Ворон и медведь

[Neznaika1975]

Почему?

[Magnum]

Почему?

То есть как это "почему"?!  Вы только посмотрите - ну как в них можно не влюбиться?! Этот азиатский размах, эта горячая кровь, этот клубок бурных страстей! А против них кто? Эти бледные европейские слизняки... плюнуть и растереть. 

 

[Каминский]

но теперь я буду болеть за аваров

Не торопитесь с выбором)

[Magnum]

Не торопитесь с выбором)

Напомните, какой год на дворе. 

 

[Каминский]

Напомните, какой год на дворе. 

Примерно 800-й. +/- лет 20

[Neznaika1975]

Ну, кстати, вы бы определились с годом

если 780-800 - у Ромеев Ирина и у болгар защищенный тыл

Если 810 - там Никифор на Болгарию наезжает 

 

кстати, а вы не хотите ввести роман Шарлкманя?

 

Род Пипинидов (и забыл как они до пипина короткого назывались)  существует.

Бастард Карл Марино тоже мог бы родится и все его дети

Конечно, Шарлкмань не великий король, а … а кстати, кто он?

[Каминский]

кстати, а вы не хотите ввести роман Шарлкманя?

Слушайте, ну спустя два с половиной века после развилки, ну какой там Шарлемань может быть? При том, что Меровинги вполне себе дееспособны

Впрочем, там впоследствии появится персонаж, который может сойти за аналог  Шарлеманя. Возможно даже он из этого рода

У византийцев тоже совсем другие персоналии должны быть. Поэтому, я кстати, их почти и не упоминал, чтобы не запутаться - в ромеях я не силен.

 

Изменено 30 Jun 2023 пользователем Каминский

[Magnum]

кстати, а вы не хотите ввести роман Шарлкманя?

Детерминизму бой!!! 

При том, что Меровинги вполне себе дееспособны

А их можно было все равно почикать, но наверно это уже неактуально.  Но все-таки напомню: 

 
Читая книгу про Карла Мартелла, обнаружил, что за пост майордома Автразии с будущими Каролингами конкурировал род Фаронидов. И если родовые земли Каролингов - Восточная Бкльгия и северный Рейн, то родовые земли фаронидов - южный Эльзас.
Я думаю, что если бы выиграли фарониды - экспансия франков была бы больше направлена не на саксов и фризов, а на баварию, италию и возможно чехию

 

[Каминский]

А их можно было все равно почикать

Вы же не знаете, что будет дальше. Вдруг славяне завовоют франков?

Но все-таки напомню:

Хех, вот буквально только что узнал, что оказывается далекий предок каролингов еще в шестом веке на королевский престол метил

о родовые земли фаронидов - южный Эльзас. Я думаю, что если бы выиграли фарониды - экспансия франков была бы больше направлена не на саксов и фризов, а на баварию, италию и возможно чехию

Сдается мне, это уже новая развилка и новый роман

Изменено 30 Jun 2023 пользователем Каминский

[Neznaika1975]

А у ромеев то чего другие персоналии?

там точно ничего не меняется

 

по Шареманю

 

я же не говорю, что пипиниды - майордомы Автразии

но это вполне себе сильный род. И в АТтеет причин ему не быть сильным 

мне показалось, было бы забавным ввести Карл из рода Пипина в повествование 

как пасхалку

[Каминский]

А у ромеев то чего другие персоналии? там точно ничего не меняется

За два с половиной века изменения так или иначе докатятся и до Византии. Другие события, другие решения, другие войны и династические браки. Так или иначе что-то да поменяется

мне показалось, было бы забавным ввести Карл из рода Пипина в повествование

У меня там другая пасхалка на другого деятеля. Впрочем, можем совместить.

[Neznaika1975]

Я чего то пропустил пасхалку (

[Magnum]

А у ромеев то чего другие персоналии? там точно ничего не меняется

еретики между нами! неверные!!! 

 

[Каминский]

Я чего то пропустил пасхалку (

Когда дело дойдет до него, думаю, сразу узнаете) Хотя пасхалка, может, это громко сказано.

Изменено 30 Jun 2023 пользователем Каминский

[Vasilisk]

У меня там другая пасхалка

 

 

Критик капризно прищурил злой чёрный глаз и грозно вопросил молодого талантливого автора:

 

 — Ты красиво говоришь, и часто пишешь. У тебя есть не только читатели, но и почитатели, было бы смешно это отрицать. Но есть ли у тебя пасхалка? Хотя бы одна? У каждого настоящего автора должны быть как минимум две пасхалки! Пусть глубоко скрытые под вуалями смыслов, но без них ты — не настоящий писатель!

Изменено 30 Jun 2023 пользователем Vasilisk

[Каминский]

Воины Бога и Богов

 

 

Штурм подходил к концу и заканчивался он неудачей. Об этом свидетельствовали и мертвые тела, усеявшие склоны невысокой горы, нависавшей над неторопливо текущим Майном – сегодня воды реки обильно окрасились кровью. Франки и алеманы, прикрываясь щитами, медленно отходили от оседлавшего вершину укрепления,  окруженного кольцевым валом  из земли, бревен и камня. Самые отчаянные из нападавших сегодня уже прорывались за этот вал, но внутри, вторым кольцом, перед ними встал частокол из крепких, обожженных и заостренных сверху бревен. Из-за них метали  стрелы и дротики защитники Фрейберга – одновременно крепости и главного святилища города Виртебурга. В конце концов, обессиленные франки признали провал штурма. Отходя, они огрызались, пуская в сторону крепости зажженные стрелы. Иные даже долетали, втыкаясь в деревянные стены, однако сильный ветер и срывавшийся с затянутого тучами неба мелкий дождь не давали огню разгореться. 

 

Восточный вход в Фрейберг прикрывался двумя небольшими башнями, над которыми  трепетали знамена с медведем Тюрингии. Под одним из этих стягов стоял коренастый мужчина лет пятидесяти, с окладистой бородой цвета темного меда и шрамом через широкое, почти квадратное, лицо. Он единственный из защитников крепости носил панцирь и шлем, увенчанный фигуркой вепря. Бронзовая кабанья голова украшала и рукоять меча на поясе воина. Серые глаза хмуро рассматривали отступавших врагов.

 

- Ты победил, Хеден, - из-за спины воина выскользнул высокий человек.  Он носил причудливый наряд, сочетавший элементы мужского и женского костюма. Покрытое замысловатыми наколками лицо, напрочь лишенное бороды и усов, тоже немного напоминало женское. Сходство усиливали и длинные золотистые волосы,  выбивавшиеся из-под шапки кошачьего меха, обрамленной перьями сокола.  На груди висел маленький идол изображавший длинноносого мужчину с торчащим фаллосом. Тонкие запястья охватывали золотые браслеты в виде кусающих себя за хвост змей с головами кошек. Кошачьими были и зеленые глаза, внимательно рассматривавшие отступавших франков.

 

- Близнецы были с тобой сегодня, - продолжал Фреймунд, верховный жрец святилища в Фрейберге, - это чудо, что мы отбились сегодня от стольких врагов.

 

Хеден покачал головой.

 

- Богам придется постараться, чтобы совершить еще большее чудо, - сказал он, - мы потеряли много наших, а завтра враги снова  пойдут на приступ. Да и разве Близнецы – это боги воинов?

 

- Фрейя вместе с Воданом ведет валькирий на битву, - возразил жрец, - сегодня она была с тобой – и она не оставит тебя и завтра.

 

-Хорошо бы, - пожал плечами Хеден, продолжая смотреть на противоположный берег реки, где стоял Виртебург. Даже в сгущавшихся сумерках он видел, как над городом реет зеленое франкское знамя с золотыми крестами и алыми розами. Хеден покачал головой и зло сплюнул.

 

-Боги, - проворчал он, - где они были утром?

 

 

Хеден, герцог Виртебурга, был двоюродным братом  короля Германфреда. После смерти владыки Тюрингии, Хеден одним из первых поддержал Крута. Злые языки  говорили, что Хедену, одному из лучших воинов Тюрингии, весьма благоволила и королева Ярослава и что именно ее стараниями Хеден взял сторону ее сына. Крут не остался в долгу, пожаловав Хедену город Виртебург с округою. Мало кому молодой король давал столь  щедрый дар – здешние виноградники славились далеко за пределами Тюрингии и купцы сюда приходили даже из ромейских владений и сарацинской Испании. Кроме того, рядом с Виртебургом высилась святыня Близнецов – бога Фрейра и его сестры Фрейи. Множество паломников со всей Тюрингии и из-за ее пределов стекались сюда, чтобы поклониться  божествам любви и плодородия, принося городу немалый доход. Наконец, Виртебург считался удобным местом для присмотра за попытками западных соседей вторгнуться в Тюрингию.

 

Именно это и произошло, спустя десять дней после прибытия Хедена в Виртебург. Несколько набегов франков вынудили  герцога покинуть город и отправиться на запад, чтобы примерно наказать налетчиков. Однако те набеги оказались ловушкой, призванной выманить Хедена – у Рейна его встретила большая армия франков, под предводительством самого Хлодомира. Трудно было упрекнуть герцога, что он этого не предвидел: никто не верил, что король Нейстрии так быстро закончит войну с сарацинами и тем более, мало кто ожидал, что он вторгнется в Тюрингию всеми своими силами. Хеден, сильно уступавший ему войском, принял единственное верное решение: отступить в Виртебург и засесть там, ожидая подмоги от Крута. Однако вернувшись, он обнаружил, что город уже взяло войско Гибульда, герцога алеманнов. Вместе с ним шли  воины Сигизмунда, герцога Бургундии, брата короля Хлодомира.  Хедена спасло лишь то, что он  успел отступить к Фрейбергу и запереться там. Однако теперь он оказался в осаде – его единственной надеждой оставалось лишь помощь от Крута.

 

Но враги не собирались давать Хедену шанса дождаться ее.

 

 

- Больше ждать нельзя! Этой же ночью надо идти на штурм!

 

С грохотом  опустился огромный кулак и большой стол, сколоченный из дубовых досок, жалобно скрипнул, а стоявшие на нем блюда и кувшины подпрыгнули, а некоторые и покатились на пол.  Король Хлодомир, - рослый мужчина,  с кудрявой светлой бородой, - едва успел ухватить кубок, наполненный красным вином и жадно осушить его. 

 

- Все же здесь делают отменное пойло, - проворчал король, ставя кубок на стол. Его пурпурный плащ,  отороченный собольим мехом, покрывали пятна жира и вина, - следы от праздничного пиршества, что было наспех устроен в герцогской резиденции  в честь захвата Виртебурга. Стены, украшенные искусной резьбой, изображавшей сражения богов и чудовищ, сейчас закрывали стяги с ликами Христа и Богоматери.  Помимо самого короля, за ломящимся от яств столом сидели Гибульд и Сигизмунд, державшие совет с владыкой франков. Кроме трех вельмож в зале находились лишь рабы, ставившие и убиравшие со стола блюда, да стоявшие в дверях зала рослые воины-франки, вооруженные мечами и боевыми топорами, – личная стража Хлодомира.

 

 - Мы не можем брать  чертов Фрейберг до бесконечности, - продолжал король, -  если мы продолжим копаться у этой горы, Крут успеет собрать армию и ударит нам в спину. 

 

- Больше трети войска Тюрингии зажата здесь, - напомнил Гибульд,  - и не худшей трети. Если мы уничтожим ее, это будет огромная потеря для Крута. Но с наскоку Фрейберг не возьмешь. Если еще один штурм закончится неудачей, наши воины могут пасть духом. 

 

-Подпалить проклятую гору и дело с концом! - рыкнул король, - поджечь все эти чертовы виноградники и пусть они задохнутся в дыму. Хотя и жаль, конечно, вино тут доброе.

 

-Жаль не то слово, -  едко сказал Гибульд, - даже если забыть об уроне королевству. Местные возненавидят нас -  им и так не по душе, что приходится штурмовать святилище Фрейра и Фрейи.

 

-Ты же христианин, Гибульд, - скривился Хлодомир,  - неужели ты до сих пор боишься идолов.

 

- Я – нет, но  даже в моем войске могут найтись недовольные.

 

- Пусть Сатана заберет их души, - махнул рукой Хлодомир, - мы и так долго цацкались с язычниками. Я король франков, победитель бретонцев и сарацин – мне ли бояться гнусных идолопоклонников! Сегодня же ночью я спалю это чертово капище!

 

-Может, хотя бы дождемся бавар? - подал голос Сигизмунд, - соберем все силы в кулак и одним ударом раздавим эту гадину.

 

-Тассилон сдерживает Крута, - возразил Гибульд, - король, хоть и юнец, но не дурак. Он не двинется сюда, не узнав точно на чьей стороне бавары, чтобы Тассилон не ударил ему в спину.

 

-А он ударит? – недоверчиво спросил Хлодомир, -  насколько я знаю, он до сих пор не ответил на ваш призыв.

 

- Как только армия Хадена будет уничтожена, поверьте, не только бавары примут нашу сторону.

 

-Тогда не о чем больше и говорить, - усмехнулся Хлодомир, - сегодня ночью я иду на штурм - с тобой или нет, Гибульд.

 

Герцог алеманов переглянулся с герцогом Бургундии и нехотя кивнул, соглашаясь с королем франков.

 

 

Над Фрейбергом сгустилась ночь, но в крепости никто не спал. Тюринги стояли у частокола и между немногочисленными постройками, где жили жрецы, заполонив все святилище, оставив лишь небольшое пространство посредине. Здесь, на большом постаменте из золотистого песчаника, окруженного кругом из костров, стояло два идола. Один -  дородный голый мужчина, с длинным носом и еще более длинным членом, вздымающимся чуть ли не до груди истукана. Лохматую голову украшал венок из виноградных листьев. Из венка поднимались оленьи рога – память о временах, когда этим местом еще владели кельты, поклонявшиеся своему богу, еще до того, как германцы принесли  культ Фрейра. У ног идола стоял вырезанный из дерева вепрь, покрытый блестящей позолотой. На другой стороне постамента высилось изваяние женщины – в плаще из соколиных перьев, наброшенном на голое тело и с виноградным венком в золотистых волосах. Меж полных грудей свисало янтарное ожерелье, красиво переливавшееся в свете костров. Богиня любви восседала на повозке, которую везли две большие кошки, искусно вырезанные из дуба. Другие кошки – на этот раз живые, -  сидели на столбах частокола, внимательно наблюдая за тем, что происходит в святилище. Шеи их украшали ошейники из бусин и с серебряными колокольчиками – священные кошки Фрейи считались неотъемлемыми участниками всех обрядов Фрейберга. Особенно много их сидело возле северного входа, где крепостную башню венчало резное изображение кошки. Иные священные животные охраняли другие входы в святилище: сокол на востоке, кабан на западе и олень – на юге.

 

Перед идолами стоял жрец Фреймунд. Сейчас к его наряду добавился зеленый плащ,  перехваченный широким поясом, с которого свисали хрустальные шарики в золотой оправе.  Рядом стояли младшие жрецы, в одеяниях из выделанных свиных кож. Все они смотрели на танцующих между кострами девушек, чьим единственным одеянием были венки из виноградных листьев.

 

Внезапно святилище огласил громкий визг и воины расступились, пропуская двух жрецов с деревянными молотами у пояса. Они волокли вепря, со связанными ногами и замотанной тряпкой мордой.  Стоящую дыбом щетину покрывала позолота. Вот они подвели  скотину к Фреймунду и один из жрецов, заученным ударом молота оглушил свинью. Фреймунд же, сорвав с пояса острый нож, выверенным движением вонзил его в шею зверя. Во все стороны брызнули алые струи и жрец,  упав на колени, подставил ладони, умываясь свиной кровью. Набрав полные ладони, он брызнул ею на стоявших у частокола воинов.

 

- Фрейр и Фрейя благословляют вас, - неожиданно звучным голосом произнес он, - пусть боги даруют вам ярость дикого вепря в нынешнем бою. Как кабан Сехримнир в Вальхалле, воскресает каждое утро, так и на место каждого из убитых пусть станет новый, показав врагам силу наших богов. 

 

Он еще несколько раз плеснул кровью на застывших в молчании тюрингов, после чего подал знак и жрецы принялись сноровисто разделывать свиную тушу. Наспех  поджарив мясо на полыхавших кострах, они раздавали капающие жиром, аппетитно пахнувшие куски, всем воинам. Первым получил свою долю Хеден, вторую Фреймунд, потом уже все остальные. 

 

Внезапно от стены раздался звон колокольчиков и тюринги, обернувшись,  увидели, как кошки беспокойно мечутся по частоколу, оглашая воздух громким мяуканьем. Одна за другой они соскакивали на землю, сбегаясь к святилищу. В следующий миг послышался рев рогов, а следом за ними – воинственные крики.

 

-За Христа и короля Хлодомира! Смерть язычникам!

 

Хеден, с измазанным кровью лицом посмотрел на Фреймунд  и скупо усмехнулся.

 

- Кажется,  Близнецам настало время проявить себя снова.

 

-На все воля богов, - пожал плечами жрец.

[Magnum]

Что-то проды давно не было... 

 

[Каминский]

На склонах священной горы

 

 

Под покровом ночи, переправившись через Майн, трое союзных владык атаковали Фрейберг. Сигизмунд командовал воинами,  нападавших на Фрейберг с  северного склона, густо засаженными виноградниками и садами,  – строго говоря, герцог Бургундии не сколько нападал, сколько закрывал защитникам укрепления пути для отхода. Король Хлодомир выбрал южный и западный склоны – второй, как наиболее пологий, был самым легким для атаки, но в то же время и самым укрепленным. Гибульду же достался восточный склон, поднимавшийся к Фрейбергу прямо от реки. 

 

На восточный склон вышел и Хеден. Его ждали – едва шлем с вепрем поднялся над валом, как рядом свистнуло с десяток стрел. Некоторые  пролетели мимо, другие ударили в подставленный щит. Хеден усмехнулся и коротко бросил.

 

-Утыкайте стрелами этих предателей!

 

 Ответный смертоносный ливень пролился на алеманов. Многие из них падали, пронзенные стрелами, но остальные, подбадривая себя криками и проклятиями, упрямо лезли на вал. Сзади алеманов прикрывали собственные лучники, пускавшие стрелы в защитников Фрейберга – и многие тюринги падали с вала, также сражённые стрелами.  Меж тем алеманы уже забрасывали наверх веревки с крюками, карабкаясь на вал. Сверху на них лился кипяток, сыпались камни и бревна, летели стрелы. Немало алеманов нашли смерть у подножия вала, но остальные, взобравшись, уже сцеплялись с тюрингами в жестокой рукопашной схватке.

 

Звон стали, свист стрел, воинственные вопли и стоны умирающих слились в один неумолкающий звук. У подножия вала быстро выросли груды трупов и алые ручьи стекали в Майн. Как не старались тюринги, но удержать вал им не удавалось –  один за другим они бежали к распахнутым воротам между двумя башнями. Одним из последних отступил герцог Хеден – тремя ударами меча он убил трех кинувшихся на него воинов. Остальные на миг отшатнулись от свирепого герцога – и он успел проскочить в крепостные ворота, тут же закрывшиеся за ним. В следующий миг в частокол ударили мечи и палицы алеманов, вновь бросающих поверх кольев крюки и прислоняя к частоколу наспех сколоченные шаткие лестницы. 

 

Одним из первых на вал поднялся  герцог Гибульд – круша своим молотом черепа врагов, со своей всколоченной бородой и налитыми кровью глазами, он напоминал свирепого короля цвергов, внушая почти суеверный страх врагу. Рыча, словно рассерженный медведь он ринулся к частоколу, едва успев подставить щит от сыплющихся сверху камней и льющегося кипятка. Прикрываясь щитом, он подбежал к воротам и обрушил на них свой молот.

 

- Смелее, мужи алеманнов! - крикнул он, - сломайте эти чертовы ворота! И где этот проклятый Хлодомир?

 

Франки тоже не теряли времени даром: они уже поднялись по западному склону, выйдя почти к самому укреплению.  С его стен на них тут же обрушился град стрел и копий, однако воины Хлодомира, пусть и неся потери, - не только от вражеских лучников, но и в выкопанных перед валом замаскированных ямах, утыканных кольями, - упрямо рвались вперед. Иные волокли за собой наспех сооруженные тараны из бревен – хоть им стоило немало трудов перетащить их за вал. На нем франки встретили самый ожесточенный отпор – вновь и вновь они шли на приступ, но всякий раз их отбрасывали назад. Однако Хлодомир, обладая огромным преимуществом в живой силе, мог себе позволить не считаться с потерями – и вскоре обескровленные тюринги отступили за частокол. В следующий миг он затрещал от ударов сразу нескольких таранов. 

 

Другие франки меж тем атаковали с юга, тоже почти овладев валом. И лишь на севере, атаки шли довольно вяло, позволяя тюрингам все еще держать вал – Сигизмунд берег своих воинов, не торопясь тратить их жизни под стрелами врага. 

 

Все же не франкам, а алеманам удалось первыми прорваться за частокол, когда под ударами бревен-таранов, ворота Фрейберга, наконец, рухнули. На ворвавшихся внутрь захватчиков со всех сторон кинулись тюринги и алеманы даже попятились под их натиском. Тогда Гибульд, размахивая молотом,  сам повел воинов в бой. Чуть ли не в одиночку он прорвал строй тюрингов и, пройдя по их трупам, лицом к лицу столкнулся с Хеденом.

 

-Проклятый предатель! – выплюнул герцог, - клянусь Воданом, я сам принесу твою голову Круту.

 

- Клятвы твоим  божком ничего не стоят, - расхохотался Гибульд, - есть только один Бог, что дарует нам победу.

 

Хеден  с проклятием ударил мечом – но Гибульд успел подставить щит, одновременно обрушив на врага  молот. Удар пришелся прямо в грудь Хедену – его спас только прочный панцирь. И все же герцог пошатнулся, ошеломленный пронзивший его грудь болью. Он еще успел занести меч, но Гибульд опять ударил молотом и клинок со звоном сломался. В следующий миг алеманский молот врезался в лицо Хедена, превратив его в кровавое месиво.

 

Алеманны разразились радостными криками при виде смерти вражеского предводителя и с удвоенной силой обрушились на дрогнувших тюрингов. Иные из них уже бросали мечи, сдаваясь на милость победителя, но другие продолжали отчаянно отбиваться. Однако, казалось, что надежды для тюрингов уже нет – когда над Фрейбергом вдруг пронесся громкий кошачий мяв. Он несся откуда-то сверху – и все участники сражения, на миг прервав бойню, невольно подняли глаза на этот звук.

 

На одной из башен, уже объятой пламенем, сидел кот или кошка – с золотисто-рыжей шерстью и огромными зелеными глазами. Никто раньше не видел этого большого,  словно рысь, зверя, среди священных животных Фрейберга – однако сейчас его душераздирающий вой оказался настолько громким, что странным образом заглушал все звуки жестокого побоища. Зверь неотрывно смотрел на восток – и  те, кто мог, также бросили взгляд туда. И в следующий миг защитники святилище разразились радостными криками, а Гибульд зарычал от бессильной злобы.

 

Со стороны Виртебурга, на берег Майна выходили все новые и новые воины – конные и пешие, вооруженные мечами и луками, копьями и топорами. Над всем этим, казавшимся неисчислимым воинством реяли стяги - с черным медведем Тюрингии, синей рысью Баварии и золотым грифоном , развевавшимся над головами  чернокосых смуглых  всадников, обильно поливавших стрелами восточный склон Фрейберга.

 

Золотой кот, издав еще один мяукающий вой, спрыгнул с башни  и, словно растворился во тьме, исчезнув из вида. Впрочем, всем  уже было не до странного зверя, когда у подножия Фрейберга разворачивался последний эпизод битвы за Виртебург.

 

Что-то проды давно не было... 

А смысл торопиться?

Изменено 2 Jul 2023 пользователем Каминский

[Magnum]

А смысл торопиться?

Уже и пошутить нельзя!   

В следующий миг в частокол ударили мечи и палицы тюрингов

Тут по смыслу алеманны должны быть. 

 

[Каминский]

Тут по смыслу алеманны должны быть. 

да, опечатка, благодарю

[Каминский]

Кошачья сыть

 

 

Герцог Баварии, на самом деле, колебался гораздо меньше, чем думал король франков: едва под стенами Регенсбурга появилось объединенное войско короля Крута и его союзника – аварского кагана Эрнака, как Тассилон тут же выбрал сторону. Крут взял в заложники всех жен и детей герцога, отправив их под конвоем в Скитинг. Одновременно он обещал поддержать притязания внуков Тассилона – сыновей покойного Родериха, - на Алеманское герцогство. После этого баварскому герцогу ничего не оставалось как присоединиться к походу Крута и Эрнака. 

 

Союзники весьма удачно подгадали время – Хлодомир и Гибульд вывели из города большую часть войск, чтобы взять Фрейберг.  Так что Виртебург Крут вернул буквально «с наскоку». Местные жители,  изрядно разозленные на христиан за осквернение языческих святынь, горячо приветствовали короля и кагана. Перебив оставленный в городе франкский гарнизон, Крут не медля начал переправу через Майн, пока весть о потере города не достигла Гибульда и Хлодомира.

 

Аварская конница первой пересекла реку и сходу, проламываясь сквозь сады и виноградники, устремилась вдоль склонов холма, огибая его с севера и юга. Вместе с ними скакала и баварская конница, во главе с самим Тассилоном. Франки на южном склоне, уже почти овладевшие валом, не ожидали удара с тылу и были сметены почти мгновенно. На северном же склоне, где стояла армия Сигизмунда Бургундского, сопротивления оказалось еще меньше –брат короля, не приняв боя, попросту отошел, дав баваро-аварам беспрепятственно выйти в тыл Хлодомиру. Союзники подоспели вовремя – западные ворота уже рухнули и франкское войско было готово ворваться во Фрейберг, когда позади них послышались воинственные крики.

 

- Водан и Фрейр! За герцога и Баварию!

 

- Эрлик-хан, Сварги-каган, даруйте нам победу!

 

Тучи стрел обрушились на франков, оставляя множество убитых и раненных. В тот же миг аварская конница вошла во вражеское войско, словно раскаленный нож в кусок мягкого сыра. Ряды франков смешались: кто-то кинулся в бегство и был тут же застрелен аварскими лучниками, однако большинство перестроилось, чтобы дать отпор новому врагу.

 

- Убивайте их во имя Христа! – проревел Хлодомир, вскидывая над головой боевой топор. Вокруг короля сплотились воины-франки, заняв позиции между валом и частоколом. Авары, после нескольких попыток проломить вражескую оборону, расступились,  давая дорогу спешившимся баварам – обилие всадников на относительно узком пятачке только мешало нападавшим. Воздух вновь наполнили воинственные крики и стоны умиравших, когда бавары сошлись в ожесточенной схватке с франками, пытаясь прорваться за вал. В бой своих воинов вел герцог Тассилон – рубя направо и налево, рыча, словно зверь с собственного герба, он стремился кровью искупить свои недавние колебания, доказать союзникам собственную преданность и занять достойное место среди победителей. Снеся несколько голов и отрубив чью-то руку, уже занесшую над ним меч, он почти прорвался за вал,  когда перед ним встал сам Хлодомир. Доспехи короля франков были помяты, из множества мелких ран на руках сочилась кровь, но взор его был полон шального безумия.

 

-Вот ты где, предатель! – рявкнул он, - умри, пес!

 

Он обрушил топор на баварца, едва успевшего прикрыться щитом. Хлодомир, не давая противнику опомниться, молотил топором, заставляя Тиссилона пятиться назад, прикрываясь щитом. Вот герцог ступил в лужу крови и, поскользнувшись, растянулся на земле. Король франков с торжествующим криком метнулся вперед, занося меч, но опустить его не успел  –тугая петля внезапно охватила горло Хлодомира. Послышался гортанный хохот – и тщедушная фигурка в нелепом наряде, пришпорила пятками черного жеребца, волоча по земле короля франков. Хлодомир, бросив топор, сорвал с пояса кинжал, пытаясь перерезать удушающую его веревку. Наконец, ему это удалось, но вскочить на ноги  король не успел – к его горлу было приставлено сразу несколько аварских копий. Над его головой послышался конский топот, кто-то спрыгнул на землю и над королем нависло молодое скуластое лицо, скалившее зубы в издевательской усмешке.

 

-Сдавайся король, - рассмеялся незнакомец, - нет бесчестия в том, чтобы склониться перед каганом аваров.

 

 Остальные франки, пав духом при виде поверженного короля,  устремились в бегство, преследуемые прорвавшимися за вал аварами. Улюлюкая и выкрикивая оскорбления,  кочевники топтали франков копытами коней, пускали в них стрелы, на плечах врагов врываясь во Фрейберг.

 

Фреймунд долго не вступал в битву -  собрав жрецов и жриц, он молился перед идолами, прося их даровать победу тюрингам. Никогда еще его вера не подвергалась столь суровым испытаниям – особенно когда раздались крики о смерти герцога Хедена. В отчаянии Фреймунд поднял глаза к идолам  Близнецов.

 

- Боги, о боги мои, неужели я служил вам напрасно. Неужели, Распятый победил вновь?!

 

Воздух над его головой вдруг заколебался, в лицо ударил сильный порыв ветра и в ночном небе проступила некая фигура. Фреймуд задохнулся от благоговения, когда над изваяниями воспарила высокая женщина поразительной красоты. Она носила лишь накидку из серебристо-серого меха и янтарное ожерелье, будто бы светившееся изнутри золотистым светом. Золотыми были и длинные волосы, выбивавшиеся из-под крылатого шлема с соколиными перьями. Вот соколиные крылья взметнулись за женской спиной и незнакомка превратилась в огромную хищную птицу. Ярко-синий глаз пристально глянул на Фреймунда и воздух наполнился громким клекотом. В следующий миг и это видение исчезло,  но оно успело наполнить жреца небывалым воодушевлением. Одновременно он услышал кошачий мяв и громкие крики.

 

-Помощь идет! Король Крут! Боги с нами!

 

-Близнецы с нами!- крикнул Фреймунд, подхватывая с земли выпавший из чьей-то руки меч, - боги с нами! За Фрейра и Фрейю!

 

Его крик подхватили и все остальные – и потрепанное, почти павшее духом воинство Хедена, сплотилось вокруг жреца, ринувшись на алеманов. Те уже  разворачивались  навстречу более серьезному противнику – за вал прорвались тюринги и славяне, во главе с королем Крутом. Его удар смешал все порядки алеманов, глубоко вломившись в  их войско. Гибульд, изрыгая проклятия, отражал сыпавшиеся со всех сторон удары и сам крушил молотом всех подряд  – и вдруг встретился лицом к лицу с Крутом. Лицо герцога алеманов исказилось от злобы.

 

-Вот мы и встретились, щенок славянской суки, - выплюнул он, - может, я и умру сегодня здесь, но и тебе не быть королем!

 

Крут не стал тратить время на слова – быстрее молнии ударил меч, целя в сердце Гибульда. Тот прикрылся щитом и в следующий миг обрушил град ударов на Крута. Натиск герцога был столь неистов, что Крут попятился с трудом отражая удары боевого молота. Никто не вмешивался в схватку вождей – да и не смог бы, если бы даже захотел: алеманы и тюринги безнадежно перемешались, разбившись на множество одиночных поединков. Воинский опыт Гибульда превозмогал молодой задор Крута – умелым ударом герцог алеманов выбил из его рук меч. Король отшатнулся и тут же ощутил, что его спина уткнулась в частокол – тесня Крута, герцог загнал его в угол, лишив возможности даже спастись бегством.

 

-Вот  и все, - оскалился Гибульд, - передавай привет папочке! 

 

Он  вскинул молот над головой Крута, но тут с частокола послышался душераздирающий вой. Герцог поднял глаза и невольно отшатнулся, увидев летящего на него золотисто-рыжего зверя, целившего острыми когтями прямо в лицо алемана. 

 

-Сгинь, отродье Сатаны! – заорал Гибульд отмахиваясь молотом. Огромный кот, прямо в воздухе, скакнул в сторону, а в следующий миг Крут, сорвав с пояса кинжал, вогнал его под подбородок Гибульда. Герцог, покачнулся и рухнул замертво. Крут подобрал в земли его молот и, издав воинственный крик, ринулся в бой.

 

К утру все было кончено – тюринги, бавары и авары окружили своих врагов и перебили их – кроме тех, кому хватило ума сдаться. Среди пленных оказался и король Хлодомир, тогда как его брат, герцог Сигизмунд, отступил со своим войском на запад, так  и не приняв боя. Третий же участник мятежного союза, герцог Гибульд  лежал в кровавой грязи, а священные кошки Фрейи, собравшись вокруг мертвеца, жадно лакали вытекавшую из глубокой раны алую  влагу. Один из котов, с лоснящейся иссиня-черной шерстью, запрыгнул на грудь герцога и с довольным урчанием начал глодать его лицо.

[Paltus]

Я правильно помню, что про авар до сих пор ничего не известно толком, и даже их язык относят к четырем полностью разным группам (тюркская, монгольская, индоевропейская и финно-угорская)?

[Каминский]

Я правильно помню, что про авар до сих пор ничего не известно толком

Ну, кое-что известно. Но сильно меньше, чем хотелось бы

и даже их язык относят к четырем полностью разным группам

К пяти

 

На данный момент в историографии существуют пять основных точек зрения на этногенез авар:

1. они монголоязычный этнос — сяньби или жужани^[4][3][16].
2. они угорский этнос^[16];
3. они тюркоязычный этнос^[4], возможно, огуры^[16];
4. они тунгусо-маньчжурский этнос^[16];
5. они ираноязычный этнос^[17].

При этом все теории допускают возможное влияние разных этнических элементов и согласны в том, что авары, в любом случае, не представляли собой однородное племя и по мере продвижения к Европе испытывали сильное влияние тюркоязычных племён

[Paltus]

К пяти

Ннда, так подумать, если бы венгры успели вымереть в дописьменный период, хрен бы кто их родословную смог определить. Они ведь даже стословник Сводеша умудрились засрать тюркизмами и славянизмами. 

[Каминский]

Ннда, так подумать, если бы венгры успели вымереть в дописьменный период, хрен бы кто их родословную смог определить

Да, авары в этом плане очень удобный народ для альтисторика. Также как и гунны.