Авиация Французского Государства

[Parafin]

Для коллег напоминаю: излагаемая история (в том числе и по LeO.451) полностью соответствует Реальной Истории до июня 1940 года. То есть ранее изложенное (1-3 части) можно воспринимать как справочный материал. Основной его источник - французская книга по истории французских бомбардировщиков типа "В4".    

Изменено 9 Apr 2019 пользователем Parafin

[kinhito]

merci beaucoup

[Parafin]

Пожалуйста!

[Некромант 1488]

Замечательно!)

[Parafin]

Lioré et Olivier LeO.451. Часть V

 

Состояние «ни мира ни войны» между Францией и Британией прервали события Первой Сирийской компании. После начала наступления сил Содружества, для укрепления авиации на Подмандатных территориях туда отправляются три группы LeO.451 в полном составе: GB I/31 (6 июня), GB I/12 (10 июня) и GB I/25 (11 июня), всего 90 машин. Их маршрут проходил с промежуточными посадками в Бриндизи и Афинах, плюс имелась резервная база подскока на острове Родос. Кропотливая работа над материальной частью дала о себе знать – только три машины задержались из-за поломок и догнали свои часть с опозданием на 1-2 дня. Уже в ходе военных действий в Алеппо дополнительно перебросили одну эскадрилью из группы GB II/25. Технический персонал групп доставлялся на борту авиалайнеров Farman.222 и Dewoitine D.338. Прибывшую первой GB I/31 размещают на авиабазе Райак (Rayack), где она, всеемте с истребительными GC I/7 и GC II/3 формирует оперативную «Группировку Север» (Groupement Nord). Практически сразу бомбардировщики привлекаются к атакам на английские моторизованные колонны, продвигающиеся к Дамаску. Подоспевшая вскоре GB I/12 получает в свое распоряжение авиабазу Кусейр (Kousseir). Ее машины с 12 июня переключаются на эсминцы противника, действующие у побережья Ливана. Именно эта группа теряет первый LeO.451 (№ 187) в Сирии.

 

Увеличение ударных сил Arme de l'Air в Леванте быстро дало о себе знать и в ходе наземных операций. Например, 16 июня экипажи «ЛеО» из состава GB I/12 обнаруживают, а потом совместно с GB I/31 наносят ощутимый урон скоплению техники противника на станции Н4. Важную роль бомбардировщики сыграли во время боев за Меджайун, Дамаск, Аартуз, Дейр-эс-Зор, но особенно они отличились в противодействии продвижению английской колонны Habforce к Пальмире. Активное сопротивление на земле и в небе, а также своевременно прибытие немецких подразделений позволило удержать основные стратегически важные позиции французского Леванта, включая и столицу Сирии. Наконец LeO.451 смогли показать себя с лучшей стороны, совершив во время компании 1285 самолетовылетов и потеряв всего 5 самолетов. Еще 6 машин были списаны после аварий и 6 – разбиты на земле. Последний инцидент случился 2 июля 1940 года, когда пара «Blenheim» из 84-го эскадрона RAF атаковала площадку в Абу-Дане. Там «отстаивалась» 2-я эскадрилья GB I/12 и хотя обе вражеские машины были сбиты истребителями GC II/3 из 8 поврежденных «ЛеО» 6 пришлось списать. Последний вылет четыре экипажа из группы GB I/25 выполнили 11 июля против морских целей у побережья Палестины. Интенсивные боевые действия прекратились, и летному персоналу был предоставлен отдых.

 

 

Достаточно скоро наличный состав LeO.451 вновь был задействован по прямому назначению – французы начали высадку на Кипр и на этом острове «сирийские» группы бомбардировщиков должны были атаковать позиции британских войск, порты и военные объекты под прикрытием истребителей D.540 морской авиации. Для такой работы аэродромы Бейрута и Триполи являлись идеальными позициями. Для ударной авиации операция началась 23 августа с массированных ударов на портовые города юга Кипра. Были задействованы 24 машины GB I/31, 20 – GB I/12 и 26 GB I/25 (которую пополнили несколькими экипажами из ставшей резервной эскадрильи GB II/25). У британцев остро не хватало наличных сил, но они дрались отчаянно. Особенного накала бои достигли к последним числам августа – к моменту начала эвакуации гарнизона. Французская «воздушная армия» потеряла 11 LeO.451 сбитыми, и еще 8 самолетов было списано в результате полученных повреждений (включая и в результате аварий). «Сирийские» бомбардировочные группы были ощутимо потрепаны, но сохранение большей части экипажей позволяло надеяться на быстрое восстановление их боеспособности.

 

В начале октября во Францию вернулись 8 машин GB I/31 и 6 машин GB I/12. Также во время перебазирования 1 самолет был разбит в Бриндизи, а еще один совершил экстренную посадку в Бастии (Корсика) – его отремонтировали позже. Общие потери «ЛеО» за время пребывания в Леванте составили 36 единиц, и еще 9 бомбардировщиков находились в Дамаске, требуя ремонта различной сложности. Остальные LeO.451 передали в группу GB I/25, которая с включением в свой состав 3-й эскадрильи (из GB II/25), насчитывала 43 «борта» (в том числе 4 резервных). Это соединение дополнили группы GB I/38 и GB II/38, переброшенные в Сирию в полном составе. Их экипажи получили опосредованный боевой опыт, одновременно с переучиванием на LeO.451 совершая транспортные рейсы в Левант на своих Amiot.143. Таким образом, на Подмандатных территориях французы собрали чуть более сотни «ЛеО» в 7 эскадрильях 3-х групп. Это была серьезная сила, но убыль машин в сражениях нужно было компенсировать. Одновременно с этим новые самолеты требовались в морской авиации, разведывательных частях и линейных бомбардировочных группах. Остро встал вопрос о послевоенном производстве LeO.451.

[Parafin]

Lioré et Olivier LeO.451. Часть VI

 

 

Французское правительство озаботилось возобновлением работы своей авиастроительной промышленности еще осенью 1940 года. В коротком списке самолетов, подготовленных к восстановлению выпуска, значился и LeO.451. Тяжелые переговоры завершились в начале 1941 года, когда было подписано франко-германское соглашение, по которому в обмен на привлечение предприятий в «зоне влияния Рейха» к выпуску немецкой военной продукции французы получали возможность восстановить производство некоторых видов боевой техники для своей армии. Для начала в Берлине разрешили немного и только в «свободной» зоне страны. Бомбардировщику «ЛеО» повезло – его могли собирать в Мариньяне (Марсель), то есть на не оккупированном юге Франции. В результате уже к 1 февраля государственное объединение SNCASE получило заказ на 225 LeO.451 и спешно приступило к его выполнению. При этом немцы были согласны возвратить элементы самолетов, которые оставались в их зоне контроля. На первых парах это очень помогло – за месяц от компаний CAPRA, CGC и Brissonneau et Lotz доставили 62 практически готовых корпуса LeO.451: оставалось их только собрать и доукомплектовать необходимым оборудованием.

 

Поначалу в Мариньяне запустили только одну сборочную линию, но французы были упорны в желании выйти, и даже превысить, довоенные объемы производства. С февраля 1941 года вновь начал функционировать завод в Амберие (Ambérieu), где в различной степени готовности находилось 28 LeO.451. Кроме того, возобновили работу некоторые заводы-смежники, а специальной французской комиссии германские оккупационные власти позволили обследовать все места, могли находиться LeO.451 и забрать все конструктивные элементы, годные к восстановлению. Попутно на сборочных линиях в самолет вносились все актуальные технические модернизации, принятые до войны и по ее итогам. Принятые меры позволили командованию Arme de l'Air получить к апрелю 1941 года 102 новых бомбардировщика, которые принято считать изготовленными из имеющегося довоенного задела. Попутно французы готовились к возобновлению выпуска машин «с нуля», складировав в Мариньяне и Амберие значительную часть запчастей LeO.451 собранных ранее по всей стране.

 

В апреле выпуск LeO.451 показал ожидаемый провал – задел готовых корпусов закончился. Мариньян изготовил всего 5 самолетов и еще 6 выкатили из цехов в Амберие. Впрочем, дело было не только в нехватке комплектующих: объединение SNCASE ставило в серию, по сути, новую модификацию «ЛеО», которую продолжали именовать по-старому. Во-первых, было усилено оборонительное вооружение. Вместо турели AB 26 с 20-мм пушкой в верхней задней стрелковой точке была установлена турельная установка AB 77 с пушкой HS.404 и двумя спаренными 7,5-мм пулеметами MAC1934 Mle39 с ленточным питанием. Вместе с новой электромеханической системой управления, автоматическим ограничителем секторов обстрела и улучшенным прицелом это было грозное оружие обороны верхней задней полусферы. Выдвижную нижнюю турель полностью демонтировали, заменив гораздо более простой строенной установкой 7,5-мм пулеметов SAMM 195, укрытой небольшим блистером. При необходимости она приводилась в боевое положение гидравлическим механизмом, и управлялась с помощью специального перископа и дистанционного устройства наведения и открытия огня. Вторую такую установку получил стрелок. Теперь нижнюю полусферу обороняло шесть стволов вместо одного, а громоздкая выдвижная турель больше не тормозила самолет в полете.

 

 

Во-вторых, вместо двигателей серии «48/49» теперь бомбардировщики оснащали моторами Gnome-Rhône 14N-50/51 с взлетной мощностью 1210 л.с. и 1100 л.с. на высоте 4800 метров при оборотах 2400 об/мин. Это были более надежные агрегаты, оснащенные дополнительно проработанными капотами, системами охлаждения и винтами. С ними LeO.451 вновь приблизился к максимальной скорости в 500 км/ч, неся бомбовую нагрузку в 1000 килограмм. В-третьих, самолет имел ряд конструкторских доработок: установили систему синхронного выпуска/уборки шасси с надежными замками и новые эффективные хвостовые шайбы, укрепили пневматические контуры и систему стабилизации закрылков, установили увеличенный маслобак, заменили ряд приборов, включая автопилот, бомбардировочный прицел, радиооборудование, и много другое. Бомбодержатели теперь могли нести кассеты с «противопехотными гранатами» MAC (grenades anti-personnel MAC). Дополнительно усилили бронезащиту, снабдив кабину пилота бронестеклом, а место стрелка – броневой плитой. Чуть позже начали устанавливать усиленное шасси и «морской» комплект прицеливания и бомбометания. В таком формате LeO.451 превратился из достаточно сырой машины в надежного «бойца», неприхотливого в обслуживании, хорошо защищенного и способного нести мощное наступательное вооружение.            

 

Собственно машины из «довоенного задела» уже собирались в новой модификации, названной условно «bis». Приемные процедуры также существенно сократили, по сути, объединив заводские испытания с испытаниями CRAS. Далее машины вооружали и дооснащались в EAA 301, поступая оттуда в резерв. В результате, когда часть групп готовилась отбыть в Сирию, другая часть – GB II/31, GB II/12 и GB I/11 – осваивали LeO.451bis. Свои машины они отдали на модернизацию и ремонт, проводившиеся в Мариньяне. Позже ими пополнили эскадрильи, возвратившиеся с Ближнего Востока, а также возрожденную в Алжире группу GB II/11. Кроме того, на основе имеющегося резерва машин сформировали 3-ю группу GB 12 (GB III/12). Используя ротацию, к осени 1941 года все группы во Франции и Северной Африке получили обновленную технику и полностью восстановили свою боеспособность. К этому моменту в метрополии имелось 177 LeO.451, в Марокко, Алжире и Тунисе – 164, в Сирии – 110 бомбардировщиков. Плюс дополнительно со стапелей сошли (май-август), но еще не попали в войска, 97 машин.

[Parafin]

Lioré et Olivier LeO.451. Часть VII

 

 

С ростом нового производства, о своем желании получить морской вариант LeO.451 вспомнили и в Aeronavale. Этот заказ поручили не очень крупной авиастроительной компании CAPRA (Compagnie Anonyme de Productions et Réalisations Aéronautiques). Последняя была основана в 1937 году на «осколках» обанкротившейся фирмы Société des Avions Bernard (SAB) ее временным директором – Марселем Шассаньи (Marcel Chassagny). Основным активом новой компании становится конструкторское бюро SAB во главе с Роже Робертом (Roger Robert) и небольшие производственные площади в Сюрене, пригороде Парижа. Роберт, талантливый инженер, строил гоночные и рекордные самолеты в Avions Bernard, а также поработал на японцев в проекте «Накадзима Ki-12». В CAPRA он отметился созданием достаточно неординарного гоночного самолета CAPRA RR.20 и более чем достойного тяжелого истребителя CAPRA R.40, но обычно его фирма брала субподряды на изготовление различных конструктивных элементов серийных самолетов других производителей. Похожая история произошла в 1937 году, когда Марселю Шассаньи предложили поучаствовать в работе над LeO.451. Требовалось изготавливать элементы фюзеляжей и отправлять их на один из сборочных заводов SNCASE.

 

Мастерские в Сюрене вполне стравлялись со своими задачами, постепенно наращивая выпуск. Когда в июле 1939 года ВВС французского Флота заказали 48 экземпляров специального варианта LeO.451, потом увеличив партию до 68, их сборку планировали поручить именно CAPRA. К сожалению, быстро включиться в работу не удалось – помешали забастовки рабочих (во время войны!) и небольшие производственные возможности фирмы. Пока же налаживали выпуск, военные решили уделить больше внимания унификации и передавать морской авиации машины, полностью аналогичные сухопутным вариантам. В результате настоящий LeO.451М (Marine - морской) был построен только один, а остальные были обычными LeO.451. Успели собрать около десятка морских бомбардировщиков, но в части они не попали – после заключения Перемирия их спрятали и подержали в консервации до лета 1941 года. После усиления противостояния с Англией, немцы разрешили Парижу выпуск боевых самолетов, в том числе и LeO.451. Компания CAPRA успевает возвратиться в Сюрен и вновь участвует в производстве бомбардировщиков, а к июлю 1941 года и командование Aeronavale вспоминает о своем заказе.

 

В новой иерархии вооруженных сил Франции флот занимает особое место. Это связано не только с тем, что его командующий, адмирал Дарлан, стал вторым человеком в государстве, но и спецификой новой фазы войны – против морского противника, Англии. Французское Государство выделяет максимум из своих скудных средств на укрепление ВВС и ВМФ, в том числе и на его морскую авиацию. В судьбе LeO.451М это означало не только возобновление заказа, но и внесение в его конструкцию всех «морских» изменений. Первоначально их было не много. Во-первых, компания CAPRA должна была теперь самостоятельно изготавливать герметичные законцовки крыла, заполняя их материалом с низкой плотностью (пена «Bulaiva»). Это должно было повысить плавучесть самолета при экстренном приводнении. Во-вторых, на постоянной основе устанавливалось спасательное оборудование для экипажа: спасательные жилеты, надувные лодки, аварийный передатчик, сигнальные ракеты и т.д. В-третьих, заменялась часть оборудования самолета, например, бомбардировочный прицел Bronzavia D30 заменялся на Bronzavia К35.

 

Выполнение заказа на LeO.451М началось с извлечения из консервации уже готовых LeO.451, предназначенных морскому ведомству еще до войны. При сборке они подвергались упомянутой конверсии в вариант «М». Дальше отделение CAPRA в Сюрене приступила к производству новых бомбардировщиков, причем на самой фирме изготавливались фюзеляжи и законцовки крыла, все остальное поступало от подрядчиков. С машины №52 морские «Лиоре и Оливье» стали первыми во французской авиации оснащаться диспетчерам полета Alkan TA 103 («рулевым директором»), объединенным в комплекс с автопилотом и новым бомбардировочным прицелом OPL K35 (или «Sordoillet»). Такая система, по сути, аналог американского «Norden», существенно повысила точность бомбометания, в том числе и при плохих погодных условиях. Пройдя испытания, подобные комплексы стали устанавливаться и наземные варианты бомбардировщиков.

 

 

В общем количестве выпуска мая-августа 1941 года в варианте «М» было собрано 30 единиц. Эти машины укомплектовали флотилию  4F Aeronavale, состоявшую из эскадрильи 6B и 7B, которые базировались в Тафаруи (Алжир). Оба подразделения получили хороший боевой опыт, воюя на Ближнем Востоке с британцами, и теперь пересаживались на новенькие «ЛеО». Всего флотилия получила 28 линейных (26 в эскадрильях + 2 в штабе) и 2 запасных бомбардировщика. Экипажи были довольны LeO.451М, только сетовали, что не может пикировать. Впрочем, наличие вышеописанной системы прицеливания и бомбометания, обеспечивали хорошую результативность даже по подвижным целям. В течение следующих месяцев большая часть деятельности 4F состояла из морской разведки и миссий по обеспечению безопасности конвоев между Францией и Северной Африкой. Экспериментировали морские летчики и с торпедным вооружением. Далее, после выпуска «контрактных» 68 LeO.451М, их производство на линии CAPRA продолжился в рамках новой программы развития Aeronavale с темпом 25-28 машин в месяц. Чуть позже морская модификация была перенесена на следующую модель LeO.451.

 

Кроме того, завод в Мариньяне изготовил для авиации флота 4 специальные машины на базе серийного LeO.451. Еще зимой 1939-1940 годов угроза немецких магнитных мин заставила французов, в тесном сотрудничестве с британцами, приступить к разработке методов их разминирования. Появилась идея оснастить самолет генератором магнитного поля, способным провоцировать детонацию мин при пролете над ними. После войны с Германией командование Национального флота, в условиях жесткого дефицита тральных сил, вновь заинтересовалось этим проектом, и заказало SNCASE прототип такой машины. Желание вылилось в контракт от 28 января 1941 года, заключенный с «Дирекцией военно-морского вооружения» (Direction des Armements Navals, DAN). Главным отличием машины стала внушительная по размерам рамка, в виде двух треугольников, нижнего и верхнего, соединенных на законцовках крыла. Конструкция, размером 21,4 на 8 метров, создавала замкнутый магнитный контур, роботу которого обеспечивал комплекс оборудования названный «appareillage Fontanieu» (по имени его разработчика). Он состоял из электрического генератора, бензинного двигателя с соответствующими коммуникациями, органов управления и автоматизации.

 

Самолет разминирования был максимально облегчен, включая демонтаж стрелкового вооружения. Стандартные моторы были заменены на низковысотную  их модификацию – Gnome-Rhône 14N 44/45s. Серийный вариант самолета имел 9 389 кг «сухого» веса и 12 243 кг «нормального», в который входили 3250 литров топлива. Экипаж состоял из  трех человек – капитана-штурмана, летчика и механика. Совершая полет на небольшой высоте (10-20 метров), «тральщик» излучал магнитное поле, способное подорвать мину лежащую на глубине до 30 метров. Кроме того, в крыльевых отсеках были установлены кассеты автоматического отстрела специальных гранат для детонации акустических взрывателей морских мин. Несмотря на общую громоздкость конструкции, хорошо проработанные инженерные решения позволили снизить потерю мощности самолета разминирования всего на 17%. Опыты, проведенные с машинами установочной серии осенью 1941 года, показали перспективность данной технического решения. Летчик-испытатель Ле Бейл после полетов отметил «…возможно, использовать как есть, без опасности…». Тогда же Морская служба Флота закончила отладку генератора и приборов управления. Звенья «тральщиков» планировали разместить в Йере, Сиди-Ахмед, Порт-Летей и Дакаре.

[Parafin]

Lioré et Olivier LeO.451 BHT. Часть VIII

 

 

Управляемым авиационным вооружением французы начали заниматься с середины 30-х годов ХХ-го века, а точнее с 1936 года. Тогда, в рамках пятилетнего плана развития авиации, была принята секретная программа создания управляемых авиационных бомб различного калибра. Соответственно возникла задача дистанционного управления и пассивной стабилизации этих боеприпасов, над решением которой работали несколько французских специалистов. Одним из них был известный пилот-инженер Морис Юрель (Maurice Hurel), на тот момент представляющий компанию CAMS (Chantiers Aéro-Maritimes de la Seine). Родившись в 1896 году в Шербуре, он, достигнув соответствующего возраста, поступил в военно-морское училище Supaero, получив в 1917 году лицензии пилота самолета и гидросамолета. После войны, работая на CAMS, капитан Морис Юрель проектировал и испытывал многочисленные гидросамолеты, в том числе шестимоторный гигант Potez-CAMS.161. Дослужившись до технического директора, он перешел, после начала национализации, в государственное объединение SNCASO.

 

Помимо основных разработок, Юрель занялся авиационным ударным вооружением, создав прототип планирующей бомбы. В 1938 году он нашел специалиста по управлению таким оружием – Жана Тюрка (Jean Turck) из компании Bougault. Тот предложил использовать частотно-модулированную систему телеуправления боеприпасом, которая была с успехом реализована. К концу 1938 года в цехах CAMS в Сартрувиле была построена уменьшенная рабочая модель планирующей бомбы «самолетной» схемы, получившая наименование BHT-38 (Bombe Hurel-Turck). Она имела хорошую аэродинамикою форму, снабжалась достаточно развитым боковым (с элеронами) и хвостовым (с рулями) оперением, обеспечивающим хорошие параметры маневренности. Это позволяло надеяться на приличную дальность самостоятельного полета после отделения от самолета-носителя. «Боеголовка» бомбы была съемная и в прототипах взрывчатыми веществами не снаряжалась. Взрыватель предполагался контактный. За боевой частью в корпусе размещалась аппаратура управления, доступ к которой обеспечивался через круглый лючок.

 

Прототип BHT-38 весил 160 кг и крепился боковыми стабилизаторами под фюзеляжем машины-носителя на специальной раме производства фирмы Caudron. При сбросе бомба двигалась по салазкам рамы, толкаемая натянутым эластичным тросом – получался своеобразный «выстрел из рогатки». Находящийся в самолете  оператор должен был выдерживать планирующую бомбу на нужном курсе. Для этого на месте штурмана используемого бомбардировщика устанавливался специальный визир для визуального слежения и пульт управления с радиопередатчиком. Продемонстрированный в Винсеннесе первый образец заинтересовал и командование ВВС, и командование ВМС. В 1939 году был заключен совместный контракт, после чего Atelier des Torpilles – французский центр разработки и производства торпед – изготовил 10 предсерийных BHT-38. Все они в марте-апреле 1940 года были переданы в распоряжение CEPA (Commission d'Études Pratiques d'Aviation) для практических испытаний.

 

Тесты проводились в Сен-Рафаэле и закончились вполне удачно. Правда, оператор оружия находился не на борту самолета, а на горе, в 20 км от места пуска, управляя полетом бомбы с помощью «мини-джойстика» и излучателя Turck. Радиоуправляемая бомба хорошо слушалась рулей, была несложной в управлении и продемонстрировала удовлетворительную точность. Впрочем, для дальнейших исследований времени не оставалось – Франция проиграла войну и в июне 1940 года команда Жана Тюрка взорвала свою технику в бухте Тулона. После подписания франко-германского мира Морис Юрель перебирается в Канны и становится техническим директором SNCASO, а Жан Тюрк временно переезжает в Алжир. Здесь нужно остановиться на французском «следе» в разработке германского управляемого авиационного оружия. Официально правительство Петена не передавало никаких материалов по BHT-38, но по факту Берлин оказался владельцем всей информацией по французской радиоуправляемой бомбе. Скорее всего, пакет документации, вместе с патентами, был отдан в рамках усилий маршала по послаблению оккупационного режима. После этого немцы смогли резко продвинуться в создании своих управляемых бомб Henschel Hs-293, BV-246 и других.

 

Пока Юрель плодотворно трудился в конструкторском бюро SNCASO, в котором собрался талантливый коллектив французских конструкторов, Тюрк получает новое задание. Понимая, какой серьезный козырь попал теперь в руки Берлина, командование Arme de l'Air запускает проект по созданию систему глушения своего же оружия. Имея исходные образцы передающей аппаратуры, и зная частоты сигнала, молодой инженер создает эффективную систему их радио подавления, фактически лишая возможности Германию применять клоны BHT-38 против вооруженных сил Франции. А тем временем кардинально меняется внешнеполитическая ситуация – вчерашние союзники, Париж и Лондон, становятся откровенными врагами. Весной 1941 года Морис Юрель получает распоряжение отправиться в Алжир, где их вместе с Жаном Тюрком и рядом профильных специалистов берет под крыло государственная Etudes et Constructions Aéronautiques (ECA). Эта структура возобновляет работы по BHT-38: Юрель отвечает за аэродинамику бомбы, а Тюрк – за ее радиоэлектронную систему. Для работы им выделили лабораторию на территории штаб-квартиры морской пехоты, а для летных испытаний – два бомбардировщика Glenn 167F авиации Флота, которые базировались в Буфарике.

 

 

Вернуться на первоначальные позиции получилось достаточно быстро: уже в июле 1941 года начинаются полеты «Гленов» с послевоенными образцами BHT-38. Для их запуска в полете используется более простая система крепления под фюзеляжем, также разработки формы Caudron. Хотя однажды дело чуть было не закончилось катастрофой – бомба зацепилась за хвост самолета, и пилоту пришлось «стряхивать» ее над морем – именно она была признана более перспективной. Очень скоро политическая ситуация позволила команде Юрель-Тюрк вернуть во Францию и обосноваться в Кюэре (Cuers) близ Тулона. Здесь удалось существенно улучшить матчасть, получив для испытаний сразу три LeO.451 Е. Эти самолеты были оснащены телескопическим пусковым устройством, которое выводило объект в зону безопасного пуска, а также набором управляющего, измерительного и фото оборудования. Привлечение к работам концерна Société française radio-électrique (SFR) с его огромным опытом конструирования радиоаппаратуры позволило не только получить более компактные и технологичные элементы системы радиоуправления, но и подготовить их к массовому выпуску. Кроме того, использование аэродинамической трубы в Каннах для продувки BHT-38 дало возможность окончательно определиться с ее аэродинамической формой.

 

Осенью 1941 года LeO.451 Е, используемые для испытаний Bombe Hurel-Turck, получили собственный индекс – LeO.451 BHT. На этом этапе тестирования французы попытались определиться с концепцией носителя управляемых бомб, справедливо остановив свой выбор на среднем бомбардировщике. Как и ранее, оператор оружия размещался на месте штурмана – в носовой части машины. Наблюдая в специальный визир за выпущенным «планером», он ручкой, движения которой преобразовывались в частотно-модулируемый радиосигнал, управлял bombe planante до удара ее о цель. Для лучшей заметности в полете, бомбы образца 1941 года оснащались трассером в хвостовой части. Он не был заметен с земли, а отсутствие каких-либо ускорителей на BHT-38 не демаскировало оружие в момент запуска. Более компактная конструкция держателя давала возможность размещения нескольких бомб (для среднего бомбардировщика – двух) на одном носителе, конечно только на внешней подвеске. Оставался только вопрос масштабирования – в опытном виде BHT-38 была слишком слаба для боевого использования.

 

Как оказалось, с этим не возникло особых проблем. Работы были начаты еще летом 1941 года и к ноябрю были, в основном, закончены. Командование Arme de l'Air получило два вида боеприпаса: с боевой частью весом 190 кг и 450 кг, обозначенные BHT-41-200 и BHT-41-450 соответственно. Хотя саму БЧ пришлось проектировать заново, не используя как основу стандартные французские авиабомбы, специалисты ECA и компании Schneider, главного подрядчика, справились с этим заданием в короткий срок. Аэродинамические формы BHT-41 нарушены не были и ее летные характеристики остались на прежнем уровне. Практическая дальность «полета» bombe planante составляла до 20 км при сбросе с высоты 2000 метров. Военным предлагалось два вида каждого из боеприпасов – в бронебойном варианте и в осколочно-фугасном. В качестве ВВ использовалась смесь 80% мелинита и 20% динитронафталина в виде порошка. Одновременно компания SFR была готова снабдить бомбы достаточным количеством компактных приемников, а самолеты – передатчиками. Фактически все было готово к серийному выпуску, который планировали развернуть на базе Atelier des Torpilles в Тулоне.       

         

Конечно, были у BHT-41 и недостатки. Во-первых, использование управляемой бомбы напрямую зависело от погодных условий, ведь ее наведение осуществлялось визуальным способом. Это означало, что в ненастную погоду, в сильной облачности, использовать это оружие было невозможно. Кроме того, самолет-носитель должен был сохранять относительно стабильную высоту и скорость до попадания боеприпаса в цель, ведь резкие маневры могли привести к потере визуального контакта оператора с бомбой. Это было опасным в случае активного противодействия вражеской ПВО. Во-вторых, «планер» был достаточно нестабильным в полете, особенно во время отрыва от носителя (завихрения воздуха), и мог сваливаться от потери скорости на конечных отрезках пути. Нужно было избегать резких смен курса BHT-41, а от летчиков требовалось точно выходить на цель. Отдельно следует отметить высокую стоимость bombe planante, в сравнении с традиционными авиабомбами, впрочем, заметно снизившуюся при серийном производстве.   

 

С другой стороны, в благоприятных условиях, французам с BHT-41 удалось добиваться очень точных, для тех времен, попаданий в цель с горизонтального полета. Это была хорошая замена ударам с пикирования, для которых у Arme de l'Air просто не было соответствующих самолетов. Тот же LeO.451 так и не научился пикировать, зато с bombe Hurel-Turck мог поражать противника очень эффективно. На обширных пространствах Ближнего Востока, Аравии и Восточного фронта было много целей со слабой ПВО, против которых было целесообразным применение LeO.451 BHT. Заинтересовались управляемой бомбой и летчики Флота – это была хорошая альтернатива практически бесполезным бомбардировкам с горизонтального полета и очень опасному топмачтовому бомбометанию. Именно они взяли на вооружение бронебойные BHT-41-200 (масса ВВ – 24 кг) и BHT-41-450 (масса ВВ – 71 кг) с корпусом из легированной стали. Испытания показали, что 450-килограммовая BHT-41-450 могла пробить броню толщиной до 130 мм и железобетонную стену толщиной до 60 см.     

 

 

Стандартно французские летчики использовали тактику парных вылетов, в которых только один бомбардировщик нес управляемые бомбы. Он приближался к рубежу пуска на высоте 2000-4000 метров и сбрасывал BHT-41, находясь за пределами сферы поражения средствами вражеской противовоздушной обороны. После этого первая машина отворачивала, а управление боеприпасом брал на себя оператор второй – следующей за ведущей на некотором отдалении, от 700 до 2000 метров. С земли заметить пуск bombe planante было не просто, а дополнительное расстояние между бомбой и самолетом управления снижало эффективность работы по нему наземной ПВО даже при стабильном курсе. После завершения атаки пара LeO.451 BHT на максимальной скорости уходила от возможного преследования, восстанавливала строй и шла к следующей цели или возвращалась к первой, сделав широкий разворот и зайдя с нового курса. В некоторых случаях вооружение несли оба самолета, меняясь местами в ходе последовательных атак. Координация действий экипажей самолета-носителя и самолета управления осуществилась по радио. При необходимости бомбардировщики получали истребительное прикрытие.                     

 

Впуск серийных носителей BHT-41 начался в марте 1942 года. В качестве основного самолета бы выбран LeO.451bis, который должен был нести две управляемые бомбы на внешних держателях. Для этого серийные «ЛеО» перегонялись в Шатоден где персонал технической эскадрильи EAA 301, в строгой секретности, оснащал их дополнительным оборудованием. В штурманской кабине монтировали передатчик Turck, визир наблюдения, джойстик для управления, систему сброса боеприпаса и другую аппаратуру. Под кабиной устанавливались две антенны излучателя, которые «смотрели» вниз. На крыльях, за мотогондолами, крепились трапециевидные фермы держатели для подвешивания двух, по одной под каждым крылом, бомб BHT-41-200 или BHT-41-450. При этом, при необходимости, в фюзеляжный бомбоотсек можно было загрузить стандартный набор обычных авиабомб для горизонтального бомбометания. С учетом того, что держатели BHT-41 были быстросъемными, носители управляемого оружия могли быстро вернуться к формату обычных фронтовых бомбардировщиков и обратно. Других изменений LeO.451bis BHT, в сравнении с линейными машинами, не имелось, включая полный набор оборонительного вооружения и систему бронирования.

 

Командование Arme de l'Air не стало формировать отдельных специализированных подразделений, использующих BHT-41. На первом этапе основной боевой единицей носителей управляемых бомб становится отряд (détachement) из двух звеньев по два самолета. Эти отряды придавались уже существующим бомбардировочным группам, эксплуатирующим LeO.451bis. Как раз тогда французы вводили состав этих бомбардировочных групп «штабы», к которым четверка LeO.451bis BHT присоединялась, по соображениям секретности, как «техническая» составляющая. Экипажи для них готовились из числа уже опытных летчиков путем дообучения на авиабазе Фес (Марокко). Существенных проблем здесь не было – по факту особые требования предъявлялись только к оператору оружия. Позже их стали готовить отдельно, на специальных курсах в Шатодене. Полностью укомплектованные отряды проводили летное и боевое слаживание, после чего отправлялись на фронт. Полный курс обучения занимал два месяца, в течение которых каждый экипаж совершал не менее 10 пусков учебных планирующих бомб.

 

Первая четверка LeO.451bis BHT встала на боевое дежурство в составе группы GB II/38. Она базировалась на аэродроме Аммана и была нацелена на поддержку продвижения французских войск на Аравийском полуострове. Здесь, к счастью для нового оружия, сложились те самые «идеальные» условия для использования, включая природные особенности (погода, местность) и относительную слабость ПВО противника. Сразу было решено не гнаться за секретностью BHT-41, а сделать ставку на отработку эффективности их применения с последующим широким внедрением в войска. Действительно, спрятать от посторонних глаз «планер» бомбы на внешней подвеске было невозможно, поэтому и немцы, и Союзники вскоре точно знали о наличии у галлов нового авиационного боеприпаса. Сложить «два и два» не представляло труда, тем более у Берлина была полная информация по аналогичным бомбам BHT-38. Вскоре командованию Arme de l'Air пришлось на самом высоком уровне защищать свое право на управляемое оружие от нападок Luftwaffe, одновременно не прекращая подготовку экипажей, самолетов и изготовления самих бомб.

 

 

Серьезным испытанием для LeO.451bis BHT становится операция «Ганнибал». Тогда французы собрали на аэродроме Феса все наличные на тот момент машины-носители и экипажи, укомплектовав ими сводную группу. Получилось 9 бомбардировщиков и 13 экипажей. Группа была брошена в бой на второй день высадки, встретив частично подавленное, но все еще сильное противодействие наземной и воздушной ПВО противника. Без преувеличения, это была настоящая «мясорубка». Несмотря на тактику «подхвата» бомбы, носители управляемого оружия понесли большие потери – к концу операции четыре LeO.451bis BHT были сбиты, еще два списаны после оценки степени их повреждений. С другой стороны, планирующие бомбы даже в таких условиях показали высокую эффективность, правда, по неподвижным целям. Так в первый день применения, в трех последовательных вылетах, LeO.451bis BHT точно поразили три каменных дома по заказу штурмующих их отрядов Иностранного легиона, чем обеспечили дальнейшее продвижение. Незнакомые ранее с секретным оружием, командиры легионеров и «вольных стрелков», далее требовали поддержки их атак именно «бомбами-планерами». Этот эпизод окончательно утвердил bombe Hurel-Turck в арсенале «Воздушной армии».

 

Политические события осени 1942 года сильно изменили взаимные позиции Франции и стран Оси. Париж все уверенней отстаивал свои интересы и развивал вооруженные силы, хотя часть работ все еще велась в тайне. Так для диверсификации выпуска управляемых бомб BHT негласно создается «филиал» Atelier des Torpilles на мощностях «Арсенала Бизерты». Отсюда учебные и боевые управляемые авиационные боеприпасы отправляются в Фес, где форсируется обучение новых экипажей LeO.451bis BHT. Одновременно в Кюэре идет работа над усовершенствованием данного оружия. В частности создается комплект оборудования для превращения в самолет-носитель новой модификации «ЛеО» – LeO.455bis. Продолжается успешное применение BHT-41 на Ближнем Востоке и на Аравийском полуострове. К моменту начала операции «Цитадель» здесь действует уже четыре штатных détachement, вооруженных LeO.451bis BHT. Теперь в закрытых крыльевых бомболюках они несли дополнительные топливные баки, что существенно увеличивает радиус их действия.

 

Атакам подвергались небольшие порты под британским контролем, отдельные укрепления, железнодорожные станции, объекты инфраструктуры и другие точечные цели. Обычно их ПВО ограничивалось, в лучшем случае, нескольким стволами МЗА, что при описанной тактике применения BHT-41 не представляло собой проблемы. Истребительное прикрытие также обычно отсутствовало. В результате, имея хорошую дальность и скорость полета, пара LeO.451bis BHT неожиданно появлялась над заранее разведанным объектом, причем сама планирующая бомба выпускалась по нему за пределами видимости с земли. Конечно, имелось достаточное количество промахов и недолетов по причине сваливания BHT-41, но процент попаданий был, все же, на много выше, а их точность оправдывала, и сложность использования, и большую стоимость боеприпаса. Кроме того, потери самих LeO.451bis BHT в ходе подобных атак были минимальными. Как уже упоминалось, были свои носители управляемых бомб и у авиации флота Франции, созданные на основе «морской» версии самолета – LeO.451bis М. До осени 1942 года они не брали участия в боях, хотя активно тренировались в использовании бронебойных BHT-41 по маневрирующим целям.

 

Союзники отметили применение управляемого оружия, но отсутствие атак на море и использование на второстепенном театре военных действий замедлило ответную реакцию. Это привело к тому, что «выход на сцену» немецкой бомбы Hs293 стал для них повторным неприятным сюрпризом. Считается, что французы в какой-то момент передали Германии информацию по BHT-41, но так как та являлась, по сути, отмасштабированной копией хорошо известной им BHT-38, особого влияния эти данные на аналогичные программы Рейха не оказали. Впрочем, французы показывали далеко не все. Команда Юреля и Тюрка, при поддержке специалистов из ECA, активно трудились над улучшением своего детища. Во-первых, компании Etudes et constructions aéronautiques и Société française radio-électrique смогли уменьшить комплект управляющей аппаратуры до размеров, без проблем помещающихся в кабине одноместного истребителя. Дистанционное управление BHT-41 осуществлялось при помощи все того же «джойстика» и, хотя затрудняло пилотирование самолетом на этом этапе атаки, серьезно повышало шансы оператора на выживание. Да и потеря одномоторной машины была менее болезненна, чем двухмоторной, с четырьмя членами экипажа.

 

Во-вторых, была разработана улучшенная модификация планирующей бомбы, получившая индекс BHT-42. Ее изготовили, взяли за основу тяжелую BHT-41-450, несколько удлинив корпус. Это было сделано для размещения гироскопа, удерживающего боеприпас в полете на заданном курсе. Управление все также осуществлялось оператором по радио, но новый прибор, сопряженный с электромеханической системой управления рулями, позволял сглаживать резкие колебания планера. Тем самым снижался риск сваливания и облегчалось наведение на цель. Постепенное снижение траектории достигалось плавным смещением нейтрального положения гироскопа с помощью эксцентрика, связанного с вертушкой на хвосте бомбы. Испытания показали, что зная высоту и скорость самолета можно было, в крайнем случае, сбросить BHT-42 в расчетной точке без дальнейшего управления, а описанный выше «автопилот» достаточно точно приводил оружие в цель. Правда, цель должна была быть относительно большой и неподвижной. Из других новшеств стоило отметить немного увеличенный размах крыльев и наличие в хвостовой части фары. Подсветка, теоретически, позволяла использовать BHT-42 в темное время суток.

 

К концу 1942 года французы уже широко использовали планирующие бомбы, правда, на второстепенных, но важных для себя, ТВД. У Союзников не оказалось под рукой специалистов (в отличие от РИ), способных быстро создать радиоэлектронные средства с ними. В рядах Arme de l'Air это оружие получило определенный авторитет, что заставило расширять список носителей BHT-41, включая и новую модификацию штатного бомбардировщика – LeO.455bis BHT. Поставщики бомб и сопутствующего оборудования справлялись с поступающими заказами, обеспечивая выпуском своей продукции регулярное применение bombe planante на фронте. Одновременно в исследовательских центрах французской авиации и на фирмах-смежниках кипела работа по улучшению данного оружия. Изменялась и тактика применения: теперь тяжелые машины только доставляли BHT-41 на дистанцию броска, оставаясь вне пределов воздействия наземной ПВО противника, а наведением занимались пилоты специально оборудованных истребители, обычно Arsenal VG.41. Это еще более уменьшило итак небольшие потери имеющихся отрядов LeO.451bis BHT. При этом учебный центр в Фесе продолжал планомерно готовить новые экипажи операторов управляемых авиабомб.

[Некромант 1488]

Очень интересно!