любовь смерть и котики Охота за "Красным Февралем"

[Magnum]

Еще один сферический коммунист стал хорошим коммунистом!

Всех не перестреляете! 

 

[Magnum]

40. Три мудреца в одном тазу 

Капитан Османи открыл верхний люк и первым выбрался наружу. Фамке ван дер Бумен и Куба Тоширо последовали за ним, и через несколько секунд стояли на вершине ходовой рубки. 

- О, свежий воздух! - жизнерадостно провозгласила Фамке. - Я ведь с самых Малумских Островов света белого не видела. - Она небрежно поплевала на указательный палец. - Западный ветер, хорошая погода. Иногда человеку так мало нужно для счастья! 

- Вот вроде не первый день знакомы, а твое легендарное легкомыслие по-прежнему меня убивает, - проворчал Тоширо-старший. - Ты заметила, что мы здесь не одни? - Японский беглец кивнул в сторону стремительно приближающегося стигийского корабля. 

- Без паники, - спокойно сказала Фамке. - После всего, что мы прошли... Беру его на себя. Тем более что это мой старый знакомец. Лучше они, чем твой однокашник капитан Намбу, не правда ли? 

- Только не бери на себя слишком много, - буркнул Османи. - Тебе не кажется, что будет лучше, если с ними поговорю я? 

- Хм. Погоди-ка, дай подумать, - задумчиво пробормотала Фамке, хотя времени на размышления совсем не оставалось. 

- Застопорить машину, лечь в дрейф, приготовиться принять абордажную команду! - заорал мегафон на борту "Царя Соломона", когда стигийский эсминец поравнялся с "Красным Февралем". 

- На каком основании?! - Османи извлек собственный мегафон из специально шкафчика на мостике и принялся отвечать. - Это военный корабль Сферы Соцпроцветания, и мы находимся в нейтральных водах! Не имеете права! 

- Подчиняться! Не рассуждать!!! - ответил "Царь Соломон". - В случае неподчинения открываю огонь на поражение!!! 

Несколько десятков стволов разного калибра уже держали "Февраль" под прицелом. В основном это были зенитные автоматы, пулеметы и карабины морских пехотинцев, но на такой дистанции и этого было более чем достаточно. 

- Как будто у нас есть выбор, - прошипел Османи, опуская мегафон. - То есть конечно, мы всегда можем героически погибнуть, но вроде бы уже не за что. 

- Можешь погибнуть за те миллионы, которые я тебе обещала, - прыснула Фамке. - Хотя надеюсь, что до этого не дойдет. 

- Между прочим, - спохватился Мохаммед, - если даже мы сможем избавиться от наших гостей, то что будем делать дальше? Дрейфовать в океане без руля и без ветрил?! Rudderless and stripped of sail?!  

- На борту остался хотя бы один исправный радиопередатчик? - спросила Рыжая Ведьма. - Да, я знаю, что радиопередатчик - первая жертва любого сражения, но вдруг... 

- Тот, что остался в радиорубке, мог уцелеть, - предположил Османи. - Как ни странно это звучит. Там даже можно найти несколько запасных -- у Сангиты Рахман ("интересно, где она теперь?") была целая коллекция. 

- Вот и ответ, - кивнула Фамке. - Вызовем один из кораблей моей организации -- какого-нибудь торговца потолще, он возьмет нас на буксир... 

- Эй, на "Феврале"! - снова завопил "Царь Соломон". - Принимай концы! 

- Нас уже берут на буксир, - криво усмехнулся Османи и осмотрелся по сторонам. - Куда подевалась палубная команда?.. Ах, да. Тоширо? Возьмешь на себя корму? Помнишь, как это делается? 

- Кое-что помню, - кивнул бывший майор Куба. Конечно, когда он служил на подводных лодках Сферы, то обычно занимался совсем другими делами, но принимать и закреплять корабельные канаты между делом научился -- это входило в базовый курс по технике безопасности. 

- Я займусь носом, - добавил Османи. - Что же касается тебя, - он покосился в сторону Фамке, - то даже не предлагаю участвовать. 

- И совершенно напрасно, - обиделась Фамке. - Я концы принимала, когда ты еще пешком под стол ходил!.. 

Капитан Османи не дослушал. 

"Праведный Царь Соломон" и "Красный Февраль" довольно плавно соприкоснулись бортами, благо 1-балльное волнение позволяло; а затем с корабля на корабль были перекинуты с полдюжины трапов, штормтрапов и полутрапов, по которым хлынула целая орда стигийских морских пехотинцев. Как и в прошлый раз -- всего несколько дней назад! -- во главе абордажной команды стоял капитан "Соломона" собственной персоной, только на сей раз совсем другой. 

- А где мой старый друг старший капитан Зинджибари? - осмелился поинтересоваться Мохаммед Османи, когда его товарищи и недобрая половина незванных гостей собрались на носу подлодки. - Мы так славно поладили в прошлый раз... 

- Отстутствует, - отрезал Миттельман. - Сегодня "Соломоном" командую я. И нет, вы с ним не "поладили". Капитан Зинджибари провел досмотр вашего корабля на законных основаниях и позволил зайти в наш нейтральный порт для отдыха и ремонта... 

- Вот именно, "на законных основаниях", - перебил его командир "Красного Февраля". - Зинджибари имел полное на то право, поскольку мы собирались войти в гавань, которая принадлежит Стигийской Империи. А где мы сейчас? Мне остается только повторить -- на каком основании вы смеете задерживать военный корабль Сферы в нейтральных водах?! 

- На том основании, что у меня есть основания полагать, что вы не те, за кого себя выдаете, - на одном дыхании выпалил Миттельман. - Это не военный корабль Сферы, а пиратское судно неизвестной принадлежности. 

- Командир! - прокричал один из морских пехотинцев, успевших взобраться на ходовую рубку. - Здесь открытый люк! 

- Прекрасно, - кивнул капитан "Соломона". - Не придется ничего взламывать или возиться с горелкой. Сержант! Вы знаете, что делать! Обычные меры предосторожности! 

Морской пехотинец кивнул, взял автомат на изготовку и нырнул в люк. За ним последовал еще десяток бойцов. 

- Я буду протестовать, - угрюмо проговорил Османи. - Вам придется за этот ответить. Вся мощь Сферы обрушится на... 

- Не сомневаюсь, - вежливо кивнул Миттельман. - Вся мощь. Полагаю, нам придется сражаться в тени -- вы ведь это собирались сказать? 

- Отнюдь, - растерялся Османи. - Это ваша реплика... 

В этот момент на вершине ходовой рубки снова показался один из морских пехотинцев; перегнулся через поручни и его вырвало прямо на корпус субмарины. Двое его товарищей, стоявшие под рубкой, едва успели отскочить в сторону; при этом один из них едва не упал за борт. 

- Maаta osse, yamizdаyеn bataкhat!!! - крикнули они в унисон. - Ishtagata legamrey?! 

- Ahotkha mizdayyenet, - прохрипел несчастный солдатик. - Mephakhed, ghaitta czarich lirrod makorye shamlemata... Mirchacz dammim, blad... Esrym guphot lephakhott... 

- Baimma shelkha? - удивился капитан Миттельман и повернулся к Османи и его сообщникам. - Знаете, что мой солдат только что рассказал? 

- Что у него приступ морской болезни? - презрительно предположила Фамке. - Должна заметить, капитан, что состояние ваших вооруженных сил внушает самые серьезные опасения. Что будет, когда ваш корабль попадет в действительно серьезный шторм? Султан-Императору будет за вас стыдно! 

Ашер Миттельман никак не прокомментировал ее слова, а вместо этого отдал короткую команду на своем варварском языке. Смысл этого приказа можно было легко понять без перевода, потому что несколько мгновений спустя Фамке ван дер Бумен, Мохаммед Османи и Куба Тоширо стояли перед капитаном "Соломона"на коленях -- руки связаны за спиной, а к затылкам приставлены стволы карабинов и пистолетов. Миттельман бросил на пленников суровый взгляд, отдал еще несколько приказов и последовал за своими морскими пехотинцами в глубины "Красного Февраля". Вернулся нескоро, при этом заметно изменивший цвет лица -- теперь оно было гораздо ближе к зеленому, что самым странным образом гармонировало с голубыми глазами и рыжими волосами капитана. Не такими рыжими, как у Фамке, конечно -- тут ей не было равных. Приблизившись, командир "Соломона" внезапно извлек из кобуры личное оружие и принялся ходить вокруг пленников кругами, постукивая стволом револьвера по ладони. 

- Так-так-так, - приговаривал он при этом, - и ведь расскажешь кому-то -- не поверят! Если вообще позволят рассказать. Ведь наверняка все придется засекретить. Я последний раз такое видел -- нет, даже не в кино, а в книге. Точно. "Потерпевшие кораблекрушение" Стивенсона. Того самого, который и "Остров Сокровищ" написал. Не приходилось читать? 

- Приходилось, - тут же хихикнула старая добрая Фамке. - Но ни разу от начала до конца. Скучная книжка, если хотите знать мое мнение. А вот сцену резни в каюте капитана Трента раз двадцать перечитывала. Обожаю этот эпизод! Вот не поверите, так глубоко в душу запал... и так близко к сердцу... - Рыжая Ведьма неожиданно всхлипнула. 

- Ну почему, - покачал головой Миттельман. - Охотно верю. Особенно после того, что я только что увидел... 

- А что вы такого увидели, капитан? - снова заговорил Османи. - Это наша подводная лодка! На нее напали неизвестные морские разбойники, а мы всего лишь оборонялись! На нашем месте вы поступили бы точно так же! Мало того, что мы потеряли почти весь экипаж, еще и эти ваши странные подозрения... Постойте! Уж не были ли эти пираты вашими сообщниками?! И теперь вы пришли закончить их грязную работу!!! 

- Ваши странные подозрения, - эхом откликнулся капитан "Соломона". - Довольно складный рассказ, капитан Османи, в другом месте и в другое время я бы даже мог в него поверить. Если бы не она, - он кивнул на Фамке. - Кто она такая? 

- Одна из моих офицеров, - буркнул Османи. - Или вас смущает ее пол? Разве в ваших вооруженных силах не служат женщины? 

- Служат, конечно служат, - кивнул Миттельман, - но ни одна из них не носит имя Фамке ван дер Бумен. Да, я знаю, кто вы такая. Фамке ван дер Бумен -- офицер Сферы?! И как давно?! Ха-ха-ха! Вот в это действительно никто не поверит! 

- Что значит "как давно"?! - возмутился Мохаммед. - С тех пор, как наше правительство объявило очередную амнистию! Народная власть умеет прощать своих врагов, которые осознали свои ошибки, разоружились и раскаялись! Не то что вы, прогнившие империалисты -- все, что вы умеете, так это сеять ненависть и террор. Но берегитесь, ибо наступит день, когда эти семена дадут всходы и чаша терпения угнетенных народов всего мира переполнится!.. 

Капитан Миттельман слушал эту речь с постепенно отпадающей челюстью, а капитан Османи мог гордиться собой. Хоть какая-то польза от сотен митингов и партийных собраний, которые ему пришлось посетить за годы службы в рядах Вооруженных Сил Сферы!  

Хм. Польза? Еще неизвестно, будет ли польза. На разных людей подобные речи действуют по-разному... Мохаммед Османи знал это, как никто другой. 

- Ладно, - наконец-то пришел в себя Миттельман, - допустим. Морские пираты, самооборона, Фамке ван дер Бумен -- член Японской Коммунистической Партии... Вас я не знаю, но ваше лицо кажется мне удивительно знакомым, - командир "Соломона" повернулся к Тоширо-старшему. - Где бы я мог его раньше видеть? 

- Понятия не имею, - скромно признался бывший майор Куба. На Малумских Островах он пользовался гримом. Неужели на глаза стигийскому офицеру попадался один из этих плакатов, которые украшали улицы Токио после битвы при Гибсоне? Когда Куба Тоширо считался одним из погибших героев "Возмездия"? 

- Вспомнил, - снова заговорил Миттельман. - Впрочем, сейчас это не имеет особого значения. Будем считать, что я обознался. 

Ашер Миттельман вспомнил, где встречал очень похожее лицо, и совсем недавно -- в медицинском отсеке собственного корабля, когда наносил туда визит вежливости. Тот молодой австрало-японец с альбионской подводной лодки, один из людей капитана Гриффина. Как его звали, -- Тоширо Смит? Точно. Практически точная копия, разве что лет на двадцать моложе. Нет, не может быть. Пожалуй, не стоит развивать эту тему. Можно легко и просто предсказать ответ этого пленника, банальный и очевидный: "Вы один из тех белых людей, для которых все японцы на одно лицо!" 

"К дьяволу это все, пусть расследованием занимаются другие люди. Мне и так недостаточно платят", - подумал Миттельман. 

- Ладно, поболтали и хватит, - твердо произнес он вслух. - Я намерен взять вашу лодку на буксир и доставить на Малумские Острова, где будет проведено самое тщательное расследование. Уверяю вас, мы докопаемся до правды и узнаем, кто все эти мертвые люди, и как они погибли. Если ваши слова подтвердятся, мы вернем "Красный Февраль" вашему правительству -- и вас тоже.  

При этих словах пленники заметно напряглись -- и это не ускользнуло от внимания капитана Миттельмана. "Кто бы сомневался!" Никаких сомнений -- последнее, чего желает эта подозрительная троица, так это возвращения в родную Сферу! 

Однако, не прошло и минуты, как все трое снова расслабились. 

"Малумские Острова? - думала Фамке ван дер Бумен. - Почему бы и нет? Там у меня найдутся друзья, верные люди и люди, которые мне должны. Не пройдет и суток, как я снова окажусь на свободе. Вот только лодку жалко, столько трудов было в нее вложено... Впрочем, еще не все потеряно! Надо только благополучно добраться до Малумских Островов..." 

"Малумские Острова? - думал Мохаммед Османи. - О, Господин Всемогущий, Царь Вселенной и Повелитель Миров! Да какая теперь разница?! Предложу свои услуги стигийцам. Стигийцы -- это все равно что альбионцы, а кое-в-чем даже лучше альбионцев. Если я помогу им разобраться с "Февралем", они меня не выдадут и даже хорошо заплатят. Да, отличный план". 

"Малумские Острова? - думал Куба Тоширо. - Не самое страшное место на Земле. Надо только добраться до берега. Не пройдет и суток, как я снова окажусь на свободе..." 

Капитан Ашер Миттельман думал совсем о другом. 

- Старшина! Отведите наших новых гостей на борт "Соломона". У нас еще остались свободные каюты? Нет? Ну, распределите их там как-нибудь, на ваше усмотрение... Поместите даму в женский отсек, например. У вас нет аллергии на кошек, госпожа ван дер Бумен? Вот и прекрасно. Строгий надзор, но вежливое обращение. Накормите их и все такое. Исполняйте! 

Едва пленников увели, как на "Красный Февраль" прибыли лейтенанты Маджди и Брешник из имперской военной разведки. 

- Переверните всю лодку вверх дном, - приказал капитан. - Собирайте документы, снимайте показания приборов, берите образцы сплавов, фотографируйте все подряд и так далее -- вы и сами знаете, что делать. Не мне вас учить, господа. Приступайте! 

Следом подошли боцман "Соломона" и несколько моряков из палубной команды. 

- Я рассчитываю на вас, боцман, - сказал Миттельман. - Продумайте хорошенько, как прицепить к нам это чудовище. Нам придется тащить его за собой до самого Порт-Малума. 

- Никак нельзя пустить его собственным ходом, капитан? - осмелился уточнить боцман. 

- Увы, - Миттельман уже успел полюбоваться на развалины капитанского мостика "Красного Февраля". - Только на буксире.  Я бы не рискнул управлять этой лодкой даже в детском бассейне. Без посторонней помощи "Февраль" не сможет добраться от одного бортика до другого. 

Боцман козырнул и удалился, а вместо него пред очами капитана предстал старший офицер корабельного АБАХ (Отряд по борьбе с Атомной, Биологической, Антиматериальной и Химической угрозой) и его команда. 

- Проверьте здесь все как следует, прапорщик, - велел Миттельман. - Состояние реактора, ракетные шахты, торпедные отсеки, арсеналы и магазины. Мне не нужны сюрпризы. 

- Командир! - по штормтрапу слетел курсант-посыльный. - Вас срочно вызывают на мостик! На радарах чужой корабль! Приближается с юга! 

- Уже иду, - кивнул Миттельман и добавил, повышая голос и обращаясь к подчиненным, которые не успели убраться достаточно далеко: - Поторопитесь, дамы и господа! Боюсь, у нас осталось не так много времени... 

- продолжение следует - 

 

[Омич]

Похоже, что кроме нас троих на "Феврале" больше никого не осталось -- ни одной живой души.

Ну и ну. Как же удалось всех перерезать? Звучит почти невероятно.

 

- Командир! - по штормтрапу слетел курсант-посыльный. - Вас срочно вызывают на мостик! На радарах чужой корабль! Приближается с юга!

И вот новая напасть!

[Magnum]

Как же удалось всех перерезать?

Так ведь 

Мне потребуется акустик, рулевой, два -- нет, лучше три торпедиста... Все должны уметь читать классические иероглифы 

Там десять с небольшим на борту оставалось. Все остальные ушли на сальвадорскую лодку. 

новая напасть!

В тексте все было! 

 

 

[Каминский]

И вот новая напасть!

В тексте все было! 

Хочу сатанинскую подлодку! Или гаитянскую!

[Vasilisk]

Хочу сатанинскую подлодку! Или гаитянскую!

 

Первое реалистичнее. Лоа вроде бы со сложной техникой не дружат. Разве что, на мистическом биоприводе — то бишь с Великим Змеем Дамбалой вместо пламенного мотора.

[Каминский]

Лоа вроде бы со сложной техникой не дружат. Разве что, на мистическом биоприводе — то бишь с Великим Змеем Дамбалой вместо пламенного мотора.

Зомби будут грести. Им кислород все равно ни к чему)

[Magnum]

на мистическом биоприводе — то бишь с Великим Змеем Дамбалой

А это идея -- но боюсь, уже для следуюшего рассказа... 

Зомби будут грести. Им кислород все равно ни к чему)

А это еще лучше! 

Хочу сатанинскую подлодку! Или гаитянскую!

Черт, черт, черт... не успеют!   

 

 

* * * * *

 

 

41. A man-of-war is the best ambassador [1]

 

- Связь установлена, командир, - доложил радист, едва Миттельман поднялся на капитанский мостик "Соломона". Ашер кивнул и взял предложенный микрофон: 

- Говорит капитан Миттельман, командир корабля "Праведный царь Соломон", Стигийский Императорский Флот. С кем имею честь? 

- Капитан Намбу Коширо, окинавский военный корабль "Бусакаши", - отозвался динамик. - Приветствую вас, капитан. 

Миттельман едва удержался от презрительного смешка. "Окинавский", как же. Теперь он мог видеть это чудовище японской постройки не только на экране радара, но и на горизонте. "Окинавский". Эта наглая и бессовестная ложь не сумела бы провести даже новорожденного младенца, но позволяла дипломатам сохранять лицо. Миттельман мог прямо сейчас живо представить, что скажет ассирийский посол в Иерусалиме или новый японский консул на Малумских Островах (старого кто-то грохнул при странных обстоятельствах): "Что вы такое говорите? Вашему кораблю угрожал военный корабль под флагом Окинавской Империи?! Это возмутительно! Ну так к окинавцам и обращайтесь. Мы-то здесь при чем?" А с Окинавы какой спрос? Все знают, зачем и почему существует это кукольное королевство. Среди прочих причин, для таких вот ситуаций и существует. 

Разумеется, вслух Миттельман сказал совсем другое: 

- Чем могу служить, капитан Намбу? 

- Мне нужна японская подводная лодка, рядом с которой стоит ваш эсминец, - без обиняков и лишних предисловий продолжал лже-окинавец. - Я буду признателен, если вы отойдете в сторону и позволите нам ее забрать. 

"Черт побери, это было так предсказуемо", - подумал Ашер. 

- На каком основании? - поинтересовался Миттельман. "Интересно, что ты сейчас соврешь..." 

Капитан Намбу ответил не сразу. Очевидно, не сразу придумал очередную ложь: 

- Этот корабль угрожал мирному судоходству в окинавских водах и тем самым оскорбил моего императора. Полагаю, мы имеем право его заполучить в рамках компенсации. 

- Допустим, - кивнул Миттельман, хотя собеседник не мог видеть и оценить его вежливый кивок, - и у меня нет никаких причин сомневаться в ваших словах, капитан Намбу. ("Ха-ха-ха!") Но с другой стороны, у меня нет полномочий принимать такие решения. Видите ли, мы подобрали эту лодку в нейтральных водах, поврежденную и с минимальным экипажем. Ее командир согласился на буксировку в ближайший стигийский или нейтральный порт, где будет проведено интернирование и тщательное расследование. ("Да, я тоже умею врать"). Если вы считаете, что у вас есть права на этот корабль, ваше правительство всегда может обратиться к моему правительству с официальной просьбой, и... 

- Это бессмысленно, капитан Миттельман, - в голосе японца прозвучали откровенные нотки нетерпения. - Вы ведь и сами все прекрасно понимаете. Мы все равно получим лодку и экипаж, но если вы отойдете в сторону прямо сейчас, мы сможем не только сэкономить время, но и сохранить уважение друг к другу... 

Миттельман заколебался. "Сами все прекрасно понимаете". Такой жирный намек, что дальше некуда. Капитан японского военного корабля требует вернуть ему японскую подводную лодку, захваченную в нейтральных водах. Если подумать -- имеет полное право. "Если бы этот мерзавец появился на горизонте под своим родным флагом, у меня бы и вовсе не было причин ему отказать". Жаль, конечно, упускать такой жирный трофей, но тут уж ничего не поделаешь -- кто не успел, тот не успел. Брешник и Маджди уже должны были закончить свою работу. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Но вот что касается экипажа... Они точно не собираются возвращаться в Японию, это у них на лицах было написано. Что, если странная троица потребует политического убежища?.. 

- ...сохранить уважение и избежать излишних жертв, - продолжал Намбу. 

"Ого, а вот и прямые угрозы!" 

"Этот "Бусакаши" в три раза тяжелее. Никто меня осудит, если я отойду в сторону, сохраню свой корабль и экипаж. Никто -- ни товарищи, ни командиры..." 

- Я начинаю терять терпение, Миттельман-сан, - капитан Намбу решил примерить на себя роль известного супергероя. [2]

- Полагаю, мы сможем найти какой-то компромисс... - медленно протянул Миттельман -- и именно этих его слов не хватало капитану Намбу, чтобы принять окончательное решение. 

Будучи коварным азиатом и правоверным японским коммунистом (а значит -- коварным азиатом в квадрате), Коширо Намбу совершенно справедливо подозревал в аналогичном коварстве всех встречных и поперечных, и потому Ашер Миттельман (недостаточно коварный, но все-таки азиат) не стал для него исключением. Командир "Соломона" не дает ответ сразу -- потому что тянет время. Тянет время -- потому что замыслил какое-то низкое коварство. То ли ждет подхода подкреплений, которые позволят ему удержать трофей, то ли собирается удержать его сам... 

(Кстати, насчет трофея. Приказ, полученный из штаба Флота, предписывал уничтожить "Красный Февраль". Но пункт "Особые полномочия" оставлял широкий простор для интерпретаций. Если есть возможность вернуть лодку в целости и сохранности -- надо ей непременно воспользоваться. Нельзя упускать такую возможность). 

...а как стигийский пес планирует сохранить такой богатый трофей? Есть ли у него хоть какие-то шансы? Сможет ли его ничтожный кораблик отбиться от новейшего ракетного ледокола? 

Почему бы и нет. Сможет, конечно. Если только выстрелит первым, например. 

Не успеет, тварь. 

Необходимые приказы были отданы много часов тому назад. Не отрываясь от микрофона и продолжая говорить, Намбу Коширо всего лишь подал заранее условленный знак своему старшему помощнику; старпом хлопнул по плечу сидевшего за пультом артиллерийского офицера, а тот ударил по Большой Красной Кнопке. Несколько мгновений спустя корма "Бусакаши" скрылась в густом облаке черно-белого дыма, а затем в небо поднялись сразу два огненных столпа. 

- Командир, они стреляют!!! - завопил дежурный офицер "Соломона". Одновременно с ним завыла сирена боевой тревоги. 

Этот громогласный доклад немедленно избавил капитана Миттельмана от обязанности принимать Сложные Дипломатические Решения. Пришло время Военных Решений -- порой не менее Сложных, но гораздо более привычных и милых душе и сердцу. 

- Боевые посты!.. Боевые посты!.. -- проскрипел динамик общекорабельной связи. 

"Дистанция... Скорость... Процент попаданий..." - одним полушарием головного мозга Миттельман принялся вспоминать все, что знал про японские ракеты класса "корабль-корабль", а второе полушарие уже отдало приказ: 

- Полный вперед!!! 

Дежурный рулевой рванул штурвал на себя, и "Праведный Царь Соломон" стартовал с места как хороший гоночный автомобиль. 

Это было совсем нетрудно, если принять во внимание, что турбины "Соломона" уже находились в движении. Корабль отсоединился от "Красного Февраля", и пока продолжался разговор двух капитанов, эсминец маневрировал согласно ранее полученным приказам: боцман собирался связать нос "Февраля" и корму "Соломона", дабы начать запланированную буксировку. Но не успел. Не успел связать два корабля в единое целое. Что нИ делается -- всё к лучшему; и что нЕ делается - тоже. Не связанный дополнительным грузом, "Соломон" смог быстро набрать приличную скорость и продолжил ускоряться, в то время как японские антикорабельные ракеты все еще поднимались в зенит по сложной параболе. "Красный Февраль" остался за кормой. 

- Ответный огонь! - скомандовал Миттельман. - Из всех стволов!!! 

Первой открыла огонь носовая полуавтоматическая пятидюймовка. Пять с половиной миль до цели -- "Бусакаши" был в зоне поражения, хотя на такой дистанции даже 127-мм снаряды для его брони -- слону дробина... Ракеты "Соломона" -- меньшего калибра, чем японские, но сразу четыре -- стартовали чуть позже, однако Миттельман возлагал на них бОльшие надежды. 

- Вы все еще со мной, капитан? - внезапно услышал он голос Намбу Коширо. 

Миттельман похолодел -- непростительная оплошность! Он совсем забыл отключить связь!!! Все это время японский мерзавец (типичный представитель своей подлой расы, у которой предательство в крови) мог слышать все, о чем говорили на капитанском мостике "Соломона"! Мог бы слушать и дальше, если бы не его надменность и высокомерие -- ведь он не просто так заговорил сейчас, наверняка собирается поглумиться или произнести какую-нибудь донельзя пошлую и пафосную фразу, вроде "Передайте привет демонам в преисподней". Сам передашь. Миттельман не стал ничего отвечать, а просто выдернул микрофон из гнезда. Прошло время пустых разговоров. 

- Продолжайте огонь! 

Первые снаряды носовой пушки успешно достигли цели: Миттельман уткнулся в бинокль и увидел вспышки от попаданий. Вряд ли они причинили серьезный ущерб, но и это лучше, чем ничего -- никто не посмеет безнаказанно стрелять по военному кораблю Стигийского Флота, ибо возмездие последует незамедлительно! 

Японские ракеты тем временем достигли высшей точки и изменили траекторию. Теперь они падали вниз. Самое время для следующего залпа -- и почти все зенитные орудия на борту "Соломона" открыли огонь: электрические многоствольные "гатлинги", тяжелые "бофорсы" и даже "эрликоны", хотя для последних было рановато и далековато. 

Впрочем, "гатлинги" справились и без них. Одна ракета превратилась в решето, а потом и в раскаленное облако газов высоко в небе; вторая ухитрилась избежать серьезных повреждений, но упала в море далеко за кормой "Соломона" - на это и был расчет, когда капитан скомандовал "полный вперед". 

Зенитчики "Бусакаши" справились лучше и сбили все стигийские ракеты до одной. 

- Продолжать сближение! Носовому орудию -- продолжать огонь! Приготовиться к новому ракетному залпу! -- последовали новые приказы Миттельмана. - Общий доклад! 

- Мы поймали несколько осколков, капитан, - сообщил один из офицеров. - Раненых или серьезных повреждений нет. Один человек упал за борт, когда мы рванули вперед. Его уже подобрали люди с "Красного Февраля"... 

- Дайте мне "Красный Февраль", срочно! - потребовал капитан. - "Февраль"?! Кто старший по званию из тех, кто остался на борту? 

- Брешник... 

- Этого еще не хватало, - пробормотал Миттельман. - Маджди тоже не подходит, у него свои приказы. Кто следующий? 

- Старший прапорщик Виленский, и.о. командира АБАХ. 

Точно, ведь старший офицер отряда АБАХ отправился в отпуск вместе с капитаном Зинджибари. Джозеф Виленский - его заместитель. Впрочем, так даже лучше, его опыта на трех офицеров хватит... 

- Виленский?! Слушай приказ. Теперь ты командуешь "Красным Февралем". Лодка твоя, пока мы не вернемся. А если не вернемся -- или если японцы вернутся раньше нас, защищайте корабль столько, сколько сможете. Потом открывайте кингстоны и забирайтесь в спасательные капсулы. Все ясно?! 

- Так точно, капитан. 

- Исполнять! "Соломон", конец связи. 

Джозеф Виленский отключил микрофон и перевел дыхание. Вот это поворот длинной и блестящей карьеры! Капитан подводной лодки! Да он и мечтать о подобном не мог! А как красиво это будет смотреться в личном деле, пусть даже строчка будет начинаться со слов "временно исполнял обязанности..." Сухопутные коллеги из инженерных войск лопнут от зависти! 

- Все слышали приказ командира?! - рявкнул Виленский, повернувшись к товарищам. - Брешник, поторопись! Маджди, под твою ответственность! Кравец, - это к сержанту морских пехотинцев, - распредели своих ребят на тот случай, если джапы будут брать нас на абордаж. Не мне тебя учить. Нина, - это к своей помощнице, которая находилась на другом конце корабля, поэтому пришлось говорить через радиопередатчик, - долго вы там еще?! 

- Почти закончили, - ответила сержант Ниночка Адлер. 

- Поторопитесь, - добавил Виленский. - Время не ждет. Скоро здесь станет совсем жарко... 

Теперь он был капитаном военного корабля и поэтому должен был произносить пафосные капитанские слова и словосочетания. 

Что же касается капитана Миттельмана, то он долго готовился к подобному дню и заранее написал Специальную Капитанскую Речь. Она должна была начинаться со слов "Слушать в отсеках! Слушай, Израиль! Сегодня мы идем в бой!" И тут же, без перехода - "Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет -- пророк его! Non nobis, Domine, non nobis -- sed nomine tuo da gloriam! Во славу Его! Во славу Стигии! За Императора и Падишаха!!!" 

Но вместо этого он всего лишь спросил: 

- Ракетная установка перезарядилась? 

- Так точно, капитан! 

- ПОВТОРИТЬ! 

- продолжение следует - 

__________________
[1] - "Самый лучший посол -- это военный корабль" -- приписывается Оливеру Кромвелю, одному из вождей Английской Революции 17 века и диктатору Английской Республики. 

[2] - речь идет о Капитане Очевидность, разумеется. 

_________

[Омич]

Намбу Коширо всего лишь подал заранее условленный знак своему старшему помощнику; старпом хлопнул по плечу сидевшего за пультом артиллерийского офицера, а тот ударил по Большой Красной Кнопке.

Какое-то проклятое место! Похоже вскоре придётся этот участок океана объявить новым "Бермудским Треугольником" и буйками огородить.

- Вы все еще со мной, капитан? - внезапно услышал он голос Намбу Коширо. Миттельман похолодел -- непростительная оплошность!

Связиста на рею!

заранее написал Специальную Капитанскую Речь. Она должна была начинаться со слов "Слушать в отсеках! Слушай, Израиль! Сегодня мы идем в бой!" И тут же, без перехода - "Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет -- пророк его! Non nobis, Domine, non nobis -- sed nomine tuo da gloriam! Во славу Его! Во славу Стигии! За Императора и Падишаха!!!"

Убойная вещь! Жаль что зачитать её вслух у капитана нет времени...

[Magnum]

 

42. Пламя над бездной. Часть 1. 

- Продолжайте вести огонь, - велел капитан Намбу. Теперь в дело вступили семидюймовки "Бусакаши". До сих пор "Соломону" удавалось уворачиваться от них -- перелет, недолет, перелет... - но рано или поздно японские артиллеристы пристреляются и накроют стигийских ублюдков. Коширо в этом не сомневался. - И передайте майору Канеяма -- пусть отправляется. 

- Будет исполнено, но... Прямо сейчас? - усомнился старший помощник. - Быть может, стоит сначала уничтожить стигийский эсминец? 

- Нет, - отрезал капитан "Бусакаши". - Кто знает, что задумали эти негодяи? Пока мы будем перестреливаться с "Соломоном", они могут затопить "Февраль". Нет, пусть отправляются немедленно. Нельзя терять ни минуты. 

Майор Канеяма Масао, командир ледокольного отряда морских пехотинцев, был готов действовать еще несколько часов назад и только ждал капитанского приказа. Теперь, когда приказ был получен, сразу четыре катера с морскими пехотинцами были спущены на воду -- прямо на ходу; и перебираться в них бойцам Канеяма тоже пришлось прямо на ходу, пока ледокол уворачивался от снарядов "Соломона". Некоторые солдаты просто прыгали за борт, и товарищи вытаскивали их из воды. Отряд морпехов был невелик, но Канеяма приказал разделить его на четыре части и проследил, чтобы каждую четверть возглавил опытный офицер -- хотя бы один из катеров в этом хаосе доберется до цели. Майор забрался в последний катер, еще раз окинул пристальным взглядом поле боя, удовлетворенно кивнул и подал сигнал к отправлению. Момент был удачный -- "Царь Соломон" отклонился к востоку, и теперь между "Бусакаши" и "Красным Февралем" не было ничего, кроме водной глади -- и 2-балльного волнения. Пара пустяков. Прорвемся. Полный вперед! 

* * * * * 

- Доклад! - проревел Миттельман, когда очередной японский снаряд угодил в корпус. 

- Пробоина! - доложил один из моряков, выглянув наружу. - Один из кормовых отсеков, выше ватерлинии! 

- Значит, не потонем, - констатировал капитан. - Или не сразу... ЛОЖИСЬ! 

Новый вражеский снаряд попал точно в носовую башню. Снайперский выстрел. Остаток боеприпасов в подающем барабане -- к счастью, их оставалось немного -- сдетонировал, и осколки брызнули во все стороны, так что досталось и капитанскому мостику. Плохи дела, решил Миттельман, когда снова выглянул наружу. И ракет не так много осталось... 

- Выпускайте Кракена!!! - приказал командир корабля. 

- Продолжение следует - 

 

[Каминский]

- Выпускайте Кракена!!!

Постарайтесь меня не разочаровать

[Magnum]

42. Пламя над бездной. Часть 2. 

- Так точно! - отозвался старпом и бросился к чудом уцелевшему телефону. - Гребаное дерьмо! - выругался он минуту спустя, когда выслушал доклад кого-то из младших по званию. - Это невозможно! С Кракеном все в порядке, но экипаж угодил под последний залп и его только что унесли в лазарет! 

- Дьявол! - в свою очередь выругался Миттельман, но тут его осенило. - Я знаю, что делать! Старпом! Разыщите их!!! Но помните, что мы не имеем права им приказывать... только если они согласятся добровольно! 

Кассандра Барриентос и Туяра Иванова не сомневались ни секунды. Им даже не надо было спрашивать разрешения у капитана Гриффина -- строго говоря, они ему не подчинялись. 

"Кракен" -- тот самый вертолет, который стоял в ангаре "Царя Соломона", и за штурвалом которого Кассандре разрешили посидеть. Кассандра знала, как им управлять. Стандартная альбионская модель. 

Миттельман развернул эсминец носом к японскому ледоколу, чтобы хоть на короткое время прикрыть вертолетный ангар на корме от вражеского огня. Чтобы развернуться, ему пришлось сбросить скорость, что позволило японцам пристреляться и влепить в "Соломон" еще два-три снаряда. 

- Будем надеяться, оно того стоило, - пробормотал капитан, сплевывая собственную кровь -- она хлестала из брови, рассеченной очередным осколком и заливала ему лицо. - Красивый будет шрам, все девчонки на островах будут мои... Ракетная установка! ПОВТОРИТЬ! 

Тем временем палубная команда успешно вытолкала "Кракен" из ангара и развернула лопасти. 

- Разойдись! - завопила Кассандра, уже успевшая нахлобучить шлем и сидевшая в командирском кресле; Туяра, само собой, заняла место второго пилота. Механики и оружейники разбежались в разные стороны, и Кассандра нажала на спусковой крючок пиростартера. Удача улыбнулась ей -- и не только ей -- двигатель "Кракена" завелся с первого раза. Вертолет едва успел оторваться от палубы "Соломона", как в эсминец попал еще один японский снаряд, от которого корпус корабля содрогнулся до самого основания. Но Кассандра и Туяра этого уже не почувствовали. "Кракен" лег на левый борт и понесся над морем. 

- Куда это вы?! - возмутилась Кассандра, когда курс "Кракена" пересек курс отряда десантных катеров майора Канеяма. - Второй номер, угости их!!! 

Туяра послушно вцепилась в гашетку крупнокалиберного пулемета. Кассандра спикировала вниз, и длинная очередь пробежалась по японским флотилии -- с переменным успехом. Кто-то упал за борт, кто-то упал на дно своего катера. Один катер и вовсе перевернулся. Другие открыли ответный огонь из стволов самого разного калибра. 

- Некогда, - с сожалением решила Кассандра и отказалась от второго захода. У нее была совсем другая миссия. Капитан Миттельман приказал -- то есть попросил, он не имел права ей приказывать -- сделать кое-что другое. 

* * * * * 

- Новая цель! - объявил старший помощник "Бусакаши". - Слева по борту! 

- Еще один корабль?! - удивился капитан Намбу, но тут же успокоился. - А, всего лишь геликоптер... Старпом, не отвлекайте меня по пустякам. Продолжайте огонь по "Соломону"! 

"Пустяк" тем временем выбросил торпеду и, не обращая внимания на зенитный огонь, нахально пронесся над японским ледоколом -- чтобы развернуться и сбросить еще одну торпеду, на этот раз с правого борта. Увы, вторую и последнюю -- "Кракен" мог поднять только две торпеды.  

- Полный вперед, - хладнокровно скомандовал Намбу Коширо, когда оценил новую обстановку. У него не было других вариантов, небанальных и оригинальных -- в сложившихся условиях выбор возможных маневров был крайне ограничен. 

Кассандра все сделала правильно, но все рано ошиблась. Она совершенно справедливо решила, что борт тяжелого ледокола -- слишком хорошая и жирная мишень, промахнуться будет трудно. Конечно, она могла пустить торпеду в нос, встречным курсом, или сбросить прямо на палубу... -- и промахнуться наверняка, по причине отсутствия опыта. 

Так или иначе, тактика капитана Намбу сработала -- он успел спасти своей корабль от торпедной атаки в самый последний момент, но все-таки успел. Две торпеды успешно встретились за кормой убегающего ледокола -- и на корабль обрушился целый водопад кипящей воды. Только и всего. 

Возмущение и разочарование Кассандры было трудно описать словами из человеческих языков. 

Но Кассандра Барриентос не была бы сама собой, если бы тут же не придумала, как довести миссию до успешного финала. 

Капитан Намбу не поверил своим глазам, когда понял, что вконец обнаглевший вражеский вертолетик собирается его таранить!

- Да сбейте же его кто-нибудь!!! - изо всех сил заорал командир "Бусакаши". Легендарное хладнокровие капитана Намбу впервые за всю карьеру было готово серьезно изменить ему. Он был совсем не против героически погибнуть за Сферу и Председателя, но не так глупо! Поэтому капитан был одним из первых, кто бежал со своего поста, прежде чем простреленный десятки раз и горящий "Кракен" врезался в капитанский мостик ледокола. 

Когда стих грохот взрыва, стоявший на несколько палуб ниже капитан Намбу отряхнулся и спокойно приказал окружавшим его офицерам двигаться на резервный командный пост. К счастью, такой отсек на "Бусакаши" был предусмотрен. Им предстояло еще много работы. В конце концов, до финала сражения было еще далеко. "Царь Соломон" получил еще несколько попаданий, но даже не собирался тонуть или сдаваться. 

* * * * * 

Первый из катеров майора Канеяма подошел к "Февралю" на дистанцию пистолетного выстрела -- но его встретил зенитный крупнокалиберный пулемет, стоявший на рубке. К сожалению, бортовым орудием главного калибра (из этой пушки Джерри Вонг собиралась отвечать на огонь капитана Гриффина в водах Острова Черепов) воспользоваться не удалось -- после короткого осмотра сержант Кравец пришел к выводу, что пушка неисправна. Скорей всего, пострадала по итогам одного из многочисленных сражений, в которых принял участие "Красный Февраль" за последние дни. Скорей всего, когда капитан Османи протаранил мятежный "Паразит-571" под командованием Пусяня Ваньну и комиссара Адачи. Впрочем, такие подробности сержанту Кравецу были неизвестны и в настоящий момент вряд ли его интересовали. А вот пользоваться стандартным пулеметом 55-го калибра (белголландское наследство) он умел и любил. 14-миллиметровые пули превратили головной японский катер в кровавое решето. Что ж, майор Канеяма, сидевший в последнем катере, был готов к такому развитию событий. Первую гранату, прилетевшую на верхушку ходовой рубки, Кравец успел выбросить обратно, но вслед за ней прилетели еще две или три. Сержант едва успел нырнуть в открытый люк, как его догнала ударная волна. Дежурившие внизу морпехи оттащили в сторону контуженного командира и захлопнули люк, прежде чем на него упали еще несколько гранат. 

- Здесь не пройдут, - просипел Кравец. - Ничего не слышу... СВЯЖИТЕСЬ С ЗАСАДАМИ У ДРУГИХ ЛЮКОВ, ПУСТЬ БУДУТ ГОТОВЫ! 

Но майор Канеяма не собирался штурмовать внешние люки. В каждом катере ждали своего часа несколько дыхательных аппаратов. 

Пробраться в подводную лодку через жерло торпедного аппарата -- высокое искусство, невероятно сложное и очень опасное. Особенно когда лодка находится на большой глубине. Но если субмарина находится на поверхности, и если на ней неполный экипаж -- даже не экипаж, а захватчики, которые оккупировали корабль всего несколько часов тому назад... 

Первый этап -- открыть заслонку торпедного аппарата. С этим справляется хороший разводной ключ. 

Второй этап -- поместить в ствол вышибной заряд взрывчатки. 

Третий этап -- взорвать его. 

Четвертый этап -- вернуться в раскуроченную трубу и убедиться, что путь, ведущий в корабль, свободен и открыт. 

Взрыв услышали все нынешние обитатели подводной лодки -- невозможно было не услышать -- но морпехи, сторожившие у самого переднего люка отреагировали раньше всех -- по топографическим причинам, разумеется. Они находились ближе всего к носовому торпедному отсеку, куда уже успели проникнуть японские десантники. Не только успели пробраться внутрь, но и занять оборону. И когда стигийские морпехи ворвались в отсек, их встретили очереди в упор. Шестеро против четырех, силы были слишком неравны. Стигийцы потеряли троих, один последний отступил, чтобы предупредить товарищей, дежуривших в других отсеках -- он мог сделать это только лично, потому что по известному закону подлости радиопередатчик его маленького отряда был уничтожен в ходе перестрелки. 

Японские диверсанты тем временем спокойно подошли к оставшемуся без охраны носовому люку, открыли его и впустили внутрь остальных бойцов майора Канеяма и самого майора собственной персоной. Теперь баланс сил на борту "Красного Февраля" изменился еще сильнее. 

* * * * * 

[Magnum]

- Зачем вы их подобрали? - устало спросил капитан Намбу, разглядывая стоявших перед ним Кассандру Барриентос и Туяру Иванову -- мокрых и несчастных. - Все равно придется выбросить обратно. 

- Стандартный протокол, - растерянно пробормотал один из младших офицеров. - Человек за бортом... 

- Ладно, бросьте их пока в трюм, - отмахнулся командир "Бусакаши". - Потом разберемся. Сколько раз просил не отвлекать меня по пустякам?! 

"Ты и вертолет считал пустяком, а он нас едва не утопил", - подумал старший помощник ледокола, но не осмелился произнести эти слова вслух. Конечно, ведь такой поступок все окружающие совершенно справедливо сочли бы грубейшим нарушением дисциплины и проявлением крайнего неуважения к старшему по званию. 

Когда Кассандру потащили прочь, она собиралась крикнуть на прощание какую-то крылатую фразу или остроумное оскорбление, но ничего не сумела придумать. А Туяре такое даже в голову не пришло. 

- Ладно, что тут у нас? - капитан ледокола снова поднял бинокль, повернулся в сторону изрядно пострадавшего "Царя Соломона" и на всякий случай не поверил своим глазам. Однако преданный старпом тут же подтвердил его наблюдения и подозрения: 

- Командир, они отступают! Они бегут! Стигийские собаки драпают!!! - И тут же добавил деловитым тоном: - Прикажете преследовать? 

- Нет, - после короткого размышления решительно заявил капитан Намбу. - Они не стоят того. Пусть уходят. Пусть вернутся к своим и расскажут, как им надрал задницу окинавский корабль. Ха-ха-ха! 

У командира "Бусакаши" была еще одна причина отпустить "Соломон", куда более уважительная -- сегодня он испугался. Откровенно говоря, не в первый раз за свою жизнь, но сегодняшний испуг был особенно сильным. Эти сумасшедшие вертолетчицы едва его не угробили... Нет. Достаточно риска на сегодня. "Красный Февраль" захвачен -- и этого более чем достаточно. Это победа! 

- Кстати, а он захвачен? - Намбу Коширо сам не заметил, как произнес последние слова вслух. - Что происходит на "Красном Феврале"? 

- Майор Канеяма только что доложил о практически полном успехе, - поведал старпом. - Остались совсем незначительные очаги сопротивления... 

- "Незначительные очаги", - нахмурился капитан. - Так и говорите, что не захвачен. Но теперь мы сможем поддержать Канеяма всеми силами. Полный вперед! Да, и еще. Сорвите окинавские тряпки. Верните на мачту Восходящее Солнце. Мы больше не должны притворяться! 

Сразу несколько моряков с необыкновенным воодушевлением бросились исполнять этот приказ.

* * * * * 

Майор Канеяма услышал доносившийся сверху лязг -- теперь "Бусакаши" сцепился бортами с "Красным Февралем", точь-в-точь как "Царь Соломон" несколько часов тому назад -- и довольно кивнул. Он бы и сам справился -- от стигийских захватчиков почти ничего не осталось, некоторые уже погрузились в спасательные капсулы и трусливо бежали. Но всегда приятно знать, что за спиной мощная поддержка. "Бусакаши" прогнал стигийский корабль, теперь все будет в порядке. Это победа, славная победа! 

Майор Канеяма любил вкус победы. Он сделал войну своей профессией много лет тому назад -- в тот день, когда простой крестьянский паренек из Северной Кореи поступил на службу в Специальные Полицейские Силы -- карательные отряды Белголландской Императорской Армии. Потом был разгром, плен, поражение -- первое и последнее поражение, потому что Партия дала ему второй шанс. Партия любила давать не только самые суровые оценки, но и вторые шансы. Шанс, которым Канеяма Масао воспользовался -- и потому больше не проиграл ни одного сражения. Вплоть до сегодняшнего дня -- который снова станет победным. Еще до заката он снова почувствует вкус победы, ее запах... 

Запах... 

Майор Канеяма нахмурился. 

- Вы чувствуете этот запах? - спросил он. - И что-то здесь жарковато стало... 

- Жарковато? Это точно! - хохотнул один из его солдат. 

- В буквальном смысле, болван! - рявкнул майор. - Здесь слишком жарко! 

Морской пехотинец растерянно пожал плечами. Он понятия не имел, как жарко должно быть внутри подводной лодки. До этого дня он служил на берегу или надводных кораблях. 

И тут майор Канеяма вспомнил. Вспомнил запах, который он так старательно пытался вытравить из своей памяти. Запах раскаленного металла. Совсем как в тот день, почти двадцать лет назад, когда он чудом выжил в километре от эпицентра -- в одном из тех городов, на который альбионцы сбросили свою Бомбу... 

- Назад! - завопил майор. - Все назад! Наверх! Всем подняться наверх! Нужно срочно предупредить капитана Намбу!!!.. 

Слишком поздно. Они не успели. 

Инженер Виленский тоже не успел. Не успел открыть кингстоны. Зато он сделал кое-что другое. 

Перед тем, как покинуть лодку с остатками своего экипажа, Виленский вытащил из рабочего реактора регулирующие стержни -- и отправил условный сигнал на "Царь Соломон". Поэтому Миттельман и поспешил покинуть поле битвы. 

Это был не один из тех взрывов, что испаряют города и корабли, но он выполнил свое предназначение. "Красный Февраль" раскрылся во все стороны, как пресловутая консервная банка. Ракетный ледокол "Бусакаши" просто-напросто перевернулся -- вверх дном. И на другое дно погрузился -- на дно океана. 

Случилось именно то, чего капитан Намбу Коширо совершенно справедливо опасался -- он стал очередной жертвой "Красного Февраля".  Но случилось и то, на что он надеялся -- проклятая подводная лодка в конце концов нашла свой ужасный конец. 

Теперь уже окончательно и бесповоротно. 

Несколько часов спустя, когда серый гриб смерти рассеялся над океаном, "Праведный Царь Соломон" вернулся на место сражения. Ему удалось подобрать несколько спасательных капсул -- там были Кравец, Адлер, Виленский и еще несколько человек из его команды -- люди почти не пострадали, благодаря освинцованной обшивке; и даже одного японского моряка - обгоревшего, умирающего и практически потерявшего рассудок. И больше никого. 

Уже после заката солнца, когда дальнейшие поиски потеряли всякий смысл, "Царь Соломон" отправился прочь, непрерывно транслируя в эфир одно короткое сообщение: "Всем-всем-всем, избегайте квадрат 80-36-80, высокий уровень радиации..." 

Утром следующего дня дежурный офицер доставил капитану Миттельману окончательный список погибших, раненых и пропавших без вести. 

Пропавших было ровно трое -- Фамке ван дер Бумен, Куба Тоширо и Мохаммед Османи. Вместе с ними из арсенала "Царя Соломона" пропала одна спасательная шлюпка с подвесным мотором. 

Капитан пожал плечами и тут же подписал акт о списании шлюпки: "Потеряна в ходе военных действий". 

- продолжение следует - 

[Magnum]

 

43. Белые подушки. 

Джеральдина Вонг окончательно проснулась -- и в который раз поняла, что ей вовсе не хотелось просыпаться. Потому что этот новый проклятый день ничем не будет отличаться от других. 

На соседней кровати уже бубнила о чем-то своем мисс Милдред Эмертон. Какой-то болван из госпитального начальства решил, что это отличная идея -- поселить двух военных женщин из враждебных политических блоков в одной палате, и поэтому недобитая альбионская летчица оказалась рядом с талантливой мисс Ригли. Операция прошла успешно, Милдред стремительно шла на поправку и уже строила планы на будущее -- новые полеты, новые самолеты, новые победы. "Валерио Катано, ты всегда был мазилой, - почти беззлобно думала Джерри, - но почему ты промахнулся дважды?! Почему я теперь должна из-за этого страдать?!" 

Сама Джеральдина Вонг выздоравливать не собиралась, хотя местные врачи уверяли, что в ее теле не осталось ни малейшего следа того загадочного яда. "Да, мисс Вонг, вас отравили. Нет, это не были испорченные фрукты. Очень редкий и странный яд, мы даже не успели опознать все компоненты -- уж очень быстро они разложились". "Кто бы мог это сделать?" -- а этот вопрос ей задавали местные полицейские. - "Войдите в наше положение -- у нас и так неприятности с вашим правительством. Кто-то убил вашего консула на наших островах". При этом новый консул Ассирии-Сферы-Японии почему-то совсем не интересовался судьбой своей пострадавшей согражданки и не торопился ее навещать. Странно все это. Обычно Сфера грудью бросается на защиту своих граждан, оказавшихся в тисках капиталистического влияния... кажется, так это называется. 

И действительно, кто бы мог это сделать? 

Подозреваемых было ровно два. 

Рыжая Ведьма, в номере которой в тот вечер Джерри выпила так много цейлонского чая. 

И капитан Мохаммед Османи, командир подводной лодки "Красный Февраль". 

"Зачем?" - раз за разом спрашивала она -- и не находила ответа. 

В один прекрасный (прекрасный?) день ей принесли свежую газету, а там была короткая заметка про загадочное происшествие в Индийском океане, на полпути между Малумскими Островами и побережьем Западной Австралии. Статья, посвященная этом инциденту, в вечернем выпуске той же газеты была куда более длинная и подробная. 

"Красного Февраля" больше не было. "Красный Февраль" не вернется в порт -- и на пирсе не примут его конец. Скольких он забрал с собой? -- этого Джерри пока не знала; в местной газете таких подробностей не было и быть не могло. 

Отсюда вопрос: кто виноват, что делать и что будет завтра? 

"Что будет завтра?" -- раз за разом спрашивала Джеральдина "Джерри" Ригли-Вонг -- и не находила ответа. 

- И вот я ему и говорю, - тем временем тараторила Милдред, - как вы посмели утопить мой самолет?! А капитан Гриффин мне и говорит... 

- Ты совсем уже тронулась, - не выдержала Джерри. - Разве ты не видишь, что я сплю?! Сама с собой разговариваешь?! 

- Во-первых, ты не спишь, - обиделась лейтенант Эмертон, - а во-вторых, я не сама с собой разговариваю. У нас, между прочим, гость. 

Джеральдина Вонг неохотно приоткрыла глаза. И действительно, на скромной больничной табуретке, поставленной между двумя койками, восседал благообразный джентльмен в самом расцвете сил; глаза его были цвета голубого неба, а волосы слегка тронуты сединой. Про таких обычно говорят "он напоминает мне моего отца", а некоторые дуры даже влюбляются -- только затем, чтобы потом жестоко разочароваться. Джерри никогда не считала себя дурой, но теперь была вполне готова влюбиться -- потому что ей было как-то все равно. Вот только что-то ей мешало... какая-то мелкая, но очень важная деталь... Коммандер Вонг не сразу, но все-таки поняла, в чём тут дело: из-под белого халата, в который пришлось облачиться визитеру, торчал воротник военного мундира. Чтобы опознать национальную принадлежность мундира, информации откровенно не хватало, но какое-то шестое чувство подсказало Джерри, что она очень скоро узнает ответ на этот вопрос. 

И шестое чувство не обмануло. 

- Доброе утро, мисс Вонг, - гость привстал и поклонился. - Не думаю, чтобы нам приходилось где-нибудь прежде встречаться, поэтому позвольте представиться: Джеймс Хеллборн. Адмирал Хеллборн, к вашим услугам. 

И действительно, никогда раньше Джеральдина Вонг (или Джерри Ригли) не встречала этого человека, но его имя и репутация были слишком хорошо известны не только в Тихом, Индийском и Альбионском Океане, но даже в Северной и Центральной Атлантике. Много лет подряд мистер Хеллборн работал на свою репутацию, и теперь репутация работала на него. Поэтому коммандер Вонг на всякий случай сунула руку под подушку, где лежал купленный в местном оружейном магазине сигнальный револьвер 50-го калибра, тот самый, никелированный (все ее вещи честно доставили в госпиталь из злополучного отеля). Вот только под подушкой ничего не было. 

- Вы случайно не это ищете? - разумеется, незваный гость успел не только вломиться к ней в палату, но и покопался под подушкой и теперь держал револьвер на ладони. - Простите великодушно, не удержался -- одна из тех вредных привычек, от которых так трудно избавиться. Я готов вернуть его вам прямо сейчас... 

- ...только без патронов или ударника, - зевнула Джеральдина. - Или без того и другого одновременно. Знаю я эти ваши фокусы, сама много раз проделывала. 

- Вы удивительно проницательны, - потупился мистер Хеллборн. - Мисс Эмертон, вы извините нас? 

- Да, разумеется, - Милдред вихрем слетела с кровати. - Я все прекрасно понимаю, - добавила она и испарилась по ту сторону двери. 

- У нас не так много времени, поэтому я сразу перейду к делу, - снова повернулся к Джеральдине таинственный гость. - Англостан восстанет из пепла. Вы понимаете, что это значит? 

- Понятия не имею, - снова зевнула Джерри. - Могу только догадываться. Но не сомневаюсь, что вы меня просветите. И это станет началом прекрасной дружбы -- или чем-то в этом роде. 

- Вы удивительно проницательны, - повторил Джеймс Хеллборн, - но при этом чрезмерно ироничны. Впрочем, я могу это понять и принять -- сам в прежние годы был такой. Хорошо, теперь слушайте меня очень внимательно... 

- продолжение следует - 

[Magnum]

44. Черные мундиры. 

- Итак, - тихо сказал Председатель -- он вообще очень редко повышал голос, - что вы можете сказать в свое оправдание, товарищ адмирал? 

Гросс-адмирал Анна Ивановна Щетинина, главком Центрального Флота Сферы, выглядела как человек, которому было решительно нечего терять. Строго говоря, так оно и было. Собравшиеся в той же комнате коллеги и соратники -- министры, генералы и адмиралы смотрели на нее, как на покойницу, а некоторые и не смотрели вовсе -- что они, мертвецов не видели? И видели, и сами превращали живых людей в мертвых -- миллионами. Что для них еще один? 

Но сама адмирал Щетинина себя покойницей не считала. В конце концов, она была железной женщиной, рожденной для того, чтобы управлять стальными кораблями.  

Анна была совсем ребенком, когда ее семье пришлось покинуть Россию, охваченную очередной гражданской войной и перебраться в тогда более-менее спокойную и благополучную Белголландскую Империю. Про Белголландию можно много чего сказать -- ведь эта черная тирания едва не погубила всю планету в последней мировой войне, но с другой стороны, как всем известно, реформы 1910-х годов открыли для всех белголландских женщин самые широкие и фантастические перспективы. Сильная, умная и предприимчивая гражданка Империи могла очень многого добиться в межвоенный период -- и Анна Щетинина не стала исключением. Она получила диплом штурмана в 24 года, а когда ей исполнилось 26 лет -- патент капитана дальнего плавания; и всего через год Аннушка водила огромные торговые корабли через три океана. Когда началась новая война, капитан Щетинина отказалась принять под свое командование военный корабль Имперского Флота, потому что не верила в правоту белголландского дела. Но сделала исключение для госпитального крейсера и пять лет подряд спасала больных и раненых из самых опасных мест планеты. На этой должности ее и застала Революция. Анна поверила в Революцию, Анна приняла Революцию; Анна честно служила Революции, Партии и Республике; Партия и Республика достойно вознаградили ее, и не уставали продвигать и поощрять, до этого самого дня -- когда она оказалась на ковре в кабинете Великого Председателя, где ей в лицо были брошены самые тяжелые обвинения, какие только может себе представить член Партии и офицер Сферы. До окончательного приговора было фактически и практически рукой подать, но гросс-адмирал Анна Ивановна Щетинина не собиралась сдаваться без боя. Поэтому она набрала полную грудь воздуха и бросилась в самое горнило битвы. 

- Я не понимаю, в чем меня обвиняют, - спокойно сказала Анна. - Сейчас не старые времена, знаете ли, когда людей приговаривали без суда и следствия -- и даже не давали возможности оправдаться. Откровенно говоря, я вообще не понимаю, почему должна оправдываться. При всем уважении, я не припоминаю за собой проступков, достойных столь высокого собрания. 

Кто-то из коллег посмотрел на нее с уважением -- "надо же, еще трепыхается"; кто-то с удивлением, а кто-то был откровенно возмущен. Среди удивленных был сам Великий Председатель -- хотя он изо всех сил старался не подавать вида. 

- Вы правы, - таким же спокойным голосом произнес Председатель, - сейчас не старые времена -- поэтому мы все здесь и очень внимательно вас слушаем. Хотя я решительно не понимаю, на что вы рассчитываете -- после того, как флот под вашим командованием потерял один из новейших кораблей -- и столь позорным образом. Мятежники и предатели свили гнездо под самым вашим носом и похитили атомную подводную лодку!!! Наши вооруженные силы не знали подобной измены со времен Восстания! Продолжайте, мы вас слушаем. На чем вы остановились? Что вы собирались сказать? 

- "Красный Февраль" никто не похищал, а капитан Османи никого не предавал, - коротко ответила Анна. 

Это заявление было принято с восторгом -- в кабинете Председателя собрались люди, не лишенные чувства юмора -- Председатель любил таких и активно продвигал. Впрочем, восторг не был всеобщим -- иные товарищи генералы от подобной наглости потеряли дар речи, а кто-то даже подавился воздухом. 

- Продолжайте, - в голосе Председателя впервые за этот вечер прозвучали нотки ничем не прикрытого интереса. 

- Весь этот поход был частью единого плана, - охотно заговорила адмирал Щетинина. - Я не стану отнимать у вас время и опускаться до скучных деталей, а вместо этого сразу перейду к итогам и результатам. - Анна Ивановна уронила на стол, за которым стояла, толстую папку с бумагами. Над папкой поднялось тонкое облачко пыли, а массивный стол из черного дерева жалобно скрипнул. - Сунданезия потеряла две новейшие подводные лодки -- "Трилобит" и "Дымчатый Леопард"; Новый Альбион потерял "Космическую Крепость" и тяжелый подводный крейсер "Королева Джейн Грей"; Пакистан - ударный эсминец класса "Барбаросса"; Бразилия - две подводные лодки, одна из которых совершенно секретная, уникальная и единственная в своем роде; Сальвадорская Империя - еще одну подводную лодку, абордажный "Паразит"; Стигия осталась с поврежденным ракетным эсминцем, который почти наверняка пойдет на слом; а Окинавская Империя потеряла сверхтяжелый ракетный ледокол, построенный на деньги тайваньских банкиров. Остров Черепов фактически уничтожен, Сунданезия потеряла доступ к его богатейшим ресурсам, а обитатели Острова вторглись на Суматру и практически разорили ее -- дело идет к тому, что Сунданезия проиграет эту войну, на которой, по самым скромным подсчетам, она потеряла еще дюжину боевых кораблей самых разных классов, а также сотни единиц боевой техники и десятки тысяч солдат убитыми и ранеными. Больше того, дело идет к тому, что новым президентом Сунданезии станет адмирал Гурусинга, тут у меня отдельная папка с компроматом на господина адмирала, -- над столом поднялось еще одно облачко пыли. -- Это далеко не все, товарищи. Обширная агентурная сеть бангладешской преступной группировки, внедренная в наши Вооруженные Силы, разоблачена и уничтожена, а бангладешская мафия, доставившая столь великое множество неприятностей нашим органам безопасности -- обезглавлена. Вместе с ней разгромлена крайне опасная пакистанская шпионская организация, действовавшая на территории Сферы. И это не единственный враг, будь то внешний или внутренний, который понес серьезные потери. Нам удалось разоблачить высокопоставленного агента альбионской разведки -- ему пришлось бежать на родину; разгромлена ячейка левых радикалов-уклонистов, которые готовили вооруженный мятеж против Сферы; уничтожены тайные организации англостанских и бангладешских сепаратистов. Тут у меня полный список, там еще всякая мелочь -- катера, гидропланы, сальвадорские шпионы, адреса, имена, признания и показания, свидетельства и доказательства. Я не стану утомлять вас подробным перечислением, каждый желающий сможет получить копию. Как я уже сказала, добрая половина погибших кораблей были уникальными и секретными образцами, и сегодня только нам известны координаты, в которых они покоятся. Мы можем в любой момент вернуться туда, без помех исследовать обломки, и даже поднять корпуса и доставить на территорию Сферы для тщательного изучения. Кроме того... 

В кабинете царила мертвая тишина -- зрители боялись сорвать такое замечательное представление. Сам Председатель слушал эту речь с медленно отвисающей челюстью -- к счастью, никто этого не заметил, потому как взгляды всех гостей были устремлены на товарища гросс-адмирала. Однако Верховный Лидер быстро опомнился и взял себя в руки: 

- Допустим, - проворчал он, - но наши потери... 

- Не мы начали эту войну, - погрустнела Анна Ивановна, - но это война -- поэтому потери неизбежны. Да, мы потеряли две подводные лодки -- но сравните это с потерями врагов и неверных союзников. Если это не победа, тогда я вообще не знаю, что такое победа. 

- Три подводные лодки, - возразил кто-то из товарищей адмиралов. 

- Пусть три, - неожиданно легко согласилась товарищ Щетинина, - экипаж "Черного Марта" безусловно заслуживает самых высоких почестей, хотя сама лодка не стоила ровным счетом ничего, и вы это прекрасно знаете. Металлолом. 

- Атомный арсенал "Красного Февраля"... - напомнил другой товарищ генерал. 

- Находится в надежном месте, - парировала Анна. - Если у вас есть доступ, могу точку на карте показать. Этот арсенал нам еще пригодится. В настощее время мой штаб работает над планом новой операции... 

- Наши потери на Малумских Островах... - начал было один из министров. 

- Это не ко мне, - сухо заметила Щетинина, - обратитесь в Министерство Иностранных Дел или Республиканскую Секретную Службу. Там вы найдете людей, которые отвечали за безопасность нашего консула и контакты с ФРЕЛИМО. Меня в настоящий момент интересуют совсем другие люди -- те, кто погибли за Сферу и Председателя. Моряки "Красного Февраля", "Желтого Августа" и "Черного Марта". Все эти герои достойны самых высоких почестей и наград -- как живые, так и мертвые. 

- Вы совершенно правы, товарищ гросс-адмирал, -возвысил свой голос Великий Председатель. - Полагаю, списки у вас с собой? Прекрасно. Оставьте их здесь, я все подпишу. Вы свободны, Анна Ивановна. Можете возвращаться к исполнению своих обязанностей. Партия, Республика и народы Сферы благодарят вас за службу. Разумеется, все обвинения против вас сняты. Еще раз спасибо. Ступайте. 

- Какая женщина! - заметил один из генералов, когда за Аннушкой закрылась дверь. - Будь я на двадцать лет моложе... 

- Ты уже и так на двадцать лет ее моложе, - хихикнул другой генерал. 

- Достаточно, - строго сказал Председатель. - У нас еще много дел. Что там на очереди? 

- Вот, - один из генералов положил на стол Председателя очередную папку -- достаточно толстую, но не такую толстую и пыльную, как папки адмирала Щетининой. - Операция "Хвост Дракона". Здесь все детали и подробности. 

- "Хвост Дракона"? Ничего лучше придумать не могли? Над нами и так все смеются, - буркнул Верховный Лидер и неожиданно для всех процитировал: 

Летели. Но вот незадача --
Как только прошли Бхадгаон, 
Их вражий настиг перехватчик, 
Японский "Священный Дракон". 
Все звери сожрали друг друга, 
И рев динозавров утих -- 
У джапов с фантазией туго, 
Сплошные "Драконы" у них. 

- Но он действительно так называется -- "Хвост Дракона", - жалобно пролепетал молодой генерал, - с незапамятных времен... 

- Я знаю, - недовольно кивнул Председатель. - Ладно, черт с вами, пусть будет "Хвост Дракона". Что значит имя? Как розу ты не назови... 

Верховный Лидер был не только Великим Председателем и великим человеком, но и великим поклонником классической литературы. Он находился в вечном поиске свежих идей и сюжетов, а драконы оскорбляли его эстетические чувства. 

Но порой даже самые великие люди становятся жертвами низменных страстей и банальных сюжетных поворотов. 

Великий Председатель знал это, как никто другой. 

* * * * * 

Анна Ивановна покинула кабинет Председателя на ватных негнущихся ногах. Она плохо помнила, как добралась до своего служебного автомобиля; и совсем уже не помнила, как вернулась в Адмиралтейство и оказалась в собственном кабинете. В кабинете находился кто-то посторонний. Какая-то странная дама в черной маске и черном мундире морского офицера Сферы. Незваная гостья сидела за рабочим адмиральским столом и листала какой-то легкомысленный журнал с картинками. Наглость несусветная. 

- Как вы здесь оказались? - строго спросила товарищ гросс-адмирал. 

- Меня впустила ваша секретарша, - призналась Фамке ван дер Бумен и отложила журнал в сторону. - Такая милая девушка, мы с ней очень долго толковали о многих вещах -- о башмаках, о кораблях, о сургучных печатях, королях и капусте. Я даже пригласила ее на вечеринку -- на виллу, которую я сняла в пригороде. Надо же, когда я в последний раз бывала в Токио, он все еще назывался Эдобургом. Пожалуй, я тут немного задержусь. Мне здесь даже понравилось -- почти как в старые добрые времена. Вокруг одни сплошные черные мундиры и золотые погоны -- вы сами не заметили, как снова стали их носить. Ха-ха-ха! Свастику еще какую-нибудь на знамя нацепите, для полного комплекта. Ах, да, уже -- буквально несколько дней назад я имела честь любоваться одним из ваших кораблей, который рассекал морские волны под флагом со свастикой... 

- Это был окинавский имперский корабль, - Анна Ивановна устало опустилась в ближайшее свободное кресло. - Окинавский корабль, это все знают и никто не посмеет утверждать обратное. Даже капитан Миттельман. Потому что все доказательства обратного лежат на дне океана, окруженные облаком из альфа-, гамма- и дельта-частиц. Что-нибудь еще? Я спать хочу, - с подкупающей откровенностью призналась товарищ гросс-адмирал. - Сегодня я постарела лет на пять, никак не меньше. 

- Одна маленькая просьба, и я надолго оставлю вас в покое, -- пообещала Рыжая Ведьма. - Я хотела бы забрать у вас двух альбионских летчиц, которых вы достали из перевернутого корпуса "Буса-Каши". Надо же, ваша подводная лодка успела так вовремя... 

- У меня еще много подводных лодок, - хладнокровно напомнила Аннушка. - Допустим. Что я получу взамен? 

- "Взамен"?! - возмутилась Фамке. - Вообще-то вы и так мне должны, товарищ адмирал. Или вы успели забыть, кто помог вам подготовить этот замечательный доклад? 

- Такое трудно забыть, - потемнела лицом Щетинина. - И все-таки? 

- Я помогу вам вернуть двух японских моряков, которым комиссар Адачи приказал катапультироваться с "Паразита", - пожала плечами госпожа ван дер Бумен. - Их спасательные капсулы выбросило на австралийский берег. Они могут рассказать много интересного... 

- Это меня вполне устроит, - кивнула Анна Ивановна. 

- Вот и прекрасно, - Фамке встала из-за стола и сладко потянулась. - Знаете, я тоже чертовски устала за последние дни -- и даже немного постарела. Только тссс! Никому не слова. Это одна из тех тайн, моя дорогая, которую мы с вами должны унести в могилу. Пойду, посплю немного. Мне еще к вечеринке готовиться... О! Знаете что? Вы тоже приглашены. Адрес я оставила у вашей секретарши. Обязательно приходите. Даю слово, вы не пожалеете! Нет-нет, не смейте отказываться -- вы не захотите это пропустить! Мы будем гулять и веселиться! 

- ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ - 

[Magnum]

 

ЭПИЛОГ (версия с цензурой) 

* * * * *

"Кейптаун исчез за береговым выступом. Ветер донес на палубу вопль электропоезда, и Сандра зябко вздрогнула.

– Пора в каюту, ветер уже совсем не тот, с каким мы пришли сюда на «Аквиле», – предложила Леа.

– И мы не те, – отозвалась Сандра, – после всего мы стали серьезнее, и суровей, и… может быть, лучше". 

Иван Ефремов, "Лезвие бритвы". 

* * * * * 

За несколько дней до совещания в кабинете Председателя "Праведный Царь Соломон" все еще медленно полз курсом норд-норд-вест. Пробоины кое-как заделали, палубу привели в порядок, обломки разбитых орудий и механизмов выбросили за борт, и теперь Ашер Миттельман был уверен, что корабль без особых проблем вернется в родную гавань. Скорей всего. 

Утром очередного дня "Царь Соломон" встретился с мирным бразильским торговцем -- чудо невиданное в этих водах. Бразильский капитан охотно согласился забрать всех своих соотечественников, спасшихся с погибшей "Русалочки". Один из бразильцев, прежде чем перейти на торговый корабль, подошел к Миттельману и пожал ему руку: 

- Ваша команда храбро сражалась. Очень жаль, что вы не нашей стороне. - Бразильский моряк немного помолчал, а потом добавил загадочную фразу: - Не исключено, что скоро все изменится. 

Матильду Чан наконец-то выпустили из лазарета. Она сидела на очищенной палубе в шезлонге, делала вид, что любуется закатом и поглаживала Шапура, дремавшего у нее на коленях. Максимилиан лежал на руках у Майкла Гриффина -- он был слишком предан своему капитану. 

- Мне будет их не хватать, - внезапно сказала Тильда-Смерть. 

- Нам всем будет их не хватать, - эхом откликнулся Гриффин. 

- Когда ко дну пошла подлодка... - начала было Матильда, но тут же умолкла. 

- Почему ты остановилась? - спросил Гриффин. - Продолжай. Это цитата, верно? Не могу вспомнить, откуда именно... 

- Это из стихотворения, - уточнила Матильда. - От Кассандры нахваталась... любила она подобное дерьмо. - Матильда закашлялась, словно пыталась избавить от кома, застрявшего в горле. - Когда ко дну пошла подлодка... 

Когда ко дну пошла подлодка, 
весь мир сочувствовал потере
и, объяснениям не веря,
старался не давить на глотку.

Ведь моряков забрало море,
в стране несчастье – выше крыши…
А что начальник врёт, как дышит,
простительно с учётом горя... 

-- Вспомнил, - кивнул Гриффин. - Вспомнил! Там еще продолжение было: 

Когда тонул корабль военный,
весь мир злорадствовал открыто:
гори, фашистское корыто,
по делу пожрано геенной... 

- Достаточно, - перебила его Тильда-Смерть. - Прибережем ненависть для другого раза. Она нам еще пригодится. 

Они немного помолчали. 

- Где Белый Нил на Черный Юг стремится, - снова заговорила Матильда, - среди песков, под небом первозданным... 

...стояла Озимандии гробница -- 
На рубеже Египта и Судана. 

Здесь простирался в прошлом край богатый, 
Теперь -- везде руины древних храмов... 
Лежат в пыли обломки царских статуй, 
На них едва заметны пиктограммы. 

Блуждая по израненной планете,  
(Дорога -- всё, что есть у самурая!) 
Там путника таинственного встретил 
(Я часто их в последний год встречаю). 

И он сказал, что от истока века, 
Нарушив все известные границы,  
По всей Земле он ищет человека -- 
И поиск все никак не завершится. 

"Тот человек был весел и нескучен, 
Высок и крепок, точно эти скалы, 
Он был почти как мы, но чуть получше, 
А в наши дни и этого немало. 

Мир наступил -- трудился он под небом, 
Пришла война -- он не бежал от боя. 
О, где мне отыскать фонарь волшебный, 
Чтобы продолжить поиски героя!..

Куда же от меня герои скрылись? 
Куда их Рок упрятал кровожадный?! 
Я ради них из старой бочки вылез -- 
Там было так уютно и прохладно... 

Продолжу путь, пока остались силы, 
В места, что не отмечены на карте; 
Попробую проверить в Фермопилах! -- 
Чтоб было мне о чем поведать в Спарте..." 

Он в ночь ушел, печальный и угрюмый, 
Оставив позади слова и мысли,  
Я вслед ему смотрел и долго думал:  
"Увы, геройский род немногочислен". 

Молчат пески. Луна в небесной сфере,  
Колонны из нубийского гранита... 
Увы, но след его давно утерян, 
И недоступен даже следопытам. 

Пускай в ночи злословит ядовито 
И воет в темноте шакалов стая --  
Герои не проигрывают битвы, 
Герои никогда не умирают... 

- Приближается шторм, - невпопад сказала Матильда. 

- Ничего более банального сказать не могла? - удивился Гриффин. 

- Так или иначе, леди права, - заметил незаметно подошедший капитан Миттельман. - Он и в самом деле приближается. За бортом уже два с половиной балла. Пожалуй, я прикажу прибавить скорость. Это крепкий корабль, он выдержит. Будет лучше, если мы вернемся на Острова, прежде чем нас догонит ураган. 

- Капитан, срочно на мостик. Капитан, срочно поднимитесь на мостик, - прогремели где-то спиной динамики. Миттельман тяжело вздохнул и отправился на зов. 

- В чем дело? - спросил командир "Царя Соломона", поднявшись на мостик. 

- Корабль на горизонте, - отвечал старший помощник. 

- Вам удалось его опознать? 

- Так точно. 

- Что там белеет? Говори, - потребовал капитан. 

- Корабль испанский трехмачтовый, пристать в Голландию[1] готовый, - принялся докладывать старпом. - На нем мерзавцев сотни три, две обезьяны, бочки злата, да груз богатый шоколата. Да модная болезнь -- она недавно вам подарена.

- Всё утопить, - приказал капитан. 

- Сейчас. 

__________________

К_О_Н_Е_Ц. 

6 февраля 2021 - 26 мая 2022. 

__________________________

 

[1] - Голландия (сегодня носит имя Джаяпура) - город на севере острова Новая Гвинея, назван в честь одноименной нидерландской провинции; бывшая столица Нидерландской Новой Гвинеи. 

_________

 

[Каминский]

Галактоэпично. Но немного скомкано, как по мне. И да, требуем бесцензурную версию!

[Magnum]

Галактоэпично

Самая суть эпичности заключается в том, что я довел повествование до логического финала. Все критиканы и недоброжелатели будут посрамлены! 

немного скомкано, как по мне

Я это с негодованием отрицаю!    

 

Нет, можно было конечно добавить описаний природы, типа "стояла темная бурная ночь", или воспользоваться французским методом - но это не наш метод. 

требуем бесцензурную версию!

Она слишком злободневная, если вы понимаете о чем я. Подумываю сжечь ее в камине, как второй том "Мертвых душ"... 

 

[Каминский]

Нет, можно было конечно добавить описаний природы

Да не в природе дело. Некоторые герои, что были с нами все произведение, как-то бесславно канули в неизвестность( Вместо них всплыли какие-то левые - во всех смыслах персонажи, - необходимость появления которых скажем так, не очевидна.

 

Подумываю сжечь ее в камине, как второй том "Мертвых душ"... 

Хм...а в личку?

[Magnum]

Некоторые герои, что были с нами все произведение, как-то бесславно канули в неизвестность

???!!!  Имя, назовите мне имя! 

Вместо них всплыли какие-то левые - во всех смыслах

Аналогично! 

Хм...а в личку?

Надо будет организовать платную подписку.   

 

[Омич]

"Кракен" -- тот самый вертолет, который стоял в ангаре "Царя Соломона",

Так и знал что это не подлодка, их и так много.

- Зачем вы их подобрали? - устало спросил капитан Намбу, разглядывая стоявших перед ним Кассандру Барриентос и Туяру Иванову -- мокрых и несчастных.

Я хотела бы забрать у вас двух альбионских летчиц, которых вы достали из перевернутого корпуса "Буса-Каши". Надо же, ваша подводная лодка успела так вовремя...

Что-то часто им везёт. Ну да ладно. Персонажи хорошие.

Пропавших было ровно трое -- Фамке ван дер Бумен, Куба Тоширо и Мохаммед Османи. Вместе с ними из арсенала "Царя Соломона" пропала одна спасательная шлюпка с подвесным мотором.

Да уж! Они нигде не пропадут!

- Весь этот поход был частью единого плана, - охотно заговорила адмирал Щетинина.

Ловко получилось.

- "Взамен"?! - возмутилась Фамке. - Вообще-то вы и так мне должны, товарищ адмирал. Или вы успели забыть, кто помог вам подготовить этот замечательный доклад?

А-а. Вот кто постарался! Всё понятно.

К_О_Н_Е_Ц.

И вот опять подкрался не заметно.  Ладно. Не буду спорить с автором.

Спасибо большое! Хорошая история, симпатичные персонажи, эпичное повествование.

Подумываю сжечь ее в камине, как второй том "Мертвых душ"...

Не надо! Если уж совсем злободневно - отложите, пожалуйста, до лучших времён.

 

 

[Каминский]

???!!!  Имя, назовите мне имя! 

да те же вертолетчицы, которых просто отдали Фамке без всякого разъяснений их судьбы. Я уже молчу о бесславном финале их пути- просто взяли в плен, WTF!! Что с Османи тоже непонятно - был ли смысл столько выплясывать вокруг него ради такого невнятного финала.

Аналогично!

Да та же адмирал Щетинина. Кто она? Зачем она? К чему придумывать какой-то мутной тетке столь пышный триумф?

Ну и, чтобы не заканчивать на столь критической ноте, присоединюсь к комментатору выше. несмотря ни на что:

Хорошая история, симпатичные персонажи, эпичное повествование

 

[Magnum]

отложите, пожалуйста, до лучших времён.

Можно совместить! Одну копию отложить, а другую - сжечь   

И вот опять подкрался не заметно

Да ладно! Все к этому шло. 

 

[Magnum]

да те же вертолетчицы, которых просто отдали Фамке без всякого разъяснений их судьбы.

???!!!  Так разъяснение прозвучало - живы и наверно здоровы. А ведь меня так и подмывало опустить над их судьбой завесу тайны и полной неопределенности... 

Что с Османи тоже непонятно - был ли смысл столько выплясывать вокруг него ради такого невнятного финала.

Где-нибудь да всплывет...    

 

 

В целом не отрицаю -- меня поразил известный вирус современной литературы -- все эти открытые, приоткрытые и полуоткрытые финалы, которые как бы намекают на возможное продолжение.   Некоторые персонажи так просто не уходят, им еще страдать и страдать. 

 

Даже не знаю. я такое много раз у других авторов видел, в том числе у признанных классиков -- персонаж пропал вместе с лодкой или самолетом, гадай теперь, куда он делся... им можно, а мне нельзя? 

Да та же адмирал Щетинина. Кто она? Зачем она? К чему придумывать какой-то мутной тетке столь пышный триумф?

(строго) Она не мутная тетка, а ружье Чехова, которое висело на стене и выстрелило. Первое ее появление на страницах повествования состоялось еще в 8-й главе. Триумф ее был решительно смазан, когда примерно через один абзац выяснилось, кто теперь дергает ее за ниточки. 

 

Кроме всего прочего она реальный исторический персонаж: 

https://ru.wikipedia.org/wiki/Щетинина,_Анна_Ивановна

(тьфу ты, только сейчас заметил -- надо было обыграть ее день рождения) 

 

Хорошая история, симпатичные персонажи, эпичное повествование

Спасибо большое! Хорошая история, симпатичные персонажи, эпичное повествование.

Решительно постараюсь и впредь! 

 

[Antabus]

Можно совместить! Одну копию отложить, а другую - сжечь   

Сжечь надо ритуально. Оцифровать, преобразовать в электромагнитное излучение и развеять по волнам вайфая.