любовь смерть и котики Охота за "Красным Февралем"

[Magnum]

_________

35. Туман войны 

- А если мы все-таки найдем туннель? - спросил комиссар Франциско Адачи. - Что тогда? 

- Занесем эту интересную и полезную информацию в судовой журнал, - пожал плечами капитан Османи. - После чего покинем альбионские берега и попробуем обойти Австралию с востока, чтобы вернуться во владения Сферы. Разумеется, никуда мы не вернемся, потому что - совершенно случайно! - на нашем пути окажется остров Табор. Далее везде. 

Адачи согласно кивнул. Табор. Как они и планировали изначально. Там все закончится. И начнется снова. 

- А до тех пор - продолжаем играть свои роли, - добавил Османи. 

Комиссар повторно кивнул и направился к выходу из капитанской каюты. Перешагнул порог - и внезапно замер. Что-то было не так. Что-то не в порядке... Что-то в воздухе... 

- Газы!!! - разорвал рабочую тишину подводной лодки чей-то истошный вопль. - ГАЗЫ!!! 

Не было времени удивляться или задавать бессмысленные вопросы -- да и кому их задавать? Мохаммед Османи тоже почувствовал, как изменился состав атмосферы. "Нет, это не утечка из реактора, это что-то другое", - думал он, лихорадочно извлекая из-под койки сумку с противогазом. Коммиссар Адачи тем временем рванул вдоль служебного коридора -- к ближайшему аварийному сейфу, где скрывались газовые маски, как раз для такого случая. 

Рванул прямо навстречу густому белому облаку, заполнявшему все свободное пространство. 

"Спокойно, только без паники", - думал он при этом. - "Не впервой. На последней войне всякое бывало. Белголландцы газов не жалели, да и англостанцы тоже. Сейчас самое время сделать глубокий вздох и задержать дыхание. Сейчас, сейчас... Где же этот гребаный сейф?! Ага, вот он. Только без паники, только спокойствие. Спокойствие - ключ к спасению". - Франциско Адачи натянул маску, одним рывком затянул ремешки и резко выдохнул. Уже окруженный плотным белым туманом, осторожно вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. И еще раз. И еще... 

"Маска бесполезна", - успел подумать он, прежде чем потерял сознание. 

Аналогичные мысли успели посетить капитана Османи. Прежде чем отключиться, Мохаммед успел насладиться воплями и криками других членов экипажа, наконец-то замигавшими красными огнями тихой тревоги и, напоследок - сиреной. Похоже, кто-то из моряков решил, что терять нечего - и врубил сирену на полную мощность. 

"Не больно, - отстранено подумал Османи, проваливаясь в бесконечный черный туннель. - Наверно, все-таки снотворный. Маска не помогает -- он впитывается прямо через кожу..." 

И на этом всё. 

* * * * * 

- Хватит притворяться, - сказал чей-то голос, - я же вижу, что ты очнулся. Теперь открывай глаза и поздоровайся, как хороший мальчик. 

Мохаммед Османи так и сделал. Открыл глаза. И тут же закрыл обратно -- больно, слишком яркий свет. Проморгался и открыл снова. Голова трещала как после хорошей -- то есть плохой пьянки. Мочевой пузырь был откровенно переполнен, и его содержимое грозило выплеснуться наружу. Правое запястье саднило -- почему-то именно правое. Капитан "Красного Февраля" скосил глаза -- это стоило ему великих трудов -- и понял, что лежит на своей же койке в собственной каюте, а его правая рука закована в браслет наручников. Второй браслет крепился к трубе, идущей вдоль стены -- кажется, это была коммуникационная труба. Вроде бы. "Если хорошенько дернуть, - хладнокровно подумал Османи, - можно ее сломать... но лучше не стоит. Потечет еще какая-нибудь гадость... вроде снотворного газа, например". 

- Здрасте, - сказал Османи. Скорее, прохрипел. В горле господствовала сушь, как в какой-нибудь Сахаре. 

- Привет, - отозвался женский голос -- точно, женский. А вот и его владелица -- развалилась в капитанском кресле напротив. Наглая рыжая физиономия и зеленые глаза -- определенно, где-то раньше встречались. Только в прошлый раз она была одета совсем иначе -- не как сейчас, в черный прорезиненный комбинезон военного образца. - Полагаю, я должна извиниться за столь внезапное вторжение. Насколько я помню, мы не были официально представлены... 

- Вспомнил, - перебил ее Османи. 

Многочисленные газетные снимки не отличались высоким качеством, а вот большая фотография в рамке, стоявшая на столе в кабинете Сулеймана Азам Хана, напротив, была в своем роде произведением искусства. 

- Одна из самых опасных -- и достойных моих врагов, - небрежно пояснил босс бенгальской мафии, когда Мохаммед осмелился спросить его - "Кто эта красавица?" - Каждый воин должен не только знать, за что он сражается - но и против кого он сражается. Ты не представляешь, что я с ней сделаю, когда она попадет ко мне в руки... 

"Воин", как же. Старый бандит... надеюсь, акулы и кальмары Индийского Океана остались довольны. Османи вдруг поймал себя на мысли о том, что испытывает к мертвому Мастеру одну сплошную бесконечную черную ненависть. "Воин должен знать, за что он сражается". Он, Мохаммед Османи, мог бы стать честным солдатом и сражаться за какое-нибудь правое дело, а вместо этого долгие годы вел двойную - тройную! - жизнь, лгал, обманывал, предавал -- и ради чего?.. 

- Я польщена, - сказала Фамке ван дер Бумен -- а в капитанском кресле, разумеется, сидела она. - В таком случае отбросим дальнейшие формальности, мистер Османи, и перейдем к делу. Как вы должно быть понимаете... 

- Нет, не понимаю. - снова перебил ее капитан "Февраля". - Как вам это удалось?! 

- Абордажная подводная лодка класса "Паразит", - охотно пояснила королева белголландской мафии. - Она и сейчас пристыкована к вашему кораблю. 

- Не может быть, - пробормотал Мохаммед. - Вам не удалось бы подобраться к нам незаметно. Не верю... 

- Мы и не пытались подобраться незаметно, - не стала отрицать Фамке. - Сначала наш человек на борту вашего корабля выпустил снотворный газ. Затем он же отправил в эфир условный сигнал. А уже потом наш "Паразит" подошел вплотную и пристыковался к "Красному Февралю". И вот я здесь. 

"Еще один предатель", - горько усмехнулся про себя Османи. - "Вот интересно, остался на борту хоть один честный моряк?!" 

- Что вам надо? - произнес капитан вслух.  

- Странный вопрос, - удивилась госпожа ван дер Бумен. - Ваш корабль, разумеется! Впрочем, он уже и так мой. Вот куда более интересный вопрос -- что мне с вами теперь делать? 

Османи назвал сумму. Фамке даже закашлялась от подобной наглости. Нет, сумма была вполне достойная и разумная, но даже ее циничную натуру возмутило столь откровенное бесстыдство. "Он ведь серьезно говорит, - сразу поняла многоопытная леди ван дер Бумен, - не притворяется..." 

- Вам понадобится знающий человек, чтобы во всем здесь разобраться, - спокойно продолжал Османи. - Полагаю, что у вас под рукой опытная команда -- раз уж вы прибыли сюда на "Паразите" (кстати, у какого флота вы его одолжили?), но "Красный Февраль" - слишком сложная и секретная машина. На его борту предостаточно опасных механизмов и хитроумных ловушек, куда чужаку лучше не соваться. Нажмете случайно не на ту кнопку -- и привет осьминожкам...  Я помогу вам, вы мне заплатите -- и поплывем в разные стороны. Как вам такое начало прекрасной дружбы? 

Фамке не спешила с ответом -- а потом ей и вовсе помешали. 

- Госпожа, - на пороге появился еще один человек в черном комбинезоне. - Мы все проверили. Шахты пусты. То есть не совсем пусты, но ракет в них нет. Только свинцовые болванки, едва заметно фонят. 

"Сальвадорский акцент", - узнал Османи. - "Интересно, это все-таки частная операция, или Его Величество Сальвадор-Император дал свое персональное благословение?" 

- Понятно, - кивнула Фамке и снова повернулась к Османи. - Вот еще один хороший вопрос - куда вы подевали нептуниевые боеголовки из корабельного арсенала? Очень надеюсь на честный ответ, Мохаммед -- иначе наша дружба умрет в зародыше. 

- Адмирал Танигава изменил всего одну цифру в приказе, - ухмыльнулся Османи. - "Четверку" на "девятку". Думал, что это меня остановит. Наивный! Оружейники погрузили боеголовки на "Черный Март". Спорю на сумму, которую вы мне должны, что они до сих пор там лежат. Вы найдете координаты в судовом журнале. Мне поручили украсть корабль, а не атомное оружие. 

- Что ж, - в свою очередь усмехнулась Фамке, - это заметно упрощает нашу задачу. Я тоже не собиралась похищать атомное оружие. Только вашу подводную лодку. Ладно. Считайте, что ваше предложение принято. Отдыхайте пока. О вас позаботятся. Ваша помощь пока не нужна. Мой "Паразит" прекрасно справляется с буксировкой. Что же касается вашего экипажа... 

Османи промолчал, потому что не знал, что может сказать по этому поводу, - но и Фамке не стала затягивать интригу: 

- Я сделаю всем, кто уцелел, аналогичное предложение. 

- Вас крайне удивят некоторые ответы, - пробормотал Мохаммед. 

- Да, я знаю, - небрежно отмахнулась госпожа ван дер Бумен. - У вас тут каждой твари по паре. Я все знаю. И про новое коммунистическое восстание, и про ячейку "Свободной Бенгалии", и все остальное. Не имеет значения. Кто-нибудь да согласится. Что же до остальных, то море и виселица каждого примут. Вам ли не знать. 

- Мне ли не знать, - не стал спорить Османи. -  Можно еще один вопрос? Кто из них меня предал? 

- Рано или поздно я вам расскажу, - зевнула Фамке и покинула капитанское кресло. - Есть секреты, которые не стоит узнавать раньше времени. Чао! - и рыжая ведьма скрылась за порогом. 

"Вот и решение моих проблем, - подумал Османи. - Что ни делается - все к лучшему. На ловца и зверь бежит... Черт побери, что я такое несу?! До австралийского берега оставалось всего ничего -- а если она велит мне довести лодку до сальвадорских владений?!"  

Османи принялся вспоминать, где тут ближайшая сальвадорская база -- и как долго до нее добираться. Возможные варианты ему совсем не понравились. 

* * * * * 

- Вот так встреча, - только и сказал Франк Адачи, когда Фамке ван дер Бумен переступила порог его каюты. Комиссар "Февраля" сидел в кресле со связанными руками (металлических браслетов на всех не хватило) под прицелом парочки сальвадорских коммандос в неизменных черных комбинезонах. 

- Ты так и не пришел ко мне в отель, - укоризненно напомнила Фамке. 

- Извини, служба, - пожал плечами Адачи. - Нам пришлось внезапно покинуть гавань. 

- Да какая там служба... - поморщилась Фамке ван дер Бумен. - Я все про тебя знаю, Франк. И про твой заговор, и про восстание на острове Табор, и все остальное. Только теперь все кончено. Я забираю эту лодку, она нужна мне для одного маленького грязного пиратского дела. Кстати, да будет тебе известно -- на борту нет ни одной атомной боеголовки, поэтому у тебя бы все равно ничего не получилось. Если бы я знала тебя чуть хуже, то предложила бы присоединиться к моей организации -- но вряд ли ты на такое согласишься. Что же мне с тобой делать?.. Хм. Пожалуй, брошу тебя в ближайшем нейтральном порту. Идеальное решение, лучше не придумаешь! - Фамке широко улыбалась, но это была горькая улыбка. - Кажется, наступает момент, когда я должна произнести речь про дороги, которые мы выбираем, и про судьбу, которую творим собственными руками; ну и еще что-нибудь про корабли, башмаки, сургучные печати, королей и капусту. Нет, что-то не хочется. Как-нибудь в другой раз. 

- Как-нибудь в другой раз, - эхом отозвался Франциско Адачи -- и даже не успел произнести эту короткую фразу, а Фамке уже скрылась за порогом каюты и захлопнула дверь. Она бежала прочь, прежде чем он увидит слезы в ее глазах. 

* * * * * 

Следующий визит Фамке нанесла в каюту корабельного доктора. Этого последнего не стали связывать или заковывать в наручники, но за ним на всякий случай присматривал Куба Тоширо собственной персоной. 

- Я выполнил все ваши инструкции, - прошептал люггер-капитан Алессандро Брага. - Слишком сильный газ. Не все проснулись... Что будет теперь? 

- Я собираюсь сдержать слово, - спокойно сказала Фамке. - Вы получите все, что мы вам обещали -- деньги, новые документы и билеты в любую нейтральную страну. Вы уже решили, в какую именно? 

- Я должен посоветоваться с... - Брага запнулся. 

- У вас будет такая возможность, - отвечала Фамке. - Чуть позже, когда мы окажемся в безопасном месте. До тех постарайтесь расслабиться и отдохнуть -- от вас больше ничего не зависит. Тоширо, за мной. 

- Что дальше? - спросил ее бывший майор Куба, когда каюта доктора осталась далеко позади. 

- Ах, если бы я знала! - воскликнула Фамке. - Стыдно признаться! -- однако придется -- но я, кажется, переоценила свои возможности. Ты только посмотри, - она протянула сообщнику сразу две радиограммы. - Вот этот ублюдок преградил нам дорогу на север, а это чудовище прет с юга! 

Тоширо присвистнул, что позволял себе далеко не каждый день. 

- Если бы это зависело от меня... - осторожно начал он. 

- Говори прямо, - подбодрила его Фамке. 

- Я бы вернулся на "Паразит", поднялся на поверхность и отправился домой -- открыто, при свете дня, под развернутым флагом нейтральной державы. 

- Допустим, ДОПУСТИМ, это не вариант, - сказала Фамке. - Что тогда? 

- У нас есть несколько часов в запасе и сразу две опытные команды, - пожал плечами Тоширо-старший. - Что-нибудь да придумаем... Или нет. 

Или нет. 

- продолжение следует - 

 

[Каминский]

Магнум откровенно жалеет своих героев. По-хорошему, пару-тройку голов Фамке уже должна снести.

[Magnum]

Магнум откровенно жалеет своих героев.

Не торопите события!  Еще несколько глав до финала... 

 

[Омич]

Ты только посмотри, - она протянула сообщнику сразу две радиограммы. - Вот этот ублюдок преградил нам дорогу на север, а это чудовище прет с юга!

Я что-то пропустил... А кто с севера?

А-а. Вроде разобрался. Уф! Реально запутанная история.

Изменено 16 May 2022 пользователем Омич

[Magnum]

А кто с севера?

"Царь Соломон". 

Реально запутанная история.

"Война и мир" 21 века! 

 

[Каминский]

"Война и мир" 21 века! 

20-го же еще

[Magnum]

20-го же еще

И то верно. Тут порой в окно посмотришь или в телевизор -- и уже не уверен, какой век на дворе... 

 

Ладно, еще одна небольшая промежуточная скучная глава -- а потом НАЧНЕТСЯ. (Такой был план). 

 

 

* * * * * 

 

 

 

36. Последняя порция христианского милосердия 

 

- Теперь моя очередь изображать из себя несчастную героиню, - прохрипела Матильда Чан. Ей было очень трудно говорить. - Это какая по счету моя подводная лодка?.. Неважно. Все равно больше, чем у тебя. - Тильда-Смерть без сил откинулась на подушки. - Ладно, поболтали и хватит. Проваливайте. Дайте поспать... 

- Не могу не согласиться, - подал голос корабельный доктор "Царя Соломона". - Дамы, вы свободны. Не беспокойтесь, мы присмотрим за вашей подругой. С ней все будет в порядке. 

Кассандра и Туяра послушно оставили лазарет, выбрались на палубу и немного постояли на фоне заката и 1-балльного волнения. В иных обстоятельствах лучшего нельзя было и пожелать. 

- Надо было спросить, сможет ли она снова летать, - пробормотала Кассандра в самых расстроенных чувствах. - Нет, слишком рано для этого... 

- Пойдем, перекусим, что ли, - внезапно предложила Туяра. - Что толку гадать о будущем. Вот как сейчас помню, был в моем клане один воин, каждый день к шаманке ходил, спрашивал, что будет завтра... 

- Врешь ты все, - проворчала Кассандра. - Не было никакого воина. И шаманки тоже не было. У тебя клана небось никакого нет, тоже мне, амазонка шотландская. 

- А вот и не угадала, - спокойно сказала Туяра. - Был у меня клан. Разумеется, мы жили не посреди тундры, а в большом городе -- большом по меркам Сибири, разумеется, -- и клан был всего лишь бандой из моего рабочего квартала. И даже шаманка была, только не из моего народа. Цыганка, самая обыкновенная. И тот парень действительно ходил к ней каждый день. Надоел хуже горькой редьки. В один прекрасный день она ему сказала, что завтра он умрет. И знаешь что? Действительно умер. Целые сутки пил без остановки от горя, потом отправился пьяный на перестрелку - и промахнулся. А его противник попал. Чистая правда, от первого до последнего слова. У меня даже аппетит разыгрался от таких воспоминаний! Ну, ты идешь? 

- А больше здесь нечем заняться? - промямлила капитан Барриентос. - Потому что у меня совсем наоборот, аппетит пропал. 

- Знаешь, это не прогулочный лайнер, - напомнила надпоручик Иванова. - И не один из этих ваших роскошных альбионских линкоров. Прикинь, у этих варваров даже офицерского клуба на корабле нет! А в кают-компании в нарды играют... Впрочем, пойдем. Я тут с одним парнем познакомилась. Он даже по-русски говорит. 

- В самом деле? - удивилась Кассандра. 

- Было бы чему удивляться, - фыркнула Туяра. - На стигийском-то корабле... - И добавила загадочную фразу: - Они везде. 

Новый приятель Туяры оказался авиамехаником и начальником бортового ангара, в котором стоял один-единственный корабельный вертолет. Он даже разрешил Кассандре посидеть в кабине, пока надпоручик Иванова строила ему глазки. "Приятно снова оказаться в седле", - подумала Кассандра, поглаживая штурвал, хотя вертолет ничего особенного или секретного из себя не представлял (а иначе бы ее сюда и не впустили) -- стандартная альбионская модель. Кроме всего прочего, это был хороший повод задуматься о будущем. Чем она займется, когда вернется домой? "...я не могу гарантировать вам, что вы вернетесь в кабину реактивного перехватчика. Но есть хорошие шансы, что сможете перебраться в транспортную авиацию или даже тяжелые бомбардировщики. Или вертолеты. Не самый плохой вариант, если хотите знать мое мнение", - сказал ей старый доктор - тогда, после битвы при Гибсоне. И действительно, не самый плохой вариант, мысленно согласилась Кассандра. Почему бы ей не переквалифицироваться в вертолетчицы? Почему-то совсем не хочется получить место на другой "Космической Крепости" - не самые приятные воспоминания, особенно если вспомнить, как закончилась славная служба ее последнего самолета... 

- У-У-У-УУУУУУУУ-У-У-УУУУУУУУУУ! - сирена "Царя Соломона", оторвавшая Кассандру от грустных мыслей и грандиозных планов, была на редкость противная. 

- Вам больше нельзя здесь находиться, - мгновенно посуровел механик. - Боевая тревога! Будет лучше, если вы вернетесь в свои каюты. 

Девушки не стали спорить. Дисциплина прежде всего. 

- Как думаешь, что происходит? - спросила Туяра на ходу. По палубе эсминца взад-вперед носились стигийские моряки. 

- Подозреваю, что капитан Миттельман все-таки нашел "Красный Февраль", - ответила мисс Барриентос. - Жаль, что у нас не получилось, но пусть хоть у него получится. Откровенно говоря, эта проклятая лодка мне надоела. 

- Аналогично, - охотно согласилась надпоручик Иванова. 

* * * * * 

- Ситуация такова, мистер Османи, - Фамке ван дер Бумен развернула на столе карту и принялась тыкать в нее циркулем -- совсем как в старые добрые времена, когда она была молодым офицером Имперских Белголландских ВВС и готовилась к очередной операции. - Мы находимся здесь. Примерно вот здесь находится стигийский эсминец "Царь Соломон" (вы могли встречаться с ним на Малумских Островах -- как и я) -- и он стремительно к нам приближается. А вот в этом квадрате -- ракетный ледокол "Бусакаши". И он тоже... Хм. Гм. Приближается. Никогда не любила эту фразу, но вынуждена произнести: они берут нас в клещи. Сомневаюсь, что между этими кораблями имеет место какая-то координация, если принять во внимание их национальную принадлежность. Но так уж получилось. Теперь давайте представим на секунду, что "Красный Февраль" все еще подчиняется вам, - Фамке не могла удержаться от столь откровенной и болезненной шпильки, - как бы вы тогда поступили? 

- Я не успел как следует познакомиться с капитаном Зинджибари... - медленно начал Османи. 

- Зинджибари нет на борту "Соломона", - перебила его Фамке. - Командует его старший помощник, капитан Ашер Миттельман. 

- Не имеет значения, - отмахнулся Мохаммед. - Но я очень хорошо знаю капитана Намбу Коширо. Слишком хорошо знаю. Он учился со мной в Академии Флота, на год старше. Свет не видел второго такого высокомерного ублюдка. Один из примерно десяти курсантов за всю историю Академии, прошедший тест "Кобаяси-Мару". 

- В самом деле? - не поверила Фамке. - Даже я его не прошла! 

- Ничего страшного, - утешил ее Османи, - я тоже не прошел. Поэтому, если бы я сейчас командовал "Красным Февралем", - Османи хладнокровно наступил на горло собственной гордости, от нее и так немного осталось, - то приказал бы своему кораблю лечь на грунт и затаиться, пока Намбу и Миттельман выясняют отношения там, наверху. А именно так все и будет, потому что я очень хорошо знаю капитана "Бусакаши". Он не отступит и не станет терпеть чужака, который путается у него под ногами и мешает добраться до законной добычи. И пусть победит сильнейший. С которым без особого труда справится "Красный Февраль" -- если правильно выбрать время. Всего лишь время, потому что место от нас уже не зависит. Но хватит и времени. 

- Два надводных корабля -- не две подводные лодки, - усомнилась Фамке. - Тут действуют совсем другие законы. Неужели этот ваш Намбу настолько безумен, что рискнет вступить в открытую перестрелку с кораблем Стигийского Флота? 

- Я в него верю, - криво усмехнулся Мохаммед, - старый добрый Коширо что-нибудь придумает. Придумает, как при свете дня уничтожить корабль великой державы, миром с которой дорожит Сфера -- и избежать войны. 

- Уничтожить? - переспросила леди ван дер Бумен. 

- Как по мне -- их шансы равны, - пожал плечами Османи. - Конечно, "Бусакаши" в несколько раз тяжелее, но на борту "Соломона" есть много разного интересного оружия... Все зависит от того, насколько хорош его нынешний капитан -- Миттельман? -- ничего не могу сказать, совсем его не знаю. Так или иначе, от победителя мало что останется -- и тут на сцену вернется "Февраль". Если новая госпожа разрешит, конечно, - Османи позволил себе еще одну кривую усмешку. 

- Госпожа разрешает, - ухмыльнулась в ответ Фамке. - Как вам не стыдно, Мохаммед! Вы знали, чем соблазнить бедную девушку! Ни за что бы не отказалась от такого приключения! Как в старые добрые времена! 

- "Старые добрые времена"? Вы ведь вроде в авиации служили? - прищурился Османи. 

- Всякое бывало, - отмахнулась полковник (в отставке) ван дер Бумен. - Но вернемся к нашим сегодняшним делам. Осталось утрясти еще несколько небольших вопросов. Мой "Паразит"... 

- Вы ведь не готовы им пожертвовать? - снова прищурился Османи. 

- Приятно встретить еще более циничного и бессердечного человека, чем я сама, - осклабилась Королева Тихого Океана, - но нет. Это не старая имперская армия, и я не посылаю солдат-камикадзе на верную смерть. 

- Тогда он нам не нужен, - решительно сказал коммандер Османи. - Только мешать будет. Пусть уходит. Пусть поднимается на поверхность и открыто идет навстречу "Соломону". Тот пропустит союзный сальвадорский корабль, и нас останется только трое -- Хороший, Плохой и Уродец. 

- Тоже люблю эту историю, - хихикнула Фамке. - Так, с этим разобрались. Что-нибудь еще? 

- Я не смогу управлять кораблем в одиночку, - напомнил Мохаммед. - Мне потребуется... один, два... минимум десять человек. 

Фамке молча положила на стол машинописный лист -- список имен и фамилий. Многие были вычеркнуты, рядом с другими стояли те или иные пометки. Команда "Красного Февраля". Иных уж нет, а те далече. 

- Только несколько человек согласились перейти в мою банду, - сказала она, - но прямо сейчас от них все равно не будет никакого толку. Даже если бы я могла им доверять -- а я не могу, и у меня нет времени проверять их верность новому флагу. 

- Да, я вижу, - кивнул Османи. - Бесполезные нижние чины. Кое-кого не хватает... 

- Проснулись не все, - спокойно призналась Фамке. 

- Но ведь у меня все равно будет команда? - Османи сделал вид, что не расслышал ее последние слова. Мисс ван дер Бумен кивнула и повернулась к молчаливому сальвадорскому моряку, все это время стоявшему у нее за спиной: 

- Пригласи капитана Исидору. 

Не прошло и минуты, как командир сальвадорского "Паразита" явился на зов - скорей всего, ожидал приказов своей госпожи за дверью. Высокий японо-латинский метис с квадратной челюстью и глубоко посажеными черными глазами, типичный представитель правящей касты Сальвадорской Империи. 

- Говорите, кто вам нужен, - велела Фамке, снова повернувшись к Османи. 

- Это безумие... - заколебался Мохаммед. - Совершенно неподготовленный экипаж.... 

- Мои моряки обучены воевать на самых разных лодках, - прогремел Исидору. - Они справятся. И у вас будет несколько часов, чтобы их подготовить. 

- Ну же, Османи, - подбодрила его Фамке. - Когда это Флот отступал?! Нет, только не вздумайте говорить что-нибудь вроде "я не могу гарантировать успех" -- терпеть не могу штампы, клише и стереотипы! 

- Какого черта? - пожал плечами Мохаммед - примерно в сотый раз только за этот безумный день. - Море и виселица всех примут. Мне потребуется акустик, рулевой, два -- нет, лучше три торпедиста... Все должны уметь читать классические иероглифы и картагану... 

- Вы его слышали, Исидору? - уточнила Фамке. 

- Будет исполнено, госпожа, - поклонился сальвадорец. 

- Что же касается команды "Красного Февраля"... - Королева Тихого Океана на мгновение заколебалась -- и в это самое мгновение встретилась взглядом с капитаном Мохаммедом Османи. 

- Капитан Исидору, забирайте их на "Паразит", - решительно продолжала Рыжая Ведьма. - Далее действуйте по обстоятельствам. Когда покинете этот квадрат, можете посадить их в спасательные шлюпки. Или бросьте в ближайшем нейтральном порту. Мне все равно. 

"А ведь были времена, когда я бы собственными руками выбросила их всех за борт, - думала она при этом. - Еще бы и привязала к каждому груз потяжелее". 

Фамке искренне надеялась, что правильно прочитала одну-единственную просьбу, которая таилась в почти равнодушных глазах капитана Османи. Почти, но не совсем. 

"Не убивай".

- продолжение следует - 

 

________________

[Каминский]

Разумеется, мы жили не посреди тундры, а в большом городе -- большом по меркам Сибири, разумеется, -- и клан был всего лишь бандой из моего рабочего квартала

Какой унылый реализм( :

А что за город хоть?

[Magnum]

Какой унылый реализм( :

Зато реализм! И, если что, в городаэ тоже много чего странного происходит... 

что за город хоть?

Не задумывался... может вообще альтернативный.   

 

 

[Каминский]

Зато реализм!

как будто что-то хорошее

может вообще альтернативный

Оймякон?

[Омич]

Тот пропустит союзный сальвадорский корабль, и нас останется только трое -- Хороший, Плохой и Уродец. -

Тоже люблю эту историю, - хихикнула Фамке.

Любопытное отражение фильма нашей Реальности в этой...

- Проснулись не все, - спокойно призналась Фамке.

А скольких не стало? Учитывая все потери и отставших, экипаж совсем поредел.

- продолжение следует -

Очень жду!

[Magnum]

как будто что-то хорошее

Тут у меня один  сплошные био-торпеды и древние монстры, маленькая капелька реализма не повредит. 

Оймякон?

Слишком специфический город, даже не уверен, есть ли там классические рабочие кварталы в нашем понимании... 

 

А скольких не стало?

Да я уже сам сбился со счета. Несколько десятков, полагаю. 

 

Очень жду!

Ваши молитвы были услышаны: 

 

 

37. Смена караула 

 

В свое время Отто фон Бисмарк -- или это был Наполеон Бонапарт? Нет, все-таки Уинстон Черчилль -- очень тонко подметил, что ни один план битвы не выдерживает столкновения с врагом. Хитроумный план Фамке, Османи и капитана Исидору не стал исключением. К этому стоит добавить, что есть такие военные планы, которые страдают меньше, как и такие, которые страдают больше. План Фамке ван дер Бумен и ее сообщников пострадал самым чудовищным образом. И кто-то обязательно скажет, что "ничто не предвещало"; а другой возразит -- "все признаки указывали на -- и просто кричали о грядущей катастрофе". 

На первый взгляд и в самом деле ничто не предвещало. Сальвадорские коммандос, получившие новый приказ своего капитана, собирались честно его исполнить и принялись переводить ассиро-японских пленников на свою лодку. Изрядно подавленные ассирийцы вели себя смирно и не сопротивлялись. Один за другим они перебирались через шлюзовую трубу, ведущую с "Красного Февраля" на "Паразит" под бдительными взорами вооруженных моряков Исидору. И как только последний пленник перешел на абордажную субмарину, сальвадорский капитан приказал немедленно расстыковать лодки и запустить двигатели -- таков был план, и Исидору не собирался терять ни секунды. 

Оказавшихся на "Паразите" пленников быстро и споро распределяли по каютам, полупустым складам и другим свободным пространствам, которых, как всем известно, на любой подводной лодке не так уж и много; а на "Паразите" -- еще меньше, потому как его водоизмещение уступало "Февральскому" в два с лишним раза. В одном из тесных коридоров сальвадорского корабля все и началось. Кто-то наступил кому-то на ногу, кто-то кого-то за это ударил, кто-то ударил в ответ -- и вот уже у кого-то окончательно сдали нервы, и он спустил курок. Первый выстрел и первая кровь стали сигналом и послужили триггером ко всеобщей бойне. Даже не все сальвадорцы на борту были вооруженные огнестрельным оружием, а восставшим японцам и вовсе пришлось пустить в ход все, что под руку подвернется - от трофейных инструментов до собственных зубов. 

Могут ли зубы подвернуться под руку? Хороший вопрос для философской дискуссии в мирное время. То есть не сейчас. 

Первый помощник "Февраля" Пусянь Ваньну и комиссар Франк Адачи -- самые старшие офицеры из плененного экипажа -- глазом не успели моргнуть, как им пришлось разделить свою уцелевшую команду на две группы и отдать новый приказ -- продвигаться в сторону носа или кормы, брать все помещения под контроль, пленных не брать или брать по возможности. Только после этого товарищи командиры позволили себе перевести дух и осмотреться по сторонам. Центральный коридор сальвадорской подводной лодки, в котором они находились, представлял из себя в высшей степени живописное зрелище, достойное кисти самых великих художников-баталистов прошлого и настоящего (за будущее в данный момент никто не мог поручиться). Повсюду, куда не кинь глаз, виднелись трупы и умирающие, доведенные до своего нынешнего состояния самым жестоким образом. Франциско Адачи, впрочем, отнесся к этому пейзажу достаточно равнодушно -- на прошлых войнах и не такое видеть приходилось. Комиссар сунул за пояс окровавленную отвертку, которой только что выбил оба глаза сальвадорскому моряку (вместе с мозгами) и попытался вытереть ладони о собственный китель -- ладони при этом не стали чище, но и китель не стал заметно грязнее. Суб-коммандер Пусянь Ваньну, в свою очередь, находился в легком ступоре. В отличие от своего комиссара, успевшего послужить на суше, пляжах, джунглях и других подобных местах, Пусянь с первого дня своей военной карьеры был моряком, поэтому привык уничтожать своих противников торпедами и снарядами с большой дистанции, а не разводным ключом по голове, как сейчас. 

- Очнись, Пусянь, - заговорил комиссар, - впереди еще много работы. 

Словно подтверждая его слова, с двух сторон доносились новые выстрелы, крики и душераздирающие вопли. 

- Неправильно это как-то, - пробормотал старпом и отбросил свое страшное оружие в сторону. Вопреки его ожиданиям, ключ не звякнул при падении на пол, а плюхнулся во что-то мягкое и мокрое -- ну и звук при этом издал соответствующий. Пусяня едва не вырвало. Адачи тем временем хладнокровно осматривал лежавшие вокруг него тела на предмет уцелевших - своих или врагов. Поиски его в кратчайшие сроки увенчались успехом. 

- Ну-ка, помоги! - велел он, и немного пришедший в себя Пусянь поспешил на помощь. Совместными усилиями они извлекли из груды трупов не кого иную, как Сангиту Рахман. "Долго не протянет", - с первого взгляда понял многоопытный комиссар. Сангита была совсем плоха -- простреленная ключица и кровавые пузыри на губах; все прочие ее травмы вроде сломанной руки на этом фоне уже не имели никакого значения. Похоже, капитан-лейтенант Рахман и сама это прекрасно понимала, потому что сказала своим спасителям совсем не то, что они ожидали от нее услышать: 

- Бангладеш зиндабад! 

- Чего? - удивился Пусянь и ухитрился отступить на шаг назад -- в тесном коридоре посреди кучи трупов. 

- Джай Бангла, сука, - прохрипела Сангита, и ее окровавленная улыбка при этом не сулила собеседникам ничего хорошего. - Что тебе непонятно, болван? Бангладеш восстанет из пепла! Нннна, смотри! - собрав последние силы, бенгальская заговорщица рванула здоровой правой рукой левый рукав своего мундира, и товарищам офицерам открылось удивительное зрелище. Сангита была известна на борту "Красного Февраля" как большая скромница и недотрога, даже душ старалась принимать в одиночестве и отдельно от других девушек -- и теперь стало ясно, почему. На ее левом предплечье красовалась роскошная разноцветная татуировка -- "Восходящий Арбуз" Бенгалии, скрещенные мечи и символы одного из старых бенгальских алфавитов. - Теперь все равно, - добавила она невпопад. Ее голос становился все тише. - Капитан доведет дело до конца... 

- Что ты такое несешь?! - еще больше удивился Пусянь, в то время как Адачи уже ничему не удивлялся -- потому что все понял и сразу поверил. Интересно, кому из них двоих все это время Османи говорил правду -- ему или Сангите? Или обманывал их обоих? Или обманывал всех?.. 

- Капитан предал нас, - спокойно сказал комиссар, когда Сангита замолчала окончательно и уставилась в пространство остекленевшими глазами. - Он нас предал. Как по-твоему, почему он остался на "Феврале"? Он с самого начала был заодно с этими сальвадорскими пиратами. 

В том, что касается пиратов, Франциско Адачи немного ошибался, но в данный момент это уже не имело никакого значения. В главном-то он был прав. 

- Османи предал нас, - повторил комиссар, изо всех сил пытаясь забыть, что и сам все это время являлся предателем. - Я давно подозревал его, но у меня не было четких и твердых доказательств... 

- И что ты предлагаешь? - Пусянь Ваньну даже не пытался возражать или спорить. 

- "Красный Февраль" все еще где-то рядом, - вспомнил Адачи. - Он не должен уйти! Не должен, понимаешь?! За мной!!! 

К тому времени, когда они добрались до капитанского мостика "Паразита", все было кончено. В живых остались всего двое или трое сальвадорцев, и среди них - капитан Исидору собственной персоной. Судя по докладу, который поступил из хвостовой части, на том фронте моряки Сферы тоже одержали решительную победу. Адачи оценил обстановку и повернулся к сальвадорскому капитану, которого крепко держали под руки два дюжих японца: 

- Что вы задумали и каков был план? 

Исидору не удостоил его ответом - только свирепым взглядом и плевком, полным кровавой слюны. Франк Адачи спокойно вытер лицо, бросил еще один короткий взгляд на пленного капитана и пожал плечами. Будь у него немного больше свободного времени, комиссар бы без особого туда развязал язык даже этому надменному полукровке (на прошлых войнах всякое приходилось делать) -- но времени не было. Адачи отобрал у одного из своих моряков трофейный пистолет и выстрелил сальвадорскому капитану точно между глаз. В очередной раз вытер лицо, на сей раз забрызганное мозгами латинского самурая и повернулся к своему старшему помощнику: 

- Командуйте, капитан. 

Пусянь Ваньну не сразу понял, что комиссар Адачи обращается к нему. 

Пусянь Ваньну был наследником древней аристократической династии, помнившей легендарные времена Золотой Империи Цзинь и первую волну великого монгольского нашествия; среди его предков были знаменитые министры, великие полководцы и как минимум три императора. Добрая половина его родичей мужского пола и даже некоторые из женщин его семьи погибли, сражаясь против Сферы, Англостана или Нового Альбиона под белголландскими, маньчжурскими или белокитайскими знаменами. Но Революция дала юному мандарину второй шанс -- освободила от оков темного прошлого и неоднократно доверяла самое опасное оружие, известное человечеству. И Пусянь служил Сфере Соцпроцветания не за страх, а за совесть -- он искренне верил в это новое братство всех азиатских народов, а все его недостатки, которые прекрасно видел, считал временными и разрешимыми. И когда Мохаммед Османи спрашивал себя -- "остался на борту хоть один честный моряк?!" -- он прекрасно знал ответ, потому что этим моряком был его старший помощник, не вовлеченный ни в один из многочисленных заговоров, как ложных, так и настоящих. 

- Дайте мне общекорабельное вещание, - внезапно охрипшим голосом потребовал Пусянь. Один из японских моряков торопливо протянул ему микрофон. 

- Слушать в отсеках! - в полную силу своих легких рявкнул потомок китайских мандаринов и золотых императоров. - Моряки Сферы, говорит ваш командир! Теперь этот корабль принадлежит нам, а вы -- его экипаж! Слушайте все! Наш старый корабль, "Красный Февраль", находится в руках предателей и заморских пиратов! Знайте, что в этом нет ничьей вины, кроме нашей с вами! И теперь у нас есть единственный шанс спасти наши имена от вечного позора и черного бесчестия! Слушайте боевой приказ! Обнаружить "Красный Февраль", настигнуть -- и уничтожить! Кайчо банзай! 

- КАЙЧО БАНЗАЙ!!! - прозвучало в ответ. 

- Комиссар Адачи назначается старшим помощником, - уже сухим и деловым тоном продолжал Пусянь. - Проведите перекличку экипажа. Мы должны знать -- и как можно быстрее, сколько человек спаслось и какие специалисты у нас под рукой. Чтобы наилучшим образом распределить посты и подготовиться к сражению. Действовать придется быстро. 

- Будет исполнено, капитан. 

Пусянь Ваньну окинул пристальным взглядом захваченный капитанский мостик. Кровь и мертвые тела на полу, некоторые приборы разбиты шальными пулями... Но ничего критичного. Они справятся. Они должны справиться. Это ведь "Паразит", машина знакомая, простая и надежная. Все надписи на приборах и пультах сделаны на двух языках -- испанском и японском, как это принято на кораблях Сальвадорского Императорского Флота. Да, они справятся. 

- Как назывался этот корабль? - спросил он вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. - "Паразит" - это ведь название целого класса, а не этой конкретной лодки. 

- У него не было имени, - ответил один из моряков. - Только номер. Ю-571. 

- Нам потребуется новое имя, - пробормотал капитан Пусянь. - Новое достойное имя, прежде чем мы пойдем в бой. Теперь это корабль Красной Сферы. Прежние имена потеряли смысл. Комиссар? То есть старший помощник, я хотел сказать. Какие-то идеи? 

- "Багровый Декабрь", - не задумываясь ни на мгновение, ответил Франк Адачи. 

Потому что настоящее восстание началось в декабре. Не в феврале, а в декабре. Он там был. Он это видел. 

- "Багровый Декабрь", - задумчиво повторил Пусянь. - Да. Мне нравится. Да будет так. Пусть это имя покроется вечной славой! 

"Но только если мы победим. Потому что если мы проиграем, никто никогда не узнает, какое имя носил этот корабль в свои последние часы". 

Никогда. 

- продолжение следует - 

[Каминский]

Блин, команда "Красного Февраля" начинает неиллюзорно раздражать.  Убейте их чтоли всех.

[Magnum]

Блин, команда "Красного Февраля" начинает неиллюзорно раздражать.  Убейте их чтоли всех.

1. Вы злой и жестокий человек! 

 

2. Кого там убивать, и так почти никого не осталось... 

 

3. Если бы они не раздражали, за что их тогда убивать?   А теперь уважительная причина появилась! 

 

[Каминский]

1. Вы злой и жестокий человек! 

Вы сами создали этих героев!

Кого там убивать, и так почти никого не осталось...

Кого-нибудь!

[Magnum]

Вы сами создали этих героев!

Да. А теперь мне приходится играть роль Тараса Бульбы  

 

Кого-нибудь!

Любой каприз за ваши деньги!  

 

[Омич]

Теперь все равно, - добавила она невпопад. Ее голос становился все тише. - Капитан доведет дело до конца...

Эх... Сдала своего командира! Разве ж так можно?

Багровый Декабрь", - не задумываясь ни на мгновение, ответил Франк Адачи.

Отлично! Ещё одно цветное название!

Потому что настоящее восстание началось в декабре. Не в феврале, а в декабре. Он там был. Он это видел.

Хм... Грядёт битва Истинного против Ложного!

Да. А теперь мне приходится играть роль Тараса Бульбы

Пожалуйста оставьте кого-нибудь... Ну хоть на развод.

[Magnum]

Сдала своего командира! Разве ж так можно?

Одним предательством меньше, одним больше -- да какая ей теперь разница... 

Пожалуйста оставьте кого-нибудь...

В последней строчке прилетит метеорит.   

Ещё одно цветное название!

Пафос на складе почти закончился! 

 

* * * * * 

 

 

 

38. Крабовидная Туманность 

* * * * * 

- Могло быть хуже, - задумчиво произнес капитан Мохаммед Османи, наблюдая за неуклюжими действиями своих новых сальвадорских подчиненных -- те продолжали осваиваться на своих постах. - Могло быть и лучше. Как в Крабовидной Туманности, например. 

- Где? - удивилась Фамке ван дер Бумен, оккупировавшая на капитанском мостике "Красного Февраля" кресло комиссара -- единственного офицера, на замену которому капитан Исидору никого не прислал. Не видел смысла. 

- В Крабовидной Туманности, - охотно повторил Османи. - Там тоже встретились два корабля и обменялись экипажами. 

- В Крабовидной Туманности? - переспросила Фамке. - Ты хотел сказать - "под Крабовидной Туманностью"? 

- Нет, именно в туманности, - уточнил Османи. - Это были космические корабли. Это из фантастического рассказа, я в одном старом журнале вычитал. Там все закончилось хорошо... 

- Избавь меня от этого, - отмахнулась Фамке. - Мне и в реальной жизни фантастики хватает. 

- На "Паразите" происходит что-то странное, - внезапно сказал сальвадорский старшина, занявший пост акустика. - Никогда раньше такого не слышал... 

- Дай сюда, - Османи отобрал у него наушники. - "Профессионал", дьявол тебя побери. Капитан Исидору специально сплавил мне худших? Какого черта... - Мохаммед замер, а его лицо заметно потемнело. - Ты обманула меня. Ты все-таки приказала их убить! 

- С ума сошел?! - возмутилась леди ван дер Бумен и даже приподнялась в своем кресле. - Что ты такое несешь?! 

- На, сама слушай! - Мохаммед щелкнул тумблером, и теперь все люди на мостике могли слышать звуки, идущие с сальвадорской лодки. - Это стрельба! Там стреляют! 

- Глупости говоришь, - презрительно поморщилась Фамке и плюхнулась обратно, - а еще подводник! Да если бы я приказала их прикончить, стали бы их расстреливать внутри подводной лодки?! Сам подумай! Рикошеты, опасность для корпуса и механизмов... Это должно быть что-то другое. 

- За идиота меня держишь?! - прошипел Османи. - Я что, по-твоему, не узнаю звуки перестрелки?! 

- Госпожа, там действительно стреляют, - робко заметил сальвадорский акустик. - Теперь и я узнаю эти шумы. На борту "Паразита" кто-то стреляет... 

- Вот и ответ, - удовлетворенно кивнула Фамке, - не расстрел, а перестрелка. Интересно, кто против ко... - Она прикусила себе язык на полуслове, потому что внезапно все поняла. - Уж лучше бы я приказала их прикончить!!! Все ясно. Твои люди подняли мятеж! Все еще скучаешь по ним?!  

- Не говори глупостей, - пробурчал Османи. - Радист! Немедленно свяжись с "Паразитом". Спроси, что там у них происходит. 

- Не отвечают, - доложил связист спустя несколько безуспешных попыток. - "Ю-571" молчит. 

- Это Франк Адачи, точно тебе говорю, - Фамке скорчила гримасу. - Так и остался правоверным революционером. Готова спорить, он уже захватил "Паразит" и назначил себя капитаном. - Тут Фамке не совсем угадала, но это было понятно и простительно. - Определенно, милосердие - слишком большая роскошь при моем -- при нашем роде занятий! 

- Дьявол! - Мохаммед Османи понял, что все еще скучает по своему старому экипажу из предателей и обреченных на заклание, но это совершенно не значило, что он позволит им себя убить. - Тишина! Акустик! Оставь динамик открытым, я сам буду слушать эти звуки. Рулевой! Приготовиться, по моей команде -- поворот направо, двадцать градусов... Сейчас! 

* * * * * 

Если на "Красном Феврале" оказался неопытный сальвадорский акустик, то на борту "Паразита" -- то есть уже "Багрового Декабря" -- акустиков не было вовсе, и включенный динамик могли слушать все, в том числе и новый капитан. 

- Шесть единиц, - констатировал Пусянь Ваньну. - Справа по борту. Не совсем там, где мы его оставили, но "Февраль" и не должен был оставаться на прежнем месте. Рулевой! Держаться прежнего курса! Пусть думает, что мы его не заметили. Или заметили, но даже не собираемся ему угрожать. 

- Думаешь, Османи купится на такой примитивный трюк? - хмыкнул комиссар Адачи. 

- Предатель не знает, что происходит у нас на борту -- кто уцелел, кто командует, каковы наши планы, - отозвался Пусянь. - Он может вообще думать, что лодкой все еще управляют его сальвадорские сообщники. И в этом наш шанс. 

- Ты прав, - тут же согласился Адачи. - Я не должен был сомневаться, капитан. 

"Не так я хотел получить капитанскую должность", - промелькнула мысль, но Пусянь тут же прогнал ее и вернулся к делам насущным. 

- Прежний курс, малый ход! 

* * * * * 

- Все еще не отвечают, - сообщил радист-сальвадорец. - Как будто у них на борту вообще нет передатчика. 

- Радиопередатчик - первая жертва любого сражения, - Фамке не удержалась и хихикнула. - Уж поверьте мне. У меня богатейший опыт. 

- Без тебя знаю, - буркнул Османи. - Пять единиц. Все, больше рисковать нельзя. Торпедист, открыть все носовые заслонки! 

Торпедист-сальвадорец заколебался. Он все еще не был уверен, что его новые командиры правильно оценили ситуацию. Там, на борту "Паразита", оставались его друзья и боевые товарищи... 

- Ты получил приказ подчиняться мне, - холодно напомнила о себе Фамке, - а я приказываю тебе исполнять приказы капитана Османи! Проснись, моряк! 

С другой стороны, сальвадорский офицер слишком хорошо знал, кто такая госпожа ван дер Бумен -- и на что она способна. Поэтому он больше не колебался. 

* * * * * 

- Четыре торпеды в воде!!! - воскликнул Пусянь. - Гад, он все-таки выстрелил первым! Ответный огонь! Нос и корма -- все установки! Вебер! Повторить! Повторить!!! 

Капитан Ваньну не собирался экономить боеприпасы -- если арсенал "Красного Февраля" почти опустел после всех сражений, которые ему пришлось пережить за время этого похода, то арсеналы "Багрового Декабря" были забиты до отказа. 

* * * * * 

- Все приходится делать самому, - Османи отшвырнул в сторону сальвадорского рулевого и лично устроился за штурвалом. - Полный вперед! - скомандовал он самому себе. 

Адачи -- или кто там сейчас командует "Паразитом" -- немного поторопился. "Паразит" гораздо меньше "Февраля", поэтому у него всего две торпедные трубы спереди и столько же сзади. И сами торпеды меньшего калибра. Но "Паразит" успел выпустить уже целых двенадцать штук! Если каждая попадет в цель, то "Февраль" получит ровно шесть снарядов в нос и еще шесть в корму...  

...а если как следует разогнаться и одновременно приподнять нос... 

Встречный торпедный рой на полной скорости прошмыгнул под брюхом "Красного Февраля", а догонявший сзади -- не успел догнать. И два торпедных роя встретились друг с другом. Османи едва успевал считать взрывы, пока ударные волны накатывались одна за другой и били "Февраль" в корму. Вот этот взрыв -- на фоне многочисленных других -- всего лишь одна торпеда, у которой сработал взрыватель -- или две, которые столкнулись -- или две, которые встретились и заставили сдетонировать еще одну?! Как ему сейчас не хватало Анжелины Парк и ее тонкого музыкального слуха!!! 

* * * * * 

- Оборонительные меры! - тем временем приказал Пусянь Ваньну. 

На сальвадорской лодке стояла собственная, уникальная защитная система -- по команде капитана взорвались специальные контейнеры на носу "Багрового Декабря" и выбросили за борт облако раскаленного радиоактивного газа. Первая из четырех торпед "Красного Февраля" встретилась с этим облаком -- и тут же сработал взрыватель. Вторая погибла по той же причине, как и торпеда под номером три. 

Четвертая прорвалась и ударила в точно в ходовую рубку "Багрового Декабря". 

Но взрыватель не сработал. Осечка. 

Один шанс из примерно 66. 1.5% -- таков был процент отказов у стандартных торпед подводного флота Сферы. 

Пусянь Ваньну, Франк Адачи и другие обитатели капитанского мостика "Декабря" перевели дыхание. 

- Тишина! - в очередной раз приказал капитан и превратился в слух. "Где ты сейчас?.." 

"Ближе, чем ты думаешь", - мог бы ответить Мохаммед Османи, если бы услышал его мысли. 

Арсеналы "Красного Февраля" были пусты, окончательно и бесповоротно. У капитана Османи под рукой оставался один-единственный последний снаряд -- тяжелый и прочный полититановый корпус "Февраля", который на полной скорости врезался в левый борт мятежного "Паразита" -- в считанных метрах от хвостового винта. Если принять во внимание все обстоятельства, это был почти снайперский выстрел. 

- Сальво банзай! - дружно завопили сальвадорские моряки на борту "Февраля" - теперь они был в восторге от своего нового капитана и были готовы идти за ним в огонь и... еще куда-нибудь, потому что уже и так находились в воде. 

Так или иначе, на носу "Красного Февраля" образовалась заметная и совсем некрасивая вмятина, тогда как хвост "Багрового Декабря" оторвало начисто -- и трофейная подводная лодка принялась медленно терять ход и одновременно опускаться на дно. Больше того -- одна из двенадцати торпед "Паразита" наконец-то догнала "Февраль" -- почти догнала, потому что "Красный Февраль" прибавил ход и опять оторвался. Поэтому одинокая торпеда ударила в корпус "Декабря" (у нее не было другого выхода) и внесла свою лепту в тотальный хаос и всеобщее разрушение. 

- Экипаж! К спасательным капсулам! - приказал капитан Пусянь Ваньну, когда окончательно оценил обстановку. 

Никто не двинулся с места. В конце концов, теперь это был корабль Сферы. 

- Счастлив лишь мертвый! Летят самолеты... - неуверенно затянул один из моряков, а двое или трое подхватили. 

- Повторяю приказ! - изо всех сил рявкнул Пусянь. - Это особые обстоятельства! Мир должен узнать правду! Родина ждет! Спасательные капсулы! Исполнять! 

На этот раз трое или четверо неохотно подчинились. Пусянь удовлетворенно кивнул, как и комиссар Адачи. На большее они и не смели рассчитывать. 

* * * * * 

- А ты гораздо круче, чем я думала, - в голосе Фамке прозвучали нотки неприкрытого уважения. - Пожалуй, стоит повысить твое жалование. 

- Это не к спеху, - отозвался Османи. Его занимали совсем другие проблемы. - У нас снарядов не осталось. Придется действовать иначе. Ляжем на дно, как и планировали прежде, но не станем дожидаться, пока Намбу и Миттельман набьют друг другу морды. Наоборот. Попробуем сбежать в самый разгар сражения. 

- Тебе виднее, - не стала спорить Фамке ван дер Бумен. - Ничего не имею против. Бежим сегодня, сражаемся завтра. Старое доброе белголландское бушидо! Не путать с японским. Пусть японцы его придумали, но сами ничего толком в нем не понимали... 

- Никуда вы больше не убежите, - возразил кто-то, а потом вокруг засвистели пули. 

- продолжение следует - 

______________________

[Омич]

- Нет, именно в туманности, - уточнил Османи. - Это были космические корабли. Это из фантастического рассказа, я в одном старом журнале вычитал. Там все закончилось хорошо...

Это отсылка к "Сердцу Змеи" Ефремова?

- Сальво банзай! - дружно завопили сальвадорские моряки на борту "Февраля"

Хм... А в Сальвадорской Империи тоже сильно японское культурное влияние?

- Экипаж! К спасательным капсулам! - приказал капитан Пусянь Ваньну, когда окончательно оценил обстановку.

Быстро однако всё закончилось для "Багрового Декабря".

- Никуда вы больше не убежите, - возразил кто-то, а потом вокруг засвистели пули.

И снова очередной Предательский Предатель Предал!

[Magnum]

Это отсылка к "Сердцу Змеи" Ефремова?

Если быть совсем точным - к рассказу, по мотивам которого оно было написано. 

А в Сальвадорской Империи тоже сильно японское культурное влияние?

Так ведь это самое: 

fai.org.ru/forum/topic/48867-ohota-za-krasnyim-fevralem/?do=findComment&comment=1742844

снова очередной Предательский Предатель Предал!

 В тексте были все подсказки! 

 

 

 

[Омич]

Так ведь это самое:

fai.org.ru/forum/topic/48867-ohota-za-krasnyim-fevralem/?do=findComment&comment=1742844

Вот я смутно помнил что-то такое, но запамятовал. А сейчас вспомнил. Спасибо!

В тексте были все подсказки!

Верю. Постфактум всё будет понятно.

 

[master1976]

Попробуем сбежать в самый разгар сражения. 

Предельно цинично и сверхгениально, по -моему.

[Magnum]

Предельно цинично и сверхгениально, по -моему

Какая грубая лесть!  

 

[Magnum]

39. Еще один праведник в Содоме 

 

- Станислав, ты?! - спросил Мохаммед Османи, после того, как снова воцарилась тишина -- таинственный стрелок выбросил опустевший магазин и перезаряжал оружие. Капитанский мостик "Красного Февраля" был усеян трупами сальвадорских моряков и осколками разбитых приборов. Сам Османи прятался за перископной тумбой, неудобно скорчившись на полу. 

- Да, - коротко ответил инженер Стэн Базаревич и передернул затвор короткоствольного автомата. - Позвольте мне снова представиться, бывший товарищ капитан. Старший майор Базаревич, 4-й Особый Оперативный Отдел Единого Флота Сферы. 

- Так ты человек адмирала Танигавы?! - удивился Османи. - А ты знаешь, что твой шеф мертв? 

- "Да" на оба вопроса, - отозвался Базаревич и выпустил короткую очередь в ту сторону, где скрывался Османи. Не попал. Перископная тумба поглотила все пули. 

- Откуда ты взялся вообще?! - продолжал удивляться Османи. - Тебя не было в последнем списке -- я еще подумал, что ты катапультировался... 

- На этом корабле есть несколько мест, о которых не знаете даже вы, - охотно поведал Базаревич. - Когда ваши сальвадорские дружки пустили снотворный газ, я успел спрятаться в одном из этих тайников, прежде чем потерять сознание. Очнулся, выбрался наружу, подключился к своей подслушивающей системе -- о ней вы тоже не знали -- и немного послушал, о чем вы тут говорили на мостике. Жаль, что я не мог расставить микрофоны во всех отсеках корабля -- и микрофонов не хватало, и кто-нибудь из ваших сообщников мог заметить раньше времени... Неважно. Я услышал достаточно. Ты гнусный враг и грязный предатель, Османи. Адмирал Танигава совершенно справедливо подозревал тебя. Поэтому ты его убил?! - Еще одна серия выстрелов. 

- Я его не убивал и понятия не имею... - начал было Мохаммед. 

- Миллион долларов! - внезапно заговорила Фамке ван дер Бумен -- она успела спрятаться за одним из пультов в противоположном углу от Османи, когда старший майор принялся поливать мостик очередями. - Миллион марсианских долларов наличными. Или миллион альбионских фунтов. Выбирай любую валюту. Я заплачу. 

- С ума сошла, белголландская шлюха?! - искренне изумился Базаревич и несколько раз выстрелил в ее сторону. - По-твоему, офицер Сферы стоит так дешево?! 

- Даже не знаю, - протянула Фамке, - одного я только что купила. И поверь мне, он не был первым. Далеко не первым. А сколько ты хочешь? Два миллиона? Понимаю. Многие на твоем месте сразу просят по два миллиона. Потому что миллион -- это недостаточно, чтобы почувствовать себя миллионером. Представляешь, потратил всего один доллар из миллиона -- и ты уже не миллионер! Ха-ха-ха! - Королева Тихого Океана на одно короткое мгновение выглянула из своего убежища и пальнула в Базаревича из своего дамского пистолетика. Мимо. - Вот что значит кабинетная работа и отсутствие практики, - пожаловалась она. - Попадись ты мне лет пятнадцать назад -- валялся бы сейчас на полу с дыркой во лбу. Хи-хи-хи! У маленького Стэна есть маленькая дырка... 

Неизвестно, был ли Станислав Базаревич знаком с оригиналом этой старой неприличной песенки, но поведение Фамке его откровенно разозлило, и поэтому он выпустил в ее угол остаток магазина. И тоже не попал. 

- Все равно вам конец, - сказал Базаревич, быстро перезаряжая оружие. - Отсюда вам не выбраться. У меня еще много патронов. 

- Что, и совсем никак нельзя договориться? - в голосе Фамке прозвучали откровенно фальшивые плаксивые нотки. 

- А смысл? - хмыкнул Станислав. - Или ты готова сдаться в руки справедливого правосудия Сферы и провести остаток дней в тюрьме? Потому что это самая лучшая сделка, которую я могу тебе предложить. Готов дать слово коммуниста и офицера. И молись своим вымышленным богам, что мои командиры, которые такого слова не давали, не примут другое решение. Сначала ты расскажешь нам все, что знаешь. А потом тебя все равно повесят. Я знаю, кто ты такая, Фамке ван дер Бумен. Белголландская военная преступница, наемница сальвадорского императора и королева наркоторговцев. Если я начну перечислять все твои преступления, то закончу не раньше 2000 года. 

- Я польщена, - скромно покраснела Фамке, хотя решительно никто не мог этого видеть. - Жаль, очень жаль. Придется тебя убить. 

- Давай, попробуй! - Новая автоматная очередь. - Я здесь, тебе не придется меня долго искать! 

- А что ты будешь делать потом? - напомнил о себе Османи. - Когда расправишься с нами? Сможешь управлять лодкой в одиночку? 

- Что-нибудь придумаю, - пообещал старший майор. - В самом крайнем случае открою кингстоны. "Красный Февраль" не достанется врагам Сферы, сальвадорским фашистам или недобитым белголландским пиратам. - За этими словами последовала еще одна длинная автоматная очередь; гильзы, искры и осколки приборов так и брызнули во все стороны. 

- Достаточно, Станислав, - неожиданно произнес новый голос -- из своих укрытий ни Фамке, ни Османи не могли видеть говорящего, хотя голос узнали сразу. - Это больше не имеет никакого смысла. Неужели ты не понимаешь?! Все кончено. Бросай оружие! 

- О, еще один предатель! - воскликнул Базаревич. - Как же я мог тебя пропустить... Сам бросай. А можешь и не бросать, мне все равно. 

Пистолетный выстрел. 

- Мимо, - хладнокровно заметил Станислав и выстрелил в ответ. 

После чего прозвучал еще один выстрел -- из оружия совсем другого калибра -- и наступила тишина. 

- Все кончено, - сказал Куба Тоширо. - Опасность миновала. Можете выходить. 

Мохаммед Османи и Фамке ван дер Бумен так и сделали. 

Станислав Базаревич лежал на полу в у входа на мостик, рядом со своим автоматом, глаза широко распахнуты, а между ними -- пулевое отверстие. У маленького Стэна есть маленькая дырка... 

Напротив него лежал доктор Алессандро Брага с пистолетом в левой руке. Грудь измочалена автоматной очередью. Османи торопливо склонился над ним -- Брага еще дышал, и кажется пытался что-то сказать -- но несколько мгновений спустя замер и прекратил дышать, окончательно и бесповоротно. Да, иногда так и бывает -- совсем не так, как в старинных романах, когда герой успевает произнести целую речь, прежде чем закрыть глаза и покинуть наш самый лучший из грешных миров. Османи медленно выпрямился, немного постоял на месте, потом отвернулся и направился в глубь мостика. Фамке на всякий случай посторонилась и пропустила его. 

"Стоит сказать ему, что это Брага его предал и заполнил лодку снотворным газом? - подумала Фамке. - Или не стоит с этим торопиться? Ладно, как-нибудь в другой раз". 

- А ты где прятался? - вместо этого Рыжая Королева обратилась к Тоширо-старшему. 

- Да нигде я не прятался, - пожал плечами беглый разведчик и спрятал свой пистолет, из которого застрелил Базаревича. - Просто подумал, что на капитанском мостике от меня будет немного толку, нашел свободную каюту -- их тут сейчас полным-полно -- и собирался немного выспаться. А тут стрельба -- нет, я не имею в виду сражение с другой лодкой, к этим звукам мне не привыкать. Стрельба внутри корабля. Пошел по коридору -- там тоже сальвадорские трупы на каждом шагу, но их наш инженер тихо зарезал. И вот я здесь. Извините, что не успел раньше. Похоже, что кроме нас троих на "Феврале" больше никого не осталось -- ни одной живой души. 

- Ну и ну, - пробормотала Фамке. - Нескучное вышло приключение... и ведь еще ничего не кончилось! Хм. Гм. Капитан! Каковы ваши -- то есть наши дальнейшие планы?! 

- Какие могут быть планы в полной заднице? - довольно спокойно отозвался Османи из глубин капитанского мостика. - Этот психопат-фанатик перебил почти все приборы! Навигация, акустика, компас, запасной компас, глубиномер, сонар, перископ... все уничтожено, все!!! Я не могу управлять кораблем. Приплыли. 

- Гм, - только и сказала госпожа ван дер Бумен. 

- Если вы не собираетесь умирать прямо здесь и сейчас, - продолжал Мохаммед, - у нас на борту еще немало спасательных капсул. Советую воспользоваться. 

- Даже обидно как-то, - заметила Фамке. - Столько трудов... 

- Впрочем, штурвал все еще слушается, - добавил Османи. - Пожалуй, я смогу поднять лодку на поверхность -- и на этом все. Больше она никуда не поплывет -- только после тщательного ремонта. Выбирайте, моя госпожа. Капсулы -- или аварийное всплытие. 

- Давай рискнем, - решила Фамке и вернулась в свое "комиссарское" кресло, простреленное сразу в нескольких местах. - Аварийное всплытие, мой капитан! Если что пойдет не так -- до капсул мы всегда добежать успеем. 

У капитана Османи было что возразить, но он слишком устал, чтобы спорить. 

* * * * * 

Капитан Миттельман не мог поверить своему везению, когда "Красный Февраль" выпрыгнул на поверхность и принялся беспомощно покачиваться на волнах -- при свете дня и в каких-нибудь трех кабельтовых прямо по курсу "Праведного Царя Соломона". 

- продолжение следует - 

 

[Каминский]

Еще один сферический коммунист стал хорошим коммунистом!