Всё, что к югу от Техаса: Латинская Америка в K:МПИ

[Будах Будахович]

Но только после того, как закончу доработку Мексиканской войны, и это как минимум — работы там всего ничего, а я до сих пор свою лень преодолеть не могу...

Итак, наш уважаемый автор пообещал доработать мексиканскую войну, очевидно в духе обсуждения на первых страницах этой темы. А я в своё время обещал после Чили заняться Мексикой и проработать её историю в 1920-30-е. Так что буду порциями выкладывать результат своих трудов. Пока планирую довести до 1934, ну а там - посмотрим.

 

По условиям заключённого в январе 1920 компромисса Обрегон и его сторонники получали возможность сложить оружие и войти в новое коалиционное правительство, при условии признания временного президента Домингеса, согласия с переработкой статьи 27 Конституции на основе «уважения американских интересов», а фактически – признания экстерриториальности американских нефтяных компаний. В обмен американцы обещали начать вывод войск с территории страны и не вмешиваться во внутреннюю политику Мексики, что подразумевало готовность смириться с другими радикальными положениями Конституции. После долгих колебаний Обрегон, несмотря на недовольство как радикалов типа Сапаты, так и многих своих сторонников типа Кальеса, согласился на компромисс, ознаменовавший фактическое прекращение боевых действий.

 

В июле 1921, несмотря на формально продолжающуюся войну, были проведены выборы, победу на которых одержал Альфредо Домингес. Выборы эти отличались массовыми фальсификациями и запугиванием избирателей – но поскольку под присмотром американцев других зубастых кандидатов фактически не было, а проамерикански настроенные помещики, как и пошедшие на компромисс с янки армейские офицеры, согласились поддержать Домингеса, используя для этого «админресурс» в лице собственных батраков и солдат – временный президент был без больших проблем избран. Обрегон вошёл в правительство в качестве военного министра.

 

Победа, однако,  оказалась неполной. На прошедших одновременно парламентских выборах, несмотря на формальную победу проправительственной Либерально-конституционной партии, при поддержке армии были избраны в основном кандидаты-обрегонисты. В итоге президенту пришлось иметь дело если не с прямо оппозиционным, то уж с не слишком покорным парламентом. Пока, однако, на первом  плане стоял вопрос с партизанским движением в лице Вильи и Сапаты.

 

К тому моменту пик успехов обоих был уже пройден. Разорённая и уставшая от войны страна наконец получила возможность вернуться к мирной жизни. Действовавший на севере страны Вилья понёс к тому моменту наибольшие потери в боях с американцами, плотно контролировавшим населённые пункты и железные дороги. Массированные кавалерийские рейды остались в прошлом, как и масштабные победы, теперь его небольшой отряд лишь промышлял нападениями на отдельные гарнизоны. Сам Вилья всё больше превращался из народного вождя в бандитского вожака, запятнавшего себя случаями расстрелов пленных и мирного населения. Созданные правительством отряды «социальной обороны» в населённых пунктах позволил окончательно лишить мятежников социальной базы и возможности для восстановления своих сил. Сам Вилья трепыхался ещё около года, но в сентябре 1922 был схвачен в результате операции правительственных войск и убит «при попытке к бегству» по негласному приказу Обрегона.

 

С Сапатой ситуация была сложнее. Всё-таки вождь Освободительной армии Юга сыграл большую роль при организации сопротивления американцам, успел и наладить неплохие контакты с Обрегоном. Американцы старались приравнять его к Вилье, но натолкнулись на сопротивление военного министра и решили не давить. После долгих переговоров удалось добиться хотя бы формального разоружения армии Сапаты в обмен на пост для него командующего войсками штата Морелос. Подобный компромисс вряд ли мог продержаться долго. Он и не продержался – и когда позиция Сапаты, фактически остававшегося хозяином Морелоса и размышлявшего о повторном развёртывании партизанской борьбы вошла в противоречие с позицией правительства, желавшего обратить вспять аграрные преобразования в штате и поставить под контроль его сахарные заводы, конфликт был разрешён максимально жёстким образом. 20 июля 1923 года Сапата был убит неизвестными прямо на выходе из резиденции губернатора. Убийц так и не нашли, но в глазах мексиканского общества то, что заказчиками были американцы, быстро стало непреложной истиной.

 

Несмотря на то, что радикальные положения Конституции 1917 оставались в силе, проамериканское правительство отнюдь не горело желанием проводить их в жизнь. Фактически аграрная реформа была заморожена, а градус антиклерикализма – сильно приглушён. Правительство сделало ставку на поддержку крупных землевладельцев и скотоводов, что позволяло нарастить выращивание технических культур и экспорт  крупного скота в США и Европу. Добивавшихся же передачи земли в распоряжение эхидос (общин) крестьян подчас годами мурыжили в судах. Частично ситуацию был призван компенсировать выкуп помещичьих земель за счёт американских кредитов с последующей передачей их мелким собственникам, но масштабы этого явления оказались невелики. С 1921 по 1925 общины получили лишь около 200 тысяч гектаров земли – менее 1 процента сельскохозяйственных земель страны. 70% крестьян продолжали оставаться безземельными и малоземельными.

 

С учётом позиции центрального правительства аграрный и рабочий вопросы всерьёз пытались решались лишь местные власти на местах – и тут всё зависело от позиции конкретного губернатора. Где-то, как в штатах с левыми настроениями вроде Веракруса, Юкатана или колыбели революции – Соноры, губернаторы-обрегонисты в лице Кальеса, де ла Уэрты и прочих готовы были идти навстречу крестьянам. Где-то, в основном на севере страны, где заправляли назначенные под давлением американцев консервативные помещики или каудильо (как в Тампико, центре нефтяной промышленности, где американцы пошли на компромисс с генералом Пелаесом, который за солидную мзду обеспечил практически полную независимость иностранных предприятий от посягательств центральной власти), положение не особо изменилось по сравнению с временами десятилетней давности.

 

С точки зрения экономики период 1921-1925 стал временем стабилизации. Гражданская война и американская интервенция привели к огромным людским потерям. Численность населения за десять лет сократилась почти на полтора миллиона человек. Если промышленность вообще и нефтедобыча в частности пострадали не особенно сильно – бои обошли крупные города стороной, к тому же в них перебрались многие сельские жители – то сельское хозяйство и железнодорожная инфраструктура понесли огромный ущерб. Тем не менее, благодаря американским кредитам и наращиванию экспорта удалось стабилизировать положение в финансовой сфере и добиться профицитного бюджета. Однако Мексика продолжала оставаться аграрной страной (три четверти экономически активного населения были заняты в крайне отсталом сельском хозяйстве) и поставщиком в США необработанного сырья. США обеспечивали 90 процентов экспорта и импорта Мексики и забирали около 60 процентов доходов от нефтедобычи.

 

В целом же экономическая политика Домингеса не особенно отличалась от таковой при диктатуре Диаса.  Структура ВВП осталась той же - около 20% давало сельское хозяйство, чья доля медленно сокращалась, 25% - промышленность. Несмотря на отдельные успехи в области обрабатывающей промышленности и производства электроэнергии, ключевым сектором оставались торговля и услуги. Огромную роль продолжал играть иностранный (читай – американский) капитал. Рост ВВП, весьма многообещающий в первые годы, к концу правления Домингеса начал замедляться – исчерпывались резервы восстановительного развития, а высокий послевоенный спрос на сырье в мире постепенно падал. Короче говоря, правительство смогло стабилизировать положение в экономике, но добиться резкого рывка или хотя бы ускорения экономического роста ему не удалось.

 

На этом фоне постепенно обострялись противоречия между проамериканским президентом и Обрегоном, ушедшим в отставку с поста военного министра. С 1923 он фактически начал вести скрытую президентскую кампанию, стремясь объединить максимально широкие слои населения на антиамериканской платформе. К 1923 году большинство парламентариев-обрегонистов вышло из правящей Либерально-конституционной партии, которая всё больше превращалась в рыхлую коалицию местных мелких партийных клубов и политиков, послушных президенту, и образовали новую, Либерально-националистическую – с явным антиамериканским акцентом. Обрегон выстраивал контакты и с левыми – как с сапатистами, которые после убийства своего вождя вновь примкнули к нему, так и с профсоюзами.

 

Касательно последних – правительство Домингеса, следуя примеру северного соседа, жёстко подавляло забастовки в крупных городах, особенно в Веракрусе и Тампико, где рабочее движение имело чёткие коммунистические и анархо-синдикалистские симпатии. В этих условиях Обрегон, сотрудничавший с рабочими организациями ещё с середины 1910-х, поддержал созданную в мае 1923 Региональную рабочую конфедерацию Мексики (КРОМ), которую возглавил его давний сподвижник Луис Моронес. К 1925 году КРОМ объединяла около 300 тысяч человек и обязалась поддерживать Обрегона в борьбе за пост президента – в обмен на создание Министерства труда, которое должен был возглавить представитель КРОМ и обязательство президента консультироваться с лидером КРОМ по всем вопросам, связанным с положением пролетариата.

 

1 июня 1924 Обрегон официально объявил о выставлении своей кандидатуры на будущих выборах. Его весьма широкая и не слишком конкретная программа была построена на объединении всех оппозиционных сил – от националистов до социалистов – и открытом антиамериканизме, что нашло горячий отклик в стране, уставшей от засилья янки. Сразу же после этого Обрегон начал масштабное турне по тихоокеанскому побережью страны. В каждом городе его встречали многотысячные толпы и митинги. По сути, это была первая современная предвыборная кампания в истории Мексики – в противовес правительственной, чья кампания строилась по лекалам прошлого века и элитарной политики. Имидж народного кандидата и популярность героя войны очень резко и выгодно отличали его от соперника Бонильяса, бывшего посла в США, который воспринимался как откровенная креатура американцев. В итоге на выборах Обрегон разгромил своего оппонента, набрав 80% голосов, и 1 сентября 1925 был приведён к присяге как новый президент Мексики.

Изменено 19 Sep 2022 пользователем Будах Будахович

[Дарт Аньян]

Итак, наш уважаемый автор пообещал доработать мексиканскую войну, очевидно в духе обсуждения на первых страницах этой темы. А я в своё время обещал после Чили заняться Мексикой и проработать её историю в 1920-30-е. Так что буду порциями выкладывать результат своих трудов. Пока планирую довести до 1934, ну а там - посмотрим.

Коллега, пока что заниматься Мексикой по-серьёзному ещё рано. Возможно, что некоторые даты придётся сместить.

 

Причина - когда я писал главу по США два года назад, я был слишком ленив и невнимателен. Надо исправляться.

 

Дело в том, что я крепко задумался о причинах Мексиканской войны. Я раздобыл парочку статей хорошего исследователя по теме интервенции США в Мексику - Манухина. Хотя главная монография, в которой американо-мексиканские отношения в революционные годы были разобраны реально подробно, отсутствует в свободном доступе, всё же собранные крупицы информации заставили меня многое переосмыслить...

 

Дело в том, что я избрал весьма ленивый способ устроить вторжение США в Мексику - тупо затянул вывод экспедиции Першинга и устроил вооружённый инцидент между американскими и мексиканскими войсками. Так вот - не выгорит такое. Вильсон изначально не был настроен на жёсткую линию с Мексикой и предпочитал дипломатический путь - военная сила была лишь инструментом давления, а не способом решить проблему одним махом через свержение правительства путём вторжения. Вильсон больше всего был заинтересован во вступлении в ПМВ - и мексиканские дела были только помехой на этом пути, на которую не стоило отвлекаться. Из-за этих соображений маленькая доработка вылилась в нечто большее.

 

Мне нужно придумать более правдоподобную причину для вторжения США в Мексику - и, соответственно, концепцию придётся трансформировать.

 

Пока что у меня выходят следующие соображения:

• По-видимому, ради Мексиканской войны мне придётся чутка изменить концепцию самой развилки - появилась идея, что вместо "не вступивших" в ПМВ США будут "почти вступившие".
• Вильсон очень хотел вступить в ПМВ - нужен был лишь малейший повод. В РИ этот повод дали возобновление неограниченной подводной войны и телеграмма Циммермана. В моей АИ всё крутится вокруг того, что кайзер всё-таки не стал прислушиваться к военным и отказался от возобновления неограниченной подводной войны. Однако лобби у неограниченной подводной войны чрезвычайно сильное - очень многие видели в ней решение всех проблем и искренне считали, что она поможет разрушить британскую морскую блокаду. Кайзер не сможет держаться вечно - рано или поздно неограниченная подводная война будет возобновлена. Я надеюсь, что год без её возобновления протянуть всё-таки получится - иначе задумка рухнет.
• Если неограниченная подводная война не возобновляется год, значит, американцам придётся искать другой повод для вступления в ПМВ. Телеграмму Циммермана я отменил (но по правилам баланса немцам обязательно придётся пойти на какую-нибудь другую авантюру, об этом ниже). Другие поводы тоже моим авторским произволом не всплывают. Но американцы будут неуклонно увеличивать свои поставки Антанте, а если "внезапных" поводов для вступления в ПМВ не возникнет, то в таком случае увеличение поставок плавно перетечёт во вступление США в войну.
• Если ярких поводов для вступления США в ПМВ немцы в 1917 г. не предоставят, то тогда по моим расчётам Вильсон попытается воспользоваться начавшимися переговорами в Брест-Литовске. Англичанам и французам в таких обстоятельствах срочно нужен новый союзник - естественно, они побегут на поклон к США. Вильсон формально кочевряжится, но только для виду - чем всё закончится, думаю, понятно. Но я надеюсь дотянуть "кочевряжение" до начала весны 1918 г. - то есть, до подписания Брестского мира.
• А что с Мексикой? Ввиду того, что простым приграничным конфликтом Вильсона не возбудить, я решил попробовать сделать ставку на нефтяной вопрос. Дело в том, что 19 февраля 1918 г. Карранса издал декрет, в котором содержалось требование к нефтяным компаниям зарегистрировать владения, приобретенные до вступления в силу конституции 1917 г. для продления им правительством свидетельств на продолжение разработок. При этом иностранные нефтяные компании должны были выплачивать мексиканскому правительству роялти за право добычи нефти. В РИ это действие со стороны мексиканцев вызвало гневную реакцию у Антанты - англичане и французы боялись исчерпания контролируемых ими нефтяных месторождений и им нужно было больше контроля над Мексикой. Разрабатывались варианты интервенции, смотрим цитату из статьи Манухина:

В британском кабинете, несмотря на достигнутое после вступления США в войну сотрудничество по обеспечению поставок нефти, правомерно усматривали в “мягком” обращении Белого дома с каррансистами желание вытеснить Великобританию из состава участников эксплуатации мексиканских нефтяных ресурсов. Форин Офис составил несколько вариантов свержения правительства Каррансы. Расчет строился на снабжении его противников оружием и боеприпасами при одновременном захвате мексиканских портов британским и американским флотом. После чего над Мексикой был бы установлен протекторат Великобритании, Франции и США. Наиболее вероятными кандидатами на получение помощи считались Пелаэс, племянник П. Диаса генерал Ф. Диас и бывший соратник Каррансы, сенатор А. Роблес-Домингес, в течение 1918 г. готовивший мятеж.
Интервенционистские настроения в Лондоне усилились весной 1918 г., когда немцы начали масштабное наступление на Западном фронте. В британских верхах полагали, что немцы приурочили это к закрытию для союзников мексиканских нефтяных месторождений. Министр иностранных дел Бальфур настаивал на совместной интервенции союзников. Военная и военно-морская разведка США анализировали деятельность германской агентуры в Мексике и ответные “антиамериканские” действия Каррансы. Беспокойство Вашингтона породил отзыв мексиканских представителей из Кубы после похищения в Гаване секретных документов из багажа И. Фабелы, мексиканского посланника в Аргентине, также считавшейся союзниками негласным сателлитом Германии. На основе этих данных, советник госдепартамента Г. Ошинклосс рекомендовал сосредоточить в Галвестоне (Техас) 6 тыс. морских пехотинцев для захвата нефтяных месторождений.

Однако не сложилось - Вильсон предпочитал решать данные вопросы дипломатическим путём.

• И тут по моей задумке всплывает "заменитель" телеграммы Циммермана. Дело в том, что на протяжении 1917 г. Карранса пытался заполучить в США кредит. Не получалось - всё время что-то мешало. И тут в декабре 1917 г. немецкое посольство в Мексике само предложило кредит в 100 млн. песо. Карранса с радостью бы взял кредит, но германское правительство и МИД дали задний ход, расценив, что это дело слишком рискованное. Но поскольку телеграммы Циммермана в данной АИ нет, то в качестве замены должна быть какая-нибудь другая авантюра - и идея кредита Мексике со стороны Германии тут очень кстати. И военные, судя по статье Манухина, эту идею поддерживали.
• Согласно моему "хитрому плану" германский кредит должен обострить американо-мексиканские отношения, а уж англичан он точно приведёт в ярость. Есть, конечно, опасение, что это станет поводом для объявления войны Германии, как телеграмма Циммермана, но есть надежда, что чисто экономический вопрос с кредитом не равноценен предложению военного союза - и все шишки от этого соберёт Мексика.
• Согласно моей задумке, факт германского кредита ухудшит отношение Антанты и США к Мексике и станет той пушинкой, которая сместит чашу весов в пользу интервенции. Ввиду того, что США почти стали союзником, а Антанте срочно нужно топливо, то американцам предложат захватить главные мексиканские порты для оказания давления на Каррансу. Вильсон кочевряжится, предлагая просто увеличить американские поставки нефти после вступления в войну, но англичане опасаются, что при вступлении в войну США их собственные потребности в топливе возрастут. Так что надо срочно оккупировать мексиканские порты! Вильсон нехотя соглашается, параллельно готовясь объявить всему миру о вступлении США в ПМВ. Возможно, в оккупации мексиканских портов примут участие не толь американцы, но и англичане.
• Где-то в начале марта (вскоре после подписания Брестского мира) американцы и англичане высаживаются в мексиканских портах. Для похода вглубь страны сил интервентов недостаточно. Карранса заявит, что США и Мексика находятся в состоянии войны, но американцы намерены просто душить мексиканцев морской блокадой, при этом самим готовясь к отправке войск в Европу. Вильсон уже готовится объявить о вступлении в ПМВ, и делать это надо срочно - Россия заключила сепаратный мир, немцы собирают орду на Западном фронте, демократия в опасности!
• Но тут мексиканцы проводят успешное контрнаступление в районе одного из оккупированных портов, взяв в окружение и пленив довольно крупное мексиканское подразделение. При этом мексиканские солдаты проявляют самоуправство и расстреливают пленных, тем самым ставя свою страну в очень неудобное положение.
• Узнав о расстреле американских пленных, общественность США рвёт и мечет. Вильсон в неловкой ситуации - об угрозе европейской демократии со стороны тевтонских деспотов простые американцы забыли, народ требует именно что мексиканской крови! Под такое дело активизировалось и мексиканское нефтяное лобби. В результате Вильсон вынужден, испытывая тяжелейшие моральные страдания, подчиниться воле народа - и отдаёт приказ о полномасштабном вторжении.
• Конечно, Вильсон может попробовать придумать хитрую схему - под войну с Мексикой США под шумок увеличивают армию, получают опыт мобилизации, и на этой базе вступают в ПМВ более подготовленными. Но тут приходят известия об успешном немецком наступлении весны 1918 г. Под такое дело усиливается голос изоляционистов - мол, "а оно нам надо влезать в заведомо проигрышную войну? Давайте лучше мексиканцев накажем - и дело с концом!". Пока Вильсон и его администрация пытаются протолкнуть решение о вступлении в ПМВ в столь невыгодных условиях, немцы Париж-то и возьмут.
• Кстати, под начало "Кайзершлахта" немцы могут возобновить неограниченную подводную войну - и вот в таких-то условиях могут, кстати, добиться того эффекта, на который рассчитывали лоббисты этого плана в начале 1917 г. Дело в том, что у англичан за время немецкого самоограничения может не накопиться достаточного опыта в противостоянии атакам субмарин, а американская реакция окажется слишком запоздалой - сначала они будут заняты мексиканцами, а потом успехи немецкого наступления отпугнут значительную часть американских элит. Но это так, лирическое отступление.
• Таким образом, начало Мексиканской войны сдвигается на март 1918 г. Но её ход и результаты будут теми же, что были запланированы (Роблес-Домингес в качестве навязанного президента, сделка с Обрегоном и пр.) - смещаются в основном сроки, которые вам при работе над Мексикой нужно будет учитывать.

Вот такие пироги... с котятами...

 

План, откровенно говоря, очень зыбкий, потому что с такими сроками слишком велика вероятность, что Вильсон таки вступит в войну, проигнорировав мексиканские вопросы - ибо "да зачем заниматься каким-то Каррансой, когда я могу построить Новый Моральный Мировой Порядок?!". Но увы, пока что ничего лучше я не придумал. Коллеги, прошу ознакомиться с планом и проанализировать его со стороны. Может быть, удастся придумать что-нибудь получше?

[Будах Будахович]

Коллега, пока что заниматься Мексикой по-серьёзному ещё рано. Возможно, что некоторые даты придётся сместить.   Причина - когда я писал главу по США два года назад, я был слишком ленив и невнимателен. Надо исправляться.

У вас, не скрою, довольно широкое толкование фразы "работы всего ничего". Хотя мне ли упрекать, с моими-то чилийскими метаниями... Ну что ж, по крайней мере общий ход войны и итоги остаются прежними. Но если она начнётся в марте 1918 - это, возможно, не столь уж противоречит срокам. Два года плюс-минус пара месяцев - если американцы ограничатся занятием портов (Тампико и Веракрус) и, в дальнейшем, броском на столицу, не пытаясь полностью оккупировать страну - вполне достаточно. Ну а дальше перемирие и затухание конфликта в 1920 и окончательный вывод войск в 1921. В принципе, тут вопрос не столько в Мексике, сколько во внешней и внутренней политике США - вот её нужно копать, чтобы суметь обосновать их невступление в одну войну и вступление в другую.

 

P. S. Но свои намётки я, с вашего позволения, всё же скину. Без конкретных дат, просто краткое примерное описание в очень общих чертах. Развилка иная, но результат ведь тот же.

[Дарт Аньян]

В принципе, тут вопрос не столько в Мексике, сколько во внешней и внутренней политике США - вот её нужно копать, чтобы суметь обосновать их невступление в одну войну и вступление в другую.

Тут проблема в том, что даже с задумкой про инцидент, вызывающий масштабное общественное возмущение в США, Вильсон может поступить так - объявить войну Мексике, затем Германии, в мексиканских портах остаются войска с целью удушения Каррансы, а основные дивизии отправляются в Европу. Это вызывает в моей душе очень большое недовольство собственным "хитрым планом", но проблема в том, что ничего лучше мне в голову так и не пришло. Из той матчасти, которая у меня на руках, нефтяной вопрос является лучшей зацепкой, но он становится актуальным только в феврале 1918 г. - слишком долгий срок. Но, повторюсь, ничего лучше придумать не получилось.

 

Вот и выложил план на всеобщее обозрение - сторонний взгляд тут будет полезен. Может быть, в ходе обсуждения всплывёт вариант получше...

[no data]

Согласно моему "хитрому плану" германский кредит должен обострить американо-мексиканские отношения, а уж англичан он точно приведёт в ярость. Есть, конечно, опасение, что это станет поводом для объявления войны Германии, как телеграмма Циммермана, но есть надежда, что чисто экономический вопрос с кредитом не равноценен предложению военного союза - и все шишки от этого соберёт Мексика.

Конечно, Вильсон может попробовать придумать хитрую схему - под войну с Мексикой США под шумок увеличивают армию, получают опыт мобилизации, и на этой базе вступают в ПМВ более подготовленными. Но тут приходят известия об успешном немецком наступлении весны 1918 г. Под такое дело усиливается голос изоляционистов - мол, "а оно нам надо влезать в заведомо проигрышную войну? Давайте лучше мексиканцев накажем - и дело с концом!". Пока Вильсон и его администрация пытаются протолкнуть решение о вступлении в ПМВ в столь невыгодных условиях, немцы Париж-то и возьмут.

Американцам нет дела к тому, кто даёт пропащему правительству взаймы. Англичане воспримут эти контакты агрессивнее и будут толкать США на вторжение, в том числе под предлогом получения опыта.

Кстати, под начало "Кайзершлахта" немцы могут возобновить неограниченную подводную войну - и вот в таких-то условиях могут, кстати, добиться того эффекта, на который рассчитывали лоббисты этого плана в начале 1917 г. Дело в том, что у англичан за время немецкого самоограничения может не накопиться достаточного опыта в противостоянии атакам субмарин, а американская реакция окажется слишком запоздалой - сначала они будут заняты мексиканцами, а потом успехи немецкого наступления отпугнут значительную часть американских элит. Но это так, лирическое отступление.

Даже без неограниченной подводной войны стычки будут происходить, а блокада (ещё менее плотная, чем в РИ) — держаться.

Если ярких поводов для вступления США в ПМВ немцы в 1917 г. не предоставят, то тогда по моим расчётам Вильсон попытается воспользоваться начавшимися переговорами в Брест-Литовске. Англичанам и французам в таких обстоятельствах срочно нужен новый союзник - естественно, они побегут на поклон к США. Вильсон формально кочевряжится, но только для виду - чем всё закончится, думаю, понятно. Но я надеюсь дотянуть "кочевряжение" до начала весны 1918 г. - то есть, до подписания Брестского мира.

В РИ американцы вступили в войну в апреле 1917 и едва успели к переломному моменту. Даже если в АИ Вильсон раздует casus belli из Бреста, время будет упущено и американская армия не успеет. Конечно, Британия и США могли бы продолжать после 1918, но скорее подпишут Постдамский мир и не позволят захапать слишком много французских и бельгийских колоний.

[Будах Будахович]

В РИ американцы вступили в войну в апреле 1917 и едва успели к переломному моменту. Даже если в АИ Вильсон раздует casus belli из Бреста, время будет упущено и американская армия не успеет. Конечно, Британия и США могли бы продолжать после 1918, но скорее подпишут Постдамский мир и не позволят захапать слишком много французских и бельгийских колоний.

Ну вот да - вопрос, не столько даже во "вступят-не вступят", сколько в "успеют-не успеют". Это тоже стоит учитывать. А если Париж взят, Франция разгромлена и скатывается в хаос - куда высаживать войска и как вообще воевать дальше? 

[Дарт Аньян]

Ну вот да - вопрос, не столько даже во "вступят-не вступят", сколько в "успеют-не успеют". Это тоже стоит учитывать. А если Париж взят, Франция разгромлена и скатывается в хаос - куда высаживать войска и как вообще воевать дальше?

Париж по таймлайну возьмут после Второй битвы на Марне в августе 1918 г. А первые успехи «Кайзершлахта» были весной 1918 г., причем немцам нужно было делать перерывы между рывками. Теоретически такие паузы могут подбодрить Вильсона — «еще не все потеряно, нужно срочно помочь Антанте!». Но эти успехи немцев теоретически могут усилить голос изоляционистов, мол «Видите, какое наступление — а вдруг немцы выиграют, и мы окажемся в неловком положении? А давайте повоюем с мексиканцами за нефть — а пока Каррансу дожмем, там и видно будет, кто одолевает! Если Антанта продержится — вступаем в войну». Собственно, такое соображение для меня и является пока что единственной надеждой.

Изменено 19 Sep 2022 пользователем Дарт Аньян

[no data]

Ну вот да - вопрос, не столько даже во "вступят-не вступят", сколько в "успеют-не успеют". Это тоже стоит учитывать. А если Париж взят, Франция разгромлена и скатывается в хаос - куда высаживать войска и как вообще воевать дальше?

Париж по таймлайну возьмут после Второй битвы на Марне летом 1918 г. В августе 1918 г. А первые успехи «Кайзершлахта» были весной 1918 г., причем немцам нужно было делать перерывы между рывками. Теоретически такие паузы могут подбодрить Вильсона — «еще не все потеряно, нужно срочно помочь Антанте!». Но эти успехи немцев теоретически могут усилить голос изоляционистов, мол «Видите, какое наступление — а вдруг немцы выиграют, и мы окажемся в неловком положении? А давайте повоюем с мексиканцами за нефть — а пока Каррансу Божием, там и видно будет, кто одолевает! Если Антанта продержится — вступаем в войну». Собственно, такое соображение для меня и является пока что единственной надеждой

Если США объявляют войну и Мексике, и Германии после или во время Бреста, им времени не хватит даже при условии предварительной подготовки. В РИ американцам понадобилось больше года, чтобы успеть к критическому моменту. Они могут полгода повоевать флотом и авиацией (у которых с со стратегической мобильностью всё в порядке) и даже перебросить несколько пехотных дивизий, сформированных в мирное время, на Западный фронт, но будет уже слишком поздно. За 1918 Центральные Державы улучшат своё экономическое положение, получив зерно и демобилизировав часть солдат.

[Дарт Аньян]

Если США объявляют войну и Мексике, и Германии после или во время Бреста, им времени не хватит даже при условии предварительной подготовки. В РИ американцам понадобилось больше года, чтобы успеть к критическому моменту. Они могут полгода повоевать флотом и авиацией (у которых с со стратегической мобильностью всё в порядке) и даже перебросить несколько пехотных дивизий, сформированных в мирное время, на Западный фронт, но будет уже слишком поздно.

В то же время нельзя недооценивать психологический фактор. Ечли французы будут точно знать, что рано или поздно, но обязательно прибудут американские дивизии, то у них может прибавиться +100500 к стойкости и боевому духу. Если после сдачи Парижа они продолжат сопротивление — для Германии это смерти подобно. А если повышение боевого духа позволит им выстоять во Второй битве на Марне — то это ещё хуже.

 

За 1918 Центральные Державы улучшат своё экономическое положение, получив зерно и демобилизировав часть ссолдат.

Не улучшат. С поставками зерна из Украины все не так просто — переворот Скоропадского произошел в обстановке, когда правительство УНР помимо прочего явно проваливало свои обязательства по поставкам продовольствия. Да и у Скоропадского тоже все было не так уж и хорошо — а к осени 1918 г. из-за постоянных крестьянских волнений он тоже не мог выполнить заказ в требуемом объеме. Насколько мне известно из прочитанной когда-то матчасти, Германии полученного было явно недостаточно, не говоря уже об Австро-Венгрии, которая в 1918 г. на ладан дышала.

 

Время однозначно работало в пользу Антанты — поэтому и необходимо, чтобы США не вступили в войну даже на уровне декларации. Это-то и создаёт сложности при проработке таймлайна.

Изменено 19 Sep 2022 пользователем Дарт Аньян

[no data]

В то же время нельзя недооценивать психологический фактор. Ечли французы будут точно знать, что рано или поздно, но обязательно прибудут американские дивизии, то у них может прибавиться +100500 к стойкости и боевому духу. Если после сдачи Парижа они продолжат сопротивление — для Германии это смерти подобно. А если повышение боевого духа позволит им выстоять во Второй битве на Марне — то это ещё хуже.

Психологический фактор влияет не на увеличение процента побед, а на готовность продолжать после поражений. Кроме того, он работает в обе стороны и может усилить разочарование. При описании начала французского бунта Вы использовали фразу в духе "они обещали нам, что немцы истощены, а их коммуникации растянуты...". Если США формально вступят в войну, но не успеют, лозунг будет дополнен фразой "они обещали нам, что вот-вот американцы нам помогут..."

[no data]

ну а там - посмотрим.

Ну а дальше как?

Долгая и масштабная индустриализация при помощи англосаксов, война на Тихом океане, британский плацдарм для экспорта революции в Латинской Америке, собственная ядерная программа где-то в конце 1970-х, переменчивые отношения со Штатами? И получим что-то среднее между РИ Мексикой и РИ Вьетнамом к концу века?

Аргентина и Бразилия - обсуждали выше, но очень расплывчато. Аргентина - перонизм без Перона, но правее экономически и более военный? Бразилия - Варгас? Возможно, устроить прокси-противостояние между ними с поддержкой каждой из стран вышеупомянутого враждующего лагеря, раз уж мир заметно многополярнее РИ?

Они, впринципе, могут сами в великодержавие играть, тяготея к тому или инному центру четырёхполярного мира. Вначале Бразилия однозначно проамериканская из-за торговых связей, а Аргентина может склоняться куда угодно...

[Будах Будахович]

Ну а дальше как? Долгая и масштабная индустриализация при помощи англосаксов, война на Тихом океане, британский плацдарм для экспорта революции в Латинской Америке, собственная ядерная программа где-то в конце 1970-х, переменчивые отношения со Штатами? И получим что-то среднее между РИ Мексикой и РИ Вьетнамом к концу века?

Я не люблю загадывать на столь дальний горизонт. Пока у меня есть примерный план вплоть до середины 30-х и прихода к власти социалистов. Социализм в Мексике будет, конечно, более аграрным, чем в Чили. Но вообще, магистральный путь развития не сказать чтобы прям кардинально иной, чем в РИ. Хорошо заметные расхождения пойдут, вероятно, в 80-90-е, когда вместо демонтажа старой однопартийной системы получится да, условно, "китайско-вьетнамский" вариант. Но оплотом и базой Интернационала будут всë же чилийцы. Они и идеологически ближе, и Штаты над ними не столь сильно нависают. 

 

Кстати, будет ли вообще в Интернационале ядерка у кого-то кроме Британии и Франции? Мне кажется, что если и да, то не к 70-м, а уже ближе к XXI веку. 

 

Они, впринципе, могут сами в великодержавие играть, тяготея к тому или инному центру четырёхполярного мира. Вначале Бразилия однозначно проамериканская из-за торговых связей, а Аргентина может склоняться куда угодно...

Бразилия, вероятно да, проамериканская вначале, потом может заглядываться на пример Китая. Ну а Аргентина с переменным успехом пробует играть в ещë один полюс и гегемона Латинской Америки. 

[no data]

в 80-90-е, когда вместо демонтажа старой однопартийной системы получится

А будет ли демонтаж? Если партия не слишком авторитарная, то её жизнеспособность можно поддерживать реформами и ротацией кадров.

Кстати, будет ли вообще в Интернационале ядерка у кого-то кроме Британии и Франции? Мне кажется, что если и да, то не к 70-м, а уже ближе к XXI веку.

Где-то была дискуссия на эту тему. Вроде как дошли до заключения, что ядерное оружие будет у многих стран, но общемировой арсенал скромнее РИ. Атомную бомбу будут рассматривать, как сверхмощный фугас и второстепенный инструмент на фоне танкового блицкрига. До 1980-х боевого применения точно не будет.

[Будах Будахович]

А будет ли демонтаж? Если партия не слишком авторитарная, то её жизнеспособность можно поддерживать реформами и ротацией кадров.

Так я как раз и говорю, что вместо РИ-демонтажа в этой АИ вполне могут обойтись реформами в экономике при сохранении монополии на власть. 

[Будах Будахович]

Где-то была дискуссия на эту тему. Вроде как дошли до заключения, что ядерное оружие будет у многих стран, но общемировой арсенал скромнее РИ. Атомную бомбу будут рассматривать, как сверхмощный фугас и второстепенный инструмент на фоне танкового блицкрига. До 1980-х боевого применения точно не будет.

Мне кажется, это касается скорее отдельных внеблоковых игроков типа Индии, Китая, Аргентины, Синдустана и т. д. РСФСР, вероятно, если отойдëт после Осткрига в более свободное плавание. А в блоках их лидеры будут стараться сохранить монополию. Подозреваю, им это до поры до времени будет удаваться. Думаю, заметное расширение числа ядерных держав по сравнению с РИ произойдëт уже ближе к концу века. 

[no data]

Мне кажется, это касается скорее отдельных внеблоковых игроков типа Индии, Китая, Аргентины, Синдустана и т. д.

Ядерные программы миноров будут напоминать латиноамериканскую дредноутную гонку с поправкой на то, что мир 1970-х побогаче, чем вначале века. Китай, согласно актуальной задумке коллеги Дарт Аньяна, уже будет достаточно сильным, чтобы метить на роль сверхдержавы,и у него будет своя ядерная программа. Реваншистская Япония тоже, вероятно, создаст атомную бомбу против Китая. Остальные потенциальные члены ядерного клуба будут сильно зависить от иностранного сотрудничества. Они и подоспеют к концу века...

А в блоках их лидеры будут стараться сохранить монополию. Подозреваю, им это до поры до времени будет удаваться

Вы правы, примерно два десятилетия, с конца 40-х до начала 70-х ядерными монополистами будут Германия, Великобритания, США и, возможно, Австрия с Францией.

РСФСР, вероятно, если отойдëт после Осткрига в более свободное плавание.

Всё зависит от внутренних последствий Осткрига. Страна географически изолирована (не считая Архангелька и Мурманска), а внешняя торговля во многом зависит от британских клиентов. РСФСР интербеллума зависима от союзников. 

Если захватит белогвардейцев и получат балтийские и черноморские порты, надо будет улучшать отношения с Миттельевропой и попадать в общую экономическую зону. 

Если захватит ДВР, то будет союзником США против Китая. Если не захватит ДВР — будет союзником Китая против ДВР, Японии и США. Соответственно, РСФСР будет усиливать экономические и военные связи с союзником. 

 

[Дарт Аньян]

Кстати, будет ли вообще в Интернационале ядерка у кого-то кроме Британии и Франции? Мне кажется, что если и да, то не к 70-м, а уже ближе к XXI веку.

А как же РСФСР? Конечно, РИ темпы разработок устроить не получится, но что насчёт сроков, за которые обзавёлся ядрён-батоном Китай? Ну, или индийские сроки в худшем случае.

 

Бразилия, вероятно да, проамериканская вначале, потом может заглядываться на пример Китая. Ну а Аргентина с переменным успехом пробует играть в ещë один полюс и гегемона Латинской Америки.

Для Бразилии с такими принципами это может быть почти РИ-линия во внешней политике. А что касается Аргентины — а это не получается ли та же РИ-линия? По-видимому, это закончится тем, что такое государство к концу ХХ в. перессориться со всеми соседями и закончит аналогом Фолклендской войны.

 

Мне кажется, это касается скорее отдельных внеблоковых игроков типа Индии, Китая, Аргентины, Синдустана и т. д. РСФСР, вероятно, если отойдëт после Осткрига в более свободное плавание. А в блоках их лидеры будут стараться сохранить монополию. Подозреваю, им это до поры до времени будет удаваться. Думаю, заметное расширение числа ядерных держав по сравнению с РИ произойдëт уже ближе к концу века.

Индия и Синдустан в списке возможных членов ядерного клуба однозначно лишние. Я буду строить Индию как окончательно распавшееся государство — у Азад Хинда при всём желании не получится объединить страну, хотя наверняка попытаются (и наломают дров). Не исключено, что и сам Азад Хинд рискует развалиться — могут отвалиться те же Мадрас и Бенгалия (хотя может быть и так, что Бенгалия не отделится, а туда просто плавно переместится центр политической жизни).

 

РСФСР однозначно обзаведётся ядерным оружием, именно причём сохранение в орбите Франции и Британии, а не отдаление с собственным путём к коммунизму, поможет ускорить его появление (ибо французы могут помочь с технологиями).

 

Что касается расширения ядерного клуба — наверное, да, действительно к рубежу XX — началу XXI вв. Возможно, это расширение потребует заключения тех или иных договорённостей, но в таких условиях наиболее вероятный сценарий, при котором великие державы заключат соглашение о контроле за ядерным оружием и его нераспространении — это война с применением ньюков. Вот только, чтобы мир в труху не отправить, а оставить ему возможность нормально развиваться, то и ньюк должен быть тактическим и применён в малонаселённом месте — в Монголии, что ли...

 

Вы правы, примерно два десятилетия, с конца 40-х до начала 70-х ядерными монополистами будут Германия, Великобритания, США и, возможно, Австрия с Францией

Австрия и Франция — не «возможно», а точно!

 

Если захватит белогвардейцев и получат балтийские и черноморские порты, надо будет улучшать отношения с Миттельевропой и попадать в общую экономическую зону.

По нынешним планам — захватит. Соответственно, и с Миттельевропой надо будет отношения как-то налаживать, хотя бы на время. А это обеспечит и подъём экономики и уровня жизни.

 

Если захватит ДВР, то будет союзником США против Китая. Если не захватит ДВР — будет союзником Китая против ДВР, Японии и США. Соответственно, РСФСР будет усиливать экономические и военные связи с союзником.

У меня есть такое ощущение, что в 1980-х гг. РСФСР начнёт протягивать нефтяные и газовые трубы в Китай.

[Будах Будахович]

А как же РСФСР? Конечно, РИ темпы разработок устроить не получится, но что насчёт сроков, за которые обзавёлся ядрён-батоном Китай? Ну, или индийские сроки в худшем случае.

Да, РСФСР. Ну, если отдалится от Интернационала и будет строить свой путь к коммунизму - тогда, вероятно в РИ-индийские сроки, ну чуть раньше. Если сохранит связи и сможет рассчитывать на помощь западных товарищей - то где-то в 50-60-е. 

 

Для Бразилии с такими принципами это может быть почти РИ-линия во внешней политике. А что касается Аргентины — а это не получается ли та же РИ-линия? По-видимому, это закончится тем, что такое государство к концу ХХ в. перессориться со всеми соседями и закончит аналогом Фолклендской войны.

В условиях многополярности эта линия может увенчаться большим успехом. Но да, у Аргентины может случиться аналог Фолклендского конфликта, но на Огненной земле и с чилийцами при поддержке Британии. Вряд ли настолько разгромный, впрочем.

[no data]

Австрия и Франция — не «возможно», а точно!

Австрия, кстати, может быть первопроходцем в атомной энергетике. Сырьё у них есть, кадры — тоже (ЕМНИП, многие участники РИ программ были уроженцами Австро-Венгрии)

[no data]

Что касается расширения ядерного клуба — наверное, да, действительно к рубежу XX — началу XXI вв. Возможно, это расширение потребует заключения тех или иных договорённостей, но в таких условиях наиболее вероятный сценарий, при котором великие державы заключат соглашение о контроле за ядерным оружием и его нераспространении — это война с применением ньюков. Вот только, чтобы мир в труху не отправить, а оставить ему возможность нормально развиваться, то и ньюк должен быть тактическим и применён в малонаселённом месте — в Монголии, что ли...

Если столкнуть не великие державы, а страны, у которых по десятку боеголовок на 50 кт, превращения в "Mad Max" и "Fallout" легко избежать. Можно, например, устроить отдалённый аналог Ирано-Иракской между Турцией и Персией. Бомбардировка баз посреди пустыни, толпы зевак, как в Лас-Вегасе 50-х и международные ограничения гарантированы.

[Будах Будахович]

P. S. Но свои намётки я, с вашего позволения, всё же скину. Без конкретных дат, просто краткое примерное описание в очень общих чертах. Развилка иная, но результат ведь тот же.

Продолжение:

Итак, 1925-1928 (просьба воспринимать всё даты лишь как примерные прикидки) – период правления Обрегона. В общем, не слишком сильно отличается от РИ. Аграрная реформа несколько ускоряется по сравнению с Домингесом, при котором она была фактически заморожена, но тоже проводится в основном на местном уровне, центральное правительство больше поддерживает латифундии и фермеров. Среди общин земля распределяется только там, где вопрос стоит наиболее остро и где есть необходимость прижать слишком независимых помещиков и каудильо. Однако всё же около пары миллионов гектаров земли переходит в руки крестьян, и в целом необходимость аграрной реформы наконец признаётся всеми.

 

Медленное решение земельного вопроса до какой-то степени компенсируется подвижками в развитии народного образования и в рабочем вопросе. В последнем ключевым союзником правительства становится КРОМ, превращённая фактически в государственный профсоюз, тесно связанный с администрацией. Трудовые споры зачастую решаются в пользу рабочих, но любая забастовка должна быть одобрена правительством, а негосударственные профсоюзы (прежде всего – синдикалистско-коммунистическая ВКТ) достаточно жёстко преследуются. Но уступки - 8-часовой рабочий день, признание прав профсоюзов, коллективные договоры, арбитраж – всё же имеются.

 

Главный вопрос, однако – отношения с американцами. На волне антиамериканизма Конгресс уже в первый год президентства Обрегона вносит поправки в Конституцию – статья 27, устанавливающая суверенитет нации над недрами, вновь принята в редакции 1917 года. Разумеется, это вызывает взрыв недовольства у США, но Обрегону удаётся их утихомирить. После пары лет споров непопулярный компромисс спихивается на Верховный суд Мексики, который постановляет, что статьи Конституции не имеют обратной силы, что оставляет в неприкосновенности все нефтяные участки, права на которые приобретены иностранцами до изменения Конституции. Правительству и президенту удаётся выйти из воды относительно сухими.

 

Тем не менее, растущие противоречия к концу срока Обрегона начинают накапливаться. Под давлением Кальеса Обрегон пытается отвлечь радикалов с помощью антиклерикализма, что приводит к разрастанию движения кристерос. Несмотря на меньший, чем в реальности, размах, центральная Мексика к 1928 году оказывается охвачена партизанским движением.

 

В этой обстановке в июле 1928 студент-католик, как и РИ, убивает Обрегона. Возникает вакуум власти. На роль преемника претендуют два других члена «сонорского триумвирата» - Плутарко Кальес и Адольфо де ла Уэрта. Последний, недовольный слишком проамериканской позицией президента, уходит в оппозицию незадолго до его убийства. Но, в отличие от РИ, Обрегон не успевает полноценно загнобить Уэрту админресурсом. Конгресс раскалывается на две равные части. Де-факто правящая Национал-кооперативистская в большинстве поддерживает де ла Уэрту, на стороне Кальеса выступает КРОМ и его Лабористская партия. Крестьянские организации раскалываются – в них всё зависит скорее от отношений с местными губернаторами и командующими в штатах. Левые в лице ВКТ и коммунистов, на почве ярой ненависти к КРОМ, де-факто поддерживают де ла Уэрту.

 

Де ла Уэрта в октябре 1928 бежит в Веракрус вместе с многими депутатами Конгресса, где объявляет о формировании временного правительства и начале восстания. К нему присоединяются около 40 процентов армейских частей на юге и в центре страны. Мятеж поддерживает радикальный губернатор Мичоакана Франсиско Мухика, направляющий в его поддержку вооружённые силы штата во главе с генералом Карденасом и крестьянские ополчения Примо Тапии. Восстание охватывает практически весь юг страны.

 

Декабрь отмечен позиционными боями у Пуэбло и Эсперансы (на полпути между Мехико и Веракрусом). Из-за разгорающегося в сельской местности мятежа кристерос, антикальесистских выступлений в Мехико и саботажа железнодорожников (не забывших ни конфронтаций своих профсоюзов с КРОМ в период Обрегона, ни того, что именно де ла Уэрта принимал в этих конфронтациях их сторону) Кальесу не удаётся сосредоточить войска и быстрым контрнаступлением занять центр мятежа. В январе неудачей заканчивается попытка правительственных войск разбить мятежников под Гвадалахарой. В итоге к концы месяца Мехико оказывается в полуокружении, а в начале февраля его после небольших боёв занимают войска де ла Уэрты. Кальес бежит на север.

Понимая, впрочем, что восстание грозит перерасти в разрушительную гражданскую войну, а также сталкиваясь с нажимом американцев, де ла Уэрта идёт на компромисс с кальесистами. Их лидеру позволяют эмигрировать в США, остальным представителям противного лагеря объявляется фактическая амнистия. Более того, многие из кальесистких сил северных штатов вскоре используются для подавления выступлений отдельных генералов из лагеря уэртистов, недовольных уступками левым и окончанием войны.

 

На выборах в середине 1929 практически безальтернативно побеждает де ла Уэрта. Его политика в общем направлена на национальное примирение и экономическое развитие. Аграрная реформа всё ещё буксует, но во многих штатах начинания левых губернаторов и крестьянских лиг наконец получают полноценную поддержку. На федеральном уровне, правда, приоритет всё ещё отдаётся распределению земли среди единоличных хозяев, а не общин и попыткам создать прочный класс средних землевладельцев – но, по крайней мере, правительство теперь готово ради этого посягнуть и на земли латифундистов, а не ограничиваться бросовыми и неорошаемыми землями, как при Обрегоне.

 

В рабочем вопросе, несмотря на рост числа забастовок, правительство пытается балансировать между радикальной ВКТ и оппортунистской КРОМ, осторожно поддерживая независимые профсоюзы. Впервые на федеральном уровне принимается масштабное рабочее законодательство.

 

Отношения с американцами складываются неоднозначно, примерно повторяя РИ-положение при Кальесе. Попытки распространить-таки действие Конституции на иностранных нефтедобытчиков, несмотря на определённые успехи, заканчиваются, в общем, ничем. Хотя формально удаётся добиться признания концессий (а не прав собственности) на недра и переоформления контрактов, большая часть прибылей всё ещё идёт американцам. Пытаясь найти новые рычаги давления мексиканское правительство осторожно прощупывает возможность налаживания отношений с Интернационалом – в 1932 происходит признание социалистической Британии.

 

Самые большие изменения, однако, происходят во внутренней политике. Поскольку мятеж против Обрегона во многом был спровоцирован недовольством парламента и местных властей по поводу всевластия президента и исполнительной власти в лице министра внутренних дел Кальеса, при де ла Уэрте страна начинает отходить от «революционного каудильизма». На основе поддерживающих правительство групп в 1930 создаётся единая Национально-революционная партия – фактически первая массовая национальная партия в Мексике – до того остальные партии в стране носили местный характер, либо были инструментами в руках правительства или других организаций, либо создавались только под выборы и конкретную кандидатуру. Второй такой партией становится правоконсервативная Партия национального действия – правительству приходится смириться с созданием католической консервативно-рыночной партии, дабы утихомирить недовольство христиан и погасить выступления кристерос.

Великая депрессия ставит крест на весьма многообещающих реформах де ла Уэрты. Кризис перечёркивает возможность планомерного экономического роста и постепенного развития многопартийной демократии. На съезде НРП в 1932 верх одерживает левое крыло партии под предводительством Франсиско Мухики, призывающего к углублению революции. Умеренные элементы и бывшие кальесисты выходят из партии. Тем не менее, на волне разрастания рабочего и крестьянского движений, НРП не без труда, но одерживает победу над своими соперниками в лице умеренной ИРП (продукт вышеупомянутого раскола) и правой ПНД на выборах 1933.

 

Ну, обещал довести описание до 1933 и прихода социалистов, довёл. Это, конечно, очень примерно и кратко, а над датами ещё придётся подумать и, возможно, изменить их. Что до дальнейшего – при Мухике (1933-1937) имеем плюс-минус РИ-политику Карденаса – масштабная раздача земли эхидос, национализация нефтепромышленности, etc - с поправкой на несколько иную внутриполитическую ситуацию и кристерос, которые на фоне радикализма правительства попытаются начать второй раунд борьбы. Хотя до масштабов РИ, где был ярый атеист Кальес, дело, наверное, не дойдёт, но всё же. Ну а преемником Мухики будет его ученик Карденас, который возьмёт курс на стабилизацию достижений революции (хотя конечно, не сворачивание, как в РИ). На этом фоне более радикально-левые элементы в НРП под влиянием губернатора Веракруса Техеды (отличавшегося просоветскими, ну а здесь, соответственно, проанглийскими и профранцузскими симпатиями) отколются от партии – так что полноценным членом Интернационала и идеологически полностью социалистической страной Мексика, в отличие от Чили, всё же не станет - хоть и будет к тому очень близка.

[Дарт Аньян]

свои намётки я, с вашего позволения, всё же скину

Коллега - всё здорово!

 

Кстати, я тут в процессе переработки Мексиканской войны нашёл пару персонажей, которых я пропустил при работе над американской главой два года назад из-за слишком беглого знакомства с матчастью. Вот они, эти интересные личности:

• Мануэль Пелаэс - генерал, противник Каррансы, который в 1917 - 1918 гг. контролировал часть нефтяных месторождений в штате Веракрус.
• Феликс Диас, племянник Порфирио Диаса - тоже противник Каррансы, поднял восстание в штате Веракрус.

Когда англичане рассматривали вариант интервенции, наряду с Альфредо Роблесом-Домингесом они тоже рассматривались как кандидаты на получение поддержки. Может быть, их получится куда-нибудь пристроить в марионеточном правительстве Роблеса-Домингеса - а вдруг ещё и примут участие в политической борьбе во время процесса перехода власти к Обрегону? Это может быть чисто эпизодическим делом, но вдруг получится добавить фактуры?

[Будах Будахович]

Может быть, их получится куда-нибудь пристроить в марионеточном правительстве Роблеса-Домингеса - а вдруг ещё и примут участие в политической борьбе во время процесса перехода власти к Обрегону? Это может быть чисто эпизодическим делом, но вдруг получится добавить фактуры?

Ага, подумаем, куда пристроить. Сейчас, конечно, описание очень общее.

 

Мануэль Пелаэс - генерал, противник Каррансы, который в 1917 - 1918 гг. контролировал часть нефтяных месторождений в штате Веракрус.

Да, он там "решал вопросы", что называется. Оппортунист без твёрдых убеждений. Я его упомянул в описании и прочил в командующего войсками Тамаулипаса и де-факто правителя штата, который гарантирует интересы американских нефтяных компаний. Но потом, при Обрегоне, он вполне может начать свою игру, поняв, что ветер меняется. В РИ он поддерживал де ла Уэрту и пытался примкнуть к его восстанию, но не срослось. 

 

Феликс Диас, племянник Порфирио Диаса - тоже противник Каррансы, поднял восстание в штате Веракрус.

Вот тут не знаю. Его довольно быстро загнали на крайний юг страны - и вообще, племянник талантами не пошёл в дядю. Да и США его, в отличие от Пелаеса, не особо поддерживали. Есть подозрение, что большой роли не сыграет и отойдёт от дел. Англичане англичанами, но реально-то разбираться будут американцы. Но подумаю.

 

И - отдельный вопрос. Есть ли ещё в Латинской Америке страны, чья история уже в 1920-30-е обещает заметно отойти от РИ? Мексика - понятно, изменения пусть не кардинальные, но очень серьёзные. Чили свернула на совсем иную дорогу. А ещё? Не скажу за Бразилию, но в испаноязычной ЛА кандидатов не вижу. Понятно, что различия будут, но вряд ли достойные отдельной статьи, главы или чего-то такого. Бабочка всерьёз доберётся скорее к 1940-м. В изначальном моде есть, правда, победа сандинистов в Никарагуа, но это вряд ли. Тем более, у нас тут сильно иные США и Мексика, так что точно в минус.

[Дарт Аньян]

В изначальном моде есть, правда, победа сандинистов в Никарагуа, но это вряд ли. Тем более, у нас тут сильно иные США и Мексика, так что точно в минус.

Я, конечно, мечтал о Центроамерике, но ввиду отсутствия Гражданской войны в США не взлетит однозначно. Так что, наверное, действительно только Чили и Мексика.

 

Вот тут не знаю. Его довольно быстро загнали на крайний юг страны - и вообще, племянник талантами не пошёл в дядю. Да и США его, в отличие от Пелаеса, не особо поддерживали. Есть подозрение, что большой роли не сыграет и отойдёт от дел. Англичане англичанами, но реально-то разбираться будут американцы. Но подумаю.

Я нашёл карту, которая показывает примерные районы различных движений. Область, контролируемая Феликсом Диасом там жёлтым цветом. Сейчас у меня идея такая - в апреле 1918 г. американцы и англичане устраивают интервенцию в Мексику в рамках подготовки к вступлению США в ПМВ, и пытаются наладить связи с Пелаэсом и Диасом. С Пелаэсом всё нормально, но Диас слишком далеко от побережья. И вот тут-то в рамках "прощупывания почвы" мексиканцы разгромят крупный американский отряд и расстреляют пленных, что приведёт к возмущению США и сорвёт вступление в ПМВ из-за яростного требования общественности наказать мексиканцев.

 

План так себе, похоже...

[Будах Будахович]

Я, конечно, мечтал о Центроамерике, но ввиду отсутствия Гражданской войны в США не взлетит однозначно.

Так там она, что интересно, красная ещё до гражданки. Очевидно, в силу кризиса и ранней ВД в США, волшебной помощи Интернационала и левой Мексики, где Сапата пришёл к успеху. Но у нас это ещё менее вероятно, чем даже в РИ, не то что в моде.

 

План так себе, похоже...

Уныние - смертный грех, коллега. Что, собственно, вас так сильно смущает в вашем плане? Вильсон войны конечно не хотел, но Карранса - вполне себе может закусить удила и попытаться удержать ускользающую власть на волне антиамериканизма и подхлестнуть события. А инцидентов за глаза хватало и в РИ. Я ничего невозможного не вижу.

 

Я так понимаю, вас гложет необходимость не дать США в принципе вступить в ПМВ? Тут я всё же соглашусь с коллегой HZ guy, что даже вступление в войну - не равно полноценным дивизиям на Западном фронте. Которых здесь вплоть до поздней весны 1918 вообще не будет. Тоже подтачивает моральный дух простых солдат, которые не знают толком - вступит там Америка или нет. Нет американских дивизий - вторая битва на Марне проиграна. А если немцы сумеют, пусть на последнем издыхании, но взять Париж - это сильнейший удар по готовности продолжать войну.