"Ответ большевику Дыбенко"

[krolik]

ну вот так - обещают кровь а всего лишь лашатку ни за шо

[Пулеметчик]

Враги убитые - минимум десяток, пулеметчик с льюисом, минимум две коняки - кровушки прилично. А если второй пулемет испорится, то будет фарш.

[Пулеметчик]

Паше все происходящее напоминало дурацкий шутер. Пулемет не замолкал. На сколько еще хватит патронов? Второй стрелок уже отбросил льюис и схватил винтовку. Лось себе садит в белый свет, будто с этим гадом в одной камере сидел. Все из-за него. Пожалел бедненьких анархистов.

- Ленту держи, гнида! - а это уже к нему обращаются.

Какой кошмар. Стоять вторым номером у неграмотного убийцы за пулеметом. Не вовремя Крысюка подстрелили. Или застрелили? Лежит, не шевелится.

И ведь не пощадят же враги, если прорвутся. И брюки порвал. На колене, когда в эту тачанку проклятущую залезал. Хорошие брюки, новые.

Держится войско разношерстное, огрызается огнем кинжальным.

[Пулеметчик]

Отпустил Якименко гашетки, смотрит ошалело. А ведь отбились! Ходят победители по полю, трофеи собирают, стреляют изредка. Не по одному казаку дома завоют, ой не по одному.

Лось внезапно понял, что замерз как собака. Тонкая ветровка не была рассчитана на весну.

- На, - незнакомый махновец протягивал ему черную куртку, что ли? - дырок вроде нема, ты ему башку прострелил.

- Фу, - Паша наконец-то отпустил ленту и вылез из тачанки.

Черкеска была великовата. На размер больше.

- Какое безобразие.

- Безобразие, - кивнул матрос,- де я такого пулеметчика возьму?

Подошел к тачанке приземистый тип в полушубке в розочку. Башлык на голове, маузер на поясе, пальцы в кольцах - на правой руке два кольца, на левой - три. Ну хоть на карикатуру вражескую.

- Сам стрелять будешь, - поискал у Крысюка пульс на шее, - живой твой пулеметчик, вырубился только, по черепу пуля чиркнула. Нет, чтоб самому пульс поискать. Тебе б только на похоронах кутю жрать, со скорбной рожей.

- Так вкусно же.

Тип весьма негуманно закатил Крысюку оплеуху. Подействовало.

- Дура жирная.

- Идиот. Сколько пальцев?

Крысюк вместо ответа тоже скрутил дулю.

- Соображаешь. Садись, разлегся тут, как труп в прозекторской.

[ушёл с форума из-за наличия укронацистов]

Андреев, Бочагов "Рыцари белой мечты"

Я бы попросил! Сии господа защищают щит и меч, а также змеюку, кусающую свой хвост.

[Пулеметчик]

От автора - мне их жалко.

Паша проснулся от абсолютно негородского звука – мычания коровы, и с нечеловеческой жаждой. И спал он, оказываестся, вовсе на на свооей кровати с ортопедическим матрасом. Кровать была, но явно не его. И обоев нет. Стены беленые, пол земляной. Окошко. Мытое. Герань на подоконнике. Иконка в рушниках – Георгий-Победоносец, что ли? Где я нахожусь?! И почему сплю в одежде? Потолок был чистым и пустым. Пустым. Ни люстры, ни даже лампочки.

Паша понял, что медленно сходит с ума. Но безумие безумием, а сушняк почему такой?

Бывший студент тихо сполз с кровати и побрел искать воду. Вода была в ведре. Ведро было в кухне. И газовой плиты не было. И электроплиты не было. И даже кипятильника не было! Зато стоял чайник, закопченный железный чайник с намалеванным на нем чере-пом и костями. и надписью под ними -1-ый Корниловский. И печка, дровяная печка.

Дверь заскрипела. На кухню, не здороваясь, вошел лопоухий, бритоголовый под-росток, цапнул чайник, стал хлебать из носика.

Паша понял две вещи – он откуда-то знает этого типа, и подросток этот вооруженный. Маузер с прикладом на плече висит. Подросток отрвался от чайника.

- Добре гульнули!

Паша скептически посмотрел на собеседника. Да, глаз у него заплыл просто замечательно. Вот только по какому поводу гуляли? И кто? Паша честно попытался вспомнить вчераш-ний день. Кроме воя, не вспоминалось ни-че-го. Ну, еще какой-то хмырь в тельняшке, ко-торый совершенно точно не был универским охранником дядь-Жорой. Ходики показыва-ли часов девять утра.

Паша осушил третью кружку воды. Память упорно не желала возвращаться. Кто ж это вчера завывал? И кто этот тип в тельняшке? И где Лось? – последний вопрос Паша про-изнес вслух.

- Да город копает. Крысючка его припахала, пусть хоть какая польза от него будет.

- Он полезный!- ситуация становилась все запутанней и запутанней.

- Ага, только коней стрелять может. И языком молоть, как он в гости к девушке пришел, а у нее дома скелет стоит.

Паша икнул. Байка была совершенно точно знакомой, Лось ее восемь раз рассказывал. Дурацкий розыгрыш. Чей-то дурацкий розыгрыш. Вот только почему нет ни одного фо-нарного столба на улице, провода где? Послышались шаркающие звуки, затем – скрип двери.

Лось прошел на кухню. Во-первых, на нем была какая-то новая черная куртка, во-вторых, кроссовки он перемазал землей до черного цвета, вместо белых, как оно было задуманно фирмой, в-третьих, сокурсник зализывал ладонь. Докопался, называется. И за плечами у очкарика висел автомат..

Не сон. Не розыгрыш. У них получилось. Почему я такой идиот?

Лось пыхтел и сопел, и испытывал к Крысюку максимальное сочувствие. Хотя чего его жалеть? Если он с детства так вкалывает, то Лось не завидовал тому, кто решит воро-вать у этого сельского жителя картошку. Из глубин памяти всплыло непонятное слово ку-лак. Бабушка Лося при этом всегда оглядывалась. Только здесь по-другому говорят - кур-куль. А что это значит? Но лингвистические изыскания были оставлены на потом. На сто-ле стояла большая миска, прикрытая полотенцем. По столу шел жирный черный таракан. Ременюк немедленно изловил насекомое и запихнул его в спичечную коробочку.

Под полотенцем обнаружилась каша. Пшенная, со шкварками.

Ременюк уставился на прогрессоров, будто не видел никогда, как люди кашу едят. И это Паше категорически не нравилось. Маленький гаденыш о чем-то догадывался. Или это воображение разыгралось после вчерашнего?

- Интересна обувка, - гаденыш шмыгнул носом, - где такую взял?

Приехали. Эти даже в тюрьму не посадят! Ну почему так не везет! Если с автоматами как-то прокатило, то как объяснить кроссовки?

Лось чихнул. Ходят тут всякие жертвы ОРЗ!

- Американские. С рук у дедка на станции купил, там еще стрелочник висел на вывеске.

- А чего ж дедок не носил? – поганец не отставал.

- Велики были.

Ременюк чихнул еще раз, за компанию..

- И штаны американские, и ботинки американские. Может ты шпион ихний?

- А чего б я пошел стрелять этих вчерашних придурков? Они еще и блохастые. Шпион зря не рискует.

- А ты над огнем потруси.

[Пулеметчик]

- Я пойду?- Лось выскочил за дверь. Паша выпил четвертую кружку воды и последовал за ним. Необходимо было поговорить. И серьезно.

Укромное место нашлось далеко не сразу – то кто-то спросит, а чего это вы у меня под окном делаете? то ребенок закурить попросит – Лось возмутился до глубины души – у него еще зубы молочные не сменились, а уже курит!, то Манька с привязи сорвалась. И какой же придурок придумал эту поговорку про бодливую корову? У Маньки рога были просто загляденье, и паскудный характер прилагался. А с виду такая безобидная рыженькая корова, прям как в мультике. И, к тому же, у нее хозяйка – попадья! Но Маньку общими усилиями успокоили, накинув мешок на голову, попадья куда-то ушла под ручку с Якименко, и за ее хатой были непроходимые заросли малины. Рай для конспираторов!

- У нас проблемы, - заявил Паша.

- Наконец-то понял! – Лось пытался свернуть самокрутку. Не получалось. – Мы уже вляпались по уши! К белым мы уже пойти не можем, красным помогать – я не коммунист.

- И мы не можем попасть обратно. Портал после ящиков искрить начал. Я поэтому и предложил лезть одновременно.

Лось ничего не ответил. Просто сворачивал самокрутку из листка календаря за прошлый год. На листке было написано «Тезоименинство Е» .

[Пулеметчик]

Глава вторая

Паша уже ничего не понимал. Ситуация из малоприятной превратилась в тошнотворную – ну разругался с товарищем, ну ушел, взяв себе в дорогу кусок сыра, ну заблу-дился - степь же плоская, одинаковая. Ну нашел каких-то белогвардейцев. На свою голову. Сиди теперь в сарае, под охраной, в компании не пойми кого. Хотя компания из него никакая. Лежит себе, не шевелится Может он вообще мертвый? Паша на всякий случай отодвинулся подальше. Знать бы еще, кто это. Хотя если этот кто-то мертвый, то ему хорошо. А вот что с ним самим будет? Откуда он знает численность махновцев? Он же их не считал. Товарищ по несчастью зашевелился.

[Пулеметчик]

- Комиссар?

- Нет-нет, - Паша отодвинулся еще дальше, хоть сокамерник так и лежал ничком.

- Шкода.

Дверь сарая открылась без скрипа. На пороге стоял юнкер в сопровождении двух солдат.

– Надумала, сучка?

Паша опешил. Юнкер тоже, при этом покраснев по уши. Один из солдат заулыбался, второй деловито пнул сокамерника. Тот, по-прежнему, не поднимая головы, также спокойно продолжал разговор.

- Не хочется девкой умирать, правда?

На этот раз сокамерник получил гораздо сильнее, по селезенке. Или печени? Что у человека слева?

Юнкер соизволила обратить внимание на бывшего студента.

- Я ничего и никого не знаю, - даже не соврал Паша.

- Как жаль, что мой дядя не может выполнять свои обязанности. Он умеет развязывать языки.

- Уже сдох от гангрены? - напомнил о себе сокамерник.

- Не дождешься! – пискнула юнкер.

- Дождусь. Видела, как от гангрены подыхают? Быстро. К вечеру протянет ноги.

- Ты будешь подыхать медленно, мразь махновская, очень медленно.

Сокамерник рассмеялся.

[Пулеметчик]

- Очередная анархическая гнида. Студентик-нигилист, который хочет изменить мир.

- Сборище идиотов, - Паша понимал, что его будут бить. Ногами. Или прикладами. Но шансов выжить у него уже не было.

Оказывается, искры из глаз летят – это не метафора, и это еще и больно. По почкам-то за-чем? А еще погоны нацепили! Дальнейшиее Паша чувствовать перестал, потому что второй раз в жизни упал в обморок..

- Очухался, - голос был незнакомый. Да еще и темно, ничерта не видно.

Сокамерник. Рядом сидит.

- И питание здесь не предусмотрено.

Сокамерник фыркнул.

- Их благородие сдохло. Мучительно.

- Пуля в брюхо?

- Откушенный палец.

Паша решил, что не будет расспрашивать. Тоже мне, доктор Лектер нашелся.

[Пулеметчик]

Шансов сбежать не было – и сарай крепкий, и закрыт основательно, и охранник стоит. Курит. Оставалось только спать и ждать. И надеяться, что расстреляют, а не посадят на кол, к примеру. Сокамерник уже храпел.

Утро напомнило о себе диким голодом и другими некуртуазными желаниями.

[Пулеметчик]

Паша окончательно разочаровался в идеалах белогвардейцев. Сокамерник на тыканье пальцем не отреагировал. Ну хоть теплый, и то хорошо. Бывший студент с тоской вспоминал те славные дни, когда самым страшным кошмаром была сессия. Он бы сейчас съел даже плюшку из буфета. Мерзкое полусырое тесто, неизменная подгорелость дна, изюмина как украшение. И Спрайт! Целый литр этой сладкой пакости.

Слышались мирные звуки – куры кудахчут, собака гавкает, женщины разговаривают. Колокол звонит. Чего бы это. Часы испортились в момент перехода и показывали 98:00. Разговаривать с часовым тоже было бесполезно - он попросту не отвечал. Интересно, как там Лось? Охмуряет местных девушек? Ест галушки? А откуда собственно, взялся сокамерник? Паша плохо помнил тех, но этого он раньше не видел. Значит, здесь есть еще какие-то махновцы. Знать бы еще, где ж они...

[Пулеметчик]

Время тянется ... Сколько уже можно ждать? Скрипит колодец. Ворот бы смазать.

Стреляют, рядом. Паша на всякий случай лег на пол. Может, кто по пьяни или по вороне палит, а может и... Да в селе уже бой идет! Кто ж это рыцарям белого дела шкурку подпортил? Кони ржут, гранаты рвутся, выстрелы гремят, а дверь не вышибить. Хоть бы сарай не подпалили. О, уже перестали. По двери колотят. Бедный мой мочевой пузырь, как бы не лопнул.

[Пулеметчик]

Свет резанул по глазам.

- Вылазьте, хто живой! – красноармеец, что ли? Гранатами обвешаный, шинель до пяток, полоски синие нашиты. Еще этого не хватало. Но Пашу сейчас заботил только сортир. А потом уже что хотите, то и делайте.

На улице валялись трупы в погонах и чья-то кошка гадила под забором. На доме старосты уже трепыхался красный флаг. Просто красное полотнище, ни рисунков, ни лозунгов. Да и с формой у красноармейцев были проблемы. Шинель с полосками была только у одного, а остальные были кто в чем. Паша присмотрелся повнимательнее. Шинель – шинелью, а вот звезд пятиконечных ни на одном не было. Шестиконечная – была, на рукаве у одного жирдяя нашита. Пыхтит себе, идет вперевалочку. Тоже приспичило.

Бывшего студента никто расстреливать не собирался.

- Ану иди сюда! – Боже. Накаркал! Ну хоть отлил как следует.

Сидит на крыльце командир, или кто он там? Смотрит недобро, улыбается криво.

- Комиссар?

- Нет,- Паша уже ничего не боялся.

- Коммунист?

- Нет.

- А кто? – командир заинтересовался, смотрит глазами зелеными.

- Никто. Студент я.

- Не медик?

- Нет. Инженер-недоучка, - и как такому объяснить, что я программист?

[Пулеметчик]

Из сарая давешний красноармеец выволок на закорках сокамерника. Командир поднялся, открыл дверь в дом.

- Гвоздев! Аккуратнее неси, не мешок ведь!

Гвоздев матюкнулся сквозь зубы.

В хате было довольно чисто, на лавке сидела бабка и вязала какую-то кишкообразную вещь из серых ниток.

- У меня свечка есть, как раз для покойника!

Гвоздев непечатно предложил, куда именно бабка может засунуть себе вышеупомянутую свечку. Бабка в долгу не осталась. Командир согнал с лавки обоих и принялся ощупывать сокамерника. Делал он это весьма умело.

- А он кто?- Паша надеялся на какую-нибудь диетическую пищу, например, мисочку лапши для своего желудка. Но от оскорбленной бабки он смог добиться только странного слова «анциболот».

- Фершал, - Гвоздев деятельно шарил по кухне и уже обнаружил: банку смальца, венок из чеснока с перцем под потолком и местный хлеб-паляныцю.

Паша только облизнулся.

Непонятный командир немедленно припахал Гвоздева к поиску самогонки, а бывшего студента – ставить чайник. Бабка, оценив урон припасов, разразилась новой тирадой по поводу бандитов и совести. Пол-банки смальца, за раз. Крепкий у товарища красноармейца желудок!

[Пулеметчик]

Бабка продолжала вопить, спички премерзко воняли, Гвоздев что-то разбил, судя по ругани из подвала. Паша плюнул и решил посмотреть, что там с сокамерником.

Сокамерник жадно хлебал воду, давясь и кашляя.

Гвоздев вылез наполовину.

- Ты смотри! Не сдох!

- Что грохнул? – командир отобрал у жертвы белогвардейцев кружку, хоть тот и не хотел отдавать.

- Помидоры. В них мышка заквасилась.

- Мясо, - сокамерник облизнулся.

Гвоздева перекосило.

- Тьху! Палий, ты з глузду зьихав?

- Не знаю.

Гвоздев нырнул обратно в подвал. Командир вернулся с полной кружкой воды.

- На, только не залпом. Я твою блевотину убирать не буду.

[Пулеметчик]

- Нету здесь самогонки! – доложил Гвоздев, чем-то чавкая, - капуста только.

- Нету самогона, нету, на похоронах капитана Зеленцова весь выпили, - злорадно доложила бабка.

- И от чего ж он скончался?- командир просто млел от таких новостей. Так повезло!

- Вот этого бандита допрашивал! – бабка ткнула пальцем в никого не трогающего махновца, - а тот его и укусил, палец указательный откусил, с ногтем который. От у него и прикинулось. Сутки, сердешный промучался.

Палий зыркнул на бабку. Кому заражение крови, а кому и два ребра сломали, когда били.

- И за постой мне даже заплатил,- бабка предавалась воспоминаниям о покойной контре, не обращая внимания на слушателей.

- Ага. Керенками, - неугомонный Гвоздев вытащил из-за иконы пучок банкнот.

Бабка потеряла дар речи и несколько секунд хлопала глазами.

- Зато ихний племянник со мной всегда здоровался!

- То не племянник, то племянница. Постриглась да форму нацепила, - мечтательно заме-тил Палий.

- От молодежь пошла! Разве ж так можно! От я в ее годы!

- Тю, та что тут такого? Ну в штанах, ну стриженая, так это удобно, меньше воши будут жрать, - Гвоздев с наслаждением почесался, - только ж погоны нацепила. Дура.

- Красивая, правда. Ох и красивая.

- Но дура. Умный человек погоны не нацепит.

- Умный человек и до большевиков не пойдет, а ты в разговорах красуешься, пристрелить ненароком могут.

- Ну не падлюка? – Гвоздев развел руками. - Пять минут назад подыхал, а теперь вякает себе как ни в чем не бывало.

[moscow_guest]

Сценки отличные, вот только в целость всё пока не складывается. 4+

[Пулеметчик]

Спасибо *автор смущенно ковыряет пол тапочком*

Палий не ответил. Но Паша бы на месте Гвоздева куда-нибудь спрятался. Желательно на Ямайке. И следовало уточнить одну вещь, хоть она и казалась очевидной.

- А какому политическому направлению я обязан жизнью?

- Я – эсэр, вся эта вшивая орда – махновцы. Или были ими вчера. Гвоздев вот большевик.

- Меня исключили! За таинственное исчезновение партийной кассы аж до германской войны. И от Жлобы я сам ушел. Руками махать мастер,- Гвоздев поймал очередную вошь и давил насекомое с чувством, медленно и аккуратно.

Эсэр зевнул.

- И кассу ты, конечно же, не брал.

- Там хватило Лолочке на чулки и на мороженое.

Палий фыркнул.

Паше было глубоко начихать на кассу, но вот голод никуда не делся. Им-то хорошо, наелись всякого, жирного, да острого, а гастрит этого не любит. Бывший студент тяжело вздохнул и решил погулять по деревне.

У кузницы стояли разномастные лошади под присмотром знакомого жирдяя. Кузнец трудился над правым задним копытом пятнистой лошаденки, снимая подкову. Жирдяй сокрушался по поводу захромавшего животного. Паша предусмотрительно обошел коновязь по широкой дуге. О, вот на окне мисочка с варениками стоит. Может, поделятся?

Паша постучал в ворота.

[Пулеметчик]

Ворота открылись сами. Сразу за ними сидела здоровенная черная собака. И вид у нее был голодный. Паша икнул. Собака смотрела немигающим взглядом. Из дома раздался противный детский голос:

- Самогона нет! Юхима – тоже!

- А куда он делся?

- Та за мануфактурой поехал.

- А кто-то из взрослых дома есть?

- Та сказано вже – Юхим за мануфактурой поехал.

- А почем вареники?

- Керенки можешь запхнуть себе в задницу.

Паша порылся в карманах. Десять копеек, ключ, чеки из магазина, бумажные носовые платочки с запахом мяты.

- Нету денег – давай пиджак. Якраз на Юхима будет.

Бывший студент наконец-то догадался посмотреть на окошко. Из него торчало дуло. Собака зевнула во всю пасть. Есть хотелось нечеловечески.

- Вареники хорошие, с сыром.

- Так тут собака, я пройти не могу, - голод победил. А пиджак можно новый достать.

- Бандит! Домой! – собака лениво побрела к будке в глубине двора.

Через три минуты Паша остался без пиджака, зато с целой миской вареников с творогом, да еще и сметаной политых. И ложку дали. Но в дом его все равно не пустили. А ночевать пришлось в доме у старосты. На печке. Под полушубком. В полушубке жили блохи.

[Пулеметчик]

- Вставай, студент! – голос был полузнакомый. За окном было темно.

- Мне к третьей паре.

Полушубок был бесцермонно сдернут на пол.

- Ну зачем?

Паша открыл оба глаза. Керосинка светила еле-еле.

- Который час?

Бессовестный человек почесался, судя по звукам.

- Пять утра.

Паша искренне не понимал, как можно вставать в такую рань. Но с кухни уже тянуло чем-то жареным.

Чем-то жареным оказалась яичница. По столу деловито бегали тараканы, черные, блестящие, толстые. Бабка резала хлеб. На вкус прогрессора, яичница была недосоленной, а хлеб - липковатым. Но вполне приличный завтрак. Чая и кофе у бабки тоже не водилось. Компот-узвар – был. Гадость кислая.

Село не собиралось спать: по улице сновали люди, пастух с обрезом за плечами гнал стадо коров, вразнобой кукарекали петухи. Бывший студент изрядно замерз. Хорошо махновцу - в кожанке. До переноса Паша при встрече с таким человеком на улице обошел бы его десятой дорогой. Бандит, как есть бандит: рожа небритая, нос сломанный, лохмы черные, нечесанные. И одет черти-как: кожанка с брюками в полосочку не сочетается. И сапоги со шпорами, при ходьбе звякают.

Наконец-то нужная хата. Во дворе хмырюга с хозяйкой ругается – и борщ ему кислый, и борща этого мало, и пересоленный он вдобавок.

- Демченко! Дай хлопцу амуницию!

Хмырь обернулся. Милый Боже, ну и рожа! Мало того, что рябой, так еще и одноглазый.

- Вот этому? Он хоть стрелять умеет?

- Умею, - пискнул Паша.

- По макитрам спьяну? Ты где его взял? Ни зброи, ни одежины нормальной.

- Так потому к тебе и привел.

Демченко, тихо, но разборчиво матюкаясь на тему тупых байстрюков и жидомасонов, пошел в хату. Палий последовал за ним.

- Шо стал? Тебе отдельное приглашение нужно? На серебряной бумажке?

Паша только вздохнул и шмыгнул за ними.

[Пулеметчик]

Хата была завалена барахлом из махновских запасов. В узле деловито копались три женщины и маленький мальчик с латкой на штанах. Демченко критически осмотрел вываленное на лавку – полушубок в пятнах, с тремя дырами в спине, брюки-галифе, с дырой на правом колене, френч с погонами,хороший френч, но без пуговиц, богатырка, с дырой как раз по центру синей звезды и ошметками мозгов вокруг нее. Бывший студент позеленел.

Демченко выудил из узла почти что не грязную шинель с малиновыми погонами, швырнул Паше.

- Ану примерь!

Паша чуть не выронил обновку. Всего одна дырочка. Напротив сердца. Не повезло белогвардейцу. Прогрессор тяжело вздохнул, одел шинель, застегнул пуговицы.

- Ну прям дроздовец. Може, к стенке поставим?

- Та не, повесить проще. Тут груша хорошая, высокая, ветвистая, - Палий улыбался во весь рот.

[moscow_guest]

Кстати, а Лось куда пропал? Его расстрел вроде как отменили авторским произволом.

[Пулеметчик]

Будет, будет, пока еще не помер.

[Пулеметчик]

У Паши подкосились ноги.

- Эй, эй, шуток не понимаешь? Барышня кисейная.

- А вот погоны спороть надо. Я от Гвоздева каждый раз шарахаюсь, рука до нагана тянется.

Погоны, по мнению прогрессора, были очень даже красивые. Наверное, прежний владелец шинели ими гордился. Но оторвали их в две минуты.

Демченко отогнал дитятко от другого узла. Из него выпирали какие-то углы. А после развязывания веревочек стало понятно – три винтовки, штук шесть револьверов и пистолетов, три коробки патронов.

- Дядьку, дайте ливорверта!

- Ремня я тебе дам! Брысь отсюда!

- Чи вам жалко?

- Жалко! И патронов мало!

Паша посмотрел на ассортимент. Негусто. Вот этот револьвер симпатично выглядит, вороненный такой.

- Можно?

- Ну точно барышня кисейная. Палий, где ты его взял?

- Да нигде я его не брал! Сначала он на меня свалился, когда контра в сарай запхнула, потом извинялся.

- Я не шпион, я сначала сбежал от красных, а дальше вы и сами знаете.- Паша похолодел.

- Отсидеться вздумал? – Демченко смотрел с тупым интересом, как Барсик на холодильник.

Прогрессор обреченно кивнул.

- Ничего, привыкнешь. Иди отсюда уже, не морочь мне голову. И наган не потеряй!

На улице уже немного рассвело. Паша шагал за махновцем, периодически гладя наган в кобуре. Жизнь определенно налаживалась. Возле кузницы Гвоздев и жирдяй с помощью отвертки и растакой матери пытались чинить трофейный пулемет.