Непобедимое Рыжее Солнце

[Magnum]

Я не этот рассказ собирался писать, но вдохновению не прикажешь, поэтому буду писать, пока пишется. Надеюсь, из него получится нечто хорошее, важное и даже, не побоюсь этого слова, знаковое.

 

Честное предупреждение: это фанфик с кроссовером, глав через 16 станет ясно, о чем речь.

 

* * * * *

 

 

Глава 1, наверно.

 

* * * * *

 

Никто из людей Земли, пребывавших в здравом уме и твердой памяти, не сомневался — эта война стремительно приближается к финалу. Иные из вражеских столиц уже пали или капитулировали; растоптанные знамена тысячелетних держав лежали в пыли; там или здесь торжествующие победители слетались на первые мирные конференции, дабы принять участие в спорах о грядущем послевоенном разделе планеты; а непобедимые прежде вожди и полководцы болтались на перекладинах — порой вниз головой. Конец великой битвы и чудовищной бойни находился так близко, как никогда — казалось, до него можно было дотянуться и коснуться рукой. Что же касается безумных фанатиков по ту сторону фронта, неуклонно бредущим к своей бесславной и окончательной гибели, то их мнением на этот счет никто не интересовался.

 

«Надо продраться через вступление, — подумала люггер-капитан Белголландской Имперской Авиации юфрау Фамке ван дер Бумен, — дальше будет чуть лучше».

 

Она немного устала от войны, но мир обещал быть относительно долгим — как минимум два-три года. Прежние альянсы и обычные приказы потеряли всякий смысл, оставались только обязательства перед очень старыми друзьями — и одна последняя миссия, одна последняя точка. Миссия, которая позволит завоевать достойное место под солнцем в послевоенном мире. Миссия, которая обошлась в изрядное количество крови, пота и слез.

 

Прежде чем бомбардировщик под командованием капитана ван дер Бумен добрался до цели, он ухитрился потерять все самолеты сопровождения и весь экипаж, кроме первого пилота. Фамке поставила машину на автопилот и лично отправилась в оружейный отсек, чтобы сбросить бомбу — атомную бомбу. Она едва успела вернуться в пилотскую кабину и занять свое место за штурвалом, как бомба взорвалась — гораздо раньше, чем должна была взорваться.

 

Не было смысла гадать, в чем тут дело — техническая неисправность или очередное предательство — одно из тех, которыми так славилась эта война. Фамке недаром считалась одним из лучших пилотов родной планеты, и когда ударная волна догнала самолет, она в очередной раз совершила невозможное и некоторое время удерживала машину в воздухе. Впрочем, даже у ее гениальной невозможности были какие-то границы, поэтому, когда от бомбардировщика оторвалось второе крыло и хвост, капитан ван дер Бумен покинула кабину прямо через разбитый вдребезги блистер и нырнула в багровые облака, сопровождаемая дождем разнокалиберных и разноцветных осколков. Как это нередко бывает, в окружавшем её ночном небе сверкали молнии и другие специальные эффекты, поэтому Фамке рискнула раскрыть парашют только тогда, когда до твердой земли оставалось всего несколько сотен метров, а то и меньше. Твердая земля оказалась не такой уж и твердой — отважная королева воздуха с головой погрузилась в нечто, напоминающее густую растительность. В принципе, так и должно было быть — ведь только что завершенное сражение имело место быть в небесах над практически девственными джунглями Юго-Восточной Азии. Ветви вековых эвкалиптов добросовестно отхлестали ее по щекам и рукам, а потом Фамке все-таки врезалась головой во что-то твердое — скорей всего, в ствол одного из этих самых эвкалиптов.

 

Именно так оно обычно и бывает.

 

* * * * *

 

Когда Фамке ван дер Бумен в очередной раз открыла глаза, вокруг — судя по освещению — царило относительно приятное тропическое утро. Что же касается общего состояния организма, то у нее сложилось впечатление, что потеря сознания трансформировалась в здоровый сон (а так бывает далеко не всегда). Фамке снова осмотрелась по сторонам, потом глянула вниз — и поняла, что все еще висит на дереве, за которое зацепилась парашютными стропами. На высоте примерно десять, самое большее — двенадцать сантиметров над землей. Нарочно так не попадешь, а расскажешь кому-то — не поверят! Ладно, не очень-то и хотелось. Фамке похлопала себя по карманам, нашла складной нож, перерезала стропы и наконец-то оказалась на твердой земле. Посмотрела вверх и осталась недовольна. Придется немало потрудиться, прежде чем она сможет снять с дерева остатки парашюта, чтобы потом его закопать…

 

Стоп-стоп-стоп. Закопать парашют?! Какого дьявола? Зачем?! Она больше не должна прятаться и заметать следы! Война закончилась!!! Пусть себе висит! Может, местным попугаям пригодится — совьют из парашюта гнездо, или обезьянам, или еще кому из местных живых существ. Прощай, парашютик, ты выполнил свой долг — как и мы все.

 

Так, что теперь? Капитан ван дер Бумен в тысячный раз оглнулась по сторонам — да, родные юго-восточно-азиатские джунгли. Сквозь густые кроны пробиваются лучи солнца, температура примерно 25 выше нуля, влажность 80 процентов. Где-то над головой поют райские птицы («надеюсь, им понравится парашют»), другие живые существа не наблюдаются. Может и к лучшему. Пока трудно судить. Интересно, куда ее в итоге занесло? Суматра, Ява или один из островов Яванского моря? Далеко ли до ближайшего человеческого жилища и телефона, который свяжет ее с друзьями, что придут на помощь и заберут ее домой? Самое время это выяснить. Для начала, доберемся во-о-он до того просвета между деревьями. Изучить местность, определить направление — это самое важное сейчас; потом можно будет посвятить несколько минут утреннему туалету и завтраку…

 

Завтрак пришлось отложить, потому что едва Фамке добралась до прогалины, как услыхала какое-то подозрительное гудение над головой. Она немедленно задрала голову — и тут же поспешила снова укрыться среди вековых эвкалиптов, одновременно призывая из глубин памяти самые грязные и отвратительные ругательства (потому что так оно обычно и бывает).

 

Впрочем, кроме ругательств леди ван дер Бумен вспомнила кое-что еще.

 

«Если вы оказались в незнакомой местности, то прежде всего поднимите глаза и посмотрите на небо. Если в этот момент у вас над головой пролетает дирижабль — поздравляем, вы очутились в параллельном альтернативном мире!» (из пособия для путешественников по альтернативным мирам).

 

В этот момент у нее над головой, на высоте примерно в три сотни метров, действительно пролетал дирижабль. Дирижабль абсолютно незнакомой модели и конструкции, украшенный абсолютно незнакомой символикой и знаками совершенно неизвестного ей алфавита.

 

И если даже алфавит и символика не доказывали ровным счетом ничего, то насчет дирижабля один из лучших пилотов планеты (к черту, самый лучший пилот планеты!) никак ошибиться не могла. В родном мире Фамке ван дер Бумен таких дирижаблей никогда не было, потому что их не было никогда. Никто такие не строил, не проектировал, и уж точно никто на таких не летал.

 

Никогда.

 

Атомная бомба, мгновенно сообразила Фамке. Ее ведь предупреждали о таком возможном побочном эффекте. При взрыве атомной бомбы выделяется такое количество энергии, что нередко разрушается сама ткань пространства-времени, и открываются порталы в альтернативные миры. Она не успела убраться достаточно далеко от эпицентра — и вот пожалуйста!!!

 

А она ведь только собиралась немного отдохнуть! Она надеялась, что великая война наконец-то закончилась!!! 11111111 Она рассчитывала, что…

 

Спокойствие, только спокойствие. Только без паники. Альтернативный мир? Пара пустяков. Не в первый раз. Она во всем разберется и обязательно найдет дорогу домой! У нее богатый опыт, и поэтому она обязательно справится.

 

Пока Фамке смирялась с новым порядком вещей, таинственный дирижабль весьма неторопливо пролетел еще несколько десятков метров. Фамке снова ошупала карманы и подсумки пилотского комбинезона, достала бинокль. Все верно, даже самый беглый и небрежный взгляд не обманул ее. Совершенно незнакомая конструкция. Еще и довольно примитивная. В ее родном мире такой воздушный корабль могли построить лет сорок назад (но никогда не строили). Господи, какой нелепый и громоздкий баллон, какая неудачная гондола… Уродливый грязно-зеленый камуфляж. Что же касается символики… Какая-то странная геральдическая птица — смахивает на орла, но в исполнении невероятно криворукого художника. С равным успехом это может быть сокол или ястреб. И буквы. Или цифры? Или иероглифы? Если хорошенько подумать, что-то знакомое в них есть… какой-то совсем древний алфавит, чуть ли не клинописных времен… на языке вертится… Ладно, это сейчас не самое важное. Пора принимать решение.

 

На таких дирижаблях обычно летают цивилизованные люди. Если вступить с ними в контакт и найти общий язык, дорога домой может значительно сократиться…

 

«Цивилизованные люди», — мысленно повторила леди ван дер Бумен и презрительно усмехнулась. Иные цивилизованные люди могут быть невероятно опасны. Ей ли не знать. В конце концов, она тоже была цивилизованным человеком, благородной дамой и рыцарем воздушных просторов.

 

С другой стороны, а какой у нее есть выбор? Если этот дирижабль так беспечно летает над этими землями, он, скорей всего, представляет местную власть. Значит, рано или поздно она все равно столкнется с владельцами этого дирижабля. Скорей всего. Так зачем откладывать неизбежное?

 

Еще один обыск карманов — и на свет появился сигнальный пистолет. Фамке вставила в казенник патрон с красной ракетой, взвела курок и тщательно прицелилась в баллон загадочного дирижабля. Потом отвела прицел чуть в сторону. Триста метров, плюс-минус, как раз должно хватить. Если экипаж цеппелина не спит на посту, они обязательно заметят ракету. Капитан ван дер Бумен задержала дыхание и спустила курок.

 

И тем самым превзошла все свои — и не только свои ожидания.

 

Как совершенно справедливо рассудила Фамке несколько минут спустя, обдумывая это приключение, дирижабль был не только старомодный, но и недостаточно надежный. Баллон просто-напросто дал утечку, и воздушный корабль оставлял за собой густой шлейф какого-то весьма горючего и взрывоопасного газа. Вот прямо в этот газовый хвост и влетела стандартная красная ракета белголландского военного образца.

 

Леди ван дер Бумен едва успела метнуться обратно в гущу эвкалиптов, упасть на землю и прикрыть голову руками, в то время как вокруг нее с неба сыпались горящие обломки уничтоженного дирижабля, и верещали насмерть перепуганные райские птички.

 

«Расскажешь кому-то — опять не поверят», — тяжело вздохнула Фамке некоторое время спустя, поднимаясь с земли и отряхиваясь. — «Ладно, не очень-то и хотелось».

 

Остается надеяться, что на борту дирижабля находились плохие парни, которых совсем не жалко. Да, совсем не жалко, подумала она, возвращаясь на прогалину, усыпанную многочисленными обломками и вроде бы даже кусками обгорелых и разорванных тел — Фамке старалась не особо присматриваться. Определенно, здесь не стоит задерживаться. Теперь на свет из ее многочисленных и бездонных карманов появился компас. «На восток», — твердо решила люггер-капитан ван дер Бумен. Все великие полководцы и завоеватели шли на восток… Александр, Цезарь, Наполеон и тот, бесноватый… Все они водили свои войска в этом направлении, и теперь она…

 

«Интересно, кого я сейчас цитирую?» — задумалась Фамке, продираясь сквозь джунгли, но в последовавшие несколько часов так ничего толком и не вспомнила.

 

* * * * *

 

продолжение следует, наверно.

 

___________

[Роберт]

Какая-то странная геральдическая птица — смахивает на орла, но в исполнении невероятно криворукого художника. С равным успехом это может быть сокол или ястреб. И буквы. Или цифры? Или иероглифы? Если хорошенько подумать, что-то знакомое в них есть… какой-то совсем древний алфавит, чуть ли не клинописных времен… на языке вертится…

Страна Хатти?

[Magnum]

Страна Хатти?

В этом мире она есть. Но дирижабль принадлежит не ей. 

 

[Каминский]

Бедная Фамке, покой ей только снится(

Но в целом интригует.

[Урус-хай]

Интересно!

[Sverv]

вокруг нее с неба сыпались горящие обломки уничтоженного дирижабля,

Разве дирижабль может взорваться в воздухе? Сгореть, не успев коснуться земли - другое дело. Для детонации давления газовой смеси и мощности ракеты не хватит даже в фанфике.

Ну, может разрушиться опиравшаяся (непосредственно подвешенная) на баллон жесткая конструкция из ферм или прогореть. Но это время, за которое дирижабль попытаюстя экстренно посадить и сбросить вниз ценный груз и ценных пассажиров, по веревкам.

МС должна удивиться заинтриговаться способности дирижабля детонировать от поджога.

Изменено 18 March пользователем Sverv

[prostak_1982]

Сгореть, не успев коснуться земли - другое дело. Для детонации давления газовой смеси и мощности ракеты не хватит даже в фанфике.

Ну, вроде, если есть протечки, то возможно и обратное движение газа. То есть, в баллонеты попадает воздух, создавая гремучую смесь, если используется водород. А взрыв, зачастую, это просто очень-очень быстрое горение.

[Крысолов]

странная геральдическая птица — смахивает на орла, но в исполнении невероятно криворукого художника. С равным успехом это может быть сокол или ястреб

Сокол Гора, что ли? Или эти, как их, ацтеки с орлом и змеей?

[Омич]

Глава 1

Интересно.

как бомба взорвалась — гораздо раньше, чем должна была взорваться

Хм... Неужели...

Если в этот момент у вас над головой пролетает дирижабль — поздравляем, вы очутились в параллельном альтернативном мире!»

Чорт! Я так и думал!

Вот прямо в этот газовый хвост и влетела стандартная красная ракета белголландского военного образца.

А вот это неожиданно! Никогда такого не было и вот опять! Кто же заправляет дирижабли водородом? Нужно же гелием.))

[tea moore]

Плохо. Очень плохо.

Картинок мало, вот что плохо

[Magnum]

Бедная Фамке, покой ей только снится(

Вам не угодишь!  А ведь я еще даже на начал подыгрывать Сфере!  

Разве дирижабль может взорваться в воздухе? 

Ахтунг! Заклепки! 

 

Я даже готов с вами согласиться; но, скорей всего, это был сумасшедший дирижабль. 

Сокол Гора, что ли?

Его прямой потомок. 

ацтеки

Как ни странно, они в этом мире тоже есть, и даже играют важную роль, хотя, казалось бы... 

 

Кто же заправляет дирижабли водородом?

В колониальной авиации всегда использовали устаревшую технику... 

Плохо

Да вы прямо мысли мои читаете!!! 

 

Я заготовил картинок на несколько глав вперед. 

 

Не расходитесь, прода через несколько минут. 

 

 

[Magnum]

Глава вторая, промежуточная.

 

* * * * *

 

 

На утро третьего дня многоопытная Фамке почуяла запах дыма в частности и человеческого жилища вообще. Очень вовремя, потому что ее карманы были все-таки не безразмерны, и запас стандартных военно-воздушных шоколадных батончиков как раз подошел к концу.

 

Марш через джунгли прошел без происшествий. Как минимум однажды, когда отважная путешественница укладывалась спать среди густых ветвей высокого тамаринда, над её головой прогудел еще один старомодный дирижабль. Но на сей раз капитан ван дер Бумен уже не пыталась привлечь его внимание. Хватило и прошлого раза. Надо найти какой-нибудь другой способ вступления в контакт с местными цивилизациями. А от сигнального пистолета на всякий случай избавиться.

 

«А если там были хорошие парни?» — все-таки осмелилась предположить она. — «Что тогда?»

 

«Если они хорошие, то поймут, что это был несчастный случай и обязательно тебя простят!» — успокоил ее Внутренний Голос. — «По-моему, так!»

 

Удовлетворенная этим ответом, Фамке спокойно уснула, и ей совершенно не снились кошмары. И в самом деле, за последние десять с лишним лет она убила столько людей, что еще один дирижабль не имел никакого значения. Дюжиной больше, дюжиной меньше…

 

А на следующее утро она стояла на очередной лесной опушке и смотрела в бинокль на молоденьких аборигенок, что весело плескались на мелководье небыстрой речушки. Типичные обитательницы здешних мест, замечательные представительницы явано-малайской расы. В каком-нибудь другом мире они могли быть добрыми подданными Голландской колониальной империи или Её Доминионов (ни в коем случае нельзя забывать про доминионы) — как правило, очень добрыми, потому что основная масса смутьянов и мятежников обретала в больших городах. Самое время познакомиться с ними поближе. Фамке решительно покинула свое укрытие, вышла на берег реки, откашлялась и обратилась к аборигенкам с такой речью на имперском белголландском пиджине:

 

— Приветствую вас, милые девушки! Я пришла с миром! Отведите меня к своему лидеру!

 

Милые девушки немедленно прекратили веселую водяную игру и обернулись в ее сторону. Как это нередко бывает, воцарилось неловкое и немного напряженное молчание. Фамке выдержала примерно минуту и кашлянула еще раз. Больше она ничего не успела сделать, потому что аборигенки одновременно завизжали и бросились врассыпную. Капитан ван дер Бумен даже глазом не успела моргнуть, как местные жительницы растворились в джунглях на другом берегу реки. Фамке недоуменно пожала плечами и решила для начала форсировать реку, а там видно будет. Посмотрела себе под ноги, чтобы оценить глубину — и тут же встретилась взглядом со своим отражением. Ну и ну. Привет тебе, злобный двойник из зазеркального мира! Лохматое рыжее чудовище с зелеными глазами, в черной коже, украшенной адскими черепами и другими сатанинскими знаками. М-да, немудрено было испугаться. Фамке скинула форменную куртку, зачерпнула воды и попыталась привести себя в порядок. Очень скоро она отказалась от этой идеи, потому что все стало только хуже. Остается надеяться, что в здешних центрах цивилизации можно найти приличного дамского парикмахера. Леди ван дер Бумен снова натянула куртку, пересекла речку (речка оказалась по колено, несмотря на ее скромный рост) и углубилась в джунгли на той стороне. Не прошло и пяти минут, как тот самый запах дыма привел ее в скромную аборигенскую деревушку. Традиционные для этих мест глинобитные хижины, окруженные неровными квадратами обработанных полей и невысокими изгородями — на нечто подобное (среди прочих возможных вариантов) она и рассчитывала наткнуться. Вот и дымок над крышами; там и здесь пасутся буйволы, с дальнего конца деревни доносится поросячий визг… Сплошная пастораль, жерминаль и мадам де Сталь. («Мадам де Сталь» — это она, Фамке; среди её многочисленных прозвищ, псевдонимов и noms de guerre было и такое. Разумеется, не Madame de Staël, а именно Mevrouw de Staal).

 

Аборигены — на сей раз взрослые мужчины в самом расцвете сил, очевидно, предупрежденные сбежавшими от нее девчонками, — числом не менее двух десятков, выдвинулись навстречу. Чудовище с зелеными глазами окинуло их небрежным взглядом — все те же смуглые и темноволосые явано-малайцы, никаких сюрпризов. Скромно одетые — домотканные саронги, а то и вовсе набедренные повязки. Некоторые парни очень даже ничего, особенно если побрить и приодеть… «не время сейчас об этом думать», — строго напомнила она себе. Сюрприз заключался в другом — судя по выражению лиц, аборигены не были особенно рады ее видеть. Это было весьма необычно и крайне удивительно — как правило, любой нормальный мужчина в здравом уме и твердой памяти был рад принимать у себя в гостях великую летчицу, завоевательницу и путешественницу! Больше того, добрые пейзане были вооружены — пусть всего лишь мотыгами и другими садовыми инструментами, но все-таки. Капитан ван дер Бумен на всякий случай провела локтем левой руки по куртке, под которой скрывалась наплечная кобура с автоматическим пистолетом. «Ладно, простим этих милых людей — они просто еще не знают, кто я такая. Сейчас мы это исправим…»

 

— Кто-нибудь из вас меня понимает? Begrijpt iemand van jullie mij? Adakah di antara kamu yang memahami saya? Apa ana sing ngerti aku? Эээ… Nim'malli yārādarū nannannu arthamāḍikoṇḍiddīrā? Черт побери, аlgum de vocês me entende?!

 

Невероятно гордая собой, Фамке даже ухитрилась составить приветственную фразу на литературном допотопном индонезийском — вот когда пригодились издержки классического образования! — но ее старания никто из аборигенов не оценил, потому что никто из них ровным счетом ничего не понял. Перебрав еще несколько популярных международных языков родной эпохи, Фамке пустила в ход последнее сильное средство — знакомые ей папуасские наречия и даже секретный сленг порт-морсбианского преступного сообщества (издержки греховной юности). С нулевым эффектом. На лицах местных жителей ясно и недвусмысленно читалось откровенное непонимание. Впрочем, несмотря на свое запредельное лингвистическое невежество, дураками они точно не были, и как только Фамке остановилась, дабы перевести дыхание, немедленно сделали ответный ход. Из аборигенских рядов выступил весьма представительный патриарх и выпалил несколько десятков слов, судя по всему — на пяти-шести разных языках. Капитан ван дер Бумен навострила уши. Так, это смахивает на какой-то малайский диалект, один-два знакомых корня из двадцати… и то не факт — это могут быть ложные друзья переводчика. Это вообще непонятно что; этот язык может быть папуасским (одним из 900 известных научному сообществу, но неизвестных ей); а это…

 

— Что ты только что сказал?! — изумилась Фамке. — «Белголланд»?! А ну-ка, повтори!!!

 

Нет, не «Белголланд». Ей послышалось. Просто очень похожее слово. Язык вроде бы даже германский… точнее будет сказать — индоевропейский. Вот только отличается от ей знакомых языков примерно как норвежский от сингальского. Черт побери, где и когда в этом мире произошла развилка?!

 

Абориген произнес выдавил из себя еще одну цветистую фразу (нечто ближневосточное или афро-семитское, осторожно предположила Фамке, но при этом все равно ничего не поняла) и беспомощно развел руками.

 

— Это возмутительно, — заявила леди ван дер Бумен. — Не может быть настолько все плохо. Давайте попробуем еще раз. Цивилизация. Правительство. Губернатор. Белые люди. Белый раджа. Радио. Сборщик налогов… Нет, это была плохая идея. Почта? Телефон? Телеграф? Столица? Миссионеры? Евангелисты? Кто-нибудь? Что-нибудь? Do you understand the words that are coming out of my mouth?!

 

Нет, не дураки — кое-что они все-таки поняли. Отвели ее в самую большую и роскошную (по здешним меркам, конечно) хижину, усадили на циновку, предложили завтрак из овощей и фруктов («вегетарианцы что ли?» — мысленно нахмурилась Фамке, но тут же отбросила эту нелепую мысль — она ведь пришла сюда на запах дыма, а еще слышала поросячий визг; наверно, мясо будет предложено на обед), потом снова вывели на улицу и поочередно указали на чумазого мальчишку лет двенадцати, на солнце в небесах и на десять пальцев на руках одного из аборигенов. Ну, наконец-то, слава ангелам неба и духам пучин, кое-что прояснилось. Дней через десять, плюс-минус, этот мальчишка вернется в деревню, то ли с более опытным переводчиком, то ли вообще с представителем местных цивилизованных властей. До тех пор благородная дама из далекой страны может оставаться в деревне на положении почетной гости (патриарх указал на хижину с завтраком и совсем непыльной циновкой). Капитан ван дер Бумен некоторое время размышляла — стоит ли вообще оставаться в деревушке, не лучше ли сразу пойти с этим пацаном в столицу провинции — или куда он там направляется? Хм. Гм. Нет, пожалуй не стоит. Зачем опять тащиться по джунглям, если через десять дней за ней пришлют дирижабль? Обязательно пришлют, потому что Фамке отыскала в одном из карманов комбинезона половинку блокнота и огрызок карандаша, после чего набросала коротенькое, но яркое послание («Придите! Спасите! Взываю! Умоляю!» и проч.) на всех известных ей языках — и вручила его маленькому посланцу. Тот принял замусоленную бумажку как Священное Писание и, судя по весьма эмоциональной речи (Фамке снова не поняла ни слова), обещал всенепременно доставить в целости и сохранности. Если в этом мире есть дирижабли, должны быть словари и структуральные лингвисты — особенно в такой многоязычной стране, как Сунданезия. Кто-нибудь разберется. Судя по царившей в деревне обстановке, здесь и сейчас в Сунданезии не особо тяжелая жизнь и добродушное либеральное правительство. За таинственной незнакомкой, путешествующей инкогнито, обязательно кого-нибудь пришлют, ее примут в высшее общество, ну и так далее…

 

Фамке настолько замечталась, что пропустила момент, когда посланец удалился, а аборигены разошлись в разные стороны по своим делам. Посмотрела на солнце — до обеда еще далеко. Скинула куртку и ботинки; выжала носки, изрядно промокшие в той речушке и разложила их на подоконнике; спрятала оружие под циновкой и растянулась сверху. Расстегнула несколько пуговиц форменной рубашки. Потом подумала и расстегнула еще одну пуговицу.

 

— На новом месте — приснись жених невесте… — пробормотала она невпопад. — Опять я кого-то цитирую… Кого я на этот раз цитирую?

 

Так и не вспомнила.

 

Приснился авианосец.

 

 

(продолжение следует, наверно).

 

_______________

[Каминский]

Страшно представить сколько Магнум будет тянуть эту интригу

[Magnum]

Страшно представить сколько Магнум будет тянуть эту интригу

А вдруг кто-то из читателей догадается раньше, тут столько подсказок. 

 

[Vasilisk]

скромную аборигенскую деревушку

 

Добрые аборигены живут в скромных деревушках. Недобрые — в нескромных.

[Каминский]

Лохматое рыжее чудовище с зелеными глазами, в черной коже, украшенной адскими черепами и другими сатанинскими знаками

[Magnum]

Добрые аборигены живут в скромных деревушках. Недобрые — в нескромных.

И ведь не поспоришь. 

Опубликовано

Фу быть таким! 

 

[imnot]

коротенькое, но яркое послание («Придите! Спасите! Взываю! Умоляю!» и проч.) на всех известных ей языках — и вручила его маленькому посланцу. Тот принял замусоленную бумажку как Священное Писание и, судя по весьма эмоциональной речи (Фамке снова не поняла ни слова), обещал всенепременно доставить в целости и сохранности. Если в этом мире есть дирижабли, должны быть словари и структуральные лингвисты

Сложно попытаться понять что тебе пишут если ты пишешь сразу на десятке языков, причем одно и то же. Розеттский камень это хорошо когда ты знаешь хоть один язык на нем. Иначе это будет линейное письмо А, линейное письмо Б и линейное письмо В.
Лучший способ достучаться до гуманоидов с неизвестным языком - это попробовать нарисовать интересные картинки и сопроводить их текстом на одном (!) языке.

Может, местным попугаям пригодится — совьют из парашюта гнездо, или обезьянам, или еще кому из местных живых существ. Прощай, парашютик, ты выполнил свой долг — как и мы все.

Тогда тем более пригодится, по-идее, пилота должны учить азам выживания в джунглях. А азы выживания говорят что каждая вещь на вес золота.

Do you understand the words that are coming out of my mouth?!

Как-то слишком цветисто и по-британски.

вывели на улицу и поочередно указали на чумазого мальчишку лет двенадцати, на солнце в небесах и на десять пальцев на руках одного из аборигенов

Было бы забавно если в полдень его просто принесли в жертву десятеричному богу венгросаксонские папуасы-деколонизаторы.

Приснился авианосец.

Никогда не был на авианосцах, но буду надеяться что там не настилают палубу тиком, хех.

[Омич]

Глава вторая

Закручивается сюжет.

— Это возмутительно, — заявила леди ван дер Бумен. — Не может быть настолько все плохо.

И правда. Очень странно. Должны же быть хоть какие-то понятные слова.

[Magnum]

Сложно попытаться понять что тебе пишут если ты пишешь сразу на десятке языков, причем одно и то же. Розеттский камень это хорошо когда ты знаешь хоть один язык на нем. Иначе это будет линейное письмо А, линейное письмо Б и линейное письмо В. Лучший способ достучаться до гуманоидов с неизвестным языком - это попробовать нарисовать интересные картинки и сопроводить их текстом на одном (!) языке.

Это не совсем тот случай. Ей не нужно рисовать картинки - посланец сам расскажет, "притащилась иностранная белая дама из джунглей, заблудилась наверно,  дядя, дай монетку, я тебя к ней отведу".   Она все еще надеется (не без оснований), что в этом мире кто-то понимает известные ей языки. 

Тогда тем более пригодится, по-идее, пилота должны учить азам выживания в джунглях. А азы выживания говорят что каждая вещь на вес золота.

А я вот в детстве читал советские военные книжки про войну (некоторые даже были написаны ветеранами органов), там всегда первым делом закапывали парашют. Всякие ножи и спички берегли, а от парашюта немедленно избавлялись. Потому что если парашют попадал в руки полицаев, те немедленно заявляли: 

 

- Это же чистый шелк, отдам своей бабе, пусть кальсоны себе сошьёт. 

Было бы забавно если в полдень его просто принесли в жертву десятеричному богу венгросаксонские папуасы-деколонизаторы.

Жертвоприношения в этом мире совсем недавно запретили де юре, но де факто они процветают.  А венгров и саксов там нет вообще. 

Никогда не был на авианосцах, но буду надеяться что там не настилают палубу тиком, хех.

ЕМНИП, некоторые из первых авианосцев реально имели деревянный настил. Из какой породы дерева? - не скажу... 

Как-то слишком цветисто и по-британски.

 

https://www.youtube.com/watch?v=0Rl9Cxc7uZA

[Magnum]

Должны же быть хоть какие-то понятные слова.

Слова есть. Контекста не хватает... 

 

[imnot]

Опубликовано

Ладно, уел. Это я не выкупил.

[Magnum]

_____

 

Глава 3. Без названия, потому что и так всё ясно.

 

* * * * *

 

Последовавшие десять дней оказались едва ли не самыми скучными за всю примерно 29-летнюю жизнь Фамке ван дер Бумен (свой точный возраст она предпочитала не вспоминать, потому что дамам такие вопросы не было принято задавать даже в её родном мире).

 

Три, иногда даже четыре раза в день ей исправно приносили еду. Когда Фамке возвращалась в предоставленную ей хижину с очередной прогулки, она неизменно находила новую циновку, выскобленный пол и пустой ночной горшок. Короче говоря, о ней заботились. Но дальше этого заботы не шли.

 

Аборигены упороно отказывались с ней общаться — вежливо кланялись и куда-то испарялись по своим делам. Дети не хотели с ней играть. Некоторых детей от нее просто-напросто прятали. Поэтому наполеоновские планы Фамке расширить свои познания в местном языке потерпели полный крах. Свежие или старые газеты в деревне не водились, как и книги — или их тоже очень тщательно от нее прятали. Наличные деньги (как известно всякому путешественнику по альтернативным мирам, можно извлечь немало полезной информации, если полюбоваться на медный профиль короля) упрямо не попадались на глаза. Примерно на восьмой день в приступе зеленой тоски Фамке сунулась в местный свинарник или коровник, но работавшие там крестьянки не пожелали принять от нее помощь и вежливо вытолкали за порог. На каком-то этапе леди ван дер Бумен обнаружила на одной из окраин деревни нечто вроде церкви или храма, посвященного неведомым богам, но уже не рискнула к нему приблизиться. Ведь наверняка прогонят…

 

Вот еще неприятная деталь: на второй день к ней подошла одна из местных женщин, низко поклонилась и предложила повязать на голову цветистый платок. Такие платки исправно носили все обитательницы деревни старше 16 или 17 лет. «Мракобесие какое-то», — мысленно возмутилась гордая дочь либеральной Белголландии, но не стала спорить.

 

А ведь должна была догадаться: это только первый звоночек, звенья одной цепи и вообще затишье перед бурей. Устала. Расслабилась. «Война закончилась, можно выспаться и отдохнуть».

 

Как бы не так.

 

Усталость профессионала кончается смертью, а война не заканчивается никогда.

 

Мирный воздух и пасторальные пейзажи сыграли с нашей героиней воистину злую шутку.

 

На десятый день малолетний посланец не вернулся. Как и на 11-й, но Фамке спохватилась только поздним вечером 12-го дня, когда лежала на свежей циновке и считала овец. «Завтра утром устрою скандал», — твердо решила она, зевнула и повернулась на другой бок.

 

Утром тринадцатого дня ее довольно бесцеремонно растолкали. Прежде чем леди ван дер Бумен как следует проснулась и продрала глаза, ее подхватили под локти, вытащили на улицу и бросили в пыль. Вот тогда она проснулась окончательно и попыталась оценить новое положение вещей.

 

За ней действительно прислали дирижабль — точно такой же модели как и тот, сбитый сигнальной ракетой. Он висел над аборигенской деревней на фоне восходящего солнца, гудел и отбрасывал зловещую тень. Еще несколько десятков теней отбрасывали окружившие ее таинственные незнакомцы, носившие откровенно военную форму и вооруженные до зубов.

 

«У них не только дирижабли устаревшие, но и военная форма старомодная», — машинально подметила Фамке. И действительно, смуглые или даже чернокожие воины живо напомнили ей картинку из учебника истории. То ли допотопные египетские мамлюки, то ли вообще турецкие янычары. Каждый из этих солдат носил конический стальной шлем, обмотанный тюрбаном, стальную кирасу, алые шаровары и носатые башмаки. У каждого бойца на широком кожаном поясе висела большая синяя сумка. В руках они сжимали кривые сабли или длинные винтовки. Некоторые из них — винтовки и сабли одновременно. Судя по лицам, они принадлежали к совсем другому народу — или даже народам — чем жители сунданезийской деревни. Африканцы, скорей всего, решила Фамке. При этом самые разные — от смуглых северо-африканцев до чернокожих обитателей суб-сахарских стран. Африканцы в янычарской военной форме верхом на дирижаблях?! Где-то она уже встречала такую комбинацию… Вспомнить бы еще — где именно…

 

Но тут вперед выступил несомненный предводитель — у него была самая светлая кожа, самый роскошный тюрбан и самая блестящая кираса с золотой гравировкой — и что-то пролаял на очередном незнакомом языке (хотя, почему очередном? Капитан ван дер Бумен была готова поклясться, что на таком же языке пытался говорить с ней деревенский патриарх — тот самый африканский язык).

 

— Не понимаю, — снова призналась Фамке и завела было привычную шарманку: — Begrijpt iemand van jullie mij? Adakah di antara kamu yang memahami saya? Apa ana sing ngerti…

 

Ей не позволили договорить. Один из янычар вернулся из ее хижины, издавая торжествующие вопли и размахивая трофейной кобурой с пистолетом. Светлолицый предводитель благосклонно кивнул и отдал какой-то приказ. Пара дюжих воинов снова подхватили белголландскую принцессу и потащили прочь.

 

— Эй, вы чего? — возмутилась она. — Дайте хоть ботинки одеть!

 

И тогда предводитель в позолоченной кирасе закатил ей пощечину, а один из янычар добавил прикладом винтовки по затылку.

 

Люггер-капитан Белголландской Имперской Авиации юфрау Фамке ван дер Бумен была опытным солдатом. Она прошла через две большие войны и чертову дюжину малых. Она неоднократно видела смерть во всех ее проявлениях, была с ней (со Смертью) «на ты», и даже успела заслужить от врагов или друзей такие прозвища как «Богиня Смерти», «Леди-Смерть» или «Невеста Смерти». Больше того, Фамке не понаслышке знала, что такое жестокость, но вот так с ней еще никогда не обращались — даже в тех нередких случаях, когда военное счастье приводило ее в очередной плен. Ей удивительно везло с врагами — будь то франко-испанские республиканцы, альбионские пингвины или еще какие благородные слизняки; а если даже не везло — достаточно было слегка улыбнуться и распушить волосы, и тогда даже самые распоследние негодяи, вроде черных кхмеров или саравакских мятежников, вспоминали про амстердамские конвенции и спешили отвести ей самое лучшее место в лагере для военнопленных.

 

Похоже, это был не тот случай.

 

Разумеется, она пыталась сопротивляться, но так стало только хуже. Удары посыпались на нее со всех сторон.

 

Прежде чем неизбежно потерять сознание, Фамке ван дер Бумен успела обратить внимание на одну небольшую деталь — одну из тех деталей, в которых скрывается дьявол.

 

У позолоченного командира захватчиков на поясе вместо патронной сумки висело что-то круглое. Фамке собрала остатки сил, сфокусировала взгляд и уверенно опознала этот загадочный предмет. Человеческая голова. Ей и прежде приходилось видеть отрезанные, отрубленные или оторванные головы, но с этой головой было что-то не так. Размеры, поняла Фамке несколько мгновений спустя. Это была не такая голова, которые обычно встречаются на поле боя. Нет, не голова взрослого солдата. Голова ребенка.

 

Еще одно усилие воли и памяти — и она узнала это лицо.

 

Этот был тот самый мальчик, который отправился с ее посланием в местную столицу.

 

Когда сознание вернулось к ней снова, Фамке поняла, что висит между небом и землей — связанная по рукам и ногам, привязанная к краю веревочной лестницы, которую быстро и уверенно поднимают на дирижабль. С того места, где она висела, открывался прекрасный вид на мирную и скучную деревню, где она провела последние двенадцать дней. Красивая была деревня, и она красиво горела. Между хижин сновали солдаты в алых шароварах — размахивали сверкающими саблями, разбрасывали факелы с гранатами, пускали длинные огненные струи из огнеметов и вроде бы делали что-то еще… не рассмотреть.

 

А потом все стало еще хуже, гораздо хуже.

 

_____________

 

продолжение следует, наверно.

 

[А.К]

Вау, прода!

[Каминский]

Этот был тот самый мальчик, который отправился с ее посланием в местную столицу.

Сурово. 

Африканцы, скорей всего, решила Фамке.

А может папуасы?