затем подобрал трофейный японский пистолет и застрелил еще двух или трех самураев, может быть даже четверых, но никак не больше семи, потому что пистолет был шестизарядный. Именно так. 

Когда стрельба окончательно прекратилась, Джек Спринг сидел в захваченном бункере и задумчиво листал трофейные документы. Иероглифы, иероглифы, иероглифы... фигня какая-то, ничего не понимаю... О! наконец-то! латинский шрифт! Спасибо белголландским колониальным лингвистам, то есть не спасибо, потому что это японский, то есть все равно ничего не разобрать. Ладно, где следует - разберутся. Поэтому Джек принялся сгребать все бумаги подряд в трофейную офицерскую сумку. К этому времени его слух почти восстановился (атака под аккомпанемент ракетной бомбардировки не прошла для него даром), поэтому Спринг почти сразу обратил внимание на таинственные щелчки в дальнем углу бункера. Джек насторожился и столь же осторожно зашагал по направлению к источнику загадочных звуков. 

Дальний угол - совсем не значит темный угол. Наоборот. Там было гораздо светлее. Солнце стремилось в зенит, и его лучи легко проникали через огромную дыру в потолке. Прямое попадание "дракона", а как же иначе. Что интересно, снаряд не разорвался, а просто воткнулся в земляной пол. Даже не ушел особенно глубоко -- большая часть ракеты во всей своей красе торчала над поверхностью земли. Что совсем интересно, рядом с "драконом" стояла Патриция Бладфильд и торопливо щелкала затвором карманной "лейки". (Немцы и фотоаппараты - брак, заключенный на небесах!)  Разумеется, Патриция очень торопилась, но все-таки услышала шаги Джека Спринга, и потому поспешила обернуться. За сим последовала немая, но весьма напряженная сцена. Скорей всего, все ее (сцены) участники изо всех сил пытались понять, что будет дальше. 

Первым заговорил Джек. Не сразу, но у него была уважительная причина - горло пересохло, а фляжку он потерял еще где-то на первой линии японских окопов. 

- На кого ты работаешь? 

- А ты? - машинально спросила Патриция. 

- С чего ты решила, что я на кого-то работаю? - удивился Спринг. - Это ты здесь играешься с фотокамерой, а я просто случайно мимо проходил. 

- Тебя выдало слово "работа", - нахмурилась Патриция. - Если бы ты случайно проходил мимо, то задал бы совсем другой вопрос. 

- Разведчики прокалываются на мелочах, - неохотно согласился Джек. "Черт побери, кого я цитирую?!" -- Но ты не ответила на мой вопрос. Это невежливо. 

"Я могу застрелить его прямо сейчас, а потом скажу, что его убил вон тот дохлый японец, который валяется под столом", - подумала Патриция. 

"Я тоже так могу", - подумал Джек Спринг. 

- Ты когда-нибудь бывал в Южной Америки? - на всякий случай спросила Патриция. "Пристрелить его я всегда успею". 

- Не самый идиотский пароль, - заметил Джек. - Он даже почти смахивает на естественный вопрос, который девушка как бы между прочим может задать парню. Да, бывал, неоднократно. В Бразилии, Чили, Гондурасе... 

Это был правильный ответ. То есть отзыв. 

- Гондурас не в Южной Америке, - машинально заметила альбионская шпионка. 

- Пусть он тебя не беспокоит, - отмахнулся Джек Спринг, американский шпион. - Не забудь потом поделиться снимками, союзница. 

- Мы можем сделать кое-что получше, - внезапно сообразила Патриция. - Гораздо лучше! Слушай внимательно... 

- Отличный план, - охотно согласился Джек Спринг несколько минут спустя. - Вперед! 

Еще через несколько минут они вернулись в бункер. Патриция тащила за собой складные носилки. Ракету - металлический цилиндр около метра в длину и диаметром в тринадцать сантиметров - осторожно уложили на носилки и бережно укрыли одеялом. Бросили критический взгляд на "пациента" и остались недовольны. 

- Не годится, - Джек снова заговорил первым. - Давай что-нибудь добавим. Или кого-нибудь. 

Идеальный раненый нашелся совсем рядом, больше того - в самом бункере. В другом углу, разумеется. Девушка в китайской униформе -- она была вся в крови и без сознания, но судя по пульсу и сердцебиению - жива. Ее положили прямо на ракету и снова накрыли одеялом. 

- Вот теперь в самый раз, - удовлетворенно кивнула Патриция. - Вперед, марш! 

На самом деле Мэгги Хан была в полном сознании, она просто притворялась. В бункере она оказалась не случайно - где еще прятаться от обстрела? Форму добыть было нетрудно - она зарезала первых двух китайцев, которые сунулись в бункер, и раздела того, который больше подходил по размеру. Живописно размазала по лицу кровь - и свою, и чужую - устроилась поудобнее и принялась терпеливо ждать. И дождалась, благо ее ранение было совсем несерьезное. Наоборот. Царапина. 

Конечно, лежать на трофейной ракете было неудобно, но уж лучше так, чем под землей, или без головы, или в родной маньчжурской униформе. 

Потому что китайцы не брали пленных. 

"Черт побери, а этим бледнолицым дебилам не пришло в голову, что даже неисправная ракета может в конце концов внезапно взорваться?!" 

На самом деле пришло, но сладкая парочка заморских шпионов считала, что риск оправдан, а богатая добыча того стоит. Ничего не поделаешь - война! 

Мэгги все еще притворялась потерявшей сознание, когда ее грузили в санитарный бронетранспортер. Она не смела открыть глаза, когда Джек и Мэгги перекладывали ее на кровать в ближайшем полевом госпитале. Разумеется, она просто умирала от любопытства -- "куда эти шпионы потащат трофейную ракету?" -- но в конце концов решила, что лучше умереть от любопытства, чем на самом деле умереть. На каком-то этапе она даже перестала притворяться, и просто-напросто заснула. От усталости, наверно. В конце концов, это был очень длинный день. 

Проснулась утром - перевязанная, чистая, в чистой пижаме, под теплым одеялом. В госпитальной палатке было шумно, в проходе между кроватями толпились люди с золотыми погонами, шевронами или как минимум золотыми пуговицами. Трещали фотоаппаратные вспышки. 

Едва Мэгги Хан открыла глаза, как на нее тут же обратили внимание: 

- Как ваше имя, отважная девушка? - спросил один из гостей, почему-то по-русски. Стоявший рядом тайпинский офицер тут же перевел его слова на мандарин. 

- Рядовая Ли Фан! - рявкнула принцесса. С таким же успехом она могла сказать "Мэри Смит" или "Маша Иванова". Никто ничего не заподозрит. 

- Поздравляю с высокой наградой, товарищ Ли Фан! - отозвался высокий гость и немедленно облапал ее левую грудь. Мэгги решила отомстить как-нибудь потом, а до тех пор покосилась налево и обнаружила на своей пижаме Боевое Красное Знамя. "Круто, такого ордена у меня еще не было! Весь имперский генеральный штаб лопнет от зависти!" 

- Служу великому Китаю!!! - послушно отвечала принцесса под гром апплодисментов. 

- Это была победа, великая победа! - важный гость, очевидно, продолжал речь, прерванную торжественным награждением. - Маньчжурские империалисты и их японские пособники получили хороший урок! Недалек тот час, когда братство свободных народов Евразии бла-бла-бла-бла-бла!!! 

"...Конфуций, Будда и Золотой Император, помогите мне достойно принять и пережить эти мучения!!!" 

 

- продолжение следует - 

 

[Magnum]

Глава 9. И скучно, и грустно, и некому. 

 

После некоторых колебаний Фамке приняла ответственное решение и отказалась от поста министра иностранных дел. Ее вполне устроило звание контр-адмирала и должность главкома Индокитайской Морской Авиации. 

Уже в первые дни пребывания на посту она неизбежно столкнулась с целым рядом трудностей - а иначе и быть не могло, так всегда и бывает. Традиция, освященная веками. 

Самолетный парк молодой империи пребывал в самом печальном состоянии. Похоже, на материке был добросовестно собран весь белголландский летающий металлолом. Самые лучшие машины остались на островах - от ост-индских до японских, где они должны были противостоять той или иной внешней угрозе. Больше того, решительно было непонятно, где начинается морская авиация и заканчивается обычная, "сухопутная" -- а у летающих сухопутных крыс был совсем другой начальник. 

- Генерал Франсуа Приветт, - представил его дядюшка Преториус. - Вы отлично поладите. 

"Бельгиец", - предположила Фамке - и жестоко ошиблась. Кто может быть хуже бельгийца? - только француз. Генерал Приветт был родом из уважаемой семьи французских колонистов -- тех самых, что боялись и презирали всех прочих обитателей Индокитая, а своих белголландских завоевателей по-прежнему недолюбливали, поэтому охотно примкнули к мятежу Преториуса. Где-то здесь скрывалась глубокая внутренняя логика, но Фамке решила оставить ее поиски на потом. На повестке дня столи куда более срочные, важные и насущные проблемы. 

Едва они остались вдвоем в генеральском кабинете на втором этаже министрества обороны, как Франсуа Приветт тут же проявил свою подлую сущность и заговорил с Фамке по-французски. Не просто заговорил, а произнес средних размеров речь о грядущем плодотворном сотрудничестве -- и только несколько минут спустя небрежно поинтересовался, понимает ли его собеседница. 

- Корсикан, - немедленно ответила юфрау ван дер Бумен. 

- Прошу прощения? - презренный лягушатник приподнял бровь. 

- Of course I can, - раздельно и по слогам, не моргнув глазом сказала Фамке. - Простите, я задумалась, а в последнее время мне так часто приходилось пользоваться английским... 

Приветт благодушно кивнул и продолжил нести какую-то чепуху про светлое будущее Великого Индокитая в целом и его военно-воздушных сил в частности. 

"Корсиканец", - повторила Фамке, но уже про себя. 

Природа обидела генерала Приветта ростом - на какой-то сантиметр выше коротышки Фамке. Возможно, именно поэтому он выбрал карьеру летчика. Молодец, все правильно сделал. Но кое-что он сделал неправильно. 

- Простите, что перебиваю, - снова заговорила Фамке, - но этот ваш мундир... 

"Манжеты, эполеты, отвороты - чистый Наполеон, только треуголки не хватает". 

- Мы теперь независимое государство, и потому должны носить собственную оригинальную униформу, - охотно пояснил месье Приветт. - Я дам вам адрес моего портного, он берет совсем недорого... 

"А еще усы и бородка. Стопроцентный Наполеон, только третий. Или четвертый?" 

- Большое спасибо, - кивнула Фамке, - но в ближайшие дни я все равно собираюсь носить грязный промасленный рабочий комбинезон. 

- Не смею вас задерживать, - нахмурился галльский петух. - Можете начать прямо отсюда и постепенно двигаться на север. Или на запад, в сторону Камбоджи. Полагаю, у вас есть приказ, подписанный императором, и прочие все необходимые полномочия. 

- Разумеется. 

- Желаю удачи, - сухо добавил Приветт, и Фамке поспешила откланяться. 

 

В последовавшие дни юфрау ван дер Бумен только и делала, что перелетала с аэродрома на аэродром - от сиамской до китайской границы и обратно. Фамке была так занята, что даже пропустила пресловутую императорскую свадьбу. При этом она ухитрилась разбить всего два самолета, но спасти гораздо больше. Некоторое время спустя Фамке могла гордиться собой, а придворные журналисты успели ообозвать ее крестной матерью индокитайской морской авиации. На улицах Сайгона, Хюэ, Ханоя и Пномпеня одновременно появились плакаты от министерства пропаганды, на которых была изображена юная контр-адмирал ван дер Бумен - на фоне бурных волн, летящих самолетов и рассекающих слов, что-то вроде "Небо и будущее принадлежат нам!" Жизнь удалась. 

Она удалась еще больше, когда Фамке получила секретный пакет с приказом немедленно явиться в Сайгон для участия в важном правительственном совещании. 

В бункере на минус первом этаже дворца собралась целая толпа министров, генералов и адмиралов. Все офицеры и сам император щеголяли в новеньких "наполеоновских" мундирах. Кроме Фамке, разумеется - она, как и обещала Приветту, заявилась на совещание в промасленном рабочем комбинезоне. Министры и фельдмаршалы поджимали губы и неодобрительно косились. 

- Дамы и господа, - объявил церемониймейстер в откровенно попугайской ливрее, - Его Величество Император! 

Все торопливо привстали (кроме Фамке, которая покинула свой стул крайне медленно). Где-то в соседней комнате заиграл государственный гимн: "Индокитай, я люблю твои горы и речные долины, и все такое прочее". Император занял свое место и окинул верных и преданных соратников долгим, пронзительным взглядом. Был он при этом бледен, суров и подтянут. 

- Дамы и господа, - без всяких предисловий начал Джерард Первый, - рано или поздно это должно было произойти. Мерзавец Альберт одержал несколько мелких побед над Юлианой, и теперь стремится закрепить успех. Мои агенты докладывают, что к нашим берегам движется австралийский флот. 

"Австралийский" - именно такое прилагательное согласно текущему политическому курсу получил Альберт и его фракция. "Австралийская империя", "австралийская армия", "австралийские агрессоры", "австралийцы". Ну да, так гораздо проще, чем каждый раз говорить "ново-голландцы" или "ново-кейптаунцы". 

- Минимум шесть линкоров, одиннадцать крейсеров, пятнадцать эсминцев, неизвестное число фрегатов и корветов, - принялся перечислять император, - а самое главное - десантные суда, которые несут минимум три дивизии морской пехоты и легион австралийской национальной гвардии. Это не просто атака, это полномасштабное вторжение. Я не стану рисовать вам возможные последствия их успешной высадки на нашей земле. Хотя нет... все-таки нарисую. Как вы должно быть уже слышали, китайцы разгромили японскую группировку в Маньчжурии - именно по этой причине юлианская партия пала духом, прекратила дальние операции и сосредоточилась на обороне своих берегов. После этого негодяй Альберт вступил в переговоры с китайцами, и, как мне стало известно, заключил с ними тайное соглашение. Если австралийский флот успешно покончит с нашим и высадит десант, китайцы признают режим Альберта как единственное законное правительство всей Белголландии и откроют против нас второй фронт на севере -- потому что Альберт обещал уступить им несколько вьетнамских провинций. Можем ли мы допустить такой поворот событий? - можете не отвечать, это был риторический вопрос. Дамы и господа, я готов выслушать ваши предложения. 

- У нас всего четыре линкора и восемь крейсеров, - немного неуверено начал гранд-адмирал Антонис, главком новорожденного индокитайского флота. - Но наши моряки добросовестно выполнят свой долг... 

- Пусть высаживаются, - неожиданно перебил его полковник Лол Нон, командир кхмерских гвардейцев, - пусть! Мы встретим их на берегу, и их кости останутся белеть на пляже!!! 

- Да, пусть высаживаются! - неожиданно поддержал его генерал Тран - начальник 1-й вьетнамской дивизии. Разумеется, он никак не мог уступить инициативу своему кхмерскому коллеге. - Мы заманим их в джунгли - и уже не выпустим обратно! 

- Неприемлемо, - отрезал император. - Это крайняя мера. Так что вы там говорили, гранд-адмирал? 

- Мы постараемся подпустить их поближе, - столь же неуверенно продолжал Антонис, - и атакуем, когда они окажутся в зоне действия наших береговых батарей. Так мы сможем совместить огневую мощь флота и крепостной артиллерии... 

- Неприемлемо! - перебил его Джерард. - Да что это с вами со всеми?! У нас было несколько месяцев на подготовку - и это все, что вы можете мне предложить?! 

- Возможно, нам стоит вступить с Альбертом в переговоры, - подал голос министр иностранных дел, - и оттянуть... - министр закашлялся и таким образом прервал самого себя на полуслове. 

В бункере воцарилось нехорошее молчание. К счастью для кого-то - ненадолго. 

- Мы забросаем их бомбами и пустим на дно, - спокойно сказала Фамке. - В любой точке океана по нашему выбору. 

- Это безумие! - одновременно воскликнули сразу несколько адмиралов и маршалов. - Возможности современной авиации и огневая мощь флота... 

- Наша авиация уже доказала обратное, - хладнокровно парировала Фамке. - Это были наши самолеты, которые четыре года назад заставили капитулировать мятежный броненосец "Восемнадцать провинций" -- хотя скептики вроде вас утверждали, что это невозможно. 

- Один устаревший броненосец! - одновременно воскликнули Антонис и Приветт. 

- За последние четыре года мы заметно продвинулись вперед и теперь способны на большее, - решительно заявила контр-адмирал ван дер Бумен. - А еще больше - за последние четыре месяца. (Именно столько Фамке находилась на своем нынешнем посту). В отличие от некоторых, я не сидела сложа руки... 

- Да как вы смеете! На что вы намекаете?! - одновременно зашипели сразу несколько индокитайских полководцев, но Фамке не удостоила их ответом. 

- Мои самолеты и экипажи готовы, - продолжала она. - Я могу собрать их в любой точке, встретить вражеский флот вдали от наших берегов - и уничтожить его за несколько часов максимум. Потерь не избежать, но они будут минимальны. Ни один линкор, даже самый современный, не устоит против дюжины крупнокалиберных бомб, которые лягут на палубу одна за другой. 

- Вам остается только попасть, - усмехнулся Антонис. - Я хорошо знаю адмирала, который командует австралийской эскадрой -- он не будет стоять на одном месте и ждать ваши самолеты... 

- Это не имеет значения, - ухмыльнулась Фамке. - Пусть стоит, пусть плывет, пусть наступает, пусть бежит - в любом случае конец будет один и тот же. Дядюшка Джерард... ой, прошу прощения, ваше величество - решение за вами. 

- Да будет так, - не задумываясь ответил император, внимательно наблюдавший за перепалкой своих полководцев. - Но флот и авиация должны действовать вместе и поддержать друг друга. Полагаю, это значительно повысит наши шансы. О, я вижу недовольство на ваших лицах -- но я не потерплю возражений. 

- Полагаю, командовать операцией буду я? - невинным тоном поинтересовалась Фамке. 

- Да как вы смеете, я старше по званию! - взорвался Антонис. 

- Этого еще не хватало, - пробурчал Джерард Преториус. - И я уже вижу, как добросовестно вы собираетесь сотрудничать. Поэтому командовать операцией будет генерал Каппель. 

- Да он же сухопутная крыса! - удивилась Фамке. - Что он понимает в современной воздушно-морской войне?! 

- Вот именно, - неохотно согласился с ней Антонис, и даже Приветт одобрительно кивнул. 

Генерал Каппель, со своей стороны, даже не обиделся, поскольку на данном совещании почему-то не присутствовал. 

- Генерал Каппель - начальник разведки, - напомнил император. - Именно благодаря его трудам нам стало известно про австралийское наступление. Достаточно. Ничего не хочу слышать. Я не потерплю неповиновения! Это все, дамы и господа. Все свободны. 

"Да, - мысленно согласилась с ним Фамке. - Небо, облака, штурвал, машинное масло, дизель, "кольт-браунинг"... наконец-то свобода!!!" 

 

-продолжение следует- 

[Каминский]

Впереди эпичная битва, я надеюсь?

[Magnum]

Впереди эпичная битва, я надеюсь?

Даже несколько, а потом - сюрприз! 

 

 

[Antabus]

Мне одному кажется, что Фамке вляпалась влипла?

[Magnum]

Мне одному кажется, что Фамке вляпалась влипла?

Пока нет, но куда она денется - влипнет!  

Таков непреложный закон жанра (С) 

 

[Magnum]

Глава 10 
- Маленький переполох в большом Китае -  

 

Вместо эпиграфа: 

 

"Остап сразу понял, как вести себя в светском обществе. Он закрыл глаза и сделал шаг назад.

— Прекрасный мех! — воскликнул он.

— Шутите! — сказала Эллочка нежно. — Это мексиканский тушкан.

— Быть этого не может. Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех. Это шанхайские барсы". 

* * * * *  

 

Фронт был прорван, а отборные дивизии разгромлены, поэтому маньчжуры поспешили предложить прекращение огня. Китайцы не возражали. Прекращение огня превратилось в мирный договор, и солдаты потянулись домой. Тайпинское правительство спешило демобилизовать как можно больше людей. Крестьяне должны были вернуться на поля, рабочие - на заводы. Война отразилась на китайской экономике не самым лучшим образом. Кредиты пришлось брать у всех, кто готов их был дать - в России, в Германии, в Англии, в Америке и даже в Белголландии, как ни странно это звучит. Одной рукой белголландские властелины отправили на войну против Китая целые легионы ниппонских "добровольцев", а другой рукой щедро предоставляли низкопроцентные займы. Ничего личного, чистый бизнес! 

Так или иначе, среди прочих бойцов Народно-Революционной Армии демобилизационное предписание получила "рядовая Ли Фан". 

Патриция так и не узнала ее. Неудивительно. Тогда, в столице Ост-Индии, на торжественном приеме во дворце вице-короля, Мэгги носила парик, тяжелый грим и говорила с карикатурным японским акцентом. Она едва перекинулась с альбионкой парой слов, когда их знакомила Юлиана - "Очень приятно. - Очень приятно". И вообще, это было давно и неправда. Джек Спринг тем более не узнал снайпера, стрелявшего в него с дистанции в две сотни метров, поэтому с этой стороны Мэгги ничего не угрожало. Она могла и дальше прикидываться простой крестьянской девушкой из дальней провинции. 

Как-то раз ночью Мэгги выскользнула из госпитальной палатки и забралась в штабную канцелярию. Немного покопалась в бумагах, а утром снова появилась в штабе и рассказала слезливую историю о гибели всей своей роты. Штабной писарь на всякий случай уточнил имена погибших командиров (разумеется, "Ли Фан" охотно перечислила их), покосился на Орден Боевого Красного Знамени, по-прежнему украшавший пижаму героини и с превеликим удовольствием выписал новые документы. Отличные документы, езжай куда хочешь - от Запретного Города до Внутренней Монголии. 

Примерно так Мэгги Хан и сделала. Попрощалась со своими спасителями, Патрицией и Джеком (она так и не смогла разузнать, что они сделали с трофейным ракетным снарядом), закинула за спину вещевой мешок и двинулась в путь. 

Железная дорога привела ее в Шанхай, где принцесса на горошине решила перевести дух. 

Логика подсказывала, что следует возвращаться домой, в родную Маньчжурскую Империю, по ту сторону Великой Стены. Но не сразу. Вернуться надо. Но прямо сейчас возвращаться нельзя. 

Да, она член правящей династии, внучатая племянница императора и генерал-капитан имперской армии. По ту сторону границы остались друзья, родственники, союзники и верные люди, которые считают ее то ли погибшей, то ли пропавшей без вести, но все равно ждут. 

А с другой стороны - она полководец, проигравший сражение, потерявший армию и оказавшийся в руках противника. По ту сторону границы Восточную Жемчужину ждут тайные недоброжелатели и открытые враги, которые не станут уточнять степень ее вины. 

То есть может быть повезет, а может и нет. Может быть простят, а может и нет. Может быть сошлют в дальний гарнизон, а может предложат шелковый шнурок. Или пистолет с одним патроном - двадцатый век на дворе, надо идти в ногу со временем. 

Уж кто-кто, а Мэгги Хан прекрасно знала обычаи и традиции своего родного маньчжурского гадюшника. 

Нет, прямо сейчас нельзя возвращаться. Возвращаться следует медленно и неторопливо. Например, выбраться из Китая в какую-нибудь нейтральную страну. Снова перевести дух. Послать тайную весточку домой; уточнить положение вещей и расстановку фигур. Да, именно так. 

- Все в порядке, солдат? - поинтересовался незаметно подобравшийся к ней полицейский. Очевидно, его заинтересовала одинокая девушка в униформе, вот уже добрый час торчавшая столбом на перроне шанхайского вокзала. Фетишист, наверно. 

- Так точно, господин капрал, - пискнула "Ли Фан". - Я просто жду своих друзей, они отстали от меня и должны прибыть следующим поездом. Или через один. 

- Очень хорошо, - кивнул полицейский, - но ты не обязана стоять здесь. Вон там зал ожидания, можешь устроиться на лавочке... 

А может и не фетишист. В конце концов, мир не без добрых людей. 

- Большое спасибо за совет, я так и сделаю, - вежливо кивнула "рядовая Ли Фан" и степенно удалилась. 

В зале ожидания отыскались не только удобные лавочки, но и буфет. Мэгги решила себе ни в чем не отказывать, потому что в ночь перед отъездом посетила и ограбила несколько офицерских палаток. Поэтому ее бумажник разве что не трещал по швам, а на дне вещмешка лежали сразу два пистолета, один другого больше. Там же лежал советский орден - не следовало привлекать к себе лишнего внимания. 

"Ли Фан" доедала четвертый бутерброд (вредное западное влияние) с мясом неизвестного происхождения (а это уже местный колорит), когда появился поезд с "друзьями". 

На первый взгляд, здесь и сейчас, таких друзей врагам не пожелаешь, но Мэгги сразу увидела свой шанс. Что-то ей подсказывало (внутреннее чутье, наверно), что именно эти люди ей и нужны. 

Китайцы предпочитали не брать пленных, а японцы старались не сдаваться, но из всякого правила бывают исключения. Поэтому в китайском плену оказались несколько тысяч японцев. Теперь, когда война закончилась, они получили возможность вернуться на родину, согласно мирному договору. И вот с очередного поезда сошли человек пятьдесят японских солдат, немного оборванных и помятых, но в целом неплохо выглядевших. Их сопровождал один-единственный сержант из китайской военной полиции, вооруженный дубинкой. Больше и не требовалось - куда они побегут? Даже здесь, далеко от бывшей линии фронта, они рискуют нарваться на сердитых ветеранов или добропорядочных граждан, которые их линчуют за ближайшим углом. Азия, простые нравы, дети природы. Нет, японцы ни на шаг не отстанут от своего конвоира. А вот китайский сержант их оставил - строго приказал стоять в углу зала и удалился по своим делам. То ли в туалет, то ли отметиться у местного коменданта - да какая разница? 

Мэгги осторожно подобралась к японцам поближе и превратилась в слух. Все правильно, репатриируются на родину. Через шанхайский порт. Там их должен подобрать белголландский корабль. 

Япония - отличный перевалочный пункт на пути в Маньчжурию. В Эдобурге, Киото, Нагасаки ждут не менее верные и надежные люди. Может быть даже императрица Юлиана примет маньчжурскую союзницу при своем дворе. Может быть -- она почти наверняка огорчилась, когда узнала, что японские "добровольцы" разгромлены в пух и прах. 

Конечно, добираться до Японии можно разными путями. Бумажник все еще полон. Можно зайти в модный дамский магазин, выбросить униформу и переодеться по последней парижской моде. Заглянуть в то или иное злачное место - и раздобыть новые документы. Ведь это же Шанхай, черт побери! Потом купить билет на нейтральный гражданский пароход... 

А как же приключения?! 

Решение было принято. 

Минут тридцать спустя китайский охранник вернулся и повел своих подопечных дальше. Мэгги прикончила остатки бутерброда и решительно последовала за ними. 

На шанхайских улицах в это время года царили традиционный космополитизм и вавилонское столпотворение, поэтому Мэгги без особого труда затерялась в толпе и следила за японцами (и одним китайским конвоиром) с безопасного расстояния. Несколько километров и кварталов спустя, в городском парке, китайский начальник сделал очередную остановку. Мэгги воспользовалась этим и уже открыто подошла вплотную. 

- Закурить не найдется? - обратилась Мэгги к сержанту. В этот раз она не говорила с акцентом крестьянки из глухой провинции, а совсем наоборот - как столичная студентка с неполным высшим образованием. Пошла на фронт добровольцем из патриотических соображений и все такое. Для завершения образа надо только армейскую кепку на затылок сдвинуть. 

Охранник охотно поделился сигареткой, последними новостями и даже собственными приказами. Строго говоря, ничего нового он не сказал, но как опытная разведчица Мэгги всегда была рада получить подтверждение уже имевшихся разведданных от независимого источника. Все правильно, он ведет японцев в порт. Никуда не разбегутся. А в порту их должен подобрать белголландский корабль. Кстати, его последнее задание на этой войне - как только военнопленные будут переданы в белголландские руки, сержант будет считаться демобилизованным и может возвращаться в родную деревню. Мэгги пожелала ему счастливого пути и удалилась в противоположном направлении. Такси решила не ловить - чай, не богатая иностранка, а вот рикша для столичной студентки будет в самый раз. 

В порту Мэгги без особого труда отыскала ангар, где японские военнопленные ожидали погрузки на корабль. Разумеется, та партия, которую она встретила на вокзале, была далеко не первой и не последней. На посту стоял одинокий часовой - конечно, снова для проформы, а не из опасения, что самураи разбегутся. Больше того, около шести часов вечера китайский солдатик задумчиво посмотрел на заходящее солнце, закинул винтовку за спину и неторопливо зашагал в сторону города. Потому что Азия это не только пафос, но и ужасный беспорядок, вздохнула Мэгги Хан. Нам ли не знать! Так или иначе, ей это была на руку. Едва часовой скрылся за углом, как беглая принцесса поспешила в ангар. 

Внутри было довольно светло, хотя решительно непонятно, зачем на проклятых японцев потратили столько электричества. Не исключено, что об этом позаботились какие-нибудь добросердечные нейтральные иностранцы из Красного Креста, предположила Мэгги. Да, скорей всего - вот и пустые ящики у входа, с эмблемами КК. Матрасы, раскладушки, одеяла - да они тут неплохо устроились. Человек двести, может чуть больше, прикинула Мэгги. Более чем достаточно. В этой толпе будет нетрудно затеряться... 

- Я должна поговорить со старшим офицером, - обратилась она к ближайшему японцу. Солдат кивнул и указал на дальний угол ангара, где стояла целая брезентовая палатка. С красным крестом на боку, разумеется. 

Японцы даже в плену оставались японцами, поэтому первым делом разбились на роты и взводы, завели себе начальство, командную цепочку и целый генеральный штаб -- перед которым и предстала Мэгги Хан. 

- Кто-нибудь из вас узнает меня? - обратилась принцесса к сидевшим перед ней офицерам на хорошем японском языке. 

- Этого не может быть... - немедленно отозвался один из пленных самураев, судя по нашивкам - полковник. Типичный такой японский полковник - низенький, лысый, круглый и склонный к полноте. - Ваше высочество?! 

Мгновение спустя все японцы в палатке одновременно вскочили на ноги и рявкнули "банзай" - следует отдать им должное, не очень громко. Слава Будде, китайцы не выбили им в плену все мозги. 

- Да, это я, - кивнула Мэгги. 

- Я - полковник Сугавара, - представилсся тот же самурай. - Вы меня, наверно, не помните. 

Мэгги прищурилась и напрягла память. 

- Нет, отчего же, помню. Мы не были представлены, но я как-то раз видела вас в штабе фронта. Вы разговаривали о чем-то с генералом Адачи. 

- Так точно, - поклонился полковник. - О, это был великий человек... 

- Был? - поспешила уточнить Мэгги. 

- Я лично отрубил ему голову, - охотно пояснил Сугавара. - По его просьбе, конечно. После чего положил на его труп 100-миллиметровую мину и ударил по капсюлю. Генерал Адачи не хотел, чтобы его тело после смерти досталось врагам... 

- Вы смелый человек, - закашлялась принцесса. Да, она тоже была азиаткой, но не до такой степени. 

- Разумеется, мина взорвалась далеко не сразу, - продолжал Сугавара, - но я не успел отойти достаточно далеко, и от ударной волны потерял сознание. Строго говоря, я не должен был никуда уходить, но последний приказ генерала Адачи был кристально ясен - "продолжать сопротивление до последнего патрона". Очнулся уже в плену -- как и все эти офицеры. Разумеется, к нижним чинам это не относится, не все они попали в плен в безсознательном состоянии. Но им простительно, у низших сословий другие понятия о чести. 

- Да, конечно, - поспешно согласилась Мэгги. 

- Но как вы оказались здесь, моя госпожа? - японский полковник осторожно покосился на ее тайпинскую униформу. 

- Долгая история, - принцесса не собиралась посвящать новых знакомых в мелкие грязные подробности, - но мне удалось избежать плена, а некоторым китайцам уже не понадобятся их мундиры. Так или иначе, я здесь, и у меня только один вопрос: когда за вами прибывает белголландский корабль? 

- Он уже прибыл, - сообщил Сугавара. - Капитан навестил нас сегодня днем и пообещал, что погрузка начнется завтра утром. Родина ждет - пусть мы проиграли эту войну, но у нас появился шанс выиграть другую. 

- Да, понимаю, - кивнула Мэгги. - Только на сей раз - гражданскую. 

- Мы решили присягнуть императрице Юлиане, - продолжал полковник. - Генерал Адачи не хотел для нас такой судьбы -- но как видно, от судьбы не уйдешь. 

- Я хочу оказаться на борту этого корабля, - заявила принцесса. - Вы мне поможете? 

- Безусловно, ваше высочество, - немедленно поклонился Сугавара. - Мы готовы выполнить любой ваш приказ. Если вы не против, мы начнем прямо сейчас. 

- Прямо сейчас? - удивилась Мэгги. 

- Так точно, моя госпожа, - полковник повернулся к одному из младших офицеров. - Немедленно пригласите сюда сержанта Кондо. 

Офицер кивнул и скрылся за пологом палатки. 

Ждать пришлось недолго, не прошло и трех минут, как на пороге палатки появился новый персонаж - высокий молодой солдат, лоб которого был украшен белоснежной марлевой повязкой. Слишком белоснежной. И здесь Красный Крест постарался, не иначе. 

- Вы меня вызывали, господин... - начал было Кондо, но ему не позволили договорить. На сержанта набросились одновременно с трех сторон и повалили на пол. В тусклом свете сверкнул штык - один раз, другой, третий. Короткий визг - как будто свинью зарезали - и все стихло. 

- Гм, - только и сказала Мэгги Хан. 

- Это был плохой человек, - пояснил полковник Сугавара и добавил непонятное японское слово: - Суничи. 

- Простите? - подняла брови принцесса. 

- Суничи, - повторил японец. - Стукач. Доносил на своих товарищей китайцам. Он даже не был серьезно ранен -- носил повязку и прикидывался контуженным, чтобы избежать тяжелых работ в лагере. Мы давно узнали, кто он такой, но не спешили разоблачить. Собирались вернуться домой, а уже там передать властям и устроить суд по всем правилам - свидетели, адвокаты... Ну что ж, будем считать, что ему повезло. Семья не узнает про его измену -- им скажут, что он погиб на войне. Так будет лучше. Разумеется, на его родителях лежит часть вины - они виновны, что воспитали такого сына, но Будда и Иисус учили нас проявлять милосердие... 

"Типичный японец, - фыркнула про себя Мэгги. - Приносит жертвы Хатиману, молится Будде, женится в церкви". 

- Семья получит пенсию, - задумчиво продолжал полковник, - и быть может, его дети вырастут достойными людьми... 

- Это все очень прекрасно, - заметила Мэгги, - но я-то здесь причем? 

Спросила -- и тут же прикусила язык. Вот дура, могла бы сразу догадаться... 

- Вы возьмете его документы и одежду, - добродушно отвечал полковник Сугавара. - Забинтуем вам лицо -- и так проведем на борт корабля. Никто ничего не заметит и не узнает. Это был единственный предатель. Теперь вы среди верных друзей и в полной безопасности. 

"Ваши слова, полковник, да всем богам в уши, - подумала Мэгги Хан. - Мне так не хватает вашей уверенности!" 

=продолжение следует= 

 

[Крысолов]

Магнум банзай!

[Magnum]

Глава 11. 
Тигры Восточных морей

* * * * * 

"Таня приказала всем свободным от работы отдыхать – до встречи с Юпитером оставалось девять часов. Уходить никто не хотел, и Саша очистил палубу криком: "Вас за это повесят, бунтарское отродье!" (Двое суток назад в выпавшие минуты отдыха все смотрели последнюю версию "Восстания на "Баунти". Многие, кстати, считали, что Тане фильм не стоит показывать, дабы она не почерпнула оттуда кое-какие идеи.)"

Артур Кларк, "Космическая Одиссея 2010 года". 

* * * * * 

Джек Спринг сидел в баре и делал вид, что напивается. На самом деле он был абсолютно трезв и внимательно следил за окружавшим его положением вещей. 

Большинство посетителей бара составляли иностранные журналисты и дипломаты - конечно, не самого высокого ранга, разные там вторые и четвертые секретари. По-настоящему высокопоставленные дипломаты предпочитали напиваться в других местах. Но Джека в настоящее время более чем устраивало общество мелких сошек - в умелых руках они могли принести куда больше пользы, чем иные важные послы. Не говоря уже о журналистах. Поэтому Спринг превратился в слух и старательно выуживал из окружавшего его мутного болота и сигаретного тумана крупицы всевозможной информации. Больше того, за спиной у бармена негромко бормотал о чем-то своем радиоприемник, настроенный на какую-то американскую станцию. Ах, этот голос родины! Джек был готов прослезиться. 

Война закончилась не только для миллионов китайцев, но и для скромного иностранного добровольца капитана Джека Спринга. Тайпинское правительство вручило ему Орден "Сердце Дракона" первой степени и вежливо попросило на выход. Зря они так, Спринг и сам бы уволился. Его работа здесь была завершена. В китайской армии мирного времени Джеку абсолютно нечего было делать. 

В Центр ушел многостраничный отчет о тактике и логистике китайских и ниппонских армий; копии и оригиналы всех документов, до которых он сумел дотянуться; а также несколько запчастей и фотографий новейшей китайской ракеты, собранной по немецкой лицензии. (Сама ракета досталась альбионским союзникам, но они обещали поделиться). Центр остался доволен, но требовал еще. 

- Центр доволен, но ты же знаешь, им всегда мало, и они требуют больше, - сказал Джеку два дня назад полковник Кауфман, шанхайский резидент военной разведки США. - Столкновение Америки и Белголландии неизбежно, никто из наших славных лидеров в этом не сомневается, поэтому мы должны знать больше, как можно больше. 

- ...а также столкновение Америки и Китая, Америки и Германии, Америки и России, Америки и пиндосов, - пробормотал Спринг. 

- Этим занимаются совсем другие люди, - отрезал собеседник. - Белголландию - в числе прочих - поручили тебе. 

- Которую из них? - ухмыльнулся Джек. - Сколько их там, три императора и две императрицы? Я уже сбился со счета. Да и не только я. 

- Наши аналитики уверены, что это ненадолго, - заявил Кауфман. - Эта нелепая гражданская война закончится так быстро, что никто и глазом не успеет моргнуть. И нам снова придется иметь дело с единой Белголландской Империей. Поэтому мы дожны быть готовы. У тебя есть какие-то новые идеи на этот счет? 

- Нет, - предельно откровенно ответил Джек. - Я собираюсь действовать по старой схеме, тем более что она отлично работает. Найти какую-нибудь войну, в которой уже участвуют белголы - и присоединиться. 

- Окей, - кивнул Кауфман. - Индия? Аравия? 

- В Аравии я уже был, и пока не собираюсь туда возвращаться, - сказал Спринг. - Индия... да, определенно стоит туда заглянуть, место со всех сторон перспективное. Но торопиться не стоит. Как мне кажется, пришло время взглянуть на сердце зла изнутри. 

- Сердце зла? - удивился полковник. - Конго что ли? 

Джек Спринг загадочно улыбнулся - хотя ничего загадочного в его планах не было. Все было предельно очевидно, до боли в глазах. 

- ...вернулись за стол мирных переговоров, - бормотал радиоприемник. - Не в последнюю очередь на такое решение либеральной фракции повлияла эвакуация японских военных советников на родину. Наши источники в Государственном департаменте преисполнены самого горячего оптимизма и в один голос утверждают, что мир в многострадальной Мексике не за горами. В других новостях. По меткому выражению нашего специального корреспондента в Афинах, сегодня весь мир выучил новое слово - "энозис". Правительство президента Сааде... 

- Ставлю сто фунтов против одного! Двести! Да хоть триста! - вопил кто-то за спиной у Джека. - Не пройдет и года, как все будет кончено! Альберт раздавит их в лепешку! 

- Остынь! У тебя и денег таких нет! - прозвучало в ответ. 

- Будут, как только я выиграю пари! - ухмыльнулся первый голос. - Триста фунтов на Альберта! 

- Удваиваю! - заявил третий голос. 

- Да вы с ума сошли! - четвертый голос, женский, австрийский акцент.  

- Я же не уточнял, о каких фунтах идет речь! - расхохотался первый голос. 

- Похоже, ты совсем не уверен в победе Альберта, - заметил голос номер два. 

- ...заявил протест по итогам очередного инцидента в Красном море, - поведало радио. - В настоящее время инсургенты удерживают лишь узкую полоску земли вдоль северной границы протектората. В других новостях. Хунта генерала Жаботинского... 

- Юлиана собирает солдат везде, где только может, - снова голос номер два. - В японских портах творится настоящий Вавилон, куда там Шанхаю. 

- Чем она собирается им платить? - поинтересовался женский голос. - Центральный имперский банк и монетный двор остались в руках Альберта. 

- Доля в добыче и три дня на разграбление каждого города! - "Какой все-таки веселый парень. Кто он такой вообще? Судя по акценту - альбионец. Журналист?" - Но если честно - понятия не имею. Фамильные драгоценности, наверно. 

- Я знаю несколько великих держав, которые с удовольствием оплатят ее расходы, - заметил голос номер 3. - Даже если Юлиана проиграет, вложения окупятся. 

- Напротив, - возразил "Весельчак". - Они потеряют гораздо больше, потому что Империя обязательно пожелает отомстить. 

- Мне нравится твой оптимизм, - пробормотал второй номер, - Империи очень повезет, если она снова встанет на ноги... 

- ...прошел с большим успехом, - сообщил радиоприемник. - На премьере в числе прочих присутствовали президент и вице-президент с супругой, а также многочисленные иностранные гости. Наблюдатели отмечают, что... 

- ...все эти ваши немецкие традиции, дуэльные шрамы и так далее - просто смех, - говорил между тем голос номер два. - Все началось с пьяной драки, а потом... Говорю вам, это было что-то невероятное. Корейские студенты вернулись на танках и осадили кампус. Японские студенты вызвали авиацию с белголландского авианосца, стоявшего на рейде. Китайцы и шанхайские власти вообще не вмешивались, только тушили пожары и эвакуировали гражданских. Сражение продолжалось почти целую неделю... 

- ...тридцать три человека были расстреляны на месте, - грустно вздохнул радиоприемник. - Демонстрации протеста охватили пригороды и рабочие кварталы. Премьер-министр угрожает подать в отставку, если его требования не будут услышаны. В то же самые время в приморских провинциях продолжается концентрация... 

- ...капитан обещал мне интервью, но обманул, - пожаловался "Весельчак". - Скорей всего, получил приказ поменьше разговаривать. 

- Как называется корабль? - уточнила "Австриячка". 

- "Нагасаки-мару". 

- Уверен? 

- Это название было нетрудно запомнить, - признался "Весельчак". - Но сдается мне, это далеко не единственный "Нагасаки-мару"... 

Скорей всего не единственный, но это было именно то самое название, которое Джек Спринг собирался услышать. Поэтому он поспешно заплатил за выпивку, схватил шляпу, поймал такси и направился в порт. 

- Вы уверены, что обратились по адресу? - капитан "Нагасаки-мару" был само воплощение вселенской грусти и земной печали. - Если вы журналист... 

- Говорю вам - никакой я не журналист, - устало повторил Джек. - Я могу вам документы показать... 

- Это ничего не значит, - отрезал собеседник. - Одно другому не мешает. Вы могли исполнять обязанности военного журналиста. Кстати, - спохватился капитан, - а о какой армии вообще идет речь? 

- Китайской, - честно признался Спринг. - Я служил в китайской армии, на маньчжурском фронте, и только что уволился. 

- Это признание делает вам честь, - заметил капитан ван дер Смит. - Некоторые из этих солдат, - он кивнул себе за спину, - всего несколько недель назад сражались на другой стороне. Если быть совсем точным, все они сражались на другой стороне. Вы уверены, что хотите к ним присоединиться? 

- Так точно, сэр, - кивнул Джек. 

- И вас не смушает тот факт, что еще вчера они стреляли в вас? 

- Я не держу зла, - пожал плечами Спринг. - Тем более что теперь им придется сражаться за правое дело, поэтому я хочу быть с ними на одной стороны. 

- Вы уверены? - печально спросил капитан. 

"Дежа вю какое-то, - подумал Джек. - Ведь совсем недавно у меня был почти такой же разговор..." 

- Потому что даже далеко не все белголландцы в этом уверены, - продолжал ван дер Смит. - Посмотрите на тот причал, вон там, видите? Корабль с белголландским флагом. Только его капитан и экипаж находятся на службе у принца Альберта. И знаете что, они вам будут рады. Им тоже нужны солдаты. 

"Возможно, мне так и следовало поступить, а вместо этого я пытаюсь достучаться до этого безмозглого индюка!" 

- Мой дядя служил в Американском легионе, во время Великой войны, - решил зайти с другого конца Джек. - Под командованием генерала Рузвельта и имперского комиссара ван дер Бумена. Он мне столько про них рассказывал... 

- В самом деле? - приподнял бровь собеседник. - Как интересно, мистер Спринг. Хм. Спринг, Спринг... 

- Дядя по матери, - уточнил Джек. - Полковник ван Томпсон. Не знаю, говорит ли вам о чем-нибудь... 

- Вот это встреча! - неожиданно просиял собеседник. - Хм. Теперь, когда вы об этом сказали, я действительно нахожу между вами фамильное сходство... 

"Попробовал бы ты его только не найти! Потому что он действительно мой родственник. Хоть и не дядя... Отличная легенда, ведь как чувствовал, что пригодится!"  

- Полковник ван Томпсон, разумеется, - закивал капитан ван дер Смит. - Он прочитал несколько лекций у нас в академии, почти двадцать лет назад... Хорошо. Но только ради полковника! Поднимайтесь на борт, мистер Спринг. Я помогу вам добраться до Японии. А там видно будет. Впрочем, с другой стороны... Не хотите ли получить должность на моем корабле? У меня всегда найдется место для племянника полковника ван Томпсона. 

- Эээ... замялся Джек. - Почту за честь, но я вообще-то сухопутная крыса... 

- Ничего страшного, - заверил его капитан. - В конце концов, мы же не под парусами ходим. На современном корабле есть множество постов, которые могут занимать солдаты, еще вчера служившие на твердой земле. 

- Даже не представляю, - осторожно заметил Спринг и покосился на уродливую ржавую громадину "Нагасаки-мару". 

- Боюсь, вы меня неправильно поняли, - наконец-то улыбнулся ван дер Смит, проследив за его взглядом. - Я не этот корабль имею в виду. Это временно, очень временно. Я верну этих солдат домой, и сразу же вернусь на свою прежнюю должность. Я командую линкором. "Адмирал Маартен Тромп". Не знаю, приходилось ли вам слышать... 

Джеку приходилось, но он решил не торопиться с ответом. 

- Нашему кораблю пришлось пережить немало приключений, - продолжал ван дер Смит, - и теперь у нас на борту наблюдается недостаток офицеров. Вы можете получить должность в корабельном отряде морской пехоты, или в зенитной пулеметной команде... полагаю, вы умеете стрелять из пулемета? 

- Из пулемета, огнемета, автоматических пушек, противотанковых ружей, - машинально ответил Джек Спринг. - Звучит заманчиво, но я должен подумать. 

- Конечно, если вы можете отказаться сразу, если страдаете морской болезнью, - с предельной откровенностью уточнил ван дер Смит. - В этом случае никто не сможет вас осудить... 

- Никак нет, совсем не страдаю, - признался Спринг. 

- Хорошо, - кивнул капитан. - В таком случае, не торопитесь с ответом. Но я надеюсь получить его, когда мы доберемся до Японии. 

"Черт побери, действительно, звучит заманчиво, - задумался Джек. - Открываются самые интересные перспективы... хотя ребята из военно-морской разведки будут недовольны и скажут, что я отбираю у них хлеб, ха-ха-ха!" 

"Да этот американский шпион просто сумасшедший и откровенно нарывается на неприятности", - думала между тем Мэгги Хан, сидевшая на палубе "Нагасаки-Мару" метрах в десяти от собеседников и старательно изображавшая спящего японского солдатика - мало того, что пол-лица в бинтах, так еще и армейская панама надвинута на глаза. - "Что он задумал? Что он себе позволяет? Что он сделал с трофейной ракетой?! Где его альбионская подружка? Хм. Ангелы неба и духи пучин, пожалуйста, пусть он поднимется на борт. Из этого может получиться интересное приключение..." 

Как в воду глядела. 

* * * * * 

- Корабль слева по борту! - изо всех завопил дежурный матрос на мачте. - Дистанция!.. Направление!.. Скорость!.. 

- Этого еще не хватало, - нахмурился коммандер Фудзивара и поднял бинокль. 

- Это может быть один из наших, - поспешил успокоить его штурман. 

- Все может быть, - пожал плечами старший помощник. - Мы должны верить в лучшее, но при этом готовиться к худшему, делать то, что должны - и будь что будет...  

Издержки классического образования, а Лукас Фудзивала получил его в одном из старейших католических колледжей, открытых в Эдобурге бельгийскими миссионерами. 

- Эсминец класса "Роттердам", - констатировал он минуту спустя. - То есть кто угодно. Мы построили несколько сотен таких, они есть не только в нашем флоте - дарили вассалам, продавали союзникам и даже потенциальным врагам... 

Время от времени коммандер Фудзивара изображал из себя капитана Очевидность. 

- Корабль справа по борту! - внезапно сообщил впередсмотрящий. - Вижу дым! Дистанция!.. Направление!.. Скорость!.. 

- Сто тысяч треугольных китов, но это еще один "Роттердам"! - слегка удивился Фудзивара. - Берут в клещи? Сдается мне, самое время разбудить капитана... Мичман! Капитана на мостик! 

- Будет исполнено! 

- Я вижу! Вижу! - радостно воскликнул штурман, лейтенант ван Брюссель, все еще следивший через бинокль за первым "Роттердамом". - Тигренок на флаге! 

- Формоза, - прошипел Фудзивара. - Подлая нация. У них нет никакого понятия о чести... 

Республика Формоза (Тайвань) вот уже несколько десятков лет подряд занимала откровенно сложное место на политической карте мира и Дальнего Востока. Независимое государство де-юре, белголландский вассал де-факто, мятежники с точки зрения континентального Китая, пираты с точки зрения Советской России и Британской Коммуны, далее везде. Теперь, когда белголландская империя погрязла в гражданской войне, от них всего можно ожидать... 

- Вижу! Вижу!!! - еще более радостно завопил ван Брюссель, уже успевший изучить второй эсминец. - Инь-Янь и триграммы!!! Это корейцы! 

"Господи, да чему этот бледнолицый радуется?" - с тоской подумал Фудзивара, покосившись на штурмана. Старший помощник недоюбливал ван Брюселя и не доверял ему. Совсем отмороженный юголландец, который совершенно случайно оказался по эту сторона фронта -- хотя его родная провинция выступает за Альберта. Похоже, этому пингвину наплевать, на чьей стороне правда - он просто ищет возможность хорошо подраться. 

- Капитан на мостике! - рявкнул один из младших офицеров. 

- Докладывайте, - коротко бросил ван дер Смит, даже не пытаясь скрыть зевок. Капитан откровенно не выспался. 

Фудзивара коротко описал ситуацию. 

- Одно утешает, - задумчиво пробормотал капитан, - вряд ли корейцы и формозианцы действуют заодно. Скорей всего - наоборот. Они терпеть друг друга не могут. 

- А нас - еще больше, - осторожно заметил Фудзивара. 

"Как все сложно", - подумал Джек Спринг, увязавшийся на мостик за капитаном. Ван дер Смит был так любезен, что раздобыл для американского "добровольца" белголландский мундир, и теперь Джек практически ничем не отличался от прочих офицеров "Нагасаки-мару". Жизнь удалась. Джек Спринг даже принялся мечтать, как сделает блестящую карьеру в военно-морском флоте Ее Величества императрицы Юлианы; со временем получит под свое начало отдельный корабль или даже целую эскадру; Англия будет ждать, пока он исполнит свой долг - хотя глаз, конечно, жалко. Пожалуй, не следует заходить слишком далеко, лишние глаза на дороге не валяются... 

- Корейцы сигналят! - тем временем доложил ван Брюссель. 

- И тайваньцы тоже, - поддакнул Фудзивара. 

- Читайте, - приказал капитан ван дер Смит. 

- "Остановить корабль"... "Застопорить машину"... "Принять досмотровую команду"... "Приготовиться к абордажу"... "Не реагировать на команды нарушителей!" "Приготовиться к открытию огня!.." "Не сметь приближаться к нашему призу!" "Лечь в дрейф!" "Немедленно покинуть территориальные воды!" "Ваньсуй!.." "Мансе!.." - принялись поочередно докладывать офицеры. 

- Голова кругом идет, - откровенно признался капитан. - Какие из этих сообщений предназначаются нам, а какие - корейцам или тайваньцам соответственно? 

- Ваши приказы, мин херц? - подал голос рулевой. 

Капитан не успел ответить - корейский эсминец открыл огонь. Судя по итогам - несколько фонтанов воды прямо по курсу "Нагасаки-мару" - предупредительный. Корабль Республики Формоза, в свою очередь, решил ни в чем не уступать конкуренту и тоже выпустил серию снарядов, с аналогичным результатом. 

- Полный стоп, - пожал плечами ван дер Смит. - У нас нет другого выхода. 

"Выход, разумеется, есть", - одновременно подумали все японские офицеры на мостике, но благоразумно промолчали. 

Эсминцы азиатских варваров стремительно приближались. Теперь уже можно было разглядеть не только флаги, но и иероглифы, украшавшие скулы кораблей. Тайваньский эсминец носил гордое имя "Небесное спокойствие"; его корейский собрат прозывался "Божественный Император Мунджамён Победоносный". Казалось, еще совсем немного -- и "Нагасаки-мару" будет протаранен с двух сторон, но благоразумие восторжествовало. Эсминцы притормозили и почти одновременно спустили на воду катера с морскими пехотинцами. Еще несколько минут - и представители соперничающих наций, человек по 10-12 с каждой стороны, практически одновременно оказались на палубе белголландского транспорта, потрясая кулаками, лязгая оружием и брызгая слюной. 

День обещал быть длинным. Хорошо хоть погода не подкачала. В небе ни единой тучи и полный штиль. 

Капитан ван дер Смит некоторое время следил за корейцами и тайваньцами одновременно через пресловутый бинокль, после чего с тяжелым вздохом принялся спускаться с мостика. За ним последовали несколько старших офицеров и вездесущий Джек Спринг. 

Агрессоры тем временем дошли до высшей точки кипения и поливали друг друга отборной руганью сразу на пяти или шести языках. К сожалению, Джек понимал только половину из них, те же английский и белголландский австрааланс. Маканезский вариант португальского заметно отличался от знакомого Спрингу бразильского диалекта - Джек разобрал едва ли одно слово из пяти. За время службы в Добровольно-Революционной Армии Китая Спринг немного нахватался кантонского и официального мандарина, но захватчики вместо мандарина использовали какой-то варварский пиджин. 

- Извольте представиться и объяснить, что тут происходит, - возвысил свой голос капитан ван дер Смит, которому очень скоро наскучила перепалка незванных гостей. 

- Надпоручик Тай Кван До, Корейская Императорская Морская Пехота. 
- Майор Сун Кун, Формозианский Республиканский Флот, - почти одновременно ответили командиры агрессоров. Кореец был очень маленького роста - со спины его можно было принять за ребенка. Да и не только со спины, если бы не усы и бородка. Тайванец был гораздо крупнее; при этом ни усов, ни бороды, ни бровей, ни волос на голове; круглый, даже немного толстенький, короткие пухлые пальцы, высокий голос... Евнух. "Черт побери, да он евнух!" - понял Джек Спринг. 

Ничего удивительного. На Тайване правят какие-то очень консервативные традиционалисты, там каждый второй министр или полководец - евнух. "Впрочем, когда-то и у нас, на Диком Западе... То есть не совсем у нас, - Джек принялся вспоминать уроки военной истории, которые он время от времени посещал в Вест-Пойнте. - Как звали того византийца, завоевателя Италии? То ли Персес, то ли Рамзес..." Вот уж действительно бесполезное знание. Даже в самой Италии этого парня никто не помнит. По крайней мере, за те месяцы, что провел Джек Спринг на итальянском фронте, ни разу речь не заходила. Возможно, итальянцам просто неприятно вспоминать, что их когда-то завоевал евнух. Ладно бы мачо вроде Александра Македонского - было бы не так обидно, но евнух... 

Ван дер Смит и его офицеры, похоже, испытывали аналогичные чувства. 

- Вы не имеете права! - бушевал белголландский капитан. - Вы за это ответите! 

- Сомневаюсь, - хитро улыбался тайванский майор. - Наоборот, император Альберт будет крайне доволен, когда узнает, что мы интернировали корабль с юлианскими мятежниками! 

- Нет, это мы его интернировали! - взорвался корейский надпоручик. - Это наша зона патрулирования! 

- Да кто вам позволил здесь патрулировать?! - чуть ли не завизжал представитель Формозы. - Самозванцы! Разбойники! 

- От самозванца слышу! 

- Чосонский негодяй! 

- Тайваньская свинья! 

Дискуссия грозила затянуться надолго. На палубе появился полковник Сугавара и другие бывшие японские военнопленные, в том числе по-прежнему переодетая Мэгги Хан собственной персоной. Еще несколько часов назад она собиралась признаться во всем капитану корабля, после чего занять подобающее место на борту - отдельная каюта, офицерская столовая, далее везде. Но почему-то решила не торопить события. Теперь Мэгги пыталась понять, правильно ли она поступила, и как поступят с ней корейцы (или тайваньцы), если узнают правду. 

Так или иначе, не прошло и часа, как неприяный разговор внезапно завершился. С мостика примчался вестовой матрос и что-то шепнул на ухо капитану. Ван дер Смит едва успел кивнуть, как над океаном прокатился очередной орудийный залп. "Роттердамы" украсили себя очередным набором сигнальных флажков, а корейский и тайваньский офицеры вдруг одновременно заткнулись и торопливо засобирались домой. Ларчик открывался просто, на сцене появился новый участник трагикомедии ошибок. 

Те же и "Генерал Теодор Рузвельт". 

- Это "Генерал Рузвельт", - констатировал капитан ван дер Смит, как следует рассмотрев очередной корабль, взявший на прицел "Нагасаки-мару". - Нет, эту модель мы никому не продавали. Это наш, белголландец. 

Броненосный крейсер "Тедди Рузвельт" был примерно в два раза крупнее парочки азиатских кораблей, вместе взятых, поэтому корейские и тайваньские варвары в настоящее время поспешно улепетывали куда-то за линию горизонта. 

- Осталось понять, какого монарха признает его команда, - добавил ван дер Смит. 

- Если я правильно помню, он приписан к Порт-Давао, - поспешил сообщить штурман ван Брюссель. 

- Тогда нам конец, - с истинно самурайским спокойствием заявил коммандер Фудзивара. - Южные Филиппины выступают за Альберта. 

- Не будем торопить события, - спокойно заметил капитан ван дер Смит. - Наш "Адмирал Тромп" тоже был приписан к Сурабае, но почти вся команда выбрала императрицу Юлиану. Этот парень забрался слишком далеко на север - быть может, и он решил перейти на нашу сторону... Но нет смысла гадать. Скоро узнаем. 

Командир "Генерала Рузвельта" не стал размениваться по мелочам. Он прислал сразу пятьдесят морских пехотинцев на четырех катерах, а чуть позже явился и сам. 

- Капитан Габриэль Мендоза, Белголландский Императорский Флот, - представился молодой высокий филиппинец и пригладил свою роскошную шевелюру. Его морские пехотинцы тем временем окончательно захватили "Нагасаки-мару". Всем бывшим военнопленным, как и экипажу корабля, велели построиться на верхней палубе. Мостик и машинное отделение заняли офицеры, прибывшие с "Рузвельта". "Кажется, это конец моей блестящей адмиральской карьеры", - с легкой печалью подумал Джек Спринг. Мэгги Хан и вовсе не знала, о чем теперь думать. 

- Куда вы направлялись? - довольно вежливо поинтересовался капитан Мендоза. - В Японию? 

- В Нагасаки, - не стал отрицать ван дер Смит. 

Мендоза щелкнул пальцами; у него за спиной немедленно вырос адъютант с небольшим листком бумаги. 

- Так-так-так, - закивал филиппинец две или три минуты спустя, после тщательного изучения предложенного документа. - Люггер-капитан ван дер Смит, бывший старший помощник линкора "Адмирал Тромп". Лейтенант-коммандер Лукас Фудзивара, бывший первый помощник подводного крейсера "Саарти Спекс". Ну и другие. Мятежники и предатели. Как видите, мы знаем о вас все. Ваши преступления известны и несомненны, ваш приговор очевиден; осталось выбрать способ, которым вас казнят - одна только редакция Имперского Военно-Морского Устава от 1909 года предлагает не менее шести различных вариантов, а если мы обратимся к соответствующим статьям Единого Имперского Кодекса от 1921 года... 

Складывалось впечатление, что капитан Габриэль Мендоса откровенно наслаждается собой. Его можно было понять. В отличие от бельгийцев или японцев, филиппинцы совсем недавно присоединились к Империи; а филиппинец на таком высоком посту - и вовсе нечто неслыханное. Скорей всего, карьерному росту сеньора Мендосы изрядно поспособствовала общеимперская гражданская война. Стремительный взлет просто не мог не вскружить ему голову, и вот... 

- Сам ты предатель, - не выдержал штурман ван Брюссель, который решил, что ему нечего терять. - Филиппинский ублюдок. Ты просто ненавидишь белголландцев, вот поэтому и решил расправиться с нами без суда и следствия! 

- Как ты догадался? - капитан Мендоза очень удачно изобразил искреннее удивление. - Разумеется, ненавижу, а за что мне вас любить? Кто в здравом уме и твердой памяти станет любить своих завоевателей? Я совсем крошечный был, но помню, что вы творили на Филиппинах. Белголландцы, японцы... - взгляд Мендозы задержался на англо-саксонской физиономии Джека Спринга. - ...австралийцы. 

- Я американец, - внезапно охрипшим голосом (в горле пересохло) уточнил Джек Спринг. 

- Тем более, - усмехнулся Мендоза. - Американские легионеры у нас тоже побывали. В честь одного из них даже назвали мой корабль, - капитан кивнул на броненосец у себя за спиной. - Ну да ладно. Чего прошлое ворошить. Мы должны смотреть в будущее! Скоро эта война закончится, и законная императрица взойдет на трон... 

- Какая императрица? - не понял ван дер Смит. - Юлиана?! А разве вы не сторонник Альберта?! Что здесь происходит?! 

- Альберт?! - на этот раз капитан Мендоза действительно удивился. - Это недоношенное порождение инцеста?! С чего вы взяли, что мы за Альберта?! И уж точно не Юлиана -- хорошая девушка, но глупая. Нет. Есть только одна законная императрица, за которую по древним обычаям отдали свои голоса армия, сенат и народ. Императрица, которой мы присягнули, и за которую готовы сражаться до конца - нашего или победного. Как вы там говорите? Волей Вечного Неба имя Императрицы-Матери да будет свято. Кто не поверит - должен быть убит. - Капитан Габриэль Мендоза сделал откровенно демонстративную паузу и добавил: -- Ее имя - леди Виктория Брук. 

"Вот это поворот!" - одновременно подумали сразу несколько сотен участников этой абсолютно правдивой и высшей степени поучительной истории. 

* * * * * 

- продолжение следует - 

 

[Antabus]

Империи размножаются почкованием. Жаботинский - голова! (c) Кстати, а где он хунтит? 

[Каминский]

Ее имя - леди Виктория Брук.

О как! Саравакская империя?

[Magnum]

Кстати, а где он хунтит? 

Я просто оставлю это здесь: 

 

Саравакская империя?

Никак нет, она

на всю Белголландию замахнулась. Как минимум. 

 

[Magnum]

Перекинемся в картишки. 

подробности письмом, хотя в принципе и так все ясно. 

 

 

[Каминский]

Перекинемся в картишки

Противоречивые ощущения от карты.

Но что за государство на Южной Георгии?

[Magnum]

Но что за государство на Южной Георгии?

Мне было лень перекрашивать или как-то обозначать разные мелкие острова, а вы опять подозреваете недобрые намерения.   

 

Главная фишка это вселенной - богатейшее культурное и цивилизационное разнообразие англо-саксонских государств. Практически на любой вкус. 

 

 

[Каминский]

Главная фишка это вселенной - богатейшее культурное и цивилизационное разнообразие англо-саксонских государств.

Не надо нам такого разнообразия

Мне было лень перекрашивать или как-то обозначать разные мелкие острова, а вы опять подозреваете недобрые намерения

А то. Тут же есть Россия Похотина, а там, я напомню, среди прочего речь шла и о...

кровавой хунте, окопавшейся меж окутанных холодными туманами пирамид южных островов

[Magnum]

Не надо нам такого разнообразия

А как же приключения и смелые социальные эксперименты?!   

 

Судите сами, тут у нас есть: 

 

1) Стандартная американская демократия (США) 

2) Пост-рабовладельческий апартеид (КША) 

3) Анархо-капиталистическая республика (Аляска) 

4) Пост-британская демократия (Канада) 

5) Немецкий феодальный протекторат (Нормандские острова) 

6) Немецкий культуртрегерский протекторат с Вотаном и валькириями (Южная Африка) 

7) Англо-фашистская хунта (Аргентина) 

8 )  Орвеллианская диктатура (Альбион) 

9) Пост-маоистская партийная диктатура с элементами капитализма (Британия)  

10) Голландский протекторат (Восточная Австралия) 

11) Малайское королевство с английской династией под голландским протекторатом (Саравак)  

12) Африканский ворлордизм с английскими генералами (Судан) 

 

кровавой хунте, окопавшейся меж окутанных холодными туманами пирамид южных островов

В данной версии это англо-фашистская Аргентина, а туманы и пирамиды на Огненной земле, где находится запасная столица диктатора.