Юлиан - не Отступник

[serGild]

Никакого предопределения отсюда не следует.

а отсюда?

24 Чрез рабов твоих ты порицал Господа и сказал:

"со множеством колесниц моих я взошел на высоту гор, на ребра Ливана,

и срубил рослые кедры его, отличные кипарисы его,

и пришел на самую вершину его, в рощу сада его;

25 и откапывал я, и пил воду; и осушу ступнями ног моих все реки Египетские".

26 Разве не слышал ты, что Я издавна сделал это, в древние дни предначертал это,

а ныне выполнил тем, что ты опустошаешь крепкие города, [превращая] их в груды развалин? Ис 37

или отсюда?

1 Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму поясы с чресл царей, чтоб отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись;

2 Я пойду пред тобою и горы уровняю, медные двери сокрушу и запоры железные сломаю;

3 и отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства, дабы ты познал, что Я Господь, называющий тебя по имени, Бог Израилев. Ис 45

По моему вполне себе предопределение

[Georg]

а отсюда?

или отсюда?

М-да. Коллега, давайте уж лучше на этом остановимся. Ибо переход к "библейской критике", на который вы меня толкаете, будет здесь свосем уж оффтопом. :sorry:

[Крысолов]

Я чувствую что в теме завелись враги Альтернативной Истории! :sorry:

[Magnum]

Сдается мне, Альтернативную Историю, это светлое и высокое исскуство, пытаются в очередной раз поставить на службу той или иной идеологии.

Грустно все это.

[Georg]

Сдается мне, Альтернативную Историю, это светлое и высокое исскуство, пытаются в очередной раз поставить на службу той или иной идеологии. :D

Грустно все это.

Но неизбежно - таковы законы социума. Сколько "светлых и высоких исскуств" уже было поставлено на службу "той или иной идеологии"?. Чем АИ хуже?

И учитывайте, что если бы "высокие исскуства" не служили "идеологиям" - мы так и не увидели бы множества шедевров этих самых высоких исскуств. Ибо весьма часто творцов оных шедевров либо идеи вдохновляли, либо "идеологи" спонсировали, либо и то и другое.

Так что ничего плохого для АИ как жанра не усматриваю.

[Крысолов]

нашел старую тему коллеги Смельдинга http://alternativa.borda.ru/?1-6-40-00000356-000-0-0

В реале славяне оставили множество следов в Дании. антрополог Т. Алексеева указывала на присутствие сильного славянского элемента в типе средневевковых датчан, на территории полуосторва и островов - множество кладов со славянскими вещами, славянской керамики(скажем, в пресловутом Треллеборге ее 80%),есть кольцевые укрепления вендского типа и названия на "ице" - Тиллице, Крамнице и пр. Славяне настолько затерроризировали Данию своими набегами, что конунги вынуждены были перегородить перешеек специальным "Славянским валом".

теперь - маааленькое допущение. Чуть-чуть усиляем славян в 6-7 веках - и вот уже мы имее славянскую Данию. как она будет называться? ну, заселят ее.... нууу.... скажем, укры! Ну да, самое подходящее место - Украина между северным и балтийским морями. .

Какме это будет иметь последствия?

[moscow_guest]

Ну да, самое подходящее место - Украина между северным и балтийским морями.

Какме это будет иметь последствия?

<{POST_SNAPBACK}>

Всё, что делала РИ-Дания, будет делать АИ-Украина.

[krolik]

Всё, что делала РИ-Дания, будет делать АИ-Украина.

Какой махровый детерминизм! :sorry:

[moscow_guest]

Какой махровый детерминизм!

<{POST_SNAPBACK}>

Раз украинцы живут в Дании, то он совершенно логичен. Кстати, почему "украинцы"? Ближайшие к Дании славяне назывались бодричами.

[Крысолов]

Кстати, почему "украинцы"? Ближайшие к Дании славяне назывались бодричами

Потому что тут иной ход миграции и укров вполне могло отнести к западу. Укры вроде как входили в союз велетов. Гм.

Ну может и не укры Данию заселят, а вагры, какая разница?

[Magnum]

Угу. А разбитых аланов посадить на Каталаунских полях И вербовать из них королей Артуров!

Согласно одной гипотезе, аланский король Сангибан, без вести пропавший в разгар Каталаунской битвы - Артур и есть.

[Georg]

У меня наоборот, спад творческой активности. Единственная мысль - слишком подыграл англосаксам. Надо все менять...

С какого момента менять?

[Крысолов]

С какого момента менять?

Вы, Георг, искуситель.

Значит так. Вспоминая ваш рассказ про то как франки чуть не загеноцидили вандалов принимаю что в 407 году на Рейне победа западных легионов над вандалами, аланами и свевами была еще более сокрушительна. Вандалов загеноцидили всех, остатки отправили в Британию как федератов (Марк Аврелий еще так поступал), аланов прижучили, поселили на Каталаунских полях и стали вербовать из них королей Артуров (см. "Король Артур" с Кирой Найтли), свевов вообще в рассчет можно не принимать. И кто остался на рейнской границе? Дружественные франки и бургунды на Декуматских полях, с которыми еще с Юлиана сотрудничество по поводу геноцида аллеманов.

Я не вижу как Запад может ослабеть до такой степени чтоб англосаксы захватили Галлию. Невзирая на Чуму и гражданские войны империя слишком сильна. Англы скорее всего останутся в Ютдандии, что коренным образом может поменять всю эпоху викингов. Более того англы могут пойти на восток, благо всякие вандалы и бургунды ушли, а славяне не пришли.

На 700 год картинка будет совершенно иная чем я описывал. Единая Западная империя и ряд саттелитов на рейнской границе, откуда вербуют наемников и, иногда, императоров.

[Georg]

Вандалов загеноцидили всех, остатки отправили в Британию как федератов (Марк Аврелий еще так поступал), аланов прижучили, поселили на Каталаунских полях и стали вербовать из них королей Артуров (см. "Король Артур" с Кирой Найтли), свевов вообще в рассчет можно не принимать. И кто остался на рейнской границе? Дружественные франки и бургунды на Декуматских полях, с которыми еще с Юлиана сотрудничество по поводу геноцида аллеманов.

Зело реально.

Единая Западная империя и ряд саттелитов на рейнской границе, откуда вербуют наемников и, иногда, императоров.

Тогда надо разрабатывать подробнее историю запада.

Основной центр силы как я понимаю Галлия - там комплектуется сильнейшая армия, там же осели аланы, которые (как это они делали в РИ) быстро ассимилируются, но составят традиционный кадр тяжелой кавалерии и ударную силу западной армии. Из них выйдет несколько известных полководцев и возможно парочка императоров.

Бургундское королевство уж больно удачно расположено для вмешательства в любую внутреннюю заваруху в империи. Вспомните политику бургундов по отношению к империи в РИ. Бургунд Рицимер, а затем Гундобад, будущий буругундский король, захватывали в Италии положение главнокомандующих и "делателей императоров". И в то же время внешне сохраняли полную лояльность империи, стремясь интегрироваться в нее и влиять на ее дела, не захватывать отдельные земли империи, а прорваться к центру распределения гос. доходов и урвать свою долю прямо оттуда. Уже после падения империи на западе король бургундов Сигизмунд, продолжая декларировать верность имперской идее, писал Анастасию в Константинополь "мои люди зовут меня королем, но я - всего лишь ваш солдат".

Пожалуй если начнется рубилово между галльской и италийской элитами - будет блок италийцев с бургундами, а галлов - с франками (как при Эгидии в РИ).

Но все равно победит тот, на чьей стороне Константинополь. :lol:

[Крысолов]

если начнется рубилово между галльской и италийской элитами

Тут большой вопрос - кто такая эта италийская элита? Сколько дивизий у папы римского?

Я так полагаю что в этом мире не было переноса столицы в Медиолан.

Юлий Констанций после дележа империи в 337 году направится прямиком в родную Августу Треверов, там же будет сидеть Юлиан, а когда он переберется в Сирмий, то оставит в Августе своего сына цезарем (хе-хе, Амброзий Медиоланский не будет в этом мире де-факто столичным епископом). Кстати, вспоминаем, что в отличие от реала влияние рейнской армейской группировки куда больше чем в реале, т.к. не было ни Мурсы, ни иллирийца Валентиана, ни Аквилеи, ни Фригидо. Италийская аристократия сидит и молчит, вся реальная власть сосредоточена в руках рейнской армии. Единственная смута которая может быть - борьба за власть ВНУТРИ Рейнской военной группировки.

Между прочим, не исключаю возможности конфликта с Востоком на тему "остаться должен кто-то один". Это возможно при смене динстии в Константинополе либо в Галлии.

[Крысолов]

возможно парочка императоров

Аспар - император Запада! :lol:

[Georg]

Тут большой вопрос - кто такая эта италийская элита? Сколько дивизий у папы римского?

Я так полагаю что в этом мире не было переноса столицы в Медиолан.

Юлий Констанций после дележа империи в 337 году направится прямиком в родную Августу Треверов, там же будет сидеть Юлиан, а когда он переберется в Сирмий, то оставит в Августе своего сына цезарем (хе-хе, Амброзий Медиоланский не будет в этом мире де-факто столичным епископом). Кстати, вспоминаем, что в отличие от реала влияние рейнской армейской группировки куда больше чем в реале, т.к. не было ни Мурсы, ни иллирийца Валентиана, ни Аквилеи, ни Фригидо. Италийская аристократия сидит и молчит, вся реальная власть сосредоточена в руках рейнской армии. Единственная смута которая может быть - борьба за власть ВНУТРИ Рейнской военной группировки.

Между прочим, не исключаю возможности конфликта с Востоком на тему "остаться должен кто-то один". Это возможно при смене динстии в Константинополе либо в Галлии.

Понятно. Поскольку иллирийцев изрядно выкосят во время войны с Атиллой (Паннония в любом случае примет на себя основной удар гуннов) а юг иллирийских территорий под Констанинополем, галлы и вправду рулят в Западной империи, а Италия - де-факто провинция. Тревера же и впрямь идеальная столица как для обороны рейнской границы, так и для удобнейшей интеграции германцев.

Насчет востока - ну до разгромма Атиллы тесная дружба двух империй обеспечена. К тому же востоку нужно решать проблему Египта.

Что касается Амворсия - не факто что он не то что столичным, но и вообще епископом здесь встанет. Он ведь даже крещен небыл, и к христианству относился до рукоположения постольку-поскольку. Но народ Медиолана любил его как гражданского губернатора, и в ситуации вражд католиков с арианами на нам сошлись - и Валентиниан приказал Амворсию принять сан.

Здесь Амворсий вполне может продолжать светскую карьеру, и занять место покойного отца - префекта претория Галлии.

Персоналии императоров V века сконструировать не пробовали?

[Крысолов]

ну до разгромма Атиллы тесная дружба двух империй обеспечена

Тут надобно еще не забывать остготское царство на руинах Аттиловой ставки в Паннонии. Вообще-то это юрисдикция Западной империи, но уж больно злачное место, можно двух мамок сосать. Вот на тему влияния на готов может возникнуть охлаждение отношений между западом и востоком.

Персоналии императоров V века сконструировать не пробовали?

Как сказать. Базируюсь на постулате о том что у Юлиана было два сына и он разделил между ними империю так же как и Феодосий. Но в отличие от, сыновья не подростки, а взрослые мужчины 30-35 лет. Каковы их персоналии? Хм. Тут сперва надо смотреть на персоналию Юлиана. А что мы имеем? Под домашним арестом не сидел, близости смерти не чувствовал. Но "умище-то куда девать"? Как там Роберт писал, в духовных наставниках у него Иларий Пиктавийский, в светсикх это... неоплатоник... как его дьявола? Забыл. Надо по ссылке перейти на старую тему, а лень. В общем греческих философов если и читал то не впечетлился, благо живет в романоязычной стране, ездит в Италию, читатет библиотеку на форуме Траяна. В Христа верит, но древняя римская слава очень притягательна. Получается типичный римский империалист, вся его философская экзальтация уходит в область "Рим должен править миром".

Какие у него могут быть сыновья? Ну истории Валентиана и Грациана тут точно может не быть - у веротерпимого отца сын фанатик получился - ибо сыновья Юлиана растут в Августе, где никакого Амвросия нет. Есть мнение что в общем и целом на папу походить будут, особенно если с детсва будут слышать о великих победах в Алеемании и прочей Персии. Произволом ставим их веротерпимыми христианами-кафоликами. Западный Август еще и Пелагия наслушается и загнобит Августина.

На вотоске думаю Кирилла и прочих совсем убить не удастся. Тот патриарх что храм Сераписа разорил, рисковать не будет, ибо никаких готов на Балканах нет, а Юлиан строго запретил всякую грызню. Затаится на какое-то время. История с Нитрийской обителью тоже может не случится.

А вот какие у Юлиана внуки - бог весть...

[Georg]

Тот патриарх что храм Сераписа разорил, рисковать не будет, ибо никаких готов на Балканах нет, а Юлиан строго запретил всякую грызню. Затаится на какое-то время. История с Нитрийской обителью тоже может не случится.

Феофил? А у него получится? Оставаться на пике популярности он может только если будет потворствовать египетскому монашеству. А в Египте уже и так родился полный аналог циркумцеллионов - "параболаны", отмороженные на всю голову монахи-дубинконосцы. Это они уничтожали язычников, громили храм Сераписа, убивали Ипатию, терроризировали Эфесский собор.

По поводу Египта коллега, смотреть надо в корень. Не в богословии дело. Это такой гадюжник...

Вот что пишет Бурхардт:

Когда древние цивилизации с блестящим прошлым, оказавшись в подчинении чужеземных и относительно малокультурных захватчиков, столетиями переходят из рук в руки, народы их часто приобретают характер, который иностранный правитель воспринимает как угрюмую раздражительность, даже если это не вполне справедливо....

Но пора поговорить о характере и судьбе египтян в по-зднеримский период. Аммиан говорит: «У жителей Египта стыдится тот, кто не может показать множество шрамов на теле за отказ платить подати, и до сих пор не могли еще изобрести орудия пытки, которое могло бы у какого-нибудь закоренелого разбойника в этой стране вырвать против воли настоящее его имя». Так относились низшие классы общества к должностным лицам. В случае несчастья, например если началась война или пропал урожай, прежде всего ругали правительство. Массы всегда были настроены бунтарски, в том числе и при прекрасных властителях. Обычно это проявлялось в злобных насмешках, не знающих границ, когда причина их — навязанная рабская угодливость. Почтенная римская матрона, жена префекта, которая поэтому вынуждена была жить в Египте, тринадцать лет не появлялась на людях и не допускала в свой дом ни одного египтянина, так что о ней, видимо, наконец забыли. Те же, кто не мог себя защитить таким образом, становились героями самых непристойных сплетен и песенок, «которые насмешникам кажутся забавными, но тем более сильно оскорбляют тех, кого высмеивают». В случае с Каракаллой, как мы уже видели, они просчитались; после нескольких лет раздумий он отплатил им, перебив несколько тысяч человек. Август и Нерон вели себя умнее; они не обращали внимания на насмешки александрийцев и забавлялись их талантливой лестью и восхвалениями.

Египтяне проявляли склонность к ссорам, стычкам и сутяжничеству, а также беспримерную лживость не только по отношению к вышестоящим, но также и по отношению друг к другу. Эти вечно угрюмые люди могли загореться диким гневом и обидой всего-навсего из-за того, что кто-то не ответил на приветствие, или не уступил места в бане, или как-то еще уязвил их болезненное самолюбие. Поскольку малейшее беспокойство могло ожесточить тысячи и взорвать все то, что накопилось у них внутри, подобные происшествия всегда были крайне опасны; и потому во имя порядка и спокойствия в стране лицу, облеченному властью, в глазах императора прощались любые гонения. Все знали, что мир можно восстановить, только пролив кровь. О многом говорит то, что в Александрии раньше, чем в любом другом городе империи (вероятно, еще во времена Птолемеев), на ипподроме стали возникать кровавые драки между болельщиками возничих.

Только религия, пусть выродившаяся и лишенная какой-либо нравственной силы, еще продолжала связывать во¬едино этот древний, непонятый, униженный народ. Сперва язычество, а потом и христианство служили египтянам единственным выходом бесформенной, подавленной ярости. Периодические вспышки фанатизма были вполне естественны; эпоха и случай определяли их объект.

В общественном плане характер этого народа вызывал глубокое омерзение у римлян. Кто бы ни сталкивался с египтянином на просторах Римской империи, обязательно ожидал от него какой-нибудь грубости или неловкости, «потому что так они воспитаны». Крики и вопли, которыми они встречали высокопоставленных лиц, пусть это был даже сам император, казались невыносимы. И потому, когда настало время образумить и покарать Египет, римляне колебались не слишком долго. В середине III века всю империю обезлюдили ужасающие бедствия — война и эпидемия чумы; но африканскую провинцию постигли и особые, собственные несчастья.

При Галлиене (254—268 гг.) раб одного александрийского чиновника был убит военным за то, что с египетской насмешливостью утверждал, будто у него башмаки лучше, чем у солдат. Народ проявил редкую солидарность, и перед резиденцией префекта Эмилиана собрались толпы людей, хотя сперва было неизвестно, кто же, собственно, виноват. Вскоре полетели камни, обнажились мечи, поднялся шум, неистовство охватило всех; префект должен был либо пасть жертвой толпы, либо если бы он все же сумел усмирить мятежников, то дальше мог ждать только лишения чина и кары. В этой критической ситуации он провозгласил себя императором, видимо, по требованию войск. Эмилиан прошел весь Египет, оттеснил вторгшиеся племена и оставил собранное зерно государству; в этом послаблении не было ничего неестественного, поскольку Запад в это время обеспечивали всем необходимым Постум и его преемники. Но когда Эмилиан собрался в поход за Красное море, Египет сдал его Теодоту, военачальнику Галлиена, и Теодот отослал пленного Галлиену. Возможно, Эмилиана удавили в той же камере Туллиевой темницы в Риме, где некогда умер голодной смертью Югурта.

Неизвестно, отомстил ли Галлиен мятежной провинции еще каким-нибудь образом. В любом случае много пользы это ему не принесло, так как Египет вскоре снова оказался утрачен (261 г.), правда, ненадолго, но при ужасных обстоятельствах, о которых мы, к сожалению, не имеем точных сведений. Мы не знаем, что за битвы и между кем бушевали в Александрии в тот год, когда Макриан властвовал над Востоком; но к концу этого срока, как сообщает епископ Дионисий, город стал неузнаваем из-за совершившихся в нем жестокостей; главный проспект, возможно, та самая улица, имевшая в длину тридцать стадиев, стала безлюдна, как Синайская пустыня; воды покинутой гавани были красны от крови, и близлежащие каналы полны трупов.

Галлиен сохранил господство над Египтом, но при его преемниках, Клавдии Готском и Аврелиане, весь Египет или по меньшей мере Александрия дважды переходила в руки великой владычицы Пальмиры, наследницы Птолемеев. Это был последний значительный национальный подъем (в нескольких других провинциях проходили похожие выступления) в целом отнюдь не агрессивного, стареющего народа; немало людей выступило и за и против Зиновии, и местные армии, по-видимому, пополнили войска и на той и на другой стороне. Пальмирцы одержали победу, но спустя недолгое время собственное их королевство пало в результате обширной кампании Аврелиана (273 г.). Сторонникам Пальмиры среди египтян, враждебно настроенным к Риму, оставалось ждать только строжайшего наказания; вероятно, всеобщее отчаяние заставило богатого уроженца Селевкии по имени Фирм, проживавшего в Египте, объявить себя императором. Этот человек — друг и спутник Зиновии и один из крупнейших торговцев и промышленников Египта. Он хвалится, будто может содержать целую армию на доходы от своей бумажной фабрики; у него заключены контракты на поставки с арабами и блемиями, которые контролируют товарообмен с Красным морем и внутренними областями Африки; суда его часто плавают в Индию. В других местах в пурпур обычно облекались офицеры, провинциальная знать и искатели приключений; о многом говорит то, что в Египте на это отважился богатый купец, при том, что в ходе войны гибель его была неминуема.

Аврелиан хотел побыстрее разделаться с «вором престола»; он разбил его в бою, а затем осадил его в Александрии. Там Ширм и его сторонники, по-видимому, какое-то время удерживали старинную крепость — Брухион; во всяком случае, когда Аврелиан захватил Ширма и казнил его, то счел уместным стереть с лица земли всю эту часть города. Так обратились в пепел дворец Птолемеев, их великолепные гробницы, Мусей — неотъемлемая часть духовной жизни позднеэллинистического периода, гигантские колонны пропилеи, поддерживавшие высокий свод, — уже не говоря о разоренных театрах, базиликах, садах и прочем. Было ли это возмездие, или же победитель руководствовался только стратегическими соображениями? Нельзя забывать, что в некоторых областях империи неминуемо наступил бы голод, если бы мятежный Египет сократил вывоз продуктов, что фактически и произошло при Фирме. Но когда, чтобы лишить город возможности бунтовать и защищаться, необходимо идти на такие жертвы — это дурной знак и для правителя, и для подданных.

Египтянам это разорение послужило всего лишь очередным стрекалом. При Пробе (276—282 гг.), а может быть, даже раньше, в страну прибыл один из наиболее энергичных полководцев того времени, галл Сатурнин, и дерзкие александрийцы незамедлительно объявили его императором. Проб был вынужден послать туда армию, и несчастный пленный узурпатор был против воли императора удушен. Позднее Пробу снова пришлось воевать в Египте, поскольку нубийцы-блемии, уже давно представлявшие собой опасность, захватили часть Верхнего Египта, а именно Птолемаиду, что на Ниле, о которой уже шла речь. Ее жители, неисправимые бунтовщики, приветствовали завоевателей. Блемии, гибкие, смуглые, неуловимые жители пустыни, стали управлять перевозками между городами-портами Красного моря и Нила; порабощать этих людей или уничтожать было равно невыгодно, и их просто время от времени осаживали. Но теперь римские военачальники получили высшие полномочия и, разумеется, строго покарали виновных.

Но при Диоклетиане весь Египет снова взбунтовался, и на протяжении нескольких лет, когда только что усмирили Галлию, императоры одновременно пытались вернуть Британию и низвергнуть карфагенского узурпатора, а также отражали вторжения мавров и вели войну вдоль почти всей границы. Когда блемии снова завладели Верхним Египтом, некий никому до тех пор не известный человек, Элпидий Ахилл, объявил себя августом (286 г.). Только спустя десять лет (296 г.) Диоклетиан получил возможность вмешаться. Он пришел в страну через Палестину, и сопровождал его двадцатидвухлетний Константин, затмевавший императора своим могучим телосложением и величественным видом. Снова началась длительная осада Александрии, продолжавшаяся восемь месяцев, в ходе которой были уничтожены акведуки; и после гибели Ахилла последовали новые устрашающие наказания. Столица стала добычей озлобленных солдат, сторонники узурпатора подверглись проскрипции, множество людей казнили. Легенда гласит, что, когда Диоклетиан въехал в город, он повелел армии убивать, пока конь его не окажется по колено в крови ; но почти рядом с воротами животное, наступив на мертвое тело, поскользнулось, и колено его окрасила кровь, пос¬ле чего приказ был сразу же отменен. Это место долгое время украшала литая фигура лошади.

В Среднем Египте был полностью разрушен город Бусирис. В Верхнем Египте дела обстояли не лучше; богатый торговый город Коптос, где, естественно, обосновались блемии, постигла та же судьба. После этого Диоклетиан (согласно Евтропию; христианин Орозий, использовавший материал Евтропия, ничего не сообщает на этот счет) издал несколько вполне разумных указов и стал силой проводить их в жизнь. Он отменил, конечно, не без причин, старое территориальное деление и устройство страны, введенное Августом, и разделил страну на три провинции, согласно структуре прочих частей империи. Безопасность торговых путей он обеспечил, сделав другое африканское племя из Большого Оазиса, набатов, соперниками блемиев. Набаты все время оставались на жалованье у римлян, и им перешел бесполезный кусок римской земли выше Сиены, где они с тех пор жили и охраняли границы.

Урок, преподанный Диоклетианом, уже забылся. По случаю конфликта Феофила с префектом Орестом из пустыни в Александрию явилось 30 000 монахов - целая армия, готовая отстаивать свою позицию дубиной и камнем, и уверенная в получении мученического венца в случае гибели.

Феофил некоторым образом является заложником этой своей паствы, которая в это время преследует язычников по всей стране и требует принятия таких же мер в Александрии. Ну а что случается в Александрии с патриархами, идущими против настроений масс, показывает судьба Протерия, поставленного Маркианом вместо Диокора и признавшего Халкидонский собор. Его изрубили на куски. А защищавших его солдат августала осадили в каком-то здании и сожгли заживо. Все православное духовенство было изгнано из Александрии.

Император Лев тогда сумел усмирить Александрию военной силой, но в ответ на это сопротивление началось по всей стране. Во главе монахов стоял Шенуте (до сих пор почитаемый в качестве "святых старцев египетских"), фактически руководивший боевой организацией. Монахи терроризировали византийских чиновников и их местных приспешников, которые были бессильны против этих иноков, облеченных священным саном и привлекавших к себе народные симпатии.

Ну я вам египетскую проблему осветил. Вам решать. В РИ как известно в конце концов Зенон предпочел сдать там все монофизитам, и тем купить какую-никакую лояльность. И даже когда Тимофей Элур не признал Энотикон - не смог ничего сделать.

[Крысолов]

Ну я вам египетскую проблему осветил. Вам решать

Я конечно сторонник жестких мер. Гм. Ну давайте представим. Юлиан-христианин, но на религиозные распри смотрит неодобрительно, т.к. "не гоже римлянам, осажденных варварами убивать друг друга". На Востоке он человек новый, смотрит на местных как настоящий римлянин. До него Востоком рулил его брат Галл, в свойственной ему манере, вполне мог настроить неселение против себя и вообще власти. А тут египтяне бунтуют и насмехаются над императором, победившим готов, аллеманов и персов. Да еще и храмы разоряют и убивают белых людей александрийских греко-римлян, пусть даже те язычники.

Помнится РИ-Юлиан собирался антиохийцам геноцид устроил, только этот философ, опять имя забыл, его отговорил. А здесь его никто его отговаривать не будет.

Гм. С этих пор все египетское духовенство будет под подозрением...

[Georg]

этот философ, опять имя забыл

Либаний. В РИ Юлиан не смог посещать его лекции, но доставало все конспекты. А среди учеников Либания имеются такие люди как из язычников Фемистий, а из христиан - Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Либаний был "властителем дум" по меньшей мере двух поколений греко-римской интеллигенции.

Ну а по поводу Антиохии понятно - ведь сам Либаний антиохиец.

Как я понимаю, небольшой СИГ в Египте придется таки устроить (в масштабах последней зачистки Диоклетиана примерно)? Ибо вероятность открытого бунта более чем в наличии. Оптимальнее чтобы он начался еще при Галле или же сразу после его смерти.

[Крысолов]

Оптимальнее чтобы он начался еще при Галле или же сразу после его смерти.

Галла я планировал уморить в 381 году. Можно в принципе чуть подольше его оставить. Доведет своей политикой (кстати какой, налоговой, религиозной?) до взрыва и в разгар событий умрет. А Юлиану придется разгребать завалы. Скажем, в 387 году - РИ-договор между импрерией и Ираном. Кстати, Сасаниды - это отдельный вопрос. Как бы планировался уже их погром Ганнибалианом и Далмацием, но тем не менее. Шапур велик!

[serGild]

Западный Август еще и Пелагия наслушается и загнобит Августина.

максимум временно, слишком калибры у Августина и Пелагия разные

[Гера]

максимум временно, слишком калибры у Августина и Пелагия разные

именно, босоногий ирландец и столичный ритор...

Либаний. В РИ Юлиан не смог посещать его лекции, но доставало все конспекты. А среди учеников Либания имеются такие люди как из язычников Фемистий, а из христиан - Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Либаний был "властителем дум" по меньшей мере двух поколений греко-римской интеллигенции.

Какой же он неоплатоник ритор-софист, со времен прочтения Мережковского как помню Ямвлик, (ну и Максим Эфесский)... Эх, какая книга/надо будет перечитать

Наступила тишина. Взоры устремились по одному направлению. На другом конце атриума, на мраморное возвышение взошел кесарь Юлиан. Простая белая хламида древних философов облекала его; лицо было самоуверенно; он хотел придать ему выражение бесстрастное, но в глазах невольно вспыхивала искра злобного веселья.

- Старцы и учители! - обратился он к собранию, - за благо сочли мы оказывать подданным нашим, исповедующим учение Галилеянина Распятого, всевозможное снисхождение и милосердие: должно питать более сострадания, чем ненависти к заблуждающимся, увещаниями приводить к истине упрямых, а отнюдь не ударами, обидами и язвами телесными. Итак, желая восстановить мир всего мира, столь долго нарушаемый распрями церковными, призвал я вас, мудрецы галилейские. Под нашим покровительством и защитой вы явите, надеемся, пример тех высоких добродетелей, кои приличествуют вашему духовному сану, вашей вере и мудрости...

- Братьев ваших, изгнанных соборами при Константине и Констанции, возвратили мы из ссылки, желая даровать свободу всем гражданам Римской империи. Живите в мире, галилеяне, по завету вашего Учителя. Для полного же прекращения раздоров поручаем вам, мудрейшие наставники, забыв всякую вражду и воссоединившись в братской любви, прийти к некоторому церковному соглашению, дабы уставить единое и общее для всех исповедание веры. С тем и призвали мы вас сюда, в наш дом, по примеру предшественников наших, Константина и Констанция; судите и решайте властью, данною вам от церкви. Мы же удаляемся, предоставив вам свободу и ожидая вашего решения.

И прежде чем в собрании кто-нибудь успел опомниться или возразить, Юлиан, окруженный друзьями-философами, вышел из атриума.

Все безмолвствовали; кто-то тяжко вздохнул; в тишине слышен был только радостный шелковый шелест голубиных крыльев в небе и плеск фонтана о мрамор.

Вдруг, на высоких плитах, служивших кесарю трибуной, появился тот самый добродушный старик с провинциальною наружностью, с армянским говором, над которым все недавно смеялись; лицо его было красно; глаза горели. Речь императора оскорбила старого себастийского епископа. Пылая духовной ревностью, выступил Евстафий перед собранием.

- Отцы и братья! - воскликнул он, и в голосе его была такая сила, что никто уже не думал смеяться. - Разойдемся в мире. Кто призвал нас сюда для поругания и соблазна, тот не ведает ни церковных канонов, ни постановлений соборных, - ненавидит самое имя Христово. Не будем же веселить врагов наших, воздержимся от гневного слова. Заклинаю именем Бога Всевышнего, разойдемся, братья, в безмолвии!

Он говорил громким голосом, подняв глаза к хорам, защищенным от солнца алыми завесами: там, в глубине, между колоннами, появился император со своими друзьями-философами. Шепот удивления и ужаса послышался в толпе. Юлиан смотрел прямо в лицо Евстафию. Старик выдержал взор его и не потупился. Император побледнел.

В то же мгновение донатист Пурпурий грубо оттолкнул епископа и занял его место на трибуне.

- Не слушайте! - закричал Пурпурий. - Не расходитесь, да не преступите воли кесаревой. Цецилиане злобствуют за то, что он, избавитель наш...

- Нет, братья!.. - порывался Евстафий с мольбою. - Не братья мы вам, - отыдите, окаянные! Мы - чистая пшеница Божья, вы - сухая солома, назначенная Господом в огонь!

И, указывая на императора-богоотступника, продолжал Пурпурий торжественным певучим голосом, как будто возглашая ему славословие церковное:

- Слава, слава преблагому, премудрому Августу! На аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия, яко ангелам своим заповесть ранити тя во всех путях твоих. Слава!

Собрание заволновалось; одни утверждали, что должно последовать совету Евстафия и разойтись, другие требовали слова, не желая потерять единственного в жизни случая высказать свои мысли перед каким бы то ни было собранием. Лица разгорались, голоса становились оглушительными.

- Пусть заглянет теперь в церкви наши кто-нибудь из цецилианских епископов - торжествовал Пурпурий, - возложим мы ему руки на голову, но не для того, чтобы избрать пастырем, а чтобы раздробить череп!

Многие совсем забыли цель собрания, вступая в тонкие богословские споры; зазывали к себе, отбивали друг у друга слушателей, старались обольстить неопытных.

Базилидианин Трифон, приехавший из Египта, окруженный толпою любопытных, показывал амулет из прозрачного хризолита с таинственной надписью: Абракса.

- Тот, кто разумеет слово Абракса, - соблазнял Трифон, - получит высшую свободу, сделается бессмертным и, вкушая от всех сладостей греха, будет безгрешен. Абракса выражает буквами число горных небес - 365. Над тремястами шестьюдесятью пятью сферами, над иерархиями воинов, ангелов и архангелов, есть некий Мрак Безыменный, прекраснее всякого света, неподвижный, нерождаемый...

- Мрак безыменный в скудоумной голове твоей! - крикнул арианский епископ, сжимая кулаки и подступая к Трифону.

Гностик тотчас умолк, сложив губы в презрительную усмешку, полузакрыв глаза и подняв указательный палец:

- Премудрость! Премудрость! - произнес он чуть слышно и отошел, точно выскользнул из рук арианина.

Пророчица Пепузская, поддерживаемая влюбленными скопцами, поднявшись во весь рост, страшная, бледная, с растрепанными волосами, с мутными, полоумными взорами, вдохновенно завывала, ничего не видя и не слыша:

- Маран ата! Маран ата! - Господь идет! Господь идет!

Ученики отрока Епифания, не то языческого полубога, не то христианского мученика, обоготворяемого в молельнях Кефалонии, возглашали:

- Братство и равенство! Других законов нет. Разрушайте, разрушайте все! Да будут общими у людей имущество и жены, как трава, как вода, как воздух и солнце!

Офиты, змеепоклонники, подымали медный крест, обвитый прирученной нильскою змейкою:

- Мудрость Змия, - говорили они, - дает людям знание добра и зла. Вот - Спаситель, Офиоморфос - Змеевидный. Не бойтесь, - послушайте его: он не солгал; вкусите от плода запретного - и станете, как боги!

С проворной ловкостью фокусника, высоко подымая прозрачную стеклянную чашу, наполненную водой, маркозианин, надушенный и подвитой щеголь, соблазнитель женщин, приглашал любопытных.

- Смотрите, смотрите! Чудо! Вода закипит и сделается кровью.

Коларбазиане быстро считали по пальцам и доказывали, что все пифагорейские числа, все тайны неба и земли, заключаются в буквах греческого алфавита:

-- Альфа, Омега, начало и конец. А между ними - Троица, - бета, гамма, дельта, - Сын, Отец, Дух. Видите, как просто.

Фабиониты, карпократиане-обжоры, барбелониты-развратники проповедовали такие мерзости, что благочестивые люди только отплевывались и затыкали уши. Многие действовали на своих слушателей тою непонятною притягательною силою, которою обладает над умами людей чудовищное и безумное.

Каждый был убежден в своей правоте. И все были против всех.

Даже ничтожная церковь, затерянная в отдаленнейших пустынях Африки, - рогациане, и те уверяли, будто бы Христос, придя на землю, найдет истинное понимание Евангелия только у них, в нескольких селениях Мавритании Кесарийской, - и более нигде в мире.

Евандр Никомедийский, забыв Ювентина, едва успевал записывать в свои восковые дощечки новые незамеченные ереси, увлекаясь, как собиратель редкостей.

А между тем, с верхней мраморной галереи, глазами, полными жадной и утоленной ненависти, смотрел вниз на этих обезумевших людей молодой император, окруженный мудрецами в древних белых одеждах. Здесь были все друзья его: пифагореец Прокл, Нимфидиан, Евгений Приск, Эдезий, престарелый учитель Ямвлик Божественный, благообразный Гэкеболий, архиерей Диндимены; они не смеялись, не шутили и сохраняли совершенное спокойствие, как пристойно мудрецам; лишь изредка на строго сжатых губах выступала улыбка тихой жалости. Это был пир эллинской мудрости. Они смотрели вниз на собор, как смотрят боги на враждующих людей, любители цирка - на арену, где звери пожирают друг друга. В тени пурпурных завес им было свежо и отрадно.

А внизу галилеяне, обливаясь потом, анафематствовали и проповедовали.

Среди смятения, юный женоподобный каинит, с прекрасным, нежным лицом, с печальными, детски-ясными глазами, успел вскочить на трибуну и воскликнуть таким вдохновенным голосом, что все обернулись и онемели:

- Благословенны непокорившиеся Богу! Благословенны Каин, Хам и Иуда, жители Содома и Гоморры! Благословен отец их, Ангел Бездны и Мрака!

Неистовый африканец Пурпурий, которому уже целый час не давали сказать слова, желая облегчить свое сердце, ринулся на каинита и поднял волосатую жилистую руку, чтобы "заградить уста нечестивому". Его удержали, стараясь образумить: - Отче, непристойно!

- Пустите! Пустите! - кричал Пурпурий, вырываясь из рук державших его. - Не потерплю сей мерзости! Вот же тебе. Каиново отродье! И донатист плюнул в лицо каиниту.

Все смешалось. Началась бы драка, если бы не прибежали копьеносцы. Разнимая христиан, римские воины увещевали их:

- Тише, тише! Во дворце не место. Или мало вам церквей, чтобы драться?

Пурпурия подняли на руки и хотели увлечь. Он вопил: - Леона! Дьякон Леона!

Телохранитель растолкал воинов, двух повалил на землю, освободил Пурпурия, и в воздухе, над головами ересиархов, закрутилась и засвистела страшная дубина циркумцеллиона.

- Господу хвала! - ревел африканец, избирая жертву глазами.

Вдруг, в ослабевших руках его, беспомощно опустилась дубина. Все окаменели. В тишине раздался пронзительный крик одного из полоумных скопцов пророчицы Пепузской. Он упал на колени и, с лицом, искаженным ужасом, указывал на трибуну:

- Дьявол, дьявол, дьявол!

На мраморном возвышении, над толпой галилеян, скрестив руки на груди, спокойно и величественно, в древней белой одежде философа, стоял император Юлиан; глаза его горели грозным веселием. Многим в эту минуту казался он подобным дьяволу.

- Вот как исполняете вы закон любви, галилеяне! - произнес он среди собрания, пораженного ужасом. - Вижу теперь, что значит ваша любовь. Воистину, хищные звери милосерднее, чем вы, братолюбцы. Скажу словами вашего Учителя: "горе вам, законники, что взяли вы ключ разумения: сами не вошли и входящим воспрепятствовали. Горе вам, книжники и фарисеи!"

http://www.inache.net/mif/121

[serGild]

Врет, но как красиво