Игра Дракона

[Каминский]

Островитяне

 

Черно-зеленые волны  яростно обрушивались на каменистый берег и с шипением откатывались, оставляя за собой покрытый пеной пляж. Средь обкатанных морем скользких голышей бились рыбы и иные морские обитатели, над которыми с криком носились  чайки и поморники, слетевшиеся на  даровое угощение. Вот очередная волна, откатилась назад, оставляя на берегу нечто большое и темное, напоминающее  мертвого тюленя. Одна из чаек уселась рядом и, скосив яростный желтый глаз на неожиданный дар моря, бочком скакнула ближе. Острый клюв ударил по телу и в этот момент вскинувшаяся рука с силой отбросила птицу. Чайка взлетела, испуганно крича, а «тюлень» со стоном уселся на песке, оказавшись молодым человеком в мокрой черной одежде и спутанными кудрявыми волосами. Мутным взглядом он обвел окружающий берег, нависшие скальные утесы и летавших над ними чаек.

 

-Все в порядке, Джон Сноу?- раздался женский голос,- а ты не так уж плох в море.

 

По пляжу, спотыкаясь о камни и ругаясь на каждом шагу, шла Соня. В рыжих волосах запутались водоросли, одежда превратилась  в мокрые лохмотья, но глаза светились прежним задором.

 

-Как думаешь  где мы?- спросила воительница. Джон покачал головой.

 

-Что же мы хотя бы живы,- пожала плечами Соня.

 

-Это пока,- проворчал Джон, хотя в глубине души не мог не признать правоту Сони: еще совсем недавно оба беглеца не думали прожить так долго. Чудом вырвавшись из Гипербореи, Джон и Соня некоторое время прятались в  трюме иббенийского китобоя, воруя сухари, солонину и воду из корабельных запасов. Долго так продолжаться не могло –  уже на третий день низкорослые и волосатые китобои заметили пропажи и, обыскав трюм, нашли беглецов. Поначалу их попытались пленить, но оба воина, с мечами наголо оказали ожесточенное сопротивление, убив нескольких иббенийцев и поранив с десяток. Воинов на китобое не оказалось, да и сам капитан, в силу извечной иббенийской практичности, сообразил, что лишние руки  ему не помешают. Некогда он плавал к берегам Вестероса, так что с горем пополам умел изъясняться на Общем Языке. Сговорились, что Джон и Соня заменят убитых ими моряков, дабы отработать проезд до какой-нибудь иббенийской колонии. На их счастье  капитан не особо интересовался гиперборейскими делами и не знал, что на борт поднялись не простые беглые рабы,  а два лучших бойца с Ристалища Кольги.

 

Сам капитан был родом с одной из  отдаленных колоний косматого народа лежащей на восточном берегу Залива Левифанов и почти не заметившей Слияние. Сам китобой решился отправиться еще дальше на восток, в поисках новых рыбных угодий и китовых пастбищ, взамен изрядно истощенных в Заливе. Но вскоре китобой попал в жуткий шторм, унесший корабль далеко на восток. Суеверные иббенийцы, отчявшись вывести судно из бури решили, что его наслала королева Гипербореи - во что Соня и Джон, не понаслышке зная о могуществе Вамматар, вполне могли поверить.  Тогда и вскрылось, кем на самом деле были беглецы. Капитан приказал вышвырнуть их за борт, дабы умилостивить  морских богов. Иббенийцы, вооруженные гарпунами и острогами, скопом кинулись на воинов и, хотя те унесли  немало жизней косматых мореходов, противостоять всей команде они не могли. Обоих вышвырнули в разбушевавшееся море  и только чудом им обоим удалось выжить, когда волны выбросили их сюда.

 

Шторм стихал – огромные волны словно уходили обратно в океан, отступавший обширным отливом. Обнажались и торчащие из воды каменные глыбы, поначалу принятые Джоном и Соней за естественные валуны. Лишь позже они поняли свою ошибку: по мере отлива из воды все выше вздымались огромные идолы с рыбьими головами и чешуйчатыми телами. Эти пугающие истуканы стояли у берега, словно чудовищные стражи охраняшие острова от любых нежданных гостей с моря.

 

И глядя на оскаленных, выпучивших огромные глаза, каменных чудовищ Джон и Соня как-то сразу поняли, что в этом месте им не стоит рассчитывать на дружелюбный прием.

 

Через какое-то время тучи, закрывшие небо немного разошлись, и воины сняли с себя остатки одежды, чтобы хоть немного просушить ее на солнце и ветру. Обоим было не до ложной стыдливости, хотя Джон украдкой и поглядывал на точеную фигуру рыжеволосой воительницы, представшей пред ним во всей прелести своего роскошного сильного тела. К его досаде, сама Соня, вовсе не оценила мужские стати Короля Севера.

 

-Даже не мечтай, красавчик!-  ухмыльнулась она, перехватив очередной взгляд Джона,- я не буду принадлежать ни одному мужчине.

 

-Да не больно хотелось, - проворчал Джон, - можешь радоваться – ты умрешь в этой дыре девственницей.

 

-Я не девственница,- отрезала Соня. Джон пожал плечами, хотя и был изрядно задет. Невольно он вспомнил Вамматар – вот уж она-то точно видела в нем мужчину. Впрочем, воспоминания о Королеве Гипербореи, повлекли за собой и иные мысли – которые он предпочел бы выбросить из памяти навсегда. Чтобы отвлечься он побрел по берегу, в поисках чего-то съедобного. Бредя меж огромных валунов, он вдруг увидел, как средь выброшенных на берег водорослей что-то ярко блеснуло, отразившись от солнца. Он нагнулся и с его губ сорвался ликующий вопль – на камнях лежал Длинный Коготь. Только боги морских глубин знали, как меч оказался здесь, но Джон расценил эту находку как добрый знак, о чем тут же сообщил Соне.

 

-Это хорошо,- сказала девушка,- будет, что положить между нами, когда ляжем спать.

 

- Не переоценивай себя,- раздраженно бросил Джон, - видали и получше.

 

-Да ну?- явно задетая Соня резко развернулась к нему,- лучше, чем это?

 

Она вскинула руки, сцепив их в замок над головой, сладко, до хруста в суставах, потянувшись всем телом. Ее упругие круглые груди качнулись прямо перед лицом оторопевшего Джона, а ее бедро скользнуло ему между ног. Тот почуствовал как его плоть тут же предала его и Соня,  также ощутив это, громко расхохоталась.

 

-Иди обратно в море,- сказала она, напяливая подсохшую одежду,- охолонись.

 

-И как ты дожила до своих лет? - проворчал Король Севера, чувствуя как его лицо и уши горят, как у мальчишки.

 

Оба попытались поужинать сырой рыбой, но вскоре оставили эту затею: выброшенные на берег уродливые твари, были омерзительны на вкус, отдавая горечью. Моллюски оказались более съедобными, так что утолив ими голод, двое товарищей по несчастью расположились на ночлег в небольшом гроте в прибрежных скалах. Джон, не без смущения, предложил Соне спать прижавшись друг к другу, согреваясь теплом тела.

 

-Хорошо,- кивнула Соня,- но помни, что я тебе сказала. Никаких глупостей!

 

-Перестань,- поморщился Джон,- я просто хочу выспаться.

 

Однако заснуть ему не удалось, - в отличие от Сони, мерно засопевшей, едва сомкнув глаза. Джон же не мог думать ни о чем ином, кроме как прижимавшемся к нему горячем женском теле. Словно нарочно, девушка еще и ворочалась с боку на бок, прижимаясь к его паху то задом, то промежностью. Невольно вспоминалась другая пещера….и другая рыжая воительница, с которой они спали точно также прижавшись телами. При одном воспоминании об этом Джон чувствовал как его напрягшаяся плоть вот-вот прорвет изветшавшие штаны. Наконец, не выдержав, Джон осторожно засунул руку за ворот рваной куртки Сони. Вторая рука  легла на крутое бедро. Он коснулся упругих грудей и тут же замер, почуствовав у ребер холод острой стали – Соня как-то исхитрилась вытащить у него из под носа  его собственный меч.

 

- Так и знала, что этим закончится,- спокойно сказала Соня, - хочешь остаться без члена?

 

- Перестааааа….,- Джон невольно взвыл, когда пальцы Сони с неженской силой сжали его яйца, - ладно-ладно, прости…Больше это не повторится.

 

-Конечно не повторится, - хмыкнула Соня,- если я отрежу тебе причиндалы…

 

-Слушай не начи…- Джон прервался, оторопело уставившись на вход в грот. Соня, подозревая хитрость, все же посмотрела туда и  тоже застыла с открытым ртом.

 

У входа застыла уродливая фигура – на фоне восходящей Луны были яственно видны бритый наголо череп и зеленоватая кожа ночного гостя.  Желтые глаза блестели во тьме, губастые рот разошелся, обнажая заостренные зубы. Громкий кавкающий крик разнесся в ночи и, не успели Джон и Соня подняться, как ворвавшаяся в грот толпа, разом погребла их под грудами своих скользких, словно чешуйчатых, тел.

 

На берегу горели костры, полыхая причудливым сине-зеленым пламенем. Уродливые человекоподобные твари исступленно молотили в барабаны и свистели в дудки из человеческих костров, тогда как  голые женщины с подпиленными зубами, извивались в бесстыдном танце. Вся эта жуткая церемония проходила перед рыбоголовыми истуканами, бесстрастно взиравшими друг на друга. К одному из таких истуканов и привязали Соню и Джона, предварительно сорвав с них одежду: воина лицом к берегу, а девушку заставили смотреть на море.

 

-Думаешь, они нас съедят? - перекрывая разошедшийся вокруг гвалт, крикнула Соня.

 

-Думаю, да - крикнул он в ответ,- эти дамочки выглядят изрядно оголодавшими.

 

-Значит, вы нашли друг друга, - хмыкнула девушка.

 

Джон не видел ее лица, но почему-то представил ее улыбавшейся и сам криво усмехнулся в ответ. Эта рыжая стерва не теряла присутствия духа даже сейчас.

 

-Небось жалеешь, что не согласилась там в пещере! - крикнул Джон,- было бы что вспомнить напоследок.

 

-Порадуйся сам, что уйдешь к Эрлику с целыми яйцами,- крикнула в ответ Соня. Джон хотел было ответить новой колкостью, когда в толпе началось какое-то движение и вперед вышел широкоплечий островитянин, на голову выше любого из соплеменников. Зеленую кожу покрывали причудливые узоры, на шее висело ожерелье из акульих зубов, чресла прикрывала набедренная повязка. На вытянутых руках он держал меч, в котором дернувшийся Джон мигом признал Длинный Коготь.

 

-Что там?- крикнула Соня.

 

-Похоже, началось,- произнес Джон.

 

Рядом с зеленокожим великаном появилась молодая женщина, также татуированная и в набедренной повязке. Иной одежды на ней не было, если не считать золотой диадемы, венчающей лысую голову. Тонкие губы разошлись в кровожадной усмешке, обнажая подпиленные зубы. Но не это привлекло внимание Джона, а то, что она держала в руках: огромный  красный камень, напоминавший рубин. Внутри него словно билось живое пламя и этот кроваво-красный цвет бросал зловещие отблески на пляшущих островитян.

Все они почтительно расступались, когда странная парочка подходила к идолу. Джон скривился от омерзения, увидев вблизи выпуклые, рыбьи глаза женщины державшей красный камень. Она рассмеялась противным квакающим смехом и, протянув руку, больно ущипнула мужчину за бок. Затем она обошла идола и вскоре Джон услышал отборную брань Сони, сопровождающуюся все тем же квакающим смехом. Подошедший зеленокожий великан поднял Длинный Коготь, явно нацелив его в сердце Джона. Только сейчас северянин заметил, как много столпилось вокруг обнаженных женщин, скаливших заостренные зубы – похоже, что Соня была права в своих предположениях. Он без страха взглянул в глаза зеленокожей нечисти - по крайней мере, эта тварь увидит, как умеют умирать северяне.

 

Но валирийская сталь так и не пронзила его сердце. Глаза зеленокожего дикаря вдруг расширились, с губ сорвался предостерегаюший вопль и он, развернувшись, кинулся к берегу. Послышался шум волн и испуганные крики островитян.

 

-Что там?!- крикнул Джон Соне.

 

- Прилив!- раздался крик в ответ, - и какой-то корабль.

 

В воздухе что-то свистнуло и зеленокожий великан, споткнулся и упал, выронив меч у самого берега. На него никто не обратил внимания – так же как и на жрицу с алым камнем, в панике пронесшуюся мимо. Ее также сразило копье, пущенное в спину, заставив выронить драгоценность из рук. Никто не остановился, чтобы помочь ей или хотя бы забрать камень: обьятые паническим ужасом островитяне разбегались от наступающего моря.

 

Волны уже плескались вокруг Джона и Сони, доставая почти до пояса, когда мимо них, рассекая пенистые волны, прошла узкая галераНа носу  судна красовалось изображение рогатого демона, вырезанного из странного черного дерева. На веслах сидели существа, которых можно было назвать людьми только в самом широком смысле: столь отталкивающими были поросшие черной шерстью уродливые лица, с раскосыми желтыми глазами и большими ртами, в которых блестели острые клыки. Нескладные тела прикрывали грубые передники из шкур неведомых тварей, на пальцах когтистых лап, виднелись кожистые перепонки.

 

Эти уродцы не боялись моря – спрыгивая в подступающие воды, они плавали не хуже тюленей. Одно из этих существ, нырнув, достало со дна Длинный Коготь, второе, подхватило светящийся и из-под воды красный камень. Его оно с поклоном протянуло стоявшему на носу худому мужчине с острой козлиной бородкой и брезгливо поджатыми узкими губами. Выражение его лица выглядело донельзя порочным, но в то же время, он выглядел единственным настояшим человеком на этом странном корабле. При виде камня его черные глаза вспыхнули алчностью, тонкие пальцы жадно оглаживали грани драгоценности, а сам он выглядел полностью завороженным мерцанием алого пламени. Лишь скулеж его уродливых спутников, тыкающих пальцами в сторону пленников, заставил капитана странного судна обратить внимание на Джона и Соню, стоявших уже по грудь в воде. Он бросил какую-то фразу и твари, спрыгнув в воду, быстро развязали Джона и Соню. Дважды плененные за сегодняшний день беглецы решили не сопротивляться перед столь явным численным преимуществом, да еще и без оружия. Вскоре их затащили в лодку и подвели к капитану. Тот обратился к ним сначала на одном языке, потом еще нескольких, но всякий раз молодые люди лишь мотали головами, пока, наконец, капитан не произнес пару слов на ломанном Общем Языке.

 

-Я Джон Сноу, северянин, брат Ночного Дозора,- сказал Джон, решив пока не упоминать о своем королевском титуле, - а она…

 

-Я уже понял откуда она, -  его взгляд похотливо ползал по телу девушки,- сегодня на редкость удачный день. Я Кранко Зуог, из Вольного города Квохора, проповедник Черного Козла в царстве Н’гай. Вы оба теперь мои рабы и только я решаю, что с вами делать.

 

-Мы свободные лю…- Джон осекся, когда квохорец наотмашь хлестнул его по лицу.

 

-Уже нет,- отрезал Кранко и повернулся к подручным,- свяжите их и бросьте на корме.

 

Недочеловеческая свора с рычанием набросилась на них. Оба воина отчаянно сопротивлялись, но без оружия они мало, что могли сделать с таким численным перевесом. Вскоре оба, избитые и связанные, лежали на корме судна, которое, отчалив от берега, скользило по узким проливам меж скалистых островов. У их берегов виднелись все те же рыбоголовые идолы, возле некоторых уже горели костры и ветер доносил до них уже знакомые завывания – а кое-где виднелись и пляшущие на берегу силуэты. Джон посмотрел на лицо Кранко – радость от обладания сокровищем на нем смешивалось с опаской и настороженностью. Джон понял, что квохорец и сам хочет как можно скорее убраться отсюда. Показалось, что даже вся жуткая команда вздохнула с облегчением, когда галера, покинув хитросплетение островов, вышла в открытое море.

 

Галера шла на всех веслах: экипаж так стремился убраться подальше от островов, что почти не обращал внимания на пленников. Лишь раз их покормили омерзительным на вкус холодным варевом, воняющим рыбой.  Сам капитан ни разу не обратился к пленникам – он и со своей командой общался редко, отдавая отрывистые команды, на грубом наречии, напоминающим собачий лай.

 

Наконец впереди появилась узкая кромка берега, по мере приближения превращающаяся в зазубренные белые утесы,  напоминающие клыки огромного зверя. Меж них раскинулся городок или даже рыбацкая деревушка. Впрочем, размеры этого поселения трудно было определить из-за застившего все густого тумана, стекавшего с меловых скал.

 

Кранко надменно посмотрел на своих пленников и впервые его губы раздвинулись в некоем подобии усмешки.

 

-Добро пожаловать в Сокрытый Город,- произнес он,- куда бы вы не вел ваш путь, отныне он закончился в Нефере, столице царства Н’гай.

[Magnum]

Хотя если "Путеводитель" по миру Мартина не читали, то не поймете

Нельзя объять необъятное.  По диагонали как-то пролистал. 

 

[Magnum]

Островитяне

Туда ехали, за ними гнались. Оттуда едут, за ними гонятся. Какая интересная у людей жизнь!

[Каминский]

Нельзя объять необъятное.  По диагонали как-то пролистал. 

Каждому свое. Как по мне это лучшее, что вообще было написано по миру Мартина.

Туда ехали, за ними гнались. Оттуда едут, за ними гонятся. Какая интересная у людей жизнь!

Жизнь такая

[Каминский]

Гостья

 

Дрогон взревел, извергнув черно-красное пламя из оскаленной пасти. Огонь разом вскипятил морскую воду, наполнявшую глубокую впадину меж гранитных скал.

 

-Прошу вас, леди Санса,- Дейнерис с шутливым поклоном показала на эту естественную ванну. Леди Севера робко улыбнулась в ответ и, опасливо оглядываясь на огромного ящера, принялась стаскивать с себя все еще тяжелые и мокрые одеяния. Стесняться было некого – кроме ее и Дейнерис, на Тюленьей Скале не было ни единого человека. И все же Санса невольно зарделась, когда одежды опали с нее, обнажая ее девичьи прелести. Она снова боязливо оглянулась на Дрогона, но дракон, совершенно потеряв интерес к происходящему, отвернул голову, упрятав ее под крыло и, похоже, отходя ко сну. Второй дракон тем временем парил в небе, словно обходя дозором Тюленью Скалу, заставляя нервничать стражников на стенах Белой Гавани. Санса боязливо коснулась воды и с визгом отдернула ногу:

 

-Кипяток! 

 

-Разве? - Дейнерис подошла ближе,- по-моему, в самый раз.

 

Она сбросила шубу, потом остальную одежду и, не успела северянка сказать и слова, как Дейнерис, совершенно голая, стояла рядом, касаясь обнаженным бедром ее бедра. Санса невольно вздрогнула, когда Мать Драконов обняла ее талию, но не успела сказать ни слова, когда Дейнерис шагнула в чуть ли не кипящую воду, увлекая за собой спутницу.

 

-Жар драконьего огня изгонит холод из твоих костей,- сказала Дейнерис и Санса, не в силах оторваться от огромных сиреневых глаз, лишь слабо кивнула в ответ. Было в этом взгляде нечто подавляющее: будто сквозь прекрасные девичьи очи смотрел некто иной – мощный, страшный и совершенно нечеловеческий. 

 

-«От крови дракона»- мелькнуло в голове Сансы. Она вдруг поняла, что стоит уже по пояс в горячей воде.

 

-Ложись,- шепнула ей Дейнерис, увлекая Сансу в воду,- дай теплу объять тебя.

 

Санса покорно опустилась в воду. Приятное тепло обволокло ее тело, словно проникая в каждую жилку, в каждую косточку, изгоняя всю хворь и недугу. Жарко по-прежнему не было, словно девичье тело, прижавшееся к ней, странным образом усмиряло исходящий от воды обжигающий пар. Поняв это, Санса уже открыто прильнула к обнявшей ее Дени.

 

-«Дени? Почему я называю ее Дени?».

 

Тонкая, но сильная рука поглаживала спину Сансы вдоль позвоночника, проходя от лопаток до изгиба округлых ягодиц. Второй рукой Дени лениво оглаживала грудь северянки. В последнем отблеске стыдливости, Санса попыталась было отстраниться, но это желание тут же пропало – от прикосновений Дейнерис ее тело охватила невыразимо приятная истома, подобной которой Санса не испытывала ни разу в жизни. До сих пор у нее был опыт телесной близости лишь с одним человеком – и воспоминания о том по сей день заставляли ее вздрагивать от омерзения. Но это…это было совсем иное.

 

Стройная ножка скользнула меж раздвинутых бедер Сансы и с губ девушки сорвался невольный стон. Он вскинула голову и ее серые глаза встретились с очами сребровласой королевы.

 

-Ты очень красивая,- сказала Дейнерис и ее губы коснулись губ Сансы, сливаясь в глубоком и страстном поцелуе.

 

 

 

- Мне очень жаль леди Санса.

 

Лицо Вимана Мандерли и впрямь выражало неподдельную скорбь, хотя Санса и подозревала, что вызвана она не сколько сожалением, сколько страхом за собственный дом.

 

- Это письмо прислал ваш брат,- сказал стоявший рядом с Виманом пухлощекий мейстер, - похоже, это единственный ворон сумевший долететь до Белой Гавани,- мейстер передернулся,- ни разу не видел таких глаз у птиц. Словно сам Неведомый вселился в эту тварь.

 

- Может, конечно, это хитрость ваших врагов, - подал голос Виман.

 

-Нет,- сказала Санса, - я чувствую, что это правда. Винтерфелл пал.

 

Она сама удивилась тому, как спокойно она произнесла это. Хотя чему удивляться: за последние несколько лет Винтерфелл дважды захватывался врагом – что необычного в том, что это случилось снова? Бран…Санса поймала себя на мысли, что и судьба младшего брата ее тревожит гораздо меньше, чем могла бы. Впрочем, она уже давно не думала о нем, как о прежнем Бране. Она снова заставила себя вчитаться в письмо.

 

«Винтерфелл пал! – плясали перед глазами необыкновенно четкие буквы незнакомого почерка,- не пытайся отбить его сейчас, если не хочешь найти смерть более страшную, нежели любой из людей способен представить. Уходи на юг и ищи защиты там. Меня не ищи – там, где я окажусь тебе хода нет, как и твоей королеве.»

 

-Позвольте мне отбить замок,- подал голос Теон,стоявший в дверях Водного Чертога, - однажды у меня это получилось. Позвольте мне искупить ту вину сейчас.

 

Отчаянная мольба читалась в глазах младшего Грейджоя. Санса с трудом нашла силы для улыбки – Теону и так приходилось нелегко в Белой Гавани. Он прибыл сюда вместе с Дейнерис и только благодаря заступничеству королевы был огражден от открытой неприязни, с которой к нему относились все на Севере. Но никто не мог заставить лордов Севера избавиться от холодного презрения, читавшегося в каждом взгляде и редких словах, обращенных к Перевертышу. 

 

Отсюда и эта попытка привлечь к себе внимание – жалкая и трогательная в своей обреченности. Теон потерял семью, дом, сестру, стал бесполезным приживалой при дворе Дейнерис – что удивительного, что он готов утратить и жизнь, лишь бы искупить ею свою вину перед домом Старков. Санса бы приняла эту жертву – если у нее был бы хоть малейший шанс на успех.

 

-Я благодарна вам, лорд Грейджой,- краем губ улыбнулась Санса,- но боюсь вы ничем не сможете помочь мне. По-крайней мере не больше, чем любой из присутствующих, - добавила она, глядя как исчезают презрительные ухмылки с лиц вассалов Мандерли, - никто кроме….

 

Она не закончила фразу, но взоры всех присутствующих уже обратились к той, кто восседал на мягком троне Вимана Мандерли. Дейнерис облачилась в черную мантию с красным драконом Таргариенов, на серебряных волосах покоилась трехглавая корона. Вдоль синих стен, покрытых изображениями акул, угрей и осьминогов, стояли евнухи-Безупречные в черных доспехах.

 

-Защищать вассалов,- священный долг монарха,- громко сказала Дейнерис,- мое войско выступит на Винтерфелл, чтобы вернуть родовой замок Дому Старков.

 

По всему залу послышался одобрительный гул, в глазах людей появилась надежда. Дейнерис поймала глазами благодарный взгляд Сансы и улыбнулась в ответ.

 

 

-Ааааххх!!! – обнаженное тело Сансы выгнулось дугой, когда с искусанных в кровь губ сорвался громкий стон, а пальцы судорожно впились в серебристую шевелюру, ритмично двигавшуюся меж раздвинутых ног северянки. Леди Севера извивалась всем телом, терзаемая одновременно стыдом и наслаждением, порождаемым мучительно-приятными касаниями умелого языка. До сих пор любая мысль о том, чтобы ее трогали ТАМ, вызывала у нее лишь дрожь омерзения. Недолгий опыт супружеской жизни породил у Сансы глубочайшее отвращение к плотской стороне жизни – и она была уверена, что ни один мужчина не сможет побороть в ней это чувство. Именно мужчины жестоко растоптали детские мечты и надежды Сансы – в лучшем случае они пытались использовать ее, в худшем желали причинять ей только боль. Но эта девушка не пытается что-то взять, но напротив дает, отдает себя всю, даруя Сансе невероятное блаженство. Женское естество Сансы, казалось, давно убитое мужским коварством, пробудилось с новой силой благодаря чуткости и нежности другой женщины.

 

Проворный язык на всю длину проник в ее влажную глубину и Санса конвульсивно сжала бедрами голову Дейнерис, пока ее тело содрогалось в сладостных судорогах первого в ее жизни оргазма. Мать Драконов, не без труда высвободившись из плена крепких ног, подняла голову снизу сверх смотря на раскинувшуюся в блаженной истоме северянку. В сиреневых глазах плескалась шальная похоть, к влажным губам прилипло несколько рыжеватых волосков.

 

-Твоя очередь,- заявила Дейнерис, откидываясь на спину и Санса послушно склонилась над серебристым лоном.

 

Уже позже, когда обе девушки, уставшие и довольные, крепко обнявшись, спали на ложе в выделенных Дейнерис покоях, Сансу разбудил негромкий стук в дверь.

 

-Прошу прощения, Ваше Величество,- послышался виноватый голос снаружи,- я бы никогда не осмелился, но…

 

-Это мейстер,- шепнула Санса беспокойно заворочавшейся Дейнерис.

 

-Что ему надо? – недовольно сказала королева,- погоди, я сейчас.

 

Она накинула на плечи ночную рубашку и, шлепая по полу босыми ногами, прошла к двери. Последовал вопрос, полный сонного недовольства, в ответ на что послышался извиняющийся шепот мейстера. Вскоре Дейнерис снова появилась у кровати, рассматривая при свете свечи некое письмо. Судя по выражению ее лица, королеве явно не нравилось написанное.

 

-Что там?- набравшись смелости, спросила Санса.

 

-Это от Тириона,- ровным голосом сказала Дени,- боюсь, нам придется повременить с походом на Винтерфелл.

Изменено 10 Feb 2019 пользователем Каминский

[Каминский]

Ну и так сказать, для иллюстрации темы:

[Каминский]

Захватчик

 

-Старки снова бросили Север!

 

В Великом Чертоге Винтерфелла было темно и холодно – огонь в очаге едва тлел, лишь изредка вспыхивая достаточно сильно, чтобы осветить хмурые лица лордов Севера. Сгрудившись в центре зала,  они исподлобья смотрели на расхаживавшего перед  ними Мизинца, неторопливо разъяснявшего им новые правила .

 

-Санса Старк бежала к Дейнерис Таргариен,- говорил он,-  к дочери убийцы ее дяди и деда, против которого сражались многие из вас. Еще раньше к ней поехал Джон Сноу, избранный вами Королем – и где теперь Джон? Брана Старка забрали те же силы, что раньше отняли у него разум. Эпоха Хранителей и Королей Севера пришла к концу - наступает новый Век Героев, древних богов и великих мудрецов. Ваниры и гиперборейцы – такие же северяне, как и вы, их бог, Ледяной Гигант Имир – истинный отец Старых Богов, великанов и Белых Ходоков, подлинный Владыка Севера. Его дети явились, дабы возвестить вам возвращение к к истокам. У вас есть выбор -  жить в новом мире на службе Королеве Ночи - или умереть – и все равно служить ей.

 

Последняя фраза не нуждалась в уточнении – все присутствующие лорды видели, как пал Винтефелл и какие силы поддерживали захватчиков. В отличие от Иных, новая хозяйка Севера вроде не собиралась превращать свои владения в пустыню наполненную лишь мертвецами - именно поэтому, многие лорды были лишь пленены, а не убиты.  Все нечисть и нежить, призванная чужеземными колдунами, рассеялась с рассветом и все лорды Севера вздохнули с облегчением, поняв, что настало время переговоров людей с  людьми.

 

На Мизинца собравшиеся смотрели со скрытым презрением , но никто сейчас не осмеливался бы упрекнуть его в предательстве, при виде стоявших у стен и дверей волосатых скаггов, рыжебородых варваров в рогатых шлемах и светловолосых гиперборейцев в черных одеяниях. И уж с совсем нескрываемым страхом северян смотрели на вальяжно развалившегося в кресле, где еще несколько дней назад восседала Санса Старк,  худощавую фигуру с копной светлых волос  и в маске из слоновой кости. Сквозь узкие прорези смотрели зеленые глаза и даже самые бывалые воины, отворачивались, не выдерживая плескавшейся  в них смеси насмешливого безумия и пагубного зла. Странное существо, непонятно даже мужчина или женщина, Лоукки  еще не произнес ни слова, но все знали, у кого тут настоящая власть.

 

-Будем считать, что я принял вашу присягу  - внезапно раздался голос Лоукки,-   преклонением колен займемся, когда королева вернется из Гипербореи. Займемся пока наведением порядка на Севере,- он кивнул Бейлишу и тот шагнул вперед.

 

-Лианна Мормонт, леди Медвежьего Острова еще не присягнула Вамматар,- сказал Мизинец,- похоже, она думает, что на своем острове она в безопасности. Очень опасное заблуждение, хоть и простительное в столь юном возрасте. Лорд Гловер, от имени королевы Вамматар я поручаю вам отправиться на Медвежий Остров и привести сюда леди Мормонт – добром или силой.

 

-Мне воевать с девчонкой? – седобородый лорд угрюмо посмотрел на Бейлиша.

 

-Если  она заартачится – да,- пожал плечами Мизинец,- но будем надеяться, что до этого не дойдет. Так или иначе, вы должны привести ее сюда через пять дней. Ваше войско….

 

-У меня осталось меньше пятидесяти человек,- пробурчал Гловер,- и может, найдется еще десяток другой в Темнолесье.

 

-Не найдется, -  хмыкнул Лоукки, - в вашем замке сейчас  куда более надежные стражи,- он рассмеялся, увидев боль и замешательство в глазах лорда, - они отправятся с вами, чтобы леди Мормонт была более сговорчива.

 

- Можете взять своего сына,- сказал Мизинец, - но ваша жена, дочь и внуки останутся здесь. Когда вы вернетесь, как раз сыграем свадьбу.

 

-Свадьбу?- в замешательстве спросил Гловер,- какую еще свадьбу.

 

-Даже несколько,- Лоукки хихикнул словно девчонка,- вашей дочери и Лианны. И вашей внучки.

 

-Ей всего тринадцать!- Гловер налился багрянцем.

 

-И что? – из-под маски вновь раздался смешок,  - в Нордхейме это уже подходящий возраст для брака. Ярл Кнуд Сивоглазый, собирается пустить корни здесь - и что может быть лучше, чем взять в жены местную знатную деву.

 

- Я люблю молодок,- пробасил стоявший у стены рыжий здоровяк в шлеме в виде оскаленной головы вепря. Он опирался на огромную секиру, зловеще поблескивавшую в слабом свете очага.

 

-Лианна Мормонт выйдет замуж за лорда Химота,- Мизинец кивнул на рослого гиперборейца с серыми глазами и волосами цвета меда, - а ваша дочь – за лорда Расмуса. 

 

Молодой  гипербореец, с зелеными как у кошки глазами, приветливо улыбнулся ошеломленному Гловеру, но рука его легла на рукоять меча.

 

-Оба из знатных родов, столь же давних, как и ваш,- продолжал Мизинец,- а Кнуд возводит родословную к самому Имиру. Так что урона для вашей чести не будет. Эти браки помогут объединить оба Севера. Выступайте, лорд Гловер и помните, что брак с ваниром - не самое худшая участь для вашей внучки. Я всегда могу отдать ее в жены лорду Дредфорта.

 

С поникшей головой Робетт Гловер, словно постаревший лет на десять, вышел из Великого Чертога, сопровождаемый будущим зятем. Мизинец  повернулся к Клею Сервину.

 

-Еще один дом Севера не желает признать новую власть,- сказал он,- Риды, хотят отложиться в пользу Дейнерис. Как новый лорд Винтерфелла, приказываю вам собрать людей и вразумить их. Если понадобиться – сожгите это Сероводье и займите Ров Кайлин.

 

-Людей у меня почти не осталось, - хмуро произнес Сервин,- кем мне воевать с драконами и дотракийцами?

 

-Будьте уверены,- раздраженно сказал Мизинец,- мы найдем вам подмогу.

 

-Говорят Дейнерис уже в Белой Гавани,- подал голос еще один лорд, - Мандерли уже присягнули ей. Как мы можем воевать с драконами, ваша милость?

 

В глазах Мизинца мелькнула неуверенность. Он повернулся к Лоукки за поддержкой и впервые увидел, мелькнувшую в зеленых глазах тень раздражения.

 

-Мы работаем над этим,- сухо сказал гипербореец.

 

-Проклятая тварь за один вздох сжигала сотни вихтов! Адские псы превратились в пепел!

 

Приступ кашля прервал слова Рамси и тот, все еще слабой рукой, ухватил чашу с подогретым вином, чуть не расплескав его по кровати. Сделав несколько глотков, он опрокинулся на подушки: краткий выплеск эмоций отнял у него все силы. Передохнув и сделав еще глоток, он продолжил.

 

-Ее драконы враз уничтожили все войско, посланное за Сансой. Только мне удалось спастись.

 

-И на кой ты нужен без нее?  - процедил сквозь зубы Бейлиш. Бегство Сансы расстроило его и эта досада только усугублялась тем, что Болтонский Бастард опять выжил. Видать гиперборейское колдовство добавило ему живучести – чем иначе можно объяснить то, что Рамси не только не умер в ледяной воде, но и сумел пройти почти милю прежде чем на него, промокшего и почти замерзшего насмерть , наткнулся отряд гиперборейцев. Они доставили его в Винтерфелл: горящего в лихорадке, мечущегося в страшном бреду, так что Бейлиш уже почти был уверен, что Болтон не жилец. Но Лоукки он все еще был зачем-то нужен –   гиперборейская магия снова вытащила Рамси с того света. Как раз сегодня он пришел в себя и рассказал, что случилось.

 

-Двое Иных также погибли там, - заметил Мизинец,- я думал, что они не горят в огне.

 

-Их убили не драконы,- покачал (или все-таки покачала?) головой Лоукки,- после того, как мне доставили Рамси, туда направилось…одно существо, чтобы осмотреть следы битвы. Из реки оно достало вот это.

 

Из складок черного одеяния появился длинный меч.

 

-Валирийская сталь!- воскликнул Мизинец.

 

-Это меч рыжей суки Старков,- воскликнул Рамси, вскидываясь на кровати, - попадись она мне…

 

Конец его фразы утонул в новом приступе кашля…

 

-Не волнуйтесь, лорд Болтон,- тонкая ладонь ловко  уложила его назад на кровать,- вам нужно набираться сил. Взятие Винтерфелла было только началом – впереди у нас новые битвы.

 

-Вы думаете, что сможете противостоять драконам?! - воскликнул Мизинец.

 

-В одиночку навряд ли,- пожал плечами Лоукки, - но с Востока уже идет подкрепление. Королева Вамматар ведет сюда величайшую армаду в истории Севера, чтобы лично принять участие в здешней войне. Сейчас она уже на полпути.

 

-Она может опоздать,- озабоченно произнес Бейлиш,- если Санса у Дейнерис, то она сможет нанести удар в любой момент.

 

-Одними драконами Север не завоюешь . А ей нужно  еще собрать армию.

 

-Ее предок Эйгон завоеватель и его сестры покорили Вестерос всего с тремя драконам,- заметил Мизинец,- у Дейнерис их два, но и Север будет поменьше. К тому же – погибло двое Иных. Еще двоих забрала Вамматар в Гиперборею, еще один стережет Темнолесье. Мы стали много слабее…

 

- Не забывайте, я тоже умею воскрешать мертвых – также как и некоторые из моих людей. Да, у Иных это получается много лучше – но ведь они всего лишь орудие, порождение все той же магии Льда. Мною привезены кое-какие гримуары из Гиперборее, кое что удалось найти и в этой глухомани. Я и другие жрецы достаточно провели времени, рядом с Белыми Ходоками, чтобы как следует изучить их. И, возможно, даже понять, как эти твари появляются на свет.

 

Через два дня, когда Рамси уже мог вставать, Лоууки провел его и Мизинца в Богорощу. Тут многое изменилось: с ветвей свисали жирные окровавленные кишки - скагги уже начали жертвоприношения. Вокруг вырезанного в чардреве лика, теперь красовались ванирские руны и гиперборейские колдовские знаки. Завоеватели не стали притеснять веру в Старых Богов, но привнесли в нее множество элементы собственных культов и обрядов, черпая из этого искажения еще большую силу.

 

Чуть пониже вымазанного кровью лица, к дереву был привязан могучий человек, с ненавистью смотревший на «правящий триумвират» Севера. Спутанные волосы упали на покрытое синяками лицо, глаза налились кровью, руки и ноги покрывали жуткого вида шрамы. Вокруг  стояло несколько гиперборейских жрецов в черных одеждах и ванирский шаман в рогатой звериной маске и длинном плаще из обрывков шкур. У ног пленника полыхал костер, в котором догорали человеческие кости и жир, распространявший омерзительный смрад.

 

-Клиган!- воскликнул Мизинец.

 

- Он самый,- рассмеялся Лоукки, доставая обсидиановый нож.

 

Колдуны затянули жуткую песню, раскачиваясь вокруг костра и бросая в него пригоршни чего-то, от чего огонь вспыхивал синими и зелеными языками. Рядом с ними, ритмично ударяя в бубен, кружился шаман. Сандор дернулся, когда Лоукки, странно пританцовывая, подошел к нему, приблизив  маску вплотную к лицу Клигана. Тот плюнул кровью, но Лоукки лишь звонко рассмеялся. Его рука ухватила маску за край и резко сдернула ее. Пес  невольно отшатнулся, на его лице отразилось  смятение, но тут алые губы прижались к его разбитым в кровь губам и в этот момент обсидиановый нож пронзил его сердце. Вокруг слышались песнопения и бой бубна, а горящие колдовским огнем зеленые очи, пристально всматривались в глаза умирающего Сандора, видя как ненависть и боль исчезают из них вместе с жизнью, сменяясь морозной синевой ледяной нежити.

[Дарт Аньян]

По-моему, столь легкая возможность создания новых Белых Ходоков однозначно может испортить баланс. Слишком они мощные - одной ледяной палки достаточно, чтобы дракона завалить. А тут ещё и конвеерное производство. Тут надо бы добавить каких-нибудь ограничивающих нюансов, либо в срочном порядке Вестеросу доморощенную магию прокачивать. Balance Uber Alles!

[Каминский]

Тут надо бы добавить каких-нибудь ограничивающих нюансов

Ченить придумаем

 

Слишком они мощные - одной ледяной палки достаточно, чтобы дракона завалить.

А на них самих несчастного заточенного камешка хватит. Так что не все так упадочно.

И сдается мне, номер с палкой прокатывал только у Короля Ночи лично.

[Дарт Аньян]

А на них самих несчастного заточенного камешка хватит

Только эти камешки не везде можно добыть. Да вдобавок стрелы и наконечники из них уж больно хрупкие, согласно книге - обсидиан легко ломается при ударе о стальную кольчугу. Так что тут даже новых Ходоков производить не надо - достаточно их оснастить нормальными латными доспехами (хотя и кольчуга подойдёт) и шлемы-вёдра им на головы надеть. Ходоки-Крестоносцы А валирийских мечей на всех не напасёшься.

[Magnum]

Гостья

Срамота-то какая! 

 

[Каминский]

Так что тут даже новых Ходоков производить не надо

Новых Ходоков вообще производить чревато- они имеют скверную тенденцию из-под контроля выходить. Не факт, кстати, что у Лоукки все прошло как надо.

Срамота-то какая! 

И на том стоим!

[Оцелот]

Не факт, кстати, что у Лоукки все прошло как над

Прошло или нет, но теперь это будет преступлением если ныне оба считающиеся нежитью представители дома Клиганов не встретятся на поле боя. Особенно если у одного из них не появится огненная контра против нового ледяного ходячего, если вы понимаете о чём я говорю...

[Каминский]

если ныне оба считающиеся нежитью представители дома Клиганов не встретятся на поле боя.

Так Гора еще в первом сезоне пал смертью храбрых.

[orc4554]

Сдается мне, это Иной второсортный какой-то выходит,  а то и вообще "третий сорт-не брак"

[Каминский]

Сдается мне, это Иной второсортный какой-то выходит,  а то и вообще "третий сорт-не брак"

Очень может быть. Оригинальная технология утрачена, действуют кустарными методами, с использованием подручных материалов.

[Каминский]

Союзник
  
   -Что это, во имя Митры?
  
   Король Валерий привстал в седле, недоуменно оглядывая местность. Впереди, сколько хватало глаз, простиралась обширная топь. В глубоких заводях и озерцах плавали поваленные деревья, обломки крестьянских домов и всякий сор.
  
   -Возможно, разлилась Громовая,- заметил один из вельмож,- хотя сейчас это редкость.
  
   -Вот именно,- раздраженно бросил король, спрыгивая с седла,- разбейте лагерь и отправьте разведчиков. Я хочу знать, как далеко простирается это болото.
  
   Валерий был раздосадован - это нежданное наводнение стало первым серьезным препятствием в его планах. До этого все шло хорошо: тридцатитысячное аквилонское войско вторглось в Зингару, почти не встречая сопротивления, если не считать разрозненных нападений скопившихся в пограничье беженцев из Пуантена. Утопив в крови выступления отдельных отрядов и усеяв висельницами все побережье Алиманы, Валерий двинулся на юго-запад, планируя перейти Громовую и соедениться с Эскадо. Даже известие о поражении союзника не смутило Валерия - его свежая армия, наполовину состоявшая из немедийцев, все равно превосходила армию Конана, ослабленную уходом аргосцев и лусианцев: восстание черных рабов в Лусиане не оставляло им выбора. Эскадо, откатившийся с остатками армии, чуть ли не к Кордаве, воспользовался передышкой и, набрав на деньги Волантиса новое войско, двинулся на север.
  
   Но все испортило наводнение.
  
   Мрачный Валерий, в окружении полководцев , сидел в шатре, выслушивая донесения разведывательных отрядов. Им удалось найти несколько жителей из затопленных деревень. По их словам, выходило, что ничего не предвещало беды: не было ливней, стояла ясная погода, когда Громовая вдруг переполнилась хлынувшими неизвестно откуда водами, вмиг затопившими округу. Вскоре выяснилось, что эти воды соленые, а в бесчисленных лужах и озерцах обнаружилось множество морских рыб и разных гадов.
  
   Однако самую неожиданную новость рассказали разведчики посланные дальше всех. Набранные из местных они нашли более-менее безопасные броды и вышли к Громовой. Но на речном берегу, они обнаружили незнакомый город, населенный диковинным народом. После нескольких стычек, разведчики отступили, но захватили с собой двух из убитых жителей. Они мало напоминали не то что зингарцев, но и людей вообще: один из них был карликом, ростом с десятилетнего ребенка, поросшим серебристой шерстью и с одним пурпурным глазом во лбу. Второй, напротив, был почти восемь футов ростом, тощий и абсолютно лысый, даже без ресниц и бровей. Белая кожа, покрытая серыми пятнами, выглядела странно шероховатой, как будто чешуйчатой. В раскрытом рту виднелись острые клыки, напоминающие волчьи.
  
   - Откуда в Зингаре подобные отродья? - с отвращением произнес Валерий.
  
   -Мантарис,- произнесла выступившая из-за его спины Мелисандра, - Город Чудовищ.
  
   Красная Женщина явилась в стан Валерия накануне, неизвестно как пройдя к королевскому шатру, минуя множество вооруженных людей. Ночью из палатки слышались стоны и на фоне пылающего огня явственно был виден гибкий и в тоже время пышный силуэт, оседлавший лежавшего на спине мужчину. Валерий давно уже не считался со своими придворными, даже в походе не считая нужным обуздывать или хотя бы как-то скрывать самые разнузданные свои желания. На советах за ним смутной тенью следовала укрытая в алый балахон ведьма и даже самые храбрые рыцари невольно робели встретившись с взглядом ее красных глаз. С суеверным страхом смотрели они и на высокого худого кхитайца в черном одеянии и со странным посохом, вырезанным из дерева никогда не росшего в Хайбории.
  
   - Когда Рок покарал Валирию, четырнадцать вулканов, именуемые Четырнадцатью Огнями разом извергнули огонь и пламя,- вещала Мелисандра, - каждый холм на протяжении пятисот миль изверг из себя дым, пепел и пламя, спалившее даже драконов в воздухе.
  
   Она стояла в шатре Валерия, сидевшего за столом, вокруг которого собрались его полководцы. Говоря нараспев, словно сказительница, она обходила их и взгляд ее алых взгляд, казалось, был обращен к каждому и ко всем сразу.
  
   - В земле открылись трещины, поглощавшие храмы, дворцы, целые города. Озера закипали и превращались в кислоту, огненная лава била на тысячу футов ввысь, из красных туч сыпалось драконово стекло и лилась черная кровь демонов, сушу на севере затопило гневное море. Но на севере Валирийского Фригольда, меньше затронутым Роком, еще остались города, пусть и все они со временем были покинуты жителями. Только в Мантарисе остались люди, но и их затронула магия Рока - сейчас Мантарис населен чудовищами, подобными тем, которых встретили ваши люди. Видно эта магия сохранялась тут и поныне - иначе как бы он остался на месте, когда все остальное сгинуло?
  
   -А эти воды, они откуда? - спросил какой-то немедийский генерал.
  
   -Мантарис стоял на берегу реки, впадавшей в Море Вздохов,- пожала плечами жрица,- видимо какие-то воды остались с ним. Странно, что это произошло только сейчас.
  
   -Как бы то ни было,- Валерий встал из-за стола,- дорога на тот берег проходит через этот город. И я не могу идти дальше, пока у меня в тылу находится этот рассадник чертовщины.
  
   Одобрительный гул был ему ответом, а Мелисандра загадочно усмехнулась.
  
   На следующий день, когда вода чуть спала, а броды - разведаны окончательно, армия Валерия выступила на запад. Идя меж глубоких озер и журчащих ручейков, солдаты то и дело делали знаки отвращающие зло, видя как в воде резвятся уродливые рыбы, а огромные крабы, наполовину высунувшись из воды, провожают войско неподвижными глазами. Богатый край, с обильными пастбищами, полями и фруктовыми садами, оказался погублен: соленые воды на долгие годы превратили эту зингарскую провинцию в бесплодную пустошь. Временами аквилоно-немедийское войско натыкалось на зингарские деревни, которым посчастливилось пережить потоп, потому что они стояли на возвышенности. Местные жители, испуганные неожиданным катаклизмом, добавившимся к разорившей страну гражданской войне, были готовы присягнуть любой власти, способной навести порядок. Они пока не знали, что Валерий на это способен не более, чем любой разбойник с большой дороги, коих за годы усобицы появилось немало.
  
   Вскоре перед ними появилась река Громовая - разлившаяся вдвое больше обычного. А на ее берегу стоял город - с высокими стенами из черного камня, выше любого из городов Хайбории. Еще выше стен вздымались башни и крыши дворцов, украшенные изображениями драконов, горгулий, минотавров и прочих чудовищ.
  
   -Смотрите, Ваше Величество,- Мелисандра указала королю на реку. Валерий проследил за ее взглядом и хищно улыбнулся: рядом с городом виднелся порт, где покачивалось на воде несколько больших барж, множество рыбацких баркасов и даже пара галер.
  
   -Кажется, нам есть о чем побеседовать с местными,- произнес он.
  
   Однако в Мантарисе явно не желали беседовать с королем Аквилонии: едва его войско приблизилось к стенам города, как массивные бронзовые ворота захлопнулись, а со стен полетели камни и бревна, сопровождаемые завываниями и ругательствами на незнакомом языке. Разъяренный Валерий приказал взять город в осаду. Тогда же он попытался захватить и приглянувшиеся ему суда, но и тут потерпел фиаско: разлившаяся река оказалась слишком глубокой и быстрой, а со стен Мантариса слишком хорошо следили за неприятелем. Суда были отведены в город по проходящим под стеной каналам, тут же закрытым прочными решетками. После этого стало ясно, что штурма не избежать. Но для этого пришлось еще полдня ждать, пока в армию доставят тяжелые осадные орудия, с трудом влекомые по болотам.
  
   К полудню орудия прибыли и начался штурм. Сначала стены города обрушился град снарядов из катапульт, сопровождаемый ливнем стрел. После того как жители города перестали появляться на стенах, к воротам подтащили таран, тогда как аквилонские и немедийские солдаты начали подниматься по осадным лестницам. Однако, когда до верха оставалось всего несколько футов, как Мантарис, доселе молчавший, вдруг разразился оглушительным воем и на стенах вмиг появилось множество уродливых существ, обрушивших на врагов камни, бревна, потоки горячей смолы и еще какой-то субстанции от которой люди вспыхивали как сухая трава . Жуткий вой и глумливый смех слышался со всех сторон, смерть во множестве обличий предстала солдатам и те, не выдержав такой атаки, невольно дрогнули. К тому же началось смеркаться, а в ночи уродливые силуэты, жуткий вой и хищное мерцание множества глаз казались в несколько раз страшнее. Штурм захлебнулся и Валерий неохотно скомандовал отступление.
  
   Узурпатор был вне себя - он и так затратил на этот город больше времени, чем он того заслуживал. Каждое промедление работало против него: если он не успеет соедениться с Эскадо, то Конан того и гляди поспеет сюда раньше. Тревожные вести приходили и из Аквилонии: поскольку верные Валерию войска оказались в Зингаре, по стране вновь начали вспыхивать восстания. Пикты, впервые за долгие годы, объеденившиеся во что-то вроде союза, начали дерзкие набеги по всей западной границе. По слухам, у них появился новый вождь или колдун, сумевший объединить часть разрозненных кланов. В довершение всех бед несколько киммерийских кланов, объеденившись, вторглись в Гандерланд, совместно с золотоволосыми варварами из еще более отдаленных краев. Все это требовало незамедлительного решения, однако Валерий не мог приступить к нему, не покончив с Конаном. Что особенно его тревожило во всем этом - то, что его действия вызовут гнев Амальрика и Ксальтотуна, и без того недовольных своим "ручным" королем Аквилонии. Валерий не мог себе позволить дальнейшего промедления, поэтому, когда Мелисандра предложила себя как посредницу в переговорах с властями Мантариса, король недолго раздумывал, прежде чем дать согласие.
  
   В городе Мелисандра пробыла остаток ночи, а наутро вернулась в шатер Валерия, снова загадочным образом миновав все кордоны и стражу.
  
   - Члены Совета Мантариса встретятся с вами, Ваше Величество,- с поклоном сказала она.
  
   В город, кроме Валерия и Мелисандры, было позволено въехать еще десяти рыцарям, а также кхитайцу Ляо Ци. За черными стенами Мантарис выглядел далеко не так внушительно как снаружи: широкую мостовую, по которой ехал король, покрывали грязь и нечистоты, отходящие от нее узкие улочки выглядели еще более убого. Полуразвалившиеся дома зияли черными дырами окон, причем обитаемым выглядело от силы, каждое пятое строение. Разрушающиеся дворцы и храмы также пустовали, а на выщербленных от дерева ступеньках грязные, уродливые дети дрались за отбросы с бродячими собаками и, немногим уступавшими им размерами, серыми крысами. По улицам текли настоящие реки из нечистот, испускавшие нестерпимый смрад.
  
   Под стать городу были и жители, угрюмо рассматривавшие чужаков: великаны и карлики, покрытые шерстью и чешуей, одноглазые и двухголовые. Даже относительно нормальных людей, которых в Мантарисе было все-таки большинство, отличали на редкость уродливые черты лица, нескладное телосложение и злобные, порочные взгляды, которыми они провожали Красную Женщину. Но в этих взглядах, к похоти и злобе примешивался и откровенный страх.
  
   На ступенях большого дворца, некогда, без сомнения, красивого и величественного, а ныне превратившегося почти в руины, стояли трое существ, представлявших высшую власть в этом городе. Выглядели они так, как должны были выглядеть хозяева Города Чудовищ: первый был чудовищно толст и высок, напоминая вставшего на задние лапы бегемота. Складки сала распирали парчовое одеяние, грозя разорвать его. Помимо двух маленьких, заплывших жиром глазок, на лбу этого существа красовался и третий - без век и белков, большой, фиолетовый зрачок, расползшийся на пол макушки. Подол длинного одеяния почти полностью закрывал ноги, но когда существо двигалось, оно немного поднималось и Валерий сумел увидеть, что хоть одна жирная нога и была обута в сандалию, на второй обуви не было вообще - только огромное копыто. Второй член Совета был полной противоположностью первому - маленький, почти карлик, с неестественно огромными глазами на пол-лица и вертикальными зрачками.Непропорционально велика была и голова этого существа - казалось, это тщедушное тело вот-вот переломится от непомерной тяжести. Из расшитых золотыми и серебряными нитями рукавов выглядывали когтистые лапы, покрытые чешуей. Что же до третьего, то это был красноглазый альбинос, обычного человеческого роста и телосложения. Не в пример своим, абсолютно лысым, собратьям этот имел роскошную белую шевелюру, спадавшую до середины спины. Этот член Совета показался Валерию самым человекообразным - до тех пор, пока пола его одеяния не распахнулась и король не увидел, что в груди альбиноса зияет огромная дыра, прикрытая прозрачной пленкой, за которой билось обнаженное сердце.
  
   -Благородный Дейгон, благородный Мекар и благородный Эйлис,- Валерий едва удержался от ухмылки, заслышав это представление от Мелисандры. Однако, ему нужен был этот город и его корабли, поэтому он ограничился лишь коротким кивком. Красная Женщина, в свою очередь, представила Валерия, после чего толстяк Дейгон, бывший, судя по всему, главным в этом триумвирате, пригласил гостей во дворец. Валерий последовал за ним, сопровождаемый настороженно оглядывающимися рыцарями.
  
   В огромном зале, с полуобвалившимся куполом, Валерий, через Мелисандру, общался с членами высшего Совета Мантариса. Чуть ли не с первых же слов он понял, что они опасаются его куда больше, чем он их - как-никак за его плечами стояли две великие империи и величайший колдун в истории человечества, тогда как Мантарис оказался один, в окружении полностью враждебного ему мира. Естественно, здешние власти хотели выжать как можно больше пользы из своего сиюминутного преимущества, получив хоть какие-то гарантии на будущее.
  
   В итоге сошлись на том, что Мантарис, в лице его правителей, давал вассальную присягу Валерию, а тот в свою очередь, обязался оказывать городу защиту от всех возможных обидчиков. На удивление обе стороны, не страдавшие особой щепетильностью, собирались выполнять это соглашение: в Мантарисе уже поняли, что выбора у них нет, а Валерий, с подачи Красной Женщины, смекнул, что в будущем ему не помешает союзный анклав в Зингаре, ослабляющий это королевство. Что скажут его зингарские союзники, аквилонского короля мало волновало. Так или иначе, договор был заключен - и в подтверждение его Валерий отдал своим союзникам всех оставшихся у него пуантенских пленников, резонно рассудив, что такие чудища, как эти, смогут придумать для них что-то интересное. В обмен, король Аквилонии получил в свое распоряжение весь неказистый "флот" Мантариса.
  
   Ночью первые суда отчалили от берега. За их спиной мерцал редкими огнями Мантарис, но даже из-за черных стен были слышны душераздирающие вопли несчастных пуантецев. Валерий почти не замечал их - его взоры были прикованы к противоположному берегу, где уже горели костры, отмечавшие месторасположение огромного войска. По его расчетам Эскадо уже должен был дойти до места, где они условились соедениться с Валерием. Утром король Аквилонии рассчитывал выступить на юг, чтобы совместными усилиями ударить по Конану, раз и навсегда, уничтожив эту угрозу своему правлению.
  
   Нос первой лодки у ткнулся в берег и, спрыгнувший на берег немедийский капитан, громко поприветствовал приближавшихся к нему солдат. В ответ свистнула стрела и воин, выпучив глаза, медленно осел на землю. В этот миг ночная тьма огласилась многоголосым воинственным кличем, выкрикиваемым, вне всякого сомнения, по-аквилонски. На лодки обрушились стрелы и копья, разом покосившие сотни застигнутых врасплох солдат Валерия. Последний почти не заметил этих потерь: с бессильной ненавистью он смотрел на развевавшееся над шлемами нападающих черное знамя с золотым Львом.

[Дарт Аньян]

Настало время иллюстраций! Ввиду того, что эта глава посвящена военной теме, то выложу-ка я арты солдат Аквилонии и Немедии, ибо осада Мантариса - лишь краткий эпизод в разборках между Валерием и Конаном Внимание, здесь полным-полно отсебятины художников, которые выполняют всё в античном стиле. И да, моя личная претензия - у большинства из них руки-ноги не защищены от слова совсем. Непрактично это

 

Немедийский воин, надежда и опора Валерия

 

 

Воин Аквилонии. Гребень и шпиль бы ему на шлеме пониже сделать и на руки-ноги броню, и будет в самый раз, как по мне

 

 

Ещё аквилонцы. У крайних справа и слева шлемы слишком экстравагантны, как по мне. У центрального правого шлем чем-то Ланнистеров напоминает И да, руки-ноги прикройте, художники-изверги!

 

 

Ну и немного моего личного, крайне субъективного и, возможно, ложного видения. В связи с тем, что, судя по всему, Хайбория во многих отношениях по стилистике представляет собой некий гибрид между античностью и Средневековьем, то, по моему скромному мнению, в качестве варианта для изображения аквилонской армии может подойти стилистика одной фракции из одного мода к Mount & Blade, где в целом средневековые латы выполнены в античной стилистике. Думаю, такой гибрид между античностью и средневековьем вполне может подойти для аквилонцев. На устаревшую графику обращать внимание не стоит, главное тут - стилистика

Изменено 17 Feb 2019 пользователем Knight who say "Ni"

[Каминский]

Ввиду того, что эта глава посвящена военной теме, то выложу-ка я арты солдат Аквилонии и Немедии

Очень в тему ну а это- единственное найденное мной изображение Мантариса

[Magnum]

Последний почти не заметил этих потерь: с бессильной ненавистью он смотрел на развевавшееся над шлемами нападающих черное знамя с золотым Львом.

На самом интересном месте! 

[Каминский]

На самом интересном месте!

Вы сомневаетесь в том, кто победит? 

[Каминский]

Переговорщик

 

Тирион потянулся и, отбросив  тяжелое красное одеяло, сел на кровати. В голове слегка гудело и он, с трудом продрав глаза, потянулся за стоящим на столике кувшином. Вино еще плескалось на донышке, но, явно недостаточно, чтобы утолить жажду королевского десницы.

 

-Вина! – он постарался придать голосу как можно больше твердости,- вина, Иные вас задери!

 

Ворох одеял рядом  зашевелился и оттуда выглянула заспанная, но не  ставшая от этого менее очаровательной девичья мордашка.  Томный взгляд из-под длинных черных ресниц и распахнувшаяся ночная рубашка, обнажившая нежную грудь, мигом заставили Тириона забыть о ноющей тяжести в  голове. Наклонившись, карлик жадно припал к податливым алым губкам,  одновременно откидывая одеяла и раздвигая стройные ножки.  Девушка, смеясь, подставляла затвердевшие соски под его жадные поцелуи, пока ее ловкая ручка умело массировала мужское достоинство Тириона, направляя затвердевшую плоть в свою влажную щелку.

 

Появившийся в дверях слуга тихо поставил на столик кувшин с вином и блюдо с сушеными фруктами, после чего, никем не замеченный вышел из каюты.

 

- Завтра, в это же время?  -  уже после  спросил расслабленный Тирион,  развалившись  на кровати, даже не потрудившись прикрыть наготу.

 

- Нет, только через два дня,- улыбнулась девушка, сноровисто натягивая бело-серебряное платье,- вы разве забыли? Вечером к вам придет Сардинья Королева, а завтра - Поэтесса.

 

- В здешнем  цветнике немудрено потерять счет времени,-  Тирион  забросил в рот несколько фиников и запил вином, - все равно ты у меня самая любимая.

 

-Вы говорите это всем девушкам, лорд Тирион,- рассмеялась Серебряная Тень, - до встречи.

 

Отпустив воздушный поцелуй, куртизанка выпорхнула за дверь, а Тирион, допив кубок, принялся одеваться. Развлечения закончились, впереди были долгие будни.

 

Уже позже,  умывшись и перекусив, Тирион облачился в  черный камзол, со знаком Десницы, и спустился в поджидавшую его шлюпку.  Галея под знаменем Таргариенов стояла в Пурпурной Гавани - в знак особого почтения к Матери Драконов, посольский корабль разместили здесь, куда раньше не допускались иностранные суда.  На восточной оконечности гавани высились бело-синие башни и купола красивого и величественного строения – дворца Морского Владыки. Каждый день Тирион проводил здесь или в Железном Банке, отчаянно споря с прижимистыми банкирами и городскими магистрами, возвращаясь на свой корабль  лишь под вечер, предварительно отправив ворона Дейнерис. Однако тяжелый рабочий день, сполна возмещался темными браавоскими ночами, ибо по возвращению возле корабля Тириона Ланнистера  ждала гондола с одной из легендарных куртизанок Браавоса.  Он понимал, кто и зачем оплачивает ему этих красавиц, за ночь с иной из которых, давали столько золота, что можно было купить замок. И все же, понимая, что к чему, Тирион, незаметно даже для себя невольно поддавался их любовным чарам  - ему  приходилось все чаще напоминать себе о том, что он представляет интересы королевы Семи Королевств, а не браавоских куртизанок и их хитроумных нанимателей.

 

Сидя за обеденным столом в просторной зале, со стенами, украшенными  причудливой мозаикой из черно-белого мрамора, Тирион с аппетитом поедал запеченного осетра, фаршированного креветками. Куски вкусного, тающего во рту мяса, он запивал терпким  красным вином.

 

-Не похоже на арборское, - карлик покачал на весу золотой кубок, - и на дорнийское тоже. Неужели в Браавосе научились делать свое вино?

 

- Нет, это аргосское,- произнес  Тормо Фрегар, - Аргос это страна из тех, что…

 

-Я знаю, что это за страна,- перебил его Тирион, - а вы не теряете времени даром…

 

Кроме Тириона и Морского Владыки, - немолодого, полноватого мужчины в сине-белом одеянии,-  за накрытым столом сидело еще двое: банкир Тихо Несторис и странный худой мужчина, в черном одеянии и наголо бритым черепом. На первый взгляд он напоминал септона, но что-то неуловимо чуждое отличало этого человека от вестеросцев, да и любых народов  известных Тириону. Это не нравилось  ему –вокруг и так было слишком много загадок.

 

- Королева Дейнерис открыта для альянса,- Тирион прожевал последний кусок и сполоснул пальцы в пиале с лимонной водой, - но ей, как и раньше, нужны гарантии.

 

-Разве она еще не убедилась, что угроза реальна?  - мягко спросил Тормо.

 

-Убедилась,-  кивнул Тирион, на днях получивший известие о падении Винтерфелла. Скрывать это от браавосийцев не имело смысла – на одной из встреч они сами заговорили об этом.

 

- Угроза реальна – и именно это заставляет королеву сомневаться,- произнес Тирион,- стоит ли ей распылять свои силы для помощи Браавосу или обрушиться разом на зло,  захватившее Север. Вы говорили, что вы обладаете достаточной силой для того, чтобы дать отпор – так неужели вы не выстоите в одиночку?  По слухам, те, кто приходят с востока, обычные варвары, ничем не лучше одичалых –неужто ваш флот не сможет легко потопить их?

 

-В том-то и дело, что не может, коротышка,- раздался веселый голос.

 

Все как по команде обернулись: у дверей стоял Эурон Грейджой, нахально осматривая собравшихся. Не дожидаясь приглашения, он уселся за стол и налил себе вина.

 

-Что он тут делает? – Тирион подозрительно посмотрел на Тормо и Тихо,- вы опять сменили сторону?

 

-Не бойся, коротышка,-  рассмеялся Эурон,- я теперь верный подданный династии Таргариенов.

 

- С каких это пор?- Тирион заломил бровь,-  как же моя сестра?

 

-Я порвал с ней,- пожал плечами Железнорожденный,- она  уже не королева Семи Королевств, но лишь жалкая  беженка, ищущая утешение в бредовых планах о мести. Такой бред приятно слушать, но я предпочитаю стоять твердо на палубе, а не витать на ветрах Штормового Бога. Ваша сестра - прошлое, а я хочу смотреть в будущее!

 

-И что же вы видите там?- с сарказмом произнес Тирион.

 

-Дейнерис во главе Вестероса, а себя – королем Железных Островов, - ощерился Грейджой, - впрочем, я  всегда готов разделить с королевой бремя власти.

 

- О чем вы?

 

- Проще говоря - я делаю ей предложение!

 

-Ваши племянники уже говорили, что вы питаете такие надежды,- едко сказал Тирион,- но зачем Дейнерис мятежник и братоубийца? То, что вы предали мою сестру немногого стоит -  мой брат все равно не сдастся.

 

-Верно,- ухмыльнулся Эурон,- но я могу прижать его с моря в Утесе Кастерли - и ему придется пойти на попятный. Особенно когда Серсея окажется у вас в руках.

 

-Окажется?- Тирион посмотрел на браавосийцев. Тормо Фрегар опустил глаза.

 

-Мы решили, - произнес он, - в интересах дальнейшего сотрудничества….нам лучше отдать вашу сестру Дейнерис. Если ваша королева поклянется сохранить ей жизнь…

 

-Вы не в том положении, чтобы что-то требовать,- рассмеялся Эурон,- они  еще не сказали?

 

-Не сказали, что? – Тирион посмотрел на Фрегара. Тот тяжело вздохнул, бросив злой взгляд на Эурона, и начал рассказывать.

 

Первое столкновение Браавоса со «злом с востока» произошло, когда рыжие варвары, в союзе с волосатыми иббенийцами захватили Лорат. Тысячи горожан, спасаясь от резни, хлынули в Норвос и Браавос, после чего, оба города, объединив армии, выступили в поход. Однако варваров в Лорате уже не было – они покинули город за несколькими днями раньше. Норвосийцы вернулись к себе, а Браавос, укрепив  гарнизон в Лорате, готовился и дальше защищать Вольный Город. Само собой, что Лорат к тому времени утратил даже видимость независимости, превратившись в полную марионетку. Так продолжалось несколько месяцев – время, за которое новые враги почти не давали о себе знать, если не считать редких стычек в море. Однако в Браавосе, изучая рассказы шпионов, купцов и перебежчиков - иббенийцев, все отчетливей понимали - на востоке собирается сила, способная стать величайшей угрозой для Вольного Города со времен Валирии.

 

И вот, несколько дней назад, это предположение получило новое, ужасающее подтверждение.

 

-Десять дней назад на Лорат опять напали рыжие варвары, совместно с иббенийцами и беловолосыми колдунами,- рассказывал Морской Владыка,-  не знаю, как им удалось застать наших врасплох, но весь браавосийский гарнизон был вырезан подчистую,  да и  в Лорате началась резня. Беглецы-лоратийцы, добравшись до Браавоса, вновь взмолились о помощи и мы отправили туда лучшие корабли – чтобы раз и навсегда решить эту проблему.

 

-Не поставив нас в известность,- заметил Тирион.

 

-Не хотели вас лишний раз беспокоить,- произнес  Несторис.

 

-А точнее,-  ехидно заметил Эурон,- хотели попытаться решить проблему своими силами. Но что-то пошло не так…

 

-Да,- неохотно произнес Тормо Фрегар,- хотя, казалось, что дело верное. Эти варвары не стали принимать боя: едва завидев на горизонте наши корабли, они оставили Лорат и скрылись в Лабиринте на Лоссарионе.

 

-Это такой остров недалеко от Лората,- пояснил Эурон, недоуменно поднявшему брови Тириону,- там один из самых больших лабиринтов. Море потихоньку подтапливает его и в некоторые ходы можно зайти на лодках, если у судна малая осадка.

 

-Рыжие варвары, которых, как мы узнали, именуют ванирами, имели лодки, позволившие им зайти в Лабиринт, - пояснил Морской Владыка, - но наши галеи были слишком велики. Впрочем, дальше  Лабиринт все равно повышается и далеко те корабли не ушли бы. На совете капитанов решили высадить в Лабиринте войска и перебить варваров с колдунами, благо браавосийцев было раз в пять больше. Оставив на кораблях охрану, наши зашли в Лабиринт. Но не пройдя и ста шагов, они услышали позади  звук, напоминающий боевой рог – только очень громкий. Вслед за ним послышались  дикие крики, звериный вой, демонический хохот и иные звуки, от которых кровь стыла в жилах даже у самых храбрых. Наши моряки кинулись назад и увидели, что море заволокло густым туманом, испускавшим лютый холод. И из этого тумана появлялись корабли…один за другим, самые разные – казалось, им нет числа. С кораблей спрыгивали варвары, колдуны и какие-то…твари не знаю, как их еще назвать. Наши моряки попытались отбить  корабли - и тут из Лабиринта их атаковали  укрывшиеся там варвары.

 

-Я слышал кое-что еще о той битве,- заметил Эурон,- говорят, на кораблях видели Белых Ходоков и живых мертвецов и иных тварей, вовсе неведомых в известном мне мире - а я повидал многое. Говорили, что предводитель варваров, с черно-рыжими волосами, дудел в странный рог - и из моря восставали кракены и морские змеи и иные твари, что нападали на корабли и топили их. Эйрон Мокроголовый, наверное, сказал бы, что сам Утонувший Бог пришел к ним на помощь.

 

- Откуда вы все это знаете? – неприязненно спросил Несторис.

 

-У меня есть друзья среди браавосийских моряков,- усмехнулся Эурон,- и как, вы знаете, тем из них, кто остался на кораблях, удалось увести несколько судов.

 

Тихо Несторис и Тормо Фрегар промолчали и это молчание лучше всего сказало Тириону, что вся эта  жуткая, фантастическая история - правда.

 

-Сколько кораблей вы потеряли?- спросил он.

 

-Много,- уклончиво ответил Несторис.

 

- Чуть ли не треть Браавосийского флота, -  усмехнулся Эурон,- считайте сами, много это или мало. Теперь вы понимаете, почему им теперь нужен я…и вам тоже.

 

-Разве Браавос не может быстро возместить потери?- спросил карлик, демонстративно игнорируя пирата,- я слышал в вашем Арсенале могут за день собрать боевую галею.

 

-Это так, - кивнул Несторис,- но нам нужно много галей - и не только судов, но и экипажей. А времени у нас мало  – в Лоратийском Заливе сейчас собран весь вражеский флот. Говорят, что их флагман – огромный корабль, с черным парусом и кроваво-красной кляксой на нем.

 

-Это эмблема  Вамматар,-  произнес вдруг доселе молчавший бритоголовый,- Королевы Гипербореи, величайшей из ведьм Севера. Она обрела новые силы, через тех, кого вы зовете Иными и Белыми Ходоками – и все эти силы она собирается обрушить на всех вас.

 

- Кто это?- Тирион  с подозрением посмотрел на бритоголового.

 

-Альваро,  жрец из Немедии,- представил его Несторис,- наш союзник.

 

-Союзник?- Тирион недоверчиво посмотрел на чужестранца,- он помолится о нашем спасении?

 

-Я слуга величайшего из колдунов, которых когда-либо знали  в Хайбории,- холодно произнес жрец,- а ваши земли и вовсе никогда не знали таких. Мой господин - Ксальтотун из Ахерона и Вамматар наш общий  враг. Он не может прибыть самолично, но его сила будет передаваться через меня, дабы остановить Королеву-Ведьму.

 

-Я слышал много баек про магов из новых земель,-  протянул Тирион, - если в них есть хоть треть правды – твоя помощь будет весьма кстати. Что же до вас,- он недоверчиво посмотрел на Эурона,- не уверен, что наша королева поддержит этот союз.

 

-Постарайтесь ее убедить,- весело сказал Эурон,- я не настаиваю на немедленной выдаче Теона и даже могу подождать со сватовством. Мне пусть для начала признает меня королем – и я сам выдам ей Серсею, в знак своей лояльности.

 

-Я изложу эти пожелания в письме королеве, - сдержанно произнес Тирион.

 

-Только не затягивайте,- озабоченно произнес Фрегар,- времени очень  мало.

 

Вечером, возвращаясь на корабль, Тирион заметил у борта незнакомую гондолу,  богаче и красивей, чем у всех его бывших подружек. Когда его шлюпка подошла ближе, на борту  судна вдруг поднялась гибкая фигура, с формами, достойными богини любви Лиса. Со смуглого лица, обрамленного кудрявыми локонами, на Тириона глянули смеющиеся огромные глаза.

 

-Лорд Тирион, - девушка протянула ему изящную ручку,- меня зовут Беллегера Отерис.

 

-Черная жемчужина Браавоса,- учтиво сказал карлик, целуя руку.

 

-Милорд слышал обо мне? - послышался мелодичный смех,- такая честь для бедной девушки. Что же, не будем откладывать  знакомство?

 

-Ни в коем случае,- заверил ее Тирион, подавая руку, чтобы  самая знаменитая куртизанка Браавоса смогла перейти в его лодку,-  это будет самая приятная встреча за сегодняшний день.

 

 

Изменено 20 Feb 2019 пользователем Каминский

[Magnum]

Вы сомневаетесь в том, кто победит?

В этой конкретной битве - безусловно. К тому же победы всякие бывают, пирровы в том числе. 

 

[orc4554]

Интересно,что делает Его Аквилонское Величество Конан.

[Каминский]

Интересно,что делает Его Аквилонское Величество Конан.

Так совсем недавно описывалось - что делает.