Сам кого хочешь повешу.

[марик]

Листаю очередную книжку в поисках нужного и натыкаюсь: 

 

"Моральная поддержка» со стороны США режима Чан Кайши была дополнена ограниченной финансовой поддержкой лишь в 1940–1941 гг. (кредиты Экспортно‑импортного Банка для приобретения оружия и необходимых расходных материалов в США), а позже Ф. Д. Рузвельт заявил о распространении закона о ленд‑лизе на Китай. Однако, прямая военная поддержка, о которой просил Чан Кайши, так и не была оказана. 

 

Это на тему что американцы внезапно вступятся. Японцы сами себе злые буратино, спровоцировавшие ответ. Я вобще не понимаю смысла идти на юг, не разобравшись окончательно с китайцами. Воистину армия и флот у них сами по себе сущществовали

[imnot]

Правильным опытом делится не будем?  А ведь так смешно было б. 

Это, как его. Плоть его восстала.. и она заскакала на кобылице.. а потом.. что там ещё было?

Оригинальный Муссолини оставил после себя несколько баб, некоторые из которых зарабатывали на порнографических воспоминаниях "В постели с вождём". Там было менее уныло и куда более реалистично, рекомендую.

[imnot]

Вообще, обычно для таких целей делается целая душевая или приемная, со всеми необходимыми приспособлениями. А тут прямо по-комсомольски как-то, если бы я был вождём - я бы, конечно, не опускался до такого. К тому же рожавшая баба, да ещё и секретарь, такое ощущение что речь идёт о продсовмаге и директоре оного. Без изюминки, без изыска, без всего. Это - не фашизм, это.. эх, махнул рукой. Интересно, понимает ли кто-нибудь меня и может ли он пояснить Марику?

[марик]

Увы, я не читал в захлеб порнографических воспоминаний выдуманных ради гонорара. И не собираюсь описывать про кобылиц рутиное происшествие. Но вам никто не мешает вместо много слов изобразить как правильно. 

Кстати реальный муссолини делал это быстро и без огонька. 

[Magnum]

Это - не фашизм, это.. эх

Да вот как раз это и есть фашизм.  Поэтому Муссолини и проиграл!!! 

 

[марик]

Вот теперь я понял почему социализм побеждает. 

Я не затягивался с гордым видом отвечает билли,

[марик]

1935г.

В демократии отталкивают три вещи: бесхребетность, привычка коллективной безответственности и ложный миф о всеобщем счастье и безостановочном прогрессе[1].

Муссолини.

 

 Зимний Мадрид пустынен, как Сахара в полдень. Наступили ужасные холода. Температура аж плюс десять градусов по Цельсию. Ужас и еще раз ужас. Все сидят по домам, кроме набившихся в кафе и рестораны. Впрочем, «Ретроград» место довольно убогое, непонятно как существующее в респектабельном районе. Древние, почерневшие от времени столики, столетние стулья и скрипящий под ногами пол из досок с огромными щелями. Посетители кутались в пальто и теплые плащи, не замечая пятен плесени на стенах. Они сюда ходили годами, а то и десятилетиями и давно привыкли к обстановке.

— В стране, где нищета и неграмотность имеют хронический характер, нетерпеливое желание изменить за пару лет то, что требует минимум пару десятилетий смертельно опасно.

Дон Луис говорил хорошо поставленным голосом, выдающим немалый опыт произношения речей. Ничего удивительного, он преподавал в школе для девочек уже четверть века. Еще не старый, но больше ничего хорошего от жизни не ждущий, поскольку она к нему отнеслась не лучшим образом. Молодая жена умерла при родах, оставив ему в подарок младенца и вечную свару с ее семьей, винившей его в гибели, вопреки всему. Как бы то ни было сына вырастил, воспитал и сумел оплатить учебу в университете. У того уже собственная семья, но увы, из-за работы пришлось переехать в Мурсию. Сейчас не 18век и можно съездить в гости на поезде, но видит он родных раз в год пару недель и уже смирился.

— У людей нет границ, — продолжал он все тем же поучающим тоном, — они требуют вот прямо по щелчку пальцев покончить с коррупцией, поднять уровень жизни трудящихся, реформировать армию, поддержать и развить государственное образование и отделить церковь от государства.

— Еще земельную собственность отнять, — ядовито вставил дон Мигель.

Этот происходил из древней, вконец обедневшей дворянской семьи. Денег у него никогда не было, на что жил я не понял, однако единственный приличный костюм всегда чист и отглажен. В сочетании с моноклем впечатление старины. Судя по высказываниям монархист, католик и ужасный реакционер.  

— Аграрная реформа спущена на тормозах, ничего удивительно, что крестьяне бесятся.

Это вступил третий вечно спорящий. Назвать его доном не поворачивался язык. Ему еще и двадцати пяти не исполнилось. Как он попал в данную компанию и почему его терпели, не смотря на постоянное высказывание откровенно анархистских взглядов я понял не сразу. Потом дошло. Пока меня не было, Ромеро оплачивал общие счета. Если не постоянно, то достаточно часто.

В отличие от двух его собеседников он трудился в филиале англо-испанской телефонной компании, получая очень приличные по здешним понятиям деньги и будучи единственным мужчиной на две сотни молоденьких телефонисток. Вопреки громкому слову «электрик» он в последнее время собирал пучки проводов в единый жгут для нового автоматизированного пульта. Работа для суперпрофессионала. Правда были у него и другие заботы, поскольку старую систему с ручным переключением пока окончательно не ликвидировали, но точно не перетруждался, находя время для флирта с телефонистками.

— Среди 12260 крестьянских семей было распределено 117 тысяч гектаров земли, хотя, по подсчетам экономистов, для успешного завершения реформы требовалось передать 6 миллионов гектаров 930 тысячам семей, — и он гордо посмотрел на меня, довольный знанием цифр.

Зная итальянский можно очень многое понимать и на испанском. Ну, вроде, как польский с русским. Тоже родственные. Правда сходу вы будете тупо хлопать глазами при разговоре, но привыкнув, станет легче. Хотя, про русский пример не слишком удачный. Куча слов в славянских языках похожи и кардинально отличаются от московского говора. Достаточно вспомнить «Красный» — «червонный», «спасибо» — «дякую» и «измена» — «зрада». Таких, достаточно близких в украинском, польском, чешском и словацких языках полным-полно, а по-русски, будто нарочно внедряли иные. Та же история и латинскими языками. Процентов на 80 при знании одного можно на слух воспринимать другой, если не очень быстро. Увы, многое сбивает с толка. Поэтому при мне они обычно говорят по-французски, но временами тот же Ромеро сбивается на испанский, когда хочет выразить мысль, а слов не хватает. Мне приходится напрягаться, но сам и напросился в компанию. Даже плачу за здешний кофе с рогаликами за всех. Неплохой, надо сказать кофе, un caffè come si deve[2],  в отличие от прочего меню.

 Помяните мои слова, — продолжал гнуть свою линию дон Луис, — объединение левых партий на выборах приведет их к власти и непременному мятежу.

— О, да, — ядовито прокомментировал дон Мигель. — Восстания в Каталонии и Астурии лучше. И ведь сегодня, при все обычном бардаке, рабочие живут заметно выше по уровню жизни.

— Зато крестьяне хуже из-за кризиса, — кидает реплику Ромеро. —Цены на их продукцию упали.

 — Несмотря на то, что правительство Асаньи использовало в своей экономической политике приемы, вполне обычные для той же Италии, — легкий поклон в мою сторону, — крупные помещики и люди с деньгами все равно ненавидели дорвавшихся до власти. Что уж говорить про объединение с анархистами и коммунистами.

          — Между прочим, — произносит дон Мигель, — а что думает наш молчаливый слушатель?

          — Я недостаточно подкован в ваших реалиях, — говорю. — Хотелось бы услышать, на что правые могут рассчитывать при восстании.

          — Если откровенно, — сказал дон Мигель, — испанские фашисты не способны взять власть. Да, молодой Примо де Ривера неплохо смотрится, но даже после объединения фаланга числена мала, хотя энергична и готова воевать кулаками и пистолетами. В народе поддержка минимальна.

          — Монархисты вообще ни на что не годны, — вставил Ромеро. — Провал путча Санхурхо показал, что в стране их ненавидят гораздо больше, чем республику.

          — Если и делать ставку, так на СЭДА[3], — четко указал дон Мигель.

          Смешно, я в дороге читал кучу документов, потом пообщался с посольскими работниками и здешними аналогами Джакомо Бандолини из армейской и политической разведки. В итоге можно было зайти в паршивое кафе, подсесть к тамошним болтунам, занимающимся otium [4] и получить резюме, ничуть не отличающуюся от уже известной информации.

          — Хосе Мария Хиль Роблес человек серьезный и за ним 800 тысяч человек состоит. Католики, — дон Мигель еле заметно пожал плечами, — не приняли приход Гитлера к власти. Национал‑социализм представляется им светским, революционным движением, уничтожавшим не только марксизм, но и душу нации с ее традициями и историей. Среди сэдовцев популярны лозунги корпоративного государства и сам Муссолини.

          Особенно учитывая готовность Дуче поставлять бензин со скидкой. СССР тоже готов снизить цену аж на 18% по сравнению с англичанами и американцами[5], но у нас путь короче, да и большевики слишком многих раздражают в Испании. Так и до падения правительство недолго.

          — На муниципальных довыборах в апреле 1933 года СЭДА стала сильнейшей партией в деревне.

          Одна существенная проблема: СЭДА декларировала легальность и работу в рамках законодательства республики. Моим целям они не подходят.

          — Простите, сеньоры, — никогда нельзя забывать разницу, в Италии «и», в Испании «е», глянув на часы, говорю, — спасибо за интересный рассказ, «счастливой ночи».

          Ромеро ухмыльнулся, поняв по-своему, остальные просто снисходительно улыбнулись. Вот так и прокалываются неопытные разведчики. Не говорят так в Испании. Русские желают «спокойной ночи», немцы – «хорошей ночи», итальянцы «доброй ночи», иногда «счастливой ночи». Сразу слышно откуда происходишь.

          Оставляю купюру на столе у бармена и выхожу на улицу, под мелкий, моросящий дождь. Свою «ИФИ» припарковал прямо у входа и пара шагов до прыжка на сиденье. Откровенно говоря, данную модель не люблю, не тот у нее вид, но из предложенного она находилась в наилучшем состоянии. На кой покупать новую, если все равно долго здесь задерживаться не собираюсь. Притом я патриот родной промышленности и при наличии выбора всегда возьму итальянское. 

          Минут через десять неторопливой езды притормаживаю и от стенки отлепляется толстячок-боровичок в длинном пальто и прославленном «Борсалино». Ныряет с машину и снова трогаюсь, неторопливо продолжая поездку без цели. Не столько интересно есть ли «хвост», точно знаю — нет, сколько не желаю торчать на месте, привлекая излишнее внимание. Хоть и Мадрид, автомобили не редкость, однако любопытных полным-полно.

          — Есть сеньор, — говорит толстячок. — Все в цвет.

          Я невольно поморщился, от чужого жаргона. По смыслу понятно, но не настолько знаю испанский, чтоб улавливать тонкости. Видимо, сообразил и дальше докладывал четкими рублеными фразами.   

— Прибывает из Бильбао завтра утром на поезде. Мой человек сел в следующий вагон.

— Довести до дома, убедиться, что остался и сообщать немедленно по телефону. Я буду в гостинице.  

          — Сделаем в лучшем виде, — принимая конверт с деньгами, осклабился, показывая желтые кривые зубы.

          Не знаю, чего там в голове у Дуче, но я привык не полагаться ни на местных (продадут моментально), ни на итальянскую разведку с посольством. Эти тоже неизвестно кому сообщения шлют и не читают ли их враги с огромным интересом. Да, видел эту самую шифровальную машинку, напоминающую обычную печатную, но с каким-то дополнительным количеством роторов, но кто сказал, что есть шифр принципиально не взламываемый? Всегда найдутся умники на вашу мудрость. Потому основной план исключительно в моей голове, а каждый исполнитель в курсе ровно до определенного момента.

          Я предпочитаю тряхнуть старыми связями, наработанными в Африке, когда создавал собственную сеть на территориях и даже за границей. Тем более, люди не сомневаются — получат по высшей категории за работу. А контрабандисты, воры и тому подобная публика могут вывести на кого требуется. И представляться им не обязательно. Зато они знают по чей рекомендации пришел. Если чего пойдет не так, их найдут в канаве. Данный человек средней руки вожак банды и принял объяснение про ворующих у компании денежку в серьезном размере. Я ведь реально владею корпорацией из самых разных компаний и выяснить подобное не проблема. Под своим именем живу.

          — Смотри, — без угрозы, спокойно, — сообщил, дождался и исчез.

          — Мы договорились, сеньор, — сказал человек без имени. — Я о вас наслышан и не собираюсь потом бегать. Если позволите, потом хочу кое-что обсудить.

          — Когда закончим, — притормаживая, чтоб высадить, соглашаюсь.

В прошлый раз такой же умник предложил дело с табаком. В итоге на эти деньги финансирую фашистские крестовые походы по спасению Австрии, Испании и в перспективе, как бы в Китай не уехать. Там у них откровенный бардак и давно требуется наводить порядок. Вот уж куда совсем не хочется. Азиаты — другие люди. Одно дело рассуждать про нирвану и карму, другое жить по соседству.

Только свернул за угол из темного переулка прямо в бок машине вылетело нечто большое и черное, с грохотом врезавшись. Невольно бью по тормозам и выскакиваю, держа руку в кармане. Пистолета с собой не взял, но без кастета не выхожу. На покушение происходящее меньше всего походило, да и не сделал пока ничего такого, чтоб открывали охоту самые радикальные идиоты. Ничуть не удивился, обнаружив, что черное — это длинный дождевик, накрывший девушку с велосипедом сверху до низу. Теперь переднее колесо потеряло часть спиц, а она сидела прямо на земле. К счастью дождь почти прекратился, но чисто на дороге не было.

— Вы не умеете ездить, сеньор! — возмущено заявила, протягивая руку.

Я поспешно помог подняться, даже не пытаясь задуматься, уж больно жест красноречивый. Под плащом мелькнула белая форма с красным крестом.

— А вы не имеете понятия о правилах дорожного движения.

— Еще и иностранец на мою голову! — пробурчала недовольно девушка, осматривая искалеченное средство передвижения. Естественно, не вмятину на крыле автомобиля.

— Ты хоть меня понимаешь?

— Ага, если не быстро.

— И что теперь делать? — спросила явно не меня, глядя на колесо велосипеда.  

Прядь мокрых волос прилипла к наморщенному лбу. Чуть вздернутый носик, а прическа каре намекала на нежелание тратить много времени в парикмахерской. Она была вся такая милая, не красавица, но именно милая, что захотелось побыть истинным джентльменом.

— Раз всецело виноват, располагайте мной, прекрасная незнакомка! — бодро заявляю.

Она впервые посмотрела мне в глаза. Навидался уже, в случае происшествия на дороге испанцы начинают темпераментно выяснять отношения, обмениваясь когда явными, а когда и завуалированными оскорблениями, с горячей жестикуляцией и не признавая н в коем случае за собой вину. И не говорите, что транспорта не особо много даже в Мадриде. Это даже хуже, чем интенсивное движение. Здесь нет привычки следовать правилам, на кой уступать дорогу и так сойдет. Когда-то и в Италии было нечто схожее. Потом резко прекратилось. Наша жандармерия спит и видит кого б оштрафовать и лучше быстренько решить вопрос полюбовно. Появление человека в форме обойдется дороже. Вяток, между прочим, почти не берут. Опасно. За такое сажают. Впрочем, желание носиться, как бог на душу захотел, отбить никакой Дуче не способен. Помнится, в Ливии один водила умудрился въехать в единственное на сто миль в округе дерево. Пьян был, естественно.   

— А также моим транспортом. Куда изволите?

— Меня зовут Тереза, — после секундного раздумья, решила принять предложение, — но вряд ли вы найдете адрес. Проще показать.

— Сандро, — ответно представляюсь.

Дверца предупредительно открывается для посадки, причем она не забывает прихватить саквояж, вызывающий ностальгические чувства. С таким ходил мой отец к больным тридцать лет назад.

Запихиваю на заднее сиденье ее велосипед, благо дождь перестал, а в багажник он бы ни за что не влез. Зато крыша убирается и можно сверху закинуть. Сиденья, конечно, после такого, чистотой не будут блистать, но на то и деньги существуют, чтоб вычистили. Ехать ночью с ветерком при уже почти холоде не особо радостно, но выбор отсутствует.

— И что вы делаете здесь, Сандро? — спросила уже на ходу. — Тут налево.

— Как американцы выражаются — бизнес. Нефтепродукты продаю, а точнее обмениваю у ваших продавцов на товары.

— В смысле, товары?

— Наверное неправильно употребил слово. Сырье. Ртуть, цинк, медь, вольфрам.

— Здесь снова налево и сразу направо. Наверное, не в убыток мена?

— Это и есть суть любого торговца. Взять дешевле, продать дороже. А то что у ваших нет валюты, так не моя вина.

— Вольфрам то зачем?

Райончик не из приятных, между тем вижу. Путь без единого фонаря, окна тоже темные, лишь иногда слабый свет от керосинки. Узкие улочки, вмещающие нагромождение построенных вплотную друг к другу домов. Не трущобы, здесь живут работяги, однако моя машина на узких улицах одна и немногочисленные прохожие поворачивают головы вслед непривычному зрелищу. Не сказать, что такие уж ужасы. До Ливии приблизительно так и жил с Марко за компанию. Да, поножовщина, алкоголики и драки обычное явление, но в основном держатся семьями и, если выпороть шалуна нормально, чужих детей и стариков не обижали. 

— Понятия не имею, — легко сознаюсь. — Его используют в военной промышленности и государство моментально забирает. А у меня просто есть пару умных человек на больших зарплатах, которые такие вещи анализируют и спускают в качестве рекомендаций.

— Во двор, — показала.

Въехать нормально невозможно, везде веревки с бельем. Останавливаюсь прямо на въезде, невольно вкушая хорошо знакомый запах уборной. Удобства явно не в доме.

Навстречу метнулась малолетняя девчонка.

— Доктор, — заверещала, — мы вас ждем, — и приплясывая от нетерпения потащила за собой.

 Тереза обо мне моментально забыла и устремилась в сторону подъезда, наверняка в единственную квартиру, окно которое светилось. Я подумал и вылез, направляясь к мужской компании, сидевшей на ступеньках.

— А чаво с велсипедом Тресы? — спросил один из них, выглядевший постарше. И говорил он невнятно не от отсутствия зубов, как вскоре убедился. Все они на таком странном языке общались. Не диалект, что-то жаргонное.

— Поломался, — вроде объясняю, но без уточнений.

— Спсбо, чё подвоз, — сказал совсем молодой парень. — Жёнка брюхата, срок вышел.

— Первый?

— Четвртый! — хором сказали всей командой.

 Порка Мадонна! Ему на вид чуть за двадцать!

— За это дело не мешает выпить, — говорю серьезно, протягивая добытую в машине бутылку настоящей граппы.

 — О, наш хожий! — восклицает старший и умело открывает. — Не здешняя? — сделав глоток прямо из горла, удивился.

— Итальянская. Я из Италии.

— Ясно не из Астурии, — все пятеро дружно ржут.

Юмор до меня не дошел, да и подумать некогда.

— Фашик? — спрашивает очередной, уже приложившийся бутылке и одобрительно крякнувший.

— Ага, говорю, — нащупывая в кармане кастет. Неизвестно чего ждать от простых мастеровых.

— И как у вас там? — любопытствует без всякой агрессии молодой.  

— Как везде. Хорошо быть молодым, здоровым и богатым. Плохо старым, больным и бедным.

— Нет, — возразил один из присутствующих, — главу не мрочь. Отпуск как?

— Две недели оплачиваемого. И круиз со скидкой.

— Чаво?

И тут я принялся петь соловьем, рассказывая об «Октавиане Августе» в подробностях. Сколько палуб, как кормят, где останавливались. Народ слушал, с возмущение прерывая на особо смачных местах возмущенными возгласами неверия. Потом откуда-то появилась амфора. Не могу подобрать другое название. Глиняный горшок изрядного размера с ручками и обязательным вином. Кстати, недурственное. Другое дело, я больше делал вид, чем пил. Не люблю смешивать. Но когда из окна хорошо слышны женские крики невольно хочется принять чего. 

В итоге от конкретного путешествия мы плавно перешли к внутренней итальянской политике и сказал, что думал:

Здешний бардак крайне похож на наш в 20е годы. Все эти бесконечно сменяющиеся правительства и попытки переворотов, при нищем населении и недовольных. Нам потребовалось десять лет при наличии жесткой власти, с корпоративным государством, с одной стороны не дающей капиталистам переходить границу в эксплуатации трудящихся, с другой самих работников загнали в стойло. Никаких политических забастовок, при постоянном небольшом повышении жалованья. Если предприятие нерентабельно оно отходит в государственную собственность и нередко в кризис держали рабочих себе в убыток. При этом у нас инфляция постоянна, но благодаря дешевому бензину, развитому строительству и разумному курсу лиры, в целом доходы даже у крестьян заметно выросли. Все дело в жесткой руке при наличии в правительстве настоящих профессионалов.  Их идеи ведь проводить приходится и порой поперек ожиданий как капиталистов с помещиками, так и простого люда. Да, до Америки нам по-прежнему далеко, но там все равно практически полностью закрыли границу для въезда.

Тут разговор съехал на США и почему они такие богатые, когда мы такие бедные. Никогда всерьез такие вещи не проверял, но вроде из Испании в северные штаты не особо ехали, в отличии от Италии. Проще устроиться на юге, в той же неплохо поднявшейся Аргентине. Хотя и у них в кризис началась куча проблем. С языком точно проблем не будет. И от дальних стран к собственным делам. Сколько получают и что профсоюз обещает. Между прочим, вполне здраво и разумно рассуждают, если привыкнуть к странному жаргону, в первый момент воспринимающемуся, как косноязычие. Выборы аж через год, а мне с полной уверенностью заявляют, кто б не победил, они используют для расправы над оппонентами и проведения своей линии, невзирая ни на что. Мало того, обе стороны уже теперь настроены не признавать победу другой стороны. Ко всему анархисты отказались от традиционного бойкота выборов, они войдут в левый блок ради амнистии участников восстания 1934г.

 Короче, что в образованных слоях общества, что внизу, а все видят к чему катится страна. Остановить ее, похоже, невозможно. Что там говорил Дуче про инерцию мира? Оно самое.

— Иди отец, — сказала вышедшая из дома пожилая женщина. — Сын родился.

Молодой подхватился и умчался. За ним, посмеиваясь, остальные. Из реплик понятно, до сих пор одни девчонки у жены появлялись. Самое милое дело подколоть.

 Еще через час вышла Тереза.

— Вы еще здесь? — искренне удивилась.

Уже светало.

— Жду возможности отвезти в Сан-Карлос, — с готовностью отрапортовал.

Она то ли не поняла, то ли пропустила мимо ушей. Где работает, не сообщала. Постоянно бегает по вызовам от больницы, нечто там получая совсем мизерное. Бедняки предпочитают не платить за палату, хотя с них за лекарство все ж берут, но приличные врачи стараются не задирать цену. Все это я узнал попутно, даже не любопытствуя. Простые люди и никаких тайн не выдают. Из обмолвок понял, что она еще учась ходила к роженицам с другой акушеркой. Вся округа ее знает и в жисть не тронут. А то ведь какие паршивые мужья не случаются, но такая врачиха всем необходима и дураку оторвут не только руки, но и голову. Места здесь не особо криминальные, однако против общества переть не положено. Оно и одобрить воспитательный процесс способно.

Тереза села в машину и практически сразу отрубилась, пробормотав: «Роды были тяжелые».

Ну, столько часов сидеть, попивая вино, тоже устал, а она ведь работала и не с шестеренкой, а с орущей бабой.  

У больницы пришлось пихать в бок и пошла туда на манер сомнамбулы, забыв про велосипед, но не оставив саквояж с инструментами, нежно прижимая к себе.

Я посмотрел вслед и невольно улыбнулся. Ладно, транспорт сам исправлю. Заодно будет и причина для встречи. А завтра, то есть уже сегодня, она явно не работает. В таком состоянии только дрыхнуть, могла б и потом заполнить нужные бланки.

---

[1] Подлинная цитата.

[2] То есть как следуетт, как должно быть.

[3] Испанская федерация автономных правых

[4] Праздное времяпрепровождение (лат.).

 

[5] Это реал.

[Sverv]

К тому же рожавшая баба, да ещё и секретарь

Фильм "Солдат Чонкин", это еще не при фашизме снято.

Изменено 7 November пользователем Sverv

[KasparsB]

Вообще, обычно для таких целей делается целая душевая или приемная, со всеми необходимыми приспособлениями. А тут прямо по-комсомольски как-то, если бы я был вождём - я бы, конечно, не опускался до такого. К тому же рожавшая баба, да ещё и секретарь, такое ощущение что речь идёт о продсовмаге и директоре оного. Без изюминки, без изыска, без всего.

Говорят , тов.Фидель делал это по три раза в день , и тоже предпочитал кабинет ...

[марик]

 

«Чпок», — сказал ствол с глушителем и так и не поняв в чем дело человек умер.

Сам виноват, зачем было делать на двери толстую цепь, мешающую спокойно войти и давая приоткрывать дверь чуть-чуть, вместо гостеприимного распахивания. Шуметь было никак нельзя. Дом многоквартирный и кто-то обязательно прибежит выяснять причину или пуще того, сообщит в полицию. Ни власти, н свидетели нам без надобности.

Фабрицио с усилием перекусил цепь, заранее припасенным инструментом. Я запасливый и заранее к чему угодно готов. Теперь можно спокойно просочиться в дверь.

— Кто там, Эмилио? — спросил женский голос и его обладательница выглянула в коридор.

Удар был максимально жесткий и быстрый. Она сползла по стенке уже без сознания. А мы втроем влетели в комнату. Поднимающийся навстречу молодой человек очень медленно тянулся к карману и глухо вякнул, получив сначала под ложечку, а затем по шаловливой ручке короткой дубинкой с залитым свинцом навершием. Ему стало очень-очень плохо и он нас даже не ненавидел, настолько не мог нормально вздохнуть.

Чемоданчик стоял прямо на видном месте. Вскрыть его, минутное дело. Пока обоих болезненных тщательно паковали, затыкая рты и связывая руки-ноги, убедился в точной наводке. Товарищ из МОПРа[1] — занятный персонаж, фамилия литовская, гражданство польское, работает на советских. Или документы липовые? Вез бастующим шахтерам подкормку немалого размера. И то, их же много. А вот откуда фунты стерлингов в стране Советов у тамошних тружеников, занятный вопрос. Господин вроде как приехал из Ленинграда. Впрочем, всю дорогу за ним не следили, может получил чемоданчик от щедрых кокни, которым некуда девать честные шиллинги.

Возвращать в Коминтерн не собираюсь. Похоже это становится славной традицией, отнимать чужие сомнительные сокровища и делить среди своих. Расходимся, тщательно обыскивая достаточно убогую квартирку. Не ценят комиссары своих доблестных разведчиков. Совсем мало им платят.  

— Капо, — позвали из кухни.

А вот это немалая удача и прекрасный результат. Из-за второй стенки в шкафу извлечены самая натуральная радиостанция и набор шифров. Эх, знал бы раньше! Ведь тот убитый мог быть радистом. Сняли б курьера по дороге и к этим зашли б иначе. Но что за дилетанты! Пришел прямо на квартиру, где если не знают нелегального резидента, так могут о многом догадываться. Все ж донесения шли отсюда. Почему не из посольства? Плохо, план летит к чертям, явку наверняка проверяют и в обычное ограбление уже не поверят. все переигрываем.

— Грузовик к подъезду, — приказываю, осматривая разгромленную квартиру и забирая все бумажки в заранее припасенную сумку. Иногда даже по мусору получается нечто выяснить.

— Ну, что Григуля́вичюс[2], — сказал через пару часов, когда вывезли обоих пленных подальше от людей в миленький особнячок, сдаваемый регулярно под гулянки-пьянки посреди леса. Здесь проживает моя сводная команда. А, что, удобно. Никого рядом нет и от Мадрида притом близко. — Теперь можно и побеседовать. Поговорим о делах наших скорбных.

Сломать можно любого. Вопрос времени и не прикрывает ли родных. За собственных детей многие сдохнут, но рот не откроют и это нормально. Но с какой стати скрывать нечто, если мне все равно до этих людей не дотянуться. Подробности работы МОПРа или кто начальник в ОГПУ. Про здешние дела ни слухом, ни духом. Странно ожидать другого от только прибывшего.

Сеньорита оказалась гораздо более красноречивой. Нет, никаких изнасилований или избиений, с обещаниями засунуть куда бутылку. Зачем мучать человека, когда можно подарить ему счастье. Время это занимает несколько больше, речь не о сутках, а добрых двух неделях, но тут уж ничего не поделаешь. Зато, когда у накаченной героином по самые брови началась ломка, она готова была маму продать. что собственно и сделала, поделившись подробностями перевозки оружия для будущих мятежников, которых та курировала. Революционная семья, ага. Самое забавное, я все это и так знал. Анархистам привозили на моих кораблях под мою отмашку, а те уж поделились с социально близкими. И да, она много чего знала, но вот рация фактически дополнительная и не использовалась. На крайний случай. Запасливые ребята в Москве, заранее тащат всякое разное, невзирая на отсутствие пока мятежа. Ставка сделана на выборы будущего года.

 

3.

 

— А я уж думала пропал велосипед, — воскликнула Тереза при моем виде.

Конечно, больница Сан-Карлос уважаемое заведение при университете, здесь даже какие-то исследования проводят, однако сколько не подмазывай пятна и не ремонтируй, хорошо заметен возраст строения. Гид под рукой отсутствует, но что-то за двести лет. Безусловно, нечто перестраивали и исправляли, тем не менее, полно народу и койки аж в коридорах. Ни места нет, ни вида приличного, даже снаружи здание облупилось. Вроде стали строить новую больницу, но это ж дело не срочное и обещанного много лет ждут.

— Ты меня обижаешь, — театрально прижимая руки к груди, — принять за банального вора?

— А ты не простой? — с интересом спросила.

Похоже формальную вежливость она не собирается устанавливать. Уже очко.

— Одно время злые люди в Англии требовали даже страшного-престрашного наказания для меня грешного. Но разве обычный вор станет чинить чужую машину?

— А за это большое спасибо, — обрадованно сказала Тереза. Погладив свой транспорт, практически как делал Марко с автомобилями, которые ему были по душе. — Сколько я должна?

— Не сколько, а что.

— И что?

— Ну, для начала можно посидеть в кафе и познакомиться нормально.

— Нет, — категорически сказала она, — в кино хочу.  

— Конкретные пожелания?

— Только не про революционеров и бандитов.

Ну, есть масса фильмов помимо данного жанра. Драмы, комедии.

— Тогда позволь довезти до порога, чтоб не крутить педали. Заодно и адрес выясню. С родителями познакомлюсь.

— Должна предостеречь, — сказала Тереза серьезно. — Если последует следующий шаг, нужно знать, семейка у меня не простая. Мама — монархистка, старший брат упертый католик. Когда-то он не смог бы показать где находится в нашем квартале церковь, но погромы и поджоги 31го года сделали его непритворно набожным. Он не выставляет напоказ крестик, но реально верующий.

   Я даже догадываюсь о невысказанном, в Италии та же история. В вопросах секса среди добропорядочных католиков наблюдался высокий уровень ханжества. Не состоящие в браке почти не встречалось, и ни одна девушка не стала бы жить со своим парнем открыто. Слово «презерватив» вслух не произносится, а предохраняться не положено. Если девушка беременела, давление на парня было столь велико, что немногим удавалось улизнуть от женитьбы. И уж конечно, замужней работать не положено. Ей есть чем заняться дома.

 — Младший брат коммунист, а я социалистка, — последнее прозвучало с вызовом.

Можно подумать сложно допереть о причинах. В католической стране образованные женщины не в почете. Им положено сидеть дома и заниматься детьми, хозяйством и мужем. Конечно социалисткой быть правильно, если мечтаешь учиться!

— По мордам друг друга за политику бьете? — открывая дверцу машины, любопытствую.

— Нет, — садясь. — Когда собираемся, не говорим о таком.

Счастливые люди. Кстати, почему отец не помянут выяснил без труда у санитара, угостив сигаретой. Капитан де Молина погиб на Рифской войне. Чисто теоретически она дворянских корней, хотя титул новодел, каких-то паршивых лет двести. К потомкам истинных грандов времен реконкисты не относятся.  

— Мама расстраивается, когда ругаемся.

Тогда понятно.

— Я буду тих и приличен. Никаких восхвалений фашизма!

— Эй, я еще не решила звать ли домой!

Когда так говорят, в душе уже готовы. Еще одно очко в мою пользу. А чего, я не стар, довольно симпатичен и скажем честно, не нищий студент. Полагаю, мама останется довольна. Тем более, по здешним понятиям двадцать пять уже перестарок, а поклонника нет. Интересно почему. 

— Что касается социализма с коммунизмом и фашизмом — они происходят из одного корня и во многом копируют друг друга.

— Ага, Московский и Римский процесс, — с ехидцей поддержала.

— И это тоже, — согласно подтверждаю, — как и ночь «Длинных ножей» Гитлера. Диктатор избавляется от способных его отодвинуть от власти. Я про одинаковые методы строительства светлого будущего и саму идею социального государства, как обязанного проявлять заботу о гражданах и помогающего бедным или по каким-то причинам, не сумевшим подняться. Любого может завтра сбить машина. Инвалид нуждается в пособии. По возможности в устройстве на предприятии, где ему дадут хотя б мизерную зарплату.

Кстати говоря, не лозунг. Смотря какой инвалид. Если мозги на месте всегда может работать руками, даже передвигаясь на колесиках. Целая программа для бывших военных существует и что-то там из налогов дают компании, если у тебя такой имеется. Не знаю насколько выгодно для государства, разве в качестве пропаганды, но людям реальная помощь. 

— Если здоровый, но нет работы — тебя направят на общественные стройки.

— Почему ж тогда все наши партии друг друга так не выносят и норовят грязью кинуть?

Нет, не подкалывает, искренне огорчена.

— Больше всего ненавидят друг друга родные братья, бьющиеся за доставшееся после смерти отца поле. Ни один не уступит, пока жив.

Она молча кивнула. Не безнадежна.

— Ну и есть, конечно, разница. Коммунисты говорят про уничтожение по классовому признаку. Нацисты по расовому. Фашисты тоже националисты, но есть принципиальная разница. Мы не проповедуем идею исключительности. Мы такие же как все, но благодаря использованию ресурсов народа продвигаемся вперед. Цель, прежде всего, в строительстве сильного государства, что подразумевает и мясо в супе у каждого гражданина. И мы никого не собираемся уничтожать по общему признаку, каким бы он не был. Плевать на происхождение, полезным людям с необходимыми профессиями охотно дают гражданство. Хм… с деньгами тоже. А дальше уж как получится. Не приживутся, никто хватать и держать насильно не станет.

  В итоге, вопреки моим прозрачным намекам на гораздо правильное посещение «Гранд Отеля», американский фильм был отвергнут в пользу «Римских каникул». Ну не скажешь же, что уже видел ни один раз, включая премьеру и съемки. Пришлось идти, изображая энтузиазм.

Для начала запустили «Хронику событий». Международные новости с изрядным опозданием, зато картинкой.

 Убийство короля Югославии. Кто-то умудрился заснять конкретный момент. Наверное, неплохо заработал. А мне пища для очередных размышлений Дуче решил не мешать или в очередной раз не вышло, как с Ремом. Полагаю, логично было смотреть спокойно. Он в своей стране популярен и пытался навести порядок. Италии такой сосед без надобности. Да, я уже не сомневаюсь в его знаниях будущего. Уж больно конкретные указания выдает.

Тут, для пущей радости, самого Муссолини показали. Прибыл на крейсере (!), ну как без подобных фокусов, на мероприятие в Бенгази с торжественным сообщением о включении четырех прибрежных колониальных территорий — Триполи, Мисурата, Бенгази и Дерна в состав метрополии Италии, в качестве полноправных провинций итальянской нации[3].

Ничего удивительного. Не знаю, как в Триполитании, а за Киренаикой приглядываю по старой памяти и из-за денежных интересов. Половина населения уже итальянцы или граждане Италии. Всяких французов с хорватами тоже хватает. А что пустыня пока будет управляться армией, оно и к лучшему.

 В Чехословакии партия судетских немцев (пронацистская) получает 44 места из 300 и становится второй по величине парламентской фракцией. Кадры мужчин в цилиндрах, пожимающих друг другу руки на ступенях не то ихнего парламента, не то еще чего столь же важного.

Занятное место эта самая Чехословакия. Недавно подписали с советами договор о взаимопомощи, имея одновременно с французами. Насколько мне известно от итальянских дружественных жестов старательно уклоняются. Ничего удивительного. Мы с Венгрией в замечательных отношениях, а Словакия и Прикарпатье некогда принадлежали мадьярам и там осталось очередное меньшинство, которых и без того в восточной Европе полно. Будапешт ко всем соседям имеет претензии, чем и полезен, но неудобен в качестве союзника.

Ну еще по мелочи: в Греции обсуждают не вернуть ли короля. Во Франции и Англии меняются правительства. Нигде, на удивление, не стреляют. Даже Парагвай с Боливией заключили перемирие. Интересно, сколько здешних зрителей найдут эти важные для хроники государства на карте.

Тут документалка закончилась и запустили «Каникулы». Наблюдать за Терезой одно удовольствие. Видно — переживает и радуется, как ребенок, в особо удачных местах. Хотя я б идиотскую драку, напоминающую цирковое представление вырезал. Увы, что сделано, то сделано, а судя по реакции публики Лука с Фоссати лучше знают. И то, не реализм голимый, а легкая комедия.

Сижу, бездумно поглядывая попеременно на экран и девушку. На нее с гораздо большим интересом. Сам мысленно прикидываю расклад. Приходится идти от одной явке к другой, а это занимает много времени. Причем теперь их трогать нельзя, чтоб окончательно не снялись с места.

Я все ж не разведчик, а чистый боевик. Сидеть и ждать обычно вгоняет в тоску и такое переключение, с кино и девушкой, даже удобно. Да и парни мои, за редким исключением, ходить по пятам незаметно не приучены. Это совсем иная школа и опыт. Тем более, в другой стране, где чужаку проще простого засветиться. Поэтому и требуются такие толстячки-боровички. Они за денежку на многое способны. Тем более, у него мощный проект.

Идею использовать корабли в качестве складов, чтоб не платить лишнего, а заодно по ночам переправлять на берег в укромные места контрабанду, выдал еще Булайчич в Ливии. Слегка усовершенствовали со временем. Берется старое, дешевое корыто, оформляется принадлежность к Италии или даже Гондурасу и местные власти без серьезных оснований и санкций чуть не уровне правительства на борт не поднимаются. Территория чужой страны. Нельзя обыскивать.

Этот возжелал устроить плавучее казино, не подпадающее под законы. Конечно, требуется правильно обставить, роскошные интерьеры и прочая лабуда. Таких денег у него нет и быть не может. Зато может сесть управляющим на теплое место и получать свой профит. Даже в нищей стране есть кому тратить деньги, если игровой дом станет известным и модным. Тут все дело в правильной раскрутке и конечно, отсутствие серьезных катаклизмов.

Полную уверенность может дать исключительно страховой полис, как сказал небезызвестный в СССР аферист. Плюс толстячок не имеет понятия зачем мне слежка за разными людьми, хотя кое о чем может догадываться. Но в принципе, почему бы и нет. Тоже возможность необлагаемого налогами заработка. Тысяча первый способ не ссориться с уголовным кодексом.

Да-да, я читаю тамошнюю литературу и временами удивляюсь хорошему уровню. Подозреваю, ненадолго. Скоро им гайки закрутят и будут писатели старательно клепать про умного парторга. После Кирова и массовых выселений из Ленинграда, не сомневаюсь. Свобода творчества закончилась. Всерьез напрягает невозможность подать весточку Вере или вытащить ее. Практически не сомневаюсь, она в числе отправленных из города на сто первый километр. Хуже всего, через столько лет, поймем ли друг друга и нужен ли ей такой брат.

— Сказка, конечно, — сказала Тереза после выхода из зала, — но такая красивая!

Из принцессы с таким поведением и отсутствием ответственности ничего путного не выйдет. Хотя, вполне ложится в современную ситуацию. Наши короли что в Испании, что в Италии, что в Скандинавии тоже талантами не блистают. Не понимаю, почему Дуче до сих пор не провозгласил республику. Приняли б с восторгом.

— Я могу устроить столь же красивую экскурсию в Рим.

— Да? — голосом ласковой кошечки, держа под руку, — и что взамен?

— А что получил бедный журналист?

— Знаешь, когда она зашла утром, вроде ничего не сказано, никакие приличия не нарушены, а движения настолько чувственные, что никаких сомнений насчет ночи.

Да, Клаудиа сумела показать даже без слов удовлетворенность и не случайно в момент оказалась в списке наиболее популярных актрис. Мужики балдеют от ее сексуальности. И «Оскара» за лучшую женскую роль получила не зря. Но тема эта сколькая. Слишком многие в курсе наших отношений. Я еще и по этой причине не хотел на данную картину идти. Ну не могла не видеть прежде, слишком шумели в газетах. Оказалось, правда, не смотрела. Учеба и работа без выходных.

— Ну, я б от такой награды не отказался.

— Не торопитесь, сеньор. В этой стране так не принято.

— Гуляния по площади в сопровождении пожилой дамы?

— Присмотр за добродетелью обязателен. Мы католики!

Звучит ернически, но не лезть же под юбку на третий день знакомства.

— А что, у вас, действительно полно мотороллеров?

— В Риме, где старый город, улицы узкие и днем туда грузовикам запрещено заезжать. Кто-то умный придумал выход. Сначала делали трехколесные, чтоб груз небольшой возить в ящике, а потом люди оценили удобства для передвижения, стали разбирать со страшной скоростью. Многие фирмы сделали неплохие денежки.

И прежде брали иностранцы, а после фильма, наверняка импорт подскочит. Удивительное дело, иногда такая реклама гораздо правильней прямой.

— Скорость низкая, но зато можно проехать где угодно. Есть даже специальные проселочные, с большими шинами. Так что, да. Снимали с натуры. Приблизительно так и выглядит движение. Наряду с мощными лимузинами и обычными автомобилями полно мотороллеров и иногда мотоциклы.

Совершенно не вспоминается, когда появились. До Ливии их точно не имелось, а когда вернулся, уже повсеместно. Причем у разных компаний вид и конструкция практически не отличаются, зато стоят много дешевле машины и считается молодежным шиком. Впрочем, и для крестьян делают с кузовом. Удобно для мелких работ и можно мотор приспособить под свои нужды, не только кататься. А главное, небольшие двигатели, с которых начинали, продолжают штамповать, параллельно работая над новыми. Вместо списанных потерь сплошные прибыль.

— Я их не люблю, откровенно говоря. Они ж прутся поперек дороги, как бессмертные. Ну погнется у тебя крыло в машине при столкновении, а этот псих улетит на десяток метров под колеса другой машины, а то и на встречную полосу. Моя б воля, запретил мотороллерам и мотоциклам езду на дорогах. Только в пределах городской черты и в шлемах, на дурной голове.

— А я б поездила, — сказала Тереза задумчиво. — С двигателем гораздо удобнее и быстрее.

Нет. Мне не сложно приобрести и подарить, но не стану. Я не шутил. Рано или поздно слишком многие начинают лихачить и плохо кончают.  

— А еще за бензин и масло моторное платить надо, — сказал с насмешкой.

— Это, да.

Тут у кинотеатра раздался выстрел, потом второй. Завизжала женщина. Мимо пробежали трое парней со злыми мордами. Я успел убрать Терезу с их пути, а то б сшибли и не остановились. Минимум у одного пистолет, вроде браунинг. Не удивлюсь, если и у остальных нечто убойное имеется.

— Уходим, — скомандовала девушка, увлекая меня за руку в переулок.

Надо было ехать на машине, так решил, дурень, романтично прогуляться.

— Это кто? — спрашиваю, следуя за бодро бегущей Терезой. За спиной вопли, звуки ударов и опять выстрел.

— Кто угодно, — сказала она сквозь зубы. — Фашисты напали на коммунистов или социалисты дерутся с анархистами. А может наоборот. У нас иной раз за неправильный взгляд можно в больницу или морг угодить. Я думаю и выборы ничего не решат. Кто б не победил, а убийства продолжатся. Один приличный политик был — Асанья и тот в тюрьме сидит.

Увы, изучая досье здешних государственных деятелей увидел блестящий ум замечательные принципы и нежелание идти на крайние меры. Слишком давили на него те самые принципы. Послал войска на подавление анархистского восстания, но отказался утвердить смертные приговоры. Такие люди не способны управлять государством. У них нет необходимой жесткости. Не жестокости. Вечные компромиссы и ни одна реформа не доведена до конца. Лучше б не брался.  

---

[1] Международной организации помощи революционеров. Реальная система, существовавшая во многих государствах и управляемая из Москвы.

 

[2] Автор знает, что он появился в Испании позже. Но мир изменился, а значит и агенты выходят на новое направление.

[3] Это тоже не выдумки. Реал. Если б не ВМВ вполне могли сохранить территорию. В Алжире все ж понаехавших в процентном отношении к местным намного меньше было.

[Владимирович]

Заваливать и унижать может и можно, но надо в процессе-то разбираться хотя бы.

вы член Достославного и Благородного Ордена Трахателей-Теоретиков, полагаю

[sigulin.maxim]

Это великий орден! 

[komo]

Т.е. не американский путь, а британский? Это хорошо, когда-то давно встречал анализ, что они были значительно живучее и сокращение численности палубников того стоило.

Для океанов  , особено Пацифики, "Эсексы" лучше , для средиземки и действий против берега с бронепалубами и развитой ПТЗ . , да и вертикальное бронирование уровня легкого крейсера по вантерлинии не помешает .

[Sverv]

Для океанов  , особено Пацифики, "Эсексы" лучше , для средиземки и действий против берега

Как раз была статья с статистикой анализом о британских авиках, отправленных в помощь США на Тихий океан против джапов.

Изменено 7 November пользователем Sverv

[марик]

— Вольно, — небрежно сказал самый молодой на флоте Ammiraglio di Divisione[1] Кортини, когда старшие офицеры вскочили при его появлении.

Подождал пока снова сядут. Мысленно прошелся по головам. Все старшие офицеры и начальники авиагрупп в полном составе.

— Надеюсь, среди вас нет полных идиотов и о происходящем в Испании слышали хотя б по радио. Для сильно занятых, — глядя на чифа[2], Кортини никогда не скрывал своего англофильства и частенько щеголял словечками, — объясняю: коммунисты с анархистами подняли мятеж, когда обнаружилась подготовка к восстанию и указания из Москвы. Поскольку правительство не хотело применять жесткие меры, армия сместила его и сама принялась наводить порядок. Между нами говоря, что те, что эти, нарушили законную процедуру. Тем не менее, Дуче решил поддержать армию и «фалангу».

 Мысленно поморщился, пеняя на формулировку. Он моряк, а не фашист, но никто и не требовал вступления в партию. Исполняй обязанности и не лезь в политику. Этого принципа придерживался всегда и, откровенно говоря, не прогадал.

— В данный момент из Марокко идет конвой наших кораблей с испанской дивизией. Мы должны встретить их, — он сдвинул занавеску, открывая карту на стене, — в этой точке. Сопроводить к Барселоне и обеспечить высадку. Испанский флот в состоянии раздрая. Матросы поддержали левый мятеж. По некоторым данным массово убивали офицеров.

Кое-кто не удержался и грязно прокомментировал.

— Это не наше дело. Судить за измену и выносить приговоры станут испанцы. Мы должны заблокировать их корабли на базе. Если флаги не спустят — утопить.

Сдержанный гул голосов. Он выдержал паузу, давая спустить пар.   

— «Кристофоро Коломбо» имеет давно и прочно сработавшуюся команду, а авиагруппы максимальное количество часов налета и летчиков, превосходящих опытом любой итальянское подразделение, включая сухопутные. И все ж — это первое настоящее боевое задание. Китай не в счет. Там мы фактически пороли детей, не имеющих чем ответить. Здесь, пусть и несколько устаревший, но европейский флот и наличие береговых батарей с самолетами и зенитными оружиями. Операция должна быть проведена максимально быстро и элегантно. Еще и для того, чтоб не дать возможность вмешаться французам или англичанам.

После Великой войны в Средиземном море исчез основной противник Австро-Венгрия. Зато Париж стал нехорошо коситься на итальянские морские эксперименты. Вашингтонский договор приравнивал тоннаж двух флотов, но не оговаривал количество авианосцев, притом только два в каждой стране могли иметь водоизмещение больше 27 000 т, но не превышать 33 000 т. Калибр орудий авианосца ограничивался 203 мм, чтобы нельзя было, разместив на линкоре небольшое количество самолетов, назвать его авианосцем.

Италия не просто списала старые дредноуты, она не строила новые, зато авианосцы, начиная со второго, явно нарушали соглашение. Муссолини почти демонстративно не шел на новый договор на море. Если на конференции 27го года в Женеве еще были представители, пусть ничего и не подписали, то позднее военно-морские переговоры Дуче начисто игнорировал.

Теперь пришло время показать насколько он прав. Особенно пикантно, что первый французский авианосец типа "Joffre"[3] буквально на днях торжественно заложен и будет спущен на воду года через два-три.

— Мы должны показать всем, что не зря все эти годы ходили по морю и способны проводить серьезные операции.

Viva l'Italia! — грянули слушатели.

— На этом общие слова считаю законченными. Переходим к конкретным приказам.

  

5.

Лучше прожить день львом, чем сто лет овцой[4].

          Муссолини.  

 

Нельзя сказать, что это было так уж легко и просто. Осада вышла длительная и скорее, не по причине неуступчивости, а невозможности нормально встречаться. Тереза вечно была занята, да и у меня хватало всякого разного. Помимо реальных коммерческих сделок и встреч на шее висела необходимость вскрыть нелегальную советскую сеть и стравить всех на этой почве. Право же, огромный подвиг еще по вечерам возить акушерку на роды. Нормально встретиться получалось не чаще раза в неделю, а то и реже. Подарки они не брала, обдавая холодом, а вот такое, помощь в деле, принимала благосклонно. Очень своеобразные вышли ухаживания.

Тереза спала, уткнувшись в мое плечо, а у меня в голове крутится недавний разговор. Можно ли было выторговать больше? Наверное. Но излишне давить было тоже неправильно. Дуче хотел влезть обеими ногами в Испанию, а не конкурировать с Фюрером по данной части и ссориться с Лондоном. Поэтому требования достаточно умеренные: 2/3 добытого важного для нас сырья продается по рыночным ценам в Италию. Мы готовы поставлять топливо и оружие даже со скидкой в обмен на привилегии в разработке месторождений в Марокко и возможность дальнейшего использования тамошних баз нашим ВМФ и ВВС.

Почему Дуче сделал ставку на Франко? Не заметил за ним ни особых полководческих талантов, ни государственной мудрости. Еще голос писклявый, раздражающий. Обычный серый армеут, которых среди офицеров любой армии два из трех. Вот у Бальбо харизма, да и Гитлер с Муссолини умеют себя подать. А этот ни рыба, ни мясо. Безусловно, свой человек на посту начальника генштаба трижды удача, но по мне генерал Мола гораздо перспективнее, но этот, неизвестно с каких щей, Бенито не подходит. Даже Санхурхо лучше смотрится. Командующий без войска. Любой из них согласился бы на столь щедрое предложение, от которого практически невозможно отказаться. Разве хочешь остаться без головы.

Я через посольство слил советского резидента со всей его сетью испанским армейским контрразведчикам. Причем к нему на явку заглянул предварительно Пьетро Джерми, крайне развеселившийся от задания. Обычно он извлекал нечто из сейфа, а тут пришлось прятать по тайникам и вскрывать металлический ящик, чтоб положить в него. Сеньор из Коминтерна, кстати, жил в очень приличном особняке и места там хватало.

Кое-что закинули в штаб-квартиру КП и даже советское представительство. Вышел громкий скандал, когда обнаружились инструкции из Москвы самого нехорошего содержания, с советами уничтожать эксплуататоров, а также оружие, передатчик, шифры и прочие очень красноречивые вещи.

Часть материалов были оригиналы, кое-что специально созданные фальшивки, но немало и сами местные постарались. Получилась крутая каша, где разобраться что истина, а что вранье уже стало невозможно. По крайней мере, в нынешней обстановке. Как правительство не пыталось спустить на тормозах, сколько б советские товарищи и местные коммунисты не отрицали, самые неприятные вещи и без моего подталкивания моментально попали в газеты. Еще недавно общий фронт левых раскололся. Социалистам никак не могло понравиться предложение от Коминтерна после победы на выборах заняться не только католиками, но и ими, как социал-фашистами и эксплуататорами. На улицах правые стреляли в левых и наоборот.

Я начал именно с коммунистов по простой причине. «Компромисс? Нет, классовая война!» – гласил заголовок газеты «Социалист».

Хиль‑Роблес, лидер СЭДА, высказался в соответствующем духе: «Демократия является для нас не целью, а средством для того, чтобы в конце концов подчинить себе новое государство».

И только коммунисты вели себя крайне сдержанно, стараясь не пугать публику и дисциплинированно выжидая удобного для себя случая в полном соответствии с распоряжениями, полученными ими из Москвы. Вот их и надо было валить первыми, остальные и так стояли со спичками у пороховой бочки.

И тут реально грохнуло снова в Каталонии и Арагоне. Анархисты подняли восстания, как уже происходило в прошлом. Местами к ним присоединились и коммунисты, что вызвало очередную гневную волну со всех сторон. Армия выступила на подавление мятежа. Увы, предыдущие правительства ее старательно сокращали и немало офицеров имели достаточно левые взгляды. Самые боеспособные части находились в колониях, а в городах шли настоящие бои с милициями от разных партий. В этот момент и появился я в генштабе, весь из себя красивый и с возможностью связаться напрямую с Муссолини.

На самом деле, подготовка шла давно и тянуть дальше было невозможно. Слухи б обязательно просочились. Поэтому и пошла отмашка для использования документов и провоцирования нового восстания. Стоило Франко сказать — да, а куда ему деваться, когда вместо быстрой победы в Барселоне, Овьедо, Валенсии, Астурии и на половине андалузской земли военные терпели поражение и в большинстве погибли — пленников практически не брали, как 80 трехмоторных «Капрони»-транспортников, легко переоборудуемых в бомбардировщики, поднялись в Марокко и сели под Мадридом.

Конечно не все сразу, аэродром бы просто не принял такого количества самолетов, но карусель началась ранним утром и продолжалась до вечера. Одни приземлялись, разгружали набитое до отказа брюхо (пассажиров штатно должны брать 18, но вылазило и 20, и порой больше, нагруженные оружием и боеприпасами до ушей) другие взлетали, благо, помимо прочего, я заранее завез максимальное количество горючего и все емкости на базе им заполнены до отказа. Кто б не организовывал и не тренировал «воздушный мост» он работал с не итальянской эффективностью и четкостью. Учитывая, что дальность практически на пределе, один разбившийся в пути самолет мелкая неприятность.

Надо учесть, приземлялись и на другие военные аэродромы на юге Испании, не имеющие такого запаса хода и менее вместительные самолеты. Причем в составе групп были еще и бомбардировщики с истребителями. По Барселоне был нанесен жуткий удар, с немалыми жертвами среди гражданского населения, а потом последовала высадка с итальянского конвоя марокканских испанских частей, не слишком стесняющихся после найденных убитых в тюрьме. Офицеры сознательно прогнали основной состав, демонстрируя изувеченные трупы в немалом количестве.

Не только пехота, но и тяжелая артиллерия была доставлена, а флот республики, обнаружив себя блокированным, в очередной раз сменил флаг. Не удивительно, учитывая отсутствие расстрелянных командных кадров и как итог, невозможность даже выйти из базы. Ко всему, линкор «Хайме I», был потоплен налетом с авианосца, как отказавшийся зачехлить орудия и погасить топки. Теперь корабли входили прямо в порт, завозя не десятки, а сотни и тысячи озверевших марокканцев и колониальные части.

     За окнами несколько раз выстрелили, жутко закричал мужчина и почти сразу замолчал, после очередного красноречивого звука винтовки. Тереза резко дернулась и села.    

— Что? — спросила хриплым со сна голосом.

— Похоже в Мадриде тоже началось.

Скорее всего, как ответ. Уж больно жестко армия взялась за социалистов. Мало им вспышек восстаний на юге, так и здешних рабочих взбаламутили, стреляя сопротивляющихся на месте. Но тут долго не продолжится. Слишком много военных сейчас в столице.  

— Я должна идти в больницу.

— Роды принимать?

— Можно подумать, когда мужчины друг друга убивают женщины перестают производить на свет этих шерстистых идиотов, — откинув одеяло и вставая совершенно голая, пробурчала.

Фигурка у нее хорошая, а вот про мужиков не понял. Не такой уж заросший. Видал и посерьезнее. Ей-то откуда знать? А, обычный дурак. На операции ж бреют и диплом имеет, значит не могла не насмотреться на занятиях и позже.

 — Я отвезу, — говорю поспешно, пока не выскочила за дверь в праведном желании спасать жизни.

— Сеньор, — сказал в холле управляющий, — вам письмо.

Почти все работники сидели по домам, справедливо считая здоровье важнее присутствия. Но лично он не мог бросить пост. 

Безусловно, гостиница была рассчитана на богатых постояльцев, скорее всего на англичан с их изысканным вкусом. Просторный холл напоминал отделкой роскошь дворца и жалко было б лишиться такого, заодно потеряв и деньги с разбежавшихся клиентов.

— Спасибо, — глянув на имя отправителя, киваю. — Не знаете, чего случилось?

— Ночью Хиль‑Роблеса застрелили. Теперь и католики ввязались в это безумие.

— Да? Ну, сейчас никто не может поручиться о долгой жизни.

— И не говорите, сеньор Мори. Вот и генерал Мола погиб в авиакатастрофе.

В отличие Роблеса его приговорил Дуче. Мне лишь оставалось выполнить прямой приказ. Кому подложить мину в самолет нашлось. Тем более, генерал играл в патриотизм и отказался лететь итальянским самолетом. Не я подкладывал, но я дал отмашку. В гибели своих граждан неповинен. А вот Санхурхо неизвестно кто подорвал. Мне неизвестно. Как-то не верится в дурацкую версию про перегрузку. Слишком многим он мог наступить на ногу со свей уверенностью в непогрешимости, однажды доведшей до бегства в Португалию.

— Сандро! — нетерпеливо крикнула Тереза, — о политике потреплешься потом

На ходу вскрывая конверт, топаю за ней к машине.

«Целую ручки, синьор! Нам даже дадут деньги на новый завод.»

Ага, договор наш и «ИФИ» спасена. Армии всегда нужны грузовики и судя по второй фразе в немалом количестве. Не тот бизнес надежен и стабилен, где зарабатываешь неплохо время от времени, а налаженный, с государственными заказами. На фоне заявления Гитлера и разрывании Версальского договора даже Австрия перешла на военную обязанность. Нам уж тем более придется.

На первом же перекрестке обнаружилась баррикада, сооружаемая неизвестно кем и я поспешно свернул в переулок. Еще через пару улиц навстречу выскочил солдат, махая руками. На этот раз развернуться не успел. Откуда-то шарахнула пулеметная очередь, полетели стекла, уже под дробный стук раздирающего железо свинца проскочил, визжа тормозами в очередной переулок. Минут через пять двигатель жалобно застучал, а из-под капота повалил пар. Крышка буквально обжигала руки. Достаточно одного взгляда, чтоб понять, пуля пробила радиатор.

— Придется пешочком, — сказал, раздумывая что лучше, идти безоружным или нет. Все ж у первого больше шансов, что сходу не застрелят. Старые привычки пересилили. Открыл багажник и извлек из чемодана с грязным комбинезоном верный пистолет-пулемет. — Вроде туда?

Хорошо мы в центре, не придется бежать через весь город. Плохо, именно в центре любят ставить посты.

— За мной иди, — покровительственно сказала Тереза.

— Вдоль стенки, — ухватив ее за плечо, приказал. — И не торопясь.

— Поняла, — сказала она, на удивление спокойно и даже пошутила. — Огородами пойдем.

 На удивление дошли тихо и спокойно, правда все больше какими-то закоулками. Шутка оказалась вполне уместной.

В больницу тащили всех подряд, никто не разбирался в партийной принадлежности и случайно ли пуля прилетела. Военных тоже. Там и так места не было, а нынче все забито ранеными и искалеченными, ожидающими очередь в операционную и частенько орущими. На операции загнали буквально всех и Тереза тоже не то кого-то резала, не то ассистировала. Ничего ужасного, специализация идет на последних курсах, а до того все получают навыки общего профиля и в хирургии тоже.

Двое мутных личностей в форме, желающие искать врагов среди лежачих больных, увидев мои документы и М26 в качестве дополнения моментально испарились. Однако никто не обещал, что в следующий раз не приедут сразу взводом и с офицером, которому плевать на иностранца. Или рабочий под красным флагом с оружием не заявятся с теми же целями, только ловить других. Поймать по телефону кого-то конкретного или знающего меня в гарнизоне было невозможно. Все чем-то страшно заняты или наводят порядок. Даже Франко отсутствовал. Мне обещали связать с ним обязательно, как только, так сразу. А пока, извините.

После настойчивых уговоров и апеллирования к высшим сферам приехал солдат на мотоцикле и привез бумагу, в которой содержался приказ военным оказывать лично мне всяческое содействие. Даже печать генерального штаба присутствовала. Увы, одной бумажкой не отмахаться.   

Пришлось вызвать свою команду. Мы все равно в боевых действиях не участвуем и, откровенно говоря, обязан был отправить их домой. Только с дорогами сейчас не слишком. Поезда стоят, аэропорт не действует, а мотаться по проселкам нет смысла. Вечно это продолжаться не может. Теперь на входах дежурили вооруженные охранники и одному буйному прилетело прикладом в рожу, после чего сразу успокоился и ушел. Набившиеся в больницу родственники пострадавших их даже угощали. Я пить запретил, но это ж Испания и даже вода паршивая.

Уже утром меня позвали к телефону. На самом деле мать звонила Терезе, но она была занята, а я настолько примелькался в качестве ее кавалера в последние месяцы, что никто из здешних санитаров не сомневался в моем праве ответить. Женщина так и не объяснила, чего хочет, но умоляла позвать дочь. Пришлось мысленно плюнуть и вломиться в перевязочную, хорошо не операционную. Она молча слушала и лицо у девушки было… ну, такое…

 — В чем дело?

— Пабло застрял под Гвадалахарой, — сказала она после длительного молчания.

Это я уже знал, хотя ни разу не встречался, в отличие от старшего, побывавшего на знакомстве с семьей. Нормальный мужик, чуток зациклившийся на церкви, а в остальном вполне адекватный и без фанаберии. Другое дело младший брат — коммунист. Пахнет жутко неприятно в эти дни.

— Там какая-то воинская часть вконец сбрендила. Забирают по спискам и расстреливают прямо у дома. Он ушел в Чилоэчес, но все равно искать станут.

Можно не сомневаться, засветился по полной и сдадут.

— Гвадалахара километров семьдесят от Мадрида? Ну и в чем проблема? Час езды.

— Патрули на дорогах.    

— Карта есть? Проскочим проселочными.

— Не нужно карты, —  быстро сказала Тереза. — Я и так знаю, как добраться. Но ты понимаешь, насколько опасно?

Я пожал плечами, нисколько не рисуясь.

— Иди, предупреди врачей, потом к стоянке. Только переоденься. что-нибудь женское, без признаков красного креста.

— Почему?

— Чтоб не мобилизовали. Одно дело едет моя любовница и другое врач.

Она даже не поморщилась на определение, поцеловав в щеку и ускакала.

Кроме моей машины имелось еще две и парни приехали на них. Одна прекрасно подходила под цель. Представительский лимузин с виду обычный, но с усиленными подвесками и амортизаторами, специально для бездорожья. И еще парочка тайников. Светить в такой поездке оружием не стоит, а под рукой иметь не мешает, как и ту самую важную бумагу о содействии. Там же не сказано конкретно в чем.

На первый патруль военных мы нарвались в буквально нескольких кварталах от больницы. Не дожидаясь воплей и выстрелов вылез и пошел, показывая пустые руки. Даже не пришлось доставать генеральский документ. И так все поняли. Еще и честь отдали на прощанье.

 — Что ты им показал? — спросила Тереза.

Я перекинул ей паспорт.

— Ты дипломат? — спросила она в недоумении.

— Ну ты ж не с гор спустилась. Читай внимательно.

— Почетный консул.

— Не сообразила?

— Нет. Консул — это ж чуть ниже посла.

— Звание почетного дают обычно давно проживающему в данной стране, где-то в дальнем конце, где консульство открывать чисто пустая трата государственных денежек. Зарплаты он не получает, обязанностями не обременен. Если вдруг на балеарских островах у итальянца сопрут документы и деньги он может обратиться к такому кадру и попросить о помощи. Тот звякнет за свой счет в Мадрид навести справки или от щедрот души даст на билет, опять же из личного кошелька. В идеале, в посольстве понимают, что хотя б иногда снимает с шеи лишние проблемы и отнесутся с пониманием к его просьбе, хотя могут и наплевать на тот звонок. Потому что в официальном смысле — почетный консул пустое место. Зато паспорт дипломатический и обычно не трогают даже на таможне.

Напрашивающегося вопроса не прозвучало. Правильно. Если дают даже такую ксиву, значит связи огого.

 — Те люди, которых ты привел, — сказала она, помолчав, — конечно сейчас нужны, даже такие, но они натуральные бандиты, причем трое итальянцев, испанец, американец, француз, немец, араб. Будто по всему свету собирал. Они кто?

На удивление наблюдательно. Правда немец, на самом деле еврей, араб тоже, но из ливийских, от местных практически невозможно отличить по внешнему виду, но сильно позвучало. Не ожидал. И ведь не особо общались с персоналом, а между собой трепались на итальянском.

— Мои люди.

— В смысле?

— В прямом. Я им плачу, они на меня работают.

— Сандро, — после длинной паузы, — ты кто?

—  Я Алессандро Мори, усмиритель Киренаики…

А вот теперь вспомнила. Вон как уставилась, даже вполоборота, глядя на дорогу заметил.

— Открыватель ливийской нефти…

Так звучала легенда, растиражированная по всему свету. Прежде крайне раздражало. После откровений Дуче уже спокойно отношусь. А на кого ему было валить свои знания из будущего?

— Принадлежащая мне компания занимается охраной месторождений и трубопроводов. И хотя там не все хм… бывшие бандиты, но их достаточно много. Как думаешь, кто сопровождает ценные грузы, мальчики из Оксфордского колледжа?

— Ага, — воскликнула она довольно, — теперь понимаю гораздо лучше твое поведение. И нет, не считаю тебя монстром. Даже не потому что отец занимался практически тем же. Прекрасно помню с чего началось. Ты повесил шейха, которого англичане выкармливали много лет. Не важно, украл его в Египте или поймал на своей территории. И тут все британские газеты, как с цепи сорвались. А потом еще и второй. С самого начала поведение откровенно враждебное.

— Все государства подкармливают чужих сепаратистов. Возможность надавить в любой момент на соседа. А когда отношения налаживаются — моментально сдают. Называется высокая политика.

— Ты поэтому и ушел?

— Если честно, меня особо и не спрашивали о желаниях. Наверху куча честолюбивых типов, пихающихся у власти и губернаторство теплое местечко. Если не запрыгнуть на шеи, самого стопчут. И хорошо, как вышло у меня. Отставка без последствий. А ведь кое-кто доинтриговался до заговора и расстрела.

— Ты мог бы тоже угодить в замес?

— Нет. Я нет. С ними никогда не пошел бы. И не потому что сильно хороший или преданный идеалам фашизма и лично Дуче… А, и здесь они.

Послушно останавливаюсь. Выскочить из города не по основной трассе не удалось. Здесь тоже торчали, перекрыв дорогу двумя грузовиками, оставив минимальный зазор и при моем появлении зашевелились солдатики. В принципе, не умеют они ставить заслон. Мог бы при желании бампером вынести сходу зевающего часового, но нет смысла. Так и оказалось. Молоденький лейтенантик даже документы не спросил.

— Вива Италия! — гаркнул во все горло. — Спасибо за самолеты!

Похоже видел на аэродроме, когда первые транспортники садились. Я ведь с генералами приезжал. Наверное, отложился в памяти. Во всяком случае, вместе в таверне не сидели.

— А почему? — спросила Тереза, когда проехали заставу.

— Чего?

— Ты сказал с ними б не пошел.

— А… Я никому об этом не рассказываю, даже английские журналисты не докопались… Папа мой был еврей. В те времена принимали в учебные заведения в Российской империи по процентной норме. Уж не помню точные цифры, но не больше какого-то количества в год. Он уехал учиться на врача в Австро-Венгрию. Точнее в Вену. Семейная легенда молчит зачем подался в Турин, однако не просто заглянул, а обнаружил прекрасную девушку. И была там любовь, горячая и страстная. Они и через десятилетия переглядывались при рассказах и хихикали. Одна беда, он не католик, а значит ее семья готова была оторвать голову гнусному соблазнителю. И тогда они сбежали вдвоем. Аж в Россию, где гневные братья с дядьями достать не могли, при всем желании.

— А дальше? — спросила Тереза, не дождавшись продолжения.

— И жили они долго и счастливо, — нехотя заканчиваю, — и умерли в один день. Когда в 18году пришли революционеры в дом. Убили их, как буржуазный элемент, а на самом деле просто грабеж. Никаких особых богатств у нас не имелось, но ведь кому и серебряные ложечки сокровище.  Меня тогда в городе не было, но точно знаю причину. Нашел я одного из них, благо народу в городе немного. Кто ходил по домам от имени народа люди знали и серьезно побеседовал. Не хочу вдаваться в подробности, можно аппетит надолго потерять. Оставаться мне там не хотелось и подался в Италию, посмотреть на мамину родину. Она много рассказывала и почти не преувеличивала. В итоге, мне категорически не по пути ни с красными, ни с коричневыми. Им одинаково не по душе мое происхождение, только знаки разные. Зато в Италии полностью отсутствует постулат о расовом превосходстве. Преследования осуществлялись по политическим признакам, а не по принадлежности к тому или иному антропологическому типу.

— Спасибо, — сказала Тереза помолчав чуток.

— За что?

— Вряд ли ты так раскрываешься часто.

— Ну, если собираешься жениться, большинство скелетов из шкафа правильно извлечь и показать.

Из Мадрида мы выскочили, но неприятно смотрелась пустота на вечно оживленной дорога. Даже неизменные ослики с тележками, привозящие продукты из ближайших деревень начисто испарились. Крестьяне нынче тоже пошли политически подкованные, газеты почитывают и не суются зря в опасные места. К тому же, практически наверняка, где-то впереди очередной пост из местных бдительных. От них неизвестно чего ожидать.

— А ты собираешься?

— Ага.

— И почему на мне? — с заметной долей кокетства.

— Сложно ответить на столь занятный вопрос. Мне тридцать четыре и не вел до Испании жизнь монаха. И вот столкнулся той ночью и вдруг подумал, а ведь эта девушка должна стать моей женой и матерью моих детей.

Были у меня женщины гораздо красивее. Вслух, безусловно, не произнесу. Однако подобные мысли прежде не возникали.  

— Не стану я сидеть дома! — возмутилась Тереза.

— Ага, то есть предложение не отвергаешь. Просто имеются условия. Обещаю не держать на кухне и не заставлять стирать обкаканные пеленки. Достаточно денег для найма домработницы. Слушаю остальные требования.

— Мог бы поромантичнее слова подобрать, — но сказано без особого возмущения.

— Если честно, собирался. Все как положено: со стоянием на колене и обещаниями достать звезду с неба, а также с благословлением твоей матери, но испанская политика как-то не способствует правильному поведению.

— Говоришь дополнительные требования? Я подумаю.

Полагаю, не откажет. Хотя есть сложности и правильно сразу упомянуть, не доставая из шкафа буквально все.

— Только, пожалуйста, учти: в Испании я жить не смогу. Официально по-прежнему легат черных рубашек. Можно уйти со службы, но на моем уровне не уходят из партии. А она может потребовать ради страны нечто в любой момент.

Пафосно прозвучало, увы, иначе нельзя. Некоторые вещи даже жене не скажешь. Да и: «Я личный порученец Бенито Муссолоини с правом на убийства и выполняющий приказы, не рассуждая» достаточно похоже на кино. Кто угодно примет за издевательство.

Теперь мы ехали уже не по нормальной дороге, какими-то пыльными проселками, без малейших признаков покрытия. Ничего так, километров тридцать от столицы страны. На удивление, Тереза прекрасно знала окрестности и твердо управляла, заменив штурмана. Я б в этих однообразных холмах с изредка попадающимися деревьями, обязательно заплутал.

— Когда-то это была наша деревня, — сказала Тереза через пару часов, показывая на немногочисленные убогие домишки впереди. — А это, — на развалины, — наш замок. Рода де Молина. Еще дед продал остатки собственности арендаторам. Все равно большинство молодых норовило сбежать в Мадрид или Гвадалахару, так хоть чего получить удалось. Как не удивительно, нас до сих пор здесь помнят и уважают. Останови у того дома.

Она вышла из машины и подошла к появившейся у забора женщине. Мне не было слышно, о чем беседа, да и не интересно. Гораздо больше занимало полное отсутствие людей, включая вездесущих детишек. Когда возил Терезу к очередной роженице моментально набегали хоть днем, хоть ночью. Все ж для них появление машины во дворе, где сроду ничего серьезнее велосипеда акушерки не появлялось натуральный праздник. Можно потрогать, с умным видом спросить про количество лошадиных сил и восторженно выслушать небольшую лекцию на тему мотора или тормозов. Я всегда готов просвещать молодое поколение, иногда даже сажал за руль кого и позволял бибикать, а то ведь с них станется грязью кинуть или камнем. Ребята простые, на обиды реагируют резко.

 — Разворачивайся, — сказала Тереза, вернувшись. — Отъезжаем за тот холм и ждем.

— Не хотят, чтоб видели у кого прятался?

— Мало ли как спрашивать станут, — вздохнула, — и что сосед сболтнет. А так, что не видел, того и не было.

Через четверть часа неподалеку появился человек, торопливо идущий в нашу сторону. Тереза встрепенулась и выскочила ему навстречу. Они обнялись и даже со стороны заметно, насколько добрые отношения.

Пабло оказался совсем не похож на сестру, в отличие от старшего Энрике. Такой смазливый красавчик, смуглый и кучерявый, способный сойти за кого угодно — испанец, грек, итальянец или даже араб. Все-таки в роду у них явно были мавры, если не подозревать мать в измене. Старшие дети темные шатены со светлой кожей и носы у них маленькие и вздернутые. А у этого крюком, но что удивительно, нисколько не портит, даже какой-то шарм. Девки, должно быть, на шею постоянно вешаются. Вид, впрочем, помятый, явно не на перине спал. Совсем молодой, лет семнадцать-восемнадцать и уже студент. Видно мозги имеет, разве применяет не по адресу.

— Пабло, — сказал, подойдя и протягивая руку.

— Алессандро, — пожимаю ладонь. — Машину водишь?

— А, да.

— По-французски говоришь?

— Учил.  

Пока они обменивались впечатлениями покопался в тайнике. Тут у меня на любой случай жизни кое-что припасено, а чтоб открыть нужно нажать дважды кнопку снизу от руля. Ее так просто не высмотреть, нужно лезть головой вниз.

— Побудешь Пьером Крюшо, — отдавая права, выданные в департаменте Лимож, говорю. Хорошо в них фотография не требуется. Надо б подсказать родной полиции про необходимость. — Ну, чего стоим? Садись за руль, я человек со средствами и ты мой шофер. Между прочим, — а куда мы отправляемся?

Они переглянулись. Натурально, сейчас в Мадриде ничуть не лучше. Может и не ставят всех комуняк подряд к стенке, то очень скоро станут.

— Надеюсь понимаете, когда восстание подавят, фалангисты пойдут частым гребнем по спискам родных левых, заглядывая в дома.

— А не наоборот? — возмутился Пабло.

— Про другие города ничего не скажу, а в Мадриде скоро военные окончательно задавят мятеж. И чем хуже будет ситуация в стране, тем жестче отнесутся к арестованным.

— Есть предложение? — спросила Тереза.

— Есть. Ты моих людей видела. Здесь им делать нечего в ближайшее время. Улетят в Ливию. Одним больше, одним меньше, никто билеты проверять не станет, уж такое обеспечу.

— И что мне делать в Африке?

— Хотя б научиться обращаться с оружием, — сухо говорю. — На будущее. А то толку от таких студентов на баррикадах, насмотрелся в свое время. Или доучишься в университете. В Бизерте есть факультет инженерный.

— Пабло! — быстро сказала Тереза. — Это выход. Утихнет — вернешься.

— Что, — глядя исподлобья, — действительно оружие дадут?

— Даже не сомневайся.

Машину он вел не слишком уверенно, все ж серьезного опыта не имелось. Временами дергал сцепление или излишне давил на тормоз, но сейчас нотации точно не уместны. В машине даже с открытыми окнами скоро будет жара, не хуже печки, но спина у него мокрая не от этого.

Кстати говоря, раз уж занялся семьей пока не давшей согласия на свадьбу невесты, то почему б не взять на работу ее старшего брата-адвоката. За пару часов знакомства мнение составить сложно, но с работой у него не очень, перебивается по мелочи. Без серьезных знакомств кто ж тебя возьмет в известную фирму. А самому начинать, так в Мадриде таких и без него хватает. Зато мне, один черт, нужен кто-то местный, кому можно будет доверять на первых порах. Хотя в беседе с Франко речь шла о 2/3 добычи, то государственные закупки. Никто не мешает и дальше лично мне менять бензин на всякие вольфрамы. К тому же здесь есть сеть заправок, которые нуждаются в постоянном поставщике и готовы отдать серьезную долю, если соглашусь таким побыть. Все ж в Италии уже существует нужда в горючем немалого размера и, хотя прибыль из-за низкой цены, установленной государством минимальна, доход стабильно растет с увеличением потребностей. Американцы в Италии уже пошли в партнеры, позволяя расширяться за счет прежних мощностей, им принадлежащим. Почему не провернуть этот фокус здесь. Вот пусть и контролирует будущую компанию, когда меня отзовут.    

— Сандро, — сказала напряженным тоном Тереза.

Я уже и сам видел. Разворачиваться поздно, они прекрасно знали где поджидать, чтоб раньше времени не обнаружили. К тому же, пока начнем крутиться по здешним буеракам в спину обязательно прилетит пуля. Если у двоих охотничьи ружья и можно надеяться на дробь, то третий держал Ли-Энфилд. В Ливии таких было навалом, англичане сплавляли сенуситам запасы с войны. Прекрасная винтовка и в умелых руках доставляет массу неприятностей, когда у тебя в руках пистолет-пулемет. Из него далеко не попасть. В окопах, да, страшен, но не на открытой местности. А мне крайне не нравится, как держит, уж такие вещи привычно отмечаются сходу. Этот профессионал и не промахнется на нашем расстоянии даже на вскидку.

— Остановись, — сказал Пабло, — и молчите, что не услышали.

— Здравствуйте, гости дорогие, — вскричал, счастливо скалясь человек с винтовкой.

Морда красная, как у постоянно бывающего на воздухе и с виду обычный пастух, которых в Испании полно. Одежка замызганная и со следами подпалин. У костра ночует. Еще и нос когда-то сломан, не иначе в драке. Сразу видно, не стоит связываться.

— И тебе здоровья, — отвечаю.

— И кто ж у нас катается в такое неподходящее время? — ствол по-прежнему направлен в мою сторону и глаза настороженные.  

— Иногда тебя не спрашивают, когда очередную драку с правительством затеять. Я итальянец и здесь случайно.

— В жизни ничего не бывает случайно, — пробурчал еще один нечесаный тип, шмыгнув носом, — все свыше предопределено.

— Вот! — сказал довольно первый. — Истину глаголет. И поскольку человек явно не бедный, нужно поделиться с ближними, как написано в святом писании.

Третий хихикнул. Он смотрелся полным идиотом, аж слюна текла изо рта, а двустволку держал за ремень. Зато взгляд на Терезу, от которой не отводил глаз, как у зверя.

— То есть вы не красные и не сельская жандармерия?

— Скажешь тоже. Мы просто бедные люди. Тащить вас к одетым в мундиры — фу. К тому же они и не заплатят.

Похоже все ж в деревне кто-то сообщил. И почему не удивлен?  

— Если дело в этом… На, — кидаю ему кошелек, — и давай спокойно разойдемся. Машину все равно не продашь.

— Нет, — так дело не пойдет, изучив содержимое. — Ну что такое шесть сотен?   

Вобще то сельские труженики получали 2-3 в день, а самые высокооплачиваемые в металлургии до 16 песет. Такой суммы мне прекрасно хватало на месяц жизни достаточно приятной. Какой смысл таскать с собой больше?

— Давай свою шлюху оставишь. Мы чуток попользуемся, все ж дворянку повалять не часто удает…

Договорить он не сумел. Как начал куражиться, так и стало ясно — не отпустит. И кошелек ему отдал не без задней мысли. Пусть руки будут заняты. А дальше уже совсем просто. Он еще падал с дыркой в голове, как я дважды выстрелил в любителя Библии. Слюнтяй от неожиданности шарахнулся в сторону и упал на задницу.

— Не надо, дяденька! — вскричал и на мгновенье стал тем, кем и являлся, парнем лет семнадцати, без признаков ума.

Я застрелил, не испытывая никаких чувств. Все они хорошие, когда с той стороны от ствола. А когда оружие в руках ведут себя совсем иначе. Никто не заставлял выходить грабить на дорогу. Сам решил. И, наверняка, поучаствовал бы в убийстве. Это ж святое дело, повязать подельника кровью. Самое неприятное, в общем бардаке запросто никто б не заметил. Допустим, я человек не простой, но кто б стал всерьез искать здесь. Пропал в городе во время боев и все. Им бы это сошло с рук.

Я забрал свой кошелек у покойника, посмотрел и не стал поднимать винтовку. Пистолет еще туда-сюда, а нарваться на пост, имея в машине такое, могут и не понять. Повернулся и обнаружил занятную сцену. Тереза смотрела странным взглядом. Так и не понял, что в нем, но не страх. Меня она не боялась. А вот Пабло пялился на главного бандита застывшим взором. Зрелище, безусловно, не особо красивое. Спереди дырка небольшая, а вот сзади вынесло пол черепа, раскидав мозги по дороге. Не выворачивает и то хорошо.

— Поехали, — сказал, садясь в машину и пихая его в спину.

— Э…, — проблеял нечто, приходя в себя.

— Пока кто-то борется за власть, обязательно выползают и такие. Причем задним числом порой не разобрать, кто перебил случайных людей. Убийц и искать не станут.

Прозвучало несколько двусмысленно, так плевать. Они оба поняли, что донести хотел.

---

[1] Контр-адмирал.

[2] Старпом.

[3] Заложен 26 ноября 1938 году, закладка второго корабля серии была запланирована на лето 1940 года, Но здесь вынуждены соперничать. И так поздно из-за отсутствия бюджетных ассигнований. В межвоенный период во Франции и Англии с вооруженными силами было откровенно паршиво. 

 

[4] Подлинная цитата.

[марик]

Поскольку я так и не узнал как правильно трахать начальнику секретаршу, пришлось постельную сцену срочно вымарать. Ценители могли остаться недовольными. Так вам всем.  

[Magnum]

пришлось постельную сцену срочно вымарать. Ценители могли остаться недовольными

Не беда, можно и до перестрелки докопаться! 

 

[марик]

Не беда, можно и до перестрелки докопаться! 

не было никакой перестрелки, это что то другое, не мое. Хотя можно не только докопаться, но и указать на четкий ляп, как в прошлый раз с патронами.  

[KasparsB]

Поскольку я так и не узнал как правильно ... секретаршу

Как , у Вас нет секретарши ? А кто же ... это ... как же так ?

Ценители могли остаться недовольными.

Недовольными остались не только лишь ценители ... Ой !

Но так то да - нам Дуче дал стальные руки-крылья , вот !

[Vasilisk]

Личную переписку скрыл, в случае повторения выдам по 3 балла каждому участнику за заведомый оффтопик.

[марик]

 1936г

 

Дверь открывается пинком. Сидящий на стуле человек, с синяком во всю правую часть лица и практически не открывающимся глазом, даже не повернул голову. Зато следователь вскочил, как ужаленный.

— Сеньор?

Разобрать сходство с фотографией на перекошенной роже достаточно сложно, но вроде ошибка исключена.

— Пайетта Карло, — говорю без особой радости, не люблю таким заниматься, — член коммунистической партии, неоднократно катался в Москву. Будешь отрицать?

Документы у него вполне испанские. Не мешает выяснит где разжился, здесь или в Коминтерне.

— Зачем? Ты ж фашик, проверил отпечатки пальцев, а мои остались с отсидки.

— За тобой выбор. Едешь на родину или остаешься здесь.

— А какая разница?

— Большая. Тут точно расстреляют за участие в мятеже, там максимум срок впаяют.

— Сдохнуть на шахте, выплевывая легкие, как бы не хуже.

— Дурак.

Забираю со стола бумагу и пишу с десяток интересующих вопросов для следователя.

— Это выяснить, а потом в яму.

Тот с готовностью кивает. Уже знаю, этот выбьет непременно. Причем сам марать руки не станет, позовет парочку мордоворотов.

Проживание в Испании несколько затянулось, хотя все основные проблемы решало уже посольство, уточняя формулировки договора о дружбе и взаимопомощи, имея под носом мой черновик. Они старательно подготавливали визит Муссолини. А пока армия наводила кладбищенский порядок. В буквальном смысле.

В Каталонии анархистов и желающих независимости стреляли, как собак. В стране басков еще кое-где продолжались бои и сопротивляющихся старательно утюжил легион «Орла». Дуче питал какую-то нездоровую любовь к Римской империи и даже отряду летчиков присвоил соответствующее название. Именно благодаря массированному применению авиации вспышки восстаний давились достаточно быстро. Англичане в очередной раз лили крокодиловы слезы в унисон с советами по поводу уничтожения демократии. Французы разбирались в парламенте кто виноват, что допустил. Они откровенно проморгали бросок итальянского флота.

А я сидел в качестве «консультанта» в самом логове борьбы с красными. Одно время даже думал, что сам отправлюсь в камеру, но все вышло наоборот. Никто сейчас в Испании не был огражден от доноса и не обязательно клеветнического. Положа руку на сердце, кто не ругает начальство, правительство и меры, бьющие по карману, даже если на всеобщее благо те рассчитаны? Только немые и глухие. А испанцы народ не просто говорливый, они не умеют держать язык за зубами.

Политическое управление создали буквально в одночасье и набрали в него каждой твари по паре. Идейные фашисты, натуральные нацисты, католики и бывшие студенты с философами. Одни всерьез занимались расследованием, другие сводили счеты со всеми подряд и конкретными людьми. Попадались и просто садисты. Наверное, нечто такое было в России с ЧеКа. Я в это дерьмо угодил чисто случайно, по просьбе греческого посла, у которого загребли по подозрению прямо на улице атташе по культуре. Знакомства наверху, порой, крайне полезная вещь. Меня выслушали внимательно и отдали бедолагу, причем даже вернули кошелек. Но тут уж я сам обнаглел и по личной инициативе провел ревизию тюрьмы.

Парочка болгар на проверку оказались македонцами и скорее всего, боевиками. Возможно и правда, бомбы клепали для левых. Зато остальные французы, немцы, бельгийцы и португальцы обычные коммерсанты, на которых кто-то настучал или вовсе особо резвые решили облегчить им карманы. Был еще мутный англичанин, очень напоминающий разведчика и парочка русских эмигрантов, попавших случайно. Короткая беседа и все кроме болгар на выход. Самое удивительное, никто не возражал. Приказ военным оказывать лично мне всяческое содействие с печатью генерального штаба оказал магическое действие.

Правда вечером прикатили целым отделением солдат, во главе с полковником, но оказалось требуюсь не для пыток в застенках, а для консультаций. Кто-то все ж позвонил на самый верх, пожаловаться на самоуправство залетного. Я так и не выяснил, сам Франко гавкнул или без его подачи, знающие о моей роли в создании воздушного моста и крайне опасающиеся задеть Муссолини. Теперь любой иностранец шел через мои руки. Были даже выдающие себя за таковых, лишь бы выбраться из камеры, откуда обычно дорога ногами вперед. Я честно разбирался, насколько это сейчас возможно. А заодно и с просьбами будущей тещи, к которой шли просители уже по поводу испанцев. Увы, далеко не всем могу помочь. А некоторым и не желаю. В таких случаях разводил руками и говорил: «Не всесилен, увы».

Ну, вот, пожалуйста, лежит передо мной очередная папка. В ней один несчастный листок, где с грамматическими ошибками, я б мог такие сделать, все ж не родной язык, но этот автор имеет звание лейтенанта, сообщается, что данный субъект задержан ночью в комендантский час без документов. Хорошо еще на месте не грохнули, но уж больно жалобно кричал на «аглицком». Да-да, так и написано в той самой сопроводиловке.

 — Не поделитесь, месье Дюпре, — сказал на французском, — что вы делали ночью на улице?

Я смотрел прямо на него и это оказалось страшно поучительно. Конечно, просидев недельку в помещении, набитом битком, с окошками в решеточку, сильно элегантным не останешься, но скрючившийся на стуле забитый мужичонка внезапно распрямился и посмотрел совсем другим взором. Тот еще артист.

— Можно сигарету? — спросил приятным голосом на том же языке.

— С собой возьмете, — толкая к нему пачку «Житан», постоянно с собой ношу несколько, отправляясь в тюрьму. Сам не курю, но к людям отношусь с пониманием.

— Спасибо, — сказал Дюпре, прикурив от моей зажигалки. Тоже в кармане вечно, на всякий случай. Все чаще для подобного. — Верите, от любовницы шел. Как в анекдоте, муж внезапно вернулся. Только он нынче в какой-то милиции состоит и лучше было не встречаться, не долго и пулю словить. Если не тайна, как вычислили?

— Совсем не тайна. При поступлении в данное заведение берут отпечатки пальцев у всех. Интересные мне едут в полицию в Рим и Вену.

— Простите, причем Австрия?

— С двадцать какого-то года существует Международная организация уголовной полиции в Вене, куда отправляются данные на разыскиваемых жуликов.

— А, что-то слышал. Оказывается, и от них есть толк.

Правильно, как раз там и всплыли. В Риме Анре Дюпре никому не сдался, в политику он не лез. Да и немногие в курсе его существования. Вот Ставиский был на слуху. А этот где-то в тени. Зато из Вены возбуждено написали, что маклерская контора, сдающая по десять раз одну квартиру его идея. Да и к продаже облигаций руку приложил.

— И что теперь со мной будет? — спросил, затягиваясь. — Насколько мне известно никакого ущерба ни Испании, ни Италии не нанес. Выдавать Франции незачем.

— А вот это прекрасный вопрос, — восклицаю с воодушевлением. — Адрес ваш мы рано или поздно узнаем, не такая уж сложность по теперешним временам. Просто прежде в том никто был не заинтересован. Паспорт там есть? Полагаю, не на ваше настоящее имя. На границе должны были тормознуть в таком случае. Для начала подделка документов обеспечена. Без понятия о конкретной статье закона, но отсидка продолжится до прояснения. А там, уж глядя по обстоятельствам. То ли выдача во Францию, то ли еще чего местные придумают, как услышат про пятьсот миллионов украденных франков.

— Спасибо, я все понял. Хуже всего, никаких миллионов у меня нет.

— Ага, — киваю с готовностью.

Даже из газет можно выяснить, что Дюпре со Стависким были не одни. Там целая бригада работала и не за красивые глазки жены Саши. Плюс, неминуемо приходилось крупно делиться с кучей заинтересованных лиц. Расследование длилось больше года и сопровождалось массой самоубийств. Замминистра сельского хозяйства покончил с собой. Юрист утопился (?). Главный парижский торговец драгоценностями якобы отравился. Государственный обвинитель выпил яд. Судья Альберт Принс был убит при загадочных обстоятельствах. Сам Ставиский застрелился, хотя любой дурак мог прочитать в газете про отсутствие порохового ожога на виске. Многие сели, как мэр Байонны. Это про кого доказать сумели. Даже французское правительство слетело, ведь слишком многие оказались замазаны в скандал.

— Нет, кое-что есть, но совсем не те сокровища, которые мерещатся большинству.

— Если честно, меня деньги интересуют в последнюю очередь. Про них будете рассказывать честным испанским законоохранителям.

— Я знаю, что вас интересует, — сказал он со вздохом. — И с огромным удовольствием отдам. Слишком опасно иметь компромат на таких людей.

Наверняка на парочку министров, их помощников, полицейских и даже людей из Сюрте. Ставского прикрывали на самом высоком уровне и одно время тот этим прямо бравировал. Не могло не быть у него нечто в загашнике, раз толпой убивали. Большие начальники приказ спустили, а иметь на таких крючок крайне полезно. Ему, действительно, открутят голову. А вот если придут люди из 2-й отдела Генштаба Италии или OVRA, им только стреляться или идти на вербовку.

— После этого могу быть свободным?

— Как ветер.

— Благодарю, синьор Мори. Вашему слову верю.

— Вы знаете меня?

— В определенных кругах у вас очень серьезная репутация.

— Никогда не вращался среди аферистов.

— Люди вне закона не всегда работают в четких рамках. Сегодня одно, завтра другое занятие. Контрабандисты, торговцы оружием, золотом и тому подобная публика не обязательно сидят в дрянных трактирах и с людьми вроде Ставиского регулярно пересекаются, порой оказывая услуги друг другу. Слухи всегда ходят. Про вас говорят, не мешает другим жить и слову можно доверять, однако лучше не переходить дорогу, ни перед чем не остановится. Хуже любой мафии.

Звучит, как комплимент.

 

 

 2.

 

Во времена богатства есть свобода, которая не может быть предоставлена во времена нищеты[1].

 Муссолини.

 

Свадьба в Италии — это вовсе не торжественное событие и священники. Итальянцы не отвергают веру, но еще с 20х идут в мэрию регистрировать брак. Безусловно, кто хочет, потом может и венчаться, но нам не требовалось. Социалистка с некрещенным типом не нуждались в мероприятии. Я неоднократно присутствовал на мессах в Ливии. Там у нас Черной колонне имелись парочка священников, да и по праздникам навещали люди в рясах. Прекрасно сознавал, что многие в этом нуждаются, особенно перед боями. Никакого дискомфорта не испытываю, даже молитвы выучил. Тем не менее, как лично я не изображал религиозного, так и фашизм относился к данному действию индифферентно. Не запрещается, но и не поощряется. В этом смысле серьезно отличались от коммунистов и нацистов. Мы католическое государство, однако влияние Ватикана на народ, согласно конкордату, минимально. В политику не вмешиваются — само собой, но даже разводы допустимы[2].  

Поскольку мама Терезы категорически отказалась из Испании приехать, оставив родной дом, ничего торжественного не ожидалось. Получили бумагу с печатью, отметили в ресторане событие и в постель. Я насчет этого был крайне серьезно настроен. Начиная с пересечения границы моя будущая жена заявила, что просто обязана к брачной ночи накопить побольше невинности и спали в разных кроватях. Ну, правда, почему бы в непринципиальном вопросе не дать невесте показать характер?

Как только из OVRA прибыл настоящий специалист, я тут же уступил место в тюрьме. В смысле, консультанта. По факту мотался по разным городам, разбираясь с тамошними узниками. И кое-что, вроде компромата от Дюпре в Риме явно заинтересовало. Наши люди теперь имелись в Политическом управлении, министерстве финансов, армии и ВВС с ВМФ. Нет, они не командовали. Советовали. И немножко контролировали процессы. Впрочем, крайне вежливо и компетентно. Во всяком случае, такие отзывы слышал от заинтересованных людей.

Муссолини не зря провел встречу с Франко. Достаточно громогласно сообщали о серьезных продовольственных поставках. Смешно было б, если перепродажа от СССР, там скушали фашистский переворот на верхнем уровне и продолжали торговать. Расстрелы коммунистов одно, а валюта совсем иное. По факту, мы не платим. Идет по бартеру какое-то оборудование.

Такие вещи не по моей части. Вот про поставки оружия в курсе, но это как раз оплачивается, пусть и со скидкой. Может отдаем по себестоимости, но за золото. Между прочим, была у меня мыслишка обнести под шумок беспорядков банк Испании. Не для себя, для Италии. Увы, слишком чревато. Семьсот тонн на руках не унести, останется явный след и огромный скандал. Вот победи левые, непременно б совершил крупнейшее ограбление в истории. Уже планы имелись и подготовка велась. Но поскольку наши будущие союзники взяли вверх, все планы остались в голове.

Короче, отдыхать от трудов тяжких собирался долго и со вкусом. Съездить на север, где на самой границе Тосканы и Лигурии, на высокой горе теснятся каменные дома с островерхими крышами, а вокруг глухая чаща и видны морены – гигантские древние камни, оставленные здесь ледником. Домов и на две дюжины не наберется. Внутри зданий на полу мозаика, на стенах – фрески.

Красота просто неправдоподобная. Маленькая деревенька на отшибе, где меня всегда встречают с удовольствием. Я в тамошние дела не лезу, однако при случае и помочь могу. Искали натуру для съемок и наткнулись. У них там кроме красоты, овечек и виноградников ничего нет. А теперь режиссеры со сценаристами с моей легкой руки приезжают отдохнуть от тяжких трудов на природу. Долго не выдерживают, однако когда в сезон нагрянут, непременно давят в бочке ногами. По-настоящему так разве для себя вино делают, обычно используют пресс аж с античных времен, но развлечение для всех. После недельки такого отдыха тамошние жители могут пару месяцев не беспокоиться о заработке.   

Не случайно бить в барабаны не стал и позвал Марко с Паоло в качестве свидетелей. Других близких друзей не имею, да и с ними чем дальше, тем больше дорожки расходятся. И тут, на выходе из мэрии, перед зданием обнаружилась нехилая толпа. Честное слово, никому не сообщал о событии и никого не предупреждал. В это время года Рим раскален и безлюден. Все, кто может себе позволить сбегают подальше от городских кварталов. Но если в первом ряду стоит Артуро Боккини, с широко раскрытыми объятиями, невольно задумаешься чего он не знает и кому позвонил по знакомству. Уж цвет кинематографа и люди в мундирах точно не случайно появились.

 Сборище с радостными воплями надвинулось, поглощая нас, причем успел заметить на лице Марко ужас, он крайне не любил оказываться в центре внимания и моментально становился косноязычен. Паоло, наоборот, счастлив. Родная стихия и потенциальные портреты для его журнала в огромном количестве. О, Мадонна! Меня почтила присутствием лично Юнити, причем живот у нее уже на нос наезжает. Нельзя сказать, чтоб сюрприз, даже если в газетах не пишут, слухи все равно ходят. Интересно, как к этому относятся Эдда и Витторио? Ее я совсем не знаю, она вышла замуж и сидит с мужем-послом в Китае много лет. А вот Витторио вечно болтается возле киношников, притом летчик[3].

— Всех приглашаю в ресторан «Рисорджименто»! — говорю громогласно.

Можно подумать существуют иные варианты для приличного человека. Попробуй кого после такого не позвать.

Народ грузится в машины, занявшие все вокруг и длинным кортежем следует в хорошо знакомом направлении, причем в своем автомобиле я обнаруживаю Юнити, нечто оживленно на английском рассказывающую Терезе про протекание беременности. Та слушает вовсе не для проформы, задавая правильные вопросы. Воистину акушерка не диплом, а состояние души.

В ресторане, благо посетителей в обеденное время почти нет, начинается настоящее веселье с песнями и танцами, без которых просто невозможно представить итальянскую свадьбу. Вино и шампанское льются рекой, а от многочисленных изысканных блюд и сладостей просто ломятся столы. Естественно, за мой счет, но жадничать тут уж глупо. Заодно погнал Джузеппе за стандартным угощением. Всем гостям вручают мешочки с пятью конфетами, каждая из которых означает какое-то пожелание молодой семье: здоровье, богатство, уважение и многое другое. С какой стати я должен дарить, а не мне, тайна покрытая мраком. Так принято.

— Я только теперь начинаю понимать, кого по случаю окрутила, — сказала под утро Тереза, расчесывая волосы у зеркала.

Занятная постановка вопроса. Получается это не я, а меня захомутали.

— Да? И кого?

— Большого обманщика. Ладно еще эти генералы…

Обидно звучит для Каразоне и Мазини, бывшем командире первой пехотной дивизии, с которым два с лишним года совместно ловили по Ливии бандитов, ныне занимающим должность начальника оперативного отдела сухопутных войск. Ими пренебрегают!

Собственно, из старых кадров, времен Великой, в руководстве армии осталось пару человек. Сейчас ей управляют закончившие ту войну в званиях капитанов и непременно побывавших в Ливии на средних должностях. Молодые и энергичные. Притом, как я понимаю, Бенито спускает общий план, как с производственными четырехлетками (большевики даже это украли), а дальше они уже сами занимаются тонкостями и нюансами.

— Парочка промышленников вроде Рицотти не удивляет, где машины, там и нефть, но ты ж промолчал про свое отношение к Экспериментальной студии!

— Очень косвенное, — бормочу, — деньги министерства культуры.

— Не удивительно, что не хотел идти на «Римские каникулы!».

А говорят у женщин плохая память.

— Да ты ж с ней спал!

И кто ж просветил? Неужели сама Клаудиа, они какое-то время общались. Вряд ли. Не стала б делать мне гадость, спокойно расстались. Нашлись и без нее доброжелательные гады. Я ж не мог Терезу держать рядом с собой силой, да и рано или поздно бы узнала. Надеялся все ж не сейчас, тем более на итальянском недостаточно хорошо понимают, особенно, когда трещат в обычном стиле без остановки. Оказалось, она неплохо говорит по французски, а на английском точно лучше меня. С Юнити моментально перешли на ее родной язык и принялись обсуждать ее состояние. Я половины терминов просто не понял. Медицина — поле на которое прежде не заходил. Вот если б речь шла про трубы и буры, смог бы компетентно поддержать беседу. А так тихо удалился, предоставив самих себе. Похоже, зря.

— Все закончилось еще до Испании. Честное слово!

Она посмотрела странным взглядом.

— Дурак, — сказала со вздохом. — такая женщина!

— Не все способны выдержать мои длительные поездки.

— Я поеду с тобой, — без малейших сомнений сказала.

— А работа?!

— Возражение звучит крайне сомнительно с твоей стороны. Но я обдумаю. На недельку, нет смысла все бросать, но если больше, только вместе. И кстати, ты, действительно вхож к Муссолини?

— Преувеличение. Он действительно меня знает еще с 20х и поручает разные сомнительные дела, которые невозможно делать официально.

— Договаривай.

— Ты ж и так знаешь, я встречался с Франко.

— Ага, — сделала мгновенный вывод, — то есть и до мятежа?

— Любой испанец, — говорю со вздохом, — ничуть не сомневался, что очередной переворот грянет в скором времени. Значит об этом в курсе и за границей. Вопрос был кто возьмет власть. Да, я неофициально выяснял, кто готов после победы обеспечить интересы Италии, имея в кармане шпаргалку от МИДа и лично Дуче, что предлагать и на что соглашаться. Извини, подробности озвучивать не стану.

Все это полная правда, хотя далеко не вся.

— И нет, я тебе и тогда не врал. Разговоры с Хиль‑Роблесом или тем же Франко — одно. Коммерческие дела — другое. А, кстати, про правильный бизнес! — я положил перед ней на столик пухлый конверт.

— Это что?

— Ну, дарить кастрюли или занавески, когда мы живем в гостинице, несколько странно. Гости дали деньгами. В смысле чеками. Заранее собрали. Я даже не глянул, просто в карман сунул. Завтра, то есть уже сегодня… Пожалуй, все ж завтра, а то выспаться не мешает, положишь в банк на свое имя.

— Ого! — сказала Тереза, глянув на сумму первого же чека. — Но это вроде наши общие деньги?

— Пока не получаешь зарплату, как самая лучшая акушерка, должна ж иметь возможность нечто приобрести, не обращаясь каждый раз к мужу.

— Мне нравится такой подход, но почему у тебя нет дома?

— Зачем, если я то в Ливии, то в Испании или еще где. Не нужно мыть полы, менять белье, покупать мыло и готовить, все принесут работники гостиницы.

— Может раньше и сходило, но для семейной жизни такое не подходит, — сморщив носик, возмутилась Тереза.

Ага, а то я не видел сколько она времени проводила дома. Шесть дней в неделю на работе, а седьмой тоже б там сидела, если б я не вытаскивал погулять. И не из-за денег. Чего нет, того нет. Совершенно спокойно к ним относится. Есть — хорошо, нет — тоже выкрутимся. Это уже от матери. Та умудрилась трех детей поднять на мизерную пенсию по смерти отца и они усвоили простейшее правило: умей жить на минималке и не требуй много.

— Идет, — покорно говорю, — в медовый месяц займемся поиском подходящего дома. Какие есть условия? Ну, там вид на море, участок с садом или без, количество комнат, наличие второго этажа?

И тут зазвонил телефон.

---

[1] Подлинная цитата.

[2] В реальной Италии в 60е годы стало можно.

[3] Для знающих сколько детей было у Муссолини, посмотрите на их даты рождения. Здешний дуче с прежней женой не общался, как сказано выше. Странно было б иначе. Кто и мог расколоть по поведению, в том числе и в койке, так супруга. Не вспоминая уже, что не обязан любить чужую бабу. Но дети — это святое для итальянца.  

[Vasilisk]

Продолжение личной переписки скрыто, за игнорирование модераторского предупреждения выданы обещанные три балла. В следующий раз будет уже 5 баллов.

[марик]

Мы не можем менять политику, потому что, в конце концов, мы не проститутки[1].

Муссолини.

 

— Еще не поздно тихо смыться, — говорю, показывая на стоящий у входа автомобиль с красным крестом. — Ты даже врачам нормально не объяснишь, чего добиваешься. Уж к кому-кому, а к ней доставят лучших профессоров. Ты ж понимаешь, пойди что не так…

— Она просила, — твердо заявила Тереза. — Значит нужно приехать, пусть даже моя помощь ограничится держанием за руку.

В воротах нас встретил охранник и узнав кто прибыл сразу звякнул в дом. Оттуда рысью примчался человек в белом халате и потащил Терезу к роженице. Меня с собой не пригласили. Не сильно хотелось. Пару раз пришлось помогать будущей жене в Мадриде и удовольствие от криков, крови и падающего в обморок мужа ниже среднего.

— Пройдите, — сказал сторож, показывая в сторону дорожки.

С прошлого раза я твердо знал, там находится беседка и клумба. Поэтому нисколько не удивился, обнаружив махающего рукой Бенито. Справедливости ради, на этот раз не валялся прямо на земле, а сидел на скамейке в павильончике. И пьян не особо. Хотя одна бутылка пустая.

— Будешь? — спросил он, широким жестом показывая на стол, где стояла вторая с вином, а на тарелках еще сохранились остатки сыра и зелени.

— Я и так неплохо набрался на праздновании.

— Извини, — сказал без признаков сожаления в голосе Муссолини. — никак не мог приехать. Очередное крайне важное совещание. Между прочим, как оцениваешь последние шаги моей дипломатии?

Тут очень явно слышное ударение на «моей». После такого плохого язык не поворачивается произнести.

— Я не экономист и не имею точной статистки, — бормочу.

— Брось, — великодушно говорит Дуче. — Можешь прямо.

— Экономический союз звучит прекрасно, но насколько выгодны эти соглашения для Италии? Весь мир лепит заградительные пошлины, мы практически полностью снимаем. Ладно, Албания, она и так у нас в кармане. Пусть Испания, тоже полезно. Допустим Австрия, их важно привязать покрепче. А Венгрия с Грецией? Греки нам уж точно не друзья, они все больше на Лондон смотрят.

Еще и кусок Албании отдали с островами Додекане́с. И ради чего?

— Основная задача — завершение индустриализации страны, фактически подошла к завершению. Уровень производства промышленных товаров с 20х годов вырос втрое, по некоторым позициям в четыре и даже выше, вопреки общемировому кризису.

Он явно был собой доволен. И не случайно. Достижения реальны. Да, по нам тоже ударило, но гораздо меньше, чем в тех же Франции и Германии. И пусть официальная статистка лукавит, пряча отправленных на общественные стройки дорог и осушение болот из числа безработных, их вместе с семьями обеспечивали на минимальном уровне и никто не помер от голода.  

— Кое-что создано с нуля, как «Эни» — Национальное управление жидкого топлива, целиком взявшая в свои руки новую отрасль промышленности — нефтехимическую.

Он налил в стакан и выпил с удовольствием.

— Институт промышленной реконструкции я создал не зря. Большую часть вложений в ключевые отрасли, для обновления шли через него из государственного бюджета. Ну, — он ухмыльнулся, — и из-за вовремя набранных кредитов по всему миру перед Великим Кризисом. При этом, сколько не старались, сколько не давили на мелиорацию, переселяли в Ливию, давали трактора по льготным ценам, кредиты в деревне, полностью перейти на самообеспечение Италия не сумела. И дело вовсе не в двух миллионах ушедших в города за последние десять лет.

Из-за которых, между прочим, зарплаты выросли за те же годы процентов на двадцать, а инфляция добавку практически убила. Зато промышленники довольны отсутствие забастовок. Справедливости ради, на многие вещи цены заметно упали и по части уровня жизни мало кто серьезно пострадал. Больше продукции, выше конкуренция.  

— Две трети итальянской земельной площади состоит из гор. Наша страна составляет половину Франции и только пятую часть освоенной земельной площади лягушатников, однако численность ее населения на несколько миллионов больше французского. Можно пыжиться до посинения, но бескрайние поля пшеницы не получатся. Какой отсюда вывод?

— Взять у соседних государств по низкой цене, впарив им промышленные товары по высокой.

— Логично. Но там тоже не дураки. В продовольствии и многих видах сырья крайне нуждается Германия и Англия. Частично Франция. У них кое-что не хуже, а есть и лучше. Начинается игра на противоречиях, цены растут. Создав Экономический союз, мы убиваем кучу зайцев одним выстрелом. Без заградительных пошлин и таможенных войн наши товары дешевы, притом охотно забираем их продовольствие, идущее на продажу. Кроме всего прочего снимается масса бюрократических сложностей, тоже влияющих на конечную цену. И не надо забывать, что частично высасываем квалифицированные кадры. Для них теперь нет сложностей устроиться на работу в Италии, причем наши зарплаты выше. Даже виза без надобности.

— Красиво, — признаю. — Только гладко было в планах, а потом пойдут ухабы. Например, свободное перемещение уголовников и шпионов. Разорение собственного крестьянства. Это, что сразу. Подумать, еще набежит идей.

— Всегда были и будут проблемы, — кивнул Дуче. — Но на то есть полиция и министерства финансов с сельским хозяйством. Насчет демпинговых цен предусмотрены меры. Не ты первый с подобными возражениями. В любом случае, если не выходим серьезно на международный рынок нас ждет уход в очередной кризис.  И вот это уже не лично мои выкладки, а мнение серьезных специалистов. К тому же у меня виды на Югославию. Собираюсь ее пристегнуть к Союзу. Как минимум хорватов со словенцами. Но это пока дело будущего.

Я мысленно представил карту и кажется, понял, о чем речь. Красивый замысел, но прямое вторжение, пусть и совместное? Как на это посмотрят британцы с французами?

— А сейчас, — наливая в стакан и подвигая ко мне, — поговорим о тебе.

Я послушно выпил. Начинается.

— И не смотри на меня так, — благодушно сказал Дуче. — Бабы рожают, когда им приспичит, а не ради мои хитрых планов, по твоему заманиванию.

Кстати, Артуро старательно уклонялся от общения. Нечто он точно знал и не хотел говорить. Нет, явно не опала с пинанием в зад. Тогда б он вовсе не появился. Но точно какая-то гадость и он о том в курсе.

 — Сложность в том, — сказал чуток помолчав, — что в связи с кучей изменений в мире мои прежние знания далеко не всегда подходят к моменту.

Эге, да он намекает, что его будущее серьезно разошлось с нынешним и прежние бонусы пропали, нужно мозгами шевелить без опоры? Прямо сказать не хочет, но прежняя идея с переселением души осталась? Ну, я особо и не сомневался. Причем именно так и думал. Что-то сдвинулось и всерьез, включая действия политиков. Одна Испания чего стоит, если я правильно понял про Гражданскую войну на несколько лет и вмешательство Рейха. Этот Экономический Союз тоже пахнет серьезными поворотами в Европе. Еще б Румынию в него затянуть и Германия останется без бензина и еды.

— Ты засветился окончательно и можно не сомневаться, помимо немцев и англичан о тебе теперь знают и советы.

— Я всего лишь выполнял расплывчатые указания.

— И очень хорошо, — кивнул Дуче, игнорируя подколку. — Мое почтение. В такой каше сделал именно нужное, приведя к власти лучший вариант. К тому же умудрился вывести на сеть большевиков в Англии и нашел компромат на французов. Я просто обязан выдать орден повыше, но ты ж не тщеславен. Хочешь, в качестве подарка перестану нагружать заданиями и живи себе спокойно?

— А удастся?

— Хороший вопрос. Правда, прекрасный. Мы вышли на финишную прямую. Германия разворачивает уже призывную армию и вовсе не для того, чтоб маршировать прусским шагом на парадах. Англия с Францией по-прежнему не видят опасности. Вернее, не желают видеть. Они готовы уступать требованиям Адольфа, лишь бы не довести до войны. Еще и поэтому нам нужны союзники. Такие как Венгрия и Австрия. Даже Греция и Болгария с Румынией. Эдакое итальянское «Согласие[2]». Ради этого можно поступиться куском экономического пирога, давая им серьезную заинтересованность.

— У нас ведь тоже идет переход к размножению дивизий.

Причем тихо, без обычного шума в газетах. Пехотные точно выросли вдвое по количеству. Просто это мало заметно, кадровые выделяют часть офицеров и производят сержантов в звания, формируются новые подразделения и все это происходит на юге и в Ливии. Армия у нас строилась по принципам, слизанным с рейхсвера и кадровые дивизии могут себе такое позволить. Там отборные люди.   

— Да, странно было б, если б до тебя не дошло, — он усмехнулся. — По моим прикидкам столкновение ожидается в районе 38го, максимум 40го года. К этому времени нужно не просто поставить под ружье до двух миллионов человек, но и обеспечить им полное штатное вооружение, включая транспорт и запасы оружия на пару лет боев. Прямо сейчас многие заводы переводятся на соответствующие программы.

А вот это уже серьезно. Пушки вместо масла. Если ничего серьезного не случится, в стране начнутся проблемы. Но в первое время даже больше рабочих рук понадобится. И поскольку людей забирают в армию, на конвейер запросто возьмут тех же венгров или словенцев.

— Я не хочу больше слушать анекдот про то что бог создал итальянцев, чтоб австрийцы хоть кого-то могли бить. Я не желаю, чтоб как в начале 20х две трети самолетов, числящихся в боевых частях, не были способны взлететь. Для этого и проходил практику легион «Орла». Совсем не требовалось топить линкор или сжигать центр Барселоны. Необходима была реальная работа и проверка возможностей. Самолет упал по техническим обстоятельствам? Выяснить причины. Мои солдаты и моряки должны уметь летать, плавать и стрелять. Техника работать и пища с патронами доставлена вовремя. А если кто не способен обеспечить, сколько б не заслужен, пойдет под трибунал.

А ведь он серьезно, подумалось с холодком в спине. И расстрелять не заржавеет. Причем не могу сказать, что не прав.

— Не думай, что твоим грузовикам на конкурсе была сделана поблажка.

Ну, да. Доложили. Так и знал, что мое участие в «ИФИ» незамеченным не проскочит.

— Все было честно. Удачная машина и подходит под условия заказа. Транспорт критически важен для новой войны, как и запасы бензина. Скорее всего скоро будет запрет на поставки в Германию. Правда у нас уже есть договор с Великобританией на 8,5 млн тонн угля в год взамен на наши товары, но это лишь часть необходимого. Только на военные нужды требуется добрых 300 тысяч тонн меди, а производим всего одну! Нужно создавать заранее склады. Ты что-то в Рейх продавал, вот и подумай.

 Скорее всего — это он думает, когда. Пора закрывать лавочку. Спасибо за информацию.

— В целом, — он вздохнул, — выпей. Не помешает.

Снова послушно глотнул, насторожившись.

— Я не пускал в серии разработки танков, самоходной артиллерии, бронетранспортеров тщательно обкатывая единичные экземпляры. Очень хочется надеется, что конструкторский и технологический опыт, накопленный за эти годы и испытания предыдущих образцов даст желаемый результат. Наш будущий основной танк имеет противоснарядное бронирование, длинноствольную пушку 76мм, широкие гусеницы для высокой проходимости, большой пробег и прекрасный мощный двигатель. Ничего похожего на сегодняшний день ни у кого нет. До конца года они пойдут с заводов. В теории формируется три бронетанковых дивизии. Как минимум первая будет получать отборный человеческий материал. Идеологически правильно воспитанных чернорубашечников возрастом от 19 до 30 лет, с отличной физической подготовкой.

— Я не имею представления о танках! — невольно восклицаю. Не сложно догадаться куда он ведет. — У меня максимальный уровень трехмесячные курсы командиров полка восемь лет назад!

— Никто не имеет, — грустно сказал Дуче. — Я не хотел тратить деньги на многочисленные машины, которые устаревают через пять лет и в бою непригодны. Пулеметные танкетки не то. Совсем не то. Еще убедишься. Может быть сделал серьезную ошибку. И надо было тебя сразу посадить на это дело. К сожалению, пошел по другому пути. Но теперь все. Использовать буду тебя в самом важном направлении. Значит, что?

— Что? — послушно спрашиваю, не дождавшись продолжения.

— В составе группы отобранных офицеров поедешь получать практические знания в учебно-тренировочный центр «Кама».

— Какой-то секретный полигон? — так и не вспомнив соответствующее место.

— Создан в свое время в Казани для обучения офицеров рейхсвера.

— А давайте лучше свергну югославского короля или захвачу Китай?

— Ты ведь не бросаешься душить каждого встречного большевика. Вполне был способен нормально общаться с теми же советскими в Испании. Вот и не надо этой истеричной принципиальной ненависти напоказ. Посмотришь на них прямо в логове и на простых людей тоже. Насколько им власть по вкусу.

Он махнул рукой в раздражении.

— Все равно, других вариантов, по большому счету, не имеется. Французы совсем ополоумели и военный бюджет режут. Вояки из них никакие. На все готовы, лишь бы не воевать. Просить немцев об одолжении сегодня крайне неудобно. Они просекли наш фокус по перекупе еврейской собственности[3] и крайне недовольны. Из-за Олимпиады шум поднимать не хотят, однако неофициально обещали принять меры, чтоб честные итальянцы не могли купить или продать ничего еврейского. Как факел потушат, сразу станут вводить ариизацию, принудительное изъятие их собственности для конкретно немцев. Запрет на поставки горючего наш ответ. Точнее, один из них. С осени начнется дипломатическая свара. И я лучше сожгу эти купленные заводы, с фабриками и магазинами, чем подарю Гитлеру.

На самом деле, достаточно серьезный источник денег. Приобретая тихой сапой недвижимость, включая дома, на четверть дешевле их рыночной стоимости, через непродолжительный срок продавали, получая пусть небольшой, но устойчивый навар, уже дошедший до трех миллионов фунтов стерлингов или сорока пяти миллионов рейхсмарок. Под это дело существовало несколько «липовых» фирм, исчезающих в любой момент. По мне замечательная операция, тем более, многие вывозили из страны помимо драгоценных камней и валюты с золотом разнообразные коллекции и иные стоили немалые суммы. Причем отправляли дипломатической почтой. Тут уж имел место торг. Либо оплата в размере некого процента от оценочной стоимости, а у владельцев редко на руках такие капиталы, либо искусствоведы отбирали часть ценностей в пользу Италии. Я к происходящему имею косвенное отношение, этим занимаются другие люди, но вроде на небольшой музей уже набралось. Может когда-нибудь устроят выставку, а может пустят в продажу.   

— Остается СССР. Как не удивительно, в отношении танковых войск достаточно прогрессивная страна. Есть чему поучиться.

— Я только что женился! — говорю безнадежно.

В очередной раз за меня принято решение. Даже два. И оба мне ни черта не нравятся. Переучиваться на танкиста и в СССР. После всех моих геройских подвигов. Такое мог придумать только один человек. Нет бы назначить начальником разведки. Можно сидеть и читать скучные сводки.

— Хе, — сказал Дуче. — Ты, правда, думаешь, такое проще?

До меня дошло, что последнюю фразу пробурчал вслух.

— Допустим я знаю имя советского нелегального резидента в Англии. Даже приблизительную дату его прибытия. В отличии от диких представлений газетчиков он вовсе не станет вербовать классово близких рабочих. То есть кто-то станет, но не он, а его второй заместитель. На всякий случай. Вдруг бомбу подложить или вагоны со снарядами на станции посчитать. Тоже полезно. Однако резиденту важны иные люди: с хорошим происхождением, окончившие престижные Кембридж и Оксфорд. Сейчас даже там изучают марксизм и говорят о заботе к простым людям, приводя в пример СССР.

Он вылил в стакан остатки из бутылки и выпил.

— Они способны сделать карьеру в МИДе, правительстве, разведке, вооруженных силах и в колониях. Проблема одна и серьезная. Из, ну пусть двух сотен сочувствующих, половина отсеется со временем, чисто с возрастом былые идеалы потускнеют и работать на чужую разведку станет сыкотно, да и появление семьи не располагает к авантюризму. Из остальных хорошо если десяток поднимется до серьезного поста через годы. Даже десятилетия. И все это время придется контролировать гоп-компанию, помогать, выполнять просьбы. Возможно платить и серьезно. Дело это тяжелое и накладное, учитывая, что многие из них друг друга знают и нельзя всем подряд давать один адрес для встреч или оптом для одного куратора. Простейшая конспирация не допускает. В случае случайного провала такой лихой Сандро всех раскроет, проследив за парочкой постоянных точек.

— Они и не узнали кто их вложил и каким образом.

— Возможно. Но не надо недооценивать противника. Могли и вычислить. Не тебя конкретно, а как сеть раскрыли. Итак, что в нашей ситуации лучше, грохнуть резидента или долго следить за его контактами?

— Лучше уж прихватить, как генерала Кутепова. Заодно выяснить что ему известно.

— Вот поэтому ты в начальники разведки не годишься. Надо убрать Дейча…

Опа, случайно проговорился или нет?

— … до начала его деятельности и самим вербовать в пользу СССР тех парнишек. Запрет на встречи с любыми левыми абсолютен после этого, что у них, что у нас. И даже если кто подкатит в будущем, агент же не скажет я уже на вас работаю, а сделает большие глаза и гордо отвергнет искусителя. Либо из другой организации и не в курсе его деятельности, либо вовсе провокатор. Раскрываться не станет. Обязан доложить по своей официальной инстанции, где там подвизается. На подобные случаи существует детальные инструкции. Ну и в итоге информация идет, но не в Москву, а Рим. О чем он не подозревает, в идеальном варианте, до самого конца.

— Снимаю шляпу, — серьезно говорю. — Да, на такие дальние заходы не способен. Фантазии и терпения не хватит окучивать голами. Да еще с постоянным враньем. Их ведь и награждать порой нужно орденом Ленина за ценные данные.

— До этого пока не дошло, но ты, надеюсь понял, что гораздо заманчивей гремя броней, сверкая блеском стали, давить врагов открыто, чем тайно перебирать бумажки?

На дорожке появился бегущий человек и он замолчал.

— Мальчик, — выдохнул примчавшийся мужчина, не похожий на охранника. — Здоровый. Мать тоже в порядке.    

— Кажется разговор подошел к концу, — сказал Дуче, откровенно морщась и вставая. Похоже новость его не сильно обрадовала. — Подробности тебе доведут в ближайшее время в генштабе. Жди вызова.

Как всегда. Последнее слово за Бенито и я даже подать в отставку не способен. У меня отсутствует пост, с которого можно уволится. Остается мысленно набросать список дел, которые необходимо завершить в ближайшие сроки и обдумать разговор с Терезой. Право же, ей абсолютно нечего делать в Казани. Тем более, наверняка, это не сам город, а где-то на отшибе. И сидеть мне там минимум несколько месяцев. Не представляю, как ей подать такой поворот, после недавней беседы о разъездах.

---

[1] Подлинная цитата.

[2] То есть Антанта.

[3] Опять автор знает, что соответствующие законы об ариизации еврейской собственности имущества вышли в 1937г. Во-первых, давление имело место и раньше. Во-вторых, здесь события местам ускорились.

[Magnum]

Ничего не понимаю. На первом этапе он гнул за детерминизм, "как бы чего не вышло", а теперь настолько осмелел, что с Германией собирается воевать? 

 

 

[марик]

Я понимаю, в глазах всегда детерменизм всегда, но прямым текстом было сказано, не как бы чего не вышло, а как бы не остаться без знания будущего. Но вот нахрена знание, если его не использовать? Австрию и Чехословакию скушать не дают, что должен сделать Гитлер? Стреляться не предлагать.