Оскорбление

[Antabus]

Голод силен. Алчность шкворчит и посылает автору лучи усиления мотивации.

[Treau Garold]

Голод силен. Алчность шкворчит и посылает автору лучи усиления мотивации.

Связность канала восстановлена, добыча транслируется, графомантические алгоритмы возобновлены. Время продолжать, уважаемые коллеги!

[Treau Garold]

Металлические стены, еще хранящие на себе следы лазерных резаков, укрывали теплоизоляционные панели. Светодиодные ленты вдоль потолка не оставляли теням ни единого уголка. Вдоль стен тянулись легкие перила для удобства передвижения в невесомости.

Ряды настенных мониторов, обычно отображавшие корабельные показатели и тактическую обстановку, временно были переключены на видеопоток с камер панорамного обзора. Казалось, за тесными стенами рубки раскинулся звездный простор и серый каменный склон, тут и там нарушаемый антенными блоками, орудийными установками и шахтными люками.

Двенадцать ложементов, двенадцать шлемов-дисплеев и большая панель главного монитора. Тринадцатый ложемент оставался свободным. Последний участник совещания в кресле не нуждался.

Черное забрало медленно поворачивалось, оглядывая людей, собравшихся в резервном БИЦ «Пангеи».

На самом деле Званцеву не было никакой нужды вглядываться в лица – камеры шлема и БИЦ при необходимости могли давать круговой обзор. Порой Званцев пользовался этим нехитрым приемом, чтобы надавить на психику подчиненных. Но с Ложей это бы не прошло. Зато приемчик был не бесполезен в другом отношении – подталкивал советников и штабистов высказываться, давал понять, что командующий ждет ответа от каждого лично. Стимулировал дискуссию.

 – Подытожим, – раскатилось из динамиков. – Итак, монтаж и проверка новых сенсорных систем на «Кенорленде» займет восемьдесят часов, дозаправка для ускоренного выхода на переходную к Юпитеру орбиту – еще десять. После этого паром начнет разгон, чтобы миновать «Пангею», «Лавразию» и «Ангариду» на трех единицах в афелии.

Гладкий, покрытый узором черных пятен череп начальника оперативного управления качнулся. За его спиной экран расцвел пучком траекторий, перечеркивающих космос.

 – Раз мы так или иначе опаздываем с общим разгоном эскадры – значит, израсходуем чуть больше топлива, нагоним «Кенорленд» на восходящей, прежде чем «иглы» сумеют выполнить его перехват, и зайдем на группировку вокруг Ио со встречной орбиты. Это несколько увеличит эффективность их импакторов – но и наших тоже. После уничтожения основных структур вокруг спутника эскадра позволит притяжению Юпитера себя захватить, одновременно высылая истребительные группы по петлевым траекториям к структурам у Европы, объекту «Сфера» и комплексу X-110. В афелии ее развернет и после короткого доразгона вслед за импакторами второй волны она сможет ударить по объекту «Кольцо» и местам обитания деструдо на Ганимеде. После чего начнет торможение для возвращения к базе «Альтаир». Где-то на промежутке между первым и пятым этапами ее ожидает удар основных сил противника.

 – Который она отразит, – полуутвердительно проговорил Званцев.

Штабист кивнул.

 – С тех пор, как мы лишили их доступа на внутренние орбиты, пришельцы лишились возможности оперативно восполнять потери. По данным астроразведки, сейчас в системе Юпитера действуют восемнадцать «игл» и около пятисот легких аппаратов. В то время как четыре «континента» и десять монокорпусных мониторов – это более восьмисот истребителей и четыре тысячи боевых модулей всех классов. Они не смогут нейтрализовать наш удар или нанести эскадре ощутимые потери. Даже полностью отказавшись от прикрытия орбитальных структур и нанеся согласованный удар с «игл» и стационарных систем – они выведут из строя не больше одного парома. Два, если нам очень не повезет. Ценой собственного полного уничтожения.

Званцев беззвучно прошептал несколько слов и картина изменилась. Теперь карта отображала масштабированное изображение Солнечной. Рядом с Нептуном помигивал яркий огонек.

 – Так было, – произнес он. – Это был план, которого мы придерживались еще триста часов назад. Итак, Якоб, вы по-прежнему полагаете, что нам не стоит отправлять «Кенорленд» к Лариссе?

Пятноголовый штабист снова склонил голову.

 – Так точно. Разделение сил ставит операцию под угрозу. Крыла с трех паромов может оказаться недостаточно для прорыва обороны. Или достаточно – но и мы понесем такие потери, что не сможем добить оставшиеся вражеские комплексы.

Званцев перевел взгляд на начальницу астроразведывательной службы. Миниатюрная, как любой обладатель дварфии, она обладала редким генетическим дефектом – смешением сиренового и квад-мода, из-за чего ее гибкий хвост завершался парой небольших ладоней. Точнее, сейчас этот дефект был признан вполне легитимной вариацией сирены, но на момент его случайного появления сто лет назад из-за внепланового скрещивания генетики усердно работали над его фильтрацией.

 – Елена, вам слово.

Сирена-астроразведчица хлопнула по сенсорной панели.

 – Сто часов назад обсерватории сто четырнадцать и восемьдесят, – проговорила она, – сообщили о возрастании активности в системе Юпитера. Хотя наши телескопы не засекли сближения буксиров с объектом «Кольцо», оно, тем не менее, увеличило высоту орбиты почти на полмиллиона километров. После чего развернулось практически перпендикулярно к направлению на Нептун. Внешние и внутренние участки «Кольца» начали вращательное движение вдоль его окружности, причем, насколько мы могли наблюдать – в различных направлениях. Из центра «Кольца» были засечены всплески электромагнитного излучения, смещающиеся от инфракрасного до гамма-диапазона, чуть позднее мы уловили мощную позитронную эмиссию. Было также зарегистрировано отклонение направления и спектра света звезд, наблюдавшихся через «Кольцо».

Спустя одиннадцать минут после начала процесса инфракрасные детекторы обнаружили, что от «Кольца» отделился высокотемпературный – по ориентировочным оценкам, разогретый до двух тычяч градусов Кельвина – объект, начавший движение в сторону Нептуна со скоростью около шестидесяти тысяч километров в секунду.

 – Сколько? – неверяще произнес глава производственного управления. Кряжистый торс и грубая, темно-бурая кожа лица выдавали обладателя лоубар-мода, голос звучал гулко и раскатисто. Его лицо сделалось еще темнее, когда Званцев обернулся к нему.

 – Стефан, мы повторяем известные нам всем факты не для того, чтобы знакомить с ними тех, кто не удосужился изучить доклады, – произнес он укоризненно. Теперь его голос доносился из крохотного наушника в ухе Стефана – Званцев не хотел заставлять подчиненных терять лицо, когда это не было необходимо.

 – Да – двадцать процентов от световой, – твердо повторила сирена. – Знаю, кажется невероятным, но две обсерватории разом не могли ошибиться или исказить данные. К тому же они подтверждаются даже собственными сенсорами эскадры. Мы зарегистрировали вспышки ударного испарения микрометеороидов на пути объекта, но не похоже, чтобы ему этим был нанесен существенный вред.

Около ста десяти минут спустя объект… – астроразведчица замялась, – начал активно излучать в инфракрасном, оптическом и гамма-диапазоне. По всей видимости – за счет аннигиляции собственного вещества. Мы пронаблюдали выброс плазменной струи, нацеленной по вектору движения объекта. Температура выброса была такой, что он наблюдался даже с Земли и невооруженным взглядом, и по мере сближения объекта с Нептуном – вызвал существенный разогрев его атмосферы.

Через десять часов после запуска объекта четыре «иглы» из двадцати двух, обращающихся вокруг Юпитера, начали разгон ему вслед. Разумеется, до динамических показателей объекта им далеко, так что Лариссы – если такова их цель – они достигнут не раньше чем через две недели.

Через девяносто три часа после старта объект столкнулся со спутником Нептуна Лариссой. Мы пронаблюдали вспышку импакта и образование кратера. Наши планетологи ожидали полного разрушения спутника, но, по-видимому, масса ударного тела оказалась меньше, чем они предполагали. Инерция столкновения привела к существенному изменению орбиты спутника – теперь перигелий и эксцентриситет орбиты Лариссы увеличились настолько, что она почти задевает орбиту Протея. С поверхности спутника наблюдаются газовые выбросы, сама поверхность охвачена тектоническими сдвигами, в зонах разломов видны следы жидкой воды. По экватору спутника активность значительно увеличена, наблюдается миграция ледяной коры в его сторону с полюсов. Причины подобного явления пока неизвестны… хотя мы, несомненно, все понимаем, с чем или кем оно связано, – сирена тоже обвела Ложу взглядом.

 – Разрешите спросить? – заговорил колонист-абарианец. Иссиня-черную кожу пересекала симметричная цепочка шрамов. Гарнизоны полярных кратеров Меркурия получали тройную защиту от ионизирующего излучения – их ДНК несла гены, кодирующие синтез белковых радиопротекторов, меланизацию кожи и усиленные репарационные системы. Впрочем, не факт, что своими шрамами «ртутник» был обязан корректирующим операциям – насколько Званцев знал, ритуальное шрамирование в последние полвека сделалось довольно распространенным обычаем на Абарисе. – Возможно, имеет смысл направить к Лариссе наши разведчики?

Сирена кашлянула, скрыв улыбку.

 – Зонды были запущены через час после столкновения. Но, разумеется, с запасом топлива, которым мы располагали, мы сможем обеспечить от них более подробные данные через децигод, не ранее. И то – если «иглы» не изменят траекторию ради их перехвата. Разрешения задействовать монокорпусник или бустер я пока не получила.

Зажужжали сервоприводы. Званцев опустил руки на панель перед собой – жест, пришедший откуда-то из сохранившихся огрызков моторной памяти.

 – Итак, – произнес он. – Пришельцы видят наши приготовления, как и мы – их. Они знают, что мы готовы к финальной операции, которая положит конец их присутствию в Солнечной. И тем не менее – они тратят силы и время на отправку объекта, чем бы он ни был – к Лариссе. К небесному телу, на котором у нас никогда не имелось ни баз, ни гарнизонов, даже сенсорных устройств. О чем это может говорить?

 – Отвлекающий маневр, – предположил командир «Лавразии». Нижними руками он набрасывал какое-то сообщение на панели, а одной из верхних указал на трассу «игл». – Если мы направим «Кенорленд» к Нептуну – бьюсь об заклад, «иглы» развернутся обратно к Юпитеру, едва убедятся, что он уже не успевает помочь остальным трем паромам. Запас дельты у этих ублюдков впечатляющий. Командующий, я тоже против разделения эскадры.

 – Отвлекающий маневр? – встревоженно повторил представитель комитета Генассамблеи по связям с ГлобДефКомом. – На одной пятой скорости света? Господин главнокомандующий, ГлобДефКом сумел бы перехватить снаряд, окажись он нацелен на Землю?

Званцев посмотрел на ооновца – высокорослого носителя базового фенотипа родом из Российской эконзоны. Легким движением ладони отобразил на экране позиции кинетических перехватчиков.

 – У нас достаточно сил на околоземной орбите, чтобы нейтрализовать подобный снаряд, – проговорил он. – Одиночный, по крайней мере… Якоб, Владислав поднял хороший вопрос. Что будет, если «Кольцо» начнет обстрел нашего флота релятивистскими импакторами на встречном курсе?

Штабист и двое командиров паромов переглянулись.

 – Слишком много неизвестных, – наконец, признался офицер Ложи. – Темп ведения огня, масса, фрагментация… Полагаю, это может увеличить наши потери, возможно – стоить еще одного парома. Но наши шансы все равно высоки. Мы можем использовать холодные щиты для перехвата осколков, выпускать боевые модули встречным курсом. Если у них нет в загашнике очередного сюрприза – им нас не остановить.

 – Интереснее другое, – задумчиво промолвил «паук». – «Кольцо» было у них под рукой с начала войны. Почему они ни разу не попытались использовать его в таком ключе?

Званцев внутренне засмеялся. Он единственный в рубке помнил – пусть и очень смутно – каково это, сидеть под землей в ожидании вражеских бомбардировок, и гадать, начнут или нет чужаки стирать с лица планеты один город за другим.

 – И все же, для отвлекающего маневра это выглядит довольно странно, – ответила сирена. – Я бы скорей поставила на то, что в системе Нептуна они хотели уничтожить некую оставшуюся незамеченной нами цель. Не сочтите меня суеверной… но я не могу не вспомнить о создателях кувенов, – она пожала плечами.

Упоминание о кувенах за последние двести лет сделалось чем-то вроде негласного табу. Флот так и не сумел выделить достаточно топлива на вооруженную экспедицию посещения. Пролетные же зонды либо уничтожались чужаками – либо, что чаще, не сообщали никакой вразумительной информации о облаках пленочных экранов, что уже давно разошлись и расплылись в пространстве, перестав закрывать землянам вид на чужие звезды.

 – Возможно, – наконец, выговорил он. Не поворачивая головы, обвел взглядом полутемный овальный зал, призрачное свечение пустующих на время совещания пультов, скользнул взглядом по веренице сообщений, бегущих в фоновом режиме в правом нижнем углу поля зрения. Снова осмотрел сборище человекоподобных чудовищ, в чьих руках сейчас находилась, возможно, судьба самой долгой войны в истории вида.

 – Якоб, – наконец, проговорил Званцев. – Подготовьте три монокорпусника из состава эскадры. Отсутствие такого количества нас заметно не ослабит. Снабдите их бустерами для максимально быстрого полета к системе Нептуна. Пусть выдвигаются к Лариссе. Цель – разведка, если будет возможно – высадка на поверхность и сбор информации. Зондами и лично.

 – Сэр, – начал было штабист, и смолк. На сетчатку Званцева упал алый огонек сообщения высшего приоритета. Достаточно важного, чтобы пробить фоновый блок, выставленный всеми членами Ложи на время заседания.

 – Елена, вы тоже его получили, – констатировал Званцев, видя, как дернулась мышца на лице сирены.

 – Так точно, – та всмотрелась в панель. Званцев легким движением глазных яблок раскрыл текст.

Сирена побледнела. Она еще дочитывала сообщение – а руки судорожно вцепились в край стола. Она сглотнула.

Званцев не позволил себе никакой реакции. Хотя ему сейчас очень хотелось выматериться в голос. Триста пятьдесят прожитых лет вдруг камнем легли на его стальные плечи.

 – Сэр, – вновь было заговорил Якоб. Званцев прервал его вскинутой ладонью.

 – Господа. Новости из секции межзвездного наблюдения. Прошу всех ознакомиться.

Через несколько секунд зал заполнился мертвенным молчанием.

И в тишине раздалось негромкое, но разборчивое ругательство командира десантного корпуса.

 

Званцев всматривался в дисплей внешнего обзора, словно пытаясь разглядеть среди тысяч звезд приближающихся врагов. Он все еще ощущал шок от страшных новостей – но впитавшиеся в плоть и кровь привычки солдата не давали поддаться панике.

А мозг уже принялся машинально прикидывать варианты действий.

Вариантов выходило немного.

 – Пятнадцать объектов, – его голос разбил сгустившуюся тишину. Лица поворачивались, глаза с надеждой смотрели на черную фигуру. Званцеву очень хотелось, чтоб и ему было на кого надеяться. – Приближаются из района созвездия Южной Гидры. Расстояние – около пяти парсек. Спектр излучения в точности совпадает с архивными записями торможения врагов времен начала Вторжения. Верно, Елена?

Сирена кивнула, не в силах сдержать дрожь.

 – Если два источника излучения соответствовали сфере, кольцу и четырем «иглам», – проговорила она, – то к Солнечной системе приближаются около пятидесяти вражеских тяжелых аппаратов. В самые тяжелые времена мы единовременно имели дело максимум с двумя десятками «игл».

Званцев почувствовал, как кровь застывает у него в жилах – хотя биофизические мониторы упрямо констатировали, что температура тела командующего остается в норме.

 – Максвелл, каковы варианты перехвата? – деловито спросил он. Глядя через стол на начальника отдела перспективных видов вооружений.

Уроженец одного из дейтериевых аэронакопителей Венеры – высокий, прямой как палка, без малейшего намека на седину в черной шевелюре, без единой складки на отутюженном мундире – развел руками.

 – Мы, безусловно, можем направить навстречу противнику группу высокоскоростных импакторов, – задумчиво произнес он. – Особенно если комплекс разгонных солазеров вокруг Меркурия войдет в строй, как запланировано… Но я очень сомневаюсь, что цивилизация, воюющая на межзвездных расстояниях, и знающая, что такое релятивистская кинетика, не предусмотрела от нее никакой защиты.

 – Ладно, – Званцев обернулся к сирене. – Елена, каково подлетное время вражеского флота?

Та пожала плечами. – Все оценки приблизительны. Возможно – лет тридцать.

 – Что ж, тогда на ближайшую перспективу наши задачи не изменились, – отрезал Званцев. – Их всего лишь в два с половиной раза больше, чем мы имеем сейчас. Сперва уничтожим тех чужаков, что уже в Солнечной – а затем у нас будет тридцать лет на подготовку достойной встречи. Якоб!

 – Сэр, – офицер тоже оправился от шока и сейчас прокручивал какой-то документ. – Я позволю себе предложить для экспедиции к Лариссе мониторы «Гренландия», «Гамбург» и «Мурманск». Это корабли старой постройки, с большим резервом по автономности. Рассчитанные на цикл для десятков человек экипажа. То, что нужно на таком перегоне. К тому же их огневая мощь не так велика, чтобы их отсутствие сильно ослабило эскадру.

 – Одобряю. Отдайте необходимые распоряжения, и… – Званцев умолк.

Изображение на панорамных видеоокнах угасло.

Лента под потолком тоже отключилась. В привычный уже гул жилых центрифуг вкралась неуверенная нотка.

Он было попытался вызвать командира «Пангеи» по внутрикорабельной сети – но натолкнулся лишь на настойчиво всплывающее сообщение об ошибке. Мониторы и сенсорные экраны также угасали один за другим. Переключился на службу охраны – безрезультатно.

Вспыхнуло красное аварийное освещение. Сквозь переборки и изоляцию донесся слабый гул взрыва.

 – Нападение? – пробормотал оружейник.

 – Возможно, – бросил Званцев. – Охрана!

Тишина.

Затем раздался цокот магнитных подков по железному полу. Люк распахнулся.

Званцев с облегчением узнал Кайла Уотерса, старшего помощника «Пангеи». Офицер выглядел встревоженным. Вместо униформы на нем был подскафандровый комбинезон, левую руку охватывали кольца полуавтоматического медпакета. На поясе виднелась кобура пистолета.

 – Коммандер, – Званцев шагнул ко входу в рубку. – Что произошло? Где капитан Бауте?

 – Убит, – выдохнул старпом. – На борту мятеж. Мостик и двигательные отсеки были заминированы. Десант ведет бой. Сеть под контролем противника.

Одиннадцать человек за спиной Званцева резко выдохнули.

 – Бортовое крыло?

 – Не известно. Модули никто не контролирует, нет доступа у нас и к шахтам истребителей, – Уотерс шагнул в сторону, пропуская в рубку четырех космонавтов. Двое были вооружены легкими счетверенными мортирами, у двоих Званцев заметил пистолеты-«низкобои» – оружие для боя в корабельных отсеках. Бойцы разошлись вокруг главного экрана, охватывая рубку полукольцом.

 – Сколько их? Чего они хотят? Они пытались вести переговоры? – бросил командующий десантным корпусом. Его нижняя рука шарила у пояса, словно искала отсутствующую мортиру.

 – Да, – глаза Уотерса сузились, он посмотрел прямо на Званцева. Лицо сделалось жестким, рубленым. – Сдавайтесь. И вам не причинят вреда.

 – Что?. – начал было десантник – и осекся.

Одновременно со Званцевым разглядев в глазах четверки тьму расширенных зрачков. Узнав неестественную, рваную пластику движений.

 – Не двигаться, – обе мортиры нацелились Званцеву между кирасой и поясом. Деструдо смотрели куда-то сквозь Званцева, ни единый мускул на безвольных лицах не дрогнул. Званцев, однако, не сомневался, кто успеет выстрелить первым. И представлял, что сделает с его броней ударившая в стык бронебойная граната.

Кто-то вскрикнул. Ооновец вскочил с ложемента. Ближайший деструдо без замаха ударил его рукоятью «низкобоя». Парламентарий нелепо качнулся, обмяк. С рассеченной скулы сорвались шарики крови.

 – Больше так не делай, – бросил Уотерс, и уже в сторону деструдо. – Если кто-то еще дернется – стрелять на поражение.

 – Чего ты хочешь? – динамик Званцева легко перекрыл панические вопли ужаса штабистов. Он, не отрываясь, смотрел в лицо Уотерса. – Ты – на их стороне? Ты, человек?!

Уотерс улыбнулся. Неожиданно широко и радостно.

 – Человек. В обычной жизни. Но сейчас немного необычный случай. Не волнуйся, я не собираюсь убивать вас, если не вынудите. А тебя – в особенности. В конце концов, я же твой должник.

 – Тебе это с рук не сойдет, кто бы ты ни был, – прорычал космодесантник. – На «Пангее» две роты десанта с полным штатом дронов. Не знаю, сколько вас на борту и откуда вы взялись, сучьи дети, но всех ребят вам не перебить.

Уотерс полностью проигнорировал слова генерала. Его глаза не отрывались от черного шлема. Небрежным движением он коснулся наруча-планшета, заставляя вход закрыться у себя за спиной.

 – Должник? – переспросил Званцев.

 – Разумеется. Ведь ты же спас мне жизнь, капитан. Не помнишь?

У Званцева возникло неприятное ощущение – будто взгляд стоявшего у входа в рубку Уотерса с легкостью проникает под забрало, читая выражение отсутствующего лица.

 – О чем ты говоришь? – требовательно спросил он.

 – Значит, не помнишь? – Уотерс засмеялся, и Званцев почувствовал, как просыпается память – и накатывает ощущение безумия. – Неудивительно. Прошло столько лет… Столько веков. Знаешь, вы с Тэсс тогда практически заменили мне родителей. Жаль, что тебе пришлось ее убить.

Все звуки в рубке словно бы примолкли. Званцеву казалось, что он смотрит на Уотерса сквозь длинный тоннель искаженного пространства. Невероятное, невозможное узнавание всплывало откуда-то с подкорковых, подпороговых нейронных глубин…

Его голосовые связки шевельнулись. Нейросетевые блоки расшифровали сигналы, направленные к удаленному языку, и превратили бессвязное шипение в одно имя.

 – Джек???

 – Джек Брайдон со «Стэнли Артура». Алексей Лисицын со «сто шестой». Андрей Ингиле с «Танаэльва». Кайл Уотерс с «Пангеи». И еще добрый десяток имен и кораблей. Вот мы и снова встретились, капитан.

Стояла тишина. Мертвая, абсолютная. Выключились, похоже, даже вентиляция, реакторы и центрифуги.

 – Все эти годы… – Званцеву хотелось шептать, но динамики не умели воспроизводить шепот. – Все эти сотни лет… Ты работал на них?

Лицо Уотерса – Джека – сделалось задумчивым.

 – Боюсь, это немного некорректная формулировка. В обычной жизни я… ну, не то чтобы не помню, что служу кровным братьям или вот уже триста лет обхожусь без омоложения. Я просто не придаю этому значения. Честно исполняю служебные обязанности. Управляемое когнитивное искажение, если хочешь. Очень удобно.

В основном меня задействуют для сбора информации, иногда – для разовых акций. Но теперь ситуация изменилась.

 – Действительно, – процедил Званцев. – Когда… когда с тобой сделали это? Там, в плену? Или еще раньше?

Движением зрачков он активировал небольшое устройство, встроенное в плечо бронекомплекса.

 – О, капитан. Ты же не думаешь, что оборонительные системы позволили бы неподконтрольным биоформам вот так вот просто проникать в зону сбора добычи? Без меня вы бы не добрались и до середины Суррея… – Джек еще продолжал говорить, а Званцев уже переключил обзор на верхние камеры. Поймал в перекрестье прицела стык двух потолочных панелей – и его палец дернулся, прижав виртуальную кнопку спуска.

С щелчком откинулась заслонка. Малокалиберный пистолет-пулемет плюнул огнем. В ту же секунду деструдо выстрелил – и огненная стрела перечеркнула воздух над закрывшей головы руками, вжавшейся в кресла Ложей.

Очередь ударила в потолок. Разлетелись клочья пластика вперемешку с изоляцией. Град искр из замкнувшей проводки водопадом обрушился на стол.

Званцева отшвырнуло. Микрофоны шлема предназначались для поля боя – и это спасло его от глухоты. У самого лица расцвела вспышка разрыва, даже не поворачивая головы, он знал, что на месте встроенной турели – клочья рваного металла.

Взвыл ревун пожарной тревоги.

Потоки переохлажденного фторкетона ударили из скрытых форсунок. Тугие струи хладагента, словно дубинки, били по деструдо, по пригнувшемуся Уотерсу, по визжащей Ложе. Званцев выбросил руку в сторону, вырывая из креплений пустующий ложемент.

Из облаков белопенного тумана вырвалось пламя.

Деструдо не умели промахиваться.

Тем более не умели мазать инфракрасные блоки самонаведения мортирных гранат.

Если бы могли различить цель сквозь брызги фторкетонового тумана.

Кресло в руках Званцева взорвалось струями огня. Гром проник сквозь шлем безо всяких микрофонов. Пламя ударило в плечи и бедра, сшибло с ног. Магнитные подковы оторвались от пола, его впечатало в стену.

Из Званцева едва не вышибло дух. Несмотря на то, что броня исходно и была рассчитана на близкий подрыв чего-нибудь крупнокалиберного.

Ощущение пропущенного хука почти забылось за века и десятилетия.

Броня дымилась и тлела. Иньекторы торопливо подавали в кровеносную систему лошадиные дозы стимуляторов. Если бы гранаты сработали не в полуметре от доспеха, а в упор…

Званцев не тратил времени на такие мысли. Взвыли приводы, бросая доспех вперед. Лязгнули подковы, примагнитившись к полу в полуметре от деструдо.

Рявкнул «низкобой». По шлему заехало, будто дубинкой – мелочь после взрывной волны. Званцев пошатнулся – и вложил в удар всю энергию замаха и три центнера веса. Хрустнули кости.

Бронированные пальцы сомкнулись вокруг пистолетной рукояти.

Выстрел! Званцева слегка развернуло, когда мягкая пуля разбрызгалась о его локоть. Выстрел! Он почти пропустил выметнувшуюся из рассеивающегося тумана тень. Но успел – и его пуля разнесла череп летящего вперед деструдо в миллиметре от ствола.

Туман расходился. По ту сторону стола взмывали к потолку, вцепившись друг другу в горло, генерал-десантник и деструдо. Второй деструдо на глазах Званцева вогнал новый пакет гранат в мортиру. Рванул из кресла сирену-астроразведчицу – и, прикрываясь ей, вскинул оружие.

Выстрел Званцева отшвырнул их на стену. Плечо сирены брызнуло в стороны. Деструдо согнулся. Вторая пуля вошла точно между почерневших глаз.

А третья – в спину противника генерала, пронеся обоих вдоль рубки и швырнув на главный экран.

Лже-Уотерс еще тянулся за пистолетом. Кем – чем – бы он не был, а по скорости реакции деструдо его опережали в несколько раз. Его оружие успело покинуть кобуру – и на скулу Джека-Уотерса обрушился бронированный кулак Званцева.

 – ЭЛИЗА! – гаркнул он во всю мощь динамиков.

Из-под стола вынырнула голова начальницы медицинского отдела флота. Глаза – по плошке, лицо в обрамлении выдающих лагранжианку костных шипов – белое, как мел. Она смотрела на Званцева с восторгом и ужасом.

 – Оказать помощь! – рявкнул Званцев, ткнув в сторону окруженной каплями крови, словно газовый гигант – спутниками, Елены. – Генерал?

По ту сторону стола, кашляя, распрямился десантник. Он осторожно ощупывал собственное горло.

 – Кхе… кхе… Даже «паучара» может засидеться в штабе… Спасибо, сэр, – он ловко поймал брошенный Званцевым «низкобой» своего противника.

Званцев перевел взгляд на люк. У него самого кружилась голова, и перед глазами мерцали светлые точки – то ли глючили дисплеи, то ли собственная сетчатка. Жалобно пискнул статус-монитор, обогащая кровь кислородом и подавая в кровь порции медикаментов.

 – Система пожаротушения заблокировала вход. Теперь попасть сюда можно только по спецкоду, который имеется у четырех офицеров парома, включая командира. Я надеюсь, никто из них не был захвачен противником… но будем исходить из худшего.

 – Сэр, – генерал слегка неуклюже оттолкнулся от потолка, затормозился рядом со Званцевым. – То, что он сказал… – он перевел взгляд на Джека. Прищурился.

 – Еще дышит.

 – Он мне был нужен живым, – отрезал Званцев. – Хочу выяснить, говорил ли он правду – или просто хорошо изучил мое досье.

Глаза Джека приоткрылись. Зрачки сфокусировались на забрале.

Званцев сгреб его за шиворот.

 – Сколько вас на пароме?

Джек осклабился.

 – Браво, капитан. Ты – великолепный противник. И достойная добыча.

Ты впечатлил даже кровного брата – а это многого стоит. Ты сполна оправдал все усилия, затраченные на сохранение твоей жизни.

 – Я задал вопрос! – Званцев чуть повернул кисть, и Джека от души приложило о край стола.

 – О, немного. Восемь, включая их, – Джек дернул подбородком в сторону тел.

 – Что? – брови генерала взлетели вверх. – Да на что вы вообще надеялись?

 – Уж конечно, не захватить «Пангею», – Джек сплюнул кровь. – Проклятье… Какое неудачное стечение обстоятельств.

 – Для тебя – да.

 – И для всей Земли тоже.

Званцев всмотрелся в разбитое лицо.

 – Что ты имеешь в виду?

Окровавленные губы шевельнулись, складываясь в улыбку.

 – Видишь ли. Будь жизнь вождя ГлобДефКома в наших руках – это чертовски придало бы убедительности нашему предложению о мирных переговорах.

[Серая Зона]

Ересь Уотерса!

Так-так, значит кровные братья возвращаются. И всё-таки я до сих пор не могу понять, чего они, блин, хотели.

[Serafim]

ТВЪКВ!

Черт, оказывается вы не шутили когда говорили про другую сюжетную ветку и откат по времени а я только хотел спросить почему упоминается кровь в прошлом эпизоде со Званцевым. 

Но блин, твист с предательством определено хорош. Даже очень. А вот что не хорош это баг в идее с кувен объектами о котором вы наверняка знаете но до которого я додумался только сейчас - а что если звезда которую нужно прикрыть не в плоскости эклиптики? 

Ересь Уотерса!
Так-так, значит кровные братья возвращаются. 

Разве кровные братья? Тут я не понял из описания - там два источника это кольцо и сфера а остальное иглы или каждый источник это сфера, кольца и иглы? Но в любом случае непонятно почему источников излучения 15 когда оскорбителей - 11. Как по мне это слабый владыка наконец прилетел разбираться с нарушителями. Именно поэтому кровный брат и решил предложить перемирие. Точнее не совсем поэтому  ведь если люди погибнут от рук владыки то оскорбители не получат патч лечащий голод. Видимо дальше люди вместе с ним будут отчаянно сдерживать флот владыки пока щедрость будет кушать попкорн а может тоже помогать. 

И всё-таки я до сих пор не могу понять, чего они, блин, хотели.

так тут же все просто: оскорблять что бы утолить голод. Программа, против нее хрен попрешь!

Зы Только, пожалуйста, не пропадайте теперь с продой на полгода. И на месяц и на неделю и на день. Это не по христиански!

Ззы Еще я внезапно обнаружил некоторые параллели с политическими событиями современности но об этом не будем.

 

 

[Серая Зона]

Как по мне это слабый владыка наконец прилетел разбираться с нарушителями.

Вы вот на эту фразу не обратили внимания:
Спектр излучения в точности совпадает с архивными записями торможения врагов времен начала Вторжения.

Вряд ли у слабого владыки в точности такие же двигатели.
А ещё четыре источника - это они что-то прихватили с собой.

[Serafim]

Тогда непонятно почему кровный брат так страдал в прошлом отрывки из за рискованного плана который придумали его кореша. И оружие для величайшего оскорбления которое он делает в строгой тайне видимо тоже для гостей .  

[Песчаник]

Зима 4 мая приближается.

[Serafim]

Вряд ли у слабого владыки в точности такие же двигатели.

Они все дети Алчности насколько я понял, так что технологии у них одинаковые

А ещё четыре источника - это они что-то прихватили с собой.

Не думаю. В первую очередь потому что летят они со стороны созвездия Южной Гидры, а там тесных двойных звезд нет. По крайне мере я не нашел.
К слову говоря я так и не смог найти ту звездную пару рядом с которой разворачивается вторая сюжетная ветка. 

 

[Antabus]

НЯП, отделившийся кровный брат (который Землю кошмарит) озабочен накоплением козырей пред мирными переговорами. Может и удар по Лариссе - из того же ряда? Может, там какая-то конструкция слабого владыки дремала? Какая-то деталь от формирующегося (или - уже сформированного?) палача. Которая подключилась бы к нему по прибытию палача к месту назначения.

А брат её завалил, чтоб потом земляшкам раскрыть глаза на ужастлую правду, типа: "вот, оцените - какой я хороший!"

[Серая Зона]

Очень хорошая гипотеза! Если так, то понятно, чего он так нервничает - практически открытый конфликт со слабым владыкой.

[Antabus]

практически открытый конфликт со слабым владыкой.

Ну дык это у братьев перманентно, насколько я понял из книги. Влезли в подконтрольную систему - вот и конфликт готов. Только вот типичный владыка пока прочухается, пока двухстволку солью зарядит, пока очки протрёт - братья уже в другой сад тиканули.

[Серая Зона]

Так вот именно, что обычно они смываются, когда прибывает палач. А тут вынуждены остаться и с ним разбираться.

[Antabus]

Металлические стены...  Светодиодные ленты вдоль потолка

Не потолка, а подволока! Вы тоже это видели ИРЛ? Морячки уже вовсю клеют, где надо и не надо. Хорошо им: посудина - один сплошной теплоотвод, на профилях (радиаторах) экономят. 

[Antabus]

А тут вынуждены остаться и с ним разбираться.

Может быть, но ИМХО не факт. А почему Вы так решили? 

[Серая Зона]

Может быть, но ИМХО не факт. А почему Вы так решили?

Ну так а чего ещё они бояться-то могут?

[Antabus]

Я не всмысле, что они его боятся (хотя - хз?), а о том, чего им оставаться и разбираться в этот раз? Почему бы не тикануть, как обычно, но, правда, не насытившись, как обычно, а полуголодными?

[Серая Зона]

Вопрос в том, в чём состоит процесс голода/насыщения. Всё ещё непонятен основной момент.

[Serafim]

А брат её завалил, чтоб потом земляшкам раскрыть глаза на ужастлую правду, типа: "вот, оцените - какой я хороший!"

Не думаю. Моя версия - на Лариссе будет разворачиваться кольцо Щедрости как в той системе с Архивом где некие инопланетяне построили цивилизацию, которую потом сдуло зажиганием термоядерной реакции. Отсюда так же следует что кольца используются не по назначению. Братья используют их как телефоны, хотя на самом деле это разумная и саморазмножающаяся часть древней но почившей сети Щедрости. Вообще это очень интересно. То что показало кольцо на голову превосходит все то что умеют кровные братья и, видимо, их противники. Складывается ощущение что местная галактика живет в постапокалипсисе.

Ну дык это у братьев перманентно, насколько я понял из книги. Влезли в подконтрольную систему - вот и конфликт готов. Только вот типичный владыка пока прочухается, пока двухстволку солью зарядит, пока очки протрёт - братья уже в другой сад тиканули.

Про что и речь, но до этого они когда не вступали в открытый конфликт. 

[Serafim]

Я не всмысле, что они его боятся (хотя - хз?), а о том, чего им оставаться и разбираться в этот раз?

Сохранение цивилизации на Земле - условие Щедрости для передачи им патча отменяющего голод или вроде того, в предыдущей главе об этом было сказано почти открытым текстом. 

[Серая Зона]

Моя версия - на Лариссе будет разворачиваться кольцо Щедрости как в той системе с Архивом где некие инопланетяне построили цивилизацию, которую потом сдуло зажиганием термоядерной реакции.

Вариант! Тогда понятно, почему релятивистская стрельба. Это просто стандартный принцип размножения терминалов Щедрости.

[Серая Зона]

Складывается ощущение что местная галактика живет в постапокалипсисе.

Это не ощущение, это сказано прямым текстом практически.

[Serafim]

Вариант! Тогда понятно, почему релятивистская стрельба. Это просто стандартный принцип размножения терминалов Щедрости.

Ага. Там еще отдельно написано что кольцо может заметить обман так как цель слишком близко и обычно ею стреляют на куда большие расстояния. 

[Antabus]

Складывается ощущение что местная галактика живет в постапокалипсисе.

Ну это как бы факт - см. мультик с зелеными точками, показанный четверке.

Кстати, о мертвой Сьюзен. Если ее тело использовал "боевой алгоритм алчности", то, получается, он, гад такой, врал живым  на счет спасения? А зачем? Чтоб не гулять в одиночестве?

[Serafim]

Это не ощущение, это сказано прямым текстом практически.

В главе с голофильмом? Мне казалось что там скорее перехват управления чем такая колоссальная просадка по технологиям когда фон нейман, умеющий генерировать разумные снаряды с антиматерией буквально из варпа ,используется как сверхсветовой телефон.