любовь смерть и котики Охота за "Красным Февралем"

[Омич]

Увидел, что тема обновилась -- думал, что наконец-то прода...

ППКС.

[Harcer]

Увидел, что тема обновилась -- думал, что наконец-то прода...

Я так же подумал, а тут этот оркет подводный

Изменено 24 May 2021 пользователем Harcer

[Magnum]

* * * * * 

Когда адмиралу наконец-то удалось восстановить порядок в рядах эскадры, оказалось, что "Красный Февраль" бесследно исчез. Его не слышали акустики, его не видели радары. Пропал. Канул в бездну. Растворился в океанской воде. Но вряд ли в буквальном смысле. Скорее всего, японской лодке все-таки удалось ускользнуть. 

"Это конец, - думал адмирал Гурусинга, уткнувшись лбом в холодное бронестекло капитанского мостика. - Конец всему. Это позорное поражение мне не простят. Что делать? Застрелиться прямо сейчас или подождать? Вдруг меня всего лишь выкинут в отставку? Или нет? Или лучше попросить политического убежища у альбионцев? Или стигийцев? А может сразу махнуть куда-нибудь в..." 

Адмирал не успел придумать, куда именно махнуть, потому что кто-то осторожно подергал его за плечо и одновременно откашлялся. 

- Да? - равнодушно спросил Гурусинга, в глубине души радуясь возможности отвлечься от грустных мыслей. 

- Мой адмирал... - пролепетала офицер связи. - Срочное сообщение из штаба флота... На западном берегу Суматры высадились гигантопитеки. Сотни гигантопитеков и дрессированных танкопардов. Прибыли под покровом ночи на гигантских плотах. Число жертв и разрушений не поддается... 

Адмирал не дослушал ее и схватился за микрофон: 

- Эскадра! Слушай новый приказ! Боевое построение! Курс на Суматру! Полный вперед! Родина ждет!!! 

"Вот повезло так повезло! - думал при этом воспрянувший духом Гурусинга. - Если у меня получится разгромить великанскую орду, я снова стану героем! Этот незначительный инцидент будет забыт. Адмирал Гурусинга, Спаситель Отечества! А ведь президентские выборы не за горами..." 

Как стало известно много часов спустя, сунданезийцы упустили не только "Красный Февраль". Во всеобщей суматохе остался незамеченным тот факт, что из гавани Порт-Малума выскользнула в открытое море "Королева Джейн Грей". И не только она, но и еще одна подводная лодка, чье имя и национальная принадлежность на данном этапе оставались загадкой. 

* * * * * 

[Омич]

На западном берегу Суматры высадились гигантопитеки. Сотни гигантопитеков и дрессированных танкопардов.

Как говориться... Вот это поворот! А ведь вы намекали ранее...

[Каминский]

Прода все короче и короче(

[Magnum]

А ведь вы намекали ранее...

Так точно. 

Прода все короче и короче(

Без паники! Это всего лишь трейлер грядущего эпизода! 

[Magnum]

31. «Глупцы и трусы выдумали совесть»

 

* * * * * 

 

— Кампай! — капитан Мохаммед Османи поднял к потолку очередную рюмку с водкой. — За всех, кто погиб на берегу!

 

— Кампай! — отозвалась команда, но на сей раз в голосах подчиненных не было обычного энтузиазма. Капитан обратил на это внимание и поспешил сделать собственные выводы.

 

— Плохая смерть для моряков, — продолжал командир «Красного Февраля». — Но с другой стороны — они знали, на что идут. Они могли уйти на глубину и наглотаться соленой воды. Они могли задохнуться в заблокированном отсеке. Их могла разорвать на мелкие кусочки вражеская торпеда… Смерть на войне может принимать самые разные формы…

 

(«Да что я такое снова несу?!»)

 

— Есть и хорошие новости, — коммандер Османи рискнул сменить тему. — Нам удалось оторваться от сунданезийской армады. Сундийцы потеряли наш след. Никто нас не преследует.

 

— Отличный маневр, товарищ капитан! — Брунгильда Тан, новый старший акустик, поспешила подлизнуться к командиру. «Хорошее продолжение похода», — думала она. Если так будет и дальше продолжаться, к возвращению в родной порт она может занять пост офицера связи или даже…

 

Дурочка, она до сих пор не поняла, где находится и во что ввязалась.

 

— Не самый лучший маневр, Брунгильда, — снисходительно улыбнулся Османи. В этот момент он был само воплощенное добродушие. — Сундийцы хоть и потеряли нас, но знают, что мы ушли. Вот если бы нам удалось убедить их, что мы погибли… Не в этот раз. У нас нет в запасе второго «Черного Марта», чтобы подставить его под вражеские снаряды.

 

Брунгильда не нашлась, что ответить — как и другие офицеры. Разговор откровенно не клеился, и как знать, если бы не замигавшая красным огоньком телефонная трубка…

 

— Слушаю, — произнес Османи.

 

— Корабль на горизонте, — доложил дежурный офицер мостика.

 

— Докладывайте, — сказал капитан некоторое время спустя, уже на мостике.

 

— Ударный эсминец класса «Барбаросса», — доложил старпом, оторвавшись от перископа. — Старая модель, османской постройки. Опознавательных знаков не вижу. — Конечно, ведь за бортом царила ночь. — Поэтому мы можем только гадать. Сегодня такими пользуются…

 

— Я знаю, кто такими пользуется, — мягко перебил его капитан. — Сегодня и в этих координатах… Это они. Рулевой! Поднимите нас на поверхность.

 

— Вы уверены, командир? — усомнился старший помощник.

 

— Я отдал приказ, товарищ Пусянь, — голос Османи едва заметно похолодел. Суб-коммандер Пусянь Ваньну, в свою очередь, едва заметно пожал плечами:

 

— Рулевой, вы слышали приказ капитана. Поднимите корабль на поверхность!

 

— Все в порядке, старпом, — мягко добавил капитан. — Это союзники. Встреча с ними — часть операции.

 

Пусянь невозмутимо кивнул.

 

«Союзники, — повторил Османи про себя. — Мои. Не ваши».

 

Выбравшись на верхнюю палубу в сопровождении трех офицеров и матросов, Мохаммед Османи первым делом обратил внимание на сигнальный прожектор таинственного эсминца. «Оскар-Сиерра-Майк-Альфа-Новембер… Подтвердите. Подтвердите».

 

— Ответьте им, — велел Османи, повернувшись к своему сигнальщику. — Стандартный код. «Ноль-два, ноль-два — вас понял, подтверждаю».

 

«Майк-Оскар-Хотел-Альфа…» — принялся передавать «Барбаросса».

 

— Сближаемся, — командир «Февраля» отдал новый приказ.

 

Ночь, луна, звезды и ни единой живой души на целые мили вокруг — только два корабля в целом океане. Море было спокойно, поэтому на маневры пришлось потратить всего четверть часа. Когда два корабля, подводный и надводный, сцепились бортами, с «Барбароссы» сбросили веревочный трап.

 

— Оставайтесь здесь, — приказал Османи своим людям. — Я поднимусь наверх один.

 

— Мальчик мой, ты все-таки сделал это! — воскликнул высокий дородный чернобородый мужчина, когда Мохаммед Османи оказался на палубе «Барбароссы». — Я ни секунды в тебе не сомневался!

 

— Рад это слышать, Мастер, — поклонился Османи и прикоснулся губами к подставленной ладони, украшенной золотыми перстнями мультикаратными драгоценными камнями.

 

— Дай я тебя обниму! — продолжал Сулейман Азам Хан, один из самых могущественных людей в Индийском океане и крестный отец бангальской мафии.

 

Разумеется, у бенгальцев это называлось как-то иначе, но не суть.

 

— Я знал. что ты справишься, — продолжал Азам Хан, когда Мохаммеду наконец-то удалось освободиться из его медвежьих объятий. — Столько лет, столько трудов и лишений… но у тебя получилось!

 

— Оно стоило того, — скромно ответил Османи. — И я ни о чем не жалею, Мастер.

 

Отличный план они придумали вдвоем много лет тому назад. Молодой бенгальский беспризорник вступает в Красную Армию Сферы, делает карьеру, а потом… Ну да, с таким же успехом Мохаммед мог оказаться в авиации — и тогда бы ему пришлось похищать стратегический бомбардировщик. Или в сухопутных войсках… гм… там тоже есть, чем поживиться. Так или иначе, это был отличный план, и он сработал.

 

— Что дальше? — деловито поинтересовался Османи. — Продадим кому-нибудь или припрячем до лучших времен?

 

— Уже продано! — хохотнул главарь бенгальского преступного мира. — Познакомься с моими новыми друзьями! — Разумеется, на палубе эсминца они были не одни, но Мохаммед до поры до времени не спешил обращать внимание на сообщников Азам Хана. — Капитан Ахмадани, из пакистанского флота, и полковник Шанкар, из пакистанской военной разведки.

 

Пакистанцы? «Почему бы и нет», — подумал Османи. Сфера и Пакистан на людях и при свете дня проклинают друг друга, а под покровом ночи давно и успешно сотрудничают, — но при этом охотно подставляют «партнеров» и не упускают возможности нагадить или обокрасть… как сейчас, например. Если Мастер решил связаться с пакистанцами… что ж, ему виднее.

 

— Отличная работа, господин Османи, — первым заговорил капитан Ахмадани. — Пакистанское государство у вас в долгу! Больше того, поскольку теперь ваша карьера в японском флоте подошла к концу… что вы скажете о погонах пакистанского капитана? Конечно, если уважаемый Азам Хан ничего не имеет против…

 

— Звучит заманчиво, — пробормотал коммандер Османи.

 

— Как я могу быть против?! — прогрохотал Сулейман Азам Хан. — Нет такой награды в мире, которую не заслужил мой мальчик! И почему всего лишь капитан?! Неужели он не достоин адмиральского звания?!

 

— У нас нет таких полномочий, — замялся Ахмадани, — но я не сомневаюсь, что наше начальство… — Конечно, он не договорил.

 

Торпеда угодила точно в правый борт «Барбароссы» — не тот, у которого стоял «Февраль», в противоположный. Неизвестный торпедист был хорош, а пакистанские моряки оказались раззявами. «Как? — они?! — могли?! — пропустить?!!!» — думал Османи, скатываясь вниз по накренившейся палубе подбитого эсминца. Конечно, за первой торпедой пришла вторая — но в момент удара Османи был уже в воздухе, на полпути между «Барбароссой» и поверхностью Индийского океана. Трудно сказать, какая судьба его ожидала, если бы в этот момент Мохаммед находился в воде. В воде он оказался чуть позже. Еще чуть позже его подобрали верные моряки с «Красного Февраля». Родная субмарина практически не пострадала — ударная волна первого взрыва отбросила ее прочь от борта пакистанского корабля. От второго взрыва больше всего пострадали уши и нервы акустиков.

 

— Все вниз! — проревел Османи, когда «февралисты» выловили его из воды. — Задраить люки! Погружаемся!

 

Команда бросилась выполнять приказ.

 

«Столько мучений, столько трудов, — думал Мохаммед Османи, слетая вниз по лестницам, из одного отсека в другой, — и все пошло прахом в последний момент! За что?!»

 

Нет, не время об этом думать. Потом. После. Сейчас надо спасать корабль, собственную шкуру и экипаж.

 

«Экипаж, который только что собирался бросить на съедение волкам. Какая ирония!..»

 

— Кто стреляет?! — поинтересовался Османи, влетая на капитанский мостик. С него стекали струи воды.

 

— Не могу опознать! — пролепетала Брунгильда Тан. — Подводная лодка неизвестной модели… Подкралась практически бесшумно, ее заглушили винты «Барбароссы»…

 

«Салага, — не удержался от оскорбительных мыслей капитан, — покойница Анжелина Парк распознала бы врага с закрытыми глазами… то есть ушами».

 

Коммандер Османи оттолкнул дежурного офицера и уткнулся в перископ. Третий взрыв! Пакистанцам конец. «Барбаросса» разломился надвое, и его обломки стремительно погружались. Еще несколько минут-секунд-мгновений — и неведомый враг сможет стрелять по «Красному Февралю».

 

«Кто это может быть? — лихорадочно думал капитан. — Сундийцы? Альбионцы? Марсиане?! Или эта лодка вообще не преследует нас, а изначально охотилась на «Барбароссу»? У пакистанцев своих врагов предостаточно… Ладно, нет смысла гадать».

 

— Право руля, — приказал Османи. — Поворот на сорок пять градусов. Попробуем зайти им в тыл или фланг, пока «Барбаросса» не утонул окончательно. Оружейный офицер! Приготовиться к открытию огня!

 

— Торпедные аппараты готовы, командир! — отозвался лейтенант Савачика, заместитель Джеральдины Вонг, брошенной на Малумских Островах. «Еще один салага, — подумал капитан. — Я был уверен, что все почти закончилось, и опытные офицеры мне больше не понадобятся — а наоборот, станут мешать и путаться под ногами…»

 

— Еще две торпеды! — в голосе Брунгильды Тан было столько неприкрытой радости, что на какое-то мгновение Османи заподозрил ее в работе на того или иного врага. Но тут же сообразил — Брунгильда счастлива, потому что получила возможность восстановить свою профессиональную репутацию. — Да, две торпеды! В нашу сторону! Бразильские, тип «пиранья»!!!

 

«Бразильские?!» — изумился было коммандер Османи, но мгновение спустя мысленно отмахнулся. Еще один факт, который ровным счетом ни о чем не говорил. Кто только не пользуется бразильскими торпедами! По все стороны текущих фронтов.

 

— Пятьдесят пять секунд до столкновения! — продолжала докладывать старшина Тан и при этом просто-таки светиться от счастья. В этот момент она не думала о смертельной опасности. Ее распирала профессиональная гордость. Она справляется! Она достойна доверия капитана! Она честно заслужила свое право служить на лучшем корабле Краного Флота! Она…

 

— Савачика, защитные меры! — скомандовал Османи.

 

— Торпедные аппараты с первого по четвертый — залп!!! — завопил молодой японец. Еще один спешит доказать свою профпригодность.

 

— Слышу винты! — снова подала голос Брунгильда. — Он поворачивает… да, я узнала!!! Нет… — старшина Тан откровенно растерялась. — Этого не может быть…

 

— По делу говори! — рассвирепел командир. — Кто это?!

 

— «Аутриггер», — все тем же растерянным тоном доложила Брунгильда. — «Катамаран»…

 

«Он же «Двойной Орел», он же «Сиамский близнец», — вспомнил Османи. У этого корабля было много разных имен.

 

«А ими-то кто сегодня пользуется?!» — капитан «Красного февраля» нырнул в глубины памяти — и не нашел ничего. Никто в наши дни не должен пользоваться «Аутриггером». Очень тихоходная машина — вот почему ему удалось подобраться так близко к своим целям, — но очень опасная, смертельная ловушка для своего экипажа. Их списали много лет назад, даже пираты и самые нищие флоты третьего мира…

 

Конечно, юная Брунгильда могла ошибиться.

 

— Слышу взрывы! Вражеские торпеды уничтожены! — старшина Тан снова напомнила о себе. — Еще два выстрела! Ждите… Да! Все совпадает! По одной торпеде с каждого корпуса! Тридцать пять секунд до столкновения! Это «Аутриггер», капитан!!!

 

— Торпедный офицер — ответные миры по вашему усмотрению, новых приказов не ждать! — рявкнул Османи. — Потопите эту сволочь!

 

— Торпеда сзади! — внезапно завизжала Брунгильда, и на сей раз ничего радостного в ее голосе не было — только один бесконечный первобытный страх. — Десять секунд!!!

 

— Приготовиться к удару, — тут же скомандовал Османи со всем возможным хладнокровием. «Это будет не просто удар торпеды, а очередной удар судьбы, — отстранено подумал он. — Но если Небеса посылают нам испытания — значит, на то есть причина».

 

Он едва удержался от того, чтобы в последний момент не крикнуть «Акбар велик, во славу его!» Впрочем, «Кайчо банзай!» он тоже не стал кричать.

 

Прямого попадания удалось избежать — эта последняя торпеда взорвалась за несколько метров до корпуса. Впрочем, сила взрыва была такова, что ударная волна потрясла лодку от первой до самой последней заклепки. Одна из «февральских» торпед взорвалась прямо в аппарате; в добрую половину отсеков хлынула вода; по всему кораблю лопнули лампочки, экраны приборов и другие стеклянные приборы и детали. Двигатели заглохли, винты замерли.

 

«Красный Февраль», потерявший управление, принялся медленно опускаться на дно.

 

Больше в японскую лодку никто не стрелял, но несколько минут спустя над «Красным Февралем» промелькнула огромная тень. Черная, зловещая… древняя…

[Каминский]

Отличный план они придумали вдвоем много лет тому назад. Молодой бенгальский беспризорник вступает в Красную Армию Сферы, делает карьеру, а потом… Ну да, с таким же успехом Мохаммед мог оказаться в авиации — и тогда бы ему пришлось похищать стратегический бомбардировщик. Или в сухопутных войсках… гм… там тоже есть, чем поживиться. Так или иначе, это был отличный план, и он сработал

Вот уж где реально игра вдолгую)

[Magnum]

Вот уж где реально игра вдолгую)

Ну что тут скажешь - заигрались! 

 

В следующей главе (надеюсь, ее не придется ждать долго) будет еще несколько слов по теме. 

 

[Каминский]

В следующей главе (надеюсь, ее не придется ждать долго) будет еще несколько слов по теме.

Это был бы самый интригующий момент, но чую подвох я

но несколько минут спустя над «Красным Февралем» промелькнула огромная тень. Черная, зловещая… древняя…

[Magnum]

 огромная тень. Черная, зловещая… древняя…

но чую подвох я

А это почти то самое, чем кажется... Почти. Как говорится, надеюсь не разочаровать. 

 

[Каминский]

А это почти то самое, чем кажется...

Ну в этом мире возможно все, так что будем посмотреть)

[Magnum]

* * * * *

 

Разумеется, Мохаммед Османи был далеко не единственным, кто пошел по такому пути. Мохаммед был только одним из многих. У Сулеймана Азам Хана хватало молодых, преданных бойцов, готовых выполнить любой приказ. Их судьбы и карьеры сложились по разному.

 

Кто-то дослужился до поста начальника армейского продуктового склада или арсенала — где было чем поживиться. Кто-то застрял на посту капитана патрульного катера, и теперь перевозил для Мастера контрабанду. Кое-кого разоблачили, и он сгинул в подвалах Ресбезопасности. Кое-кто решил, что больше ничего не должен старому господину — и жестоко за это поплатился. Были и другие. Просто Мохаммед Османи был одним из самых лучших.

 

Может быть даже — самым лучшим.

 

Поэтому все эти годы Мастер его практически не беспокоил. Следил за карьерой любимого ученика издалека. Раз в год или два напоминал о себе через надежного человека — и ничего больше. Вплоть до того самого дня, когда Мастер заявился на встречу лично, чтобы отдать новый приказ.

 

— Стоит ли торопиться? — посмел усомниться Османи. — Лет через пять я мог бы стать адмиралом…

 

— Хотел бы я на это посмотреть! — расхохотался Азам Хан, но тут же помрачнел. — Увы. Тебя подозревают. Нельзя больше рисковать. Пришло время выводить тебя из игры.

 

У Мастера везде были свои люди. Не исключено, что даже среди агентов Ресбезопасности.

 

Османи честно выполнил приказ и добросовестно разработал план по угону атомной подводной лодки. Ограбление века! Мастер мог бы им гордиться. Если бы остался жив. Вот только вряд ли он уцелел.

 

Все произошло слишком быстро — так оно обычно и бывает. Вот они стоят на борту пакистанского корабля и спокойно разговаривают. Мгновение спустя — взрыв. И вот уже Османи катится вниз по накренившейся палубе, а потом и вовсе падает в море. Еще один взрыв. Когда капитана поднимали на борт «Красного Февраля», рядом с ним в воде никого не было. Мастер остался на «Барбароссе». Зацепился за ванты, например, или погиб, когда в корабль угодила вторая торпеда. Нет смысла гадать. Вряд ли Османи мог для него что-то сделать.

 

Все эти годы он был предан этому человеку. Вплоть до этого самого дня. Мастер подобрал его на улице — тогда, в первые часы белголландского вторжения. Дал еду, крышу над головой и, что самое главное — защиту. Никто бы не посмел обвинить Мохаммеда Османи в неблагодарности. Он был хорошим солдатом — все эти годы. Нет, не солдатом Красной Сферы, а солдатом Сулеймана Азам Хана, короля бангладешской мафии, истинного хозяина Бенгальского Залива и пары-тройки соседних морей. Скорей всего, теперь за опустевший престол начнется большая драка…

 

Вот только Мохаммеда Османи это уже не касается. неважно, кто станет наследником Мастера — Османи ничего не должен этому человеку. Он теперь сам по себе.

 

Сам по себе? Ах, если бы!..

 

Коммандер Мохаммед Османи, капитан ассирийского военного корабля «Красный Февраль» приоткрыл глаза и, собрав все свои силы, крикнул:

 

— Доклад!

 

— Воу-воу, полегче! — отозвался доктор Алекс Брага. — Не торопись вставать. Серьезных повреждений нет, но покой тебе не помешает.

 

Османи открыл глаза пошире и осмотрелся. Знакомое место. Да, корабельный лазарет.

 

— Что происходит? — хрипло спросил капитан. — Что с лодкой? Кто командует?

 

— Пусянь, — ответил Брага на последний вопрос. — Да, он просил сообщить, когда ты очнешься. — Доктор уже поднимал телефонную трубку. — Да, старпом, это я. Все в порядке. Вас понял, ждем. — Корабельный врач положил трубку и снова повернулся к Османи. — Сейчас придет комиссар Адачи, будет тебе доклад. Лежи смирно.

 

Командир «Февраля» собирался еще что-то спросить, но силы временно оставили его. Алекс Брага, в свою очередь, принялся возиться с медицинскими инструментами на другом конце отсека и не спешил вступать в задушевные разговоры. Может и к лучшему.

 

— Доктор, вам лучше оставить нас, — заявил появившийся на пороге комиссар Адачи. Люггер-капитан Брага пожал плечами и послушно удалился.

 

— Доклад, — повторил Османи.

 

— За бортом тихо, врагов не слышно и не видно, — немедленно заговорил Франциско Адачи. — Лодка лежит на грунте, примерно 850 метров. Запасной реактор мертв, нам пришлось загерметизировать отсек. Базаревич и его люди пытаются перезапустить основной реактор. Станислав говорит, что наши шансы 50 на 50. Воздуха осталось на двенадцать часов. Другие повреждения незначительны и будут устранены в кратчайшие сроки.

 

— Потери?

 

— Пятнадцать убитых. — Комиссар достал из наружного кармана сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и принялся скороговоркой зачитывать имена. Брунгильда Тан и лейтенант Савачика оказались в этом списке. Жалкий конец блестящей карьеры. Они ведь даже не за Сферу погибли, а так, за наемника бенгальской мафии. Пятнадцать… «Пятнадцать человек на сундук мертвеца». Пятнадцать — вот проклятое число, не тринадцать…

 

— Все раненые — легкие, и уже вернулись на свои посты, — продолжал Адачи, — кроме вас капитан. — Нет, в его голосе не было упрека: комиссар просто констатировал факт. — Но у нас шесть пропавших без вести. — Еще один список, который понравился капитану Османи гораздо меньше. — Отсутствуют восемь спасательных капсул.

 

«Интрига закручивается!..»

 

— Разумеется, — это ничего не значит, — Адачи как будто прочитал мысли капитана. — Некоторые капсулы могли катапультироваться автоматически из-за короткого замыкания. Беглец — или беглецы — могли запустить несколько пустых капсул, чтобы сбить нас с толку…

 

— Неважно, — перебил его Османи. — Кто в нас стрелял?

 

— Мы сверили показания уцелевших приборов и офицеров, — поведал комиссар, — судя по всему, старшина Тан не ошиблась — и это действительно был «Сиамский близнец». Я привык так его называть, — смущенно уточнил Адачи. — «Катамаран», с которым я столкнулся однажды на войне, ходил под таиландским флагом. Неважно. Итак, пока мы воевали с «Катамараном», другой корабль, о котором мы не знаем вообще ничего, выстрелил нам в корму. Торпедой неизвестной модели, но очень большой мощности. Если бы она взорвалась чуть позже — мы бы сейчас не разговаривали.

 

«Катамаран», он же «Аутригер», он же «Сиамский близнец», он же «Двуглавый орел». Белголландская подводная лодка времен Второй Мировой Войны. Безумный проект безумных ученых Империи. Спарка из двух стандартных корпусов — вот откуда все эти имена. Двойная огневая мощь, повышенная устойчивость и все такое прочее. Очередное чудо-оружие, которое должно было переломить ход войны — как бы не так. Слишком хрупкое соединение, например — отсюда многочисленные аварии и катастрофы. Списан из всех флотов мира…

 

— «Ка-та-ма-ран», — медленно повторил капитан Османи. — Музейный экспонат. Как ты думаешь, а он под каким флагом ходил? Кто им управлял?

 

— А сам-то как думаешь? — в лазаретном отсеке царил полумрак, но комиссар ухитрился сверкнуть зубами. — Я вот не удивлюсь, если на борту этого «Катамарана» были ронины.

 

«Ронины». Самураи, которые остались без господина.

 

— Ты сам-то в это веришь? — криво усмехнулся Османи. — Ронины? Серьезно?!

 

— Да, верю, как никто другой! — огрызнулся Адачи. — Потому что я там был, я это видел — и я знаю, о чем говорю! Сейчас не время лгать друг другу. А правда заключается в том, что добрая половина японских солдат продолжали сражаться за своего Императора до самого конца — и даже после. Аборигены по сей сталкиваются с такими в джунглях Индокитая или Сунданезии — последние самураи, которые не получили приказ сдаться или отступить. Разумеется, Партия дала самую суровую оценку этим бредням и безумным фантазиям продажных западных журналистов. Каждый гражданин Красной Сферы твердо знает, что 30 февраля весь японский народ в едином порыве восстал против белголландских колонизаторов! Тупая и наглая ложь. Да если бы это было правдой — война закончилась бы через два дня, а не через два года!..

 

— Ну, ладно, — пробормотал Османи, — потерянные солдаты в джунглях, там или здесь — но целая подводная лодка?!

 

— Есть многое на свете, друг Горацио, — отозвался комиссар. Издержки классического образования. 

 

 

- продолжение следует - 

[Омич]

И правда... Игра в долгую... По-настоящему в долгую...

Хм... Старая подлодка... Привет из прошлого... Не верится... Где-то же она должна скрываться столько лет... Это же не одиночный солдат в джунглях...

[Magnum]

Не верится...

Это один из тех случаев, когда все гораздо проще, чем кажется на первый взгляд. В разы, на порядки проще. Просто персонажи так долго ведут двойную жизнь, полную измен и предательства, что всюду подозревают хитрые планы и чудовищное коварство. А простые ответы им даже в голову не приходят! 

 

[Каминский]

Как говорится, надеюсь не разочаровать.

Ну, если "древняя зловещая тень" это всего лишь старая мегаподлодка то я таки разочарован

[Magnum]

если "древняя зловещая тень" это всего лишь старая мегаподлодка

ни в коем случае

[MGouchkov]

magnum писал

Ибо невидимая рука рынка неподвластна демонам войны.

  над «Красным Февралем» промелькнула огромная тень. Черная, зловещая… древняя…

это и была невидимая рукарынка подводный экранолет погружения носом вниз

носитель вирусного оружия

 «Катамаран», он же «Аутригер», он же «Сиамский близнец», он же «Двуглавый орел».

вы монстров насылаете заставить думать всерьез катамаран а 3 ряда прочных отсеков под одним легким корпусом супрербатон это мой альт пр.629 

блин - хроноаутентичный вашему повествованию начало 196ых в эксплуатации

Изменено 14 Jun 2021 пользователем MGouchkov

[Magnum]

это и была невидимая рука рынка

Это должен был сказать я!  

подводный экранолет

Хм. С такими машинами я еще не работал. 

альт пр.629 

Нет, совсем не похоже. 

 

[Zlыdеnь]

это и была невидимая рукарынка

По поверьям многих индоевропейских народов, многие виды нечисти видимы, но не отбрасывают тени. Рука рынка, по тексту, невидима, но отбрасывает тень. Нет ли в этом пропаганды либерализма?

[sanitareugen]

Не так уж она и невидима. Средний палец различим явственно.

 

[Magnum]

Нет ли в этом пропаганды либерализма?

Да тут практически весь текст пропаганда либерализма.   Автор по ходу знатный либераст. 

[Magnum]

 

 

* * * * * 

- Что, черт побери, во имя всех демонов в аду, это было?! - спросил капитан Майкл Гриффин. 

"Королева Джейн Грей" следила за очередным сражением "Красного Февраля" с безопасного - насколько это было возможно - расстояния. И теперь командир и другие офицеры пытались понять, что здесь, собственно, произошло. 

- Согласно докладам разведки, как минимум две великие державы имеют в своих арсеналах тщательно отреставрированные "Катамараны", - заметил один из офицеров. Это был один из тех случаев, когда альбионская разведка превзошла японскую. - Список подозреваемых невелик. 

- С "Барбароссой" тоже все ясно, - подал голос старший акустик Каплан, но вот это... - Каплан выглядел почти таким же растерянным как тогда, в Австралийском Озере, когда засек шпионскую подлодку Сферы. - Я не могу понять, кто выстрелил "Февралю" под хвост. Это нечто... не от мира сего... 

- Только не говорите, что пришло время для очередной безумной теории мистера Герцога, - почти простонал капитан. 

- В прошлый раз мистер Герцог не угадал, но угадали мы, - пожал плечами акустик. - Австралийский Туннель на самом деле существует. А если он существует, то что еще может существовать? 

"А какая, к дьяволу, разница?!" - внезапно осознал капитан Гриффин. - "В этот раз мне вообще нечего стесняться! Это ведь мой последний поход! It's time to face the music!!!" 

- Офицер связи! - решительно скомандовал командир "Леди Грей". - Передавайте наши координаты на всех альбионских частотах! Вызывайте всех - флот, авиацию, береговую оборону и морскую пехоту!!! Мы находимся у самой границы наших территориальных вод - и больше не обязаны скрываться. Пусть все свободные силы идут к нам на помощь. Покончим с этим раз и навсегда! Экипаж - по местам! Battle stations!!! 

* * * * * 

- Мы не можем быть уверены, что "Красный Февраль" уничтожен, товарищ капитан, - твердо сказал старший помощник. - Предлагаю спуститься вниз и убедиться, что с ним покончено. 

- Согласна, - прогудела в ответ капитан Луиза Сальгадо Хашимото из Красного Флота бразильской республики Ново-Мундо. - Пусть "Катамаран" прикрывает нас сверху. Оператор! Возьмите нас на 800 метров! 

- Вас понял, капитан, 800 метров, - отозвался оператор. 

Разумеется, красная Бразилия и красная Сфера являлись добрыми друзьями и союзниками. Что нисколько не мешало им исподтишка гадить друг другу. Впрочем, скорей всего, это был не тот случай. Бразильской военной разведке стало известно о побеге "Красного Февраля", поэтому капитан Сальгадо приняла совершенно верное решение уничтожить неверную подлодку, в настоящее время угрожавшую безопасности всех коммунистических государств. Луиза ведь даже специально не охотилась за "Февралем" - сам на глаза попался. За компанию с пакистанским кораблем. 

Что же касается корабля, которым командовала сама капитан Луиза Сальгадо Хащимото, то он был настолько новым и необычным, что у него даже имени не было. 

Только кличка. 

"Серейя" - "Русалочка". 

Трудно было придумать менее подходящее прозвище, но морякам из супер-секретного дивизиона Бразильского Народного Флота это удалось. 

С другой стороны, Русалочка действительно была женского пола. 

[Каминский]

С другой стороны, Русалочка действительно была женского пола

Все страньше и страньше

 

[Magnum]

Все страньше и страньше

В тексте есть все (почти все) подсказки!