Интербеллум (Между войнами)

[Каминский]

Напомните второе?

Вот. Хоть это и не худлит, конечно)

[Magnum]

Глава 24
Расстрел на закате.

* * * * *

"Вид у него был, как у человека, которому только сейчас объявили, что его не расстреляют на рассвете".

Клиффорд Саймак, "Операция "Вонючка".

" - Мальчик, - сказал мне Чубук строго и в то же время с оттенком легкого сожаления, - если ты думаешь, что война - это вроде игры али прогулки по красивым местам, то лучше уходи обратно домой! Белый - это есть белый, и нет между нами и ними никакой средней линии. Они нас стреляют - и мы их жалеть не будем!"

Аркадий Гайдар, "Школа".

* * * * *

- Грязные ублюдки! - вопил Джек Спринг, когда его бросали в подвал. - Неблагодарные твари! Мерзавцы желтомазые, вы все, подлая раса, и предательство у вас в крови...

Вопли исходили практически от чистого сердца, потому что перед тем, как бросить Джека в подвал, товарищ комиссар Сы приказал своим подручным избить его -- для большего правдоподобия, а невесть откуда появившийся товарищ комиссар Чжоу внимательно за этим наблюдал. Было больно и обидно, поэтому сейчас Спрингу даже не приходилось особенно напрягаться, играя роль незаслуженно пострадавшего от рук коварных азиатов. Он действительно пострадал.

- Запомни, после того как переступишь порог камеры -- ты сам по себе, - говорил комиссар Четвертой Бригады, пока Джека молотила парочка тибетанцев, здоровенных, как ездовые яки их родной провинции. - Держи глаза и уши открытыми, не упусти момент, используй возможности. Не беспокойся, мы продолжим присматривать за тобой, однако в ближайшее время прямой связи не будет. Но рано или поздно к тебе придет человек и скажет, что от меня. Слушайся его, как родного отца. Понял?

- Мой родной отец был алкаш и подонок, - прохрипел Спринг, получая очередной удар (На самом деле нет, это была часть легенды). - Ой!

- Не придирайся по пустякам, - отмахнулся от него товарищ Сы.

- Пароль? - успел спросить Джек в паузе между новыми ударами.

- Какой еще пароль? - недоуменно моргнул комиссар.

- Твой человек... должен будет... назвать пароль... - пояснил несчастный Спринг, разбрызгивая во все стороны кровь, пот и слезы. - Ой, больно же!

- Какой еще пароль?! - повторил китайский злодей и недовольно поморщился. - Шпионских фильмов в своей Америке насмотрелся? Он просто скажет, что пришел от меня -- это и будет пароль, самый настоящий, который невозможно подделать. А вот если вдруг услышишь от кого "Слоны идут на север" или "Солнце поднимается на востоке" -- тут же вали насмерть или хватай для допроса. По обстоятельствам. Сам разберешься, не дурак. Понял? Если понял -- кивни. Не можешь кивнуть, бедняга... Ну хоть рукой или ногой пошевели. Вот и молодец.

- Мы рассчитываем на вас, товарищ Спринг, - внезапно добавил Веллингтон Чжоу. "Смотри-ка, товарищем назвал, - подумал Джек. - Нашел себе товарища. Don't comrade me, look for comrades elsewhere".

Стальная дверь с лязгом захлопнулась. Джек перевел дыхание и осмотрелся. Подвал относительно чистый, сухой и даже светлый -- на свободе стояло раннее утро, и первые солнечные лучи пробивались через небольшое окошко под самым потолком -- высоким потолком, не добраться. И просторный, примерно пять на пять метров. В прошлые разы все было гораздо хуже. Китайская служба безопасности этого округа неплохо устроилась -- конфисковала роскошный особняк, до войны принадлежавший какому-то вьетнамскому мандарину. Часть комфорта перепала и пленникам. В настоящий момент пленников было четверо -- Джек Спринг и еще трое.

- Привет честной компании, - почти без всякой задней мысли произнес Джек на трех языках поочередно. - Доброе утро, хорошая погода, гость в хату -- счастье в дом...

- Не валяй дурака, белый брат, - простонал один из обитателей подвала, сидевший на койке слева от входа. - Тут уголовных нет, можешь говорить по-человечески.

- Прошу прощения, - Спринг покраснел и шаркнул ножкой. - Разрешите представиться. Спринг. Джек Спринг. Еще вчера - капитан Добровольно-Революционной Армии Китая. Сегодня - заключенный без номера.

- Не беспокойся, в этом доме ты номер получить не успеешь, - утешил его собеседник. - Здесь никто не успевает номер получить.

- Спасибо, успокоил, - пробормотал Джек. - А завтрак здесь подают?

- Всякое бывает, - протянул новый знакомый. Этот китаец неплохо владел новокапским диалектом, отлично растягивал гласные. - Сегодня воскресенье. Если принесут, то позже обычного. Часам к десяти-одиннадцати. Присаживайся пока, тут свободная койка. Меня зовут Нельсон, Нельсон Гао.

- Спринг, Джек Спринг, - ответил Джек.

- Я расслышал с первого раза, - хмыкнул китаец. - Альбионец?    

- Американец, - Спринг плюхнулся на пустую одноярусную койку -- одну из четырех, каждая стоит в своем углу. Не подвал контрразведки, а какой-то пятизвездочный отель.

- И за что ты здесь? - поинтересовался Нельсон Гао. Типичный китаец, каких миллионы, никаких особых примет. Скорей всего, ровесник Джека Спринга.

- Понимаешь, записался в вашу армию добровольцем, - Джек намеренно подчеркнул "вашу". - Отвоевал в Маньчжурии, потом еще и здесь, с первого дня вторжения. Надоело. Знаешь, что такое "доброволец"?

- Знаю, - усмехнулся китаец.

- Говорю своему комиссару, мол, пора и честь знать, труба зовет, меня ждут великие дела, - продолжал Спринг. - А он меня сюда -- за дезертирство в военное время! Я ему -- "не имеешь права, я американский гражданин". А он мне -- "заткнись бледнолицый, тут я власть". Такие дела, брат.

- Знакомая история, - хохотнул собеседник. - Ты не подумай чего, с нашим желтым братом здесь точно так же обращаются. Я ведь тоже доброволец. Надоело таскать ящики в Ново-Кейптаунском порту...

"Ага, вот откуда этот акцент", - мысленно похвалил себя Джек.

- ...приезжаю -- "здрасте, хочу это самое, послужить исторической родине". А меня -- в подвал. "На кого работаешь, гад? На сколько разведок?! Кто тебя подослал?!" Такие дела, брат.

- Да, не повезло нам, - глубокомысленно констатировал Джек. - А эти братья здесь за что? - он кивнул на до сих пор молчавших обитателей подвала, каждый из которых продолжал валяться на койке в своем углу. То ли продолжали спать, то ли притворялись.

- Желтый парень - вроде меня, - поведал Нельсон. - То есть вроде нас с тобой. Доброволец, тоже грузчик портовый, только из Нагасаки. А белый - действительно виноват. Ну, как сказать, виноват. Военнопленный. С той стороны.

- Ишь ты, военнопленный, - пробормотал Джек.

- Ты не подумай, если я бывший грузчик, то слов таких не знаю? - Нельсон, похоже, неправильно его понял. - Я ведь не всегда грузчиком был...

- А помрешь грузчиком, - просипел китаец из Нагасаки, не открывая глаз. Ниппонский акцент, точно. - Заткнись уже, дай поспать немного. Когда еще такой шанс выпадет...

- И то верно, - охотно согласился китаец из Нового Капа, подмигнул Джеку и повернулся на другой бок. Спринг пожал плечами и растянулся на предложенной свободной койке -- справа от входа, ближе к двери. Слишком хорошая койка, на переднем крае такие не водятся. Интересно, подумал Джек, громко зевнув (и снова не пришлось притворяться), кто из этих китайцев настоящий сварщик, то есть грузчик, а кто - секретный агент китайской сигуранцы? Или сразу оба агенты? Китайцев много, они себе могут такое позволить. Нельсон? Нельсон Гао, Веллингтон Чжоу... Интересно, как зовут парня из Нагасаки? Пальмерстон или Гамильтон? Между прочим, товарищ комиссар Сы, как случайно узнала Мэгги (и пересказала Джеку), отзывался на личное имя "Фарадей". Гонконг очень дурно повлиял сразу на несколько поколений китайцев...

С этими мыслями Джек и уснул.

Проснулся ближе к полудню -- как раз завтрак принесли. Кормили как на убой, по рисовой плошке на брата. Черт его знает, может и в самом деле на убой. Ели молча, как на поминках. Черт его знает, может и в самом деле... Джек поспешно отогнал прочь мрачные мысли.

Не нравилась ему вся эта секретная операция. Будь он настоящим американским добровольцем -- попытался бы отказаться от предложенной чести. Но будучи американским шпионом, Спринг продолжал играть роль добросовестного и на все готового волонтера. Поэтому и согласился. Не хотел оскорблять комиссара отказом. А то ведь обидится еще, начнет что-то подозревать, задавать неудобные вопросы... С другой стороны, здесь открывались интересные возможности. Джек ведь изначально планировал примкнуть к той или иной белголландской фракции. Конечно, преторианский Индокитай выглядит не так заманчиво и престижно, как юлиановская Япония, но на войне иногда выбирать не приходится.

Грузчик из Нагасаки (еще один скучный китаец среднего возраста без особых примет) так и не представился, быстро прикончил свой завтрак и снова отвернулся к стене. Поэтому Джек Спринг решил, что самое время поближе познакомиться с человеком, из-за которого он, собственно, здесь и очутился. Преторианец сидел на койке справа от него, ближе к окну, и поедал свою порцию риса обстоятельно и со знанием дела. Сразу видно, что вырос в Индокитае, хотя вряд ли родился там -- белголландцы завоевали эту бывшую французскую колонию двадцать лет тому назад, а этот молодой человек чуть старше. Скорей всего, еще один ровесник Джека. А больше ничего общего. Даже цвет кожи не совпадает. Черты лица вполне европейские, североморский нордический тип, но слишком смуглый для белголландца. И дело не только в загаре. Глаза слишком черные, и волосы. Хотя, как знать, может быть именно так и должны выглядеть настоящие белголландцы... "Это для китайских комиссаров мы все на одно лицо, - думал Спринг, - заморские бледнолицые дьяволы, а у этого парня одна из бабушек родилась где-то на Яве". Неудивительно, что он примкнул к сепаратистам. В старой Империи он бы карьеру не сделал -- чем выше поднимаешься, тем чаще вспоминают про чистоту крови. А тут такие возможности открываются! Можно в отцы-основатели угодить, почти как Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин и компания.

- Разрешите представиться, - Джек вежливо выждал, пока сосед по камере покончит с едой, и только тогда заговорил. - Джек Спринг, из Америки. В настоящее время - капитан революционной армии, скорей всего - уже бывший...

- Нельсон успел пересказать мне вашу историю, - товарищ по несчастью столь же вежливо кивнул в ответ. - Позвольте и мне. Питер ван Саравак, политический комиссар, Индокитайская Императорская Армия.

- Политический комиссар? - с неподдельным интересом переспросил Спринг. И снова не было нужды притворяться, ему и в самом деле стало интересно. - Вот уж не ожидал встретить преторианского комиссара. Я знаю, чем занимаются комиссары в китайской, русской или суданской армии, например, там все ясно, но вы? Если не секрет, проводником какой политической идеи вы являетесь?

- Идеи Особой Судьбы, разумеется, - прозвучало в ответ.

- Начало заманчивое, - заметил Джек. - Продолжайте, пожалуйста. Вы уж простите меня за прямоту, Питер, но я успел обратить внимание, что в этом гостеприимном заведении откровенно не хватает развлечений.

- Вот именно, - поддакнул со своего места Нельсон Гао, внимательно следивший за их разговором ("Неужели все-таки подставной агент?" - снова задумался Спринг). - Кино только в следующем году обещали показать.

- Охотно готов вас просветить, - герр ван Саравак даже не оскорбился. - Начнем с того, что Индокитай не мог дальше оставаться в составе Белголландской Империи. Рано или поздно он должен был покинуть имперские пределы. И скорее рано, чем поздно. Полагаю, вам не раз приходилось слышать, как белголландцы говорят -- "в Империи десять тысяч островов"...

- Точно, - снова подтвердил Нельсон. - В моем порту каждый день по радио, все уши прожужжали.

- ...Новая Зеландия, Индонезия, Япония и так далее, - продолжал преторианец. - Белголландия - Островная Империя, и этим все сказано. А Индокитай расположен на материке. Чужеродный элемент. Нет, нам и островным белголландцам не по пути. И теперь, когда Индокитай снова обрел свободу -- которую мы, индокитайцы, естественно, желаем сохранить -- мы можем и даже должны стать единой нацией. Этому нет никаких препятствий. Все дело в уникальном географическом расположении Индокитая. Его название уже говорит о многом. Мы расположены на полпути между двумя великими цивилизациями Земли (пусть не такими великими, какой может стать наша) -- на перекрестке, где сталкиваются народы, идеи, торговые маршруты. Ни один из народов Индокитая не может претендовать на роль автохтонов и аборигенов -- все мы здесь пришельцы, как ваши колонисты в Америке. Вьетнамцы прибыли с севера, из южных регионов старого Китая; кхмеры - потомки арийцев из древней индийской Камбоджи, которая находилась где-то на границе с Афганистаном; лаосцы откочевали в Индокитай из провинций, ныне принадлежащих Таиланду, ну и так далее. Поэтому французы, голландцы и другие европейские колонисты имеют точно такие же права на эту землю, как вьеты или тямы. Этот райский уголок всегда привлекал лучших, а с нашей помощью может стать еще лучше! Мы сможем и дальше впитывать все лучшее, что могут нам предложить Восток и Запад - как людей, так и новые идеи. Вот увидите, когда завершится война за независимость Индокитая, мир увидит рождение новой нации, новой империи, новой великой державы -- и содрогнется! Но нет, не от ужаса -- а от зависти, и мы постараемся сделать так, чтобы это была добрая, белая зависть! Потому что наши неизбежные успехи и достижения...

- Складно излагает, а? - ухмыльнулся Нельсон. - Меня почти убедил. Я даже немного жалею, что не отправился прямиком в Сайгон. Впрочем, с моим везением, сидел бы сейчас в преторианской тюрьме.

- ...впрочем, есть мнение, что мы должны отказаться от названия "Индокитай", - несколько неуверенно добавил Питер ван Саравак. - Оно якобы принижает нас и подчеркивает зависимость от соседей, пусть даже не политическую, а культурную. Ну, представьте себе, к примеру, что ваша родная страна называется "Мексоканада", Германия - "Франкопольша", а Россия - "Финнкитай", например.

- Понимаю, к чему вы клоните, - оживился Спринг. - Италия - "Албиспания" или "Швейцафрика", Испания - "Портуфранция", Персия - "Индотурция"...

- Древние римляне называли нашу страну "Chersonesus Aurea" - "Золотой Херсонес", "Золотой полуостров", - поведал индокитайский комиссар. - Мне нравится, хотя немного громоздко, конечно.

- Можно просто "Херсонес", - кивнул Джек. - Или еще короче - "Херсон".

- Херсон, - повторил преторианец. - Звучит неплохо, хотя я определенно где-то слышал это имя...

- Мне нравится ваш энтузиазм, но я его не разделяю, - в свою очередь продолжал Спринг. - Мне уже приходилось слышать нечто подобное, и не раз. От патриотов Австрийской Империи, от югославянских националистов -- с теми и другими я сталкивался в Италии; от суданских трипартистов; и, разумеется, от самих белголландцев, которые считают, что Судьба, История и сам Господь Бог порешили, что им должны принадлежать все острова двух океанов от Африки до Америки -- тут они с вами почти солидарны. Признаю, конечно, что границы вашей Утопии гораздо скромнее. Короче, не вдохновляет меня ваша Идея Особой Индокитайской Судьбы. Только без обид.

- Я не надеялся убедить вас с одного раза, - скромно улыбнулся Питер ван Саравак. - К сожалению, вряд ли у нас осталось много времени...

- Но мы можем провести его с пользой! - воскликнул Джек. - Попробуйте обратить меня в свою веру, как поступали святые отцы с древними язычниками перед казнью!

"Попробуй, малыш, постарайся. Хорошенько постарайся, - мысленно добавил Джек Спринг. - Я должен как следует пропитаться твоими мыслями и взглядами на мир. Иначе я не смогу убедительно играть твою роль".

- продолжение следует -

[Каминский]

- Древние римляне называли нашу страну "Chersonesus Aurea" - "Золотой Херсонес", "Золотой полуостров", - поведал индокитайский комиссар.

А разве не Малакка?

А вообще креативненько) "Херсонская Империя" - звучит свежо!

[Magnum]

А вообще креативненько) "Херсонская Империя" - звучит свежо!

Для полного счастья я должен сделать из этого аббревиатуру

 

Kherson - Kingdom-Hegemony-Empire and Republic of South Oceanic Nation.

А разве не Малакка?

Скорее да, но комиссар в любом случае не излагает достоверные исторические факты, а гонит политическую линию.  

 

[Magnum]

Глава 25.
Не Анна, не король (продолжение)

* * * * *

Примерно на четвертой или пятой минуте совместной прогулки при луне Патриция Бладфильд поняла, чем это все закончится. Вот почему никто из гостей не пытался завязать с ней близкое знакомство -- все женщины в военной форме в этом городе так или иначе принадлежали полковнику Киттибуну -- то есть принцу Киттибуну, племяннику короля, четвертый или пятый номер в линии наследников трона. Принц любил все военное -- военные корабли, военные самолеты, военные пистолеты и военных женщин. "Фетишист проклятый, - почти беззлобно думала Патриция, - и почему только Фитцричард и Мартин меня не предупредили?" Впрочем, легко понять, почему -- мерзавцы-коллеги на это и рассчитывали. Они из тех профессиональных шпионов, которые до сих пор считают, что приличные девушки в разведке не служат. Только опытные шлюхи. Которым ничего не стоит прыгнуть в постель к тому или иному азиатскому принцу -- разумеется, от большой любви к премьер-министру и отечеству. Закрой глаза и думай про Англию, так-то.

Даже на десятой минуте она могла повернуться и уйти, даже на пятнадцатой - пусть даже с небольшим скандалом, даже на двадцатой... "Они знали, что я не уйду, - горько подумала лейтенант Бладфильд, - долг превыше всего". В конце концов, принц был не урод, пользовался модным французским одеколоном и прекрасно говорил на трех-четырех европейских языках. Возможно, даже глаза закрывать не придется.

И действительно -- не пришлось.

Уже через три дня они появились на очередном приеме рука об руку, их фотографии попали во все желтые и не желтые газеты ("а такие бывают?" - наивно хлопала ресницами Патриция), а дней через пять он предложил ей руку и сердце. Нет, не до такой степени и не в таком смысле -- они ведь оба были профессионалами.

- Долг призывает меня на фронт, - поведал принц Киттибун -- уже бригадный генерал, а не полковник -- за милым завтраком в английском стиле. Английские завтраки принц тоже любил. Не потому что английские, а потому что пытался подражать какому-то фельдмаршалу старой доброй Британской Империи.

- Я знала, что это долго не продлится, - тихо вздохнула Патриция. Источник себя далеко не исчерпал, но несколько секретных документов из кабинета принца она скопировать успела. Коллеги и начальники будут довольны, наверно.

- Ты можешь поехать со мной, - добавил новоиспеченный генерал и позволил себе сразу два глотка. В прежние времена это могло вызвать скандал, но на дворе стоял 1937-й год, ничего святого не осталось.

- В качестве кого? - снова вздохнула мисс Бладфильд.

- У тебя профессия есть, - вежливо напомнил Киттибун, но Патриция все равно вздрогнула, и только несколько мгновений спустя поняла, какую профессию он имел в виду. - У меня сложилось впечатление, что ты любишь свою работу. Полное жалование, все привилегии медицинского офицера королевской армии. Среди наших военных врачей полным-полно иностранных добровольцев, даже некоторые европейские светила. Ты будешь в хорошей компании, скучать не придется, о тебе позаботятся. Потому что мы не сможем видеться каждый день.

- Звучит заманчиво, - протянула Патриция, - но я должна подумать.

- А чего тут думать?! - одновременно воскликнули Фитцричард и Мартин, когда она заглянула в альбионское посольство и пересказала им разговор за завтраком. - Немедленно соглашайся! Таиландцы готовят большое наступление в Индии, и ходят слухи, что Киттибуна назначат начальником штаба ударной группировки. Недаром он получил повышение. Этот шанс нельзя упускать!

- О, Господи, - в который раз за этот день вздохнула Патриция. - И какое нам только дело до Индии?

- А до Китая? - напомнил Мартин. - Малышка (она мысленно поморщилась), нам до всего есть дело. Мы задействуем сегодня больше агентов, чем вся Северная Америка и Англия вместе взятые. Конечно, там может быть очень опасно, особенно для женщины (у нее уже не было сил вздохнуть), но ты вернулась с маньчжурского фронта, а это удалось далеко не всем...

- Индия, - повторила Патриция. - Слоны, джунгли, мангусты, заклинатели змей, душители-туги... Пусть будет Индия. В Индии мне бояться нечего.

- В каком смысле? - не понял коммандер Фитцричард.

- Цыганка в Байресе нагадала мне, что я умру от маканы, - нервно хихикнула мисс Бладфильд.

- ???

- Вот и я не сразу поняла, пришлось заглянуть в энциклопедию, - пояснила она. - Макана - деревянный меч американских аборигенов, всех этих инков, ацтеков и прочих тольтеков. Мне нужно держаться подальше от Центральной Америки, и со мной все будет в порядке. В Индии маканами не пользуются, насколько мне известно. Поэтому я буду в полной безопасности. Ладно, выкладывайте, что мне нужно знать? Клички агентов, точки сбора, адреса конспиративных квартир, пароли...

- Ты очень вовремя, - заявил Киттибун, когда она вернулась к нему. - Я был уверен, что ты согласишься, поэтому велел моим адъютантам приготовить все документы. Ты приписана к полевому госпиталю 1-й воздушно-десантной дивизии. В шесть часов вечера ты должна быть на аэродроме. Минимум личных вещей, униформу и все остальное получишь на месте... впрочем, ты же опытный солдат, не мне тебя учить.

Поцеловал на прощание и пистолетик подарил -- позолоченный, с ручкой из слоновой кости. В самый раз, чтоб застрелиться.

На военном аэродроме к северу от Бангкока, где грузилась на самолеты 1-я воздушно-десантная дивизия королевской и императорской таиланской армии, ее встретили с распростертыми объятиями.

- Наслышан, наслышан, - сверкал стеклами очков начальник госпиталя, европейское светило, бригадный генерал австрийской армии профессор Меусбургер. - Добро пожаловать, фройляйн Бладфильд. Уверен, мы прекрасно сработаемся!

- Можно просто Патриция, - пролепетала Патриция и мило покраснела.  

- Пусть будет Патриция, - охотно согласился профессор. - Прошу на борт!

Самолет тоже был австрийский, "Даймлер-Пух", модель 32 года, но в хорошем состоянии. Однако, кроме самой Патриции и генерала Меусбургера, других иностранцев в команде госпиталя не было. Все остальные врачи, медсестры и медбратья были тайцами или другими подданными сиамской империи. Вряд ли Киттибун ее обманул на этот счет. 1-я дивизия ведь не единственная, должны быть и другие. Хотя даже одна дивизия таиландских имперских парашютистов представляла из себя грозную силу. Несколько часов подряд Патриция с приоткрытым от удивления ртом (она играла роль) следила за погрузкой бронежилетных солдат, легких танков, тяжелых минометов и прочих любимых игрушек его высочества генерал-принца Киттибуна.

Армада поднялась в воздух вскоре после полуночи. Это было как-то связано с военной тайной и повышенной секретностью грядущего внезапного вторжения. Патриции оставалось только надеяться, что хотя бы госпитальному кораблю позволят приземлиться на приличном аэродроме (она умела прыгать с парашютом, но не любила).

Самолеты 1-й дивизии не сразу отправились на запад, а вовсе на юг -- очевидно, чтобы сбить с толку возможных вражеских шпионов и запутать следы. Что самое интересное, им это удалось, поняла Патриция, когда ближе к утру ее вежливо растолкала одна из таиландских сестер:

- Мы прибыли. - Команда подобралась отличная, почти все таиландцы говорили по-французски или английски.

- Где это мы? - зевнула мисс Бладфильд, выглядывая в иллюминатор. Туман, ничего не разобрать. - Где-то в Бенгалии?

- Отнюдь, - вмешался австрийский профессор. - Командир корабля говорит, что мы успешно приземлились в окрестностях Пном-Пеня. Добро пожаловать в Камбоджу! Давно мечтал здесь побывать. Один только Ангор -- или как его там -- чего стоит! Вы когда-нибудь слыхали про Ангор, моя дорогая Патриция?! Говорят, его египтяне построили. Я не верю, конечно...

- Я тоже, - машинально согласилась мисс Бладфильд, а про себя добавила - "Слава Богу, что не Америка..."

- продолжение следует -

[Каминский]

Цыганка в Байресе нагадала мне, что я умру от маканы

Макана - деревянный меч американских аборигенов, всех этих инков, ацтеков и прочих тольтеков

Чую подвох, но в чем понять не могу

[Magnum]

Чую подвох, но в чем понять не могу

 

 Три года спустя, где-то в Южной Америке:

Джеймс оглянулся и внезапно сорвал макану с пояса ближайшего солдата. У солдатского меча было мало общего с обсидиановым оружием древних ацтеков -- разве что дизайн и не совсем точное название. Современные гермексиканские маканы штамповались на военных заводах из обычной оружейной стали.

Макана взлетела и опустилась - ШМЯК!

Разоруженный солдат немедленно пошел блевать - странно, с чего бы это, удивился Хеллборн. Он за последние дни на всякое должен был насмотреться. Лейтенант, командовавший расстрелом, всего лишь закашлялся. Розен поморщился и ничего не сказал.

- Зачем вы это сделали? - спокойно спросил Маржерет. К нему снова вернулось хладнокровие.

- Я должен был убедиться, - столь же спокойно повторил Джеймс. - Она была из родом из могущественного племени живых мертвецов. Как и все мы, ха-ха-ха! Ее уже убили однажды, в дамской комнате ресторанчика в Касабланке, но она снова воскресла. Конечно, даже отрубленная голова не дает стопроцентную гарантию, но все-таки повышает наши шансы на успех! Ха-ха-ха!

Он поднял ее за волосы, посмотрел в остекленевшие глаза и ласково улыбнулся.

Гром и молния.

"Я человек дождя, Пати. Все было хорошо - и хорошо, что было. Встретимся на той стороне!"

Цыганка не обманула.

Изменено 29 Dec 2020 пользователем Magnum

[Каминский]

даже отрубленная голова не дает стопроцентную гарантию

Это да ) По крайней мере в худлите)

Изменено 29 Dec 2020 пользователем Каминский

[Magnum]

Это да )

 

21 год спустя, где-то в Мандрагоре:  

Что здесь происходит?! 

 

Едва Джеймс Хеллборн забрался в салон длинного черного лимузина, как загадочная пышнотелая дама бросилась к нему шею и впилась в губы долгим сочным поцелуем. Минуты через три она отодвинулась и сладко облизнулась. 

 

- Добро пожаловать, Джеймс. 

 

"Оказывается, есть вещи, которые гораздо хуже инцеста, - осознал Хеллборн. - Например, некрофилия". 

 

Рядом с ним сидела Патриция Бладфильд. Живая и постаревшая на восемнадцать лет. Но нельзя сказать, что она стала от этого хуже.

,

[Каминский]

Цыганка не обманула

Я просто думал, что макана может иметь и еще какие-то значения. Актуальные в том числе и для Восточной Азии

[Magnum]

Я просто думал, что макана может иметь и еще какие-то значения. Актуальные в том числе и для Восточной Азии

Если и есть, то науке в моем лице это неизвестно.  Подвох тут впрочем есть, но на данном этапе неочевиден.  Как в той байке про древнего грека и кирпич. 

 

[Magnum]

Прежде чем мы продолжим, они приключения Фамке экранизировали:

пока не смотрел, но судя по трейлеру -- вот эту самую главу. Совпадения некоторых деталей пугают.

 

В главной роли Девочка-Убивашка из фильма "Пипец".

 

[Magnum]

Глава 26.
Пномпень - город жизни и смерти

"Но пощады быть уже не могло: пригубленную чашу предстояло осушить до дна. Убитых было слишком много, и убить предстояло всех. Смеркалось, дешевые револьверы давали осечки и били очень неточно, вопящие жертвы прижимались к мачтам и реям, прятались за парусами. Гнусная бойня продолжалась долго".

Роберт Льюис Стивенсон, "Потерпевшие кораблекрушение".

* * * * *

Госпиталь разместился прямо там, на аэродроме, к северу от камбоджийской столицы. В первый день работы было немного. Привезли одного солдата со сломанной рукой - неудачно спрыгнул с броневика. Потом еще одного, пищевое отравление. Ближе к обеду появился по-настоящему тяжело раненый - последствия поножовщины в борделе.

- На удивление скучная война, - заметил профессор Меусбургер. - Вы только не подумайте, - поспешно добавил он, - не имею ничего против! Но с таким же успехом можно было остаться в Бангкоке.

После обеда появился сам принц Киттибун. Главнокомандующий армией вторжения пребывал в самом прекрасном расположении духа. Привез кучу сувениров и безделушек из местных лавок, в основном слоников. "Что я буду с этим делать?" - мысленно ужаснулась Патриция, но вслух сказала другое:

- Что мы здесь делаем? Я была уверена, что мы направляемся в Индию.

Строго говоря, она уже и так поняла, что они здесь происходит, но должна была играть роль наивной альбионской дурочки.

- Его Величество король Рама заключил соглашение с императором Альбертом, - охотно просветил ее таиландский принц. - Мы поможем Альберту подавить преторианский мятеж, а в награду получим треть Лаоса и половину Камбоджи. Или наоборот? - задумался Киттибун, но тут же махнул рукой и рассмеялся. - Ну да какая разница? Все равно мы заберем все, до старой вьетнамской границы.

- А это удобно? - Патриция старательно хлопнула ресницами. - Забрать все?

- Альберт не в том состоянии, чтобы возражать! - снова расхохотался Киттибун. - Пусть скажет спасибо, что мы вообще с ним разговариваем. И только не говори, милая, будто тебя беспокоит судьба развалин Белголландской империи. Лучше собирайся. Покажем тебя местному свету. Сегодня вечером будет бал в губернаторском дворце. Преторианский губернатор уже пытается к нам подлизнуться... как будто мы позволим ему сохранить пост. То есть позволим, конечно. На два или три дня, не больше. Ха-ха-ха! Так или иначе, он сдал город без боя. Местный гарнизон послушно сложил оружие, а полиция столь же послушно сотрудничает. Чистая победа! Мы должны ее обязательно отпраздновать.

- Я не догадалась захватить вечернее платье, - пожаловалась мисс Бладфильд.

- Парадного мундира будет достаточно, - снисходительно улыбнулся принц-генерал. - Вот, не забудь нацепить эту медаль. "За участие в камбоджийском походе". Мы их заранее отчеканили, и целый контейнер с собой привезли.

"Надо внедрить агента на монетный двор Бангкока", - отстраненно подумала Патриция и благосклонно приняла позолоченную медальку с белым эмалированным слоном. Опять слоны, никакой фантазии. Хотя, конечно, это чуть лучше, чем драконы.

Как и следовало ожидать, дворец камбоджийского губернатора сильно уступал императорскому дворцу в Бангкоке по всем пунктам и параметрам. Все было очень скромно и провинциально. Местное высшее общество тоже не блистало. Какие-то недобитые французские колонисты, косноязычные кхмерские аристократы или вовсе китайские бизнесмены. Патриция не поверила своему счастью, когда все-таки нашла интересного собеседника.

- Профессор Джерролд, - представился высокий сухопарый англичанин средних лет. - Малькольм Джерролд. Можно просто "Малькольм". Не вздумайте называть меня "сэром" -- обижусь. Вы из Нового Альбиона? Ну, в таком случае, мы почти земляки, ха-ха-ха! Рад, очень рад.  

Нет, он даже не пытался с ней флиртовать. Профессор действительно был рад встретить в этом полузабытом уголке мира родственную душу. Оставалось загадкой, почему на роль такой души он назначил скромную альбионскую медсестру. Впрочем, ларчик открылся просто и быстро.

- Просто возмутительно, - изливал свою собственную душу сэр Малькольм, - величайшее археологическое открытие наших дней -- и тут, как на зло, эта дурацкая война! Было бы из-за чего волноваться, конечно. Несколько лет назад я работал на раскопках в Италии, вокруг меня австрийцы и республиканцы стреляли друг в друга, а у меня даже ни царапины. Не хуже, чем в прошлом году, когда я раскапывал храм Соломона в Абиссинии, и появились белголландцы со своими мортирами, пулеметами и всем прочим -- я просто сказал этим идиотам, чтобы играли в солдатиков где-нибудь в другом месте и не мешали работать! Вот и сейчас, я приехал в Пномпень всего на несколько дней, чтобы закупить припасы для экспедиции, но тут появились ваши таиландцы, объявили комендантский час и перекрыли дороги! Патриция, милая, простите за прямоту, но до меня дошли слухи, что таиландский принц вам благоволит. Сделайте доброе дело для земляка, замолвите за меня словечко, а уж я в долгу не останусь...

Патриция не то что не успела ответить -- она даже не успела придумать достойный ответ, как к их беседе присоединился третий:  

- Патриция, я вижу, что ты встретила здесь соотечественника! - воскликнул принц Киттибун. - Профессор Джерролд, не так ли? Да, я знаю, кто вы такой. Ваша слава бежит впереди вас! Разрешите представиться...

- Я тоже знаю, кто вы такой, - буркнул великий археолог. - Не уверен насчет славы, впрочем. Как прикажете вас называть, генерал? "Ваше высочество"?

- Можно просто Киттибун, - ласково улыбнулся принц. - Или Кит. Все англоязычные друзья называют меня Кит. До меня дошли слухи о вашей проблеме. Позвольте вас заверить, что сделаю все, что в моих скромных силах...

- Только не говорите мне, будто ваши силы ограничены или руки связаны... Кит, - проворчал профессор.

- Даже мыслей таких не было! - воскликнул Киттибун. - Я могу сделать так, что вас выпустят из города в любой момент. Но за его пределами я не смогу гарантировать вашу безопасность.

- Я был в полной безопасности, пока здесь не появилась ваша армия, - криво усмехнулся сэр Малькольм. - Просто позвольте мне вернуться в Арангкор-Ват, и...

- Как вы сказали? - удивился принц. - Ангкор-Ват?

- Да нет же, - нетерпеливо возразил профессор, - не Ангкор, а Арангкор. Это совсем другой город. Название условное, конечно. Я уверен на сто процентов, что его построили не кхмеры. Нет, кхмеры не имеют к нему никакого отношения.

- Я, конечно, не знаменитый археолог с мировым именем, - проворковал принц Киттибун, - но тоже в этом уверен. Конечно же, его построили мои тайские предки.

- Понимаю, к чему вы клоните, - хохотнул мистер Джерролд, - но прошу вас, избавьте меня от продуктов вашей пропаганды. Этого и в моей родной Англии сегодня более чем достаточно. К счастью, правительство разрешило мне перебраться в Канаду. Короче говоря, не тайцы его построили. Этот город появился на свет за много тысяч лет до первого тайца. Его построила очень древняя раса, давно исчезнувшая с лица Земли.

- Конечно, - кивнул его высочество. - Тайская раса. Это же очевидно!

Профессор закатил глаза и уставился в потолок, украшенный безвкусной лепниной времен французского владычества.

- Патриция, ну хоть вы поддержите меня! Вот с кого вам стоит брать пример, генерал -- с соотечественников мисс Бладфильд. Альбионцы завоевали египтянское царство и не испытывают по этому поводу никаких комплексов. Завоевали так завоевали, дело житейское. Но у них и мысли не возникло записать египтянские пирамиды на свой счет!

- То есть как это не возникло?! - искрене удивился Киттибун. - Я ведь сам читал статью профессора Стэнхоупа, который утверждал, что египтянские пирамиды построила древняя нордическая раса...

- Стэнхоуп?! - тут же взревел великий археолог. - Вилли Стэнхоуп?! Стэнхоуп, этот жулик и шарлатан?! Да я скорее признаю Арангкор творением древних тайцев!!!..

- Так я и об этом и говорю! - радостно закивал принц. - Я ни секунды не сомневался, что вы со мной согласитесь! Еще бы, такой блестящий ученый с мировым именем -- как вы можете отрицать очевидное?!

- Шантаж, - прошипел профессор. - Наглый и бессовестный шантаж. Я вижу, к чему вы клоните. Ах, да, я уже говорил об этом. Вернее, начал говорить. Да, теперь я понимаю. Вы не выпустите меня из Пномпеня, пока я не признаю, что Арангкор-Ват построила какая-то древняя тайская раса. Позвольте мне поздравить вас, принц Киттибун. Вам повезло. Невероятно повезло. Вы прославитесь на весью мир. Очень скоро. И нет, я вовсе не имею ваши военные победы или завоевания. Я упомяну о вас в моей следующей статье. Весь мир узнает, какой вы наглый, бессовестный, лживый, циничный...

- Профессор, ну вот зачем так сразу? - искренне огорчился таиландский полководец. - А я-то думал, что мы друзья! Даже позволил вам называть меня Китом!

- ...отвратительный, мерзкий, хитрозадый сукин сын!!! - закончил сэр Малькольм. - Пойду, отыщу британского консула, который ставил печать на мою визу. Он даже на прием не явился, потому что не признает вашу оккупацию. Думаю, консул не откажется мне помочь. Патриция, был рад знакомству. Буду рад продолжить его на вашей родине. Новый Альбион давно в моих планах. Боязно приступать, ведь там можно вести раскопки бесконечно... Но кто-то должен это сделать! С вами не прощаюсь, принц, потому что знать вас не хочу. Сайонара!

И профессор удалился с высоко поднятой головой.

- продолжение следует -

 

[Magnum]

* * * * *

- Нет, ну ты это видела?! - принц Киттибун был возмущен до самой глубины души. - Я же к нему от чистого сердца, а он... Патриция, а ты куда? Ты тоже меня покидаешь?!

- Как ты мог такое подумать?! - в свою очередь возмутилась мисс Бладфильд. - Я всего лишь собираюсь посетить дамскую комнату.

И это было чистой правдой, но совсем не по той причине, о которой тут же подумал завоеватель Камбоджи.

- Прошу прощения, я не могла вас где-нибудь раньше видеть? - спросила Патриция у дамы, которая прихорашивалась перед зеркалом на втором этаже губернаторского особняка. - Например, в Южной Америке?

- Возможно, - охотно согласилась пышная блондинка, ровесница Патриции, говорившая с французским акцентом. - Я бывала там неоднократно. В Чили, Бразилии, Гондурасе...

- Гондурас не в Южной Америке, - возразила мисс Бладфильд.

- Пусть он тебя не беспокоит, - отмахнулась новая подруга. - Я тебя сразу приметила. Немудрено. Тут не каждый день встретишь альбионский мундир. Наши тут почти не появляются. Где сидят парни, ответственные за весь этот полуостров, ты и сама знаешь. Надолго ты к нам?

- Понятия не имею, - честно призналась Патриция. - Кто-то вообще собирается сопротивляться нашей - моей - победоносной армии?

- Только не в этом городе, - криво усмехнулась блондинка. - Все прогнило до основания, все. За городом тоже вряд ли. Забитая страна, забитый народ. Если таиландцы не будут слишком сильно зверствовать, смогут задержаться надолго. Выбить их из Камбоджи сможет только внешняя сила. Бельгийцы вернутся, например, или преторианцы, французы, или китайцы какие-нибудь. Не местные. У аборигенов шансов нет. Ладно, мне пора. Мой супруг держит магазин канцелярских товаров на площади Согласия. Заходи поболтать, если что. Других адресов и явок пока нет. Я тут на подножном корму выживаю, если ты понимаешь, о чем я. "Неперспективное направление", - блондинка так натурально передразнила коммандера Фитцричарда, что Патриция вздрогнула. - Может хоть сейчас финансирование увеличат. Да. скорей всего. Ну все, я побежала. Привет пингвинам!

Патриция осталась одна. Теперь, согласно протоколу, надо выждать несколько минут и только потом выходить. Их не должны видеть вместе и все такое. От нечего делать, мисс Бладфильд принялась изучать свое отражение в зеркале. "А здесь есть на что посмотреть", - подумала она с любовью и теплотой. С другой стороны, у совершенства нет постоянных границ, поэтому их можно раздвигать бесконечно. Патриция принялась копаться в сумочке в поисках цилиндрика помады. Ага, вот он...

Она так увлеклась, что потеряла счет времени и не сразу отреагировала на донесшиеся из-за двери такие родные и знакомые звуки -- многочисленные выстрелы из огнестрельного оружия, сопровождаемые криками раненых и умирающих.

Вот тебе и забитая страна, подумала Патриция, решительно отбрасывая помаду. Или это одна из внешних сил явилась в Пномпень, чтобы очистить его от таиландцев? Так быстро?!

Судя по звукам, бой шел нешуточный. То есть не бой. В банкетном зале на первом этаже было не так много вооруженных людей. Нет, это уже не бой. Резня.

А вот и новые звуки. Топот бегущих ног совсем рядом с дамской комнатой, по ту сторону двери. Крики. Выстрелы. Еще выстрелы. Торопливые шаги, совсем рядом. Пауза...

Сейчас ворвутся, поняла Патриция и выхватила пистолет. Нет, не подарок принца -- другой, привычный, надежный и многократно опробованный.

Дверь распахнулась от сильного удара, и в туалет ворвались двое.

Опытные солдаты, оценила Патриция. Оружие на изготовку, прицелы на уровне глаз, один идет впереди, другой прикрывает. Возможно, если бы туалетная комната была набита испуганными и визжащими светскими дамами, у них бы все получилось. "Быть может, и мне стоит такой прикинуться?" - задумалась Патриция. - "Испуганной и визжащей блондинкой? Они возьмут меня в плен, отведут к своему командиру. Быть может, он такой же джентльмен, как и таиландский принц..."

Она потратила около секунды на осмысление ситуации и принятие решения, а потом открыла огонь. Как это обычно бывает, все закончилось очень быстро. Три выстрела -- два трупа. Один из солдат все-таки успел выстрелить. Впрочем, это был выстрел мертвеца. Уже в падении один из таинственных агрессоров задел спусковой крючок, и его винтовка грохнула, посылая пулю в потолок. Осколки белоснежного кафеля живописно усыпали два мертвых тела в пятнистом камуфляже. Вот и все. Патриция выждала еще несколько секунд -- не ворвется ли кто-нибудь еще? Нет, не ворвался. С первого этажа продолжали доноситься крики и выстрелы. В самое ближайшее время этих солдат никто искать не будет, и никто ничего не заподозрит. Поэтому теперь самое время потратить несколько секунд на изучение побежденных врагов. Врагов? Кто они такие вообще?!

Униформа совершенно незнакомая. Никогда раньше не встречала такой камуфляжный рисунок. К беретам это тоже относится. Цвет лиц, расовый тип... Смахивают на индокитайских аборигенов, но не совсем. Метисы что ли? Евразийцы? Нет, здесь что-то другое. Что-то знакомое, на языке вертится... Теперь оружие. Совершенно незнакомые винтовки, никогда такие раньше не видела. Патриция подобрала оружие, выпавшее из мертвых рук, быстро осмотрела со всех сторон и бросила обратно. Загадок прибавилось. Сразу две незнакомые эмблемы, смахивающие на чьи-то государственные гербы, на первый взгляд бессмысленный набор латинских букв и арабских цифр, а также несколько китайских иероглифов и вроде бы парочка знаков корейского алфавита. Корейского?! Ничего не понимаю.

Мисс Бладфильд переступила через трупы и осторожно выглянула в коридор. Никого рядом. На первом этаже по-прежнему кричат и стреляют. Похоже, часть выстрелов и криков доносятся с улицы. О, а вот и взрывы. С одной стороны, не стоит туда приближаться, но и здесь бесконечно оставаться нельзя. Еще несколько шагов, и Патриция едва не споткнулась о труп давешней блондинки из альбионской секретной службы. Вот в кого они стреляли, хладнокровно подумала Патриция. Она бежала обратно, хотела спрятаться или позвать меня на помощь... Не успела. Мисс Бладфильд перевела дыхание, упала на ковровую дорожку (что интересно - красную) и поползла к балюстраде, откуда открывался прекрасный вид на банкетный зал, где всего несколько минут назад так мило спорили принц Киттибун и профессор Джерролд. Интересно, где они сейчас?

Нет, сдаваться в плен этим парням определенно не стоило, очень скоро убедилась Патриция. Все равно они пленных не берут.

Ей уже приходилось видеть подобные сцены - в ходе недавней войны в Китае, и раньше, в Южной Америке и других местах, кудаа ее забрасывали долг и нелегкая судьба агента секретной службы. Видала и похуже. Но должен же быть какой-то предел...

Некоторые из гостей губернаторского бала были еще живы, но странные захватчики в пятнистом камуфляже очень старались изменить такое положение вещей. Некоторым жертвам откровенно повезло, они всего лишь получили пулю в лицо или затылок. Другим прямо на глазах Патриции отрубали головы странными короткими мечами -- и не всегда с первого удара. Одну испуганную визжащую даму (не блондинку) забили прикладами. Больше того, полным ходом шла охота за такими трофеями как уши, кисти рук и руки по самый локоть. Ну и так далее, и тому подобное.

Патриция призвала на помощь жалкие остатки хладнокровия и профессионализма, и прислушалась к фразам и командам, которыми обменивались загадочные захватчики. Испанский язык, вне всякого сомнения -- испанский, убедилась она. Патриция росла на улицах Байреса и кое-что понимала в испанском. Но с таким диалектом никогда раньше не сталкивалась. Слишком много незнакомых слов. Да кто они такие, черт побери?! Юго-восточные азиаты с примесью какой-то заморской крови, говорят на варварской версии испанского, вроде бы используют новое корейское оружие... Неужели филиппинцы?! Корейские филиппинцы или голландские? И от чьего имени они здесь?

Неважно, пора выбираться отсюда. Через главный зал не пройти. Есть ли в этом доме черный ход?

Черный ход здесь, разумеется, был, как очень скоро выяснила Патриция, но агрессоры его уже перекрыли. Она затаилась в одном из пока еще пустых коридоров и попыталась спланировать дальнейшие действия. Определенно, они пленных не берут. Но вдруг сделают исключение? Если быстро и громко убедить их в своей полезности как пленницы...

На каком языке? Судя по тому, что она успела увидеть, они ее даже слушать не будут. Хорошо, если застрелят, а ведь могут и голову отчекрыжить мака...

Что?!

"Глупости все это", - она предприняла жалкую попытку себя успокоить. - "Цыганка нагадала, смешно и говорить об этом. Чушь собачья. Нет. Этого быть не может".

Только теперь она поняла, каким оружием пользовались таинственные захватчики. И нет, она не имела в виду винтовки. Мечи, которыми они рубли головы. Это же маканы. Индейские маканы из Латинской Америки. Не совсем привычные, но легко узнаваемые...

Из соседнего коридора послышались шаги и голоса. Голоса, говорившие на странном диалекте испанского. И они приближались.

Несколько секунд на принятие решения.

Солдаты в пятнистом камуфляже, ворвавшиеся в очередной коридор губернаторского дворца, нашли на полу очередной труп. Похоже, другой отряд прошел здесь раньше и опередил их. Один из агрессоров равнодушно пнул ногой неподвижное тело девушки в черной униформе. Застрелена в упор. Некоторое время убийца размышлял, не отрезать ли от нее что-нибудь, но товарищи торопили -- предстояло еще много работы. Поэтому солдат произвел стандартную процедуру -- всадил ей штык в сердце. Она даже не шелохнулась. Действительно, мертва. Захватчик пожал плечами и двинулся дальше. С улицы доносились новые крики и новые выстрелы. Да, предстояло еще немало работы.

- продолжение следует -

 

 

[Magnum]

-- вот эту самую главу. Совпадения некоторых деталей пугают.

Так и есть.

 

[Magnum]

Глава 27
Последняя принцесса Маньчжурии

* * * * *

"Родственникам Иисуса Христа приходилось готовиться утром к службе, как и всем остальным. Ее Королевское Высочество леди генерал-полковник Мария-Магдалина Сюцюань, Дочь Божественной Династии, третья правящая принцесса, герцогиня Кхамская, графиня Лхасы, только что закончила вытираться полотенцем после утреннего душа. В Нанкине, столице «Небесного Царства Великого Спокойствия», было около пяти часов утра, и далекий грохот тяжелой артиллерии был едва различим. Строго говоря, она не должна была появляться на службе ранее шести часов, но в то утро ее разум был обеспокоен, поэтому положенный отдых был прерван раньше времени. Инстинкт подсказал ей, что что-то витает в воздухе".

Герцогиня Зеонская, «По ту сторону моста Марко Поло».

* * * * *

- Старший капитан Ли Фан по вашему приказанию прибыла! - рявкнула Мэгги, щелкнула каблуками и вытянулась по стойке "смирно".

Она добросовестно подготовилась к визиту в этот кабинет. Погладила мундир, надраила сапоги, нашла на складе дивизии новую фуражку и, разумеется, почистила пистолет. То есть сразу два пистолета. Маузер 45-го калибра в кобуре на поясе, крошечный браунинг в кобуре под мышкой. Таким образом, она была готова к любому развитию событий.

- Командование довольно вашими действиями и достижениями, товарищ Ли Фан, - сказал один из двух мужчин, сидевших за столом напротив, а именно комиссар Сы. - Вас собираются представить к высокой государственной награде.

- Служу великому Китаю! - немедленно отозвалась Мэгги и подтянулась еще на несколько миллиметров и градусов.

- Ладно, хватит дурака валять, - тихо, но твердо произнес до сих пор молчавший Веллингтон Чжоу. - Мы знаем, кто вы такая...

Мэгги напряглась и превратилась в слух.

- ...и на что способна, - добавил второй комиссар.

"Нет, еще не знаешь. Первым делом надо выстрелить в Сы, он из вас двоих самый опасный, все время на передней линии торчит. Чжоу - тыловая крыса, совсем разленился..."

- Но в настоящий момент вам ровным счетом ничего не угрожает, - торопливо вмешался товарищ Сы -- как будто прочитал ее мысли. - Присаживайтесь, товарищ Ли Фан... или вы предпочитаете другое имя? Разговор может затянуться.

"Ладно, - совсем чуть-чуть расслабилась Мэгги, - посмотрим, какую игру вы предложите. Убить я вас всегда успею". Молча опустилась на предложенный стул (удобный, с высокой спинкой - трофейный) и положила руки на подлокотники - так, чтобы свисавшая правая ладонь почти коснулась рукоятки пистолета.

- Вас разоблачили совершенно случайно, - снова заговорил товарищ Чжоу. - Один из наших офицеров, которому довелось посещать Чаньчунь, узнал вас. Некоторое время для нас оставалось загадкой -- что вы делаете здесь, так далеко от маньчжурской границы? Но потом английские товарищи из Гонконга прислали нам любопытный документ. Теперь мы понимаем. Вы всего лишь скрывались. Вот, пожалуйста. Увлекательное, чтиво, не сомневайтесь.

Мэгги взяла предложенную газету левой рукой. "Харбин Таймс", на английском языке, недельной давности. На первой полосе, под самой шапкой -- ее собственный портрет, примерно двухлетней давности, в парадном мундире маньчжурской императорской армии; а еще чуть ниже - аршинный заголовок: "ИЗМЕННИЦА".

Текст был выдержан в аналогичном духе. "Не оправдала доверие... бездарно проиграла... трусливо бежала... бросила на произвол судьбы... объявлена вне закона... разжалована, исключена, отлучена... имперский трибунал заочно приговорил к смертной казни...", ну и все такое прочее. Мэгги сделала вид, что шокирована, потрясена, раскрыла глаза пошире и уронила газету на пол.

- Вы только не подумайте, это не подделка, - комиссар Сы проследил за полетом газеты. - У нас еще экземпляры есть. В том числе других газет.

- Что самое интересное, - в свою очередь продолжал комиссар Чжоу, - ваша родня абсолютно уверена, что вы погибли. На поле битвы нашли изуродованное до неузнаваемости женское тело в маньчжурском мундире...

"Скорей всего, не одно тело, - подумала Мэгги. - Одна из наших медсестер. Ракеты фрау Шварц разрывали моих солдат на мелкие кусочки".

- ...спрашивается, почему они не похоронили вас с положенными почестями, не присвоили посмертно несколько новых титулов и званий? - развел руками товарищ Веллингтон. - Нет, вместо этого они решили плюнуть на вашу могилу. Громко и презрительно плюнуть.

"Узнаю родной гадюшник", - мысленно вздохнула Мэгги и уставилась на тяжелые зеленые портьеры за спиной комиссара. Что-то с этими портьерами было не так.

- Вы не можете вернуться домой, - сказал комиссар Сы. - По крайней мере, не сейчас.

- Но вы можете остаться с нами, - сказал комиссар Чжоу. - Вы же знаете, как наша власть любит перевоспитанных преступников и раскаявшихся грешников. Я уже вижу эти заголовки: "Маньчжурская принцесса увидела свет истины и добровольно перешла на сторону Народного Китая!"

- Своей службой на вьетнамском фронте вы уже искупили значительную часть своих грехов, - заметил товарищ Номер Четыре. - Осталось немного. Еще одно небольшое задание -- и мы переведем вас в тыл. Ваше "воскрешение" следует тщательно подготовить. Ошибок быть не должно.

- Можете идти, товарищ Ли Фан, - заключил комиссар Чжоу. - Возвращайтесь в свой отряд. Вы получите новые приказы в самое ближайшее время.

Мэгги послушно покинула свой стул, козырнула и скрылась за дверью.

- Я думал, она нас грохнет, - комиссар Сы извлек из-под стола руку с зажатым в ней пистолетом и вытер пот со лба.

- Я тоже так думал, - согласился Веллингтон Чжоу.

- И я тоже, - из-за портьеры показался младший офицер, державший в руках взведенный автомат. - Какая женщина!

- Тебя никто не спрашивал, - огрызнулся комиссар Сы. - Проваливай. Продолжай за ней следить и регулярно докладывать.

- Будет исполнено, товарищ комиссар! - офицер щелкнул каблуками и скрылся с глаз долой.

- Ты уверен, что это был хороший план? - Веллингтон Чжоу задумчиво посмотрел ему вслед.

- Мы все согласились с этим планом, - пожал плечами комиссар Сы. - Либо она попытается бежать сейчас, либо останется с нами. Если останется -- можно продолжать с ней работать. Если попытается бежать и даже сбежит -- ущерб будет невелик. Прямо скажем, ничтожен. Да и куда ей бежать? Кому она нужна? Белголландцы -- любая фракция -- скорей всего выдадут ее маньчжурам, чтобы заработать несколько очков. До таиландцев или немцев далеко, до других еще дальше. Нет, она останется с нами. Спорим?

- Сто юаней, - предложил комиссар Чжоу!

- Принято! - воскликнул товарищ Номер Четыре, и два комиссара ударили по рукам.

* * * * *

Оказавшись на улице, Мэгги Хан первым делом перевела дух.

Странное дело, попади она в руки этих людей всего несколько месяцев назад -- повесили бы как военную преступницу. Или расстреляли. А сегодня дружбу предлагают. Как причудливо тасуется колода! "Откуда эта цитата?" - задумалась она. - "А, вспомнила. Там главную героиню тоже звали Мэгги".

Дом, в котором заседали товарищи комиссары, конфискованный у какого-то вьетнамского мандарина, располагался на одной из уютных улочек Лангшона, в тени высокой изумрудной скалы, почти у самой границы. Город практически не пострадал в ходе вторжения, да и сейчас о войне мало что напоминало. Ну, почти. Свернув за угол, Мэгги наткнулась на небрежно замаскированную позицию зенитного орудия. Развалившись на мешках с песком, солдаты непринужденно курили и травили анекдоты. Совсем расслабились. Неудивительно. После того как Рыжая Сука ван дер Бумен пропала без вести в Южно-Китайском море, преторианская авиация пришла в полный упадок и практически не беспокоила китайский тыл. Зенитчики охотно угостили Мэгги сигареткой. Она присела на лавочку у ближайшего забора, прикончила сигарету за три-четыре затяжки -- и задумалась. Что делать дальше? Почему ее вообще выпустили из того дома? Принять предложение товарищей Сы и Чжоу - или отправиться на поиски новых приключений? От этих мыслей ее отвлекло чье-то вежливое покашливание.

- Прошу прощения, госпожа капитан... - незнакомец говорил по-голландски, поэтому Мэгги соизволила поднять глаза и обратить на него внимание. Белый европеец, но почему-то в китайской униформе. Еще один доброволец вроде Джека Спринга? То есть "доброволец". Она где-то определенно встречала эту наглую рыжую морду...

- Меня зовут Стандер, - представился рыжий. - Франц Стандер. Не знаю, приходилось ли вам слышать мое имя...

"Приходилось", - тут же вспомнила Мэгги, но вслух сказала иное:

- Наемник?

- Я так и скажу, если об этом спросит кто-то непосвященный, - усмехнулся герр Франц. - На самом-то деле я представляю здесь императора Альберта. Знаете, сегодня у нас с китайцами общий враг, поэтому мы координируем действия.

- Сегодня, - повторила Мэгги Хан. - А что будет завтра?

- Об этом я и хотел с вами поговорить, - ответил Стандер. - Вы позволите? - он кивнул на лавочку.

- Это оккупированная страна, - она пожала плечами. - Чувствуйте себя как дома.

- Я знаю, кто вы такая... - начал белголландец, осторожно опускаясь на дальний конец лавочки, и Мэгги снова вздохнула, на сей раз открыто. "Сговорились они, что ли? Кстати, не исключено. Быть может, китайцы и альбертинцы решили координировать действия и на моем личном фронте".

- И вы так спокойно говорите мне об этом? - лениво протянула Мэгги. - Не боитесь? Вы не подумали, что мне может не понравиться раскрытие моей тайны?

- Я принял меры предосторожности, - хладнокровно отвечал капитан Стандер. - И если со мной что-нибудь случится -- будьте уверены, за меня отомстят.

- Пфффф! - фыркнула Мэгги. - Если так, то не понимаю, кто из нас двоих коварный азиат?

- Мы оба, - поведал белголландец. - Я родился и вырос в Индонезии. Пусть вас не смущает цвет моей кожи. Я такой же азиат, как и вы. Может быть даже больше, чем вы.

- Всегда приятно встретить более азиатского азиата, чем я, - осклабилась Мэгги. - Следующий вопрос. Вы не боитесь, что нас увидят вместе?

- Я и это предусмотрел, - хитро улыбнулся собеседник. - Детали вам знать необязательно.

 

- Ладно, продолжайте, - благосклонно кивнула "товарищ Ли Фан". - Будем считать, что я заинтригована.

- Вы спросили о том, что будет завтра, - продолжал заметно приободрившийся Стандер. - Завтра наша империя и христианские социалисты Китая снова станут врагами. Наше столкновение неизбежно. Азия слишком мала для двух таких гигантов как Китай и Белголландия.

- Зачем вы мне это рассказываете? - поинтересовалась Мэгги.

- Потому что я знаю, кто вы такая, - повторил герр Франц. - Вас ничто не связывает с китайским режимом, вы ничем им не обязаны. Поэтому мы сможем работать вместе. Особенно сейчас, когда вы не можете вернуться домой.

"Точно, сговорились".

- Допустим, и что я буду с этого иметь? - прямо спросила Мэгги. "Жутко интересно, что он мне пообещает..."

- Когда мы покорим Китай, вы сможете выбрать себе любую провинцию по вкусу, - спокойно сказал белголландец.

- Спасибо тебе, добрый белый человек, - насмешливо поклонилась Мэгги. - Невероятно щедрое предложение для бездомной беглянки вроде меня. У вас есть полномочия раздавать подобные обещания?

- Да, - собеседник выдержал ее взгляд. - Провинцию я могу вам обещать твердо. Вот что-нибудь больше этого - уже нет. Да и никто не станет обещать, пожалуй. В новой Восточно-Азиатской Империи будет только один монарх.

- И неужели он будет так добр, что станет раздавать целые провинции скромным маньчжурским девочкам? - прищурилась беглая принцесса.

- Ну, с японцами мы уже делимся, - пожал плечами белголландец. - Вам ли не знать. А в новой Азии теплых мест тем более хватит для всех. Особенно для героев, которые помогут нам ее создать. Мы позаботимся об этом.

"Кто это "вы"?" - едва не спросила Мэгги, но потом решила не торопить события. "Он знал, что я соглашусь", - думала она. - "Обожаю эти грязные шпионские игры. Поэтому я и выбрала эту профессию. Двойной агент, тройной агент -- чем больше, тем лучше. Почему бы и нет? Прямо сейчас мне нечего терять. Вряд ли он работает на китайцев -- я вспомнила, кто такой Франц Стандер, -- но даже если он провокатор, я всегда могу сказать, будто собиралась выведать его секреты, а потом сдать моим добрым китайским господам. Да, я обязательно что-нибудь придумаю".

- Продолжайте, - твердо повторила она.

- Скорее всего, через несколько дней вас отправят в Шанхай, - рядом с лавочкой прошел патруль тайпинской военной полиции, поэтому Франц Стандер перешел на классический заговорщицкий шепот. - Ведите себя как обычно -- насколько это возможно в ваших обстоятельствах; не торопитесь воровать их секреты или военные тайны. На данном этапе это нам не нужно. Просто ждите. Рано или поздно к вам подойдет девушка и назовет свое имя. Это и будет паролем. Ее зовут Стефани...

- продолжение следует -

___

 

 

[Каминский]

Как причудливо тасуется колода! "Откуда эта цитата?" - задумалась она. - "А, вспомнила. Там главную героиню тоже звали Мэгги".

Подобные пасхалки были бы более уместны в ином вашем государстве)

[Magnum]

Подобные пасхалки были бы более уместны в ином вашем государстве)

Хорошие цитаты уместны всегда и везде!

 

П.С.

Ну, вот, опять спровоцировали.   Очередной сюжет а-ля "Черный барон" родился на ходу...

 

[Каминский]

Очередной сюжет а-ля "Черный барон" родился на ходу...

Его уместней было бы приспособить в иной мир) С иной картой)

[Magnum]

Его уместней было бы приспособить в иной мир) С иной картой)

Можно и так. Это универсальный сюжет. В любом случае, еще несколько дней на это уйдет...

 

[Magnum]

Интерлюдия.
О верности, о древности, о славе.

* * * * *

Шанхай, 1941 г.

* * * * *

Шанхай пал в самом начале марта. Верховный главнокомандующий решил, что дальнейшая оборона не имеет смысла и приказал сдать город. Далеко не все китайские полководцы, принимавшие участие в этой битве, были согласны с его решением, но добросовестно подчинились и сложили оружие. На следующее утро белголландцы вошли в город и устроили традиционную азиатскую резню. Что бы там про них не говорили, они были настоящими азиатами, на все сто процентов.

Мэгги Хан, старший полковник Добровольной Революционной Армии Китая, стояла в центре кабинета, заложив руки за спину. Под ее левым глазом красовался свежий синяк, а за окном время от времени звучали выстрелы: белголландские захватчики торопились избавиться от всех, в ком не нуждались -- более или изначально.

- Почему я должен вам верить? - спросил ее человек, сидевший за столом, под аккомпанемент очередного залпа. - Вы начали свою военную карьеру в родной маньчжурской армии. Потом перебежали к тайпинам. Позднее вас могли видеть в самых разных странах Азии, в самых разных мундирах -- от корейского до юлианского. Теперь вы предлагаете свои услуги нам. Такое впечатление, что вы сделали предательство своей профессией. Почему я вообще с вами разговариваю?

- Вот именно, кто бы говорил, - не выдержала Мэгги и растянула в презрительной усмешке губы, разбитые точным ударом приклада.

- Вы не в том положении, чтобы грубить мне, - нахмурился собеседник. - Вы понимаете, что я могу прямо сейчас отправить вас во двор? - Еще один залп за окном. - Отвечайте или...  

- У вас сложилось ложное впечатление, - процедила Мэгги. - Я никого не предавала. Предавали меня.

- Но...

- Наберитесь терпения, выслушайте меня до конца, - продолжала беглая принцесса. - Я никогда не служила народам, государствам или правительствам. Только людям. Так меня учили, так меня воспитали. Людям и только людям. "Империи эфемерны, династии прерываются, правительства могут пасть в любой момент; и даже целые народы внезапно исчезают с лица Земли", - так говорил один из моих учителей. - "Держись за людей. Выбери человека, которому будешь служить - и храни ему верность, до гроба -- и за гробом, если потребуется".

- Какая интересная философия, - задумчиво пробормотал собеседник. - Можно подумать, люди не смертны...

- Можно, - охотно согласилась Мэгги Хан, - но все люди, которым я служила, пока что живы -- насколько мне известно -- поэтому позвольте мне считать, что система работает. Одним из них -- и первым из них -- был Золотой Император династии Цин...

- Но вы только что сказали...

- Именно так, - кивнула принцесса, - и здесь нет ни малейшего противоречия, потому что я служила человеку, а не титулу. Я была верна ему, я честно выполняла все его приказы, я не раз рисковала ради него жизнью -- и готова была отдать за него жизнь, даже если бы он вдруг потерял свой трон и превратился бы в обычного человека. И нет, я его не предавала. Я была лояльна на все сто процентов. Но лояльность должна быть обоюдной. Я совершила всего одну ошибку -- я признаю, что ее совершила; я была готова заплатить за нее любую цену, если бы мой господин решил, что я виновна. Но император не пожелал выслушать меня, не позволил мне предстать перед судом, не позволил оправдаться и даже не отдал придворным палачам. Он даже не стал судить меня самолично, а отдал на расправу своре шакалов и лизоблюдов, которые осудили меня посмертно -- да, они считали, что я умерла, поэтому никто не станет отрицать их ложь и клевету...

- А вам не пришло в голову, что в этом и заключалась ваша служба императору? - прищурился человек за столом. - Стать невинной оболганной жертвой, но во имя какой-то высшей цели?

- Конечно, - снова кивнула Мэгги. - Это было первое, о чем я подумала. Но потом мне стали известны мелкие детали и грязные подробности дела... Нет, не было там никаких высших целей. Император просто использовал меня и выбросил, как ненужную вещь. И тогда меня подобрали комиссар Сы и комиссар Чжоу. Полагаю, вам знакомы эти имена. Они отнеслись ко мне по-человечески, приняли как члена семьи... Именно этим двоим я служила, а вовсе не китайскому государству или священному делу тайпинского христианского социализма. Но увы! И они точно также предали меня, когда бросили умирать в осажденном Шанхае. И нет, в данном случае речь тоже не шла о каких-то высших целях. Просто вещь, в которой они больше не нуждались.

- Допустим, - в свою очередь кивнул собеседник. - И теперь вы готовы служить мне? А почему, собственно?

- А все очень просто, - отвечала Мэгги. - Потому что моя жизнь и смерть в ваших руках. Вы можете выбрать смерть и отправить меня туда, - она кивнула на окно, за которым все еще трещали винтовочные залпы, - я вполне готова к такому повороту событий; или подарить жизнь -- и тогда я буду служить вам до самой смерти, пойду ради вас на смерть, и стану служить даже после смерти, если потребуется, смерти моей или вашей - не имеет значения.

- Вы так часто повторяете слово "смерть"... - усмехнулся собеседник.

- Мы с ней старые подруги, - скромно улыбнулась Мэгги. - Молочные сестры... [1]

После небольшой паузы человек за столом нажал на кнопку вызова.

- Верните ее в камеру, - приказал он выросшим на пороге солдатам. - Я должен подумать.

"А чего тут думать", - мысленно усмехнулась Мэгги, когда ее вели по тюремному коридору. - "Ты уже принял решение. Только сам этого не знаешь. Я знаю, я".

Камера находилась в подвале. У самого потолка имелось небольшое зарешеченное окошко, выходившее в тюремный двор, поэтому выстрелы, а также крики раненых и умирающих теперь звучали чуть ли не под самым ухом. Но Мэгги было не привыкать. Едва переступив порог камеры, она рухнула на циновку, завернулась в рваное одеяло и тут же уснула.

Разбудить ее сумел только лязг открываемой двери. Беглая принцесса на горошине приподнялась на циновке и продрала глаза. На пороге стоял Франц Стандер собственной персоной. Белголландский шпион выглядел неважно -- голова перевязана, правая рука тоже, униформа в пятнах копоти и брызгах крови... Что ж, герр Стандер никогда не был тыловой крысой.

- Слава богу, - сказал белголландец, - я был уверен, что не успею. Теперь все будет в порядке.

Мэгги Хан пожала плечами, повернулась на другой бок и снова уснула. За последний месяц ей почти не приходилось спать -- когда еще представится случай наверстать упущенное?

Часов через пять или шесть за ней пришли снова и отвели в другой подвал. В центре комнаты, при тусклом свете мигающей электрической лампочки, на покосившемся деревянном табурете сидел избитый и окровавленный человек, голова которого свесилась на грудь. Тем не менее, она его сразу узнала. Комиссар Сы.

- Это ведь он тебя предал, верно? - спросил давешний собеседник, который тоже был здесь. - Вот твой шанс расквитаться, - добавил он и протянул ей пистолет -- по всем правилам хорошего тона, рукояткой вперед.

"Где-то здесь должен быть подвох", - подумала Мэгги, незаметно взвешивая пистолет на ладони. Незнакомая модель. В чем тут фокус? Магазин пуст? Предохранитель заперт? Холостые патроны? Она так и не нашла в ответ, потому что в этот момент комиссар Сы медленно поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Больше принцесса не колебалась -- прицелилась точно в лоб и спустила курок. К ее легкому удивлению, пистолет дернулся в руке и с веселым лязгом выбросил гильзу, а во лбу у комиссара Сы образовалась обугленная черная дыра. Как говорится, здравствуй и прощай. Товарищ Номер Четыре снова уронил голову на грудь -- теперь уже навсегда.

- Я должен был убедиться, - сказал генерал Ван Цзинвэй. - Будем считать, что вы прошли испытание. Можете быть свободны. В свое время мы встретимся снова.

Она уже стояла на пороге, когда услышала у себя за спиной:

- Мы с вами очень похожи, госпожа Хан. Я тоже никого не предавал. Я по-прежнему служу китайскому народу. Просто делаю это по-своему.

"Как скажешь",  - подумала Мэгги, но не посчитала нужным что-либо добавить к вышесказанному.

Оказавшись на улице, она первым делом поискала глазами солнце, поскольку часы у нее отобрали при аресте, да так и не вернули. Солнце едва приподнялось над океаном. Раннее утро. Она все еще была жива. День начался неплохо.

При аресте у нее отобрали не только часы. Мэгги задумчиво проверила карманы. Временный пропуск и трехцветная повязка -- вот и все, что она получила на выходе. Оранжевый-белый-голубой. Не самая ужасная комбинация. Могло быть хуже.

Служебную машину искать было бесполезно, общественный транспорт пока еще не работал, поэтому она определила направление и медленно побрела домой пешком.

Дома на месте не оказалось. Прямое попадание. То ли авиабомба, то ли главный калибр торчавшего на рейде белголландского линкора. Как ни странно, Мэгги увидела в этом добрый знак. С прошлым в очередной раз покончено. Можно начать с чистого листа. В очередной раз.

Она практически бесцельно бродила по улицам до самого вечера. В руинах все еще постреливали, аборигены под присмотром оккупантов продолжали тушить пожары или разгребать развалины. За все это время ее ни разу не остановили, не проверили, не потребовали предъявить документы. Волшебная сила белголландского триколора, не иначе.

Ноги сами собой привели ее к зданию мэрии славного города Шанхая. Не мудрствуя лукаво, здесь же решила разместиться оккупационная администрация за компанию с китайскими коллаборационистами. Вход охраняли китайцы с трехцветными повязками -- едва глянули в ее пропуск и тут же пропустили внутрь. Оказавшись внутри, Мэгги решительно направилась на шум голосов и оказалась в конференц-зале. Атмосфера была пропитан грозой и сигаретным дымом -- так оно обычно и бывает. Генерал Ван Цзинвэй тоже был здесь, как и Франц Стандер, а с ними десятка два китайских, белголландских и японских офицеров, политиков и чиновников. На повестке дня что-то стояло. Мэгги Хан непринужденно опустилась в ближайшее пустое кресло и прислушалась. Похоже, что она явилась как раз вовремя, чтобы спасти все это предприятие.

- ...прежде чем мы продолжим, мы должны выбрать официальное наименования для нашего правительства, - говорил один из китайцев (конечно, украшенный трехцветной повязкой). - Мы слишком долго откладывали принятие решения, но дальше тянуть нельзя. Завтра утром мы должны обратиться к народу, это крайний срок. От чьего имени? Как мы подпишемся под документом?

- Я уже неоднократно говорил, - отозвался Ван Цзинвэй, - мы - законное правительство Тайпинского Царства, так мы и должны называться; а те, кто бросил город и отступил в глубь страны - предатели и изменники...

- Вот именно, неоднократно, - подал голос один из белголландских гостей, - но нас вы так и не убедили. Кого-нибудь другого - быть может, но не нас. Об этом не может быть и речи. По крайней мере, до окончания войны. Наши солдаты и так плохо понимают, за что они здесь сражаются. Мы не станем запутывать их больше и читать лекции на тему "Чем одни тайпины отличаются от других". Нет, и еще раз нет. Это наше последнее слово, генерал. Придумайте что-нибудь другое. Пусть даже временное.

- Хорошо, - неожиданно легко сдался Ван Цзинвэй. - Какие будут предложения?

- Как насчет... Временная Реорганизованная Администрация Китайской Империи? - неуверенно произнес один из японских офицеров.

- Враки, - немедленно отозвалась Мэгги Хан.

- Что, простите? - добрая половина глаз в этом зале повернулась в ее сторону.

- В.Р.А.К.И., - повторила Мэгги. - Вы действительно хотите нарисовать на своих знаменах и документах эту аббревиатуру?!  

- Тогда... Освобожденные Районы Китайской Империи, - предложил другой участник совещания.

- ОРКИ, - хихикнула Мэгги. - Отличное самоназвание. Враг будет в восторге! [2]

- Эээ...  Шанхайский Комитет Умиротворения Революционной Китайской Армии! - выпалил следующий гость.

- ШКУРКА, - тяжело вздохнула Мэгги. - Теперь я поняла, вы издеваетесь. У меня начинает складываться впечатление, что я ошиблась адресом и попала на тайное собрание саботажников и диверсантов.

- Кто эта женщина и что она здесь делает?! - поинтересовался четвертый.

- Кстати, хороший вопрос, - согласилась Мэгги. - Ваша система охраны никуда не годится. Часовые на входе почему-то решили, что с моим пропуском можно не только гулять по городу, но и присутствовать на заседании временного правительства. Вам повезло, что это я, а не какой-нибудь недобитый тайпинский патриот.

- Да как ты смеешь... - начал было пятый, но ему не позволили договорить.

- Тишина! - рявкнул генерал Ван Цзинвэй. - Что вы предлагаете, госпожа Хан?

- Мы в Китае, дамы и господа, - сказала Мэгги, хотя кроме нее других дам в зале не было. - Не вижу смысла заново изобретать колесо. Мы должны провозгласить новую справедливую династию и объявить какой-нибудь девиз правления. Только и всего. Китайский народ это любит, китайский народ к этому привычен. Дайте ему нового императора, объясните что прежний режим потерял благосклонность Вечного Неба -- и китайцы пойдут за вами. Не все, конечно. Быть может, даже не большинство. Но многие. Кстати, династия необязательно должна быть новой. Возможно, это один из тех случаев, когда стоит возродить старую династию. Возврат к корням, и все такое прочее, понимаете ли. Это китайцы тоже любят. Разумеется, Цин не подходит, я бы никогда не осмелилась предложить такое; как и Юань. Вряд ли Мин, память еще слишком свежа; Цинь может вызвать неприятные ассоциации, а Хань - слишком претенциозно. Дайте-ка подумать... Пожалуй, Шан будет в самый раз. Да, династия Новая Шан - так мы себя и назовем. Или Великая Шан, это уже детали. Легко запоминается, внушительно звучит, в меру пафосно и достаточно круто -- вы уж простите мне молодежный жаргон, но молодежь нам ведь тоже надо привлекать. К тому же, на первых порах нас все равно будут называть "Шанхайским режимом" или "Шанхайским правительством" -- нашим иностранным союзникам будет проще запомнить, да и врагам тоже. Не будем забывать про врагов. Конечно, "Шан" и "Шанхай" совсем не однокоренные слова, но врагам это знать необязательно.

- А где мы возьмем императора? - поинтересовался один из китайских министров.

- Всему вас надо учить, - грустно покачала головой Мэгги. - Оригинальная империя Шан пала три тысячи лет тому назад -- да какая разница, где мы его возьмем?! [3] Любой деревенский дурачок сгодится, желательно сирота. Потом подберем для него императрицу, пусть делает наследников...

- Уж не себя ли вы имеете в виду? - фыркнул один из белголландских полководцев.

- Этого еще не хватало! - возмутилась Мэгги. - За кого вы меня принимаете?! Хотела бы я быть императрицей -- осталась бы где-нибудь на Острове Черепов...

- Только один вопрос, - заговорил другой белголландец. - Я немного изучал вашу историю...

"Еще бы ты ее не изучал, - подумала принцесса. - Как бы ты иначе смог нас победить и завоевать?"

- Почему именно Шан? - продолжал белголландский захватчик. - Такая глубокая седая древность... Почему не что-нибудь другое? Чжоу, например? Тан? Или даже Сун?

- Вижу, что изучали, - заметила Мэгги Хан, - но кажется мне, что недостаточно глубоко. - Она окинула быстрым пристальным взглядом своих новых китайских коллег. Судя по мрачным улыбкам, некоторые из них уже поняли. - Видите ли, господин генерал, новая Шанская империя -- это как раз то, в чем мы нуждаемся сегодня.

Мэгги позволила себе небольшую драматическую паузу и добавила:

- Шан - это единственная китайская династия, которая приносила древним богам и демонам массовые человеческие жертвы.

 

* * * * *

...Оборвали и связи, и нервы,
Снова правит в Китае вольготно
Царство Шан, приносящее в жертвы
И людей, и домашних животных.

Если Чжоу назад не вернутся,
Если вновь не нарушат границы,
Где теперь воплотится Конфуций --
Если он вообще воплотится?!..

_______________________________

1) Персонификация смерти в китайской мифологии обычно мужского рода, но при желании можно найти несколько исключений.

2) Разумеется, разговор шел не по-русски, но аббревиатуры все равно были смешные и нелепые.

3) Древняя китайская империя Шан (Шанг, Шан-Инь) была уничтожена около 1100 года до нашей эры.

___

[Каминский]

- Шан - это единственная китайская династия, которая приносила древним богам и демонам массовые человеческие жертвы.

И прослезился)

Предлагаю первое божество для почитания:

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8-%D0%B2%D0%B0%D0%BD-%D0%BC%D1%83

 

[Magnum]

Предлагаю первое божество для почитания:

Хорошая богиня, позитивная... 

 

[Каминский]

Вообще,  так по конфигурации фашисты вроде побеждают.

[Magnum]

Вообще,  так по конфигурации фашисты вроде побеждают.

Это оптический обман.  

 

А если серьезно, по старой традиции на выходе получатся два мира -- где они победят, и где проиграют.