Давным-давно, в мрачной тьме далёкого будущего...

[Дарт Аньян]

Времена ВК, ГГй - флотский офицер КНС. Присутствуют весьма качественные космические бои. +Эн-ное кол-во "политики".

Благодарю за наводку!  Начал читать. Пока всё нравится, несмотря на то, что, признаюсь честно, я всё-таки с предубеждением отношусь к повествованию от первого лица и попаданцам из реала, обладающим знанием сюжета/истории. Буду читать дальше, заинтересовало.

 

в последних открытых главах переводчик разленился... и качество перевода резко упало

Там в аннотации утверждается, что новые порции перевода публикуются каждые три дня. Если это так, то я не удивлён - если всё по строгому расписанию, то качество однозначно будет страдать, поскольку из-за дел в реале (которые есть у каждого человека) у переводчика однозначно не будет времени всё отладить как следует. Ради поддержания темпов гугл-перевод наше всё 

[de_Trachant]

*с запозданием* коллега, когда соберетесь в следующий раз заняться самокопанием из-за душноты персонажа с ником "Анонимус" - обязательно вспомните старую жежешную пословицу, и раздумайте заниматься такой фигнёй.

[Дарт Аньян]

Глава 12

Когда отец вошёл в мастерскую, Корал уже закончил свою работу. Молитвы были давно прочитаны, Печати Чистоты поставлены, кадило возвращено на своё место. Послушник глубоко благодарил Бога-Машину за то, что всегда скептичный родитель припозднился – и не заявился посреди ритуала.

Услышав, как открывается дверь, Корал повернулся и добродушно сказал:

- Привет, пап.

Отец выглядел шокированным. Глаза округлились, а рот приоткрыт. Но такую реакцию у него вызвала не ритуальная деятельность сына (пока ему ещё ничего не бросалось в глаза), а внешний вид отпрыска.

- Проклятье, Корал! – воскликнул отец. – Ты выглядишь так, словно постарел лет на тридцать!

Корал смущённо молчал.

- Ты что, опять пытался починить эту рухлядь? – нахмурился отец, переключив внимание на старый влагоуловитель. – Ё-моё, сынок, на что ты тратишь свою молодость…

- Ну, пап! – жалобно простонал Корал.

- А это ещё что такое? – отец протянул руку к закреплённой на корпусе влагоуловителя Печати Чистоты.

- Пап, не трогай! – в ужасе закричал Корал.

Рука отца замерла.

- Почему?

- Ну… – смущённо пролепетал Корал. – Без неё влагоуловитель не будет работать…

- Ты опять проводил эти оккультистские ритуалы над техникой?! – возмущённо повернул он своё лицо к сыну. – Чего ты ещё нахватался у этих сектантов?

Корал молчал.

- Отбивал земные поклоны?

Корал подавленно опустил голову.

- Танцевал в праведном экстазе? – не унимался отец.

Корал вжал голову в плечи.

- Жертвы ему приносил?

И тут Корал не выдержал:

- Папа! Не говори так о Духе Машины!

Теперь уже отцу предстояло замолкнуть – и слушать сына, ошеломлённо раскрыв рот.

- Дух этой Машины, – объяснил послушник, – пережил очень многое. Но он не погиб. Он искалечен, но не погиб! И я пытался исцелить Его. Я много молился, пытаясь обратиться к Нему. Я провёл все ритуалы в правильной последовательности и без ошибок, пытаясь вновь пробудить Его. И я преуспел! Я вышел на контакт с Духом этой Машины. Вышел на контакт – и умилостивил Его! Всё! Я решил проблему, с которой мы не могли справиться столько лет! Влагоуловитель вновь заработает – и вновь будет помогать нашей семье! Только относитесь впредь к Духу Машины с должным уважением. Пожалуйста…

Отойдя от шока, отец возмущённо прохрипел:

- Ты действительно веришь во всю эту чушь?!

- Я верю, потому что Дух Машины существует! – ответил Корал. – И ты тоже должен поверить! А чтобы поверить, тебе нужно увидеть!

- Что увидеть? – недоверчиво спросил отец.

- То, как он заработает! Заодно нужно показать, как правильно включать технику – любую, а не только влагоуловитель. И маме это тоже нужно будет показать. В общем, пап, смотри, слушай и внимательно запоминай. Перед тем, как включать и выключать технику, и каждый раз, когда нужно что-либо с ней сделать, нужно обязательно предварительно умилостивить Дух этой Машины. Так, при начале работы ты должен прочитать молитву – для каждого вида техники требуются свои молитвы. Конкретно для этого влагоуловителя…

- Корал… – перебил сына отец, схватившись за голову. – Да что ты, ё-моё, такое несёшь?

Сын растерянно раскрыл рот.

- Ты… Ты понимаешь, какой бред сейчас мне втираешь?! – начал свою гневную отповедь отец. – Да ты хоть смотрел на себя со стороны?! Сынок, ты ведь даже не заметил, как сошёл с ума с этим влагоуловителем! Был ведь нормальный ребёнок! А теперь… Сначала забыл о личной жизни и закопался в запчастях… Потом начал извращенства всякие с техникой устраивать… И вот уже сектант грёбаный! Корал, ты хоть раз задумывался, на какой путь ты ступил?!

Некоторое время царило молчание – отец эмоционально выдохся, а сын не знал, что ответить. Наконец, собравшись с силами, Корал сказал:

- Задумывался. И не раз. И я принял твёрдое решение. Потому что Истину можно отрицать, но она никуда не исчезнет. Лучше принять её, нежели жить во грехе. И ты, пап, тоже можешь прийти к Истине. Нужно просто переступить за рамки. Я помогу тебе. Просто посмотри на то, что я собираюсь тебе показать…

- Да не желаю я ни на что смотреть!!! – яростно взревел отец. – Мало того, что в секту влез, так ещё и меня этим дерьмом нагрузить пытается!!!

- Пап… – растерянно промямлил Корал.

- Пошло оно всё в задницу!!! – продолжил разнос отец. – Вернись ты уже к нормальной жизни! Забудь про этот проклятый влагоуловитель! Уходи из этой долбанной секты! И балахон этот выбрось! Хватит уже губить свою жизнь, Корал!!!

Послушник некоторое время молча стоял, опустив голову. Так продолжалось около половины минуты. Затем он пришёл в себя – и быстрым шагом двинулся к выходу. Выйдя за порог мастерской, он тихо буркнул:

- Прости его, Омниссия! Он просто ещё не готов…

И закрыл за собой дверь.

Некоторое время отец недвижно стоял посреди мастерской, отходя от шока. Придя в себя, он резко схватил со стола огромный ключ и замахнулся им на влагоуловитель. Он почти ударил по технике… но рука остановилась в самый последний момент. Он снова замахнулся… но так и не решился нанести удар. Выронив ключ, он рухнул на ближайший стул – и зарыдал, схватившись за голову.

- Что они сделали с моим мальчиком… – прошептал он, всхлипывая. – Что они сделали…

***

- Адмирал! – сообщил дежурный по комлинку. – К вам посетитель.

- Пусть войдёт, – сухо ответил Гаррик Версио.

Дверь открылась и перед адмиралом предстал посетитель. Это был очередной инициативный молодой офицер, которых Гаррику Версио довелось на своём веку повидать немало. Звали его Шедден Боулден. Капитан, командовавший «Искоренителем» – звёздным разрушителем типа «Победа I». Нечасто человек такого невысокого положения добивался личной аудиенции у самого адмирала, но он оказался слишком настойчив – так что Версио был вынужден уступить перед неистовым напором подчинённого.

- Сэр! – бодро вытянулся Боулден, однако в его голосе опытный адмирал почувствовал нотки волнения.

- Капитан Боулден, – ответил ему Версио. – Насколько я понял, вы хотите обратиться ко мне с предложением касательно нашей кампании на Бракке.

Капитан кивнул.

- Хорошо, я выслушаю вас, – сказал адмирал. – Но при одном условии. Вы должны убедить меня в том, что ваша задумка является стоящей. Убедить, что ваше предложение позволит существенно укрепить наши позиции. В противном случае вы получите очень строгое взыскание за трату моего времени. Поэтому, если вы не уверены в ценности своего плана, вы можете свободно покинуть мой кабинет. Если вы всё ещё намерены добиваться у меня аудиенции, то знайте – вы были предупреждены.

Капитан не ушёл. Так-так, значит, он считает задумку значимой. Что ж, посмотрим, насколько она «значима»…

- Адмирал, я хочу предложить план по инфильтрации звёздных разрушителей в нижние слои атмосферы Бракки… – решился высказаться Боулден. – Поддержка звёздных разрушителей обеспечит нам быструю победу на земле…

- Предложение заманчивое, но рискованное, – парировал Версио. – На орбите дежурит их флот, а на земле они продолжают укреплять свою ПКО.

- С ПКО вскрылся один нюанс… – ответил Боулден.

- Их наземные орудия способны уничтожать звёздные разрушители, – напомнил адмирал.

- В космосе и на орбите, – указал Боулден. – Но с земли передают, что вражеские тяжёлые системы ПКО, судя по всему, не приспособлены к нацеливанию на корабли, находящиеся в нижних слоях атмосферы, даже если это крупный звёздный разрушитель. А те орудия и установки, которые способны сбивать корабли в атмосфере, могут нанести урон только истребителям, челнокам и малым кораблям. Но не звёздным разрушителям.

- Хм-м-м… – задумчиво засопел Версио. – То есть, если мы проведём в нижние слои атмосферы Бракки хотя бы один звёздный разрушитель…

- То мы сможем закончить кампанию быстрой и полной победой, – завершил мысль капитан. – Даже одного звёздного разрушителя хватит, чтобы точечными ударами уничтожить их батареи ПКО, крепости, Титанов… Последовательно уничтожить одну цель за другой. Да, операция рискованная. Но для обеспечения таких результатов не обязательно жертвовать самыми лучшими кораблями. Достаточно одной старенькой «Победы» – она как раз проектировалась в том числе и для поддержки наземных сил.

- «На бумаге» у нас всегда всё гладко, – заметил адмирал. – Но «овраги» вносят свои коррективы. Мы не просто так осторожничаем.

- Мы смогли высадить наземные силы и наладить их снабжение! – заявил Боулден.

- Мы опирались на плацдарм, где закрепились остатки гарнизона, – скептично скривился Версио. – Мы высаживали наземные силы тогда, когда противник ещё не отстроил систему ПКО. И мы снабжаем нашу группировку на Бракке исключительно челноками и малыми кораблями. Потому что у врага не только ПКО. У него есть сильный флот. И между ними налажено такое взаимодействие, что нам сложно найти уязвимое место. Если вы считаете задумку с инфильтрацией звёздного разрушителя в нижние свои атмосферы собственной гениальной идеей, то знайте – она очевидна не только вам. Мы пробовали так сделать – и не раз. Пробовали ещё тогда, когда у них не было рабочей ПКО. Но их корабли хорошо вооружены, мощны и дальнобойны. А уровень взаимодействия между ними и вовсе напоминает нечто вроде коллективного разума. Подходы к Бракке хорошо простреливаются, ни один звёздный разрушитель не смог войти в атмосферу планеты. Малые корабли способны проскочить, но они не обладают мощью звёздного разрушителя. И у противника есть средства противодействия. При таких раскладах можно наладить снабжение и атаковать цели в прифронтовой зоне. Но не более. Так что ваше предложение рискованное.

- У меня… точнее, у группы офицеров, в которую я вхожу… У нас есть идеи, как найти уязвимое место в их обороне. Мы провели очень много времени в патрулях – и приметили порядочно нюансов касательно нашего противника.

- Хм-м-м… – поднял бровь Версио.

- Я должен признать, что они отлично организовали оборону на орбите, – сказал Боулден. – Уровень их взаимодействия… поражает! Ещё больше поражает скорость их реакции. Но всё-таки любую защиту можно взломать… Открыть брешь хотя бы на короткое время – главное, чтобы мы этим временем успели воспользоваться.

- И что вы предлагаете? – недоверчиво спросил адмирал.

- Попытаться их «перегрузить», – ответил Боулден. – Создать для них такое количество одновременно возникших угроз, что они не заметят, как наши звёздные разрушители войдут в атмосферу Бракки. Будет достаточно всего лишь одного корабля, и тогда...

- Мы пробовали «перегрузить» их оборону. Неоднократно. Но ни один звёздный разрушитель не смог спуститься в атмосферу планеты. В вашем предложении нет ничего нового.

- Я… То есть мы… – Боулден уже откровенно перестал скрывать своё волнение. – Мы разработали несколько новых тактических ходов, не предусмотренных стандартными протоколами и не применявшихся ранее. Враг тоже с таким ещё не сталкивался. Мы можем застать его врасплох. А что касается предыдущих попыток… Просто никто ни разу не пытался доводить дело до конца. Командо… Командиры звёздных разрушителей не хотели рисковать и отступали каждый раз, когда попадали под обстрел. Но если брешь открылась, и корабль устремился в неё… То не нужно бояться обстрела. Надо идти вперёд.

- Это может обернуться для нас высокими потерями, – скептично заметил Версио.

- Наши корабли маневреннее, чем у них, – возразил капитан. – И у звёздных разрушителей лучше разгон. Надо этим пользоваться. Не обязательно рваться к поверхности планеты всем флотом. Большинство звёздных разрушителей будет сковывать вражеский флот на орбите…

Версио холодно смотрел на капитана. Адмиралу не предлагали ничего нового – в ходе предыдущих операций именно такая стратегия и использовалась. Так всё и было – имперцы пытались связать корабли противника боем, а «инфильтрационные группы» искали брешь, в которую можно было юркнуть. Да только вот ни одной нормальной бреши открыть не удалось.

- Вы, наверное, и план составили, как всё это сделать? – резко перебил подчинённого Версио, глубоко в душе испытывая сильное недовольство от покушения на свой адмиральский авторитет.

- Ну… – замялся Боулден. – Я… То есть мы… В общем, пока определены только общие контуры, но если командование это заинтересует…

- Ознакомьте меня с этими контурами, и тогда я приму окончательное решение, – неохотно кивнул адмирал.

После чего началось обсуждение. Капитан Боулден делился с адмиралом своими наблюдениями касательно флота и ПКО противника, обрисовывал маршруты патрулей, строил предположения касательно ТТХ вражеских кораблей. И объяснял, как могут действовать в этих обстоятельствах имперские звёздные разрушители. Когда дело дошло до проработки тактических схем, адмирал заметил, что этот Боулден действительно предлагал новую и нестандартную тактику. И эта тактика выглядела вполне стройной, логичной… и судя по всему, таки потенциально эффективной! Это наметило перелом. Теперь Гаррик Версио внимательно выслушивал подчинённого. И в какой-то момент адмирал начал понимать, что в его голове рождается перспективный план…

***

Адептус Механикус никогда не славились высокой скоростью технологических разработок и внедрения их в производство. Впрочем, такое не удивительно. Тот, кто с помощью технологических чудес был способен прожить тысячу – а то и десять тысяч, подобно Велизарию Коулу – лет, всегда воспринимал мир не так, как тот, кому естественными ограничениями неусовершенствованного организма был отмерен ничтожный срок. Человек без аугментаций и биологических модификаций, способный прожить не более ста лет, как это было до наступления далёкой Тёмной Эры Технологий, всегда жил в постоянной спешке. Жизнь таких людей проходила в непрекращающейся суете – всё нужно было успеть, всё попробовать, всем насладиться! Конечно, это был порочный жизненный путь – стремясь всё успеть, люди ничего не могли довести до конца, стремясь за отведённый биологией короткий срок попробовать всё, они теряли осторожность, стремясь всем насладиться, пока ещё есть силы наслаждаться, они губили свои души и семимильными шагами вели себя к Падению. Впрочем, следует признать, что короткий срок жизни вынуждал их думать быстро. Лжеимперия, которая, согласно изучению населения Клондайка Технологий и результатам допросов пленных, была полностью составлена из таких людей, раз за разом придумывала что-то новое и очень быстро внедряла новые решения. Порой Механикусам было тяжело поспевать за ходом мысли своих врагов.

Однако необходимо было не просто поспевать, но и опережать. Механикусы не могли держаться бесконечно – сколько бы ни продлилась осада Клондайка Технологий, без помощи Империума Человечества они не выстоят. Необходимо связаться с нужными людьми – но астропаты не были способны передавать сообщения из одной галактики в другую. Оставалось только одно – добраться к своим на корабле. Но и тут всё было далеко не так просто. Флот был скован вражескими силами. Ковчег после тарана фрегатом Лжеимперии до сих пор находился в ремонте. Оставался последний вариант – создать корабль (а лучше несколько), объединяющий технологии обеих галактик, с помощью которых ему удастся прорваться к Империуму.

Механикусы сосредоточились на том, чтобы адаптировать к собственной космической технике технологию гипердрайва. Птолемеус Кланк, хотя и осознал, что у новооткрытой технологии хватало своих уязвимостей (необходимость тщательно планировать маршрут, возможность отследить перемещение корабля, и т.д.), его энтузиазм нисколько не утих. Ведь благодаря гипердрайву можно было не просто перемещаться по целой галактике со скоростью, на которую не был способен ни один варп-двигатель. Гипердрайв можно было установить на любой корабль. Под «любым» кораблём подразумевается действительно не только крейсер или фрегат, но даже истребитель вроде «Фурии», не говоря уже о транспортном челноке вроде «Громового Ястреба».

Этот приятный факт дополнялся ещё одной технологией, которую удалось найти на Клондайке – то, что местные жители называли дефлекторным щитом. Технология, конечно, была и незнакомая, и сложная, и комплексная – подумать только, отдельные щиты для защиты от энергетического оружия и кинетических снарядов, да вдобавок с возможностью настроить отдельные функции (например, закрыв доступ «внутрь» для техники и органики, но при этом «изнутри» щита все объекты могли выходить «наружу» беспрепятственно)! Были и свои недостатки –наличие отдельных щитов для защиты от энергетических и кинетических ударов усложняло конструкцию корабля, да вдобавок, как выяснилось в ходе стендовых испытаний, кинетическая защита всё-таки справлялась с вооружением Империума и Адептус Механикус не настолько эффективно, как этого хотелось бы (по-видимому, из-за того, что кинетическое вооружение находилось в армиях этой галактики во «втором эшелоне»), плюс интенсивность щитов ослабевала с увеличением расстояния от генератора, что было критично для больших кораблей (крейсеров и линкоров). Однако для защиты истребителей новая технология была просто великолепна. Дефлекторные щиты могли устанавливаться даже на маленькие истребители – а уж на таком перехватчике, как «Фурия», точно было достаточно свободного места для такого усиления. К тому же дефлекторные щиты великолепно защищали корабль от энергетического оружия – и это неудивительно, судя по оснащению кораблей Лжеимперии, осыпавших верных слуг Омниссии бесконечным градом зелёных лучей. В свете этих открытий Птолемеус Кланк пришёл к совершенно логичной мысли – пустотные щиты должны быть дополнены дефлекторными щитами. Дефлекторными щитами однозначно необходимо оснастить все истребители (учитывая, что некоторые из истребителей и бомбардировщиков оснащались также пустотными щитами, было легко вообразить, насколько это дополнение усилит мощь роя малых кораблей). Конечно, такую масштабную задачу невозможно было выполнить даже в рамках одного флота, не говоря уже обо всех кораблях Империума, но магосу Кланку было достаточно подготовить только «опытную партию» для прорыва блокады.

И вот на корабль «Благословенный молот Омниссии» (крейсер класса «Диктатор»), висевший на орбите Клондайка Технологий, прибывали модифицированные «Фурии» и «Звёздные Ястребы», в каждый из которых были внедрены технологии иной галактики – как дефлекторные щиты, так и гипердрайв. Но Механикусы сумели подготовить и более продвинутые образцы – примерно полдюжины бомбардировщиков «Звёздный Ястреб», которые были оснащены не только дефлекторными щитами по иногалактическим образцам, но ещё и пустотными щитами. На них Кланк имел особые планы – эти корабли должны были стать ядром группировки прорыва, наиболее защищёнными посудинами, вокруг которых и строился план магоса по отправке «посольства» к Империуму. На одном из таких сверхзащищённых кораблей и должно было располагаться «посольство» в лице доверенного механикуса и астропата (как минимум). Остальные «усиленно защищённые» «Звёздные Ястребы» должны были выполнять роль ложных целей или «живого щита» (хотя, по сути, вообще все истребители и бомбардировщики в группе должны были быть готовы выполнять роль «живого щита»). Конечно, расчёты показывали, что не стоит складывать все яйца в одну корзину, но на несколько «корзин» астропатов и доверенных лиц попросту не напасёшься. Так что оставался только этот путь.

Однако принцип «не складывать все яйца в одну корзину» всё же был соблюдён – в другой сфере. Второй из лидеров Паломничества – магос Шпунтек – настоял на том, что не стоит полагаться исключительно на рой истребителей и бомбардировщиков. Вечный скептик неожиданно для Кланка начал реализацию ещё более масштабного проекта – установку гипердрайва на крейсер, причём в дополнение к варп-двигателю, а не вместо него. И в качестве объекта для модернизации был избран тот самый «Благословенный молот Омниссии». Крейсер класса «Диктатор» был выбран неспроста – особый корабль с просторными ангарами, выполнявший роль авианосца, лучше всего подходил для реализации задумки Кланка с использованием модифицированных «Фурий» и «Звёздных Ястребов». Это оказался ещё более сложный проект (особенно если учесть, что нужно обязательно было найти Духа Машины и умилостивить Его) – и поэтому работа серьёзно затянулась. Пока Шпунтек руководил перестройкой крейсера – Кланк уже давно подготовил свои истребители и бомбардировщики.

Разумеется, когда настал момент грузить «Фурии» и «Звёздные Ястребы» на борт крейсера, Птолемеус Кланк лично прибыл на «Благословенный молот Омниссии», чтобы высказать другу свои претензии.

Когда магос Шпунтек прибыл в ангары, чтобы проинспектировать прибывшие на борт крейсера истребители и бомбардировщики, вместо приветствия Кланк сразу же заявил:

- Мы уже потратили слишком много времени. Когда я полностью завершил работы над эскадрильей, ты всё ещё устанавливал гипердрайв на этот крейсер!

- Мы потратили лишнее время, но обеспечили большую надёжность, – парировал Шпунтек. – Одному единственному крейсеру я доверяю больше, чем группе истребителей, даже если их было бы тысячи. Объединив твой подход и мой, мы увеличим наши шансы.

Кланку оставалось только промолчать, выражая тем самым неохотное согласие. Далее нужно было переходить к следующему этапу – теоретической отработке уже заранее подготовленного плана.

- Нам надо ещё раз сверить систему «прыжков».

Шпунтек кивнул и пригласил друга в запасной центр управления, обустроенный в зале, прилегающем к ангарам. Возведение альтернативного мостика было необходимым в условиях специфики операции – если «Благословенный молот Омниссии» не выдержит вражеского обстрела и окажется обездвиженным, так и не добравшись до портала, то «посольство», заблаговременно расположившееся там, не потеряет драгоценного времени при переходе к плану «Б» (прорыв «Фуриями» и «Звёздными Ястребами»). Конечно, это помещение нельзя назвать полноценным центром управления – комната была не особо просторной – но через ноосферу можно управлять кораблём не хуже, чем с главного мостика, не потеряв эффективности ни на долю процента. Главное – установить здесь командный трон и всё к нему прилагающееся. В том числе и оборудование, с помощью которого Кланк и Шпунтек могли «подключиться» к памяти друг друга.

Собственно, план прорыва к Империуму был составлен заблаговременно – ещё тогда, когда стендовые испытания позволили более-менее точно установить возможности гипердрайва. Используя извлечённую память двух захваченных контрабандисток-лазутчиц, Механикусы сумели составить на удивление точный маршрут прорыва к порталу, предусматривающий как гиперпрыжки, так и варп-переходы. Количество различных маршрутов, вариантов и комбинаций с различными схемами чередования двух типов переходов было настолько запредельным, что они заведомо не могли уместиться в голове простого смертного. Но, как известно, плоть слаба. Аугментированная память магосов позволяла точно рассчитать любой тип маршрута без всякой помощи Изуверского Интеллекта, на который опирались недалёкие техноатеисты иной галактики.

По своей сути – к операции по осуществлению прорыва было готово практически всё, оставалась только последняя деталь. Собственно, когда оба магоса ещё раз сверили данные по маршруту прорыва и расчёту гипер- и варп-прыжков, Кланк тут же завёл речь об этой детали:

- Как проходит работа по модернизации крейсера?

- Всё уже готово, – сообщил долгожданную весть Шпунтек. – Последние тестовые испытания завершены 1 час 51 минуту назад, – в ходе разговора указывать время с точностью до миллисекунды было непродуктивно, так что Винцент просто округлил цифру. – Гипердрайв успешно установлен, а его работоспособность подтверждена в ходе предварительных испытаний. Теперь мы готовы начать операцию.

Собственно, совместно разработанный план Кланка и Шпунтека был таков…

Главным орудием прорыва к Империуму («тараном») должен был стать крейсер «Благословенный молот Омниссии». К сожалению, на него не получилось внедрить все возможные усовершенствования (пока не удалось выяснить, как установить дефлекторный щит на корабль класса от фрегата и больше, чтобы его эффективность не ослабла), но самое главное – гипердрайв – был уже внедрён и отлажен.

Даже один крейсер был способен некоторое время продержаться под шквальным обстрелом множества фрегатов – несмотря на то, что у Лжеимперии было весьма мощное и скорострельное вооружение. К тому же постоянно находиться под обстрелом было не обязательно. На первом этапе прорыва (выход из системы Клондайка Технологий) планировалось использовать гипердрайв – в то время как для безопасного варп-перехода требовалось обязательно достичь далёкой точки Мандевиля (дойти дотуда под шквальным обстрелом можно только всем флотом, но оставлять Клондайк Технологий без защиты было категорически нельзя, так что «Благословенный молот Омниссии» должен действовать в одиночку), с гипердрайвом было достаточно только иметь свободное пространство перед носом корабля, после чего оставалось лишь рассчитать прыжок и войти в гиперпространство. Вырвавшись из системы, предполагалось далее нырнуть в варп – и пройти через Имматериум напрямую к порталу, либо, в зависимости от ситуации, совершить серию гипер- и варп-переходов. Так или иначе, маршруты составлены и расчёты произведены были заранее, чтобы максимально снизить для себя риски заблудиться.

Последним (одним из самых сложных этапов) был прорыв непосредственно к порталу, который гарантированно будет хорошо охраняться эшелонированными заслонами Лжеимперии. Там уже было два варианта успешного завершения операции – либо сам крейсер кое-как дойдёт до портала, либо, если станет понятно, что дотянуть до цели не получится, из ангаров вылетит рой подготовленных магосом Кланком истребителей и бомбардировщиков. На одном из «Звёздных Ястребов» разместится «делегация» из «доверенного лица» и астропата, но даже в случае гибели важнейшего из кораблей достаточно было, чтобы через портал прошёл хотя бы один истребитель или бомбардировщик – в случае чего роль «посла» мог выполнить любой пилот, техник, скитарий или даже сервитор, поскольку все участники операции были людьми доверенными, а сообщение для Империума на всякий случай было записано на множество инфоносителей. Но это был лишь запасной – и потому второстепенный план. Для повышения надёжности плана Кланка было критически необходимо обеспечить выживание «посольства». Поэтому подавляющее большинство истребителей и бомбардировщиков будет выполнять функцию «ложной цели», а для Самого Важного из кораблей разработана сложная, запутанная и глубоко разветвлённая система манёвров, преследующих выполнение крайне тяжёлой задачи – ни в коем случае не создать у противника впечатление о приоритетности данной цели, при этом не подставляя её под удар. Даже совсем небольшой опыт сражений с флотами Лжеимперии уже показал Птолемеусу Кланку, что этот враг имеет огромный опыт массового применения истребителей и бомбардировщиков, разработав при этом эффективную систему защиты от малых кораблей. Так что, не отвлекаясь при этом от разработки, испытаний и модернизации «Фурий» со «Звёздными Ястребами», магосу Кланку приходилось одновременно днями, неделями и месяцами разрабатывать эффективную стратегию прорыва истребителями и бомбардировщиками через глубокие эшелоны фрегатов и боевых станций с мощными ПКО. От такого напряжения он неоднократно доводил свои мозговые процессоры до критического перегрева. Но всё-таки план удалось составить. Да, новая технология ещё не была как следует отлажена. Да, риски были ещё очень велики. Но всё-таки схема должна была получиться хоть сколько-нибудь работоспособной.

Тем временем очередная сверка планов, записанных на мозговые носители, была завершена. Закончив процедуру и вернувшись в ангар, магос Шпунтек бросил свой взгляд на ряд «Фурий» – и заметил что-то подозрительное. Он приблизил изображение на своём кибернетическом глазе и всмотрелся в то, что привлекло его внимании. Точнее, в кого…

- Что этот послушник делает в ангаре крейсера? – недовольно спросил Шпунтек.

Направив взгляд в соответствии с полем зрения собеседника и изучив точку, в которую тот смотрел, магос Кланк понял, что Винцент обратил внимание на прибывшего вместе с обслуживающим персоналом истребителей Корала Раймса. Послушник, ничего не подозревая, был глубоко погружён в работу над диагностикой систем одной из «Фурий».

- Этот послушник, – ответил Кланк, – Помогает нам во внедрении технологий техноатеистов. Он знаком с сокровищами Клондайка, поэтому я привлёк его к работе над модернизацией наших кораблей.

- Это нерационально, Птолемеус! – возмутился Шпунтек. – Ты слишком быстро его возвысил!

- Нам нужны были люди, знакомые с технологиями техноатеистов.

- Если следовать этой ущербной логике, то ты мог бы задействовать тех, кто знаком с этими технологиями по-настоящему, а не поверхностно. Настоящих инженеров и техников, обладающих стажем и опытом. Этот же послушник слишком юн.

- Да, он ещё юн, – согласился Кланк. – Да, его знания и навыки существенно уступают взрослым техноатеистам. Но он перспективен. Его знания растут – не только по технологиям техноатеистов, но и по нашим технологиям. А ещё он обладает чертой, которую трудно отыскать в этой галактике – чистым разумом.

- Что ты имеешь в виду? – недоверчиво спросил Шпунтек.

- Среди взрослых техноатеистов сложно вести проповеди, – пояснил Кланк. – На них давит их жизненный опыт, их души отравлены недоверием. Они уже сформировали твёрдые убеждения, не позволяющие Истине проникнуть в их души. Мы сможем привести к свету Бога-Машины хотя бы часть из этих заблудших, но на это потребуется немало времени – которого у нас нет. Этот же послушник… Да, он юн. Да, его знания о технологиях Клондайка ниже, чем у взрослых и опытных техноатеистов. Но его открытость Истине угодна Богу-Машине – и представляет немалую ценность для нас в этом заблудшем мире. Агнцы да будут приведены к Омниссии. Козлища же недостойны нашей благосклонности.

- Однако у агнцев не хватает полезных нам знаний, – заметил Шпунтек. – Что насчёт заблудших овец?

- Мы можем привести к Свету заблудших, что обладают знанием и опытом, – согласился Кланк. – Но, как я уже говорил, на это потребуется время, которого сейчас у нас нет. А сей агнец даже со своими скудными знаниями уже оказал нам немалую помощь – хотя бы тем, что подсказал нам, в каком направлении двигаться.

Но вдруг Кланк замер. Шпунтек сразу понял, что произошло что-то тревожное. Это означало, что через ноосферу поступило сообщение – судя по всему, о действиях Лжеимперии. Винцент окунулся в поток информации, войдя в тот же транс. Будучи таким же высокопоставленным магосом, лидером Паломничества наравне с Кланком, Шпунтек сразу получил доступ к важнейшим сведениям. В этот момент Кланк сам начал обмен информацией. А ситуация была серьёзная.

Лжеимперия перешла в очередное наступление. В этот раз силами флота. Вражеские фрегаты атаковали орбиту Клондайка Технологий. Удары наносились малыми группами, но этих групп было очень много – и реагировать необходимо было на каждую. Механикусам предстояло пустотное сражение – и, судя по всему, достаточно масштабное. Аугментированным разумам Механикусов предстояло реагировать на множество угроз – защитить орбиту, не пропустить вражеское подкрепление на поверхность, защитить планетарную инфраструктуру, защитить экспериментальный модифицированный крейсер, находящийся на орбите…

Вдруг инициативу проявил Винцент Шпунтек:

- Мы должны начать операцию по прорыву.

- Ты уверен? – спросил его Кланк. – Испытания корабля ещё не завершены до конца.

- В наших условиях испытания невозможно довести до конца, – ответил Шпунтек. – Когда мы окружены в осаде, окончательным этапом испытаний гипердрайва может стать только сама операция по прорыву. Вопрос лишь в том, когда мы пойдём на прорыв – раньше или позже. Лучше начать операцию раньше. Чем дольше мы затягиваем – тем больше случится битв с силами Лжеимперии. Каждое крупное сражение имеет для нас свою цену. Даже если мы несём малые потери, нам трудно их восполнить. Мы находимся посреди галактики, которой правит Лжеимперия – и с каждым днём сомкнувшееся вокруг нас кольцо осады будет только крепнуть. Прорыв был бы крайне рискованным в любом случае. Но сейчас, когда они перешли в наступление… Они изменили свои порядки. А значит, выше шанс найти удобную для нас брешь. Лучше попытаться осуществить задуманное сейчас, чем ждать своего момента, наблюдая, как силы Лжеимперии растут.

- Твоё предложение рискованно… но логично, – вынес свой вердикт Кланк. – Хорошо. Мы пойдём на риск. Да благословит Бог-Машина сей корабль.

- Я останусь на «Благословенном молоте Омниссии» и возглавлю операцию, – сказал Шпунтек. – Экипаж полностью готов. Новое оборудование, основанное на технологиях Лжеимперии, хотя и не испытано до конца, но также готово в своей основе. Оно благословлено священными ритуалами, а Духи этих Машин пробуждены. Мы не совершим Греха, использовав его.

- Все «Фурии» и «Звёздные Ястребы» успешно доставлены на борт «Благословенного молота Омниссии», – сообщил Кланк. – Прибывший вместе с техникой персонал останется здесь для осуществления обслуживания. Для операции необходимо наличие на борту астропата, но если ты намерен выдвигаться незамедлительно, то можешь начинать прорыв – челнок с астропатом может прибыть на крейсер непосредственно во время движения.

- Но поторопись! – указал Шпунтек. – Астропат должен прибыть ДО того, как «Благословенный молот Омниссии» войдёт в зону боевых действий.

- Тогда я немедленно возвращаюсь на Клондайк Технологий, – принял решение Кланк. – Я возглавлю оборону планеты – наверняка Лжеимперия предпримет и наземное наступление. Ты же начинай прорыв. Да пребудет с тобой Бог-Машина, и да направит он тебя.

- Да пребудет Бог-Машина и с тобой, Птолемеус, – попрощался с другом Шпунтек.

***

Для послушника Корала произошедшее стало полной неожиданностью. Он просто прибыл на борт крейсера с крупной партией истребителей и бомбардировщиков (как-то они были великоваты для истребителей и бомбардировщиков, но не суть), как вдруг был введён режим боевой тревоги, и корабль двинулся вперёд. По-видимому, началось сражение между Механикусами и Империей. Но что это было? Мелкая стычка? Попытка Империи взять Бракку приступом? Или Механикусы пошли на прорыв блокады? Изнутри ангара – без смотровых площадок, без иллюминаторов – ничего не было понятно. Так что Корал оставил бесплодные попытки понять, что случилось – и продолжил работу по обслуживанию подготовленных магосом Кланком кораблей. Ведь раздумья тратят драгоценное время и снижают эффективность работы – Корал уже уяснил, на каких принципах строится производственная дисциплина у Адептус Механикус.

***

Адмирал Гаррик Версио внимательно следил за ходом сражения. Пока что всё шло по задуманному плану. Малые группы звёздных разрушителей наносили по противнику серию многочисленных булавочных уколов – удары наносились с таким интервалом и в таких местах, чтобы внимание врага было рассеяно на множество разных угроз, вынуждая того раздёргивать свои силы. Выкладки капитана Боулдена оказались верными – как и говорил молодой офицер, противник действовал слишком рационально, даже рационалистично, словно это была не война со всей характерной для неё непредсказуемостью, а партия в дежарик, где последовательность ходов (как своих, так и соперника) можно было просчитать на множество шагов вперёд. Подумав об этом, Версио не удержался от усмешки. В бытность нынешнего адмирала кадетом офицер-преподаватель застукал молодого Гаррика вместе с другом, тайком игравших в дежарик на занятиях. В ответ на оправдание, что «ответственная молодёжь» играла в правильную игру, развивающую стратегическое мышление, преподаватель с абсолютно серьёзным видом заявил, что на войне дежарик бесполезен, а будущему офицеру правильней будет развивать навыки игры в сабакк – после чего нерадивым кадетам крепко влетело.

И, по-видимому, этот неизвестный враг не усвоил этой мудрости, рассматривая поле битвы именно что как доску для игры в дежарик. Следовало, безусловно, признать, что враг был гроссмейстером, способным просчитывать ходы на многие сотни шагов вперёд. Однако любая самая продуманная комбинация могла быть разрушена любой случайностью. Конечно, «случайность» лучше всего было устраивать самостоятельно, но даже самое тщательно подготовленное действие является «случайностью» именно потому, что противник не может знать точно, что именно ты ему приготовил. Это соображение и легло в основу разработанного адмиралом плана – пока противник тщательно продумывает последовательность ходов в дежарике, имперцы просто возьмут и опрокинут игровой стол. Главное – найти подходящий момент для этого.

Конечно, противник предпринимал и некоторые шаги, не соответствовавшие стандартной линии поведения. Так, адмирал Версио обратил внимание на один вражеский линкор, который внезапно пришёл в движение – и при этом он направлялся не в сторону имперских ударных групп. Что это был за манёвр? Что этот корабль собирался предпринять? Пока что замысел противника с этим линкором был непонятен – тут оставалось только продолжить наблюдение, пока ситуация не прояснится. Но действия противника ещё немного расширили открывающуюся брешь, через которую в атмосферу Бракки может войти одна из «инфильтрационных групп»…

***

На группу капитана Боулдена легла самая сложная задача – войти в атмосферу Бракки, воспользовавшись открывшейся во вражеской обороне брешью. При этом нельзя было вызывать у противника никаких подозрений – иначе бы тот раскрыл замысел имперцев и отреагировал соответствующим образом. Поэтому невозможно было держать «инфильтрационную группу» в резерве – на подход к бреши уйдёт слишком много времени, за которое враг успел бы предпринять меры.

Поэтому «инфильтрационные группы» действовали в составе атакующих групп – они вместе с остальными звёздными разрушителями наносили по противнику «булавочные уколы», перемещаясь от одной точки к другой, а когда открывалась брешь, ближайшая к ней «инфильтрационная группа» (или отдельный звёздный разрушитель) выходили из состава «атакующей группы» (оставшиеся в ней звёздные разрушители продолжали связывать вражеские корабли боем) и входили в атмосферу Бракки.

Именно группа Боулдена оказалась ближе всех к открывшейся бреши. Адмирал Версио вышел на связь, сообщил о появившейся возможности и передал на командный мостик информацию, обрисовывавшую маршрут, которым можно было войти в атмосферу Бракки.

Пришло время действовать. Звёздный разрушитель Боулдена устремился в верхние слои атмосферы планеты – за ним последовали ещё два имперских корабля. А ближайшие вражеские крейсера, теоретически способные устремиться на перехват, ничего не смогли предпринять – они уже были связаны боем с двумя звёздными разрушителями. Инфильтрация в атмосферу Бракки началась.

Увы, Боулден убедился, что даже отлично подготовленная операция с превосходным уровнем взаимодействия и идеально подобранным моментом для главного удара проходила с большими трудностями. Уровень взаимодействия, налаженный во вражеских войсках и на флоте, был настолько высок, что стал среди имперцев притчей во языцех. Противник был способен реагировать на меняющуюся обстановку в буквальном смысле мгновенно. И враги сразу же поняли, к чему идёт дело.

Украшенные шестерёнками и черепами красные корабли отчаянно пытались не пропустить имперцев в атмосферу Бракки. И это у них получалось! «Инфильтрационная группа» Боулдена быстро оказалась под обстрелом – при этом враг, пользуясь дальнобойностью своих орудий, подключил к этому делу немало кораблей. И имперцы сразу же стали нести потери. Капитан одного из звёздных разрушителей инфильтрационной группы, попав под обстрел, запаниковал – и, совершив манёвр уклонения, корабль отступил и вернулся на исходные позиции, отказавшись от инфильтрации. Другой звёздный разрушитель получил по корпусу мощный удар из лазерной пушки и кинетический снаряд по корпусу – корабль получил настолько сильные повреждения, что он не мог действовать в атмосфере, и его командир тоже отдал приказ на отступление. Теперь продолжал прорыв только один Боулден.

Боулден был на волосок от того, чтобы и самому тоже потерпеть неудачу. Враг осознал, в чём дело – и отчаянно стремился не допустить прорыва. В самый ответственный момент звёздный разрушитель Боулдена получил мощный удар лазерным лучом, от которого старенькая «Победа I» чуть было не пошла вразнос.

- Сэр! – сообщил один из офицеров на мостике. – Щиты критически перегружены!

- Насколько всё серьёзно? – спросил Боулден.

- Эффективная работа дефлекторов невозможна! Нужно перераспределить энергию с двигателей на щиты!

- Отставить! – жёстким тоном отверг предложение капитан.

- Сэр, но мы крайне уязвимы! – робко попытался возразить офицер на мостике.

- Мощность на двигатели! – злобно рявкнул Боулден.

На мостике кто-то тихо зароптал. И немудрено – в своём нынешнем состоянии щиты были почти бесполезны. Но для Боулдена это было несущественно. Если укрепить щиты, то уровень защиты удастся восстановить, но платить за это придётся потерей скорости. Однако отсутствие скорости было смерти подобно – если не успеть вовремя прорваться в атмосферу Бракки, то под таким шквальным обстрелом звёздный разрушитель не выживет даже с полностью функциональными щитами. Тут было лишь два варианта – либо прорваться, либо отступить. И Боулден категорически не желал отступать.

Что будет означать для него отступление? Позор. Ведь он, капитан Шедден Боулден, проявил инициативу – и лично убедил высшее командование провести крайне сложную и рискованную операцию. Операцию, успех которой зависит от того, сумеет ли хотя бы один звёздный разрушитель прорваться в атмосферу Бракки. И если эта операция закончится ничем, то Боулдена (при условии, конечно, что он выживет) не ждёт ничего хорошего.

Конечно, капитан в случае своего провала не был обречён на смертную казнь – ведь кампанию на Бракке возглавлял, к счастью, не Вейдер. Однако от этого было не легче. Адмирал Версио был очень жёстким, требовательным, суровым – и в высшей мере серьёзным офицером. Он припомнит Боулдену всё – каждую неудачную атаку, каждый повреждённый корабль, потраченное на разработку операции время, сам факт того, что чрезмерно амбициозный и дерзкий капитан обманул доверие командующего флотом. Как знать, быть может, с Боулдена и не будут спускать шкуру. Возможно, каким-то чудом удастся избежать даже выговора. Однако о дальнейшем карьерном росте в любом случае придётся забыть. Отправляйся-ка, парень, вместе со своим кораблём на Внешнее кольцо – и отлавливай у чёрта на куличиках пиратов, контрабандистов, мелкие криминальные группировки и прочую шваль в составе маленького патруля. Место твоё пусто не будет – на него уже метят сотни парней и девчонок, которые, в отличие от тебя, будут не выкаблучиваться, а просто подхалимничать перед начальством, как все нормальные молодые офицеры. А ты, Шедден, коли так любишь выпендриваться со своими «умными инициативами», в дальнейшем никогда не будешь повышен в звании. И останешься ты до конца своей жизни вечным капитаном – как тот неудачник Гилад Пеллеон, старая дева от мира имперского офицерского корпуса.

Сей персонаж был хорошо известен всей флотской молодёжи. Крайне перспективный офицер в последние годы Республики, отлично проявивший себя в Войнах клонов, по возрасту лишь где-то лет на десять младше адмирала Версио – так и не «перепрыгнул» звание капитана, прослужив без повышения вот уже более 20 лет. Большинство предполагает, что такой тухлой карьерой Пеллеон обязан нескольким факторам: во-первых, личной скромности и нежеланию ступать по чужим головам ради своего благополучия, во-вторых, отсутствию влиятельных покровителей, плюс, в-третьих, свою роль могли сыграть слухи о его любовных похождениях на стороне, которыми тот баловался во времена Войн клонов и в первые годы Империи. Не так давно Пеллеону почти повезло, когда на того обратил внимание аж целый гранд-адмирал (пускай даже сей гранд-адмирал и был экзотом), но затем этот покровитель таинственным образом исчез при трагических обстоятельствах, в связи с чем неудачливый капитан так и остался прозябать в своём болоте. Теперь именем Пеллеона пугают нерадивых кадетов – учитывая, что отбор через Имперскую Академию проходят прежде всего самые амбициозные, прорывные и честолюбивые, пример «вечного капитана» оказывает хороший воспитательный эффект.

«Нет!» – сказал себе Боулден. Он не допустит позора. Он не станет разворачивать свой звёздный разрушитель и отступать, как те двое придурков. Он, капитан Имперского Флота Шедден Боулден, будет идти до конца. Боулден ничего не слышал о том, чтобы в атмосферу Бракки спустились другие «инфильтрационные группы» – это могло означать, что он был единственным прорвавшимся. И даже если не единственным – ни с кем не стоило делиться своим подвигом. Сама идея операции принадлежит Боулдену, а коли победу можно обеспечить лишь одним звёздным разрушителем – то это должен быть исключительно звёздный разрушитель Боулдена. Именно он – в одиночку! – уничтожит все наземные укрепления врага, всех его Титанов, все его наземные силы. Все заслуги будут принадлежать ему! И тогда у адмирала не будет повода быть недовольным. Начальству ничего не останется, кроме как признать, что инициатива «этого мелкого капитана» была гениальной! И предоставить «этому мелкому капитану» заслуженное повышение! Поэтому, хотя Боулдену предстояло выбирать между двумя вариантами, его решение было предопределено.

И корабль шёл вперёд. Практически без щитов, под шквальным обстрелом – шёл вперёд. Боулден чувствовал волнение экипажа – он отчётливо слышал пропитанный страхом и недовольством ропот, кто-то даже начал молиться каким-то неизвестным богам. Люди понимали, что они находятся на волосок от гибели – и под градом вражеских ударов любое попадание грозит оборвать этот волосок. Но Боулдену было плевать на всё это. Он мог бы развернуть свой звёздный разрушитель и выйти из боя без потерь, да только какой смысл в спасении всех этих жизней, если из-за этого вся военная карьера капитана полетит под откос? Нет, отступать было нельзя. Вперёд и только вперёд!

Каждый пройденный километр тянулся целую бесконечность. Каждый выстрел из вражеских орудий мог уничтожить старенькую «Победу I». Но офицеры на мостике и сам Боулден начали замечать, что по мере спуска в атмосферу интенсивность обстрела снижалась. Стали меньше использоваться мощнейшие кинетические снаряды – теперь применялось в основном энергетическое оружие. Оно было очень точным, но всё же дефлекторы – хоть и из последних сил – держались. А тем временем звёздный разрушитель всё глубже спускался в атмосферу Бракки. Поступавшие с мостика доклады всё больше и больше убеждали Боулдена в том, что риск был оправдан.

- Подошли к нижней границе термосферы!

- Входим в мезосферу!

- Спускаемся в стратосферу!

И вот, наконец капитан услышал заветные слова:

- Мы в тропосфере!

Боулден с облегчением выдохнул. Самый сложный этап был пройден. Дело оставалось за малым.

- Приступить к следующей фазе операции! – скомандовал капитан.

***

Возвращение Птолемеуса Кланка на поверхность Клондайка Технологий не дало магосу ни мгновения на передышку – буквально сразу же без промедления ему пришлось чуть ли не бегом мчаться в зал управления, чтобы воссесть на командный трон. Глубже подключившись к ноосфере, Кланк почувствовал, как на него обрушилось целое цунами тревожной информации.

Лжеимперия перешла в наступление на флот Механикусов. Это были слабые удары – булавочные уколы – но они на время сковали большую часть кораблей. В итоге, пытаясь отреагировать на каждую из угроз, флот Механикусов пропустил в атмосферу Клондайка Технологий один единственный фрегат Лжеимперии. Первоначально Птолемеус Кланк не придал этому особого значения. Приоритетной задачей было выбрано недопущение прорыва к поверхности Клондайка большего количества вражеских кораблей. Но, как оказалось, магос допустил ошибку в расстановке приоритетов. Дело было не в количестве вошедших в атмосферу фрегатов. Дело было в том, что ни в коем случае нельзя было пропускать ни одного корабля. Когда этот нюанс вскрылся, было уже слишком поздно.

Птолемеус Кланк лихорадочно пытался проанализировать ситуацию, буквально заваливая ноосферу запросами по всем подробностям касательно возникшего кризиса.

- На какой высоте находится фрегат?

- Вражеский корабль вошёл в нижние слои атмосферы. Он уже находится в тропосфере и продолжает снижаться непосредственно к поверхности.

Проклятье, во имя Омниссии! Во всём Империуме Человечества на такое не способен ни один фрегат, не говоря уже о крейсере и тем более линкоре! А эти омерзительные техноатеисты спокойно «гуляют» из пустоты в атмосферу и обратно! Интересно, на такое способны только фрегаты, или ещё и крупные корабли?

- Возможно ли уничтожить этот фрегат наземными средствами противовоздушной обороны?

- Ответ отрицательный. Орудия противокосмической обороны тяжёлой категории, способные уничтожить корабли этого класса, могут атаковать только цели, находящиеся на орбите и в пустоте и не предназначены для атаки объектов, спустившихся в атмосферу.

- Что насчёт орудий лёгкой и средней категории? Они способны сбивать цели в атмосфере.

- Анализ возможностей фрегатов противника (размер, броня, мощность дефлекторных щитов) показывает, что мощности орудий среднего и лёгкого класса недостаточно для эффективной борьбы с такими кораблями.

- Способны ли нанести им урон орудия крепостей?

- Ответ отрицательный.

- Титаны?

- Ответ отрицательный.

Это были отвратительные новости. Как оказалось, у Механикусов не было адекватных средств борьбы на тот случай, если вражеский крупный корабль войдёт в атмосферу планеты! В итоге единственным средством борьбы с этой угрозой было… Кланка чуть не закоротило от осознания, насколько всё сложно. Но иного выхода не было. Впрочем, перед тем, как начать действовать, нужно было уточнить одну деталь. И вот в ноосферу ушёл вопрос от магоса:

- Сколько времени под обстрелом из всех орудий одного фрегата Лжеимперии могут продержаться крепостные пустотные щиты?

***

- Винцент! – почувствовал магос Шпунтек вызов Птолемеуса Кланка через ноосферу.

- Все предварительные приготовления завершены, – доложил Шпунтек. – Астропат уже прибыл на борт корабля, все системы функционируют на полную мощность. «Благословенный молот Омниссии» ещё не покинул орбиту, но мы почти готовы начать операцию по прорыву. Крейсер выйдет на намеченный курс через…

- Винцент, тебе придётся скорректировать свой маршрут, – перебил его Кланк.

- В ноосфере я заметил информацию о том, что группы вражеских фрегатов пытаются прорваться в атмосферу Клондайка Технологий, – заметил Шпунтек. – Насколько я понимаю…

- Один вражеский фрегат спустился в атмосферу 28 секунд назад, – закончил за него Кланк. – Ни одно противокосмическое орудие тяжёлого класса не способно поразить корабль, находящийся на такой низкой высоте. Остальным наземным орудиям не хватает мощности. То же самое касается крепостей и Титанов.

- Чем это нам угрожает?

- Как показало исследование опыта боевых столкновений с вражеским флотом и изучение трофеев, мощности и скорострельности орудий одного фрегата Лжеимперии хватит, чтобы уничтожить всю нашу наземную инфраструктуру.

- Все орудия противокосмической обороны? – спросил Шпунтек, осознавая весь ужас ситуации.

- И все крепости, – с горечью констатировал Кланк. – Все Титаны. И все мануфакторумы. Один фрегат в атмосфере станет для нас гибелью. И он уже прямо сейчас ведёт обстрел одной из наших крепостей. Она прикрыта пустотным щитом… но надолго его не хватит.

Шпунтек издал яростный скрежет. Он чувствовал себя бессильным перед стихией, хотя и понимал, что в незнакомой галактике информацию о противнике неизбежно придётся собирать с нуля – и это означало неизбежность ошибок в расчётах, в том числе и крайне грубых. Под сенью чужих звёзд Механикусам приходилось идти на ощупь, в то время как Лжеимперия обладала огромнейшим преимуществом – ведь эта галактика была её родиной, где техноатеисты знали каждый закуток. И ведь это было не единственной проблемой!

Опыт боевых столкновений с Лжеимперией выявил немало её преимуществ. Они бросали в бой множество Титанов и относились к ним как к расходному материалу – значит, они способны легко возместить потери такой «элитной» техники. То же самое наблюдалось и с огромным флотом фрегатов. И, наконец, эти техноатеисты обладали весьма гибким мышлением. Возможно, свою роль в этом сыграло выявленное в ходе изучения захваченных трофеев иной галактики отсутствие у Лжеимперии технологий по продлению жизни – даже при самом продвинутом медицинском обслуживании люди здесь способны лишь ненамного превысить свой биологический срок. Это могло сыграть свою роль. Тот, кто мог прожить несколько столетий или даже несколько тысячелетий, смотрел на мир не так, как тот, кто доживал максимум до столетнего срока. Техножрецы Адептус Механикус и высшие чины Империума Человечества, живущие сотни и тысячи лет, смотрели на будущее с точки зрения долгосрочной перспективы. А вот не вышедшие за свой биологический предел техноатеисты другой галактики попросту не могли заглянуть за стратегический горизонт – и потому привыкли мыслить торопливо, небрежно, на крайне краткосрочную перспективу, но при этом они были способны невероятно быстро учиться и выдавать огромное количество идей, среди которых могло оказаться немало хороших и даже гениальных. И вот Механикусы прочувствовали на себе, как торопливый ум техноатеистов оказался способен преподносить крайне неприятные сюрпризы.

Впрочем, хоть Механикусы и уступали слугам Лжеимперии в скорости полёта мысли, всё же они были ни беспомощны, ни безынициативны, ни безучастны. Лжеимперия могла быстро учиться, Лжеимперия могла производить тысячи Титанов и фрегатов за считанные годы – но есть ли у неё опыт противостояния тысячам угроз со всех концов целой галактики? Проходила ли она через войны, в которых на кону стоял не политический режим, а само существование человечества? Всё, с чем Механикусы столкнулись в неизвестной галактике, само поведение противника говорило, что у Лжеимперии не было такого опыта. А у Империума Человечества такой опыт был. Тот же коллективный разум тиранидов преподносил людям такие вызовы, по сравнению с которыми нынешний кризис с прорвавшимся в атмосферу фрегатом выглядит сущим пустяком. И если даже с тиранидами удавалось хоть как-то бороться, то стоило ли опускать руки перед военной хитростью Лжеимперии?

- Если перед прорвавшимся в атмосферу фрегатом тяжёлые орудия противокосмической обороны бесполезны, то какие у нас альтернативы? – спросил Шпунтек.

- Единственное, что у нас осталось – это открыть по врагу огонь с пустотных кораблей, – ответил Кланк. – Подойдёт лишь крейсер или линкор. Использовать макропушки и лэнс-орудия.

- Птолемеус, это безумие! – воскликнул Шпунтек.

- Других средств у нас больше нет.

- Применение макроорудий и лэнс-излучателей против зависших над поверхностью планеты кораблей означает непредсказуемые последствия при крайне низких шансах на положительный результат!

- Орбитальный удар из макропушек и лэнс-излучателей по поверхности планеты – стандартная практика, – настаивал Кланк.

- Против наземных войск! Против крепостей! Против инфраструктуры! Против малоподвижных или статичных целей! Не против фрегата, способного передвигаться со скоростью самолёта и маневрировать почти так же, как в пустоте! В условиях атмосферы эффективность и точность макроснарядов и энергетических лучей может критически снизиться. Мы рискуем просто расколоть поверхность планеты, так и не попав по противнику!

- И всё же иного варианта у нас не осталось, – констатировал Кланк.

- Да, – согласился Шпунтек.

- Справляться с этим кризисом придётся тебе, – сказал Кланк Шпунтеку. – Твой корабль располагается достаточно близко к предполагаемому местонахождению прорвавшегося вражеского фрегата. Для того, чтобы уничтожить его одним орбитальным ударом, подойдёт только крейсер или линкор. К сожалению, мы не сможем задействовать Ковчег, ремонт которого всё ещё не завершён до конца. Твой корабль является крейсером, но его огневой мощи должно хватить. И из всех нас именно ты обладаешь наибольшими вычислительными возможностями. Я – и все мы – можем положиться только на тебя.

В ноосфере повисло напряжённое молчание. Выдержав небольшую паузу в полторы секунды, магос Шпунтек, собравшись с силами, сказал:

- Для расчёта удара мне потребуются все возможные ресурсы ноосферы. Мне нужна полная и подробнейшая информация из всех источников. Из каждого города, из каждой крепости, из каждого наблюдательного пункта. Каждый человек – от техножреца до самого жалкого технораба – должен поставлять мне всё, что знает, видит, чувствует и предполагает. И чтобы из каждого источника мне шла самая полная информация. Местонахождение вражеского фрегата. Его скорость. Высота. Направление движения. Вся информация во всех подробностях.

- Увы, я не могу выполнить твои запросы в полной мере, – ответил Кланк. – Вошедший в атмосферу фрегат является не единственным стоящим перед нами вызовом. Лжеимперия продолжает давить на наш флот на орбите в надежде открыть новые бреши в наших порядках. Я всеми силами пытаюсь наладить оборону, чтобы не допустить этого. Если в атмосферу Клондайка Технологий спустится ещё хотя бы один фрегат – мы окончательно погибли. Я тоже критически нуждаюсь в информационных ресурсах ноосферы.

- Сколько ты можешь мне выделить? – спросил Шпунтек.

Кланк назвал процентное соотношение – сколько информационных ресурсов ноосферы можно выделить на дело обороны орбиты, и сколько останется на охоту за прорвавшимся в атмосферу фрегатом.

- Этого недостаточно, – недовольно буркнул Шпунтек. – Но я понимаю степень сложности ситуации. Я попытаюсь максимально эффективно распорядиться тем, что есть. Но гарантировать результат не могу.

***

Звёздный разрушитель капитана Шеддена Боулдена подошёл к своей первой (ближайшей) цели – мощной крепости. Она выглядела неприступной для наземной атаки – даже если бросить на неё несколько десятков AT-AT. Посмотрим, сколько эта твердыня продержится под градом турболазеров звёздного разрушителя…

- Огонь из всех орудий, – отдал приказ Боулден.

Незамедлительно был произведён первый залп – и вот уже сотни зелёных лучей обрушились на свою жертву. Однако на первых порах залпы со звёздного разрушителя исчезали в странных переливающихся аномалиях, расходившихся по невидимому куполу как круги на воде. Крепость была прикрыта щитами! Впрочем, Боулден не видел в этом проблемы. Действие щитов не бесконечно – рано или поздно они будут перегружены и попросту отключатся, не выдержав давления всей огневой мощи имперского звёздного разрушителя. Но подождать, конечно, придётся – что раздражало уже крайне возбуждённого Боулдена, сгоравшего от нетерпения переключиться к следующей цели. Столько всего нужно было сделать, столько всего нужно было уничтожить! И побыстрее, побыстрее! Тогда Боулден станет героем Империи, буквально в одиночку положившим конец длительной и муторной осаде! Пускай даже эта операция и засекречена, но тех, кто хорошо себя в ней проявил, обязательно заметят! Капитан представил, как, тщательно скрывая своё торжество под маской субординации, он доложит адмиралу Версио об успехе операции. А затем будет повышение – и не просто повышение, а вхождение в элиту Имперского флота! Служба в самых лучших флотских соединениях! Знакомство с самыми высокопоставленными людьми – и их потенциальное покровительство! Казённая квартира на Корусанте, наконец!

Тут от мечтаний Боулдена отвлекло ощущение, что его звёздный разрушитель «ковыряет» эту проклятую крепость как-то непростительно долго.

- Почему щит вражеской крепости до сих пор не пробит? – недовольно спросил капитан.

- Сэр, мы не заметили ничего, говорящего о том, что этот щит сильнее стандартных вражеских щитов, – ответил один из операторов с мостика. – По времени обстрела всё пока что в пределах нормы…

- Мы теряем лишние минуты, – жёстко отмахнулся Боулден. – Усилить обстрел. Перенаправить энергию со щитов на орудия.

Кто-то из операторов за панелями управления что-то неразборчиво буркнул, но приказ был выполнен. Обстрел усилился. Скоро, очень скоро с крепостью будет покончено – и можно будет переключиться на следующую цель…

***

Информация о местонахождении вражеского фрегата поступила из форта «Технодром Фи-11» – самой мощной крепости в секторе «Лямбда B-217». К счастью, твердыня была прикрыта пустотными щитами, так что у магоса Винцента Шпунтека было хоть какое-то время для сбора сведений. Они были скудными, неполными – но любая крупица информации была за счастье. Ещё кое-что можно было получить от наблюдателей за пределами крепости – разведчиков, патрульных, дозорных постов и даже от технорабов. В результате очень широкими мазками всё же удалось набросать хоть какую-то картину.

Вражеский клиновидный фрегат завис над крепостью, буквально поливая её дождём из сгустков зелёной плазмы. Но корабль этот не был статичным – он потихоньку парил в небе, мерно сдвигаясь в сторону. Тем не менее, Шпунтеку удалось заметить в потоке приходящих данных один очень важный момент – тот фрегат не рыскал туда-сюда, а мерно дрейфовал в одном направлении. По-видимому, как предположил Шпунтек, хозяин вражеского корабля заранее готовился переключиться на следующую намеченную цель. Это была хорошая новость – если бы противник постоянно «вилял», то при ударе с орбиты снарядами, летящими через атмосферу, вероятность промаха составляла бы 99,999999999%. Но враг, к счастью, немного упростил стоящую перед верными слугами Омниссии задачу. Однако «упрощение» было лишь крайне относительным – фрегат Лжеимперии мог изменить направление движения в любой момент.

Будучи крейсером класса «Диктатор», «Благословенный молот Омниссии» обладал меньшей огневой мощью ради того, чтобы можно было разместить ангары для истребителей и бомбардировщиков. Впрочем, против фрегата Лжеимперии этого должно было хватить. При этом, судя по информации, поступившей из ноосферы, противник в ходе прорыва в атмосферу Клондайка Технологий «впитал в себя» крайне болезненный удар из лэнс-излучателей – сопоставив опыт боестолкновений с Лжеимперией, данные, полученные при изучении захваченной на Клондайке технологии дефлекторного щита, и поступившую из ноосферы информацию о количестве попаданий, пережитых вражеским фрегатом, Шпунтек пришёл к выводу, что, несмотря на то, что щиты прорвавшегося врага, судя по расчётам, ещё держатся, теоретически для его уничтожения может хватить одного попадания из лэнс-турели – те, что устанавливаются на крейсеры, обладают достаточной мощностью для выполнения такой задачи. Впрочем, магосу хотелось подстраховаться – так что было решено к лэнс-излучателю добавить один выстрел из макропушки (давать залп целой макробатареи было излишним, поскольку куча макроснарядов угодит в поверхность планеты, что Механикусам было совершенно не нужно).

Что ж, метод борьбы с врагом был разработан и утверждён, теперь предстоял следующий этап – расчёт орбитального удара. Вероятность успешного попадания по цели составляла лишь 0,77%, но при осуществлении качественного расчёта при отсутствии изменений направления движения противника вероятность успеха можно было поднять на 10–15%. Винцент Шпунтек невольно поддался слабости немногочисленной оставшейся плоти, поёжившись от осознания того, СКОЛЬКО вычислений за КРАЙНЕ короткое время ему потребуется совершить, и КАКУЮ нагрузку это означает на его мозговые процессоры. Но отступать было нельзя. Апатия есть смерть – бездействие делало поражение гарантированным, в то время как упорство давало хоть какой-то шанс на выживание.

Магос Шпунтек начал молитву Богу-Машине.

- О, Омниссия, великий властитель света и знания, услышь покорного раба Твоего! – раздались щелчки и скрежет двоичного языка. – Помоги верным последователям Твоим одолеть нечестивцев в неравном бою! Не допусти торжества неверующих отступников! Помоги покорному слуге Твоему осуществить вычисления, для победы необходимые! Оптимизируй процесс расчётов моих без потери быстродействия! Увеличь объём оперативной памяти моей и ускорь работу её! Направь в меня информации объём максимальный! Не позволь неверным или лишним данным пройти через фильтрацию мою! Убереги процессоры мои от сбоев и избави память мою от зависания…

Параллельно с молитвами Шпунтек производил расчёты. Оптимальная скорость движения – чтобы успеть выйти на цель и в то же время не «проскочить» точку залпа… При этом в «стандартном» положении не удастся задействовать для орбитального удара необходимые орудия. Значит – «Благословенный молот Омниссии» должен начать вращение, причём так, чтобы можно было применить сначала лэнс-турель, а затем макропушку. И начинать вращение нужно уже сейчас, причём с высокой скоростью, иначе нужный момент будет упущен!

Как же хорошо, что у Механикусов есть ноосфера, снижающая время между отдачей команды, откликом и выполнением команды до считанных мгновений! И хорошо, что верные слуги Омнисии пользуются языком Лингва-Технис, который, в отличие от громоздкого и витиеватого языка обычных людей, помогает существенно экономить драгоценное время!

Шпунтеку потребовалось взвалить на себя огромное количество разноплановых задач. Молитвы Богу-Машине, осуществление расчётов, отдача команд, контроль за их выполнением, корректировка расчётов в случае неточности в движении корабля, отдача новых приказов взамен неактуальных, и при этом для множества разных систем, множества разных отсеков, множества разных групп в экипаже корабля – всё это магосу требовалось делать одновременно. Поддержание нужной скорости движения корабля и контроль за работой двигателей… Оптимальная скорость вращения… Корректировка ошибок прямо на ходу… И молитвы, молитвы, молитвы – ведь как же люди смогут добиться от техники должного отклика без заступничества Омниссии и милости Духов сих Машин?

К счастью, об атаке со стороны других вражеских фрегатов можно было не беспокоиться, поскольку остальной флот Адептус Механикус надёжно сковал врага в боях, так что «Благословенный молот Омниссии» мог осуществлять свои манёвры беспрепятственно, а Шпунтек осуществлял свои расчёты и отдавал команды без опасения, что в и так крайне сложное уравнение неожиданно влезут лишние переменные. Но даже этого было достаточно, чтобы магос вышел на крайний предел своих вычислительных мощностей.

Будучи высокопоставленным жрецом культа Механикус, Винцент Шпунтек за свою долгую жизнь установил достаточно имплантов и аугментаций, чтобы выполнение самых сложных задач в запредельных количествах одновременно не создавало для него даже лёгкого дискомфорта. Уровня вычислительных мощностей его мозговых процессоров было достаточно, чтобы в самых мельчайших деталях управлять всеми аспектами жизни целого города, превратив каждого его обитателя в безотказно работающую деталь, без возражений выполняющую свои чётко определённые функции. С такими возможностями можно было в высшей степени эффективно вести сражение в космосе. Но всё же охота за единственным фрегатом, спустившимся в атмосферу, парящим у самой земли, была особым случаем. Эта задача по своей сложности напоминала стрельбу из Нова-пушки по летящей в пустоте мухе – теоретически попасть в цель можно, но на деле все твои снаряды уйдут мимо. Соответственно, для того, чтобы эту проклятую муху всё-таки пришибить, требовались особо тщательные расчёты, тщательное наведение орудия с непредсказуемым упреждением и идеальное взаимодействие расчёта. В какой-то момент Шпунтек начал чувствовать, что его мозговые импланты еле справляются. Процессоры нагрелись так сильно, что вот-вот закипят, сбой вычислительной техники мог произойти в любое мгновение. Магоса и до этого одолевала ужасающая тревожность, теперь же он почти был близок к панике. Только бы в самый ответственный момент его мозг не завис! Только бы не произошла перезагрузка!

К перенапряжению мозговых процессоров добавлялись новые сложности. Когда до выхода на огневую позицию оставалось 27,0387583573298 секунд, из ноосферы поступила информация, что щиты крепости всё-таки не выдержали ливня зелёных лучей из вражеских энергетических орудий. Лишь 16,84836592093859834 секунд было достаточно, чтобы под градом обстрела твердыня была уничтожена на треть.

Это резко сократило количество и качество поступавшей из ноосферы информации – причём на порядок. К счастью, ещё оставались рассредоточенные по местности дозорные посты, патрули и отдельные скитарии, имевшие визуальный контакт с вражеским фрегатом, но это было слабым утешением – теперь Шпунтеку приходилось оперировать куда менее подробными данными. Вероятность ошибок в расчётах и, как их последствие, промаха возросла на 155,843592384%. Теперь в вычислениях магоса всё меньшую роль играла конкретика, и всё большую – предположения и вероятности, рассчитанные на основе зафиксированных до падения крепости тенденций, которые, разумеется, могут измениться в любой момент. Тем не менее, теплилась не лишённая оснований надежда, что эти тенденции сохранятся. Фрегат Лжеимперии, обстреливающий крепость, продолжал мерно дрейфовать в одном направлении, не подавая признаков того, что могут быть какие-либо неожиданные манёвры. При этом он гарантированно не будет покидать сектор, пока не уничтожит крепость до конца. Хоть твердыня и была уже разрушена на треть, вражеское поганое дело всё равно ещё не было доведено до конца – на это потребуется ещё некоторое время в диапазоне от 30 до 40 секунд. Этого было достаточно, чтобы «Благословенный молот Омниссии» успел выйти на свою огневую позицию.

Тем временем контролируемый Шпунтеком крейсер почти вышел к точке атаки, при этом накренившись так, чтобы цель попала в зону действия лэнс-турели. Но при этом нужно было продолжать вращение с такой скоростью, чтобы можно было буквально через мгновение выстрелить из бортовой макропушки, причём с учётом упреждения. Нужно было поддерживать оптимальную скорость движения, нужно было поддерживать оптимальную скорость вращения – параллельно корректируя расчёты и отдавая новые команды. Замедлить или ускорить движение… Замедлить или ускорить вращение… Осторожный микроманёвр… Наведение орудия… Расчёт скорости, маневрирования, упреждения…

И вот «Благословенный молот Омниссии» был готов открыть огонь – первый выстрел, совершаемый лэнс-турелью. До выхода на огневую позицию осталось 8,4586999 секунд – скорость движения и вращения оптимальная, дополнительных манёвров не требуется. И самое главное – взято хоть сколько-нибудь приемлемое упреждение как из лэнс-турели, так и из макропушки, которая благодаря достаточной скорости вращения и маневрирования должна была выстрелить буквально через мгновение (и для неё упреждение тоже было учтено, причём с поправкой на сопротивление атмосферы, через которую будет прорываться макроснаряд).

Но был один крайне опасный нюанс. Ещё в начале процесса своих вычислений магос Шпунтек обратил внимание на огромное облако, край которого быстро приближался к фрегату и обстреливаемой им крепости. Его край вот-вот накроет прорвавшегося в атмосферу врага, сделав орбитальное наблюдение практически невозможным. Останутся только поступающие через ноосферу данные от разведчиков и с наблюдательных постов, но без взаимодействия с орбитальным наблюдением такая информация принимает слишком косвенный характер. В результате огонь придётся вести не прямой наводкой (пускай даже самого паршивого качества), а в значительной степени по примерным прикидкам. Разумеется, вероятность попадания снизится до критически низкого уровня. Шпунтек надеялся, что он успеет нанести удар по врагу до того, как того накроет облако, но в процессе вычислений, за 11,98598424 секунд до готовности открыть огонь, выяснилось, что он не успеет – клиновидный фрегат окажется недоступным для прямого наблюдения с орбиты за 3,239938542094 секунды до того, как «Благословенный молот Омниссии» будет готов сделать первый выстрел.

Это усложняло для Шпунтека задачу. Нужно было ещё тщательнее (хотя казалось бы – куда уж тщательнее?) рассчитывать упреждение, исходя из факта, что в критический момент цель не будет доступна для прямого наблюдения с орбиты. Теперь вычислительные возможности магоса работали не просто на пределе – за пределами своих мощностей.

Со стороны всё казалось идеально. Манёвры, совершаемые пятикилометровым крейсером, и его готовность провести «идеальный выстрел» могли бы поразить любого «простого смертного». Никакой из обычных людей не смог бы организовать настолько отлаженного взаимодействия экипажа, настолько отлаженной работы систем. Но Шпунтек осознавал, что этого было мало – с самого начала было мало. Слишком много переменных, слишком много непредсказуемых факторов, каждый из которых необходимо было учитывать – и положительный результат был далеко не гарантирован. Единственное, на что можно было уповать – это заступничество Бога-Машины.

- Направь вычисления мои в верное русло… – молился Шпунтек, не прекращая неистово дирижировать работой экипажа. – Направь орудия корабля моего на врага… Приведи каждый выстрел в цель… Избави меня от зависания… Убереги меня от перезагрузки…

И вот наступил решающий момент. Лэнс-турель навелась на цель и готова произвести выстрел. При этом «Благословенный молот Омниссии» набрал такую скорость вращения, чтобы бортовое макроорудие могло нанести свой удар буквально через мгновение. То есть, время на осуществление атаки было настолько мизерным, что никакой другой экипаж из обычных людей не успел бы среагировать вовремя. Но высокопоставленные техножрецы Адептус Механикус не были обычными людьми – и экипажи их кораблей, подключённые к ноосфере, обладали уровнем взаимодействия, недостижимым для обычных людей. Винцент Шпунтек осознавал, что он и его экипаж совершают поистине великое – даже если произведённый залп пройдёт мимо цели, уже проделанная на данный момент работа была за гранью невозможного.

Несмотря на то, что время уходило, а нагревшиеся до «точки кипения» мозговые процессоры Шпунтека находились на грани сбоя, ни в коем случае нельзя было забывать о молитве Тому, без кого эту операцию невозможно было бы осуществить даже на теоретическом уровне.

- О, Великий Создатель! – взмолился магос на двоичном языке Техно-Лингва. – Лучом, клинком и гневом праведного железа обрушь через нас возмездие Свое на неверующих. Покарай того, чей путь искажен тьмой неверия. Того, кто предпочел невежество истинному Просвещению. Того, чьи творения лишены духа Твоего. Того, чье существование – анафема, чья жизнь есть измена святому Поиску Знания. Того кто не часть великого замысла Твоего.

Предполагаемое местонахождение противника вычислено. Примерное упреждение рассчитано. Всё готово к выстрелу. Остальное – дело воли Бога-Машины. Временной промежуток для осуществления выстрела лэнс-турели – ровно одно мгновение. Экипаж уже заранее был готов сделать залп – нужно было только отдать команду. Функциональность языка Техно-Лингва и скорость поступления информации через ноосферу позволили уложиться в этот крайне короткий срок. Выстрел был произведён. В это время «Благословенный молот Омниссии» продолжал вращение, чтобы навести на цель бортовую макропушку. Ствол орудия направится в нужную сторону через считанное мгновение. На осуществление выстрела отведено и того меньше.

- Духи сего макроорудия, – вновь обратился Шпунтек за благословением к высшим силам. – Вознаградите веру мою, и поразите цель.

Выстрел из макропушки был произведён ровно в нужный момент – ни раньше, ни позже. И в то самое мгновение, когда макроснаряд покинул ствол, Шпунтек почувствовал, что перенапряжение его вычислительных систем привело к закономерному итогу. Взор магоса застил белый шум. Звуки окружающего мира внезапно сменились оглушительным гудящим треском. Процессоры критически перегружены – система зависла. Начался процесс перезагрузки.

***

К сожалению, обзор из смотровых иллюминаторов мостика звёздного разрушителя был крайне неудобен, когда речь шла о наблюдении за тем, что происходит на поверхности земли, так что капитану Боулдену пришлось созерцать процесс уничтожения вражеской крепости через голопроектор. Но даже через него открывалось зрелище, вызывавшее чувство глубокого удовлетворения.

Куполообразный силовой барьер, закрывавший вражескую крепость, не выдержал длительного обстрела на полную мощность и исчез в одно мгновение, так что теперь твердыня стремительно таяла под градом турболазерных лучей. Конечно, надо было не просто бить «по верхам», а доводить дело до конца – согласно протоколам требовалось продолжать вести огонь некоторое время даже тогда, когда объект превратится в руины, чтобы там осталось как можно меньше (наземные войска за это искреннее «Спасибо!» скажут). По примерным расчётам Боулдена, при обстреле объекта при максимально возможной мощности турболазеров на полное уничтожение цели (разрушение крепости плюс «контрольная зачистка») потребуется чуть больше минуты – всё-таки даже без защитного поля этот форт выглядел довольно-таки мощным, особенно по меркам известных в Галактике укреплений. Что ж, «ковырять» объект придётся долговато, но мощность турболазеров и так была выкручена на полную за счёт щитов и даже чутка двигателей, потому Боулдену оставалось только набраться терпения – и расслабиться. Всё-таки во всём нужно искать позитив – и раз нужно подождать некоторое время для полного уничтожения крепости, так почему бы и не насладиться зрелищем?

Взглянув на голограмму и некоторое время пронаблюдав за процессом разрушения объекта, Боулден не смог сдержать довольную улыбку. Полным ходом шёл процесс уничтожения инфраструктуры противника – процесс, который однозначно обеспечит полную победу Империи, завершив наконец эту болезненную и кровавую кампанию. И именно он, капитан Шедден Боулден, буквально в одиночку обеспечил Империи победу в этой кампании. Причём победу, достигнутую с такой лёгкостью, что не удалось ранее ни одному командиру – даже самому адмиралу Версио!

Но вдруг произошло нечто неожиданное и немыслимое. Боулден немного отвлёкся от картинки на голопроекторе и направил свой взгляд на иллюминаторы – и тут ему открылось удивительное и жуткое зрелище. Прямо с неба по корпусу звёздного разрушителя ударил мощный энергетический луч, угодив в носовую часть корабля. Тут же на капитанском мостике погас свет и отключились все системы, а Боулден почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, что свидетельствовало о том, что его корабль уничтожен и падает на землю. За одно мгновение капитан успел лишь задать в никуда мысленный вопрос: «Да как они могли?..», после чего тут же на корабль обрушился огромный снаряд – рядом с командной башней, прямо перед Боулденом. Щитов уже не было – из-за перенапряжения и перевода энергии на усиление мощности турболазеров они практически отсутствовали – из-за чего ещё первый энергетический удар не просто пробил державшуюся на честном слове защиту, а вывел звёздный разрушитель из строя. Кинетический удар оказался лишь контрольным выстрелом – мощным, всесокрушающим, переизбыточным контрольным выстрелом. Мегаснаряд разорвал обшивку в клочья, превратив в горелый фарш всех попавших под удар членов экипажа – в том числе и самого капитана Шеддена Боулдена.

***

- Капитан Боулден, вы меня слышите? Капитан Боулден! – адмирал Версио пытался связаться с прорвавшимся звёздным разрушителем.

Но на голопроекторе так и не появилась фигура капитана. Никто не ответил. Это могло означать только одно – спустившийся к поверхности Бракки корабль был уничтожен. Уничтожен – несмотря на факт того, что у противника нет средств борьбы с крупными кораблями, вошедшими в атмосферу. Это означало, что либо у противника был припрятан в рукаве неизвестный имперцам козырь, либо они смогли невероятным образом обойтись имеющимися средствами.

Это были плохие новости. Звёздный разрушитель Боулдена был единственным кораблём, сумевшим прорваться в нижние слои атмосферы. Конечно, одного звёздного разрушителя было более чем достаточно, чтобы уничтожить всю вражескую инфраструктуру, но что, если этот единственный прорвавшийся корабль будет уничтожен? Собственно, так с Боулденом и случилось.

Кроме Боулдена, больше ни один звёздный разрушитель не смог прорваться в атмосферу Бракки. Невероятно высокий уровень взаимодействия между вражескими кораблями и ПКО и так делал выполнение поставленной задачи крайне сложной проблемой, так ещё они быстро сумели адаптироваться к разработанной Боулденом новой тактике. В таких обстоятельствах оставалось только одно. Адмирал Версио отозвал участвовавшие в операции звёздные разрушители – затягивание сражения только вредило имперскому флоту.

- Отбой! – отдал адмирал команду. – Всем кораблям вернуться на исходные позиции!

Тут Версио заметил, что орбиту Бракки покидает одинокий линкор. Он ещё в начале операции приметил этот корабль, действовавший явно независимо от остального вражеского флота. Пока что объяснений такому манёвру было два – либо тот линкор собирался провести рейд по имперским тылам, либо он шёл на прорыв. В любом случае нельзя было упускать возможность ослабить вражеский флот – линкор являлся слишком ценной боевой единицей, чтобы игнорировать его.

Адмирал Версио указал пальцем на свою цель и отдал приказ:

- Изолировать этот корабль.

***

Процесс перезагрузки был завершён. Все системы вновь запустились, и магос Винцент Шпунтек очнулся. Это был опасный инцидент и неприятное ощущение. Пока магос находился в бессознательном состоянии, он не мог контролировать ситуацию – в крайне критический момент, когда за считанную секунду могло измениться всё. И теперь ему предстоял сложный процесс – прояснить для себя сложившуюся ситуацию и восстановить контроль над ней.

Сначала к Шпунтеку обратился один из техножрецов на мостике, передавший магосу обнадёживающие сведения:

- Ваше Преосвященство! Пока вы находились без сознания, нам переслал сообщение Его Преосвященство магос Птолемеус Кланк. Выстрелы, произведённые с «Благословенного молота Омниссии», достигли своей цели! Вражеский фрегат, прорвавшийся в атмосферу Клондайка Технологий, был уничтожен!

Шпунтек не мог поверить своим сенсорам. Всё-таки это свершилось! Бог-Машина услышал верных последователей своих – и ниспослал им Чудо! Впрочем, ещё ничего не кончилось. Впереди была длительная, комплексная и до невозможности сложная операция по прорыву. И, прежде чем действовать, необходимо было узнать всё, что Шпунтек пропустил из-за зависания, разобраться в текущей ситуации.

Как выяснилось, в автономном режиме экипаж справился со своими задачами довольно-таки неплохо. Крейсер успешно покинул орбиту Клондайка, не позволил Лжеимперии связать себя боем – выпущенный «Благословенным молотом Омниссии» веер торпед и огневое прикрытие остального флота сыграли здесь решающую роль. Теперь корабль вырвался в свободное пространство. Конечно, Лжеимперия не сидела сложа руки – и её фрегаты начали маневрировать, сближаясь, окружая крейсер Шпунтека. Но пока что впереди было достаточно свободного пространства, позволяющего без проблем использовать гипердрайв.

- Мы вошли в зону безопасного использования гипердрайва? – спросил Шпунтек одного из техножрецов за панелями управления.

- Да, Ваше Преосвященство!

Хорошо. Что ж, настал самый ответственный момент операции по прорыву. Момент, который покажет – работоспособен ли гипердрайв? Можно ли полагаться на творения техноатеистов? Что обеспечат новые технологии – спасение или погибель?

- Начать расчёт гиперпрыжка по маршруту 9-Пси-Омикрон-114, – отдал приказ Шпунтек.

Приказ не только для подчинённых, но и для самого себя. Ядром в процессе вычислений был аугментированный мозг магоса Шпунтека, полагавшийся не только на собственные процессоры, но и на все вычислительные мощности оборудования «Благословенного молота Омниссии». Это позволило добиться такого быстродействия, что расчёты, учитывающие все нюансы, были произведены меньше, чем за секунду.

- Расчёты произведены! – прокатился под куполом командного зала торжественный рокот.

- Начать процесс гиперпространственного перехода! – скомандовал Шпунтек.

И весь корабль загудел от молитвенных песнопений тысяч механикусов, обратившихся с молитвой к Духу гипердрайва.

***

Адмирал Версио невозмутимо наблюдал за тем, как его звёздные разрушители окружают вражеский корабль. Все возможные направления были перекрыты – у противника не было ни возможности прорыва, ни пути отхода. Интересно, на что рассчитывал командир этого линкора? Если только…

- Наши заградительные корабли вышли на позицию? – спросил адмирал своих подчинённых.

- Да, – ответили ему.

Четыре звёздных разрушителя типа «Воспрещающий» были полностью готовы к действию.

- Включить заграждающее поле, – отдал приказ адмирал.

***

- Начать прыжок! – скомандовал магос Шпунтек.

И тут же через иллюминаторы открылось удивительное зрелище. Звёзды в пустоте резко начали приближаться к кораблю, превратившись в белые линии. Значит, вот как выглядел вход в пресловутое гиперпространство, о котором говорили обитатели этой неведомой галактики… Да, это явно отличалось от варпа.

Но вдруг растянувшиеся звёзды сменились яркой вспышкой – тут же раздался оглушительный хлопок и по залам корабля прокатился жуткий гул. Вместо гиперпространства вернулась картина, не сулящая ничего хорошего – усеянная звёздами пустота и окружившие корабль Механикусов клиновидные фрегаты Лжеимперии.

- ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! – яростно заорал Шпунтек.

- Ваше Преосвященство, мы не смогли совершить гиперпространственный прыжок! – объяснил один из техножрецов.

- Гипердрайв вышел из строя! – сообщил другой техножрец.

То есть… Задумка Кланка не сработала?! Найденная им технология оказалась лишь кучкой мусора, которую невозможно адаптировать к кораблям человечества?

На мгновение Шпунтек совершил грех и поддался слабости плоти, которой в нём практически не осталось. Магос отчаянно вскинул руки и механодендриты, издав жуткий оглушительный скрежет:

- ПТОЛЕМЕУС!!! БУДЬ ПРОКЛЯТО ТВОЁ УВЛЕЧЕНИЕ ЗАПРЕТНЫМИ ЗНАНИЯМИ!!! БУДЬ ПРОКЛЯТ ТОТ ДЕНЬ, КОГДА Я ПОВЕРИЛ ТЕБЕ!!! ТЕХНОЕРЕТИК!!!

Этот момент слабости длился ровно мгновение, но всё же Шпунтек сумел взять себя в руки. В командном центре повисла напряжённая тишина.

Ситуация была совершенно безрадостной. Кольцо окружения сжималось вокруг «Благословенного молота Омниссии». Одинокий крейсер не выдержит напора численно превосходящих фрегатов – как и одинокий лев будет разорван огромной стаей собак. И вот враги открыли швальный огонь, обрушив на «Благословенный молот Омниссии» шквал зелёных лучей. Сколько времени продержатся пустотные щиты?

***

Гаррик Версио спокойно наблюдал за ситуацией на поле боя. Империя полностью контролировала ход сражения, что и неудивительно – врагу не стоило бросать одиночный линкор на целый флот звёздных разрушителей. Что ж, тем лучше для Империи. Всё, что оставалось адмиралу – это дожать врага. Отрезать ему все пути к отступлению – и покончить с ним.

Правда, Версио встал перед сложной дилеммой. Что делать с этим кораблём – уничтожить или всё-таки попытаться взять на абордаж? С одной стороны, захват образца вражеской техники – да такого! – был делом жизненно необходимым. Империя должна была получить ценный трофейный образец, изучить его – и поставить лучшие технологии иной цивилизации на службу себе. С другой – был риск, что абордаж такого огромного судна обернётся для имперцев очень высокими потерями в живой силе. Адмирал Версио не забыл указания Лорда Вейдера – и потому предпочитал беречь силы. Кроме того, о необходимости соблюдать осторожность напоминал сам неизвестный враг. У имперцев уже был накоплен опыт сражений с армией противника – и все хорошо их запомнили. Отсюда возникал резонный вопрос – а стоит ли рисковать? Может, лучше просто расстрелять вражеский корабль из турболазеров?

Впрочем, не стоит загадывать слишком уж далеко наперёд. Пока сосредоточимся на выполнении ближайших задач.

- Всем ближайшим к цели звёздным разрушителям применить притягивающие лучи, – скомандовал Версио.

В боях флот на флот такой приём сложно реализовать, но для борьбы с одиночной, пускай и огромной, целью это было самое то. Если не обездвижить, то хотя бы замедлить вражеский корабль.

Впрочем, всё оказалось не так уж и просто. На связь с адмиралом вышел капитан одного из звёздных разрушителей и сообщил:

- Сэр, наши притягивающие лучи не оказывают влияния на противника.

- С чем это может быть связано? – спросил адмирал.

- Пока не можем дать точного ответа, сэр. Но мы предполагаем, что действие притягивающего луча может блокироваться их защитным полем.

Версио, недовольно сжав губы, скорректировал приказ:

- Продолжайте обстрел вражеского корабля, пока не собьёте его защиту. Затем попробуете применить притягивающий луч ещё раз.

***

Пустотные щиты ещё держались, но так не могло продолжаться бесконечно. Если ничего не предпринимать, а просто продолжать отбиваться, то это означает только гибель для «Благословенного молота Омниссии». Но что же делать? Прорываться вперёд было самоубийственным шагом, а пути к отступлению были полностью перекрыты. Значит, оставался только один путь.

- Начать процедуру варп-перехода! – приказал Шпунтек.

- Ваше Преосвященство! – обратился к магосу один из техножрецов. – Имею своим долгом предупредить Вас, что мы не дошли до точки Мандевиля.

- Выполнять, – твердо настоял на своём Шпунтек.

- Энергозатраты будут настолько велики, что варп-переход грозит уничтожить корабль, – не унимался техножрец.

- Я учитываю риски, – уверил его Шпунтек. – Выполнять приказ.

- Да будет так, Ваше Преосвященство, – поклонился техножрец, и в центре управления закипела работа.

Но тут пришло сообщение, что перегруженные шквальным обстрелом пустотные щиты вышли из строя. Оставшаяся без внешней защиты броня крейсера ещё могла держаться какое-то время, но стало понятно, что времени уже не было – нужно действовать быстрее.

И тут техножрец из центра управления опять передал плохие новости:

- Ваше Преосвященство, наша скорость критически снизилась!

- Наши двигатели повреждены? – уточнил Шпунтек, хотя этот вариант выглядел наиболее очевидным.

Как оказалось, причина неполадки была нестандартная.

- Наши двигатели находятся под усиленным обстрелом, но они полностью работоспособны, – сообщил техножрец. – Повреждения наличествуют, но они некритичны.

Тогда что это могло означать? Впрочем, не стоит загружать свои процессоры несущественными на данный момент вопросами. Расклады для Механикусов дополнительно ухудшились, но даже в сложившихся обстоятельствах нельзя было сворачивать с намеченной колеи.

- Продолжать процесс входа в варп! – издал громогласный крик Шпунтек.

***

Похоже, предположение о том, что действию притягивающих лучей препятствовало вражеское защитное поле, оказалось верным. И теперь, когда щит был снят, вражеский линкор был замедлен настолько, что стал практически беспомощным. Далее оставалось вынести ему двигатели и орудия, чтобы он перестал представлять для имперского флота какую-либо угрозу – а далее можно было уже и подумать о том, что с этим кораблём делать.

Но тут произошло немыслимое. Вдруг перед носом вражеского линкора – прямо в космосе – открылся белый портал, поглотив несколько звёздных разрушителей. А тот проклятый корабль медленно двинулся в сторону портала – из-за возникновения этой аномалии, вызвавшей потерю части флота, воздействие притягивающих лучей существенно ослабло.

Даже на мостике адмиральского флагмана люди начали откровенно нервничать – тогда что происходило там в самой гуще сражения? Адмирал же выглядел невозмутимо, но это было обманчивое впечатление. В душе Гаррика Версио всё бурлило. Адмарал уже давно научил себя, что нужно быть морально готовым к любым неожиданностям, но портал посреди космоса, который засасывает в себя звёздные разрушители – это было уже слишком.

А в это время вражеский линкор продолжал приближаться к порталу. Звёздные разрушители, расположенные впереди, исчезли, так что противник перенаправил огонь всех своих турелей на оставшиеся направления. Имперские корабли начали рассредотачиваться, один, оказавшийся под ударом из лазерной турели, получил критические повреждения и вышел из строя. Вдобавок был потерян ещё один звёздный разрушитель, который, пытаясь зайти к противнику спереди, подошёл слишком близко к порталу и исчез в аномалии. И тут Версио решил не испытывать далее судьбу.

- Всем кораблям! – скомандовал адмирал. – Отбой атаки! Отбой атаки! Отойти от аномалии на безопасное расстояние!

***

- Вход в варп нестабилен! – сообщил техножрец с мостика. – Наличие в опасной близости от него вражеских кораблей усугубляет ситуацию!

- Продолжаем процесс, – кратко ответил Шпунтек.

- Ваше Преосвященство! – обратился к магосу другой техножрец. – Неведомая сила, удерживающая корабль, слегка ослабла, но она всё ещё продолжает действовать! Мы движемся слишком медленно!

- Усилить мощность двигателей.

- Наш реактор перегружен! Он может не выдержать!

- Действуйте.

Но вдруг «Благословенный молот Омниссии» резко ускорился. Шпунтек заметил, что вражеские фрегаты начали разворачиваться и отступать – возможно, прекращение действия неведомой силы было с этим как-то связано.

Кораблю был нанесён огромный урон. Не сработал гипердрайв, был потерян пустотный щит, а реактор из-за чрезмерного напряжения почти дышал на ладан. Но всё-таки Механикусы завоевали хоть какой-то шанс на выживание. «Благословенный молот Омниссии» быстро приближался к варп-разлому. Вот-вот крейсер войдёт в Имматериум, после чего о флоте Лжеимперии можно было не беспокоиться. Но магос Шпунтек не собирался обманывать себя – даже если они успешно погрузятся в варп, это не станет гарантированным спасением. Ещё ничего не кончено. Всё только начинается.

***

Наблюдая за тем, как линкор противника входит в портал, Гаррик Версио вспомнил опыт столкновения с этим врагом на Ансионе. Тогда флот противника, уничтожив имперскую базу и разорив планету, не ушёл в гиперпространство, как любые стандартные корабли в Галактике, а направился к самой окраине системы. Имперцы, собрав силы, начали преследование, но сначала противник отбился от всех атак, а затем (спустя довольно-таки долгое время), набрал такую скорость, что оторвался от погони. Впоследствии, как показало дальнее наблюдение, вражеский флот достиг края системы, а затем просто растворился в странных порталах. Это подтолкнуло экспертов к выводу, что противник не обладает технологией гиперпространственного перехода, используя вместо него иной способ межзвёздных путешествий, который требует осуществлять прыжок в самой далёкой от центра системы точке, даже если добираться до неё потребуется от нескольких дней до пары недель. Но тут оказалось, что создавать эти треклятые порталы можно и рядом с планетами!

Чем всё это грозит?! Адмирал Версио не имел никакого желания проверять. Лучше было признать неудачу и отозвать флот на безопасное расстояние, чем лезть на рожон ради гипотетического успеха, рискуя получить на выходе неприемлемые потери. Так что оставалось только наблюдать за тем, как противник уходит… куда? Напрямую в другую точку Галактики? В гиперпространство? В другое измерение? В саму Преисподнюю? Ответ на этот вопрос могут дать только экипажи тех звёздных разрушителей, которые засосало в этот портал.

И вот вражеский корабль полностью скрылся внутри аномалии. Когда корма линкора окончательно ушла за грань, портал закрылся. И всё пришло в норму – тот же космос, без всяких странностей и непонятных явлений, словно ничего не произошло. Лишь отсутствовали те звёздные разрушители, которые оказались внутри аномалии и так и не вернулись оттуда…

[Дарт Аньян]

Ф-ф-ф-ууууууууххххх!!!

 

В этот раз читателям уж больно долговато проды ждать пришлось. Целых полгода, из которых я четыре месяца ничего не писал, занявшись работой только в январе. Надеюсь, силы с вдохновением вернутся, и я смогу улучшить свою продуктивность.

 

И проклятая арка Механикусов до сих пор не закрыта, ё-моё! Да когда же, наконец, я её домучаю...

Изменено 28 March пользователем Дарт Аньян

[Мозг в банке]

Спасибо за проду!

 

Бедные экипажи ИЗР-ов... без полей геллера им кирдык. (Впрочем, в ДДГ варп чистый - т.е, вместо орд демонов им угрожает лишь собственное воображение ...порождения которого, увы, в имматериуме моментально становятся реальностью.)

Хм, интересно - а попробуют ли они продолжить атаку? Ну а что - враг вот он, а то, что вокруг вместо нормального космоса какая-то хрень... после победы разберемся! :-)

А Боулден - придурок торопливый. Отключать щиты, когда в атмосфере козырь корабля - именно что подавляющая мощь&защищенность?!

Изменено 29 March пользователем Мозг в банке

[Дарт Аньян]

Глава 13

Тёмный космос. Пустота. Вакуум. Вдруг посреди ничего открылся белый портал, из которого вышел огромный красный корабль. Он выглядел устрашающе и величественно – длина в пять километров, бортовые орудия неимоверного калибра, мощная броня. Пустота извергла из себя настоящего дикого зверя – рукотворного крайт-дракона бесконечного космоса. Но это был искалеченный зверь. Внешне он выглядел сильно побитым – броня была пробита в нескольких местах, выведено из строя несколько турелей. Но главная его рана кровоточила изнутри. Экстренный варп-переход посреди космического сражения полностью истощил монстра – из-за критической перегрузки реактор был изношен так сильно, что на открытие выхода из Имматериума едва хватило энергии. И, когда корабль вышел в реальный мир, портал захлопнулся, двигатели отказали окончательно. Теперь ощетинившееся орудиями бронированное чудовище просто беспомощно дрейфовало в открытом космосе.

***

Магос Винцент Шпунтек, понуро скорчившись на командном троне, тщательно изучал сложившуюся ситуацию. А ситуация выглядела совершенно безрадостной.

Экстренный варп-переход нанёс «Благословенному молоту Омниссии» катастрофический ущерб, граничивший с полным уничтожением корабля. Вход в варп был осуществлён крайне небезопасным способом, что имело закономерные последствия – критическая перегрузка реактора, который мог буквально взорваться в любой момент, оставив крейсер навечно запертым в Имматериуме. Так что Механикусам следовало неистово благодарить Бога-Машину за то, что Дух реактора продержался достаточно, чтобы «Благословенный молот Омниссии» сумел довести варп-переход до конца. Отдельная благодарственная молитва Богу-Машине предназначалась за то, что Он удержал втянутые в Имматериум фрегаты Лжеимперии от отчаянных действий. Судя по всему, командующие теми кораблями офицеры так сильно растерялись, что не стали атаковать «Благословенный молот Омниссии», попытавшись вместо этого просто разобраться в непонятной обстановке. А далее их попросту унесло в неизвестность варп-течениями. Учитывая, что у Лжеимперии нет технологий создания варп-разломов, этим кораблям суждено будет остаться в Имматериуме на веки вечные – справедливое наказание для неверующих.

Но и Механикусы уплатили за уход из западни высокую цену. Сразу после выхода из варпа двигатели окончательно отказали, а реактор пошёл вразнос – оставшихся мощностей хватало лишь на то, чтобы худо-бедно поддерживать систему жизнеобеспечения. Сам корабль находился посреди безжизненного космоса. То есть, Механикусы так и остались в западне – только теперь их окружал не враг, а сама Пустота.

Впрочем, надежды терять не стоило – разумеется, надежда должна быть обоснована точным машинным расчётом. Магос Шпунтек отдал экипажу приказ заняться диагностикой систем корабля – возможно, всё не настолько плохо, и реактор с двигателями удастся восстановить. Также Шпунтек вызвал астропата и приказал ему провести сканирование окружающего космоса на наличие в зоне досягаемости обитаемых планет. На планете можно было присвоить себе те или иные критически важные припасы и ресурсы, а также узнать название планеты и звёздной системы, что было делом первостепенной важности – без этого условия невозможно было ориентироваться в незнакомой галактике, без этого условия невозможно было составить маршрут ни через варп, ни через гиперпространство (в котором после того инцидента со сгоревшим гипердрайвом Шпунтек глубоко разочаровался).

Итак, основные указания были розданы, и оставалось, в общем-то, ждать. Спустя несколько часов поступили первые результаты. Хорошая новость заключалась в том, что «Благословенный молот Омниссии» вышел из варпа внутри звёздной системы, пускай и на самой её окраине. Более того – в этой системе была обитаемая планета, которая спустя несколько часов должна дойти до точки, на которой её расстояние до корабля Механикусов окажется таковым, что до неё возможно будет долететь на челноке (пускай и на предельное расстояние), после чего вернуться обратно на крейсер. Более того – в системе не было обнаружено заметного присутствия Лжеимперии. Военного присутствия практически никакого – максимум пара маленьких патрульных кораблей, предназначенных, судя по всему, для дежурства на орбите, против которых можно опробовать приёмы скрытного перемещения, выявленные при сканировании памяти тех двух взятых в плен контрабандисток. Возможно, была военная база на планете, но на поверхности однозначно было достаточно пространства, чтобы совершить скрытную посадку. При этом астропат не почувствовал беспокойства противника и его внимания к сектору, где находился «Благословенный молот Омниссии». Это вселяло надежду на то, что появление Механикусов в системе никто не заметил.

А вот плохая новость заключалась в том, что «Благословенный молот Омниссии» был полностью обездвижен. Двигатели полностью вышли из строя – невозможно было не только совершать варп-переходы, но и просто перемещаться в реальном пространстве. Реактор был сильно повреждён, из-за чего можно было поддерживать в рабочем состоянии в основном систему жизнеобеспечения и критически важное оборудование. Но даже в такой отчаянной ситуации жаловаться было делом греховным – нужно неистово благодарить Бога-Машину (а также чистый и спокойный варп) за то, что при таком крайне опасном входе в Имматериум корабль вообще не разорвало на части.

Что ж, оставалось действовать согласно обстановке. Ближайшая и первоочередная задача – диагностика систем корабля с целью установить, возможно ли восстановить нормальную работу реактора и двигателей. Далее идёт полёт к ближайшей обитаемой планете с целью установления местонахождения «Благословенного молота Омниссии» на карте неизвестной галактики. Согласно машинной обработке данных от астропата планета подойдёт на расстояние нормального полёта челнока через 4 суток, 9 часов, 11 минут и 51 секунду. В общем, времени было достаточно, чтобы составить план действий – а это был не такой уж и простой вопрос, как может показаться на первый взгляд.

Очевидно, что единственный способ определить название планеты и выведать хоть какую-то дополнительную информацию – это отправить туда челнок с отрядом скитариев. Но вопрос заключался в формате планируемой экспедиции – это будет вооружённый налёт с целью захвата пленных или лучше отправить туда нечто вроде «дипломатического посольства»? У плана «посольства» было немало уязвимостей – Механикусы могут столкнуться с недоверием местных жителей (которые донесут на них врагу) или сами попасться на глаза Лжеимперии. Наконец, планета попросту могла быть населена нечестивыми мерзкими ксеносами, и тогда диалога заведомо не получится.

Однако по результатам совершенного машинного анализа магосу Шпунтеку пришлось признать, что «боевой» план был всё-таки хуже. Налёт даже на небольшую деревню в глуши был сопряжён с большим риском – кто-то мог уцелеть и сбежать, а затем сообщить о произошедшем Лжеимперии. Изучение трофеев и артефактов Клондайка Технологий со всей отчётливостью продемонстрировало даже самым косным техножрецам, что в этой галактике развитие средств связи достигло невиданных высот, к тому же эти средства были доступны самым широким слоям населения – а значит, теоретически о прибытии механикусов мог сообщить кто угодно. Вдобавок Механикусы не знали местности – а вдруг «глухая деревня» окажется не деревней и не такой уж «глухой»? А если там расположился гарнизон Лжеимперии?

Значит, оставался вариант с «посольством». Конечно, обстоятельства могли сложиться так, что «посольство» плавно перетечёт в вооружённый налёт, но всё же вычисления подталкивали к выводу, что лучше сначала попытаться поговорить, а стрелять потом, и лишь в крайнем случае. Но при этом ни в коем случае нельзя было отправлять в качестве «посольства» отряд скитариев. Вооружённые аугментированные бойцы вызовут у местных закономерные подозрения. Даже если этих скитариев разоружить, их всё равно выдаст их внешний облик. По тем же причинам рискованным делом было отправлять на встречу с местными техножрецов. Общение с населением Клондайка Технологий показало, что жители этой галактики не знакомы с таким уровнем киборгизации. К тому же существовала, хоть, возможно, и не особо высокая, но всё же вероятность, что на данной планете власти Лжеимперии разослали ориентировки на Механикусов. Для осуществления «посольства» нужен был кто-то неприметный. Кто-то, в ком местные не могли бы заметить ничего подозрительного…

И тут Винцент Шпунтек вспомнил, что на борту «Благословенного молота Омниссии» находится человек, который мог бы подойти на эту роль. Вот только в его надёжности вечно скептичный Шпунтек крайне сомневался. Но… Неужели иного выбора нет? Неужели придётся довериться… ему?!

***

Послушник Корал, хотя и работал со всем усердием, всё ещё не мог полностью преодолеть слабость своей плоти – лёгкая головная боль и временами накатывающая тошнота требовали затрачивать лишние усилия, чтобы поддерживать концентрацию. То были последствия межзвёздного перелёта, во время которого послушник чувствовал себя как тогда, в раннем детстве, когда он переел сладостей, а потом после этого долго мучился. Корал уже знал, что Адептус Механикус перемещаются не через гиперпространство, а через некий варп – и, похоже, это был некий побочный эффект от его воздействия. Догадки послушника подтвердил один из техножрецов низших рангов, который кратко обмолвился о том, что в той галактике, откуда прибыли Механикусы, межзвёздные перелёты приносят куда больший… дискомфорт. К сожалению, техножрецы были ребятами крайне неразговорчивыми – ни единого слова и клещами не вытянешь – но всё же тот удосужился намекнуть Коралу, сказав ему: «Тебе повезло, послушник, что твой первый переход был осуществлён в условиях чистого варпа. В отличие от нас у тебя есть возможность подготовиться к тому, что тебя ждёт, в безопасных условиях». Это было всё, что он сказал – и это оставило в душе послушника больше вопросов, чем ответов.

Но слабину давать было нельзя. Надо работать – с полной самоотдачей, не отвлекаясь ни на что. Так, в частности, нужно было работать с… кхм… «так называемыми» истребителями и бомбардировщиками (Корал никак не мог привыкнуть к тому, что у Механикусов так называются звездолёты размером от неплохого такого лёгкого грузового корабля до почти что корвета). Корал ещё не до конца освоил работу с чужими технологиями – поэтому к выполнению ответственных задач техножрецы его не допускали – но он был плотно вовлечён в дело обслуживания установленных на эти корабли гиперприводов и дефлекторных щитов, поскольку худо-бедно был знаком с этими образцами, в то время как Механикусы осваивали работу с ними с нуля.

Вдруг Корала внезапно отвлёк от работы невесть откуда явившийся техножрец:

- Ты! Послушник! Его Преосвященство требует тебя на личную аудиенцию. Ступай за мной.

Путь в покои магоса был крайне долгим – всё-таки пятикилометровый корабль внутри был подобен целому городу. Это вызывало закономерный вопрос – к чему такая честь? Что могло потребоваться магосу – лидеру целого огромного флота – от жалкого послушника? Это посеяло в душе Корала смутную тревогу. Что всё это означает? Чего ждать от магоса – мотивы которого до сих пор оставались для послушника нерешаемой загадкой? Означает ли это что-то… плохое?

Нет… Надо отбросить эти мысли, порождённые слабостью плоти. Взять себя в руки – и терпеливо дождаться момента аудиенции. Всё станет ясно только тогда, когда конкретные люди или просто обстоятельства позволят всё тебе прояснить.

И вот, спустя такое долгое время, Корал наконец вошёл в покои магоса Винцента Шпунтека.

- Ваше Преосвященство! – доложил техножрец. – Послушник прибыл к Вам!

- Хорошо, – сухо ответил магос. – Оставь нас наедине.

Техножрец почтительно вышел за дверь, и теперь Корал остался с главой Механикусов один на один.

- Ваше Преосвященство… – робко поклонился послушник.

Магос же, будучи благодаря машинному усовершенствованию сверхутилитарным киборгом, не стал тратить время на вступление:

- У меня для тебя задание, послушник.

Суть задания заключалась в том, что Корал отправится на челноке на ближайшую обитаемую планету в качестве главы эдакого «посольства». Особых дипломатических умений от послушника теоретически не требовалось – достаточно было только узнать у местного населения название планеты, чтобы можно было определить местонахождение корабля на карте Галактики.

Корал на мгновение поддался слабости плоти, испытав сильное удивление от такого уровня доверия к нему. Потеряв самообладание, он даже спросил магоса:

- Но… Почему именно я? Ведь вы расшифровали наш язык и теперь можете говорить с любым жителем Галактики…

- Да, мы можем с ними говорить, – ответил магос Шпунтек. – Но на этом корабле ты единственный, кто умеет с ними разговаривать.

Корал робко кивнул, демонстрируя понимание того, что имел в виду магос.

- Итак, – спросил Шпунтек. – Готов ли ты исполнить свой долг?

Послушник и без всяких прямых намёков давно понял, что у него не было опции ответить «нет». Вернее, была, но это не означало ничего хорошего, мягко говоря. Он уже усвоил, что Механикусы следуют принципу – «ты расшибёшься в лепёшку, но выполнишь то, что мы требуем». «А если откажешься, то мы сами тебя расшибём в лепёшку». Так какой смысл пытаться соскочить с заранее проделанной для тебя колеи?

- Да, Ваше Преосвященство, – без колебаний ответил Корал. – Я исполню свой долг.

Ответ магоса был незамедлителен:

- За дверью тебя ожидает отряд скитариев. Они проводят тебя к челноку и в дальнейшем будут следить за твоей безопасностью. Будешь действовать в одиночку, переодевшись в их одежду, чтобы не вызывать подозрений у местных. Хотя скитарии не будут сопровождать тебя непосредственно, ты не останешься один – твоя охрана будет скрываться в тени, недоступная для взора чужаков. Твоя же задача: выяснить название планеты, определить наше местонахождение. Когда выведаешь все сведения – вернёшься обратно. Ты понял свою задачу?

- Да, Ваше Преосвященство.

- Тогда ступай.

***

Челнок вылетел из ангара ровно в тот момент времени, когда это нужно было сделать согласно совершенным машинным вычислениям – ни раньше, ни позже. Полёт начался сильно заблаговременно – перед планетой нужно было взять сильное упреждение для максимальной экономии энергии и топлива. Учитывая расстояние для планеты – даже несмотря на то, что упреждение позволило максимально спрямить траекторию и сократить дистанцию – путешествие посольства будет очень долгим. Так что оставалось только терпеливо ждать. Человек, не отринувший слабость своей плоти, начал бы трястись от волнения за судьбу экспедиции. Но магос Винцент Шпунтек, глубоко усвоивший истину, понимал, что на всё была воля Бога-Машины, а благосклонность Омниссии можно было укрепить правильными ритуалами и точными расчётами. Расчёты, разумеется, касались не только правильного составления маршрута экспедиции. Нужно было предусмотреть многие другие нюансы, касавшиеся состава «посольства» и поведения его участников. Техножрец, обслуживающий корабль, был подобран именно с учётом опыта сложных (в том числе и дальних) полётов. Отряд скитариев был набран из конкретных бойцов, специализирующихся на скрытных операциях – нашлось место и паре ржаволовчих. И, конечно, главный переговорщик в лице послушника… Это был фактор наибольшего риска. Чужак, который наверняка ещё не до конца отринул старую ментальность… Он мог как принести пользу в переговорах с местными… так и оказаться слабейшим звеном. Он мог сбежать или даже предать, что грозило Механикусам дополнительными проблемами… Потому скитарии были не только охранниками, но и надсмотрщиками. А если задумка с «посольством» полностью провалится – то и налётчиками.

А пока можно было продолжать попытки отремонтировать «Благословенный молот Омниссии». К сожалению, никакого улучшения так и не удалось добиться. Реактор никак не получалось восстановить на полную мощность – любые попытки усилить интенсивность его работы грозили катастрофической аварией. Ремонт тоже никаких результатов не давал. А двигатели… После выхода из варпа они были полностью выведены из строя. Для их восстановления требовалось слишком много ресурсов… которых на борту «Благословенного молота Омниссии» не было. Корабль не мог не то что войти в варп или даже это пресловутое гиперпространство – он попросту не мог передвигаться в обычном порядке, беспомощно дрейфуя в пустоте.

Шпунтек не терял надежды восстановить свой корабль, но в погоне за ней пришлось бы потратить слишком много времени, которого у Механикусов не было. Когда «посольство» вернётся с информацией – что останется из вариантов? Неужели… придётся прорываться к порталу на истребителях и бомбардировщиках? Даже если отбросить вопрос о работоспособности установленных на них гиперприводов, Шпунтеку всё равно не нравилась эта задумка. Даже если оснастить их всех дефлекторными щитами из иной галактики, даже если разработать отлаженную до мелочей тактику противодействия превосходящему противнику – удастся ли на малых кораблях прорваться через многочисленные глубокие эшелоны, выстроенные целым флотом, усиленным боевыми станциями? Это был неприемлемо рискованный план, граничивший с самоубийством. Но, если в дело не вступят какие-либо непредвиденные факторы, других опций, похоже, не оставалось.

***

Два простых фермера – отец и взрослый сын – закидывали на погрузчик последние партии урожая. Работа была крайне долгая, тяжёлая и до тошноты утомительная – так что они не смогли толком определить странный шум, неожиданно прокатившийся по окрестным полям, лесам и долинам.

- Гэй, батька! – подал голос сын. – Що це такое было?

- Да ветер, кажись! – ответил отец. – Бають, що сей ночью ураган будет. Так що давай работай, щоб быстрей умотать отсёдова, пока не почалося!

- Уж больно приблажный звук какой-то! – не унимался сын. – Небось звездолёт пролетел, да сел где-то окрест.

- Да мало-ль какие звездолёты тут летають! – раздражённо буркнул отец. – Работай давай.

И фермеры продолжили работу, методично грузя урожай, пока из окрестного леса не вышла одинокая фигура. Фермеры заметили незнакомца издалека, но от своей работы не стали отвлекаться, решив уделить ему внимание только в том случае, если тот сам пойдёт на контакт. И, как оказалось, этот человек (именно человек, а не экзот) решительно направился к ним с явным намерением поговорить.

Это был человеческий юноша. Парень выглядел странноватым – вроде одет по-обычному, ничем особым не выделяется… Но почему он один? И пришёл из леса… Видать, младший фермер был прав – и этот звук издал некий звездолёт, севший где-то в неприметном месте неподалёку. Это уже заставляло насторожиться – так что работники отвлеклись от своего дела, а старший на всякий случай завёл свой спидер. Впрочем, к ним продолжала приближаться одинокая фигура. Больше никого – тем более никого с оружием – заметить не удалось. В результате любопытство начало вытеснять осторожность.

И вот юноша подошёл к двум фермерам, после чего без всяких приветствий и вступлений спросил:

- Извините пожалуйста… А вы не подскажете, что это за планета?

Фермеры переглянулись.

- А отчегой-то ты не знаешь? – старший недоверчиво ответил вопросом на вопрос. – Усё ж вроде в компуктере быть должно?

- Я… мы с отцом… мы попали в аварию во время перехода, из-за которого мы выпали из гиперпространства в неизвестном месте… не по расчёту, в общем. Корабль на ходу, гипердрайв в рабочем состоянии, но в системах управления произошёл программный сбой, из-за чего накрылись расчёты по навигации. И нам нужно узнать, где мы находимся, чтобы рассчитать прыжок и восстановить работу системы.

- А батька твой где? – спросил младший фермер.

- Папа мой у звездолёта, – ответил незнакомец. – Корабль чинит.

- Может, подсобить? – предложил старший.

- Не надо! – резко отказал незнакомец таким тоном, словно испугался. – Это всё по мелочёвке, дело пяти минут! Мне только название планеты узнать, да и всё!

- А отчегой-то вы в город не полетели? – подал голос младший. – Там же ж всё швидко выведать можливо! И космодром есть.

- Ну… – замялся юноша. – Тут такое дело… В общем, у нас техосмотр просрочен. А дело подвернулось такое, что… ну, мы не могли дожидаться, пока новый оформят. Пришлось лететь так. Мы стараемся не светиться, так что в города и на космодромы нам путь заказан.

***

Эти фермеры явно что-то подозревали, они не доверяли незнакомому человеку – Корал это нутром чувствовал. Но послушнику ничего не оставалось кроме как гнуть свою линию и пытаться вести себя естественно – хотя Корал считал свои способности к актёрской игре отвратительными. А намерения фермеров были непонятными. Как они отреагируют на странного типа? Станут ли помогать или нет? Может быть, всё равно помогут, даже если примут за контрабандистов, пиратов или повстанцев? Или задержат послушника и передадут имперцам?

Обстановку дополнительно накаляло то, что у Корала была вооружённая охрана. Послушник прекрасно понимал, что скитарии и ржаволовчие укрылись где-то в неизвестном месте, держа фермеров на прицеле. И если хоть что-то пойдёт не так – то этих двоих попросту убьют безо всяких колебаний. А возможно, убьют и самого Корала – на всякий случай. Кстати, а не заметили ли скитариев эти фермеры?

Корал на миг поддался слабости плоти и откровенно занервничал. Сделав паузу, чтобы не допустить предательской дрожи в руках, он собрался с силами и спросил:

- Ну так что, мужики? Поможете? Нам-то надо всего ничего – только название планеты, да и всё!

***

- Ну дык знамо, що це за планета! – ответил старший. – Дантуин енто! И система такеже называется.

- Ой, спасибо, мужики! Выручили! – незнакомец чуть ли не закричал от радости.

Юноша готов был развернуться и направиться обратно туда, откуда вышел, но старший фермер вдруг остановил его:

- Эй, хлопчик, ты куды торопишься?

- К кораблю, а что?

- А чегой-то вы так в космос торопитеся? А отдохнуть не хочеться? Давай батьку своего зови – и айда к нам в хату! Баба моя драников нажарила, и много – на всех хватит!

Незнакомец явно растерялся.

- Спасибо, мужики, за приглашение, – его голос явно дрогнул, – но мы не можем. Честно! Дело срочной важности, нам торопиться надо!

- А, ну понятно! – кивнул головой старший. – Тогда лады, не будем вас держать тута, коли такие дела деются. Ну, здравы будьте вы с батькой!

- И вам всего хорошего! – ответил незнакомец. – Ещё раз спасибо, мужики!

И юноша быстрым шагом направился обратно по тому же пути, которым сюда пришёл. Фермеры молча провожали того взглядом.

- Слышь, батька… – вдруг подал голос младший. – Может нам того… емперцам донести?

- С чего бы? – поднял бровь старший.

- Ну… – замялся младший. – А вдруг це тати? Аль ушкуйники? Аль гайдамаки?

- Ну и що с того?

- А вдруг чегой-то недоброе замышляють? Надыть емперцам донести, значиться!

- Да ну на хрен ентих емперцыв, растудыть их всех в три погибели через коромысло! – махнул рукой старший. – Одни беды от них – хуже ушкуйников! Як нашли недавно гуляй-город гайдамаков закинутый – дык всей округе житья не дали! Надыть им то, надыть им сё… Баишь им що ведаешь, а они кочевряжуться – мало им, видишь ли, набаял! И в каталажку – бо мало баишь, кажись, гайдамак тайный! Не гайдамак? Значит джыдай беглый! Вот мы тебя тута замордуем, а потом уж разберёмся!

- Дык значиться… – непонимающе заморгал младший.

- Неча в енто лезть, вот що! – сплюнул старший. – Ну тать, ну ушкуйник, ну гайдамак – коль на нас не рыпнулся, то и любо! А емперцы енти мало того, что рыпнутся, они в нас так вцепятся, що не отдерёшь. Ну и накой нам енто усё из-за такой мелочи? Так що давай урожай грузи! Доделываем дела, пока драники не остыли.

И фермеры продолжили свою работу. Вкалывали они долго – с таким старанием и усердием, что не заметили, как челнок Адептус Механикус вылетел из леса и устремился ввысь, на орбиту, и далее в космос.

***

Челнок с «посольством» успешно вернулся на борт «Благословенного молота Омниссии». Судя по «языку тела» спускающейся по трапу группы, миссия завершилась успешно. Магос Винцент Шпунтек в очередной раз убедился, что, судя по всему, задумка с «посольством» оказалась правильным решением. Дело касалось не только скрытности. Время тоже играло критически важную роль. Если было бы решено устраивать налёт с целью захвата пленных, то это могло не просто привлечь внимание Лжеимперии – возможные боестолкновения с её отрядами грозили связать «посольство» боем на слишком долгое время, за которое планета могла, двигаясь по своей орбите, «проскочить» оптимальную для возвращения на «Благословенный молот Омниссии» точку. И тогда пришлось бы ждать целый планетарный год, пока для челнока не появится возможность достигнуть материнского корабля. А так – всё прошло очень быстро, к тому же есть надежда, что «посольство» не привлекло лишнего внимания.

Магос Шпунтек пригласил в свои покои двоих участников экспедиции – техножреца, руководившего экспедицией, и послушника, который вёл переговоры с аборигенами.

Без всяких лишних предисловий послушник Корал Раймс напрямую сообщил магосу:

- Дантуин. Эта планета называется Дантуин. Такое же название имеет и звёздная система.

- Хорошо, – кивнул Шпунтек. – Ты свободен, послушник. Можешь идти.

Послушник почтительно поклонился и развернулся, направившись к выходу. А Шпунтек переключил своё внимание на техножреца:

- Что касается тебя, то у меня к тебе новое поручение. Мы вынуждены действовать по плану «Бета-Каппа-Пи-314», ты будешь участвовать в предусмотренной по нему операции.

- Восстановить варп-двигатели не удалось? – спросил техножрец.

- Нет, – ответил Шпунтек. – Реактор также продолжает оставаться в критическом состоянии. Иного выхода у нас не осталось.

- Есть ли уверенность в надёжности работы установленных на истребители гиперприводов?

- Увы, нет. Но…

- Простите! – вдруг раздался голос послушника.

Как оказалось, тот уже почти готов был выйти из зала, но, услышав краем уха разговоры о ненадёжности гипердрайва, решил рискнуть и вмешаться в разговор.

- Ещё раз простите, Ваше Преосвященство! – продолжил послушник. – Я понимаю, что мне непозволительно вмешиваться в Ваш разговор, но я обязан сообщить Вам, что гиперприводы, установленные на истребителях, в полностью рабочем состоянии. Я проверял это лично как в ходе технического осмотра, так и в ходе прямого контакта с Духами этих Машин. Если же моего слова недостаточно – работоспособность гипердрайва на истребителях подтверждают и все техножрецы, которые участвовали в работе над этим проектом.

- Но на крейсере гипердрайв не сработал, – заметил техножрец.

- Возможно, установка гипердрайва на крейсер была слишком сложным процессом, и при внедрении новой технологии были допущены ошибки, – предположил Шпунтек.

- Может быть и другой вариант, – снова подал голос послушник. – Уже давно ходят слухи, что Импе… Лжеимперия задействует в своих операциях корабли заграждения. Истинное их количество неизвестно, но, полагаю, их вполне достаточно, чтобы выделить как минимум один для осады Бра… Клондайка Технологий.

Шпунтек мог бы яростно крикнуть: «Ты знал об этом, но ничего не сказал?!», но с помощью рациональной машинной логики не позволил слабости плоти взять над собой верх. Ниспосланные Омниссией алгоритмы подсказали магосу наиболее правильный вопрос из тех, которые можно было бы задать:

- Тебе известно, по какому принципу работают использованные в них технологии?

- К сожалению, только поверхностно и с чужих слов, – честно признался послушник. – Я ничем не могу помочь в освоении этой технологии и у меня не получится объяснить все нюансы её функционирования. Но в целом концепция проста – с помощью этой технологии создаются гравитационные колодцы, которые не позволяют кораблям входить в гиперпространство, а также вытягивают из гиперпространства корабли, совершающие переход.

- То есть, если гравитационный колодец создан, то корабль не сможет совершить гиперпространственный прыжок? – уточнил Шпунтек.

- Да, – подтвердил послушник. – Когда поставлены заграждающие поля, из зоны их действия не сможет выйти никто – ни свой, ни чужой. Гиперпространственный переход становится совершенно невозможен. Покинуть звёздную систему удастся только когда заграждающее поле отключено или если корабли заграждения уничтожены. Возможно, наш корабль не смог совершить прыжок как раз из-за того, что попал в искусственно созданный гравитационный колодец…

- А возможно ли войти в гиперпространство, если корабль вышел из зоны действия полей? – продолжил расспрос Шпунтек.

- Я… я не знаю, – признался послушник. – Я недостаточно знаком с технологией, чтобы быть в курсе всех нюансов.

- Понятно, – кивнул головой магос. – В любом случае, в этом мире нам критически необходимы любые крупицы информации.

- Ты всё это узнал лично? Или тебе кто-то рассказывал? – спросил техножрец.

- Частично мне рассказали взрослые, – ответил послушник. – Но и лично поработать с ними мне тоже довелось. Как-то раз нам отправили на разборку небольшую партию таких кораблей. Правда, это были старые образцы, использовавшиеся где-то пятнадцать лет назад и недавно снятые с вооружения. К тому же это небольшие корабли размером примерно с фрегат.

Машинный разум Винцента Шпунтека быстро напомнил, что крейсеры Лжеимперии (называющиеся здесь «звёздными разрушителями») по размерам примерно соответствуют фрегатам Империума Человечества – соответственно их фрегаты и вовсе были откровенной мелочью, которую можно было назвать разве что «канонерками».

- Известно ли тебе что-либо о современных образцах заградительных кораблей? – спросил магос.

- Нет, – честно сказал послушник. – Современную технику, особенно такого класса, к нам на разборку не отправляют.

Что ж, даже такая скудная информация даёт богатую пищу для размышлений. Хоть этот послушник ещё слишком юн и знает очень мало – всё же это было хоть что-то. Конечно, ментальное сканирование пленных специалистов (которое на Клондайке Технологий, разумеется, проводилось по отношению к выявленным сторонникам Лжеимперии) давало гораздо больше, но, как оказалось, полезен был комплексный подход к проблеме. Высокопоставленные Механикусы с их машинным мозгом и огромным объёмом памяти на своих носителях не могли забыть или упустить ни крупицы информации – но при неудачно расставленных приоритетах можно было отложить на бесконечно долгий срок изучение по-настоящему важной вещи. Пускай послушник и знал мало, но его подсказки, стоило признать, помогли направить в нужное русло немало важных исследований. И при этом послушник всегда был готов помочь Механикусам без всяких колебания – несмотря на естественное недоверие техножрецов к чужаку, несмотря на все выпавшие на его долю испытания. Вот тут-то магос Шпунтек и начал понимать, что нашёл в нём Кланк.

Хм… Если у юноши есть потенциал… то, быть может… Шпунтек попытался отогнать эту крамольную идею, но тут Бог-Машина ниспослал ему соображение: он уже давал послушнику ответственное поручение, и тот с ним справился. Он уже был задействован в операциях особой важности, так что… Тем более, что ему и так была отведена своя роль в операции по прорыву, он должен был находиться на одном из истребителей – так почему бы не пересадить его с корабля-смертника на…

***

Из ангаров «Благословенного молота Омниссии» вылетело множество истребителей и бомбардировщиков. Среди них затесался корабль класса «Звёздный Ястреб». Он ничем не выделялся от остальных – даже особые усовершенствования (как, например, оснащение одновременно пустотными и дефлекторными щитами) никак не бросались в глаза стороннему наблюдателю. Именно на этом корабле расположилось «посольство», которое должно было запросить помощи у Империума Человечества.

Главным на борту был сам магос Винцент Шпунтек, взявший с собой также своего личного логиса, помогавшего в расчётах и вычислениях. При нём также находился высокопоставленный астропат, необходимый для установления первого контакта с представителями Империума. Помимо прочего магос взял с собой Навигатора с «Благословенного молота Омниссии» – учитывая, какую важную роль они играли в межзвёздных перелётах, каждый такой мутант был на вес золота. Остальные – персонал, отвечавший за пилотирование и техническое обслуживание. При этом среди технического персонала находился человек, чей ранг был настолько низок, что никто не мог понять, почему он оказался здесь. Это послушник Корал Раймс, выполнявший функции специалиста по «иногалактическому» оборудованию. Однако магос взял послушника на борт корабля не только для этого. Если Механикусам удастся выжить и прорваться, Шпунтек планировал устроить послушника в семинарию. Если тому удастся там удержаться и пройти обучение, то это теоретически может оказаться полезным в будущем – и в деле внедрения новых технологий (богоугодными методами, разумеется), и в деле покорения иной галактики.

Но это, конечно, смутные планы на туманное будущее. Сейчас же магос Шпунтек рассчитывал координаты для осуществления серии гиперпространственных прыжков. Учитывать требовалось неисчислимое множество переменных – положение звёзд, планет и других космических объектов, их движение согласно самой свежей и актуальной информации из звёздных карт, маршрут и количество прыжков, продолжительность нахождения в гиперпространстве во время каждого прыжка, количество топлива (что ограничивало варианты в выборе маршрута) и многое, многое, многое другое. Несмотря на все сложности, хватало и ниспосланных Богом-Машиной удачных стечений обстоятельств – как оказалось, в материалах по недоступным Лжеимперии тайным гиперпространственным маршрутам, которые были вытянуты из голов двух пленных контрабандисток, планета Дантуин занимала важное место как одна из узловых точек в логистике, что упрощало составление маршрута.

И вот маршрут был составлен. Вычисления и расчёты произведены. Молитвы Богу-Машине были прочитаны, и все ритуалы выполнены в правильной последовательности. Настал момент истины.

- В этой системе гравитационных колодцев и заградительных кораблей быть не должно, – тихо пробормотал Шпунтек. – Посмотрим, насколько верны твои суждения, послушник.

Магос отдал приказ запустить процесс, который был без малейшей задержки выполнен. И вот начался гиперпространственный переход. Видневшиеся из кабины звёзды резко приблизились к кораблю, превратившись в белые линии. И тут корабль резко рванул вперёд. Белые линии плавно превратились в нечто вроде белого тоннеля, стенки которого напоминали то ли вихрь, то ли водоворот.

- Мы вошли в гиперпространство, – услышал Шпунтек робкий шёпот послушника. – Успешно вошли…

Вместе с главным кораблём в гиперпространство устремились остальные «Фурии» и «Звёздные Ястребы». Один за другим они резко ускорялись до невообразимых скоростей, словно болтерные снаряды улетая за звёздный горизонт.

[Crusader]

Впрочем, в ДДГ варп чистый

 No..)

[Стержень]

No..)

Вот и я бы думал, что варп-они в ДДГ варп.

Немного подыгрыша ваховцам?

[Paltus]

Вот и я бы думал, что варп-они в ДДГ варп.

Нет, иначе он бы давно себя проявил. Хаос активно гадит не только в варпе, но и во вполне себе обычном пространстве. Целые цивилизации, понятия не имевшие о космических полётах, Но в ДДГ о нем даже смутных легенд нет. Это при том, что у раката вся техника работала на ТС и они буквально топили реакторы своих кораблей душами и это длилось эпохами по всей Галактике. 

[Алексей]

Нет, иначе он бы давно себя проявил. Хаос активно гадит не только в варпе, но и во вполне себе обычном пространстве. Целые цивилизации, понятия не имевшие о космических полётах, Но в ДДГ о нем даже смутных легенд нет. Это при том, что у раката вся техника работала на ТС и они буквально топили реакторы своих кораблей душами и это длилось эпохами по всей Галактике. 

Пиус Деа являлась монотеистической религией, в которой почиталось божество, известное как Богиня. Последователи Пиус Деа следовали строгому моральному кодексу, который требовал от них исключительной нравственной чистоты. В основе данной религии лежал антропоцентризм; большинство инородных рас считались неполноценными и представлявшими угрозу человечеству, и поэтому, согласно учениям Пиус Деа, они подлежали полному истреблению. Внешнее Кольцо же противопоставлялось родине человечества, Центральным Мирам, и в данной религии олицетворяло некий хаос. Борьба с хаосом и была причиной крестовых походов последователей Пиус Деа против миров инородных рас. Главной целью этих походов считалось исполнение божественного наказа и обретение духовной чистоты. 

Видимо тогда был крупный прорыв и лишь прибывшие из Млечного пути жители Империума смогли создать фанатичный религиозный культ, прекратить упадок нравственности(явный признак порчи) и затем очистить галактику от скверны да так успешно что их власть продержалась тысячу лет.

Небожители были существами высшего порядка, чьё могущество находилось за пределами понимания обычных смертных существ и они защищали галактику от Хаоса хотя отдельные проблемы с ним все равно были.

Изменено 5 August пользователем Алексей

[Paltus]

Пиус Деа

Религиозный фанатизм, идея превосходства человечества, 34 крестовых похода, десятки истреблённых рас чужаков, наследуемость высших должностей... Ну да, в очередной раз ТС овладела Республикой. Если бы Палпатину хватило скромности остаться канцлером, его правление тоже вошло бы в историю как период временных сложностей демократии. Всë ещё даже близко не власть Хаоса. 

[Алексей]

Всë ещё даже близко не власть Хаоса.

После смещения и убийства ботана Перс'лия порядок на Корусанте был быстро наведен а все следы скверны выжжены священным огнем. А вот гедонисты-хатты были развращены что привело к Хаттским катаклизмам и стало причиной крестового похода против них. Выяснилось что хаос пустил корни во многих мирах  Внешнего кольца и  туда пришлось проводить крестовые походы а также создать инквизицию для борьбы с Хаосом и инородцами.

Изменено 5 August пользователем Алексей

[Стержень]

Это при том, что у раката вся техника работала на ТС и они буквально топили реакторы своих кораблей душами и это длилось эпохами по всей Галактике. 

Это было давно...

Последователи Пиус Деа следовали строгому моральному кодексу, который требовал от них исключительной нравственной чистоты.

прекратить упадок нравственности(явный признак порчи) и затем очистить галактику от скверны да так успешно что их власть продержалась тысячу лет.

Вот поэтому при слове нравственность я хватаюсь за пистолет.

Религиозный фанатизм, идея превосходства человечества, 34 крестовых похода, десятки истреблённых рас чужаков, наследуемость высших должностей... Ну да, в очередной раз ТС овладела Республикой.

Типа по сравнению с Хаосом это невинные шалости?

А может быть Хаос чисто географически привязан к миру Вахи?

Ну то есть варп есть везде, но вот Хаос-в конкретной области пространства (пусть и огромной).

Ну и если в ДДГ варп вообще не используют-то может и Хаос не может соответственно пролезть?

Может быть использование варпа истончает границу?

[Мозг в банке]

О! Чуть не пропустил проду! С сильным опозданием заметил... :(((

 

Сразу после выхода из варпа двигатели окончательно отказали, а реактор пошёл вразнос – оставшихся мощностей хватало лишь на то, чтобы худо-бедно поддерживать систему жизнеобеспечения.

Может, "резервных мощностей"? (Вспомогательные генераторы. Т.к, если реактор полетел - то и работать не должен совсем...)

 

Кстати - вообще-то, в Империуме реактор есть часть двигателя.(В отл. от ДДГ, где это независимые блоки) Так что да, если сломаются - то сразу оба.(Ну, точнее - если у двигателя еще могут быть отдельно повреждены сопла, то вот поломка реактора - это сразу финиш, да. Прилетели.)

 

находится человек, который мог бы подойти на эту роль.

Один?! А что, кроме Корала никого из ДДГшников завербовать в культ не удалось?.. (Минус адмеховской пропаганде.)

 

- Ну дык знамо, що це за планета! – ответил старший. – Дантуин енто! И система такеже называется.

Авторский произвол как он есть.:-) Не куда-то, а к ключевой планете!

Говорок фермеров доставил, спс.

 

Кстати - а зачем им именно название планеты? (Типа, есть стыренная база координат и по ней определить? А там разве нет... ну, рисунка звезд, например?)

- А вдруг чегой-то недоброе замышляють? Надыть емперцам донести, значиться! - Да ну на хрен ентих емперцыв, растудыть их всех в три погибели через коромысло!

"Переговоры" конечно проведены максимально палевно... Но тут культисту-неофиту повезло - местное население нелояльно Империи. (Кст, а его за это премируют первой аугментацией?)

 

- Мы вошли в гиперпространство, – услышал Шпунтек робкий шёпот послушника. – Успешно вошли… Вместе с главным кораблём в гиперпространство устремились остальные «Фурии» и «Звёздные Ястребы». Один за другим они резко ускорялись до невообразимых скоростей, словно болтерные снаряды улетая за звёздный горизонт.

Итак, прорываться они все же будут на МЛА.(К-е в Вахе - МЛА, а в ДДГ - вполне себе тянут на корветы, ага.)

А вахалет так и остался болтаться на краю системы? (Интересно, что будет делать брошенный экипаж... Все сколько-то-там тысяч они явно с собой не взяли... даже не подумали о них, скорее всего)

Изменено 9 August пользователем Мозг в банке

[Дарт Аньян]

 

Авторский произвол как он есть.:-) Не куда-то, а к ключевой планете!

Я долго искал на карте ДДГ планеты, подходящие под определение "агромир", причём находящиеся в нужном с точки зрения сюжетной логистики секторе. В итоге так заколебался... Как бы иронично это ни звучало, но Дантуин в моих поисках оказался первой планетой, соответствующей заданным мной по сюжету критериям - агромир с широким человеческим представительством.

 

А потом, когда сегмент про Дантуин был уже написан, я начал смотреть второй сезон "Андора", и на тебе - агромир! Но я подумал-подумал, и решил - ладно, пускай останется Дантуин. Он хотя бы на картах отмечен - тех картах, что в широком интернете доступны. А та планета из "Андора" вряд ли на карте есть - и как тут автору по местности ориентироваться? 

 

Кстати - а зачем им именно название планеты? (Типа, есть стыренная база координат и по ней определить? А там разве нет... ну, рисунка звезд, например?)

Для надёжности. Рисунок звёзд, безусловно, важен, но даже с совершенными вычислительными мощностями, ниспосланными Омниссией, всё же есть риск оказаться в секторе, информацию о котором пока что не из кого не вытянули. Так что с названием планеты и системы будет как-то проще и быстрее сопоставить "два плюс два", как мне кажется...

 

Кст, а его за это премируют первой аугментацией?

Его уже премировали тем, что посадили на главный корабль к самому магосу  (плюс столько-то процентов к шансу на выживание)

 

А вахалет так и остался болтаться на краю системы? (Интересно, что будет делать брошенный экипаж... Все сколько-то-там тысяч они явно с собой не взяли... даже не подумали о них, скорее всего)

Об этом - в следующей главе.

 

Кстати, ввиду того, что опубликованная недавно глава стала отдельной главой из-за того, что я разделил разросшийся текст, ждать проды придётся уже не так уж и долго 

Изменено 9 August пользователем Дарт Аньян

[Дарт Аньян]

Глава 14

Когда последний из истребителей совершил прыжок в гиперпространство, «Благословенный молот Омниссии» остался в одиночестве. Оставшийся на борту крейсера экипаж был предоставлен сам себе.

Перед тем, как погрузиться на борт бомбардировщика и уйти в гиперпространство, магос Шпунтек дал экипажу указание – если он не вернётся через определённое время, на «Благословенном молоте Омниссии» должна начаться процедура самоуничтожения. Но, каким бы могущественным не был магос, каким бы тотальным контролем над своими людьми он не обладал – в своё отсутствие он был не всемогущ.

Магос не вернулся в отведённый срок, но приказ о самоуничтожении не был выполнен. Вместо этого на корабле развернулась борьба за власть. Впрочем, грызня длилась недолго – ибо в ней могли принять участие лишь те, кто находился ближе всего к центру управления. И победил в этой борьбе не выделявшийся ранее скромный трансмеханик Адальберт Энжин.

Взяв под свой контроль центр управления, корабельную ноосферу, экипаж и скитариев, трансмеханик Энжин отложил выполнение приказа магоса о самоуничтожении. Сделать это он всегда успеет. Сейчас более приоритетной задачей было спасение собственной шкуры – желательно вместе с боевым кораблём, экипажем и армией, которые увеличат твои шансы на выживание в этом неведомом мире.

Для начала Энжин уточнил данные по техническому состоянию корабля. Оказалось, что магос Шпунтек не лгал – «Благословенный молот Омниссии» действительно не подлежал восстановлению. Крейсер не мог не то что покинуть систему – он не мог даже сдвинуться с места, оставленный на произвол течениям пустоты. Но даже в такой ситуации Энжин считал, что для осуществления самоуничтожения ещё слишком рано. Нет, нужно было рассмотреть и другие опции.

Первый вариант – судя по всему, самый безнадёжный – попытаться отремонтировать корабль. Но из-за процедуры экстренного варп-перехода «Благословенный молот Омниссии» получил настолько тяжёлые повреждения, что восстановить его было невозможно. Точнее, было теоретически возможно – если бы, конечно, он находился на верфях мира-кузницы.

Второй вариант, самый очевидный – попытаться высадиться на ближайшую обитаемую планету и основать там базу. А база может стать первым шагом к захвату всей планеты. Впрочем, здесь хватало подводных камней. Во-первых, двигаясь по своей орбите, планета уже вышла из зоны досягаемости. Теперь оставалось лишь ждать, когда она совершит полный оборот вокруг местного солнца. И ведь неизвестно, сумеет ли экипаж вообще выжить за это время… Во-вторых, даже когда планета вернётся в зону досягаемости, на её поверхность удастся высадить лишь крайне малые силы. Для того, чтобы эвакуировать весь экипаж крейсера, не хватит ни времени, ни хранящихся в ангарах челноков.

Так что в томительном ожидании, когда планета совершит полный оборот вокруг своего солнца, оставалось прийти к третьему варианту – ждать приятной неожиданности. И, как оказалось, именно этот выбор оказался наилучшим.

В один из очередных однообразных дней к дрейфующему в пустоте «Благословенному молоту Омниссии» подошел корабль неизвестного типа. Это был фрегат, по длине и размерам примерно сопоставимый с клиновидными кораблями Лжеимперии, но совершенно отличавшийся от них по внешнему виду – продолговатый корпус с округлыми формами, по левому и правому бортам расположены крылья-плавники, обшивка покрыта странными продолговатыми буграми. Либо это был нестандартный образец военных кораблей Лжеимперии, либо гражданский корабль, либо… представитель иной фракции в этой галактике. Возможно, пираты. Или другое государство.

Энжин подключился к ноосфере – и приказал экипажу и скитариям затаиться. Конечно, вряд ли удастся укрыться от взора «незваных» гостей – их сенсоры наверняка должны засечь живых существ на борту. Но это было необходимо для реализации быстро родившегося в голове трансмеханика плана.

Адальберт Энжин пристально наблюдал за действиями неизвестного корабля. Тот не стал открывать огонь по «Благословенному молоту Омниссии», он даже не проявлял видимых враждебных действий – лишь осторожно приближался к дрейфующему в космосе безжизненному крейсеру. По-видимому, это означало, что хозяин того фрегата хотел исследовать крейсер Механикусов, а не уничтожить его. Что ж, не стоило им мешать – трансмеханик видел в этом уникальный шанс для себя.

И вот с неизвестного корабля на «Благословенный молот Омниссии» направились челноки. Конечно, трансмеханику Энжину было бы желательно, чтобы чужаки пошли на прямую стыковку, но и в этой ситуации тоже можно найти те или иные варианты. Он внимательно следил за приближающимися к крейсеру челноками, ожидая момента их высадки и определяя по их местоположению и траектории точку их посадки. А в это время из всех ангаров и из всех точек, где, по расчётам, должны были высадиться чужаки, выводился персонал.

Наконец настал момент, когда челноки чужаков приземлились в ангарах «Благословенного молота Омниссии». Управляя экипажем и скитариями через контролируемую ноосферу, трансмеханик Энжин приказал всем избегать контакта с пришельцами, создавая у них впечатление, что на корабле произошла катастрофа, от которой погиб практически весь экипаж. На пути чужаков оставались лишь самые лучшие разведчики и сикарийцы, способные укрыться от излишне любопытных глаз и сенсоров. Также не были эвакуированы сервиторы, перед которыми Энжин поставил задачу создавать у гостей впечатление, что ещё совсем недавно здесь кипела жизнь, также они выполняли и функции «шпионских» механизмов.

Но самой важной частью операции являлись группы разведчиков и сикарийцев, дежурившие у точек высадки чужаков. Они должны были подобрать удачный момент, чтобы проникнуть на челноки, на которых можно было бы перебраться на главный корабль. В этом и заключалась вся суть сложного плана трансмеханика. Экипаж «Благословенного молота Омниссии», избегая контакта с «гостями», старательно усыплял бдительность пришельцев. Если чужаки спокойны и не чувствуют «подвоха», разведчикам и сикарийцам будет хотя бы немного проще пробраться на их челноки. Эти челноки неизбежно будут курсировать между кораблём Механикусов и чужим фрегатом – проводить ротацию, снабжать припасами, доставлять подкрепления (если потребуется).

Этим и должны были воспользоваться разведчики. Этим – и явной беспечностью чужаков. Энжин наблюдал за теми группами, что высадились на «Благословенном молоте Омниссии» – и поражался тому, насколько они невнимательны. Группы противника, высадившиеся на крейсер Адептус Механикус, совершали самые элементарные ошибки – сбегались к «точкам интереса» как крысы к помойке, постоянно разделялись чуть ли не поодиночке, чтобы проверить любой малейший источник шума, и постоянно искали выживших, чтобы им… помочь! На этом и решил сыграть трансмеханик – по его приказу члены экипажа и сервиторы начали редко, «но метко» имитировать терпящих бедствие выживших, чтобы заманивать отряды чужаков туда, куда выгодно Механикусам. Интересно, были ли те пришельцы такими же беспечными на собственном корабле? Если да – то захватить тот фрегат будет немного проще, чем Энжин предполагал.

Группы лазутчиков тайно от противника вышли на исходные позиции. Нужно выбрать ровно один момент, воспользоваться ровно одной брешью – и воины Механикус окажутся на челноке, который доставит их на чужой корабль. Затем, когда челнок приземлится в «своём» ангаре – снова найти брешь во вражеском оцеплении, что будет ещё сложнее, чем проникновение на челнок. Если всё пройдёт успешно – далее лазутчикам предстояло подробно изучить внутреннее устройство вражеского «муравейника» и найти там командный центр наряду с главными техническими помещениями. Затем им следовало подготовить план атаки – такой, чтобы можно было одной серией точечных ударов уничтожить всё командование противника и захватить контроль над критически важными системами, что не позволило бы этому кораблю сбежать через гиперпространство. И, когда наступит нужный момент – нанести «обезглавливающий удар». Однако на всё это потребуется очень много времени – и всё это время ни один из лазутчиков не должен был попасться противнику на глаза.

На осуществление операции требовались даже не часы, а дни. Много дней. И за всё это длительное время было необходимо, чтобы ни один элемент рискованного плана не дал сбой. Чтобы высадившиеся на «Благословенный молот Омниссии» отряды противника не вернулись на свой корабль. Чтобы проникшие на вражеский фрегат лазутчики не выдали себя. Чтобы тот фрегат не улетел вместе с лазутчиками на борту. Слишком много переменных, слишком высок риск провала… даже когда в дело вступает чистое совершенство металла и неимоверная мощь вычислительных процессоров.

Ожидая подходящего момента для начала инфильтрации, Адальберт Энжин внимательно наблюдал за чужаками. И его всё больше и больше интересовало… то, что можно было бы назвать «миролюбием». Чужаки представляли собой нечестивый союз людей и ксеносов – видимо, этой неестественной кооперацией объясняется их в высшей степени странное поведение. Их действия на «Благословенном молоте Омниссии» больше напоминали не захват корабля, а спасательную операцию. Те члены экипажа и сервиторы, которых трансмеханик принёс в жертву ради дополнительных сведений, не захватывались в плен на допрос, а получали медицинскую и психологическую помощь. Всё в поведении чужаков говорило о том, что они добивались скорее не трофеев, а контакта. И это заставило Энжина задуматься…

Почему бы… не проявить к пришельцам открытость? Не попытаться с ними договориться? Задача, стоявшая перед «инфильтрационными группами», была слишком сложная – обнаружение хотя бы одного лазутчика означает гибель для всех. Переговоры тоже были рискованным делом, но судя по поведению чужаков, демонстрировавших иррациональную готовность помочь первому встречному, вариант дипломатического контакта с ними начинал выглядеть более привлекательно, чем вооружённый захват их фрегата с перспективой в дальнейшем воевать в одиночку против целой галактики.

Правда, была одна «мелочь»… Чужаки представляли собой союз людей с ксеносами – причём не с одним, а со многими видами ксеносов. То есть, уже просто допустив одну малейшую мысль о переговорах с ксеносами, Адальберт Энжин совершил непростительный смертельный грех. Однако трансмеханик не испытывал никаких угрызений совести. Он уже давно держал фигу в кармане против пропитанных косностью и лицемерием официальных Адептус Механикус. На словах провозглашая своей целью преумножение знаний, Культ на самом деле попросту сковывал разум своих последователей, наложив на них неисчислимое множество самых нелепых ограничений. Перспективные исследования душились, гениальные изобретения объявлялись ересью, а ум учёных загонялся в такие узкие рамки, что потенциальные созидатели превращались в ремесленников, причём крайне посредственных. Даже давший Энжину покровительство Птолемеус Кланк и сам знаменитый Велизарий Коул были лишь узколобыми ремесленниками, что, провозгласив себя созидателями, так и остались замурованными в стенах ограничений, наложенных на самих себя. Продолжать плясать под их дудку, под страхом наказания оставляя свой разум в оковах на протяжении столетий и тысячелетий… Энжин не смог бы этого вынести.

Оставив трансмеханика на гибнущем корабле, ещё более узколобый магос Винцент Шпунтек на самом деле даровал своей жертве уникальный шанс. Ведь перед Энжином была открыта целая галактика – галактика возможностей. Галактика, где над тобой не будут нависать Дамокловым мечом Префектура Магистериум, Инквизиция и прочие цепные псы Трупа на Троне. Галактика, открытая для исследований, для созидания, для научного творчества. И чтобы окунуться в этот полный чудес неизвестный мир, нужна только одна мелочь – выжить и вырваться из дрейфующей в пустоте могилы…

И если ради этого потребуется договариваться с ксеносами… что ж, это приемлемая цена. Пускай ксеносы лживы и коварны, никакой изощрённый чужеродный разум не сравнится с вычислительными мощностями Механикум.

И тогда Энжин сменил стратегию. Он приказал «инфильтрационным группам» отказаться от попыток проникнуть на вражеские челноки, перейдя к простому наблюдению. Затем он начал аккуратно, но настойчиво добиваться контакта с пришельцами – но так, чтобы в конечном итоге встреча Энжина с их «делегацией» прошла на его условиях. Координируя действия своего экипажа через все возможности ноосферы, трансмеханик уже не просто продолжал заманивать чужаков вглубь своего корабля – теперь он уже внимательно выискивал группы пришельцев, представляющие наибольший интерес. Вскоре таковых «важных шишек» удалось выявить – это престарелый солдат с лысой головой и седой бородой, а также не носившая оружия краснокожая женщина-ксенос с громадными белыми отростками и рогами на голове, больше похожая на жрицу, чем на военного. Способный благодаря своим вычислительным мощностям примечать самые мельчайшие детали, трансмеханик нашёл их достаточно, чтобы сделать закономерный вывод – именно эти двое возглавляли подразделение чужаков, высадившихся на «Благословенный молот Омниссии». При этом по-настоящему главной была именно ксеносская жрица, в то время как лысый старик, хоть и выделялся среди остальных солдат, являлся, судя по всему, её адъютантом.

Итак, цели намечены. Теперь пора их заманивать к себе… на переговоры. Действовать аккуратно, чтобы не вспугнуть их и не насторожить. Жонглировать подразделениями и отдельными единицами – кому затаиться в засаде, кому отойти вглубь, а кому сдаться чужакам, предварительно получив по ноосфере подробнейшие указания, как вести себя на допросе.

Схема работала. Чужаки – и, что самое главное, их главари – всё дальше и дальше уходили вглубь умирающего корабля. Их поведение говорило о том, что, даже если они что-то подозревали, то не чувствовали подвоха. Даже их главарь – жрица-ксенос – продолжала клевать на удочку Энжина, хотя, наблюдая за ней, трансмеханик понял, что её будет не так-то просто перехитрить, поскольку она, судя по всему, могла оказаться псайкером, способным чувствовать присутствие живых существ. Это было серьёзной проблемой – но Энжину оставалось только рисковать. Впрочем, и жрица, хоть и явно понимала, в чём подвох, всё же принимала установленные «правила игры» – и продолжала идти в соответствии с заранее заготовленным для неё маршрутом. Это слепая самоуверенность, или у неё были припрятаны свои козыри? Ответ на этот вопрос будет получен лишь опытным путём.

И вот наступил момент истины. Адальберт Энжин отдал приказ распахнуть двери – и в командный зал вошла жрица в сопровождении крупного отряда людей и ксеносов, возглавляемого лысым бородатым стариком. Это означало официальное начало переговоров.

- Приветствую вас на борту своего корабля! – гостеприимно вскинул руки трансмеханик.

Но старый солдат в ответ направил на Энжина свой лазган, сказав спокойно, но твёрдо:

- Не делайте резких движений. Мы ещё недостаточно хорошо вас узнали, чтобы безоговорочно вам доверять.

- Мы знаем, что вы расставили засады по нашему маршруту, – добавила краснокожая ксеносская жрица.

Эти слова привели Энжина к неприятным для себя выводам. Он хорошо проработал план с засадами – так хорошо, что даже самые лучшие и опытные бойцы не могли почувствовать подвоха. Применённая трансмехаником методика создавала полное превосходство над обычным существом из плоти и крови – чтобы распознать засаду, требовалось нечто большее, чем естественные органы чувств и простые электронные средства обнаружения. Несложная логика однозначно подтверждала самый худший расклад – жрица-ксенос могла быть только псайкером. Что ж, теперь оставалось только учитывать этот фактор.

- Признаюсь, что нам пришлось соблюсти меры предосторожности, – развёл руками Энжин. – Каждое мгновение нам приходится проверять, не враждебны ли вы.

- Вы могли бы проявить инициативу и сами встретиться с нами, – продолжал настаивать старик. – Но в итоге именно нам пришлось взять на себя все риски и отправиться на поиски вашего командования. И, знаете ли, нам тоже требуется понимание, что вы не опасны. Каждое мгновение. Стоило бы войти в наше положение.

Это был серьёзный агрумент. Просчитав с помощью своих процессоров различные варианты ответа, Энжин пришёл к выводу, что лучше всего будет частично приоткрыть завесу правды:

- Я понимаю ваши опасения, но и мы не в том положении, чтобы проявлять открытость по отношению к каждому незнакомцу. Ибо всё, что мы пережили посреди этих звёзд – это война.

- Преступные синдикаты? Пираты? Империя? – спросила жрица-псайкер.

Последний элемент в цепочке предположений дал Энжину однозначный ответ – чужаки не были слугами Лжеимперии. Возможно, это к лучшему – Лжеимперия, контролирующая всю здешнюю галактику, была сильнее одного умирающего корабля, и она не пошла бы на переговоры. Не были они и пиратами, иначе бы этот элемент отсутствовал в цепочке предположений. Это тоже, скорее всего, к лучшему, ибо пираты, будучи существами низшего сорта, просто начали бы без всяких раздумий тащить с «Благословенного молота Омниссии» всё, что плохо лежит. Значит, эти чужаки были, так сказать, легальной фракцией – другое государство, либо какие-нибудь мятежники против Лжеимперии. С такими можно вести хоть какой-то диалог.

Пускай Адептус Механикус и должны были отказаться от всего, что связано с плотью, но ради того, чтобы психологически расположить к себе своих собеседников, трансмеханику всё же пришлось обратиться к оставленным в прошлом биологическим инстинктам. Энжин ухмыльнулся, издав короткий смешок, и иронично произнёс:

- Вы видели наш корабль? Оценили размер его орудий? Пожалуй, от пиратских шаек мы сумели бы отбиться. Мы сражались с врагом, которого вы называете Империей. С силой, контролирующей всю окрестную пустоту. С силой, в борьбе с которой выживание далось нам дорогой ценой.

На мгновение Энжин задумался, стоит ли ему рассказать чужакам об остальных Механикусах, держащих оборону на Клондайке Технологий. Потратив пару шейков на раздумья, трансмеханик всё же решил, что оно того не стоит. Зачем спасать из ловушки этих закостенелых консерваторов, жалких рабов Бога-Трупа, которые «в благодарность» опять накинут на него петлю глупейших ограничений на научные исследования? Чужаки же… Конечно, было совершенно неизвестно, что они из себя представляли, но попытать счастья всё же стоило. Разумеется, совершенно не обязательно связывать свою жизнь с ними, особенно если они окажутся такими же душителями науки, что и официальные Механикум. Можно было сбежать от них и отправиться в «свободное плавание» – главное выбрать подходящий момент. Но, чтобы расправить крылья, требовалось для начала хотя бы встать на ноги. Чтобы встать на ноги, требовалось вырваться из лап неминуемой гибели на умирающем корабле. А чтобы спастись от гибели, нужно было расположить чужаков к себе, убедить их в необходимости спасти тебя и заодно твой экипаж для надёжности. А в «благодарность за спасение» можно было и отдать себя им на службу – как раз для того, чтобы встать на ноги.

Итак, логическая цепочка касательно плана дальнейших действий была выстроена. Теперь предстояло проделать очень сложную работу. Грамотно выбрать реплики, фразы, ужимки, гримасы – всё для того, чтобы убедить чужаков в своей полезности. Ведь иначе в лучшем случае они просто спасут Механикусов и оставят их на изолированной планете без возможности творить великие дела. Так на ноги не встанешь. Иное дело, когда чужаки расценят тебя полезным союзником – и ради ценного сотрудничества с тобой будут готовы согласиться выполнить хотя бы часть твоих желаний. Надо в ходе диалога разузнать побольше об этих чужаках. Идеальным вариантом было бы, если они окажутся достаточно сильны, чтобы помочь тебе укрепиться, и в то же время достаточно слабы, чтобы нуждаться в твоих услугах.

- Да, мы хорошо изучили ваш корабль, и он действительно впечатляет, – снова заговорила жрица. – И всё же вы нуждаетесь в помощи.

- Да, – признал свою уязвимость Энжин. – Нуждаемся.

- Если вы нуждаетесь в помощи, то вам не стоит избегать контакта и организовывать засады, – заявил старик. – Прикажите своим людям проследовать в зоны фильтрации и сдать оружие.

- Ваше требование справедливо, – согласился Энжин. – Я отдам приказ. Однако оружие мои люди оставят при себе. Не только нам требуется оправдывать ваше доверие, но и вам наше. Мы должны иметь право на самооборону в случае тех или иных… инцидентов. К тому же многие образцы нашего оружия попросту опасны для всех, кроме нас. Если мы передадим их вам, ваши люди могут пострадать. Достаточно лишь прикосновения.

Старый солдат нахмурился и прицелился точнее, крепче сжав лазган. Тем не менее жрица выглядела спокойной.

- Мы можем позволить вам оставить оружие, – сказала она. – Но только пока вы находитесь на своём корабле. Касательно того, что будет дальше – решение за нами.

- Приемлемо, – кивнул Энжин, после чего отдал приказ через ноосферу.

Получив подтверждение, что скитарии и экипаж крейсера начали идти на контакт, и никаких вооружённых инцидентов не происходило, жрица и старый солдат немного успокоились, но лишь немного. Однако дело явно сдвинулось с мёртвой точки.

- Ну что ж… – нарушила тишину жрица. – Процесс вашей эвакуации «немного» затянется. Ваш корабль очень большой, ваш экипаж неисчислим, и одного нашего корабля – даже крейсера мон-каламари – будет недостаточно, чтобы вывезти всех…

- Было бы желательно эвакуировать не только людей, но и оборудование… – сказал Энжин.

Во взгляде жрицы трансмеханик прочитал, что она испытывала противоречивые чувства от его слов. С одной стороны, ей явно не понравилось, что он заговорил о спасении оборудования – живые существа для неё явно ценнее, нужно будет это учитывать. С другой стороны, слабость их плоти – и её, и старого солдата – выдали то, что они этим оборудованием явно заинтересованы – передовые технологии Адептус Механикус однозначно привлекательны для чужаков, да и они сами, судя по снаряжению и обмундированию высокопоставленного офицера (каковым был старик), явно испытывали определённую нехватку ресурсов.

-…хотя бы часть оборудования, – закончил мысль Энжин.

- Для этого потребуется несколько кораблей, – ответил старик. – А они раскиданы кто куда, и не каждый может вот просто так взять и прибыть сюда.

- Потребуется время, – согласилась со стариком жрица. – Много времени. И при этом мы должны быть крайне аккуратными, чтобы не привлечь внимания имперцев. С другой стороны, у нас будет более чем достаточно времени, чтобы познакомиться поближе. Для начала вы расскажете нам о себе. Таких кораблей, как у вас, нет нигде в галактике. Также у нас не так уж много и сообществ, массово прошедших настолько глубокую киборгизацию. Потому мы будем расспрашивать вас долго и подробно.

Это означало, что грань пройдена. Этап первого контакта успешно завершён, теперь идёт стадия знакомства. Стадия не менее ответственная. Здесь нужно было не только рассказать чужакам логически непротиворечивую историю, способную скрыть твою истинную сущность (это на самом деле было не так уж и сложно), но и в процессе рассказа расположить собеседников к себе. Энжин приготовился напрячь все свои вычислительные мощности, чтобы среди миллионов вариантов реплик выбрать самые удачные, заодно в процессе диалога ненавязчиво вытягивая из чужаков информацию уже о них…

***

«Фурии» и «Звёздные ястребы» успешно преодолели почти весь маршрут. Даже не испытанные как следует гиперприводы успешно справились со своей работой – в ходе множества гиперпространственных прыжков не потерялся ни один корабль. Теперь оставался последний переход – к порталу, ведущему из неизведанной галактики обратно в Млечный путь.

Но руководивший операцией по прорыву магос Винцент Шпунтек не торопился с последним рывком. Ведь именно последний шаг обещал быть самым тяжёлым и опасным.

Перед тем, как вся группа совершит этот решающий гиперпространственный переход, Шпунтек решил подробно проконсультироваться с послушником Коралом Раймсом, благоразумно взятым на борт главного корабля. Этот юноша, ещё не познавший первых аугментаций, по объёму своих знаний и на долю процента не сравнится с самым заурядным техножрецом. Даже про технологии иной галактики он может рассказать очень мало. Однако само упоминание о существовании тех или иных незнакомых технологий имело для магоса невообразимую ценность – и знание о них требовало вносить коррективы в разрабатываемый план.

-…притягивающими лучами стандартные крупные корабли оснащены ещё со старых времён, – рассказывал послушник о ещё одной технологии. – Для наших кораблей технология крайне опасная. И она постоянно совершенствуется.

«По-видимому, именно это остановило наш крейсер тогда перед входом в варп! – догадался Шпунтек – Словно лассо, набрасываемое на дикого зверя…».

- Возможно ли вырваться из захвата? – спросил магос.

- Не знаю… – замялся Корал. – Наверное да, иначе бы ещё при Республике задушили всех контрабандистов и пиратов. Методы наверняка есть, но о них лучше спрашивать опытных пилотов.

- Понятно, – кратко ответил Шпунтек.

Информации было мало. Слишком мало. Но даже этих крупиц достаточно, чтобы усовершенствовать план прорыва. Насколько же это удивительно, осознал магос, что они перерыли все свалки на Клондайке Технологий, но об этом устройстве удалось узнать только от жалкого послушника! А ведь, действуя самостоятельно, техножрецы попросту пропустили такую технологию мимо себя, ибо слишком мало было времени, чтобы разобраться в одной из множества непримечательных вещиц!

- Ты перечислил все известные тебе технологии Лжеимперии? – спросил Шпунтек.

- Кажется, да… – промямлил послушник.

- Неуверенность есть одна из слабостей плоти, – напомнил ему магос.

- Да, это всё, что я знаю, – выдохнул Корал.

В таком случае наступило время раздумий с целью оформления окончательной вариации плана прорыва.

Итак, осуществление последнего рывка будет крайне сложной задачей, граничащей с самоубийством. Ещё тогда, когда флот Адептус Механикус вошёл в пределы иной галактики, портал уже хорошо охранялся. Теперь, когда Лжеимперия обожглась с вторжением, портал будет охраняться ещё лучше. Возможно, они ещё не успели построить новую боевую станцию, но здесь однозначно будет куда больше фрегатов, чем раньше. У Шпунтека было достаточно вычислительных мощностей, позволяющих рассчитать гиперпрыжок настолько идеально, что можно было бы «вынырнуть» прямо около портала… но всё упиралось в наличие огромного количества «препятствий», о которые можно разбиться. Какую стратегию выбрать при таких раскладах? «Вынырнуть» из гиперпространства как можно дальше от портала, чтобы максимально снизить вероятность столкновения? Но тогда у Лжеимперии будет слишком много времени, чтобы отреагировать. Под шквальным огнём из зелёных плазменных лучей вероятность прорваться к порталу с максимально далёкой стартовой точки составляет 0,000000000000000000000000000000008968940545%. Может быть, в таком случае стоит пойти на риск – и заложить в расчёт гиперпрыжка самую близкую к порталу точку выхода? И тут Шпунтек достал из своих носителей информации факт об одной из технологий Лжеимперии…

- Скажи мне, послушник, – снова обратился магос к Коралу. – Насколько распространены здесь заградительные корабли?

- Я… Я не знаю, – признался послушник. – Но можно предположить, что если они взяли одну из планет в блокаду, там точно должны быть такие корабли, чтобы никто оттуда не вырвался.

- А если речь идёт об охране секретного объекта?

- Сложно сказать… По идее, заградительные корабли должны быть задействованы и на такие случаи. Выдернуть из гиперпространства корабль нарушителя и задержать… либо уничтожить. Но это всё чисто логические рассуждения. Я правда не знаю, как у них там всё устроено.

- Пожалуй, твои рассуждения звучат правдоподобно, послушник, – решил Шпунтек. – К сожалению, правдоподобность не означает истину, но объективно нам остаётся полагаться только на логику.

Корал промолчал.

- Скажи мне, послушник… – продолжил магос. – Может ли генератор гравитационных колодцев быть включён на постоянной основе?

- Хммм… – растерянно почесал подбородок Корал. – Тут я правда ничем помочь не могу… Если рассуждать логически, то «заградительный режим» нельзя держать включённым на постоянке… Ведь туда должны регулярно летать грузы, персонал, начальство, и постоянно выдёргивать их из гипепространства… Плюс высокое потребление энергии… С другой стороны… Ведь можно предупредить о прибытии «правильных» кораблей заранее, по голосвязи, чтобы отключить заградительное поле в нужное «окно»! К тому же для того, чтобы запустить гравитационные проекторы, требуется время, что во время скоротечных операций критично. Поэтому выходит, что при охране секретных объектов действительно лучше держать проекторы включёнными на постоянной основе, лишь время от времени отключая их, когда необходимо получить груз или провести ротацию…

Тут Корал встретился с пристальным безжизненным взглядом искусственных глаз Шпунтека, отчего смущённо покраснел.

- Но это всё рассуждения, не подкреплённые надёжными фактами, – закончил мысль послушник.

- Даже самым совершенным творениям Бога-Машины порой приходится осуществлять расчёты в условиях недостатка данных, – сказал магос. – Твои рассуждения не имеют надёжной фактологической основы, но они логичны. Учитывая то, что у нам больше не на что опереться, придётся идти на риск. И, коли мы идём на риск, лучше пусть он будет основан на этих рассуждениях, чем ни на чём.

Корал нервно кивнул.

- Я завершил расчёты, – объявил Шпунтек всему экипажу. – Передаю данные остальным кораблям.

Вскоре по вокс-связи, ноосфере и через хор астропатов стали поступать подтверждения о получении данных. Когда последний истребитель отчитался о готовности, магос Шпунтек отдал приказ начать последнюю стадию операции по прорыву. Благодаря идеальному взаимодействию в соответствии с алгоритмами, ниспосланными Богом-Машиной, рычаги, запускающие процесс гиперпространственного перехода, были повёрнуты практически мгновенно.

Как и во время предыдущих прыжков, звёзды вновь вытянулись в линии – и затем корабли Адептус Механикус стремительно ворвались в вихрь гиперпространства.

Винцент Шпунтек, исходя из логических рассуждений, решил пойти на риск – и прыжок был рассчитан таким образом, чтобы корабли Адептус Механикус «вынырнули» прямо у портала. Однако ещё одна переменная в расчётах магоса исходила из того, что дойти до портала его «Фуриям» и «Звёздным ястребам» не позволят. Весьма вероятно, что в районе портала будут действовать корабли заграждения, которые попросту выдернут экспедицию Шпунтека из гиперпространства. Но именно на это и рассчитывал магос. Если выйти из гиперпространства на безопасном расстоянии, дистанция от портала будет слишком велика – и противник уничтожит Механикусов ещё на подходе. Если вынырнуть рядом с порталом – то, скорее всего, все истребители и бомбардировщик попросту столкнутся с кораблями противника. Это положило бы конец экспедиции самым глупым образом… если там не будет кораблей заграждения. Но, скорее всего, они там как раз будут – раз Лжеимперия задействовала корабли заграждения в рядовом сражении, то при охране секретных объектов они должны использоваться обязательно. Главное, чтобы было выполнено два условия: во-первых, гравитационные проекторы должны быть включены на постоянной основе; и, во-вторых, заградительные корабли Лжеимперии должны быть расположены по внешнему периметру вражеского построения. Оба условия выглядят логичными, но так ли это на самом деле… можно выяснить только опытным путём.

Тем временем приближался момент, когда в соответствии с расчётами нужно было выходить из гиперпространства. Шпунтек приготовился повернуть рычаг… как вдруг раздался оглушительный хлопок, которому сопутствовала белая вспышка. Вихрь гиперпространства резко сменился обычной картиной космоса.

Буквально сразу же Шпунтек увидел портал, ведущий в Млечный путь – он маячил вдали, но всё же до него можно было добраться быстрее, чем если бы Механикусы вышли из гиперпространства на безопасном расстоянии. Один отчаянный рывок – и миссия выполнена. Но вокруг портала было расположено множество серых клиновидных фрегатов. Заметив противника, они начали переходить в боевую готовность, собираясь обрушить на Механикусов плазменный град.

- Вероятность уничтожения всех кораблей в нашей группировке составляет 87,00239575746%, – холодно произнёс Шпунтек.

Корал нервно сглотнул. Для магоса это не прошло незамеченным.

- Ты ещё не преодолел слабость своей плоти, послушник, – издал ироничный скрежет Шпунтек. – Благодаря правильному выбору стратегии, основанному на верных логических алгоритмах, мы на 10,000834598457% увеличили шанс успеха. Вероятность в 12,9976042425% на наше выживание с учётом заступничества Омниссии – это неплохие расклады.

Судя по всему, Корала не убедили эти оптимистичные выкладки. Но Шпунтек уже не обращал на это внимания – финальный этап операции уже начался, и было необходимо по максимуму задействовать все свои вычислительные мощности и системы связи. Прорыв через столь эшелонированную линию обороны будет самой настоящей самоубийственной миссией – и для успеха таковой необходимо было идеальное взаимодействие, где каждая единица с ювелирной точностью выполняет свои функции.

В это время фрегаты Лжеимперии лихорадочно (плоть слаба!) наводили свои орудия и выпускали из ангаров рои истребителей. Если бы Механикусы вынырнули из гиперпространства пораньше, чтобы до минимума снизить риск столкнуться с кораблями или инфраструктурой противника – то у Лжеимперии было бы достаточно времени, чтобы 28 раз превратить в пыль все корабли группировки до единого. Но Шпунтек положился на рискованное предположение, что здесь будут действовать корабли заграждения со включёнными гравитационными проекторами. Если это было правдой, то можно было рассчитать переход так, чтобы подойти к порталу максимально близко, не опасаясь столкновения – всё равно Механикусов попросту вырвут из гиперпространства. И это логическое предположение оказалось верным, что позволило группе Шпунтека подойти к порталу на максимально близкое расстояние. Конечно, до цели всё равно было ещё далеко, но благодаря «насильственному извлечению из гиперпространства» вражескими кораблями-заградителями у Механикусов появился хотя бы призрачный шанс прорваться. Иронично, но Лжеимперия, выставив перед своим противником гиперпространственные ловушки, в итоге оказала ему услугу.

Но этой услугой необходимо было правильно воспользоваться. Пока противник ещё только наводил орудия, истребители и бомбардировщики Механикусов в срочном порядке формировали построение. Машинная точность вновь взяла верх над слабой плотью – Лжеимперия ещё только готовилась открыть огонь, в то время как группировка Шпунтека закончила приготовления и начала прорыв. Идеально синхронизированный между всеми кораблями переход в режим форсажа – и Механикусы начали стремительно приближаться к линиям Лжеимперии.

Первым ударом Лжеимперии по группе «Фурий» и «Звёздных Ястребов» стал залп из плазменных пушек – самых мощных. Корабли Механикусов рассредоточились, уворачиваясь от угрозы. Зелёные сгустки плазмы пролетели сквозь строй, не причинив никому вреда – и порядки Механикусов стремительно были восстановлены. Снова залп, и ещё один, и ещё, однако вновь всё повторялось – рассредоточение, успешное уклонение, восстановление строя. Но чем дальше, тем сложнее – в дело вступали новые клиновидные фрегаты, сила обстрела возрастала, в то время как интервал между залпами сокращался. Одна из «Фурий» даже получила удар по касательной, но установленный благодаря прозорливости Кланка «чужеродный» дефлекторный щит спас корабль, несмотря на критическую перегрузку.

Вскоре с Механикусами сблизился ревущий рой истребителей. Фрегаты снизили интенсивность обстрела, чтобы не задеть своих – именно это Шпунтеку и было нужно. Здесь «Фурии» и «Звёздные Ястребы» чувствовали себя относительно «комфортно» – их большие (на фоне местных маленьких и юрких истребителей) размеры компенсировались установленными Кланком дефлекторными щитами, неплохо впитывавшими в себя урон, а некоторые и вовсе были оснащены пустотными щитами. К тому же все корабли Механикусов были оснащены мощными турелями – что при правильном построении и налаженной координации между стрелками позволяло успешно отгонять противника, ощетинившись стеной огня. К тому же задачу упрощали сами вражеские истребители. Ещё с самых первых боестолкновений их удалось очень подробно изучить – и выяснилось, что это хоть и крайне многочисленные, но весьма слабые боевые единицы. Казалось бы, миниатюрные корабли на деле представляли собой идеальные мишени – за счёт внушительных панелей по бокам. Также у них отсутствовали дефлекторные щиты, что позволяло их уничтожать одним точным попаданием из мощной лазпушки. А если речь идёт об идеально сформированном построении «Звёздных Ястребов» и «Фурий», то враг не сможет пробиться через стену огня. В результате от налётов истребителей Механикусы успешно отбились.

Но впереди поджидали новые – ещё более тяжёлые – испытания. Строй Механикусов подошёл почти вплотную к эшелонам фрегатов Лжеимперии. Вражеские истребители отошли на безопасное расстояние, чтобы не попасть под обстрел из капитальных орудий и ПКО, перейдя от тактики навала к «бум-зуму» и атакам на проходах.

Клиновидные фрегаты синхронизировано открыли шквальный огонь. Механикусы же теперь находились слишком близко к вражеским рядам – теперь рассредоточение стало бесполезным делом, куда более худшим вариантом, чем сохранение строя. Тяжёлые потери были неизбежны. Впрочем, даже безальтернативно плохой сценарий можно грамотно реализовать – как и заповедовал Бог-Машина. Каждая потеря будет максимально утилитарной. Защита главного корабля собственным «телом», но так, чтобы не вызывать у противника подозрений… Ложные цели, создающие впечатление приоритетных… Сложные запутывающие манёвры, проводимые с изяществом, недостижимым для самого выдающегося наперсточника…

Но за каждый километр продвижения вперёд уплачивалась кровавая цена. Под жестоким огненным ливнем из сотен зелёных сгустков плазмы дефлекторные щиты начинали отказывать – даже дополнительно усиленные пустотными щитами единицы держались на волоске от гибели. «Фурии» и «Звёздные Ястребы» – один корабль за другим превращался в космическую пыль. Некоторые из них и вовсе были пойманы притягивающими лучами, установленными на клиновидных фрегатах. Цель была ещё слишком далеко, а потери превысили уровень, определённый Шпунтеком как приемлемый. Риск провала существенно вырос.

Но обратной дороги уже не было. Подойдя к вражеским эшелонам вплотную, строй Механикусов устремился к одному из клиновидных фрегатов. Механикусы сблизились с ним – и пристроились к самому краю его брони, в опасной близости от зоны действия его защитного поля. Шпунтек накопил на своих носителях немало информации о боевых кораблях Лжеимперии – в том числе удалось установить точное расположение их капитальных орудий и примерное вспомогательных. «Фурии» и «Звёздные Ястребы» расположились так, чтобы оказаться в мёртвой зоне для капитальных орудий, при этом находясь там, где сконцентрировано меньше средств ПКО. Этот расчёт сработал – соседние фрегаты снизили интенсивность обстрела, опасаясь нанести урон своим. Тогда Лжеимперия снова бросила против Механикусов истребители, но пока уровень потерь ещё не достиг критической отметки, от них удавалось отбиваться.

Однако рано или поздно неизбежно придётся выйти на свободное пространство – и тогда Лжеимперия снова имеет возможность обрушить на Механикусов всю мощь орудий своих фрегатов. Тут оставалось только одно – выйти на форсаж, чтобы преодолеть опасный участок как можно быстрее, и затем правильно пристроиться к следующему фрегату.

Портал становился всё ближе и ближе, но Механикусов становилось всё меньше и меньше. Потери были высоки, слишком высоки. Тем не менее, уцелевшие «Фурии» и «Звёздные Ястребы» всё же прошли очередной вражеский рубеж и вырвались на последний открытый участок перед порталом. Цель была совсем близко – на пути к спасению оставался ровно один переход на форсаже. Но выход на открытый участок означал, что на них хлынет нескончаемый сокрушающий обстрел из всех орудий фрегатов и боевых станций. Кораблей у Механикусов оставалось меньше десятка – «живой щит» уже давно был неэффективен, и теперь оставалось уповать только на дефлекторные и пустотные щиты.

Благодаря успешно реализованной тактике «живого щита» главный корабль, на котором и находился магос Шпунтек, сумел сохранить не только дефлекторное защитное поле, но и пустотные щиты. Однако под шквальным обстрелом с фрегатов этой защиты и близко не хватит, чтобы дотянуть до портала.

Последние уцелевшие истребители и бомбардировщики отчаянно пытались закрыть главный корабль своим «телом». «Звёздный Ястреб» Шпунтека же не менее (даже более) отчаянно маневрировал, чтобы «поймать» как можно меньше зелёных сгустков плазмы, стараясь при этом сохранить скорость и не увеличить расстояние, оставшееся до портала. Однако даже это не помогало. Сопровождавшие Шпунтека истребители и бомбардировщики гибли один за другим. В конечном счёте главный корабль остался в одиночестве.

Портал был уже совсем близко – чуть ли не на расстоянии вытянутой руки. Но теперь на лидерский корабль шёл весь поток вражеского обстрела. Пустотный щит поглощал каждое попадание… но под таким шквалом ему оставалось функционировать лишь считанные секунды.

- Пустотный щит сбит! – холодным машинным голосом сообщил ужасную новость дежурный техножрец.

Теперь последним рубежом, оберегавшим корабль от мгновенной гибели, был только дефлекторный щит. Однако под таким ужасным обстрелом и этого усиления тоже было недостаточно.

- Дефлекторный щит не выдерживает! – сообщил послушник Корал Раймс, пристально следивший за функционированием внедрённых иногалактических технологий.

- До входа в портал осталось 39 секунд, – доложил пилот.

- Не хватит! – в ужасе закричал послушник, поддавшись слабости плоти.

- Дополнительное маневрирование? – спросил Шпунтек.

- Увеличит время прохождения дистанции, – ответил пилот. – При этом вероятность нашего уничтожения снизится лишь на 1,779357429385429485%.

- Нам остаётся только одно… – напряжённо проскрежетал магос.

На несколько мгновений повисла лишь мёртвая тишина, если не считать отчаянно верещащих датчиков, сигнализирующих о том, что сдают дефлекторы. Одинокий корабль упорно шёл сквозь шторм зелёного пламени – но упорства было уже недостаточно. Генератор дефлекторного щита перенапряжён сверх всяких пределов, защита вот-вот должна пасть. Чтобы нырнуть в портал, нужно было выдержать 22 секунды. 22 секунды, когда всего одно, даже касательное, попадание окончательно собьёт щит, после чего корабль не продержится и мгновения.

- О, Бог-Машина! – раздался вдруг шёпот послушника. – Дай сил Духу этого генератора. Вдохни жизнь в Него и помоги Ему оградить верных служителей Твоих от нечестивого пламени. Облеки корабль покровом своим и укрепи силу щитов дефлекторных. Дух генератора… Найди в себе силы продолжать работу свою. Удержи щит под обстрелом жестоким, убереги слуг Омниссии от гибели неминуемой. Я не повелеваю тебе, Дух этого генератора, я лишь смиренно прошу – сумей выстоять! Прошу! Прошу…

За то время, что послушник читал молитву, корабль пережил несколько попаданий – и каждое из них на 100% должно было сбить щиты. Но дефлекторное защитное поле устояло под каждым из этих ударов. Молитва была прочитана, шквальный обстрел продолжался – но дефлекторный щит продолжал держаться вопреки всему. Генератор уже был критически перегружен, готовый буквально взорваться, но всё же, накалившись докрасна, он удерживал щит, поглощавший каждое попадание. Такая устойчивость могла поддерживаться лишь силой воли пробудившегося Духа Машины, что внял молитвам и обрёл второе дыхание.

Однако силы Духа Машины были не бесконечны. Даже преодолев предел своих сил, генератор дефлекторного щита в конце концов не выдержал – и после очередного попадания защитное поле пало, сделав корабль буквально «голым» перед бурей зелёной плазмы. Но к этому времени до того, как звездолёт Шпунтека нырнёт в портал, осталось меньше мгновения. Миссию уже можно считать почти выполненной – за такой короткий срок ни один выстрел не успеет поразить корабль до того, как он исчезнет в портале, и даже если сгустки плазмы сумеют пройти за его грань, враг, оставшийся по ту сторону перехода, не сможет вести точный огонь по исчезнувшей цели.

Грамотно выбрав момент, находившийся на борту астропат послал на Клондайк Технологий сообщение о том, что делегация магоса Шпунтека уже входит в портал. И в следующее же мгновение корабль перелетел через грань, отделявшую одну галактику от другой.

***

Для адмирала Джолиуса Роджара, чей флот стерёг странный портал у мира Сифон Примарис, это должен был быть очередной ничем не примечательный однообразный день. Вот уже на протяжении очень долгого времени – настолько долгого, что оно стало казаться бесконечностью – не происходило абсолютно ничего. Ни вторжения сил Хаоса, ни нашествия тиранидов, ни даже заурядного орочьего ВААААААААААГХ!’а – полная тишина день за днём. Портал действовал вопреки всем законам сюжетного ружья – он должен был обязательно изрыгнуть из себя неисчислимые орды сил Тьмы, но за всё прошедшее бесконечное время из него ничего так и не вышло.

Роджара посещали откровенно грешные мысли. То, что из портала не полезло ничего инфернального, было просто замечательно. Разве мало страданий переживает терзаемый со всех сторон Империум? Так зачем добавлять сюда ещё одно вторжение? То, что было скукой для адмирала, объективно являлось благом для хранимого Императором человечества. Роджар сражался без устали ради того, чтобы бесконечные триллионы людей смогли в конце концов насладиться скучной, ничем не примечательной жизнью, а в идеале и сам Роджар вместе со всеми военными Империума должен был всю свою жизнь провести в скуке и безделье – такова была наивысшая награда всему человечеству, и в особенности всем тем, кто грудью стоял на защите Империума до последней капли своей крови.

Но адмирал ничего не мог с собой поделать – жажда деятельности была сильнее рациональных соображений, от чего бесконечная тишина, благостная для простого человека, оказалась для Роджара сущей мукой. Он – боевой адмирал, за десятки и сотни лет жизни потерявший счёт сражениям – был специалистом по борьбе с самыми ужасающими угрозами. Он громил космические ВААААААААААГХ!’и орков, он выстоял против неисчислимых полчищ, порождённых флотом-ульем тиранидов – он даже был одним из немногих, кто не просто знал о тайне некронов, а сражался с их кораблями и, более того, побеждал их. И после такого боевого пути, при таком выдающемся послужном списке – он остался сторожить портал на краю Вселенной, где, несмотря на ожидание самого худшего, так ничего и не произошло.

Но в этот раз что-то всё-таки произошло. Внезапно Роджара вырвал из рутинной скуки один из подчинённых, подошедших к нему с обращением:

- Адмирал! Из аномалии вышел одиночный объект!

- Одиночный? – уточнил Роджар.

- Да, одиночный! Мы быстро его идентифицировали – бомбардировщик «Звёздный Ястреб», с опознавательными знаками Адептус Механикус…

- Это может быть вражеский разведчик! Подготовка к вторжению! Уничтожить его!

- Адмирал… – замялся подчинённый. – Сразу же после выхода из аномалии с этого корабля нам поступило астропатическое сообщение.

- О чём сообщение?

- Что на борту корабля находится магос Адептус Механикус Винцент Шпунтек, который прибыл сюда с важной миссией. Ему чрезвычайно необходимо здесь, на Сифоне Примарис, встретиться с самыми высокопоставленными чинами, присутствующими на этом мире.

- Хмм… – задумался адмирал. – Хорошо, пока повременим с атакой. Выпускайте перехватчики. Установите сопровождение того корабля – и под строгим контролем уводите его от портала. Переводим объект в режим карантина – строгий надзор, тщательные проверки на наличие скверны Хаоса. Передайте туда, что если они хоть сколько-нибудь подозрительно шевельнутся – мы их уничтожим. Если пройдут первый этап проверки – заводим на крейсер «Святая Ярость», во второй ангар. Заранее отправьте туда специалистов по выявлению скверны Хаоса, биологического заражения и присутствия генокрадов. Что касается аномалии – внимательно следите, чтобы оттуда не вышло ничего враждебного.

***

Длительное ожидание, продолжавшееся целую бесконечность (именно так воспринимались почти трое суток, которые они провели в тесной железной скорлупе посреди открытого космоса), так давило Коралу на нервы, что волнение не удалось скрыть от магоса.

- Ты ещё не до конца преодолел слабость своей плоти, послушник, – сказал Шпунтек. – Что тебя взволновало?

- Мы очень долго ждём, – признался Корал. – Нас до сих пор не пропускают дальше. И это… тревожит. Что, если мы не прошли проверку?

- Это говорит скорее о том, что проверку мы пока что проходим, – с жутким скрежетом усмехнулся магос. – Если процесс так сильно растянулся, значит, они до сих пор не могут найти у нас ничего подозрительного. Быстро принимается только приказ на ликвидацию.

- Я получил сообщение… – вдруг подал голос астропат. – Нам позволят проследовать дальше. Крейсер «Святая Ярость», второй ангар. Нас сопроводят туда.

Корал вновь поддался слабости плоти и издал тихий вздох облегчения. Это не прошло мимо внимания магоса.

- Это ещё не всё, – сказал послушнику Шпунтек. – Мы прошли только первую стадию проверки. Теперь мы предстанем перед ними лично – и на этом этапе всё будет проводится намного тщательнее.

***

Корала, как выходца из чужой галактики, проверяли дольше всех. Проверки были самых разных типов – психологические, биологические, генетические… Его и допрашивали, и клали на лабораторный стол, и залезали в голову через псайкерское вмешательство – в общем, выворачивали наизнанку как образно, так и, в некотором роде, буквально. Но послушник, уже имевший опыт куда более тяжёлого и болезненного испытания от магоса Кланка, прошёл всё это достаточно спокойно.

Весь процесс занял восемь дней – и только на девятый ему позволили встретиться с магосом Шпунтеком, что означало окончательное завершение проверки, после которой всю группу наконец оставят в покое.

- Ты всё-таки прошёл, – произнёс магос при встрече.

- Проверка длилась дольше остальных, – ответил послушник. – Значит, они ничего не смогли найти. Хотя очень пытались.

- Тебе предстоит пройти ещё много проверок, – сказал Шпунтек. – Вся твоя жизнь будет бесконечной проверкой. Ибо Тёмные Силы не дремлют. Никогда не забывай об этом.

- О Тёмных Силах… – замялся Корал. – Когда я проходил проверку, то краем уха услышал разговор, в котором упоминались какие-то… генокрады. Это и есть те самые Тёмные Силы?

- Ты быстро примечаешь детали, – заметил магос. – Хорошо – это полезно в обучении. Тебе ещё многое предстоит узнать и усвоить. Этот мир полон врагов человечества – и каждый из них стремится поглотить и поработить любого, кто откроет перед ним свою душу. Что-то я объясню тебе сам. Но ты должен пройти длительное и суровое обучение, чтобы по-настоящему укрепить свой разум и дух.

Сделав паузу, чтобы послушник набрался сил и дополнительно повысил свою концентрацию, Шпунтек провозгласил:

- Если будет возможность, я поспособствую тому, чтобы тебя приняли в Семинарию Адептус Механикус. Ты получишь шанс стать техножрецом. Но знай, что всё будет зависеть исключительно от тебя. Будь не только внимателен, но и осторожен. Учись контролировать свой разум и держать за зубами свой язык. Тебе ещё много предстоит работать над собой, прежде чем ты преодолеешь слабость своей плоти.

- Вы поможете мне? Перед поступлением в семинарию? – спросил Корал. – Вы ведь объясните мне подробно, как следует себя вести, когда я должен буду учиться самостоятельно, без присмотра?

- Да, – кивнул Шпунтек. – Мне многое предстоит тебе рассказать и показать. Я не отправлю тебя на обучение, оставив полным невеждой. Но для начала…

Магос отвернулся от послушника и подошёл к иллюминатору, через который был виден Сифон Примарис.

- Мне предстоит встреча, которая решит судьбу всех нас.

***

Магос Птолемеус Кланк неподвижно восседал на командном троне, тщательно выстраивая оборону Клондайка Технологий на земле, в воздухе и на орбите. Лжеимперия продолжала сжимать кольцо вокруг планеты – и лишь идеальные расчёты позволяли не допустить критического прорыва обороны. Но на это тратились настолько огромные вычислительные мощности, что магосу неоднократно приходилось проводить процедуру экстренного охлаждения своих процессоров. Кланк испытывал огромное давление – такое, какое не переживал ещё никогда в жизни. Хуже наступления Лжеимперии была неизвестность. Что случилось с отправленной на прорыв экспедицией Шпунтека? Добрались ли они до Империума? Приведут ли они помощь?

Вдруг с жутким грохотом распахнулись двери, и в зал вошёл приближённый к магосу астропат. Медленно и величественно подойдя к командному трону, он почтительно поклонился и сообщил:

- Ваше Преосвященство… Мне поступило сообщение о том, что корабль Его Преосвященства магоса Шпунтека вошёл в портал.

Кланк удовлетворённо кивнул и уважительным жестом отправил астропата восвояси. Когда створки дверей в личные покои магоса закрылись, Кланк встал с командного трона для проведения быстрой проверки состояния вычислительных аугментаций.

Итак… С вероятностью в 87,02304872937% магос Шпунтек успешно вернулся в родную галактику – и теперь появился реальный шанс получить столь необходимую помощь. Сумеет ли Винцент заручиться поддержкой и организовать новую экспедицию – неизвестно. И даже если удастся собрать настоящий Крестовый Поход и двинуть его сквозь портал в неизвестное Запределье – помощь придёт лишь спустя несколько лет. Но даже этого было достаточно, чтобы у обороны Клондайка Технологий оставался реальный смысл. Надежда, малейшая искорка надежды – давала реальный шанс на то, что всё это будет не зря. А надежда… даже в совершенных машинных расчётах оказывалась весомой переменной.

Завершив проверку процессоров, Птолемеус Кланк вернулся на командный трон. Процесс планирования обороны не должен простаивать.

Изменено 12 August пользователем Дарт Аньян

[Мозг в банке]

Спасибо за проду!

 

Ашипк: 

искали вышивших, 

выживших

 

Крейсер не мог не то что покинуть систему – он не мог даже сдвинуться с места, оставленный на произвол течениям пустоты.

Да блин, космос - вам не океан! (Нет там никаких "течений"!...)

Есть 2 вар-та:

1. Корабль вышел из варпа с 0 скоростью. - В этом случае, он будет мееэдленно падать на звезду (очень медленно, это может занять столетия).

2. Корабль вышел с некой скоростью. - В таком случае, он займет некую орбиту (может быть, весьма странную, но орбиту). А, и еще есть вариант, что он вышел слишком далеко от центра масс - в этом случае, он со временем улетит из системы в "темный космос".

Первый вариант – судя по всему, самый безнадёжный – попытаться отремонтировать корабль. Но из-за процедуры экстренного варп-перехода «Благословенный молот Омниссии» получил настолько тяжёлые повреждения, что восстановить его было невозможно. Точнее, было теоретически возможно – если бы, конечно, он находился на верфях мира-кузницы.

Кстати, в Империуме - успешно восстанавливают корабли даже из состояния "дрейфующий остов". (Несмотря на то, что они как правило болтаются где-то в ебенях... Как имперские ремонтники это делают - ХЗ.)

Вероятно, это потому - что в вахалетах самое ценное - это адамантиевый корпус(к-й сам по себе целиком разрушить сложно, раньше всё остальное "посыпется"). Ну и еще, возм. еще играет роль прямо религиозное отношение к кораблям...

Также не были эвакуированы сервиторы, перед которыми Энжин поставил задачу создавать у гостей впечатление, что ещё совсем недавно здесь кипела жизнь, также они выполняли и функции «шпионских» механизмов.

Интересно, а какая реакция у ДДГшников была на эти обрубки людей, исп. в кач-ве примитивных дроидов?! (Явно не положительная, но какая? Особенно у джедайки, к-я должна бы чувствовать их страдания...)

- Было бы желательно эвакуировать не только людей, но и оборудование… – сказал Энжин.

-…хотя бы часть оборудования, – закончил мысль Энжин.

Чувак, а ты точно механикус? С каких это пор вы ставите людей в приоритет оборудованию?!! 

Или: это он умудрился так предсказать реакции дипломатов? 

 

Кстати, сл. пунктом - должно идти предложение отбуксировать корабль до верфи целиком...

 

Благодаря идеальному взаимодействию в соответствии с алгоритмами, ниспосланными Богом-Машиной, рычаги, запускающие процесс гиперпространственного перехода, были повёрнуты практически мгновенно.

Мнда, типичная Ваха. Мы не будем делать нормальное управление - мы посадим киборга с нейроинтерфейсом дергать примитивный рычаг...

 

За то время, что послушник читал молитву, корабль пережил несколько попаданий – и каждое из них на 100% должно было сбить щиты. Но дефлекторное защитное поле устояло под каждым из этих ударов

Корал - латентный форсюзер? Ну, т.е, псайкер...XD

- Адмирал… – замялся подчинённый. – Сразу же после выхода из аномалии с этого корабля нам поступило астропатическое сообщение.

Может, обычное радиосообщение? 

Т.к, астропаты - крайне ненадежный метод связи(медленный, нестабильный, могут искажать сообщения. Но - зато сверхсветовой). И, в радиусе видимости - использовать телепатию вместо радио - неразумно...

 

В общем: "Молот" захватил техноеретик, повстанцы внезапно получают технологии Империума (и самих психов-Имперцев "в нагрузку"), а адмехи все-таки прорвались (бедный Корал, сколько ж открытий жутких тебя ждет... ...сам полез, идиот).

Изменено 12 August пользователем Мозг в банке

[Дарт Аньян]

Ашипк

Благодарю, что нашли опечатку! Исправил.

 

Да блин, космос - вам не океан! (Нет там никаких "течений"!...)

А как же красота языка? А как же драматичность описания? 

 

Кстати, в Империуме - успешно восстанавливают корабли даже из состояния "дрейфующий остов".

Нда, вот что значит опираться на тематическую вики, не углубляясь в литературу по миру. Впрочем, учитывая количество макулатуры по Вахе и рассказы о качестве большей части худлита по ней, углубляться я как-то побаиваюсь.

 

Чувак, а ты точно механикус? С каких это пор вы ставите людей в приоритет оборудованию?!!

Для того, чтобы выжить в Империуме, еретику нужно хорошо прокачаться в умении притворяться и грамотно вести диалог. А уж техноеретик и вовсе должен пользоваться своими техническими возможностями - например, при установке аугментаций тайком прокачать те вычислительные процессы, которые помогают в предугадывании реакции собеседника!   

 

Я, кстати, когда прописывал переговоры Еретеха с повстанцами, реально представлял, как у него через нейроинтерфейс перед глазами колесо ответов маячит, словно в Mass Effect'е!  И в придачу ещё и колесо реакции собеседника, как в Oblivion'е!

 

Так что le camarade ЭнжИн, будучи Еретехом в кольце пуристов, уже киборг учёный и знает, что в диалоге надо быть очень осторожным, заранее определяя настроения и взгляды собеседника в ходе диалога - и подыгрывая ему при необходимости.

 

Кстати, сл. пунктом - должно идти предложение отбуксировать корабль до верфи целиком...

И повстанцы такие: "Ага, ещё чего!"  Им тут сколько кораблей нужно, чтобы такую дурынду отбуксировать, да ещё и тайком от имперцев? 

 

Может, обычное радиосообщение?  Т.к, астропаты - крайне ненадежный метод связи(медленный, нестабильный, могут искажать сообщения. Но - зато сверхсветовой). И, в радиусе видимости - использовать телепатию вместо радио - неразумно...

Тут я опять опирался на вики по Вахе. Нда, снова следствие того, что в официальную книжную литературу по Вахе я не окунался. Впрочем, возможно, даже если бы окунулся, то всё равно пропустил бы очень много нюансов, ибо литература по Вахе бездонная... Но ладно.

 

Так или иначе, когда читал тематические вики-статьи про истребители с бомбардировщиками ("Фурии" со "Звёздными Ястребами"), я встречал упоминание о том, что на них вполне себе организуется хор астропатов. Я, конечно, упоминал в своём тексте и про использование вокс-связи, но расценил, что при контакте с флотом Империума, дежурящим около портала, лучше будет прописать контакт через астропатов, как более... так сказать... элитарный.

Изменено 12 August пользователем Дарт Аньян

[Дарт Аньян]

Мнда, типичная Ваха. Мы не будем делать нормальное управление - мы посадим киборга с нейроинтерфейсом дергать примитивный рычаг...

Ну, кстати, а ведь в кино и играх (а также в трейлерах к играм) по ЗВ вполне себе чётко демонстрируется как для входа в гиперпространство пилот корабля сам дёргает за рычаг  Следствие того, что кино, давшее начало франшизе, снимали в 1970-х - 1980-х гг. - уже само использование компьютеров 1980-х гг. (с соответствующей графикой) для изображения сверхтехнологий звёздных цивилизаций выглядит крайне архаично и неподобающе для "более цивилизованной эпохи" (С) дедушка Оби-ван. В ЗВ тоже хватает забивания гвоздей микроскопом, справедливости ради.

Изменено 12 August пользователем Дарт Аньян

[Crusader]

Кстати, в Империуме - успешно восстанавливают

 По сути, заново строят, используя остатки.

повстанцы внезапно получают технологии Империума

 Даже им будет не интересно - буквально всё это у них и так есть, только проще, надёжней и безопасней.

Чувак, а ты точно механикус? С каких это пор вы ставите людей в приоритет оборудованию?!!

 Давно, когда есть на то необходимость. Собственно, вспоминаем каликсидских Лордов-Драконов с мира-кузницы Станки.

Нет, иначе он бы давно себя проявил.

 Так регулярно проявляет. Буквально, в гипере можно нарваться на гипер-виспов, которые очень любят забираться на борт кораблей и их немного переделывать под свои представления о прекрасном.

[Дарт Аньян]

Эпилог к Эпизоду I

Дождавшись полного окончания рассказа магоса Шпунтека, лорд-инквизитор Игнаций Мендола мрачно нахмурился и подпёр подбородок кулаком, приготовившись к тяжёлым раздумьям. Погружённый в свои мысли, он долго сидел как истукан, сверкая своей лысиной в лучах закатного солнца Сифона Примарис, свет которого яркими линиями проходил сквозь оконные шторы. Шпунтек терпеливо ждал, понимая, что ответственному человеку действительно необходимо крайне глубоко осмыслить его рассказ о другой галактике и контролирующей её Лжеимперии.

Наконец истукан ожил – и красная линза кибернетического глаза пристально уставилась на Шпунтека.

- Что ж, я выслушал тебя, магос, – прорвал тишину хоть и слегка хриплый, но мощный голос лорда-инквизитора. – И всё же у меня нет никаких оснований откликнуться на твою просьбу.

- Неужели человечество не прельщают сокровища иной галактики? – спросил Шпунтек.

- Не юли, Механикус, – жёстко ответил Мендола. – Всё, чего ты добиваешься – это спасение шкуры Птолемеуса Кланка. Иная галактика со всеми её богатствами и возможностями – это попытка подкупа, взятка. Ты побуждаешь Империум собрать настоящий Крестовый поход всего лишь ради того, чтобы один непомерно жадный и тщеславный магос смог благополучно вернуться с охапкой новых игрушек.

- Не стоит так презрительно относиться к технологиям, которые выведут человечество на новый уровень! – возразил Шпунтек.

- Если их одобрит ваша Префектура Магистериум, – беспощадно отрезал лорд-инквизитор. – Эти технологии, скорее всего, попросту признают Ересью, после чего уничтожат как их, так и всех тех, кто к ним прикасался. Один только модифицированный «Звёздный Ястреб», что вы приволокли сюда, вам придётся оправдывать не одно столетие. Пока вы просто убеждаете своих в том, что эти вещицы хотя бы не являются Техноересью, пройдёт столько времени, что будет проще обойтись тем, что у нас имеется.

Однако от Шпунтека невозможно было утаить, что Мендола «слегка» лукавит. Магосу было известно, что лорд-инквизитор находится в прекрасных отношениях даже с ксенотехом – разумеется, всё это делается подальше от посторонних глаз, но Шпунтек был из тех, от кого не удалось утаить этот секрет. Он прекрасно понимал, что Мендола заинтересован в технологиях другой галактики, но, во-первых, официально нужно было демонстрировать яростное неприятие Техноереси, чтобы избежать потенциальных неприятностей, и, во-вторых, лорд-инквизитор явно смотрел на проблему с утилитарной точки зрения. По-видимому, чтобы он поспособствовал организации «спасательной экспедиции», нужно было подобрать более весомые аргументы.

- Эта галактика населена по большей части людьми, – вновь перешёл в наступление Шпунтек. – Триллионами людей, что ещё не приведены к Согласию.

- Они нуждаются в покровительстве Императора, – кивнул Мендола. – Но сейчас, когда Империум осаждён со всех сторон, мы не можем бросить всё и сломя голову ринуться в иную галактику. Даже во времена Великого Крестового похода Империум выставлял перед собой приоритеты. Мы приведём этих людей к Согласию тогда, когда наступит для этого время. Спасение одного тщеславного магоса – не повод для того, чтобы вторгаться в иную галактику без должной подготовки.

Что ж, и этот манёвр не позволил пробить защиту неприступного лорда-инквизитора. Впрочем, Шпунтек ещё не исчерпал до конца свой запас аргументов.

- А как же чистый варп? – вновь перешёл в наступление магос. –Галактика, где при наличии качественных звёздных карт возможны межзвёздные переходы даже без света Астрономикона. Целая галактика, не поражённая скверной Хаоса. Галактика, где не чувствуется разлагающего присутствия Архиврага. Разве не станет она подходящим пристанищем для человечества – хотя бы его части?

Лицо лорда-инквизитора не выражало никакой реакции. Но у магоса Адептус Механикус было достаточно благословлённых Богом-Машиной аугментаций, позволяющих раскусить истинные чувства собеседника, не отринувшего слабость плоти. Всего один мускул лица, сместившийся на считанный нанометр, мог рассказать Шпунтеку всё о представшем перед ним человеке – о его эмоциях, переживаниях, намерениях. Игнаций Мендола, будучи лордом-инквизитором, тоже это прекрасно понимал. Он не стал предпринимать тщетные попытки скрыть свою незаинтересованность – перед магосом это было бесполезно. Ему оставалось лишь сухо, но искренне признать своё поражение – хотя, разумеется, он не стал напрямую говорить о том, что его привлекла идея освоения галактики с чистым варпом. Поиск места, где можно укрыть человечество от разлагающего влияния Архиврага, попытаться заморить Тёмных Богов Хаоса голодом, отрезав тех от доступа к людским душам – эта мысль рано или поздно приходила в головы наиболее опытных, умных и проницательных людей (не только инквизиторов), узнавших о варпе достаточно, чтобы хотя бы частично понять суть поразившей галактику скверны. Конечно, переселить всё человечество в другую галактику невозможно – и пока Архивраг был способен паразитировать хотя бы на его части, укрыться от него не способен никто. Это могло бы стать веским основанием для очередного отказа со стороны лорда-инквизитора. Однако пространство чистого варпа нужно было досконально исследовать – а исследовать это место можно было только предварительно его завоевав. И Мендола руководствовался именно такими соображениями – Шпунтек безошибочно прочитал это даже по суровому бесстрастному лицу человека, до идеала отточившего способность скрывать свои эмоции.

- Это будет сложное предприятие, – сказал Мендола, негласно согласившись организовать Крестовый поход в другую галактику.

- Это так, – откликнулся Шпунтек.

- Мы ничего не знаем о Лжеимперии, – продолжил лорд-инквизитор.

- Я принёс с собой хоть какие-то сведения! – возразил магос. – О применяемых ими кораблях. О вооружении. О боевой тактике. Да, это лишь то, с чем мы столкнулись лично. Да, мы не знаем, какие ещё незнакомые нам козыри могут быть припрятаны в рукаве Лжеимперии. Но всё же мы знаем о них хоть что-то.

- Нам неизвестно расположение их столицы, – жестко заявил Мендола. – Нам неизвестно расположение их крепостей и оборонительных линий. Нам неизвестно расположение и количество их миров-кузниц. Нам неизвестна продуктивность их промышленности. Нам неизвестно количество их резервов. При таких раскладах высокие потери с нашей стороны будут неизбежны. Если мы хотим при продвижении вглубь этой галактики хотя бы сохранить боеспособность армии и флота – наша экспедиция неизбежно должна приобрести масштабы настоящего Крестового похода.

- Я сделаю всё, что в моих силах, – ответил Шпунтек. – Многие из Адептус Механикус согласятся на участие в Крестовом походе. Вы правы, что большинство из нас воспримет в штыки освоение технологий Лжеимперии, но я знаю тех, кто увидит в них потенциал и ринется за ними сквозь пламя и битву.

- У меня есть немало полезных связей, которые можно использовать для сбора войск и флота в количестве, достаточном для хоть какого-то шанса на успех, – сказал лорд-инквизитор. – Но организация нового Крестового похода является делом, требующим особо ответственного подхода. Мы не имеем никакого права присваивать себе скудные ресурсы, требуемые для Неодолимого Крестового похода. Мы не имеем никакого права ослаблять Империум перед лицом бесчисленных угроз. Каждый корабль, каждая рота Астартес, каждый полк Имперской гвардии, каждый ящик с припасами должен быть исчислен, взвешен… и обоснован. Мы должны учесть все возможные нюансы и изъять требуемое для своих нужд так, чтобы не ослабить человечество в борьбе за всеобщее будущее. Это дело подобно не цветку, что распускается за месяц, но могучему древу, что растёт сотни лет. На сбор сил у нас уйдёт очень много времени. Возможно, годы.

Примечая машинным зрением малейшие движения складок морщин собеседника, подвергая тщательному анализу еле заметные колебания в его голосе, Шпунтек пришёл к выводу, что ему больше не следует давить на лорда-инквизитора. Даже самая аккуратная просьба ускорить сбор сил, не говоря уже об упоминании Птолемеуса Кланка, грозила обратить все достижения Шпунтека в прах. Потому магосу оставалось сказать только одно:

- Посему нам нужно приступить к делу немедленно.

***

Взрыв реактора был настолько мощен, что корма исполинского корабля разлетелась на кусочки – хорошо, что крейсер повстанцев отошёл от него на максимально дальнее расстояние. Однако тот корабль невозможно было уничтожить полностью – слишком уж он огромный.

- Всё равно остов останется, вместе с осколками брони… – мрачно буркнул капитан Рекс. – Хватит как минимум на один из очередных секретных проектов Империи.

- По крайней мере более технологичное оборудование уцелеть не должно, – оптимистично заметил коммодор Рагаб, представитель расы мон-каламари.

Асока обратила внимание на Адальберта Энжина. Киборг недвижимо стоял у иллюминатора, пристально наблюдая за гибелью своего бывшего корабля. Даже для существа, далеко ушедшего от своей изначальной сущности, заменившего плоть металлом и нервы проводами, тот выглядел слишком неестественно скованным.

- Вы… скорбите? – осторожно спросила она киборга.

- Этот корабль был для нас… – холодно произнёс Энжин.

- Домом? – перебил того Рагаб.

- Больше, чем дом, – ответил Энжин.

На несколько секунд в конференц-зале повисло молчание – никто не знал, что ответить. Впрочем, разрядил обстановку сам Энжин. Продолжая наблюдать через иллюминатор за гибнущим родным кораблём, он промолвил:

- Что ж, как бы тяжело ни было расставаться с тем, что было твоей жизнью, случается то, что ты не в силах изменить. И тебе остаётся лишь перевернуть страницу и идти дальше – пусть даже с незаживающей раной в душе.

Тут киборг повернулся к Рагабу и официальным тоном заявил:

- Мы согласны на ваше предложение, коммодор. Наши люди и оборудование будут в вашем распоряжении. Империя причинила нам не меньше зла, чем вам – мы готовы объединить с вами усилия в борьбе против общего врага. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным.

- В таком случае приветствую вас в рядах Альянса повстанцев! – козырнул Рагаб. – Вместе мы избавим Галактику от тирании Империи.

- Могу ли я приступить к своим обязанностям? – почтительно спросил Энжин.

- Да, можете идти, – кивнул коммодор.

Поклонившись, киборг направился к выходу. Дождавшись, когда за Энжином закроются двери, и убедившись, что он ушёл далеко, оставшиеся в конференц-зале расценили, что можно начать конфиденциальный разговор.

- Не нравится мне всё это, – угрюмо буркнул Рекс.

- Не стоило принимать решение столь поспешно, – согласилась с капитаном Асока. – Думаю, достаточно было просто спасти их с корабля и предоставить им пригодную для жизни планету на обустройство.

- Не цените вы подарки судьбы, – покачал головой коммодор Рагаб. – Мы получили целую армию отличных солдат, слаженные экипажи, высококвалифицированных инженеров, настоящих учёных в конце концов. Да, их нужно будет переобучать для освоения нашей техники, но, уверен, они справятся.

- Целая армия киборгов действительно на дороге не валяется, – признал Рекс. – Но не стоит сразу так с бухты-барахты бежать с ними обниматься. Возможно, эти космические кочевники действительно враждуют с Империей, и солидарны с нашим делом. Но мы ещё слишком мало о них знаем – по-настоящему знаем, я имею в виду. Что на самом деле у них на уме? Не утаивают ли они что-нибудь от нас?

- Я чувствую их жизненную энергию через Силу, – с глубокой грустью произнесла Асока. – Они искалечены. Кибернетические аугментации, которые они себе внедрили, причиняют им глубокие страдания. Многие из них и вовсе лишились разума. Те, кто считают приемлемым делать с собой такое, не могут быть нашими союзниками.

- Я наводил справки, – ответил Рагаб. – Пытался узнать о них столько, сколько можно. Я даже подключил к делу самого адмирала Дрейсона. Но мы не смогли нарыть на них чего-либо компрометирующего. И даже если бы нарыли – всегда надо учитывать фактор имперской пропаганды. Извините, агент Тано, но ваш аргумент сводится к тому, что «с ними нельзя сотрудничать, потому что я так чувствую».

Асока спокойно приняла укол, сохранив невозмутимый вид. А вот Рекс грустно вздохнул, что не прошло мимо Рагаба.

- А что касается ваших аргументов, капитан… – коммодор переключил внимание на другого собеседника. – Не стоит считать, что для вас риск очевиден, а для нас нет. Я и адмирал Дрейсон всё проработали. Мы переведём их войска и экипажи под своё командование и распределим их подразделения по разным армиям и флотилиям. Мы сделаем всё возможное, чтобы не допустить предполагаемый вами вооружённый мятеж. Все возможные минусы мы постараемся максимально нивелировать. А что касается возможных плюсов…

Рагаб тяжело вздохнул, издав утробный ворчащий звук.

- Вы, может быть, об этом забыли, но я напомню, что Империя продолжает нас давить. Ну, уничтожили мы Звезду Смерти, порадовались невиданной победе, но имперский флот быстро вернул нас в жестокую реальность. Я не из тех, кто сражается ради самой борьбы. Я желаю добиться победы над Империей. Когда враг превосходит нас во всём – будет величайшей глупостью отказываться от того, что может нас усилить.

- Мне нечего вам возразить, коммодор, – склонила голову Асока. – Но нельзя всё оценивать исключительно с военной точки зрения. Наша цель – не разрушение, а созидание. Мы боремся за нечто большее, чем просто уничтожение тирании. Если в ходе войны мы извратим дело повстанцев – это тоже будет нашим поражением. Таким же, как и гибель от рук Империи.

- Вот из-за таких рассуждений мы… – Рагаб чуть не выругался. – Там, где мы есть. Созиданием займёмся после победы. Держать свои идеалы чистыми будем после победы. Если потребуется, то и этих киборгов перевоспитывать будем – и всё равно это будет актуально после победы. А сейчас у нас война, где мы в проигрышном положении. Мы слишком долго думаем и слишком поздно действуем. Любые наши усилия оказываются запоздалыми и недостаточными. Мы раз за разом удерживаем свою руку, когда можем нанести очередной удар – и противник перехватывает инициативу. Каждое такое раздумье оплачивается множеством жизней – жизней тех, кто готов бороться, кто искренне верует в наше дело, кто принёс бы Галактике пользу не только на войне, но и в мире! Я уже устал от этого! Устал от всех этих потерь, которые мы понесли в том числе из-за дурацкого самоограничения!

Асока и Рекс молчали. Открывать свои рты и тем более пытаться возражать, когда коммодор на взводе, было опрометчиво. Тем более, что командование уже приняло решение.

Рагаб устало вздохнул и грустно проворчал:

- Хватит воротить нос от подарков судьбы. Как там у вас – людей и человекоподобных – говорится? «Если жизнь одаривает вас мейлурунами, делайте сироп». Вот мы и будем делать сироп. На этом всё.

Строго посмотрев на Рекса и Асоку, коммодор командным тоном произнёс:

- Капитан Рекс, агент Тано – вы свободны.

Выйдя из конференц-зала и дождавшись, когда за ними закроются двери, Асока и Рекс расценили, что теперь они могут начать личный разговор, не предназначенный для ушей командования.

- Что ж, мы сделали всё, что могли, – мрачно произнёс Рекс.

- Нам остаётся только это принять, – грустно ответила Асока.

- С другой стороны, я понимаю логику коммодора, – задумался Рекс. – Вспомни Войны клонов! В то время мы много с кем сотрудничали – в том числе и с крайне неприятными типами. Да и сейчас у нас ручки отнюдь не чистые. Контрабандисты, пираты, иногда даже криминал…

- Согласна, – кивнула Асока. – Но в Энжине и его людях я чувствую нечто… особое.

- Искорёженные души? – предположил Рекс.

- Не только.

Асока сделала паузу, собираясь с мыслями. Немного поколебавшись, она в конце концов решила рассказать правду – не всю, но хотя бы часть.

- Я… – Асока запнулась, осознав, что о Мире между мирами не стоит рассказывать даже старому другу. – Мне были видения, ниспосланные Силой.

- О встрече с Энжином? – попросил уточнить Рекс.

- Образ Энжина был мимолётным, – призналась Асока. – Я вспомнила о нём только когда мы нашли их корабль. Даже сейчас, возвращаясь к тому видению, я до сих пор не могу правильно его истолковать – к добру это или к худу. Видение об Энжине было лишь малой частью – частью нечто большего.

Именно поэтому она покинула Мир между мирами слишком рано – не усвоив должной доли той мудрости, которую он нёс в себе. Ибо Галактика отчаянно – и срочно – нуждалась в ней. Нуждалась в каждом уцелевшем джедае.

- Что-то грядёт, – заключила Асока. – Что-то тёмное. Я чувствую это.

***

- Повелитель… – Дарт Вейдер смиренно преклонил колено и опустил голову.

Император поднялся с трона и подошёл к ученику.

- Встань, – приказал он. – Встань и поведай о том, чем занимался ты. Ты отсутствовал больше четырёх месяцев – и всё это время от тебя поступало очень мало сведений. Лишь запросы на новые подкрепления – и не более.

- Повелитель, – извиняющимся тоном произнёс наводивший ужас на всю Галактику Тёмный Лорд. – Обстоятельства таковы, что мне и всем, кто задействован в операции, было недопустимо ставить секретность проекта «Неведомое» под угрозу. Информацию, которой мы владеем, нельзя было доверить ни голосвязи, ни даже самой Силе.

- Понимаю, – прищурился Дарт Сидиус. – Что ж, при личном разговоре ты можешь быть более открытым, мой ученик.

- Когда я прибыл к аномалии по запросу руководства базы «Теневой предел», – начал свой доклад Вейдер, – мне сообщили, что связан мой вызов со случившимся там инцидентом. Туда прибыла крупная группа неизвестных кораблей, соответствующих классу «корвет», с явным намерением прорваться к Червоточине. Комендант базы доложил, что почти все нарушители были уничтожены.

- Почти?! – император зловеще усмехнулся и ехидно захихикал. – Надеюсь, ты сразу подобрал кандидатуру на освободившийся пост.

Вейдер сделал утвердительный вдох-выдох.

- После инцидента… не выходили ли из Червоточины какие-либо враждебные силы? – спросил Сидиус.

- Нет, мой повелитель, – ответил Вейдер. – За время моего присутствия не было ни одной попытки вторжения.

- И всё же… – задумчиво промолвил император. – Угроза, исходящая из Запределья, реальна как никогда. А тот факт, что нарушители всё-таки вошли в Червоточину, делает эту угрозу ещё более весомой.

- Мероприятия по подготовке к обороне уже начаты, – ответил Вейдер. – Я уже провёл первые мероприятия по организации защитных линий, в будущем туда будут направлены дополнительные подкрепления. Однако этого будет недостаточно, пока мы в уязвимом положении.

Палпатин поднял бровь.

- Мы до сих пор не разгромили повстанческое движение. Да, мятежники малочисленны, но они способны на опасные для нас атаки. Ибо есть среди них те, в ком течёт Сила. Звезда Смерти может быть не единственной нашей крупной потерей. Если мы не справимся с повстанческой угрозой к началу вторжения, это может стать роковым для нас.

- Согласен, – кивнул Дарт Сидиус. – Подавление мятежа будет ближайшим нашим приоритетом.

- Кроме того, – напомнил Вейдер, – в свете усиления угрозы вторжения нам необходимо изменить свой подход к кризису на Бракке. Уже бесполезно поддерживать завесу секретности. Необходимо срочно мобилизовать армию и флот для скорейшего подавления этого очага напряжённости.

- Ты слишком торопишь события, мой ученик, – усмехнулся император. – Те, кто захватил Бракку, полностью изолированы. Они не имеют союзников, у них недостаточно ресурсов. Но они хорошо воюют. Очень хорошо воюют. Этим они приносят нам немалую пользу.

- Я не понимаю, – произнёс Вейдер, сделав растерянный вдох-выдох.

- Ты же был на войне, – напомнил ему Палпатин. – Ты прошёл через много сражений. Ты повидал немало. Например, то, как вверенное тебе подразделение набирается опыта по мере того, как росло число битв, в которых оно участвовало.

- Я помню, учитель, – в голосе Вейдера чувствовалось, что ему было неприятно будоражить прошлое. – И я понимаю, в чём разница между новобранцем и воевавшим солдатом.

- Тогда ты быстро поймёшь, почему подразделения армии и флота, прошедшие Бракку, столь ценны для нашей Империи, – хитро прищурился император. – Мне поступали донесения от армейского и флотского командования. Из разных секторов, из разных систем, с разных планет. О том, что в отдельных операциях против повстанцев принимали участие солдаты, обладающие особыми боевыми навыками. Их тактическая грамотность, способность оценивать обстановку, хладнокровие под обстрелом и решимость в бою не идёт ни в какое сравнение даже с участниками антиповстанческих операций и ветеранами кампаний по подавлению остатков сепаратистов. Офицеры, командовавшие ими, пребывали в восторге. Они жаждали узнать, с помощью каких тренировочных программ удалось подготовить таких солдат? Я читал эти донесения с улыбкой на своих устах, ибо я знал правду. Эти подразделения были составлены из бойцов, воевавших на Бракке.

- Теперь я понимаю ваш замысел, – кивнул Вейдер.

- Хорошо! – довольно улыбнулся Сидиус, смакуя и растягивая произнесённое слово. – Бракка станет полигоном для подготовки лучших солдат нашей Империи. Именно Бракка, а не академия на Кариде будет выковывать в огне и крови истинную элиту нашей армии. Пускай операция продолжит осуществляться в режиме секретности – но необходимо усилить ротацию задействованных там войск. Чем больше солдат пройдёт через Бракку, тем сильнее будет наша армия.

- Я отдам соответствующие распоряжения, – поклонился Вейдер.

- Да, распоряжений будет достаточно, – согласился император. – Ибо мятеж сейчас наш главный приоритет. Необходимо разгромить основные силы повстанцев, уничтожить их базы, ликвидировать их лидеров – и как можно скорее, пока не началось вторжение. Ты лично возглавишь кампанию.

- Я не подведу вас, мой повелитель, – ответил Вейдер.

- Тогда ступай! – повелел Дарт Сидиус.

Когда двери за Дартом Вейдером закрылись, Палпатин остался в одиночестве. Даже Гвардейцы Императора отсутствовали в тронном зале, на который медленно опускалась тьма. В подобной обстановке простой смертный почувствовал бы себя крайне некомфортно. Но именно это и было нужно Дарту Сидиусу.

Император сел на трон и повернулся лицом к огромному окну. Корусант-прайм величественно уходил за горизонт. Имперский город плавно окунался в объятия ночи. Именно этот момент, когда уходит свет и на Императорский дворец вот-вот ляжет покров тени, был наиболее идеален для медитации.

Дарт Сидиус закрыл глаза, постепенно входя в транс. Он вновь собирался вступить в контакт с неведомой силой. Силой, которая манила его. Силой, скрывавшей за собой великое могущество. Силой, которую император страстно желал обуздать.

***

- Грик, ужин готов! Грик! Сколько тебя можно звать?!

- Да иду я, иду… И нечего так орать, словно я ничего не слышу или тебя игнорирую. Хватит меня подгонять как маленького.

- А с тобой и надо обращаться как с маленьким, а то совсем захиреешь. Всё сидит тут в депрессии, аппетит потерял…

- А как не быть в депрессии, когда у нас тут полная задница! Планета в блокаде, война идёт, на мануфакторуме нормы еле выполняются, сын к сектантам сбежал… Ну и о каком аппетите может быть тут речь?! И вообще, можешь забыть о готовке ужина – нас завтра в рабочие казармы переводят.

- О, так всё-таки переводят? Удивительно, что они смогли подготовить инфраструктуру, когда с орбиты обстреливают постоянно…

- Вот и всё. Никакого больше семейного ужина, никаких больше разговоров на кухне, никакой больше личной жизни…

- Слушай, Грик, ну хватит во всём негатив искать! Даже в самой безрадостной ситуации можно найти что-то светлое!

- То, что Корал стал культистом и куда-то пропал – это, по-твоему, «светлое»?!

- Ну… Э-э-э…

- Если бы мне год назад сказали, что с Коралом будет что-то не то, я бы ни за что не поверил! А как только эти сектанты на нашей планете объявились – он как с дубу рухнул! Сразу же башкой тронулся со всеми этими шаманскими плясками вокруг техники!

- Может быть, мы просто не замечали его истинные чувства? Да и мы не знаем, как он сам воспринимает случившееся. Может быть, именно там, в рядах Адептус Механикус, он всё-таки стал по-настоящему счастлив?

- Да какое может быть счастье в рядах деструктивной секты?!

- Пока сам не попробуешь, не узнаешь.

- Что, и ты туда же?!

- Ну, я начала посещать их проповеди.

- Погоди… Что?! Почему? ПОЧЕМУ?!!!

- А что такого?

- Неужели и ты тоже не понимаешь, что это тоталитарная секта?!

- Тоталитарная тоталитарной, но там хотя бы лучше кормят. И даже хоть какая-то надежда на повышение есть. Тебе тоже бы следовало вступить в ряды послушников.

- Ещё чего! Только мозги себе засирать хренью всякой!

- Ну, откровенно говоря, я обдумала то, что они говорили на проповедях, и начинаю понимать, что в их учении что-то такое всё-таки есть!

- Ну вот, пропала семья… Сначала сын с ума сошёл, теперь жена…

- Грик, ты последние лет пятнадцать только и делаешь, что бурчишь. Вечно от всего нос воротишь. А ведь из-за твоего скепсиса мы немало хороших возможностей упустили. Ты всё-таки подумай насчёт вступления в культ – благо в ряды послушников путь пока открыт. А сейчас ешь, а то ужин остывает! В конце концов, это будет последний твой ужин, приготовленный женой! Пользуйся моментом!

- Да ем я, ем… Ишь, угрожать начала…

- Кстати, помнишь тот сломанный влагоуловитель, что стоит у нас в мастерской?

- Да помню, помню… Как его забудешь? Уж сколько лет Корал над ним пыхтел, весь исстрадался, да всё без толку… Я же ему столько раз объяснял – техника ведь безнадёжная, восстановлению совершенно не подлежит! А он совсем с ума сошел – даже молитвы читать ему начал…

- Так вот, он заработал!

- Х-М-М-М?!!!

[Дарт Аньян]

Ну что ж, первый эпизод я написал полностью, а ко второму ещё неизвестно когда приступлю. Отсюда возникла мысль - а почему бы не подвести итоги первого этапа своей работы? А раз так - то почему бы не написать эдакую рецензию на самого себя?

 

Итак, написав первый эпизод, я своей работой скорее недоволен, чем удовлетворён. Причины следующие:

1. Я начал работу, не имея ещё чёткого представления, что хочу получить на выходе. В результате начальные главы я клонил к чему-то вроде юморного трэша. Это вылилось в ряд сомнительных с точки лора сцен, вроде "НЕТ ЭКСТЕРМИНАТУСУ!!!" или "Они поработили некронов…". Но, постепенно втягиваясь в процесс, я всё-таки стал писать посерьёзнее. Но уже написанное осталось. Кстати, отмечу, что от концепции юморного трэша я полностью не отказался, но проявляться это будет в конкретных сюжетных линиях специально под трэш и отдельных сценах.
2. Я писал свой фанфик, не имея заранее продуманного плана. "Эпизод I" должен был включать в себя большее количество сюжетных линий и больше действия в общегалактическом масштабе, но в результате оказался полностью посвящён авантюре Механикусов. Арка Механикусов на Бракке должна была быть лишь прологом, но в какой-то момент я осознал, что этот "пролог" разрастается до объёма полноценного романа! Я, по сути, плыл по течению - писал как пишется, и в результате оказался заложником одной единственной сюжетной линии. Я не мог завершить арку Механикусов или переключиться на другую сюжетную линию, поскольку это нарушало логику повествования - а загнал я себя в такую ситуацию из-за собственной графомании, которая не была ограничена заранее продуманным планом сюжета (хотя бы примерным). По-хорошему, мне бы стоило прибегать к более строгому планированию, чтобы заранее понимать - сколько сюжетных линий я смогу вместить в произведение адекватного объёма.
3. Хватает огрехов в работе с сюжетными линиями - в основном эти огрехи связаны с графоманией. Захотелось, допустим, сделать отсылочку на одно аниме, и в результате дело зашло слишком далеко - прописал я персонажей с долгой экспозицией и даже предысторией тупо для того, чтобы их всех убить в той же главе, ну максимум в следующей.

 

Собственно, это всё, что я у себя выделил. Надо использовать полученный опыт - и расти над собой при работе над следующим эпизодом (хотя риск того, что я и дальше продолжу наступать на те же грабли, никто не отменял ). Посмотрим, что получится в дальнейшем.

Изменено 12 September пользователем Дарт Аньян

[Дарт Аньян]

Небольшой анонс

[Дарт Аньян]

Эпизод II: Правление Тьмы

Для Восстания настали тяжёлые времена. Пускай «Звезда Смерти» была уничтожена, имперские войска всё же выбили повстанцев со своей тайной базы, и теперь мятежники вынуждены скрываться от преследования по всей Галактике.

Спасаясь от грозного Имперского флота, группа борцов за свободу во главе с Люком Скайуокером основала новую тайную базу на отдалённой ледяной планете Хот.

Но они не подозревают, что Галактическая Империя тайно начала строительство новой бронированной космической станции, ещё более сильной, чем первая устрашающая «Звезда Смерти».

Когда постройка будет завершена, это оружие предвестит гибель для маленькой группы повстанцев, изо всех сил пытающихся вернуть свободу Галактике…

 

[Дарт Аньян]

Маньячная орда: Пришествие

- Ну дык хде мы аказались?! – с непониманием и одновременно нетерпением спросил карсарский капитан орков Фофырк Грохотопун своего навигатора.

         - Нинаю, босс! – с не меньшим непониманием ответил навигатор. – Я пазырил ва фсе теляскопы, и ничаво нипонел – ни звязд знокомых, ни плонет! Ничаво нипонел, куды литеть, нинаю!

         - Ну дык нахрина ты нама дарогу указываишь?! – капитан со всей дури дал навигатору в челюсть (заодно лишние зубы на карманные расходы не помешают). – А ну пшол сквигов кармить! Иш ты, нашосся кали…фи…цырный спицалист! Во!

         И для верности (а также ради того, чтобы конфуз со сложным словом побыстрее забылся) капитан ещё раз дал по зубам подчинённому.

         Спровадив навигатора (девятнадцатого за последний месяц), Фофырк Грохотопун подобрал его зубы с пола и крепко призадумался. Ситуация вроде уже гораздо лучше, чем раньше, но всё равно далеко не радужная. Неожиданный варп-шторм, налетевший в самый ответственный момент перехода на флот орков-карсаров, не только сорвал перспективный «Вааагх!!!», но и поставил флагман, которым управлял капитан Фофырк, на грань гибели. Варп-шторм разметал все корабли в разные стороны – даже флагман сбился с курса и теперь блуждал в одиночестве по самым тёмным глубинам этого проклятого пространства. К счастью, корабль спасли его размеры и «общая продвинутость» – Фофырк Грохотопун командовал огромным кораблём класса «орочий линкор», который непросто дастся и самому варпу, не говоря уже о других кораблях. Однако даже если на корабль не прорвутся порождения варпа, существует оружие, которое с лёгкостью уничтожит самый непобедимый линкор – это время. Сколько длились скитания? Месяцы? Годы? Десятилетия? Столетия? Даже самые умные из умнейших орков сбились со счёта. Оставалось ориентироваться только по количеству оставшихся припасов… хотя скорее экипаж друг друга перебьёт, чем закончится продовольствие. В дело приходилось вмешиваться авторитетному капитану, который убедительно доказывал каждому, что право на насилие по отношению к другим принадлежит ему и только ему – исключительно благодаря этому корабль сумел выйти из варпа с экипажем на борту.

         Неожиданно обнаруженный выход из варпа стал подарком, который подобным заблудившимся кораблям выпадает раз в миллион лет с окном возможностей на пару миллисекунд. К счастью, экипаж корабля Фофырка вовремя заметил свой шанс и быстро среагировал, так что теперь орки могли наслаждаться «свежим воздухом» открытого космоса. Осталось только понять, где они находились и куда лететь.

         Осознав, что полагаться на навигаторов бесполезно, Фофырк принял решение.

         - Бойзы! – обратился он к экипажу с капитанской трибуны. – Мы наканец-та выскачили из энтого гробанаво варпа! Типер нам фсе нипачём! Мы пастукаем фсех, раздалбаим фсё, ниаставим ничаво живова! Мы праскачили нахрин гробаный варп-шторм! Мы ызбраники Горки-Морки, нахрин! Нама астаётся самае малае – натти таво, каво мы можым пастукать! И мы наддём! И я наю, как наддём! Кароче, сушай миня, бойзы! Литим туды, куды смотрыт нос каробля! ВААААААААААААААГГГГГГГГГХХХХ!!!!!

         И тут же клич подхватили остальные орки. Не прекращая во всю глотку дико кричать «ВАААГХ!!!», экипаж с энтузиазмом бросился выполнять свои обязанности. Гигантский линкор ожил, заработали двигатели, посудина двигалась вперёд. Все орки, находившиеся на борту, энергично работали, разгоняя двигатели, отлаживая системы, устраняя неполадки. Адский вопль «ВАААГХ!!!» постепенно трансформировался в нечто более осмысленное, пока неистовые крики не перетекли в не менее неистовую песню, сотрясавшую весь корабль:

         - Мы ыдём! Мы ыдём! Мы ыдём сквызя Космас!

Мы ыдём! Мы ыдём! Сквызь бисканечнасть!

Мы ыдём! Мы ыдём! Мы ыдём нипайми куды!

Мы ыдём! Мы ыдём! Пака ни дабирёмся до туды!

***

         Мофф Тиаан Джерджеррод испытывал двойственные чувства к проекту, в котором участвовал. С одной стороны, доверие, оказанное императором, и руководство строительством стратегически важнейшего объекта в Галактике были большой честью для него. Джерджеррод вспоминал презрительные взгляды и насмешливые ухмылки имперских советников, услышавших его ложную «легенду», что якобы Джерджеррода переназначили на должность директора «Имперских энергетических систем». «Зато, в отличие от этих воров и коррупционеров, я занимаюсь настоящим делом – именно мне доверили работу над оружием, которое окончательно сокрушит Восстание», – любил утешать себя Джерджерррод. А в утешении он очень нуждался.

         Строительство «Звезды Смерти II» только началось, но уже с самого первого дня оборачивалось сущим кошмаром. Джерджерроду было поручено построить за срок от двух до четырёх лет боевую станцию по размерам больше той, что строилась 19 лет! В самом начале работ на волне энтузиазма мофф был уверен, что справится с этим заданием, не особо напрягая себя физически и морально (это всё выпадет на долю рабочих), но с каждым днём требования начальства к нему повышались, сроки становились всё меньше и строже, а осознание того, с какой скоростью нарастает ком возложенных обязательств, приводило Джерджеррода в ужас.

         Оказалось, что страдать предстояло далеко не только рядовым работягам. Чтобы обеспечить ускорение темпов строительства, Джерджеррод изнурял себя до предела (и сверх него) – день за днём он корпел над планами и заполнял бесчисленные документы, параллельно раздавая приказы и лично посещая множество строительных участков. Даже административная работа была настолько необъятной, что мофф уже весьма длительное время спал в среднем по четыре часа, а когда в связи с визитами начальства происходили авралы (строительство и так велось в авральном режиме, но это были особые авралы), Джерджерроду неизбежно предстояло пережить от двух до пяти бессонных ночей. Чтобы сохранить работоспособность, моффу пришлось подсаживаться на стимуляторы. Он осознавал все риски, но никак не мог определить, что хуже – приобрести зависимость или перегореть на работе.

         А ведь это был всего лишь начальный этап строительства! Будущий Ужас-Всей-Галактики пока что представлял из себя лишь невнятную мешанину из несущих конструкций – и то данный этап был пройден меньше чем на четверть. А ведь вокруг этого «скелета» предстояло ещё нарастить «мясо» – реактор, внутренние помещения, обшивку, броню, суперлазер в конце концов, не говоря уже о разного рода мелочёвке. Да вдобавок начальство при каждом удобном случае высказывало недовольство тем, что строительство не укладывается в сроки. Ничего удивительного, что Джерджеррод уже начинал искренне ненавидеть «Звезду Смерти II». Но даже этого судьбе-злодейке было мало – и теперь, когда, помимо уже осточертевшего строительства, пришла информация о внешней угрозе, Джерджеррод был готов выть от отчаяния.

         В очередной непримечательный день, посвящённый изнурительному труду, моффа Джерджеррода вызвали в переговорный зал для принятия сообщения по голосвязи. По привычке ожидая очередного доклада от строителей, ещё не до конца соображавший от недосыпания мофф был ошеломлён, когда вместо Бевела Лемелиска увидел голограмму командира разведчиков.

         - Сэр!

         - Слушаю вас.

         - В секторе XB-88 обнаружен неопознанный корабль. Он находится в…

         И тут у моффа округлились глаза, когда он услышал, насколько близко к «Звезде Смерти» подошёл неопознанный корабль.

         - Что?.. Как?.. Что это за корабль? Мятежники?

         - Мы не смогли определить, сэр. Он не похож ни на один известный в Галактике образец. Таких нет ни у мятежников, ни у пиратов, ни у кого. При этом данный корабль уникален – это самый настоящий суперлинкор, превышающий размер стандартного звёздного разрушителя как минимум в 7-8 раз!

         Вот тут-то с Джерджеррода и слетела вся сонливость.

         - Что?! Вы хотите сказать, что к объекту вплотную подошёл линкор, значительно превышающий по размерам любой корабль нашего флота – и вы его засекли только сейчас?!

         - Но, сэр, – испуганно и виновато промямлила голограмма, – сектор, в котором появился корабль – это совершенно глухой район. Он находился в наименьшем приоритете при организации патрулирования – и при полной загруженности всех ресурсов это абсолютно обоснованно! Даже если бы мятежники попытались атаковать объект, при этом действуя в обход, они всё равно бы даже не дошли до этого сектора – там совершенно мёртвая логистика! Там абсолютно ничего нет! По сути, корабль появился попросту из ниоткуда! К тому же наши разведчики не сразу поняли, что это – изначально они приняли корабль за огромное скопление мусора…

         Но Джерджеррод уже не желал тратить драгоценное время на выслушивание оправданий – и отключил коммуникатор, а затем лихорадочно набрал код для связи с командующим Охранной флотской группой коммодором Гаунтом.

         - Привести корабли в боевую готовность! – нервно скомандовал мофф. – Немедленно!

***

         - Глиди, вождя, кокой фкусный булка! – подобострастно произнёс гретчин-повар, протягивая поднос с едой.

         - Булка, булка… – буркнул Фофырк. – Мне йиё зопить нада. Тащы сюды грыбное пыво!

         Гретчин растерянно захлопал глазами.

         - ТЫ ЧО, АГЛОХ?! – яростно заорал капитан. – ТАЩЫ СЮДЫ ГРЫБНОЕ ПЫВО!!!

         - Но, вождя… – промямлил повар. – У нась грыбное пыво зоконьчилась!

- Нофае свори!

- Пывные грыбы тожы зокончились!

         - Дык росчихляй ниприкаснавенный зопас!

         - Вождя… У нась кок рась ниприкаснавенный зопас и зокончисся!

         - ЗОГ!!! – с досадой рявкнул Фофырк, стукнув кулаком по столу.

Похоже, дела действительно настолько плохи – тем более, что всё давно к этому и шло. За время блуждания в варпе корабль был отрезан от большинства источников пополнения провизии – при этом экипаж, естественно, был очень прожорливым. К моменту, когда корабль вырвался на свободу, уже давно нормой была ситуация, когда сквиги плодились медленнее, чем орки сжирали их. Кормовых сквигов на корабле практически не осталось. Боевых сквигов оставили на самый крайний случай, но и их теперь пришлось употреблять в пищу – при том, что экипажем предпринимались самые грамотные меры по самой жёсткой экономии (переход на диету из гретчинов).

         Тем не менее, страдания экипажа не мешали капитану жить на широкую ногу. Обедал он в своей роскошной и невероятно просторной каюте, которая служила одновременно и гостиной, и конференц-залом, и центром связи, и даже запасным капитанским мостиком на случай чего. При этом было крайне необходимо находить побольше поводов для проведения церемоний и использования в качестве альтернативного капитанского мостика – демонстрация статуса вещь обязательная. А каюта сия демонстрировала крайне высокий статус. Тут и коллекция самых больших и мощных пушек, тут и стойки с самыми роскошными доспехами, тут и чучела самых больших и зубастых сквигов (некоторые из них сделаны так, чтобы параллельно выполнять функции мебели), повсюду висели черепа поверженных врагов, на столах стояли сделанные из всё тех же черепов поверженных врагов чаши и кубки, а ещё стены были украшены громадными орочьими зубами – самыми большими из тех, которые удавалось когда-либо выбить.

И особый предмет гордости капитана – на самом видном месте стояла большая и увесистая статуэтка, представлявшая собой позолоченный бюст Фофырка Грохотопуна. Капитан давно мечтал украсить каюту подобной вещью и неоднократно, при любом удобном случае обращался к соответствующим специалистам. Первый удачный образец был бюстом, сделанным полностью из золота, но та статуэтка долго не «прожила» и была безнадёжно испорчена – её покусал сквиг (за столь мерзкое преступление из этой твари сделали чучело, выполнявшее функции унитаза). Но второй, нынешний образец, был настоящим шедевром орочьего искусства. Этот бюст был лишь покрыт позолотой, но его «начинка» была даже более великолепной, чем золото – уникальный металл невероятной прочности, способный выдержать не то, что зубы сквига, но и даже выстрел чуть ли не из болтера или мощного лазгана. А ещё бюст был крайне увесистым, благодаря чему им можно было крушить черепушки всяким чересчур наглым оркам и даже раскалывать керамитовую броню. Фофырк не помнил название материала, но это и не важно – главное то, что он убил всех создателей бюста сразу же после его изготовления, чтобы подобная шикарная вещица не была сделана ни для кого, кроме Фофырка. Конечно, за всё это Фофырка считали понторезом, но никто не решался говорить это даже шёпотом – черепа самых несдержанных украсили капитанскую каюту.

Да, это была роскошная жизнь. Но роскошь роскошью – а Фофырку нужно было срочно решать проблему с отсутствием выпивки.

- Ладна, – угрюмо решил капитан. – Я наю ольтернативный вориант!

- Кокой? – навострил уши повар-гретчин.

- Карочи… – начал вспоминать Фофырк. – Ноливаим в жылезную бочку косматоплево и шпырт. Зотем кидаим туды гретчина и делоем из ниво ностойку. Шдём судки. И палучаим нопиток – нозываица «гротовуха»!

- «Гротовуха»? – переспросил гретчин.

- Ога! – подтвердил Фофырк.

- Хммм… – нахмурился повар. – Папробуим пригатовить. Хде мьне нойти сьпырть?

- Йиво ескать ни нада, – ответил капитан. – Он у миня здеся ф халадильники хроницца.

- А хде мьне нойти косьматоплево? – продолжил свой расспрос гретчин.

- У мекбоев в чинильном атсеке, – сказал капитан. – Тибе зо ним хадить ни нада, Я сам вазьму.

- Тякь, а хде мы гретьчина дастаним? – задумчиво почесал подбородок повар.

Фофырк сурово посмотрел на него.

- А хде мы… гретьчина дастаним? – переспросил повар уже более робким голосом.

Фофырк посмотрел на него ещё суровее.

Уши гретчина поникли, когда тот осознал, к чему идёт дело. Но вдруг в каюту вбежал – причём без стука – адъютант Фофырка, ноб Шмыгготц.

         - Босс!

         - ЧО?!!! – капитан яростно вскочил, опрокинув увесистый обеденный стол, тем самым пришибив насмерть гретчина – лучшего повара на корабле (девяносто седьмого лучшего повара за последнюю неделю).

- Мы тама каробли кокии-та ношли! – доложил Шмыгготц.

Фофырк стремительно рванул к выходу из каюты:

         - АНУ ФСЕ РОСТУПИТИСЬ, Я ПАШОЛ ПАСТУКОМ РУКАВАДИТЬ!!!

         Cтупив на капитанский мостик, Фофырк первым делом поинтересовался у экипажа, не установили ли они визуальный контакт с неизвестными?

         - О, да, босс! – отчитался Шмыгготц. – Черес теляскопы ужо видна их каробли!

         - Так, Я щас лична пасматрю черис теляскоп, што тама у ных.

         Результат наблюдения за флотом через телескопы несколько смутил Фофырка – таких кораблей ему не доводилось видеть ни разу в своей бурной жизни. На орбите неизвестной зелёной луны находилась какая-то мешанина из серых палок – по-видимому, орбитальная станция в процессе строительства. Вокруг стройки располагались похожие на треугольники корабли, размером примерно с канонерку или даже меньше.

         - Эта есчо кто токии? – капитан повернулся к Шмыгготцу. – Юдишки?

         - Та вроди неть, босс! У юдишек каробли как утюги, а энти – как утюги раздафленые!

         - Синюмордые?

         - А вони расве не в шолтый пакрашыны?

         - Островухие?

         - Дык как-та слишкам грубавата для островухих!

         Вдруг заработал сигнал коммуникатора – кто-то пытался выйти с командным пунктом на связь.

         - Эта чо? – раздражённо рявкнул Фофырк. – Ачиридной даклад ат внутриних атсекоф?

         - Кожись нет, босс! – откликнулся мекбой, отвечавший за систему связи. – С нашыво каробля нихто вас ни вроди ни вызываит!

         - А хто ета тагда?! – недоверчиво нахмурился капитан.

         - Сегнал прешол ис космаса! – сообщил мекбой, перепроверив данные. – Кожись, те абьекты для пастука с вами пагаварить пытаюца!

         - Ща Я им кажу пару ласкавых! – злобно рыкнул Фофырк и решительно направился к коммуникатору.

         Нажав кнопку ответа на вызов, капитан набрал в грудь воздуха – и выдохнул со всей силой первое предложение своей гневной речи, которая обещала быть крайне длительной:

         - Вы, смирдящайе сквигавае дирьмо…

***

         Попытка связаться с этим кораблём была долгой и мучительной. Похоже, что они не пользовались общепринятой в Галактике системой связи. Тем не менее, техники со «Звезды Смерти» знали своё дело – и к этому линкору всё-таки удалось каким-то чудом подключиться. Из-за критического несоответствия систем связи голограмму собеседника получить не удалось, но всё же голосовое общение можно было вести – хоть что-то. Джерджеррод не знал, как инженерам удалось это сделать, и знать не хотел.

         Но на установлении связи дело не закончилось. Когда связь с неизвестным линкором была налажена, из коммуникатора полился поток каких-то яростных и бессвязных криков, рыков и плевков. Эта тарабарщина даже близко не напоминала общегалактический – с самого же первого «слова», «сказанного» неизвестным пришельцем, стало понятно, что обычному человеку не стоит пытаться с ним говорить. Нужно было вызывать протокольного дроида. По запросу моффа в центр связи прибыл один из RA-7.

Выслушав поток невнятной белиберды, дроид заявил:

- Этот язык мне неизвестен. Он не относится ни к одной из шести миллионов форм общения, зарегистрированных в освоенной части Галактики.

- То есть, переговоры невозможны? – спросил Джерджеррод.

- К счастью, у меня есть зацепка, – обнадёжил моффа дроид. – Незадолго до отправки на Объект в мой коммуникационный модуль было загружено обновление, добавляющее информацию о нескольких недавно открытых языках Неизведанных регионов. Один из языков в этом обновлении имеет точки соприкосновения с языком ваших собеседников. Поэтому у меня есть возможность его расшифровать. Задача упрощается тем, что язык, с которым мы имеем дело, обладает множеством признаков примитивного наречия – это дополнительно ускорит процесс его расшифровки. Ожидайте…

Сделав небольшую паузу, дроид щёлкнул от напряжения оперативной памяти и сказал:

- Анализ окончен. Язык расшифрован. Готов приступить к переговорам.

- Хорошо, – кивнул Джерджеррод. – Сообщи этим пришельцам, что их корабль вошёл в запретную зону. К ним будет направлен звёздный разрушитель… – мофф на мгновение задумался. – Нет, три звёздных разрушителя для проведения досмотра. Они должны остановить свой корабль, заглушить двигатели и допустить к себе на борт наших представителей. Мы требуем…

***

Услышав ответ переговорщика, Фофырк опешил и замолк. Из динамиков лилась холодная размеренная речь, излагавшаяся искусственным голосом, который мог принадлежать только разумной машине.

- Босс! – закричал один из мекбоев. – Это шылизяки! Шылизяк стукать будим!

Некроны… Оркам предстояло сражаться с некронами… Фофырк невольно поёжился от ужаса.

Когда-то ему пришлось иметь дело с некронами – орочий «Вааагх!!!», в котором капитан участвовал, случайно пробудил мир-гробницу, сокрытую на какой-то захолустной планете. Ожесточённые бои с некронами оставили у Фофырка крайне болезненные воспоминания – закусив ими, карсарский капитан и его бойзы очень долго мучались от несварения желудка и запора. Этот опыт оставил в душе Фофырка глубокую психологическую травму.

Опомнившись, капитан не допустил предательской дрожи в руках. Нельзя было демонстрировать слабость перед бойзами. Предварительно набрав воздуха в грудь, он выдал в микрофон коммуникатора очередную гневную тираду.

***

- Что он говорит? – спросил Джерджеррод.

- Он угрожает мне, – ответил дроид.

- То есть? – непонимающе поднял бровь мофф.

- Он считает, что руководитель здесь я, а не вы. И что мы – это армия дроидов.

У Джерджеррода округлились глаза.

- Так что он тебе сказал? – растерянно спросил он.

- Что он вытрясет из меня все винтики и выкинет в мусорное ведро, – поведал RA-7. – Что он оторвёт мне все конечности и поменяет их местами. Что мои руки он воткнёт мне в задницу, а ноги поставит вместо головы.

Джерджеррод не выдержал и мерзко ухмыльнулся – он не ожидал, что переговоры войдут в такое русло.

- А голову? – спросил мофф, ухмыльнувшись ещё шире.

- Голову он обещал насадить на палку и использовать в качестве щётки для чистки санузла. При этом он заявил, что я продолжу при этом функционировать, чтобы я всё увидел и прочувствовал.

Тем временем динамик центра связи изрыгнул из себя ещё одну волну неистовых криков и рыков.

- А сейчас что он говорит? – спросил Джерджеррод, на время забыв об имперской дисциплине.

- Он сказал, что отдаст мой изуродованный корпус на изнасилование толпе слесарей, – ответил дроид.

Мофф чуть не прыснул от смеха. Но, вовремя вспомнив о своих обязанностях, вернул дело в конструктивное русло.

- Сообщи им, – приказал дроиду Джерджеррод, – что в случае отказа выполнить наши требования они будут уничтожены.

***

- Уништожины?! УНИШТОЖИНЫ?!!! – яростно заорал Фофырк, услышав наглое требование некрона. – Да вы знаити, кто мы токии – вы, снотлингофо атродье?! Мы орки нахрин!!! Ничаво вы ни уништожити – эта мы тута фсех уништажаим!!! Мы вашы триугольнеки пастукаем! Мы вас сажрём – и вашы кушки дажи в жубах у нас ни жаштрянут! И ваша плонета с вашый грудай мусара – нашы будут!

***

- Он отказался выполнять наши требования в самой грубой форме, – доложил RA-7. – А ещё он назвал «Звезду Смерти» грудой мусора.

На этом можно было бы и закончить разговор с неизвестным пришельцем, но Джерджеррод всё же решил следовать стандартному протоколу – и всё-таки предпочёл сделать незнакомцу последнее предупреждение.

- Скажи этому существу, – приказал мофф дроиду, – что мы делаем ему последнее предупреждение. Подчеркни, что ему предстоит столкнуться в одиночку со всей имперской мощью, и ему требуется тщательно обдумать своё последующее решение.

Свои указания Джерджеррод передал дроиду громким и отчётливым голосом – достаточно громким и отчётливым, чтобы неведомый собеседник его услышал через свой коммуникатор.

***

- Юдишки? ЮДИШКИ?! С шылизяками спелись?! – злобно зарычал Фофырк, услышав голос второго собеседника.

Да, тут присутствовали не только некроны, но и люди, в этом нет никаких сомнений. Фофырк был орком опытным – на протяжении очень долгого времени он стукал и людей, и эльдар, и тау, и много кого ещё, раз за разом слушая их предсмертные вопли, благодаря чему научился безошибочно различать разные расы между собой по одному только голосу.

Так значит, оркам будет противостоять союз людей и некронов? И как это вообще некроны столковались с людьми? Впрочем, это было неважно – важно то, что кораблю Фофырка предстоит столкнуться сразу с двумя противниками. Это хорошо – Фофырк мог сосредоточиться на постуке людей, которые хорошо пережёвываются зубами и лучше усваиваются пищеварительной системой, а некронов оставить на менее везучих рядовых бойзов.

***

- Теперь он обращается к вам, – доложил дроид.

Поняв, что переговоры окончены, и не желая слушать гадости про себя, Джерджеррод открыл рот, чтобы приказать отключить связь, но дроид его опередил.

- Он сказал, что вывернет вас наизнанку, после чего намотает ваши внутренности на огромное сверло. Затем он вставит ракету вам в задний проход и выстрелит вами из реактивной установки.

Тут из динамиков устройства связи раздался оглушительный, вызывающий кровь из ушей неистовый рычащий ор: «ВАААААААААААААААААААААГХ!!!!!».

- А ещё он считает вас младшим союзником нас, дроидов, – добавил переводчик.

- Избавьте меня от этой какофонии! – злобно буркнул Джерджеррод, после чего дежурный офицер нажатием кнопки прервал сеанс связи.

Немного дав отдохнуть ушам, мофф включил связь с коммодором Гаунтом, руководившим обороной стройки.

         - Сэр?

         - Боевое построение уже готово?

         - Да, сэр!

         - Уничтожить вторженцев.

***

         Для коммодора Гаунта назначение на охрану строящейся Звезды Смерти было почётом и мучением одновременно. С одной стороны, это ответственная миссия – и защита объекта стратегической важности означает высшее доверие к офицеру со стороны начальства. К тому же, учитывая, что объект секретный, на его охрану предпочтительнее было назначить малоизвестного офицера – присутствие в глухом секторе Галактики целого адмирала неизбежно привлекло бы внимание повстанцев. Поэтому назначение на столь скучное задание Гаунт встретил с достоинством. С другой стороны, бездействие тяготило его. Ещё совсем недавно Гаунт занимался перехватом повстанческих конвоев и отдельных флотских и пиратских группировок – и в этом деле он проявлял себя одним из лучших. Он любил бой и рвался в бой – и потому охрана Звезды Смерти, проходившая без инцидентов, была особенно мучительным делом. Секретный объект на то и секретный, что располагается в самом глухом районе – там, где противник с наименьшей вероятностью будет его искать. И поэтому приходилось помирать со скуки, переживая один спокойный день за другим. Единственная продуктивная деятельность, которой мог заняться Гаунт – проводить со своей группировкой регулярные учения, на которых отрабатывалось взаимодействие при выполнении самых сложных, рискованных и опасных манёвров (в том числе и с участием звёздных разрушителей). Но военные учения невозможно было проводить каждый день. Так что в свободное время оставалось только наблюдать за строительством объекта, за тем, как «Звезда Смерти II» потихоньку начинала приобретать свои будущие очертания.

         К боевой станции коммодор испытывал неоднозначные чувства. С одной стороны, Гаунт преклонялся перед мощью «Звезды Смерти». Он был солидарен со взглядами Таркина (мир праху его) о том, что внушительная демонстрация силы оттолкнёт колеблющихся от проявления нелояльности, и «Звезда Смерти» была прекрасным орудием усмирения – ей даже не нужно было взрывать планеты, всем достаточно было просто знать, что она на такое способна. С другой стороны, к боевой станции Гаунт относился очень холодно, хотя прекрасно научился скрывать свои истинные чувства даже перед императором. Если всё-таки будет построено несколько таких «Звёзд Смерти» – а потребуется ли флот? Гаунт вспоминал генерала Рома Мока, которому не нравилась ещё первая «Звезда Смерти» – причём потому, что она развратит солдат, забывших о настоящих битвах лицом к лицу с врагом. Впрочем, такое будущее наступит ещё далеко не скоро – слишком уж дорогим был подобный проект. А первый экземпляр показал – чем больше шкаф, тем громче он падает. Во время Битвы при Явине одномоментно сгинули в небытие львиная доля государственной казны, более миллиона штурмовиков и солдат поддержки, 20 тыс. офицеров и гранд-мофф Уилхафф Таркин, патрон Гаунта, которого коммандер очень уважал. Поэтому Гаунт, испытывая неподдельный трепет перед этой грандиозной боевой станцией, всё же относился к ней скорее со скептицизмом – эта махина требовала слишком много ресурсов, потребляла слишком много энергии, а в случае уничтожения (как с первой «Звездой Смерти») она и унесёт с собой слишком много. А Гаунт очень не любил, когда ресурсы тратятся впустую.

         И вот сквозь тьму скуки и тлена пробился луч света – настоящая битва! Вражеский корабль – и какой! Предварительные отчёты от разведывательных дроидов и истребительных патрулей рисовали этот линкор как потенциально опасного противника. Опасного – и неизвестного. Где его уязвимые точки? Каковы его сильные и слабые стороны? Щиты, броня, оружие? Всё это предстояло выяснить лишь опытным путём. К тому же его размер был сопоставим с самыми масштабными имперскими проектами, вроде «Палача». Справиться с таким будет явно непросто. Тем не менее, у Гаунта было преимущество по количеству кораблей. Огромная цель наверняка будет медленной и неповоротливой, а отсутствие прикрытия из более мелких кораблей может превратить грозного противника в беззащитную жертву.

         Когда вражеский линкор подошёл на расстояние прямой видимости, Гаунт даже несколько разочаровался. Корабль был больше похож на груду мусора, а не на боевой линкор. А точно ли его боевые качества соответствуют размеру? Гаунт быстро отбросил внезапно возникшее чувство презрения к противнику. «Мусорный» внешний вид корабля ничего не означает – техника, которой пользовались, например, вуки, тоже казалась сделанной из спичек и желудей, но разве это делало их плохими воинами? Каждый раз, когда в нём просыпалось высокомерие, Гаунт требовал от себя вспомнить фразу, которую ему однажды сказал при личной беседе прославленный флотоводец Траун: «Уважайте своего противника, иначе погибнете».

         Первым делом в бой вступили истребители и бомбардировщики. На первых порах обстрел вёлся робко – истребители в основном «прощупывали» систему ПКО корабля, делая над ним заход и тут же отдаляясь. Оказалось, что линкор не особо на них реагировал – возникало ощущение, что своим беглым огнём ПКО того дредноута пыталось лишь лениво отгонять истребители как назойливых мух. Тогда пилоты осмелели и начали атаковать врага напрямую. Впрочем, они не знали, где находятся уязвимые места противника, так что большинство истребительных и бомбардировочных залпов ушли в щиты. Но были и хорошие новости – эта посудина шла прямо под огонь корабельных орудий.

         Вражеский линкор действовал крайне прямолинейно. Он просто шёл вперёд, не обращая внимания ни на что. За ним не было замечено попыток провести разведку, приготовиться к бою или пристреляться. Если бы ему не доложили, что у корабля есть экипаж из неизвестных существ, то Гаунт пришёл бы к выводу, что это была просто сбрендившая автоматика, у которой не осталось других работающих функций кроме как идти вперёд. Внезапно его посетила мысль: «А не кроется ли тут подвох?».

         Но эта мысль тут же улетучилась, как только офицеры на мостике доложили коммодору, что противник находится на расстоянии прямого выстрела из турболазеров. По своей позёрской привычке пафосно указав пальцем на цель, Гаунт отдал команду:

         - Всем кораблям – огонь из всех орудий!

***

         Лазерный обстрел сотрясал корабль орков с такой силой, что это чувствовалось даже на капитанском мостике.

         - Босс, у нась шыты нокрылись! – доложил адъютант Шмыгготц.

         - Ну и нахрин их! – рявкнул в ответ Фофырк.

Обстрел продолжался – зелёные лазеры массово врезались в обшивку линкора, от корабля отлетало множество осколков и даже целых кусков.

- Босс, а у нас атсек атвалился! Суди па дакладам, ф космас улитела палтары тыщи членаф икипажа! – снова доложил Шмыгготц, выслушав один из отчётов из коммуникатора.

- Да и хрын с ентими гретчинами! – отмахнулся капитан.

- Но, босс, тама был склад с паследнюми кармавыми сквигами!

Услышав эту информацию, Фофырк яростно зарычал:

- Та я им чычас!..

В это время интенсивность обстрела зелёными лучами начинала снижаться. Последствия были тяжёлыми. В корабле появилось несколько пробоин. В случае с крупными дырами пришлось перекрыть часть отсеков для недопущения разгерметизации. Небольшие трещины в корпусе затыкали гретчинами (в буквальном смысле). Но Фофырк отступать не планировал.

- Прыгатовить фсе арудия! – скомандовал капитан. – Но пака ни начынатть быть напавал! Ночнём с «придваритильных ласак»…

***

Экипаж работал с энтузиазмом. И действительно – на протяжении очень долгого времени (Годов? Столетий?) приходилось драться только друг с другом, а теперь появилась возможность постукать кого-то другого!

- Бойзы! Вы сышали, што нама скамандавали?! – кричал своим подчинённым орк-канонир. – Устраиваим «придваритильныи ласки»! Ташы спицыальные баиприпасы! Зарыжай!

К орудию подтолкнули огромный ящик со снарядами и с громким скрипом открыли крышку ломом. Из открытого ящика раздался слабый противный голос:

- Уой, наканець-та свыжый возьдух…

***

Интенсивность обстрела снизилась – орудия начинали потихоньку перегреваться. К тому же нужно было оценить обстановку – какие повреждения удалось нанести противнику. Коммодор Гаунт связался командиром крыла истребителей Рошем.

- Каковы результаты обстрела противника? – спросил Гаунт.

- Сложно сказать, сэр. Вам удалось пробить их щиты и нанести немало видимых повреждений. Но, похоже, жизненно важные части корабля не пострадали. Противник движется вперёд на довольно большой скорости, при этом параллельно ведёт обстрел.

- Разве? – удивился Гаунт. – Нас никто не обстреливает…

Вдруг в иллюминатор капитанской рубки ударился маленький зелёный объект. Коммодор присмотрелся к нему и понял, что это было какое-то существо – зеленокожий коротышка с большой головой, длинными заострёнными ушами, не менее длинным носом и зубастой пастью. Существо застыло в вакууме в «героической» позе – вытянув вперёд кулак, оно словно хотело влететь в свою цель и расколошматить её. Оно умерло с решительным взглядом и радостной улыбкой во всю зубастую пасть. Вскоре о корпус корабля стукнулась ещё пара-тройка застывших в вакууме мелких зелёных существ.

- Сэр, – доложил командир крыла Рош, – вражеский корабль продолжает вести огонь. Судя по всему, противник стреляет по вам… живыми снарядами. В чём смысл подобных действий? Казнь военнопленных, чтобы нас устрашить?

- Если это военнопленные, то точно не наши. Таким способом устрашать нас бессмысленно.

- Тогда я не понимаю – зачем?

- Понимать не надо. Продолжайте наблюдение. И отойдите на безопасное расстояние – мы дадим по ним ещё один залп.

- Так точно, сэр!

***

Ещё большее количество зелёных лазеров сотрясало орочий линкор – появлялись новые пробоины, отваливались очередные куски обшивки, но корабль оставался полностью боеспособен и продолжал идти вперёд.

- Хы-хы, енти смарчки надеюцца нас астанавить! Ничаво, ша мы им навуляем! Бойзы! – отдал команду через коммуникатор Фофырк. – Шудки с энтими чавырлами закончелись! Ацтавить «придваритильные ласки» – пара им врезать харашенька! Дакка-дакка-дакка!

В ту же секунду был открыт огонь из всех имевшихся орудий.

***

В мельтешении множества зелёных лучей и взрывов на имперских кораблях не сразу заметили, что противник сам открыл огонь – уже не «холостыми», а настоящими боеприпасами, причём это были кинетические боеприпасы, к применению которых имперцы оказались не готовы. Внезапно один из звёздных разрушителей сотряс мощный взрыв и корабль получил большую пробоину. Даже несмотря на то, что на крупных кораблях стоял не только энергетический щит, но и корпускулярный, оказалось, что снаряды на корабле противника были достаточно большими, быстрыми и мощными, чтобы пробивать защитное поле. Вот тебе и груда мусора!

К счастью, противник вёл крайне беспорядочный огонь. Судя по всему, тот корабль просто палил во все стороны, не целясь и не разбираясь, куда летят снаряды. По звёздным разрушителям попадания были явно случайными, а мелкие корабли стали и вовсе символом поговорки «из пушки по воробьям».

Тем временем вражеский корабль продолжал тупо идти вперёд. Судя по «меткости» его орудий, Гаунт предположил, что тот линкор ведёт «заградительный» огонь, чтобы ошеломить противника, а самому занять позицию поближе – видимо, он может вести меткий огонь только на коротком расстоянии. Гаунт зловеще ухмыльнулся во все свои белоснежные зубы – пока этот корабль приближается к имперцам, под мощным обстрелом он попросту получит критические повреждения, от которых сбавит ход либо потеряет управление, что в космическом бою смерти подобно.

Указав рукой на врага, Гаунт скомандовал:

- Огонь из всех орудий! Не прекращать обстрел – давить его до полного уничтожения!

***

Под всесокрушающим обстрелом, теряя куски обшивки, орочий корабль продолжал идти вперёд и палить во все стороны. Энтузиазм экипажа только возрастал – чем ближе к противнику, тем более вожделенным становился грядущий постук.

Оценив обстановку, Фофырк Грохотопун поделился со своими соображениями с экипажем:

- Триугольникаф как-та мнагавата – нахрин ганять энту мелачь! Я наю, как нам фсе зделать крута! Карочи, сматрити, бойзы… У них должын быть флакман! Ща мы ентот флакман таранам пастукаем, и ани ат энтава ахрюнеють! И вот туть-та мы фсех их пиридавим как гробаных снотлингоф!

- Но, босс… – возразил Шмыгготц. – Тама жы сплош мелачь фсякая! Фсе каробли адинакавые – как мы апридилим, где флакман?

- Дупой как сквиг, а ищо ноб! – дал затрещину адъютанту Фофырк. – Карочи, сматри… Есля фсе каробли адинакавые, зночит, тот, каторый в зади – флакман!

- Ты токой вумный, босс! – подобострастно восхитился Шмыгготц, почёсывая шишку на голове.

Но Фофырк не воспринял комплимент – сейчас он был занят другим. Линкор орков уже подошёл к флоту противника на расстояние, позволяющее провести эффективный таранный удар. Треугольные канонерки явно не готовились к грядущему тарану – они продолжали обстреливать корабль Фофырка, не меняя построения и не готовясь уворачиваться. Что ж, тем хуже для них…

- Гатофь краснаю кнопку! – рявкнул капитан.

Орки быстро открыли люк в полу, представив публике здоровенную красную кнопку, на которую были завязаны все двигатели корабля. Одно нажатие – и все двигатели будут переключены в режим форсажа.

- Давайти суды гретчина, каторый жмакает на кнопку!

Быстро кивнув, один из рядовых орков кулаком ударил по настенной панели, открыв раздвижные двери главного входа. Сначала в командный центр забежала маленькая группа гретчинов, суетливо расстелившая от входа на мостик до кнопки красную ковровую дорожку. Затем наступила очередь оркестра – пара десятков гретчинов, державших в руках трубы-фанфары и барабаны, вошли в зал и выстроились вдоль ковровой дорожки. И вот, наконец, наступила очередь главного участника церемонии. В дверном проёме, сияя в лучах искусственного освещения, показался гретчин в шляпе-треуголке и с саблей на боку. Оркестр загремел в барабаны – и гретчин, который нажимает на кнопку, начал своё шествие. Твёрдо чеканя шаг в чётком ритме с барабанным боем гретчин промаршировал к красной кнопке. Остановившись у нужного места, он достал саблю из ножен и поднял её над головой. Барабаны смолкли. Гретчин гордо занёс ногу над красной кнопкой – и в этот момент заиграли фанфары. Выдержав пафосную паузу, он терпеливо дождался, когда мелодия завершится. И вот фанфары смолкли, после чего в тот же миг гретчин торжественно опустил свою ногу на красную кнопку.

Освещение корабля полностью переключилось в красный, по всем отсекам прокатилась мощная гулкая сирена. Линкор ускорился настолько резко, что даже многие орки, не говоря уже о гретчинах, потеряли равновесие. Но от этого оркам стало только веселее – чем выше была скорость корабля, тем сильнее становилось охватившее экипаж возбуждение. Стуки оружием, выкрики и рычание становились всё громче и интенсивнее по мере приближения корабля к противнику. На самой кульминации орки дружно сделали молчаливую паузу… и тут линкор сотряс мощный удар – он врезался прямо во вражескую канонерку. В этот миг, упиваясь моментом успешного тарана, весь экипаж орочьего корабля заорал на всю глотку: «ВАААААААААААГХ!!!!!».

***

Коммодор Гаунт просчитал все возможные варианты тактики противника. Проработал действия своего флота на любой вариант развития событий. Но он всё равно не ожидал, что враг будет действовать ТАК…

Конечно, хотя лично Гаунт не был свидетелем применения тарана, но такие случаи действительно имели место – как, например, во время битвы при Скарифе. Однако даже в этих случаях таран чаще всего был оружием отчаяния. Коммодор попросту не ожидал того, что таран окажется краеугольным камнем тактики противника. Командиры истребительных звеньев сообщили о том, что корабль резко ускорил ход, но было уже слишком поздно.

Первая линия тоже не сразу поняла намерения врага и не успела среагировать. Небольшие канонерки и корветы быстро увернулись от удара, но один из звёздных разрушителей не успел. Никакой корпускулярный щит не мог защитить от такого удара – и корабль буквально разлетелся на мелкие кусочки. Более того, вражеский линкор даже не замедлил ход и продолжил прорываться через ряды звёздных разрушителей как нож сквозь масло.

Корабли лихорадочно расступались перед линкором – но, увы, успели не все. Во второй линии оказавшийся под ударом звёздный разрушитель начал свой манёвр уклонения заранее – и к моменту приближения линкора почти ушёл от столкновения. Но «почти» не считается, и вражеский корабль ударил звёздный разрушитель по корме, снеся ему двигатели. Звёздные разрушители четвёртой линии расступились заранее и не пострадали.

Вот тут-то Гаунту и открылся замысел капитана вражеского корабля – замысел, который слишком долгое время был скрыт за тучей обломков, взрывов и тысяч зелёных лучей турболазеров. Линкор противника не интересовали другие звёздные разрушители – он нацелил свой удар прямо на корабль коммодора! От этого осознания присущая ему уверенность стремительно улетучилась…

- Манёвр уклонения! Манёвр уклонения! – нервно скомандовал Гаунт.

***

Прорываясь сквозь ряды вражеского флота, Фофырк даже посреди охватившей экипаж эйфории, вызванной успешным постуком, не забывал анализировать обстановку на поле боя. Хотя несколько «серых треугольников» удалось снести или хотя бы вывести из строя ударом по касательной, эти корабли были слишком мелкими и юркими для того, чтобы бить по ним увесистой гротобойкой. Стукать их тараном накладно, стрелять по ним из крупнокалиберных орудий – неудобно. Наиболее подходящий (и наиболее приятный для орков) способ борьбы с ними – брать на абордаж. Но эти «треугольники» слишком уж скорострельные, что представляло критическую опасность для десантных челноков. Когда возбуждённо ожидающего хорошего постука орка безнаказанно уничтожают ещё в космосе, без вступления в бой – это разочаровывающий результат, а Фофырк очень не любил разочаровываться. Поэтому изначальный план не нуждался в коррективах – добраться до вражеского флагмана, уничтожить его тараном, а затем расстрелять остальные корабли, воспользовавшись неизбежной дезорганизацией вследствие потери командования.

Однако по мере приближения к вражескому флагману форсаж орочьего корабля начинал выдыхаться, а командование тем флагманом раскусило замысел Фофырка и начало выводить свой корабль из-под удара. Скорость орочьего линкора уже снизилась до обычного уровня, а проклятый «треугольник» к тому моменту развернулся и начал уходить от преследования. К счастью, флагман не успел разогнаться, а орочий линкор ещё не потерял инерции после форсажа. Хотя треугольная канонерка была достаточно быстрой и юркой, корабль орков всё же догонял её. И вот настал заветный момент – корабли сблизились практически вплотную.

«Треугольник» попытался уклониться от удара, отвернув в сторону, в расчёте на неповоротливость орочьего линкора. Но Фофырк вовремя среагировал и сумел упредить врага – удар был направлен ему в бок. Тогда треугольный флагман попытался поднырнуть под корабль Грохотопуна, но поздно. Впрочем, Фофырк понял, что удар окажется лишь скользящим – враг не будет уничтожен, а если корабль орочьего капитана пролетит мимо, то это снотлингово отродье вряд ли даст ему шанс на второй заход. Не доверяя мелким и туповатым бойзам, Фофырк лично взял штурвал в руки, чтобы аккуратно скорректировать курс своего корабля.

Несмотря на риск, всё же удалось не пролететь мимо флагмана. Корабль орков задел этот «треугольник» днищем, проделав в нём огромную борозду, из которой весело вылетали людишки в серых мундирах и белой броне. Треугольная канонерка начала потихоньку разваливаться на половинки, но она явно ещё не была уничтожена.

Открыть огонь? Самый простой, но в то же время накладный способ. Орочий линкор находился по отношению к цели под неудобным углом – стрельба даже в стиле «дакка-дакка» не будет точной. А ведь к оркам подбирались основные силы противника, которые были намерены уничтожить или хотя бы отогнать корабль Фофырка – а может быть, как знать, они попытаются и эвакуировать свой флагман, взяв его на экстренный буксир. Понимая, к чему дело идёт, Фофырк резко крутанул штурвал. Орочий линкор начал нарезать круги вокруг подбитого флагмана, отгоняя вражеское подкрепление «даккой-даккой» из всех орудий и угрозой тарана.

А с флагманом оставался только один вариант – чтобы лишить противника командования, необходимо было брать корабль на абордаж и штурмовать капитанскую рубку. Судя по всему, она находилась внутри массивной ступенчатой башни у кормы корабля – вот туда-то и будет направлен десант. От мощного удара у него явно слетели перегруженные щиты – пора начинать!

- Бойзы! – заорал Фофырк. – Прышло время для харошай траки! Пастукаем энтих падобий гротов! ВААААААААААААААГХ!!!!!

***

В отсеки, в направлении которых летели вражеские десантные корабли, были срочно направлены штурмовики. Определив, где будет произведена высадка, они заняли позиции.

Ожидание атаки было томительным. Но даже когда заранее ожидаешь бури, она всегда оказывается неожиданной. Внезапно дверь взорвалась и из тучи пыли и дыма на штурмовиков, размахивая огромным топором, с диким ором ринулась гигантская зелёная туша с зубастой пастью.

- Открыть огонь! – раздалась истерическая команда, но зелёная туша продолжала переть вперёд.

Штурмовики поспешно отступали в коридор. Но тех, кто был в арьергарде, это существо стремительно догоняло. Им приходилось буквально подставлять врагу спины, спасаясь от этой зелёной громадины. Последний штурмовик, которого существо почти настигло, в отчаянии прыгнул, залетая в коридор, но почувствовал, что на его ноге сжимается рука существа. Он закрыл глаза, приготовившись к смерти… однако внезапно осознал, что неприятно приземлился. Подняв голову, он увидел, что остальные штурмовики не стреляют и, судя по тому, как они держат оружие, выглядели в каком-то… замешательстве. Повернувшись на спину и посмотрев на вход в коридор, он увидел, что зелёный монстр с топором застрял в дверном проёме и теперь лишь дико орал и беспомощно лязгал зубами. Снаружи раздавались рычащие крики:

- Эй, што тама?

- Кажысь, он зострял, бойзы!

- Талкай йиво, талкай!

- Ни палучаица!

Штурмовики растерянно переглянулись… а затем уверенно «накормили» застрявшее зелёное существо длинными очередями из бластеров.

***

Как и любой уважающий себя вождь, Фофырк планировал принять участие в абордаже вражеского флагмана. Но его ждали неприятные известия.

- Босс, – доложил Шмыгготц, – бойзы дакладывают, што тамашний каробль пастроин каратышками, нидамерками и гретчинами! Ани ни прализают в каридоры!

И Фофырк как орк большой и увесистый тут же потерял всякий интерес к личному участию в абордаже:

- Та ну нахрин энтот каробль недамеркаф! Йесле энтот каробль пастроен гретчинами – тагда пусть гретчины йаво и штурмуют! И сквигов туды зопсутити!

***

Большая часть вражеского десанта на время отступила. Штурмовики получили возможность получше укрепить свои позиции. На баррикады даже притащили бластерную пушку за это время. И вот подошла ещё одна группа десантных кораблей противника. Штурмовики приготовились. Все бойцы твёрдо держались на укреплениях. Все направления простреливались. Оборона была непробиваемой, но врага это не смущало. В этот раз вместо огромных зелёных монстров в бой вступила другая раса экзотов – в коридоры хлынули полчища мелких носатых и ушастых зелёных тварей.

- Вяяяяаааааагх! – кричали они противными голосами.

Под шквальным огнём штурмовиков мелкие твари падали как скошенная трава – бластерная пушка и вовсе рвала их на мелкие обугленные кусочки. Но они всё пёрли и пёрли вперёд. Наконец волна схлынула, оставив после себя гору маленьких трупиков, загородившую вход в коридор. Вот только за мельтешением красных лучей и падающих зелёных тел штурмовики не заметили, как несколько мелких тварей ушмыгнули в вентиляцию. Вдруг сверху из маленького технического отверстия им под ноги упал странный округлый сгусток пульсирующей плоти…

***

Когда вражеский линкор пошёл на таран звёздных разрушителей, истребителям и бомбардировщикам стало сложнее сопровождать его. Тем, кто находились ближе, пришлось уворачиваться от множества обломков, остальным же потребовалось делать крюк дабы не попасть под космический мусор и шквальный огонь турболазеров.

Когда корабль противника вышел из тучи обломков и ринулся на флагманский звёздный разрушитель, истребители яростно принялись атаковать врага. Но линкор, казалось, не реагировал ни на какие раздражители. Несмотря на шквальный обстрел, несмотря на сильные повреждения, несмотря на высокие потери – он упрямо пёр вперёд. Командир крыла Рош отдал приказ сосредоточить огонь на единственном зримом уязвимом месте линкора – двигателях. Но, похоже, даже двигатели были мощно защищены бронёй. Благодаря шквальному обстрелу несколько двигателей вражеского корабля заглохли, но он лишь слегка сбавил ход. А когда линкор «взял в заложники» имперский флагман, обстрел пришлось прекратить – истребители и бомбардировщики боялись задеть своих. Эту тактику подтвердил и мофф Джерджеррод – всем командирам эскадрилий и офицерам звёздных разрушителей он отдал приказ прекратить активный обстрел.

***

Мофф Тиаан Джерджеррод не ожидал того, что один корабль может принести столько проблем. Даже несмотря на то, что он находился вдали от сражения, на строительном объекте, всё равно происходящее вызывало неподдельный ужас, словно он там, на месте тех офицеров, что столкнулись с врагом лицом к лицу. Он напряжённо слушал сообщения о том, как линкор берёт на абордаж флагманский корабль. Казалось бы, вражеская посудина увязла в имперских рядах, и теперь её можно добить шквальным огнём со звёздных разрушителей – но тогда под удар попадёт флагман, на борту которого всё ещё находилось множество штурмовиков, офицеров и командующий собравшейся вокруг Звезды Смерти флотской группировки. При этом сам коммандер Гаунт не выходил на связь ни с кем – по-видимому, от удара пострадала система коммуникации.

- Прекратить огонь! – скомандовал Джерджеррод по голосвязи. – Действуют только истребители и бомбардировщики! Точечные удары! Сбивайте вражеские десантные челноки!

***

- Сэр! – неожиданно связалась с Рошем лейтенант звена Ада, пилотировавшая бомбардировщик. – Кажется, я нашла у противника уязвимое место!

- На двигателях? – уточнил Рош. – С ними пока что лучше не рисковать – нельзя подвергать опасности жизнь коммодора Гаунта. Если они сдетонируют со слишком большой мощностью…

- Сэр, – ответила Ада, – кажется, наше звено нашло их капитанскую рубку. Мы можем одним ударом лишить их командования.

«Хорошая идея», – подумал Рош.

- Хорошо. Бомбардировщики – атакуйте капитанскую рубку. Ориентируйтесь на указания и действия звена лейтенанта звена Ады.

***

- Босс! – встревоженно сообщил Шмыгготц. – Тама на нашу рупку налитают мелкии чибурашкавые каробли! – вдруг капитанский мостик сотрясла серия взрывов снаружи. – И пуляють па нам!

- Мы уходем из рупки! – скомандовал Фофырк.

- Но, босс! – удивился Шмыгготц. – А как мы кароблём рулить будим?

- Дупой как сквиг, а ищо ноб! – Фофырк врезал по зубам Шмыгготцу. – У миня ф каюти ольтырнотивный центер упровления! Ани пудут битть ф малако, а мы ужо в тругом мести и будим аттуда рулить!

- А вдрук ани дагадаюца? – всё ещё сомневался Шмыгготц. – Вдрук у них есть спосап уфидить, што здеся? Вдрук узнають, што тута никаво нет?

Тут снаружи раздалась ещё серия взрывов – стены в капитанской рубке начали покрываться трещинами, сверху упал увесистый кусок потолка, придавив насмерть одного из орков. Броня корабля ещё выдерживала и защищала экипаж, находившийся на капитанском мостике, но рано или поздно противник добьётся своего. Немного подумав, Фофырк нашёл выход из положения:

- Закиним сюды гретчинов! Ани бутут думоть, што тута ищо есть кумандование, а мы будим ситеть ф маей каюти и рулить!

- Ты токой вумный, босс! – подобострастно восхитился Шмыгготц.

- Ташыти сюды гретчинов, и пабольши! – скомандовал Фофырк Грохотопун. – Дафайти быстрее, пака ани тута ни разнисли фсё к Горковой грыбницэ!

Находившиеся на капитанском мостике орки быстро ринулись в коридоры отлавливать гретчинов, а Фофырк украдкой подобрал с пола выбитые зубы Шмыгготца.

***

Коммдор Гаунт оказался в очень тяжёлом положении. Линкор противника нанёс звёздному разрушителю существенные повреждения – корабль был ещё на ходу, но уйти от противника уже было невозможно. Оставалось покинуть корабль, но и тут ничего нельзя было сделать – враги (оказавшиеся коалицией неизвестных огромных зелёных зубастых существ и мелких носатых тварей) тут же начали брать звёздный разрушитель на абордаж. Они не знали схемы корабля, но своё незнание они компенсировали количеством, судя по докладам прибывших из «горячих точек» офицеров. При этом на звёздном разрушителе накрылась связь – так что в случае эвакуации пришлось бы идти наугад, не зная, где опасные участки. Оставалось только забаррикадироваться в капитанской рубке, положившись на защищавших звёздный разрушитель штурмовиков и остальной флот.

Гаунту оставалось безучастно наблюдать за ходом боя в космосе. Остальные звёздные разрушители прекратили обстрел вражеского линкора, но оставались истребители и бомбардировщики. Гаунт заметил, что СИД-бомбардировщики сосредоточили свой огонь на одной из точек. «Неужели нашли капитанскую рубку?» – подумал Гаунт. После непродолжительного обстрела предполагаемая рубка мощно взорвалась – и в душе коммодора возникла надежда, что противник остался без руководства. «Молодцы, – мысленно похвалил пилотов Гаунт. – Мои истребители никогда меня не подводили». Оставалось только дождаться того момента, когда практически окружённого противника наконец дожмут.

Вдруг сзади раздался какой-то странный звук. Гаунт обернулся и увидел, как из вентиляционных люков начали выпрыгивать какие-то существа – круглые красные зубастые пасти на ножках, чем-то похожие на детёнышей ранкоров, только без рук. Ближайшая к коммодору тварь выскочила из люка в полу и ринулась прямо на Гаунта. Коммодор быстро выхватил бластер, но тварь уже прыгнула. Ещё находясь в воздухе, существо раскрыло пасть и с рычащим утробным звуком «АМ!!!» в один момент откусило Гаунту верхнюю половину туловища.

***

Тиаан Джерджеррод с тревогой наблюдал за ходом боя, который начинал откровенно затягиваться. Битва продолжалась долго – слишком долго. И ей сопутствовали слишком высокие потери. После длительных тяжких раздумий Джерджеррод принял решение.

- Сообщите всем командирам звёздных разрушителей – поскольку коммодор Гаунт до сих пор не выходит на связь, общие приказы теперь буду отдавать я.

- Каковы будут указания, сэр? – спросил один из офицеров.

- Открыть огонь по противнику из всех орудий со всех кораблей.

- Сэр, вы уверены? – поднял бровь подчинённый. – Там же наш флагман с коммодором Гаунтом на борту!

- Истребители отозвать, звёздным разрушителям открыть огонь по готовности, – скрепя сердце отдал приказ Джерджеррод.

Быстро кивнув, офицер ринулся к передатчику для отдачи команды.

***

В капитанской каюте было уютно – даже слишком. Это, разумеется, совершенно естественным образом вело к падению дисциплины. Орки вместо выполнения своих обязанностей принялись заниматься дурью – кто-то уселся в кресло, сделанное из чучела сквига, кто-то пытался стащить большую пушку со стеллажа, кто-то отколупнул эмаль с прикреплённого на стену большого зуба-клыка, кто-то принялся лапать позолоченный бюст Фофырка. Капитану пришлось раздать много затрещин, пока те наконец не заняли рабочие места. И вот от абордажной команды пришло сообщение.

- Босс! – доложил Шмыгготц. – Бойзы с таво триугольнаво каробля гаварят, што ани зохватили копетанский мостик! Фсё их кумандование сошрано сквигами! Мы пабидили, босс – пастукаем астальные триугольники!

Но Фофырк не успел порадоваться торжеству своих бойзов. Он вдруг увидел в смотровом окне что-то тревожное и подошёл поближе для лучшего обзора. Вражеские корабли, до этого довольно-таки робко державшиеся на расстоянии от нарезавшего круги орочьего линкора, теперь осмелели – и дружно открыли шквальный огонь из всех орудий. На корабль Фофырка обрушились тысячи зелёных лучей, от которых тряслись пол, стены и потолок даже в уютной капитанской каюте.

- Босс!!! – заорал Шмыгготц, перекрикивая оглушительный грохот. – Нама саабщили, што у нас адин из двиготелей раздалбали!

- Бобахнул? – уточнил Фофырк.

- Нет, тока атвалился! – обнадёжил Шмыгготц.

Это хорошо – раз детонации не было, значит линкор всё-таки останется на ходу. Но уже было понятно, что орков просто безнаказанно постукают. А Фофырк не любил, когда его стукают безнаказанно. Поэтому капитан принял закономерное решение – перейти к плану «Б».

- Ытак, бойзы! – сообщил Фофырк. – Нахрин энти триугольники! Литим на ту зилёнаю плонету – будим стукать йиё жытилей!

- Мы ацтупаим, босс? – нагло задал провокаторский вопрос Шмыгготц.

Фофырк незамедлительно дал ему в челюсть, на лету поймав выпавший зуб.

- Орки ни ацтупают! – рявкнул капитан. – Мы наступаим ф тругом напровлении! Полный фпирёд – на зилёную плонету!

Но существовал очень серьёзный риск, что орки не успеют долететь до обитаемой луны. Вражеские канонерки не сидели сложа руки – пока корабль Фофырка нарезал круги вокруг подбитого флагмана, «треугольники» заблаговременно и методично окружали орочий линкор. И теперь, когда противник твёрдо решил всё-таки пожертвовать флагманским кораблём, корабль орков попал под шквальный обстрел зелёных лучей. А его броня уже дала огромную трещину…

- Босс, мы токой апстрел ни выдиржим! – сообщил Шмыгготц. – А мы ишо до плонеты ни далители! Мы ни успеим призимлица!

- Ничаво! – парировал Фофырк. – Ща мы к плонете паближы падлитим – а патом сами на ниё уподём! Нам нада тока пад приттиженье папасть.

- Босс, кажысь, мы ни успеим! – снова подал голос Шмыгготц. – Нада литеть бустреи! А красная кнопка асталась на старам мостеке!

- У нас есть жапашная! – ответил капитан и пинком ноги открыл люк в полу, под которым оказалась спасительная красная кнопка.

- Уря, уря, мы далитим, Вааагх! – дружно обрадовались орки.

Но тут внезапно оказалось, что радоваться было ещё рано.

- Так, хде гретчин, каторый жмакает на кнопку? – спросил Фофырк.

Орки растерянно переглянулись.

- Босс! – робко ответил Шмыгготц, обладавший хорошей памятью. – Гретчина, каторый жмакает на кнопку, мы зошвырнули в стараю рупку!

Учитывая, что старая командирская рубка находилась под шквальным обстрелом вражеских бомбардировщиков, было сомнительно, что нужный гретчин ещё жив – а даже если он и был жив, на проверку этого не было времени. В капитанской каюте поднялся ропот.

- Как мы ускоремся? – спросил один из орков. – Што делоть, босс?

Но тут Фофырк нашёл решение. Он схватил Шмыгготца за шкирку и швырнул его мордой в кнопку, после чего придавил башку адъютанта ногой. Кнопка была нажата и корабль под резкий гул сирены и переключение освещения в красный резко ускорился.

Находясь под шквальным обстрелом треугольных канонерок, разваливаясь на ходу, орочий линкор всё же шёл к спасительной луне.

***

Флагманская треугольная канонерка также была ещё на ходу, хотя её и довели до совсем уж небоеспособного состояния. Корабль всё ещё представлял собой поле битвы, протянувшееся через узкие коридоры – бои между солдатами в белой броне и орочьим десантом продолжались. Однако капитанский мостик удалось захватить – он был оккупирован сквигами, гретчинами и подошедшей позже небольшой группой орков (тех, которые ещё могли хоть как-то пролезать через местные узкие коридоры).

Тут орочий линкор тронулся и полетел в сторону зелёной луны, оставив десант на треугольном корабле. Он достаточно быстро перешёл на форсаж, и стремительно отдалялся от треугольного флагмана. Оркам и гретчинам, оставшимся там, нужно было как-то выбираться из передряги самостоятельно.

Без лишних разговоров орки и гретчины решили, что нужно срочно попытаться взять захваченный корабль под своё управление. Тут же в командной рубке началась суета – орки яростно стукали по всем кнопкам, гретчины бойко бегали по приборным панелям, а глядевшие на это зрелище сквиги смущённо озирались по сторонам и не менее смущённо кушали зазевавшихся гретчинов. Тут один из гротов, тыкая по приборной панели, внезапно начал соображать, что тут есть какая-то комбинация.

Вдруг треугольный флагман сдвинулся с места. Прыгающие и улюлюкающие гретчины и орки продолжали беспорядочно нажимать на все кнопки и скакать по приборным панелям. А тем временем нащупавший подходящую комбинацию гретчин продолжал осваиваться в управлении кораблём. Канонерка набирала скорость, шла вперёд, даже несмотря на катастрофические повреждения. Чувствуя, как дело сдвинулось с мёртвой точки, орки и гретчины стали ещё более неистово бегать и прыгать по приборным панелям, внося тем самым в движение корабля ещё больше хаоса.

***

Позволив себя окружить превосходящими силами имперцев, вторженцы фактически подписали себе смертный приговор. Когда опасение погубить флагман коммодора Гаунта перестало быть сдерживающим фактором, звёздные разрушители открыли по противнику такой неистовый огонь из турболазеров, что даже планета не смогла бы выдержать обстрела. Совсем немного времени потребовалось, чтобы «мусорный линкор» начал разваливаться, будучи продырявленным со всех сторон.

Получив тяжёлый урон, вражеский корабль находился на последнем издыхании – оставалось только его добить. Но даже в таком состоянии этот проклятый исполин из хлама всё равно продолжал яростно сражаться за свою жизнь. Он уже не огрызался, не отстреливался, не отправлял десант – он просто сбегал, явно пытаясь дотянуть до луны Эндора. Звёздные разрушители, истребители и бомбардировщики пытались помешать ему, обстреливая из всех возможных орудий.

Но даже в таком состоянии этот проклятый корабль каким-то образом умудрялся оставаться на ходу. Держась буквально на честном слове, он не просто шёл вперёд – он даже начал ускоряться. Нельзя было позволить его упустить! Джерджеррод только открыл рот, чтобы отдать приказ применить притягивающие лучи, но знающие своё дело флотские офицеры не нуждались в команде свыше. Один за другим звёздные разрушители ловили противника в свои силки. Конечно, такой огромный корабль не получится полностью остановить и притянуть к себе, но совместными усилиями множества звёздных разрушителей врага можно было серьёзно замедлить, сделав крайне удобной мишенью для турболазеров.

Однако в самый ответственный момент пришёл в движение звёздный разрушитель коммодора Гаунта – хоть его флагман был уже совершенно небоеспособен, но, как оказалось, ещё оставался на ходу. Имперский флот не был готов к такому развитию событий.

Искорёженный, практически располовиненный флагман вдруг резко ускорился, одновременно совершая беспорядочные манёвры, хаотично виляя из стороны в сторону, разбрасывая вокруг себя тучу обломков. Звёздные разрушители, не ожидая такой подлости, лихорадочно расступались перед взбесившимся кораблём, но было слишком поздно. Один из звёздных разрушителей не успел отвернуть – и флагман Гаунта врезался ему прямо в бок, в районе командной башни. Результаты тарана принесли имперцам не меньше проблем, чем подобная акция мятежников во время Битвы при Скарифе. Из-за того, что флагман Гаунта ещё задолго до тарана находился в глубоко аварийном состоянии, его реактор не выдержал последствий столкновения – и сдетонировал. Взрыв полностью уничтожил флагман, вместе с ним погиб и звёздный разрушитель, в который тот врезался – от чего огромное пространство вокруг них оказалось моментально заполнено тысячами крупных и средних и миллионами мелких обломков.

Теперь из-за засорения окрестного пространства бесчисленным множеством крошечных объектов значительная часть звёздных разрушителей не могла эффективно использовать притягивающие лучи, что сыграло на руку отступавшему «мусорному» дредноуту. Враг, перешедший в режим форсажа, стремительно удирал, направившись в сторону лесистого спутника Эндора. Имперцы не могли его задержать – оставалось лишь обстреливать его вдогонку из всех орудий, подключая к делу также истребители с бомбардировщиками.

Огонь имперцев был сосредоточен на двигателях – вражеский линкор «подставил спину» и теперь жестоко за это расплачивался. Двигателей было много, но даже количество не имеет никакого значения перед шквальным огнём из турболазеров – отключался один двигатель за другим. Корабль постепенно терял ход… И вот последний двигатель был взорван, но к этому моменту линкор успел выйти на орбиту луны Эндора…

***

- Босс! – доложил Шмыгготц. – У миня читыри новасти – дфе плахих и дфе хароших!

- Ночинай с первай плахой! – решил Фофырк.

- У няс двиготели бобахнули! – сообщил адъютант.

- А первоя харошая? – нахмурился капитан.

- Мы папали пад приттиженье плонеты!

- А фтарая плахая?

- Приттиженья ни хватит, штобы мы на ниё упали!

- А фтарая харошая?

- Мы сможым далитеть да ниё на дисантных летадлах!

Что ж, всё было довольно-таки неплохо – до зелёной луны действительно было рукой подать! Единственное неудобство – тратить время на эвакуацию. Но другого решения уже не было.

- Карочи! – отдал Фофырк приказ адъютанту. – Саобщи фсем, фплоть да снотлингов, штобы содились на летадлы и зпускалесь на зилёную плонету. Понел?

Шмыгготц кивнул. Капитан, убедившись, что его указания будут выполнены, направился к стеллажам, собираясь выбрать себе оружие и броню для будущей высадки.

Шмыгготц же, включив по коммуникатору режим громкой связи для всех отсеков корабля, начал своё официальное обращение к экипажу:

- Фниманее! Фниманее! Фсем оркам, гретчинам, сквигам и дажы снотлингам! Слыхать миня и выпалнять фсе што зкожу!

Затем адъютант набрал воздуха в грудь, выдержал напряжённую паузу – и заорал:

- БРАСАЙТИ ПАСТЫ!!! БИГИТИ!!! ЗПОСАЙТИСЬ!!!

Нет, это не была паника, это не была трусость – орки даже таких слов не знали. Фофырк, как опытный капитан, сразу раскусил, что задумал этот тупой грязный хитрожопый нобишка – своими речами Шмыгготц подрывал авторитет босса, чтобы спровоцировать на корабле хаос и урвать себе побольше имущества и власти во время суматошной высадки.

Капитан быстро вернул ситуацию под контроль – яростно рявкнув «ЗОГ!!!», он стремительно рванулся от стеллажей с пушками к коммуникатору и со всей силы врезал наглому нобу прямо в его самодовольный оскал, одним ударом выбив тому около дюжины зубов и клык в придачу.

- Бойзы! – заорал Фофырк в коммуникатор, лихорадочно пресекая возможную суматоху. – Ни слыхайти энту чавырлу! Мы праводим высодку дисанта на зилёную плонету! Соберайтись в баивыи вотаги и содитись на летадлы! Будит харошый пастук – грыбницей кленусь! Кстате, ни зобутти прехвотить фсё ценнае!

Затем, отключив коммуникатор, капитан нагнулся, чтобы подобрать выбитые зубы адъютанта. Это было его смертельной ошибкой.

- Бойзы! – вдруг подал свой голос Шмыгготц. – Вы слыхоли, што копетан скозал?! Прехватываем фсё ценнае!

Радостно взревев, все орки, находившиеся в капитанской каюте, с неистовым энтузиазмом ринулись выполнять последний приказ. Фофырк, не успевший выпрямиться, был моментально сметён нахлынувшей живой волной. Потеряв равновесие от сотен толчков, капитан упал животом на пол. Теперь он уже ничего не мог сделать – любая попытка подняться пресекалась тем, что ему постоянно кто-нибудь наступал на руку, ногу, спину или голову.

Фофырку в этой суматохе оставалось лишь беспомощно рычать на своих обнаглевших бойзов:

- НИ ТРОШЬ!!!... ПАЛАЖЫ!!!... МАЁ!!!... АДДАЙ!!!...

Но бойзы его не слушали даже краем уха, самозабвенно присваивая себе имущество капитана. Кто-то стащил со стеллажа особо большую пушку, параллельно пристрелив из неё конкурента, кто-то запрыгнул в бронекостюм, после чего его оттуда жёстко выковыряли соперники, оставив в бронесапогах оторванные ноги, кто-то примерял чучело сквига в качестве головного убора… В какой-то момент, чувствуя одну наступающую на голову ногу за другой, Фофырк перестал соображать, будучи не в силах следить за усугубляющейся ситуацией.

Когда капитан сумел наконец оклематься и поднять заболевшую башку, ему открылась безрадостная картина. Бойзов в каюте уже не было – как и всех находившихся в помещении ценностей. Оружие, доспехи, зубы, другие сокровища – отбившиеся от рук подчинённые спёрли даже чучела сквигов. Лишь одинокий гретчин тащил позолоченный бюст из сверхпрочного неуничтожимого металла – тот самый бюст, который был главным экспонатом в коллекции драгоценностей Фофырка.

- МАЁ!!! АДДАЙ!!! – яростно взревел капитан, мгновенно вскочив на ноги и ринувшись к проклятому гретчину.

Но этот мерзкий мелкий грот оказался слишком юрким – даже будучи обременённым необходимостью тащить очень большую и крайне увесистую статуэтку, он необычайно ловко увернулся от кулака Фофырка. Осознав, что удар прошёл мимо, капитан стремительно развернулся и рванулся за убегающим гретчином, но споткнулся об люк, за которым была спрятана запасная Красная Кнопка. Грузно рухнувшему Фофырку оставалось лишь бессильно наблюдать, как гретчин, шустро волочивший за собой ценный бюст, забежал в дверь и юркнул в коридор. Отчаянно рыча, капитан резко встал и побежал вслед за воришкой, но было уже поздно. Когда Фофырк выскочил из своей каюты, перед ним открылся запутанный лабиринт из множества коридоров. Куда скрылся гретчин вместе с украденной драгоценностью, было бесполезно даже гадать. Лишь далёкое эхо от грохочущего бюста гулко разносилось по стенам. С досадой выдохнув злобным рыком слово «ЗОГ!!!», Фофырк понял, что ему остаётся только покинуть гибнущий корабль, забыв обо всей нажитой непосильным постуком коллекции.

***

Мофф Джерджеррод наблюдал за уничтожением противника, не скрывая удовлетворённой улыбки на лице. Наконец-то этот проклятый «мусорный дредноут», ставший очередным источником головной боли, будет уничтожен! Уже хоть какое-то облегчение! Но еще лучше будет, если в процессе ликвидации противника ни одна тварь с этого корабля не выживет.

Вражеский линкор стремительно превращался в ничтожество – изнутри его пожирал огонь тысяч взрывов, его корпус разваливался на мелкие кусочки… А из его ангаров тем временем вылетали сотни челноков и спасательных капсул.

Нахмурившись, Джерджеррод вышел на связь с флотом:

- Звёздным разрушителям – продолжать обстрел главной цели. Истребителям и кораблям ПКО – срочно выйти на малую орбиту для перехвата малых кораблей и спасательных капсул. Никого не пропускать, уничтожать всех!

***

Фофырк Грохотопун, неистово шевеля своими булками, отчаянно пытался выиграть гонку со смертью. Его могучие ступни вызывали землетрясение при каждом соприкосновении с полом, а от его одышки по коридорам шёл оглушительный гул.

- Нада… была… устроеть… онгар… паближы!... – злобно выдыхал Фофырк слово за словом из своих уставших лёгких.

Речь шла не о простых ангарах, которые располагались ещё дальше. Речь шла, разумеется, о личном капитанском ангаре, в котором находился личный капитанский челнок. Фофырк нуждался в поддержании своего высокого авторитета, который не заработаешь, если будешь ютиться на обычных рядовых летадлах. Потому капитан обзавёлся своим собственным десантным челноком – с самыми внушительными габаритами, с самыми большими и мощными пушками, с самыми уютными жилыми помещениями и с самым богатым внутренним убранством. Идеальная универсальная летадла – и для атак по поверхности, и для дипломатических миссий, и для пафосных высадок. Она и только она была достойна вывезти капитана с гибнущего корабля.

Но, забежав в свой личный ангар, Фофырк с ужасом понял, что его опередили. Трап его капитанской летадлы уже закрывался, а в суживающемся проёме виднелась самодовольная морда Шмыгготца.

- ЭЙ!!! ЭНТА МАЯ ЛИТАДЛА!!! АНУ КЫШ АДСЮДА, ТРУГУЮ СИБЕ ИЩЩИТИ!!! – отчаянно заорал капитан, с места в карьер рванувшись к трапу.

Но было уже поздно. С чувством собственного превосходства, от уха до уха лыбясь в свою практически беззубую пасть, Шмыгготц показал Фофырку неприличный жест, и тут же трап закрылся чуть ли не перед носом капитана. Затем челнок оторвался от пола – и направился к выходу из ангара, обдав Фофырка густым чёрным дымом.

Оставшийся в одиночестве капитан некоторое время растерянно стоял как вкопанный, осмысливая случившееся. А затем по опустевшему ангару и прилегающим коридорам прокатился дикий рык:

- ЗОГ!!!

***

Капитанский челнок пулей вылетел в открытый космос, оставив гибнущий корабль позади. Теперь наступило время расслабиться – пока корабль не войдёт в нижние слои атмосферы, можно было зафиксировать штурвал в прямом положении и не трогать. Так что пятеро высокопоставленных орочьих нобов во главе со Шмыгготцем решили сполна воспользоваться минутой передышки – и осмотреть внутреннее убранство фофырковой летадлы.

А поглазеть там было на что!

- Ой, сматрити, да у ниво кафёр ис чкуры сквиггота! – закричал один из орков.

- А Ещё трон ис пушык! – присоединился другой.

- И залатой нужник! – добавил третий.

- Бойзы, а Я фсигда фсем гаварил, што наш копетан пантарез! – заявил во всеуслышание Шмыгготц, после чего все орки дружно захохотали.

- Бойзы, пазырьти што ношол!!! – вдруг позвал всех пятый орк, залезший в маленькую тайную комнатку.

Яростно расталкивая друг друга, нобы забежали в сию комнатку, где им открылось удивительное зрелище. В комнате стояло множество роскошных сундуков, покрытых золотом и инкрустированных черепами. Один из сундуков был открыт – и он оказался доверху наполнен выбитыми орочьими зубами.

- Жубы… – раздался хор восторженных шепотков.

Вдруг один из орков протянул руку к сундуку, пытаясь ухватить зуб побольше. Другой тут же врезал ему по ладони:

- Эй, ты чо палез?!

- Энта чо, тваё, штоле?!

- Да, маё!

- Э-не-не-не! Энта маи жубы! – подключился к спору третий.

- Эй, вы чо тута устроели?! – авторитетно вмешался Шмыгготц. – Я тут ришало, и Я фсё роспределю спровидлива! Фсе энти жубы – маи!

Но успокоить орков у Шмыгготца не получилось. Спор перерос в ожесточённую драку не на жизнь, а на смерть, где принадлежность богатств капитана определялась методом старого доброго ультранасилия. Учитывая, что все находившиеся на борту орки-нобы были примерно равны по силе, решение вопроса о принадлежности капитанских богатств могло затянуться на бесконечно долгое время.

Впрочем, итоги этого жаркого спора подвёл нацелившийся на челнок СИД-перехватчик командира крыла Роша. Один залп из лазерных пушек L-s9.3 – и в считанное мгновение личный корабль Фофырка вместе со всеми капитанскими сокровищами и дерущимися за них орками превратился в космическую пыль.

***

Яростно стуча ногами по железному полу, тяжело дыша от бесконечной гонки со смертью, Фофырк Грохотопун отчаянно пытался найти подходящий для себя десантный челнок. Но раз за разом его поджидала неудача – сказывалось то, что капитан слишком поздно присоединился к эвакуации. Большинство орков уже отправилось высаживаться на зелёную луну, так что большинство челноков давно покинуло корабль. Фофырк бежал от одного ангара к другому, но каждый в итоге оказывался пуст. Весь поиск возможности для эвакуации свёлся к несложному алгоритму: заглянуть в ангар, убедиться, что там ничего нет, рявкнуть «ЗОГ!!!» и побежать к следующему. Правда, один раз, казалось бы, Фофырку улыбнулась удача – в одном из ангаров стояла вполне технически исправная летадла. Капитан присмотрелся к ней… после чего крикнул «ЗОГ!!!» и побежал дальше. Тот летательный аппарат был слишком мелким и тесным.

И вот остался последний ангар. Фофырк заглянул в него, и… О, Чудо Горко-Морково, там действительно стоял подходящий челнок! Большой, просторный… бронированный! И готовый к взлёту!

Вдруг Фофырк почувствовал за своей спиной мощный грохот. Он обернулся – и увидел, что его преследует пламя катящихся по коридорам многочисленных взрывов. Яростно заорав, капитан побежал к челноку, буквально сорвавшись с места в карьер. Заветный челнок стремительно приближался, но и стремительно заполняющее коридоры и помещение пламя уже обжигало Фофырку пятки. Вдруг трап челнока начал подниматься. Понимая, что может не успеть, капитан, издав неистовый рычащий ор, прыгнул, залетая в сужающуюся щель.

Удалось! Стремительно влетев в закрывающийся проём, Фофырк с мощным грохотом упал животом на пол. И в этот самый момент челнок начал взлёт. Корабль направился на выход из ангара, но его уже вплотную настигало всепожирающее пламя. Но летадла была быстрее. Прорвавшись сквозь непроходимую стену огня, челнок стремительно вылетел из ангара, оставив за собой поглощаемый огнём разваливающийся линкор – и устремился к поверхности зелёной луны.

- Фух… – облегчённо выдохнул Фофырк, продолжая лежать на пузе мордой в пол.

Некоторое время капитан блаженствовал в таком положении, но всё-таки вспомнил, что ему надо встать.

- Тык, а хто рулит энтой лета… – поднял Фофырк голову, но ошеломлённо застрял на полуслове.

Перед капитаном открылась ужасающая картина – весь пассажирский отсек был заполнен гретчинами. Ни одного орка – даже в кабине пилота. Только гретчины – от ста до двух сотен гротов посмели захватить орочью летадлу. Впереди всех, перед самой мордой Фофырка, стоял тот самый воришка, который стырил ценнейший позолоченный бюст из капитанской коллекции – он и сейчас стоял в обнимку со статуэткой.

- Уой, прювет, вождя! – приветственно помахал рукой этот мелкий носатый прыщ, продолжая лапать украденную драгоценность.

Капитан ничего не ответил – просто не понимал, как на это реагировать. Его морда не могла пошевелить ни одним лицевым мускулом, пасть застыла в раскрытом положении, веко на глазу сводило нервным тиком. Так продолжалось много секунд.

Но всё-таки Фофырк взял себя в руки. В одно мгновение вскочив на ноги, он дико и неистово взревел аки взбесившийся сквиггот. Гретчины в ужасе замерли, молясь, чтобы капитан успокоился и пощадил их. Но капитан не успокоился – и никого не пощадил.

- АНУ ФСЕ АСВАБАДИЛИ МАЁ ЖЫЗНИНАЕ ПРАСТРАНСТВО!!! – рявкнул Фофырк и яростно ринулся в сторону гретчинов.

Гроты бросились врассыпную, но это было бесполезно. Небольшой челнок – не линкор, здесь не было коридоров, вентиляционных шахт и щелей, где можно было легко спрятаться от злобных, но громоздких и ленивых орков. В маленькой скорлупке посреди пустоты тебе некуда бежать, и даже мелкий хитрожопый гретчин не уйдёт от своей заслуженной участи.

Фофырк загребал гретчинов пачками по десять-двадцать голов – и бросал их в мусоропровод, специально предназначенный для очистки корабля от забравшихся туда гротов (таким была оснащена почти каждая летадла на линкоре Фофырка). Капитан делал своё дело старательно и самоотверженно – на всё про всё ушло примерно три минуты (даже с учётом того, что мусоропровод быстро переполнился, а гроты то и дело пытались выбраться из приемника). В конце концов Фофырк запихнул последнего гретчина в приемник, после чего захлопнул навесной клапан и дёрнул за рычаг выброса мусора.

Послышался звук барабанящих о стенки труб маленьких тел. Чувствуя, как один гретчин за другим вылетает в открытый космос, Фофырк облегчённо вздохнул. Но вдруг он вспомнил…

Предпоследний гретчин, которого капитан закинул в мусоропровод, сжимал в своих ручонках статуэтку – тот самый позолоченный бюст Фофырка, украденный из капитанской каюты. Последняя из драгоценностей – которую при этом можно было реально вернуть! А теперь… Теперь она дрейфует в космосе вместе с парой сотен мёртвых гротов.

Фофырк тяжело задышал, схватившись рукой за сердце. Буквально несколько часов назад он был настоящим капитаном – со своим мощным кораблём, опытным экипажем, бесчисленной армией и несметными сокровищами… В итоге корабль уничтожен, экипаж с армией разбежались (предварительно кинув капитана), а сокровища исчезли. Даже бюст-статуэтка – последняя драгоценность, личная реликвия, которую к тому же можно было действительно вернуть себе! – тоже была потеряна, причём потеряна из-за собственной невнимательности!

Это был конец. Был капитаном – стал обычным орком. Простым орком, не имеющим ничего своего. Ранее главарь целой армии теперь остался в полном одиночестве посреди пустоты на борту маленькой летадлы, спускающейся на поверхность неизвестной луны. У него не осталось ничего. Ничего. Всё, что было нажито долгим старательным постуком – ушло в небытие.

Деморализованный этим осознанием, Фофырк с грохотом опустился на колени. Раскинув руки в стороны, он задрал голову вверх, раскрыл пасть – и издал протяжный крик, полный досады, горечи и боли. Но в космосе никто не услышит его…

***

Лейтенант звена Ада, резко накренив свой СИД-бомбардировщик, зашла на новый вираж, выискивая следующую жертву. Долго высматривать цель не потребовалось – она сразу же обратила внимание на очередной ржавый челнок, вылетевший из ангара разрушающегося корабля. Ещё одно «мясо на столе» – тот корабль даже не пытался маневрировать, летя в сторону Зелёной луны Эндора по примитивной прямой траектории. А учитывая, что он был в «последней очереди» – скорее лети и бей, пока другие не подсуетились!

Ада повернула штурвал – и с диким рёвом её СИД-бомбардировщик начал вираж, заходя на цель. Один короткий манёвр – и она села челноку на хвост. Хищно облизнувшись, Ада подалась вперёд и прищурилась, аккуратно выбирая момент для атаки. Она уже приготовилась запустить во врага оставшиеся ракеты… как вдруг по смотровому стеклу её кабины забарабанили мелкие зелёные объекты. Это не было проблемой – конструкция СИДов позволяла выдерживать и не такое. Ада на всякий случай решила дождаться окончания «бомбардировки» космическим мусором… однако внезапно смотровое стекло разлетелось вдребезги! Пилот почувствовала невероятно мощный удар по голове и груди – как от осколков, так и от крайне увесистого твёрдого объекта. На время у неё помутился рассудок – слишком крепко ей досталось. Но, оклемавшись, Ада с ужасом осознала, что досталось ей слишком уж крепко.

Инородный объект, влетевший в кабину, расколошматил приборную панель и вдавил пилота в кресло, сломав Аде несколько рёбер. Один из обломков фонаря кабины воткнулся ей в грудь, пробив лёгкое. Система жизнеобеспечения была критически повреждена. В панике она попыталась выйти на связь со своими – но и связь тоже не работала. Других вариантов больше не оставалось – только жуткая мучительная смерть в вакууме.

Что? Что стало причиной этой катастрофы?! Ада повнимательнее присмотрелась к объекту, разрушившему кабину. Это было мёртвое существо с зелёной кожей, острыми ушами и длинным носом. Застывший в вакууме труп сжимал в объятиях скульптуру. Это был бюст существа с широкой мордой, массивной квадратной челюстью и довольной улыбкой во всю пасть, усеянную огромными острыми зубами – прям ранкор, напяливший вдобавок шляпу-треуголку себе на макушку. Бюст большой – больше полутора метров высотой. И золотой – точнее позолоченный, поскольку потёртости и сколы обнажили скрывающийся под декоративным слоем тёмный металл. Да что это должен был быть за материал такой, чтобы пробить броню СИДа?!

Конечно, СИД-истребители были очень уязвимы из-за отсутствия генератора щитов – и это действительно приносило свои проблемы в боях с мятежниками. Но одно дело проиграть дуэль с ублюдским крестокрылом, и совсем другое – когда один из лучших пилотов Империи погибает от столкновения с каким-то дурацким бюстом! Ё-моё, жизнь – до чего же ты ироничная сука! Ада бы рассмеялась – если могла.

Тем временем мучение плавно перетекло в агонию. От отсутствия кислорода тело окончательно перестало слушаться. Слюна на языке начинала пузыриться и закипать. Теряя сознание, Ада чувствовала, как внутри неё рвутся кровеносные сосуды. Это были не страдания, нет – это намного, намного худшее. По сути, Ада была уже мертва – лишь нервная система несла в умирающий мозг всю пронзившую организм нестерпимую боль.

За мгновение до того, как потерять сознание и окончательно упасть в объятия смерти, в стремительно мутнеющем сознании Ады пронеслась последняя мысль:

«Какая же мелочь… Проклятье, какая же мелочь…».

***

- Вражеский корабль полностью уничтожен, – козырнул капитан одного из звёздных разрушителей, заменивший погибшего коммодора Гаунта. – Так же, как и его уцелевшие отсеки и обломки, где теоретически могли бы находиться выжившие.

Джерджеррод удовлетворённо кивнул.

- Истребители сделали всё возможное для недопущения эвакуации противника, – начал свою часть доклада командир крыла Рош. – Большинство покинувших корабль челноков было сбито. Однако часть из них всё-таки сумела приземлиться на поверхность Лесистого спутника Эндора. Мы «накрыли» все обнаруженные места посадки, однако… Мы могли уничтожить прежде всего технику. Живая сила противника, скорее всего, по большей части скрылась в лесах.

- Удачи им там выжить, – садистски усмехнулся Джерджеррод.

- Мы организовали усиленное патрулирование орбиты спутника, – продолжил Рош. – Если кто-то из-них припрячет уцелевший звездолёт и попытается тайно покинуть на нём луну – мы им не позволим.

- Хорошо, – кивнул мофф. – Уничтожайте всех, кого перехватите. Пленных не брать.

- Будет сделано, сэр! – отдал честь Рош.

- Дополнительные указания? – поинтересовался капитан звёздного разрушителя.

- Никаких, – ответил мофф. – Вы свободны.

Отдав честь, флотские офицеры покинули кабинет. Теперь там остались только Джерджеррод и его секретарь, которые могли наедине могли обсудить то, что не предназначалось для лишних ушей.

- Что думаешь по поводу инцидента? – спросил мофф.

- Ну… – растерялся секретарь. – Сэр, то, что произошло сегодня – это очень серьёзно. Вторжение на секретный объект мощного боевого корабля, понесённые нами потери… Когда мы сообщим руководству, будут очень серьёзные разбирательства.

- Вот поэтому мы ничего никому сообщать не будем, – поднял Джерджеррод указательный палец.

- Почему? – удивился секретарь.

- Именно потому, что будут очень серьёзные разбирательства, – объяснил мофф. – Откуда взялся этот линкор? Как он смог нанести нам такие потери? Не пострадала ли «Звезда Смерти»? Строительная инфраструктура? К тому же чужеродное вторжение ставит под угрозу секретность объекта – придётся искать новое место строительства. И за всё это спросят с нас.

- То есть… – испуганно догадался секретарь.

- Именно, – подтвердил Джерждеррод. – Полностью засекретить инцидент. Они все должны считать, что здесь ничего не произошло. Чем позже руководство об этом узнает, тем дольше мы протянем.

- Ваши указания?

- Для начала – сообщи буксировщикам, чтобы переключились на расчистку окрестного пространства от обломков. Можно сбросить их внутрь газового гиганта – хорошее прикрытие.

- А что с теми, которые упали на поверхность спутника?

Джерджеррод задумался.

- Складывайте на местах крушения строительные отходы, – решил мофф. – Обустроим по свалке на каждом подозрительном месте. Думаю, мы сможем скрыть всё неподобающее в приемлемые сроки.

- Но… Как мы сможем засекретить гибель Гаунта? – растерянно спросил секретарь. – И ещё нескольких звёздных разрушителей…

- Засекречивать не нужно, – отмахнулся Джерджеррод. – Сообщим, что наш коммодор довыпендривался во время военных учений, благо все знают, что он действительно любил выпендриваться. Довёл дело до столкновения нескольких звёздных разрушителей и сдох в процессе. Практиковались на орбите газового гиганта, куда и упали все обломки. От этого и отталкивайся, потом продумаешь поподробнее, чтобы никто ни к чему не подкопался. Не стесняйся валить всё на мертвецов – они не возразят.

- Но… Свидетели…

- Подписку о неразглашении, с каждого, – злобно прорычал Джерджеррод. – И полное согласие с нашей версией инцидента. Дави на рядовых. Договаривайся с верхами – большинству из них тоже огласка ни к чему, могут помочь.

- Но…

- Действуй, – холодным голосом произнёс мофф. – Тебя это всё тоже касается. Уверен, что можешь сработать не хуже Имперского бюро безопасности. А если не можешь… придётся.

Секретарь нервно сглотнул. Растерянно кивнув, он развернулся и покинул кабинет. А Джерджеррод, убедившись, что никого больше в помещении нет, достал из ящичка стола стимуляторы. Сегодня ему потребуется принять побольше, чем обычно.

Изменено 19 October пользователем Дарт Аньян