Интербеллум (Между войнами)

[Magnum]

Глава 16 

Не Анна, не король. 

* * * * * 

 

Внутри Бангкока множество пороков
Опасно день там хоть один пробыть
Мне внутрь Бангкока ехать неохота
Еще желаю по земле ходить

С. Минаев, "Ночной патруль VX-500". 

* * * * *  

 

 

Пароход пришел в Бангкок одновременно с первыми лучами восходящего солнца. Несмотря на столь ранний час, на причале толпилось немало народа, в том числе бледнолицых джентльменов в европейских костюмах. К счастью, один из них держал над головой национальный флаг Нового Албиона с Южным крестом и Пингвином, поэтому мисс Патриция Бладфильд без труда опознала нужного человека - советника по культуре при посольстве Нового Албиона и одновременно местного резидента альбионской разведки. Так оно обычно и бывает.  

- Коммандер Фитцричард, к вашим услугам, - представился бледнолицый джентльмен лет тридцати пяти, высокий и голубоглазый. Настоящий альбионец, пусть и с норманскими корнями. - Добро пожаловать в Бангкок, мисс Бладфильд. Как добрались? 

Это был вовсе не праздный вопрос, как могло показаться на первый взгляд. 

- Без приключений, - доложила Патриция. - Не думаю, что за мной кто-нибудь следил. К тому же, это был американский корабль, и наши союзники были весьма любезны... 

- Неудивительно, особенно после того, как мы поделились с ними чертежами и запчастями нового немецкого оружия, - усмехнулся собеседник и пригладил усы. - Да, я в курсе этой операции. Позвольте ваш чемоданчик. Моя машина стоит вот за тем складом, ближе никак нельзя было подъехать. Следуйте за мной. 

И они последовали. 

Их окружал типичный азиатский порт и его пестрые обитатели, от богатых иностранных туристов до нищих аборигенов, и тех, кто между ними - моряки, торговцы, грузчики, рикши и королевская военная полиция. У причалов не было свободного места, еще более великое множество кораблей точало на внешнем рейде. Среди них сразу бросался в глаза новенький авианосец. 

- Отличная мишень, - заметил Фитцричард, проследив за взглядом Патриции. - Красивый корабль, будет красиво гореть. 

- Даже немного жаль, - притворно вздохнула мисс Бладфильд. - Никаких шансов, что они будут на нашей стороне? 

- Все может быть, - пожал плечами коммандер. - Но шансы крайне невелики. Тайцы полны решимости подобрать без остатка все обломки Британской Империи в Южной Азии. Сами понимаете, наши заморские кузены - по обе стороны океана - никак не могут на это согласиться. 

Патриция не успела ответить - где-то на другой стороне порта, за добрый километр от них, что-то откровенно бабахнуло, и над складами и ангарами поднялся вызывающий столб черного дыма. 

- Переждем здесь, - коммандер Фитцричард поспешно оттащил гостью в сторону, в узкое пространство меж двух пакгаузов, в то время как мимо них сразу в две стороны проносилась толпа. Кто-то спешил к месту взрыва, а кто-то, разумеется, подальше от него. 

- Что это было? - скорее удивилась, чем испугалась Патриция (что она, взрывов не видела?) 

- Малайские террористы, - пробормотал альбионский офицер. - Или Бирманская Республиканская Армия. Или Национальный Конгресс. Кто угодно. Здесь такое каждый день случается. У Сиамской империи предостаточно врагов и недовольных подданных. Добро пожаловать в Бангкок, юная леди. 

Бангкок выглядел гораздо лучше, чем его собственный морской порт, но ничего особенного из себя не представлял. Еще один Шанхай - азиатский город, который изо всех сил пытается приворяться европейским. Иногда это ему удается, иногда нет. 

Некоторое время спустя черный "седан" коммандера Фитцричарда подъезжал к воротам альбионского посольства. Стоявший на посту альбионский морской пехотинец заглянул в салон автомобиля, приложил ладонь к фуражке и пропустил машину внутрь. 

- Неплохой особняк, - оценила Патриция. - В Китае у нас такого не было. Так вот на что уходят наши налоги! 

- Не наши, - хохотнул Фитцричард. - Почти за все платят твинсы. Для них это вопрос престижа. Практически все иностранные посольства в Бангкоке так выглядят. Имперская столица должна сверкать и блистать... 

- Твинсы? - не поняла Патриция. 

- Ну да, - кивнул коммандер. - Близнецы. Сиамские близнецы, - он снова расхохотался. - Это же так очевидно. Прозвище приклеилось к ним сразу и навсегда... 

Патриция нахмурилась. Разумеется, всякий враг должен иметь презрительную кличку, и чем короче, тем лучше, но такая кличка ей совсем не понравилась. Как медику, ей приходилось несколько раз сталкиваться с реальными сиамскими близнецами, и ничего смешного в этом не было... 

- Разумеется, - продолжал Фитцричард, в то время как автомобиль пересекал типичный английский парк, фантастическим образом перенесенный в сердце Азии, - подобное положение вещей имеет и отрицательную сторону. Все местные слуги получают зарплату непосредственно в таиландской контрразведке. Все стены имеют уши, извините за банальность. Приходится идти на немалые ухищрения, если вдруг возникает необходимость обсудить государственные секреты или другие важные дела на территории собственного посольства. Поэтому, как только мы выйдем из машины, всякие разговоры прекращаются - до особого разрешения. 

- Так точно, сэр, - кивнула Патриция. 

- Секретные разговоры, разумеется, - счел своим долгом уточнить собеседник и нажал на тормоза в двух шагах от тяжелой двери с отполированными до блеска бронзовыми ручками. - Вы не находите, что сегодня очень хорошая погода?.. Ну и так далее. 

- Совершенно верно, сэр, - снова кивнула Патриция. 

- Мы приготовили для вас комнату, - продолжал Фитцричард, помогая ей выбраться из машины. - Там есть все необходимое. Хорошенько отдохните. Это приказ. Вечером вы приступаете к работе. В императорском дворце состоится большой прием для иностранных дипломатов. Полагаю, вам приходилось бывать на таких... 

- Неоднократно, - в который раз кивнула мисс Бладфильд. Еще немного, и у нее голова отвалится. - Все необходимое? Вечернее платье тоже? Я хочу его заранее примерить и подогнать... 

- Нет, - коротко отрезал новый шеф и взялся за дверную ручку. - Не платье. Ваш альбионский мундир со всеми планками и нашивками. Не забудьте добавить все китайские награды, которые вы успели заработать. 

- Их не так много было... - растерянно пробормотала Патриция. 

- Все, - повторил Фитцричард. - Это очень важно. Это приказ. На этом пока все. Отдыхайте, до восьми часов вечера вас никто не потревожит. А если вам все-таки что-нибудь срочно понадобится... Ребекка!!! 

На пороге внезапно выросла девушка в традиционном костюме старой доброй английской горничной - белый передник и так далее. Но имя "Ребекка" ей удивительно не подходило. Такое имя должна носить маленькая англосаксонская девочка с косичками. Она ходит в католическую школу, читает Шарлотту Бронте, мечтает получить в подарок пони, и планирует завести после свадьбы дюжину детишек. Или что-то в этом роде. 

Мисс Ребекка, скромно стоявшая в тени коммандера Фитцричарда, прежде всего принадлежала к азиатской расе. "Нет, не тайка", - решила многоопытная Патриция. - "Китаянка". Скорей всего, из южных -- Гонконг или Кантон и его окрестности. Что самое забавное, будучи родом из Гонконга, она действительно может носить христианское английское имя. Конечно, если она действительно из Гонконга. Китайская община в Таиланде сушествует сотни, если не тысячи лет, а китайцев можно найти везде, от самых низов до самых верхов общества. Например, в местной контрразведке... Невысокая, гораздо ниже долговязой Патриции. Лет девятнадцать на вид, не больше, если она вообще что-то понимает в китайских женщинах...  

- Если что - Ребекка в соседней комнате, - уточнил Фитцричард. - Ребекка, можешь пока идти. - Китаянка поклонилась и тут же испарилась, а вслед за ней ушел и коммандер Фитцричард. Патриция осталась в полном одиночестве. 

В комнате действительно обнаружилось все необходимое, в том числе душевая кабинка и новенький американский холодильник, набитый напитками и закусками. В шкафу - смена нижнего белья и красивый, черный с золотом, мундир албионского военно-морского флота, тщательно выглаженный и висевший на плечиках. Оставалось только приколоть к нему китайские ордена и медали, лежавшие где-то на дне чемодана. 

"Не могу поверить, но я соскучилась по тебе", - подумала Патриция и нежно провела пальцами по нашивке с национальным пингвином. - "Если я правильно помню, то в этой части Азии женщины в униформе все еще являются редкостью. Я немедленно окажусь в центре внимания и произведу фурор. Все меня полюбят..." 

Потому что все любят черные мундиры. 

* * * * * 

Императорский дворец был довольно безвкусен и неоригинален, потому как живо напомнил Патриции один из дворцов, виденных ей в какой-то старой европейской столице. То ли в Вене, то ли в Берлине, а может быть даже и в Стокгольме. Если память не изменяла, тайцы построили его сразу после завершения Великой Войны, когда были окончательно приняты в клуб великих держав, и только это их оправдывало. Им еще предстояло выработать свой оригинальный и неповторимый имперский стиль. 

"Если только мы их раньше не уничтожим". 

Его Величество Рама XI, император Таиланда, король бирманцев и лаосцев, Янг ди-Пертуан Агонг малайских князей, король Шри Ланки, протектор Бенгалии и Свободной Индии, покровитель мальдивцев и других малых народов, и прочая, прочая, прочая, болезненный молодой человек, вышел к гостям на несколько минут и тут же вернулся к своим таблеткам, дорогим европейским врачам и местным азиатским шаманам. Гости и радушные хозяева тут же разбрелись по соседним залам и разбились на клубы по интересам. Некоторые принялись танцевать, а другие затеяли игру в карты. Из глубины дворцового парка и вовсе донеслись пистолетные выстрелы. 

- Нет, на сей раз не террористы, - Фитцричард поспешил успокоить Патрицию. - Молодые аристократы развлекаются, у кого самый длинный пистолет. Кстати, можешь к ним присоединиться. Но не сразу. Впрочем, не мне тебя учить. Это же дипломатический прием. Стандартный сценарий. Кружись по залу, раскланивайся с гостями, затевай полезные знакомства... 

И Патриция закружилась. К ее легкому удивлению, ожидания не оправдались. Да, женщины в военной форме здесь были в жалком меньшинстве, но центром всеобщего внимания она так и не стала. Время от времени мисс Бладфильд ловила на себе любопытные и заинтересованные взгляды, но никто не спешил затевать знакомство или пригласить ее на танец. "Здесь что-то не так, - подумала Патриция. - Вот чувствую, а доказать не могу!" 

На каком-то этапе она решила последовать совету коммандера Фитцричарда и направилась в глубь парка, в ту сторону, откуда доносились выстрелы. 

Так и есть, кучка молодых офицеров в разноцветных мундирах. В основном сиамцы, но есть и несколько иностранных гостей. Подтянули прожектор, повесили мишень на толстую пальму и теперь превращают ее в решето. И мишень, и пальму. При этом пальме достается гораздо больше. 

Вот этот номер - один из стрелков оказался соотечественником. Бледнолицый и с пингвином на мундире. Чуть старше коммандера Фитцричарда по возрасту, но не старше по званию. 

- Нас не успели представить, - альбионец шелкнул каблуками. - Коммандер Мартин, помощник военного атташе. - Ах, этот неподражаемый акцент Нижнего Дракенсберга! У Патриции даже слезы на глаза навернулись. - Можете не отвечать, я знаю, кто вы такая. Разрешите представить вас моим друзьям. Господа! В наших рядах пополнение! Мисс Патриция Бладфильд, уоррент-офицер альбионского флота, между прочим - героиня войны, ну и так далее. 

- Очень приятно! очень приятно! очень приятно! - понеслось со всех сторон, и у Патриции в очередной раз едва не отвалилась голова - неудивительно, после стольких кивков и поклонов. 

- Та самая Патриция, которая только что приехала из Китая? - уточнил один из таиландских офицеров, которого Мартин представил как полковника Киттибуна. К счастью, это было далеко не самое смешное имя, которое Патриции доводилось слышать за годы, проведенные в Азии, поэтому она сумела удержать стремящийся наружу смешок и превратить его в вежливую улыбку. Полковник Киттибун был довольно молод, не старше тридцати. Возможно, даже красив по местным меркам - если бы не тонкая линия черных усиков и демонстративная лысина. Полковник явно метил в генералы, а то и в генералиссимусы -- все высокопоставленные азиатские полководцы в этом сезоне носят подобную прическу. 

- Так точно, сэр, - в тысячный раз кивнула Патриция. - Из Китая. 

- Никаких "сэров", - отозвался таиландец. - Мы все здесь старые друзья. Можете называть меня просто Киттибун. Или Кит. Все англоязычные друзья называют меня Кит. 

"Хорошо, что не Китти", - только и подумала Патриция. 

- И как вам понравилось воевать в Китае? - продолжал полковник. 

- "Воевала" - слишком громко сказано, - развела руками мисс Бладфильд. - В основном перевязывала раненых. Иногда помогала им умереть. 

Последняя фраза произвела именно такой эффект, на который Патриция и рассчитывала -- собравшиеся здесь циничные и коварные азиаты принялись взирать на нее с откровенным уважением, а немногочисленные европейцы - с легким ужасом. 

- А как вы оцениваете текущее состояние китайских вооруженных сил? - полковник Киттибун явно не страдал от недостатка прямолинейности. Точно, в генералиссимусы метит. Планирует грядущие битвы. 

- Они выиграли эту войну, - просто сказала Патриция. 

- Не сомневаюсь, - усмехнулся собеседник. Примерно тридцать белоснежных зубов и два золотых, при этом в самых неожиданных местах. Никакой симметрии. ("Интересно, где он потерял два оригинальных зуба? В Индии? На китайской границе? Не могу разобраться в этих новых нашивках...") - Новейшее немецкое оружие, западные военные советники... 

"Что он знает о немецком оружии?" - на всякий случай похолодела Патриция. 

- Даже если так, это была равная игра, - спокойно сказала она вслух. - У другой стороны были японские "добровольцы" и белголландское оружие. 

- О! Белголландцы! - полковник заметно оживился и одновременно потемнел лицом. - Подлая нация, у которой нет никакого понятия о чести... 

Патриция на всякий случай оглянулась по сторонам, но белголландцев рядом не оказалось. Хотя она точно видела двух или трех в самом дворце. 

- Они называют себя нашими союзниками, а тем временем за нашей спиной поставляют оружие индийскому Конгрессу, - продолжал Киттибун. - Вот только теперь им не до этого. Боги наказали их за высокомерие гражданской войной. И пока они выясняют, кто достоин сидеть на троне в Новом Капе, самое время нанести решительный удар в сердце Индии и покончить с бандитами из Конгресса! Пришел наш час. Мы слабы, но будет знак всем ордам за вашей Стеной - мы их соберем в кулак, чтоб рухнуть на вас войной!!!  

"Кого он цитирует?" - не сразу вспомнила мисс Бладфильд.  

- Рама банзай!!! 

- Рама банзай!!! - дружно рявкнули стоявшие рядом тайские офицеры. 

Патриция вздрогнула. Последнее, что она собиралась услышать в сиамской столице, так это боевой клич белголландских солдат и японских самураев. Но тут же вспомнила -- в прошлую войну Таиланд (тогда еще не Таиланд) и Белголландия были союзниками. Сражались бок о бок против нас и британцев, братья и сестры по оружию... Вот и нахватались. С кем поведешься... 

- Нельзя не признать, немцы и белголландцы делают хорошее оружие, - снова заговорил Киттибун, - но и мы тоже кое-что умеем. Вот, посмотрите! Видели ли вы когда-нибудь такую прелесть?! 

- Нет, - честно ответила Патриция. В самом деле, таких длинноствольных пистолетов ей не приходилось встречать даже в Китае, где солдаты питали таинственную страсть к немецким "маузерам" и испанским "астрам". 

- Последнее достижение таиландской военной промышленности, - полковника Киттибуна прямо распирало от гордости. - Калибр - восемь с половиной миллиметров, двадцать пять патронов в магазине, пять режимов автоматической стрельбы!.. 

"Нитофил", - с тоской подумала Патриция. - "Заклепщик. Тяжелая болезнь, опасное извращение..." 

Что будет завтра?! 

- продолжение следует - 

[Antabus]

удет знак всем ордам за вашей Стеной - мы их соберем в кулак, чтоб рухнуть на вас войной!!!   "Кого он цитирует?" - не сразу вспомнила мисс Бладфильд.  

Она хоть не сразу, но вспомнила. А я вот, к своему стыду, просто не знаю. Киплинг? Гумилев? Магнум? 

Изменено 2 Jun 2018 пользователем Antabus

[Magnum]

Киплинг?

Он. 

 

[Magnum]

 

В литературном разделе беспредельно возросла концентрация густого мрачного космического вакуума.

Не вопрос! 

 

 

_

 

Глава 17. 
Вьетнамская Ярость 

* * * * * 

Люди вчера говорили на рынке
Император готовит в Нагое
Специальный отряд
Самураев
Они сделаны из стали и моря
Они видели смерть
И она убежала

...... 

Они вышли под утро
Бесконечное войско
Пики
Луки
Мечи
Фляги с кровью
Для утоления жажды в походе
Дрозд им пел
В черных листьях
Тридцать тысяч
Бойцов
С удвоенной жизнью

Юрий Смирнов, "Куросава". 

* * * * * 

Товарищ комиссар Сы, командир Четвертой Ударной Бригады, сдержал свое слово - снова и снова, неоднократно. Зашанхаенных японцев и иже с ними снова накормили - до отвала; потом им выдали еще несколько комплектов новенькой униформы (как оказалось - по ошибке, они предназначались другому полку, но возвращать чистенькие мундиры никто не собирался. Комиссар соседнего полка приезжал выяснять отношения и грозился расстрелами, но револьвер комиссара Сы был гораздо длиннее); чуть позже подъехали три грузовика, до отказа набитые трофейными японскими винтовками и бронежилетами. Затем Четвертую Бригаду погрузили на те же самые грузовики (плюс еще несколько десятков) и отправили на фронт. 

Дела на фронте шли не самым лучшим образом. Приграничный Ланшон пал в считанные часы, как и следующий город с труднопроизносимым названием, а вот за Черной Рекой стремительный китайский блицкриг захлебнулся, уткнувшись в цепочку фортов и полевых укреплений, частично построенных еще французами. Китайцы слишком торопились и стремились нанести удар, прежде чем преторианская разведка что-нибудь пронюхает. Поэтому они и устроили демонстративную демобилизацию после завершения маньчжурского конфликта. У китайцев не было на этом фронте ни танков, ни тяжелых осадных орудий, и ни одного корабля классом выше корвета. Только отборная пехота и авиация. Увы, для одержания победы в современной войне этого оказалось явно недостаточно. 

Как выяснилось позднее, комиссар Сы проявил несвойственный для людей своей профессии гуманизм и настоял, чтобы необстрелянных японцев не пускали вперед. Поэтому Четвертая Бригада пошла в наступление только во второй волне, но это не значит, что ей приходилось скучать. Потери были просто велики (процентов 50 личного состава), а не чудовищны (70-90 процентов), как у войск первой волны. До насильно завербованных японцев дошли слухи о комиссарском гуманизме, но они его почему-то не оценили. У "гребаных самураев" (слова, сказанные Мэгги и Джеком одновременно в минуту полной откровенности) был прекрасный шанс показать себя с самой худшей стороны и остаток войны провести в тылу, охраняя склады  с едой и другими ресурсами. Но японские биороботы (смотрите ниже) в своем обычном репертуаре даже не попытались увильнуть от почетной обязанности умереть с честью - и потеряли те самые 50 процентов личного состава, в том числе полковника Сугавару и почти всех старших офицеров. 

Так или иначе, после ввведения в бой Четвертой Бригады Добровольно-Революционная Армия Китая ухитрилась продвинуться на юг еще на два или три километра и выдохлась окончательно - слава древним богам и героям, всего лишь выдохлась, а не сдохла. На ее счастье, преторианцы испытывали аналогичные трудности, поэтому не контратаковали. Бойцы по обе стороны фронта торопливо закопались в землю и грязь, после чего к югу от китайско-вьетнамской границы воцарилась ситуация, до боли в узких глазах напоминавшая Западный фронт европейской войны. Хотя не обошлось без азиатской изюминки - время от времени скучавшие солдаты перебрасывали из окопа в окоп отрезанные головы пленных лазутчиков и диверсантов. Обе стороны спешно подтягивали дополнительные силы и со дня на день собирались решительно атаковать, но "со дня на день" незаметно растянулся на недели и даже месяцы. Ходили слухи, что китайское командование спешно перебрасывает на юг "драконы" Берты Шварц и новые английские танки, а преторианцы собираются бросить в бой вьетнамскую Национальную гвардию, людоедов из горных племен, черных кхмеров и партийную милицию Вьеткуок. В том, что касалось партийной милиции, слухи были абсолютно правдивы. Вьетнамские патриоты не питали особых симпатий к самозванному императору Преториусу, но не собирались менять европейского узурпатора на своего тысячелетнего врага - китайского мандарина. Черные кхмеры в настоящее время прикрывали тайскую границу, потому что таиландскому императору ("развелось императоров, не протолкнуться") никак нельзя было доверять, пусть он и не переставал утверждать, что собирается в великий поход за освобождение Индостана, то есть в противоположную сторону от новорожденного Индокитайского государства. 

Как это часто бывает на войне, все планы пошли прахом при первом столкновении с противником - и не только планы китайского генерального штаба. На каком-то этапе Джек Спринг и Мэгги Хан с ужасом осознали, что им проще выиграть войну, чем дезертировать из рядов славной Добровольно-Революционной Армии. Разумеется, трудно выиграть войну, когда ты всего лишь рядовой, но (смотрите выше) после гибели почти всех японских командиров, Мэгги как-то внезапно заняла пост старшего офицера Четвертой Бригады. Японские солдаты уже и так знали, кто она такая, поэтому нисколько не возражали и даже боготворили своего нового полководца; а товарищ комиссар Сы если и догадывался, то держал ни с кем не делился своими подозрениями. До поры до времени его устраивало такое положение вещей, тем более что товарищ "Ли Фан", которой присвоили полевое звание старшего капитана, успешно навела порядок в остатках бригады и даже усилила ее новыми бойцами - в первую очередь перебежчиками с той стороны. Перебежчиков было немало, и Мэгги легко находила с ними общий язык, и так же легко делила их на честных изменников и засланных шпионов, потому как предательство было ее второй натурой и обязательным элементом основной профессии. Честные перебежчики зачислялись в ряды, а головы шпионов отправлялись обратно. 

Среди перебежчиков особенно выделялись два замечательных персонажа - Лонг, китайский лавочник из Ханоя и французский колонист Марсель, умеренный социалист и доморощенный философ. Когда им предложили, в порядке испытания, казнить несколько пленных вьетнамцев, Лонг охотно согласился, а Марсель гордо отказался, вследствие чего оба немедленно подтвердили свои легенды и заслужили доверие старшего капитана "Ли Фан". С тех пор Лонг стал главным бригадным палачом, а Марсель ошивался при штабе на должности то ли переводчика, то ли военного советника, то ли клоуна. Клоуном его считал Джек Спринг. В свое время Джек провел некоторое время под прикрытием в Британском Союзе, и поэтому не любил социалистов. 

Языком межнационального общения в бригаде как-то незаметно стал белголландский. На нем говорили все - и беглые подданные императора Преториуса, и подданные императрицы Юлианы, и профессиональные шпионы Мэгги и Джек, и товарищ комиссар Номер Четыре, и мобилизованный пекинский студент Джин, прямо сейчас сидевший у рации в командном блиндаже. Там же, уютно расположившись в том или ином углу, находились сама Мэгги, Джек, Марсель и японский аспирант Адачи, исполнявший обязанности телохранителя Мэгги. Дело было вечером, делать было нечего. 

- Что они там кричат? - поинтересовался Джек, прислушиваясь к воплям, доносившимся снаружи и одновременно с преторианской стороны. Как правило подобные вопли сопровождали очередной полет отрубленной головы. 

- Вьет Конг жив, - сообщил Марсель. - Не могу сказать, что я с ними согласен. 

Спринг страдальчески закатил глаза, но Марсель уже оседлал любимого конька: 

- В настоящий момент китайская система представляется мне наиболее прогрессивной в этой части света. Поэтому я и перешел на вашу сторону. Тогда как цели и планы так называемого императора Преториуса - впрочем, почему "так называемого"? - нас не должны смущать его звания и титулы, потому что они ровным счетом ничего не значат... 

- Но они что-то значат для солдат, которые сражаются за него, - ухитрился перебить его Адачи, до их пор молча полировавший свой самурайский штык-меч. - Пусть даже они жестоко заблуждаются, но мы должны с уважением относится к их взглядам. Потому что принижая противника мы принижаем себя. 

- Продолжай, - ехидно прищурился француз. 

- Путь воина прям, как извилистое лезвие меча, но воин живет, чтобы сражаться, и сражается, чтобы умереть, ибо лучше умереть за Императора, чем жить ради себя, потому что человек рождается, чтобы умереть, а жизнь состоит в ежедневном откладывании неизбежности, - выдал японец, не отрываясь от своего прежнего занятия. 

- Слыхал, Джек? - Марсель повернулся к американцу. - Спорим, что ты так не умеешь? А знаешь, почему? Потому что ты, при всех своих недостатках - жалкий потомок облысевшей обезьяны, как завещал великий Дарвин, а наш японский друг - робот, искуственно вырощенный в протоплазменном чане. 

Джек почти ему поверил - и не только потому, что вырос в обнимку с журналом "Amazing Adventures", а потому что неоднократно видел японцев в деле. 

- Культ смерти, - задумчиво пробормотал Спринг. 

- Что ты говоришь? - не понял Марсель. 

- Культ смерти, - поворил Джек. - Вот как это называется. В Англии я познакомился с одним парнем по имени Эрик, он все мне подробно растолковал. Культ смерти, вот как это называется. Уничтожение собственного "я". Asian thing, азиатская фишка, нам не понять. 

Адачи даже не обиделся, а Мэгги в своем углу громко фыркнула. 

- В средние века азиатские воины любили носить маски - но вовсе не потому, что пытались защитить лицо, - продолжал Спринг. - Маски могли быть картонными или даже бумажными. Нет, таким образом они пытались стереть собственную личность, слиться с толпой, потерять свою уникальность и индивидуальность, стать легко заменимым винтиком военной машины. На место павшего тут же становился новый боец - и не потому, что был должен, а потому что между ними не было никакой разницы. Как известно, на европейских завоевателей эта стратегия не произвела никакого впечатления, и Япония стала владением белголландских императоров, а Китай... слишком длинный список, лень повторять. Спросите у комиссара Сы или комиссара Чжоу. Этот список называется "Все, кто нас когда-либо ограбил или оскорбил". Поэтому наши маленькие азиатские друзья некоторое время пытались притворяться европейцами. Но теперь все возвращается на круги своя. Как-то раз в Маньчжурии я наблюдал за японским отрядом, который пошел в атаку в защитных газовых масках. Без шлангов, без фильтров, без стекол. Лишь бы остаться неузнанными. Немецкий военный советник, который командовал наши участком фронта, мало что понимал в азиатских традициях, но хорошо понимал в современной войне, поэтому приказал обстрелять их газовыми снарядами. Нетрудно догадаться, что было дальше... 

- Если ты пытаешься нас оскорбить, то должен лучше стараться, - заметил Адачи. - Нет ничего постыдного в том, чтобы умереть за родину - пусть даже родина никогда не узнает об этом. 

- Но ты-то сражаешься не за родину, а за солдатского императора, -  хохотнул Марсель. 

- За тридцать первого тирана, - поддакнул Джек, чья юность была омрачена издержками классического образования.  

- Больше того, за тиранессу! - уточнил Марсель. 

- Которая никогда не узнает об этом, - добавил Спринг. 

- К счастью, есть и другая тиранесса, поближе, - Марсель покосился в сторону Мэгги, которая задумалась о чем-то своем. 

- О чем спорим? - никто не заметил, откуда в блиндаже появился комиссар Сы. - Это был риторический вопрос. Опять о политике. Неужели нельзя найти другую тему для разговора?! Вы только посмотрите вокруг! Окружающий нас мир прекрасен и полон чудес. Джек Спринг, нам надо с тобой поговорить с глазу на глаз, - добавил комиссар без всякого перехода, и Джек неохотно подчинился. 

- У меня тут новый пленный, - без обиняков заявил комиссар, когда они отшли подальше от блиндажа и остались наедине в темной азиатской ночи. - Между прочим, он мой коллега. 

- ??? - не понял Джек. 

- У преторианцев тоже появились комиссары, - пояснил товарищ Номер Четыре. - Все, как у людей - с правом первой ночи и расстрела на месте без суда и следствия. Я брошу - прошу прощения, посажу тебя с ним в одну камеру. Ты должен будешь втереться к нему в доверие и выведать все, что только сможешь за 24 часа. Время не ждет. После этого мы расстреляем преторианца, а тебя пошлем на другую сторону с его документами. 

- Эээ... - только и смог выговорить Спринг. 

- Разумеется, он европеец, - нетерпеливо уточнил комиссар. - Иначе я бы не предложил тебе участвовать в таком приключении. Понимаешь, мы захватили его в плен, когда он направлялся в свою новую часть. Если мы все правильно поняли, на новом месте этого парня никто не знает. Белый, примерно твоего возраста - чего еще надо? Ты явишься в новую часть в его униформе, с его документами - и дело в шляпе. Поэтому все надо сделать быстро. Мы придумаем, почему он задержался в пути на 24 часа, но превышать этот срок не следует. Это уже будет выглядеть подозрительно. 

- Но... - попытался возразить Джек. 

- Не понимаю, в чем проблема? - удивился товарищ Сы. - Ты ведь говоришь по-голландски? Да, я знаю, знаю, мне ли не знать, вряд ли ты сможешь изобразить первоклассный сайгонский акцент. Но это и не потребуется. К счастью (какая ирония! Но это один из тех случаев, когда мы можем с чистой совестью сказать по такому поводу "к счастью") - так вот, к счастью для нас, Белголландская Империя велика. Всегда можешь сказать, что ты родился у подножия Пиц Палю или что-то в этом роде. Никто ничего не заподозрит. Только не забывай растягивать гласные и показывать три пальца - нет, не три средних пальца, а большой, указательный и средний - когда заказываешь выпивку. 

- Ааа... - выдавил из себя несчастный Джек. 

- Вот видишь, растягивать гласные ты уже умеешь! - возликовал комиссар. - За мной, солдат, нас ждут великие дела! 

 

                                                         _

[Кот]

А может тебе надоела униформа? Хочешь - станешь министром иностранных дел?

В указанный ист.период МИДы тоже почти  повсеместно имели униформу.

Белголландцы (и их "византийские" наследники-отщепенцы) чай вряд-ли были исключением?

[Magnum]

В указанный ист.период МИДы тоже почти  повсеместно имели униформу.

Справедливо. Возьму на заметку, исправлю в мастер-файле. 

 

[Magnum]

Тем временем в Сайгоне... 

 

[Magnum]

 

Глава 18.
Первые и последние римляне.

* * * * *

"Сдерживая детские слезы, мальчик продолжал называть легионы:
- Пятнадцатый Аполлониев, Благочестивый, Разоритель Арбелы..."

Антонин Ладинский, "В дни Каракаллы".

* * * * *

- Почему на наших картах нет этого города? - задумчиво пробормотал капитан Франгос, изучая таинственные развалины в бинокль.

Лейтенант Маринакис ничего не ответил, потому что не знал, что ответить -- да и что тут ответишь?

- Интересно, кто его построил? - продолжал Франгос. - Греки? Римляне? Римляне на развалинах греческого города?..

- Византийцы, - поддакнул Маринакис.

- Вандалы? - продолжал начитанный Франгос. - Нет, вряд ли, эти варвары умели только разрушать, не было у них собственного стиля...

- Это проклятое место, господин, - вмешался бедуинский проводник. - Здесь водятся злые духи.

- Самолет, - внезапно перебил его Маринакис. - Я его вижу, командир. Вон там, за этой... триумфальной аркой.

- Действительно, похоже на триумфальную арку, - охотно подтвердил Франгос. - Похоже, последними обитателями этого города все-таки были римляне. И это все, что от них осталось. И от Римской империи тоже. Я вижу в этом знак свыше! А вы, лейтенант?

- Так точно, - на всякий случай согласился Маринакис.

- Нам следует поторопиться, господин, - снова напомнил о себе проводник.

- Это почему же? - Франгос наконец-то соизволил оторваться от бинокля и повернулся к аборигену.

- Видите эти черные тучи на горизонте? - показал бедуин. Франгос снова уткнулся в бинокль и кивнул. - Приближается шторм. Песчаная буря. Не особенно сильная, но такие бури здорово мешают воевать...

- Понимаю, - снова кивнул греческий командир. - Сдается мне, второй самолет не прилетит. Или я перестану уважать британскую метеорологическую службу. Маринакис, возьмите две машины и попробуйте подобраться к самолету поближе, пока мы окружаем его со всех сторон...

Маринакис мысленно вздохнул, послушно козырнул и отправился выполнять приказ. Это оказалось гораздо проще, чем ему казалось на первый взгляд. Не успели два вездехода под командованием Маринакиса проехать и половину пути, как над самолетом взлетела красная ракета, а его обитатели вышли наружу и принялись размахивать белыми тряпками.

- Мы так рады, так рады! - навстречу грекам бросился черноволосый загорелый парень в комбинезоне британского пилота. - Я капитан Джозеф Капоразо, командир корабля. Британские Республиканские ВВС. Очень приятно. Мы направлялись в Судан, но едва не разбились из-за технических неисправностей, поэтому совершили аварийную посадку на вашей территории. Спасибо, что пришли к нам на помощь. Надеюсь, вы поможете нам добраться до ближайшего британского консула...

Маринакис едва речь не потерял от подобной наглости. Хотя... в словах английского летчика был резон. Красная Британия и Греческая Империя не находятся в состоянии войны и даже поддерживают дипломатические отношения. Наивные британцы действительно могут рассчитывать на доброе отношение, как жертвы кораблекрушения. Ах, какой сюрприз их ожидает!.. Маринакис даже зажмурился от предвкушения, но тут же взял себя в руки. Не время еще. Успеется.

- Я лейтенант Маринакис, из Греческой Королевской Армии, - сурово представился он. - Приветствую вас на греческой земле. Да, мы окажем вам любую возможную помощь. Но я должен спросить вас... понимаете, служебные инструкции и все такое... какой груз у вас на борту?

- Оружие, - смущенно улыбнулся британец с подозрительной итальянской фамилией. - Да, мы везли его в Судан, своим союзникам. Полагаю, вы пожелаете его конфисковать... впрочем, только между нами лейтенант - мне наплевать. Пусть дипломаты потом разбираются. Я только хочу вернуться домой. И мой экипаж тоже.

Из самолета выбрался и подошел поближе еще один британец, ростом пониже. Стянул летный шлем, и по его плечам рассыпались золотистые волосы. Маринакис едва не присвистнул от восхищения. Неужели все англичанки рыжие?! Знавал он как-то одну рыжую англичанку, студентку, которая проводила каникулы в Афинах...

- Флайт-лейтенант Шарлотта Гриффин, - представилась девушка. - Второй пилот. Мы ведь можем рассчитывать на вас, мистер Маринакис?

- Конечно, - кивнул греческий офицер, но его рот при этом сам по себе расплылся в улыбке, не предвещавшей залетным британцам ничего хорошего.

- Я и не рассчитывала на меньшее, - кивнула мисс Гриффин и выстрелила ему прямо в живот - из дамского пистолетика, который все это время прятала в кулачке. Капоразо тем временем открыл огонь из автомата, одновременно отступая назад к самолету. Прежде чем Маринакис опустился на песок, он успел получить еще одну пулю - точно в переносицу, поэтому в дальнейших событиях не участвовал. А жаль, там было на что посмотреть!

По меньшей мере два десятка стволов самого разного калибра заговорили почти одновременно. Например, очередь, выпущенная почти в упор из 14-миллиметрового пулемета, прошлась по солдатам Маринакиса. Тяжелые пули дырявили греческих гвардейцев, отрывали им руки, ноги, головы и вообще разрывали на куски. Разумеется, легкая броня вездеходов не могла никого защитить. Все было кончено в считанные секунды. Что же касается Франгоса и остальных греков, находившихся в отдалении, то им тоже досталось, хотя и не так сильно. Все-таки дистанция имеет значение, а у центуриона Чезаре Мантовани было не так много времени, чтобы организовать засаду должным образом. Но и так неплохо получилось.

Разумеется, итальянские разведчики, которых центурион предусмотрительно разместил на холмах вокруг древнего города, засекли приближение греческого отряда. И тучи на горизонте Мантовани тоже заметил. Его план был прост, проще некуда. Использовать оружие, которые привезли британцы. Как следует пощипать обнаглевших греков. Нет, на полную победу центурион не рассчитывал - силы были слишком неравны. Только пустить кровь. А потом уйти в пустыню под прикрытием бури. Британцам план понравился, и они согласились принять участие.

Крупнокалиберный пулемет установили прямо в дверном проеме самолета, под командованием самого центуриона. Остальные бойцы его отряда расположились кто где, благо в развалинах подходящих мест хватало. И оружия хватало. К сожалению, новенький английский миномет не был пристрелян, но снаряды не экономили, потому что все равно не рассчитывали унести с собой. Так что грекам пришлось нелегко, и это очень мягко сказано.

- Аванте, Савойя! - вопил центурион, поливая греческих мерзавцев метким огнем из пулемета. - Аве, Рома! Аве, Император!!!

Несколько часов назад Мантовани тоже бился над загадкой -- кто оставил в пустыне эти развалины? Римляне, греки, вандалы, финикийцы? Но в конце концов решил, что все-таки римляне. Одна триумфальная арка чего стоит! А эти колонны, а эти портики?! Никаких сомнений, последними законными владельцами этого города были римляне, самые настоящие и неподдельные, убедился центурион. И тоже увидел в этом знак свыше. Но совсем не такой, как капитан Франгос. Сама судьба привела последних защитников Рима в это древнее священное место. Потому что именно отсюда начнется возрождение Новой Римской Империи!!!

Капоразо, подававший ему ленту, похоже, испытывал аналогичные чувства, но при этом не отрывался слишком далеко от земли:

- Долго мы еще должны здесь торчать?!

- Шарлотта, смени меня, - велел Мантовани и направился к распахнутым люкам противоположного, правого борта, чтобы оценить обстановку. То, что он увидел, ему не понравилось. Похоже, буря обойдет их стороной. Это не было частью плана. Придется импровизировать. Центурион повернулся, чтобы объяснить своим британским союзникам положение вещей, но новый странный звук внезапно привлек его внимание. С запада. С неба. Неужели все-таки второй британский самолет? Идиоты, пусть они перехитрили шторм, но все равно летят прямо в ловушку! Или нет? Не идиоты... Даже не англичане, понял он, когда передний греческий бомбардировщик принялся пикировать прямо на застрявший на земле британский самолет!!!

Капитан Франгос подстраховался и договорился о воздушном прикрытии. Это было совсем нетрудно, если иметь друзей на самом верху. А Франгос их имел.

Всего несколько минут спустя Чезаре Мантовани выбрался из-под обломков английского транспортника. Один. Он понятия не имел, что случилось с британцами. Выбрались раньше или так остались в корусе самолета? Кто знает! Плохи дела, осознал Мантовани, когда понял, что даже не сможет встать. Но центурион не собирался так просто сдаваться. Строго говоря, он вообще не собирался сдаваться.

Где-то у него за спиной продолжали звучать выстрелы. Похоже, его римляне все еще сражаются. Но сейчас он ничем не может им помочь. Он даже себе помочь не сможет. Скорей всего. Но это не значит, что он не должен попытаться. Мантовани собрал в кулак последние силы и пополз на запад.

Он понятия не имел, сколько метров ему удалось преодолеть, оставляя за собой кровавый след. Бомбардировка прекратилась. Греческие самолеты сбросили груз и убрались прочь. А вот греческая пехота, судя по торжествующим крикам, была где-то совсем рядом. И тогда на пути у центуриона выросло очередное препятствие - из тех, которых было полным-полно в этом мертвом городе. Очередная древняя стена, разрушенная почти до основания. Каких-то полметра. Ребенок легко перепрыгнет. Даже улитка перелетит! Но только не тяжело раненый человек, потерявший несколько литров крови.

Но это не значит, что он не должен попытаться.

Он укроется за этой стеной. Пистолет все еще при нем. Возможно, он успеет уложить одного-другого греческого ублюдка, прежде чем окончательно потеряет сознание. Очень даже может быть. Даже скорей всего.

Несколько долгих веков спустя - время текло медленно в этом древнем месте - Чезаре Мантовани оказался на вершине стены и перевел дыхание. Самое трудное позади. Осталось совсем немного. Сейчас он переберется на другую сторону и...

Но что это за странный новый звук? Странный, но при этом удивительно знакомый. Что-то из прошлой жизни. Когда он был простым солдатом. Положительно, сегодня день странных звуков.

Ага, вспомнил. Узнал. Лязг гусениц. Приближается с запада. Неужели греки обошли его с тыла?! Черт побери, как обидно. У него ведь почти получилось...

Неизвестный танк приблизился почти вплотную. Центурион прищурился и попытался сфокусировать зрение. У него плохо получалось. Он изо всех сил тряхнул головой, отгоняя предсмертный туман. Напряг не только глаза, но и уши...

И тогда он увидел. И услышал.

Это не греческий танк. Нет, не греческий! На башне не греческий флаг. Нет, на башне развевается триколор. Триколор с имперским орлом! Из люка торчит танкист, он что-то кричит в мегафон. Слов не разобрать, но это латинский язык. Латинский! Это пришли они! Римляне!!! Римляне вернулись, понял центурион -- и только тогда умер, счастливый и непобежденный.

Он так и не узнал правду.

* * * * *

Когда поле боя окончательно утихло, капитан Франгос встретился на нейтральной полосе с командиром имперских танкистов.

- Подполковник Лазареску, из 1-го Бухарестского легиона, - представился новый знакомый. - Я представляю здесь своего господина, короля Румынии и Венгрии, императора Австрии и Священной Римской Империи.

- Вы не должны здесь находится, - грозно нахмурился Франгос. - Это греческая территория.

- А вот и нет, - спокойно возразил румынский легионер. - У нас самые точные карты, мы получили их прямиком с Софийской Конференции, за день до отбытия из Триполи. Можете сами посмотреть. Граница между нашими государствами пройдет в добром километре к востоку отсюда. Эти развалины принадлежат нам. Между прочим, насколько я могу судить, это римские развалины. Я вижу в этом знак свыше. А вы, капитан?

Капитан Франгос собирался ответить, но передумал. Если бы не эти новые австрийские танки, он бы показал этому клоуну, где здесь проходит граница. Несмотря на потери. У нас нет ничего подобного, с легким ужасом подумал греческий офицер. Даже близко. Но Франгос был опытным солдатом, поэтому быстро взял себя в руки и принялся машинально искать в австрийской машине слабые места. Пожалуй, если выстрелить под маску из бронебойного ружья...

Румынский полковник проследил за его взглядом и понимающе улыбнулся:

- Нравится машина? Наш легион получил такие одним из первых. Прямиком с императорских заводов Порше.

- Как она называется? - вежливо поинтересовался Франгос.

- "Кайзермаус"! - поведал имперский офицер. Его распирало от гордости. - Хотите взглянуть поближе?

- Не откажусь, - благодушно кивнул грек. - Очень любезно с вашей стороны, полковник.

- Это мой долг, как доброго хозяина! - рассмеялся самозваный римлянин. - Вы же находитесь на имперской земле!

Капитан Франгос ответил не сразу, потому что снова задумался о чем-то своем. "Il deserto dei Tartari, Татарская пустыня велика. а из Африки постоянно приходит что-то новое -- ex Africa semper aliquid novi. Сегодня из нее пришли румынские танкисты австрийского императора. Что будет завтра? Кто здесь самый настоящий римлянин? Быть может, римляне - это мы? Ведь всего пять веков назад мы так себя и называли. Быть может, мы совершили ошибку, когда решили снова называться греками? Или нет? Ведь последние римляне были рабами своих императоров, а то элленикон элефтерон -- все эллинское свободно! Поэтому и наши вожди решили пойти по дороге славы Александра. Был Илион, и троянцы, и слава громкая тевкров была..."

...Ближе к вечеру Франгосу удалось связаться по радио с начальством и получить новые инструкции. Ему приказали сотрудничать с румынскими танкистами и любыми другими подданными австрийского императора, не допускать конфликтов и не поддаваться на провокации. Подполковник Лазареску был по-прежнему так любезен, что предложил объединить усилия и разбить в развалинах совместный лагерь. Как минимум до утра.

- В этой пустыне бродят не только призраки древних римлян, но и вполне живые бедуины, - заметил легионер из Бухареста. Франгос не спорил и не возражал. Он слишком устал.

Лазареску знал, о чем говорит, потому что люди шейха Сулеймана бин Дауда внимательно следили за сражением и его последствиями. Но поскольку в их уравнения вмешался новый фактор (чертова дюжина железных чудовищ), шейх окончательно решил не рисковать и приказал ни во что не вмешиваться. По крайней мере, не сегодня.

Уже на самом закате в объединенном лагере появились новые гости.

- Наш двигатель приказал долго жить, поэтому мы посадили самолет в пустыне, - доложил командир греческого бомбардировщика, - совсем недалеко отсюда. Связались с базой, и они приказали нам вернуться в город и соединиться с вами. Надеюсь, у вас найдется несколько лишних мест у костра? - пилот кивнул на свою команду.

- Разумеется, - одновременно кивнули Франгос и Лазареску. - Добро пожаловать!

Внезапно один из греческих пилотов издал странный звук, нечто среднее между воплем и визгом, и бросился вперед, в то время как один из имперских танкистов ринулся ему навстречу. Далее произошло нечто и вовсе невероятное -- два солдата принялись обниматься, целоваться и даже тискаться.

- Что здесь происходит?! - одновременно спросили Лазареску и Франгос, когда к ним вернулся дар речи.

- Прошу прощения, командир, - первой заговорила греческая летчица. - Ипосминагос (воздушный офицер) Александра Карвелас. Мы с Альбой...

- Лейтенант Альба Реге, - представилась девушка в имперской униформе.

- Мы с лейтенантом Реге вместе учились в Белголландской Воздушной Академии, - продолжала гречанка. - Такая встреча, такая встреча...

- Это вечер полон добрых знаков! - тут же воскликнул подполковник Лазареску. - Вы не находите, капитан Франгос?! Это может стать началом прекрасной дружбы! Ведь нам нечего делить -- и уж точно не этот кусок пустыни. Друзья! Товарищи! Братья по оружию! И сестры тоже! Прошу всех к костру! За это надо немедленно выпить!!!

Чуть позже Альба и Александра устроились в стороне, рядом с мраморной колонной, упавшей много столетий назад, а сегодня - полузанесенной песком. Как это обычно бывает в пустыне, над ними горели многочисленные звезды, а где-то в ночи выл одинокий шакал. Или кто-то в этом роде. Девушки плохо разбирались в африканской фауне.

- Давно ты здесь? И почему вдруг ты решила стать танкистом? Вздумала предать наше воздушное братство? - поинтересовалась Александра.

- Этого еще не хватало! - возмущенно фыркнула Альба. - Просто направляюсь к новому месту службы. В Чад, на суданскую границу. А танкисты всего лишь предложили подбросить поближе к месту назначения. Поговорила с ними пять минут по-румынски, приняли за свою и растаяли. Пожалуй, им не стоит знать, при каких обстоятельствах я выучила румынский язык. А ты здесь надолго?

- Никак нет, - покачала головой офицер Карвелас. - Это была одноразовая миссия. Через несколько дней нас должны перебросить на восточный фронт.

- Понятно, - кивнула Альба. - Встречала с тех пор кого-нибудь из наших? Шарлотту, Паулину, Викторию?..   

- Только Фамке, - усмехнулась Александра. - Она заходила в Пирей в прошлом году. С целым авианосцем! Мы так и не поняли, кто им командовал, но уж точно не официальный капитан...

- Узнаю старую добрую Фамке, - рассмеялась Альба. - Фамке никогда не меняется.

Они немного помолчали.

- Чем здесь пахнет? - неожиданно спросила Александра.

- Итальянцев закопали где-то совсем рядом, - спокойно пояснила Альба. - Могла бы сама догадаться. Неужели не помнишь?

- В джунглях они пахли иначе, - заметила гречанка.

- И то верно, - охотно согласилась собеседница и добавила без всякого перехода: - Встретишь на востоке кого-нибудь из наших - передавай привет.

- Кто знает? - ответила Александра.

_______

 

[Magnum]

целиком с исправлениями без рекламы и смс

http://samlib.ru/n/nambu/interbellum.shtml

[Каминский]

целиком с исправлениями без рекламы и смс

Хм...я правильно понял, что там за "Империя Анастасии Романовой"?

[Magnum]

я правильно понял, что там за "Империя Анастасии Романовой"?

Даже не знаю. А вы о чем подумали? 

Если что, чуть выше еще одно государство есть. 

 

[Каминский]

Даже не знаю. А вы о чем подумали?

Да уже не знаю о чем и думать, но у меня уже две "империи Анастасии Романовой" отметилось

Если что, чуть выше еще одно государство есть. 

Не, ну то я сразу приметил.

[Magnum]

Да уже не знаю о чем и думать

Там, в отличие от северного соседа, все скромно, чинно и благородно, последний осколок империи. А что касается императрицы, то не все уверены, что она настоящая.

 

[Каминский]

А что касается императрицы, то не все уверены, что она настоящая.

Вот и у меня было точно также

[Magnum]

Вот и у меня было точно также

Боюсь, мы тут оба не оригинальны. Эти истории про Лже-Анастасию вот уже сто лет подряд штампуют...  

 

Не уверен, как глубоко я стану развивать эту сюжетную линию, хотя парочка идей есть.

 

[Magnum]

Глава 19.
Счастлив лишь мертвый! Летят самолеты...

He was just a rookie trooper and he surely shook with fright,
He checked off his equipment and made sure his pack was tight;
He had to sit and listen to those awful engines roar,
You ain't gonna jump no more!

Gory, gory, what a hell of a way to die,
Gory, gory, what a hell of a way to die,
Gory, gory, what a hell of a way to die,
He ain't gonna jump no more!

* * * * *

Примерно за четыре года до описываемых событий, ровно в два часа ночи, кадетов первого курса  Белголландской Императорской Военно-Воздушной Академии (БИВВА, Новый Кейптаун) подняли по тревоге.

Последней на построение явилась кадет Фамке ван дер Бумен. Неудивительно, ведь ей пришлось тащить за собой рюкзак в половину собственного веса и винтовку почти одного с собой роста.

- Что происходит вообще? - прошипела Фамке, занимая место в строю. - Война или маневры? От всего сердца надеюсь, что война -- потому что очень хочется кого-нибудь убить.

- Разговорчики! - рявкнул дежурный сержант. - Смирно! Равнение по центру!

- Вольно. - На плацу появился бритоголовый коренастый мужчина с бледным печальным лицом и в офицерском плаще -- полковник Карл Ситроен, командир курса. Как это водится, человек-легенда и один из первых белголландских асов.

В первые дни Великой Войны лейтенант Ситроен исполнял обязанности старпома на подводной лодке Его Величества "Одиссей". Но после того, как субмарина сгорела в мангровых зарослях острова Санта-Изабель, Карл решил, что с него хватит и перевелся в авиацию. К концу войны на его счету было тридцать пять воздушных побед, если не считать венгров и мексиканцев. И те, и другие были союзниками, поэтому Ситроен обычно сбивал их по ошибке. Или нет. Ходили слухи, что как-то раз, после лишней рюмки в офицерском клубе, капитан Ситроен заявил, что (почти дословная цитата) "терпеть ненавижу венгритосов" (конец цитаты). Впрочем, никто из непосредственных свидетелей того разговора до конца войны не дожил - за исключением самого Карла Ситроена.

После войны и по ее итогам майору Ситроену пророчили большое будущее главкома всей имперской авиации. В каком-нибудь другом, более справедливом мире, так бы оно и вышло. Но только не в родном мире полковника Ситроена. Прежде чем получить погоны люфтмаршала ВВС, Карл был обязан провести несколько лет в летной школе на должности инструктора. Там-то в один непрекрасный день и случилась беда, когда на учениях под командованием Ситроена разбились насмерть сразу два курсанта, бывших членами правящей династии. На дворе стояли просвещенные времена, поэтому Карла даже не выгнали из армии, тем более что следственная комиссия подтвердила его полную невиновность. Но о всяком повышении и продвижении по службе ему пришлось забыть. "Только через мой труп", - якобы сказал сам император -- а старый кайзер знал, о чем говорит.  

С тех пор, вот уже почти десять лет, Карл Ситроен торчал на одной и той же должности в БИВВА, и только ироничный взгляд на окружающую действительность, вроде бы приобретенный еще на Великой Войне, поддерживал его на плаву. Вот и сейчас, полковник планировал по-быстрому избавиться от своих сопливых первоклассников, а потом снова завалиться спать как минимум до обеда -- и пусть весь мир подождет.

- Кадеты, слушать боевой приказ, - Ситроен терпеть не мог длинных вступлений и вообще не понимал концепцию "пора переходить от слов к делу", потому как его слова и дела обычно шли параллельным курсом и происходили одновременно. - Задание очень простое. Вы отправляетесь на аэродром, где вас ждет транспортный самолет воздушной пехоты. Через несколько часов пилот прикажет вам выброситься с парашютами в неизвестной пока точке. Оттуда вы будете должны добраться пешком до ближайшей военной базы с телефоном и взлетной полосой, после чего позвонить в Академию. Самолет вернется за вами и привезет домой. Это ваше первое полевое занятие из курса "Ориентирование на местности", поэтому все очень просто. В следующие разы все будет гораздо сложнее. Вы будете выбрасываться с одним напарником, а на последнем экзамене -- вообще в одиночку, без карты, компаса и даже без оружия. Тогда как сегодня вы можете пользоваться часами, компасом, картами; вас двадцать человек -- можете как угодно помогать друг другу делами и добрыми советами. Цель одна - вернуться на базу, а хороши почти все средства, кроме откровенно незаконных. Командиром отряда назначается кадет Антонис. Это все. Исполнять!

- Кайзер банзай! - дружно рявкнули курсанты.

Полковник Ситроен благосклонно кивнул и направился к своей машине. Но прежде чем взяться за дверцу, он бросил еще один беглый взгляд на почти ровный строй и как бы между прочим добавил:

- Юфрау Реге, когда вернетесь - три наряда вне очереди.

- Так точно, мин херц! - проревела кадет Альба Реге. Она даже не спросила -- "за что?!" Альбе не повезло родиться в Будапеште, поэтому Карл Ситроен никогда не упускал случая выместить на ней свою нелюбовь к "венгритосам", причины которой терялись в далеком и мрачном прошлом.

- По машинам! - скомандовал дежурный сержант.

Все двадцать кадетов поместились в один армейский автобус, поэтому никакие другие машины не понадобились. До взлетного поля добрались без приключений; скучающие пилоты давно успели прогреть двигатели, поэтому погрузились и взлетели за считанные минуты.

- Засекайте время и следите за направлением, - объявил кадет Антонис, едва самолет, старый добрый "фоккер-мицубиши-М-25", оказался в воздухе. - Попробуем угадать, где находимся, когда придет время прыгать.

- А чего тут гадать, - зевнула Фамке ван дер Бумен. - Только не Австралия, здесь мы не останемся, это слишком просто. Поэтому сейчас полетим на север. А там - все, черная дыра и лабиринт Миноса. В империи десять тысяч островов. Можно гадать до бесконечности. Ты ведь не думаешь, что нас с первого раза выбросят в Юголландии?

Антонис, надменный высоколобый красавчик, бросил на нее недовольный взгляд, но ничего не добавил. Фамке поудобнее устроилась на скамье по правому борту и от нечего делать принялась рассматривать своих одноклассников.

Как и во всякой уважающей себя имперской академии, здесь присутствовали не только подданные императора, но и всевозможные иностранцы - вассалы, союзники, вассалы союзников, потенциальные союзники и даже потенциальные противники, которых Империя планировала перетянуть на свою сторону или хотя бы низвести до статуса нейтралов. Больше того, в этом классе иностранцы были в явном большинстве.

Прямо напротив Фамке расселись кадеты Александра Карвелас и Сабина Гочкис, из Греции и Турции соответственно. Вернутся в Европу - небось, зарежут друг дружку на ближайшем поле боя; а здесь, вдали от дома - лучшие подруги, не разлей вода. Вот и сейчас шушукаются о чем-то своем, на каком-то варварском балканском диалекте.

Слева по диагонали находилась еще одна сладкая парочка, две рыжие англичанки - Шарлотта Гриффин и Виктория Брук. Вот только Шарлотта - дочь бирмингемского литейщика, явилась прямиком из красной Британии, а Виктория - наследная принцесса вассального королевства Саравак, "друг и союзник белголландского народа". Более странную пару сердечных друзей трудно себе представить, но только не на борту этого самолета.

Прошу любить и жаловать, справа по диагонали - кадет Паулина Адачи, японская квартеронка, дочь рядового самурая, павшего в битве за императора (поэтому она и получила стипендию); и кадет Лиза де Бирс, племянница японского генерал-губернатора. Единственное место, где они могли бы пересечься в Ниппоне - это столовая, где первая подавала завтрак второй и уносила грязную посуду; а здесь - пожалуйста, даже больше чем подруги; почти сестры!  

Как заметил однажды по такому поводу полковник Карл Ситроен, "переступая порог Академии, вы лишаетесь расы, национальности и всех своих предков голубых кровей. Есть только небо, свобода, запах бензина и вкус оружейного масла". Фамке предположила, что командир не сам сочинил эту речь, поставила на кон целую сотню имперских долларов - и выиграла спор, потому как искомая цитата нашлась в библиотеке, в журнале "Имперская аэронавтика" за март 1929 года.

Разумеется, на борту присутствовали не только леди, но и джентльмены. Например, слева от Фамке пристроился кадет Вальтер Розен, шахтер из прогерманской Южной Африки, а справа - принц Хасан бин Мухаммед, наследник одного из многочисленных аравийских корольков. Были и другие - русские, американцы, австро-венгры... Каждой твари по паре, плюс-минус. С таким же успехом направлявшийся в ночь "фоккер-мицубиши" мог принадлежать Иностранному Легиону (необязательно французскому) или Вавилонскому царству послебашенного периода. С этими мыслями Фамке и задремала.

Проснулась она оттого, что в кабине самолета загорелся красный свет -- почувствовала даже сквозь плотно прикрытые веки, и мысленно похвалила себя за маленький успех. Кажется, у опытных пилотов это называется "накопление опыта".

- Приготовиться к десантированию! - орал бегавший туда-сюда Антонис, пытаясь перекричать гудение двигателей. Фамке тихо вздохнула и послушно заняла свое место в самом хвосте отряда. Красный свет сменился на зеленый; стоявший наготове бортинженер распахнул десантный люк; и двадцать тел, одно за другим, отправились за борт. И тут мутная плексиглазовая маска, натянутая на лицо, пришлась как нельзя кстати -- она защищала владельца не только от встречных потоков воздуха, но и от яркого солнышка, давно пересекшего линию горизонта. В этой части света, конечно. Где именно - пока еще оставалось загадкой.

Фамке дернула за кольцо парашюта позже всех, поэтому оказалась на твердой земле раньше всех. Отстегнула парашют, отряхнулась, стянула шлем. Оглянулась по сторонам и расплылась в улыбке. Это они! Если не считать Юголландию, где где Фамке ван дер Бумен однажды появилась на свет, она была почти дома.

В джунглях Юго-Восточной Азии.

 

[John D. Long]

Опубликовано

Лайк за канадский остров Врангеля))

[Magnum]

Лайк за канадский остров Врангеля))

К сожалению, в настоящий момент никаких мероприятий там не запланировано...

 

[Каминский]

К сожалению, в настоящий момент никаких мероприятий там не запланировано...

Это вы зря. Прямо само собой напрашивается война между Канадским Королевством и Княжеством Мира Сего за этот остров.)

[John D. Long]

К сожалению, в настоящий момент никаких мероприятий там не запланировано...

Это в любом случае приятная деталь. Мало кто помнит, что власть России над североазиатскими архипелагами не всегда была безраздельной....

 

Кстати, за имперскую Землю Франца-Иосифа тоже лайк.

война между Канадским Королевством и Княжеством Мира Сего

Это банально. Пусть римляне и канадцы устроят Войну за Российское наследство за арктические архипелаги.

[Каминский]

Это банально

Канадско-сатанинская война - это банально? ну знаете ли

[Magnum]

Глава 20.
Белая армия, черный барон

Одни говорят: мир умрёт в огне,
Другие твердят про лед;
Я долго жил, и кажется мне,
Огонь скорей подойдет.

Но если бы кто-нибудь мне сказал,
что дважды нас гибель ждет,
я не удивился бы. Я узнал,
что ненависть - толще, чем лёд

И равнодушие холодней
вечных покровов льда.
И если для смерти не хватит огней --
Лед сгодится тогда...  

Роберт Фрост, "Fire and ice" (перевод Давида Эйдельмана).

* * * * *

- Там что-то двигалось, сэр, - доложил морской пехотинец. - Я в этом абсолютно уверен. Сэр.

- Я вам верю, солдат, - кивнул полковник Клифтон, ухитрившись при этом не оторваться от бинокля. - Но что прикажете мне делать?

- Я? - изумился рядовой. - Приказать вам, сэр?!

- Это была фигура речи, солдат, - вздохнул старший по званию. - Продолжайте наблюдать. Доложите мне снова, если заметите что-то по-настоящему важное или интересное. Или необычное. Сами понимаете, белые медведи под эту категорию не подпадают.

- Понимаю. сэр, - кивнул морпех.

Полковник Джаспер Клифтон, англо-канадский генерал-губернатор острова Врангеля, сухо кивнул в ответ и повернулся, собираясь уходить.

- Неужели вы ничего не собираетесь предпринять, сэр? - прошептал лейтенант Фергюсон, его новый заместитель, прибывший из Канады всего три дня назад (прежнего заместителя сожрал белый медведь). Теперь Фергюсон всюду таскался за Клифтоном как прикованный - "входил в курс дела".

- Погода терпит, - задумчиво пробормотал полковник, посмотрев на небо. - Подождем еще полчаса. Если они попали в действительно серьезную переделку -- мы им уже ничем не поможем, а только потеряем еще несколько человек.

Клифтон знал, о чем говорит. В конце концов, он торчал на этом проклятом острове почти шесть месяцев.

Дирижаблю "Эдинбург", гордости Королевского Канадского Воздушного Флота, пришлось совершить несколько рейсов, прежде чем он перебросил на остров Врангеля сто двадцать морских пехотинцев и материалы для строительства постоянной базы. Морпехи под руководством Клифтона поработали на славу и возвели посреди Ледовитого Океана неприступную крепость по всем канонам современной военной науки. Даже несколько линий окопов (одного динамита ушло несколько тонн). Теперь оставалось только скучать и вступать в периодические сражения с белыми медведями. Дирижабль возвращался примерно в раз месяц с припасами, свежими газетами, а иногда и с пополнением. Вроде бы все шло согласно плану, однако с некоторых пор полковника Клифтона не покидало смутное чувство беспокойства. Вот и сейчас, этот пропавший патруль, который должен был вернуться на базу два часа назад. Но не вернулся.

- Что мы здесь вообще делаем, сэр? - неожиданно спросил лейтенант Фергюсон, отрываясь от своего бинокля.

- Вам не кажется, молодой человек, что этот вопрос стоило задать до того, как вы поднялись на борт "Эдинбурга"? - хмыкнул Клифтон.

- Я получил приказ, сэр, - пожал плечами младший офицер. - Но люди, которые отправили меня сюда, уверяли, что с вами можно говорить свободно и задавать самые смелые вопросы...

- Вам сказали правду, лейтенант, - вздохнул полковник. - Я и сам в свое время задавал слишком много смелых вопросов. Быть может, именно поэтому я здесь. Так или иначе... Причины нашего прибытия на остров Врангеля можно описать всего одним словом. Политика.

- Я стараюсь не интересоваться политикой, - признался Фергюсон. - В наши дни это может быть небезопасно. А иногда - только между нами, сэр - невыносимо скучно. Впрочем, - торопливо добавил он, - я готов выслушать все, что вы скажете. Сэр.

- Мы потеряли нашу прародину Британию, - охотно продолжал Джаспер Клифтон, который оседлал любимого конька, - но цепляемся за этот жалкий пустынный островок в сердце Арктики. Спросите меня, почему -- и я вам отвечу. Мы пытаемся показать всему миру, что старая добрая Британская Империя по-прежнему существует -- не просто существует, но все еще является великой державой. И поэтому бесстрашные британские воины продолжат водружать флаги с Юнион Джеком -- где угодно, когда угодно и сколько угодно. Даже американские союзники, с их претензиями на достижения капитана де Лонга, нам не указ. И уж точно нам не помешает разбойничья шайка сумасшедших сектантов под руководством безумного пророка, этого Геннадия Похотина.

- А как же золото и алмазы... - начал было лейтенант.

- Нет здесь никаких алмазов, - невесело рассмеялся старший офицер. - Уверяю вас. Эту историю сочинили в Адмиралтействе, чтобы выбить финансирование у парламента. Этот островок не стоит ровным счетом ничего. Эта военная кампания состоит из одних сплошных убытков.

- Но если так, сэр, - удивился Фергюсон, - почему сатанисты так стремятся заполучить его обратно?

- По той же причине, что и мы, - поморщился Клифтон. - Отец Геннадий пытается доказать всему миру, что его "Священная Сибирская Сатанинская Россия" -- не жалкий осколок империи и банда религиозных фанатиков, мятежников и сепаратистов, а правильно устроенное суверенное цивилизованное государство, которое не потерпит нарушения своих границ. Нет, никто не посмеет сказать, что Верховный Правитель Похотин разбазаривает исконные русские земли!

- Они действительно верят в Сатану? - осторожно спросил молодой Фергюсон. - Знаете, мне всегда казалось, что это игра на публику, попытка привлечь внимание к своему делу через газетную шумиху в желтой прессе... Сэр.

- А что вас так удивляет, мой юный друг? - усмехнулся полковник. - После трех революций, гибели древней царской династии и падения христианнейшей Российской Империи русские люди усомнились в своих прежних богах и героях. Да и кто бы на их месте не усомнился? Разве с нами не случилось ровно то же самое?! От старой Британской Империи осталось одно только название и Канада. Британцы в Лондоне стали правоверными коммунистами, британцы в Австралии толпами конвертируются в голландских кальвинистов, британцы в Аргентине возвращаются в лоно римско-католической церкви. Британцы в Южной Африке вообще сплошь и рядом превратились в добрых германских язычников и повсюду возводят храмы Вотана и Фрейи, а во что сегодня верят британцы Нового Альбиона... об этом не то что говорить -- об этом подумать страшно. Вот и русские. Одни обратились в социалистов и коммунистов. Не верьте тем, кто говорит, что будто коммунизм - это идеология. Это всего лишь еще одна религия, со своими богами, пророками и священным писанием. А другие принялись поклоняться Сатане, Князю Тьмы, Вельзевулу -- называйте его как хотите. У Врага рода человеческого много имен. Быть может, их лидеры на самом деле не верят ни в бога, ни в дьявола, и просто хотят добиться абсолютной власти в своей стране и ее окрестностях... Но вот темное простонародье, как мне кажется, верит вполне искренне. Я вам уже рассказывал, что с месяц назад мы схватили лазутчика сатанистов? Зайдите потом ко мне в кабинет, я покажу вам проколы допросов. Занимательное чтиво, должен вам сказать, да.

- Где он теперь? - поинтересовался Фергюсон. - Лазутчик, сэр.

- Покончил с собой в камере, - радушно поведал Клифтон. - Как бы это описать... перекусил себе вены и попытался выпить собственную кровь.

Лейтенант подавился воздухом и закашлялся.

- Вот именно, лейтенант, - кивнул полковник. - С такими людьми нам приходится иметь дело.

Все это время они продолжали торчать на свежем воздухе, под почти ясным небом и холодным северным солнцем, в самый разгар полярного дня, в двух шагах от наблюдательного поста на переднем крае внешней оборонительной линии. Может и к лучшему, потому что им не пришлось подниматься по тревоге и куда-то бежать с риском умереть в состоянии крайней потливости.

- Там снова что-то движется, сэр, - из-под бетонного купола выглянул давешний морской пехотинец. - Смотрите сами. Сэр.

Джаспер Клифтон и лейтенант Фергюсон одновременно подняли бинокли, покрутили колесики направо-налево -- и на этот раз увидели.

- Будь я проклят, - прошептал потрясенный младший офицер.

- И я тоже, - пробормотал полковник. - Как и все мы. Все мы прокляты. Поэтому мы здесь. В этом ледяном аду. В царстве Сатаны. А сейчас за нами придут его верные слуги.

- Но... но... - Фергюсон изо всех сил пытался не потерять дар речи. - Это невозможно! Этого же просто не может быть! Они вымерли десять тысяч лет назад!!!

- Как видите - нет, - спокойно констатировал Клифтон. - Или у вас есть альтернативное объяснение?

- Га... Гал... - не договорил и снова закашлялся новый заместитель командира.

- Вы хотели сказать "галлюцинации"?! - рассмеялся Джаспер Клифтон. - Ну разве что массовые! Давайте хотя бы у нашего морпеха спросим. Рядовой, как по-вашему, что это?

- По виду - слоны, - пожал плечами солдат. - Сэр.

- Белые?! - только и смог произнести заметно потрясенный Фергюсон.

- Не вижу в этом ничего удивительного, сэр, - заметил рядовой. - Вот как сейчас помню, когда я служил на борту военного корабля Его Величества "Снарк Ройал", заходим мы как-то в Сиам, то есть в Таиланд... Да и в Индии, если подумать...

Полковник Клифтон тем временем вспомнил совсем не про Индию, а про атаку кайзерпанцеров на Западном Фронте, свидетелем которой он имел честь быть лет двадцать тому назад, будучи совсем молодым офицером морской пехоты. Как и тогда, ему откровенно не хватало противотанкового оружия. Ну кто мог представить, что противник пустит против них в ход бронированные машины. Да еще такие!!!

- А может все-таки белые слоны? - робко предположил лейтенант Фергюсон, цепляясь за остатки реальности. - Из Индии... или Таиланда...

- Святой Оккам против, - задумчиво возразил полковник Клифтон. - И Шерлок Холмс тоже.

- Не люблю детективы, - признался Фергюсон. - Особенно Конан Дойла. Даже больше, чем политику. Предпочитаю Уэллса.

-  И зря, - укоризненно заметил Клифтон. - Потому что мистер Холмс учит нас, что надо отбросить прочь все заведомо невозможное, а то, что останется, и будет правильным ответом, каким бы невероятным он ни казался. Ну сами подумайте, Фергюсон! Что более вероятно -- то, что Похотин купил где-то в Южной Азии целое стадо белых слонов или то, что он нашел где-то в сердце Сибири затерянный мир (не любите Конан Дойла, говорите?), населенный мамонтами, приручил их и отправил на войну? И ведь разведка предупреждала нас. А мы не верили! Рядовой! Включайте сирену! На полную мощность! Боевая тревога! Свистать всех наверх! Русские идут!!!

- А вдруг это мираж? - сделал еще одну попытку Фергюсон. - Я читал, что они не только в южных пустынях, но и в Арктике случаются...

- Мираж? - переспросил Джаспер Клифтон. - Очень скоро мы это узнаем наверняка. А пока предлагаю спуститься в командный бункер.

Очень скоро они пришли к выводу, что это не мираж. На позиции Канадского Имперского Территориального Британского Экспедиционного Корпуса на Острове Врангеля (КИТ-БЭК-НОВ) по ледяной равнине наступали самые настоящие мамонты. Мамонты, покрытые беслоснежной шерстью и дополнительно украшенные легкой навесной броней -- почти как боевые слоны Великих Моголов. На спине у каждого мамонта находилась бронекоробка с пулеметчиком или даже малокалиберные автоматические пушки, которые принялись изрыгать огонь, приблизившись к британским окопам на дистанцию в добрую половину сухопутной мили. Британские морпехи принялись вяло огрызаться - сначала из "максимов", чуть позже к ним присоединились "ли-энфильды" и один-единственный нарезной штуцер 577-го калибра, прихваченный на остров Врангеля одним из младших офицеров. Настоящий штуцер, предназначенный для охоты на слонов. Какая ирония! До этого дня из него стреляли только в белых медведей.

Впрочем, сатанисты должно быть предвидели такое развитие событий, потому что навесная броня некоторое время защищала восставших из преисподней древних гигантских чудовищ от британского огня. Но вот первая пуля нашла брешь в индустриальных доспехах боевого мамонта. Раненный зверь протяжно заревел, развернулся на 180 градусов и попытался обратиться в бегство. Ушел он недалеко -- как оказалось позже, погонщик убил его ударом боевого молота в затылок, как поступали в таких случаях его коллеги в джунглях далекого жаркого Таиланда. Сотню выстрелов спустя еще один мамонт был тяжело ранен в правую переднюю ногу и опрокинулся. И еще один, и еще! Но оставшиеся - не менее чертовой дюжины - приблизились к британским позициям настолько близко, что смогли поливать морских пехотинцев смертоносным огнем сверху вниз. На каком-то этапе даже обычно стойкие британцы и канадцы не выдержали и ударились в бегство. Не все. Но многие. Это было слишком для живых людей -- видеть, как на тебя наступают (во всех смыслах) ожившие ископаемые. Вот самый быстрый из мамонтов принялся яростно топтать переднюю линию окопов, не обращая внимания на булавочные уколы штыков и даже противопехотные гранаты. К нему присоединился второй -- вооруженный огнеметом. Успел сделать всего один меткий выстрел, был подбит пулеметным огнем в брюхо, опрокинулся -- и лопнувшие огнеметные цистерны превратили траншею в огненный ад -- ад, всего мгновение назад бывший ледяным!

Они сошлись, как лед и пламя!!!

- Проклятие!!! - вне себя от ярости кричал полковник Клифтон в своем бункере, не отрываясь от стереоскопической трубы. - Держитесь, ребята! Бейте гадов!!!  

Лейтенант Фергюсон некоторое время наблюдал за ним, потом достал свой револьвер. Осмотрелся. В бункере кроме двух старших офицеров оставались только два ординарца -- тут же застреленных в упор. Клифтон, полуоглушенный грохотом битвы, кипящей уже совсем рядом, даже не понял, что кто-то стреляет прямо у него за спиной. Фергюсон снова взвел курок и прицелился командиру в спину -- но почему-то передумал и не выстрелил. Перехватил револьвер поудобнее и обрушил рукоятку из слоновой кости на затылок Джаспера Клифтона. Один раз, второй, третий... На каком-то этапе рукоятка треснула, а полковник Клифтон потерял сознание.

Когда он очнулся, все было кончено. При этом самый интересный эпизод сражения губернатор острова Врангеля ухитрился пропустить. Из-за горизонта появился воистину гигантский гидросамолет (белоснежный, конечно), снизился почти до макушек мамонтов и ударил по британскому форту сразу из шести стволов (по три на каждом крыле). Это был самый последний проект Берты Шварц -- "Eisdrache", "Ледяной Дракон"; воздушный ракетоносец, предназначенный для ведения войны за Полярным Кругом. Пока сырой и недоделанный, поэтому не принятый на вооружение нигде, кроме державы Геннадия Похотина. Один из реактивных снарядов дал осечку и не разорвался, но другие пять, за которые была уплачена астрономическая сумма в чистом золоте, превзошли все ожидания. Британский гарнизон на острове Врангеля был уничтожен, окончательно и бесповоротно.

И когда полковник Джаспер Клифтон пришел в себя, он увидел, что его окружают не более тридцати британских морпехов из прежних ста двадцати. Разоруженные, деморализованные, некоторые были ранены. Их держали под прицелом солдаты в белоснежных комбинезонах и шлемах. Их предводитель снял головной убор и громогласно расхохотался. На первый взгляд -- еще один пришелец из прошлого. Рыжебородый голубоглазый гигант, настоящий викинг. Только вооруженный не мечом или топором, а белоснежным "стерлингом". За спиной дымились развалины британского форта, там и здесь неподвижно стояли бронированные мамоны. Гидроплан-ракетоносец выпустил складные шасси-лыжи и медленно заходил на посадку, прямо на равнину, которую совсем недавно торопливо пересекали живые боевые машины сибирских сатанистов.

Рядом с вражеским полководцем как ни в чем ни бывало стоял лейтенант Фергюсон.

- Предатель! - прохрипел полковник Клифтон.

- О, не судите его слишком строго, - возразил рыжебородый "викинг". - Мистер Фергюсон никого не предавал. Он внедрился в канадскую армию несколько лет назад по моему приказу. Он не предатель, а -- как это называется? -- профессиональный разведчик.

- С кем имею честь? - счел своим долгом уточнить Джаспер Клифтон - и только сейчас понял, что вражеский командир говорит с ним на слишком хорошем английском языке. Какой чертовски знакомый акцент...

- Коммандер Гамильтон, - представился победитель. - Перси Гамильтон, эсквайр, к вашим услугам.

- Альбионец?! - полковник не поверил своим ушам.

Дружный хохот вражеского войска был ему ответом.

- Как и половина моих бойцов, полковник, - ласково улыбнулся рыжебородый разбойник. - Альбионцы, самые настоящие и неподдельные.

- Но... почему? - только и сумел спросить Клифтон.

- В наши дни безработным солдатам в Новом Альбионе приходится нелегко, а верховный правитель Похотин хорошо платит, - развел руками Перси Гамильтон. - Ничего личного. Чистый бизнес.  Он специально нанял нас для этой операции. Кому, как не альбионцам воевать за полярным кругом? Южным или северным -- не имеет значения. Ладно, поговорили и хватит. Хотите что-нибудь сказать напоследок?

- Вы собираетесь убить нас? - удивился полковник.

- Как я уже сказал - ничего личного, - демонстративно вздохнул мистер Гамильтон. - Сами понимаете, если кто-то из вас вернется в Канаду и расскажет, что остров Врангеля штурмовали альбионские граждане -- пусть всего лишь наемники, а не солдаты правительства -- вы представляете себе размер скандала?! Полагаю, нам бы всем хотелось его избежать и сохранить хоть какое-то подобие хрупкого единства между доминионами старой империи. Отцу Геннадию подобная огласка тоже ни к чему -- он пожелает расказать всему миру, что остров захватили его войска. Никаких альбионских наемников здесь никогда не было. Только альбионские журналисты. And last but not least, последний пункт по списку, но далеко не последний по важности -- вы сами не захотите оказаться в плену у сатанистов. Будет лучше, если вы умрете прямо здесь и сейчас. Быстро и почти чисто. Достойная солдатская смерть. Поверьте, так будет лучше для всех.

- Они действительно приносят человеческие жертвы? - машинально спросил Джаспер Клифтон.

- И это самый небольшой из их грехов, - дважды кивнул "Барбаросса". - Не сомневайтесь даже - я знаю, о чем говорю...

- Постойте, - внезапно спохватился полковник, - вы только что сказали "альбионские журналисты"?! О чем речь вообще?!

- Как, вы меня не узнали, сэр?! - командир наемников заметно оскорбился. - Честное слово, обидно. Понимаю, вы ранены, и только поэтому...

- Гамильтон?! - только теперь вспомнил полковник Клифтон. - Перси Гамильтон?! Главный военный корреспондент "Нью-Альбион Таймс"?!

- Узнали все-таки! - прямо на глазах расцвел голубоглазый "викинг". - Да, это я, собственной персоной. Очень удобная должность, когда занимаешься подобным бизнесом. Не беспокойтесь, у меня тут отличная команда. Мы сделаем первоклассный репортаж. Весь мир узнает, что вы геройски погибли в бою с ордами сатанистов! Геннадий Похотин не будет против, совсем наоборот. Он обожает одерживать победы над достойным противником. Обещаю вам, слово чести -- ваша сотня морских пехотинцев войдет в историю как триста спартанцев или шесть сотен в Долине Смерти под Балаклавой!

- Нас вообще-то сто двадцать было, - тихо произнес Джаспер Клифтон, но коварный альбионец его услышал и небрежно отмахнулся:

- Ну так и спартанцев на самом деле не ровно три сотни было, а намного больше. Кого интересует скучная арифметика, когда творится легенда?!

- I heard my country calling, away across the sea, - внезапно затянул один из пленных британцев, а остальные тут же подхватили:

Across the waste of waters, she calls and calls to me.
Her sword is girded at her side, her helmet on her head,
And around her feet are lying the dying and the dead;
I hear the noise of battle, the thunder of her guns;
I haste to thee, my mother, a son among thy sons!..

Коммандер Гамильтон некоторое время вслушивался в их пение, а потом дал знак своим солдатам, и те подняли повыше "стерлинги" и ручные пулеметы Льюиса.

- Англичане... - пробормотал один из альбионских наемников, когда прогремел последний выстрел.

По трапу совершившего посадку "Ледяного Дракона" тем временем спустился человек, чей наряд кардинально отличался от белых маскхалатов гвардейцев-сатанистов, которые следовали за ним по пятам. Черный мундир, черный плащ, черный шлем и даже черный респиратор. Фельдмаршал барон Николай Петрович Врангель, главком Северного Фронта Священной Сатанинской России, повредил легкие в самый разгар германской газовой атаки на Восточном Фронте и с тех пор ему было трудно дышать без дополнительных механических приспособлений. Что же касается черного цвета, то барон как будто насмехался над окружающей средой и вражескими стрелками -- если бы хоть один уцелел среди развалин британского форпоста, он бы нашел в лице фельдмаршала великолепную мишень. Но Гамильтон и его люди проделали отличную работу. Стрелять в Черного Барона было некому.

- Присоединяйтесь, господин барон, - небрежно козырнул альбионский наемник. - Разрешите вас поздравить. Остров ваш.

- Премного благодарен, господин Гамильтон, - столь же небрежно кивнул в ответ великий полководец. - Вы хоть кого-нибудь взяли в плен?

- Никак нет, - не моргнув глазом, отвечал "военный журналист". - Все британцы мертвы. Убиты в бою. Сражались до последнего патрона. Храбрые люди. Возможно, ваши солдаты захотят полакомиться их сердцами...

- Успеется, - отмахнулся Врангель. - Что у вас, подпоручик?

- Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, - щелкнул каблуками молодой офицер, - британская радиостанция захвачена в целости и сохранности. И поскольку мистер Фергюсон вовремя расправился с радистами, они ничего не успели сообщить в Канаду.

- Очень хорошо, подпоручик, - прохрипел человек в черном респираторе. - Начинайте передавать на всех частотах. Только два слова. "Врангель наш!"

- Будет исполнено, - офицерик снова щелкнул каблуками и испарился.

- Скажите, фельдмаршал, - внезапно заговорил Перси Гамильтон, - а это правда, что остров получил имя в честь одного из ваших родственников?

- Правда, - неохотно подтвердил барон. - Очень дальнего родственника. Четвероюродный дедушка или около того.

- Но теперь-то вы сможете переименовать остров в вашу честь! - ухмыльнулся командир наемников.

- И то верно, - слабо улыбнулся Черный Барон, но никто не увидел его улыбку. - Вы и ваши люди заслужили отдых, мистер Гамильтон, но очень скоро вы понадобитесь мне снова. Сегодня - остров Врангеля, а завтра мы будем штурмовать австрийскую базу на Земле Франца-Иосифа. А там и до Шпицбергена рукой подать. Если только Машка нас не опередит.

"Машка", она же мадам Мария Спиридонова, президент Российской (Западной) Республики была очень даже на это способна.

Когда последний альбионец поднялся на борт военного ледокола Сатанинского Флота, чтобы покинуть остров Врангеля, он обернулся и сплюнул за борт.

- Это было прекрасно, - добавил он при этом, - но это не война...

__________

 

[John D. Long]

Мамонт Магнум велик!

[Каминский]

- Это было прекрасно,

И прослезился И правду прекрасно!

Магнум велик!

Ибо воистину!

[Magnum]

Мамонт Магнум велик!

Ибо воистину!

Это вы меня спровоцировали! У меня не было другого выхода.