"Ответ большевику Дыбенко"

[Пулеметчик]

- Хтось помер? – ездовой покосился на стол.

- Узнаю, кто мне инструмент расстроил – точно помрет.

- А шо, есть разница? Ты ж даже про Марусю заграть не можешь.

Лось тяжело вздохнул. Да ты точней скажи, Марусь на свете много. И песен про них тоже не одна придумана.

А если тебе не нравится романс «Маруся отравилась, в больницу повезли», то это твои личные вкусы.

[Пулеметчик]

Ременюк внимательно оглядел хату, будто искал что-то нужное.

- Видел того кадета?

Прогрессор хмыкнул. Очередной сопляк, да еще и контуженный. Палий его почему-то не убил.

- Ну видел, если его не шлепнули еще.

- У него клепок не хватае. Столетник жрет и облизывается. Да, Марьяну не видел? Если увидишь, ничего ей не говори. Ей щас такого про своего сотника знать не надо.

[Пулеметчик]

- Сбили? – прогрессор уважал петлюровского авиатора, хоть Перебейнос и выгнал его с авиакурсов.

- Бензобак прошило, - Ременюк вытащил из за пазухи бережно замотанную в тряпки бутылку.

Когда-то в ней, в незапамятные времена, лет семь назад, был коньяк.

Теперь Маруся скрупулезно налила туда штоф самогона и заткнула маленьким кукурузным качанчиком.

Прогрессор поспешно стал искать на миснике кружки, стаканов или стопок здесь не водилось с прошлого артобстрела.

[Пулеметчик]

Жалобно рипнула дверь – пришел Крысюк, выудил из кармана пару сухарей, разлил самогон в четыре кружки. Да, на градусы Маруся не поскупилась – хоть сразу аэроплан заправляй, почти что спирт. Ременюк от второго глотка уже под стол сполз.

Хай сотнику там хорошо будет. А нам теперь треба ту летючую контру живым ловить.

Знать бы еще как его ловить и где у белых это, как его, летовище.

Бантик привязать и Марьяне подарить.

[Пулеметчик]

Кадет Сорокин потерянно бродил по селу – патроны у него отобрали, из лазарета выставили, правда, дали прополоскать зубы остатками самогона, родственничек куда-то пропал. И что делать? Назад дороги нет. И петлюровцы еще, ходят, как у себя дома. Особенно вот этот, в бушлате. Ходит и ходит, прицепился, как гнида к кожуху.

Ну что ему надо?

Вужик кружил по селу с тремя целями – найти хоть кого с исправным льюисом, от правильно той пулемет люэсом называют, правильно, найти себе коняку, а то пешком ходить кавалеристу оно якось не того, и где-то расквартироваться самому, поближе к теплой печке.

[Пулеметчик]

О, тут народу мало, всего шестеро в хате, или семеро - хтось пищит.

А, шоб тебя – сотник сидит и уже жупан скинул, уже набрался.

- Здрасьте! – пискнул из-за спины кадет. Вужик поспешно выскочил на улицу. Хай теперь то малое получает за неуставной внешний вид, хай чистит пять ведер картошки. Сотник, як пьяный, всегда за форму лютует.

А де я ему ту форму в лесу возьму? Явор человек семейный, ему жинка хоть гимнастерку пошила и корой дуба покрасила, хоть на парад иди.

А у меня – ни жинки, ни грошей, ни чина.

[Пулеметчик]

Зимнее солнце тоскливо выползало из серо-синей, распухшей как утопленник, тучи, тускло освещало заметенную снегом степь.

В снегу барахтались люди, кони и Кайдашенко с двумя волами.

Волов Кайдашенко холил и лелеял, свои ведь, собственные, прямо перед войной у немца-колониста купил.

Чалые, сытые, аж блестят – как таких чортзна кому отдавать? Культпросветотдел в лице Танечки, Тюнечки и Наталки смирно сидел на возу Кайдашенко, бдительно и зорко охранял свои материалы и перемывал кости петлюровцам на предмет их неженатости.

[Пулеметчик]

Параллельно возу, с правого фланга, ехала тачанка с изрядно выцветшими, но все еще боевыми лозунгами. Ременюк уныло глядел на конские спины. Вчера он все-таки отважился признаться в любви своей пассии. Та лучше б тогда той гранатой голову оторвало. Даже кольцо подарить попытался. Ну большое немного, ну написано с внутренней стороны «милому Васеньке». Хорошее кольцо, золотое, настоящее золотое. А она на доливку кинула и меня из хаты вышвырнула. Что я ей сделав?

Пальцем не тронув, не целовал даже.

За шо она меня ненавидит?

[Пулеметчик]

Крысюк съежился за пулеметом, пытаясь прикурить. Зажигалка отсырела, а бить Штокмана как-то невдобно, это ж не он ее склепав. Та й курево такое, одно название - не тютюн, не махра, а донник.

Горлянку дерет и зло берет.

Рядом чихнул второй номер. Лось не рисковал курить непонятно что и вместо этого думал о том, нормален ли психически сотник Горленко. Довольно странный выбор для строевой песни, обычно поют или в ритм, или нечто вдохновляющее, а тут – « Куди несли Бондарівну — кривавая річка».

Но Вужик, по крайней мере, петь умеет.

Изменено 20 Apr 2012 пользователем Пулеметчик

[Пулеметчик]

Ременюк слишком размахнулся кнутом и стегнул не свою ленивую рыжую, а попал по тощему боку вороной кобылы.

Москаленко-средний рванул вожжи и обложил Ременюка в три этажа.

Москаленко-старший и Москаленко-младший с одинаковыми ухмылочками уже вылезали из своей тачанки.

Поросенок истошно заверещал из мешка им вслед.

Прогрессор на всякий случай снял очки.

Изменено 24 Apr 2012 пользователем Пулеметчик

[Пулеметчик]

Глава десятая

Тихо в селе ночью зимой – хата закрыта, там люди сопят после тяжелого дня, куры рябые под печкой угомонились, головы под крылья позасовывали. Даже Шевчук в клубок скрутился, притих у него зуб простуженный. И кому ж это надо стрелять из винтовки посреди ночи? Контра атакует? Еропланы бомбят? Мертвяки поприходили? Не, никто не атакует, никто не бомбит.

Мейер, ты рехнувся или шо?

У тебя шо, вагон патронов?

Та й так уже всех переполошил.

[Пулеметчик]

Мейер опустил винтовку, гордо оглядел собравшихся - три четверти отряда, сотник Горленко, в кальсонах и с шашкой, Хвеська с рогачом, и зачитал телеграмму: «посылку получил зпт брюки подошли тчк твой дядя».

- Не поняв? – Палий только лег и переполох неизвестно из-за чего его не радовал.

- Старик помер!

- Шо?

- Совнаркома тоже нема.

- Мабуть, поели грибочков, - Хвеська была аполитичным человеком. Ей главное – чтоб корову не забрали.

[Пулеметчик]

Шевчук только смотрел то на Мейера, то на хлев. Дурня якась, ну дурня - и все.

- Это шо, той лысый, который главный у большевиков, помер? – Палий окончательно проснулся.

- А то правда?- Шевчук вспомнил про свои обязанности командира. Тоже мне, телеграмма пришла. Може, то белые придумали, или вправду про посылку сказано. Подождем.

- Тулин здох? Долго мучився? – сотник жаждал подробностей.

- То як там моя корова? – Хвеське было интересно, как той патлатый лечил ее кормилицу. Ругался – даже черноморцы такого не казали.

- Живая, и вляглася як положено, вже не на боку, - Палий смачно зевнул. Вот не стоило тогда, в Катеринославе, лезть в тот шкаф, хватать те бумажки и нести их в госпиталь. Сташевский, гадюка треклята, сначала дуже смеялся, а потом взял ту бумажку та и написал, ще й печаткой заверил. Настоящий диплом ветфельдшера получився. Не, я трошки знаю, як коней ковать, чи там холостить, только я ж не учився на того ветфельдшера! А корову шкода, хоть бы оклемалась до ранку.

[Пулеметчик]

Приношу извинения за столь долгую задержку, у меня контактные линзы испортились

- Подробностей не знаю. Я ж не московский журналист.

- Во-во, - Шевчук обрадовался подтверждению своих мыслей,- ты не журналист, с Москвой у нас связи нет. Нашо народ будить?

- То у вас нет, а у кадетов есть, - сотник чихнул, поежился и развернулся к хате.

Командир выудил из-за пазухи кисет, неторопливо свернул самокрутку и крепко задумался, сможет ли он взять железнодорожную станцию. Хлопцев в прошлом бою постреляли, пулемету гаплык- и кожух пробило, и замок развалился. Крысюк так матюкався, что сам Шевчук два новых слова узнал.

[Пулеметчик]

Прогрессор сидел на хозяйской скрыне и скучал.

А что еще оставалось делать, если в бой не взяли? Крысюк – в пехоте, еще и карабин забрал, Ременюка взяли, а его – нет. Сиди в хате, как дурак, да еще и в компании культпросветодела и картинки на стене. На картинке сидит себе какой-то незнакомый тип в шароварах и с чубом-оселедцем, как у черных запорожцев, и точит саблю. Интересно, кто это? А, вот под картинкой меленькими буквочками написано «Я- козак Мамай, мене – не займай!» .

Еще непонятнее. Надо у Тимки спросить, если его не прибьют.

[Пулеметчик]

Но было еще кое-что, причем и спросить не у кого - что за чертовщина была с образованием при царе?

Вернее, кому его давали? А то – ладно бы Вольф неграмотный, бывает, хоть и немолодой уже. Но Вужик почему сказал, что не учился? Да еще и с такой злобой, что бывший кадет Сорокин аж в сторону шарахнулся. Вот опять же немцы в Шарфендорфе – тоже ни в зуб ногой, даже вывески прочесть не могут. По-немецки - могут, а великороссийский язык – ну не понимают вообще. Что-то тут явно не так, как дома было. Для подтверждения выводов надо было найти того парня из Ужгорода, который над кадетом смеялся и у него спросить.

И, заодно, выяснить, как же ж его зовут, потому что имя «Салько» прогрессору раньше никогда не встречалось.

[Пулеметчик]

А тут еще такие слухи ходят, нехорошие – кубанцы вроде бы видели какой-то самолет с трезубом. И соминой мордой на фюзеляже. Летал себе над позициями. И то же подтвердили пара пленных, проклиная самолет на все лады. Меткий пулеметчик и хороший пилот – это не такая уже и редкость, но вот рисунок прогрессору не нравился. Это что получается? Вернее, кто? А еще точнее – это как? Здешние самолеты хорошо горят. Или кто-то из товарищей тоже нарисовал на своем фюзеляже мерзкую рыбью голову, в память про убитого.Но ньюпор, гнусного горохового оттенка, и явные следы починки на правом крыле. Или тут действительно водятся неупокоенные души, или Ременюк перепутал.

И прогрессор очень надеялся спросить у него, куда это он смотрел и чем он слушал.

Изменено 8 Jun 2012 пользователем Пулеметчик

[Пулеметчик]

Шумно в селе стало – кони ржут, да люди матюкаются.

Взял Шевчук станцию, зубами выгрыз.

Раненых - выше крыши, убитых – с нашей стороны восемнадцать: несколько кубанцев, двое Москаленок – средний и старший и потрепанный и ободранный серый гусарский мундир с оборванными шнурами – Сташевский. Ох ты ж в бога твою мать! Это ж мы без медицинского сословия остались. Не, это вроде тот рябой, тоже в таком мундире. Жаль хлопца, у него жена и двое детей в соседнем селе. А Сташевский уже реквизировал у кого-то нож, обтирает лезвие самогонкой хозяйской. Кстати, о самогонке – кто-нибудь смог узнать от станционного телеграфиста, что там с большевиками?

[Пулеметчик]

А вот и Вужик, с уздечкой в руках.

- Ну?

- Кобыле своей нукай, никто ничерта не знает. Телеграфист от нас про краснюков услышал.

Если Вужик поминает черта, то лучше и не расспрашивать. За бывшим атаманом шел тощий одноглазый парень в латанной австрияцкой шинели. Вот ты-то мне и нужен. Только сейчас спрашивать про образование при кайзере как-то неуместно.

[Пулеметчик]

И вообще – надо где-то переждать. Где-то, где нет Шевчука и этого трехнутого сотника.

Например, пойти к жене.

Или в разведку. Благо, село Яновка сейчас на переднем крае наступления. С июня жену не видел, наверное, уже и живот хорошо виден, если повезло, то шестой месяц беременности. Или байстрюки уже пищат. Мало ли почему такая симпатичная девушка согласилась. Вот тот петлюровец, Хвост, как раз так и женился – прилег рядышком, а потом как посчитал, то долго искал тещу по селу.

И еще нельзя забывать про Ременюка, он ни одной юбки не пропускает, ему жена или не жена – разницы нет.

[Пулеметчик]

За окном кипела драка. Кажется, некий Свирепый договорился. Давно пора было! Хотя это его все равно не отучит материться. А с виду даже приличный человек, в культпросветотделе крутится, охмуряет Тюнечку и носит нарукавники, как пожилой бухгалтер. Такой толстый лысоватый бухгалтер в бифокальных очках. Безобидный такой, смиренный обыватель, который устроил покушение на одесского губернатора. Вполне удачное, а то, что еще и прохожим мимо губернаторской дачи досталось, так Свирепому на это решительнейшим образом плевать. Интересно, кого он обругал на этот раз? Лось протер очки платочком и присмотрелся внимательней.

Палий?

Это Палий так накинулся?

[Пулеметчик]

Палий вскинулся на шаги, зыркнул на еще одного зрителя. Возле тына задумчиво шмыгал носом Мейер-младший и крутил в руках очки Свирепого. Нет, для поджога не годятся. Прогрессор молчал.

- Заткнувся?

Свирепый поспешно отполз в сторону, получать сапогом по голове не хотелось.

- Что тут было? – Лось на всякий случай встал так, чтобы успеть заскочить в хату.

- Ракло варнякало про танк, - Палий подобрал с земли рукавицу, отряхнул, кинул противнику.

- Нетерпимый недоумок, - пробурчал Свирепый, хватаясь за тын.

Палий не ответил. Он уставился в дальний конец улицы.

- Едет кто? – Лось развернулся. Что делать – еще неясно. Мейер-младший кинул очки хозяину и рванул домой, на всякий случай.

[Пулеметчик]

Всадник осадил коня так, что бедный мерин аж присел на задние ноги.

- Контра наступает? - Палий знал Лисового, так просто петлюровец не стал бы загонять коня.

- Троцкий здох. И якийсь старик. И контра забегала.

- Старик – это самый главный большевик, Ульянов, - Свирепый кое-как привел себя в порядок и возвращался в тепло и уют, - но постановку это не отменяет.

Прогрессор покрутил пальцем у виска. Тут до ужина дожить сложно, а они носятся со своей пьесой, как дурень с яйцом. Зачем-то Ременюка на роль сотника утвердили. «Наталка-Полтавка» ведь комедия, а не драма. А Ременюк в костюме: черный кунтуш, латаные, линялые шаровары и тяжелая сабля на красном поясе, не выглядел комедийным женолюбивым стариком.

[Пулеметчик]

И все-таки интересно, как же теперь будут хоронить Ленина?

Вряд ли там будет кого бальзамировать.

Но это не наши проблемы. Вот и сотник Горленко из-за хаты вышел, и повторять ему два раза не надо, улыбочка до ушей. А у Шевчука вид совсем не радостный. Но лучше им не мешать, пусть обговаривают изменения политической карты.

Надо пойти к Марьяне, обрадовать человека, она большевиков ненавидит страшно. Интересно, за что? И кто ее так научил управляться с пулеметом? При царе женщин точно в армию не брали, в женском батальоне она не была, прогрессор ее начет этого уже спрашивал.

[Пулеметчик]

Но ничего запланированного не получилось – черти принесли Кондратюка, наглого, как всегда, рыжего, как черт и страшно злого. Будешь тут добрым, особенно если три часа с максимкой возишься, а починить – никак. Замок разбит, да так, что проще в Катеринославе на складе новый взять, чем этот обратно стулить.

Вот пусть и поедет.

Лось только плечами пожал. Нету у товарищей повстанцев никакого понимания и сочувствия к чужой семейной жизни. И действительно придется ехать за замком. Хорошо еще, что не одному – целая компания подобралась: Глина с семейством, в гости к какой-то своей тетке собрались, и Палий, который давно обещал жене купить лент для пишущей машинки.