Планетарный романс

[Magnum]

бравый армянин в главные генералы

На нём алый плащ с богатыми аппликациями третьего ранга, на поясе меч (друнгарий не обязан сдавать оружие), причёска в воинском стиле: длинные чёрные волосы, длинные усы под орлиным носом, узко выстриженная бородка. Прищуренные чёрные глаза

а вот и он! 

 

[Nagel]

Он ксеномах, как и вся могущественная семья Керисов. И это он контролирует имперскую радиосеть.

А что мешает консорциату заглушить имперскую радиосеть помехами или банально что то сломать на одном из главных узлов (через агентуру или какими нибудь малыми роботами)? 

[renyxa]

Вангую, что 

Керис не знает. Но пруфы в виде видеосъёмки предъявят осознанцы.

[kentaskis]

осознанцы, осознанцы...

[Nagel]

Платки, колокола, евнухи - тут так и просится какая-нибудь Ирина Афинянка в императрицы, и бравый армянин в главные генера

Из Фемы Климатов спрашивают - скоро ли ждать продолжение?

 

[de_Trachant]

скоро ли ждать продолжение?

Коллега, как ни просите - не поеду в Москву пинать автора лично

 

[Роберт]

Мало времени, но продолжать буду, не забросил.

[Роберт]

Часть вторая

1. Аудрор

Я не сомневался в этом Лотмерсланке. Такая жизнь, как у меня, учит разбираться в людях. Я видел, что Лотмер не из тех, у кого слова что вода, а честь что мякина. Пусть он и из небесных людей, о которых отец говорил: «У них нет чести, есть только законы и документы». Но и среди варанов-иглобоков бывают такие, что брезгуют падалью; достойные мужи найдутся даже в самом дрянном народе. Я был уверен, что Лотмер не предаст, не забудет о своей клятве. И всё же я понимал, что рискую. Особенно когда подъехали кразменцы.

Все они знали меня как беглого раба и разбойника. Я знал: едва меня увидит эпарх, как велит арестовать, а то и казнить на месте. Поэтому я не отходил от Лотмера, даже когда налетели эти грохочущие чудовища, и мной на миг овладел демон страха. Да, я рисковал. Но награда стоила риска. Если Лотмер вытребует мне прощение и освобождение – мне больше не придётся жить по-звериному. Наконец-то я стану вольно ходить среди людей и по праву носить своё полное имя, имя сына аристоса – Аудрориол Первый Кразмени ан-Квариол! Сколько себя помню, каждый вечер и каждое утро я шептал это имя, как молитву.

Так вот, когда гром-машины улетели, битва закончилась, а Лотмер очнулся от оцепенения и побрёл прочь из хижины, потащился за ним и я, как зеленоротый птенец за маткой. Глаза у меня разбегались – повсюду валялись трупы литименцев в отличных кольчугах, панцирях и сапогах, при полной амуниции, и кразменские оруженосцы уже вовсю их обирали. Руки так и чесались помародёрствовать, пока всё не растащили без меня – но как я сказал, отойти от Лотмера сейчас означало для меня сдаться на убой. Время было часа два с половиной до полуночи, Голубая Оса стояла в зените.

– Лотмерсланк! Вы живы! – донёсся радостный крик.

Это подъехал эпарх Венантрис, лицо под забрызганной кровью личиной шлема. Я хорошо его знал. Как и мой отец, Венантрис воевал в Фарахидской кампании, но в другой тагме и в младшем чине. В прежние времена он бывал у нас в гостях и всегда обходился со мной достойно, как с сыном аристоса. Но это не значило, что сейчас он не прикажет вздёрнуть меня на ближайшем колодезном журавле. Эпарх и не имел права поступить иначе.

Слава милости Экуменарха – Лотмер первым же делом заговорил с Венантрисом именно обо мне. Сказал, что я не раз спасал ему жизнь, и попросил о свободе и помиловании. Демон дурных предчувствий отпустил моё сердце, и оно наполнилось облегчением и благодарностью. Да, я в Лотмере не ошибся!

– Я не могу дать вольную вашему разбойнику, – сказал эпарх. – Это во власти его хозяина Виндриола. Когда будете в Кразмене, попросите у него. Я же могу только поддержать вашу просьбу, а своей властью – помиловать Аудрора за преступления, хотя они весьма тяжки. Но коль скоро он совершил такие подвиги, быть по сему. Я подпишу помилование, как только выкрою время; а сейчас простите – надо восстановить порядок в войске.

Венантрис пришпорил конерога и поскакал к хижине, откуда доносился нескончаемый женский визг – не иначе, какая-то крестьянская девка не успела спрятаться от разгорячённых победой кразменских воителей. Лотмер обратился ко мне:

– Теперь ты доволен?

Я постарался выдержать достойную аристоса невозмутимость.

– Ещё ничего не закончено.

– Конечно. – Лотмер устало вздохнул. – До Кразмена тебе ещё придётся меня потерпеть.

Тем временем послышались новые голоса. По дороге со стороны усадьбы Арксавириса приближалась небольшая факельная процессия: во главе сам дрожащий от ужаса Аркс Богомолец верхом, по бокам – четверо пехотинцев его стратии, а позади – две женщины, конная и пешая. Этих я узнал по покрывалам: Кариньель и её молодая служанка Доркси, с которой я успел поболтать сегодня днём, пока мы тащились за паланкином Десфарола.

Венантрис, как видно, пресёк безобразия, потому что вопль той девицы замолк. Он выехал навстречу Арксавирису, Лотмер заспешил следом, а за ним и я. Начался разговор, который я слышал от первого до последнего слова. Несчастный Богомолец рассыпался в уверениях, что не участвовал в «мятеже этого безумца Фрасилета». Это было правдой. Лотмер подтвердил, что люди Аркса отделились от фрасилетовских ещё до сражения. Арксавирис умолял пощадить его крестьян и имущество, и даже приглашал «вседостопочтеннейшего эпарха» (хотя по рангу тот был лишь «вседостопочтенным») и «высокочтимейшего небесного посланника» отужинать и переночевать под его кровом.

– Я был бы счастлив принять весь ваш отряд, – добавил он, – но увы, не смогу предоставить достойный ночлег такому количеству гостей. Если вы опасаетесь, что я коварно нарушу закон гостеприимства – увы, история знает достаточно примеров тому, – я отдаю вам в заложницы эту благородную аристу, девицу из ксеномашеского рода Ньелей.

Он полуразвернулся в седле и угодливо показал на Кариньель, будто сводник, предлагающий уличную девку. Я не сдержал смешка. Ну конечно: Аркс был холост и кичился репутацией праведника, а потому никак не мог дать приют столь скандально известной особе, да ещё и без сопровождения мужа или отца. Идея с заложницей была хороша. Безупречный предлог избавиться от неудобной гостьи. Уж не знаю, как на это смотрела сама Кари. По крайней мере, она хорошо владела собой: глаза из прорези платка смотрели прямо и без страха.

Венантрис и Лотмер вполголоса перекинулись фразами на языке небесных людей. Для меня эти речи были что чириканье ящериц-летяг, но о смысле нетрудно было догадаться. Приглашение нельзя не принять: отказом они публично унизят Арксавириса, а тем самым окончательно оттолкнут в лагерь мятежников. Потом прозвучало «Кариньель», оба призадумались, и затем Лотмер обратился ко мне:

– Аудрор, у меня есть ещё одно поручение.

Поручение? Я, конечно, не мог отказать Лотмеру. Я всё ещё не был свободен и прощён, а значит, полностью от него зависел. Но не мог же я стерпеть, чтобы мною прилюдно распоряжались как слугой?

– Ты хотел сказать «просьба», Лотмер? – переспросил я погромче.

– Просьба, просьба, – торопливо согласился он. Будто не понимал, как роняет себя перед всеми этими аристосами и их челядью, позволяя так с собой разговаривать! – Мы с господином эпархом поедем ночевать к господину Арксавирису, а тебя я прошу остаться здесь и охранять Кариньель.

– Охранять её? – Я так удивился, что даже дерзость с меня слетела. – Но разве я не должен охранять тебя?

– Я буду в безопасности под охраной тагматиков господина эпарха. – Он понизил голос: – А вот насчёт безопасности Кариньели господин эпарх не уверен.

И правда. Несколько тагматиков и оруженосцев уже собрались вокруг и беззастенчиво пялились на молодую вдову Десфарола. Положим, тагматики ещё сдерживали языки, а оруженосцы обсуждали её, не стесняясь в выражениях. Дурная слава Кари Одержимой (самое пристойное из её прозвищ) дошла уже и до Кразмена. Да, эти парни не стали бы ей надёжной охраной. Я представил: если самые буйные из тагматиков пожелают надругаться над Кариньелью, то вряд ли охранники станут убивать своих братьев-сослуживцев ради защиты её сомнительной чести. Да, теперь я понимал Лотмера. У меня-то никаких братских чувств к законным сынкам кразменских аристосов нет. Если охранять буду я – в моих руках лук не дрогнет.

А ещё, признаться, я почувствовал себя польщённым. Лотмер знает, что я недолюбливаю эту ньелевскую потаскушку – а всё равно поручает её охрану. Вот насколько он верит в мою честь! Ну как я могу ему отказать?

– Согласен, – сказал я нехотя, будто делал одолжение. – Но я не буду мальчиком на побегушках у твоей, хм, благородной и добродетельной аристы. Я отвечаю перед тобой, а не перед ней.

– Поклянись, что будешь защищать госпожу Кариньель и не допустишь ей никакой обиды и урона! – громко потребовал Лотмер.

– Клянусь милостью Экуменарха и честью рода Риолов! – возгласил я.

У кразменских аристосов от такой дерзости рожи вытянулись, как спелые стручки пунцовицы, но Лотмер, кажется, даже не понял, что я вообще сказал дерзость. Ответ его удовлетворил. Эпарх взял пять тагматиков для охраны, вестового, и они двинулись в сторону имения Арксавириса.

Но тут выяснилось новое осложнение: Лотмер не умел ездить верхом. Идти пешком «высокочтимейшему небесному посланнику», конечно, было невместно. Поэтому ему быстро подыскали какую-то смирную кобылу, силами двух оруженосцев взгромоздили в седло и повели под уздцы, придерживая с обеих сторон за икры. Все, кто это видел, ржали в голос, но я помалкивал. Посмотрел бы я, как любой из этих весельчаков поведёт машину небесных людей! От отца я слышал, что эти машины на хорошей дороге за какой-нибудь час покрывают расстояние дневного перехода конерога. Поди-ка удержи поводья при такой скачке!

Пока все пялились и ухахатывались, я сказал Кариньели:

– Идём, устрою тебя на ночлег!

Это было нарочито грубо, но я не собирался притворяться, что испытываю к ней хоть каплю уважения. В гордом молчании вдова Десфарола соскочила с седла и пошла за мной, а Доркси с корзиной вещей – следом. Я вошёл в ближайшую крестьянскую хибару и выгнал двух оруженосцев, которые рылись в бедняцком скарбе с таким рвением, будто надеялись найти золото. Сказал женщинам:

– Устраивайтесь. Я буду караулить снаружи. – И вполголоса добавил на ухо Доркси, сопроводив слова щипком пониже спины: – Как уложишь госпожу спать – выходи, побеседуем…

– Козу себе найди и с ней беседуй, – отозвалась служанка тоном, вовсе не означавшим «нет», и пошла сооружать хозяйке ложе из покрывал и соломы.

Я запер ставни на засовы, вышел, натянул лук и сел перед дверью. Незваные гости не заставили себя ждать. Едва певчие саламандры из соседнего болота завели свой полночный хор, как перед хижиной появились три изрядно пьяных тагматика. Первым шагал Каредриол – Каред Драный Ус, – второй сын моего официального хозяина Виндриола. Некогда в пьяной драке Кареду вырвали с мясом левый ус, и с тех пор у него рос только правый, чем он страшно гордился – отрастил до непомерной длины и всячески холил. По-моему, смотрелось отвратительно. За Каредом, шатаясь как дьеменский стеатитовый болванчик, плёлся Варахстьер – Варах Голозадый, – тёзка литименского Вараха Полудурка, но, в отличие от него, полный дурак. Этот прославился тем, что на спор объехал Дарлоненский дворец в чём мать родила в сопровождении оркестра флейтисток. Третьего, длинноволосого, я где-то видел, но по имени не знал. Судя по медной фибуле в форме парящего крылохвата, он был из рода Линдов, а в этой семейке мужчин под сотню, всех не упомнишь. Должно быть, из обедневшей ветви рода – один из тех захудалых аристосов, что присасываются к богатым приятелям, как жуки-прилипалы. Где только нашли выпивку эти трое? – удивился я про себя. В деревне и трактира-то нет. Неужели притащили с собой из Кразмена?

– Раб, с дороги! – рявкнул Драный Ус, обдав меня кислым перегаром, хоть и остановился за десяток шагов.

– Мы допросим эту ньелевскую девку, – объяснил длинноволосый Линд, видать, настроенный не так воинственно. – Она может что-то знать о замыслах ксеномахов.

– Точно! О замыслах ксеномахов! – воскликнул Варах в восторге от этой свежей идеи. – Устроим допросец с пристрастием! – и премерзко захихикал.

Я с видом сожаления покачал головой.

– Никого не могу впустить без приказа господина эпарха или господина Лотмерсланка.

– Да как ты смеешь перечить хозяину, раб! – взревел Каредриол и потянулся за мечом.

Быстрее, чем он успел ухватить рукоятку, я вскинул лук, наложил стрелу и нацелился ему в грудь. Драный Ус замер. Как ни был он пьян, а хорошо знал: стоит ему хоть на вершок обнажить сталь, и по всем законам божеским и человеческим я буду вправе всадить стрелу ему в сердце. Причём это произойдёт быстрее, чем сталь успеет обнажиться хотя бы на два вершка. Линд и Голозадый тоже схватились за мечи и тоже замерли. Перевес, конечно, был на их стороне. У меня-то не было меча. Да, я пристрелил бы первого нападающего, но пока я перезаряжал бы лук, меня зарубили бы двое остальных. Вот только никто из этой троицы не хотел быть первым.

– Ты не мой хозяин, Каредриол, – сказал я, не отводя стрелы. – А завтра и твой отец перестанет быть мне хозяином, когда мы вернёмся в Кразмен, и он подпишет мне вольную. И вот тогда, если хочешь, дорогой кузен, мы с тобой сможем переведаться в честном поединке как аристос с аристосом. А сейчас – извини. Я тут поставлен на караул и пристрелю всякого, кто…

Я не договорил: Драный Ус от души плюнул, развернулся и потопал прочь, а за ним и оба дружка. «В Кразмене тебя отдерут кошками, хамло», – только и донеслось до меня его злобное бурчание. Что ж, эта троица оказалась недостаточно пьяной для хорошей драки. Вот и славно.

Когда гуляки убрались, я обошёл весь двор и огород, снял с чучел погремушки, развесил на плетне и вернулся на пост под дверью. Я был почти уверен, что новых гостей не будет. Некоторое время ждал, что выйдет Доркси, но не дождался. И, не выпуская из руки лука, прикорнул. Я давно привык засыпать в любом месте и в любой позе.

Меня разбудил звон погремушек, хруст плетня и чья-то хриплая ругань. Я проснулся мгновенно. Было холодно, близился рассвет. Калитка висела сорванная с петель, за оградой ржал привязанный конерог, а посреди двора стоял вестовой из свиты Венантриса в шлеме с высоким султаном из перьев белого каладрия.

– Где Лотмер? – рявкнул он на меня. – В постели у этой бабы? Раздери тебя Темнитель, скажи мне, что Лотмер здесь!

Спросонья я соображал туго. Этот вестовой вчера уехал с Лотмером и эпархом в усадьбу Арксавириса… а теперь ищет Лотмера и не может найти… и это значит, что…

– Он исчез? – тупо спросил я.

– А-а, сонный придурок… с дороги! – гаркнул вестовой и ринулся к двери хижины.

Я отскочил, пропуская его. Как только вестовой сорвал шлем, чтобы войти в низкую дверь, я с силой ткнул его концом лука в темя. Все спали – никто не видел нас и не слышал. Вестовой рухнул внутрь. Крови не было. Кажется, не убил. Я затащил оглушённого в хибару и ногой захлопнул дверь за собой.

– Цыц! – прикрикнул я на женщин, которые проснулись и собрались было завизжать. – Лотмер исчез, а нам надо убираться быстрее кулика-бегунка.

– Убираться? Да кто ты такой, чтобы мне приказывать! – зашипела Кариньель.

– Лотмер исчез, дура, – терпеливо повторил я. – То есть убит или похищен. Ты помнишь, что ты – заложница? И что заложников берут именно для таких случаев? – Тут Кари, судя по изменившемуся выражению глаз, начала что-то понимать. Но я закончил для полной ясности: – Как только здесь узнают про Лотмера, тебя убьют. Причём не сразу. Меняйтесь одеждой! – велел я и сам принялся раздевать неподвижного вестового. – Доркси, ты остаёшься. Когда тебя спросят – расскажешь, что я увёз госпожу в Литимен.

Они закричали:

– Я госпожу не брошу!

– А я без Доркси никуда не пойду!

Я мог бы, конечно, применить силу к этим тупым наседкам, но не хотелось усугублять шум.

– Доркси, ты ведь не умеешь ездить верхом? – терпеливо спросил я. – Ну вот и всё. Ты останешься.

Этот довод их вразумил. Со мною больше не спорили. Кари и Доркси быстро обменялись одеждой. Нет, я не увидел зрелища, на которое немного рассчитывал: они обменялись только покрывалами, не снимая нижних платьев. Сам я переоделся при них в лиловую тунику вестового безо всякого стеснения. Я не какой-нибудь заморыш, чтобы стыдиться своего тела без одежды. Правда, девушки не так уж сильно на меня пялились – были слишком напуганы. Ну а я обобрал вестового полностью. Меч у него был неплохой, а вот из доспехов, увы, только шлем и поножи. Я надел всё это, застегнул пояс с мечом, кинжалом, кошельком и сумкой для документов, и вышел во двор. Кариньель, закутанная теперь в простое покрывало из некрашеной шерсти бурого овцеяка, поспешила следом. Деревня всё ещё спала. На бледнеющем восточном небосклоне горела Звезда-Кольцо – две разомкнутые дужки вокруг пустой середины. Мне вспомнилось: дурной знак, когда кольцо не замкнуто, – но я отогнал демона дурных предчувствий.

– Садись. – Я вывел из сарая вороного конерога под женским седлом, на котором Кариньель приехала вчера из усадьбы Арксавириса.

– Куда мы направляемся? – спросила она спокойно, уже почти безо всякой спеси и вида оскорблённой невинности.

– В Литимен, конечно, к твоим родителям. – Я вскочил на серого в белую полоску мерина вестового. – Но не прямо, кружным путём.

Кариньель глянула как будто подозрительно, но молча кивнула, приняв это как должное. Хотя, между прочим, могла бы и поблагодарить. В моих интересах было как можно быстрее найти Лотмера, так что я делал ей одолжение, провожая в Литимен. Но какой дурак будет ждать благодарности от ньелевской потаскухи? Довольно ловко она взобралась в седло ногами набок и щёлкнула поводьями. Мы выехали на главную улицу, повернули в литименскую сторону. Небо светлело, деревня просыпалась.

[Роберт]

Ранее выложенная глава Звивы будет третьей главой второй части. Там кое-что поменялось. Также много деталей (непринципиальных) изменил в первой части. Последняя редакция лежит на самлибе, здесь не обновляю ранее выложенное. http://samlib.ru/editors/i/ibatullin_r_u/

[Magnum]

В Литимен, конечно, к твоим родителям. – Я вскочил на серого в белую полоску мерина вестового. – Но не прямо, кружным путём.

На этом этапе карты начинает не хватать. Хоть самой грубой и простенькой. 

 

[Серая Зона]

Уррраааа! Прода!

[Омич]

Любопытно. Но придётся перечитать. Подзабыл кто там, зачем и куда...

[asdetr]

Прода, прода, ура, ура!

 

А этот ваш Лотмер - талантливый!

[Кот]

О, прода! А я  уж и надеятся было  устал...

Благодарствуем за новогодний подарок!

Но придётся перечитать. Подзабыл кто там, зачем и куда...

Это - да)))

[Nagel]

Прода! Спасибо. 

[fsec]

Урра.

[Serafim]

 Дождались!

Посмотрел бы я, как любой из этих весельчаков поведёт машину небесных людей! От отца я слышал, что эти машины на хорошей дороге за какой-нибудь час покрывают расстояние дневного перехода конерога. Поди-ка удержи поводья при такой скачке!

Это прекрасно, например. 

[Alexander Nekrasov]

Прекрасный подарок к Новому Году!

[Владимирович]

Достойно похвалы!

[Treau Garold]

Рискну предположить:

1) Лотмера стырили Трауки.

2) По дороге Аудрора изнасилуют)

[Nagel]

Будет ещë прода? 

[Роберт]

Будет. Но пока не могу сказать когда.

[Treau Garold]

Какая жалость, что коллега все равно не допишет.

[Serafim]

Рискну предположить: 1) Лотмера стырили Трауки. 2) По дороге Аудрора изнасилуют

Приговаривая "видишь как плохо что Лотмера стырили Трауки". 

[Treau Garold]

Приговаривая "видишь как плохо что Лотмера стырили Трауки". 

Ага. Кто-то имел наглость не вовремя похититься, оставив невесту недосовращенной, а Аудрору отдуваться)))