Боевые действия на Западном фронте

[Димончик]

В 13году шел еще с передним колесом, по рекомендациям русских инженеров переделали и в 14-15 пошел нормальный трактор его и взяли за основу французы для своих танков. То есть до войны или паровой трактор или вот такое нечто:

[Cobra]

вот с него и начнем...

не понял у него переднее колесо поворотное и просто опорное?

[Doctor Haider]

Я что для слепых выложил фотки?!

Первые образцы - по типу Гулькевича, на немодифицированном шасси Холта. По образцу бронеавтомобилей, с передними поворотными колесами.

А собственно танк - уже с удлиненным шасси Холта, без колес! Никаких "русских инженеров" у французов не было. Они просто взяли Холта и удлинили на несколько катков. Точно также поступили британцы со своим "Вилли" (ромбы не были первыми танками). Так же поступила сама фирма "Катерпиллер", когда сконструировала танк для американской армии на удлиненной холтовской подвеске. Я всего лишь предлагаю следовать общему, приближенному к реалу тренду.

Нам нужен не сам трактор Холта! (Хотя он будет очень полезен, как тягач), нам нужна отработанное металлическое гусеничное шасси.

Что касается паровых тракторов - сравните удельную мощность с ДВС и поймете, почему паровой танк как боевая машина невозможен в принципе.

Изменено 13 Jan 2013 пользователем Doctor Haider

[Димончик]

Коллега Вас послушать так паровой самолет тем более не возможен, но летал гад и неплохо летал!

А по удельной мощности очень интересно прикинуть: паровой трактор Хорнсби при весе 40тон и машине 60л.с. развивал 40км/час, а тянул полный вес авто поезда 140 тон. Какой трактор при 60л.с. и весе 40тон разгонится до 40км/час? Про тянуть 140тон не буду спрашивать.

И коллега не надо переживать, просто Ваши аргументы не убедительные. Найдете новые интересные данные может и я пересмотрю свои идеи, пока увы, паровички рулят как я и писал до 16 начала 17года, но тогда и танки уже другие были. Тогда пошли Марк-5 и у французов Рено ФТ, а старье на шасси трактора как сен шамон и шнейдер играли вспомагательную роль, хотя на испытаниях было ясно что из них и тракторной базы толку ноль. ;)

Изменено 13 Jan 2013 пользователем Димончик

[Cobra]

Я вот подумал а если переделать шасси Холта чтобы оно двигалось жопой вперед.......... колесо будет соответственно сзади. Далее его бронировать и вперед. я предполагаю что его впервые в таком импровизированном виде применят у Чаталджи..........

[wizard]

Коолега Чаталджи укрепленначя позияция по образцу Меца (слабее есно). Бетонные укрытия, колючка и артпозиции+ несколько линий окопов, форты на 1914 строятся.

[wizard]

Всего до войны с болгарами на Чаталджинской линии имелось 27 фортов и батарей, расположенных в две линии. Уже готовясь к войне с Болгарией, турки произвели огромные работы, укрепляя линию: появились еще 16 полевых укреплений, снабженных проволочными заграждениями: восемь редутов были выдвинуты вперед на хребты южнее озера Деркос, а остальные восемь находились за озером Бикж-Чекмедже, на высотах от Хадем-Киоя до берега Мраморного моря, составляя тыловую оборонительную линию.

Форты Чаталджинской линии замкнуты, сильной профили и рассчитаны на четыре дальнобойных орудия и две роты гарнизона; во всех имеются фугасы, проволочные заграждения и внутренняя оборона рвов. На более важных по положению фортах — бронекупольные и скрывающиеся орудийные установки, а также автоматическая подача снарядов из бетонированных казематов.

В самое последнее время, по заключении мира с Италией, турки перевезли на чаталджинские позиции часть огромных береговых орудий с Дарданелльских батарей и сильные электрические прожекторы.

Чаталджинские укрепления снабжены казематами для гарнизона, бетонными погребами; соединены телеграфом и телефоном и связаны между собой укрытыми от наблюдения и обстрела ходами. [252]

Непрерывная линия укреплений тянется на расстоянии 25 верст от берега Мраморного моря до Черного, где за озером Деркос кончается непроходимым болотом. Следует еще упомянуть, что глубина Мраморного моря у залива Чекмедже и Черного — у озера Деркос дает возможность крупным военным судам занимать позиции у берегов и обстреливать неприятельские войска анфиладным огнем.

Базируясь на Константинополь, связанный с Чаталджинской линией железной и двумя шоссейными дорогами, турки свободно могли пополнять убыль в людях и снарядах.

Чаталджинская линия своими флангами, как уже сказано, упирается в берега двух морей и, следовательно, совершенно обеспечена от обхода противником.

Перед фронтом Чаталджинской линии лежит совершенно открытая долина реки Карасу, превосходно наблюдаемая и обстреливаемая с турецких фортов, батарей и редутов.

Общий резерв турок расположился в укрытых лощинах у селения Ясойрен, а главная квартира находилась на станции Хадем-Киой. Общее число турецких войск, расположенных на линии, достигало в первое время до 125000 человек.

[Cobra]

кстати никто его нарисовать не хочет?

[Doctor Haider]

Коллега Вас послушать так паровой самолет тем более не возможен, но летал гад и неплохо летал!

Не подскажете год его первого полета?

Я вот подумал а если переделать шасси Холта чтобы оно двигалось жопой вперед.......... колесо будет соответственно сзади. Далее его бронировать и вперед

Да, всё верно бронетрактор Гулькевича именно так и планировалось применять в бою - задний ход.

форты на 1914 строятся.

И на каком этапе они были строительства?

[Doctor Haider]

и у французов Рено ФТ

Рено ФТ начали массово применятся с конца 1917-начала 1918 г. А до этого французы обходились Сен-Шамонами и Шнейдером. Марк I кстати тоже не образец инженерного искусства. Марк V - это, опять же конец 17-го - начала 18-го.

Ничего лучшего и мы к этому сроку не получим.

А по удельной мощности очень интересно прикинуть: паровой трактор Хорнсби при весе 40тон и машине 60л.с. развивал 40км/час, а тянул полный вес авто поезда 140 тон

Я неточно выразился. Паровая машина занимает по сравнению с ДВС знаичтельно больший объем из-за наличия котла, главным образом. То есть, чтобы получить танк из тарктора Хорнсби, вам придется значительно удлинить подвеску и увеличить броневой объем. Танк получится очень большим и тяжелым и будет еле двигаться. Не говоря уже о трудности снабжения машины топливом и водой в бою.

У трактора с ДВС двигатель занимает существенно меньший объем и всё топливо он также может таскать на себе. Отсюда практическая возможность забронировать такую машину и сохранить подвижность.

Сравните:

и

У Хорнсби почти всё паространство над колесами занято силовой установкой. Это не мешает ему тянуть автопоезд, но где найти место для вооружения и экипажа? И весь этот объем нужно забронировать.

У Холта же, если вынести топливные баки в другое место (скажем, под крышу), то вся задняя площадка полностью освобождается, даже при сохранении той же базы.

Да, англичане бронировали бронетрактора и броневагоны, но танк при этом не получался - это был автопоезд, который повышал защиту от внезапных нападений на марше (когда буры перешли к партизанской войне). А нужна машина, способная ходить по воронкам окопам под огнем и сама при этом стрелять.

[Димончик]

Вот, уже взрослый разговор!

Вот по самолетику: http://www.popmech.ru/blogs/post/545/

А теперь вернемся к пароползам! Коллега, скорость более10-15 км/час принципиально критическая и смертельная для любой гусеничной машины того времени. Идеи большой скорости и подвижности, есть, были и будут, но технический уровень не перепрыгнешь. Основная часть обьема занята котлом, но в 1910году после стольких лет развития водотрубных котлов поставить локомотивный уже свинство(хотя он очень хорош в неумелой эксплуатации). И получаем: при тракторной компоновке, вместо радиатора - конденсатор, вместо мотора - паровой водотрубный котел высокого давления, вместо сцепления , КПП, раздатки и привода гусениц две компактные паровые машины. И самое главное эти агрегаты связаны паропроводами(не жестко) и можно компоновать по любому! Топливо мазут или керосин, под пол в лонжероны рамы и еще водяными баками прикрыть, а Ваша идея бензобаков под потолком...Эх любите Вы горящих и визжащих танкистов!

Хотя общий вес всеж выползет под 30тон( легкий Рено не переплюнем), но по плавности хода(ресурсу всего танка) и удобству(и плавности) управления ему нет конкурентов. Скорость как я и указал 15км/час и то с большой горы, в основном 5-10 но уверенно и надежно. Ремонтно пригодность: все узлы освоены(кроме гусениц) и много народу знакомо с паровыми машинами, и качество изготовления деталей позволяет их изготовления в мастерских.

Американцы в конце войны были так довольны танками что тоже лепили паровой танк на базе Марк-5, но чет потерял ссылку, да и в общем не важно. Как я сказал при умном подходе танки можно слепить(попробовать) еще до ПМВ а когда припечет уже строить как раз к 1916му пойдут в помощь. А к 17-18году развитие техники и двигателей начнет вытеснять танки с паровиками, НО, чем тяжелей танк тем сложней выковырять(заменить) ему паровую машину на бензо мотор, а компактные дизеля еще позже пойдут и со своими проблемами.

Коллега я не настаиваю, просто такое вот мнение и факты, ну а дальше уж решайте сами надо Вам или не надо.

[Doctor Haider]

а Ваша идея бензобаков под потолком..

В МК I насколько я помню, так и было Там еще на резких подъемах и спусках подача топлива прекращалась и механику приходилось заливать бензин в карбюоратор из бутылки

В Шнейдере баки были вдоль стенок, которые вполне пробивались пулями с близкого расстояния...

Мы не стремимся сразу к идеалу... Попаданцев тут нет.

еще до ПМВ

Нет предпосылок абсолютно. Другие приоритеты у всех.

А к 17-18году развитие техники и двигателей начнет вытеснять танки с паровиками, НО, чем тяжелей танк тем сложней выковырять(заменить) ему паровую машину на бензо мотор, а компактные дизеля еще позже пойдут и со своими проблемами.

Дизеля танковые уже после войны, сильно после.

Но танков с паровыми двигателями у нас в любом случае не будет.

Что касается "Рено". В принципе, у нас есть шанс таки создать "Вездеход-2", если не во время войны, то сразу после нее.

Изменено 14 Jan 2013 пользователем Doctor Haider

[Димончик]

Э нее! Вездеход полная Ж... Резиновая гусеница с плохим сцеплением, поворот только за счет упора и вгрузания передних колес(на нормальной грязи как корова на льду будет), и места гусеничный двигатель занимает, с устойчивостью тоже будут проблемы. Лучше уже трактор пилите!

[Doctor Haider]

Да, мне почему-то запомнилось, что "Вездеход-2" уже был нормлаьным легким танком с двумя металлическими гусеницами по мотивам "Рено", но на самом деле он опять зафейлил:

он 19 января 1917 г. представил в ГВТУ проект и модель «Вездеход № 2» или «Вездеход 16 г».

Это уже действительно было нечто подобное танку с экипажем в 4 человека и «броневой рубкой». Последняя состояла из трех независимо вращающихся поясов с пулеметом «Максим» в каждом. Еще один «Максим» крепился в лобовом листе корпуса. Идея движителя осталась прежней, добавились только колеса на концах заднего барабана. Согласно представленной им 17 января 1917 года документации и масштабной модели это был действительно танк с колесно-гусеничным ходом.

В отличие от предшественника, «Вездеход № 2» был оснащен более совершенной ходовой частью. На ось заднего (ведущего) барабана были жестко посажены автомобильные колеса, имеющие больший, чем у барабана, диаметр. Еще два колеса (передние колеса), с помощью которых как у автомобиля выполняются повороты, посадили на ось второго барабана. При движении по дороге с твердым покровом «Вездеход-2» опирался на грунт только колесами и двигался, как автомобиль; гусеница перематывалась вхолостую. На рыхлой почве колеса погружались в грунт, гусеница садилась на грунт и начиналось движение на гусеничном ходу. Поворот и в этом случае осуществлялся с помощью тех же колес, что и при движении на колесном ходу. Также Пороховщиков ввел новое свое изобретение — «броневую рубку» из трех независимо вращающихся поясов, в каждом крепился пулемет «Максим». Еще один «Максим» ставился в лобовом листе корпуса рядом с водителем. Броневая защита не превышала 8 мм.

Ввиду «наличия огромного количества насущных дел» Броневое отделение Авточасти ГВТУ рассмотрело этот проект только 20 сентября. Доклад делал инженер-техник отделения Л. Е. Земмеринг, указавший на целый ряд недостатков. В качестве примера можно привести мнение Броневого отделения:

«относительно „броневой рубки“:

а) слишком мала высота отдельных поясов…

б) работа трех пулеметчиков одновременно по одному борту невозможна ввиду недостаточного радиуса рубки,

в) работа трех пулеметчиков в противоположных направлениях невозможна по той же причине,

г) невозможно устройство термосифонного охлаждения пулеметов,

д) не указаны расположение и конструкция сидений пулеметчиков,

е) недопустимо катание башни по зубчатым рейкам на роликах».

Относительно движителя: «Ввиду того, что при движении по обычной дороге „Вездеход“ перед обычным автомобилем не имеет никаких преимуществ, а наоборот, имеет только недостатки, как-то: отсутствие дифференциала, наличие одной ленты вместо двух и прочее, а при движении по рыхлой почве автомобиль вовсе не пойдет, ввиду наличия массы различных препятствий, вытекающих из несовершенства конструкции, неминуемого проскальзывания ленты по барабану и невозможности поворотов, Комиссия находит, что проект „Вездехода“ конструктора Пороховщикова в его настоящем виде не заслуживает никакого внимания».

Как видим, комиссия, уже имевшая кое-какие сведения о применении танков на Зап.Фронте и их конструкции, правильно оценила недостатки и "улучшенной" машины Пороховщикова.

Хотя Пороховщиков товарищ упорный и пробивной, мог в третий раз действительно что-то подобное и в самом деле родить:

Изменено 14 Jan 2013 пользователем Doctor Haider

[Димончик]

Родить то он мог, но привод цепью на гусеницу и не видно ни КПП ни механизмов поворота, а в них главная сложность, почему я паровички и уважаю.(а еще они пыхтят прикольно) Фактически содрал Рено но до нормальной подвески так и не допер. А вот обслуживание и ремонт верхних ветвей гусениц и катков вызовет массу положительных высказываний в адрес изобретателя!

[Doctor Haider]

Да, есть такое. Так что боюсь, что касается легких танков, мы просто сдерем у немцев их серию LK, благо она выглядит довольно технологичной. Но это всё вилами на воде. Разговор о танках пока преждевременен. Еще маневренный период войны не расписан

[Димончик]

А по моему как раз так и выйдет смысл! Чет я запутался из за любви к паровикам и Ваших тракторных нападок! Конечно броневик! Но опыт маневров покажет что проходимость то невдугу! А гусеница уже известна, и Блинов не зря старался, вот и пойдем не от трактора а от БА, поставить его на гусеницы с простейшими тормозами раздельными и диференциалом(простая переделка заднего моста автомобиля) и УРЯЯЯ!!! И вооружение по началу и пулемет за счастье, а потом чет еще влепим, благо флотских 37-47 хватает.

[Doctor Haider]

Полугусеничники конечно будут, как и в реале. Только в большем числе.

Но это все же не танки.

[wizard]

Я не военный корреспондент и не предлагаю коллекцию героев; мое намерение - не живопись, как это могло быть, но описывать все так, как это было в действительности.

Боевая позиция, как я уже сообщал, полукругом огибала деревню, соединяясь с ней рядом траншей. Она была разделена на два участка - Монши-Юг и Монши-Запад. Эти участки в свою очередь подразделялись на шесть рот от А до F. Дугообразная форма позиции давала англичанам хорошую возможность фланкировки, и, ловко используя ее, они приносили нам большие потери. В этом им помогало спрятанное сразу же за их линией орудие, стрелявшее мелкой шрапнелью, вылет и попадание которой сливались в один звук. Как молния среди ясного неба вспыхивал вдоль окопа сноп свинцовых пуль, что требовало особой бдительности постового.

Пройдемся теперь по самой позиции, какой она была в то время, чтобы усвоить некоторые ходовые выражения.

Чтобы проникнуть на передовую, для краткости называемую окопом, мы сначала должны ступить на один из многочисленных подходных путей, назначение которых - прикрытие подхода к боевой позиции. Таким образом, эти окопы, протяженностью часто в целые километры, ведут к вражескому стану, но, чтобы их нельзя было обстрелять по всей длине, их прорыли зигзагообразно или слегка искривлено.

После пятнадцатиминутного марша мы прорезаем параллельную первой вторую линию, где продолжается сопротивление, если боевой окоп взят.

Сразу видно, что сам боевой окоп отличается от примитивных сооружений, возникавших в начале войны. Это уже не просто окоп; его подошва тянется на глубине в два или три человеческих роста в нетронутом грунте. Защитники, таким образом, ходят по ней, как по основанию шахты; чтобы осмотреть местность и открыть по ней огонь, они должны подняться по ступеням или широким деревянным лестницам к постовому входу, имеющему вид длинного бруствера, который так врыт в землю, что стоящий на нем возвышается над грунтом на высоту своей головы. Каждый стрелок стоит на своем посту в более или менее укрепленной нише, пряча голову за пакет с песком или стальной щит. Собственно обзор осуществляется через крошечные амбразуры, куда просунут ружейный ствол. Большие массы земли, извлеченные из окопа, сложены за линией в виде вала, служащего одновременно тыловым прикрытием; в этот земляной вал встроены возвышающиеся над ним пулеметные площадки. С лобовой стороны окопа землю, наоборот, тщательно расчищают, чтобы освободить пространство для стрельбы.

Перед окопом и вдоль него тянется, часто изломанно, заграждение, - сеть туго сплетенной колючей проволоки, которая позволяет спокойно расстреливать захватчика из постовых ниш.

Заграждение опутано высокой травой, которая уже заселила опустелые поля новой и инородной порослью. Дикорастущие цветы, обычно поодиночке разбросанные среди злаков, теперь завладели всем пространством; повсюду буйно разрослись низкие кустарники. Затянулись травой и тропы, но они пока еще четко выделяются стелющимися по ним круглыми листьями подорожника. В этой чаще птицам привольно, - будьте куропатки, чей странный призывный клич часто слышен по ночам, или жаворонки, чье многоголосое пение оглашает пространство вместе с первыми лучами солнца.

Чтобы уберечь окоп от фланкировки, он проведен меандрически, то есть как бы отскакивает назад равномерными излучинами. Эти отскакивающие назад участки образуют поперечины, которые принимают на себя снаряды, поступающие сбоку. Таким образом, боец со спины прикрыт тыльным траверсом, с боков - поперечинами, а наружная стенка окопа называется бруствером.

Для отдыха предназначены блиндажи, из простых земляных ям постепенно переросшие в настоящие, замкнутые жилые помещения с балочным перекрытием и дощатыми стенами. Высотою блиндажи - в человеческий рост и так встроены в землю, что их пол лежит вровень с подошвой окопа. Над балочным перекрытием находится, таким образом, еще один, достаточно массивный, земляной слой, выдерживающий легкие и средние попадания, Но при тяжелом обстреле эта земляная покрышка легко берет на себя ту же роль, которую в мышеловке играет кирпич, и лучше спрятаться куда-нибудь поглубже в штольню.

Штольни укреплены надежными деревянными рамами: первая вставлена на высоте подошвы в переднюю стенку окопа и образует вход в штольню; каждая последующая расположена на тридцать сантиметров ниже, так что вскоре достигает укрытия. Так образуется лестница, ведущая в штольню; на уровне тридцатой ступеньки, таким образом, уже девять, а с учетом глубины окопа - даже двенадцать метров земли над головой. Рамы несколько большего размера приделаны к лестнице под прямым углом; они образуют жилое помещение. Поперечные соединения создают подземные переходы; ответвления, ведущие в сторону вражеской позиции, используются для прослушивания и подрывных работ.

Все вместе можно себе представить как мощную, снаружи кажущуюся вымершей земляную крепость, внутри которой идет регулярная постовая и трудовая служба и где в считанные секунды после боевой тревоги все стоят на своих местах. Не следует, однако, тамошнее настроение рисовать себе слишком романтическим; там, скорее, царят сонливость и инертность - следствия близкого соседства земли.

Меня причислили к шестой роте и через несколько дней после прибытия во главе отделения я выступил на позицию, где был тут же встречен огнем английских гранатометов. Это были ручные гранаты из ломкого железа, форму которых лучше всего сравнить с одним из шаров, отрезанных от стофунтовой гантели. Их взрыв был глухим и невнятным и часто маскировался под пулеметный огонь. Жуткое чувство испытал я, когда вдруг, совсем рядом, что-то загорелось, ярко осветив окоп, и нас сотрясла зловещая взрывная волна. Люди быстро втащили меня в блиндаж нашего отделения, к которому мы как раз приблизились. Сидя внутри, мы еще раз пять или шесть ощутили удары тяжелых мортирных снарядов. Мина, собственно говоря, не попадает, она "садится"; этот осмотрительный способ разрушения весьма неприятно действует на нервы. Когда на следующее утро я проходил по окопу, то повсюду видел большие, разряженные ручные гранаты, развешанные перед блиндажами, как сигнальные гонги.

Участок С, где располагалась рота, более других выдавался вперед. Наш ротный командир, лейтенант Брехт, в начале войны спешно прибывший из Америки, был человеком, как раз наиболее подходящим для такой обороны. Его бесшабашная натура постоянно искала опасности и привела его в конце концов к героической смерти.

Наша окопная жизнь протекала размеренно. Вот каким был распорядок дня, неизменный в течение восемнадцати месяцев, если только обычная перестрелка не перерастала в атаку с воздуха.

Окопный день начинается с наступлением сумерек. В семь часов человек моего отделения подымает меня от послеобеденного сна, идущего мне в запас в преддверии ночного бдения. Я застегиваю ремень, засовываю ракетницу и ручные гранаты в портупею и покидаю сравнительно уютный блиндаж. При первом прохождении хорошо знакомого участка проверяю, все ли часовые на своих местах. Шепотом обмениваемся паролями. Тем временем наступает ночь; серебрясь, ввысь поднимаются первые осветительные ракеты, и напряженные глаза всматриваются в нейтральную полосу. Между консервными банками, набросанными на укрытие, шурша пробегает крыса, К ней со свистом присоединяется другая, и вскоре уже повсюду кишат шныряющие тени, хлынувшие из разрушенных деревенских погребов или простреленных штолен. Охота за ними - излюбленное развлечение во время одинокой постовой службы. В качестве приманки кладешь кусочек хлеба и на него нацеливаешь ружье, или же в норы насыпаешь порох из неразорвавшихся снарядов и поджигаешь. Визжа, крысы с опаленной шкурой прыскают оттуда. Это отвратительные существа, у меня все время перед глазами их блудливое мародерство в деревенских погребах. Однажды, когда теплой ночью я прохаживался по руинам Монши, они таким неправдоподобно могучим потоком извергались из своих засад, что земля походила на живой ковер, на котором точками высверкивалась белая шкура альбиносов. В окопах приютились и кошки, потянувшиеся сюда из разрушенных деревень, - им приятна человеческая близость. Большой белый кот с простреленной передней лапой, как привидение шныряет по ничейной земле и, по-видимому, водит дружбу и с теми и с другими.

Возвращаюсь к рассказу об окопной службе. Отклонения от темы тут неизбежны, легко становишься разговорчивым, чтобы скоротать темную ночь и бесконечно тянущееся время. В тех же целях я захожу к какому-нибудь бывалому вояке или унтер-офицеру и со вниманием слушаю их ничем не примечательную болтовню. Часто меня, как фенриха, втягивает в благодушную беседу дежурный офицер, которому так же одиноко и неуютно. Он снисходит даже до приятельского тона, говорит доверительно и с жаром, вытаскивая на свет заповедные мечты и желания. И я охотно вступаю в беседу, потому что и на меня давят тяжелые, черные стены окопа, и я в этом зловещем одиночестве тоскую по человеческому теплу и участию. Ночью от земли веет каким-то особым холодом; это холод духовного рода. Точно так же тебя начинает бить дрожь, едва ты пересекаешь незанятый участок окопа, куда полагается ступать только патрулю, и, когда по ту сторону колючей проволоки попадаешь в ничейную страну, дрожь переходит в легкий озноб, так что слышно, как зубы стучат. Манера, в которой романисты описывают этот озноб, часто неверна; в нем нет ничего насильственного, скорее он похож на слабый электрический ток. Его так же мало замечают, как и говорение во сне. И он тотчас проходит, едва начинается действительно что-то серьезное.

Беседа становится вялой. Мы устаем. Сонно прислоняемся к поперечине и неподвижно смотрим на сигарету, горящую в темноте.

На морозе приплясываешь, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть, так что твердая земля от топота гудит. В холодные ночи слышен беспрерывный кашель, разносящийся далеко вокруг. Когда пробираешься по нейтральной полосе, то кашель - первый признак вражеской линии. Иногда часовой насвистывает или тихо напевает что-нибудь, создавая зловещий контраст, если крадешься к нему со смертоносными целями. Часто идет дождь, тогда печально стоишь, подняв воротник шинели, под козырьком у входа в штольню и прислушиваешься к однообразному падению капель. Едва услышишь шаги начальника, идущего по мокрому дну траншеи, - быстро проходишь чуть-чуть дальше, резко поворачиваешься, щелкаешь каблуками и докладываешь: "Унтер-офицер стрелковой службы. На участке без перемен!" Ибо стоять у входа в штольню запрещено.

Мысли блуждают. Глядя на луну, думаешь о чудесных, уютных днях, проведенных дома, или о большом городе там, далеко, где в этот час выходят из кафе и фонари освещают оживленную ночную суету центральных улиц. Кажется, что когда-то видел все это во сне - в какой-то неправдоподобной дали.

Вдруг перед самым окопом что-то зашевелилось, две проволоки звякнули, коснувшись друг друга. Вмиг улетучиваются мечтания, чувства обостряются до боли. Взбираешься на пост, посылаешь ракету: ни единого звука. Наверно, это был заяц или куропатка.

Иногда слышишь, как противник копошится у своего заграждения. Тогда посылаешь ему целую очередь, пока не разрядишь весь патронник. И не только потому, что приказ есть приказ, но и удовольствия ради. "Теперь они там прижаты. Может, и уложил кого-нибудь". Мы тоже каждую ночь тянем проволоку, и у нас частенько бывают раненые. Тогда эти гнусные свиньи, англичане, удостаиваются нашей отборной ругани.

В некоторых местах позиции, например у взрывных камер, посты расположены не далее чем в тридцати метрах друг от друга. Иногда здесь завязываются личные знакомства; Фрица, Вильгельма или Томми узнаешь по его манере кашлять, свистеть или петь. То и дело слышатся короткие оклики, не лишенные грубоватого юмора: "Эй, Томми, ты еще здесь? " - "Да!" - "Спрячь голову, приятель, стреляю!"

Вдруг следом за глухим выстрелом раздается свистящий, вибрирующий звук. "Внимание, мина!" Все устремляются к ближайшему входу в штольню и прислушиваются. Грохот от разрыва мины совсем другой, он действует на нервы гораздо сильнее, чем граната. В нем вообще есть что-то хищное, хитрое, что-то от личной ненависти. Мины - коварные существа. Ружейные гранаты по сравнению с ними - миниатюрные изделия. Как стрелы вылетают они из вражеского окопа и несут с собой боеголовки, изготовленные из красно-бурого металла, который, дабы производить более эффективное разрывное действие, разграфлен наподобие плиток шоколада. Когда в определенных местах ночного горизонта появляются их всполохи, все часовые вскакивают с постов и исчезают в укрытии. По своему долгому опыту они точно знают, где стоят орудия, направленные на участок С.

Наконец светящийся циферблат показывает, что два часа прошло. Скорей будить смену - ив блиндаж. Может быть, подносчики еды принесли письма, посылки или газеты. Испытываешь удивительное чувство, читая вести из родного дома с его мирными заботами, пока тени от мигающих свечей скользят по низким, неотесанным балкам. Соскоблив щепкой грубую грязь со своих сапог и вытерев ее о ножку грубо сколоченного стола, я ложусь на койку и натягиваю на голову одеяло, чтобы часа четыре "всхрапнуть", как говорится на здешнем жаргоне. Снаружи с монотонной повторяемостью по укрытию хлопают снаряды, мышь пробегает по лицу и рукам, не нарушая сна. Не беспокоит меня и более мелкая живность - за несколько дней до этого мы основательно прокурили блиндаж.

Еще дважды меня вырывают из сна, и я иду справлять службу. К концу последнего дежурства светлая полоска на востоке возвещает о наступлении нового дня. Очертания окопа становятся резче; в серых рассветных сумерках он производит впечатление несказанной заброшенности. Жаворонок поднимается ввысь; я воспринимаю его трели как раздражающее меня навязчивое противоречие. Прислонившись к поперечине, без малейшего восторга, тупо смотрю на мертвое, оцепленное колючей проволокой предполье. Нет, последние двадцать минут никогда не кончатся! Наконец в траншее гремят котелки вернувшихся раздатчиков кофе: 7 утра, ночное дежурство закончилось.

Я спускаюсь в блиндаж, пью кофе и моюсь в жестянке из-под бисмарковой селедки. Это меня бодрит и у меня пропадает желание спать. В 9 часов я уже снова должен построить и распределить свое отделение на работу. Мы - настоящие мастера на все руки, окоп ежедневно предъявляет нам тысячу требований. Мы роем глубокие штольни, строим блиндажи и бетонные убежища, готовим проволочные препятствия, создаем мелиоративные устройства, обшиваем, укрепляем, устраняем, удлиняем и срезаем, засыпаем выгребные ямы - короче, со всем управляемся сами. А почему бы и нет, разве не все сословия, профессии и сферы деятельности послали сюда своих представителей? Чего не может один - может другой. Вот совсем недавно, когда я ковырялся в штольне нашего отделения, один горняк взял у меня из рук мотыгу и сказал: "Все время загребайте снизу, герр фенрих, сверху грязь полетит сама!" Странно, что такой простой вещи я до сих пор не знал. Но здесь, среди пустынной местности, когда ты с железной неотвратимостью вынужден искать защиты от снарядов, укрываться от ветра и непогоды, мастерить себе стол и постель, строить печи и лестницы, скоро научаешься использовать и свои руки. Привыкаешь ценить работу руками.

Ровно в час дня из кухни, устроенной в одном из погребов Монши, в больших котлах, молочниках и ведрах из-под повидла приносят еду. Питание отличается военным однообразием, но его хватает, если, конечно, раздатчиков не "припудрит сверху" и они не расплескают половину по дороге. После еды остается время ^для сна или чтения. Незаметно приближаются и те два часа, которые предусмотрены для дневной службы. Они проходят намного быстрее, чем ночные. Наблюдаешь за хорошо знакомой вражеской позицией в бинокль или стереотрубу и время от времени постреливаешь из оптического ружья по головам, торчащим, как мишени. Но будь осторожен, у англичанина тоже ? острые глаза и хорошие бинокли.

Вдруг кто-то из часовых падает, обливаясь кровью. Выстрел в голову. Товарищи отрывают от его мундира пакет и делают перевязку. "Не имеет смысла, Вилли". "Эй, да он не дышит!". Потом приходят санитары и оттаскивают его на перевязочный пункт. Носилки резко натыкаются на угловатую поперечину. Едва они исчезают из виду, как все снова становится на свои места. Несколько бросков земли на алую лужу - и каждый идет заниматься своим делом. Только новичок еще стоите бледным лицом, прислонившись к обшивке. Он старается уразуметь, что же произошло. Так неожиданно, так внезапно, эдакий зверский налет... Этого не может быть, это невероятно! Бедняга, тебя поджидают еще и не такие штучки.

Но зачастую все не так уж плохо. Некоторых обуревает настоящий охотничий азарт. Не без злорадства следят они за попаданиями собственной артиллерии во вражеский окоп. "Во дает!". "Черт, гляди, как поливает! Бедняга Томми! Придется ему поплакать!". Не без удовольствия посылают на ту сторону ружейные гранаты и легкие мины, раздражая пугливых. "Эй, ты, прекрати шуточки, нам и так хватает перца!". Но это не мешает придумывать, как с помощью катапульты собственного изобретения получше запустить ручную гранату или с помощью какой-нибудь адской машины поразить ничейную территорию. А иногда прорезают узкую улочку в заграждении перед своим постом, заманивая какого-нибудь доверчивого разведчика в эту удобную лазейку, или же, прокравшись на ту сторону, привязывают к проволоке колокольчик и из собственного окопа дергают его за длинную веревку, чтобы взбудоражить английского часового. Война для них - веселая затея.

Час послеобеденного кофе проходит иногда очень приятно. Фенрих часто составляет компанию одному из ротных командиров. Все идет по чину; тон и форма беседы не переходят за рамки, определенные служебной иерархией.

На скатерти из мешковины даже матово поблескивают две фарфоровые чашки. Затем денщик ставит на шаткий стол бутылку и два стакана. Разговор становится интимней. Любопытно, что и здесь отыгрываются на ближнем. Сплетни цветут пышным цветом, во время же послеобеденных визитов они расцветают еще пышней. Почти как в небольшом гарнизоне. Начальники, товарищи по оружию и подчиненные подвергаются обстоятельной критике, и новый слух за какое-нибудь мгновение уже обежал блиндажи взводных командиров всех шести боевых участков от правого до левого фланга. И наблюдающие офицеры, которые через подзорную трубу, вооружившись блокнотом, прощупывают всю полковую позицию, вносят сюда свою лепту. Позиция роты наглухо не закрыта; все время идет сквозное сообщение, В тихие утренние часы появляются штабные и распространяют вокруг себя деловую суету, - к большому неудовольствию солдата, улегшегося, наконец, после ночного дежурства, и на устрашающий клич "Герр дивизионный командир в окопе!" снова в положенном облачении выбегающего из штольни. Следом приходят офицеры - саперы, строители и мелиораторы - и ведут себя так, будто окоп только для того и создан, чтоб было где выполнять их распоряжения. С меньшим радушием встречают офицера-корректировщика, устраивающего репетицию заградительного огня, ибо едва он удаляется вместе со своей стереотрубой, которую он деловито, как насекомое щупальцы, высовывает то там, то сям, как сразу же дает о себе знать английская артиллерия, и за все отдувается пехотинец. Затем являются командиры передовых отрядов и шанцевых подразделений. Они допоздна просиживают в блиндаже командира взвода, пьют грог, курят, играют в польскую лотерею и под конец, как полчища крыс, убирают все подчистую. Перед наступлением ночи по окопу шарит некий человечек, подкрадывается к часовым, крича им в самое ухо: "Газовая атака!" - и отсчитывает, сколько секунд занимает натягивание противогаза. Это - офицер противохимической защиты. Среди ночи - снова стук в дощатую дверь блиндажа: "Не спите еще, приятель? Быстро распишитесь в получении двадцати рогаток и шести рам!" Пришли ответственные за материальную часть. И такое хождение туда-сюда, по крайней мере в спокойные дни, не прекращается ни на минуту, исторгая у несчастного обитателя штольни вздох: "Постреляли бы, что ли, а то никакого покоя нет". И действительно, несколько увесистых попаданий разряжают обстановку; во всяком случае, никто больше не пристает, и нет этой нудной бумажной возни.

- Герр лейтенант, разрешите идти, у меня через полчаса служба!

Снаружи в заходящих лучах солнца блестят глиняные валы насыпей, окоп уже погрузился в тень. Скоро взлетит первая осветительная ракета и ночной дозор займет свои посты.

[wizard]

http://nnm.me/blogs/nnmbuster/kadry_pervoy_mirovoy_voyny_ne_proshedshie_cenzuru/