Этот мир гостей не любит

[Каминский]

Ольга

 

— Умгурурмх!

Мохнатая лапа довольно похлопала дрожащую девушку по животу, потом небрежно скользнула ей на грудь. Ольга жалобно пискнула, когда толстые пальцы с кривыми черными когтями стиснули ее сосок, потянув так сильно, что девушка испугалась, что его сейчас оторвут. Однако неведомое отродье, издав громкий звук, — что-то среднее между смешком и смачной отрыжкой, — убрало тяжелую лапу с ее груди. Над Ольгой склонилась уродливое лицо, а точнее морда: с острыми клыками торчащими из нижней челюсти, толстыми губами и маленькими желтыми глазками, утонувшими в жирных складках безобразной мясистой рожи. Остроконечную голову покрывали бурые космы из которых выглядывали короткие острые рожки, живо напомнив девушке о рогатых черепах в святилище. Под стать уродливой морде оказалось и тело — громоздкое, широкоплечее, сплошь поросшее бурыми волосами. К тому же эта тварь оказалась еще и самкой, о чем недвусмысленно намекали огромные бочкообразные груди и поросшая густым жестким волосом, а щель меж толстых бедер, лишенных, как и все тело, какой-либо одежды. Не считая этих первичных половых признаков в остальном более чем двухметровая тварь выглядела на редкость мужеподобной — и огромные, до уродства, мускулы, видные даже под длинной шерстью, превосходили все, что Ольга видела у самых сильных мужчин. Тима, например, это чудище просто разорвало бы пополам.

Эта образина сграбастала девушку, когда она удирала от «викингов» и морских чудовищ, которым они поклонялась. Оказалось, что в этом суровом краю имелись и более опасные места, чем кровавое святилище — и теперь Ольга лежала на огромном плоском камне, подпертом несколькими валунами поменьше, как на обеденном столе. Руки и ноги девушки стягивали обрывки ее собственной одежды, которую тварь разорвала на лоскуты и, на удивление ловко для таких огромных лап, связала ими свою пленницу. Теперь Ольга лежала голая, дрожащая и рыдающая от страха, в то время, как тварь, издевательски ухмыляясь ее ужасу, грубо лапала ее во всех возможных местах — и это пугало молодую женщину еще больше, когда она вспоминала извращенные ласки морских красавиц, перед тем как они растерзали и сожрали свою жертву. Волосатая образина, судя по всему, собиралась проделать со своей пленницей что-то похожее: об этом говорил и зажатый в ее лапе огромный тесак и груда костей, возвышавшихся у входа в огромную пещеру, видимо служившую волосатой людоедке жилищем. Перед пещерой, на острых кольях, торчали черепа людей и животных, образующих подобие грубого частокола. В воздухе висел удушливый смрад гниющей плоти и грязной шерсти: тварь, пленившая Олю воняла так, что девушка едва ли не теряла сознание от ее «ароматов».

Весь этот кошмар разворачивался на небольшим пятачке, окруженном высокими скалами, щерившимися в ночное небо словно зубы огромного дракона. Все окутывал теплый пар распространявшийся от журчащих тут и там горячих источников. Некоторые из них стекали со скал настоящим водопадом, наполняя естественный «бассейн» прямо напротив пещеры. Вокруг него блестели лужи поменьше. Температура воды выглядела неодинаковой — тот же «бассейн», судя по курившемуся над ним слабому парку, был не горячее набранной ванны. Однако некоторые источники, бившие прямо из-под земли, распространяя запах тухлых яиц, кипели и пузырились. Пленившее Ольгу отродье, насмешливо скаля зубы, вынесло из пещеры кусок сырого мяса, — девушку замутило, когда она поняла, что это человеческое бедро, — и швырнуло его в воду. Очень скоро до ноздрей девушки донесся запах вареного мяса — и великанша, длинной корявой палкой выловив тошнотворное лакомство, тут же запустила в него зубы. Ольга задрожала еще сильнее, слезы брызнули из ее глаз, когда она поняла, что очень скоро то же самое случится и с ней.

— Пожалуйста!!! — проскулила она, умоляюще глядя на ухмыляющееся чудовище, — пожалуйтстаааа, не надооо!!!

Она еще лепетала что-то еще, жалобно пытаясь о чем-то просить, уговаривать: хотя умом и понимая, что это бесполезно, Ольга просто уже не могла молчать, тщетно хватаясь пусть даже за такой, насквозь фальшивый шанс. Тварь вразвалку подошла к ней, протянула руку к лицу, — Оля невольно задержала дыхание от ударившей в ноздри вони, — кончиком когтя подхватила стекавшую по щеке слезу. Злобно ухмыльнулась и засунула палец в рот, тщательно облизывая его. Гнусно осклабившись, чудовище ухватило девушку за грудь, одновременно поигрывая ножом, будто готовясь отрезать кусочек.

Ольга в ужасе зажмурилась, но тварь вдруг потеряла к ней интерес: убрав лапу и отойдя в сторону, она что-то радостно закудахтала. Ольга открыла глаза и увидела, как из затянутого паром ущелья высовывается очередная морда. Она выглядела даже более безобразной, чем у пленившей Ольгу образины — из-за обрамлявшей оскаленную пасть длинной густой бороды и свалявшихся бакенбард, блестящих от грязи, жира и запекшейся крови. Судя по исказившей морду великанши приветственный гримасе, к ней явился супруг или, по крайней мере, сожитель — и, похоже, именно в ожидании этого второго чудовища, пленнице пока что сохраняли жизнь. Вот теперь за нее возьмутся всерьез и единственная интрига, что осталась сейчас для Ольги — сожрут ее сразу или сначала изнасилуют? Судя по сладострастным взглядам, что бросало мохнатое отродье на обнаженную Ольгу, второе было более вероятно.

Высунувшаяся из ущелья морда как-то странно дернулась — и вдруг упала на землю, покатившись под ноги уродливой твари. Чудовище тупо уставилось на отрубленную голову, потом подняло глаза — и в тот же миг из клубов пара вынырнул Дагнар, в кольчуге и с окровавленным мечом. Мускулистые руки покрывали кровь и синяки, над бровью красовался свежий шрам, а глаза светились таким опасным безумием, что Ольге молодой «викинг» показался чуть ли не страшнее всех уже виденных ею ужасов.

У пленившей ее твари никакого страха новый враг явно не вызвал: первоначальное изумление в налитых кровью глазах быстро сменялось тупой злобой. Раздался низкий, утробный рев, сотрясший воздух, и чудовище, с поразительной для его громоздкого тела скоростью и яростью, метнулось вперед, размахивая ножом. С занесенным мечом, Дагнар ринулся навстречу великанше, но в последний миг бросился на землю. С ловкостью дикой кошки, он перекатился по неровным камням, чудом избежав острия ножа, и едва не угодив в исходящую густым паром лужу. Палящий жар ощутимо коснулся его лица, когда молодой «викинг» едва успел отпрянуть от новой опасности.

Вскочив на ноги, еще до того как тварь успела развернуться, Дагнар полоснул мечом по широкой, покрытой жесткой шерстью спине. Клинок вонзился в плоть, оставив глубокую кровоточащую рану, но это лишь еще больше разозлило великаншу. С глухим рычанием она молниеносно развернулась, замахнувшись ножом. Дагнар едва успел увернуться от страшного удара, в последний миг отбив выпад тесака мечом. Меж тем чудище, оглушительно ревя от боли и ярости, брызжа темной кровью из раны, пошло в наступление, не давая Дагнару ни малейшей передышки. Оно наседало, стараясь загнать его в угол, прижать или к собственной пещере или к кипящим лужам.

Вот теперь «викингу» пришлось по-настоящему туго: Дагнар отступал шаг за шагом, едва переводя дух. Ему удалось нанести чудовищу еще несколько порезов на руках и ногах, но ни один из них не проник достаточно глубоко, чтобы причинить великанше серьезный вред. Это были лишь царапины для ее исполинского тела, тогда как воин все с большим трудом, на пределе сил, уворачивался от яростных, размашистых атак.

На миг, спасаясь от очередного удара, Дагнар нырнул в облако пара и чудовище, резко шатнувшись вслед за ним, поскользнулось на мокром камне, угодив ногой прямо в кипящий источник. Вопль нечеловеческой боли — пронзительный, ужасающий — пронесся над скалами, заставив эхо испуганно откликнуться со всех сторон. Сверху, со склонов, посыпались камни, осыпая дерущихся. Дагнар, увидев возможность вырваться из ловушки, в которую загоняла его великанша, мгновенно метнулся вперед, надеясь проскочить под огромной когтистой лапой.

Однако нечеловеческое отродье, несмотря на обжигающую боль и клубившийся вокруг него пар, снова продемонстрировало чудовищную скорость. Великанша выбросила лапу и скрутила Дагнара в жутком, стальном захвате, не давая ему пошевелиться. Дагнар все еще сжимал рукоять меча, побелевшими от усилия пальцами, все его мышцы вздулись от нечеловеческого напряжения, когда он отчаянно пытался высвободить свое оружие. Однако тварь оказалась слишком сильна, а ее хватка — поистине нерушима. Монстр, злобно рыча, неумолимо выкручивала руку Дагнара, так что казалось — еще немного и кости воина просто хрустнут под этим неумолимым давлением, ломаясь, как сухая ветка. Одновременно великанша распахнула свою зловонную пасть, обнажая ряды острых мощных зубов, готовясь вгрызться в плечо молодого «викинга». Злобное торжество предвкушением кровавого пира, полыхнуло в маленьких свиных глазках, когда великанша собиралась разорвать своего врага в кровавые клочья.

Все это время Ольга, о которой в пылу смертельной схватки забыли оба противника, отчаянно извивалась на камне. Собрав последние силы, она сумела стряхнуть расшатанные путы с запястий и лодыжек. Не медля ни секунды, она вскочила на ноги и ухватила с земли первый попавшийся камень. Панический ужас при мысли о том, что тварь, растерзав Дагнара, примется за нее придал Ольге сил, когда она швырнула камень в голову чудовища.

Увесистый валун ударил в висок великанши с глухим стуком. Тварь зарычала от боли и неожиданности, на миг ослабив свою смертоносную хватку, чтобы отмахнуться от досаждающего удара. Увидев в этом шанс, Дагнар совершил отчаянный рывок и, вывернувшись из смертоносных объятий, по рукоять вогнал меч под левую грудь твари. В следующий миг он отпрыгнул назад, избегая смертельных объятий обмякших, но все еще опасных лап.

С булькающим стоном, чудовище наклонило рогатую голову и устремилось на Дагнара, будто пытаясь забодать его. Но силы уже оставляли тварь: она покачнулась, споткнулась и рухнула прямо у входа в пещеру перед частоколом из черепов. В падении она сбила несколько страшных трофеев и один из длинных, острых кольев, на которые были насажены черепа, с ужасающей точностью вонзился в распахнутую в предсмертном крике пасть твари, выйдя из затылка чудовищ в крови и мозгах. Исполинское волосатое тело дернулось в последний раз и замерло, превращаясь в недвижимую гору мертвой плоти, налитые кровью глаза уставились в пустоту.

Покачиваясь и шипя от боли, Дагнар шагнул вперед и, наклонившись, с явным трудом перевернул мертвое чудовище на бок. Выдернув меч, он вытер его о шерсть монстра и повернулся к Ольге, что едва стояла на ногах дрожа всем телом. Выглядел «викинг» ужасно — кольчуга, хоть и спасшая его тело от ужасных когтей, висела гирляндами сломанных колец, все тело покрывали синяки и ссадины, кожа местами была содрана словно теркой. Но сам он, казалось, вовсе не беспокоился о своих ранах: нарочито бодро Дагнар окинул Ольгу откровенным взглядом — и попаданка с запоздалым смущением вспомнила, что на ней совсем не осталось одежды. Неуместная застенчивость исчезла также быстро, как и появилась — не то время и место, чтобы изображать недотрогу.

— Ты же весь в крови! — с непритворной тревогой ахнула Ольга, — это все надо промыть. А ну, скидывай всю эту шмотку!

Свои слова она подтверждала энергичными жестами, восполняя недостаток знания языка и Дагнар, наконец поняв ее, кивнул, стягивая покореженную кольчугу. Ольга активно помогала ему, помогая ему избавиться не только от доспехов, но и от шерстяной рубахи, сапог и штанов. После этого, Ольга провела Дагнара к курящемуся паром «бассейну». Вода оказалась чуть горячее, чем казалось девушке, но все же вполне терпимой — и Ольга, проведя Дагнара под струящиеся потоки, шагнула следом. Воин не сопротивлялся — казалось, его забавляло, что пленница взяла инициативу в его «лечении». С одобрительной насмешкой он смотрел, как Ольга, заискивающе глядя ему в глаза, елозит по его телу руками, смывая кровь и грязь, промывая саднившие раны.

Одновременно Ольга счищала кровь и грязь и с себя, пытаясь смыть всякую память о мерзких прикосновениях великанши. Между делом она как бы случайно касалась Дагнара то бедром, то обнаженной грудью, самодовольно ощущая как от ее прикосновений восстает мужская плоть. Ее руки двигались по поджарому, мускулистому телу, казавшемуся ей сейчас необыкновенно красивым — еще ни один мужчина не возбуждал ее так сильно как этот жестокий варвар. Между ее ног разгоралось сладкое томление и Ольга, уже не в силах сдерживаться, стиснула пальцами могучий жезл — также больше чем любой член, когда-либо виденный молодой женщиной в ее насыщенной половой жизни. Уже не в силах сдерживаться, она опустилась на колени и ее губы раздвинулись принимая в рот мужскую гордость Дагнара. Тот шарахнулся, явно непривычный к таким ласкам, но Ольга уже прочно захватила инициативу, облизывая огромный ствол и забирая его в глотку, так что ее нос тыкался в поросший светлыми волосами лобок. Мужчина простонал от удовольствия, запустив пальцы в ее волосы и двигая бедрами, погружаясь во влажную похотливую дыру в которую превратился рот Ольги. Однако в ее планы не входил быстрый финиш — выпустив член изо рта, она плавно опустилась на спину, увлекая молодого воину за собой и широко раздвигая ноги, открыв жадному мужскому взору блестящие розовые складки.

— Скорее, — задыхаясь от вожделения выдавила она, — я хочу тебя. Сейчас же!

Дагнар не пришлось долго уговаривать: ухватив молодую женщину за талию, он рывком привлек Ольгу к себе. Она закричала от невольно нахлынувших чувств, когда огромный член вошел в ее распаленное лоно.

— О боже, даааа! — Ольга откинула голову, ее сиськи прыгали, в такт его ударам, словно упругие мячики, — Сильнее, Дагнар! Трахай меня сильнее!

Она вдруг осознала, что у нее не было секса с тех самых пор как она попала в этот мир — и теперь Ольга, привыкшая к активной половой жизни, жадно стремилась наверстать упущенное. И Дагнар не разочаровывал ее ожиданий: нависая сверху и довольно глядя в замасленные похотливой паволокой глаза, он снова и снова вонзался в ее сжимавшуюся вагину, разжигая пламя женской похоти до полной потери вменямости. Молодой викинг проникал в Ольгу глубже, чем любой мужчина когда-либо бывший в ней, ее спина выгнулась дугой, когда увесистая головка, казалось, поцеловала вход в ее матку. Ольга затряслась всем телом, завизжала от избытка чувств, уже не задумываясь, что на ее крики могут сбежаться все чудовища какие могли обитать в этих скалах.

Дагнар внезапно вышел из нее, но не успела Ольга разочаровано простонать, как Дагнар легко, как куклу, перевернул ее на живот, ставя перед собой раком. Увесистый шлепок обжег ее задницу, когда могучий ствол вновь ворвался в ее распаленную щель. Ольга с удвоенной силой принялась двигать бедрами, пока «викинг», намотав ее волосы на руку, грубо брал ее сзади, разбрызгивая исходящую паром воду. Полные груди Ольги расплющились о камень, слюна капала из распахнутого рта, язык вывалился как у сношаемой кобелем сучки. Непристойные шлепки плоти ударяющейся о плоть, смешиваясь с их любовными стонами, эхом разносились меж скал.

Они несколько раз меняли позы, отдаваясь друг другу так, что Ольга кончила уже дважды. Но даже в пылу страсти она не забывала об осторожности — прежде всего о том, что в этом диком мире вряд ли кто задумывался от контрацепции. Последнее, чего она хотела бы сейчас, — это оказаться с нежеланным ребенком, растущим внутри нее. Почувствовав, как мускулистое тело содрогается от приближающегося оргазма, Ольга с силой вывернулась из мужских рук и, упав на колени перед Дагнаром, жадно заглотила пульсирующую эрекцию. Член Дагнара взорвался всего через несколько мгновений, наполняя рот солоноватой эссенцией и Ольга жадно проглотила ее, смакуя вкус мужского семени на языке. Проглотив все до последней капли, она медленно облизнула губы, глядя на Дагнара хитровато-похотливым взглядом. Дагнар, опустившись в теплую воду, откинулся на камень, лениво вороша волосы Оли с самодовольным видом собственника.

Чуть позже новоиспеченная парочка любовников, быстро ополоснувшись, засобиралась обратно к морю. Дагнар оделся быстро, но вот одежка Ольги пришла в полную негодность: ее разорванных на тряпки одежд хватило лишь на то, чтобы соорудить что-то вроде набедренной повязки. Еще она попыталась одеть кроссовки, но они мало того что порвались еще во время бегства, так еще и великанша, сдирая странную обувь с ног своей жертвы, окончательно изорвала их. Перспектива сбивать босые ноги по здешним камням Олю совсем не радовала — и она страдальчески морщась, пыталась хоть как-то приладить то что осталось от кроссовок на свои ноги, пока Дагнар, досадливо поморщившись, не отнял у нее изуродованные ошметки, швырнув их в кучу костей возле пещеры.

— Эй, что ты, ой!!! — Ольга взвизгнула, когда Дагнар сграбастал ее в охапку и забросил себе на плечо. Закрепив на поясе меч, одной держа за связанные космы отрубленные головы обеих чудовищ, а второй придерживая за упругую задницу смеющуюся, деланно протестующую девушку, молодой «викинг» с видом победителя гордо двинулся вниз по ущелью. По дороге они наткнулись на лужу крови и огромное обезглавленное тело — видимо супруга той твари, что схватила Ольгу. Рядом с мертвым великаном валялся и человеческий труп, в ободранных лохмотьях и со свернутой шеей — еще одно блюдо на так и не состоявшемся людоедском пиршестве.

Много позже Ольга узнала о непростом споре Дагнара с Сурвальдом, не желавшим отпускать сына на поиски глупой рабыни. И о том, как вождь тулейцев, поняв, что упрямца не переубедить дал сыну время до утра, сказав, что с восходом солнца драккары покинут святилище — с Дагнаром или без него. И как молодой воин, по следам в грязи сообразивший, что случилось с пленницей, схлестнулся в жестокой битве со скальным дроллом — одним из самых опасных чудовищ прибрежного Тульхейма, — а потом расправился и с его злобной самкой. После этого он вернулся к драккарам — с победой, новыми трофеями и красивой пленницей, — да еще и успев до окончания названного Сурвальдом срока.

Все «викинги» встретили молодого воина дружными воплями — и даже Сурвальд, усмехнувшись в седые усы, что-то одобрительно буркнул сыну, хлопнув его по плечу. Дагнар, усмехнувшись в ответ, ссадил с плеча полуголую Ольгу и, бросив пару слов одному из воинов, шлепком по заду направил девушку к драккару. Отдав жрецам голову дролла-самца, как очередное украшение святилища, он занял свое место на веслах.

Спустя некоторое время Ольга, переодевшись в запасную одежду из рюкзака, стояла на носу корабля. Обхватив изогнутую шею дракона, она впервые могла насладиться красотой искрившейся на солнце голубой глади чужого моря, криками морских птиц, носящихся над волнами, соленой свежестью ветра. Ее шею украшало ожерелье из зубов дроллы, наспех нанизанных на выдранную из чьей-то одежды нитку. Этот трофей принадлежал ей по праву — как-никак это она помогла Дагнару поразить чудовище. Молодой воин, в свою очередь, сделал украшение из рогов чудовища, нанизав их на кожаный шнур на поясе, с которого уже свисали зубы и когти какого-то зверья.

Вот Дагнар, сменившись с одним из воинов на веслах, подошел к Ольге, положив руку ей на плечо. Девушка, мурлыкнув как кошка, потерлась щекой о его мозолистую длань и прильнула к мускулистому мужскому телу. Будущее оставалось пугающим и неопределенным, но сейчас Ольге не хотелось думать об оставшемся позади кровавом святилище и чудовищных тварях, пожирающих человечину, как и о том, что она могла быть на месте несчастной Малуны. Рядом стоял ЕЕ мужчина и вместе с ним она готовилась встретить все, что ей приготовил этот жестокий, опасный, но становящийся уже привычным мир.