Сам кого хочешь повешу.

[марик]

Она же упоротая. 

С негодованием детерменист! Расстрелять! 

 

Она упоротая была в 39м, а если ее лет на 10 раньше регулярно поебывает гений всех нардов Бенито, да еще и нагружает общественно полезной работой на благо истинного фашизма, совсем иной коленкор. АИ это в конце концов или история? Впрочем, это чуть позже. 

[Sverv]

гений всех нардов Бенито

Так уж всех, он ведь должен был кого-то считать своим учителен и идеалом, на которого равнялся при бритье.

Кстати, бабы это хорошо, но герой той эпохи должен был быть еще и алкоголиком. Вон, Бонд, где-то всплывала статистика, у него до 14 стаканов водки с мартини в день - он на бровях день заканчивал.

А ветерану ВВ с птср вместно пить абсент.

Изменено 4 October пользователем Sverv

[марик]

вместно пить абсент.

я не знаю насколько правда, но вроде его запретили в 30е, как влияющщий на потенцию. а по пьет, так все там пьют. вино. средиземноморье. 

[Sverv]

я не знаю насколько правда, но вроде его запретили в 30е, как влияющщий на потенцию.

Не интересовался, но пишут, что:

Золотой век абсента начался в 1880-х годах – после того, как эпидемия филлоксеры уничтожила европейские виноградники и поставила на колени винную и коньячную промышленность, альтернативой привычному алкоголю стал дешевый и легкодоступный полынный дистиллят.

Абсент вызывает бесплодие, а не импотенцию. Причиной столь пагубного действия на организм было бесконтрольное потребление и низкокачественный спирт в составе, помноженные на эффект от туйона. Это привело к тому, что абсент был запрещен сначала в Швейцарии (1908 год), затем - в США (1912 год) и Франции (1915 год), Италии (1932).

 

Особенно интересен факт, что

Способствовал этому и французский психиатр Валентин Маньян, который решил опытным путем доказать, что зеленый напиток ускорил крах французской культуры.

Мало кто подозревал, что некоторые побочные эффекты от употребления абсента были связаны с недобросовестностью производителей. Они добавляли ядовитые вещества – сульфат меди и трихлорид сурьмы – в свой продукт. Это удешевляло стоимость напитка.Тем не менее, в том числе благодаря Валентину Маньяну в обществе закрепилось мнение, что абсент обладает психоактивными и вызывающими безумие свойствами.

Вероятно, это можно использовать в пропаганде, при запрете в Италии.

Изменено 5 October пользователем Sverv

[марик]

Ну вот, вечная история, вроде помнишь, но не то. Не потенция, а бесплодие. Но запретили. 

[марик]

1929г.

 

          — Заправка нужна, — сообщил сногсшибательную новость летчик. — Ветер всю дорогу был встречный, — «объяснил» на недовольный взгляд. — Заодно проверим необходимые узлы.

— И долго?

— Час, может чуток больше.

— Пойдем, — буркаю Стевану. — Кофе выпьем.

— А пожрать? — непринужденно потребовал, так называемый, телохранитель.

Хорошо, что на свободное место еще одного проглота не взял.

— Посмотрим, — прислушавшись к собственному животу, — чего есть.

Трап нам не подали, но если учесть прибытие без расписания и так сойдет. Между прочим, начинаю понимать американцев с их вечными жалобами по поводу Ливии. Нормально позвонить в другую страну невозможно. Требуется перелететь через море. Телеграммы, правда принимают, но ведь таким образом нормально вопросы не решить.

Смотрелось все достаточно убого. Вместо аэропорта сарай натуральный и поле, поросшее травой. Еще и парочка коз пасется. Ради справедливости, а чего ожидать от Сицилии? Не зря считается беднейшим в стране районом.

— Фрико? — удивляюсь, глядя на меню.

Обычно блюдо готовят на севере, здесь должны быть свои угощения. Девица за прилавком нечто прострекотала на местном диалекте о том, что у них все самое лучшее. По крайней мере так понял. Язык, натурально, отличается, а на здешнем юге прежде бывать не приходилось. С новобранцами таких проблем почти нет. Сейчас везде учат литературному языку и практически в каждой квартире и доме радиоточки, откуда дикторы вещают на правильном.

Партия, в лице Муссолини, сделала ставку на распространение нужной информации. Кроме государственных вещают и местные радиокомпании, но все они наполовину принадлежат правительству и вряд ли несут отсебятину. Еще несколько лет назад люди получали сведения о политике из газет. Теперь все больше слушают новости, а иногда, когда лично Муссолини выступает с тщательно подготовленной речью, улицы пустеют. Если не дома, так в кафе все внимательно слушают. Дуче не любит долго болтать, не зря докладные ему на стол попадают размером не свыше страницы, но если уж говорит, то нечто существенное.

— Давай.

Все ж вкус у вроде б простенькой картофельной запеканки с сыром, луком и мясом заметно отличался от привычного. Явно добавляют специи и перец чрезмерно. Типичный южный заскок, но в целом ничего. Вкусно.

Между едой и кофе заодно полистал местные и центральные газеты. Заканчивается очередной процесс над мафией. Похоже «семьи» окончательно размажут. И правильно. В государстве не может существовать параллельной власти, которую боятся больше фашистской.

За соседним столиком сидела девушка с девочкой. Сразу видно — англичанки. И дело не в цвете волос и прическах.  Не так одеты, не так себя ведут. И что им делать здесь? Младшая нечто сказала, кивнув в нашу сторону. Старшая глянула и поднялась. Пошла целенаправленно сюда. Стеван дернулся подняться и загородить подход, но я покачал отрицательно головой. Еще не хватает бояться покушений со стороны женского пола. До сих пор с ножами и пистолетами кидались исключительно мужчины в бурнусах.

— Префект такого возраста, — сказала она с заметным акцентом, на ученическом итальянском, — в выцветшей до серого цвета форме может быть только один.

— Алессандро Мори, к вашим услугам, — отвечаю на английском, — синьора…

— Нэнси Митфорд, — правильно поняв паузу, — журналистка. Простите, мою навязчивость, но не могла не подойти. Это ж такой шикарный случай, встретить вас там, где вас быть не может!

— По-моему, все обо мне уже написали в ваших газетах и нет ни малейшего желания давать интервью представителю племени врунов.

          — Да, бросьте, — воскликнула, непринужденно садясь на стул, напротив. — Неужели не хотелось объясниться? Дать вашу точку зрения на случившееся?

— Не вижу смысла, — сухо говорю. — Не французам читать мораль про несчастных аборигенов. Наши колониальные законы скопированы Туземного кодекса, утвержденного в Париже[1]. А после англо-бурской войны и тамошних концлагерей с массовыми смертями и выселениями дико слышать про гуманность от Лондона. Я всего лишь взял на вооружение ваш замечательный опыт. Уж молчу про упорное нежелание дать ирландцам независимость и притеснения до сих пор в Ольстере или недавнее вымаривание индусов, с беспричинным расстрелом в Пенджабе паломников. Сколько там грохнули за раз? Триста или тысячу? О, вам можно. Это другим запрещено.

— Между прочим, — сказала она, улыбаясь, — кем вам доводится Чезаре Мори?

— Никем, — сбитый с мысли в лет, — даже не дальний родственник. Чистое совпадение фамилий.

А молодец. Прямо на ходу параллели строит. Когда Муссолини решил навести порядок на острове он назначил Чезаре разгребать тамошнее дерьмо.  Фактически вручил карт‑бланш на полицейские операции. По приказу Мори были арестованы сотни сицилийцев, причастных к преступной деятельности, а у мафиозных семей изъяли десятки тысяч единиц огнестрельного оружия. «Покровительство», предоставляемое мафией жителям острова, быстро утратило свое мрачное значение.

Сочетание политических методов и полицейских уловок, помноженное на масштабное вовлечение в полицейские операции армии и фашистской милиции, а также абсолютная поддержка действий префекта со стороны Муссолини сломили хребет структурам мафии. К 1928 году главы наиболее известных преступных «семей» оказались на скамье подсудимых – мафиози получили сроки от двадцати до тридцати пяти лет, а наиболее опасные или влиятельные бандиты были приговорены к пожизненному заключению.

Ко всему проводилась сознательная политика вовлечения населения в экономику. Кроме новой верфи, на которой клепались корабли серии «Свобода», спрос на которые из-за скорости строительства и дешевизны высок, а значит будет работа для тысяч человек, есть еще и новый контейнерный порт, само производство стальных стандартных ящиков, изготовление цемента, а также несколько радиозаводов и автосборочный от «Фиата».

А сравнение методов прямо напрашиваясь. Не сговариваясь, мы делали нечто очень похожее. Сбежавших в партизаны (в горы) предупреждали, что за них пострадают их семьи, если не вернутся.

Обвиняли его и в пытках для получения информации. Разница в том, что я, в отличие от него, не отрицал. Просто слал в известном направлении. А использование армейских подразделений вплоть до самолетов и артиллерии проще прятать в песках колонии.

— Нет, — сказала журналистка, — вы все не так поняли и даже не дослушав, встретили в штыки. Я восхищаюсь происходящим в Италии. Даже, при наличии эксцессов. Иногда невозможно жить по закону. Точнее закон не дает привлечь к ответственности преступников. Фашисты ставят конечную цель выше личности. Все для общества и это прекрасно.

— Главное, — произнесла очень серьезно на итальянском подошедшая девочка, — что это не превратилось в пустые слова. Мы многое видели в стране и, хотя любые отчеты врут, Муссолини немало удалось претворить в жизнь.

На вид ей было лет пятнадцать. Вполне сформировавшаяся, еще не женщина, но уже не ребенок. И рассуждала отнюдь не по-детски. Акцент, конечно, режет ухо, но слова не ищет, свободно на чужом языке излагает.

— Он воплотил в жизнь практически все продекларированное: обеспечил страну недорогим электричеством за счет малых и средних электростанций и дал серьезнейший толчок стальной отрасли, как дальнейшей основе промышленного развития.

Я невольно покосился на Нэнси.

— У Юнити светлая голова, — кивнула та, — она не повторяет мои статьи. Сама умеет думать.

И, похоже, она меня вычислила, а не журналистка.

— Вы развиваете школьное образование. До войны на тысячу призывников приходилось триста неграмотных[2], в этом поколении их не будет совсем. Даже на Сицилии в каждом селе открылись начальные школы. И пусть не у всех учителей достойная квалификация, прошло совсем не так много времени. Важно — действуете. А увеличение количества больниц в четыре раза, заметно улучшив обслуживание бедняков! На такое не способен никто!      

          — Хм, но я-то причем?

          — Мы подозреваем, — с легкой улыбкой сообщила Нэнси, — что ваше появление здесь означает незапланированную поездку в Рим.

          Не сложно догадаться по совсем не парадному виду. Зам губернатора даже мелкой паршивой колонии сам по себе просто так не катается и подобные вещи заранее согласовывают с парадными фанфарами.

— Причем либо по прямому вызову, либо по собственной инициативе. В обоих случаях ожидается встречи на самом верху. Сделайте нам протекцию! Юнити мечтает лично встретится с Муссолини и не в составе толпы. А я обещаю прекрасную статью, об успехах строительства нового общества в Киренаике. Готова написать биографию Дуче.

— У него таких уже две или три вышли, причем одна в США, — бурчу в оторопелости.

Никак не ожидал подобного прямого захода. С другой стороны, а чего ужасного, если спрошу?

Обе счастливо улыбнулись, не иначе прочитав на лице согласие.

— Огромное спасибо. Когда взлет?

— Стоп! — говорю. — Три пассажирских места и я не собираюсь оставлять здесь своего человека даже ради прекрасных дам.

— О, совсем немного вешу, — заверила девочка. — Как-нибудь устроимся.

Я сильно подозревал «как-нибудь» Стевану придется устроится на полу и мне такое совсем не нравилось.

— Я сама поговорю с летчиком, — заверила старшая сестра. — Главное, чтоб у вас не было возражений.

 

2.

 

— Вот, — провозглашаю, едва попав в кабинет, доставая из сумки банку и со стуком ставя на стол. — Мы сорвали банк!

Бенито расплылся в довольной улыбке. И было чему радоваться. Нефтяники отнюдь не испытывали счастья по поводу глубокого бурения. Первая попытка оказалась пустышкой. Ходили разговоры, что компания готова отказаться от дальнейших работ.

— Скважина дает тысячи баррелей в день очень высококачественной низкосернистой нефти. Американцы говорят крайне серьезное месторождение, сравнимое с нефтяными полями Плоешти.

— Еще бы им не радоваться, — сказал Муссолини. — Тридцать процентов прибыли уходит в их карман. А ведь пришлось чуть ли не насильно за шиворот тащить и обещать вернуть любые затраты с двойной наценкой, в случае неудачи. Правда, именно из-за их неверия удалось пробить такой договор. Обычно они не стесняются и требуют 70%.

То есть он был все время уверен в успехе. Я сидел там и не видел признаков успеха, а он обещал Standard Oil золотые горы за труды, не собираясь платить. Да, политик — это нечто отличное от нормального человека. И уж точно не бизнесмен, считающий расходы. 

— Если б добыли нефть год назад! — воскликнул Дуче.

Я невольно посмотрел с недоумением. Все возможное было сделано. И невозможное тоже. Причем нельзя сказать, исключительно мной. Снабжение и финансирование шло все время, пусть и не в огромном размере. Но откуда лишнее взять? И так бюджет дефицитный и инфляция.

— Это я так, — сказал Муссолини. — Мысли вслух. Надвигается серьезный кризис. Мировой. Он и до нас доберется. Где возможно мы соломки подстелили.

Он вовсе не оговорился. Помимо государственных органов имелся при Дуче совершенно неофициальный «мозговой центр», как он это называл. Лично Муссолини отобранные профессора университетов и порой люди из министерств, продвигающие некую реформу. Дуче кидал им обсосать очередную идею то ли придуманную самим, то ли пришедшую от кого-то и внимательно слушал спор, выступая с позиции здравого смысла.

Он никогда не выдавал себя за знатока всего и вся и если вопрос достаточно специфический привозили специалиста для разъяснений. Причем Бенито называл себя практиком и прямо говорил: нельзя следовать советам ученых полностью. От теорий добра ждать нельзя. Но кое-что из их выкладок брал на вооружение. Кстати, постоянный состав «мозгового центра» так и не сложился. Профессора приглашались в качестве консультантов, а не для получения влияния. Сегодня требовалась экономика, завтра техника или физика, послезавтра юристы или нефтяники. Правда тот, кто сумел защитить идею нередко получал ответственный пост по принципу выполняй на практике теорию. И не дай Бог облажаться.

Я никогда не присутствовал на совещаниях правительства, но давно не секрет: там могли высказывать любые мнения и гавкаться всерьез по поводу и без оного, но когда Муссолини вместо «возможно» менял тон и произносил: «Я считаю…» наступала тишина. Ему ничего не стоило вызвать к себе министра, положить перед ним уже оформленную бумагу и рыкнуть: «Подписать!». Говорят, в 20е находились желающие оспорить, но давно никто не пытается. Всех таких умников ждала отставка и неприятные последствия.      

— И все ж долбанет крепко. Отсюда вывод: нефть нужна для нормального функционирования страны.

Он полез в стол и извлек приличного размера папку.

— Возить машинами через пустыню глупо и малопродуктивно. Здесь проект и смета с договорами на строительство трубопровода. Согласно стандартным нормам — три года. Я дам тебе людей, из безработных в любом количестве, а ты сдай объект максимально быстро.

— Один раз сумел, сделай второй?!

— Так всегда. На хорошего исполнителя, справляющегося на отлично с заданиями наваливают больше. И не говори, что сам так не делал. Гы, — он ухмыльнулся и снова полез в ящик стола, — чтоб не честил за глаза скотиной я свои обещания всегда выполняю.

Он толкнул ко мне очередную папку, для разнообразия тоненькую. В числе учредителей компании моя фамилия. Закон такое допускал, при наличии контроля у государства.

— Как только начнутся продажи, на твои счета, конкретные банки и номера сам впишешь и копию мне вернешь, будут поступать деньги, согласно договору. Даже пол процента — это серьезно.

Когда речь идет о миллионах баррелей, не сомневаюсь.

— Спасибо, — проглотив комок в горле, говорю.

— Неправильный ответ! — внезапно гаркнул Дуче. — Нужно реагировать бодрым «Немедленно займусь трубопроводом».

— Слушаю и повинуюсь! — послушно отвечаю.

— Ну, прямо сегодня возвращаться в Африку не требуется, — благодушно отмахнулся. — Пару дней у тебя есть.

Щедро, невольно подумал. Сколько уже нормально не отдыхал, года три? Вроде больше. 

— Расслабься и проветрись. С барышнями не в парандже пообщайся. Что? — спросил, нечто уловив.

— Тут на меня вышла одна английская журналистка Митфорд. Вроде бы настроена благожелательно к Италии в принципе, к фашизму и лично вам в частности. Добивается встречи.  

 — Диана? — после легкой паузы, нечто вспоминал.

— Нэнси. Но с ней младшая сестра Юнити. Очень занятная особа. Не экзальтированная дурочка, а с мозгами.

— А ведь это реальный вызов, — пробормотал он себе под нос. Не уверен, что я должен был услышать. — Прекрасно, — оживляясь, — привози их ко мне. Побеседуем.  

---

[1] Власть имела право на конфискацию земель, высылку подозрительных, административные аресты на срок от пяти дней до двух лет и многое другое. Чистый реал, правда конец 19 века. 

[2] Опять же цифры реальные. Во Франции у призывников на 1 тысячу 68 неграмотных, в Германии — 1 (один)!

 

 

Я столько понаписал, что невольно задумался, а как назвать. Ничего лучше 

Viva l'Italia!

В голову не приходит. 

[марик]

Да, для особо приметливых. Нет, фамилия ГГ взялась не от борца с мафией. Я только задним числом проверив, удивился совпадению. От Memento mori 

[Sverv]

— А ведь это реальный вызов, — пробормотал он себе под нос. Не уверен, что я должен был услышать. — Прекрасно, — оживляясь, — привози их ко мне. Побеседуем.

Гарин резко всем телом повернулся в кресле. Секретарь уже ускользнул в боковую дверь, — посреди кабинета стояла дама в светло-зеленом. Она слабо вскрикнула, стискивая руки. На лице изобразилось именно то, что она стоит перед величайшим в истории человеком. Гарин секунду рассматривал ее. Пожал плечами.

— Раздевайтесь! — резко приказал он и повернулся в кресле, продолжая писать.

[марик]

— Раздевайтесь! — резко приказал он

ну не так прямо, но да

[agnez]

— Раздевайтесь! — резко приказал он и повернулся в кресле, продолжая писать.

"Проходите, раздевайтесь, ложитесь". Общение с любовницами Наполеона. 

[марик]

Такого Муссолини не видел никогда. Он сроду не орал на собеседника, всегда говорил спокойно и доброжелательно. Даже на трибуне умудрялся обходиться без темпераментной жестикуляции и чрезмерной патетики. Да, давить на болевые точки прекрасно умел и стиль послевоенных статей и речей очень отличался от ранних годов. А сейчас включил обаяние на полную мощность и заливался соловьем.   

          Однажды он мне сознался в полном равнодушии к современной литературе, музыке и театру. Да и кино смотрел все больше чтоб быть в курсе новинок. Затащить его в оперу или картинную галерею было сродни подвигу. И вдруг прекрасно поддерживает беседу на данную тему, проявляя неожиданные познания. Справки что ли ему референты регулярно готовят? Не похоже. Суждения неожиданно занятные, парадоксально звучащие для читающих газеты.

          Заодно с иронией проехался и по растущему на глазах собственному культу. Портреты во всех учреждениях, магазинах и даже домах. Уже прямо называли его сверхчеловеком: ведь не только спас страну дважды, от ужасов гражданской войны и начала кризиса, все прекрасно знали про скачками растущее количество безработных у соседей, но и заметно поднял экономику. Официальная статистка говорила о росте с 1920г почти в четыре раза. Полагаю, привирают, но не заметить серьезных изменений к лучшему невозможно сколь угодно предвзятым врагам режима.

          И конечно же, Дуче чудесным образом избежал смерти при всех покушениях на жизнь. Разве в том не божественная воля?

Откровенно говоря, только самые первые были опасными. Потом прекрасно работала личная охрана, хотя Муссолини мог вопреки всем инструкциям остановить машину посреди улицы и полезть ручкаться со случайными прохожими, выясняя их мнение о недавнем новом законе. На публику он играл прекрасно, вызывая восхищение, а что вел себя непредсказуемо, так никакие террористы о его спонтанных порывах не предупреждались. Случайные люди балдели от счастья, а Каплетти седел от переживаний. Случись чего, кому отвечать, как не начальнику охраны?

Ему даже поплакаться на поведение Дуче было некому, кроме такого же выходца из ЧеКа, как я. Старые знакомства — дело святое, тем более в политику не лезу, но притом временами вне протокола общаюсь напрямую с Бенито. Иерархию цепной пес ловил не раздумывая и будь Муссолини мной недоволен моментально забыл бы старого приятеля. А пока, раз в год, почему б не выпить вместе. 

В какой-то момент я понял, что общается Дуче практически с одной Юнити и все его обаяние направлено на нее. Что касается баб, я еще до Киренаики сталкивался с этой частью жизни вождя. Жена все годы сидела в Милане и не уверен, что хоть раз навестил. Сам он по-холостяцки жил в служебной четырехкомнатной квартире с единственной пожилой служанкой. Монахом наш Дуче не был и женщинам нравился. Возможно на них действовала общая атмосфера и положение диктатора, не мне судить. В любом случае долго очередная пассия не задерживалась и на роль серьезной фаворитки ни одна претендовать не осмелилась.

 — Ты не видишь куда все стремится? — поинтересовался, когда Нэнси отошла покурить, а я якобы за компанию. Фактически Муссолини так поглядел, аж захотелось срочно удалится совсем.

— И что? — сказала женщина хладнокровно, пуская дым к потолку. — У нас большая семья и все мы хорошо знаем, чего хотим. Юнити уж точно. Она восхищается Дуче и надеюсь опыт будет интересным. В первый раз это всегда важно. А нет, так уедет.

— Так спокойно?

— Пятнадцать лет в Италии возраст согласия. Иные замуж спокойно выходят. Все одно лучше, чем как с нашей сестрой Памелой, вышедшей замуж за биссексуала. Когда муж изменяет с молодой красоткой обидно, но понятно. А это…

Я осознал разницу воспитания с английскими аристократами. Простой итальянский мужчина до таких высот раскованности не дорос и пришиб бы такую сестричку на месте. Мне ли не знать. Зато честно, не выдумывая красивые оправдания.

— Кстати, — сказала она, — ты ведь не женат и не имеешь постоянной подруги. Я тебе нравлюсь?

Я нечто положительное промычал, ошеломленный. Это ж мне положено добиваться и делать комплименты. О, женщины, мне вас не понять.  

— Поехали ко мне, мясник Керенаики? — и улыбочка, ну ты ж не обижаешься на шутку.

[Sverv]

выходца из ЧеКа, как я

 

Поехали ко мне, мясник Керенаики?

В 1922 году молодой чекист-подпольщик Владимиров по поручению руководства эвакуируется с белыми войсками из Владивостока в Японию и оттуда переезжает в Харбин («Пароль не нужен», «Нежность»). В течение последующих 25 лет он постоянно находится на заграничной работе.

Видимо, в этой реальности, вместо Харбина, чекист с Врангелем эвакуировался в Бари, Италия.

Изменено 11 October пользователем Sverv

[Gerarca]

Viva l'Italia!

 

Viva l'Italia Fascista!

Изменено 11 October пользователем Gerarca

[марик]

Viva l'Italia Fascista!

а это случайно не поедет под призыв и пропаганду? 

Видимо, в этой реальности, вместо Харбина, чекист с Врангелем эвакуировался в Бари, Италия.

про итальянское чека было выше.  

[марик]

а кто у нас в итальянском рубит. 

мене фрэго - это чего. по смыслу мне плевать, но переводчик совсем иначе показывает

нет, я не знаю как пишется. на слух

[Владимирович]

была за савецким часам такая народная мудрость:

Если красавица на хер бросается -

Будь осторожен, триппер возможен

Впрочем, к леди из высшего общества, эта мудрость, возможно, не применима, полагаю

 

[Sverv]

Если красавица на хер бросается -

Если ее не возьмет фашисткий лидер, ее возьмет бородатый раскосый солдат РККА!

Изменено 12 October пользователем Sverv

[марик]

Если ее не возьмет фашисткий лидер, ее возьмет бородатый раскосый солдат РККА!

на самом деле он на гитлере всерьез съехала. но это было позже. 

[Sverv]

на самом деле он на гитлере всерьез съехала. но это было позже. 

Последнее, что Муссолини надо это Британии стать фашистской. Получится как с Рейхом, только лучше(хуже), имеющая больший потенциал роста Империя лишит Дуче статуса лидера правого движения в мире.

[марик]

А какая связь? Сестрички были всех полярностей от нацисток до коммунисток. Единственный брат в звании капитана отказался с немцами воевать и погиб кажется в бирме. Тоже был тот еще поц. 

[Sverv]

А какая связь?

Ну, выглядит Юнити как вполне годный агент влиянияи связующий мостик с Лондоном. Вот и заметил, сразу, что вряд ли Дуче это надо. Дружить Парламентами это одно, а отбирать знамя тотализма - плохая идея.

Изменено 12 October пользователем Sverv

[марик]

 

1930г

 

Огромный белый роллс-ройс катился по совершенно неприспособленной для этого узкой улочке, где на дороге не только мальчишки бегали, но домашние животные оставляли кучи навоза. Никого не удивила застрявшая тележка с маленьким осликом, не желающим двигаться дальше. Машина остановилась и издала противный вой клаксоном, советуя убраться куда подальше немедленно.

Хозяин осла воздел руки к нему, беря в свидетели Аллаха, что нет его вины в упрямстве нерадивого ишака. Пассажиры и водитель были так заняты, обмениваясь негодующими комментариями по поводу происходящего, что совершенно не заметили, когда появились люди, кинувшиеся к автомобилю. Дверцы распахнулись практически одновременно и сидящие в роллс-ройсе уставились в стволы.

— Вы знаете, кого грабить вздумали? — совершенно спокойно спросил импозантный сорокалетней на вид мужчина в галабии и зеленой чалме, признаке совершившего хадж.

— Заткнись, — приказал один из налетчиков в одежде и куфие бедуина, но с синими северными глазами, садясь рядом. Арабский у него имел заметный акцент, но сходу не определить по одному слову откуда родом. 

Огромный араб, восседавший на переднем сиденье то ли был исключительно туп, то ли бесконечно предан хозяину и попытался схватить врага. В уличном шуме никто не услышал короткой очереди, после чего стрелок прыгнул на заднее сиденье, зажимая человека в белом, между собой и еще одним типом, небрежно ткнувшим в затылок водителю пистолетом. Это приземлился хозяин неизвестно когда исчезнувшего вместе с тележкой осла.

— Поехали, — сказал незваный гость с ощутимой угрозой. Крика на улице пока никто не поднял, однако задерживаться не стоило.

Шофер послушно тронул машину с места, реагируя на короткие команды и сворачивая куда требовалось. Время от времени он пытался отпихнуть наваливающуюся тушу мертвеца, не желающего сидеть ровно.

— Мне нравится кататься в роскошном лимузине, — сообщил минут через пять один из угонщиков. — Сзади места сколько угодно и запах настоящей кожи.

— Итальянцы? — со странной интонацией спросил хозяин обсуждаемой машины. — Вам это с рук не сойдет. Вы на английской территории.

— Заткнись, Мухаммед, — грубо произнес человек с пистолетом. — Если начнется серьезная драка, тебе достанется первая пуля. Ты тоже заткнись, Роберто, пока в рот чего похуже кляпа не засунул.

— Между прочим, — произнес невозмутимо Габбани, — никому не интересно, что у эмира под ногами за чемоданчик стоит?

Хаджи остался безучастным, когда выдернули саквояж. С момента, когда понял, что не случайные грабители, он мысленно смирился с судьбой и читал молитвы, обращаясь к Аллаху милосердному. Что его ждет догадывался, но тот не оставит своего верного слугу.   

— Porca madonna, — выдохнул Роберто, без труда сломав замок. Figa[1]. Это мы удачно приехали!

Я покосился через плечо эмира на пачки английских фунтов.

— Сколько?

— Тридцать восемь тысяч шестьсот, — сообщил тот через некоторое время. — Странная сумма. Не круглая.

Наверняка очередная дотация от англичан на подкормку нападений. С некоторых пор приходящим из пустыни приходится солоно и уже на одних лозунгах воевать не желают. Хотя, скорее, для шейхов, чем обычным воинам.

— Закрой и поставь под ноги. Отвечаешь головой. За фордом, — подразумевая пристроившийся спереди грузовичок, — езжай.

Достаточно быстро город закончился и потянулись чахлые посадки с деревцами. Грузовик свернул на совсем уже мало похожую на дорогу колею. Замечательный роллс-ройс с трудом полз сзади. Его не готовили для прогулок по вади[2]. Не удивительно, что застрял, а когда шофер, прекрасно понимающий во что ему выльется подобное принялся газовать без меры и вовсе лопнула шина.

— Нет смысла менять, — говорю, вылезая наружу и вытаскивая Идриса. — Бросаем здесь.

За спиной хлопнул выстрел. Шофер правильно старался, однако брать его с собой никто не собирался изначально.

Марко снова сел за руль, Самир вместо штурмана. Есть люди не способные ориентироваться. Они запутаются в парке, где дорожки пересекаются под углом. Существует немалое количество, глядящих на карту, как баран на новые ворота. У них отсутствует абстрактное мышление и не связываются рисунки на бумаге с окружающим миром. Самир знал пустыню и здешние места, так, что я временами чувствовал себя дебилом, не улавливая возможность отличить одну дюну от другой. Мало того, он представлял, где грузовик пройдет спокойно, а куда лучше не соваться, как бы не хотелось спрямить путь. Благословляю день, когда берберов вербовал.

Безусловно, наш фордик несколько отличался от стандартной модели. Чего там Марко укреплял и улучшал выяснить не пытался. В принципе, я б тоже смог, покажи в подробностях, но никакого интереса. Нужно было проехать из пункта А в пункт В. Это его задача, в отличии от моей, своевременно установить, когда и зачем отправится в нужный день наша цель. Увы, брать прямо в доме не представлялось возможным. Там всегда два десятка человек, включая баб с детьми и охрану. Также вечно приезжают посетители и просители. Слишком много шума выйдет. В дела Марко мне было вмешиваться не с руки и даже насчет запчастей, набитых в кузов, аж повернуться негде, не спрашивал. Считает важным? Вперед!

Часа полтора ехали молча. Роберто раскрыл было рот нечто вякнуть, но я пнул его ногой. Меньше всего хотелось, чтоб пленный слышал наш разговор. Уверен, итальянский хорошо знает и чисто из вредности способен нагадить. Проще всего было б не тащить за собой, а оставить в песках возле машины с дыркой в голове, но ради чего тогда корячился столько времени?! Требовалась показательная казнь и собирался ее обеспечить с максимальной публичностью. Мухаммад Идрис ибн-Мухаммад аль-Махди ас-Сануси шейх тариката сенусия, куда входило по некоторым данным до трети населения Киренаики, эмир ее же, а заодно и Триполитании должен повиснуть у всех на глазах в центре Бенгази.

Грузовик остановился и мы полезли наружу, занимая оборону. Кроме «максима» у нас собой много чего было. Дорогу по которой прикатили на всякий случай заминировали и поставил наблюдателя. Люди здесь редко ходят, но все ж случается. Высохшее соляное озерцо, благодаря чему достаточно ровная поверхность дна. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что Жак не подведет. Практически уверен, до ночи никто не поднимет тревогу. Дома шейха если и ждут, не посмеют выяснять где задержался. Тем более он имел привычку заехать в ресторан и посидеть за чашечкой кофе, наблюдая танцы полуголых девушек. Вроде не только со стороны смотрел. Ну а потом, пока начнут бегать, пока власти примут меры, мы будем крайне далеко, даже если Жак не появится. 

Пленного пристегнули наручниками к всем нынче известной классической канистре итальянского патента. Вроде достаточно элементарная вещь, но прежде никто не додумался до достаточно удобной формы с возможностью переноски. В данном случае в ней двадцать литров воды и с таким добавочным весом далеко не убежать.

— Так, парни, — говорю, собрав вместе всех кроме часового. В машине у него были деньги. Нас тут семеро, Жак не в счет. Он не из «черных», нанят за деньги. Свое получит, но не больше.

Роберто со счастливой мордой закивал. Конечно, делиться ему не хотелось, а после моих действий сильно загрустил, подозревая конфискацию в пользу Родины. Остальные пока не понимают.

— Там на каждого приходится по пять с половиной тысяч фунтов с какой-то мелочью.

С удовольствием полюбовался на открытые рты. Рабочий в Британии получает где-то пятерку в неделю.

— Очень большая сумма, — осторожно сказал Самир.

— Хорошо, что понимаете. Поэтому сразу объясняю, мы взяли их фактически у англичан. Это их деньги. Паскуды могут всерьез обидеться и потребовать наказать воров. Наше правительство из-за каких-то грабителей не станет ссориться с Лондоном. Выдадут за милую душу.

Пауза, чтоб осознали. Я совсем не шучу. Большие деньги — серьезные проблемы. Мало нам Идриса. Ведь спустят с цепи всех, за такой куш. Единственное, сюда отбирал не только умеющих стрелять, но и не дураков.

— Купюры там крупные и возможно номера переписаны. Скорее всего нет, но двадцатки и пятидесятки на дороге обычно не валяются. Поэтому отдам по курсу лирами, когда будете увольняться. У большинства все равно срок через пару-тройку месяцев подходит.

Они дружно закивали.

— Можете врать что угодно дома или куда поедите: выиграли в карты, продали участок земли, полученный от правительства или нашли клад, когда выселяли очередной поселок. Правдой даже с близкими не делитесь. Слишком крупная сумма. Предложат за донос чего существенного и заложат. Полагаю, вы не настолько тупы, чтоб не понимать. Включая Роберто.

  — А чего сразу я?

— А ты просадишь за карточным столом, — уверенно заявляю, — все очень быстро. Единственное, питаю надежду, что хоть каплю мозгов имеешь и по пьяни не разболтаешь дружкам, которые тут же настучат и неизвестно кому. Нет у меня к тебе доверия, увы.

Самый правильный вариант был бы грохнуть его и промолчать про деньги. Только есть еще Тони и эмир. Да и не настолько я шагнул за грань, чтоб своих мочить, даже придурков. Арабы не в счет. Они мне не товарищи. А с этим я в боях был и неоднократно прикрывал мне спину. В прямом смысле, не вспоминая о неизвестно где добытых продуктах и воде, коими делился, хотя мог бы жрать сам.

— Зря, командир, — сказал он серьезно. — Когда надо, я могила.

— Попадешь в нее, если ума не добавится рано или поздно. Короче, вы меня слышали. А теперь расходимся по постам и ждем Жака. Витторио, — тот стоял в качестве часового, наблюдая за подъездами, — сам все скажу

Минут через сорок, когда с облегчением устроился в тенечке, градусов сорок жара, могу забиться, ко мне подошел Самир.

— Да? — не дожидаясь, пока по восточной привычке примется заходить издалека. — Говори прямо.

— Я с тобой с самого начала, — произнес он, все ж выдержав уважительную паузу или собираясь с мыслями.

И в отличии от молодых берберов, собранных в отдельные отряды следопытов, уже человек в возрасте. Очень подробным договором, порой поминающим несущественную мелочь, сидели мы двое суток пока не подписали, такое допускалось. Добровольцев принимали с повышенным жалованием, как и пожелавших продолжить службу.

Как я подозреваю, сознательно никогда не спрашивал, у турок послужил во время первого итальянского вторжения и прошел через стандартную солдатчину. А может и позже по нам пострелял от всей души. Практически ничего ему объяснять не требовалось и с самого начала неплохо понимал итальянский, хотя не любит это показывать вне моего штабного взвода. Многие до сих пор считают тупым чуркой, полезным разве в поиске следов банд. Но трогать его никто давно не пытается. Он и сам способен навалять по морде, да и про нахождение при моей особе в Черной колонне все в курсе давно.

— Я знаю, ты живешь по своим правилам. Они временами заметно отличаются от общепринятых законов, но слову твоему верить можно.

— Приятно слышать.

— Это и сенуситы не отрицают. Я хочу тебя попросить.

— Слушаю.

— Не надо денег. У меня двое сыновей. Дай им возможность получить настоящее образование. Путь мужчины — война, но я не хочу для них такой судьбы. Пусть один станет доктором, а второй агрономом. Чтоб управлял имением вроде твоего и его слушались люди.

 На опустевших землях участники боев и бедняки из Италии могли получить 25 гектаров хорошей земли, оборудованные за счет государства. То есть, отнюдь не с нуля начинали. Основные постройки уже возвели, семена на первый год выдаются безвозмездно, как и скот. Причем фермы расположены достаточно компактно, чтоб обеспечить помощь при необходимости военную и чисто соседскую. Да и возможность детям ходить в школы и лечиться переселенцам. Не больницы, но фельдшер имелся в каждом «кусту». Нет, то не Потемкинские деревни. Все делается на совесть. Удовольствие не из дешевых, поэтому до сих пор всего тридцать тысяч человек переехало в Киренаику. Каждый год с великим шумом по десять, не считая селящихся в городах на побережье самостоятельно.

Кроме всего прочего, за мной охрана ферм и курирование. А проблем, как всегда, особенно на первых порах, выше крыши. Чего-то не прислали, не выдали, просят взятку или порода коров не та, а то элементарно сдохли через недельку и хочет других — это стандарт. Ну и нельзя ж себя не вознаградить за труды праведные, правильно? Два имения, одно на полторы тысячи, второе на семьсот гектаров и с лесом, себе отписал. Нельзя ж быть белой вороной. Губернатор еще больше хапнул, да и генералы внакладе не остались с полковниками. Не зря ж воевали. 

Поскольку в сельском хозяйстве я разбираюсь на уровне картошку можно варить, жарить и печь, а рожь от пшеницы не отличаю до сих пор, пришлось нанять управляющего и кого он попросил заодно, типа механиков-трактористов. Причем платить им абсолютно неоткуда и фактически трудятся за часть урожая. Такой жирный кусок, но деваться от бесконечных трат вместо доходов некуда. При всем притом, в имениях, в прошлом году вышел в чистый ноль. Больше из меня не тянут на улучшение и нечто производят на продажу. Все некогда заехать и выяснить подробности. Донесения я сам горазд писать и сколько в них лжи объяснять без надобности.

Внезапно появившиеся фунты по-любому очень пригодятся. Ну мы, Черная колонна, ребята хваткие. Контрабандисты исправно делятся доходом, если не хотят сесть в тюрьму или чего хуже. Оружие под полным запретом, на все остальное закрываю глаза, если платят вовремя. А как хотите, чтоб содержал фактически целую дивизию при минимальном государственном финансировании? Приходится постоянно крутится.

Валюта в наше кризисное время дело всегда полезное. Тавили с удовольствием возьмут, им для расчетов в Китае и прочих Индиях пригодятся. Я вот закрываю глаза на мелкие нарушения торговли в колониях, они тоже вопросов задавать не станут и честно выплатят еще и проценты на депозит.

— Хорошая мысль, — говорю вслух. — В школу ходили?

— Старший уже закончил, младший еще продолжает.

Наверное, нечто уловил во взгляде.

— Поздние сыновья. Прежде все дочки были. Другую жену брал, все одно наследника не было.

— Два класса?

— Четыре! — с гордостью заявил. — И отметки хороши.

— Я тебе честно скажу, для дальнейшей учебы этого мало. Но, — быстро сказал, когда тот опустил голову, — если они хотят…

Тут он моргнул удивленно. Как это пойти против родительской воли?

— … не проблема. Пошлешь их учиться дальше. В Бенгази, для начала. Там нужно платить, как и за высшее образование, но как раз деньги у тебя будут. Главное, не показывай сколько. Можешь всем объяснять, что за обучение плачу я. Будешь брать сколько требуется в банке. Потом подскажу, как и куда обратиться. Только хочу, чтоб ты понял. Им будет тяжело. Нет, не математику усваивать. Они попадут в чужое окружение. Полагаю, сам видел в армии, как третируют новичка и иноверца. Здесь дети, а они порой гораздо более жестоки.

 — Мои не сломаются, — уверенно сказал Самир.

Может и так. Все ж характер у здешних железный. Выносят такое, отчего европеец загнется моментально.

— И жить смогут у дальних родичей. Те помогут и объяснят.

— Если чего пойдет не так — приходи ко мне напрямую. Когда придет время поступать в университет — обязательно. А можешь и просто привести познакомится. Чтоб знали к кому обратиться, если чего.

Сам в Бенгази бываю не особо часто, хотя там основной лагерь Черной колонны. К этому времени достаточно обустроенный, с собственными кинотеатрами, стрельбищами и сержантскими курсами. Про бары и бордели рядом лучше помолчать. За лицензию они платят опять же в кассу колонны. То есть вечный круговорот монет в природе. Получая жалованье, чернорубашечники спускают его тут же, частично возвращая назад.

— Если меня не будет в пределах достигаемости, оставлю к кому обратится. Надеюсь никогда не понадобится и все пройдет удачно.

Еще через Марко вскочил, глядя на северо-запад. Достаточно скоро и остальные услышали шум движка. Жак вышел практически вовремя и куда требовалось. Летчик он замечательный, но даже по здешним меркам не особо зарабатывающий. Вроде перспективная почтовая авиационная компания из четырех самолетиков висела на волоске. Начальство предпочитало военные полеты, а рангом пониже и вовсе редко соглашались подняться в небо. Одна почта и оставалась, а платили за то не жирно. Техника старела, замены не имелось. На мое предложение согласился моментально. Тем более в Египет и так частенько отправлялся и местность приблизительно знал. Вот это «приблизительно» и сильно нервировало. Мог ошибиться и тогда потеряли зря время.

Самолетик пробежался по дну озера и остановился, на наше общее счастье ничего не сломав. Все расчалки или как там тряхомудия называется не лопнули, колеса тоже остались на месте. Приходилось видеть, как при посадке на неподготовленное место буквально разваливался. Жак все ж профессионал. Уважаю. 

— Пойдем, — говорю Идрису, отстегивая его от канистры и сводя руки сзади наручниками.

Он это принял с все тем же отрешенным видом и пошлепал в своих неприспособленных к длительным передвижениям тапочках вперед.

— На крыло и вниз, на пол садись.

Тут он впервые проявил эмоцию, осознав ситуацию. Фактически я буду упираться в него ногами.

— Нет, — сказал резко. — Убей, но не унижай.

— Это «капрони». В нем всего два места. Летчик и наблюдатель или пассажир. Сажать тебя одного, пусть и связанного, нет ни малейшего желания. Может выпрыгнешь в полете или предложишь миллион и он полетит в Каир. Давать шанс не собираюсь. Придется потерпеть или упакуем силой.

Он покосился на Булайчича и видимо осознал, насколько проще скрючиться самому, чем быть утрамбованным эдаким громилой. Мне его требуется довести живым, а с разбитой головой и поломанными руками, ну так вышло.

  Места, натурально мало. Кресло мы выкинули еще в Киренаике, а то б точно не поместились. Идрис мужчина в теле. Зато и сидеть верхом удобно. Мне. Его мнение в данном вопросе не учитывалось.

— Ждете пока взлетим, — сказал остающимся. В чем большие сомнения. И так движок у тарахтелки не новый, а здесь перегруз, — потом уходите.

Сюда мы добрались без проблем. Граница с Египтом огромной протяженности и абсолютно дырявая. До появления Черной колонны на парочке дорог стояли посты, а кому требовалось шел мимо, особо не скрываясь. Теперь любые перекочевки под большим вопросом. Самолеты-разведчики и патрули постоянно фиксируют нарушения. Если кого ловим с оружием просто всех кончаем. И не всегда то сенуситы, горящие праведным гневом джихада. Бывает не везет и обычным бедуинским семьям. Никто особо не разбирается. Документов нет? А откуда у них. Ружье нашли? Везти вас еще до судьи и кормить/поить, да за верблюдами смотреть. Пожалуйте в ближайшую яму. Намеки такого рода замечательно понимают все. Практически прекратились гуляния без разрешения.

— Чао! — махаю рукой, пока машина, дребезжа и подпрыгивая на всех кочках набирает ход.

---

[1] В отличии от русского языка означает женский половой орган, но еще и употребляется в смысле: «Ничего себе».

[2] Сухое русло рек и ручьев.

[марик]

а кто то знает, как правильно фамилию сделать? Скажем бербер по русски превращается в берберова. а по итальянски в берберичч? 

[марик]

 

— Ты ведь знаешь почему здесь, — с усмешкой произнес Гульельмо Наси, обводя широким жестом кабинет.

— Догадываюсь.

— Проигнорировать губернатора Киренаики даже тебе наглости не хватит, в отличии от вызова в прокуратуру или к военному следователю.

— Я им не подчиняюсь.

— Ты и мне не особо, — без обиды сказал. — Потому судьбу твою будет решать сам Дуче. Собирайся. Надеюсь читаешь в газетах не только иностранную критику на себя лично…

— Правильно было б «Беспричинную и удивительную, на фоне чего другие вытворяют». Бельгия, например, в Конго или хотя б Англия в своих владениях.

 … а иногда обращаешь внимание и на новости Италии, — игнорируя реплику, продолжает невозмутимо. — Грядут большие перемены и дело даже не в ноте из Лондона и вое, так называемой прогрессивной общественности. Для Бальбо назначение явное понижение и почти оскорбление. Он собирается отыграться на прежних назначенцах. Кстати и на мне.

Между Триполи и Бенгази не существовало проходимых дорог и телефонных/телеграфных линий. Самолеты и корабли зависели от погоды. В результате, губернатор обычно проживал в Триполи и был фактическим правителем более густонаселенной Триполитании, в то время как другой, рангом пониже, правил Киренаикой. Явное желание Бальбо назначить на пост старого друга и товарища Дино Альфьери ни для кого не являлось секретом. Причем сразу вице, объединив в одну провинцию. Гильельмо с удовольствием на прощанье сделает нечто им во вред. В конкретном случае поддержит меня.

— Подготовка к приезду…

К нам едет ревизор, мог бы сказать, однако боюсь, до него не дойдет. Классическая русская литература не входит в образование итальянских военных. В оперу они еще могли сходить, но про театр с иностранными пьесами слышать не доводилось.

… должна быть завершена точно в срок и чтоб никакого очковтирательства, на котором клевреты Бальбо сумеют поймать за руку! Я хочу уйти красиво!

 

2.

 

Увы, лично мне не светило торчать рядом с Муссолини, попадая в блицы фотографов, хотя львиную долю того, что подается как успех, пробивал лично. Дуче прибыл для показа достижений, а не раздражать иностранные правительства моей физиономией. Поэтому именно он разрезал ленточку, показывая только что построенный трубопровод. Реально можно назвать невероятным инженерным подвигом, учитывая мизерное количество моторных средств и строительной техники.

Сотни рабочих, прежде всего из поддерживающих сенуситов племен, ударно трудились в песках под охраной. Кто норму не выполнял потом харкал кровью. И хотя мерли как мухи от условий труда, все ж пища и главное вода, поступали вовремя. А по окончанию пошли по амнистии в Египет. Не уверен в особой радости тамошних начальников местного разлива и английских, однако после массированной компании о судьбе согнанных в трудовые лагеря выгнать назад уже не получалось. Кстати говоря, их там померло больше, чем под моим началом. Не нашлось возможности кормить. Бюджет не предусматривал. Под конец несколько тысяч взбунтовались и устроили хорошую резню местным. Аж армию пришлось вызывать. Я от всей истории получил сплошное удовольствие. 

А Муссолини снимался на фоне домиков переселенцев, целуя младенцев и пожимая руки главам семейств. Вместе с ним приехала самая большая из предыдущих партия — сорок тысяч человек. Обеспечить им сносные условия после высадки и четко отправлять в нужные точки, предоставляя транспорт и прочее, задача отнюдь не тривиальная. Совместными усилиями с губернатором наладили с эффективностью, которая редко ассоциируется с итальянскими правительственными предприятиями. Даже священников пригласили освятить постройки и прочитать молитвы. Все ж эти годы прошли не зря. Научился заставлять себя слушать и повиноваться не только криком и силой. 

Я почти счастлив, что освобожусь от кучи проблем, когда выгонят с треском. Устал тащить на себе бесконечный воз забот. На мое счастье лишь половина новеньких ехала в Киренаику и помпезные праздники в первую очередь состоялись в Триполи, на площади Пьяцца дель Кастелло.

«Начните новую жизнь ради семьи и Италии», пафосно провозгласил Бенито. «Не спрашивайте, чего для вас Родина сделала, сделайте для нее нечто бескорыстно». Народ рукоплескал в экстазе. Афоризмами Муссолини славился давно и простонародные нотки южного диалекта в фразе не случайны.

Я сознательно болтался где-то сзади толпы придворных и всевозможных лизоблюдов. Не из брезгливости, а чтоб не затоптали. Если после всех приготовлений, на месте кто-то обделается, значит ничего все равно б не исправил, бегая с мордой в мыле. Поздно. В основном играли с Марко и Роберто в карты не всерьез, а чисто на интерес. Первый достаточно быстро отваливал. Он всерьез раздумывал как с свалившимися на голову деньгами подастся в родные края и откроет автомастерскую. А Габбани оказался достаточно умелым игроком. Блефовал в покере и считал карты достаточно хорошо, чтоб потихоньку обдирать кого угодно. Ко всему показал дружески пару шулерских фокусов. И чего вечно с пустыми карманами? Так тянуло дурня на рулетку и или в кости поставить. Азарт, помноженный на уверенность в собственной удаче.

 Пришли за мной ночью. Не конвой, а вновь назначенный адъютант при Муссолини. Целый полковник. Расположился Дуче в одном из домов для переселенцев, правда, в отличие от них, без семьи. Зато какой демократичный и близкий к народу в статьях. Непременно в газетах пропечатают про желание своим боками выяснить удобства и фотки соответствующие.

 — Жизнь политика, — сказал он не здороваясь, как только адъютант, герой Римского фронта, остался за порогом, — сплошные компромиссы и ныряние в дерьмо. Ты думаешь меня волнует, о чем пишут английские газеты и куча иных, включая советские, про Мясника Киренаики и Палача Феццана?

 А с чего тогда все уверены в близящемся нагоняе?

— Нет, — сказал, как припечатал, внушительно и сделал многозначительную паузу. — Я сам тебе дал задачу и не ограничивал в действиях. Ты и сделал, то что не мог не сделать. А эти цифры… Помилуйте, откуда кто-то вобще может знать про население, которое никогда по-настоящему не переписывали, а численность кочевников и вовсе не проверяли. Шляются туда-сюда, сегодня в Чаде, завтра в Египте. Может их там уморили добрые сахибы.

Тут, похоже, требовалось посмеяться, но мне было как-то не до юмора. Что ни при каких обстоятельствах и не подумает откупаться моей головой практически уверен, но ведь разговор не случаен.

— Осталось по твоей переписи меньше ста тысяч местного населения в Киренаике, не считая ручных берберских-казаков.

Странно, но именно так произнес. Не граничарами назвал, как некогда сербов на границе с турками и не сипаями с зуавами и аскерами. Кажется, читал внимательно проект договора и сделал неожиданную параллель. Или все ж знает четко про мое происхождение.

— Замечательно. Программа переселения будет продолжаться и лет через десять настоящих итальянцев здесь будет большинство.

Подразумевалось, что с Триполитанией сложнее. Там не настолько проредили местных.

— Не только фермеры, но и что важнее города, должны стать нашей территорией не по названию.

А вот теперь в голосе прозвучало железо.

— И что достал Идриса на египетской земле, тоже ничуть не возмущает. Его нужно было повесить именно так! Публично и в присутствии местных жителей.

Из казни устроили целое представление. С барабанным боем и на главной площади Бенгази, на специально построенной виселице, в присутствии солдат и туземцев. Что, зря на самолете вез? Еще и сняли на три камеры все, особенно лица присутствующих крупным планом. Потом из этого склеили документальный фильм, который крутят не только в колониях и метрополии, но и в иных государствах. 

— МИД с честными глазами отвечает по твоему докладу: «Ничего не знаем, схвачен на нашей стороне в составе группы сенуситов. Видимо хотел поднять очередное восстание, поставив на личную популярность».

С какой стати извиняться за религиозного бандита, десятилетиями портящего нам кровь. Англичане фактически признали его эмиром Киренаики и Триполитании, и не только отказавшись выдать по официальному обращению (сознательно им показал, пренебрегать просьбой соседа не стоит, а то выйдет неприятность), но и давали оружие в немалом количестве. Если вспомнить те пушки, то списать на кражу или покупку старья никак не удастся. 

— Деньги, действительно были? — все тем же тоном и вроде, между прочим, поинтересовался.

— И что характерно, в английских фунтах. Чем подкармливать шейхов, пусть мои люди пользуются.

— Да, —кивнул Муссолини, — денег из казны всегда мало. Ты стал опытным бюрократом и вечно требуешь добавки. В этом вы трогательно сходитесь с Бальбо, когда он сидел на посту руководителя ВВС.

Главное понял, как я и хотел донести. Не конкретным людям досталось, а всей Черной колонне. Может так было б справедливо поступить, но эти парни рядом со мной все время и рисковали. За работу положено платить и не обычным жалованием.

— Возвращаясь к началу нашей беседы… Ты сделал то, за чем тебя я послал. Обеспечил бесперебойную поставку нефти и спокойствие в колонии. В другой ситуации вручил бы орден, но пока достаточно звания легата.

Пауза достаточно выразительная и бодро поблагодарил с обещанием служить великой Италии и лично Дуче. В тридцать лет стать аналогом армейского генерала и фактически равным большей части известных расов хотя б по рангу, если не на деле, дорогого стоит.

— К сожалению, начал излишне врастать в здешние дела и принимаешь их близко к сердцу. Пора возвращаться в Рим.

— В каком качестве? — осторожно спрашиваю.

— Я в курсе, привык к полной самостоятельности и вряд ли захочешь служить по часам, прибегая в отглаженном мундирчике к вышестоящему начальнику по первому зову. Найду синекуру, причем останешься моим личным порученцем. Идет?

Ага, тут откажешься. Ответа не требуется.

— Заодно бью сразу несколько зайцев одним выстрелом. Для иностранцев ты снят с должности и в опале за прежние подвиги. Бальбо избавляется от потенциально оппозиционера, а я от ваших взаимных кляуз.

— Значит то, что говорят, правда?

— Если про объединение в Ливию и изменение политики по отношению к населению — чистая.

— Это ж натуральная глупость, объединять три никогда не связанных племенных группы в одну страну!

— Или немалая мудрость, — сказал невозмутимо Дуче. — Вряд ли смогут договориться против власти, у каждой свой интерес. Территория, на которой проживает с десяток племен, которые друг друга в основном хотели бы видеть в земле. Ну, или в качестве рабов. Разделяй и властвуй придумано не мной. Местных евреев вполне можно использовать в качестве посредников с арабами. По тем же причинам. Заодно они станут держаться властей, если не хотят скатиться вниз.

В Бенгази и Триполи их было тысяч двадцать пять, но в отличие от европейских говорили и вели себя, как арабы. К тому же занимались в основном местной торговлей. Серьезными деньгами там не пахло, за редчайшим исключением. Еще врачи были зажиточные. Некоторые заканчивали университеты во Франции и Италии. Если учесть, что местные знахари предпочитали молитвы и использование слюны святых дервишей, понятно, кто лечил зажиточную прослойку.

— Ты ведь тоже поступил соответствующим образом, выделив берберские поселения.

— Между прочим, а как с ними?

— Привилегии они сохранят. За этим я прослежу. Полагаю, и Бальбо пригодятся местные, загонять в стойло недовольных. Пусть лучше ненавидят их, а не итальянцев. А вот «Черная колонна» будет переформирована. На ее базе создадут первую механизированную бригаду.

— О, господи! Да там же добровольцы вперемешку с уголовниками! Никто не захочет служить в регулярной армии. К тому же возраст практически у всех не призывной и на законных основаниях уйдут в отставку при этой замечательной новости! Вы просто завалите слаженное подразделение, не получив ничего взамен!

— Офицерский состав получит соответствующие звания и перевод в более приятные места через пару лет. Желающим продлить службу будут заплачены премии и дополнительные бонусы. Сохранить боеспособный пограничный корпус, как бы он не назывался, в интересах и Бальбо тоже.

— Бальбо, Бальбо… Что он понимает в управление здешними территориями?

— А это и есть вынужденный компромисс и один из моих убитых зайцев, — заявил Дуче. — Достаточно популярный и амбициозный человек, с кучей идей. В качестве министра обороны, куда он нацелился, абсолютно мне без надобности. Уж очень революционен не ко времени. Лет через пять со своим размахом был бы уместен, но не сейчас. Танковые войска Италии пока не нужны. Гонять туземцев хватит и танкеток, а на севере они и вовсе бесполезны. С авиацией тоже сложности. Он сделал себе имя на массовых перелетах через средиземноморье и Атлантику в Рио-де-Жанейро, а также Чикаго и обратно в Рим. Даже при тщательной подготовке были жертвы. Сумел поставить рекорд, зато в ВВС до сих пор куча проблем. Некогда следить за состоянием материальной части.

— То есть, вы собираетесь завалившего свою работу повысить, а меня, напротив, убрать?

— Я избавляюсь от популярного снаружи и внутри страны политика. Пусть займется благоустройством и лояльностью образованной под него колонии Ливия. Строит дороги и железку, связывает Триполи с Бенгази. Отвоевывает у пустыни земли под оливковые плантации. Закончивших школы и поступивших в фашистскую партию уровняю в правах с итальянцами. Надеюсь достаточный стимул, благо благодаря тебе и генералам в Триполитании, где тоже изрядно сократилось население, а оставшиеся усвоили урок. Пусть попробуют пряник, а я посмотрю на результат.

Я понял, что возражения неуместны и поднялся, подчеркнуто поклонившись.

— Не хотел тебе говорить, — пробурчал Бенито, — но лучше услышать от меня. В СССР массово принялись сажать военспецов из служивших не только в белых армиях, но и не имевших к ней отношения, получивших высокие звания в Русской Императорской и предано служивших новой власти.

Кроме злорадства ничего не испытываю. Отблагодарила вас рабоче-крестьянская власть за старания. За что боролись, на то и напоролись.

— Больше всего это пахнет не заговором, а убиранием бывших в пользу новой поросли красных командиров. Муж твоей сестры арестован.

Ошарашил, так ошарашил. Откуда мог знать фамилию, если я никому не говорил?

— Саму не тронули и она живет в Ленинграде. Адреса не дам и сам не вздумай соваться или пытаться искать выход на тамошних деятелей. Сейчас для нее опаснее всего подобные контакты. Моментально притянут шпионаж ей, да и мужу, с соответствующими последствиями. Главное жива.

— Спасибо, — сказал невольно дрогнувшим голосом.

 Столько лет ничего не знать. И справки наводить там неуместно для хорошо известного фашиста. Особенно теперь, в связи с громким скандалом.

— Я не изображаю рубаху-парня с обслугой, — сказал он серьезно, — однако для кое-кого готов подсуетится.

Намек читался достаточно легко. Пока выполняешь мои поручения, всегда есть возможность на некий бонус. Не обязательно денежный.

— Имей в виду, даже в разведке не знают кто меня интересовал. Всего лишь общие списки просматривал. Не подставляйся, задавая вопросы лучшим приятелям.

[de_Trachant]

Айсидора Дункан села в Ницце вместо французского автомобиля Amilcar CGSS в итальянский Mercedes-Benz 710 SSK Trossi Roadster (коллаборации Феррари и Порше)

Какой ещё "Феррари" в 1927 году? Ловите попаданца!