Игра Дракона

[Magnum]

Дотракийцы должны столкнуться с гирканцами.

Или гирканцы с "монголами" на зебрах. 

 

[Каминский]

Или гирканцы с "монголами" на зебрах

Это более вероятно. Тем более, что на Востоке может закрутиться свой клубок.

[Каминский]

Это будет тот еще запутанный клубок противоречий... 

Именно так. Понимаете тут нет такого четкого деления: Хайбория vs Вестерос, в той же войне Вамматар с браавосско-таргариенской коалицией с обеих сторон  участвуют хайборийцы и вестеросцы ( ну и эссовцы). Так что если кто в мире ПЛИО в себе и откроет какие таланты, сопоставимые с хайборийскими, то совсем не факт, что он использует их именно против хайборийцев. Свои противоречия никуда не делись.

[Каминский]

Атаманша

 

- За тебя мой мальчик! Уверен, что ты не подведешь отца!

 

Рослый  дородный мужик с  пышными золотистыми усами  откинулся на спинку кресла и захохотал, так что затряслись обтянутые шелковыми одеяниями складки жирного тела. Он махнул рукой и к нему поспешила обритая наголо рабыня, держа кувшин с пивом.

 

-Это твой первый поход в Квохор,- продолжал  здоровяк,- и первая наша попытка наладить торговлю с  землями, что появились за Великим Лесом. Держи уши открытыми, а рот на замке, не скупись на угощение наемникам и егерям, но держись подальше от жрецов.

 

Тот к кому обращались эти слова, - смазливый нагловатый юноша в плаще отороченным куньим мехом ,-   кивнул и тут же припал к кружке, почти полностью скрыв лицо в сосуде. Лишь внимательный взгляд мог заметить, что парень едва пригубил крепкого черного пива, а  серые глаза смотрят напряженно и цепко, как у вышедшего на охоту волка. Впрочем, подобные странности мало кто замечал за обширным столом, занявшим лучшее место в обширной таверне, где смеялись и сквернословила  дюжина взрослых мужчин в меховых одеяниях. Помимо пива они пили «нахсу» - напиток из козьего молока, сдобренного медом,  - и  вина с юга. Раскрасневшиеся, полуголые рабыни метали на стол жареных поросят, кровяные колбасы, запеченную целиком щуку,  расписные миски с черной икрой,  «зимние ковриги» с имбирем, кедровыми орехами и вишней. На яства здесь не скупились – почтенный Нег Миро, один из богатейших купцов Великого Норвоса не скупился, провожая в важную торговую экспедицию, своего сына и наследника,  Веда Миро.

 

Арья еще не могла привыкнуть, как сильно изменилось ее положение, вновь и вновь вознося молчаливые благодарности Многоликому Богу, за дарованные им умения. Казалось  только что она пробиралась через темные пещеры, вымокшая и продрогшая, сражаясь с подземными тварями. Прыгнув в реку, убегая от подземного народа, девушка уже и не чаяла остаться в живых, но, оказавшись в ледяной воде, принялась свирепо бороться за жизнь изо всех сил удерживаясь на плаву. Она уже не помнила,  как впала в беспамятство, уверенная, что ей пришел  конец – но очнулась от яркого солнца, бьющего ей в глаза, сальных шуточек и прикосновений мозолистых рук, энергично растирающих ее обнаженное тело, подолгу задерживаясь на самых соблазнительных округлостях Арьи.

 

Вскинувшуюся  было девушку, толчком грубо опрокинули  на спину под громкий смех. Оглядевшись Арья увидела, что лежит на дне большой лодки, точнее даже торгового корабля, в окружении  множества мужчин. Видимо подземный поток вынес Арью на поверхность, в какую-то из рек, где ее и подобрали эти матросы. Глядя на их похотливые ухмылки и грубые шуточки,-  в Браавосе Арья немного научилась понимать здешние языки,-  у девушки как-то не получалось проникнуться благодарностью к спасителям.

 

-Что это тут за веселье? - послышался из-за спин раздраженный голос,-  я же сказал, отправить на весла этого  доходягу

 

Мужчины расступились и перед Арьей появился молодой красавчик в богатой одежде. Губы его раздвинулись в похотливой ухмылке, когда он осмотрел голую Арью.

 

-Нет, ну тебя мы не отправим на весла,- хмыкнул он,- отведите ее в мою каюту.

 

Там все и произошло – когда возжелавший Арью молодчик попытался повалить ее на кровать, она сорвала с его пояса кинжал, с  рукоятью  украшенной драгоценными камнями и одним движением перерезала ему горло. После этого она сняла ему лицо, а труп запихала под кровать. Дождавшись пока стемнеет, она, поминутно оглядываясь, вытащила тело на палубу и спихнула в реку. Наутро когда «ее» спросили, что стало с девушкой, Арья небрежно сказала, что выкинула ее за борт. Это никого не удивило – видимо, подобное поведение было нормальным для молодого красавчика, а Арья вновь убедилась, что поступила с молодчиком  как он того и заслуживал.

 

По обмолвкам и обращениям слуг, Арья узнала, как ее зовут,  что «она» единственный наследник богатого купца, который возвращается в Норвос из загородного имения, чтобы отправиться  в Квохор. По некоторому размышлению,  Арья решила пока походить  в обличье Веда, прежде чем придумает, как ей добраться до Браавоса.

 

Встреча с «отцом» произошла уже в таверне – одной из самых роскошных в Нижнем Городе. Сам Нег Миро уже был навеселе, так что на некоторые странности в поведении сына не обратил внимания. Судя по всему, в присутствии богатого отца настоящий  Вед умерял свою наглость, так что некоторая скованность Арьи была к месту. Сам Нег, также как и его гости,- такие же богатые купцы, как и он,- все больше наливались пивом и винами, ведя себя все более развязно. Пир становился все более разгульным: откуда-то появились молодые парни, в нелепых, ярких нарядах и с накрашенными красным щеками. В руках они держали незнакомые струнные инструменты. Таверну наполнили звуки громкой и безвкусной музыки, которой  пирующие отбивали такт, хриплым голосом выкрикивая слова похабной песни.  Потом столы отодвинули к стенам, а в центр  вывели  бурого медведя, в наморднике и с подпиленными когтями. Переваливаясь с ноги на ногу, зверь плясал с одним из размалеванных парней, державшим его за лапы.

 

-Эй, кончайте с этим балаганом,- вдруг проревел Нег Миро, приподнимаясь из-за стола,- мы платили не за это убожество. Покажите настоящее веселье!

 

Размалеванные парни и ручной медведь исчезли в боковых проходах, а вместо них в зал вошел бритый наголо мужик, в черном кафтане на голое тело. Он с трудом удерживал на цепи огромного скалящегося волка, столь большого, что он мог сойти и за лютоволка. Арья невольно вскрикнула и тут же воровато оглянулась: не заметил ли кто? Однако все присутствующие были столь пьяны и так поглощены происходящим,  что на «Веда» никто не обратил внимания. Вслед за первым мужчиной появился и второй - такой же бритый и в коже, однако он вел не волка, а рабыню в светлом парике и разноцветном сарафане. Выведя ее в центр зала, мужик с силой толкнул девушку, так что она упала на четвереньки. Ее спутник рывком сорвал с нее одежду, под которой  обнаружилось пышное голое тело и кивнул первому. Тот усмехнулся и, гортанно что-то выкрикнув, спустил волка с цепи. Тот, явно приучено, обнюхал девичье лоно, пару раз лизнул и, грозно рявкнув, вдруг запрыгнул на нее, забрасывая лапы на девичьи плечи.

 

Арья скрипнула зубами,  до боли сжав пальцы на рукояти Иглы – ее меч вынули из ее закоченевших пальцев еще когда вынули из реки и отдали Веду, а девушка забрала его обратно. Однако сейчас ей хотелось не колоть мечом, а грызть, терзать и кромсать эти жирные туши, трясущиеся от хохота, наслаждающиеся готовящейся мерзостью. В глазах девушки потемнело, потом покраснело – будто в них плеснули горячей алой кровью, с губ сорвалось приглушенное рычание, не замеченное никем в стоявшем оре. В следующий миг она почувствовала вкус крови уже на губах и языке,  услышала крик  боли и на ее клыках хрустнуло человеческое горло.

 

В уши ударил грязные ругательства и испуганные крики. Она открыла глаза – на полу, стиснув клыки на горле хозяина, рычал волк, злобно терзавший окровавленный труп. Полумертвая от ужаса рабыня  отползала к стене, ее парик упал, обнажая бритую голову.Ворвавшиеся в зал слуги с топорами изрубили волка на куски, но и тогда он не разжал челюстей.

 

-Что здесь происходит!? – раздался громкий голос от двери. Арья подняла глаза – в таверну входило около двадцати воинов, в тяжёлых плащах из конского волоса и черных камзолах, вооруженных двуручными секирами. Вместе с ними вошел  мужчина, одетый во власяницу, с большой окладистой бородой. На груди  висел амулет – миниатюрная копия секир его спутников.  Арья поняла, что это один из Бородатых Жрецов - истинных хозяев Великого Норвоса. Она заметила, что при его виде, все праздновавшие заметно смутились.

 

Жрец посмотрел на зарубленного волка и загрызенного им мужчину, перевел взгляд на съежившуюся рабыню и, наконец,  на купца.

 

-Нег Миро,- сказал он,- ты забыл, что вся эта мерзость запрещена в Норвосе?

 

- Не понимаю о чем вы, - насупившись, произнес Нег, - этот зверь взбесился и загрыз человека. Я лишь хотел развлечь гостей, показав им столь крупного волка.

 

-Взбесился?- усмехнулся Жрец,- скорей сам Неименуемый не дал свершиться гнусности. Жду тебя завтра в Верхнем Городе – Совет Магистров  Норвоса давно ждет этой встречи.

 

Он еще раз окинул глазами собравшихся, на миг задержавшись взглядом на Веде. Странное выражение мелькнуло в его глазах, но тут жрец развернулся и вышел вон. Следом за ним последовала и Храмовая Стража. Рабыня, пользуясь тем, что о ней все забыли, сбежала на кухню, как-то быстро рассосались и сотрапезники Миро. Сам же купец, нависнув над «сыном» и дыша винным перегаром, вполголоса втолковывал ему, что делать.

 

-Уходи на рассвете,  перед первым колоколом. Этот святоша так вскинулся не из-за паршивой рабыни – нет, они что-то пронюхали про наши дела с Квохором. Грядет  великая война и Норвосу не отсидеться в стороне. На юге Красный Город жаждет взять реванш за Битву на Кинжальном Озере и насадить в Норвосе поклонение Рглору; на западе - Браавос воююет с колдунами и варварами с востока. На самом востоке – Квохор – и сдается мне, сейчас святоши не собираются вступать с ним в союз, как в Кровавый Век. Недаром он так посмотрел на тебя…Завтра я отправлюсь в Верхний Город и попробую договориться с Жрецами – они не такие бессребреники, как хотят казаться. А ты отправляйся в Квохор, пока все не уляжется.

 

Арья кивала, соглашаясь с «отцом». Поначалу она думала убить и его, чтобы занять место Нега, чтобы потом, под благовидным предлогом, отправиться в Браавос. Но визит жреца нарушил ее планы – Арье тоже не понравился брошенный на нее взгляд. Похоже, жрец, что-то заподозрил и вряд ли местные фанатики обрадуются, узнав в ней Безликую.  Лучше ей и вправду убраться, пока есть возможность.

 

Еще не рассвело, когда большая торговая галера отчалила от одной из пристаней Нижнего Города. Перед глазами Арьи проплывали бесчисленные лавки, бордели и таверны, начинавшиеся чуть ли не от самой Нойны.  Нижний Город спал, но Арья уже знала, что этот сон скоро закончится. То и дело она поднимала взгляд на нависшие над рекой утесы, где высился, окруженный крепкими стенами, Верхний Город. Галера уже заворачивала за лесистый мыс, когда до Арьи донесся раскатистый, словно гром,  колокольный звон – Нум, первый из трех Храмовых Колоколов, пробуждал Великий Норвос к новому дню под сенью Неименуемого Бога.

 

Весь день они плыли вниз по Нойне:  меж высоких холмов, террасных полей и небольших сел с деревянными стенами. Арья старалась как можно реже появляться на палубе, сославшись на недомогание. Оставшись наедине в каюте, она снимала маску, принимая свой обычный облик и, лежа на кровати, думала о будущем.  «Отец» дал ей достаточно денег, для ведения дел в Квохоре, чем Арья и собиралась воспользоваться, прибыв в Вольный Город. Сменив там обличье снова,  с «папиными» деньгами она точно найдет способ добраться до Браавоса.

 

Солнце уже клонилось к закату, когда галея встала на якорь в развалинах Ни Сара - ройнарского города, разрушенного драконами Валирии. С восхищением и благоговением взирала  Арья на дворец Нимерии — колоссальное здание из розового и зелёного мрамора, с куполами, обвалившимися шпилями и крытыми галереями. С малых лет отважная царица-воительница была кумиром для северной девочки. С сожалением Арья отказалась от мысли сойти на берег и  побродить среди развалин дворца, чтобы не вызвать лишние подозрения. Она удовольствовалась лишь мечтальных взглядом из окна каюты на остатки былого величия  ройнарской столицы.

 

Мысли  о царице ройнаров подтолкнули ее вспомнить и ту, другую Нимерию, названную в честь древней воительницы. Заснув под утро, Арья вновь увидела себя во главе волчьей стаи, бегущей сквозь заснеженный лес.  Деревья покрывали большие горы, которых никогда не было на Севере и Арья поняла, что  лютоволчица покинула родные края.  В мозгу зверя мелькали обрывки воспоминаний, кошмарных даже для звериного мозга: о ходячей смерти, с ярко-синими холодными глазами; о падали, что ходит как живая дичь; о крылатых  чудовищах, изрыгавших с небес огненную смерть и многом ином, чему у волчицы не было именования. Но главное, что поняла Арья  - Винтерфелл пал перед натиском северной нежити. Чувство глубокого одиночества и столь же глубокой вины  охватило Арью -  ее дом снова захвачен и разрушен врагом, пока она скиталась на чужбине.

 

«Бездомная волчица,- горько думала Арья, уткнувшись в подушку,- бродячая. Бродяжка».

 

Когда в дверь ей робко постучали, она едва нашла в себе силы подняться, предварительно нацепив маску Веда Миро. Без аппетита поедая роскошный завтрак, она узнала, что галея покинула владения Норвоса,  кончавшиеся за Ни Саром. Здесь Нойна впадала в Ройну  и созерцание великой реки несколько отвлекло Арью от грустных мыслей. Минуло за полдень, когда Арья  увидела, что река впереди разливается в бескрайнюю водную гладь и поняла, что это и есть знаменитое Кинжальное Озеро, главный оплот речных пиратов.  По нему нужно было пройти, чтобы попасть к устью Койны, на которой стоял Квохор.

 

-К утру  будем там,-  сказал капитан галеи, кряжистый мужик с некрасивым широким лицом,- вы же первый раз в Квохоре, господин.

 

-Да,- кивнул «Вед» и посмотрел на небо, затягиваемое темными тучами,- что-то мне опять  нездоровится. Пойду прилягу.

 

Оставшись одна в каюте, Арья приложилась к бутылке с вином и постаралась уснуть. Сказывалось напряжение бессонной ночи – едва Арья сомкнула глаза, так тут же провалилась в глубокий сон без сновидений. Однако ее сон вновь оказался недолог: вскоре Арья проснулась от грохота, сотрясшего весь корабль, лязга стали, ругательств «своих» людей и воинственных криков, причем, как с удивлением поняла Арья, эти вопли были женскими. Осторожно она выглянула наружу.

 

Торговое судно окружило несколько галей поменьше ,  с которых на палубу с воинственными криками прыгали молодые женщины, от самых разных народов  - от белокурых лиссениек до чернокожих летниек. Одетые в самое невообразимое тряпье, вооруженные чем попало, они, тем не менее, сражались, умело и жестоко, застав врасплох торговцев. Те пытались отбиваться, но безуспешно: красивые хохочущие девушки чуть ли не играючи уклонялись от матросов, вслепую размахивавших дубьем и топорами. Зато каждый удар клинков приходился в цель - Арья невольно залюбовалась танцем плоти  и стали, сеющим смерть по всему кораблю.

 

-Корра! Корра! – кричали пиратки, вскидывая окровавленные клинки. Арья вспомнила, что слышала это имя в таверне – подвыпившие купцы проклинали атаманшу речных разбойниц, капитана судна «Ведьмины Зубы». Сам корабль сложно было не узнать – самый большой в маленькой армаде, он выделялся рисунком  на парусе, - старуха,  скалящая желтые клыки.

 

Под парусом стояла высокая женщина лет сорока, с обритым наголо черепом, оставив лишь прядь длинных черных волос.  Правая рука ее лежала на эфесе широкого палаша, заткнутого за пояс желтых шароваров. Красная рубаха, расстегнутая на груди, приоткрывала тяжелые полушария, мускулистые ноги были обуты в высокие черные сапоги. Под левым глазом виднелась татуировка в виде слезы – символ блудниц в Волантисе, правый глаз закрывала черная повязка. Арья поняла, что именно это и была Корра Жестокая, королева пиратов Кинжального Озера.

 

 Рядом с ней столи две молодые красивые девахи – одна чернокожая летнийка, с курчавыми темными волосами, вторая –   рыжая смуглянка с зелеными глазами. Обе свирепо зыркали по сторонам, готовые в любой момент отбить любую попытку нападения на атаманшу.

 

Впрочем, такой попытки явно никто и  не совершил бы – после первоначального бестолкового сопротивления, матросы превратились в беспомощно мечущееся стадо, обеспокоенное только своим спасением. Нескольких норвосийцев пиратки связали и бросили на палубу, других, пытавшихся удрать, перерезали или утопили.

 

-Это все? - Корра поддела носком сапога одного из пленников, приблизив клинок к его глазу.

 

-Еще хозяин,- проскулил тот, не сводя испуганного взгляда с лезвия, - Вед Миро, сын Нега Миро.

 

-Купец?-  хищно улыбнулась Корра,- вот так удача.

 

Ее клинок скользнул вниз и норвосиец завизжал, когда тяжелый клинок рассек ему пах. Уже не обращая на него внимания, Корра лениво бросила своим девицам:

 

-Приведите ко мне этого  молокососа.

 

-Я и сам могу выйти! – раздался от каюты звонкий голос и «Вед Миро» вышел на палубу, играя тонким клинком. Вторая рука ухватилась за волосы и резко сдернула маску, обнажив перед изумленными пиратками лицо ухмыляющейся Арьи.

 

-Колдовство!- выдохнула Корра.

 

-Это та самая девка! - выкрикнул один из норвосийцев,- ту, что мы подобрали из реки!

 

Корра, наклонив голову, слушала сбивчивые пояснения матроса, с недовольным и озадаченным видом. Когда ей надоело слушать  причитания пополам с ругательствами, она кивнула летнийке и та, ударом рукояти меча, заставила жалобщика замолчать, выплевывая из окровавленного рта выбитые зубы. Вторая телохранительница что-то быстро шептала на ухо Корре и лицо той становилось все более мрачным. Наконец она посмотрела на Арью.

 

-Значит, Безликая,-  хмуро произнесла она и тут Арья поняла, что вторая девушка из Браавоса.

 

-Вижу тебе уже объяснили что к чему,- в тон ей ответила Арья,- может, разойдемся по-хорошему? Эти доходяги,- она небрежно кивнула на норвосийцев,- мне не друзья.

 

-По-хорошему вряд ли,- усмехнулась Корра, отталкивая пытавшуюся ее удержать браавосийку, - видишь ли, я не очень понимаю, как такая как ты могла оказаться здесь. И зачем Безликой понадобилось открываться мне.

 

Вот тут Арья ее понимала  - она  сейчас не смогла бы объяснить даже самой себе, что ее побудило раскрыться перед разбойницей. Может потому, что ей просто до смерти надоело прятаться, а может потому, что атаманша внушала ей невольную симпатию.

 

- А когда я чего-то не понимаю, я становлюсь очень подозрительной,- продолжала Корра, -  Например, я начинаю думать, что кто-то очень хочет получить награду за мою голову…

 

Ее выпад был быстрым и точным - будь на месте Арьи менее тренированный человек, она бы уже лежала с рассеченным горлом. Однако девушка, хоть и ошеломленная таким резким переходом от спокойного разговора к бешеной атаке, успела увернуться и сделать ответный выпад. Уклонившись  от Иглы, пиратка обрушила на Арью град ударов. Остальные девушки расступились, освобождая место и Арья сообразила, что когда дерется атаманша, остальные держатся в стороне. Арья была проворней, но Корра – выше и сильнее, к тому же с немалым опытом абордажных сражений.  Отступая перед ее натиском, Арья неудачно наступила в лужу крови и повалилась на палубу. В этот миг Корра нависла над ней, готовясь нанести удар, но Арья зацепившись  сапогом за какой-то канат,  резко продернула себя  между расставленными ногами Корры. Торжествующий крик замер на губах атаманши, она застыла в нелепой позе,  с выпученными глазами, будто у нее разом скрутило живот. Желтая ткань  штанов начала стремительно окрашиваться в красный цвет, на пол заструились алые струйки. Арья дернула на себя Иглу, по  рукоять вошедшую  в промежность атаманши, и, вскочив на ноги, закончила схватку вогнав лезвие в глаз Корры.

 

Держась за рукоять, Арья настороженно осмотрела пираток.

 

-Ну,- сказала она, вытирая клинок о рубаху поверженной атаманши,- кто еще?

 

Браавосийка осторожно положила меч на палубу и осторожно к Арье, поднимая руки ладонями вверх, в знак того что она не держит зла. Подойдя к настороженной Безликой, она опустилась на колени и мягко коснулась губами ладони девушки. С другой стороны то же самое повторила летнийка. В следующий миг вся команда преклонила колени перед Безликой.

 

Уже позже, когда все добро с норвосийской галеры забрали на «Ведьмины Зубы», а саму галеру сожгли вместе с телом Корры, браавосийка спросила Арью, что делать с пленниками.

 

-А что вы обычно делали с ними?- спросила девушка, хмуро посмотрев на дрожащих моряков.

 

-Как обычно,- пожала плечами пиратка,- кастрировали и отпускали.

 

В памяти Арьи мигом всплыли все шуточки, которыми обменивались эти самые люди, вытащив ее из реки, как спокойно они восприняли известие, что «Вед», наигравшись,  утопил  девушку. Вспомнила она и милые забавы таких же моряков в тавернах Нижнего Города.

 

-Не будем нарушать традиций,-  кивнула она,- делайте, что хотите.

 

Развернувшись, она зашла в свою новую каюту, слыша за своей спиной истошные крики. Внутри она увидела застеленное ложе и облегчением повалилось на кровать. Но едва сомкнув глаза,  Арья почувствовала, как нежные женские руки, разминают ее плечи, а другие сноровисто стягивают с нее сапоги.

 

-Это еще что за…? - Арья недовольно вскинулась на месте.

 

-Ты победила Корру,- шепнул ей на ухо вкрадчивый голос,- а значит, получила и все, что причиталось ей на «Ведьминых Зубах». Включая и каждую из нашей команды.

 

-Но я не…Арья замолкла, когда девичьи губы коснулись ее губ, сливаясь с ней в  поцелуе. Другие девушки уже  освобождали от одежды слабо сопротивлявшуюся Арью, умело лаская трепетавшие от  искушенных ласк девичьи прелести новой королевы Кинжального Озера.

 

[Magnum]

Но я не…

[Каминский]

Адмирал

 

«Балерион Ужасный», флагман Вестеросского флота, шел во главе армады собранной  из Сумеречного Дола, Арбора и Белой Гавани. Пятьсот кораблей  шло под стягом Таргариенов – как вестеросских, так и трофейных, оставшихся еще со времен битвы в Заливе Работорговцев.  Эти суда стали ядром союзного флота, выступившего против угрозы с востока. Слева шел флот Браавоса и союзного Пентоса, приславшего все двадцать боевых кораблей,  затерявшихся среди бесчисленных галей и галер Браавоса. Всего левый фланг армады составляло около семисот кораблей. Справа же шли быстроходные ладьи под черными парусами с золотым кракеном –  Железный Флот Эурона Грейджоя.

 

Все эти корабли были оснащены баллистами, скорпионами и катапультами, с зажигательными снарядами, огромными стрелами и чугунными ядрами. Целая армия, вооруженная до зубов, разместилась на кораблях, готовясь к абордажному бою. Однако самое страшное оружие союзного флота покоилось на десяти, связанных вместе, баржах - самых больших, что нашлись на браавосийскх верфях. От импровизированного плота тянулись длинные крепкие канаты, прикрепленные к кормам самых больших галей королевского флота. Это несколько замедляло их ход, но неудобство стоило того – ибо именно с этого плота из барж в небо то и дело взмывали Визерион и Дрогон. На спине последнего, приглядевшись, можно было разглядеть припавшую к гребенчатой шее тоненькую фигурку, с развевающимися по ветру серебряными волосами.

 

Тирион, стоявший на корме Балериона, довольно усмехнулся: драконы, несмотря на всю свою силу и величину, уставали, как и любое живое существо и их крыльям требовался отдых. Однако  крылатые скакуны Бурерожденной  выросли настолько, что ни один корабль не выдержал бы их веса. Тогда Тирион и придумал этот ход с баржами, позволивший Дейнерис брать своих детей в сколь угодно дальнее плавание. Это в свою очередь, позволило союзному флоту встретить Вамматар  в открытом море, вдали от всяких берегов и прежде всего – от Севера, где королева Вамматар могла соедениться со своими союзниками, захватившими почти все королевство.

 

Карлик посмотрел на вражеский флот  - за исключением огромных кораблей в центре и особенно черного гиганта под кроваво-красной кляксой, армада Вамматар выглядела  скромно рядом с союзным флотом. Однако Тирион не обольщался – он уже знал, сколь сильна и коварна Ведьма Гипербореи. Он перевел взгляд на Альваро – жрец, из неведомой никому Немедии, стоял на корме, равнодушный ко всему, что происходило вокруг. Разум его, казалось, пребывал где-то далеко, однако губы беззвучно шевелились и Тирион вдруг почувствовал неясное опасение, словно увидел змею в траве. Да, сейчас этот человек был им союзником, но преследовал он цели своего господина – столь неясные и пугающие, сколь оставался для них и сам  Ксальтотун.

 

Тирион перевел взгляд на Теона – Грейджой стоял рядом и ненавидящий взор его был устремлен  не на вражеские корабли, а на Железный Флот. Где-то на «Молчаливой» томилась его сестра – и Теон уже знал, как с ней обращается Эурон. Тирион разделял его чувства, но старался сдерживать их – сейчас семейная вражда была явно не к месту.

 

-Они уже близко, - сказал карлик Теону,-  пора!

 

Теон кивнул и отошел в сторону, передавая его команду. Установленные на пулабах катапульты пришли в движение, снаряды уже полыхали, ожидая своего часа.

 

-Пли!- рявкнул Тирион, и с носа «Балериона» на вражеские корабли обрушился  огненный шквал. Вслед за флагманом начали стрелять и остальные корабли Вестероса, его примеру последовал браавосийский и Железный Флот. Огненные снаряды поджигали деревянную обшивку и паруса, обрушивались на палубы – и вскоре до ушей Тириона донесся жалобный вой сгорающих заживо людоедов. Точно также полыхали и драккары – и рыжие варвары, в рогатых шлемах прыгали в море, предпочитая смерть в ледяной воде сожжению заживо. Вслед за огненными шарами посыпались копья, гарпуны и ядра, крушащие борта и мачты, пронзающие, калечащие, заживо раздавливающие людей. Густой черный дым поднимался в небеса, вместе с криками умирающих врагов. Флот Вамматар также стрелял в ответ и вестеросский флот также понес урон, однако он был всяко меньше, чем у гиперборейского флота.

 

-Смотрите, что это?!- воскликнул Теон.

 

Из окутавшего вражеский флот дыма величаво выплывал черный корабль Вамматар – словно исполинское морское чудовище, жадно взиравшее на врагов кроваво-красным глазом. Над укрепленном на носу черепе неведомого чудовища клубился странный туман: не белый, но бледно-голубой, переливавшийся множеством  мерцающих искр. Голубая завеса поднялась над кораблем-чудовищем, и вдруг, словно огромное облако устремилось навстречу флоту Вестероса.  Новые огненные снаряды, угодив в центр голубого тумана, сгинули бесследно – только шипение затухавшего огня донеслось до слуха Тириона. Но в этот момент  зашевелился жрец, до этого безучастно наблюдавший за столкновением флотов. Глаза его, доселе сонные, как у снулой рыбы, вдруг вспыхнули яростным пламенем и Тирион невольно отвел взгляд -  словно чернейшая бездна мрака глянула на него с лица колдуна. Даже сам лик его преобразился, словно сквозь лицо Альваро теперь глядел некто иной – несоизмеримо более могущественный и злобный.  Жрец шагнул навстречу наползающему на корабль  туману, вскидывая руки и выкрикивая заклятия.

 

На мгновение на Тириона пахнуло ледяным холодом, он почуствовал, как жуткий мороз проникает ему до сердца, сковывая кровь в его жилах  - и тут все миновало, словно кто-то захлопнул огромную дверь, через которую проникала лютая стужа. Карлик открыл глаза - жрец все также стоял на носу, читая заклинания. Туман так и не проник на корабль, но  его крылья накрыли ближайшие корабли справа и слева от «Балериона». Перелд глазами Тирион проплывали покрытые инеем суда, с сосульками свисавшими с мачт и парусов,  превратившиеся в ледяные статуи матросов и заледеневшие катапульты. Не менее десяти судов, с экипажами,  заморозил голубой туман.

 

-Заряжай,- зло бросил Тирион дрожавшим матросам и те, кинулись к катапульте, вновь поджигая снаряд. В тот же миг с Мертвого Флота на палубы кораблей вновь обрушился град снарядов – и на этот раз он был посильнее первого. Над черным кораблем вновь поднялся голубой туман - и снова устремился на союзный флот. На этот раз он шел не к кораблям вестеросцев, а  в сторону браавосийских кораблей. Град огненных снарядов устремившихся на смертоносное облако разом потух, а в следующий миг туман накрыл не менее тридцати браавосийских кораблей. Вестеросские корабли дали залп - и еще несколько кораблей противника заполыхали ярким пламенем. Одновременно сверху послышался протяжный крик  - и Тирион, подняв голову, увидел как драконы, сложив крылья, устремляются на врагов.

 

-Приготовиться! - крикнул Тирион, надевая шлем и глядя, как стремительно приближаются вражеские корабли – между ними и союзным флотом осталось не более двадцати футов. С обеих сторон уже летели тучи стрел и копий, слышался стук щитов и копий. Черный флагман Вамматар несколько замедлил ход, пропуская вперед громоздкие корабли с  драконами на носах.

 

-Тирион! - послышался крик Теона,- взгляни!

 

Карлик обернулся и почувствовал как кровь застыла в его жилах. Он совсем забыл о кораблях, с замороженным насмерть экипажем, но продолжавших, по инерции, двигаться в общем строю. Теперь он  видел, как медленно шевелятся, поднимаясь, покрытые инеем тела и как на мертвых, обледенелых лицах ярко-синим огнем загораются холодные глаза.

 

И в этот миг противостоящие флоты с оглушительным треском врезались друг в друга.

[orc4554]

Хочу экранизацию.

[Каминский]

Принц

 

Теон едва успел увернуться от вихта, перепрыгнувшего на «Балерион» первым. Оживший мертвец,  явно утративший былые боевые навыки, бестолково размахивал клинком, но недостаток  мастерства возмещала полная нечувствительность к боли. Первый же удар Теона, мертвяк даже не заметил и тут же его меч чуть не снес голову  железнорожденному. Грейджой, пригнувшись в последний момент, выхватил из-за пазухи нож из драконьего стекла,- Дейнерис  и Терион позаботились о том, чтобы оснастить этим оружием как можно больше своих людей,- и вогнал его в шею нежити. Ярко вспыхнули и погасли синие глаза, в беззвучном вопле распахнулся  оскаленный рот и вихт  рухнул к ногам Теона грудой мертвой плоти.   Но  все новые и новые мертвецы прыгали с замороженных судов на «Балерион», кидаясь на ошеломленных и растерянных воинов. Теон заметил Тириона – карлик, благодаря низкому росту, сумел увернуться от насевшего на него рослого мертвяка, ударив обсидиановым клинком между ног твари. Вихт упал, мертвый  окончательно и бесповоротно, но тут же на Ланнистера насело еще двое тварей. Теон уже не видел, удалось ли деснице Дейнерис  выкрутиться и в этот раз  – он и сам с трудом отбивался от накинувшихся на него сразу трех мертвецов. Одному он сходу снес голову, но и безголовое чудовище продолжало размахивать мечом, толкаясь и мешая остальным двум подступиться к Теону. Воспользовавшись этим юноша, поднырнув под руку одного из вихтов, вонзил обсидиановый нож в затылок чудища. Однако при этом он упустил из поля зрения оставшегося - сильный толчок опрокинул Теона на палубу и над ним навис третий из вихтов – немолодой мужчина, в черном доспехе с красным драконом Таргариенов. Теон вспомнил его – капитан с Дрифтмарка, из боковой ветви Веларионов. Им даже приходилось перекинуться парой слов – но сейчас в светлой бороде воина, виднелись сосульки, оскаленная пасть тянулась к горлу Теона, а в глаза мерцало льдисто-синее пламя. Вихт вскинул меч, готовясь нанести последний удар, когда мертвое тело вдруг охватило багрово-черное пламя. В лицо Теона пахнуло испепеляющим жаром и тут же мертвец осыпался  на него кучкой пепла. Приподнявшись Теон обернулся – по всему кораблю, вспыхивали  и опадали пеплом ожившие мертвецы. Озаренный внезапной догадкой Теон посмотрел на нос –  там, возле статуи Дейнерис, в образе русалки, стоял чужеземный жрец, воздев руки и нараспев читая некую литанию на незнакомом языке.  Черные глаза полыхали адским  пламенем и Теон, внутренне содрогнувшись, впервые осознал, что их новый союзник может  быть даже страшнее их новых врагов.

 

Сверху послышался жуткий рев и над флотом пронесся Визерион, поджигая корабли с мертвым экипажем. Драконье пламя перекидывалось и на  корабли, нетронутые голубым туманом, но «Балерион» остался нетронутым – как понял Теон, хранимый колдовством Альваро. Однако от обычного боя он защитить их не мог - на Балерион надвигался огромный корабль, с оскаленной драконьей пастью на носу, и на палубу вестеросского флагмана уже спрыгивали вооруженные до зубов светловолосые гиперборейцы и мохнатые низкорослые иббенийцы. Новый завязался на корабле, но теперь Теон был только рад ему – по крайней мере, теперь ему противостоял нормальный живой враг. Краем глаза он заметил сбоку Тириона - карлик, уцелев в бою с мертвяками, отбивался от немногим превосходившего его ростом, волосатого морехода.

Вновь послышался рык дракона и струя пламени обрушилась на вражеский корабль, запылавший будто исполинский костер. Альваро, не меняясь в лице, вскинул руки и выкрикнул еще несколько незнакомых слов.  И от этого колдовства вражеские воины роняли оружие и шатались как пьяные, держась за горла, пока по их лицам ползли черные пятна. Иных из них сразили клинки вестеросцев, другие падали замертво, до того как их коснулось хоть какое-то оружие.

 

Получив передышку Теон оглянулся: Балерион двигался меж полыхающих ярким пламенем кораблей, своих и чужих. Альваро, не меняясь в лице, читал заклинания, однако Теон заметил выступившие на его лбу капли пота – видимо и ему было нелегко не давать огню перекинуться на флагман. Воины, выкинув за борт мертвых врагов, спешно уселись за весла выводя галею из окружившего их пекла.

 

Лишь когда корабль вышел на чистую воду, Теон, смог оглядеться по сторонам. Визерион, реявший над флотом Дейнерис выжег мертвые корабли, однако пострадали и другие, которым понадобилось время, чтобы потушить огонь. Не затронутые им корабли, отходили в сторону и  в образовавшиеся прорехи  устремились исполинские корабли Вамматар, обстреливаемые со всех сторон  из луков и скорпионов. Применять огненные снаряды уже никто не решался - противники оказались столь близко друг к другу, что пламя с любого горевшего корабля могло перекинуться и на соседа. С иных судов    солдаты  уже спрыгивали на палубы противника, ввязываясь в ожесточенный абордажный бой.

 

Жуткие флагман королевы Гипербореи стоял позади сражающихся судов и на него, распахнув огромные крылья, несся с небес  Дрогон. Распахнулась огнедышащая пасть и страшный рев огласил небо, когда струя пламени обрушилась на черное чудовище. Но за миг до того, как огонь коснулся паруса с черной кляксой,  над кораблем вдруг замерцало голубоватое свечение и облако смертоносного тумана взметнулось навстречу драконьему пламени. Что-то ослепительно блеснуло, Дрогона окутало густым паром и чудовище стрелой взмыло в небо, уходя в сторону от корабля Вамматар. Пламя сгинуло – но сгинул и туман: силы Льда и Огня взаимно уничтожили друг друга. Однако Дрогон был еще жив и полон сил -  сделав круг, он пронесся позади Мертвого Флота поджигая  самые задние корабли людоедов. Передние уже схлестнулись в смертельной схватке с браавосийско-пентосским флотом. Браавосцы быстро  навели порядок  в своих рядах, потушив пламя, перекинувшееся от подожженных кораблей с ожившими мертвецами. Здесь закручивалась бойня – еще более жестокая оттого, что немалую часть Мертвого Флота, составляли браавосийские галеры, некогда попавшие в плен Кольги, в Голодном Заливе. Озверевшие людоеды кидались на своих давно забытых сородичей, терзая их плоть, падая сраженные мечами, но тут же поднимаясь вновь –  уже вихтами. С кормы флагманского корабля  Мертвого Флота –  иббенийской боевой галеи -  ход этой битвы направляла бледная нежить с ярко-синими глазами - Белые Ходоки.

 

Теон посмотрел направо – там, где сражался его народ. Железный флот не затронул смертоносный голубой туман, не опалило пламя драконов и даже огненные снаряды с вражеских катапульт, не повредили армаде Эурона. Таких снарядов просто не было на драккарах северных варваров в рогатых шлемах. Они яростно атаковали  флот островитян, но   галеи островитян были много длиннее, с более высокими бортами, да и самих ладей железнорожденных было много больше, как и воинов на них. К тому же, в отличие от драккаров северян, корабли Железного Флота были оснащены катапультами и скорпионами с огненными снарядами, пусть Эурон, вступив в ближний бой, не стал продолжать обстрел, опасаясь задеть своих. И все же, несмотря на ярость северян, Железнорожденные уверенно теснили их, вламываясь в строй ваниров, пробивая драккары массивными таранами и осыпая градом стрел. В ряде мест начались абордажные бои и здесь уже удача не всегда была на стороне Железнорожденных – северяне, в ярости грызя края щитов, обрушивались на врагов с такой яростью, что перед ней пасовали и самые свирепые из «железных» пиратов Эурона.

 

На миг Теон заметил дядю: бешено хохоча и сверкая белками глаз, залитый своей и чужой кровью, Эурон стоял на палубе одного из захваченных драккаров, нанося секирой удары направо и налево. На его лице читалось торжество  и, несмотря на свою ненависть к дяде, в этот момент Теон почувствовал, что гордится им - как и всем своим народом, одерживавшим победу.  Но тут на самом большом из драккаров, под парусом с изображением  белого медведя,  вдруг встал широкоплечий рослый мужчина в  рогатом шлеме.  Предводитель,-  судя по раздавшимся отовсюду воинственным крикам, это был вождь северян,- сорвал с пояса большой рог и поднес к губам. Громкий рев, напоминавший грохот прибоя, пронесся над морем, на миг заглушив все остальные звуки.  Словно в ответ на зов, вода меж кораблей взбурлила, в ней появились изогнутые чешуйчатые спины, щупальца, клешни и огромные плавники. Воздух огласило оглушительное шипение и над  драккаром поднялась тело исполинского змея с высоким гребнем вдоль хребта. Перепончатая лапа с острыми когтями, разом смела с корабля с дюжину человек и жуткая пасть сыто клацнула, перекусывая тех, кто бросился на тварь с мечами и секирам. Огромная голова повернулась к Эурону, но тот, подхватив с палубы брошенное кем-то копье, с силой вогнал его в глаз чудовища. Со злобным шипением тварь отпрянула от корабля, извивающееся тело забилось в ярости и боли, сметая с бортов своих и чужих.

 

Однако из глубин уже поднимались все новые твари:  акула размером с большую лодку; исполинский спрут, хватавший своими щупальцами, все, что попадалось ему на пути; тварь, похожая на исполинского львоящера, но с ластами вместо лап;  еще одно неведомое чудище, напоминавшее помесь тюленя и выдры и многие другие. Вот всплыло нечто, показавшееся сначала Теону скалой или рифом, хотя здесь неоткуда было взяться ни тому, ни другому. Но тут из-под «скалы» высунулась огромная уродливая голова,  когтистые лапы и длинный хвост, усеянный шипами.  Мощные челюсти исполинской черепахи   прогрызли дыру в борту одной из ладьи, начавшей стремительно наполняться водой, пока тварь, хватала и пожирала барахтавшихся в воде людей. Еще одна ладья, напоровшись на зубец  тройного пилообразного гребня на панцире чудовища, получила пробоину, в которую тут же хлынула вода. Предводитель ваниров продолжал дуть в рог и все новые твари выныривали из моря, в то время как прибодрившиеся северяне, с новыми силами не обрушились на Железнорожденных.

 

С неба раздался громкий рев и яростное пламя опалило морских чудовищ – это Визерион, обрушился  с небес на врагов Бурерожденной. Однако из-за  воды огонь стал куда слабее – лишь несколько тварей заживо сварились в закипевшей воде, тогда как остальные, нырнув  на миг, вновь всплыли, чтобы атаковать лодки. Визерион издал новый клич и, подпалив несколько драккаров, устремился к самому большому, где стоя на корме, все еще дул в рог король варваров. Пасть дракона уже открылась, готовясь исторгнуть пламя, что должно было вновь переломить ход битвы в пользу Железного Флота.

 

Внезапно из-под моря вырвался исполинский фонтан, разом потушивший   исторгнутое пламя. Морские воды отхлынули,  когда из пучины поднялась исполинская серая туша, не уступавшая размером самому большому из кораблей. Зло глянул лишенный век глаз и множество щупалец  спутали пасть дракона. Визерион, отчаянно махая крыльями, пытался вырваться из хватки кракена, но к нему еще спешили новые твари: тварь, похожая на львоящера, вгрызлась в хвост дракона, а выпрыгнувшая из моря акула ухватилась зубами в крыло. 

 

На миг дракон все же вырвал морду из цепких щупалец, но на полноценный выдох огня его не хватило, из-за постоянно выбрасываемых кракеном фонтанов. Из оскаленной пасти вырвался лишь черный дым  и  жалобный рев. И в этот же момент с небес послышался ответный рык - черный дракон и Дейнерис Таргариен устремились на помощь брату и сыну.

 

Морские чудовища кинулись в разные стороны, спасаясь от огненного шквала, только кракен все еще удерживал свою жертву.  От жуткого жара , вытек и лопнул огромный глаз, влажная кожа зашипела и пошла крупными пузырями, но мощные щупальца не ослабили своей хватки. На второй огненный выдох Дрогон уже не решился, опасаясь задеть младшего брата - вместо этого, он зубами и когтями вцепился в кракена, терзая скользкую, бескостную плоть, одновременно молотя хвостом круживших вокруг  тварей поменьше.

 

Вновь раздался звук рога и щупальца кракена расплелись, выпуская израненного Визериона. Припадая на одно крыло, он взмыл ввысь и, чуть ли не задевая брюхом мачты кораблей, с трудом долетел до плота из барж. Его крыло было надорвано, бок истекал кровью, а хвост бессильно свисал, наполовину откушенный. Его же недавний мучитель, обратился против Дрогона, с не меньшей силой оплетая его щупальцами и терзая кривым клювом. Вновь прогудел рог и  меж драккаров поднялось еще три исполинских существа  -  два кракена и  морской дракон. То ныряя, то поднимаясь на поверхность, поднимая настоящие волны, три чудовища устремились к отчаянно пытавшемуся вырваться Дрогону.

 

Одновременно пришел в движение и черный корабль Вамматар: развернувшись, он устремился в сторону дракона, не спине которого отчаянно пыталась удержаться всадница с серебристой косой. Над парусом с красной кляксой уже зловеще мерцало голубоватое свечение. Теон переглянулся с Тирионом и оба, не задумываясь, кивнули.

 

-Поворачивайте!- крикнул Тирион капитанам «Балериона»,-  все в пекло, спасайте королеву!

 

Он посмотрел на Альваро.

 

 -Твое колдовство сейчас нужно как никогда! Если Дейнерис погибнет, все пропало.

 

-За меня не беспокойся, карлик,- надменно сказал жрец,- и за женщину тоже. На кону куда большая ставка, чем жизнь какой-то королевы.

 

Тирион бросил на него яростный взгляд и бегом устремился вдоль борта, выкрикивая команды. Теон  почти  не заметил этой стычки – его взгляд был прикован к черным парусам с золотым кракеном и красным глазом на нем - символом Эурона.

 

Всякий строй  флотов давно нарушился – корабли, давно перемешавшись меж собой, вели ожесточенные  бои, где  чаша весов клонилась то в одну, то в другую сторону. Однако исход этой битвы зависел от борьбы чудовищ моря и неба, воплощений Воды и Огня, к которым, огибая сражающиеся суда, на всех парусах спешили оба флагмана.

 

Внезапно Теон заметил «Молчаливую» - флагман Железного Флота, не вступая ни с  кем в бой, скользил к драккару с дудящим в рог варваром. На носу ладьи стоял кровожадно скалящийся Эурон – король Железных Островов, видимо, решил не испытывать судьбу, вернувшись на свой флагман, слишком большой и крепкий для большинства вынырнувших из глубин монстров, если не считать тех, что удерживал сейчас Дрогона. Однако не он заставил Теона сжать меч, так что побелели костяшки пальцев – на носу корабля,  привязанная толстыми канатами, измученная и изможденная висела Яра, его сестра и законная королева Железных Островов. Волосы ее свалялись в грязный колтун, лицо покрывали ссадины и кровоподтеки, но глазах по-прежнему мерцали лютая ненависть и фамильное упрямство.

 

Чья-то рука коснулась его сзади и, обернувшись, Теон увидел королевского десницу.

 

-Я понимаю, что ты чувствуешь,- сказал Тирион,- но мы должны спасти другую королеву.

 

-Я сам знаю, что должен,- огрызнулся Теон, сдергивая с плеча лук и доставая из колчана стрелу с наконечником из черного полупрозрачного камня. Он думал, что ему придется использовать это оружие против нежити, однако для людей оно годилось не хуже.

 

Предводитель  варваров настолько увлекся зрелищем борьбы чудовищ, что заметил «Молчаливую» лишь в пятнадцати футах от себя. Поворачивать было поздно - и драккар сотрясся от сокрушительного удара тараном. В следующий момент на палубу рухнул абордажный мост и на драккар, бешено хохоча и вращая белками глаз, соскочил Эурон. Первый же удар окровавленной секиры снес голову ближайшему ваниру и железнорожденный, ощерившись, нырнул в толпу как в воду, нанося сокрушительные удары. Следом за ним хлынули и остальные островитяне.

 

Эурон, в окружении своих лучших бойцов пробивался к варвару в рогатом шлеме и тот, сунув рог за пояс, сам шагнул вперед, держа в руках секиру. Первый же ее удар разрубил пополам одного из капитанов Эурона, в недобрый час оказавшегося между двумя королями. Эурон нанес сокрушительный удар, но ванир  отклонился и секира только сбила с него рогатый шлем, высвобождая гриву черно-рыжих волос. В ответ воин нанес новый удар, с трудом отбитый Эуроном. Рыча и изрыгая проклятия, оба владыки кружили друг вокруг друга, раз за разом скрещивая секиры, выбивая искры из закаленной стали. Противники были равны друг другу по мастерству, но не по силе – король варваров был  выше и сильнее Эурона, все больше тесня его к борту драккара. Даже издалека становилось очевидно, что железнорожденный выдыхается, тогда как его противник, казалось, не знал усталости. Вот Эурон, неудачно отбив очередной удар, качнулся назад, зацепившись ногой за абордажный канат и растянувшись на палубе. Варвар издал торжествующий клич и, вскинув секиру, навис над королем Железных Островов, готовясь нанести последний удар. Но тут же он покачнулся, секира выпала у него из рук и он ухватился рукой за горло, из которого торчала черная стрела. Варвар резко выдернул ее и из перебитой артерии хлынула кровь.  Ванир сделал несколько неверных шагов и рухнул за борт.

 

Вскочивший Эурон, оглянулся, высматривая  откуда пришло неожиданное спасение и столкнулся с ненавидящим взором племянника, накладывавшему на тетиву новую стрелу. В кого она полетит сомнений не было – и Эурону оставался лишь миг, на удар сердца, чтобы принять верное решение. Стрела черкнула в воздухе втуне, когда Эурон широко раскинув руки, рухнул спиной в кишащее чудовищами море.

 

Теон обернулся к Тириону с жестокой улыбкой на лице.

 

-Лево руля!- крикнул он,- курс на Молчаливую.

 

- Но…- десница кинул отчаянный взгляд на все еще борющегося дракона.

 

-Я сказал – к Молчаливой! – Теон выхватил из-за пояса меч и приставил его к груди карлика. Лицо его побелело так, что серые глаза казались черными, с прокушенной губы стекала струйка крови. Тирион, побледнев, неохотно выкрикнул команду и «Балерион» сделав крюк, лег на левый борт, проходя под самым носом «Молчаливой».

 

С потерей рога морские чудовища сделались неуправляемыми – кракен и змей, спешащие на помощь своему собрату, теперь принялись без разбора крушить оказавшиеся рядом корабли, не разбирая ладьи и драккары. Воспользовавшись этим Дрогон, собрав все силы, вырвался из цепких щупальцев, взмывая в небо.

 

Теон,  вскарабкавшись на самую высокую из мачт, совершил  прыжок, сделавший бы честь и летучей рыбе.  Краем глаза он увидел, как одновременно с ним к Яре  метнулось уродливое чудовище, наподобие помеси ската и летучей мыши – с длинным шипастым хвостом, широкими плавниками, напоминавшими перепончатые крылья и огромной пастью, скалившейся острыми клыками. Меч Теона вонзился в один из желтых глаз и чудовище, забившись в предсмертных судорогах, рухнуло в воду, унося в глазнице меч Грейджоя. Сам Теон чуть не  упал вслед за тварью, лишь в последний момент ухватившись за ногу Яры и подтаскивая себя вверх. Когда их глаза встретились, он увидел на лице сестры слабую усмешку.

 

-Я знала, братик, что ты не совсем пропащий,-  разбитые в кровь губы искривились в подобии благодарной улыбки. Не тратя сил на слова, Теон достал нож из драконьего стекла и принялся пилить им неподатливые канаты. Ярость и отчаяние придавали ему сил – ведь «Балерион» вот-вот пройдет мимо. Наконец канаты подались и Яра, охнув от боли, повисла вверх ногами, удерживаемая лишь канатами, связавшими ее ступни. Вцепившийся в нее как клещ Теон, на пределе  сил подтянулся выше, перепилив еще и эти веревки. Словно ком с грязным тряпьем, оба Грейджоя рухнули на корму «Балериона»- за миг до того, как он бы ушел дальше.

 

Когда Теон открыл глаза, то увидел перед собой Яру – грязную, окровавленную, но полную гордости за брата. А над ними маячило бородатое лицо Тириона – не так уж часто карлику выпадала возможность смотреть на кого-то сверху вниз.

 

-Рад, что вы снова с нами леди Грейджой,- сказал он.

 

- Ваше Величество, - с неожиданным гонором произнес Теон,- теперь, когда Эурон мертв.

 

- Ты слишком торопишь события,- невесело усмехнулся Тирион.

 

Он указал на оставшийся за бортом корабль и Теон чуть не застонал от отчаяния. Теперь он понял, почему команда «Молчаливой» не обращала внимания на пленницу: моряки были слишком заняты тем, что вытаскивали из воды, помятого и мокрого, но, несомненно, живого Эурона. На его лице светилась торжествующая улыбка, а правая рука сжимала Морской Рог.

[Каминский]

Королева

 

Полный разгром –  выслушивая донесения о судьбе своего флота, Вамматар все больше убеждалась в бесславном итоге похода. Все шло не так – она не ожидала, что Браавос договорится не только с Дейенерис, но и с Железнорожденными, в считанные дни восстановив и приумножив свою морскую мощь. Не рассчитывала она и встретить так далеко от берегов драконов Дейенерис, да и вообще, что ее смогут перехватить в открытом море. Но самый неприятный сюрприз ожидал ее на вражеском флагмане – неизвестный колдун, обладающий силой, чуть ли не превосходящей ее собственную. Она не знала его, но ей было знакомо колдовство, призванное им на помощь – даже в Хайбории немногие обладали таким могуществом. Возможно ли, что здесь, где никто не мог противостоять ей в колдовской мощи,  нашелся подобный самородок или это пакостит кто-то из «своих»?

 

Вамматар не знала ответы на эти вопросы – да и не они сейчас были для нее главными. Она терпела поражение: большую часть ее флота уничтожил огонь – снаряды с катапульт и дыхание драконов. Ее ответ в виде голубого тумана, также нанес врагу серьезный ущерб, но все же недостаточный, чтобы одержать победу. Пятнадцать из двадцати ее исполинских кораблей потоплены или повреждены так, что не могут сражаться дальше. Мертвому Флоту пришлось еще хуже – из-за драконьего огня, он вступил в бой сильно  ослабленным - даже несмотря на урон нанесенный браавосийскому флоту. Окончательный перелом настал когда погибло  трое Белых Ходоков: один  под градом стрел, с наконечниками из обсидиана, двух других убили в спину помощники из иббенийцев. Вамматар уже знала о Братстве Безликих, обитавшем в Браавосе, но и представить себе не могла, что некоторые из этих убийц, проникли в ее собственный флот, под личиной волосатых мореходов. Оставшиеся  гиперборейские маги убили этих лже-иббенийцев, но ход битвы это уже не могло  изменить –  вихты, оживленные Белыми Ходоками рассыпались прахом, а оставшихся было слишком мало, чтобы вести корабли в бой. Лищь немногие из кораблей  Мертвого Флот смогли вырваться из окружения, удирая на восток.  Браавос и Пентос могли праздновать победу, несмотря на то, что у Браавоса на плаву осталось не более двухсот галей, а у Пентоса – всего две.

 

И все же Вамматар не собиралась сдаваться. Собрав остатки флота, она устремилась на правый фланг, где флот Магни и его морские чудовища атаковали островитян. Она видела, как беспомощно бьется над морем дракон, как слабеют его крылья и как стремятся к нему, рассекая воду еще три чудовища. Видела она и  фигурку в белой шубке, отчаянно цепляющейся за гребень крылатого зверя - такую жалкую, столь беззащитную сейчас.  Ничего еще не потеряно, если  ведьме удастся захватить Дейнерис. Принесение в жертву Матери Драконов все равно  поможет Вамматар вернуть расположение Кольги и собраться с силами, чтобы снова вступить в бой!

 

Но и эта последняя надежда канула на дно Студеного Моря – вместе с конунгом Магни, сраженного стрелой какого-то юнца. Дракон вырвался из щупалец кракена, а вместе с ним от лап Вамматар, ушла и Дейнерис – ушла, когда Королева Ночи была уже в каких-то тридцати футах от намеченной цели. И на этом ее неприятности не кончились – сузив глаза от ненависти, Вамматар заметила как на корабль с черным флагом с золотым кракеном, втаскивают мужчину, крепко держащего тот самый Рог. Торжествующий взгляд врага подсказал Вамматар, что он знает, что попало ему в руки и  не замедлит пустить его в ход. Затравленно она огляделась по сторонам – только сейчас она заметила, сколь незначителен стал ее флот, рядом с потрепанной, но все еще сильной союзной армадой. Корабли подходили один за другим, сжимая кольцо окружения. Вот на носу галеи, под знаменем с  драконом,появился жрец – теперь она ясно видела, что кто-то из хайборийцев, аквилонец или немедиец, - и воздел  руки, готовясь произнести заклятие. Одновременно острый спазм стиснул ее чрево и Вамматар вцепилась в бортик, чтобы не упасть и тяжело переводя дыхание – как некстати напомнил о себе плод.

 

Капитан Железного Флот поднес к губам рог и оглушительный звук, напоминающий рев прибоя, разнесся над волнами. Чудовища, ушедшие было в море, вновь начали всплывать вокруг, уставившись на людей выпученными глазами. Предолевая терзавшую ее боль, Вамматар принялась сквозь зубы произносить заклятие Белого Холода – будь, что будет, но и этим тварям и их новому хозяину дорого дастся ее гибель!

 

На минуту прервавшись, новый владелец Рога что-то крикнул своим капитанам на незнакомом языке и его призыв эхом отозвался по всем кораблям под парусами с кракеном. Вамматар успела увидеть тень растерянности и гнева на лицах людей на других судах, когда огромная армада пришла в движение. Разворачиваясь, ладьи Железного Флота бросали своих союзников, покидая поле боя - и вместе с ними уходили и вызванные чудовища – кракены, морские драконы, исполинские черепахи, акулы, иные, еще более жуткие создания. Вот на их пути  оказался огромный «плот» из барж, на котором отходили от ран оба дракона. Дрогон успел увидеть несущиеся на него полчища и, хлопнув крыльями, взмыл в небо, спасая Дейнерис. Визерион оказался менее расторопным – пораненное крыло не позволило ему набрать высоту, когда на плот обрушились одновременно кракен и морской дракон. Из пасти Визериона вырвался дым и языки пламени, но тут же огромные щупальца оплели его крылья, а зубастая пасть сомкнулась на его горле. Последний жалобный вопль вырвался из пасти зверя и в ответ ему с небес раздался горестный клич – Дрогон оплакивал своего брата. На тонущего дракона скопом кинулись все морские твари и Визерион сгинул в кровавом водовороте. В этот миг послышался новый звук рога и в следующий миг баллисты Железного Флота извергли новый шквал огненных снарядов….  на собственных союзников.

 

Вамматар не знала, почему Эурон предал своих -  да это сейчас ее и не интересовало. Главное – уход Железного Флота дает ей возможность уйти и спасти плод - единственное, что оправдывает сейчас ее существование в глазах богов. Преодолевая новый спазм, она выкрикнула команды и черный корабль, в сопровождении остатков ее флота, устремился  в очистившееся от вражеских кораблей море. Вамматар оглянулась - никто из врагов не пустился за ней в погоню…никто, если не считать флагмана. Он шел на всех парусах и все колдовские умения Королевы Севера не помогали ей увеличить разрыв. Она уже видела на носу все того же жреца, угадывала произносимые им заклинания и видела как над кораблем, мерцая черно-красными искрами, собирается огненный шар, похожий на рукотворную комету. Еще мгновение – и она уничтожит ее!

 

Что-то свистнуло в воздухе и «немедийский» колдун, нелепо взмахнув руками, осел на палубу. Из его груди торчало блестящее копье, в человеческий рост и толщиной почти в руку, состоявшее из чистейшего льда. В этот миг огненный шар над «Балерионом» вспыхнул и исчез, словно облако, развеянное ветром. Вамматар посмотрела на верхнюю палубу, встретившись взглядом с ярко-синими глазами последнего пережившего эту битву Белого Ходока. Она сама создала его, разгадав вместе с Лоукки тайну Детей Леса и применив внушающий ужас ритуал на Вульфстане, асирском вожде, плененном ею в одной из стычек на границе с Асгардом. При жизни он был одним из самых заклятых врагов Королевы-Ведьмы, а ныне защитил ее и будущего бога от неминуемой гибели.

 

Вамматар перевела взгляд на корабль, резко замедливший ход –  неодолимая колдовская сила, переполнявшая судно, исчезла, - не погибла, а именно исчезла, словно  смерть жреца  отрезала вражеский флот  от источника чародейского могущества. Вамматар уже догадывалась, где находился тот источник и кого ей по-настоящему стоит винить за сегодняшнее поражение – но сил на дальнейшую борьбу уже не оставалось. Позже, возможно ей и удастся призвать своих врагов к ответу, но не сейчас. Новый спазм сдавил ее лоно и ведьма поспешила убраться в свою каюту. Там, кровью рабынь и чародейскими зельями, она надеялась поправить самочувствие, пока ее разбитый флот все дальше уходил от победителей, возвращаясь в ту морозную тьму, что испокон веков питала собой любое северное чародейство.

[orc4554]

Хочу видеть это на экране. А у Дейнерис только один дракон остался. Итог сражения... Хм... Тяжелая ничья после которой, тем не менее, часть учавствовавших получит тактическое преимущество.

Изменено 11 Mar 2019 пользователем orc4554

[Оцелот]

Королева

Круто, правда я не до конца понял, было ли предательство Эурона его изначальным планом или действовал он исключительно по обстоятельствам. А то так и не понятно, чего он в итоге добится хотел отправляясь на войну с флотом Гипербореи

[Magnum]

О, море, море, кто тебя

Усеял мертвыми костями. 

 

[Каминский]

правда я не до конца понял, было ли предательство Эурона его изначальным планом или действовал он исключительно по обстоятельствам.

А я и сам  еще не знаю. Пусть пока будет неопределенность.

А так он за рогом отправился, понятное дело.

[Дарт Аньян]

Эта мегаэпичная битва превзошла мои лучшие ожидания! Кровь для Бога Крови! Черепа для Трона из Черепов! Эпик для Эпичных Сказаний! 

 

Тяжелая ничья после которой, тем не менее, часть учавствовавших получит тактическое преимущество

По-моему, для кое-кого это не ничья, а очень даже победа. Эурон, насколько я понял, более-менее сохранил Железный Флот, а также добыл идеальную игрушку для настоящего Железнорожденного Морского Владыки. Что-то мне подсказывает, что теперь он может со спокойной совестью послать идею брака с Серсеей куда подальше и заняться Железноостровным сепаратизмом. Зачем теперь Эурону эти высокородные бабы, когда есть ТАКАЯ игрушка? 

[Каминский]

и заняться Железноостровным сепаратизмом.

Этим он мог и так заниматься, никто ему не мешает. Но у Эурона планы ширше,чем были у Бейлона.

[orc4554]

Владения на континенте? А то и на главный трон Вестероса взгромоздиться?

[Каминский]

А то и на главный трон Вестероса взгромоздиться?

Ну, он примерно к этому и стремился

[Каминский]

Ну и небольшая карта, по горячим следам, с локациями главных героев:

Красный кружок - место морского сражения.

Буквы - наиболее значимые герои ( надеюсь, их все таки получится разглядеть)

Ар. -Арья

Б. - Бран

Дж. - Джон

Срс. - Серсея

Сн. - Санса

Сэм- Сэм.

К.- Конан.

Кс.- Ксальтотун.

Локации других значимых героев с трудом поддаются определению, но Тирион, Теон, Дейнерис, Эурон и Вамматар в данный момент где-то в районе морского сражения. Соня - рядом с Джоном. Мелисандра и Валерий где-то недалеко от Конана.

 

[Дарт Аньян]

и заняться Железноостровным сепаратизмом

Этим он мог и так заниматься, никто ему не мешает. Но у Эурона планы ширше,чем были у Бейлона.

Да, я крайне неудачно выбрал термин.  Тут больше подойдёт "и заняться Железноостровным великодержавием!" 

[Каминский]

Триумфатор

 

Конан действовал быстро: после  ухода лусианцев, он отступил за Громовую, дав Эскадо возможность выступить из Кордавы на соединение с Валерием. Оба узурпатора были уверены, что киммериец бежит от них:  даже с лусианцами его войско уступало вражеским армиям, по-меньшей мере втрое, теперь же соотношение сил стало тем более не в его пользу.  Однако Конан понимал, что, объеденившись, Эскадо и Валерий не оставят ему  ни малейшего шанса. Поэтому, вместо того, чтобы отступить в Лусиану или к аргосской границе, король Конан совершил марш бросок на север и снова переправился через реку – буквально под носом у Валерия. Очень кстати оказалась и неожиданно разлившаяся Громовая, преградившая путь узурпатору. Переправившись, Конан атаковал подходящее войско Эскадо и, в ожесточенной сече, разбил его – теперь уже окончательно. Эскадо попал в плен и Конан передал его в руки Олегаро, который не замедлил казнить соперника. После этого остатки вражеской армии присягнули единственному оставшемуся в Зингаре претенденту на престол.

 

Однако оставался еще Валерий – даже без Эскадо его армия превосходило войско Конана и Олегаро. Но  киммерийца это не остановило: после разгрома зингарцев, он сразу выступил на север. Он поспел вовремя, угадав место, где Валерий будет переправляться  через Громовую, застигнув его во время высадки.

 

-Конан! Конан! –  вопили пуантенцы, пуская стрелы в ненавистных немедийцев и аквилонских предателей. Первые ряды, высадившиеся на берег, оказались выкошены чуть ли не полностью, идущие за ними воины замешкались и высадка, оказавшись под непрерывным обстрелом, чуть не захлебнулась. Лишь когда Валерий, скрепя сердце, бросил на берег пеших меченосцев, лучники отошли, чтобы дать дорогу зингарским копейщикам. Немедийская пехота легко прорвала их строй – чтобы тут же схлестнуться уже с аквилонской пехотой. Несмотря на малочисленность изгнанников, немедийцы, выдохшиеся на мелководье, так и не смогли прорвать их строй. Валерий отчаянно ругаясь, приказал седлать коней прямо на лодках. Тяжелая конница вынеслась на берег, оттеснив пуантенцев с зингарцами. Пехота отступила в  росший над рекой лес, откуда в войско Валерия полетели новые стрелы. Король, скрипя зубами от злости,  не рискнул преследовать врага, понимая, что впереди может быть засада. И тут из леса послышался зов горна и  земля задрожала от множества копыт:  на армию Валерия обрушилась пуантенская конница. Во главе ее мчался высокий воин в черных доспехах: черное знамя с золотым львом развевалось над его головой, огромный двуручный меч опускался и поднимался, залитый кровью, отсекая головы и разрубая врагов от плеча до пояса.

 

Стальной клин рыцарской конницы рассек надвое войско Валерия, опрокинув передние ряды и загнав задние обратно в реку, где они тонули под тяжестью своих лат либо уносимые быстрым течением. Однако численное преимущество все еще было на стороне Валерия и его воины храбро сражались, пытаясь переломить ход битвы в свою пользу. Сам Валерий, собрав лучших немедийских вояк, прорубался сквозь вражеское войско навстречу к пробивавшемуся ему навстречу  Конану, также жаждавшему скрестить мечи с узурпатором.

 

Они встретились на берегу, у самой кромки воды. Зазвенели клинки, высекая искры, когда оба короля кинулись друг на друга. Конан сражался молча, не тратя слов на того, кого слишком презирал. Валерий же хохотал как безумный и как безумный атаковал, сыпя проклятиями и оскорблениями. Вот его  меч сорвал шлем с головы киммерийца, но ответный удар Конана разом пробил и нагрудник и сердце узурпатора. С  криком, проклинающим богов и людей, Валерий вылетел из седла и рухнул в реку. Следующий удар срубил древко знамени с золотым змеем и громкие крики оповестили армию Валерия о смерти короля-самозванца. Павшие духом немедийцы и аквилонцы пытались сесть на лодки, но воины Конана настигали и истребляли их. Бой превратился в безжалостное избиение и лишь приказ Конана, словно рык льва, разнесшийся над полем битвы, прекратив резню и сохранил жизнь тем, у кого хватило ума просить о пощаде.

 

Все закончилось –  у Аквилонии снова был только один король, как и прежде, стоявший под Львиным Знаменем и с угрюмой насмешкой слушавший приветственные хвалы.

 

-Выпьем, мой король!- Олегаро поднял кубок с   зингарским вином,- я говорю так, потому что и на троне Зингары я останусь твоим верным вассалом. Да станет этот день началом крепкого союза между двумя королевствами.

 

Собравшиеся за большим столом, выставленным перед королевским шатром, аквилонские и зингарские военачальники, приветствовали это решение дружным гулом. Усмехнувшись, король Конан также поднял кубок и осушил его одним глотком. Ухватив со стола жареную говяжью ногу, он с аппетитом вгрызся в нее.

 

- Мое королевство еще предстоит отвоевать,- заметил киммериец, прожевав кусок мяса,- хоть Валерий и мертв, но  живы и Альмарик и Ксальтотун. А немедийцы все еще стоят войском в Тарантии и других городах.

 

-Как только народ узнает о твоем возвращении, он поднимется на восстание,- горячо заявил Олегаро,-  мы будем гнать немедийских собак до самого Бельверуса.

 

Вновь послышались одобрительные возгласы и звон бокалов,  которыми военачальники сопровождали эти слова. И сам киммериец, тряхнув головой, словно сбрасывая дурные предчувствия, предался пиршеству победителей. Он знал, что впереди еще долгая война, но сейчас не хотел об этом думать – завтра будет завтра, а сегодня была победа.

 

Уже позже, опьяневший и отяжелевший, он проследовал в свой шатер. Однако едва Конан переступил порог, как хмель разом слетел с него. Даже вино не могло заглушить варварского чутья, подсказавшего, что в шатре кроме него есть еще кто-то. Ноздри мигом уловили запах – терпкий и очень приятный. Краем глаза король заметил, как что-то шевельнулось во тьме.

 

-Кто здесь!?- рявкнул он, выхватывая меч,- покажись, ночное отродье!

 

-Разве я так страшна, чтобы меня испугался столь прославленный воин?- раздался мелодичный женский смех, - ночь темна и полна ужасов, но я принадлежу свету.

 

Словно светящаяся змейка мелькнула во тьме и в шатре зажглось множество свечей, стоявших на столе, рядом с ложем Конана. Тут же стояла и женщина, столь красивая, сколь  необычная и пугающая. Ярко-красными были ее волосы, призывно улыбались алые губы и насмешливо смотрели красные глаза, полные тайны и соблазна. Красное одеяние плотно облегало пышные формы, точеная рука держала бокал, в котором плескалось  темное вино.

 

-Эта встреча давно должна была состояться,-  улыбнулась женщина,- ты не представляешь, как  я рада, что вижу тебя, король Конан.

 

- А я знаю, кто ты,-  бесстрастно сказал киммериец, исподлобья смотря на незванную гостью,- тебя именуют Алой Женщиной. Ты жрица этого огненного бога…

 

-Да,- кивнула она,- я Мелисандра, жрица Рглора, Владыки Света, чье пламя его разгоняет тьму  и испепеляет демонов. Он же возвышает истинных королей и низвергает ложных.

 

-Правда?- усмехнулся Конан,-  ты  служила Эскадо и, как, я слышал, даже Валерию. И где они оба?

 

-Они оказались ложными владыками,- улыбнулась жрица,- Владыка видел это всегда, но его слуги могут ошибаться. Мне он даровал шанс узреть мою ошибку…и искупить ее.

 

- Искупить?- подозрительно спросил Конан,- о чем ты?

 

-Ты воин Света,- убежденно сказала Мелисандра,- озаренный сиянием Сердца Владыки. Сердца, красного, как твоя горячая кровь, сердца, в чьей власти повергнуть Тьму.

 

-Сердца,- медленно проговорил Конан, вспоминая полузабытые слова жреца Асуры,- Сердце Аримана?

 

-Так именует у вас Владыку, - кивнула жрица,-  единственного истинного бога, служению которому отдана вся моя жизнь. Смотри – на мне  подобие его Огненного Сердца!

 

Она повела плечами и ее красное одеяние соскользнуло с ее плеч, обнажая безупречное тело. На нем не было ничего, кроме золотого ожерелья с большим красным камнем. Внутри него словно переливался жидкий огонь, завораживавший и притягивавший взгляд. Поставив бокал на стол, Мелисандра скользнула к застывшему Конану, запрокинув лицо и глядя  ему в глаза.

 

- Я знаю, что ты желаешь,- ее глаза горели, словно две кровавые луны,- вижу, что поможет тебе вернуть королевство и повергнуть врагов. Прими в сердце Рглора и тогда…

 

Она замолчала, когда рука Конана обняла ее талию, привлекая к себе. Порывистый всхлип сорвался с губ жрицы, когда она прильнула к королю, выгибаясь всем телом. Пальцы варвара скользнули по идеальной формы спине и погрузились в алую гриву. Женщина вскрикнула от боли, когда варвар дернул ее волосы, заставив запрокинуть голову и разворачивая спиной к себе.

 

Уже спавший лагерь сразу поднялся на ноги, заслышав женский визг и ругательства от шатра командира. Изумленно моргая, солдаты и офицеры видели, как меж потухших костров, шагает Конан, держа за шкирку полуголую, отчаянно  вырывавшуюся женщину. Вот он выволок ее на середину лагеря и огляделся по сторонам.

 

-Здесь многие слышали об этой ведьме,- пророкотал он,- а некоторые, может даже видели ее, и слушали  лживые речи, вливающие яд в уши владык. Она много говорит о добре и свете, но за ними стоит  черное колдовство и мерзкое злодейство. Во имя огненного демона,  она сжигала людей заживо,  а он насылал морок, скрывая ее облик,  дабы ведьме было удобнее проповедовать свою ложь. Сегодня я покажу вам ее истинное лицо.

 

Он с силой, что-то дернул и женщина закричала, зажав лицо руками, в то время как Конан поднял над головой золотое ожерелье с алым камнем. Но все смотрели не на него, а на те жуткие изменения, что происходили с Мелисандрой. Роскошные рыжие волосы пожухли и поредели, превратившись в неопрятные седые космы. Роскошное тело съежилось, покрывшись морщинами и обвиснув кожистыми складками. Жрица отняла руки от лица и все ахнули, увидев лицо дряхлой старухи, с потускшими глазами.

 

Конан подбросил в воздухе алый камень и швырнул его далеко в реку.

 

-Иди,- он презрительно толкнул в спину Мелисандру,- убирайся прочь, старая ведьма! Обычно я не убиваю женщин, но если ты еще раз появишься в моих владениях, тебя сожгут также, как  ты сама сжигала  всех этих несчастных. Вон отсюда!

 

Не глядя никому в глаза, сгорбленная седая старуха побрела прочь из лагеря.

[orc4554]

Похоже, Мелисандра надолго (если не полностью) выбывает из игры. Конечно, если у нее нет чего-то действенного в запасе (лично сомневаюсь).

[Дарт Аньян]

В честь победы над Валерием царственного Конана вам в ленту!

 

 

 

 

 

 

 

 

Похоже, Мелисандра надолго (если не полностью) выбывает из игры. Конечно, если у нее нет чего-то действенного в запасе (лично сомневаюсь).

Как по мне, то для Мелисандры это хороший повод отдохнуть, расслабиться и переосмыслить свою жизнь. Дать себе ответ на вопрос - "что я сделала не так?". Сделать правильные выводы и стать сильнее. После чего начать налаживать контакты с колдунами Хайбории и искать нормальных союзников. Ибо джихад джихадом, но, разозлив всех соседей вокруг, Волантис пусть не удивляется, почему он потерпел фэйл, а "истинные короли" меняются как перчатки

 

А Конану не расслабляться, ибо теперь его враги будут более консолидированы. Гибель Тараска и Валерия означает, что Амальрику больше никто не ставит палки в колеса (разве что Аспензия будет много капризничать и от рук отобьется).

[Оцелот]

Похоже, Мелисандра надолго (если не полностью) выбывает из игры. Конечно, если у нее нет чего-то действенного в запасе (лично сомневаюсь).

С чего это? То что Конан снял с неё иллюзию (не совсем понятно ещё как, ибо Мелисандра в своём юном облике не раз представала в сериале и без ожерелья, что как бы намекает что не в нём "магия" хранится) перед своими войсками не меняет её намерений продолжить служить Р'Глору всеми возможными способами и вряд ли слова Конана сколько бы её испугали - ей всё равно предначертано умереть в Вестеросе, а не в неизвестных восточных землях от рук одного из тамошних королей. Просто действовать она будет куда более аккуратнее и не раздвигать ноги налево и направо, хотя это по идее должно было дойти до неё ещё когда Джон Сноу под страхом смерти прогонял её с Севера. 

Может это сейчас мой СПГС разыгрался, но учитывая все события, вполне вероятно что руками Мелисандры и Волантиса Р'Глор подыгрывал Конану, сначала заставив того вернуться в Хайборию из-за событий в Зингаре, задержаться настолько чтобы привлечь к себе внимание и выманить Валерия из Аквилонии да бы его можно было легко убить, а вокруг легитимного короля Аквилонии сформировать большую лояльную армию. Зачем Владыке Света это делать, спросите вы? Всё просто - именно Конан спровоцировал слияние миров своими действиями, впустив в мир ПЛиО божеств Хайбории, на фоне которых местные божества по силам и способностям выглядят довольно таки убого. И если уж кому и возвращать всё на круги своя, то это только виновнику, а для этого хорошо было бы ему немного так подсобить, особенно в его миссии по свержению Ксальтотуна, не менее опасного для бога красных жрецов в своих туманных планах. 

[Magnum]

С точки зрения банальной эрудиции, Мелисандра должна страшно отомстить.

 

Воскресить Валерия, например... 

 

[Дарт Аньян]

Воскресить Валерия, например

А разве такие вопросы не решает сам Р'глор? И разве умерший не должен как-то "заслужить" воскрешение? Если я не ошибаюсь, конечно...